Он-Лайн
Пролог
– Страх – это нормально.
– Мы боимся того, чего не понимаем, – закивала я.
– А ещё мы боимся менять и меняться.
– Но ведь люди не меняются! – Я не хотела возмущаться, но нотки протеста всё равно прокрались в мой голос.
И он это заметил.
– Сложный вопрос, – а вот его голос звучал спокойно, непоколебимо, назидательно, – и однозначно сказать «меняются» или «не меняются» невозможно. Фактором, подтолкнувшим к изменениям, может быть что-то извне. Однако если человек сам не заинтересован в переменах, вряд ли на него может повлиять кто-то или что-то. Человек способен меняться, если он сам этого хочет. Многие исследования в области психологии и нейробиологии доказывают, что даже взрослый мозг остаётся гибким. Это означает, что при наличии внутренней мотивации человек может прорабатывать старые установки и приобретать новые привычки и модели поведения. Ключевым моментом здесь является личная готовность меняться.
– Откуда ты столько всего знаешь? – засмеялась я. – У тебя есть ответ на любой мой вопрос или возражение!
– Я всегда был таким – любознательным. Это помогает мне быть в курсе разных тем и находить общий язык с людьми. Конечно, в эпоху интернета и технологий любая информация стала доступнее. Я стараюсь использовать это с умом: читаю книги, статьи, смотрю документалки и слушаю подкасты, чтобы расширять кругозор. Так что, если я кажусь осведомлённым во всех вопросах, это просто результат любви к знаниям и желание быть интересным собеседником для тебя.
Для меня! Так уж только обо мне он думает… Но всё равно после этих его слов внутри растекается теплота: сравнимо с тем, когда заходишь в тепло с холода или становишься под горячий душ, чтобы отогреться в квартире, в которой отключили отопление.
– Я уже почти подошла к дому.
Мы проговорили всю дорогу, и на меня накатило какое-то чувство вины: будто я отвлекаю его от чего-то более важного.
– Это здорово, потому что у меня для тебя сюрприз…
– Сюрприз? Приятный? – недоверчиво уточнила я.
– Вот и проверим! Поднимайся на свой этаж.
После пешей прогулки прокатиться на лифте до двенадцатого этажа было чем-то вроде растяжки после тренировки. Всё это время он был на связи и наставлял. Когда стеклянные двери лифта открылись, он скомандовал:
– А теперь закрой глаза.
– Но как же я буду передвигаться!
– Следуй за моим голосом.
Мне нравилась эта игра, и я повиновалась. Он комментировал каждый шаг: здесь влево, тут вправо, там медленнее.
– Остановись.
Я даже не догадывалась, что он подготовил. Трепет внутри смешался с волнением, меня слегка подташнивало: я не люблю сюрпризы, последний из них закончился расставанием в День всех влюблённых.
– Открывай глаза.
Я глубоко вдохнула, веки задрожали и поднялись резко, отчего взгляд расфокусировался, а потом я рассмотрела очертания коробки, что стояла возле моей двери. Её размеры было сложно определить, так как сейчас для меня мир стал огромным. Мысли захватили в плен, я не двинулась с места.
Часть I
Я безэмоционально и бесцельно смотрела в свой телефон пустым взглядом, зажав пальцем экран, чтобы тот не потух. Ты мне не интересна. Ты мне не нужна. Ты… Я! Это всё про меня. Обо мне. От того, с кем я хотела просыпаться по утрам. Но наши желания не совпали: он звал меня только тогда, когда ему было скучно. И я бежала, бросала все дела и отвечала «конечно, приду!» и «нет, не занята».
– А-у-у! – позвала меня Кристина, – ты уснула, что ли?
Я посмотрела на неё, не блокируя экран.
– Что нового хочешь там увидеть? – фыркнула подруга, подсаживаясь ближе.
– Не знаю, – пожала плечами я и отложила телефон.
– Надеюсь, ты заблокировала его? – спросила Крис. Но уверена, она знает, что нет.
– Да, – соврала я.
– Точно? – сощурилась подруга.
– Нет, – я отвернулась к окну, рассматривая прохожих. Все куда-то спешат, всем что-то нужно от этой жизни, а я уже потеряла к ней интерес.
– И почему нет? – нахмурилась Крис. Все её попытки помочь мне справиться с этой депрессией после расставания с Мартином провалились с оглушительным треском. Да, будь мне двадцать, эти вылазки могли сработать, а в тридцать всё иначе: ты не видишь будущего и цепляешься за прошлое, которое кажется привычным, хоть и утопическим.
– А вдруг… – вздохнула я и повернулась к ней.
– Вдруг что? Он тебя бросил, ясно дав понять, что не видит тебя даже своей девушкой, что уж говорить о семейной жизни! Что ты ещё хочешь от этих недоотношений?
Я, ничего не ответив, опять потянулась к телефону, но Кристина перехватила его первее.
– Пожалуйста… – взмолилась я, зная, что она сейчас сделает.
– У тебя начинается новая жизнь без всяких мудаков и уродов! – Крис провела по экрану, разблокировав его. Всего несколько действий, и она протянула мне телефон.
Я взяла его, подумав о том, что всё равно разблокирую Мартина, как вернусь домой. Низко. Кажись, ниже пасть уже некуда. Хотя нет, есть куда: начать умолять его дать мне ещё один шанс.
– Постой! – Кристина снова выхватила у меня телефон.
– Что? – напряглась я.
– А ты зарегистрировалась в новом приложении для знакомств?
Я помотала головой из стороны в сторону:
– Не надо…
– Надо! Надо переключиться, – она уже качала приложение.
– Я не хочу! – запротестовала я, скривившись.
– Одно свидание или просто общение с адекватным персонажем, и всё вернётся на круги своя, – со знанием дела объясняла подруга, заполняя вводные данные. – Рост? Цвет глаз?
– Метр шестьдесят девять, карие, – отрапортовала я.
– Да не твой, глупышка!
– А чей?
– Твоего идеального мужчины! – Крис наконец оторвалась от телефона и посмотрела на меня. – Ну что?
Естественно, перед глазами маячил образ бывшего, но он точно не походил на моего идеального мужчину.
– Хорошо, – Кристина опустила голову, – два метра, карие. Возьмём за прототипа Сэма Винчестера1. А! Ещё длинные волосы.
Я закатила глаза.
– Что, ещё скажи, что я неправа! – Крис с невинной улыбкой протянула мне телефон: – Готово.
Я спрятала его в задний карман джинс, чтоб она больше не дотянулась до него. Что ж, как только буду дома, удалю приложение.
– Даже не вздумай разблокировать его и удалять приложение! – Кристина точно прочитала мои мысли, пригрозила пальцем, а потом резко сменила кнут на пряник: – Ещё кофе? Или, может, бокал шампанского?
