Ресторатор

Глава 1

– Ульяна? – напротив моего стола остановилась холеная женщина в дорогом молочном костюме.

Я машинально окинула взглядом ее светлый наряд. Учитывая, что у нас в любой момент может пойти дождь даже летом, это было смело с ее стороны. С другой стороны, что-то мне подсказывало, что она из тех, кто передвигается от машины до двери. Никаким ливнем ее не возьмешь.

– Да, это я.

Женщина, не спрашивая разрешения, устроилась напротив, и с благосклонной улыбкой на лице стала меня разглядывать, даже не пытаясь этого скрыть.

– Это я вам звонила.

– Я так и поняла, – ровно заметила я. – Вы говорили, что у вас какой-то важный вопрос ко мне. Я слушаю…

– Я тоже люблю, когда люди не тратят время на пустую болтовню, – уважительно кивнула дама. – Меня зовут Мария. Я директор по кадрам в сети «Taste». Уверена, вы слышали о такой.

– Естественно, – подтвердила я.

Как я могла не знать о сети самых известных проектов ресторанного бизнеса в северной столице? Тем более их слава шагнула за пределы нашего города. TasteCraft – «Искусство вкуса», TasteHaven – «Вкусный рай», TasteVoyage – «Вкусное путешествие», TasteLuxe – «Роскошный вкус». Мы с моим шефом не раз рассматривали их кейсы, разгадывая загадку успеха. Собственники этого бизнеса не светили лицом, поэтому я предполагала, что во главе стоит не один человек, а то, что у них есть отдельный директор кадровой службы, лишь подтверждало мою догадку.

– Мы знаем, что вы уже много лет успешно управляете «Петроградом», и у нас есть для вас предложение.

– Какое? – все же спросила я, догадываясь о том, что сейчас услышу.

Вместо ответа Мария взяла телефон и, набрав в нем цифры, протянула его мне. Хмуро глянув на экран, я подняла глаза на собеседницу, выдерживая ее пристальный взгляд. Если она хотела продавить свою власть таким образом, то не на ту напала. Меня уже давно не проймешь такими приемами.

– Мы готовы предложить вам такой оклад, если вы перейдете к нам в команду. Со своими ключевыми сотрудниками, разумеется, – уточнила Мария.

Я криво улыбнулась, все же удивляясь тому, что услышала.

– Мария, скажите, а сколько лет вы работаете на «Taste»?

– Достаточно, чтобы иметь полномочия сделать вам подобное предложение.

– Но недостаточно для того, чтобы понять – каким бы щедрым ни было ваше предложение, я не продам своего руководителя.

– Что ж, вашему руководителю повезло, – улыбнулась Мария, достойно сохраняя лицо. – Если вдруг передумаете, возьмите это.

Она положила на стол визитку, широким жестом пододвигая ее ко мне.

– Спасибо, но это лишнее…

– Что ж, Ульяна, не смею вас задерживать, – сказала Мария и встала из-за стола. – Всего доброго!

– И вам!

Наблюдая, как уверенной походкой удаляется Мария, я сделала глоток кофе и стала размышлять над тем, что сейчас произошло. Я не первый год занимаю руководящую должность, поэтому подобное переманивание уже случалось в моей практике, но это, пожалуй, самое наглое из всех.

«Taste» готовы заплатить за мою голову в три раза больше, чем я сейчас получаю, а зарабатываю я не так уж и мало. Возможно, многие на моем месте согласились бы без раздумий и покрутили пальцем у виска, не понимая моего отказа. Но для меня верность – не пустой звук.

С моим руководителем за 10 лет работы я прошла огонь, воду и медные трубы. К тому же он поверил в меня, когда я, будучи студенткой, устроилась в ресторан на подработку. На меня не повесили вечный ярлык официантки и дали возможность расти.

Со временем я стала подменять администраторов, когда в этом была необходимость. Как только освободилась эта должность, именно мне предложили ее занять, потому что я пахала как конь, и мой трудоголизм трудно было не заметить. В тот момент я успела окончить университет и заочно поступила на магистратуру, чтобы больше времени уделять работе. За пару лет в роли админа я набралась опыта, выработала хватку и железобетонную уверенность в своих действиях, поэтому, когда меня назначили на должность управляющей, никто даже не удивился.

Наш собственник ресторана к своему детищу всегда относился со всей душой. Он проводил много времени на работе, знал каждого сотрудника лично, вникал во все детали. Именно он многому меня научил. Я бы даже сказала – вырастил из молоденькой студентки матерого специалиста. Своим становлением и карьерой в ресторанном бизнесе отчасти я обязана и ему. И нет, нас не связывают романтические отношения. Лавров годится мне в отцы. К тому же он настолько консервативный, что я с трудом могу себе представить, что он мог бы завести отношения с кем-то вдвое младше него.

Уважение – это то чувство, которое я испытываю к нашему боссу. Еще, пожалуй, благодарность. Поэтому для меня очевидно, что предложение Марии – уйти и увести за собой всю команду – это подлый удар в спину и предательство, а я не могу так поступить с человеком, который вложил в меня столько сил.

Я заплатила за кофе и поехала в наш ресторан, потому что впереди меня ждал целый рабочий день, приправленный привычной суетой.

Когда я вошла внутрь, меня сразу окутала знакомая атмосфера. Глаза быстро привыкли к приглушенному освещению, и я осмотрелась по сторонам, машинально оценивая обстановку. Темно-синие стены в сочетании с матовыми панелями, казалось, поглощали свет, создавая уютную, почти интимную атмосферу. Зеркала визуально расширяли пространство, а большие арочные окна, мягкие красные кресла и дизайнерское освещение делали это место по-настоящему изысканным.

Проходя мимо массивной барной стойки из мрамора, я с удовольствием отметила, что новая подсветка, которую мы недавно установили, действительно преобразила сердце нашего зала. Теперь бутылки на полках светились изнутри, придавая бару особый шарм, а сама стойка казалась парящей в воздухе.

Несмотря на легкий налет готики в дизайне, ресторан выглядел стильно и утонченно. Современные элементы виртуозно уживались с классическими, создавая уникальное пространство для наших гостей. Интерьер «Петрограда» был таким же манящим и обволакивающим как горячая ванная при свечах. Это было мое место силы вот уже 10 лет.

Помимо эстетического наслаждения, здесь я получала удовольствие от общения. Мне всегда легко удавалось найти ключик к самым разным людям. Это помогало сглаживать острые углы, когда в этом появлялась необходимость.

Еще меня заряжало постоянное движение – я обожаю наш поток гостей, самых разных судеб, которые пересекаются в этом месте. Люблю наблюдать за работой официантов, летающих со скоростью торпеды, чтобы все успеть. Даже суета на кухне мне всегда казалась чем-то приятным и правильным. Если ее не нет, ресторан мертв, а раз все крутятся, значит, мы живем.

– Ульяна, добрый день! – поприветствовал меня наш бармен.

– Привет, Богдан! Как дела?

– Все стабильно, – лаконично ответил он.

– Стабильность – это хорошо, – заметила я, и направилась в сторону двери для персонала, ведущей в недра нашей кухни.

Холодный цех пустовал, но в горячем уже были все признаки жизни. Линейные повара выполняли первые заказы на своих участках. Неподалеку от них, прислонившись к дверному проему, стоял Данил, шустро набирая что-то в телефоне. Видимо, постигал искусство Юлия Цезаря, пытаясь одновременно контролировать персонал и решать какой-то вопрос. Правда первая задача выполнялась лишь номинально, потому что второй процесс полностью поглощал его внимание.

Поприветствовав команду, я перешла сразу к делу, адресуя вопрос нашему шеф-повару и по совместительству моему бойфренду.

– А почему в холодном цехе никого нет?

Данил поднял голову, отрывая взгляд от телефона, и растеряно улыбнулся.

– Вот выясняю…

– И как успехи? – уточнила я, когда мы вошли в его кабинет.

– Судя по тому, что Антон был в сети в 4 утра и не берет трубку, не очень хорошо, – признал Данил.

– Понятно. Когда выйдет, скажу ему, что в следующий раз за прогул последует увольнение, а пока штраф. Ты тоже проведи с ним беседу.

– Само собой.

– Кого поставишь вместо него? Руслана? – уточнила я, имея в виду одного из поваров-универсалов. – У вас же сегодня совпадает смена.

– Я его отпустил сегодня, у него запись к врачу.

– Ясно. Встанешь сам? – спросила я, чувствуя неприятный осадок из-за того, что Данил не поставил меня в известность, когда давал отгул нашему сотруднику.

– Ну может Антон еще придет, – предположил Данил.

По его уклончивому ответу было очевидно, что он не особо хочет провести день в холодном цехе.

– Что-то я сомневаюсь, – хмыкнула я.

– А вдруг… Он всего на час опаздывает.

– И что, мне идти салаты резать? – резко спросила я и осеклась на полуслове. Фраза «пока ты будешь надеяться, что повар явится на работу» так и не прозвучала вслух.

Я и так частенько чувствовала себя мужиком в юбке. Ладно, допустим сексуальным и привлекательным, если верить отражению в зеркале, но все же иногда мне казалось, что из нас двоих в нашей паре яйца у меня. Не знаю, как Данил к этому относился, но меня это чертовски угнетало. Скорее всего, его тоже, раз он за моей спиной отпускал сотрудников, укрепляя свой авторитет. Как шеф-повар в экстренных случаях он мог себе это позволить, поэтому я не стала лишний раз указывать ему на то, что он должен был предупредить меня. Ведь это именно мой функционал.

Я понимала, если постоянно буду продавливать свою власть, разрушу наши отношения. Но если абстрагироваться и вспомнить, что я руководитель этого коллектива, надо признать, меня раздражало подобное своеволие.

Когда мы познакомились, я работала администратором, а Данил только пришел в наш ресторан. Лавров нагло переманил его у конкурентов и пригласил сразу на позицию шеф-повара. Одним словом, после победы в крутом кулинарном шоу Данил был нарасхват. Я практически все время проводила в зале, и наша деятельность не особо пересекалась. То, что мы работали вместе, наоборот придавало пикантности зарождающимся чувствам.

Мы не афишировали наши отношения. Наверное, если бы о них знал Лавров, он не поставил бы меня на должность управляющей. Ведь сразу понятно – руководить шеф-поваром, когда он твой парень, непросто. Либо ты прогнешься под него, и тогда есть риск, что весь коллектив не будет воспринимать тебя серьезно. Все же знают, кто здесь настоящий папочка. Либо отношения развалятся и тогда возрастает вероятность, что кто-то из нас уйдет.

В тот момент Данил сумел меня убедить, что есть и третий путь – мы можем объединиться и дополнять друг друга. Правда со временем стало понятно, что этот вариант существует лишь в идеальной вселенной, где никто не допускает рабочих косяков, о которых приходится говорить. И с каждым таким случаем в нашу бочку меда добавлялась ложка дегтя, постепенно разрушая романтические отношения.

– Конечно, нет, – фыркнул Данил. – Просто, какой смысл торчать в холодном цехе, пока нет заказов.

– Подготовить свое рабочее место, например, – озвучила я очевидное, – впрочем, смотри сам.

– Не волнуйся, с этим я справлюсь. Лучше расскажи, что у тебя за встреча была?

– А, это, – отмахнулась я. – «Taste» пытались завербовать меня в свою команду.

– Ты отказалась? – немного ревностно спросил Даня.

– Конечно! А ты бы согласился?

– А мне не предлагали, – усмехнулся он. – Зато я знаю, кому еще поступало такое предложение. Правда, не уверен, что именно от этой сети, но все же.

– О ком ты? – насторожилась я.

– Наш кондитер недавно проговорился, что его пригласили в другое заведение, – поделился Данил.

– Интересно…

– Слушай, ничего необычного. Учитывая, какой бэкграунд у Захара, не удивительно, что его переманивают.

– Ну да, – согласилась я, понимая, что стажировка во Франции и золотые руки кондитера всегда будут привлекать внимание не только посетителей, но и наших конкурентов. – Он же отказался?

– Тебе не все равно? – равнодушно спросил Данил. – Главное, что я никуда не собираюсь дергаться.

– Не все равно, – с вызовом сказала я.

В моем голосе прозвучали стальные нотки, но вряд ли Данил их заметил. Чувствовать настроение людей – это не его, другое дело – улавливать разные оттенки вкусов в блюдах. В этом ему нет равных.

– Судя по тому, что он продолжает у нас работать, наверное, отказался, – пожал плечами Данил.

– Поговорю с ним, когда увижу, – решила я.

Правда такая возможность предвиделась только через четыре дня, так как вначале отдыхал Захар, потом выходные были у меня. Когда наступил подходящий момент и наши графики пересеклись, я направилась в кондитерский цех.

Знаете, за что еще я люблю нашу работу? За увлеченных своим делом профессионалов. Захар стоял у высокого металлического стола, полностью погруженный в работу. В руках он держал кондитерский мешок, наполненный шоколадным кремом. Было что-то завораживающее в том, как кропотливо он декорировал торт. Его движения казались плавными и точными. Брови слегка нахмурены, глаза прищурены, губы чуть поджаты. Концентрация на пределе. Казалось, Захар даже медленнее дышал, чтобы не дай бог не дрогнула рука.

Каждая деталь, каждый завиток крема ложился на свое место с удивительной точностью. На моих глазах простой торт превращался в настоящее произведение искусства.

В подобные моменты я особенно остро осознавала, насколько мне повезло работать с такими талантливыми людьми. Захар не просто кондитер – он настоящий художник. Его любовь к делу была почти осязаемой, заразительной, вдохновляющей. Когда Захар закончил декорировать торт, он аккуратно отложил кондитерский мешок и сделал шаг назад, любуясь результатом своей работы. На его лице играла едва заметная улыбка – улыбка человека, который точно находится на своем месте. И я подумала, что именно за эту искреннюю отдачу профессии я и ценю нашу команду.

Когда Захар наконец оторвался от своего шедевра, я окликнула его, привлекая внимание.

– Ульяна, – он обернулся, приветливо улыбаясь, – доброе утро!

– Доброе, – ответила я, и вошла в кондитерский цех. – Колдуешь над тортом?

– Да вот, заказали «Три шоколада» на доставку.

– Выглядит потрясающе, – искренне восхитилась я.

Захар смущенно улыбнулся, но было видно, что похвала ему приятна.

– Спасибо, Ульяна! Стараюсь соответствовать месту.

– А я как раз об этом и хотела поговорить, – я подхватила его мысль.

– Слушаю, – расправил плечи кондитер, становясь еще выше.

Он и без того был ростом за метр девяносто, поэтому в своей белой форме выглядел практически как атлант, даже несмотря на астеническое телосложение.

