Папа против сказочных недоразумений
Глава 1
Борис Вадимович Книжкин исповедовал простой жизненный принцип: если проблему можно проигнорировать, она, скорее всего, рассосется сама собой, как прошлогодний снег под весенним солнцем, которого, кстати, тоже никто не просил. Именно поэтому он с философским спокойствием взирал на то, как его тринадцатилетняя дочь Алиса в очередной раз пыталась сбалансировать на собственном носу увесистый том под названием «Тысяча и одна самая скучная лекция по теоретической магии». Артефакт – потому что эта дьявольская книга определённо была артефактом, хоть и маскировалась под невинное чтиво – достался им по наследству от троюродной бабушки Алисы, личности настолько эксцентричной, что даже говорящие коты обходили её дом по широкой дуге.
«Пап, а если я её уроню, мы попадём в лекцию про энтропию нелинейных заклинаний?» – спросила Аля, кося глазом на фолиант, который угрожающе покачивался.
«Если ты её уронюшь, Алюша, – Борис оторвался от газеты, которую безуспешно пытался прочесть уже минут сорок, – то мы, скорее всего, попадём в магазин за новым клеем для твоего носа. И прекрати уже с ней эквилибристикой заниматься, выглядит это, мягко говоря, вызывающе для законов гравитации».
Не успел он договорить, как книга, словно обидевшись на пренебрежение, вспыхнула нездоровым фиолетовым светом. Страницы её зашелестели с энтузиазмом осеннего листопада в эпицентре урагана, а иллюстрация на раскрытом развороте – до этого момента там был какой-то пресный пейзаж с овечками – вдруг сменилась на изображение густого леса и чьей-то красной шапочки, мелькающей меж деревьев.
«Ой!» – только и успела пискнуть Алиса.
«Да что ж ты будешь делать…» – начал было Борис, но его слова утонули в вихре, пахнущем хвоей, сырой землёй и чем-то неуловимо сказочным, как бабушкины пирожки, если бы бабушка была лесной феей с дипломом по ароматерапии.
Мир качнулся с грацией гружёного бегемота, сделавшего пируэт, и выплюнул их на зелёную поляну. Газета Бориса улетела куда-то вверх, вероятно, став подстилкой для какой-нибудь особенно привередливой белки.
Лес вокруг был таким… нарочито сказочным, что хотелось немедленно потребовать у режиссёра смету на декорации. Деревья стояли идеально ровными рядами, словно солдаты на параде очень зелёной армии. Солнце, пробиваясь сквозь листву, оставляло на траве такие чёткие и круглые пятна, будто кто-то специально навёл прожекторы. Воздух был густым и сладким, с нотками земляники и лёгким оттенком «что-то-сейчас-произойдёт». Погодка стояла – хоть на открытку печатай, из тех, что дарят дальним родственникам с подписью «У нас всё почти хорошо».
«Пап, смотри! – Алиса, уже оправившаяся от телепортации с ловкостью бывалого космодесантника, тыкала пальцем куда-то в чащу. – Кажется, у кого-то пикник!»
Из-за кустов, больше похожих на гигантские шапки из зеленого бархата, доносились звуки, меньше всего напоминающие мирное поглощение бутербродов. Слышался отчаянный визг, негодующее кряхтение и чьи-то деловитые, почти канцелярские выкрики.
«Ну вот, не успели прибыть, а уже в гуще событий, – проворчал Борис, отряхивая с пиджака (совершенно неуместного здесь, как фрак на пляже) прилипший лист размером с небольшую сковородку. – Никакого тебе плавного вхождения в сюжет».
Они осторожно двинулись на шум, который становился всё громче и определённо включал в себя слово «протокол».
Картина, открывшаяся им, заставила бы и видавшего виды сюрреалиста задуматься о смене профессии. Посреди поляны, отчаянно прижимая уши и подвывая баритоном обиженного ребёнка, сидел огромный серый Волк. Да, самый настоящий Волк, только вид у него был такой, словно его только что исключили из профсоюза злодеев за излишнюю мягкотелость. Перед ним, размахивая сачками размером с небольшие гамаки и толстенной папкой с бумагами, суетились трое гномов. Гномы были одеты в немыслимо яркую униформу цвета «бешеная канарейка встречает пожарную тревогу», а на их остроконечных колпаках красовалась аббревиатура «СкЭкНад».
«Гражданин Волк Сероволков Пушингтон Третий! – верещал самый главный гном, ростом Борису по колено, но с апломбом трёх генералов. – Именем Сказочного Экологического Надзора, вы арестованы за… э-э-э… – он заглянул в папку, – за несанкционированное нахождение в лесу в неустановленное время с выражением морды, не соответствующим утверждённому списку благостных выражений для диких животных!»
«Да что вы себе позволяете, крючкотворы лесные! – раздался звонкий девичий голос. Из-за спины Волка, сверкая праведным гневом, выступила девушка лет шестнадцати. На голове у неё была та самая красная шапочка, только сидела она на копне ярко-рыжих волос с вызывающе зелёными прядями, а из-под короткой юбки виднелись туристические ботинки со стальными носками. – Пушок ни в чём не виноват! Он просто гулял!»
«Ясна, деточка, не связывайся с этими… бюрократами в коротких штанишках! – поддержала её пожилая дама, вынырнувшая из-за дерева с корзинкой, полной чего-то аппетитно пахнущего. Вид у неё был самый что ни на есть бабушкин, если не считать боевого блеска в глазах и скалки, которую она сжимала с профессионализмом заправского дружинника. – Опять к бедному зверю пристают!»
Волк, он же Пушок, тем временем издал особенно жалобный стон и попытался спрятаться за бабушкину юбку, что, учитывая его габариты, выглядело как попытка слона замаскироваться под комнатный цветок.
«Так, стоп! – Борис решительно шагнул вперёд, чувствуя, как внутри закипает священное негодование бывшего библиотекаря, столкнувшегося с вопиющим нарушением всех мыслимых и немыслимых порядков. – Что здесь, позвольте осведомиться, за представление устраивается? И на каком основании вы пытаетесь упаковать этого… э-э-э… крупногабаритного представителя местной фауны?»
Главный гном обернулся, смерил Бориса взглядом, полным служебного рвения и подозрительности к посторонним элементам. «А вы, гражданин, собственно, кто такой будете? Предъявите разрешение на вмешательство в дела СкЭкоНадзора! И пропуск в эту локацию сказки, будьте любезны!»
Алиса рядом с отцом тихонько хихикнула. «Пап, кажется, это наша остановка. И, по-моему, у Волка очень умные глаза. Можно я его потом поглажу?»
Борис только тяжело вздохнул. Кажется, спокойной жизни им с этим артефактом не видать, как собственных ушей без двух зеркал и долгих тренировок. И почему неприятности всегда находят их с такой завидной пунктуальностью? Вопрос был, разумеется, риторическим. Придётся разбираться. Опять.
Глава 2
Главный гном, которого, судя по золоченой (и слегка облезлой) шишке на колпаке, звали Начальник Отдела Флоры, Фауны и Финансовых Взысканий (НОФФиФВ) Пыхтелыч Третий, напыжился, как индюк перед грозой.
«Гражданин Неопознанный Вмешивающийся Элемент! – проскрипел он, едва доставая Борису до середины голени, но глядя при этом с высоты как минимум Эльбруса. – Ваши полномочия? Основания для пререканий с представителем власти при исполнении? Лицензия на ношение столь вызывающе несказочного пиджака?»
Борис подавил тяжелый вздох, который мог бы сдуть этого Пыхтелыча вместе с его папкой в соседний овраг. «Послушайте, уважаемый… Пыхтелыч. Я – Борис Вадимович Книжкин. Это моя дочь, Алиса. Мы здесь, так сказать, транзитом и совершенно случайно стали свидетелями… э-э-э… активной правоприменительной деятельности. Не могли бы вы пояснить, на основании какого именно пункта какого именно уложения этот… джентльмен, – он кивнул на Пушка, который как раз пытался изобразить из себя невинную овечку, – подлежит задержанию?»
«Всё согласно букве закона! – Пыхтелыч с победоносным видом хлопнул по своей папке, из которой тут же вылетело несколько мятых бумажек с гербовыми печатями в виде надкусанного гриба. – Вот, извольте! «Дополнение к Приложению о порядке отлова и освидетельствования чрезмерно пушистых объектов лесной экосистемы», параграф три-бис дробь восемнадцать, подпункт «Запрещается наличие у вышеупомянутых объектов выражения морды, внушающего необоснованный оптимизм или, наоборот, излишнюю меланхолию, без соответствующего разрешения от Комиссии по Стандартизации Эмоциональных Проявлений». А у него, – гном ткнул пальцем в сторону Пушка, – явная меланхолия с элементами панической атаки! Это дестабилизирует общую благостную атмосферу леса!»