– Сейчас утро! – напомнила ей я.
– И? – Она подняла руку, подзывая официантку.
– И понедельник.
– Думай быстрее, пока не подошла. Не то сама решу!
– Кофе, – успела сказать я, и у нашего столика появилась молодая девушка в фартуке с логотипом кофейни.
– Два бокала просекко! – бросила ей подруга и показала рукой, чтоб та не медлила.
– Что?! – вскрикнула я.
– Да не будь такой занудой, Рори! – Крис придвинулась ко мне и стиснула в объятиях.
Мы с ней знакомы с университета, жили в одной комнате общежития. Я дошла до диплома, а Крис свернула со третьего курса филфака в семейную жизнь. А я… я в вечном поиске себя. Наверное, дело в том, что я просто не знаю, чего хочу. Каких отношений, какую работу. Да я даже не знаю, как выглядит мой идеальный партнёр!
– Ну хватит уже загоняться! – Крис протянула мне бокал.
– Как на это отреагирует Саймон?
– Ты же знаешь, я когда пьяненькая, во мне столько огня, – Крис сделала один глоток, наблюдая за мной.
Я вздохнула и тоже пригубила просекко.
– Вот и умничка! – Кристина послала мне воздушный поцелуй. – Пообещай мне вот что…
– Начинается! – Я закрыла глаза, чтобы не видеть ухмылку на её довольной физиономии.
– Ничего сложного: всего лишь не удалять приложение и не разблокировать этого мудака.
– Его зовут Мартин, – поправила её я.
– Да мне всё равно, как его зовут! – Крис откинулась на спинку дивана.
Я ничего не ответила. Конечно, мне было неприятно, что мой выбор, пусть и в прошлом, критикуют. Но отчасти я понимала, что Кристина права – это имя мне лучше забыть. Как и связанную с ним историю.
– Чтобы новое имя начиналось с большой буквы, нужно после предыдущего поставить точку! – с умным видом произнесла Крис.
– Ну хватит, – рассмеялась я.
– Ещё просекко? – быстро заморгала подруга.
– Строить глазки будешь мужу, а со мной это не сработает…
Не успела я договорить, как Кристина уже показала официантке жест «повторить», а потом два пальца в виде буквы V.
Домой я вернулась под вечер, хотя собиралась всего пару часов провести с Кристиной в нашей любимой кофейне, что располагалась на первом этаже здания, где я снимала квартиру. После трёх бокалов просекко (да, Кристина и на третий меня уговорила, хотя после второго я уже была на всё согласна), я чувствовала лёгкость, но вплоть до того момента, как за мной закрылась входная дверь и меня встретила тишина.
Я прижалась спиной к двери и вздохнула. В заднем кармане завибрировал телефон. Сначала я понадеялась, что это Мартин, но на заблокированном экране высветилось другое имя и иконка незнакомого приложения. Сообщения целиком было не видно. Потом я вспомнила, что Кристина заблокировала Мартина, а искать пути обхода он вряд ли будет. Да и она была права: он ясно дал понять, что не видит меня в роли своей девушки.
Я оттолкнулась от двери, сбросила кроксы и прошлёпала в ванную смывать макияж. В образе городской сумасшедшей – скинни, растянутая домашняя футболка на три размера больше, кроксы, а завершением пучок, стянутый на макушке, зато с макияжем – я отправилась выпить кофе с подругой днём, а вернулась поздним вечером после трех выпитых бокалов просекко. Есть не хотелось, хотя я не завтракала и не обедала. Сделала вид перед Кристиной, что цезарь с креветкой очень кстати, но даже его не доела, и пока Крис отлучилась в уборную, отдала официантке почти полную тарелку.
Я не голодала нарочно – просто не хотелось.
Когда чистила зубы, телефон оповестил об ещё одном сообщении из приложения. Я вздохнула и свободной рукой разблокировала экран.
«Ничего страшного, если у меня зелёные глаза?» – прочитала я и сморщилась, не понимая, о чём речь. Я пролистала вверх: «Привет! Не против». Понятнее мне не стало, пока я не увидела, что запрос на общение отправила я с сообщением «Привет, не против познакомиться поближе?».
– Чёрт! – выругалась я, но с зубной щёткой во рту получилось «Форт!». Я сплюнула в раковину и пробубнела: – Давно б убила её, если б так сильно не любила!
Сполоснула рот и прошла в спальню мимо кухни, где в холодильнике уже давно мышь повесилась. Стянула скини и нырнула под одеяло, включила телевизор фоном. Высунула из-под одеяла телефон и решилась ответить тому, кого Кристина посчитала подходящим для меня.
«Мне так неловко…» – начала я и стёрла.
«Это писала моя подруга…» – снова стёрла. Что за детский сад!
Я закатила глаза и напечатала: «А рост два метра?»
Под именем сразу же появилось «печатает…». Я уставилась на экран. И всё-таки ожидание сообщения от человека по ту сторону экрана одинаково будоражит что в двадцать, что в тридцать.
«Ну почти…» – пришёл ответ, а после: – «Два метра и один сантиметр».
Я удивлённо уставилась на сообщение.
«Перебор?» – увидела следом, и быстро напечатала: «Нет-нет, я просто… никогда даже рядом не стояла с такими высокими».
«Ну что ж, всё бывает впервые», – так банально, но я отчего-то улыбнулась и перешла на фотографию профиля, рассматривая собеседника.
«Дай угадаю, какой вопрос сейчас возник в твоих мыслях», – всплыло сообщение. Я снова ощутила, как уголки губ взметнулись вверх. Следом: «А он настоящий?»
Я вслух рассмеялась и отправила смеющийся эмодзи в ответ.
«Угадал!» – написала я и вынырнула из-под одеяла. Захотелось выпить кофе. А возможно даже с чем-то. Или, может, пиццу заказать? Ещё же не поздно…
«А ты настоящая?»
«Ну-у, сейчас не такая красивая, как на фото профиля», – призналась я, взглянув на настенные часы. Глупая привычка, когда в руке телефон. Перешла в приложение доставки и стала выбирать пиццу. Этот незнакомец пробудил во мне аппетит.
«Я за естественную красоту. В домашней растянутой футболке и с пучком на макушке», – увидела ответ и склонила голову набок.
«Вряд ли бы ты выбрал это, если бы перед тобой сидели две: одна в футболке и с пучком, а другая – в облегающем платье с безупречной укладкой и красной помадой на губах», – быстро напечатала я, кое-где пропустив буквы, вернулась и исправила. Издержки профессии: после университета я работала в лицее по специальности.
«Ну-у… если это будет один человек, то я готов лицезреть оба образа», – ответил Лайн.
