Пой со мной

Люба Новосёлова

Пой со мной

Глава 1. Столкнуться с прошлым

Бывают в жизни события, которые мы не в силах предотвратить. Я знала, что столкнусь со своим прошлым, с того самого момента, как ступила на землю в аэропорту Шереметьево. Не представляла, когда и как это случится, но смутное предчувствие затаилось в сердце.

Всё началось со Стеллы. Мы созвонились уже на следующий день после прилёта, ведь мне надо было поблагодарить её за помощь. Она сама вызвалась помогать мне с поиском квартиры, подписанием договора и даже пришла отпраздновать со мной скромное импровизированное новоселье.

Был довольно солнечный субботний день. Мы примостились за небольшим столом с неприличной в это время суток бутылкой сухого вина и аппетитным сетом роллов. Вкусно готовить я так и не научилась, да и учить было некому, так что спасибо этому миру за еду на вынос. Боже! Если смотреть со стороны, то какие же мы разные с ней! Я, мелкая, рыжая, кудрявая, позорно краснеющая от малейшей порции алкоголя в крови и стройная, эффектная, белокурая Стелла, как будто только что сошедшая с подиума модель. От вина она только слегка разрумянилась и стала выглядеть еще привлекательнее. Моя самая внезапная и неожиданная подруга, приносящая радость и напоминающая о боли.

– Квартирка небольшая, но удобная, — говорила она, наполняя наши бокалы. — И расположение отличное. Район, – она собрала пальцы вместе и изобразила итальянское восхищение.

– Спасибо за помощь в поисках, благодетельница моя! — Я сложила руки и поклонилась. – Сама бы я провозилась с этим целый месяц, а то и больше.

– Да я только рада помочь! Правда вещей у тебя супер мало, — продолжила подруга, оглядываясь по сторонам. — Надо срочно это исправлять.

Я рассмеялась:

– Завязывай! Я привыкла жить налегке и люблю минимализм. Всё самое нужное у меня с собой.

– Ноут, камеры, объективы, – Стелла перечисляла, закатывая глаза и загибая пальцы, – всякие непонятные штуки… Ты живой человек или робот? Сюда надо вдохнуть больше жизни, а то выглядит как студия.

– Со временем, – я вздохнула, понимая, что сама себе пока не верю, – сделаю из этого места настоящий дом. Не всё так быстро.

Подруга удовлетворительно кивнула и мы чокнулись сначала бокалами, а потом зажатыми в палочках роллами.

Спустя пару часов, уже вполне нахохотавшиеся, сытые и довольные, мы зашли в спальню посмотреть мою находку – элегантные шторы в скандинавском стиле.

– Что за странное искусство? – девушка зависла, разглядывая фотографию на стене. Большая добротная коричневая рамка, а в ней смазанный черно-белый мужской силуэт с оранжевой полосой в середине. Стелла поморщилась. – Никогда не понимала, в чем прикол, если толком не разобрать. Это человек в движении или просто мазня?

– Это моя лучшая работа, – глухо сказала я, глядя в окно. – Где бы я не жила, она всегда висит на стене, и я смотрю на нее каждый раз, когда просыпаюсь. Считай, что это мой талисман удачи, – тихо добавила, проводя пальцем по прозрачному пластику, отделяющему меня от внешнего мира.

– Ты такая самовлюблённая!, – Стелла подошла и ткнула меня в плечо, отчего я повернулась и встретилась с ее весёлыми и пьяными голубыми глазами, – Я думала, фешн-фотографы вешают на стену какие-нибудь знаменитые обложки Vogue для вдохновения, мечтая повторить успех, а ты прям с утра пораньше гордишься собственной работой, которая даже не из журнала?

Последнюю фразу она подкрепила забавным жестом, изображая мою королевскую персону.

– Да, – подыграла я мимикой её спектаклю, – я королева нарциссов. Берегись!

Стелла села на подоконник, разглядывая не слишком живописный вид с четвертого этажа, но отмечая и расхваливая каждую мелочь. Она так тщательно подошла к выбору моего жилья, что теперь считала любой плюс в копилку своей проницательности. Было забавно слушать, какие здесь милые качели, широкая парковка и какой тихий двор. Чтобы чем-то себя занять, я начала раскладывать косметику на туалетном столике. Вещей было не так много, но некоторые сумки еще стояли неразобранные, так что нужно было распределить всё по своим местам. За прошедшие годы я хорошо научилась паковать вещи и собираться в путь, перемещаясь легко, как ни к чему не привязанная колючка в пустыне, но вот умение вить гнездо никогда не было моей сильной стороной.

– Есть планы на завтра? – промурлыкала Стелла с какой-то волнительной ноткой в голосе.

– Нет, Винни-Пух! До понедельника я совершенно свободен!

– Мы с Никитой идём на концерт. Гоу с нами, есть еще билет. В випку на балкон, отличные места.

– Супер! Куда ещё ходить бывшим певицам как не на концерты? – весело отозвалась я. – А кто выступает?

– Даниэль. Ты разве не знаешь?

Ну вот. Похоже, я разучилась дышать. В глазах мгновенно стало темно и ладошки вспотели. Была слабая надежда, что в таком огромном городе два человека смогут проходить мимо друг друга очень долго, но позади всего несколько дней, а я уже слышу его имя.

– Не знала, – промямлила я, перебирая в голове возможные отмазки со скоростью света. – А вы же наверное планировали это как свидание. Не хочу быть третьей лишней. – В отчаянии выдала единственное правдоподобное, что смогла придумать. Пожалуйста, Стелла, брось мне спасательный круг!

– Не-а, у нас и так каждый вечер как свидание. Иногда хочется побыть в компании. Тем более вы ещё лично не знакомы с Никитой. Пойдём, правда! – она немного помедлила, – Или ты не хочешь именно на этот концерт?

Сложнее вопроса трудно придумать. Что я могу сказать? Я боюсь? Я растеряна? Я не хочу его видеть. Я безумно хочу его видеть!

– Слушай, – прервал поток мыслей голос подруги. А я и забыла, что просто молчу и смотрю в одну точку. – В зале темно. Мы наверху, за столиком. Он даже не узнает, что ты там. Подходить здороваться не обязательно. Но если ты не хочешь…– Она внимательно всматривалась в мой профиль, пока я старательно прятала от неё глаза.

– Я пойду. Всё нормально.

Мне стоило больших усилий прозвучать уверенно.

– Ну прекрасно! Заедем за тобой в шесть.

Глава 2. Стелла

История нашей дружбы совсем не простая, даже странная. Скажи мне кто-нибудь при нашей первой встрече, что эта девушка станет для меня близким человеком, я бы ответила, что это полный бред. Когда мы вместе оказались на проекте “Сияй!”, то встали по разные стороны баррикад, как будто сама судьба разделила нас. Стелла была популярна с самого начала: красивая, яркая, высокая блондинка с насыщенным голосом, с грацией и сексуальностью, она была королевой проекта. Стелле давали самые шикарные номера, сольные выступления, её хвалили жюри и зрители голосовали, не жалея денег. С ней сразу подписали контракт, еще до окончания шоу, и продюсер Малиновский, казалось, боготворил свою протеже.

А что я? Рыжая, кудрявая, вечно лохматая, мелкая и похожая на домовёнка Кузю. Без связей, богатых родителей и других читерских приёмов. Вечно ходила с гитарой наперевес и блокнотом, напевала себе под нос и сочиняла стихи. Если бы не случайная популярность благодаря Даниэлю, то я не дошла бы даже до середины. Меня ставили в дуэты, а иногда даже в квартеты, где я пела только припев и постоянно критиковали. Несложно представить, что “залётную девчонку” быстро обуяла зависть и чувство несправедливости по отношению к любимице Малиновского. Так что наши со Стеллой успехи на шоу скорее держали нас на расстоянии. А вот провалы подружили. И даже не смотря на то, что мы много лет не поддерживали связь, в итоге она стала одной из первых, кому я позвонила по прилете из Лондона в Москву.

И вот мы уже сидели на заднем сидении и болтали о том, что случилось за ближайшие несколько дней. Никита был на водительском месте, поэтому я еще не успела хорошо его рассмотреть, но отметила его красивую фигуру, добрую улыбку и явное финансовое благополучие, судя по дорогой машине. А еще не без удовольствия я поняла, что эта парочка была на своей особой волне. Встречаются иногда влюблённые с таким семейным вайбом, что рядом с ними чувствуешь себя хорошо и спокойно, как дома.

– Я слышал, что в Лондоне у тебя карьера шла в гору, – сказал Никита, – зачем тогда вернулась?

– Соскучилась по родным просторам, – насмешливо выдала я, поправляя чёрное платье – самое приличное и подходящее для светского выхода, что нашла в гардеробе. Закрытое и облегающее, чтобы не быть серой мышью, но и не показывать, что я сильно вырядилась. Не знаю, откуда у меня появилась эта черта, но я всегда боялась сильно “вырядиться”, как будто кто-то будет высмеивать меня за желание понравиться.

– Брось! Тебя здесь не было почти десять лет! Тоска по Родине проходит года за два, пока ассимилируешься на новом месте, разве нет? Там было что-то другое, – хитро протянул он.

