Древо Миров братьев Камковых. Том 4

Глава 1. Мир Аннатара. Дорога на Умар.

Пока я занимался своими делами в долине Горгот, а затем вычищал подземные лабиринты под Пепельными горами, мой скакун слегка отъелся и даже, насколько я заметил, немного прибавил в весе и пропорциях. Видимо конюшни Грохара пошли ему на пользу, а местные грумы не жалели для него корма. Мы с ним все утро пылили по выжженной солнцем дороге, которая, хоть и постоянно петляя, все-таки, в основном, держала курс на юго-запад.

Я не надеялся преодолеть весь путь за один переход, поэтому конь мой, неспешной рысью трусил по песчаному тракту, а я время от времени давал ему отдых, когда мы пересекали редкие луга, с еще не совсем засохшей травой. Седельные сумки топорщились добытым в подгорных чертогах добром, а на моем поясе позвякивал монетами кошелек, весьма увесистый и распухший, от монет различного достоинства.

Я все больше удалялся от долины Горгот, а мысли мои все еще не могли оставить в покое тот алтарь, который я нашел в той богами забытой долине, под очень старым курганом. Я по-прежнему ощущал себя пешкой, в той игре, что велась где-то на гораздо более высоком уровне. Я прекрасно понимал, что мой жезл, который я активировал в том месте, был скорее побочным эффектом, чем целью, для которой меня послал Хомун к тому алтарю. Сам Хомун меня тоже немало занимал, и я надеялся встретиться с ним в Умаре, куда и держал сейчас путь.

Сама это история с алтарем и всем тем, что было с ним связано, была настолько мутная, что ввергала меня в ступор, когда я пытался понять хоть что-нибудь из тех подводных течений, которыми она была пронизана. Возможно, на какие-то вопросы сможет ответить мне старый Хомун, хотя я и подозревал, что он всего лишь такая же пешка, как и я, в этой большой игре. Кроме того, я пока не видел никаких рычагов, чтобы заставить торговца мне помочь в этом разобраться. Ведь не бить же его, в конце то концов?

Тем временем сгущались сумерки, а я пока не видел на горизонте ничего похожего на поселение, хотя бы мало-мальски пригодного для того, чтобы там было где остановиться на ночлег. Моя жизнь в пещере, конечно же, приучила меня к спартанскому образу существования, но все же, хотя бы элементарные удобства мне бы сейчас совсем не помешали.

Пришлось устраивать бивак. С речками или озерами на этих землях было туго, поэтому мне пришлось обходиться сухим пайком. В Грохаре я запасся вяленым мясом, сухими лепешками и сухофруктами, которые сейчас и поглощал, усевшись на расстеленный на траве плащ. Конь пасся неподалеку, выбирая среди пожухлой травы более-менее живые, зеленеющие кочки. Воды у меня было несколько фляжек, а вот скакуну приходилось довольствоваться тем, что он сможет выжать из редкой зелени, которая была редкостью в этих местах.

От тракта мы отъехали не слишком далеко, поэтому я, чуть напрягая зрение, мог видеть изредка проезжающие повозки торговцев или одиноких путников, которые еще не остановились на ночлег или надеялись достичь какого-то поселения. С моим добытым добром, следовало быть настороже, поэтому я устроился за небольшими зарослями кустарника, хоть как-то скрывающими меня от любопытных глаз, возможных в этих глухих местах, лихих людей.

Если мой скакун и привык за время моего обитания в пещерах ночевать под открытым небом, то вот я нет. Поэтому утром я был не отдохнувшим, а скорее вымотанным этой беспокойной ночью, когда я по десять раз просыпался от любого шороха, или крика ночных птиц и зверей.

По моим грубым прикидкам, за вчерашний день мы проехали миль шестьдесят-семьдесят, поэтому если я не хочу заночевать в поле еще раз, мне следовало поторопиться. Именно поэтому завтракал я на ходу, то есть в седле. В отличии от меня, конь мой выглядел свежим и даже не возражал против ускорения своей неторопливой рыси, которой я его баловал вчера.