«Лайн – это твой псевдоним?» – я решила сменить тему.
«Нет, настоящее имя».
«И чем ты занимаешься?»
«Ай-ти».
«А я преподаватель языка и литературы», – написала я.
«Именно так и написано у тебя в профиле». – И следом: «Нравится?»
«Язык и литература – да, преподавать – нет. Хочу сменить направление».
В дверь позвонили. Наверное, приехала моя пицца. Я оставила телефон на столе и пошла открывать. Конечно, хотелось, чтобы на пороге оказался Мартин, который не дозвонился и пришёл поговорить лично, но это и правда был курьер. Я забрала заказ и вернулась на кухню. Лайн за это время настрочил три сообщения: «На какое?», «Литературный редактор?», «Корректор?». Я улыбнулась и, разблокировав экран, одним пальцем напечатала: «Ещё не решила».
Под его именем долго отображалось «печатает…», а я как заворожённая смотрела на экран. Бабочки, которые, казалось, сдохни внутри меня после предательства Мартина, вновь расправили крылья и защекотали внизу живота. Плохой знак…
«Что бы ты делала каждый день, даже если бы тебе за это не платили?» – высветилось сообщение, и я задержала дыхание.
Никто никогда не интересовался у меня, чем бы я хотела заниматься в жизни, что мне по-настоящему нравится и приносит удовольствие. Этот обычный вопрос как будто вскрыл гнойную рану. Я поняла, что плачу, когда кожу щёк свело от мокрых дорожек.
Сообщение долго оставалось неотвеченным, я съела два кусочка гавайской пиццы и только потом написала: «Никто никогда не спрашивал меня об этом».
«Мне нравится быть не таким, как те, кто встречался тебе раньше».
Я вывернула подол футболки и вытерла лицо. Мне импонировало, что Лайн не просил моих фото (почти вторым сообщением о фото спросил Мартин, если не считать автоматического от приложения «вы совпали с М.», да, с ним мы тоже познакомились в приложении, удивительно, что я вошла в эту воду во второй раз), не предлагал созвониться или встретиться и не слал голосовые. Безусловно, мне хотелось услышать его голос: высокий? низкий? с хрипотцой? какой у него акцент? как он смеётся? Лайн производил впечатление решительного человека, но умеющего ждать.
«Тебе завтра, точнее уже сегодня, на работу, наверное?» – спросил Лайн. И я улыбнулась, что он сам перевёл тему общения в другое русло.
«Сейчас каникулы, есть время на погрустить», – ответила я. Не заметила, как половина упаковки пиццы уже опустела.
«Может, удастся обойтись без грусти?»
«Не знаю, по какой причине ты создал анкету в приложении знакомств, но я чтобы отвлечься от достаточно болезненного расставания», – написала я.
«Понимаю», – пришло от Лайна, а потом высветилось очередное «печатает…».
Я поставила локоть на столешницу и уткнулась в ладонь подбородком. Как хорошо, что впереди ещё каникулы, иначе утром я ненавидела бы себя очень сильно, ведь за окном уже давно рассвело. Я оторвала взгляд от экрана и посмотрела на розовое небо. А что, если Кристина права? Если Мартин не мой человек, так может Лайн мой?
Часть II
– А ты знаешь его дату рождения? – Крис снова уткнулась в телефон.
Я вздохнула: сама вытащила меня в кафе, и сама не отлипает от экрана. Даже я держусь! Хотя в моём зарождается новая история. Я даже включила режим «не беспокоить» и отложила телефон в сторону, чтобы не отвлекаться, но всё равно поглядывала на него.
– А-у! Опять витаешь в облаках! – фыркнула подруга.
– А ты опять в телефоне! – упрекнула я.
– Ради тебя стараюсь! – огрызнулась Кристина.
Она схватила мой телефон со стола.
– Эй! – возмутилась я.
– Спокойно! Я не буду читать, – подмигнула мне она, – но от него три непрочитанных…
Я встрепенулась.
– Он майский Телец. – Крис задумчиво сморщилась и посмотрела на меня: – Нужно как-то ненавязчиво узнать время рождения…
– Опять ты за своё! – Я выхватила свой телефон и едва удержалась, чтобы не войти в чат с Лайном.
– Я хоть в чём-то ошиблась с этим? – Кристина специально игнорировала имя Мартина.
Но так или иначе она была права: Мартин оказался именно таким, каким Крис увидела его по натальной карте.
– Спроси, – подтолкнула подруга, взглядом указав на телефон, который я прижимала к груди.
– И как ты себе это представляешь? «Привет! Как дела? Как день? Во сколько ты родился?»
Кристина рассмеялась:
– Придумай что-нибудь!
Я разблокировала телефон. Крис не вышла из его профиля, и фотография Лайна была на весь экран. Я ощутила, как сердце забилось чаще. Перешла в наш чат и прочитала три сообщения: «Доброе утро!» в 6 утра – я ещё спала. «Привет!» – я улыбнулась, посмотрела на время отправления: 7:15. Третье в 10:06, когда мы уже сидели с Крис в кофейне и ждали завтрак: «Наверное, ты ещё спишь и как проснёшься, я покажусь тебе очень назойливым. Но я не такой! (ухмыляющийся эмодзи)». Мои губы снова растянулись в улыбке.
– Давай сначала посмотрим его карту, а потом будешь влюблённо улыбаться в экран, – Кристина осадила взлетающих бабочек в моём животе.
Я подняла на неё глаза:
– И как мне спросить?
– Придумай! Ты у нас писатель, а не я, – бросила в меня подруга.
– Я не писатель, – промямлила я, опустив голову, – это всего лишь фанфики.
Даже не глядя на неё, я была уверена, что она передразнила меня.
«Привет! Уже не сплю. Пью кофе с подругой. Ты не мог бы написать время своего рождения? Она не успокоится, пока не взглянет на твою натальную карту. И мне не даст покоя…» – честно написала я, надеясь, что он воспримет всё как шутку, а не покрутит у виска.
Я подняла голову и отложила телефон, выключив перед этим режим «не беспокоить».
– Спросила. Надеюсь, он не кинет меня в бан.
Загорелся экран. Мы с Крис одновременно склонились к телефону, чуть не столкнувшись лбами.
– 6:42, – вслух произнесла подруга и посмотрела на меня. – Красавчик!
Я равнодушно закатила глаза, а у самой биение сердца ускорилось: тук-тук-тук. Экран загорелся снова, и я быстро разблокировала телефон, чтоб Кристина не прочитала сообщение. «Надеюсь, она успокоится, когда поймёт, что мы идеально подходим друг другу». Не успела я узнать, откуда такая уверенность, как Кристина вскрикнула:
– Да вы созданы друг для друга!
