Стихотворения и «Буколики». Вольные переводы Павла Алешина

К Аттиде

…в Сардах

часто она вспоминает нас

те дни когда мы вместе жили

когда ты была для нее как богиня —

пенье твое было радостью Аригноты!

теперь она среди жен лидийских

словно луна с розовыми руками

только засиявшая после заката

яркостью превосходящая звезды

и свет ее разливается

по соленому морю по цветущим полям

тогда роса появляется распускаются розы

благоухают кервель и донник

она часто бродит то тут то там

Аттиду нежную вспоминает

и несомненно сердце ее полно

печали из-за разлуки с тобою

зовет она нас —

и несет к нам ночь

по морю ее призывы

Любовь

мне кажется равным богам

любой кто напротив тебя сидит

и слышит рядом

твою нежную речь

и милый смех – о! это

заставляет сердце мое трепетать!

я же если смотрю на тебя

– хотя бы мгновенье – немею

язык заплетается

тонкий огонь пробегает под кожей

в глазах темнеет

гул в ушах появляется

меня бросает в холодный пот

вся я дрожу зеленее травы

мертвой – или почти —

я себя ощущаю

но все же нужно осмелиться

потому что и нищий…

К Афродите

на пестром троне бессмертная Афродита

дочь Зевса коварная! молю тебя —

Госпожа, не терзай мое сердце

горем

но явись мне как раньше являлась

услышав мой голос далекий

– молящий тебя – ты дом покидала

отца

на золотой колеснице мчалась

и нежные птицы быстрые крыльями

вихрем несли тебя над землею

в эфире ночью

мгновенье! – и ты предо мною

благая с улыбкой на лике бессмертном

спрашиваешь что случилось

почему снова

зову – что безумному сердцу нужно?

«кого убеждать мне на этот раз

быть верной любви твоей, Псапфа?

кто обижает тебя?

избегает тебя? – будет ходить за тобою

дары отвергает? – придет с дарами.

не любит тебя? – так полюбит

и против своей воли!»

явись же снова освободи скорее

от страданий исполни желанное cердцу

и будь мне помощницей

в битве

О Клеиде

есть у меня доченька

дочурка Клеида

она

словно цветик —

цветочек золотой

ни за какие

сокровища Лидии

ее не отдам

К дочери Клеиде

…мама мне говорила

что в ее юности

пурпурную ленту заплетенную в волосы

лучшим украшеньем считали

но если у девушки

волосы ярче факела

то лучшее украшение

венок из живых цветов

…недавно в Сардах

шитые шапочки появились

прекрасные…

но где же, Клеида милая,

мне найти для тебя такую

сейчас в Митилене?

…

Гимн Гере

предстань перед молящимися тебе

яви свою милость нам

сейчас, владычица Гера

как когда-то славным Атридам

завершившим подвиг свой в Илионе

и сюда приплывшим – на Лесбос

потому что домой не могли они возвратиться

пока не воззвали с мольбами

к тебе и к Зевсу

и к Дионису – прекрасному сыну Тионы

…теперь мы

как велит обычай

во время празднества толпою…

и девы и жены…

К Анактории

одни говорят что на черной земле

всего прекраснее войско всадников

другие – что пешее войско

третьи – что множество кораблей

я же говорю: то что любимо

это каждому станет ясно

если вспомнить Елену

прекраснейшую из смертных

оставившую славнейшего мужа

чтобы отправиться в Трою —

ни о дочери ни о родителях добрых

не вспоминала она

как [страсть] охватила ее…

легко подчиняется разум

[страсти]

и вспоминаю я Анакторию

которой нет рядом

ах! лучше бы я глядела

на поступь ее легкую

на лица ее блеск сияющий

чем на бьющихся в битве лидийцев —

пеших или едущих на колесницах

…

К Абантис

…[труд]…

…[на лице]…

…если нет, зима…

…без страданий…

я прошу, Абантис,

возьми свою лиру и спой о Гонгилле

теперь когда снова

любовью полна ты, прекрасная:

платье ее – когда ты бросила взгляд на нее —

взволновало тебя

как я этому рада!

