Арк – Машины пустоты

© Мирон Брейтман, 2025

ISBN 978-5-0067-0878-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1 – Морозное пробуждение

Холод впился в тело, словно клыки древнего хищника. Он проникал в кости, стягивал сухожилия ледяной проволокой, медленно и методично напоминая, что здесь, в этих забытых богами глубинах, жизнь держится на одной лишь упрямой искре.

Кристиан Арк не проснулся сразу. Сначала – боль. Тупая, глухая, обволакивающая, словно тело за века ржавело на этом железном ложе. Потом – запах.

Металлический, густой, с примесью масла и пыли, такой древний, что казался воплощением самого времени.

Когда он наконец открыл глаза, мир встретил его тусклым мерцающим светом и низким потолком, над которым извивались ржавые трубы, как иссохшие вены покойника. Лампы, некогда чисто-белые, теперь гнили в полумраке, кое-где вспыхивая на миг, чтобы снова погаснуть в бессилии.

Память догоняла его медленно, нехотя, словно грузовой поезд на скользких рельсах.

Он вспомнил себя мальчиком – стоящим в подобной же комнате, держась за руку отца.

– Смотри, Крис, – сказал тот тогда, указывая на лабораторные капсулы, – это прошлое. Его нельзя вернуть. Можно только учиться на его ошибках.

Арк тогда кивнул. Тогда он ещё верил, что ошибки исправимы.

Теперь он криво усмехнулся, поднимаясь на локтях. Под ним холодел старый медицинский модуль – холодный, как могильная плита. Нацарапанные на боковине символы, почти стёртые временем, ещё пытались донести до случайного прохожего чью-то когда-то горячую надежду на спасение.

«Ну что, Арк. Снова воскрес?» – подумал он, ощущая, как плащ приливает к спине, промёрзшей до онемения.

Убежище встречало его тишиной. Но это была не благостная тишина – это была тишина умирающего организма, чьи внутренности ещё пытались сопротивляться неотвратимому финалу. Где-то вдалеке ворчал старый дизельный генератор – усталое, охрипшее дыхание целого мира.

Он медленно сел, с трудом разминая скованные мышцы. Пол был завален рваными проводами, осколками панелей, клочьями выгоревших кабелей. Системы жизнеобеспечения ещё кое-как работали, но их прерывистое дыхание напоминало старика, забывшего, зачем он вообще ещё жив.

Кристиан знал, где он.

Тетра-11.

Подземный архив. Когда-то – форпост надежды. Тайник, в который человечество сложило свои последние секреты, лучшие технологии – те, что должны были спасти их от войны с чужаками.

И проиграли.

Теперь здесь остались только обломки мечты, обглоданные временем, и крысы – порой с настоящими хвостами, а порой с хвостами, усиленными микро-сервоприводами.

Он провёл рукой по шее. Шрам на месте. Имплант памяти – слабый, трещащий помехами. Иногда прошлое вспыхивало перед глазами как неудачный монтаж: вырванные образы, разорванные крики, смех, сменяющийся плачем.

Огненное небо. Люди в белых комбинезонах, с оружием наизготовку, бегущие через умирающий город.

– Беги, Крис! – чей-то голос, женский.

Он тогда не обернулся. И так и не вспомнил её лица. Только голос. Как царапина на сердце.

Вспышка боли заставила его вернуться в настоящее.

«Машина. Нужно найти машину.» – эта мысль стояла в сознании гвоздём. Чёткая. Безжалостная. Как всегда.

Машина.

О ней шептались у костров. Она могла восстановить мир. Или уничтожить его окончательно. Всё зависело от того, кто найдёт её первым. И на что осмелится.

– Отличный выбор, Арк, – пробормотал он себе под нос, криво усмехаясь, – между проклятием и ещё большим проклятием.

Он поднялся на ноги. Каждая мышца отзывалась тупой болью, как старый солдат, которого подняли слишком рано.

На стене висел его плащ. Пыльный, прожжённый, тяжёлый. Он накинул его одним движением, почувствовав, как ткань словно прилипает к коже.

Под плащом – старый армейский бронежилет. Мёртвый. Без активной защиты, без аккумуляторов. Просто для иллюзии защищённости.

На поясе – пустая кобура.

На другом боку – сломанный сканер, жалкий остаток тех времён, когда технологии ещё могли что-то изменить.

Он проверил карманы.

Пузырёк антирадина. Карта туннелей – старая, словно миф. Больше символ веры, чем реальное руководство.

– Как всегда, в полном вооружении, – хмыкнул Арк, чувствуя, как смешно звучат его мысли в этом заброшенном склепе.

Он вышел в коридор. Длинный, тёмный, покрытый сетью трещин. По стенам ползли крошечные светлячки-сервоботы, беспомощные в своих усилиях залатать гигантские раны металла.

Остановился перед дверью.

Когда-то здесь было написано «ВЫХОД». Теперь – лишь три выцветших буквы: «ВЫ».

