Вспышка

Наша жизнь порой нам кажется такой устойчивой, мы строим планы, хотим воплотить все мечты в реальность, наивно думая, что ничто не в силах нам помешать. Мы привыкли брать все и сразу. Наше поколение – это никто иные, как эгоистичные пофигисты, которых интересует лишь собственный мелкий мирок, в котором мы «боги», и все должны выполнять то, что мы хотим, ведь так правильно. Мы считаем себя властелинами собственных судеб, именно это нам и говорят с ранних лет. Но это далеко не так, достаточно одной вспышки, чтобы твоя жизнь полетела в яму. Мою жизнь разрушала вспышка фар, точнее, мне так удобно думать. Не признавать же, что я сама сознательно решила проигнорировать данный жизненный урок, все еще считая себя королевой, испоганила собственную жизнь. Хотя я и не планировала, что смогу так далеко зайти. Но порой мы сами не до конца осознаем всю темноту наших душ, и какие демоны там обитают и ждут возможности выбраться наружу. И мы не замечаем, как подкармливаем монстров в своем сознании и тем самым даем им возможность нами управлять.

Глава 1

Авария

Лени

С чего все началось? Довольно банальная история…

Вся моя жизнь изменилась пять месяцев назад. Я возвращалась домой после собрания по поводу организации «Черно-белого» бала. Это традиционная вечеринка в нашей школе, цель которой – привить нам чувство стиля и хороший вкус, отточить манеры и этикет. А на деле это подтверждение статуса и богатства, а также возможность продефилировать в самом роскошном платье под руку с самыми крутыми парнями школы, тем самым еще раз указать на то, что и в двадцать первом веке существуют касты, только о них не принято говорить вслух, будто общество считает это вульгарным. Но каждый из нас знает, где его место, а если посмел забыть, не переживай, тебе на него укажут.

Лично я считаю, что зачем нужны правила, если их нельзя нарушать или устанавливать свои. А также глупо пытаться замалчивать то, что так ярко бросается в глаза. К черту всю эту терпимость и толерантность, которые являются лишь приличными синонимами лицемерия или трусости. Больше чем уверена, что в мире нет человека, который не ненавидел людей, те, кто говорят, что любят всех и мир в целом, самые, мать вашу, конченные лгуны.

Само собрание было банально скучным, но мне как президенту комитета студенческого самоуправления полагалось там присутствовать и рулить ходом действий. Не позволять же кому попало портить себе вечер? Да, у власти тоже бывают недостатки. И если быть до конца честным, не думаю, что кому-то это удалось организовать на должном уровне, даже Мили, хоть она и моя «близкая подруга», порой она слишком узко мыслит.

Наши обсуждения закончились поздно. А все из-за этой всезнайки Тессы, которая вечно пытается со мной спорить, хотя все, и так, прекрасно знают, что я выигрываю любой спор, поэтому проще со мной согласиться сразу. Так всем намного легче жить.

Вообще не понимаю, зачем мисс Холли включила ее в комитет по организации бала, ее место за микроскопами, там она, возможно, что-то и понимает. Но я готова справиться с любыми трудностями, и все ради того, чтобы в конце месяца сиять на балу и, конечно же, получить титул «Леди черно-белого бала». Это как репетиция перед зимним балом, который в свою очередь является репетицией перед выпускным. Надеюсь, все уже уяснили и смирились с неизбежным, что корона «королевы выпускного вечера» достанется мне, как и прочие. Или кому-то все-таки хватит духа пойти против меня.

Итак, после наших бесполезных препираний, мы наконец-то выбрали, основную концепцию вечера – «Принцесса лебедь», и все отправились по домам. По дороге домой я болтала с Мили, которая решила пропустить сегодняшнее задание и позвонила мне после. Она неплохая подруга, но иногда такая надоедливая.

– Я к тебе с ужасной новостью! – кричит Мили так, что можно оглохнуть.

– Это не может подождать? – шиплю я в ответ.

– Нет, это не может подождать! Ты же свободна. И это супер важно, – какая осведомленность о моем расписании, по-любому попросила кого-то предупредить ее, когда закончится собрание. Не дожидаясь ответа, Мили продолжает: – Он не пригласил меня на бал! Ты можешь себе это представить? Мы сегодня ужинали в загородном клубе, и я была уверена, что он позвал меня туда, чтобы оригинально пригласить на бал. А знаешь, что мы делали? Ужинали! Просто ужинали! Это же абсурд!

– Действительно абсурд, от этой «вау-новости» я стукнулась головой об верх дверцы машины.

– Что?!

– Вот именно, что ничего! Он просто хотел утку по-пекински, а в этом ресторане она просто потрясающая.

– Остановись на секунду, пожалуйста! – последнее я выдавила уже раздраженно. – Ты не пришла на собрание из-за дурацкого ужина с Реем? Да ты серьезно?! Ты мой зам, а мне пришлось одной все разруливать. Ты написала, что занята до усрачки. Я думала, у тебя очередной приступ булимии. Ты выглядишь, как пожеванная салфетка, так что на собрании тебе точно делать нечего, но это… – от возмущения я не могу продолжить мысль, чтобы не оскорбить свою идиотку подругу.

– Это тоже очень важно, – пищит в ответ подруга.

– Помолчи, я еще не закончила. Твои посиделки с парнем можно было перенести на любой другой день. У нас и так дел выше крыши по подготовке к балу, а без нашей работы его вообще не будет, и приглашать тебя будет некуда, потому что эти бездари все запорят.

– Остынь, не злись так. Я уверена, что ты и без меня отлично справилась. – Пытается меня задобрить, чтобы я не оторвала ей ее тупую голову на расстоянии.

– Не подлизывайся. Просто эта деревенщина меня выбесила. А тут еще и ты со своим придурком.

– Так, а какая тема бала? – переводит тему, понимая, что накосячила и жаловаться бесполезно, но пытается вернуться к разговору, когда я остыну

– «Лебединое озеро» – Фыркаю я в ответ.

Далее мы обсуждали детали бала: какой лимузин лучше заказать, детали прически и макияжа. После Мили еще раз попыталась пожаловаться мне на Рея. И пока я вновь «успокаивала» свою слишком уж порой сентиментальную подругу, меня резко ослепил свет фар. Это была слишком яркая вспышка перед наступлением непроглядной темноты.

Все случилось так быстро. Хотя если бы я так отчаянно не смотрела в экран телефона, увлеченная разговором с Мили и просмотром ее вариантов макияжа, то заметила бы, что встречная машина как-то уж слишком петляет по дороге или что он выехал на встречку раньше, чем меня свет фар ослепил меня. Возможно, я могла бы избежать аварии и успеть свернуть в сторону, но я даже не думала следить за дорогой.

Парень, который был за рулем «Жука», возвращался домой после двадцатичасовой смены. Он так устал, что просто заснул за рулем. Думаю, это гораздо безответственнее, чем мое поведение на дороге.

Он работал без выходных несколько дней. Его семье нужно было срочно расплатиться с долгами, и ему пришлось взять сверхурочную смену. Или он был после второй работы – точно не помню. Но в соцсетях писали об этом, но я особо не вдавалась в подробности.

Помню лишь то, что ему было двадцать пять лет, судя по фото в статье, внешность у него была совершенно непримечательная, он один из тех безликих, мимо которых ты проходишь ежедневно, но они все сливаются в одно человеческое пятно.

А еще помню, что, несмотря на заурядную внешность, его любили многие. В одной из статей и во множестве коментов было большое количество теплых слов в его адрес. Все они так по нему скучали… Или это была просто показуха? Я не привыкла верить в искренность, у всего и каждого есть своя цена. И, как позже я поняла, свой срок годности.

Поначалу моя семья думала подать в суд, отчим даже вызвал семейного адвоката. Но, как оказалось, с них даже нечего было взять, кроме долгов. К тому же моя мама не хотела этим заморачиваться и впутываться в очередной скандал, после развода с отцом она старательно избегает любые конфликты. По ее словам, папочка прославил нас на годы вперед, и она всё ещё пытается справиться с последствиями. Ага, как же. Она сама главная актриса своего спектакля преданной жены.

Когда я более или менее пришла в себя, медиапространство уже пестрило статьями, описывающими события той злополучной ночи и аварии. Каждый хотел высказать свое мнение, и чтобы его напечатали на первых полосах. Буквально все издательства, блогеры, телеканалы и прочие. Это вам не какая-то авария, а отличный повод выпендриться среди коллег-стервятников, поднять кучу просмотров, копаясь в грязном белье. Ведь в этой аварии была я, сама, мать его, Элеонор Вандер-Скотт.

Читая это, мне даже было немного жаль парня, который погиб такой глупой смертью, просто как загнанная лошадь. В такой смерти нет никакой загадочности или шарма, дешевая действительность, не более. И самое грустное то, что рядом с его именем стоит и мое. Я тоже приняла участие в этом бюджетном спектакле. К счастью, моя роль была эпизодической, и я не стала героиней этой малоимущей драмы.

Кто-кто, а я уж точно не умру под колесами «Жука». Моя смерть будет прекрасна, достойна Оскара. О ней будут говорить, она будет окутана миллионом теорий, по ней можно будет даже снять фильм. Ну а что, смерть должна соответствовать жизни. Тривиальная жизнь – аналогичная смерть, яркой жизни должна соответствовать загадочная смерть.

Хотя были некоторые неприятные люди, которые пытались обвинить и очернить меня! Только представьте, меня! Вообще-то я тут жертва, на секундочку. Это в меня втаранился этот «Жук». Как будто это я виновата, что у него такая жизнь. Он мог убить и меня вообще-то, но, как я уже говорила, я рождена не для того, чтобы умереть под колесами какой-то дешевой тачки, и смерть это знает!

От того, что он бедный, несчастный, да еще и мертвый, его все жалеют, такая стадная тупость.