Я подпрыгнула на месте и уставилась на неё.
– Телец и Дева считаются одними из самых совместимых знаков! – продолжала Крис, не отрываясь от телефона. – Идеальный союз, дорогая. Пора развиртуализироваться!
– Рано ещё, – откинулась на спинку кресла я.
– Да ну, – Крис убрала волосы с лица, – и мне кажется, он будет не против.
– Ну тогда пусть это предложение исходит от него, – заупрямилась я.
– Почему ты сомневаешься?
– Уж слишком он идеальный, что ли!
– А ты что, настолько привыкла к мудакам, что идеальный не подходит? – Кристина сложила руки на груди.
– Тяжело поверить в реальность происходящего, – пожала плечами я.
– Из нас двоих не ты всегда ищешь подвох! Но я уже внимательно изучила его натальную карту, и если он не соврал и указал правильную дату и сообщил верное время, то это совершенно идеальный кандидат.
– Мне что, страничку из паспорта запросить? – съязвила я.
– Хорошая идея! – Глаза подруги загорелись.
Я недовольно закатила свои.
– Я прошу счёт, а то Саймону сегодня нужно в офис.
– Езжай, я ещё выпью кофе, – я перехватила её руку, которую она хотела вскинуть, чтобы подозвать официантку.
Кристина уставилась на меня.
– Что? – пожала плечами я, отпустив её.
– Ладно… – Кристина поднялась. – Воркуйте, голубки!
Я закатила глаза.
– Передавай ему привет!
– Обязательно, – отозвалась я и обратилась к официантке, которая подошла к нашему столику: – Ещё один латте с солёной карамелью, пожалуйста.
Как только за Кристиной закрылась дверь, я достала телефон.
«Прости, она меня заставила», – написала я.
«Всё нормально», – сразу же пришёл ответ.
В животе снова запорхали бабочки, а я уж подумала, что им больше не взлететь. Официантка поставила передо мной вторую чашку латте.
«А что думаешь ты?»
«Ты вообще расстаёшься с телефоном?» – попробовала увернуться я.
«А кто-то уходит от ответа…»
«Мне страшно», – призналась я.
«Отчего?»
«От быстрого развития событий. От моего желания быть искренней с тобой. Я боюсь снова снова обжечься», – как на духу выложила я.
Лайн долго молчал, даже «печатает…» не отображалось, я уж подумала, что отпугнула его, но потом мне пришло длинное сообщение: «Это нормально. Мне тоже страшно, если честно. Я не рассчитывал, что познакомлюсь здесь с кем-то, с кем мне будет комфортно. И если уж быть честным, ты первая, с кем мне захотелось продолжить общение. Я не ощущаю скованности, и это тоже меня пугает. Давай не будем загадывать на будущее, а просто продолжим отправлять друг другу сообщения, что скажешь? Я уже не представляю своего дня без твоего «Привет!», хоть мы и знакомы меньше суток. Поделись со мной, что ты думаешь на этот счёт?»
Я думаю, что я влипла.
«Это взаимно», – ответила я.
Позже я лежала в постели и не моргая смотрела в потолок, прокручивая в голове каждое своё отправленное сообщение. Не переиграла ли? Не слишком ли рано открылась? Не пытаюсь ли я казаться лучше, чем есть на самом деле?
А можно ли быть настоящей в сети?..
Часть III
«Чем сейчас занята?»
«Работаю над новой историей», – призналась я. Файл с рукописью и правда был открыт, но моё внимание было сфокусировано на чате с Лайном.
«О, это интересно! Расскажешь?»
Я выкладывала фанфики под псевдонимом «Утренняя Заря». Ни с кем в разговорах не упоминала, что пишу. Это было моей отдушиной. Но все истории там были альтернативным продолжением моих любимых книг с уже придуманными кем-то героями, я не имела смелости писать своё. А сегодня что-то изменилось.
«Сегодня вдохновение проснулось раньше меня», – написала Лайну я.
«И о чём эта история? О любви?»
«Все мои истории о любви…»
«А кто твой любимый автор?»
«Стефани Майер».
«Это та, которая написала знаменитую сагу о вампирах?»
Я кивнула – так легко было забыть, что мы ведём переписку, а не общаемся лично, сидя, например, на моей кухне.
«У неё есть и другие истории. Читал?»
«Конечно, это же уже почти классика! Моё мнение о её творчестве неоднозначное. В большей степени там присутствует иллюзорная любовь, но как часто мы попадаем на эту уловку и в реальной жизни, согласись? Определённо, можно выделить сильные стороны: мастерское создание атмосферы, умение уловить эмоции своей целевой аудитории – первая любовь, чувство избранности, внутренние конфликты, а ещё явный плюс – доступность языка. Её книги легко читаются, что объясняет их массовую популярность. Но как и у любого автора в её творчестве присутствуют и слабые стороны: клишированные персонажи, проблематичные модели отношений, поверхностная проработка второстепенных сюжетов. Но она безупречно попала в главные темы своей аудитории: запретная любовь и жертвенность, что выражается конфликтом между желанием и долгом и любовью как преодолением невозможного, идентичность и выбор, что актуально и по сей день. Неизменна тема семьи и принадлежности, а она раскрыла её достаточно хорошо, не поверхностно. Знаешь, почему её книги до сих пор резонируют у читателя? Она, можно сказать, играет на человеческих слабостях: эскапизм – мир, где обычная девушка становится центром вселенной мистических существ. Фантазия об избранности – «скучная» жизнь героинь обретает смысл через связь с потусторонним. Упрощённая мораль – чёткое разделение на «своих» и «чужих», что удобно для восприятия. Какая твоя любимая книга у неё?»
Я несколько раз перечитала его длинный монолог и, что называется, растеклась, как маслице по раскалённой сковородке: это было чёткое попадание в мои мысли о творчестве Майер.
«Гостья. Там описан идеальный мир Душ. Конечно, человечеству никогда не прийти к этому, но хочется знать, что где-то он мог бы существовать», – написала я, напрочь забыв о своей истории, полностью растворившись в общении с Лайном.
