Река желаний

Меи Грин

Река желаний

роман

© Меи Грин, роман «Река желаний». 2024

«Река желаний» – это многослойное произведение, объединяющее элементы магического реализма, драмы и романтики, что делает его интересным для широкой аудитории.

Аннотация

Эмма возвращается в родной городок, сбегая от своей запутанной жизни. События приводят её к берегу, где её жизнь переплетается с магией. Здесь, старые легенды о загадочной реке оживают. Отчаявшись, девушка решается загадать своё сокровенное желание, после чего её жизнь начинает стремительно меняться. Каждое изменение несёт за собой не только радость, но и боль…

«Река желаний» – это история о поиске счастья, о том, как вера в себя и сила искренних чувств способны преодолеть любые препятствия.

Благодарю маму за любовь, веру в меня и мудрые советы,

которые помогали мне на каждом шагу моего пути.

Твоя поддержка – мой главный источник вдохновения.

Спасибо моему супругу за терпение, заботу и веру в мои силы.

Ты – моя опора.

Эта книга – результат вашей любви и поддержки.

Спасибо вам!

Люблю вас всем сердцем.

Предисловие

Дорогой читатель,

Каждый из нас хотя бы раз переживал моменты, когда кажется, что всё идёт не так. Мы ищем ответы, мечтаем о переменах и иногда готовы пойти на всё ради исполнения желаемого. Но задумывались ли вы, как часто именно мы сами, становимся преградой на пути к своему счастью?

«Река желаний» – это история о выборе, о силе мечты. О том, как важно осознать свои истинные желания и найти гармонию внутри себя, несмотря на хаос вокруг.

Каждая глава этого романа напоминает: счастье не приходит извне, оно рождается из наших действий и умения ценить простые мгновения. А магия… магия живёт внутри нас, если мы позволим ей раскрыться.

Пусть эта история станет для вас источником вдохновения, который поможет найти ответы и увидеть свою жизнь с новой стороны. Возможно, на этих страницах вы откроете нечто важное и новое о себе.

С искренностью,

Меи Грин

Глава 1

В этом году осень выдалась особенно ранней и холодной. Эмма стояла у окна своей съемной маленькой квартиры, разглядывая серый город за стеклом. Сегодняшний день начался также, как все предыдущие – с пустого взгляда на бесконечные линии зданий и утреннюю суету прохожих, каждый из которых торопился по своим делам. Эту квартирку она снимала ещё со студенческих времён, тогда родители помогали финансово. Теперь, когда она закончила университет, ей пришлось устроиться на первую попавшуюся работу, чтобы иметь возможность самой её оплачивать. Эмма даже не помнила, когда последний раз вставала утром с чувством, что день будет хорошим. На часах едва пробило семь, и ей предстояло собраться на работу, которая не приносила ни удовольствия, ни смысла.

Вздохнув, Эмма повернулась и пробежала взглядом по маленькой, тесной комнате: в углу стоял старый диван, рядом с ним – потёртый стол, заваленный бумагами, на полу лежал давно потерявший свежесть светло-голубой коврик. Единственным ярким пятном интерьера были книжные полки, на них стояли книги – её маленькое убежище. Когда-то она сама хотела писать, чтобы дарить радость людям, но мечты затерялись где-то между счетами за аренду и бесконечными обязанностями на работе. Перебирая взглядом корешки книг, она заметила маленькую записную книжку, ту самую, в которую она, едва закончив школу, записывала свои планы на будущее. Ей казалось, что эта книжка – полная её амбиций и надежд – сейчас смотрела на неё с укором, напоминая о тех мечтах, которые она так и не решилась воплотить. Там, среди пожелтевших страниц, хранились её юные, чистые и бесстрашные стремления, которые были готовы стать реальностью. Но что-то пошло не так. И теперь, даже прикоснуться к ним ей казалось странным и болезненным, как будто открыть эту книжку значило – признать свою неудачу. Оторвав взгляд от полки, она направилась на кухню. Заварила чашку дешёвого растворимого кофе и сделала маленький глоток, сморщившись от горечи.

Утро не спешило озарять город красками, словно всё вокруг намеренно выбрало серые оттенки, чтобы лишний раз напомнить Эмме о её нерешительности менять что-то в своей жизни…

Одевшись, она накинула на плечи пальто и поспешила к двери. Выйдя из квартиры, она спускалась по лестнице, где привычные звуки жизни наполняли пространство: приглушённые голоса соседей, лай собак и жужжание неисправной лампочки в холле. Покинув подъезд, Эмма направилась к остановке.

Путь до работы занимал около сорока минут, и каждый день этот маршрут, доведённый до автоматизма, казался ей всё длиннее и тяжелее. Утренний холод сковал её тело, заставляя крепче прижать к себе тоненькое пальтишко. Она, как обычно, погрузилась в поток людей, которые шли на работу, устремлённые к своим ежедневным обязанностям. На мгновение показалось, что все они, как и она, погружены в свои мысли, ведут внутренние диалоги, и, при этом, отрешены от всего, что их окружает. Эмма чувствовала себя частью этой безликой толпы, где каждый стремился куда-то, не имея другой цели, кроме как добраться до места назначения.

На тротуаре её вдруг толкнул мужчина, бегущий к автобусу.

– С дороги! Не видишь, что я спешу?! – не обернувшись, пробурчал он.

Эмма на мгновение опешила, едва удержавшись на ногах, чтобы не упасть. Обычно она молча принимала подобное поведение прохожих, но сегодня она не сдержалась.

– Я тоже, между прочим, тороплюсь, – тихо, почти не слышно, пробормотала она.

Но мужчина уже давно исчез в потоке людей. Дойдя до автобуса, девушка с трудом втиснулась в переполненный салон. Один из пассажиров, тяжело дышащий мужчина, больно наступил ей на ногу, но не обратил на это ни малейшего внимания.

– Пройди глубже! Тут и так тесно, – ворчливо пробурчал он, скривившись от раздражения.

Люди, стоявшие вокруг, нависали со всех сторон, тесня её. Кто-то толкнул её в бок, а парень, стоящий рядом, раздражённо посмотрел на неё, когда она случайно задела его плечом.

– Осторожней, – процедил он.

Эмма глубоко вздохнула и опустила глаза, почувствовав, как внутри начинает разгораться отчаяние. Казалось, этот город, её жизнь – все вокруг толкали её, как ненужное препятствие на их пути.

Добравшись до метро, Эмма ощутила, что является неотделимой частью толпы, которую силой выносят из автобуса и сразу же переносят через вестибюль в поезд. В вагоне чувствовался воздух, наполненный усталостью. Люди уставились в телефоны или в пустоту перед собой, каждый отгородился от мира вокруг, словно это их спасение. Эмма всматривалась в лица, пытаясь найти что-то живое, но видела только маски, такие же, как её собственная. Этот ежедневный ритуал погружения и поглощения рутиной начинал ощущаться, как давящий сумрак, который с каждым днём накрывал её всё сильнее.

Дойдя до офиса, Эмма поднялась на четвёртый этаж в старом лифте, он дёргался на каждом этаже, будто хотел остановиться навсегда. Её рабочее место в кабинете было в углу, возле окна, но даже этот крохотный участок света не приносил радости. Экран компьютера мерцал холодным светом, будто постоянно ей напоминал о бесконечных каждодневных задачах.

Прошло уже два года, как Эмма работает в аудиторской компании. Почти все сотрудники, с которыми она работала ещё в прошлом году, уже давно получили повышение, и на их место пришли новые. Только Эмма и её коллега Лия оставались незамеченными руководителем отдела Александром, мужчиной лет сорока, всегда с недовольным выражением лица. Эмме не удалось выстроить с ним взаимоотношения ещё с собеседования, но её всё же взяли на работу.

Рабочий день начался также, как и всегда. Эмма села за свой стол, включила компьютер и начала просматривать почту. Входящие сообщения касались бесконечных отчетов, мелких задач, поручений, в которых не было ни малейшего намёка на что-то значимое. Эмма уже давно чувствовала, что дни, проведённые в офисе, не оставляли ничего, что могло бы запомниться.

«Неужели это и есть моя жизнь?» – подумала она, механически просматривая письма.

Коллеги, проходя мимо её стола, кивали ей с лёгким дружелюбием, но в их глазах не было заинтересованности, и с каждым мимолётным взглядом она чувствовала себя невидимой. Она ощущала, будто все её действия и усилия, оставались частью какого-то сложного, но чуждого ей механизма. Эмма знала, что способна сделать больше, но её потенциал словно оставался запертым внутри, погребённым под слоем страха и нерешительности.

