Адское пламя

© Алиса Джукич, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Посвящается всем, кто не делит любовь на черное и белое

Плейлист

Eclipse – Josh Makazo

This is only the beginning – Steelfeather

Make the angels cry – Chris Gray

Secrets – Omido & Ordell & Rick Jansen

Hrs & Hrs – Muni Long

I tried – Camylio

Half of my heart – Josh Makazo

Let the world burn – Chris Gray

Mine – Allegra Jordyn

Примечание от автора

В данной книге вас ждет косвенно затронутая тема веры, столкновение с пороками возвышенных существ, кровавые убийства и откровенные постельные сцены.

Если вы не готовы погрузиться с головой в сам грех, вам лучше отложить эту книгу на какое-то время, а если вы согласны впустить в сердце влекущую тьму, то добро пожаловать в Ад!

Пролог. Кайлан

Сто лет назад

В дверь легонько постучали, отвлекая от безмятежного раскуривания трубки. Я разогнал рукой дым возле лица, желая, чтобы и помешавший незнакомец растворился подобно белому кольцу.

Гостей я не ждал. Аваддон и Астарот – мои названые братья – патрулировали границу Абракса, а Азазель уже несколько дней не появлялся в нашем лагере, упиваясь близостью с младшей дочерью короля Ульема Грея.

Вот уже двадцать лет мы с братьями – полководцы армии Люцифера – жили в заброшенном доме одного барона недалеко от границ чар, которые возвел людской король, смешав свою кровь в святом Граале. Из магии небесного оружия получились колья, удерживающие силовой барьер, который уничтожал любого, в чьих жилах текла демоническая скверна.

Стук стал настойчивее. Моя комната располагалась дальше всех, поэтому, кто бы сюда ни явился в такой поздний час, он искал встречи именно со мной, а не со старшим по званию Аваддоном – Повелителем Смерти. Ведь именно он получал приказы напрямую от Люцифера и руководил большинством легионов вместе с Астаротом.

Положив трубку на стол, я нехотя поднялся с кресла и побрел к дверям, в которые уже не стучали, а беспрерывно тарабанили.

Рывком распахнув створки, я встретился взглядом с самыми волнующими и лучезарными глазами в мире. Их пленительную синеву не мог приглушить даже утонувший в ночи коридор.

– Что ты здесь делаешь? – без прелюдий спросил я утонченную девушку с длинными темными волосами. От совершенной красоты Софии, нервно покручивающей ремешок на своей голубой накидке, в легких начинало свербеть из-за нехватки кислорода.

Впервые столкнувшись с ней в лагере, я был до глубины души очарован и, как Повелитель Похоти, не мог проигнорировать своего вспыхнувшего множеством искр желания. Хотелось повалить юную девушку на кровать и заставить ее бледную кожу окраситься нежным румянцем от жарких поцелуев. Но я давно отбросил эту губительную идею, заметив, как вздыхает по принцессе Азазель.

– Мне нужна помощь, Дей! – Девушка всхлипнула, и ее хрупкие плечи затряслись.

Внутри что-то неприятно екнуло. Наверное, сердце, хотя откуда оно может взяться у воплощения порока?

София настороженно озиралась по сторонам, страшась возвращения Аваддона. Повелитель Смерти с самого начала не жаловал принцессу, считая, что мы свое дело сделали – выманили ее за границу чар и впредь можем использовать против Ульема. Азазель был категорически против такого варварского подхода и уговорил Аваддона подождать, так как их близкая связь с Софией могла помочь не только разрушить барьер, но и выведать тайны Ульема об уничтожении мешавшего нам Грааля.

Мы ворвались в мир людей, чтобы завоевать Три Королевства. Их пропитанные эмоциями земли стали необходимы для создания нового совершенного чистилища. Места, где души грешников обретали вечное наказание еще при жизни. Но наша миссия затянулась, и терпение Аваддона с каждым днем угасало.

Скользнув пальцами по шершавому дереву, я убрал руку с дверного косяка и отступил в сторону. София прошмыгнула к камину и протянула ладони к огню. Она старалась отогреться после пронзающего осеннего холода, набросившегося на Абракс изморосью и первым снегом.

В огромной, когда-то принадлежавшей барону спальне София казалась совсем крошечной. Я остановился возле кровати, подперев спиной столбик, удерживающий белый балдахин, и выжидающе скрестил руки на груди.

– Мы решили сбежать… – тихо призналась София и вздрогнула от своих же слов. – Я и Азазель.

Неприятная волна покалывающих мурашек прошлась по спине. То, что задумал мой младший брат и его возлюбленная, в любой момент грозило обернуться для них гибелью. Стоит Люциферу узнать о предательстве сына и его интригах с принцессой, он не задумываясь отправит Аза в Бездну Тьмы, а Софию… Я сглотнул ком горечи в горле, не желая представлять, что отец сделает с этой хрупкой, как фарфор, девушкой.

Принцесса развернулась. Всполох огня подсветил ее силуэт, и в девичьих глазах заблестели непролитые слезы. Я уже знал, о чем она вознамерилась попросить, но молчал, надеясь услышать мольбы вслух.

София отличалась от большинства женщин, к которым меня влекло. Мои избранницы походили на несчастных мотыльков, сгорающих в пламени похоти, но с ней, с этой милой и нежной девушкой, мотыльком становился я.

– Ты хочешь, чтобы я укрыл вас магией забвения, верно? – Мой голос прозвучал сипло, отражая бурлящие внутри эмоции.

Принцесса не ответила, посмотрев на меня как на последнюю надежду. Так тяжелобольной взирает на целителя, смешивая во взгляде просьбу и благоволение. Наверное, так оно и было, любовь – неизлечимая болезнь, которая, подобно медленно действующему яду, смогла поразить даже Повелителя Хвори.

Раньше верховные демоны считали своим слабым местом гордыню, но, попав в мир людей, мы с братьями осознали, что существует недуг посерьезнее. Он заставляет складывать оружие, идти против принципов и отказываться от спящего в сердце порока. Подобное произошло и с Азазелем, решившим возложить голову на плаху Люцифера, только бы не разлучаться с возлюбленной.

– Ты ведь понимаешь, что, укрывая вас, я могу лишиться жизни и титула? Узнай Аваддон о моем вмешательстве в ваш побег, он незамедлительно доложит Люциферу о дезертирстве. Мне небезразличен Аз, но расплачиваться самым дорогим ради его возможности обрести счастье я не намерен.

София расстроенно прикрыла веки. Одинокая слезинка, символизирующая разбившуюся о мой отказ надежду, скатилась по ее щеке к подбородку и капнула на меховой ворот накидки.

Ее терзания странным образом передавались мне. Разрушая ее веру в лучшее, я будто кромсал себя.

Похоть к Софии быстро переросла в уважение, когда она не только осмелилась выйти за созданный ее отцом барьер, но и не побоялась заявиться в наш лагерь – логово монстров, – крепко держа за руку Азазеля. Конечно, Аз не позволил бы низшим демонам причинить любимой вред, да и я сделал бы все, чтобы не подпустить инкубов к храброй девушке, но все же она не побоялась слепо следовать за любимым.

София резко распахнула глаза – в них синевой заиграла непоколебимая уверенность. Она шагнула к кровати, гордо расправив плечи и выпятив небольшую грудь.

– Назови цену, Асмодей! – потребовала девушка стальным тоном, принадлежащим не милой Софии, смотревшей с обожанием на моего брата, а принцессе Абракса.

Я усмехнулся и сжал переносицу пальцами. Мой веселый порыв был обусловлен вовсе не тем, как уверенно нежная девчонка держалась рядом с высшим демоном, совершенно не страшась того, что я способен пассом руки заставить ее задохнуться. Смеяться хотелось от ее раздувающихся розовых щечек и дрожащих губ, выдающих слезливую натуру.

– Боюсь, купить меня не получится. Я Повелитель Похоти и Принц второго Круга Ада. Что может предложить мне обычная смертная? – поддел я принцессу и, присмирив неуместное веселье, сунул руки в карманы брюк. Я желал увидеть, как далеко готова зайти София ради их с Азазелем мечты и благополучия; чем готова пожертвовать ради возлюбленного.

Крадясь под покровом ночи в лагерь демонов, она как минимум должна была разработать план. Не могла же София глупо уповать на удачу, зная наперед о скверности моего характера и репутации безжалостного ублюдка.

Девушка шумно сглотнула и под моим задумчивым взглядом двинулась вперед, пока не остановилась в метре от меня.

– Кажется, я знаю, чем могу с тобой расплатиться, Дей.

Ее изящные пальчики коснулись верхней пуговицы накидки, чтобы скинуть ее с плеч. Я неподвижно наблюдал за происходящим. Демоническая натура перебарывала все хорошее, что пряталось в дальних уголках души. Я сразу догадался, куда клонит София, но не спешил ее останавливать. Скажу больше, я хотел этого, хотел ее. И ко всему прочему, София должна была осознать, что любая заключенная с Принцами Ада сделка имеет последствия – и я не исключение.

Теплая накидка слетела на пол, раскинувшись возле стройных ног, София отпихнула ее в сторону и упрямо вздернула острый подбородок, доказывая непоколебимую решимость. Я упрямо ждал и, чтобы сбить с девчонки спесь, немного оскалил верхние зубы, проведя по ним кончиком языка.

Мне нравилось склонять смертных к своему пороку, но в случае с Софией я лишь хотел убедиться в том, что она действительно понимает, на какой риск идет, втягивая меня в их с Азом историю.

Девушка заметно занервничала, покусывая губы. Наверное, думала, что я по-рыцарски уступлю ее мольбам и не стану прибегать к расплате.

Но разве исчадия ада благородны?

Я отстранился от деревянного столбика и двинулся к ней. Принцесса слегка вздрогнула, сжала кулаки, но не шелохнулась. Замерев напротив, я качнул подбородком, веля продолжать.

София быстро задышала ртом. Я возвышался над ней исполином, требуя подчинения, хотя мог без лишних слов заставить сделать все, что взбредет на греховный ум, и она это знала.

Пальцы Софии легли на верхние завязки корсета. Потянув вниз кончик одного из бантов, она приоткрыла бледную, покрытую мурашками кожу.

Я не стал скрывать страсть к принцессе – трудно было не возжелать совершенство. Поэтому позволил ей увидеть, как потемнели мои глаза. Когда развязалась вторая лента, перед взором предстали полукруги упругой груди. Крепко сжав челюсть, я скрипнул зубами, подавляя рвение коснуться манящей теплой плоти.

Этот звук напугал Софию. Она широко распахнула глаза, и на следующем банте ее уверенность угасла, а руки дрогнули.

– Хватит! – грубо потребовал я, схватив ее за тонкое запястье. – Какие бы нелицеприятные слухи ни витали вокруг меня, но я слишком горд, чтобы возлечь с возлюбленной брата.

Отчасти это была правда. Я бы не стал топтаться на сердце Аза ради одной ночи с прекрасной девушкой. Да и, получив желаемое, боялся, что не хватит духу отступить.

София удивленно приоткрыла рот и, не ведая, что творит, соблазнительно облизала нижнюю губу. Мой томный взгляд приковался к ее поблескивающим от влаги устам. Принцесса будоражила, с каждым громким вздохом ломая крепкие задвижки, сдерживающие внутри меня монстра.

– Я увидел достаточно. Можешь передать Азу, что я помогу, укрою вас от Ульема и Люцифера.

Не успел я выпустить ее руку, как София прижала ладони к лицу и расплакалась. Я еще не до конца понимал человеческие эмоции, но нутро подсказывало, что девушка больше рада, чем опечалена.

– Правда? – всхлипывая и утирая раскрасневшийся нос рукавом, переспросила она.

Я кивнул и, дотронувшись до хрупкого плечика, аккуратно его сжал, чтобы не причинить принцессе боль. Облегченно выдохнув, она завязала ленты корсета обратно и неожиданно впорхнула в мои объятия, как птичка в клетку. София повисла у меня на шее, заливая слезами ворот рубашки.

– Дей, спасибо! Ты наш единственный шанс! – сквозь слезы запричитала она.

Растерявшись, я вытянул руки по швам, но через пару волнующих секунд сообразил, что девушка ищет утешения, поэтому погладил ее по выпирающим лопаткам.

София прижалась крепче, и я невольно вдохнул ее свежий запах росы на хвойных ветвях. Ее знобило от холода или страха перед неизвестностью, поэтому я подвел девушку к камину и вместе с ней опустился на раскинутую рядом с очагом медвежью шкуру.

Мы сидели крепко обнявшись. София уютно расположилась между моих вытянутых ног, вжимаясь спиной в мою быстро вздымающуюся от ее тепла грудь. Принцесса сотрясалась, уступая рыданиям. Не знаю, что накопилось у нее на душе и почему она решилась излить бурю в моих объятиях, но, к своему удивлению, я был не против, наслаждаясь последним мигом ее приятного общества.

Завтра она и Азазель навсегда исчезнут, спрятавшись на далеких Южных Островах, а я стану ширмой, охраняющей их любовь и покой.

Я положил подбородок на макушку Софии, ощущая, как ее волоски ласково щекочут кожу. Минули мгновения, а может, часы, когда тело девушки перестала бить дрожь и она отстраненно уставилась на пляшущий в камине огонь. О чем думала София – разобрать было сложно. Я видел ее лицо сбоку, отмечая каждую веснушку и каждый отразившийся на ее щеках оранжевый отблеск огня.

Откровенно залюбовавшись, я вдруг понял, о чем говорил Азазель, когда рассказывал, что внутренний демон засыпает рядом с той, кто становится главной жизненной силой, и даже магия порока не может противостоять влечению единства душ.

Я не верил брату до этого момента, пока сам не познал отголоски чувств, которые завладевают мыслями и разливаются горячей волной за ребрами.

Принцесса не была моей избранницей. Но она словно стала солнцем, под лучами которого оттаивал многовековой лед, покрывший очерствевшее под влиянием демонической крови сердце.

Я невесомо поцеловал Софию в висок, вызвав ее рваный вздох. Вскинув голову, она заглянула мне в лицо из-под длинных ресниц.

– Это тебе спасибо, Софи. Ты смогла разбудить во мне и Азазеле человечность, сковав верой и любовью гнетущий нас ихор.

Пару секунд она просто смотрела на меня, будто впервые видела, а потом потянулась и ответно чмокнула в щеку. Легкий электрический разряд прошелся сквозь мои нервные клетки.

Затем принцесса резко отодвинулась и быстро заморгала, борясь с собой. Мой запах действовал на женщин как феромоны, но София любила другого, поэтому сумела быстро справиться с вскружившими ей голову чарами.

– Познакомившись с вами, Принцами Ада, я сразу разглядела за твоей маской алчности и грубости великодушие и честь, сквозившие через трещины. – София сжала мою ладонь в крошечной ручке. – Если свет Всевышнего, как и Бездна Тьмы, иногда ошибается, создавая на Небесах таких монстров, как Люцифер, то его противовес – это ты, Кайлан.

– Кайлан? – удивленно переспросил я.

– Угу, так называют людей с чистой душой.

Выпустив мою ладонь, София встала и отряхнула юбку. Озарив на прощание погрязшую в сумраке комнату широкой улыбкой, она выскользнула за дверь, оставив меня сидеть у камина и размышлять о произошедшем.

Больше я не видел принцессу до того злополучного дня, когда Азазель едва не позволил ей умереть.

Глава 1. Адель

Чувства напоминают приливы и отливы. Только вместо небесного светила главным элементом притяжения выступает тот, кто навек поселился в сердце.

Вот он манит тебя, и ты бросаешься к нему в объятия, позабыв обо всем, обнажаешь душу, подставляешь горло. А вот отталкивает, вонзая ржавый клинок в грудь. И ты, как океан, то накатываешь на берег, стремясь найти место рядом с возлюбленным, то снова отступаешь в привычную обитель, обреченную на одиночество.

Но случаются дни, когда эмоции бьют через край. И тогда становится достаточно слабого дуновения ветра, чтобы спокойные воды взбунтовались и превратились в губительное цунами. Безудержный катаклизм, способный одним ударом стереть влекущий пляж, пока однажды не обрушится на новый берег.

Каблуки звонко стучали по обсидиану, отдаваясь вибрацией в позвоночнике, пока я убегала прочь от закрывшихся за спиной дверей тронного зала.

Мне стоило неимоверных усилий, чтобы спокойно усидеть на троне рядом с Аваддоном и отчужденно взирать на Кайлана. Да, я хотела ранить его. Он заслужил боль после всего, что сотворил со мной и Абраксом, погрязшим в смертях невинных и контроле Принцев Ада.

Пока я бежала в покои, силясь обогнать бешеный пульс, перед глазами вырисовывалось искаженное расчетом прекрасное лицо Кайлана.

Я старалась подготовиться к встрече с апогеем своего разочарования в любви, внушить себе, что все в прошлом, но сплоховала. Ведь до последнего наивно верила, что его ужасным деяниям в лесу существует логическое объяснение, что в поступках Кайлана таилось нечто большее, чем спланированный ход и обман во благо преисподней.

Но то были несбыточные мечты, с которыми я засыпала и просыпалась каждый день, проведенный в Аду. Израненное сердце все еще тосковало по бывшему возлюбленному, хотя щемящее в груди чувство давно пропиталось ядом от горечи предательства. Но все же я не могла позволить Ле Селье умереть.

Мое решение выйти замуж за Повелителя Смерти диктовалось тем, что Аваддон поклялся не раскрывать тайны Кайлана Люциферу и не трогать Ричарда и Клару.

Разрушив последнюю иллюзию, в которой Селье по-рыцарски спасет меня из Круга Смерти, я решила вернуться к отточенным до идеала на заданиях Елены навыкам блокировки чувств. Задув внутренний фитиль горящих эмоций, протяжно выдохнула. Глупое сердце перестало ощущаться камнем, и в игру вступил холодный рассудок.

Повелитель Похоти выступал ключевым звеном в моем плане побега. Только ему было по силам тягаться с Принцами и избавить Абракс от нашествия демонов. Сама я с такой непосильной задачей, как перевернуть Ад с ног на голову, не справлюсь. Не хватит сил и влияния, тем более Аваддон, как коршун, следил за каждым моим шагом.

Я пронеслась мимо горничных в длинных черных одеяниях. Демонессы что-то тихо обсуждали, смахивая перьевыми метелками пыль с подоконников, но стоило пробежать мимо, как их шеи неестественно повернулись вокруг оси.

За месяц жизни в преисподней я привыкла ко многим жутким вещам: к летающим чешуйчатым монстрам, к трехголовым церберам и прислуге с пустыми лицами, однако до сих пор не сумела свыкнуться с главным, с тем, что я – пленница.

Завернув за угол, едва не врезалась в высокую вазу с сизыми розами, которые ненавидела всей душой. Необычный цветок олицетворял моего новоиспеченного супруга и был изображен на всей символике власти Круга Смерти.

Наша свадьба прошла тихо и за закрытыми дверями покоев Аваддона, чтобы никто не посмел помешать древнему обряду. Служитель темного культа повенчал нас над Книгой Ада, поочередно пролив на ветхие страницы с золотыми письменами нашу кровь.

Помню, как, смешавшись воедино, алая жидкость шипела, плавя драгоценные письмена, а проводивший венчание мужчина с кожаными крыльями за спиной громко ругался.

Я хранила в себе благословение семьи Грей, а с силой теней, доставшейся мне от Аваддона, сама стала оружием против демонов.

Двадцать три года назад моя мать – София, принцесса Абракса – ввела в себя во время беременности кровь Повелителя Смерти, тем самым превратив будущего ребенка в новый Грааль. Однако моя исключительная способность, к сожалению, действовала на Принцев Ада не более, чем серная кислота – на человека. Не хватало усиления Небесным Хрусталем, хотя низших и средних по рангу демонов она и так убивала.

Однажды я специально порезала ладонь и прислонила ее ко лбу похожего на сатира существа. Он не представлял опасности, но любопытство взяло верх, и я решила проверить, на что способна скрытая внутри сила.

Верделет[1] умирал в муках, будто мое прикосновение высосало из бедняги жизненную силу через трубочку. Сначала демон ссохся, превратившись в жилистый труп, а потом развеялся пеплом по моим покоям.

От пугающего воспоминания передернуло. Аваддон тогда пришел на истошные крики подчиненного и нашел заметенную под ковер кучку золы.

Это был первый раз, когда Повелитель Смерти прикоснулся ко мне против воли. От Аваддона разило крепким алкоголем и табаком. Он ночи напролет отмечал с демонической свитой какой-то «важный» праздник, на котором я наотрез отказалась присутствовать.

После свадьбы Аваддон благородно разрешил остаться в изначально отведенных для меня покоях. Он, к счастью, не настаивал на близости, так как понимал, что наш брак – очередной политический шаг. Повелитель Смерти преследовал цель укрепить власть и доказать Люциферу свою значимость.

В Аду чтили не любовь, а выбор, который порождал или увеличивал могущество правящих демонов, так что замужество подарило мне статус неприкосновенности для всех, включая Кайлана.

Тяжело дыша через рот, я старалась восполнить нехватку кислорода в сжатых после пробежки легких. Гонимая по венам кровь помогала яснее думать, а стучавший барабаном пульс заглушал тяготившие мысли.

Опершись ладонью о дверной косяк, мельком взглянула на противоположную комнату с выгравированными на створках розами – покои Аваддона.

Медленно моргнув, я вновь погрузилась в день, ставший роковым для несчастного Верделета. Повелитель Смерти, заметив тогда, как я бесцеремонно сгребаю ногой кучку пепла, сначала рассмеялся, прикрыв рот тыльной стороной ладони, а когда понял, что я потихоньку пячусь от него к кровати, скривил утонченные губы, разозлившись.

Я могла призвать тени для защиты, но бороться со Смертью, владеющей схожей магией тьмы, а тем более способной ее блокировать, бессмысленно, поэтому я старалась лишний раз не провоцировать супруга. По крайней мере, пока не придумаю, как выбраться из замка.

Столкнувшись спиной с опорой балдахина, я замерла под изучающим взглядом чарующих сизых глаз. Их цвет завораживал, напоминая тонкую изморозь на поверхности глубокого озера, и я не могла отрицать влекущий блеск, пригвоздивший меня к месту.

Я шумно сглотнула, а Аваддон резко шагнул вперед, в один миг оказавшись рядом. Из-за большой разницы в росте пришлось запрокинуть голову, чтобы выдержать игру в гляделки. Алкоголь разрумянил бледные щеки супруга, а его длинная иссиня-черная коса растрепалась, словно в нее запускали руки похотливые демонессы. Аваддон сдул несколько непослушных прядей со лба и уперся рукой в опору возле моей головы.

– Похоть развращает, а Смерть дарует покой, так почему же Асмодею вновь достается самое лучшее?

Ответить я не успела, да и сомневаюсь, что прозвучавший вопрос того требовал.

Я вспомнила, как на древнюю книгу возложили наши руки, чтобы соединивший нас брачными узами демон мог нанести на запястья парные символы – Звезды Моргенштерна. Словно заново ощутила покалывание от магического пера и чернил, впечатавшихся рисунком под кожу. Стоило обряду завершиться, и я перестала воспринимать излучаемый кожей Аваддона холодок.

В день смерти Верделета меня тоже не тревожил покалывающий мороз на щеках, стоило супругу провести кончиками пальцев по моей скуле, а потом очертить приоткрытые губы. Я даже не успела дернуться, как ореол тьмы окутал Аваддона и, склонившись, он с упоением поцеловал меня.

Я глухо охнула ему в уста, застыв как вкопанная. Повелитель Смерти целовал с требовательным нажимом, а блуждающая по моему лицу рука быстро оказалась на горле. Ощутимо сдавив его, он привел меня в чувство. Как будто с нехваткой кислорода вернулась решимость оттолкнуть мерзавца.

Но я устала от непосильного веса свалившихся невзгод, а в чувственном забвении время переставало существовать. Так что в тот злосчастный день дурманящая идея совершить глупый поступок не казалась такой уж плохой. Даже бурлящий через клапаны сердца страх сдался под прорвавшейся плотиной истерики и жажды спасения от жестокой реальности, в которой гибнет мое королевство, пока я ищу спасения из Ада.

Я расслабилась, и наш поцелуй резко стал нежным и ласковым. Будто Аваддон осознал ошибку и решил исправиться. Он мягко ласкал мои губы своими, а его рука спустилась с горла на мою талию, притягивая ближе. Наши тела столкнулись, как и льющаяся из нас сила. Мрак Смерти смешался с тенями, вырвавшимися из меня потоком, словно крысы на зов заклинателя. Но они не торопились нападать на Аваддона.

Я привстала на цыпочки и положила ладони на широкую мужскую грудь. Аваддон рвано выдохнул, обдав меня терпким дыханием с примесью алкоголя и табака.

Повелитель Смерти был мощным, но менее мускулистым, чем Кайлан. Сравнение с бывшим любовником заставило сжаться, но я не уступила ностальгии, заглушая призыв сердца разгоряченной поцелуем кровью.

– Теперь ты принадлежишь мне… И отныне так будет вечно, – вдруг просипел Аваддон между вдохами, и непроглядный мрак окутал нас со всех сторон.

Я вздрогнула от легкого прикосновения тьмы, а полыхнувший между нами разряд напомнил, с кем именно я уступаю страсти – с монстром, насильно пленившим меня в Аду.

Внутри щелкнул замок, успевший на миллиметр приоткрыть дверь, за которой пряталось трепетное нутро девушки, желавшей доверия и бескорыстной любви.

– Отпусти, ублюдок! – выпалила я и, резко размахнувшись, ударила супруга по лицу, не позволяя больше морочить голову.

Пощечина получилась звонкой, ладонь запульсировала от боли.

Недовольно кривя губы, Аваддон отступил, прижав руку к полыхающей щеке, на которой алыми пятнами проступали очертания моих пальцев.

– Какие грязные слова из такого красивого ротика, мой порочный ангел, – пристыдил Повелитель Смерти и зло усмехнулся.

Иногда я забывала, как быстро он превращался из обычного с виду мужчины в чудовище, как сменял гнев на милость и наоборот.

Звериный оскал, появившийся на его вытянутом лице, не сулил ничего хорошего. Я сильнее вжалась в опору, а тени трусливо расползлись по углам, стушевавшись перед неоспоримым могуществом Повелителя Смерти.

– Скоро тебе предстоит столкнуться с Люцифером. Так что подготовься и не вздумай выкинуть чего-нибудь на публике! – предостерег тогда Аваддон. Хриплый голос наполнился звенящей сталью, и он демонстративно потер покрасневшую щеку. – Если Повелитель Ада прознает про сделку, нас отправят в Бездну Тьмы! Никто не должен усомниться в нашем браке, иначе его расценят не как союз для усиления моего влияния в Кругах, а как заговор против правления Люцифера.

Еще раз сверкнув предупреждающим взглядом, жалившим точно змея, Аваддон развернулся на пятках и покинул мои покои.

Из воспоминаний меня выдернуло рвение побыстрее зафиксировать новую информацию о замке. Войдя в покои, я первым делом поспешила к круглому письменному столу. Окунув перо в чернильницу, принялась выводить на клочке бумаги с наспех нарисованной картой коридор, по которому только что бежала.

Мне редко выпадал шанс без сопровождения демонов прогуляться по окрестностям, поэтому, воспользовавшись возможностью, я запоминала каждый поворот и темный угол. Крепко зажмурившись, пока перед глазами не заплясали мушки, нанесла на пергамент пару отметок – двери с замками.

