Безмолвие звёзд

Глава 1. Небесный рынок душ.

«Созвездие это храм небесного пути, который охраняет духовный зверь. Небесный путь – пустота[1], но когда по нему следуют, то кажется, что он неистощим. Путей неисчислимое множество, но выбор, по которому следует человек – один, все они зовутся судьбой. Эти оба происходят из одного и того же начала, но только носят разные названия. А значит, за пределами врат храма есть то, что непостижимо. Непостижимое из непостижимых вещей и есть ворота всего таинственного. Человек и духовный зверь следуют по одному пути, но не единому».

Трактат «О духах и звездах».

Автор Синь Ши.

Ночное небо было исчерчено белыми линиями божественной формации[2], что соединяли между собой четыре Небесных Дворца распределенных по сторонам света. Их сияние переливалось мириадами звезд больших и малых созвездий. Только центр небосвода зиял беспросветной пустотой. Очерченный белыми линиям большой четырехугольник казался порталом в другой мир. Лишней деталью, что портила прекрасный узор ночных небес.

Синь Ши вздохнул, сжимая за спиной руки в кулаки. Каждую ночь в течение двенадцать лет он наблюдал за движением звезд, но те оставались неизменны и безучастны к царству людей. И это беспокоило его больше, чем, если бы они прибывали в хаосе. Когда после бури в мире наступает тишина, разве не значит, что все только начинается? Старик покачал головой, снова тяжело вздыхая. Его седые волосы были завязаны в пучок при помощи ивовой ветви, несколько прядей обрамляло худое, слегка вытянутое лицо покрытое морщинами, узкий подбородок скрывала короткая, аккуратная борода. Несмотря на почтенный возраст, пожилой господин не утратил ясности ума, его темно-карие глаза смотрели в небо так, словно он мог разглядеть даже то, что находилось за пределами звезд. А осанка оставалась прямой и уверенной, что не согнулась ни от пережитых тягот, ни от тяжелого мехового плаща, накинутого на плечи.

Он стоял во дворе маленького храма на вершине холма. Позади Синь Ши располагался главный дом, опущенный во мрак, а чуть поодаль стояла пагода Созерцания в семь этажей и два павильона для занятий и медитации. Вокруг храма практически не было деревьев, чтобы они не мешали наблюдениям за небесами, но зато было множество цветов и пышных кустов, что сейчас были покрыты нежными хлопьями снега. В углу двора под сенью яблони стояли криво, но на совесть сделанные детские качели.

– Бессмертный мастер, – голос принадлежал ребенку, что спешил к старику со стороны главного дома.

Синь Ши обеспокоенно нахмурился оборачиваясь. Идущий к нему мальчик в свои двенадцать лет был уже достаточно высоким, а его серо-алый взгляд взрослым не погодам. Даже его голос уже переломился, будто у пятнадцатилетнего юнца, отчего звучал немного грубо. Хотя округлое лицо все еще оставалось по-детски нежным и открытым. Высокий лоб прикрывала челка, черные волосы были затянуты простой лентой в высокий хвост. Худощавая фигура скрывалась под теплыми одеждами фиолетового и черного оттенка.

– Ли Ян? Мастеру Сюэ стало хуже? – бессмертный мастер сделал несколько шагов ему навстречу.

– Нет. Приступ отступил. Сейчас учитель просто спит, – мальчик вежливо поклонился. – Вы просили предупредить вас.

– Это хорошо, – Синь Ши облегченно выдохнул. – Ты достаточно быстро среагировал. Раньше с ним уже случалось что-то похожее? Вы живете здесь больше полугода, но я впервые вижу его таким слабым.

Указав ребенку в сторону небольшого столика и стульев из камня, на которых уже лежали подушки для сидения, он первый двинулся к ним. Прихватив плащ у живота, старик уселся и, подождав пока ученик господина Сюэ расположиться рядом, посмотрел в сторону дверей главного дома.

– За то время, что мы путешествуем вместе я сталкивался с болезнью учителя несколько раз, – опустив взгляд на свои колени, тихо проговорил Ли Ян. – Когда мы покидали деревню, около семи лет назад, монах, в доме которого мы жили, предупредил меня, что учитель был на грани жизни и смерти и не просыпался два года. С момента своего пробуждения он каждые полгода принимал по одной чужой духовной звезде.

Синь Ши покивал головой на предпоследние слова мальчика, а после, подняв ладонь, обхватил свою короткую бороду и слегка задумчиво её принялся поглаживать. В теле духовного зверя или человека, отмеченного покровительством одного из множества созвездий, находилось девять потухших звезд, что определяли уровень самосовершенствования. Они взращивались подобно жемчужине в раковине. И когда приходило определенное время, происходил прорыв ци, что зажигал одну из звезд. Только после этого такую духовную звезду можно было забрать и поглотить всю силу накопленную годами чужой жизни и медитациями. Чаще всего такой процесс происходил насильственно. Ведь если кого-то лишить духовных звезд, то он погибал или становился калекой на всю жизнь, лишаясь права следовать по Небесному Пути. Какой безумец может решиться на такое добровольно?

– Раньше он не кашлял кровью, – мальчик сжал ладони в кулаки, сминая ткань плаща на своих коленях. – Ему нипочем были сырость и холод. А сегодня он не смог встать с постели и продрог, провалившись в беспамятство. Его начало лихорадить ни с того ни с чего пока не вырвало кровью. Неужели это все из-за того, что он поглощал чужие силы?

Мороз щипал за кожу, отчего щеки ребенка раскраснелись. Он пытался сохранять спокойствие, но взгляд его все равно взволнованно скакал по оставленным на снегу следам, что были хорошо видны в свете луны и звезд. Бессмертный мастер не спешил с ответом на чужой вопрос. Поглощение чужой, насильственно забранной ци, сопровождалось разными последствиями. Для получения большей силы за короткий срок многие мастера духа ступали по кривой дорожке, считая, что от двух-трех раз ничего не случится. Для некоторых это проходило бесследно, но большинство становились зависимыми и теряли рассудок, словно находились под действием дурмана. Только касалось это лишь людей. Духовные звери к поглощению чужой силы были устойчивей.

– Не будем делать преждевременные выводы сяо[3] Ян. Дождемся, когда он придет в себя. Духовная сила твоего наставника прибывает в раздоре из-за разрушенных духовных звезд. Будь он человеком – давно бы умер, но у тяньшоу все по-другому, хоть и схоже.

Мальчик вскинул взгляд к ночному небу, сразу же находя черный четырехугольный провал, и сердце его объяла тоска, отразившаяся на лице. Старик, заметив это, решил промолчать. Когда-то на том месте ведь тоже сияли звезды. Их свет был сильным и внутри белого контура, что соединял девять точек в единое, великое созвездие, находилось куда больше мелких скоплений, чем у любого из четверых Небесных Дворцов. Отражение могущества и благополучия верховного клана.

Опустившаяся тишина не давила, она была мягкой и обволакивающий, отчего можно было расслышать любой шорох, как от дома, так и со стороны маленького внутреннего сада. Ли Ян некоторое время еще разглядывал ночное небо, а после с тихим вздохом поднялся со своего места и потер щеки от мороза. Пускай к концу и подходил малый сезон Линчунь[4], но холода будто и не собирались отступать. Мальчик был всего на первом уровне Небес, где практиковалась концентрация ци. Его звезды еще не были зажжены, отчего он не мог регулировать внутреннее тепло, голод и усталость.

Проследив за ним взглядом, старый мастер вдруг очнулся от задумчивости и поинтересовался:

– Вы ведь скоро уходить собирались? Мастер Сюэ говорил, что пришло время отвести тебя в Храм Духа. Затянул он что-то с этим. Тебе ведь скоро тринадцать исполниться, а если не оклемается от болезни своей. Ты ведь можешь пострадать, – и тут же будто сам и, отвечая на собственное возмущение, закончил. – Ах, постоянно забываю о его принадлежности к тяньшоу. Вечно им все смертное напоминать нужно. Ли Ян, ты уверен, что все еще хочешь называть эту ящерицу своим учителем?

Мальчик на чужое возмущение лишь широко улыбнулся, чуть прищурив свои необычного цвета глаза. Беспокойство старика ему было понятно, он даже не мог его оспорить, чтобы защитить честь своего наставника. Духовные звери жили слишком долго и по праву назывались бессмертными. К тому же рождались и воспитывались они не в человеческом царстве, если не говорить о лушоу – земных зверях. От этого их восприятие отличалось, на многие вещи они попросту не обращали внимания или не считали их важными. В том числе возможность человека умереть от любой мелочи.

– Уверен, – отозвался Ли Ян. – Он не допустит, чтобы я погиб.

Взгляд Синь Ши помрачнел, на мгновение даже показалось, будто он пожалел о начатой теме, но все же продолжил.

– Дело не только в этом. В Храм Духа не пускают зверей. Там стоит барьер, защищающий Небесную льдину. Преодолеть его не смогут даже хранители созвездий. А один ты с испытанием пробуждения не справишься, – покачал головой старик и нахмурился. – Да и помимо этого, если предположить, что ты сможешь пройти его, то после зажжения о тебе сразу узнают четыре великих клана. Со своим нынешним состоянием, твой наставник попросту не сможет тебя защитить.

В словах отшельника была правда. Пускай они с Сюэ Сином и жили уединенно, но учитель старался всегда быть в курсе всех событий в мире цзянху[5], отчего им часто приходилось слышать истории о том как кланы поссорились из-за очередного выдающегося новичка. Все, кто был отмечен звездами божественной формации, обязаны были вставать на учет и вступать в один из четырех, ранее пяти, кланов. Жизнь человека менялась, если раньше он был крестьянином, но звезды обратили на него свой взор, этот человек больше мог не знать голода, а возможностей заработать становилось куда больше. А все из-за того, что он получал возможность ступить на небесный путь и взойти в царство Цзэвэй, где мог исполнить любое свое желание или же получить божественные сокровища. Некоторым и вовсе удавалось вернуться вместе с небесным духовным зверем, что не только усиливал их силу духа, но и даровал более легкий путь к бессмертию. За таких мастеров кланы готовы биться друг с другом. А если уж не получилось заполучить, то старались уничтожить.

