Лики любви

Глава 1

Может ли человек измениться? Хороший стать плохим, а плохой хорошим? Многие ответят отрицательно. Но в жизни ничего однозначного не бывает. Жизнь сама переменчива. И мы меняемся с учетом приобретенного опыта. Коля, после всего пережитого, понял, что надо беречь близких. Если у родителей мало времени, это не значит, что они тебя не любят. Просто будь с ними на одной волне, чувствуй единый дух всей семьи. Много переговорили-передумали многострадальные Чуповы. Поняли и родители, что виноваты в превращении сына в чудище. Теперь оставалось только простить друг друга, залечивать душевные и физические раны, так бездумно нанесенные.

Коля Чупов замечал, что часто думает про Агнесс. Казалось бы, что должен ненавидеть девчонку, из-за которой сам пострадал, которая предпочла ему другого… Но зла на нее не было. Наоборот, постоянно пытался анализировать, что с самого начала их знакомства пошло не так. Не надо было разыгрывать из себя матерого самца, не следовало прятать зарождающуюся симпатию за развязными повадками и приставаниями. Но дело прошлое. Агнесс уехала, в конце концов! А он все не мог выкинуть ее из головы, а может из сердца.

Коля старался переключиться на текущие дела. За родителями нужно было ухаживать: отец можно сказать заново после травмы позвоночника учился ходить, да и мать, наконец, дождалась протеза ноги и составляла ему компанию. Так и гуляли еще совсем недавно здоровые люди и преуспевающие предприниматели сначала по своему двору и саду, а потом и по близлежащим улицам села. Отец однажды решил проведать стройку дома в лесу, взял прораба, чтобы обговорить возобновление работ. Колю тоже позвал съездить, но у него было слишком много тяжелых воспоминаний с этим местом. Поэтому отказался. Пытался выглядеть прежним лихим Чупакаброй, когда во главе байкеров несся по районным дорогам и загородным трассам, а внутри была какая-то тоска. Друзья проинформировали, что Ромка уехал на поиски Агнесс. Ну и пусть! К Роману он испытывал все большую и большую антипатию. Ревность, зависть… Не хотелось ни видеть, ни слышать про него. Но с последним не получилось. Звонок Татьяны Семеновны, Ромкиной матери, которая странным образом присутствовала в его жизни и всячески опекала, ввел его в курс дела насчет ранения от взрыва в приграничном селе. Жалости к Ромке не было. Даже злорадное «пусть тоже хлебнет» пришло на ум. А Татьяна была расстроена и звонила просто выговориться. К ней была странная симпатия, но старался соблюдать дистанцию, когда магия юного образа при первом знакомстве рассеялась. Да и искреннюю поддержку теперь он очень ценил.

Глава 2

Агнесс было необычно чувствовать на себе тонкую ткань платья, непривычно прятать озябшие ноги под юбкой. А, может, это одежда влияет на поведение? Будь она в джинсах, казаках и косухе, вмиг сгруппировалась бы и, совершив привычный кульбит, юркнула бы в заросли валежника матерой волчицей. А тут какие-то рюши, воланчики, спутывающая движения широкая юбка! Туфельки на ногах! Ей ситуация не нравилась все больше и больше. Лесная чащоба не место для рафинированного создания. Между тем, шум становился все более явственным. Сюда ехала какая-то техника, и было уже достаточно светло, чтобы различить новоявленную русалку на поваленном дереве.

Так и вышло. Заплутавший БТР украинских вояк немножко притормозил перед поляной на болоте, и водитель указал солдату на женскую фигурку: «Це шо таке?». Стрелку через инфракрасный прицел ничего необычного видно не было. Но когда ему показали картинку справа за окошком, он тоже опешил. Женщина, ночью, в лесу… А через объектив опять ничего не было видно. Стрелку захотелось перекреститься (чур меня!), водителю захотелось выстрелить. За неимением у него индивидуального оружия, сгодилось и орудие БТР. Через секунду, испуганный вояка выпустил снаряд в сторону призрака. Яркая вспышка, оглушительный взрыв, тонны грязи из болота, земля в воздухе и на машине… В кабине стало темно из-за заляпанных окон. Казалось, вся топь выпрыгнула и накрыла их. Чертыхаясь, вояки рванули машину вперед, но, принюхиваясь к гнилостным, да еще теперь запахам гари, долго не решались открыть люк и высунуться наружу.

