Контракт на невесту
Пролог
– Виктор Степанович, ты, конечно, всегда был хорошим стратегом, но данный пункт нашего договора не кажется тебе слишком жестким?
– Ты уверен, что это большая цена за то, что просишь?
Ставлю чашку с недопитым кофе на стеклянный стол и прохожу к окну, откуда отлично проглядывался город с опускающимися на него сумерками.
– Я не знаю, ― неуверенно начал Матвеев, нервно поправляя галстук на своей шее, ― Вера все же моя дочь, и я не хотел бы для нее такой участи.
– Отчего же? Разве не ты запретил ей близкие отношения с ее парнем?
– Откуда тебе известна эта информация?
Я скупо улыбнулся, расстегивая пуговицу на пиджаке и присаживаясь на кожаный диван. Я сотни раз бывал в этом кабинете, но сегодня у меня обозначился особый визит, который может изменить не только мою жизнь, но и жизнь девушки, которая кое‐что мне задолжала.
– Для меня нет ничего сложно в том, чтобы узнать нужную мне информацию.
– Мне нужно поговорить с дочкой, спросить ее мнения.
– Не за чем это делать! ― гневно оборвал его речь, одарив недовольным взглядом. ― Вера не согласится выйти за меня замуж по собственной воле. Ее надо ставить перед фактом. Дмитрий Семенович, неужто ты не хотел себе в зятья влиятельного человека? Зачем тогда дочь берег? Ей ведь уже двадцать, не так ли?
Мужчина совсем извелся, стянул надоевшую удавку и отшвырнул в сторону, на вешалку для пиджака.
Меня забавляла ситуация, и я даже немного чувствовал стыд за это. Но в целом мне было плевать. Согласится на мое предложение, останется в плюсе, в противном случае не завидую его семье.
И речь шла вовсе не о деньгах. Здесь было кое‐что другое. И в первую очередь, я бы не хотел, чтобы в этот замес попала девочка. Слишком молода она для этого, слишком неопытна.
– Черт с тобой, Островский. Но если посмеешь обидеть, я тебя…
– Что? Тебе самому не смешно то, что сейчас говоришь? Или напомнить, как ты с моей сестрой связался, когда твоя жена была беременна той самой единственной дочерью?
Матвеев сглотнул и опустив взгляд, недолго раздумывал над моими словами. Мне нравилась его реакция. Зверь, загнанный в клетку.
– Ты долго будешь вспоминать мне это? Знаешь же, как мне…
– Как и ты знаешь, что я до сих пор не простил, ― перебил его.
Я поднялся с дивана и под удивленный взгляд прошел к выходу. Застегнул пуговицу на коричневом дорогущем пиджаке, и посмотрел в сторону Дмитрия. Он был не в лучшем расположении духа.
– Я жду ответ сегодня же вечером, либо завтра…
– Не надо! ― резко перебил он, выставив руку ладонью вперед. ― Я знаю, что будет в случае моего отказа.
Я молчал, ожидая его дальнейшей речи.
Мне говорить что‐либо не нужно было. Оба прекрасно понимали, что к чему.
– Вечером. Пришли ко мне вечером курьера с контрактом. Я изучу и, если там все будет нормально, подпишу его.
Мое лицо исказила легкая улыбка. Я повел головой, отмечая страх в глазах мужчины.
– Ты подпишешь его, даже если тебя не устроит хотя бы один пункт.
– Но…
Взглядом заставил его замолчать.
– И как‐только оригинал контракта с твоей подписью будет у меня на руках, я буду ждать Веру у себя дома.
Медленно кивнул, замечая каждую эмоцию на лице собеседника, и улыбнувшись, таков был.
Соскочит, пожалеет.
Глава 1
– Какой сегодня теплый вечер, ― счастливо пропела я, радуясь, что май начинает уступать и наконец‐то становится тепло.
Весна в этом году выдалась на редкость холодной, и в апреле приходилось носить теплые куртки, что не свойственно для нашего города. А сейчас, в конце мая наконец‐то наступило долгожданное тепло. Я сегодня даже в легкой кофточке поверх платья гуляю. Как же сильно я этого ждала!
– Вер, я всегда тебе поражалась. Ты подмечаешь такие мелочи и радуешься им, ― отметила подруга, потянув из пластикового стакана молочный безалкогольный коктейль.
Я пожала плечами и улыбнулась. Для меня всегда были интересны любые мелочи. Разве не в этом счастье? Видеть все хорошее и радоваться ему?
– Мы просто с тобой разные, Кать, ― ответила я, и тоже отпила из своего стакана, только латте.
– Прикольная ты, подруга. Потому мы и дружим, что разные. Представь ты была бы такой же чокнутой, как и я?
– Ой, думаю в таком случае, мой отец бы поседел раньше времени.
– У него и так уже седые нити на висках. Слушай, не хочешь завтра вечером в кафе? У Андрюхи день рождение, проставляться будет.
– Не уверена, что для меня это лучшая идея, Катюх. Я же к экзаменам готовлюсь. И уже после завтра надо сдавать. Представляешь меня после гулянки?
– Ну не знаю, тебя не представляю.
Мы переглянулись и звонко расхохотались… Кто-кто, а Катя знала, как я не люблю все эти тусовки, после которых дико болит голова. Нет, мне лучше вечер в компании книги и горячего ароматного чая с облепихой.
– Вера Дмитриевна, ― услышала позади себя голос мужчины и обернувшись, увидела Николая, начбеза отца.
– Здравствуйте, Николай Геннадьевич. Что‐то случилось?
– Отец велел забрать вас. Сказал, чтобы я отвес вас к одному человеку.
– К какому человеку? ― удивленно переспросила я, застегивая мелкую пуговицу на кофте.
– К Островскому.
Я бросила непонимающий взгляд на Катю и пожала плечами.
– Езжай, я еще прогуляюсь и пойду домой.
– Но мне отец ничего не говорил. Он бы позвонил, ― произнесла я, прекрасно зная, что папа обо всем сообщает мне лично.
– Вы можете позвонить ему, если не доверяете мне.
– Да нет, я доверяю вам. Катюх, прости, надо ехать.
– Конечно. Набери меня завтра, ― я обняла ее и проведя взглядом, обернулась к Николаю.
– Поехали, ― взмахнула свободной рукой и пошла в обратную сторону.
И все же я не понимала зачем меня вести к Островскому. Я не была знакома лично с этим мужчиной и что ему могло понадобиться от меня, я понятия не имела. Ладно хоть через папу. Раз он попросил меня отвезти, возможно и сам будет там? Точно, скорее всего у этого человека день рождения и мне нужно присутствовать на данном мероприятии вместе с родителями.
Хорошо хоть платье, подходящее надела, и я не буду выглядеть белой вороной.
Но вот что мне не давало покоя, так это то, что отец не позвонил мне лично. Может времени не было? Не успел после очередного совещания? А мама? Она бы могла предупредить?
Куча вопросов скопилось в моей голове, и я надеялась получить на них ответы при встрече.
Вообще я даже такие культурные мероприятия не любила, где надо вежливо улыбаться всем подряд и делать вид, что тебе безумно интересно среди людей, которых в большинстве своем ты видишь впервые. Особенно учитывая тот факт, что я никак не касалась ни бизнеса отца, ни каких‐либо его дел.
Громко вздохнув, уселась в кроссовер черного цвета и закрыв двери, уставилась в окно. Николай занял место за рулем, и тронув машину, вывернул на дорогу. Мимо пролетали витрины и дома, парки и скверы, а я думала о том, что меня ждет сегодня вечером.
Мне бы к Пашке моему любимому в объятия. А что вместо этого? Неожиданная встреча с непонятными последствиями? Странно все это. Может мне действительно стоило позвонить отцу? Да ладно уже, чего теперь гадать, сейчас увижу его и обо всем расспрошу.
Николай привез меня за город, в поселок, где жили богатенькие и иногда даже зажравшиеся бизнесмены. Я бывала здесь не раз, только и подумать не могла, что Островский живет в таком дорогущем квартале. В одном из самых дорогих этого поселка.
Перед тем, как въехать на территорию, Николай позвонил охране, получил разрешение и когда ворота открылись, он заехал на улицу, где находился дом Виктора Островского. Ну, как дом? Когда я увидела его собственными глазами, пришла в шок. Там целое имение. И возможно я не права, но для меня это выстроенное здание показалось именно таким.
Но красиво, чего скрывать. Огромный кирпичный забор с колючей проволокой на верху, кованные ворота, полностью скрывающие двор, и камеры едва ли не на каждом вымощенном столбе. Крепость, не иначе.
Я пришла в восторг от красоты. Но кого‐то она могла бы и напугать. Не каждый привык к подобному. Да и я сама не особо любила подобное, но кое‐что успела посмотреть у коллег отца.
Притормозив у ворот, Николай вышел из авто, нажал кнопку домофона и дождался ответа. Кивнул и тут же прошел к двери с моей стороны, открывая ее и подавая руку.
– Меня встретит отец? ― поинтересовалась я, когда мы подошли к калитке с кодом у ручки.
– Нет, вам на встречу выйдет Виктор Степанович, ― он приоткрыл для меня калитку пропуская во двор, ― хорошего вечера, Вера Дмитриевна.
Я обернулась и неуверенно кивнула ему, слегка нахмурившись.
Странно, во дворе никого нет, вокруг тишина вместо живой музыки, которую обычно в таких домах исполняли настоящие музыканты.
Я осмотрелась, медленно шагая по каменной дорожке и отмечая, что по бокам высаженные розы, а за ними катальпы. Представляю, как здесь будет красиво, когда они расцветут. Возможно, мне удастся взглянуть на эту картину хоть одним глазком?
Ага, через щелку железных ворот.
Еще два шага и я остановилась около ступеней ведущих на крыльцо огромного замка.
Как‐то стало немного не по себе, и я, облизнув губу, осмотрелась. Может хозяина все же нет дома и мне не стоит заходить? А еще лучше, они перепутали и позвали не того человека. Может быть такое?
Я закатила глаза и прикусив губу, едва заметно покачала головой.
Иди уже, Вера, иди. Тебя ждут.
И только я хотела сделать шаг на ступень, как вдруг входная дверь открылась, являя передо мной высокого красивого мужчины лет тридцати пяти. На его лице проступила легкая щетина, взгляд был строгий, я бы даже сказала немного злой, и брови хмурые, будто я задолжала ему кругленькую сумму и мужчина в гневе, что я до сих пор не отдала долг.
