Иное начало. Книга третья: И грянет весна! И грянет весна!

© Серослав Амадайн, 2025

ISBN 978-5-0067-1464-9 (т. 3)

ISBN 978-5-0060-7523-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Мишка, то и дело поглядывая в окно сидя на лавке, за малым не грыз ногти от нервоза. Мы сидели с ним в доме уже не меньше часа. На дворе дело близилось к вечеру, а Род всё не появлялся. Айру и старика Мори пришлось спровадить под всяко разными выдуманными предлогами, но всё по делу. Старика забрал Варгон и поволок на склад к Лобелю, перебрать слитки металла привезённого из Арнагейта и, так сказать, отобрать зёрна от плевел. Айру же, я лично озадачил пошивом постельного белья. Все эти меховые одеяла в виде нескольких сшитых шкур, грубые подстилки на перину, и непонятного формата подушка в виде мешка, меня изрядно начали раздражать. И хоть запрет на прогрессорство мы с Мишаней чтили свято, но сшить нормальный пододеяльник, простыню и наволочку, я думаю можно. Америку этим делом не откроешь, и в космическую эру мы тоже не шагнём.

– Чего-то Род не идёт. Может забыл? – Мишка и сам не верил в то, что говорил, но на меня посмотрел с затаённой надеждой что всё именно так.

Я допивал уже пятую по счёту кружку хмельного кваску, сидя на стуле у жбана и закинув нога на ногу. Поэтому был уже, так сказать, на веселе.

– Бог забыл? – поднял я бровь и скептически на него посмотрел. – Ну да, х#ле. Подумаешь – сущность своего сына забыл пробудить! Бывает…

Мишка выпучил глаза:

– В смысле – сына?!

Я развёл руками:

– А ты чё, не в курсе что ль? Сварог, согласно славянскому пантеону богов – это сын Рода. Эх ты, темнота!

– Серый, ты почему раньше-то не сказал? – подорвался кузнец с лавки.

– А что изменилось бы? У богов родственные связи, что белый шум на фоне Мироздания. Вот супружеские отношения, это да. Там всё серьёзно. У того же Зевса что, мало детей было? И что-то прям уж особых отношений с ними он не строил. Одна история Геракла чего только стоит! Так что расслабься.

Я конечно же кривил душой, и как там у богов обстоят дела с семейными узами, естественно ни хрена не знал. Но мне надо было как-то успокоить корешка, а то неровен час того и гляди, с инфарктом сляжет. Род явится, а Михан труп, и я рядом сижу. А оно мне надо?

Мишка суетливо опять присел на лавку и посмотрел в окно.

– Ты чё, думаешь он пешком придёт и в двери постучит? – фыркнул я, глядя как Мишаня то и дело зыркает в мутное окно то направо, то налево.

– Могу и так!

Миха дёрнулся на лавке как ошпаренный, а я шарахнулся в сторону, и запутавшись в своих же ногах, нелепо упал на пол.

Род с ухмылкой прислонив свой посох к стене, присел на лавку.

– Знаешь, наверное тебе и вправду пора так делать! – посетовал я, вставая и поправляя сбившуюся перевязь с мечом.

– Не гунди, – нахмурился Род едва удостоив меня взглядом. – Ну что, Михаил Олегович Плетнёв! Решил чего?

Пока я умащивался обратно на стул, бог пристально глянул на Мишку, словно хотел дыру в нём прожечь.

На другана больно было смотреть. Вроде мужик на вид суровый, и фигура богатырская, а как до «горячих» решений или действий доходит, так и дух вон.

– А чего тут думать? – собравшись с духом, наконец произнёс кузнец. – Серый популярно всё объяснил. Выбора у меня нет. Я хоть и не волоку в этом всём, но согласен с ним – не дай бог узнают местные шаманы, что во мне спит! Труса́ми не отмахаемся тогда… – Михан опомнился с кем разговаривает. – Простите. Это я нервничаю просто… Так что, уж лучше с вами, товарищ Род.

Я сидел прикрыв глаза рукой от такого диалога с богом.

«От несёт!… Товарищ Род, трусы… Ппц бро, ну ты гонишь!»

Род встал, и подойдя к Мишке положил ему руку на плечо:

– Ты Михаил, не боись! Странно конечно это всё, и как оно выйдет я тебе сказать к сожалению не могу. Акливион слишком уж пресыщен Силой, и её влияние на мир велико. Но побороться за сохранение своей сущности тебе всё же придётся думаю.

– А если что-то пойдёт не так, и меня прежнего не станет?

– Тогда ты отправишься на Суд в Светлые Чертоги. – буднично констатировал бог. – И если будешь достоин, то останешься в Велиграде, ждать перерождения.

«А я ещё на свою судьбу пеняю… Вот уж у кого проблема, всем проблемам проблема. Все любят говорить, что выбор есть всегда. Но что это за выбор, когда ты загнан в угол!?»

Мишка тоскливо окинул взором комнату. Задержался на секунду взирая на дверь ведущую в их с Айрой комнату. А потом махнул рукой:

– Ну, начали что ль! Что мне делать? Может раздеться? – посмотрел он на бога.

Род взял в руки посох:

– Раздеваться нет нужды в этом деле. Ляг на стол! – указал он рукой.

Мишка без суеты разулся и прилёг. Род отодвинул лавку подальше от стола, и подойдя вплотную к лежащему с руками по швам кузнецу, вскинул руки, сдвигая широкие рукава к локтям. Держа в правой руке посох, он расположил его в длину над телом Михаила. Свободную же руку он положил ему на грудь.

– Готов? – спросил Род, заглянув в лицо кузнецу.

Мишка потея в три ручья, только молча кивнул.

– Хорошо. Закрой очи.

Сперва ничего не происходило. Род замер статуей и словно заснул.

Как вдруг, мой маячок внутри дрогнул от начинающей собераться в этой маленькой комнатушке Силы! Нечто схожее я чувствовал, когда Разнак начал кастовать заклинание над Хатой. Только там читалась грубость и в буквальном смысле желание выдавить магические потоки досуха. Тут же всё было наоборот! Сила размеренно и плавно вливалась в творимую Родом ворожбу, без неприятных эмманаций раскидываемых вокруг. Она текла словно степенная река, что впадает в море. Посох в руке бога начал светиться мягким белым светом, насыщаясь всё больше и больше. Странным образом это яркое сияние совсем не резало глаза, а наоборот, притягивало к себе взор, наполняя разум спокойствием и чистотой мысли.

«Лишь бы никто не зашёл сейчас.» – мелькнула у меня мысль.

А между тем, Род оторвал руку от груди Мишки и принялся тянуть белёсое свечение прямо с посоха. Сияние стало формироваться в волокна, которые Род, виртуозно перебирая пальцами одной руки, скрутил в небольшой шарик.

– Сын мой… Очнись! – сказав это, Род осторожно положил сияющий шарик на грудь Михаила и накрыл его ладонью.

Секунду спустя тело Мишки вдруг приподнялось над столом! Движения его одежды и конечностей выглядели будто бы он находится в воде или в космосе, в невесомости. Род протянул руку под голову Михаила и придерживая его за затылок, немного приподнял, заглянув ему в лицо:

– Сварог!

Стоило Роду произнести имя древнего бога, как глаза моего земляка (или уже нет!?) в тоже мгновение распахнулись…

«Род всемогущий!»

Большие, глубоко чёрные, с яркими сияющими вкраплениями разноцветных искорок, словно звёзды в космосе глаза, взирали на нас с Родом. Но если при виде бога лицо Михаила было спокойным, то едва взглянув на меня, сразу нахмурилось.

Очнувшийся в теле Мишки бог, продолжая парить над столом, занял сидячее положение, если можно так сказать.

Род отступился от него:

– Здравия тебе, сын мой!

– Отец!? – глубоким голосом и с ноткой удивления произнёс Сварог. – Что происходит? Я чувствую, что мы не в Мидгарде! И кто этот смертный, что пялится на меня?

«Кто? Я? С чего бы это… И ничё я не пялюсь! Что я, богов не видел что ли…»

– О нём потом, – махнул на меня Род. – Сейчас меня интересует другой смертный, в теле которого ты спал.

Сварог на время завис прикрыв глаза, а потом снова распахнул их, заставляя меня…

«Ну да, наверное всё-таки пялюсь.»

– Я чувствую его в своём разуме, – пробасил бог. – Он в большом смятении и не знает что делать. Невзрачный мидгардец, да к тому же слабоват духом…

– Нет! – решительно произнёс я, вступаясь за друга.

Оба бога обратили свои многомудрые взоры ко мне, отчего я признаться маленько струхнул. Перебивать бога, ну так себе идея.

– Да, он не великий воин! Но он прикрыл собой мальчишку, когда на нас напали разбойники по пути в Арнагейт. Слабовольный на такое не решится!

Я прекрасно понимал к чему могут привести разговоры о якобы тщедушном человечишке, с которым богу приходится делить одно тело. Хлоп, и нету сущности Мишки! Отправлен на респаун, в Велиград!… А такой расклад меня не устраивал, от слова совсем.

– Слабый волей да характером, и на семью не решился бы! – продолжал топить я за другана. – Ибо семья – это первым делом ответственность, лежащая на мужских плечах!

Сварог обернулся к Роду:

– Так у него жена есть?

– Есть баба у него, но не повязаны ничем, окромя плотской утехою. В жёны себе он её не назначал.

– Нет, не только утехою, – торопливо вклинился я. – Айра ждёт от него дитя!

Судя по изменившемуся в лице Роду, мне бы сейчас прошмыгнуть мышкой в другой слой реальности и затеряться там.

– Я поговорю с ним, – сказал Сварог, и снова прикрыв глаза, ушёл в глубины сознания, где сейчас находилась сущность Михаила.

– Какого рожна ты не сказал об этом раньше!? – тут же налетел на меня Род.

Меня все эти нападки и тычки носом в каку начинали изрядно бесить.

– Откуда я знал, что ты не в курсе!?

– Каким это образом я должен по твоему знать?

– Мои мысли ты читаешь вполне себе, а его не смог? Он только и думает о том, как станет отцом. Все уши прожужжал мужикам в таверне!

– Его мысли я читать не могу, ибо в нём божественная сущность хранится! Боги не читают мысли друг друга! Это что, так сложно понять? – констатируя очевидность, Род пронзил меня взглядом насквозь.

– Ну да, я же знаток великий по богам и их возможностям!

Род возмущённо фыркнул, но не нашёлся что ответить на мой сарказм.

– Сколько сроку у неё? – перехватив посох в другую руку и меняя тему поинтересовался Род.

– Примерно пара месяцев, не больше, – пожал я плечами. – Когда рожать будет, трудно понять, с местным-то календарём.

Тут Сварог открыл глаза, и мы с Родом оборвали разговор.

– Поговорил я с ним. Человек он неплохой, и его суть чиста, без чёрных помыслов. Но сосуществовать в одном теле долго мы не сможем! Даже если я не вытесню его намеренно, то моя сущность, рано или поздно, заменит его.

Тут уже я не на шутку забеспокоился, взволнованно бросая взгляд на Рода.

– Ну допустим изъять твою сущность из тела Михаила я смогу, – степенно поглаживая бороду сказал Род. – А вот подобрать подходящее тело, это уже проблема! Тело Михаила не просто так было перенесено из Мидгарда в Акливион! В отличии от него, – Род указал на меня.

– Акливион? – переспросил Сварог, косясь на меня своим космическим взором.

– Мир, в котором мы сейчас находимся. – Род усмехнулся. – И он ох как непрост! Но об этом потом… Ладно, время ещё есть, и мне нужно подумать, как быть дальше. – бог глубоко вздохнул расправляя плечи. – А пока что, тебе придётся побыть с Михаилом.

– Как скажешь, отец. – кивнул Сварог. – Но не стоит затягивать с этим.

Едва Сварог сомкнул веки, как тело Мишки стало плавно опускаться обратно на стол.

– Мне пора, Сергей. – Род опёршись на посох чуть склонился ко мне. – Или теперь называть тебя Янко?

– Нет! От своего родного имени я не откажусь. – категорично опротестовал я.

Род кивнул, и мгновенно исчез.

«Как бы ни было, но иномирок, я и есть иномирок!»

– Где они?

Раздался голос Мишки у меня за спиной, выводя меня из задумчивости.

– Род ушёл к себе, а Сварог… Сварог где-то внутри тебя, брат.

Мишка притих, словно прислушивался к чему-то.

– Интересно… В себе я никаких изменений не чувствую, слава богу.

Я начал одеваться на выход:

– Это пока. Сварог сказал, что ему нужно тело, чтобы его сущность не вытеснила твою. И как можно быстрее.

Мишка поник:

– Так всё-таки…

– Не парься, бро! Род решит проблему, я уверен в этом! – нахлобучив шапку на голову, я шагнул к двери. – Береги Айру пуще прежнего, друг!

Мишка дёрнулся:

– А с ней-то что не так?

– А ты сам подумай, – развёл я руками. – Ты заделал бэйбика с божественной сущностью внутри себя! Думается мне, что твой ребёнок будет не простым, брат. Ох как не простым!

Мишаня дёрнув бровями провёл рукой по волосам.

Скрипнув дверью, я вышел на улицу.

В те моменты, когда мне надо было поразмыслить, я уже взял за привычку присесть у камина в кабинете с крынкой пива и поджаренными сухариками. Вот и сейчас я сидел углубившись в свои думки, время от времени поглядывая на Линни, которая свернувшись рогаликом спала сейчас посредине моей кровати. Маланорка, после моего возвращения, строго стала чередовать ночи, проводя их то со мной, то ночуя у Вишны.

«Почему такая проблема с телом? Что, нельзя взять свеженьких труп и вселить в него Сварога? Или даже найти какого-нибудь живого бандита, и нахрапом выдавить из него его сущность, отправив в Чертоги на Суд! Да и вообще, вот Род к примеру обошёлся сам!»

Я плеснул в кружку пивка и с удовольствием захрумкал сухарём.

«А вот с ребенком Мишани действительно история интересная выходит. Если ему досталась частица божественной силы, то это дело многим может обернуться. В том числе проблемой – а кем он вырастет?! Многие бы подумали, что какая удача иметь под рукой отпрыска близкого друга с такой силой… Но нет! Я бы по многим причинам предпочёл, чтобы Мишкин ребёнок всё-таки родился простым человеком. Ладно в отношении к земляку я строю влажные мечты, мрея заручиться через него поддержкой такого могущественного бога, как Сварог. Хотя бы в кузнечном вопросе, так это уж точно! А вот в отношении ребёнка строить планы по его эксплуатации я не стану.

Но пока Сварог внутри Михаила, надо пользоваться ситуацией однозначно. Ведь в мирное время, по старым поверьям славян, Сварог трудился в кузне. Да да, Сварога ещё знают и как бога – кузнеца! Что там он ковал, это уже другое дело! Но уж сработать добротный клинок из честной стали, или доспех, для него наверняка не составит труда! И полагаю богу не потребуется много времени для этого, в отличии от простого смертного… Прости Мишаня, но с завтрашнего дня я тебя просто за#бу работой!»

Сегодня мне снился сон, будто я бреду один по колено в снегу высоко в горах! Пронизывающий ветер носился среди ледяных вершин, то и дело норовя сбить меня с ног в очередном порыве. Я поднял голову и устало посмотрел в свинцовое небо, обильно засыпавшее снегом голубоватые пики острых вершин.

«Какие странные горы здесь! Словно скалу на вершинах срезали, и заменили на лёд!»

Я не понимал что здесь делаю и как тут оказался, но ясно чувствовал, что пришёл сюда на зов сердца. В этот миг я вдруг вздрогнул от осознания этого факта! Волнующее чувство тоски и переживания о ком-то, кого я тут искал, нахлынули волной… И я проснулся.

«И тут я вижу сны настолько реальные, насколько это можно себе представить! Нужно срочно обсудить их с Родом. Что если в один из таких снов, я снова уйду в другой мир?… Возможно ли это?» – я оглянулся вокруг, погладив мирно спящую Линни по мохнатому бочку, чуть вздрогнувшую от моего прикосновения. – «Вот тебе и ответ, Серый. Хотя версию с призывом из Чертогов тоже не удаляем.»

За окном забрезжил рассвет, и не теряя больше ни секунды я быстро оделся, подкинул дров в затухающий камин, и вышел из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. Каково же было моё удивление, когда в спустившись вниз я увидел за столом управляющего Лобеля, скромно попивающего дымящийся отвар из ягод и, судя по витающему аромату, из пряных трав.

– Доброе утро, мастер Лобель, – разминая мышцы спустился я по лестнице. – И чего это вам не спится, почтенный? Уж не приболели ненароком?

Лобель встал и слегка отвесив поклон, присел обратно:

– Слава богам нет, мой анай. – чопорно ответил управляющий. – Я взял на себя смелость обождать вашего пробуждения здесь, потому как есть кое-что требующее вашего внимания, господин.

«О как! Это уже становится интересно.»

Пройдя на небольшую кухню я сам сварганил себе пару бутеров и налил отвару, после чего вернулся в зал и сел за стол.

– Слушаю тебя, мастер Лобель.

– О, я отнюдь не мастер господин. – усмехнулся старик.

– Отчего же? – я подул в дымящуюся кружку и отсёрбнул терпкого кипяточку. – Ваша должность вполне может считаться такой же профессией как и другие. И вы вполне заслуженно можете именоваться мастером!

Лобель с благодарностью склонил голову:

– Благодарю вас, господин. Как вам будет угодно.

Я откусил бутер, и хоть с полным ртом говорить было неприлично, всё же спросил:

– Так что за дело привело вас в такую рань?

– Вы просили докладывать вам о важных слухах и новостях, и я не забыл об этом. – с важным видом произнёс Лобель. – И есть новости, о которых вам полагаю стоит знать.

– Не томи. – утёр я рукой уголки губ.

– Первое, что мне удалось узнать – в землях Булхайнов объявился некто, кто кличет себя сыном Гайриса Булхайна.

Я чуть булкой на подавился закашлявшись!

– Откуда информация? Это слух, или есть тому подтверждение? – взволнованно спросил я.

– Пока что, это всего лишь слухи. Но мой старый друг, купец из Беледара, прислал птицу с этой новостью не на пустом месте. Как он пояснил, некто именующий себя Жанаром, собирает верных людей своего отца для того, что бы занять Буртс Анайман в родовом городе Булхайнов.

«А вот это нехорошо! Ох как нехорошо!»

– Интересно, знают ли об этом Торихолд и Гадаран? – я мысленно усмехнулся, представив их лица когда они узнали об этом. Ведь эти двое ушлых анаев уже поделили земли, и наверняка раздали наделы своим урумам и прочим приближённым.

– Думаю если всё в действительности так, то они не могут не знать. – логично пожал плечами Лобель. – Я даже осмелюсь предположить, что они знали о нём заранее. Но бастард, есть бастард. Его не так-то просто усадить во главу такого рода как Булхайны. Возможно, поэтому они и приезжали за анайлэ Сараной.

– А вот это дельная мысль! Эти двое засранцев вполне могли знать о бастарде, и приезжали за Сараной с намерением подженить его на ней и привести его во главу рода. Или на Тамари к примеру. А если бы Эвейн был жив, то что тогда? Убить его? Возможно. Эвейн мог бы править родом независимо, а вот этот Жанар, наверняка рассматривается у них как марионетка, послушная своим покровителям.

– Если три таких мощных рода объединятся, то власть старого дэйвина в Фарландэне будет таять как снег по весне. – осторожно заметил Лобель. – Фотард Кронвиг Фаралан слишком стар, и его род может потерять титул дэйвина под напором желающих занять это место теми, кто помоложе. Все его надежды не допустить этого, связаны лишь с его дочерью, которую он усердно проталкивает в династию турима. Даже если удастся выдать её за любого из троих сыновей Андэвэйна.

– Угу, – кивнул я запихивая в рот остатки бутерброда. – Если будет за кого выдавать, при теперешних то делах. А кстати, почему троих? Их же четверо. Эти трое у всех на слуху, но о Годарде никто и не вспоминает, как и об Энии впрочем. Почему так?

Лобель поморщился:

– Об Энии Мартас я ничего не знаю. А вот Годард, его никто не рассматривает в качестве наследника, потому как он самый младший из четверых. Я слыхал, что он вообще покинул Турию и отправился по миру. – отмахнулся Лобель. – Фаралан же по моему мнению действует вполне правильно, – вдумчиво проговорил Лобель. – Если бы всё шло своим чередом, то трое сыновей могли бы сплотить Турию взяв в жёны дочерей дэйвинов из разных частей страны. Фараланы – самый древний и влиятельный род на всём севере! Брак с Мартасами, был бы отличной партией для старшего наследника Андэвэйна, во всех отношениях.

– Самый? – неуверенно переспросил я. – А Хаммерман? Он произвёл на меня впечатление сильного и уверенного правителя. С ним стоит считаться. – качнул я головой. – Правда, у него сын…

Лобель едва заметно кивнул:

– Да, вы безусловно правы, господин. А что касаемо его сына, то тут не стоит забывать, что у турима есть ещё и дочь!

«Ёпт! А ведь действительно! Как я мог забыть?! Нойхэ же говорил ещё тогда, у ручья, что у турима четверо детей! Трое сыновей постоянно на слуху, а вот о его дочери никто не говорит и слова, словно её и нет! Почему?»

– Но в таком случае, Хаммерману пришлось бы тогда дать от ворот поворот Арвинусам. – припомнил я слухи. – Насколько я знаю, Сильву Арвинус пророчат засватать за Годви Хаммермана, так ведь? – нахмурил я брови.

Лобель лукаво усмехнулся:

– Амбиции Рудана Хаммермана простираются далеко за пределы севера, мой господин! Если у него появится шанс поженить Годви на Энии Мартос, то как вы думаете, долго ли он будет выбирать?

«Аргумент конечно, базара нет. Но Арвинус тоже, не хрен из леса! Пятый Несущий Весть в таком сильном и влиятельном ордене как Истиниане, это вам не хухры-мухры! К тому же, можно логично предположить, что Арвинус, наверняка не без указки главы ордена, и сам был бы не прочь поженить одного из своих сыновей на Энии. Это открывало бы и без того весьма обширные перспективы для ордена.»

– И всё бы ничего, да только эти все хотелки могут накрыться медным тазом из-за назревающей междоусобицы за трон. – вынес я вердикт. – Ладно! А что по местным новостям? Есть чё дельное?

Лобель отмахнулся:

– Ничего, что стоило бы вашего внимания, господин Янко. Пару брычей из фенрировцев после вашего письма отправили на каменоломни. Ещё двоим – по указу госпожи Сараны, всыпали розгами в назидание, чтобы смуту не наводили.

«Ну и ладненько! А то ишь какие, фулюганы! Ничего, не нравилась казарма, вот теперь подлечите жопы, да кайлом помахайте.»

– Появился тут ещё странный слух, мой анай, – нерешительно замешкавшись обронил Лобель.

– Давай говори, и я побегу к кузнецу, – нетерпеливо произнёс я, вставая из-за стола. – Нужно срочно запускать работу по ковке оружия и брони. Кстати, – щёлкнул я пальцами опомнившись. – Организуй доставку стали и чернового железа по всем кузням. Пусть кузнецы делают только грубую работу, а под чистовую, свозят в город. На остальные нужды железо поплоше распредели согласно нашим подсчётам. Понял?

– Как не понять, господин! – кивнул управляющий разведя руками. – Сделаю.

– Так что там за слух такой интересный, что тебе о нём и говорить не хочется? – я встряхнул и накинул на плечи плащ.

– В Лесовке поговаривают, что в окрестностях завелась ведьма, господин.

Я замер, и медленно повернулся к нему:

– Какая б#ять ведьма?

«Только этого мне и не хватало!»

– На неё несколько раз за последние пару недель натыкались местные охотники. Говорят, она четверых чуть не извела своим колдовством, заведя их в такие дебри, что еле выбрались. Народ стал побаиваться в лес выходить. На охоту ходят чуть ли не всей деревней.

– Так её видели?

– Да.

– И что, поймать, или хотя бы поговорить с ней никому не удалось? Может это просто бродяжка какая из соседней деревни?

– Говорят пробовали окликнуть её, даже окружить пытались и поймать, чтобы дознаться кто такая. Но та на разговор не идёт, а из облавы вышла играючи. Мужики конечно не знатные воины, но уж не поймать четверым охотникам бабу в заснеженном лесу… – Лобель пожал плечами слегка разведя ладони, показывая невероятность такового дела.

«Интересно… Ладно, надо будет самому сгонять в Лесовку, и поговорить с теми охотниками.»

– Хорошо. Передай весть в деревню, я вскоре прибуду туда с отрядом. Попробуем изловить её. – перед выходом обернулся и добавил, – Если окажется, что та простая знахарка – пусть пеняют на себя. Выпорю, за лишние хлопоты!

День пролетел как и небыло. Большая его часть ушла на обмозговывание нюансов изготовления доспехов и оружия. Очевидно, что языком молоть, не мешки ворочать! Как мы не крутились, но для массового производства не хватало то одного, то другого. Так же прошёлся по складам да к плотникам заглянул. Побывал в казармах. Зашёл в таверну пообедать и перекинуться парой слов с людьми. В общем под вечер, ввалившись в комнату, рухнул спать как убитый

Ранним утром, по уже сложившейся традиции, меня приходил будить Варгон. Старик всерьёз взялся за меня после нашего похода в Арнагейт. Если с пешим боем у меня шатко – валко, но дело шло вперёд, то вот верховой бой совсем никуда не годился, и старик теперь сконцентрировал наши тренировки именно на этом.

– Когда ты сражаешься верхом, это одновременно и преимущество, и большой риск! – говаривал Нойхэ.

Но сегодня мне было не до тренировок. Нужно было срочно определиться с размерами и формами клинков для солдат, и определить наконец, что мы можем себе позволить делать из доспехов. Если с клинком всё более-менее было понятно, то вот производить металлические доспехи – это уже совсем другое дело! Поэтому прихватив Варгона с собой, я вновь направил стопы к моим доверенным кузнецам.

Старик Мори и Михаил как раз работали в кузнице, потея над первым слитком стали, партию которых я закупил в Арнагейте.

– Добра в дом, мужики! – шагнули мы с рукавым в кузню стряхивая налипший снег с обуви. Хоть зачатки весны уже и витали в воздухе, но такую массу снега в пару дней не растопишь.

Дед с Миханом поклонились в ответ как того требует местный этикет.

– И вам тогожа, – прошамкал Мори.

В кузнице было жарко, как в аду. Что конечно не мудрено, ибо сталь простым костром не растопишь. Я подошёл и осмотрел расплёсканную заготовку:

– Ну, что скажете? Сгодится сталюка?

– Так-то вреде ничего, господин. Единственное что, я всё же хочу её ещё немного проковать молотом. Хуже она от того не станет, а вот если где чего осталось из вредных примесей, выведу. – утираясь пробасил Михаил.

– Главное, не обманулись?

– Неее, – Мишка покачал головой надув губы. – Нормальная сталь. В Выселках и похуже бывало со старых мечей.

– Ну и за#бизззь! – прожужжал я, потирая руки. – Теперь давайте решать, какие будут клинки.

– А чего тут думать? – возмутился дед. – Полуторамерные, и шириной в три пальца! Такие мечи всегда в ходу! Конечно у тех, у кого деньга есть. – дед ухмыльнулся, придерживаясь за столбец.

Варгон же наоборот, с сомнением покачал головой, разглаживая усы и бороду:

– Без цельных доспехов такие мечи только в тягость будут в бою. Нет доспехов, значит в руках щит! А с мечом такого весу в одной руке, много не намахаешь! Если только ты здоровый, как алагат, или эквилианец.

Я вытащил свой меч, который Мишка выковал ещё в Выселках. Да ещё как потом оказалось – из Небесной стали! Клинок выглядел просто и без затей – с виду как из обычной стали, но коротковат. Хотя, в основной своей массе, местные мечи простых смертных были такими же короткими. В редких случаях встречались столь знакомые по историческим фильмам «полуторники», но ими обладали тут только те, кто при деньгах, как и сказал Мори. Такой меч на рынке в Арнагейте я видел за восемь золотков, но то из стали говёной выделки. А вот полуторник из качественной сталюки, стоил уже от двенадцати золотков. Так что, вот и думайте… А второй момент – такими клинками хорошо рубиться в одиночку, а не в строю. К тому же думается мне, что необходимость в полуторниках возникла из-за того, что сплош и рядом начали пользоваться полноценными металлическими доспехами. В бою против бронированного противника использовать что-то полегче и покороче думаю было не резонно. Даже если пробить не выходило таким мечом, то уж вмять шлем в голову можно было наверняка, что в принципе такому воину сулило не меньше проблем, чем прямое ранение.

Всеми этими мыслями я поделился с окружающими.

– Оно конечно всё так, – нахмурился Варгон. – Но цельные металлические доспехи носят только воины ближнего круга охранения тех, кто в состоянии за это платить. В основном же, как ты мог видеть, все носят кожаные, с металлическими накладками или вставками. Проколоть такой доспех тоже не легко, но вот разрубить вполне можно. Как не крути, кожа не металл!

Тут меня осенило мыслью:

– Копис!

По Мишке сразу стало видно, что он в курсе о чём я, а вот другие в непонимании уставились на меня.

– А ну-ка, освободите мне стол, – в ажиотаже воскликнул я, и пока Мишка выполнял мою просьбу, я выудил уголёк из жаровни.

Подойдя к столу, я как мог изобразил по памяти когда-то виданное на просторах интернета оружие для убийства себе подобных в нашем мире. Сам клинок имел слегка изогнутую асимметричную форму, с утяжелённым концом и нестандартной рукоятью. Единственный косяк на мой взгляд так это то, что насколько я помню, он затачивался с одной стороны. Но тут можно подумать как его немного доработать, чтобы им можно было и колоть.

– Странная форма, – сложив руки на груди и заинтересованно рассматривая рисунок, сказал Нойхэ. – А рукоять почему такая?

– Непривычна, понимаю, – поморщился я. – Но зато она не будет проворачиваться в руке, будь то от крови, воды, или пота. А из-за такой формы лезвия можно будет вполне уверенно прорубать даже самую крепкую броню из кожи.

– А металл? – взглянул на меня Варгон.

– Из-за утяжелённого конца, удар будет иметь весьма ощутимую силу.

Старик Мори опёрся на стол руками и заинтересованно рассматривал эскиз:

– Ежели рукоять в одну сторону для ухвата, то выходит, что меч будет точиться с одной стороны?

«А дед-то молодца! Не зря квасок хлебает…»

– Да, есть такое, – согласился я. – Но можно кончик клинка немного сделать острее и заточить наполовину примерно. Так мы сохраним и ударную силу, и добавим ему функцию прокола!

– Чего добавим? – непонимающе уставился на меня Мори.

– Колоть им можно будет говорю!

– Аааа… Ну что ж, можно спробовать. Хлопотно оно конечно выходит, заготовку под такой меч делать, но… Думаю сдюжим. – он перевёл взгляд на Мишку. – Так?

Мишка ухмыльнулся:

– Глаза боятся, руки делают! – хлопнул Михан в ладоши. – Думаю надо начинать!

– Погоди Михан, есть ещё дело. – все трое застыли с готовностью внимать моим речам. – Нам нужны шлемы! И не просто шлемы, а полностью из металла.

Мишка задумчиво взялся за подбородок.

– Со шлемами не просто будет, – почесав бороду промолвил Мори. – Нужно в лист расковать, обогнуть, проклепать… Да и металла уйдёт немало, – покачал головой старик.

– Понимаю, но они мне нужны!

– Для экономии, можно основу делать из кожи, а поверх уже обивать металлом. – предложил Мишка. – Но времени на изготовление как не крути уйдёт всё равно много.

– Так я ж и не говорю что вы сами с дедом будете всё делать! – запальчиво высказался я. – Как только сделаете по экземпляру шлема и меча, отправлю металл по деревням с этими образцами. Кузнецы снимут мерки и будут заготавливать в черновую, а потом это всё свозить сюда. Вы с Мори будете только доводить до ума. К тому же есть у меня кое-кто, кто вполне сгодится вам в помощники. Тут главное будет обеспечить их нужным инструментом для работы, и полагаю дело сладится! – подмигнул я ему улыбаясь.

«Ну же, не вешай нос Мишаня! Сварог – бог покровитель кузнецов, друг мой! И я очень рассчитываю на дивиденды…»

Мишка развёл руки:

– Так чего мы тут трепемся тогда! За дело!?

– Вот и отлично! – потёр я ладони. – Как будут готовы первые образцы, сразу доложите.

– Как будет угодно, господин Янко. – кивнул дед.

Выйдя с Варгоном из кузни, мельком замечаю проходившего мимо Лобеля.

– Мастер Лобель!… Мастер Лобель!! – окликнул я его и подошёл к нему. – Значит так, отправку стали пока попридержи! Подготовь всё, но не отправляй по деревням. Я скажу когда.

– Хорошо господин. – ответил управляющий.

В суете хлопот, я иногда «бежал в лаптях перед паровозом», пытаясь успеть всё и везде. Это приводило к отменам моих же указаний, и здорово раздражало исполнителей. Но что поделать! Я не потомственный правитель, а простой слесарь.

Вопреки всем ожиданиям рукавого, я направился к плотникам.

– Отлыниваешь от тренировок? – приподняв бровь съехидничал Варгон.

Я скорчил невинную рожу:

– Что вы, товарищ учител! Никак нет!

– Тогда за каким хреном мы идём к плотникам, а не на тренировочный двор?

В этот момент мы как раз подошли к небольшой мастерской, из которой доносились звуки работы и пахло опилками.

– Потому, что кое-кому тоже нужно много заниматься! А для этого, им нужны парты.

– Парты? Что за парты такие?

Я подмигнул ему на ходу и открыл дверь в мастерскую:

– Ща увидишь.

Когда мы вошли, мастеровые поначалу даже не обратили на нас внимания, полностью увлёкшись работой. Только молодой тангор Кульфман, что кропотливо работал над резьбой на одной из парт, оторвался от дела и помахал нам рукой, широко улыбаясь. Завидев его жест, мужики обернулись и торопливо поклонились.

– Здравия всем! – я прошёлся по мастерской и пожал каждому из них руку, чем немало удивил тангора. Мои люди-то уже привыкшие к этому, а вот для тангора было ново. Варгон тоже не стал кочевряжиться и поздоровался аналогично со всеми.

– Ну, как дела?

Один из мастеров указал рукой в угол:

– Вон стоят, господин! Пять парт готовы полностью. Шестую, вон тангор дорабатывает. А это вот, – он прихлопнул по невысокой одноместной парте, рядом с которой стояла миниатюрная табуретка с высокой спинкой. – Будет готова после полудня.

– Ну-ка, посмотрим'с! – я с нетерпением подошёл к одной из готовых двухместных парт с лавкой, у которой тоже имелась спинка на всю длину.

Отодвинул лавку от стола с уклоном, присел. Облокотился на парту… и чуть не заплакал от нахлынувших воспоминаний о своих школьных годах! По кромке парты и лавки, на торцах, чётко пролегал выгравированный узор в виде мелких угловатых завитушек, которые органично переплетались между собой. Стойки, на которых держалась столешница, тоже были испещрены узорами. Более грубыми, и с прямыми линиями, но выглядит симпантишно.

– Оно, господин анай? – видя мою довольную морду, ухмыляясь поинтересовался мастер.

– Оно! – кивнул я. – Не стали ждать, пока одобрю первую?

Мужики переглянулись.

– А чего тут, господин Янко? На рисунках всё понятно, как оно должно выглядеть. Первую парту с лавкой собрали конечно, как вы изволите выражаться, с «косяками», но быстро поняли, что да как должно быть! Чай поди не в новинку с деревом работать.

Я встал и похлопал мужиков по плечам:

– Молодцы! Хвалю! – и повернулся к тангору. – И тебе спасибо, Кульфман. Здорово смотрится! – я провёл ладонью по шероховатой поверхности столешницы. – Жаль только, что покрыть нечем.

Один из плотников почесал за ухом:

– Да мы вот тоже думали над этим. По весне, как дерево рут заплачет соком, можно будет спробовать им покрыть! Возни конечно выйдет много, но покрывать чем-то всё одно надо, а иначе древоеды могут поточить.

«Эх, „морилку“ бы замутить… Да откуда она тут. Это уже химия в чистом виде. Хотя, может с алхимиком каким пообщаться и можно будет в Арнагейте, когда налог повезу. Авось выйдет чего дельного.»

После плотников я направился к фенрировцам. Понимая, что тренировками мы сегодня уже не займёмся, рукавой двинулся за мной следом, поигрывая в руках своей излюбленной плёточкой. Беспалый шибко сетовал на то, что ему не дали вразумить бунтарей из рекрутов. По его словам, сестра недостаточно жёстко отреагировала на такое неблагодарное поведение со стороны вздумавших противиться воле аная некоторых новобранцев. Как минимум, Варгон настойчиво предлагал казнить одного. Прилюдно! А другим – всыпать плетей по двадцать, и до конца их жизни отправить в каменоломни. Я же не спешил так жёстко реагировать, хотя попервой имелось огромное желание так и поступить. Но я решил сделать иначе…

По моему приказу, сержанты-близнецы собрали и выстроили перед казармой весь отряд. Даже Тарталан вышел и застыл чуть в стороне, наблюдая. Напустив на себя самый лютый вид, я медленно прошёлся вдоль строя, буровя немигающим взором каждого фенрировца. Следом за мной шёл, замалым не метая молнии из глаз, Варгон. Ни один из бойцов не выдержал и секунды взгляда глаза в глаза.

– Стоило мне покинуть Хайтенфорт, как в ваших рядах появились смутьяны и принялись мутить воду! – начал я говорить. – Одни из вас, прозябали в своих деревнях, не имея ни храбрости, ни навыков противостоять злу в этих землях! Другие – упали до банального грабежа зерна с моих полей, прячась в лесной глуши, словно одичалые звери! – я вытащил с тихим шелестом меч из ножен.

Ряды бойцов непроизвольно дрогнули. Варгон сплюнул в сторону, продолжая сурово всматриваться в их лица.

– Одних – я вооружил, обучил, дал шанс научиться защищать себя, свой дом и близких! Дал пищу, кров, и ясную цель в будущем! Вторым – подарил прощение за преступления, дал второй шанс обрести доброе имя, служа роду Фортхай! – я шагнул вперёд… и фенрировцы упали на колени склонив головы. – В то время, как ваши братья по оружию сражались в битве с разбойниками и звергами, покрывая себя великой славой и принимая смерть с честью, вы… Поднимите сука головы, и посмотрите мне в глаза!!!

