Рыцари с небес. Книга 1. Наследник барона Грейфорварда

Пролог.

Эдвард был слишком пьян для того, что бы передвигаться на двух ногах, не держась при этом за стену. Стен посреди леса, принадлежавшего барону Грейфорварду, не было, зато у Эдварда было завидное упорство и по этому он продолжал двигаться вперёд. Тяжёлый арбалет, плохо подходящий для охоты, но уверенно пробивающий любую кольчугу, оставлял глубокую борозду в раскисшей под дождём грязи. Будь Эдвард чуть менее пьян, он бы ни за что на свете не позволил бы своему основному оружию волочиться по земле, переворачиваясь от столкновения с каждым камнем и каждый раз рискуя развалиться. Впрочем, будь это так, он бы не оказался ползущим на четвереньках посреди леса дождливой ночью.

Эдвард не чувствовал себя виноватым, ну в самом деле, кто смог бы удержаться от бесплатного эля и бесплатного вяленого мяса. Винить во всём следовало бы командира наспех собранного отряда, решившего, что для укрепления боевого духа и чувства товарищества перед битвой, следует провести совместную пьянку в ближайшей таверне. Предложи командир своим бравым войнам скинуться на эль, и этого могло бы не произойти, так как ни у кого в отряде не было ни единой медной монеты. Но командир решил проявить щедрость, и вот спустя каких-то пять часов Эдвард ползёт на четвереньках по лесу, а его арбалет тянется на ним на ремне словно хвост.

Конечно командир не в одиночку должен нести всё бремя вины. Возможно, что больше командира виноват в произошедшем трактирщик. В самом деле, командир делал всё из лучших побуждений, и даже понёс финансовый ущерб от произошедшего, в то время как скряга трактирщик хотел только обмануть честных войнов, подсовывая им подпорченное вяленое мясо вместо свежего. Если бы ни этот не в меру жадный торговец тухлятиной, то Эдвард не отправился бы на охоту по среди ночи, доказывая своим коллегам по опасному ремеслу, что способен добыть свежее мясо где угодно.

Своих сводных братьев по оружию Эдвард тоже готов был признать виновными в произошедшем. Уж они то могли бы признать правоту Эдварда, и обрушить всё своё недовольство на трактирщика, но вышло иначе, и теперь Эдвард ради спасения своей чести должен найти оленя. Добыть оленя для профессионального арбалетчика не проблема, если знаешь где его найти. Там в таверне, Эдвард был уверен что знает. Сейчас, несколько часов ползая по лесу, свою уверенность Эдвард несколько подрастерял.

Не в силах сконцентрировать взгляд на каком-либо предмете, Эдвард решил, что следует положиться на слух. Остановившись и напряжённо вслушиваясь в ночной темноте, сквозь тихий шелест мелкого дождя он с трудом различил стук копыт. «Слава трём богиня, это олень.» – подумал Эдвард и с трудом начал заряжать свой облепленный грязью арбалет. Шум копыт приближался, и у сумевшего справиться с арбалетом Эдварда появились вопросы. Могут ли олени скакать галопом? Скачут ли они группами? И самое страшное, бывают ли у оленей подковы? У этих подковы точно были, потому что даже очень пьяный Эдвард смог различить звон подков о камни.

Собравшись с силами, Эдвард подполз к опушке отделявшей его от приближающегося звука копыт и напряжённо всматривался в темноту. На противоположной стороне опушки из леса появились три силуэта всадников и какие-то фигурки помельче, мельтешащие между ними. От такого зрелища Эдвард даже протрезвел, насколько это было возможно. Отправляясь на охоту в лес принадлежащий барону Грейфорварду, Эдвард не планировал встретиться с охранявшими его от браконьеров лесниками. От одной мысли, что они его поймают, сделалось дурно. В памяти всплыли все истории о пытках для пойманных браконьеров, слышанные им в тавернах. «Может не заметят.» – мелькнула надежда и тут же силуэты помельче, сопровождавшие всадников, понеслись в сторону затаившегося на краю опушки Эдварда. Эдвард понял, что это собаки, и что ему не уйти.

Эдвард поднялся на ноги и не целясь выстрелил в приближающихся собак. Стальной болт врезался в землю, но Эдвард и не надеялся попасть, он хотел что бы лесники услышали щелчок тетивы тяжёлого арбалета и отказались от преследования. Но похоже, это произвело обратный эффект, все они, прижавшись к гривам коней, рванули в сторону неудачливого стрелка.

– Назад! – изо всех сил закричал Эдвард и попятился в лес.

– Остановись, если хочешь жить! – заорал в ответ кто-то из всадников.

«Ну уж нет. Мы ещё посмотрим чья возьмёт.» – подумал Эдвард, пытаясь перезарядить арбалет на ходу. Несмотря на всю браваду, бежать он не мог. Не мог даже просто идти, то и дело падая на четвереньки и снова поднимаясь. Не прошло и минуты, как в очередной раз поднявшегося на ноги Эдварда сбили нёсшейся во весь опор лошадью. Удар был настолько сильный, что свалившийся на землю Эдвард никак не мог вдохнуть. Один из всадников легко, словно делал это каждый день, спрыгнул со скачущей лошади прямо на оглушённого Эдварда и принялся связывать его руки кожаным ремнём.

– Вы хоть знаете кого схватили? – попытался напугать лесников Эдвард.

– Браконьера. – ответил сидящий на нем лесник.

– Богини, и что теперь со мной будет? – сдался Эдвард.

– Барон Грейфорвард решит, что с тобой будет. – ответил лесник.

Глава 1. Дом Грейфорвард.

Тусклый свет дождливого утра осветил белые стены просторной комнаты наследника барона Грейфорварда. Марк не спал, в это дождливое утро его ждало знакомство с женщиной, с которой ему возможно предстоит провести всю его жизнь. Марка не пугало это, он знал что именно так всё и должно быть, знал что его желания не имеют значения, знал что он исполнит волю отца и женится на дочери графа Гринфореста, даже если она будет самой уродливой женщиной из всех, что он видел. Но всё же, Марк чувствовал, что в этом есть что-то глубоко неправильное, противное самой человеческой сущности, и что всё могло бы быть не так, в конце концов это его жизнь, и именно он, а не его отец должен иметь право выбора невесты.

Размышления Марка о несправедливости бытия прервал вошедший в комнату слуга. Слугу звали Дональд, такое странное имя он получил по милости барона, считавшего что он имеет право давать имена своим слугам по собственному выбору, и не обращать внимания на имена данные им пред ликом трёх богинь.

– Простите меня сир, но сегодня очень важный день, и поэтому я решился прервать ваш сон. – вкрадчиво и с опаской произнёс слуга.

– Я не сплю. – ответил Марк, медленно перекатываясь на край кровати.

Вставать совсем не хотелось. «Интересно, откуда отец узнал, что у короля именно такие кровати? И почему он не называет такие кровати просто королевскими, а всегда подчёркивает, что дело в размере? Да ещё и произносит это на никому не известном мёртвом языке?» – подумал Марк потягиваясь и вставая на ледяной пол.

Барон Грейфорвард вообще слишком странно изъяснялся, для богинибоязненного сторонника культа трёх богинь и защитника веры, как сам он любил себя называть. Случалось, что барон говорил непонятные для окружающих вещи, потом как будто осекался на полуслове, и пытаясь объяснить сказанное, пускался в пространные рассуждения о походах в долину трёх богинь и истинной природе зла. Каким образом сказанное бароном ранее относилось к природе зла никто и никогда понять не мог, что нисколько не смущало барона, просто останавливавшегося на полуслове в очередной раз, и начинающего говорить о погоде.

Сквозь мутное зелёное окно спальни Марка, выходившее прямо на конюшню, донёсся очередной душераздирающий вопль, выражавший одновременно ужас и отчаяние человека, который уже десять часов назад потерял возможность выражаться понятным человеческим языком и перешёл на нечленораздельное мычание. Марк не знал в чём провинился этот несчастный, но уже ненавидел его всей душой за то, что его вопли не дали выспаться.

– Сир, прошу вас, поторопитесь, иначе милорд Грейфорвард будет мной не доволен – голос Дональда слегка дрожал, как будто сам Дональд уже вызвал гнев барона.

– А ты судя по голосу уже поторопился сегодня, похоже весьма опрометчиво поторопился. Да, Дональд? – с лёгкой усмешкой сказал Марк.

– На всё воля трёх богинь, сир. – ответил Дональд, с вернувшимся к нему самообладанием, подавая Марку костюм.

Спускаясь по узкой винтовой лестнице, ведущей в большой зал донжона, Марк услышал царящую там суету. Скрежет, издаваемый передвигаемыми столами, звон рассыпавшихся столовых приборов, стук падающей табуретки, и громкий голос его матери, раздающей слугам приказы – всё это, происходящее в большом зале перед каждым ожидаемым визитом важных гостей, было обычным, но в этот раз как будто приобрело невиданный ранее размах.

Опасаясь нравоучения, которое непременно обрушит на него мать, Марк остановился на последней ступени лестницы и думал, как бы незаметно проскользнуть во двор замка. К сожалению, Дональд, стремясь как можно быстрее отчитаться о выполненном им поручении, решил, что баронесса Грейфорвард не менее барона достойна того, что бы доложить ей о проделанной им работе. Протиснувшись рядом с Марком, Дональд быстро зашагал к ней.

– Доброе утро! – с сожалением выдохнув, громко произнёс Марк.

Предчувствия не обманули Марка, баронесса Грейфорвард повернулась и пошла к нему, отмахиваясь на ходу от Дональда, докладывающего что поручения милорда исполнены со всем доступным ему, Дональду, старанием.

– Марк, сегодня очень важный день! – заявила баронесса, с таким видом как будто открывала тайну, известную ей одной.

– Я помню. – ответил Марк.

– Ты наследник барона Грейфорварда, представитель древнего и благородного имени, будущий владетельный сеньор баронства Грейфорвард. Ты всегда, запомни, всегда, должен выглядеть идеально. Никогда и ни при каких обстоятельствах, ты не должен смотреть на мир как затравленная овца. Особенно сегодня. Граф Гринфорест не должен сомневаться, что ты достоин жениться на его дочери. Твой благородный отец приложил слишком много сил, для того чтобы добиться этого брака. Ты не должен всё испортить. – поправляя костюм на Марке, продолжила баронесса.

– Я не испорчу – спокойно ответил Марк, и со всей доступной ему серьёзностью посмотрел в глаза матери.

– Хорошо, твой отец во дворе, отдаёт распоряжения конюхам. Вы поедете встречать графа на границу наших владений. Иди, и помни, ты – Грейфорвад! – говоря эти слова, баронесса начертала в воздухе над Марком знак трёх колец и легонько подтолкнула к выходу из донжона.

Донжон замка Грейфорвард представлял собой квадратную в плане башню, сложенную из грубо отёсанного светлого камня, со входом на высоте пяти метров от земли. Ко входу с внешней стороны вела каменная лестница, прижимающаяся одной стороной к стене донжона. Выходя, Марк остановился и окинул взглядом двор замка. Сырой и холодный осенний воздух дул ему в лицо, странное чувство чего-то большого и страшного, неотвратимо надвигающегося, как будто держало Марка. Марк был уверен, что это чувство никак не может быть связано с его будущей невестой, но причину вызвавшую в нём появившееся смятение объяснить он не мог. «Я – Грейфорвард» – как будто подбадривая себя, подумал Марк и начал аккуратно спускаться по скользким ступеням лестницы.

Вопли бедолаги, которого пытали всю ночь, не стихали. Приближаясь к конюшне, Марк подумал, что возможно именно из-за этого он так отвратительно себя чувствует. Одна мысль об этом, заставила его устыдиться своих чувств и изобразить самый бодрый вид, на который он только был способен. Он точно знал, что даже его мать не приняла бы такую его слабость как что-то допустимое, про отца нечего было и думать. Даже на исповеди в святилище перед ликом трёх богинь, он не рассказал бы об этом жрецу второго круга, так как знал, что тот непременно нарушит тайну исповеди и расскажет обо всём его отцу. Погружённый в такие мрачные мысли, Марк медленно побрёл к конюшне.

Конюхи уже вывели лошадей из конюшни, осёдланных и покрытых специально сохраняемыми для особых случаев попонами с вышитым на них гербом Грейфорвардов. Старший конюх прохаживался рядом с ними, придирчиво разглядывая начищенную упряжь, и время от времени указывал хлыстом на найденные им недочёты, раздавая указания мальчишкам помощникам, которые держали лошадей под уздцы.

– Доброе утро сир! – слегка кланяясь, произнёс конюх, увидевший приближающегося Марка.

– Доброе утро, Михаэль. Ты видел барона? – спросил Марк, оглядываясь по сторонам в поисках отца.

– Сир, барон Грейфорвард отправился в святилище трёх богинь, что бы лично помолиться о милости. Милорд распорядился ожидать его здесь. Милорд лично пожелал осмотреть лошадей перед поездкой. – тревожно сказал Михаэль.

Марк направился к замковому святилищу трёх богинь, кивком поблагодарив конюха. Он точно знал, что его отец не отличался истинной набожностью, исполняя все положенные ритуалы в основном для того, что бы поддерживать в окружающих представление о себе, как о глубоко религиозном и смиренном перед тремя богинями человеке. Его добровольный визит в замковое святилище трёх богинь, без особой на то необходимости, добавил ещё немного тревожности и без того необычно начинавшемуся дню. Можно было бы списать всё на утреннюю молитву, предпринимаемую обычно бароном в присутствии свидетелей, по случаю важного события, одно из которых должно произойти сегодня. Но так как наблюдать кроме конюхов за ним было некому, визит в святилище трёх богинь выглядел странным. Мнение конюхов о чём-либо, кроме лошадей, барона не интересовало.