– Ладно, сдаюсь! Надоело сидеть на одном месте, захотелось перемен. Ещё рассталась с парнем, с которым встречалась очень долго. Мы работали вместе, и у нас был прекрасный тандем. Получается, что за раз лишилась и парня, и друга, и надёжного партнёра. Видимо, я привыкла тупо убегать от трудностей в другую страну.

Наверное последние слова прозвучали грустно, так что Стелла опустила взгляд. Она точно знала, что я имею в виду. Но любопытство Никиты кажется только усиливалось.

– Из-за чего расстались, если не секрет? – он поддерживал разговор, продолжая внимательно следить за дорогой.

– Не секрет. Он нашёл девушку, которая ему больше подходит.

– С лондонской пропиской и богатыми родителями? – Никита поднял бровь в ожидании моих откровений.

– Ту, которая хочет серьезных отношений, семьи, детей и парных свитеров на Рождество, – весело ответила я. Пожалуй, та лёгкость, с которой я обсуждала своё расставание, его немного шокировала. Никита с интересом посмотрел на меня в зеркало заднего вида. Я почувствовала себя как на интервью и улыбнулась. Люди любят драму, а я не умею её показывать. Надо бы им объяснить. – Наверное, всё это время мы с Шоном были больше друзьями, чем возлюбленными. А может, я пользовалась его чувствами ко мне. Понимаешь, девушке трудно жить совсем одной в чужой стране. Сейчас мне приятно думать, что он нашёл ту, которую действительно заслуживает. – Я помедлила, обдумывая свои слова. – Ну еще, мне здесь предложили классные условия, а вернуться обратно не сложно, если что пойдет не так. Хочу получить новый опыт, вот и всё. Возможно, потом полечу работать в Азию или ещё куда-нибудь. Быть фотографом так удобно, в любой точке мира без работы не останешься.

Еще с полчаса мы в машине обсуждаем последние новости, интересные проекты, отличие московского и лондонского климата, и это помогло мне немного справиться с волнением от предстоящего концерта.

И вот Никита спросил меня про шоу “Сияй!”, вспоминая одно из моих выступлений. Для них со Стеллой это не было запретной темой, хотя и не слишком обсуждаемой. А Никита оказался большим фанатом. Еще в то время, девять лет назад, он смотрел все отчётные концерты и голосовал за своих фаворитов. Поэтому ему было всегда интересно получить еще хоть немного информации от очевидца и участника событий. Что же я помнила об этом этапе своей жизни?

Глава 3. Кастинг.

Я всегда любила музыку. Сколько себя помню, ходила то в кружки, то в музыкалку, выступала в школьном театре. Каждые свободные полчаса тратила на освоение гитары и на разучивание новых песен. В пятнадцать лет завела блог и стала выкладывать каверы на любимые треки, а иногда, очень редко решалась петь своё. Самым волнительным было постить именно песни собственного сочинения. Я долго сидела, держа палец на мышке, и борясь с собой, прежде чем нажать кнопку “Опубликовать”, а потом бесконечно обновляла страницу в ожидании реакции подписчиков.

Через пару лет в блоге уже собралась аудитория в сотни тысяч фолловеров и творчество стало приносить доход. Многие подписчики поддерживали в комментариях, репостили видео, и каким-то образом это дошло до работников телеканала.

В среду мне позвонила не особенно приятная в общении женщина, и пригласила на кастинг в новый проект “Сияй!”, кратко объяснив его суть и мои перспективы. А в пятницу утром я уже была в съемочном павильоне, в окружении таких же претендентов. Массовый кастинг уже прошел, и в тот день был особый отбор среди людей, которых пригласили сами организаторы. “По блату”, как пошутила моя подружка, хотя я не считала себя какой-то особенной. Решила, что, если пройду, мелькнуть на телике не так уж и плохо: придут новые подписчики, вдобавок научусь чему-нибудь, может получится протолкнуть свои песни на радио. Хотя кому они нужны?

Ладно! Что по факту? Девять утра. Я почти не спала, залила в себя литр кофе, чтобы взбодриться. Уговорила подругу Женьку пойти со мной за компанию, а чтобы она не опоздала, пришлось ночевать у меня. Конечно, мы проболтали полночи и не выспались!

Джинсы и свитшот, в которых я пришла, категорически не понравились местному стилисту. Это была женщина средних лет в классическом костюме с огромной брошью на груди и презрительным выражением лица. Высокие шпильки были, видимо, уже частью ее тела. Она чуть не разорвала меня на месте, крича, что этап отбора тоже идёт в эфир и “Это вам не школьная экскурсия!” Затем проводила в отдельную комнату и приказала переодеться. Меня оперативно упаковали в блестящий комбинезон с таким диким вырезом на спине, что пришлось отказаться от нижнего белья, иначе оно бы слишком очевидно торчало. Непослушные кудрявые волосы, которые я с таким трудом все утро собирала в крепкий пучок, им тоже не понравились. И вот, после нескольких манипуляций эта чёртова “натуральная красота”, спрыснутая десятком стайлинг средств, лезла мне в рот и раздражала.

Мне было всего семнадцать, а я чувствовала себя слишком взрослой и слишком голой в этом образе.

Женька пошла искать перекус, и, по-видимому, заблудилась, ну или её похитили инопланетяне, или как обычно остановилась пофлиртовать с каким-нибудь симпатичным парнем, ведь их здесь было в избытке. Стоять в этом длинном, полном людей коридоре, одной да еще в таком виде, было неприятно и неловко. Я нашла более или менее укромный уголок и села прямо на пол, прижимая оголённую спину к стене, хотя бы временно пряча её от окружающих. Наверное, я задумалась, или фоновый галдёж взволнованных претендентов меня слегка убаюкал, но я не заметила, когда рядом остановился человек.

Он лёгким движением опустился на пол и протянул мне конфету. Статус “не школьной экскурсии” и чуткий взгляд стилиста наложили свой отпечаток на внешний вид всех в коридоре ожидания, но этот парень всё равно выделялся из толпы. Азиатские черты лица, корейские, как я потом узнала, сразу притягивали внимание восточной экзотикой, чёткими линиями. Густые чёрные волосы до плеч были частично собраны в пучок на затылке и романтично повязаны лентой, а среди тех прядей, что спадали вдоль шеи было несколько осветлённых. Его образ можно было назвать total black, хотя джинсы выглядели простыми, а вот рубашка – как произведение модного искусства. Порезанная в нескольких местах, как бы невзначай, и скреплённая в них сотней булавок. Парень был похож на персонажа аниме, вышедшего прямо с экрана. Я бы не удивилась, заговори он по-японски. Пока я разглядывала его, парень опустился на пол рядом со мной.

– Отравлена? – наконец шепнула я, вертя в руке конфету и изображая настороженность. Он уставился на меня в недоумении, а я продолжила. – Избавляешься от конкурентов? Что там: слабительное, снотворное, яд?

Его лицо преобразилось от милой улыбки. Похоже, парень решил подыграть и театрально стукнул себя ладонью по лбу.

– Как я раньше до этого не додумался? Идеальный план! – сказал он. Голос оказался приятным, звучным, с брутальной хрипотцой, которая мне всегда нравилась у артистов и которую я почти не встречала в живом общении. – Если бы мы раньше встретились и придумали такое, то были бы уже победителями всех конкурсов мира!

Я хихикнула, представляя как мы на пару травим остальных конкурсантов сладостями. А незнакомец протянул руку, на которой красовались кольца разных размеров, с черепами, змеями и камнями и еще с десяток браслетов.

– Даниэль. Конфетный барыга.

– Маша. Внезапно – генератор победных стратегий для конкурсов.

– Классно выглядишь, Маша!

– Мне кажется, что я похожа на елочную игрушку в этом наряде. – Я мысленно сказала “Спасибо!” двум слоям тонального крема, которые Женька заставила меня нанести, иначе было бы заметно как лицо краснеет от смущения. – Вот тебе одежду подобрали идеально! Особенно рубашка мне нравится. Так! Где написать жалобу на дискриминацию от стилиста?

– Это моя рубашка. Я в ней и пришёл сюда. – Он осмотрел себя и провел рукой по узору из булавок. – Значит тебе нравится? Кое-кому будет очень приятно это услышать.

Я развернула фантик и сунула конфету в рот, чтобы отвлечь себя от смущения. Сладкий вкус притупил голод и позволил почувствовать себя немного лучше. Но волнение всё-таки не ушло. Я продолжала теребить в руке телефон и поправлять пайетки на брючинах. А мой сосед выглядел расслабленно и даже умиротворённо, насвистывал что-то весёлое себе под нос и разглядывал людей вокруг. Я решилась спросить, в чём секрет такого спокойствия.

– Секрет? – он пожал плечами, – я хожу по всяким конкурсам с восьми лет, а сейчас мне девятнадцать. Получается, большую часть жизни. Наверное, иммунитет или типа того.

Он снова улыбнулся, и это показалось мне очаровательным. Было ли дело в ровных белых зубах или в лисьих глазах, которые смотрели хитро и таинственно? Я впервые так сильно заинтересовалась кем-то и совершенно не знала, как себя вести.