Нахождение в Аду каким-то образом не позволяло растворяться во мраке и проходить сквозь стены. Стоило на миг нырнуть в холод бестелесного мира и попытаться сбежать, как я тут же становилась материальной, словно теневое пространство выталкивало меня, как мячик из воды. Днями я пыталась нащупать в сознании накинутый на магию купол Аваддона, но ничего не обнаруживала, будто после свадебного обряда моя сила подчинялась не только мне. И этот неудобный факт еще больше усложнял жизнь, так что приходилось уповать на другие таланты: хитрость и коварство.

Я даже пытала смоченной в своей крови кочергой одну из горничных, пытаясь выудить у нее информацию про черные ходы или лазейки в замке, которые поспособствовали бы побегу. Но уродливая демонесса с оттопыренными ушами оказалась крепким орешком и предпочла умереть.

Благо Аваддон не прознал про еще одну смерть его подчиненного, ибо служанок в замке было хоть отбавляй.

Одной больше, одной меньше.

Мне необходимо было скорее вернуться в Абракс и уберечь от демонических козней Ричарда и Клару. Я закусила щеку изнутри, притупляя боль от всплывших в сознании образов друзей: вот фрейлина зеленеет от разговора о моей опороченной невинности, а вот Ричард, запрокинув голову, весело хохочет над моей шуткой. То были редкие дни, когда мы с моим гвардейцем уединялись в его кабинете и позволяли себе напиться до беспамятства после очередной зачистки смутьянов.

В дверь легонько постучали, скорее для вида, и тут же ее распахнули. Я едва успела сунуть клочок бумаги в декольте. Перо слетело на пол, заляпав чернилами обсидиановую плитку. Пришлось пихнуть «беглеца» носком туфли под стол и сделать вид, что я увлечена алым во всех смыслах закатом за окном.

На пороге возник Аваддон.

Мое сердце пропустило удар от его грозной ауры. Супруг не позаботился скрыть свое демоническое естество. Как и в тронном зале, смотрел на меня змеиными глазами с сизой радужкой и поблескивал в свете свечей такого же цвета чешуей на лице и руках.

Зрелище порождало ужас и трепет, как разлитая на чистейшем снегу кровь.

– Кайлан… – начала я и осеклась.

Аваддон напрягся, а я мысленно обругала себя за нетерпение, желая поскорее узнать, отбыл ли Повелитель Похоти в Абракс.

– Асмодей, он покинул Круг Смерти?

Аваддон молча кивнул. Почему-то стало не по себе, а узел внутри затянулся крепче, будто присутствие Селье помогало бороться с обреченностью. Как слепой мечтает однажды проснуться зрячим, так же я с каждым рассветом безнадежно верила в спасение.

– Быстро вы все обсудили, – попыталась я подтолкнуть супруга на разговор.

Аваддон гордо выпрямил спину и прошествовал в центр комнаты. Заметив свое отражение в овальном зеркале над потухшим камином, он призвал тьму, вихрем поглотившую его демонический облик.

– Заседание пройдет во вторник в Кругу Люцифера. Там все и обсудим. Дей не согласился докладывать больше, чем банальное: «Все идет по плану», а после твоего исчезновения вовсе бросил: «Поздравляю» – и удалился.

– Значит, ты уезжаешь через два дня в Круг Люцифера? – поинтересовалась я. Мне хотелось радостно хлопать в ладоши, как ребенок, от осознания, что скоро я останусь без присмотра и никто не сможет сорвать мой побег.

И куда я пойду?

Хоть к черту на кулички! Лишь бы отыскать портал и вернуться в Абракс.

Об опасностях, таившихся на каждом углу преисподней, я предпочитала не думать.

– Мы уезжаем, – поправил Аваддон, и запал веселья лопнул, точно мыльный пузырь.

– Вы что же, собираетесь разглагольствовать с братьями и другими верховными демонами о том, как извращеннее уничтожить мое королевство, и при этом спрашивать моего совета? – не сдержав злости, выплюнула я.

Аваддон никак не отреагировал на колкость. А мне казалось, что еще мгновение и злоба превратится в пар и со свистом вырвется через уши.

– Послезавтра Асмодей и Астарот вернутся с полным докладом о проделанной работе, и Люцифер закатит пир, чтобы отпраздновать новые завоевания. Это прекрасная возможность заявить о нашем браке, пока Повелитель Ада не построил на тебя поспешных планов.

Аваддон сел на заправленную сизым покрывалом кровать и вальяжно вытянул длинные ноги. Рукава сюртука с серебряной вышивкой он закатал до локтей, выставляя напоказ узор выпирающих вен.

Я сглотнула и оттолкнулась от письменного стола. Что-то в отрешенном взгляде Повелителя Смерти заставило сделать шаг к нему навстречу. Опомнившись, замерла на полпути, а он неожиданно заговорил:

– Я не хотел этого, Дей сам привел девчонку.

Ворох мурашек пробежал по спине, проникая в кости.

Аваддон хлопнул в ладоши, я дернулась, а дверь позади меня со скрипом отворилась. Последний раз, когда супруг оставался у меня в покоях, мы страстно целовались. Сейчас же он выглядел еще более зловеще, чем в тот день, когда принял пощечину.

Все мысли разом разлетелись, когда я обернулась на звук ударяющегося о пол тела.

Трясясь, как лист на ветру, на коленях стояла зареванная и испуганная Клара. Я бегло прошлась по ней взглядом, проверяя на наличие глубоких ран. Ее розовое платье с кружевами, к моему облегчению, не уродовали пятна крови, а каштановые кудри лишь слегка выбились из низкого пучка.

Она смотрела на меня во все глаза и что-то неслышно шептала. Позади нее возвышался демон с тонкими рогами антилопы, надавливая лапищей на ее подрагивающее плечо.

Скрип кровати ознаменовал, что Аваддон встал. Он бесшумно поравнялся со мной и кивнул на Клару.

– Будет тебе компания, да и удавка. Любая сумасбродная выходка – и твоя драгоценная подруга познает гостеприимство преисподней. – В последние слова Аваддон вложил нутро бездушного демона, любящего пытки, боль и страдания. Так что я и без дополнительных нотаций вняла предупреждению: если я оплошаю, он накажет Клару.

Супруг наклонился и с силой сдавил подбородок моей фрейлины, которую я так надеялась уберечь от беды, но как показало время – тщетно. Клара ойкнула и замотала головой, желая сбросить болезненную хватку.

Аваддон сжал сильнее, заставив ее перевести бегающий взор с меня на него, и торжественно объявил:

– Добро пожаловать в Ад, смертная.

Глава 2. Адель

– Что произошло? Где Ричард? С ним все в порядке? – Вопросы лились из меня неудержимым потоком, пробивая выстроенные за время плена барьеры сдержанности. Отчаяние – сколько же его сквозило в дрожащем голосе. Все это время только понимание того, что друзьям удалось спастись, удерживало меня на поверхности бездонного колодца меланхолии.

Как только Аваддон и его слуга соизволили оставить нас с Кларой наедине, я ринулась к подруге, помогая ей подняться с пола.

Фрейлина цеплялась за меня и громко всхлипывала, пока я вела ее к кровати, чтобы усадить и предложить стакан воды. Проходя мимо окна, в котором виднелось алое небо преисподней и пролетающие мимо хищные птицы, Клара невольно вздрогнула и наконец заговорила:

– Рич остался в Абраксе.

Она тяжело дышала, а я успокаивающе гладила ее по предплечью. Клара залпом осушила протянутый ей стакан воды и поставила его на прикроватную тумбочку с узорами в виде роз.

– После твоего исчезновения мы с Ричем прятались в разрушенном доме недалеко от главной площади. Замок захвачен, королевская армия повержена, а Елена в темнице вместе с дворцовыми магами и лордами Совета.

Фрейлина тяжело вздохнула.

– Нам не удалось опередить Принцев Ада и предупредить столицу о грядущей опасности, и Абракс проиграл!

Я крепко зажмурилась. Слышать горькую правду из чужих уст было сродни впивающемуся под ребра кинжалу. Но Клара безжалостно продолжала рыть мне могилу словами:

– Астарот руководит королевством, а Селье…

Она резко замолчала, задумавшись, стоит ли вываливать мне на голову всю тягость последствия игры в любовь с проклятым хозяином Франсбурга. Я доверилась глупым чувствам, которые в итоге положили начало череде ужасающих событий.

– Он управлял войском ментально порабощенных им солдат и гвардейцев Елены. – Клара поерзала на кровати, унимая волнение. – У людей не осталось шансов на спасение. Многие пытались сбежать, Ричард уговаривал меня сесть на корабль до Линоса, но далекий Юг укрепил границы и отказывается принимать беглецов, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания демонов.

Я внимательно слушала и, силясь успокоить нервы, принялась мерить шагами комнату. Тени сплетались за мной эфемерным шлейфом, превращая мое серое платье в игру дымчатых оттенков.

– Мы пытались освободить из темниц дворцовых магов и Мию, чтобы получить хоть какое-то преимущество и спокойствие Ричарда, когда меня поймал Селье, – огорошила Клара и потрясла кудрявой головой, будто прогоняя жуткие образы. – Рича серьезно ранили зачарованные стражники, но он успел уйти…

Наверное, мое лицо изменилось до неузнаваемости, потому что фрейлина поспешила успокоить и все объяснить:

– Не волнуйся, Ричард исцелился, но уступать благородству было некогда. Если бы лорд Мэтью остался спасать меня, то не смог бы вывести из замка пленников и пополнить ряды восстания ценными людьми.

Подруга наморщила лоб, взволнованная рассказом, а я прикусила нижнюю губу.

– На удивление, Кай… Асмодей. – Клара замялась, не зная, как правильно называть Повелителя Похоти. – Он не попытался меня убить или бросить в темницу. Взамен допросам и пыткам предложил безопасность, предоставив возможность отправиться с ним в Круг Похоти. Он обещал, что организует встречу с вами и не будет мешать Ричарду в спасении сестры. – До этого дрожавшие губы подруги превратились в ровную линию. – Не знаю, какие мотивы он преследует, но Кайлан явно печется о вашем благополучии. – Клара все же приняла решение оставить привычное для нас обеих имя хозяина Франсбурга.

В венах вскипела кровь. Не сдержавшись от переполняющего гнева, я развернулась и обрушила шквал тьмы на стоящие на письменном столе вазы. Тонкий фарфор, ударившись о пол, звонко разлетелся на куски. Клара с пронзительным визгом поджала под себя ноги, я же пошла по осколкам, чувствуя, как они хрустят под туфлями.

– Печется?! Он запер меня в Аду, грязно использовал, чтобы восполнить свою магию, распечатав врата миров, и превратить мое королевство в чистилище! А я, как наивная дура, спасаю его жалкую задницу от возмездия Люцифера, потому что влюбилась!

Клара громко ахнула, да и я тоже, на эмоциях выдав главный секрет.

Пришлось прекратить марш по комнате и развернуться к фрейлине, чтобы та прочитала отразившееся в глазах сожаление и желание побыстрее сменить тему разговора.

Моя больная любовь к Кайлану Ле Селье напоминала дурман, и чем глубже он просачивался в клетки, тем сильнее становилась зависимость. Ты можешь убеждать себя, что уйдешь в любой момент, отвернешься, но каждый раз бежишь за дозой, желая новой губительной встречи.

– Тебе не причинили вреда по пути сюда? – с тревогой спросила я, заложив руки за голову, словно таким образом могла удержать звенящие тревогой мысли. Драгоценные камни на рукавах платья неприятно царапнули макушку.

Следы истязания могли прятаться под одеждой фрейлины, да и пытки не всегда бывают физические.

Клара опустила уставший взор в пол и прошептала:

– Нет. Кайлан дал четко понять своей свите, что с меня не должно ни волоса упасть, иначе они поплатятся.

Я непонимающе свела брови к переносице. Такая ярая забота о Кларе не укладывалась в голове.

Неужели Селье боялся разгневать меня еще пуще?

Пока не свихнулась от переизбытка новых загадок, решила расспросить о главном:

– Ты помнишь, как попала в замок?

Если бы Клара сумела восстановить в памяти маршрут от портала к Кругу Аваддона, у нас бы возрос шанс выжить после побега и не потеряться в преисподней.

Я присела рядом с фрейлиной на корточки, подобрав темные юбки, и взяла ее холодные руки в свои.

Клара вновь покачала головой, отчего ее кудряшки запрыгали.

– Нет. Стоило Селье провести меня через портал, как я потеряла сознание, а очнулась уже возле ворот замка в руках Лионеля. – Она резко скривилась, как от дурного запаха. – Кайлан говорил, что заберет вас из лап Аваддона, почему он передумал?

К смятению и мукам от невозможности помочь подданным Абракса прибавилась растерянность. Клара озиралась по сторонам, внимательно разглядывая обстановку помпезной комнаты. Она будто убеждалась, что ничего не перепутала и мы действительно находимся во владениях Аваддона. Обилие роз и сизых оттенков, элегантно вплетающихся в черную мебель, это подтверждало.

– Ты что же, веришь словам мерзких демонов? – скептически спросила я, пытаясь не замечать, как заныло сердце от собственной оплошности в прошлом.

Клара не ответила, зацепившись взглядом за свисающую с потолка люстру из темного хрусталя.

Поднявшись, я прислонилась плечом к холодной стене возле кровати.

Я хотела расспросить подругу о деталях ее жизни после моего исчезновения. Узнать, кто возглавляет восстание горожан. Безусловно, я предполагала, что этот храбрый безумец – Ричард, но необходимо было знать наверняка. Прикинуть, сколько магов и обычных людей готовы бороться со скверной Ада, настигшей королевство, как новая вспышка чумы.

Приоткрыв губы, я впустила в легкие воздух, чтобы озвучить крутившиеся на языке вопросы, но Клара вновь меня опередила:

– Может, Селье работает на два фронта? Тогда это объясняет его странности: он притесняет других демонов, не позволяет им беспричинно убивать людей, если те не идут в атаку, да и охранники, которым Кайлан влез в разум, – бывшие головорезы Елены.

Клара встала с кровати и, постукивая каблуками по плитке, приблизилась. Она была на голову выше, и, чтобы прошептать мне в ухо, ей пришлось наклониться.

– И тело Микаэля… – на имени бывшего возлюбленного ее голос дрогнул, а мое сердце сжал невидимый кулак, – …пропало. Мы с Ричем вернулись за ним через пять дней, разогнав Сумрак Бездны оставшимся в аббатстве Франсбурга Небесным Хрусталем. Хотели похоронить, но его и след простыл. Все это странно, не находите?

Отстранившись, Клара обняла себя руками, вновь с тревогой разглядывая роскошные покои, а точнее, мою темницу. Она остановилась возле потухшего камина, походившего на мою душу, нуждающуюся в срочном розжиге.

Кайлан развел внутри меня костер, а потом бесстыдно затушил пламя моей же кровью, и теперь там тлели только угли.

Но все сказанное Кларой вводило в ступор.

– Может, вам стоит поговорить? Вдруг Селье затеял войну не просто так? – Подруга развернулась и сморгнула слезинки, словно бриллианты, застывшие в ее огромных карих глазах после воспоминания о кротком лекаре. – Я безумно переживала за вас. И вот я здесь, целая и невредимая благодаря ему.

В душе треснул лед, сковавший большинство эмоций за время угнетающего плена. Но то пошел ко дну айсберг моего одиночества и переживаний за подругу.

Я всхлипнула, не сдержав порыва теплоты к Кларе, и, ринувшись вперед, крепко ее обняла. Фрейлина ответно заключила меня в кольцо рук и тихо расплакалась.

Пусть это было ужасно эгоистично – радоваться тому, что Клара разделит со мной участь заключенного, но я не могла игнорировать легкий лучик надежды, что вместе мы со всем справимся.

– Мой новоиспеченный супруг вряд ли позволит нам с Кайланом устроить светскую беседу, – вдруг поникнув, прошептала я в плечо подруги, от которой привычно пахло мятой. Аваддон ненавидел Повелителя Похоти и неоднократно упоминал, что не потерпит нашего тесного общения.

– Супруг? – удивленно переспросила Клара и осела на стоящую рядом с камином бархатную софу.

– Ах да! Совсем забыла рассказать об этой незначительной детали, но я теперь Повелительница Смерти, – едва не залившись истерическим хохотом, стыдливо призналась я и развела руками, будто бы говоря: «Сюрприз».

Лицо Клары снова приобрело землистый оттенок, как у утопленника, и я поспешила оправдаться:

– Я надеялась, что брак с Аваддоном обеспечит вам с Ричем безопасность. Но как мы обе убедились, мои усилия не увенчались успехом.

Следующие несколько часов мы с Кларой без умолку болтали, делясь всем пережитым за мрачное время разлуки. Я отборно чертыхалась, узнав, что Астарот владеет магией перемещения и моя жертва во время обряда распечатывания арки была напрасной.

Отец подруги, как и все королевские приближенные, которые хоть как-то могли помешать демонам, сдались в плен. В этой части рассказа Клара часто фыркала и причитала, что не ожидала от отца и гвардейцев такой трусости. Ее можно было понять: пока главный соратник Елены предпочел отсидеться в темнице, его храбрая дочь искала сторонников, чтобы вместе с Ричардом отстаивать родные земли.

Клара не владела магией и не умела сражаться на мечах, однако ее безграничной отваге мог позавидовать любой натренированный воин. Когда опасность возникала на ее пути, она не забивалась в угол, как избалованная аристократка. Пусть трясясь и рыдая, но подруга бросалась навстречу неизвестности ради высших целей.

Позже нас навестила одна из уродливых горничных и предложила проводить Клару в соседние покои, где она могла бы привести себя в порядок и поужинать. Прозрачный намек на то, что без сопровождения моей фрейлине по замку Смерти передвигаться было запрещено.

Я воспротивилась, приказав лупоглазой демонессе убираться вон. И чтобы нас больше никто не беспокоил по пустякам, демонстративно захлопнула дверь щупальцами теней, слишком уж походившими на силу Аваддона, которая пугала прислугу до дрожи в коленях.

Должно быть, Повелитель Смерти не брезговал наказывать провинившихся.

В итоге в мои покои принесли еще одну кровать и дополнили гардероб подходящей для Клары одеждой. Не заметив ничего яркого и кружевного, подруга нахмурила брови. Даже в Аду она оставалась верна облику воздушной девушки, что нельзя было сказать обо мне, любящей облачаться в черное. Привязанность к мрачному цвету не возникла сама собой, выбор практичных нарядов обусловливали пятна крови, довольно часто украшавшие платья убийцы.

Оставив Клару вздыхать по рюшам в одиночестве, я направилась к Аваддону. Мне нужно было выведать больше информации о предстоящей «гулянке» в Кругу Люцифера, где главным выставочным экспонатом буду я.

Пересекая широкий холл от моей двери до покоев Аваддона, я утопала туфлями в ворсистом сером ковре. В Аду ночь наступала рано. Тьма чернильными облаками заволакивала алый небосвод, словно растекшаяся по бумаге клякса, едва миновал обед, так что со скалистых стен замка мне подмигивали зажженные канделябры в виде черепов, добавляя жути длинному, кажущемуся бесконечным коридору.

Подходя к обсидиановым дверям, я почувствовала, что в пустом желудке словно залегли камни, а легкие сжались, не позволяя размеренно дышать.

Кулак застыл в считаных сантиметрах от дверного полотна, когда я уловила приглушенный сладкий женский стон вперемешку с низким мужским хрипом.

Меня передернуло.

И еще раз.

Аваддона нельзя было назвать примерным семьянином, я не раз становилась случайной свидетельницей его пылких обменов взглядами с демонессами. Однако меня мало тревожили измены в навязанном браке, скорее угнетало то, что пока я вынужденно хранила верность, Повелитель Смерти ни в чем себе не отказывал.

Лишившись возможности становиться бестелесной, была вынуждена учтиво постучаться. Безусловно, я могла заявить о своем присутствии более креативным способом – с помощью теней сорвать двери с петель, например, – но решила не гневить и без того импульсивного муженька.

Стук получился слабым, неуверенным. Впервые за месяц я вздумала наведаться к Аваддону и выбрала не самое подходящее время, однако стоны прекратились.

– Входи, Адель, – приглашающе отозвался супруг, разгоняя зловещую тишину замка.

Магический замок щелкнул, и я с силой толкнула двери двумя руками. Грохот удара створок о стену заставил содрогнуться, но я все же гордо расправила плечи и шагнула в покои.

Элегантная комната без излишеств соответствовала образу Аваддона: дорого и со вкусом. Грубую мебель сглаживали тяжелые бархатные портьеры и декоративные подушки, а черная кованая кровать и кожаные кресла располагались напротив высокого окна, из которого открывался вид на безжизненные горы, раскинувшиеся скалистой цепью на горизонте преисподней.

Аваддон с обнаженным торсом сидел в одном из кресел, а на его коленях ерзала стройная демонесса. Незнакомка напоминала суровую зиму: ее красота – холодная и отчужденная февральская вьюга, а волосы, кожа и даже брови походили на пушистый снег.

Я остановилась на пороге, скучающе прислонившись плечом к дверному косяку. Однажды я наблюдала за лобызаниями Кайлана и рыжей бестии Марго, оказавшейся его ручной фурией. Тогда меня на куски рвала ревность, превращая кровь в обжигающую внутренности кислоту. Сейчас же я не испытывала ничего, кроме растущего раздражения из-за того, что приходилось любезно ждать, пока красавица, прикрыв руками нагую грудь, испуганно соскочит с моего супруга и присядет в реверансе. Слава Всевышнему, нижнюю часть ее тела скрывала длинная синяя юбка, так что лицезреть что-то более интимное не пришлось.

Аваддон лениво встал, похрустев затекшей после поцелуев шеей. Я нехотя отметила, что его ремень исчез, а штаны приспущены, выставляя напоказ соблазнительные косые мышцы, уходящие стрелой в напряженный пах.

Смущение раскрасило алым лицо, и я перевела взгляд на другого персонажа этой «увлекательной постановки».

Белобрысая демонесса разогнулась и облизнула припухшие губы. Пришлось проглотить подступившую ко рту желчь, чтобы не выказать отвращения.

Пока я боролась с собой, Аваддон приблизился к раздражающей незнакомке и приобнял ее за тонкую талию. Не замечая моего недовольства затянувшейся сценой, он опустил руки и страстно сжал ягодицы демонессы. Та просияла, а я скрежетнула зубами, сообразив, что Аваддон не собирается гнать взашей грудастую пассию.

Я пропустила наэлектризовавшийся от напряжения воздух через ноздри, чтобы прямо заявить, что пришла для важного разговора, а не для того, чтобы присоединиться к «влажному» веселью, но…

Все возмущения так и остались невысказанными, когда демонесса, кивнув на нашептанную Аваддоном просьбу, ринулась ко мне.

Тени среагировали молниеносно, черным маревом преградив путь незнакомке. Она испуганно взвизгнула и попятилась, заставив вновь задуматься о том, почему прислужники Круга Смерти боятся нашей схожей с супругом магии.

– Убери тени, Адель! – грубо приказал Аваддон. Его хриплый голос словно царапал внутренности, таким острым, как лезвие бритвы, был его приказ.

Я не послушалась, продолжая ограждаться теневой ширмой от демонессы-альбиноса. Неожиданно во мне что-то зашевелилось, будто шестеренки в часах принялись крутиться в обратном направлении. Аваддон истощал мою магию, подчиняя ее своему бездонному колодцу тьмы.

Зло зарычав, я всячески сопротивлялась насильному обезоруживанию. Вспышка эмоций придала сил на борьбу, и шестеренки остановились, а тени, упрямо противоборствуя супругу, поползли полосами по полу, грозясь накинуться на посмевшую приблизиться ко мне девицу.

– Адель! – вновь предостерегающе гаркнул Аваддон, и я поняла, что следующий его всплеск будет гораздо серьезней.

Судорожно выдохнув, щелчком пальцев растворила тени. Супруг изогнул губы в победной улыбке и жестом велел демонессе вновь приблизиться ко мне.

Вжавшись спиной в рыхлую стену покоев, я с дьявольской злобой наблюдала за каждым ее шагом, пока незнакомка не очутилась у меня перед носом.

Колючий взгляд ее рубиновых глаз скользил по моему лицу, пристально изучая, словно я была диковинной зверушкой. Я оскалилась, молча предупреждая, что разорву нахалку на части, если она рискнет коснуться меня или выкинет еще какую-нибудь глупость.

Аваддон стоял посреди комнаты, скрестив руки на точеной груди. Он нетерпеливо покачивался на пятках, будто выжидал начало чего-то грандиозного, и такое его поведение еще сильнее действовало на расшатанные нервы.

Внезапно незнакомку затрясло, как при сильной лихорадке. Нет, она словно завибрировала, а ее кости с противным хрустом принялись ломаться. Секунда – и белесые пряди стали темнеть, будто их окунули в чернила. Круглая форма ее лица тоже менялась, расплываясь и приобретая более острые черты, а тонкие губы наполнились объемом. Казалось, с девицы срывают личину, а под ней проступает новый человек.

Обескураженно моргнув, я прикусила язык, заглушая рвущийся наружу крик.

Рядом со мной, ехидно улыбаясь, теперь стояла не демонесса-альбинос, а невысокая худенькая девушка с длинными темно-каштановыми волосами. В своих же огромных серых глазах я увидела, как исказилось мое лицо, сначала отражая ужас и неверие с примесью любопытства, а потом вместе с красными щеками в них зажглась первозданная ярость.

Демонесса оказалась перевертышем[2] и не постеснялась продемонстрировать свои способности. У меня отвисла челюсть, а закипающий в жилах гнев оттого, что Аваддон, вполне возможно, уже несколько недель забавляется с моим двойником, сжал рвотным позывом желудок.

– Какая мерзость! – возмущенно воскликнула я, и на удивление демонесса вторила мне, но голос ее прозвучал несколько грубее, чем мой собственный.

– Мягче, Луиза, – заметив ее упущение, подсказал Аваддон, а меня скривило сильнее.

Захотелось пристыдить Повелителя Смерти, и я не сдержала ядовитого замечания:

– Что, дорогой супруг, делишь со мной ложе без моего ведома? Как унизительно…

Аваддон не позволил закончить запал обвинений, который рвался из меня смертоносными пулями, чтобы наповал сразить его бесстыдство, и перебил:

– Не беспокойся об этом, мой порочный ангел. Я предпочитаю подлинник. Рано или поздно ты познаешь, насколько Смерть может быть блаженной, нужно лишь немного подождать.

Показательно закатив глаза, я громко фыркнула.

– Тогда для чего этот маскарад? Дешевые трюки перевертыша не заменят сущность Грааля и не даруют мою преданность и любовь, на которых ты помешан. – Я била по самым больным местам, догадавшись, что Аваддону нужна не только моя сила, но и расположение. Иначе он не стал бы терпеть сумасбродные выходки и давно запер бы меня в подземелье.

Оставалось только понять, почему супруг так меня жаждет.

Повелитель Смерти никак не отреагировал на нацеленный сбить с него спесь колкий выпад, но от меня не ускользнуло, как едва заметно дернулся его кадык.

Услышав мою дерзость, демонесса округлила глаза до такой степени, что моя копия стала похожа на бешеного оленя. Я поморщилась и отвернулась. Не хотелось думать, что кто-то лицезрел меня в таком неподобающем виде, а с приоткрытым от изумления ртом я и вовсе напоминала умалишенную.