По словам доктора, это просто чудо, что я так легко отделалась: пара сломанных ребер, сотрясение, ушибы и ссадины. Для такого удара это невероятно. Медсестра, которая ухаживала за мной, всё время повторяла: «У вас хороший ангел-хранитель, благодарите Бога!» Ага, сейчас! Если кого и стоит благодарить то тех, кто собирал мою Audi, она, несомненно, оправдала заявленную характеристику надежности.

Да и как по мне, мои травмы нельзя назвать «легко отделалась». Боль в ребрах преследовала меня на протяжении нескольких месяцев, мне было даже трудно дышать. Мое лицо было все в порезах, к счастью, у меня действительно божественный косметолог, который с этим легко справился. А еще эти постоянные головные боли, сопровождающиеся звоном, сводят меня с ума.

Самое обидное – я не попала на «Черно-белый бал», который так идеально и тщательно спланировала. Столько усилий было потрачено впустую! Гори в аду за то, что я не смогла быть на вручении моей короны!

Я мало знала о том, что происходило в школе в период моего отсутствия. Пять месяцев – срок немалый, и кто-нибудь мог покуситься на мой трон. Хоть Мили и Клэр уверяли меня, что все ждут моего возвращения и переживают за меня, желая мне скорейшего выздоровления. Но я прекрасно понимала, что на самом деле все желали совершенно другого. «Почему ты не сдохла, стерва?» – вот что они, вероятно, хотели спросить. Ведь, признаемся, никто не любит властных, красивых и популярных девушек. Каждая в этой гребанной школе хочет быть на моем месте, хочет быть мной. Единственное, что их останавливает, – это страх перед моей реакцией, что, когда я вернусь, никто не спасется. Я, блять, буду покруче Екатерины Медичи. Мои придворные, как бы ни хотели поднять восстание, не осмелятся этого сделать.

В больнице было невыносимо скучно. Все эти процедуры и обследования изматывали меня. Единственным спасением стал Netflix – без него я бы точно лезла на стену.

Сначала посетителей было немного – только члены семьи. Мама и бабушка приходили почти каждый день, еще пару раз заходил отчим, так как мы с ним не особо ладим, то его набеги были короткими, и скорее их можно назвать визитами вежливости. Но если бы его пропустили ко мне, пока я была без сознания, он бы точно отключил меня от аппаратов или добавил что-то в капельницу.

Также пару раз заходили полицейские, но и без моих показаний всё было ясно – камеры зафиксировали всё. А я, кроме вспышки фар перед глазами, ничего не помнила.

Когда мне стало лучше, список посетителей мог бы расшириться. Но друзьям я запретила приходить в больницу. Не хотела, чтобы они видели меня такой слабой. Для них я всегда должна быть сильной. К тому же, зная Клер, она бы обязательно сделала ужасные фото «поддержки», которые еще и додумается выложить в Instagram. Этого я точно не вынесу.

Хотя они всегда были на связи двадцать четыре на семь. Так что я была в курсе всего, как они говорили, что порой меня бесило до ярости, ведь я знала, что это далеко не все! А все из-за этого маргинала.

Я хотела видеть Рики, но не могла позволить ему увидеть меня несовершенной. Поэтому для него вход был строго воспрещен. Но мы тоже постоянно общались по мессенджерам и звонкам, видеозвонки также под запретом. Я не хотела, чтобы он видел меня такой, какой я была в тот момент. Достаточно тех ужасных фоток, которые сделали на месте аварии.

Несмотря на это, я была рада слышать от своего парня: «Ты знаешь, что я люблю тебя любой. Просто за то, какая ты есть, детка. Ничего не сможет это изменить, тем более пара царапин».

Но это была ложь. В будущем она выйдет наружу. Все предали меня, но об этом я расскажу позже.

Самый мой частый посетитель – мама, только потому что она меня родила, ее впускали ко мне безоговорочно, она же мне самый родной человек. О нет, это ходящее наказание и пытка.

Буркс навещала меня скорее потому, что этого требовали правила, чтобы никто не заподозрил ее в том, что она отстойная мать. Но она таковой и является. Ее всегда интересовали только она сама и ее собственные проблемы. После развода с папочкой ее интересы расширились до ксанакса и алкоголя. Она всегда имеет в запасе и то, и другое.

Наши разговоры сводились к тому, какая она разбитая и несчастная, и что это сделал мой папочка. А я, как истинная дочь, продолжаю ее пытку своим поведением. А потом она просто сидит у окна, листает журнал или выбирает себе очередной наряд.Вот и вся ее материнская забота.

Эта женщина не способна позаботиться даже о себе. Все, что она умеет – выбрать наряд, налить себе вина, открыть баночку ксанакса и принять таблетки, запивая вином.

Были и приятные моменты. Периодически звонил папочка. Новость о моей аварии его шокировала, он искренне переживал за меня. Но, к нашему общему сожалению, у него не было возможности быть рядом. Мне так хотелось, чтобы он обнял меня и прижал к своей груди, тогда бы я почувствовала бы себя в полной безопасности. Однако я знала, что, несмотря на разделяющее нас расстояние, его заботу я чувствовала более явно, чем, например, от Брукс. Авария ничего не изменила в её отношении ко мне.

Бабуля всегда поднимала мне настроение своим появлением. Я всегда была рада ее видеть, потому что она с детства поддерживала меня и воспитывала. В отличие от мамы, она не считала моего отца неудачником и не пыталась настроить меня против него. С Грейс можно поговорить о чем угодно – она не осуждала, но у нее всегда было свое мнение. Я стремлюсь к этому.

Грейс Уинстер – удивительная и независимая женщина. Она всего добилась сама: основала собственный строительный холдинг и только потом позволила себе выйти замуж и обзавестись семьей. К сожалению, ее счастливый брак продлился недолго – дедушка погиб в авиакатастрофе, когда маме было всего семь лет. Несмотря на то, что на нее и сейчас с желанием смотрят мужчины, бабуля осталась верна памяти своего мужа. Скорбь утраты она похоронила в работе, тем самым заняла значительную долю рынка в Нью-Йорке.

Хотя Грейс винит себя в том, что не смогла закалить характер дочери, которая выросла обиженным ребенком, который так и не смог повзрослеть, я не думаю, что она с этим могла что-то сделать. Иногда в корзине попадается гнилой плод, и его нужно вовремя убрать, чтобы он не заразил остальные. Именно поэтому бабуля и занялась моим воспитанием, чтобы я не заразилась неуверенностью и жалостью к себе от матери.

К счастью, характером я пошла в отца, и с гордостью ношу фамилию Вандер-Скотт, так что особых проблем со мной не возникло. Я очень быстро сообразила, что реальный мир – это не сказка про принцесс и фей, а «Игра престолов», где стоит потерять бдительность, а ты уже подушечка для кинжалов.

Собственно, поэтому после выписки я отправилась вместе с Грейс в Нью-Йорк. Мне было приятно отдохнуть от Калифорнии и вернуться домой. В Лос-Анджелесе я даже не осознавала, как сильно соскучилась по квартире на Пятой авеню, по улицам и Центральному парку.

Так, возрождая воспоминания, каждое утро мы ходили кормить уток. Затем завтракали в любимом французском ресторане, где подают самые вкусные круассаны и кофе во всем Верхнем Ист-Сайде, а также божественный кофе, который заставляет меня оживать каждое утро.

После всех приятных утренних ритуалов наступало время реабилитации, нужно было приводить себя в форму по всем фронтам. Так как в это время были каникулы, я решила не терять времени и сдать все долги по учебе, для того чтобы подготовиться к выпускному классу. Я наняла кучу репетиторов и усердно прокачивала свой мозг. Руководство школы и учителя, естественно, вошли в мое положение и пошли мне навстречу. Еще бы, с таким-то спонсорством, как будто у них был выбор.

Также Грейс настояла на том, чтобы я уделяла внимание физическим нагрузкам. Она уверена, что это поможет мне быстрее восстановиться, увеличит выносливость и мотивацию, подымет запас сил и энергии и так далее, у нее еще было много аргументов. Я прекрасно знаю, что с миссис Уинстер спорить бесполезно даже мне, поэтому я покорно согласилась.

По вечерам нас часто приглашали на различные мероприятия: благотворительные балы, аукционы, концерты. Грейс – заядлый филантроп, и мы посещали их все. Это была отличная возможность развеяться, встретиться со старыми знакомыми, обсудить, как протекает жизнь в моей прежней школе, узнать последние сплетни, еще раз убедиться в очевидном, что меня им не хватает, а также показать всем этим выскочкам, что ничего не может заставить меня склонить голову или обзавестись парочкой комплексов.

В те вечера, когда нам никуда не нужно было идти, я посвящала чтению книг. За это время у меня накопился длинный список произведений, которые я давно хотела прочесть. Теперь, когда появилось свободное время, я смогла их прочитать. В период изоляции в Нью-Йорке я наслаждалась классикой: «Мастер и Маргарита», «Анна Каренина», «Грозовой перевал», «Поющие в терновнике», «Ночь нежна». Не зря их советуют прочесть, они действительно помогают взглянуть на некоторые вещи под другим углом и рождают в голове новые идеи.

В таком темпе три месяца пролетели незаметно. Я сполна насладилась своей старой нью-йоркской жизнью. Единственное, что существенно омрачало мое существование – адские головные боли, которые сопровождались оркестром звонов, а также отчетливым тошнотворным запахом яблок. Радовало то, что такие вспышки имели кратковременный характер. Хотя ближе к моему возвращению в Калифорнию их продолжительность начинала увеличиваться. Я придерживалась мнения, что это вызвано стрессом и перенапряжением, так как я загоняла себя целеустремленным желанием вернуться в привычное русло. Можно, конечно, было обратиться к психологу или к семейному доктору, но зачем мне дополнительная головная боль к уже имеющейся, это бесполезные вопросы и куча таблеток. К таблеткам я отношусь с опасением, после того как у Брукс развилась зависимость от таких пилюль. Я была твердо уверена, что мое возвращение все исправит. И лучшим лекарством будут мои друзья, лос-анджелесское солнце и пляж.

Как же я ошибалась! Всё стало только хуже. Не стоило мне возвращаться. Тогда этого ничего не случилось, и монстры так и остались на страницах книг.