Я подошла ближе и спросила, понизив тон:

– Захар, мне тут птичка на хвосте принесла, что тебе поступило интересное предложение от другого заведения. Это правда?

Захар на мгновение замер, но потом вздохнул и ответил:

– Да, так и есть. Честно говоря, я не хотел, чтобы эта информация дошла до тебя.

– Почему? – удивилась я.

Обычно сотрудники не упускают случая прихвастнуть подобными предложениями, чтобы набить себе цену. Захар в этом не нуждался, потому что все и так знали, что он высококлассный специалист, но все же он вполне мог использовать этот аргумент, чтобы попросить повышения заработной платы.

– Мне нравится здесь работать. Заведение, которому без году неделя, не переплюнет это место даже несмотря на более высокий гонорар.

– Захар, ты же знаешь, я ценю твою честность, – искренне сказала я. – Ты не только настоящий профессионал, но и замечательный человек. Именно такие люди, как ты, делают нашу команду сильнее.

Захар благодарно кивнул, но я заметила в его глазах тень сомнения.

– Я понимаю, что такие предложения заставляют задуматься, – мягко продолжила я.

Я бы не удивилась, если бы он его принял. Тем более я знала, что у нашего кондитера ипотека и вот-вот родится дочь.

– Возможно, но я отказался.

– Спасибо! – с улыбкой сказала я, хотя в душе все сжалось от бескорыстной преданности этого человека. – Можно еще один вопрос?

Захар кивнул.

– А тебя приглашали на работу случайно не в одно из заведений «Taste»?

– Точно нет, – заверил кондитер. – Это «Вилка».

– Я не помню таких, – я нахмурила лоб, вспоминая всех топов ресторанного бизнеса в нашем городе. – Что-то новое?

– Вот и я тоже впервые о них услышал.

– Ясно. Захар, спасибо тебе за разговор и за работу, – поблагодарила я. – Не отвлекаю.

Покидая кондитерский цех, я мысленно решила, что пора поговорить о повышении окладов с нашим собственником. Захар не просил прибавки, но я понимала, что финансовый вопрос может стать решающим фактором, если к нему придет кто-то посерьезнее, чем неизвестное заведение. Потерять такого специалиста было бы настоящим ударом для ресторана, потому что многие идут к нам ради наших десертов.

Я понимала, что простое «спасибо за работу» в карман не положишь, но не стала давать Захару никаких обещаний. Опыт подсказывал, что неосторожные слова могут спровоцировать ненужные слухи и манипуляции со стороны персонала. К тому же мне не хотелось быть спонсором пустых надежд. Вдруг Лавров не согласует повышение окладов.

Да, у нас достойные зарплаты, но и рынок труда не стоит на месте. Конкуренты готовы платить больше за ценных сотрудников и это нормальная практика. В конце концов, такие профессионалы, как Захар, – настоящее сокровище для любого ресторана, и моя задача – вовремя отреагировать на подобный звоночек, чтобы удержать их в нашей команде.

Глава 2

Одной из приоритетных задач на ближайшую неделю я поставила себе разговор с боссом. Может, он будет для Лаврова не самым приятным, ведь далеко не каждый работодатель любит повышать оклады работникам, но я понимала, что коллективу это нужно.

Бунта на корабле пока не было, но я успела просмотреть известный сайт для поиска работы и поняла, что конкурентное преимущество в плане зарплат не за нами. Увы, есть заведения, где предлагают больше. Не факт, что держат свое слово, но все же. Мне хотелось, чтобы у наших сотрудников оклады были такими, при которых им не придется смотреть на сторону.

Я не знала, когда нагрянет наш собственник, поэтому заранее заготовила папку с цифрами, чтобы в нужный момент не быть голословной. Можно обойтись и без этого, но я понимала, чем больше аргументов я приведу, тем выше вероятность, что Лавров согласится поднять ребятам зарплату.

Как я и думала, подходящий момент наступил внезапно. Константин Владимирович приехал к нам во время обеда. Я стояла за барной стойкой, изучая список бармена с тем, что нужно заказать из алкогольных напитков, чтобы пополнить наши запасы.

– Лавров приехал, – тихо сказала Лера, вернувшись с заказом от нашего босса.

Услышав о визите Константина Владимировича, я сходила к себе в кабинет за документами, которые нам нужно было обсудить, и заодно прихватила папочку с предложением по увеличению окладов.

– Гриша, это для Лаврова? – указала я на любимый салат босса.

– Да, – кивнул наш второй повар из холодного цеха, у которого сегодня была смена.

– Отлично! Я сама отнесу.

Я взяла широкую тарелку и направилась в сторону зала.

Константин Владимирович сидел за своим любимым столиком у окна, сосредоточенно просматривая что-то в телефоне. Я поставила перед ним салат и присела напротив.

– Константин Владимирович, добрый день! Не помешаю?

– А, Ульяна! Здравствуй! Присаживайся.

Лавров не любил рассиживаться в кабинетах, как руководители в офисах, поэтому его перерыв на еду был удобным моментом, когда мы могли без спешки обсудить наши дела.

– Выпьешь чаю со мной?

– Конечно, – согласилась я и дала знак официанту, чтобы он подошел.

Я не стала начинать разговор со сложных тем. Житейская мудрость подсказывала, что мужчины на голодный желудок положительных ответов не раздают.

Согласовав с ним все неотложные вопросы, я дождалась пока босс съест свой стейк из семги. Убедившись, что он достиг нужной степени благосклонности, я подступила к последней теме:

– Константин Владимирович, хотела обсудить с вами еще одно предложение, – я сделала паузу, – о повышении зарплат нашим сотрудникам.

Лавров внимательно посмотрел на меня. Поскольку он всегда безупречно контролировал свои эмоции, было сложно понять, что он действительно думает. Я вглядывалась в его интеллигентное лицо, пытаясь уловить любой невербальный сигнал. Высокий лоб, умные глубоко посаженные глаза за очками в тонкой оправе, прямой, слегка заостренный нос, тонкие губы с четко очерченным контуром. Мой глаз подобно сканеру зорко изучал лицо руководителя, но оно не выражало ровным счетом ничего.

– И с чего вдруг такое предложение?

– Есть риск потерять ценные кадры. Захара активно переманивают конкуренты. Я провела небольшой анализ рынка, – я открыла заготовленную папку, – и выяснила, что наши зарплаты уже не самые конкурентоспособные.

Я протянула ему лист с цифрами, но Лавров взглянул на него чисто формально.

– Ульяна, – он вздохнул, – я ценю твою заботу о коллективе, но в данный момент повышение зарплат не обсуждается.

– Почему? – быстро спросила я.

– Сейчас есть более важные вопросы.

– Но, Константин Владимирович…

Я хотела привести еще больше аргументов, но мой босс сухо прервал меня на полуслове.

– Я сказал нет, – произнес он спокойно, но твердо.

Было видно, что дальнейшие споры бесполезны, хотя обычно наш собственник был открыт к обсуждению любых вопросов и подробно рассказывал, чем обосновано то или иное решение. Тут же я наткнулась на железобетонную стену и поняла, что сейчас мне ее не пробить.

– Хорошо, Константин Владимирович. Если у вас будут какие-то вопросы или поручения, я на связи.

Ответ Лаврова не стал для меня неожиданностью, но все же я надеялась на другой исход разговора. Молча собрав документы, я встала из-за стола и, расстроенная отказом, пошла на кухню.

В этой ситуации был только один плюс – я не обнадежила Захара, заранее пообещав ему повышение зарплаты, а значит, никто сейчас не испытывает огорчение, кроме меня самой.

Проходя по коридору мимо раздевалки с душевой, я услышала приглушенные голоса. Обычно я не обращаю внимания на чужие разговоры, но мое имя, произнесенное едким тоном, заставило меня остановиться.

– За что Ульяне вообще платят, если она днями напролет гоняет чаи с руководством? – произнес низкий голос, в котором я безошибочно узнала нашего администратора Софию.

– Ну не целыми, – возразила ей Маша, впрочем, в ее звонком голосочке не прозвучало должной уверенности. – Может быть, они обсуждают что-то важное. Бонусы, премии, например.

– Ага, как же! Держи карман шире, – недовольно фыркнула София. – Думаешь, ей есть дело до простых смертных? Я посмотрю, как у тебя после двенадцатичасовой смены на ногах останется желание ее защищать.

Я замерла, чувствуя, как закипает внутри ощущение несправедливости. Вот, значит, какого мнения обо мне наши сотрудники. Пока я клянчу повышения окладов, бьюсь за каждого и трачу свои нервные клетки, меня считают беспечной стервой, которая здесь только прохлаждается. Не в силах больше это слушать, я резко распахнула дверь. София и Маша застыли как вкопанные, увидев меня на пороге.

– Перерыв окончен, – ледяным тоном произнесла я. – Все по рабочим местам. Живо!

Девушки засуетились, застигнутые врасплох, и выскользнули из раздевалки, торопливо поправляя форму и не смея поднять на меня глаза.

На автопилоте я добрела до своего кабинета, чуть не споткнувшись на высоченных шпильках, и тяжело упала в свое кресло за рабочим столом. Обидные слова Софии не шли у меня из головы. Неужели я и правда произвожу впечатление человека, которому плевать на остальных?

Я вздохнула. Надо что-то делать с Софией. Нельзя держать на такой должности сотрудника, который за спиной поливает грязью руководство и сеет недовольство в коллективе. Это как опухоль, которая убивает все живое вокруг. Нужен новый админ – ответственный и лояльный.

Рубить с плеча я, конечно, не стану. Не в моем стиле на эмоциях увольнять людей, но буду наблюдать за Софией, и думать, где найти ей замену. Не то чтобы это было нереально, просто мне нравился подход Лаврова к кадровым вопросам. Когда перед ним стоял выбор: привлечь сотрудника со стороны или поискать подходящего человека внутри коллектива, в первую очередь он обращался ко второму варианту, а уж если с ним не выгорит, открывал вакансию.

Ненароком подслушанный разговор изрядно подпортил мне настроение. Я занималась привычными делами: приняла продукты от поставщика, потому что сегодня у Данила выходной, оформила заказ на алкоголь, внесла текущие расходы в финансовую аналитику. Но что бы я ни делала, весь день я возвращалась к несправедливым высказываниям Софии.

Я даже успела порефлексировать на тему, почему произвожу на коллег такое впечатление. Может быть, потому что не вожу дружбу со всеми в коллективе? Конечно, это создает определенный барьер между нами, но я не считаю, что не права в этом вопросе. Ты либо начальник, либо друг.

Все, с кем я когда-то начинала работать и дружила, давно ушли. Кто в декрет, кто на другую работу. Ближе всех в коллективе я общалась с Даней, потому что он мой парень, и с нашим бухгалтером Викторией, поскольку мне не нужно быть для нее строгой начальницей. Вика занималась всей бухгалтерской отчетностью Лаврова и без напоминаний знала, что такого-то числа она должна закрыть квартал.

Возможно, ребят отталкивал мой властный характер? Но я не из тех, кто кричит «я – начальник, ты – дурак». Я не злоупотребляю должностью, не унижаю коллег. С пониманием отношусь, когда у сотрудников случаются неприятности и стараюсь помочь, чем могу. Когда приходится управлять не только девушками, но и мужчинами старше меня, быть слишком милой и мягкой просто не выйдет. Да и не люблю я все эти взаимовежливые фальшивые расшаркивания, когда суть можно изложить кратко и быстро. Этот способ куда более действенный, а красивые речи оставим для наших гостей.

Еще один момент не стоило сбрасывать со счетов. Я часто становилась объектом обсуждений из-за своей внешности. Некоторые девушки ревностно относились к красивым соперницам, а для парней это просто повод поразмышлять о моей личной жизни и пофантазировать о том, что у меня натуральное, а что нет. Спойлер: все! И маленькая родинка над пухлыми губами, и густые темные волосы, и даже пышная грудь. Определенно, матушка-природа меня не обделила.

Я уже прошла тот этап, когда на работе нужно ходить в форменной одежде. Это не значит, что я ношу мини, перья и пайетки. Но на хорошей фигуре офисный дресс-код в сочетании со шпильками всегда привлекает внимание и может создавать тот самый образ человека из «другой жизни». Судя по словам Софии, это ее задевало, раз она причисляла себя к простым смертным.

Тяжело вздохнув, я встала из-за стола в своем кабинете и стала собираться домой. Во внутреннем дворе, куда можно было попасть с черного хода нашего ресторана, стоял мой верный конь. Машину я купила сама и в шутку называла своей единственной жилой движимостью. Вопреки чужим представлениям, собственной квартиры у меня не было, ведь в северную столицу я приехала из Сибири, когда пришло время поступать в вуз. Мы с Даней снимали жилье, хотя вполне могли взять ипотеку. Но я была против этого шага, потому что наши отношения длились уже довольно долго, но так и не были скреплены штампом в паспорте.

Дома меня встретил только темный коридор, аппетитный аромат еды и звонкий хохот Данила где-то в глубине квартиры. Судя по звукам, он смотрел какое-то юмористическое шоу и явно получал удовольствие от жизни. Как хлопнула входная дверь, он, судя по всему, даже не слышал. Честно признаюсь, сегодня был один из тех дней, когда мне не помешала бы поддержка и теплые объятия, но их не было, поэтому я скинула обувь и молча прошла в гардеробную.

Я почти успела переодеться, когда на пороге спальни появился Данил.

– Ой, ты пришла? Привет!

– Привет, – ответила я, впрочем, прозвучало это как-то грустно.

– Как день прошел? Сейчас, погоди, не рассказывай. Я вообще-то в туалет шел.

– Замечательно, – хмыкнула я ему вслед.

Тяжело вздохнув, я направилась на кухню. На плите стояли остатки пасты Болоньезе. Блюдо успело остыть, поэтому я положила порцию на тарелку и отправила ее в микроволновку. Пока грелась еда, я достала из холодильника помидоры, без которых не представляла ни одного приема пищи, нарезала их и посыпала солью. Наконец я села за стол и начала механически жевать, погрузившись в свои мысли. Несмотря на то, что Данил идеально готовил, сегодня даже любимая паста не вызывала аппетита.

Я уныло ковыряла вилкой в тарелке, когда Даня вернулся и сел напротив.

– Говоришь, все замечательно? – по-своему истолковал мой ответ Даня.

– Если ты про пасту, то да. Вкусно. Спасибо! – ответила я, пытаясь изобразить улыбку.

По всей видимости, получилось не очень убедительно, раз Данил, не обладая особой чуткостью, это заметил.

– Ну давай, рассказывай. Что там стряслось? – мягко спросил он.