– И что? Ты совсем не волнуешься? – удивилась я.

– Волнуюсь, – он утвердительно качнул головой. – Когда выступаю перед живыми зрителями, каждый раз как в первый. А вот равнодушное избалованное жюри меня уже не смущает. А ты почему так нервничаешь? – он кивком указал на мои тревожные пальцы.

– Терпеть не могу конкурсы! – вырвалось из меня признание и, не встретив сопротивления, погнало за собой больше подробностей. – Хотя тоже с детства по ним хожу как на работу. Я ненавижу это ощущение, когда ничего не контролируешь, а на тебя все смотрят. Может подвести оборудование, или голос сорвётся, оператор может заснять с ужасного ракурса, да мало ли еще случайностей.

Мой собеседник утвердительно опускал голову на каждый аргумент и поджимал губы. Неведомая сила заставляла меня продолжать, хотя раньше я не бывала так откровенна с незнакомцами.

– А главное – кто эти люди, которые будут слушать меня? Они собираются судить честно или может им просто не понравятся мои веснушки? А может они проголодаются, устанут, и решат побыстрее избавится от очередного номера в списке? Это подкосит меня надолго.

– Тебя подкосит мнение каких-то капризных стариков? – Даниэль с интересом смотрел мне в глаза, ожидая ответа. Казалось, ему мои переживания были совсем не близки, но не смотря на это, он пытался подбодрить. Женя, Женя, вот какой должна быть группа поддержки!

Вопрос про капризных стариков заставил меня задуматься и сделать небольшую паузу. Почему мне так важно, что они скажут? Я продолжила рассуждать вслух.

– Я близко к сердцу принимаю любую критику. Ничего не могу с этим поделать. Со стороны же виднее, и вдруг я правда не так хорошо пою, как мне кажется. Эти старики, как ты говоришь, не просто так здесь сидят, они давно в этой сфере крутятся.

– Знаешь, что мне помогает в таких случаях? – мой собеседник подтянул к себе одну ногу и сложил руки на колено. Кольца снова привлекли моё внимание. На мгновение меня заворожило, как они отражают свет, но потом я подняла глаза в вопросительном ожидании полезного совета. Даниэль проследил за моим взглядом и кашлянул, пытаясь скрыть очередную улыбку. Мне показалось, или не одна я смущалась?

– Представь, что все эти важные люди сидят перед тобой в одних трусах.

Я прыснула от смеха, а Даниэль продолжал с хулиганской ноткой в голосе.

– Причем, чем больше чел выпендривается, чем строже говорит, тем смешнее должны быть трусы. С уточками нарисованными или широкие такие, знаешь? Семейники, – он заметно радовался тому, как развеселил меня в разгар упаднических мыслей.

– Боюсь, что тогда я ни слова от них не услышу и не пойму, – призналась я.

– Это как раз и есть нужный эффект, – сказал парень, подмигивая. – Слушай только те слова, которые тебя вдохновляют и только от тех, кого ты уважаешь. А на остальных забей! Поверь, не с каждой стороны виднее, что лучше для другого.

Простая истина была как будто из другой реальности, с которой я никогда раньше не пересекалась. Мне хотелось вот так просидеть с ним хоть до вечера, слушая этот магический голос. Но я увидела Женю, лавирующую по коридору с парой сендвичей и колой. Стало жаль, что момент уединения посреди толпы должен разрушиться. Я постаралась как можно изящнее встать и отлепиться от стены, прикрывая телефоном голую поясницу, и помахала подруге. Думала, как буду их представлять друг другу, но вдруг услышала громкое объявление: “Морозова! На сцену!”

Небольшая сцена и скромный пустой зрительный зал. В центре был лишь один длинный стол, за которым сидели вершители судеб. Я сразу узнала троих из них. Двое были завсегдатаи новогодних Голубых огоньков, чьи песни моя мама знала наизусть. Третий – продюсер Влад Малиновский, к которому мечтали попасть под крыло и начинающие, и уже известные исполнители. Все его песни становились хитами, а подопечные – звездами.

Микрофон, непонятным образом оказавшийся у меня в руке, стал скользить и качаться. Собственное дыхание я слышала как в акваланге. Малиновский осмотрел всю меня, словно товар на прилавке и сказал с недовольным видом:

– Ну, и как вас зовут? Расскажете нам или поиграем в молчанку?

Остальные хищно посмеялись, переглядываясь между собой. Я решила, что была-не была и представила их всех в смешных ярких труселях. Стальные тиски на горле ослабли и, теперь уже улыбаясь от души, я ответила на вопросы. “Да, я блогер, заканчиваю одиннадцатый класс, играю на гитаре. Да, моя холодная фамилия не подходит к солнечной внешности, все это говорят.” Выслушав не самые оригинальные комментарии, я приготовилась петь. Единственное, что вселяло уверенность в этом кошмаре наяву, так это осознание, что точно не забуду слова.

Better in time – самая ненавистная мной песня в мире. Когда-то мою училку по вокалу Ирину Сергеевну бросил мужчина после долгих отношений. Она говорила, что песня Леоны Льюис помогла ей аки фениксу восстать из пепла, когда долгими ночами женщина выплакивала под неё свою боль и обиду, и постепенно сама перед собой признавалась, что всё еще любит, но заслуживает жить дальше. А потому она искренне считала произведение счастливым и приносящим удачу. Я пела его на показательных выступлениях, я тренировала на нем английское произношение и интонирование, и трижды исполняла в виде поздравления на день рождения Ирины Сергеевны. Если бы меня даже переехал автобус и я потеряла память в лучших традициях сериалов для бабушек, то все равно без ошибок спела эту песню. Better in time была прописана в моем ДНК.

Поэтому она была избрана в последний момент как страховка для нервов и оберег от неудачливости. Надо было только дышать и петь. Хотелось бы еще забыть о камерах, которые должны были задокументировать любой возможный провал, и о людях, которые изучали меня придирчивыми взглядами. Но забыть было невозможно. Хотя неожиданно у меня появилась еще одна причина выйти с победой, это было желание снова увидеть того парня. Чутье мне подсказывало, что он точно должен оказаться среди участников.

Дальше всё как в тумане. Музыка прекратилась. Апплодисменты. Сквозь пелену в голове просочилась фараза: “Вы проходите в проект!”

Я улыбалась и благодарила, хотя и не знала точно, стоит ли радоваться или нет. О чем я думала? Что в ближайшее время наконец-то смогу снять эти дурацкие туфли и колючий комбез. О, священные джинсы и кеды! Да прибудьте со мной во имя комфорта! Аминь!

Глава 4. Знакомство

Время после кастинга пролетало в невероятной суете. Сборы, справки, заявления в школу, предварительные съемки…

Мама не разделяла моих увлечений, и потому отреагировала на новость о первом успехе сухим: “Ну, молодец.” Однако, спустя пару дней осмысления, перспектива сбагрить подросшую дочь из дома минимум на неделю-две её по-настоящему воодушевила.

Вооружившись лучшей сумочкой и красной помадой, мама отправилась в офис подписывать договор на моё участие. Я знала, что родительница не сильна в юридических вопросах, однако, она с деловым видом уселась в кресло и читала все пункты длинного многостраничного списка.

Телефон и интернет запрещены. Связь с родственниками только в крайнем случае с разрешения организаторов. Проживание в доме-студии 24/7 в течение всего срока пребывания. Организатор имеет право съемки участников в любой локации студии, за исключением душа и туалета. Организатор имеет право транслировать любые эпизоды без согласия участника.

Быстро пробежав глазами условия, я поймала себя на мысли, что сдаюсь в добровольное рабство. Отныне должна была делать то, что мне скажут и не смогла бы сбежать пока не потеряла место в шоу. Холодок пробежал по коже.

Да, я давно занималась блогерством и привыкла к камере. К одной камере, которую сама включала и выключала, когда хотела. Всегда была возможность подготовиться, накраситься, выставить свет. В блоге каждый ролик был под моим контролем. А на проекте я полностью теряла представление о том, что видел зритель, и это пугало.

В голове сама собой нарисовалась картинка – утренняя Маша: нечёсанная, с помятым лицом и слипшимися ресницами после лежания на животе. Да уж! Не такой хотела я быть для всей страны. Конечно, притворяться сказочной принцессой долго бы и не получилось, но я решила хотя бы запастись яркими пижамами и симпатичными штанами, чтобы меня запомнили как уютного и милого домовенка.

Мама для приличия задала несколько вопросов консультанту и сделала вид, что его пространные ответы вполне её устроили. Кивая и поддакивая, она расписалась в договоре.

Следующий этап – интервью, фотосессия, запись промо-роликов. Перед неопытной школьницей открывался новый мир, где много людей работали над чем-то большим и интересным. То, что должно было стать праздником и чудом для миллионов телезрителей, для этих работников было обыденностью, скучной рутиной. Режиссер, уставший мужчина с серым прокуренным лицом, объяснил мне, что на интервью надо быть максимально честной, в идеале хорошо бы заплакать, открывая душу. Зрители не любят совсем уж идеальные картинки, они хотят жалеть и сочувствовать. Странно было услышать подобное циничное отношение к людям, но, с другой стороны, я будто приоткрыла завесу другого измерения, где инструментом были эмоции, а режиссеры виртуозно на них играли.