– Вы, и только вы, – пробормотал он, – виноваты в своём идиотизме.

Дверь сопротивлялась. Скрипела, дрожала, словно перед ней стоял не человек, а суд присяжных.

Он провёл пальцем по заржавевшей панели – жест старой привычки, как благословение перед прыжком в пустоту.

И шагнул вперёд.

Ветер ударил в лицо, ледяной, жгучий.

Очки на шлеме тут же покрылись инеем. Он смахнул его ладонью, машинально.

Перед ним лежала Пустошь.

Серая. Мёртвая. Изломанная, как труп мира, растянутый на бесконечной равнине. Вдали – обломки мегаполиса, скелеты небоскрёбов, тянущиеся к небу, которого больше не было.

Полярное сияние, словно обрывки призрачных знамён, тлело на горизонте – последний привет от глобальных бурь, вызванных глупостью.

Он вспомнил, как когда-то стоял на крыше одного из таких зданий, в те дни, когда ещё были города.

– Смотри, – сказал тогда наставник, старик с глазами цвета ржавого железа. – Когда-то люди верили, что доберутся до звёзд.

– Мы доберёмся, – ответил юный Кристиан с горячей уверенностью.

Старик только усмехнулся.

Компас в кармане вздрогнул, запищал. Стрелка бешено металась, не в силах выбрать направление.

«Как и я,» – подумал Арк, натягивая воротник плаща повыше.

Он проверил содержимое карманов. Старый энерго-бластер – полузаряженный, потрёпанный, как старый пёс. Единственный друг, на которого он мог рассчитывать в этой враждебной пустоте.

Подарок торговца на южных рубежах. Бутылка синтетического спирта и короткая, грязная лекция:

– Стреляй первым, парень. Второго шанса тут не дают.

Он улыбнулся воспоминанию. Была в этом правда.

Первый шаг. Первый вздох.

Вперёд – к машине, к проклятию, к спасению, о котором он сам уже почти не верил.

Кристиан Арк пошёл.

И Пустошь, беззвучная, затаившая дыхание, двинулась вместе с ним.

Глава 2 – Гроза на горизонте

Пустошь не знала жалости.

Кристиан шёл по изломанной земле уже несколько часов. Ветра ревели над его головой, подхватывая клочья серой пыли, пропитанной радиацией и прахом сгоревших городов.

Каждый шаг отзывался тупой болью в коленях. Временами он останавливался, чтобы попить из фляги – воды в ней оставалось меньше половины, мутной и на вкус отдавшей ржавчиной.

На горизонте маячило нечто.

Разорванные силуэты. Осколки стекла и бетона. Остовы зданий, которые давно забыли свои имена.

Город. Тот самый. «Артекс-4», по древним картам.

Когда-то здесь кипела жизнь: заводы, исследовательские лаборатории, жилые районы с аккуратными клумбами и электронными пастухами. Теперь – гниющая рана на теле планеты.

И всё же именно здесь, по словам старых торговцев, мог быть спрятан один из следов Машины.

Кристиан затянул потуже ремни рюкзака. Его пальцы под перчатками онемели, но он не обратил внимания. Ощущения были для тех, у кого ещё оставались иллюзии на счёт завтрашнего дня.

Он шагнул в руины.

Город встретил его молчанием.

Покорёженные автомобили торчали из трещин в асфальте, будто кто-то пытался взрыхлить землю исполинским плугом.

По стенам домов сквозь выбитые окна тянулись вьюны – не настоящие, конечно, а металлические отростки давно сбежавших дронов.

Арк прошёл мимо обрушенного супермаркета.

Вывеска, едва державшаяся на одном болте, издевательски скрипела на ветру: «Добро пожаловать!»

«Да уж, прямо праздник какой-то,» – буркнул Кристиан себе под нос.

Он свернул на боковую улицу, ведомый старым компасом, который, кажется, почуял слабую наводку – редкое, почти чудо.

Слева над ним нависала башня. Треснувший монолит из бетона и стекла, чернеющий в сером небе. В её основании когда-то был технологический центр. Именно туда ему и нужно было попасть.

Кристиан ускорил шаг.

И вдруг замер.

На крыше соседнего здания мелькнула тень.

Потом вторая.

Потом раздался резкий, короткий свист – не ветер. Сигнал.

Он медленно опустился на корточки, отступая в тень выбитого подъезда. Сунул руку за спину, нащупал рукоять бластера.

Из переулка вышли люди.

Нет – не совсем люди.

Их лица были закрыты металлическими масками, собранными наспех из обломков старых терминалов. Броня – смесь кевлара, титана и фанатизма. У каждого за спиной – модульные винтовки, сделанные из того, что когда-то было спутниковыми пушками.

На груди у одного из них поблёскивал эмблема – чёрная молния, пронзающая череп.

Кристиан знал их.

«Сборщики».