Зная всё это лучше других, Марк ожидал увидеть что угодно, кроме отца произносящего молитвы. Тем не менее, именно это он и увидел, проходя арку входа в замковое святилище трёх богинь. Барон Грейфорвард, владетельный сеньор окружающих земель, ни один раз отнимавший наделы земли принадлежавшие культу трёх богинь, нисколько не страшась божественного воздаяния, которое ему обещал высший жрец трёх кругов, стоял на коленях перед жертвенным столом с изображением трёх кругов и тихо молился.

Заворожённый зрелищем, Марк не решился подойти ближе, и просто смотрел, возможно впервые в жизни, как его отец искренне молится. Марк не мог разобрать какую именно молитву читает его отец. Похоже было на то, что он просто говорит о чем-то, обращаясь к трём богиням. Осенив себя знаком трёх кругов, барон Грейфорвард с трудом поднялся с колен, и ещё некоторое время постояв перед жертвенным столом, повернулся и пошёл к выходу. У самого выхода, почти натолкнувшись на Марка, барон как будто очнулся от наваждения, и с улыбкой потрепал его по плечу.

Неожиданно для самого себя, Марк понял, что его отец, грозный барон Грейфорвард, чувствует то же самое, что и сам Марк. Эта мысль пугала, но в то же время давала надежду на понимание того, чем вызвано давящее чувство то ли опасности, то ли страха, навалившееся на него этим утром. Барон разбиравшийся в таких вещах как чувство страха и чувство опасности лучше Марка, уж точно должен был знать причину их появления. Спрашивать напрямую не хотелось, и для начала Марк решил узнать про человека которого пытали.

– Отец, кто этот человек, которого пытали всю ночь? – спросил Марк, надеясь что это всё прояснит.

– Браконьер. Его поймали лесничие на наших охотничьих угодьях. – ответил барон, нисколько не приблизив Марка ни к пониманию произошедшего с браконьером, ни к причине появления странных чувств.

– Зачем же его пытали всю ночь? Что можно узнать у браконьера? – спросил Марк, стараясь подчеркнуть интонацией, что ему очень интересен ответ.

– Узнать можно многое. Особенно если этот браконьер пользуется для охоты тяжёлым арбалетом и стальными болтами. Например, откуда у него этот арбалет. Как по-твоему, достаточная причина для пыток? – с лёгкой улыбкой ответил барон.

– И что же удалось узнать? – заинтриговано спросил Марк.

– Да ничего особенного. Арбалет этот просто добыча мародёра. Да и сам этот браконьер ничего интересного не рассказал. Его конечно следует повесить, но сейчас времени нет. Займёмся этим позже. – ответил барон, разрушая всю интригу.

На короткий миг Марк даже пожалел, что браконьер не признался в каких-нибудь коварных замыслах. Во-первых, это сделало бы пытки оправданными в глазах Марка и успокоило бы его, хотя бы по этому поводу. Во-вторых, это разнообразило бы скучную жизнь наследника баронства Грейфорвард, приблизив его к персонажам рыцарских баллад. И наконец, это объяснило бы чувство смятения, тяготившее Марка. Однако, поразмыслив, Марк решил всё же, что обычный браконьер был куда предпочтительнее подосланного к его отцу наёмного убийцы.

Чарли, хромой и угрюмый слуга барона, выполнявший при надобности обязанности палача, поклоном поприветствовал подходящих барона и его сына. На косом кресте рядом с конюшней был привязан голый человек, покрытый ранами и запёкшейся кровью так часто, что был похож на кусок мяса.

– Рассказал что-нибудь ещё? – спросил барон.

– Нет милорд, но что-то не складно, я предлагаю продолжить после перерыва. – усталым голосом ответил Чарли.

– Хорошо, сделай перерыв, поешь, и продолжай. – спокойно ответил барон.

Марк не сразу понял в чём смысл продолжать пытки браконьера, но вспомнив про арбалет, который был у браконьера, решил не спрашивать, положившись на то, что и у его отца, и у Чарли, в таких делах опыта больше, и им виднее когда стоит остановиться.

– Пойдём, проверим лошадей. Всегда проверяй упряжь лично. Это очень важно, даже важнее оружия. – сказал барон обращаясь к Марку.

– Я помню об этом, отец. – ответил Марк.

– Возможно, я слишком часто напоминаю тебе об этом, но поверь, настанет час и это спасёт тебе жизнь. У каждого рыцаря наступает такой момент, когда только его конь может увезти его от смерти. – говоря это барон пошёл к ждущим его проверки конюхам, увлекая за собой Марка.

Барон, обойдя каждую лошадь, привередливо, со знанием дела, проверил все застёжки и ремешки, не боясь испачкать одежду, он приподнимал попоны, и осматривал все прикрытые ими детали упряжи. После этого, он заставил Михаэля поднимать, сгибая в суставах, каждую ногу у каждой лошади и внимательно осмотрел каждую подкову. Убедившись что всё в порядке, барон похлопал конюха по плечу.

– Хорошо, теперь стойте здесь и не подпускайте к лошадям никого кроме меня и Марка. – сказал барон.

– Да милорд. – ответил конюх.

– Я не вижу кольчугу под рукавом твоей дорогой рубашки. Дональд как обычно всё напутал. Никому довериться нельзя, всё самому надо проверять за всеми. – сказал барон, осматривая облачение Марка.

– Разве встреча графа Гринфореста на границе владений не простая формальность? Ты ждёшь, что на нас нападут на нашей же земле? – удивился Марк, вглядываясь в лицо отца, он попытался понять шутит он или серьёзно готовиться к возможному нападению на графа, окружённого рыцарями.

– Иди и переоденься, на тебе должна быть кольчуга под рубашкой. Да и шлемы мы возьмём с собой. – невозмутимо ответил барон, всем своим видом показывая, что поездки по собственному домену в доспехах это обычное дело.

Возвращаясь уже в кольчуге под рубашкой, Марк увидел слугу барона – Джеймса, въезжающего во двор замка на лошади покрытой пеной от долгой скачки. Джеймс спрыгнул с лошади и кивнув Марку, направился к барону. Марк последовал за ним.

– Я не нашёл признаков готовящейся засады, милорд – сказал Джеймс, поклонившись барону.

Марк уже перестал удивляться странностям происходившим в этот день, и решил, что отец просто слишком сильно взволнован, и не знает чего ждать от знакомства с будущей невесткой.

– Отец, ты знаешь что-то такое об этой поездке, что стоит знать мне, но я не знаю? – всё же решил спросить Марк.

– Я спокоен, и знаю, что бы не произошло, ты не уронишь достоинство нашего рода. Но всё же посоветую, ещё раз, в любой ситуации помни, что ты из рода Грейфорвард – ответил барон, немного смутившись.

Барон Грейфорвард с видимыми усилиями и не без помощи конюха забрался на приготовленную для него лошадь, и с гордостью посмотрел на Марка. Джеймс запрыгнул на свежую лошадь, которую ему подвёл мальчишка помощник конюха. Марк, изо всех сил пытаясь выглядеть невозмутимым, легко и быстро забрался в седло своей лошади.

Перед воротами замка их уже ждал небольшой отряд вассалов барона Грейфорварда. Присоединившись к отряду, и не обращая никакого внимания на вопли истерзанного браконьера, барон Грейфорвард и его наследник отправились в путь.

Пару часов спустя, когда с крыши донжона, бывшего самой высокой точкой замка, уже не было видно отряд барона, Чарли, хорошо поевший и хорошо отдохнувший, решил продолжить пытки браконьера и узнать не скрывает ли тот какую-нибудь тайну.

Браконьер, увидел единственным оставшимся у него глазом приближающегося к нему Чарли с кузнечными щипцами, и завопил изо всех сил.

– Просто расскажи всё. – спокойно сказал Чарли.

– Обещай! – неестественно высоким тоном провизжал браконьер.

– Что обещать? – нехотя ответил Чарли, опуская тиски в стоящую рядом с браконьером жаровню со все ещё алыми углями.

– Жизнь! Обещай что мне сохранят жизнь! – с надеждой ответил браконьер.

– Я не могу этого обещать, барон решит что с тобой делать, когда вернётся. – флегматично ответил Чарли.

– Не вернётся. Он не вернётся. И сын его тоже не вернётся. Они попадут в засаду, их велено не оставлять живыми. Они не вернуться. – с безумной улыбкой ответил браконьер.

Глава 2. Борьба за живучесть.

Огромный зал гибернационных установок космического корабля «Зенит» осветил тусклый красный свет аварийной системы. Между контейнерами гибернации, наполовину окутанными трубками и проводами, летали гаечные ключи, отвёртки, струбцины и прочие предметы, разлетевшиеся по всему кораблю из раскуроченных шкафов инструмента, расположенных вдоль одной из стенок зала. Затвердевшая пена аварийной системы герметизации отсеков заполнила шкафы и всё пространство между ними. Инструменты, торчавшие из пены, делали всю образовавшуюся массу похожей на гигантскую инсталляцию обезумевшего художника.

– Внимание! Внимание! Внимание! Включение системы искусственной гравитации через десять секунд. Примите положение, которое позволит вам, безопасно перейти к режиму гравитации. Обратный отсчёт. Десять, Девять, Восемь, Семь, Шесть, Пять, Четыре, Три, Два, Один. Запуск системы гравитации. – объявил приятный женский голос.

Летающий по залу инструмент с грохотом попадал на пол и крышки контейнеров гибернации. Крышка одного из контейнеров со скрипом начала открываться, вызвав падение заваливших её предметов на пол. Внутри контейнера, заполненного прозрачным гелем, лежал полностью голый старший помощник капитана корабля «Зенит» – Олег Владленинович Стеклов.

К тому моменту, когда Олег открыл глаза, система дренажа контейнера гибернации убрала почти весь гель, тем не менее, Олег был весь покрыт вязкой и скользкой слизью. Для Олега это был не первый выход из гибернации, он помнил это отвратительное ощущение обволакивающей со всех сторон слизи. Немного подождав, он понял, что в этот раз никто ему не поможет, и с трудом начал выбираться из контейнера. Перелезая через стенку контейнера, он наступил на лежащий на полу гаечный ключ, подскользнулся и упал на пол. «Что-то не так, так быть не должно. Свет, почему свет красный, что-то не так с глазами…» – пытался собраться с мыслями Олег.

– Напоминаю, меня зовут Лариса, я искусственный интеллект космического корабля Зенит. Вы были экстренно выведены из гибернации, как старший член экипажа. Вы пробыли в гибернационном сне десять месяцев и восемь дней. Во время полёта, произошла нештатная ситуация, требуется вмешательство экипажа корабля. – произнёс женский голос.

Олег попытался встать, снова подскользнулся, упал, поднялся на четвереньки и начал пробираться через окружавшие контейнер трубки. После того как он дополз до свободного пространства, его скрутила сильная судорога, и он снова упал.

– Почему мне так плохо? – спросил Олег, с трудом поворачиваясь на спину.

– Так как нештатная ситуация требует немедленного вмешательства члена экипажа, вы были выведены из гибернации по ускоренной программе. Возможные побочные эффекты – тошнота, головная боль, спутанность мыслей, инсульт, смерть. – ответила Лариса.

– Почему старший я? Что с капитаном Бегловым? – догадываясь об ответе, спросил Олег, начинавший испытывать сильнейшую головную боль.

– Капитан Беглов был выведен из гибернации по ускоренной программе первым. В процессе он умер. Причина смерти неизвестна. Крышка контейнера гибернации капитана Беглова не открывалась, так как система определила, что он мёртв, на предыдущей стадии процесса. Рекомендуется анализ произошедшего после возвращения в базовый порт. – без эмоций ответила Лариса.

– Лариса, краткий отчёт о нештатной ситуации. – уверенным, на сколько это было возможно в данной ситуации голосом, отдал команду Олег.

– Столкновение с неизвестным объектом при выходе из прыжкового режима. Повреждение обшивки. Аварийная остановка основного реактора. Переход на резервный источник энергии. Повреждение систем дальней связи. Невозможность следовать заданному курсу из-за множественных неизвестных объектов. Смещение грузового отсека относительно штатного положения. – озвучила появившийся на экране список Лариса.

– Состояние реактора в данный момент? – с тревогой в голосе спросил Олег.

– Холодный останов. Системы охлаждения работают от резервного источника. – успокоила Лариса.

– Каков результат работы аварийной системы герметизации отсеков? – продолжил Олег.

– Утечек не обнаружено, давление в отсеках стабильно. – ответила Лариса.

– Характеристики объекта с которым произошло столкновение? – зажмуриваясь от головной боли, спросил Олег.

– Объект искусственного происхождения, вероятно крупный обломок неопознанного космического корабля. – Лариса вывела на экран видео момента столкновения.

– Расстояние до точки назначения? – хватаясь за голову спросил Олег.

– Около 230-ти миллионов километров. – Лариса вывела на экран схему звёздной системы, точку назначения и текущее положение корабля.

– Похоже один из наших. – тихо произнёс Олег.

Олег точно знал, что его корабль не первый из отправленных в эту звёздную систему. Первыми всегда шли автоматические станции без экипажа. Этот факт, почему-то показался Олегу очень успокаивающим, хотя он и не мог знать наверняка, что среди обломков корабля нет мёртвых тел экипажа.

