Школа Фелидиксов
Barbara Laban
Mitternachtskatzen, Die Schule der Felidix
© Абрамова Е. В., перевод на русский язык, 2025
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025
1
Нова передала Генри бумажку под партой.
– Ну же! – сказала она. – Давай! Ты ни за что не угадаешь!
Генри усмехнулся, сунул под нос белый лист бумаги и зажмурился.
– Элементарно, – поморщившись, прошептал он. – Скамейка за западной стеной, рядом с магазином хот-догов. Там, где по утрам всегда сидит старый бегун. Запах очень сильный. Пахнет по́том, горчицей и голубями.
Несмотря на то, что Генри не в первый раз демонстрировал своё необычайное обоняние, Нова смотрела на него с раскрытым ртом. Прошлой ночью она действительно положила лист бумаги под скамейку на берегу Темзы, придавив сверху камнем, а затем забрала перед самым началом занятий.
– Гениально! – восхитилась она и почесала свой курносый нос. – Тебе бы в цирке выступать.
– Генри, Нова, – раздался предостерегающий голос их учителя Горацио, который рылся в груде бумаг на своём столе. Рядом стояла громадная чашка чёрного чая с молоком (любимый напиток Горацио), из которой поднималось облако пара. Похоже, учитель в очередной раз искал тетради детей, которые оставил в другом кабинете. Горацио был очень рассеянным.
– Полагаю, шепчетесь вы не о математике.
Нова кивнула так сильно, что каштановые волосы упали ей на лицо.
– Да, но ты же сам сказал, что математика не так уж и важна.
Остальные ученики одобрительно загудели, и Горацио глубоко вздохнул. Ни для кого не было секретом, что он с неохотой вёл уроки математики и был только рад, если дети помогали друг другу с заданиями, потому что иногда и сам не мог объяснить, как их решать.
Если Нова правильно поняла, настоящий учитель математики заболел, а от него заразились и другие. Поэтому сейчас Горацио должен был вести все предметы сразу.
– Итак, давайте подробнее рассмотрим этот вопрос. – Горацио подошёл к доске, задумчиво поглаживая свои каштановые усы, и подчеркнул текст мелом.
На столе спал толстый бело-рыжий кот. Потревоженный скрипом мела, он проснулся и недовольно замурчал в сторону Горацио.
Горацио примирительно погладил кота по голове.
– Прости, Гектор. Я знаю, какой у тебя чувствительный слух.
Он залез в свой карман и протянул коту лакомство с тунцом, которое тот благосклонно принял. Горацио и Гектор разделяли страсть к хорошей еде и были готовы в любой момент ей насладиться – в этом Нова успела убедиться за последние две недели.
– У Леи в четыре раза больше конфет, чем у Хьюго. Она дала ему две конфеты, и у неё осталось всего в три раза больше конфет, чем у Хьюго. Сколько конфет у неё было вначале? – продолжил урок Горацио.
– Какая разница? – сказала Нова. – Это же совершенно несправедливо! Почему бы ей сразу не разделить конфеты поровну? Всё, что можно извлечь из этого задания, – это то, что Лея эгоистка!
– Точно, – поддержал её Генри, рисуя пальцем невидимые цифры на старой деревянной парте, которую он делил с Новой. – Как так можно, если у одного целая куча конфет, а у другого – всего ничего? Кстати, ответ – тридцать два.
Горацио вздохнул с облегчением. Генри не только обладал отличным обонянием, но и блестяще считал.
– Полагаю, Генри прав, – радостно сказал учитель, ища на голове очки, исчезнувшие в его вьющихся волосах. – На этом мы сегодня закончим наши занятия математикой и перейдём к более важным вещам.
– Слава богу! – прошептала Нова.
За дверью послышалось царапанье. Нова вскочила раньше, чем кто-либо успел её опередить. Она потянулась к защёлке старой деревянной двери, которая сильно скрипела и поэтому большую часть времени её оставаляли открытой. Однако сегодня кто-то забыл об этом. В класс неспешно вошли три кошки. У одной из них были ярко-голубые глаза и белые лапы, которые на контрасте с серой шерстью выглядели как носки. Она умоляюще посмотрела на Нову.
– Ладно-ладно, – Нова посадила кошку к себе на колени, в то время как другая прыгнула к Генри. Третья же была занята тем, что точила когти о красное ковровое покрытие в углу комнаты. Оно выглядело уже довольно потрёпанным.
– Надеюсь, с кошкой на коленях тебе будет проще сосредоточиться, Нова, – Горацио строго посмотрел на неё и так нахмурил брови, что его зелёные глаза едва можно было увидеть из-за густых бровей. – Раз с этим разобрались, можно снова окунуться в историю английского королевского дома и его кошек. Последним мы рассмотрели вопрос о порядке наследования британского престола королем Яковом Вторым. Помните? Его всегда сопровождала кошка по имени Генриетта: вы можете увидеть её на портретах, висящих в Национальной галерее.
Кот Гектор заинтересованно поднял голову и прищурился.
Генри, Нова и четверо их одноклассников кивнули. Риа достала карандаш и принялась рисовать нечто похожее на замок с привидениями. Берни мастерил бумажный самолётик. Эд и Саид так сильно склонились над партой, из-за чего напоминали единое целое. Волосы Эда торчали, будто короткие рыжие колючки, а волосы Саида, напротив, ниспадали на лицо мягкими чёрными прядями так, что его глаз почти не было видно. Они играли в какую-то игру с зубочистками.
Горацио это не беспокоило. Он часто говорил, что, когда что-то слушаешь, полезно занять руки. Нова и Генри, которые посещали уроки Горацио всего две недели, были приятно удивлены таким подходом. Но больше всего им нравилось то, что в класс пускали кошек. Ребята не упускали возможности погладить их мягкую шерсть и подольше почесать под подбородком, заставляя котов нежно мурлыкать.
– Они выходили на улицу. Точно сидели под фургоном с бананами, – прошептал Генри, обнюхивая свою кошку. Нова одобрительно кивнула.
Одну за другой они слушали истории Горацио: о королях и королевах, о рыцарских битвах и старых замках. Даже голос учителя менялся, и перед ними словно разыгрывалось театральное представление. Он бродил по комнате, останавливался перед детьми, а затем снова отворачивался. Нова могла поклясться, что кошки тоже внимательно следили за его рассказом.
Когда урок подошёл к концу, Горацио попросил всех задержаться.
– У нас с Берни есть ещё одна новость, – сказал он задумчиво. – Может, ты сам хочешь поделиться? – спросил он, глядя на Берни.
Тот только покачал головой. Нова увидела, как он мнёт бумажный самолётик в руке.
– Так вот, есть повод для радости, – сказал Горацио. – Две недели назад маму Берни выписали из больницы. С ней всё в порядке. До каникул осталось совсем немного, но Берни уже сегодня покинет нас и уедет к матери. После летних каникул он пойдёт в новую школу, недалеко от своего дома.
Риа охнула и обняла Берни, чем, очевидно, совершенно смутила беднягу. Остальные тоже сгрудились вокруг мальчика, чтобы поздравить его. Все, кроме Новы.
До недавних пор нельзя было и представить, что маму Берни выпишут так быстро. Нова прикусила губу. Конечно, она была рада за одноклассника, ведь теперь он мог видеться с мамой постоянно. Он возвращался домой. Счастливчик!
Нова заметила, как на круглом лице Горацио появилась вымученная улыбка. Он был похож на плюшевого мишку, который хотел утешить её, но не знал как. Ничего не помогало, Нове было грустно. Все здесь получали весточки от родителей. Все, кроме Новы. Завтра будет ровно две недели с тех пор, как она приехала сюда: в школу-интернат Лондонского Тауэра. Две недели, в течение которых Горацио каждый день уверял её, что она оказалась в его школе по просьбе родителей. Две недели, в течение которых она каждую ночь отправлялась на поиски отца.
2
На протяжении многих веков Лондонский Тауэр служил дворцом для королей Англии. Нова никак не могла привыкнуть к мысли, что теперь это был её новый дом. Территория Тауэра была огромной. Здесь располагались старинные здания, высокие башни и стены с бойницами. Поскольку большая часть старого замка теперь служила музеем, там всегда были целые толпы из туристов и сотрудников.
Башня Горацио одиноко пряталась за высокой стеной, поросшей густой живой изгородью, против которой даже у принца Спящей Красавицы не было бы шансов. Если проходить мимо, можно было вообще не заметить, что школа Горацио существует.
С самой башни была видна только верхняя часть стены, в которой отсутствовали некоторые камни. Вид напоминал скорее руины. Горацио проложил вокруг школы небольшие тропинки и дорожки, которые петляли по густо заросшему маленькому саду. Нова больше всего любила растущие там подсолнухи, которые доходили ей почти до плеч.
Ночью все эти заросли, кустарники и клумбы выглядели немного зловеще. Постоянно слышался шорох, и время от времени Нове казалось, что ветви деревьев касаются её плеча или шеи, поглаживая своими тонкими пальцами. Днём здесь было намного дружелюбнее!
У каждого ученика был свой ключ от огромных железных ворот, потому что Горацио не хотел, чтобы они чувствовали себя взаперти. Кроме того, он довольно часто терял свой собственный экземпляр и всегда мог попросить помощи у кого-нибудь из детей.
Под ногами Новы предательски хрустнула галька. Стояла глубокая ночь, и прохладный воздух щекотал ей нос. Нова и Генри весь день играли с кошками, а потом пошли ужинать. Теперь Генри блаженно дремал в своей постели и видел уже десятый сон. Однажды Нова попыталась взять его с собой на ночную вылазку, но Генри лежал под одеялом неподвижно, как мешок с картошкой, и даже не повернулся на другой бок, когда она плеснула водой ему в лицо. Он только прошептал что-то похожее на «смерть похитителям сна».
Не считая ночных прогулок, Нова и Генри делали всё вместе. С самого первого учебного дня, когда они обсуждали странную брошюру о школе-интернате Горацио в Тауэре, которую получили по почте.