Что‐то никак не вязалась у меня просьба отца и взгляд Островского.
Они точно ничего не перепутали?
– Здравствуйте. Меня попросили приехать сюда. Отец у вас?
Мужчина приподнял подбородок и посмотрел на меня с неким превосходством что ли. От чего я обхватила плечи руками и прикусила нижнюю губу. Мало того, что он стоял выше меня, так еще его взгляд говорил о том, что он хозяин положения.
Что черт возьми происходит?
– Отец нам не понадобится. Заходи в дом. Разговор есть.
И все. Скрылся в доме, совершенно наплевав на мое присутствие.
Вот это гостеприимство.
Тело начало сотрясать мелкой дрожью. Становилось страшно и опасно что ли. Захотелось сбежать, да только вряд ли меня отпустят так быстро.
– Дверь за собой закрой, ― услышала стальной голос, когда переступила порог дома, ― на замок.
– Что? Зачем это?
– Ты остаешься здесь. И не пищи, если не хочешь, чтобы было неприятно.
По телу прошелся холодок. Я подумала сбежать, но тут же меня одарили взглядом говорящем о возмездии, если я только попробую сделать шаг назад.
Закрывать дверь на замок я не собиралась, потому что не была настолько идиоткой, чтобы отрезать себе пути отступления. Хотя, я глубоко сомневалась, что смогу сбежать, если этого не захочет Островский.
Что ему вообще надо? Почему отец прислал меня сюда без моего мнения? Что происходит?
– Я не люблю ждать, девочка, ― услышала недовольный голос, от которого по телу побежали неприятные мурашки.
Наплевав на правила приличия, прямо в кедах прошла по дому и остановилась у входа в огромную гостиную. Мой взгляд упал на белоснежный ковер с мягким ворсом и лишь мое бережное отношение к вещам не позволило мне потоптаться по нему своей обувью.
Хозяин дома стоял у барной стойки и явно выбирал для себя напиток. Я сложила руки на груди и в ожидании уставилась на мужчину недовольным взглядом.
– В моем доме ходят разутыми, ― услышала явный упрек мне, но даже не подумала скидывать обувь.
Виктор налил себе в чашку кофе, и забрав ее со стола, обернулся ко мне. Я встретилась с серым взглядом, который гневно смотрел на меня, и вызывал ненависть и отвращение.
Разве бывает такое, чтобы от одного взгляда?
– Говорите зачем позвали, у меня не так много времени.
Его лицо исказила ухмылка, и Островский двинулся в мою сторону. Я напряглась, выпрямила спину и встретила его с гордо поднятым подбородком. Он подошел очень близко, практически впритык ко мне. В нос тут же ударил дурманящий аромат его парфюма с нотками нарцисса, бергамота и дуба.
Господи, какой же вкусный запах.
Захотелось прикрыть глаза, чтобы полностью послушать его запах, но я сдержалась и крепко сжала кулаки, ногтями впиваясь в нежную кожу.
– Куда‐то торопишься, ягодка?
Я едва не вспыхнула от его обращения, превратившись в переспевший помидор. Что он себе позволяет? Я что одна из его подстилок, чтобы он так ко мне обращался?
– Вам не кажется, что…
– Я же сказал тебе снять обувь. Разве ты не услышала меня? ― четко произнес он, совершенно не повысив голоса.
– Я ненадолго в этом доме.
– Это решать буду я.
Его взгляд потемнел, стал острее, но при этом на лице блуждала легкая улыбка. Он забавлялся?
– Кто вы вообще такой? Кто вам дал право разговаривать со мной в таком тоне?
Но вместо того, чтобы ответить мне, Виктор присел на корточки, отставил на пол чашку и осторожно коснулся моих щиколоток. Я хотела оттолкнуть его, отпихнуть ногой, но Виктор неожиданно крепко перехватил меня за лодыжку одной рукой, а второй принялся развязывать шнурок.
– Не сопротивляйся. Тебе все равно никуда не деться.
– Что вы делаете?
– Снимаю с тебя обувь. Я смотрю ты решила немного побыть строптивой. Я позволю тебе это.
Он медленно стянул сначала с пятки, а потом и вовсе полностью снял обувь с одной ноги. Отставил в сторону и проделал маневр со вторым кедом, но ногу отпускать не торопился. Послабил захват и медленно двинулся вверх, поглаживая кожу.
Мне захотелось огреть его, но к моему сожалению под рукой ничего не было.
Островский двинулся дальше, дошел до колена и подняв голову, посмотрел мне в глаза.
– Твой отец отдал тебя мне, ― произнес он хриплым голосом, а у меня внутри все пошатнулось.
Любая другая от такого голоса лужице растеклась около ног мужчины. А мне захотелось наконец‐то узнать, что черт возьми происходит! Зачем я здесь, почему меня трогает этот мерзкий человек и что за нелепые вещи он говорит.
– Я не вещь…
Не знаю как, но в следующую секунду он потянул меня за ногу, и я буквально упала на спину, оказавшись прижатая сильным тяжелым телом к полу. При падении боли я не почувствовала, но это последнее, что меня интересовало в данную минуту.
Куда страшнее было от того, что Виктор прижимал меня к полу, и при этом центр тяжести перенеся на локоть, который находился чуть ниже моей головы.
Не знаю почему, но самого мужчину я не боялась. Отчего‐то была уверена, что он не причинит мне вреда. Но это не обязательно так. Может в нем скрытые замашки маньяка.
– Мягкая, идеальная ягодка. Словно создана для меня.
– Вы больной. Отпустите меня, иначе я закричу.
Правда толку от моего крика? Это же крепость! Здесь нет никого, кроме нас двоих. Даже охрана электронная!
– Тебе это не поможет. Не старайся. И не бойся меня. Я не причиню тебе вреда.
– Серьезно? Вы без моего согласия заманили меня к себе в дом, навалились на мое тело и говорите…
– Тссс, ― он прижал указательный палец к моим губам, и тут же бросил на них взгляд, ― не кричи. И обращайся ко мне на ты.
– Можно подумать это что‐то изменит.
Островский улыбнулся, надавил пальцем сильнее и склонившись, прошептал на ухо:
– Твое спокойствие позволит нам скорее расставить точки над «і». Поговорим?
– После того, как ты отпустишь меня.
Действительно, фамильярничать в таком положении достаточно глупо.
Виктор улыбнулся, убрал палец с моих губ, и быстро поднявшись, потянул меня на себя. Я, вставая, постаралась ни коим образом не задеть его. Хотелось держаться подальше от человека, который ничего хорошего мне не сулил.
– Присядь. Может быть кофе?
– Может быть я домой пойду?
Он повел головой, и подняв с пола чашку, демонстративно сделал глоток из нее.
– Мы с твоим отцом заключили контракт. Теперь ты моя невеста, ― наконец‐то заговорил он, только слова его были не такими уж и успокаивающими.
Меня будто под дых ударили, и я опустилась в кресло, чувствуя, как ноги предательски задрожали.
– О чем ты говоришь? Какой контракт? У меня учеба, и парень…
– Парень? ― резко перебил он, сверкнув в меня недовольным взглядом, и тут же продолжил: ― Который ни разу к тебе не прикоснулся. Или ты хочешь сказать, что нарушила обещание, данное отцу?
– Нет, ― едва заметно покачала головой, заламывая пальцы и не зная, как унять свою дрожь.
– Вот и отлично, девочка, ― он присел рядом на корточках, и схватив меня за подбородок, заставил посмотреть в его глаза: ― потому что теперь ты принадлежишь мне. Ты, и твое тело.
– Не трогай меня, ― прорычала я, отшвырнув его руку, но на мужчину мой жест подействовал в иной степени.
Виктор поднялся и схватил меня за шею, заставляя посмотреть в его глаза, наполненные черной яростью.
– Мне всегда казалось, что ты покорная девочка будешь. Уж очень спокойная и нежная. А на деле оказалась строптивая.
– Ты хотел, чтобы я тебе в рот заглядывала, в тот момент, когда пытаешься принудить меня?
– Нет, малышка, ты ошибаешься. Я тебя ни к чему не принуждаю. Ты сама придешь в мою постель.
– Я не вещь, которой можно распоряжаться, как заблагорассудится двум обнаглевшим бизнесменам. Даже если один из них мой отец. Что за бред? Почему я должна становиться твоей невестой?
– Потому что я так захотел. И будь добра, не повышай голос, чтобы и я не злился.
– Я не выйду за тебя замуж. Да я даже не знаю толком чем ты занимаешься. Почему я должна ложиться с тобой в одну постель? Что за бред?
– Это не бред. А причину своей участи узнай лучше у отца.
Меня начинала доставать вся эта ситуация, и я, поднявшись с дивана пошла к выходу.
– Знай, если ты откажешься, твой отец пострадает.
Я резко развернулась и уставилась на него испуганным взглядом. Что говорит этот идиот? Как он смеет угрожать? За что? И в чем провинился мой папа?
– Я собираюсь выслушать отца. Он не мог вот так отдать меня какому‐то наглому, напыщенному индюку.
– Ты правда так считаешь?
Я прищурилась, показывая, что несовсем понимаю его вопрос.
– Есть вещи, ягодка, которые могут привести человека даже к самым необдуманным поступкам. У Дмитрия Семеновича было время подумать, и он сделал свой выбор. Ты моя, и, возможно, я даже захочу, чтобы ты родила нам ребенка.
– Никогда этого не будет. Услышал меня? Никогда!
Я развернулась и быстрым шагом прошла к выходу. Нажала на ручку, но дверь не поддалась.
Я едва не зарычала от злости, запрокинув голову назад и притопнув ногой.
– Открой немедленно!
– Далеко собралась босиком? ― услышала позади себя бархатный голос, отчего мои груди потяжелели и потребовали срочного освобождения от жесткой ткани бюстгалтера.
Ладно, ткань не была жесткой, но почему стало так не комфортно?
Я медленно развернулась и посмотрела в глаза Островского, который явно забавлялся происходящей ситуацией.
– Мне нужна моя обувь.
– Забирай. У тебя явно не мой размерчик. Хотя, смотря для чего.
Что? Пошлые шуточки?
– Ладно, ― хмыкнула я, и быстрым шагом прошла в гостиную, схватила свои кеды и только собралась вернуться в прихожую и попросить открыть дверь, когда меня резко перехватили.
Я ойкнула и оказалась перекинута через мужское плечо.
