Вольная. Гроза дворянского рода

Судьбоносная рыжая

В жизни есть два пути: «Ждать и получать» и «Брать и получать». Варвара ждать не привыкла и если она видела то, что может получить здесь и сейчас, она начинала действовать.

На этот раз объектом стала курица.

Рыжая и толстая. Как она оказалась в этих краях, Варя понятия не имела, но то, что эта наглая пернатая скоро станет её обедом – очевидно.

Они обе уставились друг на друга. Курица смотрела на девушку с опаской и явно рассуждала, куда лучше податься. А Варя глядела с хитрой ухмылкой, готовясь нападать.

– Ну что, подружка, сварю из тебя суп. Ты только не противься. Спокойно.

Варвара раскрыла руки и начала подкрадываться. Курица кудахтала и разглядывала своего врага с ещё большим интересом. Варя ступала по траве босыми ногами медленно. Плохо, что рядом нет ни одного места, куда можно было бы загнать птицу.

«Это чужая курица», – вдруг заговорила в ней совесть.

Чья? Варя быстро воспаряла духом. Она не находилась в чужом дворе. Эта роща – не частное владение. Соответственно, всё, что тут бегает, никому не принадлежит. А она устала бродить по лесу в поисках ягод. Ни одной малинки не нашла, ничегошеньки. А есть хочется.

Шаг, второй. Курица делала вид, что не боится. Но стоило Варе нагнуться, чтобы схватить добычу, птица пустилась наутёк.

– Ах так!

Варвара сдаваться не собиралась, погналась за рыжей по непротоптанным тропам мимо берёз и кустарников шиповника. И бегает-то как прытко! Варя успела поотбивать ступни об острые щепки, но не остановилась. Вдруг курица застряла в ветвях кустарника, и девушка уже было обрадовалась, но та с испугу прорвалась. Перья летели в разные стороны, кудахтала она так громко, что уши закладывало.

Дважды Варвара теряла её из виду, но, заприметив маленький виляющий хвостик, снова пускалась в погоню. Эта курица будет сегодня вариться в её котелке и точка!

Варя так увлеклась, что уже не знала, куда бежит и что вокруг неё находится. Она спохватилась, когда курица завела её в какой-то двор и Варя наткнулась на стену. При этом курица где-то спряталась и притихла. Варя сделала два шага и увидела открытую дверь, судя по мебели, ведущую на кухню. Запахи оттуда шли припреятнейшие. Голодный желудок девушки подал сигнал. Внутри никого не было, и Варя несмело шагнула за порог. Её манили булки, что лежали в корзинке на столе. Вкусные, сдобные, горячие. Рот Вари наполнился слюной.

«Если я возьму две, никто не заметит. Их там так много», – подумала она и потянулась к булкам, но не суждено было Варе коснуться этих булочек. Кто-то перехватил её руку.

Пойманная за руку

– Воровать вздумала? – спросил мужчина, который держал её за руку и пока не думал отпускать.

Варя дёрнулась, увидев рядом с собой высокого и дорого одетого мужчину. Он решил, что она воровка. Какой стыд!

– Нет, сударь, нет! Я ничего такого не вздумала. Простите, простите, – взволнованно тараторила Варя. Что на неё нашло? Это та проклятая курица виновата. – Я не… О сударь, не наказывайте, умоляю вас! У меня матушка больная, на ноги не встаёт. Я одна у неё кормилица.

– И что ж, ты её ворованной едой кормишь? – мужчина глядел на босые ноги девушки. Позади неё на половицах остались следы земли и травы.

– О, нет-нет, сударь, что вы! – Варя попыталась руку выдернуть, да сила его не позволила. – Я работала, но он прогнал меня… так и не заплатив. Я садовница. Цветы выращиваю, кусты постригаю, удобряю почву… э… я сад ему в порядок приводила…

– Кому?

– Купцу тому… тщеславному! Сил не жалела, чтобы крохи заработать. А он обманул… А матушку кормить надо.

– Что ж ты, садовница, не можешь овощей да фруктов вырастить?

– Да где ж растить-то? Вокруг нашей избы хорошей земли нет, сплошная глина.

– А животные? Коровы молоко дают, куры яйца несут.

– Уж я просвещенная на этот счёт, сударь. Только чтобы животное иметь, надо его купить сначала. А у меня нет монет.

– И чем же вы питаетесь?

– А чем приходится. Хожу в лес ягоды собирать. В дождливые дни грибы можно найти. А сегодня в роще курицу увидела. Думала, она ничейная, – Варя запнулась, когда дворянин слегка ухмыльнулся её простому говору. Но быстро собралась и договорила: – Это она меня сюда привела. И тут я булки увидела… я… я всего две хотела взять: мне и матушке. Их ведь много в корзинке. Я не воровка. Я…

Наконец молодой дворянин отпустил руку Варвары и думал, что она пустится бежать, но девушка замерла как камень. Рюши сорочки поднимались и опускались от того, как часто она дышала. Сарафан выцветший, изношенный, рисунка уже не разобрать. Волосы выбились из-под косынки. Светлая коса доходила девушке до пояса.

Дворянин взял корзинку и вручил её Варваре.

– Прими это от меня, коли слова твои правдивы.

– Это всё? Но, сударь…

– Меня зовут Александр Луговский. Бери и ступай, пока я не передумал… тебя наказывать, – он снова усмехнулся, потому что не хотел этого говорить, но по-другому она не возьмёт сдобу.

– Но… так много.

– Они не ворованные, верно? Я сам отдаю тебе эту корзинку. Фива ещё состряпает, она в этом деле хороша. Ну! Ступай же!

Варвара попятилась, а у двери Александр вдруг окликнул её снова.

– Садовница, говоришь?

– Садовница, – кивнула Варя и стукнулась пяткой о порог. – Ой!

Александр не сдержал улыбки. Какая забавная девушка, подумалось ему.

– Ты где живёшь-то?

– За рекой, – Варя не знала, где находится, но поскольку она пришла сюда из рощи, то проще было сказать, что дом её находится за рекой, ибо так оно и было.

– Знаешь заброшенную церковь в Ковенском переулке, среди деревянных построек?

– А то как же! Знаю.

– Раньше там была приходская церковь, но разворовали её, а батюшка скончался от хвори непонятной. За ней не приглядывали. Так и стояла она никому ненужная. Я решил её привести в надлежащий вид. Так вот, сад там никуда не годится. Возьмёшься за эту работу? Буду платить тебе каждый день.

– О, сударь, вы так любезны.

– Приходи завтра на рассвете к церкви.

Варя от счастья с трудом сдерживала улыбку. Обняв крепко корзинку с булками она выпрыгнула на улицу.

– Я приду, сударь! Приду!

Там, за рекой

Изба из круглых неотесанных брёвен, крытая соломой стояла на пригорке среди таких же, себе подобных. Редкие берёзки да осинки тянулись к небу. Земля у крыльца протоптана, ни травинки там не проросло. Двор Варя подметала время от времени, поэтому мусора нигде не было. Слева – два столбика и натянутая на них веревка, на которой сушилось бельё.

Варя бедром толкнула скрипучую дверь, вбежала в избу, напевая себе под нос весёлую песенку, и поставила корзину с булками на шаткий деревянный стол. Затем повернулась к печке, на которой лежала её матушка.

Летом печь была холодной. Варя затапливала её лишь для того, чтобы хлеба напечь. Только для теста мука нужна, а она давно кончилась. Вот и простаивала печь без дела, а матушка грелась под одеялами, если замерзала.

– Смотри, что у меня есть! – весело сказала Варя, подавая булку матери.

Та присела, в недоумении глядя на аппетитную сдобу.

– Что это! Господи, помилуй! Неужто ты…

– Не волнуйся так, маменька. Эти булки мне дал один дворянин.

Мать за сердце схватилась. Мариной её звали. Здоровой была, в поле работала. А теперь с постели не вставала, исхудала от хвори.

– Откуда же дворянин-то взялся? Ты ведь в рощу ходила за ягодами.

– Ходила. – Варя разломила булку и откусила, а потом стала жевать с большим аппетитом. – Что со мной приключилось, не поверишь.

И она пустилась рассказывать матушке свою забавную историю, раскачиваясь на тяжелом табурете.

Марина не одобрила поступок Александра.

– Не нужно было брать эту корзину, дочка. А вдруг этот дворянин неприличный и попросит у тебя какие-нибудь неподобающие вещи сделать.

– Ну что ты, маменька! Он в церковь меня позвал. Работа там имеется. Я этот хлеб отработаю.

– Работа? Да в церкви?

– Она заброшенная. Ты знаешь эту церковь, маменька. Раньше помнишь, когда я маленькая была, мы туда на службу ходили по воскресеньям. А потом батюшка помер, и церковь никому не нужная стала. Так вот тот дворянин хочет восстановить её. А я садом займусь. А что? Благое дело! И голодать не будем, а вскоре в церковь ходить начнём. И ты поправишься, маменька.

