Там станет ясно
1
Из крутящихся дверей бизнес-центра быстрой походкой вышел высокий парень, синяя рубашка в мелкий цветочек обтягивала его надутый живот и опасно расходилась в паре мест, но пуговицы героически держались. Он так крепко прижал к уху мобильный, что побелели пальцы, и кричал: «Я уже вышел с работы! Да, далеко. Нет, не могу сказать. Ждите до завтра теперь. Я же говорил… Не перебивайте! Я же говорил, что работаю до 18. А сейчас? Сейчас 18:08». Парень торопливо спускался по лестнице и резко толкнул Аню плечом. Она дернулась, и хлипкая картонная коробка с множеством следов от скотча развалилась прямо в ее руках. Сил хватило только чтобы проводить взглядом разлетающиеся по гранитной лестнице мелочи и сувениры, накопленные за три года работы в рекламном агентстве.
Первой разбилась кружка с лохматой сонной совой и надписью Coffee Please. Аня купила ее в первый рабочий день в магазинчике на первом этаже бизнес-центра. Кружка стоила неприлично дорого, но в офисных пластиковых стаканчиках кофе приобретал необычное послевкусие жженой пластмассы. Снежный шар с приплюснутой Эйфелевой башней, который начальница привезла из Парижа, проскакал по нескольким ступеням и разлетелся прямо у ног молодого человека. Тот нервно отпрыгнул и грозно зыркнул на Аню из-за плеча. Он уже было скривил рот, готовясь что-то сказать, но вспомнил о телефонном разговоре, отвернулся и поспешил подальше от офиса. Блокнот, в котором девушка вела конспекты встреч и созвонов распластался у ног, а моментальные фотографии с корпоративов улетели на дорогу, подхваченные внезапным порывом ветра. Аня смотрела на них, пока те не смешались с грязью под колесами автомобилей. Она подумала: «Да ведь это обычный сезонный фотопад».
– Фотопад. Хах. Это все, на что хватает моего таланта, – со вздохом проговорила девушка сама себе. Она отпнула блокнот и грузно уселась на ступеньку. Теперь у нее не осталось ничего памятного о трех сложных и насыщенных годах в рекламном агентстве. Ничего, на что она бы могла взглянуть и подумать: «А ведь хорошее было время». Да и она больше не была уверена, что это время можно было назвать хорошим. По крайней мере, точно не последние 3 недели.
Началом конца стала рабочая задача, которую Аня получила почти месяц назад. В тот день ее начальник Антон забежал в кабинет, где сидели копирайтеры и радостно закричал.
– Аня! Это твой звездный час! – девушка ничего не понимала, пока не увидела в его руках пачку майонеза «Златоест».
– Не может быть, – прошептала она.
– Да! Да! Поздравляю! «Златоест» – наш!
Так давно, что уже и забыла, их агентство приняло участие в тендере на креативный слоган для крупного жирового комбината. Никто не знал название бренда, но по уровню подготовки и масштабу будущей рекламной кампании, было понятно, что это кто-то из большой тройки майонеза. Тогда Аню попросили придумать варианты рекламной концепции. Она написала их и отпустила ситуацию. И вот ситуация сама поймала ее.
Теперь Ане нужно было придумать слоган для рекламы «Златоеста» . Она даже обрадовалась: большой клиент – большой бюджет. Ее слоган зазвучит из каждого утюга. А она сама наконец-то сможет объяснить маме, чем занимается. И та, в свою очередь, будет говорить подружкам, тыча пальцем в огромный биллборд: «Вот, видишь? Это дочь моя сделала!».
Когда весть о новом клиенте разнеслась по офису, несколько коллег подошли поздравить Аню, а Лена – такая же бывшая выпускница журфака как Аня, даже не смогла скрыть свою зависть.
Задача придумать слоган была бы идеальной. Если бы не менеджер клиента. Наталья Константиновна, как она сама просила себя называть, начала работала в рекламе раньше, чем Аня родилась. На ее глазах рекламу в газетах вытеснила телевизионная, а ту – интернет. При ней загорелась и потухла звезда билбордов. И даже успела вспыхнуть сверхновой, когда появились технологичные видео-баннеры.
Наталья Константиновна на практике узнала: годы пройдут, а хороший слоган останется в памяти и сердцах покупателей. По ее мнению, именно на правильно подобранных словах держатся продажи всей компании. Аня представила слоганы в мире Натальи Константиновны атлантами, которые держали на плечах весь мир. Они прижимались к земле под грузом ответственности, но выдерживали любое давление. Ведь, если не они – то кто?
На первой встрече с командой агентства Наталья Константиновна, широко улыбаясь, сказала, что обратилась к профессионалам и полностью доверяет их решениям. Анины коллеги от такого заявления заулыбались в ответ и по кругу переглядывались с видом «Во! Дело говорит!».
На все вопросы об ожиданиях Наталья Константиновна отвечала лаконично и уверенно. Каждому стало очевидно: она досконально знала свой продукт и целевую аудиторию. Вот только после встречи, когда все горячо попрощались с заказчицей и перечитали свои записи, менеджеры поняли: Наталья Константиновна ничего толком не сказала.
Все следующие встречи и созвоны, казалось, прояснили ситуацию, но в сухом остатке получалось одно и то же.
Что вы продаете: самый лучший майонез с идеальным балансом жиров.
Кому вы его продаете: всем.
Комы вы хотите его продать: всем.
В чем особенность вашего майонеза: нежность, которая выгодно подчеркивает вкус любых блюд.
О чем ваши потенциальные покупатели могут не догадываться: он идеально подходит для кето-диеты.
Какая главная ценность вашего бренда: семья.
И все в том же духе.
Менеджер, которая общалась с Натальей Константиновной, после каждой встречи грустно показывала получившуюся анкету.
– Я не знаю, что с этим делать, – призналась как-то она.
– Ну, про кето – интересная идея. Ведь я даже слово такого не знала до этого заказа! – отвечала Аня с ободряющей улыбкой. Она не могла признаться, что, на самом деле была в ужасе. Информации не хватало на разработку идеи, а отказаться от заказа она не могла. Это был ее билет в высшую рекламную лигу. Конечно, если получится что-то придумать.
– То есть, ты понимаешь, что нужно делать?
– Да! Нужно делать слоган, которого еще никогда не было у майонеза! – подмигнула Аня.
Если даже интервью, больше похожее на допрос с пристрастием или что-то, что скрыто за дверьми гестапо, не помогло получить информацию от клиента, Ане предстояло найти ее самой. Или даже придумать. Девушку ждало увлекательное путешествие в мир социологических исследований, кулинарных форумов и городских чатов.
К концу изучения она знала: какой майонез выбирают для крабового салата (легкий, чтобы не перебивал вкус ингредиентов), а какой – для селедки под шубой (самый жирный, чтобы склеил все слои), чем можно заменить майонез на диете (оливковое масло с пряностями) и со скольки лет его можно давать детям (не раньше трех, но если нет аллергии, то и раньше). Оказалось, что майонез – почти национальное достояние страны, любовь к нему склеивала все слои населения. Даже в ресторанах подавали салаты с майонезом, правда, обычно авторским, от шеф-повара.
Чтобы убедиться, что будет рекламировать действительно лучший из всех майонезов, Аня устроила слепое тестирование с друзьями и коллегами. Она купила упаковки трех главных конкурентов, а один – приготовила сама по рецепту из интернета, который нашла во время собственного исследования.
Для пробы продукта она предложила пресные лепешки, брусочки моркови и чайные ложки – настоящим смельчакам и гурманам. Беспристрастное анкетирование участников доказало, что «Златоест» оказался первым. Но только с конца. А домашняя мешанина из сырых желтков, уксуса и подсолнечного масла вырвалась в бесспорные лидеры, хотя сам рецепт вызывал у Ани рвотные позывы.
Чем глубже девушка погружалась в кулинарную тему, тем больше разочаровывалась в самом продукте. Она была в отчаянье, ведь не знала, как можно продвигать то, во что она сама не верила? Высшая лига рекламы, без принципов и без пощады, оказалось ей еще не по зубам. Она была достойна только майонеза.