– Люцифер коварен и безжалостен в стремлении утереть Небу нос. Лу способна заменить тебя в момент непредвиденной опасности на скорой встрече с главой Ада, – попытался объяснить Аваддон. Он даже не потрудился застегнуть штаны или набросить на плечи валяющуюся у его ног серую рубашку, словно насмехаясь надо мной.

Задумавшись, я согласилась с его доводами, но все-таки приказала демонессе:

– Смени облик, сейчас же! Я не намерена созерцать себя же с обнаженной грудью. – Стесняться было нечего, но меня не покидало щекотливое чувство нелепости происходящего.

Я выжидающе скрестила руки.

Только после позволительного кивка Аваддона белокурые локоны девушки стали пробиваться под каштановыми, вплетаясь в темные пряди светлыми нитями. Через пару мгновений демонесса вновь стала холодной красавицей, не имеющей со мной ничего общего.

– И в каком статусе твоя «игрушка» отправится с нами или ты будешь прятать ее в кармане? – Яд лился из меня рекой. Что ж, если не могла придушить демонессу тенями, то с удовольствием подарила ей парочку хлестких высказываний. Порывисто развернувшись к Луизе, так, что волосы поймали ветер, я уточнила: – Умеешь превращаться в блоху?

И вновь мою вспыльчивость пресекло громогласное изречение супруга:

– Лу отправится с нами в качестве моей фаворитки.

Демонесса воодушевленно дернулась, но вовремя взяла себя в руки, чтобы не запрыгать от радости, а я недовольно вскинула бровь.

В Аду супружеская верность ценилась не больше, чем добродетель. Однако демонстративно соглашаться с распутным поведением Аваддона, особенно в присутствии аристократии преисподней, означало принять участь безвольной пленницы, чего я допустить никак не могла. Пусть меня посадили в клетку, но сделать из теневого призрака поющую по велению хозяина пташку не получится.

Последний, висевший на волоске контроль треснул. Стоило двинуться к Аваддону, воплощавшему собой сам порок, как демонесса учтиво отскочила к стене, освобождая путь.

Я нарочито неспешно проплыла в центр комнаты, покачивая бедрами, и остановилась в шаге от дорогого супруга.

Пышная грудь демонессы быстро вздымалась и опадала. Краем глаза я видела, как она жмется к стене и покусывает ногти на правой руке, пытаясь понять, насколько сильно разгневала меня и будет ли ее ждать возмездие.

Недолго думая, я решила сильнее разозлить Повелителя Смерти. В гневе он мог не уследить за языком, а мне были жизненно необходимы знания о точном количестве сопровождающих нас демонов во время путешествия между Кругами Ада.

В пути улизнуть гораздо легче, чем выбраться из неприступного замка, высеченного в древней скале. Коснувшись указательным пальцем точеного пресса Аваддона, я повела дорожку вниз к приспущенным штанам, дразняще царапая его ноготком.

Супруг со свистом втянул воздух ртом, реагируя на ласки. Его мышцы окаменели, а кожа накалилась. Я довольно улыбнулась, осознав, что имею власть над его желанием, и, привстав на носочки, прошептала в приоткрывшиеся губы:

– Хорошо. А я могу обзавестись фаворитом на приеме у Люцифера?

Сизые радужки Аваддона растворили змеиные зрачки, а ухмылка быстро превратилась в зловещий оскал.

Нервно стряхнув с пояса брюк мою руку, Повелитель Смерти сжал мой подбородок, заставляя безотрывно смотреть в его изменившиеся от раздражения глаза.

– Конечно… – Вторая ладонь Аваддона незаметно опустилась на мою талию. Он рывком потянул на себя, и я вжалась в его мощное тело. – Хочешь, твоим любовником станет Асмодей? Ты ведь уже делила с ним постель. – Супруг не спрашивал, он утверждал. Я проконтролировала, чтобы мой взгляд остался таким же невозмутимым, будто мне было плевать на уличение в интимной связи с его братом. – Или я могу притащить в Ад Ричарда Мэтью, обесчестившего тебя возле заплесневелой стены трактира.

Жар злобы внутри стал невыносим, и я попыталась вырваться из сильных рук, но не смогла отодвинуться ни на сантиметр. Тени заплясали под кожей, ища выход, но усилием воли я приказала им не вступать в заведомо проигрышный бой.

Глаза наполнили слезы, когда Аваддон переместил руку с моего подбородка и до онемения сдавил щеки большим и указательным пальцами. Я зашипела сквозь зубы, мотнув головой, и он слегка ослабил хватку.

– Да, Адель, я знаю все о твоем прошлом, о каждом вздохе…

Я почувствовала, как от лица отхлынула кровь, и шумно сглотнула.

– Ты вольна развлекаться с мужчинами хоть все ночи напролет, но конец у твоих избранников будет печальный. Стоит Дею, или, как ты там его называешь, «Кайлану», прикоснуться к тебе, и я нарушу обещание, раскрыв Люциферу его двуличную сущность. А твоего драгоценного Ричарда брошу в загон к адским гончим. И когда мои псы вытрясут из него все дерьмо, я с удовольствием прирежу нахала, посягнувшего на чистоту Грааля. Так или иначе, но я уничтожу любого, кто посмеет возжелать мое. Ты, наверное, позабыла, так я напомню, что именно твой супруг решает, кому жить, а кому умирать!

Выругавшись, я принялась извиваться, стараясь вырваться, но Аваддон и не думал отпускать. Я не могла облить ублюдка собственной кровью, чтобы полюбоваться, как его идеально ровная кожа слезет отвратительными кусками, поэтому попыталась найти иной рычаг давления через угрозы:

– Раз уж мы затронули ревность, может, и мне стоит расправиться с твоими любовницами. Сколько их было? Сотни? Тысячи? Так я не поленюсь найти и убить каждую, сложив их тленые тела на твоем пороге.

Аваддон мрачно хохотнул на мою угрозу.

Не такой реакции я ожидала!

– Думаешь, мне есть до них дело, любовь моя?

От последних слов, подчеркнутых какой-то особенной интонацией, по спине пробежал холодок. Такое прозвище было для меня в новинку. А больше всего будоражил тот факт, что я понятия не имела, насмехается он или говорит серьезно.

Прерывая мои раздумья, Аваддон разжал пальцы на моем лице и устремился к трясущейся Луизе. Он грубо схватил демонессу за длинные волосы, намотал их на кулак и, не обращая внимания на жалобный скулеж, потащил ее ко мне.

Демонесса всхлипнула, схватилась за голову, чтобы уменьшить натяжение, но остановить Повелителя Смерти не посмела, послушно вышагивая за ним.

– Начинай с нее! – рявкнул Аваддон и бросил демонессу к моим ногам.

Она звучно ударилась коленями о камень, в последний момент подставив руки, чтобы не приложиться еще и лбом. Я попятилась от нее, как от разлитых помоев.

– Лу любит, когда я беру ее сзади.

Аваддон намеревался подтолкнуть меня к обещанной расправе над его любовницами, но я не собиралась идти у него на поводу.

Дрожащие руки демонессы коснулись подола моего платья, сжимая плотную ткань, пока ее костяшки не побелели.

– Моя Повелительница, прошу, пощадите. Я лишь выполняю приказы.

Супруг закусил нижнюю губу, явно забавляясь происходящим.

– Знаешь, Аваддон, я была более высокого мнения о твоих победах с женщинами. Не думала, что демонессы толпами согревают твою постель лишь по приказу, – высказала я без толики стеснения и уважения. Хотя, будь я умнее, не стала бы играть с огнем, но клокочущее в груди желание ответить на его вызов подавляло здравый смысл.

И вновь Повелитель Смерти проигнорировал мою выходку, лишь задумчиво наклонил голову набок. Шелковистые пряди рассыпались черными волнами по его плечам, а жесткое выражение лица говорило о том, как сильно я ошибаюсь.

Поведение Аваддона раздражало до глубины души. Кайлан обязательно наградил бы меня хлестким ответом или уже прижался бы в поцелуе, доказывая, насколько он хорош в постели, а его старший брат придерживался тактики «собаки лают – караван идет».

Желание по-детски топнуть ногой от досады, что все жалкие попытки раздраконить Повелителя Смерти с треском провалились, и опозориться еще сильнее едва не взяло верх. Спасибо Лу, которая вовремя хлюпнула носом, отвлекая от необдуманных порывов.

– Встань! – сипло приказала я демонессе и рывком выдернула подол платья из ее рук. – И впредь не вздумай возникать у меня на пути! – как можно серьезней предупредила я.

Демонесса резко подскочила с колен. Ее обнаженная грудь затряслась, и я поперхнулась от отвращения. Низко поклонившись, Лу понеслась к выходу, но, добравшись до порога, опомнилась и присела в реверансе, адресованном уже Аваддону.

Одобряющий взмах руки Повелителя Смерти – и Луиза выскочила из покоев, сверкая по коридору босыми пятками.

Я тоже вознамерилась уйти. Единственное, зачем наведалась к Аваддону в такой поздний час, – узнать детали отъезда в обитель Люцифера, про который так и не удалось выведать ничего полезного. А продолжать бесполезную брань не имело смысла.

– Адель! – окликнул меня Аваддон, и я нехотя развернулась.

Наши взгляды встретились – сизая смерть и серая дымка. Предчувствуя нечто нехорошее, я сжала кулаки, до боли впившись ногтями в ладони.

– Я, конечно, весьма ценю пробудившийся интерес к моей личной жизни, но должен огорчить, что сбежать из преисподней у тебя не получится.

Меня словно обухом по голове ударили. От удивления я даже рот приоткрыла и тут же его захлопнула, вспомнив, как глупо выгляжу с проступившим на лице шоком.

И снова спасибо Лу.

Аваддон кивком указал на свое запястье, где на бледной коже красовалась черная Звезда Моргенштерна. Ненавистная отметина размером не превышала монету, но ее острые края, точно лучики, доходили до обратной стороны руки. Вторя супругу, опустила взгляд на свою метку, спрятанную под рукавом платья. Пусть я не видела знак нашего союза, но отчетливо ощущала в нем жжение, словно говорящее, что Аваддон наблюдает за мной.

От внезапной догадки я пошатнулась. Чтобы не упасть, схватилась за изогнутую дверную ручку. Все время, что я улепетывала от охраны и изучала замок, было напрасно. Если Аваддон чувствовал меня через метку, то любые попытки бегства будут пресечены на корню.

Не желая верить в обреченную на вечное заточение участь, позволила теням вырваться наружу. Могильный холод, бушующий под кожей, восстал за спиной черными крыльями.

Улыбка Аваддона стала шире, он открыто любовался моим потрясением и выплеском магии.

– Восхитительна, – мечтательно проронил он и провел языком по внутренней части щеки.

– Пошел к черту! – выкрикнула я в ответ на любезности и бросилась прочь.

Подпитываемые моей жгучей яростью тени вихрем затянули дверной проем. На удивление, супруг не спешил разрушать созданный между нами барьер.

– Черт – посыльный Люцифера, и что мне у него делать? – долетело до меня недоуменное ворчание через призму тьмы. Не будь я так зла и полна решимости проверить, можно ли отследить меня через брачную метку, я бы звонко рассмеялась от непонимания людских выражений, но, увы, сейчас гнев стал моей движущей силой.

Словно обезумев от мысли, что теперь и шага не смогу ступить без ведома Повелителя Смерти, я сломя голову неслась к винтовой лестнице, ведущей из главной башни на нижние этажи замка.

Схватившись за гладкие ониксовые перила, поспешила вниз. За моей спиной раздались далекие шаги, которые я бы никогда не расслышала, не передай мне шаркающий звук тени, заранее предупредившие Клару о моей попытке сбежать.

Ускорившись, я буквально перепрыгивала через несколько ступенек сразу, поскальзывалась на ковровой дорожке, но все равно двигалась навстречу мнимой свободе.

Охранники Аваддона – демоны среднего ранга с раздвоенными, как у козлов, копытами вместо ног – провожали меня настороженными взглядами. На последнем пролете один из них дернулся, желая преградить путь, но, заметив за моей спиной развевающийся шлейф тьмы, позорно пискнул и отпрянул.

И почему я раньше не попыталась удрать, показательно окутав себя тенями?

Ответ прост: я боялась за жизнь друзей и Кайлана. Сейчас же, когда разум полностью подчинился эмоциям и меня подвели к краю пропасти, я пыталась отыскать мост.

Холл первого этажа утопал в темноте, разбавляемой редкими факелами. Огонь подсвечивал фигуры уродливых монстров в углах, и я невольно вскрикнула, когда чуть не столкнулась с крылатой статуей ропена[3].

Повернув несколько раз, я достигла главных ворот из непробиваемого камня с резными вставками в виде все тех же отвращающих роз. Охрана в переливающихся доспехах выстроилась по обе стороны от выхода из замка. Завидев меня, два высоких стражника скрестили устрашающе острые мечи.

В отличие от настороженных братьев по оружию, карауливших лестницу, мои тени не напугали демонов и не заставили отступить, поджав их тонкие и подрагивающие, как у крыс, хвосты.

– С дороги! – выкрикнула я приказным тоном, но уродцы не шелохнулись. Зашептав многогранными голосами, тени доложили, что мой запыхавшийся преследователь Клара скоро меня догонит.

Я вознамерилась спасти себя и фрейлину по-глупому. Без четкого плана и подготовки. Это совсем несвойственно бывшей лазутчице, но иногда безумство – главный враг грамотно выстроенных решений.

Чтобы вскрыть замок, достаточно выбить дверь!

Коренастый охранник справа вздернул косматую бровь и двинулся на меня в попытке схватить и заломить за спину руки.

Глупец!

Тени бросились наперехват прежде, чем мерзавец дотронулся до меня. Демон злорадно улыбнулся, когда мрак скользнул, словно дождь по стеклу, по его доспехам, отталкивающим магию.

Я удивленно округлила глаза и резко отпрянула. Пульс участился, трезвонно сотрясая грудную клетку. Преисподняя отобрала мое самое ценное оружие – способность проникать в межмирье, а теперь, когда я лишилась возможности растерзать уродцев тенями, осталась только сноровка и кровь Грааля.

Клара влетела в холл и пугливо ахнула, заметив, что я собираюсь вступить в бой с демонами.

Мне хватило пары мгновений, чтобы выхватить из волос длинную острую шпильку и вонзить ее в ладонь. Кратковременная вспышка боли – и кровь горячей струйкой потекла по руке, пачкая пол.

Пока я пятилась от наступающего противника обратно к лестнице, тень, изогнувшись, выбила меч из здоровых лапищ монстра. Пронеся оружие по воздуху, она передала его мне.

Я ловко поймала меч за деревянную рукоять и за считаные секунды смазала лезвие своей кровью, отбросив в темный угол мешающую шпильку. Оставшись безоружным, демон зарычал и резким движением скинул перчатки, обнажая руки с длинными когтями, похожими на кинжалы.

Второй стражник обогнул стоявший в центре холла постамент и нацелил на меня острие меча, стараясь защитить своего собрата. Клара спряталась в нише в стене, чтобы не попасть под раздачу, а я бесстрашно нырнула под протянутые ко мне лапищи первого монстра и с разворота резанула его по неприкрытой доспехами шее.

Лезвие едва чиркнуло серую кожу, и я мигом отскочила в сторону, предвкушая, как он развеется пеплом. Уродец даже успел разразиться высокомерным смехом – мол, я настолько слаба, что даже не сумела проткнуть его плоть, но я и не преследовала подобные цели. Кровь Грааля сделает грязную работу за меня, нужно было лишь дотронуться ею до демона низшего или среднего ранга.

Раненый охранник неожиданно схватился за горло, давясь смешком. Его собрат обескураженно заморгал, а Клара прикрыла рот ладонью, чтобы не завопить от жуткого зрелища.

Лицо демона покрылось гнойными волдырями, надувшись, словно его искусала сотня пчел. Его жуткие впалые, как у мертвеца, глаза закатились, и под аккомпанемент крика второго демона он повалился вперед.

Пуф! – и от противника осталась только смердящая дымом куча пыли.

В глазах сверкнуло обещание расплаты, когда я повернулась к следующей жертве. Уродец зло оскалился, с его клыков закапала зловонная слюна. Не дожидаясь нового нападения, я обхватила меч двумя руками и, занеся его над головой, бросилась в атаку.

Перенеся вес оружия на предплечья, как и учил когда-то Ричард, с силой замахнулась. Лезвие просвистело в миллиметре от проглядывающего между доспехами бедра демона, но тот успел уклониться, отпрыгнув вправо.

По инерции меня бросило вперед. Не встретившись с противником, меч вонзился в деревянную часть постамента с вазой и застрял там. Я дернула пару раз, стараясь высвободить оружие, но оно не поддавалась.

Сзади меня кто-то вдруг обхватил за плечи и развернул, отрывая от тщетных попыток вернуть меч. Мои руки прижали по бокам, и я оказалась сдавлена с двух сторон лапищами монстра. Кости затрещали, посылая по телу волны нестерпимой жгучей боли, когда меня приподняли над землей.

Я догадывалась, что демон, напоминающий смесь крысы-переростка и сгорбленного человека с серой кожей, не осмелится накликать на себя гнев Аваддона, убив меня. Но вот сломать пару ребер в отместку за друга – всегда пожалуйста.

Прежде чем ударить лбом в его приплюснутый нос, заработав при этом приличный синяк, я уловила движение за спиной удерживающего меня монстра.

Черная кровь с тяжелым гнилостным запахом неожиданно брызнула в лицо, окропив влажным жаром щеки и губы. Желудок предательски сжался, но рваный вдох оставил ужин на месте.

Бешеные глаза демона закатились, а руки ослабли, даруя мне возможность дышать. Я наконец заметила торчавшую из его шеи шпильку. Ту самую, которой пару минут назад проткнула свою ладонь.

Клара тряслась позади монстра, но подобие оружия держала крепко, вогнав его практически до самого конца. А затем она рывком выдернула шпильку, и уродец, моментально покрываясь волдырями, отпустил меня и повалился на пол. Столкнувшись спиной с обсидианом, он разлетелся пылью.

– Адди, умоляю, простите, – прохрипела подруга, с отвращением наблюдая, как я размазываю ихор демона тыльной стороной ладони по лицу.

Всевышний! Только Клара могла со всей серьезностью извиняться за подобные поступки после того, как спасла меня от неминуемо сломанных костей.

– Нужно срочно уходить, пока сюда не сбежались другие привилегированные охранники, – заключила я, невозмутимо перешагивая через горстку пепла.

Быстро закивав, Клара вытерла руки о юбку розового платья и поспешила за мной на улицу.

Глава 3. Адель

Мы шустро двигались к высоким воротам и кованому забору с черными шпилями. Сие произведение готического искусства отделяло обширную территорию замка Смерти от остальных высушенных земель преисподней.

Из-за непроглядной ночной тьмы, рассеивающейся лишь под влиянием тусклого багрового света луны, мы с Кларой часто спотыкались и приглядывались, силясь не сломать ноги о коряги с шипами.

Я слышала за спиной настигающий нас хриплый смех Аваддона. Пару раз оборачивалась, вглядываясь в темноту, но она была пустой и недвижимой. Супруг словно издевался надо мной, а мрак разносил его хохот вкрадчивыми волнами, разгоняя пульс и пугая нас до вспотевших ладоней.

Казалось, Круг Смерти полностью вымер, а его глава специально позволил взбунтоваться, чтобы понаблюдать, смогу ли я выжить в настоящем Аду.

Аваддон проверял меня на прочность.

Ну что ж, об меня можно сломать зубы!

Преградившие путь ворота с серебристой гравировкой «Смерть – избавление от проклятия времени» выглядели грозными и великими в темноте. Невзирая на завораживающе красивое зрелище, я набросила на ручки уплотнившиеся тени и потянула на себя.

Створки, проскрипев, медленно распахнулись, и мы двинулись в таинственную неизвестность, полнившуюся кровожадными тварями.

Вступив в клубившийся на высохших от зноя землях преисподней туман, я взмахнула рукой, и струящиеся нитями тени перевоплотились в двух громадных волков. Дымчатые хищники вышагивали впереди, разгоняя щелканьем челюстей Сумрак Бездны.

Клара цеплялась за пояс моего платья, как ребенок за руку матери, но храбро продолжала следовать за мной к лесу из деревьев с кроваво-красными листьями, который я едва различила вдали.

– Они устрашающие, – пискнула подруга, подбородком указав на волков. Черный дым водоворотом исходил от животных, создавая впечатление, будто они не ступают по земле, а плывут по воздуху.

– Они – наш единственный шанс выжить и не затеряться среди Сумрака, – ответила я и ускорилась, старательно не обращая внимания на шипяще-каркающие звуки, доносившиеся сверху. Какая бы тварь ни летала по небу преисподней, сомневаюсь, что она выглядела как розовый фламинго, а мне осточертело лицезреть мерзких исчадий ада. Если чудовище решит спикировать, тени нас предупредят.

Один волк опустил морду и прижал уши, что-то вынюхивая, и в груди зародилась щемящая надежда, что он выведет нас к порталу без карты. Неожиданно мистическое животное запрокинуло голову и громко взвыло, бросившись вперед.

Клара чихнула от поднявшейся в воздух пыли, и мы побежали следом, перепрыгивая через сломанные деревья и коряги. Вернее, я перепрыгивала, а подруга аристократично перелезала, придерживая юбки.

От ругательств и закатывания глаз меня отвлек блеск воды в темноте, но я не сбавила шаг, желая как можно скорее найти путь к порталу.

Вскоре мы вышли на поляну, окруженную сухими и в некоторых местах сломанными кустарниками. Здесь Сумрак отступил, больше не заслоняя непроглядным покрывалом наши ноги.

Я посмотрела вниз, ожидая увидеть привычную для человеческого глаза жухлую траву, но по потрескавшейся почве расползались змеи и другие мелкие существа, отдаленно напоминающие пауков с мохнатыми лапками.

Клара завопила, прикрывая рот ладонью. Волки принялись распугивать тварей громким лаем, а я вновь нашла взглядом широкую реку, простирающуюся в противоположной стороне от леса.

Придя в себя, подруга дернула меня за рукав платья, отвлекая от гипнотизирующего зрелища.

– Что это такое? – прошептала я. Казалось, если заговорю громче, то видение исчезнет.

– Ничего хорошего. – Подозрительно прищурив карие глаза, Клара наблюдала за шумящим потоком, который разрезал мертвые земли, словно нож.

– Но ты видишь то же самое, что и я? Видишь жизнь, сопротивляющуюся Смерти?

Клара нехотя кивнула, и, вопреки здравому смыслу, я шагнула к реке. Подруга схватила меня за руку, останавливая, и попыталась вразумить:

– Адель, вам не кажется странным, что волки не ведут нас туда, а отступают к лесу?

Я замерла, вняв разумным доводам. Однако меня влекло к реке, как мотылька к огню. Губительно, без возможности сопротивляться. Поэтому я, как околдованная, вырвала ладонь из цепкой хватки Клары и устремилась к воде.

Расслышав причитания подруги, хвостиком поспешившей за мной, я немного замедлилась, но не остановилась.

Через пару минут мы оказались на скалистом берегу. Подходить близко к краю я побоялась, поэтому вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть темную реку и понять, что именно привело меня сюда.

Волки нагнали нас, встав по обе стороны от меня и недовольно пыхтящей Клары.

– Пойдемте отсюда, – взмолилась подруга. – Ваши теневые звери беспокоятся. Давайте не будем искать неприятностей.

Я уже не слышала Клару и не чувствовала, как ее тоненькие пальчики сжимают мои плечи, чтобы увести подальше от реки. Я будто превратилась в неподвижную статую, и даже фрейлина, ростом значительно выше меня, не могла с этим ничего поделать.

Волки перестали выть, подобно мне зачарованно наблюдая за странной рекой, внутри которой поблескивали шарики света.

В следующее мгновение в сознание вихрем нежнейших звуков ворвалась мелодия. Внутренний голос подсказывал, что именно эта душевная музыка, словно извлекаемая из ангельской арфы, магнитом притягивала меня.

– Адель! Ну же, идем! – не сдавалась Клара, но звучавшая в голове мелодия поглотила меня без остатка. Я будто стала растворяющейся в ней балериной и безудержно кружилась в гипнотическом танце.

Сбросив руки подруги, которые настойчиво тянули меня уже не за плечи, а дергали за талию, я сделала еще пару шагов в сторону воды.

Мелодия покачивала на волнах иллюзии, завладевая телом, и влекла в смертельную ловушку. Только вот сопротивляться наваждению было невозможно. Голодная мышь слишком сильно мечтала отведать сыр в мышеловке, так же как я до боли в сердце хотела прикоснуться к стеклу реки.

Контроль над магией теней начал таять вместе с волками. Они теряли четкие очертания, пока вовсе не исчезли, слившись с застоялой тьмой Ада. Оставшись без защиты, Клара принялась с новым рвением хватать меня за руки и удерживать подальше от воды, упираясь в землю каблуками. Но под властью невидимой силы я с легкостью тащила ее за собой, будто она весила не больше пушинки.

Последний раз дернув меня назад и не добившись никаких результатов, Клара сдалась и осталась стоять в двух метрах от меня.

Я склонилась над водой и внимательно в нее вгляделась. Не заметила, как оказалась на коленях, пачкая платье в прибрежном иле, и потянулась пальцами к реке.

Соната в голове подходила к кульминации, взлетая ввысь и полностью лишая возможности здраво мыслить. Неожиданно моя рука застыла, так и не коснувшись гладкой поверхности, а душу заполнила невиданная ранее безмятежность. Точно из колодца эмоций выкачали бдительность и страх, завлекая в капкан.

Зеркало воды отражало затянутое тучами ночное небо и редкие, склонившиеся над рекой мертвые деревья. Вскоре к ним присоединился и мой лик с широко распахнутыми от любопытства глазами.

Внезапно мои очертания начали меняться, словно художник, нарисовав портрет, решил размазать по холсту четкие линии. А поселившаяся в голове мелодия затихала.

Я сидела на берегу и судорожно пыталась припомнить эту сладкую, похожую на теплый весенний вечер песню, пока мои серые, как мокрый гранит, глаза в отражении не изменили оттенок на ярко-синий, а прямые волосы не стали темнее, завиваясь на концах.

Чтобы истерически не завизжать или не расплакаться, я до крови закусила губу, сдерживая эмоциональный всплеск.

Мое лицо походило на угасающий в памяти образ матери, только сейчас я видела его как нельзя отчетливо, со всеми редкими веснушками на прямом носу и мелкими морщинками под глазами. Даже тьма преисподней словно отступила, позволив мне полюбоваться образом Софии во всей красе.

Скатившаяся по подбородку слезинка упала в магическую воду, всколыхнув небольшими кругами ее ровную поверхность.

Когда мимолетная рябь пропала, глаза матери устало прикрылись, а играющая на ее губах нежная улыбка померкла. Внезапно из ее приоткрывшегося рта вырвался безмолвный крик. Я потянулась к отражению раньше, чем смогла все детально обдумать. Мелодия больше не гипнотизировала, так что я действовала рефлекторно, стремясь облегчить мучения матери.

Коснувшись пальцами холодной, точно талый снег, воды, я вздрогнула, а София перестала кричать. От жары преисподней платье липло к телу, так что холодная река удивила не меньше смотревшей из нее матери. Я хотела провести по ее волосам в отражении, но, словно муха, приклеившаяся к варенью, не смогла пошевелить рукой.

В горле встал тревожный ком, который, как ни пыталась, не могла проглотить. Темные воды забурлили, размывая дорогой сердцу облик Софии.

