Последняя и единственная. Анна Болейн

Пролог

В истории её имя навсегда останется окутанным тенями загадок, предательств и роковых ошибок. Анна Болейн – женщина, изменившая ход времени, вознёсшаяся на вершину власти и заплатившая за это слишком высокую цену.

Но что, если бы у неё был шанс всё исправить? Что, если бы её история могла пойти по-другому?

Когда я открыла глаза, я не была во Франции в своей маленькой квартирке. Я не проснулась в XXI веке, где знала исход её жизни. Я оказалась в прошлом – в теле Анны, в мире, где всё ещё можно было изменить. Я знала её судьбу. Я знала, что король Генрих VIII однажды подпишет её смертный приговор. Я знала, что её брак будет проклят. Но могла ли я поступить иначе?

Могла ли я переписать историю?

Или прошлое не поддаётся изменениям, и меня ждёт та же трагическая развязка?

Я ещё не знала ответа. Но одно было ясно – это не просто чья-то история. Это теперь моя жизнь.

Глава 1

Париж, XXI век

Анита Лебрен, 35-летний историк, сидела в своей маленькой квартире в Париже, заваленной книгами, рукописями и копиями писем, датированных XVI веком. Она работала над диссертацией о влиянии французского воспитания на Анну Болейн – женщину, изменившую историю Англии и ставшую одной из самых трагических фигур своего времени.

Ночь выдалась длинной. Она перечитывала письма Томаса Уайетта, анализировала придворные танцы эпохи Тюдоров и составляла хронологию жизни Анны в Париже. Время тянулось незаметно, и когда Анита взглянула на часы, стрелки уже перевалили за три ночи.

– Всё, хватит, – пробормотала она, потянувшись за чашкой остывшего кофе.

Глаза слезились от напряжения. Анита встала, чтобы немного размяться, но вдруг почувствовала головокружение.

Пульсирующая боль пронзила виски.

Перед глазами всё поплыло, стены комнаты начали растворяться, а тёплый свет лампы превратился в мрак. Последнее, что она почувствовала, – как падает на пол, теряя сознание.

Англия, XVI век

Анита очнулась, почувствовав под собой мягкость подушек. Голова тяжёлая, словно после сильного удара, а тело будто не своё – лёгкое, непривычное.

Она открыла глаза.

Вокруг были тяжёлые шёлковые занавески, богатая резная мебель и свечи, медленно тающие в канделябрах. Она инстинктивно огляделась – это был не её парижский кабинет.

Сердце бешено заколотилось.

Она приподнялась и вдруг заметила свои руки. Они были тонкими, бледными, с изящными пальцами. Кожа – нежная, как у юной аристократки.

Анита подбежала к зеркалу, стоящему у массивного трюмо.

И застыла.

Из отражения на неё смотрела Анна Болейн.

Темные глаза, тонкие черты лица, высокий лоб, слегка вздёрнутый нос – всё совпадало с описаниями, которые Анита знала наизусть.

– Этого не может быть, – прошептала она, хватаясь за край стола

Но реальность вокруг не исчезала.

Она была в прошлом.

Она была Анной Болейн.

Анита застыла перед зеркалом, не в силах отвести взгляд. Сердце бешено колотилось в груди, а в голове шумело от осознания происходящего.

Она знала это лицо.

Она видела его в сотнях книг, на картинах, в документах, посвящённых эпохе Тюдоров. Черты Анны Болейн были запечатлены в истории: миндалевидные тёмные глаза, высокий лоб, изящный нос и выразительный, решительный рот.

Анита провела пальцами по щекам, ощутила тепло кожи. Это было её лицо теперь.

Но как? Почему?

Она перевела взгляд на окружающую обстановку. Всё выглядело слишком реально: старинные шторы, тяжёлая мебель, золотая вышивка на подушках. Лёгкий запах воска и трав, исходящий от свечей, казался настолько явным, что у неё не осталось сомнений – это не сон.

«Нужно разобраться…»

Она сжала виски, пытаясь собраться с мыслями. Если она действительно Анна Болейн, то какой сейчас год?

Дверь приоткрылась, и внутрь заглянула молодая служанка в простом платье и чепце. Девушка замерла, увидев, что Анна – точнее, Анита – уже проснулась.

– Миледи? – осторожно произнесла она.

Анита моргнула. Голос девушки был совершенно естественным, но в её языке слышался старый английский, который она изучала во время работы над диссертацией.

– Я… – голос Аниты дрогнул. Как ей говорить? Как себя вести?

Она едва успела осознать, что оказалась в прошлом, а уже должна была играть роль одной из самых известных женщин в истории!

– Вы плохо себя чувствуете? – служанка подошла ближе, наклонилась, обеспокоенно заглядывая ей в лицо.

Анита лихорадочно искала ответ. Если она сейчас скажет что-то не то, это вызовет подозрения.

«Спокойно… Нужно выяснить, что происходит, и главное – какой сейчас момент в её жизни.»

– Всё в порядке, – тихо сказала она, стараясь говорить уверенно, но сдержанно.

Голос, который она услышала, был не её. Он звучал выше, мягче, с аристократическими интонациями.

Служанка кивнула, но всё же продолжала смотреть на неё с беспокойством.

– Миледи, скоро подадут завтрак. А после вас ждёт ваша сестра…

Сестра?

Анита резко подняла голову. Мэри Болейн.

Она не могла поверить.

Она действительно здесь. В теле Анны Болейн.

Анита заставила себя дышать ровнее. Паника – худший союзник в любой игре, а сейчас она оказалась в самой опасной игре из возможных.

Она слегка кивнула служанке, позволяя той продолжить разговор.

– Ваша сестра уже внизу, миледи, – девушка сложила руки перед собой, глядя с лёгким трепетом. – Она ждёт вас в солнечной галерее.

Сестра…

Мэри Болейн, старшая дочь сэра Томаса Болейна. Её называли «королевской любовницей» – однажды она уже пленила сердце Генриха VIII. Но что она скажет Анне сейчас? И что ждёт саму Аниту в этом теле?

Она осторожно встала, ощущая, как подол её длинной сорочки касается холодного каменного пола. На плече чувствовалась тяжесть волос – густых, тёмных, волнами падающих на спину.

Всё вокруг было настоящим.

Анита огляделась.

Спальня была просторной, с тяжёлыми резными сундуками и мебелью из тёмного дуба. В углу стоял высокий шкаф с богатыми тканями, вдоль стен тянулись гобелены, изображающие сцены рыцарских подвигов и охотничьи сцены. Стол, уставленный серебряными приборами, возвышался у окна, затянутого тонким стеклом – роскошью, доступной лишь немногим.

Она подошла к зеркалу, пытаясь ещё раз убедиться, что всё это действительно происходит. Её лицо… Нет, лицо Анны Болейн.

«Неужели я правда стала ею?»

Она знала, что её ждёт – возвышение, дворцовые интриги, Генрих, корона… и казнь.

Нет. Не в этот раз.

Она резко обернулась к служанке, чувствуя, как внутри поднимается решимость.

– Помоги мне одеться, – голос звучал твёрже, чем несколько минут назад.

Служанка поклонилась и бросилась к сундуку, доставая льняную рубашку, корсет и платье с длинными узкими рукавами. Вельвет, расшитый золотыми нитями, тяжёлый и роскошный, говорил о статусе своей хозяйки.

Анита едва не задохнулась, когда девушка начала затягивать корсет. Она читала о тугой шнуровке, но одно дело – знать, другое – чувствовать, как каждое дыхание становится испытанием.

– Красота требует жертв, – пробормотала она себе под нос.

Служанка удивлённо подняла голову.

– Миледи?

Анита мысленно выругалась. Нужно быть осторожнее.

– Ничего, – сказала она более твёрдо. – Давай закончим.

Когда Анита вышла в коридор, её встретил холод каменных стен, украшенных пылающими факелами. Пол был устлан дорогими коврами, а окна, вытянутые вверх, пропускали мягкий утренний свет.

Она шла медленно, впитывая обстановку, стараясь не выдать растерянность.

В солнечной галерее её ждала женщина в роскошном платье бордового цвета. Светловолосая, с мягкими чертами лица, но с той же гордой осанкой, что и у самой Анны.

Мэри Болейн.

– Слава Деве Марии, ты наконец-то явилась, – сказала она, едва взглянув на Аниту.

Анита заметила, как взгляд сестры скользнул по её платью и волосам – придирчиво, оценивающе.

Так смотрят женщины, знающие, что мир – это поле битвы, а красота – оружие.

– Ты выглядишь встревоженной, – продолжила Мэри, приглаживая складку на своём рукаве. – Опять размышляешь о придворных интригах?

Анита выдержала паузу. Что сказать?

Она решила идти наощупь.

– Думаю, это мудро – держать ум ясным, – произнесла она, осторожно подбирая слова.

Мэри усмехнулась.

– Это верно. Особенно когда на тебя смотрит сам король.

Генрих…

Значит, всё уже началось. Она попала в этот мир не до встречи с ним, а в самый разгар его внимания.

Анита вдохнула.

Если судьба подарила ей второй шанс – она им воспользуется.

– Король говорил о тебе за ужином, – голос Мэри прозвучал мягко, но с явной осторожностью.

Анита – или теперь уже Анна – смотрела на сестру и чувствовала, как внутри холодеет. Что она помнит о том, в какой момент истории оказалась?

– И что именно он сказал? – осторожно спросила она, надеясь не выдать своей растерянности.

Мэри посмотрела на неё с лёгким сожалением.

– О, сестра, ты ведь сама всё знаешь. Он устал.

Анита почувствовала, как её охватывает беспокойство. Значит, это не время расцвета их любви. Она попала в тот момент, когда Генрих уже начинает отворачиваться от Анны.

Значит, Джейн Сеймур уже где-то рядом.

– Я знаю, – Анита сложила руки перед собой, изображая спокойствие, хотя внутри бурлили мысли.

Мэри чуть наклонила голову, изучая её.

– Тебе стоит быть осторожнее. Король уже не тот, что прежде. Он становится вспыльчивее, а его любовь переменчива.

Анита кивнула.

Значит, времени мало. Если она хочет изменить судьбу, ей нужно действовать немедленно.

Воспоминания о её научных работах нахлынули одно за другим. Она знала, почему Генрих охладел. Он устал от того, что Анна не родила ему сына. Он раздражался из-за её вспыльчивого характера и ревности. Джейн Сеймур была полной противоположностью – мягкой, покорной, молчаливой.

Но Анна не была такой.

Анита должна найти способ удержать Генриха, не превращаясь в тень самой себя.

– Спасибо, сестра, – сказала она наконец, улыбнувшись.

Она знала, что делать.

Анита чувствовала, как её сердце гулко бьётся в груди, пока она шла по галерее, сопровождаемая своей сестрой. Каменные стены дворца казались холодными, даже несмотря на богато расшитые гобелены, украшавшие их. Воздух был наполнен ароматом свежих розмарина и лаванды, которыми прислуга освежала комнаты.

Каждый шаг в тяжёлых юбках и жёстком корсаже напоминал ей, что это не её тело, не её жизнь – но теперь оно стало её реальностью.

Как она могла здесь оказаться?

Она судорожно пыталась вспомнить последний момент из своей настоящей жизни. Диссертация. Она писала диссертацию. Разбирала письма Анны Болейн, перечитывала её записи, анализировала политические интриги при дворе Тюдоров…

И вот теперь она сама – Анна Болейн.

Анита украдкой бросила взгляд на руки – длинные, тонкие пальцы, на одном из которых поблёскивал кольцо с изумрудом. Тот самый камень, который Генрих подарил Анне, когда добивался её руки.

Но теперь всё изменилось.

– Ты странно выглядишь, – заметила Мэри, слегка наклонив голову.

– Просто задумалась, – ответила Анита, стараясь говорить как можно спокойнее.

Сестра продолжала внимательно разглядывать её.

– Ты изменилась, Анна. Раньше твои глаза горели уверенностью, а сейчас в них – что-то другое.

Анита вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.

– Возможно, я просто устала от вечных тревог.

– Ты имеешь в виду короля? – в голосе Мэри прозвучала нотка сочувствия.

Анита не сразу нашла, что ответить. В горле пересохло.

Король… Генрих VIII… Мужчина, который когда-то был без ума от Анны, а теперь постепенно отворачивался от неё.

Она вспомнила всё, что знала о нём: властный, гордый, страстный, но при этом непостоянный и подверженный влиянию придворных. Когда-то он писал Анне пламенные письма, в которых называл её «другой половиной своей души». Но теперь…

– Ты ведь знаешь, что говорят при дворе, – осторожно продолжила Мэри.

Анита замедлила шаг.

– Что именно?

Мэри опустила глаза, словно не хотела говорить вслух то, о чём знали все.

– Говорят, что он охладел. Что теперь его внимание занимает другая.

Джейн Сеймур.

Имя пронзило её, как нож.

Вот когда она оказалась. Уже начался разрыв.

– Это всего лишь сплетни, – сказала Анита, и сама удивилась, как твёрдо прозвучал её голос.

Мэри посмотрела на неё с лёгкой улыбкой.

– Надеюсь, ты права, сестра.

Но даже в её голосе звучало сомнение.

Анита сделала глубокий вдох. Судьба Анны Болейн ещё не была решена.

Да, её положение шаткое. Да, король начал смотреть на другую. Но если он влюбился в Анну однажды, он сможет влюбиться в неё снова.

