Расколотый мир
Артём Деревянченко
«РАСКОЛОТЫЙ МИР»
Сборник рассказов представляет собой коллекцию мрачных историй, в которых затрагиваются фантастические и антиутопические мотивы. В каждом рассказе раскрываются темы гибели человечества, технологической зависимости, социальной деградации и других угнетающих идей. Герои сталкиваются с неизвестными ужасами, им суждено пережить тёмные испытания и пройти через грани безумия.
«К ЗВЁЗДАМ»
– Что же теперь, Драко… Как нам быть без тебя, куда следовать…
– За звёздами, Боуэн, за звёздами…
х/ф «Сердце Дракона»
Дым. Запах серы и тлеющих костей. Ветер, несущий пепел по выжженной земле. Казалось, сама природа шептала о присутствии древнего зла, о власти, превосходящей понимание смертных. В этих землях властвовали драконы – воплощение хаоса и разрушения. Эхо их рёва звучало среди гор, а глаза сверкали во тьме, как рубины в огне…
Наверное, такими словами барды сложат сказания о драконах через каких-нибудь сто-двести лет. Век человеческой жизни ничтожно мал, в сравнении с нашим долголетием, которое может длиться сотни – и даже тысячу! – лет. Однако и его хватит, чтобы полностью исказить всю нашу природу. Уверен, они постараются.
Холод пронизывал насквозь, просачиваясь даже сквозь толстую чешую. Я лежал на земле, ощущая, как жизнь медленно покидает меня, растекаясь багряным ручьём по вытоптанной траве. Вокруг – лишь груды разорванной стали и плоти, останки некогда гордых рыцарей, чьи амбиции угасли быстрее, чем тьма на рассвете. Их крики, звон мечей, предсмертные хрипы – всё это теперь лишь эхо в моей угасающей памяти.
Я – последний дракон. И имя мне – Ильсигор, Страж Вечной Ночи! Моя чешуя, словно полированный обсидиан, поглощает свет, лишь изредка отражая отблески пламени, танцующего в моих ноздрях. Она подобна броне, кованной из самой тьмы. Мои глаза – это два пылающих солнца. Взмах моих крыльев – это порыв ветра, способный сокрушить скалы и поднять целые армии в воздух. Моё дыхание – это не просто пламя. Это сама стихия, способная обратить целые города в пепел. Мои когти, острые, как лезвия, выкованные самими богами, способны пронзить любую броню и разделить на части самых могущественных воинов…
… так бы я сказал пару столетий назад.
Время неумолимо. Оно точит камень, сминая металл, и даже драконью чешую не щадит. Теперь же, чешуя моя, ранее казавшаяся неуязвимой, покрыта трещинами, словно древний пергамент, и больше напоминает грубую, потрескавшуюся землю, чем броню. Крылья изорваны, и каждый взмах отзывается острой болью в костях. Мои глаза давно потускнели, и в них уже не пылает былой жар, а лишь тлеет уголёк воспоминаний. Даже дыхание, некогда столь разрушительное, теперь вырывается из моей груди лишь слабым, хриплым вздохом. А когти… они всё ещё остры, но уже не так смертоносны, как прежде.
Иронично, не правда ли? Дракон, способный уничтожать армии и разрушать города, повержен кучкой смертных. Я видел рождение и падение империй, наблюдал за восходом и закатом цивилизаций, слышал шёпот ветров и крики погибающих, а теперь и сам готов стать частью истории. Люди… Они всегда были для нас лишь мелкой дичью, существами, чья жизнь коротка и незначительна. Мы считали себя вершиной творения, венцом природы, властителями мира. Но мы не были бессмертными. И когда человечество это поняло, оно очень быстро набрало силу, научилось соединять металлы и создавать оружие сокрушительной мощи. Отныне каждый мальчишка мечтал стать героем, убившим дракона, а каждый король – заполучить драконье золото. Страх, тот самый животный ужас, что заставлял их тысячелетиями прятаться в пещерах и молить о пощаде, куда-то исчез. На его место пришла жажда. Жажда славы, власти, знания. И, конечно же, золота. Они больше не видели в нас богов или демонов. Они видели лишь трофей. Шкуру, когти, зубы, которые можно было продать за баснословные деньги. Сердце, которое, по слухам, дарует вечную молодость. Кровь, способную излечить любые болезни… Какая чушь! Один из северных королей так сильно в это поверил, что приказал слуг приготовить ему ванну из крови моей сестры. Надеюсь, его задница покрылась чешуёй, и теперь он задыхается пламенем при каждом испражнении.