Держать все в себе было невыносимо. Я отложила вилку и подняла глаза на Даню.

– Да так… Случайно услышала разговор Софии и Маши. Они обсуждали меня, и это было, – я сделала паузу, стараясь подобрать подходящее слово, – неприятно.

Я пересказала Дане подслушанный диалог, не особо пытаясь сдерживать накопившиеся эмоции. Он слушал, позволяя мне выговориться, а когда я замолчала, единственное, что сказал, это:

– Бывает.

– Ты такой разговорчивый. Тебя прям не остановить, – от досады я не смогла сдержать сарказм.

Признаюсь, в эту минуту я ждала от Данила другого ответа. Хотелось услышать слова поддержки, понимания, но в очередной раз я забыла, что чуткость – это не про него. Вместе посмеяться или провести день как тюлени за просмотром сериалов – в этом он всегда может составить компанию, но, когда дело доходит до сопереживания у Дани эмоциональный диапазон как у ракушки. Нужных слов он не найдет. Спасибо хотя бы на том, что догадается обнять.

– А что тут скажешь? Глупо с их стороны обсуждать нас на работе. Сообразили бы уже какой-то закрытый чатик что ли…

– Думаешь у них его нет? – спросила я, подняв бровь и глядя на Даню с сомнением.

Он покачал головой и, задумавшись на мгновение, ответил:

– Если и есть, тогда Софа вдвойне недальновидно поступила.

Даня встал из-за стола и подошел ко мне. Наклонившись, он поцеловал меня в лоб.

– Ты будешь чай?

– Да, буду, – ответила я, благодарно улыбнувшись.

На какое-то время я замолчала, погрузившись в свои мысли. Будто под гипнозом я наблюдала за тем, как Данил набирает воду в чайник.

– А как бы ты поступил, если бы застал кого-то с кухни за перемыванием твоих косточек? – спросила я, нарушая молчание.

Данил поставил чайник на подставку и включил его. Затем повернулся ко мне и оперся на столешницу, задумчиво разглядывая меня.

– Наверное, загрузил бы самой неприятной работой, чтобы времени на болтовню не оставалось.

– Разумно, но тогда тебя будут ненавидеть еще больше, – с улыбкой заметила я.

– Да пожалуйста, – хмыкнул Данил. – Хоть обненавидьтесь. Шеф-повар здесь все равно я.

– Котик, в вопросах пофигизма ты мой кумир, – засмеялась я.

Глава 3

После выходных я вышла на работу свежая и отдохнувшая. Я уже не переживала по пустякам, просто в сухом остатке приняла решение повнимательнее присмотреться к работе Софии. Мне нужно собрать перечень ее косяков, чтобы она не думала, что ее увольняют исключительно за злословие в сторону руководителя. Должны быть и другие веские причины.

Привести этот план в действие было бы сложно, отсиживаясь целый день в кабинете. Убедившись, что на кухне все в порядке, я сходила за ноутбуком и заняла неприметный столик в зале. Посетители не часто сюда садились, потому что он стоял ближе всех к барной стойке. Однако отсюда открывался отличный обзор сразу на весь ресторан.

Первый день наблюдения не принес желаемых результатов. София вела себя тише воды, ниже травы. Официанты выполняли свою работу безукоризненно. Всех гостей встречали теплыми улыбками и приветствием, а провожали как лучших друзей. Уж не знаю, всегда ли так вежливы наши сотрудники в мое отсутствие, но сегодня ресторан жил своей жизнью и придраться мне было не к чему. Но это только мне. А вот у Данила как раз претензии были.

Он пришел домой около десяти, потому что его смена заканчивалась намного позже, чем моя. Мне сразу бросилось в глаза, что он молчалив и чем-то недоволен. Вначале я подумала, что у него был трудный день. Работа на кухне может быть довольно напряженной – все происходит на бешеных скоростях, чтобы заказы оказались как можно быстрее на столе у наших гостей.

– Котик, привет! Как ты? Устал?

– Да, – нервно сказал Данил, швыряя свою сумку на диван. – Устал.

– Будешь чай?

– Не буду, – тем же тоном ответил он.

– Данил, пожалуйста, не нужно срываться на мне, если тебе испортили настроение, – сказала я, чувствуя, как внутри все начинает закипать.

– Мне настроение никто не портил, кроме тебя, – резко сказал он, глядя мне в глаза.

– Поясни?! – удивилась я.

– Просто увидел, как ты сегодня в зале с каким-то мужиком ворковала. И как ты ему улыбалась. Что это было, Ульяна?

Я на секунду задумалась, пытаясь вспомнить, о ком он говорит. Потом до меня дошло:

– Данил, ты сейчас серьезно? Это просто посетитель. Похвалил коллектив и оставил хороший отзыв. Сказал, что каждый раз бывает в нашем ресторане, когда приезжает по делам в Питер. И вообще, почему я оправдываюсь?

Насупившись, Данил шумно выдохнул, затем все же взял себя в руки и сказал:

– Прости… Просто приревновал.

– Ревность – это недоверие. Она разрушает отношения. Тем более я тебе уже сто раз говорила. Я не из тех, кто будет крутить с кем-то за твоей спиной.

– Я понимаю. Просто не могу спокойно смотреть, как на тебя пялятся другие.

– Тогда тебе надо было найти себе кого-то неприметного, на кого не будут обращать внимание.

– Ульяна, ты не понимаешь. Я просто боюсь тебя потерять. Каждый такой подкат – это потенциальная возможность, что тебе понравится другой.

Я знала, что он хочет услышать. Ему нужно получить подтверждение, что я люблю только его и никуда от него не денусь. И первое время, я давала ему это, наивно полагая, что он поймет – мне никто, кроме него, не нужен. Но это не работало, и мы возвращались к подобным разговорам снова и снова. Я устала говорить одно и то же, понимая, что тут проблема сидит куда глубже.

– Если такое произойдет, я найду в себе силы честно признаться тебе в этом. Рогоносцем ты не станешь, уверяю. Но ты пойми, что ревность приходит либо от неуверенности в себе, либо когда тебе постоянно дают повод. Я не делала ничего такого, чтобы заслужить подобные обвинения. Общаться с посетителями – это моя работа.

Я подошла к нему и мягко положила руки ему на талию:

– Не нужно ревновать к каждому мужчине, с которым я разговариваю по работе.

Данил немного расслабился, но все еще выглядел взвинчено. Я обняла его и нежно поцеловала, чувствуя, как напряжение постепенно уходит из его тела. Когда мы отстранились друг от друга, Данил выглядел уже намного спокойнее.

– Прости меня, – сказал он.

– Давай больше не будем об этом. Лучше расскажи, как прошел твой день?

***

Следующий день принес мне ровно то, что я рано или поздно ожидала увидеть. Когда в коллективе работает токсичный человек, подобные ситуации становятся довольно предсказуемыми.

Я как раз шла в зал, чтобы снова быть ближе к людям и, выполняя текущую работу, наблюдать одним глазом за действиями нашей команды. Но как только я открыла дверь для персонала, мои уши неприятно резанул обрывок фразы:

– Ты что, совсем страх потеряла?!

Все внутренние радары, натренированные годами работы в ресторане, завыли: «Обнаружен конфликт! Устранить! Срочно!»

Я шагнула навстречу проблеме, желая как можно скорее столкнуться с ней лицом к лицу и выяснить, что, черт возьми, происходит.

Разъяренная София отчитывала нашу лучшую официантку Алену, запыхавшуюся, раскрасневшуюся и явно опоздавшую. Администратор не стеснялась в выражениях, переходя на личности. Благо это происходило за барной стойкой, но услышать, о чем речь, не составило труда, потому что разговор шел на повышенных тонах.

– Думаешь, если у тебя смазливая мордашка, все с рук сойдет? Почему я вместо тебя должна обсуживать столы, когда ты даже не потрудилась прийти вовремя? – София буквально шипела от злости.

Алена, опустив глаза, пыталась что-то объяснить, но София не давала ей вставить и слова. Я заметила, как несколько посетителей с интересом наблюдают за происходящим, и поспешила вмешаться.

– Алена, в мой кабинет, – твердо сказала я, прерывая этот неуместный спектакль. – София, с тобой поговорим позже.

Когда мы оказались в кабинете, я сразу обратилась к Алене:

– Объясни, пожалуйста, почему ты опоздала?

– Ульяна, прошу прощения. Серафим заболел. Ждала, пока мама приедет, чтобы было с кем его оставить.

Алена воспитывала маленького сына одна, поэтому подобные ситуации с опозданиями уже случались время от времени, но я к ним относилась с пониманием. Не хотелось затягивать удавку на шее у сотрудника, который приносит ресторану прибыли больше, чем некоторые официанты вместе взятые.

Алена была настоящей любимицей наших гостей. Живая, обаятельная, коммуникабельная. Она умела расположить к себе людей настолько, что некоторые посетители специально садились за столы, которые она обслуживала. Чеки Алены всегда были выше, чем у других официантов, и именно эта девушка оставалась бессменным лидером по щедрым чаевым.

Поскольку КПД Алены был выше большинства, как-то глупо упрекать ее за тот час, на который она опоздала. Можно сказать, она дала фору другим. Тем не менее, София не упустила возможности унизить ее перед всеми.

– Алена, ты знаешь правила. В следующий раз звони заранее, если видишь, что не успеваешь.

– Я звонила Софии, но у нее было занято, – призналась девушка, – поэтому оставила смс.

– Кстати о Софии. Скажи, а часто у вас происходят подобные разговоры, когда она переходит на личности?

Алена неохотно кивнула, явно не желая усугублять ситуацию. Я вздохнула, понимая, что проблема глубже, чем казалось на первый взгляд.

– Кому еще доставалось? – спросила я.

– Да много кому, – уклончиво ответила девушка. – Она часто такая. Мы как-то уже привыкли к этому режиму блатной романтики…

– Ясно, – вздохнула я. – Алена, можешь идти работать. И скажи Софии, что я ее жду.

– Да, конечно.

Алена вышла, а я осталась наедине со своими мыслями. Ситуация была неприятной, но ожидаемой. Не сложно догадаться, что человек, настраивающий других против руководителя, создаст проблемы где-то еще. Токсичность – как яд, отравляющий все пространство. Здесь мало надеть противогаз, нужно ликвидировать источник заражения.

Через несколько минут в кабинет вошла София, всем своим видом демонстрируя недовольство. Она села на диван, игнорируя стул напротив меня, и скрестила руки на груди, показывая, что раскаиваться не намерена.

– София, скажи, с каких пор стало нормой устраивать коллегам публичный разнос? Мне кажется, наша политика по этому вопросу не менялась – гости не должны становиться свидетелями внутренних процессов ресторана.

– Алена опоздала на работу. Я сделала ей замечание.

– Речь не об Алене. Мы говорим о твоих действиях административного сотрудника. Если бы ты поговорила с ней за пределами зала и донесла свою мысль корректным языком, этого разговора сейчас бы не было.

– Хорошо. Я поняла.

– Боюсь, что нет. Это не первый раз, когда твое поведение не соответствует нашей политике. София, я считаю, нам пора расставаться.

– Это уже окончательное решение?

– Не думаю, что случится чудо. Через две недели мы расторгнем с тобой трудовой договор.

София не выглядела удивленной моим решением. Она медленно поднялась с дивана и направилась к двери, бросив на меня холодный взгляд.

– Тут мы еще посмотрим, – процедила она сквозь зубы. – Не боитесь, что без меня этот ресторан развалится?

«С каких пор ресторан разваливался после ухода одного администратора?» – хмыкнув, подумала я, впрочем, озвучивать это вслух не стала.

Сомневаюсь, что у Софии хватило бы влияния увести за собой официантов. Не те отношения она выстраивала с коллективом, чтобы кто-то пошел за ней, не соглашаясь с ее увольнением. Я спокойно посмотрела на нее, понимая, что это пустые угрозы человека, загнанного в угол.

– София, давай без этих громких заявлений. Если ты не готова отрабатывать положенные две недели, можем расстаться прямо сейчас.

– Нет уж, я отработаю, – фыркнула София, испепелив меня презрительным взглядом.

– Чудно.

Когда София вышла из кабинета, громко хлопнув дверью, я откинулась на спинку кресла, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает. Такие моменты – самая тяжелая часть моей работы. Но я должна думать о ресторане, о его репутации и атмосфере внутри коллектива, ведь ресторанный бизнес – это не только про еду и сервис, но и про команду. А команда не может функционировать, когда один из ее членов постоянно сеет раздор и негатив.

Я набрала номер Лаврова, чтобы предупредить его о том, что мы прощаемся с Софией, но телефон оказался занят. Что ж, не срочно. Скажу потом, когда увижу его в следующий раз. Константин Владимирович всегда говорил, что в вопросах кадров у меня есть полный карт-бланш. Он доверял моему мнению и знал, что действительно ценного сотрудника я так просто не уволю.

Посмотрев на часы, я решительно встала из-за стола. Пора было возвращаться в зал и контролировать работу персонала. София еще две недели будет здесь, и мне нужно проследить, чтобы она не устроила напоследок никаких сюрпризов.

Однако вечер протекал вполне себе мирно, чего не скажешь про утро следующего дня. Оно вышло экстремальным.

С утра мне позвонили из салона, где я покупала свою машину. Я записывалась на техобслуживание и должна была приехать только через неделю, но у них освободилось окно, а я как раз просила позвонить, если получится перенести запись на более ранний срок. Ранним срок оказался во всех смыслах. Чтобы успеть, нужно было выезжать прям сейчас.

Наспех одевшись, я схватила сумку и вышла из дома. В машине я сменила привычные шпильки на красные балетки с тонкими кожаными бантиками, потому что, несмотря на всю мою любовь к каблукам, с плоской подошвой водить все же удобнее. По дороге я попала в пробку и отчаянно опаздывала. Даже думала, не позвонить ли мне в салон, чтобы отменить запись. Но все же решила завершить начатое. Правда я так спешила, что, перестраиваясь в соседний ряд, чуть не врезалась в зад машины. От такой экстремальной езды все поджилки трусились и в салон я забегала вся взвинченная.

Я передала машину и в суматохе забыла переобуться обратно, так и оставшись в балетках. Возвращаться не стала, потому что автомобиль уже перегнали в цех. Да и я отчаянно опаздывала, а водитель такси успел позвонить, чтобы узнать, собираюсь ли я выходить.

Когда я вошла в зал нашего ресторана, было непривычно. Казалось, отсутствие каблуков отняло процентов 30 от моей уверенности, а на работе она была мне просто необходима. Особенно остро я это ощутила, заметив приближающегося Лаврова в компании с каким-то холеным пижоном. Его лицо мне показалось знакомым, хотя я так сразу не смогла вспомнить, где его видела.