«Вы серьёзно? – Борис почувствовал, как его бровь пытается совершить самостоятельное путешествие на макушку. – Комиссия по Стандартизации Эмоциональных Проявлений? А отдел по регулированию длины хвостов у вас имеется?»
«В процессе формирования! – гордо отрезал Пыхтелыч. – И не пытайтесь увести разговор от сути! Данный Волк также нарушает «Инструкцию о соблюдении шумового режима в местах гнездования редких пташек» – его подвывания явно превышают допустимые тридцать децибел!»
Пока Борис пытался переварить этот поток бюрократического сюрреализма, достойного отдельной диссертации по административному маразму, Алиса, Ясна и Бабушка уже вовсю совещались с Пушком.
«Так не пойдёт, Пушенька, – шептала Ясна, оглаживая дрожащие уши Волка. – Эти грибоголовые от тебя не отстанут. Надо тебя куда-то перепрятать, пока папа Алисы им мозги… э-э-э… регламентом пудрит».
«Мой прадед, конечно, имел неосторожность поучаствовать в несколько двусмысленном инциденте с одной пожилой дамой в красном головном уборе, – вздохнул Пушок таким тоном, словно цитировал трагедию Шекспира, – но это же не повод для семейной вендетты на три поколения и преследования по столь надуманным предлогам! Я, между прочим, убеждённый вегетарианец! Мой рацион – исключительно ягоды черники, молодые побеги папоротника и изредка, для настроения, цветочный нектар».
«Ох, милок, – всплеснула руками Бабушка, – да кто ж этим пенькам чугунным поверит! Им лишь бы галочку в отчёте поставить. Ясна, помнишь ту старую лисью нору за Тремя Дубами? Туда они точно не сунутся, у них же аллергия на лисью шерсть, согласно их собственному циркуляру номер сорок два-тире-чирей».
«Точно, Ба! – обрадовалась Ясна. – Аля, ты с нами? Поможешь Пушка проводить?»
Алиса, разумеется, была только «за». Перспектива спасать говорящего волка-вегетарианца от гномов-бюрократов была куда увлекательнее, чем слушать препирательства отца, пусть даже и весьма колоритные.
Борис тем временем перешёл в контратаку. «А у вас имеется разрешение на использование сачков с размером ячейки, не сертифицированным Обществом Защиты Прав Крупных Насекомых, которые могут случайно в них попасть?»
Пыхтелыч на мгновение завис, лихорадочно перебирая бумаги. «Э-э-э… данный вопрос находится на рассмотрении в Комитете по Межведомственным Согласованиям!»
«Ага! – Борис почувствовал первый укол чего-то похожего на азарт. – То есть, вы действуете, не имея полного пакета разрешительной документации? Это же… это же вопиющее нарушение пункта о «Недопустимости преждевременного правоприменения до получения всех гербовых виз»!»
Пока Пыхтелыч багровел и искал нужный контрдовод, Алиса, Ясна, Бабушка и Пушок уже незаметно отделились от группы и шмыгнули в ближайший малинник, который был густым, как борода старого лесовика. Лес вокруг был всё таким же подозрительно идеальным, но теперь в его красоте чувствовалась какая-то фальшь, словно за нарисованным фасадом скрывалось что-то менее приятное. Тропинка, по которой они крались, петляла меж деревьев, чьи стволы были гладкими, как колонны в дворцовом зале, а под ногами пружинил мох, мягкий, как самый дорогой ковёр.
«Нам нужно проверить их так называемый «заповедник», – предложила Алиса Ясне, пока Пушок с энтузиазмом дегустировал особенно сочную малину. – Что-то мне подсказывает, что там не всё так радужно, как они расписывают».
«Идея! – Ясна щёлкнула пальцами. – Я знаю короткую тропу. Говорят, он находится на краю Оврага Забытых Сказок, там, где лес редеет. Место довольно мрачное, туда даже птицы боятся залетать».
«Тем более надо проверить, – решительно сказала Алиса. – Если они так пекутся об экологии, почему выбрали такое гиблое место для заповедника?»
В это время Борис, одержав тактическую победу над Пыхтелычем (тот был вынужден запросить по рации-шишке «срочную юридическую консультацию у отдела по трактовке особо каверзных возражений»), почувствовал неладное. Алисы нигде не было видно. Только малинник подозрительно колыхался.
«Алиса! – позвал он, стараясь, чтобы голос не слишком дрожал. – Алюша, ты где?»
Ответом ему было лишь возмущённое кряхтение Пыхтелыча, которому, видимо, пришёл ответ по рации, и он снова был готов ринуться в бой с новой порцией нормативных актов. Но Борису уже было не до него. Сердце привычно ухнуло куда-то в район пяток. Ну почему его дочь всегда находит самый короткий путь к эпицентру потенциальных неприятностей?
Глава 3
«Алиса!» – вопль Бориса Вадимовича, полный неподдельной тревоги и плохо скрываемой паники (которую он позже списал бы на «резонанс с акустикой леса»), заставил ближайшую стайку совершенно немагических синичек экстренно сменить дислокацию.
Пыхтелыч Третий, оправившись от юридической оплеухи, тут же попытался взять ситуацию под свой низкорослый, но цепкий контроль. «Гражданин Книжкин! Самовольное оставление места ведения следственных действий! Произвольное изменение тембра голоса выше установленной нормы для зон отдыха разумных грибов! Я вынужден буду составить рапорт!»
«Да хоть симфонию на него составьте, – огрызнулся Борис, лихорадочно озираясь. – Дочь пропала! Вы, как представитель местной власти, обязаны содействовать!» Это была слабая надежда, размером с горчичное зерно в стоге сена, но другой под рукой не оказалось.
«Содействовать? – Пыхтелыч на мгновение задумался, листая свою бездонную папку. – Так… «Инструкция по содействию заблудившимся элементам третьими лицами при исполнении»… Ага! Пункт первый: сформировать поисковую группу. Пункт второй: разработать маршрут поисков. Пункт третий: согласовать маршрут с Комитетом по Безопасным Тропинкам…»
«Пока вы будете согласовывать, – перебил его Борис, чувствуя, как терпение истончается до состояния папиросной бумаги, – моя дочь успеет основать в этом лесу собственное королевство и обложить его налогами! Я иду её искать. А вы… вы продолжайте согласовывать!»
С этими словами Борис решительно двинулся в сторону малинника, оставив Пыхтелыча и его ошарашенных коллег-гномов растерянно переглядываться и шуршать протоколами. Эта девочка когда-нибудь сведёт его в сказочную могилу, засыпанную сверху актами и постановлениями, это уж точно.
Тем временем Алиса, Ясна и Бабушка (Пушок остался в малиннике, маскируясь под очень большой и пушистый куст, и обещал не издавать звуков громче шелеста листьев) уже подбирались к Оврагу Забытых Сказок. Атмосфера здесь была… другой. Если остальной лес сиял глянцевой, почти рекламной красотой, то тут краски были приглушёнными, словно кто-то убавил яркость на телевизоре мира. Воздух стал прохладнее, пахнул пылью старых книг и лёгкой, необъяснимой грустью. Под ногами хрустели не опавшие листья, а какие-то странные осколки – то ли разбитого зеркала, то ли хрустальной туфельки. В туманной дымке виднелись силуэты недостроенных пряничных домиков и ржавеющие рыцарские доспехи без рыцарей.
«Жутковато тут, – прошептала Ясна, плотнее запахивая свою красную шапочку. – Говорят, здесь сказки умирают, когда их перестают рассказывать».
«Или когда их слишком сильно редактируют бюрократы», – добавила Бабушка с неожиданной философской ноткой.
«Смотрите! – Алиса указала на покосившийся указатель, на котором полустёртыми буквами было выведено: «СкЭкНад. Образцово-Показательный Заповедник «Тихая Заводь». Вход строго по пропускам. Выгул волков запрещён (даже если они очень просят)».
За указателем виднелось нечто, отдалённо напоминающее забор из кривых, облезлых жердей. А за забором…
«Ну и забота! – вырвалось у Алисы, когда они подошли ближе. – Тут даже дождевой червяк впадёт в депрессию».
«Заповедник» представлял собой несколько крошечных, ржавых клеток. В одной сиротливо валялась окаменевшая фигурка садового гнома. В другой виднелось нечто, похожее на сильно полинявший парик Рапунцель. Третья была пуста, если не считать горстки перьев сомнительного происхождения. Никаких признаков жизни, а тем более «образцово-показательного» содержания, не наблюдалось.