– Лариса, ты можешь проложить курс к точке назначения, указанной в полётном задании, изменив траекторию полёта корабля, с учётом мешающих объектов? – спросил Олег, пытаясь встать на ноги.

– Да. Изменение курса на данной скорости с вероятностью 92% приведёт к отрыву грузового отсека. – предупредила Лариса.

– Какова вероятность столкновения с объектами, если не изменять курс? – надеясь на чудо, спросил Олег.

– Вероятность столкновения 100%, столкновение неизбежно. Прохождение первого критического участка произойдёт через 97 минут. – разрушила надежды Олега Лариса.

– Лариса, почему ты запустила механизм экстренного выхода экипажа из гибернации? Почему не изменила курс самостоятельно? – с болью в голосе спросил Олег.

– Принятые в соответствии с решением специального комитета по освоению космического пространства, поправки в устав несения службы на космических кораблях Союза Республик Земли от 1 мая 2209 года требуют, что бы решение по изменению курса, которые могут привезти к изменению условий выполнения основной миссии корабля, было принято старшим членом экипажа. Потеря грузового отсека была классифицирована как одно из таких условий. – бесстрастно проговорила Лариса.

– Одно из? – насторожился Олег.

– Запуск основного реактора после его аварийной остановки, в сочетании с повреждениями корпуса, так же требует прямого приказа старшего члена экипажа, в соответствии с указанными поправками к уставу. Кроме того, факт аварийной остановки реактора, требует ввести в действие протокол борьбы за живучесть, содержащий требование о передаче командного поста старшему члену экипажа корабля. В случае нахождения данного члена экипажа в гибернационном сне, протокол предписывает запустить экстренную процедуру пробуждения данного члена экипажа. В случае неудачи, протокол предписывает приступить к данной процедуре со следующим по старшинству членом экипажа. – объяснила Лариса.

– Правильно. Всё правильно. Всё по уставу. И вот бывший капитан лежит в герметичном ящике, ожидая отправки на родину. Отлично полетали! – казалось, что Олег вот-вот сорвётся на крик.

– Я не понимаю. Перефразируйте, вашу последнюю реплику. – попросила Лариса.

– Время прибытия к месту назначения по изменённой траектории? – спросил Олег.

– 5 часов 19 минут, при условии использования основного реактора. – ответила Лариса.

– Количество живых членов экипажа в камерах гибернации? – со страхом в голосе спросил Олег.

– Двое, мичман Александр Виллорович Петров, специалист по историческим закономерностям развития и контактам с неземными цивилизациями с допуском уровня пять, и младший мичман Анатолий Кимович Хрящёв, специалист по силовой поддержке и безопасности. – ответила Лариса.

– Запустить стандартную процедуру выхода из гибернации для обоих. – с печальным вздохом приказал Олег.

– Стандартная процедура выхода из гибернации запущена. Требуемое для завершения время, предположительно шесть часов. – подтвердила выполнение приказа Лариса.

– Запусти основной реактор, со всеми предварительными проверками состояния. – приказал Олег.

– Запускаю процедуру запуска реактора. Требуемое время вместе с проверками 23 минуты. – ответила Лариса.

– Предложи варианты траектории полёта к точке назначения, с максимальными вероятностями успешного автономного приземления оторвавшегося грузового отсека, отсортируй результат по времени в пути. – запросил подсказку Олег.

– Траектория один, 5 часов 25 минут, вероятность успешного автономного приземления 26%, траектория два, 32 часа 7 минут, вероятность успешного автономного приземления 26,4%. – начала перечислять варианты Лариса.

– Стоп. Скажи время в пути при максимальной вероятности успешного приземления грузового отсека. – прервал Олег.

– Одиннадцать месяцев, два дня, семь часов, две минуты, вероятность успешного автономного приземления грузового отсека 27,4%. – ответила Лариса.

– Начать движение по траектории один. – уверенно приказал Олег.

– Принято. Напоминаю, что у вас 22 минуты для того, что бы одеть противоперегрузочный костюм и занять место в противоперегрузочном кресле. – предупредила Лариса.

– Напомни за 10 минут до запуска. – сказал Олег и медленно пошёл к выходу из зала гибернации.

Перед выходом из зала Олег решил зайти в душевую. К счастью, стенки душевой не были повреждены, и Олег, продравшись через ошмётки застывшей пены, выпущенной системой аварийной герметизации отсеков, с трудом открыл дверь и зашёл внутрь просторной душевой кабины.

– Быстрый душ. – сказал Олег, поднимая руки.

Струи тёплой воды забили со всех сторон, смывая с тела липкую плёнку геля гибернационной камеры, уже начинавшую засыхать. Не успел Олег как следует насладиться горячей водой, как струи перестали бить, и Олега накрыла волна горячего сухого воздуха.

– Лариса, какие обезболивающие допустимы в моём состоянии? – спросил Олег, с надеждой в голосе.

– Не рекомендуется принимать обезболивающие в течение суток после прохождения процедуры выхода из гибернации по ускоренной программе. Рекомендации включают: душ, употребление горячих безалкогольных напитков, сон. – ответила Лариса.

Олег громко выдохнул и побрёл в сторону кабины управления. Пить чай не хотелось, голова болела невыносимо, и Олег решил лечь спать прямо в противоперегрузочном кресле, предварительно одевшись в противоперегрузочный костюм. Сон пришел почти одновременно с срабатыванием противоперегрузочных систем, это был тяжёлый сон больного человека, обиженного на весь мир и себя самого. Олегу снилось как он, будучи юным курсантом, пытается в очередной раз сдать нормативы по действиям в случае пожара в отсеке на корабле, и в очередной раз не укладывается в отведённое время. Снилось, как принимающий зачёт, командир группы майор Степанешко орет на него, и на всю группу, не уложившуюся в предписанное нормативами время. Красное от злости лицо майора Степанешко, перекошенное до неузнаваемости, казалось сливается с залитыми красным цветом аварийного освещения тренажёрами, имитировавшими реакторный отсек космического корабля. «Трупы, вы все трупы, и весь экипаж тоже трупы, из-за вас, криворуких тормозов! Вы не оправдали высокое доверие, оказанное вам космофлотом!» – орал майор Стрепанешко, и Олег чувствовал нестерпимый стыд, за свою слабость и за то, что он не оправдывает надежды космофлота.

Космофлот был главным в жизни Олега. После того, как экспедиции космофлота открыли сразу несколько обитаемых планет, населённых негуманоидной формой жизни, каждый мальчишка на Земле мечтал стать пилотом космического корабля. Олег не был исключением, и решил во что бы то ни стало стать пилотом.

Вторая волна популярности и всеобщего уважения накрыла космофлот и Олега, бывшего на тот момент уже мичманом на коcмическом корабле «Зенит», после того как за короткий промежуток времени были открыты несколько планет населённых людьми.

Учёные выдвинули так называемую «Теорию посева», согласно которой все люди на этих планетах и люди на Земле были перемещены в своё нынешнее место обитания неизвестной высокоразвитой цивилизацией тысячи лет назад. На каких-то планетах цивилизация развивалась быстрее, на каких-то медленнее, несомненно было одно – Земля является лидером.

Земляне с воодушевлением взвалили на себя роль главной человеческой цивилизации во вселенной, и приняли амбициозную программу по интеграции людей на других планетах. Очень быстро выяснилось, что земляне лидируют не только в уровне технологического развития, но и в уровне бюрократической волокиты. Космофлот превратился в неповоротливую машину, скованную законами, уставами и правилами. Но Олег был предан космофлоту до конца и готов бы пожертвовать для него своей жизнью.

– Майор Стеклов, просыпайтесь. – официальным тоном сказала Лариса. – Корабль «Зенит» прибыл к точке назначения, указанной в полётном задании. До выхода экипажа из гибернации менее тридцати пяти минут. В ходе полёта произошли согласованные отклонения от первоначального плана полёта. Желаете получить полный отчёт?

Старший помощник капитана корабля «Зенит» майор Олег Владленинович Стеклов с трудом поднялся из противоперегрузочного кресла. На большом экране отсека управления шла видео трансляция голубой планеты, рядом с которой висели три красных спутника, напомнивших Олегу Луну.

– Лариса, отчёт по траектории грузового отсека. – без надежды в голосе спросил Олег.

– Грузовой отсек нештатно отсоединился от корабля и вышел на орбиту столкновения с планетой. До входа в атмосферу планеты два часа и шесть минут. Вход в атмосферу произойдёт на освещённой стороне планеты. При данной траектории большая часть сгорит при входе в атмосферу. Место падения обломков скрыто облачностью. Желаете отслеживать траекторию грузового отсека далее? – отчиталась о произошедшем Лариса.

– Нет. Подготовь варианты изменения полётного задания, с учётом потери грузового отсека. Зачитаешь его когда остальные очнутся. – с грустью в голосе ответил Олег.

Глава 3. Чёрная вдова.

Отряд Грейфорварда, медленно и спокойно продвигался по королевскому тракту, пересекавшему земли барона. До границы земель принадлежавших барону, пролегавшей по маленькому заросшему ивой ручью, оставалось восемь лье. Первым ехал Джеймс, как самый доверенный человек барона, он выполнял функции авангарда, и первым увидел приближающегося к отряду всадника.

– Всадник, один, похож на посыльного! – прокричал Джеймс, подъезжая к отряду.

– Смог разглядеть герб? – спросил барон.

– Похоже, что он без герба. – ответил Джеймс

– Скачи к нему, возможно герб не видно из-за дорожной грязи, видишь как несётся. Если он от графа, подай знак. – сказал барон, пытаясь разглядеть приближающегося к ним всадника.

Джеймс кивнул и погнал во весь опор лошадь, разбрызгивая грязь от размокшей дороги во все стороны. Марк, ехавший рядом с бароном и слышавший весь разговор, остановил лошадь и привстал в стременах, изо всех сил пытаясь разглядеть герб на сером одеянии всадника. Не разглядев даже намёка на наличие герба на всаднике, Марк опустился в седло и направил лошадь к барону, успевшему проехать вперёд на пару десятков метров.

– На всаднике нет герба. Стоило пожалеть бедную лошадь Джеймса. – обращаясь к барону сказал Марк.

– Не оставляй такие вещи на волю случая, Марк. Один вовремя замеченный посланник с гербом может стоить сотни загнанных лошадей. – наставительным тоном ответил барон.

Джеймс, добравшийся до скачущего на встречу отряду всадника и обменявшийся с ним парой фраз, возвращался обратно, не подав никаких знаков барону. Заляпанный грязью всадник ехал вмести с ним, пытаясь найти взглядом кого-то в отряде барона.

– Похоже я оказался прав, Джеймс возвращается к нам. – чувствуя гордость за свою удачную догадку, сказал Марк.

– Да, сегодня, ты прав. Наверное. Но всё же, всегда проверяй, если есть возможность. – барон посмотрел на Марка, желая убедиться, что тот серьёзно отнесётся к отцовскому совету.

– Да, буду проверять. – отозвался Марк, с тоном дающим понять, что ничего он перепроверять в таких ситуациях не собирается.

– Молодость, молодость, пока сам не наделаешь ошибок, не поверишь. Я и сам таким был. – печально ответил барон.

– У нас ещё много времени в запасе, может сделаем остановку? – спросил Марк.

– Пожалуй можно. Думаю, граф со свитой не доберётся до границы наших владений раньше полудня. Привал! – скомандовал барон.

Всадники отряда остановили лошадей, повскакивали на землю, и почти одновременно начали разминать уставшие за время перехода ноги. Обгоняя на несколько метров с ног до головы заляпанного дорожной грязью всадника без герба, к отряду подъехал Джеймс, желавший лично доложить о всаднике.

– Курьер от барона Рейнста с письмом для Марка Гринфорварда. – радуясь, что успел первым, отрапортовал Джеймс.

– И что же может быть нужно от моего сына барону Рейнсту? – с лёгкой тревогой спросил барон, приближаясь к курьеру.

– Простите меня барон, но письмо велено передать лично в руки Марку Грейфорварду и никому более. – извиняясь сказал курьер и поклонился.

– Ну что ж, я не препятствую. – с лёгким сомнение в голосе, сказал барон, пропуская курьера к удивлённому Марку.

Марк взял у курьера большой конверт из серой толстой бумаги, скреплённый сургучной печатью с гербом барона Рейнста, и повертев его в руках, посмотрел на отца, как бы спрашивая, что ему с ним делать.

– Успеешь прочитать, открывай. Если потребуется ответ, напишешь его после возвращения в замок. – подсказал барон.

Марк аккуратно переломил печать, развернул письмо и начал читать.

«Благородный Марк Грейфорвард, вас приветствует барон Рейнст! Вы верно удивлены, тем что получили это письмо, потому перейду сразу к сути, пропуская приличествующие случаю любезности, за что надеюсь меня простите.

Считаю своим долгом, как истинно верующего сторонника культа трёх богинь, сообщить ставшие доподлинно известными мне факты о вашей будущей невесте, дочери графа Гринфореста.

Как вам должно быть известно, дочь графа Гринфореста, была невестой моего старшего сына, преждевременно и внезапно погибшего около полугода назад, на кануне несостоявшейся свадьбы. Несмотря на отсутствие каких-либо доказательств причастности кого-либо из Гринфорестов к смерти моего сына, я как любящий отец, заподозрил, что смерть эта не так случайна как может показаться стороннему наблюдателю. Нисколько не сомневаясь в могуществе трёх богинь и наших защитников против сил зла – жрецов культа трёх богинь, я всё же считаю, что смерть моего сына это результат злонамеренного колдовства.