Она не допустит, чтобы всё закончилось так, как написано в учебниках истории.

Она остановилась у окна галереи и посмотрела вниз.

Двор Генриха VIII жил своей жизнью: придворные гуляли, обсуждали новости, дамы перешёптывались, из сада доносились звуки лютни.

Но где-то там, среди них, был он.

Генрих.

Её муж.

Человек, который должен был её любить, но теперь – её судья.

Она сжала перила балюстрады.

– Я изменю ход истории.

Анита продолжала идти по галерее, внимая каждому своему шагу. Ткань её тяжёлого платья шуршала по отполированному каменному полу, позолоченные украшения на корсаже поблёскивали в солнечном свете. Стены дворца, которые раньше казались ей далёкой историей, теперь дышали жизнью.

Она чувствовала запах воска от свечей, тёплый аромат древесины и лёгкий шлейф ладана, исходящий от утреннего богослужения в часовне. Где-то за колоннами слышались шаги, женский смех, приглушённые голоса.

Этот мир жил. Этот мир был реальностью.

Она глубоко вздохнула, стараясь унять дрожь в руках.

Нужно срочно разобраться в своём положении.

– Сестра, ты действительно неважно выглядишь, – Мэри остановилась и взяла её за руку.

Прикосновение было тёплым, живым.

– Просто… нехватка сна, – быстро ответила Анита.

Мэри внимательно посмотрела на неё.

– Может, ты беспокоишься о нашей принцессе?

Анита напряглась.

Елизавета!

Как она могла забыть? Анна Болейн родила дочь, будущую королеву Англии, но не смогла подарить Генриху сына.

Это и стало её проклятьем.

– Конечно, беспокоюсь, – осторожно ответила она. – Как она?

– Прекрасно, – Мэри улыбнулась. – Она здоровая, умная девочка. Настоящая наследница.

Анита почувствовала, как внутри сжимается сердце.

«Наследница, но не наследник».

Именно это было причиной охлаждения Генриха. Он хотел сына. Он ждал, надеялся, но год за годом оставался разочарованным.

А теперь его внимание переключилось на Джейн Сеймур.

Анита невольно закусила губу.

Она знала, какая опасность ей угрожает.

– Я хочу её увидеть, – твёрдо сказала она.

Мэри удивлённо вскинула брови.

– Но ты же знаешь, что король…

– Я знаю, – перебила её Анита.

Генрих редко позволял Анне видеться с дочерью. Он разочаровался в ней, и это разочарование перенеслось даже на маленькую Елизавету.

Но Анита не была Анной.

Она не собиралась просто ждать своей участи.

– Я хочу поговорить с принцессой, – повторила она, добавляя голосу твёрдости.

Мэри поколебалась, но затем кивнула.

– Хорошо. Но будь осторожна, сестра. Ты не должна вызывать гнев короля.

Не вызывать гнев короля?

Анита едва сдержала горькую усмешку.

Это будет сложнее всего.

Анита шла по дворцовому коридору в сопровождении двух фрейлин. Дворец жил своей жизнью: дамы в расшитых платьях шептались о последних слухах, рыцари в богато украшенных дублетах переговаривались о турнирах, слуги спешили по своим делам.

Анита внимательно смотрела по сторонам. Все эти люди – живые свидетели истории, которые ещё не знают, какой трагедией закончится их королевский двор.

Она слышала, как за её спиной кто-то произнёс:

– Король сегодня в плохом настроении.

Она напряглась.

– Он опять обсуждал реформу монастырей, – вторил другой голос.

Анита задумалась. Реформации, религиозные разногласия… Всё это усиливало напряжение при дворе.

Но самое опасное – это его новая фаворитка.

Анита сжала кулаки.

Нельзя терять ни минуты.

Она должна найти способ удержать Генриха.

Но как?

Она вошла в покои принцессы Елизаветы.

Комната была светлой, тёплой, с дорогими коврами и резной мебелью. У окна стояла колыбель, а рядом – молодая кормилица.

На кровати сидела маленькая девочка с рыжими локонами. Елизавета.

Анита почувствовала комок в горле.

Перед ней была будущая великая королева Англии, но сейчас она просто маленький ребёнок, чья судьба висит на волоске.

– Принцесса, – прошептала она, подходя ближе.

Девочка посмотрела на неё широко распахнутыми глазами.

– Мама?

У Аниты затрепетало сердце.

Ради неё она не позволит истории повториться.

Глава 2

Анита знала: ей нельзя терять ни минуты.

Она стояла перед массивными дверями, ведущими в покои Генриха VIII. За этими дверями находился её враг, её судьба и единственный человек, который мог решить, останется ли она королевой – или пойдёт на эшафот.

Она должна его переиграть.

Две служанки почтительно поклонились и отворили двери.

Первое, что она увидела, – это король.

Генрих VIII сидел за тяжёлым столом, заваленным бумагами. Он уже не был тем молодым, стройным мужчиной, каким его запомнила история в начале правления. Лицо его огрубело, взгляд стал тяжёлым, а черты лица приобрели властную, даже жестокую резкость.

Рядом стояли советники. Они тут же замолкли, когда увидели Анну.

Генрих медленно поднял глаза.

– Королева, – произнёс он, и в его голосе не было ни капли тепла.

Анита опустилась в реверансе.

– Ваше Величество, – её голос звучал мягко, но в нём была сила.

Она не покажет страха.

Король смерил её долгим взглядом.

– Какое дело привело тебя сюда?

Анита подняла голову.

– Дело, которое касается не только меня, но и всей Англии.

Она сделала шаг вперёд, её платье мягко зашуршало.

– Я слышала, что вас заботят реформы и положение страны. Но я пришла поговорить о будущем, которое мы создаём.

Генрих усмехнулся.

– Мы?

– Разве нет? – Анита посмотрела ему в глаза. – Мы, король и королева, должны действовать как единое целое.

Она не собиралась умолять.

Она собиралась убедить.

Генрих молчал.

– Ваша дочь, – продолжила Анита, – растёт. Она умна, проницательна… И, несмотря на всё, что говорят при дворе, она ваша настоящая наследница.

– Наследница? – он нахмурился.

– Кровь Тюдоров течёт в её жилах, – твёрдо ответила Анита. – И если не я, то кто подготовит её к будущему?

Генрих нахмурился, но не прервал её.

Анита сделала глубокий вдох.

Сейчас или никогда.

– Я знаю, что есть те, кто хочет встать на моё место.

Король прищурился.

– Джейн Сеймур, например?

– Например, – спокойно сказала Анита. – Но разве она предложит вам союз, который укрепит ваш трон?

– И что же ты предлагаешь?

Она выдержала паузу.

– Сделку.

Советники переглянулись.

Генрих скрестил руки на груди.

– Продолжай.

Анита сделала шаг вперёд.

– Дайте мне время. Позвольте мне доказать, что я всё ещё могу быть полезна вам, короне и нашему будущему.

Она смотрела ему прямо в глаза.

– Я не буду вам врагом, Генрих. Я буду вашим союзником.

Анита чувствовала, как в покоях повисло напряжение. Её сердце билось в груди, но она заставила себя сохранять спокойствие. Генрих смотрел на неё – не просто с холодом, но с интересом, которого давно не было в его взгляде.

Это был опасный интерес.

Она знала, что он привык видеть в Анне Болейн женщину, которая борется за его внимание, упрямую и вспыльчивую. Но сейчас перед ним стояла другая Анна – расчётливая, выдержанная, готовая заключить сделку.

Король медленно откинулся назад, скрестив руки на груди.

– Ты всегда умела говорить, Анна, – его голос был низким, ленивым, но в глазах загорелся тот самый огонь, который когда-то заставил его влюбиться в неё без памяти.

Анита поймала его взгляд и чуть склонила голову – почтительно, но не покорно.

– Ваше Величество, – мягко сказала она, – я говорю лишь о том, что важно для нас обоих.

Он чуть прищурился.

– И что же для нас обоих важно?

– Ваша корона.

Король усмехнулся, но в его взгляде мелькнуло напряжение.

Она задела его.

Возможно, впервые за долгое время он услышал от Анны Болейн что-то, кроме упрёков и попыток удержать его любовь.

– Ты утверждаешь, что можешь помочь мне сохранить её?

– Я утверждаю, что могу помочь вам укрепить её, – Анита выдержала паузу. – А разве не за этим вы когда-то выбрали меня?

Генрих замер.

Вот оно.

Она видела, как в его глазах вспыхнула память. Вспомнил ли он, как Анна Болейн была его союзницей? Как она была не просто любовницей, а женщиной, которая понимала его, спорила с ним, говорила с ним на равных?

Она должна была напомнить ему об этом.

Но не словами. Взглядом, осанкой, паузами.

Она видела, как его пальцы сжались на подлокотнике кресла.

– Ты всегда была слишком уверенной в себе, Анна, – он наклонился вперёд, его голос стал тише, но напряжённее.

– Потому что всегда знала, чего хочу, – спокойно ответила Анита.

Она знала, что делает.

Генрих не уважал слабых. Он тянулся к тем, кто мог бросить ему вызов. Но и не терпел дерзость.

Она стояла перед ним – не королева, умоляющая о его благосклонности, а партнёр, готовый сыграть на его амбициях.

– Хорошо, – медленно произнёс он, – я дам тебе шанс.

Его губы тронула тень усмешки.

– Но помни, Анна…

Он встал, и теперь они были почти на одном уровне.

– Твои слова должны подкрепляться делами.

Она не отвела взгляда.

– Я знаю, Ваше Величество.

Он смотрел на неё слишком долго.

Словно пытался разгадать её, словно снова чувствовал в ней что-то, что раньше сводило его с ума.

Затем он резко развернулся и направился к выходу.

– Мы скоро увидимся.

Она знала – это был вызов.

Она стояла посреди зала, её сердце бешено стучало, но на губах играла едва заметная улыбка.

Первый раунд за ней.

Но война только началась.

Когда двери закрылись за королём, Анита позволила себе медленно выдохнуть. Её спина всё ещё хранила напряжение, словно в неё вонзились сотни невидимых иголок. Она сделала первый шаг, но что дальше?

В памяти вспыхнули страницы её диссертации – она изучала жизнь Анны Болейн до мельчайших деталей. Она знала, что впереди её ждёт ловушка.

– Ваше Высочество?

Голос Мэри Болейн был тихим, но тревожным. Анита обернулась – её «сестра» стояла в дверях галереи, всматриваясь в неё с беспокойством.

– Что? – Анита не сразу поняла, что голос прозвучал слишком резко.

Мэри поколебалась, затем шагнула ближе.

– Ты… Ты изменилась.

Анита сжала веки, осознавая, что для окружающих её поведение казалось странным. Анна Болейн была известна своим характером – резким, вспыльчивым, гордым. А сейчас…

– Я просто устала, Мэри, – ответила она мягче.

Мэри поджала губы, но больше ничего не сказала.

Анита знала, что сестра не верит ей.

Но у неё не было времени на объяснения.

Она вернулась в свои покои. Каменная кладка стен холодила, тяжёлые гобелены, украшавшие стены, едва колыхались от слабого сквозняка. Она прошлась по комнате, стараясь привести мысли в порядок.

Как ей заново завоевать Генриха?

Она вспоминала историю. В этот момент король уже смотрел в сторону Джейн Сеймур. Но почему?

Не потому, что разлюбил Анну.

А потому, что устал от борьбы с ней.

Он хотел покоя.

«Так дай ему это, Анита», – сказала она себе.

План возвращения короля

Она должна была сделать три вещи:

Перестать сражаться.

Генрих привык к скандалам и вспышкам ярости. Она даст ему другое – спокойствие.

Быть неуловимой.

Король не любил терять то, что считал своим.

Стать незаменимой.

Быть не просто женой – быть его союзницей, умной, тонкой, той, с кем он может говорить.

Но был один нюанс.

Джейн Сеймур.

Анита прекрасно знала, что именно сейчас король проводит с ней всё больше времени. И если она хочет выиграть эту игру, ей нужно найти способ устранить соперницу.

Но сначала – привлечь внимание Генриха.

И у неё уже был план.

Генрих любил охоту.

На следующий раз, когда он соберётся на очередную вылазку в леса Хэмптон-Корта, она сделает свой первый ход.

На следующее утро Анита проснулась оттого, что служанка осторожно встряхивала её за плечо.

– Ваше Высочество, пора вставать.

Она открыла глаза и на мгновение забыла, где находится. Но затем тяжёлый балдахин над кроватью, приглушённый свет свечей и едва слышный треск дров в камине вернули её в реальность. Это не сон. Она – Анна Болейн.

Служанка – юная, с по-детски пухлыми щеками и любопытным взглядом – уже склонилась над сундуком, выбирая одежду.

– Что сегодня в планах? – спросила Анита, стараясь говорить спокойно.

– Ваше высочество, король отправляется на охоту, – с поклоном ответила девушка. – Вы пожелаете сопровождать его?

Анита кивнула. Это её шанс.

Но прежде чем она успела подумать, как себя вести, служанка начала одевать её.

Одежда не просто одежда – она символ положения, богатства и власти.

Первым слоем была тонкая сорочка из льна, прохладная на ощупь. Затем жёсткий корсет, стягивающий талию. Анита невольно задержала дыхание, пока девушка затягивала шнуровку.

– вы привыкли к тугой посадке, миледи, – заметила служанка.

Анита лишь кивнула, подавляя смешок. Привыкла? Ни капли!

