Необычный город

Глава 1

– Нам обязательно нужно идти на обряд Инициации? – осторожно спросила Эмма, едва переступив порог. Сегодня она специально заглянула к Еве перед школой, будто надеялась, что в последний момент все отменится.

Но Ева даже не моргнула. Она оторвала взгляд от тетради по физике, в которой были записаны формулы для сегодняшней контрольной, и метнула в подругу строгий взгляд.

– Лидия наша подруга. И ей сейчас нужна наша поддержка, – отчеканила она, как будто это был приговор.

Эмма недовольно надула губы и начала нервно накручивать на палец прядь своих идеально уложенных светлых волос.

– Но нам же… придется пойти квартал ведьм, – пробормотала Эмма, словно одно упоминание этого места могло само по себе вызвать проклятие, грибок или, что еще хуже для девочки-подростка, прыщи.

– Не думаю, что это ужаснее, чем каждый день сидеть на уроках рядом с кварталом вампиров, – пожала плечами Ева и снова вернулась к тетради, как будто вопрос уже был закрыт.

И он был закрыт. Эмма это понимала. Спорить с Евой в моменты, которые касались поддержки ее друзей или семьи было бесполезно. Если она вбила себе в голову, что нужно присутствовать на Инициации, потому что так будет правильно, то ничто не могло ее переубедить.

Эмма беспомощно выглянула в окно, вероятно, надеясь, что с неба на квартал людей вдруг упадет метеорит. Но она знала, что даже это не остановит Еву отказаться от посещения Инициации.

Город Коммунис, в котором жили девушки, был одним из множества таких же городков Нового мира – мира, в котором ведьмы, оборотни, вампиры и люди жили вместе, не скрываясь друг от друга.

Однако, несмотря воодушевляющие речи, которые каждй день толкали в новостных передачах, Новый мир не идеален. Расы, не считая людей, тысячелетиями скрывались. И подвергались опасностям, если скрыться не удалось. Поэтому совсем неудивительно, что расы все еще настороженно относятся друг к другу. И предпочитают не смешиваться. Каждый город разделен на кварталы, в которых царят свои правила. Но все жители кварталов подчинены единой власти – мэру города и его администрации.

– Ева, поиграй со мной, – вдруг раздался голос Оззи.

Циклоп – огромный, широкоплечий и волосами, торчащими вверх, как будто наэлектризованные – сидел за столом, уткнувшись в груду разноцветного конструктора. Его единственный глаз светился надеждой, как фонарь на пустынной дороге.

Эмма замерла. Ее взгляд скользнул в сторону Оззи. Ева заметила в нем легкую брезгливость. Она уже давно научилась различать этот взгляд – не открыто враждебный, но полный неловкости и неприязни, которую не принято проговаривать вслух.

Но Ева не винила Эмму. К циклопам горожане относились и похуже. Совсем недавно циклопы считались неразумными и относились к группе магических существ, наравне с русалками, кентаврами, грифонами и другими обитателями сказок Старого мира. Циклопов держали в зоопарках, как милых зверушек. Пока группа фанатичных ученых не доказала, что циклопов все же следует перевести в разряд людей. Потому что их интеллект во взрослом возрасте все же достигает уртвня интеллекта десятилетнего ребенка, да и внешне они выглядят похожими на людей: две руки, две ноги, одна голова. Так и появилась пятая раса. А вместе с ней и квартал циклопов – тесный, бедный и вонючий, как носки после футбольного матча.

И, как и все новое и непонятное, он вызывал у остальных лишь неприязнь. Вместе в обществе прокалтилась волна недовольства. Общество, в котором еле мирно уживались вампиры, оборотни, ведьмы и люди, не могло смириться с появлением еще одной расы. Да еще и такой недалекой.

Ева до сих помнила те ночи, когда приходилось плотнее закрывать двери и окна, чтобы не слышать крики цикллопов. Власти города, как беспомощные котята, пытались предотвратить беспорядки. Но ненависть так сильно отравила общество, что гонения циклопов длились почти год. Самый ужасный год.

В то время его отец работал рядовым полицейским. И он постоянно срывался по звонку, потому что в каком-нибудь районе города вспыхивали беспорядки.

А потом появился Оззи. Отец нашел его в центре города, когда малыш прятался за библиотекой. Маленький, в грязной рубашке, покрытый ссадинами и кроваво-фиолетовым синяком под глазом. Он ничего не мог объяснить от испуга и боли. В тех беспорядках погибла вся его семья.

Уэйн и Натали не смогли бросить ребенка в беде. Так в их доме появился еще один жилец. И, что еще хуже для девочки-подростка, он не стеснялся называть Еву своей сестрой.

Но Оззи был частью ее семьи. И Ева, правда, любила младшего брата. Пусть и очень его стеснялась.

Когда власти все женавели в городе поряд, к циклопам лучше относиться не стали. Их не брали в обычные классы, ведь интеллект циклопов уступал интеллекту остальных рас. Их квартал был самым маленьким и почти не пригодным к жизни. И уж точно циклопов не ждала головокружительная карьера и приличная зарплата – они обычно работали уборщиками, дворниками и грузчиками.

– Оззи, дорогой, поиграешь вечером, – на кухню заглянула мама, облаченная в деловой костюм.

Сегодня была ее очередь отвозить детей в школу. Отец, как всегда ушел на работу в такую рань, что даже совы еще не успели лечь спать. Он занимал должность начальника полиции уже несколько лет. И к обязанностям своим относился ответственно.

Мам любила Оззи как родного сына. И ее нисколько не смущала его внешность: один огромный глаз цвето кофе, растянутое яйцеобразное лицо и волосы – белые, торчащие во все стороны, как будто Оззи только что ударило током.

Эмма и Ева учтиво уступили переднее сиденье в машине Оззи, а сами разместились сзади. С тех пор как они с Эммой стали подругами – с той самой первой тренировки по волейболу, когда Ева нечаянно ударила Эмму мячом по голове – Ева не могла представить свою жизнь без подруги.

Оззи всю дорогу что-то увлеченно рассказывал. Ни Ева, ни Эмма его не слушалиВ. Их мысли в этот момент были заняты предстоящей контрольной по физике.

Единственная школа в городе находилась рядом с кварталом вампиров, чтобы тем было проще ходить на занятия. Ева никогда не была в этом квартале, но только он вызывал у нее тревогу. Наверное, все дело было в прозрачном куполе, который накрывал квартал, как теплицу, защищая вампиров от ультрафиолета.

Машина остановилась у огромных кованых ворот в готическом стиле. Мама ласково улыбнулась девочкам, пожелав им легкой контрольной, пригладила непослушные волосы Оззи, которые тут встали торчком, и уехала. К счастью для Евы, она приезжала в школу заранее, так что двор был практически пуст. Рядом со входом в школу лишь маячил дворник – циклоп Лаки, который был еще больше Оззи.

Ева остановилась у ворот, как делала всегда.

– Ты же помнишь, где твой класс? – спросила она, стараясь говорить нежно.

Оззи кивнул, как кивал каждое утро. Он уже знал, что произойдет дальше.

– Отлично, ты иди в класс, а я за тобой прослежу.

Циклоп угрюмо склонил голову и, натянув шлейки рюкзака, поплелся на школьный двор. А Ева, как и всегда по утрам, ощутила укол вины. Ева всегда обещала маме, что отведет Оззи в класс. И каждый раз оставляла его у ворот. Потому что если кто-то увидит, что она водит циклопа в класс, ее сразу вычеркнут из списка нормальных подростков. И в школьной иерархии она опустится вниз к полукровкам, а может даже и ниже. А Ева очень хотела быть нормальной.

Они с Эммой подождали несколько минут, которые для Евы из-за чувства вины, казались вечностью, а затем направились в класс.

Школьный двор, также, как и квартал вампиров, находился под стеклянным куполом. И Ева все чаще сравнивала его с аквариум, только вместо рыб были школьники. Но Новому миру – новые реалии. И Ева не жаловалась. Она ведь даже и представить не могла, как жить в мире, когда все сверхъестественное, скрыто от людей.

Лидия уже была в классе. Она сидела, уткнувшись в блокнот, одной рукой подперев подбородок, другой – выводила какие-то символы на страницах.

– Привет, – поздоровалась Ева и заняла парту рядом с Лидией. – Ты сегодня рано.

Лидия оторвалась от чтения и внимательно посмотрела на Еву. Сегодня, ее темно-зеленые глаза приобрели еще более насыщенный оттенок. Несколько долгих секунд она молчала, как будто пыталась вспомнить, кто перед ней.

Лидия нервничала. И сильно раз пришла в школу заранее. Она бы скорее опоздала (может быть, даже пропустив два урока). Или – не явилась бы вовсе. Школьная жизнь очень тяготила ведьму.

Собственно, поэтому они и познакомились. Несколько лет назад в кабинете директора, потому что Лидия стала негласным рекордсменом по количеству пропушенных занятий. Ей светило отчисление из школы, чего директор никак не мог допустить, чтобы его не обвинили в расовой дискриминации ведьм. В общем, Еве было поручено подтянуть Лидию по всем предметам, чтобы она на контрольных тестах набрала хотя бы минимальные баллы. Так и закрутилась их странная дружба.

