До Луговой Субботы
Я еду до Луговой Субботы. Ни разу не приходилось мне проделывать путь к родным местам на теплоходе. И вот я в толпе возбужденных пассажиров, окруженных мешками, чемоданами, узлами, ступаю на гулкий железный пол первой палубы.
Сунул в угол рюкзак, ружье. Обращаюсь к молоденькому матросу.
– Где можно увидеть капитана?
– А вот и капитан,– последовал ответ.
Я было к нему с документами, но он махнул рукой:
– Потом, потом…
Капитан был, как говорят, «в расцвете», увесистый, плотный, среднего роста. «Вот гусь, – подумал я, – даже говорить не стал».
Толпа пассажиров, втянувшаяся в чрево корабля, показалась мне огромной, но как я узнал потом, она была малой. Ведь сентябрь не сезонный месяц. Летом теплоход берет по пятьсот и более пассажиров, а тут всего – чуть больше сотни.
Давно скрылся за поворотами Омск. Истекал день. Небо затянуло, и пошел осенний дождичек. Мелкий и нудный. Величественный правый берег в соснах и елях, с обрывистыми меловыми кручами смутно проглядывался, будто сквозь кисею на сцене театра. На палубе мокро, под ногами хлюпает, и на всем – на перилах, леерах, на стойках, на проволочной сетке блестят хрустальными бусами капли воды.
В три утра были в Таре. Стоянка короткая. Все спят. Лишь раздается в тишине команда капитана, да работает вахта. Кто-то сошел, кто-то сел. Единицы, конечно. В каюте уютно, тепло. Я не завидую вахтенным матросам, которые под дождем швартуют судно, подают трап, убирают, не завидую капитану.
Ехать мне более трех суток. Прошло уже двое, а я так и не смог встретиться с капитаном. Он то был на вахте, то отдыхал после нее, то был занят различными повседневными делами и заботами. А дел и забот у капитана такого крупного судна хоть отбавляй. Во-первых, как сказал мне бывалый речник, у капитана «собачья вахта». Это значит, он стоит в самое тяжелое и трудное для проводки судов время. С десяти вечера и до четырех утра. Частый осенний дождь, а то и еще хуже – туман. А тут еще ночь хоть глаз коли. Пользуются и прожектором, и локатором и всё-таки идут! Вторая вахта с двенадцати дня до двух, а между ними – сон, еда и неисчислимые хозяйственные дела. Ведь тридцать человек команды, десять работников ресторана да пассажиры, и то у тех, то у других, особенно у пассажиров, возникают ну просто неотложные вопросы, которые может решить, как им кажется, только сам капитан. Поневоле тут будешь отмахиваться.