Далее пошли юбки – несколько слоёв, тяжелее, чем она ожидала. Затем плотный бархатный верх с расшитыми рукавами.

Это больше похоже на броню, чем на платье.

Когда служанка приколола ей головной убор – французскую шапочку, подчёркивающую линию лба, Анита взглянула в зеркало.

На неё смотрела настоящая Анна Болейн.

Но в её глазах не было той страсти, что сожгла её в оригинальной истории.

Теперь там была холодная решимость.

Завтрак при дворе

Спускаясь по коридору, Анита прислушивалась. Запахи жареного мяса, душистого вина и свежего хлеба заполнили воздух.

Зал уже наполнялся придворными. Они сидели за длинными столами, покрытыми белыми льняными скатертями. На серебряных блюдах лежали жареный фазан, пироги с мясом, фрукты и сыр.

Всё было прекрасно… кроме столовых приборов.

Анита на миг замерла. Вилка в её руке выглядела слишком маленькой, а большинство гостей пользовались руками или ложками.

«Не подавай виду», – приказала она себе.

Она взяла хлеб, отломила кусочек и поднесла ко рту, глядя исподлобья. Кто за ней наблюдает?

Джейн Сеймур.

Бледная, скромно одетая, она сидела чуть поодаль, но не упускала случая бросать на Аниту взгляды.

Хорошо. Пусть смотрит.

Первая проверка

Генрих вошёл в зал поздно, в окружении придворных. Он двигался уверенно, как хозяин этой крепости.

Когда его взгляд скользнул по Аните, она улыбнулась – не слишком широко, не слишком заискивающе. Сдержанно. Заинтересованно.

Генрих любил, когда его завоёвывали.

Но не успела она открыть рот, как к королю уже метнулась Джейн Сеймур и склонилась в глубоком реверансе.

Пора сделать следующий ход.

Анита встала.

– Ваше величество, – сказала она, глядя прямо в его глаза, – говорят, что утро благоволит охоте.

Генрих вскинул бровь.

– Вы хотите присоединиться?

– Разве вы когда-либо сомневались в моём умении держаться в седле?

Вокруг зала прокатился лёгкий смешок. Придворные замерли, ловя выражение лица короля.

Генрих любил вызовы.

И он только что его получил.

– Посмотрим, мадам, насколько вы сегодня хороша, – усмехнулся он. – Будьте готовы.

Анита опустила голову в грациозном кивке.

Первый шаг сделан.

Анита шагала к конюшне, ощущая на себе взгляды придворных. В этом мире внимание – валюта, а она только что сделала крупную ставку.

Она понятия не имела, насколько хороша Анна Болейн в верховой езде. Исторические источники упоминали её грацию, но были ли в этом заслуги седла или характера?

Если она свалится с лошади перед двором, её власть окончательно рухнет.

Но отступать нельзя.

Слуга подвёл коня – статного, темно-гнедого жеребца с надменными глазами.

– Ваш конь, Ваше Высочество, – поклонился он.

Анита нащупала в памяти знания о средневековой посадке: женщины сидели боком. Она вздохнула, подхватила юбки и взобралась в седло.

Жеребец встряхнул головой, но стоял спокойно.

Хороший знак.

Вскоре к ней подъехал Генрих – рослый, широкоплечий, в тёмно-красном камзоле, символизирующем королевскую власть.

– Ты уверена, что справишься? – спросил он с кривой ухмылкой.

– Разве ваша милость предпочёл бы трусливую королеву? – ответила Анита, выдержав его взгляд.

Генрих рассмеялся.

– Тогда докажи, что ты достойна королевской охоты.

Проверка началась.

Когда процессия двинулась вглубь леса, Анита ощущала хрупкость своей позиции. Вокруг – придворные, заговорщики, фаворитки.

Каждое её слово и жест будут проанализированы.

– Ваше Высочество, – подала голос Джейн Сеймур, подъезжая ближе. – Я слышала, что вы прекрасно знаете французские охотничьи традиции.

Анита напряглась.

Это ловушка.

Если она слишком хвастливо ответит, её запомнят как надменную. Если промолчит – слабость.

– О, дорогая Джейн, – с улыбкой произнесла она. – Настоящая охота – это не просто традиции, а искусство терпения и точности.

– Значит, вы предпочитаете ждать, пока добыча сама падёт к вашим ногам?

Анита взглянула на неё, а затем перевела взгляд на Генриха.

– Не всегда, – произнесла она. – Иногда, чтобы сохранить власть, нужно сделать первый выстрел.

Король посмотрел на неё с новым интересом.

Джейн промахнулась.

Охота началась. Лай собак разрывал воздух, листья с треском рассыпались под копытами.

Анита держалась рядом с королём. Она не могла проиграть этот день.

И вот она увидела оленя.

Мощное животное, гордое, стремительное.

Генрих поднял лук.

Но прежде чем он смог выстрелить, Анита пришпорила коня, направив его прямо вглубь чащи.

Придворные ахнули.

– Ваше Высочество, осторожнее! – крикнул кто-то.

Но Анита знала, что делает.

Не зря смотрела столько исторических фильмов в том числе и боевики, какое-то время даже ходила на стрельбу из лука.

Она подняла арбалет, прицелилась…

Выстрел.

Стрела пронзила воздух и вонзилась прямо в бок оленя. Он издал короткий хрип и рухнул.

Тишина.

А затем – буря аплодисментов.

Генрих подъехал к ней, улыбаясь.

– Это был впечатляющий выстрел, моя дорогая жена, – произнёс он.

Анита наклонила голову.

– Иногда удача сопутствует лишь тем, кто решается на риск, ваше величество.

Она только что выиграла этот день.

Но впереди – гораздо более опасная игра.

Охота шла полным ходом. Стаи гончих неслись сквозь заросли, загоняя добычу, охотники переговаривались, а солнечные лучи пробивались сквозь густую листву, оставляя на земле узорчатые тени. Анита – Анна, напомнила она себе, – удерживалась в седле, стараясь не выдать своего замешательства.

Она была здесь всего второй день, но уже понимала: любой неверный шаг может стоить ей жизни.

– Ваше Высочество, вы не устали? – спросил один из приближённых короля, улыбаясь слишком уж любезно.

Она лишь покачала головой.

– Вовсе нет, милорд.

Вдали послышался рог – сигнал о том, что дичь загнана. Король Генрих, возглавлявший охоту, развернул коня и подъехал ближе. Его бронзовое лицо светилось азартом, но в глазах мелькала тень чего-то иного – разочарования?

– Мадам, – произнёс он с лёгкой усмешкой, – вы сегодня весьма молчаливы.

«Вы».

Она заметила это сразу. Официальный, сдержанный тон.

Но всего через несколько минут, когда они оказались в стороне от придворных, он заговорил снова:

– Ты ведь не боишься, Анна?

«Ты».

Разница была тонкой, но явной. В обществе – холодная вежливость, наедине – что-то более личное.

Анита сделала вид, что не заметила перемены, но внутри у неё всё сжалось.

Почему?

Это была простая привычка? Или знак того, что его чувства к Анне Болейн угасли настолько, что он сознательно ставит между ними барьер?

Ответа пока не было. Но Анита знала: если она хочет выжить, ей предстоит понять, какие игры ведёт король.

Анита держала лицо, скрывая за сдержанной улыбкой бурю мыслей.

Король ускакал вперёд, и она наблюдала, как его фигура мелькает между деревьями. В его движениях всё ещё была царственная уверенность, но что-то изменилось.

– Вы не спешите следовать за королём, Ваше Высочество? – голос лорда Норфолка вывел её из раздумий.

Она повернулась к нему. Дядя Анны. Опасный человек, один из тех, кто не стеснялся менять сторону в нужный момент.

– Король волен охотиться, а я волнуюсь о том, чтобы сохранить приличия, – ответила она ровно.

Его глаза сузились, но он кивнул, удовлетворённый ответом.

Позже, у костра

Охотники собрались вокруг пылающего огня. Подавали жареное мясо, разливали вино. Анита старалась держаться в тени, не привлекать к себе лишнего внимания.

Но Генрих не дал ей такой возможности.

– Моя дорогая жена, – позвал он, на этот раз слишком громко.

Все взгляды обратились на неё.

Анита поднялась, сохраняя грациозность, хотя сердце билось быстрее.

– Ваше Величество?

Он поднял кубок, улыбка на его лице не достигала глаз.

– Как вы оцениваете сегодняшнюю охоту? Вы ведь всегда умели наслаждаться подобными развлечениями…

Вы. Опять официальное обращение.

Анита знала, что должна ответить так, чтобы удержаться на плаву, но не показаться заискивающей.

– Охота была славной, Ваше Величество. Но, боюсь, что в азартных играх мне далеко до вас.

По рядам прокатился лёгкий смех. Генрих улыбнулся чуть шире.

– Что ж, это верно. Но, Анна, я надеялся увидеть твой азарт… или он исчез?

Ты.

Снова.

Словно он сам не понимал, насколько это выдаёт его настроение.

– Разве могла я измениться так быстро? – осторожно ответила она, стараясь угадать его реакцию.

Король не ответил сразу, но в его глазах мелькнула тень задумчивости.

Что-то в ней его зацепило.

И это был первый знак того, что лёд ещё можно растопить.

Глава 3

Охота завершилась, но напряжение не исчезло.

Анита чувствовала, как взгляды придворных следят за каждым её движением. Кто-то ожидал её падения, кто-то – новой интриги.

Когда все вернулись в замок, её ждало неожиданное приглашение – король приказал ей явиться в его покои вечером.

– Берегитесь, миледи, – вполголоса произнесла Джейн Паркер, жена её брата Джорджа, когда они столкнулись в галерее.

Анита подняла на неё взгляд.

– Почему?

Джейн усмехнулась.

– Король не прощает холодности.

Анита молча кивнула, но в душе закипало негодование. Значит, он ждёт страсти, поклонения, преданности… а сам позволяет себе держать дистанцию?

Как бы там ни было, к вечеру она была готова.

В покоях короля

Свечи потрескивали, разливая мягкое золото по тканям и камню. Воздух был пропитан ароматом воска, вина и ещё чем-то неуловимым – смесью дорогих благовоний, кожи и власти.

Анита стояла напротив Генриха, стараясь не выдать своего беспокойства. Он смотрел слишком внимательно. Слишком пристально.

– Ты изменилась, Анна.

Голос его был мягким, но в нём звучала скрытая сталь.

Она опустила глаза, скрывая эмоции, как это делала бы настоящая Анна Болейн.

– Разве человек не меняется со временем, Ваше Величество?

– Обычно – да. Но не так стремительно.

Генрих поднялся, и она почувствовала, как пламя камина отражается в его глазах.

– Ты стала осторожнее.

Она не ответила. Да, осторожнее. Потому что теперь на кону её жизнь.

Он шагнул ближе. В его глазах не было любви – только желание, привычка, собственничество.

– Мы столько времени были врозь, Анна. Разве тебе не хочется… наверстать упущенное?

Он протянул руку, но Анита ловко сделала реверанс, чуть отступая.

– Мой король, увы… я не в состоянии исполнить супружеский долг в этот вечер.

Она наклонила голову, позволяя волосам упасть вперёд, создавая иллюзию смущения.

Генрих нахмурился.

– Женские дни?

Она кивнула.

Этот довод нельзя было оспорить.

Он сжал губы, будто раздумывая, не стоит ли ему приказать ей остаться, но затем резко отвернулся.

– Будь так. Но после я жду тебя.

Анита сделала ещё один реверанс и медленно вышла из комнаты.

Только за дверью, в коридоре, она позволила себе выдохнуть.

Ей удалось избежать первой ловушки.

Но после…

На следующее утро, когда первые лучи солнца пробились сквозь тяжёлые гобелены, Анита почувствовала, как по комнате проносится шёпот служанок. Они двигались тихо, но она уловила напряжение в их движениях.

Что-то случилось?

Она медленно открыла глаза и поняла – утро началось иначе, чем вчера.

На столике у окна уже стояла изысканная одежда: платье из тонкого бархата с вышивкой золотыми нитями, мягкие туфли, шёлковые ленты. Кто-то решил, что сегодня она должна выглядеть иначе.

– Его Величество пожелал, чтобы леди Анна сопровождала его на утренней прогулке в саду, – осторожно сообщила главная камеристка, не поднимая глаз.

Анита внутренне улыбнулась. Значит, её уловка сработала.

Но радоваться было рано.

Прогулка, на которую нельзя опоздать

Она шла по галерее к внутреннему двору дворца, ощущая, как прохладный утренний воздух пробирается под тонкую ткань рукавов. Генрих уже ждал её.

Слишком рано. Значит, он действительно хотел этой встречи.

Король был одет в охотничий костюм, его руки лежали на богато украшенном поясе, а взгляд пристально изучал её, пока она приближалась.

– Вы поспешили, Ваше Величество, – мягко заметила она, приседая в реверансе.

– А ты медлишь, Анна, – ответил он, усмехаясь.

Значит, он решил продолжить игру.

– Разве мужчина не должен ждать? – её губы тронула легкая улыбка, но взгляд оставался серьёзным.

– Только если есть, ради чего.

Он подал ей руку.

Она вложила в его ладонь свою, едва ощутимо задержавшись, словно сомневалась, стоит ли ей это делать.

Генрих почувствовал эту паузу. Она видела это в его глазах.

– Ты всё ещё боишься меня, Анна?