Родители Генри тогда как раз навещали его у бабушки, жившей в Ливерпуле в крошечном домике с террасой, где вырос отец Генри. Его родители были исследователями окружающей среды и могли уплывать в путешествия на собственном экспедиционном корабле по девять месяцев в году. В письме было сказано, что в этом лондонском интернате Генри Моргану полагается стипендия.
Приёмная мать Новы с презрительным видом сунула ей под нос стопку с чёрно-белыми фотографиями, которая выглядела достаточно тяжёлой.
– Посмотри сюда, Нова Локсли. Твой беглый отец и твоя таинственная мать решили, что ты должна пойти в эту школу. Как повезло, что у тебя будет стипендия, учитывая, сколько стоило бы твоё обучение в интернате!
Нова не задавала вопросов. Она не хотела давать приёмной матери повод ещё больше ругать папу. Если он хотел, чтобы дочь пошла в эту странную школу-интернат, выглядящую как нечто среднее между башней Рапунцель и кошачьим приютом, значит, он был где-то рядом с ней.
Это было ясно как день! Ведь за последнее время она уже четыре раза меняла приёмную семью, и после каждого переезда к ней приходил папа. На этот раз у него тоже наверняка был план.
В отличие от Генри, Нове не нужно было заводить будильник для своих ночных вылазок. Она всегда просыпалась сама по себе.
К счастью, в это время никто, кроме неё, не пользовался узкой тропинкой, идущей вдоль восточной внешней стены, которая днём всегда была безлюдной. Маленькие железные ворота, к которым она направлялась, до её приезда утопали в таких же зарослях, как и стена, окружавшая башню Горацио. С большим трудом Нова вырезала сорняки, напоминающие лианы, и счистила вековую ржавчину. Зато после этого у неё был свой личный выход из Тауэра, которым она пользовалась почти каждую ночь.
Тяжёлый запах Темзы ударил ей в нос. Для Новы река всегда пахла одинаково – дождём и затхлостью, но Генри объяснил ей, что существует большая разница между приливом и отливом, когда Темза на несколько часов обнажает гальку и дно.
Нова почувствовала, как её сердце забилось сильнее. Она натянула капюшон и побежала в тени стены, стараясь быть незаметной.
Если бы только папа мог её видеть! Сегодня она собиралась обыскать подвал в доме на Милл-лейн. Похоже, её отец хотел именно этого. Последнее послание, которое она получила от папы, было на внутренней стороне упаковки от шоколадного батончика, оставленного кем-то у входной двери дома ужасной приёмной матери в день отъезда Новы:
«Теперь всё наладится.
Милл-лейн, восемнадцать. В самом низу».
У Новы было хорошее предчувствие.
Тауэр был одним из старейших зданий Лондона, и, живя там, Нова часто забывала, что вообще-то находится в огромном городе. Покинув средневековые стены, она повсюду видела современные высотки, яркие огни которых воодушевлённо мерцали. В небе Нова насчитала целых четыре самолёта.
Она уверенно свернула на улицу с рядом одинаковых домов из коричневого кирпича с прямоугольными высокими окнами. Друг от друга они отличались только разноцветными дверьми: синими, красными и коричневыми.
За Новой бежала серая полосатая кошка. В последнее время у неё всегда была компания. Однако не всегда за ней следила именно эта. Были и другие, иногда даже две или три. Нова любила кошек и была рада, что в школе Горацио их было так много.
В первый же день она поделилась с Генри предположением, что это всё неслучайно. Кошек можно было найти в каждом углу замка, они даже попали в брошюру об интернате! Едва ли можно было спуститься по каменным ступеням, ведущим из башни, или пересечь небольшой сад, не наткнувшись на кошку. Они лежали, подставив животы солнцу, или точили когти о деревянные блоки, разбросанные повсюду. Когда приёмная мать Новы изучала брошюру, она язвительно заметила, что школа-интернат Горацио, скорее всего, контролируется не школьным советом, а управлением по защите животных.
Но Генри бы с ней поспорил. Его бабушка настаивала, что обучение в присутствии животных – замечательная вещь, и директор школы, который заботится не только о своих учениках, но и о множестве кошек, наверняка умный и искренний человек.
Кошка, которая сопровождала Нову сегодня вечером, показалась ей какой-то обеспокоенной. Она словно чего-то боялась, но была вынуждена бежать за девочкой. Когда Нова останавливалась, кошка садилась на задние лапы в нескольких метрах от неё и пристально смотрела. Нова зажмурила глаза. Неужели на светлой лапке кошки отметина в виде короны?
Нова покачала головой и повернулась. У неё были дела поважнее.
– Следующая улица чуть левее, – пробормотала она и свернула в маленький переулок. По обеим сторонам улицы стояли мусорные баки. Дома здесь были всё те же, но размером меньше – с крошечным палисадником, лестницей у входа и чёрным железным забором.
– Милл-лейн, 18, – пробормотала Нова. – Должно быть, это здесь.
Она резко остановилась. Где-то ударил колокол. Полночь.
Нова вытащила фонарик, чья гравировка выдавала, что он принадлежал её отцу, – Марк Локси. Его свечение было настолько слабым, что издалека вряд ли кто-нибудь бы заметил, но для Новы его было достаточно. Она перелезла через железную ограду и нащупала на земле перед домом железное кольцо, прибитое к деревянным доскам, – точь-в-точь как на папиной карте. Это должен быть вход в подвал!
Нова наклонилась и схватилась за холодный металл. Она изо всех сил потянула за кольцо, но ничего не сдвинулось с места.
Девочка вздрогнула, услышав за собой шорох. Та же серая полосатая кошка. Теперь она стояла вплотную к Нове. Её чёрные глаза были огромными, и она выглядела уже не просто взволнованной, а страшно напуганной. В этот момент Нова услышала другие посторонние звуки: шипение и свист становились всё сильнее и сильнее.
Она почувствовала странный сквозняк, струящийся по земле и сопровождаемый резким, незнакомым ей запахом.
Нова вспомнила, чему её учил отец, и, вскочив, она прижалась к стене рядом с лестницей, ведущей к входной двери жилого дома, которую скрывала тень. Девочка замерла.
Шипение и свист стали громче, и Нова увидела, кто издаёт звуки – кошки, снующие по земле. По подсчётам Новы, их было не меньше десяти. Они все были похожи друг на друга из-за подтянутых и атлетичных тел. Казалось, что они шли строем: впереди кралась главная кошка, а за ней – ещё три, идущие вплотную друг к другу. На шее у каждой из них была лента с подвеской, которую Нова не могла толком разглядеть в темноте. Успела заметить только то, что она была в форме треугольника. Как странно!
Нова затаила дыхание, когда животные проходили мимо входа дома напротив. Но вдруг они остановились. Шипение стало громче и внезапно прервалось жалобным мяуканьем. Нова выглянула из тени и сдвинула капюшон на затылок, чтобы лучше видеть.
Что произошло? Кошачий строй всё теснее окружал серую полосатую кошку. Пойманная в засаду, она тихо мяукнула, а затем смиренно опустила голову.
Они снова сбились в единое целое, с той лишь разницей, что теперь в центре была серая.
Нова вышла из сумрака. Кошки отпрянули и побежали мимо неё, толкая пойманную жертву вперёд. Она подняла голову и посмотрела Нове прямо в глаза. И снова замяукала.
Потом всё закрутилось очень быстро. Стая сжалась в плотный клубок, который начал набирать скорость. Нова едва могла уследить за ними. Вскоре кошки добежали до конца улицы и свернули на следующую улицу.
Мяуканье пойманной кошки не прекратилось, но стало тише и жалобнее. Нова побежала вдогонку вдоль стены, сновав натянув капюшон на голову. Но было уже слишком поздно. Кошек больше не было видно, и их мяуканье доносилось лишь слабым эхом откуда-то далеко. В голове Новы оно превращалось в слова. Они были тихими, но Нова отчётливо различала их: «Помоги, помоги!»
3
Весь следующий день Нова горела желанием рассказать Генри о своей вылазке, но они никак не могли остаться наедине. По утрам Горацио то и дело посылал их с поручениями по школе, потому что забывал где-нибудь в башне книги, печенье с тунцом для кота Гектора или свои очки.
Во время обеденного перерыва к ним присоединилась Риа, которая не могла перестать говорить о бесхвостом коте с тремя лапами. Несмотря на это, он, как молния, взлетел по лестнице башни. Эд то и дело прерывал её, задавая уточняющие вопросы. Он с удивительной скоростью листал толстый фолиант, в котором были описаны все породы кошек в мире. Мальчик не только помнил, как выглядели все кошки, но и знал особенности их темперамента и характера.
Наконец он поднял глаза и торжествующе провел рукой по рыжему «ёжику» на голове.
– Совершенно очевидно, что это мэнская кошка! – воскликнул он. – Они родом с острова Мэн, умеют быстро бегать и рождаются без хвоста!
Нова смогла спокойно поговорить с Генри о странных событиях прошлой ночи только ближе к вечеру. Снаружи щебетали птицы. Летом лондонский воздух часто был душным, но Нова заметила, что он пахнет приключениями. Ей было интересно, чувствует ли Генри то же самое. Они сидели на диване перед окном Новы, положив ноги на подоконник.
– Что касается вчерашнего вечера… – начала Нова.
– Ты снова была снаружи, – прервал её Генри. – Твои волосы всё ещё пахнут той пекарней с улицы, где целыми днями жарят оладьи со шпинатом.
Нова провела рукой по волосам, взяла одну из каштановых прядок и поднесла к носу.
– Милл-лейн, – сказала она. – Там стоит дом, где, я уверена, мой папа скоро будет ждать меня. Номер восемнадцать.
– Конечно, – сказал Генри, но по его голосу было понятно, что он ей не верил.