Бойцы один за одним стали обращать на меня взоры, но получалось это сделать далеко не у каждого. Некоторые и вовсе не смогли это сделать, то ли от стыда, то ли от страха. Варгон прошёлся по таким и хлёсткими ударами рукояти плети помог обрести им решимость:

– Выполнять волю аная!

Едва все взоры бойцов были обращены ко мне, я продолжил:

– Когда среди вас сеяли смуту, вы молча наблюдали за этим, и ничего не делали! – я вытянул меч вперёд и обвёл им бойцов. – Я мог бы казнить вас всех за предательство! Но я дам вам шанс, последний клянусь Словом! Больше не будет никаких ссылок в каменоломни или порки! Кара за смуту в рядах Фенрира – смерть! За побег из Фенрира – смерть! За трусость и малодушие – смерть! – я убрал меч в ножны. – За службу в Фенрире, каждой семье бойца, будет пожалована земля в собственное дело! – я мысленно усмехнулся враз раскрытым от удивления ртам, в том числе и у Нойхэ. – Тем, у кого нет семьи, по прошествии пяти лет службы в отряде, так же будет дан надел! У кого из вас имеются близкие родственники в других землях, передайте им, что они могут прийти ко мне и так же получить кусок земли, и жить в туримасе рода Фортхай как свободные люди! Особенно отличившиеся в службе – будут мною возведены в урумы! У меня всё.

Развернувшись на каблуках, я зашагал прочь.

– Эдак ты все земли разбазаришь, – пробурчал рукавой хлюпая по талому снегу сапогами.

Я поздоровался с откидывающим деревянной лопатой снег торговцем Ронди, проходя мимо его лавки.

– Там где кнут, должен быть и пряник. – ответил я, перешагивая через лужу и едва не поскользнулся. – Эдак мы потонем в болоте скоро! И это ещё с учётом того, что снег вывозили обозами.

Варгон чертыхнулся, взмахнул руками и едва устоял на ногах вслед за мной на предательском ледке скрытом под лужей:

– Так и есть! Раньше в стене были желоба что выводили воду наружу. А теперь они куда-то делись, словно их и небыло вовсе…

– Скорее всего их просто занесло мусором. Да и стена может просела. Кто его знает, на чём она стоит… Ты мне вот что скажи, – я подождал пока он поравняется со мной. – Ходят слухи о какой-то там ведьме в Лесовке. Слыхал про такое?

Рукавой придержал за руку поскользнувшуюся женщину, которая проходила в этот момент мимо нас, держа в одной руке накрытую корзину, а в другой руку девчушки лет восьми, семенящей шаркающим шагом вслед за матерью. Женщина охнула и отблагодарив его улыбкой, двинулась дальше.

– Слыхал я конечно. Мужики в таверне Фронди болтали, а я ухо грел.

– Думаю съездить туда. Люди напуганы, в лес боятся ступить.

Варгон сдвинул шапку на затылок и шмыганул носом.

– Суеверные брычи, что с них взять!

«Суеверные? И это в этом-то мире, где есть магия и призраки в криптах?! Как по мне, так такое определение тут в принципе должно отсутствовать.»

– Ну знаешь – суеверия, или не суеверия, но лишний раз показать, что анаю не похрену на его людей, делу не помешает! Да и заодно сталь туда отвезти с образцом меча. Только я не знаю в эту Лесовку дороги. Где она кстати находится, деревня эта?

Мы беседовали шагая не спеша к Большому Дому, придерживая разговор когда кто-то проходил мимо.

– С десяток охотничьих подворий к западу от Вербок, не доезжая полудня до них.

– Ну и нормально! Заодно тогда и в Вербки работу отправим. Может и до Выселок прокатимся, если лень не нападёт. Короче, как только Михан клинок и основу для шлема сделает, выдвигаемся. С собой в охранение возьмём Хорста, Скулда, тройку фенрировцев, и Тарталана.

– Да как скажешь, – пожал плечами Варгон.

Остальную часть дня я убил на обследование городской стены, исследовав её вдоль и поперёк. Сливные желоба оказались не просто забиты мусором, а в буквальном смысле забетонированы льдом! Из-за этого над ними по стене образовались новые трещины, как мелкого характера, так и весьма крупные. Кладка стены была дерьмовой. Ряды небольших блоков из обожжённой глины ничем не крепились между собой, из-за чего стена буквально оплыла местами, и начала лопаться, покрываясь паутиной трещин разного характера. На ковёр был немедленно вызван управляющий, и я ему вставил по первое число, ругаясь матом и грозя кулаком за недогляд по своевременной очистке сточных желобов. Опосля моральной порки, уже через десять минут вдоль всей стены появились брычи с топорами и лопатами, которые принялись очищать желоба.

– Варгон, стена долго не простоит. – констатировал я факт, неспешно бредя с рукавым по улице. – Нужно начинать свозить материал в город, для постройки новой.

Нойхэ покачал задумчиво головой, поправляя шапку:

– Строительство стены, дело не шуточное! Нужно много всего. А в особенности – время!

– Да понимаю, – отмахнулся я. – Но сиди, не сиди, а делать её придётся. С такой стеной, нас даже осаждать не нужно. Хороший таран, и наша песня спета.

Варгон прочистил горло:

– Ну, допустим людей мы соберём. Разберём старую кладку. А камень где брать? Его нужно дохрена, а на каменоломне три калеки работают. А второй момент – город без стены, это сладкая добыча! В южных землях ещё куда ни шло, но тут…

Я шагал заложив руки за спину и напряжённо перебирал варианты по решению проблемы. Пока в один прекрасный момент меня не осенило:

– Частокол! – остановившись, я обернулся и посмотрел на Варгона. – Нужно сперва построить вторую стену из добротного частокола! Только не просто навтыкать брёвен, а построить капитально, не на день!

Нойхэ покрутил краешек усов, явно обмозговывал мою идею:

– Тогда людей может не хватить.

– Ну, чтобы её ломать, много народу и не нужно – морщась проговорил я, и продолжил движение. – Она и так валится сама. Так что, на деревянную стену можно выделить большую часть людей. Благо леса у нас вокруг, хоть пруд пруди! Сколько мы примерно можем людей собрать?

Варгон на пару секунд замялся, думая над ответом.

– Где-то около сотни свободных мужиков точно наберём. – наконец ответил он.

– Маловато… Я полагаю всё-таки придётся задействовать в этом мероприятии солдат. Хоть признаюсь и не хочется, но выхода у нас нет.

– Никогда не понимал твоих выбрыков по этому поводу. – проворчал Варгон.

– По поводу солдат? – покосился я на него.

– Угу.

– Служивый люд должен заниматься исключительно военным делом! Оттачивать мастерство владения оружием, тактики боя как большими отрядами, так и малыми, и так далее. Понимаешь?

– Угу. – бездушно буркнул Беспалый.

– Знаешь, порой ты меня бесишь своим «угу»! – не останавливаясь проворчал я.

– Угу.

«Угу!… Тоже мне, филин б#я.»

С ворчливой натурой Варгона мне попервой было сложно уживаться, как бы я не старался. Впрочем наверное как и ему со мной. Но в одном Варгон решительно стоял на своём – эксплуатировать всех и вся на нужды рода Фортхай! Однажды он даже заявил, что кабы не запрет на прямое рабство, то можно было бы и придумать чего. На что от меня получил такую тираду нравоучения по этому поводу, что даже извечный вождь пролетариата изумился бы в тот момент. Больше мы тему рабства не трогали.

Но сейчас всё было настолько сложно в моём туримасе, и с людьми, и с деньгами, что я честно говоря был растерян. В голове крутился только один вопрос – как? Каким образом в роду пришло всё вот… Вот в это всё! Если бы я не явился в этот мир на место Янко Фортхая, то этому роду пришёл бы конец уже к следующей зиме! А то может быть и раньше. Слава Роду, со всей суеты на сегодняшний день у меня уже было отложено пятьсот золотков налога. Освоив наконец через пень да колоду письменность, я внимательно изучил налоговый список который мне ещё в первые дни вручил Корэл Салас. Выходило, что я мог выдать налог либо товаром, либо деньгой. Товаров получалось в сумме на целый обоз, навроде того, что я свозил в Арнагейт. Учитывая что его собирали едва ли не с пол года всем скопом, то нехило выходит!

Распрощавшись с Варгоном, я уже было направился к дому, как вдруг ухо уловило пение знакомой песни гномов. Обогнув пару подворий, я вышел на небольшой пустырь посреди которого стояло на скорую руку сварганенное жилище тангоров, прибывших со мной недавно в город. Сквозь щели закрытых ставен крохотных окошек на улицу лился жёлтый свет. Песня лилась изнутри общежития тангоров.

Подойдя к двери в сгущающихся сумерках, я как можно громче постучал, хотя это сложно сделать, учитывая что само здание было сколочено из толстенных сосновых брёвен. Однако меня по всей видимости услышали всё-таки. Песня тут же оборвалась и через секунду из-за двери раздался грубый тангорский голос:

– Кто там?

«Почтальон Печкин блин!…»

– Анай Янко.

Послышались звуки отпираемого засова и когда дверь открылась, меня буквально обволокло дымом душистого табака, с примесью перегара и запаха хвои. На пороге стоял Дайен. Он удивлённо раскрыл глаза и суетливо оглянулся на притихших тангоров.

– Господин?… Ох! Входите пожалуйста! – он сделал шаг в сторону, приглошая рукой войти.

Едва я шагнул через порог, как тангоры поспешили встать и сдержанно, без раболепия, но со всем уважением поклониться. Среди них я увидел и раскрасневшегося Каменюку, который сперва совсем затерялся на фоне похожих друг на друга, сугубо для моего восприятия глазом, бородачей. На что обратил внимание, так это то, что среди собравшихся не было тех тангоров, которых Судольф оставил у меня в заложниках.

– Вечер в хату, товарищи тангоры! – поздоровался я, скидывая тяжёлый плащ и вешая его на сучок торчащий из бревна под самым потолком.

Тангоры вразнобой поздоровались кто как мог, на разный лад, а я быстро окинул взглядом помещение изнутри.

«А молодцы коротышки! За день сваяли своими руками! Мужики, насколько я знаю, им только брёвна подвозили на санях. По сути коробка вышла обычная, только с трубой, но всё ж таки не на улице.»

Вся честная компания тесно сидела вокруг корявого стола. Кто на пеньках, кто на доске, кинутой на пару чурок. На столе лежала скудная еда и крынка с узеньким горлышком понятного содержания. Но чтобы кто-то из них был пьян вдрызг, видно небыло.

– Вы по делу к нам, господин анай? Али так, проведать? – немного растерянно спросил Дайен.

– И то, и другое разом. – ответил я, присаживаясь на пенёк, который мне услужливо освободил один из тангоров.

Ловя на себе пристальное взгляды, я как-то почувствовал себя неуютно в тесном окружении этих бородатых крепышей. В воздухе витала определённо понятная с их стороны напряжённость. За каким таким «делом» пожаловал анай?

«Так разговора не выйдет!»

– Мастер Каменюка! – выудил я взором из толпы своего рыжебородого друга. – А найдётся ли и мне рюмочку? Зуб даю, своим землякам ты поставил лучший снак из своих запасов.

Айтэн торопливо достал из мешка у себя под ногами рюмаху и передал по кругу мне, после чего пододвинул в мою сторону крынку:

– Дайен, плесни-ка господину анаю!…

– Наливайте все, ну! Чего сидите, товарищи тангоры!? – с улыбкой замахал я рукой над столом. – То песни пели, а то хмурые все как на поминках, ей богу!

Дайен налил мне доверху и тут же пустил тару по кругу. Тангоры оживились, загомонили, на суровых лицах замелькали сдержанные улыбки.

Едва все взялись за рюмки и кружки, я поднял свою и жестом попросил тишины:

– Тангоры! – начал я, и все притихли. – Перво-наперво я хочу поприветствовать вас в моём городе! – тангоры дружно закивали, потрясая бородами. – Даю вам слово, что пока вы живёте здесь честь по чести, никто не будет принижать ваш народ, что бы там ни случилось между людьми и тангорами в прошлом! – тангоры загомонили пуще прежнего и затопали ногами. – Но самое важное, я бы хотел выпить за тех, кто доблестно сражался с волками, и за вашего павшего в бою товарища! За Гринду, да одарит Айданун его почестями! – сказав последнее, я махнул горькую не чёкаясь и занюхал рукавом.

Тангоры замерли в тишине, перебрасываясь между собой растерянными взглядами.

Я посмотрел на них:

– Пейте про его честь, тангоры! Ваш друг, умер как воин!

Говорил я это всё не ради праздного словца, не ради популизма. Здесь и сейчас я заручался их преданностью! Делал я это не без корысти, но и не только. Для тангора, схватиться голыми руками с таким опасным противником как зимоволк, это всё равно, что человеку выйти против звергана! Для такого поступка нужна смелость и отвага настоящего воина! Возможно там всё вышло немного не так, но по моему мнению – Гринда погиб именно как воин. Не упал без памяти, не спрятался за спинами товарищей вопя от страха! Я сам видел, как он, и ещё один тангор, сошлись в смертельной рукопашной с лютыми хищниками.

Тангоры выпили. Посидели, помолчали немного. Но, сиди не сиди, а начинать надо…

Я прочистил горло, привлекая внимание бородачей.

– В скором времени, буквально на днях, начнётся большая стройка. Будем рушить старую стену, и возводить новую. Время конечно не подходящее, погода не та, инструмента чуть, и прочее, но другого выхода я не вижу. Старая городская стена может обвалиться в любой момент.

Далее я досконально обрисовал свой план действий по стройке, пояснив и про строительство частокола, возвести который необходимо снаружи, перед старой стеной.

Выслушали тангоры молча, не перебивая. По окончанию моей речи, один из них прочистил горло, намекая что есть что ему есть что сказать.

– Говори, – великодушно кивнул я ему.

– Господин, всё решаемо, и стену построить мы конечно поможем. Обе. Но у вас мало камня! Даже мы, при всём нашем умении, не сможем быстро добыть столько.

Я вновь качнул головой, соглашаясь с его словами:

– Понимаю. Поэтому я и здесь! – посмотрел я в упор на Айтэна, от чего тот поменялся в лице. – Я спрошу только единожды, братья тангоры, – обвёл я их взглядом. – И прошу вас отозваться на мою просьбу… Кто из вас обладает знанием горак нудуш?

Если бы я разделся догола, залез на стол, и принялся трясти перед ними своим хозяйством, то это вызвало бы гораздо меньше удивления и настороженности, чем прозвучавший из моих уст вопрос. Тангоры застыли каменными изваяниями с дымящимися в руках трубками, сведя все взгляды на мне.

– Откуда вам известно про горак нудуш? – в звенящей тишине наконец выдавил из себя один тангор, с широким крючковатым носом.

В этот момент некоторые из них обратили свои взоры на враз побелевшего Каменюку.

– Можете не смотреть на него. Айтэн тут не причём. Да и откуда я знаю об этом тайном искусстве тангоров, вас тоже не касается.

– За один только этот вопрос, каждый уважающий себя тангор обязан убить большого на месте! – вспыльчиво заявил курносый, тыча в меня трубкой.

– Следи за словами, Хинди! – придя в себя поднялся с места Айтэн, сжимая кулаки. – Анай Янко не чета остальным большим! И поверь моему слову – он может в мгновение ока убить нас всех!

«Ну, я бы не стал конечно делать таких поспешных заявлений…»

– Ой ли? – хмыкнул курносый.

– Х#й ли! – тут же рубанул Каменюка. – Был бы ты в с нами в пещере рахов под Алагатскими горами, то сейчас не хмыкал бы!

– Хватит! – грохнул я кулаком по столу так, что аж рюмки подпрыгнул и крынка зашаталась. – Я не собираюсь вами пользоваться как рабами! Мне нужно спасти свой род и своих людей от мести рахов по весне!

– Мести? За что? – спросил Дайен.

– Я убил Рахшанара! – зло бросил я ему ответ. – Я, и мой рукавой!… Когда прибыли раханиды им на подмогу, мы уже покидали пещеру, но они видели мой герб! Я всерьёз опасаюсь что ответ с их стороны не заставит себя ждать. Я просто уверен в этом! Без вашего умения, камень для новой стены мои люди будут ковырять годами! Нет камня, нет и крепкой стены! А значит не далее чем в сеянь, в землю ляжет не зерно, а трупы, щедро политые кровью.

Найти тангоров со знанием горак нудуш я загорелся сразу после увиденной мною в рахской пещере творимой Айтэном магии. Но ввиду опасности таких изысканий (не будь я анаем, мне наверняка проломили бы голову прямо здесь!), я мог только мечтать об этом. Использовать Айтэна одного для добычи камня – это было бы сравнимо с рабством. Организовать ему скрытность на нужный срок не вызвав подозрений, у меня тоже не вышло бы, ведь ему однозначно понадобились бы помощники из людей. А вот если несколько тангоров примутся за дело, то тут полагаю есть шанс. Хоть и без пересуд наверняка не обойдётся… Ммда.

– Так что скажете, почтенные тангоры? – я с надеждой затаив дыхание всматривался в лицо каждого из них. – Если таковых среди вас не сыщется, то значит так тому и быть.

Я ещё хотел добавить, что если в смутном будущем узнаю обратное, то три шкуры спущу… Но передумал, и прикусил язык. Не стоит перегибать палку.

«Уж не из-за своих ли секретов тангоры впали в немилость? А может и не только потому?»

Тем не менее, судя по молчаливым и угрюмым лицам тангоров, я пролетел как фанера над Парижем…

– Ну, – хлопнул я по коленям ладонями спустя короткое время, и встал с чурбака. – Коли так, значит так… Спасибо за сто грамм! Завтра жду вас на работу. Займётесь разбором стены. Осмотрите там её сперва, подскажете людям с чего начать… В общем, не мне вас учить.

Выйдя на свежий воздух из прокуренной избушки тангоров, я полной грудью вдохнул чистый воздух. Задрав голову вверх, посмотрел на уже появившиеся на ночном небе звёзды.

«А ведь где-то там, глубоко и далеко, среди безграничных просторов космоса, сейчас дрейфует та самая галактика, в которой находится и моя родная планета. И быть может, именно сейчас там тоже ночь, а у окна стоят мои жена и сын, смотря да далёкие звёзды и думая обо мне… Да плевать, что там наговорил Род про другую реальность, многомерные планы сущности бытия, и прочие заумные речи. А я вот возьму, и буду думать что всё именно так!»

Среди звёзд, вдруг на едва уловимое мгновение вспыхнул пролетая огонёк, и тут же исчез!

«Метеорит наверное какой-нибудь. Или… или может быть даже космический корабль перешёл в ускорение!? Хых… Да какие нах#й корабли, Серый!» – делая шаг в сторону дороги подумал я, и раздосадованно пнул комок слипшегося снега подвернувшегося на пути. Но это оказался кусок льда, и сильно ударившись ногой я машинально согнулся, хватаясь за отбитую конечность… Над головой с тихим шелестом пропела смерть и воткнувшись в дверь тангоров зажужжала оперением! Рефлексы сработали сами по себе, и я тут же нырнул за ближайшую кучу снега. Несколько стрел тут же пронзили её, и лишь чудом ни одна из них не попала в меня.

«Дерьмовое укрытие!»

Вскочив на ноги, я хотел было рвануть за угол избы, но сильный удар ноги в спину опрокинул меня лицом вперёд. Да так, что аж ноги за уши завернулись! Рухнув в лужу, я через боль и хрип процедил сквозь зубы мат, несколько раз перекатился в сторону, и выхватил меч. Тёмный силуэт с клинком в руке, блеснувшим в свете звёзд синим, устремился ко мне. Но и наше анайское величество уже не пальцем деланное! Одним движением скинув плащ, понимая безвыходность положения, я принял бой!

При первом же столкновении наших мечей я понял, что против меня не просто какой-то наёмный убийца с подворотни! Его удар вышел настолько сильным, что мою руку буквально откинуло в сторону, едва не выбив оружие. Под натиском сыпавшихся ударов я отступал. Неведомый противник проводил атаки двигаясь словно змея, изгибаясь всем телом и выворачивая запястье под невероятными углами. Его удары были ошеломляюще сильными! И это при том, что сам он был и не сказать какой здоровый в теле. Да и ниже меня, почти на голову!

Невероятным финтом своего меча, ублюдок вынудил меня опустить клинок в ноги, и тут же с размаху влепил кулаком мне в челюсть. Теряясь в пространстве я опрокинулся на землю.

«Вот и прыгнул кузнечик в муку!»

В глазах расплывался силуэт убийцы, поднимающего свой необычный меч для последнего удара. Он не сказал ни слова, не издал ни звука за весь наш скоротечный поединок. Я приготовился умереть.

«А он хорош! Невероятно хорош!»

– Айданун курындаш!

Звонкому лязгу металла вторило раскатистое эхо грома, словно в весеннюю грозу! В лицо брызнула кровь и какие-то ошмётки, замахнувшийся убийца дёрнулся всем телом вперёд, уронил оружие, и бездушным мешком завалился прямо на меня.

– Янко!… Янко!!!

Каменюка подбежал и оттащил мёртвое тело.

– Ты как? Жив!?… Где ранен? – тангор суетливо ощупал меня руками.

Мир вернулся на круги своя обретая чёткость, и я пошатываясь встал на ноги. Вокруг меня собралась гомонящая толпа тангоров.

– Намално сё, – успокоил я взбалмошного тангора, еле ворочая отбитой челюстью.

Зачерпнув горсть снега вперемешку с ледяной водой, с облегчением размазал ледяную жижу по отбитому лицу.

– Фууух… – выпрямляясь, я посмотрел на труп убийцы.

Вся его правая часть грудины и плеча была разорвана, словно взорвавшись изнутри.

– Что с ним случилось? – тяжело дыша от усталости сплюнул я кровь из разбитой губы.

– Молитва Айдануну. – хмуро ответил Дайен. – Мастер Айтэн убил его клином при помощи горак нудуш.

Глава 2

Варгон был вне себя от ярости! Он орал и проклинал всю туримскую семью так, что Фелани и остальные собравшиеся в Буртс Анайман, краснели на глазах.

– Аталан! Этот старый кусок дерьма снова послал своих убийц, чтобы пресечь род Фортхай! Ну, погоди старый п#дор! – ярился рукавой сжимая кулаки. – Я доберусь в его золочёные палаты и раздавлю ему башку голыми руками!

– Возьми себя в руки, Нойхэ! – наконец не выдержала Фелани. – Возможно, Андэвэйн здесь ни при чём! Не забывай, у него четверо наследников, которые также могут отдавать приказ аталанам.

– Без одобрения турима, аталаны не станут действовать! – зло рыкнул Варгон ударяя по столу кулаком.

– Он прав, мама, – решительно поддержала его слова Сарана. – Этот старый хрыч не мог не знать, что его убийцы направлены в Хайтенфорт!

– Но зачем? – искренне недоумевая обронил Лобель разведя руками за столом. – Какой смысл? Род Фортхай всегда поддерживал турима Андэвэйна, исправно пополняя казну и прикрывая северные рубежи Турии! Пусть последние пару лет всё шло не совсем гладко, но ведь теперь, когда господин Янко вернулся, всё налаживается. Неужели туриму нужна ещё одна смута в бесхозных землях? – сказав последнее, управляющий едва бросил взгляд в сторону Сараны.

Пока они спорили и гадали на кофейных гущах, я усердно напрягал извилины, поглаживая синюшную челюсть.

«Какая-то байда творится! Лобель прав. Если меня не станет, мать и сестра не удержат контроль над туримасом долго. Тарко с Флэнцэм ещё не скоро наведут порядок у Булхайнов. Да к тому же, теперь ещё объявился неизвестный, кличущий себя сыном Гайриса и предъявляющий права на туримас, что покоя тем землям явно не добавит. Торихолд ясно дал понять, что уже раскрыл роток на ту территорию, и так легко отступаться он не станет. Вот и выходит, что вся северо-западная часть Турии может погрязнуть в анархии. И кому-то это очень надо! Настолько, что даже аталанов засылают. Зуб даю, что это кто-то из принцев, мать их. Ну допустим, им удалось посеять хаос в этих землях. Тогда не будет никакой защиты от рахов! Сухопутной торговле в этих краях прийдёт кирдык. На западных рубежах восточного севера начнутся постоянные стычки с рахами. На юге, они подступятся к самому Арнагейту. А если хватит сил, то и вовсе дойдут до залива Пяты Гиганта… И тогда восточная часть севера будет отрезана от Турии, а западная, превратится в какой-нибудь местный фронтир! Останется конечно связь по морю, но то уже будет такое себе. Как я понял из рассказов Турамоха, пираты отнюдь не малочисленны. Если всё снабжение и торговля будут вестись по морю, это ж золотая река для пиратов!… А ещё – ну не верю я, что старик Андэвэйн в курсе по поводу аталанов! Чуйка мне подсказывает, что он не при делах. Возможно даже совсем не при каких…»

– Как давно кто-то из вас видел турима?

Разговоры на повышенных тонах в раз стихли, и все посмотрели на меня.

– Последний раз я сопровождал господина в Акаван пять лет назад. – ответил Варгон. – Турима правда я видел издалека, в тронный зал меня не пустили, только господина Фернидада. Но мне удалось заглянуть в зал пока стража не заперла двери. Андэвэйн сидел на троне. Немощный, сгорбленный, и седой как лунь, но принимал сам лично.

– А вы? – посмотрел я поочерёдно на мать и сестру.

Фелани слегка смутилась:

– Я уже и не вспомню сейчас… Но это было давно.

Сарана и вовсе только отрицательно покачала головой.

– Ясно, – разочарованно пробормотал я постукивая пальцами по столу.

– Думаешь… Андэвэйн правит только на слуху? – осторожно спросила Фелани.

Я неопределённо пожал плечами:

– Не исключено. Проблема заключается в том, что мы сидим в своём краю и ничего по сути не знаем, что происходит в Турии! Слухи за столом в таверне, пересказы редких торговцев, – покривился я. – Строим предположения, теряясь в догадках, и, скорее всего, ошибаемся в своих выводах. Что происходит на восточной части севера, и каковы там настроения – мы не знаем. Что происходит в центральной части страны – мы не знаем! Я уж молчу про Акаван и всю южную Турию.

В этот момент дверь распахнулась, и с улицы в зал буквально ворвался капитан Рон. Завидев на себе недовольные таким поведением взгляды обеих анайлэ, туримский капитан поспешил низко поклониться как того требует этикет.

– Что случилось? – хмуро спросил я, предвидя в таком поведении капитана явно что-то важное и не терпящее отлагательств.

– Господин анай, вам стоит на это взглянуть своими глазами!

Переглянувшись с матерью, я встал и вышел из-за стола:

– Поясни.

– Труп аталана, как вы и приказали, мы отнесли в темницу, и положили в одной из клетей, рядом с костяками звергана. Один из воинов снял с его лица тканевую маску и… В общем, вам лучше посмотреть самому.

Я повернулся к остальным:

– Интересуетесь?

Молчаливо сидевшая и записывающая важные моменты Тамари молча кивнула и встав, подхватила книгу:

– Если не возражаешь, то я с тобой дядя. Думаю там будет, что записать! – в предвкушении ухмыльнулась моя родовинка. – Если уж даже капитан Тагор выглядит таким взбудораженным, то это точно нужно записать в летопись. – Тамари скромно улыбнулась капитану.

– Поверьте, моя госпожа – ставлю своё звание, никто не останется безразличным! – учтиво ответил Рон.

Труп аталана я без зазрения совести захотел осмотреть и исследовать, поэтому и приказал оттащить его в темницу. А что? Там темно, холодно, и мухи не летают. Больно уж мне интересно стало посмотреть на его физическую форму. Его выкрутасы с клинком и сила ударов меня, мягко сказать, удивили. Так выкручивать руки, под такими невероятными углами! Откровенно говоря, я подумал что у него есть лишние суставы.

«Кабы его прислали на несколько месяцев раньше, то у меня не было бы и шанса выжить, и это факт! Дай бог здоровья и долголетия Варгону, за его ежедневные измывательства надо мной на тренировках до седьмого пота. Не зря дед носит звание Третьего бойца, ох не зря…»

Когда мы толпой спустились в казематы, вокруг трупа расположились пятеро воинов с факелами в руках. Когда я увидел среди них близнецов, то даже ни мало не удивился. Посмотреть на одного из знаменитых воинов-убийц – такого эти двое, повёрнутых на всём что касается драки, не упустят ни за что.

Труп лежал на голом полу посреди камеры. Единственный стол который здесь был, занимал скелет звергана. Лицо аталана было накрыто чёрной тряпкой. Справа на груди, под разорванным в клочья кожаным нагрудником и одеждой, зияла огромная дыра выходного отверстия.

«Каменюка, красавчик!… Только вот думается мне, что этим клином он мог и меня пришибить, окажись я напротив аталана в тот момент.»

Все застыли в ожидании поглядывая на меня.

Не став томить, я одним движение сорвал материю с головы аталана…

– Ох е#ать, колотить! – отшатнулся я от трупа едва увидев лицо убийцы, а позади меня охнули хором женщины и грязно выругался Варгон.

Я посмотрел на рукавого.

– Простите господин, я помню, но тут…

– Да ладно уж. Сейчас полагаю не до приличия.

Лицом называть открывшуюся взору морду у меня более язык не повернётся.

– И так, Тамари, записывай… Кожа – серая. Форма головы, в целом – вытянутая. Волос нет. Глаза – треугольные, вершиной вниз, со смещением к краям. Зрачков нет, только бело́к. Надбровные дуги выдаются вперёд. Лобная кость ярко выражена, – я постучал костяшками по лбу трупа. Звук был как будто по обшитому кожей кирпичу стучишь. – Толстая лобная кость, думаю тяжело пробиваемая. Нос – маленький, короткий, сильно задрат вверх. Ноздри тонкие, удлинённые. Скуловая кость так же ярко выраженная. Верхняя и нижняя челюсти выдаются вперёд больше, чем у человека.

Варгон, заглядывая мне через плечо, шумно сопел почти в самое ухо.

– Говоришь прям как знаник какой, ей богу. – пробурчал он.

Я выпрямился:

– Боец! Ну-ка подержи голову ему.

Воин стушевался, забегал глазами:

– Я?… Господин я…

Кедан отдал брату факел, выписал «леща» побледневшему солдату, и крепко взялся руками за лысый череп аталана.

– Спасибо, Кедан. – кивнул я, натягивая перчатки на руки.

Взявшись одной рукой за подбородок трупа, другой я оттянул ему верхнюю губу.

«Да ладно б#ля!»

Продолжая диктовать осмотр, я внимательно осмотрел рот аталана. На ровных рядах нижних и верхних зубов я увидел четыре клыка – два вверху, подлиннее остальных зубов, и два внизу. Верхние располагались по бокам от центральных резцов, а нижние, помельче, вместо оных снизу. Причём нижние клыки росли чуть выдаваясь вперёд. Язык впрочем был вполне человеческий. Только синий сейчас.

«По всему – вампир как есть! Но если исходить из моих скупых познаний основанных на книгах и фильмах – от такой раны он не должен был умереть. Хотя кто его знает на самом деле как оно? Байки, они и есть байки.»

– Варгон, ты говорил что встречал аталанов в Ратном лагере. – выпрямляясь и снимая перчатки, обратился я к рукавому. – Но судя по твоей физиономии, такого ты не видел. Так?

Нойхэ отрицательно покачал головой:

– Нет. Все кого я видел из их братии, точно были людьми. Хоть они лиц и не показывали никогда.

– Тогда с чего ты взял что это люди?

– Господин анай, – заговорил Рон. – Варгон дело говорит. Я видел аталанов без масок пару раз – это люди как есть!

Выкинув перчатки в угол камеры я тяжело вздохнул:

– Выходит, что у них там есть не только люди. И это, – я ткнул пальцем на морду трупа, – лишний раз подтверждает сей факт.

– А может это и не аталан вовсе? – с опаской обронил получивший оплеуху от Кедана воин.

– Ослеп боец? – едва не ткнув его носом в труп, высказался Над в его сторону. – Вон, на левой груди знак их ордена, не видишь?

Я протянул руку и попытался сорвать серый кусок металла с гравировкой, с остатков нагрудника. Но не тут-то было. Пришлось повозиться с ножом пока значок, размером с донышко чайной кружки, не оказался у меня в руке.

– А где его меч? – опомнился я.

Рон Тагор шагнул в угол камеры и через секунду протянул мне мешок, из которого торчала рукоять клинка:

– Здесь всё, что нашли при нём.

– Отлично. – кивнул я, принимая мешок из рук капитана. – Ладно! Хватит на сегодня. – запихивая в карман медальон, подытожил я. – Время уже позднее. Завтра я хочу осмотреть всё тело…

– Плохая идея, брат. – покачала головой Сарана. – Если аталаны узнают, не миновать нам беды.

От меня не укрылись так же неодобрительные настроения окружающих. Всех, кроме блеснувших интересом глаз Тамари. Она разве что не облизнулась плотоядно.

«Порой мне кажется, что моя племянница немного „того“, после пережитого в Ардановом холме.»

Я окинул взглядом труп:

– Поздно. Беда уже здесь, сестрёнка.

Если предположить, что среди аталанов раньше не замечали таких тварей, и там были исключительно людские расы, то у меня сложилось только одно мнение на счёт этого существа – в их ордене явно что-то изменилось! Возможно рядовые бойцы ордена и сами этого не знают. Будь этот убийца просто иной расы, неважно какой – тангором, эльфом каким нибудь, или даже маланорцем, я бы ещё понял. Ну набирают со всего света бойцов, чего в этом такого? Однако по реакции присутствующих стало ясно, что такого существа они никогда не видели, и даже не слышали о подобном. Но кто-то же дал ему оружие, униформу, кстати очень смахивающую на наряд японских ниндзя, только с элементами лёгких кожаных доспехов. Да и знак личных убийц турима у него на груди тоже говорит о многом.

«Кто же ты такой, неведомый враг мой?»

Проходя по коридору в свою комнату, я решил заглянуть как там Хата. Прислуга конечно бдила у его постели денно и нощно, но сейчас, проходя мимо комнаты алагата, я испытал угрызение совести, что не проведал его до сих пор.

Шагнув к двери и бесшумно едва её приоткрыв, я вдруг услышал голос Линни по ту сторону:

– …так испугалась, когда увидела как Хату несут на руках! Он хоть и кажется грубым на вид, но внутри он очень хороший. – грустно произнесла маланорка.

– Откуда ты знаешь?

«Вишна!?»

– Ну… я немного умею чувствовать своей аурой ду́ши. Знаешь, не будь я маланоркой, то я бы его взяла в мужья! – мечтательным голосом произнесла Линни.

Я представил как Линни сейчас застенчиво потянула себя за ушко и подкатив свои большие феолетовые глазки игриво заморгала ресничками. На моём лице губы невольно растянулись в улыбке.

– О, да у нас тут любовь! – удивлённо протянула Вишна, и они обе рассмеялись.

– Угу! – тоненьким голоском пискнула Линни. – Прям как у вас с анаем!

Я почувствовал как мои брови непроизвольно поползли вверх, глаза расширились, а в груди бешено забилось сердце!

«Вот это номер!»

– Тише, Линни! – испуганным шёпотом тут же одёрнула её Вишна. – Не приведи боги услышит кто!

Резко передумав заходить внутрь, я максимально тихо и осторожно прикрыл дверь, и на цыпочках сквозанул к себе в комнату. Впопыхах скинул плащ, отстегнул перевязь с ножнами, снял доспех и куртку, оттянул ворот немного, и плюхнулся в кресло перед камином. Шумно выдохнул воздух, откинул голову назад, насколько позволяла спинка, и уставился в потолок.

«Так, спокойно Серый. Чё так отреагировал-то, а!? Ну любит тебя девушка, и что с того? Да мало ли всяких барышень влюбляющихся в своего молодого господина. Таких историй пруд-пруди. К тому же, ты женатый человек как никак!»

Своим взбудораженным чувствам я и сам не могу дать определение. Да, безусловно, Вишна с каждым днём становится всё привлекательнее и я уже стал замечать, как вокруг неё то и дело вьётся молодняк. Каждый раз при этом я вдруг невольно начинал испытывать отголоски ревности, хоть и не должен. Но с того памятного дня, после нашего с ней разговора в кабинете, я всё чаще ловил себя на мыслях о ней, вспоминая её непринуждённую улыбку, нежный голос, и манящий взор изумрудных глаз…

Сквозь сон я услышал хлопок! Даже вроде как пол дрогнул. Я заспанно приоткрыл глаз. Где-то снаружи хлопнула от разгулявшегося ветра не прикрытая ставня.

Не придав этому значения, и сочтя, что дрогнувший под ногами пол мне приснился, я снова задремал в кресле, прикрывшись толстым пледом. Выбираться из-под него и лечь на кровать мне почему-то было настолько лениво, что я даже игнорировал очевидно неудобное положение рук и ног.

– Господин анай!!! Господин!!! – раздался крик в глубине дома и последующий за ним топот.

Через секунду в двери моей опочивальни кто-то нещадно заколотил как в барабан.

Я спросонья заметался, пытаясь выпутаться одновременно из-под одеяла и ища ножны.

– Кто там?!

– Это я, Нурхл, господин анай! Беда!

Подобрав наконец с пола меч, я накинул плащ, отпер двери, и рывком распахнул их:

– Что случилось!? Напали!?

Запыхавшийся клятвенник указал рукой:

– В темнице! Рид мёртв! Небольшой пожар был, но потушили, благо гореть нечему!

«Сука! Ну вот чувствовал же что с этим аталаном что-то не так!» – я быстро зашагал к лестнице.

Накинув плащ, я выскочил из комнаты. В коридоре показались обеспокоенные лица женщин.

– Никому не выходить из дома! – тоном не терпящим возражений приказал я.

Нурхл еле поспевал за мной.

– Думаешь аталан?

– Не знаю господин. Там всё в копоти, и на полу два обугленных трупа…

«Разнак!»

Едва шагнув за порог, я тут же пожалел что не оделся как следует. На улице разразилась нешуточная пурга. Ветер голодным волком завывал на все лады метаясь загнанным зверем между стен домов и крыш. Сыпавшая с неба снежная крупа застила глаза и неприятно секла по лицу. Меховый плащ трепетал из стороны в сторону, и едва спасал от невидимых ледяных щупалец.

«Не хочет зима уходить. Никак не хочет…»

Из-за шума переполошились все, и не только в Буртс Анайман. Когда мы с Нурхлом подбежали к темнице, там уже собралась толпа. Одни с вёдрами, видать тушили. А другие просто так, поглазеть.

– Разошлись все! – рявкнул я. – Все по домам я сказал!