Она чуть склонила голову, пряча загадочную улыбку.

– Разве можно бояться солнца, Ваше Величество?

– Можно, если оно палит слишком ярко, – он вдруг сжал её пальцы чуть крепче, словно не желая отпускать.

Интересно… теперь он пытается разгадать её.

Они вышли в сад, где тонкий аромат роз смешивался с прохладой утра. Анита делала вид, что наслаждается тишиной, но её разум работал напряжённо.

Она знала – сегодня будет новый ход.

–Вы приглашаете меня на свидание , дорогой муж- хитро посмотрела на него Анита.

Генрих чуть прищурился, словно оценивая её слова. Анита видела, как его пальцы на мгновение сжались, прежде чем он вновь обрел свой обычный надменный вид.

– Ты хитра, Анна, – усмехнулся он, отпуская её руку. – Это не свидание, а всего лишь прогулка по саду.

Она ответила ему тем же лёгким тоном, но в глазах мелькнула искорка вызова.

– Тогда, может быть, нам стоит взять с собой Елизавету? Всё же семейное времяпрепровождение так важно.

На мгновение лицо Генриха застыло. Он не ожидал этого.

Анита знала, что тема их дочери всегда была для него сложной. Он надеялся на наследника, а вместо этого получил дочь, которая, несмотря на свою умность и живой ум, не могла занять престол.

Король медленно перевёл взгляд на неё, и Анита почувствовала, как в воздухе повисла напряжённость.

– Ты хочешь, чтобы я взял её на прогулку?

– А почему нет? – её голос оставался лёгким, но внутри всё сжалось. Сейчас он сделает выбор.

Если он согласится, значит, в его сердце всё ещё есть тепло. Если откажется… значит, их игра становится опаснее.

Генрих молчал несколько секунд, а затем резко развернулся и сделал шаг в сторону выхода из сада.

– Пусть приведут принцессу.

Анита улыбнулась, но лишь краешком губ. Пока что, она выигрывала.

Анита слегка склонила голову, скрывая торжествующую улыбку. Первый шаг сделан.

Генрих не стал отказываться от встречи с дочерью. Это означало, что где-то в глубине души он всё ещё испытывал к девочке привязанность – пусть не такую, как к долгожданному сыну, но достаточно сильную, чтобы не отвергнуть её сразу.

– Прекрасное решение, Ваше Величество, – сказала она, глядя ему прямо в глаза.

Король не ответил, лишь кивнул ближайшему слуге, отправляя того за принцессой.

Ожидание и расстановка сил

Они остались наедине среди высоких розовых кустов, где тонкий аромат цветов смешивался с прохладным утренним воздухом.

Анита сделала пару шагов по гравийной дорожке, разглядывая сад. Насколько здесь всё отличается от того, к чему она привыкла.

Каждая мелочь – от искусно подстриженных деревьев до позолоченных клеток с певчими птицами – кричала о королевской роскоши. Но вместе с этим… в воздухе витала осторожность.

Дворец был не просто местом, где принимались решения. Здесь плели сети, разыгрывали партии и вершили судьбы.

Генрих, стоявший чуть поодаль, наблюдал за ней.

– Ты стала… рассудительнее. Раньше ты бросала мне вызов, а теперь будто изучаешь.

Она медленно обернулась к нему.

– Вы так считаете?

Осторожно. Сейчас не время показывать слишком явный интерес.

Анита сложила руки перед собой, чуть склонив голову набок.

– Может быть, я просто поняла, что сражаться против короля – бессмысленно?

Генрих усмехнулся, но в его глазах скользнула тень сомнения.

– Неужели? Это не похоже на мою Анну.

Твою Анну…

Эти слова отозвались в её груди странным чувством. Было ли в них что-то ещё, кроме горькой насмешки? Или он действительно скучал по той женщине, которая когда-то сумела покорить его?

Анита не успела ответить – в этот момент раздались лёгкие шаги, и из-за угла сада показалась маленькая фигурка в сопровождении двух нянек.

Принцесса Елизавета.

Маленькая девочка, одетая в голубое платье с серебряной вышивкой, осторожно остановилась, увидев родителей. Её огненно-рыжие волосы были заплетены в косу, а в глазах сквозило лёгкое напряжение.

Анита сразу заметила, как она держится – сдержанно, с ноткой осторожности, словно не была уверена, как её примут.

Разве ребёнок должен так себя чувствовать перед отцом?

Анита сжала кулаки, но на лице не дрогнул ни один мускул.

Она шагнула к дочери и мягко улыбнулась:

– Доброе утро, моя дорогая.

Глаза девочки вспыхнули, но перед тем, как она успела что-то сказать, Генрих заговорил первым.

– Елизавета, ты выросла.

Принцесса сделала робкий реверанс.

– Ваше Величество.

Анита поймала этот момент и быстро накрыла ладонь дочери своей рукой.

– Мы думали, что сегодня прекрасный день для прогулки. Разве ты не согласна?

Девочка кивнула, и Анита заметила, как напряжение в её плечах чуть ослабло.

Она перевела взгляд на Генриха. Как он отреагирует?

Король смотрел на дочь несколько секунд, а затем неожиданно протянул ей руку.

– Пойдём, малышка. Покажешь мне, какие цветы теперь украшают сад?

Елизавета застыла от неожиданности, но затем её лицо озарилось робкой улыбкой.

Анита едва не вздохнула с облегчением.

Она наблюдала, как король, которому все приписывали холодность, осторожно сжимает пальцы дочери и ведёт её по саду, внимательно слушая её детский голосок.

Может быть, не всё ещё потеряно.

Анита шла чуть позади, позволяя Генриху и Елизавете самим находить общий язык. Чем больше король привяжется к дочери, тем сильнее будет её позиция.

Принцесса сначала говорила неуверенно, будто боялась сказать что-то лишнее. Но постепенно её голос становился увереннее.

– В прошлый раз в саду мы видели лису, – сказала она, подняв на отца любопытный взгляд.

Генрих усмехнулся:

– И где же она теперь?

– Не знаю. Наверное, убежала. Но садовник сказал, что это хороший знак.

Король поднял брови:

– Хороший? С каких это пор лисы – добрый знак?

Елизавета чуть покраснела, но не отвела взгляда:

– Потому что лиса умна. Она всегда найдёт путь к своей цели.

Анита едва сдержала улыбку.

Генрих посмотрел на дочь чуть внимательнее, а затем, к удивлению Аниты, рассмеялся:

– Кто же учит тебя таким хитроумным речам, принцесса?

Елизавета пожала плечами, а затем посмотрела на мать с лёгкой улыбкой.

Анита перехватила этот взгляд и поняла, что они обе только что одержали небольшую, но важную победу.

Они продолжили прогулку, и Анита видела, что Генрих, даже если и не показывал это явно, был доволен обществом дочери.

Но этого было мало.

Нужно было дать ему почувствовать, что он сам хочет этой близости.

Анита сделала вид, что любуется цветами, позволяя им идти чуть впереди.

Она услышала, как Генрих вдруг спросил:

– Скучаешь по матери, Лисёнок?

Анита замерла.

Елизавета тоже остановилась, её маленькие пальцы чуть крепче сжали руку отца.

– Да, Ваше Величество.

Анита не могла видеть её лицо, но что-то в голосе дочери заставило её сжать пальцы на складках юбки.

– Хочешь чаще её видеть? – Генрих говорил ровно, но в его голосе была странная нотка.

– Да, если мне позволено, милорд.

Король ничего не ответил.

Но, когда они вернулись к замку, он неожиданно сказал Аните:

– Ты можешь проводить больше времени с ней. Но без лишнего влияния, Анна.

Это было не просто разрешение.

Это был испытательный срок.

Но что ж, раз Генрих любит охоту… пусть поохотится и здесь.

Анита чувствовала себя как шахматист, просчитывающий партии на несколько ходов вперёд. Генрих сделал уступку, но только для того, чтобы проверить её.

Он хотел видеть её с дочерью, но с условием – «без лишнего влияния».

Что ж, ему предстоит увидеть именно то, что она захочет показать.

Ветер перемен

После прогулки Анита решила, что им с Елизаветой стоит провести ещё немного времени вместе, чтобы закрепить результат.

Они сели в покоях перед камином, где горел яркий огонь.

– Ты хорошо справилась, Лисёнок, – тихо сказала она, поправляя локон дочери.

– Но я боялась… – призналась девочка, глядя на неё широко распахнутыми глазами.

Анита мягко улыбнулась:

– Бояться можно. Главное – не показывать этого. Ты сегодня преподала урок своему отцу. Ты была умна и смела.

Елизавета чуть улыбнулась, но затем нахмурилась.

– Почему он не называет меня просто дочерью? Почему всё время «принцесса»?

Анита на секунду замерла. Это был важный вопрос.

– Потому что он видит в тебе больше, чем просто ребёнка, – ответила она. – Ты – его наследие, часть его власти. Но ты можешь показать ему, что для тебя важно быть не только принцессой, но и дочерью.

Елизавета обдумала её слова и кивнула.

– Ты научишь меня?

– Конечно.

Анита чувствовала, как внутри разгорается уверенность.

Генрих ещё не понял, но его маленькая лиса уже училась охотиться.

Новая опасность

Позже вечером, когда Анита уже собиралась отдохнуть, в её покои вошла Джейн Паркер – жена её брата Джорджа.

– У тебя появились недоброжелатели, Анна, – произнесла та, закрыв за собой дверь.

Анита подняла голову.

– Как ново.

– Я говорю не о тех, кто шепчется за твоей спиной, а о тех, кто уже начал действовать, – Джейн присела напротив, её карие глаза внимательно изучали Аниту.

– Например?

– Кардинал Ридли, епископ Гарднер и… леди Сеймур.

Анита сдержала вздох.

Джейн Сеймур.

Та, что в истории вытеснила Анну Болейн.

– Они следят, ждут ошибки, чтобы уличить тебя. Генрих охладел, и они это видят. Они рассчитывают, что скоро он потеряет к тебе интерес окончательно.

Анита наклонилась вперёд:

– Но пока что не потерял.

Джейн Паркер усмехнулась:

– Ты хочешь снова разжечь его интерес?

– А ты сомневаешься?

Джейн на секунду задумалась, а потом тихо рассмеялась.

– Ну что ж, тогда покажи, на что способна, Анна.

Анита чуть улыбнулась, глядя в пламя свечей.

Пусть Генрих считает, что охотник здесь он.

Но настоящая игра только начинается.

На следующий день Анита проснулась с чётким планом. Если враги ждут её падения, то пусть сперва увидят, как она поднимается.

Она знала: Генрих любил завоёвывать. Если она просто вернётся к нему покорной и смиренной, он потеряет к ней интерес окончательно. Нет, ему нужна игра.

Искусство недосказанности

Во время обеда при дворе Анита появилась позже остальных.

Она выбрала платье не слишком роскошное, но подчёркивающее её изящество – глубокий сапфировый цвет, лёгкий шёлк, расшитый серебряными нитями.

Когда она вошла, все головы повернулись к ней.

Но ей было важно только одно – его реакция.

Генрих поднял взгляд от кубка. В его глазах мелькнуло что-то похожее на любопытство.

Хорошо.

Она склонила голову, вежливо приветствуя его, но не подошла сразу. Вместо этого направилась к маленькому столику, за которым сидела принцесса Елизавета.

– Ты сегодня прекрасно выглядишь, принцесса, – сказала Анита достаточно громко, чтобы её услышали.

Елизавета гордо расправила плечи:

– Как и ты, матушка.

По залу пронеслись одобрительные перешёптывания.

Анита чувствовала взгляд Генриха. Он смотрел, наблюдал.

Но не звал.

Хорошо. Пусть он сам сделает этот шаг.

Она провела некоторое время с дочерью, обмениваясь с ней негромкими словами, словно весь двор больше её не касался.

Она была королевой, но в этот момент – матерью.

И это был вызов.

Прошло не более десяти минут, как Генрих отложил кубок и произнёс громко:

– Анна, моя королева, иди же ко мне.

Она медленно подняла глаза.

И улыбнулась.

Но не бросилась к нему сразу.

– Позже, Ваше Величество. Я учу нашу дочь манерам.

Лёгкая тишина.

Шёпот придворных.

Генрих прищурился.

Она осмелилась отказать ему?

Анита продолжала смотреть прямо в его глаза, её улыбка была лёгкой, невинной, но в то же время вызывающей.

Генрих медленно наклонился вперёд, его губы дрогнули в тени усмешки.

– Ты осмеливаешься ставить дочь выше короля, Анна?

– Я всего лишь напоминаю, что её положение нерушимо, мой господин, – мягко ответила она.

Генрих посмотрел на неё ещё мгновение.

А затем рассмеялся.

– Что ж, тогда будь добра, как только закончишь – присоединись ко мне.

– С превеликим удовольствием, Ваше Величество.

Она вернулась к Елизавете, но ощущала на себе его взгляд.

Пусть играет в короля. Она же будет играть в ту, кто ещё может заставить его тосковать.

Глава 4

После обеда, когда солнце уже начинало клониться к закату, Анита поняла: при дворе её каждый шаг – не просто движение, а ход в тончайшей игре.

Она вышла в галерею, вдыхая прохладный воздух, наполненный запахами садов. С каждым её шагом шёлк платья скользил по каменным плитам, а в ушах звучал отголосок шёпотов, что витали за её спиной.