– Предки дома только и твердят о сегодняшнем обряде Инициации, – проворчала Лидия и откинулась на спинку стула.

– Но это же хорошо? – осорожно начала Ева, чтобы лишний раз не нервировать подругу. – Я слышала, что многие ведьмы мечтают об этом дне с самого детства.

– А я нет, – буркнула Лидия. – Это же определит всю мою будущую жизнь. Что, если мне не понравится мой шабаш?

– По-моему, это круто, когда знаешь, чем будешь заниматься. Я вот до сих пор еще не выбрала колледж, в который хочу поступить, – вмешалась Эмма, что было смело. У Лидии всегда был непростой характер и отчетливее это было видно в моменты нервозности. Ведьма тут же метнула на Эмму такой взгляд, что казалось цветы на подоконнике завяли.

Подруги Евы были такими разными: Лидия, как мрачная ворона, обосновавшаяся на кладбище, Эмма, каккак папильон, утонченная, миролюбивая и убийственно наивная. Их и в страшном сне нельзя было представить подругами. Но они обе любили Еву. Это и держало их вместе.

– Вы не обязаны идти на Инициацию – сказала Лидия. – Если не хотите, я пойму.

Лидия старалась казаться безразличной. И не хотела быть обузой для своих подруг, особенно из-за того, что Эмма боится всего сверхъестественного.

– Мы будем рядом, – выпалила Ева так быстро, что у Эммы не было ни единого шанса сказать что-нибудь глупое про обряд Инициации.

– Я просто подумала, что вам будет некомфортно среди ведьм, – Лидия бросила взгляд на свой блокнот.

Ева знала: Лидия боится, что подруги увидят ее слабость во время Инициации. И именно поэтому ей так хотелось быть рядом. Ведь для этого и нужны друзья?

– Мы хотим быть рядом с тобой в такой важный день, – твердо сказала Ева, бросив взгляд на Эмму, которая сейчас выглядела как испуганный олененок.

Лидия едва заметно улыбнулась, отчего небольшой шрам на ее верхней губой побледнел. Ева никогда не спрашивала у подруги, каким образом он появился. Но ей всегда было интересно узнать. Однако Лидия была слишком закрытой и по большей части угрюмой, поэтому разговоры с ней складывались непросто.

– Кстати, моя сестра сегодня будет сопровождать вас на обряде Инициации, – добавила Лидия и вновь уткнулась в страницы блокнота.

Класс постепенно наполнялся людьми, вампирами, оборотнями и ведьмами, некоторые из них, сегодня также пройдут обряд Инициации. Вот только ни одна ведьма не выглядела грустной и напуганной, как Лидия.

– Привет, чемпионка, – Еву окутали объятия. В нос ударил резкий аромат мяты и дезодоранта. Даже не оборачиваясь, Ева могла безошибочно сказать – это Иэн.

Ева обернулась – и да, вот он, с той самой фирменной улыбкой, от которой когда-то внутри у нее взрывались фейерверки. Сейчас же, ну может, максимум, хлопушка.

Лидия едва слышно хмыкнула, но взгляд от блокнота не отвела. Иэна она никогда не любила. Парень платил ей той же монетой, и постоянно намекал Еве, что ее дружба с ведьмой ненормальная.

– У нас едва получилось победить, – напомнила Ева. Тот позорный матч по волейболу она запомнит надолго. Ева привыкла побеждать всегда и во всем. Но в тот раз соперники им попались из высшей лиги, если бы такая существовала среди школьников.

– Но победили же, – ответил Иэн, чмокнул Еву в макушку и отправился к своему месту. Вот и все. Поговорили.

Еву разговоры с Иэном в последнее время расстраивали. Она была уверена, что обсуждать только спорт, невозможно. Но Иэн умело доказывал обратное.

Ева огляделась. Почти все ученики уже заняли свои места, рассевшись по негласному принципу "среди своих", что сводило к нулю все усилия работников школы по расовой интеграции. И пусть директор то и дело вещает в громкоговорить о равенстве и совместном обучении, реальность совсем другая.

Уроки пролетели в один миг. С Евой такое случалось постоянно – стоило хорошенько сосредоточиться и чья-то невидимая рука будто нажимала день на перемотку. Контрольная по физике оказалась еще проще, чем Ева ожидала, мама забрала Оззи домой пораньше. А у Евы впереди тренировка по волейболу. Ну разве не отличный день?

Волейбольная площадка находилась неподалеку от футбольного поля. Вдалеке Ева заметила Иэна. Он пинал мяч в ворота. Каждый забитый гол сопровождался победной улыбкой. Парни из команды Иэна были неподалеку: Алекс, Дэн, Лукас и Пол играли в квадрат, остальные водили мяч вокруг фишек. Их голоса доносились в каждый уголок школьного двора.Увидев Еву, Иэн приподнял воображаемую шляпу.

В последнее время Иэн всерьез подсел на тренажерный зал, вместе с другими парнями из своей команды. Занятия в тренажерном зале приносили свои плоды. Спортивная форма теперь сидела на Иэне так, будто в любую секунду швы могли разойтись.

Ева связывала эти измения с тем, что мистер Фанштейн, которого парни за спиной называли Франкенштейн, ушел на пенсию, уступив место молодому преподавателю. Мистер Ренквист был высоким, широкоплечим мужчиной. Его возраст едва ли перевалил за тридцатку. Он был немногословным, всегда держался в стороне, сурово поглядывая на игру футбольной команды. "Ежик"на голове, цепкий взгляд, безупречная осанка, будто ему под форму вставили палку, которая мешала сутулиться, и всегда аккуратная одежда выдавали армейскую выправку. Никто не знал, что его привело в обычную среднюю школу. Но он вызывал уважение у парней. И вскоре, они все как один стали похожи на него. Даже Иэн остриг волосы, хотя еще пару месяцев назад проводил не меньше получаса перед зеркалом, поправляя прическу.

Ева перевела взгляд на волейбольную площадку. Там уже собрались другие девушки из команды. Но Эммы среди них не было. Она решила пропустить тренировку, пробормотав что-то невнятное про подготовку к Инициации. Честное слово, она так нервничала, будто эту ее саму собираются принять в один из шабашей. Хотя, может, она просто избегала встречи с миссис Прайс, их тренером по волейболу.

С момента последней игры прошло две недели, а миссис Прайс все еще носилась по полю с видом разъяренной валькирии. Это была та самая игра, где команда средней школы Коммуниса едва не проиграла, и с тех пор тренер словно поставила себе цель лично замучить каждого игрока.

Громкий и противный звук тренерского свистка на мгновение заглушил другие звуки во дворе:

Пошевеливайтесь! – заорала миссис Прайс. – Что вы как циклопы на математике? – буквально это означало "Что вы тупите?". И в приличном обществе, несмотря на пренебрежение к циклопам, такими фразами не бросались. Но миссис Прайс правила приличия никогда не обременяли. – Ева Ирвинг, живее. Или ты так и планируешь всю тренировку здесь стоять?

Ева тяжело вздохнула и направилась к своей команде. Она бы с радостью пропустила тренировку.

Спустя пятнадцать минут, Ева проклинала свои принципы и жалела, что не ушла вместе с Эммой. Мышцы горели огнем, дыхание сбивалось, а перед глазами все шло кругом, будто Еву затащили на одну из каруселей.

– Оливия, я все вижу! – орала тренер. – Бежим дополнительный круг.

Среди девушек прокатились неодобрительные стоны. К волейболу они даже не приступили. Миссис Прайс пока что наслаждалась другим видом пыток – заставляла девушек бегать вокруг волейбольной площадки, высоко поднимая колени.

– Я больше не могу, – хрипло пробормотала позади Евы Берта Рид. Она была оборотнем, которые по определению считались выносливее людей. Но даже Берта не выдерживала нагрузок тренера.

Ева обернулась. Берта бежала, едва переставляя ноги. Ее бледная кожа стала теперь красной, как спелая клубника. Светлые волысы, которые Берта собрала в хвост, теперь стояли торчком на макушке.

– Клянусь, завтра же уйду из комнады, – не переставала бурчать Берта.

Теперь такие заявления можно было часто услышать во время тренировки. Только никто не уходил. Эти фразы бросали скорее от отчаяния. Но каждый раз девушки возвращались.

Тренировка длилась час. И каждую минуту этого времени миссис Прайс тратила на то, чтобы найти новое унизительное сравнение для своей команды. К счастью, сердце Евы стучало так громко, что большую часть обзывательств она просто не слышала. В конце тренировки девушки обессиленно рухнули на поле и лежали так еще минут пятнадцать, пока тело не успокоилось.

После тренировки Ева едва дотащила себя до автобуса. Форма прилипла к спине, волосы спутались, а мышцы ныли так, что ноги подкашивались, отказываясь нести собственное тело. В автобусе было душно и многолюдно. На задних сидениях устроилось несколько младших школьников – они шумно обсуждали роботов, которых пытались сделать на занятии. Середину автобуса занимали в основном взрослые, которые спешили домой в квартал людей. Вид у них был измученный. На передних сиденьях автобуса устроилась пара циклопов с ведрами и метлами. Рядом с ними пустовало несколько мест, но никто не решился к ним подсесть.

