Призрак

Пролог

Свиридов не находил себе места.

Это повторялось каждый раз, на каждом проекте, и уже не удивляло его. Все шло по плану. Разрушение – он сам предпочитал использовать это слово вместо взрыва – было назначено на завтра.

После обеда Свиридов вновь встретился с Алексеичем, на этот раз на объекте – так они называли между собой санаторий. Сегодня на объект приезжали взрывники. Еще раз он лично проверил все, посмотрел все бумаги, поговорил с Алексеичем. Тот, вздыхая и качая головой, еще раз объяснил Свиридову физику процесса, показал на пальцах, точнее, нарисовал на бумажке, почему стены здания должны сложиться внутрь, почему рядом стоящие строения в безопасности, почему не надо ждать разлета «осколков» и почему, наконец, взрыв будет совсем не таким эффектным, как в голливудском фильме. Они все это обсуждали уже сто раз. В конце концов, это был не первый объект Свиридова. Но ничего не помогало. Он все равно не находил себе места.

– Тяжелый ты человек, Коля, – завершил взрывник свои разъяснения, комкая бумажку с нарисованной схемой и засовывая ее в карман. – Ну что, теперь тебе легче? Веришь, что мы предусмотрели всё, что можно? Не пора ли хоть немного расслабиться и дать нам сделать свою работу?

Свиридов вздохнул. Алексеич был прав. Его привычка всюду вникать и все контролировать раздражала всех. Он и сам понимал, что это не лучшее качество для начальника. Люди должны учиться сами нести ответственность на своем участке. Его дело – осуществлять общее руководство, а не ходить лично по домам, убеждая людей, не звонить каждые пять минут в администрацию с мелкими вопросами и не проверять каждый шурф со взрывчаткой. Но слишком часто он сталкивался с подтверждениями старой истины: «Хочешь сделать хорошо – сделай сам». Или как минимум – проверь. Иначе отвечать все равно тебе, главному подрядчику.

Но в каждом проекте наступал момент, когда проверять уже было просто нечего, только спокойно ждать. Но Свиридову это искусство давалось с трудом. Он продолжал прокручивать в голове, что еще он мог не доделать. Жителей всех окрестных домов предупреждены, постройки осмотрены комиссией, с полицией все решено, Андрейченко обещал организовать наряд для успокоения нервных граждан и исключения каких-либо неприятных инцидентов перед разрушением и в процессе. ГИБДД завтра перекроют близлежащие улицы, будет «Скорая», пожарные, МЧС, пресса. Время назначено и перенести его можно максимум на два-три часа, иначе все вышеперечисленные службы вставят ему такой пистон, что мало не покажется. Завтра примерно в десять утра он подаст команду, Алексеич нажмет кнопку, и станет ясно, насколько хорошо они проделали предыдущую работу. Но не раньше. Изводить себя тревогой сегодня – занятие бесполезное.

Выбравшись из здания, Николай глубоко вдохнул весенний воздух. Он выглядел спокойным и старался внушить это спокойствие всем вокруг – взрывникам, охранникам, рабочим. Но внутри он был как натянутая струна. Беспокойство не отпускало. Снова и снова он прокручивал в голове, что еще он мог не доделать.

– Вы закончили? – уточнил он у взрывника.

– Почти, – кивнул он.

– Хорошо. – И Свиридов направился к траншее, собираясь проверить, как идут дела там. Но не успел. Из заброшки раздался холодящий кровь вопль боли, а за ним – крики: «Сюда! Сюда! На помощь!»

Со странным облегчением Свиридов ощутил, как натянутая струна внутри него лопнула. То самое дурное предчувствие, что уже несколько часов не отпускало, заставляя по сто раз проверять и перепроверять все, не обмануло. Но, как всегда, проконтролировать или предотвратить трагедию оказалось невозможным. Кто? Насколько серьезно? Эти вопросы крутились у него в голове, пока он бежал к заброшке.

Открывшееся ему зрелище могло напугать самого хладнокровного человека.

Глава 1

Звякнул смартфон – пришло уведомление о получении нового письма на электронную почту. Алена со стоном подняла голову с подушки и посмотрела на время – 7 утра. Так рано она вставать не любила, сказывалась принадлежность к творческой профессии. Но письмо на «редакционную» почту – это, возможно, что-то срочное. Или интересное. Или редактор нашел опечатку в последней статье уже после выхода в печать и теперь хочет убить всех, начиная с нее и заканчивая корректором. Или время планерки переносится на сегодня, через час быть на месте – порой на редактора находило странное. Но хотя Алена и ворчала, в глубине души она честно признавалась себе – такая жизнь ей чем-то нравится.

Протерев глаза, она села на постели и открыла почту. Письмо было с незнакомого адреса, и уж точно не от редактора. Она открыла текст.

«Возможно, вам будет интересно узнать, что сегодня вечером в Москве встречаются известный олигарх Волков и начальник фирмы-подрядчика, которая специализируется на сносах пустующих зданий направленным взрывом. Фамилия подрядчика Свиридов, вы можете поискать информацию о его работе в интернете. А вот чего вы там не прочтете: Волков выкупил контракт на снос недостроенного санатория в Феодосии и собирается построить там казино. Разумеется, без крупных взяток чиновникам не обошлось. Сегодня они встречаются, чтобы обговорить детали проекта. Если вам небезразлична судьба поселка и находящейся рядом инфраструктуры, например, уникального музея Волошина, вам стоит заняться этим делом. Свиридов и Волков встречаются в Москве, в гостинице «Ленинградская» на площади Трех Вокзалов в 17.00. На ваше имя забронирован билет на самолет сегодня на 12.00».

К письму прилагалась электронная квитанция и копия билета с информацией о рейсе. Билет был приобретен на ее имя, паспортные данные были верные. Алена нахмурилась, пытаясь осмыслить внезапно упавшую на нее информацию. Незаконный снос, незаконное строительство – это для Феодосии дело привычное, ничего удивительного. Кто-то знает ее полное имя и паспортные данные… Ну, для человека, у которого есть доступ к сведениям из Администрации, вероятно, это тоже не проблема. Материал может получиться горячий, это верно. Пять часов до рейса… Она вскочила с кровати и почти бегом направилась в ванную комнату, по дороге набивая сообщение «любимому» редактору: «Получила кое-что интересное на почту, перешлю, лечу в Москву сегодня, ждите материал». Попозже, когда он проснется и получит сообщение, сам перезвонит, и она ему все расскажет. А пока надо привести себя в порядок и собраться в командировку.

Не ожидая никакого подвоха, Николай Свиридов подкатил на такси к гостинице «Ленинградская». Волков всегда останавливался здесь, когда бывал в Москве. Они сотрудничали уже не первый раз и, можно сказать, сработались. Один ворочал большими деньгами и привык рисковать, другой имел дело в основном с технической и организационной стороной проектов и рисковать очень не любил. В результате получился неплохой тандем: благодаря въедливости и осторожности Свиридова деньги Волкова обычно оставались в сохранности и даже приумножались, а Свиридов оставался в прибыли. Но самым главным для него всегда были не деньги, а сами проекты. Свиридов любил свою работу и каждый новый проект воспринимал как вызов и новое приключение одновременно. А еще он честно верил, что делает мир лучше, и всегда радовался, когда на месте очередной взорванной «заброшки» появлялось новое здание – санаторий, жилой дом, офисный центр или, вот как в этот раз, спортивный комплекс. Он уже поинтересовался – спорткомплекса в Феодосии не было. Был открытый стадион, несколько спортивных центров и пара бассейнов при отелях, но нужды курортного города 100-тысячника это явно не покрывало. А значит, это снова шанс для него сделать что-то полезное, что имеет смысл.