Интересно – что они будут делать с моими останками? Разделят на сувениры? Продадут по частям коллекционерам? Или, может быть, выставят мой скелет в каком-нибудь музее, чтобы потомки этих людишек могли с гордостью показывать его своим детям, говоря: "Смотрите, это был последний дракон. Мы его убили!". С каждым прожитым днём, нас становилось всё меньше, как тех мамонтов, на которых мы веками вели охоту, пока окончательно не истребили. Словно осенние листья, мы падали один за другим, сражённые копьями, стрелами и хитроумными ловушками. Я помню времена, когда мы свободно парили в небесах, вызывая трепет у всего, что было под нами. Наш род был многочислен, и каждый из нас обладал уникальными способностями. Кто-то умел управлять водой, кто-то землёй, а я – самой тьмой, обращая крыльями день в ночь. Один мой вид заставлял целые армии бежать без оглядки. Короли сами предлагали мне свои сокровища, лишь бы я оставил их земли в покое. Когда сам факт моего существования был символом силы и страха… Где всё это теперь? Теперь – это лишь пыль. Прах. Ничто.
Сейчас, находясь на смертном одре, я вдруг понял, что к поражению меня привела вовсе не старость, нет. Истинная причина – это моё добровольное изгнание. Годами я наблюдал за смертными, за их войнами, их стремлениями и их потерями. Сначала я испытывал презрение, потом – любопытство, а затем – понимание. Я видел их отвагу, их преданность делу и идеям, их способность любить и прощать, творить и восстанавливать. Видел их лучшую сторону, чем-то помогал и даже смог сдружиться с несколькими рыцарями, которые оказались куда более вменяемыми, чем их твердолобые "герои". Постепенно, сам того не осознавая, я перестал быть драконом. Часть моей души, древней и дикой, угасла, уступив место чему-то новому, чему-то… человеческому.
Другие драконы продолжали нападать на поселения, сжигать города, собирать золото, тем самым лишь подливая масла в огонь вражды. Они призывали меня вернуться к старым обычаям, возобновить террор и показать этим "насекомым", кто здесь хозяин. Но я не мог. Я больше не хотел. Во мне не осталось той злобы, той жажды власти и разрушения, что двигала ими. Я оставил их, улетев в самые дальние земли, подальше от своих сородичей, подальше от вечных конфликтов и ненависти. Я надеялся, что, возможно, смогу найти себе место в этом новом, меняющемся мире. Но оказалось, что я не нужен ни там, ни здесь. Короли сменяются, народы воюют, а драконы… драконы никому не нужны. Мы стали пережитком прошлого, мифом, сказкой, которую рассказывают детям на ночь, чтобы они вели себя хорошо. Может, так и должно было случиться. Я слишком долго жил, слишком много видел. Моя душа устала от вечной борьбы и разрушений. Я хотел покоя, хотел просто наблюдать за тем, как жизнь течёт своим чередом, не вмешиваясь в её ход. Но, видимо, драконам не суждено так жить. Нас либо боятся, либо презирают, либо пытаются уничтожить. И, наверное, это справедливо. Ведь мы сами виноваты в том, что стали чудовищами в глазах людей. Мы слишком долго смотрели на них сверху вниз, считая себя высшей расой, не понимая, что мир меняется, и вместе с ним меняются и правила игры.