Генрих мог снова начать интересоваться ею, но этого было мало. Она знала историю. Знала, что дело не только в его увлечении другой женщиной.

Двор – это змеиное гнездо, где один неверный шаг может стать последним.

Её внимание привлекли две фигуры у окна.

Томас Кромвель – советник короля, человек, чья преданность измерялась не честью, а выгодой. Он разговаривал с Чарльзом Брэндоном, герцогом Саффолком, давним другом Генриха.

Анита притормозила, задержавшись у резной колонны.

– …король устал от неё, – донеслись до неё негромкие слова Кромвеля.

– Пока он не примет окончательного решения, она остаётся королевой, – тихо, но жёстко ответил Саффолк.

– Но долго ли?

Анита почувствовала, как по спине пробежал холодок.

Так значит, они уже обсуждают её падение?

Раньше Анна Болейн думала, что главное – сохранить любовь короля. Но Анита знала лучше.

Любовь могла вернуть интерес Генриха, но только политика могла сохранить её жизнь.

Она не стала задерживаться у колонны слишком долго, не хотела, чтобы её подслушивание заметили.

Но одно было ясно: враги не собирались ждать.

Когда она вошла в тёмные покои, освещённые лишь свечами, её уже ждали.

– Сестра, ты играешь с огнём.

Анита вздрогнула, услышав голос Джорджа Болейна.

Он сидел в кресле, держа в руках кубок с вином, его тёмные глаза пристально изучали её.

– Я знаю, – спокойно ответила она, опускаясь на скамью.

– Ты изменилась, Анна. Раньше ты думала, что любовь короля – твой главный козырь. Теперь… ты стала другой.

Она встретилась с его взглядом.

– Ты ведь понимаешь, что они хотят избавиться не только от меня?

Джордж сжал губы.

– Кромвель… Саффолк… и, конечно, Томас Говард, наш дорогой дядя. Они ждут момента. Ты станешь первой, но следом падут все Болейны.

Анита кивнула.

– Значит, мне нужно время. Время, чтобы снова получить власть.

Джордж усмехнулся, пригубив вино.

– И как ты планируешь это сделать?

Она улыбнулась.

– Я начну с короля.

Её брат хмыкнул.

– Только осторожнее, сестра. Однажды он любил тебя до безумия. Но если его страсть превратится в ненависть… ты знаешь, чем это закончится.

Анита поднялась.

– Вот поэтому я не позволю ему возненавидеть меня.

Она не просто играла на любовь короля. Она собиралась перехитрить сам двор.

«Слабость – это первый шаг к смерти.»

Анита прекрасно понимала, что сейчас каждый её шаг – как движение по лезвию кинжала. Король ещё не отвернулся от неё окончательно, но его внимание уже колебалось. Она должна была не просто его вернуть, а сделать так, чтобы он снова увидел в ней не только женщину, но и союзника, незаменимого и нужного.

В покоях было прохладно, свечи отбрасывали дрожащие тени на дорогие гобелены. Анита сидела перед зеркалом, позволив служанке расчесывать свои длинные тёмные волосы. В отражении она видела своё лицо – знакомое, но чужое.

«Я – Анна Болейн. Последняя и единственная.»

В тот вечер король устраивал ужин для приближённых. Праздность была лишь иллюзией – за бокалами с вином и смехом скрывались острые, как клинки, слова и ядовитые взгляды.

Анита выбрала платье из алого бархата – цвета власти, но не крови.

Когда она вошла в зал, все взгляды тут же устремились на неё. Одни с любопытством, другие с тонкой неприязнью.

– Моя королева, вы ослепительны, – сказал Генрих, поднимаясь ей навстречу.

Но его глаза выдавали не только восхищение. Там была настороженность.

«Он не доверяет мне,» – поняла Анита, скрывая внутреннюю усмешку.

Рядом сидела Джейн Сеймур, её тонкие руки едва касались края кубка, а взгляд был опущен. Скромность, тщательно отрепетированная для короля.

«Интересно, что ты почувствуешь, если я решу оставить тебя в тени?»

Но Анита знала, что главная битва – не с Джейн.

Она скользнула взглядом по столу.

Томас Кромвель.

Этот человек гораздо опаснее, чем молодая фаворитка.

Когда их взгляды встретились, он чуть заметно улыбнулся. В его глазах не было страха.

«Ты уверен, что победишь, Кромвель?»

Анита опустила взгляд, поднеся кубок к губам, и король это заметил.

– О чём задумалась, Анна? – его голос был мягок, но в нём чувствовалась требовательность.

Она медленно улыбнулась, касаясь его руки легким движением пальцев.

– Я думаю о будущем, Ваше Величество.

Она сделала паузу, позволив этой фразе повиснуть в воздухе, затем добавила:

– И о том, как укрепить его.

Это было сказано так, чтобы прозвучать двусмысленно.

Генрих напрягся – он любил, когда о нём думали, но ещё больше он любил чувствовать свою власть.

– Ты всегда была мудрой, Анна, – произнёс он, пристально разглядывая её.

Кромвель тоже услышал это.

После ужина начались танцы.

Генрих пригласил её первым, и это был сигнал для всех.

«Я всё ещё королева.»

Во время танца она говорила с ним негромко, чувствуя его дыхание у своего виска.

– Я слышала, что Кромвель планирует увеличить налоги с монастырей.

Генрих нахмурился.

– Зачем тебе это знать?

– Потому что народ будет винить Вас, а не его.

Он остановился, сжимая её талию крепче.

– Ты думаешь, он действует в своих интересах?

Она встретила его взгляд.

– Я думаю, что у него слишком много власти, Ваше Величество.

В глазах Генриха вспыхнул интерес.

Он медленно кивнул.

– Ты всё ещё умеешь видеть дальше, чем другие.

«Да, Генрих. И дальше, чем ты сам.»

Когда танец закончился, и она собиралась покинуть зал, её остановил Кромвель.

– Прекрасный вечер, Ваша Милость, – произнёс он с вежливой улыбкой.

– Вы тоже наслаждались, милорд?

Он чуть наклонил голову.

– Я всегда наслаждаюсь, когда вижу мастерство. А вы сегодня были мастерски убедительны.

Анита поняла намёк.

«Ты знаешь, что я начала игру против тебя.»

Но вслух она лишь улыбнулась.

– Вы мне льстите, милорд.

Кромвель склонился, его голос стал тише.

– Вы удивляете меня, Анна. Я считал, что вы потеряли хватку.

– И это было вашей ошибкой, милорд.

Они обменялись взглядами – не просто враги, но и игроки в одной партии.

Когда он ушёл, Анита знала: война началась.

Теперь оставалось главное – не проиграть.

«Во дворце важно помнить: улыбка – это не всегда признак дружелюбия, а поклон – не всегда проявление почтения.»

На следующее утро Анита вновь ощутила чувство чужеродности.

Солнечные лучи пробивались сквозь тяжёлые гобелены, оставляя золотистые блики на каменном полу. Она лежала на широкой кровати, окружённой подушками, и вглядывалась в узор на потолке.

«Я во дворце Тюдоров. Я – Анна Болейн.»

Слуги беззвучно скользили по покоям, раскладывая её утренний наряд. Бархат, шёлк, атлас – каждая складка ткани говорила о статусе и власти.

Но ни одно платье не могло защитить её от двуличности этого мира.

Во время завтрака к ней подошла её кузина Мэри Шелтон.

– Ваша Милость, мне кажется, вы должны знать… – начала она, делая вид, что поправляет складку на рукаве.

Анита приподняла бровь.

– Что именно, дорогая кузина?

Мэри оглянулась по сторонам и склонилась ближе.

– Король разговаривал с Кромвелем после бала. Они говорили о реформах… и о вас.

Анита сделала вид, что невозмутимо отпивает глоток вина.

– Меня должно волновать, что мой муж обсуждает меня с канцлером?

Мэри вздрогнула от её ледяного тона.

– Простите, Ваша Милость, я лишь… хотела предупредить.

Анита положила руку на её ладонь, сжимая чуть крепче, чем следовало.

– И я это ценю, Мэри.

Но внутри неё вспыхнуло тревожное предчувствие.

После завтрака Анита вышла в галерею, намеренно выбрав место, откуда могла наблюдать за придворными.

Именно здесь рождались интриги.

Она увидела Джейн Сеймур, беседующую с одной из придворных дам. Девушка смеялась, опуская взгляд, создавая образ смиренной и невинной души.

«Ты – не просто скромная фрейлина, Джейн. Ты – змея, укрытая в бархате.»

Её взгляд скользнул дальше.

Томас Кромвель.

Он стоял у окна, беседуя с двумя советниками. Глаза его были сосредоточены, но, как только он почувствовал её взгляд, улыбнулся.

«Ты мне не доверяешь, Кромвель. И правильно делаешь.»

Когда она вернулась в свои покои, её ждал неожиданный гость.

Генрих.

Он сидел в кресле, его выражение было… странным.

– Вы так редко навещаете меня, Ваше Величество, – произнесла она с лёгким поклоном.

Он поднял на неё взгляд.

– Почему ты всегда говоришь так холодно, Анна?

Она замерла.

– А разве вам нравится, когда я говорю иначе?

Он усмехнулся.

– Иногда.

Она шагнула ближе, мягко опускаясь перед ним на скамеечку.

– Тогда что вас тревожит, мой король?

Он вздохнул.

– Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня.

Она замерла.

«Осторожно, Анита. Это проверка.»

– Разве жена может что-то скрывать от мужа? – прошептала она, склонив голову.

Он долго смотрел на неё, а затем протянул руку, касаясь её щеки.

– Я хочу, чтобы ты всегда говорила мне правду, Анна.

Она улыбнулась.

– Я всегда говорю вам то, что вам нужно услышать, мой король.

Генрих рассмеялся, но его взгляд остался напряжённым.

Война продолжается

Когда он ушёл, Анита глубоко вдохнула.

«Он не верит мне. Но он всё ещё мой.»

Снаружи, в тени коридоров, она почувствовала, как кто-то наблюдает за ней.

Дворец – это не просто дом. Это шахматная доска.

И пока что она ещё держит в руках свою корону.

«В дворцовых стенах секреты живут недолго. Они находят уши, которым не предназначены, и губы, что не могут молчать.»

Анита сидела у окна, её пальцы перебирали жемчужные чётки – бесполезная попытка успокоить себя.

Генрих ушёл несколько часов назад, но его слова всё ещё отдавались в её сознании.

– Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня…

Почему он так сказал? Откуда появились эти подозрения?

Ей нужен был ответ.

Она вспомнила шёпот Мэри Шелтон за завтраком.

– Ваша Милость, мне кажется, вы должны знать…

Именно поэтому, проходя мимо неё днём, Анита едва заметно скользнула пальцами по её рукаву, наклонившись так, чтобы никто не услышал:

– Жду вас после заката. Без свидетелей.

Теперь же, когда за окнами разливался густой вечер, Анита ждала.

Вскоре раздался осторожный стук.

– Войдите.

Мэри Шелтон проскользнула в комнату, тут же прикрыв за собой дверь.

– Ваша Милость, я не уверена, что…

– Садитесь, – тихо, но твёрдо приказала Анита.

Мэри повиновалась, нервно сцепив пальцы.

– Расскажите мне всё, что слышали.

Мэри сглотнула.

– Я подслушала разговор короля с Кромвелем. Он сказал, что народ не любит вас. Что вас называют «ведьмой, зачаровавшей короля». И что…

Она запнулась.

– Что, Мэри? Говорите!

– Он сказал, что если это правда, король должен задуматься, не послал ли ему Бог знак.

Анита похолодела.

«Они уже плетут паутину.»

– И что сказал король?

– Он промолчал… но его лицо. Оно было задумчивым. Он уже сомневается.

Когда Мэри ушла, Анита осталась одна, глядя в полумрак.

«Кромвель играет против меня. Джейн Сеймур уже готовится занять моё место. Вопрос в том – насколько у меня мало времени?»

Она подошла к зеркалу, всматриваясь в отражение.

– Я – Анна Болейн. И я ещё не проиграла.

Дворец жил своей жизнью – скрытой от глаз, полной сплетен, интриг и скрытых символов.

Анита быстро поняла: здесь всё имело значение. Каждая брошенная фраза, каждая деталь одежды, даже способ подачи блюда могли стать сигналом.

Символика цвета и тканей

Анна Болейн всегда носила глубокий бордовый или тёмно-зелёный – цвета власти и страсти. Но сейчас Анита осознала, что её наряды вызывают раздражение у некоторых при дворе.

«Может быть, стоит сменить тактику?»

Она вспомнила, что Жанна д’Арк на суде носила чёрное платье – символ её решимости. А королева Изабелла Французская во время переговоров одевалась в мягкие серебристые тона, вызывая доверие.

На завтрак она выбрала пастельно-голубое платье с вышивкой в виде лилий. Цвет преданности и чистоты.

Реакция не заставила себя ждать: несколько дам обменялись взглядами, а Кромвель едва заметно скривился. Он ждал другой Анны.

«Хочешь интриг? Хорошо. Я сыграю по твоим правилам.»

Дворцовая кухня и еда как средство власти

Во времена Тюдоров еда была не просто пищей, а демонстрацией могущества.

На обед подавали:

Павлин в золоте – символ королевской гордости.

Желе в форме замка – аллегория на неприступность династии.

Пряные вина с шафраном – только для избранных, потому что специи стоили как золото.