В студии было слишком ярко от освещения и люди сновали, поглощенные работой. Мне напудрили лицо, чтобы не блестело в кадре и усадили на стул.

– Маша, ты самая младшая участница. Не страшно соперничать с ребятами? – спросила ведущая Анна. Тогда она оставалась за кадром, пока камеры сосредоточились на мне, сидящей в неудобной позе. Но уже совсем скоро Анна стала мелькать в каждом выпуске и олицетворяла само телешоу.

– Нет, мне интересно попробовать. Я младше других, но у меня есть блогерский опыт, и я много участвовала в конкурсах, хоть и не таких масштабных.

– А как твои родители относятся к тому, что в свои семнадцать лет участвуешь в таком крупном проекте, и тебя увидит вся страна?

– Мама очень рада, что я прошла кастинг! – улыбаясь, сказала я. В самом деле, не позорить же мать с первой серии. Пусть думают, что ей не всё равно.

– Что насчет папы? – с невинным видом проговорила Анна, как будто не было целой кучи заполненных анкет, и подробной информации обо мне, которую собрали до интервью.

– Папы у меня нет. Родители расстались давно, и я его даже не помню, – твёрдо выговорила я, как и много раз до этого, утоляя праздное любопытство случайных людей. Вопросами про отца меня конечно не вывести из себя, но всё же это не самая приятная тема для разговора.

– А ты бы хотела, чтобы он тоже увидел шоу? Гордился своей дочерью или, наоборот, пожалел о своем решении уйти? – голос девушки звучал мягким и сочувствующим, но глаза по-прежнему были холодны. Мои кулаки сжались сами собой, и я посильнее воткнула ногти в ладонь, чтобы неприятное ощущение возвращало меня в реальность.

– Мне всё равно, что он почувствует, я его не знаю, – ответила я и неосознанно прикусила губу. Позже я видела, как в первом же выпуске разогнали этот момент под грустную музыку и в замедленной съемке. Но мой комментарий был одним из самых скупых, по сравнению с теми драмами, которые выжимали из себя другие ребята. Одна сбежала из дома, чтобы стать известной, несмотря на запрет родителей. У другого были проблемы с алкоголем и его чуть не посадили в тюрьму. Многие нашли, что показать и чем запомниться. Но будь у меня возможность выбирать, я бы вовсе вырезала свою часть интервью.

На фотосессии мы с остальными участниками наконец-то впервые увидели друг друга. Я пошла туда одна, без мамы и без Женьки, так что сильно переживала. Большое помещение было разделено на несколько участков. В углу стояла белая циклорама с оборудованием для съемки. Фотограф уверенно давал указания ассистентам. Мне понравилось, как слаженно они работали, как хорошо понимали любые замечания. Хотелось подсмотреть подольше, ведь фотография тоже была моим хобби, но до этого момента я ни разу не видела студию с профессионалом. Остальное пространство представляло из себя хаотичный процесс подготовки участников, которые постепенно прибывали на место. Стилистка, та самая, что сделала из меня елочную мишуру на кастинге, сновала возле небольшой раздевалки, перебирая на рейлах привезенную одежду от спонсоров. Снова на ней были каблуки, гладкая укладка, странные очки и надменный взгляд сквозь линзы. Возле стены был рядок из четырёх зеркал, где делали макияж и прически. Некоторые участники сидели там, остальные в ожидании сбивались в группы, переговариваясь и смеясь. Несколько модераторов с папками и списками переходили с места на место, подгоняя процесс.

Мне снова забраковали широкие джинсы и заставили надеть короткие шортики. В обычной жизни я их вообще не носила, да и терпеть не могла слишком оголяться на публике. Я не была той самой знойной старшеклассницей в мини платьях и с ярким маникюром, на которую хотят быть похожи все девочки в школе. Я была той самой, которая запускает смешную записку по рядам, поёт под гитару у костра в школьном походе или устраивает забавный сюрприз для именинника. Та, которую считают обычной забавной девчонкой. Бриджи, бермуды, юбки до колен и джинсы – моя привычная одежда, с которой пришлось попрощаться на всех следующих выступлениях. “Есть зрители, которых приманивают на голос, а есть те, кого приманивают на ноги. Ты теперь картинка на телике, девочка. Не забывай! И должна привлекать внимание, поднимать рейтинги, быть интересной,” – так сказала мне стилистка. Меня передёрнуло от воспоминаний об открытой спине в комбинезоне.

– “Merry music”! – со стороны раздался громкий возглас. Так назывался мой блог, поэтому я оглянулась в поисках зовущего. Ко мне подбежала девушка и обняла, не обращая внимания на моё недоумение. Она была среднего роста как и я, но с такими выразительными и резкими чертами лица, что с неё можно было лепить скульптуру. Короткие волосы были выкрашены в ярко-красный цвет и дерзко уложены вверх, а виски налысо выбриты. В ушах блестело множество серёжек. Всем своим видом она как бы говорила: “Только попробуйте меня не заметить!” Вот уж кто был рожден поднимать рейтинги. Девушка одарила меня лучезарной улыбкой. – Я так давно мечтала с тобой познакомиться! Давно слежу за блогом и всегда комментирую новые посты. Ты классная! Меня зовут Яна. Давай подружимся? – она сложила руки в умоляющую позу и посмотрела исподлобья как щенок.

– Конечно, давай! Я – Маша, – ответила я с улыбкой. – Приятно, что кто-то здесь так рад мне.

– Увидишь, оторвёмся по полной! Будет весело, – она явно была как рыба в воде и наслаждалась происходящим, глядя по сторонам.

– Я еще не успела ни с кем кроме тебя познакомиться и поэтому странно себя чувствую, – смущенно проговорила я.

– Ненавижу это состояние, – понимающе кивнула девушка, глазея в тот угол, где участников готовили к съемке. – Из-за этого я много тусуюсь и знакомлюсь, чтобы на каждом мероприятии знать хоть кого-нибудь. А здесь знакомых лиц полным полно. Пока мы не под камерами, можем перемыть всем косточки, – она с видом заговорщика нагнулась ближе и понизила громкость. – Хочешь? – Я молча кивнула. Не то чтобы я любила сплетничать с малознакомыми, но полезная информация никогда не помешает, особенно когда на кону победа.

– Большинство ребят прошли по знакомству или типа того, – Яна указывала на всех по очереди, – этот племянник крупного бизнесмена, это дочь одной шишки с телеканала, эта давно работает на бэках у других звёзд и её знает продюсер. Высокая блондинка – Стелла, она вообще самая блатная, и еще я слышала, что Даниэль Кан прошёл, у его семьи точно есть связи. – От последнего имени у меня кольнуло в груди, смесь любопытства, смутной радости и тревоги. Но внешне я не подала виду, а Яна всё болтала без умолку. – Ты ведь сама прошла кастинг?

– Да, наверное, – промямлила я, – меня конечно пригласили по телефону, но я не знаю никого из организаторов.

– А я из крестьян, которые отстояли полную очередь на массовом отборе. Чуть себе все не отморозила на улице, – поморщилась моя собеседница. – Есть ребята из других городов, они простые, без связей, как мы с тобой. Первая очередь на вылет, – она снова подмигнула.

– Говоришь так, как будто это само собой разумеющееся, – в душе я была согласна с предположением, но все-таки не хотела это признавать.

– Правда жизни, – равнодушно пожала плечами она. – Мы здесь просто массовка. Но должны извлечь для себя пользу по максимуму, верно?

Вдруг со стороны одного из зеркал послышался шум зреющего скандала. Высокая блондинка грубо выговаривала визажистке, что такая помада не подходит к её цветотипу и дешевит образ. Сотрудники и модераторы подтягивались к эпицентру, чтобы разобраться в происходящем. Но девушку, казалось, нисколько не смущало, что она одна спорит с целой командой. Она продолжала настаивать на своём, всё сильнее распаляясь, размахивая руками и повышая голос. Яна толкнула меня плечом, кивая в ту сторону.

– Вот, видишь? Стелла, про которую я говорила. И мы с ней на разных уровнях. Говорят, что она живёт с Малиновским и всё это шоу сделали, чтобы разогреть толпу перед выходом её альбома.

– ЖИВЁТ с продюсером? – я проговорила это, чтобы лучше осмыслить. – А сколько же ему лет? – Сходу поверить в такое было невозможно. В моей памяти Влад Малиновский уже давно был известным человеком в шоу-бизнесе, и делал артистов звёздами, когда я училась ходить на горшок. А девушке, которая кричала на визажистку, было на вид лет двадцать, не больше.

– Ты про разницу в возрасте? – Яна ядовито усмехнулась, – Кого это смущает? Не будь наивной, солнце, а то тебя съедят.