Но, как мне удалось выяснить, не мой сын был целью этого колдовства. И вот это, непосредственно угрожает уже вам, потому я и ставлю вас в известность.

Ваша невеста, была проклята могущественным колдуном. Колдун этот пострадал от, вне всякого сомнения праведных, деяний графа Гринфореста, и затаив чёрную злобу, проклял дочь графа.

Проклятье состоит в том, что все женихи её будут умирать до свадьбы. Именно поэтому, умер мой сын. Именно поэтому умер наследник барона Стигнота, бывший женихом дочери графа Гринфореста до моего сына.

Есть и ещё одно доказательство того, что ваша невеста была проклята колдуном, которое вы сами можете увидеть, посмотрев на неё, – кожа вокруг её глаз и на переносице, всегда остаётся бледной, в то время как всё остальное лицо покрыто загаром.

Я не обвиняю, ни графа, ни его дочь, так как все мы, как истинно верующие в могущество трёх богинь, должны без страха противостоять всяческому колдовству, не убоявшись его и веровать в спасение, уготованное праведникам.

Но несмотря на это, я считаю что должен был предупредить вас.

С уважением, барон Рейнст.»

Прочитав письмо, Марк повернулся к барону, с таким видом, как будто его поразила молния. Немного помолчав, и оценивающе посмотрев на барона, Марк решился задать вопрос.

– Отец, вы знали, что моя невеста, дочь графа Гринфореста, уже была помолвлена, и что её жених погиб от колдовства? – спросил Марк.

– Погиб от колдовства? – с усмешкой ответил барон.

– Да-да, от колдовства. – с обидой в голосе продолжил Марк.

– Марк, ты мой сын, ты не должен бояться какого-то там колдовства. Тем более если ты узнаёшь о нём из письма, вне всяких сомнений достойного, но суеверного человека. К тому же сломленного смертью своего единственного сына и наследника. – успокаивал своего сына барон Грейфорвард.

– Священные таблички трёх богинь велят верить нам в силы зла, разве не так? – продолжил настаивать Марк.

– Да, это правда, верить в силы зла. Они действительно существуют. Боюсь даже, что нам придётся с ними столкнуться. – задумчиво произнёс барон, смотря вверх на хмурое затянутое тучами небо.

– И что же мы будем делать? – растерянно спросил Марк.

– Мы будем бороться, и мы победим. Впрочем всё это не относится к колдовству и прочим суевериям. – уверенно сказал барон.

– Ну, у этого суеверия есть весьма зримые доказательства. – упорствовал Марк.

– Люди склонны видеть доказательства того, во что они хотят верить даже в том, что не доказывает ничего. – с усмешкой произнёс барон.

– Барон Рейнст в своём письме указал на весьма необычные знаки. – привёл доказательства Марк.

– Какие же? Бледные пятна на лице твоей невесты? Уверяю тебя, что это не колдовство, и не отметки проведения. Я сталкивался с таким, и лучшие лекари утверждали, что это не более чем следы неопасной болезни. – со вздохом ответил барон.

– В таком случае, надо найти этих лекарей, и излечить мою невесту. Почему же граф не сделает этого? – удивился Марк.

– К сожалению, эти лекари так далеко от нас, что нет никакой надежды до них добраться. И честно говоря это даже к лучшему. – ответил барон, как будто вспоминая что-то.

– Что же хорошего вы в этом видите? – спросил Марк.

– Да то, что эти лекари никогда не бывают одни, предоставленными сами себе. Они всегда часть отряда, с которым лучше не встречаться. – уверенно ответил барон.

Немного помолчав, и обдумав услышанное, Марк решил всё же продолжить начатую тему.

– Предположим, но что на счёт смерти сына барона Рейнста? – спросил Марк.

– Люди умирают. Такими их создал бог. Сын барона Рейнста был всего лишь человеком, таким же смертным как мы с тобой. И уверяю тебя, никакого колдовства для этого не требуется. – ответил барон.

Марк, с раннего детства слышавший истории о злых ведьмах и колдунах, не мог полностью поверить своему отцу, но спокойствие и рассудительность барона успокоили его. По крайне мере отец уверен в том, что Марку не грозить опасность умереть от проклятия. По крайне мере в этот раз. С другой стороны, уверенность барона в существовании сил зла, полностью разделяемая Марком, вынуждала его предпринять хоть какие-то действия прямо сейчас. Окинув взглядом сопровождающий их отряд, Марк подумал, что ничего не может сделать для подготовки к вероятным неприятностям находясь здесь. Единственное, что приходило в голову, это лично проехать по округе в поисках возможных засад, но Марк был наследником барона Грейфорварда и должен был передвигаться вместе с основным отрядом в соответствии с занимаемым им положением. Единственным вариантом оставалось обратиться с просьбой к отцу.

– Отец, я хочу проехаться вокруг. Возможно я смогу увидеть следы других отрядов или чего-то необычного. – попросил разрешения у барона Марк.

– Или получишь стальной арбалетный болт в грудь. – жёстко ответил барон.

– Я буду осторожен. – попытался возразить Марк.

– Это конечно поможет всему отряду спастись, в том случае если на нас собираются напасть. Но это лишит меня наследника. Нет. Это будешь не ты. – ответил барон, поворачиваясь к Джеймсу.

Слышавший всё это Джеймс, коротко кивнув, с видимым напряжением залез на свою покрытую пеной лошадь, и рысью поехал вперёд к ближайшему заросшему ивой оврагу. Марк провожал его взглядом до тех пор пока тот не скрылся в ивовых зарослях, после чего тяжело вздохнул, выражая этим вздохом разочарование на свершившуюся несправедливость, и начал вырывать репейник из гривы своей лошади, которая успела влезть в него щипая траву растущую вдоль дороги. Не прошло и десяти минут, как от оврага послышался крик и топот копыт удаляющегося отряда.

– Это мог быть ты. Задумайся. – обратился к Марку барон.

Возразить на это Марку было нечего, в очередной раз барон оказался прав, а он, Марк, нет. Этот факт раздражал, не в последнюю очередь потому, что скоро Марку придётся без оглядки на отца принимать подобные решения, и ошибка может стоить ему жизни. Но в данный момент, времени для самоуничижения не было, и Марк, как все в отряде, одел шлем, прикрылся щитом и ждал команду барона.

Через некоторое время из зарослей ивы появился целый и невредимый Джеймс на своей медленно бредущей лошади. Как-то по глупому улыбаясь, Джеймс показал рукой в сторону отдаляющегося топота копыт и направил свою лошадь в сторону ощетинившегося копьями отряда барона. Увидев живого и улыбающегося Джеймса, который ехал даже не пришпоривая лошадь, все в отряде сразу расслабились.

– Около десятка всадников и десяток арбалетчиков, удирают изо всех сил. Видимо поняли, что неожиданно напасть не получиться и решили сбежать. Самое забавное, они выдали себя тем, что двое из арбалетчиков решили устроить свару, и один ударил другого ножом в печень. Это он кричал. – рассказывал подъехавший Джеймс.

– Он жив? – деловито осведомился барон.

– К сожалению нет. – с досадой ответил Джеймс.

– Успел что-нибудь сказать? – не теряя надежды спросил барон.

– Просил помолиться трём богиням за его душу. После умер. – ответил Джеймс.

– Не много. – с сожалением сказал барон.

– Ни гербов, ни знаков гильдий, это просто разбойники сир. – попытался успокоить Джеймс.

– Да нет, это не просто разбойники. Впрочем, пёс с ними, пусть бегут, мерзкие крысы. – с бодростью в голосе сказал барон.

Дальнейший путь к границе владений барона Грейфорварда прошёл без проишествий. Отряд графа Гринфореста ещё не успел прибыть на место встречи около межевого камня, и барон Грейфорвард приказал всем привести себя и лошадей в подобающий моменту вид. На самой границе владений по обеим сторонам дороги в землю вкопали длинные флагштоки со знамёнами Грейфорвардов. Чуть поодаль поставили специально привезённый столик покрытый резьбой, прославлявшей подвиги легендарных предков баронов Грейфорвардов. На столик поставили хрустальный графин с вином, стоивший как хорошая лошадь. Всё было готово к торжественной встрече графа, и тут как на зло полил дождь.

– Ничего, это добрый знак. – громко заявил барон, подбадривая людей в своём отряде, среди которых уже распространились слухи о проклятье дочки графа и его самого.

Наконец, стоящие под ледяным дождём люди барона увидели приближающуюся колонну под знамёнами графа Гринфореста. Колонну возглавляли рыцари в шлемах и кольчугах, за ними двигались три тяжёлые кареты, больше похожие на грузовые телеги накрытые тентом, и наконец длинная вереница телег на которых сидели солдаты и слуги графа. Добравшись до межевого камня, рыцари сворачивали с дороги и выстраивались в линию, всем своим видом стараясь подчеркнуть торжественность момента. Кареты остановились около столика с вином, приготовленным для встречи. Из первой кареты, опираясь на руку слуги, неторопливо вылез граф Гринфорест. Граф, отмахиваясь от кубка вина, который ему подавал один из слуг барона, широко улыбаясь сразу же пошёл к барону.

– Дорогой друг, как я рад видеть тебя! – сказал граф, обнимая барона.

– Эта радость взаимна. Я и мой сын рады приветствовать вас на моей земле! Добро пожаловать, граф! – улыбаясь ответил барон.

– Твой сын? – спросил граф, глядя на Марка, легко поклонившемуся ему.

– Да, надеюсь всё хорошо, и твоя дочь так же почтит нас своим присутствием? – сказал барон, пытаясь найти дочь графа в окружившей их толпе.

– Да, конечно. Аврора, не прячься от нас в карете, выходи. – громко сказал граф.

Необычно сильные раскаты грома напугали лошадей и заставили всадников осенять себя знаком трёх кругов. Все взоры обратились к небу, покрытому тяжёлыми тёмными тучами.

Огненный шар с огромной скоростью нёсся по небу, оставляя за собой длинный и тонкий огненный след, тонущий в тёмных облаках. Барон Грейфорвард с пугающим спокойствием, казалось бы неуместным при данных обстоятельствах, закрывая ладонями линию горизонта и линию образованную хвостом огненного шара, пытался определить под каким углом к горизонту движется огненный шар. Не понимая что и главное зачем делает барон, окружающие начали осенять себя знаком трёх кругов с удвоенной силой. Побледневший Марк смотрел на жесты барона и изо всех сил старался понять происходящее.

– Ну может и не плохо что так. – тихо произнёс барон Грейфорвард и с интересом посмотрел на бледного как снег Марка.

Глава 4. Засада на чернокнижника.

Противный мелкий дождь сделал ивовые заросли не очень приятным местом для нахождения, но выбора у Рейнера, попавшего волею случая в очередной наспех собранный отряд наёмников, не было. Давно переставший ощущать себя человеком благородных кровей, Рейнер всё же испытывал чувство брезгливости к окружавшим его в данный момент людям. Промокшие под дождём, который как будто преследовал их отряд, люди, одетые в бывшие когда-то модными, но почти успевшие превратиться в грязные лохмотья костюмы, были сейчас похожи на стаю бродячих собак. Злые, голодные и грязные – они всё ещё представляли серьёзную опасность для всех, кто встретиться им на дороге. И сегодня, под этим противным колючим дождём они ждали свой шанс. Рейнер лично пообещал каждому из них, что шанс, который выпадает может быть раз в жизни, ждёт их на этой неприветливой дороге, которая носит гордое имя – «Королевский тракт». Рейнер врал. Врать ему было не впервой, после того как его отец покинул этот бренный мир, оставив своему третьему сыну меч, шлем и старую кольчугу, вся жизнь Рейнера превратилась в нескончаемый поток обмана, лицемерия и жестоких кровавых стычек, каждая из которых могла стать последней. И всё же, в этот раз ложь была такой глупой и нескладной, что поверить в неё могли только люди дошедшие до полного отчаяния.

«Принесите мне головы Гринфореста, его дочери, и этого глупца Грейфорварда, и вы получите феод в моем домене. А так же золото, которым можно будет заткнуть глотки тем, кто вам будет помогать в этом богиниугодном деле.» – именно так сказала баронесса Рейнст, именно за эти слова Рейнер готов был рискнуть жизнями окружающих его бедолаг. Впрочем, ради земельного надела, который прекратит его нищенское существование, и сделает его уважаемым рыцарем, Рейнер готов был рискнуть и своей головой.

Это была хорошая сделка – поставь на кон свою голову, и возможно тебе повезёт. Разница между Рейнером и другими его коллегами по опасному ремеслу была лишь в том, что голова Рейнера оценивалась им достаточно дорого, как минимум надел земли, который можно будет передать по наследству. Не все могли получить столь высокую оценку, и ставили свою голову против нескольких золотых монет. Возможно поэтому Рейнер презирал их, ведь ему удалось не пасть так низко.

Они всё равно пошли бы за Рейнером, даже если бы знали, что большинству из них не вернуться из этого рейда, и что вернувшихся ждёт лишь краткая отсрочка от беспросветной нищеты, купленная за полученные ими монеты. Но Рейнер решил, что надо как-то приободрить свой отряд, и потому обещал им несметные сокровища, которые они получат в качестве выкупа за графа Гринфореста. Обещая это, он знал, что живым Гринфореста им не взять. Знал он и то, что сможет откупиться горстью золотых, когда до последнего идиота в отряде дойдёт, что за мёртвого Гринфореста выкупа им не видать.