«Я просто существую, но не живу», – пронеслось у неё в голове, и эта мысль больно кольнула, обнажив правду, которую она пыталась игнорировать.

Неожиданно из-за спины появился Александр, бросив на стол пачку документов.

– Разберись с этим, мне нужен сводный отчёт к обеду, – бросил он, не удостоив её даже взглядом.

Эмма машинально кивнула, понимая, что вся эта кипа бумаг, сброшенная на неё начальником, – работа других сотрудников.

Они привыкли к её добродушию и покорности, часто перекладывали на неё большую часть своих обязанностей, сами же проводили время на перекурах и кофе-брейках.

Ближе к обеду к её столу подошёл Макс, он был постарше Эммы, с холодным и резким взглядом, уже, кажется, привыкший считать её своим личным помощником, хотя сам только недавно закончил испытательный срок.

– Слушай, Эмма, мне тут надо срочно собрать цифры в таблицах за последний квартал. Времени у меня нет, куча дел, ты понимаешь. Подхвати, а? Я знаю, у тебя с цифрами лучше получается, – сказал он и, не дожидаясь ответа, бросил ещё одну стопку бумаг, сразу же направившись к другим столам.

Эмма хотела было возразить, сказав, что у неё самой много работы, но слова застряли в горле. Её голос будто исчез, и, уставившись на добавившиеся бумаги на столе, она поняла, что снова не смогла отказать. Она сжала руки в кулаки и, на миг, ей захотелось бросить всё, выбежать из офиса, отправиться куда-то далеко, к своим мечтам, где не было бы всех этих нескончаемых требований. Но вместо этого она просто опустила голову, покорно принимая очередное задание, и продолжила работу, подавляя чувство собственной слабости. Бумаги пестрели таблицами, графиками и мелким шрифтом отчётов. Судя по объему, она поняла, что этот отчёт займёт у неё оставшуюся половину дня, отвлекая от её собственных задач.

Вежливость, скромность, безотказность к просьбам – были принципами Эммы, но каждый раз, проявляя себя таким образом, она ощущала нарастающую тяжесть, будто её использовали, себе в угоду. Она уже знала, что её мягкость и доброту здесь принимают как должное.

Часы тянулись медленно, голова уже начинала болеть от напряжения, как вдруг её прервал очередной грубый окрик. Это была Настя, молодая сотрудница, часто любящая перекладывать свои неотложные дела на других.

– Эй, Эмма, ты не могла бы мне помочь с составлением сводного отчёта по клиенту? Надо срочно, к утру понедельника, сама не успеваю, – она бросила папку перед ней.

Эмма на секунду почувствовала, как в груди закипает ярость. Она едва не выкрикнула, что у неё и так дел больше, чем достаточно, но снова сдержалась. Вместо этого она кивнула и ощутила себя запертой в собственных рамках.

Когда рабочий день подошёл к концу, и сотрудники отдела стали расходиться, Эмма не поднимала голову от бумаг, продолжая сводить бесконечные таблицы.

– Хороших выходных, Эмма, – вдруг послышался робкий голос Лии у двери. – Чем планируешь заниматься?

– Не знаю, не думала ещё об этом, – немного растерянно ответила Эмма.

– Понятно. А я хочу доделать пару таблиц дома, беру с собой. Надеюсь, Александр оценит. Пока, до понедельника! – коллега улыбнулась и вышла за дверь.

Лия давно пыталась сделать шаг по карьерной лестнице, но из-за скромности и отсутствия активных действий, её каждый раз обходили другие сотрудники.

– Пока, – тихо пробормотала Эмма в закрытую дверь и снова уткнулась в бумаги.

Спустя ещё три часа, когда сил не осталось вовсе, все таблицы, наконец, были разосланы начальнику и коллегам. Вдруг свет по коридорам офиса стали выключать. Эмма почувствовала себя выжатой и опустошённой, как будто ещё один день украл её частичку. Она собрала вещи, медленно направилась к выходу. Где-то глубоко внутри всё ещё теплилось воспоминание о её мечтах. Она вспоминала свои школьные тетради, исписанные фантазиями и историями, которые когда-то хотелось воплотить в книгах. Её сердце замирало от этой тоски по недостижимому, и горечь снова просачивалась в сознание, но сейчас это казалось таким далёким призраком, приносящим лишь боль и разочарование.

На улице уже стемнело, холодный осенний ветер пробирал до костей. Эмма зябко куталась в своё старенькое, прохудившееся пальто, чувствуя, что готова упасть от бессилия. Она направилась к станции метро, где ей снова пришлось ехать среди таких же недовольных и уставших пассажиров. Время в пути казалось вечностью. Эмма чувствовала себя маленькой, потерянной среди этих холодных лиц и равнодушных взглядов. Её захлестнула волна отчаяния, и она, чтобы не расплакаться, закрыла глаза, стараясь удержаться на грани.

Еле добравшись до дома, она открыла дверь своей маленькой квартиры и замерла на пороге, оглядывая крошечное пространство, где не было ни тепла, ни уюта, ни места для её настоящих стремлений. Веяло пустотой и холодом, также как в её душе. Она прошла внутрь, скинула с себя пальто, старые потертые башмаки, которые больно жали ей пальцы, и подошла к зеркалу. В отражении она увидела бледную с землистым оттенком лица девушку, которую едва узнавала: тусклые, уставшие глаза, растрёпанные волосы, и губы, искривлённые слабой, горькой улыбкой. На секунду показалось, что в зеркале не она, не та Эмма, а незнакомый ей человек. Она вспомнила себя, сидящую с книгами и тетрадями, светлые мечты которой наполняли всё вокруг воодушевлением, поднимали её каждое утро с ощущением, что весь мир у её ног, и она способна на многое.

– Писательство? Рассказы? Это же не серьёзно, Эмма, – слышала она от одноклассников и однокурсников. – Нужно выучиться и найти работу получше, не витай в облаках!

Эти слова резали её душу тогда и сейчас. Слёзы подступили к глазам, и Эмма, чувствуя, что больше не может сдерживаться, позволила себе заплакать.

Внутренний голос разрастался и наполнял голову, как в бесконечной эхо-камере:

«Ты никогда не сможешь изменить свою жизнь. Ты не станешь уверенной. Ты слишком мягкая, чтобы что-то поменять. Ты никогда не выйдешь за пределы этой рутины. Тебе проще продолжить следовать привычному пути, потому что – это безопасно. Но безопасность – это и есть твоя клетка.»

Эмма взглянула на полку, где лежала та самая записная книжка. Её пальцы потянулись к ней, но в последний момент она остановилась. Страх перед столкновением с нереализованными мечтами был слишком велик. В этот момент одиночество и боль достигли своего предела, и она упала на кровать прямо в одежде, закрыв лицо руками.

Глава 2

Утром, лёжа на кровати, Эмма вспомнила о тех безмятежных днях, которые давно стали частью её прошлого.

Она стояла перед школьной аудиторией, озарённой солнечным светом, тёплые лучи которого проникали сквозь окна и играли на партах, заполняя каждый уголок класса. В её руках была тетрадка с собственным рассказом – маленькая история о девочке, попавшей в магический лес, где деревья были необычайно высоки и хранили в себе древние тайны, а звери говорили человеческими голосами. Она представила мир, полный приключений, страха и надежды героини, её стремлений добиться свободы, при достижении которой она обзавелась верными друзьями, готовыми ей помочь. Когда Эмма закончила чтение, класс взорвался аплодисментами, и преподаватель литературы, строгий мужчина с глубоким взглядом, похвалил её за искренность и отметил талант.

– Эмма, это было прекрасно, – сказал он, улыбаясь. – У тебя есть дар, и я, надеюсь, что ты не утратишь его. Такой талант, как у тебя – редкость, ты обязана его развивать. Помни: не каждый способен создавать такие живые истории. Ты должна верить в себя, Эмма, что бы ни говорили другие.

Эти слова окутали её, придав уверенности. Она ощутила себя особенной, которой суждено принести в мир что-то прекрасное.

Повернувшись на спину, Эмма оглянулась: её окружала тёмная пустая комната. Ночь за воспоминаниями пролетела незаметно. Робкий рассвет, проникая через окна, начал освещать голые стены. Эмма скорее сожмурила глаза, не желая отпускать ощущения счастья и спокойствия, подаренные воспоминанием. Она прижала подушку к груди, стараясь удержать тепло учительских слов, эхом звучавших в её памяти. Но реальность начала проясняться, и постепенно к ней вернулись мучительные мысли о настоящем, те самые, от которых ей не удавалось спрятаться даже в одиночестве.