На Стеллу уже смотрели все, кто был на площадке. Разговоры стихли, и даже фотограф остановил подготовку и с интересом наблюдал “шоу”. К счастью, скандал скоро замяли, пойдя на поводу у зазнавшейся участницы. Я ощутила к ней неприязнь и решила, что буду держаться подальше, чтобы не попасть под раздачу от такой фурии. И продолжила болтать с Яной, сильнее погружаясь в новые подробности о некоторых ребятах. Но в один момент её глаза расширились от удовольствия, а на губах заиграла самая сияющая улыбка. Она смотрела на дверь позади меня, а потом резко рванула туда. Я обернулась и увидела как Яна налетела с объятиями на вошедшего Даниэля. Того самого, который помог мне успокоиться на кастинге. Он пришёл только что, и уже здоровался с несколькими участниками, обнял Яну и перекинулся с ней несколькими фразами. Было очевидно, что все они давно знакомы и рады друг друга видеть. Меня кольнула досада. Интересно, сколько же конфет он раздал в тот день? Может, целый мешок? Я решалась подойти и поздороваться, но место у визажиста освободилось, и меня позвали туда.

Через несколько минут я уже сидела с закрытыми глазами, пока мягкая кисть наносила тени на веки. Кто-то нагнулся над моим ухом. Я почувствовала тёплое дыхание и свежий морской аромат с нотками цитруса.

– Генератор победных стратегий, и ты здесь, – прошептал приятный голос. Я не смогла сдержать улыбку, хотя глаза оставались закрыты.

– Привет! Как видишь, тебе не удалось меня отравить, – сказала я. Последовал лёгкий смешок. От дальнего зеркала крикнули “Даниэль, иди сюда”.

– Рад, что ты тоже прошла, но могла бы и номер оставить, а не сбегать с кастинга как Золушка. Вот, на удачу – быстро сказал он. Лёгкое прикосновение к моей ладони и шелест фантика. Я почувствовала карамельку в своей руке и услышала звук удаляющихся шагов.

Съемка была долгой. Поодиночке и все вместе, мы меняли позы, улыбались, хмурились, кричали в объектив, двигались. Камера щелкала, софтбоксы перемещались. Спустя несколько долгих и напряженных часов мы порядком устали. Фотограф всё не мог получить нужный общий кадр со всеми участниками. Он заставлял то одного, то другого садиться, вставать, меняться местами с кем-то. Несмотря на голые ноги, он посчитал, что в целом моя внешность отдаёт детскостью и предложил милую скромную позу, что меня вполне устраивало. Даниэлю сказали показать пресс, а рукой оттянуть в сторону цепочки на шее. Он сразу сделал так, как хотел фотограф, но мне всё-таки было смешно, ведь, на мой взгляд, его анимешной харизме такой рэперский стиль совсем не подходил. Время шло, фотограф нервничал и продолжал переставлять людей как фигурки на поле.

– Мне не хватает секса! – наконец яростно воскликнул он. – Нужно что-то более дерзкое и цепляющее. Девушка топлесс, прикрывающая грудь руками. Ты! – он указал пальцем на Стеллу, – снимай верх и вставай в центр!

“Да у него глаз-алмаз!”– подумала я. Конечно, высокая красотка и должна быть самой выразительной на общем фото, она идеально подходила на эту роль. Но, подобное выпячивание было нечестно по отношению к остальным. Она бы забрала всё внимание на себя. Наверное, папик постарался, и с самого начала так задумывалось, но зачем был этот спектакль? Просто поставил бы ее сразу в центр и не тратил наше время.

Но, к моему удивлению, Стелла только вытаращила глаза и открыла рот, беззвучно шевеля губами, как рыба на песке. Указание, похоже, сильно шокировало девушку.

– Я? – наконец, задыхаясь, выдавила она. – Да ни за что! Вы за кого меня принимаете?

И открылся портал в ад под названием “Второй круг скандала”. Фотограф ругался, Стелла препиралась, модераторы просили всех успокоиться и работать. Может, мы остались бы там еще на час, если бы не звонкий голос Яны.

– Да сдалась она вам! Я сделаю, как хотите. Мне не сложно, в отличие от некоторых, – сказала она, делая упор на последнее слово и дразняще поглядывая на Стеллу.

Фотограф смерил взглядом стройную фигуру Яны, её яркие волосы и макияж.

– Вперёд, – он взглядом указал ей на центр. Пока мы пребывали в лёгком смятении и возвращались на свои места, Яна смело стянула топ и лифчик, бросила их молодому ассистенту без капли стеснения. Потом широко расставила ноги, прикрыла грудь ладонями и озорно высунула язык. Пара щелчков и фотограф остался доволен. Было даже жаль, что съемка закончилась, ведь от безбашенной смелости Яны во всех забурлила кровь и включился азарт.

– Маша, не уходи! Ребята решили в кафешку сходить перекусить, познакомиться поближе. Пошли, – Яна взяла меня под руку и направилась к выходу, куда подтягивались и другие участники. По дороге мы обсудили её выходку и посмеялись над тем, как обалдел помощник, которому Яна бросила свои вещи.

И вот мы сидели за большим столом и жевали пиццу. Парни и девушки от семнадцати до двадцати шести лет. Молодые, красивые, шумные, пока малоизвестные широкой публике, мы хотели покорять сцену и показать себя. Нервничали, разглядывая друг друга, пытаясь высмотреть и узнать что-то полезное, заполучить тайное оружие для победы, составить впечатление, распознать союзников и конкурентов.

Может из-за своего социального положения, а может из-за предвзятого рассказа Яны, я испытывала большее расположение к простым ребятам из регионов. Они старались сказать что-то забавное, расспрашивали и внимательно слушали. Многие были так сильно воодушевлены, что заражали этим энтузиазмом всех окружающих. “Блатные”, наоборот, были более сдержанны и спокойны. Про парочку я бы даже сказала, что они не сильно хотели участвовать в шоу, как будто их вынудили пойти на это.

Я не решилась спрашивать у Яны про Даниэля. Он сидел на другом конце стола и даже мне стало понятно, что несмотря на эмоциональное приветствие, друзьями они не были. Зато он мило болтал со Стеллой, что не укладывалось в голове. Они сидели рядом, перешептывались, смеялись. А мы с новой подругой чокались бокалами с лимонадом и выслушивали сотню шуток про её грудь. А еще я почувствовала, что большинство из этих самодовольных папенькиных сынков и дочек не воспринимали меня всерьёз, хотя некоторые уже знали про мой блог. Ну что ж, посмотрим!

Выйдя из кафе, я попрощалась с Яной и пошла в сторону метро, решила прогуляться немного и обдумать события дня. Женька часто повторяла, что я – интроверт и после шумных компаний всегда нуждаюсь в одиночестве, чтобы прийти в себя. Но погрузиться в мысли не удалось. Спустя несколько минут прогулки рядом остановился и засигналил блестящий серый Лексус. Я слегка испугалась, соображая, что сделала не так, ведь рядом больше не было людей, но с водительского места мне зазывно махал Даниэль. Я открыла дверь и просунула голову.

– Запрыгивай, подвезу до дома, – с улыбкой сказал он, так что я села на переднее пассажирское кресло, на котором никогда раньше не ездила. В такси я всегда сидела за водителем, так что оказаться спереди было чем-то из взрослой жизни.

– Это что, твоя машина? Такая крутая?! – я крутила головой, разглядывая салон.

– Ага, отец подарил в прошлом году на день рождения. А тебя, оказывается, легко впечатлить, – сказал он просто и весело, но это замечание неприятно задело меня, так что я перестала глазеть по сторонам и приняла сдержанный вид. – Так куда едем?

– Вообще-то я далеко живу, так что можешь довезти до ближайшего метро, а дальше я сама.

– Я никуда не тороплюсь, и далеко – это же не за МКАДом, правда?

– Нет. – Я назвала адрес и отвернулась к окну, пока он вбивал его в навигатор. Сидя в такой машине, мне вдруг стало стыдно за свою обычность, за свой простой район, стандартный дом и скромную жизнь. “Мы на разных уровнях” как говорила Яна, вдруг стало понятно, что она имела в виду. – Так ты, значит, из золотой половины проекта?

– Что это значит?

– Ну, Яна меня сегодня просвещала, что есть участники со связями и привилегиями, а есть массовка, которую выгонят первой. – Я смотрела на дорогу, боясь шевелиться. Сама не знаю, зачем сказала это, и какая муха меня укусила. Но Даниэль засмеялся и кивнул.

– Ох, уж эта Яна! Хотя, часть правды в этом есть. Не волнуйся, я за победу не платил. Из привилегий наверное только личное приглашение на отдельный кастинг. Но ты вроде тоже была там, значит мы оба из золотой половины?

– До сих пор не знаю, как я вообще там оказалась, – я опустила глаза, желая отмотать назад свой дурацкий выпад.

– Может им понравилось, как ты играешь? Девушка с гитарой, что может быть привлекательнее? Кстати, сама училась играть?

– В музыкалку ходила. Хотела на фортепьяно, но не было денег на свой инструмент, – я печально вздохнула, – а гитара не так дорого стоит, и места мало занимает. Бабушка мне подарила и отвела в школу.

– А я ходил на фоно. Терпеть не мог уроки.. сольфеджио, – последнее слово мы сказали одновременно и засмеялись.