Дело казалось не сложным, устроить засаду на королевском тракте, расстрелять из арбалетов ничего не подозревающий отряд барона Грейфорварда, добить мечами и топорами остатки пытающихся контратаковать или если повезёт убегающих. После этого повторить то же самое с отрядом графа Гринфореста.

Простой надёжный план, который не испортить даже таким отбросам, как те кем он командует. Простой, надёжный, и испорченный ещё за день до того как первая его часть должна была воплотиться. Рейнер знал, что время его враг, что в любой момент, кто-то более умный чем остальные может сбежать к будущим жертвам, и рассказать всё, надеясь на награду. Лучший способ не допустить этого – устроить для всего отряда празднование в честь грядущих успехов, с обязательной совместной пьянкой в самой дешёвой из близлежащих таверн. Конечно, у такого способа заставить всех держать язык за зубами есть очевидные минусы, например, кого-то могут ударить ножом в пьяной драке, или, кто-то может умереть от того отвратительного пойла, которое в дешёвых тавернах гордо называют элем. Но обдумав все варианты, Рейнер решил, что потеря пары идиотов никак не повлияет на боеспособность отряда.

В конце концов, кто может ожидать, что пьяный арбалетчик решит поохотиться на оленей в лесу будущей жертвы, находящемся в пяти лигах от места пьянки, и естественно попадётся лесникам.

Не досчитавшись одного из арбалетчиков утром, Рейнер с помощью тычков и зуботычин быстро узнал, что ночью, после того как сам Рейнер, убедившись что все пьяны и еле передвигаются, поднялся в комнату и лёг спать, самый тупой из его подчинённых, покинул таверну с криками, что он добудет на всех свежайшей оленины. По уверениям тех, кто участвовал во вчерашнем споре о качестве мяса с хозяином таверны, гореохотник на оленей был так пьян, что с первого раза не смог найти выход из таверны и несколько раз пытался выйти через стену. А это значило, что есть шанс найти его мирно спящим в грязи где-то поблизости.

Рейнер решил лично обыскать округу, не доверяя своим новоиспечённым солдатам, вызвавшимся искать своего вчерашнего собутыльника в обмен на кружку местного эля для поправки здоровья. Быстро найдя свежие следы человека, временами ползшего на четвереньках, и оставлявшего глубокие борозды от арбалета в грязи, Рейнер отправился по ним. Через пару лиг стало понятно, что невероятную глупость сбежавший компенсировал невероятной упорностью – след вёл дальше. Надежда добраться до арбалетчика первым исчезла ещё через пару лиг пути, где к следам беглеца добавились следы копыт. Кому бы не принадлежали лошади, оставившие следы, ясно было, что найденный ими пьяный арбалетчик сейчас находится в замке Грейфорварда.

Сочетание глупости и упорства арбалетчика, соединившиеся с удачей конного отряда в лесу барона, так вовремя оказавшегося на пути потенциального браконьера, могло быть просто совпадением, но Рейнер уже начинал верить в слухи, ходившие о бароне Грейфорварде. Байки о бароне, который раньше был колдуном, но потом проникся истинной верой, отринул чёрную магию и стал ревностным сторонником культа трёх богинь, Рейнеру случалось слышать задолго до того, как он решил перебраться в эту местность. Но о том, что этот самый бывший колдун и барон Грейфорвард один и тот же человек, Рейнер услышал только вчера во время устроенного им празднования по поводу грядущего богатства.

– Говорю же, это точно он. – уверял всех напивающийся рядом с ним, еле ворочающий языком, огромный мечник, с видом напуганного ребёнка.

– Кто он? – вмешался в разговор Рейнер.

– Барон… барон колдун… тот самый… – продолжил мечник, с трудом выговаривая слова.

– Не неси чушь, барон не может быть колдуном, а колдун бароном. Жрецы культа трёх богинь позаботились о том, что бы этого никогда не произошло. Все владетельные сеньоры регулярно приносят жертвы трём богиням, а значит не могут быть колдунами. – авторитетно заявил Рейнер, сам не до конца верящий, что регулярное принесение жертв трём богиням под присмотром жрецов исключает возможность быть колдуном.

– Так в этом то всё и дело, что он бывший колдун, понимаете, бывший. – собрав остатки сил ответил мечник и начал медленно валиться под стол.

Кто-нибудь более суеверный, услышав подобную новость, непременно отказался бы от нападения на отряд новоявленного бывшего колдуна, но Рейнер даже и не подумал об этом. Зато теперь он лучше понимал, по какой причине все в его отряде так неистово напиваются, не считаясь с тем, что в завтрашней засаде трясущиеся с похмелья руки могут стоит им жизни.

И вот всего одну ночь спустя, он начинал жалеть о своём решении не отступать от намеченного. «Впрочем, дело не в колдуне, дело в идиотах, один идиот решил поохотиться, другие идиоты напуганы колдовством, ничего не обычного, я справлюсь, бороться с идиотами мне не впервой.» – успокаивал себя Рейнер, возвращаясь к отряду и думая как поменять план.

Вернувшись в таверну, Рейнер собрал всех своих солдат в пустовавшем по причине раннего времени зале и заказал за свой счёт всем по стакану вина. Дождавшись когда гул благословений и радостных вскриков стихнет, он поднял руку, призывая к молчанию, и окинув взглядом опухшие лица собравшихся, начал свою речь.

– Все вы опытные войны. – с максимально серьёзным видом произнёс Рейнер.

– Все кроме Берта. – прервал речь Рейнера толстый арбалетчик, вызвав прокатившиеся по залу смешки.

– Заткнись! – с обидой отозвался худой и высокий молодой человек закутанный в грязный серый плащ из под которого торчала потёртая рукоятка меча.

– Все вы опытные войны! – начал заново Рейнер, дождавшись когда смех утихнет.

– Говори прямо командир. – выкрикнул кто-то из задних рядов.

– Чёрт с вами, все вы сброд, который не достоин даже называться войнами. Ночью один из вас, недоумков, решил поохотиться и попал в руки слуг барона Грейфорварда. Никому из вас не хватило мозгов остановить этого сына осла. Он наверняка расскажет барону всё о нашем маленьком походе за его головой. Утешиться вы можете только тем фактом, что барон наверняка будет пытать этого идиота перед тем как повесить. Тем не менее, план придётся изменить, и эти изменения отразятся на том сколько золотых вы сможете получить. Все мы потеряли часть добычи из-за этого любителя охоты. – сказал Рейнер, со злобной усмешкой.

Проклятья, призываемые на голову несчастного арбалетчика, раздавались со всех сторон. Дождавшись когда люди изольют всю накопившуюся ненависть, Рейнер снова поднял руку, призывая к тишине.

– Мы не будем устраивать засаду около замка барона, там нас уже ждут. Мы сразу перейдём ко второй части плана и устроим засаду на графа с его свитой ближе к межевому камню владений барона Грейфорварда. И будем надеяться, что барон не успеет предупредить графа. – сказал Рейнер.

Казалось, что прошла вечность с того момента как отряд Рейнера остановился в ивовых зарослях около королевского тракта. Напряжение от ожидания предстоящей битвы заставляло людей вести себя грубее обычного, что в случае с отрядом, наспех собранным из отбросов, найденных по тавернам, означало поток оскорблений и угроз которые в любой момент могли перейти в драку.

– Берт, ты умрёшь сегодня, страх убьёт тебя. – толстый арбалетчик подначивал дрожащего от напряжения мечника.

– Не тебе говорить другим о страхе, ты будешь сидеть в кустах, когда я буду резать людей. – парировал мечник.

– Я вижу, как ты дрожишь, Берт. Ты просто трус. – продолжил толстый арбалетчик.

– Заткнись! – переходя на визг, ответил Берт.

– Трус. Какой же ты трус. – продолжил толстый арбалетчик.

– Заткнитесь оба. – уверенно сказал худой арбалетчик со шрамом через всё лицо.

– Это не твоё дело, Криг. – сказал толстый арбалетчик и сделал пару шагов в сторону от Крига.

– Ты будешь решать, что моё дело, а что нет? – с угрозой ответил Криг и сделал пару шагов к толстому арбалетчику.

– Успокоились! – попытался остановить начинающуюся драку Рейнер.

– Успокойся, Криг. – сказал с ухмылкой толстый арбалетчик, понадеявшись на то, что Криг не посмеет начать драку после приказа Рейнера.

– Ах ты грязная свинья. – тихо сказал Криг, и резко ударил ножом в печень ошалевшего от неожиданности толстого арбалетчика.

Толстый арбалетчик завопил во весь голос, и попытался убежать с торчащим из груди ножом, заливая тёмной кровью мокрую землю.

– Заткните его! – приказал Рейнер находящимся ближе всех к толстому арбалетчику.

– Поздно, нас заметили, разведчик уже скачет к нам. – сказал вышедший из зарослей ивы арбалетчик, стоявший ближе всех к дороге.

– Чёрт бы вас всех подрал! Криг, ты пожалеешь. Связать его! Отходим. – приказал Рейнер.

Глава 5. Теория контакта.

Головная боль не отступала. Не помогли ни сон, ни чай, ни осознание того, что это удача – проснуться живым и страдать от временных последствий экстренного выхода из гибернационного сна. Развалившись в кресле пилота, Олег пытался заставить себя поесть. Противный скрежет ногтей по металлу заставил Олега отвлечься от тщетных попыток съесть стандартный набор для завтрака из остатков сохранившегося запаса на корабле «Зенит».

– Внимание! Мичман Петров штатно завершил процедуру гибернации. Крышка контейнера гибернации номер 19 не открылась штатно. Причины выясняются. Майор Стеклов, в соответствии с пунктом 27 устава несения службы на космических кораблях Союза Республик Земли от 1 мая 2209 года, вы, как единственный бодрствующий член экипажа, должны вскрыть крышку контейнера гибернации и помочь мичману выбраться из контейнера, после чего провести краткий инструктаж мичмана. – сказала Лариса.

– Я услышал тебя, Лариса. – ответил Олег, не двигаясь с места.

– Майор, невыполнение требований устава будет расценено как халатность, информация об инциденте будет занесена в личное дело. – проинформировала Лариса.

– Да иду я, иду. Проклятая крышка. Мичман Петров, успокойтесь, я уже иду освобождать вас! – прокричал изо всех сил Олег и медленно пошёл в сторону контейнеров гибернации.

Доковыляв до контейнера с номером 19, Олег попытался сдвинуть крышку, но у него ничего не получилось, крышка не сдвинулась ни на миллиметр. Внутри контейнера тихо скулил мичман Петров.

– Держись мичман, я тебя вытащу! – уверенно прокричал Олег и осмотрелся вокруг, пытаясь найти способ открытия крышки среди связок проводов.

– Что-то не так, у меня голова раскалывается! – прокричал Петров из контейнера.

– Лариса, какой из проводов отвечает за открытие крышки, скажи серию бинарной метки. – спросил Олег.

– Серия одинакова для всех проводов в зоне контейнеров, подсерия один ноль один ноль ноль, номер провода ноль ноль один ноль ноль. – ответила Лариса

– Так, единица широкий штрих, ноль узкий штрих, правильно? Лариса, повтори подсерию. – спросил Олег, копаясь в проводах идущих от контейнера.

– Майор Стеклов, мои подсчёты говорят, что вы не успеете, мичман Петров задохнётся. Рекомендуется вскрыть контейнер металлорежущим инструментом. – ответила Лариса.

– Майор, режь этот чёртов контейнер, мне уже тут дышать нечем. – подтвердил слова Ларисы Петров.

– Лариса, я вижу, что место с металлорежущим инструментом всё в пене, могу ли я отрывая пену, выпущенную системой аварийной герметизации отсека, разгерметизировать отсек? Сколько там пены вглубь? Достаточно останется после доступа к пиле например? – с сомнением спросил Олег, с трудом шагая к стойкам инструмента, покрытыми затвердевшей пеной.

– Не могу ответить на ваш вопрос, мало данных. Не известно сколько пены, из выпущенной системой аварийной герметизации отсеков, было потеряно через образовавшиеся повреждения отсеков. – ответила Лариса.

– Ну то есть, высока вероятность, что при попытке вытащить пилу со штатного места хранения, отсек будет разгерметизирован. Лариса, это плохой вариант, надо искать провод отвечающий за открытие крышки. – сказал Олег, и медленно пошёл обратно к контейнеру номер 19.

– Предлагаю использовать плазменный резак, он расположен с самого края стеллажа, и вероятность разгерметизации будет минимальной. – ответила Лариса.

– Нет нет нет, какой резак, вы там все с ума посходили, вместе с роботами! – закричал находящийся в контейнере Петров.

– Лариса, гель в камере гибернации горит? – с сомнение спросил Олег.

– Нет точных данных, гель органический, но с противопожарными добавками. Класс материала Г, но самозатухающий. Расплав геля должен гореть. Температура плавления неизвестна. Испытания с использованием плазменного резака не проводились. – ответила Лариса.

– Майор, ты сожжёшь меня, не делай этого! – закричал изо всех сил Петров.

– Мичман, выбора нет. Прижми руки к телу, ноги сведи вместе. Насколько получиться конечно. – как можно спокойнее произнёс Олег и уверенно пошёл к лежащему на краю стеллажа плазменному резаку.