– Ох, не знаю, Варька. Осторожней будь. Богатым нельзя доверять. Как с тем купцом было, а?

– Тот купец – нечестный человек.

– Так почему ты думаешь, что этот дворянин честный?

– А не думаю я! Ты кушай, маменька. Жалко, если эти булки пропадут.

– Соседям раздай.

Варя стала вдруг печальной.

– Ну вот ты опять. Соседи о нас не думают. Почему я должна делиться с ними этими булками? Потом судачить начнут, мол, откуда вдруг такая сдоба. Глянь, тут мука высшего сорта.

– Ты права, дочка, – вздохнула Марина, возвращая голову на подушку. Варя подала ей кружку воды. Женщина сделала несколько глотков. – Волнуюсь я за тебя.

– Мы не пропадём, маменька, – ответила Варвара, но сама своим слова не верила.

На рассвете

Когда Варвара пришла к церкви, солнце едва показалось, но Александр уже ждал её. Кровь его кипела, он был крайне взволнован. Он и сам был удивлён, но ему не терпелось увидеть босоногую девчушку вновь. Странным образом он думал о ней весь оставшийся день и всю ночь, практически не сомкнув глаз.

– Вы пришли, – выходя навстречу девушке, сказал Александр.

– Если вы сказали правду, то я готова взяться за работу, – сказала она, осматривая запущенный сад.

– Я никогда не обманываю. Вы можете приступать немедленно. Я буду в церкви, если понадоблюсь. Сегодня надо покрасить притвор и буазери. Мои рабочие уже принялись за дело. Я собираюсь к ним присоединиться. Всё, что вам потребуется для работы, найдёте вон в той пристройке.

– Да, сударь.

Он многозначительно и долго смотрел на неё.

– Как вас звать?

– Варвара, сударь.

– Хорошо, – сказал он, развернулся и вошёл в церковь. Сердцу было спокойно уже от того, что девушка где-то поблизости, и он мог ей помочь. Ах, он забыл спросить, вкусные ли были булки, приготовленные Фивой. Не возвращаться же теперь.

В пыльном и затхлом зале церкви царил полный беспорядок. Рабочие передвигались из угла в угол, что-то разбирая, складывая. Стучали молотками, орудовали кистями. Александр желал отреставрировать храм как можно скорее, чтобы жители в округе имели шанс ходить на службы, крестить детей, венчаться. Этот благородный вклад ничего не стоил доброму молодому дворянину. Александр готов был пожертвовать всем ради блага общества. Он любил людей, как и люди любили его.

Обсудив важные вопросы с зодчим, Александр подошёл к большому окну и стал задумчиво рассматривать безликий двор.

– Это ещё что за чудо?

Рядом с Александром появился его добрый и весёлый друг Богдан. Аккуратные усы, бородка, сюртук с иголочки и продолговатая шляпа. Богдан не мог похвастаться красотой, но барышни так и крутились в его обществе. А виной всему была невероятная сила обаяния.

– Какое ещё чудо? – не понял Александр.

– Ну там, в траве.

Александр проследил взглядом за пальцем Богдана, затем нахмурился.

– Это Варвара. Она приведёт сад церкви в подобающий вид.

– Девица?

– А что, собственно, тебя смущает?

– Где ты нашёл её?

– Она… – Александр резко замолчал. Рассказать правду Богдану – значит получить ещё больше насмешек. Он кашлянул, затем сказал: – Один купец её обманул, а ей нужно за матушкой больной присматривать. Бедняжка, осталась без средств на существование. Я не мог просто закрыть на это глаза.

– Она босая.

– Допускаю, у неё порвались башмаки, – сказав это, Александр сделал в уме помарку. Он хотел купить девчушке башмаки, самые модные и удобные. Он сам себе улыбнулся.

– Чего это ты, друг мой, улыбаешься?

– Вспомнился забавный момент, но это неважно. Ты прибыл ко мне по какому-то вопросу?

– О да. Я хочу просить руку Марии, твоей кузины, дорогой мой друг. Нет мочи ждать. Знаю, ты просил не торопить время, но мои чувства к ней становятся мучительными.

– Вы продолжаете обмениваться письмами?

– Да, и уважаемая Мария тоже хочет поскорее воссоединиться.

– Но ты, конечно же, помнишь, что её матушка не отдаст Марию замуж раньше, чем Евдокию. А посему подыщи благородного князя для сестрицы Марии, и откроешь себе путь.

– Князя! Ха! У твоей тётушки высокие запросы, друг мой, – Богдан был возмущён и заинтригован одновременно.

Александр снова посмотрел в окно. Варвара срезала сухие ветки, рискуя оцарапать белые ручки.

– Тётушка и мне ищет невесту из княжеского рода, представь себе!

– Твоя тётушка слишком много на себя берёт.

– После гибели моих родителей именно она заботилась обо мне. Так что у неё все права на то, чтобы подыскать мне невесту.

Варвара исчезла с поля его зрения, стоило на секунду отвернуться. Александр забеспокоился, хоть и старался не выдавать своего волнения перед Богданом. Где же она? Убежала в пристройку?

Чтобы отвлечь себя от мыслей о новой садовнице, Александр прошёлся к противоположной стене. Богдан проследовал за ним.

– Ты знаешь хорошего художника? – обратился к нему Александр. – Эти иконы нуждаются в возрождении. После похорон батюшки их сняли и спрятали в подвале церкви. Это те, что сохранились. Большую часть выкрали. Глянь, – Александр стянул полотно с одной из икон, – краски побледнели, линии не чёткие. Я бы хотел вернуть их на прежние места, но не в таком виде.

Богдан задумчиво потёр бороду.

– Я поспрашиваю в городе. Встречал я одного художника. Заболотницкий его фамилия, но не знаю, возьмётся ли он за иконы.

– Будь другом…

– Сударь!

Александр с Богданом обернулись на голос.

Перед ними стояла Варвара, промокшая насквозь. Косынка сползла на плечи, волосы прилипли ко лбу. Девушка всхлипывала и пугливо хлопала глазами. Что ещё стряслось?

Яблоки нынче сладкие

Испуганная, дрожащая при мысли о наказании, она подступила ближе к своему хозяину и виновато опустила голову. Купец, у которого она работала раньше, всегда наказывал её за оплошности розгами или лишением жалования. Она ждала чего угодно.

– Сударь, я не хотела… я не могла знать… я…

– Боже правый, да объясните же, почему вы вся мокрая?

– Мне вода была нужна. Откуда же мне было знать, что кран тот проржавел и не пригоден для использования… я крутила, крутила, а потом он… остался у меня в руках… а вода фонтаном ударила в лицо.

Вокруг ног девушки набежала целая лужа.

– Вода по-прежнему бежит?

– Нет, сударь, я мешками заткнула дырку, но…

Богдан с Александром обменялись обеспокоенными взглядами, затем оба выбежали из церкви.

Мешки вздулись, и вода готова была прорваться в любую секунду.

– Богдан, зови моих людей сюда. Скорее же, право! – А сам снял сюртук, накрыл им плечики мокрой девушки и подбежал к крану, чтобы удержать воду до прихода рабочей силы.

Варвара чуть не плача сокрушалась и просила прощения, но Александр ей не отвечал. Спустя некоторое время она притихла, закутавшись в мужской сюртук, от которого исходил особый запах; он пользовался духами, что для Вари было в диковинку. Их деревенские мужчины пахли сеном, землёй да животными. А тут приятный цветочный аромат вперемешку с запахом табака. Варвара посмотрела на крепкий стан, на сильные руки Александра и вдруг стало стыдно. Зардевшись, она быстро отвернулась.

«Рано мне о мужчинах думать! Что ещё за мысли?» – ругала она себя за то, что позволила отметить красоту, грациозность его движений и манеру его поведения. Этот дворянин обращался к своим рабочим не свысока, а по-доброму, дружелюбно, уважительно.

– Ну вот, – сказал Александр, выпрямляясь, – теперь кран пригоден для использования.

Ему подали сухое полотенце. Александр вытер руки, переступил грязь и подошёл к Варваре.

– Пользуйтесь, сударыня!

Варя хихикнула.

– Рассмешили вы меня. Какая же я сударыня?

Но Александр не успел ответить. Богдан его торопил. Кивнув другу, Александр снова посмотрел на Варю.

– Вернёте мой сюртук?

– Ох! Простите меня. – Она протянула промокший сюртук и отступила, кланяясь.

Александр не побрезговал, надел сюртук, затем протянул девушке две монеты.

– Соходите-ка на рынок и купите матушке овощей да фруктов. Яблоки нынче сладкие и спелые продают.

– А как же… Я ведь только начала. Утро ж ещё!

– На сегодня с вас достаточно. Посмотрите на себя, Варюшка, вы промокли вся. Простудитесь и ничем мне не поможете. Ступайте, смените сарафан. Завтра снова приходите.

Варя хлопала длинными ресничками, рассматривая медные копейки, и не верила в происходящее. Она послушалась хозяина и бегом помчалась в деревню, сменить сарафан да высушить волосы.

