Эхо разума

Вступление

Санкт-Петербург, 2060 год. Лаборатория АО «ЗАСЛОН» гудела, как старый улей – только вместо пчёл тут шипели кофемашины, щёлкали реле, жужжали вентиляторы охлаждения. Утренний свет лился сквозь панорамные окна, отражаясь от голографических экранов, что висели вдоль стен, словно картины в музее будущего. Один из них показывал вращающуюся 3D-модель мозга, другой – графики ультразвуковых волн. Третий мигал красным: «Ошибка синхронизации».

В центре стола стоял “MindEcho” – новейшая разработка, упакованная в тёмно-серый чемоданчик с гладкими титанопластиковыми панелями и узкими световыми прорезями по бокам. На крышке мягко светился голографический интерфейс – без кнопок, только интуитивные иконки. Изнутри доносилось еле слышное гудение – сигнал ждал запуска. Рядом лежала беспроводная шапочка из тонкого материала, усеянного гибкими сенсорами. В центре лба – активный передатчик, покрытый полупрозрачным защитным стеклом, – он загорался мягким светом при установлении соединения.

Луиза стояла у стола, сжимая в руках кружку с остывшим кофе. Волосы были собраны в пучок, торопливо и неровно, а под глазами темнели круги – не выспалась, как всегда. Но в её взгляде было то, чего не могла дать ни энергия, ни отдых: упрямство. Этот аппарат был её идеей, её боем и её шансом. За двадцать лет в АО «ЗАСЛОН» она вырастила не один прототип, но “MindEcho” был другим. Он не просто снимал активность мозга – он мог стать голосом для тех, кто замолчал навсегда.

– Михаил, ты опять что-то крутил в излучателях? – сказала она, не отводя глаз от устройства.

Михаил, инженер-конструктор с руками, чёрными от смазки, вынырнул из-за стола. Его лысеющая макушка блестела под лампами.

– Да, подкрутил синхронизацию, – сказал он, будто оправдывался. – Без этого правый датчик отстаёт, и сигнал в кашу превращается. Хочешь Минздраву кашу показать?

– Хочу мобильный аппарат, а не танк, – отрезала Луиза. – Пять с половиной кило – это гиря, а не сканер. И шапочка должна быть лёгкой, а не как каска.

В углу, заваленный пустыми стаканчиками из-под кофе, сидел Иван. Его пальцы стучали по планшету, а из наушника в одном ухе доносился синтетический бит. Иван, программист с лицом студента, поднял глаза:

– Вы спорите про вес, а я скажу про батарею. С твоими излучателями и шапочкой он жрёт энергию, как самолёт на взлёте. Минздрав такое не купит, если сядет через пару часов.

Михаил фыркнул:

– А ты код свой оптимизируй! Твой ИИ тянет 40 ватт, как суперкомпьютер.

Луиза хлопнула кружкой по столу, кофе плеснул на край:

– Хватит собачиться! Три года пилим проект, а он путает "да" с "нет". Сегодня тестим на симуляции. Михаил, проверь излучатели и шапочку. Иван, загрузи код. Завтра берём добровольца.

Михаил кивнул, копаясь в инструментах, а Иван буркнул:

– Только не меня в добровольцы. Мои мысли при мне.

Луиза посмотрела на "MindEcho" и шапочку. Идея родилась три года назад, когда она наткнулась на статью об ультразвуке и нейронах. "А что, если переводить сигналы в слова?" – подумала она. Шапочка стала частью системы – беспроводной элемент, считывающий мысли через ультразвук. Минздрав ухватился за проект, но дедлайн дышал в затылок, а прототип был сырым, как тесто без дрожжей.

Луиза скрестила руки, глядя на "MindEcho". Его чемоданчик с датчиками весил, как небольшой камень, а шапочка лежала рядом – лёгкая, но пока громоздкая.

– Михаил, сколько он весит с твоими улучшениями? – спросила она.