Над растревоженным лесным болотом поднималась заря. Хорошо было видно с птичьего полета грязный БТР, развороченные взрывом от его снаряда и сожженные окрестные кусты и деревья. Двое украинских военных теперь выбрались наружу и с автоматами наперевес прочесывали окрестности. Не найдя ничего необычного, справили естественную нужду и уехали восвояси.

Вскоре на место взрыва прибежали два волка. Они тоже вынюхивали что-то, высматривали, но не найдя ни запахов, ни следов, подняли высоко вверх седые морды и с жуткой тоской завыли. Магическое ожерелье из волчьих зубов, позволяющее оборотням кардинально менять вид и защищать от напастей, было вновь утрачено на пепелище подожженного неонацистами родового гнезда. Родителям Агнесс чудом удалось тогда «скинуться» волками и издали наблюдать, как злобные людишки с факелами устраивают пожарища на тихих и еще недавно ухоженных улицах. Мать Агнесс обычно чувствовала проблемы дочери на расстоянии. Именно она устремилась в свое время наперерез Коле-Чупакабре, когда решила, что он обидел дочь. Сейчас опять шел сигнал беды, шел именно отсюда, но никаких следов Агнесс они не нашли…

Глава 3

Умница и красавица Татьяна Больцова заказала билет на ближайший рейс в Ростов. С Романом еще нельзя было поговорить, но в каком он состоянии и отделении, ей удалось узнать от администрации больницы. Информация от врачей была обнадеживающей: все залечится и восстановится, но со временем. Татьяне стало немного легче на душе. Они с Больцовым теперь друг друга успокаивали. Оставшееся время до вечернего рейса она потратила на встречи и разговоры. Визит вежливости к Любови был быстрым.

А не осталось ли в тайниках памяти владелицы и кладовых ее усадьбы магических книг и их заклинаний, интересовало Татьяну, что совершенно обескуражило Любовь, которая полагала, что в мыслях у матери должен был быть только раненый сын.

– Чего нет, того больше нет! – решительно прекратила расспросы Любовь. – Я жалею, что на вас магия тогда повлияла…

– С чего бы это жалеть? – прищурилась Татьяна Семеновна. – Вы по-женски почувствовали ревность к моему помолодевшему образу?

– Вот уж нет! – презрительно хмыкнула писательница. – Да вас в другом виде никто, кроме Чупова, и не видел, а вот неприличное внимание к однокласснику вашего сына уже все заметили.

– Ах, какая вы, оказывается, злая! Так вот, то, что вы преследуете моего отца-вдовца, тоже всем очевидно!

– Да как вы…? Да я для вас…, – задохнулась от обиды Любовь.

– В чужом глазу соломинку видите, а в своем и бревна не замечаете, – демонстрировала эрудицию Татьяна.

– Вы заехали, чтобы обидеть меня? – Любовь поднялась из кресла и отставила подальше недопитый чай.

– Простите…» – опомнилась Татьяна.

– Конечно, уже простила…, – поджала губы Любовь.

– Это все нервы, повышенная эмоциональность, так сказать, – пыталась успокоить себя уже на улице Татьяна. Значит со стороны заметно, что она общается с Колей. Выходит, уже и разговоры пошли… Боже! Как на эти сплетни могут среагировать отец и сын? А может, они уже информированы о странном интересе к Коле?! И, тем не менее, ноги сами несли ее к знакомому дому Чуповых, где они оба молодые, но невидимые провели несколько, в общем-то, невинных, но таких волнующих часов. Зачем она туда идет? Можно, конечно, позвонить ему второй раз за день… Что она ему скажет? Ей, в сущности, просто хотелось попрощаться с ним перед дальней дорогой…

Домой к Чуповым заходить не пришлось, рык мощного мотора справа означал, что байкер Чупакабра поравнялся с ней и лихо затормозил свой отреставрированный мотоцикл.