Но простой задача не будет, это было уже понятно. Бывший санаторий, который нужно было взорвать, был расположен недалеко от моря, парка, железной дороги и жилых домов. Основное разрешение на работы уже было получено, но нужно было согласовать детали, смету, и, самое главное – выехать на место и начать работу с местным населением, администрацией и государственными службами. Это всегда была самая сложная часть, кроме самого взрыва. Впрочем, успокоил себя Свиридов, не будем забегать вперед. Никогда не знаешь, как все сложится.

Машина остановилась перед гостиницей, Свиридов вышел, расплатился и поднялся по ступенькам в холл.

– К Волкову. Меня ждут, – сообщил он. Дежурный на ресепшене потянулся к телефону.

– Простите, Николай Свиридов? – прозвучал мелодичный женский голос. Свиридов обернулся. К ресепешн было приближалась молодая девушка. Весьма симпатичная девушка, надо признать: высокая, почти с него ростом, прямые волосы до плеч, судя по всему, натурального каштанового цвета, с приятными чертами лица и чуть вздернутым носом, который, впрочем, нисколько ее не портил. Девушка была одета в брючный серый костюм и держала в руках обычную кожаную папку и смартфон. Обычная офисная сотрудница – на первый взгляд. Но что-то подсказало Свиридову, что все не так очевидно, как кажется.

– А вы кто такая? – ответил он вопросом на вопрос, хотя обычно был более вежлив с симпатичными девушками.

– Я журналист из Феодосии, Алена Ломоносова. Несколько слов для нашей газеты о готовящемся проекте.

Свиридов заколебался. Говорить с журналисткой прямо сейчас в его планы не входило, тем более не стоило делать этого до встречи с Волковым. С другой стороны, он по опыту знал, что с местной прессой лучше дружить. Скорее всего, им еще придется сотрудничать. Но тревога не унималась. Что-то было не так. О проекте еще никому не сообщали. Узнала в администрации города? Возможно.

– Простите, но с чего вы взяли, что у меня есть какой-то проект в Феодосии?

– Я не раскрываю свои источники, – небрежно бросила девушка. – А узнавать такие вещи первой – моя работа.

– Понятно, – протянул Свиридов и посмотрел на часы. – Извините, но меня уже десять минут как ждут. Давайте встретимся здесь через два часа, и, возможно, я смогу вам что-то рассказать.

«Заодно с Волковым посоветуюсь, что можно говорить, а что нет» – подумал он.

Но девушка неожиданно вспылила.

– Через два часа? Когда вы уже обо всем договоритесь?! Так вот, просто знайте – ничего у вас не выйдет! Мы поднимем весь поселок. Весь город! Вы не представляете, сколько у нас там активистов. И не с такими справлялись! Если нужно, и столичную прессу привлечем! Этого не будет!

Свиридов растерянно заморгал.

– Чего не будет?

– Взрыва не будет! Казино не будет!

– Какого казино? Вы о чем? – он испытал что-то вроде облегчения. – Вы, наверное, что-то перепутали, девушка. Разрешите, мне надо идти.

Но Алена встала на его пути к лифту. Ее темные глаза пылали, волосы разметались по плечам, и Свиридов невольно отметил, что девушка все же хороша, а в гневе – особенно.

– Никуда вы не пойдете, пока не ответите, как у вас хватает совести давать взятки и подвергать опасности жизнь людей.

– Простите? Я не понимаю, о чем вы говорите. – На секунду Свиридов засомневался. Кто знает, каким образов Волков в этот раз получил разрешение на снос и строительство. Свиридов не был наивен. Но в то же время он знал: Волков старается этим не злоупотреблять и везде, где можно, действовать честно. В конце концов, это было одним из условий их долгосрочного сотрудничества. Взрыв – дело серьезное, не дай бог что-то случится – и расследование будет такое же серьезное, значит что-что, а бумаги должны быть в порядке, а то гражданским судом и штрафом можно и не отделаться, не говоря уже о погубленной его, Свиридова, репутации. Волков тоже все это понимал. Неужели соблазн оказался слишком велик. Но погодите, казино? Все же здесь какая-то ошибка.

– Не понимаете? Как же вы собираетесь что-то взрывать, если ничего не понимаете? – заявила девушка. – Но я вас предупредила!

– Что здесь происходит? – прогремел голос от лифта. Журналистка и Свиридов подпрыгнули на месте. Девушка обернулась. К ним направлялся лично олигарх Волков в сопровождении двух охранников. Видимо, ему позвонил дежурный на ресепшене и рассказал о скандале.

– Игорь Волков? – преодолев шок от внезапного появления главного спонсора и соучастника «преступления», спросила журналистка. – Я Алена Ломоносова, журналист из Феодосии. Мы собираемся провести расследование и оградить поселок от ваших длинных рук. Виновные понесут наказание!

– Очень приятно, – сказал Волков. – А теперь успокойтесь. Вы мне подрядчика в ступор ввели. Как он, по-вашему, будет теперь хоть что-то взрывать?

– Ничего он взрывать не будет!

– Погодите, – вмешался Свиридов, который действительно немного оторопел от происходящего, но уже пришел в себя. – О каком поселке вы вообще говорите? Мы собираемся взрывать старый санаторий в Феодосии, возле парка. И строить на его месте спортивный комплекс.

– Это заготовка для прессы, да? – девушка явно растерялась. – Вранье, чтобы отвлечь внимание?

– Нет. Я могу показать вам бумаги. Копии, конечно. – Волков был само спокойствие. – И конечно, мы действуем по закону, соблюдаем все меры и предписания. Информационная поддержка тоже предусмотрена, кстати говоря.

– Купить меня хотите? – Алена вздернула подбородок.– Не выйдет! Я буду действовать только в интересах жителей!

– Мы тоже действуем в интересах жителей! – вставил Свиридов.

– Ага, знаю! Я погуглила про вашу деятельность! Разве не вы повредили взрывом трубу отопления. Посреди зимы!

Свиридов поморщился. Иногда ему казалось, что «случай с трубой» послан ему в наказание за грехи. Куда бы он ни ехал, что бы не начинал, стоило появиться хоть малейшему препятствию, проблеме, недопониманию – и ему обязательно вспоминали случай с трубой. Единственный, черт побери, в его карьере! И тогда даже никто не пострадал! Но если требовалось ткнуть его носом в опасность и непредсказуемость его деятельности, лучшего способа не существовало.

– Это был единственный раз, – мягко сказал он. – Никто и не говорит, что мы какой-то ерундой занимаемся, играем. Взрыв – серьезное дело. И подходим мы к нему серьезно. Для этого и нужны все меры предосторожности – чтобы такого не повторилось. И поверьте, мы сделаем все воз…

– Все вы так говорите! – перебила его девушка. – Не убеждает, простите.