Ева немного задержала взгляд на циклопах. Они, как и все представителя их вида, были крупными. Женщина-циклоп прижала к себе ведро и опасливо поглядывала по сторонам. Ее темные волосы, также, как и у Оззи, торчали вверх. Мужчина-циклоп выглядел спокойнее. Его больше занимали сменяющиеся один за другим магазинчики на улице.

Ева вышла на остановке, грустно провожая взглядом автобус. Он ехал вглубь квартала людей и мог бы доставить ее прямо к дому. Мышцы все еще ныли. Но Ева спешила к магазинчику, который расположился у въезда в квартал людей. На улице пахло мясом, овощами и пряностями. А за магазином обитал Крепыш – черный уличный кот, с белым воротничком на шее. Крепыш вел себя как самый настоящий король улиц. И это звание, судя по шрамам на его голове, он завоевал.

Обычно Крепыш коротал время, гоняя по улице собак и других котов. Но сейчас он уже ждал Еву, восседая на мусорном контейнере, как на троне.

–Привет, пушистый бездельник, – улыбнулась Ева и достала из рюкзака пакетик с кормом, который носила с собой для таких случаев.

Кот лениво спрыгнул:

–Мрр, – возмущенно протянул Крепыш. Никому не нравится, когда их называют бездельниками.

– Угощайся, – Ева подтолкнула пакетик с кормом ближе к коту.

Крепыш, со всем достоинством, на которое был способен кот, принюхался к корму, а затем стал его жадно поглощать, разбрасывая кусоки мяса на землю. Ева потрепала Крепыша по голове и тот замурчал.

– Ева, – позвал знакомый голос. – Пришла навестить нашу местную знаменитость?

Владелец магазинчика – пожилой мужчина с густыми бровями, которые почти закрывали его глаза, и глубокими морщинами – очень гордился тем, что рядом с его магазинчиком живет Крепыш. Мужчина всегда выходил поздороваться, когда замечал Еву. Его звали дядя Саркис и он знал все сплетни квартала. Хотя он их называл "новостями".

– Да, – улыбнувшись, ответиал Ева. Ей нравился дядя Саркис и не только из-за того, что в его магазинчике продавалсь самая вкусная шаурма.

– Этот наглец никогда не отказывается от еды. Как будто я его плохо кормлю, – пожаловался дядя Саркис.

– Он не наглец, – Ева почесала Крепыша за ухом. – Как сегодня идут продажи?

– Неплохо, – ответил старик. – Весной и летом дела у магазинчика всегда идут лучше.

Старик задумчиво пригладил седые волосы и добавил:

– Что-то вас с Эммой давно не было видно в магазинчике. У вас все хорошо?

Ева едва сдержала улыбку. Дядя Саркис имел нюх на "новости". И пытался их узнать под самыми безобидными предлогами.

– Конечно, все хорошо. Мы просто были заняты: уроки, соревнования и все такое.

Дядя Саркис немного сник, оставишсь без интересной "новости".

– Мы обязательно к вам зайдем на днях, – заверила его Эмма.

– Так приходите сегодня. Вечером я буду готовить карри-вюрст.

Желудок Евы недовольно заурчал. В последний раз она ела на большой перемене, и после изнурительной тренировки, успела проголодаться.

– Большое спасибо, дядя Саркис. Но мы сегодня не сможем, идем на Инициацию нашей подруги.

Слова повисли в воздухе. Натянутая улыбка застыла на лице дяди Саркиса, будто он надеялся, что это лишь неудачная шутка. Живя в семье, которая принимала все расы, и даже циклопов, Ева забыла, что другие люди настороженно относятся ко всему сверхъестественному.

Дядя Сарик кашлянул, пробормотал что-то невнятное, но было похоже на "Ну я тогда пойду", и резко направился к двери.

– Мрр? – недовольно сказал Крепыш, который прикончил свой корм.

Ева пожала плечами и ответила:

– Наверное, он просто боится.

А затем направилась домой, под пристальным взглядом желтых глаз Крепыша.

Глава 2

Ева нервно терла ладони, будто это могло уменьшить напряжение, пока машина, которой управляла мама, везла ее и Эмму в квартал ведьм. За окном просились знакомые улочки – разномастные дома, газоны, заборчики. Машина мягко гудела, слтвно чувствовала беспокойство девочек.

В машине стояла звенящая тишина. Ни одного слова, ни от мамы, ни от Эммы. Подруга и вовсе уставилась в окно, с обреченным видом, как будто старалась найти в мелькающих пейзажах спокойствие. Казалось, будто ее вот-вот вырвет, и не от езды. Эмма с радостью бы игнорировала день Инициации, как делала это всю свою жизнь. Но не в этот раз. Ведь Ева хотела поддержать Лидию, а это, по негласному правилу их дружбы, означало, что и Эмма этого хотела.

Обстановка в автомобиле была напряжённой. Только звук мотора нарушал тишину внутри. Эмма, со страхом относившаяся к другим расам, нервно постукивала пальцами по коленям, отбивая какой-то незнакомый ритм. Но и Еве было не по себе. Она никогда не была в квартале ведьм и не знала, чего ей ожидать теперь. Однако, сомнений у нее не было – поддержать подругу в день Инициации правильное решение.

Ева бросила быстрый взгляд на маму. Та вела машину с полной невозмутимостью, будто везла девочек в торговый центр, а не в квартал ведьм. Спокойствие мамы всегда поражало Еву. Оно не было похоже на хладнокровие. Это было искреннее доверие ко всем, независимо от того, были они людьми, вампирами, оборотнями или ведьмами. Ее отец имел такие же принципы – доверяй всем, пока они не докажут обратное. Иногда, добросердечие родителей пугало Еву. Но все-таки она во всем старалась быть похожей на них. Хотя, как в случае с Оззи, у нее получалось это не очень. Рядом с ним Ева чувствовала себя неловко, а потом утопала в чувстве вины и стыда за то, что не может быть хорошей сестрой для Оззи.

Машина свернула, и въезд в квартал ведьм будто сопровождался сменой воздуха – он стал чуть гуще, холоднее, в приоткрытое окно доносился легкий запах трав, дыма и чего-то пряного. Дома тут были почти такие же, как и в квартале людей. То тут, то там можно было рассмотреть кованные вывески "Амулетная студия Марлы", "Шестое чувство", "Магия на вынос".

Ева почти разочарованно подумала, что все это выглядит слишком нормально. Ни одной летающей метлы, ни магических знаков на заборах. Разве что в нескольких домах сушились пучки трав, развешенные на крылечках.

Машина мягко затормозила на небольшой парковке перед зданием с неоновой вывеской "Бар Прибрежной Ведьмы". Несколько букв не горели, так что Еве пришлось сделать усилие, чтобы правильно прочитать название в темноте. Неподалёку уже собралась разношерстная толпа – взрослые ведьмы, подростки, дети.

Когда они выбрались из машины, Ева тут же заметила сестру Лидии. К ним направилась девушка, поразительно похожая на подругу: те же прямые каштановые волосы, бледная кожа, резко очерченные скулы, глубокие глаза. Если бы не разница в возрасте, дружелюбное выражение лица и отсутствие шрама над верхней губой, Ева бы решила, что это Лидия.

– Привет. Вы Ева и Эмма? – губы девушки расплылись в улыбке. Примерно так могла бы выглядеть Лидия, но в арсенале подруги была лишь кривая усмешка. – Я Каролина. Очень рада с вами познакомиться.

Девочки переглянулись. Сестра Лидии умела делать то, чего сама Лидия не делала никогда: была приветливой.

– Приятно познакомиться, – наконец ответила Ева, все ещё поражаясь семейному сходству.

– Д-да, приятно, – робко подтвердила Эмма. Она бросила взгляд на машину, будто прощаюсь с ней. Или надеялась сбежать в последний момент.

Каролина подошла к машине, поздоровалась с мамой Евы. В её голосе слышалась мягкость и какая-то внутренняя уверенность, в то время как голос Лидии обычно был наполнен тревогой и сарказмом.

Натали и Каролина перекинулись парой вежливый фраз. Сестра Лидии быстро сообщила о времени, когда девочек можно будет забрать и пообещала постоянно сопровождать их во время Инициации, чтобы никто не потерялся, не испугался и не попал в неприятности. Мама поблагодарила Каролину за тёплый прием, и спросила, будет ли завтра открыт их семейный магазинчик. С тех пор, как Ева стала дружить с Лидией, Наталия стала постоянным клиентом травяной лавки, которую держали родители Лидии.

Мама, похоже, осталась довольна беседой. Она ещё раз посмотрела на девочек, сказав "будьте умницами", и уехала. В глазах Эммы в этот момент потух последний огонёк надежды – она действительно осталась в квартале ведьм.

