За кулисами октября

Моей семье и друзьям за все и навсегда.

Действующие лица

Арсений Глинский – сын Марка Мстиславовича.

Глинский Марк Мстиславович – начальник управления образования и министр образования, отец Арсения.

Глинская Мария Антоновна – известная писательница, мать Арсения.

Глинская Елизавета – старшая сестра Арсения.

София Цветкова – дочь директора, скромная девушка.

Цветков Тихон Павлович – директор школы, отец Софии.

Аксинья Степановна – преподаватель в театральной студии.

Ева Вешнякова «Вишенка» – подруга детства.

Димон – друг детства.

Шейла Иванова – хорошая знакомая Софии с Москвы.

Ярослав Беликов, Есения Гурская, Глеб Ефимов, Лидия Дёмина, Вероника Горина, Тимофей Воронцов – знакомые Арсения с театральной студии.

Taylor Swift Daylight

Kina Grannis, Jome Gold

Ben Howard Promise

A Boy and His Kite Cover Your Tracks

The Weeknd, Lana Del Rey Stargirl Interlude

Isak Danielson Power

Post Malone, Swae Lee Sunflower

Coldplay We Never Change

Hozier As It Was

Adele I Miss You

Gabrielle Aplin Home

Jordan Rakei Hiding Place

Olivia Rodrigo lacy

Daughter Amsterdam

Глава 1. «Не как в кино»

Любовь – это лучшее, что может с нами случиться. И мне казалось, что, когда ты встречаешь свою любовь, это должно происходить как в кино. Ну, знаете, она идёт в красивом бежевом плаще, её волосы раздувает прохладный ветерок, её нежный парфюм – шлейф правильно подобранных духов, который так тянется за ней, на улице молодой человек играет на скрипке, а ты берёшь её за руку и приглашаешь на танец. Примерно такого я представлял у себя в голове, понимаете? Когда ты не можешь налюбоваться ею, а голос в голове тебе шепчет: «Взгляни, она перед тобой, это она! Та, что ты ждал».

Вторник. Я врываюсь с пятнадцатиминутным опозданием в театральную студию, едва ли отдышавшись.

– Извините, я бежал от своих мыслей, но они меня догнали. – Запыхавшись, сказал Арсений.

Аксинья Степановна поворачивает голову и сердито смотрит на меня, потому что это моё не первое опоздание. Играя главную роль, я должен подходить к этому ответственно, но у меня выходит как всегда – опаздывать. Кто-то повторял свои слова, разминался для танца, смеялся, а одна девушка сидела на краю сцены и смотрела на свои свисающие ноги. Цветкова – не была яркой, не выделялась дорогими нарядами или вызывающим поведением. Но в ней было что-то… цепляющее. Может, спокойствие, с которым она существовала в этом шумном мире? Или взгляд, который казался одновременно отстранённым и проницательным? Вот так всё и произошло. Вторник стал днём, когда я впервые увидел её. И все произошло не как в кино, не было музыки на скрипке, и я даже никогда не трогал её за руку, но в моей голове выстроилась красивая история любви.

Так началась его история. Без музыки, без красивых жестов, без слов. Просто взгляд, который он не мог забыть.

Я не мог сконцентрироваться на своей роли, меня всегда что-то отвлекало. Стоило мне только смотреть на Аксинью Степановну, как тут она начинает хмурить брови. Я подставлял других людей, из-за меня они сбивались, я вышел из студии, чтобы собраться с силами.

София сидела на задних рядах театральной студии, не произнося ни слова. Её роль была не из самых главных, она играла пожилую тётушку, которая появлялась раза два. Я хотел смотреть на неё, но под конец и вовсе забыл о её существовании.

Глава 2. «Холодный звонок»

Урок английского, обсуждаем роман Джейн Остина «Гордость и предубеждение». Я смотрел в окно, а в моей голове была большая куча, состоящая из мыслей. Эту книгу я перечитывал около пяти раз и стоит вопрос: зачем? Моя полка не кишит книгами, там всего три книги и именно Джейн Остина я читал в пятый раз, иначе другие казались мне полной чушью, которую я заканчивал читать ровно на середине.

– Арсений Глинский, вас вызывают к директору. – Сказала Аксинья Степановна. – Я вышел из кабинета, мои ладони вспотели, пробежал холод по телу.

Я стоял у двери меньше минуты, а затем постучался, прежде чем зайти. Увидев лицо директора, оно было испуганным, мне стало от этого ещё тревожнее.

– Здравствуй, Арсений, присаживайся. – Отодвинув стул, сказал директор. – Мне очень жаль это говорить, но я должен.

– На мне не было лица, я был напуган. – Что вы медлите? Что случилось? – Дрожащим голосом сказал Арсений.

– Твоя мама попала в аварию, нам позвонил твой отец, так как до тебя он сам не смог дозвониться. Сейчас она находится в реанимации в критическом состоянии. Твой отец скоро заедет за тобой. Надеюсь, все будет в порядке. – Говорил Тихон Павлович, с большими паузами.

– В какой она больнице? Я доеду сам. – Спросил Арсений, так и не садясь на стул. – Не молчите, скажите, где она.

– Марк Мстиславович сам заедет за тобой, успокойся. – Сказал Тихон Павлович.

– Как я могу быть спокоен, когда моя мама находится в критическом состоянии, а я стою здесь и трачу время впустую? – Повышая голос, говорил Арсений.

Арсений взял рюкзак и выбежал из кабинета. На велопарковке забрал свой велосипед и стал звонить отцу, но тот не брал трубку. Он стал крушить все у себя на пути, не понимая, что ему делать. И вернувшись в школу, закрылся в кабинке туалета, в надежде дозвониться до отца.

– Сынок, я уже еду, извини, что не отвечал. Выходи. – Сказал отец.

– Мама, что с ней, как это произошло? – Спрашивал Арсений.

Время в больнице всегда тянется длиною вечность. Ты сидишь и не можешь угадать, в какой момент выйдет врач и что он скажет, и мечешься из стороны в сторону, пытаясь себя успокоить хоть немного. Я нахожусь словно во сне, я не хочу верить в это, что это происходит на самом деле.

– Марк Мстиславович? – Вышел врач.

– Да, это я. Ну что там? – Подскочил отец.

– Она будет жить. Да, у неё серьёзные повреждения, но нам получилось спасти ей жизнь, она поправится. – Сказал врач.

– Спасибо вам! – Выдыхая, сказал отец. – С ней все в порядке, она будет жить. – Сказал отец, обнимая сына.

– Когда мы сможем увидеть её? – Спросил Арсений.

– Она ещё не очнулась. Приезжайте через пару дней, мы вам позвоним.

Этот вечер был ужасный. Каждый день ты не просыпаешься с мыслью, что случится сегодня, завтра, через неделю, месяц или год, ты находишься в этом моменте, проживаешь эти минуты.

Глава 3. «За кулисами страха»

В театральной студии я оказался совершенно случайно. Как-то проходя мимо стенда, я увидел приглашение поучаствовать в спектакле, а снизу нужно было записать себя. Список был очень большим, в конце оставалась строчка для одного имени. Мог пройти кто угодно и записаться, но им оказался я. Я смутно помню, о чём я тогда думал, когда записывался на спектакль, но мне явно этого хотелось.