Ночь Аня провела вообще без сна. Глаза даже не получалось сомкнуть: в голове на высокой скорости носились новые и новые слоганы. Они будто бы торопились успеть попасть в ее разум в последний момент перед защитой. Аня не отчаивалась и вылавливала самые достойные, если так можно сказать про майонезные слоганы. Некоторые она ловила сетью – по несколько сразу, другие – выискивала долго и по-одному в хаосе фантазии. Каждый она тут же выписывала, чтобы не забыть. Так часто бывает, кажется, что идея так хороша, что ты ее точно запомнишь даже на утро, но она тут же теряется в потоке сонных идей.
Наутро все вокруг замедлилось, как на зажеванной кассете. Из десятка слоганов Антон, креативный директор всея агентства, выбрал 10 самых подходящих и даже не отправил их на доработку. Он же их и презентовал. Антон облек все анины мытарства в красивые и сложные слова, иногда сбиваясь на английский язык для пущего эффекта. Он жил по простому правилу: чем мудренее речь – тем больше доверия и уважения вызывает. Заказчикам он казался недостижимо профессиональным.
Наталья Константиновна слушала презентацию, кивала и слегка приподнимала уголки густо напомаженных губ при каждом иностранном слове. Это питало Антона уверенностью в себе и энергией. Он начинал больше двигаться, занимая собой все пространство переговорной. Антон, казалось, раздувался. И к концу презентации уже упирался макушкой в потолок, рискуя лопнуть от гордости.
– Мне нечего не нравится, – отчеканила Наталья Константиновна, когда тот замолчал. Антон тут же сдулся до размеров обычного человека.
– А почему? – опешил он.
– Потому, что это все не то. Понимаете, не продает!
– Почему вы так думаете? Наши концепции основаны на цифрах…
– А мое мнение – основано на чувствах. На знании продукта! Вы что, не видите? Нас ждет кампания федерального уровня. А ваши слоганы не передают масштаб.
– Масштаб… – одними губами прошептала Аня.
– А как же… И целой ложки мало?
– А ложка – это много? Вы-то сами как считаете? Вы же профессионалы!
На прощание Наталья Константиновна вручила каждому по самой доброжелательной улыбке и властно хлопнула дверью.
– Антон… – начала было Аня.
– Погоди. Ты слышала ее комментарии? Нам нужно добавить масштаб. Типа, майонез федерального уровня. Или «белое золото». Хотя, конечно, больше бы подошло «жирное золото»… Но, кажется, это не продает, – он нервно хихикнул.
– Антон, а мы можем ее переспросить?
– Аня, это бесполезно. Давай работать с тем, что есть. Мы же профессионалы, правда? – подмигнул ей директор. У них была неделя на переработку концепции.
Аня решила еще глубже погрузиться в тему, прочувствовать продукт и попытаться полюбить его. Она пригласила подруг посплетничать на винный вечер, где все закуски были с майонезом «Златоест».
– К мазику больше подходит белое вино. Я его взяла. Но еще красное, – оправдывалась Аня. Если не думать о составе, майонез оказался не таким мерзким. Главное было хотя бы на время забыть о жире в перемешку с яйцами. Пока она не знала всех этих мелочей, любить майонез было намного проще.
– Зачем тебе это вообще надо? – Лиза, зачерпнула пшеничным хлебцем креветко-майонезную намазку.
– Все эти рецепты помогают лучше погрузиться в тему. Понять продукт и влюбиться в него. А то я по-другому, без чувств, не могу придумывать… творить… – со вздохом призналась Аня.
– Нет. Зачем тебе этот проект? Ты вымотанная и… грустная.
– Это мой золотой билет. Как у Вилли Вонки.
– Что?
– Ну, помнишь, в «Чарли и шоколадная фабрика» дети находили золотые билеты – приглашения попасть на волшебную шоколадную фабрику. Там они могли узнать, как готовятся их любимые сладости и есть их в неограниченном количестве, – подруги с непониманием смотрели на Аню, но кивали, – Так вот. Этот майонез – мой золотой билет. Я три года сижу в этом агентстве и никуда дальше мелкой интернет-рекламы или нативных статей, которые забудутся сразу после прочтения, не прошла. А тут масштабная кампания, рекламные площади по всей стране и в интернете. Моя работа будет везде! Я это заслужила!
– Смотри, как бы эта реклама не стала твоим билетом в рехаб.
– Ты не понимаешь. У вас у всех нормальная работа. Вам не нужно заявлять о себе, собирать по крупицам портфолио, чтобы хоть как-то продвинуться по карьерной лестнице.
– Но нельзя из-за этого отказываться от сна и переходить на майонезную диету.
– Кстати, вкусные закуски! – вклинилась в разговор Нина.
– Спасибо! Но если я не справлюсь или, еще хуже, откажусь от проекта, то мне больше не доверят такой масштаб. Я могу навсегда увязнуть в скучном онлайне. Давайте лучше про вашу работу. Моя мне уже надоела.
Просыпаться и засыпать с мыслями о майонезе оказалось слишком тяжело, поэтому Аня выклянчила еще один заказ в агентстве. Ее менеджер попросила никому об этом не рассказывать – слишком важным проектом был слоган «Златоеста» – но заказала у Ани статью о туфлях. Пока расписывала преимущества каблука-рюмки перед шпильной, Аня поняла, что нужно написать про майонез. Слоган действительно высокого уровня!
«Почувствуйте себя на высоте».
Создать иллюзию выбора помогли несколько слоганов в том же стиле. Антон снова оказался доволен и устроил новую презентацию. Только теперь не в офисной переговорке, а в ресторане на верхнем этаже бизнес-центра, откуда открывался масштабный вид на город.
– Только такое место нужно для презентаций работы высокого качества, – сказал Антон Наталье Константиновне.
В этот раз он был более сдержан, но все так же много улыбался. Правда, его уверенность уже не охватывала все пространство и не сбивала с ног буйными волнами. Компанию Антону на этой защите составила директор по работе с клиентами Маша. Каждый раз, когда она брала слово или вставляла шутку, чтобы разрядить обстановку, Антон нервно посматривал на Наталью Константиновну. Ее посадили за стол так, чтобы она одновременно видела телевизор с презентацией и панорамное окно, – руководство считало, что это создаст более крепкую ассоциацию презентованных слоганов с высоким качеством и широким охватом аудитории.
Наталья Константиновна снова мягко улыбалась, чуть подняв уголки губ и медленно кивала на каждый вариант. Она была поглощена презентацией и даже ни разу не повернулась в сторону окна, лишь изредко попивала эспрессо.
– Эта черная жижа повышает мою концентрацию. Каждое утро начинаю с нее, – с ухмылкой сказала Наталья Константиновна, делая заказ Ане. В агентстве решили отказаться от официантов и заменить их проектной командой, чтобы усилить эмоциональную связь с клиенткой. Так они не только работали с ней, но и проявляли заботу и внимание.
Только после презентации Наталья Константиновна повернулась и посмотрела на городской пейзаж: на новостройки, перемежающиеся хрущевками, на реку и скверы – яркие пятна среди однотонной жилой застройки, на букашки-автомобили, курсирующих от пробки к пробке. Ее губы были стянуты в красную нить на бледном, когда-то очень красивом лице. Она молчала почти минуту, тягучую и душную, густым скользким киселем разлитую по залу ресторана. Потом снова повернулась к выступающим и с привычной сдержанной улыбкой сказала:
– Вы совсем не понимаете наш продукт.
– Простите? – в шоке выпалил Антон.
– Вы. Совсем. Не понимаете. Наш. Продукт.
– Почему вам так показалось?
– Вы говорите только о высоком качестве, возвышенном вкусе и всеобщей любви. Но не это главное.
– А что главное?
– Семья.
– Семья?
– Да! Наш майонез объединяет семьи.
– Но ведь…
– Но ведь мы об этом и говорим в слоганах. Например, вот. В масштабе страны! – перебила Антона Маша.
– Вы видите всех вместе. А нужно – каждого. Каждого – в семье!
