Ведьма эльфам не игрушка!

Глава 1

Ну и взгляд!

Холодный и надменный.

До костей пронизывает.

Зачем так долго и откровенно пялиться на меня? Как будто я зверушка невиданная или прошу пожертвовать мне драгоценное ухо.

И ладно бы только император Анарендил сверлил меня своими фиолетовыми глазищами, так еще и его придворные глаз не отводят. Смеряют, оценивают. Еще бы на весы поставили да под лупой разглядели.

Я вроде протокол не нарушила. Платье на мне хоть и нарядное, но без театральных вышивок, столь любимых эльфами. Русые волосы собраны в строгую прическу, чтобы не подать лишнего повода упрекнуть меня в дерзости. Ведь только эльфам можно хвалиться великолепными шевелюрами. Украшений и косметики нет, за исключением маленькой родинки над губой. Но уж избавляться от нее, лишь бы остроухие не сочли мой внешний вид бесцеремонным, перебор.

– С чего ты взяла, Дея Нирнаэт, – спросил император после задумчивого молчания, – что я, солнечный эльф Анарендил, император могущественной Амайи, генерал сильнейшего войска, дам тебе, смертной дочери мелкого лорда Сигберта Нирнаэта, Дыхание Жизни?

– В знак добрососедских отношений, – ответила я, не забывая покорно склонять голову.

– В знак добрососедских отношений я оказываю вам честь, позволяя жить на одном континенте с нами, – загнул император, все глубже втаптывая меня в грязь.

– Мы очень признательны вам за это, ваше величество. Молимся за ваше здравие каждое утро, – сочинила я. – Но если вы не поделитесь Дыханием Жизни, мою сестру не возьмут замуж. Иного приданого семья жениха не признает.

Губы эльфов тронули презрительные улыбочки. Они обменялись взглядами, как бы говоря, вы только посмотрите, как жалко она выглядит, просто ничтожество.

Император Анарендил медленно поднялся с трона и спустился ко мне по ступенькам помоста. Теперь я смогла четче его разглядеть. Высокий, широкоплечий, невероятно красивый. Черты лица мягкие, но мужественные. Губы чувственные, глаза выразительные. Белоснежные волосы переливались в солнечном свете. А идеальная кожа как будто светилась. На вид и не скажешь, что ему уже сто шестьдесят. Выглядел не старше тридцати. С такими внешними данными грех себя недооценивать. Впрочем, переоценивать тоже не стоит. Характер-то скверный.

Я взглядом обвела его сверкающую корону и богатое одеяние и вновь опустила глаза. Без особого позволения на эльфов лучше долго не таращиться.

– Я окажу тебе милость, Дея Нирнаэт. Ты можешь переночевать в моем дворце в качестве незваной гостьи. А завтра вернешься восвояси и забудешь дорогу в Амайю. Эльфийское государство не занимается благотворительностью для низших рас. Несостоятельность твоего отца достойно выдать дочь замуж – исключительно ваша проблема.

Другого ответа от высокомерного эльфа я и не ждала.

Сделав вид, что я опечалена, но благодарна, склонилась перед императором и тихо ответила:

– Да, ваше величество. Прошу прощения за отнятое у вас время.

Про то, как удивительно он щедр на унижения, я умолчала. Он-то уверен, что бескорыстно открыл мне глаза и поделился ценным советом. Эльф никогда не признает, что он – самое жадное и спесивое существо. Врожденная мания величия не позволяет увидеть дальше собственного носа.

– Разместите эту смертную в одноместных гостевых покоях, – распорядился Анарендил. – Подайте горячей воды и ужин.

Улыбнувшись в низком поклоне, я последовала за слугами – тоже эльфами, но из низших слоев. Простого человека среди придворных император бы не вытерпел. Тут и после меня дворец дезинфицировать будут. Я же для них что-то между обезьяной и свиньей. Ни воспитания, ни интеллекта. Как меня и моих сородичей только земля носит!

Покои, естественно, были наискромнейшими. Узкая кровать и настенная полка с подтаявшей свечой – все, на что я могла рассчитывать. Даже маленькое круглое окошко было под самым потолком, чтобы я не смела любоваться пейзажами сказочного эльфийского королевства. Вместо таза горячей воды мне принесли ковш теплой, а ужином был кусок зерновой лепешки и порция салата из каких-то корешков. Однако подали все это мне так, словно я даже прислуге обязана расцеловать ноги.

Как только я осталась одна, принялась за дело. Раз эльфы добровольно не делятся средством долголетия, я его украду. Для начала надо отыскать, где они хранят Дыхание Жизни.

Выудив из своей сумки ритуальные свечи, зажгла каждую, шепча заклинание, расставила по закручивающейся спирали и, войдя в транс, отправила свою тень на поиски. Не в прямом смысле, конечно. Тенью мои предки называли наш ведьмовской дух. Мы умели сосредотачивать в нем дар, отделять от тела и материализовывать, как нечто самостоятельное. Вот и сейчас физически я находилась в тесной комнатушке, а дух носился по бесконечным коридорам роскошного дворца.

Я видела неторопливо блуждающих туда-сюда эльфов, слышала их тихие разговоры, подсматривала в замочные скважины, преследовала особо подозрительных. Наткнулась даже на императрицу Велаю, супругу Анарендила. Меня своим вниманием она не удостоила, но оно и к лучшему. Судя по тому, как она обсуждала с некоей Исилиэль мой визит, я для нее была подобием таракана.

– Даже мы, высшая раса, не имеем такой наглости, как эта смертная. Покуситься на Дыхание Жизни, будто она нам ровня. Анарендил проявил неимоверную гуманность, не наказав ее за это тяжкое преступление.

– Доброта твоего мужа не знает границ, дорогая сестра, – поддерживала ее Исилиэль.

– Они обязаны молиться за его здравие утром, днем и вечером. Если бы не наши великие предки, эти земли давно были бы захвачены нордами. Только благодаря нам людишки свободны.

– Ты права, дорогая сестра. Честь и хвала нашей расе.

Все с ними было понятно, поэтому я отправилась дальше. Исследовала этаж за этажом, комнату за комнатой, угол за углом, пока не столкнулась еще с одним интересным эльфом.

Смуглее и суровее Анарендила. Темноволосый, зеленоглазый. Если бы не острые уши, одно из которых на вершине украшено сережками, я бы и не подумала, что он эльф. В темной рубашке, плотных брюках и сапогах без отделки. Лишь ремень на поясе с пряжкой в виде черепа, что даже как-то несвойственно его роду.

Непринужденно преодолев лестницу и коридор, он вошел в спальню в десять раз просторнее и в тысячу раз комфортнее моей. Распахнул стеклянные двери на балкон, отложил меч и принялся раздеваться. Мне бы следовало бежать, но глаз от него не могла оторвать. Это же принц Риандельэлиен! Настоящая эльфийская легенда. Брат императора Анарендила, рожденный от смертной женщины.

Почему их отец вообще взял ее в жены, никто толком не знал. Одни говорили, она его приворожила. Другие склонялись к политическому браку. Были те, кто называл его подкидышем. А еще те, кто считал, будто Риандельэлиен – незаконный сын императрицы, а не императора. Чтобы не порочить ее доброе имя, он фиктивно женился на смертной, и та назвалась его матерью. Версий ходило много, а факт оставался фактом – принц Риандельэлиен был полукровкой, который до сих пор не определился, к какой расе хочет принадлежать.

Моя тень была за его спиной, когда Риандельэлиен снял рубашку.

Вдруг замерев, он чуть повернул голову и прислушался.

Я затаила дыхание. Он что, меня видел? Чувствовал?

Надо сматываться!

Юркнув в щель промеж двери и пола, я помчалась дальше. Ну их, этих остроухих! Чего вообще разглядывала его? Обнаженного мужчину никогда не видела? Этот и вовсе старик! Сто десять лет миновало, пусть и выглядел он на двадцать пять с шикарной мышечной массой…

Помотавшись по дворцу и почти выбившись из сил, я все же нашла, что искала.

Бассейн с Дыханием Жизни находился в подземном зале, охраняемом вооруженными эльфийскими воинами. Высокий, каменный, с выступом в центре, испещренным древними символами. Наполненный светящимся зеленым нектаром, дающим эльфам здоровье и молодость. Сила солнца, леса и земли.

Запомнив путь к залу, я вернула тень в себя и выдохнула. Теперь оставалось дождаться ночи, чтобы незаметно выкрасть флакончик живительной влаги.

Глава 2

Сидеть без дела быстро наскучило, и ближе к ночи я решилась на еще одну прогулку. Все-таки в эльфийском дворце было, на что посмотреть. Да и во всем королевстве с его живописными скалами, висячими садами, высокими мостами и грандиознейшими статуями.

Но от экскурсии, которую я сама себе организовала, меня снова отвлек принц Риандельэлиен. Вернее, их разговор с императором в дворцовой библиотеке, вызывающей волнительный трепет своей колоссальностью. От высоты стеллажей голова шла кругом. Казалось, что стеклянный потолок упирается прямо в звездное небо. Множество передвижных лестниц и подъемников перемещали немногих посетителей от уровня к уровню. Кто-то выбирал книгу на ночь, другие возвращали прочитанное. Однако с появлением Анарендила в сопровождении Риандельэлиена библиотеку все покинули. Братья остались вдвоем.

Ну и я в сторонке.

– Зачем пожаловала дочь Сигберта Нирнаэта? – спросил Риандельэлиен, и у меня колени подкосились от его голоса.

Низкий, звучный, твердый, с соблазнительной хрипотцой. Вот что делает смешанная кровь!

– За Дыханием Жизни, которое семья жениха ее сестры просит в приданое, – небрежно ответил Анарендил и, подойдя к огромному круглому столу, перелистнул страницу лежащей на нем книги.

– Симпатичная? – задал следующий неожиданный вопрос Риандельэлиен, и я закусила губу.

Анарендил удостоил младшего брата порицающим взглядом и почти монотонно произнес:

– Разве дочь человека может иметь привлекательность? Словам Мастера Олерана уже две тысячи лет, но они остаются актуальными и в наши дни. «Ущемленные красотой и разумом смертные полны зависти, жадности и наглости».

– Мастер Олеран говорил кое-что еще. «Не судите полуэльфов за их зов крови». У нас с тобой, брат, разные вкусовые предпочтения. Часть моей природы склонна видеть в людях то, чего не видишь ты.

– Это умственная ограниченность, с которой ты должен бороться. В конце концов, пора определиться, чьей расе ты хочешь принадлежать. Ты провоцируешь недобрые мысли своим поведением. То пропадаешь в грязных людских городишках, то флиртуешь с эльфийками. У Нарамакила завидное терпение, но Исилиэль обзаводится приятными знакомствами и получает знаки внимания от достойных эльфов.