Одна из самых жестоких фракций в пустошах. Они собирали всё, что ещё можно было забрать: артефакты, людей, жизни.

И вот сейчас пятеро таких красавцев целенаправленно шли к нему.

Кристиан выдохнул сквозь зубы. Не стреляли сразу. Уже хорошо. Возможно, хотят поговорить.

Плохо – хотят поговорить.

Самый крупный, в маске с трещиной через всё лицо, сделал шаг вперёд, подняв руки в мирном жесте.

– Один, – сказал он грубым голосом. – В одиночку. Смелый или глупый?

Кристиан поднялся.

– Зависит от того, кто спрашивает, – ответил он.

Сборщики переглянулись.

– Нам нужен человек вроде тебя, – продолжил громила. – Мы знаем, зачем ты здесь. Мы тоже ищем Машину. Ты нам поможешь – и разделим её. Поровну.

Кристиан улыбнулся.

Это была та самая улыбка, которая однажды, в далёкой прошлой жизни, стоила ему премии за дипломатические переговоры. И сломанной челюсти.

– Благородное предложение, – сказал он. – Но есть одна маленькая проблема.

– Какая? – насторожился один из бойцов, поправляя винтовку.

Арк развёл руками.

– Я не работаю с людоедами.

Молчание повисло в воздухе. Напряжённое, как тетива перед выстрелом.

Громила прищурился.

– Мы могли бы обойтись без тебя.

Кристиан пожал плечами.

– Могли бы. Но тогда вам придётся искать меня в каждом углу этого города. А я очень люблю играть в прятки. Особенно с теми, кто стреляет хуже, чем думает.

Это был риск.

Очень большой риск.

Пустошь учила: если хочешь выжить – либо прячься, либо нападай. Но иногда третьим способом было просто сказать правду в лицо.

Тишину нарушил короткий, сдавленный смешок.

Громила, кажется, ухмыльнулся под маской.

– Смелый, – сказал он. – Или очень глупый.

Он повернулся к своим.

– Уходим. Этот мертвец ещё нам надоест.

Сборщики растворились в тенях, как стая голодных волков, потерявших к добыче интерес.

Арк выдохнул медленно, не торопясь.

Спину заливало потом, а пальцы на бластере судорожно дрожали.

«Хороший день. Уже дважды не убили.»

Он снова оглядел разрушенные улицы. Над горизонтом собирались чёрные тучи. Настоящая гроза – редкость в этих местах. И если судить по вспышкам вдалеке, это будет что-то серьёзное.

Кристиан взглянул вверх, в ту сторону, куда ушли Сборщики.

Они ещё пересекутся.

И тогда вежливости будет меньше.

Он натянул плащ, в последний раз проверил компас – и шагнул в тёмное сердце разрушенного города.

Впереди его ждали ответы.

И бури.

Настоящие.

Глава 3 – Молнии прошлого

Гром гремел над развалинами Артекс-4, как старый дракон, скрежещущий костями в злобной пляске. Молнии вонзались в руины, вспышки высекали из мёртвого камня обрывки давно забытых стен, где ещё можно было различить блеклые граффити, клятвы о вечной любви, рекламные слоганы культа потребления, обломки чьей-то юности.

Кристиан Арк брёл сквозь это месиво, тяжело дыша сквозь фильтры маски. Каждая капля кислотного дождя с шипением падала на его плащ, оставляя едва заметные дырочки на краях. Иногда ему казалось, что сам воздух пытается ухватить его за плечо, сбить с пути, заставить остановиться – но он упорно шёл дальше.

В глубине души что-то тянуло его вперёд.

Чувство, интуиция, наработанная годами в пустошах осторожность. Или, может быть, сама судьба, у которой, как он знал, всегда были извращённые понятия о хорошем настроении.

И тогда он увидел её.

Она стояла посреди разрушенной площади, словно забытый часовой. Башня.

Когда-то она, вероятно, была коммуникационной вышкой или сигнализационным маяком, но теперь – облупленная, покрытая мхом и трещинами, обвитая полусгнившими кабелями – она напоминала больше надгробие старой цивилизации.

В её основании зиял пролом.

Кристиан замедлил шаг, прислушался. Ветер посвистывал сквозь рваные стальные зубья башни. Ни шороха, ни затаённого дыхания чужаков – только одиночество.

Он шагнул внутрь.

Там пахло холодной ржавчиной и влажной плесенью. Стены из вгрызённого в землю бетона, куски обрывков старых баннеров валялись на полу. Кристиан щёлкнул наручным фонарём. Луч выхватил из мрака то, что заставило его сердце замереть.

На стене – за полусгнившей тканью, почти незаметно – висела карта.

Она была стара. Так стара, что ткань под руками крошилась, словно высохшие листья осени. Но линии – тонкие, выведенные каким-то мастером былых времён – ещё различались.

Геометрия города, и рядом – странный символ: шестерня, внутри которой таилась рука, держащая молнию.