однажды и меня упрекала

рожденная Кипром

за то что молила ее:

хочу [позабыть?]…

Гимн Афродите

с Крита ко мне прилети

в этот храм священный

рядом с прелестной

яблоневой рощей

где всегда курятся ладаном алтари

где раздается ручья студеного

чистый звук средь ветвей

где повсюду розы

и сияющие

трепещущие на ветру листья

навевают дрему

а недалеко на цветущих весенних лугах

кобылицы пасутся

и там дуновения ветра

слаще нежного меда

…

здесь, Киприда,

разлей в золотые чаши нектар

смешанный с праздничной радостью

[для твоих и моих подруг]

Молитва о брате

о, госпожи нереиды!

молю вас

брату невредимым позвольте вернуться

пусть все желанья его исполнятся

пусть ошибки что совершал он забудутся

порадуйте друзей его

посрамите недругов и пусть не будет

больше для нас ни одной печали

пусть сестре своей воздаст он должное

чистой душою

чтобы она забыла жестокое горе…

…сограждан

снова не…

…ты, Киприда

зло отведи…

девушки… всю ночь могут петь о любви твоей…

девушки…

всю ночь

могут петь о любви твоей

и невесты фиалкогрудой

проснись! и ступай призови

юношей чтобы мы видели снов этой ночью

меньше

чем пронзительный соловей влюбленный…

звезды рядом с луною прекрасной…

звезды рядом с луною прекрасной

быстро тускнеют ночью

когда целиком серебристый лик

являет она – все на земле освещая

луна зашла…

луна зашла

и Плеяды: уже за полночь

время проходит

и я совсем одна

ты, о Дика…

ты, о Дика,

волосы свои украшай венками

нежными руками ветки укропа сплетая

ведь радуются Хариты

тем кто увенчан цветами

а теми кто не увенчан

пренебрегают

«лучше уж умереть»…

«лучше уж умереть»

жалуясь прощалась она со мною

вся в слезах говорила:

«как жестока судьба

Псапфа, клянусь – не по своей я воле

тебя покидаю»

я отвечала ей:

не печалься ступай

и вспоминай обо мне

ты ведь знаешь как тебя мы любили

если же нет я хотела бы

напомнить тебе

какое прекрасное было время

как вместе сидя

множество венков мы сплетали

из роз и фиалок

как цветочными ожерельями

ты украшала

нежную шею

как драгоценным маслом

ты тело свое натирала

как на мягком ложе

нежная

ты тоску забывала

ни одного празднества

в святилищах или в храме

мы не пропускали

в рощах —

ни песни ни танца

…желания…

…желания…

…ведь когда я смотрю на тебя

не с Гермионой

я сравниваю тебя – но с Еленою златокудрой

знай: среди смертных одна ты

от всех тревог

освободить меня можешь…

…росистые берега…

всю ночь…

как горный ветер дубы сотрясает…

как горный ветер дубы сотрясает

так Эрос – душу мою

краснеет сладчайшее яблоко…

краснеет сладчайшее яблоко

на самой высокой ветке

на самом ее конце —

сборщики яблок его не увидели:

нет! не смогли достать

Эклога I

Мелибей, Титир

Мелибей

Титир, ты лежишь, укрывшись под листвой раскидистого бука,

и вторишь на тонкой тростинке дикой лесной музе,

а мы покидаем родную землю, милые сердцу поля —

мы бежим из родной земли; ты же, Титир, отдыхая в тени,

учишь леса повторять имя красавицы Амариллиды.

Титир

О, Мелибей, этот покой нам дарован богом,

ведь навеки бог для меня тот, чей алтарь теперь часто

окропляться будет кровью ягнят из нашего стада.

По его воле, как видишь, мой скот беззаботно пасется,

и сам я на свирели играю то, что мне хочется.

Мелибей

Я не завидую, а удивляюсь: повсюду такое

непрекращающееся смятение в сельской местности. Смотри, Титир;

печально я веду своих коз – эта едва вот идет:

в густом орешнике она только что родила двойню —

надежду стада! – и, увы! – оставила на голых камнях.