– Хорошо, – кивнула Маша. – На следующей неделе мы предложим новую концепцию.
– Будьте добры. Нас уже поджимают сроки старта рекламы, – Маша в ответ только кивнула.
– Может быть, вы хотите завтрак? Сегодня все блюда – с вашим майонезом, – подключилась Аня.
– Спасибо. Сытый желудок затуманивает разум, – ответила Наталья Константиновна и начала собираться.
Антон стоял напротив панорамного окна.
– Красивый у нас, конечно, город. Но мне уже тошно от высоты, – сказал он, когда двери лифта закрылись за Натальей Константиновной.
– Значит, хорошо, что мы уходим от этой концепции, – ответила Маша.
– Она же хотела масштаб. Сама сказала на той встрече. Масштаб!
– А теперь хочет семью.
– Я уже готов на ней жениться, если ей так нужна семья.
– Антон, не передергивай.
– А что? Я ее не понимаю.
– Хорошо, что есть я. И я могу декодировать ее ожидания. Она хочет больше уюта и семейных отношений в рекламе. Нужен идеал!
– То есть, как в рекламе любого другого майонеза.
– Получается, что так.
– Аня, сделаешь?
– Конечно, – кивнула она.
– Сделай, пожалуйста, побольше вариантов. Будем вместе думать потом.
Следующую неделю Аня посвятила исследованию темы семьи в поп-культуре и рекламе. Она не только изучала слоганы и целые кампании конкурентов, но и погрузилась в международный опыт. Аня читала описания семей у Толстого и Остен, Франзена и Райли, конечно, в кратком содержании или пересказах.
Чем больше она интересовалась темой семейных отношений, тем чаще думала о своих родителях. Конечно, она понимала, что в книгах, кино и рекламе показывают не настоящие семьи, а образы: то, как они могут выглядеть. Зачастую, эти образы настолько идеализированы, что теряют связь с реальностью. Она все это знала и понимала изнутри рекламного рынка. Но от этого Ане не меньше хотелось стать частью такой прекрасной семьи.
Она не была в родном городе уже несколько лет. Кажется, за время работы в агентстве девушка ни разу не виделась с тетушками и братьями. Мама с папой как-то раз приезжали к ней в Москву, но им тут не понравилось, а Ане уже не нравилось в родном Челябинске.
Пересилить себя и потратить драгоценные дни отпуска на поездку домой у нее просто не получалось. Но, может быть, она была не права? Может быть, стоило произвести небольшое усилие над собой? И тогда она смогла бы стать частью такой же прекрасной семьи, как в рекламе майонеза. Скорее всего, нет, невозможно стать несуществующим идеальным образом. Зато оказалось легко стать очередной жертвой этой самой рекламы. Молодцы маркетологи конкурентов.
Аня даже стала чаще звонить маме – каждый день, чтобы лучше прочувствовать семейные ценности. Они болтали часами обо всем и ни о чем. Будто и не было этих лет разлуки. Но больше она ни с кем не говорила всю неделю: даже менеджер и креативный директор не стали ее тревожить рабочими вопросами. Статьи Аня уже сдала и в ее жизни остался только майонез.
Свои тексты, идеальные слоганы, она посвящала своей семье. Такой, какую она мечтала видеть. Частью которой она не стала по своей же вине.
За день до презентации Аня прислала Антону 30 лучших идей. Он сперва ничего не ответил, но через пару часов прислал ей готовую презентацию, в которую уже вставил десяток вариантов слоганов с припиской: «В этот раз будешь представлять их ты».
В ту ночь Аня почти не спала: снова и снова проговаривала свою речь – так боялась забыть хоть слово на выступлении. Уверенная и властная Наталья Константиновна внушала ей страх. Даже думать о ней было тяжело: сердце ускоряло ритм, а воздух застревал где-то по дороге к легким. Ее убежденность и непоследовательность были главными врагами любого рекламщика. Ане уже казалось, что невозможно угодить этой женщине. Но нужно было постараться.
Утром анино лицо было похоже на раздувшееся от дрожжей тесто, а под глазами залегли объемные темные мешки. Череп будто заполнил песок, с шумом перекатывающийся при каждом движении. Она смотрела на себя в зеркало и думала: «Вот в таком виде мне предстоит защищать, возможно, главные идеи в моей жизни». Ей хотелось плакать, но это только ухудшило бы ситуацию.
В шкафу она нашла ментоловую маску для лица, которая спасала от болезненного похмелья, и ненавистные патчи, которые жгли кожу, но помогли немного снять отек. От бодрящей косметики даже в голове стало свободнее и свежее.
Она первой пришла на встречу. Снова в переговорке. Аня торопливо включила презентацию на большом экране и начала рассказывать о слоганах пустым стульям.
– Чтобы сделать слоганы более искренними, мы всю неделю провели в интервью с близкими… В интервью с самыми близкими… Черт… – Аня пыталась говорить самым проникновенным голосом, как в чужой рекламе. Он должен был напомнить слушающим о поездках на дачу к бабушке в детстве, сладких хрустящих овощах прямо с грядки и свежем овощном салате. Но ее темп оказался слишком быстрым, и слова слипались в скользкий комок, который прокатывался по кабинету. – Чтобы сделать наши слоганы более искренними…
– … Вы точно не хотите чай или кофе, – дверь открылась и в кабинет вошли креативный директор, директор по работе с клиентами и Наталья Константиновна. Заказчица, которой оказался адресован вопрос, только покачала головой.
– Спасибо, сейчас я не хочу, чтобы что-то затуманило мое восприятие искусства.
– Искусства?
– Слоганы. Текст. Это все настоящее искусство. Идеальное искусство для масс.
– Ах, вот как. В вашей идее действительно что-то есть, – с задумчивым видом сказал Антон. – А у нас есть для вас несколько идей. Которые, на наш взгляд, достойны золотой рамочки. И сегодня их презентовать буду не я. А автор! Анна – наш старший копирайтер.
Аня взволнованно глянула на Антона. В их рекламном агентстве был такой маленький штат, что до старшего копирайтера никого не повышали. Ты был либо менеджером, либо директором. Третьего не дано. Возможно, Антон просто попытался продать анин профессионализм подороже. Но у нее все равно проклюнулась надежда, что это не просто слова, а намек на ее будущее. Персональное предсказание от креативного директора. Тогда все бессонные ночи и съеденные килограммы майонеза будут не зря.
Чтобы стать первым старшим копирайтером, дело было за малым – провести презентации и не ударить в грязь лицом. Миссия почти невыполнима.
– Здравствуйте Наталья Константиновна, коллеги, – Аня кивнула сразу всем, и Маша ответила ей коротким кивком: «Начинай». – Чтобы понять майонез, нужно думать, как его потребитель. Не тот, кем он мечтает стать: лидер, стремящийся ввысь. А обычный живой человек, который после тяжелого рабочего дня приходит домой и идет на кухню, чтобы встретить там всю свою семью за общим столом. Майонез улучшает каждое блюдо. А значит делает семейный вечер приятнее. Мы отталкивались от идеи единения семьи.
Чтобы сделать слоганы более искренними, мы всю неделю провели в интервью с… самыми близкими! И вот, какие инсайты мы вынесли и превратили в слоганы, чтобы напомнить всей стране о главной любви – любви к семье.
Вкус с самого детства
Мамина нежность
Вкусно. Навсегда
Любимый вкус каждого блюда
Мамин секретный ингредиент
Объединяет
Вкус объятий
Быть всегда рядом невозможно. Если это не майонез
Мама знает лучше
Нежность в каждой ложке. – На этом варианте, самом любимом, Аня остановилась и дала Наталье Константиновне время обдумать все.
Женщина сжала губы, глубоко вдохнула и распрямила плечи.
– Вы опять про ложки!
– Ложка – это простая и понятная мера майонеза. В рецептах пользователи интернета почти всегда меряют майонез ложками. А не граммами или миллилитрами, – парировала Аня.
– Вы что, не понимаете? Дело не в самих ложках! А в то, что вы снова не разобрались в продукте! Вам что, было мало трёх недель, чтобы понять майонез?