«Арк» – вдруг подумал Кристиан. Его собственное имя. Его собственный символ.

Он почти рассмеялся, смахнул пыль, прищурился. Под символом – слова на забытом алфавите. Но кое-что из него он знал. «Путь», «машина», «сердце».

И, самое главное – линия. Пунктиром она тянулась от этого места к центру города – туда, где зевали воронки разрушений, где гудела земля от глухих эхо ушедших битв.

Он аккуратно свернул карту, прижав её к груди, словно боевой штандарт. И тогда земля вздрогнула.

Где-то под ногами, в недрах старого города, проснулся древний механизм.

Пол в проломе башни поддался.

Кристиан едва успел схватиться за край ямы, но его перчатки скользнули по ржавой кромке – и он полетел вниз.

Падение было долгим. Время растянулось, как капля масла на раскалённой сковороде. В эти моменты он успел вспомнить детство – тихие вечера в домике у реки, рассказы отца о далёких путешествиях, запах дыма и мокрой земли.

Потом он рухнул.

Приземление было жестоким, но не смертельным. Боль отозвалась в плечах, рёбрах, пояснице. Но ничего не сломано. Пока что.

Он поднялся, сдерживая ругательства, и осмотрелся.

Он был в подземелье.

Подземный Артекс-4 отличался от разрушенного города наверху. Здесь всё было странно… целее. Словно этот мир не знал кислотных дождей, ветров и войн. Затопленные переходы, стальные коридоры, комнаты, усыпанные консолями, покрытыми вековой пылью.

И – тишина.

Такая, что в ней слышался собственный пульс.

Фонарь выхватывал из темноты странные вещи: роботизированные кресла, застывшие у опустевших пультов; сверкающие в сырости кристаллы энергоносителей; обломки дронов, покрытых зелёной плесенью.

На одной из стен зияла надпись:

«Проект АРК: Спасение»

Буквы облезли, но слова ещё можно было разобрать. И сердце Кристиана ёкнуло.

Он не знал, что это за проект. Но карта указывала сюда.

И карта, словно почувствовав его решимость, сделала невозможное: линии на ней вспыхнули холодным голубым светом. Словно призрачные молнии ползли теперь по свитку, показывая путь сквозь лабиринт подземелий.

Путеводный артефакт.

Он двинулся вперёд, медленно, осторожно, как крадущийся зверь.

За каждым поворотом ему чудились тени ушедших жизней. Казалось, что вот-вот, из-за угла, выйдет инженер в белом халате, махнёт рукой, смеясь, предложит чашку кофе. Или дитя, пробежит босиком, оставляя мокрые следы на плитке.

Но стены молчали.

Проходя через коридоры, Кристиан видел следы поспешной эвакуации: перевёрнутые столы, разбитые контейнеры, личные вещи, разбросанные, как семена на мёртвой почве. Детские игрушки, фотографии, инструменты.

Жизнь. И её внезапная смерть.

Чем дальше он шёл, тем отчётливее чувствовал перемену в воздухе.

Гул – слабый, низкий – будто где-то впереди билось огромное сердце.

Карта горела всё ярче.

Кристиан ускорил шаг. Его ботинки шлёпали по лужам древней воды. Вдалеке промелькнул слабый свет – или ему показалось?

И вдруг впереди показались ворота.

Огромные. Сделанные из чёрного металла, украшенные знаками, которые выглядели так, словно их выжгли в самом основании мира. Меж створок слабо светилась трещина – приглашение. Или предупреждение.

Он приблизился.

На створках, под толстым слоем пыли, были слова:

«Машина Сердца. Только достойный войдёт.»

Кристиан положил ладонь на металл.

Тот был тёплым. Живым.

Как будто его сам звали.

Гром прокатился над головой. Молнии прошлого осветили на мгновение всё подземелье, вырывая из темноты призрачные силуэты ушедшей цивилизации.

И ворота начали открываться.

Глава 4 – Скелеты на ветру

Когда ворота древнего комплекса наконец разошлись, скрежеща, будто старые зубья гигантского чудовища, Кристиан Арк шагнул внутрь.

Свет его фонаря выхватил из темноты новый мир.

Это была не просто комната.

Это была капсула времени.

Купол, под которым затаилась история тех, кто когда-то мечтал о спасении, но сам стал его заложником.

Здесь всё было иначе.

Не было разрушений, как в пустошах наверху.

Не было хаоса бегства, как в верхних коридорах.

Была лишь безмолвная покорность времени: аккуратные лабораторные столы, контейнеры с инструментами, застывшие в ожидании рук, которые никогда больше не придут.

И скелеты.

Множество скелетов.

Они сидели на своих местах, словно продолжая работать.

Иные – облокотившись на столы. Другие – склонившись над терминалами, в попытке дописать последнее послание.

На некоторых ещё сохранились обрывки униформы – синие комбинезоны с символом шестерни и молнии, белые халаты, в которых теперь зияли прорехи от времени и падения.