Высокий и подтянутый, он держался с той особой уверенностью, которая присуща мужчинам, твердо стоящим на ногах. Его лицо будто сошло с экрана – правильные черты, выразительные глаза цвета морской волны, высокие скулы и четко очерченные губы. Короткая стрижка под троечку и легкая небритость лишь подчеркивали его мужественность.

«Боже, да он вылитый Вентворт Миллер!» – вдруг осенило меня.

Те же пронзительные глаза, та же харизматичная улыбка, даже манера держаться – все напоминало знаменитого актера. Теперь я поняла, почему лицо показалось мне таким знакомым. Впрочем, это не исключало того, что мужчина вполне мог быть одним из наших партнеров или гостей, которого по каким-то причинам я упустила из виду. Поймав себя на том, что слишком пристально разглядываю незнакомца, я поспешно отвела взгляд.

Я кивнула боссу, подмечая, как двойник Миллера машинально полоснул по мне взглядом. Признаюсь, в этот момент я пожалела, что мои шпильки остались в машине. Но думать об этом не хотелось, поэтому я бодро направилась за барную стойку, краем глаза продолжая наблюдать, как Лавров с его гостем переместились за столик. Бармен, заметив мой задумчивый взгляд, спросил с улыбкой:

– Неужто наш консервативный шеф затеял перемены? – спросил Богдан. Казалось, своими проницательными серыми глазами он пытается разглядеть ответ у меня на лбу.

Я не хотела вступать в пустые разговоры и сплетничать о Константине Владимировиче, поэтому переключила внимание бармена на другую тему:

– Кстати, ты не забыл про мастер-класс от амбассадора большого русского вина? Он ведь через две недели.

Богдан кивнул, заверив меня в том, что ждет его с нетерпением. Хотя я была уверена, что он еще с прошлого раза запал на Леночку, не подозревая, что у него нет шансов. Хотя кто знает, вдруг лысые и бородатые дяди, покрытые татуировками, как раз отвечают вкусам этой бойкой кокетки.

Я слушала вполуха, продолжая исподтишка наблюдать за столиком босса. От моего внимания не укрылось, каким взглядом незнакомец окидывал наш интерьер – профессиональным, изучающим. Он явно обращал внимание на детали, которые простой посетитель вряд ли бы заметил.

Впрочем, ничего необычного в этом не было. Лавров довольно часто проводил деловые встречи на своей территории. Проверки, особо важные гости, которые хотят провести у нас банкет, а может быть кредиторы. Мой босс – любитель брать крупные суммы на инновации и ремонты, поэтому изредка к нам приходили представители банка, чтобы оценить имущество клиента. Одним словом, мне бы хотелось быть в курсе событий, особенно если они касались моей работы, а то, что это как-то связано, не вызывало сомнений.

«Надо будет спросить потом у Константина Владимировича, кто это был», – решила я про себя.

Однако день выдался напряженным. Гостей было много, не обошлось и без пары конфликтных ситуаций. Разрешая очередной неприятный инцидент с недовольным клиентом, я упустила момент, когда Лавров покинул ресторан. Вздохнув, я мысленно сделала себе пометку при первом же удобном случае поговорить с начальником. Мне не давала покоя мысль о загадочном госте. Кем бы ни был этот человек, его присутствие здесь явно не случайно, а значит, я должна быть в курсе.

После суматошного дня я наконец-то смогла выдохнуть. Единственное, чего мне сейчас хотелось – это поскорее оказаться дома, принять душ и лечь спать. Но прежде, чем уйти, я решила заглянуть на кухню и попрощаться с Даней. До конца его смены оставалось еще три часа.

Войдя в святую святых, я сразу почувствовала аппетитные ароматы. На кухне Данил колдовал над новым блюдом для сезонного меню, полностью погрузившись в процесс. Я невольно залюбовалась им, но никаких бабочек в животе или учащенного сердцебиения давно уже не было. Ему безумно шла белоснежная форма – классический поварской китель и колпак. Именно таким он мне когда-то и понравился – сосредоточенным, увлеченным своим делом.

Я повелась на его интеллигентную внешность с выразительными голубыми глазами. Орлиный нос, не сильно полные губы с четко очерченным контуром, на которых часто блуждала загадочная полуулыбка. Подбородок Данила украшала небольшая ямочка. Русые волнистые волосы средней длины он зачесывал набок.

Что касается телосложения, широкие плечи и высокий рост Данила с лихвой компенсировали отсутствие спорта в его жизни. Хотя профессия накладывала свой небольшой отпечаток, особенно в области живота.

Почувствовав мое присутствие, Данил обернулся. Он улыбнулся и поманил меня к себе:

– Ульяна, иди сюда! – Данил зачерпнул немного соуса на ложку и протянул мне.

Я аккуратно попробовала и тут же застонала от удовольствия. Это было восхитительно! Что-что, а готовил Данил как бог. Насыщенный вкус с легкой кислинкой обволакивал все мои вкусовые сосочки.

– Боже, как вкусно! – искренне восхитилась я. – Что это?

– Соус для нового стейка, – просиял Данил, явно довольный моей реакцией.

Но потом его лицо приняло немного виноватое выражение. Понизив голос до полушепота, он спросил:

– Ты не против, если я завтра с пацанами схожу в бар? Там важный матч будут показывать. Тем более ты все равно ругаешься, когда я слишком громко болею, а так не буду тебе мешать.

Я почувствовала легкий укол разочарования. Мы собирались провести предстоящий выходной вместе. Ведь далеко не всегда выпадает такая возможность – у Данила сменный график, у меня – стандартная пятидневка.

– Потом поговорим, – сказала я, опасаясь, что с минуты на минуту ребята вернутся с перерыва и услышат наш разговор. – Лучше скажи, насколько готово новое меню? Лавров будет спрашивать, когда мы проведем презентацию. Да и рекламные материалы нужно успеть заказать.

– Процентов на 70, – пожал плечами Данил.

– Отлично. Дашь мне список блюд, как закончишь?

– Конечно, – кивнул Данил, возвращаясь к плите.

Я пошла в кабинет за своими вещами, по ходу движения набирая номер сервисного центра. Пара гудков и вот приятная девушка с голосом как сахарный сироп, подтвердила мне, что все готово и я могу забрать машину.

– Коллеги, всем хорошего вечера! Я ушла, – оповестила я ребят на кухне и направилась к выходу.

В такси я открыла наш чат с подружками под таким символичным, но ни к чему не обязывающим названием «Чат «Су-чат», и написала им сообщение:

«Девоньки, у кого какие планы на завтра?».

Глава 4

Если Данил навострил лыжи, то вряд ли его что-то остановит от похода в бар. Запрещать ему я не собиралась, ведь счастливее от этого никто не станет, но и одна сидеть не намерена, пока он развлекается. Можно было, конечно, топнуть ногой и заставить его отказаться, но толку… Не получив свое, он будет сидеть амебной рыбой на диване. Провести вечер вроде бы вместе, но порознь – явно не то, что мне нужно. Плавали, знаем.

Героически отпустить его и страдать в одиночестве, упиваясь собственной самоотверженностью, тоже глупо. Да, возможно, кому-то это развязывает руки и дает повод лишний раз упрекнуть партнера в том, что его бросили и не уделили достаточное количество внимания. Но именно я сама ответственна за свое состояние, настроение и впечатления. Не стоит вешать этот груз на кого-то другого и надеяться, что все только и ждут случая, чтобы поскакать вокруг тебя и развлечь. Я предпочитаю брать инициативу в свои руки.

«А есть предложения?» – спросила Люси.

«Если все свободны, можем сходить в баню» – набрала я ответ, отправляя сообщение.

«Я за» – откликнулась Карина. – «Попрошу мужа посидеть с мелким».

«Я завтра работаю, но, если вы пойдете во второй половине дня, я к вам подъеду, как закончу» – написала Оля.

«Люси, а ты?» – уточнила я.

Люси решила не ограничиваться текстом, а записала нам видео:

– Какой шабаш без мамочки Люси? – расхохоталась подруга, даже через экран заражая нас своей армянской харизмой, помноженной на веселье. – Конечно я с вами!

С Люси мы сдружились со времен, когда я начала подрабатывать официанткой в студенческие годы. Она тогда проходила стажировку на кухне, и мы часто работали в одной смене, регулярно обмениваясь шуточками при передаче заказов друг другу. Из всей нашей женской компании у нее самый огненный характер, а дерзости, которая жила в этой энергичной девушке, хватило бы на десятерых.

Люси из довольно обеспеченной семьи и ее родители не стали препятствовать, когда она из всех возможных мест для самореализации решила выбрать кухню. Но она из тех поваров, которые хотят для себя роста. Когда Лавров переманил к нам Данила, она поняла, что у нее нет шансов занять место шеф-повара и гордо ушла в другой ресторан. Это не помешало нам продолжить нашу дружбу.

История Карины тоже тесно связана с рестораном. В студенчестве она, как и я, успела поработать официантом. Мы часто помогали друг другу в зале и за это время успели сдружиться. Но в отличие от меня, Карина в этой сфере не задержалась. Получив диплом, подруга стала работать по профессии и это как раз тот случай, когда, взглянув на человека, можно с уверенностью сказать, что работа ему подходит на все 100%.

Карина практикующий психолог и за годы своей деятельности успела хорошо зарекомендовать себя. И я понимала почему. Рассудительная, спокойная, я бы даже сказала, выдержанная. Она умело находила нужные слова, вычленяла из всего сумбурного потока мыслей корень проблемы, и давала дельные советы.

Если Карина была серьезной и рациональной, а Люси – шумной и веселой, то Оля из нас всех казалась самой тихой. Не подумайте, что она не вписывалась в нашу компанию. Напротив, тепла, доброты и душевности в ней хватало на всех. Особенно это чувствовалось, когда с ней общаешься тет-а-тет, а вот в компании она была скорее слушателем, чем рассказчиком.

С Олей мы вместе учились, жили в одной комнате в общежитии, потому что, как и я, она из другого города. После университета мы недолго снимали вместе квартиру, а затем разъехались, когда у обеих появились серьезные отношения.

«Бронирую кабину?» – деловито спросила Карина.

«Да» – подтвердила Люси.

«На 16:00 пойдет?» – уточнила Карина.

«Вполне. Оль, а ты как?» – ответила я.

«Да-да, бронируйте. Постараюсь освободиться пораньше» – через пару минут прислала ответ Оля.

– Девушка, мы приехали, – вернул меня в реальность водитель такси.

– А, да? Спасибо!

Попрощавшись с водителем, я выскользнула из авто. На парковке перед салоном, я заметила свою машину и поспешила внутрь, чтобы ускорить тот момент, когда я окажусь внутри своей малышки.

В салоне пахло резиной и новыми автомобилями – типичный аромат для подобных заведений. Немолодая пара прохаживалась вдоль рядов машин, рассматривая возможные варианты, а за одним из столов менеджер оформлял документы для клиента, приближая момент завершения сделки.

– Добрый вечер, – вновь поздоровалась я с той же приятной девушкой, с которой успела пообщаться утром. – Ульяна Асадова. Я за машиной после техобслуживания.

Девушка оторвалась от монитора за стойкой администратора, и посмотрела на меня.

– Ульяна, здравствуйте, – она защелкала мышкой, видимо, в поисках моей заявки в базе. – Техобслуживание завершено. Сейчас приглашу механика, он вам все расскажет, а пока можете пройти к кассе.

Оформив необходимые документы, я расплатилась и вернулась к админу, где меня уже ждал механик. Вместе мы вышли на парковку, где стоял мой автомобиль. Механик подробно объяснил, какие работы выполнили, что заменили и на что стоит обратить внимание в будущем. Я внимательно слушала, но в глубине души понимала, что по-хорошему все это надо записать, ведь через полчаса эти термины благополучно улетучатся из моей головы, будто я никогда их не слышала.

– Все понятно? – спросил он в конце.

– Да, спасибо большое за подробное объяснение.

– Не за что, – улыбнулся механик. – Удачи на дорогах!

Я села за руль, сразу почувствовав знакомый аромат. Машина заурчала, словно довольная кошка, когда я повернула ключ зажигания. Выезжая с территории сервиса, я уже мысленно составляла список дел на выходные.

***

Утром я на собственном примере прочувствовала, что такое спать как убитый. Несмотря на приближение лета, за окном было серо. Я еле открыла глаза после нескольких провалившихся попыток проснуться.

Под боком сопел Даня. Судя по всему, он тоже решил не бороться со сном, а примкнуть к нему, и имел на это полное право. Он вчера пришел поздно, но такой довольный, что я не посмела его упрекнуть. Тем более у него был весомый аргумент, против которого мне нечего было возразить – он закончил новое меню.

Я дала себе немного времени, чтобы понежиться в кровати, полностью ощутив вкус выходного дня. В какой-то момент это занятие меня утомило. Поймав себя на мысли, что устала отлеживать все, что можно, я выскользнула из постели.

Пока я жарила блинчики, на кухню вышел Даня. Он пристроился сзади, нависая надо мной как медведь, и обхватил руками мою талию.

– Доброе утро! – сказал он, обдавая горячим дыханием мою шею.

– И тебе! – я машинально выскользнула из его объятий, потому что мне было неудобно готовить.

– Сделаешь мне кофе?

– Котик, сделай сам, пожалуйста. Я не могу разорваться, – сказала я, стараясь сохранять терпение и не раздражаться по пустякам.

Недовольно фыркнув, Данил пошел к кофеварке, неловко громыхнул крышкой от металлической банки с кофе, повозился с тугим рожком и наконец запустил процесс. По кухне разлился приятный аромат с шоколадными нотками, пробуждая и дразня аппетит.

Сварив себе капучино, Данил уселся за стол с телефоном в руке и начал листать ленту новостей в ожидании завтрака.

– А ты мне кофе не сделаешь? – как бы невзначай спросила я, дожаривая последние блинчики.

– Ты же не просила.

– Но я же завтрак готовлю на нас двоих, хотя ты тоже не просил, – со вздохом заметила я.

Даня неохотно отложил телефон в сторону и пошел проводить манипуляции с кофеваркой по второму кругу. Пока он варил кофе, я подхватила со сковороды последний блин невразумительной формы и переложила на тарелку с горкой его идеальных золотистых собратьев.

– Какие планы на сегодня? – нарушил тишину Данил.

– Иду с девочками в баню.