Матушка её спала. Варя не стала тревожить её сон, быстро переоделась и побежала на рынок, напевая:

Смолкни пташка-канарейка,

Полно громко распевать!

Перестань же ты, злодейка,

Ретивое надрывать!

Ведь давно забыто было,

Пташка, лютый мой злодей, –

Она снова пробудила

Громкой песенкой своей.

– Ах, Варька, песенки поешь! – крикнула бабка Прасковья, торгующая семечками. – Видать, жизнь заладилась. Или любовь случилась?

– Ах, какая любовь, баб Прасковья? – хохотала Варвара. – Я работу нашла. Церковь помогаю восстанавливать.

– Благое дело, благое.

– Ещё какое благое, баб Прасковья! – убегая, кричала девушка.

А сама думала: что, если и вправду любовь случилась? Приятную тяжесть сюртука Александра она по сию минуту ощущала. И его цветочный запах вперемешку с табаком…

Вопрос наследства

Около пяти часов Александр возвращался домой по Сампсониевскому проспекту. Он не весь день провёл в церкви. На самом деле, он уехал сразу после того, как ушла Варвара. Богдан вытянул его на встречу с адвокатом по вопросу о владениях заброшенной церкви. Они вместе отобедали в трактире, после чего поехали на рынок, а заодно повстречались с художником, которого довольно быстро отыскал Богдан.

Удовлетворённый проделанной за день работой, Александр ехал в экипаже, думая ни о чём, но о Варваре. О её красивом личике, о маленьких плечиках, о ясных глазах и алых губах. Милое создание, вызывающее одну лишь улыбку.

Было ещё светло, но уже по-вечернему тихо. Александр успевал на чаепитие. Войдя в дом, он снял шляпу и остановился в тесной передней, прислушиваясь к голосам. Тётушки уже находились в столовой. Звенели чашки и слышался их звонкий смех.

Тётушка Пелагея, – та, что вырастила Александра, – блюстительница старых нравов любила во всём порядок. Она придерживалась семейных традиций и именно благодаря ей усадьба держалась в том первозданном виде, что сотворил её покойный дед. Тётушка Акулина – младшая сестра Пелагеи. От неё можно было услышать только одно слово – «да». Ведь она соглашалась со всем, что скажет Пелагея. Акулина всюду следует за старшей сестрой и во всём ей подражает. Если Пелагея решила купить шляпку, Акулина обязательно пожелает точно такую же.

У обеих женщин были дети. По воле судьбы у Пелагеи были две дочери, а у Акулины – два сына. Но сегодня в столовой ни тех, ни других не было слышно. Тетушки пили чай в одиночестве.

– Ваше благородие?

Александр обернулся и увидел дворецкого Тихомира. Александр сразу же протянул ему свою шляпу и сюртук.

– Я переоденусь и спущусь к чаю, – сказал он и прошёл мимо Тихомира.

Но у дверей в столовую он остановился послушать, о чём говорят его любимые тётушки.

– Не будь твой Константин таким дормоедом, мой муж оставил бы и ему часть наследства. Ох, Акулина, и как тебе удалось воспитать двух не похожих друг на друга сыновей!

– Право же, Пелагея! Я не жду никакого наследства. Александр нас без крова не оставит, коли на то пошло.

Любопытно! О чём это они толкуют? Александр чуть пригнулся вперёд, чтобы хорошо слышать, но не выдать себя.

– Не оставит, если женится в конце концов. И наследство он получит только в том случае, если женится. Мой драгоценный муж, – она тяжело вздохнула, подумав о муже, в одиночестве борющемся с хворью. Лекари к нему не подпускали никого из жильцов, твердя, что хворь эта заразная. – Он хочет, чтобы Александр взялся за ум, женился, обзавёлся отпрысками. А то не дело это – ходить холостым, когда уже тридцать годков на подходе.

– Тридцать годков! – сокрушалась Акулина.

– Ну, ничего. Я ему тут невесту присмотрела. Из княжеской семьи. О! Не хухры-мухры. Я его сосватаю. На будущей неделе нанесу визит родителям Анфисы, а там и свадьбу сыграем. И чем быстрее, тем лучше.

Александр покачал головой. Анфиса! Это та барышня, которая каждому джентельмену ручку подаёт и кокетничает? Она? Ему в жены?

Не выдержав, Александр шагнул в столовую и широко улыбнулся тётушкам.

– Кого это вы нынче сватать собрались? Уж не дорогого ли моего кузена Аркадия?

Пелагея неодобрительно разглядывала несвежий вид племянника.

– Аркадия мы ещё успеем женить. Сейчас важнее тебе невесту отыскать.

– Мне хорошо живётся, тётушка.

– Не говори ерунды. Любому мужчине нужна жена. И потом, дядюшка твой совсем плох. Лекари ничего хорошего не предвещают. Вся эта усадьба тебе достанется, а ещё дядюшкин капитал. Вот только если не женишься, его брат всё унаследует, этот старый хрыч Петр. Он падок на богатства, и про хворь своего брата прознал. Завтра явится сюда… Какой невежда! Глаза бы мои его не видели!

– Но на ком же я женюсь? У меня нет невесты, – театрально всплеснув руками, делая вид, что ни о чём не догадывается, сказал Александр. – Или вы это для меня уже невесту подыскали, тётушка?

Акулина в безмолвной радости похлопала его догадке.

– Анфиса её звать. Красавица! – принялась рассказывать Пелагея. – Её руки сам принц хочет просить. Но мы опередим.

– Это, кажется, дочь князя Бездольного?

– Ах! Ты знаком с этой семьёй?

– Ну… в каком-то смысле…

– Так это же замечательно! Это же так хорошо! Скорее сосватаем тебя и сыграем свадьбу!

– Не спешите, тётушка. Не уверен, что Анфиса годится мне в жёны и…

– Это не обсуждается! – воскликнула Пелагея, стукнув ладошкой по столу. – В следующую субботу с божьей помощью мы примем у нас в усадьбе князя Бездольного с его дочерью. А годится тебе Анфиса или нет, не суть важно. Стерпится – слюбится. И если хочешь чай, прошу тебя, дорогой, сначала переоденься. И где ты только был!

Поднимаясь к себе, Александр пытался бороться с противоречивыми чувствами. Жениться не было никакого желания. И на ком! Анфиса Бездольная может быть хоть княжной, хоть королевой. Эта не та девушка, с которой он хотел бы состариться. Но с другой стороны, приезд Петра Луговского, брата не только его дяди, но и отца, настораживал, приводил в смятение. У него все права отобрать усадьбу и дело семьи. Если он это сделает, то пустит всю семью по миру.

Этого нельзя было допустить.

Новые башмачки

Уже четыре дня Варя исправно работала во спасение сада старого храма. Изучила всю территорию, вычистила землю от сорняков и сухой травы. В конце дня получала плату и бежала на рынок. Жизнь сладкой не казалась, но жить стало легче.

Очередной рабочий день подходил к концу. Варя увлечённо стригла кустарник, напевая под нос весёлую песенку. Косынка сползла на плечи, но поправить она её не могла, руки в земле были. Золотые пряди выбились из причёски и закрывали её щёки. Казалось, ветер пел песни вместе с ней и пританцовывал.

Александр наблюдал за ней недолгое время, затем осмелился подойти ближе. Но Варя никого не ожидала увидеть, поэтому завизжала в испуге.

– Ах, божечки мои! Сударь! Ох, у меня сердце в пятки ушло. Нельзя же так!

– Ни в коем случае не хотел вас напугать, Варвара. Прошу прощения, – он чуть склонил голову в почтении. – Как я могу искупить свою вину?

– Ну что вы, сударь, – засмущавшись, Варя отвернулась. – Уже всё прошло. Сама виновата, увлеклась.

– Вам не холодно?

– Что? Нет, конечно. Лето на дворе!

– Не больно?

Девушка совсем растерялась. Почему ей должно быть больно?

– Нет, сударь. К чему эти вопросы?

– Дело в том, что мне тяжело смотреть на ваши босые ножки. Не поймите меня превратно, но в этой земле может прятаться что угодно. Стекло, острые камни, колючки. Но хуже, если ваши миниатюрные ступни укусит какой-нибудь неведомый жук.

Звонкий смех разлился по округе.

– Ах, сударь, как забавно! Я с детства босыми ногами по земле бегаю. Мне так нравится, я привычна.

– Что же, и в стужу тоже?

Она ещё громче расхохоталась.

– На этот случай у меня катаники имеются.

– Вы хотели сказать – катанки?

Варя махнула рукой и ошмётки земли полетели прямо на чистую одежду дворянина. Александр не колыхнулся.

– Ой! Какая я неловкая.

«Вы прекрасны, Варюшка», – желал сказать Александр, но вместо слов просто улыбнулся.

А Варя принялась руки об сарафан вытирать.

– Ну что же вы делаете? Не портите вещь!

– Да он старый.