Кристиан прошёл между рядами, осторожно, почти на цыпочках, как в храме.

Ветер гулял где-то в туннелях комплекса, завывая так, что казалось – сами стены шепчут забытые молитвы.

Он читал имена на нашивках, на обломках планшетов.

«Доктор Эйлер».

«Техник Вулф».

«Сержант Ли».

Ни одно не отзывалось в памяти.

До тех пор, пока он не увидел его.

Тело сидело в углу.

Наклонившись вперёд, крепко сжимая что-то в иссохших пальцах.

Когда Кристиан приблизился, фонарь осветил лицо. Вернее, то, что от него осталось.

Почерневшая, сморщенная плоть. Но сквозь разрушение всё ещё проглядывали знакомые черты: угловатая челюсть, длинный шрам над правой бровью.

И ожерелье.

Маленький кусочек меди, вырезанный в форме звезды.

Кристиан узнал его.

– Дерек… – прошептал он, чувствуя, как горло сжимается.

Дерек Маллори.

Его старый друг.

Тот, с кем он ещё мальчишкой бегал по оплавленным степям, с кем делил пищу, драки, мечты о лучшем мире.

Тот, кто ушёл в экспедицию за год до катастрофы, и о ком с тех пор не было ни слуху, ни вести.

Но это было ещё не всё.

Когда он склонился ближе, когда попытался осторожно разжать пальцы Дерека, схватившие какой-то предмет, произошло невозможное.

Тело зашевелилось.

Медленно, словно сопротивляясь самим законам природы, Дерек поднял голову.

Глаза его – нет, то, что когда-то было глазами, – налились мутным жёлтым светом.

Губы зашевелились.

– Крис… тиан…

Голос был, как треск ломаемого льда.

И всё же, сквозь это уродство, сквозь проклятие мутации, Кристиан узнал старого друга.

Он не отшатнулся.

Он стоял.

Потому что долг дружбы не умирает с плотью.

– Дерек… Что с тобой случилось?

Мутант закашлялся. Куски гниющей ткани отлетели в сторону. Он сделал над собой усилие и раскрыл ладонь.

Там была чёрная сфера.

Маленькая. Спокойная.

Словно капля ночи, застывшая в вечности.

– Путь… – прохрипел Дерек. – Путь к Сердцу…

Кристиан осторожно взял сферу. Металл был холодным и одновременно странно живым.

Дерек продолжал, каждый звук давался ему с ужасной болью:

– Сердце… машины… не внизу…

…не здесь…

…в Старом Центре…

Он задыхался. Тело его дрожало.

– Они… не хотели… чтобы кто-то… нашёл его…

– Кто они, Дерек? – Кристиан подался вперёд.

Но Дерек уже не мог говорить.

Его губы шевелились в беззвучном крике. И тогда, с последним усилием, он протянул вперёд искалеченную руку и схватил Кристиана за плечо.

Хватка была железной.

– Крис… – хрипел он. – Ты найдёшь путь. Но помни: каждый шаг будет стоить тебе… самого себя.

…Ты уйдёшь туда…

…но назад… не вернёшься…

И с этими словами рука опустилась.

Дерек Маллори, последний из стражей Арка, умер окончательно.

Кристиан стоял в тишине.

Долгое время.

Не двигаясь.

Ветер завывал где-то далеко.

Скелеты шептали сквозь ржавые рёбра о былой жизни.

Он сжал сферу в кулаке. Почувствовал, как от неё идёт странная вибрация, еле уловимая. Словно в ней жил забытый голос.

И он понял: путь, на который он ступил, был намного опаснее, чем казалось вначале.

Не просто руины.

Не просто поиски.

Это была охота за самим сердцем мира.

И за каждым шагом стояли те, кто ждал его падения.

Он поднял голову.

Ветер принёс с собой запахи грядущей грозы.

Молнии шипели где-то над разрушенным горизонтом.

Кристиан Арк поправил плащ, убрал сферу за пазуху и шагнул вперёд – туда, где начинался Старый Центр.

Туда, где ветры времени унесли прочь последние следы прошлого.

Туда, где скелеты на ветру звали его по имени.

Глава 5 – Шум в пустоте

Комплекс, в который вёл разломанный туннель, был древним даже по меркам этой забывшей себя земли.

Металлические стены были проедены временем и радиацией, проржавевшие балки скрючивались, как пальцы умирающего великана. Потолок местами обвалился, пропуская редкие, болезненные струи света из разрушенных надстроек, будто само небо пыталось заглянуть сюда – и поспешно отводило взгляд.

Кристиан Арк шагал медленно.

Каждый его шаг отдавался глухим эхом в чреве пустоты. Его тяжёлые ботинки скользили по щебню, по останкам машин и тел, которые однажды тоже надеялись, что смогут пережить катастрофу.

Он вдыхал запах этой могилы.