– Так вам показать договор, в котором прописано, что и где мы сносим и что будет строиться на этом месте? – тихо и вкрадчиво спросил Волков. – Или вы предпочитаете продолжать скандал в коридоре гостиницы? Скоро набегут ваши коллеги из «желтой прессы», а мне бы этого не хотелось.

Алена снова вздернула подбородок и запустила руку в папку.

– Вот мой емейл, – она достала визитку. – Пришлите мне копию. А я лечу домой и начну на месте выяснять, что вы там затеяли и кто за это отвечает.

Охранник взял визитку, осмотрел и передал Волкову. Тот прочитал, кивнул и отсалютовал девушке.

– Мое почтение. А теперь все же разрешите господину Свиридову пройти. У нас запланировано совещание.

Алена неохотно отошла с дороги. Свиридов чуть пожал плечами, будто извиняясь, и быстро преодолел расстояние до Волкова. Они обменялись рукопожатиями.

– До скорой встречи, юная леди, – обернувшись, сказал Свиридов Алене, полюбовался на вздернутый – и возмущенно сморщенный – нос, и они с Волковым зашли в лифт.

Глава 2

Номер у Волкова был просторный, из нескольких комнат, одна из которых идеально подходила для совещаний с сотрудниками: здесь стоял большой стол с несколькими стульями, на котором с одинаковым успехом можно было устраивать застолье или распекать сотрудников. Волков сел и кивнул Свиридову, предлагая занять место напротив через стол.

–– Что будешь пить? Чай, кофе? Или что-нибудь покрепче? – гостеприимно предложил хозяин номера.

– Да уж, после такой битвы сто граммов бы не помешали, – ответил Свиридов.

– Заказать? – И Волков потянулся к мобильнику.

– Нет-нет, я пошутил. Лучше чаю.

Подошел один из охранников, молча выслушал заказ и отправился звонить в обслуживание номеров. Свиридов положил на стол папку с бумагами и подвинул ее Волкову.

– Вот все, что уже сделано, – доложил он. – Все подписи получены, все согласовано. Осталось выехать на место и приступить к работе… – Он сделал паузу и вздохнул. – С местным населением.

– Надеюсь, эта девица, которая на нас налетела, не все местное население представляет, – чуть поморщился Волков. – Но уже ясно, что кровь она нам попортит. Откуда она вообще всего этого набралась? Какое-то казино, какие-то взятки… Я понимаю, конечно, коррупция у них там на высоте, но надо же и меру знать.

– Видимо, не знают, – пожал плечами Свиридов. – Понятия не имею, откуда у нее такая информация. Наверное, в администрации кто-то упомянул мою фамилию или название фирмы, она пошла искать в интернет, а остальное уже сама себе придумала. Что будет олигарх Волков строить в Крыму, конечно же, казино.

Появилась горничная, быстро накрыла на стол, поставила дымящийся чайник с заверенным чаем, кружки, блюдца, сахарницу и тарелку с шоколадными конфетами.

– Зеленый, – сказал Волков, имея в виду чай. – На свой вкус заказал, прости. Подойдет.

– Вполне. – Свиридов потянулся за кружкой.

– Погоди, дай заварится. Я, собственно, хотел с тобой поговорить как раз о том, в чем девушка тебя сейчас попрекала.

Свиридов напрягся и опустил руки на колени.

– Про трубу? – обреченно спросил он.

– Да, про трубу. Знаешь… – Волков помолчал, будто подыскивал слова. – У меня такое ощущение, что ты эту трубу диаметром 530 до сих пор на себе таскаешь. И это, откровенно говоря, меня тревожит. Не теряешь ли ты кураж, товарищ Свиридов? – Волков чуть усмехнулся. Они с генеральным подрядчиком были примерно одного возраста, родом из СССР, и хорошо понимали друг друга и подобный юмор.

– Вы про что? – пробормотал Свиридов, уставившись на папку.

– Я про уверенность! – отрубил Волков. – Ну, случилась ситуация. Сам же знаешь, в твоей работе ничего нельзя на сто процентов предсказать. Как ты в этой ситуации действовал? Ну-ка вспомни. Нормально действовал?

Свиридов вздохнул. Не то чтобы ему хотелось об этом вспоминать, а тем более в подробностях, а с другой стороны, Волков был прав. Риск таких ситуаций в его работу заложен, и действовали они тогда… Нормально действовали. Что пошло не так, к сожалению, до конца разобраться не удалось. То ли взрывники накосячили – положили больше взрывчатки, чем надо, или не туда, то ли прочность – точнее, скрытая непрочность – конструкции изначально была такова, и учесть это не было никакой возможности. Взрывали цех бывшего завода, который снизу, из подвала, подпирали бетонные колонны. Предполагалось, что разрушение будет поэтапным – сначала «подрубят» центральные колонны, а потом, через пару месяцев, разобрав завалы, закончат дело, подорвав колонны по краям. Но в момент детонации центральные колонны потянули боковые за собой, и одна из них упала совсем не туда, куда рассчитывали, а именно – на трубу центрального отопления поселка.

Каким-то немыслимым чудом труба не лопнула. Потом, когда решали вопрос с заменой, оказалось, что она минимально положенной толщины. Если бы случился разрыв… Свиридов и сейчас содрогался от этой мысли. Весь поселок посреди зимы остался бы без отопления. Последствия и расходы нетрудно себе вообразить. Не иначе как ангел-хранитель подставил плечо под колонну. Трубу значительно смяло, но она уцелела.

На прочее ангела-хранителя уже не хватило, поэтому от гидроудара случилась протечка в одной из квартир. Когда Свиридов приехал туда, там уже был весь «бомонд», и администрация, и представители ЖКХ, и прокуратура. И у всех, разумеется, были претензии не к взрывникам, не к строителям и не к коммунальщикам, которые обязаны следить за состоянием коммуникаций, а к фирме-подрядчику, которая «все это затеяла».

Но этой небольшой аварией, в итоге, для администрации и жителей все обошлось. После окончания отопительного сезона поврежденную трубу заменили за счет фирмы, потратив 1,5 миллиона рублей. Всю территорию расчистили, за свой счет, опять же, поставили забор. Компенсировали расходы коммунальщиков на устранение аварии. В общем, возвращаясь к вопросу Волкова, Свиридову и правда не в чем было себя упрекнуть.

– Вы правы, – вздохнул он. – Нормально я действовал.

– Вот и я помню, что нормально. По крайней мере, у меня ни вопросов, ни претензий к тебе не возникло. – Он чуть наклонился через стол, сокращая дистанцию. – Мне нравится с тобой работать, Николай Егорович. Ты человек дела. За свои слова отвечаешь. Мне это подходит, я сам привык именно так. Сейчас перед нами стоит задачка еще сложнее, чем с тем цехом рядом с поселком. Действовать будем в городе, курортном, рядом с жилой застройкой, с морем, с железной дорогой. Да еще с такой вот поддержкой местных, – он неопределенно кивнул в сторону, имея в виду журналистку, которая налетела на Свиридова в холле. – Так что прекрати, ради бога, сомневаться в себе и переживать из-за этой чертовой трубы. Лучше поставь еще раз свечку в церкви с благодарностью, что все так обошлось.