– Пять с половиной кило, – ответил он, вытирая руки о штаны. – Сигнал чёткий, как колокол.

– Это не сканер, а гиря, – нахмурилась Луиза. – Нам нужен мобильный аппарат. Сделай его легче, и шапочку тоже.

Михаил ткнул в голограмму с чертежом:

– Мы мозги сканируем, а не кости. Три излучателя в чемоданчике и сенсоры в шапочке – убери хоть один, и сигнал не пробьёт череп.

Иван поднял голову:

– А с твоими сенсорами батарея сядет через пару часов. Оптимизируй железо, а не руками размахивай.

Михаил чуть не опрокинул стул:

– Твой ИИ жрёт 40 ватт! Это не мои излучатели виноваты, а твоя прожорливость.

Луиза хлопнула по столу:

– Хватит! Михаил, укороти излучатели, но держи три. Иван, готовь код для шапочки. Через два часа считаем энергопотребление.

Лаборатория затихла – только гудение машин и шорох инструментов. "MindEcho" мигнул синим, будто подбадривая.

– SmartScan свою задачу выполняет, а мы мозги сканируем. Ультразвук на 7 мегагерц, три точки фокусировки – это тебе не игрушка. Уменьшить можно, но без третьего излучателя сигнал не пробьёт череп, – Михаил скрестил руки на груди.

– Тогда оставь третий.

– Луиза, ты серьёзно? – Иван устало потер переносицу. – Это удвоит энергопотребление. Устройство перегреется через пять минут.

– Мы уже на грани перегрева, – кивнул Михаил. – Дальше либо корпус плавится, либо у пациента начинается мигрень такой силы, что никакой “MindEcho” ему будет не нужен.

Луиза резко встала:

– Если мы докажем, что ультразвук может передавать мысли, люди, запертые в собственном теле, снова заговорят, – её голос дрогнул, но она продолжила твёрдо. – Я не позволю этой идее умереть.

– А если мы убьём пациента в процессе? – Иван пристально посмотрел на неё.

Тишина зависла в воздухе.

– Мы найдём баланс, – твёрдо ответила она и хлопнула ладонью по столу, и "MindEcho" мигнул, будто от испуга:

– Хватит собачиться! Михаил, если ты укоротил излучатели – уже плюс. Теперь давай посчитаем, сколько он жрёт, и как это вытянуть. Минздрав через три дня ждёт отчёт, а мы должны дать голос пациентам в коме, а не груду железа.

Михаил кивнул, включая голограмму. Над столом всплыла таблица – цифры выстроились в столбики, как школьники на линейке. Он ткнул пальцем в экран:

– Вот. Один излучатель на 7 мегагерц – 25 ватт. Три штуки – 75 ватт. Процессор ИИ – 40 ватт. Экран, датчики температуры – ещё 10. Итого 125 ватт в час. Батарея на 500 ватт-часов – это 4 часа работы.

Луиза скрестила руки:

– 4 часа – мало. Для пациентов в коме нужно хотя бы 8 часов автономности, чтобы врачи могли работать без перерыва. Что можно урезать?

Михаил пожал плечами:

– Если частоту снизить до 5 мегагерц, излучатели упадут до 20 ватт каждый. Тогда 60 плюс 40 плюс 10 – 110 ватт в час. Это 4,5 часа. Но шумы полезут, сигнал станет грязнее.

Иван хмыкнул:

– Шумы я могу фильтровать до 30 децибел, но с 5 мегагерц ИИ начнёт выдумывать. Вчера вместо "хочу воды" он выдал "хочу пиццу". Снизим частоту – будет "хочу борщ".

Луиза посмотрела на него:

– А с 7 мегагерц он точно ловит?

– Точно, – кивнул Иван. – Но жрёт как зверь. Если не трогать излучатели, я могу сжать ИИ – брать только пики активности, а не весь поток. Скинем ватт 15 с процессора. Тогда 75 плюс 25 плюс 10 – 110 ватт. Те же 4,5 часа.