911

– Служба 911. Дана Макински слушает. Что у вас произошло?

– Я проезжал мимо с женой, тут авария на трассе Наймс Роут столкнулись две машины. Похоже, все очень серьезно, нужны медики. Парень водитель, он… Он весь в крови, не знаю, жив или нет. Не могу открыть дверь, похоже заклинило.

– Помощь в пути. Что со вторым водителем? Пассажирами?

– Пассажиров нет. Девушка. Ее машина повреждена меньше. Я сейчас проверю.

– Шорохи, звук открывающейся двери и голос мужчины: – «Мисс, мисс, вы в порядке?»

– Она не откликается.

– Проверьте пульс.

– Секунду.

– Вновь шорохи в телефонной трубке.

– Пульс есть, но она без сознания, ссадина на голове и мелкие порезы на лице, больше повреждений не вижу.

– Полиция и скорая почти на месте.

New Day

Как сообщает информационный портал, произошло дорожно-транспортное происшествие с участием автомобиля Nissan Juke и Audi 8, которым управляла дочь небезызвестного бизнес-магната Чарльза Вандер-Скотта, ранее обвиненного в мошенничестве и растрате. Инцидент произошел на трассе Наймс Роут. Очевидцев происшествия нет, в службу спасения сообщила проезжающая мимо пара.

По предварительным данным, водитель Nissan Juke, выехал на полосу встречного движения, сбил дорожный знак, после чего произошло столкновение с автомобилем Audi, которым управляла Элеонор Вандер-Скотт. В результате ДТП автомобиль Nissan Juke перевернулся.

Прибывшие на место происшествия экстренные службы провели операцию по деконструкции транспортного средства для извлечения тела водителя Nissan Juke, который скончался до прибытия медицинских специалистов. Элеонор Вандер-Скотт была госпитализирована, ее состояние оценивается как стабильное.

В настоящее время ведется расследование обстоятельств происшествия. Мы будем следить за развитием событий и информировать вас о новых деталях по мере их поступления.

Глава 2

Клуб (за 5 часов до)

Лени

Ненавижу этот район L.A. Еще год назад даже представить не могла, что буду идти по улице Уэстмонта. Да и вряд ли кто-то подумает искать меня здесь. Обычно я стараюсь избегать таких мест, контингент местных заведений вызывает во мне раздражение и жалость. Но сегодня особенный день, все должно пройти быстро и без посторонних глаз. Конечно, глаза тут есть, и даже очень много, но вот качество этих надсмотрщиков такое себе, их взор затуманен уже словленным кайфом.

Город Ангелов совсем не такой, каким его показывают в фильмах, за всем этим глянцем и огнями скрывается двенадцать по-настоящему опасных районов. Моя привычная жизнь в Бэл-Эйр никак не состыкуется с тем, что происходит на улицах Уэстмонта, который копы окрестили «долиной смерти». Очень поэтично, как по мне, а главное, в тему.

Но в этом «замечательном» месте меня интересует клуб «Рове», собственно, туда я и направляюсь.

«Рове» – это место, которое полностью соответствует атмосфере Уэстмонта. Обшарпанные стены со следами граффити, тусклое освещение, резкий запах алкоголя, табака, мочи и рвоты. Место для люмпенов, пьющих дешевый, паленый и разбавленный алкоголь, как и они сами, а также обдолбываются различными видами наркоты, о которых я даже и не слышала. После чего кто-то что-то или кого-то не поделят и в ход пойдут бутылки, ножи, пистолеты и другие подручные инструменты «утверждения своей правоты».

Но вот я тут. Оделась я в стиле данного местечка: черные рваные скинни и соответствующего цвета кроп-топ, на бедрах висит серое худи. Волосы оставила распущенными, макияж по минимуму, сделала лишь акцент на губы. Но я все равно привлекаю внимание. Сижу у бара и чувствую, как меня уже пялится компания отбросов. Вот они уже направляются ко мне. И зачем? У меня уже начинает болеть голова, их присутствие только усугубит положение.

– Детка, привет! Не видел тебя тут раньше, – типичный подкат, на другое их деградирующий мозг и не способен. Я даже не поняла, кто именно. Их было трое, не особо высокие, их средний рост 5 футов и 9 дюймов плюс-минус пару дюймов, два брюнета и один блондин с огромными зрачками, так что определить цвет их глаз довольно трудно, да меня это и не интересовало. На вид им было двадцать пять – двадцать семь лет, у одного из брюнетов даже было кольцо на безымянном пальце, не могу утверждать, что кто-то решил связать с ним свою жизнь, но мы, девушки, существа крайне непредсказуемые и порой совершенно глупые.

Одеты просто: джинсы, футболки. Ничего примечательного, кроме одинаковых тату на предплечьях, а из этого уже можно сделать вывод, что они из какой-то местной банды. Всю татуировку не было видно, но мне показалось из видимой части, что на ней изображена саламандра. На их лицах были нарисованы самовлюбленные ухмылки, а в глазах горел азарт охотников. Парни в таких клубах привыкли, что малышки раздвигают ножки за пару шотов, а трусиков там уже и нет. Какой же их ждет облом.

Бедняги, им следовало выбрать другую цель, тогда у них был бы шанс. А теперь их ждёт только потеря времени и мое презрение.

– Поверь, больше не увидишь. Вам выпала редкая возможность. Смотреть можно, но трогать и пускать слюни – нельзя.

– Такое ощущение, что ты музейный экспонат, – нашелся брюнет с кольцом.

– Почти угадал. Только я из частной коллекции.

– И что же ты делаешь тут, малышка? – спросил блондин.

– Захотелось позлить папочку? – в разговор вступил второй брюнет. – Давай познакомимся поближе, и мы решим твою маленькую проблему.

– Фиговые из вас стрелки, ребята, каждая теория – и четко мимо. Если до вас еще не дошло, то я явно пришла сюда не для того, чтобы тратить свое время на таких, как вы! Так что мой вам совет: идите и обрабатывайте какую-нибудь другую цыпочку, тогда у вас появится реальный шанс пострелять своими холостыми!

Они начинали меня раздражать. К тому же голова болела так сильно, что хотелось кричать, чтобы избавиться от этой пульсации. А если бы еще знали кто мой папочка, то даже побоялись посмотреть в мою сторону.

– Тебя явно не научили уважительно разговаривать, дрянь! Но ты не переживай, мы тебе преподадим хороший урок, который ты выучишь на отлично. – Кажется, холостой брюнет обиделся на мои слова.

– И в каком колледже для отстающих вас учили преподавать?

Ну и где же черти носят этого мудака? Почему я должна терпеть этих имбецилов, которые уже начинают выходить из себя? Мы договорились встретиться у бара в 1:30 a.m., а уже 1:36 a.m., за эти шесть минут я почти успела начать драку у него в клубе, но его это, походу, не волнует!

Блондин наклонился ко мне. От него жутко разило перегаром.

– Барби, ты явно не поняла, что ты не в своем домике мечты, а мы не твои кены на побегушках, поэтому захлопни свой ротик и делай, что говорят. Тогда тебе, возможно, будет и приятно.

– И что же приятного, ты хочешь сделать моей «Крохе», Лось? – не прошло и года, явился! Значит разбить пару бутылок об голову этих долбоебов мне не удастся, ну ладно… Собственно, это и не входило в мои планы.

– Крег? – Блондин-лосяра явно был удивлен настолько, что аж потерялся.

– Мы не знали, что девчонка с тобой. Она нам не сказала, что ждет тебя. Если бы мы знали, то никогда… – Но Крег не дал окольцованному брюнету договорить.

– Довольно, свалите с моих глаз.

Убрались они довольно быстро.

– Зачет! Оперативно ты их.

– Кроха, у тебя совсем отсутствует такая элементарная функция, как держать язык за зубами? Можешь и не отвечать, это риторический вопрос. А что бы было, если бы я задержался? Кстати, тебе идет быть блондинкой, не думала перекраситься?

– За комплимент спасибо, но тратить время и нервы на постоянную подкраску корней – это не про меня. Ты же знаешь, я слишком ленива для таких манипуляций. И поверь, я не ввязываюсь в ситуации, из которых не смогу выйти сухой из воды. А еще я была уверена, что ты не оставишь свою «Кроху» в беде. Ведь так, Арон?

Арон – это настоящее имя Крега, и оно мне значительно больше нравится, и идеально ему подходит. Арон – симпатичный молодой человек: высокий, подтянутый, с правильными чертами лица. В моей школе он свободно бы был самым горячим парнем, за которым охотились не только все девчонки. Но он не учился в моей школе. Да и школу он закончил лет восемь назад. Сейчас ему двадцать пять. Он владеет клубом «Рове». По наследству от отца ему достались банда и семейный бизнес по производству и сбыту наркоты. Просто завидный холостяк Уэстмонта.

С Ароном мы познакомились, когда я переехала в L.A. Два года назад. Это были мои первые дни в Городе Ангелов, и я никого здесь не знала. Я пошла на пляж, хотела подумать и настроиться на первые дни в новой школе, хотя это меня не пугало, уже тогда я твердо решила, что стану в ней королевой.

Моя мама быстро повторно вышла замуж за итальянца по имени Эрнесто. Уж не знаю, что Брукс полюбила больше: самого Эрнесто или его винодельню. У меня с новым папочкой отношения не заладились сразу, поэтому дома я чувствовала себя некомфортно. Чтобы не нарушать царившую в нашем новом доме семейную идиллию, я взяла шампанское и пошла к океану.

Допив бутылку, я опьянела. Мне было четырнадцать, не привыкшая к такому количеству алкоголя. И мне в голову пришла гениальная идея поплескаться в воде, только вот я не умела плавать, а волны, как назло, были высокими, как раз для серфинга. Но меня это не остановило, я была пьяна и расстроена.