– А у вас имеется новый? – Варя не нашлась, что сказать, и тогда Александр заговорил более настойчиво, но по-прежнему учтиво: – Вот что. У меня для вас подарок, и я настоятельно прошу не просто принять этот дар, но и носить каждый день.

Варя с подозрением и любопытством наблюдала, как богатый дворянин уходит, затем возвращается с небольшой коробкой.

– Вот, возьмите. Ну же! А теперь открывайте.

Варя несмело протянула свои тонкие руки, испачканные в земле, и приняла коробку, затем быстро поставила её и открыла. Внутри лежали башмачки бурого цвета, которые стягивались у щиколотки, покрытые атласом поверх льна. Такие простым людям носить не доводилось. Варя взяла один башмачок, покрутила, пощупала, затем положила обратно.

– Нет, – решительно сказала она, – я не могу их принять. Это дорогой подарок.

– Позвольте! Для меня это ничего не стоит. Вы должны принять их и носить, Варвара! Если хотите, пусть это будет приказ.

– Но… как же я… Носить их, чтобы работать в саду?

– Да! Да! Почему же вы не хотите понять, что негоже девице вот так босой бегать по церковному двору!

Сама Варя была остра на язык, но сейчас понимала, что может лишиться прекрасной работы. Они с мамой только-только перестали голодать. Поэтому она сделала неуклюжий реверанс и подняла коробку с башмачками.

– Благодарю вас, сударь. Как пожелаете.

Александр остался доволен не от того, что заставил взять девушку башмачки, а от того, что она отныне не будет ходить разутая. Она говорила о привычке, но не трудно догадаться, что девушка всего-то не может купить себе новую обувь.

А Варе стыдно было с таким подарком по деревне расхаживать. И матери Марине она их не показала. Когда пришла домой, спрятала коробку в нише под крыльцом, а сама как ни в чём ни бывало расхаживала босиком.

Сегодня она принесла хлеба и масла. А ещё у тётки Дуси купила свежего молока, что её корова Клава давала. Они отужинали. Мать, как всегда, не слезая с печи, ибо ноги её не ходили, а Варька на скамье рядом жевала и рассказывала, как её день в саду храма прошёл. Она ничего не утаила, только про подарок умолчала.

А утром достала башмачки, бросила их в мешочек и только у самого храма надела.

Холостой и «на выданье»

– Анфиса Бездольная, – повторил Аркадий, смакуя имя. – Да, дорогой мой кузен, скоро ты станешь князем. Не о том ли мечтал твой отец?

Александр ходил по кабинету нарядный и благоухающий. Только выражение его лица оставалось холодным и непроницаемым. Не нужны были ему ни титул, ни эта свадьба, ни Анфиса. У тетушки Пелагеи чешутся руки поскорее женить своего племянника. И на то была причина, верно. Однако он не желал связывать свою жизнь с той, на которую смотреть не может.

На сегодняшнем званом ужине собралась вся семья. Тётушка Пелагея в ярком платье со своими дочерьми Евдокией и Марией. Тётушка Акулина спустилась в общий зал в сопровождении своих сыновей Константина и Аркадия (того самого, который мечтал видеть Александра князем). Приглашены были близкие друзья Александра – Богдан и Сергей (по настоянию самого Александра, ибо в одиночку он этого зверства не выдержит). Пётр – старший брат мужа тётушки Пелагеи – уже прибыл в усадьбу и с радостью согласился присутствовать на ужине.

Бездольные приехали с опозданием, что было им свойственно. Жена Бездольного никогда не торопилась. Она не следила за временем и считала, что выглядеть хорошо гораздо важнее, чем прибыть вовремя. Анфиса была такая же нерасторопная. Аркадий наблюдал за их прибытием из окна кабинета. Тётушка сама просила его не выходить, пока она не переговорит с родителями девушки. И отправила Аркадия присматривать за Александром.

Когда же он, наконец, вышел к гостям, то обнаружил, что они прекрасно проводят время без него. Его двоюродные сестры с превеликим удовольствием развлекали Анфису, пока тётушки и княжеская чета обсуждали детали помолвки.

Лишь его верные друзья заскучали в сторонке.

Александр почтенно приветствовал князя поклоном.

– Добро пожаловать в нашу усадьбу, князь! Надеюсь, вам удобно.

– О, всё просто чудесно! – воскликнул круглолицый, раскрасневшийся князь Бездольный. Его крошечные глаза сузились, а усы растянулись, выражая радость. – Очень рад знакомству, Александр.

– А как я рад, не передать словами! – с нескрываемым цинизмом ответил молодой человек.

Пелагея кашлянула, намекая племяннику, что он несколько резок. Тогда Александр решил отойти к друзьям. А по дороге успел заменить смущенное хихиканье в крытой галерее. Анфиса усердно обмахивалась веером, вероятно волнуясь перед заветной встречей. Но Александр не торопился к ней подходить.

Сергей и Богдан обсуждали дела, сидя в креслах у окна. Завидев, что к ним идёт Александр, встали и как один широко улыбнулись.

– Ну как тебе в роли жениха? – сразу же поинтересовался Сергей Авдеев. Высокий офицер в парадной форме с длинной бородой и аккуратными бакенбардами.

– Это не моя роль. И сегодня эти князья уедут домой ни с чем.

– Луговский! Что я слышу! – насмехался Богдан, копируя тон тетушки Пелагеи. – Какой ты неблагодарный, ей-богу!

У Александра это вызвало улыбку.

– Женитьба – это очень ответственный шаг. Вы хотите, чтобы я всю жизнь мучился с… – он покосился на галерею. – Она совершенно не в моём вкусе.

– А мне кажется, она хороша.

– Раз кажется – бери себе.

Сергей вернулся в кресло и вздохнул.

– Увы, она не мне предназначена, дорогой друг.

– Я на этой барышне не женюсь, вот увидите.

За ужином Александр молчал, как впрочем и остальные. Говорили его тетушка Пелагея и князь. Она всеми силами расхваливала племянника, твердила о его благородстве и воспитании. А он пытался присмотреться к Анфисе и понять, что в её облике может привлечь мужчину. Она не отличалась особенной красотой. Плоское лицо, маленький приплюснутый носик, тонкие губы. Из-под шляпки выбивались тёмные локоны. Неизвестно, какие руки скрываются под белым шелком перчаток. Шея длинная, лебединая, как и пальцы. Её матушка сказала, что Анфиса умеет играть на рояле. Но когда её попросили что-нибудь исполнить, она оправдалась тем, что давно не практиковалась и сегодня боится показаться невеждой. В итоге на рояле всех развлекала Мария.

По мнению Александра, Анфиса только и могла, что выходить в свет и красоваться перед подружками.

Когда молчаливый дворецкий Тихомир подал чай в гостиную, Александр решил взять всё в свои руки. Он говорил учтиво, но так твёрдо и упорно, что возразить было трудно. Анфиса растерялась, когда он принялся расспрашивать её о том, какой она видит жизнь рядом с ним. Устроит ли её сидеть целыми днями дома, ожидая своего мужа с дальней поездки. От одной мысли о том, что ей придётся сидеть дома шевелились волоски на её руках. Но Александр не остановился, а пошёл дальше. Он выдвинул ряд требований к своей будущей жене и заявил, что непременно накажет её за неисполнение.

– Моя жена во всём должна меня слушаться. Не думайте, что будете устраивать празднования каждый раз, когда вздумается. Это пустая трата времени и денег. Я не расположен поддерживать подобные затеи.

– На самом деле, Александр очень застенчив, – оправдывала его слова Пелагея, когда заметила побледневшие лица своих гостей. Ей очень хотелось стукнуть племянника, но при всём желании не смогла бы, поскольку сидела далеко, в кресле у камина.

– Разве это плохо, тётушка? Разве мужчина должен позволять вольности своей жене? Я скромен и буду требовать такой же скромности от своей супруги.

– Совершенно согласен, – решил поддержать друга Богдан.

Мария, услышав его голос, склонилась к сестре и что-то зашептала. Богдан догадался, что речь о нём и выпрямился от гордости.

В этот момент Александр стремительно пошёл в атаку, пока ему позволено говорить.

– Но я не могу знать наверняка, так ли скромна госпожа Анфиса.

– Разумеется, моя кровинушка скромна и прилежна, – возмутился князь.

– В таком случае, склонен с вами не согласиться. Скромная барышня не станет заговаривать с каждым встречным мужчиной и тем более садиться с ним в один экипаж.

Ахнув, Анфиса и её родители вскочили на ноги. Тетушка Пелагея схватилась за сердце.

– Да как вы… – у князя не нашлось слов.

– Немедленно принесите свои извинения, сударь! – потребовала Анфиса.

– И не подумаю. Я видел вас в компании двух господ и не могу это принять. Простите, князь. – Он поклонился. – Простите, тётушка, но я непреклонен.

Оскорблённая Анфиса подобрала юбки и пискнула:

– Уходим отсюда, папа. Немедленно!

Спустя полчаса в гостиной сидели только Пелагея и её дочери. Акулина принесла успокоительных капель.

Проводив друзей, Александр вернулся в дом.