Театральная студия снова собралась. Арсений, как всегда, опоздал.

– Глинский, если ты ещё раз появишься позже, чем нужно, я отдам твою роль кому-то другому, – предупредила Аксинья Степановна.

Он кивнул, но мысли его были далеко.

На главную роль претендовали тридцать один человек, каждый тридцатый не справлялся и их тут же убирали – это самое больное, когда тебя вычёркивают за две секунды, а ты тратил на это столько сил. В жизни нет ничего простого, лёгкие пути для неудачников. Театральный режиссёр поставил меня на главную роль, но в тот день он не смотрел на меня блестящими глазами, говоря: ты нам подходишь, мы берём тебя. Скорее, это звучало иначе: неплохо, но могло быть и лучше, тебе есть чему научиться. За мою роль прекрасного принца Ричарда каждый был готов убить друг друга, чтобы оказаться на моём месте.

София сидела в углу, читая сценарий. Она играла эпизодическую роль – пожилую тётку, которая появлялась всего пару раз. Я шёл, опустив глаза в пол, будто никого не желаю видеть. Поднялся на сцену, и мы стали репетировать. В студии мы находились большую часть нашего времени. Ты умываешься, завтракаешь, ложишься спать, а перед глазами он – сценарий.

– Эй, Арс, завтра выходной, может сходим в кино? Там вышел новый ужастик. – Сказал Ярослав.

Арсений и Ярослав познакомились в театральной студии.

– Неделя выдалась непростой. Классная идея, пошли. Может возьмём кого-то ещё? – Спросил Арсений, оглядываясь на зал.

– Хм… у тебя есть идеи? – Задумавшись, спросил Ярослав. – А вообще мне приглянулась Есения. – С ухмылкой сказал Ярослав.

– Которая играет мою сестру? Нашёл на кого заглядываться, у неё ведь есть парень и между прочем, он тоже участвует в спектакле. Думаешь, девочки захотят смотреть ужастики? – Засомневался Арсений. – Предлагаю лучше! Комедию! Кошмаров нам и так в жизни достаточно хватает.

– С чего ты решил, что это её парень? Может они лучшие друзья, не более. Так, окей, идём на комедию. Есения, Лидия, не хотите присоединиться с нами пойти завтра на комедию? – Спросил Ярослав.

– Да, с радостью. Мы приедем с Тимофеем. – Сказала Лидия.

– Я тоже не против. Глеб, ты с нами? – Спросила Есения, взяв Глеба за руку.

– А ты сомневался, я был прав. – Арсений сказал шёпотом Ярославу.

– Ой, да иди ты. Мне и одному прекрасно. – С ухмылкой ответил Ярик.

– Комедия? Я с вами. – Сказал Глеб.

Я едва обращал внимание на Софию, но стоило мне взглянуть на неё, как тут мне становилось неловко, мы не встречались взглядами, все происходило быстро и незаметно. Время подошло к концу, мы собрались по домам. Я снял с замка́ велосипед и поехал домой.

Когда я приехал, дома уже был отец. Я чувствовал запах пиццы и мой живот начал урчать.

– Пицца? Вот это да, я очень голодный. – Сказал Арсений.

– Да, стоял выбор между пиццей и крылышками барбекю, выбор пал над пиццей. Иди мой руки и будем ужинать. —Открывая пиццу, сказал отец.

Сегодня я слишком утомился. На плечах лежал какой-то груз, волнение и страх. Я не переставал переживать о маме, о спектакле и о том, что меня ждёт. Но какая-то пицца сможет немного успокоить меня.

Глава 4. «Стена молчания»

В детстве я не был с родителями так часто, как того бы хотелось. Они были очень заняты своей работой и каждый праздник проходил в кругу бабушки и дедушки, и моей старшей сестры. Мы играли в настольные игры, пекли булочки и смотрели передачи, которые смешили нас до боли в животе. Тогда жизнь казалась лёгкой, без каких-либо забот. Лиза не живёт больше с нами, после того как поругалась с родителями. Сейчас она живёт в Москве, у неё уже есть своя семья – сын Пашка и муж Марсель. С Лизой я не виделся уже два года, с того момента она ни разу не приезжала, отец поставил огромную стену перед Лизой, а наша мама прощает каждую обиду и против того, чтобы отец запрещал нам видеться, но она ничего не делала для этого. Как только мама затрагивала эту тему, отец тут же закрывал её и не желал ничего слышать об этом.

Проживая свою семнадцатую осень, я так и не увидел своего племянника Пашку. Когда мне было четырнадцать лет, я узнал, что Лиза беременна. Папе не нравился Марсель, потому что он был сыном лудомана – человека, который играет и не может остановиться, его отец любитель азартных игр, у него было куча долгов. Нашему отцу казалось, что Марселя тоже затянет в это, который пойдёт по пятам своего отца и Лиза рискует своей судьбой, встречаясь с Марселем. Когда Лиза рассказала родителям о том, что ждёт сына, отец взбесился и выставил её за дверь, сказав, что ничего хорошего её не ждёт.

Марсель – художник, как-то год назад он прислал нам картину, но я не успел увидеть, что там было, отец скорее всего спрятал её в гараж или более того – выбросил. Мне нравился Марсель, он не был таким, как свой отец, у него были свои цели на жизнь.

Глава 5. «Пробуждение»

Сегодня выходным утром я слышал разговор отца с кем-то, как оказалось это был Семён Игоревич —лечащий врач мамы. Я подскочил с кровати и спустился вниз. Я наблюдал за отцом, который ходил из стороны в сторону. Я ждал момент, когда он бросит трубку и я начну закидывать его вопросами. Моё тело все тряслось, как будто я сейчас взорвусь как новогодний фейерверк.

– Эй, пап, ну что? Она очнулась? – Нервно спрашивал Арсений.

– Да, она очнулась, всё в порядке. Через час жду тебя готовым, будем выезжать к ней. Мне пришлось взять больничный на две недели, чтобы я смог побыть с ней. – Кладя телефон на стол, сказал отец.

– Арсений положил руку на грудь и выдохнул. – Я пойду собираться.

Мы заехали в цветочный магазин, потом купили фруктов и доехали до больницы. Мы узнали в какой палате лежит мама и пошли искать. У меня дрожали руки, становилось очень душно.

– Машенька, дорогая, мы рядом. Все будет хорошо! – Взяв за руку, сказал отец.

– Мария с трудом открыла глаза. – Марк, ты здесь, где Арсений? – Сонным голосом говорила мама.

– Мамочка, я тут, мы здесь, с тобой. – Прослезившись, сказал Арсений.

– Прошу меня извинить, но Марии Антоновне нужен покой. Я понимаю, что вам нужно больше времени, но ей нужно поспать, чтобы прийти в себя. Когда можно будет ещё прийти, я вам сообщу. – Сказал стоявший рядом врач спокойным тоном, боявшийся прервать нашу беседу.

– Да, как скажете. Машенька, держись. Мы с тобой! Я люблю тебя. – Целуя в лоб, сказал отец.