Нова не могла на него обижаться. Большинство людей не считали Марка Локсли надёжным человеком, ведь в их глазах он был не только мастером по побегам из тюрем, но и профессиональным вором.
Конечно, они не знали, что на самом деле ему не место за решёткой.
Папа никогда не говорил о том, кто на самом деле тогда украл сокровище из музея. Полиция всё равно бы ему не поверила, потому что вскоре после этого в их доме было найдено похищенное кольцо. Папа поклялся Нове, что он не вор, и она ему поверила. И поскольку его подставили, он изо всех сил старался не оставаться взаперти надолго.
Он был гением! Его побеги были легендарными. Однажды университет даже пригласил его на лекцию.
Но это были вещи, которые Нова не хотела обсуждать даже с Генри.
– Со мной была та кошка, – начала она.
– Одна из кошек Горацио? – спросил Генри.
Нова неуверенно покачала головой. Даже спустя несколько недель она, по-видимому, познакомилась ещё не со всеми пушистыми обитателями башни. Горацио не нравилось, когда их называли «его кошками», он предпочитал вариант «гостями».
– Нет, она не из гостей Горацио, ну, по крайней мере, не из тех, кого знаю я. Кошки, которые следят за мной на улице, выглядят по-другому. У них гордый, почти высокомерный вид. У вчерашней на лапе даже была отметина, похожая на корону, – объяснила Нова.
– Тогда тебе обязательно стоит спросить Горацио! – сказал Генри. – Если там была корона, возможно, всё это как-то связано с королевскими кошками, о которых он постоянно говорит. Если он, конечно, всё это не выдумал. Я, например, в восторге от его рассказа о коте, который съел так много, что больше не мог подниматься по дворцовым лестницам, и его всегда приходилось таскать на носилках. Если Гектор не будет за собой следить, то рискует попасть в такую же ситуацию.
Генри повернул голову к Нове и надул щёки, отчего его веснушки стали ещё заметнее, чем обычно.
Нова не смогла сдержать смеха, но быстро взяла себя в руки.
– Знаешь, что самое безумное? – спросила она.
Генри внимательно посмотрел на неё.
– Из ниоткуда появились странные кошки с лентами вместо ошейников. Они забрали кошку с короной. Она явно была против, но не могла сопротивляться. И мне кажется… – Нова запнулась. Мысль казалась слишком безумной, чтобы произносить её вслух.
– Что? – спросил Генри.
– Мне кажется, она звала на помощь.
– Громким мяуканьем? – поинтересовался Генри, имитируя душераздирающий кошачий крик.
Нова ткнула его в бок.
– Так тоже. Но я поняла это «мяу»! Оно звучало как призыв о помощи.
Генри расхохотался.
– Да, конечно, – сказал он. – Мы теперь не только живём в кошачьем приюте, где постоянно слушаем истории о королевских кошках, но и начинаем с ними разговаривать.
– Насчёт последнего ты ошибаешься, мой мальчик, – послышался вдруг мягкий голос с подоконника. – Это не вы, ребята, начинаете разговаривать с кошками. Это кошки решают заговорить с вами. Если сочтут нужным. И, по моему мнению, для этого ещё слишком рано! Но сейчас у меня нет другого выбора.
Нова и Генри уставились на подоконник. Прямо у их ног сидел чёрный как смоль кот с растрёпанной шерстью и облизывал правую переднюю лапу – единственное белое пятно на его теле. Испуганные Нова и Генри опустили ноги.
– Да ладно вам, – кот скучающе посмотрел на них бирюзово-голубыми глазами. – Разве Горацио не говорил вам, что вы ходите в школу для детей, которые умеют разговаривать с кошками? Ой… – сделал он небольшую паузу. – Видимо, я случайно раскрыл секрет… Позвольте представиться, меня зовут Эдисон.
4
Кот сидел перед ними неподвижно, тяжёлая бирюзово-голубая бархатная штора на окне Новы соответствовала цвету его глаз. Рот Генри был раскрыт так широко, что туда в любой момент мог приземлиться самолёт.
Нова первой вспомнила как говорить.
– Привет, – всё ещё удивлённо сказала она. – Я Нова, а это Генри.
– Очень приятно, – кот на мгновение поднял лапу в знак приветствия, но быстро опустил её. – Но не время отвлекаться на подобные незначительные мелочи. Я знаю, кто вы такие. Среди нас, кошек, быстро расходятся новости о том, кого Горацио приютил в этот раз. Будь то человек или животное. Его забота обо всех живых существах – поистине трогательное зрелище!
Нова поймала себя на том, что у неё тоже отвисла челюсть. Кот Эдисон обладал одним из самых красивых голосов, которые ей когда-либо доводилось слышать. Его речь звучала словно прекрасная музыка, и все слова, которые он произносил, тут же вылетали у неё из одного уха в другое. Нова удивлялась: неужели другие люди слышат только мяуканье?
– Я знаю, у Горацио на этот счёт свои собственные взгляды, – продолжил Эдисон. Нова заворожённо наблюдала, как трепетали его длинные усы во время речи. – В другое время я не стал бы вмешиваться. Но кто я такой, чтобы утверждать, что нам не нужны защитники кошек?
– Защитники кошек? – прохрипел кто-то рядом с Новой. Это был Генри, который, наконец, снова заговорил.
Эдисон кивнул:
– Точно! Вам всё объяснят. Существует даже имя для тех, кем вы, ребята, являетесь, – Фелидикс. Вы ходите в школу Фелидикс. Горацио выходит на вас по нашей рекомендации, ведь дар понимать нас, кошек, очень редок. Время от времени мы замечаем ребёнка, который, как мы предполагаем, может быть «кошачьим». Самые нетерпеливые из нас обращаются к Горацио, который, в свою очередь, предлагает родителям ребёнка место в школе-интернате. Но мы не всегда делаем правильный выбор. Достаточно часто здесь появляются дети, которые совсем не подходят и различают в нашей речи только «мяу». Вы понимаете, что я имею в виду? – он склонил голову набок.
– Дети, которые не понимают вас, даже когда вы хотите с ними поговорить? – спросила Нова.
– Верно! – подтвердил Эдисон. – Или дети, с которыми мы, при всём уважении, не хотим разговаривать. Такое тоже случается. Но чаще и нас, кошек, и Горацио чутьё не подводит. Как и тебя нюх, мой дорогой Генри.
Генри нервно дёрнулся.
– Откуда ты знаешь… – начал он, но кот прервал его небрежным взмахом лапы.
– Всё просто! Кошки – отличные шпионы. Они проворны и быстры, умеют притворяться невидимками. Как и ты, Нова. Моё почтение! – Эдисон одобрительно кивнул в её сторону. – Ночью на крышах, днём в подъездах домов, на стенах, лестницах и памятниках, в гостиных, кухнях и подвалах – мы повсюду! В большинстве случаев на нас не обращают внимания. И почти никто не подозревает, что мы вас понимаем. Сколько весёлых и грустных историй я наслушался… Поверьте, у вас от такого встали бы дыбом даже волосы в ушах, – удовлетворённо выдохнул Эдисон и расслабленно лёг на передние лапы.
– Так ты шпион! – взволнованно воскликнула Нова. – Как круто! Ты наблюдаешь за людьми и раскрываешь преступления?
Эдисон уставился на неё своими бирюзово-голубыми глазами.
– Шпион? Да нет же! Я полная противоположность шпиону. Я свободный уличный кот и горжусь этим. Мне ни за что не пришло бы в голову тратить свои превосходные способности на что-то кроме собственного удовольствия. Ну, почти.
Генри и Нова посмотрели друг на друга. Неподалёку, на башне церкви Всех Святых, колокол прозвенел восемь раз. В это время Генри обычно уходил к себе – в маленькую комнатку с деревянными балками на потолке, расположенную по соседству с Новой. Горацио каждый вечер заглядывает к ним, чтобы пожелать им спокойной ночи.
– Горацио скоро придёт, – торопливо сказала Нова Эдисону. – Мы сможем рассказать ему, что понимаем тебя! Я так волнуюсь! Мы теперь можем говорить и с другими кошками, да? А существуют кошки, которые говорят с акцентом или на иностранном языке?
Эдисон сел и нахмурился.
– Нет, вы ни в коем случае не должны рассказывать обо мне Горацио! То, что здесь происходит, должно оставаться в секрете. Вы меня понимаете? – он отскочил в сторону, внушительно выгнув спину вверх, и сверкнул глазами на Нову и Генри.
– Б-без проблем, – заикнулся Генри.
– Но почему? – возразила Нова.
– Потому что Горацио не вмешивается в дела кошек. Больше точно нет. Наверное, всё же стоит упомянуть… У него был плохой опыт. Вы же знаете, что даже самые добрые люди иногда совершают самые ужасные глупости. Конечно, Горацио всегда помогает, когда это необходимо, – он спас жизни многим кошкам. Он даёт бездомным крышу над головой и пищу. Сами видите, как многим из нас нравится с ним. Но он не одобряет, когда кто-то из его подопечных подвергает себя опасности. Неважно, человек это или кошка.
– Разве не ты сейчас сказал, что Горацио собрал нас здесь для того, чтобы мы стали защитниками кошек? Мне кажется, он был бы только рад, если бы мы с Генри преуспели в этом деле, – Нова с надеждой посмотрела на Эдисона.
В конце концов, она не могла не поделиться с Горацио новостями о своих удивительных способностях! Это всё равно что получить в подарок отличный новый велосипед и кататься на нём только в коридоре.
Эдисон глубоко вздохнул, от чего его усы задрожали.
– Акцент делается именно на защите. Горацио построил приют в самом центре города, чтобы заботиться о нуждающихся в помощи кошках. Он не задаётся вопросами о том, что происходит в кошачьем мире снаружи. И он ожидает того же от вас. – Кот прищурил глаза и посмотрел в сторону, как будто хотел избежать взгляда Новы. – Но боюсь, что помощь, о которой я вас хочу попросить, не имеет ничего общего с расчёсыванием шерсти или выдёргиванием шатающегося зуба. Это не то, что можно обсуждать с Горацио. Я в этом уверен. И вы, ребята, должны мне доверять.