«Как я далека сейчас от того человека, которым хотела стать!», – подумала Эмма, и её сердце болезненно сжалось. Она пыталась представить себе, как сложилась бы её жизнь, если бы она последовала за мечтой вопреки своим страхам. Но все эти годы убеждения окружающих о том, что писательство всего лишь блажь, в этом деле сложно пробиться, найти своего читателя – эти доводы слишком глубоко въелись в её душу. Пытаясь избавиться от неприятных мыслей, она посмотрела на часы: почти девять. Вспомнив о запланированной встрече с Адамом, Эмма почувствовала некое облегчение – возможность отвлечься от собственных размышлений, хотя бы на несколько часов.

Адам – её молодой человек, был рациональным, строгим и, порой, даже излишне расчётливым. Они встречались уже несколько лет, ещё со студенчества, и их отношения, которые когда-то казались яркими и многообещающими, теперь стали какими-то обыденными, безэмоциональными. Всё чаще их встречи напоминали формальность, и это ощущение преследовало Эмму уже не первый месяц.

Девушка прошла на кухню и заглянула в холодильник – он был пуст. Ещё вчера она хотела зайти в магазин и купить всё необходимое, но, возвращаясь поздно, забыла об этом. На завтрак у неё нашлась лишь пара яиц. Смастерив скромную яичницу и заварив кофе из оставшихся зёрен в банке, она вяло перекусила и вернулась в спальню, чтобы выбрать что-то для прогулки из своего небольшого гардероба. Выбор пал на любимое светло-кремовое вязаное платье с длинными рукавами, которое когда-то ей отправила бабушка. Эмма заколола волосы и внимательно посмотрела на себя в зеркало. Её лицо отражало усталость, морщинки, едва заметные под глазами, выдавали бессонные ночи, проведённые в долгих раздумьях. И всё же она старалась сохранять в себе хоть искру надежды, которую до сих пор питала, несмотря на все жизненные трудности. Сделав глубокий вдох, она собралась с мыслями и, закутавшись в пальто, вышла на улицу, готовая провести день с Адамом.

На улице было необыкновенно солнечно, по сравнению с пасмурными и дождливыми неделями, что были накануне, только лёгкий ветерок озорливо проносился то там, то тут, принося с собой запах увядающей листвы и сырости. Эмма улыбнулась голубому небу и направилась к метро, решив в эту чудесную погоду пройтись пешком. Они с Адамом договорились, что он заберёт её у автобусной остановки напротив их университета, и вместе пройдутся по любимому ими парку. Эмма добралась до места встречи быстрее, чем ожидала, поэтому села на скамью, подставив лицо под тёплые лучи осеннего солнца.

Её взгляд невольно упал на здание университета, видневшееся через дорогу. Воспоминания о студенческих буднях не заставили себя ждать, словно кто-то повернул скрытый рычаг, и в её голове вспыхнули мгновения первого дня встречи с Адамом.

Это было начало второго семестра, конец зимы. Эмма училась на втором курсе, когда жизнь была полна надежд. Ей было восемнадцать, она только начинала понимать, что взрослая жизнь приносит с собой не только свободу, но и ответственность. Адам стал её неотъемлемой частью. Их первое столкновение было настолько случайным, что сейчас оно казалось ей комичным: после обеда она торопилась на лекцию и, не заметив входящего человека, столкнулась с ним в дверях столовой, рассыпав свои конспекты. Он сразу же привлёк её внимание: высокий, с очаровательной улыбкой и добрым взглядом, держался спокойно и сдержанно, от него веяло уверенностью, которой Эмме так не хватало. Парень, не растерявшись, собрал её бумаги, пока она стояла и смотрела на него, как вкопанная. Позднее выяснилось, что Адам учился на курс старше, на факультете управления. Позже они стали всё чаще пересекаться на территории университета во время большого перерыва, и, вскоре, между ними завязались лёгкие разговоры.

Близилась весна, становилось всё теплее, казалось, что мир оттаивал от прошедшей зимы.

Однажды Адам подошёл к Эмме и предложил пройтись по парку после занятий. С тех пор они стали проводить больше времени вместе. Их отношения развивались медленно и ненавязчиво. Они не торопились, просто наслаждались друг другом, и тем, как легко и спокойно им было вместе. Когда Адам был на третьем курсе родители подарили ему автомобиль, и тогда совместные прогулки стали ещё более частыми и спонтанными. Они могли поехать куда угодно: на окраину, к озеру, к старым заброшенным строениям за чертой города, – туда, куда звала душа.

Адам с лёгкостью мог говорить о своём будущем: он мечтал работать в компании своего отца, занять позицию управляющего одного из направлений. Создавая планы, он делился идеями с Эммой, и она всегда поддерживала его, искренне веря, что ему удастся добиться всего, о чём он мечтает. Он говорил, что его жизнь будет наполнена яркими моментами. Эмма слушала его и чувствовала, как её сердце откликается на каждое слово, но где-то глубоко она понимала, что их миры – её скромные мечты и его амбициозные цели – разнятся. Но несмотря на это, с годами их связь становилась только крепче. Эмма всё чаще ощущала, что влюблена в Адама всем сердцем. Она никогда не испытывала подобных чувств: рядом с ним ей было тепло и надёжно, как будто он был её вторым крылом, с которым она могла парить в жизни, не боясь падений. Ей нравилось видеть его уверенность, наблюдать, как он добивается желаемого, и надеяться, что он видит её частью своего будущего. Окончив университет, Адам устроился в компанию своего отца, как и планировал. Эмма в это время была на последнем курсе. Они не переставали видеться: после работы Адам всегда старался найти для неё время, хотя их встречи проходили теперь чаще в её скромной квартире.

Они сидели в крошечной кухне, пили чай, иногда ужинали тем, что Эмма готовила своими руками. Их разговоры шли о совместном будущем, об их общих планах. Эмма чувствовала себя счастливой: у неё не было сомнений, что они построят крепкую семью. Со временем их встречи стали чем-то особенным, что наполняло её жизнь смыслом и теплом. Она любила просто садиться рядом и слушать, как Адам увлечённо рассказывает о своей работе.

Университет Эмма заканчивала на отлично, хотя напряжение не отступало, особенно перед защитой диплома. Адам был её поддержкой, помогал ей справиться с волнением. Её радость от получения красного диплома казалась ещё ярче благодаря его присутствию – Адам обнимал её и поздравлял, чувствовалось, что он горд за неё.

Вскоре после защиты она заметила, что в её состоянии что-то изменилось: усталость никак не проходила, её часто подташнивало по утрам. Она стала понимать, что дело не в стрессе, чем поделилась с Адамом. Он сразу отвез её в частную клинику, где они узнали новость, которая повергла их обоих в смятение – Эмма беременна. Её охватило смешанное чувство радости и страха: они с Адамом строили планы на совместное будущее, но дети всегда казались чем-то, что будет гораздо позже, после того как они укрепят свои позиции в жизни. Эмма не хотела зависеть от финансовой поддержки семьи Адама, мечтала стать самостоятельной, внести свой вклад в их совместную жизнь и не быть в тени его успешной карьеры. Но беременность изменила всё – теперь её планы казались хрупкими и едва ли достижимыми. Адам же проявил лучшую свою сторону, оставаясь заботливым, поддерживая её.

В один из летних вечеров Адам привёз Эмму в их любимый парк на прогулку. Они медленно шли по аллее. Эмма смотрела на деревья, их тени, указатели на перепутьях, она вспоминала, как часто они гуляли здесь во время учёбы, когда зарождались их с Адамом чувства. Она заметила, что её спутник был необычайно молчалив. Его рука, крепко державшая её, передавала всё то волнение, которое он никак не мог выразить словами. Внезапно он остановился, и Эмма почувствовала, что в его взгляде что-то изменилось. Он повернулся, глядя ей в глаза. Её сердце учащённо забилось при виде его дрожащих рук.

– Эмма… – тихо начал он, на мгновение отведя глаза, словно собирался с мыслями, удерживая её руку в своей, – я понимаю, что мы к этому не стремились так рано. У нас были свои планы: сначала учёба, затем карьера, и только потом – совместное будущее. Я и сам думал, что мы придём к этому постепенно, со временем…

Эмма смотрела на него, затаив дыхание, чувствуя, что её сердце вот-вот разорвётся от волнения. Его голос был мягким и тёплым, в нём слышалась искренность, которую она так ценила.