– Ты что творишь, ненормальный? Пусти меня!
Он шлепнул меня по заднице и потащил куда‐то наверх. Мой внутренний мир перевернулся и под кожу забрались липкие щупальца страха. Что он собирается со мной делать? Зачем тащит меня наверх? Почему удерживает силой?
Через минуту меня перевернули, ставя на ноги и придерживая, чтобы я не упала от резкой качели. В голове закружилось и я схватилась за мужские руки, пытаясь удержать равновесие и не шлепнуться на пол.
Вот было бы интересно, если я головой ударилась о комод или кровать.
– Только посмей меня тронуть, ― произнесла я, и ногтями впилась в его кожу.
А руки какие твердые.
Господи, что со мной происходит?
– Я тебя уже трогал и даже шлепал по заднице. Если ты не заметила, сообщаю.
– Я не об этом!
– Посиди в комнате, подумай. И может быть к ночи я тебя выпущу.
– Что? ― мои глаза округлились от шока, что он собирается закрыть меня в комнате. ― Я что, безвольная кукла.
– Нет, просто тебе нужно подумать, как себя вести дальше. Или ты что думала, я стану тебя насиловать что ли? ― его брови взметнулись вверх от удивления, и он медленно покачал головой. ― Глупая девочка. Я таким не увлекаюсь. Но запомни, годами ждать не буду. Отдыхай.
И он закрыл дверь ровно в тот момент, когда я оказалась около нее и принялась тарабанить ладонями по дубовой поверхности.
– Никогда этого не будет! Запомни, Островский! Никогда.
Еще раз двинула по двери только уже кулаком и тут же запищала от боли.
Неожиданно в комнату ворвался Виктор, перехватил мою руку и вводя меня в шок, поцеловал ушибленную часть ладони.
– С вами все в порядке? ― снова перешла на вы, глазея на него, как на идиота.
Он тут же поднял голову, отпустил руку и вышел из комнаты, закрывая дверь на замок.
Что это было?
– Позову на ужин, ― услышала приглушенный голос и вздохнула.
Я ничего не понимаю. Хочу к Пашке, хочу к маме, хочу знать, что моя жизнь по‐прежнему принадлежит мне, а не Островскому.
Но от чего душа чувствует совсем другое?
Медленно прошла к окну и отметила, что этаж был хоть и второй, но выбраться из окна не предоставлялось возможным. Прыгать? Это вряд ли. А того, на что я могла бы встать и осторожно спуститься, здесь не было.
Чего уж! Решетки бы на окна поставил, чтобы я и мысли о побеге не допустила.
Злясь на мужчину, резко дернула штору, отчего та сорвалась с петель и упала на пол, лужицей у моих ног. Еще бы потоптаться, да воспитание не позволяет.
Поправив подол платья, я уселась на край огромной кровати, и уткнувшись подбородком в раскрытую ладонь, громко вздохнула. То, что мне физического вреда не причинят, я была уверена. А вот за душевное состояние отвечать не могла. Нервы уже шалят. А что будет дальше?
Что я там говорила, когда приехала в гости к Островскому? Что это крепость? Да нет, это скорее тюрьма! Хотя и красивая.
Глава 2
– Слушаю.
– Виктор Степанович, мне доложили, что Вера у тебя. Как она?
Я улыбнулся, отставляя от себя пустую чашку.
– Ты печешься о ее чести, Дмитрий Семенович? ― устало развалился в кресле, разминая шею.
– Виктор, ты же не стал…
– Боишься? А ты чем думал, когда дочь ко мне отправлял?
– А у меня был выбор?
Хотелось мне ответить ему, что выбор есть всегда, но это было бы слишком скучно.
Вообще, Матвеева я знаю много лет, но то, что он окажется настолько слабым я предугадать не мог. Честно признаться, думал придется с ним пободаться. А он на тебе и согласись подписать контракт на его дочь.
Черт! Мне даже немного обидно за девочку. Не хотел бы, чтобы с моим ребенком поступили так же. Я бы жрал землю, но уберег свое чадо от опасного мужчины. А Матвеев так быстро сдался.
В голове всплыл образ сына, и я крепко сжал кулак свободной руки.
За него любого готов порвать.
– Дмитрий Семенович, ты мне звонишь убедиться все ли нормально с твоей дочерью, или еще есть какие‐то вопросы?
– Я хотел попросить разорвать контракт. Я готов заплатить неустойку.
– Серьезно? Так быстро?
– Да, я…
– В контракте указано, что расторгнуть его можно не раньше, чем через два месяца после свадьбы. Дим, еще и двух часов не прошло, как твоя дочь оказалась в моем доме, а ты уже громкими словами бросаешься. Не хорошо получается.
– Островский, если ты хоть пальцем ее тронешь…
– Даже так? ― удивленно хмыкнул я, поднимаясь из кресла и проходя по кабинету к окну.
– Она моя дочь.
– И моя будущая жена. Как ты думаешь, Дмитрий, я трону ее хоть пальцем?
– Будь ты человеком, Островский. Я же знаю тебя не первый год.
– Я тоже тебя знаю давно, и предположить не мог, что ты подумаешь обо мне такие гадости. Не волнуйся, я не ублюдок и насиловать твою дочь не собираюсь. Остальное тебя не должно касаться. Что‐то еще?
– Просто… не обижай ее.
– Я услышал тебя. Всего доброго.
Сбросил вызов и сжал телефон в руке.
Второй раз и снова быстро сдался. Не нравишься ты мне Матвеем. Но, с другой стороны, почему я должен питать к тебе симпатию? Ты же не девица в расцвете сил.
А вот Вера другое дело.
Бросил взгляд на циферблат дорогих часов на запястье и усмехнулся. Успокоилась? Или еще молнии метает колючая девочка?
Пора бы к ней наведаться.
– Света? Ты на кухне? ― спустился вниз, предупредить повара, чтобы через полчаса накрывала на стол.
– Да, Виктор Степанович.
Светлана работала в этом доме уже семнадцать лет. Сначала на моего отца, теперь и на меня. Не считал ее прислугой, она была и другом и практически членом семьи. Всегда преданная, умная и добрая. Никогда не лезла с ненужными разговорами, а если что‐то и хотела сказать, то сначала прощупывала почву, а потом уже переходила к главной теме разговора. Но это случалось редко. За то я и ценил ее, что она никогда не лезла туда, куда ее не просят.
И вдобавок, она отличный повар. Еще ни разу не случалось казусов, и все мои гости были довольны.
– Свет, накрывай стол на открытой веранде. Сегодня удивительно теплый вечер.
– Хорошо, Виктор Степанович. Я сегодня запекла рыбу в духовке, надеюсь, вам понравится.
– С тобой по-другому не бывает. Кстати, накрывай стол на двоих. Я буду ужинать с невестой.
Я заметил удивление на лице Светланы, но она сразу же попыталась скрыть свои эмоции.
– Будет сделано.
Я кивнул и поднялся в свою комнату чтобы принять душ и переодеться в более удобную одежду.
Интересно, чем занимается Вера? Конечно, вариантов у нее не так много, как ей бы хотелось. Например, сбежать из моего дома. Но нет, этот вариант ей точно не светит. А вот душ принять она бы вполне могла. Там и халат имеется и полотенца. Я был бы не против посмотреть на нее в более домашнее одежде. А еще лучше без нее.
Приняв душ, растрепал мокрые волосы, переоделся в штаны и футболку, и пошел звать ягодку на ужин.
Я не спроста дал ей такое прозвище. Она пахла ягодами и в целом походила на маленькую вкусную сладость. Я заметил, что ей не понравилось такое обращение, но на это мне точно плевать. Кто же виноват, что девочка созрела и вкусно выглядела.
Остановившись у двери, постучал несколько раз прежде, чем войти. Дверь, естественно, была заперта, и только я решал открыть ее или нет, но все же обозначить свое присутствие следовало. Мало ли, малышка действительно решила принять душ, и я мог застать ее в неглиже.
Было бы интересно.
Но рано.
Пусть попривыкнет ко мне, а там уже и понаглеть можно.
– Я думал пошлешь меня, или хотя бы скажешь, как меня ненавидишь. А ты молчишь.
Вера сидела на подоконнике, устремив свой взгляд на красивый багряный закат. Ее золотистые локоны водопадом спадали по плечам привлекая мое внимание и вызывая желание намотать их на палец.
Девчонка сидела, выпрямив ноги, и отвернувшись к окну. Делала вид, что не замечает меня, либо же демонстрировала свою ненависть ко мне.
Второе ближе к правде.
Ее платье плотно прилегало к коже. Она специально подсунула подол под ноги, а кофту сжимала пальцами на груди.
– Я пришел позвать тебя на ужин.
Вера резко повернулась ко мне, и я заметил на ее левой щеке красный след. Как‐будто отметка.
– Не понял, ― в два шага преодолел расстояние и пальцами перехватил ее за подбородок. ― Что это?
– Аллергия. Не бери в голову, ― она рукой попыталась откинуть мою руку, но я перехватил ее, одарив недовольным взглядом.
– На что?
– Какая тебе разница? Пусти! ― взбрыкнула она, соскользнув на пол и тем самым попав в ловушку.
Она оказалась между подоконником и моим телом. Покраснела еще больше и тут же отвела взгляд, понимая, что именно упирается ей в бедро.
Да, малышка, у меня там все в порядке, даже в спокойном состоянии.
– На что у тебя аллергия?
– На молоко! Все, допрос закончен?
– А нахрена ты его пила?
Она выдохнула и выражая недовольство посмотрела мне в глаза.
– Латте. Мне просто захотелось. Тебе же тоже меня захотелось. Вот и у меня есть желания, только не настолько большие, как твои.
– Не паясничай. Ты понимаешь, что могут быть последствия?
– Конечно, я только что просидела несколько часов взаперти. Мне ли не знать о последствиях.
Глядя на ее недовольство, мне захотелось сжать девчонку, намотать волосы на кулак и жадно поцеловать ее губы. А потом перекинуть через колено и отшлепать по пятой точке.
– Какую же хрень ты несешь. У тебя мог быть анафилактический шок, который привел бы к…
– Ты прав, я не подумала об этом. Просто тогда еще не знала, что меня запрут в темнице. Надо было больше молочного выпить.
– Как же… ― я сдержался, максимально стараясь не наговорить глупостей.
Ягодка оказалась очень злопамятной. Ну а чего мне следовало ожидать? Покорности, объятий и жарких поцелуев?