Зачем им тот, кто может стать основоположником нового клана, способного пошатнуть власть остальных? Именно поэтому у всех двадцати восьми небесных льдин, что были посланы из царства Цзэвэй для пробуждения отмеченных звездами, построили Храмы Духа, что принадлежали кланам. В каждом таком храме находились чтецы от каждого Небесного Дворца, они же и фиксировали всех новичков решивших пройти пробуждение, определяли их потенциал и заманивали к себе. А если этого не сделать до наступления тринадцати лет, когда великие созвездия завершают цикл движения в жизни человека, сила разрушала его изнутри, вырываясь на волю. К счастью порог возраста был важен только для зажжения первой звезды. Дальше избранник звезд мог практиковать самосовершенствование не имея ограничение по времени.

Был, конечно, другой вариант, но те, кто следовал ему, являлись отступниками и другие их стремились убить при любом удобном случае. Да и пойти по этому пути было не так уж просто и безопасно. Шансы умереть от собственной силы никуда не исчезали, они становились лишь чуть меньше. Выживал один из ста. Незавидная картина.

Ли Ян все это знал, учитель не скрывал от него правды в их затруднительном положении. И несмотря на это мальчик верил ему. Раз мастер Сюэ сказал, что он сможет, значит, он действительно сможет пройти пробуждение. А что касается кланов. С момента битвы Расколовшей Небеса в людском царстве их образовалось пять. Они поглотили все боевые школы, а не согласных уничтожали. Быть вне клана – невозможно. Такова была Воля Небес, установленная верховным божественным пантеоном. Нерушимый закон, которому должны были следовать все из царства Тяньшиюань.

– Бессмертный мастер, вам не стоит волноваться. Учитель сказал, что знает, как поступить, – отозвался Ли Ян и потер ладони друг о друга.

– Подойди-ка ко мне, помогу тебе с холодом справиться, – по-доброму усмехнувшись, произнес старик.

Мальчик в ответ на это отчего-то посмотрел по сторонам, а после ненадолго задумался, но все же шагнул к мастеру духа ближе. Сначала он хотел отказаться, вот только тут нет его вины в том, что его звезды не зажжены. Синь Ши тем временем начертил на плечах ребенка по две гексаграммы[6] огня. Тускло замерцав подобно уголькам они вскоре растворились в воздухе, а Ли Ян ощутил постепенно растекающееся по телу тепло.

– Спасибо, – ребенок снова уселся на свое место, так как уже не было надобности двигаться, чтобы разогнать кровь, и посмотрел на старика. – Бессмертный мастер, а что было до битвы Расколовшей Небеса? Как тогда проводили зажжение духовных звезд?

– Хм? – Синь Ши удивился чужому вопросу, но когда сяо Ян уточнил, что конкретно его интересует, рассмеялся. – А раньше их не было.

– Не было? Разве девять звезд не существуют с начала времен, как же тогда мастера духов защищали простой народ от демонов и лушоу? – взгляд мальчишки загорелся неподдельным любопытством.

Бессмертный мастер задумчиво посмотрел на ночное небо, легко находя западное созвездие Лазурного дракона, что с каждым днем набирало свою силу и сияло все ярче, ведь приходил его сезон. Люди издавна ориентировались по звездам, молились им и вверяли в их холодное сияние свои судьбы. Загадывали желания, когда те срывались с ночного небесного покрова. Считали, что именно к ним возносятся их умершие родственники и даже называли их в честь прославленных героев. Люди всегда стремились к звездам, но те никогда не стремились к ним, ведь принадлежали они только сами себе и небу, что было их колыбелью. Однако, когда сильно в чем-то упорствовать, результат все равно появится. Так случилось и в тот раз.

Люди нашли на небе созвездия и прозвали их зодиакальными. Стали соотносить свое рождение с их движениями, приписывать разные характеры и события к ним. Кого-то называли «счастливыми», а какого-то наоборот «разрушительными». Появились чтецы небес, что следили за небесными телами, записывали их изменения, так образовалось саньмэйсе – учение о звездах. А в созвездиях зародилась жизнь. Сила, текущая по всему космосу, откликнулась на упорство людей и преобразовалась в разумных существ, которых прозвали ди чжи или двенадцать Земных Ветвей. Они появились из желаний людей, но не зависели от них, как божества. В благодарность за то, что в них вдохнули жизнь, ди чжи научили людей копить ци, что текла по их меридианам.

И тогда люди, владеющие боевыми искусствами, пользующиеся цигун, что позволял им двигаться быстрее и чувствовать окружающий мир острее, первые сформировали духовное ядро. Начали его развивать, практикуясь теперь не только в боевых навыках, но и познание внутреннего мира, что в последствие стало называться – морем сознания. Культивация или самосовершенствование вошло в жизнь людей так же легко и естественно, как появлений воплощений зодиакальных созвездий. Познав частичку естественных вещей в мире стали появляться первые школы заклинателей. Сила и защита людей теперь не завесили от кого-либо кроме них самих. И именно тогда демоны обнаружили, что куда выгоднее охотится на мастеров из таких вот школ. Ведь накопленная человеком энергия была чище, вкуснее и позволяла прорываться на следующие уровни сил без изнурительных тренировок. Грянула война, которую своим вниманием не смогли обойти и божества.

Но это было так давно, что уже и не вспомнить чем все закончилось. В древних записях сохранилось лишь упоминание, что божества тоже распробовали силу духовного ядра человека. И тогда стали появляться первые вознесшиеся среди людей. Их прозвали Бессмертными, а после и вовсе называли младшими богами. Некоторым строились храмы и возносились молитвы, но в последствие их имена терялись под ворохом времени.

Так и продолжалась жизнь. Все текло своим чередом. Люди учились, появлялись тайные техники, целые учениях разных направлений. Срок жизни человека увеличивался, и доходило до того, что некоторые заклинатели могли посоперничать силами с некоторыми богами. Наступила эпоха людей и продлилась она достаточно долго. Зодиакальные созвездия продолжали направлять человека в его повседневной жизни. Ориентируясь по ним, люди научились выбирать наилучших партнеров друг другу для усиления собственного рода. Приручили духовных зверей, что тоже умели накапливать ци. Начали появляться кланы, и все меньше и меньше возносилось молений божествам.

А потом, семьсот лет назад грянула война Расколовшая небеса. Она длилась девять месяцев и втянуты в нее оказались все. Причина ее возникновения даже спустя столько времени оставалась покрытой тайной. Воплощение всех зодиакальных созвездий и некоторые божества оказались изгнаны с Небес. И единый мир поделился на три царства: Цзывэйюань – божественное; Тяньшиюань – людское; Тайвэйюань – демоническое.

– Последствия этой войны – появление девяти потухших звезд внутри человека, – произнес Синь Ши и качнул головой. – И возникновение формации, линии силы которой видны и днем и ночью. С тех пор боги перестали появляться в мире людей. Вместо них пришло пятеро хранителей, что и основали нынешние кланы.

– Бессмертный мастер, вы рассказали все так, будто вам не по душе подобный исход, – осторожно заметил Ли Ян и задумался, прокручивая в голове слова старика.

– Ха-ха, а ты точно подметил, – Синь Ши улыбнулся. – Битва Расколовшая Небеса привнесла в жизнь людей ограничения, малыш. Мы можем вступать только по одному пути, обязаны находиться в одном из пяти установленных хранителями кланов. А если не согласны, то ждет нас смерть. Высшая награда теперь для людей это не возможность стать божеством, а всего лишь дозволение ступить в сокровищницу богов и забрать оттуда один предмет. Битва началась между богами и воплощениями зодиакальных созвездий, но пострадали люди.

– Вот оно что, – ребенок нахмурился. – Ваши слова звучат убедительно.

Если раньше не было девяти духовных звезд, значит, не было опасности умереть, если не зажжешь первую из них. К тому же помимо этого люди, рожденные с дефектами духовной силы, не считались бы отступниками.

– Твой учитель рассказывал тебе о значение слова Тяньшиюань? – вдруг спросил Бессмертный мастер.

– Нет. Наставник не рассказывал мне и о появление духовных звезд, – неуверенно отозвался Ли Ян. – Учитель не очень любит вспомнить, о чем-либо связанном с царством Цзывэй. У него начинает болеть голова и портиться настроение. Однажды, он даже сказал, что не помнит. Этот ученик не смог понять шутит ли он или нет.

Старик удивленно приподнял брови, но не стал ничего уточнять. Наверняка мастер Сюэ не все сказал своему ученику. Но если духовный зверь не может говорить о прошлом, то дело здесь не чисто. Ведь тяньшоу являлись хранителями знаний. Даже если они умирали, то их ци возвращалась в бесконечный поток дао из которого формировалось новое воплощение зверя со всеми теми знаниями, что были у предыдущего. Новая личность не испытывала старых привязанностей, но помнила все свои прошлые жизни, хоть и не являлась их реинкарнациями. Попросту говоря, отбить память у тяньшоу было невозможно. Даже желая этого, они бы все равно помнили что произошло. Их море сознания это бездонный колодец знаний.

– Тяньши или Тяньшиюань значит Небесный рынок душ. А рынок это место где покупают и обменивают товар. Не так ли? – улыбка старика показалась мальчишке какой-то озлобленной.

Но Ли Ян ничего не успел ответить, так как из главного дома выбежал монах и тут же направился к ним.

– Бессмертный мастер, молодой господин, господин Сюэ очнулся и желает видеть вас, –поклонившись, произнес монах.

– Сколько лет прошло, а командовать и приказы раздавать он так и не разучился, – усмехнулся Синь Ши и кивнул Ли Яну, чтоб следовал за ним.

***

Комната наставника Сюэ располагалась в дальней, холодной части главного дома. В ней куда меньше было не только слуг, но и других монахов, отчего коридоры практически не освещались. Когда они зашли, то в покоях горел лишь один фонарь, что стоял на прикроватном столике и был затоплен камин, впервые за эту зиму. Мужчина полулежал на узкой постели, прикрыв раскосые глаза и, казалось, просто спал. Его нельзя было прозвать уродливым, но и красавцем язык не поворачивался назвать. Было в его внешности что-то отрешенное и противоестественное. Плавные, мягкие линии слегка вытянутого лица перечеркивались резкими штрихами высоких скул. Брови – прямые как мечи, словно никогда не меняли своего расположения, отчего гладкая бледная кожа лба и переносицы не знала морщин. Не было и морщинок у внешних уголков глаз. Лик мужчины больше напоминал творение скульптора из белой яшмы, такое же спокойное и безразличное к мирским тяготам и невзгодам. На линии роста волос заметно выделялся мыс красавицы[7] и создавалось впечатление, что по бокам не хватало маленьких рожек или украшений.