Я начала тонуть, что было ожидаемо, но тут появился он – мой спаситель, который и выловил меня из волн Тихого океана. Арон возвращался с удачно совершенной сделки, он привез товар для вечеринки одного из местных парней, и, по счастливой случайности, решил прогуляться вдоль берега. Там он и увидел меня, пошатывающуюся и бредущую к океану. Сначала он не обратил на меня особого внимания, но все же заметил, что меня накрыло волной и я не выплываю. Тогда в нем проснулся супермен.

После мы сидели на берегу и болтали. Он узнал меня почти сразу по фото, которое показывали по всем новостям во время суда над отцом. Но сказал он об этом только к концу вечера. Ему стало интересно с чего такая богатая наследница, как я, решила стать кормом для рыб.

– Что, лак для ногтей был недостаточно розовым для тебя и ты решила свести счеты с жизнью? – спросил Арон, явно издеваясь надо мной. Мне нравилось, что кто-то общается со мной обычно. Я потеряла много друзей в связи с судебным процессом и переездом. Кто-то был рад лишний раз тыкнуть меня тем, что моего отца поймали, а мать быстро нашла замену. Хотя меня это не особо беспокоило, я переживала за папочку. Другие пытались меня жалеть – это было унизительно и мерзко. Поэтому я прекратила все эти токсичные контакты.

После спиртного и холодной воды меня одолела икота, что еще больше веселило Арона.

– Нет, я просто хотела почувствовать себя русалкой.

– Ха-ха! – Он закатился со смеха. – Это самый гениальный повод, который я только слышал! Кроха, не хочу тебя огорчать, но русалочкой тебе не быть. Твоя доля – мучить только сухопутных обитателей этого мира. Ну не дуйся и даже не пытайся повторить свой подвиг снова, я, определенно, второй раз мокнуть не собираюсь.

– Даже не думала.

Какое-то время мы сидели в тишине. Я была уверена, что он сейчас уйдет. Зачем ему нянчиться со мной. Но Арон продолжал сидеть и смотреть на океан. Нависшая тишина напрягала, но и найти слов, чтобы завязать беседу, я не находила. Поэтому я сидела и мысленно ругала себя за беспечность и неуклюжесть и внезапно проснувшуюся скромность. Тишину нарушил Арон.

– Как тебе Город Ангелов? Соответствует твоим ожиданиям?

– А, что? – Его голос вырвал меня из клубка собственных мыслей. – Нет. Не знаю. То есть я еще не поняла. Мы тут меньше недели, только разбираем коробки и обустраиваемся. Я даже не была нигде. Не было времени и возможности посмотреть город. Могу сказать, что климат значительно отличается от Нью-Йорка. – Господи, что я несу?!

– Хм, я понял. Акклиматизация только начинается. Но уверен, тебе здесь понравится.

– Ты так думаешь? Не знаю, тут все кажется таким чужим.

– Конечно, понравится, это же Калифорния, мировая столица киноиндустрии. Кроха, ты, определенно, найдешь тут свое место, этот город любит таких маленьких сучек. Просто тебя выдернули из твоей зоны комфорта, но скоро ты еще всем здесь покажешь.

– Ха, ну у меня просто не остается выбора.

– Кстати, в какую школу ты идешь?

– Бишоп Монтгомери Хай.

– Идеальное место для тебя. Там ты точно будешь на своем месте и среди тебе подобных. Не пройдет и месяца, как будешь отжигать на всех крутых вечеринках. Станешь капитаном черлидеров, или президентом какого-нибудь студенческого сообщества. Или как там еще проявляется власть?

– У тебя какие-то проблемы с богатыми людьми? Ты и сам не похож на отброса общества.

– Проблем у меня с вами нет. Я люблю богачей, они самые доходные клиенты, которые не дают мне стать отбросом общества, как ты выразилась. Благодаря вам, привилегированным детишкам, я даже смог позволить себе местный колледж.

– Чем ты занимаешься?

– Приношу радость людям.

– Ну на роль клоуна или стриптизера ты не подходишь. Значит толкаешь наркоту. – Это не был не вопрос, а утверждение. Арон, конечно, не был похож на типичного сбытчика дури, но что-то навело тогда меня именно на эту мысль. Я всегда хорошо разбиралась в людях, делила их на тех, кто мне нравится, и тех, кто нет. Не в плане добра или зла, а просто по личным ощущениям.

– Сообразительная и дерзкая. В тебе столько качеств, которые пугают большинство людей.

– Так да? Ты уходишь от ответа, но я права.

– Да, я занимаюсь реализацией кайфа. Но стой, почему я не подхожу на роль стриптизера? Никто мне еще не говорил, что у меня какие-то проблемы с телом. – Теперь моя очередь смеяться. Его тело было действительно шикарным, в колледже он определенно занимался каким-то видом спорта.

– Ты, просто, не похож на человека, который стал торговать своим телом, чужим пожалуйста, но не своим. Думаю, это противоречит твоим принципам. Возможно, я ошибаюсь. – Он промолчал, думаю, это означало, что я попала в цель. Поэтому я решила продолжить удовлетворять свое любопытство. – Лакросс или футбол?

– Прости, что?

– Каким видом спорта ты занимался в колледже?

– Ах, да. В колледже я немного играл в лакросс. Девчонки же любят спортсменов. А вообще предпочитаю серфинг. Покорение волн – это моя тема.

– Серфинг? О нем я и не подумала, хотя это самое логичное, ведь тут целый океан. На серферов девчонки западают меньше, здесь, наверное, каждый второй этим занимается?

– Верно, умением покорять волны тут можно удивить только тебя.

– Тебе нравится твоя работа? – Мне хотелось понять, на сколько процентов Арон bad boy.

– Это не работа мечты, но работа, она приносит деньги. Это лучше, чем работать в душном офисе за копейки. К тому же я никого не принуждаю, люди сами решают себя убивать, я лишь выполняю их желания.

– Прямо как джин. На кого ты работаешь?

– На отца. Да сомнительный семейный бизнес, но что есть.

Так Арон и рассказал мне, что его отец глава одной из крупных банд в Уестмонде. Именно они самые главные игроки на рынке кайфа. Также тогда я услышала лекцию про темные районы L.A., и на какие улицы соваться не следует, какие порядки, и законы там действуют. Раньше я никогда не сталкивалась с такой стороной жизни. Нет, я, конечно, знала, что в любом городе есть злачные места, но 250 убийств за полгода, было для меня шоком.

– Ты сам употребляешь?

– Нет, я придерживаюсь правила отца. Свой товар пробовать нельзя, это вредно для бизнеса. Да и в целом, я слишком эгоистичен и нарциссичен, чтобы травить себя. Так что Кроха, и тебе не советую.

– Я согласна. Наркота для слабаков!

– Судя по всему, ты предпочитаешь алкоголь. И, судя по бутылке, хороший.

– Тяжелая акклиматизация.

– Аргумент засчитан. Рад, что спас тебя. Ты значительно подняла мне настроение. Но мне пора, радость сама себя не доставит. Так что джину пора выбираться из бутылки и выполнять желания. – С этими словами он поднялся и начал собираться.

– Я тоже рада, что ты меня спас. Это был лучший день здесь. Спасибо тебе!

– Неужели я дождался благодарности спустя пару часов после своего героического поступка??

– Да, запомни этот момент.

– Отмечу в календаре, – это продолжало его веселить. При этом он так мило улыбался, думаю, сводил с ума он не столько внешностью, сколько улыбкой.

– Кстати, меня зовут… – я не успела договорить, как он перебил меня.

– Я знаю, фото твоей семьи мелькали по телеку не одну неделю. Так что приятно познакомиться, мисс Вандер-Скотт. Меня зовут Арон. – Мы обменялись рукопожатиями, думаю, с того момента и началась наша дружба.

– А я еще не поняла приятно мне с тобой познакомиться или нет, – меня напрягло, что он знал, кто я, но молчал.

– Поверь, тебе тоже будет приятно! – после этих слов, он начал уходить. Отойдя на десять метров, обернулся и добавил: – Я не могу позволить тебе жить рядом с океаном, если ты не умеешь плавать. Так что с завтрашнего дня начинаются уроки преображения. Не обещаю, что в русалку, но в пловца точно. Жду завтра в 8:00 p.m. И без опозданий.

Так и началось наше общение, ежедневные встречи по вечерам до начала учебы. Арон учил меня плавать. Он был терпеливым учителем, хотя и ругался, когда я утягивала его с собой на дно, заставляя глотать соленую воду. Но все же у него получилось и теперь меня не страшно отпускать на пляж.

Вот в очередной урок, когда я уже зашла в воду и пыталась применить теорию, которую Арон в меня усердно вдалбливал, он задал мне вопрос:

– Ты никогда не задумывалась, для чего стерилизуют иглы, которыми делают смертельные инъекции?

На какое-то время я действительно над этим задумалась.

– Арон, какого черта! Что за дурацкий вопрос? На кой мне этот бред

– Ахаххахах! Зато ты плывешь нормально, Твой мозг думает об этой непонятной дряни, а не о том, как плыть. – Эта тварина явно собой довольна.

– Тебе повезло, что это сработало. Прям учитель года!

– Ну же, Кроха, я знаю, что делаю. Собственно, как и твое тело. Не забывай, наши предки вышли из воды. Твоя пра-в-n-степени бабка когда-то в форме одноклеточной вылезла из океана покорять сушу, для того чтобы спустя миллиарды лет, ты смогла вернуться и покорять водные просторы.

– Признайся, у тебя сегодня день тупых вопросов? Или ты где-то долбанулся головой, поэтому несешь хрень? – Я уже вышла из воды и села рядом, обняв Арона своим мокрым телом. Он слегка поморщился, но не отстранился. Но мои вопросы предпочел оставить без внимания. Его молчаливость меня беспокоила. – Эй, бро, у тебя все хорошо? Ты мне сегодня не нравишься.

– Хм, я уверен, что я каждый день достаточно секси, чтоб девочки по мне текли.

– Твоя сексуальная задница не освобождает тебя от ответа, – я не смогла удержаться от того, чтобы не закатить глаза.