«Мошенники! – возмутилась Ясна. – Они же Пушку золотые горы обещали! Ну, не золотые, а… миску отборных ягод три раза в день и индивидуальный курс антистрессовой ароматерапии!»
«Погодите-ка, – Бабушка прищурилась, разглядывая что-то на земле у забора. – А это что за следы такие интересные?»
Рядом с забором, на влажной земле, чётко отпечатались следы… не гномьих сапожек, а чего-то гораздо более крупного и копытного. А чуть поодаль валялся скомканный клочок плотной бумаги. Алиса подняла его. Это оказался угол какого-то чертежа. На нём виднелись аккуратные линии, изображавшие… домики. Очень аккуратные, одинаковые домики из кирпича, с надписью «Элитный Посёлок «Три Поросёнка Эстейтс». И стрелочка, указывающая прямо на территорию так называемого «заповедника», с припиской: «Участок подлежит рекультивации и последующей застройке. Согласовано с Х.Н. Хряковым».
«Хряков? – переспросила Ясна. – Уж не тот ли это Наф-Наф Хряков, который недавно скупил пол-леса под «инновационные строительные проекты»? Говорят, он такой оборотистый, что даже собственную тень умудряется сдавать в аренду!»
«Ага! – глаза Алисы сверкнули. – Вот кто тут на самом деле хвостом вертит! Гномы – просто ширма! Этот Хряков, видать, решил избавиться от Волка, чтобы расчистить территорию под свои свинарники… то есть, элитные посёлки!»
«Значит, Пушок им мешает не как «нестандартный» волк, а как… житель ценной недвижимости!» – подытожила Бабушка, и её скалка в руке как-то особенно хищно блеснула.
В этот момент из кустов неподалёку раздался треск и знакомое ворчание: «Ну и куда эту непоседу опять занесло? Если она подружилась с местным драконом, я требую нотариально заверенное соглашение о ненападении!»
«Папа! – Алиса бросилась навстречу. – Папа, мы всё выяснили! Гномы не главные! Тут целый заговор!»
Борис, увидев дочь целой и невредимой (и уже по традиции вляпавшейся в самую гущу заговора), испытал такое облегчение, что даже на мгновение забыл, как правильно ворчать. «Заговор? Алюша, деточка, может, сначала найдём выход из этого… э-э-э… дендрария повышенной сказочности, а потом уже будем свергать местные режимы?»
«Никаких потом! – решительно тряхнула рыжими прядями Ясна, появляясь из-за Алисы. – Пока мы тут заговоры раскрываем, они Пушка могут в этот их «заповедник» упечь! А оттуда, как мы поняли, прямая дорога… ну, вы поняли».
Борис посмотрел на решительные лица Алисы и Ясны, на Бабушку, чей боевой дух, казалось, мог питать небольшую электростанцию, и понял: просто так уйти не получится. Да и не хотелось уже, если честно. Что-то в этом «сказочном недоразумении» зацепило его за живое. Возможно, это была вопиющая несправедливость. А возможно, просто не хотелось признаваться Алисе, что он испугался каких-то там гномов и поросят-застройщиков.
«Хорошо, – сказал он, поправляя несуществующий галстук. – Допустим. Какой у нас план по спасению редкого вида вегетарианских волков от корыстных парнокопытных и их бюрократических прихвостней?»
Вопрос повис в воздухе, пропитанном ароматом старых сказок и свежих интриг. План нужен был срочно. И, зная свою дочь, Борис не сомневался, что он будет как минимум оригинальным.
Глава 4
«План нужен такой, – начала Алиса, и в её глазах зажглись те самые искорки, которые обычно предвещали Борису головную боль и непредвиденные расходы на валерьянку, – чтобы этот Хряков сам отсюда сбежал, сверкая пятачком, и гномов своих прихватил!»
«Золотые слова, внученька! – одобрила Бабушка, поудобнее перехватывая скалку. – Но как это сделать? У него, говорят, юристы – волки похлеще нашего Пушка, только не вегетарианцы».
«А мы будем бить их их же оружием! – подхватила Ясна. – Бюрократией! Только более древней и… заковыристой!»
Борис скептически хмыкнул. «Более древней бюрократией? Это что-то из разряда «законов, написанных на камне первым лешим»? Сомневаюсь, что у Пыхтелыча есть для этого соответствующие формуляры».
«А вот тут, пап, ты почти угадал! – Алиса хитро улыбнулась. – Пушок же у нас не просто волк, а, как он сам говорил, потомок древнего рода! А что, если он – не просто потомок, а… последний Хранитель какой-нибудь Очень Древней Лесной Святыни? Такой святыни, трогать которую – страшнее, чем щекотать дракона!»
«Хм, Хранитель Святыни… – Борис задумчиво почесал подбородок. – Звучит… недостаточно скучно для настоящей бюрократии. Но если подкрепить это соответствующей документацией…» Он вдруг оживился. «Ясна, Бабушка, есть в этом лесу место, которое выглядит особенно… древним? Загадочным? Возможно, с какими-нибудь замшелыми камнями или необычными деревьями?»
«Есть такое! – тут же отозвалась Ясна. – Старая Волчья Поляна! Там ещё рунные камни стоят, никто не знает, кто их оставил. Гномы туда боятся соваться – говорят, там «нестабильный магический фон»».
«Превосходно! – Борис потёр руки. – Значит, так. Пушок у нас – Верховный Хранитель Древней Волчьей Поляны, объекта культурно-исторического наследия межсказочного значения. Ясна и Бабушка – его официальные ассистенты-смотрители. Алиса… Алиса будет отвечать за спецэффекты и моральную поддержку Хранителя».
План был прост до гениальности и безумен до дрожи в коленках, что, впрочем, для их маленькой команды уже становилось фирменным стилем. Пока Алиса и Ясна, прихватив Пушка, отправились на Волчью Поляну «готовить плацдарм» (что включало в себя натаскивание мха на камни для придания им большей древности и обучение Пушка паре особенно мудрых и загадочных фраз), Борис и Бабушка занялись «документацией». Бабушка, как оказалось, хранила под матрасом не только сушёные травы, но и рулон древнего пергамента (оставшегося от незадачливого сборщика податей, забредшего к ней лет сто назад) и чернила из сока бузины. Борис же, вооружившись пером из хвоста какой-то экзотической птицы (найденным Алисой в прошлом приключении), каллиграфическим почерком, от которого обзавидовался бы средневековый писец, начал творить «Охранную Грамоту Древней Волчьей Поляны и её Верховного Хранителя». Текст изобиловал такими терминами, как «сакральный ареал», «незыблемые устои предков» и «ответственность перед грядущими поколениями сказок», перемежаясь с угрозами «немедленного магического возмездия за святотатство».
Через пару часов, когда солнце уже начало клониться к верхушкам деревьев, окрашивая их в цвет переспелой брусники, всё было готово. Пыхтелыч и его гвардия, изрядно измотанные бесплодными попытками Бориса «согласовать процедуру поиска свидетелей по делу о несанкционированном шелесте листьев», как раз возвращались на поляну, когда им навстречу, с гордым и скорбным видом, выступил Пушок. На шее у него красовался венок из редких лесных цветов (идея Алисы), а взгляд был устремлён куда-то за горизонт, словно он только что получил депешу от самого Мирового Древа.
«Стойте, нечестивцы! – прогремел Пушок неожиданно зычным и глубоким голосом (результат тренировок с Алисой и капли валерьянки для храбрости, предложенной Бабушкой). – Вы ступаете на земли, освящённые дыханием тысячелетий! Я, Пушингтон Седьмой фон Вольфенштейн, Хранитель Рунных Камней и Страж Волчьей Поляны, запрещаю вам приближаться!»
Гномы опешили. Пыхтелыч даже выронил свою папку.
«К-кто?! – пролепетал он. – Какой ещё Хранитель? У нас в реестре такой должности нет!»
«Ваш реестр устарел, как прошлогодние мухоморы! – грозно шагнул вперёд Борис, разворачивая «Охранную Грамоту», которая выглядела так внушительно, что даже деревья вокруг, казалось, почтительно зашелестели. – Вот официальный документ, скреплённый Печатью Лесного Совета Старейшин (которую Борис самолично вырезал из картофелины) и подписанный… э-э-э… Главным Лешим Хранителем Всея Пущи!»
Пока Пыхтелыч, дрожащими руками взяв грамоту, пытался разобрать витиеватый почерк и понять, почему подпись Главного Лешего подозрительно напоминает кляксу, на поляну, отдуваясь и сверкая золотой цепью на мощной шее, вывалился сам господин Наф-Наф Хряков. Вид у него был цветущий, как у кабана, добравшегося до поля с отборными желудями.