– Простите?
– Майонез – это то, что делает людей счастливыми! А у вас этого нет. Только какая-то ностальгия в каждом слогане. Да это же все вчерашний день!
– Но ведь вы сами… – Аня увидела страх в глазах Маши, но уже не смогла остановиться. – Но ведь вы сами сказали, что нужно про семью! А до этого – про высокое качество. А еще раньше вы вообще не могли ничего сказать и якобы доверяли нам как профессионалам! Что вы вообще хотите?
– Анна!
– Нет-нет-нет. Не нужно отвечать. Потому, что вы сами не знаете, что хотите. И все, что нам остается – это ходить по кругу. По выматывающему бесконечному кругу. А в центре круга – вы! – сорвалась на крик Аня.
– Мария, Антон, я не позволю какому-то копирайтеру…
– Старшему копирайтеру – поправил Антон.
– Да хоть древнему копирайтеру! Я не позволю никому так со мной разговаривать. Мне бы стоило встать и уйти. Но я не знаю агентства лучше. И, если вы хотите продолжить наше сотрудничество над кампанией федерального масштаба, вы должны уволить эту девушку!
– Да, конечно…
– А вам я даю еще неделю, чтобы придумать новую достойную идеи. А не тот непрофессиональный бред, что вы предлагали до этого.
– Конечно. Маша, проводишь Наталью Константиновну? – Маша подскочила со стула и почти прыжком оказалась у двери. Аня не успевала следить за суетливыми движениями в переговорке. Все вокруг ускорилось, как в перемотке. – А мы с тобой, Аня, поговорим в кабинете.
Золотой билет рассыпался у Ани в руках.
Антон долго сидел молча и смотрел куда-то за Анино плечо через стеклянную стену своего кабинета.
– Твой поступок поставил под удар всю компанию, – начал он спокойным голосом. – Я понимаю твою боль. Но подобное – недопустимо.
– Антон, я…
– Ты явно устала. Ты вымоталась. Ты не смогла принять критику клиента.
– Она же бессмысленная!
– Даже если так. Клиент всегда прав.
Дверь дернулась, и в кабинет влетела Маша и прошептала:
– Да что ты вообще себе позволяешь?
– Маша, я…
– Мы чуть не лишились важного клиента! Из-за твоего безвкусного перфоманса!
– Но…
– Что? Что ты хочешь сказать?
– Но она всем недовольна! Всем! – слезы предательски заблестели в Аниных глазах.
– Да! И дала бы нам еще неделю на новые идеи. А потом еще. И рано или поздно мы бы нашли нужный вариант. А она бы платила нам за работу. Тебе за работу! Все твои майонезные страдания были оплачены! И очень хорошо, учитывая, что ты сидела только с ними.
– Это было уже невозможно.
– Ты же это делала, значит, возможно.
– Маша, лучше бы ты кричала, твой шёпот даже меня пугает, – влез в разговор Антон.
– Я не хочу, чтобы еще кто-то слышал, что тут происходит.
– Наверное, пусть лучше слышат все. Чтобы не было домыслов и сплетен.
– Аня, ты уволена, – нормальным голосом сказала Маша.
– К нашему глубочайшему сожалению…
– Да к какому сожалению? Это было непрофессионально! И каким бы ты ни была копирайтером, такое недопустимо.
– Уволена? – не поверила Аня.
– Уволена. И давай тут без сцен. Пиши заявление и расходимся сегодня.
– Но я не хочу писать заявление! Я хочу тут работать!
– Тогда нам придется увольнять тебя по статье. Это будет долго, болезненно для всех. Но мы своего добьемся. Давай не будем затягивать процессы и пить друг другу кровь.
– Но я не хочу… Я хочу, как раньше…
– Как раньше уже не будет. Аня, ты уволена. Сейчас мы идем в отдел кадров. А потом ты идешь собирать свои вещи.
Почти весь ее рабочий стол оказался завален мусором: старыми распечатками, такими мятыми, что не могли бы кому-то пригодиться и стать даже черновиками, обломками карандашей, ставших жертвами очередного нервного брейншторма, и покусанными колпачками от ручки. Самым ценным оказались: глупая кружка, мелкий сувенир из машиного отпуска и фото с корпоративов. Все прошлое в агентстве уместилось в маленькую коробку, которую откуда-то из кладовки достала офис-менеджер. А будущего в агентстве больше не было.
2
– Проснись и пой, засоня! – Лиза резко раскрыла шторы и солнечный свет приливной волной затопил комнату. Аня попыталась спрятаться с головой под одеяло, но его тут же схватила подруга. – Нет, нет, нет! Так дело не пойдёт! Вылазь давай. Или ты так стыд потеряла, что при гостях спать собираешься?
– Как ты вообще сюда попала?
– Ты дала мне запасные ключи на случай отпусков или командировок. Ну, там, воду перекрыть в случае потопа или полить кактусы, не знаю… Судя по тому, что ты уже три дня не отвечаешь на сообщения, я решила, что ты точно отъехала. Как минимум, кукухой.
– Ты слишком шумная…
– Нет. Это просто ты уже отвыкла от человеческой речи, похоже. Пора это исправлять.
Аня с трудом села на кровать, тело её не слушалось, а гравитация казалась мощнее силы воли. Солнце уже высоко поднялось над крышей соседнего дома, да и Лиза была бодра, полна сил и при параде. А значит, время уже приближалась к обеду.
– Который сейчас час?
– Время умыться и привести себя в порядок!
– Я серьезно.
– Без десяти два, – ответила Лиза, взглянув на часы. Она просканировала Аню взглядом и аккуратно наклонилась к ее макушке, шумно втягивая воздух носом. – Когда ты была в душе в последний раз?
– Я не помню.
– Давай тогда вместе считать. Кивни, когда поймёшь, что мылась в этот день. Вчера? Позавчера? В среду? Во вторник? В понедельник? Что… Даже не на этой неделе? Осторожно, дреды сейчас не в моде.
– Ты зачем это все говоришь? Мне и так тошно…
– Как и мне от твоего вида. Извини, но это правда! Где та яркая Аню, которую я люблю.
– Она где-то на работе… А, погоди, ее же у меня больше нет!
– Ну-ну, не стоит огрызаться! Так! И плакать тоже не стоит, – Лиза села на край кровати и, притянув к себе Аню, обняла её.
– Я просто… хочу… работать!
– Если лежать в кровати и жалеть себя, работать не начнёшь! Чтобы найти работу – нужно начать что-то делать. Печально, но факт.
– Я не хочу искать другую работу. Я хочу ту работу. Хочу работать в агентстве. Хочу, чтобы меня не увольняли…
– Слушай, но тебя уже уволили. К сожалению. И я понимаю, что буду звучать, как коуч. Но… Нужно попробовать увидеть в этом возможность найти что-то новое. Ты три года сидела на одном месте. Может быть, пора встать и идти? Как минимум, до ванной.
Аня посмотрелась в зеркало. Оттуда на нее глядело чуждое лицо. Она даже не могла уловить его черты, настолько лицо было смазанное, будто разбитое помехами на старом телевизоре. Аня вспомнила нелепый пузатый телевизор у бабушки в саду или, как сказали бы в Москве, на даче. Длинная рогатая антенна плохо ловила сигнал, и все фильмы и передачи были изъедены резкими угловатыми полосками, иногда так сильно, что было почти невозможно увидеть за ними суть. Так и сейчас Аня не могла увидеть настоящую себя.
Она долго разглядывала лицо, улавливая только детали, а не всё целиком. Тёмные миндалевидные глаза с длинными, но прямыми ресницами, высокие грубые скулы переходят во впалые щеки, короткий нос кончиком тянется ввысь, дальше от широкого рта. Аня осторожно коснулась того места, где еще недавно были пухлые щечки, добавлявшие ее будто бы выстроганному из дерева лицу мягкости. Пару недель назад она хотела сбросить несколько лишних килограмм, но точно не вместе с любимой работой.