– Это боль всех учеников музыкалки, – поддержала я, а потом вдруг спохватилась. – Погоди! Откуда ты узнал про гитару? Я же не говорила.

– Да видел твои ролики в интернете. Некоторые даже очень понравились, – он поднял большой палец вверх, показывая одобрение.

– Ага! Искал на меня компромат? – я сделала наигранно подозрительный вид, чтобы прикрыть внезапно охватившую радость от его слов.

– Я их видел еще до кастинга, скачал парочку, чтобы переслушивать.

– Значит, в первую встречу ты меня узнал? – растерянно спросила я, прогоняя в памяти тот день.

– Если честно, то не сразу. На видео ты обычно скромно одета, а в тот раз была похожа на блестящий диско шар, который задвинули в угол.

– Я сама себя задвинула, – призналась я обречённо. – Так жутко стеснялась выреза на спине и всего этого блеска, поэтому пряталась от всех подальше.

– Я так и понял.

– Правда?

– Я же вижу, какая ты сейчас, – мягкая улыбка скользнула по его губам, – выбираешь комфорт, а не моду.

– Совсем не то, что ты, верно? – я оттянула ворот своей кофты, намекая на его футболку неоново-оранжевого цвета с огромными надписями.

– Да! Люблю всё яркое. Один мой хороший друг учится на дизайнера. Он мне постоянно подкидывает свои новые разработки, сам всё придумывает и шьет. Это тоже его рук дело.

– Похоже, друг реально талантливый. Определенно я еще не видела такую стильную одежду на парнях.

– Приятно слышать!

– Чем ты еще увлекался, кроме вокала и фортепьяно?

– Танцы с шести лет, вокал с семи. В детстве еще на роликах катался, но потом мама запретила, чтобы руки не сломал. Пришлось подарить ролики соседскому пацану. А он теперь мне одежду дарит. – Даниэль улыбнулся и посмотрел мне в глаза, пока мы стояли на красный свет. Мне стало так комфортно рядом с ним, хотя еще несколько минут назад хотелось испепелить себя. – А что насчет тебя? Чем ты еще увлекаешься?

– Всем понемногу. Английский учу, фотографирую, песни сочиняю, каверы пою. Ну и школа, выпускной класс тоже не дает расслабляться. Кое-как уговорила, чтобы отпустили меня на шоу. Классуха наверное поседела, когда я ей сказала, что длится может до двух месяцев.

По радио заиграла новая песня и мы оба, не сговариваясь, начали хором подпевать. Это оказалось очень весело, тем более что наши голоса здорово сочетались с исполнителем. Атмосфера была такой теплой, что я решилась спросить.

– Мне интересно, откуда ты знаешь Яну? Сколько сегодня она рассказывала про принцев и крестьян, но она точно не из твоего обычного круга общения.

– Всё еще думаешь, что я сноб? – сказал Даниэль с ноткой обиды.

– Я не это хотела сказать.

– Окей, поверю. Она пела в группе, я знал музыкантов, пересекались несколько раз на вечеринках.

– И она всегда такая активная?

– Да. Думаю, Яна очень любит быть в центре внимания и жаждет славы.

– Все мы хотим славы, раз пришли на проект.

– Согласен. Но, возможно, Яна хочет больше, чем другие.

Глава 5. Звёздный дом.

Заселение в дом стало событием. Мы раньше видели подобные реалити и знали, что нас ждёт множество камер, но всё равно офигели от их количества. Буквально из каждого угла на нас смотрели искусственные глаза, и еще четыре оператора большую часть дня ходили по комнатам в поисках интересных подсъемов. Все мы фальшиво смеялись, громко и заученно комментировали происходящее, кто-то пытался неловко шутить. А еще было много споров. Куда складывать вещи, кто займет кровать у стены, кто первый будет готовить обед. Вся эта суматоха напомнила мне борьбу за власть в диких джунглях. Каждый хочет занять выгодную позицию с самого начала.

Организаторы называли его “звездным домом”. Это было специально подготовленное для съемок помещение с закрытыми окнами, чтобы никто не смог снаружи подсмотреть за нами. Большая гостиная с диванами и здесь же кухня. В холодильнике хранилось много полуфабрикатов и замороженной еды. Видимо, никто не ждал от нас кулинарного мастерства. Да и времени на готовку ни у кого не было. Проще всего оказалось пожарить котлет на скорую руку или сварить пельменей. Два раза в неделю разрешалось написать пожелания по продуктам. Чаще всего мы с девчонками просили свежих фруктов и печенюшек, а парни умоляли о чипсах и бургерах. Алкоголь был под запретом, но строка “Пиво” всё равно не покидала список пожеланий.

Еще две большие комнаты представляли собой спальни – мужскую и женскую, с кроватями вдоль стен и небольшими шкафами. В таком месте, созданном для работы, а не для жизни, сложно говорить об уюте. Кто-то привез с собой свечи, шкатулки и другие мелочи, напоминающие о доме, но это всё равно была временная общага. Кое-где для красоты расставили цветы в горшках. Пластмассовые. Они были ярко-зелеными и всегда освежали кадр, но для нас лишний раз подчеркивали, что всё в доме было искусственным и ненастоящим. Самые популярные комнаты в доме – те, ради которых мы и пошли на испытание. Увидя их впервые, многие из нас испытали щенячий восторг. Репетиционная с новым оборудованием, интрументами и микрофонами. Она почти никогда не пустовала. Кто-то приходил сочинять новую песню, кто-то поиграть и отвлечься, а перед концертом посещения были расписаны по часам, чтобы все успели отработать свои номера. Танцзал – тоже место со своей атмосферой. По утрам мы делали там зарядку с приходящим тренером, учили свои номера с хореографом. Я забредала туда, если он пустовал, чтобы просто посидеть немного в тишине, но вскоре заметила, что в такие непопулярные часы туда часто заглядывал и Даниэль, включал музыку и танцевал один. Может быть, это был его способ справиться со стрессом или многолетняя привычка к занятиям? Иногда я оставалась там и мы болтали, пока он тренировался.

Итак, в первый день дом был осмотрен, вещи разложены. Мы собирались в гостиной, ожидая встречи с наставниками. Я вышла из спальни и тяжело вздохнула. Только не это! Яна и Стелла теперь вдвоём были в эпицентре и выглядели как дикие кошки, готовые вцепиться друг другу в горло.

– Это моё место! Я давно его забила и сказала всем, чтобы не занимали. – кричала Стелла, указывая на высокий барный стул. Все мы должны были рассесться по комнате, оставив свободными четыре кресла для наставников. Кто-то садился на большой диван или прямо на пол, по-турецки скрестив ноги. Некоторые девушки решили использовать кухонные стулья, потому что можно было более выигрышно смотреться на камеру.

– Да мне пофиг, что ты кому сказала! – Яна сунула руки в задние карманы джинс, а одно колено закинула на перекладину того самого злополучного стула. – Здесь не написано, что это твоё.

– Выскочка! Сразу было понятно, что ты мне завидуешь! – Стелла резким движением смахнула назад длинную прядь волос на плече. – Думаешь сиськами заработать популярность?

– Ну тебе виднее, какими местами она зарабатывается…

Меня замутило от нарастающего напряжения. Все пялились на двух ругающихся, шептались. Два оператора подошли ближе, снимая сенсацию для будущего выпуска. В воздухе будто летали искры. Я выдохнула и сжала кулаки.

– Стоп! – я сделала два шага вперед и посмотрела на Стеллу, которая от ярости стала красной. Все глаза обратились ко мне. Не такой звездный час я хотела, не такой.

– Какого ты вмешиваешься? – начала блондинка.

– А ты что о себе возомнила? – резко сказала я. – Приди в себя. Сколько можно привлекать внимание криками? Я тебя знаю всего пару дней, а ничего кроме скандалов не видела. Нам всем будет стремно жить в такой атмосфере с бесконечными разборками. И если у тебя есть только один аргумент, что все тебе завидуют, лучше сразу придумай что-то новенькое.

В глазах Стеллы сверкали молнии. Она уже вдохнула, чтобы разразиться какими-то гадостями в мой адрес, когда нас прервали.

– Девочки, не ссорьтесь! – Даниэль подошел и закинул руку мне на плечи, легко и по-свойски, как будто делал так уже сотню раз, хотя на самом деле у нас до этого было только рукопожатие. Стелла замерла с удивлением на лице, глядя то на него, то на меня. Парень пальцем указал на дверь. – Наставники уже на подходе. Нам всем проблемы не нужны. Стелла, могу уступить тебе моё клёвое место. Просто не парься, окей?

– Идите все в жопу! – рявкнула Стелла и присоединилась к сидящим на полу, нервно поправляя прическу.

– Садись рядом со мной и не лезь в неприятности, – шепнул Даниэль и потянул меня за собой.

Место с краю на диване и правда было выгодное. Не слишком близко к креслам наставников и к камерам, но при этом композиционно в центре. Он усадил меня туда, а сам примостился рядом на подлокотнике.