– Мне ненужно здесь твое безвольное тело. Я предпочитаю активную женщину.
Вера отвернулась, а я снова перехватил ее за подбородок, поворачивая стороной, на которой особенно проявилась сыпь. Не скажу, что неприятное зрелище, скорее вызывает желание посочувствовать. Все же это не то, что красит девушку. Да и остановка сердца могла произойти.
– Чем только думала.
– Виктор, послушайте…
– Прекрати уже. Называй лекарство, не хватало еще, чтобы ты тут окочурилась.
– Боишься, что посадят?
Я прищурился, глядя в ее глаза, и слегка склонив голову, прошептал:
– Боюсь не дорваться до твоего тела. Говори название, сейчас привезут все.
***
Вера сидела напротив и рассматривала салфетки ручной работы, изготовленные на заказ известным в наших кругах дизайнером. Они действительно стоили того, чтобы уделить внимание и полюбоваться. Белые из натурального льна и шелка, вышитые шелковыми нитями такого же оттенка с легкой голубизной. Я и сам порою засматриваюсь на них, как бы это странно не звучало.
Отложив свою салфетку в сторону, я потянулся к графину с соком, собираясь налить в стакан Веры. Та не притронулась ни к одному из блюд, и я надеялся, что она хотя бы немного выпьет. Но только я поднес графин к стакану и наклонил его, девчонка тут же подставила руку, накрывая стакан, отчего сок разбрызгался по всему столу.
– Черт!
– Прости, ― испуганно произнесла она, тут же хватаясь за салфетку и вытирая руку от сока.
Я отставил графин и заметил, как девочка разволновалась еще больше, когда поняла, что испачкала красивую ткань.
– Прости, я… Да что же это такое! ― не выдержала она, отбросила салфетку и рывком поднялась из‐за стола. ― Что с вами не так, Виктор? Почему… ― она замолчала и покачав головой, прошла в сад, где во всю цвели фруктовые деревья и кусты.
На поселок опустились сумерки, и лишь вдали на горизонте виднелся багряный закат. Из‐за густых деревьев практически ничего не было видно, но все же кое‐где проглядывалось красное небо. Полумрак и красивый закат в компании очаровательной блондинки, которая не умеет держать эмоции при себе. Разве не прекрасный вечер?
– Всегда любил строптивых девушек. Ты наверняка будешь горячей в постели.
Вера развернулась ко мне и одарила ненавистным взглядом.
– Вы об этом никогда не узнаете. Или что, силой возьмете? Так давайте, чего ждете? Уж лучше сразу, чем жить в ожидании, когда же это произойдет. Берите! ― она расставила руки, как бы приглашая, давая доступ к ее телу, но при этом сама того не желая.
Я поднялся из‐за стола, и медленно пройдя по ступеням, вышел к ней в сад. Внимательно смотрел, как меняются эмоции на лице девочки и понимал, что она в одну секунду может быть смелой, а в другую впасть в истерику и разрыдаться.
Эмоциональные качели.
Ступая, шаг за шагом наблюдал, как в глазах Веры появляется страх. Она, кажется, осознала, что произнесла глупость, сотворила ошибку и голодный зверь готов вот‐вот наброситься на нее. Только она понятия не имела, что я не был мудаком и не собирался причинять ей боль. Но если она будет слишком плохо себя вести и не подпускать меня к себе, я могу поменять свое мнение.
Я никогда не брал женщин силой, но встречались и такие, кто любил жесткий секс. Я бы даже сказал через чур грубый. Но партнерши просили меня об этом сами. Но Варе говорить об этом пока не стану. Пусть думает, что я сволочь.
Остановился в полушаге, и заглянул в зеленые напуганные глаза.
Что‐то ягодка слишком буквально все воспринимает.
Я поднял руку и осторожно коснулся пальцами ее покрасневшей щеки. Старался не давить, чтобы не причинить боль. Она вся была такая хрупкая и нежная, что казалось коснись ее, и рассыплется.
– Я надеюсь, ты будешь послушной девочкой, и не станешь делать глупости.
Она слегка приоткрыла губы, которые мне тут же захотелось смять в жестком поцелуе. Но я держался, не хотел торопить события.
Но это временно.
– Скажите честно, чего вы от меня хотите?
Она вздернула подбородок и смотрела на меня свысока, правда при ее маленьком росте выглядело это достаточно забавно.
Я нагло улыбнулся и пальцами коснулся нежной кожи на подбородке.
– Вера, не торопи события, девочка. И мой тебе совет, не бойся меня.
Она медленно покачала головой, и прикусив губу, еле сдержала слезы. Не хотела плакать при мне. И я не хотел, чтобы она лила слезы. Точно не из‐за меня.
– Я ничего не понимаю. Как отец мог так меня предать? Он меня продал, да? Вы ему заплатили.
– Почему ты снова обращаешься ко мне на «вы»?
– Я хочу держать дистанцию.
Мои брови взлетели вверх.
– Прада? А две минуты назад предлагала мне взять тебя.
Она прикрыла глаза на миг и выдохнув, снова открыла их.
– Пройди за стол, поужинай и мы с тобой нормально поговорим. Без всплеска твоих эмоций.
– Вы не отпустите меня, да?
Я улыбнулся и медленно покачал головой.
– Почему же? Я не собираюсь держать тебя взаперти, если ты будешь хорошо себя вести.
– Послушайте, Виктор, у меня есть парень, которого я очень люблю, и я не собираюсь с ним расставаться.
– Ну нет, любовника в твоей жизни я терпеть не стану. В конце концов, я тоже собираюсь быть верным тебе.
– Я люблю другого. Вы меня слышите?
– Виктор Степанович, добрый вечер. Я привез лекарства.
В сад зашел мой помощник, Андрей.
– Спасибо. Оставь на столе.
Он кивнул и тут же удалился. Еще один умный и ценный сотрудник.
– Пойдем. Тебе нужно выпить таблетку. Неважно выглядишь.
– Серьезно? ― всплеснула руками, и размашистым шагом прошла на веранду, вызывая у меня удивление. ― Напьюсь таблеток, и дело…
– Сядь за стол, я сказал! ― заорал, не выдержав ее дурацкого поведения.
Вера вздрогнула. Застыла на месте, с силой сжимая кулаки.
Черт! Что же она такая неугомонная?
– Поужинай, ― сбавил тон, ― а потом я сделаю тебе предложение. Раньше времени не радуйся, ― заметил, как ее тело немного расслабилось, и обойдя, встал перед Верой, заглядывая в глаза: ― отпускать тебя я не собираюсь. Пока что.
Вера на дрожащих ногах присела за стол, но на этом ее активность закончилась. Я сам наполнил ее тарелку различной едой и ждал, когда же она конец‐то соизволит начать есть. Даже успел попросить Светлану принести мне кофе и когда та ставила передо мной чашку, немного нахмурилась.
Светлана хоть и не часто видела мои любовниц, но уверен, такую как Вера она впервые встретила. Все просто, девушка, которая сидит со мной за одним столом, недовольна моим присутствием. Или правильнее сказать своим присутствием в этом доме. Обычно все пигалицы обожали, если я привозил их к себе. А еще старались строить себя хозяек, и указывали Светлане что и как ей делать. Такое я прекращал сразу же, вызывал такси и отправлял девицу в город. Дальнейшая их судьба меня не интересовала.
А тут Вера. Она шла вразрез с моими бывшими и тем самым удивляла Светлану.
– Дмитрий Степанович, может ваша спутница желает чего‐то другого? ― поинтересовалась она, глядя на полную тарелку Веры.
– Света, мы не на важном приеме, не надо выкать.
Она кивнула и выжидающе посмотрела на меня.
– Ничего не надо. Просто Вера не голодна.
– Мышьяку мне принесите, будьте добры, ― неожиданно произнесла ягодка, вызывав на моих губах улыбку.
Света испуганным взглядом посмотрела мне в глаза.
– Можешь идти, Свет.
Женщина кивнула и вышла из веранды, скрываясь в доме.
– Зачем же так пугать моего повара, Вера?
– Простите. Пожалуйста, давайте поговорим и я уйду. Я все равно ничего не буду есть. Мне крошка в горло не лезет, ― она наконец‐то посмотрела мне в глаза.
Ей было страшно. И больно. Я видел это.
Не то чтобы я любил прогибать под себя, но Вера заставляла меня это делать. Она даже не подозревала в чем причина моего интереса к ней. Пусть раньше мы встречались с ней только потому, что я давно знаком с ее отцом, но вот о чем‐то лично она даже не смела догадываться.
Я знал если не все, но очень многое об этой девушке. И даже то, в каком клубе она состоит. А вот эта новость может не понравиться ее отцу.
– Ну хоть таблетку выпей, не глупи.
Она кивнула и дрожащими пальцами достала лекарство из блистера. Я налил в стакан воды и протянул ей. Девушка как‐то странно посмотрела на меня и кивком головы показала на стакан.
– Поставьте на стол.
– Брезгуешь?
– Не хочу иметь с вами никаких контактов.
Я улыбнулся и поставил стакан около ее тарелки.
– Как же ты жить со мной собираешься?
Она одарила меня гневным взглядом и мне начало казаться, что я что‐то упускаю. Что‐то очень важное.
Нужно будет попросить начбеза еще раз собрать информацию на Веру Матвееву. Возможно, капнуть глубже.
Не выношу, когда не могу контролировать ситуацию. И в данном случае именно такой момент присутствует.
Когда Вера положила на язык таблетку, я почувствовал, как в штанах стало тесно.
Черт, какого хрена она так сексуально открыла рот? Вид ее пухлых губ наводил меня на пошлые мысли. Обычно меня не интересовал данный женский орган настолько. Главное, чтобы умела хорошо работать…
Стоп. Сейчас не время думать об этом.
Запив таблеткой достаточным количеством воды, ягодка отставила стакан и посмотрела на меня с вызовом. Я старался держаться и не реагировать на ее взгляд.
– Я не собираюсь с вами жить. Осмелюсь напомнить, что у меня есть парень…
– С которым ты никогда не спала. Сколько вы вместе? Четыре месяца?
– Пять, ― уточнила она, приподняв подбородок.
Забавная такая.
– Долго для того, чтобы не заниматься сексом.
– Я предпочла это сделать после свадьбы.