– Все хорошо. Тебе не нужно переживать за меня, Кроха. Просто был поздний заказ, и я не выспался. Сегодня познакомься с одной из моих личностей – тормозом Ароном

– Он мне определенно не нравится. Если бы я начала тонуть, этот тормоз сообразил к тому моменту, когда я бы уже кормила рыб. – Арон обнял меня крепче.

– Кроха, я всегда тебя спасу.

После наших «уроков» мы обычно ели бутерброды и фрукты, которые я приносила, и болтали. Я рассказывала о своей жизни в Нью-Йорке, о том, как все изменилось после ареста отца, он – о своей семье и улицах. Все начиналось очень даже безобидно, но как же спустя пару лет все поменялось, и вот я стою в его клубе и прошу продать мне товар.

– У тебя есть рогипнол? – решила перейти сразу к делу, так как у меня оставалось мало времени, еще и головная боль сводила с ума.

– Зачем он тебе? Не думал, что у тебя с этим проблемы.

– Так ты мне продашь или мне найти кого-то еще? – я уже начинала заводиться.

– Я так понимаю, спрашивать тебя бесполезно.

– Верно, просто дай, что я прошу.

– Сейчас принесу, стой тут.

На этот раз он вернулся быстро.

– Держи, но прошу, не делай глупостей. Не знаю, что ты задумала, но мне это не нравится. Если у тебя какие-то проблемы, просто скажи мне, и я помогу все уладить.

– Все в порядке, нет ничего такого в чем бы была нужна твоя помощь. «К тому же ты уже помог», – я убрала протянутый мне пакет в карман и достала деньги, протянув их Арону.

– Тут больше, чем стоит то, что я тебе дал.

– Бери, это же деньги, а они лишними не бывают. Считай это за то, что ты меня тут не видел.

– Ну, то что я тебя не видел и мы не знакомы, это понятно. Но все же ты сильно изменилась после аварии, все твои монстры полезли наружу. Но меня пугает даже не это, а то, что ты не пытаешься их контролировать. Это на тебя не похоже, ты же помешана на контроле.

– Арон, поверь, у меня и сейчас все под контролем. – Не знаю, кого я пыталась убедить: его или себя. Хотя тогда мне казалось, что всё идеально продумано, но в этой гребаной жизни вечно что-то идет не так.

Попрощавшись с моим героем, я отправилась в темноту улиц Уэстмонта, реализовывать свой неидеальный план.

Из протокола

Последний зарегистрированный сигнал мобильного телефона Элеонор Вандер-Скотт был зафиксирован в лесном массиве на холмах. Согласно показаниям матери пропавшей, Элеонор регулярно занималась бегом в данной локации. В непосредственной близости от места, где, предположительно, находилась девушка, обнаружены сломанные ветки, указывающие на перемещение человека, а также следы обуви размером около 37. Эти следы не соответствуют тропиночной сети и ведут вглубь лесного массива. Кроме того, выявлены следы обуви большего размера, предположительно от 40 до 44.

В трехстах метрах от первых следов в кустарнике обнаружен красно-белый бомбер, принадлежащий команде черлидеров школы Бишоп Монтгомери Хай. Мать пропавшей подтвердила, что данная спортивная форма принадлежит ее дочери.

Экспертиза установила, что на поверхности найденной вещи присутствуют следы крови. Проведенное сравнение показало, что кровь на бомбере идентична крови Элеонор Вандер-Скотт, образцы которой были предоставлены из банка крови. Кровь обнаружена на правой нижней стороне бомбера и на трех четвертях рукава. На предмете также присутствуют следы почвы и травы, свидетельствующие о возможном падении жертвы. Кровь также обнаружена вблизи улики и на расстоянии около двух метров вглубь леса. Кровопотеря классифицируется как значительная.

Пропавшая девушка не обнаружена. Поисковые мероприятия продолжаются.

Глава 3

Друзья (через два дня)

Рики

Мне сложно в это поверить. Это просто невозможно. Но пришедший детектив снова и снова задает один и тот же вопрос: «Когда вы видели ее в последний раз?» Я мотаю головой, не в силах осознать увиденное. На фото – кусты, среди них висит бомбер нашей школьной команды по чирлидингу. Это бомбер Лени. И он весь пропитан чем-то до отвращения красным. Женщина-детектив утверждает, что это кровь. Кровь, которая принадлежит Ленс. Но этого не может быть! НЕ МОЖЕТ!

Это по праву можно считать худшим утром (тогда я еще не мог знать, что худшее впереди, и скоро настигнет всех нас), даже хуже того, когда Мили позвонила мне посреди ночи и сообщила, что Лени в больнице, потому что в нее врезался какой-то мудак. С спросонья я не сразу сообразил, что это не шутка (что вполне в духе этой бестии). Вот и сегодня, когда мама разбудила меня не теми словами, которые ты хочешь услышать с утра, вроде «Вставай, завтрак готов». Но не сегодня.

– Рики просыпайся! Там внизу полиция, хотят с тобой поговорить. У них к тебе вопросы касающиеся Лени, кажется с ней опять случилось что-то неладное. – В ее голосе звучала тревога.

– Хорошая шутка, мам! Даже лучше той, когда ты будила меня со словами, что звонил тренер Донатан, и меня выгоняют из команды, за неподобающее поведение. – Сонным голосом я смог проворчать так много слов, что сам удивился. У нас с мамой отличные отношения – мы любим поддерживать друг друга в тонусе. – Так что дай поспать! Сегодня выходной.

– Дорогой, на этот раз я не шучу. Там и правда полиция. Все встревожены. Я пыталась дозвониться до Брукс, но она не отвечает.

– Подожди, ты хочешь сказать, что эта сумасшедшая в что-то вляпалась, и мне сейчас нужно подтвердить, что ее где-то там не было? Или с самой Лени что-то приключилось?

– Боюсь, второе. Полиция ждет тебя внизу. Поторопись.

Теперь и я забеспокоился, поэтому сразу же вскочил с кровати, не тратя время на душ (девочки всегда смеются, что меня оттуда не дождешься). Наспех натянул первую попавшуюся футболку и шорты и побежал вниз. Детектив о чем-то беседовала с моей мамой, но, заметив меня, переключила фокус своего внимания на мою скромную персону.

– Мистер Брайс, правильно? Очень приятно! Я детектив Чалман. У меня есть вопросы о вашей подруге, Элеонор Вандер-Скотт. – Все фразы как в детективном сериале.

– Да, это я, – голос меня подводил, он не был таким уверенным, как бы мне хотелось. – Что у вас ко мне за вопросы? И что случилось с Лени?

– Ричард. Надеюсь, вы не против, что я обращаюсь к вам по имени.

– Все ок! Так что случилось? – меня уже накаляла неизвестность.

– Когда вы видели, Элеонор в последний раз?

– Дня два назад, в пятницу, мы после школы все вместе ходили в кафе перекусить.

– В каком часу это было?

– В районе 4:00 p.m., точно не скажу, не смотрел на время. Вы можете сказать, что произошло?

– Ваша подруга пропала. Мне очень жаль это говорить, но мне нужно узнать все подробности последнего дня, когда ее видели. Это поможет нам понять, что произошло.

– Смысле пропала? Вы уверены? Может она поссорилось с матерью или отчимом и улетела к Грейс?

– Мы связались с миссис Уинстер. Она сообщила, что внучки у нее нет, а также она не звонила ей уже дня два.

– И все же этому должно быть какое-то логичное объяснение. Возможно, она пошла бегать в какое-то новое место, сел телефон, и она заблудилась? – хотя географическим кретинизмом Лени не славилась, а выйти из дома с подыхающим телефоном и не взять хотя бы портативку, это точно история не про нее. Но эта надежда грела мне душу.

– Она точно пошла в лес. Телефон не был разряжен, и мы нашли его вместе с этим.

Детектив Чалман показала мне фото, на котором был запечатлен окровавленный бомбер капитана команды черлидерш.

– Ричард, вы узнаете эту вещь?

– Да, – мой голос дрожит. – Это бомбер Лени. Из всей команды только ее тренировочная форма была уникальной. Она говорила, что так и должно быть – все обязаны знать, кто капитан местных сучек

– Хорошо! Ричард, а теперь расскажите, что было после того, как вы пришли в кафе. Было ли что-то необычное в поведении Элеонор? Может ей кто-то писал? Или она о чем-то говорила, например, куда собирается вечером, о своих планах? – Голос детектива был совершенно спокойным. Интересно, сколько подобных разговоров уже было на ее практике? На вид ей лет тридцать три или тридцать пять, она достаточно хороша собой, ухоженная, с хорошей фигурой. У нее большие выразительные глаза, внушающие доверие. Приятный спокойный голос. Она скорее напоминает детектива из какого-нибудь порно, которая пришла тебя наказать, чем на реального детектива. И, тем не менее, она действует весьма профессионально. Задает все свои вопросы, не давя, а также отвечает на мои, что повышает мой уровень доверия к ней. Чувствуется знание психологии.

– Все как обычно. Мы заказали поесть. Сидели за нашим обычным столом и болтали, обсуждали первые недели в школе. Ничего странного не было. – Я тщательно вспоминал весь день, чтобы заметить в нем хоть намек на необычность, но нет, абсолютно все было рутинным.

– Что заказала Элеонор? Может, ее заказ как-то отличался от стандартного.

– Говорю же нет, все было как обычно. Лени заказала латте и салат с морепродуктами.

– Горячий кофе в такую жару? Обычно девочки ее возраста предпочитают зеленый сок или смузи.

– Не Ленс, она у нас кофеиновый наркоман. Это привычка с нью-йоркских времен. Без достаточного уровня кофеина, она крайне раздражительная и нервная. Так что пока Лени пьет кофе, все в порядке.

– Хорошо, как долго вы были в кафе? Ушли все вместе?

– В кафе мы пробыли около полутора часов Лени ушла немного раньше, минут на пятнадцать.

– Она сказала почему? Что ей стоило подождать всех и поехать вместе? Всего каких-то пару минут.