– У Лидии такие чудесные подруги, – вновь заговорила Каролина, ведя девочек к реке, где собрались другие ведьмы. Голос её был легкий и звонкий, словно колокольчик. – Не многие люди согласятся посетить квартал ведьм.

– Мы просто хотим поддержать Лидию, – проговорила Ева, стараясь выглядеть спокойно, в то время, как напряжение скапливалось между лопаток. Эмма предпочитала помалкивать и шла, смотря себе под ноги. Как будто боялась, что когда поднимет глаза, её тут же заколдуют. – И мы очень рады, что нам разрешили поприсутствовать.

Каролина кивнула, расслабленно улыбнувшись. Напряжение в теле Евы постепенно угасало, узел, стянутый в районе лопаток будто развязался. От Каролины веяло спокойствием, которое постепенно почувствовала Ева. И даже Эмма, которая все же смогла оторвать взгляд от песка, по которому девушки шли к набережной. Каролина напоминала фею, только без прозрачных крылышек. В то время как Лидия будто недавно вышля из тёмных мрачных подземелий. Такие похожие и одновременно разные сестры.

– Этот день действительно важен для Лидии, – продолжила Каролина, шагая слегка впереди девочек к набережной. Там, на фоне неспешно текущей реки, располагалось сердце праздника. Издалека открывался потрясающий вид. Тонкие деревья, увитые красными и синими лентами, служили ограничителем, за который гостям праздника заходить нельзя. Повсюду ходили ведьмы – кто в мантиях с треугольными капюшонами, кто в обычной одежде. У каждой ведьмы или ведьмака на щеке была нарисована полоска – красная или синяя. Выглядело это забавно, но ведьмы с гордостью носили свои отличительные знаки. Красный цвет – принадлежность к женским шабашам, синий – к мужским. Ева вспомнила, что где-то читала: магия у них отличается. Но чем именно, она не знала, в колове была пустота, как в коробке печенья, после того как её обнаружил Оззи.

Перед ними пробегали дети. Кто-то пускал мыльные пузыри, кто-то играл с ветровыми вертушками, кто-то играл в догонялки и визжал от восторга. Пару раз Ева замечала ведьм, которые проходили мимо со сладкой ватой. Все смеялись, разговаривали. Атмосфера праздника напоминала не магический ритуал, а ярмарку или праздник в честь Дня принятия – в этот день было положено начало Новому миру.

Чем дальше по набережной они продвигались, тем сильнее Ева расслаблялась. Запах трав, усливавийся с каждым шагом, окутывал все её тело, успокаивая. Но на Эмму, казалось, не действовало ничего. Она все сильнее съеживалась, как кошка под дождём и лавировала между людьми, чтобы ни к кому не прикасаться. Будто шла по минному полю.

Поступь Каролины была такой лёгкой и невесомой, что в темноте казалось, будто она парит над землей. Она улыбалась знакомым ведьмам и приветствовала их.

– In nocte nascuntur magi![] – воскликнула рядом низкая черноволосая женщина. Её тёмная мантия тёмная мантия почти не скрывала пышного телосложения женщины. А чёрные изорные глаза напоминали два уголька.

– Et luna nos benedicit.[] – ответила Каролина.

Девушки шли вперед. По пути Каролина объяснила, что фразы на незнакомом языке – это приветствия ведьм, которые перекочевали со времен Старого мира. Тогда ведьмы могли проводить свои шабаши лишь тайком, под покровом ночи.

Воздух все сильнее пах костром и травами. Ведьм на набережной становилось все больше и вскоре Эмме едва удавалось протискиваться между ними, чтобы случайно никого не затронуть.

– Вы много знаете об обряде Инициации? – спросила Каролина.

– Нет, – призналась Ева и посмотрела отблеск волн в тусклом свете луны и фонарей. Ей не нравилось признавать, что она чего-то не знает. Но Ева была слишком поглощена учеюой, соревнованиям и работой в ученическом комитете, что не было времени задуматься, как живут другие расы.

Ева уже втянулась в атмосферу праздника, смотря на улыбчивые лица ведьм, слушая их разговоры и выдыхая ароматы, окутывавшие набережную. Эмма тем временем вцепилась в руку Евы и ступала так осторожно, будто ходила по смертельно опасном лабиринту. Но Каролина, к счастью, деликатно делала вид, что этого не замечает.

– Не буду рассказывать про сам обряд, – сказала Каролина и загадочная улыбка заиграла на её губах. – Потому что никаких слов не хватит, чтобы описать то, что вы увидите.

Эмма незаметно сжала руку Евы. Та самая настороженность, которую она всегда испытывала рядом с представителями других рас, медленно превращалась в чистый страх. Но тем не менее она была здесь. Потому что не умела иначе. Быть рядом с Евой было чем-то вроде рефлекса для Эммы. Иногда это переходил все границы. Когда Ева только покрасила волосы в розовый, спустя три дня Эмма появилась с аккуратно розовой прядью. Наверняка, Эмма надеялась на всеобщее восхищение, но получила лишь пару ехидных комментариев от Лидии. Ведьму всегда раздражало стремление Эммы быть во всем похожей на Еву.

Каролина, тем временем, продолжала рассказ.

– Два раза в год – во время Белтейна и Самайна – все ведьминские шабаши собираются вместе для проведения Инициации, – продолжала Каролина. – Для каждой семнадцатилетней ведьмы или ведьмака – это большой шаг в будущее. Ведь во время Инициации каждый из них узнает, к какому шабашу принадлежит.

Внезапно Каролина повернула голову и гордо продемонстрировала девушкам красную полоску на своей щеке.

– Я принадлежу к женскому шабашу ясновидящих, – сказала она таким тоном, будто делилась паролем от своих социальных сетей.

– То есть ты можешь видеть будущее? – наконец подала голос Эмма. Она говорила чуть выше и чуть быстрее обычного, пытаясь подавить тревогу. Ева слегка улыбнулось, было приятно видеть, как подруга постепенно увлекается жизнью ведьм.

– Иногда, – Каролина пожала плечами. – Я не могу сделать это когда захочу сама. Никто из ясновидящих не может. Это не работает как поисковик, которому можно задать вопрос и тут же получить ответ. Просто иногда появляется странное ощущение или образы в голове. Иногда видения прямые, иногда их можно понять только когда событие уже случилось.

Ева с интересом посмотрела на Каролину. Ясновидение казалось ей самым захватывающим направлением в магии. Хотя, наверняка, тяжело жить, когда знаешь, что должно произойти, но никак не можешь этому помешать.

– Круто, – выдавила Эмма и поджала губы. Ева была почти уверена, что Эмма хотела спросить Каролину о своём будущем. Точнее о том, кто из школьных красавчиков станет её парой. А вместо этого узнала, что ясновидение – набор странных и неконтролируемым видений.

– Магия в женских и мужских шабашах отличается, – спокойно продолжала Каролина, не замечая, внутренней драмы Эммы. – Женские шабаши занимаются магией времени, целительством, друидизмом и ясновидением. В мужских шабашах распространена боевая стихийная магия, демонология, магия рун и некромантия. Ясновидение и некромантия, кстати, одни из самых редких видов магии.

Каролина вела подруг через плотную толпу. Людей было так много, что создавалась ощущение будто они попали в муравейник. На площадке для Инициации было светло, благодаря редким фонаря и факелам, воткнутым в землю. Плотные оранжевые языки пламени покачивались на ветру, будто исполняли ритуальный танец. В центре площадки полыхали два костра. Они были массивными, с человеческий рост. Искорки, вырывавшиеся из огня, устремлялись ввысь, будто хотели стать звездами на ночном небе. Треск поленьев, жар, который касался лица, плеск волн – все казалось таким сказочные и в то же время настоящим. Люди шептались, вставали на цыпочки, улыбались.

Эмма сильнее прижалась к Еве. Ева же, напротив, вытянулась, чтобы лучше видеть происходящее, и вздохнула запах трав, дыма и жженого саха от ведьмы со сладкой ватой, стоявшей рядом.

Вдруг свет на набережной начал гаснуть. Факелы, словно по безмолвной команде, притихли. Их пламя стало слабым, едва заметным. Гул голосов стих, словно кто-то накрыл толпу огромным звукоизолирующим поролоном.

– Сейчас начнется, – прошептала Каролина. Её глаза блестели, а голос был таким тихим, что его было едва слышно, несмотря на тишину.

Из темноты появились две фигуры. Они ступали мягко, бесшумно, но с достоинством, от которого Еве захотелось вытянуться по струнке. В их одежде было что-то величественное и пугающее: бархатная красная мантия у женщины и синяя у мужчины. Подолы их мантий волочились по земле, как шлейф на платье у невесты.

– Это Верховная Мать и Верховный Отец, – снова зашептала Каролина с благоговейным придыханием. – Они руководят женскими и мужскими шабашами.

Их мантии колыхались от движения, как паруса древних кораблей. Они не смотрели ни на кого, но их присутствие ощущалось сильнее, чем жар от костров. Седые, как серебряный свет луны, волосы Верховной Матери рассыпались по плечам. Создавалась ощущение, что она королева из сказок, которые в детстве читала Ева. На правой щеке Верховного Отца Ева заметила толстый красный шрам в форме полумесяца. Но даже это не испортило его красивое, будто сделанное по "божественной пропорции", но строгое лицо. Светлые волосы мужчины были зачесаны назад, а цепкий взгляд был прикован к кострам.