– Но, когда я узнал, что ты беременна, – он улыбнулся, и в его глазах загорелся нежный свет, – всё это вдруг стало неважным. Сначала я испугался. Но всё обдумав, понял, что моя жизнь приобрела новый смысл. Теперь я готов свернуть горы ради нас, защитить тебя… наш союз. Я больше всего хочу быть с тобой, стать твоей опорой, твоим мужем.

Эмма не могла сдержать слёз, слушая его слова. Её глаза наполнились влагой, и одна слеза медленно скатилась по щеке.

Она давно знала, что любит его, но его признание, его готовность принять эту ответственность сейчас, когда всё было так неожиданно и непросто, тронули её до глубины души.

Адам достал из кармана небольшую бархатную коробочку и открыл её. Элегантное, с тонким ободком колечко, сверкнуло в свете летнего солнца. Он опустился на одно колено, его глаза, полные любви и решимости, были устремлены на неё.

– Эмма, я люблю тебя и хочу посвятить тебе свою жизнь. Ты тот человек, ради которого я готов на всё. Выйдешь за меня замуж? Давай, начнём наш путь вместе прямо сейчас. Всё будет хорошо, если мы будем вместе – мы всё преодолеем.

Эмма не могла оторвать взгляда от него, её сердце наполнилось теплом, и она почувствовала, как в ней разгорается ответная волна любви и благодарности. Она прикрыла лицо руками, чтобы вытереть слёзы, и, опустив руки, улыбнулась.

– Да, Адам… да, конечно, да, – прошептала она, её голос дрожал, но был полон счастья. Она наклонилась к нему, заключила его в объятия и добавила. – Я тоже тебя люблю и готова на всё ради нас.

Адам медленно поднялся, сжимая её руку, будто боялся, что она ускользнёт, и надел кольцо на её палец. Они стояли на аллее среди яблонь, окружённые кружевом из ветвей и листьев, тишина вокруг была наполнена их собственными чувствами.

– Знаешь, у меня идея: давай, прямо сейчас, заедем в ЗАГС и выберем ближайшую доступную дату? Хочу, чтобы мой ребенок родился в полноценной семье, – Адам улыбнулся и погладил Эмму по щеке.

– Хорошо, конечно, – Эмма закрыла глаза, положив голову на его ладонь.

Летний период в ЗАГСе всегда считался горячим сезоном. Практически все дни были расписаны, даже ранние утренние часы. Первая доступная дата приходилась на пятнадцатое октября, ровно через три месяца.

Лето проходило прекрасно. Эмму переполняли любовь и счастье. Животик не спешил расти. В один из выходных, Адам пригласил её к себе домой, чтобы представить избранницу своим родителям и сообщить им об их решении пожениться.

Родители жили в большом доме, утопающем в зелени пригорода. Ухоженный сад обнимал дом плотным кольцом, раскидистые деревья тянули свои ветви к небу, а клумбы цветов благоухали, создавая вокруг атмосферу идиллии.

Едва переступив порог, Эмма почувствовала холодное величие, которое царило внутри: на стенах висели строгие картины в массивных золочёных рамах, дорогие канделябры освещали тёмные коридоры мягким, приглушённым светом, повсюду стояла мебель из благородного тёмного дерева. Этот дом словно давил на неё своим весом и тишиной, и, хотя она старалась дышать ровно, в глубине души поднималось лёгкое волнение, от которого ей было не по себе.

Навстречу вышли родители: элегантная женщина с аккуратно уложенными седыми волосами, в строгом платье, и мужчина, в очках и костюме-тройке, с невозмутимым выражением на лице.

– Мама, папа, это моя Эмма, – с лёгкой улыбкой начал Адам, держа Эмму за руку.

Его мать слегка улыбнулась, пожимая руку гостьи, но её взгляд был оценивающим.

– Здравствуйте, Эмма. Очень приятно, наконец, познакомиться, – её голос был ровным, но чувствовался холод.

– И мне очень приятно, – улыбнулась Эмма, стараясь быть максимально вежливой.

– Надеюсь, дорога была комфортной? – спросил отец, его глаза на мгновение задержались на Эмме, а затем скользнули к Адаму, словно задавая ему немые вопросы.

– Да, спасибо. Адам забрал меня из дома и привёз сразу к вам, – ответила Эмма, ощущая, что внимание всех присутствующих сосредоточено на ней.

– Хорошо, ты в надёжных руках, – коротко ответил отец, и в его голосе слышалась сухая нотка, будто это намёк на её зависимость от их сына.

– Мама, я подумал, что мы могли бы немного прогуляться по саду. Эмма была в восторге от него, когда мы приехали, – сказал Адам, почувствовав лёгкую напряжённость, стараясь разрядить обстановку.

– Конечно, – ответила мать, жестом приглашая их следовать за ней. – Наш сад – это действительно гордость нашей семьи. Мы потратили много времени, чтобы сделать его таким, каким он сейчас является.

Эмма, желая проявить любезность, заметила:

– Он потрясающий, чувствуется, что здесь вложена душа. Мне всегда нравилось ухаживать за растениями, но, конечно, такого масштаба у нас никогда не было.

– О, ты тоже любишь садоводство? – с лёгким удивлением спросила мать, но её тон остался холодным.

– Да, с детства. У нас сад совсем небольшой, и мне всегда нравилось помогать родителям ухаживать за цветами, – ответила Эмма, испытывая лёгкую неуверенность, словно её слова казались здесь не совсем уместными.

Они вышли на террасу, с которой открывался вид на благоустроенный сад. Эмма невольно задержала дыхание, любуясь красотой.

– Всё это требует немалых усилий и затрат, – заметил отец, глядя на Эмму поверх очков, затем повернулся к саду. – Но, впрочем, это того стоит. Мы привыкли к качеству в любом деле, и в садоводстве в том числе.

Эмма кивнула, не зная, что ответить. Казалось, её взгляд и слова взвешивали и оценивали на скрытых весах, и это её смущало. Она чувствовала себя не в своей тарелке, но старалась скрыть это. Адам, уловив состояние, мягко прикоснулся к её руке, чтобы поддержать.

– Эмма – удивительная девушка, – сказал он, с теплотой глядя на неё. – Она всегда вдохновляет меня на то, чтобы двигаться вперёд. Думаю, что с ней моя жизнь станет ещё лучше.

– Что ж, это замечательно, Адам, – ответила мать, хотя её улыбка была слегка натянутой. – Приятно видеть, когда наши дети находят своё счастье.

– Безусловно, – добавил отец, и его взгляд снова обратился к Эмме. – Нам бы хотелось узнать больше о тебе. Откуда ты родом? Чем занимаются твои родители?

– Мой папа – военный, а мама – домохозяйка, – ответила Эмма, стараясь говорить уверенно, хотя видела, как мать Адама опустила взгляд, словно обдумывая её ответ.

– Интересно, – заметила мать, поправив кольцо на руке. – Сейчас так редко встречаются люди, которые остаются верны семейным ценностям. Мне всегда казалось, что женщины должны стремиться к саморазвитию и карьере.

Эмма снова почувствовала себя неловко, но попыталась не подавать вида.

– Моя мама всегда поддерживала нас с отцом, и я восхищаюсь её заботой. Думаю, это тоже своего рода саморазвитие, – ответила она, заметив, как мать Адама чуть приподняла брови, словно ответ её удивил.

Разговор прервался, когда на террасу вышла пожилая женщина в белом фартучке с подносом, на котором стояли красивый фарфоровый чайник и чашки. Она кивнула в знак приветствия и поставила его на стол.

– Чай подали как раз вовремя, – сказала мать и жестом пригласила всех к столу.

Эмма неловко улыбнулась и присела на краешек стула, стараясь выглядеть спокойно. Адам сел рядом, незаметно касаясь её руки, словно подбадривая. Он понимал, что атмосфера напряжена, поэтому пытался смягчить её, хотя и сам выглядел немного скованным.

– Знаете, Эмма очень ждала этой встречи, – начал он с тёплой улыбкой, словно надеясь, заразить ею родителей. – Я уверен, вам понравятся её искренность и доброта. Она – невероятный человек.

– Как приятно это слышать, – ответила мать, придвинувшись ближе к столу, чтобы разлить чай по чашкам. – Адам рассказывал о тебе, Эмма, но всегда хочется услышать всё из первых уст.