– Ты решил меня угробить, – драматизировала Пелагея.

– Нисколько.

– Эта женитьба могла бы решить очень много наших проблем. Я уже говорила на эту тему. Что у тебя в голове, скажи на милость? Нет. Конечно, если ты хочешь потерять усадьбу… Смею заметить, что это дом твоих родителей… то пожалуйста! Разбрасывайся невестами! И благодарить меня незачем за то, что жизнь свою тебе отдала. Боже, какая я несчастная!

Акулина протянула ей раствор с каплями, и Пелагея послушно выпила его. Чуть поморщилась и откинулась на спинку кресла. Рука легла на лоб: такой жест выражал её разбитость и угнетённое состояние.

Александр не воспринимал эту драму всерьёз, однако угроза имуществу всё же была. И прибывший Пётр Луговский стал тому доказательством. С забранными назад руками он расхаживал по гостиной. Их окружало безмолвие и редкие всхлипы тетушки. Мгновение спустя он отослал сестёр и Акулину в их комнаты.

– Анфиса не та девушка, с которой я готов связать свою жизнь, тётя. Простите меня грешного, но княжна слишком своевольна и несдержанна.

– Но если ты не женишься, то… всё. Конец!

– Женюсь, – твёрдо заявил Александр. Взгляд его был красноречивей всяких слов, уверенный и ироничный. – Женюсь, тётушка, но на той, какую выберу сам.

– Только не смеши меня, боже правый!

– Смех? О чём вы? Говорю вам, что в ближайшее время я женюсь и вам не о чем беспокоиться.

Он сказал это, не подумав. Найти желаемую невесту за короткое время не так просто, но ублажить желания тёти и успокоить её – его долг. Он не мог изводить женщину, заменившую ему мать, своими глупыми капризами. И раз он это сказал, значит, непременно выполнит.

– Очень любопытно. И у тебя есть невеста на примете? – с нотками недоверия спросила Пелагея.

Ответ сорвался с уст против воли. Через минуту Александр жалел о своих словах, но было поздно. Он сказал:

– Есть! В ближайшем будущем вы с ней познакомитесь.

Где ищут невест

– Вы непременно должны принять моё предложение. Вопрос жизни и смерти.

– Боже, сударь, что может быть важнее башмачков? Я их надела. Видите?

– Моя жизнь. Моё сердце. – Александр схватил руку девушки и приложил к груди. – Слышите? Слышите, как оно бьётся? Прислушайтесь к тысячам звуков, и вы различите среди них голос будущего. Поверьте, мне нет нужды преувеличивать.

Еле справившись с волнением, Варвара отобрала руку у дворянина и отвернулась к своим кустам.

– Я вас не понимаю.

– Я прошу вас, Варя, стать моей женой. Позвольте разъяснить, что творится в моих мыслях, пока вы не отказали мне. Всё очень сложно, но уверяю, вы будете счастливы со мной. Не то чтобы я надеюсь – это не совсем верно; но сказать, будто я смею уповать на нечто абсолютно невозможное, – это тем более неправда. Я верю, что с вами моя жизнь будет такой, о какой я всегда мечтал.

– Вы не в себе, сударь.

– Вы правы, Варя… И всё-таки вы необычная девушка. Не знаю почему, но вокруг вас витает атмосфера утонченного очарования, неуловимая, быть может, для вас, но обворожившая моё сердце с самого первого дня нашей встречи.

Варя рассмеялась, но на Александра смотреть не смела. И какие чары он вдохнул в её глаза? Она совершенно не понимала, как назвать пламя, бушевавшее в её груди. Кто бы дал имя этому чувству.

– Увы, я простолюдинка. Никто не поймёт ваших намерений.

– Никто не посмеет сказать и слова. Вы – мой выбор. И для меня абсолютно не имеет значения, какого вы сословия. Варя, но ведь я не просто так предлагаю вам своё сердце. Может, от наших душ исходят какие-то флюиды симпатии, которые парят в воздухе? И нас тянет друг к другу, разве вы не чувствуете?

– Это немыслимо. Я не знаю, что на это ответить.

Варя схватила садовые ножницы, опустилась на колени перед кустом и стала обстригать сухие стебли – чик-чик – таким образом она давала свободу травяным ароматам.

Александр ушёл, сделав ей одолжение. Варя опустила руку с ножницами и подняла голову к голубому небу, взывая Богу о помощи. Этот красавец мужчина разворошил её душу. Но что ей делать? Как быть, если он снова начнёт просить о невозможном? Даже если в её мыслях поселилось желание стать единым целым с этим мужчиной, разделять горе и радости, гордиться им, всё равно принять его предложение она не могла. Кто она и кто он.

День постепенно перерастал в вечер. Варя усердно трудилась над клумбами. Она хотела посадить розы вдоль ограды, но сначала нужно было получить одобрение Александра. Подумав о нём, девушка приложила руку к груди. И почему так бьётся её сердце? Взгляд её остановился на здании храма. Она знала, что он там. Как решиться к нему подойти после всех тех слов, что она услышала утром? Варвара не переставала размышлять об этом, не приходя ни к какому определённому решению.

До самого конца она не осмелилась войти в двери церкви, чтобы спросить его о розах. «Завтра спрошу при случае», – подумала она и принялась собирать инструменты. Она унесла их в сарайчик и некоторое время прибиралась там. Когда же закончила, потянулась и с чувством выполненного долга собралась домой к матушке.

Но Александр не был намерен сдаваться. Он дожидался её у ворот.

– Сегодня я довезу вас до дома в моём экипаже, – твёрдо, но с улыбкой сказал он. Затем протянул монеты. – Это вам. Сегодняшний заработок.

– Здесь больше, чем обычно, сударь.

– Вы заслужили. Обернитесь и посмотрите, какую красоту вы создали. Уверен, этот храм станет одним из лучших мест в нашем районе.

– Благодарю, – она чуть присела в поклоне. – О! Я хочу посадить розы здесь, около оградки. Так, чтобы каждый прихожанин радовался при виде ярких бутонов. Что вы об этом думаете, господин Луговский?

– Варя, зовите меня Александр. Вы ведь станете моей женой.

– Вы опять? Я не давала согласия и…

– Почему вам так трудно дать согласие? – с нежностью спросил Александр. – Я сделаю из вас придворную даму. С вами будут заниматься лучшие учителя. А мои кузины научат вас говорить по-французски и…

– О, не надо! – прервала она его.

– Не надо чего? Что вы хотите сказать?

На лице девушки отразилось смятение и печаль. Мысль о дворянском этикете пугала её. Она слишком вольная, чтобы учиться и следовать правилам.

– Я… не годна для всей этой светской жизни, – оправдалась она.

– Удивительно. Почему вы этого не хотите? Со мной вам нечего опасаться. Даже если будет очень трудно, я буду рядом, буду оберегать вас и поддерживать во всех начинаниях. Я думаю, вы и сами это понимаете.

– Да. Да, конечно, – согласилась Варя.

– Я не стал бы просить вас, если бы…я не стал бы уговаривать вас, если бы мог иначе. Взгляните на меня, Варя! Я заслуживаю счастья с такой очаровательной девушкой, как вы? И уверен, вы не захотите расстаться со мной.

Варвара в глубоком раздумье покачала головой.

– В таком случае, почему бы не покончить с бедностью и не начать новую, счастливую жизнь?

– Не знаю… Это…

– Вы не знаете! Ах, Варя, что заставляет вас так говорить! Не мучайте меня! Подумайте хорошо. Подумайте о своей матушке. Мы покажем её самым лучшим лекарям…

– Господин Луговский! – кулачки её крепко сжались. – Неужели вы считаете, что я выйду за вас замуж, чтобы жить в роскоши? Матушка моя больна, да, но я не стану лечить её такой ценой! Что вы обо мне думаете!

Она вышла за ворота и с грозным видом прошла мимо него. Затем вернулась, сняла башмачки, бросила ему в ноги и ушла.

Александр не сдержался и расхохотался. Вот же упрямица!

У настойчивости нет альтернативы

Александр завтракал в полном одиночестве за большим столом. Ему, впрочем, никто не был нужен. Хватало собственных мыслей, потоком врывавшихся в мозг снова и снова. Перед ним стояла тарелка с холодным мясом, вареные яйца выстроились в ряд, но он ел с безразличием к еде. Не от того ли, что действительно влюбился? Или дерзкий отказ девушки на него так повлиял?

Девушки. Они всегда такие гордые и неприступные. Оттого ещё пуще хочется завладеть их сердцем. Нет. Сердцем конкретной девушки.

Поддев мясо вилкой, отправил его в рот, но вкуса не прочувствовал. Её босые ножки стояли перед глазами и негодующий взгляд.

«Не с той стороны я зашёл, – заметил про себя Александр. – Она нежна как цветок. И честна, хорошо воспитана. Пусть простая садовница. Что с того?»