До Умара нам предстояло преодолеть не менее ста пятидесяти миль, а за прошлый день из этого числа миль, мы проехали менее половины общего расстояния. Во второй половине дня, после того как я дал своему скакуну передохнуть и наконец напиться у встретившегося нам по пути небольшого ручья, нам стали попадаться следы жизнедеятельности. До города видимо было уже недалеко, а потому мы увидели несколько хуторов, которые вели хозяйство поодаль от дороги, вдоль той самой речушки, которая в данный момент скорее походила на мелкий ручей.

Мы приободрились и даже еще немного ускорились, что для моего видавшего виды и не молодого уже коня, было настоящим подвигом. Хомун говорил мне, что Умар является сейчас самым большим и населенным городом и потому я ожидал увидеть что-то более грандиозное, чем унылый и сонный городок Грохар.

Еще на подъезде, я убедился, что этот город скорее похож на крепость. В первую очередь я почувствовал запах моря. Пассат дул от большой воды и немного освежал пыльный, жаркий воздух, которым я дышал все последние дни своего путешествия. Затем я увидел старую, весьма обветшалую и местами осыпавшуюся крепостную стену, которая окаймляла город по всему периметру и утыкалась в побережье по обе его стороны.

Некогда, на ней были башенки, которые в настоящее время осыпались и представляли собой скорее небольшие и неровные бугорки на толстой крепостной стене, сложенной из песчаника. Спустя пару часов мы подъехали к городским воротам, которые судя по-своему весьма плачевному виду, уже давным-давно не закрывались из-за рассыпавшегося в ржавую труху механизма. Деревянные створки правда еще были весьма впечатляющие по своей массивности, но все железные части, благодаря которым они могли двигаться, давно превратились в ржавчину.

Внутри царило некоторое оживление, что меня порадовало. Я уже насмотрелся на вялое оцепенение Грохара и теперь с удовольствием наблюдал, как суетятся многочисленные посыльные, весело перекрикиваются торговцы, стараясь переманить покупателей, и снуют жители города, по своим никогда не прекращающимся, житейским делам. Внутри города, кроме запаха моря, витали запахи свежеиспеченных булочек, сырой и копченой рыбы и жарящихся на каждом углу мелких креветок, которые местные жители носили за пазухой в бумажных кулечках и щелкали, как семечки.

Я решил поселиться в небольшом прибрежном трактире, где была своя небольшая, пристроенная к нему сбоку конюшня. Сдав своего коня и заплатив за неделю проживания вперед, я избавился от всех своих пожитков и смог наконец-то налегке прогуляться по городу. Дойдя до пристани, я долго смотрел на водную гладь моря. До этого кроме как в небольших речушках, я большой воды не видел. Я знал, что где-то не слишком далеко от Грохара несла свои воды великая река Андун, но до нее было ехать не меньше, чем до Умара, а совершать много мильные пробеги, только ради того, чтобы поглядеть на реку, пусть и великую, мне казалось пустой тратой времени.

Здесь же у меня было несколько дел. Поэтому, вдоволь наглядевшись на море и напитав свои легкие соленым воздухом, я направился в торговый квартал, чтобы разыскать там лавку старого купца Хомуна. Начиная от пристани, вверх по улице, я шел мимо многочисленных рыбацких построек. У воды теснились деревянные ангары для лодок, мастерские, где смолили, сколачивали, ремонтировали и изготовляли различные части для этих посудин. Ни на пристани, ни на море, я не увидел ничего крупнее нескольких скромных по размеру баркасов, а в большинстве своем, в море тут выходили на четырех или шести весельных лодках, закрытых сверху тентом из многослойной парусины.

Дальше от побережья, тянулись одно и двухэтажные домики из того же песчаника, что в большинстве своем использовался для всех прочих городских построек. Торговый квартал окаймлял собой площадь, где разномастные лавки местных купцов и шатры приезжих, соревновались между собой товарами местного и привозного исполнения. Лавка Хомуна втиснулась между скобяной и продуктовой. Она была немного скромнее обоих соседей, как по ширине прилавка, так и по скромному набору товаров.

Старик Хомун, хмуро сидел за своими баночками, скляночками, пузырьками, почти невидимый из-за своего скромного роста и согбенной спины, которая заставляла его скрючится на табурете, уменьшая итак, его весьма невеликий рост. За прилавком со стеклотарой, заполненной всякими разноцветными жидкостями и порошками, располагались деревянные щиты с развешанными на них посохами, жезлами, тростями и кинжалами. С другой стороны, так же в ряд, висели плащи, мантии, рубахи и панталоны, за которыми виднелись вешалки с уже собранными сетами из кожи и из более плотной и добротной материи.