– Что там у вас происходит!? – прокричал Петров.

– Спокойно, мичман, постарайся реже дышать, дым наверняка ядовит. – сказал Олег, вернувшийся с плазменным резаком в руках.

Хорошей новостью было то, что гель на самом деле оказался не горючим, всё остальное было не так хорошо. Во-первых, при первом же прожоге крышки, стало понятно, что расплав геля всё таки горит и выделяет едкий чёрный дым. Во-вторых, получивший первые же ожоги мичман начал орать так, что Олег всё ещё еле живой от головной боли, чуть не потерял сознание. Ну и на конец, вышедший из гибернации и самостоятельно выбравшийся из своего контейнера, младший мичман Хрящёв, специалист по силовой поддержке и безопасности, увидев как один из членов экипажа пытается зажарить в контейнере другого с помощь плазменного резака, немедленно применил свои навыки к последнему, вследствие чего тот потерял сознание. И только после сумбурных обьяснение ИИ корабля о том, зачем именно надо срочно резать плазменным резаком контейнер с живым человеком внутри, младший мичман Хрящёв закончил работу, мирно лежащего около контейнера майора Стеклова.

К тому моменту как Олег, перенесённый мичманами в кресло командира, пришел в сознание, мичманы Петров и Хрящёв успели принять душ и одеться в синие комбинезоны предназначенные для технического персонала корабля.

– Прости командир, не сразу понял что происходит. – извинился Хрящёв.

– Не по уставу обращаетесь, мичман. – с усмешкой перебил его Петров, заклеивающий медицинским спецпластырем ожоги на руке.

– Можно по имени, и да, можно не по уставу. И не стесняйтесь говорить прямо, без отсылок на устав. Лариса довела до вас обстоятельства вашего пробуждения? – спросил Олег.

– В соответствии с вашими указаниями, отчёт о текущем состоянии хода выполнения миссии не был доведён до членов экипажа, так как состав экипажа был не полным, с учётом выбывших членов экипажа. За исключением экстренно требовавшейся младшему мичману Хрящёву информации о причинах вскрытия контейнера гибернации мичмана Петрова. – отчиталась Лариса.

– Другими словами, пока я был без сознания, все просто ждали, когда я очнусь. – резюмировал Олег.

– Так точно. – ответил за всех Петров.

– Хорошо. Других выживших нет. Все в сборе. Лариса, читай отчёт о текущем положении дел. – сказал Олег.

– Во время полёта произошла нештатная ситуация, требующая вмешательства экипажа. Столкновение с неизвестным объектом при выходе из прыжкового режима. Повреждение обшивки. Аварийная остановка основного реактора. Переход на резервный источник энергии. Повреждение систем дальней связи. Невозможность следовать заданному курсу из-за множественных неизвестных объектов. Смещение грузового отсека относительно штатного положения. В соответствии с уставом члены экипажа в порядке старшинства были экстренно выведены из гибернации. В процессе капитан Беглов погиб. Майор Стеклов, как старший член экипажа, занял должность капитан корабля. После проведения необходимых мероприятий под руководством майора Стеклова, корабль продолжил движение по скорректированной траектории. Грузовой отсек был потерян и сгорит в атмосфере планеты. Выполнение миссии полёта в соответствии с утверждённым планом не возможно. Требуется корректировка с учётом текущего состояния. – быстро протараторила Лариса.

Петров и Хрящёв вопросительно смотрели на Олега. Олег понял, что от него как от командира ждут решения стоит ли продолжать миссию. Положение было более чем странное. С одной стороны приказ отменить миссию и возвращаться, хоть и будет поддержан комиссией по разбору полёта после возвращения, так как на отмену имеются веские причины, всё же будет чёрной меткой в личном деле каждого участвовавшего в полете. После такого о карьере можно забыть, в лучшем случае всех ждёт исключение из состава космофлота и преподавательская должность в одном из институтов в провинции. С другой стороны, выполнить миссию хотя бы частично без грузового отсека корабля может стать невыполнимой задачей.

– Лариса, что было в грузовом отсеке? – спросил Олег.

– Оборудование для геологоразведки, горнодобывающая техника и оборудование для рудообогатительного завода. – ответила Лариса.

«Ну вот и всё. Меня зовут Олег Владленинович Стеклов. Я ваш преподаватель в этом семестре.» – подумал Олег. По лицам Петрова и Хрящёва было видно, что они тоже потеряли надежду на успешное завершение миссии.

– Лариса, список заданий миссии. – с последней надеждой спросил Олег.

– Геологоразведка. Создание горнодобывающего комбината на месте найденного месторождения. Поиск останков предыдущей экспедиции. Установление контакта с местным населением, без передачи технологий или сведений о Союзе Республик Земли. – монотонно произнесла Лариса.

– Лариса, состояние посадочных челноков. – скрестив пальцы спросил Олег.

– Из пяти челноков, два в рабочем состоянии, пригодны для высадки на поверхность планеты и подъёма обратно на корабль. Ещё один с частично повреждёнными двигателями, пригоден только для спуска на планету. – ответила Лариса.

Настроение всех присутствующих резко улучшилось, для частичного выполнения миссии корабля «Зенит», требовалось только спуститься на планету и поговорить с местным населением. Олег улыбался, Хрящёв всем своим видом выражал готовность к выполнению миссии, а Петров так и вовсе светился от радости.

– Ну что, мичман Петров, ты у нас сертифицированный специалист по историческим закономерностям развития и контактам с неземными цивилизациями. Тебе и карты в руки. Предлагай. – обратился Олег к сияющему от счастья Петрову.

– Лариса, население планеты гуманоиды? – спросил Петров.

– Автоматические зонды предыдущей миссии классифицировали местное население как представителей вида «homo sapiens» то есть «человек разумный». – ответила Лариса.

– Лариса, задание миссии «контакт с местным населением» требует поиск доказательств теории посева? – с лёгкой тревогой спросил Петров.

– Нет, только установление контакта, без уточнений. – ответила Лариса.

– Хорошо. Лариса, уровень развития цивилизации определён? – успокоившись, спросил Петров.

– Раннее средневековье. – ответила Лариса.

– Лариса, этнографические костюмы соответствующие данной эпохе были в грузовом отсеке? – спросил Петров.

– Нет, этнографические костюмы, реплики оружия и доспехов в упакованном виде хранились на складе повседневной одежды экипажа. Маркировка упаковок начинается с буквы «р». – ответила Лариса.

– Лариса, порадуй нас, универсальные модули перевода языка мы найдём там же? – спросил Петров.

– Да, универсальные картриджи для медкапсулы, упаковка промаркирована также. Надеюсь, это вас радует. – ответила Лариса.

– Ещё как, Лариса, ещё как. – бодро ответил Петров.

– Значит, лингвистику мы прогуливали. – подколол Петрова Олег.

– Я бы справился с установлением контакта в любом случае, но с универсальными переводчиками, мы сможем выдать себя за местных. – не смущаясь ответил Петров.

– Ненавижу попадать в медкапсулу. Когда уже придумают импланты совместимые с гибернацией? – оскалившись, произнёс Хрящёв.

– Универсальный переводчики инсталлируем всем. Не известно как всё пройдёт. Шансы на удачный исход надо повысить до возможного максимума. – прервал Хрящёва Олег.

– Так точно. – ответил угрюмый Хрящёв.

– Хорошо, значит, находим костюмы, одеваемся, инсталлируем системы перевода с помощью медкапсулы, спускаемся на челноке, находим местных, говорим с ними, фиксируем на видео. Возвращаемся на корабль, и миссию можно частично считать выполненной. Летим обратно. – резюмировал Олег.

Петров с обидой посмотрел на Олега. Не найдя понимания, Петров повернулся к Хрящёву. Хрящёв не понял что не так, и переглянувшись с Олегом, кивнул и пошёл к складу одежды экипажа.

– Командир. Ребята. Вы на самом деле хотите поставить галочку и улететь? – спросил Петров.

– Ну да, а что есть другие предложения? – спросил Олег.

– Ну во-первых, предлагаю прямо сейчас начать называть друг друга по именам, и договориться о том, кем мы будем представляться местным. – издалека начал Петров.

– Олег. – назвал своё имя Олег и улыбнулся.

– Толя. – отозвался, остановившийся на полпути к складу, Хрящёв.

– Нет, так не пойдёт. Вот например, я Александр, не Саша, не Санёк. На этом уровне развития цивилизации это невероятно важно. Значит не Толя, а Анатолий. Как бы подчёркивает статус. – поправил Петров.

– Понял. – отозвался Хрящёв.

– Просто Олег тоже не подойдёт. Предположим, мы с Анатолием солдаты. Но командовать нами лучше барону. Значит, сир Олег, или барон Олег. Хотя лучше по названию баронства. Так солиднее. Скажем что из далека, титул никто проверить не сможет. – продолжил Александр.

– Вот не надо этого, проверят, не проверят, ни к чему нам ещё и такие проблемы. – ответил Олег.

– Хорошо, предположим, что вы ещё не получили наследство, то есть наследник барона Стеклова. Всё равно сир Олег, но не барон. – согласился Александр.

– Ладно, пусть так. Что там во-вторых? – ответил Олег, смотря на нашедшего реплику меча каролингской эпохи Анатолия.

– Ну это же такой шанс, пожить жизнью рыцарей, как в книгах. – мечтательно произнёс Александр.

– Умереть, как в книгах. – продолжил описывать открывающиеся перспективы Анатолий.

– Как оружие, специалист по безопасности Анатолий? – спросил Олег.

– Надо взять нормальное, хотя бы по одному игломёту на каждого. – ответил Анатолий, размахивая мечом.

– Если что, я умею пользоваться мечом, я ходил в клуб исторической реконструкции. – с гордостью заявил Александр.

– Надо высадиться на место падения обломков грузового отсека. Во-первых, меньше удивления местных. Одну падающую комету они уже видели, вторая новостью дня не станет. Во-вторых, может что-то полезное найдём. Хотя это вряд ли. – предположил Олег.

– Согласен. – подтвердил мысли Олега Анатолий.

– Не против. – сказал Александр.

– Лариса, рассчитай траекторию челнока, для приземления в центр зоны падения обломков грузового отсека. – приказал Олег.

– Может стоит оставить кого-нибудь на корабле? – спросил Анатолий.

– Не получиться, Александр специалист по контакту, ты по безопасности, ну а я в ответе за всё. Если вас там волки местные съедят, отвечать буду перед трибуналом. Я тоже с вами пойду. – возразил Олег.

– Челнок готов. – сказала Лариса.

– Интересно, какие волки предыдущую миссию там съели. – мрачно сказал Анатолий.

– Увидим. – отозвался Олег.

Глава 6. Стая товарищей.

Рейнер знал, что его преследует череда неудач, начавшаяся после смерти его отца, и спокойно относился к этому факту, прибывая в уверенности, что это не может длиться вечно и рано или поздно удача снова обратит на него свой взор. В глубине души он был готов к тому, что и в этот раз всё пойдёт не по плану, но то как бездарно всё произошло в этот раз, заставило Рейнера отказаться на время от бережно хранимого им, почти религиозного чувства смирения перед судьбой. Рейнер был в ярости.

Отступив с последнего места засады, отряд Рейнера, убедившись что никто не бросился за ними в погоню, остановился на небольшой опушке ближайшего леса в нескольких лигах от королевского тракта. И без того похожие на мокрых бродячих собак, люди выглядели жалкими. Не до конца понимавшие, с чем им предстояло бы столкнутся, сложись все так как планировал Рейнер, люди думали, что лёгкое на первый взгляд дело было провалено из-за их безалаберности. В глубине души каждый из них понимал, что часть вины за произошедшую неудачу лежит на нём лично, но никто не хотел этого признавать открыто. Напротив, если тяжёлая голодная опасная и наполненная несправедливостью жизнь чему-то и научила их, так это тому, что признание вины в этом несправедливом мире только отягощает наказание. Им нужен был тот, кто ответит за произошедшую неудачу.

Ярость Рейнера не мешала ему понимать, что в какой-то мере всё сложилось для него не самым худшим образом. Он знал, что людям нужен тот, на ком они смогут выместить свою злобу и свою обиду за собственные просчёты. Сам Рейнер, как командир отряда, должен был бы стать этим несчастным, но в этот раз ему повезло, у него был Криг. Связанный по рукам и ногам Криг, понимая то же что и Рейнер, и зная, что Рейенер не упустит свой шанс свалить на него вину за всё, безжизненно свисал с холки лошади, на которую его забросили при отступлении.

– Снимите эту падаль! – громко отдал приказ Рейнер.

Берт, худой высокий мечник, заступившись за которого, Криг устроил драку с толстым арбалетчиком, подошёл к свисающему через холку лошади Кригу и резко сдёрнул его на землю. Криг упал как мешок с картошкой и завыл от боли. Берт изо всех сил ударил лежащего на земле Крига ногой, от чего тот ещё сильнее завыл. Никогда в жизни Берту не было так страшно, мысль о том, что все вспомнят, что драка Крига и толстого арбалетчика началась с перепалки арбалетчика с ним, вызывала в Берте такой ужас, что он с трудом сдерживался, что бы не упасть в обморок.

– Какая же ты падаль, Берт. Не надо было мне… – начал было Криг.

– Это точно, не надо было! – закричал Берт, прерывая речь Крига ударом сапога в лицо.

Отплёвываясь кровью и обломками зубов, Криг попытался встать, но не смог. Берт принялся пинать извивающегося Крига. Вокруг мгновенно образовалась толпа из желающих поучаствовать в избиении связанного.