Старое железо. Пыль. Отдалённый, кислый привкус распада.

И всё же, здесь было нечто ещё.

Что-то новое.

Тонкий электрический привкус в воздухе, как перед молнией.

Как предвестие беды.

Кристиан знал: пустота не бывает безмолвной.

Если ты слышишь только шорохи собственного дыхания – значит, кто-то слушает в ответ.

И потому он шёл медленно.

И потому рука его всё время касалась кобуры бластера.

Вскоре он наткнулся на склад.

Дверь была сорвана с петель, заледеневшая от старого, но всё ещё работающего кондиционера. Пыль вихрями летала в пустоте, закручиваясь в прозрачные водовороты.

Кристиан направил фонарь внутрь.

И его сердце на мгновение дрогнуло.

Ряды аккуратных ящиков. Блестящие контейнеры с запечатанными капсулами. Стеллажи, на которых в совершеннейшем порядке стояли приборы, оружие, броня.

Для тех, кто не успел им воспользоваться.

Он медленно подошёл, осторожно, с привычной паранойей опытного выживальщика. Открыл первый контейнер.

Внутри лежали ящики с аммуницией. Лазерные батареи, новейшие модели взрывных зарядов, капсулы с тяжёлыми ионными патронами.

Кристиан улыбнулся – впервые за долгое время.

Он снял изношенный магазин со своего старого бластера и заменил на новый, хрустящий, как свежеиспечённый хлеб.

Дальше шёл ящик с бронёй.

Старая, но тщательно законсервированная.

Он снял свой старый жилет – потрёпанный, изношенный, промасленный – и надел новый. Чёрный наплечник защёлкнулся с утробным щелчком. Спина, грудь, предплечья – каждая часть получала прочный, блестящий панцирь.

Новый плащ был лёгким, как тень, но ткань его имела серебристую основу.

Антирадиационная ткань. Защита от резких выбросов и кислотных бурь. Кристиан закутался в него, чувствуя, как к телу возвращается уверенность.

На полке рядом он нашёл стимпаки – инъекторы быстрой регенерации тканей – и запас антирадина, редкий, как золото в этих краях.

Он забрал всё.

Он готовился не просто к дороге. Он готовился к войне.

Первый звук пришёл неожиданно.

Дальний щелчок.

Треск.

Он вздрогнул, вскинул бластер.

Из коридора выползли тени.

Они были высоки. Нереально высоки.

Скелетообразные фигуры, окутанные лоскутами плоти и металла. Их тела были собраны из того, что когда-то было человеческим, но теперь – просто уродливые обломки жизни.

Биомутанты.

Кристиан слышал о таких проектах в старых легендах. Биоинженерия предвоенного времени: создание солдат, которые никогда не устанут, никогда не ослушаются, никогда не пожалеют.

Он сделал шаг назад, выбирая позицию.

И когда первый мутант бросился вперёд —

Кристиан выстрелил.

Плазменный заряд пронзил грудь существа, выбив сноп искр и струю жгучей крови.

Но их было много.

Трое, пятеро, семеро.

Они шли, не чувствуя боли, не зная страха.

Бой был коротким, яростным.

Кристиан двигался как охотник.

Прыжок в сторону – бластер палит в голову ближайшего мутанта. Разворот – граната летит в центр толпы, взрыв выбивает воздух из лёгких. Падение на колено – стрельба в упор.

Один за другим они падали.

Куски плоти летели в стороны. Горели искрами импланты. Металлические кости звенели по полу, как колокольчики на похоронах.

Он чувствовал, как сердце колотится в груди, как мышцы кричат от напряжения.

Но он знал: нельзя останавливаться.

Пока жив хотя бы один – всё ещё есть опасность.

И только когда последний мутант, вырвавшись вперёд, упал, рассечённый плазменным лезвием гранаты, Кристиан позволил себе выдохнуть.

Он стоял среди мертвецов.

Единственный живой.

Пока что.

За грудой тел он нашёл лабораторный отсек.

Маленький, почти незаметный.

И там, на столе, вросшем в ржавчину, среди разбитых приборов, он увидел то, что искал.

Журнал.

Реальный, бумажный. Чудом уцелевший.

Кристиан осторожно открыл его.

Страницы были иссушены, желты, как кости стариков. Почерк – резкий, нервный.

«Мы потеряли контроль.

Они не были готовы.

Машина…»

«…не просто изменяет материю. Она изменяет душу.

Психополе, искажённое её сердцем, делает из людей нечто иное.

Мы – виноваты. Мы породили собственную погибель.»

«…если кто-то найдёт это… если кто-то доберётся до Сердца Машины… знай: оно не спасение. Оно – суд.

Суд над всем, что мы называем человечеством.»

Машина.

Сердце Машины.

Оно было реальным.

И оно было опасным в способах, которые никто не мог предсказать.

Теперь он знал: его путь не просто дорога к древним тайнам.

Это был путь на край всего.