Свиридов покаянно кивнул и, взяв чайник, налил себе в кружку дымящуюся янтарную жидкость. Отхлебнул и только тогда заговорил.

– Слушаюсь, Игорь Сергеевич. Так и сделаю. Завтра вылетаю на место и начну работу. С администрацией, с населением, с внутренними органами… Все как обычно. Осмотрюсь и буду докладывать вам о мере готовности.

– А с журналисткой этой поговори, – посоветовал Волков. – Может, она и ничего окажется, разумная. Дай ей интервью, расскажи, как все было с другой. Проложи, так сказать, мостик взаимопонимания и доверия.

– Понял.

– Бумаги оставь мне до завтра, я просмотрю и завтра пришлю тебе с одним из своих курьеров.

– Хорошо, – Свиридов сделал движение, собираясь подняться, но Волков жестом остановил его. – Да не спеши, чаю-то выпей. Как семья?

Это было знаком, что рабочее совещание на сегодня закончено. Если у Волкова возникнут вопросы, он позвонит или пригласит заехать к нему еще раз перед рейсом. Можно было расслабиться, отхлебнуть чаю и поддержать приятельскую беседу.

На другом конце площади Трех Вокзалов Алена Ломоносова нервно крутила в руке телефон. Она уже заказала обратные билеты, но никак не могла дозвониться редактору. Идеи для первой статье о «преступном сносе» уже оформлялись в ее голове, но их следовало обсудить с другим умным человеком.

Глава 3

Он осторожно пробрался к забору – ржавой сетке-рабице. Да и она была натянута небрежно, кое-где виднелись давно образовавшиеся прорехи, а если пройти дальше по тропинке между бурно разросшимся чертополохом – Костя знал точно – можно было найти и целые отсутствующие секции. В общем, проникнуть на заброшку никакого труда не составляло.

Он сам не знал, почему его понесло сюда именно сегодня. День был теплый – крымская весна, как обычно, наступила внезапно. Еще вчера без куртки было не выйти, а сегодня он сбросил школьный пиджак и засунул в рюкзак. Помнется, и мама будет опять ругаться, подумал он, но оставил все как есть. Все равно больше пиджак девать некуда. Можно потом намочить его и разгладить. Он что-нибудь придумает. Костя закинул рюкзак за спину и пробрался через сетку, в одном месте зацепившись штанами. Выругался нехорошим словом и тут же испуганно оглянулся. За нехорошие слова мама тоже обычно ругалась, а могла и подзатыльник вкатить. А уж если услышит учительница Инна Георгиевна… Она, конечно, драться не будет, но неприятности обеспечит на месяц вперед. Да еще и посмотрит так, будто хочет взглядом сжечь на месте.

А еще Машка. Машка тоже умела так смотреть, смешно сдвинув темные брови. И она тоже не любила, когда он матерится. Но здесь он был совершенно один. Можно было себе позволить. Костя хмыкнул и еще раз повторил матерное слово, громко и уверенно, будто заклинание. А потом двинулся вдоль кустов по ту сторону сетки прямо к зданию недостроенного санатория.

В последний момент он хотел сказать Машке про задание, но удержался. Договор же был – никому. На эту увлекательную игру он набрел недавно «В Контакте». Все было просто: участники из разных мест делились на команды и каждый получал свое задание. Нужно было слазить куда-то в запрещенное или незнакомое место, или сделать что-то, что взрослые не разрешают, сфотографироваться на телефон с датой для доказательства, и загрузить в закрытую группу. Костя, конечно, слышал о всяких опасностях интернета, о торговцах наркотиками, которые используют детей, о педофилах, которые требовали от детей фото и видео в голом виде. Даже про доведение до самоубийства слыхал. Как это называлось? «Синие ведерки»? А нет, погодите, «Синие киты», вот! Но Игра – это было совершенно другое. Им никогда не давали задание что-то найти или кому-то передать, не хотели от них ничего неприличного, не внушали идей о бессмысленности жизни. Все, что требовалось от мальчишек и девчонок (да, девчонки участвовали в Игре) – чтобы они доказали свою храбрость и ловкость. Создатели группы туманно намекали, что это пригодится потом, когда они станут старше. Возможно, тех, кто прошел проверку, позовут на особенную работу, туда, где их непременно ждут приключения. Может, они станут шпионами. Или полицейскими для особых заданий. По правде говоря, Костя не очень ясно представлял себе, на что именно рассчитывать победителям в Игре. Но не сомневался, что это будет что-то потрясающее.

Его сегодняшним заданием было проникнуть на верхний этаж заброшки и написать на степен баллончиком краски: «РУКИ ПРОЧЬ». Зачем и для чего, Костя понятия не имел, но идея показалась ему забавной. Надпись, конечно, нужно было сфотографировать. Телефон у Кости был: старенький, потертый смартфон, мамин брат подарил. Многих функций он уже не тянул, но звонить и фотографировать позволял. Сейчас Костя предусмотрительно поставил телефон в режим самолета, чтобы мама не позвонила в самый неудобный момент. Она, конечно, не знает, что их отпустили с последнего урока, и думает, что он еще в школе, но мало ли… Зачем лишний раз ее волновать. Он выберется отсюда и сразу же позвонит!

Баллончик с краской он тоже взял с собой, купил у восьмиклассника Васьки за карманные деньги. Васька рисовал граффити по всему городу. Все об этом знали, и периодически у него пытались отнимать орудия мастерства, но он откуда-то находил их снова. На самом деле, он был настоящий художник и граффити у него выходили – закачаешься. Ему даже предлагали взрослый контракт – нарисовать пейзаж на стене кафе, но он махнул рукой и сказал, что это скучно. В общем, баллончик у Кости был.

Выбравшись из кустов, он огляделся по сторонам. Разумеется, вокруг никого не было. Санаторий давно никем не охранялся. Разве что какой-нибудь пьяница мог забрести сюда ночевать, да и то вряд ли. Костя перебежал через открытое пространство и взобрался по бетонным ступенькам на первый этаж. Огляделся. Сердце колотилось. Внутри было противоестественно красиво и страшно. Через провалы окон внутрь проникали полоски солнечного света, в них клубились пылинки. В потолке над головой тоже были прорехи. Возможно, перекрытия обвалились со временем. Из полутьмы выступали голые бетонные балки, голые проемы дверей, неизвестно для чего предназначенные темные ниши в стенах. Это было жутко. Костя попытался определить, как попасть на верхний этаж. Задание было – именно на верхний, значит, на четвертый. Где-то должна быть лестница или хотя бы лестничный проем. Он нащупал в кармане телефон, проверил зарядку и включил фонарик. Это не слишком помогло, но, по крайней мере, можно было не спотыкаться о куски бетона и арматуры, пробираясь по коридору. Направление Костя взял верное и через несколько минут луч фонарика выхватил ступеньки. Ничем не огороженные, лестничные пролеты как будто висели в воздухе посреди пустого помещения, и это тоже было жутко. К счастью, они были достаточно широкими и казались прочными, иначе Костя, наверное, струсил бы и убежал, не выполнив задания. А так он все же собрался с духом и начал подниматься, стараясь держаться посередине лестницы и внимательно глядя себе под ноги и по сторонам. Сколько он так добирался до четвертого этажа, Костя не мог точно сказать, минуты казались вечностью. На очередном этаже он передыхал и снова нащупывал ногой бетонные ступеньки.