Нова посмотрела на Генри. К счастью, ей было с кем разделить этот огромный секрет. Генри только хотел было открыть рот, как в дверь постучали. Должно быть, это Горацио!
Эдисон опустил голову и поспешно прошептал им:
– Подходите сегодня в полночь к «Лунному свету». Тогда вы узнаете больше. И помните – ни слова Горацио!
Он бросил последний предостерегающий взгляд на Нову и Генри и скрылся в сумерках.
Дверь открылась, и в комнату вошёл Горацио. На нём были длинная белая рубашка, пижамные штаны и развевающийся шарф. В таком облачении он был похож на очень высокого и широкоплечего оперного певца. Вокруг ног Горацио вился бело-рыжий кот Гектор. Нова подозревала, что он следовал за Горацио повсюду, чтобы заполучить парочку угощений, которые учитель всегда носил с собой.
– Вы двое разве не слышали колокола на башне церкви? – Горацио казался скорее изумлённым, нежели рассерженным. – Вы же знаете: после восьми часов все должны быть в своих комнатах. Я не против, если вы потом ещё почитаете, но я не хочу, чтобы вы бродили ночью по коридорам.
Нова стыдливо кивнула. Горацио всегда был таким добрым и понимающим, а она каждую ночь нарушала его правила, из-за чего испытывала угрызения совести.
Гектор поднял голову и испытующе посмотрел на Нову. Она вскочила с дивана и подбежала к большому коту. Если у неё есть какие-либо способности, значит, она может опробовать их прямо сейчас.
– Ну что, дорогой, не хочешь угощение?
Гектор неподвижно смотрел на своё отражение в больших карих глазах Новы. Она потянулась за сумкой, стоявшей на полу у неё за спиной.
– Да или нет? – спросила она.
Гектор пронзительно смотрел на неё. Он не пошевелился.
– Ну?
– Мяу, – тихо ответил Гектор.
– Так это да или нет? – спросила Нова, не поднося руку ближе.
– Нова! – громадная фигура Горацио заняла весь дверной проём. – Перестань мучить Гектора. Ты же знаешь, он никогда не откажется от крекера.
Вздохнув, Нова разжала пальцы. Гектор схватил вкусняшку быстрее, чем можно было бы ожидать от такого коротышки. Он довольно прожевал её, не сводя при этом глаз с Новы, будто заметил что-то неладное.
– Генри, пойдём! – Горацио забренчал связкой ключей и, уходя, обернулся: – Нова, к тебе сегодня не приходили гости?
Нова сглотнула. Горацио не возражал, если в их комнатах ночевали кошки. Главным для него было знать, где кто находится. Она вспомнила Эдисона.
– Никого из постоянных жильцов, – пробормотала она.
– Хорошо, – понимающе кивнул Горацио. – Не грусти! Я видел, как внизу несколько кошек играли с Риа. Наверное, они так устали, что заснули прямо на когтеточках и диванах.
– Всё в порядке, – улыбнулась Нова. – Я и не надеюсь, что какая-то из кошек будет принадлежать только мне.
– Правильно, – кивнул Горацио. – Ни одно живое существо не принадлежит другому. Не забывай об этом.
– Это было бы довольно сложно, – пробурчал Генри, протирая очки салфеткой и шаркая в свою комнату. – Ты твердишь нам это по десять раз на дню.
– Увидимся позже! – крикнула Нова ему вслед и прикусила язык, увидев удивлённый взгляд Горацио. – Я имею в виду, до завтра!
5
Нове потребовалось целых десять минут и уйма уговоров, чтобы разбудить Генри. Сначала он вообще не реагировал, и ей пришлось несколько раз ущипнуть его за руку. Затем он так громко жаловался на подругу, что Нова начала бояться, как бы он не разбудил весь замок. Их спальни находились на втором этаже, выше спала Риа, а также Эд и Саид, делившие одну комнату на двоих. В самом верху башни располагалось царство Горацио, который спал с Гектором под боком.
Нова искренне надеялась, что толстые стены и старинная лестница заглушат протесты Генри. Удивительно, как башня иногда скрывала ото всех разговоры и даже споры. Никому не удавалось услышать ни слова, даже если этот кто-то стоял прямо за дверью. Однако же мурчание спящей кошки разносилось сразу на два этажа. Просто безумие!
Сегодня ночью башня, похоже, решила позволить им сбежать без свидетелей. Нова выдохнула от облегчения, когда ей и Генри наконец удалось выскользнуть незамеченными на буксире.
С тёмными кругами под глазами и следами подушки на щеке Генри выглядел как привидение. Его руки и ноги раскачивались взад и вперёд, будто он не мог их контролировать, а его светлые волосы торчали во все стороны. Даже веснушки выглядели уставшими.
– Ты идёшь? – время от времени шептала Нова, чтобы убедиться, что тот не заснул стоя, но он отвечал лишь коротким мычанием.
Нова, как всегда по ночам, оделась во всё чёрное и посильнее натянула капюшон на голову. Несколько тёмных прядей, выбившихся из-под резинки, ниспадали на её лицо. В тусклом свете фонаря Нова была едва различима. Генри же, напротив, был одет в светлую куртку и джинсы. Девочка надеялась, что их не заметит ни один прохожий.
К счастью, плавучий дом «Лунный свет», стоявший на берегу Темзы, располагался неподалёку, всего в нескольких шагах от Тауэра. Нова давно заметила, что там никто не живёт – свет никогда не горел, а единственная дверь и окна были заколочены досками.
Днём, когда солнце пускало лучи на большие цветочные горшки и старую деревянную скамью у входа, обстановка казалась даже романтичной, но ночью всё это выглядело довольно зловещим.
– Чего ты ждёшь? – спросил Генри, который, похоже, наконец-то проснулся.
Нова удивлённо заметила, что он уже забрался на плавучий дом и протягивает ей руку. Нова была рада возможности ухватиться за него, потому что расстояние между берегом и понтоном было так велико, что одно неловкое движение, и она будет бултыхаться в мутной холодной реке.
– Неужели Эдисон действительно предложил встретиться здесь, а не на берегу? – Нова пыталась разглядеть хоть что-то. Вдалеке сияли огни большого города: мосты, улицы, высотки, а на понтоне дома всё казалось чёрным как смоль. – Кошки ведь боятся воды и…
– …и люди такие непунктуальные, – закончил за неё фразу резкий голос. – Десять минут первого, я думал, Эдисон ясно дал вам понять, что нельзя терять время. Но чего я ожидал? Он ведь и сам ещё не пришёл.
Нова посмотрела направо, на носовую часть корабля, откуда доносился голос. Сначала она не могла разглядеть ничего, кроме нескольких пар красных светящихся кошачьих глаз. Затем Генри включил свой фонарик. У Новы перехватило дыхание.
Перед ней сидели пять самых огромных кошек, которых ей когда-либо доводилось видеть. Возможно, они выглядели так впечатляюще, потому что держались неподвижно и не сводили с неё своих пристальных взглядов.
– Это моя вина, – послышался голос Генри рядом с ней. – Мне трудно вставать по ночам.
Одна из кошек неодобрительно покачала головой.
Вожак, который только что жаловался на Нову и Генри, подался вперёд. У него была длинная серая шерсть, которая казалась бархатной на ощупь. В отличие от Эдисона, этот кот, по-видимому, придавал большое значение своей внешности. У него были длинные и чёрные как смоль усы. На передней лапе Нова заметила маленькую чёрную отметину. Корона.
– Мы не можем начинать без уличного кота. Хоть сотрудничать с ним и нелегко, если вы понимаете, о чём я.
Нова понятия не имела, что имел в виду кот.
Она вздрогнула, когда что-то тёмное пролетело мимо и приземлилось у её ног. Это был Эдисон. Невероятно, насколько далеко мог прыгнуть кот!
– Ах, вижу, вы уже познакомились друг с другом! – воскликнул Эдисон ещё до того, как все его четыре лапы оказались на земле. – Надеюсь, ребята, Шаян не наскучил вам до смерти. Он и его Полуночные коты любят ходить вокруг да около.
– Полуночные коты? – спросил Генри.
Серый кот, которого, по-видимому, звали Шаяном, подошёл на шаг ближе. Теперь он стоял прямо над Эдисоном.
– Если бы ситуация не была такой серьёзной, я бы попросил тебя немедленно покинуть наше временное убежище. Но поскольку я не могу этого сделать, надеюсь, что ты и тебе подобные будете разумны и согласитесь сотрудничать с нами, – в его голосе слышался едва сдерживаемый гнев.
Эдисон уже собирался сказать какую-нибудь колкость в ответ, но Нова встала между двумя котами.
– Прежде чем вы начнёте спорить, пожалуйста, кто-нибудь может объяснить нам, в чём, собственно, дело? Вы об этом наверняка не догадываетесь, но улизнуть из башни ночью вообще-то тяжело. – Нова бросила быстрый взгляд на Генри, а затем посмотрела на серого кота. Ей больше всего хотелось погладить его блестящую шерсть. – Значит, тебя зовут Шаян?
Кот бросил последний грозный взгляд на Эдисона, а затем повернулся к Нове.
– Верно. Это моё имя, – он гордо выпрямился во весь свой рост. – Я генерал Полуночных котов. Мы состоим на службе у королевских кошек Англии и являемся стражами королевы Куинн XXI[1] с Пикадилли[2]. Нас называют Полуночными котами, потому что смена караула в королевском дворце обычно происходит в полночь. Такова традиция. Всего нас двенадцать, но, к сожалению, не все смогли быть здесь сегодня вечером.
Шаян говорил медленно, чётко произнося каждый слог, будто боялся, что Нова и Генри не смогут его понять.
– Ух, какой важный! – услышала Нова тихий шёпот Эдисона.