– Мама! – в панике выкрикнула я и со всей силы дернула обездвиженной рукой, усиливая маневр кольцами теней, но вода не отпускала. Вместо уже привычного мокрого холода до пойманных в ловушку пальцев дотронулось что-то похожее на испорченное осклизшее мясо.

Ох, черт…

Меня с нечеловеческой мощью потянули вниз, не давая возможности завизжать или ухватиться за корягу, и, подобно безвольному трупу, я с всплеском рухнула в реку.

Кожу опалил леденящий кровь ужас, внутренности сжались, силясь сохранить жизненно важное тепло. Единственное, что я успела перед падением, – задержать дыхание, но стоило распахнуть инстинктивно зажмуренные глаза, чтобы понять, какая тварь утащила меня на дно, как я лишилась кислорода.

Вместе с пузырьками воздуха изо рта вырвался глухой крик. Даже через призму темной воды я смогла разглядеть демона – ссохшегося мертвеца с глубокими черными дырами вместо глазниц и острым черепом. Его редкие рыжие волосы медленно извивались, а длинные соколиные когти нещадно впивались в мою руку.

Задергавшись, я попыталась врезать уродцу в грудь локтем, но тени больше не помогали, блокированные нахождением в реке, в которой не существовало магии тьмы. Так что удар получился равносильным толчку ребенка.

Демон сильнее сжал мою плоть, выдирая из горла новый беззвучный вопль. Вот только в этот раз досадная ошибка едва не стоила мне жизни. Ледяная вода потоком ворвалась в легкие, душа, а монстр, наслаждаясь моей судорожной агонией, поволок меня дальше.

Из последних сил сопротивляясь, я постаралась лягнуть склизкого мертвеца в бедро, но умудрилась запутаться в длинной юбке, и эта оплошность стала решающей в схватке.

Секундного замешательства хватило, чтобы второй такой же демон оторвал мою руку от саднящего горла и потащил в противоположную сторону, желая разорвать меня на две части.

Сухожилия ужасно заныли и затрещали, готовые вот-вот порваться, а мутное от воды зрение померкло. Организм сдавался, понемногу умирая от нехватки кислорода, и даже истошно-жалобные крики Клары, едва доносившиеся до меня через толщу реки, превратились в белый шум.

Я тонула, а сердце с каждой необъяснимо долгой секундой билось все медленнее, замирая в груди.

Умирать больно.

Тяжело.

Мучительно.

Легкие горели так, словно их залило раскаленным свинцом. От боли сознание окончательно заволокло черной пеленой, и в момент, когда кости, казалось, больше не выдержат натиска монстров, я поддалась влекущей в забытье пучине.

Темнота на мгновение притупила страдания, но внезапный всплеск над головой отсрочил падение в руки смерти, и мука вернулась с новой силой. Однако запястья больше не истязали демонические когти. Только легкие, все еще полные воды, грозились камнем потянуть на дно, сделав моей могилой безжалостную реку преисподней.

Кто-то схватил меня за плечо и дернул вверх, но было поздно. Я слишком долго не дышала, кровь переставала циркулировать по венам, а вместе с ней останавливалось израненное за нелегкую жизнь сердце.

Где бы я ни появлялась, за мной шлейфом, будто аромат дорогих духов, всегда следовало поветрие гибели. Пока умирающий разум воспроизводил последние мысли, я вдруг поняла, что пульс все еще шумит в ушах, а тело больше не покачивает река.

Тонкий писк Клары стал аккомпанементом удара моей спины о твердую землю. Кто бы ни бросил меня на сухую почву, он не церемонился и действовал быстро. Голова загудела, я пыталась вдохнуть, но лишь бессмысленно открывала и закрывала рот, как рыбка, пока на грудь с силой не надавили.

Ребра словно заскрипели, посылая по нервным окончаниям новый шквал жжения, но, слава Всевышнему, легкие сжались, и изо рта и носа хлынула удушающая вода.

Меня резко перевернули на бок. Я закашлялась, позорно давясь слюной и рвотными массами.

Несколько минут меня сотрясал кашель, пока воздух кутерьмой не наполнил изголодавшийся по кислороду организм. Я царапала ногтями сухую землю, будто это могло унять першение в горле и давящее ощущение в висках.

Сколько я пролежала, уткнувшись лбом в пыльную почву, сказать сложно. Но когда звон в ушах ослаб, я попыталась поднять голову, надеясь встретить осуждающий взгляд Клары, однако наткнулась на полные блестящего гнева глаза Аваддона.

Зрение еще не сфокусировалось, но даже сумрак и мое сконфуженное состояние не помешали мне разглядеть странную смесь злости, граничившую с жуткой паникой, и необъяснимое облегчение, царившее в каждом дюйме лица Повелителя Смерти.

– Аваддон? – просипела я. Понятно, что супруга не обрадовала бы моя скоропалительная кончина по ряду логичных причин: я – Грааль и его «счастливый билет» ко всем несбыточным мечтам, но все же меня удивило его неприкрытое беспокойство.

Аваддон сидел возле меня на пятках и нервно покусывал подушечку большого пальца. Его мокрые волосы липли ко лбу и вымоченному до нитки черному фраку. В таком виде он напоминал холеного домашнего кота, брошенного под дождем на произвол судьбы.

Мир кружился, но я смогла приподняться на локтях, дабы убедиться, что Клара не пострадала. Бледная как мел подруга семенила вокруг меня и громко возмущалась, но в остальном выглядела как обычно: без ран или царапин от когтей жутких трупов. Я хотела успокоить ее, сказать, что все обошлось, но неожиданно меня качнуло, а отступившая чернота вновь пробралась на границы взора. Последний раз взглянув на чересчур озадаченного Аваддона, я отключилась.

Странные образы, приходящие в бессознательном состоянии, никак не могли отражать действительность. Иногда разум ненадолго прояснялся, и мне чудился взволнованный голос Кайлана, что-то нашептывающий на ухо. Я чувствовала опаляющий жар его ласковых пальцев на лице и израненных запястьях, ощущала влажный поцелуй в щеку. Но стоило раствориться в навеянной воображением иллюзии, как в одночасье все меркло и до меня долетали отголоски мужских криков и ругани.

Проблески тьмы помогли разобраться в моем местоположении. Я больше не валялась на твердой земле, а лежала в удобной постели, укрытая одеялом. Жалкая попытка пошевелиться или открыть тяжелые веки ни к чему не привела, тело точно сковали невидимые путы, обездвижив даже пальцы.

Когда иллюзорная перепалка затихла, разум сильнее окутала дымка забвения.

Мне снилась мама. Я вновь и вновь слышала ее душераздирающие крики и громкий плач, но ничем не могла помочь. Она стояла по пояс в проклятой реке. Легкое белое одеяние, намокнув, льнуло к утонченной фигуре, а блеклый звездный свет превращал Софию в призрака.

Стойкое желание расспросить мать о том, как ей помочь, жгло вены ядом обреченности. Но стоило раскрыть рот, как она принималась качать головой и прикладывать указательный палец к губам, приказывая молчать, чтобы не развеять видение.

Я так и стояла не в силах поговорить с матерью или подобраться ближе.

София жестом указала на остроконечные скалы вдали, напоминающие клыки великана, туда, где туман сгущался, приобретая черный оттенок. Затем из речки вырвались серые дряхлые руки мертвецов и, схватив ее за плечи, потянули на дно.

Я собралась с силами и даже во сне ощутила живущий внутри холод теней, но прежде, чем они вырвались к матери на подмогу, сквозь дурманящую пелену сна пробился низкий голос, сотрясающий вибрацией навеянную реальность:

– Ты нужна мне, Адель. Проснись…

Глава 4. Адель

История повторялась. Как и в прошлый раз во время пробуждения в преисподней, меня встретил сидящий в кожаном кресле Аваддон. Сложив руки в замок на колене и покачивая ногой, он в упор смотрел на меня, но тень от сизых портьер скрывала выражение его лица.

Я лежала на боку в собственной постели и пялилась на незашторенную полоску окна позади супруга. В Аду в основном царила ночь, из-за чего ориентироваться во времени было сложно, поэтому я спросила:

– Как долго я провела без сознания?

– Около двух дней. – Усталость, пробивающаяся через знакомую сталь голоса Аваддона, насторожила, но я не придала этому весомого значения.

От удивления мои глаза расширились до такой степени, что стало некомфортно моргать.

– Два дня? – озадаченно переспросила я.

Потирая лоб, будто могла тем самым облегчить головную боль, откинула одеяло и осторожно села в кровати. Меня мутило. Стоило потянуться вперед, чтобы взять с тумбочки стакан воды, как я рухнула обратно на мягкие подушки.

Аваддон тут же подорвался с места, через секунду оказавшись у кровати. Я глубоко вдохнула порыв воздуха с терпкой примесью мускуса. В нем улавливалось что-то еще. Отдаленное, но до мучительного знакомое, похожее на тонкий аромат дыма и сандала с верхней ноткой цитруса.

Я тряхнула головой, развеивая отголосок сводящего с ума запаха Кайлана, и тут же пожалела об этом. Мир вновь поплыл перед глазами.

Красивое лицо супруга больше не скрывала тень, и я ужаснулась, заметив, что его бледная кожа приобрела землистый оттенок, а утонченные губы потрескались, будто его мучило обезвоживание.

– Что с тобой стряслось? – скрыв проступившее волнение, прошептала я.

Аваддон мрачно усмехнулся и, взяв граненый стакан, протянул мне. Я не стала сопротивляться проявленной заботе и послушно приняла предложенную воду. Подождав, пока я вдоволь напьюсь и верну опустошенную тару, Аваддон присел на край кровати, склонив торс между широко расставленных колен.

– Ничего особенного. Просто одна дерзкая девица по дурости умудрилась свалиться в воды реки Оманкс, кишащие полуразложившимися рабами Астарота, и мне пришлось ее спасать.

– Повелителя Войны? – уточнила я, а супруг недовольно нахмурился.

– Ты решила все переспрашивать или это яд так повлиял на твои умственные способности?

Вспыхнувшее раздражение усмирило скрытое волнение за супруга. Клянусь, я не хотела делать это вновь, но все же не смогла противостоять вопросу, покалывающему язык:

– Яд?

– Серьезно?

Аваддон раздраженно фыркнул и собирался подняться с кровати, оставив меня разбираться во всем самостоятельно, но я его остановила, схватив за рукав белой рубашки с серебряной строчкой на вороте.

– Расскажи мне, – попросила я, виновато склонив голову. Не потребовала, а именно попросила, словно мы действительно стали близки. Ворочавшаяся внутри тревога за его подорванное здоровье и тремор перед путешествием в Круг Люцифера сделали меня покладистой. Такой, какой Аваддон желал меня видеть.

И он купился.

– Ты хочешь узнать про монстров Оманкса или про его чары, воздействующие на тело и разум?

– Я хочу знать все, – без толики сомнения ответила я, и супруг, немного развернувшись, заговорил:

– Река берет исток из сердца Ада и протекает по границе Круга Войны. Много веков назад Астарот отравил воды дурманящим ядом, который иногда клубится над поверхностью вместе с паром, вызывая сильные галлюцинации. Река таким образом защищает его владения от других демонов и удерживает души плененных ею грешников, погрязших в отчаянии.

Сердце будто остановилось, а потом понеслось с новой силой. Я не желала верить, что мама, страдавшая при жизни от безысходности и невозможности спасти любимого, навек заперта в чертовой речке.

– А монстры? Это пленники?

Аваддон покачал головой, его длинные распущенные волосы плавно затанцевали на лопатках. Я приблизилась к нему вплотную, прикоснувшись плечом к мускулистой руке.

– Нет, чудовищ создал Астарот. Души умерших находятся гораздо глубже под рекой. Существует поверье, что Оманкс – артерия Бездны Тьмы.

– Но точно ты не знаешь?

– Никто не знает, что именно находится в Бездне, даже Принцы Ада. Сомневаюсь, что и Люцифер осведомлен больше. Хоть мои братья и порождены Тьмой, но они не помнят ничего о том, что скрывается в ее водовороте. – Аваддон содрогнулся и шумно сглотнул. – Высших демонов убить практически невозможно, но если они погибают, то возвращаются в Бездну Тьмы. Люцифер проклял и отправил в нее четверых названых сыновей за неповиновение, туда же попал и Азазель после трагической кончины на землях людей.

– Но яд реки подействовал на тебя. Неужели чары Оманкса настолько сильны? – подметила я очевидное, чтобы лучше разобраться в уязвимых местах Принцев Ада.

– Магия нависшего над рекой невидимого пара не влияет на мой разум. Это было одно из ключевых условий, выдвинутых нами Астароту, когда он решил отравить воду. Так что я бы не сунулся в реку без весомой причины. – Супруг многозначительно покосился на меня, и я невольно залилась краской, после чего немного отодвинулась и опустила взгляд на свои руки.

Полностью исцелившиеся от когтей трупов руки!

Моя бровь удивленно взлетела вверх, и прежде, чем я принялась расспрашивать о том, почему Аваддон меня исцелил, не оставив в наказание за побег саднящие раны, он продолжил:

– Ядовиты не только воды, но и когти рабов Астарота. Это демоны среднего ранга – его бессмертное войско. Раньше при необходимости Повелитель Войны мог призвать полчище мертвецов и управлять этой мерзкой армией, но Люцифер наложил табу на его магию, опасаясь, что средний сын попытается свергнуть его. Астароту не осталось ничего, кроме как загнать их в реку до лучших времен. Теперь только единицы помогают ему в борьбе.

Аваддон приподнял край рубашки, оголив нижние кубики пресса. Я рассмотрела четыре поджившие раны, тянувшиеся полосами вдоль его бока.

– Как ты уже поняла, наши силы не действуют в воде, так что, спасая тебя, я сам напоролся на демона. Его яд ослабляет, но не больше чем на пару дней. – Супруг опустил рубашку и неожиданно дотронулся до моего лица. Широкая ладонь нежно легла на мою щеку, и в месте нашего соприкосновения запульсировал разряд. – А вот тебе пришлось влить противоядие. Хорошо, что я припрятал пару колб в сокровищнице.

Большой палец Аваддона погладил мою кожу. Я не отпрянула, а, наоборот, прильнула к нему и вдобавок мило захлопала длинными ресницами, чтобы разузнать как можно больше деталей.

– Я видела маму, – тихо призналась я, заглянув в омут сизых глаз. – Могла ли ее душа попасть в Оманкс?

Аваддон тяжело вздохнул и прекратил поглаживания. Убрав от меня руку, он сунул ее в карман черных брюк.

– София даже после смерти продолжает доставлять проблемы, – зло выпалил он и встал с кровати.

Немного пошатываясь и придерживаясь за край матраса, я поднялась вслед за супругом. Однако Аваддон не стал покидать мои покои.

Поддавшись сникшему настроению хозяина, из углов покоев просочилась тьма и черной вуалью заполнила пространство.

– Почему ты так ненавидишь мою мать?

Аваддон стоял в центре мглы. Его глаза стали напоминать змеиные, и казалось, еще немного – и он уступит полному демоническому обличию.

– Она влезла туда, куда не следовало!

Тьма обступала своего повелителя, угрожающе нависая надо мной, но я не выказала страха. Любопытство и желание узнать, что еще при жизни натворила София, приглушало инстинкт самосохранения, и я упорно двинулась дальше, хватаясь за попадавшиеся на пути предметы.

– Ты про их запретные чувства с Азазелем и ваш проигрыш в войне с Ульемом? – уточнила я, замерев недалеко от Аваддона.

Меня покачивало, поэтому пришлось приложить немало усилий, чтобы стоять ровно и не свалиться позорно на ковер. Тонкая лямка шелковой сорочки сползла с плеча при очередном неловком движении, и на лице Аваддона проступили мерцающие во тьме сизые чешуйки.

– О нет, Адель. Твоя мать запустила свои человеческие ручонки куда глубже, чем ты думаешь. И я говорю не про слабость к ней Асмодея и Азазеля. А про то, что она не только посеяла зерно раздора между нами, заставив отвернуться от главной цели – завоевания Абракса, но и про то, кем является твой отец и на что пошла София, чтобы заполучить его благосклонность.

Я ахнула, не ожидая услышать упоминание про загадочного мужчину, подарившего мне жизнь. В Абраксе я годами пыталась выведать его имя у Елены, а позже пробовала разузнать хоть что-нибудь у Кайлана, но ничего не вышло.

Повелитель Смерти резко осекся, сообразив, что сболтнул лишнего, а я неуклюже покачнулась от услышанного. Слава Всевышнему, недалеко от меня оказалась обсидиановая колонна – за нее я и ухватилась.

Чтобы еще сильнее не шокировать меня, Аваддон спокойно выдохнул. Щелчок пальцев разогнал тьму, а следом и чешуйки втянулись в его бледную кожу. Только змеиные глаза, наполненные плотским голодом, блуждали по моим обнаженным ключицам и глубокому вырезу сорочки.

– Поэтому ты так желаешь меня? Из-за прошлого?

Аваддон медленно моргнул, а потом уставился поверх меня, задумавшись.

– Поначалу так и было. В твоих венах течет моя кровь, и ты с рождения принадлежала мне, но потом… – Аваддон напрягся и пошевелил плечами, борясь с нахлынувшими эмоциями. – Я впервые проник в твой сон, узнал ближе, понял, как вы похожи… Ты вправе мне не верить. Я Повелитель Смерти, жизнь для меня не имеет ценности, она лишь логический цикл, приводящий душу к моему Кругу, но рядом с тобой я вновь готов возродиться.

Признание Аваддона ударило отрезвляющей пощечиной. Я резко отвернулась, упустив странный комментарий: «Как вы похожи».

Чувства. Высшие демоны испытывали любовь или то, на что были способны их греховные сердца. А может, мой уставший разум не уловил иной смысл пророненных супругом слов, ведь я на личном примере убедилась, как легко Принцы Ада умеют манипулировать жертвами.

– Ты ведь не расскажешь, кто мой отец, верно?

– Не сейчас, – отрезал Аваддон, давая понять, что эта тайна пока так и останется покрытой мраком.

Я нервно накручивала свой длинный локон на палец, смотря в противоположную от супруга сторону.

– Тебе необходим отдых, Адель, да и мне тоже. Завтра нам понадобятся смирение и сила, чтобы встретиться лицом к лицу с Люцифером, так что выпей дополнительную дозу противоядия и ложись спать, – посоветовал Аваддон и, шаркая, направился к двери.

Тьма, клубясь, материализовала на тумбочке длинную колбу с зеленой жижей. Я хотела поблагодарить Аваддона и спросить, не нужно ли ему противоядие, но Повелитель Смерти уже исчез, так и не получив от меня никакого ответа на откровения порочной души.

К черной карете, поблескивающей изумрудами на посеребренной окантовке, нас сопровождала стража – двое демонов среднего ранга в облике бурых медведей с прочной броней на спине. Монстры даже не прихватили с собой оружие – мечами им служили длинные когти и клыкастая пасть.

Клара и Лу плелись позади меня и Аваддона. Мы же под руку вышагивали по брусчатке к подготовленному у ворот экипажу.

После выпитого противоядия я проснулась посвежевшей и отдохнувшей. Аваддон тоже взбодрился, избавившись от изъянов в виде трещин на губах и разлитых под глазами синяков.

В тусклом свете дня удалось получше изучить необъятную территорию замка Смерти, бо́льшая часть которого пряталась в скале. Рядом с входом в единственный сад, в котором в основном благоухали сизые розы, расположились изогнутые черные скамьи. Чуть левее находилась лестница, ведущая на широкий полукруглый балкон, служащий смотровой площадкой.

Повисший в воздухе зной заставлял учащенно дышать, а в ложбинке между грудей проступали бусинки пота. Пока мы вышагивали вдоль аллеи с факелами, я вынашивала новый план – узнать, как избавиться от брачной метки и под всеобщую шумиху пира незаметно улизнуть с Кларой к арке-порталу.

И желательно в обход ядовитой речки!

Как бы я ни скучала и ни любила мать, сомневаюсь, что сейчас смогла бы ей помочь. Для начала нужно спасти Абракс, размотать клубок тайн собственного рождения, а там, возможно, найдутся и ответы на то, как вызволить Софию из водной тюрьмы.

Задумавшись, я случайно наступила на длинную юбку своего шикарного наряда из тяжелого черного бархата с россыпью крупных сапфиров на груди и шлейфе. Завивающиеся у лица пряди уродливые горничные подкололи заколкой с живым пауком на затылке, оставив остальные локоны свободно ниспадать до талии. От копошения его лапок в волосах становилось не по себе.

Все в моем идеальном образе полнилось сексуальностью и величием: сапфировые драгоценности, точно грозди винограда, украшали длинную шею, на руках звенели браслеты из серебра, а само платье выгодно подчеркивало изгибы тела, демонстрируя красивую грудь через декольте и стройную ногу, выглядывающую из-под длинного разреза.

Мой наряд был подобран так, чтобы все знали, кому именно я принадлежу. Так что чернильный фрак Аваддона с сизой строчкой и сапфировыми запонками не оставлял простора воображению. Мы идеально подходили друг другу, только его волосы украшал не паук, а серебряная змея, обвивающая туго заплетенную косу вместо обычной кожаной шнуровки.

Луиза и Клара тоже принарядились.

Моей подруге с утра пораньше швырнули в лицо атласную фиолетовую юбку и серую блузу с длинными струящимися рукавами в стиле ампир. За такое неподобающее поведение охамевшая горничная была наказана моей нелицеприятной бранью и всплеском теневой силы, заставившей бедняжку обмочить полы, которые она потом сама же и вытирала.

Демоны относились к Кларе как к ничтожеству, не скрывая, что не жалуют в замке человека, но после моего показательного этюда, думаю, косых взглядов со стороны прислуги значительно поубавится.

Лу предпочла сарафан кровавого цвета, выгодно подчеркивающий ее пугающие алые глаза, с весьма откровенным вырезом на спине.

Возле кареты нас дожидался смуглый лакей с трепещущими на ветру кожаными крыльями. Я все не могла привыкнуть к тому, что большинство демонов отличались от людей какой-нибудь мерзкой деталью во внешности. Исключением становились только те, кто принадлежал к высшему рангу. Но стоило эмоциям взять над ними верх, как их шикарные тела и лица уродовали отпечатки демонической натуры.

Только рога с вырезанными на них рунами и полнящиеся тьмой вены Кайлана не вызывали отвращения. Удивительно, но в его меняющихся чертах я улавливала мрачную сексуальность. Наверное, так действовала магия Повелителя Похоти, превращающая любые пороки в произведение искусства, а может, я настолько успела полюбить его, что закрывала глаза на недостатки.

Воспоминание о разбившем сердце мужчине заставило сжаться в нервный ком, что не ускользнуло от пристального внимания Аваддона.

– Не переживай, Люцифер не причинит тебе вреда, – неверно растолковал причину моего беспокойства супруг. – Ты Повелительница Круга Смерти. Никто на приеме не осмелится выступить против тебя. Да и Асмодей, будь он неладен, не позволит демонам воплотить грязные замыслы. – Аваддон постучал себя по виску, напоминая, что Кайлан способен проникать в чужой разум.

Да, только зачем Повелителю Похоти помогать той, которую он едва не убил, а после вручил своему старшему брату?

Я хотела задать вопрос вслух, но не успела. Лакей галантно распахнул перед нами двери, приглашая войти в карету. Медведи рядом с нами зарычали, встали на задние лапы и словно начали ломаться, пока с треском костей не перевоплотились в двух поджарых мужчин с кудрявыми каштановыми волосами до плеч. Сизая броня магическим образом подстроилась под их мощные тела, так что, лишившись шерсти, они не остались нагими.

Ошарашенно наблюдавшая за ними Клара закатила глаза, собираясь вот-вот покинуть нас. Луиза среагировала быстрее, чем я вырвалась из рук Аваддона, и поспешила к моей фрейлине. Чтобы та не грохнулась в обморок, демонесса «любезно» отвесила ей звонкую пощечину.

Клара встрепенулась и устояла на ногах, обиженно приложив руку к полыхающей щеке.

– Это мои братья, они тоже перевертыши, – объяснила Лу и вдобавок встряхнула Клару за плечи. Демоны учтиво склонили головы и поочередно улыбнулись сначала мне, а потом Кларе.

Безусловно, я бы вступилась за подругу, но, сообразив, что Лу не преследовала умысел ей навредить, а по-своему не позволила распластаться на земле, убрала с лица карающее выражение.

Аваддон жестом приказал перевертышам занять места рядом с лакеем, даже не позволив нам узнать их имена. Проследив за грациозной поступью демонов и их ловким прыжком на облучок, я наконец перевела взгляд на упряжку и удивленно вытаращилась.

Тянувшие карету кони разительно отличались от тех, что я привыкла видеть на узких улочках Абракса или готических площадях Франсбурга. Из широких ноздрей животных шел пар, а пляшущее в глазах пламя переходило оранжевыми языками к длинной гриве. Из темных копыт тоже пробивался огонь, создавая впечатление, будто жеребцы высекают искры из земли преисподней.

– После вас, мой порочный ангел. – Аваддон галантно подал руку, чтобы я могла подняться на высокую подножку и беспрепятственно впорхнуть внутрь экипажа.

Я не стала уступать желанию оттолкнуть его и бежать куда глаза глядят, лишь бы не появляться на балу Дьявола, поэтому, сжав протянутую ладонь, осторожно протиснулась внутрь.

Следом за мной в карету, пригнувшись, вошли Аваддон, Клара и Луиза. Девушки уселись на обшитую сизым велюром скамью и уставились в противоположные окна.

Я вжалась в стену напротив Клары, а рядом со мной, расправив идеально выглаженный фрак, опустился Аваддон. Супруг по-свойски сжал мою талию и притянул к себе.

Недоумевающе округлив глаза, я воспротивилась его намерению усадить меня на мужские колени, тем самым привлекая заинтригованные взгляды Луизы и Клары.

Карета внезапно тронулась, и меня по инерции завалило вперед, из-за чего пришлось ослабить сопротивление. Воспользовавшись ситуацией, Аваддон потянул сильнее, и я нехотя оказалась сидящей на нем.

Недовольно скрестив руки на груди, попыталась перелезть обратно на скамью, но обвившие меня темные вихри супруга молчаливо донесли, что неповиновение сулит неприятности.

– Ты должна привыкнуть ко мне, Адель. Наши касания и флирт на публике демоны обязаны принимать за чистую монету. Если Люцифер заподозрит, что я взял тебя в жены обманом или против воли, он может расценить мой поступок как желание присвоить себе Грааль и развязать в преисподней войну.

– А разве это не так? – огрызнулась я.

Случайно вспомнив похожую ситуацию с Кайланом, когда едва не отдалась ему прямо в карете, я поерзала на коленях Аваддона, дабы поудобнее усесться и унять вспыхнувший, как спичка, жар внизу живота.

– Да, но, если хочешь выжить, лучше помалкивай и смени ножи во взгляде на сердечки. – Повелитель Смерти неожиданно прочистил горло, прогоняя из голоса резко возникшую хрипотцу.

Что-то в его словах заставило задуматься и приструнить гнев. Если приходится выбирать между двух зол, логичнее встать на сторону наименьшего. И тот факт, что Аваддон не жаждал моей гибели, немного успокаивал, а вот что способен выкинуть Люцифер – я и представить не могла. В лучшем случае он бросит меня в темницу и прикажет своим соратникам ставить надо мной опыты. Ну, или не церемонясь убьет, выкачав всю магическую кровь Грааля.

