Наивысшая награда

Наивысшая награда

Вице-адмирал военно-космических сил земной федерации Каледин Василий Петрович сидел в своём любимом кресле и пил самый отвратительный кофе в своей жизни. Адмирала не радовало ни приглашение на обед к губернатору, ни предстоящий осмотр дома, давно присмотренного его супругой для покупки.

Причиной мерзкого вкуса прекрасно сваренного напитка, являлся стандартный бланк доклада пограничной стражи, что лёг на стол сегодня утром. Всего тремя строчками там был описан конец всего стопятого сектора федерации: «В системах Киви Шесть, Белтон Три и Новая Надежда замечены одиночные разведчики локусов. При проведении доразведки выявлено ядро роя, составляющее не менее ста пятидесяти крупных кораблей. Вектор движения роя указывает вероятную атаку пограничных систем сектора в течение двух недель».

Вторжения локусов, или по научному Ingens locusta, тварей, похожих на кузнечиков и передвигавшихся роями, случались и ранее, но никогда ещё не было столь масштабного. Пять – десять крупных кораблей с прикрытием более мелких, не без проблем, но достаточно уверенно уничтожались флотом. Сто пятьдесят – это приговор. Такая огромная орда, это почти в пять раз больше, чем весь флот сектора, что ещё только предстоит собрать в кучу. Дозаправить, довооружить, доукомплектовать и наспех отремонтировать вообще всё, что может летать и стрелять. И они всё равно не справятся. Требуется помощь соседних и центральных секторов, чёрт – да вообще всех и как можно скорее. Нужно собрать всё в единый кулак, тогда будет шанс дотянуть до подкрепления. Иначе кузнечики просто раздавят по частям. Вот только чтобы получить этот шанс, придётся оголить пограничные системы. Василий Петрович с усилием потёр виски и с отвращением посмотрел на поданный к утреннему кофе медовик.

Локусы рассматривали человечество исключительно в виде пищи. Вице-адмирал когда-то давно видел учебный фильм про только что освобождённую от роя планету. Загоны для людей из странного вида кристаллических изгородей, фабрики переработки… Оттого что там творилось, выворачивало в буквальном смысле. Значит, нужно бросить всё оборудование и ресурсы и вытащить хотя бы людей. Почти миллион населения и это только в приграничье. Всё, чем жили люди на двух десятках планет, всё пошло прахом. И сделать ничего нельзя. Нужно начинать эвакуацию.

Эвакуация… Три планеты и множество шахтёрских лагерей за две недели, точно не успеть. Придётся сдерживать рой. А всё, что есть под рукой и достаточно близко – это пограничная стража. Сколько от них останется к моменту старта последнего транспорта, Каледин не хотел даже думать, но опыт подсказывал, что вряд ли больше половины. Семьи погранцов жили на этих планетах, и драться стража будет до конца.

Флот метрополии, если поторопится, сможет прибыть через два месяца, и до этого момента нужно как-то продержаться и собирать информацию о количестве, передвижения, тактике и стратегии армады врага. Как опытный штабной офицер, вице-адмирал знал как цену точной информации, так и цену ошибок. В случае с противником, имеющим сто пятьдесят крупных кораблей, ошибка непростительна.

В военно-космических силах стопятого сектора имелось всего три корвета разведчика, и долго раздумывать над целями Василию Петровичу не пришлось. Сделав ещё один глоток самого мерзкого в своей жизни кофе, адмирал потянулся к одиноко стоящему на краю стола красному телефону. Гонка со смертью началась.

***

Лиза родилась на Новой Надежде, небольшой колонии, почти на самой границе сектора. Маленький сопящий свёрток забрали из роддома, и следующие пять лет молодой семьи были наполнены ночными побудками, прививками, бессонными ночами и счастьем. Будущее казалось предсказуемым и безоблачным, и пара уже думала о втором ребёнке, когда пришёл рой.

В свои пять лет Лиза уже многое понимала и каждый день училась чему-то новому, как губка, впитывая всё, что слышит и видит вокруг. Десять дней назад, её самые лучшие на свете папа и мама, вдруг разом стали очень серьёзными и начали произносить много незнакомых слов, и самое частое среди них было – эвакуация.

Это новое противное слово стало потом повторяться всё чаще и чаще, то забирая мороженое из магазина, то загромождая улицы города и любимый парк длинной вереницей автобусов. И каждый день эти автобусы увозили куда-то дяденек и тётенек. Потом противное слово забрало папу. Он был пилотом военного корабля и должен был защищать Лизу и маму. Отец, не больно уколов жёсткой щетиной щеку, поцеловал дочь и ушёл, пообещав скоро вернуться. Лиза ждала весь вечер, но он почему-то не пришёл. Не пришёл и на следующий день, и даже через день. Мама при расспросах постоянно отворачивалась и долго моргала, стараясь скрыть слёзы, думая, что Лиза их не видит. Совсем скоро они все вместе должны были улететь к бабушке, и девочка очень боялась, что папа не успеет.

Потихоньку город пустел, и всё меньше и меньше людей оставалось на улицах. Сегодня в обед должны были забрать и Лизу с мамой. Качаясь на качелях перед домом, девочка вдруг заметила вспышки на небе. В синеве тут и там вспыхивали маленькие звёздочки и через какое-то время гасли, а потом зажглась одна большая, и её Лиза показала маме.

– Мам, смотри какая красивая! Прямо как в мультике про пони, да? Теперь папа скоро приедет, да мам? – при этих словах, мамин планшет упал, а сама она побелела и охнула, оперлась на скамейку.

– Что с тобой, мамочка – встревожилась девочка, заглядывая в её лицо.

Мама стояла, пытаясь не упасть от осознания увиденного. Так, именно так, должен выглядеть бой в космосе по рассказам супруга. И её муж, пилот системного истребителя, был сейчас именно там.

– Лиза… Это папа… Папа защищает нас.

Неожиданно по всему городу взревели сигналы тревоги, и Лизе стало очень страшно. Механический женский голос всё время повторял: «Эвакуация, немедленная эвакуация, всем пройти к автобусам». И они побежали вдвоём, взяв из дома только мамину сумку и любимого мишку с надорванным ухом.