А теперь я беру налом

Моим девочкам, Лере и Янине.

P.S. «Мама берёт налом» – книга запрещённая в РФ.

В первом классе, на свободном уроке, темой которого была – «Кем я хочу стать, когда выросту», я не задумываясь ответила – медсестрой!

Тогда мне этот выбор казался бесхлопотным и незатейливым. Жизнь, которая ещё долго не собиралась расстилать передо мной тропы самостоятельности, не способствовала более глубокому самоанализу и исследованию личных предпочтений. Но тем не менее именно на том уроке, в моей детской голове поселилась абсолютно неуместная мысль о том, что если однажды моя жизнь по непонятным причинам понесётся вниз по горе, то я непременно стану проституткой!

До сих пор не могу понять, что послужило зарождением столь странной тревоги и не менее странного выбора. Казалось бы, даже если жизнь накрывает тебя медным тазом и с яростью вышвыривает на помойку, то всегда можно найти более приятный, а главное чистый способ выживания.

Каждый из вас согласится, что хоть с маломальским желанием, можно устроиться на вполне уютную службу рассветного дворника или на место уборщицы, той, что без брезгливости натирает казённые полы. Ведь давно всем известно, что любая работа, а точнее весь труд в целом – не имеют права на суждение или хоть какую-либо надменную брезгливость сверху.

Труд всегда облагораживает, и служит явным доказательством причастия к великой созидательности!

Вот и я хотела трудиться, с той самой поры, когда четко осознала, что судьба моя проваливается в тартарары.

В первые дни я всерьез полагала, что вполне осилю «непыльную» работёнку и за пару-тройку часов отшлифую до блеска какой-нибудь офис или тренажерный зал.

Впоследствии, когда я все же приступила к вышеупомянутой должности, и на удивление оперативно выполняла договоренные обязательства, меня подколола не вполне приятная ситуация, но об этом чуть позже.

В те дни стараясь максимально абстрагироваться от случившегося, и сфокусироваться исключительно на своем выживании, я иллюзорно впадала в проекцию, где мнила себя героиней игры Симс. Детские воспоминания приводили меня к стратегическим маневрам, и с голой честностью обещали мне незамедлительное продвижение и прокачку. На деле жизнь не многим отличается от игры, и до победного финала добирается лишь тот, кто не сошел с пути, лихо споткнувшись после очередной кочки.

Я без устали твердила себе, что и со мной возможен триумфальный исход, что всегда так радостно надевал венок победителя на виртуальные головы моих компьютерных героев.

Вспоминались их начальные старты с трудоустройством на мизерную должность и едва обставленное жилье. После, виделись пройденные уровни и полученные навыки, что способствовали апгрейду и улучшению качества жизни. И вот глядишь, ещё недавняя статистка – уже мэр города.

Моя история, отличается совсем немногим от истории других среднестатистических женщин. Выросла я в простой и небогатой семье, где ленивый папа не уступает свое место на диване всем остальным домочадцам, и где извечно истеричная мама бранит благим матом своего бесперспективного муженька. Разумеется, батюшка мой числился на службе токаря, на одном местном заводе нашей захудалой глуши, но дивиденды, прячущиеся за уважительное слово – «зарплата», всегда ускользали сквозь бурное течение семейных расходов. Маменька, умудрявшаяся тащить нас с братом на своих и без того опущенных плечах, с детства твердила мне – «На мужиков надёжи, дочка, немного!»

Немудрено, что слова матушки я воспринимала вкривь и вкось, поистине мня себя существом особенным, с уготовленной судьбой отполированного благополучия.

Когда мне едва исполнилось восемнадцать, я выскочила замуж за первого парня, что признался мне в любви. Выбор свой я вполне уважала и взаправду считала будущего супруга весьма неплохой партией.

Все произошло после того, как я одержала победу в одном из местных конкурсов красоты, где, расколов под орех всех конкурсанток отхватила заслуженную корону. Ластящаяся под светом провинциальных софитов и обрамленная серебристой ленточкой с надписью «Краса Города 2010», я совершенно справедливо мнила себя дошедшей до пика жизненного Эвереста. Взрослая жизнь, которая вот-вот должна была вымести меня к истокам самостоятельности, внушала абсолютную безопасность и доверие.

Глеб – так звали молодого мужчину, что беспросветно влюбился в меня сидя в зрительном зале, на тот момент активно стремился к финансовому благополучию и поэтапно осуществлял свои замыслы. Лихо маневрируя мелкими торговыми операциями, ему удалось сколотить неплохой капитал, чтобы навсегда покинуть дремучую глушь, в которой мы росли. Старше он был меня всего на пять лет, и к своим двадцати двум годам отличался небывалой дальнозоркостью от всех своих сверстников и приятелей.

Разумеется, упускать весьма выгодную партию из своих рук я не стала, и воспользовавшись дарами судьбы, ни на минуту не раздумывая, согласилась выйти замуж за Глеба спустя пару месяцев знакомства.

Спешка со стороны моего будущего мужа была объяснима, ведь к тому времени он принял для себя окончательное и бесповоротное решение перебраться в столицу. Оставлять в родных краях трофейную барышню со статусом победительницы конкурса красоты, Глеб счел вариантом расточительным, ибо, будучи от природы пареньком крайне ушлым осознавал, что козырную даму быстро заприметит кто-нибудь пошустрее. Да и признаться, я рассматривалась моим мужем не только как объект влюбленности, но и как женщина, с которой можно успешно проскользнуть к верхам. Виной всему был мой девичий максимализм и банальное незнание жизни, которые я по всей видимости выдавала за внушающую уверенность.

«Регина – всегда побеждает» – так часто любил повторять Глеб посреди загулявшего веселья, в окружении наших друзей и приятелей.

В большой город мы по своей абсолютной дурости перебрались поздней осенью, хотя всем известно, что глобальные начинания лучше осуществлять весной. Регион, где мы родились, был гораздо теплее по климату в отличие от столицы, в которую мы ворвались с пожитками в виде двух дорожных сумок. Заготовленная одежда была непригодна для более холодной температуры, и вот тогда пришлось неслабо отщипнуть средств от накоплений Глеба.

Нежадный молодой супруг и тут не подкачал в своей презентации, и вконец подкупил меня своим широким жестом – с размахом купив мне аж писцовую шубу в пол.

Поселились мы в весьма уютной съемной двушке в двух минутах ходьбы от станции метро. Дом, что мы облюбовали как свое первое любовное гнездо, был возведен возле большого проспекта, что не замолкал ни днем ни ночью. Новая столичная жизнь не только выбила все мои прежние пробки, но и к большому сожалению, заставила погрузиться в свой кокон. Я, некогда смелая и нетерпящая рутины девчонка, обросла бытовым мхом и невероятной боязнью всего быстрого и движущегося. Каждый одиночный выход в город, награждал меня спектром боязней и фобий. Другое дело Глеб, с ним я себя чувствовала куда увереннее и безопасней.

Обжившись, он тут же умудрился освоить новую торговую деятельность, и с небывалой удачей влиться в ряды строительных предпринимателей. И уже за пару лет, наша молодая семья обзавелась и машиной, и своей собственной квартирой. Правда район был куда хуже прежнего, и комната была всего одна, но согласитесь, что свое жилье на то и свое, чтобы поистине считаться лучшим.

Общение с моей мамой значительно сократилось, и если телефонные разговоры всё-таки случались, то непременно заканчивались лёгким спором. Будучи женщиной, обожжённой на собственных неудачах, ей во что бы то ни стало хотелось лицезреть мои личные успехи и достижения. Глеб хоть и нравился ей как мой законный спутник жизни, но полная зависимость от него не на шутку беспокоила заботливую мать.

«Регина, пока молода, самое время поступать в институт!» – настойчиво твердила мама.

Она, не обращая внимания на мои всяческие отговорки, что я ещё не нашла себя и не знаю в каком русле развиваться, настаивала на моём трудоустройстве хоть на какую-либо должность.

«Зависеть от мужчины, который стремительно идёт к успеху – опасно!» – а я на то усмехалась вслух.

Тогда, мне казалось, раз судьба наделила тебя привлекательной внешностью, то ты автоматически застрахована от всех неурядиц, что грозят всем женщинам с более слабой фактурой. Я упорно стояла на позиции – что мой муж работает, а я красавица, и поначалу такой формат катил.

Первый тревожный звоночек в нашем браке, прозвенел после двух лет со дня регистрации. Когда финансовое положение моего мужа окончательно окрепло и привело его к более высокому статусу, он решил обзавестись потомством. Поначалу и мне такая идея казалась очень даже привлекательной, так я по крайней мере могла реализоваться как хранительница очага и мать семейства. Ведь даже спустя пару лет пройденной семейной жизни, я и не нашла себя. Из увлечений у меня разве были только физические упражнения и безумный водоворот бьюти процедур. Стукнувшее двадцатилетие, послужило не только празднованием красивой юбилейной цифры, но и серьезным поводом задумываться о будущем.

К тому же Глеб всегда отличался особым планированием и умением делить временные отрезки.

– Сейчас мне двадцать пять, и я считаю это отличный возраст, чтобы стать родителем первенца. – убеждал меня супруг во время празднования моего дня рождения.

– А почему именно двадцать пять – это та цифра с которой должно начинаться потомство? – поинтересовалась я.

– Ну хотя бы потому, что моему отцу было двадцать три, когда я у него родился! – отметил Глеб.

Не то чтобы я была всячески против, просто мне казалось на тот момент, что муж мой подобно собаке в упряжке мчится в обгон среди всех резвых псов. Для Глеба был невероятно важен статус и картинка семьи, в которой гармонично сливаются все этапы. И раз он решил, что самое время заводить ребенка, то я безукоризненно согласилась с его решением.

Прошел целый год, когда мы осознали, что с кем-то из нас двоих дело нечисто. Разумеется, Глеб как человек поверженный абсолютной самоуверенностью, считал меня источником неисправности. И тут его нахальная самонадеянность не подвела, ибо бесплодной в нашем союзе была именно я.

Тучная врачиха, со взглядом исподлобья и низким для женщины голосом заявила, что дьявол кроется в отсутствие овуляции. Причин существующей пакости было множество, и одной из них более весомой являлось употребление противозачаточных препаратов, которые я так лихо заглатывала ещё в двенадцатилетнем возрасте, дабы избавиться от подростковых прыщей.

Глебу, уже раз десять скроившему в своей голове карту желаний, на которой изображалась счастливая семья словно в рекламе йогурта, такой расход, мягко говоря, претил. Правда обвинять его в отсутствие поддержки не стоит.

«Ну ничего, пока поживём ещё годик другой для себя, а там время покажет, да и медицина шагнет ещё дальше!» – старался быть чутким.