Я поморщилась и согласно кивнула.

Под поскрипывание щебня под колесами экипаж двигался в неизвестном направлении. За окнами проглядывал все тот же мертвый пейзаж: неестественно скрюченные сухие деревья, жухлые кустарники с иголками и острые скалы вдали.

Если я раньше считала мрачную красоту Абракса чересчур скупой и полностью лишенной красок, с его темными кирпичными домами, гнетущими аббатствами и злобными горгульями на крышах, то преисподняя и вовсе навевала мысли о безнадежной кончине всего живого.

Вот только угодить в паутину хмурых раздумий мне еще не хватало!

Одернув себя, вновь ощутила, как напрягся подо мной Аваддон. Неожиданно он переместил руку с моей спины на бедро и сжал его, а носом зарылся в мои волосы, будто не мог надышаться их ароматом.

Если это была проверка на умение театрально подыгрывать ему на публике, то я с треском ее провалила, так как сердце бешено забилось о ребра, а щеки раскраснелись от такого пристального внимания Повелителя Смерти при посторонних.

Клара вжалась в скамью, а Луиза, мельком окинув нас пустым взглядом, игриво мне подмигнула. Словно для демонессы наблюдать за похождениями ее хозяина – обычное дело вечером в четверг.

– Расслабься, Адди, и просто чувствуй.

Ладонь Аваддона уже не сжимала складки моего платья, а медленно ползла вниз, чтобы задержаться на колене, невесомо его погладить и скользнуть ниже, чтобы… Ох, проклятье! Задрать ткань и оголить мою правую ногу.

По коже забегали мурашки. Чуткие прикосновения Аваддона – разряд молнии, который я всячески пыталась игнорировать. Однако стоило ему положить прохладную руку на внутреннюю часть моего бедра и двинуться выше, как я задохнулась и прикрыла глаза от разливающегося в венах сладкого чувства запретного желания.

Глупо было отрицать, что супруг совсем не привлекал меня физически. Смерть всегда очаровывала и манила своей загадочностью и невозможностью ее постичь.

По крайней мере, я себя в этом безустанно убеждала, отказываясь верить, что со временем смогу уступить слабости и впустить в душу пленившего меня мужчину. И если от умения подстраиваться под желания Аваддона зависела моя жизнь, то почему бы не совместить приятное с полезным? Хотя бы на время бала.

Карету качнуло на повороте, и Аваддон будто случайно легонько задел большим пальцем край моего прозрачного белья. Нажим усилился – Повелитель Смерти умело ласкал мою нежную кожу, но специально не прикасался к сплетению нервов. Прилив неистового жара к ягодицам усилился, но быстро сменился ноющим чувством между ног.

Супруг проделал еще один круг, поглаживая мое бедро и точки рядом с границей белья. Я закусила нижнюю губу, плохо сдерживая стон, эхом разлетевшийся по карете, где Клара вновь готовилась испустить дух, наблюдая за нашим развратом.

– Хочешь, я заставлю тебя рассыпаться в моих руках, Адель? – Я вздрогнула, когда Аваддон, чуть склонившись, томно прошептал вопрос мне на ухо.

Здравый смысл на мгновение возобладал, но вот черт на левом плече, частенько отбирающий бразды правления над разумом, довольно замурлыкал, желая одновременно получить удовольствие и причинить боль Кайлану.

Сколько девушек он опорочил за месяцы войны с моим королевством? Скольких поставил на колени и наблюдал, как они из кожи вон лезут, чтобы грязно удовлетворить его, пока Кайлан бесстыдно питается их похотью?

От собственных мыслей захотелось содрать с себя кожу и вырвать из груди наполнившееся болью сердце.

Хрупкая преграда, оберегающая от внутреннего порока, надломилась под весом обиды и предательства. И моя темная сторона возжелала обхватить ногами Аваддона, чтобы поддаться немыслимому соблазну с самой Смертью.

Супруг резко выдохнул через сжатые зубы, когда я нагло схватила его руку и заставила положить ладонь туда, где горело мое мокрое желание.

Луиза отвлеклась от созерцания «красот» за окном и прижалась плечом к Кларе, переключая внимание фрейлины на себя.

Почувствовав через тонкую ткань белья, насколько я прониклась ролью вожделеющей супруги, Аваддон нашел мои уста своими.

Мы столкнулись в неистовом пожаре губ, языка и даже зубов, клацающих друг о друга. Супруг, расценив мой порыв как согласие, больше не скромничал и смело удовлетворял центр моих нервных сплетений пальцами.

Я задрожала от гаммы переполняющих каждую клеточку тела приятных ощущений и с силой вцепилась в ворот фрака Аваддона, пока он бесстыдно выводил узоры там, где я больше всего желала. Черт на левом плече ликовал, но часть умирающей внутри Адель еще барахталась на поверхности, противясь всепоглощающей тьме.

Обдав позвоночник холодом, тени вырвались непроглядным занавесом наружу, ища отмщения моему обидчику. Только проблема состояла в том, что греховный враг жил внутри меня. Поэтому, пока полностью не уступила соблазну, я с неимоверным усилием прервала поцелуй, поймав Аваддона за поглаживающую руку. Между ног заныло, но я больше не уступала безрассудным желаниям.

Змеиные глаза супруга столкнулись с моим затуманенным взором.

– Так убедительно? – с придыханием выдавила я и позволила себе насладиться его агонией, когда нахально задвигала бедрами на его окаменевшей плоти.

Аваддон содрогнулся всем массивным телом и прерывисто задышал.

Тени полосами расползлись по карете, поглощая свет от окон, и Лу испуганно всхлипнула. Черное марево погладило ее по впалой щеке, напоминая, как просто я могу избавиться от жалкой фаворитки.

– Убедительнее некуда, – простонал в мои губы Аваддон и, впившись пальцами мне в прическу, потянул вниз, заставив запрокинуть голову.

Прощай, заколка-тарантул! Лишь бы кишки на волосах не остались.

Пока я сопереживала несвоевременной кончине паука, Повелитель Смерти похабно облизал мою шею, пройдясь кончиком горячего языка от подбородка к ключицам.

Я все же податливо прогнулась в спине, почувствовав, как супруг берет реванш. Его сила схлестнулась с моими тенями, проникая иглами под кожу и заглушая мою магию, словно костер, затушенный ведром студеной воды.

Тьма проникала в тени, создавая внутри кареты завихрения сумрака, а мои пальцы тем временем уже расстегнули верхние пуговицы его рубашки. Я шла на риск, который либо остудит пыл супруга, либо, наоборот, подстегнет.

– Возьмешь меня прямо здесь, Аваддон? На глазах у моей подруги и своей фаворитки? А может, лучше у всего замка Люцифера?

Повелитель Смерти отличался собственническими замашками и не любил выставлять душу напоказ. Это я успела хорошо усвоить за проведенные в его владениях недели.

Супруг зло зарычал, как голодный зверь, у которого помахали куском мяса перед носом, и оттолкнул мои руки.

Моя взяла!

Решив не отвечать на провокационный вопрос, Аваддон пересадил меня обратно на скамью. Я спешно разгладила смятую юбку, наблюдая, как карета снова наполняется льющимся из окна светом.

Клара и Луиза облегченно выдохнули, побаиваясь лишний раз шелохнуться, пока тьма не отступит или мы не закончим начатое.

Мой извиняющийся взгляд остановился на державшейся за сердце Кларе. Не знаю, какая часть нечестивого представления напугала подругу больше, но выглядела она весьма плохо. В карих глазах читалось неверие, словно фрейлина меня не узнавала.

Я быстро отвернулась к окну, не желая становиться свидетелем собственного падения. Аваддон задумчиво поигрывал кончиком косы, словно решал в уме неизвестную загадку, но больше меня не поучал.

В карете повисла натянутая тишина, которую разбавлял лишь тонкий лязг моих украшений, дребезжавших на каждой кочке. Молча и неподвижно мы просидели около часа, пока в круглом окне неожиданно не промелькнул золотой забор и замок с факелами на самых высоких башнях. Карета начала тормозить. Адские кони громко заржали, оповещая Люцифера о нашем прибытии.

Глава 5. Адель

Замок Повелителя Ада отражал натуру хозяина – пугающую и одновременно величественную. Высокие башни и каменную кладку гармонично украшали золотые вензеля и драгоценные черепа в нишах и на гравировках. В правом крыле цитадели, под прозрачным куполом, расположилась безжизненная оранжерея, в которой росли золотые цветы. Казалось, что на некогда прекрасный цветущий сад опрокинули котел с жидким металлом и тот увековечил красоту растений в последнем мгновении.

Покинув экипаж, мы прошествовали мимо ворот, собранных из окровавленных стрел. Клара пораженно озиралась по сторонам, но это не мешало ей перепрыгивать через чьи-то кости, вбитые вместо плит в дорогу.

На первый взгляд дорожка к замку выглядела безжизненной: на пути не попадались демоны, не мельтешили демонессы и не мешались под ногами какие-нибудь отвратительные существа. Но стоило выйти к огромной эспланаде, как мои ноги запуталась в юбках, а Клара врезалась мне в спину.

Отскочив от меня, подруга недовольно потерла нос, которым «поздоровалась» с моим затылком.

Пространство перед замком наводняли гости разных Кругов Ада. Нас тотчас оглушил развязный хохот и гомон разных пугающих шипящих голосов. Демонессы пестрили всевозможными откровенными нарядами, едва прикрывающими интимные места, а их кавалеры – демоны разного ранга – сливались с темнотой преисподней черными фраками, сюртуками и плащами. Мы словно из тихой гавани попали в эпицентр шторма, и я инстинктивно прижалась боком к ведущему меня за руку Аваддону.

Гостей в замок поочередно пропускала стража в острых шлемах, обыскивая гостей странным светящимся камнем.

– Это денглит, он позволяет выявить Небесный Хрусталь – материал, из которого был создан первый Грааль. На случай, если кто-то из демонов решит поиграть в героя и попытается ранить кого-то из нашей четверки или Люцифера, – пояснил Аваддон, заметив, как я хмурю брови, силясь разглядеть странный предмет.

Я разомкнула пересохшие от волнения губы, чтобы спросить, как «чудо-камень» подействует на меня, но оберегающие нас братья Лу оглушающе зарычали. Дожидающиеся осмотра гости синхронно повернулись к нам.

На мгновение демоны оцепенели, благоговейно таращась на Повелителя Смерти. Однако через пару секунд их разного цвета глаза – а у кого-то вместо них наблюдались только черные щелки или вихри огня – застыли на мне.

Цепкие взгляды как лапки мелких насекомых прилипли к лицу, ощупывая и изучая. Меня передернуло. Постоянно скрываясь в тени, я не привыкла находиться в центре внимания, а тем более любезничать с тварями преисподней, которые, облизываясь, мечтали вонзить клыки мне в глотку.

Выпустив мою руку, Аваддон сложил вместе ладони, а потом, резко их разъединив, призвал тьму. Мрак собрался черным туманом у нас в ногах и послушно прильнул ко мне.

Это была демонстрация того, что магия Смерти защищает меня наравне с ее хозяином.

Синеволосая демонесса в первом ряду тотчас спрятала тонкие клыки за милой улыбкой, а нагло сжимающий ее ягодицы блондин присмирил огонь, мерцающий у него на кончиках пальцев.

И как платье змеюки не загорелось?

Отвлекаясь на глупые мысли, я старалась не горбиться и придать себе непоколебимой уверенности в собственном превосходстве над демонической падалью. В замке Аваддона подобный фокус не составлял труда. Однако держаться уверенно, когда тебя ведут в логово врага всего человечества, точно свинью на убой, оказалось сложнее.

Больше на нас открыто не глазели. Обойдя выложенную ониксом тропу, мы подошли к началу очереди.

Гости учтиво расступались и кланялись Аваддону, пропуская нас к охране замка. Пятеро демонов в золотой броне, с виду ничем не отличающиеся от обычных коренастых мужчин, синхронно спрятали черные мечи в ножны на поясе. Только самый высокий из них, с придирчивым блеском в глазах, набравшись наглости, двинулся ко мне с «чудо-камнем».

Тьма обступила его в мгновение ока. Мои тени даже не успели пробудиться, как сила Аваддона лассо схватила охранника за горло. Выронив денглит, тот умоляюще захрипел:

– Прошу простить, ваше высочество. Правила одинаковы для всех, Люцифер…

– Он лично пригласил меня и Адель Грей на праздник. Или ты сомневаешься в нашей верности Повелителю Ада, ничтожество?

Охранник тряхнул русой челкой, и на его шее проступили склизкие жабры, выдавая демоническую сущность с потрохами.

Аваддон покосился на них с отвращением и взмахом руки отшвырнул наглеца к собрату, вжимающемуся в стену возле ворот. Пролетев несколько метров, он сбил своего друга с ног, и оба позорно растянулись у входа.

– Трусы! – сквозь сжатые зубы процедил супруг, и мы вместе со знойным ветром ворвались в сердце порока.

Внутри замка нас встретила тишина и лакей в черных перчатках. Куда разбрелись прошедшие ранее гости, я не знала, так что моим вниманием сразу завладел демон, державший одной рукой золотой поднос со странными яствами. Они напоминали размазанных по хлебу улиток и лягушачьи лапки в тесте.

Пока меня и Клару не стошнило прямо в холле от вида «вкуснейших закусок», Аваддон сверкнул на лакея недовольным взглядом. Вняв негласному предостережению, демон повел пальцами и растворил поднос в воздухе.

Неожиданно меня привлек блеск наверху. Я с любопытством запрокинула голову к куполообразному потолку над винтовой деревянной лестницей.

Клара повторила за мной и разинула рот, созерцая потолочную фреску. На позолоченной картине в облаках летали пухлощекие ангелочки с луками и цветными стрелами. Кудрявые ребятишки словно играли в пятнашки, удирая друг от друга по разным углам картины, вид которой никак не укладывался в голове.

– Разве в Аду есть место росписи с прелестными созданиями Всевышнего?

– Люцифер склонен ностальгировать по прошлой жизни, да и не он один… – пояснил супруг, тоже любуясь замысловатым рисунком.

– А ты видел ангелов или архангелов? – спросила я, не успев придержать язык. Не стоило упоминать при Повелителе Смерти тех, кто поддерживает свет и жизнь.

– Видел, к сожалению. – Опустив голову, Аваддон хитро подмигнул. – Поверь, угрюмые крылатые мужики далеки от милых пупсов на потолке.

Прежде чем из меня вырвался неуместный смешок, я отвернулась к Кларе и прижала ладонь к губам.

Вскоре лакей предложил нам подняться в отведенные покои, чтобы отдохнуть после дороги и торжественно появиться на вечере, когда остальные демоны заполнят тронный зал.

Пока мы вышагивали на пятый этаж, сверлящее спину чувство, что за нами кто-то наблюдает, заставляло волосы на макушке вставать дыбом. Но стоило повернуться, как наваждение исчезло.

Невысокий лакей двигался впереди, за ним плелись Клара и Лу, а замыкали процессию я и Аваддон, крепко сжимающий мои пальцы. Демоны-медведи остались дожидаться внизу, чтобы позже сопроводить нас на праздник.

Когда мы достигли нужного этажа, супруг внезапно затормозил посреди длинного коридора с помпезным золотым убранством и нишами, облицованными людскими костями.

Я подняла взгляд, успев заметить, как стальная сдержанность Аваддона пошла трещинами. Видимо тоже уловив чужое присутствие, проникающее в тело холодными мурашками, он сильнее сжал мою ладонь и, хлестанув косой, обернулся в сторону лестницы.

Но позади нас было так же пусто.

Недовольно проведя пальцами по гладко выбритому подбородку, он предостерегающе послал по коридору вибрацию силы, эхом зазвеневшую в прятавшихся за углами вазах.

– Располагайся, Адель. У тебя час на подготовку к балу, я вернусь, как только кое-что улажу.

Лакей остановился напротив одной из позолоченных дверей, шеренгой тянувшихся вдоль темного коридора. Порывшись в кармане сюртука, он выудил оттуда связку ключей.

Я воспротивилась внезапному побегу Аваддона. Не знаю почему, но рядом с ним в кишащем монстрами месте я ощущала себя спокойнее, увереннее.

Будто прочитав мои мысли и почувствовав мое неодобрение в виде впившихся в его ладонь ногтей, Повелитель Смерти ухмыльнулся.

– Не переживай. Я зачарую твою дверь магией, никто, кроме меня и Клары, не сможет обойти барьер. – Супруг высвободил руку и щелкнул меня по носу.

Пока я мялась, лакей отворил дверь и, низко поклонившись, отошел на почтительное расстояние.

Аваддон широко развел руки в стороны, призывая силу. Струйками потянувшаяся из пола мгла сначала скользнула по его точеному телу к пальцам, а потом, сорвавшись с них, точно разъяренный зверь с цепи, набросилась черными всполохами на дверь, уничтожая золото створок.

Лу и Клара тихо охнули и отскочили подальше к стене, чтобы случайно не напороться на древнюю магию. Я же не шелохнулась.

Когда сила Смерти развеялась, дверное полотно перестало походить на пласт дорогого металла, преобразовавшись в подобие черной дыры, набрасывавшейся на любого, кто посмеет нарушить покой хозяев.

Я поежилась, нехотя придя к выводу, что придется бесстрашно шагнуть в кружащееся спиралью марево. Клара хоть и была наивна, но вот умом не обделена, поэтому, отрывисто вздохнув, она дала понять, что догадалась о нашем будущем «подвиге».

Поведя подбородком, Аваддон приказал Лу и лакею следовать за ним. Даже не попрощавшись, он грациозно устремился к лестнице, подсвеченной факелами – костяными руками, державшими огонь.

Мое самолюбие уязвленно обожгло, заставляя заломить пальцы. Супруг был настолько уверен, что я не ослушаюсь и не попытаюсь удрать, что тут же захотелось утереть ему нос.

Вот просто из вредности!

Однако Повелитель Смерти наглядно показал, что магия теней – ничто по сравнению с таившимися на каждом повороте преисподней ужасами. Да и снова подвергать фрейлину опасности – безрассудно, поэтому я отбросила взбалмошную идею.

Клара замялась, с опаской поглядывая на водоворот тьмы вместо двери.

– Если меня стошнит, обещайте не рассказывать об этом Ричарду. Он и так считает меня слишком тщедушной.

Напоминание о старом друге, по которому я до безумия скучала, ускорило пульс и осело пеплом в защипавших от подступающих слез глазах.

– Думаешь, мы его еще увидим? – Спрятанная на задворках сознания паника, что больше никогда не удастся вдохнуть свежесть хвойных лесов Абракса, пробилась наружу сквозь сломанную плотину.

Клара перевела наполненный ужасом взгляд с магического заслона на меня.

– А как иначе? Если Ричард ухитрился заключить с Аваддоном сделку, чтобы уберечь вас от возмездия Елены, то я не сомневаюсь, что он поможет нам сбежать отсюда целыми и невредимыми. Это лишь вопрос времени.

Да, времени… которого у нас нет.

Я тряхнула головой, не желая углубляться в мрачные воспоминания и впадать в истерику. Она и так норовила накрыть с головой каждый раз, когда перед глазами всплывали образы злополучного вечера в лесу: свирепый Кайлан, безжалостно бросивший меня на алтарь; улыбающаяся до ушей Марго, радостно вонзающая кинжал в мое сердце…

Запястье с брачной меткой полоснуло острой болью. Я тряхнула рукой, подавляя необычный импульс, и во мне вскипела жажда мести. Такая обжигающая и такая чуждая, что даже холодок теней, живущих внутри как второе «я», не мог погасить пожар ненависти к Кайлану Ле Селье.

Я шумно задышала и зажмурилась, но самообладание отказывалось возвращаться. Желание жестокой расплаты застало врасплох, и меня забила мелкая дрожь. На лбу проступила испарина, все мои чувства точно приумножились. Близость Клары – единственное, что не позволило выпустить карательные тени и разнести все вокруг.

– Адель! – Фрейлина постучала пальцем по моему плечу. Легкое прикосновение странным образом отсрочило взрыв бомбы, именуемой «А не пошло бы оно все к чертям». – Все хорошо?

Я не ответила.

Не смогла. Испугавшись, что, если заговорю, всепоглощающее желание убивать вернется.

Воцарилось молчание, будто каждая из нас ненадолго задумалась о своем. Я выровняла дыхание и взглянула на дверь. После ухода Аваддона прошла пара минут, а мы продолжали топтаться в коридоре замка, где нас в любой момент могла настигнуть опасность.

Поочередно пошевелив онемевшими после приступа гнева ногами, я вернула себе контроль над телом, а затем собралась с духом и на выдохе шагнула во тьму.

Меня обволокла киселеобразная субстанция. Магия Повелителя Смерти проверяла каждую мою клеточку, пропуская легкий электрический разряд через органы.

Спустя пару мгновений мерзкое чувство, будто я, подобно влипшему в смолу таракану, пытаюсь прорваться сквозь тягучую каплю, растаяло. И тьма впустила меня в шикарные, облицованные золотом покои без окон.

От блеска драгоценного металла и инструктированных в него бриллиантов я прищурилась, привыкая к игре света после вечернего сумрака.

Клара вылетела из вихря с визгом, яростно жестикулируя, словно отгоняла рой пчел. Подрагивая, она боролась с липким ощущением после прохода через барьер. Но стоило ей отойти от столкновения с магией, как она завертелась, внимательно разглядывая не то комнату, не то сокровищницу.

– Неожиданный выбор убранства для Повелителя Ада, не находите? – проговорила подруга, почесывая затылок. Ее высокая прическа растрепалась, так что теперь она открыто выражала эмоции, не заботясь об идеально зачесанных кудрях.

– Плевать, – холодно отозвалась я и подошла к блестящему столу, на котором стояла хрустальная ваза в виде человеческих рук, протянутых для милостыни. Мои мысли простирались далеко от помешанного на богатстве Люцифера. Меня волновало другое. Клара случайно напомнила про один интересный факт, который так и остался для меня загадкой.

– Как Ричу вообще удалось связаться с Аваддоном? Не думаю, что в Абраксе кто-то знает адрес замка Смерти. – Я усмехнулась нелепости предположения, которое Клара должна была расценить как шутку.

Подруга пожала печами.

– Ричард так и не поделился со мной деталями этой тайны. Он лишь сказал, что один библиотекарь, обязанный ему жизнью, помог найти нужную книгу. Такую старую, что Ричу пришлось изучить латынь, дабы прочесть хранившиеся в ней письмена.

Клара осторожно приблизилась к овальному зеркалу на золотых ножках и закатала рукава утонченной блузки, приоткрыв запястья. Золотой блик отразился на плоских голубых камнях ее зачарованного королевскими магами браслета.

Раскаленная цепь лжи обвилась вокруг легких. Еще одна тайна, которой лучший друг предпочел со мной не делиться, больно врезалась в плоть.

– Каким бы образом Рич ни связался с Аваддоном, на этот крайний шаг его подтолкнула безысходность. Он до сих пор грезит о вашей взаимности, Адди. Он бы умер, но не позволил Елене расправиться с вами. После вскрывшейся правды о новом Граале и возможности распечатать портал в мир демонов за вашей головой объявили бы охоту. Теневой призрак – это одно, но вы в одночасье стали угрозой всему живому.

Клара понурилась, а затем ласково улыбнулась, будто неугасающие чувства Рича ко мне грели ее душу. Вот только я едва не задохнулась. Наши отношения с Ричардом Мэтью остались в далеком прошлом, там, где я, пытаясь не исчезнуть в межмирье, подарила ему невинность. Я видела в верном гвардейце лишь друга и не хотела обнадеживать дорогого сердцу мужчину.

– Нужно было убить меня, как только ты узнала правду. Нельзя было позволять Ричу заходить так далеко ради моего спасения!

Неожиданная жестокость фразы и холодность голоса заставили Клару сжаться и отвернуться от своего отражения в зеркале.

Что-то выскользнуло из ее рук, глухо упав на пушистый ковер, и, лишь когда подруга подняла продолговатый предмет, я поняла, что она держала шкатулку, взятую из выемки над зеркалом.

Из овальной коробочки с белой костью на крышке выпало что-то очень похожее на записку, но я не спешила читать послание.

Нагнувшись, Клара подняла клочок бумаги и прижала его к груди, как нечто драгоценное.

– Адель, я не стану врать. Многим бы ваша смерть пришлась по вкусу, но есть и те, кто готов бороться за каждый ваш вздох.

Мурашки окутали позвоночник. Я задумчиво посмотрела на подругу, когда она подошла к столу и дрожащей рукой протянула листок, исписанный острым наклоненным почерком.

– Здесь ваши инициалы, – пояснила Клара.

Я с опаской приняла послание, смотря исключительно на фрейлину. Развернув бумагу и глубоко вздохнув, все-таки решилась опустить взгляд на одновременно интригующую и устрашающую записку.

А. Грей

Свободен только тот, кто властен над соблазном и похотью.

После встречи с вами я – навек заключенный.

Прочитав вслух, я еще раз бегло прошлась взглядом по словам, желая постичь их смысл.

Можно было подумать, что записку подсунул Кайлан. На его причастность к бередящему сердце письму намекало упоминание его греха, но что-то явно не клеилось. Допустим, Селье заранее выяснил с помощью ментальной магии, что нас разместят именно в этой тошнотворно-блестящей комнате для больных золотой лихорадкой, однако он не сумел бы предугадать, что Клара заинтересуется шкатулкой и обронит ее, хотя…

Я пытливо уставилась на подругу, смущенно ковырявшую носком туфли пол.

– Записку тебе передал Кайлан, ведь так?

Клара сжалась, а в моем теле вновь заклокотал гнев. Обвившие запястья тени, вняв внутреннему посылу, набросились на бумагу, пронзая ее тысячей уколов тьмы, пока не превратили в решето.

Я уронила испорченную записку, и фрейлина, выпрямившись, кивнула.

– Да, он просил незаметно передать вам послание… – Подруга запнулась, шумно сглотнув. – Я понимаю, что между вами все сложно, но в его защиту напомню: Селье ведь не убил вас, хотя возможностей было предостаточно. Он мог распечатать проход и покончить со всем одним махом, оставив вас гнить на алтаре. – Клара эмоционально всплеснула руками.

Я гневно наступала на подругу, а она пятилась, пока не уперлась поясницей в комод. Пришлось привстать на носочки, чтобы выплюнуть слова прямо ей в лицо:

– Тогда я тоже тебе кое-что напомню! Кайлан Ле Селье, – имя бывшего возлюбленного отравой заполнило рот, – сначала возлег со мной, а потом нагло использовал, чтобы спасти собственную задницу!

Я знала романтическую натуру Клары. Знала, что она стремилась во всех рассмотреть хорошее. Но в Кайлане не было ничего, что заслуживало бы ее снисходительности. Он – Принц Ада, подставивший собственного брата под кару Небесных Цепей, а я повелась на его медовые речи, как влюбленная дура!

А самое страшное, что я такой и оставалась!

Да, вот так глупо. Но я не могла выкинуть его из головы.

Клара отшатнулась, наверное заметив, как от злости на бывшего любовника краснеет моя шея и даже уши. Ярость, долго скрываемая под семью замками, грозилась вырваться ударной волной наружу и потащить на дно любого, кто попытается изменить течение в моем море обиды.

Я слишком долго держала разъедающие эмоции в себе. И вместо крика и всплеска магии от усталости и бессилия что-либо изменить мое горло сжалось.