– Исилиэль потрясающая, – улыбнулся уголком губ Риандельэлиен. – Я знаю, как сильно ты, Велая и Нарамакил хотите нашей свадьбы. Но она достойна лучшего, а не полуэльфа с духовной нищетой и плотскими слабостями.

– В твоем голосе я слышу сарказм, Риандельэлиен. – Анарендил перелистнул еще одну страницу. – Завтра Осенний Эквинокций. Я приготовил тебе особенный подарок и надеюсь, ты проявишь смиренномудрие, приняв его. Не забывай, я желаю тебе лучшего, вопреки твоему маленькому изъяну.

– Твоя удивительная способность завуалированно оскорблять меня достойна оваций, брат. У меня для тебя тоже будет подарок, который, надеюсь, заставит тебя задуматься о своем несправедливом ко мне отношении. Эста йхи1.

– Ми йхи2.

На этом их обмен любезностями был окончен, и Риандельэлиен покинул библиотеку.

У меня остались смешанные чувства. Отчасти его было жаль. С самого детства ему приходилось жить в окружении самовлюбленных эльфов. Несложно представить, сколько оскорблений и унижений он вынес. Но Риандельэлиен не воротил нос от Дыхания Жизни, пользовался всеми благами и привилегиями эльфов. Значит, хоть наполовину причислял себя к ним. А мы – те, кого они с радостью называли смертными, на дух их не переносили.

Вернув себя к цели своего визита, я продолжила прогулку, дожидаясь, пока последний эльф не уляжется в теплую, мягкую постельку. Лишь Риандельэлиен остался безутешен. Занял софу с резным изголовьем в одной из малых гостиных и, бесцельно глядя в окно, был глубоко задумчив. Видимо, понял намек брата. Раз тот выразил надежду, чтобы Риандельэлиен не отверг подарка, логично, что этот самый подарок может ему не понравиться. Даже я, ущемленная красотой и разумом смертная, поняла это.

Как только дворец уснул, я взялась за дело. Вытащила из сумки переноску, открыла и выпустила на волю своего старого верного друга – замученную крысу-фамильяра.

– Фу-фу-фу, эльфами воняет, – заворчал он, шевеля усами.

– Эркил, – улыбнулась я, – дружочек, прости, что так долго держала тебя в коробке. Этот напыщенный засранец император допоздна торчал в библиотеке. Не хватало только попасться ему в разгар работы. Давай не будем упускать единственный шанс добыть волшебный эликсир. – Я протянула ему пузырек для Дыхания Жизни. – Обещаю тебе ореховое печенье сразу после возвращения домой.

– Объедки со стола лорда? – фыркнул он.

– Нет, в этот раз я испеку его специально для тебя.

– Все тридцать две штучки?

– Хоть тридцать три.

– По рукам! – Пожав мне указательный палец маленькой когтистой лапкой, Эркил взял пузырек в зубы.

Я провела ритуал, выпустила тень, которую мой фамильяр прекрасно видел, и отправила их по изученному маршруту.

Эркил бесшумно бежал вдоль стен и крался мимо стражников, оставаясь незамеченным. Без проблем ему удалось проникнуть и в священное хранилище, где он обалдел от вида Дыхания Жизни.

– Ого-го! – ахнул он, перехватив пузырек в лапки. – Остроухие что, купаются в нем, а не пьют?!

– Тш-ш-ш!!! – зашипела я.

Вот болван! Выдаст же нас!

– Быстро набирай эту жижу и возвращайся! – велела я.

Эркил запрыгнул на каменный борт бассейна, откупорил пузырек, наполнил его, хихикая над «буль-буль-буль», обратно закупорил, взял в зубы и рванул назад. Но лбом ткнулся в сапог и отлетел в сторону.

От испуга я упустила магию. Моя тень резко вернулась в тело, стрелой промчавшись сквозь стены и вонзившись в мою грудь. Я жадно глотнула воздуха. Горло схватило спазмами. Острая боль, кашель, слезы, судороги. Мне потребовалось немало времени прийти в себя. А когда я, наконец, смогла дышать, дверь моей комнаты распахнулась.

На пороге стоял император Анарендил, двумя пальцами держа за шкирку моего пищащего фамильяра.

– Единственное разумное объяснение тому, что я вижу, Дея Нирнаэт, – строго, хоть и негромко произнес Анарендил, – это воровство.

Разжав пальцы, он выпустил Эркила взял у слуги салфетку и принялся вытирать руки, поблескивая недобрым огоньком в своих раскосых фиолетовых глазищах.

Мой крысеныш с хрустом косточек приземлился на каменный пол, мотнул головенкой, доплелся до меня и спрятался за моей ногой.

Флакон с Дыханием Жизни выглядывал из кармашка расшитого золотыми нитями императорского камзола. Так близко. Всего в нескольких шагах от меня. Но если попробую отнять, убьют. Применить магию – тоже убьют.

– Я проявил неслыханную щедрость, угостив тебя ужином и позволив переночевать в моем дворце, но этого тебе показалось мало. Жадность твоего рода не имеет границ. К великому сожалению, завтра Осенний Эквинокций. Я не стану пятнать светлый праздник кровью. Поэтому выбирай – мы казним тебя послезавтра или отвезем к твоему отцу, и он сумеет выторговать у нас твою жизнь. Даю тебе сутки на раздумья. Только все хорошо взвесь, Дея Нирнаэт. Убедись, что старый лорд заплатит за тебя удовлетворительную цену, иначе мы казним всю твою семью.

Дверь захлопнулась. В замочной скважине лязгнул ключ. И моя комната превратилась в тюремную камеру смертницы.

Глава 3

– Ну и вляпались, – сокрушалась я, шагами измеряя скромное пространство. – С таким фамильяром только на плаху.

– Могла бы не бассейном любоваться, а подстраховать меня, – фыркал Эркил в ответ, роясь в моей сумке в поисках чего-нибудь целебного.

– Не ищи. Я ничего, кроме свечей, с собой не брала. До последнего надеялась, что не поймаемся.

Я действительно рассчитывала, что все пройдет гладко. Если спросят про свечи, скажу: «Темноты боюсь, всегда на запас при себе имею». Если про крысу, то сделаю вид, что понятия не имею, как и где эта мерзкая дрянь залезла в мою сумку. Можно было бы еще намекнуть, что эльфам не помешало бы провести дезинфекцию замка.

Но как бы ни злилась на это мелкое бесполезное существо, а стало жалко. Села на пол, взяла его на руки и сосредоточилась на магии целительства. В последние полтора года я только ею и занималась. Жаль, моих знаний и умений хватало лишь на сращивание косточек грызунов.

– Как думаешь, этот белобрысый скупердяй догадался?

– Что мы притащились обокрасть его? – сгримасничал Эркил.

– Что я ведьма, а ты не просто дрессированный хомячок, – нахмурилась я.

– Я при нем ни слова не сказал, только пищал. Но если бы он пригрозил мне расправой, я бы тебя сдал со всеми потрохами.

– Знаю. Ты худший фамильяр во всем мире.

– Ой, не жалуйся. Ты сама меня призвала. До тебя я служил по-настоящему храброй и умной ведьме.

– Пока по ее храбрости и непостижимому уму тебя не сожрал жирный кот, – припомнила я ему ужасы, от которых избавляла несколько долгих недель после воскрешения.

Выпустила его на кровать, позволив удобно устроиться на подушке, и тяжело вздохнула. У меня были всего сутки решить, как спасти свою шкуру, но на ум не приходило ничего здравого. Разумных советов от Эркила тоже ждать не стоило. Он только о себе пекся похлеще тех же остроухих. Выйти из комнаты не было ни единого шанса. А ждать своего печального конца не в моем характере. И не из таких передряг вылезала.

Перебрав все правильные идеи, я перешла к преступным. Силы к тому времени восстановились, и я снова была в состоянии выпустить тень. Эркил уже звучно сопел, причмокивая от вкусных сновидений, так что никто меня вовремя не остановил. В тот-то момент я и совершила величайшую глупость, изменившую не только мою жизнь, но много других.

Создавать иллюзии, тем более на расстоянии, да еще и осязаемые, у меня выходило из рук вон плохо. Это требовало невероятных усилий и отнимало почти все силы. Но однажды мне удавалось удерживать магию целый час, правда после этого я трое суток не могла подняться с постели. Сил не было даже удержать в руках стакан воды. Исходя из этого опыта, я делала вывод, что полчаса у меня есть. Возможно, минут сорок. Чтобы не иссякнуть до дна и иметь шанс открыть рот, когда император Анарендил спросит, что я решила. Не хочется, чтобы мое немое, вялое тело просто отнесли на эшафот, посчитав молчание бойкотом и решением покончить с собой.

Неуловимым сквозняком промчавшись по главным коридорам дворца, я убедилась, что все обитатели разбрелись по спальням, и добралась до комнаты Риандельэлиена. Замерев перед дверью, завибрировала от смеси нахлынувших эмоций. Я понимала, что потом назад пути не будет, но других идей выпутаться из неприятной ситуации, выжить и получить Дыхание Жизни у меня не было.

Набравшись отваги, я запустила воплощение иллюзий, сконцентрировав воздействие на Риандельэлиене, и сымитировала стук в дверь. Не спрашивая, кому и зачем он понадобился глубокой ночью, принц разрешил войти.

Пришлось снова «постучать», потому что толкнуть дверь я не могла, а просочиться сквозь нее – это приблизить свою казнь.

– Я же сказал, можно войти, – повторил Риандельэлиен раздраженно и сам открыл дверь.

Он стоял передо мной в одних лишь тонких брюках, низко спущенных на бедрах. Зеленые глаза сначала полыхнули объяснимым гневом, а потом в них мелькнуло недоумение. Он обвел любопытным взглядом шелковый пеньюар, распущенные русые волосы, разомкнутые губы. Облизнулся, на мгновенье остановившись на родинке, и наконец посмотрел в глаза.

– Чем обязан?

Я удостоверилась, что иллюзия максимально реалистична, а сил у меня вполне достаточно, и ответила, присев в книксене:

– Прошу прощения, ваше высочество. Меня зовут Мира. Я служанка леди Нирнаэт.

Нужный эффект был достигнут. Слухи о любвеобильности принца Риандельэлиена подтвердились. Ему стало любопытно, что представляет собой леди Нирнаэт, если даже у нее служанка столь симпатична.

– Она просила отблагодарить вас.

– Отблагодарить меня? – он изящно вздернул бровь.