Анита заметила, что Джейн Сеймур ест только простые блюда – суп из чечевицы, хлеб и воду. Она копирует скромность Екатерины Арагонской, чтобы понравиться Генриху.

«Играешь в благочестие? Посмотрим, что будет дальше.»

Танцы и скрытые послания

Вечером в зале начались танцы.

Куртуазные танцы были не просто развлечением, а возможностью передавать тайные знаки.

Генрих пригласил её на паванну – торжественный танец, который обычно исполняли будущие супруги.

Но когда он повернулся к Джейн Сеймур, то выбрал гаильярду – более игривый, почти кокетливый танец.

Анита сдержала улыбку.

«Ты хочешь игры, Генрих? Тогда приготовься.»

Когда вечер закончился, Анита вышла в галерею.

На скамье сидел Томас Кромвель, вертя в руках кольцо.

– Её Величество, вы блистали сегодня, – его голос был мягок, но в глазах читалась сталь.

– Вы мне льстите, милорд.

– Я лишь наблюдаю, как история переписывает саму себя.

Анита замерла.

«Что ты знаешь, Кромвель? Насколько близко ты подобрался?»

Она лишь улыбнулась.

– Историю пишут победители.

– Вы правы, Ваша Милость, – он встал, наклоняя голову, – а победитель ещё не определён.

Он ушёл, оставив её в холоде ночи.

«Я слишком долго наблюдала за историей со стороны. Теперь я – её участница.

Анита долго стояла в галерее, ощущая, как по коже пробегает ледяной холод. Фраза Кромвеля звенела в голове.

«А победитель ещё не определён.»

Это было не просто предупреждение. Это была угроза.

Где-то в глубине дворца пробили часы. Полночь.

Шёпот слуг, отдалённый смех. Дворец ещё жил, но в его стенах слишком много теней.

Анита глубоко вдохнула.

«Я не стану жертвой этой истории.»

Она развернулась и быстрым шагом направилась в свои покои.

Перед дверью её уже ждала Мэри Шелтон – кузина Анны, доверенная фрейлина, молодая, но не глупая.

– Вы шепнули мне прийти, моя королева? – её голос был тих, но в глазах светился страх.

Анита кивнула, впуская её в комнату и запирая дверь.

– Рассказывай всё, что слышала.

Мэри судорожно вдохнула.

– Кромвель говорил с королём. Он…

Она замялась, но затем продолжила.

– Он уверяет Генриха, что вы что-то скрываете. Что у вас есть тайна.

Анита стиснула кулаки.

«Я не просто что-то скрываю. Я сама – одна большая тайна.»

Она подошла к зеркалу, встретившись взглядом со своим отражением.

Женщина, которую она видела, больше не была просто историком.

Теперь она Анна Болейн. И в этой игре на кону не только её жизнь, но и вся история Англии.

Глава 5

Анита знала, что при дворе каждый шаг, каждый взгляд, каждое слово может стать оружием. Она играла свою роль осторожно, но этого могло быть недостаточно.

Кромвель не зря шептался с королём. Кто-то плёл сети, и у неё было слишком мало времени, чтобы понять, где расставлены капканы.

Наутро слуги вели себя иначе – они опускали глаза, а некоторые перешёптывались за её спиной.

Анита нахмурилась.

«Слухи.»

Она знала этот механизм. Кто-то начал сеять недоверие.

На прогулке в саду ей навстречу попалась Джейн Болейн, жена её брата Джорджа. Женщина изобразила вежливую улыбку, но в глазах проскользнуло торжество.

– Вы сегодня необычайно задумчивы, моя королева, – протянула она. – Тревожит ли вас что-то? Или… кто-то?

Анита сдержала раздражение.

– Меня тревожит только то, как быстро распространяются сплетни при дворе.

Джейн чуть склонила голову, играя роль невинной собеседницы.

– Вы правы. Интриги распространяются, словно болезнь. Особенно если в них замешаны близкие вам люди.

Она сделала паузу, давая словам осесть.

– Ночью мне довелось услышать нечто… любопытное. Слуги шептались, что некая фрейлина получила ночью тайного гостя. И якобы этот гость – человек, которому очень доверяют.

Анита почувствовала, как внутри похолодело.

«Меня подставляют.»

Джейн с удовольствием наблюдала за её реакцией.

– Король – человек страстный, но также гордый. Ему не понравится, если рядом с вами появится другой мужчина. Даже если это только слух.

Анита посмотрела на неё долгим взглядом.

– Спасибо за предупреждение.

Она развернулась и ушла, не желая давать сопернице больше удовольствия от её тревоги.

Вечером, возвращаясь в покои, Анита услышала торопливые шаги.

– Моя королева, простите!

Перед ней оказалась одна из молодых фрейлин – перепуганная, с бледным лицом.

– Вы должны это знать. Сегодня кто-то видел, как к вашей двери ночью подходил мужчина…

Анита сжала кулаки.

«Они работают быстро.»

– И кто же был этим мужчиной?

Фрейлина замялась.

– Я… не знаю. Но слухи говорят… что это был ваш брат, лорд Джордж Болейн.

Всё внутри Аниты сжалось.

Она вспомнила историю.

«Это же один из ключевых обвинений против Анны Болейн! Их хотят обвинить в кровосмешении, чтобы убрать её!»

Она взглянула на девушку.

– Слухи имеют силу только тогда, когда в них верят. И если кто-то повторит эту ложь – последствия будут для него самыми серьёзными.

Фрейлина испуганно кивнула.

Когда девушка ушла, Анита медленно выдохнула.

«Меня загоняют в угол.»

Кто-то целенаправленно ведёт её к падению.

Но если они думают, что она просто сложит руки и сдастся, то они не знают, с кем имеют дело.

Анита взглянула в зеркало.

«Я переписываю эту историю. И на этот раз я её выиграю.»

Анита глубоко вдохнула.

«Думай. Кто это делает?»

Кромвель? Джейн Болейн? Или кто-то ещё?

Она знала, что при дворе враги могут улыбаться тебе в лицо, а за спиной точить нож.

– Моя королева?

Она подняла взгляд – перед ней стояла Мэри Шелтон, её юная кузина и одна из немногих, кому можно было хоть немного доверять.

– Мэри, зайди.

Девушка вошла, нервно поправляя складки платья.

– Вы просили сообщать, если что-то странное будет происходить…

Анита кивнула.

– Говори.

Мэри понизила голос:

– Сегодня утром я услышала, как Джейн Болейн разговаривала с Томасом Кромвелем. Она сказала, что «королева ведёт себя странно, словно стала совсем другим человеком». А ещё…

Она замялась.

– Говори, – твёрдо повторила Анита.

– Она сказала, что король теряет к вам интерес, и что, возможно, «время для перемен уже близко».

Анита сжала подлокотник кресла.

«Значит, они уже готовятся.»

– Ты уверена, что никто тебя не видел?

Мэри кивнула.

– Я пряталась за колонной в галерее. Они думали, что там никого нет.

Анита на мгновение задумалась.

«Если Джейн говорит о «переменах», значит, меня планируют убрать. Не просто отдалить от короля, а полностью уничтожить.»

Она посмотрела на кузину.

– Ты была мне полезна, Мэри. Но будь осторожна. Если они заподозрят тебя, тебе будет очень опасно оставаться при дворе.

Мэри испугалась, но кивнула.

– Я осторожна, моя королева.

Анита тяжело вздохнула.

– Этого недостаточно. Будь умной. В этой игре проигравшие теряют голову в буквальном смысле.

Мэри побледнела.

– Я… понимаю.

Анита кивнула.

– А теперь иди. И веди себя, как ни в чём не бывало.

Девушка поспешно покинула её покои.

Планы на выживание

Анита осталась одна, размышляя.

«Мне нужно действовать. Нельзя просто ждать, когда они нанесут удар.»

Она прошлась по комнате, пытаясь составить план.

1. Удержать Генриха. Он теряет к ней интерес? Значит, нужно вновь разжечь в нём страсть.

2. Найти союзников. Пока у неё есть только Мэри, но ей нужны сильные фигуры, способные противостоять Кромвелю.

3. Разоблачить заговор. Нужно выяснить, кто стоит за слухами, и ударить первым.

Анита посмотрела в зеркало.

«Они думают, что я сломаюсь. Но я намерена выиграть эту игру.»

Она позвала фрейлину.

– Подготовь мои лучшие платья. Завтра я должна выглядеть так, чтобы король не смог отвести глаз.

Фрейлина поклонилась.

– Как пожелаете, моя королева.

Анита усмехнулась.

«Ну что ж, Генрих. Посмотрим, насколько ты действительно потерял ко мне интерес.»

Анита проснулась с ощущением тревоги. «Сегодня я должна напомнить Генриху, почему он выбрал меня.»

Она встала раньше обычного. Фрейлины уже ждали, готовые помочь ей одеться.

– Сегодня вы выглядите особенно ослепительно, моя королева, – заметила одна из них, расчесывая её тёмные локоны.

Анита бросила взгляд на зеркало.

«Я не просто королева. Я женщина, способная покорять.»

Она выбрала платье из тёмно-красного бархата с золотой вышивкой – цвет страсти и власти.

Когда она вошла в главный зал, придворные замерли. Анна Болейн снова блистала.

Генрих замечает перемены

Король уже был в зале. Он взглянул на неё – и на мгновение в его глазах вспыхнул старый огонь.

Анита подошла и с лёгким поклоном произнесла:

– Ваше величество, сегодня прекрасный день. Почему бы нам не провести его вместе?

Генрих усмехнулся.

– Что ты предлагаешь, Анна?

– Охота, музыка, шахматы. Выберите, что вам по душе.

Он взглянул на неё задумчиво.

– Ты давно не проявляла ко мне такого внимания.

– А вы давно не смотрели на меня так, как сейчас, – мягко ответила она.

Генрих рассмеялся.

– Ты всегда умела говорить красивые вещи. Хорошо, отправимся на охоту.

Но пока она разыгрывала свою партию, где-то в тени плелись интриги.

Кромвель уже обсуждал с Джейн Сеймур возможное будущее.

– Король всё ещё сомневается, но если ему подбросить правильные доказательства… – шептал он ей.

Джейн наклонилась ближе.

– Как скоро?

– Очень скоро.

Анита не знала, что у неё осталось совсем немного времени, чтобы изменить судьбу.

День выдался прохладным, но солнечным. Вся королевская свита уже выстроилась в ожидании, когда король оседлает своего жеребца. Анита надела тёмно-зелёный охотничий наряд с золотыми пуговицами – не такой роскошный, как бальное платье, но всё же подчеркивающий её королевское положение.

Генрих подошёл ближе, оценивающе оглядывая её.

– Ты действительно хочешь поехать с нами?

– А почему бы и нет? Разве вы не скучали по моему обществу, милорд? – с лёгкой улыбкой произнесла она, ловя его пристальный взгляд.

Генрих усмехнулся, но что-то в его лице оставалось холодным.

– Ты знаешь, как заставить меня подчиняться твоим желаниям, Анна.

«Но теперь всё сложнее», – поняла она.

Лес полон не только дичи

Охота началась. Свора собак рванулась вперёд, всадники устремились за ними. Анита держалась рядом с королём, но её взгляд выхватывал незримые потоки интриг.

Она заметила, как Кромвель что-то шепчет Джейн Сеймур. Те, кто ещё недавно льстили ей, теперь смотрели иначе.

«Что-то происходит. Они готовят удар.»

И тут Генрих вдруг резко остановил коня.

– Почему ты так напряжена? – он посмотрел на неё пристально.

Анита улыбнулась:

– Потому что знаю: в этой игре проигравших не жалеют.

Ночь, которая всё меняет

Поздно вечером в её покои тихо скользнула Мэри Шелтон.

– Вы просили доложить, моя королева. Я слышала, как Кромвель говорил с Джейн. Он сказал, что король не должен колебаться дольше.

Анита сжала ладони.

– Они торопят его. Значит, времени осталось мало.

Мэри испуганно прошептала:

– Они хотят подложить доказательства вашей измены.

Анита выдохнула.

Анита чувствовала, как гнетущая атмосфера дворца с каждым днём становится всё тяжелее. Интриги сжимались вокруг неё, словно невидимые сети. Генрих отдалялся, Кромвель что-то замышлял, а Джейн Сеймур всё чаще появлялась в его окружении.

Но сегодня Анита решила отбросить тревоги.

Она тихо вышла из своих покоев, убедилась, что за ней никто не следит, и направилась в детскую комнату Елизаветы.

Девочка мирно спала в своей кроватке, её медовые локоны мягко разметались по подушке. Улыбка появилась на лице Аниты – здесь она могла быть просто матерью, а не королевой.

Она осторожно опустилась на край кровати, провела рукой по детской щеке и накрыла её одеялом.

– Ты мой единственный свет в этом дворце, малышка…

Анита тихо запела старинную французскую колыбельную, вспоминая детство в замке Эвра. Из памяти самой Анны Болейн.Голос её был мягким, убаюкивающим. Под мерное дыхание дочери её собственные веки стали тяжелыми.

Она не заметила, как сон окончательно сморил её.

Дверь детской комнаты чуть слышно скрипнула, и в полумраке появился Генрих VIII.

Он вошёл медленно, словно сам не осознавал, зачем пришёл сюда. Сегодня он ждал Анну в её покоях, но она так и не пришла. Слуги сказали, что она, вероятно, отдыхает, и он, раздражённый, ушёл. Но почему-то ноги сами привели его сюда.