– Мне кажется, я видела тебя раньше, – сказала она. Затем девочка перевела взгляд на огромных кошек, которые всё ещё сидели неподвижно. – И других… – она колебалась, – Полуночных котов.
Нова чувствовала, как колотится её сердце. Ей всё ещё было тяжело осознать, что она была в компании всех этих кошек и могла с ними разговаривать.
– Мы знаем о твоей потрясающей наблюдательности, – сказал Шаян. – И само собой, ты уже заметила, что мы сопровождали тебя во время ночных прогулок. Нам нужно было проверить, действительно ли ты обладаешь теми способностями, о которых нам сообщили.
– Вы получили эту информацию от уличных котов, Шаян. Не забудь упомянуть об этом. – Поведение Эдисона по отношению к генералу Полуночных кошек было далеко не дружелюбным. Нова гадала, что происходило между ними.
– Что ты имеешь в виду под способностями? – быстро спросила она Шаяна.
– Уличные коты… – Шаян сделал короткую паузу, – рассказали нам, что дочь короля беглецов, Марка Локсли, живёт у Горацио в Академии. Большинство кошек не особенно заботятся о людях. Тем не менее есть некоторые таланты, которые нас очаровывают. Твой отец, скажем так, довольно известен в наших кругах.
По реке проплывала лодка. Она вызвала рябь, из-за которой «Лунный свет» начал колебаться.
– Мы наблюдали за тобой. Каждую ночь. Нам кажется, ты многому научилась у своего отца. Однако пока нельзя сказать, достаточно ли этого. – Шаян задумчиво склонил голову набок и медленно обошёл Нову. – Нам также сообщили, что твой отец спрятал у тебя свою секретную карту. Она определённо пригодится тебе для выполнения нашей миссии.
Нова повернулась к Генри, который в недоумении пожал плечами.
– Мы наблюдали и за тобой, – сказал Шаян Генри, который мгновенно покраснел.
– С т-тем п-плевком всё не так, как кажется, – начал заикаться Генри. – Я вовсе не хотел попасть в старушку. Мне просто хотелось проверить, смогу ли я доплюнуть до Темзы, – Генри осекся, увидев, что все смотрят на него.
– Я говорю не об этом, Генри. Мы знаем, что у тебя нюх лучше, чем у любой кошки, и… – Шаян поёжился, будто надкусил лимон, – …у любой собаки. Твои способности нам тоже будут очень полезны.
Нова больше не могла этого выносить.
– Может, кто-нибудь наконец мне объяснит, о чём вы здесь все говорите? Полезны для чего? Зачем мы с Генри здесь? Почему вы так много знаете о нас? Чего вы от нас хотите?
Эдисон раскрыл пасть так широко, что можно было увидеть его острые зубы.
– Нашу королеву похитили, – мрачно сказал он. – Её держат в Цератоне, самой охраняемой тюрьме в Англии. Вы с Генри должны освободить её!
6
Никто не произнёс ни слова. Какое-то время не было слышно ничего, кроме шума города. С неба упало несколько капель. Нова ожидала, что кошки начнут искать укрытие от дождя, но они не сдвинулись с места. Только Эдисон недовольно прищурил один глаз и посмотрел на небо.
Шаян встряхнул своей серой шерстью и прочистил горло:
– У вас, безусловно, накопилось много вопросов, но сейчас мы не можем на них ответить. Пенелопа и её приспешники рыщут по городу в поисках Полуночных котов, оставшихся на свободе. Они во много раз превосходят нас по численности.
Он повернулся к последним четырём Полуночным котам, которые до сих пор молчали и неподвижно смотрели прямо перед собой.
– Кто такая Пенелопа? Какие последователи? – спросила Нова.
– Ты столкнулась с ними прошлой ночью. Коты Пенелопы носят на шее ленту с кошачьим глазом в треугольнике. Если воля кошки слаба, то этот треугольник захватит её чувства и запутает разум. В кулон помещён редкий камень, найденный на морском дне близ Шотландских островов. Пенелопе удалось раздобыть столько дьявольской дряни, что с её помощью она смогла собрать целую армию кошек. Нет сомнений в том, что она работает с королём-тираном Шотландии Фергусом Финниганом, – Шаян говорил убедительно и решительно, но Нова всё же заметила беспокойство в его голосе. – Шайка Пенелопы забрала нашего друга Леандро.
Нова подумала о сером полосатом коте, который шёл за ней прошлой ночью. Ей стало жарко и закружилась голова.
– О нет! – воскликнула она. – Я слишком поздно поняла, что он звал на помощь. Может, мне бы удалось его спасти. Теперь Леандро станет одним из последователей Пенелопы?
– Не волнуйся. Это не твоя вина. Леандро знал, какой опасности себя подвергает. Мы, Полуночные коты, можем противостоять силе камня. Пенелопа это знает, поэтому пытается поймать нас и посадить в тюрьму. К счастью, Леандро может сообщать нам оттуда новости. Кстати, его впечатлило то, как хорошо ты пряталась прошлой ночью. Но сейчас не об этом. Пенелопа – отвратительное создание, коих редко встретишь среди кошек. Снедаемая ревностью и жаждой власти, она ненавидит королевскую кошачью семью. Теперь же она нашла способ свергнуть с трона королеву Куинн, любимицу всех кошек, – Шаян посмотрел на Эдисона.
– И Полуночным котам придётся вечно жить с позором, ведь они не смогли защитить свою королеву, – сказал Эдисон, отвечая на взгляд Шаяна.
Два кота враждебно уставились друг на друга.
Внезапно Шаян повернул голову. Его уши дёрнулись так, будто он услышал что-то подозрительное.
– Нам нужно идти, – быстро сказал он. – Небезопасно, когда мы так долго находимся вместе. Расходимся! – кивнул он четырём Полуночным котам. Одним рывком они выстроились в ряд.
– Эдисон объяснит вам всё остальное. Кто бы мог подумать, что мне когда-нибудь придётся полагаться на уличного кота…
Тот начал было протестовать, но Шаян опередил его:
– Давай не будем ссориться. Теперь мы должны держаться вместе, и я надеюсь, что дети смогут нам помочь.
Шаян и другие Полуночники прошли по залитым лунным светом деревянным доскам и исчезли в темноте.
Нова смотрела им вслед. Она напряглась, пытаясь расслышать, в каком направлении побежали коты, но до её ушей доносился лишь гул машин и тихий шум волн, набегающих на лодку.
– Почему-то они пахли мылом и духами, – удивлённо сказал Генри, потирая нос.
– Тьфу! – фыркнул Эдисон. – Разве это не смешно? Полуночные коты думают, что они особенные. Но что в них такого особенного? Парочка сражений, хождение строем и необходимость сдать несколько дурацких экзаменов – и вот ты уже состоишь на службе у королевы. Конечно, обычно они живут во дворце, спят на мягких подушках, едят сардины банками… А ещё ходят на светские приёмы и могут любоваться видом с Тауэрского моста. Но что в этом хорошего, если тебе приходится всю свою жизнь посвятить королеве? Для меня свобода важнее! – Он осторожно огляделся по сторонам. – Вам стоит поскорее вернуться в башню. Мы же не хотим, чтобы Горацио вас застукал.
Нова и Генри последовали за котом и выскочили с «Лунного света». Лодка скрипела и стонала. На набережной сидела чайка, недоверчиво склонив голову набок. Едва она увидела Эдисона, как, тяжело взмахнув крыльями, взлетела и с громким криком скрылась в темном небе.
Нова обеспокоенно осмотрелась. Вокруг не было никого, кто мог бы их заметить.
Перед тайным проходом Новы они попрощались с Эдисоном. Кот внимательно посмотрел на детей. Девочке показалось, что она заметила улыбку на его морде.
– Понимаю, что на вас вывалили слишком много сразу, – сказал он, тихо мурлыча. – Вчера вы ещё не знали, что умеете разговаривать с кошками, а сегодня уже должны решить, хотите ли вы помочь нам победить Пенелопу. – Он запрыгнул на почтовый ящик рядом с Новой и сел на задние лапы. – Но, несмотря на то, что вы люди, думаю, всё будет в порядке, – сказал кот.
Нова рассмеялась и устояла перед искушением протянуть руку и погладить Эдисона.
– Без проблем. Ты весьма убедителен!
Генри кивнул:
– И, несмотря на то что ты уличный, пахнешь ты очень хорошо.
7
Нове пришлось простить Генри одну его особенность: по ночам ему было очень трудно вставать с постели, но зато утром он всегда был в хорошем расположении духа. Чего нельзя было сказать о Нове.
Генри стоял внизу старой деревянной лестницы перед классной комнатой и широко улыбался, глядя, как Нова спускается по покрытым ковром ступеням. Стена вдоль лестницы была увешана разнообразными рамками, в которых были фотографии и рисунки кошек. На некоторых из них рядом с котами можно было заметить и людей, но те всегда стояли на заднем плане, будто они были не так важны или попали на фотографии случайно. Нова устало убрала с лица прядь волос.
– Как у тебя получается так рано… – начала она, как вдруг громадная тень запрыгнула на её правое плечо.
Нова испугалась и чуть не упала с лестницы. Она сразу поняла, что это была одна из кошек, с которыми Генри играл на днях после школы. В последний момент Нова успела схватиться за тёмно-коричневые перила, сохранив равновесие.
Кошка так крепко вцепилась в её свитер, что Нова закричала.
– Что у вас двоих за шутки? – воскликнула она. – Это не смешно!
Генри едва сдерживался от смеха.
– Зато теперь ты точно проснёшься, – сказал он.
Нова подошла ближе и пихнула Генри в плечо. Прежде чем передать кошку Генри, она погладила её серебристую блестящую шерсть.
– В качестве наказания тебе придётся пойти со мной на урок математики, – сказала она животному, которое теперь дружелюбно мурлыкало.
Прямо около парты Новы кошки за последние несколько дней проделали огромную дыру в ковровом покрытии.