«Ну, что тут у нас? – прохрюкал он, недобро щурясь. – Опять эти экологические бездельники саботируют мой высокодоходный девелоперский проект? Пыхтелыч, я тебе за что зарплату плачу – свиными шкварками, что ли? А ну, быстро расчистить территорию от… этого, – он брезгливо кивнул на Пушка, – и прочих элементов, тормозящих прогресс!»
«Но, господин Хряков, – залебезил Пыхтелыч, – тут… документ… говорят, Хранитель…»
«Какой ещё Хранитель?! – взвизгнул Хряков. – Я тут инвестор! У меня бизнес-план, утверждённый тремя поросячьими печатями моего собственного изготовления! А ну, гномы, за работу! Бульдозеры уже на подходе!»
«Не бульдозеры, а экскаваторы, Нафанаил Никанорович, – поправила его откуда-то из-за дерева Алиса, которая вместе с Ясной и Бабушкой обеспечивала «группу поддержки». – И они, кажется, застряли у Чёртова болота. Говорят, там кикиморы сегодня особенно не в духе».
Хряков побагровел так, что стал похож на перезревший помидор. «Что-о-о?!»
«А ещё, – невинно добавила Ясна, – согласно недавно обнаруженным древним пророчествам, осквернение Волчьей Поляны приведёт к тому, что все инвестиции в недвижимость в этом лесу превратятся в… тыквенные семечки. Очень неликвидные, между прочим».
«Это возмутительно! – Хряков затопал копытцами. – Шантаж! Произвол! Я буду жаловаться… самому Главному Кабану Лесного Царства!»
«Обязательно жалуйтесь, – невозмутимо парировал Борис. – А пока суть да дело, вот вам официальное предписание от имени Хранителя: покинуть священную территорию в течение часа, иначе… – он сделал многозначительную паузу, – иначе мы будем вынуждены применить древнюю лесную магию отпугивания особо назойливых застройщиков. Она очень плохо влияет на пищеварение и курсы акций».
Магия, разумеется, заключалась в том, что Бабушка уже приготовила ведро особо пахучей смеси из чеснока, крапивы и чего-то ещё, от чего даже гномы начали подозрительно морщить носы.
Хряков, столкнувшись с таким организованным отпором, подкреплённым «древними» документами, пророчествами и недвусмысленными ароматами, понял, что его бизнес-план в этом конкретном уголке леса даёт серьёзную трещину. Подхватив под мышку ошарашенного Пыхтелыча (который всё ещё пытался сличить Печать Лесного Совета с отпечатком от картофелины на своей ладони), господин застройщик ретировался с поляны с такой скоростью, что только пыль столбом взметнулась. Остальные гномы, не дожидаясь команды, последовали его примеру.
«Кажется, сработало! – просияла Алиса, когда последний гном скрылся из виду. – Пушок, ты был великолепен! Настоящий артист!»
Пушок, скромно потупившись, стряхнул с себя остатки «образа». «Благодарю, юная леди. Хотя, признаться, перспектива превращения инвестиций в тыквенные семечки даже меня впечатлила».
Ясна и Бабушка обнимали своего спасённого Волка. Лес вокруг, казалось, вздохнул с облегчением. Даже солнце засияло как-то особенно умиротворённо.
«Ну что ж, – Борис аккуратно сложил «Охранную Грамоту». – Одно сказочное недоразумение, кажется, устранено. Хотя, чувствую, этот Хряков ещё попытается сунуть свой пятачок куда не следует». Он посмотрел на Алису, которая уже обсуждала с Ясной возможность создания «Общества Защиты Уникальных Сказочных Экосистем». В груди привычно потеплело. Может, эти вылазки в сказки и не так уж плохи, если в результате удаётся помочь кому-то хорошему и увидеть счастливую улыбку дочери. Хотя вслух он этого, конечно, никогда бы не признал.
Не успел он додумать эту крамольную мысль, как артефактная книга в его руках (он и забыл, что всё ещё держит её) снова вспыхнула фиолетовым светом. Страницы затрепетали, и знакомый вихрь, на этот раз с лёгким запахом морской соли и чего-то неуловимо пиратского, начал затягивать их.
«О нет, только не снова! – простонал Борис. – Я ещё от этих гномов не отошёл! Алиса, держись крепче!»
«Ура! Новое приключение! – обрадовалась Алиса, хватая отца за руку. – Интересно, там будут русалки или говорящие попугаи?»
Ответом ей был лишь удаляющийся вопль Бориса и шелест страниц, уносящих их навстречу очередному сказочному недоразумению. Приключения папы и дочки продолжались.
Папа против Сказочных Недоразумений
Часть 2: Спящий Принц, Маркетинговый Гений и Бунт Принцесс
Глава 1
Вихрь, пахнущий морской солью и почему-то дорогим парфюмом с нотками озона, выплюнул Бориса Вадимовича и Алису не на палубу пиратского брига, как можно было бы ожидать от морского аромата, а на брусчатку просторной площади. Площадь была бы совершенно обычной, если бы не одно «но»: прямо по курсу возвышался замок. И не просто замок, а Замок с большой буквы «Зет» – башенки, флюгеры, горгульи (подозрительно похожие на карикатуры на известных политиков), и всё это в таком количестве, будто архитектор решил использовать все сказочные клише разом, да ещё и с запасом. Перед замком, однако, вместо рыцарского турнира или хотя бы ярмарки мёда, наблюдалось нечто совершенно иное.
«Пап, это что, забастовка? – Алиса с энтузиазмом коллекционера редких бабочек оглядывала толпу. – Смотри, какие плакаты!»
Толпа, преимущественно женская и одетая с вызывающей элегантностью, действительно потрясала плакатами. «ЭЛАРИОН, ХВАТИТ ДРЫХНУТЬ – ПОРА СТРАНУ ТРЯХНУТЬ!», «ИСТИННЫЙ ПОЦЕЛУЙ – НАШ ПРОФСОЮЗНЫЙ ТУЗ!», «СКАЗКА ТРЕБУЕТ ФИНАЛА, А НЕ ФИНАНСОВОГО КАНАЛА!». И всё это – с блёстками.
«Ну вот, из лесной глуши да на столичный митинг, – пробормотал Борис, пытаясь нашарить в карманах несуществующие капли для успокоения нервов. – Нас что, по всем горячим точкам сказочного мира решено прокатить? Где мой путеводитель по локальным конфликтам?»
Воздух вокруг был странной смесью аромата старинных роз, которыми, видимо, были усажены замковые клумбы, запаха свежеотпечатанной типографской краски (от плакатов, не иначе) и чего-то неуловимо… делового, как в приёмной очень крупной корпорации перед годовым отчётом.
К ним решительно двинулась дама в безупречно скроенном деловом костюме цвета утренней зари над бизнес-центром. Её туфельки (одна из которых была хрустальной и сверкала так, что могла бы работать небольшим маяком) цокали по брусчатке с уверенностью человека, привыкшего заключать многомиллионные сделки до завтрака.
«Граждане, вы по какому вопросу? – голос у дамы был мелодичный, но с металлическими нотками, способными, кажется, резать стекло. – Если на экскурсию к Спящему Объекту Нашего Негодования, то касса – третья палатка слева, сразу за лотком с «сонными» леденцами. Если желаете присоединиться к нашему справедливому протесту – анкета у секретаря Снежной Королевы, она сегодня дежурит по приёму жалоб на замороженные пророчества».
«Э-э-э… мы, собственно, не совсем… – начал Борис, чувствуя себя первоклассником, попавшим на собрание акционеров. – Нас сюда… занесло. Случайно».
Дама смерила их оценивающим взглядом. «Случайно? В наше время случайности – это плохо спланированные закономерности. Я – Золушка Маусовна Тыквина-Шпилькина, председатель Профсоюза Спасённых Принцесс и Других Сказочных Личностей, сокращённо – ПСПДСЛ. А это, – она кивнула на внушительную блондинку в очках, деловито что-то строчившую в планшет, украшенный логотипом в виде надкусанного яблока, – наша пресс-секретарь, Белоснежка Гномовна Эпплвайт».
«Очень приятно, – пискнула Алиса, совершенно очарованная. – А Рапунцель здесь? Можно у неё автограф? И спросить, каким шампунем она пользуется, чтобы волосы так блестели?»
Золушка Маусовна строго кашлянула. «Автографы – после победы. Сейчас у нас серьёзное дело. Принц Эларион, этот безответственный наследник престола, уже полгода как должен был проснуться от поцелуя истинной любви! Сто лет истекли! А он что? Превратил своё проклятие в доходный аттракцион и отказывается пробуждаться! Это подрывает основы сказочной экономики! Фьючерсы на «долго и счастливо» падают! Бонусы за исполнение пророчеств не выплачиваются! Репутация института «истинного поцелуя» катится в тартарары!»