– Как в баню? – удивился Даня. – Мне показалось, ты расстроилась, когда я сказал, что хочу пойти посидеть с пацанами. Я собирался все отменить…

Возможно, если бы я знала Даню совсем чуть-чуть, я бы уже предлагала девочкам в чате все переносить, но я понимала – Данил так говорит, чтобы не выглядеть монстром, бросающим девушку в совместный выходной. На самом деле он и не собирался ничего отменять. Просто он мастерски умел приспосабливаться в любой ситуации, особенно когда ничего не требовалось для этого делать.

– Если хочешь, отмени, – предложила я. – Ты же знаешь, я думала, что мы проведем выходной вместе.

– Сейчас напишу ребятам.

Поставив мою чашку кофе на стол, Данил взял телефон и отправился в туалет. Видимо, на переговоры с друзьями.

Я не стала дожидаться, когда он вернется, и начала завтракать. На удивление Даня пришел быстрее, чем я думала. Он устроился за столом и потянулся к тарелке с блинами.

– Малыш, не получается перенести, – сказал он, уминая блин. – Паша на днях уезжает в командировку, а у Димы график плотный, только сейчас вырваться может.

– Ничего страшного, – пожала я плечами. – Будут и другие выходные.

– А почему вы именно в баню решили пойти? – полюбопытствовал Данил. – Почему не шопинг или кино, например?

– Мы любим попариться, – с улыбкой ответила я.

– Странное у вас увлечение, – с тенью осуждения в голосе сказал Данил.

– Почему это?

– Не женское… С мужиками в одной кабинке потеть.

– Ну во-первых, там для женщин и мужчин разные залы, а во-вторых, мы уже миллион раз обсуждали эту тему, – не выдержала я. – Давай не будем повторять все снова.

– Как знаешь, – хмыкнул Данил.

Он сухо поблагодарил за завтрак и ушел в гостиную. Через пару минут по доносящимся звукам стало понятно, что он плотно завис на одном из комедийных шоу, где четверо парней всеми возможными способами перебивают гостя, мешая ему рассказать какую-то историю из своей жизни.

Во второй половине дня я поехала на встречу с девочками. В банном комплексе с первых секунд пребывания мягкий свет и легкий аромат эвкалипта настраивал на релакс. Здесь все было продумано до мелочей: от идеально чистых халатов и полотенец, которые входили в абонемент, до заботливых парильщиц, готовых как следует отшлепать тебя веником.

Карина дотошно уточняла у администратора детали брони, пока Люси щебетала мне на ухо, рассказывая историю, как она решила приготовить дубайский шоколад, но дома у нее был только молочный. Она подозревала, что процент содержания какао бобов в нем слишком низкий, чтобы его легко получилось растопить, но не думала, что все так плохо. В итоге шоколад не только не расплавился, он превратился в порошок.

– Проще было купить, – хохотнула я.

– Так не интересно. Мы же не ищем легких путей, – возразила Люси, поправляя кудрявый темный локон за ухо с серьгами и каффами.

– Если просто заказать не интересно, слетай в Дубай и привези, – подала я идею подруге.

– Как вариант, – засмеялась Люси и на ее щеках появились милые ямочки. – В общем, если ты захочешь присоединиться ко мне на второй раунд, я буду рада. Я уже запаслась темным шоколадом.

Пока мы говорили, в холл влетела Оля, слегка запыхавшись.

– Привет! Ты как раз вовремя! – сказала Карина, вручая каждой из нас по браслету для камер хранения.

На ресепшене нам выдали набор банщиц – шапки, тапки, простыни и полотенца с халатами, и спустя несколько минут провели в уютную кабинку для отдыха с теплым светом.

В парной нас уже ждала парильщица – крепкая, улыбчивая женщина, которая умело управлялась с эвкалиптовыми вениками.

Жар обволакивал тело, выгоняя усталость и стресс, а опытные руки парильщицы помогали достичь полного расслабления. После парной мы окунулись в холодный бассейн с лазурной водой, и это был тот самый момент, когда после резкого перепада температур чувствуешь, будто заново родился. Легкость и приятное покалывание разливались по всему телу.

Люси, как всегда, была в ударе, заставляя улыбаться даже банщиц. Ее хохот усиливала акустика. Казалось, смех заполняет собой все пространство под сводами из белой плитки с темным графичным контуром. Она лихо нырнула в ледяной бассейн с боевым кличем «Живем один раз!», обрызгав каждую из нас.

– Вот за такие вечера я и люблю вас, девочки, – сказала Карина, вылезая из бассейна и заворачиваясь в мягкую простыню.

После парной мы обосновались в хамаме. Из-за мраморной белоснежной отделки и влажного пара казалось, что мы сидим на облаке, а мягкий свет создавал атмосферу полного релакса. Мы устроились на широких мраморных лежаках, обернувшись в тонкие хлопковые полотенца. Парильщица ненадолго оставила нас, чтобы мы могли просто полежать, наслаждаясь компанией друг друга.

– Вот это я понимаю: жить в удовольствие, – сказала Люси, откидываясь назад и театрально прикрывая глаза. – Я бы каждый день так сидела. Девочки, может мне выйти замуж за турка или арабского шейха?

– Чтобы у тебя был личный хамам? – прыснула от смеха Оля.

– Почему бы и нет? – продолжала мечтать Люси.

– Тебя не смущает, что с тобой в хамаме будут париться еще парочка его жен? – скептично спросила Карина, аккуратно закручивая темные волосы в пучок.

– Да я шучу. У папы седых волос станет еще больше, если я ему приведу такого жениха, – продолжала веселить нас Люси. – К тому же у турков многоженство запрещено.

Мы засмеялись, но в тишине, последовавшей за шуткой, эхо смеха растворилось слишком быстро. Случайно брошенная фраза Люси увела мои мысли в запретное русло, обнажая то, о чем я старалась не думать. Я вдруг отчетливо поняла, что с трудом представляю Данила в роли своего мужа. Еще прискорбнее было признавать, что я этого даже не хотела.

Как шеф-повар, он превращал простые продукты в мечту гурмана, но наши отношения стали похожи на несобранный салат – ингредиенты есть, а заправки нет. За все годы мои чувства к нему успели поутихнуть и сойти на нет. Сейчас мы больше напоминали случайных соседей, чем влюбленную пару.

Карина повернула голову, прищурившись:

– Ульяш, а ты чего сегодня такая тихая?

– Карин, а ты когда замуж выходила, чувствовала, что твой будущий супруг – тот самый? – задала я давно терзавший меня вопрос.

– Ульяш, ты же знаешь, что я не из тех, кто верит в «того самого», – голос Карины звучал мягко, но с небольшой долей скепсиса. – Мы с мужем строили отношения, как строят дом – кирпичик за кирпичиком.

– А я понимаю, о чем ты говоришь, – неожиданно призналась Оля, выжимая влагу из светлых волос. – У меня однажды было такое чувство, что вот он – тот самый идеал, которого я себе представляла. Это было на экскурсии, когда мы с родителями летали в отпуск. Мне тогда было 16, а он был с девушкой. Казалось бы, вот и сказочке конец, но я зачем-то сфоткала его и пыталась найти поиском по картинке в разных браузерах. Сразу скажу, у меня так ничего и не получилось. Кроме фоток и воспоминаний от этой встречи ничего не осталось.

– Подожди, а с Кириллом у тебя уже не было такого чувства? – удивилась я, имея в виду ее жениха.

– А с Кириллом я об этом уже и не думала, – мягко улыбнулась Оля. – Решила, что такое бывает только в совсем юном возрасте.

– Все, что принято называть первой любовью можно объяснить простой химией и инстинктами, – ухмыльнулась Карина. – Ты же вначале на подсознательном уровне считываешь запахи, внешние сигналы, а они просто говорят о том, что вы совместимы, чтобы воспроизвести потомство. Но сейчас жизнь намного сложнее, и современным девушкам приходится анализировать куда больше факторов при выборе спутника жизни. Но раз ты задаешь подобные вопросы, значит, что-то в Даниле тебя тревожит. Почему ты в нем не уверена?

Рационализм Карины в очередной раз шел впереди нее, но снова она безошибочно выделила суть проблемы.

– Мне кажется, в наших отношениях мужчина – это я, а я так не хочу. Когда мы начинали встречаться, я этого не замечала, а сейчас я не могу избавиться от этой мысли. Я везде вижу ей подтверждения, – мой голос дрожал от рвущихся наружу эмоций. – Мне хочется, чтобы мужчина был сильнее меня. Брал на себя решение каких-то вопросов. Банально хочу чувствовать себя за ним как за каменной стеной и не напоминать, как мамочка, что нужно делать.

После паузы, которую нарушал лишь плеск воды в чаше, Люси резко приподнялась, решив вклиниться в разговор:

– Извини за нескромный вопрос, а с сексом у вас как? Хоть в постели Данил включает мужика?

– Включать-то включает, но мужики ведь бывают разные, – уклончиво ответила я.

Оля прыснула от смеха, а Карина просверлила меня проницательным взглядом, понимая ситуацию без лишних слов.

Мне стыдно было признаться девочкам, но я давно забыла, что такое – быть удовлетворенной. Вся наша интимная жизнь сводилась к быстрым фрикциям с одним сценарием развития, отточенным до автоматизма. Все познания о предварительных ласках у Данила сводились к тому, что нужно разок приложить ладошку к влажному местечку. По итогу я не успевала возбудиться, когда он успевал кончить.

В начале наших отношений такой проблемы не было. Мне хватало одного поцелуя, чтобы завестись. Сейчас эта схема перестала работать, а ответ на вопрос «Почему?» нужно искать где-то за пределами спальни.

– А ты с ним пробовала говорить об этом? – мягко спросила Карина.

– Пробовала, – вздохнула я, – но он воспринимает все как личный упрек и обижается.

– Блин, Ульян, прости, что лезу с непрошенными советами, – не выдержала Люси, – но ты не думала, что ты его переросла? Если ты с ним говорила, а он не хочет работать над отношениями, ты автоматически становишься терпилой. А дальше, как в том анекдоте – ежик плакал, кололся, но продолжал есть кактус.

***

Когда я вернулась домой после встречи с подругами, Данила еще не было. Дом встретил тишиной и чувством пустоты. Почему-то я не особо любила оставаться в этой квартире одна несмотря на то, что она вполне себе свежая и с хорошим ремонтом. Я даже несколько раз порывалась переехать, но Данилу здесь нравилось, а подходящие варианты уводили из-под носа быстрее, чем я успевала уговорить его. Очередное проявление эгоизма с его стороны.

Может быть, Люси права и мне пора двигаться дальше? Эта мысль казалась такой простой и ясной, но перечеркнуть все годы наших отношений одним махом было страшно. Пусть даже в них сейчас больше инерции, чем любви, но все привычное и устоявшееся разрушать куда сложнее. Я пока с трудом представляла, какие слова подобрать для столь трудного разговора. К тому же меня пугала возможная реакция Данила. Почему-то мне казалось, что это может его сломать, ведь в его картине мира мы счастливы и влюблены.

Не дожидаясь Данила, я пораньше легла в постель и стала сверлить потолок задумчивым взглядом. Я решила не рубить с плеча, а дать нам время. Возможно, для Данила это будет своеобразным вторым шансом. Кто знает, вдруг случится чудо, и он из пофигистичного парня превратится в чуткого мужчину, который готов вкладываться в отношения. Если нет, промедление позволит мне лишний раз все обдумать и морально подготовиться к свободной жизни.

Глава 5

Когда на душе кошки не то, что скребут, а наносят яростный урон задними лапами, помогает прийти в чувство работа. За количеством срочных задач некогда думать о наболевшем и размышлять, какое судьбоносное решение принять следующим.

С утра я приняла поставку продуктов, разместила объявление об открытой вакансии администратора и отобрала парочку анкет соискателей, чтобы позже им позвонить. На самом деле я бы предпочла подготовить на эту должность кого-то из наших ребят, поэтому перекочевала в зал. Так мне было легче наблюдать за сотрудниками – хотелось понять, вдруг я упускаю потенциального админа из виду.

У меня было несколько возможных кандидатов, но по каждому из них есть свои вопросы, которые еще нужно взвесить. Тем более стоило учесть мнение Лаврова. Скорее всего он добавит свои комментарии, и кто-то из ребят отпадет, а может, наоборот, он будет настаивать на определенном человеке.

К обеду приехал Константин Владимирович и расположился за столиком в углу зала. Убедившись, что ему принесли меню и он сделал заказ, я подошла.

– Добрый день, Константин Владимирович. Не помешаю?

– Конечно, Ульяна. Присаживайся, – он жестом указал на стул напротив, не выпуская смартфона из рук.

Я села, незаметно наблюдая за боссом. Он выглядел каким-то уставшим, казалось, даже морщины, едва ли заметные в обычное время, сейчас стали резче и глубже.

– Хотела обсудить с вами дату внутренней презентации нового меню, – перешла к делу я. – Данил говорит, что у него все готово. Завтра утром передаст мне список новых блюд, и я пришлю его вам. Нам нужно все попробовать и согласовать, прежде чем представлять гостям. Когда вам будет удобно приехать?

– Новое меню? – переспросил Лавров. – Без разницы. Когда будете готовы, зовите.

– Как насчет этой среды? – предложила я, вспоминая график работы Данила и какая смена будет работать в этот день.

– Идет, – безразлично уточнил Константин Владимирович.

Меня несколько удивила покладистость босса. Обычно Лавров диктовал свои условия и оставалось только подстраиваться под его планы. Но задавать лишних вопросов я не стала, решив, что из-за своих личных проблем, скорее всего, додумываю то, чего нет.

К нам бесшумно подошла Алена, и аккуратно поставила перед Константином Владимировичем ароматное блюдо – фирменный стейк из мраморной говядины с трюфельным соусом. Лавров кивнул девушке и взялся за столовые приборы.

– Кстати, ко мне вчера подходила София, – сказал Лавров, разрезая сочный кусок мяса. – Что случилось?

Я с досадой вздохнула, понимая, что так и не предупредила босса о сложившейся ситуации с нашим админом.

– Константин Владимирович, я уволила ее из-за токсичного поведения, просто не успела вам сообщить об этом. Она постоянно создавала конфликты в коллективе, занималась подстрекательством, подрывала рабочую атмосферу.

Лавров кивнул.

– Что ж, понятно. Полностью доверяю твоему решению.

Босс не стал читать мне нотации, напоминая, чтобы я поскорее искала замену. Понятно, что мы уже проходили подобные ситуации и медлить в этом вопросе я не стану, но было бы гораздо привычнее, если бы Лавров озвучил все это. Его невмешательство вызывало у меня такую же растерянность, как у ребенка внезапная болезнь родителей, страдающих гиперопекой. Я, конечно, не впаду в ступор, но поведение босса заставило меня насторожиться.