Поэтому кто-то, вероятно Горацио, закрыл её когтеточкой, поместив сверху ещё и гамак для кошек.
«Потрясающе!» – с завистью подумала Нова. Ей бы тоже хотелось сейчас немного отдохнуть. Зевая, она положила серебристый мурлыкающий комок в гамак. Нова перевела взгляд на левую стену комнаты, которая была частью внешней стены башни и имела лёгкий изгиб, и задумалась о том, как убедить Горацио сегодня заняться историей, а не математикой.
Учитель уже принялся недовольно писать на доске уравнение, которое никто, кроме Генри, не понимал, как рука Новы поднялась вверх.
– У меня срочный вопрос! – сказала она.
Горацио кивнул.
– Вчера я заметила здесь новую кошку… – начала Нова.
Учитель нахмурился.
– Кажется, с математикой это никак не связано.
– Я просто хотела спросить, пока не забыла, – быстро сказала Нова. – Это очень необычная кошка, я таких никогда не видела. Она большая, сильная, и на передней лапе у неё отметина, которая напоминает корону.
Нова услышала, как у Генри, сидевшего рядом с ней, перехватило дыхание.
Глаза Горацио широко раскрылись, а густые брови сошлись на его лбу крутыми дугами. Гектор, который до этого скучал, лежа на столе Горацио, повернул голову к Нове и пристально посмотрел на неё.
– В высшей степени интересно, – пробормотал Горацио, проводя рукой по буйным кудрям и случайно уронив очки на пол. – Где именно ты её видела?
– Снаружи, за воротами, – солгала Нова. – Я видела её днём. Подумала, что она одна из наших гостей, однако кошка не последовала за мной. Но больше всего меня удивила корона. Ты много рассказывал нам о королевских кошках, и я подумала…
– В самом деле… – Горацио подошёл к доске и рассеянно вычеркнул уравнение. Нова и Генри улыбнулись друг другу. Урок математики определённо подошёл к концу.
Горацио нарисовал на доске корону с тремя зубцами и указал на неё:
– Похоже на что-то подобное?
– Именно так! – воскликнула Нова.
– Тогда тебе очень повезло, Нова. Королевские кошки избегают людей насколько это возможно.
– Расскажи о них подробнее! – крикнула Риа, и остальная часть их маленького класса присоединилась к её просьбе.
– Что ты делаешь? – прошептал Генри на ухо Нове.
– Горацио – специалист по королевским кошкам, – так же тихо ответила Нова. – Это шанс узнать всё о королеве Куинн и этой Пенелопе!
– Но мы же не должны рассказывать об Эдисоне и о Полуночных котах! – возразил Генри.
– Мы и не будем. Говорить будет Горацио. – Нова приложила указательный палец ко рту, прежде чем Генри смог ей возразить. Горацио снял клетчатый пиджак, который, возможно, когда-то давно был ему впору, но теперь выглядел довольно маленьким.
– Обычно мы называем королевскими кошками животных, принадлежащих ко двору короля или королевы Англии. – Он прочистил горло. – Это домашние животные, живущие в замке, – он окинул взглядом класс. Саид и Эд одобрительно кивали, в то время как Риа гладила маленького чёрного котёнка, которого Нова никогда раньше не видела в башне. – Но существуют и другие королевские кошки. Они скрываются от людей в секретном дворце и правят кошками всей Англии.
Эд перестал кивать и вытащил из ящика стола книгу, на которой был изображён кот с короной. Саид выпустил из рук карандаш. В этот момент Нова и Генри удивлённо переглянулись. Риа начала что-то шептать на ухо чёрному котёнку, сидевшему у неё на коленях, пока её не прервал строгий взгляд Горацио.
– Большинство людей сочли бы меня сумасшедшим, если бы услышали, что я говорю. Но могу заверить вас, что это всё правда. – Горацио рассеянно почесал Гектора за ухом. Размеренное мурлыканье наполнило комнату. – Здесь, в Лондоне, уже много веков правит кошачий король или королева. Он или она следит за тем, чтобы среди кошек царил закон и порядок, и разрешает споры. Королевские кошки также водятся в других британских королевствах – Ирландии, Уэльсе и Шотландии.
Горацио задумчиво покачал головой, прежде чем продолжить.
– В Шотландии, например, на троне сидит король Фергус Финниган. Довольная противоречивая личность. – Горацио взял в руки мел. – Родословную королевских кошек можно проследить до Луизы, кошки Вильгельма Завоевателя. Она даже сопровождала его в битве при Гастингсе, но об этом я уже вам говорил.
Нова ещё не успела переварить информацию, как учитель нарисовал на доске генеалогическое древо. Вверху были написаны имена Луизы и Феликса фон Гастингсов, а под ними – ряды имён и цифр.
– Это не так важно, – иногда бормотал он. – Двадцать два ребёнка, не так-то просто решить вопрос наследования престола.
Через четверть часа доска была исписана до последнего уголка. Когда он написал последнее имя в самом низу и подчеркнул его, сердце Новы забилось быстрее: королева Куинн с Пикадилли. Она услышала, как Генри рядом с ней от неожиданности выронил свой карандаш.
Когда Горацио обернулся, Нова спросила:
– Какое отношение ко всему этому имеют кошки с меткой короны?
Горацио задумчиво провёл мелом по подбородку, оставив на нём несколько белых полосок.
– Их называют Полуночными котами. Как я уже говорил, люди почти никогда не сталкиваются с ними лицом к лицу, Нова. Так что тебе, должно быть, очень повезло.
Стараясь не краснеть, Нова ответила на взгляд Горацио так невинно, как только могла.
– Полуночные коты – это королевская лейб-гвардия, – продолжил Горацио. – Прежде чем они поступят на службу и будут приняты во дворец, им нужно пройти отбор, который покажет их способности. Говорят, они так бесстрашны и сильны, что могут сразиться даже со львом.
Нова подумала о Леандро, Полуночном коте, которого похитили на её глазах. Полуночные коты, возможно, и смогли бы справиться со львом, но противостоять целой армии кошек было непросто.
– Эта королева Куинн, – спросил Генри. – Ты видел её?
Горацио резко зажмурился, будто кто-то уколол его иглой.
– Королевские кошки предпочитают общаться только друг с другом, – произнёс он, не ответив на вопрос. Затем он повернулся и написал на доске несколько цифр. – Всё-таки будет лучше, если мы вернёмся к математике.
Нова и Генри посмотрели друг на друга. Даже Генри не смог бы сейчас сосредоточиться на уравнениях. Это было ясно как день.
8
– Как думаешь, мы единственные из учеников Горацио, кто уже умеет разговаривать с кошками? – спросила Нова, наблюдая за тем, как Генри доедает свой десерт. Горацио наложил им по два шарика домашнего клубничного мороженого за то, что они помогли ему промыть уши Гектора. Эту процедуру Гектор ненавидел всем сердцем, поэтому в отместку оставил Нове глубокую царапину на руке.
– С чего ты так решила? – спросил Генри.
– Риа на уроках всё время что-то шепчет чёрному коту. – Нове нравилась Риа, которая всегда была в хорошем расположении духа, а её речь была приятной и плавной, словно шум водопада, поэтому ей очень хотелось знать, разговаривает ли одноклассница с кошками, и если да, то как давно.
– Ну раз ты об этом заговорила… – Генри сделал короткую паузу. – На днях я видел Эда в коридоре за классной комнатой. Он всё время что-то рассказывает одной из тех белых кошек, которая прыгает на стол во время еды. Она выглядела очень заинтересованной. Но как только Эд заметил меня, тут же прекратил.
Нова задумалась.
– Интересно, наши родители знали, в какую школу нас отправляют? – Она отодвинула мороженое в сторону.
– Моя бабушка выглядела счастливой, когда рассказывала мне о стипендии в Лондоне, – ответил Генри. – А мама с папой сказали, что по-настоящему гордятся мной. Они почему-то верят, что именно директор моей старой школы порекомендовал меня Горацио. Но я теперь понимаю, что это заслуга старой глухой персидской кошки, которая любила спать на складе спортивного инвентаря. Дети часто дразнили её. Мне даже пришлось её спасать, когда Лукас запустил в неё баскетбольным мячом.
Генри украдкой посмотрел на Нову. Она рывком откинула волосы с лица, словно отдёрнула занавеску. Они оба развалились на груде подушек, разбросанных по всей комнате. Генри откашлялся:
– А что насчёт твоей приёмной матери?
– Она притворилась, что рада за меня. Но я случайно подслушала её разговор с соседкой. «Стипендия! При этом она далеко не отличница в школе! И её родителям на это, само собой, было всё равно. Мать пропала много лет назад, якобы уехала работать в благотворительную организацию. Но тогда почему о ней ничего не слышно? А отец – вор в бегах. Прекрасная семейка!»
Нова не могла понять причину резкого изменения и фальши в голосе приёмной матери. Из трёх её опекунов эта была почти лучшей, но, несмотря на это, Нова и в этот раз с лёгкостью распрощалась с очередной семьёй.
– Ты так ничего и не узнала о своём отце? – спросил Генри, когда Нова погрузилась в глубокое молчание.
Она печально кивнула.
– Не волнуйся. После всего, что ты мне рассказала, думаю, что твой отец прекрасно может о себе позаботиться.
Нова тяжело вздохнула. Дело было не только в этом. Она с трудом могла вспомнить время, когда её отец не был либо в тюрьме, либо в бегах. Однако ему всегда удавалось напоминать ей, что он рядом. Однажды на пороге дома её первой приёмной семьи Нова увидела лилию – её любимый цветок. В другой раз по почте ей пришёл плюшевый дельфин с надписью: «Свободен, как море!» Шоколадные батончики, разноцветные шарики, радужные ленты для волос и ракушки, от которых пахло солёной водой и пляжем.