Зрелище перед ним его поразило.

Анна, свернувшись калачиком, мирно спала рядом с Елизаветой. Её лицо было спокойным, таким, каким он его давно не видел.

Генрих шагнул ближе.

Елизавета вдруг негромко вздохнула во сне, и рука Анны сразу же мягко легла на её спину, защищая и согревая.

Генрих почувствовал необъяснимый укол в груди.

Он уже почти не видел в Анне ту женщину, в которую когда-то был безумно влюблён. Теперь между ними были лишь разочарование, ожидания и обиды.

Но сейчас…

Сейчас перед ним была не королева, не политическая фигура, не женщина, которая вызывала гнев и подозрения.

Перед ним была мать его дочери.

И в этом было что-то неподдельное, живое, настоящее.

Генрих задержался ещё на мгновение, вглядываясь в лицо Анны, затем молча развернулся и ушёл, оставляя её спящей, даже не подозревающей, что он приходил.

Но в его душе что-то дрогнуло.

Анита проснулась раньше обычного, когда первые лучи солнца пробивались сквозь тяжёлые гобелены в детской. Елизавета мирно спала, её крошечная ручка всё ещё покоилась на материнском запястье.

Анита осторожно высвободилась из объятий дочери, чувствуя необычное спокойствие, которого ей так не хватало при дворе. Но это ощущение развеялось мгновенно, когда она заметила настороженные взгляды служанок, с которыми столкнулась по дороге в свои покои.

Что-то было не так.

Она ещё не знала что.

Но почувствовала угрожающее дыхание интриг, скрытое за натянутыми улыбками и поспешно отводимыми глазами.

Приём у короля

Королевский зал уже заполнился придворными – мужчины в роскошных камзолах, дамы в парчовых платьях, ювелирные украшения искрились при свете свечей. Генрих сидел на троне, величественный, как всегда, но в его глазах читалась усталость.

Анита с достоинством подошла, чтобы занять своё место рядом с ним.

И в этот момент в зале воцарилась напряжённая тишина.

Вперед выступил Томас Кромвель – первый министр короля, человек, чьё влияние становилось опасным.

– Ваша светлость, – его голос был мягок, но в нём сквозило змеящееся лукавство. – Слухи – это опасная вещь. Они могут превратиться в нож, что ранит тех, кто даже не подозревает об угрозе.

Генрих медленно поднял глаза:

– Ты не из тех, кто говорит загадками, Кромвель. Высказывайся.

Министр поклонился и сделал осторожный шаг вперёд.

– Есть тревожные известия. Минувшей ночью, как говорят слуги, у покоев королевы был замечен мужчина.

В зале раздались шёпоты. Несколько дам прикрыли веерами губы, перекидываясь взглядами.

Анита почувствовала, как ледяная игла пронзила её позвоночник.

Она не успела ничего сказать, как Кромвель продолжил:

– Конечно, мы все знаем, что ваша милость славится своей преданностью и чистотой, но… такие слухи могут очернить доброе имя королевы. Я посчитал своим долгом предупредить вас, дабы ложь не стала истиной в глазах недругов.

Анита напряглась.

Генрих молчал.

Что он думает?

Она видела, как его пальцы сжались на подлокотнике трона. В глазах не было гнева, но было что-то тревожное – сомнение, раздумье.

И она поняла: Кромвель бросил зерно недоверия.

Теперь всё зависит от его следующего шага.

Но Генрих не вспылил, не вскочил с места, не схватился за меч.

Он медленно выпрямился, обведя зал холодным взглядом.

– Я сам видел, где провела ночь моя жена.

Кромвель на мгновение растерялся.

– Милорд?

Генрих открыл рот, будто собираясь сказать что-то ещё, но затем просто откинулся на спинку трона и проговорил с ледяным спокойствием:

– Она была в детских покоях. Рядом с нашей дочерью. И если кто-то осмелится усомниться в этом – я лично разберусь с ним.

Напряжение спало, но не исчезло.

Придворные поспешно отвели взгляды, делая вид, что их это не касается.

Анита почувствовала облегчение, но не позволила себе улыбнуться.

Генрих её защитил.

Но защита – это ещё не доверие.

Она видела, как он смотрел на неё. В этом взгляде было что-то другое.

Анна шла по коридору дворца, едва слыша, как за ней тихо ступает фрейлина. Слова Кромвеля отдавались в её голове гулким эхом, но ещё больше тревожил взгляд Генриха.

Он её защитил. Но почему?

Когда они вошли в покои, король молча закрыл за ними дверь. В комнате не было никого, кроме них двоих. Ни стражи, ни слуг, ни придворных, что ловят каждое слово.

– Значит, ты теперь спишь в детской? – Генрих заговорил ровно, без гнева, но в его голосе чувствовалась скрытая угроза.

Анна повернулась к нему, встретив взгляд, в котором читалось что-то большее, чем простая ревность.

– Я заснула рядом с дочерью, не собираясь проводить там всю ночь, – ответила она спокойно. – Разве это преступление?

Генрих усмехнулся, но в этой усмешке не было веселья.

– Кто-то видит у твоих дверей мужчину, а ты случайно оказываешься в другом крыле дворца. Удивительное совпадение, не находишь?

Анна выдержала паузу.

Это проверка.

Его пальцы барабанили по золочённому подлокотнику кресла, но он ждал её ответа.

– Совпадение, которое должно заставить нас задуматься – кому выгодно, чтобы ты начал мне не доверять?

Генрих не отвёл взгляда.

Анна видела, как в нём борются эмоции.

– Раньше ты не говорила подобные вещи, Анна.

Она слегка наклонила голову.

– Раньше ты не сомневался во мне.

Между ними нависло напряжение.

Генрих сделал шаг вперёд.

– Я защищал тебя сегодня. Но это не значит, что я слеп.

Анна откинулась на спинку кресла, взяв бокал вина.

– Ты слишком умен, чтобы быть слепым. И слишком горд, чтобы позволить кому-то управлять тобой.

Генрих сжал челюсти, не ответив сразу.

Он понял намёк.

Кромвель пытался сеять сомнения, но если король прямо сейчас признает, что им манипулируют – это будет означать поражение.

Анна прекрасно это понимала.

И потому, отпив глоток, добавила:

– Ты сам сделаешь выводы, милорд. Я лишь хочу, чтобы ты посмотрел на этот случай не глазами других, а своими собственными.

Генрих смотрел на неё долго, прежде чем ответить:

– Я всегда вижу больше, чем кажется. Не забывай об этом.

Он развернулся и ушёл.

Анна осталась стоять в одиночестве, понимая, что только что выиграла этот раунд.

Глава 6

Анна сидела у окна, грея ладони о чашу с горячим вином. Вечер опускался на дворец, окрашивая стены мягким янтарным светом. После утреннего разговора с Генрихом ей не давало покоя одно – она чувствовала, что что-то изменилось.

Он снова смотрел на неё иначе.

Не так, как в последние месяцы, когда его глаза были пустыми и холодными, словно застывший лёд. Теперь в его взгляде проскальзывало что-то знакомое – искра, тёплый интерес.

Но значит ли это, что она в безопасности?

Совсем нет.

– Ваша милость, вас приглашают на вечернюю трапезу к королю.

Анна медленно подняла голову.

Она знала, что Генрих не стал бы этого делать, если бы его сердце не дрогнуло.

Но также знала и другое – если он снова ею увлечён, это не спасение, а лишь новый виток игры.

Во время ужина

Анна вошла в зал, чувствуя, как взгляды придворных скользят по ней, оценивая каждую деталь. Она шла медленно, осознавая, что это тоже часть спектакля.

Генрих ждал её.

Он сидел в центре зала, облокотившись на подлокотник трона, и, когда их глаза встретились, на его губах мелькнула лёгкая усмешка.

Он снова играл.

– Присоединяйтесь ко мне, Анна. Сегодня я хочу ужинать в компании своей королевы.

Шёпот пронёсся по залу, словно лёгкий ветерок.

Ещё вчера казалось, что он окончательно отвернулся от неё, а теперь – сам делает первый шаг.

Анна не подала виду, что удивлена, лишь изящно опустилась на предложенное место.

– Вы благосклонны, Ваше Величество, – мягко произнесла она, беря кубок вина.

Генрих наклонился ближе.

– Благосклонность нужно заслужить.

Она улыбнулась, но ничего не ответила.

Это был вызов.

И теперь ей предстояло его принять.

Анна знала, что за ужином каждое слово, каждый взгляд может стать оружием. Генрих проявил к ней внимание, но это не означало, что он снова принадлежит ей.

За столом было слишком много ушей, слишком много глаз, следящих за каждым движением.

Кромвель сидел неподалёку, его тонкие губы искривились в едва заметной усмешке. Он видел, что король потеплел к ней, но не терял бдительности.

– Ваше Величество, в последние дни в Лондоне появилось немало слухов, – спокойно начал Кромвель, будто невзначай. – Однажды они могут коснуться и королевы.

Анна непринуждённо взяла бокал, делая вид, что не придаёт значения его словам.

– Люди любят сплетничать, лорд Кромвель. Особенно те, кто не в силах сотворить нечто великое и предпочитают разрушать судьбы других.

Некоторые придворные замерли, уловив скрытый смысл. Кромвель только слегка прищурился.

Но Генрих… Генрих усмехнулся.

– Моя королева становится всё более острой на язык.

– Только когда защищаю то, что мне принадлежит, Ваше Величество.

Она почувствовала, как его взгляд на мгновение задержался на ней. Ему это понравилось.

Но понравилось ли настолько, чтобы он забыл о своих подозрениях.

После ужина

Когда все разошлись, Анна осталась наедине с королём.

Он стоял у окна, держа в руках кубок. В свете свечей его профиль казался вырезанным из мрамора.

– Ты ведь знаешь, почему Кромвель сказал это за столом? – Генрих говорил медленно, не поворачиваясь к ней.

Анна сделала несколько шагов вперёд.

– Он хочет посеять сомнение.

– И что мне делать с этим?

Она замерла.

Этот вопрос был проверкой.

Если она скажет, что король должен отвергнуть все слухи, то покажется слишком настойчивой.

Если поддержит обвинения – предаст саму себя.

Но у неё был другой ответ.

– Поступайте так, как поступили бы с любым другим ложным слухом. Пусть правда заглушит их.

Генрих повернулся.

В его глазах было что-то новое.

– И ты уверена, что правда на твоей стороне?

Анна выдержала его взгляд.

– Если бы было иначе, я бы не стояла сейчас перед вами.

Он задумался.

Но через мгновение наклонился ближе, почти касаясь её щеки.

– Будь внимательной Анна.

Он развернулся и ушёл, оставляя её одну.

Она одержала маленькую победу.

Но знала, что это только начало.

Анна смотрела, как Генрих скрывается в глубине коридора, оставляя за собой ощущение тревожной неопределённости. Он снова интересовался ею, но она не знала, насколько глубоко это чувство проникло в его сердце.

Шаги на мраморном полу отразились эхом в пустом зале.

Анна выдохнула. Одна победа – это ещё не война.

Она знала, что Кромвель не оставит её в покое. Ему не нужна королева, которая видит его насквозь.

Но как долго она сможет сохранять этот хрупкий баланс?

В своих покоях Анна долго не могла уснуть.

Слуги молча расчесывали её тёмные волосы, свечи тихо потрескивали в прохладном воздухе комнаты.

– Вы устали, миледи? – негромко спросила одна из фрейлин.

Анна подняла взгляд.

– Нет. Я просто жду утро.

Когда она осталась одна, в глубине комнаты послышался осторожный стук.

Её сердце сжалось.

– Войдите.

Дверь чуть приоткрылась, и внутрь скользнула тень.

Мэри Шелтон.

Анна сразу заметила её беспокойство.

– Вы просили прийти незаметно, Ваша Милость.

Анна кивнула.

– Что ты слышала?

Фрейлина оглянулась, словно опасаясь, что за гобеленами прячутся чужие уши.

– Генрих беседовал с Кромвелем после ужина. Он сказал, что его раздражают слухи, но… он не может их игнорировать.

Анна сжала подлокотник кресла.

– Он не должен сомневаться.

– Но они этого и добиваются.

Мэри подошла ближе.

– Кромвель заговорил о Марии Штюарт.

Анна замерла.

– Зачем ему упоминать шотландскую королеву?

Мэри поникла.

– Он сказал, что если Ваше Величество утратит королевскую милость, потребуется новая свадьба…

В комнате стало невыносимо тихо.

Анна закрыла глаза.

Кромвель не просто строил интриги. Он уже искал ей замену.

– Что мне делать? – тихо спросила Анна, скорее у себя, чем у фрейлины.

Мэри опустила голову.

– Держать короля рядом. Не дать ему сомневаться.

Анна кивнула, чувствуя, как в ней загорается новая решимость.

– Спасибо, Мэри. Ты можешь идти.

Когда дверь за фрейлиной закрылась, Анна взяла в руки небольшой серебряный крест, который носила с юности.

Если судьба хочет испытать её, она примет вызов.

Но она не собиралась сдаваться без боя.

Анна была уверена: если Генрих не пришёл к ней после утреннего приёма, значит, ещё не решил, что с ней делать. Он сомневается, и это даёт ей шанс.

Она провела утро в тишине, но не в своих покоях, а в библиотеке – одном из немногих мест, где можно остаться наедине с мыслями.