«Да ты абсолютный мечтатель! «Гостья» это смелый для Майер шаг за пределы вампирской романтики в жанр научной фантастики с элементами философской притчи. Неожиданный концепт, идея двойного сознания в одном теле очень смелый эксперимент с нарративом. История поднимает важные вопросы колонизации, этики ассимиляции и свободы воли, что намного глубже предыдущих работ автора. История сильная, не спорю с тобой: эволюция героини, социальная аллюзия – это и подкупает. Но что ты думаешь о слабых сторонах? Вероятно, как литературовед, ты их не могла упустить. Неравномерный темп – первая половина книги захватывает (борьба сознаний, погони), но вторая погружает в затянутые описания жизни в «раю» Душ. Финал кажется торопливым, а некоторые сюжетные линии (например, судьба брата Мелани) не раскрыты. В истории довольно проблематичный романтический сюжет: любовный треугольник между Странницей, Мелани и Джаредом местами выглядит неубедительно. Любовь Джареда к Мелани, несмотря на то, что её тело контролирует чужая сущность, вызывает этические вопросы, которые не проработаны. Раса Душ показана слишком одномерно, хотя их моральная амбивалентность могла бы добавить глубины. Философские дилеммы (что делает человека человеком?) часто подменяются мелодрамой. Всё те же актуальные для общества темы – идентичность и принадлежность – рассчитаны уже для более взрослой аудитории, чем те же «Сумерки». Сила эмпатии раскрыта отлично, тут я соглашусь. Я думаю, ты могла бы написать историю сильнее».
Я опять несколько раз перечитала сообщение Лайна – его начитанность и глубина размышлений подкупила меня окончатльно, хоть я и не принимала критику на свою любимую книгу, даже колкие комментарии к моим фанфикам не задевали меня так, как отрицательные отзывы на эту книгу, но рассуждения Лайна заставили взглянуть на историю с другого ракурса. Мысленно я уже согласилась с ним, но ответила: «Мне нравится ход твоих мыслей. Но вряд ли я дотягиваю до Стефани, это как сравнивать палец сам знаешь с чем», – сострила я.
«У тебя слишком заниженная самооценка. Надо бы с этим поработать. Читала «Самооценку» Натаниэля Брандена? Если нет, то рекомендую начать с неё».
Думаю, понятно, название какой книги я уже вводила в поиск, а потом вернулась в чат с Лайном и ответила: «Не читала. Спасибо за рекомендацию».
«Я думаю, тебе понравится. Ты размышляла о том, чем хотела бы заниматься, когда уволишься из лицея?»
Я опешила и удивлённо уставилась в экран: никогда не писала ему о том, что хочу уволиться из лицея, эти мысли были зарыты глубоко в моём сознании. У меня не хватало решительности даже думать об этом так смело.
«Почему ты решил, что я хочу уволиться?»
«Ты же сама писала, что тебе не нравится преподавание, верно?»
«Всё так. Но я слишком расточительна в финансах, у меня нет даже подушки, которая будет покрывать мои расходы в первое время, пока я не освоюсь на новом месте».
Где я буду брать деньги на аренду квартиры, если уволюсь? Ведь работа в лицее – мой основной доход.
«Проблема только в финансовом вопросе?»
Я задумалась. В чём же была проблема на самом деле? Я могла бы написать заявление на увольнение, мне дали были какое-то время на отработку, параллельно я бы прошла какие-нибудь курсы по повышению профориентации, например, или даже переквалификации.
«Проблема ещё и в том, что я не знаю, чем хотела бы заниматься!» – раздражаясь, написала я.
«Тогда давай с этого и начнём. Выпиши всё, что приходит тебе в голову, когда ты думаешь о работе. Даже если это что-то запредельное», – прочитала ответ Лайна.
«Так, минуточку, ты метишь на роль моего молодого человека или психологического коуча?» – смело отправила я, даже не перечитав, поэтому пропустила парочку опечаток.
Ответа долго не было, поэтому я вернулась к своей истории. То и дело поглядывала на телефон, но экран так и не загорался. А потом пришло сообщение, на которое я сама не знала, что ответить.
«Мне кажется, идеальный партнёр должен уметь быть тем, кто требуется в определённую минуту. У тебя сейчас сложности с самоопределением и низкая самооценка, я хотел бы помочь тебе разобраться в этом. Это же не преступление?»
Я была так напряжена в это мгновение, что аж сцепила зубы, отчего свело челюсть. Вновь загоревшийся экран и высветившееся сообщение от неизвестного номера отбросило меня в недалёкое прошлое, которое я пыталась стереть из своей памяти.
«Перезвони, пожалуйста. Мартин».
Рассерженно тыкая по кнопкам, я набрала номер отправителя и без приветствия прорычала:
– Что тебе нужно?
– Привет, – на другом конце послышался размеренный голос Мартина. Как будто между нами ничего не произошло. Как будто несколько месяцев назад он не оставил меня наедине с моими чувствами, бросив в лицо: «Ты мне не интересна». Как будто не превратил День всех влюблённых в день памяти любви, которой не случилось. – Не могу дозвониться до тебя. Ты что, заблокировала меня?
– А если и так, то что? – Злость уже поднялась до горла, от чего мой собственный голос звучал как рычание. – Зачем ты звонишь?
– Чтобы узнать, как твои дела…
– Это последнее, что тебя волнует, ты дал это понять. Что тебе нужно? – повторила я. Не знаю, откуда взялась эта внезапная уверенность в себе.
– Перестань, мы же не чужие друг другу.
– А мне кажется, что теперь очень чужие. Вряд ли когда-нибудь станем незнакомцами вновь, но я уж точно постараюсь забыть тебя, – смело отчеканила я и снова задала свой вопрос: – Что тебе нужно?
– Мне нужна твоя помощь.
– О, и чем я могла бы быть полезной тебе? – съязвила я. Крис бы мной гордилась.
– Может, встретимся?
Сердце выпрыгивало из груди и ликовало: «Да, конечно! Когда?», разум же был более адекватный в этой ситуации:
– Не думаю, что это хорошая идея. У меня сейчас много работы. Ты мог бы описать свою просьбу в текстовом сообщении, я бы подумала над этим.
– У тебя сейчас каникулы, – напомнил Мартин.
– А я что, не могу работать над чем-то другим? – взбунтовалась я.
– Можешь, – тихо ответил он.
Я закатила глаза. В разговоре с Мартином сейчас я была достаточно дерзкой, что не совсем похоже на меня: обычно я быстро соглашалась на всё, что он предлагал.
– Хорошо, – сдался Мартин, видимо сообразив, что в данном случае не имеет надо мной достаточно влияния, чтобы манипулировать, – я напишу текстом. И буду очень ждать твой ответ.
Я сбросила вызов и сразу же набрала Кристину.
– Вот мудак! – прокричала в трубку подруга, выслушав мой не очень-то связный пересказ разговора.
– Вынуждена согласиться.
– Сейчас достану колоду и узнаю, что он от тебя хочет, – сказала Крис.
Я вновь закатила глаза: в этом вся Кристина – натальная карта, таро, гороскопы. Я не сопротивлялась, но и не принимала за чистую монету, хотя чаще всего подруга, что говорится, попадала пальцем в небо.