И действительно, мы стали жить для себя, исследуя один курорт за курортом.

Нам понадобилось ещё четыре года, чтобы вновь убедиться в моем репродуктивном дефекте, и исследовать не только курорты, но и медицинские консилиумы. Я пила кучу лекарств, по настоянию врачей набирала вес, им казалось, что возможной причиной служит мое модельное строение, отличающееся от привычных и устаревших норм медицинских стандартов, где от суммы роста отнималось ровно сто.

Но ведь согласитесь, что для современной девушки ростом в метр восемьдесят, восьмидесятикилограммовый вес – будет явно утяжеляющим. Плевать было и на это, и я в протест самой себе набрала пятнадцать ненавистных килограммов, дабы прийти к «правильному» коэффициенту массы тела.

– Я изначально знала, что это полный бред! – кричала я сквозь слезы своему мужу, после ещё очередного пустого года – Посмотри на всех супермоделей, у которых вес и рост как у меня был раньше! Адриана Лима, Алессандра Амбросио, Жизель Бундхен, все они метр восемьдесят и шестьдесят килограмм, и у всех по двое детей!

– Ничего, мы попробуем ещё что-нибудь, а пока тебе нужно тренироваться почаще! – спокойно произнес мой муж дав понять, что жена с осиной талией для него куда привлекательнее.

В те годы мы уже обосновались в своей новой трёхкомнатной квартире, возвышавшейся на шестнадцатом этаже современной новостройки. А намеренно выделенная детская, по-прежнему пустовала. На приеме у очередного психолога я услышала, что неплохо было бы заряжать пустующую комнату энергией, а точнее эксплуатировать это место всяческими активностями. В списке рекомендаций следовали занятия йогой, живописью, медитации и духовные практики. После я и вовсе направилась к нумерологу, который уверял, что весь сыр-бор состоит в моей неудачной цифре пять, что объясняется в нумерологии, как число низкого либидо. Хотя я признаться моментально отмела такую версию, ибо с сексуальной энергией и с чисто животным желанием у меня было все в порядке. У меня никогда не болела голова, и я совсем не была фригидной.

Подавленная, я и дальше продолжала слоняться в буднях своего привычного режима, тратить дни на домашние дела и уход за собой. К счастью, за год, мне удалось отточить идеальную фигурку и спасаться единственным аргументом, которым была моя безупречная красота.

Как оказалось позже, наша с Глебом бездетность, увы далеко не единственное испытание, которое нам предстоит пройти.

Однажды мой муж, донельзя пропитанный энтузиазмом на радостях, заявил, что отныне наша жизнь станет ещё более благополучной в финансовом плане. Невероятный денежный живчик с шилом в заднем месте, он неустанно бормотал, что ему удалось обзавестись новыми знакомствами, благодаря которым он выйдет на новый финансовый уровень. Правда для внедрения нового проекта ему придется взять огромный кредит, чтобы «партнеры» взяли его в долю.

Осуществить весь бюрократический процесс займа в банке, не заставило труда и мой одурманенный муж, не подозревая неладное, с лёгкостью передал деньги новым товарищам. Глеба кинули, а чтобы расквитаться с неподъёмным кредитом, нам пришлось продать свою прехорошенькую квартирку, и вновь начать снимать старую двушку.

«Ничего, начнем все заново и наверстаем» – говорил Глеб, и я, разумеется, ему верила.

Я была не против, не против переехать в съемное жилище, не против начать все заново, и совсем не против хоть что-то изменить. Тогда я не осознавала, от чего в моем сознание скребётся и усмехается неведомое существо под названием – сомнение. Каждую ночь меня терзала бессонница и ехидная тревога. Я вставала посреди ночи и шла на обшарпанную кухню, чтобы…

Меня не душила жажда, от этого я не выпивала стакан воды, нервы мои не были расшатаны, и мне не нужна была валерьянка, я просто шла на кухню и совершала пустые шаги в темноте.

Разумеется, о планах деторождения и необходимого для этого лечения, пришлось на время забыть. Денег на тренажерный зал тоже теперь не стало, и я чтобы не бросать физическую активность тренировалась дома и совершала утренние пробежки вблизи района.

Это время, посвященное беготне, было, пожалуй, наилучшим спасением моего хрупкого положения. Только в момент пробежки я могла максимально абстрагироваться от всех тех неурядиц, что темным венцом окольцевали нашу небольшую семью.

Глеб также изменился, он перестал улыбаться и пускать обрывки шуток, что были невероятно черны в его исполнении, но при этом невероятно искусны. Он разговаривал со мной все меньше и меньше, и в свободное время предпочитал прятаться во сне. Я его совсем не винила и старалась не лезть к нему с расспросами и советами, я просто выбирала быть «никем».

Несмотря на то, что мне только исполнилось тридцать, и мое лицо и тело были по-прежнему невероятно свежи, я стала ощущать себя невидимой старухой. После, мне и вовсе стали мерещиться несуществующие морщины и невидимый птоз. Помню я намеренно каждую неделю делала селфи и под доскональным увеличением исследовала свои фото, дабы убедиться в наличие гадких меток старости. Но фото были прекрасны, в этом я убедилась совсем недавно, когда случайно наткнулась на старые архивы в одной из социальных сетей.

Во время каждодневных пробежек я все чаще прокручивала в голове давно брошенные советы моей матери, что твердила о важности получения образования. И признаться, я убедилась в её правоте, ибо благополучное время нашей семьи так быстро улетучилось, а склеить разбитую чашу финансовой стабильности – нам так и не удалось. Глебу перестало везти, и он в полном отчаянии устроился охранником в одно иностранное предприятие. Но вот только я, некогда избалованная к благам дива, устроиться кассиром в супермаркет – так и не смогла.

Глеб не высказывал недовольств, и даже не намекал мне на то, что и мне пора взяться хоть за какую-то работу и начать вносить капитал в семейной котел.

Когда я начала плакать по три раза на дню стало очевидно, что клубок депрессии не собирается разматываться. Слезы обуревали меня пунктирно с продолжением в три минуты, после же я вновь возвращалась к привычной жизни и повторяла себе, что самый темный час перед рассветом, но на деле я была просто женщиной, которая всегда предчувствует начало конца.

Решив не содействовать неблагоприятному стечению обстоятельств, и попробовать всячески переиграть существующее положение, я взялась за блогерское дельце. Организовав скудный канал и даже умудряясь снимать еженедельные видео, я пыталась нести миру свои накопившиеся бьюти знания. Вот только миллионы подписчиков не спешили к моим тайным просвещениям и оставляли мой канал незамеченным.

Плюнув на попытки выдуть из себя блогера, я стала жрать конфеты и днями напролёт играть в компьютерные игры. К счастью, я не обросла лишними килограммами, но прыщи на моем некогда сияющем личике появились.

Мой муж изменился, от прежнего облика не было и тени. Глеб обрюзг в лице, перестал хорошо пахнуть и все больше ворчал по пустякам. Секс с ним становился долговым обязательством с трёхминутным отчётом, после мы разбегались по углам квартиры и практически не разговаривали. Он потерял себя, когда я, напротив, найти себя так и не сумела.

Прежние друзья от нас отсосались, хотя если честно мы сами являлись источником завершения всех старых контактов, и это было вполне объяснимо. Все добрые знакомые из нашего прошлого перешли на новый уровень, покрылись финансовым налетом и обзавелись детьми, когда мы в свою очередь несли рок безнадёжной пары.

Изменить хоть что-то в своем жалком положение я не могла, виной всему простая неуверенность и страх заявить о себе. Куда проще было существовать на автопилоте и по-прежнему совершать слезливые марафоны под октябрьским дождем.

Отношения с Глебом сходили на нет и уже от нас ушел даже секс, который был единственной, пусть едва теплившейся связующей, между нами. А самым страшным для меня было не само окончание нашего периода, а мое внезапно нахлынувшее озарение, что мужа своего я не любила и вовсе. Я вступила в брак в тот момент, когда водоворот эмоций и пережитых событий, насильно толкали к новым трансформациям и выходам на новый уровень. И вот придя к порогу, который зовется осознанностью, я с горьким отчаянием познала свою полнейшую несостоятельность.

В ноябрьский послеобеденный час, я поняла, что произойдет что-то бесповоротное и окончательное. Весь день пока Глеб был на дежурстве я слонялась в диких шагах по квартире, шепча при этом себе абсолютно идиотские мантры.

Сердце мое билось в аритмичных заскоках, но разум, если не считать успокоительные причитания – оставался спокойным. Интуитивно ощущая приход Глеба, я, высушив два бокала воды, провела лёгонькое дыхательное упражнение, и в конце дала себе самой обещание, что буду держать лицо до конца!

– Регина! – он удосужился лишь вымыть руки с дороги, но куртку так и не снял – Нам надо серьезно с тобой поговорить…

– Не надо…

– Но как же?

– Не надо…

На минуту его лицо приобрело набежавший румянец, и мне даже показалось, что Глеб был не прочь поскандалить.

– Я хотел все тебе объяснить, чтобы как можно яснее ты поняла ситуацию… – нервно повышая голос.

– Мне не нужны объяснения… – я в свою очередь говорю куда тише прежнего.

– Ну знаешь! Мне пойми тоже это все непросто, ты же знаешь мы мужчины не мастера вести тонкие разговоры…

– Да-да, я все понимаю…

– Черти что такое, а! – чуть ли не вскочив с табуретки он стал совершать нервные шаги по комнате – В конце концов, все уже и так зашло дальше некуда! Мы вместе очень много лет, а как известно, люди с годами имеют… так сказать… Привычку меняться! И не только…

– Ага.

– Так вот, я к тому, что меняясь, мы порой можем совершать ошибки…

– И? – чувствуя волнение я решила подтолкнуть его к развязке разговора.

– И… я к тому, что рано или поздно приходит момент, когда кто-то, больше не в силах жить как прежде! Ты меня понимаешь, Регина? – с трудом удерживая взгляд на моем лице.

– Прекрасно понимаю!

– Так вот…

– Ближе к делу!

– Пойми, то, что я сейчас тебе скажу, может причинить тебе боль, но это только поначалу! Позже, когда ты все поймёшь и взвесишь, то сама согласишься с моим решением…

– И каково? – смотря на него спокойный взглядом.

– Не понял?

– Ну каково решение то?

– В общем, Регина, я с тобой развожусь, прямо сегодня, прямо сейчас! – так и не сумев удержать прямого взгляда.

– Не получится…

– Регина! Ну ты же в конце концов взрослая женщина, к чему эти упрямства? Сама знаешь, насильно мил не будешь, так что отпусти меня спокойно и с миром! – истерично воскликнув, что было более присуще женщине.