По спине под рубашкой текли струйки пота, синие тряпичные кеды и штанины черных школьных брюк покрылись цементной пылью. Костя машинально потянулся отряхнуть их, но тут же одернул себя – все равно опять испачкаются, потом.

Наконец лестница закончилась. Костя вытер пот со лба и осмотрелся. Четвертый этаж представлял собой пустую бетонную коробку без внутренних перекрытий. Видимо, к его постройке не успели толком приступить. Здесь было сыро и грязно, поскольку крышу или хотя бы потолок соорудить тоже не успели. Зато фонарик можно было выключить: солнечного света, проникавшего сверху, вполне хватало. Пробираясь между остатками строительного мусора, Костя подошел к стене и достал баллончик. Просили написать покрупнее, что ж, он постарается. Лишь бы не запачкать брюки. Он еще никогда не рисовал баллончиком.

Брюки он, конечно, запачкал, хоть и не очень сильно. Но отлетевшие брызги краски все-таки приземлились внизу на штанину, попали на кеды. Зато дело было сделано. Костя спрятал баллончик, достал телефон и попятился, чтобы сделать фото. Не отрывая глаз от своего творения, он успел сделать шаг, еще один, потом еще. Надпись все никак не влезала целиком. Он шагнул назад еще раз, и вдруг его нога провалилась в пустоту. Костя взмахнул руками, вскрикнул и полетел спиной в черную пропасть. Выпавший из рук телефон спикировал на бетонный пол и разбился. Последняя мысль Кости была почему-то о Машке, а не о маме. О том, что правильно он ей не рассказал.

…Свиридов раскрыл глаза, глотая ртом воздух. Незнакомый мужчина тряс его за плечо:

– Проснитесь, проснитесь!

Свиридов моргнул и узнал его. Это был дежурный на ресепшене гостиницы. Спустившись из номера Волкова, Николай заказал такси, уселся в кресло, полистать лежащие на столике газеты, и сам не заметил, как задремал.

– Вы кричали, – извиняющимся голосом пробормотал дежурный. – Я подумал, что-то случилось. Может, приступ какой.

– Нет-нет, – Свиридов потер лицо рукой. – Просто приснилось что-то.

Сон отчетливо стоял у него перед глазами. Он словно воочию видел все это: пыль, арматура, бетонные стены, откуда-то падают солнечные лучи, стена с жуткой надписью неловкими детскими каракулями, белой, местами потекшей краской: РУКИ ПРОЧЬ. И кеды, синие тряпичные кеды. Черный рюкзак с «Человеком-пауком». Школьный пиджак с нашивкой школы: кажется, 9. Или 6?

Но самым страшным было не это. Он узнал эту заброшку. Это недостроенное четырехэтажное здание, кое-как обнесенное рабицей и заросшее кустарником. Это был его новый объект для сноса.

Глава 4

Самолет благополучно приземлился в аэропорту Симферополя. Свиридов прилетел без багажа, с одним портфелем, и немедленно снял теплую куртку: погода была значительно теплее московской. Вдохнув полной грудью, он зашагал в сторону стоянки такси, где его уже ждала машина.

Несмотря на то, что с нехорошего сна уже миновало почти полдня, настроение у Свиридова не слишком исправилось. Яркие картинки из сна продолжали преследовать его. Он никогда не считал себя суеверным – техническое образование не позволяло. Но тут… Это определенно был его объект, он был в этом уверен. Хотя это как раз было объяснимо, он ведь много рассматривал фотографии и видео, все время думал о предстоящем деле. Но мальчик? Он не был похож ни на одного знакомого Свиридову ребенка, не напоминал его самого в детстве, да и не лазил маленький Коля по заброшкам. Тогда и слова такого не было. Неужели он настолько тревожится об исходе дела, что его мозг самостоятельно сгенерировал столь яркого персонажа и такую правдоподобную ситуацию. Он как будто сам был в шкуре этого мальчика. Свиридов вздрогнул и провел ладонью по лицу. Нужно сосредоточиться на деле, а не на глупых снах. Кажется, вон его машина.

Он сел в такси, поздоровался, они с таксистом обменялись ничего не значащими репликами о погоде и о том, как дела в столице и много ли народу летит этой весной к морю, после чего водитель сосредоточился на дороге, а Свиридов все-таки не выдержал и совершил крайне глупый, как ему самому казалось, поступок: полез в интернет и принялся искать новости о последних происшествиях в Крыму. Он просто не мог ни на чем сосредоточится, пока не узнает точно.

Но поиск по нескольким новостным сайтам и в ленте «Яндекса» не дал ничего. Ни внезапных смертей, ни пропавших детей, ни горячих заголовках об очередном происшествии на плохо охраняемом аварийном объекте. Ничего.

Закрыв телефон, он решил поговорить с таксистом.

– Как у вас в городе вообще дела? – спросил он. – Ни о каких происшествиях не слышно?

– Да как обычно, – таксист чуть пожал плечами. – Что-нибудь всегда случается. Недавно пацаны на пляже неразорвавшуюся гранату нашли, с войны, и додумались кинуть ее в костер.

– И что? – напрягся Свиридов.

– Ничего хорошего. Одному руку оторвало, второй ослеп.

– Какой кошмар, – искренне вырвалось у Николая.

– А все потому, что присмотра за детьми никакого нету, – проворчал водитель. – МЧС должны по школам ходить, разъяснять, куда можно лезть, а куда не надо. Сейчас куда не сунься, везде опасности. Взять хоть гаражи, хоть заброшки…

– А что заброшки? – моментально напрягся Свиридов.

– Да полно их. Стоят, ветшают, никто их не выкупает, не восстанавливает, а почему – непонятно. То ли наша администрация куда-то не туда смотрит, то ли желающих нет. Курортный город, а строить некому. Удивительно. А пацанам там будто медом намазано. – Таксист вздохнул. – У меня парню тринадцать, я уж сам ему стараюсь все это объяснять. Но в школе-то оно надежнее было бы, особенно если бы дядя в форме пришел, фотографии показал, что вот с такими дурачками случается, которые гранаты в костер кидают.

Разговор с водителем немного отвлек Свиридова от тяжелых мыслей. Он посмотрел в окно. Машина быстро неслась по горно-лесной дороге, но водитель, судя по всему, контролировал ситуацию и соблюдал правила, где нужно, сбавляя скорость, а где можно, увеличивая. Необычно для крымского таксиста, отметил про себя Свиридов. Что ж, можно сказать, что ему повезло, по крайней мере, доберется до места целым и невредимым.

– Трассу все строят? – подкинул он новую тему для разговора.

– Строят, – охотно откликнулся таксист. – Только ездить по ней пока страшновато. Я уж лучше тут, спокойнее да надежнее. А там фура летит, кругом отбойники, даже и свернуть некуда. Каждый день аварии лобовые.

Свиридов понимающе покивал. Он был совсем не против проехать по старой трассе, здесь было очень живописно. Горные склоны еще оставались после зимы коричнево-серыми, но кое-где мелькали цветущие деревья, а вдоль обочин зеленела трава. Любуясь крымской весной, он немного успокоился. Это был просто сон, повторил он себе. Просто сон. Забудь. Настраивайся делать дела.