Как бы я не хотел там подольше остаться, нам нужно было уходить. Она скоро поправиться и всё будет в порядке.

Я совсем забыл о своих планах на вечер – сходить с друзьями на комедию. Мы доехали до дома. Я пытался найти в своём шкафу что-то удобное и не мятое. Если бы вы увидели мой шкаф, то вы бы поменяли мнение обо мне. Спустя двадцать минут я нашёл себе одежду. Я знаю, что мало кого удивлю, но да, я снова опаздываю.

Сегодня не было настроения ехать на велосипеде, поэтому я взял ключи от машины отца и поехал. Когда я припарковался, я увидел очень знакомые черты лица и волосы, напоминающие пшеницу, а потом и вовсе до меня дошло, что это София. Недалеко от неё, стояли мои друзья. Я закрыл машину и побежал к друзьям.

– Ребят, спасибо, что подождали. Вы же знаете, я не я, если не опоздаю. – Посмеялся Арсений.

– Ты приглашал Софию? – Спросил удивлённо Ярослав.

– А почему это я вообще должен был приглашать её с нами? – Сказал Арсений с удивлением.

– Да брось, ты думаешь я не видел, как ты смотришь на неё? – Ответил Ярослав.

– Я смотрю на неё самым обычным взглядом. Вот на тебя я сейчас смотрю недовольным взглядом, заметил это? – Посмеявшись, сказал Арсений, чтобы убрать подозрения.

– Дурак ты, Арсений. – Сказал Ярослав.

– Давайте подождём Лидию с Тимофеем? Они скоро приедут. – Сказала Есения.

– Я возьму попкорн, кто со мной? – Спросил Арсений.

– Не, чувак, мы тут побудем, возьми мне колу. – Попросил Ярослав.

– А мне возьми попкорн пожалуйста, я дождусь остальных. – Сказала Есения.

– Хорошо, понял. – Сказал Арсений.

Я шёл до кассы, радуясь этому вечеру, что все встало на свои места и все снова хорошо. Я взял попкорн и колу, и сел на диванчик ждать ребят. У меня было хорошее настроение, с просмотром комедии оно станет ещё лучше, завтра будет ещё выходной. Я достал телефон и сфоткал постер комедии с Джимом Керри в инстаграм. Через какое-то время пришли друзья и мы пошли занимать места.

Наш зал был шестым. София сидела на диванчике. Ярослав снова стал закидывать меня вопросами о Цветковой. Я ждал не с терпением, когда откроют зал.

– Эй, София, ты тоже на комедию? – Улыбаясь, спросил Ярослав.

– Нет. – Сказала София, и её голос так поразил Арсения, что лишь в тот момент до него дошло, что она заговорила при нём впервые. Голос у неё был неожиданно глубокий, не соответствующий хрупкой внешности.

– На ужастик? – Ещё раз задал вопрос Ярослав.

– Нет, – повторила София, как будто не желает отвечать ему трижды.

Ярослав отступил, разочарованный.

– Она какая-то… странная, – пробормотал он.

Арсений молча наблюдал за ней. Не знал, о чём она думает. Но он хотел узнать. А это уже было началом чего-то нового.

– Девушка в полном одиночестве пришла в кино, скорее всего на мелодраму, а ты достаёшь её своими вопросами. – Посмеявшись, Арсений постучал по плечу Ярослава.

– Ты зануда. Я просто очень дружелюбный и почему я не могу с ней пообщаться? – Рассердился Ярослав.

– Ты ещё скажи, что тоже глаз положил на неё. Я ничуть не удивлюсь, если твоим ответом будет «да». – С ухмылкой сказал Арсений.

– Шёпотом сказал Ярослав. – А может она мне и нравится, с Есенией у нас вряд ли, что-то выйдет, у неё есть парень. А мне хочется любви, понимаешь? «Осень и все дела…» – тоскливо сказал Ярослав.

– Дружище, ты ещё найдёшь ту самую, а сейчас у нас комедия, не устраивай мне тут трагедию. – Заходя в зал, сказал Арсений.

Ребята зашли в зал, Есения села с Глебом, Лидия с Тимофеем, а Арсений с Ярославом. Кино началось и в зале настала полная тишина.

– Какой же смешной фильм, я едва сдерживал слёзы от смеха от момента с попугайчиком. – Сказал Ярослав.

– Да, особенно «у него голова оторвалась», я чуть не умер от смеха. – Сказал Арсений.

Фильм пролетел очень быстро. Даже, когда мы вышли, мы не переставали смеяться. Сколько бы раз я не пересматривал этот фильм, он вызывал у меня смех, будто впервые. Мы попрощались с ребятами, около кинотеатра меня ждал отец. Время было около девяти вечера.

– Выхожу из дома, а машины в гараже нет. Записки как оказалось тоже нет. Думал, мне это снится, ведь как мой сын взял без разрешения машину. – Посмеялся папа Арсения.

– Да, виноват. Я опаздывал, а велосипед меня бы не выручил. Но, спасибо. – Ответил Арсений.

– Может ты что-то скрываешь, у тебя появилась девушка? Ты редко берёшь мою машину.

– Я же говорю, велосипед не выручил, он старый и медленный, а твоя машина куда быстрее. И ещё, нет у меня никакой девушки. Садись за руль, поехали домой.

– Нет уж, кто привёз, тот и отвозит обратно.

– Понял.

Я лёг в кровать, зашёл в инстаграм и в рекомендациях появилась София. Её аккаунт был закрыт. Завтра воскресенье, приезжает моя лучшая подруга Ева, мы давно не виделись. Она жила в Нижнем, но решила, что обязана посетить Новосибирск и своего л-ю-ю-ю-ю-бимого друга (так сказала бы Ева).

Утро. В комнату попадают лучи солнца, с кухни доносится запах блинов и кофе. Я пошёл умываться и прибежал на кухню.

– Бабу-у-у-у-ля! Ты решила заехать? Как ты, почему ты не предупредила? – Побежал обнимать Арсений бабушку.

– Арсенчик, милый. Я заезжала к твоей маме и захотела навестить любимого внучка. Я в порядке, готовлю блинчики, как ты?

– Я отлично. Уже скоро будет спектакль, волнуюсь… Сегодня приезжает Ева, помнишь её?

– Разумеется, у тебя все получится. Лучше всех выступишь. Вишенку я, конечно, помню, я всё-таки участвовала в твоём детстве. Помню всех твоих друзей. Димочку ещё помню, ты и они всегда были не разлей вода. – Сейчас позавтракаю и поеду её встречать. Паааап, я снова беру твою машину, извини. – Посмеялся Арсений.

– Кажется, пришло время, покупать тебе машину. С такими темпами я потеряю свою машину и буду ходить пешком. – Ответил отец.

– Так, ну все, пошлите завтракать. С машиной разберёмся, не могу ведь я встретить Еву на велосипеде.

– И то верно, ты же у нас джентльмен. – Похлопал отец по спине Арсения.

Я позавтракал и пошёл собираться. Я снова стоял у своего шкафа, в попытках что-то найти. Я надел чёрные джинсы и зелёный свитшот. Завел машину и поехал. Где-то около тридцати минут я ждал Еву в аэропорту.