Следом вышло шестеро фигур в белых мантиях. Ева сразу же заметила знакомые лица – все они были её одногодками. И с некоторыми из ведьм у Евы были общие уроки. Лидия была среди них. Та стояла среди подростков спокойная, почти отрешенная. В её лице не было ни страха, ни радости. Как будто она нацепила на себя маску, как актеры в Античности.

Подростки в белых мантиях выстроились в одну линию позади костров, повернувшись лицом ко всем, кто собрался на набережной. Верховная Мать и Верховный Отец подняли руки к небу. Земля под ногами завибрировала, едва уловимо, как мурлычащая кошка. Ветер пронесся по набережной с силой, водхватывая волосы и подолы мантий. Из реки внезапно поднялись два водяных стоба, они закружились, переплетаясь, как нити ДНК. Костры вспыхнули с новой силой, казалось, языки пламени стремятся лизнуть небо.

Еве захотелось хлопать в ладоши, но она подавилась это желание. Она будто оказалась в цирке или театре, где выступление было продумано до мелочей. Эмма стояла рядом с вытаращеными глазами. Происходящее её настолько поразило, что она перестала цепляться за руку Евы.

– Это благословение стихий для проведения ритуала, – шепнула Каролина, будто спортивный комментатор объясняет зрителям, что сейчас произошло. – Без него нельзя начать обряд Инициации.

Две молнии – настоящие, быстрые, яркие, – с грохотом и вспышкой ударили прямо в костры. Ева вздрогнула, прижав кулаки к груди. Эмма оцепенела, часто моргая, не веря в происходящее.

Пламя костров сменило цвет. Один стал алым, другой насыщенно-синим. В толпе пронесся восторенный ропот, хлопки и даже свист.

– Благословение получено, – улыбнулась Каролина. – Сейчас все начнется.

Парень в белой мантии – Давид Хилл, с которым Ева вместе ходила на историю – первым отделился от шеренги. Он был высоким и худощавым настолько, что даже мантия этого не скрывала. На его русых волосах и спокойном лице плясали цветные блики огней.

Давид вышел вперёд, встал между кострами и вытянул руки по сторонам. Толпа замерла, чтобы не мешать моменту. Ева задержала дыхание и не отрывала взгляд от Давида. Вскоре из красного костра к ладони Давида потянулись языки пламени. Ева испугалась, что парень получит ожог. Но языки пламени, словно ленты, обвили руку Давида, не причиняя ему боли, а затем вернулись в костер.

Ева выдохнула. Распределение произошло. Парень повернулся и встал рядом с Верховной Матерью.

Подростки в белоснежные мантиях по очереди подходили к кострам. Происходящее все больше напоминало завораживающее представление, театральную постановку на фоне мерцающей реки. Ева не могла отвести глаз. Каждое движение ведьм, завораживало ее, как маятник гипнотизера. И в какой-то момент Ева так увлеклась, что совсем забыла, зачем по-настоящему она пришла на обряд Инициации. Пока к кострам не шагнула Лидия.

Подруга шла спокойно. Её лицо казалось каменной маской, на котором не было ни тени волнения. Но Ева знала Лидию давно и чувствовала, что внутри подруги бушует буря из страхов и сомнений. Лидия вытянула руки к кострам. Набережная погрузилась в невыносимую тишину. Несколько мучительно длинных секунд ничего не происходило, как будто время остановилось. Потом из синего пламени отделились тонкие языки и потянулись к руке Лидии. А затем, также как и несколько раз до этого, вернулись в костер.

И в этот момент – Ева даже сомневалась, что действительно это произошло – уголки губ Лидии дрогнули. Мелькнула легкая, едва заметная улыбка.

Каролина светилась как дискошар. Она показала Лидии пальцами знак сердца, не заботясь, что кто-то увидит. Лидия бросила на неё короткий взгляд, развернулась и встала рядом с Верховным Отцом.

В конце Инициации Верховная Мать и Верховный отец произнесли:

– In nocte nascuntur magi!

И толпа единогласно ответила:

– Et luna nos benedicit.

После ритуала Лидия подошла к подругам.

– Поздравляю, – Каролина бросилась обнимать сестру. – Ты теперь уже взрослая, крошка Ли-Ли.

– Спасибо, – буркнула Лидия и с удивительной ловкость вывернулась из объятий. – И не смей меня так называть.

Затем Лидия посмотрела на подруг и добавила:

– Если кто-то ещё попытается меня обнять, я рассержусь.

– Во-о-он там, – Каролина указала пальцем вдаль – идут родители. Они-то тебя затискают.

Лидия выглядела так, словно её молотком по голове ударили. Она оглядела толпу и заметила вдалеке две фигуры, которые двигались в её сторону.

– Спасибо, что пришли, – поблагодарила подруг Лидия. – Но мне пора идти.

Каролина глянула на экран телефона.

– Да, девочкам тоже пора. Мама Евы, наверное, уже на парковке.

Уходя, Лидия обернулась, ещё раз помахала подругам и двинулась сквозь толпу к родителям. Каролина тоже не задержалась на набережной. Вместе они пошли к парковке у бара.

– Сейчас Лидию ждет распределение в шабаш, – объясняла по дороге Каролина. – Ей ещё предстоит узнать, какой вид магии у неё преобладает.

Ева кивала, стараясь вспомнить то, о чем рассказывала Каролина перед обрядом Инициации.Но в голове уже все перепуталось.

– У каждого вида магии свой шабаш, – продолжала Каролина. – Им управляет Мать или Отец. А они, в свою очередь, подчиняются Верховным. Сейчас как раз они, все вместе, будут проводить испытания для новых ведьм. Это не торжественно, туда все не зовут.

– А как выглядит испытание? – спросила Эмма. – Вы типа через костры прыгаете, предметы притягиваете?

Каролина усмехнулась, но ничего не ответила.

– А что делают остальные ведьмы после Инициации? – спросила Ева. После увиденного, она не верила, что все просто разойдутся по домам.

– Сегодня ведьмы отмечают один из наших крупнейших праздников – Белтейн, праздник начала лета, – сказала Каролина. – До лета ещё месяц. Но это традиция. В этот день ведьмы отправляются жечь ритуальные костры, чтобы задобрить духов природы.

На парковке уже ждала машина. Мама моргнула фарами, приветствую девочек. А затем вышла из машины.

– Спасибо, Каролина, – сказала она, тепло улыбаясь. – Что присмотрела за девочками.

Каролина кивнула и пошла обратно, растворяюсь в темноте.

Когда машина тронулась, и мягкий свет фар порезал темноту, освещая дорогу, мама взглянула в зеркало заднего вида и сказала:

– Ну, рассказывайте. Мне не терпится узнать, как это было.

Ева и Эмма наперебой сообщили Натальи то, что увидели. Натали все также спокойно вела машину:

– Когда я была на Инициации, то тоже жутко испугалась, когда молнии ударили в костры, – сказала мама.

– Подожди… Ты была на Инициации? – Ева наклонилась так, чтобы оказаться между передних сидений. – Когда?

– Это было очень давно, – тихо сказала мама.

– Но почему ты нам не рассказала, что там будет? – не унималась Ева. – Мы так нервничали перед Инициацией.

Натали улыбнулась и легкая грусть тут же исчезла с ее лица.

– Я просто не хотела, чтобы мой рассказ как-то на вас повлиял. Инициацию лучше один раз увидеть, чем сто раз про неё услышать.

Ева откинулась на сиденье. Мама была права. Всех слов в мире не хватит, чтобы описать то, что происходило на Инициации.

Дома было тихо. Папа и Оззи отправились спать ещё час назад. Ева не видела этого сама, но знала, что её семья редко нарушает устоявшийся режим. Даже Ева, пусть и была подростком, которые любят ночную жизнь, редко позволяла себе засидеться до поздна. Мама шелкнула выключателем и комнату наполнились ярким светом. Ева, глаза которой уже привыкли к темноте, прищурилась. Дома пахло… домом. Никакого дыма от костра или трав. Только едва уловимый запах моющего средства для посуды, кофе и запеченой рыбы. Мама её готовит в духовке, полностью засыпая солью.

Мама поставила чайник на плиту.

– Я знаю, как тяжело успокоиться, после Инициации. Когда я посетила обряд, то не могла уснуть всю ночь , – сказала мама и взяла из шкафчика банку с чаем, которую купила в магазинчик у родителей Лидии. – Вот это поможет.

Мама насыпала ложку сухих листьев в кружку. Ева сразу уловила резкий запах лаванды и ромашки. Мама была одной из немногих людей, кто отваживался что-то покупать в лавках в квартале ведьм. В основном, все с опаской поглядывали на разные баночки и травы. Правда, к ведьмам-целителям, которые по большей части работали врачами или медсестрами относились с уважением. Люди верили, что магические мази и другие лекарства, которые продаются в аптеках, прошли сертификация и поэтому безопасны.