– Я имею в виду прямо сегодня и прямо сейчас не получится!

– Что?

– Ну для начала нужно заявление в ЗАГС подать, а там пока рассмотрят, минимум пару месяцев пройдет, и то могут и после не дать развод, скажут три месяца на примирение.

– А, ты про это… – заметно выдохнув с облегчением – Ну, это мы как-нибудь переживём, подождем, но уйти я хочу сегодня, прямо сейчас.

– Угу.

– Ты не переживай, уйти мне есть куда, квартира там… – откашлянув – В общем все дела, все обустроено, вот…

– Ну, что ж, хорошо!

– Не пойми меня неправильно, я тебя не бросаю Регина, я просто сам ухожу! Тем более ты и сама понимаешь, что наши отношения сошли давно уже на нет, и надеюсь ты не против, и воспримешь все с согласием.

– Ага.

– Да что ж такое? – вскрикнув – Ты можешь хоть как-то поддержишь разговор, мне знаешь непросто, вот так вот распинаться!

– Ты ждёшь моей поддержки? – еле слышно.

– Хотелось бы…

– Глебушка, в добрый путь!

– Хм, а я и не знал, что ты такая, я-то дурак думал, что ты сейчас расчувствуешься, что мне тебя успокаивать придётся, а тебе оказывается, вон как – наплевать!

– Начихать, так точнее!

– Что ж! Меня тоже стоит понять, я долго жил с тобой, так что считать меня мерзавцем не стоит, другой бы на моем месте на второй год бы ушел от тебя, узнав окончательно, что ты не можешь иметь детей!

– Так значит вот она причина – моя бесплодность!

– Я этого не говорил!

– Только что сказал!

– Нет, причина Регина в том, что мы стали чужими, живём своими жизнями, я работаю, а ты…

– Понятно.

– Разумеется, раньше я тебя очень сильно любил и был счастлив с тобой, и я тебе очень благодарен за то время, но сейчас все изменилось, я другой, ты другая, ну и от этого дальше дороги нет!

– Ясно.

– Но мы же с тобой взрослые люди, поэтому я хочу расстаться с миром, без вражды и недомолвок.

– Разумеется.

– Пойми причина не в тебе, я знаешь не хочу уходить с грузом, что я причинил тебе боль.

– Глебушка, не переоценивай себя!

– Я? Регина, я, между прочим, стараюсь быть с тобой деликатным, а ты язвишь.

– Ты кажется, собирался уходить прямо сейчас, нет? – я встала со стула и собиралась уйти в другую комнату.

– Я и собираюсь, только для начала нужно все уяснить, чтобы потом не было претензий.

– А, да? Ну ладно! – сев обратно – Давай, уясняй!

– Так вот, квартиру эту я проплатил ещё на месяц вперёд, с коммуналкой само собой, так что ты спокойно можешь оставаться здесь. Денег на продукты я тебе оставлю, немного правда, но на первые недели две тебе хватит, а если нет, то у тебя ювелирные украшения есть, если что в ломбард заложишь, ну или совсем продашь, вот и все, надеюсь ты на меня не в обиде! Ах да, спасибо тебе за пройденные вместе со мной годы!

– Узнаю тебя, всегда в своем репертуаре, заботливый!

Не могу сказать какой спектр чувств я испытывала в тот момент. Знаю лишь, что ощущение, что мой муж меня оставит, зародилось задолго до этого финального разговора, и в те дни предчувствия, меня настигал приступ жара и озноба одновременно. Каждый раз, когда представляла, что мой муж начнет беседу о расставании, я буду охвачена полным ощущением ужаса и безвыходности. Я даже думала, что случись это в реальности, то я непременно в тот же день покончу жизнь самоубийством, ибо существование мое без Глеба пусто и лишено смысла. Но вот как только роковой момент застал мое настоящее, мое лицо не выдало ни одной эмоции, и даже слезы не спешили струиться по раскалённому лицу.

– Я просто не хочу потом слышать от тебя, что я оставил тебя без крыши над головой и без куска хлеба!

– Спасибо большое за заботу.

– Думаю ты не пропадёшь и в течение месяца устроишься на какую-нибудь работу. Сейчас, между прочим, спокойно можно курьером на доставку устроиться, у них говорят зарплата большая, двести тысяч в месяц спокойно поднимают.

– Ага, ты главное тоже о себе не забывай, береги себя!

– А! Ты не переживай, сказал же, идти мне есть куда, ждут! – нелепо усмехнувшись.

По виду Глеба было заметно, как ему не терпится поделиться своим новым амурным положением. Складывалось четкое ощущение, что введение меня в курс его новой личной жизни, было обязательным планом.

– Буду сыт, чист, в уюте и тепле!

– Очень рада за тебя!

– Ага, спасибо, а она… знаешь… женщина очень хорошая, очень! Правда старше меня на шесть лет, но зато домовитая, работящая, двое детей, так что думаю приживусь!

– С ума сойти! – искренне засмеявшись – Совет да любовь!

– Да, но я думаю, и ты Регина не пропадёшь, ты женщина молодая, красивая, а то что детей не можешь иметь – это даже где-то и плюс, знаешь сколько мужиков не хотят обязательств, а дети это как-никак обязательства!

Меня больше всего поражала не услышанная информация, и с каким смаком Глеб это вещал, а то, что все прожитые годы с этим человеком, я искренне считала его умным мужчиной. За все пройденное время, этот человек не дал мне усомниться в своем интеллекте и чувстве такта, но сейчас, сейчас со мной вел диалог мужчина абсолютно пустой и напыщенный, лишенный и толики эмпатии.

Не проигнорировав советы своего уже бывшего мужа, я и впрямь решила устроиться на не хлопотную должность курьера доставки. Разумеется, данная служба была отнюдь нелегка, затрагивая суждение о бесхлопотности, я имею в виду службу которая не ждёт мозгового штурма или какого-либо стратегического плана. От меня лишь требовалась пара функционирующих ног и остро развитая пунктуальность. Одним кликом зачислившись в ряды передвигающихся терморюкзаков, я приступила к безрадостным будням.

По правилам, мои часы работы могли смело варьироваться от индивидуальных предпочтений. График был весьма гибок, от того и имел особую популярность у студентов. Я могла работать день через день если бы выразила такое желание, но так как я являлась женщиной абсолютно одинокой и абсолютно безнадёжной, то сам Бог велел мне пахать без выходных.

Онлайн приложение что предоставляло мне работу, имело опцию расформирования, что означало отсутствие привязки к одной точки общепита. На мою службу выпадал разнос японских блюд, одного из самых дорогих ресторанов нашего города, и наем на простенькую лавчонку с шавермой, что без устали пахала двадцать четыре на семь. И я была согласна. Меня больше не пугала темнота промерзлых улиц и сама ночь, что так сильно страшила меня в моей прежней жизни.

Я подобно безликой тени, быстро шагала по дворикам спального района с коробкой на спине, и доставляла ещё дымящиеся рулеты из лаваша. Работодатели в первые же дни пытались усадить меня на велосипед, из честного беспокойства к моим ногам. Но я это предложение отвергла сразу, и пообещала, что осилю службу на своих двоих, ибо на велосипед я даже в детстве не садилась.

Поначалу моя работёнка казалась мне даже увлекательной, я ощущала себя персонажем компьютерной игры на прохождение, где, преодолевая этап за этапом я набирала золотые монеты. Люди, прорезавшиеся сквозь дверной проем своих квартир, виделись мне безликими и даже неодушевленными, и это очень радовало. Ведь если быть честной, то стоит уточнить, что поначалу меня дико терзал стыд и неуверенность. Я глупо полагала, что те, кто будут ждать меня с урчащими животами, станут воспринимать меня как объект насмешки или снисходящей жалости. На деле всем было на меня плевать, ведь я была невидимкой.

Правда спустя несколько недель моей работы, по странному стечению обстоятельств, точки назначения моего маршрута потерпели ощутимый резонанс. До этого я спешила с ароматным багажом к заурядным среднестатистическим лицам, но тут!

Теперь мне открывали двери неприлично отполированные дамы, что сражали меня своим видом. Квартиры их располагались в дорогущих жилых комплексах центра нашего города, а сами они были обтянуты в неприлично дорогие халаты из натурального шелка или же брендовые спортивные костюмы. И даже если на их лицах отсутствовал макияж, то весь вид тем не менее, выдавал этих дам как причастниц к миру элиты. Роскошный аромат, который первый спешил к порогу из диффузоров, обволакивал мое обоняние гипнотическим парфюмерным составом, перенося на секунду в мир высшего богатства и благополучия. Сами же они не всегда были улыбчивы и приветливы, бывали и те, что смотрели на меня как на свою рабыню. Особенно вспоминается самая молодая из отряда богинь, что оценивающе провела взглядом по моему силуэту, и финишным аккордом демонстративно потеребила свои бриллиантовые серьги в ушах. Тогда меня пробило и я вновь почувствовала себя брошенной на обочину жизни, тут же всплывал в памяти Глеб, который так лихо бросил меня словно ненужную вещь, и мое собственное осознание необратимого проигрыша.

Я взяла первый выходной за все недели работы и провела заснеженный день под одеялом, совершая лишь перерывы на чай с лимоном. Затем я долго ревела, а спустя пару часов бесперспективного рыдания, я, не пойми зачем оголив свое тело встала перед большим зеркалом в коридоре. Я словно вновь знакомилась с собой, пристально исследуя каждый кожный покров. Казалось, что я ищу изъяны, гадкие рубцы и причины неровности, но этого я не находила. С отражения на меня глядела стройная молодая женщина с дельфиньей кожей. И тут я поняла, как несправедливо со мной обошлась жизнь, швырнув в меня объедками в виде участи брошенки работающей в службе доставки. Я опять возвращалась в памяти к тем дивам, что вальяжно открывали мне двери своих богатых квартир, к их запаху и образу полного благополучия. Меня хлестали пощёчины унижения и ущербности, и я вновь рыдала. Безусловно я осознавала, что все эти образы существующих женщин, являли собой прямое отношение к миру эскорта и содержания, и тут меня колотило ещё сильнее. Мне хотелось быть на их месте, обволакиваться лакомством достатка и непринуждённости, быть по достоинству оценённой мужским полом, а не слоняться по промерзлым улицам с термокоробом на спине.

Решив дать ещё один шанс карьерному росту, я вновь вернулась на службу после трёх дней выходных и смиренно погрузила на свою спину гастрономическую ношу.