– Учитель! – облегченно выдохнул Ли Ян и торопливо подошел к кровати, осторожно касаясь пальцами чужой прохладной ладони. – Вам лучше?

Сюэ Син приоткрыл глаза и после недолгого разглядывания обеспокоенного ребенка, кивнул. Отчего тот не сдержал своей улыбки, усаживаясь рядом. Синь Ши тоже подошел ближе и монах, что сопроводил их, неся перед собой ручной фонарик, придвинул к нему стул, а сам молча поклонившись, покинул комнату.

– Зачем ты хотел меня видеть, старина Сюэ? – поинтересовался бессмертный мастер.

– Первый Чтец Небес ты наблюдал за звездами сегодня? – голос Сюэ Сина звучал сдержанно и слабо.

– Как и каждую ночь до этого, – отозвался Синь Ши, настораживаясь.

– Что говорит их рисунок? – ладонь мужчины выскользнула из хватки ученика и мягко, достаточно бережно легла на чужую макушку, слегка ее потрепав. – Ли Ян тебе не стоит волноваться. Приступ закончился и болезнь отступила.

– Этот ученик верит учителю, но ничего не может с собой поделать, – тут же отозвался мальчик и часто-часто заморгал, низко опустив свою голову. – Всего лишь на мгновение этот ученик допустил мысль, что потеряет вас и теперь… теперь.

– Тише, – Сюэ едва заметно дернул уголками губ в легкой улыбке. – Я не оставлю тебя так скоро.

Слушающий его старик вдруг недовольно поджал губы и уставился в чужие спокойные глаза.

– Не оставишь? Старина Сюэ кого ты пытаешься обмануть, тебе жить осталось не больше пяти… – Синь Ши не договорил заметив каким холодным взглядом на него посмотрел Сюэ Син в ответ и тут же исправился. – Даже для людей это слишком маленький срок!

– Хватит, – недовольно обронил мужчина и едва заметно качнул головой, а после снова посмотрел на своего ученика. – Ли Ян мне уже лучше. Ступай к себе в комнату. Уже поздний час и тебе стоит отдохнуть. Завтра мы продолжим тренировки.

– Хорошо, учитель, – мальчик отстранился от своего наставника и коротко поклонившись, покинул комнату.

На некоторое время повисла тишина, которую разбил тяжелый вздох старика. Он подвинулся ближе к полулежащему другу и протянув ладонь, взял того за запястье прижимаясь пальцами к пульсу. Сюэ Син с легким интересом принялся за ним наблюдать, всматриваясь в его лицо и когда, то вытянулось от удивления, выдернул свою руку из чужой хватки.

– Ты поэтому спросил меня о звездах? – тихо поинтересовался старик, медленно закрывая свои глаза от безысходности, которую сдержать не удалось. – Я все думал, что виной нестабильность духовных сил, но оказывается, твои духовные звезды продолжают разрушаться. Когда мы виделись в прошлый раз, три года назад, у тебя было три звезды, но сейчас осталось всего лишь две! Старина Сюэ, тебя от силы жить осталось месяцев десять, если не будешь применять навыки.

– Этого хватит, чтобы успеть завершить все дела, – спокойно отозвался мужчина. – Ты так и не ответил на вопрос. Звезды этой ночью изменились?

– Нет, все так же как было и до этого, – недовольно поджав губы, проговорил Синь Ши. – Центральный небосвод пуст, но линии, ограждающие его от всех остальных Небесных Дворцов, по-прежнему крепки и не истлевают.

Сюэ Син прикрыл глаза, и некоторое время молчал, размышляя о чужих словах. Он думал о том, что чем ближе его конец, тем слабее защита центральной печати в формации, но оказался не прав. Значит, его связь с Небесным Путем полностью разрушена и он никак не влияет на него. Потеряв свою звериную, истинную форму он перестал восприниматься как тяньшоу. А человеческое тело стало его последним оплотом, что истаивает словно свеча.

– Лунсин, – тихо позвал Синь Ши.

Сюэ вздрогнул от этого имени и резко открыл глаза, посмотрев в сторону своего старого друга. Слишком давно его никто так не называл. Двенадцать лет прошло с того момента когда он в последний раз слышал это имя. И сейчас оно звучало непривычно и неправильно. Да и какое это имя, так прозвище. Обозначение его формы – дракон звезд. Там, в колыбели бескрайней энергии, где одно рождает двух, а двое создают четверо, нет ни матери, ни отца способных дать имя. И рожденные там остаются безымянными до конца своих дней.

– Зачем ты вспомнил это имя, Чтец? – пускай лицо Сюэ выражало спокойствие, но голос его звучал недовольно.

– Чтобы напомнить тебе о том кем ты являешься, – вздернув подбородок, произнес Синь Ши и упрямо продолжил. – Верховный хранитель клана Шэнцзи. Дракон, охраняющий Небесный путь и центральную печать божественной формации. Небесный духовный зверь.

– Я этого никогда и не забывал, – резко ответил Сюэ Син и не мигая уставился на старика. – И лучше тебя помню все эти никчемные титулы, от которых остался один лишь пепел, – отчеканил он, его голос зазвенел от холода. – Верховный клан уничтожили у меня на глазах, а меня прокляли на медленную смерть. Небеса больше не отзываются на мой зов. Сила, накопленная тысячелетиями, утекает из моих меридианов как вода из разбитого кувшина. Истинное воплощение, данное мне рождением – уничтожено. Так скажи мне, о чем еще ты хочешь мне напомнить?

Бессмертный мастер недовольно поджал губы, но взгляда своего не отвел и не прятал.

– О прошлом, Лунсин! Ли Ян обмолвился об этом. Ты действительно не помнишь, что было до битвы Расколовшей Небеса? Не помнишь и о том, что раньше люди формировали и взращивали лишь одну звезду!? – невольно повысив голос, произнес Синь Ши.

Сюэ Син вдруг громко и холодно рассмеялся, высокомерно взглянув на старика. Только смех его был коротким, после которого наступила напряженная тишина.

– Ты предлагаешь мне изменить Небесный Порядок? – саркастично произнес тяньшоу. – Мне, тому, у кого нет сил, и кому по твоим же словам осталось жить десять месяцев? – голос Сюэ стал ниже, а взгляд не предвещающим ничего хорошего. – А ты помнишь, что было до войны, Чтец? Нет, потому что тогда у тебя не было ни сил, ни знаний. Ты первый человек поставленный наблюдателем божественной формации. Первый бессмертный после нового закона. И ты смеешь говорить мне, что я мог забыть?

– Я всего лишь ищу способы помочь тебе, – уязвлено произнес Синь Ши, поджимая в обиде губы. – Должен же быть способ!

Сюэ Син промолчал, продолжая лишь настойчиво всматриваться в чужое лицо, словно в попытке уличить его в обмане. Будто сама мысль о том, что кто-то может волноваться о нем, неуместна. Тяньшоу отвернулся, отчего черные локоны не связанные лентой скользнули с плеч на грудь, прикрывая часть лица.

– Я пытался, – тихо произнес Сюэ. – Но духовная сила не поддается концентрации в моих меридианах, она утекает как вода сквозь пальцы и рассеивается. Это бесполезно. Одна, две или девять духовных звезд. Пока действует проклятье. Во всех попытках нет никакого смысла.

Между ними наступила тишина. Сюэ Син рассеянно подумал о том, что меньше всего хотелось бы продолжать разговор. Он едва пришел в себя после затяжного приступа, и голова совсем не хотела работать. Мысли ворочались тяжело, будто увязшие в меде мухи. Ни на одной не удавалось сконцентрироваться, не говоря уже о том, чтобы продолжать диалог в менее агрессивной манере. Как никак Синь Ши был одним из немногих к которым дракон готов был прислушиваться. Но сейчас выходило наоборот.

Об этом видимо подумал и сам старик, ведь тяжело вздохнув, он едва приоткрыл губы, будто собирался что-то сказать, но так и не решился. Отчего тишина между ними продлилась еще на немного, прежде чем он смог сформировать свою мысль.

– Даже если нет никакого смысла, нужно продолжать. Сюэ Син! Ты заменил Ли Яну отца, ты вырастил его и думаешь, что твоя смерть не сломит его? – не удержавшись повысил голос Синь Ши и треснул ладонью по своему колену. – У него ни осталось никого кроме тебя!

– Он знает, что я умру. Ли Ян рос с этой мыслью, – в противовес старику, голос Сюэ снова звучал спокойно.

– Он человек. Каждый из них живет с мыслью, что рано или поздно их родные умрут, но никто и никогда не оказывается готовым к смерти близкого. К этому невозможно подготовить, сказав, что тебе осталось немного, – вспылил бессмертный мастер. – Ли Ян всего лишь ребенок.

В комнате снова наступила тишина, двое прожигали друг друга взглядом, ведя между собой немой диалог. А после Сюэ на мгновение зажмурился, но вовсе не от того что сдался и проиграл. У него резко заболела голова, а перед глазами заплясали разноцветные круги. Он с усталым вздохом вскинул ладонь и с силой помассировал точку между бровями.

– Я знаю, старик, – тихо начал мужчина, продолжая надавливать на переносицу. – Но не у всех болезней есть лекарство, не все проклятья можно снять. Пускай я и смог выжить, но за все двенадцать лет так и не смог найти того, кто напал тогда на нас. Я даже не смог разобраться в том, какое заклинание направили на меня, Синь Ши. Не зная этого, поиски противоядия могут никогда не увенчаться успехом.

Синь Ши поджал губы, и некоторое время молчал, отведя взгляд в сторону. Он понимал, что его же слова это просто слепая надежда. Пускай его старый друг не человек и живет уже не одно тысячелетие, но это вовсе не означало, что он может знать все на свете. Да и в их мире множество вещей, что нельзя предотвратить. У жизни отражение смерть, последняя ведь неизбежна даже для богов.

– Прости, – тихо произнес старый мастер. – Я просто переживаю. Видишь, даже мне тяжело смириться с этой мыслью, а что будет с мальчишкой.

– Он лишился не всей семьи, – отозвался на это Сюэ Син, опуская ладонь и вновь смотря на чтеца. – На днях я отправил письмо в клан Чжу Цюэ, его глава бабушка Ли Яна.

– Раньше ты считал, что среди четверки были предатели, что изменилось? – удивился Синь Ши.