– Сослалась на дела. Мы не стали расспрашивать. – Этот ее вопрос заставил меня почувствовать себя плохим другом. Может если бы мы проявили большую заинтересованность, то заподозрили что-то не то. – Такое случалось и раньше: запись в салон, массаж, тренировки или что-то еще. Я не придал этому значения.

– Итак, вы говорите, что приехали в кафе в районе 4:00 p.m., пробыли там полтора часа, но мисс Вандер-Скотт уехала на пятнадцать минут раньше, то есть где-то в начале шестого, верно?

– Кажется, так. – Теперь я засомневался в своих словах.

– Скажите, а Элеонор была на своем автомобиле или приехала с кем-то?

– На своей. Как раз обкатывала новый подарок от Грейс. – Бабуля любила и ничего не жалела для Лени. После аварии ее прежняя Audi была не в лучшем состоянии, поэтому миссис Уинстер подарила ей новую, красную Audi S8. Ленс была в восторге, к тому же это еще и кабриолет.

– Хорошо, после этого ты виделся или общался с Элеонор по телефону, FaceTime, Messenger или соцсети?

– Нет. Ее последняя сторис была в начале десятого о том, что у нее начинался spa-вечер. Она лежала в маске вполне довольная и в своей комнате.

– Ричард, вы же состояли в отношениях с Элеонор, верно?

– Верно, но мы расстались до ее отъезда в Нью-Йорк к Грейс.

– Подскажите, почему вы расстались? У Элеонор был сложный период в жизни, авария, в которой она чудом выжила. – Мне не особо нравится ее вопрос, будто детектив хочет обвинить меня в пропаже Ленс или того хуже. Как и во всех фильмах, любовники – первые подозреваемые, тем более бывшие.

– Это было решение Ленс. Она оставила мне сообщение перед отъездом и не дала возможности объясниться. Я писал ей, спрашивал почему она приняла такое решение, но Лени не готова была его поменять. В какой-то момент я думал, что она уже не вернется и останется в Нью-Йорке.

– Вам было обидно, что Элеонор так с вами поступила? Вы злились?

– Сначала да, – я решил быть честным. – Но потом мы снова начали общаться, правда, больше, как друзья. Ленс всегда держала меня на расстоянии. Я верил, что, когда она вернется, все наладится.

– Но ничего не изменилось после возвращения мисс Вандер-Скотт? – голос детектива Чалман звучал мягко и дружелюбно, будто она не подозревала меня в причастности к случившемуся с Ленс.

– Да, верно. Ленс вернулась немного отстранённой и более дерзкой. Но я уверен, что это из-за долгого отсутствия. Скоро все бы вернулось на свои круги

– В чем заключалась отстраненность и дерзость Элеонор?

– В основном из-за новенькой – Кассандры. Она хорошая девочка, мы решили пригласить ее к нам. Ленс почему-то решила, что мы хотим заменить её Кассандрой. Она не особо любила её и часто цеплялась. К тому же Кассандра была на стипендии. Но Ленс ко многим цеплялась.

– Были ли у Элеонор с Кассандрой открытые конфликты?

– Нет, таких не было. Кассандра старалась понравиться Ленс, чтобы полностью влиться в нашу тусовку.

– Спасибо вам за ответы, мистер Брайс. Если у нас появятся еще вопросы, мы свяжемся с вами. Также, если вы что-то вспомните, даже мелочь, наберите меня. – Она протягивает мне свою визитку. – звоните в любое время, не стесняйтесь.

– Окей, спасибо! Обязательно наберу, если что-то вспомню. Но скажите, детектив, у вас уже есть версия, что произошло с Ленс и где она? – Во мне горела надежда, что они все поняли, и вечером Лени уже будет дома. А там девочки вытрясут из нее все подробности.

– Мисс Вандер-Скотт – достаточно состоятельная и влиятельная личность. Поэтому наша основная версия на данном этапе – это похищение. С целью выкупа или нет, пока сказать не могу, так как звонка об обмене ещё не поступало. Но мы ждём и надеемся, что скоро семья Элеонор выйдет на связь. В доме уже установили все необходимые устройства, и там работает группа специалистов. Так что не волнуйтесь, скоро ваша подруга будет дома.

Похищение? Мисс Чалман говорила так уверенно и ободряюще, что я должен был почувствовать себя спокойнее. Но почему-то после ее слов о том, что Лени скоро вернётся, мне стало еще тревожнее. Я начал переживать, что сказал что-то не так. Не обращал внимания на такие детали, как время, имена, места, её ранний уход. Вдруг я что-то упустил, что могло бы помочь расследованию? Но в голове была лишь каша, и я ничего не мог вспомнить. Перед глазами лишь окровавленный бомбер среди кустов. Мысли путались ещё и потому, что я не мог принять мысль о том, что это похищение ради выкупа. Что-то подсказывало мне, что всё гораздо серьёзнее.

Ведь если бы это было похищение, то выкуп потребовали сразу. А уже прошло два дня. Плюсом форма покрыта значительным количеством крови. Если бы это было ради выкупа, ее бы жизнь не стали подвергать такой опасности с самого начала, верно? За труп много не заплатят. В этой истории много чего не сходится. Так что сдается мне, что эта теория выдвинута, чтобы не наводить панику и не создавать лишних препятствий расследованию. Ведь если бы это было чем-то серьёзным, возникло бы множество вопросов.Либо в полиции работает кучка дебилов, набранных по объявлению, которые могут только жрать пончики и пить кофе. Это отвратительное клише, но и похуй, ситуация тоже отвратительная.

На какой-то момент времени у меня зарождается мысль, что Ленс убили. Но я вырезаю эту мысль из своей головы еще в зародыше. Нет, об этом даже нельзя думать. Проще согласиться с версией детектива: похитители – просто деградаты, которые пытаются манипулировать ситуацией, как на фондовом рынке, будто свобода Лени подорожает, если они немного подождут. Хотя, это может сработать, ее семья будет все больше на взводе и эмоционально нестабильны и заплатят любые деньги, лишь бы вернуть «самую ценную акцию».

Из моих размышлений меня вырывает мама.

– Рики, как ты? Хочешь поговорить? Или может, тебе что-то нужно? Ты выглядишь очень бледным, малыш.

– Твои милые фразы не утешают, знаешь? – Я не хотел ее обижать, но из-за эмоций не могу себя контролировать, поэтому веду себя резче, чем она это заслуживает. Я понимаю, что она, как и я ,не знает, что и думать и как мне помочь. Но facking она же взрослая, можно придумать что-то более оригинальное, чем эта банальщина. «Чем я могу тебе помочь?» Но она не может вернуть Лени. Поэтому ее помощь бесполезна.

– Я лишь хочу понять, как ты? То, что произошло это ужасно, но… – Я не даю ей договорить.

– Как я? Ты действительно задаешь мне этот вопрос? Моя подруга пропала. Да я лучше всех, вот думаю, не закатить ли мне вечеринку на заднем дворе. Как тебе идея? – Не знаю, чего жду от нее.

– Я понимаю, что ты расстроен, вы с Лени были близки, но ты не можешь так со мной разговаривать, Рики. Ты зол, но имей хоть каплю уважения к своей матери. – Терпения хватило ненадолго. В принципе, она всегда быстро заводится и также быстро остывает.

– Мы не были близки. Мы и сейчас близки. Не говори так, будто ее уже нет.

– Рики, я просто не так выразилась, и не это имела в виду. – Конечно, я знаю, но пусть она чувствует, что напортачила и выключит режим «я твоя мама».

– Забей! Просто оставь меня. Если я захочу поговорить, то дам знать. Не хочу ссориться, но сейчас я не могу вести с тобой конструктивную беседу.

– Хорошо. Если что-то понадобится, просто скажи.

– Оки.

Я вернулся в свою комнату и решил написать Мили, узнать, в курсе ли она. Она живет ближе всех к Ленс, поэтому, думаю, к ней заехали первой. К тому же Мили имеет какие-то особые скилы узнавать все раньше всех, для нее будто не существует новостей, такое ощущение, что она всегда в курсе всего. «Информация правит миром» – это ее девиз. Хотя нет, ее слоган звучит как-то так: «Если ты узнал что-то вторым, то ты проиграл». Ее мечта стать пиарщиком, так что она идет к своей цели, невзирая ни на что.

С Лени они познакомились в школе, столкнулись как два айсберга. Мы даже с ребятами переживали, что школа этого не переживет. Но они очень быстро подружились. Изначально такая дружба доверия не вызывала. Все думали, что это противостояние под вуалью дружбы, но нет. Они быстро поделили власть в школе, после к ним присоединилась и Клэр, так у школы и появились три королевы. Хотя Лени и была лидером в их трио, но на разговоры об этом было наложено страшное табу.

Собственно, через Мили мы и познакомились с Ленс. Когда я ее увидел первый раз в школе, то решил, что просто очередная сучка, ничего необычного, но ошибался. Есть что-то в ней настолько простое, что делает ее архисложной. Со стороны может показаться, что ее совсем ничего не парит, но все же у нее имеются персональные страхи.

Наше знакомство произошло не совсем спонтанно. Я знал, что Ленс будет у Мили, поэтому напросился подвести Рея, которому хотелось увидеть свою девушку. Несмотря на свободу их отношений, они сильно привязаны к друг другу, но стараются это не афишировать, чтобы не терять популярность. Мы с Реем подъехали к дому Мили.Когда мы вышли из машины, я почувствовал волнение, чего раньше не случалось при знакомстве с девушками. Девочки сидели в гостиной, что-то смотрели, поедая M&S и мармеладки (по их мнению, это круче попкорна). Когда мы зашли, Лени лишь бросила на нас мимолетный взгляд: мы привлекали ее внимание меньше, чем поставленный на паузу мультфильм.

– Девочки, а вы не слишком взрослые для мультиков? – мне хотелось привлечь ее внимание.

Конечно, она повернулась, окинула меня таким взглядом, будто оценивала, достоин ли я комментария от нее. И видать я получил положительный вердикт, так как она мне ответила.