Анна осторожно проводит пальцами по массивным переплётам. Здесь хранятся труды античных философов, свитки на латыни, богословские трактаты… И среди них – история о женщинах, что теряли свою власть.

«Жены, что забывали, что их сила в покорности, теряли головы. Те, кто умели играть, держали власть.»

Она горько усмехнулась.

– Вижу, ты нашла себе необычное чтение, моя королева.

Голос за спиной.

Анна не вздрогнула, но сердце дрогнуло.

Игра начинается

Она медленно обернулась. Генрих стоял у двери, руки за спиной. Свет из высоких окон рисовал резкие линии на его лице.

– Я не знала, что Его Величество интересуется женской историей, – мягко заметила Анна, закрывая книгу.

Генрих сделал несколько шагов вперёд.

– Меня больше интересует, что ты ищешь среди этих страниц.

Он ловил её на слове, испытывал, но взгляд выдавал не только подозрение, но и интерес.

– Ответы, Ваше Величество.

– На что?

– На вопрос, можно ли изменить свою судьбу.

Она произнесла это спокойно, но оба знали – этот разговор не просто об исторических книгах.

Генрих молчал. В его глазах промелькнуло что-то тёплое, но быстро исчезло.

Он шагнул ближе.

– И какой же ответ ты нашла?

Анна задержала дыхание. Если она скажет что-то не то, если он решит, что она лжёт или играет, всё рухнет.

Она опустила глаза на книгу, потом снова посмотрела на него.

– Что судьба в руках того, кто осмелится её переписать.

Генрих внимательно всматривался в её лицо.

– Ты никогда не изменишься, Анна, – сказал он, но в голосе не было ни гнева, ни холода. Скорее – усталая привязанность.

Анна знала: он снова думает о ней не как о политическом союзнике, не как о королеве, а как о женщине, что когда-то вскружила ему голову.

Тени прошлого и игра на грани

Анна почувствовала, как Генрих медленно проводит взглядом по её лицу, задерживается на губах, словно что-то вспоминая. В библиотеке было тихо, только редкие шаги стражников где-то за дверьми напоминали, что за их беседой могли наблюдать.

– Я иногда жалею, что дал тебе такую власть, Анна. – Голос короля был ровным, но в нём слышалась усталость.

Она выдержала паузу, прежде чем ответить:

– А я иногда жалею, что взяла её, Ваше Величество.

Её слова зависли в воздухе, наполненные двойным смыслом. Генрих усмехнулся – не насмешливо, но с каким-то мрачным удовлетворением.

– Жалеешь? Разве не этого ты хотела? Быть королевой?

Анна отвела взгляд, словно раздумывая, а потом тихо сказала:

– Я хотела быть вашей единственной.

Король не ответил сразу. Он смотрел на неё, словно пытался понять, искренна ли она или это очередная игра.

– Ты знаешь, что говорят обо мне при дворе? – спросил он вдруг.

– Я знаю, что говорят обо мне, – парировала она.

Генрих чуть склонил голову, признавая её ответ.

– Говорят, что ты теряешь мою благосклонность. Что я ищу… замену.

Анна затаила дыхание.

– А вы ищете? – её голос звучал мягко, но в глазах было напряжение.

Генрих не сразу ответил.

– Я устал от лжи, Анна. От интриг. От того, что все вокруг что-то скрывают.

Она поняла, что это был скрытый намёк на недавние слухи об измене.

– Я не лгу вам, Генрих, – тихо сказала она, впервые позволив себе назвать его так, как раньше, без титулов.

Король посмотрел на неё долго, пристально. Затем кивнул, словно принимая её слова.

– Тогда докажи мне это.

– Я докажу.

Она не знала ещё, как. Но знала одно – она не позволит ему забыть, почему он когда-то выбрал именно её.

Анна задержалась в библиотеке, дожидаясь, пока Генрих уйдёт первым. Это был тонкий баланс власти – уступить ему дорогу, но не выглядеть покорной. Когда шаги короля стихли за массивной дверью, она глубоко вдохнула, позволяя себе короткий миг слабости.

«Докажи мне это.»

Его слова звучали в голове как вызов. Но как можно доказать преданность тому, кто уже начал сомневаться?

Когда она вышла, коридор был пуст. Лишь два стражника стояли у входа, глядя прямо перед собой, будто не замечая её присутствия. Анна прошла мимо с гордо поднятой головой, но внутри её разрывало беспокойство.

Она должна действовать. Иначе слухи, уже нашёптываемые за её спиной, станут приговором.

В покоях её уже ждала Мэри Шелтон. Девушка выглядела встревоженной, пальцы теребили складки платья.

– Вы так долго, миледи.

Анна устало села в кресло.

– Генрих снова испытывает меня. Он хочет доказательств.

Мэри наклонилась ближе, понижая голос:

– Я слышала разговор леди Рочфорд и Томаса Кромвеля. Они обсуждали новый слух…

Анна напряглась.

– Какой ещё слух?

Мэри сглотнула:

– Говорят, что некий мужчина был замечен у ваших покоев.

Анна резко встала, чувствуя, как внутри разгорается холодный страх.

– Но ведь… – она осеклась, вспомнив, что прошлой ночью уснула в комнате дочери.

Её спасение могло бы стать её гибелью, если бы кто-то захотел использовать это против неё.

– Кто пустил этот слух?

Мэри замялась.

– Кромвель сказал, что есть свидетели.

Свидетели. Те, кто мог сказать любую ложь, если за неё хорошо заплатят.

Анна глубоко вдохнула.

– Это война. Но раз Генрих хочет доказательств…

Она взглянула на своё отражение в зеркале.

– Он их получит.

Следующим утром Анна решила нанести неожиданный визит.

Она появилась в кабинете Кромвеля без предупреждения, заставив его замереть от удивления.

– Миледи… – медленно сказал он, вставая.

– Кажется, вы очень обеспокоены моей честностью, Томас.

Она улыбнулась – легко, невозмутимо.

– Неужели у вас нет более важных дел, чем обсуждать пустые слухи?

Кромвель выдержал паузу, оценивая её.

– Я всего лишь служу короне.

Анна склонила голову, будто соглашаясь.

– Конечно. Тогда не будем тратить время на вымыслы.

Она развернулась и ушла, оставив Кромвеля в раздумьях.

Но она знала: битва только начиналась.

Выйдя из кабинета Кромвеля, Анна ощутила, как напряжение слегка ослабло, но не исчезло совсем. Этот слух был не просто угрозой – это был ещё один камень в фундамент её возможного падения. Но пока она ещё могла бороться.

Она направилась к детским покоям. Там, среди гобеленов с охотничьими сценами и игрушек, разбросанных по столу, находилась её единственная дочь – Елизавета.

При её появлении няня поспешно отступила в сторону, оставляя пространство только для них двоих.

– Матушка! – звонкий голосок разрезал тишину, и маленькие ручки потянулись к Анне.

Она опустилась на колени, обняв дочь.

– Как ты провела день, моя любовь?

– Мы с леди Брайтон учили латынь, а потом я рисовала…

Елизавета гордо подняла свой рисунок – корону, украшенную драгоценными камнями.

– Очень красиво, моя девочка.

Анна нежно провела пальцами по тонким рыжим прядям дочери.

– А знаешь, что делает королева?

– Что? – Елизавета широко распахнула глаза.

– Она заботится о тех, кого любит, и защищает их.

Девочка кивнула с самым серьёзным видом.

– Тогда я тоже буду королевой, чтобы защищать вас!

Анна улыбнулась, но где-то внутри у неё сжалось сердце.

– Ты уже королева моего сердца, дорогая.

Она провела с дочерью почти час, слушая её детские рассказы, любуясь её живостью и умом. Этот момент был ценнее всех придворных интриг.

Но когда она вышла из детской, на пороге её ждал сам Генрих.

Он стоял, сложив руки на груди, пристально глядя на неё.

– Я слышал, что ты решила меня избегать.

Анна склонила голову, но не поклонилась.

– Я всего лишь хотела провести время с нашей дочерью. Разве это грех?

Генрих смотрел на неё долгую секунду, потом вдруг резко схватил её за руку и, не говоря ни слова, повёл в сторону её покоев.

– Нам нужно поговорить.

Анна не сопротивлялась, когда Генрих увлек её прочь от коридоров, наполненных любопытными взглядами придворных. Дверь её покоев закрылась с тихим щелчком, и между ними воцарилась напряжённая тишина.

Король не сразу заговорил. Он оглядел комнату, словно что-то искал, а затем шагнул ближе.

– Ты избегаешь меня, Анна.

Она вскинула голову, встретившись с ним взглядом.

– Я провела вечер с нашей дочерью, Ваше Величество. Это ли преступление?

Генрих хмыкнул, но в этом звуке было что-то тёмное.

– Если бы только этим всё ограничивалось.

Он подошёл ближе, и Анна ощутила, как в воздухе повисло что-то большее, чем обычное раздражение. Его тёмные глаза внимательно изучали её лицо.

– Скажи мне, ты что-то скрываешь?

Анна не отвела взгляд.

– Разве есть что-то, о чём я должна скрывать от вас, мой король?

Генрих сузил глаза.

– Кромвель уверяет, что возле твоих покоев был замечен мужчина.

– И вы поверили? – её голос оставался ровным, но внутри всё сжалось.

Генрих провёл пальцами по столешнице, будто невзначай.

– Я сказал, что видел тебя в детской. Но это не значит, что слухи исчезнут.

Он приблизился ещё на шаг. Теперь между ними оставалось не больше ладони.

– Я не люблю, когда мне лгут, Анна.

Она вскинула подбородок.

– А я не люблю, когда мне не доверяют.

Мгновение длилось вечность. Генрих наклонился ближе, словно хотел сказать что-то ещё, но вместо этого его пальцы скользнули по её запястью.

– Ты изменилась… – пробормотал он.

Анна знала: этот момент – первый успех. Но это ещё не победа.

Она вложила в голос мягкость:

– Я всего лишь женщина, которая любит свою семью и верна своему королю.

Он задержался, вглядываясь в её лицо, затем неожиданно разжал пальцы.

– На этот раз я поверю тебе.

Генрих развернулся и направился к выходу.

Но у самой двери обернулся:

– Не разочаровывай меня, Анна.

И вышел.

Анна медленно выдохнула.

Глава 7

Анна сидела у окна, рассеянно перебирая жемчужные бусы в руках. После разговора с Генрихом прошло два дня, но его отношение оставалось непостоянным. Он мог проводить с ней ужин, смотреть с прежней теплотой, а на следующий день даже не удостоить взглядом.

Она понимала: этого недостаточно.

Рядом раздался лёгкий вздох. Мэри Шелтон, её верная фрейлина, подошла ближе.

– Вы слишком задумались, миледи.

Анна опустила украшение на столик.

– Скажи мне, Мэри, ты замечала, как часто король обращает внимание на Джейн Сеймур?

Фрейлина нервно сжала край рукава.

– Я слышала, что он задерживает на ней взгляд… Она тиха и покорна, что многим нравится.

Анна сжала зубы. Джейн была полной противоположностью ей: скромная, покорная, будто тень. Но именно в этом и крылась её сила. Если Генрих начнёт искать покой после её бурных страстей…

– Кто бывает у Джейн? – тихо спросила Анна.

Мэри замялась, но затем ответила:

– Герцог Норфолк часто беседует с ней. Кромвель тоже держит её в поле зрения.

Анна кивнула. Её враги собирались в одно целое, словно хищники, выжидающие момент для удара.

Но она не собиралась проигрывать.

– Если я начну действовать так же, как Джейн, – станет ли это ошибкой? – вдруг спросила она, глядя в отражение в зеркале.

Мэри немного помолчала.

– Вы – Анна Болейн. Вы не можете быть тенью.

Эти слова будто ударили в грудь.

Анна встала, выпрямилась.

– Значит, я найду другой путь.

Она направилась к двери. Время снова покорить короля – но не покорностью, а огнём, который когда-то заставил его потерять голову.

Большой обеденный зал дворца был залит золотистым светом, пробивающимся сквозь массивные витражи. В воздухе витал аромат жареного мяса, пряностей и свежего хлеба. Слуги бесшумно сновали между длинными столами, наполняя кубки и поднося блюда, искусно украшенные в духе последних кулинарных традиций.

Анна сидела по правую руку от короля, но её место уже не казалось таким незыблемым. Генрих был в хорошем расположении духа, громко шутил, беседовал с придворными – и временами бросал взгляды на Джейн Сеймур, сидящую чуть дальше по столу.

Анна наблюдала за ними исподтишка, разрывая на куски свежую булочку.

Что было между ними? Просто зарождающийся интерес? Или уже нечто большее?

Джейн выглядела как воплощение кротости. В простом, но безупречно скроенном платье из голубого бархата, с волосами, заплетёнными в аккуратную косу, она сидела, чуть склонив голову, будто прислушиваясь, но никогда не навязываясь в разговор. Она умела быть незаметной – и этим привлекала внимание.

– Ваше Величество, не угодно ли вам ещё вина? – спросила она тихим голосом, наполняя его кубок, когда слуга промедлил.

Её руки были тонкими, движения осторожными, почти робкими. Генрих с улыбкой кивнул, позволяя ей выполнить этот жест.

Анна почувствовала, как внутри поднимается раздражение.

Она вспомнила настоящую Анну Болейн – дерзкую, страстную, ту, что не боялась спорить с королём. Именно это зажгло его интерес, заставило его бросить королеву Екатерину и изменить весь ход английской истории ради неё.