Меня нашли здесь. Не горстка отчаянных героев, жаждущих славы, а целая армия. Они окружили мою пещеру, словно стая гиен, готовящаяся растерзать умирающего льва. Я сражался, как мог, но их было слишком много. Они поджигали лес вокруг гор, заставляя меня задыхаться в дыму. Они использовали какие-то странные устройства, изрыгающие гром и пламя, разрывающие мою плоть на куски. Я сопротивлялся, как мог. Рычал, плевался огнём, пытался сбить их с ног своими крыльями. Но силы покидали меня с каждой секундой. И вот, я упал.
В пульсирующей тишине до меня донёсся лязг металлических пластин. Не в силах повернуть голову, я лишь отвёл взгляд в сторону. Несколько всадников приближались ко мне, облачённые в сверкающие в свете заходящего солнца доспехи. В их руках – копья и их "огнедышащее оружие", а в глазах – смесь страха и триумфа. Один из них, с молодым, но уже ожесточившимся лицом, с испугом смотрел на меня. Он колебался, не решаясь подойти ближе. Но именно его все ждали. Ах, да. Новый король. Герой, победитель дракона. Как банально.
– Толпа… А когда-то меня пытались одолеть в одиночку, – проворчал я на человеческом языке, не сдержавшись.
– Ты… Ты говоришь?!
Молодой король ожидал увидеть перед собой лишь свирепого зверя, а обнаружил нечто иное. Не он один – другие люди тоже в недоумении переглянулись. Ну конечно, ведь вы забыли. Ваши предания уже исказили правду о нашей расе, представляя нас примитивными животными. Впрочем, не мне вас судить; пытаясь выжить в меняющемся мире, мы сами утратили знание о том, как пришли в этот мир.
Растерянно взглянув на одного из рыцарей, он получил незамедлительный совет:
– Этот – последний, мой государь, – рыцарь протянул церемониальное копьё, украшенное золотом и драгоценными камнями. – Цельтесь меж глаз. У них уязвимая переносица.
Это знание досталось им нелегко, ценой проб и ошибок. Через меня перекинули верёвки, лишая возможности даже мотнуть головой. Я лишь позволил себе на это фыркнуть. Нет сил даже на страх – что уж говорить о движениях? Кто-то из толпы поднял меч над головой. "За короля!" – прокричал он, и его голос эхом разнёсся по полю брани. "За победу!" – подхватили охотники на драконов, и десятки копий устремились вверх. Приободрившись, король спешился и вышел вперёд, намереваясь нанести последний удар. Похоже, он уже оправился от удивления, и его совсем не беспокоил тот факт, что мой интеллект куда выше его ожиданий. Может, он не знал. Или не хотел знать?
Потеряв к нему интерес, я перевёл взгляд на угасающее солнце. Там, за горизонтом, над вершинами старых сосен, уже загорались первые звёзды.
Звёзды… Я всегда любил смотреть на них. Они – единственное, что оставалось неизменным в этом вечно меняющемся мире. Они видели рождение и гибель миров, взлёты и падения цивилизаций. Прямо как мы, только появились ещё раньше. Я видел их с момента пробуждения, когда перестал быть слабым детёнышем в скорлупе, и знал, что за этой мерцающей завесой таится нечто большее, нежели простые огоньки. Они манили меня, звали в бездну, обещали ответы, которые я так отчаянно искал. Мой отец говорил, что после смерти мы, драконы, растворяемся в космической пыли и сливаемся с вечностью в светящихся созвездиях. Что когда умирает дракон, в небе загорается новая звезда – это душа дракона находит новый дом. Его тело так и не рассыпалось на мириады искр, а кости до сих пор лежат в ущелье Безмолвных Змей. Однако сейчас, глядя в небеса, мне кажется, что я вижу его силуэт. Я готов, отец. Лететь… к звёздам.