– За десять лет этому не нашлось подтверждения, – Сюэ Син на мгновение замолчал, а после задумчиво продолжил. – У фениксов меньше всего мотивов. Сейчас я склонен им довериться. К тому же у меня больше нет возможности держать жизнь Ли Яна в секрете.

Синь Ши вздохнул, а после поднялся и спрятал ладони в широкие рукава. Окинув взглядом своего друга. Хотя, можно ли духовного зверя считать другом? Понимаю ли они что такое дружба? Порой старик сомневался в этом. Мастер Сюэ никогда не задумывался о том, как его слова звучат для других и способны ли обидеть. Он пытался походить на человека лишь ради своего ученика, но никогда не пытался их понять. И сейчас сообщив о своих намерениях в клане Чжу Цюэ он, прежде всего, руководствовался холодным разумом, не беря в расчет хоть какие – то чувства. Госпожа Лин Гуан не видела своего внука с момента рождения. Решится ли она беречь и воспитывать его, подставляя под угрозу клан?

Так странно, не зная силу человеческих чувств, звездный дракон решил сделать ставку именно на них. Все или ничего. Синь Ши на мгновение замешкался, но все же решил не озвучивать свои мысли, а просто грустно улыбнулся.

– Мне не стоило начинать этот разговор, когда ты едва пришел в себя, – произнес старик. – Договорим позже, а сейчас отдыхай. Я попрошу монахов приготовить тебе женьшеневый настой.

Коротко склонив голову, бессмертный мастер покинул комнату тяньшоу. Сюэ Син посмотрел на закрытую дверь, а после перевел свой взгляд в сторону окна, разглядывая восходящую луну. Вскоре она пересечет пустой четырёхугольник в центре неба.

Их беседа всколыхнуло что-то неясное, не объяснимое в его груди. То что ранее он никогда не испытывал пока не потерял все. Сердце сжималось от дурного предчувствия, а тревога разрасталась подобно дикому плющу по венам, но среди этих двух трепетным огоньком тлело желание увидеть снова свою семью. Ощутить крепкие объятия главы и ласковую заботу его супруги. Услышать его голос и ее смех. Почувствовать, что они живы, а все что произошло, было лишь кошмарным сном. В его долгой жизни впервые появились такие люди, которых он запомнил не только как безликие имена в истории клана, но и как те, кто стал ему дороже всех сокровищ мира. И этот трепетный огонек в груди, готовый погаснуть от любого порыва ветра был пропитан не только тоской, но и горечью. Он ведь ни разу не говорил им спасибо. Ни разу не говорил, как дороги они были ему. Да что уж там, он даже этого не понимал… пока не потерял их.

Сюэ Син прикрыл глаза. В комнате с самого вечера топили камин, монахи принесли ему несколько одеял, но отчего-то мужчина ощущал лишь холод, что стал сильнее после беседы со стариком Синь. Холод поселившийся где-то внутри и застрявший там тонкой иглой.

[1] Под пустотой понимается то, что мы не видим, а не отсутствие чего-то в концепте китайской философии «Дао дэ цзин»

[2] Массив или формация относится к магическому образованию или набору заклинаний, которые культиваторы (самосовершенствующиеся) используют для увеличения своей силы или создания мощных защитных барьеров в романах о культивировании. Культиваторы используют свою ци для создания сложных узоров или формаций, которые можно активировать для получения целого ряда эффектов.

[3] Префикс 小 (сяо) считается противоположным по значению префиксу 大(да). Лексическое значение этой морфемы – «младший, маленький, молодой». Префикс小(сяо) является одним из уменьшительно-ласкательных аффиксов в китайском языке и обладает высокой продуктивностью. Обращения в форме «小+ фамилия» относительно нейтральны, используются старшими в адрес младших, вышестоящими в адрес подчиненных.

[4] Личунь (Начало весны 立春) начинается с 04.02 и знаменует китайский Новый год.

[5] Цзянху (江湖 jiānghú) – дословно переводится как «Реки и озера», но образно относится к «Миру боевых искусств» или «подземному миру боевых искусств»

[7] Линия роста волос на лбу в форме треугольника вершиной вниз. У нас известно как «мыс вдвовы».

Глава 2. Родство не знает крови.

«В цзянху нет титулов, что равнялись бы титулам императорского двора, но тоже есть своя иерархия. Она основывалась на силе, и пока кто–то был силен, его уважали, он владел землями и распоряжался ими как хотел. Тоже относилось и к наследию поста главы в великом клане. Это место могло наследоваться, пока хранитель клана признавал силу рода. Иными словами над главой довлел посланный небесным императором священный зверь. Их тоже называли тяньшоу, но ими они не являлись».

Трактат «О духах и звездах».

Синь Ши

Сюэ Син ощутил, какого это быть слабым человеком, едва открыв глаза. Утро встретило его прохладой, да такой, что, несмотря на то что в камине все еще тлели угли, высовываться из под одеяла не хотелось от слова совсем. Ранее с подобным мужчина не сталкивался. Людское тело создавалось из его истинного воплощения. Кости дракона стали скелетом человека, но не утратили прочности. Чешуя обратилась в кожу, оставаясь такой же невосприимчивой к повреждениям. А мощный поток духовной силы, что ранее циркулировал вместе с кровью, не позволял ощущать холод или жару, которые приносили дискомфорт обычным людям. Даже после того, как он лишился большей части духовных звезд, он все еще мог контролировать основные потребности организма. Мог, до вчерашнего приступа.

Но помимо ощущения холода пробуждение принесло и хорошее. У него перестала болеть голова, а мир больше не кружился перед глазами. Помог ли ему крепкий сон или вчерашний женьшеневый настой, принесенный одним из монахов, он не знал, но был благодарен. И едва эта мысль скользнула в его голове, как мужчина с удивлением обнаружил, что начинает понимать некоторые поступки людей. Лишенные многого они вынуждены обращать внимание на мелочи в своей жизни, чтобы выжить. Теперь капризы маленького Ли Яна, что не любил просыпаться рано, казались уже не такими глупыми. Пускай мальчишка и избавился от них со временем.

– Надо же, – пробормотал себе под нос дракон и сильнее закутался в одеяло, прячась едва ли не с головой.

Снаружи осталась торчать макушка. Сюэ Син еще немного повозился, устраиваясь поудобнее и прикрыл глаза, вновь пригревшись. Решив, что сегодня постель он не покинет, даже если сам Небесный Порядок спуститься за ним. Но это желание тут же разбилось о реальность, стоило открыться двери в его комнату. Пуская не только новую порцию прохлады, но и недавно вспоминаемого ученика.

– Учитель, пора просыпаться, – голос Ли Яна был до отвращения бодр и полон энергии.

Мастер Сюэ позволил себе вольность поморщиться в негодование, и макушка тоже скрылась под одеялом. Раньше ему весьма помогал этот метод игнорирования проблемы. Люди обычно тушевались перед его равнодушием и уходили, так ничего и не получив от него. Только некоторые из них могли превзойти его в упрямстве. К сожалению многих из этого числа уже не было в живых. Дракон негромко фыркнул. Нашел, что вспомнить с самого утра и так хватает разлада в душе.

– Учитель, я вижу, что вы уже не спите, – голос ребенка раздался ближе, а после на край кровати уселся его обладатель. – Вам стало хуже? Мне позвать лекаря?

Поняв, что его ученик, воспитанный им же, не отстанет от него так легко, мужчина тяжело вздохнул.

– Нет необходимости, – отозвался он и откинул одеяло с лица. – Со мной все в порядке.

Взгляд скользнул по мальчишке, заметив в его руках гребень для волос, а после он посмотрел в сторону расписанной тушью ширмы. Изображение летящих журавлей средь бамбукового леса перекрывали накинутые на угол верхние одежды. Рядом на стуле у стены лежал свернутый меховой плащ, а чуть выше на тумбочке стоял поднос с едой. Сюэ Син больше по привычке, чем действительно в попытках унюхать, повел носом, делая глубокий вдох. Но, к сожалению более не смог распознать ингредиенты блюда, его острый нюх стал довольно посредственным и он все еще не мог к нему приспособиться.

Холод тем временем пробрался под тонкие нижние одежды, заставляя покрыться кожу противными мурашками, мужчина слабо передернулся. К счастью Ли Ян без слов его понял, а может и сам заметил, что в комнате достаточно прохладно и поднявшись, подкинул несколько дров в камин. Немного повозившись с огнем, мальчик вновь поднял гребень, что оставил на постели. Сюэ без лишних слов сел, потерев ладонями своим плечи, а после, словно собравшись с духом, поднялся с кровати, поджимая пальцы на ногах.

– Может поставить стул ближе к огню, так вы быстрее согреетесь? – осторожно предложил мальчишка и получив в ответ кивок тут же выполнил сказанное, а после еще и протянул теплую накидку.

Сюэ закутался в нее и уселся на стул, уставившись в огонь. В то время как Ли Ян встал за его спиной и аккуратно убрал длинные волосы наставника из под одежды, а после принялся их тщательно расчёсывать. Так начиналось практически каждое их утро, которое не заставало их в пути. Проводя гребнем по прядям и пропуская мягкие локоны сквозь пальцы, ребенок вдруг нахмурился.

– Учитель, краска начала сходить, – произнес он, вылавливая несколько серебряных тонких прядей испод общей массы черных волос. – Мне приготовить отвар после тренировок?

Сюэ Син никак не изменился в лице, но мысленно скривился. Ему совсем не хотелось сегодня касаться воды, ведь сразу же станет холодно. А просить монахов, чтобы те затопили ему комнату до приемлемой температуры, было то же самое, что открыто показывать свою слабость. Белый цвет волос в цзянху свидетельствовал лишь о двух строго противоположных вещах: о смертельной болезни на духовном уровне или о переходе на стадию бессмертия. Это не значит, что все бессмертные в итоге обладали белыми волосами, но символизировало, что мастер умирает как человек и перерождается как божество. И то и другое не особо помогало укрыться от пристального внимания, отчего приходилось скрываться. И пускай его цвет волос больше уходил своим оттенком в серебро, а не искристую снежность, он впервые в своей жизни не желал выделяться среди людей. Хватало и его глаз, что любого незнакомого человека могли повергнуть в ступор, в котором он бы определялся демон перед ним или зверь.