Чайник закипел. Противный свист резанул слух Евы, которая за время Инициации привыкла к легким и приятным звукам. Мама налила воду в чашку и поставила её перед Евой, а сама села напротив. Она выглядела уставшей, несколько раз зевнула и зажмурила глаза, чтобы отогнать сон.

– Мам, ты дружила с ведьмой? – решила спросить Ева. Она всегда думала, что знает о маме все. Но сегодня она её удивила.

– Да, – с лёгкой полуулыбкой ответила мама и отвела взгляд. – Когда училась в школе.

– Круто, – сказала Ева и продула на чай. – А у тебя были… Ну… Ещё друзья?

Сегодня Ева сделала для себя открытие. Она привыкла видеть маму, которая все свободное время уделяет семье. И это казалось таким естественным, что Ева никогда не задумывалась о том, что у мамы могли быть друзья.

Мама снова улыбнулась.

– Конечно были. Мы себя считали небольшой бандой, – мама склонил голову набок. – Мечтали, как когда-нибудь изменим мир.

Мама замолчала, отрешенно смотря перед собой.

– И что было дальше? – спросила Ева. Это было так в духе мамы – всегда хотеть делать мир лучше.

Мама вздрогнула.

– Мы больше не общаемся, – сказала она. – Пей чай, Ева, тебе нужно выспаться перед школой.

Ева хотела узнать, что же такое произошло с друзьями мамы. Почему они больше не общаются. Невольно, она примерила ситуацию мамы на себя. И поняла, что не представляет своей жизни без Лидии и Эммы. А значит, она постарается сохранить их дружбу на всю жизнь.

Глава 3

Утром Ева не обнаружила родителей дома. Записка на холодильнике, заботливо написанная маминой рукой, гласила, что сегодня девушке вместе с Оззи придется ехать в школу на автобусе.

Ева чувствовала, что в городе что-то произошло. Ведь ее отец работал в полицейском департаменте, а мама в администрации мэра города. И раз уж они обо рано уехали на работу, значит, это неспроста. Однако, звонить родителям она не стала, чтобы не отвлекать от работы. Ева приготовила две порции хлопьев с молоком для себя и Оззи.

Циклоп, взглянув на еду, по-детски сморщился:

– Я хочу блинчики с джемом, – сказал он и отодвинул от себя тарелку.

– У нас нет времени на блинчики, – постаралась как можно ласковее сказать Ева. Она знала, что, если Оззи проснулся в плохом настроении, то лучше с ним обращаться именно так, иначе он начнет истерить. – Ешь хлопья, а после школы я куплю тебе шоколадку.

Циклопа удовлетворил ответ сестры. Шоколад он любил точно также, как и маленькие дети. А потому с тарелкой хлопьев Оззи разделался за несколько минут.

Ева же с ужасом осознала, что сегодня ей придется сопровождать циклопа в автобусе, на виду у других ребят. Которые, в отличие от ее семьи, не отличаются особой любовью или жалостью к циклопам. Ева настолько отчаялась, что почти набрала номер Эммы. Однако, девушка вовремя поняла, что ни сама подруга, ни ее родители, не обрадуются тому, что придется подвозить Оззи в школу.

Перед выходом из дома, Ева проверила рюкзак Оззи, также, как это обычно делает ее мама. А затем девочка проинструктировала циклопа:

– Будешь идти слегка позади меня, хорошо? – Ева погладила названного брата по плечу, стараясь говорить все также ласково. – И в автобусе займешь любое свободное место спереди, а я сяду сзади. Хорошо?

– Но я хочу, чтобы мы ехали вместе, – Оззи обиженно поджал губы.

– Мы и будем ехать вместе. Но тебя укачивает на задних сиденьях, а меня на передних. Поэтому мы не можем сидеть вместе, – соврала Ева. И циклопа этот ответ удовлетворил.

Дорога к остановке была недолгой. Каждому кварталу было выделено несколько школьных автобусов, чтобы точно поместились все ученики. Но многие предпочитали, чтобы их подвозили родители. А потому автобус, остановившийся перед Евой, был наполовину пуст.

Поездка прошла спокойно, как девочка и рассчитывала. С заднего сиденья она наблюдала за Оззи, который совсем как маленький ребенок, внимательно наблюдал за дорогой.

Выйдя из автобуса, Ева, как обычно предупредила циклопа, что он должен идти в класс один. Каждый раз, глядя на отдаляющуюся фигуру Оззи, Ева чувствовала укол вины за то, что не исполняет свои обязанности. Но по-другому девочка не могла. В старшей школе всегда нужно следить за тем, что делаешь. И привязанность к циклопу идет явно не на пользу репутации.

Но Ева успокаивала себя тем, что она не бросает Оззи в школе. Девочка часто проходила мимо его класса, чтобы удостовериться, что циклопа никто не обижает. И по утрам она всегда следила за тем, чтобы Оззи благополучно попал в кабинет. Пусть и издалека.

Но сегодня Еву отвлекло странное поведение школьников во дворе. Многие собрались в компании и полушепотом что-то обсуждали, оглядываясь по сторонам и показывая друг другу что-то на экранах телефонов.

«Говорят, у полиции уже есть подозреваемые». «Так им и нужно». «Страшно представить, откуда взялось столько крови».

Эти и другие фразы, которые смогла услышать Ева, были явно вырваны из контекста. Но желудок девочки будто завязался в узел, от ощущения тревоги. Ведь это означало, что в городе действительно что-то произошло.

– Ты уже видела, что произошло? – встревоженно спросила Эмма, встретив Еву внутри школы, где всё также было неспокойно.

– Н-нет, – слегка запнулась Ева от неожиданности.

– Вчера ночью разгромили часть квартала ведьм, – проговорила Эмма и положила в руку Евы свой телефон: – Посмотри.

Девушка перевела взгляд на статью, которую разместили на одном из информационных порталов города. «Реки крови и горы стекла. Кому все это нужно?» – Ева быстро прочла название статьи и не поверила своим глазам. Вся статья была пронизана ужасами, которые описывали то, что произошло ночью в квартале ведьм. Но мозг Евы будто отказывался воспринимать эту информацию, особенно, когда ей на глаза попались фотографии. Они были не очень хорошего качества, сделаны явно на скорую руку. Но даже так было видно, что часть квартала ведьм была залита кровью, стекла в витринах магазинчиков и домах были разбиты, скамейки и мусорные баки сломаны. На улицах царил полнейший хаос.

– Ужас, правда? – спросила Эмма, когда Ева вернула телефон.

– Да, – ответила девушка. – Кто-нибудь видел, как все произошло? Почему этот погром не остановили?

– Разгромили лишь отдаленную часть квартала. В то время, когда все ведьмы были на Инициации, наверное.

Вспомнив про Инициацию, Еву накрыло ужасное осознание. Сердце застучало еще сильнее.

– Где Лидия? – перебив Эмму, спросила Ева.

– Я ее сегодня еще не видела, – пожала плечами Эмма и в ее глазах промелькнула тревога. Лидия и Эмма относились друг к другу настороженно. Единственной, кто заставлял их миры пересекаться, была Ева. Но, несмотря на холодные взаимоотношения между девушками, Эмма переживала за Лидию. Пусть и не так сильно, как Ева. – Пойдем посмотрим, может быть она уже в классе.

Девушки пошли в кабинет настолько быстро, насколько позволяли школьные правила. Ведь бегать по коридорам было запрещено – за этим строго наблюдали дежурные преподаватели. Однако сегодня школа погрузилась в такую суматоху, что едва ли кто-нибудь заметил бы двух девушек, которые бегут по коридору.

В классе Лидии не оказалось, как и других ведьм. Ева даже поймала себя на мысли, что в школе стало слишком пусто. Будто что-то важное исчезло. Девушка не знала, разделяют ли другие школьники ее мысли. Но одно было понятно совершенно точно – все потрясены произошедшим.

Ева вытащила из кармана свой телефон и позвонила Лидии. Но девушка не отвечала. Отчего Еве стало еще тревожнее. Но сдаваться она не планировала. Девушка написала сообщение подруге, потому что знала, что когда Лидии приходится тяжело, она не любит с кем-нибудь разговаривать, даже с близкими. Но сообщение она не проигнорирует.

И Ева оказалась права. Ответ от Лидии пришел через несколько минут: «Все в порядке, приду в школу через несколько дней». Девушка была лаконичной. Но Ева знала, что Лидии, как и другим ведьмам, сейчас приходится тяжело. Такого вопиющего проявления расовой ненависти не было давно. Это был первый раз с тех пор, как власти подавили охоту на циклопов.

Еве стало горько от того, что вчерашний праздник ведьм, который должен был стать для некоторых из них путевкой во взрослую жизнь, так нагло испортили. Как и испортили Лидии следующий день после Инициации, когда молодая ведьма, наконец, могла выдохнуть и перестать нервничать.

Ощущение несправедливости накрыло Еву с головой. Но сделать она ничего не могла. Оставалось лишь верить, что полиция найдет вандалов, которые разгромили квартал ведьм.