– Клара, ты не понимаешь! Моя ноша… – Я всхлипнула. Как объяснить кроткой подруге, каково это – сначала убивать людей по приказу тетки, а потом взвалить на себя судьбу всего королевства и невинных душ, которые благодаря мне скоро окажутся в аду?

Слезы застелили взгляд, как фата – голову невесты. Порочной супруги, роль которой я была вынуждена играть изо дня в день, – и снова благодаря Кайлану. Однако сохранившееся в памяти тепло от воспоминания, в котором он едва не признался мне в любви перед тем, как все разрушить, помогало держаться на поверхности бездонного колодца самобичевания. Тот несостоявшийся момент после пробуждения в его покоях напоминал последний день осени перед свирепыми морозами, которые навсегда покроют льдом ненадолго оттаявшее сердце.

Прежде чем слезинка скатилась по щеке, в затылок врезалось что-то маленькое, но ощутимо неприятное. Я ойкнула, схватившись за голову.

Стоило развернуться, как Клара испуганно запричитала, а тени взметнулись вокруг моей юбки.

Водоворот магии Аваддона, заменивший дверь, завибрировал и сжался. Мгновение – и тьма развеялась по воздуху черным облаком, угасая.

Потирая затылок, я обратила внимание на валяющийся в ногах предмет – маленький прозрачный камушек. Тени обступили его, как будто обнюхивая. Сначала они подрагивали, изучая, насколько артефакт опасен, а потом резко втянулись под кожу, пронзив позвоночник иголочками.

Не будь я к этому привычна, несомненно, поежилась бы.

Я наклонилась к незатейливой вещице, которую в меня швырнули через портал, и, догадавшись, что теневая магия не различила угрозы, ткнула в нее пальцем.

Радужный перелив камушка пошел рябью от касания, и я испуганно отдернула руку. Клара статуей нависла надо мной, заглядывая через плечо, будто и не было никакого недопонимания.

– Что это? – Подруга кивнула на моего «несостоявшегося убийцу».

– Не знаю…

Договорить не получилось – из камня вырвался яркий свет и, отразившись от золотых стен, заставил прикрыть ладонью глаза. Я резко покачнулась и неуклюже осела на пол, взметнув юбку, а Клара отвернулась от слепящего луча.

Пара минут – и все пропало. Белый свет растворился в обилии золотых переливов комнаты, и к нам ворвалась запыхавшаяся Луиза. Стукнув створками о стены, она тут же их захлопнула.

Немного отойдя от входа, Лу щелкнула пальцами, и двери затянула паутина из белого шелка с шипами, сплетавшаяся в ажурные узоры к центру.

– Это, конечно, не печать Повелителя Смерти, но и совсем беззащитными нас теперь не назовешь. Кто осмелится сюда войти без приглашения, буквально влипнет в неприятности, и у нас будет шанс удрать, – объявила довольная собой демонесса и отряхнула ладони.

А то, что я могу разорвать любого незваного гостя тенями, ее никак не настораживало?

– Ой, чего это вы расселись?

Луиза как ни в чем не бывало повернулась к нам и указала на меня длинным ногтем на указательном пальце. Клара встрепенулась, помогла мне подняться и расправила мое помявшееся платье. Я вопросительно вскинула бровь, следя, как демонесса шлепает босыми ступнями к камину.

– Что ты тут делаешь? И…

Слова буквально приклеились к языку, когда Лу беспардонно задрала юбку до колен, грея возле огня ноги.

– Я вам кое-что принесла, – издалека начала она, интригующе поглядывая на нас через хрупкое плечо.

Мы с Кларой молча ждали, когда раздражающая демонесса объяснится.

Как, черт ее дери, она смогла преодолеть магию Аваддона?

– Ты про камень, который едва не пробил дырку в моем черепе?

Лу икнула и округлила глаза то ли от испуга, то ли от удивления.

– Ох, вот ведь незадача! Видит Дьявол, я не намеревалась вам навредить. Только Небесному Хрусталю под силу разрушить магию Принцев Ада, я не целилась именно в вас.

Мы с Кларой ошарашенно переглянулись, у меня даже жилка под глазом задергалась.

– Ты хочешь сказать, что злосчастный камушек – Небесный Хрусталь? – Я легонько пнула носком туфли священный артефакт, побоявшись снова притрагиваться к нему голыми руками.

– Угу, – просто ответила Лу, и я вскипела, ощущая, как желчь поднимается по пищеводу.

Тени опять вырвались наружу, как дым из зарева пожара. Одно щупальце метнулось к демонессе и, обвив шею, с треском припечатало ее к стене.

Луиза заболтала ногами в воздухе, силясь схватиться за теневое кольцо, сжимающее горло, но ее бледные пальцы проходили сквозь дым.

У меня не было ни желания, ни времени церемониться с навязчивой фавориткой Повелителя Смерти. Либо она выкладывала все секреты, либо я, как и обещала Аваддону, возложу ее миленькую головушку на порог его покоев.

– Отвечай, откуда он у тебя и что ты задумала?

Лу захрипела, и мне пришлось нехотя приказать теням ослабить хватку. Кольцо дыма чуть разжалось, и демонесса затараторила:

– Выкрала из сокровищницы Люцифера. Хотела, чтобы у вас был способ усилить магию Грааля, на случай, если на балу придется дать отпор главенствующим демонам Ада. – Лу кашляла и задыхалась, а ее и без того алые глаза наполнились прилившей кровью.

Ответ демонессы настолько обескуражил, что я выпустила ее из теневого захвата. Лу рухнула на пол возле камина. Ударившись коленями, она принялась их растирать, а я с подозрением прищурилась.

– С чего такая забота? Идти на смертельный риск ради безопасности той, которая лишила тебя снисходительности Аваддона. Это он приказал раздобыть Хрусталь?

Лу замотала головой, рассыпая длинные белобрысые волосы по спине.

– Повелитель Смерти ничего не знает, клянусь! Я случайно подслушала их разговор с Астаротом о Небесном Хрустале в сокровищнице Люцифера и решила позаимствовать кусочек. Благо ангельский камень не прожигает кожу через ткань, да и охранников отвлекала грудастая девица с бала. – Демонесса продемонстрировала темно-бордовые перчатки на руках, на которых местами осталась сажа.

– Но зачем? – вновь спросила я, подбираясь к ней, как хищник к добыче, и, оказавшись в паре шагов, грозно подбоченилась.

Внезапно Лу извлекла из набедренных ножен небольшой кинжал с прозрачной рукояткой и протянула мне, игнорируя вопрос.

Я приняла магическую вещицу и подкинула увесистое оружие на ладони.

– Это кинжал архангела Рафаила, в паре с Хрусталем он проецирует на лезвие происходящие в любом месте события. Теперь на заседании демонической верхушки вам присутствовать не обязательно, мы и так разнюхаем все необходимое, стоит только подсунуть камушек Аваддону. – Лу просияла, словно дожидаясь похвалы.

Я скривилась, а Клара покраснела, сдерживая гнев, направленный на ту, которая либо водила нас за нос, либо слишком открыто старалась угодить и втереться в доверие.

Мысль ускользнула от меня, когда демонесса поднялась и поправила волосы.

– Ты, видно, не расслышала, Луиза. Так я повторюсь: почему я должна верить тебе и становиться соучастницей грабежа сокровищницы самого влиятельного и опасного демона преисподней?

– Ну, не так он и опасен, – фыркнула Лу и закатила глаза. – Раз я с легкостью обчистила его святая святых. Кого удивит крыса в сокровищнице? – Она безразлично повела плечами, подтвердив, что способна перевоплощаться в любое существо.

Я не торопилась принимать кинжал, зато Клара, осторожно подняв Хрусталь с пола, спрятала камень в кармане. Скорее всего, рассудив, что нам такое оружие точно пригодится и плевать, каким образом оно попало в руки.

Я опять пошла в нападение:

– Вряд ли Аваддон погладит свою шлюху по головке за кражу в замке Люцифера.

Лу сморщила идеально ровный нос на слове «шлюха» и… слава Всевышнему, наконец ответила:

– Вы не стали убивать меня, когда застукали в покоях супруга. Среди наложниц Аваддона я – любимица, за это остальные демонессы Круга Смерти презирают меня. Я подумала, что у нас больше общего, чем кажется на первый взгляд, и что мы могли бы подружиться.

Челюсть неприятно хрустнула – так широко я разинула рот от удивления.

Клара гордо хмыкнула за моей спиной. Даже без слов я поняла, что она против такой «дружбы». Но Лу могла быть полезна в качестве союзницы. Никогда не знаешь, кто именно протянет тебе руку помощи, когда все отвернутся.

Друг, враг – какая разница, когда мир катится в Бездну?!

Не обращая внимания на возмущение фрейлины, я подошла к демонессе и протянула ей свободную от кинжала руку для заключения сделки.

– Обманешь нас, Луиза, и я выпотрошу тебя живьем.

Демонесса быстро-быстро закивала, сжала мою ладонь, и неожиданно ее зрачки расширились, а в них отразилось мое скривившееся в замешательстве лицо.

– Оставь меня на лестнице! – Демонесса без зазрения совести перешла на непочтительный для своей Повелительницы тон. Ее стройное тело пошло рябью, искажая контуры, а следом уменьшилось.

Через секунду по моей юбке полз тарантул с такими же алыми, как у Лу, глазами, стремясь занять место на испорченной в порыве страсти Аваддоном заколке.

Клара подавила вопль, закусив нижнюю губу, а я ринулась к комоду, пряча кинжал в груде белья.

Благо тени среагировали на ситуацию быстрее меня. Пока мозг обдумывал резкое исчезновение Луизы и распознавал тяжелую поступь шагов в коридоре, волны силы уничтожили наложенную на дверь паутину, скрывая следы пребывания в покоях демонессы.

Отлично! Но как объяснить исчезновение печати тьмы?

Я судорожно размышляла, а мрак обступил дверь, подстраиваясь под печать Аваддона. Моя сила не успела вовремя воплотить задуманный обман, и золотые створки распахнулись, явив рассерженного и озадаченного супруга.

Глава 6. Адель

– Какого… тут творится? – возмутился Аваддон, наблюдая, как тени возвращаются ко мне, точно верные псы, и проникают в руки.

Провела кончиком языка по внутренней стороне зубов, оскалившихся в злорадной ухмылке.

– Я уничтожила твою печать, разве не очевидно? – Блеф срывался с губ так же легко, как и правда. За жизнь в «оковах» тетки эти два понятия давно смешались, так что мне не составляло труда врать и не краснеть.

Вот только Аваддон не остался равнодушным к моей выходке. Он судорожно провел рукой по косе, чтобы отвлечься от нарастающего раздражения.

– Могу поинтересоваться, зачем ты разрушала магическую защиту в замке, где притаились жаждущие твоей крови враги?

Сизые глаза супруга стали меняться, уподобляясь змеиным, но я не повелась на провокацию, а лишь подстегнула словесной плеткой его негодование еще сильнее:

– Хотела показать, что могу бороться с тобой, Аваддон.

Всевышний! На ум не пришло ничего лучше, чем пойти в нападение, ведь именно такая тактика обускураживала или коробила мужчин. Неважно, главное, за блефом умело пряталась правда, как убийца скрывается у всех на виду.

– Глупо оставлять себя без защиты, Адель! – не унимался супруг, старательно не замечая Клару, которая лишний раз не дышала, чтобы не оказаться между нашими метавшими молнии взглядами.

Я хмыкнула и хотела перебросить волосы через плечо, но вовремя вспомнила про новую заколку в виде Лу и скрестила руки на груди.

– Хочешь, напомню, на что я способна? Только отпусти вожжи. И может, тогда ты поймешь, насколько ошибаешься в моей хрупкости.

Аваддон покачал головой, словно говоря: «Мы это уже проходили», и зло добавил:

– Бал начнется через пару минут, так что советую отложить дерзость в дальний угол. Люцифер не терпит пререканий! И помни, все, что произойдет на празднике, – проверка. Оступимся – и оба умрем!

Предостережение Аваддона долго звенело в ушах, поигрывая на нервах, как смычок на скрипке.

Мы прошествовали по богато украшенному золотыми вставками и лепниной коридору к лестнице с черепами на балясинах.

Я сделала вид, будто поправляю локоны, чтобы выполнить недавнюю просьбу Лу. Паучиха ловко перебралась в рукав моего платья, пощекотав кожу мохнатыми лапками. Скрипнув зубами, я подавила ударявшее кинжалом желание стряхнуть ее на пол и завизжать, как избалованная девица.

Коснувшись сияющего черепа, позволила демонессе соскочить с руки и незаметно скрыться от Аваддона, отвлеченного моими расспросами.

Болтая без умолку, я узнавала обо всем, чтобы детально изучить тонкости встречи с Люцифером. Идущая за нами Клара шумно сглатывала и частенько спотыкалась об ковер, выдавая нервозность. Однако, уверена, подруга, как и я, старалась впитать все нюансы характера Люцифера.

Супруг поведал, что Повелитель Ада падок на лесть, а еще, как и большинство зазнавшихся аристократов, вспыльчив и нетерпелив.

Когда мы миновали картинную галерею с жуткими портретами демонов, Аваддон выдал инструкции «как не облажаться на балу и остаться со всеми конечностями». В них строго-настрого запрещалось: перечить, провоцировать и оскорблять Люцифера, а также говорить про Небо или упоминать проигрыш в войне с моим дедом. Чуть позже Повелитель Смерти внес еще один пункт в длиннющий список:

– И не глазей на его маску.

– Маску? – удивленно переспросила я, сходя с последней ступеньки в полукруглый холл.

Аваддон изучающе осмотрел странно пустующую парадную, разделенную на две части. Один из коридоров – самый темный и влекущий – предположительно вел к тронному залу, а другой – к выходу из замка. Я проглотила рвение броситься прочь вместе с желчью, подступившей к горлу.

– У Люцифера весьма специфическое демоническое обличье. Из-за количества погубленных им душ и постоянной связи с Бездной оно перестало поддаваться магии, и он вынужден скрывать уродство иначе. – Аваддон многозначительно поиграл широкими бровями, давая понять, что этот пункт один из самых важных.

Я кивнула и проследила за тем, чтобы и Клара вняла предостережению. Подруга поджала губы и подняла вверх большой палец. Мол, глазеть не стану, а если все же и посмотрю – не завизжу.

С правой стороны погрязшего в тишине холла вылетела Лу. Алая юбка тянулась за ней следом, будто языки пламени. Демонесса на ходу поправила прическу, заправив белокурый локон за ухо, и, прижав руку к сердцу, низко поклонилась Аваддону.

– Прошу простить, мой Повелитель, я задержалась в ванной комнате, припудривая носик.

Аваддон с нескрываемым раздражением цокнул на Луизу и, расправив плечи, повел меня под локоть к темной части холла. Лу двинулась за нами, держась в двух шагах.

Стоило только войти в левое крыло, как на нас волной накатила какофония звуков: слышался задорный женский смех, грубоватые тембры, цоканье каблуков по полу, звон бокалов и музыка.

Последнее, как и дымный запах сигар, аромат мясных блюд и крепкого алкоголя, пленило меня. Мелодия вмещала в себе переплетение верхних и нижних нот, красиво пропитывая пространство звуками флейты и органа.

Я всегда была неравнодушна к инструментальной музыке и даже на мгновение зажмурилась, позволив себе проникнуться гармонией звуков.

Аваддон погладил меня по руке, почувствовав мой трепет перед мелодией, и я распахнула глаза. Хотелось по щелчку пальцев очутиться в соборе Франсбурга, где хор детишек пропитывал тонкими голосами мою греховную суть. Но увы, передо мной все так же маячила тьма преисподней.

Вскоре коридор начал расширяться, пока перед нами не возникли огромные двери с изображением разрубленного на четыре части черепа. Возле помпезного полотна из оникса несла свой пост дюжина охранников – демоны разного ранга в одинаковой золотой кольчуге и с вытатуированными символами пламени на предплечьях.

Стоявшие к нам ближе всех стражники склонились, поймав шлемами отблески настенных факелов.

Стоило Аваддону взметнуть вокруг нас покрывало тьмы, как демоны, получив подтверждение личности Повелителя Смерти, развели скрещенные копья и потянулись к ручкам в виде длинных костей.

С протяжным скрипом двери распахнулись, и нас ослепил яркий свет, что лился из тронного зала.

Клара позади нервозно выдохнула, собирая волю в кулак, Лу не проронила ни звука, а я сглотнула вязкую слюну, стоявшую поперек горла с момента прибытия в замок Люцифера.

Дьявола, твою мать!

Меня замутило, а ладони взмокли. Силясь унять резко возникшую в руках дрожь, я вцепилась в юбку.

Мою щеку прожег обеспокоенный взгляд Аваддона, но я не нашла в себе силы улыбнуться или ответно посмотреть на него, только подняла понуро опущенную голову. Супруг нежно поцеловал меня в макушку, став якорем в будущем хаосе, и я немного расслабилась.

Мне предстояло шагнуть в пекло, ворваться на смертельный бенефис и встретиться с тенями прошлого. С тем, кто навсегда изменил мою жизнь.

Шаг.

Один маленький шаг в сторону полнившегося демонами зала ощущался как испытание, но я не могла отступить. Столкновение с ним, с правдой – неизбежно, и, возможно, я найду в ней свое искупление.

Гомон разных голосов резко затих, точно захлопнули крышку поющей шкатулки. И только один пробирающий до дрожи и скручивающий внутренности вкрадчивый тембр объявил:

– Прошу любить и жаловать, Повелитель Круга Смерти Аваддон в сопровождении принцессы Абракса Адель Грей.

Я одновременно растерялась и облегченно выдохнула, ибо он не упомянул моих самых выдающихся качеств, таких как теневой призрак и Грааль.

Аваддон выступил вперед и потянул меня за собой. Жизнь вокруг застыла, как и мое собственное тело, отказываясь двигаться в новую опасную ловушку.

Кольца теней обвили ноги под юбкой, и этот знакомый, пощипывающий кожу холодок разорвал охватившие позвоночник невидимые цепи.

Я не стала приказывать магии отступить, а, наоборот, дала ей полную волю. Жгутики тьмы вырвались из моей спины и, завихрившись, превратились в сложенные черные крылья.

Клара пораженно ахнула, впервые увидев, как тени сотворили из меня падшего ангела, а губы Аваддона изогнулись в чарующей улыбке, полной величия и чего-то еще…

Гордости!

Под аплодисменты, громом взорвавшие пространство, Повелитель Смерти вошел в залитый светом зал, крепко держа меня за руку.

Однако на «торжество лицемерия» впорхнула уже не Адель, а жестокий и коварный теневой призрак. Личность, которая жила во мне с рождения. И сколько бы я ни пыталась ее подавить, она, как согнутая ветка, возвращала все усилия в двойном размере.

Убранство зала поражало воображение. Шелест юбок Клары и Лу затих на мгновение. Даже не оборачиваясь, я поняла, что они залюбовались мрачной атмосферой, граничившей с помпезным безумием, поэтому тоже уступила любопытству и мельком осмотрелась.

Высокие витражные окна обрамляли черные рамы, а на позолоченных стенах в изогнутых канделябрах догорали свечи, стекая восковыми ручейками и пачкая ониксовый пол. Перелив дорогих металлов задерживал вдох в груди. Все здесь восхищало темной роскошью, но, подобно легкому ветерку среди знойной жары, ощущалось дыхание гибели, отыскавшее пристанище в украшениях из человеческих костей.

Греховное искушение всегда шло в ногу с богатством.

Демоны, толпящиеся вдоль накрытых черными скатертями столов, напоминали сборище высокопоставленных людей, одетых с иголочки. Их дорогие фраки варьировались от темно-синих до черных, а рядом с ними обмахивались перьевыми веерами ярко нарумяненные демонессы.

Всех гостей замка «украшали» особые отличия в виде перепончатых крыльев, копыт, горбов или светящихся глаз. К моему облегчению и ужасу, я не заметила среди гостей ни Астарота, ни Кайлана.

Пока я старательно обводила взглядом виновника торжества, мы миновали половину зала и остановились на пентаграмме, изображенной прямо перед королевским пьедесталом.

Моя вытатуированная Звезда Моргенштерна уколола запястье, словно Аваддон молча требовал вскинуть голову и наконец познакомиться с Люцифером.

Припомнив, как прятала эмоции за крепкой стеной сознания, возводимой по кирпичику после каждого убийства смутьянов, я храбро подняла взгляд.

Колени задрожали, но я продолжила играть роль железной леди.

Шепот голосов, напоминающий шипение змей, разом стих. Все замерли в ожидании, словно я и Люцифер были кометами, от столкновения которых зависела жизнь всех вокруг.

Аваддон выпрямился во весь рост и вежливо просиял, приветствуя Повелителя Ада. Клара и Лу остановились в шаге позади нас, а я утонула во взгляде, в котором буквально искрился огонь.

Грозно восседавший на троне из золотых костей статный мужчина удивлял не только плескающимся в правом глазу пламенем. Все в его броской, привлекательной внешности заставляло робеть и сжиматься, но только не ту, кто годами вырывала из груди невинных сердца.

Рядом с Люцифером стояла утонченная женщина в белом. Неземная красавица лучилась светом, исходящим от ее бледной кожи, кончиков светло-рыжих волос и небесно-голубых глаз. Она олицетворяла собой последний лучик, который потерялся в ночи, забыв исчезнуть за горизонтом вместе с солнцем.

Лилит.

Аваддон что-то сказал, элегантно поклонившись. Но я не расслышала и, вопреки предупреждениям, завороженно пялилась на сидевшего передо мной демона. Так смотрят на самый красивый склеп на кладбище, проникаясь его жуткой красотой.

Люцифер пытливо прищурил огненный глаз, и я обратила внимание на маску, о которой предупреждал Аваддон. Разумнее было бы уставиться на свои ноги, но я слишком долго жила, следуя чужим приказам, так что не уступила Повелителю Ада.

Опрометчиво ли это было?

Безумно!

Плотное золотое кружево с черными бриллиантами делило лицо с острыми скулами ровно на две вертикальные части. С одной стороны проглядывал высокий лоб и спадающие на него темные пряди, полные губы, изогнутые в ядовитой усмешке, а с той, что укрывала маска, виднелось только пустое отверстие глазницы.

Едва заметный, но ощутимый толчок в бок локтем вывел меня из оцепенения. Так бывает, когда мир вокруг превращается в застывшую картину, и ты будто наблюдаешь за происходящим со стороны, оцениваешь и додумываешь.

– Добро пожаловать на бал в вашу честь, Адель Грей, – поздоровался Люцифер, и тени затрепетали за моей спиной. Его красивый мелодичный баритон успокаивал, как гремучая змея, тряся хвостом перед жертвой.

– В мою честь? – Удивление прогнало остатки иллюзии.

Переместившаяся на мою талию рука Аваддона напряглась. Я осмелилась проигнорировать фарс никому не нужного приветствия.

Зачем здороваться со львом? Когда он либо сожрет тебя, либо ты убьешь его?

Люцифер подался вперед, упираясь локтями в колени. Стоило ему шевельнуться, как гости в зале опасливо притихли и зашли за столы. Даже Лилит скрылась за спинкой трона супруга, но осталась безучастной к моей дерзости. Хотя нутро подсказывало, что отчужденное поведение красавицы было напускным и лживым.

Как и все вокруг!

– А как же иначе? Мы ждали вашего грандиозного появления долгие века – время, что отнял у нас ваш драгоценный дедушка.

Я хотела беззастенчиво высказать, что демоны сами нацелились на Абракс и получили достойный отпор, но меня одернули:

– Прошу простить, Люцифер… – Аваддон чуть шагнул вперед, заслоняя меня массивным телом, будто готовился держать удар.

Еще бы, я ведь с ходу нарушила все предупреждения! Должно быть, так сказывался плен, делая меня равнодушной к жизни, которая больше мне не принадлежала.

– Моя обожаемая супруга еще не совсем свыклась с обычаями преисподней, – отчеканил он. Сердце упало в пятки, а кровь прилила к лицу, но, кроме легкого румянца, я ничем не выказала тревоги.

Огонь в глазу Люцифера вспыхнул, но лишь на доли секунды – как лесной пожар, резко затушенный ливнем. Что-то сверкнуло и в черной глазнице маски, и я приготовилась к битве. Однако Люцифер не стал нападать.

– Ох, сынок, какие чудесные и неожиданные вести! – Обращение к Аваддону Люцифер подчеркнул странной высокой интонацией, вплетая в голос театральную радость. Он развернулся к встрепенувшейся Лилит, которая всячески игнорировала мое присутствие до этого момента. – Ты слышала, дорогая? Повелитель Смерти умудрился жениться на внучке Ульема Грея и даже не удосужился пригласить стариков на свадьбу. – Люцифер хохотнул и, скрывая раздражение, до скрипа впился ногтями в подлокотники трона.

Демонессы в зале заохали и зашептались, вторя недовольству хозяина бала, а их кавалеры чуть громче, чем нужно, прочистили горло.

Тьма Аваддона, до этого стелившаяся легким дымом по полу, угрожающе расползлась к гостям. Пересуды стихли, а осмелившиеся выйти из-за стола демоны поспешили обратно.

– Ну что ты, отец! Мы праздновали скромно, не распространяясь о торжестве. Сам знаешь, вокруг столько врагов. – Аваддон обвел рукой гостей, и демоны затряслись в ожидании расплаты. Но ее не последовало.

Тьма вновь обступила нас, а гости шумно выдохнули, но открыто льстить любым высказываниям Люцифера больше не посмели. Как бы ни была велика сила последнего, Повелитель Смерти пугал их не меньше.

– Поэтому мы решили оповестить всех одним махом, не распыляясь на личные письма.

Аваддон вновь встал вровень со мной и, переплетя наши пальцы, показательно поднял руки. Бархатная ткань платья сползла с моего запястья, явив собравшимся вытатуированную Звезду Моргенштерна, подтверждающую наш брак.

Люцифер так сильно сжал челюсти, что я всерьез забеспокоилась о его идеальных зубах, но, быстро преодолев злость, он зааплодировал вместе с толпой, а мы опустили руки.

– Что ж, тогда выпьем за молодых, – подытожил Повелитель Ада и, свистнув, поманил кого-то к себе.

Двери позади нас распахнулись, и в зал продефилировали две обворожительные демонессы в обтягивающих золотых платьях. Красавицы ничем не отличались от людей и двигались прямо к Люциферу. Обогнув нас с двух сторон и одарив Клару взглядом «Кто пустил сюда эту мерзость?», они, покачивая бедрами, поднялись на возвышение.

Лилит устало опустилась на свой трон с полыхающей спинкой и словно окаменела, а Повелитель Ада притянул длинноволосую брюнетку и развратно усадил ее себе на колени. Девица щелкнула пальцами, и в ее руках материализовались бокалы. Один она оставила себе, пригубив алый напиток, а другой протянула Люциферу. Вторая пышногрудая красавица с белокурой косой разместилась в ногах хозяина, как послушная собачонка, жаждущая, что ее почешут за ухом.

От увиденного стало до омерзения противно. В груди невидимым червячком завозилась жалость к Лилит, веками заточенной в Аду с ненавистным супругом, который относился к ней как к назиданию Небес. Странно было испытывать подобные эмоции к женщине, которая даже не удосужилась заговорить со мной, но ее печальная судьба до боли напоминала собственную.

Люцифер залпом осушил бокал, спрятав ухмылку за темным стеклом. За ним повторили все собравшиеся в зале. Лилит приняла свой напиток из рук стоявшей неподалеку служанки и, едва коснувшись его губами, вернула бокал обратно на поднос.