Но расслабился Свиридов рано

***

Начальник феодосийского УВД полковник Андрейченко проснулся в плохом настроении. Это был дурной знак. Максим Андрейченко знал себя хорошо. Плохое настроение на пустом месте посещало его крайне редко, но уж если являлось – ничего хорошего не жди. Он торопливо перебрал в памяти предстоящие сегодня дела: совещание в администрации, обход рыночных торговых точек (он давно взял себе за правило раз в две недели лично прогуливаться с патрульными по рынку, разговаривать с людьми, проверять, как выполняются разного рода предписания), доклады сотрудников… еще какой-то взрывник, как там его фамилия? Смирнов? Вроде не Смирнов. Сверчков? Нет, не может быть. Ладно, потом в бумагах посмотрит. Или он не взрывник? Точно, руководитель фирмы, которая будет сносить недострой между морем и парком. Вот еще проблема на его, начальника, голову. Сейчас начнется: подай, принести, проверь, обеспечь… А если ни дай бог что случится, еще и ответь по полной программе. Андрейченко вздохнул. Наверное, дурное предчувствие именно с этим Смирновым-Сверчковым связано. Что-то пойдет не так с этим подрывом. Но варианта «не ходить на работу и как-то избежать неприятной встречи», к сожалению, не существовало.

Как ни странно, поначалу день складывался не так уж и плохо. На совещании с администрацией ему, конечно, указали на пару недоработок по его ведомству, но это было обычное дело. Рейд по рынку принес урожай в виде кругленькой суммы квитанций на штрафы. Вернувшись в отделение, Андрейченко приказал сотрудникам по одному заходить с докладами. Встреча с подрядчиком была назначена на 17.00, но в итоге началась чуть позже: начальник УВД сначала выслушал все доклады о текущих делах, потом подписал кое-какие бумаги, потом попил кофе, заботливо сваренное секретаршей. Потом кивнул: приглашайте посетителя. Он уже посмотрел в блокноте его фамилию – Свиридов.

Подрядчик вошел, и они обменялись рукопожатиями. На стол легли копии всех согласований и разрешений, подтверждающие право фирмы проводить работы. Андрейченко добросовестно просмотрел все, покивал. Придраться было особо не к чему.

– Будете просить людей? – обреченно вздохнул он.

– На самом деле, пока нет, – быстро ответил Свиридов. – Просто хотел заручиться вашей поддержкой на случай, если народ начнет волноваться. Я тут подготовил небольшую программу по информированию жителей, – он снова засунул руку в портфель и достал лист А4, исписанный от руки. – У нас уже есть некоторый опыт такой работы. Информационные листки, листовки, встречи с жителями, возможно, выйдет статья в газете. Все это, конечно, в сотрудничестве с администрацией. Не хочу, чтобы вам кто-то пожаловался на нашу деятельность, а вы не в курсе.

Андрейченко вновь кивнул. Ход мыслей Свиридова ему нравился. Возможно, они сработаются. Тогда по какому же поводу его посещало утреннее дурное настроение?

– А вот в день взрыва, конечно, понадобится патруль, охрана, сами понимаете. Но это мы ближе к делу согласуем.

– Отлично, – улыбнулся начальник УВД. – Значит, на том и порешим: я все это видел, дал добро, вы сами работаете с жителями и с нашими дамами в ЖКХ, потом согласовываем дату, и я вам выделяю сотрудников.

У него зазвонил мобильник. Он снял трубку, выслушал несколько слов и непечатно выругался.

– Понял. Отбой, – бросил он.

Шестое чувство в очередной раз не обмануло старого мента. А он так надеялся, что день закончился спокойно.

Свиридов тоже выглядел странно обеспокоенным.

– Что… Что случилось? – выдавил он.

– Простите, мне нужно идти. – Андрейченко встал и протянул руку для прощального рукопожатия. Свиридов машинально ответил тем же, но не удержался и тихо спросил:

– Что, труп?

– Да какой труп! Типун вам на язык! – неожиданно взорвался начальник. – Заявление у нас. О пропаже человека. Мальчик, тринадцать лет, ушел утром в школу и до сих пор не вернулся домой. Телефон не отвечает. Мать уже все обегала и пришла в отделение. Сейчас придется поднимать весь личный состав. – Он снова выругался. – Ох уж эти подростки-беглецы! Мать, конечно, клянется, что не мог он сбежать. Но все они так говорят.

– А какие приметы?

– Да какие, обычные. Темная куртка, школьная форма, на пиджаке нашивка девятой школы, синие кеды и рюкзак с Человеком-пауком

– Погодите, – тихо сказал Свиридов, нервно тиская портфель. – Простите… Я понимаю, как это прозвучит, но… Кажется, я знаю, где его искать.

Глава 5

Из аэропорта Алена сразу поехала в редакцию, прокручивая в голове, что именно скажет своему дорогому начальнику и что напишет в статье. Дорога заняла почти два часа. Она достала бы ноутбук и начала писать прямо сейчас, но, к сожалению, при попытке посмотреть на экран ее начинало ужасно укачивать. Зная за собой эту особенность, она молча пялилась в окно на знакомые пейзажи. Она любила эту дорогу, любила эту землю. И совершенно не хотела, черт возьми, чтобы всякие пришельцы уродовали ее.

Справедливости ради, бороться все эти годы приходилось не только с чужаками, но и с местными. Именно они больше всего вредили и природе, и историческим объектам. Но они казались Алене привычным, понятным злом. Но в последние годы интерес к Крыму по понятным причинам усилился. Россияне хотели вкладывать сюда деньги и получать отдачу. Вот и эти тоже. Спорткомплекс. Алена фыркнула. Да, ей показали документы, но своей весьма симпатичной пятой точкой она чувствовала, что тут что-то не в порядке. Что-то было во всей истории странное, с чем обязательно следовало разобраться. Но для начала, не дать этому… а, Свиридову, ничего взорвать. Слово «взрыв» Алену пугало…

Мысленно она уже почти сочинила статью, но когда она переступила порог редакции и направилась к своему столу, все заготовки вылетели у нее из головы от яростного рева.

– АЛЕНА!

Ее начальник, Сергей Морозов, был единственным человеком на свете, которому она позволяла вот так кричать на себя. Причин тому было несколько, и ни одной из них она не спешила делиться с широкой публикой. В редакции удивлялись, что «сильная независимая женщина» проглатывает такое обращение, но в лоб никто ничего не спрашивал, и Алена молчала. Не хватало еще объяснять что-то про детство, проблемы с отцом, нежданно пришедшую помощь… Нет. Пусть думают, что хотят. Некоторые идиоты даже думали, что они с Сергеем любовники. Идиоты, что с них взять.

Начальник вырос на пороге кабинета: кудрявые седеющие волосы растрепаны, стекла очков сверкают на солнце, галстук сбился на бок.

– Что? – кротко ответила Алена, укладывая ноутбук на стол и открывая крышку.

– Немедленно ко мне, – бросил редактор уже спокойнее и скрылся за дверью кабинета.

Алена выждала минуты три, чтобы дать ему время успокоиться, а заодно в очередной раз доказать себе, что она не собачка, чтоб немедленно исполнять команду «Ко мне». Но зайти в кабинет все же пришлось.