«То есть, – уточнил Борис, пытаясь ухватить суть, – он спит, ему хорошо, а вам от этого плохо?» Ему почему-то даже стала понятна позиция принца. В конце концов, кто откажется от вечного оплачиваемого отпуска?
«Не «хорошо», а «выгодно»! – поправила Белоснежка Гномовна, не отрываясь от планшета. – Его Канцлер, этот проходимец Тыквальон Подковёрный, устроил из замка Диснейленд для богатеньких романтиков. А страдают честные сказочные труженицы, чьё благополучие напрямую зависит от стабильности нарратива!»
«Понятно, – кивнул Борис. Профсоюз принцесс, требующий пробуждения принца из меркантильных соображений… Это было даже похлеще гномов-экологов. – И что вы от нас хотите?»
«Пока ничего, – Золушка Маусовна снова окинула их взглядом. – Если вы не шпионы от Канцлера. Мы тут как раз собираемся на переговоры с этим самым Тыквальоном. Хотим в очередной раз потребовать доступа к Спящему Объекту для проведения независимой экспертизы его… э-э-э… сонливости. Можете пойти с нами, если не боитесь бюрократических баталий. Заодно и на замок изнутри посмотрите. Только не трогайте экспонаты – они все застрахованы».
Алиса восторженно закивала. Борис только вздохнул – выбора, как обычно, не было. Приключения находили их сами, даже если они просто стояли на площади и пытались понять, за какие грехи их сюда занесло.
Замок изнутри оказался ещё более помпезным, чем снаружи. Бархат, позолота, гобелены с изображением подвигов предков Принца Элариона (в основном, побед на турнирах по поеданию пирогов и конкурсах на самую длинную зевоту). В приёмной Канцлера их встретил сам Тыквальон Подковёрный – личность с такой елейной улыбкой, что от неё сводило зубы, и глазами, бегающими с проворством тараканов на кухне коммунальной квартиры.
«Ах, какие люди! – пропел он, простирая руки к Золушке. – Сама госпожа Председатель ПСПДСЛ! Какими судьбами? Уж не за новым ли абонементом на «Поцелуй Надежды»? Сегодня скидка на групповые посещения!»
«Тыквальон, прекратите ваш балаган! – отрезала Золушка. – Мы требуем немедленного доступа к Его Храпящему Высочеству! Наши эксперты-сомнологи готовы подтвердить, что его сон имеет все признаки… коммерческой симуляции!»
«Что вы, что вы! – Канцлер картинно всплеснул пухлыми ручками. – Принц спит сном праведника, утомлённый вековым ожиданием! А увидеть его… это, знаете ли, эксклюзивный опыт. У нас как раз есть новый пакет «Сонное Царство Platinum DeLuxe». Включает аудиогид с записью тридцати семи видов его уникального королевского храпа, одну сувенирную бархатную подушечку (малую) и право на одно благоговейное прикосновение к его августейшей пижаме. Недорого, для членов профсоюза – скидка три процента!»
Борис почувствовал, что его только что обретённое сочувствие к спящему принцу начинает таять под напором этого коммерческого гения. А вот Алиса, кажется, была готова купить пакет «Platinum DeLuxe» немедленно, особенно если бы он включал селфи с храпящим принцем.
«Мы пришли не за сувенирами, Тыквальон, – процедила Белоснежка, сверкнув очками. – А за правдой. И мы её получим. Так или иначе».
Назревала очередная битва. И Борис с тоской подумал, что скалка Бабушки здесь была бы очень кстати.
Глава 2
Тыквальон Подковёрный, столкнувшись с объединённым фронтом принцесс, чьи взгляды могли бы заморозить лаву (особенно взгляд Снежной Королевы, которая, как выяснилось, была в ПСПДСЛ главным юрисконсультом по вопросам «необоснованного продления сроков проклятий»), несколько сдулся. Его елейная улыбка дала трещину размером с хороший такой овраг.
«Дамы, господа, ну что вы так сразу… – заюлил он, как уж на раскалённой сковородке. – Его Высочество очень… э-э-э… чувствителен к резким звукам. И к угрозам тоже. Это может нарушить его… э-э-э… вековой метаболизм сна».
«Наш коллективный иск за нарушение условий публичной оферты проклятия нарушит ваш бюджет куда сильнее, Подковёрный, – холодно отрезала Золушка Маусовна, постукивая хрустальной туфелькой по мраморному полу так, что у канцлера, казалось, задергался глаз. – Доступ. Немедленно. Или наш следующий митинг пройдёт не перед воротами, а непосредственно на августейшей кровати Принца. С привлечением прессы из «Сказочного Вестника» и блогеров-тысячников из Тридевятого Царства».
Упоминание прессы и блогеров, видимо, возымело действие. Тыквальон вздохнул так, словно прощался с годовой премией, и махнул рукой в сторону массивной дубовой двери, охраняемой двумя лакеями в ливреях, расшитых золотыми храпящими смайликами. «Только, умоляю, недолго. И не дышите на Его Высочество. У него аллергия на… на чужое бодрствование».
Покои Принца Элариона превзошли все ожидания Бориса по части помпезной безвкусицы. Представьте себе спальню очень богатого, но совершенно одинокого коллекционера подушек, который решил украсить её остатками королевской сокровищницы. Огромная кровать под балдахином из парчи цвета «взбесившаяся фуксия» занимала центр комнаты. Вокруг неё, за алыми бархатными канатами, как в музее, были расставлены столики с «личными вещами» принца: инкрустированная бриллиантами ночная ваза (для чего, если он спит?), золотой рожок для обуви (зачем, если он не носит обувь?) и хрустальный графин с «сонной водой» (вероятно, просто вода с завышенным ценником). У стены тихонько тикал механизм, похожий на гибрид старинных часов и телетайпа, изредка выплевывая узкую ленту с какими-то цифрами.
На кровати, под атласным одеялом, расшитым спящими дракончиками, возлежал сам Принц Эларион. Красив он был – спору нет. Классический сказочный красавец: волосы цвета расплавленного золота художественно раскинулись по подушке, ресницы длинные и пушистые, на губах – лёгкая, загадочная полуулыбка. Спал он так… профессионально, что Борису на мгновение даже стало завидно.
«Его Высочество просит соблюдать благоговейную тишину, – прошелестел магический голос из ниоткуда, когда Золушка слишком громко кашлянула. – Каждое ваше неосторожное слово может отдалить момент его чудесного пробуждения… и повысить стоимость билетов на следующий сезон».
«Ага, щас! – фыркнула Белоснежка Гномовна. – Борис Вадимович, Алевтина…»
«Алиса», – поправила Аля.
«…Алиса Борисовна, – невозмутимо продолжала Белоснежка. – Попробуйте вы. Может, на вас, как на «незаинтересованных лиц новой формации», он отреагирует».
Борис подошёл к бархатному канату, чувствуя себя участником какого-то дурацкого реалити-шоу. «Эм… Ваше Высочество? Принц Эларион? Понимаете, тут такое дело… королевство в запустении, налоги не собираются, драконы не приручаются, принцессы бастуют… В общем, пора бы вам, того самого… на работу».
Ответом ему был мелодичный, заранее записанный храп и снова магический голос: «Его Высочество глубоко тронут вашей заботой о государственных делах, но напоминает, что согласно пункту тридцать семь-бис его векового контракта со сном, пробуждение возможно только от поцелуя истинной любви, желательно с предварительной записью и полной предоплатой через нашего эксклюзивного финансового оператора, господина Канцлера».
«По-моему, его больше волнует курс акций «Заколдованный Хлопок Индастриз», чем судьба королевства, – пробормотал Борис, покосившись на тикающий аппарат у стены, который как раз выплюнул ленту с надписью: «Сладкие Грёзы Лтд. +5. Вечный Покой Инкорпорейтед – стабильно». – Прогрессивный монарх, ничего не скажешь».
Алиса подошла ближе. «Принц Эларион, – мягко позвала она. – А вам не скучно? Совсем-совсем? Столько всего интересного происходит! Новые сказки появляются, артефакты разные… Вот мы с папой только что одному волку-вегетарианцу помогали от гномов-бюрократов отбиться. Увлекательно!»