Чуть позже прислуга подала вино и нам, но Аваддон, качнув головой, отказался от напитка за всех четверых.

– Еще успеется. Мы никуда не торопимся, впереди целый вечер, – пояснил он и прожег недовольным взглядом отца, поглаживавшего брюнетку по бедру.

– Ваше право, – отмахнулся Люцифер и поставил бокал на подлокотник. На мгновение мой желудок обратился камнем, когда Повелитель Ада надменно посмотрел поверх моей головы. – Сынок, разве ты не представишь прибывших с тобой дам? Невежливо заставлять таких милашек ждать.

Аваддон кивнул, а у меня спазмом скрутило живот от переживаний за подругу. Пришлось отступить в сторону, чтобы Люцифер и Лилит смогли внимательнее разглядеть нашу свиту.

– Это Клара Дэ Винс – дочь одного из приближенных Елены Грей и по совместительству фрейлина моей супруги.

Поманив рукой, Аваддон приказал Кларе выйти вперед. Она, как того требует этикет, присела в низком реверансе. Только когда подруга выпрямилась, я заметила ее немного подрагивающие руки.

– А это, – Повелитель Смерти кивнул на Лу, стоило Кларе вновь скрыться за его спиной, – моя фаворитка – Луиза Мартен, демонесса огня среднего ранга.

Чтобы не выдать удивления от наглого вранья о сущности Лу, я сделала вид, что расстроена упоминанием соперницы.

– Рад знакомству, – пусто отозвался Люцифер, когда Луиза встала рядом с нервозно покачивающейся на пятках Кларой. – Однако надеюсь, что с Адель Грей нам представится возможность познакомиться поближе.

Я едва сдержала рвотный позыв, представив, как придется любезничать с этим мерзким ублюдком. Люцифер щелкнул пальцами, отразив многочисленными перстнями блеск настенных канделябров. Будто из воздуха рядом с ним вырос трон Смерти с тянувшимися к спинке тощими руками мертвецов.

– Ты можешь занять свое место, Аваддон, бал вот-вот начнется. А прекрасных спутниц отправь в ложу для приближенных.

Люцифер махнул рукой вправо. Краем глаза я рассмотрела возле окна элегантно оформленный уголок с рядом прозрачных стульев и столиков с напитками и фруктами.

Аваддон кивнул, приказывая Кларе и Лу проследовать в предложенное место. Из толпы демонов вышли братья Луизы в облике кудрявых мужчин в сизой кольчуге, чтобы сопроводить девушек к ложе.

Собиралась двинуться следом, так как появившийся трон явно предназначался не для моей персоны, но супруг до боли сжал руку, и я послушно осталась стоять на месте.

Все здесь проверка!

Неожиданно Аваддон поднес к губам мое запястье, и прежде, чем он коснулся невесомым поцелуем, я успела уловить в его взгляде посыл «не противься», поэтому позволила величественно повести меня к трону.

За мной туманом тянулись теневые крылья, а за Повелителем Смерти – клубы тьмы. Пространство вокруг наполнили неверующие возгласы демонесс, которые одновременно удивлялись поведению Аваддона и пугались его серьезного настроя по отношению ко мне.

Я едва не оступилась на ступеньках, сообразив, что супруг не собирается сажать меня к себе на колени, как продажную девку. Он погладил широкой ладонью мою талию и осторожно подтолкнул вперед, чтобы именно я заняла трон Смерти.

Немигающий взгляд Люцифера стал обжигающим, я физически чувствовала, как горит лицо от его пристального внимания.

– Прошу, присаживайся, мой порочный ангел, – довольно ухмыльнувшись, промурлыкал Аваддон, когда мы приблизились к трону. Клянусь, в зале застыл даже воздух, выжидая развязку учиненного нами представления.

В Аду не признавали такие ослабляющие характер чувства, как любовь.

Эту заповедь я успела усвоить еще из рассказов Кайлана. Однако уважение и доверие партнера выявляли истинные намерения.

Люцифер желал прощупать почву, понять, что именно движет Аваддоном. Жажда увести у него из-под носа ценное оружие, чтобы склонить чашу силы на весах в свою сторону. Или подоплекой женитьбы стало не только укрепление позиций, но и страсть ко мне, как к женщине. А Лу – старая привычка, от которой трудно отказаться. А так как фаворитки часто знают секреты своих господ, то и прогнать ее взашей Аваддон не осмелился.

К сожалению, к своей супруге Люцифер не проявлял ни почтения, ни благоговения. Может, он и желал ее, как падший хочет за счет молитвы вознести прогнившую душу, но не более.

Мысли кутерьмой вились в голове, когда Аваддон под громкие возгласы торжественно усадил меня на трон. Вызвав этим неожиданным поступком мое головокружение и едва ли не припадок у брюнетки, проминавшей колени Люцифера. Повелитель Ада, поддавшись импульсу, грубо спихнул задыхающуюся от ревности любовницу на пол к ее подруге.

А до антракта еще так далеко…

Аваддон вальяжно сел на подлокотник, поправив серебряную змею на длинной косе, а я, расслабившись, закинула ногу на ногу. Щиколотки ласково поглаживали мои тени и тьма супруга, порхающие возле нас как верные стражи.

Игра на публику ненадолго спутала карты Правителю Ада. Я подготовилась и дальше грязно подыгрывать супругу, лишь бы Люцифер не вознамерился закрыть меня в настоящей темнице.

Трон Смерти казался твердым и до неприличия неудобным, а руки мертвецов, тянувшиеся ко мне, словно из могилы, излучали странную энергию, пробирающую до мурашек. Хотелось поерзать, чтобы найти более удобное положение, но из-за прикованных к нам взглядов я не могла позволить себе подобную беспечность.

Кровь застыла в жилах, когда стража поспешила распахнуть двери для новоприбывших. С самого первого вздоха в тронном зале я трепетала и жаждала встречи с тем, кто обрек Абракс на гибель. Сердце помчалось галопом, точно уже знало, кто именно ожидает дозволения Люцифера войти, и недвусмысленно намекало, что решающий момент близок.

Повелитель Ада неожиданно громко хлопнул в ладоши, отрывая демонов от созерцания картины, как, наклонившись, Аваддон жадно провел кончиком носа по моей щеке, вбирая запах кожи, а я с гордо поднятой головой восседала на его законном месте.

И даже когда Люцифер громогласно представил своих младших сыновей, я упивалась близостью Повелителя Смерти, чтобы не растерять контроль над магией и не высказать приближающемуся к тронам Кайлану все, что отравляло ядом предательства нутро.

Рука Аваддона легла мне на плечи, по-свойски приобняв. Я вскинула голову, загипнотизированно отметив, что на его лице проступили островки сизой чешуи.

В реальность меня вернул мелодичный, будто звон колоколов аббатства, голос Лилит.

– Дей! – радостно воскликнула она.

Лилит мгновенно соскочила с трона и, обогнув развязно развалившихся у ног Люцифера любовниц, бросилась в объятия среднего сына.

Повелитель Похоти легко подхватил названую мать и закружил в воздухе, озаряя лучезарной улыбкой зал. А когда остановился, уткнулся Лилит в макушку и нежно ее поцеловал.

У меня сперло дыхание. Кайлан находился слишком близко, буквально в считаных шагах, и выглядел как всегда до болезненного безупречно.

Дамы в зале тут же отрепетированно заохали, стоило Селье отстраниться от Лилит и грациозно поклониться отцу, заведя одну руку за спину. К нему, после теплого приветствия матери, присоединился Астарот в похожем черном фраке. Однако его лацканы и ворот, в отличие от Повелителя Похоти, были расшиты не рубинами, а аметистами.

– Сыновья! – елейно начал Люцифер. – Несказанно рад нашей встрече, надеюсь, вы принесли хорошие вести из мира людей. Скольких грешников вы истязали магией нового чистилища?

Меня заметно передернуло. Вслед за Принцами Ада вошла их свита, отвлекая от порыва придушить Люцифера голыми руками.

Приближенных Кайлана я узнала сразу. К нему неспешно плыла Марго в изысканном платье цвета заката, рыжие локоны фурии подпрыгивали в такт шагам, вызывая у меня изжогу. Рядом с ней широко вышагивал верный помощник Селье – Лионель, он же Велиар[4]. Демон принарядился в клетчатый костюм-тройку и зачесал назад каштановые волосы.

А вот пассию Астарота, остановившуюся с ним бок о бок, я видела впервые.

Девушка отличалась высоким ростом и стройной фигурой. Темный, струящийся до самой поясницы водопад волос переливался в свете свечей и хрусталя, а зеленые глаза удивленно округлились, как и у всех, кто вошел в зал и заметил меня на троне Аваддона.

Только Кайлан оставался невозмутимым. Он полностью сконцентрировался на Лилит, стоящей рядом с ним и утирающей белоснежным рукавом платья слезы, пролитые по сыну, которого увидела впервые за долгое время.

Зато стоило Повелителю Похоти заметить в ногах отца развязных любовниц, и тьма наполнила его обычно карие с золотыми вкраплениями глаза, полностью поглотив белок и радужку.

Ладонь Аваддона сильнее сжала мое плечо, словно он почувствовал, как я рухнула со скалы в пропасть воспоминаний о Кайлане, и обратился к братьям:

– Вы задержались.

– Пришлось. – Астарот одернул фрак и убрал за ухо кудрявый локон. – Буер[5] ждал, пока портал насытится силой, чтобы занять на время нашего отсутствия пост правителя Абракса.

– Балберит[6] говорила, что достаточно пары недель для полного восстановления портала и возможности переместить демоническую армию в королевство! – рявкнул Люцифер, явно ожидая от сыновей более обнадеживающих сведений.

Я облегченно выдохнула. Без поддержки войска Принцы Ада не посмеют развернуть в Абраксе чистилище.

Пока.

– Мы делаем все возможное, отец, – вмешался в разговор Кайлан, успокаивающе поглаживая Лилит по спине и упорно игнорируя романтические поползновения Аваддона в мою сторону. – Знания Балберит основываются на теории. На практике портал слишком долго находился в спячке, поэтому пока может перемещать не более трех демонов в течение дня.

Люцифер по-звериному зарычал, пронзая острым гневом пространство, а Кайлан продолжил:

– Уверен, к концу следующего месяца ваши грандиозные замыслы воплотятся в жизнь, нужно лишь немного подождать…

– Я и так ждал целых сто лет, Асмодей! – Люцифер рывком поднялся с трона.

Музыка тотчас умолкла – скрипачка в дальнем углу зала едва не выронила смычок, ощутив исходящие от Повелителя Ада волны древней силы. Даже я тяжело сглотнула, стараясь затушить пронзивший душу огонь.

Неожиданно Люцифер бросил через плечо уничтожающий взгляд на Аваддона. В его пустой глазнице вновь что-то промелькнуло, но я не успела распознать, что именно. Супруг не шелохнулся, я тоже не показала страха.

– Благодаря вашим распрям и позорным промахам я лишился возможности приумножить территории Ада и поквитаться с Небесными братьями! И ты предлагаешь вновь ждать? – Люцифер повернулся к Кайлану.

– К сожалению, отец, у нас нет другого выхода и возможности переместить войско в Абракс. Прежде чем мы впервые пошли на людей войной, портал насыщался сущностью Бездны Тьмы пятнадцать столетий…

– Выход есть всегда!

Люцифер порывисто расправил ногой свой плащ и указал пальцем на меня. Лилит вздрогнула, точно зная, что последует за гневом супруга, а подо мной будто оказался не трон, а трясина, затягивающая в пучину безысходности. Последние слова Люцифера, как нацеленный в сердце нож, задели что-то жизненно важное, лишая возможности и дальше безучастно созерцать происходящее.

Почувствовав угрозу, тучей нависшую над нашими головами, Аваддон напрягся. Все в его настороженной позе говорило о том, что он не позволит навредить мне, и Люцифер это знал. По крайней мере, я хотела в это верить. Не мог же Повелитель Ада в назидание сыновьям публично казнить Грааль… и не всколыхнуть аморальным поведением преисподнюю.

Мог!

Но не станет. Пока не время.

Казалось, Люцифер тоже пришел к похожему выводу. Он щелкнул пальцами, и на их кончиках мельком вспыхнула искра, словно кто-то решил развести костер, ударяя камни друг о друга.

В метре от меня, окутанный алой дымкой, вырос трон с золотым орнаментом из сплетающихся воедино тел под массивным сиденьем. Чуть позже по правую руку от места Лилит материализовался еще один величественный трон из фиолетового бархата, вместо спинки которого красовались серебряные мечи.

– Остальное обговорим позже, – совладав с неуместным на публике гневом, объявил Люцифер. – Займите места, пора начинать!

Уподобившиеся статуям демоны, испугавшиеся разгневанного хозяина, наконец ожили. Лилит в последний раз тоскливо взглянула на прибывших сыновей и молча направилась к Люциферу. Он протянул супруге руку, чтобы помочь подняться по ступенькам, пока демонесса придерживала шлейф платья.

Галантный жест не подразумевал проявление заботы. Люцифер следовал устоявшимся за века придворным правилам. Поэтому он даже не взглянул в осунувшееся лицо Лилит, а стоило ей подняться, сразу выпустил бледную ладонь и занял свой трон.

Кайлан и Астарот синхронно качнули головами в сторону ложи для придворных, и их свита незамедлительно отправилась к ожидающим там Кларе и Лу.

В глазах Селье дикими волнами плескалась тьма. Его младший брат не проявил никаких демонических отличий, и, пока я живо представляла, как Астарот выглядел бы с копытами или хвостом, братья поднялись на подиум и грациозно заняли свои места.

Повелитель Похоти оказался смертельно близко. Вытянутые ноги Аваддона, сидящего на подлокотнике, едва не касались его алого трона с эротической вышивкой.

Я делала поверхностные вдохи и выдохи, сосредоточившись на пестрых ароматах духов демонесс, плавящемся воске и яствах. На чем угодно, лишь бы случайно не уловить запах цитруса и дыма, от которого потеряла бы голову.

Но пара пьянящих разум ноток все же ворвались в легкие, а вместе с ними и непрошеные воспоминания о руках Кайлана на моих обнаженных бедрах.

Я задышала быстрее, а сжавшиеся в туфлях пальцы причинили боль.

Аваддон незамедлительно отреагировал на мое изменившееся состояние, вопросительно вскинув бровь. Я просияла натянутой улыбкой, показывая, что все в порядке.

Насколько это возможно в Аду!

Вскоре гости разбрелись по углам: кто-то вернулся к пиру, некоторые судачили, искоса поглядывая на пьедестал. Все словно чего-то ждали, подогревая интерес и обволакивая его облаком страха. Стоило Люциферу допить третий бокал вина и облапать прелести своих фавориток, как он вновь присвистнул, вызывая кого-то.

В центр отполированной до блеска пятиконечной звезды вышел долговязый церемониймейстер с моноклем. Незнакомец с козлиной бородкой принялся чересчур бурно жестикулировать, обрывая гомон голосов.

– Демоны и демонессы, объявляю торжество открытым! – Церемониймейстер блеснул клыками в мою сторону и приподнял будто по волшебству оказавшийся у него в руке бокал. – Выпьем же за Адель Грей – новую Повелительницу Смерти!

Меня будто раскаленным прутом приложило, и я не сдержала свистящего выдоха. На этот раз Аваддон никак не отреагировал, зациклившись на воодушевленном демоне в центре зала.

Как только стихли возгласы и аплодисменты в мою честь, зал заполнили звуки органа. Нежной трелью грубую мелодию разбавляла скрипачка, не давая впасть в подобие транса.

Все, казалось, шло гладко. Проникшись лирикой звуков, я потерялась в себе. В потаенной части души, где, цепляясь за призрачный лучик надежды, обретала спокойную жизнь без борьбы за власть.

Из навеянных мелодией образов меня вырвали резко сменившие звук органа вальсирующие ноты виолончели. Люцифер встал, отпихнул пышногрудую брюнетку, мешавшуюся на пути, и размашисто зашагал ко мне. Край темного плаща обвился вокруг его ног, и я схватилась за горло, проверяя, не душит ли меня призрак.

Угроза, которая волнами исходила от Люцифера, пока он приближался, заставила сжаться. Однако, вспомнив, что не стоит демонстрировать страх перед хищником, выпрямилась и натянулась, как струна. Аваддон подался вперед, и я даже уловила, как шевельнулся на троне Кайлан, но никто не успел остановить Повелителя Ада.

Изящно склонившись, так, что его массивное тело закрыло обзор на тронный зал, где в центре собирались парочки, чтобы исполнить менуэт, Люцифер протянул мне руку с золотыми кольцами и произнес:

– Адель Грей, будьте так любезны, примите мое приглашение на танец.

Тени защипали лодыжки, но я усилием воли сдержала их порыв наброситься на Люцифера. Публичный отказ высокопоставленному мужчине равносилен плевку в лицо, а если учесть, что харкнуть придется в само зло… Недолго думая, я приняла его раскрытую в призыве ладонь.

Глава 7. Кайлан

Мне стоило неимоверных усилий не сорваться с места и не оттолкнуть отца от Адель. Или не вскипятить гостям замка мозги и не выкрасть ее прямо из-под носа Повелителя Смерти. Но что тогда? Пока не собрал достаточно соратников, на такой безрассудный, ставивший под удар все планы подвиг я был не готов.

Все, что оставалось, – покорно наблюдать и выжидать своего часа, что я и делал последний месяц, осуществляя за спиной отца и братьев собственные замыслы. Если я что-то и уяснил за века жизни, так это то, что смирение порождает наивысший результат.

Только вот данное правило совершенно не работало в отношении Адель Грей. Стоило вновь увидеть ее, сидящую рука об руку с Аваддоном на троне Смерти, и мозг, кажется, расплавился у меня.

Прибыв в Ад, я следовал определенной установке – держаться в стороне, чтобы никто не сумел уличить меня в чувствах к Адель, а тем более увидеть наше с Аваддоном противостояние. Догадайся Люцифер, что брат женился не только из-за собственной выгоды, но и в отместку мне, появятся ненужные вопросы о том, что именно спровоцировало ненависть Аваддона. Старший брат свято верил, что я использовал его вспыльчивую натуру, дабы наказать за оплошность Аза.

Истина? Полный бред.

Азазель во время скитаний с Софией вынашивал грандиозные замыслы, связанные с полным отречением от преисподней. О них я узнал случайно, когда побег и мое покровительство перестали устраивать Аза. Ему надоело жить в тени и постоянно оглядываться. Бояться, что однажды закат никогда не сменится рассветом. Ведь рано или поздно на их след вышли бы люди Ульема или прихвостни Люцифера.

Со временем стало ясно, что Азу не избежать казни в Бездне Тьмы за дезертирство, и единственным разумным способом, как уберечь его от кары Дьявола, оставался плен на защищенных Граалем землях. Там, где отец не смог бы добраться до Азазеля и Софии.

Но я просчитался. Не учел в сложном уравнении сразу две важные переменные. Первое: Софии не удастся уговорить отца помиловать любимого. Второе: Ульем сумеет создать смертоносное для нашего вида оружие из крови Аваддона, и мы позорно проиграем.

Наивно?

Да, черт возьми!

Но что еще оставалось делать, когда отец дышал в спину холодом расправы над Азом?

Аваддон шевельнулся на троне, привлекая мое внимание.

Наши отношения с Повелителем Смерти нельзя было назвать дружескими или доверительными. Мы, мягко говоря, вынужденно терпели друг друга. Между нами всегда и во всем витал дух соперничества.

После распечатывания арки я пытался объясниться с Аваддоном. Наплевав на собственные убеждения «никому никогда ничего не доказывать», хотел раскрыть ему правду об Азазеле, но тот даже слушать не стал, перекладывая вину за проигрыш в войне на меня. Да и его брак с Адель подлил масла в огонь, поэтому единственное, чего я сейчас хотел, – заставить Аваддона страдать и молить о пощаде. Я бы с превеликим удовольствием напустил на него галлюцинации – предсмертные крики названых братьев, которых Люцифер безжалостно захоронил в Бездне Тьмы.

От жутких воспоминаний во рту появилась горечь. Проступивший липкий пот на спине и поверхностное дыхание было лишь малой частью того, что я испытал, наблюдая, как царившая в сердце Ада Бездна Тьмы проникает в тело братьев. Как сотканные из мглы руки выдирают их души, напоминавшие маленькие серебряные шарики с радужным ореолом света. Помню, как они в панике метались, будто пойманные в банку светлячки, пока Люцифер не заключил их заклятием в свое сапфировое кольцо, а рухнувшие на сухую землю безжизненные тела не утащил в водоворот тьмы Сумрак.

Отчаянные крики Лилит до сих пор периодически звенели в голове и каждый раз вспарывали кинжалом старый рубец на сердце. Я не мог вступиться за братьев, не поплатившись жизнью, и наказанием за безволие стали страдания матери, до недавнего времени единственной женщины, занимающей частичку моей нечестивой души. Стоило ненадолго зажмуриться, как мозг проецировал ее ползущей на коленях к бездонной пропасти на краю Пустоши. Лилит пачкала в пыли свои белые одежды и волосы, а отец победно хохотал, показывая нам, насколько всесилен.

Люцифера породил Свет Неба[7], но обуявший его порок совместно с ангельской натурой и злобой на весь мир взрастил из бывшего главы архангелов непобедимое чудовище. Даже нам – Принцам – не под силу тягаться с тем, кто стал проводником магии Бездны. Веками Люцифер наращивал мощь, напрямую черпая ее из душ умерших.

Мы же питались грехами. Один человек мог одновременно испытывать похоть и лень, усиливая сразу несколько Кругов Ада. И только Аваддон насыщался смертью. Он отличался от нас с братьями и магией, отражающей силу Сумрака. Раньше это беспокоило меня, но со временем я утратил интерес к поиску ответов на вопросы, которые уходили корнями в вечность.

– Конечно. – Мелодичный голос Адель вытащил меня из трясины размышлений. Ее ровный тембр всегда напоминал о стальном стержне внутри, хотя снаружи она больше походила на хрупкую куклу.

Погладив ее мимолетным взглядом, сразу отвернулся, чтобы отреагировавшая на стройное девичье тело тьма не поползла паутинкой по венам.

Адди элегантно поднялась с трона. Лицезреть, как отец припадает губами к ее изящному запястью, как она вздрагивает от этого леденящего кровь поцелуя, а ее бледные щеки едва заметно украшает румянец, – все равно что смотреть на солнце. Заманчиво, но ослепительно больно.

Пока я боролся с собой, Аваддон сжимал и разжимал кулаки, демонстрируя недовольство сложившейся ситуацией за нас обоих. Что ж, старшему брату всегда тяжело давался контроль.

Смерть – вещь непредсказуемая.

Пока я всячески старался не подавать виду, как от ревности неприятно ноет в сердце, Повелитель Смерти соскользнул с подлокотника и вальяжно разместился на троне.

Аваддон пристально следил за каждым движением отца и Адель, пока они спускались по ступенькам и неспешно двигались в центр зала.

Толпа расступилась, пропуская их на залитую светом пятиконечную звезду. Демоны и демонессы столпились у стены, оставив Люциферу и его избраннице больше пространства для представления.

Адель в черном платье с открытой спиной и окутанная легким маревом теней пьянила окружающих мрачной красотой. Я с недовольством отмечал, как кавалеры отходят от своих дам и вытягивают шеи, чтобы полюбоваться той, которая принадлежала мне!

Гнев подстегнул неукротимую силу, и мрак все же проступил в венах на моем лице. Аваддон тоже напрягся. Кольца тьмы заплясали на его пальцах и подобно змеям обвили руки. Заметив наше возмущение, воздыхатели тотчас вернулись к своим раскрасневшимся демонессам.

Ревность и злоба Повелителя Смерти, как законного супруга Адель, была оправдана. Однако мои несдержанные порывы могли расценить по-разному, и, чтобы не выкопать себе могилу еще глубже, я нашел взглядом Лионеля и ментально приказал ему проследить за тем, чтобы больше никто не смел пускать слюни на Адель.

Лионель коротко кивнул, почувствовав, как мой голос просочился в его мысли. Мы провели в одной лодке не один век, поэтому он ничем не выдал наш молчаливый диалог. Двинувшись к осмелевшим демонам среднего ранга, он устрашающе попробовал воздух змеиным языком.

Люцифер возвышался над Адди примерно на две головы. Ей пришлось вытянуться и, предполагаю, встать на цыпочки, чтобы положить левую руку ему на плечо.

Чернильный плащ Люцифера с золотой вышивкой под светом хрустальной люстры играл разноцветными переливами, точно шея голубя. Я безуспешно пытался отвлечься на подобные мелочи, чтобы не замечать, как сильно он сжимает тонкую талию Адди или как единственный глаз отца полыхнул пламенем, когда его грудь столкнулась с ее.

Адель смотрелась невозмутимо-отстраненной, напоминая омываемый морскими водами многовековой ледник. Однако, насколько я успел узнать ее слабости и то, как она умело скрывает панику за маской хладнокровия, сейчас Паучок хотела убежать. Или продумывала хитрый план, как четвертовать Люцифера сотней разнообразных способов.

Адди с вызовом посмотрела в лицо Повелителя Ада, и виолончель в зале запела громче, играя помпезную мелодию на моих натянутых нервах.

Гости замка образовали ровный круг. После появления в толпе Лионеля уже никто не осмеливался похотливо пялиться на стройное тело Адель. Потому что не понаслышке знали, как молниеносно мой помощник расправляется с врагами, разрывая змеиными клыками глотки.

Пока я мысленно испепелял всех вокруг, отец повел Паучка в грациозном трехшаговом танце, плывя с ней вдоль образовавшегося круга. Она подхватила шлейф платья, стесняющий движения, и изящно последовала за ним.

Люцифер неприлично низко склонился к Адди и, откинув кончиком носа прядь ее волос, что-то прошептал на ухо. Благодаря острому демоническому зрению я увидел, как расширились, а спустя секунду сузились ее зрачки. Отметил, как дрогнуло девичье горло, словно Адель пыталась протолкнуть через него вставший поперек камень, но слов отца не различил.

Аваддон до скрипа сжал подлокотник, будто догадавшись о сути их перешептываний. Потянувшись, Лилит успокаивающе погладила его по руке, а две восседавшие возле трона Люцифера фаворитки захихикали, возомнив, что Адди может стать их новой игрушкой в постели.

Люцифер не отличался сдержанностью, ему было глубоко плевать на любые принципы и границы, но созданные им же законы он чтил. Поэтому недальновидным демонессам было невдомек, что он скорее убьет Адель, чтобы забрать кровь Грааля, чем пойдет наперекор себе и силой возьмет супругу Повелителя Смерти.

Пока я терялся в раздумьях, Люцифер взорвал зал аплодисментами, красиво наклонив Адель вперед. Ее темные локоны скользнули по полу, а их лица застыли в миллиметре друг от друга. Паучок заметно сглотнула, и отец, выдержав неуместную паузу, выпрямил ее и покружил, придерживая за талию.

Ее юбка превратилась в бархатный вихрь и, взметнувшись, обнажила стройную ногу до самого бедра. У меня кровь ушла в пах, так нежна и совершенна была ее кожа. Я живо помнил, какой гладкой и горячей она становилась под моими прикосновениями. Пришлось, вторя Аваддону, закинуть ногу на ногу, чтобы скрыть резко натянувшиеся у ремня штаны.