– Александр! Александр! – из раздумий его вывел голос тётушки Пелагеи. Она важно вошла в столовую и прошла к своему месту. За ней неотступно следовала тетя Акулина. – Нехорошо начинать завтрак, пока не собралась вся семья, – причитала она.

– Я бы рад дождаться всю семью, тётушка, но, увы, мне необходимо выехать пораньше.

– И куда же это?

– У меня много дел, тётушка. Разве вы удивлены? Тихомир, можете распорядиться, чтобы убрали мои тарелки. Я наелся, – Александр вытер рот салфеткой и поднялся.

– Когда же мы наконец увидим твою невесту? – в спину спросила тётушка Пелагея.

Он на секунду задержался. Затем развернулся и с улыбкой сказал:

– Скоро. Очень скоро.

Позже Александр только об этом и думал.

Экипаж медленно двигался по центральной дороге, пробираясь через город. Александр, подперев подбородок пальцем, думал, не обидится ли Богдан, если придётся справляться без друга. В конце концов, он не давал обещания быть у правоведа. Богдан вполне способен обсудить вопросы и без своего друга.

Александр свистнул возничему разворачиваться. Он меняет курс. Карета теперь направлялась в деревушку, расположенную недалеко от усадьбы Луговских, за рекой. Дело не терпело отлагательств. Невесту необходимо вскоре привести к тёте, а она пока сопротивляется.

Варя не явилась в храм. Это стало тревожным звоночком. Александр чувствовал свою вину и собирался исправить ошибку.

Он не знал, в котором из небольшого количества домиков живёт его будущая жена. Он остановил карету у ворот небольшой лачужки. Бородатый крестьянин рубил дрова во дворе.

– Доброго здравия, крестьянин!

Мужчина бросил топор и снял шапку.

– Доброго, сударь! Чем могу помочь?

– Я разыскиваю девушку по имени Варвара.

– А по какому, стало быть, вопросу вы её разыскиваете?

– Она работает у меня в саду. Сегодня не явилась. Хотел узнать, не захворала ли.

Мужчина, казалось, был удивлён. Но всё же поднял руку, чтобы пальцем указать дом, где проживала девушка по имени Варвара.

– У нас в деревне только одна Варя. Спросите там.

– Благодарю, – улыбнулся Александр и дал крестьянину монету. Тот до земли раскланялся и пожелал здоровья дворянину.

Александр дошёл до избы пешком. Осмотрев землю, он вздохнул. Права была девушка, говоря о плохой почве. Вокруг даже цветочка не росло. Постояв с минуту, он собрался с мыслями и поднял руку, чтобы постучать. Но тут дверь распахнулась. Варвара с широкими глазами уставилась на дворянина.

– Вы, сударь? – запнулась девушка, затем быстро вышла и заперла за собой дверь.

– Ты не пришла на работу сегодня.

– О, неужели это стоило того, чтобы вы нанесли мне визит?

– Я забеспокоился.

Варя опустила реснички.

– Обо мне?

– О тебе. – Он проявил дерзость коснуться её острого подбородка, чтобы заставить её поднять голову. – Варя, мои чувства к тебе не выдумка. Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал. Моё сердце бьётся в сто раз быстрее, когда я стою рядом с тобой.

Еле справившись с волнением, Варя неловко спустилась по лесенке крыльца и направилась в сторону сарайчика. Александр последовал за ней. Она достала пустое ведро и направилась куда-то по тропинке, игнорируя своего настойчивого гостя.

– Я искреннее жалею, что вломилась в ваш дом и хотела украсть булки. Меня к вам курица привела. Думаете, это судьба, сударь?

– Почему и нет? – он улыбнулся её наивности. – Курице по всей видимости тоже надоело видеть меня холостым.

– Тоже? – она обернулась и озорно посмотрела на дворянина. – А кто ещё?

– Моя тётушка. Она ночи не спит, всё думает, как меня женить. Представляешь, привела знатную даму из княжеской семьи сватать.

– А что же вы?

– А я отказал.

– Почему?

– Потому что в моём сердце поселилась ты, Варюшка. Какое другое объяснение ты от меня ждёшь? Как только ты перестанешь упрямиться, я познакомлю тебя с тётями и моими кузенами.

Они дошли до реки. Варя собиралась набрать воды, но остановилась и поставила ведро. Лёгкий ветерок раздувал выбившиеся из-под косынки волосы. Небо было пронзительно-синим, без единого облачка. И в свете этого неба Варя казалась солнышком, что согревало своим теплом всё вокруг. Александр не смог отвести от неё глаз.

– Не отказывай мне, прошу, – взмолился он. – Не разбивай мне сердце.

Варя подумала, затем вбежала в реку.

– Вы совсем не знаете меня, сударь. Я буйная.

– Не верю!

– Ах так? Тогда смотрите.

И девушка принялась обливать дорого одетого Александра речной водой. Сначала он уворачивался, но потом подумал – а какого чёрта? Была не была! Он снял шляпу, затем сюртук и тоже вбежал в воду.

– Знай же, озорница, что я тоже буйный.

Резвясь, они со смехом обливали друг друга водой.

Озорник и озорница

Они лежали на траве под палящим солнцем уставшие и мокрые. Александр подложил руку под голову и жевал травинку. Варя закрыла глаза, пока дыхание не выровнялось. Рядом всё ещё стояло пустое ведро.

– Ну как, Варя, убедилась?

– В чём же я должна была убедиться, сударь? В том, что вы такой же озорник, как и я?

– Нет же. Я говорю о безумных поступках, на которые способен. Я ничуть не отстаю от тебя, моя красавица. И, – он повернулся к ней, привстав на локоть, – зови меня наконец по имени, сударыня.

Варя громко расхохоталась.

– Вы смешны. Какая же я вам сударыня? Я обычная девушка без званий и почестей. Посмотрите на мои руки, – она подняла ладошки и повернула их к ясному небу. – Эти руки не знают слова «нежность». Они грубы и…

Александр взял эти руки в свои, заставив её замолкнуть. Они сели, Варя опустила голову, не смея смотреть ему в глаза. А Александр улыбался.

– Это самые прекрасные руки, какие я только видел. – С этими словами он поцеловал каждую руку по очереди. – Варя, – серьёзно сказал он, – прошу тебя, не глупи. Поразмышляй над моим предложением. Клянусь, я сделаю тебя счастливой…

Где-то за рекой зазвенели колокола, словно Господь Бог посылал знак. Александр и Варя всмотрелись вдаль. Купола церкви сверкали на солнце. От звона колоколов вспорхнули птицы, но постепенно осели. Руки Вари всё ещё находились в руках Александра, он нежно поглаживал каждый пальчик.

– Считаете, ваша семья примет меня? – неожиданно спросила она.

– Почему ты считаешь, что это невозможно?

– Я не слышала, чтобы дворяне брали в жены простолюдинок.

– Позвольте возразить, барышня, – озорно ответил Александр. – Есть у меня друг – господин Зверовский. Он дворянин и женился на девушке, которая работала в прачечной, можешь себе представить? Сейчас она – придворная дама. У них двое ребятишек и дом недалеко от Казанской площади. Станешь моей женой, мы вместе нанесём им визит.

– Вы слишком торопитесь, сударь.

– Александр.

– Сударь.

– Александр, – настаивал он.

– Сударь, сударь, сударь! – вырвав руки из его, Варя схватила ведро и побежала к реке, набрать воды.

Александр со смехом наблюдал за быстрыми движениями девушки, опираясь на локти. Она нравилась ему с каждой минутой всё больше и больше. Он не желал расставаться с этим светловолосым и белолицым созданием. Девушка, которая выращивает розы, сама имеет право называться розой, думал он.

Она показала ему язык и стала удаляться с ведром к деревне.

Александр догнал её и отобрал ведро.

– Помнишь? Я озорник. Ведро понесу сам.

– Ну что вы, я сама в силах донести ведро.

– Нет. И не спорь.

Пожав плечами, Варя запрыгала вперёд, а по дороге срывала мелкие цветочки и напевала песенку. Из стеблей она прямо на ходу плела венок, а когда закончила, подошла к мужчине и попросила нагнуться. Александр наклонил голову, и пышный венок из белых и желтых цветочков лёг поверх красивых тёмных волос.

В дом Варя не позволила войти, объяснив, что не готова представлять его маме. Александр проявил уважение к её желанию, но обещал вернуться.

– А сад в церковном дворе я хотел бы довести до конца. Ты ведь завтра придёшь?

– Приду… Александр.

Он широко улыбнулся и пошёл к своей карете, даже не думая снимать с головы венок. Мокрая одежда взволновала возницу, но Александр пообещал не пачкать сиденье внутри, поэтому уселся впереди на скамеечку рядом. Он рассказывал истории и пел песни, а потом заявил:

– Я женюсь. Скоро женюсь.

– С божьей помощью, – ответил старый возничий.

Тётушка Пелагея едва чувств не лишилась, когда увидела племянника мокрого с цветами на голове.

– Что за дела у тебя такие, скажи на милость? В реке купаться? Акулина, глянь на него. Что за непристойность!