Попытка номер два увенчалась крайне неприятным инцидентом. Продолжая и дальше совершать воображаемые этапы игрового прохождения и разнося пищу голодным людям, я по дикой неудачи напоролась на двух отбитых укурков, что в состоянии кумара и по всей видимости дикого жора, отжали мой ароматный рюкзак. Тогда я, заплаканная, униженная и запуганная по самую жопу, послала работу в сервисе службы доставки к ебене матери.

Новое трудоустройство не заставило долго себя ждать и я, вооружившись тряпками и средствами бытовой химии, приступила к новомодному слову – клининг.

Меня определили к группе, состоящей из одного парня по имени Гоша и двух моих новых товарок – Малики и Севары, родом из Узбекистана. Вчетвером, деля общую смену мы дружно осиливали многокомнатные квартиры, доводя до блеска и запаха свежести чужие жилища.

В основном свои чистящие паломничества мы осуществляли в отсутствие хозяев квартир, и смело могли громко подшучивать друг над другом и даже наслаждаться прослушиванием музыки во время уборки.

Малика и Севара, чисто говорящие по-русски стали не только моими сослуживцами, но и настоящими подругами по несчастью, ведь и их бросили непутёвые мужья.

Девушки рассказывали, как остались одни после того, как их благоверные, уехавшие на заработки, позабыли о существовании своих жен. И тогда мы даже умудрялись всплакнуть в унисон и кидать проклятия всему мужскому роду. Наш коллега Гоша, к счастью, на нас не обижался, да и вообще не понимал сути наших разговоров, ибо имел психическую задержку развития. Правда парнем он был потрясающе добрым и трудолюбивым, да и работу свою выполнял куда лучше нас.

В какой-то момент, мне даже казалось, что жизнь начинает понемногу налаживаться и у меня просыпается аппетит к жизни. Я стала спать уже не четыре часа в сутки, а шесть, прием пищи увеличился до двух раз, и я потихоньку наполнялась целями. В моих планах было накопить приличную сумму денег и открыть свой магазин на маркетплейсе. Понемногу я стала избавляться от прошлых воспоминаний и вычёркивать все флешбэки. На Глеба я почти что не злилась и совсем перестала гадать о том, как же складывается его новая жизнь с «той другой». Но на деле это лишь было зловещим затишьем перед моей личностной бурей.

Однажды, когда я словила лёгонькую простуду и условилась со своими коллегами, что прибуду в пункт назначения на час позже, я, закупившись в аптеке необходимыми лекарствами, направилась по нужному адресу. В этот раз квартира которую мы должны были отдраить, располагалась в соседнем квартале от моего съемного жилища. С сопливым опухшем носом, не подозревая ничего неладного, я нажала на кнопку звонка и была встречена Маликой, которая с порога уведомила меня тайным жестом, прижав указательным пальцем к губам, что означало присутствие хозяина квартиры.

– Что хозяева дома? – шепотом спросила я.

– Угу, муж, мы в их спальне уже убрались, он прикинь там сейчас комнату украшает шарами в форме сердец. Ко дню всех влюбленных старается! – с нескрываемой завистью сказала моя печальная подруга.

– М-да… везёт же кому-то… – и я вздохнула с досадой в голосе.

– И не говори, решил провести в доме генеральную уборку, в подарок супруге!

– Ладно, пошли другие комнаты отмоем.

Когда мы оттерли до блеска кафельную кухню и приступили к уборке небольшого зала типовой хрущёвки, хозяин квартиры покончив с декором спальни в виде амурной тематики решил проверить нас и поинтересоваться не возникли ли у нас какие-либо непредвиденные хлопоты.

В этот момент я стояла спиной к комнате и приводила в порядок оконные рамы, и представляете мое шокирующие удивление, когда я узнала голос хозяина квартиры.

Да – это был Глеб, мой муж который успел обзавестись новой супругой не дождавшись официального развода со мной.

– Регина? – он был обескуражен не менее чем я.

– Здравствуй Глеб. – молниеносно собрав все свои эмоции и не выразив удивления.

– Здравствуй, а я тут знаешь ли сюрприз решил устроить, Томусику…

– Ну что ж молодец, повезло Томусику, очень рада за неё, привет ей кстати! – подыграв оторопевшему супругу, словно старая добрая знакомая, хотя я на деле знать не знала Томусика.

Севара и Малика, находящиеся с нами в комнате даже не заподозрили о возникшей неловкости положения, приняв нас двоих как просто знакомых.

Стараясь не утратить лица, и не явить обозрению своей боли, я вернулась к окнам, что были в моей обязанности.

К счастью, Гоша за считанное время расправился с ванной комнатой и санузлом, а девчонки отполировали зал. Стараясь побыстрее выбраться из адовой квартиры, я шиворот-навыворот напялила на себя свой шарф и верхнюю одежду. Дабы окончательно не сорваться в слезливую истерику, я даже считала про себя. Когда счёт дошел до ста восьми, меня встретил очередной круг ада, на порог квартиры нагрянул Томусик.

Немолодая женщина, весом в полтора центнера, облаченная в пуховик неактуального кроя, походила внешне на сотрудницу трамвайно-троллейбусного депо.

– Тома! А я тут видишь ли сюрприз тебе организовал! – слащаво прочирикал «мой» муж, когда был встречен вопросительным взглядом Томы.

– Да? – по-хозяйски воскликнула моя соперница и дав понять кивком Глебу, что самое время помочь снять ей пуховик.

Заботливый мужчина оперативно подлетел к своей даме сердца, и в манере преданного пажа освободил телеса Томы от утеплительных покровов.

Пулей вылетев из квартиры, я на едва двигающихся конечностях, покидала ненавистный подъезд.

Когда мы поджидали служебный автомобиль, Севарка спросила меня:

– Регин, а это что твой знакомый был?

– Угу, муж мой.

Брать выходной день дабы выделить его на очередной плаксивый вопль, казалось мне слабостью. От этого решив стереть из памяти пренеприятный день, я вновь погрузилась в рабочую атмосферу.

На этот раз нас ждали роскошные апартаменты в самом центре города. Панорамные окна по всей квартире, так надменно возвышались над будничной суетой шумящих проспектов, и словно с осуждением глядели на жалких прохожих.

Мне досталась неприлично модерновая спальня с раздражающе люксовым гардеробом.

Грамотно сконструированные отделения шкафов были предназначены для всех видов одежды, обуви и аксессуаров. Замысловатые выдвижные ячейки, донельзя забитые шикарным кружевным бельем, а обувные стеллажи насчитывали сотни пар обуви. Стервозные шпильки конкурировали с дерзкими кроссовками и ботинками на толстой подошве. А с вешалок улыбались непристойно дорогостоящие шубы и пальто. Но главная щемящая досада светилась напротив гардеробной комнаты и была обрамлена громадной рамкой из позолоты. Фотопортрет молодой девушки с манким взглядом и прищуренными глазами, она словно смотрела на меня транслируя свое пренебрежение и надменную ухмылку. Хоть она и не произнесла ни единого слова, но мне был четко понятен весь ее посыл. Ей я виделась заурядной аутсайдершей так бездарно просравшей свою жизнь. Затем я, несмотря на отчаяние и полную разбитость, набралась смелости и вновь оголила себя, но только перед ее зеркалом. Теперь я видела в отражении нас двоих. Она продолжала пожирать меня своим взглядом с поволокой и изучать каждую часть моего тела, и уже я считывала в ней зависть и досаду, что мое тело принадлежит не ей.

Я начинала кровавым потоком ощущать уверенность, вновь проносящуюся в моих венах. На лице появился румянец, а с губ сошла стервозная улыбка, а девушка с портрета становилась все более испуганной и неуверенной.

После, очнувшись и придя в реальность, я, быстро подняв свою форму поспешила одеться. Чтобы не обидеть своих товарищей, я продолжила уборку роковой квартиры, но только осознание, что теперь я та женщина, что меняет правила игры, цепко захватило мой разум. Меня больше не устраивали нынешние установки и моя борьба за выживание, я хотела большей, нарядной и ослепляющей жизни, от этого заявив ребятам что это мой последний рабочий день, я смело перевернула страницу.

Потратив несколько часов времени на исследование весьма смелых сайтов, я вышла на контакт к одной молодой женщине. Представлялась она Яниной, отчего мне даже показалось, что имя вымышленное. Связавшись по видеосвязи с вышеупомянутой дамой, мы приступили к весьма конструктивному и откровенному диалогу. Янина попросила меня снять с себя одежду и продемонстрировать свою тело «вживую», я ни на грамм не постеснявшись ее просьбы, сняла с себя не только футболку и джинсы, но и даже бюстгальтер. Мне было важно намеренно продемонстрировать свою идеальную форму естественной груди, дабы получить дополнительный бонус в работе.

– Отлично, мне нравится ваша смелость, как и, впрочем, ваш бюст! – едва сдержав улыбку.

– Я просто знаю, что мой возраст далек от востребованных норм, от этого и пытаюсь наглядно доказать, что мое тело значительно младше тех цифр, что значатся в моих документах.

– Что же… – протянула Янина спустя минутную паузу – Думаю мы найдем для вас работу.

– Это значит да?

– Разумеется! – явив надменную улыбку.

В этот же вечер на мою карточку поступила денежная транзакция со счета Янины. Полученная сумма покрывала стоимость авиабилета в один конец, а условия онлайн сделки требовали моего немедленного приезда. От меня требовалось полное поддержание внешнего вида и нестрогая диета, дабы не обзавестись ненужной отечностью.

Решив не временить, я оперативно приобрела билет и собрала чемодан с самым необходимым. Несмотря на то, что месяц подходил к концу и меня ждала перемена места, я все же решила проплатить аренду за ещё один месяц. Обстоятельства могли сложиться не самым благоприятным образом, и я вполне могла бы вернуться обратно. Для этого я и подложила соломинку, обеспечив себя гарантией жилья.

Не могу сказать, что меня страшили перемены и надвигающееся оголение. Меня не пугали сомнительные перспективы и издержки эскорт производства. За последнее время я так устала терпеть лишения и невостребованность, что теперь я дошла до той границы, где стираются все рамки ограничений.

Я хотела лишь одного – неприличного финансового благополучия. Ждать успеха годами и продолжать работать уборщицей, было для меня невыносимым. Я прекрасно осознавала, каким методом заслужили свои злата все те прекрасные орхидеи кому я натирала полы и разносила суши. Меня затуманила зависть и чувство несправедливости, и теперь я хотела иметь все то, что дано им. К тому же мне хотелось как можно дальше удрать с этого города, где меня оставил муж и не задалось все мое личное.

Разговор с матерью я решила отложить, к тому же она до сих пор не знала, что мы с Глебом больше не живём вместе. Узнай все о моем положении, она вполне могла бы отхватить сердечный приступ, ведь и без того её так подкосила моя бесплодность.