Постепенно кабинет наполнялся учениками. Все они выглядели встревоженными и отрешенными. Ребята все еще обсуждали то, что случилось этой ночью. И каждую из рас это волновало по-своему. Ведь никто не знал, как дальше будут развиваться события. И стоит ли ждать погромов в других кварталах.

Два школьных звонка – приглашение на общешкольное собрание – не смогли прервать разговоры между школьниками. Которые обсуждали случившееся даже по пути в спортивный зал. Ева старалась не вслушиваться в разговоры вокруг, потому что они обрастали все новыми ужасающими подробностями.

В центре спортивного зала уже собралась администрация школы и несколько человек в полицейской форме. Они что-то тихо обсуждая, стоя рядом с трибуной, которую принесли для выступления. Эмма и Ева заняли места поближе к спортивной площадке. Вскоре в спортивном зале появился Иэн. Он протиснулся сквозь толпу учеников и сел рядом с Евой.

– Слышал, чтополиция подозревает вампиров, – Иэн будто и не пытался говорить тише, словно надеялся на то, что его услышит не только Ева. – Там было столько крови. Это точно они.

– Не говори глупостей, – осадила его Ева. – Не думаю, что нам стоит судить о том, кто это сделал, пока идет расследование.

Ева поймала себя на мысли, что сейчас говорит точно также, как и ее отец за ужином. В любое другое время, она бы этому обрадовалась. Но не сейчас, когда весь зал наполнен перепуганными школьниками, а квартал ее подруги разгромили.

За трибуну встал один из полицейских. Он был одним из подчиненных отца Евы. Выглядел полицейский молодо, вряд ли ему было больше тридцати лет. Но отец Евы несколько раз лестно отзывался о нем во время семейного ужина, несмотря на то, что мама всегда была против разговор о работе в «семейное время».

Речь полицейского была лаконичной. Он не вдавался в подробности о произошедшем. Лишь кратко пояснил, что идет расследование, и виновные будут обязательно наказаны. Полицейский заверил ребят, что все, кто что-нибудь знает о вчерашнем погроме, могут анонимно сообщить об этом в полицейский департамент.

– Чтобы пресечь нарушение порядка и уберечь жителей Коммуниса, в городе объявлен комендантский час. Все несовершеннолетние в вечернее время должны находится дома, – последняя фраза полицейского вызвала недовольство среди школьников. Однако, выступить в открытую никто не посмел, то тут, то там лишь слышались перешептывания. – Эта мера предосторожности касается также и взрослых жителей города. Патрулирование улиц будет усилено.

Полицейский рассказал о мере наказания для тех, кто будет пойман во время комендантского часа. И еще раз заверил, что все виновные в погроме квартала ведьм будут обязательно найдены и привлечены к ответственности.

После общешкольного собрания ребята возвращались в учебные кабинеты в еще более подавленном настроении.

Глава 4

Остаток дня Еве казался каким-то жутким сном наяву. Школа, да и весь город, будто превратились в один сплошной клубок нервов. Перешёптывания в коридорах не стихали ни на минуту. Теории о том, кто виноват в погроме, множились как грибы после дождя – и были в основном нелепыми. Каждая раса смотрела на других со страхом и осуждением. Доверие, которого и так было мало в обществе Нового мира, казалось, и вовсе испарилось.

То тут, то там Ева слышала "Виноваты вампиры!", "Ведьмы хотели обратить на себя внимание и сами разгромили свой квартал". Обвиняли и оборотней из-за их проблем с гневом в полнолуние. Никого не волновало, что до следующей волчьей ночи – времени, когда оборотни превращалась в волков – было далеко. Ведь в каждую волчью ночь в городе объявляется комендантский час. А все оборотни запираются в бункерах, которые не дают им проникнуть на улицы и причинить кому-нибудь вред.

Ева пыталась заглушить этот безумный фон, уткнувшись в телефон. Она лихорадочно листала новости, надеясь найти подтверждение, что с Лидией все в порядке.

Когда Ева вернулась домой, там царила тишина. Ни мамы, ни папы. Она ждала до самой ночи, вслушиваясь в скрипы дома, но так их и не дождалась.

Утром она проснулась пораньше – на всякий случай. И не зря.

Мама и папа сидели на кухне за грудной бумаг, в воздухе витал аромат кофе. Родители Евы, хоть и выглядели уставшими, все равно занимались своей работой.

– Мама, пап, – тихо позвала Ева, спускаясь по лестнице.

– А ты чего не спишь? – мама устало взглянула на Еву, поправив очки на носу.

– Хотела вас увидеть. Вы вчера поздно пришли.

– Да, задержались на работе, – отрешенно бросил папа, не отрывая взгляда от бумаг.

Ева насторожилась. Сегодня её родители вели себя необычно. Они никогда, собираясь за общим столом, не вели себя так тихо. Её мама и папа были просто эталонными супругами. Даже сейчас, после стольких лет брака, они с трепетом и нежностью относились друг к другу. И никогда не нарушали негласное правило "Никакой работы за обеденный столом". И раз сейчас они даже не смотрели друг на друга, зарывшись в бумаги, дело было хуже некуда.

– Я хотела узнать… про этот погром, насколько все плохо?

Мама вновь оторвалась от бумаг и с сожалением посмотрела на Еву:

– Вчера я, и другие работники мэрии, весь день принимали заявления от жителей квартала ведьм. Неразбериха началась жуткая. Ущерб огромный. И есть подозрения, что кое-кто сам повредил свое имущество, чтобы получить компенсацию.

– Ты хочешь сказать, что ведьмы сами разгром или свой квартал?

– Не все, – вмешался папа, – но думаю, некоторые действительно решили нажиться на трагедии.

Еву словно прошибло током. Во рту пересохло. Она-то верила в человечность и честность… И вдруг – вот так.

– Я до сих пор пытаюсь разобраться, кому стоит помочь с восстановлением имущества в первую очередь.

– Но… Почему бы не помочь всем?

– Милая, у города нет столько средств. Нужно закупить материалы, оплатить работу строителей. Все это стоит денег.

Мама вновь зарылась в бумаги.

– Вы не слышали ничего о Лидии? Она не пишет мне со вчерашнего дня. Я просто хочу узнать, что у неё все в порядке.

Мама с сожалением посмотрела на Еву.

– Вчера приходил отец Лидии. Их магазинчик… Сильно пострадал.

Еву словно ножом по сердцу полоснули. Небольшой магазинчик с ведьминскими травами, единственный заработок семьи Лидии. Что станет с ними теперь? Как они будут жить? Ева инстинктивно взглянула на телефон. Но написать подруге не решилась. Да и что бы она сказала? "Держись"? Пустые слова… Они не склеят разбитые витрины и не вернут утраченное. Лидии сейчас нужно быть с семьей, а не отвечать на дурацкие сообщения.

Сверху раздались шаги. Проснулся Оззи.

– Ева, – сказала мама, не глядя, – помоги Оззи собраться в школу. Мы вас сегодня снова не подвезём. Извини.

– Всё нормально, – пробормотала Ева.

Ева не винила родителей. Их работа сейчас была важнее семьи. Горожане были напуганы и злы, писали в своих блогах нелестные вещи в адрес властей, бросались страшными предположениями. Именно поэтому мама и папа Евы работали на износ, уходя рано утром и возвращаясь поздно ночью.

Но при мысли, что ей опять придётся везти Оззи в школу и ловить на себе косые взгляды, Ева поёжилась. Она любила брата, но это не значило, что она его не стеснялась.

Пока Ева готовила завтра для Оззи, в голове крутилось множество мыслей. Девушка очень хотела помочь подруге, да и другим ведьмам. Но как?

Идея пришла внезапно, как удар молнии.

– Мам, – бросила Ева через плечо, накладывая завтрак в тарелку Озии. – Может мы проведём благотворительных акцию? Поможем кварталу ведьм?

– Что ты имеешь ввиду, милая?

– Ну, я подумала, что можно не нанимать строителей для восстановления квартала ведьм. Тогда можно будет помочь большему количеству нуждающихся.

– Кто же тогда займётся ремонтом?

– Сами горожане, – с улыбкой ответила Ева. – Мне ещё нужно обсудить все со студенческим советом, но, думаю, они будут не против. Мы устроим благотворительных акцию, где любой желающий может помочь в восстановлении квартала ведьм.

– Думаешь, будет много желающих? – скептически спросил отец. – Люди напуганы, подозревают каждого. Милая, не думаю, что они согласятся работать сообща.

– Просто так, может и не согласятся. Но мы устроим уличный концерт, в школе есть несколько музыкальных групп, танцоры, чирлидеры. Также можно будет раздавать еду, которую приготовят ребята из кружка кондитеров. Ну или сделаем бесплатную автомойку.

Папа поднял голову и уставился на неё с таким видом, будто она вдруг заговорила на древнегреческом.

– Ты это всё за ночь придумала? – удивился он.

– Нет, только что. Я же вхожу в студенческий совет, мы такие праздники в школе каждый год проворачиваем, – пожала плечами Ева. – Да и не хочу оставаться в стороне, когда ведьмам нужна помошь.