Естественно, она врала, и мы оба об этом знали. Но девушка усердно продолжала настаивать на своем. Пусть думает, что у нее из этого может что‐то получиться. Пока что уступлю ей немного, но мне это может скоро надоесть и тогда будет все так, как захочу я. Хотя кого я обманываю, все и так будет как желаю я.
– Что же, я предоставлю тебе эту возможность. Потерплю до свадьбы. Но с торжеством особо откладывать не будем.
– Да с чего вы взяли, что я выйду за вас замуж? И уж тем более захочу подарить вам свою девственность?! ― не выдержала она и сорвалась на крик.
– Вот как? Ты еще и девственница?
И тут Вера поняла, насколько сглупила сообщив мне эту новость.
Нет, для меня новостью не было, я знал, что у нее не было мужчин, но предпочел ей об этом не говорить.
– Я думал, ты только с Пашей не спала.
– Я…
Она прикрыла глаза и стыдливо опустив голову, лбом уткнулась в ладони.
– Это невыносимо. Я не выйду за вас замуж. Лучше прихлопните меня как муху, и дело с концом.
– Это будет слишком не интересно. Ты станешь моей женой, подаришь мне девственность…
– Может вам еще и ребенка родить?
Я прищурился и склонив голову слегка ухмыльнулся.
– Я подумаю. Возможно, стоит заключить с тобой контракт и на ребенка.
– Серьезно? А в туалет вы тоже ходите по контракту?
– Не нарывайся на грубости, ягодка. Если не хочешь, чтобы я запер тебя в комнате.
Вера подняла голову, при этом нервно покусывая нижнюю губу, которую мне тут же захотелось попробовать на вкус. Аппетитная девочка, сладкая. Нужно поторопиться со свадьбой, иначе я могу не сдержаться. Не хочу причинять ей боль.
– И губу не кусай. Меня это не заводит и не раздражает, ― соврал я, начиная испытывать дикое желание, ― просто некрасиво будет. Да и целовать не смогу.
– Боитесь заразиться герпесом?
– Не хочу, чтобы тебе было больно. Вера, у меня есть причина для чего мне нужна эта свадьба.
Она закатила глаза и покачала головой, наконец‐то перестав жевать губу.
Послушная девочка.
– Назовите хотя бы одну причину, почему я должна согласиться на эту дурацкую авантюру?
Правильные вопросы задает.
Я отпил немного остывший кофе и отставив чашку, выразительным взглядом посмотрел ей в глаза.
– Клуб, который ты посещаешь два раза в неделю.
Глава 3
Я заметил, как Вера напряглась и не смог сдержать довольной улыбки. Задел девочку. Испугалась, что кто‐то прознал о ее маленьком секрете. Это даже хорошо, что она так отреагировала. Это говорит о том, что я двигаюсь в правильном направлении.
Кажется, она готова покраснеть не только от злости, но и от стыда. Еще бы, девственница ведь! И ладно бы я не знал о данном факте. Хотя, мог и скрыть это, если бы она сама случайно не проговорилась.
– Откуда вы узнали? ― наконец‐то выпалила она, дрожащей рукой хватая стакан и делая несколько больших глотков воды.
Я пожал плечами, продолжая иронично улыбаться.
– Разве ты еще не поняла, что для меня нет ничего невозможного.
– Какая вам разница в каком клубе я состою? Зачем вам это?
– Я не буду скрывать, Вера, что ты меня интересуешь, как женщина. Именно поэтому я поручал своему начальнику безопасности достать о тебе всю информацию.
– А спросить нельзя было?
– Ты бы мне рассказала о клубе? ― откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди.
– Разве в вашей жизни мало женщин?
– Таких, как ты? Да еще и девственниц?
– Не поверю, что у вас не было девственниц. Почему вас так интересует то, что я ни с кем не спала?
– Во‐первых, меня это заводит, во‐вторых, это льстит. Какой адекватный здоровый мужчина не хочет девушку, у которой он станет первым.
Она вспыхнула. Ее зрачки расширились, и Вера резко плеснула водой в мое лицо.
Я закаменел от ее наглости и открыв глаза, одарил гневным взглядом.
Сорвался со стула, и оказавшись возле Веры, схватил ее за кофту, поднимая из‐за стола и заставляя смотреть в мои глаза.
– Ударишь? ― выдохнула она, и я, тяжело дыша от овладевшего мною гнева, с жадностью прижался к ее губам.
Черт, ну точно ягодка! Какая вкусная!
Естественно, вера не ответила на мой поцелуй, не разжала губы и не позволила засунуть язык в ее рот. Но это всего лишь дело времени. Мне нравилось чувствовать ее пухлые губы и пробовать их на вкус. Остальное обязательно испытаю позже.
Отстранился и заглянул в ее наполненные гневом глаза.
– Что, хочешь плюнуть мне в лицо?
– Боюсь быть избитой.
– Не делай из меня зверя, ягодка. Но и унижать меня не надо.
– А вы меня не унижаете?
Я послабил захват на ее кофте, но отпускать так скоро не собирался.
– Я буду нежным, если ты не станешь глупить.
– Отпустите меня домой.
– Нет, теперь ты будешь ночевать в этом дома. Пока что я позволю тебе жить в отдельной комнате, но после свадьбы, ты переедешь в мою.
– Мы что в прошлом веке? Вы издеваетесь надо мной? Я не выйду за вас замуж! У меня есть Паша, и я люблю его. А с вами не хочу иметь ничего общего.
– Не заставляй меня идти грязным путем. Я сказал, ты станешь моей женой, значит станешь! И хватит мне выносить мозг! Пошли, провожу тебя в твою комнату, раз не хочешь ужинать!
Я схватил ее за руку и потащил в дом, проходя мимо удивленной Светланы.
– Позвоните в полицию! ― закричала она, обращаясь к повару.
Я закатил глаза.
Поднялся с Верой по лестнице, прошел по коридору и остановился возле комнаты, соседней с моей.
– Здесь будешь жить, ― завел ее в комнату и силой усадил на кровать.
– Каждые полчаса новая комната? Хотя, о чем это я, в такой крепости можно хоть каждые десять минут менять комнату.
– Не паясничай. Ложись спать. Завтра я привезу тебе вещи.
– Запрете меня на ключ?
– Нет, ― покачал головой, ― ты можешь спокойно передвигаться по дому, или саду. За ворота тебя все равно не выпустят.
– Вы сошли с ума. Вы и мой отец.
– Может быть, ― улыбнулся и прошел к выходу, ― но причина моего сумасшествия это ты.
Я только хотел закрыть дверь, когда Вера сорвалась с кровати и остановила меня, хватаясь за руку.
– Что, если я не выйду за вас замуж, что вы сделаете?
– Расскажу твоему отцу то, чем занимается его единственная наследница? И не только ему…
– Вы не посмеете, ― она отчаянно покачала головой, а я пальцем коснулся уголка ее губ, и склонившись, оставил нежный поцелуй.
– Посмотрим.
Я прикрыл за собой дверь. Закрывать на ключ ее я действительно не собирался. Все равно она никуда не денется из этого дома.
Спустился вниз налить воды, когда в гостиной пересекся со Светланой. Ее выражение лица по‐прежнему было взволнованным.
– Что случилось, Света?
Она покачала головой и понесла на кухню тарелки с едой. Я последовал следом за ней.
– Не обращай внимания на эту девушку. Она не в настроении.
– Виктор Степанович, вы уверены, что вам нужен мой совет?
Снова перешла на «вы». Злится?
– Я и не просил твоего совета, Света.
– Тогда не разговаривайте со мной, пожалуйста.
Улыбнулся и взяв графин с водой, плеснул себе в стакан.
– Не буду.
Вышел из кухни и услышал недовольное бурчание Светланы, которая явно понимала больше моего.
– Бесится, девчонку прогибает. Только ничего у тебя не получится, Виктор Степанович. О такую строптивицу можно зубки поломать.
Улыбнулся. Ну до чего же своенравная. Как и Вера.
В кармане зазвонил телефон.
– Мирон, привет.
– Не отвлекаю тебя от очередной цыпочки, друг?
Соколовский всегда начинал разговор с этого вопроса, и уж мог вызывать раздражение, но я каждый раз улыбался и желал отвесить ему подзатыльника.
– Не отвлекаешь. Спать мне сегодня в одинокой холодной постели.
– Почему это? Я был проинформирован об обратном.
– От тебя ничего не скроешь.
– Есть такое дело. Так что случилось?
Я вышел на веранду и решил прогуляться по периметру, проветривая голову.
– Строптивая слишком. Но это поправимо.
– Вить, скажи правду, в чем причина? Зачем ты это затеял?
Я поморщился и остановился около бассейна, наполненного водой, которая от уличного света и легкого ветерка бросала блики на стену дома.
– Ей угрожает опасность. Я бы не хотел, чтобы Вера пострадала. Эта ягодка мне самому нужна.
***
– Ну что, Вить, когда ждать выход в свет с твоей новой девушкой?
– Что?
– Прямо‐таки девушка? ― последовали удивленные возгласы друзей.
О том, что у меня появилась Вера, которая к слову очень недовольна этим, знал только Мирон, и потому не было странным, что Петр и Сева принялись закидывать меня вопросами.
Дружили мы несколько лет, а с Мироном вообще были знакомы с детского сада. Помнили, как будучи мелкими садились на белые железные горшки и решали какие‐то важные дела. Уже тогда у нас намечалось что‐то серьезное в головах, хотя и по-детски наивное. К слову, так и получилось. Мы выросли, поступили в институты, отучились и принялись создавать бизнес с нуля. Уже позже в наших жизнях появились Петр с Севой. Братья Ливенцовы. Случайная встреча, которая изменила судьбы всех четырех. Мы познакомились, попав в одну аварию, виновниками которой был совсем другой человек. Увы, не обошлось без потерь. В тот день погибла девушка Мирона. Удар пришелся на ее сторону. Мирон Тимофеев навсегда изменился. Если ранее он был строгий, жесткий и немного грубый человек, только не в отношении любимой и друзей, то теперь стал совсем другим. Веселым, с иронией, часто подтрунивал друзей. Защитная реакция. Но я все же верил, что однажды он снова полюбит. И пусть мне нравился веселый Мирон, мы знали, как на самом деле ему больно. Три года, а ощущение, как вчера. Хоть тот мудак и несет наказание, но Лену это не вернет, и мы считали, что сидеть за решеткой ему это везение. Потому что лучше мужчине не встречаться с нами.
– Я вам больше скажу, друзья! Брат, можно ведь? Не обидишься?