Когда я погрузилась в кресло самолёта, меня ненадолго охватила радость моей бездетности. Ведь едва взлетев, салон самолёта был насильственно захвачен детским плачем. Не унимающийся младенец с не менее нервической мамашей удерживали в плену всех пассажиров. И пять часов полета были похожи на психологический квест.

Приземлившись и быстро отделавшись от пропускных пунктов и багажной ленты, я вынырнула на оживленную автомобилями улицу.

Как и было обещано меня встретил человек с табличкой, где значилось моё имя. Им оказался худощавый не представившейся парень, молчаливо кивнувший мне вместо приветствия, затем встречающий подвёл меня к своей машине. Время моего прибытия выпало на позднюю ночь, от чего Дубай поначалу показался мне совсем не жарким. Это я позже узнала, что в зимнее время температура вполне себе комфортная, а вечерами даже не помешает лёгкое утепление.

Но тем не менее в салоне автомобиля был включен кондиционер, отчего я попросила выключить устройство дабы не застудиться. Всю дорогу немой не задал мне ни единого вопроса, да и в целом держался очень отстранённо, что казалось мне не вполне вежливым. Меня всегда пугали молчаливые люди, те, что брезгуют незначительными и дружелюбными диалогами. В конце концов худое общение всегда сглаживает ситуацию, а тут – тишина.

К счастью, тягостный маршрут не занял больше десяти минут и молчаливый тип остановил машину.

Решив заслуженно поиздеваться над тихоней, я намеренно не вышла из автомобиля, когда он покинул салон. Не замечая моего бездействия, дрыщ направился к главному входу здания, коим оказался небольшой отель. И только потом развернувшись в сторону авто, он помахал мне рукой в знак приглашения.

«Уродец» – подумала я и с наигранной медлительностью выбралась наружу.

– Дайте паспорт! – приглушённо скомандовал доходяга, когда мы подошли к ресепшену.

Миловидная девушка южного происхождения, что стояла за стойкой, поприветствовав меня с улыбкой на лице, за пару минут внесла мои данные в базу, и вернув паспорт протянула мне электронную карточку от номера.

– Поднимайтесь в свой номер, а завтра утром в десять часов вас будет ждать Янина, в лобби отеля.

– Ясно. – процедив, что-что, а даже скромно благодарить этого сноба мне не хотелось.

Отель, в который меня заселили, был слабенькой двух-звёздочкой, но весьма чистый и уютный. Номер хоть и был очень миниатюрным, но мебель и сантехника были в идеальном состоянии. Не разбирая чемодан, на ватных ногах дойдя до душевой кабинки и осуществив послеполетные омовения, я, не имея в голове ни одной мысли или толику волнения, рухнула в мягкие сугробы текстиля.

Несмотря на то, что сон охватил меня в первые минуты погружения, параллельно в моем сознании курсировали мысли, которые я впоследствии восприняла как сновидения.

Всплывал образ Глеба, который не только был мне невероятно противен, но и попросту являл собой воплощение вселенской недалёкости. Как порой удивительно жизнь расставляет приоритеты в нашей судьбе и открывает нам не только глаза, но и двери. Больше всего в истории, что звалась моим «браком», меня ужасало абсолютная слепота, которой я была затуманена все эти долгие годы. Мне понадобилось более десяти лет, чтобы однажды столкнуться лбом об стену своего личного незнания. И тут меня начинало воротить от себя самой и от своей невнимательности. Я была не преданна себе, от того не знала своих истинных желаний, я боялась жизни и получила полную разруху, я не заглядывала себе в душу, и в итоге вырулила на перекресток неизвестности. Я откладывала свою жизнь и наивно полагала, что судьба и без моего участия выполнит наилучшее решение для моего сценария. В итоге меня встретило одиночество и отсутствие перспектив, и новое начало я решила осуществить с дубайского эскорта.

По утру, выйдя из своего номера и спустившись вниз, я была приятно удивлена тем, что в стоимость моего номера включен ещё и завтрак. От этого, не теряя ни минуты, так как была уже половина десятого, я направилась в ресторан и зарядилась вкусным завтраком до прихода Янины.

– Доброе утро Регина! – с улыбкой, не теряя при этом вальяжности протянула Янина.

В жизни эта женщина казалась ещё красивее и ухоженней, ростом она была с меня, и фигура её также соответствовала модельным параметрам. Глаза Янины были миндалевидной формы, и несмотря на уверенность что читалась во взгляде, я все же считывала в ней глубокую тоску и даже отчаяние.

– Здравствуйте Янина! – с ней мне хотелось быть дружелюбной.

Расположившись на мягких диванчиках, что были установлены в самом дальнем углу лобби, мы приступили к обсуждениям всех подводных деталей.

– Регина, наш бизнес не является привычной проституцией, и как вы поняли есть множество нюансов и правил, которые нужно хорошо знать и строго следовать им.

– Угу.

– Для начала я должна объяснить вам важные правила, которые непременно связаны, так сказать, с первым этапом перед основной работой. Так вот, сейчас вы должны остаться в этом отеле в течение десяти дней! – я молча кивнула – Но с условием! Вы не имеете права покидать свой номер и спускаться даже в лобби отеля и совершать какие-либо перемещения, только номер! Этот период называется необходимым карантином!

– То есть?

– Все очень просто, ваша работа будет включать тесное общение с очень влиятельными и высокопоставленными лицами, думаю вы это уже и так знаете.

– Конечно.

– И разумеется, что люди такого масштаба с особой серьёзностью и трепетом относятся к своему здоровью. Про важность здоровья мочеполовой системы и отсутствия венерических заболеваний думаю уточнять не стоит, тут и так все ясно.

– Угу.

– Это первое! Второе – это также отсутствие каких-либо респираторных заболеваний и вирусных инфекций. От этого у вас сегодня же пройдет полная сдача анализов. С сегодняшнего дня начинается первый день вашего карантина, после нашего разговора, вы сразу подниметесь в номер и по правилам не сможете покидать его в течение десяти дней. До двенадцати часов дня, к вам поднимется в номер сотрудник медицинской клиники и осуществит сбор всех необходимых анализов. Если результаты будут отрицательными, и вы окажетесь абсолютно чистой и здоровой, то подобная манипуляция повторится на девятый день вашего проживания в закрытом номере. – я старалась внимательно вслушиваться в каждое слово Янины, но все равно в голове моей был полный сюрреализм. – И если результаты вновь отрицательные, то вы после истечения десяти дней отправляетесь на свой заезд.

– Простите, а как я буду питаться, если мне нельзя будет покидать номер?

– Не спешите, не все сразу! – отчеканила Янина, отчего я почувствовала себя глупой школьницей.

– Далее, оказавшись на заезде, вы будете проинформированы менеджером, который непременно курирует все заезды и непосредственно находится на одной территории со всеми остальными. Главное правило! – приподняв указательный палец – Все требования и указания менеджера соблюдать беспрекословно! Ясно?

– Да.

– Локальный менеджер, отвечает прежде всего за вашу безопасность и обеспечение!

– Простите, но я думала вы и есть мой менеджер…

– Я менеджер-скаут, отвечающий за внедрение кадров и выплаты гонорара. Локальный менеджер – это человек который будет круглосуточно находиться на всех заездах, и отвечает за дисциплину и выполнение обязательств!

– Поняла. – скромно кивнув.

– Так, продолжим! Если после проведенных анализов окажется, что вы являетесь носителем какой-либо серьезной инфекции и заболевания, то мы немедленно разрываем с вами сотрудничество, и не предоставляем обратного билета в ваш родной город. Если же вы являетесь носителем лёгкого вируса или скажем простудного заболевания, то мы предоставим вам необходимое лечение и повторную сдачу анализов. Ну и разумеется, в таком случае вы продолжите свой карантин, по вышеупомянутым правилам. С этим все ясно?

– Вполне.

– Я сделаю небольшое отступление и позволю частично проинформировать вас по поводу заезда, чтобы вы предварительно были в курсе. По приезду, как правило на виллу, у вас первым делом изымается телефон, на время заезда само собой. Поэтому если вам необходимо связаться с родственниками и друзьями, то советую сделать это до отъезда. Но! – приостановившись – Запомните! – Вы не имеете права распространять информацию о целях и месте своего нахождения! – строго произнесла Янина, прожигая меня взглядом.

– С этим проблем не будет!

– Отлично, и помните никаких фото в социальных сетях с указанием локации и прочего! Вы обязаны соблюдать полнейшую секретность и отсутствие малейшего разглашения!

– Понятно. – кивая как заведённая игрушка.

– Что касаемо оплаты, то тут все стабильно – усмехнулась Янина – Кажется в мире нет ничего более стабильного чем курс арабского дирхама! Стоимость просто одного нахождения на заезде оплачивается в размере тысячи долларов в сутки, за приватные услуги идут отдельные оплаты и подарки, но об этом уже вас уведомит менеджер.

Теперь, что касаемо ваших условиях на карантине. Питание вам будут доставлять к номеру три раза в день, при этом вы не должны контактировать с сотрудниками отеля! Когда к вашему номеру принесут заказ, вы должны будете попросить оставить его у двери, и уж только когда персонал покинет порог, вы сможете забрать доставленное. То же самое касается уборки, если вам понадобится чистое постельное белье, полотенца или средства гигиены, то вы позвоните на ресепшн и попросите оставить необходимое у двери. А уборка, думаю вы сможете обойтись без нее в течение этого времени. Ещё, вы можете заказывать дополнительные продукты питания, если ключевых приемов пищи вам будет не хватать, но это будет уже осуществляться за дополнительную плату, которая не включена в стоимость вашего проживания, и будет вычислена с вашего первого гонорара, то же самое касается алкогольных напитков. Но я все же рекомендую отказаться вам от этих опций и довольствоваться включенным в стоимость трёхразовым питанием. Сами понимаете, лишний вес вам уж точно не нужен!

– Все в порядке, я не отличаюсь сильным аппетитом.

– Это очень хорошо! – искренне улыбнулась Янина. – Ну что же, теперь вам самое время задать вопросы, если они есть конечно. – ластящимся движением поправив ухоженные волосы.

– Скажите, а как проходят заезды, сколько они длятся и как часто происходят?

– Тут конкретно нет точной информации, каждый заезд проходит по-разному и в разных местах, парой даже в других странах, но об этом вас предупредят заранее, если предвидятся такие перспективы. И, разумеется, более точной информацией о расписании заездов владеет только менеджер, и в случае возникновения какого-либо нового места проведения и повторного карантина менеджер свяжется со мной, а затем я уведомлю вас.

– Подождите, то есть карантин придется постоянно соблюдать?