Папе всегда удавалось отправить ей такой подарок, который напоминал Нове о том, что он всегда думает о ней. Что, несмотря на все его приключения и побеги, самым важным в его жизни была лишь она.
Но с тех пор как Нова поселилась у Горацио, от отца не было ни единой весточки. Указание на дом на Милл-лейн было его последним. Генри почувствовал, что она больше не хочет обсуждать эту тему, и прекратил допрос, вместо этого сказав:
– Хм, Горацио явно добавил в мороженое несколько ягод красной смородины из сада. Вероятно, у него осталось слишком мало клубники.
– Разве там ещё не много растёт? Ну, у компостной ямы, – усмехнулась Нова.
Лицо Генри исказилось.
– Очень остроумно! Я бы обязательно почувствовал запах.
Неизвестный звук со стороны подоконника заставил их обоих вздрогнуть.
Там сидел Эдисон. Нова и Генри подскочили на месте. Кот выглядел ещё более взъерошенным, чем вчера, а на его левом ухе зияла глубокая рана.
– Эдисон! – Нова подбежала к подоконнику. – Что случилось?
– Не волнуйтесь, – небрежно сказал кот, – просто небольшая борьба за власть среди уличных хулиганов. Случается время от времени. Видели бы вы второго… Ладно, хватит об этом. Я здесь только для того, чтобы увидеть, как далеко вы продвинулись в осуществлении плана.
Нова и Генри удивлённо посмотрели на него.
– Тюрьма? Цератон? Освобождение королевы Куинн и спасение всех кошек Англии от Пенелопы… – намекнул Эдисон, склонив голову набок так, что его длинные усы предстали во всей красе.
Нова застонала.
– Если честно, пока и плана никакого нет. Мы слишком мало знаем!
– Чушь какая! – Эдисон расхаживал взад-вперёд по подоконнику. – Вы двое знаете гораздо больше, чем целый отряд этих надутых Полуночных котов, которые ничего не могут сделать. Полагаю, что Шаян, например, занят исключительно уходом за собственной шерстью и пренебрегает своими настоящими обязанностями, – Эдисон внезапно остановился. – Надеюсь, ты уже искала Цератон на карте своего отца, Нова?
– Э… на карте? – пробормотала Нова. – У меня не было на это времени.
Эдисон одним прыжком оказался в комнате и приземлился на зелёную подушку, валявшуюся на полу.
– Тогда займёмся этим прямо сейчас. Где карта?
Нова подошла к своему шкафу. Под её свитерами хранился чемодан с папиными вещами. Он был старым и тяжёлым, и, по мнению Генри, от него пахло лошадиным седлом и сеном. Нова же считала, что он пахнет её отцом.
Она поставила чемодан на пол и открыла две железные створки. Эдисон и Генри с интересом наблюдали, как она откладывает в сторону большую связку ключей, набор отвёрток, балаклаву и фонарик, чтобы добраться до бумаг на самом дне.
– Сокровища великого короля беглецов, – благоговейно произнёс Эдисон, облизывая лапу. – Именно так мы, коты, называем твоего отца.
Нова расстелила на полу одну из огромных карт.
– Вот уж не думала, что котов так заботят жизни людей, – сказала она.
– Не всех людей, конечно. Например, мы очень любим музыку – у Адель[3] много поклонников среди наших. Ещё мы питаем слабость к акробатам, спортсменам, фокусникам и другим выдающимся талантам. Твой отец – большая звезда. Можно взглянуть одним глазком? – Эдисон подошёл ближе, положив лапу на пожелтевшую карту, на которой был изображён Тауэр и его окрестности. Карта была необычной: разными цветами на ней были нарисованы линии и сотни маленьких значков. Нове потребовались годы, чтобы расшифровать их все.
– Итак, – принялась объяснять она, – синий – это подземные реки. В Лондоне их очень много, однако большая часть уже высохла. Красный – это туннели и секретные проходы.
– Ух ты, – воскликнул Генри, – как их много! Никогда бы не подумал!
– Зелёный тоже очень важный цвет. Это своеобразные входы, через которые можно попасть в те самые туннели и лазы. Чаще всего это крышки люка или двери в подвал, но встречаются и колодцы. Как здесь, – Нова указала на точку на карте.
Эдисон одобрительно промурчал.
– Ты многому научилась у своего отца! Мы, уличные коты, подозреваем, что Цератон находится где-то здесь. Одно знаем точно – он должен быть под землёй, – сказал кот и указал лапой на Букингемский дворец.
– Под дворцом, в котором живёт настоящая королева Англии? – удивлённо спросил Генри.
– Для меня настоящую королеву Англии зовут Куинн XXI, – оскорбился Эдисон.
– Это мы уже поняли. – Нова слегка подвинула карту к себе. – На самом деле здесь нарисовано множество туннелей и подземных помещений. Вот этот символ, – она указала на маленький рисунок, похожий на замочную скважину, – обозначает тип здания, которое папа ненавидит больше всего.
Эдисон и Генри вопросительно посмотрели на неё.
– Тюрьма, – сказала Нова.
9
– Ты уверена? – Эдисон положил передние лапы на ноги Новы и потянулся вверх. Его морда была так близко, что Нова смогла различить маленькие серые точки, из которых росли усы. И то, что он ел на ужин сардины.
– Абсолютно точно. Это то, чему папа научил меня в первую очередь. Посмотри сюда, – она указала пальцем на точку на западе города. Внезапно она вспомнила узкие улицы с неизменно однообразными рядами домов из красного кирпича с белыми эркерами и высокие стены тюрьмы, которые внезапно возникали из ниоткуда, словно дымовая завеса. – Здесь мы отпраздновали мой шестой день рождения. – Нова сглотнула.
Она быстро перевела взгляд и указала на жёлтый значок в замочной скважине.
– Здесь он пробыл всего один день. Это был самый быстрый побег в его жизни. Но я никогда раньше не слышала о тюрьме при Букингемском дворце. И на карте её нет. – Нова хотела погладить Эдисона по голове, но кот быстро отступил.
– Цератон должен быть там. Говорят, что у него есть только один вход, где-то в Сент-Джеймсском парке. Нова, ты можешь найти его на карте? – Эдисон едва мог сдержать волнение.
Нова знала эту карту как свои пять пальцев. Отец много раз играл с ней в игру: он называл две точки на карте, и она должна была найти тайный путь между ними. В основном это были туннели, иногда даже подземные пересохшие реки Лондона. В этой игре Нова была лучшей.
Она прищурилась и наметила указательным пальцем точку на карте, где находилась башня Горацио. Генри и Эдисон с нетерпением наблюдали за ней. На несколько секунд в комнате воцарилась гробовая тишина, затем она сказала:
– Будет непросто.
– Почему? – Эдисон запрыгнул на подоконник и посмотрел на неё сверху вниз. – На твоей карте есть тысячи туннелей и проходов. Думаю, найти дорогу в Цератон не должно быть сложно!
Нова покачала головой.
– Большинство этих туннелей давным-давно не используются. Они есть на карте, но в некоторых местах они заблокированы. И вокруг Цератона есть всевозможные опасности. Например, вот здесь, – она указала на карту, – ров, а вот здесь электрический забор.
Эдисон с ужасом посмотрел на Нову.
– Нам с Генри нужно немного времени, – сказала она, чтобы успокоить его. – Доверься нам. Ночью мы найдём безопасный вход.
– Почему обязательно ночью? – спросил Генри.
– Я обязательно пойду с вами, – решил Эдисон.
Нова не обращала на них внимания. Она сложила карту и убрала её обратно. Внезапно Нова заметила что-то странное. Она снова вытащила карту, чтобы убедиться, что в чемодане ничего не пропало. Её компас лежал рядом с маленьким ящиком для инструментов, который она мечтала получить на Рождество. Старая книга стихов, принадлежавшая её бабушке, была завёрнута в чёрную накидку. Всё было на месте. Нова потянулась за связкой ключей и увидела маленький сложенный листок бумаги, на котором кто-то снаружи нарисовал крошечную лилию. Связка ключей со стуком упала на пол. Нова потянулась за листком.
– Что это? – спросил Генри. Нова не ответила. Дрожащими руками она развернула лист. Кто-то прислал ей сообщение. Она сразу узнала почерк. Папа.
10
Сердце Новы билось так громко, что закладывало уши. Наконец-то папа объявился! Он, вероятно, был здесь, в её комнате, и нашёл безопасное место, чтобы оставить ей сообщение. Всё-таки на него можно было положиться!
– Папа хочет встретиться со мной, – сказала она дрожащим голосом и посмотрела на скомканную бумажку, на которой был только один адрес. – В подвале, на Милл-лейн, восемнадцать, как я и думала. Он ещё не знает когда. Но как только придёт время, он подаст знак.
– Король беглецов, – восхищённо сказал Эдисон, почёсывая лапой ухо. – Может быть, ты как-нибудь познакомишь меня с ним? Моя мама рассказывала мне о нём, когда я был ещё пушистым котёнком. Правда ли, что однажды он сбежал из полицейского участка на пятнадцатом этаже, балансируя на бельевой верёвке? Это кажется невозможным даже с четырьмя лапами, а у вас, людей, всего две ноги… Просто фантастика!
Нова немного покраснела.
– Думаю, что история с бельевой верёвкой слегка преувеличена. Но он много раз удирал из полицейского участка или патрульной машины, так что его не успевали посадить в тюрьму.
Генри посмотрел на записку в руке Новы.
– Я очень рад, что твой отец вышел на связь. Прости, что не верил тебе, – он глубоко выдохнул. – Хотя мне ли не знать, каково это. Мои родители иногда неделями не покидают свой экспедиционный корабль. Они бродят где-то в глуши, где ни почты, ни, конечно же, Интернета. Но я всё равно знаю, что они постоянно думают обо мне.
Нова отмахнулась. Её карие глаза блестели из-за слёз.
– Ладно, может быть, в этот раз вы оба сможете познакомиться с папой. Мне бы очень этого хотелось, – от этой мысли Нова улыбнулась. Она осознала, что её отец никогда раньше не встречался ни с одним из её друзей.