Принц на кровати не шелохнулся, но его губы чуть дрогнули, и он невнятно пробормотал: «М-м-м… волки… актив с высоким риском… не инвестировать… лучше в недвижимость… у Озера Сонных Лилий…»
«Кажется, он не совсем спит, – прошептала Алиса Борису. – Или у него очень деловые сны». Она заметила краешек какой-то книги, торчащий из-под атласной подушки. На обложке виднелось: «Как управлять королевством, не открывая глаз. Пособие для ленивых монархов».
«Так, всё ясно, – Золушка Маусовна решительно хлопнула в ладоши. Её хрустальная туфелька издала звук, похожий на треснувший бокал шампанского. – Это не сон, а хорошо организованный бизнес-проект. Господин Подковёрный, вы – мошенник! А вы, Ваше «Спящее» Высочество, – просто ленивый симулянт!»
«Я протестую против таких инсинуаций! – Тыквальон попытался изобразить оскорблённую невинность, но получилось так, словно лиса пытается убедить кур в своих вегетарианских наклонностях. – Его Высочество… он… он просто очень глубоко спит!»
«Мы это проверим, – стальным тоном заявила Белоснежка. – ПСПДСЛ даёт вам срок до следующего полнолуния. Если Принц Эларион не пробудится и не приступит к своим непосредственным обязанностям по оживлению экономики и выполнению пророчеств, мы объявляем всеобщий бойкот Королевству Сонного Блаженства! Ни одна принцесса не пойдёт замуж за ваших нецелованных рыцарей! Ни один гном из нашего профсоюза не поставит вам ни карата драгоценных камней для короны! И мы отзовём лицензию на использование бренда «Истинная Любовь» у всех местных трубадуров, композиторов и производителей поздравительных открыток!»
Угроза была серьёзной. Даже Тыквальон Подковёрный перестал улыбаться. Он быстро прикинул в уме возможные убытки, и его лицо приобрело оттенок прошлогоднего пергамента.
А Принц Эларион на кровати… едва заметно нахмурился во сне. Или, может, это Борису просто показалось. Но тикающий аппарат у стены вдруг тревожно пискнул и выдал ленту: «Рынок сказочных фьючерсов – паника. Курс «Спящей Красоты» – резкое пике».
Кажется, даже в мире коммерциализированных снов запахло жареным.
Глава 3
Ультиматум Профсоюза Спасённых Принцесс и Других Сказочных Личностей подействовал на Канцлера Тыквальона Подковёрного как ушат ледяной воды на раскалённую сковородку – с шипением, паром и явными признаками деформации первоначальной самоуверенности. Его лицо, ещё недавно лоснившееся от самодовольства, приобрело цвет залежалого пергамента, а руки так и порхали, словно пара испуганных бабочек, не знающих, куда присесть.
«Бойкот! – причитал он, мечась по приёмной, едва не сшибая с пьедесталов фарфоровых пастушков, изображавших сцены из «идеальной сельской жизни королевства». – Это же крах! Полное фиаско! Акции «Королевской Дремоты Интернешнл» рухнут ниже плинтуса башни Тролльего Ущелья! Придётся продавать сувенирные ночные горшки Его Высочества по себестоимости! А то и вовсе устроить благотворительную раздачу!»
Золушка Маусовна и Белоснежка Гномовна наблюдали за этой паникой с холодным удовлетворением хорошо выполненной работы. «У вас есть время до полнолуния, Подковёрный, – отчеканила Золушка. – Либо Принц Эларион просыпается и начинает выполнять свои августейшие обязанности, включая пункт о «своевременном предоставлении материала для счастливых финалов», либо ваше сонное царство превратится в тыквенную плантацию. В лучшем случае».
С этими словами делегация ПСПДСЛ удалилась, оставив Канцлера наедине с его финансовыми кошмарами, а Бориса и Алису – с новой порцией сказочных ребусов.
«Пап, – задумчиво протянула Алиса, когда они вышли на площадь, где митингующие принцессы уже начали сворачивать плакаты и обсуждать, в какой таверне отметить первую тактическую победу, – а помнишь ту книгу у него под подушкой? «Как управлять королевством, не открывая глаз»? И как он там про акции бормотал? Мне кажется, он не столько спать любит, сколько… боится всей этой королевской суеты. Ну, знаешь, ответственность, драконы, дефицит бюджета, недовольные бароны…»
«Безусловно, моя юная специалистка по психологии спящих монархов, – кивнул Борис. – Управлять сонным царством, где главный источник дохода – это ты сам в роли перманентно храпящего экспоната, куда проще, чем ежедневно решать проблемы государственной важности. Но пророчество есть пророчество. Поцелуй, пробуждение, свадьба, полцарства… Классика жанра. Или уже нет?»
«Может, классику можно немного… осовременить? – предложила Алиса. – Ну, если он так любит финансы, может, ему найти… не принцессу для поцелуя, а… финансового директора с функцией пробуждения? Или назначить королеву-регента, которая обожает скучные заседания Тайного Совета, а он будет почётным председателем с правом решающего храпа?»
Борис хмыкнул. Идея была в духе Алисы – абсурдна, но с определённым шармом. «Боюсь, профсоюз принцесс такой креатив не оценит. Им нужен классический финал, иначе их «бренд истинной любви» пострадает».
В этот самый момент, словно услышав их разговор, воздух перед ними слегка заискрился, запахло озоном и почему-то лавандовыми шариками от моли, и из этого мерцающего марева материализовалась… фея. Ну, по крайней мере, она очень старалась быть похожей на фею. Платьице из лепестков незабудок (слегка помятое), крошечные крылышки (одно чуть-чуть надломлено и скреплено чем-то вроде пластыря) и волшебная палочка, которая больше напоминала обломок дирижёрской, украшенный обкусанной звездочкой из фольги.
«Ох, успела! – выдохнула фея, поправляя съехавшую набок диадему из росинок. – Фея Незабудка Пятая, к вашим услугам! Пра-пра-пра… ну, в общем, много раз пра-внучка той самой Феи Карабос… ой, то есть, Феи Сирени, которая наложила оригинальное заклятие сна на пра-пра… в общем, предка этого вашего Элариона! Ныне – сертифицированный специалист по корректировке устаревших проклятий и урегулированию сказочных споров во внесудебном порядке!» Говорила она быстро, с лёгкой одышкой, словно только что сдавала норматив по скоростному перелёту между мирами.
Борис и Алиса переглянулись. Кажется, это сказочное недоразумение становилось всё более многолюдным.
«Ох уж эти современные принцы! – всплеснула руками Незабудка Пятая, едва не выронив палочку. – Никакого уважения к классическим проклятиям! Раньше как было? Сто лет честно отспал, принцесса поцеловала, свадьба, пир на весь мир, полцарства в приданое. Просто, элегантно, по ГОСТу! А теперь что? То у них бизнес-план на собственном сне, то аллергия на ответственность, то, видите ли, «поцелуй не соответствует их гедонистическим вибрациям»! Я уже третий вызов за месяц по линии «нежелание объекта пробуждаться»!»
«Так вы можете… э-э-э… повлиять на ситуацию? – с надеждой спросил Борис. – Может, у вас есть какая-нибудь… аннуляция проклятия за истечением срока годности?»
«Аннуляция? – фыркнула фея. – Это вам не подписка на стриминговый сервис! Проклятие – вещь серьёзная, скреплённая магическими печатями и зарегистрированная в Межмировом Реестре Волшебных Воздействий! Но! – она подняла палец с обломанным ноготком, на котором блестела капелька клея «Момент». – В каждом уважающем себя проклятии есть… сноски. Мелким шрифтом. Для особых случаев. Например, «В случае форс-мажорных обстоятельств, включая, но не ограничиваясь, категорическим нежеланием объекта проклятия пробуждаться по стандартной процедуре путём лобзания представителем противоположного (или, по согласованию сторон, того же) пола, допускается альтернативный вариант расколдовывания…»»
Она извлекла из воздуха (или из складок своего платья, Борис не разобрал) длинный, пожелтевший свиток, от которого пахло пылью веков и немного нафталином. «Так-так… «…пробуждение путём добровольного принятия на себя полной ответственности за управление королевством, подтверждённого тремя подписями свидетелей из числа незаинтересованных магических существ или транзитных межмировых путешественников…» О! Или вот ещё: «…путём успешной сдачи экзамена по основам государственного управления и финансовой грамотности специальной пробуждающей комиссии»… Любопытно, – пробормотала она себе под нос. – Кажется, даже древние маги предусматривали наличие ленивых наследников, предпочитающих вечный сон скучным обязанностям».
Алиса просияла. «Так значит, его не обязательно целовать? Можно просто… заставить его сдать экзамен?»
«Или заставить его добровольно согласиться править! – подхватил Борис, чувствуя, как в голове начинает вырисовываться нечто, отдалённо напоминающее план. – Фея Незабудка, а если мы убедим Принца подписать… ну, скажем, «Декларацию о Намерениях Проснуться и Добросовестно Править», это сработает?»