И вот я уже вижу их, своих предков. Они приветствуют меня, раскрывая свои объятия, сотканные из света и тьмы. Они говорят со мной, но их речи не достигают моего слуха. Я понимаю их без слов, чувствую их присутствие. Я – часть их, а они – часть меня. Мы – единое целое, бесконечное и вечное.
И внезапно… небеса раскололись.
Не в метафорическом, трагичном смысле, а буквально. Охватывающая свои новые владения, темнота вдруг озарилась чудовищным, пульсирующим светом, затмившим даже самые яркие звёзды. Форма, не поддающаяся описанию, спустилась с небес, рассекая воздух с неестественной грацией. Это… это было ни на что не похожее из того, что я когда-либо видел. Это был… корабль. На нём не было паруса, и всё же я почему-то сразу понял, что это корабль. Выкованный из металла, чьего отблеска я никогда прежде не видел, он излучал холодный, неживой свет. Он спускался бесшумно, пролетая над верхушками сосен. Или же настолько громкими были скандирования имени монарха, что охотники в своём торжестве не замечали происходящего?
Однако они замолчали, когда корабль завис над их головами и из яркого света вышли существа. Их облик ускользал от моего понимания. Высокие, тощие, облачённые в мерцающие одеяния из неизвестного материала. Их лица… лиц у них как будто не было. Лишь гладкие, овальные поверхности с пульсирующими огоньками, напоминающими созвездия.
Молодой король не видел картины позади него. Подняв над собой копьё для решающего броска, он прокричал:
– Смотри на меня, дракон!
И я посмотрел.
Не потому, что его слова имели надо мной хоть какую-то силу. А потому, что увидел свет в дыре посреди его сверкающего нагрудника.
Король упал, как подкошенный, его тело обмякло и завалилось в сторону. Из зияющей раны в груди, словно из фонтана, брызнула кровь, окрашивая некогда сверкающие доспехи в багровый цвет. Золотое копьё, звякнув о камни и лишившись части орнамента, моментально утратило блеск в грязи.
Существа, сошедшие в свете на землю, начали двигаться среди рыцарей, словно жнецы, собирающие урожай. Лучи света вырывались из их рук, и каждый, кого они касались, падали замертво. Ни доспехи, ни щиты не могли остановить эту неведомую силу, буквально разрывающую людей на части. Я лежал и лишь безучастно наблюдал, не зная, какие эмоции должен испытывать. Рыцари кричали, пытались сопротивляться, но всё было тщетно. Они создали оружие, способное сокрушать драконов, и это возвысило их на вершину пищевой цепи, позволив им начать считать себя великими охотниками, а всех остальных – дикарями и добычей. Но вот в их мир вторглись могущественные чужаки, и теперь добычей стали они сами.
Закончив охоту, существа из металла остановились передо мной. Они не говорили в привычном понимании этого слова. Их общение происходило на каком-то ином уровне, на уровне вибраций, на уровне… телепатии, только лишённой всякого намёка на человеческое мышление. Я слышал их голоса в своей голове, не как слова, а как концепции, как идеи. Они спорили. Обо мне. О моей сути. О моей… ценности. Их голоса, чужие и холодные, проникали в самые глубины моего сознания, вызывая первобытный ужас, с которым не сравнится даже страх смерти. Они явились не за мной и даже не за теми людьми. Но моё существование заинтересовало их.
Я не боялся смерти и уже давно был готов принять её. Однако в этот момент я познал настоящее отчаяние. Страх перед неизведанным, страх потерять свою душу – ведь именно о ней говорили эти… чужаки.
Мой взор застилает тьма… Скорей… Скорей!..
Их спор был долгим. Но приняв решение за всех, один из них протянул свою руку и коснулся моей головы. И тут я ощутил пронизывающую боль. Не физическую, а какую-то инородную. Словно мои мысли, мои воспоминания, вся моя сущность вырывается из меня, оставляя лишь пустую оболочку.