Я не могла успокоиться. Казалось, что все на меня смотрят и думают про себя, какая я дура, что влезла в чужую перепалку. Яна уже выглядела веселой, победно восседала на стуле и болтала с сидящей рядом Нати, а Стелла делала глубокие вдохи и выдохи, отворачивая лицо от камер.

В комнату вошли наставники. Два преподавателя по вокалу, постановщик танцев и продюсер. Пока они рассаживались, модератор подбежала к Малиновскому и начала шептать на ухо. Он взглянул сначала на расстроенную, прикусившую губу Стеллу, потом перевёл взгляд на Яну, дерзко скрестившую руки на груди и после, подняв бровь, резко глянул прямо на меня. Когда шпионский доклад закончился, он сухо кивнул и махнул, чтобы помощница отошла в сторону. Лицо мужчины разгладилось и приняло мягкое выражение, он закинул ногу на ногу, принял расслабленную позу и начал приветствие.

Владислав Семенович, как мы его уважительно называли, а для знаменитостей просто Влад, был мужчиной не выдающейся внешности. Для своих почти пятидесяти лет он и выглядел без претензии на моложавость, с выпирающим животом и начинающей седеть головой, но при этом нёс себя уверенно и повелительно. Его костюм всегда был безупречным, обувь – идеально чистой, лицо гладко выбрито. Из аксессуаров он носил только часы, и каждый раз, видя новые, мне было страшновато представить, сколько они стоили. Продюсер играл на нескольких инструментах и сам сочинял музыку, он знал формулы хитов, поэтому все мечтали понравиться ему, чтобы получить прописку на радио на много-много лет вперёд. А когда он говорил, люди слушали, затаив дыхание и не спорили.

Наставники поздравили нас с первым шагом на пути к славе, объяснили, как будут проходить теперь наши концерты и подготовка к ним, а потом стали распределять участников для первого концерта.

Стелла сходу получила сольный номер и всеобщие неискренние апплодисменты, Даниэль и Яна попали в дуэты, я оказалась в самом невыгодном положении – квартете с тремя другими участниками. Сразу посчитала, что в лучшем случае смогу спеть часть куплета и припев, а если меня сразу выгонят, никто через неделю даже не вспомнит про ту рыжую девочку из массовки. На глаза навернулись слёзы, я зажмурилась, чтобы не заплакать.

– Мария, ты недовольна распределением? – Малиновский смотрел прямо на меня, подняв одну бровь.

– Есть немного. Я бы хотела большего для своего первого выступления здесь, – неуверенно проговорила я. Все, кто тоже попал в неудачные позиции, согласно закивали. Продюсер нахмурился.

– Вы, ребята, не много ли требуете? Считаете себя умнее всех? – в комнате повисла тишина, а мужчина продолжил, оглядывая недовольных суровым взглядом. – Вы прошли отбор и получили шанс: эфирное время в прайм-тайм; опытные наставники и мировые хиты перед вами на блюдечке. На вашем месте я бы радовался любому раскладу. Вы уже счастливчики, круче тысяч тех, кто мечтал оказаться здесь. И тебе, Мария, – Малиновский наклонился вперед и посмотрел мне прямо в глаза, – нужно еще доказать своё право занимать место в шоу. Если ты не знаешь, я за тебя не голосовал и до сих пор считаю, что другие кандидаты на кастинге были сильнее. Тебя взяли, потому что вроде как перспективный автор и исполнитель, но я пока не увидел никакой перспективы. – Сказав это, Влад отвернулся и начал разговаривать с преподавателем по вокалу, обсуждая расписание занятий.

Почва ушла из под ног. Видно, слухи не врут, и я только что оказалась в немилости, потому что пошла против его девушки. Я привычно вонзила ногти в ладонь и глубоко вдохнула. Кажется, только что понятие “претенденты на вылет” стало ближе как никогда. Неожиданно Даниэль погладил меня по плечу и, поймав взгляд, подмигнул.

– Не отчаивайся! Ты же сильная, и это всего лишь первое выступление. Зажги так, чтобы трое потерялись на фоне.

– Постараюсь, – я смотрела в его карие глаза, стараясь забыть обо всем на свете и взбодриться.

Глава 6. Let’s start the show!

Зажечь так, чтобы остальные померкли. Сказать легче, чем сделать! Четвёрка собралась как на подбор: трое “залётных” девушек без связей в шоубизе и отбитый рэпер, для которого протест был, кажется, смыслом жизни. Каждый видел номер по-своему, каждый хотел забрать больше слов, показать больше своих фишек и оттяпать максимум внимания. Через час в репетиционной комнате мы рассорились в хлам и сидели по разным углам, периодически выкрикивая “Заткнись уже!”, “Это полное г!” и “Нам конец на голосовании!”

Преподаватель по вокалу Зоя застала именно такую картину и, предприняв несколько попыток разложить песню на голоса, сказала покинуть комнату и до следующего дня прийти к миру и пониманию, иначе нам грозит провал. Ка-тас-тро-фа!

Каждую песню на проекте участники заучивали для живого выступления на отчетном концерте и еще записывали на студии, так можно было самые успешные запустить на радио, не дожидаясь конца шоу. Из-за этих условий у нас было всего пять дней, чтобы успеть отрепетировать, записать песню и поставить номер с хореографом. А на шестой уже надо было прогонять на сцене готовый материал. Но самое страшное, что всё это обязательно надо втиснуть в такое же плотное расписание остальных участников. И пока большинство уже учили слова, мы вчетвером просто сидели в гостиной и дулись друг на друга. Разговаривать было не о чем, я не знала, как подступиться к задаче и объединиться с такими разными исполнителями. Но, вспоминая тяжелый взгляд продюсера и несправедливые слова, в груди разгорался огонь, поглощающий всё, кроме желания доказать, что я лучшая и могу справиться с любой задачей. У меня не было глобальной цели попасть на лейбл к Малиновскому и стать его новой звездой, но я хотела услышать именно от него, что достойна быть на проекте и что он доволен моей работой.

Надо было остудить мозги, поэтому я просто пошла в душ, смыть с себя негатив и немного подумать. Но, только я собралась закрыть дверь, как в ванную вбежала Яна.

– Ты чего? – испугалась я.

– Да, не обращай на меня внимания, – Яна как обычно весело улыбалась. – Только здесь можно без камер спокойно посплетничать! Мойся, я не буду смотреть, пока волосы покрашу. – Она достала из необъятной косметички коробку с краской, уселась на пол и начала смешивать ингредиенты.

– Ты всегда сама красишься?

– Когда как. Но такой яркий цвет быстро смывается, так что решила затарить краски с собой, чтобы не ходить как облезлая мышь. А местному мастеру не доверяю, сделает из меня какую-нибудь блонду, от нее чего угодно можно ждать.

– Да уж.

Душевая кабинка весьма удачно состояла из матового стекла, и меня было не видно снаружи. Правда, пришлось сначала зайти туда, а уже потом раздеваться. Яна ловким движением накинула пакет на плечи, взболтала флакон и уверенно начала наносить состав на голову, разделяя пряди.

– Спасибо, что не кинула меня одну против Стеллы сегодня, – её голос был всё таким же весёлым, но в нем промелькнула серьезная нотка. – Досталось-то в итоге тебе от Малиновского.

– Я просто не хочу каждый день выслушивать капризы какой-то истерички, – пришлось отвечать погромче, чтобы шум воды не заглушал мои слова. – Зато узнала правду, что он обо мне думает. Чем меньше плохих сюрпризов, тем лучше.

– Уф! Ждала, что мне тоже прилетит, аж руки тряслись, но видимо, мужик приберег мне яда напоследок. А ты заметила как они ворковали потом в коридоре?

Не хотелось обсуждать такие вещи и я промолчала, но Яне одобрение на сплетни было не нужно.

– Там, знаешь, есть такая ниша, где можно спрятаться. Вроде в том месте и камеры не достают. Все заметили, как они там шептались.

– Так может просто её номер обсуждали?

– Ха-ха! Может. Но он так страстно зажимал её, наверное чтобы лучше пела.

Я представила как этот взрослый, крупный мужчина с уже явно проглядывающими морщинками и седыми нитями в каштановых редеющих волосах, зажимает в углу юную длинноногую Стеллу, и невольно поморщилась. Он ей реально так нравится? Малиновский ей в отцы годится, в чём романтика?

– Давай-ка сменим тему. – предложила я. – Как раз пришла сюда, чтобы забыть об этих двоих хотя бы на полчасика.

– Давай. Тогда что насчет Джея в твоей команде?

– Хм, он интересный, хотя слишком необычный. Еще и старше меня на шесть лет, так что пока не знаю, как мне с ним общаться. А что?

– Видела как он клеится к Нати? – что-то хитрое сквозило в вопросе. Естественно, было невозможно не заметить, как он с первых минут в доме кружился вокруг девушки. Хотя, вроде бы не только вокруг неё.

– Ну понравилась ему, что такого? – я пожала плечами, намыливая их мочалкой.

– Да конечно! У него таких Нати за воротами штук десять ждут. Просто он прошаренный чел.

– О чём ты? – непонимающе спросила я. Джей был выдумщиком, активным и общительным. Он флиртовал со многими девушками с самого знакомства, и меня совсем не удивило, что ему могла нравится женственная кокетливая Нати.