– Конечно, – ответила Эмма, стараясь держаться спокойно. – Мне очень приятно быть здесь и познакомиться с вами лично. Адам и мне о вас говорил, и я, действительно, очень рада нашей встрече.

– Прекрасно, – коротко заметил отец, не делая усилий поддержать беседу. Его взгляд задержался на Эмме, изучая её чуть дольше, чем нужно.

– А ты любишь чай, Эмма? У нас здесь привозной, выдержанный. Мы всегда стараемся выбирать только лучшее во всём…

– Да, мне очень нравится чай, – ответила Эмма, стараясь говорить уверенно. – В моём родном доме мы пьём простой чай, и я очень люблю, когда он имеет глубокий вкус.

– Простой чай, наверное, тоже хорош по-своему, – сухо отозвался отец, поднося чашку к губам.

Эмма почувствовала, как напряглась, поймав лёгкий оттенок иронии в его словах. Она бросила короткий взгляд на Адама, и он слегка сжал её руку, как бы подтверждая, что всё в порядке.

– Как мило, что вы так цените традиции, – сдержанно заметила мать, снова обращая взгляд к Эмме. – В наше время так редко можно встретить людей, которые остаются верны простым радостям.

Эмма кивнула, не найдя, что ответить, чувствуя, как лёгкий холодок пробежал по спине. Её слова, казалось, сталкивались с невидимой стеной. Она чувствовала себя чужой среди всей этой утончённой роскоши и людей, которые едва удостаивали её своим вниманием.

– Мы с Адамом… – Эмма осторожно начала, но её перебил отец, как бы невзначай заметив:

– Я так понимаю, ваша семья живёт в более… скромных условиях? Я слышал, что вы из провинции, верно?

– Да, из небольшого городка, – тихо ответила она, стараясь не терять самообладания. – Я выросла в прекрасном месте у реки, и мои родители старались воспитывать меня в тепле и заботе.

– Как интересно, – коротко произнесла мать, обменявшись взглядом с мужем, на губах которого виднелась лёгкая ухмылка. – Река… должно быть, там очень тихо и… по-своему очаровательно.

Адам тут же заметил, как его родители начинают завуалированно подчеркивать разницу между их мирами, и, решив отвлечь их, повернулся к матери с предложением:

– Мама, почему бы нам не показать Эмме ваш зимний сад? Вы же так гордитесь коллекцией орхидей!

– Конечно, – мать улыбнулась, как будто ей только что напомнили о её собственных достижениях. – Как-нибудь в следующий раз, обязательно.

Эмма заметила, что взгляд матери упал на её кольцо на безымянном пальце, подаренное Адамом на помолвку. Она, прищурившись, мягко отметила:

– Какое красивое кольцо, Эмма.

Девушка слегка покраснела и кивнула, непроизвольно погладив колечко.

– Спасибо, – ответила она с улыбкой, стараясь не показать смущения.

Мать Адама кивнула, ожидая от неё дальнейших объяснений, и чуть наклонила голову.

– Интересно… Какие у тебя планы на будущее, если не секрет? Какая у тебя карьера, Эмма? Или ты намерена полностью посвятить себя семье, как твоя мать?

Эмма на секунду замялась, чувствуя, как её слова застревают где-то на полпути. Она сжала колени, а потом осторожно начала:

– Я бы хотела… совмещать семью и работу. Возможно, развиваться в выбранной сфере, и…

Но тут Адам решительно прервал её, в его тоне слышалось дружелюбие и легкая защита:

– Мама, папа, я думаю, сейчас самое время вам сказать. Мы с Эммой уже всё решили: наша свадьба назначена на середину октября.

Когда Адам произнес эти слова, мать на мгновение замерла, а отец посмотрел на сына поверх очков, пытаясь осмыслить услышанное. Наступила звенящая тишина, нарушаемая лишь ровным дыханием Эммы, которая, заметив реакцию родителей, ощутила, как внутри неё сжимается что-то болезненное.

– Середина октября, значит? – наконец, произнесла мать, сложив руки на коленях и слегка склонив голову. Её голос звучал ровно, но в нём проскальзывали нотки прохладного любопытства.

– К чему такая спешка? – сдержанно добавил отец, внимательно глядя на Адама.

Адам, ощутив их пристальный взгляд, взял Эмму за руку, ища в этом жесте поддержку. Выдержав взгляд отца, спокойно ответил:

– Мы с Эммой уже давно вместе, ещё с университета. Мы любим друг друга, и… у нас будет ребёнок, – сказал он с лёгкой улыбкой, переведя взгляд на Эмму, в глазах которой светилась надежда.

Отец от неожиданности снял очки и закрыл лицо рукой, стиснув переносицу пальцами, будто пытаясь снять напряжение.

Мать мгновенно изменилась в лице, но сдержала порыв. Её глаза холодно оглядывали Эмму, оценивая с головы до ног.

– Ах, значит, ребёнок, – протянула мать с ноткой едва сдерживаемого раздражения. – Октябрь… это ещё почти три месяца. Судя по твоему животу, срок ещё небольшой. Не думаю, что на этом стоит строить слишком серьёзные планы. Знаешь, девушкам часто не хватает… знаний и терпения, чтобы справиться с такой неожиданной ответственностью, как беременность. К этому, понимаешь ли, нужно подходить серьёзно. Думаю, что правильнее будет не торопиться, подождать и посмотреть, как будет развиваться плод, – холодно заключила она.

Эмма почувствовала, как к лицу прилила волна жара. Она слегка отстранилась, стараясь скрыть своё смущение и внутреннюю вспышку обиды. Голос матери Адама звучал твёрдо и жёстко, как холодный клинок, не оставляя места для утешения. Слова её казались продуманными до мелочей, и каждый намёк был направлен на то, чтобы подорвать уверенность Эммы в совместном будущем с её сыном.

– Но, конечно, мы будем надеяться, что это ребёнок Адама…, и у вас всё сложится, – добавила мать, в её взгляде не было сомнения, что молодые девушки, как Эмма, не прочь воспользоваться любой возможностью, лишь бы не упустить «подходящую партию».

Когда молодая пара вышла из дома родителей и села в машину, внутреннее напряжение Эммы достигло предела. Стоило захлопнуться дверце, как слёзы, которые она сдерживала весь вечер, наконец, хлынули на свободу. Она отвернулась к окну, прижимая ладони к лицу. Адам сел за руль, молча наблюдая за ней, его взгляд был полон сочувствия и вины. Он аккуратно взял её дрожащую руку и крепко поцеловал каждый её палец.

– Эмма… – тихо произнёс он, стараясь говорить как можно мягче. – Я знал, что этот вечер будет тяжёлым для тебя. Они… Они всегда были такими, и ничего другого я, честно говоря, от них и не ожидал.

Девушка всхлипнула, повернулась к нему, стараясь взять себя в руки, но глаза снова наполнились слезами, и она пробормотала:

– Я просто… не думала, что всё будет так сложно. Я старалась, правда… старалась понравиться им. Но им это было не нужно.

Адам снова сжал её руку, глядя в глаза с глубокой теплотой.

– Послушай меня, – его голос был мягким. – То, как они отнеслись к тебе, не имеет значения для нас. Я люблю тебя, и для меня важно только то, что мы вместе. Наша жизнь с тобой – это наше решение, не их. И я обещаю тебе одно: эта встреча не изменит ничего между нами. Ты – моя семья, и я жду нашего ребёнка также, как и ты.

Эмма, прижимая его руку к своей груди, ощутила, как её обида постепенно начинает растворяться. Она посмотрела в его глаза, полные искренности и нежности, и почувствовала, как на место боли приходит облегчение.

Знакомить Адама со своими родителями Эмма не спешила. Она прекрасно понимала, что жизнь её семьи в маленьком городке у реки, в скромных условиях, может отпугнуть жениха или изменить его отношение к ней. Она стеснялась своей простоты и боялась, что разница в их происхождении всё же станет для их любви непреодолимым барьером. Она придумывала разные отговорки: то отец по службе – не дома, то мать – у бабушки, которой требуется уход.