А потом – тьма. Но не та, что ждёт после смерти. Иная. Холодная, стерильная, лишённая всякого чувства.
Когда сознание вернулось, я был уже не на поле боя. Я лежал на прохладной, гладкой поверхности, ощущая, как по моему телу пробегают слабые разряды энергии. Я не чувствовал ни боли, ни голода, ни жажды. Лишь странную отстранённость, словно теперь я был наблюдателем, а не участником всего происходящего. Моё тело стало как будто чужим, непослушным. Я попытался пошевелить крыльями, но они не отзывались. Что-то было не так.
Вокруг меня простиралось бескрайнее пространство, заполненное пульсирующими огнями и сложными конструкциями, чьё назначение было мне неведомо. Что случилось? Что произошло после того, как они вырвали из меня мою сущность? Куда они меня забрали? Вопросы роились в голове, но ответов не было. Я попытался вспомнить хоть что-то, но воспоминания были размытыми, словно сон. Лишь обрывки: сражение, охотники на драконов, лица чужаков… нет, лиц не было… свет… и пустота. И то странное ощущение, когда они вторглись в мой разум, отделяя от него всё, что мне было дорого. Я стал другим. Словно из меня вырезали кусок старой, изношенной плоти, заменив его на что-то новое, более… совершенное.
Постепенно, ко мне вернулась способность двигаться. Я встал, сделал несколько шагов, пытаясь сориентироваться. Мои движения показались мне неуклюжими и неестественными, это не были движения дракона. Мои мышцы стали сильными, как никогда прежде. Но теперь они были металлическими.
В центре огромного зала стояли они – существа без лиц. Они наблюдали за мной, не проявляя никакой реакции. Словно давая время на осознание происходящего. И перемен.
Я почувствовал в голове слабый щелчок, и перед моим внутренним взором возникла картина: чертёж, схема, инструкция по эксплуатации. Это было моё новое тело. Каждая деталь, каждый провод, каждая функция. Я увидел себя изнутри, как сложный механизм, состоящий из металла, энергии и… искры. Искры моей души? Или лишь её подобия? Что осталось во мне от дракона? Я стал… одним из Них?
Ещё щелчок. И вот мои новые глаза видят картины невероятных масштабов: галактики, рождающиеся и умирающие, цивилизации, достигающие невообразимых высот и обращающиеся в прах. Я вижу оружие, способное уничтожать планеты, и технологии для создания новых миров. И среди всего этого великолепия и ужаса я увидел своё место. Место дракона. Не как мифического чудовища, преследуемого людьми, а как космической сущности, способной перемещаться между звёздами, нести знание и силу, сеять семена жизни в мёртвых мирах.
Драконы. Мы не были порождением этого мира, как гласили древние легенды. Мы были… поселенцами. Колонистами, прибывшими из далёкой звёздной системы, когда этот мир был ещё юн и дик. Наша миссия заключалась в том, чтобы подготовить его к приходу основной экспедиции, терраформировать, заселить, создать экосистему, пригодную для жизни. Но что-то пошло не так. Корабль, доставивший нас, потерпел крушение. Большинство погибло, а выжившие утратили связь с остальной частью нашей цивилизации. Мы в спешке собирали ресурсы, добывали металлы, минералы, чтобы починить корабль, но знания стремительно угасали, по мере того, как уходили из жизни наши мудрецы, столкнувшись с невиданными ранее болезнями. Постепенно мы одичали, позабыв о своём происхождении, превратились в тех самых "примитивных рептилий", которыми нас считали люди. А привычка собирать золото осталась.