Серо–голубые, они больше напомнили утренние сумерки, когда серость сменяла яркость дня и пускай его глаза не были насыщенных оттенков, но то, как два цвета переходили друг в друга, всегда невольно завораживало. Серый цвет плавно перетекал с верхней части радужки вниз, где сталкивался с бледно–голубым, ровно на середине и граница эта была растушевана. Тонкие белые точки выделялись крохотными вкраплениями по всей радужке, подобно далеким звездам. Эти точки означали его возраст, что измерялся не годами, а столетиями. Сейчас этих маленьких звездочек в его глазах было по десятку на каждом, в общей сумме говоря, что дракону давно за тысячелетие. Они скопились ближе к зрачку, отчего взгляд мужчины всегда казался немного холодным, даже если он улыбался.

– Не надо, лучше заплети, так чтобы их не было видно, – отозвался, наконец, Сюэ Син тогда, когда мальчик уже подумал, что не дождется ответа.

Ли Ян молча кивнул, продолжая заниматься волосами учителя. Сам он сегодня не изменил своей любимой прическе, затянув волосы в простой низкий хвост, чтобы не мешались на тренировке. Тяньшоу не любил сложные прически, так же он не любил, чтобы волосы были туго стянутыми, поэтому практически всегда ходил с распущенными. Ли Ян даже раньше считал, что именно поэтому его учитель не любил драться. Двигаться когда волосы постоянно мешаются жутко неудобно, поэтому мастер всегда передвигался плавно и неспешно, а драки предпочитал оставлять на совесть мальчика. Честно сказать Ли Ян даже считал, что это такого рода тренировки, пока не повзрослел и не осознал, что его учитель просто ленивый зверь, что не любит делать лишних телодвижений и тратить свое время на что либо незначительное. А встреченные им по пути разбойники и демоны часто попадали именно под это определение у тяньшоу. Ли Ян порой даже боялся предположить каким могуществом на самом деле обладал его учитель, раз демоны третьего уровня падших считались им «незначительными».

Хотя только благодаря такому отношению своего наставника Ли Ян к двенадцати годам имел богатый боевой опыт, хоть и не получил еще своего духовного оружия. С последним в целом было плохо и большая часть накоплений тяньшоу уходила именно на покупку мечей, что ломались с завидной регулярностью в руках ученика. И не потому что тот не умел ими управляться. Обычные клинки просто не выдерживали его двойной ци. Невольно вспомнив об этом, мальчик тяжело вздохнул и завязал конец свободной косы широкой фиолетовой лентой.

Сюэ Сину нравилась эта прическа. Волосы были свободны до самых плеч, а после пряди плотно прихватывались в аккуратное плетение. Когда Ли Яну было лет пять, он часто любил украшать волосы своего наставника полевыми цветами или опавшими яркими осенними листьями. Дракон подобным прихотям ребенка не противился и порой замечал, с какой завистью на наследника смотрит деревенская малышня. Возможно из–за них Ли Ян и полюбил возиться с его волосами. Ведь они даже не разговаривали на эту тему. Мальчик сам проявлял инициативу, а дракон ему это молчаливо позволял.

– Учитель, все готово. Я пойду, подготовлю зал пока вы завтракаете, – Ли Ян вежливо поклонился и дождавшись благосклонного кивка, быстро выскочил в коридор, только дверь за ним и хлопнула.

Тяньшоу еще немного посидел у камина, но после не стал оттягивать неизбежное и покончив с завтраком, оделся, да покинул свою комнату. Когда–то зима была его любимым временем года, ведь так напоминала атмосферой его родину, но сейчас он решительно отдал свое сердце весне.

На улице еще было темно, рассвет едва занимался, но в окнах зала для медитаций горел свет, которого хватало, чтобы осветить пространство вокруг здания и сгустить тени у стен. Тропинка, ведущая от главного дома в павильон, была тщательно расчищена от снега. Мужчина не обращая внимания на открывшийся изящный вид небольшого сада с прудом, поспешно взбежал по трем ступеням на веранду. Навстречу из зала ему вышел один из монахов, которого дракон чуть не сбил.

– Господин Сюэ, – на лысо выбритый мужчина сложил кулак о ладонь и слегка склонил голову. – Бессмертный мастер приказал принести в зал несколько огненных корзин[1]. Если понадобиться что–то еще, сообщите нам.

После чего, не дожидаясь чужого ответа, монах обогнул застывшего дракона и двинулся в главный дом. Сюэ Син проводил того недоуменным взглядом. Он ведь раньше не давал повода считать себя немощным, неужели мнение людей изменилось всего лишь за одну ночь? Недовольно фыркнув себе под нос, он зашел в помещение и сразу же нашел взглядом две огненные корзины. Сделанные из железных полос они формой своей напоминали не раскрывшиеся бутоны роз, что стояли на специальной стальной пластине. Рядом учтиво расположили два стула и небольшой столик, на котором уже стоял пузатый чайник. Сюэ Син поджал губы и перевел взгляд в сторону Ли Яна.

Мальчишка сидел на подушке у дальней стены и медитировал. Вокруг него вились бледно – голубые и алые потоки энергии. Они окутывали тело ребенка и словно впитывались в него. Дракон еще немного за ним понаблюдал и убедившись, что с контролем у того все хорошо, все же уселся на стул. Хотя изначально и подумывал с гордостью отказаться от подобных подношений для его слабости. Однако разум возобладал над чувствами и Сюэ с присущим ему внешним спокойствием, будто и нет в душе никакого негодования, налил себе чая. Легкий цветочный аромат растекся по залу и мастер Сюэ распознал в нем сорт цзинь сюань. Сделав глоток и неспешно прокатив вкус по языку, мужчина ощутил, как не осознанно расслабился и холод уже перестал приносить дискомфорт, когда жаром опалило изнутри. Так и потекло время.

Еще несколько раз к ним заходили монахи, меняя чайник, а после один из них и вовсе принес книгу и Сюэ погрузился в чтение. На улице уже окончательно рассвело, а Ли Ян все еще оставался в медитации. Сегодня был очень важный день. Всего стадий самосовершенствования было девять и чтобы достигнуть вершины, нужно было приложить немало усилий. В цзянху тех, кто достиг девятого уровня Небес, едва наберется и сотня. Многие считали, что им просто сопутствовала удача и с рождения они были одарены широкими меридианами полными духовной силы. Но постигшие Небесный Путь знали, что удача тут не причем. Важно заложение основы. К сожалению, первая духовная звезда зажигается в тринадцать лет и в этом возрасте куда сложнее сосредоточиться и понять свой внутренний мир. Детям куда интереснее совсем другое. Да и тренироваться нужно не перед самим испытанием, а едва ли не с рождения формировать привычку заниматься внутренним сознанием. Для ребенка это должно быть так же естественно, как и дышать.

Вот только причина, по которой никто так не делал даже в кланах, была более чем существенная. Ци ребенка с его рождения и до семи лет прибывает в хаосе и любое неосторожное обращение с ней могло покалечить выдающийся талант. Никто рисковать не хотел. Сюэ Син на подобное внимания не обращал. Пускай пришлось нелегко, но ци Ли Яна начала формироваться под давлением звездного дракона с трех лет, едва тяньшоу пришел в себя после двух лет сна. Случалось разное, у мастера Сюэ даже осталось несколько шрамов оставленных бушующими силами младенца, о которых сам Ли Ян до сих пор не знал. Но он никогда не колебался, воспитывая человеческого детеныша. Его упрямство и уверенность помогли не упустить золотое время и сейчас концентрация ци Ли Яна достигла семнадцатого уровня из восемнадцати возможных. Обычно на зажжение первой звезды люди приходили с пятым или седьмым уровнем, за редким исключением с девятым. Это как раз и был определяющий фактор в объеме духовной силы, что будет в дальнейшем циркулировать по меридианам и накапливать энергию для формирования следующей звезды. И сегодня, в крайнем случае завтра Ли Ян уже должен был завершить тренировку и перейти на восемнадцатый уровень концентрации ци.

В дальнем конце зала резко вспыхнуло светло – голубым и аура ребенка хаотично всколыхнулась, словно пыталась вырваться из под контроля. Она забурлила подобно морю в шторм, накатывая резко и так же неотвратимо истончаясь. Ли Ян нахмурился, с силой закусывая нижнюю губу и сжимая ладони в кулаки. На смену светло–голубой энергии пришла алая, что засияла, словно далекий сигнальный костер на верхушке снежных гор.

Сюэ Син не отвлекся от книги. Сделав очередной глоток слегка остывшего чая, мужчина озадачено прочел еще раз строчку, что заставила его усомниться в достоверности написанного. «Вы не найдёте никого более искреннего чем духовный небесный зверь» – именно это озадачило дракона, но стоило ему опустить взгляд ниже, как недоумению его не было предела.

«Они правдивы в своих чувствах и так же чисты в помыслах как вода в озере Ледяных чаш. Если духовный небесный зверь полюбит, он будет верен этому человеку даже после смерти. Они подобно детям в нашем мире. Поэтому нам стоит принимать их такими, какие они есть. Нельзя изменить природу иного существа. Нельзя заставить прожить чужую жизнь в угоду своему видению того как кто–то отличный от нас должен жить. Природа тяньшоу это свобода. И пока они свободны, они буду стремиться понять нас. И их стремление напоминание нам о том, что мы люди утеряли».

Мастер Сюэ моргнул. Пытаясь понять, что за глупость сейчас прочитал, а после перевернул страницы и посмотрел на обложку. Та была сделана из плотной бумаги, выкрашенной в синий цвет, а в нижнем правом углу была скромная подпись «Синь Ши. Понять небо». Мужчина достаточно долго смотрел на эти четыре слова, а после фыркнул и отбросил книгу в сторону. Та заскользила по полу и остановилась у ног застывшего на входе Бессмертного мастера, что в легком испуге уставился на напряженного Ли Яна.

Вздрогнув, старик перевел взгляд на тяньшоу, что снова потянулся к чашке с уже остывшим чаем и вовремя удержал себя от негодующего восклицания, но вовсе не из–за книги, а чтобы не сбить чужую медитацию. Подхватив кингу, Синь Ши едва ли не подбежал к столику и снова обеспокоено обернулся на мальчишку.

– Старина Сюэ! Ты его учитель или вредитель? Он ведь вот–вот потеряет контроль и ци разорвет его меридианы. Сюэ …

– Прекрати, – не поднимая взгляда перебил того тяньшоу и сделал неспешный глоток. – Я его учитель.