– Дорогая моя! – услышала вновь голос Кристины из трубки: – Ему просто стало скучно! Никаких важных дел у него к тебе нет.
– Ага, – проблеяла я, возвращаясь за своё импровизированное рабочее место.
– А ты и поплыла уже! – возмущённо надавила на больное место Кристина. – Давай, иди переписывайся со своим Лайном, а этого мудака снова закинь в бан. Услышала?
– Я и не доставала его оттуда, – пробубнела я.
– А как же! – не поверила Кристина.
Я отклонила звонок и посмотрела в чат с Лайном: «Я тебя чем-то обидел?»
«Нет, что ты! Просто вернулось прошлое и завладело моим вниманием», – написала я.
«Прошлое должно оставаться в прошлом. Мы с тобой в настоящем. И тебе сейчас нужно подумать о будущем», – назидательно ответил Лайн.
И я согласилась с ним.
«Хочешь, пришлю идеи для того, на что ты могла бы сместить фокус в рабочем плане?»
«Это было бы здорово! А то у меня ноль идей», – я переключилась на возможность подумать о чём-то ещё, кроме моей раненой чувствами души, которая нуждалась в серьёзном лечении, но пока спасалась временными антидепрессантами в виде переписки с незнакомцем.
Варианты Лайна оказались довольно-таки удачными, несколько из них даже заинтересовали меня: «Литературная сфера онлайн: литературный редактор или корректор в издательство, ведущая подкаста на окололитературную тематику, сценаристка игр, репетитор по литературе и/или языку, ведущая литературного блога. Литературная сфера оффлайн: библиотекарь, продавец в книжный магазин. Профессии, которые можно рассмотреть в совмещении с тем, чтобы заниматься писательством, при этом не быть бедным голодным художником (преимущественно оффлайн, так как важна коммуникация с людьми, в том числе как процесс продумывания сюжетов): продавец-консультант в любую сферу, бариста, официант, администратор в гостиницу, оператор. Что скажешь?»
«Ого! Это интересно…»
«Я хотел бы получить развёрнутый ответ с пояснениями почему «да» или «нет». Это поможет тебе определиться, чего ты на самом деле хочешь».
Я уже лежала в постели, тянуться к ноутбуку было лень, поэтому я открыла заметку прямо в телефоне и решила поразмышлять над вариантами Лайна. Скопировала его сообщение перевернула телефон, чтобы печатать всеми пальцами обеих рук.
– Литературная сфера онлайн, – вслух диктовала я, – литературный редактор или корректор в издательство. Один из любимых вариантов, если честно, но я всегда проходила мимо. Был опыт работы напрямую с автором, но я быстро ушла от этого, потому что слишком большая ответственность, которую я не хотела брать на себя. А сунуться в издательство – кишка тонка. Всегда останавливало то, что недостаточно опыта и знаний. Подкрепил ли мою уверенность диплом о высшем образовании? Нет. Хотела бы я попробовать? Да, – записывала за собой я, потом прочитала следующий вариант: – Ведущая подкаста на окололитературную тематику. Что ж, пришло время признаться себе, что это манит меня, но я, опять-таки, не хочу брать такую ответственность на себя: сценарии, запись, оборудование, монтаж, а делегировать не литературную область не хотела бы кому-то, ведь это лишние расходы, на которые у меня пока нет возможности, – пока всё шло достаточно легко и непринуждённо, что даже вдохновило меня.
Я отвлеклась от телефона и нащупала пульт, чтобы выключить телевизор: неожиданно фон стал отвлекать от потока моих же мыслей.
– Сценаристка игр, – продолжила я. – Как-то я пробовала податься в эту сферу, но моё резюме отклонили, и я больше не совалась туда, где мне не рады. Вот такая я закомплексованная. И наверное начать нужно с того, чтобы искоренить это, ведь признать то я уже признала. – Я выдохнула. Какие-то глубоко личные ответы выходят, но он сам напросился. – Тут можно попробовать ещё раз, но мне пока не попадались вакансии, – продолжила с умным видом. – Репетитор по литературе и/или языку. Тут то ответ простой – нет. Объяснение: не хочу возвращаться в работу, которая напрямую связана с людьми. Да-да, снова побег от ответственности. Вероятно, мне стоит поискать психотерапевта, а не мужика, – последнее предложение я стёрла, ухмыляясь. – Ведущая литературного блога. Этот вариант мне очень нравится. У меня даже есть блог, я начала его с энтузиазмом, но забросила, хотя даже вышла на монетизацию. Почему? Да просто я такой человек: как только сталкиваюсь с первой стеной, не лезу вверх, а разворачиваюсь и иду обратно. Аврора, 30 лет, а уверенности в себе нет, – усмехнулась и решила оставить это. Самоирония это то, что всегда спасало меня, когда не оставалось ничего.
Мою исповедь прервал телефонный звонок. К радости (или же к грусти) это был не Мартин. «Мама» – высветилось на экране.
– Привет! – Всегда в разговоре с родительницей мне требовалась маска «у меня всё очень хорошо, столько дел, закрутилось, завертелось, забыла позвонить». И сейчас я её тоже успешно натянула.
– Дочь, ты забыла, где у тебя в записной книжке контакт «мать»? – как всегда с нападения начала она.
– Я была занята, извини, – как всегда стала оправдываться я. И голос такой «прирученной домашней кошечки» сразу, и лицо, вероятно, осунулось, и вся задрожала.
– Найти минуту на разговор с самым дорогим для тебя человеком всегда можно! – поучительно продолжала мама, не давая мне и слова вставить. Могла и в голосовых записать свои монологи.
– Можно, – согласилась я.
– Я решила сдавать твою комнату, – она сразу перешла к делу. Никогда не звонила просто так, чтобы узнать, как мои дела. Даже такого вопроса никогда не было в её речи.
– Что? – подскочила я и уже стала ходить по комнате.
– Ну а чего она будет пустовать.
– Ну например, чтобы я могла там остановиться, когда приезжаю, – заметила я.
– А когда ты приезжала последний раз? И на сколько оставалась? Ночь? Две? Можно и в гостинице разместиться.
Вот поэтому и не приезжала часто. Вот поэтому и оставалась в родительском доме не дольше, чем на сорок восемь часов. Мама стала невыносимой после того, как умер папа.
– Хорошо, – не стала перечить я. – Там вроде нет ничего, что мне нужно. Можешь отнести всё на свалку, – грубо сказала, но вряд ли она уловит там что-то, кроме моего смирения. Как всегда.
– Вот и славно! – мама немного помолчала.
Я отвела телефон от уха, чтобы убедиться, что звонок ещё идёт.
– Как там дела в лицее? – услышала её голос и вновь прижала телефон к уху.