– Вы слышали господина! – раздался зычный бас рукавого, который как раз поднимался по ступеням из темницы. – Х#ле стали!? Или плетей всыпать, чтоб дошло!?

Народ принялся кланяясь расползаться кто куда. Порой мне казалось, что Варгона боятся больше чем меня.

– Докладывай. – подойдя к рукавому потребовал я.

– Разнак убил стражника, и раха! Сжёг заклинанием всю темницу, вместе с трупом аталана. Все стены чёрные от копоти.

Из нутри каземат раздался визг раха, и я вопросительно приподнял бровь.

– Надайн допрашивает ублюдка. Швонь, несёт чепуху какую-то. Врёт с три телеги, тёмное отродье!

Снова раздался визг из тюрьмы.

– Ладно, пошли и я послушаю. А то неровен час, и слушать будет некого уж.

Спустившись вниз, нас встретили несколько воинов с факелами у входа, во главе с Кеданом. Глянул налево в камеру, где сидел Разнак, и увидел как Над, придерживая за шиворот раха, отвешивает ему знатные пощёчины. Губы рахского мага были разбиты в кровь, а один глаз уже начал заплывать опухолью.

«Видать Разнак одними лещами от близнеца не отделался.»

– Отставить!

Над на пол дороги остановил руку и отпустил раха, от чего тот заскулив упал на пол и пополз в дальний угол. Осмотревшись, я присвистнул… Вся темница покрылась чёрной сажей, словно тут резина горела! В воздухе витал запах гари и жареного мяса. Вдоль камер, справа, на полу лежало три обугленных тела и обгоревшая головешка от факела. Дверные решетки камер где лежал труп аталана и сидели запертые рахи, были раскурочены напрочь.

«Да какого хрена тут произошло?»

Шагнув сквозь вывернутые двери в камеру, я кивком показал Надайну на выход:

– Прогуляйся пока.

Близнец бросил злой взгляд в тёмный угол, где поскуливая лежал Разнак, и двинулся на выход.

– Рид был моим другом, – опечаленно произнёс он проходя мимо.

Я с сочувствием похлопал его по широкой спине. Ну что тут ещё сказать…

– Вылазь оттуда, Разнак! – дождавшись пока Надайн выйдет, обратился я к раху.

Но он не спешил покидать спасительную по его мнению тьму в углу.

– Иди сюда говорю б#ядь!

Не став испытывать судьбу, Разнак ковыляя на одной ноге выполз на свет.

«Ну и рожа у тебя, Шарапов.»

– Говори. Будешь врать, я это почувствую. Я обладаю Силой, и враньё раскушу сразу. – блефовал я не моргнув и глазом.

Разнак обречённо уткнулся взглядом в пол покачивая головой:

– Владетель почует, если я солгу. Да, я знаю…

– Не томи рах!

– Тот мёртвый встал!

«Твою ж мать…»

Варгон с рыком замахнулся на раха:

– Снова за своё! Ух, тёмная твоя душонка…

– Да погоди ты! – на нервозе прикрикнул я на рукавого, и тот отступился. – Продолжай, Разнак.

– Когда он бить ногой первый раз по клетке, я хотел позвать воин у двери. – ворочая разбитыми губами, залапотел рах. – Но когда увидел как он смотрит на меня, Разнаку стало страшно! Очень страшно, владетель! – он затрясся, заскулил пуще прежнего, и упав на колени, подполз к моим ногам утирая кровавые слюни.

– Род Всемогущий! Да прекрати ты уже скавчать, и говори толком! Дальше-то что было?

Рах сгорбившись сел на задницу и погладил свою сломанную ногу, которая сейчас была в бинтах и с наложенной шиной:

– Я спрятался под солому, там, – рах указал себе за спину, в тот угол откуда недавно выполз. – Когда он вышел, глупый Храш начал кричать, звал воина, а он всё не шёл почему-то. Мёртвый заметил Храша, и пошёл к нему… А потом Храш стал так кричать, что я нагадил под себя от страха! – Разнака вновь затрясло, словно у него была болезнь Паркинсона по всему телу.

«То-то я думаю, что за амбрэ примешивается к запаху гари?»

– Как погиб Рид? – указал я на обгоревший труп стражника.

– Когда он спустился, Храш уже не кричал. Совсем! Воин стал биться с мёртвым. Он бился сильно, хороший воин! – сжав кулаки продолжал говорить Разнак. – Но мёртвого простым оружием не убить. Воин упал с разбитой головой и разорванной глоткой. Мёртвый стал лизать кровь с его дёргающегося тела. А потом он снова на меня смотреть. Но Разнак был готов! Воин уронить факел и он падать возле моей решётки. – рах на этой фразе коварно оскалился.

Я ещё раз обвёл глазами почерневшие стены темницы:

– И ты использовал Силу.

– Да! Разнак не хочу умирать как еда для мёртвого, и я использовать Силу.

– И каким образом у тебя вышло сжечь всё вокруг, но не сгореть самому? – всё ещё не веря в безумный рассказ раха, тем не менее поинтересовался Варгон.

– Сила бережёт того, кто ею пользуется. – по простецки ответил Разнак, осматривая себя и поправляя местами обгоревшее одеяние, которое теперь больше походило на рваные тряпки с прогоревшими дырами. – Хоть и не очень так вышло.

– Ясно, – потёр я глаза, и провёл рукой по щетине на щеке. – Парни, костёр сложите и трупы сжечь до тла…

– Главное головы, владетель! – осторожно прикоснулся к моей ноге Разнак. – Убейте их головы! Мёртвый, может поднять мёртвого. Чтобы не дать этого, нужно убить головы… А мозги отдать Разнаку! – скорчил невинную рожу рах, блеснув своими акульими глазёнками.

Я с отвращением сплюнул на пол и пнул Разнака ногой. Потом схватил его за шиворот и чуть приподняв, заглянул ему в глаза:

– Я вашу ё#анную расу пожирателей плоти, ненавижу до зубовного скрежета! – прорычал я этой твари в рожу. – Не смей при мне даже заикаться о подобных вещах!

– Как будет угодно, владетелю… – пролепетал Разнак.

Я рывком отпустил его и шагнул к выходу из камеры.

– Только владетель неправильно называет рахат'гур пожирателями плоти!

Неровный голос раха заставил меня обернуться:

– А кто же вы ещё?

– Мы есть любое мясо, что нам попадается, – облизнулся рах. – А вот настоящие пожиратели плоти, жить в долинах Торгадории. Вот они жрут только мясо умных… И даже нас.

Каким-то десятым чувством я понял, что Разнак откровенен в своих рассказах. Его страх и ужас были на лицо. Что касаемо людоедов, я не особо так-то и удивился. А вот его история о произошедшем здесь сегодня… Дело в том, что я то понимал по поводу аталана – это может быть вполне реальной правдой! Про вампиров здесь походу ни сном, ни духом не знают. Значит не все сказочные твари водятся в Акливионе… А с другой стороны – вон он, лежит почерневшей головешкой. И как знать чем бы всё закончилось, не сожги здесь всё рах своей магией. Но если о вампирах нихрена никто не знает, то откуда этот взялся?

«А с чего я вообще решил, что это вампир? Может просто тварь неведомая в этих краях, и напротив – весьма известная в другой части света?»

Бойцы как раз проносили мимо меня тело того раха, что я приволок из похода. Я заметил что он обгорел не весь.

– А ну, погодите-ка. – остановил я их, и стал осматривать труп.

На уцелевшей части тела были явно видны следы укусов. Но самая жуткая рана у невезучего раха была на шее. Там буквально отсутствовал солидный её кусок.

«Может как зомби, тупо жрал?… Но выломать клети простому зомбарю вряд-ли под силу… Мдэээ, дела.»

Я махнул парням и они потащили труп дальше.

– Кедан.

– Да, господин.

– Проследи что бы от трупов даже праха не осталось, это важно! – я положил руку ему на шею и заглянул в глаза. – Ты меня понял, боец? Чтоб ни следа!

Близнец кивнул.

«Может Разнак и хитрожопил по поводу лишить их голов, пытаясь в тупую развести на лакомство для себя. Но ну его нах#й, рисковать не стану.»

Как выяснилось, в момент когда аталан воскрес, Рид как раз банально справлял нужду в сторонке, выйдя наружу. Поэтому и не среагировал вовремя на шум в казематах. К тому же, из за непогоды он мог просто не услышать с улицы. Сложись всё немного иначе, он успел бы поднять тревогу ещё до того, как оживший труп выбрался из своей камеры. Парадокс, но она кстати не была заперта надлежащим образом, а просто была закрыта на засов. Ну кому, скажите на милость, придёт в голову запирать на замок мертвеца?! Этот, вроде бы маловажный уже факт, всё-таки обнадёживал, что труп был неразумен. Будь аталан классическим вампиром, он несомненно просто открыл бы её руками, а не выломал. Но лиха беда начало! Ведь он мог быть своего рода прототипом, экспериментальным образцом так сказать, которого послали «пройти обкатку»!

Этими, и иными мыслями про вампиров, я и поделился с Варгоном под дымящийся ягодный взвар у потрескивающего камина в кабинете. Женщин я благоразумно отправил отдыхать, объявив что всё под контролем. На все их тревожные расспросы, я ответил что расскажу позже. Сперва самому надо разобраться. Скрыть от них факт ожившего мертвеца естественно не удастся, но не стоит добавлять им седин на ночь глядя. На весть о том, что погиб наш воин, они отреагировали весьма и весьма сдержанно. Это для меня насильственная смерть людей всё ещё оставалась шокирующей новостью каждый раз, хоть чувства и притуплялись мало-помалу. В отличии от многих остальных окружающих, которые на смерть себе подобных смотрели (сугубо по моему мнению) едва ли с большой тревогой. Если это конечно был не их родственник, или какой-то аристократ, смерть которого впрочем, могла расцениваться как решением проблем, так и их появлением.

– Мёртвые твари, что питаются кровью говоришь? – задумался Варгон. – Так ты веришь этому Разнаку?

– Вампиры – не просто ходячие трупы! – я помахал пальцем. – Мертвец без разума, и разумный мертвец – это большая разница. Мы с тобой видели поднятые Рахшанаром рахские трупы, много ли в них было разума?

Варгона передёрнуло:

– Вести с ними беседы, знаешь ли, не было ни малейшего желания! Но ты прав, разумом там и не пахло.

– Вооот! – поучительно протянул я, тыча в него пальцем. – Вампиры же – это мертвецы, почти бессмертные, как бы это странно не звучало, но с вполне развитым сознанием. Они быстрее и сильнее человека, и очень опасны, Варгон. Очень!

– И откуда ты всё это знаешь? – недовольно скорчил кислую мину старый вояка и всплеснул рукой.

Его недовольство воспринималось мною с пониманием, ведь я не дал «закрыть дело» просто казнив раха. Ну мол, случилась странность, и случилась! Руку даю на отсечение – уже через месяц, а то и меньше, о случившемся все вокруг просто забыли бы. Так нет же, загорелось анаю разбирательства чинить. Вот и наразбирался… А что с этим теперь делать?

– Книжки читал, и кино смотрел. – в тон ему, ехидно ответил я.

– Ты же сам говорил, что в этом вашем «кине» всё не по настоящему! – возмутился Варгон сощурившись.

– Не в «кине», а в «кино», темнота дремучая.

– Да насрать!

– А нам насрать, что вас рать! – оскалился я.

Варгон погрозил мне своим пудовым кулаком:

– Клянусь богами, ты у меня договоришься, иномирок!

– Зябадаю, зябадаю! – скрутил я в ответ «козу» пальцами.

Варгон начал вставать с кресла.

– Всё, всё! – поспешил я отгородиться руками и делая шаг назад. – Спокойно дядя!… Это у меня нервное наверно.

Нойхэ испытующе смотрел некоторое время на меня, но в конце-концов опустился в кресло.

– Понимаешь, в кино конечно всё выдумки по большому счёту, но зачастую основано на реальных историях, древних легендах, каких нибудь исторических записях. Вот и про вампиров поговаривают так же. В некоторых странах моего мира, жители искренне в них верят и боятся.

Варгон хмыкнул, пригладил усы, и встав с кресла прошёлся по комнате:

– Из всего, что ты мне тут наговорил про этих вампиров, я делаю вывод, что по твоему какой-то больной ублюдок пытается создать эту разумную нечисть?

Я пожал плечами, уткнувшись взглядом в пламя очага:

– Это всего лишь предположения, мой друг. Всего лишь предположения… Но если это действительно так, то он очень близок! Этот экземпляр был не глуп, но видимо после смерти ему нужно время и пища, дабы вернуться в боевое состояние. Так что нравится это кому-то, или нет, но Разнак оказал нам услугу прикончив его.

На рассвете вокруг погребального костра собрались чуть ли не все воины города, за исключением тех, кто стоял на часах, и тех, кто ушёл в дозоры за город. Были тут и простые горожане. Рида знали многие, и парень был неплохим солдатом, подавал надежды стать у меня десятником. Да видать, не судьба ему была… После этого случая, мною было принято решение расположить посты таким образом, чтобы как минимум один часовой мог видеть другого. Если же не имелось такой возможности, то обязательно на посту должно стоять по двое.

Обходя вокруг и поднося факел к хворосту, я заметил в толпе Хату. Алагат вполне твёрдо стоял на ногах, и только коротко кивнул мне когда наши с ним взгляды пересеклись. Стоял здесь и Тарталан, скрестив руки и возвышаясь горой над всеми. Стояли и тангоры, хмуро взирающие на пламя и покуривая трубки. Мать, сестра и племянница, смотрели на всё с высоты балкона, тихо переговариваясь между собой. Управляющий Лобель как всегда маячил позади них.

Этот случай лишний раз убедил не только меня в надобности возведения нормальной стены, но и многих других. Аталан попал сюда явно не через реку. Лёд тронулся, и на лодке там не переплыть. Вплавь? Не думаю. Остаётся только вариант через стену. Скорее всего со стороны причала, там она совсем низкая, да и народу там нет сейчас никого. У мельницы тоже стена не фонтан, но там люди ходят. Тот же мельник с семьёй живёт. А вот у причала никого. И поста там нету. Крайняя караулка на хлипкой стене метров за двадцать до её окончания.

Запалив костёр со всех сторон, я кинул в него факел и обернулся к своим людям:

– Не поставим стену, и такие костры, – ткнул я пальцем во взметнувшееся пламя, – жечь придётся чаще! – поднявшись на крыльцо, хмуро оглядел толпу. – Всем готовиться к большой работе!

И спустя несколько дней, работа закипела!

Было решено старую стену рушить частями, параллельно строя впереди стену из дерева. В таком случае, если город подвергнется нападению, то нам вместо дыры в старой стене, нужно будет защищать небольшой коридор между деревянной и старой стеной. Начать решили от мельницы, заодно делая её частью города. К работе привлекли даже детей, тех что постарше. Их задачей было вывозить остатки снега как из самого города, так и с места стройки. Это делалось для того, чтобы минимизировать влагу в будущих котлованах под фундамент. Кто-то посчитает что это мартышкин труд, но я так не думал. Если вода в большом количестве соберётся в котлованах, это усложнит процесс в разы. Понятно что всей воды не избежать, но я старался как можно больше минимизировать грядущие паводки. Выкидывая выкрутасы, погода с каждым днём всё же налаживалась на тёплый лад, снимая с городка зимний покров. Озадачиться отводом талой воды пришлось не только в городе, но и в каменоломне. Полностью избежать этой проблемы конечно не удавалось, но делали что могли.

Столкнулись мы и с ещё одной проблемой. Катастрофически не хватало копытной тяги! Понимая нужду, Лобель и так дал указания посыльным собрать и пригнать в город весь крупно рогатый скот с яйцами между ног. Но уже сейчас я понимал, что этого будет мало. Люди, созванные с окрестных деревень, начинали подтягиваться потихоньку, но без подвоза материалов всех задействовать в работе не удастся, что соответственно увеличивает сроки строительства. Часть из новоприбывших неожиданно пришлось задействовать в иной промышленности – выделке пушнины! Мобилизованные охотники в первый же день припёрли столько разной дичи, что срочно пришлось организовывать работы по обработке мяса и шкур. Кости, пух и перья тоже шли в дело. Среди прибывших нашлись двое мастеров по кости, которых не долго думая я освободил от тяжёлой работы и выделил им отдельную сарайку. На них у меня тут же появились отдельные планы.

Наведался я с новоприбывшими тангорами и в каменоломни. За всё время я сюда и не заглядывал даже. Всё как-то недосуг, да и не сказать что прям уж надо было. Хотя наверное как раз таки и надо было. Но и так на жопе не сидел, уж извиняйте…

Каменюка с земляками критически осмотрел скальный пласт выработки. Обошёл по кругу заготовленные небольшие блоки. Осмотрел покачивая головой инструмент которым работали и узники и наёмные брычи. Потом они кучей отошли в сторону и став тесным кругом, как принято у тангоров, принялись бубоня совещаться на своём языке, едва ли не сталкиваясь головами. В какой-то момент грубые голоса тангоров вышли из определения «бубнёжь» и перешли в определение «матерный ор». Ей богу, я начал думать что они сейчас задерутся. Варгон потянулся к рукояти своей плёточки.

Но нет, обошлось. Страсти вскоре поутихли, и все покивав головами, с важными лицами направились к нам. Слово держал предо мной естественно Айтэн.

– Господин анай, – прочистив горло начал он. – Сложенного тут камня хватит максимум на неделю работы. Да и то, он годен только для верхней части стены, но никак не для закладки фундамента.

– Что предлагаешь? – не став вдаваться в нюансы тут же спросил я.

– Мы останемся здесь и начнём заготовку блоков на фундамент. Только вот… нам надо бы обеспечить скрытность, понимаете?

– Понимаю. – кивнул я, переглянувшись с Варгоном. – Вас будут охранять фенрировцы. Я всё устрою Айтэн, но мне нужен камень, друг. И по поводу скалы под домом тоже не забудь! – напомнил я ему. – Так сколько из вас обладают даром горак нудуш, за исключением тебя естественно?

Тангор пожевал губами:

– Кроме меня, четверо. Дайен, Курос, Хинди, и Гирик. Был ещё Гринда, но… – Каменюка со вздохом развёл руками. – В общем так.

«Предел моих мечтаний!»

– Хорошо. Что вам нужно для работы?

– Выставить охранение вокруг, – чуть подойдя и вполголоса произнёс Каменюка. – Блоки мы подготовим сами. Когда придёт время забирать, мы дадим знать. Дело конечно не быстрое, но думаю стоять работа не будет.

Я кивнул:

– Как скажешь, мастер. Только шибко крупные блоки не делайте, таскать будем волоком. И так умаемся я чувствую. – тряхнул я головой. – Как наладите тут, ты мне нужен будешь в городе. – сказал я негромко Айтэну. – Я придумал как пробиться внутрь скалы, не трогая крипту.

Брови тангора взметнулись вверх. Объяснять я ему сейчас ничего не стал, а только подмигнул и хлопнул по плечу.

Держа путь обратно в город, я всерьёз призадумался о тяговой силе. Ехать в Арнагейт за лошадьми, не вариант. Долго, и дорого! Ехать в Ирнидан, к Арвинусу – тоже не очень-то и хочется. Остаётся только…

– Ты умом тронулся?! – воскликнул Варгон, едва я озвучил ему идею, куда можно сгонять за коняшками.

– Других вариков нет. – спокойно ответил я.

– В туримасе твоих бывших родственничков сейчас неизвестно что творится! – раздувая щёки продолжал возмущаться рукавой. – А этот Жанар с радостью отрубит тебе голову и преподнесёт её как месть за отца! И хрен ты кому там докажешь, что ты не причём.

– Ну, во-первых – там конечно наверняка сейчас бардак, однако думается мне не так страшен чёрт, как его малюют! Флэнц со своим дружком ясно дали понять, что намерены взять эти земли под контроль. А во-вторых – даже если там маленько кипишь, это сыграет нам на руку. – хмыкнул я сощурившись. – Цена на лошадей там будет явно невелика.

– Но…

– Я туда не поеду, капитан.

Варгон изумлённо застыл на полуслове.

– Туда отправишься ты.

Рукавой чудно пошевелил бровями, заёрзав в седле:

– И каков план?

Я чуть подвернул лошадку, объезжая расползшуюся на пол дороги лужу:

– Пока будешь скупать лошадей и волов…

– И волов?!

– Да, волов! Камень таскать на одних лошадях по моему мнению херня полная. Загубим скотину. Волы прекрасно подойдут, хоть и тихоходные.

Варгон хмыкнул:

– Ну на счёт лошадей не скажи! Ты видел какие тяжеловесы у Торихолда с Тарко?

Я кивнул:

– Угу… И даже цену на них узнал. – уклоняясь в седле от ветки, ответил я. – В будущем я подумаю конечно над этим, но не сейчас. Денег нет. Едва хватит налог отвезти.

Варгон повёл бровью:

– До подати ещё времени ого-го!

– Нет, пусть лежит! Я так решил.

Варгон лишь развёл руками, мол делай как знаешь.

– Ты мне лучше вот что скажи, чуть сбавил я ход. – Тогда, в пещере, ты использовал Силу. Ну и как? В смысле, что ты почувствовал?

Рукавой вмиг посерьёзнел:

– Я всё ждал, когда ты об этом спросишь. – Нойхэ замолчал на секунду. – В тот раз, поди и последний полагаю, я словно вернулся в годы своей былой молодости Серый! Таких рывков как у тебя, у меня не появилось, но… Я словно мог расколоть гору пополам, понимаешь?! Многих рахов я убивал клинком попадая по ним даже плашмя! – изумился рукавой, вспоминая. – Я буквально размазывал их, отправляя в небытие. В тот миг я наверное бы и мечом Тарталана смог бы орудовать не хуже, чем подарком твоего отца… – тут Варгон запнулся, и тяжело вздохнув бросил на меня тайком взгляд. – Даже несколько стрел отбил на лету, что добиться и молодому воину совсем не легко. На это были способны единицы на моей памяти!

Я достал флягу с водой и промочил горло.

– У меня, Сила проявляется когда ярость, искренняя и неудержимая, буквально закипает внутри. Ну или в моменты близкой смерти, не могу сказать точно. А что у тебя? Какое чувство в тебе было в момент пробуждения Силы?

Тут Варгон как-то стушевался, заёрзал в седле, явно затягивая с ответом. Я уже хотел было переспросить, но впереди раздался топот копыт и мы вмиг забыли про разговор, положив руки на оружие. Рукавой потянулся к притороченному сбоку лошади щиту.

Вскоре на дорогу выскочил всадник с гербом моего рода на груди. Едва завидев нас он замахал рукой и стал сбавлять ход.

– Что случилось? – с дрогнувшим сердцем задал я вопрос, едва боец на взмыленной лошади приблизился к нам.

– Беда, господин анай! – всадник еле сдерживал разгорячённого скачкой жеребца. – Из Лесовой прибыл староста и привёз труп! Говорит, что какая-то ведьма у них завелась, и убила одного из группы охотников, отправившихся в лес за добычей!

«Да твою же дивизию!…»

Не став больше терять время, мы пришпорили лошадей и рванули в город.

Староста деревни понуро опустив плечи стоял у воза. Мужик был уже не молод, но и далеко не старик. Он стоял у телеги, которую загнали на внутренний двор. Под окровавленной холстиной смутно угадывались очертания человеческого тела. Немного поодаль замерли мать и сестра. Тамари же нигде видно не было.

Спрыгнув с лошади, я не мешкая подошёл к повозке и откинул ткань…

Варгон аж присвистнул от увиденного, а проходившая мимо прислуга шарахнулась в сторону прикрыв рты.

Лежавший на окровавленной соломе истерзанный труп мало чем сейчас напоминал человеческий. Лишь уцелевшая часть от живота и ниже говорила о том, что перед нами человек. Всё что выше, напоминало просто груду мяса с вывороченными в разные стороны костями и внутренностями. Некоторые части скреплялись ошмётками кожи и частями уцелевшей одежды. Головы же не было и вовсе. Смрад от трупа стоял такой, что некоторые воины вокруг, побледнев, поспешили уйти. У меня создалось впечатление, будто бы тело просто взорвалось изнутри.

– Сколько живу, но такое вижу впервые. – негромко проронил рукавой, обходя телегу и рассматривая мёртвого.

Я почувствовал как к горлу подкатила тошнота, и поспешил прикрыть изувеченные останки обратно тряпкой.

– Позаботьтесь о мертвом. – хрипло произнёс я бойцам, и обратился к старосте, – Как звать?

Мужик словно очнувшись поднял на меня взгляд:

– Герхард, мой господин. А это, – он указал вялой рукой в сторону воза, – мой сын, Хварад.

Я сокрушённо покачал головой, проведя ладонью по лицу.

– Сочувствую твоему горю, староста. – подошёл я к нему и похлопал по плечу. – Сегодня, ты мой гость, Герхард. За ужином помянем твоего сына. А сейчас пойдём, расскажешь толком, что у вас там происходит.

Как выяснилось, появление ведьмы сопровождалось отнюдь не пресловутыми падёжем скота, болезнями и прочими напастями присущими такому событию, если верить нашим росказням, совсем нет. С её появлением в ближайших лесах стали появляться… зелёные, цветущие поляны! И это в период конца новня и начала водня! Ладно бы там в начале цветня, ещё можно было бы понять. Но сейчас, когда глубоко в лесах снега ещё по колено – это небывалое дело! Охотники сразу заподозрили неладное, но далее, чем бурное обсуждение феномена в деревенском кабаке, дело не пошло. Подивились, да и ладно. Но уже через два дня они наткнулись на саму ведьму. И снова, вопреки моим ожиданиям, это оказалась не скрюченная в три погибели карга, с бородавками на носу размером с грецкий орех и клюкой из человеческих костей, а юная девица. Прекрасная, беловолосая девушка пела нежным голосом мелодичную песню на непонятном языке и танцевала среди деревьев. При каждом её движении, вокруг неё, на глазах у изумлённых охотников таяли сугробы, и под её босыми ногами прорастала свежая трава и цветы! Едва охотники окликнули девушку, как она тут же исчезла, прыгнув за ближайшую ель.

– Так чем же она вам помешала? С чего вы так переполошились? – в недоумении поинтересовался я у Герхарда. – Дело не обычное конечно, но насколько я понимаю, она никому не мешала.

– Так-то оно так, – кивнул староста, уткнувшись отрешённым взором в поверхность стола. – Да токмо всё зверьё исчезло в округе, едва она появилась! Нашим всё глубже пришлось уходить в леса, чтобы добыть дичь. А ей словно того и надо было. В густых чащобах ведьма чаще стала попадаться им на глаза. И стар и млад забывали об охоте едва её увидев, и устремлялись за ней. Не иначе как околдовала их эта тварь! – тут староста крепко приложился к чарке с вином. – Хварад изловил её! Уж как ему это удалось, одним богам известно. Остальные на его крик прибежали, а он мертвый лежит на полянке. И ведьма над ним стоит.

Я насторожиться:

– То бишь, как она его убила, никто не видел?

Герхард поднял на меня потускневшие глаза на осунувшемся лице:

– Вы его труп сами видели. Кто ещё мог это сделать, коли не она? Ведьма убила его своим тёмным колдовством!

Глубоким вечером я собрал в Буртс Валле своих командиров. Так же позвал Каменюку, и управляющего.

Как и обещал, староста был приглашён и усажен за стол в Большом Зале, и честь по чести помянули его сына. Обе анайлэ выказывали явное недовольство сим фактом, но перечить мне не стали. Привыкли уже к моим выкрутасам. Мне крайне не хотелось чтобы староста отдалённой деревни считал, что анаю побоку смерть его сына. После ужина, Герхард низко поклонился и отблагодарил за сочувствие его утрате. Я в свою очередь твёрдо его заверил, что с ведьмой мы обязательно разберёмся, но выехать ближайшую неделю в Лесовку никак не получится. Мне нужно было время для отладки затеянных работ. До того времени, старосте предложено было оставаться в городе. Хоть мужику и было не до того, но я предложил ему присмотреться как да что будем делать, особенно в отношении частокола. Хотя наверное уже правильнее будет называть это сооружение настоящей стеной, пусть и деревянной. Проект явно вышел за рамки «просто навтыкать колышков». Я откровенно намекнул Герхарду, что в будущем неплохо будет построить такую же и вокруг самой Лесовки. Особого энтузиазма в глазах мужика я естественно не нашёл, но оно и понятно. Такая трагедия случилась, а барин с какой-то работой сунется! Но на то и был расчёт. В доброй работе, переживать невзгоды оно как-то полегче будет, сам знаю. Да и откровенно говоря, старосте деваться было некуда, кроме как согласиться. Горе горем, а перечить анаю, то последнее дело.

Спровадив его, я первым делом вернулся к теме командировки рукавого в соседний туримас. Проблему Лесовки игнорировать я естественно не собирался, но приоритеты для меня были ясны как белый день.

– Варгон, бери близнецов, и ещё воинов на твоё усмотрение. Оденьтесь как наёмники. Ни в какие драки не ввязывайтесь! – я строго посмотрел на братьев. – Нарвётесь на неприятности, подставите под удар всё дело.

Нойхэ со всей серьёзностью кивнул, понимая суть правильно.

– Мастер Лобель, – обратился я к управляющему. – Как обстоят дела, что сделано за сегодня?

Лобель чинно откашлялся и как ученик в школе встал с места с лёгким поклоном:

– Начало положено, господин. Первую часть стены почти разобрали. Завтра займёмся разборкой фундамента. Как вы и приказали господин, более-менее целые блоки отлаживаем в сторону, а то, что негоже – дробим и ссыпаем в кучу.

– Кто руководит работой?

– Тангоры Хвидульф и Кульфман, господин. Я справедливо решил использовать их для этого дела.

– Молодец. – похвалил я его. – Что с частоколом?

– Вырыли и подготовили яму под её фундамент, согласно вашему ммм… рисунку…

– Чертежу. Это называется – чертёж!

– Мда, – закивал Лобель. – Согласно вашему чертежу.

Покумекав, я разработал план по строению деревянной стены. Ставить обычный частокол я не хотел. Больно ненадёжная тема. Вместо этого, отступив от стены метра четыре, решено было рыть траншею шириной метра три и глубиной примерно так же. Потом, надо поставить передний ряд брёвен из толстых, вековых сосен. Столбы приказал брать не меньше десяти метров длиной и потолще в обхвате, всё-таки фасад! Лишнее потом спилется. И так, первый, наружный ряд, определён. Дальше, вдоль противоположной стороны ставим ряд из брёвен помельче немного. Середину же котлована засыпаем глиной, замешанной с измельчёнными блоками с выбраковки. Благо местная глина хороша для стройки, и после того как засыхает, становится почти каменной. Добывать её уже можно, хоть и не без труда. Хорошенько это дело утрамбовываем, перелаживаем брёвнами поменьше, можно даже и не столь прямыми, и снова утрамбовываем. Ждём пока схватится маленько, и снова повторяем процесс, пока эдакий «сэндвич» не подымется над землёй метра на три. Естественно обеспечиваем контроль отклонения столбов. Об этом я тоже подумал. Изнутри, ряды обеих стен частокола скрепляются горизонтальными жердями, приколоченными к каждому бревну. Плюс – дополнительно необходимо ставить распорки изнутри так, дабы они не мешали укладывать «сэндвич». Снаружи обе стороны подсыпаются землёй, образуя насыпной вал и сдерживая давление отсыпки изнутри. Таков был мой план.

– Есть ещё кое-что, мой господин, – продолжил Лобель, но теперь уже в его голосе угадывались негодующие нотки. – Некоторые дома за городской стеной стоят на пути строения деревянной. Они явно будут мешать и придётся их сносить. Когда я собрал людей из этих подворий и объявил им об этом, многие возмутились и заявили, что не допустят этого! Как тут быть, господин анай?

«Упс! Я как-то этот момент упустил из виду. Хреновая ситуация… И чё теперь делать!?»

– Я решу вопрос…

– Нет, рукавой! – остановил я уже поднявшегося было Варгона. – Знаю я, как ты… что сможешь решить! Я в тебе не сомневаюсь. Короче, поступим так… Сколько домов находятся на линии строительства наружной стены?

Лобель поморщился, вспоминая:

– Пять, мой анай.

Я кивнул сам своим мыслям:

– Угу… И сколько в этих пяти домах народу?

– Семнадцать душ если не ошибаюсь. И это если не считать детей!

«Дохрена…»

– А сколько у нас прислуги во всём родовом доме? – взяв себя за подбородок, задумчиво спросил я Лобеля.

– Примерно столько же, господин.

– И все живут в комнатах для слуг? – нащупывая решение, снова задал я вопрос.

– Ну, не на каждого по комнате конечно, – пожал управляющий плечами. – Но часть из них зачастую ходят на ночь к своим близким в городе.

– Значит слушай мой наказ: тех слуг, кто живёт в комнатах постоянно – переселить в пустые комнаты в Буртс Анайман. Тех, у кого имеются родня в черте города – пусть съезжают на время к ним, а в освободившиеся комнаты прислуг заселить людей из этих пяти домов.

Я решил обойтись малой кровью, справедливо ожидая тонны негодования матери и сестры, поэтому в свободные комнаты временно переедут именно прислуга.

– Но…

– Подумай хорошо над следующими словами, управляющий! – вперив в него взгляд, с угрозой в голосе процедил я.

Постоянные оглядки на мнение моей матери от моих подданных, начинали меня изрядно бесить. Именно об этом полагаю он и хотел сейчас спросить. Но Лобель был отнюдь не глупым человеком. Глупый на этой должности долго бы не продержался. Старик после моих слов лишь со всем почтением поклонился, и опустился на стул.

– И так, вернёмся к нашим баранам. – сменил я тон. – Капитан Рон, на вас останется защита города, пока меня и Варгона не будет.

Капитан встал и чётким движением руки «взял под козырёк»:

– Как прикажете, анай!

«Вооот! Сам перенял. Хвалю!»

– На каменоломни отправишь смешанный отряд из фенрировцев и простых солдат. По большей части бери из фенрировцев. Их задача – обеспечить полную изоляцию карьера от посторонних. Что б ни одна душа не проскользнула поглазеть или, упаси бог, какую каверзу утворить. Если что – лично спрошу с тебя капитан, не обессудь!

– Положитесь на меня, господин анай.

– Отлично. Айтэн, завтра же начинайте вывоз камня с каменоломен, весь который есть. И да, чуть не забыл – плоские куски скалы не топтать, не дробить. Складывать их аккуратно в стопки, они нам пригодятся.

Каменюка в своей манере как всегда хотел проявить любопытство, но я остановил его вопросы жестом руки:

– Всё потом! Просто делайте как я сказал.

Мы ещё долго проводили совещание, обговаривая планы и буквально расписывая дорожную карту работ: кто, где, что делаем первым, организация подвоза материалов, кормёжка, и прочее, и прочее, и прочее…

К себе в комнату я буквально ввалился. В сумерках затухающего камина с ходу рухнул на кровать… И едва не раздавил Линни! Маланорка спала, свернувшись клубочком на краешке постели, и подпрыгнула как на батуте, запищав с перепугу своим тоненьким голоском. От неожиданности я сам пересрался не на шутку.

– Линии! Почему ты… Могла бы лечь на подушки, ну!

Я встал, скинул сапоги, прошёл к камину и подкинул пяток хороших полешек на ночь.

Маланорка почти по кошачьи потянулась держась за спинку кровати, и сладко зевнула:

– Сегодня я ночую у тебя, ты разве забыл? – обидчиво спросила она.

– Нет конечно, просто я…

– Обманщик, – промурлыкала она, упав на спину и лизнув лапку. – Я могу чувствовать когда мне врут… Но я на тебя не сержусь! Я хоть и маленькая, но понимаю, что у тебя много хлопот. Особенно с этой стеной. Большое дело ты затеял! Я столько больших в одной куче никогда не видела.

Я разделся до нижнего белья и с облегчением улёгся в постель.

– Прости, малышка. А дел и вправду доху… Много.

Линни тут же забралась на меня и уселась на грудь. Я погладил нежную шерстку на голове маланорки и почесал её за ушком, отчего маланорка зажмурилась и довольно заурчала. Меня так и распирало поговорить с ней об их разговоре с Вишной, услышанным тогда мной. Но я всё не решался, боясь что об этом узнает молодая учительница и станет избегать меня. А мне этого ой как не хочется. Я готов… Нет, я ХОЧУ видеть её каждый день. Разговаривать с ней, видеть как она смеётся, и… И просто быть с ней.

Перед тем как провалиться в сон, я окончательно для себя понял:

«Я снова влюбился!»

Глава 3

Наступил день, когда с небес заморосил первый весенний дождик. Пришлось основательно потрудиться над выявившимися недочётами ливнёвок, и проконтролировать установку дополнительной отмостки от воды вдоль линии строительства деревянной стены. Хоть настоящего дождя и не случилось, но тоненькие ручейки воды стекающие по склону городка ясно показали, что и где надо доработать в этом плане.

В крайний день перед отъездом, не гнушаясь этой работы я порядком взмок и выделался в грязи. Пришлось идти переодеваться в Буртс Анайман.

Когда я почти закончил, в комнату без стука вошла Фелани.

– Маам!? – возмущённо протянул я голосом, разводя руки. – А вдруг я тут голый бы стоял?

Фелани усмехнулась:

– Я тебя два года омывала, – вздёрнула она брови. – Так что вогнать меня в краску, ты вряд-ли сможешь.

– Да, но…

– Сейчас не о том! – сложив перед собой руки в замок оборвала она меня. – Я по поводу ведьмы за которой ты, не смотря на мои уговоры, всё-таки собираешься отправиться.

Я раздражённо фыркнул:

– Ты меня всё равно не отговоришь! Я прошу от людей многого, но и делать должен для них не меньше.

Фелани кивнула:

– Да уж, в этом ты весь. Порой я забываю, что на самом деле ты взрослый мужчина, и проявляю чрезмерную заботу как о ребёнке.

Я вздохнул:

– Мы всегда остаёмся детьми для своих родителей, даже не смотря на то, что уже сами не молоды. Мне ли этого не знать.

Фелани подошла и заботливо поправила складки на моей одежде, потом провела морщинистой рукой по моим волосам, на секунду задержав руку на затылке. Наши глаза встретились.

– Тоскуешь о нём? – с сочувствием в голосе спросила она.

Я опустил глаза:

– Каждый божий день.

Анайлэ кивнула своим мыслям и проведя по моей щеке ладонью чуть отступилась:

– Сколько ему было, когда… ну, когда ты…

– Шестнадцать. Кириллу было шестнадцать. – дрогнувшим голосом ответил я. – До его семнадцатилетия оставалось пару месяцев.