– АРСЕЕЕЕНИЙ! – Бежала Ева ко мне навстречу, бросив чемодан в сторону. – Как я скучала по тебе! Ты так похорошел, какой у меня друг красавчик!

– Евааа, я тоже скучал по тебе! Да ты тоже не промах, выглядишь шикарно.

– Большое спасибо конечно, но я только с самолёта и мечтаю сходить в душ, выспаться и уже съездить куда-то потусить. Только не говори, что мы будем тухнуть дома!

– Ну, мы сходим куда-нибудь с моими друзьями. Они классные, ты ведь помнишь их с прошлого года?

– Я помню Ярослава, очень весёлый человек. Остальных смутно помню.

– Вот и вспомнишь, а сейчас прошу в машину и едем домой. – Арсений открыл дверь машины.

– Ничего себе! У тебя появилась машина?

– Ха-ха-ха, отец купил новую. До моей ещё не скоро. Ну так что, ты так и будешь стоять или может уже сядешь?

– Да, извини, я правда удивилась.

– Ой, извини, Ярослав звонит. – Да, Ярослав. – сказал Арсений.

– Слушай, у меня есть идея. – Сказал Ярослав.

– Я сейчас немного занят, ну давай только быстро.

– Мои родители завтра улетают в долгожданный отпуск. Годовщина все дела, так может ты составишь сегодня компанию? Поиграем в «плойку», купим начос с сыром и колу.

– Идея действительно классная, но ко мне приехала Ева, я не могу.

– Погоди, Ева Вешнякова?

– Да, она самая. – Ярослав, привет! – крикнула Ева в трубку телефона.

– Ничего себе, привет. Ну так бери её с собой.

– В плойку играть она не умеет, что мы будем делать?

– Тогда это точно повод устроить вечеринку, а не наши с тобой задротские посиделки.

– Вечеринка? Ну, мы подумаем.

Арсений и Ева заехали домой, переоделись и заказали еду с ресторана.

– Здравствуйте, Марк Мстиславович! Как же я вас рада видеть! Бабуля и ты тут! Как же вкусно пахнет.

У Евы не бвло бабушки и с дества мы привыкли, что моя бабушка стала нашей общей.

– Привет, Вишенка! Ну какая же ты красавица! – Сказала бабушка, обнимая Еву.

–Здравствуй, Ева! Ты и вправду изменилась, помню тебя в очках, с хвостом и с смешными брекетами.

– Да-да, было время.

– Так, сейчас будем ужинать. Идите мойте руки. – Сказала бабушка, разогревая еду.

– Как же я была голодна. – Сказала Ева.

– Кушай, кушай. Сегодня вечером вечеринка, но, если ты не хочешь и очень устала, ты можешь остаться дома отдохнуть. – Сказал Арсений.

– Ты правда думаешь, я сегодня предпочту остаться дома и спать, чем поехать на вечеринку. Ты странный, конечно. Мы точно знакомы? – Шёпотом сказала Ева.

– Да ну тебя, я ведь забочусь. Вот лично я бы лёг спать. – Ответил Арсений.

– Не зря Ярик назвал ваши посиделки «задротскими», извини, ха-ха-ха. – Сказала Ева.

– Так, меньше болтаешь – быстрее ешь. – Нахмурив брови, сказал Арсений.

Глава 6. «Ядрёная вишня»

Ярослав жил в большом доме на окраине города – идеальное место для вечеринки, когда родители улетели в отпуск.

– Ну что, красавчики, начинаем? – Ева, уже переодетая в широкие джинсы и свободную белую футболку, разлила по стаканам что-то ярко-розовое.

– Это что? – нахмурился Арсений.

– Коктейль «Ядрёная вишня». Моя фирменная штука.

– Ты же знаешь, я не пью.

– Сегодня исключение, – она подмигнула. – Ты же не хочешь подвести друзей?

Ярослав уже включил музыку, и через десять минут дом наполнился смехом, криками и запахом жареных начос.

Арсений присел на диван, наблюдая за происходящим. Есения и Глеб танцевали у телевизора, Лидия с Тимофеем что-то оживлённо обсуждали в углу, а Ярослав… Ярослав стоял у окна и смотрел на кого-то.

Арсений обернулся.

София.

Она пришла.

София была в чёрном свитере, джинсах и с книгой в руке.

– Ты её позвал? – Арсений подошёл к Ярославу.

– Нет, – тот пожал плечами. – Ах вот о какой Софии говорила Ева, что пригласила «ту самую тихоню из театральной студии».

– О нет, зачем я только рассказал Еве о ней. Зачем?! Она ведь все не так поняла. – Арсений почувствовал, как кровь прилила к лицу.

– Расслабься, – Ярослав хлопнул его по плечу. – Может, она не такая уж и тихоня.

София стояла у стены, будто пытаясь раствориться в обоях. Арсений вздохнул и направился к ней.

– Привет. – София подняла глаза на Арсения.

– Привет.

– Ты… как здесь оказалась? – Спросил Арсений.

– Ева сказала, что будет весело.

Арсений замер на мгновение, глядя на Софию. Между ними повисло молчание, пока он пытался понять, как две такие разные девушки могли пересечься.

– Подожди… – он нахмурился. – Ты и Ева… откуда вы вообще знаете друг друга?

София перевела взгляд куда-то за его спину, будто вспоминая.

– Лагерь.

– Что?

– Два года назад. «Лесная поляна», литературная смена.

Арсений широко раскрыл глаза.

– Ты шутишь.

– Нет.

– Но… Ева же вообще не читает!

– Зато пишет и печёт вкусные пироженки, она готовила их в лагере.

– Что?!

София чуть скривила губы, словно ей было смешно от его реакции.

– Она притворялась, что ненавидит книги, но каждую ночь пряталась под одеялом с планшетом. Однажды я её застала.

– И?

– И она сказала мне поклясться мне молчать об этом.

– Арсений засмеялся. И ушёл от этой темы.

– А тебе разве нравятся вечеринки?

– Нет.

Тишина.

– Тогда зачем пришла?

Она посмотрела на него так, будто он задал самый глупый вопрос в мире.

– Чтобы узнать, почему ты на меня так странно смотришь в театральной студии.

– Что?! – Арсений поперхнулся воздухом.

– Ты постоянно на меня смотришь. На репетициях, в школе, даже в кино.

– Я… –Арсений почувствовал, как потеют ладони. – Я не…

– Ты не можешь даже нормально ответить, – она склонила голову набок. – Почему?

– Потому что ты… другая.

– Другая?

– Да. Ты мало смеёшься, не пытаешься всем понравиться, не… не играешь.

– А ты играешь.

– Что?

– В театре, да. Но в жизни – тоже.

Арсений замер.

– Ты притворяешься, что тебе всё равно. Что ты такой крутой, такой беззаботный. Но это не так.

– Откуда ты…

– Видно.

Он не знал, что ответить.

– Может, ты права, – наконец пробормотал он.

София улыбнулась. Впервые.