– Татьяна …Семеновна? Куда спешите? Есть новости? – Коля старался держать субординацию.

– Взяла билет, сегодня лечу к Роману! – выдохнула и развела руками.

– И я с вами! – фраза чуть не сбила Татьяну с ног.

– Коля! Ты подумай! Родители…, да и…, – ее жалкие возражения были вновь прерваны решительным: «Татьяна Семеновна, я тоже еду! Встретимся в аэропорту». И мотоциклист исчез за поворотом.

«Что теперь будет? Что люди будут говорить?», – вертелось в голове у Татьяны. Она заподозрила скрытую от других мотивацию его поступка: он едет искать Агнесс, раз с этой задачей Роману помешала справиться то тут, то там проявляющаяся … война. Теперь эта далекая Агнесс, вскружившая головы и ее сыну, и бесстрашному несломленному жизнью Чупакабре, раздражала ее все больше и больше. А ведь вначале девочка Романа ей даже понравилась!. Вмешательство Коли все меняло. Чупа найдет Агнесс живую или мертвую, в этом она не сомневалась. Ей определенно стоит вспомнить заклинания и сделать так, чтобы исчезнувшая девчонка перестала волновать не только Романа, но и Чупу. Вот над какой «благородной» задачей ломала голову умница и красавица Татьяна после того, как от сердца отлегло, что жизнь сына после ранения вне опасности.

Глава 4

Любовь Андреевна, не находя дома места, после Татьяниного визита, отправилась навестить Больцова. Тем более что он просил ее заехать поговорить.

– Семен Иванович, пожалуйста, не провожайте Татьяну до аэропорта. Не близко, волнительно… Ведь вы еще полностью не восстановились после болезни…, – уговаривала Больцова Любовь Андреевна. – Я, как медик, не рекомендую!

– Хорошо, и Татьяна тоже категорически против…

– Вот видите! Лучше еще раз позвоним лечащему врачу Романа, узнаем, когда можно будет с ним самим пообщаться.

– Татьяне еще не сказали, направят ли его в Москву или можно будет в иткутской клинике долечиваться. Пересадка кожи – это очень опасно? – с нитроглицерином в руке интересовался Больцов.

– Зависит от площади поражения. Мне сказали, что руки и одно плечо, левое, обожжены. Но пересадку, если будут делать, то только на плече. Татьяна проконтролирует. Она все нам сообщит. Надеюсь, будет вести себя здраво …

– Вы что это имеете в виду? – даже привстал Больцов.

– Была она сегодня у меня, про заклинания и магические книги выспрашивала, не помню ли чего, не осталось ли что…

– Господи, ну зачем это ей?! Тем более, сейчас, когда с сыном такое…

– Зря я вам, однако, сказала… Пустое… Возможно, хочет взбодриться, ищет точку опоры в неприятностях и бедах.

– Конечно, я уже не опора. Я могу только добавить проблем со своим здоровьем. Эх, был бы у нее надежный мужчина рядом! И мне было бы за нее спокойнее. Любовь, хочу вам сказать, меня ее фортели сильно беспокоят. Помните, зачем-то поехала к родителям Чупова, когда мы с Ромкой ее ждали в больнице…

– Это все последствия магии…, – вздохнула гостья.

– Это все последствия ваших авантюр с чернокнижием! – подытожил Больцов.

– Опять меня обвиняете! Ее-то кто просил совать везде нос и экспериментировать. Она взрослый человек, сама за себя отвечает. Я тоже ощущаю последствия, но стараюсь справляться с проблемами самостоятельно…, – поджала губки Любовь.

– А вот это уже интересно, – Больцов поправил спустившийся с ног плед. – Что за последствия?