– Прошу вас, тётушки, ни слова больше! – громко воскликнул он, не стирая улыбки с лица. – Я влюблён! Просто влюблён!

Пётр Луговский строит заговор

Пётр Луговский устроился в семейной библиотеке за большим столом, чтобы написать письмо жене, которую он не взял с собой в усадьбу из личных соображений. Он не желал, чтобы Пелагея, старая ворчунья, наплела о нём всяких мерзостей. А она могла, поскольку ненавидела его лютой ненавистью. Её холодное приветствие в день приезда стало тому доказательством.

С тех пор как погибли родители Александра, Пётр находился в своего рода изгнании. Родной брат обделил его, не выделив из наследства отца хотя бы маленькую долю, вместо этого их младший брат, что сейчас при смерти, унаследовал состояние. Эти двое всегда были в сговоре, верил Пётр. Но отныне он станет полноправным владельцем усадьбы. Его жена и дочь переедут сюда, а Пелагею и её отпрысков он сошлёт в свой нынешний дом в Витебской губернии, в Себеж. Год назад Пётр отстроил красивый коттедж с фонтанами и беседками. В доме было четырнадцать спален. Не так много, как в этой усадьбе, но даже при этом дом нельзя назвать маленьким.

Что делать с Александром, Пётр пока не знал.

На сегодняшний день он не должен был допустить его женитьбы. Вот бы старик умер раньше, чем Александр приведёт сюда невесту. До оглашения завещания можно напугать девицу до белого коленья, чтобы бежала сломя голову из этой усадьбы, подальше от Александра.

Утром он поговорил с лечащим врачом Анатолия, но никаких утешительных слов не услышал. «Мы делаем всё, чтобы болезнь не убила его», – говорил врач важно, но с сочувствием. Они всё ещё верят в выздоровление Анатолия. Глупцы!

Пётр не намерен был сидеть сложа руки. Он поможет брату поскорее отойти в мир иной. Для начала он хотел выяснить, кто из слуг готовит больному еду. Выяснилось, что повариха Фива варит ему бульон, а дурачок Иван, что прислуживает им со времён старшего Луговского, относит поднос в отдельный корпус. Затем передаёт сиделке и удаляется.

В городе у Пётра был знакомый травник. У него и порошки сыскать можно, если потребуется. Он для жены Петра порошок для сна нашёл. И в этот раз помочь должен.

– Есть у тебя порошок, который в суп подмешать можно?

– Снотворное? Успокоительное?

– Нет. Надо помочь больному поскорее отойти в мир иной. Чтобы не мучился. Я из лучших побуждений, – быстро пояснил Петр, когда травник нахмурил брови. – Он слишком долго мучается. На него без слёз взглянуть нельзя. Я не прошу яд, что убивает. Может, есть такое средство, которое поможет без боли уйти больному?

Через час у Петра в кармане лежал сосуд с каплями. «Три капли будет достаточно, чтобы убить человека», – напоследок сказал травник. Петр запомнил это указание и решил пока, что одной капли в день будет достаточно. Яд проникнет в кровь и будет медленно убивать Анатолия, а у Петра появится немного времени выяснить намерения Александра.

Закончив писать, Петр положил письмо в конверт, запечатал, после чего отправился разыскать Ивана. В большой гостиной он столкнулся с Пелагеей и её сестрой, которая всюду следовала за ней, словно сиамский близнец. Он поморщился.

Женщины сидели друг против друга в креслах и занимались вышивкой.

– Дорогой Пётр! – не поднимая головы, воскликнула Пелагея. – Надеюсь, вы ни в чём не нуждаетесь.

– О, не волнуйтесь, у меня есть всё, что нужно. – «Почти всё. Ждать осталось недолго», – додумал он про себя. – Вы тоже, уверен, в полном здравии. Какое же несчастье приключилось с моим братом, а ныне и вашим супругом.

– Нет нужды изливать сочувствие, которого у вас нет.

– Вы всё ещё думаете, что я приехал дожидаться похорон?

– А разве это не так?

– Право! Что же я вам сделал, что вы так плохо думаете обо мне, дорогая Пелагея?

– Есть причины, позволяющие мне так думать, дорогой Пётр. Но вот что я вам скажу, – наконец она отложила вышивку и встала. – Мой супруг оправится от болезни и вам придётся вернуться в Себеж ни с чем.

– А если нет?

– Даже в самом худшем случае вам не на что расчитывать. Александр – наследник Анатолия.

– Он холост. А это значит…

– Вопрос времени. Вскоре мой любимый племянник женится и станет управлять усадьбой. – Она приблизилась к Петру и гордо взглянула ему в глаза. – Не смейте даже мечтать о наследстве.

Вошёл Иван, и Пётр отвлёкся. Сейчас ссора с Пелагеей ни к чему не приведёт. В конце концов, Александр ещё не познакомил их с невестой. Да и есть ли она – вопрос.

Отдав Ивану конверт, чтобы тот отослал его в Себеж, он отправился на прогулку спокойный и уверенный в себе.

Дамы благородных кровей

Прошла неделя, за ней другая. Варвара закончила облагораживать сад нового храма. У самых ворот она высадила розы. Кусты были усеяны красными и розовыми бутонами. Некоторые розы благоухали так сильно, что сложно будет не остановиться и не прикоснуться к бархатным лепесткам, чтобы не почуять их аромат.

Под ветвистыми деревьями стояли кованные скамейки. Александр заказывал их у известного в городе кузнеца. Очень красивые, узорчатые с сиденьем из дерева. Варвара подмела двор от сухих листьев, веточек и мусора, принесённого ветром.

Александр втянул носом свежий воздух, внимая аромат подстриженной травы.

– Вот это я понимаю – рай! – обратился он к Богдану. – Узри, друг мой, что Варвара создала! Нравится?

– Да-а, сюда прям хочется приходить. Не только к Богу, но и просто, чтобы отдохнуть.

– В этом и заключалась моя идея. Чтобы прихожане после службы или долгих молитв могли отдохнуть, прогуляться по саду, полюбоваться этими дивными цветами!

– Сроки поджимают.

– Что? – не понял Александр. Богдан как-то уж очень резко оборвал восторг друга.

– Я говорю, твоя тётушка изводит всех темой о том, что ты вот-вот женишься. Скрываешь невесту? Разве так можно? Уж от меня тебе грех её скрывать.

– Я и не скрываю. Только какой толк мне о ней рассказывать, если я до сих пор жду ответа.

– Так ты сделал ей предложение? – воодушевился Богдан.

В поле их зрения появилась Варя. Она поливала некоторые растения из ведра. Снова босая. Край серой юбки она подвязала так, чтобы не намочить подол. На них она не смотрела. Зато Александр не сводил с неё своих влюблённых глаз, что не укрылось от Богдана. Тот, смекнув суть, погладил треугольную бородку, затем спросил:

– Из какой семьи твоя невеста?

– Она… не из дворянской семьи, – уклончиво ответил Александр, отводя от девушки взгляд.

Богдан продолжал наблюдать. Вот девушка повернулась в их сторону, широко улыбнулась и помахала рукой.

– Доброго дня вам, господа!

Парни автоматически приподняли шляпы, и она, хихикнув, убежала. Александр кашлянул.

– Раз твоя будущая жена не из титулованной семьи, не думаешь ли ты, что создашь себе проблемы? Не знаю, где были твои уши, но мои были на месте и слышали, как госпожа Пелагея очень ясно дала понять, что желает невестку хороших кровей.

– Мои уши всегда на месте, дорогой мой друг Богдан. Однако дамы даже самых благородных кровей не становятся образцовыми жёнами.

– Тут я готов поспорить. Благородные дамы всегда хорошо воспитаны и умеют вести себя в обществе. С ними не стыдно появиться в высших кругах. А на балу? Любая простушка оттопчет тебе ноги, да ещё упадёт всем на смех. Погляди на свою садовницу, – нарочно Богдан обратил внимание на Варю, вновь появившуюся возле кустов шиповника, чтобы проверить реакцию Александра. – Думаешь, эта девушка способна носить башмачки, перчатки, капор и обмахиваться веером? Просто ответь.

– Любого человека можно всему обучить.

– В твоём голосе звучит неуверенность. А знаешь почему?

– Любопытно. – Александр снял шляпу и убрал её за спину. Ветерок раздувал курчавую челку и ещё больше ворошил русые волосы молодого человека, что ему, собственно, не мешало.

– Потому что мало твоего желания. Девушка тоже должна хотеть обучаться искусству этикета, умению играть на скрипке, предположим, или вышивке. Твои тётушки любительницы вышивать, рукодельничать. Мария в письмах часто рассказывает, как маменька её учит вышивке.

– Между прочим, я слышал, как Варвара поёт. У неё есть слух.

– У неё, может, да, – поймал-таки Богдан друга в сети, – а у твоей избранной?

Наступило неловкое молчание. Богдан знал, что Александр вынужден признаться, что именно Варвара и занимает его сердце. Но даже если он найдёт оправдание, Богдан ему не поверит.