– Уверена, что они договорились играть любовь перед зрителями, ну или он сам придумал, а она либо подыграет, либо нет. В любом случае он в плюсе.

Я остановилась, чтобы осознать услышанное. Мыльная вода стекала по ногам.

– Что ты имеешь в виду? Джей притворяется?

– Не будь наивной, солнце! Я же говорила. Больше всего наш проект смотрят девочки, а Джей совсем не принц, он больше похож на пацанчика с района, который пьет пиво и матерится. Но если плохиш влюбился в красотку, это уже романтика. И либо у них будет lovestory, либо безответное чувство. В любом случае, это поднимет ему рейтинг и девочки будут голосовать, чтобы он подольше оставался и добивался своей возлюбленной. Дошло?

– Дошло. – отозвалась я. Не сказать, что это была шок-новость, но я ожидала чуть больше искренности от людей, которые меня окружали. Слова Яны покачнули мои представления о текущей обстановке. Оказывается, ребята не просто придумывали, как себя показать, они готовились вырвать победу зубами. И, судя по моей собеседнице, таковы были правила игры, секретные только для меня.

Яна помыла голову прямо в раковине и вышла, оставив меня наконец одну. Но после разговора, душ не помог обрести покой и уверенность. Скорее, даже наоборот.

Выходя из ванной, я погрузилась глубоко в тревожные мысли о планах других участников, пока сушила полотенцем волосы и случайно в кого-то врезалась.

– Что, рыжик, шампунь в глаза попал? – мягкий и глубокий голос вывел меня из ступора.

– Дани, прости! – откинув полотенце с лица, я встретилась с ним глазами и поздно осознала, как забавно выгляжу после душа и неловко попыталась разойтись, чтобы как можно скорее скрыться в комнате.

– Дани через И? Зачётно! Меня так никто еще не называл. – Он улыбнулся и наклонился к моему уху. – Тебе разрешаю.

Из-за такой близости кожа стала покрываться мурашками. Я чувствовала его дыхание на своей шее и понимала, что голова кружится, а если заговорю, то буду заикаться. Мне так хотелось, чтобы он обнял меня, но само это желание вызывало страх и трепет. Этот парень пробуждал во мне слишком много волнения и эмоций, но слова Яны не шли из головы. Поэтому я быстро шепнула “Хорошо!”, накинула полотенце посильнее на голову и шмыгнула в женскую спальню, не оглядываясь.

Может в это трудно поверить, но я никогда раньше не сталкивалась с такими ощущениями. Да, у меня было много друзей и в школе, и во дворе, и в музыкалке. Уже не раз парни звали меня на свидания или предлагали встречаться. Но, тем не менее, к семнадцати годам, я еще ни разу не влюблялась и даже не целовалась. Не хотела гулять с кем-то просто из любопытства или чтобы потешить самолюбие. И так получилось, что те, кого я бы искренне хотела поцеловать, не могли ответить мне взаимностью. Молодой женатый учитель химии, привлекательный парень из соседнего подъезда, который каждые выходные приводил домой новую девушку, Райан Гослинг. Все они были недоступны. Поэтому я просто ждала кого-то особенного.

И вот, в закрытом пространстве, откуда не сбежать и не скрыться, был человек, от вида и голоса которого я буквально сходила с ума. Забежав в комнату, я упала на кровать и зарылась лицом в подушку, чтобы скрыть улыбку, которую не могла сдержать. Его еще никто так не называл, я первая! Как же круто!

Но слова Яны про Джея снова всплыли в памяти. Может быть они договорились, а может он сам решил притворяться. Это поднимет рейтинг. Он в любом случае в плюсе.

Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. Тогда я в любом случае была в минусе. Нельзя показывать свои чувства, чтобы потом не было стыдно перед всеми. Губы сжались, я зажмурилась до боли и зареклась не терять голову и не выставлять себя дурой.

Перед заселением модераторы уже предупредили всех насчет рекламы. У проекта было много спонсоров, и в каждом выпуске кому-то из нас приходилось изображать внезапный интерес к определённым продуктам, и стараться естественно проговаривать самые неестественные в мире заученные слоганы, прописанные в контракте.

Всё-таки мне будет стыдно, когда я выйду отсюда.

Оператор позвал двух других девочек, которые сидели в комнате. Он вручил мне спрей для кудрявых волос и объяснил нам, что говорить, а потом скомандовал “Начали!” Я вздохнула и стала наносить средство на влажные волосы, стараясь максимально красиво взмахивать ими перед камерой, а девчонки, изображая интерес, подбежали и схватили бутылочку с расспросами об этом чуде косметики. Даже в школьном спектакле, где я играла трусливого кузнечика, который бросил бедную Муху Цокотуху и нелепо забирался под мосток из картона, под громкий смех зрителей, все-таки не чувствовала себя так позорно, как в тот момент. Стараясь держать лицо, я объясняла им, поворачивая этикетку к камере, как важно правильно ухаживать за кудряшками, чтобы они не распушились и мысленно молилась, чтобы пытка быстрее закончилась.

Позже стало понятно, что участие в подобных рекламных постановах нравилось только Яне и Джею, которые воспринимали происходящее как прикол и расслаблялись. Для всех остальных это были такие же минуты стыда, как для меня.

Когда долг перед рекламодателем был исполнен, я наконец смогла переодеться и побежала в гостиную с оформившейся идеей. Джей сидел на кухне с задумчивым видом и грыз чипсы. Отлично, именно с него начать было лучше всего.

– Я хочу попить кофе, сделать тебе тоже? – спросила я, доставая молоко.

– Валяй! – отозвался Джей без особого интереса, настукивая ритм пальцами по столу и нашептывая что-то себе под нос.

– Сочиняешь песню? – тут же догадалась я, указывая взглядом на его пальцы.

– Ага, как поняла?

– Я тоже сама пишу иногда и выгляжу похоже в эти моменты, – сказала я с улыбкой. Его взгляд смягчился.

– Да наша песня кое-что напомнила из жизни. Обычно я сочиняю о том, что сам проживал. Рэп могу придумать вот так, – он звучно щелкнул, – но выучить тот текст, даже один куплет, это конец! И сложные ноты я не потяну.

До меня дошло, я только что подцепила нужный крючок. Мы оба боимся быть слабым звеном в команде и вылететь на первом же голосовании. В вокальном шоу рэперу трудно конкурировать, он силён в своём жанре, который далеко не все понимают.

– А что если мы немного переделаем номер? – сказала я, садясь напротив и передавая чашку.

– В смысле? – Джей отхлебнул горячий напиток и уставился на меня, он выглядел заинтригованным.

– Ну, я тут подумала, у нас три девушки и парень. Не получается разделить песню так, чтобы всех устраивало. Но ты можешь написать рэп-часть, а мы втроем легко разделим остальное между собой, а припев будем петь вместе. – Джей еще отхлебнул и задумчиво кивнул. Я была на правильном пути. – И еще, есть одна идея. Мне показалось или тебе правда нравится Нати?

Джей лукаво усмехнулся. Краем глаза он повёл в сторону оператора, который стоял в другом углу комнаты, но заметя наш разговор, плавно повернул камеру.

– Да, она такая, – этот, казалось бы, грубиян пытался всеми возможными жестами изобразить своё восхищение, – ну ты понимаешь? Я таких не встречал. Богиня!

– Почему бы не использовать наше выступление, чтобы ты ей признался в симпатии. – Я провела пальцем по краю своей чашки, рисуя круг в ожидании его реакции. Тонкий лёд, тонкий лёд. Ловись, рыбка, клюй!

– Что ты имеешь в виду?

– Я хотела предложить режиссёру идею для номера, чтобы Нати ходила по сцене, ты будешь как бы увлечен ей, а мы втроем будем петь и пытаться тебя привлечь. Но все бесполезно, ведь парень влюблён, – я сделала забавную интонацию в конце и изобразила сердечко руками.

– И подарю ей цветы в конце! – его указательный палец пролетел рядом с моим лицом, а потом вся тяжелая ладонь легла мне на плечо и потрясла немного. – Это же гениально! Девчонки в курсе?

– Нет. Хотела сначала с тобой обсудить.

– Пойду расскажу им. Ты гений, Маша!

С этими словами он подскочил и быстрым шагом отправился на поиски двух других участниц нашей команды. Моё дело было убедить хотя бы одного человека, а дальше – пусть додумывают сами. Подняв глаза на оператора, я увидела как он показывает знак ОК и одобрительно кивает. Кофе в тот день был со вкусом маленькой победы. Что скажете, господин Малиновский?

Девчонки быстро пришли к согласию, и к вечеру мы даже начали репетировать прямо в спальне без преподавателя, потому что репетиционная была занята до полуночи. Джей не соврал насчет своих способностей и действительно быстро сочинил вполне цепляющую рэп-часть, которую можно было без проблем вставить вместо проигрыша между вторым куплетом и припевом. Мы не представляли, как станем убеждать организаторов воплотить нашу самодеятельность, и что будет завтра. Но, как оказалось, просто недооценили масштабы распространения сплетен внутри проекта.