Глава 5

Оказывается, усадьбу сыщицы и писательницы атаковали … сороки. Почему-то две. Никто бы на забавных нарядных птиц и внимания не обратил, если бы не их необычное поведение. Недавно хозяйке наконец-то соорудили камин. Была долгая изматывающая эпопея с его строительством, так как местные умельцы – специалисты по печам, а тут требовалось выложить классический камин, какой был у нее с мужем американцем в доме во Флориде. Любовь временами ностальгировала, нет, не по мужу, не по ухоженному зажиточному городку Сарасоте, а именно по камину. Наконец позволила себе осуществить давнюю мечту у себя на родине. И вот долгожданный вечер у камина. Любовь наслаждалась живым теплом и видом прыгающих огненных ящериц по горящим дровам. Картина пляшущего огня была завораживающей, превосходящей любой 3 или 4 D формат самого современного передающего изображения устройства. Так и заснула хозяйка в кресле перед догорающим камином в гостиной. Что-то среднее между карканьем и чириканьем внезапно разбудило ее глубокой ночью. В сумраке комнаты, освещаемой только неярким светом луны через тюлевые занавеси, было явственно видно вертлявое существо на каминном портале. Вспугнутая хозяйкой, включившей свет, залетевшая через дымоход камина сорока, заметалась по комнате. Вся обстановка вмиг оказалась под угрозой: горячо любимые хозяйкой статуэтки, фотографии, постеры, вазы, посуда, книги… Что-то уже упало, что-то еще чудом держалось на полочках, шкафе и комоде. Любовь кинулась к окну, отдернула штору, распахнула и точно так же, как обычно мух, попыталась выгнать непрошенную гостью, размахивая подвернувшимся под руку большим шарфом из натурального шелка. Разбив горшок с амариллисом на окне, шумное создание все-таки вылетело.

Любовь отправилась пить чай вприкуску с сердечными пилюлями. Сон сняло как рукой, сердце после непредвиденных впечатлений и активности бешено колотилось. Конечно, через такой большой дымоход, кто угодно может залететь… Не успела подумать, как из гостиной опять раздался клекот, шуршание крыльев, а затем и грохот. На этот раз птица смахнула со стены любимую картину, изображающую чудесную девочку Алису из волшебной страны. Повторив все недавние действия, которые проделывала во время первого визита ночной гостьи, Любовь в изнеможении опустилась в кресло. Нужно срочно сооружать заслонку, крутилось в голове, а то жизнь с камином становится более непредсказуемой и неприятной, чем без камина.

– Так это вероятно была одна и та же птица, – хмыкнул Больцов, дивясь женской логике.

– Слушайте дальше! Заснуть мне вчера так и не удалось. Шум за окном, из которого вывалился горшок с цветком, заставил выглянуть в третий раз. В саду дрались две сороки! А залетала через дымоход, может быть, одна и та же.

– И вы пошли ночью в сад гонять птиц?

– Нет уж, закрылась в спальне, пыталась заснуть. Конечно, все это досадные мелочи, о которых я и упомянула только к слову.

– Пусть установят заслонку или решетку в дымоходе.

– Уже! Вы что меня не знаете?! Но дело в другом! Обе птицы постоянно дерутся во дворе и норовят попасть в дом. Не знаю уж, что и делать. С ними одно беспокойство. Они мне надоели!

– Придумайте что-нибудь, как тогда с серебряной пулей, – устало попытался улыбнуться Больцов. – Где Татьяна? Где телефон? Слышите какие-то постукивания со стороны веранды: может, сорока новости и сюда на хвосте принесла?

– Я рада, что вы теперь способны шутить… Это Татьяна вернулась. Ну а я пойду, с вашей дочерью сегодня уже виделась.

Глава 6

Любовь Андреевна пыталась приручить ситуацию, то есть птиц. Иногда их не было, и хозяйка могла пить чай в саду, ухаживать за цветами, загорать возле маленького бассейна. Но когда они появлялись, покой заканчивался. Сороки были почти ручные и бойкие: могли выхватить печенье, нагадить на плед, даже клюнуть… «Вороны – умные птицы, ворон можно дрессировать. А что мы знаем о сороках?» – вынужденно заинтересовалась темой сыщица и писательница.