– Эй, любовники, хватит шептаться! – Ева подошла к ним, держа в руках два стакана. – Выпейте, а то слишком серьёзно тут.

– Я не пью, – сказала София.

– Никто не пьёт, пока не попробует!

Арсений хотел остановить её, но было поздно. Ева настойчиво сунула стакан Софии в руки. Та взглянула на него, потом на напиток. И сделала глоток. Через секунду она скривилась и закашлялась.

– Что это?! – Спросила София.

– Текила с соком! – засмеялась Ева.

– Что ж, мне пора. – София резко поставила стакан на стол.

– Что? Ты только пришла! – Сказала Ева.

– Я утомилась, да и вечеринки это не моё, если быть честной.

Арсений бросился за ней.

– София, подожди!

Она остановилась в дверях.

– Что?

– Извини за Еву. Она…

– Она самый весёлый человек, которого я встречала и… твоя лучшая подруга.

– Да, но…

– Успокойся. Разве тебе не всё равно, что она делает.

– Я привык к тому, что она такой весёлый и активный человек, именно поэтому я и удивился, как вы, такие разные девушки, смогли найти общий язык.

София вздохнула.

– Всё. Я ухожу.

Арсений стоял, сжав кулаки. Потом резко развернулся и направился к Еве.

– Ты чего? – она ухмыльнулась.

– Вечер у меня не выдался. Я пожалуй тоже пойду домой.

– Чего? Мы совсем недавно пришли. И мы пришли вместе! И уйдем вместе!

– Я понимаю, это выглядит некрасиво с моей стороны. Но это не моя была идея: звать Софию.

– А что такого? Я тебе не чужой человек и я хочу, чтобы ты был счастлив.

– И как София мне в этом должна была помочь? Я и так счастлив, в моей жизни всё в порядке, у меня два любящих родителя, лучшие друзья, я не нуждаюсь в ком-то вроде Софии.

– Что же, извини, что задела этим, София ещё в лагере казалась мне странной, она не могла никогда расслабиться.

– Лагерь… как ты могла не поделиться со мной тем, что ты ворвалась в «писательское»? И что ты умеешь готовить, тв ненавидела это дело.

– Она не должна была этого говорить. Ладно да, я поступила нехорошо, мне стоило сказать тебе, извини.

– Я хочу домой. Ярослав проводит тебя или оставайся у него, я приду за тобой утром.

– Арсений!

Но он уже хлопнул дверью.

Глава 7. «Дождь на скамейке»

Дождь стучал по крыше, превращая утро в серую акварель. Арсений сидел на кровати, сжимая телефон в руке. Он вибрировал от сообщений.

Ярослав: Ты серьёзно?

Есения: Ева сейчас придёт.

Глеб: Ну ты даёшь, бросил её одну.

Он выключил звук. За окном моросил дождь. В дверь постучали.

– Заходи, пап.

– Что случилось?

– Ничего.

– Ева звонила мне. Спрашивала про тебя.

Арсений стиснул зубы.

– Ну вчера у нас закончился разговор на неприятной ноте.

– Из-за чего?

– Из-за того, что она ведёт себя как эгоистка, не рассказывала мне много чего.

Отец сел на край кровати.

– А ты уверен, что это единственная причина?

– Что? – Арсений удивлённо посмотрел на отца.

– Может, дело не только в ней?

Арсений промолчал.

– Ладно, – отец встал. – Разберёшься. Но помни: настоящие друзья не исчезают из-за одной ссоры.

Когда он вышел, телефон снова завибрировал. Незнакомый номер.

«Это София. Ты ещё хочешь узнать, почему я пришла на вечеринку?»

Арсений уставился на экран.

Потом набрал ответ.

«Да.»

Через минуту пришло новое:

«Тогда встречаемся. Час дня. Парк у реки.»

Парк встретил его пустотой. Осень уже успела раскрасить листья в огненные цвета, но сегодня они казались потускневшими под низким серым небом. София сидела на скамейке у воды, завернувшись в тёмный шарф.

– Ты пришёл, – сказала она, не поворачиваясь.

– Ты знала, что приду.

– Нет. Но надеялась.

Он сел рядом, оставив между ними расстояние.

– Так почему? – Арсений решил сразу начать разговор с этого.

София медленно повернула к нему лицо. Капли дождя застыли на её ресницах, словно крошечные бриллианты.

– Потому что я видела, как ты смотришь на меня в театральной студии. Не так, как все.

– И как же?

София достала из кармана потрёпанную книгу. "Гордость и предубеждение". Та самая, которую он перечитывал пять раз.

– Ты…

– Да, я взяла её в школьной библиотеке. После того как увидела, что она есть у тебя.

Он взял книгу в руки, ощущая под пальцами шершавую обложку.

– И что?

– На 274 странице есть пометка. Карандашом.

Арсений открыл книгу. "Их взгляды встретились, и в этом мгновенном контакте было сказано больше, чем могли бы выразить слова"

– Это…

Ветер подхватил страницы, заставив их шелестеть. Где-то вдали прокричала чайка.

– Почему ты вообще обратила на меня внимание? – спросил он.

София улыбнулась. Впервые за всё время – по-настоящему.

– Потому что в день первого опоздания ты влетел в студию, споткнулся о порог и сказал: "Извините, я бежал от своих мыслей, но они меня догнали".

– Я так сказал?

– Да. И тогда я поняла – ты забавный. В тебе будто есть то, чего нет в других парнях.

Она встала, поправила шарф.

– Я должна идти.

– Подожди! – Арсений вскочил. – А что насчёт…

– Вечеринки? – София покачала головой. – Я пришла не из-за Евы. Я пришла, потому что хотела понять, какой ты вне театральной студии, мне правда было это интересно. Да и я хотела пообщаться.

Она развернулась и пошла прочь по мокрой аллее. Арсений сжал книгу в руках, чувствуя, как капли дождя капают на книгу и она становится сырой. В кармане завибрировал телефон. Новое сообщение от Евы: "Прости. Давай поговорим?"

Он посмотрел на уходящую фигуру Софии, затем на телефон.

"Да. Приходи в парк."

Над рекой тучи начали расходиться. Парк опустел так же внезапно, как и наполнился солнечным светом. Арсений сидел на скамейке в ожидании Евы.

Ева подошла тихо, словно боялась спугнуть его мысли.

– Ты всё ещё злишься? – спросила она, садясь рядом.

– Нет. Не переживай на счёт этой темы. Я не сержусь на тебя, что ты предпочла скрыть что-то.

– Я всё же должна была тебе рассказывать о событиях в моей жизни. Но я боялась, я ведь только пробую и не считаю это чем-то крутым, о чем стоит делиться.

– Я понял тебя, я ещё раз говорю, что не злюсь и все хорошо. Я одного не понимаю сейчас…

– Чего?

– Я был здесь с Софией, мы продолжили разговор и будто он снова остался незавершённым. Ева вздохнула, подтянув колени к груди.

– Может, она просто боится.

– Чего?

– Не знаю. Но явно есть что-то, что отталкивает её от тебя.

Арсений резко поднял на неё глаза.