Вспоминаю я и гадаю: не эти ли бедствия часто

предвещали мне дубы, пораженные молнией с неба?

Хотя и неважно уже. Но расскажи мне, Титир, об этом боге.

Титир

Ах, Мелибей, я, простодушный, думал,

что город Рим подобен нашему, куда мы, пастухи,

обыкновенно носим ягнят на продажу.

Известно ведь, что щенки на собак похожи, козлята – на коз,

а значит, то, что меньше, – на то, что больше: так я считал.

Но этот город среди других высоко поднял голову —

словно кипарис среди гибких ив.

Мелибей

Что же тебя заставило Рим увидеть?

Титир

Свобода на меня, беспечного, посмотрела, пусть и поздно,

когда уже белую бороду стал сбривать я,

посмотрела и пришла ко мне после стольких лет,

когда Галатея меня оставила и полюбил я Амариллиду.

Признаться, пока Галатея сердцем моим владела,

не было у меня надежд ни на свободу, ни на достаток,

хотя много овец для жертвоприношений отдавал я

и неблагодарным горожан привозил много вкусного сыра —

не раз возвращался домой я почти с пустыми руками.

Мелибей

А я дивился, Амариллида, отчего, печальная, ты к богам взываешь?

для кого на деревьях своих яблоки оставляешь?

Титира не было тут! Ах, сами сосны, Титир,

сами родники и сады тебя звали!

Титир

Что было делать? Не мог бы избавиться я от рабства

где-то еще, ни найти богов милосердных.

Там, Мелибей, повстречал я юношу, в честь которого

каждый месяц, двенадцать раз в год, у нас алтари курятся.

Там он первый снизошел к моей просьбе, промолвив:

«По-прежнему волов пасите и быков разводите, дети».

Мелибей

Счастливый старик, земли остаются твоими!

Тебе их хватит: пусть и пашни твои каменисты,

и пастбища окружены заводями, заросшими камышами.

Беременные овцы у тебя не отравятся незнакомыми травами,

не повредит им никакая болезнь соседского стада.

Счастливый старик, здесь, среди ручьев знакомых,

у священных источников всегда найдешь ты прохладные тени.

Здесь всегда у соседской ивовой изгороди

туда-сюда летают, трудясь, гиблейские пчелы,

и часто жужжанье их будет навевать на тебя дрему.

Песни лесников под скалой будут доноситься с ветром,

и всегда будет слышно милых тебе голубей

и горлиц воркование с вязов высоких.

Титир

Прежде быстрые олени станут пастись в небе,

прежде моря сами оставят на песчаных берегах рыбу,

прежде парфянин станет воду из Арара пить, а германец – из Тибра,

чем из груди моей исчезнет его образ.

Мелибей

А мы бежим – кто к африканцам, мучающимся от жажды,

кто – к скифам, или на Крит, к быстро текущему Оксу,

или к бриттам самим, отделенным от остального мира.

Ах, увижу ль когда-нибудь, после долгих лет, берега родины?

Вернусь ли в свою бедную хижину с крышей, покрытой дерном,

чтобы любоваться своей желтеющей нивой?

Неужели нечестивый солдат завладеет вспаханными мною полями,

а урожаем – варвар? Гляди, к чему привели

гражданские войны нас. Для того ли поля мы засевали?

Грушевые деревья прививай теперь, Мелибей, и попробуй вырастить новые лозы!

Уходите прочь, мои когда-то счастливые козы!

Больше не буду глядеть на вас из пещеры, увитой лиcтвою,

на то, как цепляетесь вы за кусты на кручах.

Не буду я петь для вас, мои козочки: под взглядом чужим

будете щипать зацветший ракитник и ивы козьи.

Титир

Но этой ночью ты можешь отдохнуть со мною

на зеленой листве. У нас есть и сладкие яблоки,

и мягкие каштаны, и сыра довольно.

Видишь? Вдали от домов уже дым поднимается,

и тени гор с приходом вечера становятся все длиннее.

Эклога II

Пастух Коридон страстно полюбил прекрасного Але́ксиса,

радость хозяина, и потому он ни на что не надеялся.

Часто под тенистыми густолиственными кронами буков