– Что случилось? – повторила она, усаживаясь в кресло напротив стола начальника. – Что я такого успела натворить? Я же только что из Москвы. И даже ни одного текста вам не прислала.

– Вот именно! – Морозов откинулся в кресле, сохраняя спокойствие, но по его напряженной позе и по тому, как он барабанил пальцами по подлокотнику, Алена понимала, что гроза далеко не миновала. – Ты мне еще ничего не прислала, зато кое-кто другой – прислал!

Он развернул к ней экран ноутбука, стоящего на столе, и щелкнул мышкой. Запустился видеоролик – судя по форме изображения и ракурсу, явно съемка с мобильного телефона, причем не с самого близкого расстояния. Она немедленно узнала вестибюль гостиницы «Ленинградская», а потом услышала собственный голос и голос Свиридова, а потом и Волкова. «Несколько слов для нашей газеты о готовящемся проекте». «Давайте встретимся здесь через два часа». «Что здесь происходит?» «Ничего он взрывать не будет!» Вся их перебранка была записана на камеру. Погодите-ка… Алена прищурилась, разглядывая видео и припоминая вестибюль. Точно! С решепшена! Но кто прислал это видео? И как узнал, кому его вообще надо отправлять? И, главное, зачем???

– Откуда это у вас? – напряженным голосом спросила она.

– Что, не нравится? – В голосе Морозова опять послышались рокочущие нотки. – Разве этому я тебя учил, Алена?!! – взорвался он. – Разве так нужно разговаривать с людьми, если хочешь у них что-то узнать?!! Надо на них нападать? Кричать? Пугать? Обвинять? Так ты теперь решаешь проблемы? Где ты этого набралась, Алена?!! Когда я тебя упустил? – Он внезапно замолчал и ссутулился, будто под невыносимым грузом. Вздохнул. – Я все понимаю, но и ты должна понять – такое поведение для настоящего журналиста недопустимо. Тем более для журналиста, который собирается вести расследование.

Втянув голову в плечи, Алена без единого слова выслушала эту отповедь.

– Что ты узнала? – резко спросил Морозов.

– Волков сказал мне, что про казино неправда, – тихо ответила она. – Прислал копии документов. Они у меня в почте, я собиралась вам их переслать.

– И что в них?

– Как он и сказал, – она кивнула на видео. – Разрешения и согласования на снос недостроенного санатория и последующую постройку спортивного комплекса. Но, Сергей Иванович, не может такого быть! Тут явно что-то нечисто! Ведь кто-то же прислал мне сообщение про казино. И про взрыв! Их в любом случае надо остановить. Надо выяснить, что за всем этим стоит.

– Вот именно! – рявкнул Морозов. – Выяснить, а не орать, как базарная торговка! То письмо про казино… перешли мне его тоже. Попробую выяснить, откуда оно отправлено. И бумаги от Волкова.

Алена кивнула.

– Откуда у вас это видео? – повторила она вопрос.

– Волков прислал, – просто ответил редактор.

У Алены отвисла челюсть:

– Что-о?

– Представь себе. Думаю, запись сделал дежурный на ресепшене. Верно?

Алена снова кивнула.

– Наверное, он заметил, что тот снимает. А ты, кстати, нет! – Он снова нахмурился. – Заметил, забрал у него запись, чтобы она не отправилась прямиком в интернет. Ну а дальше все просто. Ты же назвала свою фамилию. Вбил в гугл, узнал, с каким изданием ты сотрудничаешь, нашел мой личный редакторский емейл и отправил. Вежливо поинтересовался, в курсе ли я вашей самодеятельности и нельзя ли как-то твою бурную энергию направить в конструктивное русло и прекратить преследовать его сотрудника. Который, кстати, сегодня тоже прилетает в Крым.

– И что вы ему ответили?

– Ответил, что мы, как нормальное издание, заинтересованы в том, чтобы наши читатели узнали правду. И что за безобразную сцену ты получишь выговор, но продолжишь освещать события, связанные с его деятельностью в нашем городе. Выговор получила?

– Да.

– Усвоила?

– Да!

– А теперь продолжай освещать. Ты права, дело нечисто, и история со взрывом мне тоже не нравится. Я хочу, чтобы ты выяснила все досконально, чтобы ты не спускала глаз с этого Свиридова, чтобы ты изучила все, что связано с этим взрывом. Но для этого ты должна не орать и набрасываться, а, напротив, войти в доверие. Сблизиться с этим самым Свиридовым, убедить его, что ты ему не враг, и что от вашего сотрудничества ему будет только польза. Тогда ты сможешь выяснить куда больше. И если они действительно задумали какую-то аферу, либо собираются присвоить деньги, выделенные на организацию взрыва, и сделать все тяп-ляп – ты об этом узнаешь. Поняла?

Алена в очередной раз кивнула.

– Спасибо за доверие, – почти прошептала она. – Я постараюсь… постараюсь больше не срываться так.

– Другое дело. А статью все же напиши. Правду: про утвержденный проект, спорткомплекс, взрыв. Никаких «разрушение», пиши как есть. Пусть люди знают, что будет происходить у них под окнами. И обязательно возьми интервью у Свиридова. Волков дал его телефон. Я скину тебе это письмо, вместе с видео. На память. – Он наконец улыбнулся. – Чтобы не забывала, как не надо делать.

Алена вышла из кабинета на ватных ногах. Что ж, могло быть и хуже. Главное, начальник не забрал у нее тему. А ведь мог! Что бы она тогда делала, Алена не представляла. Ее уже охватил азарт, ей по-настоящему хотелось во всем этом разобраться и предотвратить любые неприятные события в родном городе, будь то взрыв или постройка казино. Нужно пригласить куда-то Свиридова, решила она. Наверняка он здесь ничего не знает, вот и она его и познакомит с местными ресторанами и с местными реалиями. Наверняка он ей не откажет. Сказал же, что готов ответить на несколько вопросов. И в конце концов, она симпатичная молодая девушка, а он тоже ничего, интересный… И смотрел на нее совсем без злости, скорее с интересом. Вот с этой стороны и будем действовать, подумала Алена, ощущая себя опасной шпионкой или женщиной-вамп. Внедримся.

Она открыла ноутбук, отправила редактору документы и анонимку про казино, после чего открыла письмо Волкова и посмотрела на телефон Свиридова.

Глава 6

Алена никогда не любила заброшки, даже в детстве. Многих одноклассников так и тянуло забраться в какой-нибудь разрушенный детский садик или недостроенный туристический объект, тем более что и того, и другого в постсоветском Крыму наблюдалось с избытком. Трусливой Алена никогда не была, скорее, наоборот, среди девчонок в школе она слыла хулиганкой. Но вот такие места вызывали у нее мурашки по позвоночнику, и она если и бывала в них, то пару раз и только с исследовательскими целями. Узнавать новое и что-то «раскапывать», порой буквально, но чаще фигурально, ей нравилось с самого детства. Поэтому она и выбрала профессию журналиста.