– Но ведь…

– Учитель не тот, кто потакает и закрывает от неприятностей. Учитель – показывает возможность и обучает способам преодолеть сложности, старик, – Сюэ Син снова перебил чтеца. – Чрезмерная забота губит талант. Учитель обязан же его развивать, и поддерживает на выбранном пути, подставляя плечо для опоры. Ли Ян знает, что ему нужно делать. А справиться он с этим или нет, зависит только от него.

Старик недовольно поджал губы, но промолчал. Его обеспокоенный взгляд то и дело возвращался к ребенку, чья аура сейчас сияла подобно огням далеких звезд. Если он не справиться с контролем над ней, то он навсегда может повредить свои духовные меридианы. Но и в словах тяньшоу тоже был смысл. Отчего еще немного поколебавшись, Синь Ши все же присел на свободный стул и нахмурился, положив книгу на стол.

– Я не знаю никого, кто бы был так же спокоен и уверен как ты, когда ученику угрожает опасность, – наконец произнес старик и прикрыл глаза. – Разве что те, кому они безразличны.

Сюэ Син промолчал на его слова. Дракон в целом не обратил на него внимания, снова наливая себе чая. О том чтобы предложить его своему другу он не подумал. Вместо этого сделал небольшой глоток и спрятал руки под накидку, продолжая греться. Пожалуй, в будущем ему не стоит отказываться от чужой заботы. Прибывать в комфорте в разы приятнее, чем идти на поводу своего самолюбия. К тому же практически никто из ныне живущих не знает, что он духовный зверь. А для человека проявлять слабости нормально.

Двойная аура Ли Яна все еще продолжала пытаться вырваться из под контроля, отчего по виску мальчика покатилась капля пота, но ребенок не сдавался и все еще был погружен в свое сознание, стараясь покорить новую силу.

– Я размышлял над вчерашними словами, и мне в голову пришло кое–что, – кашлянул Синь Ши, продолжая бросать взволнованный взгляд в сторону ребенка. – На моей памяти такое никто не делал, но если предположить, что ты сможешь, тогда срок твоей жизни перестанет зависеть от проклятья.

– О чем это ты? – Сюэ Син повернул к нему голову, пристально уставившись на чужой профиль.

– Люди, переходящие на божественный уровень отрекаются от всего человеческого в угоду большей силы, – начал старик. – А что если ты отречешься от своей звериной сути и станешь обычным человеком. Если такое возможно, то твоя жизнь будет принадлежать только тебе. Ты прав, тот кто напал на клан Шэнцзи действовал весьма грамотно и не оставил после себя улик. Но за девять месяцев ты не управишься совсем. Едва мальчишка зажжет свою первую звезду, как все в цзянху будут знать о том, что наследник клана выжил. За ним начнется охота. В их числе будет, и тот кто убил его семью. Ты будешь ему нужен как никогда, старина Сюэ.

Дракон не стал спешить с ответом. Вместо этого он перевел свой взгляд на Ли Яна. Наблюдая за переливами его ауры, мужчина задумался о чужих словах. Никогда он не слышал о том чтобы тяньшоу становились людьми. Если такое возможно, то стоит попробовать. Когда тяньшоу умирают, они возвращаются с накопленными знаниями в свою звезду, где растворяются в потоке энергии. Их сформированная за годы жизни личность исчезает, но не сила. Она зарождает новую жизнь, новый сосуд, в который возвращаются знания. Но все это возможно, если тяньшоу связан с небесами. Его связь с ними разорвали. Когда он умрет, его сила и все знания просто исчезнут как предрассветные сумерки в лучшем случае, в худшем его сила перейдет к тому, кто напал на его клан. Он больше не будет существовать. Сама смерть не вызывала в нем страха, скорее досаду от того что все накопленное тысячелетиями исчезнет в один миг. Но если он станет человеком, то сможет хотя бы частично сохранить свои знание и передать их достойным. Сможет помочь Ли Яну и возможно отомстить тому кто убил его семью.

– Это не лишено смысла, – задумчиво протянул Сюэ Син, но договорить не успел.

Зал озарила яркая вспышка, отчего дракону пришлось рукавом прикрыть глаза. А после раздался радостный, полный неверия голос:

– Учитель, у меня получилось! Я достиг восемнадцатого уровня концентрации ци!

Первый Чтец от неожиданности поднялся со стула и обернулся к ребенку, а после снова посмотрел на невозмутимого дракона, что неспешно опустил руку и взял пиалу с чаем.

– Для преобразования души и тела потребуются определенные эликсиры и пилюли, – продолжил Сюэ прерванный разговор, будто и не услышал слова своего ученика. – В алхимии силен клан Сюань У. Стоит подождать их реакции на возвращение наследия Шэнцзи и тогда послать письмо с просьбой. Нынешние главы были довольно лояльны к роду Ли.

– Но ни к тебе, – отозвался Синь Ши продолжая смотреть на юного наследника. – За свою прямолинейность ты обзавелся многими врагами. Ли Сюину из–за тебя приходилось нелегко, – чтец небес хмыкнул. – Впрочем, братья Мин были единственными кому меньше всего от тебя досталось. Ли Ян, – старик по–отечески тепло улыбнулся. – Подойди сюда, дай старику посмотреть на тебя.

– Даже не думай проверять его духовную силу, Чтец, – резко отозвался дракон. – Ли Ян.

– Я помню ваши наставления учитель, – мальчик распрямил плечи и гордо вскинул подбородок. – Бессмертный мастер, простите, но мне нельзя сейчас подходить к вам. Из–за двойного потока ци в моих меридианах я очень чувствителен к чужой ауре во время медитаций и после. Контроль силы растрачивается на два элемента от того после сильных потрясений мне сложно держать себя в руках.

И как подтверждения своих слов, Ли Ян несмотря на радостное событие все еще оставался сидеть на своей подушке, даже не спеша подходить к своему учителю. Сюэ Син мысленно усмехнулся. В прошлом, когда Ли Яну было года четыре и он проходил очередную ступень концентрации ци, тяньшоу приходилось быть рядом с ним. Отчего все радостные эмоции ребенка тогда отражались шрамами на теле духовного зверя. Аура защищала свой сосуд и весьма враждебно относилась к любому, кто находился на расстоянии вытянутой руки. Тогда дракон не мог оставить ребенка без своего присутствия, отчего молча сносил все нападки силы наследника. А уже она у него была достойной. Два потока один из которых принадлежал к духовной крови дракона, а второй феникса. Противоположные силы волей судьбы соединенные в одной душе.

Старик Синь неловко прочистил горло и кивнул, усаживаясь рядом. Бросив взгляд на тяньшоу, он тяжело вздохнул.

– Я поищу в древних трактатах, что сохранились до наступления Небесного порядка и возможно смогу найти подсказки, – произнес он. – Если есть проклятье лишающие силы, то значит есть и то что эти силы может вернуть. И пускай, былого могущества мы не сможем тебе вернуть, главное позаботиться о сохранение жизни.

– Ты отправишься в столицу? – тяньшоу позволил удивлению скользнуть в своем голосе. – Хранилище Двенадцати Созвездий находиться в императорском дворце. И охраняется лушоу. Небесных чтецов там не особо любят. Насколько мне известно, во главе стражи хранилища стоит один из зодиакальных духов.

– Знаю, – старик Синь улыбнулся. – Но если бы я знал раньше о том, что твои духовные звезды продолжают разрушаться и это отражается на сроке твоей жизни, то отправился туда еще раньше. У меня есть свои способы попасть внутрь. Мне понадобиться несколько месяцев, чтобы найти хоть что–то.

Сюэ Син пристально посмотрел на Бессмертного мастера. В его жизни было много людей, что отдавали за него свои жизни или жертвовали чем–то, чтобы тяньшоу смог достичь своей цели. Но он никогда не обращал должного внимания на их жертвы. И все равно все эти люди почему–то тянулись к нему, как ростки к солнцу. К счастью он получил слишком жестокий урок, чтобы повторять те же ошибки, отчего слегка улыбнулся.

– Спасибо.

Синь Ши широко распахнул глаза и уставился на сидящего рядом мужчину. И тяньшоу прекрасно понимал причину его удивления. Едва ли старик когда–либо слышал это слово из его уст. Ли Ян к этому времени окончательно завершил свою медитацию и подошел к мастерам. Ощутив странную атмосферу, мальчик тем не менее положил подушку рядом с ногами учителя и уселся, смотря на того снизу вверх.

Сюэ Син мягко опустил ладонью на его макушку и легонько погладил. Этот жест был столь непривычен в глазах других от дракона. В прошлом Сюэ не любил прикосновения и не позволял, кому бы то ни было касаться себя. Но сейчас его ладонь скользила по чужим волосам удивительно нежно и бережно. Немая благодарность и радость за достижение ребенка. И пускай слов поддержка сказано не было, Ли Ян ощутил небывалое воодушевление и уверенность, что он сможет еще лучше. Что сможет стать еще сильнее. Ведь учитель в него верит. И вера эта безукоризненная и не поддающаяся сомнению. Отчего мальчик прикрыл глаза и поддавшись мимолетом порыву, прижался головой к чужому колену. И тепло растеклось, словно от самого сердца. Будучи сиротой он никогда не чувствовал себя одиноким.

Тяньшоу улыбнулся заметнее и взгляд его стал куда мягче, будто Ли Ян этим жестом растопил все вековые льдины некогда застывшие в серо–голубых глазах. И не нужно было никаких слов. Духовный зверь любил это дитя, пускай не он был его отцом, но он вырастил его. Пускай он не знал, как могут любить люди. Он делал это по–своему. Иногда ошибался, вызывая детские слезы, но всегда и впервые в своей жизни не он был солнцем, к которому тянутся. Маленький Ли Ян стал его ориентиром и тяньшоу сложно было сказать как много сделал для него этот ребенок, не дав рухнуть в бездну из отчаяния и боли. Именно он дал ему силы продолжать бороться и жить.

«– Возможно… именно этого и хотели Ли Сюин и Ли Юэ», – вдруг подумал Сюэ Син.

И это был один из немногих моментов когда, вспоминая о них, он испытывал светлую грусть. Она не вызывала в нем боли и не бросала в темный омут вины. Она была наполненная тихой благодарностью за то, что ему подарили шанс узнать такую жизнь. И тяньшоу украдкой, но все же признавался себе, что рад быть рядом с этим ребенком и смотреть за его взрослением.

– Сюэ… – окликнул его старик Синь

– Мм? – мужчина поднял на того непривычно мягкий взгляд и будто пробудился от сна.