Чем дольше Аня смотрела на свое отражение, тем четче становилось лицо. Вскоре помехи исчезли, а картинка стала яркой и живой. Прямо как на старом телевизоре, когда в бабушкином саду установили большую спутниковую тарелку.
Вода еле пробила слежавшиеся волосы, а пару колтунов даже пришлось вырезать маникюрными ножницами. После душа Аня все еще чувствовала себя размякшей булкой хлеба, но уже могла немного двигаться.
– Вот! Это уже другое дело! – с деланной жизнерадостностью воскликнула Лиза.
– Ничего не изменилось.
– От тебя хотя бы не воняет.
– А ты – подруга хоть куда.
– Зато я не стала врать тебе в лицо, что всё не так уж плохо.
Аня уже было залезла с ногами на кровать и потянула к себе одеяло, когда Лиза снова резко выдернула его прямо из рук.
– Анюта, тебе надо прогуляться.
– Я не хочу гулять. И не люблю, когда меня называют Анюта.
– Я знаю. И я буду так называть тебя, пока ты не оденешься и не выйдешь со мной из этой затхлой квартиры. Тебе нужно взбодриться. И пока мы будем гулять, хотя бы немного проветрим квартиру. Ей тоже не помешает свежесть и прохлада. А то воздух тут можно резать ножом, Анюта, – девушка скривилась, будто кто-то провел вилкой по стеклу, но снова поднялась, достала из шкафа спортивные штаны с оттянутыми коленками и выцветшую толстовку. В этом наряде она выглядела оборванкой рядом с Лизой в желтом летящем платье и при макияже, но на большее она оказалась не способна.
Как только Аня вышла из подъезда, в носу закололо от запаха пыли, свежего асфальта и выхлопных газов. Это был фирменный запах большого города летом. Где-то к нему примешивались сырая земля и листва, когда повезло жить около парка, где-то – сладковато-удушающие цветы, которые высадили всего на один месяц, а где-то – застоявшаяся вода.
Вдыхая тяжелый летний воздух, Аня опять почувствовала, что живет в Москве. За неделю в четырех стенах она стала забывать об этом. Если не выходить из дома, то можно жить, где угодно. Ведь вся магия города начиналась за толстой железной дверью подъезда. Девушки шли молча через дворы.
– Приятная погодка, – призналась Аня.
– Ну, вот. А ты не хотела выходить, – Лиза ухватилась за начатый подругой разговор, – Смотри, как здорово не сидеть безвылазно дома!
– Дома тоже было неплохо.
– Так хорошо, что ты неделю не мылась и почти ничего не ела, – в ответ Аня только закатила глаза. – Что ты планируешь дальше делать? Только не говори, что дальше лежать под одеялом.
– Я не знаю… Раньше все было так понятно…
– Ты и сейчас можешь сделать все понятно. Снова.
– Не знаю… Не уверена.
– А я знаю. А ещё знаю, что у тебя сейчас есть два пути: признать, что у тебя проблема, и обратиться к специалисту или сделать вид, что все в порядке, найти новую работу и ждать, что твои внутренние проблемы рассосутся как-нибудь потом. Только проблемы в таком случае не исчезнут, а будут поджидать тебя в будущем, чтобы вылиться на окружающих очередным нервным срывом, – Лиза немного помолчала, будто подбирая слова. – Правды ради, первый путь тоже предполагает поиск работы, чтобы платить специалисту. Но мне он всё равно нравится больше.
– Я не готова искать работу.
– А платить за квартиру ты готова? А заказывать доставку продуктов готова?
– Я обычно сама хожу в магазин. Так дешевле.
– Не передергивай. Ты понимаешь, что я хочу сказать.
Аня остановилась посреди дороги. Ей засигналил несущийся по двору Matiz какого-то японского ресторана.
– Ты ждёшь от меня каких-то невероятно героических подвигов! Неделю назад у меня был срыв, меня со скандалом уволили. Я даже не уверена, что теперь меня могут взять работать в какое-нибудь другое рекламное агентство, все-таки это маленький мирок. Да блин, я даже поесть не могла нормально неделю. Посмотри на меня. Посмотри, как висит этот дурацкий спортивный костюм. А сейчас ты, в духе очередного мессии, говоришь мне: встань и иди ищи работу!
– Встать и идти я просила только помыться. И ты смогла это сделать. А потом вышла на улицу. Да, было сначала сложно. Но шажок за шажком – мы в итоге дошли уже до метро и можем поехать куда-то дальше.
– Но я не хочу дальше. Я хочу назад.
– Аня…
– Я устала. Я хочу домой, – она развернулась и быстрым шагом пошла в сторону дома. Аня даже не замечала, что в ней оказалось столько сил. Ведь еще недавно казалось, что стоит ей встать с кровати, как тело расползется, будто желе.
Всё быстрее и быстрее. И вот уже шаг перешел в бег. Она остановилась только у дома и долго приходила в себя, хватая ртом воздух, как рыба на суше. Кровь толкала энергию, толкала силы по организму. Впервые за долгое время, а, может быть, и в жизни вообще, Аня почувствовала, что тело принадлежит ей, что она может им управлять. Она почувствовала каждую его частичку: от пальцев ног до макушки – о которых раньше даже и не думала. Сердце вырывалось из клетки ребер, а легкие обжигало дыхание. Девушка поняла, что лучше чувствовать боль и усталость, чем не чувствовать ничего.
Дома она осознала, что Лиза права. Очевидную правду можно отрицать и пытаться спрятаться в квартире, пока арендодатель не придет за очередной платой и, узнав, что Ане нечем платить, не выставит её за дверь. Но лучше – выходить росток внутренней энергии и взяться за поиск работы. Вариант попросить в долг у подруг девушка оставила на черный день. Тем более, долг тоже рано или поздно придется возвращать. А для этого – найти работу.
А еще она призналась себе, что бездельничать – не сможет. Неделю она не работала и упивалась жалостью к себе. И это была её слабость. Но если не отвлечься на работу и продолжить скрываться от мира, то можно впасть в слишком глубокое уныние, путь из которого можно уже и не найти. Поэтому, на самом-то деле, выбора у неё и не оставалось.
Нужно было открыть ноутбук и обновить резюме вместе с портфолио.
На экране компьютера высветилось сообщение от Лизы. «Лучше начать искать работу прямо сегодня. Звезды в этом благоволят девам».
– Как же ты меня достала со своими звездами и гороскопами, – сказала вслух Аня. «Не за что» – пришло следующее сообщение от Лизы.
За три года стабильной работы в агентстве Аня уже и забыла, как сложно бывает обновлять портфолио. Нужно было выбрать самые интересные и достойные тексты. Описать, как они решили проблему заказчика и какой вообще результат принесли. Прошла эпоха, когда было достаточно отправить будущему работодателю просто красивые тексты. Пришла пора эффективности. Интересно, как бы она смогла измерить пользу от слогана в рекламе майонеза?
На глазах навернулись слезы и предательски застряли в ресницах. Аня любила себя в годы работы в агентстве. Ей нравилось быть частью яркого коллектива, проводить мозговые штормы и даже чувствовать себя самой слабой и неопытной из копирайтеров. У неё была цель. Всё это придавало ей ценности в собственных глазах и помогало становиться чуточку лучше, впитывая опыт и знания коллег. Теперь это в прошлом. Три года, если не перечеркнуты, то точно задвинуты слишком далеко. Настолько далеко, что пути к ним назад больше нет, как бы она его ни искала.
До ночи Аня описывала свою работу. Ей было страшно даже немного расслабиться – вдруг силы тут же внезапно исчезнут. Поставив последнюю точку в портфолио, девушка свернулась на кровати клубочком и провалилась в тревожный кислотный сон.
Наутро Аня перечитала резюме и портфолио, немного их поправила – ведь кто возьмет на работу копирайтера с ошибками в тексте – и настроила несколько отложенных писем на утро понедельника. Она по себе знала, что креативные сотрудники очень не любят разбирать почту и легко могут потерять сообщение, прилетевшее в их заслуженный выходной.