Они дали мне имя. Не имя дракона, а имя машины. Идентификационный код. Но я не возражал. Дракон умер. Родилось нечто новое. Что-то, что было гораздо больше и гораздо страшнее. И всё же, в глубине моей души всё ещё теплится искра надежды. Надежды на то, что когда-нибудь, где-нибудь, во Вселенной, драконы снова взлетят к звёздам, как властелины космоса. Я – Ильсигор, Дракон-Машина. И пусть моё тело больше не принадлежит мне, пусть мои воспоминания стали лишь отголосками прошлого, но моя воля, воля дракона, остаётся неизменной. Я буду искать следы других драконов, затерянных в разных уголках галактики. И когда я найду их, я расскажу им о нашем прошлом, о нашей судьбе.
Далеко внизу, на земле, озадаченные крестьяне смотрят на поверженное чудовище и павшего короля. Они не знают, что на самом деле произошло. Но в глубине души чувствуют, что что-то непоправимо изменилось. Эпоха драконов закончилась, и наступала эра людей, эра, полная неопределённости. Эра, где люди сами станут драконами, алчными и безжалостными, сражающимися друг с другом за власть и ресурсы. Кто-то тычет копьём в чешую дракона, кто-то пытается стянуть с мёртвого короля его корону. Они видят лишь сверкающую груду золота, охраняемую чудовищем, и теперь она принадлежит им. Они не знают, что в ту ночь, когда пал последний дракон, звёзды стали светить немного ярче.
27.04.2025 г.
«СКРЕЖЕТ ЗА СТЕНОЙ»
Уже не один десяток лет меня не покидает ощущение, что тот звук, который я слышал дождливой ночью 17 сентября 1947 года, преследует меня повсюду. Мне трудно подобрать слова, чтобы выделить его из стоявшего в ушах сумбура: я слышу гудящий двигатель, шуршание бумаги, лязг механизмов, рокот осыпающихся камней, непрерывные барабанные удары и многое другое. Этот звук не даёт покоя даже в алкогольном забвении, напоминая о себе снова и снова. И виной всему этому – старый дом, в который я переехал после войны…
Меня зовут Алексей Демидов, как и многие храбрецы своего времени, я вступил в ряды Красной армии и выступил против немецких захватчиков. В этом был весь я – молодой солдат, немного безрассудный, но уже целеустремлённый. Восемь раз я попадал под пулю, но всегда находил силы встать на ноги. И каждый раз, когда кровавый туман рассеивался, и я видел перед собой удивлённое лицо медика, всегда звучала одна и та же фраза: «Откуда в тебе столько жизни?!». Мне нечего ответить, по какой-то причине сами небеса выталкивают меня.
Когда война миновала, я долго не мог приспособиться к ведению хозяйства с одной рукой. Годы искалечили моё восприятие мира. Да, для кого-то я ещё оставался тем весёлым солдатом, любящим сыграть на аккордеоне, выпить стакан молдавского вина и спеть известные русские песни, но те люди уже давно меня не видели. Каждое утро я подходил к зеркалу и вздрагивал при мысли, что этот живой мертвец, измождённый голодом и войной, бледный, словно никогда не видевший солнца, со следами вечного одиночества в глазах смотрит прямо в душу. Отголоски прошлого звучали каждую ночь, и я с криком просыпался в холодном поту, выхватывая из-под подушки нож. Но это лишь кошмары…
Говорят, заброшенная усадьба в два этажа с подвалом и слегка погнувшимися стенами, что находилась на холмистой местности за городом, когда-то принадлежала некоему Василию Зареву. Я не знаю, кем был этот человек; жители города дали ему незамысловатое прозвище – Мастер. Он зарабатывал на существование, занимаясь ремонтом техники: металлическая посуда или сложные машины – часы, граммофоны и тому подобное. Делал он это качественно и быстро. Такой человек, наверное, был очень ценен во время войны. Это подтверждает тот факт, что в доме я обнаружил телефон – неожиданная находка, ведь подобную роскошь могли позволить себе только единицы людей. Мне так и не удалось восстановить линии связи, как и выяснить, откуда они протягиваются, поскольку обрывались перед болотом. Я быстро выбросил это из своей головы.