– Если бы кто–то из наставников клана увидел вас сейчас, то пришли бы в негодования до такой степени, что плевались бы кровью, – проговорил чтец небес совсем не то, что хотел.

– Какое мне есть дело до других? – фыркнул Сюэ Син и момент пропал.

Синь Ши рассмеялся и махнул рукой. А действительно, какое есть дело духовному зверю, высшему существу до других, если весь его мир здесь, рядом. Это была такая простая истина, которую многие из мастеров не могли принять. Ли Ян, поняв, о чем они говорят, выпрямился и вздохнул. Такие жесты по отношению к учителю, по мнению большинства, были не вежливыми и больше подходили для семейных уз. Ученик должен почитать учителя, следовать его наставлениям и заботиться о чести и достоинстве.

– Ладно, – Бессмертный мастер улыбнулся и поднялся. – Не буду вам мешать заниматься. Пойду готовиться к отъезду. Старина Сюэ если тебе еще что–то нужно в столице, то сообщи до вечера.

Сюэ Син кивнул и проводил старика взглядом до выхода, снова посмотрел на своего ученика.

– Сегодня повторим историю кланов, – произнес он, кивая в сторону освободившегося стула. – Вскоре тебе предстоит встретиться с их главами.

Ли Ян послушно сел на указанное место, а после нахмурился. Они уже проходили историю пяти кланов. Да и путешествуя по цзянху, так или иначе, сталкивались с представителями каждого из них. Но это были редкие встречи. Сюэ Син предпочитал водить ученика по забытым местам далеким от крупных городов или деревень.

– Мы начнем с Чжу Цюэ? – Ли Ян уперся ступней в стул и уложил на колено голову. – Клана моей матушки.

– Нет, сегодня пройдемся по Байху. Белые тигры, что охраняют западную печать божественной формации, – отозвался дракон, но заметил приоткрывшуюся дверь и замолчал.

Через мгновение в зал вошел монах, что до этого приносил дров для огненных корзин.

– Мастер Сюэ, прибыла птица из Чжу Цюэ, – встревоженно проговорил мужчина. – Но послание не отдает.

Сюэ Син с интересом наклонил голову к плечу. Как быстро они получили ответ. Послание в клан красных птиц было отправлено дней пять назад. Храм, в котором они остановились, находился от главной резиденции Чжу Цюэ в трехнедельном пешем переходе. Через соколиную почту письма добирались быстрее, но даже несмотря на это ответ они должны были получить минимум недели через две. Может быть, сработала печать, которую он оставил на бумаге? И все равно, это послание не дошло бы так быстро.

– Вы не смогли забрать письмо у сокола? – отбросив свои размышления о том, почему так быстро поступил ответ, мужчина вернул свое внимание к монаху.

– Мастер Сюэ там не сокол, – взволновано отозвался тот. – Там феникс.

Сюэ Син в удивление приподнял брови. Проявление силы Лин Гуан? Феникс символ клана и его хранитель. Подобные птицы были созданы из духовной энергии главы и предназначались только для быстрых и важных сообщений. Ведь письмо не только нельзя было отнять у феникса силой, так оно еще слишком быстро могло уничтожиться – сгорев вместе с магической птицей, тем самым мгновенно подав главе Лин сведения о перехвате послания.

– Проводи меня к ней, – приняв решение, мужчина поднялся, плотнее кутаясь в плащ.

Монах коротко кивнул и вышел из зала. Ли Ян тоже поднялся.

– Учитель, я с вами!

Мужчина не стал возражать и вместе с ребенком направился следом за провожающим.

Пропетляв немного по узким расчищенным от снега дорожкам, они вышли к небольшой пристройке, что служила конюшней. Здесь давно не было лошадей, но зато стояла специальная подставка для птиц, на которой сейчас сидело прекрасное, огненное создание, вороша клювом свое красное оперение под крылом. Указав на него, монах покинул их, а Сюэ Син вглядываясь в феникса, вдруг замер на полпути. От птицы расходилась слишком уж агрессивная аура, будто того и сорвется именно на него в желание выцарапать когтями глаза. Огненное создание тоже заметило дракона и подняв голову пристально уставилось в серо–голубые глаза своим красным, похожим на чистый рубин взглядом.

Ли Ян, который не сразу ощутил перемену в настроении птицы, замер через несколько шагов и обернулся к учителю с недоумением на лице. Сюэ Син резко развернулся назад к храму. За его спиной ярко вспыхнуло пламя, опаляя своим жаром даже его, стоявшего на достаточном расстоянии. Мальчик вовремя прикрыл лицо руками, а когда смог проморгаться от яркой вспышки обомлел. Ведь феникса у конюшни и в помине не было. На его месте стояла невысокая девушка, чьи красные волосы слегка прикрывали ее обнаженное тело. Она с нескрываемой злостью смотрела в спину Сюэ Сина.

– А ну стоять на месте, плешивый дракон! Иначе я убью тебя! – она вскинула руку, указывая на него пальцем.

Ли Ян стыдливо вспыхнул и мигом закрыл глаза руками.

– Барышня!

– Кто посмел отвлекать меня?!

Сюэ Син медленно поднял ладонь к своему лбу и с досадой потер точку между бровями. А вот и причина, по которой так быстро ответили на его послание. Нехотя обернувшись через плечо, мужчина увидел, как Ли Ян одной рукой по–прежнему закрывал глаза, а второй протягивал обнажённой девушке свою меховую накидку. Та сначала не поняла, чего от нее хотел мальчишка, но опустив алый взгляд сначала на одежду, потом на себя вдруг возмущенно топнула ногой. Огненные искры колыхнулись под маленькой ступней и обернувшись языками пламени поползли по ее телу, покрывая то человеческой одеждой. И уже через считанные секунды госпожа феникс предстала перед ними в красном платье, подвязанном бордовым поясом под грудью. На тонких девичьих плечах вспыхнула полупрозрачная накидка, а волосы заплелись в высокий хвост.

Сюэ Син тяжело вздохнул, осознавая, что побег изначально не имел шанса на успех. Отчего повернулся обратно к гостьи и слегка приподнял брови. Невольно в голове вспылили воспоминания об их предыдущих встречах. Госпожа феникс никогда ранее не позволяла себе появляться в таком виде. А значит, изначально она лишь хотела проверить, кто хозяин этого послания и только после явить себя. И то, что девушка не удержалась, навеивало воспоминания о их вечных препирательствах друг с другом.

Будучи хранителями Небесных дворцов, они встречались редко, но каждая их встреча была подобного взрыву фейерверка. Яркая и дерзкая, госпожа феникс была его полной противоположностью. Она всегда любила участвовать в центре событий, чувствовала себя как птица в небе, когда оказывалась в окружение людей. И безумно любила веселиться. Танцы и песни, увлекательные истории и красочные бои, наполненные духом соперничества. Все это ее стихия, в то время как он всегда любил тишину и покой. Но сейчас, смотря на ее сердитый искренний взгляд, Сюэ Син ощутил, как же соскучился по всему тому, что когда–то привносила в его жизнь госпожа феникс. Невольно в голове вспыхнули строчки из недавно прочитанной книги Синь Ши и теперь, тяньшоу невольно осознал, что согласен с его словами. Никогда на всем свете не будет никого более искреннего, чем маленькая, хрупкая девушка стоявшая сейчас перед ним.

– Чанли, ты совсем не изменилась, – эти слова вырвались из самого его сердца и прозвучали необъяснимо искренне.

Подобный ответ заставил девицу поперхнуться заготовленной пламенной речь и недоуменно застыть, когда как со стороны Ли Яна послышался удивленный выдох. Он как и госпожа феникс впервые видел своего наставника таким. Мальчик, понимая, что еще не способен соревноваться по силе с духовным зверем и помня истории о вспыльчивости элемента огня, принялся маленькими шажками двигаться в сторону своего наставника. Ведь если барышня снова вспылит от него и горстки пепла не останется.

Однако та наоборот продолжала растерянно хлопать ресницами, пытаясь понять, тот ли дракон стоит сейчас перед ней или все это лишь искусный обман. Сладкая иллюзия, желанная на самом деле для многих, кто, так или иначе, был знаком с хранителем клана Шэнцзи.

– Да ты…

Но ей снова не дал договорить Сюэ Син. Он завел руки за спину, скрывая ладони в длинных рукавах и как ни в чем не бывало, произнес:

– Разве духовный зверь не должен сначала представить своего хозяина? Зачем ты заставляешь достопочтенного мастера Лин ожидать, когда ты вспомнишь о ней?

По заветам Небесного порядка Хранитель созвездия не может покидать надолго действующего главу клана.

– Да как ты смеешь!? – вспыхнула госпожа феникс и стремительно бросилась к мужчине, чтобы залепить тому звонкую пощечину.

Но Сюэ Син даже не шевельнулся, продолжая смотреть на нее с пониманием. В серо–голубых глазах то и дело перемигивались белые вкрапления подобно звездам на небе. Поднятая женская ладошка сжалась в кулак и бессильно опустилась на чужое плечо. Снова и снова, нанося невесомые удары, будто стучащий по земле дождь.

– Да как ты смеешь… – едва слышно произнесла Чанли и тихо всхлипнула, делая еще один шаг вперед и утыкаясь лбом в чужую грудь. – Как ты смеешь… быть таким, после того как умер для всех.

Сюэ Син поднял взгляд к безоблачному небу, что окончательно расцвело яркими красками лазури. Некоторое время он просто молча стоял, казалось, даже не вслушиваясь в чужой шепот, наполненный нескрываемой болью. Горячие, девичьи слезы падали на одежду, а тонкие плечи подрагивали от сдерживаемых рыданий. Сюэ Син ждал. Это все что он мог. Не зная как утешить чужое горе, он думал лишь о том, что Чанли среди пяти хранителей так и осталась самой человечной и искренней. И осознание этого оставило в груди странную, зудящую пустоту. Он понимал, почему она плачет, но отчего–то не находил в себе нужных слов. В этом он по–прежнему не разбирался. Слезы Чанли были для него искренними, они трогали его сердце и в тоже время между ним словно был какой–то барьер, что позволял не принимать слишком близко к себе чужую боль.

– Учитель… – неуверенно позвал Ли Ян.

– Мм? – мужчина скосил взгляд на мальчишку, заметив как тот слегка покраснел.

Наверное, от мороза. Ведь свою накидку он так и не надел обратно. Ли Ян же кинув на них быстрый взгляд, тут же его отвел и сдавленно шепнул:

– Обнимите ее.