Первым делом Аня написала своим бывшим коллегам, которые работали в других рекламных агентствах или в крупных компаниях. Кто-то был как и она копирайтером, кто-то – дизайнером или менеджером по работе с клиентами. Главный плюс работы в молодом и активном коллективе, что этот самый коллектив распадается, а нажитые непомерными тусовками связи остаются навсегда.
Конечно, спрашивать о работе было сложно и даже немного стыдно. Будто она никому не нужна, как специалист, раз ее саму не переманивают крупные и известные компании или хотя бы маленькие независимые агентства. Да и, в целом, просить помощи Аня совсем не умела, и в тайне надеялась, что с началом недели ей никто так и не ответит на письма, а она избежит натянутых светских бесед, в которых будет сквозить сочувствие. По крайней мере, девушка представляла эти беседы именно так.
Простая отправка писем отняла у неё слишком много сил, и весь день Аня провела в кровати, морально готовясь к возможным разговорам с бывшими коллегами. Она не знала, что хуже: получить отказ или получить приглашение пообщаться с HR или другим ответственным за найм человеком, и насколько сильно она на самом деле боялась найти новую работу после провала в рекламном агентстве.
В понедельник и вторник пришли первые ответы: вежливые письма о том, что в компаниях нет подходящих должностей, но они точно будут иметь Аню в виду, если что-то подходящее появится. Приятельница-дизайнер, которая из агентства упорхала рисовать интерфейс очередного мобильного планнера, даже предложила выпить как-нибудь на этой неделе. Только тогда Аня была не готова не то, что собираться и ехать в центр города, а вообще общаться с людьми, поэтому мягко, но прямолинейно отказалась.
Аня с тревогой открывала каждое письмо и с радостью закрывала полученные отказы. Значит, можно было ещё ненадолго отложить жизнь.
В среду Лиза прислала вакансию в большой IT-компании. «Самый подходящий день, чтобы откликнуться» – добавила она. Аня ненавидела магическое мышление, но была готова смириться со странностью подруги. Остальные личные плюсы заметно перевешивали любовь Лизы к гороскопам.
По всем вопросам Лиза советовалась со звездами. Смотрела гороскопы на разных сайтах, пока не находила подходящую рекомендацию. Например, перед свиданием с красавцем искала обещание успеха в любовных делах. А когда её просили задержаться после работы – совет ни в коем случае этого не делать, чтобы с чистой совестью бросить горящую задачу и уйти домой.
Но в этот раз Лиза была права: пора было уже начать откликаться на вакансии, а не ждать, что где-то в закромах у знакомых найдётся подходящая для неё работенка. Если старые связи не работают, пора было создавать новые!
Аня долго смотрела на вакансию. Это оказалось настолько точное попадание в её навыки и опыт, будто писали специально для неё. Она даже почувствовала что-то похожее на воодушевление, если оно выглядело, как мурашки и громкий стук сердца. И от этого откликаться стало ещё страшнее.
Сбивчивое письмо, почему она подходит для этой работы, ссылка на портфолио и краткое резюме. Кнопка «Отправить». Ожидание.
В таком месте она может с каждым днем всё глубже погружаться в ценности продукта и быстро взлететь по карьерной лестнице. А может стать очередным винтиком в системе, который ничего не решает и лишь в сотый раз поправляет текст, который никто даже не прочтёт. Но любопытство маленькими искрами вспыхнуло в глазах. И следом загорелась вся Аня.
Теперь даже отказы на почте начали нервировать. Она ждала ответа, который мог изменить её жизнь. Казалось, к концу дня палец уже болел от постоянного обновления почты. И, если до этого она не могла сопротивляться сну и спала большую часть дня, то после отклика стала бояться уснуть, чтобы не пропустить судьбоносного письма.
В четверг и в пятницу на почту приходил только спам: анонсы вебинаров, подборки статей каких-то рекламных агентств и прочие совершенно потерявшие теперь смысл вещи.
«А вдруг, они пишут мне в телеграмм, ведь я оставила номер для связи. А я не отвечаю!» – подумала Аня и впервые за несколько дней зашла в мессенджер.
Сотни непрочитанных сообщений сразу задавили её. В основном это были посты в десятках каналов о рекламе и текстах и еще парочки о моде и сплетнях – её тайных удовольствиях.
Среди них тонули несколько личных сообщений: от бывших коллег (спрашивали, как её дела), одноклассницы («Привет, ты же в рекламе работаешь? Можешь научить меня запускать рекламу в соцсетях?») и Юли, знакомой из крупного рекламного агентства («Привет! Может быть, моё письмо попало в спам. Я уже давно не работаю в Рекламе дня, перешла в другое агентство. А-Гентство. Слышала о таком? Как раз ищем копирайтера. Поговорим?»). В общем-то, ничего по-настоящему интересного. Она уже хотела закрыть приложение, когда прилетели сообщения от Лизы.
«Я вижу, ты онлайн»
«Хватит меня игнорировать»
«Мы с девочками идем сегодня в бар»
«Ты идешь с нами»
Аня заблокировала телефон, откинула его подальше и залезла под одеяло с головой. «Почему? Ну, почему мне не отвечают по работе?» – причитала она про себя. Ей хотелось стонать, кричать, жалеть себя вслух. Но никто не увидит этого, никто не пожалеет её и не поможет. Оставалось только лежать под одеялом, в надежде спрятаться от окружающего мира и самого времени. Казалось, если лежать так достаточно долго, то письмо придет быстрее. Глупая надежда побеждала здравый смысл и помогала скрыться от реальности.
Телефон завибрировал. У Ани не было сил даже дотянуться до него. Тело снова не подчинялось ей, будто оказалось без костей – желе, обтянутое кожей.
Кто-то звонил очень настойчиво. «А вдруг, это из компании? Хотят пригласить на собеседование. А я лежу. Лежу и жалею себя» – вдруг поняла Аня. Она собралась с силами и подтолкнула себя. Еще чуть-чуть – и телефон будет в руках. И тишина. Кто-то не дождался и скинул звонок. Аня дотянулась до телефона. На экране – три пропущенных. И все от одного контакта. Лизы.
Телефон снова заурчал. Лиза.
Аня нажала на кнопку ответа.
– О, привет! Хорошо, что ты взяла трубку. А то я бы звонила и звонила ещё.
– Чего тебе?
– Не «привет», но тоже сойдет. Я видела, что ты прочла все сообщения.
– И?
– И давай вставай с кровати и тащись в бар.
– Я не в кровати.
– А где?.. Молчишь? Ну, ты никогда не умела врать.
– Я положу трубку.
– Короче. Если ты не приедешь в бар, я приеду к тебе и буду звонить в дверь, пока ты не выйдешь или не сойдешь окончательно с ума. Понятно?
– Пожалуйста, оставь меня в покое.
– Нет. Собирайся. Мы с девчонками будем тебя ждать.
Аня очень не хотела никуда собираться. Но она точно знала: если Лиза сказала, что приедет и будет пытать её бесконечным дверным звонком, то она так и сделает. Тем более, Аня понимала, что как бы ей сейчас ни было плохо, встреча с подругами поможет отвлечься.
Руки тянулись к спортивному костюму: хотелось окутать себя комфортом и превратиться в невидимку. Но в таком виде она получит порцию критики от девочек. Только этого ей не хватало. Аня достала из шкафа платье, которое купила еще до майонезного проекта, но так и не успела выгулять, и дополнила его яркими кедами и маленькой сумкой. Ничего лишнего.
Лиза написала, что они собираются в недавно открывшемся баре «Бар». Судя по очереди, казалось, туда сейчас пыталась попасть половина города, но Аня была в списках, поэтому обошла толпу. Спину прожигали недовольные взгляды тех, кто ждал уже больше часа, когда прямо перед носом без очереди провели какую-то девицу в легкомысленном платье. Именно так ее назвала совсем еще юная незнакомка в очереди. «Интересно, тут вообще смотрят паспорт?» – подумала Аня.
Подруги ждали её за маленьким столиком в глубине темного зала. Девушка еле добралась до них, протиснувшись между столами, за которыми молодые ребята медленно цедили темное пиво, лавировали между компаниями и шумно обсуждали книги и музыку.