Кто жил здесь до него – не знаю, но дом долго пустовал и пользовался дурной славой. Мастер переехал сюда незадолго до войны и практически в одночасье приобрёл репутацию технического гения. Не было приспособления, с которым бы он не совладал. Однако, имея внешность небрежного и не по мере утомлённого ремесленника, он редко появлялся в городе, предпочтя скрытный образ жизни. Всегда в порезах и ссадинах, иногда в ожогах, пропахший порохом и с измазанными машинным маслом волосами – этот человек пугал и своей несговорчивостью, утаивая собственные эмоции. Но когда началась война и в эти земли вторглись немецкие захватчики, люди узнали истинное лицо Мастера – безжалостного и могущественного.
Этот человек убил свыше десяти немцев за пару секунд. Никто так и не понял, как он это сделал, но изувеченные тела остались в памяти многих. Их как будто разорвало изнутри, не нашлось и следов пороха и ожогов; их кости просто треснули от высокой температуры, как многие бы сказали – почти вулканической. Возможно, Красная армия получила бы мощнейшее в истории оружие, если бы Василий Зарев не исчез после этого инцидента…
В его доме перевернули всю мебель, выломали полы, осмотрели двор и подвал, но ничего необычного не обнаружили. Слухи стали местной легендой, а его дом – моей собственностью. Все мои мысли занимала подготовка к близящейся зиме и ремонтным работам, которые мне предстояло выполнить в короткий срок, а потому я скептически отнёсся ко всем слухам, погрузившись в идею благоустройства своего нового жилища.
Я обнаружил дневник Мастера на вторую неделю своего проживания, когда укреплял дощатый пол. Он хранился – или в своё время удачно упал – в щели дощатого пола, на том участке, на который, по всей видимости, никто не обратил внимания, так как не знал, что конкретно нужно искать. Это была маленькая книжка в мягком кожаном переплёте, состоящая из пожелтевших страниц, содержимое которых составляли сложные механические и электрические схемы, а так же заметки и личные мысли автора, от навязчивых идей которых бросало в дрожь. Ни чернильных пятен, ни помарок, ни зачёркиваний. Аккуратность изображений указывала на существование двух версий: либо «Василий» (я уже сомневаюсь, что это было его настоящее имя) неоднократно переписывал свой дневник, стараясь оставить отпечаток компетентного человека, либо он действительно знал, с чем имеет дело, а именно, во что я долго не мог поверить, – с инопланетной технологией. В то же время он был первоклассным художником, о чём свидетельствует качество чертежей с представленными на них человекоподобными фигурами из металла.
Любой здравомыслящий человек решил бы, что всё это – научная ересь непризнанного изобретателя, мистификация неудавшегося учёного или творческие порывы писателя-фантаста. И выбросил бы эти записи в корзину. Но это не обо мне. Совсем разочаровавшись в жизни, я вдруг почувствовал надежду, исходящую не столько из-под пера Мастера, насколько из чуждого мне мира высоких технологий, который он описывал. Это был жуткий, неправильный образ будущего, в то же время открывающий удивительные возможности для человека моего положения.
Я не заметил, как выпил весь запас чая. Сумерки давно окутали лес, сквозь щели пробирался сквозняк, а горячие угли потрескивали за железными створками камина. Но я всё читал и не мог остановиться. Мастер упоминал неизвестные мне науки и изобретения, способные влиять даже на погоду. И я бы наверняка узнал эти тайны, если бы какие-то причины не вынудили его прервать записи и вырвать множество страниц.
Я с разочарованием смотрел на обрывки, когда гром ударил как колокол. От поднявшегося ветра задрожали окна, и если бы я своевременно не позаботился об укреплении рамы, пришлось бы ночевать в холоде. Дождь усиливался, перерастая из барабанной дроби в непрерывный ливень.