О пропаже мальчика в редакции узнали почти сразу же: мать обратилась не только в полицию, но и в местную поисковую организацию, справедливо полагая, что так шансов будет больше, а оттуда новость немедленно утекла в интернет. Прочтя короткую новостную заметку, Алена опечалилась, но, конечно, никак не связала это происшествие с темой, которую сейчас разрабатывала. Закрыв страницу новостного портала, она вернулась к статье про Волкова и его планы относительно заброшенного санатория. Материал давно следовало написать, но вдохновение на полпути покинуло Алену. Голова болела, веки опускались сами собой, и даже чашка кофе положения не спасла. Сказывался недосып, накопившийся за последнее время, и два перелета за одни сутки.

От кофе, кажется, стало даже хуже. Чувствуя неприятную резь в глазах, Алена встала из-за стола и устроилась на диванчике в углу, откинув голову на спинку. Потом порылась в сумочке, достала пачку обезболивающих таблеток, которые носила с собой на такой случай, и приняла одну. Раз она обещала статью сегодня, значит, она напишет статью сегодня. Надо только немного отдохнуть…

Ей приснилась незнакомая заброшка: бетонные стены и перекрытия, бетонное крошево на полу, торчащая отовсюду арматура, пыль, играющая в солнечных лучах. Откуда падают солнечные лучи и почему вокруг так темно, было не очень понятно, как всегда во сне. И было очень страшно.

Алена подняла голову и осмотрелась. Впереди было что-то вроде лестницы. Пролеты как будто не крепились ни к чему, висели в воздухе. Отчего-то ей нужно было подняться туда, но она не могла преодолеть свой страх и шагнуть на лестницу. Колени дрожали, по лицу тек пот. Вдруг в полоске солнечного света будто из ниоткуда соткался человек. Он шагнул с лестницы прямо к ней. Это был Свиридов, горе-подрядчик, которому она весь день собиралась позвонить, да так и не собралась. Бледный, с растрепанными волосами, покрытыми цементной пылью, с нехорошо горящими глазами, он приближался к ней, и Алена невероятным усилием сдержала вопль. Ей казалось, что, если она закричит, вся эта шаткая конструкция просто рухнет на нее, как обрушивается лавина на туристов от малейшего шума. Свиридов сделал шаг, другой, остановился и протянул к ней руки, будто в мольбе. Алена перестала что-либо понимать.

– Останови меня, – глухо попросил Свиридов.

– Что? – Алена поняла просьбу однозначно – нужно остановить взрыв. Но как? И почему он сам просит об этом.

– Останови меня, – повторил он. – Или его.

– Кого? – Алена захлопала глазами. Страх немного отпустил, в ней шевельнулось любопытство. – Кого, Волкова?

– Нет. Его! – выкрикнул Свиридов и показал куда– то вверх. Алена подняла глаза и увидела мальчика лет двенадцати. Несмотря на темноту вокруг, его лицо и одежда были видно отчетливо, и Алена немедленно узнала пропавшего ребенка, о котором читала в интернете. Мальчик стоял на краю бетонной плиты, под ним простирались четыре этажа, в полу навстречу ему угрожающе торчала арматура и крупные обломки бетонных плит.

– Стой! – в ужасе крикнула Алена, позабыв, что недавно боялась издать хоть звук. – Стой! Не шевелись! Я сейчас приду! Я поднимусь к тебе! Не шевелись.

Но мальчик, казалось, не слышал ее. Он смотрел вперед, на что– то, видимое только ему, и совершал странные движения руками, как будто что– то писал в воздухе. Это напоминало сцену из любимых Аленой романов о Гарри Поттере, только гораздо, гораздо более жуткую. Алена рванулась к лестнице, но на пути у нее стоял Свиридов.

– Останови меня, – повторил он, протягивая руки.

– Прочь! – крикнула Алена, и Свиридов отступил. Теперь его лица не было видно в темноте.

Но добежать до лестницы она не успела. Мальчик завершил свои странные пассы руками, улыбнулся и посмотрел вниз, прямо на них.

– Я успел, – радостно заявил он. – Сделал все, как мне сказали!

«Что сказали? Что сделал?» – вопросы вертелись у Алены на языке, но задать их вслух уже не получилось. Продолжая смотреть в пространство перед собой, мальчик сделал шаг и начал падать – Алене показалось, прямо на них. Она вскрикнула и бросилась вперед, не рассуждая, желая одного: подхватить, спасти, уберечь. Темная масса обрушилась на нее, сбила с ног, она услышала чей-то крик – Свиридова? Свой собственный? И проснулась, хватая ртом воздух. Над ней стоял Сергей Иванович и в тревоге тряс ее за плечо.

– Алена! Алена, что с тобой? Очнись!

– А? Что? – Она вертела головой, пытаясь понять, где она и что происходит. Узнала начальника, знакомые стены редакции, знакомый диванчик, где ей уже доводилось отдыхать. – Ох. Слава Богу! Это был сон.

– Ты кричала и металась, – серьезно сообщил Сергей. – И, по-моему, ты пьешь слишком много кофе на голодный желудок, да еще с таблетками. Что-то болит?

– Нет… – пробормотала Алена и потерла лицо, рискуя размазать косметику. – Нет. Просто сон. Голова уже прошла.

– Хорошо, – редактор оставался все таким же серьезным. – Тогда поехали. Мальчика нашли.

Сердце у Алены рухнуло куда– то в желудок, боль вновь стиснула виски, и ее затошнило.

Глава 7

– Давление?

В ответ послышалось непонятное бормотание.

– Пульс?

– 65. Мне кажется, он приходит в себя.

Костя не очень понимал, откуда раздаются голоса взрослых и о ком они говорят. Своего тела он пока не чувствовал, открыть глаза тоже не получалось. Похоже, вернулся только слух. Что с ним? Где он? Ужас затопил мальчика от макушки до пяток, но даже закричать в этом странном состоянии не получалось. Ни закричать, ни заплакать, только лежать и в темноте и пытаться вспомнить, что с ним случилось. Утром он пошел в школу, как обычно. Потом домой… Домой? Нет! Их отпустили с последнего урока, и он решил, что это очень удобный момент, чтобы сбегать на заброшку и выполнить задание. Но что было дальше? Он смутно помнил, как пролезал через решетку, как выключил телефон… дальше был провал. Где же он? И где мама? Она, наверное, волнуется и опять будет ужасно ругаться.

Постепенно к нему вернулось ощущение собственного тела. Он понял, что лежит на спине на чем-то жестком, и это что-то как будто покачивается и подпрыгивает. Никакой боли он не чувствовал, разве что немного в голове. А темно было потому, что у него были закрыты глаза. Надо попробовать их открыть. Надо понять, где он. Костя сделал над собой усилие. Его веки затрепетали и слегка приоткрылись. Свет ударил по глазам, и он тут же снова закрыл глаза.

– Вот молодец, – снова раздался тот же голос, который первым заметил, что он приходит в себя. – И правда пришел в сознание. Эй, пацан, как там тебя, – это уже определенно ему, Косте. – Попробуй еще раз. Открой глаза.

Костя попробовал. На этот раз свет показался ему не таким ярким, но перед глазами все равно плясали какие-то мутные пятна. Потом они медленно слились в лицо молодого мужчины в медицинской шапочке и маске, стянутой на подбородок. Лицо одобрительно улыбалось. Костя сморщился, закрыл глаза и заплакал. Слезы потекли по вискам. Он по-прежнему не понимал, что с ним случилось, кто эти люди и где он.