– Ладно, – Ева встала, отряхивая джинсы. – Я пойду. Но, Арс… если она тебе правда важна, не жди, что всё решится само.

Она ушла, оставив его наедине с книгой, в которой София подчеркнула самые важные строки.

Глава 8. «Роль без текста»

Театральная студия. Репетиция. Арсений в сотый раз повторял сцену объяснения в любви – ту самую, где его герой, принц Ричард, признаётся принцессе в своих чувствах.

– Снова не то, – Аксинья Степановна скрестила руки на груди. – Ты говоришь слова, но в них нет правды.

– Я стараюсь.

– Стараешься играть. Но любовь – не роль, Глинский.

София сидела в углу, уткнувшись в сценарий, как в первый раз, когда Арсений увидел её. Казалось, она не замечает его взглядов. После репетиции Арсений догнал её в коридоре.

– София, подожди.

Она обернулась. В её глазах – усталость.

– Что?

– Почему ты избегаешь меня?

– Я не избегаю. Я просто…

– Просто что?

– Не хочу становиться частью твоей жизнью. Не хочу, чтобы мы общались. Извини, Арсений.

Он замер. День прошёл слишком быстро, непонятно, вечер подкрался незаметно.

Арсений сидел на кухне, разглядывая старую фотографию: он, Лиза, родители – все вместе, все счастливые.

– О чём задумался? – отец поставил перед ним чашку чая.

– О том, почему мы так редко говорим правду.

Марк Мстиславович хмыкнул.

– Потому что правда – как голый провод. Коснёшься – ударит.

– Но без неё всё – ложь.

– И что, готов получить удар?

Арсений посмотрел на отца.

– Да.

Глава 9. «Правда за закрытой дверью»

Утро. Школа. Арсений ждал Софию у её шкафчика. Когда она появилась, он не дал ей шанса уйти.

– Я не принц Ричард. Я вообще им не являюсь. Моя семья кажется классной. Но, это далеко не так.

София замерла.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Потому что ты была права. Я избалованный, мне нужно повеселиться от души и я не думаю о других. Я назвал Еву эгоисткой, хотя на деле сам эгоист, получается.

– Ты забыл одну вещь. – София медленно покачала головой.

– Какую?

– У нас спектакль. И ты – главный герой. А я – просто эпизод.

– О чём ты?

– Мой отец запретил мне общаться с тобой. – Её голос дрогнул.

– Что? Почему?

– Потому что ты – Глинский. Потому что твой отец – его начальник. Потому что он боится, что ты относишься ко мне… несерьёзно.

Арсений почувствовал, как земля уходит из-под ног.

– Я…

– Удачи на премьере, – София повернулась и ушла.

На этот раз он не побежал за ней.

Премьера.

Зал полон. Мама Арсения сидела в первом ряду, ещё бледная после больницы. Отец – напряжённый, но гордый. Где-то в последних рядах мелькнул знакомый профиль – София. Спектакль прошёл идеально. Когда занавес опустился, Арсений вышел на поклон.

Глава 10. «Занавес»

Зима пришла внезапно, за одну ночь покрыв город белым покрывалом. Утром Арсений проснулся от непривычной тишины – снег поглотил все звуки. Он подошёл к окну и увидел, как соседские дети уже лепят снеговиков, их смех разносился по заснеженной улице. Арсений больше не появлялся в театральной студии – после премьеры он просто перестал приходить. Аксинья Степановна звонила ему пару раз, но он отмахивался: "Занят", "Не могу", "Потом". В конце концов она сдалась.

В тот вечер Арсений сидел на кухне, разбирая старые фотографии. Мама была в больнице на очередном обследовании, отец – на работе. Раздался звонок в дверь.

– Кого чёрт принёс? – Пробормотал он, идя открывать.

Дверь распахнулась, впуская в дом морозный воздух и смех.

– Мы приехали! – Лиза стояла на пороге, держа за руку трёхлетнего Пашку. За ней – Марсель, неуверенно улыбающийся, с чемоданами в руках.

Арсений замер.

– Лиза?

– Да, это мы, – она улыбнулась, но в глазах читалась тревога. – Можно войти?

Отец появился в коридоре как раз в этот момент. Он замер, увидев дочь. Арсений заметил, как дрогнули его пальцы, сжимающие газету.

– Заходите, – наконец произнёс Марк Мстиславович.

Это не было "прости". Но это было что-то хорошее.

Пашка, маленький и любопытный, тут же вцепился в деда:

– Деда, смотри, я снеговика слепил! – Он тыкал пухлыми пальчиками в телефон, показывая фото.

Отец наклонился, разглядывая снимок.

– Он… вылитый Арсений в его возрасте, – тихо сказал он, и вдруг голос его дрогнул.

Лиза расплакалась. Арсений отвернулся. Ему стало неловко – он не знал, как реагировать. В последний раз, когда он видел Лизу, она кричала на отца, хлопнула дверью и уехала в Москву. А теперь вот – стоит здесь, с мужем и ребёнком, и плачет.

– Ладно, – пробормотал Арсений. – Кто хочет чаю?

За ужином было неловко. Отец молчал, изредка поглядывая на Пашку, который увлечённо ковырял вилкой в картошке. Лиза нервно теребила салфетку.

– Так… – Арсений решил нарушить тишину. – Как Москва?

– Большая, – улыбнулась Лиза. – Шумная.

– А как… дела у вас? – Отец наконец заговорил, обращаясь к Марселю.

– Хорошо, – тот кивнул. – Выставка прошла удачно.

– Ага, – фыркнул Арсений. – Насколько я помню, ты же художник, да?

– Да, – Марсель улыбнулся. – Правда, сейчас больше иллюстрациями занимаюсь.

Отец промолчал. Арсений видел, как он сжимает вилку. То ли чувствует вину, то ли до сих пор негативно относится к Марселю.

Но тут Пашка вдруг заявил:

– Папа рисует драконов!

Тишина. И вдруг отец рассмеялся.

– Это здорово, Пашка, тебе нравится?

– Сильно-сильно.

Ледяная стена между ними дала первую трещину.

На следующий день семья вместе наряжали ёлку. Пашка визжал от восторга, вешая шарики, Лиза смеялась, а отец… отец впервые за долгие годы выглядел спокойным. Арсений стоял в стороне, наблюдая за ними.

– Ну что, – подошла к нему Лиза. – Понравился тебе племянник?

– Да уж, – усмехнулся Арсений. – Такой же болтушка и весельчак, как ты.

Она толкнула его плечом.

– Скучала по тебе, братишка.

Арсений не ответил. Но в душе он знал – да. Скучал.

Вдруг телефон стал вибрировать от сообщений.

Глеб: Ты видел это?!

На снимке Ярослав и Ева целовались на катке, её рыжие волосы смешались с его тёмными.

Арсений: И знать не знал об этом. Я рад за них.

Ева теперь проводила всё время с Ярославом. Они ходили на свидания, смеялись над одними и теми же шутками, целовались в коридорах школы.

– Что такое? – Спросила Лиза, увидев изменённое лицо Арсения.

– Да всё в порядке, просто удивлён.

– Чему это?

– Помнишь Вишенку?

– Конечно, ту рыжульку сложно забыть.