– Понимаю ваше удивление, вы с ней даже не знакомы. Но император оказал нам большую честь, приняв в качестве гостей. И моя госпожа будет опечалена, если не отплатит за его щедрость. Вы очень осчастливите ее, приняв благодарность и замолвив перед императором Анарендилом словечко.

– Мира, если это хитрый способ склонить меня выпросить для твоей госпожи Дыхание Жизни у моего брата, то он провальный. Эльфийская раса дорожит тем, что принадлежит ей по праву.

– Вы меня неправильно поняли, – улыбнулась я. – Ответа императора моей госпоже было достаточно. Лорд Нирнаэт найдет другой способ выдать дочь замуж. В конце концов, на одном холостяке свет клином не сошелся. Найдется другой жених. Менее требовательный к приданому. Леди Нирнаэт лишь хочет убедиться, что мы не оскорбили эльфийский дворец своим визитом, а члены императорской семьи не затаили на нас обиду.

– И как же леди Нирнаэт хочет отблагодарить… меня?

Безотрывно глядя в его красивое лицо, ничуть не искаженное ночными тенями, я смахнула пеньюар с иллюзорного тела, и заставила Риандельэлиена голодно сглотнуть.

Теперь мне требовалось еще больше сил и внимания. Магия уже начала меня истощать, а впереди было самое сложное. И чем дольше принц решался принять благодарность, разглядывая идеальное тело, тем слабее я становилась.

Мой лоб уже был покрыт испариной, хотя мы еще ничего не начинали. Зубы приходилось тесно сжимать. Пальцы сводило судорогами, но я не останавливалась.

Когда Риандельэлиен шире открыл дверь и пригласительным кивком скомандовал мне войти, я не стала тянуть. Вплыла в спальню, обратила внимание на кровать и почувствовала, как меня трясет. Всячески напоминая себе, что это все не по-настоящему, я все же не решалась перейти к делу. А Риандельэлиен до сих пор молча разглядывал меня, медленно обходя по кругу.

– Ты так бесшумно ступаешь, точно эльфийка, – начал он с комплиментов. Видимо, он любил долгие прелюдии, игры, флирт, на что у меня совершенно не было времени.

– Ваше высочество, вы когда-нибудь бывали во владениях лорда Нирнаэта?

– Один раз, – произнес он нараспев, встав передо мной и улыбнувшись уголком губ.

Сотканное магией тело было ему по вкусу. Приличная грудь, тонкая талия, сочные бедра, идеально гладкая кожа. И все это добровольно просилось в его объятия. Ни один мужчина бы не устоял. Так что человеческая половина принца уже фантазировала, как незабываемо проведет эту ночь.

– Вы были одарены ласками наших женщин? – задала я следующий вопрос.

– Я был ребенком.

Замечательно!

– Тогда позвольте мне поведать вам, как наши женщины ублажают мужчин.

Заинтересованно склонив голову набок, он улыбнулся более предвкушающе.

– Согласен.

– Завяжите себе глаза, – попросила я, откидывая волосы назад, чтобы он мог прекрасно видеть аппетитную грудь.

– Я?

– Не волнуйтесь, я до вас еще дотронусь. Завяжите глаза и лягте, пожалуйста, на кровать. Дальше я все сделаю сама.

Меня постоянно трясло от мысли, что принц вот-вот набросится на иллюзию. Слишком хороша она получилась. Оголяла его самые потаенные желания, которые ему не терпелось воплотить в реальность.

Недолго думая, он вытащил из ящика комода шелковый платок, завязал себе глаза и послушно лег.

– Попрошу вас ни в коем случае не снимать платок, – добавила я, прежде чем перейти к главному.

Глядя на принца, готового к воздействию чар, я еще раз спросила себя, нет ли иного выхода, и не найдя ответа, приступила к делу.

Вознесшись над кроватью, я начала тонкими нежными струйками обдувать мужское тело, подчиняя его магии. Загорелая кожа начинала реагировать. Цвет проявившейся ауры стал мерцать и меняться. Вскоре полностью покоренный принц был готов к разделыванию, как свежеиспеченный хлебушек.

– Не знаю, что ты делаешь, но очень приятно, – проурчал он, и я заметила, как напрягся его пах, прилично проступив.

У меня вспыхнули щеки. Едва не упустила магию. Разнесла бы все в пух и прах. Напомнила себе, что еще рано расслабляться, и продолжила.

Риандельэлиен был уверен, что я стягиваю с него штаны, хотя я продолжала невесомым облачком висеть над кроватью и колдовать. Ему казалось, что нежные пальцы бродят по его телу, очерчивая каждый рельеф мышц. Что горячие губы исследуют его шею, грудь, живот, продвигаясь все ниже и становясь постыднее.

Ковен ведьм будет обязан вручить мне награду за эту великолепную иллюзию. Ни у каждой колдуньи такое получается даже с пятого раза. А я впервые и так отлично справлялась.

Дыхание Риандельэлиена стало сбиваться, его тело подрагивало от нетерпения, бедра толкались по направлению к иллюзии, ублажающей его «ртом», а я тем временем просто наблюдала, смущалась и кое-как сдерживала смех. Однако оральных ласок для моего плана мало, пришлось пустить в ход последние силы и сымитировать оседлание этого похотливого жеребца, в том числе и свои тихие рваные стоны. Бедолага даже не знал, что все еще в штанах, а его руки бродят не по сладкому женскому телу, а по воздуху. Было бы у меня больше времени, написала бы с этого веселую картину на холсте.

К моему великому сожалению, силы начинали меня покидать, а принц не торопился заканчивать. Покрытый блестящей пленкой пота, стискивающий зубы, весь напряженный, он был эталоном мужского обаяния. Неудивительно, что к нему магнитом тянуло и эльфиек, и простых смертных девушек. Такому и я бы отдалась. Не тенью, а телом.

Наконец случилось то, чего я так долго и упорно ждала, наблюдая за его наслаждением. По его брюкам потекло пятно выплеснувшегося семени, и я шепнула ему:

– Надеюсь, вам понравилось, ваше высочество.

Мелко дрожа, он лишь расслабленно улыбнулся и распластался на кровати. Я коротко хихикнула, но ему уже было все равно. А мне было пора возвращаться.

Метнувшись в стену, я просочилась сквозь нее, стрелой преодолела бесконечные коридоры, вернулась в гостевую камеру и вошла в свое тело.

Глубоко вдохнула и приложила руку к груди. Сердце гулко стучало, эхом барабаня в висках. Лицо все еще полыхало. Низ живота объяло огнем. Моя женская природа не устояла и испытала предательское возбуждение. Мне потребуется немало времени забыть, как прекрасен принц и как подло я с ним поступила.

Взобравшись на кровать, я натянула на себя колючее одеяло и, свернувшись под ним, обняла колени руками. Какие бы мрачные мысли ни лезли в голову, а уснула я быстро. Все-таки этот принц Риандельэлиен умеет причинить женщине удовольствие…

Глава 4

Днем мне принесли праздничный обед: рисовую лепешку и овощной паштет. Подали, ясен пень, с важностью богов. Пренебрежительность эльфов к другим расам, как и превосходство своей, пожалуй, самые выдающиеся их черты, которые не выжгла ни одна война.

Отказываться от обеда я не стала. И так с трудом оторвала голову от подушки. Секс с Риандельэлиеном, даже обманчивый, не на шутку меня вымотал.

Хотелось выпустить тень, чтобы хоть одним глазком глянуть, как во дворце празднуют Осенний Эквинокций, но я бы даже сквозь дверь не просочилась. Настолько была слаба. Впрочем, что подарит Анарендил Риандельэлиену было ясно – свое благословение на его брак с Исилиэль, сестрой императрицы Велаи и дочерью главы дворцовой канцелярии Нарамакила. Чем ответит Риандельэлиен, тоже было нетрудно догадаться. Он согласится, наконец-то определившись, к какой расе хочет принадлежать. Потом будут танцы, застолье, веселье, и никто не вспомнит обо мне – несчастной узнице, ожидающей казни.

– Я тебя не узнаю, – сочувствующе заговорил со мной Эркил, дожевывая свой кусочек лепешки. – Так и будешь сидеть на месте? Не попытаешься выбраться? Убедить этого коронованного выпендрежника помиловать и отпустить?

– Я не уйду без Дыхания Жизни, – повторила ему в тысячный раз.

– Теперь я понимаю, о какой дороге в один конец ты говорила, когда мы отправлялись в Амайю.

– На самом деле, я кое-что сделала ночью…

Поведать Эркилу о безумии, которое я натворила, не успела. Потому что ко мне заявились двое эльфийских стражей и сообщили, что меня ожидает император Анарендил.

Сутки еще не прошли, а тот уже пожелал встретиться со мной. Неужели он уже знает, что произошло?

Пытаясь унять дрожь, я позволила стражникам надеть на свои руки и ноги кандалы с цепями и отвести меня в церемониальный зал, полный разодетых гостей.

Вдоль украшенных цветами и гирляндами стен стояли праздничные столы со всякими вкусностями. Балконы были заняты музыкантами. В открытые окна лился мягкий свет и свежий аромат садов. Где-то щебетали птички и шелестели листочки.

Но у меня на сердце ничуть не становилось легче. Каждый шаг давался все тяжелее, потому что под изумленными взглядами публики я приближалась к помосту с тремя тронами. В центре восседал император Анарендил, справа от него – императрица Велая, а слева – принц Риандельэлиен, глаза которого становились все темнее.

Он узнал меня, хоть и был в замешательстве. Ведь в реальности я оказалась не так хороша. Грудь меньше, волосы тусклее, ростом ниже. Я совсем не обладала сексуальностью и уж точно не была способна соблазнить эльфийского принца, пусть и полукровку. Я была совершенно обычной смертной девушкой, каких на севере пруд пруди.

Отведя от него виноватый взгляд, я встала перед помостом и склонила лицо.

Не поднимаясь с трона, Анарендил завел свою медленную речь:

– Дорогие братья и сестры, позвольте представить вам Дею Нирнаэт, дочь лорда Сигберта Нирнаэта, которую мы радушно приняли у себя в гостях и которая сегодня ночью, в канун светлого праздника, в сговоре с обученной крысой посмела совершить кражу Дыхания Жизни.

Один из стражников показал мой пузырек, наполненный светящейся жидкостью, и публика ахнула.

Я робко подняла лицо, увидела, как до скрипа стиснул зубы Риандельэлиен, и быстро потупила взор в ноги. Он никогда меня не простит. До конца своих дней будет ненавидеть. Заслуженно.