– Мультфильмы разгружают эмоциональный фон, позволяют на время забыть, что вокруг куча долбоебов. Они все однотипные, безмозглые, но хорошо откормленные лемминги, которые, когда им скучно, стремятся к острым ощущениям. А вот смелости хватает только на то, чтобы смотреть сериалы из жанра триллер. Смотреть на жизнь, а не жить ей. Жалкие ублюдки! Хотя из них получатся хорошие будущие измотанные офисные клерки

Не знаю, кого она имела в виду, но мне от ее слов стало не по себе. Будто она осуждала все и сразу, и меня в том числе. Но потом ее серьезное лицо озарила улыбка, и она рассмеялась:

– Ха-ха-ха-ха, ты бы видел свое лицо, ха-ха-ха-ха. Это так забавно.

– Не парься. Ленс нравится ставить людей в тупик, поэтому она толкает бессвязные «умные» речи. – Мили решила объяснить действия своей подруги, хотя при этом тоже без удержано смеялась.

В этот момент Ленс уже перестала смеяться и внимательно меня изучала, наклонив голову набок и невинно улыбаясь. Она была похожа на куклу. Очень светлое лицо для Калифорнии, копну темно-рыжих, каштановых, волос сдерживала красная повязка на голове, легкий макияж, акцент на пухлых губах (она любит красить губы в насыщенно красный, цвет крови, когда хочет привлечь внимание. Будто губная помада как-то на это влияет, ее невозможно не заметить и без нее). Большие карие глаза проникали тебе под кожу. В тот день на ней был голубой топ и белые джинсовые шорты. В целом она выглядела как модель рекламы колы из 80-х. Еще одним элементом ее стиля, помимо помады, был запах, она пользовалась всегда одним шипровым цветочным ароматом. Ноты груши, турецкой розы и индийского жасмина я ощущаю и сейчас, сидя в своей комнате, такое ощущение, что она где-то рядом, сейчас зайдет в комнату вся такая легкая и беспечная, но в то же время тихая.

Ленс очень любит наблюдать, так она присматривается к людям и определяет, кто стоит знакомства с ней, а кто за бортом. Много слушает, делает выводы и все запоминает, от нее не ускользнет твой грязный секретик, которым она может начать тебя шантажировать в любое время. Это еще одно из развлечений Лени, но прибегает она к нему крайне редко, для этого надо ее надо как следует взбесить. В целом люди ее мало интересуют, пока они не лезут в ее дела. Она довольно сложная, но ее таинственность и дерзость притягивает.

Я тоже улыбнулся

– Как сказала интересно.

– Умею иногда интересно говорить. Когда настроение хорошее или в хорошей компании.

– И что сегодня хорошее настроение или компания?

– Еще не определилась.

– Кстати, вы же не знакомы. Совсем вылетело из головы, вот что я за хозяйка? – Мили решила реабилитироваться и сыграть роль радушной хозяюшки и представить нас друг другу. – Лени – это Рей, мой… как бы парень.

– Как бы парень? Звучит не очень, детка. – Статус «как бы парня» Рею не зашел.

– Милый, давай без ярлыков.

– Это все из-за того, что наше поколение постоянно осуждают и пристыжают, что мы боимся определить рамки. Порой мы сами не знаем в каких отношениях находимся. Социальные и личные границы размываются. – Лени решила переключить внимание на себя, чтобы не наблюдать перепалку двух истеричек.

– Чего? – Мили эта реплика явно грузанула, так что она забыла, что вообще собиралась делать. Познакомить нас. Ну же, Мили, соберись. – Ты вроде не собиралась поступать на психологию и становиться мозгоправом, откуда это все?

– Иногда полезно читать не только «Cosmo», сидя в очереди в салоне. – И снова эта милая улыбка, которая никак не вяжется с тем, что сейчас было только что сказано.

– Ага, хорошо. Учту. На чем я остановилась? – Не давая вспомнить о статусе их с Реем отношений (он за это должен быть мне еще и благодарен), я подтолкнул Мили к ее изначальному плану.

– Ты нас тут друг другу представляешь.

– Ах, точно. Это, кстати, Ричард – тот еще зануда временами. Но всегда готов помочь девушке в беде.

– Для друзей я просто Рики. – Я не мог позволить развить эту тему. Не хотелось портить первое впечатление.

– Ну и ребят, эта очаровательная девушка Элеонор.

– Приятно познакомиться! – Проскандировали мы с Реем в один голос. На что Лени лишь улыбнулась.

– Надеюсь, знакомство с вами также будет приятным и для меня, – сказала она. – Что насчет досмотреть мультфильм? Но на вас, мальчики, у нас нет сладостей, так что наслаждайтесь попкорном.

Тогда я лишь пытался ее понять, но пазл никак не складывался. Чем-то она меня даже пугала её мысли и действия были непредсказуемыми.Но со временем мы стали очень много тусить все вместе, и я как-то привык к ее биполярности и непоследовательности.

Общение с Ленс приносило мне кайф. Мы могли поговорить на любые темы, она могла поддержать любой разговор, всегда внимательно слушала. Она никогда не спорила, если не была уверена в своей правоте. Спор ради спора, по её мнению, был бессмысленным. «Это как кофе без кофеина, – говорила она. – В чём кайф, если по итогу ты не получишь желаемого?»

Теперь я не представляю своей жизни без Ленс. Без её едких комментариев, звонкого смеха и маниакального контроля (который она тщательно скрывает, но всегда держит в голове план). Без ее шуток и безумств, которые нередко выливались для всех нас серией приключений, которыми мы будем гордиться в старости. Ее переполняет жизнь, и она охотно делится ей с нами.

Но сейчас я взял в руки телефон и пишу Мили.

«Милс, привет!»

Ответ приходит моментально, собственно, что не удивительно, с телефоном она не расстанется никогда.

«Привет! Я так понимаю, ты уже в курсе?»

«Да, копы только что были у меня. Я в шоке!»

«Это настоящий ад! Я только отошла от аварии, когда увидела, что она в норме, и теперь это…»

«Я вообще не врубаюсь, что происходит.. Ты?»

«Я тоже. Ты веришь про эту муть про похищение? »

«Нет, там столько косяков, ничего не вяжется. Что тебе сказали? Что спрашивали?»

«Думаю, то же самое, что у тебя. Знаю ли я Лени, как давно, в каких мы были отношениях. Не ссорились. Когда я видела и общалась с ней последний раз, и все по стандартному списку.»

«Да, тебя явно спрашивали более жестко. Версия с женским соперничеством. Рассматривают версию, что это ты сделала. Прости за смех, но я уже не знаю, что делать.»

«Не парься. Но теория действительно до смеха банальная. Я бы сделала все элегантнее. Но а ты ее бывший – идеальный подозреваемый».

И вдогонку.

«Это все так странно. Меня кровь на форме напрягает. И что она делала в том лесу?»

«Меня кровь тоже очень сильно беспокоит. А еще и ее количество.»

«Да, это явно были не месячные.»

«Что касается леса. То тут несколько вариантов либо она решила пройтись, но ее там кто-то поджидал, что бред, кто мог знать, что у нее стрельнет в голову туда пойти? Либо ее забрали где-то в другом месте и привезли в лес, но зачем? Еще вариант, что ее одежду и телефон просто там оставили, чтобы сбить со следа или это какой-то намек и подсказка.»

«Рики, прекращай смотреть сериал «Нэнси Дрю», хотя в твоем последнем варианте определенно есть смысл.»

«Блин, я чувствую себя отстойной подругой. Ленс два дня не выходила на связь, а я даже не придала этому значения и никак не отреагировала, у меня даже тени сомнения не возникло, что что-то не так.»

«Не вини себя. Уверен, никто из нас не подумал. Мы просто уже привыкли, что Ленс может куда-то пропасть на несколько дней, но она всегда возвращалась с очередной грандиозной историей. Либо ей требовалось время, чтобы побыть наедине с собой и восстановиться. Сложно быть постоянно на позитиве. Ты же знаешь, как тяжело ей даются ее внутренние переживания на публике.»

«Да, но все же. Я должна была быть более внимательной. Я так волнуюсь и мне страшно».

«Я надеюсь, копам удастся ее быстро найти.»

«Давайте соберемся и вспомним, что было в пятницу. Может, мы что-то упустили. Может, она говорила о чем-то странном, называла чьи-то имена. Мы должны что-то сделать. Я не могу так!!!»

«Ты же не думаешь, что Ленс могла начать с кем-то встречаться так, что вы с Клэр были не в курсе?»

«Честно, я уже ни в чем не уверена. Но я не помню намека ни на что такое.»

«Вы же все друг другу рассказываете.»

«Да, но вдруг это кто-то про кого она не хотела говорить. Может он старше или бедный. Рики, прости, для тебя это должно быть неприятно»

«Нет, мне кажется это бредовая идея. Чтобы у нее кто-то был. Нет.»

«Ты ничего за ней такого не замечал? Ты порой знал что-то раньше или больше нас, что меня всегда бесило. Но Лени почему-то очень часто первому что-либо сообщала тебе.»

«Ни о чем таком она даже не намекала. Все как обычно разговоры ни о чем и обо всем.»

«Что она тебе рассказывала про Нью-Йорк и своих старых друзей?»

«Про Нью-Йорк в основном про тусовки с Грейс, как они ходили на всякие скучные мероприятия. Она радовалась, что вернулась домой, что в Нью-Йорке ритм жизни быстрее, что она скучала. Ещё говорила, что ходила по любимым местам, как будто видела их заново. Про старых друзей почти ничего не рассказывала. Только что виделись. Что они до сих пор те же злобные сучки, которые гавкают из-за угла. Короче, всё в стиле Лени – быстро и по делу. Про нью-йоркских друзей лучше спросить у Клэр. Кстати, ты не в курсе, остальные ребята знают, к ним уже приходили? Может, им скажут что-то новенькое.»