До свадьбы оставалось чуть больше месяца. Эмма всё чаще чувствовала себя усталой и измученной. Её и без того хрупкое тело стало ещё более истощённым – беременность забирала все силы, а постоянный токсикоз не давал ей покоя. Слабость мешала сосредоточиться на подготовке к свадьбе, и каждый день казался испытанием. Адам старался навещать её, привозил еду и витамины, но его отец нагружал работой с каждым месяцем всё больше, из-за этого могли видеться, в лучшем случае, пару раз в неделю. Однажды Адам нашёл Эмму в квартире без сознания, она лежала на полу возле кровати. Он немедленно вызвал службу скорой помощи, её доставили в больницу, где врачи сообщили, что её состояние критическое, а развитие плода не так давно прекратилось из-за недостатка сил в организме матери.

Когда Эмма пришла в себя, Адама рядом не оказалось. Врач сообщил ей о потере беременности. Она почувствовала, как в одно мгновение её мир рухнул. Сердце было разбито. С потерей ребёнка, её надежда на светлую жизнь, которую они с Адамом так детально планировали, умерла.

Это было началом конца – их отношения стали натянутыми и отстранёнными. Адам, казалось, сам не знал, как справиться с этим горем. Они не сказали своим родителям о потерянной беременности. Назначенная дата пришла и ушла, а они даже не поехали в ЗАГС. Эмма почувствовала, что с каждым днём Адам всё сильнее отдаляется от неё, он полностью ушёл в работу, как будто это было его способом справиться с утратой. Их общение сошло на нет, и теперь они встречались лишь изредка, будто не могли окончательно разорвать свою связь, но и вернуть её к прежнему теплу тоже не удавалось. Эмма ощущала вину за всё произошедшее: потеря ребёнка, отчуждение – всё то, что когда-то было ярким и живым, а теперь стало едва различимыми тенями былого счастья. Она отчаянно пыталась вернуть их прежние отношения, старалась быть поддержкой для Адама, но не получала взаимного отклика.

Громкий гудок проезжающего автомобиля выдернул Эмму из воспоминаний. Она посмотрела на часы и поняла, что уже прошло чуть больше двух часов, как она должна была встретиться с Адамом. Он не приехал на встречу. Она почувствовала беспокойство за него, будто что-то непоправимое могло с ним случиться, и тут же набрала его номер – он не ответил. Её сердце забилось сильнее, волнение заставило дрожать её руки. Она снова набрала его номер. Наконец, Адам взял трубку, его голос был прохладным, как осенний ветер, прорвавшийся сквозь ткань её пальто.

– Эмма, извини, я совсем забыл о нашей встрече. Я сейчас с другом, можем увидеться в другой день, если захочешь.

Эмма ощутила странные чувства: одновременно радость от того, что с ним всё в порядке, и, в тоже время, разочарование от его безразличия к ней. Она снова почувствовала себя чужой.

– Ладно, давай в следующий раз, – ответила она, пытаясь сохранить в голосе хоть каплю бодрости.

– Хорошо, наберу, – скороговоркой проговорил Адам и тут же сбросил звонок, не дождавшись её ответа.

Эмма поднялась со скамьи и направилась в парк, где они когда-то прогуливались и строили планы на будущее.

Она шла, опустив голову, задумавшись о том, что в их жизни совсем не осталось тех простых и тёплых встреч. С каждым шагом её мысли всё больше наполнялись тревогой и грустью.

Глава 3

Эмма шла через парк, с каждым шагом ощущая тяжесть одиночества. Перед ней простиралась аллея яблонь, среди которых Адам когда-то сделал ей предложение. Теперь, прогуливаясь одна, она чувствовала, как воспоминания терзали её душу, и слёзы сами собой подступили к глазам. Она оказалась брошенной всем миром, оставшись один на один с тишиной, заполнившей её сознание. Когда-то Эмма могла вырваться из любого мрачного состояния, наполняя пустоту яркими историями и весёлыми рассказами, но сейчас от этих искр ничего не осталось. И только порывы холодного ветра поторапливали и заставляли её инстинктивно прижимать к себе давно выцветшую сумочку, будто она могла согреть.

Уже стемнело, Эмма продолжала идти. Она добрела до противоположного выхода из парка, где её встретил прилавок с горячими кренделями и ароматным чаем с лимоном. Она вспомнила, что весь день ничего не ела, и решила немного побаловать себя. С кренделем и чашкой крепкого чая она встала недалеко от лавки, стараясь согреться. Тепло напитка и сдобы стали придавать ей силы. Придя в себя, Эмма осмотрелась вокруг и заметила недалеко от выхода из парка витрину книжного магазина, в котором она в студенческие годы была частым посетителем. Она медленно подошла к нему. Стёкла витрины отражали её задумчивое лицо, а на полках яркими обложками сверкали новые романы, сборники стихов. Эмма вспомнила о своей мечте – писать, создавать сказочные миры и истории, которые будут увлекать читателя. Её сердце защемило от ностальгии по тем временам.

«Почему? Почему я не решаюсь начать?» – спросила она себя, но ответа не последовало. Её сердце замерло, но рука так и не потянулась к двери. Спустя какое-то время внутренний голос, наполненный горечью и разочарованием, тихо шепнул: «Ты не заслуживаешь счастья.» Эмма развернулась и, бросив на магазин последний взгляд, отправилась к метро, оставив свою мечту за этими стёклами.

Добравшись до дома, она ощутила, что её тело продрогло до костей. Сразу направившись в ванную, она набрала горячую воду и медленно погрузилась в неё, надеясь согреться. Вода обволакивала её, унося лишь часть напряжения, но тяжесть на сердце не исчезала. Её тело, ослабленное и истощённое, всё ещё хранило боль утраты, и она напоминала о пустоте, которую ничем нельзя было заполнить. Лёжа в воде, Эмма вспомнила время окончания университета, когда её жизнь была наполнена смыслом и планами на будущее. Она вспоминала себя счастливой, и как, в одночасье, всё начало разваливаться. На каком шаге она свернула не туда? Этот вопрос мучил её, но ответа она не находила. Потратив последние силы, чтобы выйти из ванны, она накинула халат и упала в кровать, погрузившись в сон.

Неожиданно её разбудил резкий, настойчивый звонок в дверь.

«Кого это принесло в воскресный день? Кому я вдруг понадобилась?» – подумала она, еле встав с кровати, и направилась к двери. На пороге стоял Адам, его лицо выражало ярость и беспокойство. Она впервые увидела его таким.

– Адам? Зачем ты здесь? – спросила Эмма, растерянно глядя на него.

– Глупая! Почему ты не отвечала на звонки? Что с твоим телефоном? – с раздражением прошипел он. – Я уже три дня не могу до тебя дозвониться!

– Какие три дня? Мы же вчера должны были встретиться, а ты не приехал, – удивлённо ответила она, пытаясь его понять.

– Это было в субботу, Эмма. Сегодня среда! Что с тобой? Ты снова была без сознания? – его голос звучал резко, но в нём проскальзывала тревога.

Адам вошёл в её комнату, не сняв обувь, быстро огляделся. На столе валялись бумаги, кровать разобрана, на полу ботинки и её верхняя одежда. Он прошел на кухню и заглянул в холодильник – он был совершенно пуст.

– Посмотри на себя! Ты решила изморить себя голодом? Ты серьёзно?! – крикнул он, положив на стол пакет с продуктами, которые принёс с собой. – Да что с тобой не так?! Я не могу за тобой присматривать, повзрослей!

Не дождавшись ответа, он развернулся и вышел, захлопнув за собой дверь. Эмма осталась стоять в оцепенении, она медленно опустилась на стул, чувствуя дрожь в руках. Она достала свой телефон, разряженный и забытый, подключила его к зарядке, посмотрела на экран и обнаружила, что сегодня, правда, среда. Она поняла, что провела три дня в отключке, не осознавая, что с ней происходит. Подняв взгляд на пакет с продуктами, Эмма почувствовала тянущую боль в животе. Она оторвала один банан, мысленно поблагодарив Адама за заботу, и начала его есть, чувствуя, как по её венам вновь разливается кровь. Она задумалась: может быть, Адам её всё ещё любит, раз приехал, беспокоясь о ней?

Подкрепившись, Эмма решила позвонить на работу. Она хотела извиниться перед начальником за своё отсутствие и предупредить, что ей может понадобиться ещё несколько дней для восстановления. Но не успела она сказать и пары слов, как Александр её перебил, выпалив:

– Эмма, о выходных нужно предупреждать заранее! В понедельник у тебя начинается отпуск, но завтра и в пятницу ты должна явиться и закрыть все незавершённые дела или передать их коллегам. Надеюсь, это понятно?!