– Валяй, ― махнул рукой, не видя смысла скрывать от друзей и так очевидный факт.
– Наш завидный, закоренелый холостяк… та‐да‐да‐дам! ― он руками в воздухе сыграл барабанную дробь: ― Скоро женится! Правда этот охламон, не нашел ничего лучше, как силой затащить девушку в ЗАГС.
– Женится? Силой в ЗАГС? ― в удивлении изогнув бровь, уточнил Петр, на что я кивнул, едва заметно улыбнувшись.
– Я не пойму, друг, мы тебя теряем? Ты превратился в тирана и абьюзера? ― поддержал разговор Сева, на что я покачал головой и отпил чая из белоснежной чашки.
Мы обедали в уютном ресторане и у меня то и дело проскальзывала мысль привести сюда Вера. На ужин. Только я боялся, что она разнесет ресторан, и наденет мне на голову тарелку с пастой.
– Что за заграничные словечки. Абьюзер? Когда это я унижал женщин?
– Вить, открою секрет, принудительная свадьба, тоже своего рода насилие. Прости, друг, но это так, ― подметил Мирон, за что мне захотелось отвесить ему подзатыльника.
– Я не собираюсь ее насиловать, если ты об этом.
Сева хмыкнул.
– Страшно представить, что ты будешь жить без секса. С тобой все в порядке?
– Если нужно будет, подожду. Особо не концентрируйте на этом внимание, иначе я подумаю, что вы извращенцы.
– Конечно, тоже скажешь мне. Лично меня не интересует твоя половая жизнь, ― строго отчеканил Петр и приподнял чашку вверх.
Я кивнул.
Петр был схож с моих характером, и в этом нам было проще. Лично я не заядлый любитель посмеяться, но Мирон меня не раздражал своими глупыми шутками. На то он и друг.
– Ладно, когда торжество? Дата уже назначена? ― Сева изменился в лице, будто уже подумывал, какой костюм надеть, и с кем прийти на свадьбу.
– Предупреждаю сразу, никаких эскортниц на свадьбе не потерплю.
– Не понял, мы чего сами будем что ли? ― Мирон огорченно вздохнул и скривился.
– Сами. Я жениться собираюсь один раз, и не хочу, чтобы на свадебных фотографиях присутствовали проститутки. Когда Вера меня полюбит, она полюбит и все что связано со мной. И нашу свадьбу. А потом будет вспоминать и говорить, какие гости были на торжестве.
– Далекоидущие планы, Виктор. Зачем тебе эта свадьба? Ты влюблен?
Я задумчивым взглядом посмотрел на Петра, и отпив из чашки, отставил ее на стол.
– Опустим этот вопрос. Мои чувства, только мои.
– И Веры, ― хмыкнул Сева, тоже вызывая желания отвесить ему подзатыльника.
– Ты будешь уже делиться с друзьями, что за Вера? Давай, я хочу посмотреть на их лица.
– Мирон, а тебе больше всех надо! ― отметил я, и получил в ответ довольную усмешку.
– Колись уже, раз зашел такой интересный разговор.
Сева не уступал Мирону.
– Вера Матвеева, дочка Дмитрия Матвеева.
– Млин, даже я чуть не подавился. Нехилый кусок решил оттяпать. Прости, друг, ― сразу же извинился Петр, и тут же перевел взгляд за столик во втором ряду.
Там, какой‐то кипишь назревал.
– Вера не кусок, она девушка, которую я хочу защитить.
– Позволь узнать от кого?
Снова шорох за соседнем столиком, и снова это не осталось незамеченным Петром. Девушка, кажется, даже плачет. И мужчина, крепко удерживающий ее за руку.
– Матвеев накрутил делишек, вляпался в неприятную историю, и боюсь, как бы Веру не втащили во все это дерьмо.
– А я кажется слышал, как Дмитрий Семенович подписал не очень приятный контракт, ― задумчиво произнес Сева, на что я согласно кивнул.
– Есть такое дело.
– Пусти меня, Лев! ― послышалось из‐за соседнего столика.
Мы обернулись, и увидели, как девушка, поднявшись из‐за стола, сделала шаг в сторону, но ее спутник перехватил ее и сжал руку на девичьей шее. Я нахмурился и только собрался вмешаться, когда Петр опередил меня.
– Простите.
Он в два шага преодолел расстояние между столом и парочкой и застыл позади неприятного типа.
– Руки убрал с ее шеи, ― стальным голосом прорычал Ливенцов, крепко сжимая кулаки, готовый в любой момент вмазать тому по челюсти.
– А ты кто? Не любовник случайно? ― зло выплюнул психованный, и я заметил в глазах девушки испуг.
– Считаю до трех…
Считать не пришлось. Этот идиот грубо оттолкнул девушку от себя, отчего та, не устояв на ногах, упала на плитку, больно ударяясь ладонями и коленом. Мы с ребятами тут же бросились к ней, а Петр с размаху двинул мудака по челюсти. Тут же в зал залетела охрана, но быстро разобравшись, что к чему, скрутили придурка и повели на выход.
– Я тебя из‐под земли достану, урод. А ты, шлюха, чтобы вечером дома была!
Сева помог девушке подняться, и та, морщась от боли посмотрела на своего спасителя. Мы поняли, что нам время удаляться.
– Ты как? ― услышал мягкий, твою мать, голос Петра.
На него это не похоже.
Мы решили свалить из ресторана, оплатив счет. Смущать девушку не было никакого желания. Ей и так досталось. А вот Петр пусть утешит, а уж каким образом, только ему решать.
Попрощавшись с друзьями, я сел в свое авто и задумчиво покрутил телефон в пальцах.
Что если бы с моей Верой так обошлись? Как бы я реагировал?
Однозначный ответ ― выбил бы челюсть.
Телефон зазвонил. Дежурный охранник.
– Слушаю, Леня.
– Виктор Степанович, Вера Дмитриевна пыталась сбежать.
Я нахмурился.
– Где она?
– Сейчас на кухне со Светланой. Но красивыми словами кроет вас знатно.
– Я понял. Выезжаю. Никуда ее не выпускай.
– Хорошо, Виктор Степанович.
Я сбросил вызов и дал по газам. Ну вот, теперь мое время нервничать. А то расслабился я за обедом с друзьями.
Улыбнулся. Чего же ты мне еще устроишь, Верочка?
Хотелось верить, что девочка не додумается до поджога дома. Не то чтобы я был жадный, но и неприятностей избежать очень хотелось. А то, что Вера начала показывать зубки, говорило о том, что так просто она не сдастся. Значит, мне придется попотеть, чтобы ее уговорить. Конечно, я не собирался долго ждать и упрашивать, но отчего‐то хотелось немного поиграть. Позволить ей понять, что она тоже имеет слово и оно для меня значимо. Наверное.
Я никогда не позволял женщинам быть главными в отношениях, но вот ровне почему бы и нет. Так было и с Верой. Я позволю ей иметь право голоса, если оно будет идти в одном направлении с моим.
Притормозив у ворот дома, подбородком уткнулся в руки, лежащие на руле. Пальцами постучал по кожаному чехлу и посмотрел на окна третьего этажа. Нет, девушку я там не увижу. Она со слов Лени крутится на кухне возле Светланы. Было бы интересно, если бы они подружились. Представляю, как эти две прекрасные женщины будут перетирать мне косточки.
Улыбнулся, прикусив губу и представил перед собой ягодку. Шальная блондинка. С красивыми карими глазами, что шло в разрез с моим мнением, что блондинкам к лицу только голубые глаза. Не тут‐то было! Конечно, я знал, что Вера крашенная блонди, и все же, ей шел карий цвет глаз.
Красивая, нежная, но вспыльчивая. А кому бы понравилось узнать, что тебя буквально заставляют выйти замуж за нелюбимого человека. Правда вот последнее я собираюсь исправить. Сделаю все, что Вера меня полюбила. Будет непросто, но я попробую. Даже если она плюнет мне в лицо, я пойму. Хотя не скажу, что будет приятно. И ей неприятно, знаю. Поступаю как сволочь, но какой есть. И пусть я знал о ее тайном увлечении и собирался некрасиво, грязно шантажировать девочку с помощью клуба, это не отменяло моего желания уберечь ее. Я бы сказал, это было первостепенно.
Вере Матвеевой действительно угрожала опасность, и все не без помощи ее любимого папочки, который неосмотрительно подписывает документы. А я не хотел, чтобы ягодка попала в беду. Я бы не простил себе зная, что мог ей помочь. Позже, возможно, она скажет мне спасибо. А если и нет, я не обижусь.
Когда эти сволочи узнают за кого Вера вышла замуж, у них сразу же отпадет желание навредить ей. И скорее не потому, что они так сильно боялись меня, хотя это тоже огромный плюс, но скорее они боялись получить огласку. Естественно, покуситься на жизнь жены самого богатого человека страны, не плевое дело. Да только и загреметь за решетку будет в таком случае проще простого. К тому же со мной работают лучшие адвокаты.
Я бы и сейчас мог ее уберечь, без свадьбы и прочей романтической хрени, но разве это интересно? Особенно учитывая тот факт, что эта девочка давно похитила мое сердце.
Конечно, она об этом не знает, но все равно причастна к тому, что я влюблен в нее. Или просто я пытаюсь найти оправдания своим поступкам? Нужны ли мне оправдания? Скорее для самого себя, чтобы не чувствовать угрызения совести. Веру же я не собирался посвящать во все свои мысли. По крайней мере сейчас.
Пару раз стукнув ладонями по рулю, я выдохнул и вышел из авто.
Сегодня теплый день, как и предыдущие два, говорящие о том, что на носу уже лето. Только легкий ветерок нет‐нет, да напоминает, что на дворе по‐прежнему май месяц.
– Добрый день, Виктор Степанович. Машину в гараж?
– Здравствуй, Кирилл. Да, загоняй. Сегодня больше никуда не хочу. Ключи в замке.
Сотрудник кивнул, а я вошел во двор, отмечая, что пока еще все в полном порядке. И на этом спасибо, ягодка. Правда вот, что ты мне приготовила внутри дома? Я бы, конечно, не отказался, если бы красавица встречала меня в сексуальном белье в моей комнате. Еще лучше на кровати.
Но мои мечты, останутся только моими.
Зашел в дом и тут же окунулся в ароматные запахи, что доносились из кухни. Светлана снова решила приготовить что‐то вкусное?