– Будучи самой терпеливой, доброй и благосклонной расой, – продолжал император, – мы простим Дее Нирнаэт ее преступление, если ее отец заплатит за нее достаточную цену. Возможно, он поделится своими владениями, и мы сможем расширить лес. Это была бы хорошая сделка, в том числе репутационная. Я дал Дее Нирнаэт время на раздумья, чего не дал бы ни один другой монарх, казнив злодейку на месте преступления. Вновь мы доказали, что являемся самой терпимой и толерантной расой.

Изящные ладошки шелестяще захлопали, одаривая императора овациями. Я же чувствовала, как Риандельэлиен глазами жжет во мне дыру.

– Итак, Дея Нирнаэт, настал твой судный час. Нам привести приговор в исполнение, или твой отец дорожит твоей жизнью больше, чем, допустим, землей?

На моей шее будто затянулась удавка. Голос осип. Ладони вспотели. Сердце замерло, сделало кувырок и забилось часто-часто.

Я откашлялась, вздохнула, распрямила плечи и, подняв подбородок, ответила:

– Вы не приведете приговор в исполнение, ваше величество. – Едва он расслабился, а губы императрицы изогнулись в довольной улыбке, я испортила их настроение следующими словами: – И лорд Нирнаэт не будет выкупать мою жизнь. Вы отдадите мне этот флакон и отпустите восвояси прямо здесь и сейчас. Иначе у вашей репутации будут огромные проблемы.

Уголок красивых губ императора дернулся. Фиолетовые глаза насмешливо блеснули. Я выглядела жалко. Даже вызвала усмешки в зале.

– Ты вторглась в наш дворец, совершила тяжкое преступление и смеешь угрожать нашей репутации? – спросил Анарендил.

– Я знаю, как вы дорожите честью. Эльфам несвойственны недостойные поступки. Но если подобное случается, вся раса в ответе. Особенно если честь эльфов порочит член императорской семьи. – Стараясь не смотреть на Риандельэлиена, я выдала то, что заставило Анарендила еще сильнее побледнеть: – Я клятвенно заявляю, что сегодня ночью меня, Дею Нирнаэт, дочь лорда Сигберта Нирнаэта, обесчестил принц Риандельэлиен! – Продолжать пришлось под шквал возмущенных возгласов: – Моя обученная крыса уже отправилась к моему отцу с посланием, в котором все подробно изложено. Теперь ответьте вы, ваше величество, что будет с репутацией вашей безупречной расы, когда все ваши соседи узнают, как надо мной надругались прямо в вашем дворце, прежде чем казнить?

Глава 5

Императрица Велая была в растерянности, ее дорогая сестрица Исилиэль – в ужасе, но все это ерунда по сравнению с тем, в какое бешенство пришел император Анарендил и в каком недоумении пребывал его брат, ставший моей главной жертвой.

Дальнейшее обсуждение назревшей проблемы было решено перенести в более уединенное место – конференц-зал, разглядывать который у меня не было времени. Потому что едва за нами троими закрылись двери, император Анарендил впервые повысил голос до грубого рыка.

– Что это еще за выходки?!

– К сожалению, это горькая правда, – ответила я, наступая на горло собственной совести. – Спросите своего брата. Если соврет, что этой ночью между нами ничего не было, вызовите придворную повитуху, пусть осмотрит меня.

Император перевел озадаченный взгляд на Риандельэлиена, а тот продолжал пристально смотреть на меня и соображать, как же так получилось.

– Риандельэлиен, – холодно обратился к нему Анарендил, – у тебя была связь с Деей Нирнаэт?

В зале повисло тяжелое молчание. Откуда-то из глубины дворца донеслась музыка. Вероятно, императрица Велая сочла правильным продолжить праздник и отвлечь гостей. Хотя скандала все равно не избежать. Моя авантюра еще всем вылезет боком.

– Была, – процедил Риандельэлиен сквозь зубы, заставив императора кулаком ударить по столу так, что по столешнице поползла трещина.

Я вздрогнула. Эльфы были воистину сильными воинами, прячась под маской медленных, нерасторопных и спокойных остроухих сущностей.

– То есть ты, – как можно сдержаннее произнес Анарендил, – решил напоследок развлечься, прежде чем дать свое согласие на брак с Исилиэль, и не нашел ничего безобиднее, как отправиться в гостевые покои и переспать с дочерью лорда, и без того приговоренной к смертной казни?

– Нет, это она ко мне пришла, – Риандельэлиен наконец сумел оторвать от меня взгляд и посмотреть в глаза брату.

– Это невозможно. Ее охраняли двое стражей.

– Если бы я хотел солгать, сказал бы, что впервые ее вижу. Но это правда. Она сама ко мне пришла.

Теперь оба эльфа обратили все свое гневное внимание на меня.

– И как же тебе удалось покинуть покои? – спросил император.

– Задайте этот вопрос вашим никчемным стражам. Это же они упустили меня из вида.

На лице Анарендила, которого, казалось, невозможно вывести из себя, заиграли желваки.

– Риандельэлиен, потрудись объясниться, – попросил он.

– Она мошенница. Представилась служанкой леди Нирнаэт и соблазнила меня, хоть я пока и не понимаю, как.

Анарендил рухнул в кресло и, звучно выдохнув, откинулся на спинку. Дураку ясно, что после такого они не посмеют казнить меня. Более того, эльфы теперь были в долгу перед лордом Нирнаэтом. По факту, это он имел право требовать у них плату за поруганную честь дочери. И Анарендил, скорее, злился не на брата, слабости которого списывал на его человеческую часть природы, а на себя, что позволил какой-то убогой смертной обвести их вокруг пальца.

– Дайте мне Дыхание Жизни и освободите. И клянусь, никто никогда не узнает, что со мной произошло в Амайе.

– Считаешь нас настолько трусливыми? – взор фиолетовых глаз снова устремился в меня. – Дыхание Жизни гораздо важнее и ценнее всех сокровищ на свете, включая чувство собственного достоинства. Мы с Риандельэлиеном лично доставим тебя к лорду Нирнаэту и совместно решим, как загладить эту маленькую шероховатость в соседских отношениях. Смертные все равно не очень высоко ценят невинность. Наверняка твоему отцу будет достаточно извинений Риандельэлиена.

– Не уверена. Он мужчина суровый.

Глаза императора насмешливо сузились. Каким бы ни был Сигберт Нирнаэт, но точно не суровым.

– Риандельэлиен, распорядись, чтобы подали грифонов. Мы отправляемся в Волмарот.

Было видно, что переубеждать его бесполезно. Император был готов пожертвовать остатками праздника, лишь бы поскорее разобраться со мной и навести порядок во дворце. Довольно неприятно получилось сначала перед всеми гостями благословить брак принца Риандельэлиена с Исилиэль, а вскоре шокировать ту же публику неприглядными откровениями о принце.

– Интуиция подсказывает мне, Дея Нирнаэт, – заговорил Анарендил после ухода Риандельэлиена, – что ты не так проста, как кажется.

– Слабая у вас интуиция, иначе подсказала бы все это до того, как ваш брат выпрыгнул из штанов.

– Дыхание Жизни нужно тебе не для приданого сестры. Ради такого пустяка на серьезные жертвы не идут. Ни один жених не достоин подобного риска.

– Может, мою сестру хочет взять в жены настоящий принц, – небрежно пожала я плечами. – Ее выгодное замужество и мне в будущем сыграет на руку.

– О тщеславии смертных Мастером Олераном написаны целые научные труды. Время идет, а вы совсем не меняетесь.

– Как и вы, – огрызнулась я, не устояв.

Императору доложили, что грифоны готовы к полету, и на этом наш обмен любезностями был закончен.

Меня вывели в просторный двор, посреди которого нас ждало два громадных крылатых зверя с мощными лапами и сверкающими на солнце клювами. Жестко оперенные в передней части и покрытые густой шерстью сзади. В их глазах булькала лава. В начищенной до блеска сбруе мелькали отражения. Когти скребли по брусчатке.

Риандельэлиен снял расшитый узорами камзол, отдал слуге и взял меч с красивой рукоятью. Сунув его в ножны на поясе, он собрал волосы в высокий хвост и запрыгнул на спину грифона. Если наши взгляды встречались, то он вспарывал меня глазами, заточенными острее лезвия. Я не просто обманула его. Я растоптала его будущее. Как ему жить после этого во дворце и смотреть в глаза подданным? Простит ли Исилиэль его за такое и пойдет ли за него замуж? Как Анарендил теперь будет относиться к брату? Все эти вопросы висели в воздухе и подпитывали его желание прикончить меня на месте.

По приказу императора с меня сняли кандалы и помогли вскарабкаться на второго грифона под управлением Анарендила.

– Держись крепче и соблюдай дистанцию, Дея Нирнаэт, – велел тот, меняя объемную корону на аккуратную диадему, закрепляющуюся в волосах.

Едва он занял свое место, как оба грифона с оглушающим криком оторвались от земли и взмыли в небо, беря курс на север – в королевство Волмарот с землевладениями лорда Сигберта Нирнаэта. И теперь мне нужно было решить, как не лишиться головы там…

Глава 6

Понятия не имею, почему стихоплеты издревле описывали полеты на грифонах, как нечто романтичное. Никакой романтики я не обнаружила ни в моих растрепанных волосах, ни в перекрытом сильным потоком ветра дыхании, ни в покрасневших глазах, ни в колючем холоде, обуявшем меня от макушки до пят. Обеими руками держась за специальную ручку, разделяющую седло на два, и молясь, чтобы у меня хватило сил, я старалась даже не смотреть вниз. Жмурилась и ртом хватала каждый доступный глоток воздуха, боясь лишиться сознания и свалиться. Тоже мне – полет-мечта.

Эльфы, в отличие от меня, к грифонам были привыкшие. Возможно, немного щурились, но не испытывали головокружения, паники и недостатка кислорода. Умело управляли «птичками», попутно наслаждаясь красотами внизу.

Границу мы пересекли над самым выдающимся ущельем континента. Здесь не было таможенных постов, так что удалось скоротать время. Хотя лучше бы мы остановились где-нибудь для подтверждения личностей. У меня появился бы шанс сбежать.