– Так вот, она стала встречаться с моим другом с театралки.

– И ты расстроен? Тебе нравится Ева?

– Лиза! Нет конечно, она не нравится мне. Точнее, нравится, но как друг, не больше. И нет, я ничуть не расстроен, а только рад за них.

– А за себя ты рад?

– В плане?

– Нуу… у тебя есть девушка или может ты влюблён в кого-то?

– Нет. Мне без этого и так хорошо.

– Ну ладно.

Был близок конец зимы. Новый год они встретили вместе. Впервые за долгое время – всей семьёй.

А когда праздники закончились, Лиза с семьёй уехали, отец вдруг сказал:

– Может, съездим к ним в гости? В Москву?

Арсений удивился.

– Серьёзно?

– Серьёзно.

Зима заканчивалась. И вместе с ней – старые обиды.

Глава 11. Вечеринка

Вечеринки у Глеба стали проходить каждые выходные. Его родители уехали – теперь уже на длительную командировку в Санкт-Петербург – и двухэтажный дом с бассейном превратился в главную тусовочную площадку района.

Арсений появлялся там всё чаще. Сначала просто заходил на пару часов, потом оставался до утра, а в последнее время вообще перестал следить за временем.

"Опять у Глеба?" – спрашивал отец, когда Арсений возвращался под утро.

"Да", – бурчал он в ответ, даже не пытаясь придумать отговорку.

В пятницу, когда начался особенно сильный снегопад, дом Глеба был забит под завязку. Кто-то курил на балконе, несмотря на мороз, кто-то прыгал в бассейн прямо в одежде, а в гостиной толпа танцевала под оглушительный техно-бит.

– Ты вообще пьёшь? – Вероника, одноклассница, с интересом разглядывала Арсения, протягивая ему рюмку с какой-то мутной жидкостью.

Он уже видел её сегодня – то болтающейся на шее у Тимофея, то целующейся в углу с каким-то парнем из параллельного класса. Теперь вот она здесь, перед ним, с подведёнными блёстками глазами и лёгким запахом дыма от волос.

– Сегодня, да, – Арсений опрокинул рюмку залпом. Первый раз в жизни.

Алкоголь обжёг горло, оставив после себя противный травяной привкус. Он скривился, чувствуя, как тепло разливается по животу.

– Нравится? – Вероника придвинулась ближе. Её колено коснулось его ноги.

– Не особо.

– Тогда зачем пьёшь сегодня?

Арсений посмотрел на шумную толпу вокруг. Где-то там были Ярослав и Ева – неразлучные, как сиамские близнецы. Глеб орал что-то про "ещё текилы", а в углу кто-то уже блевал в кадку с пальмой.

– Чтобы забыть, – пробормотал он.

Вероника рассмеялась – звонко – и вдруг поцеловала его. Её губы были липкими от блеска, а в дыхании чувствовался сладкий привкус коктейля.

Арсений не сопротивлялся. Кому какое дело?

Её руки запутались в его волосах, а он смотрел куда-то поверх её плеча, на мерцающие гирлянды. В голове было пусто – ни мыслей, ни сожалений. Только лёгкая дурманящая тяжесть от алкоголя и далёкое ощущение, что где-то там, за пределами этого шумного дома, идёт снег.

– Пойдём наверх? – прошептала Вероника ему на ухо, уже целуя шею.

Он кивнул. Почему бы и нет?

На лестнице они столкнулись с Евой. Она посмотрела на них – на Веронику, вцепившуюся в его руку, на его расстёгнутую рубашку – и что-то промелькнуло в её глазах.

– Развлекаетесь? – фальшиво улыбнулась она.

– Ага, – буркнул Арсений, проходя мимо.

Дверь в гостевую комнату захлопнулась. На улице падал снег. А ему было всё равно.

Глава 12. «Снег…снег…снег»

"Черт, опять проспал", – мысленно ругал себя Арсений, на ходу застёгивая куртку одной рукой, в другой сжимая недоеденный бутерброд. Морозное утро врезалось в лицо Арсению тысячами невидимых игл, когда он вышел с дома. Февраль показался ему слишком холодным – он не просто кусал кожу, а будто прожигал её до костей, оставляя на щеках болезненные красные пятна. Город только начинал просыпаться, и его ходьба по пустынным улицам сопровождалась хрустом свежевыпавшего снега под ботинками – громким, почти неприличным в этой утренней тишине.

Школа встретила его полупустыми коридорами – большинство учеников ещё не пришли. Арсений остановился у своего шкафчика, прислонившись лбом к холодному металлу, пытаясь отдышаться. В кармане настойчиво вибрировал телефон. "Наверняка отец", – подумал он, даже не пытаясь достать телефон. Или Ярослав с очередным предложением "затусить". А может, Вероника… В последнее время она стала названивать слишком часто.

Он резко захлопнул дверцу шкафчика, и громкий металлический звук эхом разнёсся по коридору. В этот момент из кабинета литературы вышла София. Время будто замедлилось. Она была закутана в тот самый серый шерстяной шарф, который он помнил ещё с осени. В её руках аккуратной стопкой лежали книги – "Преступление и наказание", "Герой нашего времени", учебник по литературе. Светлые волосы, собранные в небрежный хвост, казались ещё светлее на фоне тёмного шарфа. На её лице не было ни капли макияжа, только лёгкий румянец от утреннего холода.

Их взгляды встретились, и Арсений почувствовал, как что-то резко сжалось у него в груди. Это было похоже на то чувство, когда спотыкаешься на ровном месте – неожиданно, нелепо, болезненно.

– Привет, – выдохнул он, и сразу же пожалел. Слово прозвучало неестественно громко в тишине коридора.

София слегка приподняла брови.

– Привет – ответила она, и её голос был ровным, как поверхность замёрзшего озера – гладкой и непроницаемой.

Тишина между ними растянулась, стала осязаемой. Арсений переминался с ноги на ногу, внезапно осознавая, как нелепо он выглядит – растрёпанный, запыхавшийся, с остатками снега на ботинках. Он не видел её с момента, когда он тоже стоял у шкафчика, только это было в начале осени.

– К-к-как… дела? – выдавил он наконец, и сразу понял, что это, пожалуй, самый глупый вопрос из всех возможных.

София слегка наклонила голову.

– Нормально, – ответила она, и в её глазах не было ни капли эмоций. Ни злости, ни обиды, ни даже безразличия. Просто пустота. Как будто он был для неё случайным прохожим, с которым неловко оказаться в одном лифте.

– Соф… – начал он, но она уже отводила взгляд, поправляя стопку книг в руках.

– Мне пора, – сказала она и прошла мимо, даже не замедлив шаг. Её плечо слегка задело его руку, и это мимолётное прикосновение обожгло, как удар тока.

Арсений сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. В горле встал ком, а в груди разлилась странная смесь злости и обиды. Злости – на себя, за эту нелепую ситуацию. На неё – за это ледяное спокойствие. На весь мир – за то, что всё сложилось именно так.

"И хорошо", – прошептал он себе под нос. "Мне всё равно."