«С тремя подписями свидетелей – вполне! – кивнула фея. – И, конечно, с моим официальным заверением корректировки проклятия. Но учтите, уговорить его будет непросто. Судя по досье, у него аллергия на слово «ответственность» и хроническая боязнь дебета с кредитом, если только это не его личный кредит доверия у избирателей… то есть, у туристов».
«Кажется, у меня есть идея, как совместить его любовь к финансам с необходимостью проснуться, – загадочно улыбнулась Алиса, и Борис понял, что их приключения в этом сонном царстве только начинаются. И что без валерьянки ему сегодня точно не обойтись. Опять.
Глава 4
«Идея у меня такая, – начала Алиса, и её глаза заблестели азартным огнём, предвещавшим нечто среднее между гениальным экспромтом и полным фиаско, – раз уж Принц Эларион так любит всё считать и планировать, мы не будем ему говорить «проснись и правь». Мы скажем: «Ваше Высочество, у нас есть для вас уникальное инвестиционное предложение – Королевство Сонного Блаженства! Высокорисковый, но потенциально сверхприбыльный актив, требующий немедленного стратегического вмешательства и грамотного управления портфелем!»»
Борис посмотрел на дочь с выражением, которое обычно бывает у людей, пытающихся понять инструкцию к шведской мебели, написанную на древнешумерском. «То есть, ты предлагаешь превратить пробуждение монарха в презентацию для венчурных капиталистов?»
«Именно! – кивнула Алиса. – Пап, ты будешь нашим «юридическим консультантом по вопросам сказочных слияний и поглощений». Фея Незабудка – «независимым экспертом по магической реструктуризации проклятий». А я… я буду питчить проект!»
Фея Незабудка Пятая захлопала в ладоши с энтузиазмом первооткрывателя. «Очаровательно! «Пробуждение через оптимизацию бизнес-процессов»! Такого в моей практике ещё не было! Это же тянет на отдельную главу в «Пособии для современных фей»!»
Даже Золушка Маусовна, случайно подслушавшая этот разговор (она как раз возвращалась от Канцлера, которому выдвинула ещё пару условий по «компенсации морального вреда бастующим принцессам»), на мгновение замерла, а потом задумчиво произнесла: «А в этом что-то есть… Если этот сонный финансовый гений увидит в собственном королевстве не обузу, а… недооценённый актив с потенциалом роста, может, и проснётся. Но учтите, девочки, – она строго посмотрела на Алису и Незабудку, – если это не сработает, ПСПДСЛ перейдёт к плану «Бэ» – «Принудительное Щекотание Августейших Пяток Пером Грифона». Очень действенный, но не слишком фотогеничный метод».
Канцлер Тыквальон, до этого пребывавший в состоянии, близком к нервному срыву и подсчёту убытков от потенциальной продажи просроченных «сонных» леденцов, ухватился за эту идею, как утопающий за соломинку (пусть даже соломинка была несколько эксцентричной). «Да-да! Я всё устрою! Ещё одна аудиенция! Самая эксклюзивная! Господин Принц очень ценит… э-э-э… инновационные подходы к решению вековых проблем!» Он даже предложил предоставить для презентации волшебное зеркало последней модели с функцией «слайд-шоу в тумане предрассветных грёз».
И вот они снова в покоях Принца Элариона. На этот раз атмосфера была менее музейной и более… деловой. Тыквальон суетился, расставляя мягкие пуфики для «делегации». Фея Незабудка Пятая пыталась наколдовать диаграмму роста ВВП (Внутреннего Волшебного Потенциала) королевства, но вместо этого у неё получился очаровательный, но совершенно бесполезный хоровод из танцующих лютиков. Борис с важным видом разложил на столике «Охранную Грамоту Древней Волчьей Поляны», создавая видимость наличия «юридической базы».
Алиса, откашлявшись, начала: «Ваше Высочество, Принц Эларион! Мы представляем консорциум заинтересованных лиц «Пробуждение и Процветание». У нас для вас эксклюзивное предложение, от которого вы просто не сможете отказаться… если, конечно, проснётесь хотя бы на одно ухо».
Принц на кровати продолжал изображать идеальный сон, но его левая ресница чуть дрогнула. Аппарат у стены пискнул и выдал ленту: «Внимание! Зафиксирована нетипичная мозговая активность в секторе «любопытство». Рекомендуется повысить уровень убаюкивающей музыки».
«Мы предлагаем вам рассмотреть ваше королевство не как наследственную обязанность, – продолжала Алиса, жестикулируя, как заправский стартапер, – а как уникальный бизнес-проект! «Королевство Элариона 2.0 – Инвестируй в Будущее, Просыпайся в Прибыль!» У нас есть предварительный бизнес-план!»
Фея Незабудка, наконец, справилась с диаграммой (лютики всё ещё танцевали, но теперь хотя бы по кругу, напоминающему график). «Вот! – она указала на них палочкой. – Потенциал роста туристического потока после ребрендинга из «Сонного Царства» в «Пробуждённое Королевство Успеха» – минимум триста процентов! Плюс доходы от экспорта уникальных сказочных артефактов, если, конечно, наладить их учёт и налогообложение!»
«А драконы? – пробормотал Принц во сне, явно заинтересовавшись. – Драконы… это… это актив или пассив? Какова… м-м-м… рентабельность… подвига по их усмирению?»
«Драконы – это высокорисковый, но потенциально высокодоходный актив! – тут же нашлась Алиса. – Можно организовать сафари для богатых принцев из других королевств. Или сдавать их в лизинг для охраны особо ценных сокровищниц. А подвиги… подвиги можно монетизировать через продажу прав на экранизацию!»
«KPI… для рыцарей? – продолжал бормотать Эларион. – Амортизация… волшебных палочек? Годовая отчётность… перед народом… это обязательно?»
«Отчётность перед народом можно представить в виде красочного ежегодного фестиваля с элементами дополненной реальности! – вставил Борис, входя во вкус. – А для рыцарей – система бонусов за выполнение плана по спасению принцесс и победе над чудовищами. Всё прозрачно, всё по регламенту!»
Принц Эларион на мгновение затих. Аппарат у стены тревожно загудел, потом снова пискнул и выдал длинную ленту. Тыквальон, заглянув в неё, побледнел ещё сильнее. «Он… он запрашивает сравнительный анализ рентабельности пробуждения по «любовному» сценарию и по «бизнес-плану»!»
«Так вот же он! – Фея Незабудка развернула свой древний свиток. – «Декларация о Намерениях Проснуться, Принять Бразды Правления и Оптимизировать Финансовые Потоки Королевства во имя Процветания и Увеличения Капитализации Сказочного Бренда»! Подписав её в присутствии трёх свидетелей, вы, Ваше Высочество, не только пробуждаетесь, но и получаете полный контроль над этим мега-проектом! С правом назначения Главного Операционного Директора для всей текучки!»
Последняя фраза, кажется, стала решающей. Принц Эларион глубоко вздохнул (или это был особенно выразительный храп?), его рука чуть дёрнулась.
«Кажется, клюнуло, – прошептала Алиса. – Пап, готовь ручку! Фея, ваши магические печати наготове?»
Борис достал из внутреннего кармана пиджака (где, помимо прочего хлама, всегда водилась пара ручек на всякий пожарный) лучшую. Фея Незабудка Пятая уже держала наготове свою палочку, с которой капали особенно крупные и блестящие искры.
«Нужно, чтобы он как-то… обозначил своё согласие, – пробормотала она. – Подпись должна быть добровольной! Ну, настолько добровольной, насколько это возможно для человека, который сто лет общался только с собственной подушкой, биржевыми сводками и редкими аудио-сообщениями из внешнего мира».
Алиса осторожно взяла ручку и приблизилась к кровати. «Ваше Высочество? Если вы согласны возглавить «Проект Пробуждение» и принять эту Декларацию… просто… ну… хотя бы кивните во сне? Или скажите «одобряю»?»
Принц Эларион сладко причмокнул губами и пробормотал: «Одобряю… слияние… активов… и передачу… операционного управления… надёжному… менеджеру… Годовой бонус… по результатам… не забыть…»
«Этого достаточно! – просияла Фея Незабудка. – Быстро, пока он не передумал и не решил всё продать Тролльему Инвестиционному Фонду!»
С невероятной ловкостью Алиса подсунула Декларацию под безвольно лежащую руку Принца, вложила в неё ручку и осторожно помогла начертать нечто, отдалённо напоминающее королевский вензель (или очень замысловатую кляксу).