Сразу за горным хребтом начинались обширные владения лорда Сигберта Нирнаэта – мужчины скользкого, жадного и двуличного. Поля, засеянные морозостойкими культурами, и овцефермы. Репа, сельдерей, капуста, шерсть и мясо были основными товарами лорда. Но по особым заказам он мог вырастить и стадо оленей или посеять поле шпината и редиса. Он умел подстраиваться под покупателя и заранее брал плату, будучи уверенным, что рабочие так или иначе выполнят план. Сами трудяги, увы, перебивались на той же репе и капусте. Везунчикам иногда выпадал шанс урвать овечьи потроха, но таких было мало. Лорд взвешивал каждую шерстинку и считал каждый капустный лист. Из-за отдаленности от столицы здешние работяги давно перестали верить в чудо и ждать действий от короля. К тому же Сигберт Нирнаэт был основным поставщиком лучшей шерсти в королевский дворец, находящийся далеко на севере. Сама королева запретила бы королю штрафовать лорда, напомнив из чьей продукции соткано его теплое пальто.

Эльфы не стали добиваться приглашения и приземлили грифонов прямо в главном дворе крепости, распугав всех, кто сновал туда-сюда. Ребятишки попрятались в тени карнизов, женщины заперлись за ближайшими дверями, мужчины просто попятились.

Анарендил первым спрыгнул на землю, огляделся с презрением и перевел взгляд на меня. Наверное, он надеялся, что я побегу звать папеньку, только тот уже сам спешил встретить незваных гостей.

Страдая одышкой и на ходу вытирая подбородок столовой салфеткой, он чуть ли не кубарем слетел со ступенек и встал перед императором. Вслед за ним подбежала и экономка Мира – тучная женщина, которая уж точно никогда не голодала.

Риандельэлиен тоже изволил сойти с грифона и присоединиться к брату. А меня их средство перемещения просто скинуло со своей спины прямо в грязь. И никто не протянул мне руку помощи. Под детские смешки поднялась на ноги, потирая попу и отряхивая подол платья.

– Какой неожиданный и приятный сюрприз! Какая честь! – Лорд схватил императора обеими руками за его тонкие пальцы и начал трясти.

– Вряд ли наш визит такой уж и неожиданный, – произнес тот, освободившись от его хватки и отстранив от себя руку так, словно уделал ее в чем-то мерзком.

Тогда до лорда дошло, что не так приветствуют монарха. Он склонился до земли, что сделали и все остальные. Даже Мира присела в неуклюжем реверансе.

– Голову на отсечение даю, что мы не были осведомлены о вашем прибытии! – поклялся лорд.

Я сделала попытку попятиться, но была схвачена суровым взглядом Риандельэлиена.

– Настоящая пытка находиться в этой зловонной крепости в великий праздник Осеннего Эквинокция, но у нас не было выбора, – продолжил Анарендил. – Всем известно, что наша раса не позволяет себе низких поступков. Духи леса свидетели тому, как мы стали жертвами грубой провокации одного из членов вашей семьи.

Мира ахнула. Лорд выкатил глаза. Из окон замка повылезали любопытные носы многочисленного хозяйского семейства.

– А именно, – император жестом руки указал на меня, – вашей дочери Деи.

– Так вот кто стащил платье госпожи! – заругалась экономка, стянула полотенце со своего плеча и замахнулась.

Однако лорд не позволил ей отходить меня, вовремя задержав за руку и задвинув за свою спину.

– При всем уважении, ваше величество, – лукаво заулыбался Сигберт Нирнаэт, – но у меня нет дочерей. Только сыновья, – и указал на дюжину мальчишек, толкающихся в окнах.

– Эта бесстыжая девица, – эмоционально добавила Мира, – пекарша на хозяйской кухне!

Воздух между мной и эльфами стал тяжелым и непроницаемым. Я вновь выставила их круглыми идиотами. А если бы видели дальше своего носа, то знали бы членов семей своих соседей хотя бы по полу и именам. Но их заботила только своя раса, вот и сели в лужу.

– Пекарша на хозяйской кухне? – повторил Анарендил и очень медленно повернулся ко мне. – Риандельэлиен, отруби ей голову.

Его брат, последние полдня желающий только этого, мгновенно вытянул меч из ножен и взмахнул надо мной, сверкнув острой сталью. Фактически не оставил мне выбора, как скрестить руки, произнести короткое мощное заклинание и приложить ладони к его твердой, горячей груди.

Риандельэлиен застыл на месте. Пронзительно глядя на меня глубокими зелеными глазищами, задавался тупиковым вопросом, что я сделала, ведь опустить меч уже не мог.

Я услышала, как на мгновенье остановилось его сердце и завелось с новой силой. Только после этого осторожно отняла ладони и сделала шаг назад.

– Риандельэлиен! – возмутился Анарендил.

Принц опустил занесенный меч, так и не выполнив приказ. Повернулся к брату и растерянно произнес:

– Я не могу.

– Что значит – не можешь?!

– Я связала наши души, – объяснила я им обоим и всем, кто замер в ожидании кровавого зрелища. – Если умру я, умрет и он.

В глазах Анарендила разразилась гроза. Пройдясь по мне потерянным и в то же время огорошенным взглядом, он спросил:

– Да кто ты такая?

– Меня зовут Дея Элианор Илберт. Я действительно пекарша в доме лорда Сигберта Нирнаэта и я – ведьма.

Глава 7

Эльфы стояли истуканами, испепеляя меня глазами. Мой дерзкий поступок казался им дурным сном. Только человек, которому нечего терять, устроил бы такое представление.

– Мира, надо стол организовать! Такие гости в крепости! – всплеснул руками лорд Нирнаэт, но ни Анарендил, ни Риандельэлиен не обратили на него внимания. Их интересовала только мерзавка, опозорившая всю расу.

Анарендил первым приблизился ко мне, пронзил уничижительным взглядом и спросил:

– То есть Дыхание Жизни нужно тебе для колдовства?

– Да. Но во благо. Идемте. Я покажу… – предложила я, указывая в сторону ветхих домишек.

Император снова сделал шаг назад. Плавно, как кошка. Никуда идти со мной он не собирался. Я уже достаточно его доконала.

– Поверьте, будь у меня возможность принести причину сюда, я бы не звала вас, благородных эльфов, в свою избушку.

– Не знаю, как ты, брат, а я хочу взглянуть на корень зла, – произнес Риандельэлиен, убирая меч в ножны.

Ему заметно полегчало, когда он услышал мое признание. Больше не было причин винить себя в слабости плоти. Ведь он был под ведьмовскими чарами – значит, заслуживал прощения. Вот только мне ничуть легче не становилось. Он меня ненавидел, а я не могла выбросить из головы его полуобнаженное расслабленное тело, погруженное в эйфорию: ритмичные движения, блестящую кожу, покрытую мурашками, рельефы крепких мышц, утробный хрип удовольствия. Всякий раз, когда смотрела на Риандельэлиена, перед глазами всплывали ночные картинки. И от них мне уже было совсем не смешно.

Под ошарашенными взглядами Сигберта Нирнаэта и его окружения я повела титулованных эльфов в свое убогое жилище – одно из тех, в каких перебивались простые работяги лорда: тесная комнатушка с чердаком.

Вбежав по двум скрипучим ступенькам, я толкнула дверь и сразу с порога учуяла аромат свежего куриного бульона. Эйвинд был не один. Моя соседка Батильда, как и обещала, не отходила от моего братика ни на шаг. Он по-прежнему обездвижено лежал в постели, потому что чуда так и не произошло, но он смеялся над шутками маленьких дочек Батильды.

Я бросилась к кровати и, хлюпая носом, крепко-крепко обняла своего героя. Девочки сразу расступились, а Батильда застыла в изумлении глядя на остроухих гостей.

Конечно, в этих землях мало кто знал императора Амайи в лицо. Но его сверкающая диадема говорила сама за себя. И моя соседка, недолго думая, поклонилась ему.

Тот не удосужился даже взглянуть на нее. Медленно крутя головой, он с откровенной брезгливостью оглядел скромные занавески на окнах, старенький стол, заваленный магическими атрибутами, полки с посудой над печью, пучки трав и веревочную лестницу, свисающую из люка, по которой я постоянно карабкалась на чердак, где было мое уединенное спальное место. В его глазах читалось только одно болезненное слово: «Нищета». И это он еще не знал, в каких долгах я увязла.

Утерев слезы, чтобы не выглядеть слабой, я чмокнула Эйвинда в щеку и поднялась.

– Это мой брат. Эйвинд. Ему одиннадцать, – начала объяснять, приковав внимание эльфов к себе. – Полтора года назад с ним случилась трагедия, после чего он оказался прикован к кровати. Он парализован. Ни один лекарь не смог поставить его на ноги. Я перепробовала все целительские заклинания. Приводила к нему сильнейших ведьм Волмарота. Ему ничто не помогло.

– Дыхание Жизни для него смертельно, – подсказал император.

– Только в чистом виде. – Я вытащила из-под кровати небольшую коробку, поставила посреди стола и открыла. Взяла хранившуюся в ней книгу, раскрыла на нужной странице и ткнула пальцем: – Вот! Это целебное зелье по древнему рецепту. Дыхание Жизни – его основной ингредиент. Если все сделать без ошибок, то Эйвинд не умрет, а излечится. Нужно всего несколько капель.

– В твоем флаконе было на стакан больше.

– Я никогда не имела дело с подобными варами. С первого раза может не получиться. А если получится, я спасу не только Эйвинда. В Волмароте много калек. Не будьте бессердечными. У него вся жизнь впереди.

– Короткая и никчемная, – холодно произнес Анарендил.

Едва поборола желание схватить книгу обеими руками и треснуть по его красивой физиономии. Так, чтобы челюсти хрустнули.

До каких сердец вообще я решила достучаться? У эльфов их отродясь нет!

Батильда сгребла своих дочек в охапку и, спешно попрощавшись со мной, выбежала на улицу. Детей от этих ледяных статуй и правда лучше держать подальше. Особенно от Анарендила, смотрящего на моего больного братика, как на таракана.

– Простите, что не могу почтить вас поклоном, ваше величество, – слабо пролепетал Эйвинд. – В былые времена вы восхитились бы моим переворотом «колесо».

Я сглотнула застрявший в горле ком. Эйвинд мечтал стать циркачом. Был самым гибким, ловким и спортивным мальчишкой в округе. А теперь он увядал на глазах.

– Сними проклятую печать с Риандельэлиена и больше никогда не попадайся нам на глаза. На том и сочтемся, – решил император, проигнорировав слова Эйвинда.

– Не сниму, – ответила я.

– Боишься, сразу же убьем? Эльфам, в отличие от лживых смертных, верить можно.

– Я не знаю, как снять эту печать.

– Прекрати играть с огнем, Дея Элианор Илберт. Мы можем быть грозными, если нас разозлить.

– Я говорю правду! – тверже сказала я. – Я никогда раньше не накладывала никаких печатей. Просто знала заклинания. Когда ваш брат замахнулся мечом, сработал мой инстинкт самосохранения. До трагедии с Эйвиндом я не была даже посвященной ведьмой. Только ученицей. И все это время развивала лишь целительские навыки.