– Большой! – печально протянула она с улыбкой.

Я встрепенулся, отсекая накатывающую волной тоску:

– Если ты об этом хотела поговорить, то сейчас не время.

Фелани словно очнулась от неведомых мне мыслей, и вновь превратилась в строгую анайлэ севера. Она повернулась и взглянула в распечатанное после долгой зимы окно, по которому стекали редкие капли дождя:

– Бороться с ведьмой не имея за спиной мага – опасная затея! Обычно на таких, травят красных.

Я пожал плечами, натягивая сапоги сидя на кровати:

– Ну, у меня магов нет! Посылать за красными и ждать когда они с ней разберутся, тоже не вариант. Слишком долго. Да и не хочется, если честно, обращаться к истинианам.

– Понимаю. – кивнула она поворачиваясь и отходя от окна.

Я встал, нацепил ножны, и накинул плащ на плечи.

– Я прошу тебя, – словно в молитве, прислонив руки к груди, произнесла Фелани. – Не рискуй! Будь крайне осторожен и не геройствуй, умоляю тебя!

На её глазах вдруг выступили капельки слёз.

– Фелани, – не на шутку забеспокоился я, и подойдя к ней, приобнял за плечи. – Да в чём дело? Я уже не первый раз ухожу, но даже отправляясь в пещеры ты за меня так не волновалась?

– Никогда так не говори матери! – сурово пристукнула она кулачком меня по груди. – Каждый раз когда ты отправляешься в дорогу, я ночами не сплю, молюсь всем богам чтобы они сохранили тебя! Ты думаешь я не знаю, как ты каждый раз кидаешься в бой?

Мне стало стыдно за свои слова. А ведь она права! Когда мой сын уходил куда нибудь, на тренировку или просто погулять, я ни на мгновение не терял бдительность и всегда созванивался с ним через время, дабы узнать всё ли в порядке. Если он по какой-то причине не отвечал, я начинал нервничать и беспокоиться.

– Прости, мам. – я поцеловал её в лоб и крепко обнял. – Обещаю тебе, что буду крайне осторожен и не лезть на рожон.

Фелани усмехнулась сквозь слёзы и утёрла глаза:

– Я же не глупая, Сергей. Я понимаю, что в глубине души ты таишь надежду вернуться домой. К жене и сыну. К своей матери. К своей семье… Так что, во что бы то ни стало, ты должен жить!

Она со всей присущей матери нежностью погладила меня по щеке и развернувшись, без оглядки ушла, оставив меня в смятении.

«Мда уж, „домой“! Я уже и сам не знаю, где теперь мой дом.»

Староста Лесовки стоял рядом с тремя телегами у дома Мори, терпеливо ожидая меня и о чём-то неспешно переговариваясь с парой мужиков, которых Лобель отрядил на погрузку металла и в сопровождение до самой Лесовой. Весь основной груз уже находился в телеге и по пути со склада они остановились, как и было уговорено, у кузнецов. Кивнув им проходя мимо, я юркнул в кузницу, откуда слышны были голоса.

Внутри находились оба моих доверенных кузнеца, Варгон, и Над. Когда я вошёл, Над как раз делал пробные взмахи новым, для местных, видом оружия. Поздоровавшись со всеми за руку, я взял протянутый тут же мне клинок. Взвесил. Крутанул. Осмотрел его со всех сторон, и вполне остался доволен.

– Ох и намаялся я с ним! – сокрушённо покачал головой Мишка. – Считай почти весь точильный камень извёл на него.

– Один? – спросил я у него, кивнув на меч в своей руке.

У мишки глаза на лоб полезли, а мори приподнял бровь, что означало высокую степень озадаченность вопросом.

– Один конечно! Прямые клинки ковать проще намного, не то что этот! – фыркнул друган.

– Опробовал?

– Естественно! – возмутился друган.

– И как?

– Колоть им такое себе получается, – покривился Мишка. – Как только не изощрялись. Так что если чё, лучше рубить. В этом отношении клинок крайне хорошо справляется!

– А черновые заготовки сделал?

– Пять чтук токмо, господин. – прошамкал Мори, утирая усы.

– А нам больше и не требуется, – довольно улыбнулся я, кладя меч на стол. – Михан, стыканись с Лобелем и распределите по деревням, всё как договаривались.

– Сделаем, господин анай. – кивнул здоровяк. – Эх, такой бы отковать из небесной стали… – мечтательно протянул Мишка и усмехнулся. – Да боюсь работы вышло бы на пол года!

Мори сощурив один глаз фыркнул в бороду:

– Из небесной стали? Ишь какой! – в голосе старого кузнеца заискрились нотки забияки. – Как ты вообще, задорукий, выковал господину анаю его меч в Выселках, ума не приложу!

Мишка насупился:

– Глаза боятся, руки делают!

Я удивился реакции деда по этому поводу:

– А что такого?

– А того, что при работе с небесной сталью, требуется немалое мастерство! – дед Мори помахал многозначительно пальцем. – Мало того, нужно ещё и особый дар к этому ремеслу иметь! Некоторые кузнецы считай всю жизнь тратят на это.

«Думается мне, без сущности Сварога в Михане тут не обошлось… То-то я думаю, да откуда у Мишки, геолога, так масть катит по кузнечному делу!? Вон, и древесный уголь сноровисто наладил топить. Старик конечно лукавит, и скорее всего просто подначивает другана по поводу его мастерства. Дело стало ясным, когда Род разглядел в нём частицу своего сына, бога-кузнеца. Просто я как-то особо не задумывался над этим фактом, но сейчас дело проясняется.»

Мишка скептически посмотрел на старика:

– Ой, да ладно тебе, дед! – отмахнулся он на его слова.

– Мне не веришь, – ткнул в себя Мори пальцем. – Поспрашай вон рукавого! – мотнул он седой головой в сторону Варгона и снова ткнул перстом, но теперь уже на его ножны, в которых находился подаренный моим отцом клинок.

Мы все перевели взгляд на Нойхэ, от чего тот аж немного смутился как мне показалось.

– А я что? – вздёрнул бровями рукавой. – Мне лишь бы меч хороший, да и ладно. А то, что с небесной сталью возни много, так это и не секрет ни для кого. Оно и с обычной-то сталью возни не мало выходит. Чернушный металл всяко легче куётся, хоть и дерьмовое из него оружие выходит: гнётся, ломается, да и ржавчина быстро жрёть.

Мори шмыганул носом и утёр бороду рукой:

– Зато дешевле, и доступно каждому. Всё же лучше, чем с гольным колом в руках.

– Ладно, – решил сворачивать я полемику. – Что со шлемом?

Мишка протянул мне каркас из склёпанных между собой полос металла. Я взял изделие в руку. Осмотрел, взвесил. Надел на голову. Покачал ею, и снял. Ничего сверхъестественного: обод кольцом, и гнутые полосы дугами, крест на крест.

– Изнутри обивается кожей, а поверх натягивай что хошь: хоть той же кожей с металлическими вставками, или просто металлом. Тут уж надо пробовать, да смотреть.

– Есть две таких? – качнул я каркасом шлема.

Мишка кивнул.

– Отлично! Над, отнеси эти заготовки в телегу. – близнец сгрёб в охапку железяки и вышел, а я обратился к оставшимся. – Ну что мужики, дай бог, свидимся! Оставляю новоприбывших подмастерьев по вашему делу, под вашим началом. Лобелю даны указания содействовать вам и во всём помогать с организацией работы. Не подведите! Михан, ты парень головастый, – подмигнул я другу. – Присматривай за процессами, авось подскажешь чего.

Кузнецы поклонились, пожали крепко мою руку, и мы с Варгоном вышли на улицу.

– Когда ждать обратно? – спросил я рукавого, подходя к небольшому каравану и проверяя подпруги на своей лошади.

Беспалый задумался на минуту, потом сказал:

– Три полных недели, не меньше. Это если всё пойдёт по плану.

– Ясно. – я подошёл к нему вплотную так, чтобы слышал только он. – Нойхэ… Понимаю что шанс на миллион, но… если Галвен объявится, или у тебя есть вариант передать ему весть… Забери парня! Неровен час, сгинет в какой-нибудь мясорубке устроенной очередным интриганом, жаждущим приподняться повыше.

Варгон на секунду задумался уставившись в одну точку, едва мне стоило упомянуть имя его сына.

– Понимаю, обязательства, клятвы, и всё такое. Но лучше уж с нами, чем на стороне хер пойми кого.

Варгон повёл бровью:

– Думаешь и нас коснётся всё-таки?

Я пожал плечами, поглаживая шею каурой лошадки которая мне досталась:

– Надейся на хорошее, но готовься к худшему.

Варгон хмыкнул:

– Хорошо сказано. Сам придумал?

Я отрицательно махнул головой:

– Нет. Какой-то мыслитель, из моего мира.

– Добро, иномирок. – кивнул Варгон, немного помолчав.

Какое-то время мы с ним суетились у телег, проверяя припасы, закреплён ли груз, и прочие подготовительные мероприятия. И тут я вдруг понял – как-то неохота мне расставаться на такой долгий срок с ворчливым рукавым! За всё то время, что я провёл в этом мире, этот суровый мужик постоянно был рядом, готовый подсобить в любой момент и словом, и делом. Нойхэ Варгон, этот урум, буквально заменил мне отца, как бы это сумбурно не звучало. Хоть я и состоявшийся мужик, но в душе мне всегда не хватало отца, которого я видел за всю свою прошлую жизнь всего лишь раз, да и то не долго. Безусловно, Варгон никогда не будет относиться ко мне как к сыну, но я-то привязался к нему как к отцу! Такое странное, необъяснимое чувство, обозначилось и прояснилось именно сейчас, когда я вдруг должен расстаться с этим человеком на долгий срок. А учитывая этот мир, это ещё и риск расстаться навсегда!

В свете всех событий и планов, пришлось немного скорректировать и свою группу. Так как Хата едва оклемался, я категорически отказался брать его с собой. Алагат с прищуром и гуляющими желваками на скулах, молча выразил мне своё мнение по этому поводу и попытался всунуться тайком в группу Варгона. Однако быстро понявший что к чему рукавой едва ли не пинками отогнал алагата от конюшни, в которой он и близнецы подготавливали лошадей в путь.

Так что окромя пятёрки брычей и старосты, со мной отправлялись засидевшийся в городе эквилианец Тарталан, Хорст, и двое клятвенников: Нурхл, крепкий, проверенный боец с опытом; и Заран, который по совместительству являлся ещё и фенрировцем. Из простых солдат Заран вступил в ряды фенрировцев первым на добровольной основе.

Были конечно и другие желающие, но после основного состава порог вхождения в мой элитный отряд стал весьма высок. От претендентов требовалась хорошая физическая форма, и самое главное – боевой дух, и добротное умение пользоваться оружием! Были конечно и такие, которые попросились покинуть отряд Фенрир, ибо просто не выдерживали темпа тренировок. Таких я переводил в солдаты, предварительно посовещавшись с близнецами и Варгоном.

Уже привычным ритуалом было решено по рыхлому привести к клятве Кедана, о чём парень настойчиво намекал вот уже несколько дней. Он явно понимал, что клятва не только повысит его статус, но и возможно сможет привести его к использованию Силы! И хоть со стороны это казалось корыстным, я отнюдь не был против. Каждый уважающий себя мужчина должен быть в той, либо иной мере амбициозен! Поэтому ритуал был проведёт в кратчайшие сроки, и Кедан стал обладателем кулона пурпурного цвета. Очень кстати необычный цвет для этого мира, чем немало удивил нас, да и самого клятвенника!

«Странно… Ну да ладно!»

В общем, почти к обеду тронулись!

«Госпожа Удача, будь добра ко мне и моим людям! Сохрани мой город!»

В первые же часы путешествия стало ясно, что путь предстоит отнюдь не простой. Угадать под обильно таявшим снегом и обширными лужами узкую дорогу на север можно было лишь по просеке между деревьев. Мелко моросящий с самого утра дождик оседал противной плёнкой на лице и руках, из-за чего приходилось постоянно утираться тряпицей. Дрянная погода и условия вокруг вынуждали двигаться почти без привалов, но основательно экономя силы лошадей. Иногда я всё же спешивался, как и мои спутники, чтобы размять ноги пешим ходом, ведя под уздцы всхрапывающих и потряхивающих гривами лошадок.

На ночлег выбирали место долго, потому как куда не кинь взор, всюду царила чёртова слякоть. Создавалось уверенное мнение, что все земли вокруг превращаются в какое-то б#ять болото! Но в конце концов всё-таки удалось найти более-менее приличное местечко под внушительных размеров упавшим дубом, где мы наконец все смогли отдохнуть и нормально поесть горячей пищи.

«Как мы будем ловить по такой погоде эту ведьму – в душе не е@у!… Тьфу ты! Вот же напасть на мою голову!»

Как водится, мы расположились у отдельного костра от простого люда. Перед этим Хорст правда заставил их натаскать к анайскому костру вдоволь дров. Хотел ещё заставить их и еду приготовить, но я воспротивился. Ну в самом деле, я что, не смогу поджарить на костре кусок сырого мяса?! Пф… Легко! Нурхл и Заран наскоро перекусив, заняли дозорные позиции на поваленном стволе могучего некогда дерева.

Основательно поджарив кусочек ароматно пахнущего мясца, я достал маленький мешочек из дорожной сумки и осторожно взяв щепотку замешанных с солью специй из трав, посыпал его сверху.

Хорст и Тарталан завистливо покосились на это дело, но спросить не решились. Если травяные приправы ещё были в ходу у простого люда, то вот с солью – это уже привилегия!

Я протянул мешочек Хорсту:

– Держите мужики, так оно повкуснее будет.

– Спасибо господин! – повеселев поблагодарил алагат и с некоторым благоговением на лице, принял мешочек в руку.

Хорст посыпал себе кусок и протянул было кисет эквилианцу, но замешкался.

– С твоими лапами, у тебя щепотка, что горсть обычного человека! Давай кусок, я сам посолю.

Тарталан сперва было насупился, но бросив короткий взгляд на махонький мешочек в руках алагата, протянул тому палку с насаженным на неё куском оленины. Хорст бережно посолил ему, и завязав кисет, вернул его мне.

Отрывая добротные куски крепкими зубами, Тарталан махнул головой в сторону телеги, поодаль которой расположились остальные:

– Гляди-ка, лежит и не дёргается! Он там не подох случаем, в мешке то?

Я косанул взглядом в ту же сторону.

– Не думаю, – скривился Хорст. – Эти твари очень выносливые. А вот то, что по нужде не ходил весь день считай, это плохо. Начнёт вонять, брычи учуют.

– Они как спать улягутся, выпустите его. – дал я наказ. – Дальше действуем по плану, как договаривались.

Оба моих компаньона кивнули, и продолжили трапезу.

Когда Фелани сказала, что на ведьму охотиться без мага плохая идея, я крепко призадумался. Честно́е железо оно конечно хорошо, но магия – штука дальнобойная! Я всерьёз опасался как бы не приехать в Хайтенфорт в таком же виде как бедняга Хварад. Вот тут-то меня и посетила мысль прихватить с собой Разнака! Вопрос его полезности и верности конечно стоял остро, но других вариантов у меня нет. Доверия к нему меньше, чем х#й у гулюшки, и меня коробило от раздираемых противоречий в мыслях. Не одобряли мою идею и эквилианец с алагатом. Нурхл и Заран тоже пониманием не прониклись, но осуждать мои решения им по статусу не положено, так что они молча исполнили приказ – втихушку упаковать раха в мешок, и спрятать под тюками в телеге. Перед этим ему популярно объяснили, что от него требуется прикинуться ветошью и не отсвечивать. План по легализации раха в нашем отряде до́лжно было реализовать пораньше, но из-за отсутствия привалов с этим делом пришлось повременить до ночи. Хотя, наверное так даже лучше выйдет.

«Что не делается, всё к лучшему…»

Пока суть да дело, Тарталан завалился дрыхнуть, оглашая всю округу своим ревущим храпом. Хоть стоять на часах ему выпало последним, громила решил не терять времени. Мужичьё тоже готовилось ко сну, попутно едва слышно переговариваясь.

– Хорст, – обратился я к алагату, задумчиво шебуршащему палкой в костре. – Что вас связывает с Хатой?

Немолодой варвар не сразу оторвался от своего занятия. Я терпеливо ждал и не спускал с него взор.

– Я знал, что этот разговор случится в скором времени. – наконец хриплым голосом произнёс Хорст. – Парень шибко привязался к вам, господин Янко. Особенно после того, как вы его сводили в крипту.

У меня сердце ухнуло в пропасть!

«Знает!? Он знает, кто я!?»

Хорст твёрдым взглядом посмотрел мне в глаза, убивая во мне последние сомнения. Признаюсь, мне большого труда стоило сохранить спокойствие и уверенность на лице, хотя внутри всё содрогнулось.

– Кто он тебе? – показушно напустил я на себя строгость, тем самым подбадривая сам же себя. – Только не лги мне, наёмник! Вас с Хатой связывает явно большее, чем просто твоё наставничество.

Деваться алагату было некуда, он явно понимал, что я дожму его до конца. Если он сейчас промолчит, или хуже того – начнёт сочинять байки какие-нибудь, то нам придётся расстаться по возвращению домой. А это несомненно затронет и Хату. Не хотелось бы.

– Родовик… Хата мой родовик.

– Дядя!? Так вы родственники? – я был немного удивлён и… чуток разочарован что ли! – Всего-то?

Но судя по виду Хорста, на этом его откровения не закончились, и я поумерил свою харизму.

– Хата сказал, что вы открыли ему свою тайну в крипте, и назвали другом. Я очень надеюсь, что так оно и есть, господин анай. – алагат подкинул дров в огонь. – Уж не знаю, что вы там ему поведали, да и не моё это дело, но Хата искренне проникся преданностью вам! А раз так, то я не могу не рассказать вам всей правды о нас!

«Фууух, пронесло вроде! Слава Роду, пацану хватило ума держать рот на замке.»

– Я с благодарностью послушаю. – указа я ему на место рядом с собой.

Тарталан вроде и спит, но рисковать не хочется. Мало ли, чего там выяснится сейчас. Эквилианец пока что мне непонятен, хотя и не подводит вроде. Но доверять ему полностью, пока ещё явно рановато.

Хорст встал, неспеша наполнил из малого котелка пару деревянных кружек горячего взвара, и присев рядом, протянул мне одну. Приняв горяченькое, я кивком поблагодарил его и осторожно отхлебнул.

«Эх, медку бы… Жаль, закончился. Впрочем, как и многое из припасов города…»

– Даже не знаю, с чего начать… – растерянно обронил Хорст, сжимая в своей немалой ладони кружку. – Хата родился первым сыном в семье моего брата. Тогда ещё Таланай был простым воином, и власть не затмила ему разум.

– Власть? – настороженно переспросил я.

– Таланай, отец Хаты, мой родной брат. Он сейчас правит в Харадане.

«Чееегооо!?»

– Так Хата не простой воин? – стараясь быть спокойным задал я вопрос.

– Нет, господин. Не простой. – поникнув плечами ответил Хорст. – Всё началось, когда родился брат Хаты, Аглан. Если Хата рос здоровым и крепким воином, то вот Аглан был слаб и немощен. Как Таланай ни старался сделать из младшего сына достойного мужчину, всё в пустую. Хата честно ему помогал, но тоже не преуспел. Аглан просто не хотел! – развёл руками Хорст в удивлении. – Вскоре над мальчиком стали потешаться его сверстники, а среди воинов пошли пересуды, что Аглан и вовсе не его сын. Это в конце концов привело к смерти нескольких прославленных воинов. Таланай убил их в Поединке Чести, что вполне законно по нашим традициям. Но он нажил себе кровных врагов из родов убитых. Изгнать напрямую одного из лучших воинов Харадана никто не решался, такое право дано только вождю. На Халга, тогдашнего вождя, начали давить знатные семьи убитых им алагатов. – Хорст тяжко вздохнул, и отпил из дымящейся кружки. – Но, как вы когда-то метко выразились «вода камень точит»! Едва Таланай понял, что его в скором времени изгонят с города, он сделал единственное, что могло всё это закончить. Таланай вызвал Халгу на поединок, за право стать вождём! До того, как его объявят изгнанным. Изгнанники не могут бросать вызов вождю!

Я кивнул, понимая этот шаг:

– Если Хату обучал его отец, я только гадать могу, на сколько он сам хорош!

Хорст горько усмехнулся на мои слова:

– Оооо, господин анай! Таланай воистину был рождён стать великим воином! Однажды, когда мы сошлись в битве с эквилианцами, – тут Хорст едва шевельнул пальцем, указав на спящего Тарталана, – он в одиночку сражался сразу с двумя берсерками, и победил их!

«Весомый довод, х#ле сказать…»

– И как же так получилось, что вы с Хатой подались в наёмники?

– Таланай, став вождём, избежал изгнания. Он думал, что и с Агланом проблема решится. Однако не решилась! Над Агланом продолжали потешаться и осмеивать, хоть и не напрямую. По всему вышло, что смеялись теперь не над сыном простого воина, а над сыном вождя! Хата как мог пресекал это дело. У парня хватало ума не убивать обидчиков, но от того легче не становилось.

– И как решилась проблема?

– В один день Аглан пропал. Исчез из города и никто его не мог найти, как бы ни старались. Парень хоть и был слабым, но он был алагатом! Бросить своего в беде, у нас не в чести.

– Нашли его? – спросил я повернувшись к нему лицом.

– Нет. Но самое интересное это то, что Таланай не особо горевал по этому поводу. И если остальные не придали значения этому, то Хата заподозрил неладное. Однажды он упрекнул в этом отца. Таланай пришёл в ярость от его слов, и едва не убил его. Вскоре после этого, Хата собрал вещи и решил покинуть селение, теша себя надеждой, что когда-нибудь он найдёт брата. Я отправился с ним, по своей воле. Мальчишка с роду не покидал гор, и ничего не знал об остальном мире. Да и сейчас не знает толком.

– Ну, в моих землях его точно нет! Почему вы остались со мной? Почему не продолжили поиски?

Хорст спокойно пожал плечами:

– Денег нет. Да и надежды тоже. Уж поди два года искали, и никаких следов.

– Ясно. – грустно произнёс я.

«Хорошо, что с Хатой не завёл этот разговор. Парень мог бы замкнуться в себе. Видно сильно он любил брата, чтобы взять вот так вот, всё бросив, и податься в неведомое.»

Спектакль по легализации раха мы разыграли ближе к утру. Тарталан крикнул «Рахи!», и мы гурьбою кинулись в лес. Поорали там, позвякали мечами, и уже спустя десять минут притащили в лагерь связанного Разнака. Взбаламошенно подорвавшиеся и оглядывающиеся по сторонам брычи даже понять ничего не успели. Начавшиеся было сыпаться вопросы грубо прервал Хорст, отдав им команду поживее сворачивать манатки и трогаться в путь. Неровен час, рахи вернутся с подкреплением и всех сожрут! Этого хватило, и уже спустя десять минут мы тронулись в путь. Обоих клятвенников я естественно заранее предупредил обо всём, но они, как я и приказал, очень даже натурально отыграли роли ничего несведущих. А то, что анай снова приволок пленного раха, и вовсе уже перестало кого-то удивлять.

До Лесовки мы добрались на третий день пути. По сухому можно было бы и быстрее, но что тут поделаешь. На редких привалах по пути, для полноты ощущений пинали мешок с рахом, осыпая его ругательствами и угрозами. Били конечно не всерьёз, но старались это делать по реалистичнее. Допрашивали для виду, в стиле «где ключи от паровоза, и сколько вас работало в поезде!?». Хорст в такие моменты кровожадно точил топор, а Тарталан грозил поступить с задницей раха не по товарищески, чем приводил в неописуемый ужас не только пленного, но и брычей. Разнак в свою очередь виртуозно верещал и слёзно молил о пощаде. Короче, шекспировский «Гамлет» по нагнетанию драматизма отдыхает!

Встречали нас всей деревней! Лесовка, оказалась зажатой со всех сторон наступающим лесом деревушкой, с хлипенькой оградой по кругу. Люди жили тем, что добывали в лесу и поэтому особого хозяйства тут не наблюдалось. Пока ехали к дому старосты в окружении сбежавшейся с округи ребятни и взрослых, успел заметить несколько строящихся домов. Как пояснил староста, это осваивались присланные мною поселенцы, из спасённых в рахских пещерах. Завидев меня, люди поспешили прервать работу и низко поклонились.

– Правь к кузне первым делом. – скомандовал я главе деревни.

Староста кивнул в пол оборота, и гаркнув на мельтешащую вокруг нас ребятню, вскоре свернул с главной улицы деревни.

Едва мы подъехали к крытой кузне под навесом, как из дома рядом поспешно вышло на крыльцо целое семейство: коренастый, крепкий мужик с опалинами на чёрной бороде; женщина в возрасте, и двое детей с ними же, старшему из которых на вид было лет четырнадцать, не больше. Едва мы остановились, семья низко склонилась и застыла в ожидании.

– Добра вам в дом! – спешиваясь поздоровался я с ними. – Поднимите головы!

Они выпрямились, и кузнец тут же поспешил ко мне, косясь на нагруженную телегу в которой сидел и лупал по сторонам глазами связанный рах.

– Как звать? – напустив на себя строгости и разминая ноги, задал я вопрос мужику.

– Гурд, ваша милость.

Я кивнул:

– Мне представляться полагаю лишнее?

Гурд часто закивал, мол само собой знаем кто приехал.

– Вот и ладненько. Покажи мужикам куда сгрузить металл.

Я подошёл к одной из телег, откинул полог что прикрывал тусклые серые слитки, и кузнец ахнул:

– Сталь!?

– Она самая, – усмехнулся я, доставая с воза свёрток с заготовками под копис и шлем. – Телегу отгружай, остальное не трогать.

Гурд замешкался в растерянности. Ещё бы, такое богатство! В этих дебрях поди доброй стали то днём с огнём не сыщешь!

– В дом пусть ложат, господин анай! Кузня у меня сами видите, без стен. Не то чтобы я своим не доверял, но… – пожал он плечами. – Лучше в дом. – Гурд повернулся к замершим возле матери сыновьям. – Рон! Лад! Чего замерли, рты раззявив!? Помогите, быстро!

Пока мужики и дети принялись таскать слитки в дом, я перехватил свёрток поудобней и поманил кузнеца за собой, двинувшись под навес его кузни.

Зайдя под него, кивком указал на единственный стол, заваленный каким-то барахлом:

– Освободи-ка. Работа тут есть для тебя.

Гурд в мгновение ока смёл рукой всё на пол и я, положив свёрток на стол, наконец развернул его.

– Это черновые заготовки под новый меч, и шлем. – взял я образец меча и протянул его удивлённому кузнецу.

Тот взял её в руки. Осмотрел. Взвесил. Потом взял какую-то железяку и слегка стукнул по ней. Сталь зазвенела.

– Никогда такого клинка не видел, ваша милость. – задумчиво проговорил Гурд, кладя заготовку обратно на стол. – Что нужно от меня?

– Из той стали, надо изготовить вот точно такие же. Дочиста не доводи, только подготовь для полировки и заточки. Не торопясь, выдерживая хорошую ковку, но и не затягивая! – я пристально на него взглянул. – Сможешь?

Кузнец немного помолчав, кивнул:

– Справлюсь, господин. Но скажу сразу – поработать мне и моим сыновьям придётся не мало! – тут Гурд выразительно повёл бровями.

– Понимаю. Что хочешь за работу?

– Один клинок! – тут же с готовностью ответил он не мешкая.

Я усмехнулся, отрицательно качнув головой:

– Поверь, тебе такой без надобности.

– Отчего же, господин? – в тон моему настроению улыбнулся Гурд. – Я же вижу уже, что меч выйдет с уклоном в рубящие удары! Со щитом в паре, самое то будет! А нам тут иного и не надо.

«Так-то оно так, да вот только кописы мне нужны не столько в пешем бою, сколько в кавалерии!»

– Нет, кузнец! Такой клинок ты не получишь!

Гурд развёл руками и сразу сник:

– Воля ваша, господин анай.

Я прошёлся по кузне, рассматривая всякие примочки для работы в кузнице:

– В уплату возьми один слиток. – сдувшийся было кузнец, снова оживился. – Если тебе так нужен стальной меч, выкуешь его. – я снова обратил на него взор. – Но, чтобы таких форм у него не было и близко! – ткнул я пальцем в заготовки. – Понял?

«Такие клинки пока что будут привилегией только фенрировцев.»

– Понял, господин! – довольно воскликнул он.

Я подошёл к столу, и взяв остатки образцов, завернул в смазанную жиром тряпицу.

– Справишься если без проблем, то быть твоему сыну первым рыцарем на посту в этой деревне!

Гурд, на мою добрую волю правителя, машинально закивал улыбаясь и едва кланяясь.

– А каким таким рыцарем, господин анай?! – окликнул он меня на пороге.

Дойдя до лошади, я влез в седло.

– Адана, сына старосты Вербок знаешь? – прищурившись в его сторону спросил я.

Кузнец враз поменялся в лице, и с выпученными глазами упал на колени, склонившись к самой земле:

– Справлюсь, господин! Все силы отдам, но справлюсь!

Я рассмеялся во весь голос, и тронул лошадь с места:

– Смотри не помри мне тут, Гурд! Твоя работа мне ещё пригодится!

Охоту на ведьму решено было начать с утра. Для поисков хотелось бы выиграть побольше времени до ночи. Щимить разумного мага в ночном лесу, неразумно! Но обойти сегодня окрестности вокруг Лесовой думаю стоит в любом случае. Мало ли.

Никакого постоялого двора, или даже трактирчика, тут не было и в помине! Была брычовская забегаловка в покосившемся сарае, но мне явно не по статусу туда сунуться. Да и комнат там как оказалось не было совсем, что вполне объяснимо. Поэтому классическим вариантом, разместились у старосты. Я и Хорст в доме, остальным же пришлось довольствоваться в сарае с сеном.

Глава деревни жил точно так же, как и все остальные. Его дом фактически ничем не отличался от приземистых, с покрытыми зелёным мхом стенам, избушек других жителей. Разве что подворье немного больше было, да скотина имелась по мелочи.

Ворота во двор нам отворяла крепкая на вид женщина, с отнюдь не женственными чертами лица, а помогал ей сорванец, годков восьми так отроду.

– Твой? – бросил я вопрос старосте, неспешно въезжая на подворье и кивая в сторону утирающего рукавом сопли мальчугана.

Герхард отрицательно махнул головой:

– Нет, господин. Агая осталась вдовой по этой зиме. Её мужа арданы в лесу убили, когда он на охоту пошёл. А у меня жена померла пару год назад. Вот и взял её с дитём на руках.

Я с сочувствием бросил взгляд на парнишку.

«Да, брат… Безотцовщина тут похлеще нашей на Земле.»

Пристроив Разнака в подвале (ему парни по моему наказу тайком сунули мешок с харчами) мы разместились на поздний обед в доме Герхарда.

Отобедали скромно, без излишеств. На удивление Агая оказалась радушной и опрятной женщиной, не смотря на свой суровый вид. Дом внутри убран, еды наготовлено, сама в поношенной, но чистой одежде. Когда она подошла близко, ставя тарелку с мясной похлёбкой передо мной, от неё слегка пахну́ло хвоей. У местных простолюдинов омываться с распаренной хвоей, было как у нас с гелем для душа. Мужики правда по большей части этим ноу-хау не пользовались, в отличии от женщин.

Пресытившись, я решил провести совет.

– Спасибо тебе хозяйка, от души! – поблагодарил я женщину. – Эй, малец! Как тебя зовут?

Черноволосый мальчик сидел у печи на низенькой табуретке. Видать специально для него делалось. Едва я к нему обратился, он спрыгнул с неё, шмыганул носом, и нелепо поклонившись ответил:

– Глай, господин.

– Хлай?

– Не, господин! Глай! – заулыбался он.

– А, Глай!? – удивился я. – Хорошее имя. Доброе!

Я полез в свою дорожную сумку и из маленького кармашка внутри достал махонький свёрток. Осторожно развернул его, и взял в руки одну из маленьких конфеток, что прикупил перед Новым Годом у Торгаса. Приныкал десяток на особый случай. По сути жареный сахар да и только. Но местные дети простолюдинов отнюдь не избалованы такими сладостями. А что такое конфета, им и вовсе невдомёк было, пока я не объявился.

Поманив к себе Глая, которому уж очень было интересно чего это там анай наковырял, я протянул ему сладость:

– Держи.

– А что это? – чуть настороженно спросил мальчик принимая в свою детскую ладошку коричневый кругляш с пузырьками воздуха внутри.

– Это называется – конфета! – забыв на время об остальных, пояснил я улыбаясь.

– Канхфета?… А что с ней делать?

– Положи её в рот, но смотри не жуй!

Глай взял двумя пальчиками кругляш, и секунду поразмыслив, отправил его в рот.

Я оглянулся на замерших взрослых, и только подмигнул им. Агая хоть и улыбнулась в ответ, но не спускала настороженного взора с сына.

Спустя пару мгновений, лицо мальчика растянулось в улыбке:

– Вкууусно! – захлопал он в ладоши.

Агая и Герхард расслабились, и заулыбались уже без натяжек.

– Хочешь ещё?

Мальчишка усердно закивал головой.

– Тогда беги на улицу. Найдёшь великана, которого зовут Тарталан, и скажешь пусть он с остальными воинами идёт сюда. Понял?

– Понял, господин!

– Ну вот и молодец, держи конфету!

Глай протянул свои худые ладошки сложив их «лодочкой», и я сперва положил туда одну… А потом взял и отдал ему все.

– Угостишь друзей! – взлохматил я ему волосы. – Ну всё, беги давай… А, погоди! – тормозную я уже готового мчать на всех парах юнца. – Знаешь, кто был с Хварадом в тот день?

Мальчик сменившись в лице, кивнул.

– Сбегай тогда и за ними, пусть сюда идут.

Едва пострел скрылся за дверью, я обернулся к его родителям:

– Почему зимой дитя не привезли на празднество в Хайтенфорт? – недовольно спросил я.

Мальчишка явно относился к тем, чьи родители отказались везти детей в город на празднование Нового Года. Те из детей кто был на празднике, все до единого теперь знают, что такое конфеты.

Чета рухнули на колени и склонили головы.

– Не гневитесь, господин! – пробормотал староста. – Мы знать не знали, думать не думали, что такой праздник детям устроите!

– Это я не дала его к вам! – подняла голову Агая. – Только мужа потеряла, а тут приехали ещё и детей забирать из деревни! Перепугалась я!…

Хорст дёрнул щекой, безразлично взирая на склонившихся:

– Ну так ехали бы с ним, коль боялись за него! Сами бы всё разведали. А вместо этого, вы просто решили пойти против воли своего аная? – густой бас алагата звучал в этой избушке словно гром. – В Харадане тебя сделали бы вдовой второй раз за такое дело! С бабы спрос не велик, а вот ему, – алагат ткнул пальцем в старосту. – Ему пришлось бы отвечать по полной за такое неповиновение.

На этих людей было жалко смотреть. Слова Хорста добавили в их серую жизнь ещё больше мрачных красок.

– Ладно уж… Да встаньте вы! – махнул я рукой. – Впредь не бойтесь! Если зову куда кого, значит так надо. – миролюбиво, но поучительно сказал я им. – Вон, с вашей деревни сейчас люди помогают с новой стеной строиться. А то я слыхал уже слухи, будто на войну народ гребу. Небось и про детей думали, что жуть какую-то собираюсь творить.

Тут в двери постучали так, что она ходуном заходила. Так стучать мог только один человек в этой деревне.

– Тарик, ёп твою медь! – гаркнул я. – Избу развалишь нахрен! Входите уже!

С недавних пор я Тарталану прицепил погремуху, ибо постоянно называть его полным именем – язык заплетается! Громиле укороченный вариант пришёлся по вкусу, и варвар не обижался.

Медведь протиснулся в теремок, словно поролон в дырку, и по уже выработавшейся привычке сразу разместился на полу сбоку от входа. Следом за ним вошли мои клятвенники. Тоже кстати парни не маленькие. Ежедневные тренировки с турником и штангой их бренными телами незамеченными не остались. Последними в дом вошли двое мужчин. В избе сразу стало тесно.

– Поди-ка за мальцом присмотри. – сходу староста понял, что бабе тут явно не место при дальнейшем разговоре.

Агая торопливо откланялась и вышла прочь.

– Добра вам в дом! – согнув спины поздоровались охотники. – Звали, господин анай?

Я по хозяйски осмотрел брычей.

– И вам не хворать. Звал. Рассказывайте, как было дело.

По сути, мужики не рассказали ничего нового: молодая красотка, творит вокруг себя цветущую весну в танце, и прочее колдунсво.

– Место в дебрях тех сможете указать, чтобы не рыскать по всему лесу на авось? – спросил у них Хорст.

Мужики закивали.

– Прям уж на то же место где погиб Хвард не приведём конечно, больно уж там заросли дремучие. – сказал один из них, наминая в руках шапку. – Но примерно до туда доведём. – тут они с товарищем переглянулись, замешкавшись. – У нас в голове, чем ближе к ней, тем громче песня становится.

– Зов ведьмы значит? – нахмурился Нурхл.

– Выходит так. – пожал плечами мужик.

– Вас же больше было тогда? Где остальные охотники? – вспомнив, задал я вопрос.

Охотники переминались с ноги на ногу, не торопясь отвечать.

– Ушли они, господин.

– На охоту? – уточняюще спросил Хорст.

Но я уже начинал догадываться КУДА они ушли, и опередил с ответом мужичьё:

– Нет. Она их позвала!… Так?

Оба кивнули.

– А почему вы остались? Вы же тоже, как вы говорите – слышите её песню!

– Они молоды, вот на них и действует сильнее. – подал версию староста. – Кнарк, почему не сказали сразу!? – сменив тон, рыкнул он на одного из охотников. – Ладно Филик дубина, – он едва качнул головой в сторону его товарища. – Но ты-то!

– Дык…

– Да по#уй уже! – раздражённо перебил я прихлопнув рукой по столу.

«Сука! Всё-таки придётся идти в ночь! Не бросать же на произвол судьбы этих парней, сгинут ведь. Как пить дать, сгинут!»

– Давно ушли? – подымаясь с места и правя перевязь с ножнами, задал я вопрос.

– Пополудню. – буркнул ответ Кнарк.

«Выходит, едва меньше половины дня прошло. Может и поспеем!»

– Вы идёте с нами! – засобирался я на выход. – Хорст, отправляй брычей дальше, в Вербки и на Выселки. Объясни им чего говорить кузнецам, там сложного нет ничего. Мнится мне, что быстро мы тут не управимся.