«Свидетельствую! – торжественно произнёс Борис, ставя свою подпись рядом. – Книжкин Борис Вадимович, межмировой путешественник по принуждению, категория «Любопытный наблюдатель».
«Свидетельствую! – пискнула Алиса, выводя своё имя. – Книжкина Алиса Борисовна, инициатор бизнес-пробуждения, категория «Юный Энтузиаст».
«И я свидетельствую! – Фея Незабудка Пятая прикоснулась своей палочкой к пергаменту, и на нём расцвела печать из мерцающих незабудок. – Фея Незабудка Пятая, специалист по нестандартным пробуждениям, категория «Кризисный Магический Менеджер»!»
Декларация была подписана. В комнате повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь тихим писком аппарата, который теперь выдавал ленту с надписью: «Идёт перезагрузка операционной системы «Вечный Сон». Возможны незначительные побочные эффекты в виде желания выпить кофе и проверить утреннюю почту».
Кажется, лёд тронулся. Или, по крайней мере, августейшее одеяло.
Глава 5
В тот самый момент, когда Фея Незабудка Пятая скрепила Декларацию своей мерцающей печатью, Принц Эларион на кровати издал звук, похожий на запуск старого, но надёжного двигателя. Его ресницы дрогнули раз, другой, а потом глаза резко распахнулись. В них не было ни сонной неги, ни романтической растерянности. Вместо этого во взгляде цвета чистейшего сапфира горел острый, деловой огонь.
«Кофе! – рявкнул он, садясь на кровати с такой энергией, будто и не спал последние сто лет, а просто делал короткий перерыв между совещаниями. – Двойной эспрессо! И немедленно сюда отчёт по активам «Сонного Наследия» за последние сто лет! Кто допустил падение курса акций «Королевской Дремоты» на три пункта в семьдесят втором году прошлого столетия?! И почему этот аппарат, – он ткнул пальцем в тикающий механизм у стены, – до сих пор работает на перфокартах из бересты?! Мы в каком веке живём, господа?!»
Тыквальон Подковёрный от неожиданности икнул и выронил свой блокнот с расчётами потенциальных убытков. Золушка Маусовна и Белоснежка Гномовна одобрительно переглянулись. Кажется, этот вариант пробуждения их более чем устраивал.
«Ваше Пробудившееся и Внезапно Энергичное Высочество! – Канцлер попытался вернуть себе самообладание и елейную улыбку, но получилось нечто похожее на гримасу испуганного хомяка. – Я всегда верил в ваш экономический гений! Всю эту сотню лет! Могу я предложить свои скромные услуги в качестве вашего личного финансового… э-э-э… ну, скажем, консультанта по вопросам стратегического возлежания на лаврах?»
«Возлежания на лаврах не будет, Подковёрный, – отрезал Принц Эларион, уже нашаривая под подушкой (рядом с книгой «Как управлять королевством, не открывая глаз») другую, куда более толстую, с тиснёным золотом названием «Агрессивный менеджмент для монархов-трудоголиков». – Будет тотальная реструктуризация, оптимизация и внедрение KPI для всех, включая придворных мышей! Вы, кстати, уволены. За неэффективное управление брендом и раздутый штат сонных фрейлин. Можете забрать на память один сувенирный ночной колпак. Без бриллиантов».
Тыквальон открыл рот, закрыл, снова открыл и, не найдя подходящих слов (или регламента на случай увольнения таким пробудившимся монархом), тихо сполз по стеночке, бормоча что-то про «несправедливость» и «золотой парашют, который ему не предложили».
Принц Эларион тем временем уже спрыгнул с кровати (атласное одеяло с дракончиками полетело в угол) и решительно подошёл к делегации ПСПДСЛ.
«Госпожа Тыквина-Шпилькина, – он протянул руку Золушке с такой деловой хваткой, что та едва не выронила свою хрустальную туфельку. – ПСПДСЛ приветствует ваше конструктивное вмешательство в затянувшийся период стагнации нашего королевства. Надеюсь на плодотворное сотрудничество в рамках нового государственного курса «Процветание через Пробуждение». Ваши требования по компенсациям будут рассмотрены в приоритетном порядке после аудита казны».
«Весьма дальновидно, Ваше Высочество, – кивнула Золушка, впечатлённая. – Мы готовы отозвать угрозу бойкота при условии немедленного начала реформ и публичного заявления о вашей приверженности принципам «Счастливо и Эффективно Долго».
«Пресс-конференция – сегодня в полдень! – распорядился Принц. – Белоснежка Гномовна, займитесь пиаром. Слоган: «Эларион: Проснулся, Увидел, Оптимизировал!» Фея Незабудка Пятая, вам – почётная должность Главного Консультанта по Магической Модернизации и Рационализаторским Проклятиям. Борис Вадимович, – он неожиданно обратился к отцу Алисы, – ваш опыт в «юридическом сопровождении нестандартных сказочных ситуаций» может нам пригодиться. Предлагаю вам временный пост… скажем, Председателя Ликвидационной Комиссии по Устаревшим Пророчествам. С хорошим окладом».
Борис только моргнул. Кажется, его карьера в этом мире стремительно шла в гору, причём в совершенно непредсказуемом направлении. «Я… э-э-э… должен подумать, Ваше Высочество. У меня очень плотный график… межмировых недоразумений».
«А ты, юная леди, – Принц Эларион подмигнул Алисе, – своим «инвестиционным предложением» спасла не только меня от скуки вечного сна, но и это королевство от полного банкротства под управлением Подковёрного. Как насчёт должности Младшего Вице-Президента по Инновациям и Сказочным Стартапам?»
«Ух ты! – просияла Алиса. – А форма с блестками прилагается?»
«Обязательно! – заверил Принц. – И единорог для служебных поездок. После того, как мы оптимизируем расходы на его содержание».
Королевство Сонного Блаженства стремительно превращалось в Королевство Пробуждённой Эффективности. Принцессы из ПСПДСЛ получили свои «нарративные дивиденды» (хоть и в несколько изменённой форме), народ – деятельного (даже слишком) монарха, а Тыквальон Подковёрный – почётную ссылку на должность смотрителя музея королевских ночных колпаков. Главным Операционным Директором королевства, после недолгих, но бурных дебатов между Принцем и Золушкой, была назначена одна из младших, но очень толковых фрейлин, которая тайно вела всю бухгалтерию замка последние пятьдесят лет и знала все подводные камни лучше любого лоцмана.
«Смотри, пап! – восхищённо шепнула Алиса, наблюдая, как Принц Эларион уже чертит на обратной стороне Декларации схему реорганизации налоговой системы. – Он совсем не страшный, когда не спит. Просто очень… заряженный на результат».
«Заряженный – это мягко сказано, – проворчал Борис. – Боюсь, следующая сказка, куда нас занесёт этот неугомонный фолиант, будет про враждебное поглощение Тридевятого Царства каким-нибудь транснациональным драконом с Уолл-стрит. Или про IPO Бабы-Яги».
Не успел он закончить свою мысль, как книга в его руках – тот самый артефакт, виновник всех их перемещений – снова вспыхнула. На этот раз свет был не фиолетовым и не озоновым, а каким-то мягким, золотистым, и запахло от него не хвоей и не морем, а… свежеиспечённым хлебом и почему-то приключениями в маленьком городке. Иллюстрация на раскрытой странице сменилась: вместо замков и принцесс там теперь красовался уютный домик с черепичной крышей и вывеской «Пекарня братьев Гримм»… только вот из трубы вместо дыма валили разноцветные искры, а у входа стоял кто-то очень похожий на гнома из предыдущей сказки, но в поварском колпаке и с огромной сковородкой.
«Кажется, наше двухсерийное турне подходит к концу, – с облегчением, но и с едва заметной ноткой чего-то похожего на сожаление, сказал Борис. – Надеюсь, в этот раз обойдётся без профсоюзов и агрессивного маркетинга».
«А может, там будут говорящие булочки? – с надеждой спросила Алиса, уже готовая к новому прыжку. – И мы научимся печь волшебные пироги, исполняющие желания?»
Борис только вздохнул, крепче сжимая руку дочери и видавшую виды книгу. Что ж, по крайней мере, скучно им точно не будет. И это, пожалуй, было единственное, в чём он был абсолютно уверен в этом калейдоскопе сказочных недоразумений.
Вихрь подхватил их, и последнее, что они увидели, был Принц Эларион, деловито объясняющий Фее Незабудке Пятой преимущества внедрения системы блокчейн для учёта магических артефактов.
Приключения папы и дочки действительно продолжались, но это, как говорится, уже совсем другая история. Или, возможно, третья часть их непредсказуемого путешествия.