– Назови хоть одну причину поверить тебе.

– Хотите – верьте, хотите – нет. Я уже поняла, что вы не поделитесь ни каплей Дыхания Жизни. Тогда какой мне прок избавляться от печати? Эльфы долгожители. Мне опасаться нечего, – пожала я плечами, захлопывая книгу и возвращая обратно в коробку.

– Но Риандельэлиену есть, чего опасаться. Ты-то смертная.

– Да расслабьтесь, ваше величество. Я тоже не горю желанием быть связанной с доисторическим ископаемым. Узнаю, как снять печать, просто сделаю это.

– Здесь? – Анарендил развел руками. – Где ты можешь умереть от холода, голода, болезней, нашествия варваров. Быть во сне съеденной крысами, в конце концов. На кону жизнь эльфийского принца.

– Так приставьте ко мне охрану.

– Приставлял уже.

Я с усмешкой хмыкнула.

– Возьмем ее с собой, – внезапно предложил Риандельэлиен.

Сердце у него вовсе не оттаяло, просто он не хотел рисковать.

– Я не оставлю Эйвинда! – заявила я.

– О нем терпимо заботится твоя соплеменница.

– А твоя соплеменница будет мотать сопли на кулак, когда ты вернешь меня во дворец! – огрызнулась я. – Под воздействием магии ты со мной переспал или нет, факт нашей близости имеет место. Ты еще нескоро забудешь эту ночь.

– Было бы что помнить, – зло фыркнул Риандельэлиен.

Наверное, он бы продолжил унижать меня, но опомнился, что рядом ребенок, и умолк.

Анарендил еще раз взглянул на Эйвинда, задумчиво поджал губы и кивнул:

– Я предлагаю тебе то, чего ты не заслуживаешь, Дея Элианор Илберт. Сделку. Мы заберем в Амайю и тебя, и твоего брата. Даже позволим использовать Дыхание Жизни для его лечения. Взамен ты публично объявишь, что оклеветала Риандельэлиена. А как только печать будет снята, ты навсегда исчезнешь из нашей жизни.

Мои губы изогнулись в счастливой улыбке. Ничего лучше я и представить не могла. Всего-то надо всем эльфам сказать правду. Какой же все-таки этот император осел.

– Согласна! Только у меня будет одна маленькая просьба…

Две пары раскосых глаз сверкнули возмущением. Как я посмела просить что-то еще!

– Вы не могли бы, – невинно поморгала я, – погасить кое-какие мои долги перед соседями?..

Глава 8

У Сигберта Нирнаэта было легче выпросить полстада овец, чем у эльфов пару монет. Император Анарендил посчитал, что его визит в эти дикие трущобы – уже избыточная щедрость для «недолгой» расы, а свои долги у меня будет шанс выплатить, когда я вернусь после снятия печати с принца Риандельэлиена.

С собой мне было позволено взять лишь необходимый для лечения Эйвинда реквизит. Гардероб был обещан эльфийский, как и личные вещи, постельные принадлежности, средства гигиены.

На закате мы вернулись в Амайю, оставив лорда Нирнаэта, экономку Миру, мою соседку Батильду и всех остальных недоумевать с открытыми ртами. Кто-то кричал мне в спину о долге, когда мы взлетали, но меня больше беспокоило, как перенесет полет Эйвинд. Риандельэлиен хоть и не видел в нем червяка, как его брат, но все еще держал на меня лютую обиду.

Явившись во дворец, Анарендил первым делом распорядился, чтобы меня и моего братика разместили в той же тесной комнатушке, а потом обозначил мне свод правил:

– Ты здесь не гостья, Дея Элианор Илберт. Тебе запрещено без повода и разрешения бродить по коридорам, обращаться к эльфам, игнорировать приказы, что-то требовать. Тебе будет выдано все необходимое для лечения ребенка, но твоя главная задача – избавить Риандельэлиена от вашей связи. Если я заподозрю, что ты злонамеренно тянешь время, ты до конца своих дней будешь заточена в темницу, а твой брат будет отправлен на каменоломню. Завтра утром ты сделаешь публичное заявление, не настаивая на подтверждении твоих слов Риандельэлиеном. Ты обязана быть убедительной. Если эльфы усомнятся, я сочту это злонамеренным оттягиванием времени с соответствующими последствиями.

Он замолчал в ожидании моей благодарности, а у меня язык никак не поворачивался. Отдав кое-какие распоряжения прислуге, император развернулся и зашагал прочь – в глубь дворца. Меня же повели в узкий коридор, который заканчивался темной клетушкой с одной грубой кроватью и полкой на стене. Для проживания тут вдвоем нам выделили дополнительный соломенный матрас и колючее одеяло. Все остальное, видимо, считалось предметом роскоши, которой мы недостойны. К счастью, с Эйвиндом обращались бережно. Его принесли на носилках, аккуратно переложили на постель и даже приготовили миску сытного бульона в качестве ужина.

Не получив больше ничего, мы с ним остались наедине друг с другом и своими неудачами.

Эйвинд был умным мальчиком. Прекрасно знал, что ради его выздоровления я попадала в разные передряги. А еще он знал, что меня невозможно остановить. Я не успокоюсь, пока мой брат не встанет на ноги. Он – единственный, кто остался у меня в этом мире. Не считая Эркила, явившегося к нам через окно под потолком. Пользы от этого никудышного фамильяра почти не было, но он принес спелую сочную сливу, урванную в эльфийском саду, а для Эйвинда это целый праздничный ужин.

Когда он уснул, утомившись в трудной дороге, я зажгла свечу, достала из сумки лист бумаги и карандаш и принялась составлять список всего необходимого для чудо-зелья. Помимо Дыхания Жизни, мне требовались листья экзотического дерева, пыльца редкого цветка и выпаренная роса с полей восходящего солнца. Все остальное я могла раздобыть без труда. Но раз император Анарендил пообещал помочь, а эльфы не врут, то я решила ему довериться. Как только у меня на руках будут все ингредиенты, я не буду тянуть с зельем.

Была глубокая ночь. Я уже закончила изучать последовательность выполнения колдовского ритуала и готовилась ко сну, когда в замочной скважине повернул ключ.

Дверь распахнулась. На пороге появился принц Риандельэлиен.

Наверное, он прямо из ванной, потому что влажные волосы свисали черными сосульками, тонкая рубашка местами прилипала к торсу, и от него пахло лавандовым мылом, вмиг наполнившим каморку.

Я так и замерла с одеялом в руках. Мне казалось, после моей подставы он будет стараться не пересекаться со мной, избегать даже зрительного контакта и забываться в объятиях невесты. Однако он пришел. И наши скромные апартаменты вызывали у него что-то между недоумением и тошнотой.

– Это все? – спросил он, оглядев все четыре угла.

– Нам большего и не нужно, – ответила я. – Мы с Эйвиндом не привыкли к роскоши.

Это было правдой. Наши родители были простыми фермерами у лорда Нирнаэта, и богато мы никогда не жили.

– Я хотел поговорить с тобой, – перешел принц к делу. Видимо, бедолагу мучила бессонница и желание высказать мне в лицо, какая я дрянь.

Он вновь посмотрел на спящего Эйвинда и распластавшегося над его кудрявой шевелюрой Эркила.

– Он не проснется до утра, – сказала я, расстилая одеяло на матрасе. – Говорите, что хотели.

Вздохнув, Риандельэлиен шагнул в комнату, сунул руки в карманы брюк и, дождавшись, пока я закончу, произнес:

– Я не знаю, как ты это провернула. Либо просто одурачила меня, либо приворожила. Ты казалась…

Его взгляд скользнул вниз, коснувшись некоторых участков моего тела, и вновь вернулся к лицу.

– Более сексуальной? – спросила я с полуулыбкой.

– Более распущенной. Но меня волнует другое. Сам процесс… Все произошло будто во сне. Наутро мне даже казалось, что так и было – ты мне почудилась. Пока я не увидел тебя в кандалах.

Возможно, он хотел признаться еще и в перепачканных брюках, но счел это лишним и неуместным. Мало ли что могло присниться ему после моего ухода, отчего произошло неконтролируемое семяизвержение. У меня ведь и без того хватало поводов потешаться над эльфами.

– И… – пытался подобрать он слова. – Ты не была невинной. Значит, кто-то обесчестил тебя еще до меня. Так что твое завтрашнее заявление будет в большей степени правдой.

– Вы пришли за успокоением, ваше высочество? – спросила я, ничуть не задетая его словами.

Какая разница, кем он меня считает, если между нами ничего не было? Мнение эльфов о моей постельной жизни волновало меня меньше всего. Если бы ради Дыхания Жизни мне пришлось по-настоящему переспать с Риандельэлиеном, я сделала бы это хоть десять раз. Здоровье Эйвинда гораздо дороже моей чести.

– Я пришел сказать, что понимаю тебя, – вдруг ответил он. – Если бы с моим братом случилось такое горе, я бы тоже потерял границы дозволенного ради его выздоровления. Эта слабость присуща всем смертным. И хорошо, что ты связала наши жизни.

– Хорошо? – удивилась я, вздернув брови.

– Я мог убить тебя. Потом бы узнал, кто ты и зачем пошла на этот отчаянный шаг. Я до конца своих дней винил бы себя в твоей смерти и его обреченном будущем, – он кивнул на Эйвинда. – Друзьями мы не станем, Дея, но ты должна знать, что вызываешь у меня…

Что? Восхищение? Восторг? Уважение? Экстаз?

– …иное восприятие мира, – уклончиво добавил он. – Надеюсь, у тебя все получится.

Не сказав больше ни слова, он ушел, а я еще долго таращилась в потолок и размышляла над его визитом. Пусть он не сказал это прямо, но скрыто дал понять, что прощает меня.

– Лучше бы ты продолжал ненавидеть меня, принц Риандельэлиен, – прошептала я в темноту.

Глава 9

Ранним утром нас разбудил звон связки ключей и скрип отпираемой двери. Нам принесли стол, табурет, таз теплой воды и самое необходимое для ухода за лежачим больным. Император начинал выполнять свою часть сделки, так что я решила приступить к своей. Но оговорить Риандельэлиена оказалось проще, чем оправдать. В прошлый раз было стыдно только перед ним, а теперь – перед всей расой. Я хоть и не особо заботилась о своей репутации, а остатки совести еще не растеряла.

– Передайте его величеству мою искреннюю благодарность, – попросила я прислугу, все еще смотрящую на меня свысока и размышляющую, почему меня вообще нужно обслуживать.