Алагат неуверенно покачал головой:

– Как бы не сбежали с таким грузом, господин.

– Я не зря взял семейных. Если учудят какой херни, спрошу сродни. Так им и передай. – я открыл рывком дверь. – На выход господа, время дорого!

Мужики, после слов Хорста и многозначительных жестов ножом у носа, клятвенно заверили, что всё сделают как надо, и проблем с доставкой ценного груза не будет. Собравшись в дорогу за пол часа, мы пешком выдвинулись в лес. Впереди, петляя между деревьев по ещё пока что видимым на таявшем снегу тропам, двигались оба охотника. За ними, с короткими копьями в руках, Заран, Нурхл и шедший на легке Разнак. Охотники косились время от времени то в его сторону, то в мою, но держали язык за зубами. Потом двигались я и Хорст, а замыкал группу Тарталан. Глядя на эту ходячую башню, цепляющую головой ветви, я подумал что брать эквилианца для блуканий по лесным чащам была не лучшая идея. Но что уж теперь-то… Охотники недовольно морщились, когда громила лихо срубывал лишние по его мнению ветки на пути своим здоровенными мечом. На недоумённые взоры очередного взмаха рельсой (как я называл его оружие) которым он снёс невысокое деревце, Тарик ответил, что попутно тренируется. Оба селянина только неодобрительно головой покачали на его слова. В целом, чем дальше мы уходили в лес, тем всё больше охотникам не нравилась наша затея судя по их лицам.

Однако после очередного треска и звука рубящего удара, уже не выдержали нервы у меня:

– Тарик! – обернувшись я в возмущении развёл руки.

– Что?

– Мы как бы типа на охоте вообще-то!

– Да нет её здесь! – фыркнул варвар. – Сами же говорили, что она хрен знает где в чаще. Да и рах вон, молчит, не чувствует её силу. Так ведь, тьма коротконогая? – буркнул он на Разнака с высоты своего роста.

– Я не хочу спорить с тобой, громила! – настойчиво произнёс я. – Просто веди себя потише, хорошо? За тобой вон, тоннель остаётся такой, что повозкой проехать можно!

Спрятав свою «рельсу» за спину, Тарик со вздохом кивнул:

– Ладно уж… Мы, эквилианцы, лес не любим.

Бросив взгляд на просеку за его спиной, я развернулся и двинулся дальше:

– Лес тоже от тебя не в восторге, уж поверь.

По первой, примерно с пару часов мы продвигались строго на запад, делая иногда короткие привалы. Разомлевшую от талых снегов почву под ногами вскоре сменил упругий покров из опавшей листвы и хвои, чувствовавшийся даже под снегом. Там, где снег уже сошёл на нет, оголив наст дёрна, воздух над почвой слегка парил, насыщаясь запахом прелой листвы, талой воды, и начинающей гнить мелкой прошлогодней растительности. Всё это в купе давало тот самый эффект, который все знают как запах весны! Однако вскоре, мы всё больше стали забирать к северу. Такой манёвр, как пояснили охотники, мы совершали обходя участок болот, протянувшихся по правую руку в лесной гуще.

– А тут что, озеро какое было когда-то? – поинтересовался Хорст, отклоняя топором слишком низко свисающую ветвь разлапистой ели на пути.

– И не только. – на ходу всматриваясь себе под ноги кивнул Кнарк. – Мне ещё моя бабка рассказывала, а ей – её бабка, что в далёкие времена тут стоял некий город на берегу небольшого озера.

«Интересно…» – навострил я уши, давая знак Хорсту раскручивать разговор.

– Город? В такой-то глуши? Бряяхняяя! – хмыкнув, недоверчиво протянул алагат.

– И ничего не бряхня! – оглянулся насупившись второй охотник. – Мы когда дичь травили на той стороне болот, наткнулись на остатки каких-то руин. Оно конечно всё заросло и завалило буреломом, но там явно что-то раньше было.

– Филик правду говорит. Да и по краю болот пару столбцов видать каменных. Никак пристань какая была. – поддержал товарища Кнарк. – Мы к ним лодку подвязывали.

– Так можно было через болота переплыть!? – возмутился Хорст. – А какого грызла вы тогда нас пешком тащите в обход?

– На этот берег ходу нет ни пешим, ни вплавь. По той стороне раньше плавали вдоль только. Собирали яйца уток, да рыбину глушили по камышовым заводям.

– А теперь что, не плаваете? – подал голос эквилианец.

Охотники остановились и в недоумении посмотрели на нас.

– А вы сами не слышите разве? – Кнарк крутанул пальцем в воздухе.

Мы замерли прислушиваясь… И тут же поняли, что не слышно ничего! Совсем! Только шум ветра колышащего кроны деревьев где-то высоко над нами.

«Воистину ведьмачии происки. Даже птичьего голоса не слышно!»

– Разнак? – я вопросительно посмотрел на раха.

– Правильно идём. – кивнул он, придерживая в кожаном мешочке глиняный горшочек с угольками. Рах периодически дул на угольки и подкидывал специально заготовленную щепу из дерева рут.

Кнарк и Филик выпучили глаза, едва услышав речь человеческую из уст раха! Вообще, для такой глухомани как Лесовка все наши движения и суета, сродни были приезду гостя туримской крови в какой-нибудь отдалённый туримас на краю земли. Мало того, что сам анай примчал на разборки, так ещё и в столь разномастной компании.

На то, чтобы обойти это мрачное болото, истратили ещё примерно день. Как бы я не старался, но разглядеть что либо по ту сторону, мне так и не удалось. Над поверхностью тёмных топей, сквозь сизую пелену тумана, просматривались только корявые, лысые стволы деревьев торчащих из воды, да чёрные бугры кочек.

Вскоре слова Разнака нашли подтверждение. Посреди разбросанных в беспорядке деревьев вдруг ясно проглянулась яркая, сочная зелень небольшой полянки. Подойдя к ней ближе, стало видно, что она имеет не ровную форму, а словно клякса на бумаге. Будто её оставил небрежно стряхнувший кистью над холстом художник. Среди невысоких травинок видны были мелкие цветки разного вида, цвета и формы. В блёклых красках опосля зимнего леса, эта полянка выделялась прямо-таки кислотным цветом.

Наклонившись, я полной грудью вдохнул сладковатый аромат цветов и терпкий запах свежей травы.

– Какой приятный запах! – вдруг восхищённо произнёс Разнак, привлекая к себе всеобщее внимание. – Что? – смутился рах, не зная куда деть глаза. – У вас, у людей, есть прекрасная возможность видеть и творить такое вот, – он указал на поляну.

– С каких это пор вы, ублюдочные твари, стали ценить прекрасное!? – зло глянув на раха, процедил сквозь зубы Кнарк.

Разнак приоткрыл свой горшочек глядя исподлобья на охотника. Нурхл и Заран тут же положили руки на мечи. Рах подул на угольки, дождался огонька, отблески которого заплясали в его тёмных как ночь глазах. Подкинув маленько щепочек, он снова прикрыл его крышкой с дырочкой.

Мы с моими людьми расслабились. В отличии от охотников, последствия огненной магии Разнака мы уже видели.

– С тех самых пор, как вы променяли простое и красивое, на блеск золота! – пробурчал рах, и двинулся дальше, в обход полянки.

«Да что с этим рахом не так!? Он какая-то белая ворона, среди своих чёрных товарок!»

Чем дальше мы продвигались в чащу, тем больше менялось поведение охотников. Временами их пробивал озноб, руки начинали трястись, а их взгляд словно блуждал в облаках собственных блаженных мыслей. Стоило их окликнуть, как они тут же приходили в себя, становясь снова угрюмыми мужиками. Я подал знак своим парням держать их в прицеле. Не нравились мне такие кандебоберы. Они словно рассудок теряли в такие моменты!

Уже ближе к ночи мы наткнулись на первые признаки ушедших на зов ведьмы. Небольшое кострище с остатками недоеденной тушки на палке. Кнарк и Филик осмотрели лагерь и заверили, что двое их товарищей были здесь ещё недавно. Угли в костре даже не успели толком остыть ещё.

– Может даже почуяли нас, и сбежали.

– Сбежали? – задумался я. – Почему? Ведь мы же их спасать идём.

– А оно им надо? – уставился на меня бычьими глазами Филик, выражая всем своим видом недовольство.

Только вот чем? Тем, что я напряг их лезть в чащу? Или тем, что хочу решить вопрос с ведьмой?

«Спокойно, Серый… Они просто околдованы вот и всё! Но привести в чувство этого брыча стоит.»

Не снимая перчатки, я подошёл к Филику и врезал ему кулаком по лицу. Кнарк сделал было шаг в нашу сторону, но клятвенники были настороже и в грудь ему упёрлось сразу два клинка. Филик ворочался на земле, а из его разбитой губы текла кровь. Я взял его за волосы и рывком поднял лицом к себе.

– Ещё раз так на меня посмотришь брыч – я тебе голову снесу! – раздвинув пальцами его веки до выката глаз из орбит, я заглянул в них в упор. – Пока вы на моей земле живёте, я решаю что, и кому надо! Я ясно сказал!?

Филик торопливо закивал, и я перевёл взгляд на Кнарка. Охотник быстро поднял руки и тоже кивнул.

– Ну вот и хорошо, – отпустил я охотника. – Разобьём лагерь здесь. Без огня.

Эта ночь вышла необычной настолько, что мне попервой никак не удавалось уснуть. Ветер к этому времени поутих, и гнетущая тишина нависла над лесом. Иногда, где-то во мраке, раздавался лёгкий треск или шорох, и мы все настораживаясь вглядывались во тьму. Спустя несколько часов в полудрёме я продрог как собака в холодную осень. Растерев руками лицо, я огляделся. У меня вдруг появилось гнетущее ощущение, что из глубокой тьмы леса за нами кто-то наблюдает! Кто-то холодный, как лёд который окутывает мои ноги… пробирается под куртку… под рубаху… ближе к сердцу…

«Сейчас… Сейчас запахну поплотнее куртку… засуну руки в рукава, и усну… Вот так… вот так…»

Яркое пламя вспыхнуло в ночном лесу словно взрыв сверхновой звёзды во мраке космоса! Ледяное оцепенение резко отпустило тело и я встрепыхнулся, сбрасывая с себя кусочки тоненького льда, который образовался на складках одежды, и даже на щеках!

Рах замер посреди лагеря со вскинутой вверх рукой и держал в воздухе мельтешащее пламя. Сейчас Разнак был именно рахом! Безумно голодный взор акульих глаз скользил по лагерю, словно выискивая добычу. Черты его лица заострились, и стали хищническими. Довершал картину тёмного существа – истинно звериный оскал!

– Разнак!? Что ты де…

– Любит! Она нас люююбит!!!

«Филик!?»

Меня что-то рвануло от дерева, облокотившись на которое минуту назад я впадал в ледяную дрёму. В тот же миг, на уровне моей шеи в ствол впилось острое мечете Филика, и натужно загудело! Раздался треск вспыхнувших крон деревьев, и рах упал на колени, явно устав держать заклинание. Однако пламя вверху продолжало освещать место.

– Деревья горят! – прокричал Хорст рядом со мной.

Из темноты появился Кнарк, и они напару с Филиком кинулись на нас.

– В сторону, анай! – отбрасывая меня, ринулся на них алагат.

Лица охотников расползались блаженными улыбками с полуприкрытыми от неведомой эйфории глазами. Пуская изо рта слюни, они, хохоча в диком безумстве, довольно резво накинулись на алагата. Благо у того был щит и он вполне достойно их встретил.

«Где Заран и Нурхл!? Где мои клятвенники, чёрт бы их побрал!»

И тут раздался звон клинков где-то позади меня. Я обернулся. От недавно ещё полыхающего зарева глаза не могли рассмотреть нихрена за границей света. Треск горящих крон над головой едва давал достаточно света, что бы просто увидеть очертания окружения. В контрастном полумраке скачущих огней мне всё-таки удалось рассмотреть, как здоровенная фигура эквилианца тоже с кем-то сражается…

«Там тоже двое наседают!… Да где же мои…»

В пятно света, от всё больше разгорающихся деревьев вокруг, буквально выпало мотыляя окровавленным обрубком руки тело.

– Заран!?

Осоловевший взгляд клятвенника обратился ко мне… и не произнося ни слова, он с пеной у рта ринулся на меня с занесённым над головой клинком. Обрубленная рука чуть выше локтя, его походу совсем не волновала. Ужасало то, что по идее из неё должна была кровь бить фонтаном, но она едва была заметна на ране!

Мои же собственные конечности после оледенения еле двигались и мне ничего не оставалось, кроме как неуклюже отползать назад, судорожно пытаясь онемевшими руками вытащить клинок. За спиной Зарана вдруг ярко вспыхнуло малиновое свечения! Следом раздалась череда лязгающих металлических звуков! Тарик вскрикнул от боли, а за тем с той стороны донёсся рык разъярённого медведя. Раздался хлюпающий звук с хрустом, и малиновое сияние погасло.

Всё это пронеслось буквально за секунду, как во мраке и пламени я увидел несущуюся ко мне смерть, в виде меча в руке обезумевшего Зарана.

– Она! Меня!! Любит!!! – выкрикнул он перед тем, как меня убить.

Глава 4

Над головой раздался треск ломаемого дерева, и в миг, когда лезвие его меча почти достигло цели, на Зарана рухнула объятая огнём верхушка дерева, погребая его под собой. В воздух взметнулось облако искр, дыма и пепла, раскидывая по сторонам горящие обломки веток. Одежда на мне начала парить и местами тлеть. Просто чудо какое-то, что меня не придавило вместе с Зараном!

Страх и пламя привели моё тело в чувство. Исторгая мат и проклятия, в один рывок на четвереньках я отполз подальше от огня. За спиной, в пылающей горе веток, раздался хрипящий вопль боли. Обернувшись, я увидел как в огне мелькнула рука клятвенника. В ноздри пахнуло горящей древесиной, сосновым клеем, и запахом горевшего заживо человека.

Не дать пожару распространиться стало первоочередной задачей, с которой справились уже ближе к утру. Без магии раха в этом деле, хоть он и являлся первопричиной, бедствия было бы не миновать. Дремучий лес полыхнул бы весело и с треском. Нам ещё свезло, что сейчас ранняя весна и всё вокруг сырое и в остатках снега.

– В следующий раз, лучше подожги себе яйца! Если они у тебя есть конечно. – проворчал Хорст на Разнака, утирая сажу с лица.

Рах сделал вид, что не слышал, но по его обиженному виду было ясно, что это не так.

– Если бы не он, нас бы окоченевших порубили бы охотнички, в паре с Зараном и Нурхлом. – вступился я за Разнака.

Не потому, что стал питать добрые чувства к его расе, а потому, что это было справедливо. Хорошо ли, плохо ли – не знаю, но справедливо.

Подойдя к прислонившемуся к дереву спиной Тарику, я осмотрел глубокую резаную рану на его мощной груди. Тряпки, которыми он пытался остановить кровь, были мокрыми от неё насквозь.

– Вернёмся в город – оденешь броню! Впредь, без неё никуда! – строго глянув на него, недовольно отчитал я варвара осматривая рану.

Эквилианец оскалился в ухмылке, хоть и было видно, что ему не до веселья:

– Броня, для неумелых воинов, господин. – глотая воздух ответил Тарик. – Не ожидал, что один из ваших клятвенников воспользуется Силой.

Я замер на мгновение, поняв что случилось.

– Для неумелых воинов – глупая смерть! – парировал я. – Разнак, ходь сюды!

Рах проковылял по выжженному дёрну к нам.

Я промокнул тряпками кровоточащую рану Тарика:

– Что можно сделать? Есть идеи?

Рах приблизился в упор к громиле, и настороженно оперевшись на него, осмотрел рану поближе.

– Плохая рана, владетель. – покачал он головой. – Меч глубоко прошёл, и края развернулись совсем от… от много мяса в теле!

– Шить здесь нечем. Только огнём. Но… – я покачал головой. – Слишком велика рана. И как он только его вообще не убил?!

– Много мяса в теле, – пожал плечами рах. – Я могу сделать жгучий колбаска, но будет большая боль.

Мы переглянулись с Тариком.

– Это точно поможет?

Рах слегка поклонился:

– Кровь остановит, да. Но он будет её носить на себе всегда. И будет боль. Очень большая боль! – рах качнул головой, и едва ли не с сочувствием посмотрел на эквилианца.

– Тарталан, мы можем вернуться в деревню и попробовать залатать тебя там. Есть вариант конечно что заражение уже подхватил, – я сжал тряпки в кулаке и с них потекли тоненькие струйки крови. – Но попытаться можно…

– Нет. Пусть делает. – утирая тыльной стороной ладони выступающий пот на лбу и сжав зубы, процедил Тарик.

– Но боль…

Тарталан ухватил своей огромной лапой раха за шкварки и подтащил к себе, заглянув тому в его чёрные глаза:

– Боль? И это ты мне говоришь о боли?! – спокойно сказал варвар. – Для эквилианцев есть только жизнь, и смерть. Боли – нет! – он поставил раха на место. – Делай! – рыкнул он. – Если я выживу, то клянусь Раватой – я лично выпью с тобой за одним столом, рах!

Хорст громко хмыкнул на эти слова, а я в очередной раз понял, что я нихрена не знаю о сущности и менталитете рас Акливиона.

Разнак не стал откладывать в долгий ящик дело, и отойдя подальше от нас в лес, принялся чего-то там изготавливать под монотонный бубнёж, перемежающийся с неадекватными возгласами. После получаса каких-то манипуляций, он прошёлся вокруг выгоревшего лагеря. В одном, лишь ему понятном месте, он вдруг упал на колени и принялся судорожно рыть землю. Примерно через ещё минут десять, из выкопанной приличной такой себе глубины ямы раздался торжествующий крик, и из неё вылез рах.

– Всё готово, владетель! – прихрамывая направился Разнак к нам с оскалившейся в улыбке мордой, сжимая в руке свёрток с… Песком!?

– Ты так рад, что нашёл песок? – удивился я.

– Без него, никак не выйдет сделать колбаску, владетель. – словно само собой разумеющееся обронил рах.

Тарталану за это время, пока рах готовился, стало совсем худо. Его начало потряхивать, глаза всё чаще скрывались за опущенными веками, а губы начали терять живой цвет.

– Разнак, поторопись! – я всерьёз начал переживать за степного громилу.

Наконец рах подошёл к нам, держа в руках непонятное нечто, имеющее вид действительно колбаски. Только длинной и вялой, словно из разогретого жарой пластилина.

– Мне нужна воля, владетель. – замер с этими словами рах. – Я хочу жить, как большой!

Я повернулся к нему лицом и упёрся взглядом в его акульи глазища.

– Торговаться удумал, тварь? – положив ему на плечо свой топор, грозно произнёс Хорст.

– Тропа большая, большой! – Разнак скосил взор сперва на лезвие топора, а потом посмотрел на Хорста. – Кто знает, не придётся ли мне и тебя спасать. А может, и всех вас. Ещё раз!

«Вот же хитрожопая х@йня на ножках!»

– Разнак, – еле сдерживаясь проговорил я, встревоженно посматривая на судорожно вздымавшуюся грудь Тарика. – Это не всё так просто, как ты думаешь!

«Что я б#я по твоему скажу людям?! Возрадуйтесь и схавайте, что я приютил раха в городе!?»

– Дай слово, ан… анай, – Разнак впервые назвал меня анаем, но чуть запнулся из-за надавившего на его шею лезвия топора.

– Слово?! – Хорст едва сдерживался, что бы не резануть раху горло. – С аная!?

– Разнак понял! – проскрежетал рах судорожно сглатывая. – Просто пообещай что-нибудь придумать! Даже если ты отпустить Разнака, я не хочу обратно в Гурахдаш!

«Выкрутился таки, нехристь!»

– Хорошо! Подумаем что можно сделать! – нетерпеливо на нервозе рыкнул я. – А теперь займись Тариком!

Для начала, рах попросил нас связать гиганту руки за спиной и положить варвара на спину, ровно. Потом связали ноги.

– Большой борода, – обратился рах к Хорсту. – Бери толстую палка и крепко суй ему в рот! Только бери хорошую, что бы не перекусил, а иначе, он сам съесть свои зубы.

Я уже заметил, что когда Разнак спокоен, то он вполне правильно может произносить слова на турийском, почти без ошибок. Но сейчас, из-за волнения, он снова скатился до «мая, твоя, плохо говорить понимать».

Хорст без лишних слов вложил в рот Тарика рукоять своего топора.

– Промыть бы чем… – рах откинул тряпки с рубца.

– Во флягах дно почти! Где я тебе най…

«Род всемогущий!… Тарталану это не понравится… Ох как не понравится!»

Я побежал в ближайшие кусты и справил малую нужду в свою опустевшую флягу.

Когда вернулся, Хорст промолчал, словно и не понял ничего.

– Мы тоже так делать иногда, даже когда пить очень…

– Заткнись, Разнак! – рявкнул я на него. – Чтоб ему ни слова! Никому вообще! А иначе свяжу, и кину в общаковую яму, куда будем ходить всем городом!

Сперва остатками воды промыл как мог рану. Потом, не жалея пролил мочой страшный рубец. Мне показалось, что Тарик даже дёрнулся немного.

«Ничего, потерпи бро! Хоть как-то обеззаразить, ты уж прости.»

Изготовленную в виде колбаски лепнину, Разнак проложил по всему рубцу, тщательно вминая мягкую массу в рану. Тут уже варвар задёргался не шутя! Если бы не Хорст, боюсь я бы его в одного не удержал.

Едва рана была заполнена липучей массой, рах повторил процедуру, но уже песком, которым он особо тщательно покрыл всю рану сверху. Особенно большое внимание он уделил краям раны.

– Очень важно, что бы песок не сыпаться за край раны! – погрозил он пальцем. – Держите его хорошо…

– Погоди-ка!

Хорст на коленях прощупал челюсть Тарталана, потом привстал, и как следует размахнувшись, врезал Тарику. По звуку – как в мешок с цементом ударил, но своего добился. Тарик остался без света.

– Это даст нам немного времени. – спокойно произнёс алагат, снова наваливаясь на громилу всем весом. – Но стоит поторопиться. Эти степные засранцы быстро приходят в себя.

Разнак открыл горшочек, дунул в угольки, и едва появился огонёк, с помощью Силы схватил его и поднёс к началу раны. Кое где по краям уже начала выступать кровь.

Едва Разнак задействовал Силу, как я тут же ощутил это дело. Лицо раха снова исказилось до неузнаваемости, как и тогда, когда он выжигал яд из Хаты. Словно его звериная, истинно злая суть тёмного существа почуяла что-то, и вылезла наружу.

– А теперь, будет БОООЛЬ! – прошипел Разнак.

Огонёк в его лапе понемногу превращался в тусклую, но буквально пылающую нестерпимым жаром звезду. Выбрав момент, он опустил её на песок в начале раны. Искра прошла сквозь него, и ничего не произошло. Но потом, через структуру песка стал подыматься дымок, и снова ноздри уловили запах жареного. Напиханная в рану масса начала раскаляться, потом плавиться, и в конце концов бурлить, смешиваясь с песком. Рах облизнул нижнюю губу, и доведя непонятную смесь до однородной, красной массы, двинулся дальше. Свободной же рукой он вёл вслед по рубцу, сглаживая остывающий шов, и делая его почти идеально гладким.

Моему удивлению небыло предела! Этот рах творит с огнём и человеческой плотью какую-то дичь! Такого не может быть просто! Плоть должна гореть от таких температур, и Заран, сгоревший до тла, печальный тому пример!

«Чисто разум образованного человека технологического мира, примерно даёт мне понятие как это происходит, но не до конца. Понятно, что контроль процесса тут должен быть колоссальный, а иначе можно просто сжечь человека… Ну, или не человека, не важно. Здесь явно работает смесь из Силы и огня на молекулярном уровне, взаимодействуя с клетками организма… Но как!? Как такое возможно!?»

Мои размышления прервал дёрнувшийся Тарик. Сперва несильно, будто судорога.

– Садись на него! – зарычал Разнак зыркнув на меня таким взглядом, что прошлый «я» скорее всего обделался бы на месте.

Рах заплавил почти половину раны, и теперь можно было спокойно навалиться на грудь эквилианца в полной мере, что мы с Хорстом и поспешили сделать. Тарик застонал… Потом захрипел… И распахнув глаза, в конце концов закричал!

Крик варвара больно резанул по слуху, возвращая мои мысли к сгоревшему заживо Зарану, и снова заставляя содрогнуться от ужаса. Запах палёной человечины вызвал рвотные позывы, и не удержавшись, я стал блевать в сторону. Благо продолжалось извержение не долго, да и нечем особо так-то. Нормально не жрал уже больше полу суток. От волнений, кусок в горло не лез.

Мне казалось, что время сжалось в тугой клубок, запирая этот кусочек обгоревшего, и тлеющего леса, вместе с нами внутри некой аномалии. Тарталан натужно хрипел, словно буйвол, которому в глотку вцепился лев. Только богам известно, как он переживал эту боль и не отключался от болевого шока! Хорст был весь мокрый от пота, сдерживая степняка и в то же время всеми силами стараясь не свернуть ему челюсть рукоятью зажатого в ней топора. Он иногда всматривался в обезумевшие от боли глаза Тарика и что-то ему торопливо приговаривал. Что именно, я не слышал, ибо мозг просто отключился превратив меня в бесчувственное полено с отупевшим взглядом. В голове у меня была только одна мысль – поскорее бы Разнак закончил своё тёмное дело!

Вернулся я в реальность из-за того, что меня кто-то куда-то тянул.

– Господин, – раздался голос Хорста. – Всё кончилось, господин Янко.

Алагат под руки снял меня с Тарталана.

Блуждающим взором несмышлёныша я осмотрелся вокруг, натужно заставляя разум вернуться в тело. Увидев лежащего на боку Разнака, я нетвёрдо шагнул было в его сторону, но Хорст удержал меня:

– Всё нормально с ним. Просто спит. – тут алагат покачал головой. – Магия всегда требует больших сил. Иногда, может и досуха выпить человека… Ну или раха, без разницы.

«Тут я соглашусь. После вспышек Силы, сам как выжатый лимон.»

Я перевёл взор на могучего варвара лежавшего передо мной, и всё ещё связанного.

«Кабы он не ослаб настолько, то раскидал бы нас как котят. Разнака и вовсе прибил бы скорее всего.»

– Вы пока присядьте где в сторонке, господин анай. Я пойду поищу воду. От болот недалеко ушли, наверняка какой ручей найдётся недалече. – сказав это, алагат подобрал свой щит с земли, следом топор, и одну из фляг. Ту, которую я использовал под дезинфекцию, он пинком отправил в ближайшие заросли.

Едва горец ушёл, я не стал следовать его совету и «чилить» вод деревцем. Вместо этого чуть оттащил провалившегося в сон раха от варвара, и осмотрел проделанную им над раной работу…

– Ммдэээ… Дела всё чудесатее и чудесатее становятся.

Через всю правую часть могучей груди варвара и почти до пупка, протянулся огроменный… шов что ли! По другому и не скажешь. Только шов был не бугристый, а широкий, и строго повторял контуры тела. Не сдерживаясь, я протянул руку и осторожно прикоснулся к поверхности полосы шва. Она была едва тёплая и имела плотную структуру, чем-то напоминающую…

«Стекло?… Очень похоже. Но как? – я не находил никакого хоть более-менее приемлемого объяснения тому, что видел. – Каким образом?… Это… П#здец блин!»

Не став больше ломать голову над этим невероятным феноменом рахской медицины, я решил оставить эту тему на будущее. По возвращению в город, с Разнаком нужно будет обстоятельно побеседовать как полагается. Что-то не стыкуется в этом рахе и его истории.

Хорст вернулся отнюдь не скоро.

За время его отсутствия в чувство пришёл и рах и Тарталан. Однако оба два были настолько ослаблены, что выдвигаться куда-то сегодня не могло быть и речи. И если громила Тарик с интересом осматривал свой шрам, трогая его рукой и находясь в явном недоумении, то Разнак еле мог шевелить рукой и жевать пищу. У меня создалось впечатление, будто его мышцы были парализованы и теперь их понемногу отпускает. Чтобы хоть как-то устаканить мысли, я не ленясь обошёл лес вокруг лагеря на несколько десятков шагов, вычисляя дымки и тлеющие угольки, а затем тщательно их уничтожал.

«Куда девать деревья в своих лесах у меня и так немало идей! И „жечь его понапрасну“ в этом списке нет!»

Харт явился спустя пару часов, неся в руках увязанные фляги с водой.

– Я вот тут подумал, – едва дав нам напиться, заговорил алагат. – Если выйду сейчас, а вы потихоньку следом, то…

– Нет. – спокойно произнёс я, всматриваясь в чащу леса.

Хорст застыл с открытым ртом на полуслове.

– Но у нас нет проводников господин, и мы можем искать эту тварь бесконечно!

Я посмотрел на алагата:

– Четверо, мужик!… Она извела четверых! – злясь на весь белый свет, бросил я ему в лицо. – И неизвестно что сделала с теми двумя, которых применила колдовством!

Плюнув в сердцах, я присел у ближайшего дерева и обхватил голову руками. За то время что прожил в этом мире, наверное в первый раз я испытывал такое уныние. Вся эта ситуация с этой проклятой ведьмой выбила меня из колеи.

«Откуда только эта мразь взялась на моих землях!? Никак снова её заслали ко мне специально!? Уже понятно, что на севере какая-то властная тварь мутит воду. Но кто это может быть – для меня по сути неразрешимая загадка, если только не раскрою её случайно. Все эти имена именитых родов и их вассалов, по факту – белый шум на фоне! Я даже их толком запомнить не могу, не то что разобраться кто из них враг, кто друг, а кто так, с четвертинки на половинку. Так что, кто угодно мог отправить эту ведьму в мои леса, изводить людей. И зная меня, наверняка рассчитывали что я ломанусь… Зная… меня!?»

– Уходим назад! – подорвался я с места под удивлённые взоры спутников.

Хорст едва ли у виска пальцем не крутил, не понимая такую переменчивость моих решений.

Тарталан чуть пошатываясь встал, опираясь на свой огромный меч:

– Что не так? Я смогу…

– Дело не в тебе, Тарик. А во мне!

Вдруг, насторожившись, рах повёл своими длинными ушами и пристально посмотрел в глубину леса. Это заметили мы все, и вмиг обернулись в ту же сторону, похватавшись за оружие. В чаще леса, в нашу сторону, по нарастающей катилась волна непонятного шума.

– Разнак? – шепотом проговорил я глядя на сосредоточившегося раха.

Но он словно не видел ничего и никого, полностью сконцентрировавшись на том, что приближалось к нам. Рах дрожал. Кончики его покоцанных ушей мелко вибрировали в такт мандражирующему телу, выдавая в нём лютый страх.

«Да что же там такое, б#я!?»

На выжженную полянку вышел массивный серый волк. Его прижатые к голове уши, оскалившаяся пасть и вздыбившаяся шерсть на холке, многозначительно намекнули нам на дальнейшие расклады.

«Всего-то… Один волк!? Да мы зимой…»

Из кустов рядом с ним появилась ещё одна волчья морда и утробно зарычав, с таким же настроением уставилась на нас.

«Ну ладно, два…»

А потом вышли ещё. И ещё, и ещё! Серые с проседью холки тесно двигались между деревьев в невысоком подлеске. Не было ни скулижа, ни тявканья, ни рычания или пробирающего до мурашек волчьего воя. Ничего! Огромная стая уже не белых, а серых волков двигалась через лесную чащу не скрываясь.

«Род Всемогущий… Да их тут под сотню!»

– Разнак, – нервно облизав пересохшие губы, хрипло обратился я к раху. – Сделать можешь что-то?

Рах, дрожжа как осиновый лист на ветру, повернулся ко мне и я увидел на его лице отчаяние и ужас:

– Владетель… Сила…

А в следующий миг он разлетелся кровавыми ошмётками!

– Неет!!! – вырвалось у меня, и я машинально дёрнулся к нему, но от раха осталось лишь рваное тряпьё да кусок ступни на обгоревшей земле.

Позади послышался рык, и обернувшись я увидел Тарталана. Эквилианец словно на секунду впадал в безумие, но заметно старался совладать с собой всеми силами. Когда его тело сотрясала агония, то в эту секунду в глазах Тарика вспыхивало красное пламя.

– В нём пробуждается берсерк! – воскликнул встревоженно Хорст и словно забывая о волках, прикрылся щитом от Тарталана.

– Арнг'аку! – раздался скрипучий, едва ли узнаваемый женский голос, и здоровенный эквилианец рухнул как подкошенный.

Мы с Хорстом синхронно обернулись, занимая позиции над варваром и прикрывшись щитами.

– Покажись, ведьма! – закричал я, принимая стойку скорпиона и нацелив острие клинка в ту сторону, откуда прилетело заклинание (а в том, что это было оно самое – я не сомневался!).

Среди стволов сумрачного леса, неспешно передвигаясь в подлеске, замелькало нечто массивное, явно превосходящее самого крупного волка которого мне доводилось видеть.

– Крон Великий!

– Род Всемогущий!

Выдохнули мы одновременно с алагатом, едва ведьма явила свой лик…

На огромном звергане, закинув одну ногу в седло и свесив вторую, восседало нечто настолько старое и мрачное, что я сперва даже не понял кто это вообще. Только когда существо подъехало ближе, я всё-таки убедился, что это женщина. В чёрных её прядях казалось давно не мытых волос, ярким мазком бросались в глаза вплетённые в них несколько ярко-фиалковых пятилистных цветков, резко контрастирующих своим чистым цветом с её ужасающей внешностью. Часть из них были перетянуты металлическими колечками, с вставленными в них птичьими перьями и подвешенными к ним же мелкими костяшками. Её непонятного фасона платье с широким декольте выставляло на показ ребристую грудную клетку, по которой, при каждом её движении, билось и позвякивало ожерелье из мелких черепков и колечек. Правая её рука была простой, человеческой. А вот левая же бросалась в глаза своим отвратительным видом: кожа на ней выглядела словно поражённая проказой, а уродливые, скрюченные пальцы с внушительными когтями сжимали древко тотема. Впрочем, всё это меркло по сравнению с её лицом! Свисающие через лоб скрученные в косички космы, не могли скрыть её мертвецки бледного, с едва различимыми полосками губ, лица. Потрескавшаяся, покрытая буграми рубцов кожа, словно она страдала проказой, туго обтягивала череп, из-за чего лицевые кости сильно выпирали на вид. Довершал этот ужас во плоти, пробирающий до дрожи в коленках немигающий взгляд мутно-белых глаз, с плохо выраженными зрачками.

Ведьма слегка развела руки в стороны и я невольно бросил взгляд на её качнувшуюся, неожиданно полную грудь. Там, под более чем скромной одеждой в эту осеннюю пору, видны были её крупные соски, что оставляли мокрые пятна снаружи её невзрачного наряда. Мы с Хорстом боялись шевельнуться, шокированные её внешним видом. Не спуская с нас глаз, она едва шевельнула уродливой рукой, качнув в ней тотемом. Из гущи стаи к ней протиснулся молодой, черный как уголь волк с янтарными глазами. Ведьма оттянула край платья, оголяя полную, тяжёлую грудь с торчащим соском, из которого сочилось молоко. Волк облизнулся, и привстал на задних лапах. Старуха опустила здоровую руку и схватила волка за холку, после чего без труда приподняла зверюгу до уровня груди. Потом качнула тотемом, и волк рыча припал к соску, начав едва ли не взахлёб насыщаться молоком.

Всё это время мы стояли как парализованные, продолжая созерцать столь невероятное, без сомнения магическое, но мерзкое и отварное по сути своей действо. А ведьма продолжала удерживать волка, уткнув его мордой себе в грудь, пока тот насыщался. При этом она ни на мгновение не спускала с нас своего гипнотического, пробирающего до мурашек, взгляда.

Кормёжка продолжалась до того момента, пока волк вдруг не начал захлёбываться. Он конвульсивно дёрнулся, а её молоко хлынуло у него из носа и пасти. Спустя секунду, он попытался вырываться, упираясь лапами в бок звергана. Но ведьма держала его крепко, и словно не замечала его начавшейся агонии. Наконец ведьма сочла, что с него достаточно, и рывком оторвав волка от груди, бросила его на землю. Старуха спрятала грудь, и едва шевельнув губами снова качнула тотемом. Молодой явно пережрал, и у него начались рвотные позывы. Матёрые самцы обступили его со всех сторон и грозно зарычали.

«Что-то мне подсказывает, что если молодой срыгнёт, то его разорвут в клочья.»

Чёрный стал крутиться вьюном, скаля зубы на своих. Его выгибало и ломало, он зажимал морду лапами уткнувшись в дёрн, но сдерживался. Под конец, волк в ярости накинулся на ближайший ствол дерева и принялся рвать из него куски коры и древесины. Вдруг, истекая белёсой слюной и склонив низко голову, в какой-то момент он замер! Его тело стало с противным хрустом меняться, становясь больше в размерах прямо на глазах. А когда всё закончилось, это уже был не молодой самец, а матёрый, взрослый хищник готовый убивать. Он подошёл к ведьме и та, взглянув на него с нежностью, будто бы мать на своё дитя, протянула руку и погладила его по холке. Теперь она без труда доставала до него не сгибаясь.

– Анай Янко Фортхай! – проскрежетала ведьма таким голосом, что даже волки заскулили рядом с ней. – Они говорили, что ты обязательно придёшь!

Тут она запрокинула голову и рассмеялась, а стая вокруг взвыла в один голос.

– Кто тебя нанял, ведьма? – задал я животрепещущий вопрос, рассчитывая перед смертью узнать хотя бы имя своего недоброжелателя.

– Нанял? – враз оборвала она смех и резко изменилась в лице. – Я по твоему похожа на ту, кого можно «нанять»? – грозно, и с пренебрежением произнесла она последнее слово, вставая на звергане и выпрямляясь во весь рост. – Я Нарвана – Волчья Матерь! Я пришла за тобой ублюдок, чтобы отомстить за моих детей зимы!!!

Ведьма взвыла по волчьи, указав в нашу сторону своим тотемом. Волки, рыкнув хором и взрыхляя лапами почву, ринулись на нас!

Я чувствовал как Нарвана использует Силу, повелевая стаей. Но это была совсем иная магия! Она не ломала её через колено, а пользовалась потоками с грацией и высочайшим профессионализмом. В связи с этим, за секунду до своей осознанной гибели, я вдруг подумал:

«А почему она никого из нас не убила как Разнака?»