Девушка едва сдержала слёзы, она хотела что-то ответить, но её начальник уже бросил трубку, как будто ответ не имел значения. Со вздохом, прижав телефон к груди, она поймала себя на мысли, что предстоящий отпуск будет как нельзя кстати. Она вспомнила, что полгода назад начальник настоял на том, чтобы сотрудники подали свои заявки на отпуск, и, под давлением обстоятельств, ей пришлось выбрать середину осени – время, которое мало кто предпочитал. Тогда она сомневалась, что это будет полезным, но сейчас это было спасением от невыносимой рутины и накопившейся усталости. Пора уже навестить родной городок и родителей, под опекой которых, возможно, хотя бы на время, она обретёт покой, который, казалось, ускользал от неё с каждым днём. Чувствуя едва пробивающуюся надежду, она ещё сильнее желала убежать от этого сумбура, вернуть свою жизнь в порядок, найти в ней хоть какой-то смысл.

Эмма сдержала своё обещание и пришла на работу, несмотря на ощущение разбитости. Завершая последние задачи, она чувствовала себя выжатой до последней капли. Под конец рабочего дня к ней подошла Лия, сияющая от счастья.

– Знаешь, Александр был в восторге от моего отчёта. Помнишь, тот, который я делала в прошлые выходные? – Лия слегка повысила голос от радости. – Я надеюсь, что он оценит труд и, наконец, предложит мне повышение. Вот бы это, правда, случилось!

Эмма улыбнулась и кивнула, стараясь не показывать свою собственную боль. Радость Лии отзывалась в её душе горьким привкусом. Она ощущала, как её собственные усилия остаются незамеченными, словно всё, что она делает, не имеет значения. Они вместе вышли из офиса и, попрощавшись, разошлись в разные стороны.

Эмма пошла домой пешком. Лёгкий дождь начинал моросить, и она раскрыла свой любимый зонтик – подарок Адама, привезённый им когда-то из Франции. Этот зонтик всегда дарил ей ощущение тепла и защищённости, как будто он мог закрыть её от всех невзгод. Но сегодня, несмотря на яркий узор, укрывающий её от дождя, Эмма чувствовала лишь пустоту. Она шла по мокрым переулкам, крепко сжимая ручку зонтика, серое небо давило на неё, делая каждую мысль тяжелее, каждая капля дождя отзывалась в её сердце пустотой, словно мир вокруг становился всё мрачнее и холоднее.

Проходя мимо знакомого книжного магазина, она вдруг остановилась, бросив взгляд на уютные светлые витрины, которые казались ей почти призрачными. Она замерла, глядя на ряды книг через стекло, и в её душе пронзительно всколыхнулась тоска. С трудом сдерживая слёзы, она едва не отвернулась от двери магазина, но какое-то внутреннее, едва уловимое чувство удержало её на месте. Она сделала шаг вперёд и медленно открыла стеклянную дверь. Мелодичный звон колокольчика, висящего над входом, прозвучал в знак приветствия. Этот звук, знакомый с детства, всегда вызывал в ней приятные чувства. Магазин был почти пуст, лишь несколько посетителей бродили вдоль стеллажей, сосредоточенно изучая книги. Эмма сделала несколько шагов вперёд, и взгляд скользнул по многочисленным обложкам. Её сердце забилось сильнее. Она чувствовала, как вдохновение пробуждается желанием снова прикоснуться к своей мечте.

На полке с новинками она заметила книгу, обложка которой была украшена изображением звёздного неба и силуэта девочки, смотрящей вдаль. Эта книга будто напомнила ей о том, кем она когда-то хотела быть – той, кто пишет истории, способные тронуть сердца. Эмма провела пальцами по гладкому корешку, чувствуя тепло и текстуру бумаги, и её воображение вдруг ярко запылало: перед глазами всплыли образы тех рассказов, которые она писала в юности.

Продавец, пожилой мужчина с густыми седыми волосами и мягкими морщинками у глаз, увидев её, добродушно улыбнулся:

– Добрый вечер. Сегодня что-то особенное ищете?

Эмма, чувствуя лёгкое волнение, ответила, сама удивившись нотке уверенности в своём голосе:

– Здравствуйте. Да, ищу вдохновение.

– Что ж, его здесь полно, – сказал он с заговорщицкой улыбкой и жестом пригласил её пройти дальше.

Девушка последовала за ним, её взгляд метался от одной полки к другой. Страницы книг шуршали, шепча слова поддержки. Она остановилась у отдела классической литературы и увидела знакомые имена авторов, которые вдохновляли её всегда. Это были те голоса, что когда-то помогали ей находить свой собственный путь.

Эмма провела в магазине больше времени, чем планировала. Её голова была переполнена идеями, а сердце – тёплым чувством возвращения к своим истокам. Она вышла на улицу, прижимая к себе одну из книг, словно талисман. Дождь давно закончился, она вдохнула ещё влажный воздух. Вечер был наполнен особенной тишиной, и в ней она услышала свой внутренний голос: «Ты готова вернуться. Ты можешь снова начать.»

Эмма шла домой с новой книгой и решимостью, которая, казалось, наполняла её шаги силой и уверенностью.

Уже дома, лёжа на кровати, она устремила взгляд на потолок, где находилась старая трещина, давно ставшая невольной спутницей во всех ночных размышлениях, и каждая её неровность была тщательно изучена годами. Но сегодня, как никогда прежде, эта трещина будто символизировала нечто большее – тонкую, робкую черту, которую Эмма подвела под всем тем, что ей не нравилось, но происходило в её жизни.

Она глубоко вздохнула, пытаясь освободить всю свою боль, и обратилась мысленно к своим родителям. Она вспомнила строгий, но справедливый нрав отца, его привычку по-доброму ворчать о всякой мелочи, и тёплую улыбку матери, которая всегда была её главной поддержкой. Эти воспоминания наполнили её нежностью и радостью, согревая изнутри, как лучик света в кромешной тьме.

Девушка повернулась набок, завернулась в одеяло, и, смахнув слезу, наконец, погрузилась в сон.

Впереди Эмму ждала дорога домой. Уже утром она отправится на поезде в свой родной городок у реки, в тот самый, где начинались её мечты…

Глава 4

Эмма проснулась среди ночи от какого-то странного ощущения тревоги. Лёжа в темноте, она обняла подушку и стала прислушиваться к ночным звукам города, доносящимся с улицы через приоткрытую форточку. Разум Эммы не хотел успокаиваться и не давал снова заснуть. Она силой закрыла глаза, пытаясь уловить хоть толику спокойствия, и постепенно провалилась в сон, который унес её далеко от забот, туда, где остались её светлые и беззаботные годы…

…Во сне Эмма увидела себя маленькой девочкой, которая возвращалась домой после школы. Она стремглав бежала к бабушке, сгорая от нетерпения услышать очередную сказку. На кухне тёплыми волнами разливался аромат пышных булочек с клубничным вареньем, которые бабушка готовила специально для неё. Каждый раз Эмма усаживалась за стол и, обхватив руками кружку с чаем, ждала бабушку, которая, с лёгкой улыбкой, устраивалась в кресле, поглаживая шероховатую ткань подлокотников, и, устремив задумчивый взгляд в окно, начинала свой рассказ. В её голосе звучала тихая, чуть загадочная интонация, которая увлекала девочку в мир волшебства. Самой любимой из всех была история о реке, способной исполнить заветные желания. В детском воображении Эммы этой рекой была та, что протекала недалеко от их городка. Она представляла себя частью этой волшебной истории и, каждый раз находясь у реки, слушала её журчание, воображая, что стихия говорит с ней и делится древними секретами.

Открыв глаза, Эмма не спешила вставать, она просто лежала в теплой кровати, ощущая легкую тоску по тем дням и по бабушке, которая всегда умела создать вокруг особый мир. Ей захотелось снова увидеть реку, пройтись по её берегу, прикоснуться к воде.

«Интересно, осталась ли река прежней?» – подумала она, чувствуя, как в сердце просыпается неясное, но приятное ожидание.

Раздался звон будильника. Эмма повернулась, чтобы выключить его, и её взгляд упал на чемодан, стоящий у двери. Она ощутила всплеск энергии и редкое чувство нетерпения. Этот день, который она давно запланировала, наконец, настал. Эмма быстро привела себя в порядок, её сборы были лёгкими, словно каждый шаг был продуман заранее. Она аккуратно сложила оставшиеся вещи: любимый свитер, новую книгу и старую фотографию, напоминающую ей о детстве в родном городке. Эмма взяла телефон и набрала номер мамы, и, едва та ответила, сразу произнесла:

– Мам, доброе утро! Я сегодня еду домой! Хочу остаться у вас на пару недель.