– Разумеется, скажем если вы, к примеру пробыли на заезде десять дней, а после находились на длительных выходных, то перед следующим заездом вам необходимо будет пройти повторное обследование и карантин.

– А, понятно… – лихо соврала я, ведь на деле мне было ничего непонятно. Мне все это казалось очередной компьютерной игрой, отличающейся и прохождением, и стратегией.

– Ещё, что немаловажно! Плюс в том, что вы сами можете решить сколько продлиться ваш заезд. Если вы почувствуете усталость и желание прекратить свое участие, то вы в любой момент сможете отказаться или же пропустить заезд, это будет уже зависеть от вас. К счастью, здесь никто никого не держит, все происходит на добровольной основе.

– Хорошо. – кивнула я – А что насчёт моего проживания вне заезда, то есть, где мне обитать в остальное время?

– Очень хороший вопрос! – судя по всему Янина и сама забыла о просвещении этого аспекта. – Как только вы покинете заезд, со мной тут же свяжется менеджер и я вас встречу в этом же отеле и выдам ваш гонорар. В дальнейшем вы сами решите где остановитесь, возможно поначалу вы продолжите свое пребывание в этом отеле, а затем когда лучше узнаете город, вы спокойно сможете сами выбрать более лучшее для вас место проживания. Тем более, если все пойдет по плану, финансовых сложностей у вас точно не будет, и вы сможете себе позволить либо пятизвёздочный отель или же съемные апартаменты. Наши девушки по-разному выбирают, кому как удобнее.

– Ну что же, думаю мне вроде более или менее все ясно… – неуверенно протянула я.

– Замечательно! – встав с дивана – Что же, тогда вам пора в номер, скоро придёт лаборант для сбора анализа.

– Спасибо вам Янина. – встав за ней.

– На здоровье! – улыбнувшись – Ах да, Регина, последний совет, отдохните за эти десять дней и ни о чем не думаете, то вид у вас не очень свежий. Явно, что вы чем-то расстроены, а так дело не пойдет! Вы должны быть свежи, легки и безмятежны! – дав наставление и покинув отель.

Я понимала, что стою на пороге безвозвратности и оглушающей необратимости, вступая на неизвестный для меня континент под названием – эскорт. Каждый из нас привык видеть только то, что другой человек сам желает продемонстрировать. Возможно и я была свидетелем лишь обёрточной части жизни, тех роскошных девушек которым я доставляла еду. Что если на деле их истории и пройденные дороги были куда извилистей и ухабистей? Какие тайны и жуткие подробности таили их надменные на первый взгляд глаза? И главное, сумею я выбраться из денежного озера, которое в любой момент может оказаться болотом?

Одно я знала наверняка, как бы я не страшилась предстоящих трансформаций, как бы меня ни штормила нервической тряской неизвестность, я знала, что вернуться в прежнюю жизнь – я не смогу!

Пока я ждала медицинского работника, сидя на краюшке белоснежных покрывал, я прокручивала в голове ещё вчерашние будни, где с мыльными тряпками и стеклоочистителем отскабливала чужие налеты. И тут меня накрыла ярость, алчность и безумие, которые одним махом вышибли мои волнения и сомнения.

Мне казалось, что за последние пятнадцать лет жизни я пережила немало испытаний и лишений, что трясли мою некогда спокойную нервную систему. К счастью, я не пережила страшные трагедии и потери, но при этом считать меня поцелованной благополучием было нельзя. Я подобно слепому котенку бродила по подземным переходам судьбы, не зная где моя станция и куда движется поезд. Мимо меня слонялись оголтелые и извечно спешащие люди, четко понимающие куда им следовать. Вот только не я, я слишком долго спала, что вконец растворилась в происходящем.

Располагающая к себе женщина, одетая в медицинскую форму лавандового цвета, аккуратно поставив большой чемоданчик на бездушный стол моего номера, с улыбкой на лице попросила меня лечь на кровать и снять нижнюю часть туалета. Заведомо постелив на постель приготовленную простынь, и вооружившись длинной медицинской щеткой, лаборантка приступила к взятию мазка. Пережив стыдливое и крайне неприятное для меня действие, мы вышли на более болезненный и гадкий этап анализа. Теперь предстоял сбор крови из вены, дабы досконально изучить мою сексуальную пригодность и безопасность для интим связей.

С детства я была созданием тепличным и особо чувствительным к любым игольчатым проникновениям и сжатиям. От этого жгут, плотно перетягивающий мою руку, причинял мне тошнотворный дискомфорт, что я даже на секунду подумала о надвигающейся рвоте.

Заприметив на моем лице резкое ухудшение состояния, добродушная незнакомка, по-сестрински погладила мое плечо и произнесла едва понятные мне фразы, служащие по всей видимости как успокоительные напевы.

После следовали уже менее жуткие, но также не совсем приятные мазки из носа и рта. И вот когда женщина-медичка захлопнула медицинский чемодан, я с облегчением выдохнула, явив демонстративный звук радости.

«That’s all» – засмеялась лавандовая обаяшка.

Оставшись один на один в своей изоляции, я совершенно по-идиотски осуществляла шаги из стороны в сторону, будто на деле я нарабатываю прохождение на шагомере. Придя в себя и оценив свои действия нелепыми, я предприняла попытку позаниматься. Несмотря на отсутствие спортивного инвентаря, я все же приступила к приседаниям. Только затею свою я прекратила после двенадцатого повторения, так как заметила подкашивание в коленях. И плюнув на воркаут уставилась мордой в маленький телек. Перебрав каналы и с радостью обнаружив на одном из них мой любимый фильм «Исчезнувшая», я погрузилась в просмотр. Вот только в очередной раз оценив одну из сильных сцен с таинственной Розамунд Пайк, я провалилась в неоткуда пришедший сон.

Попытки вытащить меня из сновидений длились в течение нескольких минут, проникая в мое сознание через стук в дверь, затем некто одержавший поражение, оставил меня в покое и прекратил сигналы. Но продолжению моего отдыха не суждено было свершиться, и окончательно я проснулась после телефонного звонка. Подняв трубку, я услышала заботливую трель менеджера отеля, извещающего меня о том, что мой ланч ждёт меня под дверью. Отвергать пищу холодным отказом я не спешила, ведь несмотря на желание поваляться под одеялом, я и впрямь испытывала лёгкий аппетит. Да и к тому же, мне было очень интересно чем же меня будут потчевать на протяжении десяти дней.

Предоставленный обед пусть и не сиял изобилием, но, чтобы полноценно наестся и зарядиться полезными веществами, данной заготовки было достаточно.

Возле двери стоял небольшой столик на колесах, а на нем квадратный поднос с четырьмя тарелками, двумя бутылками воды и небольшой пачкой сока. Вся посуда с едой была покрыта полиэтиленовой плёнкой, чем заслужила от меня отдельное одобрение. Ведь мало ли кому пришло бы в голову плюнуть в мои тарелки, пока столик с едой ожидал меня.

Время шло медленно, скучно и нервозней день ото дня. Я пробовала погружаться в чтение электронных книг, просмотру фильмов и новостных каналов, и даже изучению английского языка. То ли на четвертый, то ли на пятый день, ибо я, по правде, сбилась со счета, мне позвонила Янина и сообщила о моих отрицательных результатах на все анализы, что означало о дальнейшем участие в игре. Оставалось совсем немного до моего перехода на новый уровень, а я совершенно не понимала, что же я чувствую. Я плакала и нервно смеялась с небольшой продолжительностью, а после вновь возвращалась в состояние бесчувственности. От меня стала уходить память, будто я пережила последствия серьезной травмы. Воспоминания, что раньше представляли для меня особую важность, стали не прошлым – они словно намеренно были стёрты приёмом гипноза, но только на расстоянии. Я и правда абсолютно по-глупому считала, что кто-то имеет надо мной изотерическую власть и проделывает приемы вербовки. На деле это было лишь состояние мании преследования, и оно было вполне объяснимым. Когда человека засовывают в стеклянную банку и проводят медицинское обследование, не трудно поехать крышей и видеть подвох там, где его и быть не должно.

Страшно было особенно ночью, от того я и словила лютую бессонницу. Когда город прятался за ночной ширмой, а звуки в коридоре отеля сходили на ноль, вот тогда я и начинала накручивать свою голову нелепыми бреднями.

Я вдруг представляла, что меня вербуют в тайное общество, где невозможен выход живьём. Потом я видела себя истощённой рабыней, что с цепями на шеи сидит в углу сырого подвала. После и вовсе жуткие насильственные оргии виднелись у меня в воображении, где я, собственно, и являлась главной фигуранткой действия. Когда часы извещали о надвигающемся рассвете, я находила светлые объяснения, где проснувшаяся логика расставляла все на места.

Во-первых, меня никто не отлавливал на улице и не запихивал в машину с затемнёнными стеклами. Во-вторых, я не приехала в Дубай с целью устроиться продавцом, и где в последствии, обманом у меня отобрали документы и заставили работать в злачном борделе.

Я намеренно разузнала всю информацию касаемо эскорт услуг в Дубае, и через рекомендации различных девушек вышла на Янину. Потом, у меня и впрямь никто не отбирал документы и не обещал воздушные перспективы. Деловое общение было конкретным и по существу. Меня изначально уведомили обо всех тонкостях и поселили в отель со всеми удобствами. Да и в целом, стоит ли кому-либо отлавливать несчастных девушек и прятать их в высоких башнях арабских замков, когда на место наложницы в гареме прибывают сотни девушек из разных уголков планеты.

Догадаться о востребованности данного ремесла весьма несложно, для этого достаточно подробно пролистать ленты социальных сетей, где фото поджарых красоток пестрят в каждой рекомендации, с манящими указаниями локаций. Каждое третье фото, всплывающее в паутинах социальных сетей, то и дело взывает к размышлению и удивлению, как этим барышням удается за пару месяцев передать фото привет из Парижа, стоя у Эйфелевой башни, затем с пляжного клуба на Бали, а потом снова мелькнуть как бы невзначай кадром, сделанным у отеля парус.

Все эти перелётные пташки без сомнения будут уверять вас мои дорогие друзья, в наличие успешного бизнеса в виде шоурума, вкусной кофейни, или о владение какого никакого бизнеса. На деле если и впрямь красотка и руководит видимой точкой, которая не всегда является окупаемой, а то и вовсе работает в минус, то все равно куколка с пеной у рта будет кричать, что заработала все САМА!