Тут я вспомнила о незнакомце, которого видела с Лавровым на днях.

– Константин Владимирович, можно еще один вопрос?

– Конечно.

– А кто был тот мужчина, с которым вы приходили позавчера? Грядет очередная проверка? СЭС или пожарная безопасность опять пожаловали?

Лавров усмехнулся, отпивая воду из стакана.

– Скоро узнаешь, – уклончиво ответил он.

Я вопросительно посмотрела на босса, гадая, что бы это могло значить. На ум лезли самые нехорошие мысли. Неужели у босса появились какие-то новые планы относительно ресторана? Или все-таки этот визитер связан с чем-то другим, а я накручиваю на пустом месте?

Несмотря на то, что ответ Лаврова меня несколько насторожил, я не стала допытываться. Момент был не тот. Наблюдая за боссом, я отчетливо понимала – лимит вопросов, на которые Константин Владимирович готов отвечать во время обеда, исчерпан. В конце концов, он сам все расскажет, когда посчитает нужным.

У Лаврова зазвонил телефон, и кивнув боссу на прощание, я встала из-за стола, чтобы не мешать разговору.

***

К среде мы были готовы к презентации. Обычно подобное мероприятие мы проводим четыре раза в год, добавляя к основному меню сезонное предложение из восьми блюд и такого же количества напитков. Этот подход помогает нам не застаиваться, сделать акцент на сезонных продуктах и ни к чему не обязывает ни нас, ни гостей.

Если вдруг какая-то позиция без ярко выраженной сезонности особенно полюбилась и бьет все рекорды продаж, мы можем ввести ее в основное меню. С теми блюдами, которые сильно привязаны к времени года, придется проститься, но всегда есть шанс, что на мы захотим их повторить.

На сегодня мы собрали фокус-группу из наших сотрудников, чтобы вместе решать судьбу каждого блюда. Все повара, официанты, администраторы и я как управляющий, уже собрались на кухне. Не хватало только Константина Владимировича.

Я сказала ребятам подождать еще пару минут и вышла в свой кабинет, чтобы позвонить Лаврову. Мы договорились начать в 10:00, но на часах было уже 10:07, а начальник так и не появился. Обычно он отличался образцовой пунктуальностью и всегда требовал этого от коллектива.

Пока шли гудки, я ожидала, что босс вот-вот ответит и скажет, что задерживается в пробке. В конце концов все мы люди и не всегда можем контролировать обстоятельства.

– Да, Ульяна, – ответил Лавров.

– Константин Владимирович, у нас сегодня презентация меню. Подскажите, вы скоро будете?

– Проводите без меня. Не смогу присоединиться, – коротко ответил босс.

– Что-то случилось? – насторожилась я.

За все годы, что мы вместе работаем, Лавров отсутствовал на подобном мероприятии всего лишь раз, когда его жена попала в больницу. Какой-то пустяк не заставит босса отказаться от присутствия на одном из важных процессов для его детища.

– Все нормально. Ульяна, ты знаешь, что делать. Работайте, – сказал Константин Владимирович и отключился.

От плохого предчувствия сердце пропустило болезненный удар, но пришлось взять себя в руки и прогнать тревожные мысли прочь. Я вышла из кабинета и направилась в сторону кухни. Звонкий стук моих каблуков по кафельному полу отдавался в голове, вызывая пульсирующую боль в висках. Напряжение не спешило меня покидать.

– Коллеги, можем начинать, – объявила я, прерывая разговор. – Среди нас есть те, кто участвует в этом впервые, поэтому напомню правила. У вас есть специальные карточки со списком блюд. Пробуем, затем выставляем оценки. 5 из 5 – это идеально, 4 из 5 – жизнеспособное блюдо, а 3 из 5 – забываем и двигаемся дальше. Позже мы подсчитаем все баллы и примем решение. Комментарии давать можно и нужно. Данил, командуйте.

Данил, стоявший у плиты в своей безупречно белой форме, кивнул и повернулся к команде. Его движения были уверенными, а голос звучал спокойно, но с заметным энтузиазмом. Он явно гордился проделанной работой.

– Первым блюдом будет холодный томатный гаспачо с базиликом и с настойкой из огурца, – объявил он, подавая миниатюрные тарелки официантам, которые разнесли их по кругу. – Это классика испанской кухни, но мы добавили небольшой современный штрих.

Я наблюдала за процессом, стараясь сконцентрироваться на происходящем, но мысли то и дело возвращались к Лаврову. Почему он не приехал? Он же так любит свое дело и всегда участвует во всех процессах, даже в самых незначительных.

Попытки сконцентрироваться на презентации ни к чему не приводили. Каждый глоток воды казался горьким, а воздух вокруг становился все тяжелее.

– Ульяна, ваше мнение? – голос Данила вывел меня из оцепенения.

Я взяла ложку и попробовала гаспачо. Томатная основа была насыщенной, но не перегруженной. Пришлось признать, что огуречная настойка добавляла свежести и легкости, хоть из-за нее я сегодня не рискну сесть за руль. Базилик создавал приятное послевкусие, которое делало блюдо еще более интересным.

– Вкусно, – произнесла я, пытаясь говорить уверенно. – Я бы дала 4 из 5. Освежает и заряжает энергией, но надо будет сделать пометку про алкоголь.

Коллеги согласно закивали, записывая свои оценки. Обсуждение продолжилось, но меня не покидало ощущение будто я наблюдаю за происходящим через большой аквариум, в который меня швырнули. Через толщу воды все звуки казались приглушенными, а слова теряли смысл.

Когда очередь дошла до второго блюда – гриль-шашлычки из морепродуктов с соусом чили-лайм и сезонным миксом из молодых овощей – я снова попыталась сосредоточиться. Шашлычки были идеально прожарены: креветки, кальмары и мидии сохранили свою сочность, а соус чили-лайм добавлял пикантности. Микс из молодой моркови, цукини и сладкого перца дополнял блюдо свежестью.

«Что происходит с Лавровым?» – этот вопрос крутился в голове как назойливая мелодия. Может, он заболел? Когда мы виделись с ним в последний раз, он выглядел замученным. Если так, то мне понятно, почему он так уклончиво ответил на мой вопрос. Когда человек болеет или у него серьезные проблемы, он вряд ли хочет этим делиться. В такие моменты желание одно – залечь на дно, чтобы тебя никто не видел и не слышал, а главное ни о чем не спрашивал.

Погрузившись в размышления, я поймала себя на том, что механически пишу «4/5» напротив каждого блюда, даже не пробуя их. Вероника заметила мое состояние и обеспокоенно посмотрела на меня. К счастью, вопросов задавать не стала.

– Последнее блюдо – десерт от Захара, – объявил Данил, возвращая меня из тумана мрачных мыслей. – Наш кондитер сегодня отдыхает, поэтому я представлю за него. Это малиновое парфе с меренгой и лавандовым кремом.

Тарелка передо мной выглядела великолепно: нежное парфе из свежей малины, покрытое воздушной меренгой, и тонкая струйка лавандового крема, которая добавляла цветочный аккорд. Я почерпнула ложку десерта, и контраст кислой малины с мягким лавандовым ароматом заставил меня на мгновение забыть обо всем. Это было потрясающе!

– 5 из 5, – сказала я, наконец-то искренне. – Это нужно обязательно включить в меню.

Обсуждение завершилось, и пока Вероника собирала бланки у коллектива, я объявила:

– Коллеги, всем спасибо за участие. Ваши оценки помогут выявить фаворитов. Отдельная благодарность нашему шеф-повару. Данил, отличная подготовка! Будем проводить гала-ужин в этом сезоне?

– Я всегда за, – поддержал Данил.

Еще бы! Он обожал публику и похвалу, а гала-ужины давали ему и то, и другое. Я тоже любила подобные мероприятия, но по другой причине – они позволяют познакомить гостей с новинками меню и получить первую обратную связь по новым блюдам. Так мы можем успеть внести корректировки до того, как начнем работать по сезонному меню.

– Окей, подумаем над этим.

Вероника передала мне бланки с оценками, и я направилась с ними в свой кабинет. Предстояло провести анализ и определиться с тем, какие блюда в итоге оставим.

Подсчитав все баллы, я выделила пул победителей и пригласила Данила. Он появился в дверях моего кабинета через пару минут, аккуратно прикрыв за собой дверь. Его взгляд был сосредоточенным, но я заметила легкую улыбку на его лице – он явно был доволен результатами презентации.

– Вот список блюд, которые набрали наибольшее количество баллов, – сказала я, протягивая ему листок. – Давай решим окончательно, что оставляем.

В целом я бы могла принять это решение и самостоятельно, но учитывая наши сложности в отношениях, мне не хотелось лишний раз ущемлять эго Данила. К тому же диалог мог дать шанс блюдам со средней оценкой.

– Холодный томатный гаспачо, – начал Данил, просматривая список. – Он набрал высокие оценки, но ты говорила про алкоголь. Как думаешь, стоит рискнуть?

Я задумалась. Гаспачо действительно понравилось большинству участников, но вопрос с настойкой из огурца мог стать камнем преткновения.

– Может, сделаем две версии? Одна с настойкой для тех, кто готов попробовать что-то более оригинальное, и с пюре из свежего огурца для остальных. Это позволит удовлетворить все вкусы.

Данил кивнул, соглашаясь.

– Звучит разумно. Что дальше?

– Гриль-шашлычки из морепродуктов, – продолжила я. – Они получили почти единогласно 5/5. Тут вопросов нет, оставляем.

Он снова кивнул, делая пометки в своем блокноте. Я прошлась по полному списку блюд, выделяя фаворитов, и наконец остановилась на последнем:

– Малиновое парфе с меренгой и лавандовым кремом тоже победитель, – добавила я. – Все были в восторге. Надо будет сказать Захару.

Данил согласно кивнул.

– А что с другими блюдами? – спросил он.

Я пробежалась глазами по списку.

– Салат с запеченной дыней, прошутто и рукколой набрал хорошие оценки, но некоторые коллеги отметили, что он может оказаться слишком сладким. Есть идеи?

– Может быть пересмотреть соус? – предложил Данил. – Я могу поэкспериментировать с бальзамическим кремом или добавить немного цитрусовой ноты. Что-то, что уравновесит сладость дыни.

– Отлично, давай. И последнее – холодный суп из авокадо с креветками и лаймом. Он получил смешанные отзывы: кому-то очень понравился, другие считают, что текстура слишком тяжелая. Я бы не рисковала…

– Как скажешь, – согласился Данил.

Я кивнула, чувствуя, как медленно начинаю расслабляться. Работа всегда помогала мне отвлечься от тревог. Но стоило паузе затянуться, как мысли снова вернулись к странному поведению босса.

– Ульяна, ты в порядке? – тихо спросил Данил, вставая с кресла и присаживаясь на край стола рядом со мной.

Я подняла на него глаза, но не смогла ответить сразу, потому что не любила перемывать косточки боссу, всячески избегая этого в коллективе. С другой стороны, Данил единственный мог понять мои опасения, ведь сам находился в похожем положении и нес ответственность за людей на кухне.

– Мои мысли – мои скакуны, – со вздохом сказала я, перекатывая металлическую ручку между пальцами. – Лавров сегодня не пришел. Это на него совсем не похоже.

Данил нахмурился и после недолгой паузы спросил:

– Но он же не просил перенести презентацию?

– Нет.

– Значит, у него были дела поважнее, и он полностью нам доверяет.

– А вдруг у него что-то случилось?

– Ульян, но он же не посвятил тебя в свои проблемы?

– Нет, – признала я.

– Значит, они нас не касаются, – равнодушно заключил Данил. – Это его личные дела, и он имеет полное право не докладывать тебе о них.

Я кивнула, понимая, что он прав. Но внутри все равно оставалась тяжесть, будто я несла на плечах невидимый груз.

– Какие напитки вышли в лидеры? – вернулся к делу Данил. – Давай закончим с этим списком.

Когда Данил ушел, я осталась в кабинете одна, уставившись на перечень блюд перед собой. Каждое из них было продумано до мелочей, каждое обещало стать хитом сезона, но радости от этого не было.

«Что, черт возьми, происходит с Лавровым?» – снова подумала я, закрывая глаза. Этот вопрос теперь казался ключом ко всему остальному, и пока я не найду на него ответ, покой не вернется.

Глава 6

Когда я хотела ответов, я не думала, что получу их так быстро.

Меня разбудил настойчивый звонок. Наощупь потянувшись за телефоном, я взяла его с тумбочки и поднесла экран к лицу.

«Вероника админ» – прочитала я заспанными глазами.

Прокашлявшись, чтобы коллега не услышала моего сонного голоса, я ответила на вызов.

– Да.

– Ульяна, – обеспокоенно произнесла Вероника. – Не разбудила?

– Будем считать, что нет, – призналась я, садясь на кровати и проводя рукой по лицу, пытаясь проснуться. – Что-то случилось?

Обычно я работала с утра, а администраторы приходили к 14:00, чтобы вечером закрыть смену, но на сегодня Вероника попросила подменить ее. Она редко обращалась с подобными просьбами, а работала безукоризненно, поэтому я пошла девушке навстречу, понимая, что мне тоже может понадобиться ее помощь, если вдруг с поиском админа случится заминка.

– Да… Да. Мне кажется, вам стоит приехать, – голос администратора дрожал от волнения, хотя она старалась говорить ровно. – Чем скорее, тем лучше. У нас тут какая-то революция.

– Скоро буду!

Остатки сна мигом испарились, а волнение Вероники передалось и мне. Я вскочила с кровати и начала лихорадочно одеваться, на ходу прокручивая в голове различные сценарии того, что могло произойти в ресторане. Может быть, София решила перед увольнением выкинуть какой-то сюрприз и подговорила всех не выходить на работу? Или Лавров внедряет какую-то инновацию, не предупредив меня? Но вряд ли бы это так шокировало уравновешенную Веронику, да и Лавров всегда предупреждал, когда хотел что-то изменить в нашей работе.

Скорее поверю, что это Софа устроила показательное выступление напоследок. Одним словом, после звонка Вероники ничего хорошего я не ждала.

Мысли роились в голове, пока я бежала к машине. Всю дорогу до ресторана я нервно барабанила пальцами по рулю, гадая, что же меня ждет на месте. Когда я влетела в зал, то сразу же начала искать глазами Веронику, надеясь получить от нее ответы на свои вопросы.

Администратор стояла за барной стойкой, напряженно всматриваясь в экран своего планшета. Увидев меня, она лишь молча указала на столик в дальнем углу зала и коротко сказала:

– Вас там ждут.