Путь, где сам воздух дрожит от памяти погибших.

Где каждый шаг скользит по грани безумия.

Где шум пустоты шепчет о судьбе человечества.

Подьем на поверхность занял Кристиану полтора часа.

Кристиан Арк сжал журнал, затянул плащ крепче вокруг плеч и двинулся дальше – туда, где над горизонтом тянулись остовы разрушенных зданий, а между ними ползли тени новых кошмаров.

Путь только начинался.

И Пустота ещё не сказала своего последнего слова.

Глава 6 – Вечный дождь

Дождь начался сразу, как только Кристиан покинул подземелья.

Сначала это был едва заметный моросящий туман, который ложился на кожу холодной паутиной. Затем капли стали тяжёлыми, как свинец. Они барабанили по шлему и плащу, стекали ручьями по стенам разрушенных зданий, забивали трещины в асфальте, превращая улицы в грязные потоки.

Он шёл через город-призрак.

Тени небоскрёбов тянулись в сером мареве, как изломанные кости гиганта. Редкие вывески, полустёртые, покачивались на ветру, издавая скрип, похожий на вздохи умирающего.

Кристиан не знал, сколько прошло времени.

В этом мире исчезли привычные ориентиры.

Не было солнца – только бесконечное, тяжёлое, серое небо.

Не было часов – только биение сердца, отмеряющее шаги.

Его новый плащ пропитывался влагой, но всё ещё держал тепло.

Бластер висел на бедре, заряженный до предела.

Вокруг не было ни души.

Только шорохи дождя и призрачный вой ветра, стонущий где-то в разбитых переулках.

Но Кристиан знал – он не один.

Он чувствовал взгляды.

Скрытые. Терпеливые.

Как если бы сам город наблюдал за ним, затаив дыхание.

Они появились внезапно.

Из тумана вынырнули шестеро.

Одетые в серые балахоны, лица скрыты масками, сделанными из старого металла и пластика. Они двигались молча, как тени, скользя по мокрому асфальту без единого звука.

Кристиан замер, рука легла на рукоятку бластера.

– Спокойно, путник, – произнёс один из них.

Голос был хриплым, как будто его владелец не говорил десятилетиями.

И всё же в этом голосе звучала не угроза. Только тяжесть.

– Мы не враги тебе. Мы Пустые.

Кристиан медленно убрал руку с оружия, но не ослабил настороженность.

– Пустые? – повторил он.

Фигура кивнула.

– Мы – те, кто помнит. Те, кто отказался.

– Отказался от чего?

– От лжи.

И с этими словами они повернулись, жестом приглашая следовать за ними.

Их убежище находилось в развалинах старого театра.

Грандиозное здание с колоннами, теперь обвалившееся, полное трещин и зарослей дикой травы. Внутри, среди сломанных кресел и разбитых люстр, они устроили лагерь.

Огонь горел в центре зала, отражаясь в тысячах осколков стекла, разбросанных по полу, словно маленькие звёзды.

Кристиан заметил: здесь было много людей.

Старики. Дети. Мужчины и женщины всех возрастов.

Они сидели у костров, читали старые книги, разбирали древние машины.

Люди. Настоящие.

Но словно поломанные временем.

Те, кто отказался продолжать войну за умирающий мир.

Его проводник – мужчина с лицом, скрытым старой маской – указал ему на место у огня.

– Ты искал Машину, – сказал он.

– Мы знаем. Мы видели знаки.

Кристиан смотрел в пламя.

– Я искал надежду, – произнёс он глухо.

Пустой покачал головой.

– Ты искал смерть.

Кристиан сжал кулаки.

– Что вы знаете о Машине?

Пустой молчал долго.

Только треск огня и шум дождя заполняли паузы.

Наконец он заговорил:

– Машина не была созданием спасения.

Она была створом.

Вратами.

Инструментом не для возрождения, а для очищения.

– Очистить что? – спросил Кристиан.

– Мир. От нас.

Тишина повисла, тяжёлая, давящая.

– Всё, что ты видел: мутанты, пустоши, погибшие города, – продолжал Пустой, – всё это не следствие войны. Это следствие Машины.

Кристиан отвёл взгляд.

Пламя отражалось в его глазах.

И в этом отражении он видел всё: уничтоженные дома, исчезнувшие цивилизации, бесконечный холодный дождь.

– И всё-таки… – выдавил он, – если кто-то овладеет ею… Разве нельзя… исправить?..

Пустой склонил голову.

– Ты хочешь починить сердце, которое было создано убивать?

Кристиан молчал.

– Нет, путник, – мягко добавил Пустой. – Машину нельзя починить. Она не сломана. Она действует в точности так, как была задумана.

Позднее ночью, когда лагерь погрузился в сон, а дождь за стенами театра всё так же безжалостно лил с небес, Кристиан сидел у костра один.

Он перебирал старую карту – ту самую, что нашёл в подземельях.