– Разошлись! – закричал Рейнер.

– Это всё он! Он! Его вина! – раздались крики недовольных из медленно отступившей толпы.

– Он ответит! Но ответит как и положено благородному человеку перед благородными людьми. Разве мы не благородные люди? – успокоил толпу Рейнер, одновременно польстив всем присутствующим.

– Благородные люди? Да вы просто стая волков! – из последних сил закричал Криг и улыбнулся, показав свои сломанные зубы.

Толпа снова загудела и придвинулась к Кригу, некоторые уже успели пнуть его несколько раз. Рейнер понял, что если не вмешаться, то Крига просто забьют насмерть, и после прийдётся искать ещё одного виноватого. Допустить этого Рейнер не мог, так как следующим предстояло стать ему лично. Растолкав собравшихся вокруг Крига «благородных» людей, Рейнер посадил его, прислонив спиной к стволу дерева.

– Мы будем судить его, судом чести, и каждый сможет высказаться. – уверенно произнёс Рейнер.

– Суд чести? Какой к псам чести? Откуда у отбросов вроде вас честь? – настолько громко насколько хватало сил, возразил Криг.

– Гореть тебе в аду, Криг! Заткнись! Вздёрнуть его! – раздались крики.

– Суд чести! – громко повторил Рейнер.

– Это твоя вина, и ты же решил быть судьёй? – прохрипел Криг.

– Не я устроил поножовщину, не из-за меня нашу засаду обнаружили. Это ты во всём виноват. – парировал Рейнер.

– Ты командир, ты выбирал людей, ты взял в отряд этого жирного борова с арбалетом, который своим воплем всех подвёл. Вина на тебе. Командир. – попытался свалить вину за неудачу на Рейнера Криг.

Толпа загудела. Рейнер понял, что надо заканчивать, пока он сам не оказался связанным около дерева вместе с Кригом, или вместо него. Окинув взглядом толпу, Рейнер увидел белого как снег Берта, с ужасом смотрящего на него. Сделав шаг вперёд, Рейнер схватил Берта за руку и вытащил из толпы, поставив рядом с Кригом. Берт, беззвучно открывая и закрывая рот, пытался что-то сказать, но не мог.

– Вот свидетель твоей вины! – перекрикивая толпу, объявил Рейнер.

– Да, я видел. – тихо сказал Берт, успокоившийся, что его не обвиняют вместе с Кригом.

– Скажи нам, Берт, ты видел, как Криг безо всякой причины напал на нашего друга? Громче! – продолжил Рейнер.

– Да, я видел. – ответил Берт.

– Громче, что бы все слышали! – потребовал Рейнер.

– Да! Видел! – срывающимся голосом прокричал Берт.

– В петлю его! Повесить как собаку! – раздались крики из толпы.

Криг снова попытался встать, но затёкшие связанные ноги не дали ему это сделать, и он упал лицом в грязь. Торжествующий Рейнер поднял его, и прислонив к дереву, с размаху ударил кулаком в лицо. Толпа торжествующе закричала.

– Я требую суда поединком! – с отчаянием прокричал Криг, брызгая из разбитого рта слюной и кровью во все стороны.

– Нет! Это дело не личное, твоя вина перед всеми нами, а значит ты будешь казнён! Завяжите рот этой падали и приготовьте костёр! – закричал Рейнер, закрывая рукой рот Кригу.

Криг, поняв что его не повесят, а будут сжигать на костре, и очень вероятно, что сжигать будут медленно, завопил и попытался прокусить руку Рейнера. Обломки зубов бессильно впились в кожаную перчатку, так вовремя надетую Рейнером. Толпа буквально взорвалась от кровожадных криков радости. Трясущийся от страха Берт помог Рейнеру разжать челюсти Крига, и с явным облегчением сунул ему в рот обрывок грязной тряпки.

Когда Крига потащили к медленно разгорающемуся под моросящим дождём костру, Рейнер с облегчением выдохнул. Растеряйся он хоть на секунду, настроение в отряде сменилось бы, и сейчас к костру связанным тащили бы его. Так близко к верной и мучительной смерти он не был уже давно. Быстро оценив текущее положение дел, Рейнер решил, что расслабляться рано. Как только его товарищи по опасному ремеслу замучают несчастного Крига до смерти, обжаривая его на костре, у них в головах возникнет вопрос «Что делать дальше?».

Рейнер не знал правильный ответ на этот вопрос, но точно знал, что он должен придумать его, и быстро, иначе они могут поджарить и его.

Добычи не было, зато появилась вероятность попасть в руки людей графа Гринфореста, или барона Грейфорварда, что по сути одно и тоже. Рано или поздно эти двое устроят охоту на неудачливый отряд Рейнера, и убедившийся в безалаберности своих новоявленных подчинённых Рейнер не сомневался в итоге этой охоты. Ясно было только одно, надо как можно скорее убираться отсюда, и как можно дальше. Вопрос был только в том куда.

Запах горелого мяса был всё нестерпимее, а стоны находящегося в агонии Крига всё тише. Некоторым наёмникам из отряда уже начинало надоедать зрелище горящих в костре ног Крига, которые тот уже и не пытался убрать из костра, и они начинали двусмысленно смотреть на Рейнера. Рейнер судорожно перебирал варианты того, куда бы направить всю эту братию. Варианты были один хуже другого. Например, можно было напасть на замок Грейфорварда, опередив отряд барона, который будет медленно тащиться со скоростью телег из обоза графа Гринфореста. Но мало того, что захватить силами отряда состоящего из двух десятков оборванцев замок Грейфорвард было абсолютно безумной идей, так ещё и была вероятность нарваться перед замком на часть отрядов графа и барона, если те вдруг решат вспомнить молодость, и поедут впереди с частью своих войнов, не останавливаясь что бы ждать обоз. Второй вариант, отправиться захватывать замок графа Гринфореста, был ещё хуже, так как замок графа было не захватить и целой армией. Но хоть какую-то добычу Рейнер должен был посулить озверевшей толпе, в которую превратился его отряд, иначе они никуда не поедут, и тогда его весьма вероятно ждёт костёр.

Самым реалистичным вариантом было отправиться к замку барона Рейнста и потребовать компенсации за неудачно прошедший рейд с баронессы Рейнст, дождавшись предварительно отъезда из замка барона. Рейнер был почти уверен, что баронесса не посвятила своего мужа в план убийства графа Гринфореста и его дочери. Если бы барон был в курсе, он наверняка был бы против и запретил бы своей жене даже думать о таком, и как следствие, никто бы не нанял Рейнера. И даже в том маловероятном случае, если бы самому барону Рейнсту понравился бы план баронессы, он ни за что на свете не доверил бы ей лично нанимать отряд убийц. По всему выходило, что баронесса Рейнст будет не в восторге, если её муж узнает о её договоре с Рейнером. Этим можно было воспользоваться, устроив осаду замка во время отсутствия барона, и предложив баронессе откупиться от неудачливых убийц графа, не дожидаясь возвращения мужа. План был не лишён недостатков, но ничего лучше Рейнер придумать не мог, и решил действовать.

– Теперь, когда мы казнили этого мерзкого хорька, лишившего всех нас законной добычи, настало время подумать о том, как получить компенсацию, которой все мы, рисковавшие жизнями, без всякого сомнения достойны! – начал свою речь Рейнер.

– Да! Достойны! – пронеслись выкрики из толпы.

– Мы пойдём к заказчику рейда, и получим свою компенсацию! – продолжил Рейнер.

Лица в толпе мгновенно погрустнели. Все понимали, что в качестве компенсации в лучшем случае они могут быть осмеяны заказчиком, каковым без сомнения являлся кто-то из владетельных сеньоров, а в худшем случае могут получить пытки и смерть.

– Командир, разве заказчик заплатит за глупость Крига? – разумно возразил рыжий арбалетчик, всем своим видом напоминавший суриката.

– Вам повезло с командиром, я знаю как заставить заказчика раскошелиться. И как сделать это так, что бы не отправиться всей компанией на дыбу. Я знаю один секрет заказчика, который нам поможет. – ответил Рейнер.

Толпа одобрительно загудела. Все понимали, что требовать с заказчика деньги за невыполненную работу, при этом угрожая раскрытием какого-то секрета, было недостойным поведением даже для наёмников, но деньги всем были очень нужны.

Заглушая гомон наёмников, начавших обсуждать предложение Рейнера, раздались необычно сильные раскаты грома. Взоры наёмников, начавших неистово осенять себя знаком трёх кругов, поднялись к небу, покрытому тяжёлыми дождевыми тучами. Огненный шар с огромной скоростью летел по небу оставляя за собой длинный и тонкий огненный след, растворяющийся в тёмных облаках.

– Это наказание за наши грехи! – завопил арбалетчик, похожий на суриката.

– Это проклятие чернокнижника Грейфорварда, за нашу попытку напасть на него! – визгливо возразил, все ещё впечатлённый сожжением Крига, Берт.

– Заткнитесь глупцы! Это подающая звезда. Это подарок от трёх богинь нам, за наши молитвы! – прервал начинавшуюся в отряде истерику Рейнер, решивший, что это его шанс остаться уважаемым наёмником.

– Говори, командир! – раздалось из задних рядов смотревших на Рейнера наёмников.

– Звезды не падают одни, с ними всегда падают ценные артефакты. Мы немедленно отправимся на место падения звезды, найдём артефакты, заберём их, и потом выгодно продадим жрецам культа трёх богинь! – кратко изложил новый план Рейнер.

Глава 7. Секреты владетельных сеньоров.

«Ты родился в сословии войнов, а значит ты должен быть смелым. Так хотят три богини.» – говорил Марку жрец второго круга в святилище вознёсшегося Лаврентия, расположенного рядом с замком Грейфорвард. Марк изо всех сил старался не подвести трёх богинь, но в этот раз он был как никогда близок к тому, что бы отбросить показное пренебрежение к опасностям, и впасть в самую настоящую панику. Огромная огненная комета падает с неба, все вокруг осеняют себя знаком трёх кругов и просят защиты у трёх богинь, некоторые успели свалиться в обморок, а его отец, барон Грейфорвард, с полным пренебрежением ко всему, делает непонятные жесты руками в направлении летящего по небу огненного шара. В этот момент Марк не боялся огня, не боялся огромных падающих с неба камней, но внезапное безумие его отца, мудрого барона Грейфорвада, по настоящему напугали Марка.

– Отец, что ты делаешь? – спросил Марк, с видом человека, который ожидает самого худшего.

– Пытаюсь примерно определить угол падения кометы. – невозмутимо ответил барон Грейфорвард, так как будто всю жизнь только этим и занимался.

– Зачем ты это делаешь? – продолжил немного успокоенный ответом Марк.

– Хочу понять, где она упадёт. Может на наши земли, тогда надо будет ехать на место падения вместе со жрецом второго круга, и успокаивать местных крестьян. – дал вполне разумный ответ барон.

Полностью успокоенный ответом отца, Марк окинул взглядом людей находящихся рядом с ними. Кроме барона Грейфорварда и его самого, полное спокойствие демонстрировали только граф Гринфорест и его дочь Аврора, будущая жена Марка. Марк улыбнулся ей, она улыбнулась в ответ.

– Моя дочь, Аврора. – представил Марку свою дочь граф Гринфорест, увидевший что те успели обменяться улыбками.

– Марк, старший сын и наследник барона Грейфорварда. – представился Марк.

– Рада познакомиться с вами. – ответила Аврора.

Огненный шар скрылся за кронами деревьев, после чего за лесом что-то ярко вспыхнуло, и до людей Гринфореста и Грейфорварда, продолжавших осенять себя знаком трёх кругов, донёсся сильный грохот. Ещё раз дружно охнув, люди начали возвращаться к своим делам, шёпотом обсуждая произошедшее.

– Как тогда, в долине трёх богинь, когда мы с тобой познакомились барон. – сказал граф Гринфорест, показывая жестом на место падения огненного шара.

– Да, хорошие были времена. – ответил барон Грейфорвард.

– Я тогда уже успел попрощаться с этим миром, так нас прижали проклятые поклонники красных деревьев. Сами три богини тогда послали вас. – улыбаясь сказал граф.

– Я запомнил это по-другому, вы бились как лев, и каждый в вашем отряде стоил десятерых проклятых поклонников красных деревьев. – улыбаясь ответил барон.

– Нет, барон, если бы вы тогда, так вовремя не врубились в строй этих скотов с фланга, мы бы все там легли. Несмотря на всю нашу доблесть, которая должен признать была. – гордо выпрямившись ответил граф.

– Отец, ты никогда не рассказывал об этом подвиге. – сказал Марк, с восхищением глядя на отца.

– Не может быть. – сказал удивленный граф.

– Это в основном подвиг графа. Я со своим отрядом просто был рядом, и мне посчастливилось принять в нём участие. – ответил барон.

– Молодой человек, ваш отец настоящий герой. Кроме этого, он совершил множество других деяний, достойных быть вписанными золотыми буквами в историю завоевания долины трёх богинь. Я искренне надеюсь, что его сыну выпадет честь совершить не меньше. – ответил граф.