На другом конце провода повисла секундная пауза, прежде чем мама ответила, и в её голосе слышалась радость.

– Эмма, доченька! Ты серьёзно? Ох, какая чудесная новость! Я не ожидала! Как здорово, наконец-то ты решила приехать! Мы с папой будем ждать тебя с нетерпением!

Девушка почувствовала, как тёплая волна прокатилась по её сердцу. Она представила, как мама на том конце провода лучилась от счастья.

Вскоре утренний свет залил комнату мягким золотистым сиянием. Эмма прошла на кухню, где запах свежезаваренного кофе наполнил пространство, даря ей ощущение комфорта и спокойствия. Сегодня даже этот крепкий напиток казался особенным – обжигающе горячим и с лёгкой горчинкой, как сама жизнь. Она сделала пару глотков, ощущая, как жидкое тепло разливается по телу, усиливая её готовность к поездке.

Собрав все вещи, Эмма надела пальто и бросила взгляд на квартиру. Она замерла, глядя на полку, где стояла её старенькая записная книжка, с потёртым корешком. Эмма медленно подошла к ней и, не раздумывая, протянула руку. Её пальцы задрожали, когда она коснулась обложки. Глубоко вздохнув, она аккуратно уложила блокнот в сумку и вышла за дверь квартиры. С каждым шагом по лестнице вниз она чувствовала, как привычные стены дома становятся частью её прошлого. Двор, в котором она жила уже семь лет, вдруг показался ей далёким, будто чужим. Она плотнее завернулась в пальто, сжала ручку чемодана и направилась к автобусной остановке. Серое небо и безликие дома казались утомительно однообразными, отражая её собственное состояние. Эмма поймала себя на мысли, что этот город, в который она рвалась, чтобы начать свою взрослую жизнь, больше не может дать ей ни радости, ни вдохновения.

Добравшись до вокзала, Эмма нашла свой поезд и заняла в нём место у окна. Спустя несколько минут он начал своё движение, унося её в спокойствие и уют родных краёв. Эмма закусила губу и посмотрела в окно, за которым плыли низкие облака. Но внутри неё пульсировала тревога.

Эмма вспомнила о записной книжке, тихо лежащей в её багаже. Она, неспешно, взяла сумку и приоткрыла её: старый блокнот с обложкой, покрытой мелкими царапинами и отпечатками времени, ждал своего часа. Сердце Эммы забилось быстрее, словно она готовилась к встрече с самой собой, той, которой она когда-то была и о которой, казалось, почти забыла. Этот момент был полон волнения. Скрип переплета под её пальцами прозвучал особенно громко для ушей Эммы, она оглянулась по сторонам. Пассажиры были заняты своими делами: кто-то читал газету, кто-то переписывался в телефоне, кто-то оживленно общался со своим спутником. Она вздохнула и перевела взгляд обратно на книжку. Её рука аккуратно открыла первую страницу. Глаза остановились на строчках, написанных ещё юным почерком. Это был текст, записанный с энтузиазмом и надеждой, в словах звучала уверенность.

«Привет, дорогой читатель! Меня зовут Эмма, я выпускница школы. Когда-нибудь я стану знаменитой писательницей. Я хочу, чтобы мои слова жили и оставались с читателем даже после того, как он закроет книгу…», – читала она и ощущала, как внутри неё что-то дрожит. Каждое слово отзывалось эхом в её душе, пробуждая давно забытые ощущения. Она вспоминала вечер, когда писала эти строки в своей комнате. Тогда все её мечты были настолько близки, что казались почти осязаемыми. В памяти всплыли ночи, проведённые над листами бумаги, когда она с упоением создавала миры и образы, погружаясь в магию своего собственного воображения. Эмма почувствовала, как по щекам скатились слёзы. Они были тёплыми, очищающими, будто смывали слой пыли, который копился годами на её душе. Она закрыла глаза, позволив себе погрузиться в этот момент полностью. Внутренний голос вновь зазвучал, но уже не шёпотом, а уверенным призывом: «Я смогу, ведь я ещё жива, а значит, могу мечтать и творить».

Эмма открыла глаза, устремив взгляд в окно, где медленно тянулись осенние пейзажи, серые и мрачные, нагоняющие грусть. Она провела рукой по холодному стеклу, вглядываясь в тени леса. Переведя взгляд на записную книжку, лежащую на её коленях, она прикоснулась подушечками пальцев к робким буквам в конце первой страницы, она обвела каждую линию простых, но таких значимых слов: «Не стоит бояться начинать что-то с нуля».

Поездка длилась несколько часов, но казалась бесконечной. Стук колёс успокаивал её, наполняя голову тихим ритмом и пробуждая воспоминания о детстве: беготня по лесу с соседскими детьми, запах влажной земли, прелых листьев и старых деревьев. И, конечно, река… Эмма всегда представляла её живой, и даже сейчас могла услышать её журчание, будто водная стихия всё ещё зовет к себе.

Поезд замедлил ход, и перед глазами Эммы возникли знакомые крыши домов её родного городка. Станция с облупившейся краской, старые каштаны, склонённые над дорогой, и узкие улочки, которые сохранили своё очарование. Она глубоко вздохнула и спустилась с поезда на платформу. В груди поднялось смешанное чувство ностальгии – всё вокруг было знакомым и неизменным, но сама Эмма ощутила себя чужой в этом прошлом.

Такси медленно подъехало к дому родителей. Первым Эмму встретил покосившийся забор, густо увитый плющом. Она прошла во двор, открыв калитку, и увидела старый дом с красной черепичной крышей – здесь прошли её детство и юность. Она сделала глубокий вдох и почувствовала знакомый запах маминой выпечки.

– Эмма, дорогая! – мама выбежала на крыльцо и крепко обняла её. В этих объятиях Эмма почувствовала тепло, которое тут же сменилось лёгким чувством вины и странного одиночества, как будто родной дом давно уже жил своей спокойной, размеренной жизнью и мог вполне обойтись без неё.

Отец вышел на крыльцо, улыбнувшись, шагнул вперёд и похлопал её по плечу. Для него, бывшего военного, это был жест, выражающий искреннюю радость.

– Вот так сюрприз, Эмма, – сказал он с мягкостью, редко звучавшей в его голосе. – Честно говоря, даже не ожидал, но очень рад, что ты к нам вырвалась. Как ты там, в городе? Всё в порядке?

– Теперь, да, – ответила Эмма с легкой улыбкой.

– Как же здорово, Эмма, у меня и ужин почти готов. Пойдёмте внутрь, – мама, суетясь, зашла в дом, притягивая за собой Эмму. Отец подхватил чемоданчик дочери и вошёл следом за ними, прикрыв за собой дверь. В прихожей Эмма заметила свои старые детские ботинки, а на полке фотографии, запечатлевшие моменты её счастья и беззаботности. Чувство бескрайней тоски нахлынуло на неё.

– Эмма, милая, – мама внимательно оглядела её с ног до головы, – ты такая уставшая…

Девушка сняла пальто, чтобы повесить на крючок в прихожей. – И похудела, кажется… – взгляд мамы на мгновение остановился на платье дочери. – Да… что-то ты слишком худая, прямо совсем.

Эмма слегка пожала плечами, стараясь не показывать истинное состояние.

– Мам, всё в порядке. Просто мы давно не виделись.

Отец покачал головой, недоверчиво глядя на дочь.

– В родном доме отдохнёшь и снова в себя придёшь… Пойдемте к столу, я проголодался.

Эмме показалось, что её жизнь в городе и тёплая семейная атмосфера – две параллельные реальности, не пересекающиеся и чуждые друг другу. Она, стараясь подавить внезапно возникшую тревогу, кивнула и последовала за родителями на кухню. Остановившись в дверном проёме, она смотрела, как мама хлопотала у духовки, а отец помогал ей, что-то рассказывая. Эмма почувствовала, как в груди сжалось от этого тёплого, привычного уюта: мама и папа, с их спокойной, уверенной заботой друг о друге, казались настолько едиными, что ей невольно стало не по себе. Она ощутила странное чувство чуждости – эта искренняя близость родителей касалась всего вокруг, но только не её. Эмма вспомнила редкие моменты с Адамом, когда они также вместе готовили у неё на кухне. Тогда это было таким естественным и настоящим, как сейчас у родителей. Но воспоминание оставило горький привкус, напоминая о том, что чувство уюта ускользнуло, оставив после себя только ощущение одиночества.