На ней был путь к Машине.

К Сердцу.

И теперь, впервые с начала своего странствия, он колебался.

Не потому, что боялся.

А потому, что впервые за долгое время ему пришла в голову ужасная мысль:

а что, если цель его странствия – не спасение?

Что, если он шёл не чтобы спасти мир…

а чтобы ускорить его окончательную гибель?

Пламя трепетало.

Дождь барабанил по крыше.

И в этом бесконечном шуме Кристиан вдруг понял:

путь вперёд – теперь не просто дорога.

Это испытание.

Не только силы.

Не только воли.

Но испытание его самого.

Его веры.

Его человечности.

Он закутался в плащ, затянул ремни на новой броне.

Сжал бластер.

Спрятал карту за пазуху.

И, не оглядываясь назад, шагнул обратно в дождь.

Впереди – только серое небо.

Только безмолвные руины.

Только вечный, безжалостный, свинцовый дождь.

И где-то там, в самом сердце мира,

его ждала Машина.

И вместе с ней – последний выбор.

Глава 7 – Гладкая сталь

Под тяжестью небес, покрытых обрывками фиолетово-серых облаков, Кристиан шагал по опустевшим улицам забытого сектора. Квартал давно был заброшен – по крайней мере так считали те, кто ещё интересовался кaртами мёртвых земель. Бетонные скелеты зданий тянули к небу изломанные пальцы, исписанные трещинами времени, а ветер носил по перекрёсткам горький запах ржавчины и праха.

Он шёл туда, куда вели его старые схемы – оцифрованные архивы допотопных времён, которые он изучал в одиночестве ночами, прокручивая в голове, словно обрывки забытого сна. Карты говорили о чём-то необычном. И Кристиан, ведомый упрямым любопытством, шагал навстречу неизвестности.

Когда он услышал крик – вернее, скрежет, будто металл разрывали живьём, – его инстинкты заставили его замереть.

Между грудой искорёженных авто и обрушенным билбордом что-то шевелилось. Присмотревшись, Кристиан различил металлическую фигуру, беспомощно барахтающуюся в обломках.

Робот.

Не обычный сервисный дроид или охранная машина с облезшими жетонами корпораций – нет. Этот был… другим. Его корпус отливали плавные линии гладкой стали, вмятые, потрёпанные временем, но всё ещё сохраняющие странную благородную форму. Лицо – если это можно было назвать лицом – было маской без рта, только две тусклые оптики, мерцающие в такт его беспомощным рывкам.

Без колебаний Кристиан бросился вперёд.

– Спокойно, – сказал он вслух, не зная, услышит ли его кто-нибудь в этом запустении. – Я тебя вытащу.

Металл был холодным и тяжёлым. С усилием, рискуя сорвать себе плечо, он отодвинул обломки, приподнял один из покорёженных фрагментов перекрытия. Робот дрожал, едва уловимо, будто внутренние системы боролись за восстановление.

– Диагностика… сбой… – прохрипел он электронным голосом, удивительно тихим.

Кристиан ухмыльнулся.

– Сбой? Да ты еле дышишь, дружище.

Работая руками, словно в безумном ритуале, он перерезал свисающие с робота кабели, отбил ржавые куски, освобождая его. Наконец стальная фигура тяжело осела на колени, а потом, покачиваясь, поднялась на ноги.

На мгновение между ними повисла тишина, полная электрического напряжения. Робот смотрел на Кристиана – или, точнее, нависал над ним, чуть выше человеческого роста, с неестественной грацией.

– Ты… другой, – наконец произнёс он.

– Взаимно, – отозвался Кристиан, отряхивая руки. – Имя есть?

Робот задумался. Это было странно: машины не задумываются. Машины отвечают мгновенно, как скриптованные актёры в дешёвой пьесе.

– Зовите меня… Арго.

Имя эхом отразилось в голове Кристиана, словно звук шагов в длинном заброшенном коридоре.

В их первое совместное укрытие – бывшую диспетчерскую станцию – Кристиан приволок робота под мышку, как непослушного питомца. Он возился с ним весь вечер, подключая аварийные источники питания, сверяясь с уцелевшими мануалами, пытаясь хоть как-то оживить его процессы.

Арго был странным существом. Он не просто ожил – он начал разговаривать. Причём не так, как говорили современные машины, обученные на потоках социальных сетей и корпоративных брифингов. Его речь была тягучей, задумчивой, полупоэтичной. И когда Кристиан достал свои старые карты – те самые, что прятал, как сокровища, – Арго будто расцвёл.

– Эти маршруты… – сказал он однажды ночью, водя металлическим пальцем по пожелтевшим схемам. – Я их помню.

– Помнишь? – недоверчиво переспросил Кристиан. – Эти карты – допотопные. Их никто уже не читает.

– Они были заложены в моём первичном блоке данных, – пояснил Арго. – Когда ещё строились города, когда дороги соединяли не руины, а мечты.