Марк удивился, он никогда не слышал от отца подробности о его походе в долину трёх богинь, более того, никто и никогда в замке Грейфорвард не поднимал эту тему. Баронесса Грейфорвард, жрец второго круга в святилище вознёсшегося Лаврентия, старый слуга барона Дональд, конюх Михаэль, и даже хромой и угрюмый Чарли, которого ничто не могло напугать, даже гнев самого барона, – все они никогда не говорили об этой части жизни барона, как будто дали какой-то странный обед молчания, и до сих пор боялись его нарушить. Никто не пытался скрыть того факта, что барон часть своей жизни посвятил возвращению долины трёх богинь под руку жрецов, но все говорили об этом как о незначительном факте из жизни барона.

Всё что мог вынести Марк из оговорок, время от времени проскакивавших в воспоминаниях окружавших его людей, достаточно давно знавших барона, это сам факт участия последнего в войнах в долине трёх богинь. Ничего никогда не говорилось ни о подвигах барона, ни об его участии в битвах или осадах, тем более таких в которых жизнь висела на волоске. Марк прибывал в полной уверенности, что это было похоже на увеселительную прогулку: добрался до долины трёх богинь, преклонил колено перед рекомендованными жрецами святынями, получил благодарность от жрецов за участие, отправился в родные места и всю оставшуюся жизнь пользуешься уважением от тех, кто такую прогулку не совершил. И тут граф Гринфорест, говорит о том, что барон спас ему жизнь во время жестокого боя в долине трёх богинь, как о всем известном факте, а после добавляет о множестве других подвигов барона. Если даже граф преувеличивает, всё равно рассказать было о чём, но никто Марку не рассказал.

– Граф, в моём замке вас ждёт достойный приём. – немного формально начал барон.

– Надеюсь, твой повар не разучился жарить баранину. – с улыбкой ответил граф.

– У всех моих гостей будет шанс оценить его мастерство. – сказал барон.

– В таком случае не будем задерживаться, и поедем вперёд, не дожидаясь обоза. – бодро произнёс граф.

– Граф, по пути сюда мы встретили небольшой отряд оборванцев, которые попытались устроить засаду, и видимо хотели ограбить проезжающих по королевскому тракту путников. – попытался отговорить графа барон.

– Прискорбно, барон, прискорбно. Разбойники бродят повсюду, вот и до ваших земель добралась эта нечисть. – посочувствовал граф, не отказываясь однако от своего предложения.

– Мы разогнали этих бездельников, но к сожалению мы торопились, что бы встретить на границе моих владений вас, граф, и тем самым выразить искреннее уважение. Поэтому, мы не стали их преследовать, и они могут представлять опасность. – продолжал отговаривать графа барон.

– Барон, у нас достаточно войнов, что бы оставить защиту с каждым из отрядов, даже если мы поедем вперёд и не будем дожидаться обоза. – настаивал граф.

– Граф, не можем же мы оставить только половину войнов для обеспечения безопасности такого бесценного сокровища как ваша дочь. – прибег к последней уловке барон.

– Я знаю как сделать так, чтобы Аврора была в полной безопасности. Мы оставим твоего сына охранять её. Пусть едет рядом с её каретой, и я буду в полном спокойствии относительно её безопасности. – ответил граф.

Возразить на это предложение графа барону было нечего. Заявить что Марк не сможет обеспечить безопасность своей будущей жены, даже если бы ему пришлось в одиночку сражаться с целой армией, значило бы уронить честь всего рода Грейфорвард. К тому же, сам Марк был в восторге от этого предложения, и тут же подвёл свою лошадь к карете Авроры, в которую она уже успела запрыгнуть, пока граф и барон выясняли как же им лучше ехать.

К счастью граф и сам понимал, что на карете, больше похожей на телегу, от разбойников не убежишь, а Марк хоть и готов защищать Аврору до последней капли крови, но всё же он не бессмертен.

– Оставим основную часть войнов с обозом, сами поедем с парой слуг. Если что, вспомним молодость и поскачем обратно к обозу. – сказал граф, забирая у одного из своих солдат лошадь.

– Предлагаю одного из слуг отправить ехать метров на сто левее дороги, а другого метров на сто правее. Так нас не застигнут врасплох. – предложил барон.

– Отличная мысль – согласился граф.

– Пусть будет так. – согласился барон, тяжело забираясь на свою лошадь.

Граф Гринфорест запрыгнул в седло с неожиданной для такого полного человека лёгкостью, и сразу же пустил свою лошадь галопом. Не ожидавший от графа такой прыти, барон, громко покряхтев, последовал за графом, так же пуская свою лошадь галопом. Джеймс и один из слуг графа, нещадно стегая своих лошадей, последовали за несущимися на своих лошадях во весь опор бароном и графом. Оставшиеся с обозом войны, выстроились на своих лошадях в подобие каре вокруг тройки карет и Марка, находящегося на своей лошади рядом с каретой Авроры. Обоз медленно тронулся в путь, заметно отставая от несущейся вперёд четвёрки.

– Аврора, ваш достопочтенный отец, граф Гринфорест рассказывал вам о своём походе в долину трёх богинь? – спросил Марк, смотрящую на него из кареты Аврору.

– Не так много как хотелось бы. А вы можете рассказать о долине трёх богинь? – с надеждой услышать что-то интересное спросила Аврора.

– К моему глубокому сожалению, я тоже знаю не так много как хотелось бы. Только то, что известно всем. Что в долине находятся места рождения трёх богинь. Что это три огромные воронки на плоской как стол долине. И то, что по утверждению жрецов, они поднялись оттуда прямо на небо, где мы можем видеть их каждую ночь. – разочаровал своим ответом Аврору Марк.

– У нас почему-то не принято много рассказывать о походе отца в долину трёх богинь. Хотя жрец второго круга в нашем местном святилище трёх богинь, когда речь заходит о долине, всегда подчёркивает, что её возращение под руку жрецов было богиниугодным деянием. – сказала Аврора.

– У нас в замке так же. Подробности скрыты во мраке. – попытался пошутить Марк.

– Заметили, как они хорохорятся друг перед другом. Пытаются показать молодецкий задор. – сменила тему разговора Аврора.

– Судя по всему, задор графа и барона уже поиссякли. Мы прибудем в замок первыми. – с усмешкой сказал Марк, смотря на скачущих впереди.

Отъехавшие от обоза на расстояние около лиги барон и граф, сопровождаемые парой слуг, скачущих на расстоянии сотни метров по разные стороны от дороги, начали заметно сбавлять темп.

– Не торопись, барон. Мы достаточно отъехали, что бы нас никто не слышал. Надо поговорить. – сказал граф, осадив свою лошадь, и сменив дикую скачку галопом на медленную рысь.

– Слава трём богиням, я уж начал думать, что ты сходишь с ума. – ответил барон, тоже пустив свою лошадь рысью.

– Думаю, нет смысла в долгом ожидании, если ты не против барон, то я бы хотел назначить дату свадьбы как можно скорее. – перешёл сразу к делу граф.

– В принципе я не против, но если слишком поспешить, пойдут слухи. Ты же знаешь, граф, сколько смердов на площади ни пори, а рты им всем не закроешь. Да и времена сейчас такие, что и благородные люди не гнушаются распространять небылицы. Люди скажут, что свадьба такая поспешная, потому что ждать было нельзя из-за положения невесты, мол ещё бы чуть-чуть и в жертвенный стол святилища животом бы упиралась. Потом начнут говорить, что внук мой и не мой вовсе. А то ещё чего похуже удумают, например, что без синего дерева не обошлось. – с сомнением ответил барон.

– Ну уж рты затыкать ты умеешь, барон. Повесишь пару смердов, и всё. Не мне тебя этому учить. – сказал граф.

– Граф, к чему спешка? Думаешь, что мы потом откажемся, наслушавшись бредней о проклятии? – спросил барон.

– Нет, не в этом дело. – ответил побледневший граф.

– Ты прямо скажи, не первый год друг друга знаем. – настаивал барон.

– Ну ладно, только это строго между нами. – сказал граф, окинув взглядом скачущих на расстоянии сотни метров слева и справа слуг.

– Мог бы и не предупреждать – заговорчески сказал барон, и пустил лошадь поближе к графу.

– В общем, проблемы с деньгами на приданное. Нет, ты не думай, приданное будет, и достойное. Но, сам же знаешь, с деньгами всё всегда не просто. – начал граф.

– Ты не стесняйся, граф, помочь может чем, мешает может кто. – с ухмылкой сказал барон.

– Почти угадал. Мой ростовщик, Белорид, скотина поклоняющаяся синим деревьям, гореть ему в аду вечно, говорит что из крестьян больше не выжать, а потому в долг серьёзную сумму давать отказывается. До того дошёл, наглая скотина, что предложил часть моих земель выкупить. Запустил я конечно с ним. Давно надо было решать. – признавая вину сказал граф.

– Ну так в чем проблема, решай. Подо что в долг то брал? Реликвию какую священную заложил, что теперь надо выкупать?– спросил барон.

– Да нет, не настолько я в отчаянии был. Ничего необычного, оброк и повинности моих крестьян как обеспечение выплат пошли, пока не отдам, он имеет право вместо меня с них собирать. Ну то есть лет сто, как он думает, учитывая сумму. Я не особо в процентах разбирался. – ответил граф.

– Ну так в чём спешка? Вроде как наоборот, пока нового богинипродавца найдёшь, пока этого угомонишь. Время ж нужно.– спросил барон.

– Да в том то и дело, что времени нет. Этот гад все соки из крестьян моих выжал, того гляди взбунтуются. Оно мне надо их усмирять? Да и кто потом под их оброк и повинности мне в долг даст. Надо торопиться. Да и новый ростовщик приехал, уже кредит предлагал. – ответил граф.

– Я понял тебя, граф. – ответил барон.

– Ну и соответственно, оденусь в рубище, несколько дней в святилище трёх богинь молиться буду. На службе выйду перед крестьянами, скажу что мол околдовал меня проклятый богинипродавец, но наши жрецы трёх богинь меня исцелили, и открыли мне очи, на то как этот гад в моих землях честных людей обирает. Потом пойдём всей толпой этого дурака сжигать. – улыбаясь сказал граф.

– Интересно, когда они поумнеют. – задумчиво произнёс барон.

– Крестьяне? – спросил граф.

– Поклонники синих деревьев. – ответил барон.

– Надеюсь никогда. – с усмешкой ответил граф.

– Ну это всё понятно, не в первый раз, а со свадьбой спешишь почему? – спросил барон.

– Да не держаться у меня деньги, всё потрачу, как только получу. А у ростовщика надо будет быстро брать, пока он всё другим, так же под крестьянский труд, в долг не раздал. – ответил граф.

– Понятно. – со вздохом сказал барон.

– Да и на свадьбу дочери можно много взять, повод же есть. Им же всегда не всё равно, зачем честный человек у них, упырей, в долг берет. – добавил граф.

Глава 8. Практика контакта.

Александр знал, что каждый мир проходит по своему уникальному пути развития, со своими уникальными особенностями, но ему так хотелось верить, что здесь, на этой планете он попадёт не просто в мир не додумавшихся до банального пороха братьев по разуму, а в то самое средневековье, наполненное легендарными рыцарями и живущее по своим особым правилам. К сожалению Александра, его восторг от того факта, что этот мир достиг уровня развития средневековой Европы, другие члены экипажа не разделяли. По мнению Олега, им вообще не стоило здесь задерживаться дольше чем необходимо для того, что бы поставить в отчёте об экспедиции в таблице выполненные задания миссии галочку напротив пункта «Установление контакта с местным населением». Анатолий так же, хоть и был не против посещения местных питейных заведений, восторгов от попадания в, как он выразился, «эру антисанитарии» не испытывал, и сожалел, что цивилизация не достигла хотя бы уровня развития двадцатого века.

Все трое, по очереди пройдя процедуру имплантации универсальных модулей перевода языка в единственной на корабле медкапсуле, оделись в костюмы, соответствующие по мнению ИИ костюмам используемым на планете, и сидели в спускающемся в зону падения обломков грузового отсека посадочном челноке. Стальные шлемы и мечи, подвергшиеся искусственному состариванию и нанесению следов ковки ручным инструментом, куртки, рубашки и штаны из льняной ткани, сапоги из кожи, идентичной натуральной, плечевые сумки, сшитые из грубой холщевой ткани, кольчуги с имитацией многодневной работы не очень искусного кузнеца, – всё это сильно контрастировало с внутренней отделкой посадочного челнока, управляемого искусственным интеллектом. Все трое выглядели как что-то инородное, попавшее в посадочный челнок по ошибке, как трое дикарей из прошлого, неведомым образом попавшим в будущее.

– Как же не удобно во всём этом. – сказал Анатолий.

– Терпи, это не надолго. – возразил Олег.

– Привыкнешь. – то ли успокаивал, то ли пугал Александр.

– Единственное к чему тут хочется привыкать, это штурмовой игломёт внутри сумки, но к нему я уже давно привык. Чувствую себя без него, как без штанов. – ответил Анатолий.

– В таком случае тебе повезло, что игломёт с тобой. – улыбаясь сказал Олег.

Плазма образовавшаяся вокруг посадочного челнока при входе в атмосферу планеты, сменилась тяжёлыми грозовыми облаками, закрывавшими обзор.

– Лариса, высота. – немного нервничая спросил Олег.

– 2300 метров. – отозвалась Лариса.

Когда челнок вышел из облаков и тяжёлые капли дождя забарабанили по обшивке, через стекло кабины стало видно место посадки. Разбившийся грузовой отсек корабля оставил на месте падения выгоревшую полосу леса длинной больше километра, с продолжавшими гореть под проливным дождём обломками. Челнок спускался всё ниже, уже можно было различить отдельные обгоревшие деревья.