Сила вырвалась изнутри громыхающим потоком, едва не разорвав меня на части! Едва первый волчара с распахнутой пастью прыгнул на меня, я словно закипел за мгновение, приходя в неописуемую ярость пробуждающую жажду убийства! Хорст уже свалился с ног под грузом навалившихся на него зверей, и я видел, как острые клыки сразу нескольких волков тянутся к его шее. Сила просилась на выход, и не найдя ничего лучшего в этой ситуации, я закричал! Это был просто вскрик, который вырывается у каждого нормального человека когда на него нападает стая собак… Волков разметало в стороны будто взрывом! Многие валялись оглушённые, выпрямившись конечностями и хребтами. Некоторые корчились от боли, зажимая лапами уши. Самых везучих просто расшвыряло по сторонам, попутно ударяя их об деревья и калеча об обломанные сучки и торчащие ветки.

Шея алагата была цела, но его тело всё-таки им удалось местами достать. Но Хорст тем не менее встал сам, и сплюнув, подобрал оружие. На топоре осталась кровь и клочки шерсти, и варвар только брезгливо вытер лезвие пальцами. Потом вытер их об щит, и принялся хладнокровно добивать ближайших хищников. В окружающей нас стае царил хаос. В рядах волков то и дело вспыхивали яростные драки между собой. Я хотел было так же ворваться весело и гордо используя Силу, как когда-то в бою в пещерах с рахами, но вдруг понял что… Пуст! Откат был совсем слабеньким, но и Силы в себе я больше не чувствовал. Я потратил всё в один крик!

«Да ладно!?»

Тут я замечаю, как на земле зашевелился Тарталан!

«Слава Роду! Жив!»

Громила встал оперевшись на свой меч и пошатываясь огляделся:

– Мы в лесу Морока?

Хорст попятился к нам и в приветствии очнувшегося варвара вскинул топор:

– Пока ещё нет, степняк. Но думаю дверь туда скоро откроется!

Нарвана спешилась со звергана и вскинув тотем над головой, начала камлать, активно перебирая когтистыми пальцами уродливой руки. Свары в стае пошли на убыль, и хищники вновь возвращались под контроль Волчьей Матери, выстраиваясь в ряды вокруг нас и зажимая в кольцо.

Я бросил вопросительный взгляд на Тарталана, но варвар только отрицательно качнул головой.

«Ну что ж…»

– Рад был нашему знакомству, мужики!

Волки снова бросились всем скопом на нас…

– Стой, мама! – раздался вполне миловидный голос и камлания ведьмы тут же стихли, а волки осеклись на полпути. Навострив уши, они обратились вниманием в сторону нежного девичьего голоса.

Из-за пожухлого, серо-бурого подлеска, вышла молодая девушка. Хищники, пригибая головы низко к самой земле и скалы зубы, спешили убраться с её пути, косясь на неё и повиливая хвостами. Над вытоптанной, выжженной и окровавленной поляной вдруг пронёсся лёгкий, освежающий ветерок.

Хорст толкнул меня в локоть и указал на неё:

– Она, господин! Точно она!

«Мама!? Так это… эта… вот ОНА, её мать!?»

Девушка подошла к ведьме:

– Его нельзя убивать, мама. – произнеся это, девушка стрельнула глазами в сторону нашей застывшей троицы. – Алагата и эквилианца, можешь отдать братьям! – дочь ведьмы протянула руку и под неё тут же нырнул ближайший волчара, млея от прикосновения к своей голове изящной ручки.

– Что ты здесь делаешь Майрана? – Нарвана плавным движением когтистого пальца заправила девушке белоснежный локон волос за ухо. – Ты должна быть дома, дочка. Ведь у тебя появились две новые игрушки! – с улыбкой, больше похожей на оскал, произнесла ведьма. – Или ты их уже сломала? – скорчила она удивлённое лицо, но из-за её мутно-белых глаз гримаса вышла чудовищной.

Хоть затянувшаяся сцена и нервировала, но у нас не оставалось выбора, кроме как смиренно ждать дальнейшего развития событий. Но пока у них шла беседа, я во все глаза рассматривал молоденькую дочь Матери Волков.

«Зелёные глаза, стройная, слегка худовата, с красивыми очертаниями лица… Она очень похожа на… Стоп! Нет! Это не она!»

В этот момент Майрана резко повернулась и вперила свой взор мне в лицо.

– О! – усмехнулась она, хищнически облизнув губы. – Я чую похоть, мама! И нечто ещё… Нечто… – она вдруг изменилась в лице, нахмурила брови, и напряжённо сделала шаг в мою сторону, буквально прожигая взглядом во мне дыру. – Чужое!? – её глаза вспыхнули на миг турмалиновым блеском…

– Во славу Единого!!!

– За Ареана!!!

В унисон этим крикам одномоментно вторили волчьи визги, рык и скулёж где-то в лесной чаще у нас за спиной.

Нарвана в один скачок оседлала звергана:

– Истиниане!

Она толкнула тотем в небо, и я почувствовал концентрацию Силы.

– Ложись! – только и успеваю крикнуть своим товарищам, рухнув ничком на землю.

– Думлак'БАХ!!!

На уровне груди взрослого человека над нами пролетел жгут Силы, скрученный в огромный серп. Из вековых стволов деревьев вокруг прыснули в разные стороны щепки, листья и кора, а где-то там, позади, где приверженцы Ареана сошлись в бою с волками, послышались людские вопли полные боли!

Если нам с Хорстом удалось начисто избежать этого жуткого заклинания, то вот здоровяку эквилианцу едва не срезало голову, лишив его части густой шевелюры пока он падал наземь.

– Мы ещё увидимся с тобой, анай Янко Фортхай! – Майрана вскочила на звергана позади матери, взметнув белоснежными волосами. – Или кем бы ты не являлся!

Девушка рассмеялась, и зверган понёс их прочь, уводя за собой остатки стаи.

Когда на поляну высыпали люди в красном и наставили на нас оружие, мы едва успели встать с земли и отряхнуться. Красные накидки со знаком ордена Истинной Веры поверх доспехов, носили все как один. Да и в принципе у всех было одинаковое обмундирование: щит, короткий меч, короткое копьё. А дальше уже вариативно.

– Бросайте оружие! – крикнул один из них, прикрываясь щитом с грубо нарисованным пламенеющим сердцем на его поверхности.

Хорст перехватил поудобней топор.

– Кто ты такой, чтобы приказывать мне, анаю Фортхай, в моих же землях?! – набычив взгляд произнёс я, жестом удерживая алагата на месте.

Солдаты переглянусь.

– Я…

– Да мне по#уй кто ты! Это был не вопрос!

Воин облизал пересохшие губы и уже открыл было рот для ответа.

– Брат Сигус, я бы порекомендовал тебе подумать перед следующими словами! – раздался громкий мужской голос, и из-за раздвинувшихся рядов к нам вышел сурового виду дед в красной рясе. Но больше притягивал внимание не он, а те, кто шёл с ним рядом. Краем глаза заметил, как напрягся Тарталан.

– Гдор Панхель Арвинус! – наигранно радостно поприветствовал я аная, раскинув в широком жесте руки. – Добра вам в дом! А этот рослый юноша, никак ваш сын!?

Гдор с невозмутимым лицом взмахнул в приветствии рукой в ответ:

– И вам добра, анай Фортхай! – он положил руку на плечо юнцу, вперившего в Тарталана свой презрительный взгляд. – Да, вы правы, это мой сын, Руан.

Наконец засранец, замешанный в истории с зерном с моих полей, а может даже и конкретный инициатор, взглянул на меня. Утерев рукавом лицо я, облизав плотоядно нижнюю губу, подарил мальчишке такой взгляд в ответ, что без сомнения он понял – я в курсе! Хотя чего тут уж таить, если Тарик вот он, стоит рядом со мной, среди всего этого бедлама щедро сдобренного волчьими трупами.

«Мягко говоря – неожиданно вышло… Мда.»

– А где ваш рах, господин анай? – поведя взором по полю битвы, как бы невзначай спросил вдруг старикан.

Я не стал отнекиваться, ожидая этого вопроса. Наверняка они шли нашим путём и заходили в Лесовку.

– Вы не представились. – устало опёршись на меч и приподняв левую бровь, произнёс я.

Мальчишка Гдора что-то хотел было сказать, и судя по его возмущённому виду – явно дерзкое. Но папаша так сдавил ему плечо, что он зашипел и слегка скривился от боли.

Старикан оценивающе окинул меня взглядом, сведя руки за спиной.

– Арван Кор Грок, – старик чуть вздёрнул подбородок. – Второй Несущий Весть!

Я опустил уголки губ и выразительно повёл бровями:

– Впечатлён!… Так, что орден забыл в МОИХ землях?

– Всё принадлежит Единому…

– Туриму! – перебил я его. – Единому правителю Турии, Андэвэйну Карстэру Мартасу. Не так ли?

Я увидел как побелели костяшки на руках сжимающих оружие воинов. Гдор и дед поиграли желваками, а в глазах мальчишки едва не метались молнии.

– Безусловно. – наконец выдавил старик. – Но все мы живём под дланью Единого.

– Пусть так. – кивнул я, начиная раздражаться.

«Х#ле вы сюда припёрлись!?»

– К нам дошла весть о ведьме в этих лесах. – светлеея ликом наконец заговорил о деле Арван. – Орден Истиниан всегда откликается на людские мольбы о помощи. Ведьмы весны коварны, и опасны больше других.

«Весны! А что б#я, есть ещё зимние, летние, осенние?! Да тут что, всё так – по сезонному?!»

– Я не знаток ведьм, и чего уж таить – сталкиваюсь с ними в первый раз.

Второй Вестовой слегка усмехнулся и раскрыл широко глаза:

– О, господин анай, тогда вам крайне повезло, что мы подоспели вовремя! Весенние ведьмы в свою пору очень сильны. Особенно опасны они для молодых мужчин. – усмехнулся он, по профессорски помахивая пальцем. – Да и женщин тоже впрочем. Весна, она сама по себе, по природе своей, пробуждает и усиливает похоть.

– Уважаемый Арван, я бы рад был с вами побеседовать обо всём этом, но я, и мои люди, слишком многое пережили за эти сутки. – я решил сворачиваться, пока разговор не зашёл на какие-нибудь провокационные темы, или темы, о которых я должен знать, но не знаю.

Старик сделал жест и его люди убрали оружие:

– Само собой, анай Фортхай.

– Благодарю…

– Вы намерены вернуться в Хайтенфорт? – невинным тоном спешно поинтересовался Арван.

Одним, уже привычным движением я вогнал меч в ножны, давая знак Хорсту и Тарталану собираться:

– Нет. – наклонился, подобрал щит, и закинул его за спину. – Я намерен завершить начатое.

В рядах ордена нашлось место пятёрке загонщиков, с низкорослыми, но мощными по строению тела псами. Собаки с хрипом рвали повода, ведя нас к горам Торгадории и едва не утаскивая за собой по земле еле поспевающих за ними следопытов. После короткого привала, на котором истиниане перегруппировались, подлечивая раненых и подсчитывая убитых, орден устремился в погоню за Матерью Волков с фанатичным блеском в глазах. Арван Кор Грок абсолютно игнорировал тот факт, что вообще-то я своего разрешения для этой охоты в своих землях им не давал. Да и в принципе не звал. Но отрицать что истиниане спасли мне и моим людям жизнь, я не мог. Поэтому поднимать эту тему и начинать кочевряжиться, я естественно не стал.

Двигаясь по лесу, рядом со мной оказался Второй Несущий Весть. Для своих годков, а выглядел дед на все шестьдесят с лишкой, он довольно бодро держался в походе. Старик явно искал разговора.

– Спрашивайте. – буркнул я, обходя упавший толстенный ствол вековой сосны, напару с Арваном.

Он слегка замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, заложив руки за спину, отчего мне пришлось тоже остановиться и развернуться к нему лицом.

– Мне сказали, вы любитель поболтать с рахами, это так?

Я по вольному опёрся рукой о дерево:

– Есть такое, не отказываюсь. Врага надо хорошо знать.

Дед хмыкнул:

– И много вы узнали? – странным, совсем не понравившимся мне тоном, задал он вопрос.

– Достаточно, что бы понять, что рахи не какие-то там глупые звери живущие в пещерах глубоко под горами. Это вполне разумная, осознавшая себя раса существ, со своими правителями, армиями, поселениями, и прочими признаками разумных рас.

– Но это можно узнать из книг…

– Нет у меня никаких книг! – психанул я, заправляя большие пальцы рук за ремень. – Нет у меня ни учёных мужей из столицы, ни придворного мага, который смог бы заменить учёного. Никого нет!

– Если бы вы не разорвали договор аренды полей с нами, то орден мог бы вам помочь с этим делом, и прислать к вам учёного брата. – многозначительно произнёс Арван.

Меня так и подмывало рассказать про козни старшего сына Арвинуса, но я решил не делать этого.

«Нееее… По поводу этого засранца, у меня свои планы имеются.»

– Поля мне нужны сейчас самому. Людей у меня прибавилось, а расчищать новые пашни – дело не быстрое, господин Арван.

– Верн, анай Янко.

Я в недоумении посмотрел на него.

– В ордене Истинной Веры нет господ. – едва усмехаясь пояснил Второй Несущий Весть. – Все пятеро Несущих Весть носят титулы ве́рнов. Так что когда обращаетесь к высшему руководству нашего ордена, не стоит говорить «господин».

Я пожал плечами, корча дурака:

– Извините, если обидел. Я не сведущ в религиозных титулах вашего ордена, потому как поклоняюсь своим богам.

Грок кивнул, делая несколько шагов и подходя ко мне:

– И позвольте узнать, каким же?

Второй Несущий Весть вдруг цепко своим взглядом поймал мой, и словно в душу заглянул. От такой настойчивости и беспардонности я буквально опешил.

– Со всем уважением к вам, и вашему ордену верн Грок, но кому поклоняюсь я – это личное!

Старик ещё некоторое мгновение испытывающе на меня пялился, а потом хмыкнул и с недовольным видом молча двинулся в путь.

«Ты гляди кака цаца! Ещё б ножкой топнул, хрычара блин.»

Объективно – я не имел ничего против Истиниан. Мне абсолютно безразлично кто во что верует – это личное дело каждого. Но мне очень не нравилось, когда веру, какую бы то ни было, насаждают едва ли не насильственно. Я считаю, что каждый должен прийти к вере сам. И именно к той, к которой у него лежит душа, а не к той, которую навязывают со стороны фанатики, каким бы то ни было образом. А приверженцы ордена Истинной Веры, судя по многочисленным слухам и перетолкам, являются именно такими.

В течении двух последующих дней мы продирались сквозь лесную чащу северных чащоб, неустанно преследуя Нарвану и её дочь. В какой-то момент я даже хотел отказаться от дальнейшей погони, ибо буквально каждой клеткой начал ощущать тихую угрозу исходящую от людей ордена. Кривые взгляды истинианских воинов нервировали нас всю дорогу. Осуждающий, надменный взор старика не спускающего с меня глаз, наводил на мысли, что он усиленно обдумывает нечто такое, на что ему трудно было решиться. Так смотрит убийца на появившегося из неоткуда свидетеля его преступления, в раздумьях бежать, или добавить к своему чёрному списку жертв ещё одну. Насмешливые поглядывания в мою сторону, утайкой через плечо, сынка Гдора, и прочие признаки затягивающейся петли, заставляли нервничать как меня, так и моих спутников.

В конце концов всё это подвело меня под одну мысль – надо валить от них, и как можно быстрее.

«Сегодня же ночью! Но сперва, есть одно дельце…»

Едва в ночь стали лагерем, я с шутками-прибаутками прошёлся по нему и прикупил у солдат пару бурдюков вина. Платил щедро, не торгуясь. Жалуясь на проклятых ведьм и грёбаный осточертевший лес, я рьяно проявлял желание успокоить нервы и хорошенько выпить. Сетуя на то, что было бы неплохо ещё и девку какую под бок, но мол что поделать – чего нет, того нет! Несколько неосторожных колкостей от усмехающейся солдатни по поводу последнего, я пропустил мимо ушей, давя лыбу в ответ.

К тому времени как холодная ночь опустилась на лес, мы втроём максимально правдиво отыгрывали роли перебравших с пойлом мужиков, горланя на весь лес ругательства, споря о какой-то херне до усёру и замалым не кидаясь друг другу в морду на этой почве. И если для всех вокруг мы были просто пьяными мужиками, то Гдор осуждающе покачивал головой при взгляде на меня, а его щенок откровенно насмехался тыкая в нас пальцем. Судя по раскрасневшемуся лицу и походному кубку в руке, Руан основательно так пригубил винца, ничуть не стесняясь пить при отце. Хотя что говорить, ведь ему шестнадцать – мужик уже по местным законам, и волен поступать как считает нужным.

В общем, как итог – мы всей троицей рубанулись спать в каких-то кустах на окраине лагеря, храпя так, что деревья тряслись. Особенно в этом деле преуспел могучий Тарталан, но и мы с Хорстом не отставали, настолько правдоподобно и громко захлёбывались пьяным храпом, что ближайшие к нам вояки поспешили сменить место дислокации подальше от нас.

Едва лагерь затих, и за парой костров часовые стали ронять головы, я, лёжа и укутавшись в плащ, тихонько толкнул в плечо Хорста. Алагат тут же ответил обратной тычкой, и с храпом повернул голову к Тарику, использовавшему вместо подушки выступающий из земли корень толстенного дерева. Тарик тут же приоткрыл один глаз, и некоторое время осматривал лагерь Убедившись, что можно действовать, эквилианец шевельнул ногой, подавая знак, что всё тихо. А тем временем, набирая силу где-то высоко в кронах вековых деревьев, зашумел ночной ветер. Звёзды на безлунном небосводе гасли одна за одной, а местами и целыми россыпями.

«Никак тучами затягивает. Возможно вскоре хлынет дождь. Нужно торопиться!»

Как и что делать дальше – всё было оговорено и договорено заранее. За заморышем Арвинуса я наблюдал украдкой весь вечер. Руан выпил как минимум три кубка, хоть и небольших, вина. На очередном, основательно осоловевшего сынка, Гдор забрал у него из рук чарку, и грубым тоном отправил его спать. Щенок рановато начал, как по мне. Если продолжит в том же духе, то не знаю как в вере, а в питейном деле мальчишка мягко говоря далеко пойдёт это точно.

Собрав свои скудные пожитки под шум леса, мы максимально тихо крадучись обошли лагерь по дуге, и затаились в нескольких шагах от палатки Арвинусов.

– Как по мне – это плохая затея, господин! – едва слышно шёпотом, в очередной раз попытался меня отговорить Хорст.

– Ты прям сама очевидность! – шикнул я. – Но я должен знать, какого хрена этот ссыкун затеял это дерьмо с зерном.

– Если он подымает крик – нам жопа! – попытался тихо выразить своё мнение Тарик.

– Да не бубни ты, лосяша! – погрозил я кулаком эквилианцу.

Тут в палатке зашевелился кто-то, а потом из неё, нетрезво шагая полусогнувшись, появился Руан.

Я знаком показал мужикам, мол «Ну вот видите, я же говорил!»

А тем временем сынок Гдора, кое-как отпетляв к темнеющим недалеко кустам, скрылся в них, и тут же оттуда раздался звук блюющего человека. Варвар вдруг громко сглотнул.

«Тааак! Ясно всё!»

– Прикройте, я сам. – шепнул я своим компаньонам и взяв с собой только нож, крадучись двинулся к кустам где блевал Руан.

«Да, мальчик! Винцо – оно такое! Хорошо заходит, но и выходит не хуже! Хехе-х…»

Руан как раз вылез из кустов, когда я притаился чуть сбоку позади него. Утираясь рукавом и едва не заваливаясь назад он приспустил штаны, и придерживая их одной рукой начал справлять малую нужду, безуспешно стараясь второй удержаться за хилые ветви кустарника.

Едва он закончил и принялся зашнуровывать завязки, как я подкрался сзади и аккуратно подсунул под его горло лезвие ножа, прихватив его за светлую шевелюру.

– Раскроешь рот – убью! – зло прошипел я ему в ухо. – Хрюкни, если понял!

– Хрюк…

Пятясь назад, я поволок Руана в гущу леса.

Времени было в обрез, поэтому я без лишних церемоний шваркнул мальчишку спиной об дерево и прописал несильно в печень:

– Кто заказчик возни с зерном? – нервно подёргивая ножом у шеи Руана задал я вопрос.

– Я…я не… – затрясся он с выпученными глазами.

– Кто, сука!? – я слегка стукнул ему по переносице рукоятью ножа, жёстко приахватив за горло.

– Ве… щий!… – прохрипел он еле-еле. – То… Торад Камайри!

– Что?! – я отпустил мальчишку и отступил на шаг назад, в растерянности опустив нож. – Вещий Торад Вайло Камайри?!

Руан кивнул в слезах сползая на землю. Потирая шею и вдыхая со свистом холодный воздух, он затравленно покосился на Тарталана с Хорстом.

– Отец знает? – пригладив обеими руками волосы, я нервно провёл ладонью по лицу.

– Чей?

– Твой, придурок!

– Нет. – он отрицательно покачал белёсой головой не подымая взор, при этом пытаясь подтянуть сползшие почти до колен штаны, которые так и не успел толком увязать.

– Что тебе в замен пообещал Камайри?

Руан шмыганул носом отводя глаза, и немного помедлив ответил, словно стыдясь:

– Он пообещал найти предлог и забрать меня в столицу, ко двору турима. Навсегда…

– Что? Так ты не хочешь идти по стопам отца?

– Оглянись, Фортхай! – Руан небрежно махнул рукой. – Думаешь мне это дерьмо надо?!

«Не согласиться с тобой я не могу парень… Но Торад!…»

– Чёрт! – психанул я. – Твою же мать!

– Анай, нам пора! – тронул меня за руку Хорст, тревожно всматриваясь в сторону лагеря у меня за спиной.

– Сейчас. – отмахнулся я, присаживаясь на корточки перед пацаном.

– Но…

– Я сказал сейчас, алагат! – процедил я змеиным шёпотом, и Хорст отступился.

Я снова обратил своё внимание на мальца:

– Зачем вы здесь?… За ведьмой – это понятно! Но ведь не только, – я взял Руана за подбородок и заставил посмотреть мне в лицо. – Не так ли?

– Верн и отец тебя обсуждали перед походом сюда. Старику не по нраву как ты правишь: разорвал договор аренды, якшаешься с рахами и тангорами, учишь чернь грамоте! – со смешанными чувствами страха и раздражения в голосе, произнёс Руан. – Отец его поддерживает, но убивать тебя он не хочет… – тут мальчишка стушевался. – Вернее не хотел, пока ве́рну Гроку не донесли, что ты поклоняешься какому-то новому богу, по имени Род!

Меня аж затрясло от злости. Да что не так с этими людьми?! Я что, младенцев на алтарях режу?!

– Руан! – раздался окрик Гдора из лагеря, но пока ещё без тревоги в голосе.

Мы все трое разом напряглись, и я в тот же миг закрыл рот Руана ладонью. Хорст едва слышно настолько грязно выругался, что Тарик выпучил на него глаза от удивления.

– Я бы мог тебя просто убить, и свалить потом всё на происки ведьм! – прошипел я мальчишке в лицо. – Но я не стану. – вставая на ноги, я убрал ладонь от его слюнявого рта и вытер её об штаны на бедре, пряча нож. – И да, ты прав! Род – это новый бог дома Фортхай, и я его чту. Мой бог – это семья, мой РОД! Запомни это, мальчик.

Развернувшись, я дал знак варварам двигать вперёд, а сам напоследок обернулся к поднимающемуся с земли Руану:

– Выиграй нам время, и никто не узнает о том, что ты предал орден.

– У них собаки…

Но я его уже не слушал, сосредоточившись лишь на том, чтобы не выколоть себе глаз веткой в ночном забеге по лесу, да не потерять из виду своих спутников.

Глава 5

Уж не знаю, чего там у них и как вышло, но погони за нами не послали. Хорст несколько раз специально отставал, дабы разведать обстановку, но всегда догонял нас и с уверенностью сообщал, что погони нет. Алагат высказал мысль, что скорее всего верн повёл их дальше в погоню за ведьмой. Зачем ему гоняться по этим дебрям за тем, кто никуда по сути и не убежит! А может и вовсе, щенок просто не стал поднимать шум. Однако делать привал по утру мы не стали, и лишь чуть сбавили темп. То, что мальчишка расскажет о его допросе троими взрослыми дядями – у меня почему-то не возникало никаких сомнений!

«Тьфу ты!… Какие трое дядей? До местных дядь мне ещё п@здец как не близко. Слава Роду, чуйка у меня сработала выше всех похвал! Она и в прошлом мире меня не подводила, а тут прям можно смело сказать, что она выполняет роль моего ангела-хранителя.»

На второй день у нас закончились еда. Последний сухарь Тарталан едва ли не силой, всучил мне и заставил своим суровым видом съесть его. К постепенно нарастающему голоду добавилась ещё одна проблема… Вонь немытых тел в совокупности с грязной, мокрой от прошедшего дождя, провонявшаяся дымом и потом одежда давала такое абре, что наверняка даже зверьё разбегалась в стороны едва нас почуяв! От нас троих разило так, что боюсь если погоня всё-таки будет, то их собаки не собьются со следа даже если будут попутно бегать за палками, трахаться, и выгрызать блох напару со своими погонщиками. Благо с водой удавалось кое-как перебиваться от тонюсенького ручейка, до какого-нибудь нибудь родничка, невесть откуда пробившемуся сквозь землю в этих богом забытых лесах.

Но чем дальше мы двигались, тем чаще нам на пути стали попадаться небольшие лужицы с вонючей, маслянистой водой. Пока в какой-то момент мы не оказались на краю… Болот!

– Кроновы чресла! – выругался раздражённо Хорст, выдирая из грязной, всклокоченной бороды сосновую иголку. – Мы вышли с другой стороны болот, которые проходили по пути тогда!… Вот же срань! – раздосадованно пнул он кочку поросшую грязно-зелёным мхом, и та от удара разметалась клочками по ровной глади застойной воды, затянутой лесным мусором.

Весна только-только вступала в свои права, выгоняя зиму, которая уходя забирала с собой белое одеяло, оголяя невзрачные пейзажи вокруг. Вот и сейчас нам открылось болото с островками земли поросшими пожухлой, прошлогодней растительностью, а вся водная гладь на сколько было видно – затянута слоем плавающих палок, листьев и прочего мусора навеянного сюда за зиму. В одном месте даже виднелись рога полуразложившейся туши лося, попавшего по видимому в водную западню ещё зимой.

– Глядите, вон какие-то каменные столбы торчат из воды! – указал я рукой правее от того места где мы стояли. – Это о них говорили охотники! Там руины ещё какие-то должны быть.

– Может рискнём? – неуверенно спросил Тарик с ухмылкой, прощупывая ногой обманчивую почву по берегу.

– Погони вроде нет, и рисковать тогда не к чему. Обойдём стороной.

– Согласен с анаем. Лучше обойти. – кивнул Хорст.

– Жрать охота. – буркнул эквилианец.

Хорст неспеша двинулся в обход:

– Вон, – ткнул он походя пальцем в гниющую тушу лося. – Можешь отрезать кусочек.

Пока мы брели по берегу, погода переменилась, и вскоре из-за туч, как это часто бывает в начале весны, выглянуло по весеннему яркое, но всё ещё холодное солнце. Уже через пару часов движения вдоль берега, нам стали попадаться то тут, то там едва различаемые в зарослях руины каких-то строений. Даже не сами руины, а их останки, скрытые под прелой прошлогодней травой, гнилыми ветками поваленными буреломом в зиму, и прелой листвой. Интереса ради, я подошёл к остаткам какого-то строения, и сорвав травяной покров, осмотрел их.

– Камень? – вздёрнул я брови и посмотрел на Хорста. – Нехило же кому-то пришлось потрудиться, что бы притащить его сюда. Как думаешь, весь город был каменный?

Алагат поморщился:

– На город не похоже, – осмотрелся он кругом. – Скорее тут было нечто вроде Буртс Анайман, да с десяток домов. – он подошёл к заросшему мхом куску стены и провёл по ней рукой. Вековая пыль, превратившаяся в слой грязи в эту пору, осыпалась под его ладонью, оголяя неровную кладку. – Но да, тут скорее всего всё было из камня.

Тарталан ткнул остриём в ещё одну развалину и раздался звонкий звук.

– Тут тоже камень. – хмыкнул он, встряхнув своей густой шевелюрой, которая сейчас выглядела как дреды. – Тот, кто здесь жил, был бесспорно богат. Чтобы построить тут это всё, нужно было щедро заплатить.

– Или же использовать рабов. – хмуро добавил Хорст.

Мы с каждым шагом входили всё глубже в развалины, пока наконец как-то незаметно для самих себя не оказались посреди слабо угадываемой, широкой улице. Продвигаясь некоторое время по ней, я вдруг наткнулся на кусок выглядывающей из под слоя земли брусчатки!

«Мощёные камнем улицы? Здесь?!»

Я присел, и тщательно разгрёб руками дёрн, оголяя пятно брусчатки отличного качества. Я хоть и не археолог, но тем не менее прекрасно понимал что этим руинам как минимум сотня лет, а она всё ещё выглядела идеальной!

– Что там? – скептически посматривая на мою находку поинтересовался эквилианец.

– Улицы, ну или по крайней мере эта, вымощена камнем!

Тарик пожал плечами, слегка дёрнув щекой:

– В больших городах тоже так делают, что здесь такого?

– Вот именно, мой друг! Вот именно… – в задумчивости пробормотал я ему.

Побывав в Арнагейте, считающимся своего рода региональной столицей северо-западных земель между прочим, я обратил внимание на качество вымостки некоторых улиц грубым камнем. Так вот, эта – на три головы выше работа, чем та, что я видел в родовом городе дэйвина Хаммермана!

– Я знаю, кто построил это место… – неожиданно произнёс Хорст, находясь за краем огрызка стены, целиком и полностью оплетённом высохшими побегами вьюн-травы. – Ну или по крайней мере – могу сказать кто тут жил!

Мы с Тарталаном не медля ни секунды направились к алагату, и нашли его замершим на тесной площадке у небольшой статуи. Она была сильно истерзана временем и непогодой, но в очертаниях явно угадывалась женская фигура с поднятыми перед собой руками. Правда, от самих рук остались только обломки. Перед ней, на земле, лежала плита с изображённым на ней круглым рисунком, в виде изящного орнамента. Здесь определённо читалась тончайшая работа мастера, схожая с сахтиями на двери в родовой крипте Хайтенфорта. Схожая с мастерством исполнения, а не знаками. Так же меня удивлял тот факт, что плита была абсолютно чиста! Ни единой соринки или листика не портили изящную работу неведомого умельца. Словно её только-только изготовили и уложили сюда.

– Светоликие. – не отрывая взгляда от плиты произнёс Хорст.

«Ну, вот вам бабушка и Юрьев день!»

– Интересно, кому установлена эта статуя? – я присмотрелся к потёртому временем постаменту, и заметил там остатки виднеющихся надписей у её подножия.

Подойдя поближе и присев на корточки, я вытер её рукой. Некоторая часть надписей осыпалась и стёрлась, но я чётко различаю знакомые турийские буквы в одной из строк.

– Тут несколько строчек! – не оборачиваясь сообщил я спутникам. – Скорее всего здесь написано на разных языках, среди которых есть и на нашем!… Плохо видно, но есть имя – Ал… Алай… Алайлин!

Я встал на ноги, отступая на шаг от статуи:

– Алайлин… Интересно, кто это?

На развороте к мужикам, с радостным видом исследователя нашедшего мего-супер артефакт, чувствую, как под ногами чуть просела земля.

– Как стра…

В следующий момент, не успев даже взмахнуть руками, я ухнул во тьму.

Удар коленями в челюсть вырубил меня напрочь! Падая в стойке «оловянный солдатик», и пролетев так метров пять – шесть, при приземлении на ноги моё тело сложилось как конструктор на шарнирах. Я только и успел услышать, как лязгнули мои зубы во тьме.

Сколько я пробыл в отключке – не знаю. Но возвращалось сознание медленно, неся с собой боль, и голоса…

– …рен старый! Где ты взялся со своим статуем?!

– А ты хрена ли стоял, рот раззявил?! – орал алагат. – Мреял о промежности девственниц?!

– Кабы не ты, то и не случилось бы! – вторил тоном ему эквилианец. – А мреял я о твоей промежности, сурх бородатый!

– А ну доставай меч, квилл лохматый!

– Тебе конец…

– Отставить срач! – наконец вдохнув воздуха прокричал я в потолок, где уже видны были взмахи руками.

Кое-как заняв сидячее положение, я тут же закашлялся от попавшей в горло читающей вокруг меня пыли.

– Анай! – на неровном кругу света вверху показалась голова Хорста. – Жив!?

Уняв кашель, сам себе кивнул, и ответил уже более спокойно:

– Жив я, жив! Даже не сломал себе ничего каким-то чудом!

Я стал осматриваться вокруг, но из-за слепящего столба света льющегося из дыры вверху, почти ничего не мог разглядеть.

– Сейчас что нибудь придумаем, господин! – крикнул Хорст и исчез.

Спустя минуту, наверху раздались звуки топора рубящего дерево.

С оханьем и аханьем встав на ноги, я попервой даже не мог выпрямиться, и с виду наверняка напоминал старого деда, который всю жизнь проходил с костылём, а теперь вдруг остался без оного.

«Слава богу, рухнул как мешок с дерьмом, и не успел даже напрячься! Как там: «при свободном падении на ноги, сгруппироваться, ноги плотно сжать вместе, руки на грудь крестом!"… Ага, конечно! Только об этом и думал, х#ле… А, сука! Больно б@я…»

Пока над головой раздавался топор дровосека, я кряхтя выровнял скелет, отряхнулся, чихнул от души пару раз, и несмело шагнул в полумрак. Закрыв глаза и постояв так минуты две, я снова их открыл. Неясные очертания вокруг стали чётче, и мне удалось рассмотреть куда я провалился.

Обводя напряжённым взором небольшой зал, я вдруг наткнулся взглядом на тёмные, безликие силуэты, и тут же шарахнулся обратно к свету! Но силуэты остались стоять на месте, не выказывая ни малейшей заинтересованности в бесцеремонно ввалившемся в их подземную обитель госте, в виде меня любимого. Сглотнув ком в горле, я осторожно, крадучись шаг за шагом, подошёл к первому силуэту. Потея от нервоза, протянул руку и дотронулся до него. Едва мои пальцы коснулись неведомого, как под ними что-то рассыпалось в прах и пылью осело на пол, обнажая потрясающей своей детализацией работу неведомого мастера. Я плохо видел детали, но пальцы говорили мне о многом по этому поводу. Проводя ими по скульптуре, я чувствовал каждую складку одежды, изгибы строения тела, глаза, и даже волосы – всё было настолько реально на ощупь, что мне непременно захотелось увидеть это великолепное произведение искусства. И такая статуя здесь была не одна.

Позади раздался шум, и в дыру сверху просунулся довольно таки немалых размеров ствол свежесрубленного дерева. Едва он упёрся в пол, как по нему тут же спустился вниз Хорст.

– Что там, господин Янко? – поинтересовался алагат, пристально вглядываясь во мрак.

– Тут ещё статуи… Тарик!

– Оу!?

– Наруби подходящих веток для факелов, и спускайся сюда!

– Сделаю!

Я окинул взглядом зал насколько мог видеть, но он был пуст.

– Странно, откуда тут светоликие? Никто никогда не упоминал об этих руинах! Даже деревенские не знали о них толком.

Хорст подошёл и стал рядом:

– Брычи, что с них взять. – хмыкнул он. – Им лишь бы кишки набить жратвой и хмелем, да бабу потискать за сиськи. Вот и всё что их волнует.

Раздался шум, пыхтение, ругань, и грохот скинутых на пол палок.

– Судя по пыли, – раздался неожиданно гулко в этом подземелье бас Тарталана, – тут никого не было пару веков как.

Хорст развернулся к нему:

– Давай-ка огонь разведём. Осмотримся.

– Угу, – буркнул Тарик. – Может и жратва какая найдётся. Белка какая-нибудь к примеру. Ну или крыса на худой конец! Я бы сейчас и от крысы не отказался.

– Оглянись, увалень! – не разделяя оптимизма степняка, ответил ему алагат. – Тут разве что найдётся костей погрызть…

Едва удалось разжечь костёр, мы взяли по приличной деревяхе и наконец то смогли осмотреть зал при свете.

Сам зал не сказать что был велик, примерно квадратов двести навскидку, с низкими арочными потолками поддерживаемыми элегантно выполненными колоннами, украшенными искусственной лепкой, которая едва угадывалась за слоем белёсой паутины. Паутина была везде и всюду. Она протянулась призрачными шторами под потолком от колонны к колонне, захватила тёмные углы на на полу и под потолком, превратившись в буквальном смысле в коконы.

Семь женских изваяний застыли в два ряда друг напротив друга.

Я поднёс огонь к первой статуе, и с изумлением подумал, что смотрю в глаза едва ли не живому существу. Настолько она была реалистично выполнена! Невиданной красоты женский лик завораживал. Ростом она была не меньше двух метров и с венком из крупных пятилепестковых цветков на голове. Девушка протягивала руки чуть в сторону и вперёд от других статуй. Они в таких же позах стояли друг напротив друга образовывая некий коридор, уводящий потёртыми ступенями под небольшим уклоном куда-то дальше во тьму и вниз. Некоторые статуи были словно накрыты тканью когда-то давно. Я прикоснулся к одной, и она сразу рассыпалась в прах.

– Молитвенницы Алайлин… Не может быть! – словно не веря своим глазам прошептал Хорст.

– Поясни? – настоял я, продолжая медленно прохаживаться между статуями и снимая с них давно сгнившие саваны лёгкими прикосновениями пальцев. Все статуи девушек были одинаковы во всём, кроме лиц. Все они простирали руки будто бы в мольбе к кому-то, кто стоял внизу лестницы, таясь глубоко во мраке.

– Ещё когда я был ребёнком, у нас в Харадане прижилась старуха. Никто не знал откуда она, её нашли в одной из пещер в горах, с котомкой вещей. Словно её привели и бросили там. Она была немного не в себе, но умела предсказывать погоду, узнавать чем болен человек, или скотина к примеру.

Эквилианец хмыкнул, рассматривая запылённые монументы:

– Только алагаты могут привечать ведьму!