Я недоуменно посмотрела на Веронику, но по ее настороженным глазам стало понятно, что она сама знает не больше моего. Круто развернувшись на каблуках, я хладнокровно выдохнула, настраиваясь решить любую проблему, с чем бы мне сейчас ни предстояло столкнуться.

Каково же было мое удивление, когда за указанным столиком я увидела мужчину – того самого незаконного брата-близнеца Вентворта Миллера, которого я недавно видела в ресторане вместе с Лавровым. От волнения сердце пропустило удар и забилось с удвоенной силой, стараясь нагнать упущенное.

Он сидел, расслабленно откинувшись на спинку кресла, и внимательно наблюдал за моим приближением. Перед ним на столе стояла чашка кофе и дорогой ноутбук. Его пронзительный взгляд не предвещал ничего хорошего и будто прожигал насквозь, заставляя чувствовать себя неуютно.

– Доброе утро. Ульяна, полагаю? – произнес он низким, бархатным голосом, когда я подошла к столику.

– Все верно, – холодно ответила я, сама не понимая, почему из-за незнакомца у меня нервно дрожат поджилки.

Мужчина передо мной вел себя с раздражающей уверенностью хозяина положения. Его сканирующий взгляд и нагловатую манеру держаться дополняла какая-то опасная внешность типичного хищника с босяцкими чертами лица. Правда от всего этого отвлекали эпатажные брендовые шмотки на три размера больше и модные светло-коричневые очочки без оправы.

– Ян Сташевский, – представился он, протягивая руку.

Его небрежно закатанные рукава оголили предплечья и в глаза бросились несколько татуировок в форме колец разной степени толщины, проходящих вокруг руки. Он не стал вставать, лишь лениво потянулся в мою сторону через стол.

– Присаживайтесь, нам нужно серьезно поговорить, – сказал он, указывая на кресло напротив себя.

Я медленно опустилась на стул, все еще не понимая, кто этот человек и что ему нужно.

– Вы, наверное, догадываетесь, кто я такой, – продолжил он, не сводя с меня своих проницательных синих глаз.

– Даже не представляю, – честно ответила я.

– Правда? – удивился он. – Значит, Ульяна Асадова не настолько хороша, как говорят?

– Смотря, где говорят, – спокойно ответила я, не поддаваясь на его провокацию.

– В ресторанном бизнесе Санкт-Петербурга, разумеется, – насмешливо хмыкнул Ян.

– Я видела вас здесь с Константином Владимировичем.

На его красивом лице отразилась кривая улыбка, словно он ожидал именно такого ответа.

– Что ж, значит то, что я сейчас покажу, не будет для вас полнейшей неожиданностью. Это радует.

Из кожаной папки с документами Ян достал бумаги и небрежно толкнул их по гладкой поверхности стола в мою сторону. Я замерла, не понимая, что может скрываться за этими официальными бумагами. Но интуиция подсказывала – ничего хорошего.

С опаской протянув руку, я взяла документы и начала изучать, чувствуя, как Ян сверлит во мне дырку. С каждой строчкой мои глаза расширялись от шока и недоверия. Сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди, а к лицу прилил жар, будто я сейчас находилась не за столом в прохладном зале нашего ресторана, а в бане, где температура перевалила за 90 градусов.

Когда я дошла до последней страницы, то уже не могла сдерживать эмоции.

– Это что, шутка такая?! Это невозможно! – воскликнула я, бросая бумаги на стол.

– Никаких шуток, Ульяна, – спокойно ответил Ян, откидываясь на спинку кресла.

Это был договор купли-продажи ресторана, подписанный Константином Владимировичем и ООО «Вкус» в лице генерального директора Яна Сташевского. В сердце болезненно кольнуло, пробуждая воспоминания. «Taste» – та самая сеть, которая не так давно пыталась переманить меня к себе…

Согласно документу, Лавров продал свой бизнес этому самодовольному моднику, фактически сделав его новым владельцем «Петрограда». Внизу стояла свежая печать и подпись Константина Владимировича.

Я подняла ошарашенный взгляд на Яна, который продолжал сверлить меня своими пронзительными глазами. На его лице играла самодовольная ухмылка.

– Как видите, все абсолютно законно. Я действительно приобрел бизнес Лаврова. Теперь я полноправный владелец этого ресторана.

– Чудно, конечно, но я вам не верю. Простите, многоуважаемый Ян, но это похоже на наглый рейдерский захват. Если бы Константин Владимирович продавал ресторан, я бы об этом знала, – едва сдерживая гнев, сказала я. – Мне ничего не стоит сдать вас полиции. Вы же в курсе, что за подделку документов можно получить срок?

– Я ожидал, что вы будете горой стоять за своего босса. Мне это нравится, Ульяна. Но мы живем не в 90-х, и я бы на вашем месте не тратил время на ерунду, а взглянул правде в глаза. Вас продали, Ульяна, – процедил Сташевский. – А ваш босс даже не нашел в себе смелости, чтобы предупредить об этом сотрудников и подготовить вас.

Его слова звучали как приговор. Я физически чувствовала, как мой стабильный мир рассыпается по кусочкам на глазах этого нахала. Лавров продал ресторан, даже не поставив меня в известность. От такого предательства я ощущала как к горлу подступает ком и едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

Человек, которому я безоговорочно доверяла и посвятила 10 лет своей жизни, вот так легко все бросил и сбежал, ничего мне не сказав. Ладно, он не попрощался с ребятами, хотя даже это было очень некрасиво с его стороны. Но как же я? Я здесь работаю дольше всех, и он не нашел в себе силы, чтобы признаться?

Внутри меня начала закипать ярость, а с ней приходила и злость на саму себя. Почему, анализируя поведение босса, я даже всерьез не рассматривала самый худший вариант?

Да, потому что даже представить себе не могла, что Константин Владимирович способен на такое. Да и других предпосылок подобного исхода не было. Ресторан стабильно приносил прибыль, Лавров не особо сильно опаздывал с оплатой счетов поставщикам и своевременно выплачивал все зарплаты сотрудникам, хоть и не хотел их повышать. Теперь мне было понятно, почему…

Я гневно посмотрела на Яна, сжимая кулаки под столом. Пока я пыталась переварить все новости, он продолжал сидеть с самоуверенным видом, сохраняя нейтрально-скучающее выражение лица. Сложно предположить, о чем он сейчас думал. Но одно я могла сказать точно – похоже, этот тип привык всегда получать то, что хочет.

Я не собиралась так просто сдаваться и позволять ему разрушать все, что мы с таким трудом создавали. Наверняка, он захочет стереть нашу аутентичность, сделав «Петроград» таким же, как и другие заведения его сети.

– Вижу вы справились с первыми стадиями принятия, – ехидно заметил Ян, выдерживая мой взгляд.

– Господин Сташевский, – процедила я сквозь зубы, – может, на бумаге вы теперь и владелец, но «Петроград» – это в первую очередь люди. Это коллектив, который годами вкладывал сюда свои силы и душу. Вам придется очень постараться, чтобы заслужить их уважение и преданность. А что касается меня. Я буду отстаивать интересы ресторана и каждого сотрудника до последнего.

– Без проблем. Если вы не готовы работать, можете прямо сейчас написать заявление. Я это переживу, – хмыкнул Сташевский. – Пройдусь по кадрам и тех, кто не сможет принять перемены, тоже уволю.

Глава 7

Я резко встала из-за стола, чувствуя, как внутри все кипит от гнева и обиды. Сердце бешено колотилось, а в ушах стоял звон. Я была на взводе и понимала, что сейчас могу наговорить лишнего. Уже наговорила, черт возьми! Мне нужно срочно остыть и все обдумать. Не сказав ни слова, я развернулась и быстрым шагом пронеслась через зал, направляясь к выходу и игнорируя удивленные взгляды сотрудников.

Оказавшись на улице, я жадно вдохнула свежий воздух, пытаясь унять дрожь в руках. Мелкий моросящий дождь настойчиво капал прямо в лицо, остужая тело, но никак не душу. Мысли лихорадочно метались в голове.

Как Лавров мог так поступить? Почему не предупредил? И что теперь делать, когда этот амбассадор Баленсиаги заявляет, что он здесь хозяин и будет всем заправлять? Какого черта?!

Но злость на Сташевского быстро сменилась обидой на Константина Владимировича. Он же знал, как я вкладывала в его ресторан все силы и душу, сутками пропадая на работе. И что в итоге? Меня даже не удосужились предупредить о продаже, словно я вещь – один из столов и стульев, который перекочевал от одного владельца к другому.

Я села в машину и на автомате завела двигатель. Руки дрожали, когда я вцепилась в руль. Я не могла так безропотно смириться с происходящим, не получив объяснений. Лавров должен сказать мне в лицо, почему так поступил.

По долгу службы у меня был домашний адрес Константина Владимировича. Я решительно вбила его в навигатор и тронулась с места.

Всю дорогу я прокручивала в голове возможный разговор, готовясь высказать боссу все, что я о нем думаю. Но когда я припарковалась у его дома, меня охватили сомнения. Вдруг у него были веские причины так поступить? Вдруг ему самому было нелегко расставаться с рестораном?

Тряхнув головой, я отбросила эти мысли. Я заслуживаю объяснений. Мы столько лет проработали вместе, чтобы разойтись, даже не поговорив? Я так не могу.

Наконец, глубоко вздохнув, я вышла из машины и решительно направилась к подъезду. Поднявшись на нужный этаж, я остановилась перед дверью квартиры Лаврова. Сердце бешено колотилось, когда я нажала на звонок. Прошла минута, другая – никто не открывал. Я позвонила еще раз, настойчивее. Все та же тишина.

«Может его нет дома?» – промелькнула мысль.

Но нет, машина Константина Владимировича стояла во дворе, я видела ее, подъезжая.

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился Лавров. Он выглядел осунувшимся и постаревшим, как будто за эти несколько дней прожил целую жизнь.

– Ульяна, – тихо произнес он, опустив глаза. – Я знал, что ты придешь.

– Значит, это правда?

Лавров тяжело вздохнул и отступил в сторону, пропуская меня в квартиру.

– Проходи.

Константин Владимирович был небритый, в домашней одежде. Таким я его еще никогда не видела.

Я вошла в квартиру Лаврова, чувствуя, как внутри все сжимается от напряжения. Константин Владимирович провел меня в гостиную и устало опустился в кресло.

– Присаживайся, Ульяна, – сказал он, указывая на диван.

Я села, не сводя с него глаз.

– Почему? – только и смогла сказать я, чувствуя, как к горлу подступают слезы, но чувство обиды и разочарования было сильнее, поэтому, подавив жалость к себе, я выплеснула на него все то, что копилось в моей голове. – Почему вы так поступили? Почему ничего не сказали? Почему не пришли сами, чтобы познакомить всех с новым собственником ресторана, в конце концов? Мне всегда казалось, что вы цените людей, которые работают на вас. Что изменилось?

Лавров тяжело вздохнул, будто каждое мое слово было острым ножом, которым я кромсала его сердце.

– Многое, Ульяна. Многое…

– Да уж, черт возьми, я догадываюсь! – не сдержалась я. – Человек, для которого его бизнес был всем, вдруг молча отказывается от своего детища. Явно для этого нужны веские причины. Надеюсь, вы все же сможете объяснить, какие.

– Ульяна, если бы у меня были силы кому-то что-то объяснять, я бы сделал это.

– Я продаю бизнес. Это всего три слова, Константин Владимирович! – горько воскликнула я, поражаясь его поведению. – Вы меня, конечно, извините, но мне кажется, я заслужила это услышать до того, как все случится. Если бы вы сказали это заранее и попросили не задавать лишних вопросов, я бы не стала переходить черту. Но сейчас я чувствую себя преданной! Как будто мне плюнули в душу и продали наравне с кухонной утварью. И думаю, я не одна испытываю подобные чувства! Наши ребята уважали вас… Вы всегда были для них живым примером бизнесмена, который делает для своего коллектива больше, чем просто приходит и забирает прибыль. Но, видимо, и они, и я ошибались на ваш счет!

Лавров резко встал, его руки сжались в кулаки, будто он пытался удержать в них остатки разрушенной репутации.

– Я стал задыхаться, Ульяна! – вырвалось у него.

В этом признании было столько боли и отчаяния, что я опешила.

– В смысле? – растерянно спросила я.

Он зашагал по комнате, мельтеша из стороны в сторону, словно взвешивая, стоит ли мне раскрывать реальное положение дел или ограничиться сухими фактами.

– Крупные кредиты, инновации… Это же не просто цифры. Я пытался идти в ногу со временем. Хотя ты сама знаешь, как тяжело мне давались перемены. Каждое новшество – как прыжок с парашютом. Ты вложил деньги, а потом остается только ждать – сработало или нет. Кажется, ты летишь, ветер режет лицо, адреналин – живее, чем от любого допинга.

Он резко обернулся, и на мгновение я увидела в нем снова того Лаврова, с которым познакомилась десять лет назад – акулу ресторанного бизнеса. Волевого и основательного мужчину, который когда-то дерзко перекупал шеф-поваров под носом у конкурентов.

Я молчала, не смея вставить и слова, потому что видела: он говорил правду. Ту правду, которая может быть неприглядной и в ней порой тяжело признаться самому себе.

– Но когда ты болен, и врачи говорят, что тебе осталось лет пять, если не будешь лечиться, – по дрогнувшему голосу казалось, что из Лаврова вдруг выпустили весь воздух, – когда каждое утро начинается с таблеток, а не с кофе, гонка превращается в удушье.

Константин Владимирович тяжело опустился обратно в кресло, словно все силы разом покинули его.

– Я стал не справляться… Груз кредитов давил, но я создавал иллюзию стабильности. Переводил со своих счетов, заложил квартиру жены. Почти без задержек оплачивал счета поставщиков и зарплаты, а потом… – Его плечи сгорбились, будто невидимый груз придавил их. – Проснулся ночью от того, что не могу дышать. Не в переносном смысле, Ульяна. Буквально.

Я машинально втянула воздух, как будто сама переживала его нехватку. В глазах стояли слезы, и я даже не пыталась их сдерживать. Константин Владимирович подошел к столику, дрожащей рукой налил воды из графина:

– Врачи сказали: или я отпускаю все, или следующий приступ станет последним. Выбирать между делом жизни и жизнью, – горько усмехнулся Лавров. – Я смалодушничал. Продал. Сбежал.

Я сидела, оглушенная его признанием. Мне стало стыдно за свою вспышку и чересчур эмоциональные упреки. Злость и обида испарились, уступив место состраданию и горечи. Передо мной сидел не тот уверенный в себе бизнесмен, которого я знала долгие годы, а обычный живой человек, оказавшийся перед сложнейшим выбором.