«Опасная птица. Птица – оборотень, птица – ведьма», – быстренько нашлось в Интернете.

– Опять магия? Даже с птицами в Купавино не просто! Почему опасные птицы к ней прицепились и что в них опасного? Тьфу! Опять Больцов начнет над ней подшучивать. Нельзя же всему верить. Хотя… Оборотней тут мы недавно насмотрелись, с ведьмой Татьяной столкнулись тоже. «Поэтому, – решила Любовь, – стоит повнимательнее отнестись к надоедливым белобокам и быть готовой ко всему». Она зашагала к дому, оставив на растерзание птицам недоеденный кекс.

– Где Агнесс? – попытался произнести вслух Роман, как только его вывели из медикаментозной комы.

– Ромочка, я здесь, я с тобой, – не расслышала его вопрос Татьяна. Оказалось, все-таки, что ни о какой гостинице не может быть и речи. Рому только что перевели из реанимации в обычную палату. Он нуждался в интенсивном лечении и бережном выхаживании. Уход и взяла на себя Татьяна, упросившая принять ее в стационар нянечкой и заплатив сестре-хозяйке за выделенный ей под жилье закуток под лестницей. Несмотря на серьезность ран и ожогов Романа, врачи констатировали, что заживление идет интенсивнее, чем обычно. Анализы показывали наличие хорошего иммунитета и повышенную способность к регенерации. Всем бы такой организм! – констатировали медики. – Как на собаке заживает, – брякнул при Татьяне стажер, но она на добрые вести не обиделась.

Роману Агнесс не снилась, никакой телепатической связи с ней почему-то не было. У него было ощущение, что она далеко-далеко.

– Рома, я здесь, – гладила его по забинтованной руке Татьяна.

– Мама…, – первый раз за время этого кошмара он улыбнулся. – Как дед?

Глава 7

Уже неделю Татьяна жила в Ростове. Почти не выходила из больницы, находясь то рядом с Романом, то, помогая нянечкам и санитаркам. А середина августа была великолепной. Купола церквей освещали прозрачный голубой воздух, наполнявший легкие жителей ароматами цветущих трав и зрелых плодов. Уже чувствовалось по утрам, когда она выходила в небольшой дворик, что лето уходит. Сумбурное, какое-то несуразное ее лето. Никак она не ожидала, что вместо Гамбурга будет находиться с израненным сыном в ростовской больнице, каждую минуту волнуясь и за него, и за здоровье отца-сердечника. Ничего из того, что произошло с ней этим летом, она не могла предвидеть: странно было оказаться в доме у Коли, кататься с ним невидимой на мотоцикле. Ей понравилось ощущать себя молодой и беззаботной. Но ценой безрассудных экспериментов была и болезнь отца, и ее скандальная репутация в Купавино, если верить писательнице на слово…

Через несколько дней мать и сын должны будут лететь в Иткутск, где Роману предстоит долечиваться в той самой больнице, где она в свое время удивила родителей Коли своим внезапным появлением. Ее продолжало мучить, почему не получилось проявиться тогда молодой и красивой? Что пошло не так в колдовстве? Что она там вообще говорила? Хотя… зачем ей это теперь? Но и сейчас она временами посматривала в телефоне на номер Николая. Ждала, что он ей первым позвонит, расскажет свои новости, если ее дела ему не интересны. В ранние утренние часы она нащупывала растворенную в текущих делах свою израненную сущность и восстанавливала ее из предрассветного тумана и терпких запахов уходящего лета. После волнующих ощущений молодой души в юном облике, очень трудно было смириться со своим обычным образом. Хотя и эта наружность позволяла вульгарной сестре-хозяйке обращаться к ней панибратски на «ты», замечать, что мамочка то «о-го-го», «любого мужика уведет» и велеть держаться подальше от заведующего столовой, на которого сама имела виды.