– Тут хоть кому-то, кроме нас, уже есть 20? – возмущенно спросила Аня.
– И тебе привет, дорогая! – ответила как всегда радостная Лиза. Она сидела у левого края стола, но всё время жалась ближе к подругам, чтобы не попасть на угол – иначе не выйдет замуж. Эта примета настолько всех раздражала, что для встреч девушки старались выбирать кафе и бары с круглыми столами.
Рядом с Лизой – Нина. Она ненавидела свое «старомодное» имя и просила всех называть себя Нинель. В остальном Нина была совершенно обычной жительницей столицы – приехала из маленького города, название которого даже не говорила под предлогом «Вы всё равно о нем никогда не слышали», следила за всеми модными местами, но почти никогда туда не ходила, и давно уже отчаялась найти отношения, посвятив себя дружбе и карьере.
Дальше сидела Майя. Всем перепискам и звонкам она предпочитала личные встречи. Поэтому в будние вечера её можно было встретить на прогулке в каком-нибудь спальном районе, куда она приехала без предупреждения к подруге или просто приятельнице. Она обожала вечеринки и такие групповые посиделки, как сейчас, поэтому обычно становилась их инициатором.
У правого края стола потягивала разноцветный коктейль Надя. Казалось, жидкость в бокале была такой токсичной, что могла разъесть пластик. Но, судя по тому, что на столе таких бокалов скопилось несколько, для организма коктейль был безвреден. По крайней мере, в основном. Надя была молчуньей по жизни, поэтому ей требовалось много алкогольного допинга, чтобы наслаждаться вечеринкой.
Лиза знаком показала на единственный пустой стул на противоположной стороне стола. Аня послушно села.
– Так, и что тут пьют? Судя по запаху – ослиную мочу, – съязвила она.
– Ты же из Челябинска, а не из деревни. Откуда тебе знать, как пахнет ослиная моча? А вот запах пива могла бы и узнать тут.
– Как местные коктейли?
– Они на пиве, – подняв глаза от стола протараторила Надя.
– Боже, что?
– Ань, пиво сейчас в моде. Молодежь пьёт пиво, – вмешалась в обсуждение Нинель.
– Я не была готова к такой моде.
– Нужно пробовать новое! А то так и пролежишь под одним и тем же одеялом.
– Всяко лучше, чем пить пиво, которое так воняет.
– Перестаааань. Сначала попробуй, а потом критикуй. Я сейчас закажу тебе что-нибудь, – Нинель позвала официанта и что-то заговорчески прошептала ему на ухо. Тот широко улыбнулся в ответ и радостно закивал.
– Что же ты ему там предложила?
– Не предложила, а попросила. И давайте пока не будем говорить о пиве. Лучше расскажи, что произошло? А то мы в последний раз на очередной твоей майонезной вечеринке виделись.
– Фу, даже не произноси это слово…
– Вечеринка?
– Майонез!
Аня пересказала события последнего месяца. Вслух эта история звучала так, будто случилась не с ней, а с кем-то другим. Сейчас она чувствовала себя просто свидетельницей. Говорить оказалось легче, чем мысленно прокручивать всё это в голове. В уединении воспоминания причиняли боль. А в компании они теряли свою силу.
– И на этом – всё? – не поверила своим ушам Майя.
– А что, этого недостаточно? – возмутилась Аня.
– Ну, я думала, что случилось что-то грандиозное!
– Да-да! Эпохальное, – вмешалась Нинель.
– Так, девочки. Кажется, вы обесцениваете мои чувства! – парировала Аня, допивая уже второй странный коктейль, заказанный Нинель. Напиток оказался на удивление вкусным. Девушка даже не могла придумать, с чем можно смешать пиво, чтобы оно отдавало фруктами и морем. – Кстати, а эта штука вполне себе.
– А я же говорила! И, конечно, мы не хотим обесценивать тебя. Просто… Ну, уволили тебя из агентства. Жизнь-то продолжается. Таких агентств, да даже и получше, в Москве еще ого-го сколько.
– Ну, сколько?
– Ого-го, сколько… Я же сказала!
– Ох, Нина, – Аня опустилась лбом на липкий стол.
– Прости, я не знаю. Я же не из рекламного мира. Я просто юрист.
– Я совсем. Совсем не знаю, что делать сейчас.
– Мне кажется, Лиза права. Тебе нужно искать работу. И я даже не говорю, найти сию же минуту. А хотя бы начать действительно активные поиски. Хотя бы отвлечешься и переключишься.
– Я уже начала.
– И что ты сделала?
– Написала старым знакомым из рекламы. Всего одна пригласила поговорить о работе.
– Всего одна? Да это же целая одна! Учитывая, что ты особо палец о палец не ударила!
– Только о клавиатуру, – хихикнула захмелевшая Майя.
– Я еще на вакансию откликнулась, которую мне Лиза кидала. В корпорацию.
– И что? И что? – опять включилась в разговор Лиза.
– Пока молчат.
– Мне кажется, не стоит ждать у моря погоды. Надо стать активнее. На ловца и зверь бежит…
– Что думаешь сделать?
– Как минимум, пообщаться лично с бывшей коллегой!
– Да-да, ты же не знаешь, что она предложит, – поддержала Надя. – Может, что-то действительно стоящее.
– Пойдёмте отсюда дальше! Эту ссанину могут пить только студенты, – провозгласила Нинель, презрительно оглядывая молодежь в баре.
3
Аня стояла у окна и пыталась разглядеть людей внизу на улице. С высоты 35 этажа они все выглядели до смешного нелепыми: суетливые хаотичные муравьи – не иначе.
Девушка еще никогда не поднималась так высоко. Она ждала начала собеседования в роскошном офисе «А-гентства». Богатый интерьер, призванный бросать пыль в глаза премиальным клиентам, немного смущал Аню, которая привыкла к безликим опен-спейсам обычных агентств. Всё вокруг кричало: «Тебе придется заплатить!». Но этот вычурный шик прибавлял ей уверенности в себе и своём профессионализме – для работы с топовыми заказчиками требовались высококлассные специалисты. И дело было даже не в отличном результате работы таких рекламщиков – их навыки и знания тоже продавались дороже, чем рядовых дизайнеров и копирайтеров.
«Раз меня сюда позвали, то я этого достойна. Наверное» – думала она, глядя на картины современных художников и уникальную дизайнерскую мебель. Аня представляла, как будет сидеть на ярких геометричных диванах, пить кофе на минималистичной белой кухне или листать книги об искусстве, хаотично разложенные по низким стеклянным столикам.
– Приношу извинения, что задержалась. Другая важная встреча наложилась в расписании, – сказала Юля. Она не вошла – вплыла в переговорку через широкие стеклянные двери.
– Да ничего страшного, – улыбнулась Аня.
– А теперь полноценное приветствие. Привет! Рада тебя видеть, – Юля наклонилась и обняла бывшую коллегу.
– Привет!
– Наша HR-ка не сможет присоединиться. Она отменила собеседование в последний момент. Но я всё-таки решила с тобой поговорить. У тебя потрясающее портфолио.
– Вау! Спасибо!
– Да. Работы реально разные. А рекламные лонгриды? Начинаешь читать – тут же увлекаешься. Даже не понятно, что это реклама… Но зато в конце, когда ты вплетаешь продукт… Вау! Я уже готова. Серьезно, я чуть не заказала те туфли. Опомнилась уже на сайте рекламодателя. Типа: «Юля, ты вообще носишь туфли? Нет! Ты все время гоняешь в кроссовках или кедах». Но статья потрясающая, да!
– Ничего себе. Я рада, что мои тексты работают. А то, сама понимаешь, сложно судить о своей работе объективно.
– Так вот, знай. Твои тексты – объективно супер. И нам сейчас нужен такой специалист, как ты. Тебе не нужно себя даже продавать. Работы делают это за тебя. По ним очевидно, что ты усилишь нашу команду копирайтинга. Да ты усилишь любую команду!
– Ты думаешь?
– Я уверена. Но… Но, как говорится, есть нюанс.
– Какой?