Хорст глянул на него с кислой физиономией:

– Она не ведьма, дубина ты! Просто у неё был дар, которым она умела пользоваться, хоть её сумасшествие ей шибко мешало… В общем, кроме предсказаний она знала много разных историй и часто рассказывала их молодняку присев у горного озера на берегу. Одна из них, и старуха клялась что это чистая правда, была про девушку светоликов, по имени Алайлин. Суть одной из её сказок была в том, что эта Алайлин являлась дочерью одного древнего правителя светоликих. Она сделала нечто, за что была изгнана из Таларайна, столицы Страны Лесов.

В голосе обычно каменного дядьки Хаты звучало столько волнения и… благоговения что ли, что даже задиристый громила прислушался. А я, так и подавно навострил уши.

– Да мало ли у них таких имён. Может это другая Алайлин? – специально провоцируя разговор, задал я вопрос. – А за что изгнали-то?

– Если верить её словам, эта Алайлин подтолкнула развитие всех рас Акливиона!

От этих слов даже у Тарика лицо изменилось.

«Нехилый размах! Если это хоть отчасти так, то всё что связано с этой светоликой, должно находиться в позолоченных храмах, где во славу её будут возносить молитвы денно и нощно!»

– Так выходит, опять же если верить словам той старухи, светоликие – это первая прогрессивная раса на Акливионе? – еле скрывая дрожь в голосе, сдержанно удивился я. – Я хочу спуститься вниз по лестнице и посмотреть куда она ведёт.

– Что делать с бревном? – зажигая новые факелы, буднично поинтересовался Тарик, которого рассказ Хорста хоть и удивил, но не сказать что очень, и крайне ненадолго.

– Хоть и не хочется, – вглядываясь во тьму и делая шаг вниз по лестнице, ответил я. – Но думаю надо оставить. Возможно придётся возвращаться, если вдруг не найдём выход.

– Если он тут вообще есть, – буркнул Тарик, собираясь здорово так чихнуть.

Что впрочем незамедлительно и последовало. Его чих прозвучал в мертвецкой тишине зала как выстрел из пистолета. Эквилианец выпрямился и шумно утёр нос.

– Крон Великий! – прорычал Хорст, выходя из себя. – В следующий раз предупреди, будь добр, чтобы я успел подставить свой топор!

Я только головой покачал.

– Выход должен быть. Как по твоему они тогда сюда попали? – предположил я, имея в виду статуи. – Ни через дыру же их сюда тащили! Нет, выход есть точно. Но где он, и в каком состоянии – вопрос.

– Не подумайте что я струсил господин, но может разумнее будет всё-таки выбраться наверх и покинуть это место? – стальным тоном произнёс Хорст. – Всё это больше похоже на крипту светоликов, а они не терпят чтобы люди нарушали покой их мёртвых.

«Мудрый совет, не спорю. Но меня гонит вперёд интерес, или даже любопытство если угодно! Именно это так же толкало вперёд великих исследователей и путешественников в моём мире в те далёкие времена, когда белых пятен на карте было не счесть. У меня же было любопытство, помноженное на необычайную сказочность этого мира, что превращалось с каждым днём здесь в неутолимую жажду исследования и приключений! Да, наверное это самые близкие понятия, что толкают меня сейчас спуститься к подножию лестницы. Так что, сорян мужики. А тем более – иметь неразведанные руины у себя в землях, считай под носом! Да мало ли вдруг что тут?»

Не став до конца тушить костёр, мы двинулись по лестнице вниз.

– А что за молитвенницы? Кто они? – спросил я, стараясь ступать осторожно по забитым пылью ступеням. Нехватало ещё на жопе проехать оскальзнувшись.

– Восемь жриц есть у каждой богини Акливиона. – ступая чуть впереди меня, ответил алагат, спускаясь щитом вперёд. Тарик шёл замыкающим.

– Ты же сказал она принцесса? – язвительно прервал его громила, высоко держа факел.

– Ей дарована была Божественная Сила, и она потратила её на развитие рас. Уж как да почему – даже не спрашивайте! Многие из её народа были против, считая это несвоевременным вмешательством в историю мира. Но, что сделано – то и есть! Чтобы не провоцировать знать, отец отправил её в изгнание. Видят боги, тут они не шибко то и отличаются от остальных. Это всё, что я помню из того рассказа.

«Если верить, то получается, что эта Алайлин стала своего рода местным Прометеем? Возможно. Тут волей-неволей приходится рассматривать и такой вариант событий. Но есть и ещё кое-что… Сила! Ей она была ДАНА! Кем? Кем-то из атлантов? Может быть. Больше тут некому. Ну не Чёрными же богами, да не к месту они будут упомянуты. Значит – Божественную Силу тут можно получить в дар? Хорошо. А за что?»

Оказавшись внизу лестницы, мы шагнули на круглую площадку в центре которой стояла копия такой же статуи что мы видели на поверхности. Я, уже смелее, смёл с неё пыль и паутину. Разглядев её при свете, я убедился в своем мнении, что она была исполнена рукой того же великого мастера, что и её молитвенницы. Богиня Алайлин стояла разведя немного руки в стороны, словно принимая в объятья, и чуть склонив голову. На ней также был венок из цветков с пятью лепестками, как и у её жриц.

– Восемь говоришь? – задумчиво переспросил я, оглядываясь по сторонам. – Я вижу только семь молитвенниц.

– Странно. – алагат в лёгкой растерянности покрутил головой. – плита под восьмую жрицу есть, но статуи нету!

– Может её украли? – логично задал вопрос Тарик.

– Если так, то почему остальные на месте? – погладил в задумчивости бороду Хорст.

– Даже если и украли, то это было очень давно. – всматриваясь в пыль вокруг, произнёс я. – Следов нет абсолютно, никаких. И если всё же так, то её утащили отсюда явно не через ту дыру в потолке. Значит где-то имеется выход на поверхность.

Хорст только пожал плечами, рассматривая лик светоликой.

У ног богини, на небольшом постаменте, лежала книга!

– Подержи-ка, – тут же протянул я факел Хорсту, слегка мандражируя от вдруг накатившего адреналина.

«Книга старая, и явно не простая.»

Хорст убрал топор, и принял тускло горящую палку. Они с Тариком, как истинные бодигварды, тут же стали осматриваться по сторонам, деликатно не обращая внимания как я, пуская слюни, пялюсь на книгу с алчным лицом.

«Теперь я понимаю Индиану Джонса. Дух расхитителя гробниц – вещь ненасытная и порочная!»

Осторожно смахнув с книги пыль, я увидел что она окована металлом, но не простым. Стоило мне протереть рукавом жёсткий переплёт, как светло-серый металл узоров на обложке мягко засветился белым светом. Элегантный крючок, замыкающий книгу, сиял как маленькая звёздочка

– Серая сталь? Это уже интересно. – мельком глянув на книгу, ухмыляясь произнёс Тарталан.

– А что такого? Светится маленько ток. – как можно спокойнее отреагировал я.

– Серая сталь – сталь турдахинов! – блеснул знаниями теперь уже Тарик, подмигивая с каменным лицом алагату.

«Значит книгу оковывал тангор-турдахин?»

Сжав булки до скрипа, я протянул руки, и осторожно взял книгу с постамента, ожидая пресловутых ловушек. Так в кино по крайней мере всегда происходит.

Но ничего не случилось, вопреки моим взволнованным прогнозам. Я торопливо, не став пытать судьбу, сунул книгу в сумку и отступил на шаг назад от статуи.

«Дома разберусь.»

Краем глаза ловлю запылённые надписи на каменном столбе постамента, на котором лежала книга. Остановившись, беру факел у Хорста, и подношу поближе к иероглифам, желая прочесть. Как и наверху, надписи были сделаны на нескольких языках, в том числе и на турийском: «Здесь похоронена Анриэль Светоносная – урум Стражи Богов!»

Мой внутренний Хомяк схватился за сердце и завалился набок, представляя что можно найти здесь. Но я категорически отказался идти у него на поводу и удовлетворить его алчную натуру.

«Спи с миром, урум Анриэль. Тревожить мёртвых в этом мире – х@евая затея, мягко говоря.»

От этого места захоронения таинственной Анриэль Светоносной в стороны вели два небольших коридора. Левый – завален осыпавшейся землёй вперемешку с каменными валунами, между которых виднелись толстенные корни. А вот правый был свободен, чернея зевом прохода.

– Идём. – и я решительно направился в свободный тоннель, утопая сапогами в вековой пыли.

Тоннель спускался ещё некоторое время вглубь, увлекая нас куда-то в недра земли под болотом. В переломном месте, откуда он пошёл вверх, обнаружилась небольшая комната. Деревянная часть двери, некогда преграждающей вход в неё, давно сгнила, оставив только скелет металлического каркаса, да пару догнивающих досок на нём. Внутри комнаты, в тусклом и неровном свете факелов, ясно угадывались остатки бывшей мебели и…

– Там сундук! – щурясь в проём и подымая плохонький факел повыше, воскликнул алагат.

Тарик с ухмылкой перевёл взгляд на меня.

Осторожно взявшись за ржавое железо, я потихоньку стал открывать остов двери. Едва он открылся наполовину, как сперва развалилась на куски одна петля, а потом и другая. Обветшалая конструкция сложилась на каменный пол с таким грохотом и скрипом в этой могильной тишине, что мы невольно втроём поморщились.

– Надеюсь, мы никого не разбудили? – саркастично брякнул эквилианец и перешагнув через хлам на полу, шагнул в комнату.

На мгновение застыв возле сундука, покрытого слоем пыли с палец толщиной, я в конце-концов провёл рукой по крышке.

– Этот узор отличается от того, что на книге! – изумился алагат, смотря во все глаза на сундук.

– Но он тоже из серой стали, дружище! – всё больше проявляя интерес в голосе, произнёс Тарталан, очевидно чуя наживу.

Я зачарованно разглядывал тончайшую вязь светящегося узора.

«Невероятная красота! Да за один только этот сундук можно выручить немало золота! Орнамент чем-то напоминает тангорский, только тут вязь узора более плавная и текучая, в отличии от резковатых на глаз тангорских сахтий. Может это узоры светоликих, которые из серой стали исполнял неведомый мастер турдахинов? Как бы там ни было, но ясно одно – здесь жили рука об руку светоликие и турдахины! Интересно, что их свело вместе? Насколько я понимаю, турдахины очень замкнутый народ.»

К моему удивлению, сундук не имел даже намёка на замок или какой-нибудь иной запирающий механизм, что так же в не меньшей мере удивило и моих спутников. Не став больше теребить вола за яйца, я обошёл сундук сбоку и осторожно взялся за массивную крышку.

«Видали мы и фильмы, и игры всякие, где вот таких вот любознательных господ, открывающих крышку чужого добра, отправляла к праотцам какая-нибудь хитроумная ловушка.»

Хорст с Тариком, глядя на меня, поспешили так же убраться с дороги потенциальной зоны поражения.

Стоило крышке сундука приоткрыться на толщину пальца, как раздался щелчок, и в противоположную стену, пронзив мелькнувшим росчерком арку входа, со звоном воткнулся сверкнувший белым свечением короткий дротик. У меня даже слегка дёрнулась мошонка от этого звука.

«Прошило бы насквозь!»

Хорст с Тариком переглянулись выдохнув.

Всё так же неспеша, я открыл крышку до конца и некоторое время мы ждали ещё каких нибудь сюрпризов. Но как ни странно, их не последовало, и мы с надеждой на поживу в три е#ла заглянули внутрь…

В отличии от всего остального в комнате, где всё сгнило давным давно и превратилось в вековую пыль, внутри этого хранилища сохранилось всё, что в нём было. Даже роскошная, вся в серебряных узорах вышивки ткань прикрывающая содержимое поверх, и та была как новая на вид. Я протянул руку и осторожно прикоснулся к ней, боясь, что она тоже вот-вот рассыпется под моими пальцами…

В коридоре раздался резкий звук!

Мы дёрнулась от неожиданности и как по команде уставились в дверной проём.

Звук повторился снова! Он был похож на крик вороны смешанным со свиным хрюком. От этого странного сочетания, почему-то дрогнула душа.

– Чё за дерьмо? – уставившись на алагата, шёпотом спросил я, чувствуя как внизу живота зарождается мандраж в предчувствии опасности. – Может животина какая?

Алагат отрицательно качнул молча головой не сводя взор со входа в комнату. Положив факел на пол, он взялся за топор.

– Пойду гляну. – буднично брякнул Тарик, и перехватив факел в другую руку, достал нож. Махать в тесном коридоре своей заплечной рельсой ему будет явно не удобно.

Чутка пригнувшись, выставив вперёд руку с факелом эквилианец приблизился к выходу и шагнул в коридор. Его едва было видно сквозь проём, в свете еле горящего факела.

– Да вроде нич…

В тусклом свете и тенях промелькнуло нечто и с визгом вцепилась в Тарталана, валяя его с ног. Варвар заорал благим матом и тут же ему вторили с десяток хрюкающих карканий, отразившись эхом по каменному коридору. Не сговариваясь, мы с алагатом рванули на выход. Выскочив из комнаты первым, Хорст тут же схлестнулся с кем-то. Держа в одной руке сразу два факела, я наконец выскочил в коридор и не разбираясь ширанул мечом в неведомую тварь которая бесновалась на Тарталане. Оглушительно завизжав, это нечто обернулось и вцепилась пастью в лезвие клинка. Её лысый хвост, словно в агонии обмотал часть рукояти и моё предплечье.

«Крыса!!! Это крыса сукаааа!!!» – взорвалось у меня в голове и передёрнуло так, что я выпустил клинок.

Тарталан в крови от мелких порезов вскочил на ноги и бросился помогать Хорсту, который в этот момент сражался сразу с четырьмя тварями, еле успевая отбиваться от них, умело орудуя щитом и топором. У его ног уже лежало две зарубленных крысы, одна из которых корчилась в агонии исходя кровавой пеной из пасти.

Опомнившись, я рывком вынул из мёртвой туши меч и содрогаясь от крысиных визгов ворвался в суматошный бой.

В течении некоторого времени я не думал больше не о чём, кроме как не умереть здесь! Отвратительно воняющие мышатиной твари нападали одна за одной, не считаясь с потерями. В них не было ни страха, ни усталости, ни присущего всем живым существам чувства самосохранения. Ничего такого, что заставляет даже жестоких и охочих до убийства рахов, всё же отступить. И я бы понял, если бы это были обычные крысы, хоть и большого размера… Но они были одеты в хламиды и опоясанные кожаными ремешками! И хоть в большинстве своём они сражались когтями и зубами, всё-таки у некоторых были ножи и короткие палки с костяными наконечниками, пробивающими кожаную броню словно шилом! Этот факт я почувствовал на себе, заполучив два ранения в район живота, и только чудом избежав смертельного. Из-за того, что в сражении приходилось держать факелы в руке, я не мог воспользоваться щитом.

Перебив с десяток этих крысоподобных тварей, на мгновение мы в коридоре снова остались одни.

«Такое… Это невозможно! Крысы, и в одежде?!»

– Надо уходить назад, анай! – прорычал Тарталан утирая пот и крысиную кровь с лица. – Я видел, как одна из этих тварей сбежала. Думаю что она помчалась за подмогой. Надо уходить!

– Надо забрать всё, что лежит в сундуке!… Хорст! Давай свою сумку, вдруг в мою всё не влезет!

Схватив на ходу вещмешок алагата, я подбежал в полутьмах к сундуку и принялся распихивать его содержимое по мешкам. Кустарный типа «факел» догорел и потух, так что я в буквальном смысле закидывал всё на ощупь. Серая сталь хоть и светилась, но в каких-то уж слишком ограниченных пределах.

«Пара книг… материя какая-то… О, четыре слитка! Тяжёлые блин… Какие-то свитки… Опа! Два мешочка с грохотулями! Интересно… Всё!»

В коридоре послышались крысиные вопли. И их было много!

– Валим! – выскочил я из комнаты, и мы рванули с одним единственным еле горящим факелом обратно в зал с дырой в потолке.

Еле виднеющийся люк вверху и спущенное через него дерево едва-едва имели очертания. Мы и не заметили, как провели в этом подземелье почти весь остаток дня. Подгонять нас не нужно было, но лезть сразу втроём на ствол было бы крайне глупо.

– Давай анай! – рыкнул алагат, слыша приближающиеся звуки погони. – Одну сумку брось, я возьму!

Кивнув, не медля больше ни секунды, я полез наверх. Руки дрожали как у алкаша, нагруженная сумка то и дело цеплялась за сучки сползая со спины то вправо, то влево, из-за чего пару раз я чуть не сорвался.

– Я наверху! Давайте! – в адреналиновом нервозе прокричал я в провал едва оказавшись снаружи. На улице был уже глубокий вечер, и во тьме внизу не видно было ни х#я. Выглядывающая макушка бревна из люка словно утопала в чёрной бездне дыры.

Внизу послышалась ругань алагата с эквилианцем, но она тут же затерялась в крысином визге. Дерево заходило ходуном! Я на шаг отошёл от края, сбросил сумку и перехватил щит, нацелив острие меча на тёмный провал. Ещё секунду и…

– Тупой алагат! – прорычал Тарталан в негодовании, выползая по бревну наружу. Он был весь в крови и мелких порезах оставленных на его могучем теле крысами.

Внизу вскрикнул Хорст… Как над моей головой уже знакомо раздался лёгкий «дзынь»!

– В сторону! – крикнул я, и Тарик откатился от дыры.

Рванув на себя бревно, я выровнял его вертикально, чтобы не мешало, и прижав щит к груди, а к нему меч, стоймя прыгнул во тьму!

Пролетев края люка, слегка развожу ноги и щит с мечом. Время ныряет в гель…

«Только бы Хорста не раздавить!»

Приземление сопровождалось оглушительным хлопком! Аура высвободившейся при этом Силы ровной сферой разошлась от меня в стороны, метров на пять по радиусу, подбросив в воздух всё, что было в этом диапазоне. Хоть вокруг и была кромешная тьма, но я видел всё! Буквально чувствовал всё живое и не живое в пределах взрыва. Я словно видел их в другом спектре не просто зрением, а тончайшими вибрациями бьющихся сердец. Подброшенные в воздух Хорст и крысы едва ли не застыли в это мгновение, двигаясь лишь слегка по инерции.

И тут я рванул! С запредельной скоростью я метался от крысы к крысе, рубя и прокалывая их насквозь, кроша их мерзкие черепа на куски ударами щита. Но было и то, что мне пришлось не по нраву в этот момент. Меня словно куклу таскало от одного врага к другому. Я только выбирал взглядом цель и принимал решение как её убить, а тело уже само неслось в том направлении. Складывалось впечатление, что Сила сама руководит моими движениями, а не я.

Всё действо заняло не более пяти секунд! И когда мир снова закрутился, подземелье взорвалось крысиными воплями и кровавыми брызгами. Тех тварей что не попали в ауру, просто разметало по залу остаточной волной, а некоторых даже расплющило в кровавое месиво об стены и колонны.

Крик Хорста тоже оборвался при ударе о стену, но в отличии от тварей, алагат почти сразу встал и шатаясь тряхнул головой:

– Что это было?

Чувствуя начинающееся головокружение, я крикнул ему:

– На выход! Ну!

Закинув щит за спину и пристроив топор сбоку, алагат бросился поднимать отброшенное в сторону ударом Силы бревно.

– Помоги! – прокряхтел он, неуклюже пытаясь поднять его вертикально. – Рука!

С горем пополам, мы как два пьяных алкаша, на нетвёрдых ногах установили обратно бревно и стали карабкаться наверх. Хорста я отправил первым, уверяя упирающегося варвара что всё путём, я прикрою. Некоторые оглушённые, но уцелевшие крысы вокруг, стали приходить в себя.

Уже на середине подъёма, в затухающих колебаниях Силы, я увидел как по лестнице в зал поднимается горбатая крыса с тускло-красными глазами. На ней был непонятного фасона наряд, и вся она была увешана какими-то амулетами, бусами, и прочими аксессуарами. Опиралась же эта тварь на крюкообразный посох, перемотанный непонятно чем и имеющий схожую атрибутику на себе. Крыса остановилась почти поднявшись в зал, и чётко поймала мои глаза своим мерзким, неприятным взглядом. Некоторое время мы смотрели друг на друга, пока позади неё не стало проявляться нечто большое.

Оторвав с усилием взор, я на грани сознания подполз по бревну к люку, закинул руку на его край и потянулся наружу… Но мне не хватало сил. В какой-то момент рука предательски соскользнула, как и моё сознание проваливающееся во мрак, и я стал заваливаться набок, грозясь свалиться обратно в подземелье.

Цепкая хватка поймала мою руку уже практически в свободном полёте, и словно карася из лунки, выкинула меня наружу. Из дыры в тот же миг послышался визг и бревно заходило ходуном, явно намекая на нехорошее.

– Даваааай! – закричал Хорст и Тарталан принялся с рыком тащить бревно наверх. Его окровавленные мускулы вздулись буграми. Было видно насколько ему тяжело, но эквилианец с упорством носорога продолжал тащить.

Едва показалась первая крыса, как Хорст одним ударом топора раскроил ей череп. Потом тычкой щита отправил вторую обратно в подвал, впрочем как и следующую за ней, просто пнув её ногой. Таким образом алагат избавился от пяти тварей, пока наконец на бревне никого из них не осталось. Оттолкнув в сторону дерево, Тарик тяжело дыша осел на землю.

«Них#я себе сходили за хлебушком!»

Всю ночь мы провели в руинах, отлёживаясь и подлечивая раны. В отличии от меня, варварам досталось побольше конечно, но что поделаешь. Я анай! Меня беречь надо. А то вдруг война, а я уставший! Боясь привлечь к себе ещё внимание каких-нибудь нежеланных гостей, костёр разводить не стали. Да и смысла большого не было, жрать то всё равно было нечего. А с холодом как-нибудь справимся. Как бы нам не хотелось покинуть эти треклятые развалины, но блукать в ночи по лесу вблизи болота, такое себе. Да честно говоря, и сил не было.

«Хоть бы Род приснился что ли, с его клубничным вареньем, душистым чаем из-под самоварчика, и божественно пахнущими свежими булочками…»

Проснулся я от того, что мне в нос упёрлось что-то колючее. Разлепив веки, я увидел перед лицом наконечник копья, находящегося в руках у ухмыляющегося щербатым ртом воина в красном.

«Вот тебе и булки с маком…»

– Утро доброе, господин анай! – улыбаясь во весь рот добродушной улыбкой произнёс верн Грок, восседая на небольшом раскладном стульчике неподалёку в окружении своих воинов.

«Как для старика покрытого сединами, у него неплохие зубы!»

Я скосил взор на варваров, и увидел что у них ситуация с пробуждением вышла примерно такая же. Только на эквилианца наставили сразу три копья и лук, в отличии от Хорста, который довольствовался всего лишь мечом Гдора Арвинуса у своего горла.

«У Хорста вид такой, будто его обделили в чём… Хорошо же нас вырубило, что проспали и не слышали как такое стадо подкралась к нам. Чёртовы крысюки б#я!»

– Я вас чем то обидел, верн? – невинным голосом поинтересовался я, всё ещё разглядывая зарождающиеся пятна ржавчины на наконечнике копья у своего носа.

– Меня? – искренне делая удивлённое лицо и тыча в себя пальцем, криво ухмыльнулся верн Арван. – Совсем нет! – тут он пригладил бороду, каменея ликом. – А вот веру, безусловно! Угрожать юному послушнику ордена ножом, да ещё и утащив в лес, словно дикий зверь свою жертву – это достойно наказания?

«Всё-таки малыш раскололся. Вот же су… Редиска!»

Зла на сопливого юнца я не держал. Как я и предполагал, Руан всё им рассказал. Может если бы я был в душе таким же юнцом как он, возможно и проклял бы. Но я взрослый мужик доживший до первых седин в не самой удачной версии мира в моём времени. Так что я особо не расстроился. Его определённо втянули в какую-то интригу, навешав лапши на уши.

– Зря ты всё это затеял старик! – пошёл я ва-банк. – И Камайри ещё вплёл в это дело. Или вы просто сговорились?

Гдор Арвинус в недоумении перевёл взор на Второго Несущего Весть.

– Можно узнать, перед смертью – зачем? – играя абсолютно на фальши и беря старика на понт, молол я языком. Естественно прямых доказательств их заговора у меня не было.

Арван встал, расправляя своё красное одеяние и абсолютно не обращая внимания на недоумевающий вид Гдора:

– Да, конечно. Почему бы не исполнить последнее желание грешника, который вот-вот отправится на Страшный Суд по дороге Бредущих Душ. – деловито-спокойно произнёс он.

– О чём он, верн Арван?

Второй Несущий Весть обернулся к нему, заложив руки за спину:

– О том, что ты плохо следишь за своим сыном, Пятый! – резко ответил Грок, повышая голос. – Он попал под влияние туримского Вещего, который подговорил его учинить разбой на землях Фортхай в обмен на то, что найдёт ему место при дворе Андэвэйна.

Грэг обескураженно посмотрел на сына, отведя лезвие меча от горла Хорста. Руан, не выдержав взгляда отца, понуро опустил голову.

«Ой! Я не специально.»

– Это конечно сыграло на руку ордену, но с Камайри ещё предстоит разговор за его самодеятельность.

– Так история с разрывом контрактов, и пропажа зерна… – Гдор явно был в растерянности, и в недоумении бросал взоры то на верна, то на Руана. – Но зачем? Орден получал зерно считай даром!

– Хайтенфорт должен пасть! – рыкнул Арван Кор Грок не скрывая своего раздражения. – Андэвэйн не даёт ордену набрать истинную силу веры своими запретами! Он не понимает насколько это важно не только для Турии, но и для всего Акливиона!

«Ах ты старый козёл безрогий!»

– Так «чёрная сонница», это ваших рук дело?! – не сдерживая гнев, задал я вопрос.

– Можно и так сказать. – кивнул старик с серьёзным видом, но слегка недовольным тоном. – Жаль только что вместо того, чтобы действовать через охочих до власти Сируса или Ворада, Камайри сработал через младшего отпрыска турима, Годарда. Хотя полагаю, – задумался верн на секунду, – у него на то были свои причины.

Будничность его рассуждений выводила меня из себя, побуждая ринуться на этого старикашку и придушить его голыми руками! Но вооружённая до зубов толпа вокруг вносила свои коррективы.

– Так это Годард отдал приказ аталану принести смерть в мой дом? – сделал я вывод, высказав его вслух.

Верн не ответил, но по его самодовольной роже было и так всё ясно.

– Зачем ордену падение Фортхай? – Гдор уже понял, что его род втянули в какую-то большую игру, и ему стало не до нас. Я заметил, как побелели его пальцы обхватившие рукоять меча.

– Едва Тёмные выйдут из недр гор и займут эти земли, турим обратится за помощью к Ордену Истиниан, это же очевидно! – ответил ему Арван. – Отбросив их обратно, в их логова глубоко под горами, здесь раскинутся самые большие владения Ордена! – в глазах Второго Несущего Весть заплясали огоньки яростного фанатика Истинной Веры. Он уже наверняка буквально видел, как Орден становится своего рода закрытым, самостоятельным анклавом в северных территориях Турии, откуда он будет нести семя веры во все уголки Турии.

– Так вот откуда ветер дует! – я вцепился в древко копья и рывком отвёл его от своего лица. Воин ордена попытался выдернуть его, но безуспешно. – Все эти ублюдки на моей земле, наёмные убийцы с кинжалами из ядостали, бездействие Хаммермана в Арнагейте и отрешённость Акавана на проблемы в этих краях – всё это дело рук Ордена?!

Гдор уставился на меня:

– Ядосталь? – потом перевёл полыхнувший холодом взор на верна. – Он говорит правду? Орден действительно…

Вдруг лесная обитель буквально взорвалась щёлканьем тетив и криками боли! Воины ордена один за одним падали замертво, оседая мешками на землю. Раздались крики и звон стали. Пара стрел выпущенных неизвестными, попали в Гдора. Одна ранила его в руку чуть ниже локтя, а вторая, пробив правую ключицу, вышла насквозь со спины. Стрелы летели со всех сторон, и бежать куда-то не представлялось возможным. Мы втроём просто залегли на земле, и в недоумении крутили головами по сторонам пытаясь понять, кто же так дерзко отстреливает истиниан?

За пять минут почти весь отряд Ордена был уничтожен! Лишь вокруг верна сгрудилась кучка солдат, прикрываясь щитами. Стрелы летели и в них, но сгорали в труху, едва пересекая незримое поле оберегающее Второго Несущего Весть и его последних людей.

«Какого х#я тут происходит?»

Словно услышав мой вопрос, из-за руин и зарослей вокруг стали появляться один за одним воины, похожие на пресловутых японских ниндзя. Только их лица скрывались не за тканью, а за бордовыми масками. Хищнические, даже я бы сказал дьявольские прорези для глаз и вертикальные пропилы на уровне рта, заставили меня поёжиться. Отверстий для носа на масках же небыло и вовсе, что придавало им ещё более мрачный и опасный вид. На левой груди у каждого, поверх лёгких, поблёскивающих голубым сиянием доспехов, был чётко виден круглый знак… Знак аталанов! Элитных воинов из ордена убийц, подчиняющегося только туриму! Хотя, как выяснилось, есть нюансы.

Один из них проходя мимо раненого Гдора, над которым склонился упав на колени Руан и державший сейчас на них голову отца, аталан замахнулся клинком, намереваясь убить…

– Нет! – раздался окрик до боли знакомого голоса. – Только верна! – Торад Вайло Камайри не спеша вышел из-за развалин. – Ну и его псов само собой.

Проходя мимо стонущего и кашляющего кровью истинианина, он наклонился, и неспеша, холоднокровно перерезал ему горло. Торад с каким-то мрачным удовлетворением не спускал с него глаз, пока тот не умер.

«Может всё-таки стоило попытать счастья в подземельях с крысами?»

Ситуация в которой мы оказались, мне ну ооочень не нравилась! Благодаря языкатому деду с его непомерным эго, все присутствующие узнали такие вещи, за которые не то что человека убить или трёх, а и целый туримас можно вырезать подчистую. Туримский Вещий, считай второй человек по власти опосля правящего рода, в сговоре с орденом фанатиков задумали изничтожить до последнего древний аристократический род и тем самым, проложить дорогу Тёмным, дабы подвести старого турима под монастырь Ордена. А когда союзные войска разобьют наголову воинство рахов и иже с ними, то турим не сможет отказать Истинианам в свободном освоении вполне себе щедрых на ресурсы северо-западных уделов Турии, через которые к тому же, пролегает Макаранский Тракт в северные и западные земли континента. А как вообще венец величайшего замысла – взять под контроль всю Турию! Ведь если особо цинично подойти к паре масштабных битв в которых турим мог потерять свои войска, или даже сам сгинуть со своими отпрысками от какой-нибудь хитрой подставы, то взять власть в свои руки Ордену Истиниан ничего не помешает. Конечно кто-то повыёживается, наверняка даже повоюет, но то уже будет дело времени и денег.

В связи с такими мыслями, выстроившимися в моей голове, возникал следующий очень важный вопрос:

«А где Орден возьмёт такую армию? Или если уже есть, то где она?»

– Добра вам в дом, молодой анай! – проходя мимо меня и вытирая охапкой прошлогодних листьев окровавленный кинжал ухмыльнулся Торад. – Будьте так любезны, никуда не уходите. Сейчас мы закончим с верном Гроком, и побеседуем с вами.

Я невозмутимо подсунул сумку под задницу, и усевшись на неё, приготовился наблюдать как же Камайри и аталаны будут справляться со Вторым Несущим Весть Истинной Веры и его, испуганно взирающих на окруживших их аталанов, воинов.

– Предатель! – зло прошипел Арван Кор Грок из-за спин воинов, прикрывшихся щитами и ощетинившихся копьями.

Торад вскользь коснулся шрама на лице, и с ухмылкой провёл лезвием своего кинжала по невидимой стенке купола. В том месте где сталь соприкоснулась с защитным полем Силы, остался красный шрам с разбегающимися от него во все стороны молниями трещин.

«А ножичек то у него не простой видать.»

– Это ты меня называешь предателем? – Торад остановился к нему лицом, поигрывая в руках оружием. – Ты действительно считал, что турим настолько глуп, что оставит Орден Истиниан без присмотра? – Вещий оскалился краешком рта. – Ваш шпион был перекуплен и использован в этой игре, а потом я от него избавился. Но вы, фанатея в своих молитвах, даже не заметили ничего, и всё приняли за чистую монету.

– Глупец! Мы бы дали тебе власть, и золота столько, что за всю жизнь не потратил бы!

– Оглянись старик! – Торад развёл руки оглянувшись по сторонам на подошедших аталанов. – Вот она, власть! А деньги… Да зачем мне их столько.

– Орден будет жить! – выкрикнул в ярости верн Грок, едва не брызжа ядом.

Камайри кивнул:

– Конечно будет! Ваш епископ уже дал добро на твою казнь за предательство Истинной Веры, и открестился от всех и вся в этой истории.

После этих слов из старого верна казалось вынули стержень. Он буквально состарился ещё на десяток лет прямо на глазах.

– Даже так… – глянул он исподлобья на Камайри. – Ну что ж… Быть по сему!

Воины ордена, защищавшие его, хором взвыли задрав головы к небу, а потом завопили так, что шарахнулись на пол шага назад даже аталаны. Внутри купола заклубилась тьма, скрывая с глаз всех кто находится внутри. Мы с варварами повскакивали с мест, хватаясь за отобранное ранее оружие лежавшее неподалёку. Душераздирающие вопли разносились по округе ещё какое-то время, а потом купол взорвался с оглушающим звоном битого стекла, и волна густой тьмы хлынула наружу. Не сговариваясь, аталаны почти синхронно размахнулись и кинули по зелёной склянке в центр бушующего словно море тумана, где предположительно стоял верн Грок. Но едва эти странные снаряды пересекли невидимую черту, как из плескающейся тьмы возникли людские силуэты с оружием и в высоком прыжке, точными ударами разбили все летящие склянки в воздухе. Зелёная жидкость с шипением разлетелась из разбитых склянок и тут же вспыхнула, смешиваясь с чёрной копотью тумана. Неизвестная субстанция из склянок с клокотом забурлила, словно пытаясь её поглотить, однако тьма оказалась сильнее. Она сперва будто отступилась, но потом, подпитанная Силой и сгустившаяся до непроглядно мрака, увеличилась в два раза и с шипением поглотила зелёного врага, не оставив от него и следа.

– Аталаны! – раздался крик Камайри, выхватывающего в добавок к кинжалу ещё и засиявший голубым меч. – За турима, в бооой!!!

Блеснули синевой мечи аталанов, завыли призрачные тени тёмного колдовства верна. Устремившись друг к другу, они схлестнулись в жестокой схватке!

– Надо уходить анай! – дёрнул меня за плечо Хорст, отрывая от созерцания грандиозного по своему мастерству и ужасу боя.

– Полностью с тобой согласен! – киваю я, и подхватывая пожитки уже собирался рвануть вслед за алагатом и эквилианцем, как вдруг раздался крик боли!

«Торад!»

Я оглянулся назад, и увидел как Камайри едва не на четвереньках, харкая кровью и пуская слюну, отступает подальше от плескающейся, словно чёрная вода в бочке, тьмы. Но вот из неё вырвались несколько щёлкающих как кнуты щупалец, и обмотав ноги Вещего, стали тащить его в беснующуюся тьму, норовя поглотить. Аталаны остервенело бросались отбить Камайри, но наседающие на них черные призраки не давали им и шанса приблизиться к нему. У меня мелькнуло желание им помочь, но битва аталанов с призрачными порождениями магии верна была настолько ожесточённой, что я прекрасно понимал – если мы сунемся, нас несомненно убьют!

«Чёрт!… Чёрт! Чёрт!! Чёрт!!!»

– Надо спасти Вещего!

Лицо Тарика вытянулось от удивления:

– Анай, мы не поможем ему ничем! Аталаны справятся…

– Нет, не справятся! – жёстко отрезал я, скидывая сумку и доставая свой клинок из небесной стали.

– Мальчишка!!! – зло, и как-то разочарованно прокричал Хорст не выдержав, и попытался схватить меня за руку.

Извернувшись ужом, я рванул к возвышающемуся невдалеке ступенчатому огрызку руин, по-видимому некогда бывшему стеной. Взобравшись по невысокой горе обломков у его подножия, я застыл сконцентрировавшись, пытаясь призвать Силу. Её неясные отголоски где-то глубоко внутри меня всколыхнулись словно нехотя, с ленцой и капризами малого дитяти.

Время стремительно утекало как вода сквозь пальцы. Я видел как Камайри в отчаянии рубит чёрные щупальца мрака, отсекая их одно за другим, но на их месте тут же появлялись новые, опутывая его всё сильнее. Раз за разом элитные убийцы, ловя момент в молниеносном сражении с тенями, швыряли склянки в центр клубившейся тьмы. Но каким-то невероятным образом призраки исчезали, появлялись в том месте где летит снаряд, сбивали его, а потом с неистовой силой вновь обрушивались на аталанов.

«Просчитался ты Камайри! Ох и просчитался!»

Осторожно балансируя на гребне стены, я прикинул расстояние до центра, где по прикидкам тьма скрывала Второго Несущего Весть. На анализ вектора угла и высоты у меня ушло не больше мгновения моргнувшего века.

«Далековато б#я!… Придётся прыгать с разгона!»

Медлить больше нельзя было, потому как я был близок к тому, чтобы передумать.

Отступив от вершины метра на четыре, сделал пару глубоких вдохов.

«Акливион! Если ты слышишь меня, если тебе нужен такой как я, прошу, дай мне толику Силы для одного единственного удара!»

Внутри моей сущности неожиданно колыхнулся водоворот Источника! Магия с лёгким покалыванием прокатилась по телу… И я мгновенно рванул по хребту огрызка стены к его вершине! На самом верху в ноги влилась та толика Силы, что дал Источник. Я оттолкнулся от края обрывистой верхушки развалины, раздрабливая в щебень вековой камень кладки словно ударом кувалды, и взмыл в воздух.

Стоило мне начать падать с занесённым клинком в бушующую тьму, как все теневые воины верна Грока, занося свои клинки рванулись ко мне. Тут же им в спины полетели склянки с зелёной жидкостью, разбиваясь и окутывая их изумрудным туманом, заставляя отвлекаться на них. Из глубины бьющейся волнами тьмы раздался вопль! На мгновение из него вынырнуло, перекошенное то ли от злобы и лютой ненависти, то ли от неописуемой боли и животного ужаса, лицо верна Арвана Кор Грока. Его теневые воины не успевали перехватить меня…

«Во славу Рода!!!»