– Рад видеть тебя, Хомун! – Произнес я, слегка поклонившись торговцу. – Я выполнил все то, что ты мне сказал и теперь мой жезл стал единым целым с агатом его навершия!

Старик вздрогнул, словно я оторвал его от каких-то мыслей, и подслеповато проморгавши свои слезящиеся глаза, уставился на меня. Его взгляд сначала был недоуменным, а затем он, видимо, все же вспомнил меня, и произнес неуверенно, своим скрипучим голосом:

– Я помню, мы с тобой встречались, молодой некромант, но о чем ты говоришь – мне неведомо!

– Ну как же так-то? Ты же сам послал меня в долину Горгот, за горы, чтобы я на алтаре активировал камень в своем жезле. За это я отдал тебе другой такой же жезл, но уже без каменного навершия!

Я вытащил из-за пояса свое оружие и продемонстрировал торговцу. Он недоуменно воззрился на него, а затем засопел и закопался в своем барахле. Через пару минут он выудил оттуда родного брата моего жезла.

– Так вот откуда у меня это произведение гномьего искусства! – Пробормотал он. – А я все думаю, откуда он у меня взялся…

– Старый, неужели у тебя отшибло память насовсем? – Я раздраженно гаркнул на Хомуна, раздосадованный тем, что похоже, мои планы вызнать у старика что-то полезное для меня, накрываются тазом из чистой, незамутненной меди.

– Молодой человек, не надо на меня кричать, от этого память моя не улучшиться! Я не помню, чтобы что-то говорил тебе об этом жезле, хотя припоминаю, что мы с тобой действительно встречались в Грохаре.

– Может тогда ты мне расскажешь что-то новое об этой вещи? – Я протянул Хомуну свой жезл и тот, отложив в сторону свой, взял его в слегка подрагивающие руки, и начал вертеть, рассматривая и ощупывая граненый агат.

– Да, это полный жезл, с активированной связью между гномьим серебром и черным камнем. Сила его теперь велика и позволяет творить и усиливать заклинания самого высшего порядка. Такое оружие умели изготовлять только гномы. – Пробормотал седовласый купец.

– Это ты уже мне говорил, скажи что-то такое, чего я не знаю. – Поторопил его я.

– Я могу тебе сказать только одно – ты получил жезл поистине могучей силы. Но кроме оружия, нужны знания, чтобы использовать данный предмет на полную катушку.

– И где я могу получить такие знания? В местной магической гильдии?

– Кхе, Кхе! – Старик то ли закашлялся, то ли рассмеялся. – Тебя, некроманта, туда и на порог не пустят, да и гильдия уже далеко не та, что может действительно и по праву называться этим гордым словом. Ищи свои знания в могильниках и курганах, для тебя это должно быть привычнее и милее, как по опыту, так и по духу твоему.

– Так я и был в кургане, как ты меня и надоумил. Или ты хочешь сказать, что есть еще подобные места? – Я заинтересовано поглядел на старика.

– Экий ты бездарь! Ну конечно есть. Их полно в округе этого города. Ведь место это является одним сплошным захоронением, причем даже не прошедшей эпохи, а предыдущей, если верить летописям и преданиям. Этот город был основан в такую давнюю эру, что даже те, кто жил здесь после, мало что помнят о былых славных временах и эпических героях, что приплыли сюда из величайшего, но прочно забытого прошлого, этого нынче погибающего мира.

– Подскажешь куда идти? – Я подобрался, словно гончая, наконец, увидевшая достойную дичь.

– Подскажу, подскажу, молодой человек, но и ты меня не забудь, если раскопаешь что-то стоящее. Все что не пригодиться тебе, я выкуплю у тебя за честное серебро и золото. Договорились? – Старик вернул мне жезл и посмотрел выжидательно.

Я кивнул в ответ, забрал свое оружие и после того, как Хомун начертил на листке бумаги кривые каракули, которые можно было лишь с огромной натяжкой принять за карту, двинулся в трактир, чтобы хорошенько поужинать и залечь спать перед новой, интересной дорогой.