– Из-за которого наша HR отменила встречу. Мне жаль. Но я должна сказать. Иначе ты не узнаешь. На тебе – черная метка.
– Чего?
– Ты никогда не слышала о таком?
– Нет…
– Работодатель может поставить на бывшего сотрудника черную метку. Обычно её удостаиваются за воровство или подлоги. Но я с тобой работала. Это не в твоём стиле. Так что, даже не знаю, как ты её умудрилась заработала.
– Вот же ж блин!
– Ага, – сочувственно покачала головой Юля.
– А где её найти?
– Ты её не увидишь. Это на сайте, где крупные компании проверяют благонадежность будущего сотрудника. Видимо, ты сильно насолила бывшим работодателям… А что ты натворила-то?
– Сказала заказчику правду.
– Воу! Это в нашем деле вообще под запретом.
– Я знаю. Знаю. А эту черную метку вообще можно убрать?
– Не слышала о таких случаях. Я бы тебе что посоветовала сделать: найти работу в мелкой компании, где не знают про этот сайт. Переждать. Годик-два. Судя по тому, что я слышала, за это время скандалы окончательно потопят проект. И ты с очищенным добрым именем сможешь вернуться. А ещё остыть. И больше никогда не работать с клиентами напрямую.
– Я и не собиралась работать. Меня заставили.
– Тогда получилось вдвойне отстойно!
– Да…
– В общем, я должна была это сказать. Понимаю, стремно узнать, что стало почти невозможно устроиться в нормальную компанию. Но предупрежден – значит вооружен! А я ещё попытаюсь узнать на счет фриланса с тобой. У тебя есть самозанятость?
– Что это?
– Погугли. Может, так будет проще какое-то время перекантоваться. Короче, удачи. И будем на связи.
Юля проводила Аню из офиса и оставила ее одну. Лифт ехал к ней бесконечно долго. Голова раскалывалась, а холодный свет ламп, бесконечность раз отражавшийся в отполированных металлических стенах, только усиливал боль. От него было не спрятаться, казалось, он проникал даже сквозь закрытые глаза, даже через кожу. Нужно уйти отсюда. Нужно сбежать. Аня была готова пойти по пожарной лестнице, но испугалась, что не осилит такой высоты. Даже в лучшей спортивной форме она бы не пробежала 35 этажей, а сейчас, когда она потеряла контроль над телом и размякла, как мякиш в молоке, это казалось совершенно невозможным.
Двери лифта резко раскрылись перед аниным лицом. «Ну и технологии пошли. Самурайские» – подумала Аня, протискиваясь между людьми. Она привыкла, что лифты приезжают со скрипом и треском, которые не позволяют взять пассажира врасплох.
– Вверх, – сказал один парень и для убедительности ткнул пальцем в сторону потолка.
– А у меня нет выбора, – ответила Аня.
Лифт ехал так плавно, что было непонятно, движутся ли они вообще или застряли в пространстве без координат. Только заложенные уши показали, что они стремительно поднимаются, как если бы в самолете были стоячие места. Аня прижалась спиной к задней зеркальной стороне кабины. Все остальные были так далеко, будто специально отошли от нее, избегали даже прикосновений. Ей казалось, что люди, которые работают в Башне, чувствуют чужую слабость. Её неудачливость удушливым смрадом разносилась по лифту, а люди боялись задеть Аню случайно, чтобы не перенять её немочь.
Кто-то выходил на этажах, но его тут же заменял другой человек. Но никто так и не приближался к Ане. Прокаженная карьеристка. Она задумалась, неужели так заметно, что она лишилась карьеры и едет с настолько неудачного собеседования, что его даже не провели? А, может быть, в этом лифте даже кто-то уже знает, что у неё – черная метка. Аня не понимала, как работает этот сайт, но подозревала, что это что-то по типу огромной базы данных о соискателях с фото и всей остальной информацией.
Несмотря на то, что вокруг было много свободного пространства, Аня стала задыхаться. Страх и жалость к себе не только лишали сил, но и выдавливали весь воздух из легких.
– Сколько нам еще ехать? Когда первый этаж? – начала она спрашивать у людей вокруг. – Скажите, пожалуйста, скажите!
Попутчики с пренебрежением или любопытством смотрели на Аню, а женщина в строгом костюме осуждающе качала головой. Но никто так и не ответил. Чтобы успокоиться, девушка стала считать про себя. Когда дошла до десяти, лифт открыл двери. Первый этаж.
Расталкивая всех, Аня вырвалась в коридор, обежала очередь и кинула гостевой пропуск в щель турникета. В спину ударили возмущенные возгласы, но ей было уже всё равно – она влетела во вращающуюся дверь и даже оттуда первой выскользнула наружу.
Прохладный воздух.
Только на улице Аня дала волю эмоциям и зарыдала. Отойти от небоскреба не хватило сил: её личная батарейка оказалась на нуле после побега из Башни.
Если до этого дня она думала, что просто сломала карьеру в рекламном агентстве, то теперь понимала, что сломала себе всю жизнь. По крайней мере, на ближайшие пару лет. Хотелось кричать, но было страшно выглядеть городской сумасшедшей: одна, на бетонной площади между небоскребов, кричит в пустоту. Только этого ей не хватало. Аня побрела к набережной. Река всегда её успокаивала и наполняла силой. Могло сработать и в такой плачевной ситуации.
Москва-река почти замерла. Вода лишь слегка покачивалась, отправляя в путь сотни солнечных зайчиков при каждом движении. Так же медленно, но верно река унесла анину тревогу. Девушка чуть успокоилась и набрала единственному человеку, который смог бы её сейчас привести в чувства. Лизе. Та решила, что простого телефонного разговора будет мало, и уже через полчаса девушки встретились в кафе у аниного дома.
– Слушай, у меня только один вопрос. Ты вообще работаешь?
– Я тебе сейчас жизнь приехала спасать, а ты такое говоришь! – возмутилась Лиза. – Конечно, работаю. Просто… Менее интенсивно, чем многие.
– А твое начальство об этом знает?
– Господи, мы что, для этого встретились? Чтобы меня поосуждать? Я думала, мы тут, чтобы придумать план.
– Ладно-ладно. Просто любопытно стало.
– Ну, и для тебя у меня всегда найдется время. Но давай не будем тратить его просто так. Расскажи нормально, что случилось. А то ты как-то не в духе была, когда звонила.
– Мне кажется, я уже никогда не буду в духе.
– Так. Только без драмы. Факты, факты, факты.
– Ты знаешь что-нибудь о чёрной метке работодателей?
– Да, слышала. Какой-то модный сервис на грани легальности, который собирает негативные отзывы о всех соискателях. А что?
– Я там.
– Слушай, я думаю, мы все там. Пожаловаться на каждого можно.
– Ты не понимаешь. Я там. На мне черная метка.
– Насколько черная?
– Настолько, что HR «А-гентства» даже не стала со мной разговаривать из-за неблагонадежности. Чернее некуда.
– Вот дерьмо.
– Ага.
– Хочешь поговорю с нашими HR и юристом, как оттуда удалить информацию о тебе?
– Я боюсь, может сработать эффект Стрейзанд.
– Это что?
– Помнишь была актриса Барбара Стрейзанд? Так вот, её дом сфоткали папарацци и выложили в интернет. Она возмутилась и попыталась удалить все копии изображения и упоминания своего дома. Подала в суд и вот это вот всё. В итоге, о суде стали писать в СМИ, а это фото стало распространяться быстрее. А ведь оно могло просто стать никому не нужным и утонуть в пучинах интернета. С моей чёрной меткой то же самое может быть. Типа я начну конфликтовать, кляузы писать. И благодаря этому люди узнать про то, что у меня вообще есть чёрная метка, а может быть, даже и про существование сайта. От этого точно никому легче не станет.
– Ты права. И что делать думаешь?
– Ну, для начала я планирую пойти домой, зарыться в одеяла и как следует прорыдаться. А потом… Позвоню своему арендодателю и признаюсь, что мне нечем платить за квартиру. Что в следующем месяце я оплачу всего пару недель, соберу свои вещи и уеду.