Сколько бы эта женщина не работала в моем доме, она всегда найдет чем меня удивить. И сегодня, кажется, не исключение. Судя по тому, как пахло на весь дом, и не удивлюсь, что запахи доносились даже на третий этаж, Светлана решила приготовить не только основные блюда, но и десерт.
Ох, была бы она помладше, точно бы женился.
Улыбнулся.
Куда же мне еще один брак. Многоженство в нашей стране запрещено. А Веру я ни на кого не променяю.
Сбросив в прихожей туфли, я расстегнул пиджак и устало потер виски. Я никогда не выпендривался и не понимал тех, кто строит из себя того, кем не является. Звучит фраза странно, но это факт. Ненавидел, когда по дому ходили в обуви, или целый день, даже в выходной прогуливались по саду или сидели за столом в галстуке и белой рубашке. То ли дело важное мероприятие, но никак не обычный семейный ужин. Потому стянув с плеч пиджак, швырнул его на стойку, и прошел мимо столовой на кухню.
А вот тут оказалось очень интересно.
Вера в фартуке? С двумя косичкам на затылке и задорной улыбкой на губах? Ей только веснушек не хватало и красной помады, чтобы… Нет, это уже другая тема.
Вера вместе со Светланой лепили пельмени, щедро начиняя их мясным фаршем.
Захотелось сглотнуть, но во рту сильно пересохло.
Это сон, или… Не понимаю. Это не может быть ягодка, она бы не стала готовить вместе со Светланой на моей кухне. Она скорее плюнет в фарш, чтобы я это съел потом!
Но нет, за столом с испачканной в муке щекой сидела именно Вера Матвеева.
Неожиданная картина.
– Виктор Степанович, прекрати подглядывать. Присоединяйся, ― услышал хитрый голос Светы, и улыбаясь, покачал головой.
Вера напряглась, покраснела, и отложив не долепленный пельмень, хотела убежать из кухни. А я перехватил ее у порога за талию, и склонившись, тихо прошептал:
– В сексе ты тоже будешь делать все наполовину?
Ягодка стала пунцовая, резко развернулась и пошлепала по плитке босыми ногами.
Мне срочно захотелось в душ. Но позже. Сначала пельмени, а потом уже мои пошлые мысли.
– Ну‐ка, девочки, показывайте, как вы их лепите. А то обычно мне лепят, да все не по теме.
– Иди сюда, Виктор Степанович, сейчас научим.
Я с удовольствием присоединился к готовке, то и дело своими пальцами, которые довольно неплохо лепили пельмени, смущая Веру.
– Как же ты попала, ягодка.
– Еще одно слово, и я заткну ваш рот пельменями. Работайте, иначе без ужина останетесь. Я поспособствую. Поверьте.
Я верил. И одним плевком бы тут точно не обошлось.
Глава 4
***
– Простите, что вам пришлось вмешаться. Мне очень стыдно.
Красивая длинноногая брюнетка смотрела на меня испуганным взглядом и потирала руку, за которую ее хватал ублюдок. Мой взгляд упал на красные отметины, и появилось желание пойти и начистить мудаку рожу куда тщательнее. Объяснить, как нельзя себя вести с девушками.
– Тебе нечего стыдиться. Не сильно ушиблась? Может в больницу? Давай врачу тебя покажем?
Она покачала головой и переступив с ноги на ногу, поморщилась от боли.
– Я справлюсь, спасибо вам.
Я стоял смотрел на нее, и не мог поверить, что такое чудесное создание вообще можно обидеть. Да как у этой мрази вообще рука поднялась?
Девушка развернулась, чтобы пойти к выходу, и едва не упала, но была вовремя подхвачена моими руками. Я прижал ее к себе и взглядом застыл на милых веснушках, которые были хаотично разбросаны по лицу. Их было немного, но они придавали шарма этой девушке.
– Все же стоит показаться врачу, ― выдохнул я, и подхватив ее на руки пошел в сторону выхода.
– Вы что, что вы делаете? Опустите меня, немедленно.
– Не кричи. Я все равно доставлю тебя в больницу.
– Зачем? Зачем вам это нужно?
– Я же не твой больной придурок, который поднимает руку на девушку. Успокойся, ― попросил я, и подойдя к авто, кивнул водителю, который предварительно открыл двери.
– Вы… ― она выдохнула, когда я усадил ее на заднее сидение авто.
– Всего лишь покажем тебя врачу, и я тебя отпущу. Не надо меня бояться.
Я заметил в ее глазах страх, что было само по себе странно. Вроде бы не меня она должна бояться.
– Гриша, поехали в клинику к Араму.
– Слушаюсь, Петр Николаевич.
Я снова перевел взгляд на испуганное лицо красавицы и нахмурился. Неужели настолько боится меня?
– Как тебя зовут?
– Алина Кудашева.
– Кудашева? Откуда мне знакомо твое имя?
Она пожала плечами, и я отметил, как она пальцами сжимала края своего короткого платья. Взгляд упал на красивые стройные ножки. Черт, вот это не вовремя.
– Ладно, опустим этот вопрос. Тот мудак твой мужчина?
Скривился. Какой он мужчина?
– Бывший.
– Ты ему сейчас об этом сообщила?
– Раньше. Он попросил о встрече, я пришла.
– Почему согласилась?
Она на миг прикрыла глаза и выдохнув посмотрела на меня.
– Я вам очень благодарна за то, что заступились за меня, но прошу, не надо в это лезть. Я не хочу об этом говорить.
Почему, мне казалось, будто за этой ссорой стояло что‐то большее, чем просто расставание двух людей? Не так что, один разлюбил и решил уйти из отношений. Нет, здесь что‐то было другое. Но что?
Я решил выяснить это сам. Не хотел лезть в душу со своими расспросами, но и оставлять эту ситуацию почему‐то тоже не было желания. Чертов спаситель, или личная заинтересованность? Девушка мне понравилась ― маленькая, хрупкая и нежная. Остальное узнаю позже.
В клинике у Арама ее обследовали, сделали пару рентгенов, прописали мази от ушибов и синяков. Благо никаких трещин обнаружено не было. Иначе бы я точно нашел этого ублюдка и навалял ему еще не один раз.
После обследования я сказал Грише отвезти девушку домой. Она благодарно кивнула, пыталась дать денег за обследование на что я посмотрел на нее, как на сумасшедшую. Еще чего не хватало, чтобы я с девушек деньги брал.
Ей было неудобно, но она все же согласилась и сев в авто, уехала с моим водителем.
Уверен, это не последняя встреча. Что‐то мне не давало покоя, как и сама Алина.
Поручу‐ка я это дело Валиеву.
***
Ужинать домашними пельменями, да еще и в приятной компании ― особое удовольствие. И хоть Вера была не совсем рада моему присутствию, со Светланой она неплохо общалась и даже хохотала. Со мной она себе такого поведения не позволяла. Но и это не было удивительным. Рано еще улыбаться мне, хотя я бы не отказался.
После ужина, Светлана оставила нас одних.
Вечер сегодня был прохладный, и я обратил внимание, как Вера обняла себя за плечи. Ее кожа покрылась мурашками и мне захотелось ее согреть. Но посмей я прикоснуться к ней сейчас, воплей не избежать.
Улыбнулся своим мыслям и оставил ее на минуту одну. Стоит все же позаботиться о том, чтобы девочка не заболела. Жених я ей, или кто? Взял ответственность, нужно беречь.
Нашел в шкафу теплую кофту на пуговицах и вернувшись на веранду, набросил на плечи Веры. Она вздрогнула, но отказываться не стала. Посмотрела лишь на меня косым взглядом и продела руки в рукава.
– Когда я смогу поехать домой? ― наконец-то задала вопрос, и взяв чашку с чаем, подставила ее к губам.
– В любой день, когда захочешь. Но, я надеюсь, ты понимаешь, что остаться там ты не сможешь.
– А я и не хочу! ― резко выдала она, удивляя меня своим ответом.
– Я чего‐то не знаю?
– Все вы знаете. Меня собственный отец предал! Я не хочу больше с ним жить. Поеду к Пашке, и буду делать то, что захочу!
– Вот как. Нет, ягодка, к Пашке ты не поедешь. Теперь ты будешь здесь жить.
– Вас вообще не волнует мое мнение? Я люблю Пашу, и собираюсь с ним провести всю свою жизнь! А вас я видеть не хочу. Вы мне противен.
– Завтра вечером у нас мероприятие, где ты будешь должна меня сопровождать.
Она покачала головой.
– Я вам ничего не должна. У меня своя личная жизнь, и вы к ней никак не относитесь.
– Зачем ты пошла в клуб?
Она застыла от неожиданного вопроса, и прищурившись, посмотрела мне в глаза.
– С какой стати я должна отчитываться перед вами?
– Смотри, я могу позвонить твоему отцу и поведать прекрасную новость, как его любимая доченька занимается глупостями и учится разврату с чужими людьми.
– Да делайте вы что хотите! Только бы замуж за вас не выходить!
– Уверена? ― я демонстративно взял телефон со стола и заметил изменения на ее лице. ― Ладно, ― пожал плечами и принялся искать номер телефона Матвеева.
– Стойте! Вы же не сделаете этого на самом деле?
– Что мне мешает?
Она разволновалась, отставила чашку на стол и сжала руки в кулаки. Вера знала, что ее отца хватит инфаркт узнай он о ней такие подробности. И как бы сейчас она не злилась на него, все равно любила и не могла допустить, чтобы отцу стало плохо. А то, что его сразу увезут в больничку, сомневаться не стоило.
– Вы сволочь, и обязательно ответите за это.
Встала, резко отодвинув стул, и скрылась в доме.
Правильно, ягодка, отдохни, а утром продолжим разговор.
Меня раздражало буквально все, начиная от места, где я находилась и заканчивая поступком отца. Или наоборот? Скорее это злило больше всего! Как мой собственный, мой родной и любимый отец мог так поступить со мной? А мама, она вообще в курсе всего, или продолжает заглядывать ему в рот? Я, конечно, обоих родителей люблю одинаково, но мама слишком увлечена отцом и меня это порой раздражает. Она готова плясать под его дудку, и не удивлюсь, если она согласится на эту идиотскую авантюру со свадьбой.
Бросила взгляд на тумбочку, где лежал мой телефон. Спасибо Островскому за то, что не забрал его. Хоть какой‐то плюс себе в карму заработал.