Верн лежал ничком на залитых кровью камнях древних развалин светоликов. Рана была безусловно смертельной, но не привела его к мгновенной гибели. Кровь слабыми толчками исходила наружу из старческого тела. Он охрипло стонал, а из его красных от лопнувших сосудов глаз стекали слёзы. Он не мигая смотрел на меня, словно осуждая, что не убил его враз. В момент удара, мало того что я не видел толком куда бью, так ещё и Сила буквально была высосана из меня до дна за мгновение до того, как мой клинок врубился в его плоть. Лезвие вошло в левое плечо, разрубило ключицу, проломило спереди рёбра по краю, и вгрызлось острием клинка в лопатку на спине так, что когда я вытаскивал меч из его плоти, то чувствовал как метал скребёт по костям. Вообще от такого удара любое существо должно было умереть на месте, но верна спасли хорошие доспехи под его рясой. Только поэтому он и был ещё жив.

Но это явно ненадолго.

– Хороший удар, Фортхай, – похвалил меня Камайри, подходя и присаживаясь рядом. – Ты сильно рисковал. – он посмотрел на меня. – Зачем?

– Чёрная сонница – твоих рук дело? – вместо ответа, задал я тут же свой вопрос глядя ему в лицо.

Торад сплюнул кровавый сгусток на землю между ног и поморщился от боли, держась за наспех перевязанное плечо.

– Нет. – устало ответил Вещий. – Это сделал не я. Я слышал что тут говорил верн, но аталана с сонницей заслал не я. Да и сыновья турима здесь не причём. Аталаны подвластны только туриму.

– Но тогда…

– Не спеши говорить то, что может привести тебя к смерти, юный анай. – Камайри усмехнулся. – Насколько мне удалось узнать, кто-то выращивает странных существ и наряжает их точь в точь как аталанов турима, в том числе и снаряжение тоже. Понимаешь?

Я сжал губы уткнувшись взглядом в подыхающего верна. Не столкнись с такой копией недавно лично, то без сомнений счёл бы, что Вещий врёт как сивый мерин. Но факт имеет место быть.

– Этот кто-то, очень богат и влиятелен настолько, что может это делать. Так? – взглянул я на него.

– Так. – кивнул Торад.

Аталаны подошли к окровавленному телу верна Грока, и взяв его за ноги потащили к дыре ведущей в подземелье.

– Недавно на меня напал такой аталан. Прямо в моём городе, ночью.

Камайри немного растерянно посмотрел на меня:

– Но если ты тут, то полагаю у него ничего не вышло. Он бежал!?

Я вытер меч о пожухлые побеги какого-то прошлогоднего растения оплетающего развалины сбоку от нас, и встал на ноги.

– Его убили мои… мои воины. А потом он восстал из мёртвых, убил пленного раха в темнице, и стражника.

Торад встал вслед за мной, морщась от боли и отряхивая одежду:

– Так всё-таки сбежал!

– Нет. Его убил окончательно другой рах, с помощью магии. Правда сжёг всё что было в темнице, дотла.

– Интересные у вас дела творятся в Хайтенфорте. – настороженно проронил Камайри.

– А вы почаще заезжайте, может удастся лично поучаствовать!

Тем временем аталаны подтащили деда к дыре и сбросили его вниз.

Я махнул своим спутникам, давая понять что пора выдвигаться.

– Зачем ты устроил этот цирк с зерном?

– Нужно было что бы ты порвал все отношения с Орденом. – не медля ни секунды, ответил Торад. – Это всё что я тебе могу сказать по этому поводу.

«Дать бы тебе по е#алу, интриган х@ев.»

Пока я вёл беседы с Камайри, Хорст и Тарталан немало не стесняясь обобрали солдат Ордена, забрав с трупов не только у кого какие были деньги, но и основательно проинспектировал их на наличие жратвы. Поэтому тащиться по лесу впроголодь, теряя время на сбор подножного корма и охоту, нам больше не угрожало. Отыскали они среди всего прочего и наши мешки с трофеями.

Направляясь к своим, я на ходу обернулся в пол оборота:

– Кстати, там какие-то крысы огромные завелись, в подземелье! – указал я рукой на чёрную дыру в земле. – Вы бы брёвнами прикрыли! А лучше, камнем каким завалите!

– Какие ещё крысы? – недоуменно переспросил Торад, посматривая то на меня, то на аталанов, застывших возле чёрного провала во тьму.

Я развернулся и насколько можно широко развёл руки:

– Вот такие, Торад! Вот такие!

Подхватив тяжёлый мешок и уже почти скрывшись из его поля зрения, я вспомнил ещё одну вещь:

– Ты обещал Руану забрать его в столицу?

– Обещал. – спустя секунду последовал ответ Вещего.

– Так вот – не делай этого. Не время.

По пути к деревне, я обдумывал всё произошедшее в развалинах древнего города светоликов. То, что Истинианам накрутят теперь хвоста – это не вызывало у меня никаких сомнений. Старика Андэвэйна определённо рано стали списывать со счетов и неизвестно ещё чем обернётся дело в делёжке шкуры этого, ещё вполне как оказывается живого и опасного, медведя. Он явно в курсе срача за трон между его сыновьями. Будет ли он предпринимать какие-либо шаги в этом направлении? В таковой ситуации принимать столь нужные, как мне видится решения, это непомерно тяжёлая ноша для любого отца.

Теперь про аталанов! Их преданность делу и бесстрашие, как впрочем и их мастерство, внушают уважение! Бой туримских убийц с магическими воинами-тенями лишний раз позволил мне убедиться, что слухи о них не выдумки. За весь бой никто из них не проронил ни слова. Не произнёс ни звука даже тот, кто умирал, сраженный тёмным клинком. А ведь по меньшей мере их отряд потерял пятерых, а уж как они сражались с ними, то моё почтение! Даже Хата боюсь тут не сдюжил бы… Да и Нойхэ наверное тоже. Так же ситуация с ними подтвердила слова Камайри о том, что кто-то пытается плагиатить организацию этих убийц, используя существо шибко похожее на вампира! Я и сам, честно говоря, сильно потом сомневался в том, что на меня напал настоящий аталан. Пусть с применением Силы мне хоть и удалось составить ему видимую конкуренцию в бою, но это лишний раз доказывает, что на меня напал не настоящий аталан, а всего лишь его жалкое подобие. Хотя, если бы не Каменюка, то даже он убил бы меня. И поди ж ты, снаряжение у аталанов весьма приличное и явно не дешёвое, одни мечи из синей стали чего только стоят. Так что, по деньгам неизвестному экспериментатору обходится вся эта затея явно в кругленькую сумму измеряемую килограммами золота.

Ставлю на кон свой шанс вернуться домой – этот кто-то, и есть истинный заказчик назревающего рок-н-ролла в Турии! Пусть Камайри думает что я дурачок, поверил в то, что всё это мутки Ордена Истиниан. Верн Грок конечно многое рас#издел своим языком, приправляя сказанное какими-то своими влажными мечтами, но конфликт в Турии назревает с четырьмя фракциями, если можно так выразиться: элита преданная туриму и закону наследования, а тобишь Ронвэлу; элита желающая перекроить власть по новому в стране; рахи и иже с ними, включая Тёмный Город и его жрецов; и собственно сам Орден Истиниан. Хоть количество их не велико, и комбинаций исхода событий на самом деле тоже не так уж и много, но есть одно «но» которое весит очень много. Если в этой комбинации движения масс и сил сделать неправильную ставку – это смерть! Смерть не только того игрока, который ведёт за собой расставляя приоритеты, но и его людей в целом. Да за одну только выходку верна Грока, Ордену Истиниан можно объявлять войну и гнать их поганой метлой со страны.

Я сидел на лавке, оперевшись спиной на бревенчатую стену дома старосты Лесовки, попивая чуть тёплое пиво и буровя взглядом стоявшего посреди избы на коленях мужика. Брыч сгорбился, повесив косматую голову на грудь. Опустив плечи, он теребил нервно грязными пальцами края потасканной, шитой в нескольких местах грубой нитью, рубахи.

– Ты послал за истинианами птицу? – чистя ножом под ногтями грязь, задал я вопрос.

Добравшись до деревни я хотел было заморочиться с горячей ванной, но быстро отбросил эту мысль. Жопа горела поскорее вернуться в Хайтенфорт и я готов был выступать хоть сразу же. Но трезвый разум говорил о том, что надо сперва привести себя более-менее в порядок и хоть немного отдохнуть, а заодно и кое с кем потолковать.

– Я, господин. – не подымая головы нетвёрдым голосом ответил брыч.

Распространяться по поводу произошедших в глубоком лесу событий я и мои спутники естественно не стали.

Староста Герхард, видя моё лицо, нервно облизнул губы и забегал глазами, не зная на кого из нас смотреть. Тарик стоял позади брыча оперевшись на меч. Хорст, по правую руку от меня с задумчивыми видом правил свой топор.

– Господин анай, – наконец пролепетал староста. – Что не так? Я конечно признаюсь, не знал что этот болван позвал Орден, но… – Гелхард мелко дрожал и слегка терял концентрацию при разговоре. – Орден помог вам справиться с ведьмой? Ведь так?

Хорст громко хмыкнул, но промолчал.

– Нет, не помог. – мрачным тоном ответил я, и пригубил пива. – Истиниане решили, что это исключительно их дело и они справятся без моей помощи.

Староста совсем растерялся.

– Так что, за своего сына и остальных охотников – спросишь с Ордена сам! – я холодно перевёл на него свой взор. – Кто дал вам право звать истиниан на мои земли не спросив, не уведомив меня?… Отвечайте! – рявкнул я.

Герхард бухнулся на колени, а из комнаты в этот момент выскочила его жена.

– Помилуйте, господин! – запричитала она в слезах, бухнувшись с мужем рядом, и прижав руки к груди. Из-за угла дверного проёма, прижав кулачок ко рту выглянул испуганный Глай.

– Хорст, – подмигнул я алагату и кивком указал на мальца.

Алагат прервал своё занятие, кивнул, и протопав мимо замерших от страха брычей в соседнюю комнату, увлёк пацана за собой прикрыв дверь.

– Г…г..господин…

– Тарик. – кивнул я Тарталану, и на плечо брыча вертикально лёг огромный меч варвара. Шириной он был едва ли не с саму голову мужика. Тяжёлое лезвие заставило его пошатнуться перекосившись в левую сторону. Он испуганно повернул голову и упёрся носом в отполированную сталь.

В комнате наступила гробовая тишина.

Я одним махом допил остатки пива и резко выдохнув встал. Прошёлся в раздумьях по избе. Потом открыл дверь и махнул Хорсту рукой:

– Айга! Время дорого.

Алагат взлохматил сидевшему рядом с ним мальчишке волосы, и подмигнув ему, тяжело скрипя досками при каждом шаге двинулся на выход. Проходя мимо эквилианца, он хлопнул его по плечу, кивком указав на двери на улицу. Тарик слегка приложил замершего брыча плашмя лезвием по голове и убрав клинок за спину, последовал за уже покинувшим избу Хорстом. Я покидал дом старосты последним.

– В следующий раз – деревню сожгу, а вас изгоню со своих земель. – выйдя на покосившееся крыльцо, обернулся к ним. – Не задерживай с ковкой и налогами, Герхард!

– Будет сделано, господин! Всё бу…

Я хлопнул дверьми и направился к уже ожидавшим меня в сёдлах Хорсту и Тарталану.

– Здорово получилось. – буркнул Тарик усмехаясь. – Я даже почти поверил, что вы сейчас отдадите приказ снести голову этому брычу.

– Была такая мысль. – в тон ему ответил я, и пришпорил лошадь.

Спустя без малого неделю блужданий по лесам, мы наконец-то ехали домой.

Глава 6

А вокруг вступала в свои права моя первая весна в этом мире. Её робкая попервой поступь, становилась всё уверенней с каждым днём, часом, минутой. Среди пожухлой, жёлтой травы, что проявлялась всё больше и больше из под исчезающего снега, виднелись молодые, наливающиеся силой, зелёные побеги. Вековые хвойные деревья, напитавшись талым снегом и пригретые ясным солнцем, прям таки воспряли ветвями, приобретая каждой иголочке нежно-зеленый цвет одним, и турмалиновый, с лёгким оттенком фиолетового, другим. На лиственных деревьях стали набухать почки которые наоборот, грациозно изгибали каждую веточку своим весом.

На памятной развилке, вопреки всем ожиданиям, я свернул не на юг, а на север, к Вербкам.

– Если ничего не изменилось в этом мире, то Хайтэнфорт в другой стороне, насколько мне не изменяет память. – произнёс Хорст, тем не менее сворачивая вместе с Тариком вслед за мной.

– До Вербок рукой подать. – не оборачиваясь ответил я. – Пока рядом, хочу глянуть как там дела у переселенцев. К тому же, нужно убедиться что брычи не подвели, и всё сделали как надо.

Как бы мне не хотелось поскорее вернуться в город, но важность дела я всегда ставил на первое место, безжалостно потесняя свои хотелки.

Особо не торопясь, сберегая силы лошадей, но и не медля, мы продолжали двигаться по раскисшей дороге, постепенно приближаясь к Вербкам. Уже метров за сто на подъезде к деревне к нам с лаем устремилась парочка добротных псов, а дорогу впереди перегородил переносной заслон из заточенных деревянных кольев. У пристроившейся тут же сбок дороги добротной сторожки, под навесом из камыша мирно пофыркивала рыжая лошадь, уткнувшись мордой в кормовник. Из караулки вышли двое молодцов с копьями в руках и щитами за спиной. У одного из них, плотно сбитого парняги с гербом моего рода на груди, даже имелся настоящий полуторный меч в затёртых до не́льзя ножнах. Здоровяк без суеты перекинул щит на руку и хмуро поглядывая в нашу сторону, занял позицию за ограждением. Второй, держа оружие наготове, сместился поближе к лошади, словно готовясь в любую секунду вскочить в седло и мчаться за подмогой.

– Кто такие!? – сурово ломая ещё юношеский голос гаркнул крепыш и направил копьё в нашу сторону, прикрывшись щитом. – Назовитесь!

Не доезжая до перегородивших дорогу кольев, мы остановились.

– Молодец урум, – кивнул я усмехаясь, и подавшись чуть вперёд облокотился на луку седла. – Аль не признаёшь? Как пить дать, богатым буду! – последнее я с улыбкой произнёс глядя на варваров.

Адан ещё мгновение всматривался в моё заросшее лицо, а потом бухнулся на колени:

– Господин анай! – опустил он голову. – Простите, не признать вас прям!

Едва услышав титул из уст товарища, второй стражник тоже поспешил упасть на колени.

«Да что ж такое ну! Неужто Димит не научил, как себя должно вести служивым?!»

– А ну встать! – раздался грубый мужской окрик, и из-за угла показался поправляющий штаны Димит. – Чего одёжу мараете!

Стоило ему увидеть нас, как он тут же вытянулся в струнку и взял под козырёк:

– Господин анай?!… – удивился Димит и немного растерявшись замер. – Прошу прощения господин, никак не могу выбить из них эту брычовскую натуру! – с чувством сожаления на лице пожал плечами бывалый вояка.

«О нравы, о устои…»

– Встаньте, воины!

Оба юноши поднялись и сконфуженно не спускали с меня глаз.

– Адан, сын Эдана, ты – урум! Ты не обязан падать на оба колена словно брыч. Тебя тоже касается, служивый! – сурово глянул я на второго мальчишку, чем заставил его смутиться ещё больше. – Слушайте Димита, он научит вас как держаться предо мной, или перед другими дворянами.

Димит согласно кивнул.

– Как тебя зовут, боец? – обратился я к юному воину застывшему у лошади.

– Даник, сын Карика, мой анай! – сделав сиюминутно выводы, ответил юнец застыв по стойке смирно. Оба парняги были снаряжены кто во что горазд, и многие части кожаных доспехов были им явно не по размеру. А у этого Даника, ещё и шлем был для него явно великоват.

«Ммдэ… Ну да уж потерпите. Даст бог, будете у меня выглядеть не хуже пресловутых римских легионеров.»

– Вольно, вои мои!

Опомнившись, парни по быстрому оттащили в сторону край загородки, освобождая путь в деревню. – Димит, – тронул я поводья. – Проводи к кузнецу.

– Слушаюсь господин. – отчеканил бывалый воин и было намерился влезть на единственную лошадь.

– Оставь. На посту всегда должна быть лошадь для гонца. – я спрыгнул на землю, беря коня в поводу. – Пройдёмся маленько. А то уж задница форму седла начала принимать.

Пока шли к дому местного кузнеца я заметил несколько расчищенных и выровненных наделов. Рядом громоздились заготовлены брёвна и кучи камыша для крыш.

– Переселенцы? – кивнул я в сторону одной из таких подготовленных площадок.

– Да, господин. Земля податливой стала, вот и занялись брычи сразу по наказу старосты. Новоприбывшие намаялись по чужим избам жить да в тесноте, так что только того и ждали, пока зима отпустит.

«Ну вот и хорошо, ну вот и ладно. Лёд тронулся, господа присяжные!»

Неспешно двигаясь по улице деревни, перекинулся с Димитом парой слов. По его заверениям, жизнь в Вербках текла вполне размеренно, и даже скучно. Слухи о ведьме конечно и тут ходили, но пострадавших от её деятельности небыло. Охотники исправно ходили в лес за добычей, но они то всё больше промышляли в северной стороне, редко когда забредая в западную часть леса.

Болтая о всяком, мы вскоре подошли к узнаваемому всяк и каждым двору в любой деревне. С подворья кузнеца раздавались переменчивые удары молота, а подойдя поближе, услышали и работу мехов. Работа в кузне кипела.

– Хенгаль! – закричал Димит отворяя скрипучую калитку и морщась от яркого звона ковки. – Хенгаль, чтоб тебя!!!

Наконец из-за перегородки под навесом показался очень смахивающий на тангора мужик с сурово сдвинутыми бровями, чёрной как смоль опалённой бородой, и волосатыми руками как у орангутанга.

– Чего орёшь, служака!

В кузне тем временем мерно продолжал звенеть молот.

– Тугой ты на ухо стал совсем от своей громыхальни, Хенгаль! – подначил мужика Димит и повернулся, чуть отступив в сторону, ко мне. Варвары остались с лошадьми за двором. – Господин анай, это Хенгаль, сын Сидульфа.

– Уж не старосты ли Вилюх сын случаем? – посмеиваясь подошёл я к склонившемуся кузнецу на сколько тому позволяла его габаритная комплекция.

– Его самого, господин. – басисто ответил с самым серьёзным видом кузнец.

Моя ухмылка сменилась нешуточным удивлением, но я быстро взял себя в руки.

– Тебе работу должны были от меня поручить. Принимал?

Хенгаль живо кивнул.

– Отлично. Имеешь что показать уже?

– Как будет угодно господину. – словно слегка обидевшись пробасил кузнец и повернувшись, приглашающе махнул рукой следовать за ним.

«Мдэээ… Таких в клуб потусить лучше не приглашать!»

Стоило нам войти внутрь, как звон молота оборвался и я увидел у наковальни… Девушку! Сразу бросался в глаза её немалый рост, что редкость в этих местах. Атлетическая форма сложения тела в купе с русоволосой косой, толщиной в руку, повергла меня в ступор. Широкие, но по женски угадываемые формы плотно сбитого тела, могли дать фору многим виденным мною мужикам. Её высокая грудь с выделяющимися под вспотевший домотканой рубахой сосками и миловидное, по деловому сосредоточенное лицо, усугубили мою растерянность.

– Дочка, отдохни пока что. – обратился к девушке Хенгаль. – Господин анай желает посмотреть на те заготовки, по его заказу.

– Как скажешь, отец. – привычным движением губ девушка сдула длинный локон на чёлке и лёгким движением отложила молот в сторонку.

«Да в нём кил десять, не меньше!»

– Добра вам в дом, господин. – её голос звучал немного глубоко, но это наоборот придавало ему некий шарм в купе с её видом, а голубые глаза прекрасно смягчали некую строгость строения лица. – Я как раз закончила с очередным.

Чуть поклонившись в мою сторону, она прошла мимо меня на выход, и я ещё раз убедился, что по комплектации я ей точно не соперник.

– Клинки, господин… – прервал мой лёгкий ступор голос Димита.

– Да, конечно…

По итогу, по моим прикидкам дней за пять (возможно путаюсь, ибо время в Акливионе ощущается иначе!), я получил три черновых клинка, и с пяток заготовок под шлемы. И это так понимаю с тем условием, что работают двое… Не густо как-то! От слова совсем!

Я критически осмотрел саму кузню и инвентарь.

«Печи… Мне нужны добротные угольные печи для плавки. Или же прорва кузнецов!»

Я осмотрел черновую ковку кописов, и в принципе остался доволен. Ни единой лишней капли металла на заготовке не было. Дальше их только обточить, шлифануть, смастерить рукояти, заточить.

– Годится, – кивнул я, завершив осмотр. – Как десяток будет, отправляй в город, не медли.

– Как прикажете, анай.

Беспардонный вопрос так и чесал язык, и в конце концов я решился его задать, стараясь выглядеть максимально непринуждённым:

– Кто эта девушка? Только не говори мне, что она и правда твоя дочь.

У кузнеца расширились ноздри и он пошевелил опаленными усищами, прям как таракан какой:

– Герта моя дочь, но не по рождению. Да и не был я женат. – словно смиряясь, спокойно ответил он. – Я её нашёл в лесу шесть лет назад, зимой. Как она не замёрзла в ту метель, одни боги знают! Я дров ездил колоть рут дерева, оно хорошо подходит для кузни. На вырубке и наткнулся на неё. Домой привёз считай синюшную, думал и не выживет!… А она оказалась с характером, и выжила. – усмехнулся каким-то своим воспоминаниям кузнец.

– Дивная история, не скрою. – усмехнулся я. – Ну, ты вырастил хорошую дочь, Хенгаль. Небось от женихов отбоя нет? – подмигнул я ему.

Кузнец подрасслабился и уже не смотрел на меня исподлобья.

– Рановато ей для женихов.

– А сколько ей?

– Пятнадцать. – немного сконфуженно пожал плечами кузнец.

– Пятнадцать!? – вылупил я на него глаза, и в изумлении кинул взор на Димита, который расслабленно стоял опёршись плечом о неказистую дверную раму.

– Алагаты быстро мужают, – пожал плечами он. – Что лишний раз доказывает их связь с эквилианцами. Некие знаники толкуют о том же, что у этих варваров одни предки.

– Так она алагатка?

– Да господин, – сконфуженно ответил Хенгаль, а его вид выражал «ну а ты чё, сам не видишь!?».

«Да, не вижу бляха-муха! Ну крупная девочка, с широкой костью! Да мало ли…»

– Алагаты, свободолюбивый народ. Чего к своим не идёт? – копнул я поглубже.

Хенгаль пожал плечами:

– Я её не держу насильно. Она мне как дочь. Раз уж не идёт, значит не хочет.

Задерживаться у кузнеца долго не стал. Похвалив за работу, выписал пару наказов для галочки, быстро попрощался с ним и Димитом, и направился к ожидавшим меня Тарику и Хорсту. Ещё на подходе успеваю заметить, как алагат разговаривает с девчонкой. В один момент она что-то резко ему сказав, гордо развернулась, метнула недовольный взор на эквилианца, и двинулась по своим делам, оставив угрюмого Хорста переваривать сказанное. Тарик никак не удостоил её вниманием, занимаясь осмотром своего огромного меча на наличие зазубрин, выражая всем своим видом, что ему всё равно и на алагату, и на их короткий спор с Хорстом. Но от меня не скрылся факт оценивающего взгляда эквилианца, брошенный им как бы вскользь на фигуру девушки.

– Ты её знаешь? – задал я вопрос задумавшемуся Хорсту, запрыгивая в седло и трогаясь в путь.

– Она из Тарвинтера, небольшого поселения в одной из долин на юге наших гор. – ответил алагат, правя лошадь вслед. – Сначала на деревню напали вирды, а когда отбились от них, в долину пожаловали работорговцы. Кого убили, кого пленили, кто-то сбежал в горы. Ей удалось бежать от них на перегоне к Заливу Пяты. Заблудилась в местных лесах и едва не замёрзла, пока кузнец не нашёл её.

– А как же указ турима против рабства? – скрывая тоном свой интерес по этому поводу, поинтересовался я.

– На территории Турии оно запрещено, это верно. Однако касается это только граждан Турии. Но иноземцам, кто прибывает в страну уже имея рабов, это не возбраняется.

– А если туриец стал рабом за территорией Турии?

Хорст посмотрел на меня откупоривая бурдюк с лёгким вином, который он уже успел где-то раздобыть:

– Владетеля рабов казнят, турийцев отпустят на все четыре стороны, а остальных невольников определят в услужение.

– А почему бы их не отпустить как и турийцев? – я искренне недоумевая пожал плечами, принимая на ходу бурдюк с вином.

– Нет никаких гарантий, что бывшие рабы покинут страну и вернутся восвояси. Но зато есть большая вероятность, что они примкнут к какой-нибудь шайке и выйдут на большак.

«Ну, в принципе да. Такой вариант вполне возможен…»

– Мы останемся на ночь? – больше для порядку спросил Тарталан вальяжно покачиваясь в седле ловя на себе томные взгляды деревенских барышень, и хмурые, настороженные взоры мужчин.

– Нет, теперь поспешим в город. Но сперва в трактир надо заскочить. Пополним запасы, и в путь.

Заночевав в лесу под разлапистой елью, мы выехали на утро ни свет ни заря. Уже через час нашего пути по просёлочной дороге стал накрапывать мелкий дождик, пока он в какой-то момент не превратился в ливень, смывающий вокруг остатки зимы окончательно. По сути, шёл первый весенний дождь встреченный мною в этом мире! Событие омрачало лишь то, что встречаю я его не с кружечкой чаю сидя у окошка в уютной комнате, а двигаясь верхом на лошади через лес в провонявшейся человеческим и лошадиным потом, а так же дымом от костров одежде.

К городу мы подошли на следующий день аккурат к полудню. Если привыкшие к такой жизни варвары держались молодцом, то я, уставший, вымокший до нитки, чертыхаясь на все лады, едва ли не кинулся расцеловывать землю у подножия Хайтэнфорта. Основной дождь уже схлынул, и теперь нас сопровождали едва срывающиеся редкие капли с посветлевших, но всё ещё пасмурных, облаков. Но самое главное – после этого ливня, леса и поля вокруг словно глубоко вдохнули и выдохнули, насыщая воздух отчётливым запахом весны.

Я сидел за столом в кабинете в одной льняной рубахе и тихо млеял, прихлёбывая прохладное пивко из чарки и с наслаждением хрумкая один за другим поджаренные сухарики. Фелани как всегда расположилась у камина, поёживаясь от царящей за окном сырости и накинув на плечи шерстяной платок. На двух стульях передо мной расположились Айтэн и Лобель. Капитан Рон Тагор занял позицию у двери, широко расставив ноги и скрестив на груди руки. Не было только сестры с дочерью. Саране что-то не здоровилось от погоды, а Тамари отправилась изводить своими допросами о наших приключениях обоих варваров. Но всё кто был мне нужен для совещания, были здесь.

– От Варгона вести есть?

Лобель хотел было встать, но я его остановил жестом.

– Как угодно, господин… Рукавой взял с собой трёх птиц, и одну он уже прислал назад с извещением. Они прибыли в земли Булхайнов. Поселились в трактире, в деревне Глинушка, недалеко от городка Ренидон. Пока что всё. – развёл руками Лобель.

– Ясно… Так, ну а что там у нас с продовольствием? – задал я самый волнующий меня сейчас вопрос.

– На посевную отложено, но вот на поесть сейчас уже приходится скребсти по углам, господин. Но это что касаемо зерна. С мясом же дело обстоит немногим получше. Овощей же и вовсе не осталось. – управляющий несмело взглянул мне в глаза. – Господин, у нас слишком много людей собралось в одном месте… Мы… я… то есть, я хочу сказать…

– Ты хочешь сказать, что мы оказались не готовы для такого? – постукивая нервно пальцем по столу закончил я за него.

– Да, господин анай. Так и есть.

Я встал с кресла, размял шею, потянулся с хрустом от души зевая:

– Вскоре проблема решится. Я знаю что делать, и голода не допущу. Пока что подзатяните пояса. Строительство стены не должно прерываться ни на день!

Лобель прочистил горло и торопливо кивнул.

– Мастер Айтэн, с нетерпением жду твоего доклада! – улыбнулся я тангору, присаживаясь перед ним на край стола. – Я заметил, что вы неплохо поработали над выводом воды, и почти разобрали стену с южной стороны ворот.

– Да что там разбирать господин, – отмахнулся Каменюка. – Рушить, это не возводить! Была бы кладка тангорской работы, то умаялись бы как пить дать. А так… Больше волнует, что нужно камень везти с каменоломни, а нечем. Считай всю скотину умаяли пока доставили то малое, что у мельницы сложили.

– Ну, тут уж Варгона ждать придётся. Без вариантов! – развёл я руками. – Лошадей беречь и не насильничать животину. Крупные блоки бросьте пока что, возите камень помельче, и не грузите дохрена!

Айтэн кивнул.

– А что с частоколом? Я смотрю кусок сделали по чертежам. И как оно? Нормально вышло?

– Нормально!? – удивляясь переспросил Каменюка. – Да такого серьёзного частокола я нигде не видывал в своей жизни! Брёвна стоят как вросшие, площадка удобная, хоть и просела немного, – пожурился тангор. – Но то дело поправимое, отсыпется. – махнул он рукой. – Жаль только дожди всё портят, работу тормозят. Кусок сделали, а остальное токмо выкопали траншею да успели брёвна наружные повтыкать. До этого дождик мелкий сыпал, а теперь вот давеча уе#ал не на шутку ливень. – усмехнулся Тангор покачивая в кручине головой.

Фелани цокнула языком и отвернулась к огню. Я погрозил в этот момент тангору кулаком. Рон учтиво прятал улыбку в усах. Лобель же только глаза подкатил.

– Гм-гм! – многозначительно прокашлялся я, вылупив на Каменюку глаза.

Но тангора всё это нимало не смутило, и он в искреннем недопонимании скалил зубы в улыбке и лучился глазами:

– Затейливое словцо то какое! Я вот у Михана спросил чего оно там обозначает, и прям вот я вам скажу, иного и не подобрать! Точно в цель…

– Ладно, всё! – остановил я разгорячившегося тангора, который уже было намеревался удариться в лингвистические изыскания. – В общем по камню мы договорились что делать, а там уж, да помогут боги, и Нойхэ подтянется. На частокол бы навалиться поболее. Негоже, что вперёд разбираем быстрее старую, чем возводим деревянную. Такая брешь нам не нужна.

– Сделаем, анай! – заверил Каменюка. – Тем более, в разборке к воротной башне подошли, всё равно там отдельная работа.

– Годится тангор.– кивнул я подмигивая ему по заговорщицки, и обратился к туримскому офицеру. – Как обстоят дела по службе? Что говорит разведка?

Мои запросы в отношении разведывательной деятельности Рон Тагор удовлетворял полностью. Хороший попался солдат. Правда иногда возникали вопросы к его полномочиям, и пару раз у них с Нойхэ на этом поприще произошёл конфликт. Но я быстро решил этот неудобный вопрос. Когда Варгон был на месте, то командование солдатами безоговорочно принадлежало ему, тут без вариантов. В его же отсутствие, в должность командующего вступал Тагор. Так же в личное подчинение Рону я отрядил десяток разведчиков, трое из которых были раньше простыми охотниками. Теперь на турийском капитане лежала ответственность за ведение разведки местности близ каждого населённого пункта в моих землях. При чём я особо настоял, что бы его подразделение занималось только разведкой, и никаких боёв!

– В округе Вилюх были замечены следы малой группы рахов, севернее, к Макаранскому посту. Отследили почти до самых предгорий, но найти их не удалось. Наверняка ушли в Торгадорию. Дальше лезть не рискнули.

– А что с рахами со стороны Юхты? В Выселках всё спокойно?

Рон подошёл к столу и выложил на него свиток из светлой, мягкой кожи, стянутый кожаным ремешком.

«И нарыл же где-то! Такая вещь стоит не дёшево.»

Едва капитан развернул его, и нашим глазам представилась карта земель моего туримаса, с городом и деревнями в области. Детализация оставляла желать лучшего конечно, но все ключевые точки на ней были обозначены. Паутинка тонких линий основных дорог связывала между собой все хутора и сёла. К своему стыду, я вдруг обнаружил на карте пару точек обозначения хуторов о которых и не вспоминал никогда. Одно место обозначалось как стан лесорубов, под названием Дубки, и находилось в юго-западной части лесного массива от города. А второе, носило название Речовка. Там в основном промышляли рыбой, но так же ещё заготавливали камыш для кровли, и понемногу добывали красную глину. Эти поселения мелькали на устах городских обывателей, но я никогда не уделял им внимания. И здесь дело даже не в игнорировании их существования, а просто потому, что мне тупо не было до них никакого дела. До этого момента.

«Хорош же с тебя правитель, нечего сказать.»

Каменюка вопросительно посмотрел на меня с зажатой в руке трубкой. В ответ я погрозил ему пальцем, косясь на Фелани.

– Так где говоришь заметили? – обойдя стол, склонился я над картой.

– Вот здесь, – ткнул пальцем Рон в нарисованные схематично лесные дебри на севере. – В паре днях перехода от Вилюх. Шли за ними ещё два дня, потом оставили. Думаю это и есть остатки того отряда, что сжёг Юхту. – дёрнул Рон щекой глядя на карту. – Времени конечно прошло немало с тех пор, но в те края патрули считай и не заглядывают вовсе. Возможно, ублюдки разведывали подходы к Вилюхам. Но деревню теперь просто так не взять.

– А к Выселкам могут выйти? – взялся я за подбородок.

– Выселки, маленькая деревня господин. – с сомнением покачал головой Тагор. – Найти её в тех лесах не так уж и легко, так что навряд ли. Разве что с реки. Между деревней и горами Торгадории такие чащобы, что сам Морак сгинет. Поэтому мною был дан приказ больше пары дней ходу в разведку не ходить и там.

– Согласен. – рассматривая карту я вдруг приметил, что Хайтенфорт получается круглым светлым пятном в лесном массиве на берегу реки. От него на запад тянется прямая просека полей до самых Вилюх. С виду, вырисовывалась будто бы некая просека, которая образовалась от падения небольшого (по космическим меркам естественно!) метеорита…

«Чудно выглядит.»

– На Выселки отправь ещё пятерых воинов. Троих разведчиков там не достаточно. Нужно усиленно вести наблюдение местности вокруг этой отдалённой деревни. И позаботься о лошадях… Ну да кому я рассказываю. – махнул я рукой.

Рон кивнул, принимая во внимание.

– Ладно, более не смею вас задерживать.

Тангор с Лобелем встали, и потянулись на выход вслед за Роном.

Фелани терпеливо ожидала разговора в кресле. Судя по её сосредоточенному лицу, мать всерьёз что-то обдумывала, поэтому не удостоила даже обратить внимания на уходящих и их вежливые поклоны в её сторону.

Едва дверь захлопнулась за последним из них, Фелани решительно встала с кресла:

– Что у тебя произошло с красными?

Я был немало удивлён таким вопросом. Навряд ли Хорст или Тарталан ей могли разболтать. Но тогда кто? Может из деревнских кто видел? Как бы там нибыло, однако утаивать от неё эти события я конечно и не думал.

– Откуда ты знаешь? – задал я дебильный вопрос как под копирку взятый из тупых киношных сценариев. Но не отрицаю, именно он так и напрашивался.

– Ответ у тебя перед глазами, сын. – указала она на оставленную Тагором карту. – Наш разведчик видел, как они прошли через Лесовку вслед за вами. Буквально через день как вы ушли. Назад из красных никто не вернулся. И только не говори мне, что ты с ними не встретился!

Делать было нечего. Рано или поздно она всё равно узнает. Не став отнекиваться, я выложил Фелани всё, как узник на допросе у заплечных дел мастеров. Только войдя в город, я вдруг понял сколько принёс хлопот и новых откровений этот неудавшийся по сути поход. Ведьму и её маньячную дочь мы не устранили, и хуже того – даже не знаем догнали ли их красные вообще. Если догнали, слава Роду! Меньше будет хлопот. А вот если нет… То боюсь хлопоты ещё только предстоят.

Фелани внимательно выслушала мою исповедь, и к моему удивлению, оставалась вполне спокойной.

– То, что ты рассказал – это воистину измена, и заговор против туримского рода! Камайри с аталанами охотились за Вторым верном Ордена?! – Фелани была особо впечатлена этим обстоятельством. – Мерия-добродетельница, что за времена настали!

«Уж если Фелани произнесла имя богини, чего я слышал из её уст не больше пары раз за всё время, то знать времена действительно наступают невиданные!»

– Даже если Епископ отрицает своё участие, и валит все грехи на своего неудачливого верна, Ордену всё равно это так просто не сойдёт с рук. Игра внутри туримского рода затеялась конечно смертельная, но тут речь идёт о свержения династии Мартасов в целом!

Фелани чуть вздёрнула подбородок и бросила внимательный взгляд на меня:

– Раз уж ты имел неосторожность влезть в это дело, что теперь думаешь?

– Нам красные ничего предъявить не могут. Верн явно замарался тёмной стороной. – спустя пару минут раздумий выдал я мысль. – Начинать войну с Орденом, Мартасы не станут, момент не тот. По крайней мере сейчас. Хоть и сложно в это поверить, но я допускаю, что Орден мог таки заключить некий договор с Тёмными, а значит есть вероятность, что в какой-то момент они призовут их на подмогу.

Фелани обратилась вся во внимание:

– Есть причины так думать?

– Да, безусловно. Иначе как объяснить их отрешённость в борьбе с рахами? Я видел на что способен верн, пусть даже он и использовал тёмную сторону Силы. Кабы Истиниане захотели, то можно было давно решить проблему с рахскими набегами в этой части земель. Однако, непомерные амбиции и самоуверенность верна сыграли с ним злую шутку, развязав ему язык. Старик явно наговорил много лишнего. Отсюда и мои выводы.

– А что с Гдором?

– Камайри пощадил Арвинуса, и его сына. – я посмотрел сквозь мутное стекло окна на улицу, где после дождя всё ещё было пасмурно и начинал набирать обороты холодный ветер. – Но если Епископ лжёт, то род Арвинуса теперь в большой опасности. Такие свидетели главе Ордена явно не нужны.

– Арвинусы, подданные короны! Орден не рискнёт…

– Он Пятый Несущий Весть Истинной Веры, мама! – оборвал я её. – Всё что связывает его с чёрной короной, это титул аная, и ничего больше. Станет ли турим вступаться за того, кто так рьяно печётся не о верности дома Мартасов, а о процветании вероисповедания Истиниан? Не думаю.