Но когда он обернулся и увидел, как её фигура растворяется в полутьме коридора, его пальцы сами разжались. Где-то глубоко внутри, в том месте, которое он так старательно пытался заглушить вечеринками, алкоголем и случайными поцелуями, всё ещё жила та самая боль. Та самая, что не давала забыть, как звучал её голос.

Почему? Почему спустя все эти месяцы это всё ещё так больно? Неужели она моя первая любовь?

Звонок на урок прозвучал неожиданно громко, заставив Арсения вздрогнуть. Он посмотрел на свои руки – они слегка дрожали. От холода, конечно. Только от холода.

Глава 13. «Библиотека»

Февраль сдавал последние позиции. По утрам ещё серебрился иней, но к полудню солнце уже припекало по-весеннему. Арсений шёл по школьному двору, нарочно хрустя остатками льда под подошвами. В кармане жгло телефонное сообщение, полученное час назад:

"Приходи сегодня в 16:00 в кабинет литературы. Важно. С."

Он десять раз передумал идти. Пять раз написал ответ и стёр. В итоге просто пришёл.

София сидела за учительским столом, перебирая стопку тетрадей. В луче света от окна её волосы казались почти прозрачными.

– Ты пришёл, – она даже не подняла головы, будто чувствовала его присутствие.

– Да. Что так важно?

София отложила ручку и наконец посмотрела на него. В её глазах Арсений увидел что-то новое – решимость.

– Я уезжаю.

– Куда? – голос предательски дрогнул.

– В Петербург. Хочу посмотреть литературный институт и просто отдохнуть.

Арсений почувствовал, как пол уходит из-под ног. Он схватился за спинку стула.

– Когда?

– Завтра утром.

В голове пронеслось: "Это конец". Вместо этого сказал:

– Поздравляю.

София вдруг резко встала, опрокинув стул. Её пальцы вцепились в край стола.

– Ты ничего не хочешь спросить? Ничего не хочешь сказать? – её голос впервые за все время звучал резко.

– Что я могу сказать? – Арсений развёл руками. – Ты приняла решение. Отец запретил тебе со мной общаться. Что изменилось?

– Ты! – она почти крикнула это слово. – Ты изменился! Раньше ты хотя бы пытался…

– Что пытался? – он перебил её, чувствуя, как накатывает злость. – Ты сама сказала – мы из разных миров. Ты с твоими книгами, я…

– Ты что? – София подошла так близко, что он почувствовал запах её духов – лёгкий, с нотками груши. – Ты теперь какой? Пьяные вечеринки, случайные девчонки? Это твоя новая роль?

Арсений закусил губу. Боль помогла собраться.

– А тебе какое дело?

София вдруг схватила его за руку. Её пальцы были ледяными.

– Потому что я видела тебя настоящего! Того, кто читал Остина пять раз. Кто боялся сцены, но все равно вышел и сыграл. Кто…

– Его больше нет, – резко оборвал он. – Ты пришла просто попрощаться или что-то ещё?

Она замерла. Потом медленно покачала головой.

– Нет. Я пришла сказать, что отец больше не против. После твоего спектакля… он сказал, что ошибался насчёт тебя.

Арсений засмеялся – горько, безрадостно.

– Поздно, Софья. Ты уезжаешь.

– А ты не мог бы подождать? – её голос вдруг стал очень тихим. – Всего год. Я…

– Нет, – он отступил на шаг, высвобождая руку. – Не надо этого. Ты выбрала свой путь. И я выбрал свой.

Она больше ничего не сказала. Просто стояла, сжимая в руках ту самую потрепанную "Гордость и предубеждение". Арсений повернулся и вышел, не оглядываясь. В коридоре он почти столкнулся с Евой.

– Арс… – она растерянно посмотрела на него, потом в дверь кабинета. – Что случилось?

– Ничего особенного, – он натянуто улыбнулся. – Просто ещё один конец.

Ева хотела что-то сказать, но он уже шёл прочь, засовывая руки в карманы. Пускай Арсений был груб, но он знал, что проводит её. На улице начало накрапывать – не снег, не дождь, а что-то среднее. Что-то вроде февральского дождя-снега.

Наступило утро следующего дня.

Последний день февраля выдался по-весеннему тёплым. Арсений стоял на перроне, наблюдая, как родители Софии загружают вещи в вагон. Она сама уже была внутри – он видел её силуэт в окне.

Тихон Павлович заметил его и что-то сказал жене. Та кивнула и ушла в вагон, а Тихон Павлович направился к Арсению.

– Провожаешь? – спросил он без предисловий.

– Нет, – Арсений покачал головой. – Просто… э… провожал друга, соврав, сказал Арсений.

Тихон Павлович тяжело вздохнул.

– Знаешь, я был неправ насчёт тебя. София… она помогла мне это понять.

Арсений только пожал плечами:

– Неважно. Главное, чтобы у неё все сложилось.

Тихон Павлович неожиданно положил руку ему на плечо:

– Она оставила тебе это.

В протянутой руке лежала книга – та самая "Гордость и предубеждение". Арсений взял её, ощущая под пальцами знакомую шершавость обложки. Раздался гудок. Поезд тронулся. Арсений не стал искать её в окнах – просто стоял, сжимая книгу, пока состав не скрылся из виду.

Дома он открыл книгу на случайной странице. Между строк тонким карандашом было написано: "Их взгляды встретились, и в этом мгновенном контакте было сказано больше, чем могли бы выразить слова". А ниже – уже её почерком: "Я вернусь. Если ты этого захочешь."

Арсений закрыл книгу и подошёл к окну. Весна близко. Скоро его последний снег растает совсем.

Глава 14. «Как раньше»

Март прошёл незаметно.

Тихо, без резких поворотов, без драм. Школьные будни сливались в одно монотонное течение: уроки, подготовка к экзаменам, редкие встречи с друзьями. Арсений учился. Не потому, что горел желанием, а потому, что надо. Потому что так проще – забивать голову формулами, датами, правилами, чтобы не думать о другом.

Ярослав, Ева, Глеб, Есения, Лидия, Тимофей – они снова собрались все вместе, как раньше. Сидели в кафе возле школы, заказали пиццу и колу, смеялись над глупостями.

– Ну что, господа будущие студенты, – Ярослав разлил колу по стаканам, – через четыре месяца мы разлетимся кто куда. Кто-то в Москву, кто-то в Питер… Кто-то, возможно, даже останется тут, в Новосибирске.

– Я в МГУ, – Ева улыбнулась, обнимая Ярослава за плечо. – На журфак.

– А я с ней, – Ярик подмигнул. – Только на экономический.

– Питер, – буркнул Глеб. – Военмех. Отец сказал – и точка.

– А я, наверное, в местный, – вздохнула Лидия. – Мама одна, далеко не могу.

– Я тоже остаюсь, – добавил Тимофей. – Тут и так нормально.

Все посмотрели на Арсения. Он покрутил в руках стакан, чувствуя, как лёд внутри уже почти растаял.

– Ещё не решил.

– Да ладно, – фыркнула Есения. – Ты же с детства хотел в театральный.

– Это было давно, – он отпил колы, почувствовав, как сладкая газировка щиплет горло.