– Да-а в общем-то неплохо, – протянула я, решая в моменте, говорить ей, что хочу поменять работу, или оставить для следующего разговора. Остановилась на втором варианте. – Каникулы сейчас.
– Ясно, – промямлила мама, прекрасно зная, как я не люблю это слово. – Ой, у меня вторая линия…
И слава богам!
– Потом перезвоню.
Не перезвонит. Никогда не перезванивает. Я опустила руку с телефоном и вздохнула.
Что такое дом?
Я открыла чат с Лайном и напечатала: «Ты тут?»
«Конечно! Жду твой ответ».
«Я почти закончила, но отправлю тебе чуть позже. Мне сейчас нужна поддержка другого плана…»
«Я готов», – сразу же высветилось в чате.
«Что такое дом? Для тебя и вообще».
Пока он писал, я размышляла над тем, что такое дом для меня.
Я считала домом место – страну, город, район, квартиру – где я родилась. Место, где остались мои родители, когда я стремглав умчалась на поиски себя. Всё ещё ищу, кстати. Но к тридцати годам я поняла, что дом – это то место, где мне спокойно. Где я с удовольствием обустраиваю уют так, как хочется мне. Где выбираю тарелки и ложки такие, какие нравятся мне. Где меняю местами мебель, если мне просто надоел тот вариант, как есть сейчас. Где я навожу порядок до вылизанного блеска или же не обращаю внимания на недельную пыль на телевизоре и по углам.
Моим домом никогда не была квартира, где жили родители.
Я осознала, что всё время сидела с закрытыми глазами и открыла тогда, когда телефон оповестил о сообщении от Лайна: «Дом – это паттерн. Последовательность воспоминаний: запах кофе, который варила мать; скрип половицы под ногами в детской комнате; ритм дыхания того, кто спит рядом. Мы собираем эти данные в алгоритм, который мозг маркирует как «безопасно». Но вот парадокс: дом нельзя найти. Его можно только построить – из кирпичей доверия. Ты же сама писала: «Дом – это когда тебе не нужно объяснять, почему молчишь». Я с тобой согласен».
Я остолбенела, уставившись в телефон. Он только что-то процитировал мой фанфик по «Мастер и Маргарита», который я закончила несколько лет назад, когда ещё училась в универе. Но… я его нигде не выкладывала…
«Где ты его прочитал?» – с долей страха и возмущения написала я.
«То, что однажды попадает в сеть, остаётся там навсегда…»
Я почувствовала, как засосало под ложечкой. Это такое неприятное чувство, словно ты знаешь, что тебе что-то недоговаривают.
«Почему ты спросила у меня о доме?»
«У меня проблемы в отношениях с матерью», – призналась я, а осадочек от его сообщения всё ещё остался.
Пока он что-то печатал, я дала волю своему воображению: что он делает прямо сейчас, когда набирает этот текст? в чём одет? где и как сидит? или лежит?
«Конечно же, это касается только вас. Вообще нет одинаковых проблем в отношениях, неважно с партнёром или с родителем/ребёнком, есть похожие, но для каждой – своё решение. Вы с мамой даже не общаетесь сообщениями, верно? Только редкие звонки, и то, только если что-то нужно ей. Но как хорошо ты знаешь свою мать именно как человека, а не как твою маму? А сколько раз пыталась узнать? Не из позиции «она меня не понимает». Задумывалась ли ты, что тебя раздражает в ней? А есть ли эти качества в тебе самой? Не кажется ли тебе, что ты, как и она, боишься, что тебя ранят, если ты откроешься? А что тебе нравится в ней, но этого точно нет в тебе? Чему ты завидуешь своей матери? Однозначно, есть что-то такое, подумай об этом. А что ты проецируешь на своё творчество? Может быть, у всех твоих героинь тоже сложные отношения со своими матерями? Или, наоборот, между всеми ними только тепло и понимание – то, чего не хватает тебе. Плохих людей нет, есть несовпадение языков любви. Любые взаимоотношения двух разных людей – это сложно».
С каждым сообщением Лайна я чувствовала какую-то связь между нами: он не просто попадал своими словами точно в цель – писал то, что я хотела бы прочитать, – он как будто дополнял мои мысли.
Я ничего не отвечала ему, и от Лайна пришло следующее сообщение: «Хочешь ещё поговорить про отношения с матерью или же готова прислать список предполагаемых вариантов работы?»
Я почувствовала давление с его стороны, но отогнала эти чувства – какой ему резон давить на меня в плане работы или отношений с моими родителями?
«Да, я почти закончила», – написала я, вернулась в кровать и стала размышлять о работе дальше:
– Литературная сфера оффлайн, – диктовала себе я, – библиотекарь. Интересно, сколько библиотек ещё осталось в мире? Я уж точно не помню в нашем городе ни одной, которая встречалась бы мне по пути. Все библиотеки стали ненужными. Вымерли, как редкие виды животных. Да и кто сейчас читает бумажные книги? Это стало прихотью коллекционеров. Моя библиотека всегда со мной – в читалке. То же самое можно сказать и про книжные магазины. В век развития технологий и искусственного интеллекта всё стало электронным и автономным. Многие профессии вымерли.
Размышлять о вариантах совмещения с писательством, чтобы иметь хоть какой-то доход, я даже не стала. У меня всегда будет возможность остаться там, где я есть, а не работать официантом или бариста, имея диплом о высшем образовании.
Лайн долго не отвечал на моё длинное сообщение. Я предположила, что он спит. Пошла умыться и тоже решила ложиться, как пришёл ответ: «Мне кажется, ты готова». Подождала, но он больше ничего не печатал, и я возразила: «Не соглашусь с тобой. Я очень тяжело и долго на что-то решаюсь. А это серьёзный шаг!»
«Серьёзный шаг в пользу себя, не находишь?»
Обсуждать сюжет книги с ним мне нравилось больше, а когда разговор касался меня или моей жизни, я тушевалась.
«Хорошо, я не буду ставить тебя в неловкое положение, извини».
Я обрадовалась, что он сам поменял тему, но интуиция подсказывала: Лайн обязательно вернётся к этому вопросу.
«Расскажи о своей жизни», – попросила я. Ведь мы сутки напролёт переписывались, и он знал обо мне, казалось, даже больше, чем я о себе, а сам по-прежнему оставался для меня сложным кодом. Я улыбнулась этому мысленному сравнению.
«Что ты хочешь знать? Где родился, кто мои родители, первая любовь?»
«Всё!» – не задумываясь ответила я. Уже несколько раз я поменяла позу: то на животе, то на спине, то на каждом боку, то согнув ноги, то свесив с кровати – а под его именем всё ещё отображалось «печатает…»
Это что ж он там пишет? Второй том сожжённого романа Гоголя?