Забрав мобильный, я присела на кровать и решила позвонить маме. Что меня еще больше удивляло, то, что она за сутки ни разу мне не позвонила, а значит знала, где я нахожусь. Неприятно. Неужели она не волнуется за меня? Или думает, что я рада и тону в ласках Виктора? Неужели она действительно так думает?
– Вера, доченька, привет. Как твои дела? ― мама ответила после четвертого гудка.
Не сильно ждала моего звонка.
– Мам, ты действительно спрашиваешь у меня об этом только сейчас? Спустя сутки моего отсутствия дома?
– Но, разве ты не с Пашей? Мне отец сказал, что ты предупредила его и тебя не будет дома некоторое время.
Я выдохнула и устало потерла переносицу.
– Интересно, чего от него дальше ожидать? Он же врет, мам!
– Вера, не забывайся, что ты говоришь об отце, ― тут же поторопилась поругать меня мама, на что я фыркнула в ответ.
– Этот отец буквально продал меня! Уж не знаю, может подарил, вручил прямо в руки Островскому.
– Виктору? Ты о чем?
– О том, мама! Они подписали контракт, в котором говорится, что я стала невестой Островскому, и вскоре у нас свадьба. Что вообще происходит?
– Я впервые об этом слышу, Вера. Почему ты мне вчера не позвонила?
– Не до того было.
– Значит, ты не у Паши, а я‐то думала. Я сейчас же поговорю с твоим отцом, и потребую объяснений.
– Объяснений, и только? ― не унималась я, не особо радуясь маминой реакции. ― Потребуй у него отозвать контракт, я не знаю, что там в этих случаях делают. Пусть платит неустойку. Мам, я пашу люблю! Па‐шу! Мне не нужен никакой Островский и его деньги. Я хочу быть с любимым мужчиной, а не с этим…
– Он тебя обижает?
Выдохнула и обратила внимание, что я до сих пор сижу в его кофте.
– Подожди.
Я отложила телефон и принялась стягивать с себя кофту. Надо будет отнести ему, чтобы не думал, что я растаяла.
Отложила чужую вещь на кресло, и показав ей язык, вернулась на кровать, прикладывая телефон к уху.
– Никто меня не обижает, мам. Но все, что происходит, это абсурд. Ты понимаешь?
– Понимаю.
– Мы не в средневековье живем, и я вправе сама выбирать, с кем мне жить!
– Я поговорю с ним, милая, не переживай.
– Хотелось бы верить, и сделай так, чтобы я сегодня же поехала домой.
– Я попробую.
Угу, попробует она. Уже догадываюсь чем закончится разговор.
Попрощавшись с мамой, я отложила телефон и уставилась взглядом на мягкий белый ковер.
И вот что мне делать? Еще и Паша молчит, не звонит. Они что, сговорились все? Решили забыть обо мне? И я не стану ему звонить. Не вспомнил, значит не соскучился.
Посидев некоторое время на кровати, я пришла к выводу что мне все равно надо сходить в душ. Ну не сидеть же мне теперь грязной и ждать, когда от меня будет идти неприятный запах? И ладно при Островском, так перед Светланой неудобно!
Закрыв на замок двери, я сбросила с себя одежду и ушла купаться. Мало того, что помыться не помешает, так еще и мозги освежить. Правда мне все равно это не поможет.
Зашла в ванную комнату смежную с моей спальней и обалдела от красоты. Интересно, Виктор сам думал над дизайном, или нанимал специальных людей? В любом случае здесь было очень красиво и стильно. Выполнено в серых тонах. И кто‐то бы сказал, что серый слишком тусклый, но нет. Здесь было очень уютно. Слева раковина с деревянной стойкой и мраморной столешницей, справа от входа унитаз, а чуть дальше белоснежная овальная ванная с блестящим смесителем и натертыми вентилями. Посреди комнаты ковер, а дальше… это то, что больше всего меня поразило ― кресло с пуфиком для ног, а за ними окно! Окно, Карл, в ванной комнате! Да практически в пол! Вид из окна на красивый весенний лес с высоченными соснами. Представляю, какие будут доноситься звуки, если открыть окно.
Ох, вид завораживал, причем, как и внешний, так и в самой комнате.
Ванную принимать не стала, решила воспользоваться душем. Быстро помоюсь и обратно, чтобы Островский не надумал себе того, чего нет. Достала из закрытого шкафа полотенца и халат и быстро прошмыгнула под воду. Хорошо, однако. Хоть что‐то у Виктора по-человечески.
Вытерев тело насухо, я закуталась в халат и два раза обмоталась поясом. Хороший размерчик, наверное, хозяин под себя брал. Еще чуть‐чуть и из халата бы образовался шлейф.
Нашла, о чем думать. Надеюсь, мне не придется надевать платье, у которого хвост будет длиннее, чем сам наряд.
На голову тюрбан из полотенца и готова. Красотка, да и только.
Подошла к зеркалу и посмотрела на себя. За сутки ничего не изменилось, только блеск в глазах куда‐то пропал. Куда‐то. Известно куда!
Не каждый день мне сообщают новость о том, что я должна выйти замуж за нелюбимого. Я могла ожидать чего угодно, но точно не такого. Наверное, если бы Паша меня бросил, было бы не так обидно. Хотя вру, мне было бы больно.
Выйдя из комнаты, я направилась вниз по лестнице, собираясь отыскать Виктора и сообщить, что мне черт возьми, нужна одежда. Я не могу ходить в грязных трусах и вонючем платье. Пусть подумает об этом.
Светлана сообщила, что барин отправился отдыхать, на что я закатила глаза и резко развернувшись, пошла на второй этаж. Интересно, для какого идиота здесь третий этаж?
Точно, он же здесь один. Идиот.
Пройдя мимо временно своей комнаты, я резко постучала в двери Виктора, отбрасывая кончик полотенца за спину. Дверь распахнулась и только я открыла рот, чтобы высказать претензии, как мою талию обвила крепкая рука, прижимая к мужскому телу. Меня в прямом смысле перенесли через порог, и поставили на темно‐шоколадный ковер с более мелким ворсом, чем в моей комнате.
Дверь захлопнулась. А я рукой схватилась за края халата и только сейчас осознала, что пришла в ловушку к зверю практически раздетая. А он еще стоит и не отпускает меня.
– Ты вовремя. Проходи.
– Может, вы меня отпустите? ― предложила я, смотря на этого ненормального из‐подо лба.
Он смотрел так, будто прижимал к себе самое ценное, что есть в его жизни. От этого взгляда мне стало не по себе, и я моргнула, прогоняя наваждение.
– Я уже сказал, что ты останешься в этом доме.
Стукнуть его что ли, да посильнее?
– Я имею в виду сейчас, отпустите меня. Отойдите на безопасное для меня расстояние.
Виктор прищурился, потом склонил голову и его взгляд загорелся, заискрился, вызывая у меня изумление. Я медленно опустила голову и покраснела. Халат распахнулся, демонстрируя ему холмики груди. Мне стало ужасно неудобно, и нет, не стыдно, но…
– Какого вы пялитесь?
Я с силой оттолкнула Островского от себя, и сразу же запахнула халат, крепко сжимая его края на груди.
– Ладно, потом покажешь себя.
Как же мне хотелось показать ему не себя, а средний палец. Но я же культурная девочка и не могла себе позволить такое поведение.
– Я пошла, ― направилась к двери, когда меня перехватили за пояс халата, тем самым останавливая и разворачивая к себе.
– Зачем приходила?
Я застыла, задумалась и открыв рот выставила к верху указательный палец.
– Уже ни за чем.
Виктор одарил меня хмурым взглядом.
– Ну хорошо! Можно мне хотя бы какие‐то вещи! Я не могу ходить постоянно в одном и том же.
– Сейчас на тебе другой наряд, и кстати, мне так нравится больше. Можешь вообще снять.
– Я догадывалась что мужики тупеют, когда думают тем, что между ног. Всего хорошего.
– Ладно, стой. Я помню, что обещал. Хочешь, поехали сейчас в торговый центр.
– Правда? А поехали, ― я взмахнула руками, показывая свое возмущение, ― я как раз никогда не ходила на шопинг в халате.
– Не паясничай. Поставь стирку, у тебя в шкафу в ванной комнате стиралка стоит. К утру высохнет. Я освобожу завтра время и поедем по магазинам. Не забывай, что вечером у нас мероприятие, на котором нам нужно появиться вместе.
– С какой стати?
– Я догадывался, что женщины тупеют, когда…
– В суд подам за использование моей фразы, ― выпалила я, на что Виктор задумчиво почесал висок.
– Нужен психолог. Со шторой поможешь?
Он кивнул в сторону окна, где с одной стороны висел край шторы.
– Что это?
– Случайно зацепил, а теперь не могу повесить.
– Поздравляю вас с этим. Вяжите петли, а потом вешать будете.
– Это как?
Я закатила глаза и вздохнула.
– Это когда слон наступает на край шторы, петли рвутся и ей не на чем висеть. Так доступнее?
– А как вязать?
– Попросите домработницу, она объяснит, покажет, и крючок подарит. Можно я пойду?
– Я провожу.
– Куда? До комнаты по коридору два шага? Вы шутите?
– Вера, прекрати делать из меня идиота.
Я резко развернулась и посмотрела на него удивленным взглядом.
– Зачем делать, когда вот он, передо мной.
Виктор неожиданно двинулся ко мне. Остановился практически впритык к моему телу, и обхватив рукой горло, с силой прижал к двери, нависая надо мной и испепеляя взглядом. Он хоть и был резок, но действовал осторожно, будто оберегал и боялся причинить физическую боль. Все его касания были мягкими, хоть и с нажимом. Я испытывала диссонанс, не понимая поведения этого мужчины. То грубый, то нежный, то…
– Тебе не кажется, что ты слишком много себе позволяешь?
Я ошарашенно уставилась в его глаза. А я о чем говорила? То рычит, то бурчит.
– Кажется. Отпустите меня, дяденька, в комнату, я пойду трусы стирать.
Он резко разжал руку, и медленно опустил ее вниз, туда, где расходятся полы халата и начинается запретная зона.
– Уйди, чтобы до утра я тебя не видел.
Я выскочила из комнаты, только бы не передумал, не остановил и не приказал остаться у него на ночь. Вот этого я очень боялась. Мало того, что у меня никогда не было мужчины, так еще и отдать свою девственность Островскому в мои планы точно не входило. Оттого становилось вдвойне страшнее.