«Да, ты прав. Она их и про них точно курсе. Пойду, позвоню ей. Я написала Рею, думаю, он сказал Майку и Скотту, но я не уверена. Черт, всё это так выбило меня из колеи, что я вообще не уверена ни в чём. Насчет встретиться – это моя гениальная идея. Но после того, как с нами со всеми поговорят, то пересечемся на нашем месте и обменяемся инфой и все еще обсудим. Покидаю тебя. Не раскисай, она к нам вернется. Ни один похититель не вытерпит ее характер ни за какие деньги».

«Ты тоже держись!»

Бросив телефон на кровать, я все же решил, что душ мне сейчас не повредит. Потом нужно будет связаться с парнями.

Глава 4

Друзья (через два дня)

Клэр.

Гребаный телефон! И кому, интересно, я понадобилась в воскресенье в такую рань?! Мой единственный уговор с Богом: я не проклинаю его, а он дает мне высыпаться на выходных. И, походу, он нарушен. И благодаря кому мне не быть прилежной католичкой? Мили!

Не то чтобы я была удивлена. Вечно взбалмошная сучка может позвонить, когда ей это вздумается. Если это очередное нытье про Рея, то пусть идет лесом, полем или что ей там ближе. А она настойчива. Окей.

– Если это не стихийное бедствие, то подожди до того, как начнется мое утро.

– Это хуже. К тебе едут копы.

– Хороший способ разорвать мои отношения с мистером Кровать, но в выходные мы девственно преданны друг другу.

– Клэр, я не шучу. Лени пропала! Копы уже едут к тебе за показаниями.

– Я резко поднимаю голову с подушки и пытаюсь понять, что происходит.

– В смысле, Лени пропала? То, что она не онлайн пару дней – это не повод поднимать панику, тебе ли не знать.

– Если бы было все так просто. Ее форму нашли в лесу, на ней кровь. Полиция предполагает похищение. Я не шучу! И не думаю, что это способ привлечь внимание. Лени на такое не пойдет.

Лени. Кровь. Я экстренно просыпаюсь. Идет Бог к чертям.

– Повтори, что ты сейчас сказала.

– Уверена, ты расслышала все с первого раза. Копы скоро будут у тебя. Они выехали от Рики, минут десять назад. Там ты уже сама все услышишь. Потом нужно будет обменяться инфой.

– О чем ты?

– О том, что тебе скажет детектив Чалман. Может там будет какая-то новая инфа, которая даст понять, что происходит. Также мы с Рики решили, что, когда опросят всех, то нужно встретиться и обсудить все, может, вспомним что-то важное. Сложим пазл.

– Пока я ничего не понимаю, но готова встретиться. Где и во сколько?

– Этого я пока не знаю, опросили только меня и Рики. Думаю, вечером на нашем месте.

– Хорошо. Кажется, звонят в дверь.

– Уверена, это копы.

И тут я слышу голос отца.

– Клэр, ты проснулась? Тут полиция, у них к тебе пару вопросов по поводу Лени. Спускайся.

По всей видимости, родители уже в курсе произошедшего. Наверняка Брукс уже позвонила маме, они же лучшие подружки. Ничего не имею против их дружбы, именно благодаря ей мы с Лени все еще вместе. Потому что мама решила, что оставлять свою дорогую подругу из сестринства, в тяжелый для нее период – это не комильфо, именно поэтому мы и переехали в Калифорнию. И теперь я встречаю Рождество без снега. В трубку я отвечаю, что копы приехали и отключаюсь. А также кричу родителям, что спускаюсь.

Натянув халат поверх пижамы, босыми ногами я шлепаю вниз. В гостиной расположились родители и какая-то молодая азиатка. По всей видимости – это и есть детектив Чалман.

– Клер, дорогая, произошло кое-что ужасное, поэтому детектив хочет с тобой поговорить. – Мама явно на нервах. Ей бы поработать над своим эмоциональным фоном. У отца все намного проще.

– Если хочешь, мы можем остаться с тобой. – В этом предложении так и сквозит: «Ты же сильная девочка, справишься, у меня нет желания разбираться еще и с этим.»

– Нет, пап, все в порядке, я сама. – От этих слов ему явно легче. Он не из тех, кого интересуют чужие проблемы, порой, мне кажется, что он живет в каком-то отдельном своем мире, где правят котировки акций и нестабильность фондового рынка. Но это его увлечение помогло ему неплохо так заработать, чтобы стать достойным мужем для моей матери, так как ее семья презирала его до последнего, пока он не вошел в двадцатку самых успешных бизнесменов Нью-Йорка.

– Хорошо, детка, но, если что мы рядом, – мама уже пытается меня утешить. Я это чувствую, но пока плохо понимаю, насколько все ужасно. Поэтому я поворачиваюсь к детективу, и не жду, когда она начнет задавать вопросы, а сама начинаю допрос.

– Что с моей подругой?

– Я так понимаю, что вы уже осведомлены о мисс Вандер-Скотт?

– Я знаю лишь, то, что она пропала. Точнее, это ваша версия, – уточняю я.

– Все верно. Мы считаем, что вашу подругу похитили, – продолжает детектив. – Вы можете опознать данную вещь? – она протягивает мне фото, на котором я отчетливо вижу форму Лени. Этот бомбер я не спутаю ни с чем.

– Это бомбер Ленс, – мой голос становится тише, даже против моего желания. Чем больше я смотрю на фото, тем больше осознаю, что что-то не так. – Это её кровь? – спрашиваю я, стараясь не показывать волнения.

– Да, экспертиза подтвердила, что это кровь Элеонор, – отвечает детектив.

– Чем я могу вам помочь? – спрашиваю я, стараясь сосредоточиться.

– Скажите, были ли у Элеонор конфликты с кем-либо? Или, возможно, враги? – спрашивает детектив.

– Лени определенно не была святой, как и все мы, – отвечаю я. – Но про врагов я точно ничего не слышала. Были люди, которые ее не любили, но, в большинстве случаев, ей просто завидовали. Ее хотели, ей хотели быть. Она была пассивно-агрессивной сучкой, тут спорить не буду. Но никогда не начинала конфликт первой, люди ее мало интересовали, если только они не могли быть ей полезны или не перешли дорогу. Первых она держала близко, а вторых просто уничтожала.

– Уничтожала? И при этом у нее не было врагов? – удивляется детектив.

– Не было желающих с ней связываться, – отвечаю я. – Она действовала как профессор Мориарти – холодно и расчетливо. Поддаваться эмоциям – история не про нее. Она подходила к уничтожению человека ответственно, чтобы он не мог ей навредить в ответ. Но такое я видела всего пару раз и в Нью-Йорке. За эти годы она вела максимально расслабленную социальную жизнь.

– Что вы можете сказать о Мили? Ведь когда Элеонор пришла в школу, у них был конфликт? – спрашивает детектив.

– Ну, Вы вспомнили – отвечаю я с улыбкой. – Это было тысячу лет назад. Тем более их конфронтация не переросла в войну. Они нашли общий интерес. Их тандем был выгоден обеим.

– В чем была выгода? – уточняет детектив.

– Мили знала все обо всех и активно делилась этой информацией с Ленс. Ну а Лени обладает превосходными скилами убеждения и харизмы. Она прирожденный диктатор.

– То есть у них не возникало проблем с дележом власти? – интересуется детектив.

– Нет. Мили стала отличной помощницей, пока Лени реализовывала какие-то свои проекты.

– Что вы подразумеваете под «проектами»?

– Она модернизировала группу черлидерш, ужесточила тренировки и отбор. Также привнесла креативность в студенческое самоуправление. Честно говоря, я не особо в это вникала. Меня это никогда не интересовало.

– У вас так мало общих интересов, но вы дружите. Вы всегда поддерживаете подругу? – детектив будто удивляется.

– Наши отношения довольно сложные. Мы скорее «Заклятые друзья».

– Как заклятые враги? – удивление детектива продолжает расти.

– Что-то вроде того. Мы дружим, но уже не помним почему. При этом без друг друга не представляем свою жизнь, – при этих словах у меня навернулись слезы. – Если говорить о поддержке, то я не всегда согласна с решениями Ленс, но никогда не пыталась склонить ее к своему мнению. Мы все совершаем ошибки, мы так учимся, разве нет?

– Не все из нас способны признавать свои ошибки. – Да, с этим высказыванием, я определенно согласна. И оно очень даже относилось к Лени. Она из тех людей, что обожает танцевать на граблях. Но детективу я отвечаю: «Возможно».

Детектив Чалман задала мне кучу вопросов, не связанных с темой похищения, поэтому у меня назрел вполне рациональный вопрос:

– Как это связано с версией о похищении?

– Мы также отрабатываем и другие версии. – спокойно отвечает детектив.

– Обвиняя во всех грехах подруг? – кидаю обвинение.

– Мы Вас, на данный момент, ни в чем не обвиняем. Нам необходимо составить психологический портрет вашей подруги, а также ее связи. Вы можете с этим помочь? Общалась ли Элеонор с кем-то кроме вашей компании?

– Если брать на постоянной основе, то нет. Она общается с девочками из команды, только по мере необходимости, в принципе, как и со всеми остальными.

– Есть вероятность, что вы могли не знать о её новых знакомствах?

– Я не могу исключить такую возможность. У всех есть свои секреты. Но я не заметила, что она начала с кем-то общаться.я.

– Вы сказали, что после приезда в L.A. мисс Вандер-Скотт изменилась. Что вы имеете в виду?

– В Нью-Йорке жизнь совсем другая. Другой ритм, другие правила.Вы же понимаете это? Здесь все зациклены на себе и других, привлекают внимание, помешаны на органике и удовольствиях. Когда мы переехали, нас это шокировало. Мы собрали кучу штрафов за переходы в неположенном месте. Но я отвлеклась. В Лос-Анджелесе Ленс не нужно было ничего делать, чтобы привлечь внимание. Оно было у неё само по себе. Ленс умеет произвести впечатление, но местные правила ей не нравятся, она не может к ним привыкнуть. Для Ленс этот переезд – затянувшийся отпуск, она не хочет здесь оставаться, ждёт окончания школы и поступления в колледж.