Эдисон запрыгнул на спинку дивана. Нова снова протянула руку, чтобы погладить его, но он, как всегда, ловко увернулся в сторону.
– Я тоже рад за тебя, Нова. Но, может, мы уже вернёмся к освобождению королевы Куинн? – спросил он. – Боюсь, у нас осталось не так много времени. Каждую ночь в Лондоне исчезают несколько подданных, преданных королеве. Если Пенелопе не удаётся переманить их в свою армию с помощью волшебных амулетов, то она запирает этих котов или изгоняет из города. Объявление её новой королевой – лишь вопрос времени. Полуночные коты практически повержены. Когда Пенелопа поймает последнего из так называемых дворцовых стражников, будет уже слишком поздно. Только Полуночный кот может помешать коронации. Таковы правила. Нет Полуночных котов – нет и препятствия для восхождения Пенелопы на трон. Это очень похоже на Шотландию, и мы будем обязаны подчиниться правлению террора.
Нова заметила, что обычно мягкий голос Эдисона становился всё громче и жёстче. Его хвост дико мотался из стороны в сторону, а шерсть встала дыбом.
– Почему эта Пенелопа так хочет стать вашей королевой? – спросила она.
– Она уже много лет мечтает о троне! – заявил Эдисон. – Сначала Пенелопа пыталась выйти замуж за короля Лоуренса. Но он влюбился в Констанс, мать Куинн. У Пенелопы не было шанса. К сожалению, Лоуренс и Констанс умерли, когда Куинн была ещё совсем котёнком. Но она стала одной из лучших королев, которые у нас когда-либо были. Пенелопа тогда уехала в Шотландию. Должно быть, именно там она подготовила свой злобный план. И теперь она близка к победе.
– Я одного не понимаю, – сказала Нова, – хоть королева Куинн и заключена в тюрьму, она же всё равно остается вашей королевой. И однажды один из её детей взойдёт на трон. Пенелопа не может просто так ворваться во дворец и объявить себя королевой. Она не принадлежит к королевскому роду. – Нова гордилась тем, что уделяла так много внимания урокам Горацио. Он объяснил им, что королевским котом можно стать только по рождению или браку.
Эдисон остановился и опустил голову.
– Ты права, Нова, так и есть. Но у королевы Куинн из родственников только сестра, которая бесследно исчезла год назад. Наследников её величества пока нет. Среди нас, кошек, существует древнее правило: если правитель покидает трон, а член королевской семьи не объявляется, кот с достаточным количеством последователей может занять трон и основать новую династию королевских кошек. Возразить может только Полуночный кот. Но вряд ли мы найдём сейчас такого поблизости. Столько хвастунов, но как только доходит до дела…
Эдисон и Нова одновременно вздохнули.
Внезапно Генри приложил указательный палец к губам. Нова изумлённо посмотрела на него. Она хотела что-то сказать, но Генри зажал ей рот рукой.
– Тихо! – прошептал он.
Нова напряжённо вслушивалась. Эдисон бесшумно спрыгнул на пол и сел рядом с Генри.
– Пахнет печеньем с тунцом и лавандой… – прошептал Генри.
Нова испугалась. Она посмотрела на Эдисона и указала на окно. Он понял. Короткий кивок на прощание, и кот уже исчез.
– Как бы я хотела, – громко сказала Нова, – чтобы к нам заглянула кошка, с которой можно было бы поиграть.
Генри согласился.
– Да, довольно скучно сегодня. Может, нам стоит заняться домашкой?
Нова озадаченно посмотрела на него. Горацио никогда не давал им домашних заданий. За одно только это Нова любила школу Горацио.
– По нашей инициативе, – Генри пожал плечами и подмигнул ей. По-видимому, он не придумал ничего лучшего. – Давай почитаем что-нибудь о королевских кошках.
– Точно, – громко согласилась Нова. – Мы обязательно должны спросить Горацио о правилах наследования престола.
Она встала и тихо подкралась к двери, после чего молниеносно распахнула её и посмотрела вниз. Там сидел Гектор с взъерошенной бело-рыжей шерстью. Он взглянул на Нову не то удивлённо, не то торжествующе.
11
В девять утра удары старинных напольных часов позвали детей в класс. Это были необычные часы: каждое утро перед занятиями из домика вылетала не кукушка, а маленький деревянный кот, который громко мяукал.
Горацио опаздывал. Все ученики уже сидели на своих местах, а Гектор развалился на учительском столе, широко раскинув лапы. Он закрыл глаза и посыпывал.
Нова наклонилась к Генри.
– Он действительно спит или только притворяется?
– До вчерашнего дня я думал, что он самый ленивый кот, которого только можно себе представить, – пожал плечами Генри. – Но он явно что-то скрывает.
– Какое счастье, что он постоянно ест печенье с тунцом и спит на лавандовой подушке, ведь ты смог узнать его по запаху! Думаешь, он шпион Горацио? Интересно, что он вчера успел услышать? Хотя думаю, ты почувствовал его запах как раз вовремя, так что всё в порядке. У тебя потрясающий нюх! – сказала Нова.
Генри улыбнулся гордо и немного смущённо.
– Спасибо! По крайней мере, теперь мне больше не нужно проходить твои ежедневные тесты на обоняние.
– Я полностью уверена в твоих способностях, – рассмеялась Нова. – К тому же сейчас у нас нет на это времени. Эдисон прав: если мы хотим помочь котам, нам нужен план.
Нова почесала нос карандашом. Папа рассказывал, что нос был их семейной реликвией и достался им от бабушки вместе с буйными каштановыми волосами и формой лица.
Ухо Гектора подёргивалось во сне.
Нова не спускала глаз с кота.
– Так странно представлять, что он нас понимает… – прошептала она Генри. – Помнишь, как я сказала тебе, что Гектор похож на сморщенного пони без ног, когда он в первый раз пробежал мимо нас? – Она покраснела при мысли, что кот, возможно, понял её слова.
– А я сказал о белой кошке с половинкой хвоста, что она пахнет средством от моли из шкафа моей бабушки, – ответил Генри и прикусил нижнюю губу.
– Наверное, нам следует извиниться перед всеми кошками, о которых мы сказали что-то глупое.
– Извиниться, говоришь?
Генри и Нова резко обернулись. Позади них стояла Риа. На ней был красный комбинезон, а в волосах – множество маленьких жёлтых бантиков, которые напоминали Нове жужжащих пчёл. Она держала на руках нового чёрного котёнка, который играл с заколкой для волос. Он снова и снова бросал свою игрушку из стороны в сторону, пытаясь схватить её ртом.
– Вчера вы так и не спустились на кухню. Что-то случилось? Почему вы перестали видеться с нами днём? – спросила Риа. В дополнение к бантикам она носила радужную ленту для волос, которая убирала её тёмные локоны с лица. – Без вас стало как-то не так.
Неудивительно, что Риа заметила их отсутствие. Обычно Генри и Нова проводили время до ужина на кухне. Помещение занимало практически весь первый этаж башни. Настоящая кухня была лишь небольшой её частью. За старомодной плитой, кухонным гарнитуром и двумя длинными столами, за которыми все собирались ужинать, располагалось скопление разнообразных предметов мебели: два дивана с цветочным рисунком, кресла с бархатной и вельветовой обивкой самых разных цветов, круглые подушки с вышивкой, деревянные полки всевозможных размеров и форм и кошачьи дома-деревья, которые превращали комнату в своего рода джунгли.
Стены были не оштукатурены, и Нова любила водить руками по грубым, древним камням башни.
Кошки предпочитали высоту: спинки диванов и кресел, верхнюю платформу кошачьего домика или полку повыше. Неудивительно, что все ученики и подопечные Горацио собирались там днём и вместе играли в мяч или прятки. Горацио тоже всегда проводил там время с чашкой чая, уткнувшись носом в книгу.
– Это связано с отцом Новы, – выпалил Генри.
Нова бросила на него злобный взгляд.
– Что-то не так? – обеспокоенно спросила Риа.
Прежде чем Нова успела что-либо сказать, снова вмешался Генри:
– Просто Нова ужасно скучает по нему, а от него давно не было вестей. Поэтому она не хотела спускаться на кухню днём. – Он осторожно покосился на подругу, чтобы посмотреть, поняла ли она его отвлекающий манёвр, но она обиженно уставилась в окно.
Риа печально вздохнула.
– Мне очень жаль… – Она опустила голову и осеклась. – Кстати, это Пабло, он новенький. Появился из ниоткуда вместе с тремя другими котятами. Горацио предполагает, что новые гости не жили среди людей: у них ни метки, ни чипа. Зато есть старые травмы, которые, по-видимому, никогда не лечили. И они всё время голодные. Странно, что в один момент появилось так много незнакомых кошек. Пабло – единственный, который даёт себя погладить. – Риа сделала небольшую паузу, затем положила котёнка на руки Новы: – Смотри, какой он лёгкий!
Гнев Новы на Генри улетучился, когда она почувствовала учащённое сердцебиение Пабло на своей руке. Ему не хватало шерсти над глазами, да и уши выглядели сильно потрёпанными. Но больше всего Нову поразило то, что она действительно могла почувствовать каждое его ребро и каждую проплешину на спине. Котёнок начал выворачиваться из её рук, и Нова осторожно положила его на книжную полку, стоявшую у стены.
– Я тоже заметил, что в последнее время школа просто кишит котами, – сказал Генри.
– Похоже, что кошки боятся чего-то снаружи, – сказала Риа.
– Точно, – рядом с ней сел Саид. В остальном он мало что говорил. Даже на уроках он почти никогда не отвечал. Но всякий раз, когда Нова украдкой заглядывала в его тетрадь, она обнаруживала, что он записывает чистейшим почерком всё, что рассказывает им Горацио, и дополняет конспекты фантастическими зарисовками кошек.