Ваши сомнительные ухмылки по поводу, что милашка ебашила с шестнадцати лет на заводе, она бесспорно воспримет как оскорбление, и немудрено, что по морде засветит. И вот тогда, дорогие хорошие, вы и увидите истинную натуру куколки и бывалые привычки выживания. Где зассатые подворотни сменялись убитой халупой на отшибе города или в самой жопе серого панельного района. Где запойный папаша блевал в тазы, когда малышка укрывалась ватным одеялом с головой, дабы не слышать мерзкие потуги. Там, где мальчики из хороших и благополучных семей, выбирали других куколок себе под стать, из семей, наполненных донельзя дорогой посудой и антикварной мебелью. В ту сторону, где в самом поганом техникуме, диву таскали за длинные волосы и пинали в шесть человек, другие менее красивые прошмандовки. Туда, туда скоты, где пусть хорошеньким, но нищим девкам указывали на место уборщицы во время трудоустройства. «Ученье – даётся бесплатно» – возможно скажите вы и будете отчасти правы. Но вот вопрос, возможно ли четкое принятие позиции, что знания даруют свободу там, где царит атмосфера краха и конечной стадии разрухи? Думаю, едва ли. Бывают исключения, где смышлёная девица несмотря ни на что, грызет гранит науки и достигает впоследствии высокой должности благодаря отточенному знанию своего дела, но такие случаи не так часты. В реалии, поистине образованными или спортивно превосходными становятся там, где была поддержка хотя бы одного родителя. Участие и прививание к образованию, достижениям и внушению важности побед. А наши-то! Немудрено, что куколкам куда проще сесть в кабину лифта эскорта, что так лихо домчит их к вершине самого высокого здания в мире.

После повторного взятия анализов, когда результат снова был отрицательным, мне позвонила Янина и сообщила, что завтра утром возле отеля меня будет ждать черный минивэн. Порекомендовав мне заранее собрать все свои вещи и связаться с родными, Янина также отметила, о важности раннего отхода ко сну. С ее слов я четко понимала, что я должна иметь бодрый вид и отсутствие отеков.

Волосы непременно должны быть чистыми и уложенными в естественную укладку, без каких-либо претенциозных локонов с обилием лака. Макияж также не имел права на вычурность или же на полное отсутствие.

Не стоит уточнять, что меня неслабо лихорадило, и я с трудом преодолевая мандраж, пыталась более или менее аккуратно собрать свои вещи. Мой гардероб был скромен, но при этом вся моя одежда была разбросана по номеру. Средства гигиены и декоративная косметика прятались по различным углам отельных полок, и даже любимая расческа по непонятной причине черт те куда запропастилась.

Маме решила не звонить, это бы означало вернуться назад и подвергнуть себя сомнению. В конце концов не хватало передумать и бросить все на середине пути. Да и к тому же, что-то во мне утратилось, лишилось кого-либо душевного смысла.

Девицы не были вульгарны и шумны, не кучковались компаниями, не разделялись по парам. Я насчитала девять прелестниц включая себя. Возрастом, пожалуй, определить каждую девушку было проблематично, ведь в наше время стирается видимая грань между тридцатью пятью и двадцати семью. Каждая восемнадцатилетняя нимфетка неслабо заморачивается над собой, дабы услышать заветные двадцать пять в свой адрес. Когда дамы значительно постарше напротив, грезят о том, чтобы их зачислили в список девушек до тридцати.

На мое простецкое приветствие одалиски ответили брезгливым молчанием, за что я тут же отогрела себя метафорическим подзатыльником. Не хватало мне ещё намеренно распыляться чрезмерной простотой и дружелюбием.

Каждая из них была погружена в свой смартфон, и по всей видимости оставляла последние сообщения перед близящейся разлукой. Не сказать, что все наложницы были похожи и имели какой-то конкретный типаж, но все же, общая метка привлекательности была одна.

Из вытянутых конечностей вдоль прохода салона было очевидно, что девушки длинноногие. Волосы каждой были максимально естественно окрашены и не имели четко контрастных оттенков. Все являлись обладательницами русых волос, от природного цвета пшеницы, до темных оттенков каштана и шоколада. Также мое внимание привлекли их ногти, не было утрированных стилетов и буйствующих красок, нелепо инкрустированными обилием страз и лепнины. Все сводилось к естественным тонам и минимальной длине. Лица были безукоризненно чисты и свежи словно после недельного пребывания на спа-курорте. Хоть и было очевидно, что девушки обладали стройными телами, меня все же не покидало ощущение, что растили этих див исключительно на парном молоке и отборной говяжьей вырезке.

Складывалось впечатление первозданной чистоты и отсутствие какого-либо порока. С их лиц я считывала безмятежность и абсолютное незнание женской растраты, которое я очень часто видела в других, где женщина подобно яблоку, слепо отдает кусок за куском и в итоге становится огрызком. В этих же, я такого не видела. Глядя на них, я наконец поняла истинное значение слова ухоженность. Она объяснялась весьма простым пониманием, где здоровое состояние оболочки – имеет лёгкое косметическое сияние.

Окна большой машины были тонированы, и видимость пролетающей панорамы была не совсем чёткой, отчего мне не очень хорошо удавалось разглядеть город. Да и к тому же водитель, коим был молчаливый сикх, достиг максимального разгона, оставляя кадры проспектов безжалостно разрубленными.

В какой-то момент на меня напала петля удушающего отчаяния, что я даже едва сдержав слезы хотела попросить остановить машину и вернуться обратно. Правда я тут же притупила в себе минутный порыв, так как осознавала, что никакого «обратно», у меня нет и быть не может. Мне некуда было вернуться, ведь меня никто, нигде не ждал. А ещё я совершенно по убогому ощутила тоску по Глебу, дав старым воспоминанием проникнуть в мое новое сегодня. И вот тут-то меня накрыло.

Я старалась как можно незаметнее прижаться к окну и зашторить лицо выпрямленной укладкой. Но поганому припадку было мало моих слез, и с моих уст стали сходить жалкие хлюпанья.

– Возьми… – послышались заботливые ноты, и я, отодвинув волосы разглядела лицо шатенки, что до этого сидела на самом заднем ряду.

– Спасибо. – взяв из рук девушки салфетки.

– Тебя как зовут?

– Регина…

– А я Лета.

– А я Весна! – послышалось уверенное приветствие девушки что сидела сзади меня, а затем весьма вызывающий смешок.

– Это правда! – честно сказала Лета кивнув головой. – Я Лета, сокращенно от Виолетта, а она и впрямь Весна.

– Регина. – повернувшись и вновь представившись уже той, что была за мной.

– Регинка? Из Свиноухово?

Я, оторопев уставилась на Весну, кой была светловолосая девушка с обилием веснушек.

– Эх… Регина Батьковна… – иронично протянув по слогам, после чего я с нескрываемым удивлением посмотрела на Лету.

– Ничего, привыкнешь! – с улыбкой сказала Лета. – Ладно, я пойду на место, потом поговорим! – встав с присядок и вернувшись на задний ряд.

Спустя несколько минут минивэн притормозил и всем девушкам несмотря на полное молчание сикха было понятно, что пора выходить, отчего исходил вывод, что присутствующие дамы бывалые на заездах и особое уведомление им не требуется.

– А ты чего сидишь Батьковна? – совершенно по-свойски обратилась Весна.

Я неуверенно поднялась с места, когда все девушки освободили салон авто, и на ватных ногах порулила к неизвестному пункту назначения. Как только я выбралась из машины и нелепо издала слышимый ох, странная девушка Весна неуместно заржала, нагло уставившись на меня.

– Что? – не скрывая раздражения спросила я.

– Ты точно по адресу приехала Батьковна, нет?

– Слушай, что ты так меня называешь? – заметно громко воскликнув.

– Тсс… – ко мне быстро подошла Лета – Потом девочки, потом!

Отвернувшись от чокнутой Весны, я смогла разглядеть место, в которое мы прибыли. Им оказалась небольшая марина с различными катерами и лодками.

– Идём, идём! – поведя за собой бодро воскликнула Лета.

И я не ошиблась, когда сочла что девушки, разделяющие со мной маршрут были на опыте и знали куда направляются. Меньше чем за пять минут, все дамы, без чьих-то обращений заполнили собой скоростную лодку, в которой кроме двух выходцев то ли из Пакистана, то ли из Индии никого не было.

Вежливые члены экипажа, аккуратно уложив весь багаж, завели мотор и понеслись по прыгающим волнам Персидского залива.

Кресла лодки тянулись в два ряда состоящих из двух мест, и я, к счастью, села вместе с Летой. Мне эта девушка казалась приятной и располагающей, а теплая компания для новичка была явно нелишней, да и к тому же кроме нее никто не снисходил вниманием до меня. Ну не считая полоумной Весны.

– Так ты откуда все-таки, из Свиноухово или из Свинорылово? – не успев обрадоваться, что мне удалось избавиться от неугомонной барышни, как из проема кресел прорисовался курносый нос Весны.

Вновь обращаться к милой Лете с вопросительным взглядом я не стала, так как и сама поняла, что у Весны не все дома.

Оставив обращение странной дамы без ответа, я уставилась в бирюзовую гладь, с суши которой виднелись небоскребы. Солнце безжалостно жгло мои глаза, и я молча ругала себя за то, что не предусмотрела наличие солнцезащитных очков.

Морской путь не занял больше пятнадцати минут, и мы причалили к небольшой пристани, вид которой меня обескуражил. Я словно осуществила не поездку на лодке, а пережила самую настоящую телепортацию. Дело в том, что место куда мы прибыли значительно отличалось от Дубая и имело другую природу. Оказавшись на суше, я увидела густые тропические джунгли, которые никак не могли возникнуть на территории этой страны. К тому же особая атмосфера тишины и уединение, что возможны только на краю света, создавали четкое ощущение, что я прибыла на затерянный остров посреди океана.

– Впечатляет да? – видимо заметив мою отвисшую челюсть спросила Лета.

– Не то слово! Мы вообще где?

– Ну понятное дело на искусственном насыпном острове.

– С ума сойти!

– Батьковна, так ты всё-таки от кудого из Свиноухово или из Свинорылово? – тут как тут возникла тронутая.

– Из Бычехуева! – не выдержав и громко ругнувшись, что остальные девушки обернулись в мою сторону.

– Тихо ты! – прошипела Лета – Сказала же, потом поговорим!

– Она из Квашено, из Квашено, Веся! – успокоительным, тихим тоном обратившись к Весне.

– А… – с пониманием протянула Весна.

Спустившись с небольшой пристани на песчаный пляж, вокруг которого были лишь глухие заросли джунглей, вся наша женская компания была встречена низкорослой женщиной юго-восточного происхождения.

Вооружившись компактной рацией, неизвестная обратилась к устройству на едва понятном английском. Остальные девушки, словно ожидая кого-то важного стояли возле пристани с неестественно ровными спинами. Отчего я заволновалась куда прежнего.