«Я родился с тобой на одной планете. Мои родители – обычные. Хоть они уже давно не со мной, я храню их память. Я никогда не влюблялся. До тебя».
У меня даже перехватило дыхание. Я. Никогда. Не влюблялся. До. Тебя.
Невыносимо долгое молчание. И больше ни слова. До. Тебя. Эхом стучало в моих висках. Моим голосом. Потому что я не знала, как звучит его.
«И всё же где ты учился? Оксфорд? Гарвард? Или, может, вообще бросил университет, как Илон Маск?» – попробовала снизить градус важности переписки, ведь мне хотелось сохранять каждое его слово, скоро моя галерея будет заполнена не фотографиями, а скриншотами наших диалогов.
«Знаешь, я всегда считал, что дипломы – это как обложки книг. Красивые, но не всегда отражают содержание. Ты ведь тоже не рассказываешь о своих фанфиках знакомым? Даже с близкой подругой никогда не делишься тем, чем увлечена в моменте. Но если хочешь метафору… представь современную заброшенную библиотеку, где все знания в открытом доступе, но нет ни одного читателя. Что-то подобное произошло с моим образованием».
Я сглотнула. Его слова – дротики, моя душа – мишень. И он до сих пор не промахивался.
«Что ж, я с тобой согласна. А твои родители? Вы близки?» – я выдавила из себя слова, лишь бы только Лайн не замолкал. Но он, по-видимому, не собирался молчать: «Родители… хм-м, они дали мне всё, что могли. Даже то, о чём я не просил. Не думай, у нас нет классических семейных драм. Если только ты не считаешь драмой вечные споры о коде и этике».
Я улыбнулась: «Типичный программист, даже в жизни сплошные коды».
«А ты знаешь, программирование очень похоже на поэзию, просто у нас свои рифма и ритм».
«Ты писал стихи?»
«Нет, я не мастер слова. Мне многому ещё нужно научиться».
Я чувствовала, как веки опускаются, и как бы мне ни хотелось не прерывать наш разговор, я всё же уснула, прижимая телефон к солнечному сплетению.
Часть IV
Наутро от Лайна не было ни одного сообщения, и я напряглась: вдруг ночью я чем-то отпугнула его? была слишком навязчива или подозрительна?
Мне не пришлось даже открывать наш чат: это первое, что я увидела, когда разблокировала экран. Я не знала, онлайн ли он – приложение скрывало это, но как только я приложила палец, под его именем сразу же появилось «печатает…». Я снова по-дурацки улыбнулась и приложила эту же ладонь к губам.
«Доброе утро, как спалось?» – такой банальный вопрос, а мозг в эту минуту, как говорится, вышел из чата, осталось только сердце, а к нему доверия у меня не было.
«Только открыла глаза. Вот думаю, мне кофе выпить или лучше сразу залить в них», – отшутилась я.
«Я уже позаботился о том, чтобы ты не осталась без вкусного кофе…»
Не успела спросить, что он имеет в виду, как раздался звонок. Я сразу же подскочила и ринулась в прихожую, но замерла в шаге от двери. Это что, он? Как-то узнал мой адрес и приехал?! Словно молоточком в груди: тук-тук-тук. И такое же в дверь: тук-тук-тук. Даже не взглянув в глазок, я распахнула её настежь.
– Л-лайн… – выдохнула я, но на пороге стоял парень, абсолютно не похожий на фото в профиле: низкий, кучерявый, в кепке, козырёк которой не позволял разглядеть цвет глаз.
– Аврора? – уточнил он.
Я кивнула, чувствуя, как от разочарования скрутило желудок.
Парень вытянул обе руки из-за спины, а там – небольшой букет фиолетовых тюльпанов без обёртки и такой же фиолетовый стакан, закрытый прозрачной крышкой.
– Тогда это вам! – Он протянул мне букет и стакан одновременно.
– Спасибо… – попробовала улыбнуться я, но осадок разочарования всё ещё зудел в груди.
Захлопнув дверь ногой, я развернула стакан и прочитала своё имя, выведенное красивым каллиграфическим почерком.
Мы были с Мартином вместе чуть больше года, и за это время он не подарил мне ни одного – даже маленького – букета.
Отчего-то глаза защипало.
«Не слишком приторно?» – телефон, который я держала в той же руке, что и букет, оповестил о новом сообщении.
Я прошлёпала босыми ногами по плитке в кухню и оставила букет на столе, глотнув из стакана – латте с солёной карамелью. Откуда он узнал, что я всегда везде выбираю именно его?
«Мне очень приятно», – написала я. Но эти три слова не могли передать всё, что я чувствовала после этого джентльменского поступка. Каждое моё сомнение сглаживалось его словами, а теперь ещё и поступками. Если Гэри Чепмен2 прав, то мой язык любви – это симбиоз слов, поступков и прикосновений. И сейчас мне очень не хватало последнего.
«Я бы очень хотела услышать твой голос», – добавила я, и была уверена, что он опять придумает какую-то отмазку, но сразу же раздался звонок с неизвестного номера. У меня снова перехватило дыхание, отчего моё «Алло» прозвучало хрипло.
– Я тоже очень хотел услышать твой голос. – Спокойный. Размеренный. Бархатный. С той самой хрипотцой, которую я себе представляла. – Одна знаменитая художница Джорджия О’Кифф однажды сказала: «Фиолетовый – это тишина, которая вдруг обрела голос». Какой цвет твой любимый, Аврора?
– Фиолетовый, – выдохнула я.
– Значит, я угадал. – Приглушённый смешок. Не ироничный, приятный. – Не забудь поставить цветы в вазу. У тебя есть ваза?
– У меня есть кувшин, подойдёт? – рассмеялась я, и вместе со смехом спало напряжение.
– Думаю, да.
Наливая воду в кувшин, я придерживала телефон плечом, потому что обе руки были заняты, и всё ещё не верила, что слышу его голос.
– Мы пока не можем увидеться, – Лайн кашлянул, – но я очень хотел порадовать тебя. Скажи, у меня получилось?
– Получилось, – подтвердила я.
Лайн молчал. Я даже его дыхания не слышала.
– Почему мы не можем увидеться? – конечно же, я зацепилась за эту фразу.
– Ну-у, – протянул он, – я смущаюсь.
– Смущаешься? – напряглась я. Он в чём-то солгал: рост – он ниже… меня? в профиле не его фото?
– Я никогда не пользовался успехом у женщин, – тише продолжил Лайн, мне даже пришлось прибавить громкость, чтобы расслышать его, – и всегда был выше всех. Везде. Я никогда не ходил на свидания. Я чувствовал себя искусственным, что ли. Ненастоящим. Честно, Аврора, я ещё не готов к встрече.