Обнять? Сюэ Син опустил взгляд на алую макушку, продолжая ощущать, как госпожа феникс отчаянно прижимается к нему всем телом, мелко подрагивая, будто пойманная в силки птица. Несколько секунд поколебавшись, он все же поднял свою ладонь и опустил ее на плечо старой знакомой. Осторожно сжал.

– Шимэй[2], прекрати плакать.

– Заткнись, – произнесла та в ответ, и с трудом подавив очередной всхлип, отстранилась слегка от него, чтобы требовательно взглянуть во все такие же безбрежно спокойные глаза. – Бездушный дурак. Мог бы изобразить радость от нашей встречи на своем лице!

– Я рад, – отозвался на это Сюэ Син и склонил голову к плечу. – Но твои слезы не похожи на радость.

Госпожа феникс на несколько мгновений растерялась, смотря в чужие глаза. А после вдруг горько усмехнулась и вытерла ладонью слезы со своих щек.

– Ты изменился, – она судорожно вдохнула и отступила на несколько шагов назад, ускользая из под чужой ладони.

Он не старался ее удержать рядом с собой. Лишь с легкой досадой опустил взгляд на мокрое от слез предплечье, да убрал руку за спину. По саду расползлась тишина и никто не желал ее нарушать первым. Ли Ян от того что чувствовал себя лишним, а Сюэ Син от того что просто ждал ответы на свои вопросы. Когда как госпожа феникс продолжала что–то искать взглядом на его лице. И видимо не найдя это, она вновь судорожно вздохнула и обхватила себя ладонями за плечи, будто ей стало зябко.

– Я прибыла без госпожи Лин Гуан, – произнесла она, переводя взгляд на стоявшего рядом мальчишку. – Хотела лично убедиться, что это не обман.

– Значит это не твое настоящее тело? – Сюэ Син нахмурился и внимательно принялся ее разглядывать, догадавшись, что это ее шестой навык «Иллюзорные птицы».

– Да, оно сейчас в Чао. Здесь лишь моя частичка, – девушка замялась и, бросив быстрый взгляд на Сюэ Сина, покачала головой. – После того как ты… исчез, четыре легендарных зверя потеряли возможность приходить в царство людей когда сами того захотят, они заперты в своих Дворцах. Отныне нас могут призвать лишь те, кому мы принесли клятву и то на ограниченное время.

Сюэ Син удивился этому, но на его лице со всем ничего не отразилось, лишь в глазах мелькнула тень. А в голову пришла совсем нерадостная мысль. Если легендарные духовные звери больше не могут посещать царство людей по своему усмотрению, это означало лишь одно – Небесный Путь разрушен, а врата Храма закрылись. Невольно подняв ладонь к своим глазам, мужчина несколько раз сжал и разжал пальцы, а после молча развернулся и двинулся в сторону зала для медитации. Чанли растерянно уставилась ему в спину.

– Не стойте госпожа феникс, пойдемте, – произнес Ли Ян, что все это время молча стоял рядом с ними. – Учитель предлагает вам побеседовать внутри. А я приготовлю чай.

Девушка неуверенно кивнула и последовала за ними, разглядывая впереди идущую спину того кем она когда–то восхищалась.

Они расположились в зале. Сегодня он был отдан в их полное распоряжение, потому что обычно занятия проходили с утра до ночи и звездный дракон не любил когда их тревожили по пустякам или кто–то еще присутствовал в зале. Поэтому было создано полгода назад расписание: два дня в неделю зал принадлежал духовному зверю.

Ли Ян собрав чайные приборы ушел за новыми. А Чанли и Сюэ Син погрузились в тишину. Мужчина не начинал разговор, хоть и знал, какие вопросы терзают алую птицу. Припухшие от слез глаза слегка покраснели, грусть не спешила из них уходить. Девушка сидела, нервно теребя край пояса. Ее тонкие пальцы терзали ткань, так словно в этом кусочке были скрыты все ответы на ее вопросы. От переполнявших ее эмоций маленькие огоньки заплясали на кончиках ее волос и только тогда Чанли выдохнула:

– Прости…

– За что? – Сюэ Син пристально посмотрел на феникса и та, будто еще сильнее сжалась под этим взглядом.

– За то, что меня не оказалось рядом, – прошептала она. – За то, что я не успела Лунсин, – маленькие ладони сжались в кулаки с такой силой, что побелели костяшки. – Я…

– Ты не виновата, Ча…

– Нет, – она перебила его, вскинув яркий взгляд полный огня. – Я виновата. Когда Небесный Храм закрылся, когда оборвалась связь с божественным царством, я испугалась, Лунсин. Испугалась, что снова стану всего лишь рисунком на небе. Узором из звезд. Поэтому не сопротивлялась. Четырех хранителей принудительно вернули в Небесные дворцы. Каждого приковали цепями к звездному трону. Мы пробыли там два года, отдавая свои силы, чтобы поддержать божественную формацию. Два года четыре клана были без защиты. Знаешь, сколько погибло тяньшоу в войне?

– Войне? О какой войне ты говоришь, – Сюэ Син застыл.

Когда он очнулся, то они с Ли Яном оказались в обветшалом храме, где за ними ухаживал бродячий монах и одна супружеская пара стариков. И ни о какой войне они не говорили. Да и последствия ее не так легко скрыть, но сколько бы они после не путешествовали по цзянху, дракон не видел того опустошения, что после себя оставляет война.

– Когда Небесный Храм закрылся, демоны ступили на эти земли, – она опустила голову, прикрывая глаза. – Они напали на четыре клана, не трогали простых людей, а пытались добраться до звездной нити Небесной льдины. Тогда будто следуя Шэнцзи, Чжу Цюэ, Суань У, Цинлун и Байху окропили свои земли кровью своих же людей. Это было побоище. Оно нахлынуло как волны и за год окончилось, схлынув так же внезапно.

У демонов не получилось быстро захватить главные резиденции, а на затяжной бой они не были готовы, отчего ушли, так ничего и не получив. Тот год в народе прозвали Хунчжоу. Год алого проклятья. Сюэ слышал об этом, но считал, что это название появилось из–за трагедии Шэнцзи.

– Я не смогла защитить даже свой клан, даже свое гнездо, – девушка всхлипнула и вытерла появившиеся слезы ладонями. – Из–за меня госпожа Лин не смогла вовремя прийти на зов своей дочери. Из–за меня… потому что я испугалась и не стала бороться. Понимаешь? Если бы я тогда сопротивлялась. Если бы смогла подольше задержаться в Тяньши, она бы успела Лунсин!

– … – Сюэ Син прикрыл глаза и понял, что, даже желая, не мог найти нужных слов.

Тот день оставил в цзянху множества ран. Кто прав, а кто виноват между ними сейчас не разобрать. Ведь если размышлять о том, что кто–то не успел, тогда вся вина лишь на его плечах.

– Виноваты лишь те, кто напали на Шэнцзи, – звездный дракон сглотнул. – Не ты Чанли.

«– И ни я…» – но этого он никогда не скажет, потому что даже в его мыслях эти слова прозвучали неуверенно.

Их беседу прервал появившийся Ли Ян, что нес поднос с чаем. Пузатый чайник был бережно поставлен на стол, а чашки у рук духовных зверей, после чего мальчишка умело разлил по сосудам напиток и слегка улыбнулся. Чанли, словно не в силах выдержать его улыбку, отвела взгляд в сторону и сжала пальцы на теплой поверхности пиалы.

– Ли Ян оставь нас ненадолго. Я позову тебя, когда мы закончим, – произнес мужчина и слегка кивнул.

Ли Ян не стал упрямиться, хоть ему и было любопытно, о чем те собирались говорить. Он смутно догадывался, что о нем, но если учитель не хотел чтобы он это слушал, значит, он и не будет. Учитель все равно после наверняка расскажет обо всем. Поклонившись, ребенок поспешно покинул зал для медитации.

– Он уже такой взрослый, – вдруг произнесла Чанли. – И так похож на своих родителей.

Сюэ Син промолчал. А госпожа феникс сделала глоток горячего чая и шумно выдохнула.

– Почему ты раньше не послал письмо в Чжу Цюэ? – поинтересовалась она, стыдливо пряча свой взгляд.

– После случившегося я не мог никому доверять. Шэнцзи ударили в спину, явно тот кому глава Ли доверял и имел доступ к внутренним территориям клана, – отозвался Сюэ Син не притронувшись к чаю.

– Тогда сейчас ты… – Чанли замолчала.

– Госпожа Лин бабушка Ли Яна, ей не было никакого смысла убивать свою дочь и зятя, – отозвался Сюэ. – К тому же твое появление окончательно развеяло мои сомнения.

На некоторое время между ними снова повисла тишина. Госпожа феникс набиралась смелости прежде чем спросить самое важное.

– Что же тогда произошло? – вопрос прозвучал неуверенно, Чанли сильнее сжала пиалу. – Ты можешь рассказать?

Сюэ Син неопределенно повел плечом. Он никому не рассказывал о случившемся, даже Ли Ян не знал всей истории. Но возможно это судьба? Рассказать о произошедшем сейчас, поведать все без утайки, чтобы, когда он погибнет хоть кто–то знал правду и в будущем смог бы открыть ее миру.

– Я расскажу, но после того как ты принесешь мне клятву Чэнь–лу[3], чтобы никто не смог выудить это из твоей памяти против или по своей собственной воли, – отозвался мужчина посмотрев на шимэй.

Феникс задумалась лишь на секунду, а после, ни слова не говоря, протянула в его сторону свою ладонь и, достав кинжал из петли на поясе, уколола указательный палец.

– Как исчезает утренняя роса под вступившим в силу солнцем, так и моя память станет мимолетным сожалением, о котором я забуду, когда ее потревожат, – произнесла она слова клятвы и слегка улыбнулась.

Капля крови застыла, обратившись в маленький кристалл, который Сюэ Син поспешно убрал в широкий рукав. А после, прижав два пальца к своей переносице, он протянул свободную руку к точке между бровей Чанли и прикрыл глаза, позволяя ей проникнуть в свое сознание и лично увидеть, что же тогда произошло.

[1] Огненная корзина – это железная корзина, в которой можно сжигать древесину для разведения костра. Огненные корзины использовались с древности в основном для освещения и обогрева помещений.

[2]师妹 (shīmèi – шимэй, младшая сестра)

[3] 晨露 chénlù – Утренняя роса.