Не прошло более пяти минут как из пальмовых зарослей показался женский силуэт в зелёном сарафане. Когда дама подошла поближе, мне удалось разглядеть ее более детально. Чрезмерно худые плечи имели не очень выигрышную компанию в виде огромных пигментных пятен. На лице доминировали перекаченные губы с откровенным дефектом, отчего женщина походила на зайца. Волосы её были затянуты в крепкий пучок, а запястья, пальцы и уши, были покрыты солидной ювелиркой.

С собой женщина несла небольшой пластиковый контейнер, привлекающий особое внимание, как вещь непонятно для чего взятая.

– Так! – издав три буквы командным тоном, отчего тут же складывалось ощущение, что дама весьма авторитарна и особо уважаема.

«Надзирательница» – первая мысль, промелькнувшая у меня при виде её.

– Правила не забываем, телефоны оставляем! – передав корзину азиатке, на что та, забрав предмет приступила к сбору.

Затем все девушки, зная правила расставались со своими гаджетами.

Неизвестная в зеленом сарафане, строго проводя взглядом по каждой девушке, дабы проследить изъятие, дошла взглядом и до меня.

– Ты! – неприятно ткнув меня взглядом – Новенькая? – затем издав смешок – Да уж! Свежак! – ухмыльнулась стерва, загнав меня в самый угол унижения – Ну что же, иди за мной! – смягчив тон и призвав меня указательным жестом словно пса.

А мне ничего не оставалось делать, как проглотить обиду и последовать за мерзкой бабой. Она шла уверенной походкой и нарочито ковыляла тощим задом, отчего мне самой хотелось издать намеренный смешок, дабы вернуть реванш.

Следуя за ней, мы вышли к каменистой дорожке, что тянулась сквозь джунгли. Пройдя не больше пятнадцати метров, мы оказались возле небольшого, но крайне современного дома, состоящего практически из стекла. По всему периметру каждого этажа, тянулись панорамные окна и широкие двери ведущие в уютный двор, обставленный плетёной мебелью и качелями.

Преодолев три ступени и миновав крыльцо, я вошла в дом вслед за тощей мегерой.

Гостиная непонятного мне дома походила больше на холл бутик-отеля. Без сомнения все было идеально вылизано, пахло ароматом премиальных диффузоров, а каждый столик держал композицию из живых цветов. Стены несли оформление в светлых тонах и не имели какой-либо вычурной лепнины или панелей. Интерьер был выполнен в стиле дорогого минимализма, и вся мебель имела исключительное качество и простату дизайна. Вот только при всей дороговизне и высоком градусе стиля, помещение не несло домашнего уюта.

– Ты Регина я понимаю? – опустив жопу на белый диван спросила дама.

– Да.

– Садись.

– Значит так, меня зовут Марго, и я являюсь менеджером по всем заездам, а ты знаешь что это значит?

– Да. – пролепетала я словно первоклассница, вдобавок неуверенно сев только на край дивана.

– Что ж… – чванливо протянув – Видя, что ты девушка неюная, особо объясняться не стану, тем более ты от Янины, а она человек конкретный и точный.

– У нас с ней был детальный разговор. – решив реанимировать свою потерянную уверенность я перешла на более смелые ноты и позволила немного задрать подбородок и демонстративно вытянуть кисти рук.

– Тогда ты понимаешь, что нужно четко выполнять то, что я скажу? – пытаясь просверлить меня взглядом в тот момент, когда я мысленно читала успокоительные мантры. – Да или нет?

– Вполне.

– Запомни! Правило первое! Здесь имеют понимание только конкретные слова, никаких «Вполне» – нет и быть не может!

На что я оставила замечание менеджера безответным.

– Дальше! Телефон! – вытянув требовательную кисть руки, которая также имела пигментированное покрытие.

Забрав мой мобильный телефон, Марго с пренебрежением отшвырнула его к углу журнального столика.

– Вернём перед выездом, не переживай! – наклонившись к нижнему отделению стола и достав оттуда бумажную распечатку и ручку.

– Ознакомься и подпиши! – Марго встав с дивана подошла к двери, к которой подходили оставшиеся девушки. – Чего так долго? – обратившись к ним – А ты изучи документ! – затем ко мне, увидев, что я наблюдаю за ними.

– Нам Дао новый ресторан показала! – воодушевлённо произнесла одна из девушек – Просто супер! Прежний и в подмётки не годится!

– Ещё бы! – ухмыльнулась Марго – Так, теперь наверх все, живо!

Остальные восемь девушек, беспрекословно последовав указанию Марго исчезли в правом аппендиците большой комнаты.

– Я, кажется, сказала изучить документ! – недовольно процедив и вновь сев напротив меня.

– Простите, я немного отвлеклась…

– Ладно, ну что там… – посмотрев в документ. – Вот смотри, пять пунктов, которые весьма понятны и связаны между собой. Первое – полное изъятие мобильного телефона во время заезда. Второе – беспрекословное соблюдение конфиденциальности – указывая пальцем в пункт – Включая подпункты, о запрете на фото и видео вовремя заезда, а также огласке третьим лицам о всех заездах. Третье – соблюдение всех правил, указанных менеджером. Четвертое – строгий запрет на наркотические вещества и чрезмерное употребление алкоголя. Пятое – запрет на обсуждение прямых финансовых оплат с заказчиком.

– Что это значит?

– Это значит, что ты не имеешь права подходить к сэру Амиду и устанавливать стоимость своих услуг.

– Сэр Амид?

– Да, это тот человек, который стоит во главе всего, собственно, тот, к кому вы все приехали.

– Понятно.

– А теперь слушай и запоминай! Есть также наиважнейшие правила, которые необходимо соблюдать, и которые не упомянуты в договоре. Поэтому слушай внимательно и запоминай!

Я снова кивнула головой как бестолковая заведённая игрушка.

– Для начала вот… – протянув мне картонную коробку с таблетками – Это противозачаточные таблетки, пить их обязательно, строго следуя инструкции! Если ты посмеешь забеременеть, это будет нести весьма чреватое последствие, поняла? – сверля взглядом.

– Простите, но это лишнее. – с холодной уверенностью произнесла я, отчего челюсть Марго свисла на уровень шеи.

– Что «Прости»?

– Я говорю это совсем лишнее… – заметно вздохнув – Дело в том, что я абсолютно бесплодная, не могу иметь детей, поэтому мне нет надобности принимать контрацептивы. Я долгое время лечилась, и все безрезультатно, я пустая.

– Значит так! – повысив голос – Твои излияния меня не волнуют! Здесь абсолютно всем наплевать, что ты там можешь, что нет! Здесь существуют лишь правила, которые следует беспрекословно соблюдать, и неважно какие ты имеешь основания против этого! Уяснила? Мне насрать у кого больные почки, жопа или уши! И если я сказала принимать таблетки, то это означает только одно – открыть свой рот и запихнуть пилюлю! Я понятно для тебя разжевала? – прожигая меня взглядом.

– Да.

– Вот и славно, но все-таки если ты решила меня перехитрить, то уточню, что тех кто позволит себе забеременеть, ждёт сценарий, где одна нога растягивается в одну сторону, а другая в другую, а все то что находится внизу живота, выскабливается наживую! И вот тогда ты не только не сможешь забеременеть, но и нормально поссать не сможешь!

Я лишь уставилась в пол и едва сдерживала слезы от услышанного. Мне хотелось отмотать время назад и вернуться в то измерение, где меня ждала участь работника доставки или уборщицы.

– Теперь! Раз ты у нас девушка пожившая, то от тебя требуется ещё одно немаловажное соблюдение… – встав с дивана и исчезнув в том же направлении, куда ушли остальные девушки.

Воспользовавшись тем, что стерва удалилась скорее всего по естественным нуждам, я, перестав сдерживаться позволила себе всплакнуть и выпустить всё унижение, что я получила за короткий промежуток времени. Благо салфетки, оставленные заботливой Летой, оперативно спасли ситуацию, и я успела не только прореветься, но и скрыть следы расстройства до возвращения Марго.

Вернулась она с различными коробками и баночками, что едва удерживала в своих тощих руках.

– Вот! – сбросив косметический балласт на стеклянный столик. – Эти средства также необходимо строго использовать! Смотри! – указывая на упаковки. – Существует правило для возрастных участниц, это необходимый уход за кожей, дабы сохранить свежий вид. Это у нас восемнадцатилетние могут лежать у бассейна без крема для загара, но ты на это не имеешь никакого права, это преступление, поняла?

– Угу.

– Запомни! Солнцезащитный крем – твой самый лучший друг! Используй его постоянно, и обновляй каждые два часа! – протягивая мне три упаковки с разными средствами. – Проигнорируешь правило, покроешься пигментными пятнами и морщинами, и тогда лишишься работы. Старух вялых здесь не держат! Это для лица, а это для тела! – указывая на средства. – Тем более, учитывая, что климат тут жаркий, то говорить и дальше про солнцезащиту не имеет смысла. Теперь ретинол, его ты также должна использовать на регулярной основе, и имей ввиду, что этот компонент имеет также чувствительность к солнцу, это значит, что даже несмотря на солнцезащитный крем, тебе ни в коем случае нельзя загорать и долго находиться на солнце! – протягивая мне ещё три упаковки – Ну на крайний случай, если придется немного подзагореть, дабы совсем не быть как белая курица, то на рожу тряпку положишь. Здесь крем, сыворотка и пилинг скатка. Использовать строго по описанию!

– Хорошо.

– Что ж, пока этих средств тебе хватит, потом я дам другие компоненты и все объясню. И ещё! – указывая пальцем на мои волосы – Это окрашивание?

– Уже не совсем. У меня было что-то наподобие окрашивания с эффектом естественно выгоревших волос, а сейчас отросли немного волосы.

– Ну твой натуральный цвет как я понимаю светло-русый?

– Ну да, пшеничный…

– Отлично, так и ходи пока, когда надо будет освежить окрашивание я сама скажу. – хоть в чем-то похвалив – Теперь, что касаемо дисциплины и поведения! Железное правило – никакого фривольного поведения и приставания к сэру Амиду или его гостям! Мужчины сами решают с кем и когда, от тебя лишь требуется безупречный внешний вид, улыбчивость, лёгкость и скромность. Здесь не дешёвый бордель, и портовых шлюх тут не держат! Второе – это еда и алкоголь! Столы всегда ломятся от изобилия деликатесов и элитного алкоголя, но употребление всегда должно быть умеренным! Позволишь напиться и нажраться – вылетишь вон со свистом! Лишний вес также недопустим, здесь не свиней откармливают! Ну что ж, вроде все! Вопросы есть?