Не услышав ответа, он решил пойти на хитрость.

– Варюшка! – крикнул он, подзывая девушку к ним под ветвистый дуб.

Александр разволновался.

– Бога ради! Что ты делаешь?

Но девушка уже подбежала, и Богдан не стал отвечать Александру. Он сразу же перешёл в наступление.

– Варя, у меня к вам деликатный вопрос. Хотел бы узнать ваше мнение.

– Да, конечно, сударь. Что вы хотите узнать?

– Если вам в жизни выпал бы шанс выйти замуж за богатого парня, стали бы вы обучаться правилам высшего общества?

Варвара метнула взгляд на Александра, чувствуя растерянность. Тот принялся крутить шляпу в руке.

– Я… не знаю, сударь.

– Только представьте, вас научат правильно есть, держать осанку, носить корсеты, разговаривать, научат игре на музыкальном инструменте, языкам… Умеете танцевать?

– Нет, сударь.

– Вот. Вас научат кружиться в вальсе…

– Это же скучно!

– Скучно танцевать?

– Да всё! Вся эта мишура: балы, светские разговоры, тесная одежда. Не моё это…

– Это всё, что я хотел узнать. Вы свободны.

Пожав плечами, Варя убежала. А Богдан посмотрел на Александра, ухмыляясь.

– Что и требовалось доказать, мой дорогой друг. Такие, как она, любят свободу. Вряд ли она станет вести великосветские беседы и носить бриллианты на балу. О нет! С такими девчушками сплошные проблемы.

Александр не на шутку рассердился.

– Кажется, кому-то пора бы обрезать ниточку переписки с мисс Марией. А то болтливый стал шибко.

Богдан на это только рассмеялся.

– Правда глаза колет?

– Что ты знаешь о моей правде?

И только Александр произнёс злобный вопрос, как вздрогнул и выронил шляпу. Крик девушки был, скорее, похож на писк. Александр увидел её возле куста шиповника. Варя держалась за палец, из которого хлестала кровь. Не раздумывая, он побежал к девушке, чтобы помочь.

Богдан поднял шляпу друга с земли, стряхнул с неё пыль и посмотрел на Александра, который нежно дул на её пальчик. Нет. Богдана Доломанова не обманешь. Александр влюбился в свою садовницу.

Ох, и накликает он себе бед!

Выпала из кареты

Как только Богдан Доломанов задал вопрос про замужество, Варя сразу же поняла, что Александр обсуждал с ним свои намерения по поводу её будущего. Разозлившись, Варя дала такой ответ, чтобы этот нахохленный дворянин забыл о своих желаниях раз и навсегда. На самом деле, она легко поддастся обучению. Возможно, этикет дастся гораздо труднее, но танцевать она любит, а кружиться в вальсе, облачённой в шёлк, – её самая заветная мечта.

Александр красив и умён. Варя не раз рассказывала своей матушке о нём, а ночью мечтала и даже подумывала усмирить своё упрямство. Наступал новый день, и Александр выкидывал очередную непристойность. Девушку его настойчивость отталкивала. Она не выйдет за него замуж только потому, что ему надо спасать семейный род.

Богдан услышал ответ и отпустил её. Обратно к кустам шиповника Варя возвращалась на негнущихся ногах. Наступила на острый камушек, шикнула, но притворилась, будто ничего не произошло. Хотелось хромать, но она шла ровно. Мысли бушевали в голове, терзая и изъедая. Варя перестала думать о своих действиях и совершенно бессознательно схватила ветку шиповника. Кровь хлынула фонтаном из пальца. Крик она удержать в себе не смогла.

Через мгновение рядом стоял Александр и дул на палец. «Зачем же он дует, когда необходимо остановить кровь?» – озабоченно думала Варя.

– Сударь, не следует вам… так кровь не остановить. Я сейчас же промою палец и всё пройдёт.

– Туда может попасть зараза и…

– Ха! Пустяки какие! Думаете, я впервые в жизни поранилась? Поверьте, сударь, я не так беспомощна, как вам кажется.

– Варя, почему же ты так жестока ко мне? Я хочу помочь, я…

– О да, помню. Вы хотите жениться на мне, чтобы в вашей семье воцарилось спокойствие. Полагаю, вы должны уважать мой выбор. Я не намерена выходить замуж в ближайшие лет так пять.

– Мне казалось, что мы подружились. Там, на реке.

– Дружба, сударь, совершенно иное. От дружбы я не отказываюсь. Простите, мне нужно отойти и промыть рану, – присев в легком реверансе, Варя убежала в свою пристройку, где включила кран и подставила окровавленный палец под холодную струю. Сердце её сжималось в неясной тревоге, будто должно было произойти что-то очень нехорошее. Странное чувство, когда можно чему-то радоваться, и в то же время что-то не так…

Стянув с головы косынку, Варя оторвала маленький кусочек ткани и повязала палец. Затем сложила косынку таким образом, чтобы скрыть оторванный кусок, и снова повязала голову. Медленно и нерасторопно она собрала садовые инструменты, затем надела на ноги свои старые мягкие сапожки, которые взяла с собой, прихватила узелок с остатками хлеба и вышла из пристройки. Пока собиралась, слышала топот копыт. Господин Доломанов, должно быть, отбыл. Варя надеялась, что и Александр последовал его примеру.

Однако он дожидался её у ворот.

– Варя, твой верный друг подал карету и готов довезти до самой избы.

– Вы очень благородны, – ответила девушка и хотела пройти мимо, но передумала и села в карету.

Обрадованный Александр с большим усилием сдержал рвущуюся улыбку. Он уже мысленно подбирал слова для нового разговора, желая оградиться от темы женитьбы. Неправильно он начал. Виноваты семейные принципы и спешка тётушки Пелагеи поскорее женить его. Теперь же он будет более осторожен и внимателен.

Карета со скрипом тронулась. Варя смотрела в открытое окошко, провожая новый храм взглядом. Ранка под тряпицей её платка пульсировала. Болела ступня, напоровшаяся на острый камень. Но Варя знала, что эти маленькие ранки вскоре пройдут. Её беспокоило другое – как она объяснит любопытным соседям своё внезапное появление в карете? Её застыдят! Надо сказать Александру, чтобы высадил её у въезда в деревушку.

– Сильно болит?

Варя вздрогнула, вырванная из мыслей.

– Что? Ах, палец! До… заживёт… скоро. Шиповник не глубоко жалит. Сама виновата. По невнимательности схватилась за ветку и расцарапала кожу до крови.

– Буду надеяться, что причиной стал не Богдан.

«Не он. Вы, мерзавец».

– С чего бы? Я всего лишь поторопилась.

– Варя, сколько бы ты ни работала, твои ручки, – он осмелился взять её руку, но Варя тут же выдернула её. Тем не менее, Александр закончил: – Нежны. Их бы облечь в шёлк и…

– Молчите! Ни слова больше! – сердито воскликнула она и снова отвернулась к окну.

Они замолчали. До слуха доносился шум колёс кареты, бег коней, нёсшихся по дорогам, вскрики всадников. Они как раз проезжали мимо рыбного рынка и слышали выкрики торговцев рыбой. В повозку проник речной запах. Варю он нисколько не смутил, а Александр прикрыл нос платком.

– Может, лучше прикрыть окошко? – предложил он.

Варя не стала спорить и прикрыла окно. Но как только стихли голоса торговцев, вновь открыла его и выглянула. Её и без того большие глаза расширились. Она метнула острый как стрела взгляд на Александра.

– Эта дорога не ведёт в мою деревню. Куда вы меня везёте?

– Конечно же, домой, – оторопело ответил Александр.

– Нет же! Это не та дорога, сударь!

– Видимо, кучер решил поехать другой дорогой, но…

– Сударь! Не пытайтесь меня обмануть. Я выросла здесь и знаю все дороги. Мы едем абсолютно в противоположную сторону. Что вы собираетесь со мной сделать?

– Я не… – Александр был растерян и не мог никак найти слова объяснения.

Тем временем Варя кричала кучеру поворачивать, на что тот не реагировал. Всё произошло за считанные секунды. Александр не успел сообразить и вовремя среагировать. Отвлекшись на её крики, он не заметил, как она дёрнула крючок дверцы, которая вмиг отворилась, и Варя на полном ходу повозки выпрыгнула на дорогу.

– Нет, Варя! Нет!

Ошеломлённый Александр смотрел, как тело девушки крутится с бешеной скоростью, а потом исчезает в канаве.

Переполох в усадьбе

Первым несущуюся неестественно быстро карету дворянина заприметил слуга Иван. Лошадь стремительно приближалась к воротам усадьбы. Едва Иван успел открыть их, как карета с шумом пролетела мимо слуги во двор. И так же резко остановилась.

Из повозки выпрыгнул взволнованный Александр и выкрикнул:

– Иван, беги за доктором. Быстро!

Слуга немедленно помчался исполнять приказ господина. Он не разбирался, какова могла быть причина столь важной просьбы. Достаточно было услышать беспокойство в голосе его хозяина.