– Улучшение условий вашего пребывания в Амайе – приказ принца Риандельэлиена, – сообщили мне. – Хотя столь великодушная щедрость совсем неуместна, учитывая, как жестоко вы его оболгали.

Болтала бы столько я в доме лорда Нирнаэта, мне давно отрезали бы язык. До чего же дерзкие и грубые слуги у эльфов!

– Тогда передайте мою искреннюю благодарность принцу Риандельэлиену, – ответила я. – Наверняка он не менее щедр, когда речь заходит о ваших вознаграждениях, закрывая глаза на абсолютную некомпетентность и невежество прислуги.

Захлопнув рты, остроухие лишь уязвленно вздернули носы и покинули комнатушку. Стражник, запирающий дверь, уведомил меня, что скоро соберутся гости. Это означало, что мне нужно быть наготове. Пришлось поторопиться с утренними процедурами.

В чем еще одно преимущество Эркила – так это в его помощи по уходу за Эйвиндом. Его умелые лапки быстро справлялись с пуговицами, хорошо массировали пальцы и расчесывали волосы.

Я обтерла тощее тело брата, по привычке напевая его любимую мамину песню, умыла, переодела и накормила. Бульон из каких-то масляных семян был жидким, но вкусным. А Эркил снова сбегал в сад и принес несколько крупных ягод на десерт. Улыбка Эйвинда в тот момент, когда сладкий сок растекся у него во рту, была моей лучшей наградой за последние дни.

– Спасибо, Эркил, – произнес он после завтрака, – но мне не нравится, что ты воруешь в чужом саду.

– Добровольно эльфы даже клубничным цветком не угостят, – деловито ответил крыс, встав на задние лапки и скрестив на грудке передние.

– Они и не обязаны. Не воруй больше ради меня.

У меня сердце разрывалось от доброты брата. Судьба была к нему неблагосклонна, а он продолжал излучать свет. Такой мальчик заслуживал лучшего будущего.

Сложив в несколько раз список ингредиентов, я убрала его под ткань платья в зоне декольте, привела себя в порядок, насколько это было возможным без щетки для волос и чистой одежды, и в сопровождении стражи отправилась в тот же самый зал, где стояла перед публикой вчера.

Праздничные столы были убраны, о празднике напоминали лишь цветочные гирлянды. Зато эльфов стало вдвое больше. Складывалось впечатление, что интриги императорской семьи заинтересовали каждого даже в самых удаленных уголках солнечной Амайи. Вся эльфийская аристократия собралась ради моей речи.

Я не заметила представителей сумеречных эльфов, обычно нейтральных к конфликтам и старающихся держаться подальше от разных конфронтаций, и лесных, чаще других склонных к кровосмешению. Ни тех, ни других моя печальная история не волновала.

А лунных не спугнуло даже ясное солнце. Стремящиеся к справедливости, они не смогли пройти мимо и прибыли сюда целой делегацией.

Была представительница и дроу – расы, практикующей запретные ритуалы. Эти темные эльфы с давних времен озлоблены на весь мир, но если дело касалось магии, были в первых рядах заинтересованных лиц. Пожалуй, самые ярые защитники Дыхания Жизни. Те, кто отсек бы мне голову, даже пожертвовав жизнью принца, особенно полукровки.

На меня смотрели с удивлением и чувством собственной важности. Я вызывала много вопросов. И если солнечные эльфы уже были готовы к моему выступлению и безоговорочно верили в невиновность принца Риандельэлиена, то лунные и дроу будто прибыли за доказательствами его преступления. Одни жаждали выслужиться перед высшими, чтобы завладеть Амайей. Другие тянули свои темные ручонки к Дыханию Жизни. Ох уж эти эльфы! Одни корыстнее других.

Как только я встала перед помостом, обратив внимание на высокомерную улыбку императрицы Велаи, ее благоверный супруг приступил к своей пышной, преисполненной помпезности вступительной речи. Пока он в свойственной ему манере излагал причину собрания, я повертела головой и выискала взглядом Исилиэль.

Эта утонченная эльфийка, разодетая в расшитое серебром платье, стояла рядом со своим отцом, гордо держа осанку и глядя прямо перед собой – на принца Риандельэлиена. Ни нежности, ни любви в ее глазах я не заметила. Она словно застыла в ожидании окончательного вердикта, сомневаясь в его честности. При этом с большой вероятностью не планировала отменять предстоящую помолвку. Ведь ей с Велаей неслыханно повезло зацепить единственных престолонаследников Амайи, которые предпочли дочерей главы дворцовой канцелярии династическим бракам. Уже это вызывало вопросы к императору и его брату-полукровке, а уж моя выходка и подавно била по их авторитету.

– …и сейчас, Дея Элианор Илберт, – озвучил Анарендил мое имя, – мы даем тебе слово.

Сглотнув, я медленно обернулась и привлекла к себе внимание всего зала. Голубые, серые, зеленые, фиолетовые глаза были обращены ко мне с сосредоточенностью. Все затаили дыхание. Повисла закладывающая уши тишина, которую разрезал мой охрипший от волнения голос:

– Я… люблю принца Риандельэлиена…

По залу прокатился возглас замешательства. Исилиэль удосужилась отвести взгляд от Риандельэлиена и посмотреть на ту, что посмела положить глаз на ее жениха. Ее отец, эльф статный и с довольно приятной наружностью, гневно покраснел до самых кончиков ушей. Это было мое второе унижение его младшей дочери, и он был готов стереть меня в порошок. А делегация лунных эльфов и представительница дроу расплылись в довольных улыбочках. В особых случаях, особенно когда дело касается власти, остроухие не так сплочены, как преподносят остальному миру.

За моей спиной раздались тяжелые шаги. Император Анарендил схватил меня за локоть, развернул и прошипел:

– Ты не это должна была сказать.

Хватка у него была смертельная. Чуть руку не вывихнул. Но сразу расслабил пальцы, когда я поморщилась от боли и дернулась.

– Не мешайте мне. Я выполняю уговор. – Вновь посмотрела на публику и, откашлявшись, сказала громче: – Прошу вас, выслушайте меня! – Постепенно все затихли. Я убедилась, что меня слушают, и продолжила: – Принц Риандельэлиен не знал о моих чувствах. Я любила его тайком. Встретила однажды на ярмарке и не могла оторвать глаз. Видимо, эльфийская кровь меня покорила. – Я украдкой взглянула на посеревшего принца и мягко улыбнулась. – Мне очень хотелось, чтобы он обратил на меня внимание. Но кто он, и кто я… – тяжело вздохнула, потупив глаза в пол. – Принц Амайи и простая пекарша из нецивилизованного Волмарота.

Мое возвышение эльфов и принижение смертных начинало расслаблять слушателей. В лицах стало появляться не только любопытство, но и сочувствие глупенькой влюбленной дурнушке, у которой нет шансов. Нелепо, однако если во мне увидят ведьму, то не поверят ни единому слову. Уж это-то император Анарендил должен понимать своим отшлифованным мозгом.

– Чтобы украсть у принца всего миг драгоценного внимания, я прибыла в Амайю и назвалась дочерью лорда Сигберта Нирнаэта. Похищение Дыхания Жизни было лишь предлогом, чтобы он меня заметил. А потом я узнала, что его сердце отдано Исилиэль, и вскипела от ревности. Я, Дея Элианор Илберт, во всеуслышание заявляю, что оклеветала принца Риандельэлиена, желая сорвать его помолвку!

Вздохи облегчения и счастливые улыбки вызвали у Исилиэль румянец смущения. Я только что сделала принца Риандельэлиена в тысячу раз желанней в глазах всех эльфиек. Даже красавица дроу не устояла и одарила его приглашающей улыбкой.

– Но когда правда вскрылась, – вновь заговорила я, не позволив императору приказать увести меня, – и его величество узнал о моем несчастье, он сжалился и предложил бескорыстную помощь. Дело в том, что мой младший брат очень болен, а в Амайе есть все для его выздоровления. Император Анарендил проявил гуманность, еще раз подчеркнув, как добра и щедра ваша раса. Мы с Эйвиндом были приглашены во дворец и пробудем здесь до тех пор, пока он не встанет на ноги…

Возможно, это кому-то не нравилось, но эльфы все как один кивали, не осмеливаясь ставить решение императора под сомнение. Однако Анарендила моя подстраховка разозлила, и он поспешил вклиниться в столь жаркую ораторскую речь.

– Взамен Дея Элианор Илберт пообещала забыть о своих чувствах к принцу Риандельэлиену и не создавать им с прекрасной Исилиэль препятствий на пути к их общему счастью, – сказал он с нажимом.

– Да, конечно, если принцу больше по душе Исилиэль… – с тяжелым вздохом вымолвила я.

– Безусловно, – перебил Анарендил, строго взглянув на своего брата, вросшего в трон. Он словно боялся, что тот сорвется с крючка.

– Кажется, проблема исчерпана, – подала ласковый голос императрица. – Риандельэлиен не портил репутацию нашей семьи, и солнечная Амайя продолжит процветать под покровительством императора Анарендила.

Такой итог разочаровал дроу. Не прощаясь, темная эльфийка молча хмыкнула и зашагала на выход, оставив после себя шлейф запаха земли и дыма.

Анарендил кивнул стражникам, и те отвели меня в конференц-зал.

В этот раз мне хватило времени разглядеть огромные арочные окна, красивые узоры на массивной мебели, яркую мозаику на потолке – изображение эльфов всех известных видов и надписи на древнем языке.

Я обошла длинный овальный стол и уселась на трон во главе. Представила себя на месте императора, раздающего указания своим советникам, и даже закинула ноги на стол, удобно откинувшись назад. Именно в тот момент дверям надо было распахнуться.

Застывший на пороге Анарендил обдал меня ледяным взором, и я поторопилась спрыгнуть, но от испуга метнулась в сторону и шлепнулась на пол. Потирая локоть, на который приземлилась, медленно встала, выпрямилась и проследила, как император пересекает зал. Его шаги почти бесшумны, ритмичны, без напряжения. Даже как-то не по себе от этой грациозной хищности.

– Мне следовало бы наказать тебя, – произнес он, и я, задрав подол верхней юбки, начала вытирать то место на столе, где лежали мои ноги. – За твой спектакль.

– А, – опомнилась я, поправила платье и шагнула назад.

– Эльфийские земли широки и просторны. Они не ограничиваются Амайей. Но ни один император не назначается без согласия оракулов из высших эльфов. Твое сегодняшнее выступление могло положить конец моему правлению. Рад, что ты оказалась умнее.