Мама задумчиво вертела в руках карандаш.

– Идея интересная. Можно ещё попросить магазины выдать скидочные купоны участникам. Думаю, бизнес не откажется – лишняя реклама.

Она посмотрела на часы и вздохнула:

– Нам пора. Но твою идею я сегодня же предложу на совещании. И если её одобрят, я сразу свяжусь с руководителем ученического совета.

Ева кивнула, сжимая кулаки под столом.

Сегодня родители были такими загруженными, что даже забыли обнять её на прощание.

Школьный автобус доставил Еву и Оззи прямо перед началом занятий. В воздухе витал тревога. Учеников было явно меньше обычного. Пустели парты ведьм, реже мелькали и представители других рас. Наверняка, родители оставили их дома под предлогом "пока не станет безопаснее". Вот только никто не знал, когда это произойдет.

В классе Ева взглянула на пустующее место Лидии. В груди что-то болезненно сжалось.. Ей очень хотелось увидеть подругу, поговорить с ней. Но Ева не решалась. Не хотела разозлить Лидию или не осторожным словом причинить ей боль.

Эмма сидела на своём обычном месте и была мрачная как ноябрьское небо.

– Еле уговорила родителей отпустить меня в школу. Они так напуганы, – сказала девушка, когда Ева села рядом.

– Понимаю, – ответила Ева, стараясь казаться спокойной.

– Думаешь, нам тоже грозит опасность? Вдруг этот погром будет не единственным?

Ясные голубые глаза Эммы смотрели на Еву со страхом и надеждой. Ева ещё никогда не видела свою подругу такой напуганной.

Ева сглотнула. Она бы сама с радостью услышала от кого-нибудь уверенное: «нет, всё будет хорошо». Но сказать это самой? Лгать подруге?

– Давай не будем гадать, – попыталась увильнуть от ответа Ева. Хотя её саму тревожило те же вопросы.

После урока ученический совет – точнее те, кто пришёл в школу – собрались в одном из пустых классов.

– Мне позвонили из мэрии, – начал мистер Ронан, руководитель совета и учитель биологии. – Нам поручено важное задание: организовать городской благотворительный праздник, чтобы помочь восстановить квартал ведьм.

Мистер Ронан многозначительно посмотрел на Еву.

– Я был очень горд, когда узнал, что идею для благотворительность праздника предложила ученица нашей школы. Ева, поделишься предложениями?

Ева огляделась. Воодушевление в глазах ребят отсутствовало напрочь. Скорее наоборот – на лицах читалось: «Только не я». Ведь нужно было сделать много работы за короткий срок.

Но она заставила себя выдохнуть и собраться. В конце концов, она не первый раз выступает перед ученический советом с предложениями. И если мистер Ронан на её стороне – считай, полдела сделано.

Евы быстро пересказала то, о чем говорила утром с родителями. А мистер Ронан распределил обязанности между учениками. Главным организатором назначили саму Еву. И это означало, что девушке придётся контролировать все, каждую мелочь,чтобы акция прошла безупречно. но Ева была к этому готова.

На обратном пути в класс Иэн был зол как пчела без улья.

– Сдалась тебе эта городская акция, – с досадой сказал Иэн. – Мы и так учёбой и подготовкой к соревнованиям загружены. А тут ещё работы добавилось.

– Нельзя так говорить, – Ева бросила злобный взгляд на своего парня. – У людей горе. И мы должны им помочь.

– Это у ведьм горе, – ответил Иэн. – У людей все в порядке.

– Одна из этих ведьм, моя лучшая подруга. А ты, если не хочешь, можешь не помогать. Справимся и без тебя.

Впервые она в открытую ссорилась с Иэном из-за его отношения к другим расам. Но Ева была на взводе. В городе происходило что-то странное, она переживала за подругу и не знала, что будет дальше. А Иэн как всегда думал о своих соревнованиях и дурацких медалях.

– Ты сейчас ведёшь как истеричка. Поговорим позже, когда успокоишься, – сказал Иэн и ускорил шаг, оставляя Еву позади.

Девушка злобно смотрела ему вслед. Как он мог вот так оставить ее? В этом был весь Иэн. Он всегда уходил, будто это могло решить все его проблемы.

Вернуться на занятия Ева не успела. в коридоре её остановила школьная секретарша.

– Директор хочет тебя видеть, – сказала та загадочным тоном, будто сообщала приговор.

Ева вошла в кабинет, чувствуя, как от лёгкой нервозности у неё пересохло во рту. Она часто была здесь, потому что помогала отстающим ученикам с учёбой или новеньким влиться в школьную жизнь, но все же стены этого помещения, а может и сам директор, давили на нее.

В кабинете директора Еву встретил запах полированной древесины и зловещая тишина. Стены увешаны грамотами и фото с церемоний – как трофеи на стенах охотника. В центре, за массивным столом, восседал сам директор – мужчина с проницательным взглядом поверх очков.

– Присаживайся, Ева, – сказал он.

Ева плюхнулась на стул и тут заметила парня, сидящего рядом.

И замерла.

Кайл.

Её Кайл.

Ева не видела его несколько лет и за это время парень заметно повзрослел. Стал мрачнее. Но она тут же его узнала. Он развалился в кресле, будто его вовсе не смущало то, что он сидит перед директором школы.

Его серо-зелёные глаза мрачно посмотрели на Еву. Он ничего не сказал, лишь кивнул в знак приветствия.

– Это Кайл, – представил его директор. – Он только что вернулся в город и будет учиться в нашей школе. Ева, покажешь ему школу и поможешь освоиться первое время?

Ева попыталась улынуться. Она бросила ещё один взгляд на Кайла. Вампир же не двигался. Казалось, ему полностью безразлично все, что происходит в этом кабинете.

Но все равно она была рада его видеть. В начальной школе они были лучшими друзьями. У Евы не было человека, ближе, чем Кайл. А потом все изменилось. Он просто исчез. Ева смогла лишь узнать, что его отправили в закрытую школу для вампиров.

Ева долго скучала, но не знала, как связаться с другом. и, примерно через год, она смирилась с мыслью, что больше никогда его не увидит. И перестала ждать.

И вот. Он сидит перед ней как тень прошлого Кайла.

Не о такой встрече мечтала Ева.

– Сначала секретарь выдаст Кайлу расписание, – продолжил директор. – Потом можете идти.

В коридоре Кайл забрал расписание и, взглянул на Еву с неприязнью, буркнул:

– Мне не нужна экскурсия.

– Но… – попыталась возразить деушка. Её корежило от одной только мысли, что она не выполнит поручение директора. Да и неприязнь Кайла задевала её самолюбие.

– Я же учился здесь. Я помню эту школу, – холодно ответил Кайл.

Ева почувствовала, как слезы поступают к горлу. Она смотрела на Кайла и не понимала, почему он поступает с ней так.

– Ты очень изменился, – сказала она.

– А ты, – Кайл бросил презрительный взгляд на Еву, – осталась все той же.

Сказав это, он развернулся и зашагал по коридору.

Ева сжала кулаки.

"Отлично. Просто прекрасно. Просто обожаю душевные встречи с друзьями детства".

До конца дня она ходила как заведенная. На уроках она не могла сосредоточиться: слова учителей проходили мимо ушей, задачки по математике казались бессмысленными, а в тетрадях остались лишь странные каракули.

Перед глазами стоял только он.

Кайл.

Холодный. Чужой. И все равно до боли родной.

Во время перемены она не выдержала и решила найти его – поговорить, понять, что происходит. В голове Евы просто не укладывала мысль, что друг-вампир мог её возненавидеть просто так. Она ведь отлично знала, что у всего есть причина. И поэтому Ева твёрдо вознамерилась узнать, почему Кайл себя так ведет.

Но Кайл словно испарился.

Ни в столовой, ни у шкафчиков, ни на заднем дворе его не было видно.

Словно он избегал её специально.

"Ну и пусть, – сердито подумала Ева, закидывая рюкзак за плечи. – значит, он справится без меня".

После уроков она собиралась забежать в мэрию – обсудить с мамой детали праздника. Мама не любила, когда Ева появлялась на работе, но сегодня – особенный случай. Ева была так воодушевлена предстоящей благотворительный акцией, что едва не забыла об Оззи, которого нужно было вернуть домой.

Раздосадованная она осталась ждать циклопа у школьных ворот, надеясь, что он не забудет, что нужно возвращаться домой,как иногда бывало. Оззи так увлекался какой-нибудь игрой, что попросту забывал о том, что нужно идти домой.

На счастье, сегодня обошлось. Оззи вовремя вышел из школы, весело размахивая рюкзаком. Они шли к остановке порознь, как обычно. И Ева снова поймала себя на мысли: ей должно быть всё равно, что кто-то косо смотрит. Все и так знали, что Оззи – её брат. Но сказать себе "всё равно"и действительно не чувствовать стыда – это были две разные вещи.

Глава 5

Ранним утром на школьном стадионе было как никогда шумно. Слышались крики чирлидеров, которые репетировали танец. Из колонок доносилась р