Люцифер продолжил вести Адель в совершенном вальсе. Кружась по залу, он ни разу не отвел взгляда в сторону, сосредоточившись только на ее гибком теле. Его широкая ладонь упиралась в изгиб девичьей спины, не позволяя отстраниться. Адди отвечала скупой улыбкой, стараясь не показывать, что ей некомфортно танцевать с монстром.

Клубы теней плелись за ними дымным шлейфом. Люцифер вновь наклонился, и из меня вырвался едва заметный рык, когда он провокационно облизнулся рядом с ее алыми губами, приоткрывшимися в судорожном вздохе.

Повелитель Ада виртуозно балансировал на грани между аристократичным танцем и упоительной страстью любовников. Он не позволял себе похабно касаться Адди, но выражение его лица и томность взгляда говорили сами за себя.

Отец развернул Адель и прижал ее спину к своему крепкому торсу, спровоцировав шквал оваций. Широкая ладонь накрыла область ее пупка и немного смяла ткань платья… Меня ударило волной похоти, смешавшейся с крещендо звуков в зале. Не только Люцифер, Аваддон, но и другие, нагло игнорирующие Лионеля и обезумевшие от страстного танца демоны, возжелали Адди.

Энергия жгучим пламенем заструилась по моим жилам, проникая глубоко в кости, точно напитывающий море ручей. Но меня отнюдь не обрадовало пополнение резерва магии.

К плавно нарастающей мелодии присоединился орган. Раскрасневшиеся от алкоголя демонессы принялись вальсировать на месте, поддаваясь заполняющему весь зал звуку. Он эхом отражался от стен и воспарял к потолку, гипнотизируя лиричностью.

Я пропустил вдох, одновременно упиваясь забытым ощущением наполненности демонической похотью и ненавидя происходящее за то, что эпицентром возбуждения стала Паучок.

Аваддон не чувствовал излучаемое окружающими вожделение, но видел, как хищно горят глаза у многих демонов. Лионель приблизился к одному из идиотов, который, наплевав на угрозы и стеснения, запустил руку себе в штаны, и нещадно впился в его горло удлинившимися клыками.

Брызнула темная кровь, пачкая одежду стоявших поблизости гостей. Демон, не ожидая нападения, забулькал и попытался ударить Лионеля когтистой рукой, но тот ловко увернулся.

Взволнованные демонессы трусливо завизжали и попятились от упавшего на пол трупа в гущу толпы. Это отвлекло остальных от созерцания танца, в котором Адель волчком вращалась вокруг Люцифера, пока тот держал их сплетенные руки над ее головой.

Безобидный вальс теперь перетекал во что-то более откровенное. Повелитель Ада вновь притянул Адди к груди и едва не поцеловал ее в щеку.

Стоило мне подумать о том, чтобы завладеть разумом самого крупного из демонов-охранников, дежуривших подле нашего помоста, и попытаться ранить отца с помощью вооруженной до зубов марионетки, как неожиданно погас свет.

Тьма Аваддона бешеным штормом накинулась на подсвечники и хрустальные люстры. Личные стражники во главе с моей «намеченной целью» ринулись к Люциферу для защиты, но Повелитель Смерти не планировал нападать.

Всплеск мрака, как прилив, поглотивший берег, отступил быстро, показав недовольство Аваддона теми, кто подпитывал меня вожделением к его супруге.

На последней мысли клетки обожгло ядом ревности.

Пока демоны испуганно отступали к стене, а в ложе придворных вскочившая на ноги свита усаживалась обратно, все резко пошло наперекосяк.

За спиной Адель распахнулись теневые крылья, как у мотылька, подлетевшего близко к пламени. Только вот уничтожающим очагом выступал мой отец, схвативший ее за подбородок и насильно удерживающий возле себя. Он что-то зло ей объяснял, впиваясь ногтями в нежную кожу.

Приподнявшись с трона, я хотел поспешить вниз, чтобы самолично сломать посмевшие причинить ей боль руки, но Адель меня опередила, и я опустился обратно.

Она со всей силы толкнула Люцифера в грудь двумя руками, но перед этим сделала то, отчего у меня заледенела кровь. Крутанувшись, Адди высвободилась из стальной хватки и, потянувшись к скуле Люцифера, бесстрашно сорвала с него маску.

Золотое украшение, скрывающее уродство отца, с лязгом поскакало по полу. Большинство гостей разом понеслись к выходу, стремясь немедля покинуть зал, в котором накалялись смертельные страсти.

Люцифер ухмылялся, закрывая ладонью оскверненную Бездной Тьмы часть лица. Адель тяжело дышала, ее пышная грудь, поднимаясь, задерживалась на самой высокой точке, будто она боялась, что следующий выдох может стать последним.

Аваддон рванул с королевского подиума, наплевав на оклик Лилит, однако застыл в шаге от ступенек, когда отец заговорил:

– Вы так же бесстрашны, как и очаровательны, Адель Грей. Неудивительно, что мой сын возжелал такое сокровище.

Люцифер не назвал ни имени, ни титула, но интуиция подсказывала, что он сделал это намеренно, намекнув на мою увлеченность Адель.

Не дожидаясь реакции Адди на комплимент, Повелитель Ада отнял руку от лица. Подстегнув тем самым всеобщий переполох и крики малодушных дам.

Адель отшатнулась, как от удара, но, сделав всего два шага, замерла. Отец стоял к нам спиной, поэтому ни я, ни Аваддон с Лилит не могли увидеть его обезображенную часть. Однако я знал, что с ужасом созерцала любимая, чувствовал, как трепещет бабочкой ее сердце.

Адель нельзя было назвать мнительной. В прошлом ей пришлось через многое пройти в карательном отряде Елены, да и месяц жизни в Аду сделал ее не такой восприимчивой к опустошающему страху. Но даже я, Повелитель Похоти, однажды увидев полностью лик отца, ненадолго растерялся, что уж говорить о молодой девушке.

Адди прижала ладонь к губам, сдерживая рвущийся наружу крик, но продолжила взирать на Люцифера с высоко поднятой головой.

Гордость за Паучка снизила градус злости на происходящее.

Обезображенная пороками половина лица Люцифера напоминала разлагающийся труп: из впалой глазницы выползали черви, серая кожа висела ошметками, оголяя кости, а скрытая маской часть рта напоминала дыру с гниющими желтыми зубами.

Внешность отца поистине ужасала, наглядно передавая его историю рожденного на Небесах и падшего в Ад. Демоническая отметина, насколько было известно, заканчивалась чуть ниже шеи, но за высоким воротом плаща не было видно обнаженных мышц и поперечных жил.

В отведенной для наших свит ложе что-то глухо рухнуло на пол. Нутро подсказало, что бедняжка Клара не совладала с увиденным.

– Хотите правду, Люцифер? Вы трус, ведь за вашей мощной магией скрывается слабость души, поэтому вы не смогли противостоять греху. Зачем бороться или что-то доказывать, когда можно взять желаемое силой? – Адель махнула рукой на Лилит, недвусмысленно намекнув, что, выкрав ее с Неба, Люцифер заменил супругу пресмыкающимися демонессами, даже не попробовав завоевать ее расположение. – Всегда проще держать зверя на привязи, чем научить есть с рук. – Адель порывисто развернулась, давая понять, что представление окончено, и уверенно зашагала к двери.

Подставлять врагу спину после нелицеприятных речей – опасно и глупо, но Паучок явно не думала головой, за нее сейчас говорило охваченное эмоциями сердце.

Все вокруг затихли.

Адди на краткий миг коснулась взволнованным взглядом сидевшей на полу Клару. Придерживая ее за плечи, Луиза обмахивала фрейлину кружевным веером, помогая прийти в себя после обморока. Клара что-то буркнула, и Адель ринулась дальше, наполняя возникшую тишину стуком каблуков.

Люцифер недвижимо смотрел вслед надменно удаляющейся принцессе Абракса.

Вдоволь «насладившись» развернувшимися событиями, Аваддон спустился с пьедестала и поспешил в центр зала.

Адель не заметила несущегося к ней на всех парах Повелителя Смерти и, схватившись за ручку, выплыла в коридор.

– Пусть идет, – обыденно заключил отец и изогнул губы в широкой улыбке, придержав прошедшего мимо Аваддона за локоть. Показавшийся из уголка его безобразного рта червяк перелез в дыру под скулой. – Женщины такие впечатлительные…

От последних слов внутри все словно покрылось инеем. Зная отца не первый век, я мог поклясться, что он вряд ли делился с Адель рецептом рагу, только если там не присутствовала ее кровь.

Аваддон раздраженно стряхнул руку Люцифера и, поиграв желваками, вернулся на трон, быстро сообразив, что, если вздумает перечить, Адель может пострадать.

Вместе с Адди зал покинули и последние манеры Повелителя Ада. Отряхнув плащ от невидимой пыли, он указательным пальцем поманил к себе темноволосую любовницу, трусливо показавшуюся из-за полыхающей спинки трона Лилит.

Жалкое зрелище!

Мать облегченно выдохнула, обрадовавшись, что участь «игрушки» обошла ее стороной, и развернулась ко мне.

В ее голубых глазах застыл проблеск беспокойства, и я вдруг ощутил, как неприятно ноют кончики пальцев. Борясь с жизненно важным рвением обезопасить Адель от таившихся в замке ловушек и монстров, я ногтями рвал обивку на подлокотнике трона.

Пока отец не заметил моего беспокойства, я расслабил руки. Лилит наклонилась ближе и вдруг предложила:

– Пойдем прогуляемся, Дей.

Ее красивый певучий голос наполнил душу теплом, напоминая о «доме». Я мог бы веками оставаться на землях людей, меня мало что держало в Аду, кроме матери, ставшей для меня всем: опорой, другом, той, с кем можно поговорить о наболевшем и не бояться осуждения.

– Люциферу вряд ли придется по вкусу такая идея.

– Он не станет перечить, не сейчас.

Лилит незаметно указала пальцем на повисшую на шее Люцифера демонессу. Она жадно целовала полусгнившие синие губы, облизывая проступающую кость, а отец нагло лапал ее грудь и бедра.

Едва не поперхнувшись в кулак, я кивнул. Глубокий вдох приглушил тошноту вместе со звоном витавшего вокруг порока, и я, поправив лацканы, последовал за Лилит к ступенькам.

Уходя, мать сверкнула в сторону братьев предостерегающим взглядом, как бы говоря: «Оставайтесь на местах и следите за Люцифером». Дождавшись, пока Аваддон и Астарот подмигнут ей, Лилит взяла меня за руку и повела вниз.

Безусловно, от вездесущего внимания Люцифера не ускользнула наша попытка бегства, хоть мы и шли вдоль стены, в обход собравшихся вокруг него танцующих или предающихся страсти демонов.

Внезапно меня пронзила волна силы Повелителя Ада, и сотня колючих мурашек забегала по спине, а на плечи точно легла вся тяжесть мира. Отец таким образом возвестил о недовольстве нашим решением покинуть праздник в разгар танцев. Тело Лилит засветилось белым ореолом, и я зажмурился на секунду, чтобы не ослепнуть. Свет вступил в борьбу с Бездной Тьмы, ответно демонстрируя, что желание прогуляться принадлежит ей и она не собирается менять планы.

Вняв предостережению, Люцифер недовольно сморщил лоб, но отвернулся, а вместе с его вниманием ослабло и давление древней магии.

Такое быстрое смирение насторожило. Повелитель Ада обожал игры на выживание и неоднократно это доказывал. Вспомнив об этом, я инстинктивно коснулся своего кольца из оникса, почувствовав подушечкой пальца легкий разряд, и распахнул глаза.

Мы беспрепятственно миновали остаток пути к выходу из зала. В замке Люцифера царила непроглядная ночь: только редкие факелы освещали коридоры и тоннели-лабиринты. От беспокойной мысли, что Адель бродит по колыбели мирового зла одна, захотелось незамедлительно броситься на ее поиски.

Еще никогда я не испытывал столь непреодолимой тяги защитить кого-то.

Почувствовав бьющуюся во мне нервозность, Лилит успокаивающе погладила меня по запястью.

– Не переживай, Дей. С принцессой Абракса ничего не случится.

Мать вытянула свободную руку, и в ее раскрытой ладони образовался небольшой шар, окруженный белым свечением. Она дунула на сгусток света, и разгоняющая темноту сфера поплыла в глубь замка.

– Я позабочусь об этом.

Лилит скупо улыбнулась, а я скривился. Она так ловко разгадала таившиеся в душе тревоги, что стало немного боязно.

– Нам действительно нужно поговорить, дорогой. И лучше это сделать без свидетелей.

Мама покосилась на стоявших в коридоре стражников, и я повел ее в стеклянную оранжерею, находившуюся в противоположном крыле от тронного зала.

Чтобы никто не поведал Люциферу о нашем маленьком совещании и не уличил в сговоре, я пленил разум всех, кому не повезло попасться на пути.

После возвращения в Ад моя сила вновь превратилась в бездонный океан. Так что я с легкостью мог изменить воспоминания всех гостей замка, кроме Люцифера. Отец был единственным, кто умел противостоять магии Принцев, да и над разумом Аваддона я мог властвовать всего мгновения.

Досадно, не так ли?

Апогей всего дерьма, я бы сказал!

Пройдя мимо обеденной, мы завернули за угол и столкнулись с парочкой заблудших придворных, которые по моему мысленному приказу застыли на месте. Нехотя улыбнувшись обретенному могуществу, которое больше не причиняло боли и не опустошало тело, а только внушало уверенность, я пропустил Лилит в оранжерею.

Этот прекрасный оазис в преисподней принадлежал матери. Здесь сквозь убийственный грех пробивалась жизнь, точно одинокая звезда через тучи, ведущая путника в ночи.

Несмотря на то что все растения в саду были увековечены в золоте, из фонтана через центр оранжереи тек небольшой звонкий ручеек, оживляющий пространство. Стеклянные стены выходили на Оманкс, но ручеек не был похож на проклятую водную артерию. В нем плавали мелкие рыбки, а над прозрачной поверхностью порхали созданные магией Лилит светлячки.

Мать предложила мне занять скамью под застывшей во времени сакурой. Приглушенное свечение ее кожи отражалось от золотых растений, отчего радужный перелив завладевал оранжереей.

Я еще несколько веков назад подметил, что ее магия тесно связана с настроением. Когда Лилит расслаблена и спокойна, она излучает тусклые всполохи и белые блики, а когда рассержена, то исходящее от нее свечение становится обжигающим как для глаз, так и для тела.

Протиснувшись между тонкими, но крепкими, как железо, ветвями, я опустился на предложенное место. Однако Лилит не стала садиться рядом, а побрела к ручейку. Вытащив небольшой сверток из кармана платья, она потрясла им над водой, высыпав крошки.

Разноцветные рыбки высунули головы, ожидая, пока лакомство коснется воды, после чего со всплеском принялись есть угощение. Задумчиво покачивая ногой, я наблюдал за кругами, оставленными рыбками. После успокаивающих слов матери беспокойство за Адель немного угасло, но это не мешало мне нервно теребить волосы на затылке.

– Люцифер наращивает мощь и готовится к расправе над Всевышним, чтобы вернуть нам место в Эдеме. Если ему удастся приумножить магию Бездны за счет нового чистилища, все живое канет в небытие.

Я шумно выдохнул. Для меня не стало новостью опрометчивое желание отца отомстить за изгнание, но вот нарушение баланса между Светом и Тьмой могло закончиться весьма плачевно.

Лилит подавленно кивнула, словно сумела проникнуть в мою голову.

– Я пыталась его вразумить, но Люцифер настолько ослеплен местью, что не замечает очевидного. А теперь, когда Грааль попал прямо к нему в руки, боюсь, что мы обречены.

– Он говорил тебе, что планирует сделать с кровью Адель? – Я старался не показывать страх, а лишь проявить интерес.

– Нет, но ее брак с Повелителем Смерти сильно его разозлил. Люцифер надеялся после бала оставить девушку в замке, чтобы детальнее изучить ее магию, но Аваддон внес свою лепту в его планы. Теперь он не может открыто претендовать на Грааль.

Впервые за долгие годы в глубине души воспела благодарность к Аваддону. Пусть он желал насолить мне и вернуть благосклонность Люцифера, но своими действиями он отсрочил мучения Адель.

А это главное!

Представив, как Люцифер подвергает ее нежное тело пыткам, я порывисто подскочил со скамьи. Не зная, куда себя деть от поднимающейся к горлу ярости, принялся бродить вдоль ручья.

Лилит сочувственно поглядывала на меня, растирая ладонями предплечья, будто мерзла.

– Асмодей! – Полное имя в устах матери, редко обращающейся ко мне подобным образом, заставило замереть у фонтана в форме перевернутой лилии. Обычно за таким следовало что-то ужасное. Правда или признание, выбивающее почву из-под ног. – Ты должен свергнуть Люцифера!

Кровь зашумела в ушах, оглушая. Я обратился к своей силе, позволив ей вибрацией вырваться из тела и потечь по оранжерее, чтобы оброненные матерью слова не улетели дальше наших ушей. Мы были одни, но осторожность не помешает, тем более когда Лилит просила восстать против Повелителя Ада.

Я направился к матери, на всякий случай еще раз оглянувшись.

– Ты понимаешь, о чем именно просишь? Это чертово самоубийство…

Лилит вскинула руку, перебивая:

– Твоя коронация – единственный шанс остановить разрушение миров, обезопасить Адель Грей и спасти все, что тебе дорого, сынок. Как новый хозяин Бездны, ты сможешь аннулировать брак Аваддона, пойти на перемирие с Небом и закончить многовековую борьбу за власть, в которой никогда не будет победителя. Только проигравшие своему раздутому эго чванливые архангелы и зазнавшиеся демоны, возомнившие себя творцами судеб!

Я выругался и принялся растирать пульсирующие виски, так как месяц назад тоже пришел к умозаключению, что подрыв власти Люцифера не за горами.

Посягнув на Небо, отец зашел слишком далеко, но все же я медлил с решением выступить против того, кто сросся с Тьмой мироздания. Но когда Аваддон женился на Адель, решил воплотить импульсивное стремление в жизнь.

Без заносчивой принцессы стало нечего терять!

В замке Абракса, пока Астарот выстраивал военные стратегии, я искал древние письмена, когда-то научившие короля Ульема призывать архангелов и работать с первым Граалем. Благодаря паре свитков я связался с давним другом, и пусть тот дулся за прошлое, но у меня в кармане был припрятан один очень весомый аргумент в пользу нашего сотрудничества.

Пока я истязал себя противоречиями, ко мне легкой поступью приблизилась Лилит. Привстав на носочки, она любяще потрепала меня по макушке, как делала всегда, когда я обращался к ней за помощью или просто сетовал на неудачи.

– Трое из нас уже поплатились за попытку избавиться от Люцифера. Бельфегор, Маммон и Вельзевул… – Я так долго не произносил имена погибших братьев, что голос задрожал вместе с руками. Пришлось спрятать их в карманы брюк, чтобы мать не заметила проявившиеся во мне человеческие чувства, а именно сострадание и тоску. Назвать Азазеля погибшим у меня не хватало духу. Его недавняя – относительно других Принцев Ада – смерть еще отдавалась острой болью под ребром.

Лилит крепко зажмурилась. Я видел, как одинокая слезинка скользнула по ее щеке к подбородку и, капнув, разбилась о пыльную землю.

– Они первые, кто разглядел в правлении Люцифера закат всего живого, – тихо просипела она, смахивая новую слезу указательным пальцем. – Первые, кто возжелал вернуть все на круги своя. Магия Бездны Тьмы не должна принадлежать кому-то одному, не зря вы разделены по Кругам и выходящим из них порокам. Власть в одних руках сводит с ума…

Поддавшись порыву утешить, я крепко обнял мать, поглаживая по шелковистым волосам. Она всхлипнула мне в грудь. Я знал, что таилось между строк ее рассказа. Свержение Люцифера означало ее долгожданную свободу от посягательств и гнета супруга.

– Мам, я столько натворил… – начал я и осекся, подбирая слова, чтобы наконец раскрыть правду о плене и гибели Аза, но она поймала мой наполненный сожалением взор в ловушку своих голубых глаз и не позволила излить душу.

– Думаешь, кому-то есть дело до твоих минувших ошибок? Прошлое безвозвратно, настоящее скоротечно, а будущее напоминает зачерпнутую в ладони воду. Пока ты печешься о нем, веришь в его исполнение, сжимая руки, оно с тобой. Однако стоит все пустить на самотек, и вода ускользнет сквозь пальцы, как и время. – Лилит шумно сглотнула, переводя дыхание. – Если любишь – бери! Знаешь, что отец не прав, – сражайся! Идешь на смерть – встреть ее с достоинством, Кайлан!

Мои глаза расширились, а рот приоткрылся. Мать не могла знать подаренное Софией имя, ведь так меня называли только в Абраксе. Опешив, я отодвинулся от нее.

Лилит широко улыбнулась, обрадовавшись, что смогла пробить мое притворное спокойствие.

– Да, Кай. Только чистая душа способна принять таившееся в теле зло, сжиться с ним и победить! – Ее кожа загорелась ярче, поглаживая белыми лучиками застоялую ночь преисподней. – Спаси ее, спаси нас!

Окутав себя светом, Лилит исчезла. Золотые растения в оранжерее зазвенели, отражая вспышку ее магии. А когда тьма вновь приняла бразды правления, из-за ближайшего куста выплыла светящаяся сфера, а за ней, наполняя сад ароматом горько-сладких духов, появилась Адель.

Сердце подпрыгнуло к горлу. Давно я не испытывал смеси облегчения и беспокойства.

Заметив меня рядом с фонтаном, Адди будто в землю вросла. Сфера погасла, как пойманный в банку светлячок, и ее прекрасное лицо расцеловала ночь.

Залюбовавшись ею, я приоткрыл губы, чтобы учтиво поприветствовать принцессу, но слова остались невысказанными. Тени сорвались с кончиков ее изящных пальцев, материализовавшись в острые шипы, и нацелились мне в живот.

Нападать Адель не собиралась, благоразумно усвоив, что я могу в любую секунду завладеть ее сознанием. Она лишь открыто показывала, как сильно меня презирает, негласно прося держаться подальше.

Заслуженно!

Было бы неплохо узнать без свидетелей, что именно наговорил ей Люцифер перед тем, как она сорвала с него маску. Но пока не объяснюсь, Паучок вряд ли ответит, а силой заставить ее говорить означало поставить крест на дальнейшем сотрудничестве.

А она была нужна мне! Как Грааль, как соратница, как воздух!

Адди мельком осмотрелась, удивляясь золотым растениям, и произнесла:

– Сфера привела меня сюда. Я не намеревалась посягать на ваше уединение.

Мы не оставались наедине с момента, как я познал вкус и запах ее сводящего с ума тела в особняке Франсбурга и полностью лишился последней опоры, удерживающей меня от распада на частицы, каждая из которых отныне и навсегда принадлежала Адель Грей.

Теперь я понимал вопиющие поступки влюбленных мужчин, которые раньше вызывали только смятение и порыв покрутить пальцем у виска. Моя жизнь зависела от ее благополучия, и я бы с превеликим удовольствием лишился головы, если бы это уберегло Адди от новых страданий.

Твою мать, я и собираюсь так поступить!

Но ей пока знать это необязательно. Чувства порождают привязанность, а Адель потеряет меня в определенный момент. Я прожил слишком долго и не тешил себя иллюзиями, что победа над Люцифером, как и война с Небом, обернется торжественным праздником.

Будут жертвы.

Много.

И что-то подсказывало, что у нашей с Адель истории печальный конец. Невозможно заполучить все: власть, силу, любовь.

Разве злодею место в раю? Даже если этот рай соткан из симфонии их душ?

– Похоже, что я был здесь один?

Я опустил взгляд на ноги, чтобы Адди проследила за мной и рассмотрела миниатюрные следы рядом с моими ботинками. Она встрепенулась, привычно вздернула нос и, скрипя зубами, ответила:

– Тогда прошу прощения, что спугнула вашу застенчивую любовницу.

В ее серых, как хмурое небо, глазах будто проступили образы той ночи в борделе, когда Адель стала зрителем моего соития с Марго. Паучок тогда упрямо доказывала, что не стеснительна и готова стоять на своем до победного.

Я не позволил ей развернуться и уйти, признавшись:

– Со мной была Лилит, это ее сфера привела вас сюда, принцесса.

Адель едва не подавилась слюной. Шипы теней начали растворяться, но, собравшись, она подпитала их силой, и смертельные острия вновь нацелились на меня.

– Позвольте спросить – зачем? И не называйте меня «принцессой». Благодаря вашим авантюрам и распрям с Аваддоном мой статус теперь выше. – Только Адди могла вежливо бросаться оскорблениями, это была еще одна черта, за которую я ее возжелал.

Я усмехнулся и запустил руку в волосы, растрепав их.

– Прошу прощения, моя Повелительница. – Я специально растянул обращение и отвесил низкий поклон. – Больше я не допущу такого досадного промаха.

Выпрямившись, не удержался и скользнул по Паучку голодным взглядом, разрешив тьме заволочь белки глаз, чтобы отвлечь ее от вопроса, на который пока не мог дать ответ.

Она заметно занервничала, покусывая губы и сминая пальцами юбку. Я не пускал в ход магию похоти, то были ее эмоции, разжигающие в венах неистовый пожар. Облегчение, словно с плеч свалился камень, приподняло уголки моего рта в коварной улыбке.

Адель все еще желала меня!

Поддавшись искушению проверить догадку, решил сильнее обескуражить ее. Время поговорить о действительно важных вещах пока не пришло, и на то было сразу несколько весомых причин. Во-первых, посвящать Адди в тонкости политического переворота в Аду опасно. Во-вторых, без доверия я оставался ее врагом номер один, а заполучить его обратно было не так легко.

– Встаньте на колени…

– Простите, что?

Адель дернулась, вздумав сбежать из оранжереи. Шипы подкрались ближе, но она сделала красивый взмах рукой, присмиряя силу, и тени полностью отступили. Должно быть, в ней взыграло любопытство, перевешивающее инстинкт самосохранения.

– Понимаю ваше удивление и взволнованность неоднозначной просьбой, но, уверяю, Адель, я не преследую похотливых помыслов, да и магию держу при себе. – Я прокашлялся в кулак. Ком, ставший поперек горла от развратной фантазии, в которой Адди тянулась к моему ремню, смотря снизу вверх, сделал голос хриплым. – Там, в ручейке, плавают прелестные рыбки, Лилит кормила их до вашего прихода. Поговаривают, что если эти нежные создания коснутся вас, то любое желание сбудется.

Адель обернулась, чтобы детальнее изучить ручей, бороздивший почву. Конечно, она могла бы наклониться и протянуть руку к воде, но тогда бы мне открылся вид на ее великолепные ягодицы, так что вариантов оставалось немного.

Ее взгляд заметался. Адди просчитывала в уме разные повороты событий и, сообразив, что я предложил самый безобидный, спросила:

– Где гарантия, что вы вновь не играете со мной? Будь все так просто, тут бы стояли толпы грешников, желая воскреснуть и вернуться в мир людей.

Умная девочка!

– Это всего лишь поверье, Адель. Думаю, все зависит от степени желания и вашей внутренней уверенности в том, что загаданное обязательно сбудется. Люди ведь бросают монетки в фонтан или плюют через плечо, когда им дорогу перебегает черная кошка. – Я надменно хохотнул, так как никогда не понимал этой приметы. – Чем черт не шутит? – решил воспользоваться крылатой людской фразой, дабы напомнить, что я все еще лорд Кайлан Ле Селье.