– Признаться коллективу? Сказать: «Простите, ребята, я сломался»? – его голос сорвался в шепот. – Я же, как их отец. Отцы не падают.

Я встала, не зная, то ли обнять его, то ли швырнуть в стену этот графин, хоть это и не поможет унять тупую ноющую боль. Размазывая по лицу слезы, я подошла к окну, стараясь совладать с чувствами.

Лавров молчал. Я обернулась, увидев, как по его щеке тоже ползет слеза – первая за все годы знакомства.

– Константин Владимирович, мне так жаль… Простите, что накинулась на вас с обвинениями. Я понятия не имела, через что вам пришлось пройти.

– Это ты меня прости, Ульяна, – тихо сказал он. – Я должен был поговорить с тобой, со всеми вами. Вы заслуживали правды. Просто я сам еще не смирился с тем, что мне пришлось отказаться от своей мечты. От всего, ради чего я жил…

– Здоровье и семья – это самое главное, – мягко сказала я. – Бизнес – это просто бизнес. А вот близкие люди – это то, ради чего стоит жить. Не корите себя. Вы приняли правильное решение.

Лавров благодарно кивнул. Он слабо улыбнулся. Мне даже показалось наш разговор немного облегчил тяжесть, обрушившуюся на его плечи.

– Я оставил ресторан в надежные руки, – произнес Константин Владимирович после паузы, будто пытался убедить в этом не только меня, но и самого себя.

Голос Лаврова был тихим, но я слышала в нем уверенность. Я подняла на него глаза, чувствуя, как внутри снова закипает раздражение от воспоминаний о сегодняшней встрече со Сташевским.

– В надежные? – переспросила я, едва сдерживая эмоции. – Вы серьезно? Он же высокомерный напыщенный индюк, который разговаривает так, будто весь мир ему должен.

Лавров неожиданно рассмеялся. Его смех прозвучал настолько искренне, что я даже немного растерялась.

– Ян молодой еще. Считай, он как острый перец в блюде. Вначале обжигает, затем открывает новые грани.

– Грани чего? Самолюбования? – скептически хмыкнула я.

– Ульяна, поверь мне, он хороший парень, – сказал Лавров. – Да, может быть у него немного резковатая манера общения поначалу, но он не юлит, как уж на сковороде, и открыто говорит все, что думает. Хоть он и молод, у него есть деловая хватка, стратегическое мышление и самое главное – желание развивать бизнес.

Я скептически приподняла бровь. Мне было трудно поверить, что тот холеный пижон, который так бесцеремонно ворвался в нашу жизнь, мог оказаться «хорошим парнем».

– Константин Владимирович, вы уверены, что не ошиблись в нем? – осторожно спросила я.

Лавров покачал головой.

– Нет, Ульяна, не ошибся. Поверь, я бы не доверил свое детище человеку, в котором не был уверен на сто процентов. Ян понял мою ситуацию и, в отличие от других коршунов, не стал прогибать меня, пытаясь сбить цену. Он может казаться нагловатым, но он действительно талантливый бизнесмен и, что важнее, человек с принципами. Сташевский – именно тот, кто нужен ресторану сейчас. Он сможет вывести бизнес на новый уровень.

– Хорошо, – неохотно согласилась я. – Я постараюсь дать ему шанс. Но если он продолжит вести себя как самодур, я за себя не ручаюсь.

Лавров улыбнулся.

– Договорились. Но я уверен, что до этого не дойдет. Просто дай ему время. И сама присмотрись к нему повнимательнее. Уверен, ты увидишь в нем то же, что и я.

Глава 8

Я кивнула, все еще сомневаясь, но решила не беспокоить Константина Владимировича своими опасениями и хотя бы на время довериться суждению человека, которого уважала столько лет. Возможно, Ян Сташевский действительно не так плох, как мне показалось на первый взгляд. В конце концов, Лавров никогда не ошибался в людях. Будем надеяться, и на этот раз интуиция его не подвела.

Мы еще немного поговорили – о будущем ресторана, о планах Лаврова на лечение и отдых с семьей. Ему предстояла серьезная операция, реабилитация и жизнь на таблетках, но все же врачи давали более-менее благоприятный прогноз. Напряжение между нами растаяло, уступив место тихой грусти, привычному доверию и взаимопониманию.

Когда я уходила, Константин Владимирович крепко обнял меня на прощание.

– Спасибо, что выслушала, Ульяна, – тихо сказал он. – Если тебе нужен будет совет, можешь звонить мне в любое время, а с коллегами я найду способ попрощаться.

Я кивнула, чувствуя, как к горлу снова подступают слезы.

– Берегите себя, Константин Владимирович.

Он улыбнулся и кивнул, а я не в силах больше сдерживать эмоции, вышла за дверь. Пока я спускалась вниз, меня душили слезы. Я захлебывалась воспоминаниями, прокручивала в голове все счастливые моменты в ресторане, за которыми неизменно стоял Лавров.

Мне было безмерно жаль, что такого сильного человека жизнь надломила и поставила перед сложным выбором. Но я искреннее верила, что у него есть все шансы вылечиться и он сможет пройти этот путь до конца.

Не помню, как я добралась до автомобиля. Я еще долго сидела, уткнувшись лицом в руль, и горько плакала. В какой-то момент слезы начали затихать. За ними пришло какое-то отрешенное спокойствие, которое помогало принять не только груз новых знаний, но и давало робкую надежду на то, что все будет хорошо. Несмотря ни на что.

***

Власть может меняться, но ресторан должен продолжать свою работу. Вряд ли за полдня правления Сташевского что-то сильно успело измениться, а значит, мне все так же нужно закрывать смену.

Я вернулась домой и снова начала собираться, но уже без той утренней лихорадочной спешки, когда пришлось хватать все первое попавшееся и лететь сломя голову по звонку Вероники.

С особым остервенением я наносила макияж и укладывала волосы. Не хотелось в этом признаваться, но слова Сташевского про мое увольнение больно задели. Особенно та часть, когда он равнодушно сказал, что переживет это.

Каждый взмах кисточки, каждое движение расчески были пропитаны злостью и решимостью. Я знала, что сегодня мне придется держать удар, а значит, выглядеть нужно безупречно – не для него, конечно, а для себя. Чтобы напомнить себе, кто я и почему все эти годы стояла у руля «Петрограда».

К моему разочарованию, когда я приехала в ресторан, Сташевского там уже не было. Вероника рассказала мне, что он полдня собеседовал персонал. Ничего серьезного – так, стандартные вопросы под запись, но меня это не на шутку обеспокоило. Выходит, этот деловой пижон и правда решил привести свой план в действие. Ян хочет прощупать почву и зачистить коллектив от тех, кто с ним не сработается. Я же никого терять не намерена. За некоторым исключением вроде Софии.

Переговорив с ребятами, я постаралась всех успокоить. Вроде бы это сработало, но я сама себе не верила. Как я могу утверждать, что все будет хорошо и переходный период пройдет гладко? Я не знаю Яна Сташевского. Для меня он – загадка. Чистый лист. Я не представляю, что у него в голове. На первый взгляд он больше похож на гламурного кутилу и прожигателя жизни, чем на делового бизнесмена.

К тому же я такой же наемный сотрудник, как и остальные. Сташевский не посвятил меня в свои планы и пока я могла только гадать, что нас ждет. А судя по его действиям, ничего хорошего.

Успокаивало только то, что незадолго до продажи ресторана, «Taste» пытались переманить меня к себе. Что это было? Проверка? Скорее всего. Так или иначе, это давало надежду, что Ян просто решил меня припугнуть увольнением.

Пообещав самой себе сделать все возможное, чтобы сохранить коллектив и минимизировать негативные последствия после продажи бизнеса, я закрылась в своем кабинете и принялась просматривать анкеты администраторов. Софии осталось отработать не так много времени, а затягивать с ее увольнением точно не стоило. Особенно сейчас. Вдруг Сташевскому она сильно понравится, и он не даст мне вырвать этот больной зуб.

Проверив анкеты, я отобрала несколько подходящих кандидатов, и пригласила их на собеседование на завтра. Будем надеяться, кто-то из них нам подойдет.

Разобравшись с этим вопросом, я открыла поисковик и, затаив дыхание, набрала имя Яна Сташевского. Не знаю, что я надеялась там увидеть, но мне казалось, о рестораторе, который успешно заправляет сетью «Taste» должно что-то найтись.

Было много информации обо всех ресторанах сети и шеф-поварах, которые там работали, но имя нового босса всплыло только в базе юридических лиц, где он упоминался учредителем и генеральным директором.

Оставался план «Б» в виде звонка другу. Не факт, что он выстрелит, но попробовать стоило. Мне нужно понимать, с кем я имею дело. Открыв наш чат «Su-чат», я нажала на фотографию Люси и провалилась с ней в диалог.

«Люси, привет! Тебе о чем-нибудь говорит имя Ян Сташевский?» – написала я.

Я не знала, ответил ли подруга сразу. Вполне возможно, у нее сегодня рабочий день и тогда она может не скоро взять телефон в руки.

Люси ответила быстрее, чем я думала:

«Говорит! А почему спрашиваешь?»

«Лавров продал ему ресторан… Хочу понять, что он за фрукт такой», – быстро набрала я ответ.

Я не опасалась, что подруга, работая в той же сфере, использует эту информацию против нас. Во-первых, я ей доверяла и знала, что она на такое не пойдет. Во-вторых, мы не были прямыми конкурентами – Люси работала шеф-поваром в грузинском ресторане в другом районе города.

Подружка не выдержала такого поворота событий и следующее ее сообщение было голосовым:

– Да ладно?! Ты не шутишь? Не знаю, как на это согласился Лавров, но я вас поздравляю! – Люси говорила с таким энтузиазмом, будто только что выиграла в лотерею, я же ее восторг совершенно не разделяла. – Ян Сташевский – это же золотой фонд ресторанного бизнеса! Серьезно, Ульяна, если он теперь твой босс, можешь считать, что тебе крупно повезло.

Я слушала ее голосовое сообщение, чувствуя, как мои брови удивленно ползут вверх. Крупно повезло? После сегодняшней встречи с этим человеком я бы выбрала совсем другие слова для описания своих ощущений.

«Погоди-ка, ты с ним знакома?» – написала я.

– Лично нет, но я видела его на одном ужине. И наслышана о нем. Это же легенда! Молодой, амбициозный, харизматичный… И главное – профессионал до мозга костей. Его рестораны всегда в топах рейтингов, причем не только у нас, но и за рубежом. Помимо сети, у него есть отдельные проекты.

Я задумчиво покрутила ручку между пальцев. То, что Люси рассказывала, никак не вязалось с образом делового пижона, которого я увидела утром.

«А что насчет личной информации?» – решила уточнить я. – «Какой он вообще?»

Открыв голосовое сообщение Люси, я услышала ее заливистый смех. Мне даже пришлось отодвинуть телефон подальше от уха.

– Ой, Ульян, снимай трусы! Забудешь про своего Данечку! – воскликнула она. – Начнем с того, что внешне он красавчик, конечно. Высокий, статный, с этими своими скулами и ультра-короткой стрижкой… Девки от него в восторге всегда! Но это еще не все! Говорят, он настоящий мужчина. Всегда находит время для сотрудников, чуть ли не по именам всех знает. Не знаю, встречается с кем-то или нет, но вроде бы холост. Так что, Ульян, не теряйся. У тебя есть шанс найти себе кого-то более достойного.

Я невольно фыркнула. Вот уж точно не думала об этом. Для меня сейчас главная задача – спасти коллектив и удержать «Петроград» на плаву, а не строить глазки новому владельцу.

«Слушай, а почему ты так уверена, что он хороший босс?» – решила уточнить я. – «Может, это все слухи, а на деле он такой же потребитель, как и многие бизнесмены в этой сфере? Использует людей и выбрасывает…»

– Нет, Ульян, ты не права, – серьезно произнесла Люси. – Я знаю нескольких ребят, которые работали в его ресторанах. Они все отзываются о нем с уважением. Да, он требовательный и может быть жестким, но никогда не унижает людей. Если сотрудник действительно ценен, Ян сделает все, чтобы его удержать. Говорят, если ему кто-то понравится, то этот человек получит не только хорошую зарплату, но и возможность расти.

Я задумалась. Возможно, Лавров был прав, доверив свой ресторан именно этому человеку. Но одно дело – слышать о ком-то хорошие отзывы, и совсем другое – видеть его в действии. Особенно когда он так бесцеремонно вторгается в твою жизнь, как будто собирается переделать все под себя.

«Спасибо, Люси» – написала я. – «Я немного успокоилась, но все равно буду бдеть. Пока что он мне совсем не нравится…»

– Это нормально, – прислала голосовое сообщение подруга. – Но что-то мне подсказывает, тебя обстоятельства вынудили плохо о нем думать. Если бы вы познакомились не из-за продажи ресторана, скорее всего, у тебя сложилось другое мнение. Но в любом случае я с тобой!

Положив телефон на стол, я глубоко вздохнула. Люси абсолютно права. Продажа ресторана стала для меня настоящим ударом под дых. Возможно, я действительно слишком тороплюсь с выводами. Но одно я знала точно: лучше быть реалистом и готовиться к худшему исходу, чем верить в розовых единорогов, а потом не знать, что с ними делать, когда они начали бодаться.

Когда я наконец закрыла смену, часы показывали далеко за полночь. Ресторан погрузился в тишину, нарушаемую лишь легким гулом холодильников. Я уже отвыкла задерживаться на работе допоздна, но сегодня пришлось разбираться с кучей бумаг и решать текущие вопросы.

Домой я вернулась, когда город уже спал. Улицы были пустынны, а фонари отбрасывали длинные тени на мокрый асфальт. Поворачивая ключ в замке, я прислушивалась к звукам. В квартире было темно и тихо. Судя по всему, Данил меня не дождался и лег спать.

Быстро приняв душ, я разделась и скользнула под одеяло, стараясь не разбудить Данила. Но он, почувствовав мое присутствие, сонно пробормотал:

– Ты чего так поздно?

– Закрывала смену, – устало ответила я.

– Точно, – вспомнил Данил.

– Ты в курсе, что у нас новый собственник?

– Откуда я должен это знать, если у меня был выходной, – безразлично отозвался Данил. – Что за новый собственник? И куда делся Лавров?

– Лавров продал ресторан. Теперь наш новый босс – Ян Сташевский.

– Кто такой?

– Владелец сети «Taste», – коротко ответила я.

– Это те, к кому ты ходила на собеседование? – вяло спросил он, все еще не до конца проснувшись.