– Я старалась не для вас. Если бы Амайю отдали лунным эльфам, а Дыхание Жизни – дроу, я потеряла бы шанс спасти Эйвинда.

Он задумчиво сощурился. Не ожидал, что я так быстро раскушу замысел эльфов. Забыл о моей ведьмовской природе. Кроме того, я хорошо изучила эту принципиальную расу, прежде чем броситься ей на растерзание.

Я сунула пальцы в зону декольте, вынула листок, распрямила и положила на стол.

– Список необходимых ингредиентов.

– Ты получишь все это сразу, как только избавишь Риандельэлиена от печати, – выдвинул он условие.

– Я вам не доверяю.

– Вся раса слышала о моем обещании помочь.

– Но вы можете вывезти меня из Амайи под покровом ночи и сказать всем, что Эйвинд здоров, а в прощании с влюбленной идиоткой и ее жалким братом нет смысла.

– Эльфы не лгут.

– Ну да, – усмехнулась я. – Боюсь, мы зашли в тупик, ваше величество.

Когда я впервые увидела императора, особо не считывала его ауру, но теперь ясно видела его основную головную боль. Подошла к нему, принюхалась к воздуху, чем заставила его нахмуриться, резко схватила за пах и прошептала:

– Вот в ком проблема отсутствия наследников.

Глядя на меня широко распахнутыми глазищами, Анарендил стиснул зубы и заиграл желваками. Видимо, я первая женщина, позволившая себе трогать его так бесцеремонно за все сто шестьдесят лет.

– Императрица никак не может зачать. Вы уже отчаялись, а ваши придворные лекари во всем винят ее. Нет у нее бесплодия. Совершенно здоровая, способная родить крепкого эльфенка. А вот ваши живчики слабоваты. Но я знаю, как это исправить. – Я осторожно отняла руку от императорского достоинства, начинающего заметно напрягаться, и улыбнулась, услышав его выдох: – Я помогаю вам зачать ребенка, вы даете мне все необходимое для лечения Эйвинда, я снимаю печать с принца Риандельэлиена, и мы расходимся друзьями. Как вам такая последовательность нашего сотрудничества?

Я оказалась права. Бедная Велая пролила немало слез в подушку, желая, но не имея возможности родить супругу наследника. И это сказывалось на их отношениях. Как бы Анарендил ни ненавидел меня, а свою благоверную любил больше. Сам не заметил, как подтвердил мои догадки:

– Ты правда думаешь, я доверюсь тебе?

– Да. Потому что кроме меня вам никто не поможет. Эльфийская магия бессильна, а чужеземным ведьмам вы не доверяете. Я же не только помогу вам, но и язык буду держать за зубами.

– Соглашайся, Ренди, – вдруг услышали мы голос Велаи.

Синхронно посмотрели в сторону дверей, где стояла императрица. На ее глазах блестели слезы.

«Ренди», – подумала я, мысленно расхохотавшись.

– Если она способна помочь мне стать матерью, то я согласна.

– Велая, с этой смертной опасно иметь дело, – попытался Анарендил предостеречь супругу, но она летящим облачком пересекла зал, схватила меня за руки своими тонкими нежными пальцами, заглянула в глаза и умоляюще спросила:

– Поможешь мне, и я никому не скажу про какую-то печать, которую ты поставила на Риана. Даже Исилиэль.

Я повела бровями. Благородные эльфы, которые никогда не врут! Зато интриг плетут столько, что вовек не разобраться.

– Если его величество не против, то вы забеременеете в ближайший день, предшествующий овуляции, – ответила я.

– Подари мне сына, и я лично прослежу, чтобы мой муж выполнил свою часть вашего тайного уговора, – пообещала она, с надеждой улыбнувшись.

Глава 10

Я вовсе не нуждалась в поддержке императрицы Велаи, но дружить с ней или сделать своей должницей лучше, чем оглядываться, опасаясь подставы. Пусть у нее не было причин ревновать Анарендила, но оставалась сестринская солидарность, играющая против меня.

Мне требовалась любая нательная вещь императора, пучок вербены с плодородного луга, кварцевый камень, свежее птичье яйцо из гнезда и колодезная вода. В ближайшую ночь я пообещала зарядить эти атрибуты магией, а сам ритуал было решено провести в полдень следующего дня.

Питающая надежду императрица без промедления распорядилась раздобыть все необходимое и потребовала у Анарендила снять с себя нижнюю рубаху, ведь вещь должна быть нестиранной, потому что работать я собиралась с его энергетикой. Самому императору наша затея нравилась не больше, чем я. То есть совсем не нравилась. Будь его воля, он привязал бы камень к моей шее и сбросил в море со скалы. Отчасти я разделяла его боязнь. Мне тоже была бы ненавистна ведьма, подчиняющая себе всех, кого я люблю. Но в этот раз обманывать его было невыгодно. Чем раньше забеременеет императрица, тем быстрее я получу Дыхание Жизни.

– Только не забывай про Риандельэлиена, – напомнил Анарендил, когда пришел лично убедиться, что мне доставили все по списку.

– С удовольствием примусь за изучение природы печатей, – ответила я, перебирая свои свечи в поисках подходящих, – но если вы не начнете меня кормить, скоро я умру от голода, а вместе со мной и ваш брат.

– Жаловаться на угощения в гостях – дурной тон, – сделал он мне замечание, решив, что я обнаглела, намекая на скудность еды.

– Увидеть бы сначала эти угощения. Ваши слуги приносят лишь одну порцию, а нас тут двое, – напомнила я.

Император равнодушным взглядом скользнул по Эйвинду и коротко сказал:

– Разберусь.

Вскоре нам принесли две чашки супа из лесной зелени, салат с пыльцой, овсяный хлеб, сироп из фиалок и даже хвойное печенье. Послевкусие от такого ужина было странным, будто я сначала попаслась на лугу, а потом погрызла елочную кору, но под ложечкой перестало сосать, в животе больше не урчало, и меня даже склонило в сон.

– Ты стольким жертвуешь ради меня, – устало произнес Эйвинд, когда я закончила с его вечерними процедурами.

– Не говори глупостей. Эльфам все равно кого оскорблять. Переживу, – улыбнулась я, накрывая его одеялом.

– Я не про них.

В глазах моего маленького брата заклубилась тоска. Ему хотелось, чтобы я вышла замуж, родила собственных детей, открыла свою зелейную лавку. Но с тех пор, как с ним случилось несчастье, я не могла думать о себе.

– Ты так и не ответила Даэрону.

Я закатила глаза.

– Эйв, мы уже обсуждали это.

Чмокнув его в щеку, я затушила свечу и улеглась на свое место на полу.

– Даэрон хороший парень, – не унимался мой братец. – Ты боишься, что он отвернется от тебя, когда узнает о трагедии. Но ты даже не пыталась сообщить ему. А он наверняка мучается в догадках, не зная, почему ты перестала писать.

– Уверена, если он хороший парень, то уже нашел себе другую и женился. В конце концов, он знал, где я живу, но так и не приехал выяснить, почему от меня больше не приходят письма.

– Может, он не мог приехать. Ведь писал регулярно. Хоть ты и сожгла все его весточки, мне кажется, он все еще думает о тебе и надеется.

– Теперь отвечать поздно, – тяжко вздохнула я. – Остроухие основательно изуродовали мою репутацию. Даэрон, может, и простил бы меня за долгое молчание, но ложь его растопчет.

Эйвинд попытался сказать в его пользу что-то еще, но я как можно громче зевнула и пожелала спокойной ночи. А когда услышала мерное сопение, тихонько залезла в свою сумку, выудила старую книжонку по зельеварению и отыскала среди рассохшихся страниц последнее письмо от Даэрона. Единственное, которое я так и не прочитала из-за печати Стальной Крепости.

В чем-то Эйвинд был прав – Даэрон не мог приехать, ведь врата Стальной Крепости лишь впускали. Об этом месте ходило немало слухов, но все они соприкасались в одной точке. Туда ссылали неугодных членов благородных семей со всех уголков континента. Поговаривали, что там даже содержался настоящий престолонаследник Волмарота и умалишенная дочь заморского халифа. Как бы то ни было, мне не хватало духу вскрыть письмо. Общение с Даэроном было гораздо проще, когда я видела красиво выведенные буквы на простой бумаге и печать провинциальной Хаосарии. А плотный бланк и наглядное доказательство его принадлежности к самому загадочному и пугающему месту могли разрушить построенный в моей фантазии образ доброго, веселого, простого парня, с которым чувствуешь за спиной крылья.

Очередной раз не решившись надломить печать, я вернула письмо в книгу и закинула в сумку. Мне надо было срочно отвлечься, поэтому я зажгла ритуальные свечи и принялась работать с вещами для завтрашнего обряда. Особенно хорошо помогло забыться яйцо, которое следовало очень осторожно покрыть горячим воском по всей поверхности. Если бы оно разбилось или хотя бы треснуло, у солнечного эльфа Анарендила, императора могущественной Амайи и генерала сильнейшего войска, не было бы шансов на наследников. И мне, и ему повезло: его положение можно было спасти.

Не успела я закончить, как ко мне вновь пожаловал ночной гость. Отправив стражу выпить медовой воды, принц Риандельэлиен переступил порог и, поглядывая на спящего Эйвинда, тихо произнес:

– Ты сегодня ловко выкрутилась. Теперь Исилиэль настаивает не тянуть с помолвкой.

– Поздравляю, – ответила я, плетя из вербены аккуратный пучок.

Он умолк. Сначала я думала, что подбирает слова, но когда взглянула на этого зеленоглазого красавца, поняла, что слов не нужно. Навязанный брак с Исилиэль был у него как кость в горле.

– Да бросьте вы, – улыбнулась я. – Она довольно милая. Будет хорошей женой.

– Я никогда не был женат, но предполагаю, что милоты для семейной жизни недостаточно, чтобы быть ею довольным, – вдруг разоткровенничался он. – Слышал, ты хочешь помочь Анарендилу и Велае с наследником.

– Раз уж вы так честны со мной, то и я не буду лукавить. – Я отложила готовые атрибуты и встала перед принцем. – Мне безразлично, будут у вашего брата с его супругой дети или нет. Я даже боюсь представить, каких спесивых эгоистов они воспитают. Но меня волнует здоровье брата, поэтому да, я помогу императору стать отцом.

– Интуиция подсказывает мне, что есть кое-что еще.

Риандельэлиен склонил голову набок, и уголок его губ чуть приподнялся. Взгляд стал таким же, как в ту ночь, когда он голодно смотрел на мою иллюзию. Одним шагом сократив между нами расстояние, он склонился к моему уху и шепнул, шелохнув волосы: