Люда будет мстить

Глава 1

Медовый месяц, к сожалению, имеет свойство когда-то заканчиваться, и на смену ему приходят обыденные скучные дни семейной жизни. Вот и в жизни Людмилы Сергеевны Аникиной, ещё не более двух месяцев назад носившей фамилию Гришина, такие дни наступили. Не отличающаяся особой красотой тридцативосьмилетняя женщина с избыточным весом одиноко ужинала на кухне своей четырехкомнатной квартиры. Дорогая недвижимость в историческом центре Санкт-Петербурга находилась недалеко от станции метро "Гостиный двор". Квартира досталась ей от ныне покойного отца, а тому от деда. Иван Фёдорович Гришин в своё время занимал высокую должность в министерстве образования. Преподаватель английского и немецкого в молодости работал в гарнизонной школе в ГДР, обучая детей военнослужащих ГСВГ. Именно оттуда дед привёз спальню, посуду, фарфоровые статуэтки и часы, диковинные в то время для советского человека. Сын и невестка, родители Людмилы, звёзд с неба не хватали. Отец работал водителем на одной из подстанций скорой помощи. В молодые годы он частенько изменял матери, скромной женщине, работавшей воспитателем в детском саду. Мать даже хотела подать на развод. Но благодаря дедушке брак удалось сохранить. Именно дедушка в своё время убедил единственную внучку изучать иностранные языки. И сейчас Людмила Сергеевна работала преподавателем английского языка в престижном Санкт-Петербургском Государственном Университете, увлечённо писала кандидатскую диссертацию на тему "Особенности перевода произведений поэтов "Серебряного века" с русского языка на английский", давала частные уроки. Личная жизнь Люды не складывалась. Ещё в студенческие годы за ней ухаживал молодой человек, даже хотел сделать предложение. Но родители приняли поклонника в штыки, мотивируя, что этому проходимцу с периферии нужны только прописка и жилплощадь. С парнем пришлось расстаться. Подруги повыскакивали замуж, с головой погрузившись в семейные хлопоты. За неимением другого круга общения Люда всё свободное время проводила дома с родителями. Но чуть больше года назад отец заболел. Менее чем за три месяца он похудел на двадцать килограммов, его кожа приобрела желтоватый оттенок, живот значительно увеличился в объёме, появились отеки на ногах. Неутешительный диагноз онкологов «Рак желудка с метастазами в печень» прозвучал как приговор. Несмотря на лечение, отец вскоре скончался. Мать Люды не смогла пережить смерть мужа. От перенесенного стресса у неё начало повышаться артериальное давление, появились перебои в работе сердца, бессонница. Люда ни раз просила её обратиться к врачу. Но мать только отмахивалась рукой, спасаясь корвалолом и феназепамом. На одном из таких приступов у неё произошло кровоизлияние в головной мозг, от которого она скоропостижно скончалась. Пережитые трагические события не могли не повлиять на душевное состояние Люды. Она замкнулась в себе. По утрам с трудом уговаривала себя собраться и пойти на работу. Чтобы хоть как-то поднять своё упадническое настроение, подсела на сладкое. Выходные дни превратились в кошмар: она могла с утра до вечера пролежать в кровати и бессмысленно глядеть в потолок, отправляясь ненадолго на кухню, чтобы закинуть в рот что-нибудь сладенькое. Неизвестно насколько долго продолжалась бы её депрессия, если бы в один прекрасный миг в её жизни не появился он. Конечно, не принц на белом коне, но очень даже приличный, нормальный, умный мужчина.

С Андреем Люда познакомилась совершенно случайно: в супермаркете "Перекрёсток" рядом с "Гостиным двором", куда она направилась, чтобы пополнить запасы вредных, но очень вкусных углеводов. Она с большим интересом изучала полки с конфетами. Яркие упаковки притягивали взгляд. А чего стоили их названия: "Алёнка", "Суфаэль", "Адель", "Добрянка", Марсианка". Они, словно лучшие подружки, глядели на неё с полок, ожидая приглашения в гости. Хотелось скупить всё, прийти домой, вскипятить чайник и устроить себе райское наслаждение. В тот день её мечте не удалось сбыться: в неё влетела наполненная продуктами тележка.

– Так и убить можно! Мужчина! – отпрыгнув в сторону, испуганно закричала она.

– Ой! Простите меня! Я вас не заметил! – поправляя очки, оправдывался интеллигентного вида мужчина, на вид около тридцати лет.

– Смотреть надо!

– У меня закружилась голова от этих запахов, в глазах потемнело. Я правда совершенно случайно.

– От таких случайностей ухудшается статистика по травматизму!

– Милая девушка, не сердитесь на меня… А давайте я вам куплю конфет? Чтобы загладить свою вину перед вами… Или, может, вы позволите мне пригласить вас на чашечку кофе? Меня зовут Андрей.

От поступившего неожиданного предложения Люда перестала сердиться. Она с интересом рассматривала незнакомца. Одетый в спортивный костюм фирмы "Bosco", ростом чуть выше среднего, с приятными чертами лица, стройной фигурой, придающими интеллигентность очками в тонкой металлической оправе он не мог не расположить к себе. И Люда капитулировала. Уже через час она сидела в небольшом кафе на Невском и пила ароматный липовый чай с полюбившимся за последнее время меренговым рулетом. При более близком знакомстве Андрей оказался интересным собеседником. Преподаватель кафедры биологии Северо-Западного государственного медицинского университета имени И.И. Мечникова он так же, как и она, обожал поэзию, классическую музыку, живопись. Они больше часа с выражением читали друг другу стихи Анны Ахматовой, Марины Цветаевой, Александра Блока, обсуждали творчество художников-передвижников и в итоге договорились посетить органный концерт в Петрикирхе. И понеслось. Цветы. Конфеты. Совместные посещения музеев, выставок, театров, концертов. Романтические свидания. Уже через неделю Люда поняла, что влюбилась без памяти в нежного, воспитанного, заботливого, внимательного Андрея. И не важно, что он почти на восемь лет моложе. Главное, что две родственные души нашли друг друга в этом куда-то стремительно несущемся людском потоке. Поэтому, когда он менее чем через месяц сделал предложение создать семью, Люда без раздумий согласилась. Андрей не торопился с переездом в её квартиру, считая совместное проживание до брака дурным тоном. Но после скромной регистрации они съехались. Теперь ей уже было не так тоскливо в большой четырехкомнатной квартире. Жизнь одинокой женщины обрела смысл. По утрам она готовила любимую ими обоими овсянку на молоке, добавляя в неё ягоды свежезамороженной голубики. Затем оба отправлялись на работу. А вечером собирались дома и за скромным ужином из макарон и сосисок обсуждали прошедший день, читали друг другу стихи, строили планы на летний отпуск. Андрей был не привередлив в пище, считая, что не нужно делать культа из еды. А уж после ужина, как и положено молодожёнам, они перемещались на супружеское ложе. Почти до полуночи не смыкали глаз: занимались любовью, затем разговаривали о культуре, политике, работе, потом долго желали друг другу сладких снов и, наконец, обняв друг друга, засыпали.

Первый месяц супружеской жизни для Люды пролетел на одном дыхании. Андрей не переставал восхищаться женой. И по её примеру тоже начал писать кандидатскую диссертацию. Увлёкшись идеей ни в чём не отставать от жены, он каждый вечер проводил в библиотеке в поисках необходимого материала. Вот и сегодня Андрей задерживался, и Люда, или, как он ласково её называл, Люсьена с тоской в глазах ковырялась вилкой в тарелке. Снова и снова перед глазами всплывал найденный позавчера на рубашке мужа длинный белый волос. Хоть Андрей и отшутился, что на работе его окружают студентки всех рас и народностей, но неприятный осадок остался. Любимые свежесваренные спагетти с тёртым сыром и сосисками не лезли в рот. Взгляд немного близоруких голубых глаз переместился на висевшие над столом старинные часы, в своё время привезённые дедушкой из ГДР, а затем на окно. В свете фонаря было видно, как первые ноябрьские снежинки медленно опускаются на землю. Люда невольно поёжилась, словно на кухне стало холоднее.

"Девять вечера, а его нет, – обиженно вздохнула она. – Люда, привыкай к семейной жизни. Муж тоже должен что-то из себя представлять. Если он решил делать карьеру, значит, я обязана его поддержать. А ревность – удел глупых, неуверенных в себе женщин".

Тяжело вздохнув, она помыла посуду. Неторопливо, в полной тишине обошла квартиру, обставленную мебелью, приобретённой родителями ещё в Советском Союзе. На душе скреблись кошки. Снова перед глазами возник длинный белый волос на рубашке мужа. По коже побежали мурашки, стало холодно. Захотелось согреться. Она приняла горячий душ. Долго перед зеркалом расчёсывала длинные влажные волосы цвета молочного шоколада. В сотый раз дала себе слово завтра же сесть на диету, так как от сладостей появился второй подбородок, расплылась и без того полная талия и легла отдыхать. Андрей вернулся домой, когда она уже крепко спала. Он тихонько, стараясь не разбудить жену, проверил содержимое кастрюль. Не прикасаясь к еде, убрал всё в холодильник. Спешно принял душ и закинул в стиральную машинку рубашку с отпечатком розовой губной помады на воротнике. Войдя в супружескую спальню, он полным безразличия взглядом мельком взглянул на возвышающееся на кровати полное тело мирно спящей Люды, запрыгнул под одеяло и мгновенно уснул.

Люда проснулась ещё до звонка будильника. Её разбудил доносящийся с кухни шум. Она нехотя открыла глаза: Андрея рядом не было. Надев очки и набросив на плечи лёгкий шёлковый халат с леопардовым принтом, она направилась на кухню. Андрей уже вовсю хозяйничал: поставил вскипятить чайник, аккуратными ломтиками нарезал на разделочной доске батон и голландский сыр. Люда невольно залюбовалась мужем: хоть и не писаный красавец, но такой интеллигентный, с мужской харизмой. О неприятной находке, белом женском волосе, она старалась не думать.

– Доброе утро, Люсьена, – расплылся в улыбке муж, увидев супругу.

– Доброе утро, дорогой! А я слышу шум. Встала и пошла на звук. А здесь ты колдуешь. Ты как настоящий шеф-повар, – улыбнулась она в ответ.

– Да вот. Решил тебе приготовить завтрак. Как провинившийся вчера.

– В чём провинившийся? – удивлённо приподняла брови Люда, присаживаясь за стол.

– Как в чём? Опоздал домой. Не исполнил супружеский долг. Кругом виноват.

– А… Ты об этом… Не бери в голову. Я ведь знаю, что ты собираешь материал для диссертации.

– Я вчера возвращался домой и случайно встретил однокурсника. И вот совпадение! Он тоже пишет диссер! Так что я очень долго приставал к нему со всякими вопросами. От моих коллег с кафедры ничего толком не узнать. Отвратительные, завистливые людишки.

"Надеюсь однокурсник не женского пола! – недовольно прищурилась она, но тут же спохватилась. – Люда! Стоп! Ты не ревнуешь".

– Я так рада, что ты провел вечер с пользой для дела. Слушай, у меня гениальная идея! Давай завтра вместе махнём куда-нибудь?

– Я не против. Только махнём послезавтра. В воскресенье. Поедем в Царское Село.

– А завтра что не так?

– Завтра? Что завтра? – взволнованно забегали глаза Андрея. – Завтра я в библиотеку.

– Отлично! Тогда я завтра тоже пойду в библиотеку! Составлю тебе компанию! – непроизвольно вырвалось у Люды. Белый волос не давал покоя. – Посмотрю материал к моей диссертации. А в воскресенье у нас культурный выход всей семьёй. Ты знаешь, мне кажется, мы будем отличными родителями. Будем каждые выходные вывозить нашего ребёнка на экскурсии.

– Я полностью с тобой согласен, Люсьена. С нетерпением жду, когда ты меня осчастливишь приятной новостью.

Андрей вынул из шкафа банку с растворимым кофе и рассыпал её содержимое по чашкам, после чего залил кипятком из металлического чайника. Любительница сладкого Люда добавила три ложки сахара и отхлебнула пару глотков. Андрей, такой милый и домашний, сидел за столом напротив неё. Его глаза преданно смотрели на супругу. Теплая ладонь легла на её кисть. Приступ ревности исчез так же стремительно, как и появился.

– Всё-таки, Андрей, я всё больше и больше убеждаюсь: ребёнка нужно рожать в законном браке. Не понимаю, что за мода пошла рожать для себя? Вот у нас на кафедре работает молодая сотрудница. Вроде бы и хорошенькая, с фигуркой, мозг на месте. А залетела от какого-то проходимца. И не скрывает этого. Ходит такая гордая. Ещё и на меня высокомерно поглядывает. Любовник её, похоже, бросил. Жениться на ней не собирается. Так она решила, что всё равно будет рожать.

– Ну… Это её полное право.

– Нет. Я считаю, что дети должны рождаться в полноценных семьях. Вот как у нас.

– Я с тобой, Люсьена, полностью согласен. Ты знаешь, я всё больше и больше ценю, что женат на умной, рассудительной женщине. Мне очень повезло с тобой.

– Правда? – она доверчиво посмотрела на мужа. Растрогалась от признания любимого мужчины настолько сильно, что на реснице блеснула слеза.

– Ну… Что ты, Люсьена? Какая ты у меня сентиментальная… Прости, убегаю. Боюсь на пару опоздать.

– Ты сегодня опять в библиотеку? – шмыгнула носом Люда.

– Я посмотрю. Скорее всего, нет. Не могу же я каждый день увиливать от супружеских обязанностей. Тем более, что с тобой так приятно заниматься сексом.

– Я люблю тебя.

– Я тоже.

Андрей чмокнул жену в щеку, спешно оделся, брызнул на кожу парфюм и уже через десять минут выбежал из квартиры. Люда неторопливо помыла посуду. Контакт кожи с тёплой водой успокоил. Мысли об измене мужа с блондинкой улетучились. Уже в хорошем настроении она приступила к сборам на работу. После выпавшего ночью снега хотелось надеть что-нибудь потеплее. Люда извлекла из шкафа чёрный пуховик, собственноручно связанные коричневый свитер, белый шарф и шапочку, старомодную шерстяную юбку в крупную клетку и окинула себя критичным взглядом в зеркало.

"Всё-таки надо поменять гардеробчик. У меня интересный молодой муж. Хотя… Сейчас других проблем хватает. Андрей прав. Нужно придержать деньги и обновить мебель. А в современной женщине что главное? Душевность и интеллект!"– убедила себя Люда и направилась в университет. Не прошло и часа, как она сидела в преподавательской на кафедре английского языка. Сегодня в её расписании первой пары не было. Захотелось позвонить мужу, спросить, как он добрался. Она набрала номер и принялась ждать. К её огорчению, телефонная линия оказалась занята. В это время в преподавательскую влетела Надежда Михайловна: молодая сотрудница, которую сегодня за завтраком Люда обсуждала с мужем. Крашеная блондинка была безвкусно одета в тёмно-синюю блузку с обилием воланов и страз, юбку-миди с пайетками и какие-то жуткие кроссовки, красноречиво говорящие о полном отсутствии вкуса. В дополнение за блондинкой тянулся шлейф приторно-сладких духов. Женщина улыбалась и с кем-то весело щебетала по телефону.

– Я так решила… Не отговаривай меня… Конечно… Обязательно созвонимся… Пока!

Люда критично взглянула на её длинные, ниже лопаток, белые волосы, невольно сравнив их с найденным волосом на рубашке мужа, и недовольно поморщилась.

– Доброе утро, Людмила Сергеевна, – расплылась в улыбке коллега.

– Доброе утро! – чтобы не выглядеть невежливой, Люда старательно натянула на лице подобие улыбки. Крашеная блондинка бесила. И не только белыми волосами. В ней раздражало всё: приторные ямочки на щеках, рост как у манекенщицы, стройная фигура, длинные ноги. Что греха таить, природа щедро одарила Надежду Михайловну: женщина была красива. Люда невольно представила её стоявшей рядом с мужем: "На каблуках эта жердь точно будет выше Андрея. Не понимаю, как мужчинам нравится заниматься с такими сексом? Кожа и кости".

Чтобы отвлечь себя от назойливой мысли об измене, Люда решила поработать над диссертацией. Она по привычке нажала кнопку включения на системном блоке компьютера. К её изумлению, компьютер не издал характерного шума, а на мониторе отсутствовало изображение.

– Надежда Михайловна, простите, что отвлекаю. Вы не глянете одним глазком? – за отсутствием других сотрудников в преподавательской пришлось обратиться за помощью к красивой блондинке.

– Конечно, Людмила Сергеевна, – приветливо отозвалась коллега.

Молодая женщина не так давно окончила педагогический университет и переехала на постоянное место жительства в Питер. Люда никогда не интересовалась, откуда прибыла Надежда Михайловна. Сначала из-за депрессии её совершенно не волновало происходившее вокруг, а уж после встречи с Андреем личная жизнь других для неё ушла на второй план.

– Ничего не понимаю. Вчера уходила домой. Как обычно выключила комп. Всё работало исправно, – недоумевала Люда, глядя на чёрный экран монитора.

– Давайте позвоним нашему системному администратору? Боюсь, мы с вами вдвоём не справимся.

– Да… Вы правы… Позвоним специально обученному человеку, – натянуто улыбнулась Люда и неохотно набрала в сотовом нужный номер. Из личного опыта общения с системным администратором у неё сложилось мнение, что мужчина совершенно не знает, что такое воспитание, и не отличается любезностью. Вечно чем-то недовольный хмурый тип возрастом не более тридцати явно избегал общения с противоположным полом. Злые языки поговаривали, что, имея столь привлекательную внешность, он, скорее всего, предпочитает близкие отношения с мужчинами. Но о личной жизни Станислава Анатольевича, или Шерхана, как его называли за глаза, никто не знал.

– Да, – после продолжительных гудков из сотового раздался грубый мужской голос. Последние пару недель Шерхан практически постоянно пребывал в отвратительном настроении. Об этом судачил весь университет. Но причины никому выяснить не удалось.

– Доброе утро, Станислав Анатольевич. Это Людмила Сергеевна с кафедры английского языка вас беспокоит, – начала предельно вежливо женщина, краем глаза косясь на крашеные волосы Надежды Михайловны.

– Можно не представляться, вы у меня забиты.

– Ах! Великий и могучий русский язык! – недовольно поморщилась Люда. Грубиян даже не поздоровался. А с другой стороны, каких высоких материй можно ожидать от этого невоспитанного типа!

– Короче! Без лирики! Что надо?

– Мне кажется, у меня что-то не то с компьютером.

– И?

– Понимаете, Станислав Анатольевич. Я прихожу сейчас на работу, а он не включается. И монитор не горит.

– А вы вилку в розетку воткнуть не пробовали? Иногда помогает, – из сотового послышался язвительный голос Станислава Анатольевича.

От такого дерзкого обращения нервы женщины сдали окончательно. Мало того, что уже вторые сутки в каждой блондинке ей мерещится любовница мужа, так ещё и этот невоспитанный тип издевается над ней! Она закричала в трубку:

– Неужели вы считаете меня последней дурой? Ну, знаете ли!

– Заметьте, это вы пришли к такому гениальному выводу!

– Да как вы себя ведёте! Что вы себе позволяете! Давайте каждый будет выполнять свою работу! Немедленно отремонтируйте мой комп!

– В ухо мне истерить не надо!

– Да вы! Да как! Я всё расскажу мужу! И он набьёт вам физиономию за такие слова!

– Ого! – нагло засмеялся Станислав Анатольевич. – Посыпались угрозы. Какие вы слова, оказывается, знаете. Физиономия. А ещё есть морда лица. Людмила Сергеевна, вы интересный собеседник.

– Вы ещё не слышали всех слов! В то время, когда нами покорён космос, побеждён ковид, приручён атом, какой-то представитель ЛГБТ-меньшинств, вместо того, чтобы прийти и отремонтировать мой компьютер, просто издевается надо мной!

– Так изысканно меня пидарасом ещё никто не называл. Вилку в розетку воткните. Вчера вечером электрик розетки проверял.

Станислав Анатольевич разъединил вызов. Разъярённая женщина заглянула под стол. К её неприятному удивлению грубиян системный администратор оказался прав: сетевой фильтр действительно не был подключен к розетке.

– Ну… Всякое бывает, – извиняющим тоном произнесла она и виновато дёрнула плечом.

– А я свой ещё не включала. Наверное, он тоже выключен из розетки, – защебетала Надежда Михайловна. Она подошла к своему столу и заглянула под него. – И мой тоже! Хоть бы предупредили. А то мы могли подумать, что наши компьютеры подверглись какой-то хакерской атаке.

– Что-то я переволновалась. Всё-таки какой неприятный тип этот Шерхан. Не понимаю, как его руководство терпит?

– Вы правы. Есть такое. А знаете, что я придумала?

– Что?

– Давайте после работы сходим в кафе? Поболтаем. О мужчинах поговорим. А то мы с вами вместе работаем, а никак не познакомимся поближе. Я угощаю.

Отказываться было бы невежливо. Неожиданно захотелось пройтись по улицам города. Не всё же ей коротать вечера в одиночестве. Пусть муж хоть один вечер посидит дома в одиночестве! И прочувствует на себе, какого это!

– Только у мужа отпрошусь, – улыбнулась Люда. Несмотря на появление навязчивых мыслей об измене мужа, статус замужней женщины льстил собственному самолюбию. Хотелось подчеркнуть, что она хоть и не так красива, как Надя, но зато замужем.

К её радости, чуть позже Андрей перезвонил сам и с извинениями сообщил, что сегодня снова задержится. На этот раз у них кафедральная. Поэтому, чтобы его любимая Люсьена не скучала, с удовольствием отпустит её в кафе. А все выходные они проведут вместе.

В перерывах между парами в преподавательской ненадолго появился Станислав Анатольевич. Высокий широкоплечий шатен с холодными серыми глазами, харизматичной щетиной, стильно одетый в чёрные джинсы и тёмно-серый лонгслив, вызвал странную реакцию у хорошенькой Надежды Михайловны. Блондинка занервничала и постаралась сделать вид, что что-то сосредоточенно читает в учебнике, лишь бы не встречаться с сисадмином глазами. Не говоря ни слова, он взглянул на работающий компьютер Людмилы Сергеевны и вышел из преподавательской, своим визитом заставив её покраснеть до кончиков ушей от стыда за утреннюю глупую перебранку.

После рабочего дня около шести вечера Люда в компании Надежды Михайловны вышла из здания университета. Как и договаривались, их путь лежал в расположенную недалеко от станции метро "Адмиралтейская" небольшую пиццерию. Почему-то Надежде Михайловне после утомительной рабочей недели захотелось прогуляться по Дворцовому мосту над Невой. Несмотря на сырость в воздухе, продувающий насквозь холодный ветер и противную влагу под ногами, Люда не стала возражать. О чём потом жутко пожалела, так как продрогла до костей.

– Ну вот. Наконец-то мы с вами познакомимся поближе, – расположившись за деревянном столиком и сделав заказ, мило улыбнулась Надежда Михайловна. – А то уже столько работаем вместе, а поговорить времени нет. А я бы с вами с удовольствием поболтала, как со старшей подругой.

"Только тебя мне в подружки не хватало! Ещё и возраст мой подчеркнула. Я старая, а она молоденькая! Язва крашеная! – подумала Люда, делая вид, что разглядывает интерьер пиццерии. – От таких подруг мужей нужно прятать куда подальше!"

– Уютное местечко. Как говорит продвинутая молодёжь, атмосферное. Нужно будет как-нибудь прийти сюда с мужем, – улыбнувшись, произнесла Люда, демонстративно подчеркнув, что она хоть и старше, но, в отличие от беременной непонятно от кого собеседницы, состоит в законном браке.

– И кухня здесь очень даже ничего. Может, что-нибудь покрепче? Вы же сегодня такой стресс пережили с этим Шерханом. Неприятный тип. Хоть бы слово сказал, когда приходил. А то влетел, посмотрел на нас как на микробов, скривился и вышел.

– Вы правы… И к тому же невоспитанный… Но почему-то многие находят его очень даже симпатичным.

– Да… Вы правы… В нём что-то есть. Такое вот дикое. Экспрессивное. Наверное, он весьма темпераментный в интимном плане, – слегка покраснев, захихикала Надя и шёпотом добавила. – Интересно, какого размера его мужское хозяйство?

Упоминание о раздражающем, неприятном типе сблизило дам. Люда уже более дружелюбно общалась с коллегой. Почему бы не посплетничать после работы?

– Думаю, никто из дам об этом не узнает. Если он до сих пор не завёл ни с кем из сотрудниц интрижку, то сто процентов он того… Извращенец… Хотя с таким характером… Не представляю, какая нормальная девушка сможет с ним ужиться? Если только какая-нибудь укротительница тигров.

– Вы правы! – захихикала Надя. – Вы знаете, у меня возникла идея! А давайте отметим конец рабочей недели? Водочки или винца? А, может, по коньячку? Что-то холодновато. Хочется согреться после прогулки.

– А вам можно? Вы же в интересном положении.

– Ой! Никак не привыкну к новому статусу! Я только пригублю и понюхаю, – спохватилась Надя.

– Тогда по коньячку! Согреться не помешает.

Через пару минут улыбчивый официант расставлял перед дамами пузатые коньячные бокалы, заполненные коричневым ароматным напитком.

– Благодарю вас, – улыбнулась Надежда и шёпотом добавила. – Если нужно в дамскую комнату, она вон там.

– Поняла, – прошептала в ответ Люда. Надежда Михайловна словно прочла её мысли. После прогулки мочевой пузырь настойчиво напоминал о себе. Она поднялась из-за стола и отправилась помыть руки. В дамской комнате она провела около десяти минут. Когда женщина вернулась, Надежда Михайловна всё так же сидела за столиком и мило улыбалась.

– Простите, сейчас я вас оставлю. Тоже хочу посетить это жизненно необходимое местечко.

Пока Надежда отсутствовала, услужливый официант накрыл на стол. Люда даже не предполагала, что её коллега дополнительно заказала сырную тарелку, колбасу и фруктовую нарезку. Через пять минут Надя вернулась.

– Ну! Начнём! – довольно потирала руки блондинка.

Женщины немного выпили. Надежда пригубила совсем чуть-чуть. Люда медленно потягивала благородный напиток, периодически комментируя, что у него немного странный привкус. В беседе о работе и мужчинах время летело незаметно. Не привыкшая к крепким напиткам Люда изрядно захмелела. Язык заплетался. Потянуло в сон.

– Нам пора закругляться, – забеспокоилась Надежда, несколько удивлённая столь быстрым опьянением коллеги. Она подозвала официанта и рассчиталась за заказ. Помогла Люде подняться из-за стола и одеться. В обнимку они вышли из кафе. Что происходило дальше Люда не помнила. Только слышала чей-то очень знакомый голос, приказывающий сделать шаг вперёд. А затем увидела стремительно летящий на неё свет. Настолько яркий, что слепило глаза. За светом она почувствовала пронзающий уши скрежет и сильный удар. И всё! Темнота вокруг. Какая-то неведомая сила заставила её очнуться и взлететь вверх. Она не чувствовала боли, только странная, удивительно необычная лёгкость в теле, позволившая ей подняться над толпой. Люда удивлённо посмотрела вниз. На рельсах перед поездом лежало её бездыханное окровавленное тело в неестественной позе. На платформе толпились люди. Кто-то вызывал скорую, кто-то полицию.

– Я что? Умерла? Не может быть! – в полном негодовании воскликнула она.

Но её голос никто не услышал. Неожиданно глазам стало больно. На мгновение она невольно зажмурилась. Любопытство одержало верх: она открыла глаза. В двух шагах от неё находился манящий вверх столб яркого света. Он звал, притягивал к себе, как магнит. От света исходило невероятное тепло. Хотелось погрузиться в этот сияющий поток и купаться в нём, как жарким летом в чистой горной реке.

– Я хочу жить! У меня есть семья! Муж! Он любит меня! – обезумев от осознания, что произошло, закричала она.

Свет мгновенно исчез, словно испугался её крика. Люда опустилась на рельсы и посмотрела на себя со стороны. Хотелось рыдать от увиденного изуродованного собственного тела.

"Я выживу! Обязательно выживу! Я сильная!"– как мантру повторяла она бесконечное множество раз.

Наконец, её тело смогли поднять с рельс.

– Есть пульсация на сонной артерии! Очень слабая, – воскликнул кто-то из присутствующих. Мужчина самоотверженно начал проводить закрытый массаж сердца. Люда болезненно ощущала каждый толчок на своей груди. Вскоре приехала скорая. После оказания помощи её тело вынесли к машине скорой помощи и со спецсигналами повезли в стационар.

Глава 2

Андрей вернулся домой ближе к полуночи. Отсутствие дома супруги совершенно его не удивило. Он спешно поужинал сосисками и купленным по пути салатом "Оливье", размеренно принял душ и отправился спать, предварительно поставив сотовый на беззвучный режим.

Проснувшись ближе к десяти утра, он немного понежился в кровати. Рука лениво потянулась к лежавшему на прикроватной тумбочке сотовому.

– Двадцать пять пропущенных звонков. Красивая цифра, – усмехнулся он и перезвонил по первому попавшему незнакомому номеру.

– Капитан полиции Тарасов слушает, – раздался сдержанный мужской голос.

– Простите, вы мне ночью звонили.

– Ах… Да… Звонил… Вчера вечером на станции метро "Адмиралтейская" произошёл несчастный случай. Под поезд попала женщина. Документов при ней не оказалось. Сейчас она находится в больнице. В её сотовом нашли ваш телефонный номер. Мы пытаемся установить личность потерпевшей.

– Странно… Очень странно, – удивлённо протянул Андрей. – Но раз такое дело, я готов помочь. Что я должен сделать?

– Приехать в больницу на опознание сможете? Она в Мариинской. В отделении реанимации.

– Я постараюсь. Только дождусь жену. Она не ночевала дома.

– Вот как? – удивился полицейский.

– Да… На неё периодически находит. Уходит в загул с подругами на несколько дней. Тем более сегодня выходной. Так что очень даже логично, что она не ночевала дома.

– Понятно. В каждой семье свои прибамбасы… В общем, как сможете, подъезжайте.

Капитан разъединил звонок. Андрей неторопливо поднялся с кровати. Выполнив утреннюю разминку, он направился на кухню. Первое, что он сделал: с чувством вышвырнул в мусорное ведро пачку не так давно приобретённой ненавистной овсянки. Затем он пожарил на сале яичницу из двух яиц, с аппетитом позавтракал, привёл себя в порядок и ближе к обеду, не дождавшись супруги, направился в больницу.

Теплый для ноября субботний день располагал к прогулке. Андрей неспешно прошёлся по Невскому, вдыхая полной грудью свежий ноябрьский воздух, и свернул на Литейный проспект. Вскоре его взору предстало окрашенное в жёлтый цвет здание с белыми колоннами. Построенная до Революции больница больше напоминала театр или музей, чем лечебное учреждение. Неожиданно Андрея охватило волнение. Вот он войдёт и увидит изуродованное тело. А что будет дальше?

От мыслей отвлёк входящий звонок на сотовый. На экране высветился номер Нади. Его роман с красивой блондинкой начался незадолго до знакомства с Людой. После его женитьбы Надя закатила скандал и от обиды порвала с ним всяческие отношения. А пару недель назад неожиданно позвонила и сообщила, что вынашивает под сердцем его ребёнка. Конечно, разговор сопровождался душещипательным признанием в любви, дифирамбами, какой он замечательный, самый лучший в мире мужчина.

– Добрый день! – раздался из сотового весёлый женский голос, заставивший невольно улыбнуться.

– Добрый день! Как ты спала, моё солнышко?

– Прекрасно! Можно сказать, что сном младенца.

– И я спал как убитый.

– Ты рассказал жене о нас?

– Нет… Люсьена сегодня не ночевала дома. Чуть позже поговорим. Я сейчас немного занят. Иду в больницу.

– Не поняла? Ты заболел? – неприятно удивилась Надя.

– Нет. Со мной всё прекрасно! Какой-то капитан Тарасов звонил. Пригласил на опознание неизвестной женщины в Мариинскую больницу. Она лежит в реанимации.

– В реанимации? – удивлённо переспросила Надя. – Обалдеть! А вдруг это кто-то из наших общих знакомых? Потом расскажешь?

– Да, солнышко! Целую!

Дождавшись, когда из сотового послышались гудки, Андрей вошёл в здание больницы. Из приёмного отделения он позвонил капитану Тарасову. Узнал, что неизвестная женщина жива и всё ещё находится в отделении реанимации. Не долго думая, он направился туда.

– Здравствуйте, – неуверенно поздоровался Андрей, когда перед ним открылась дверь реанимационного отделения и на пороге возникла приблизительно его возраста реаниматолог. – Мне звонили из полиции. К вам доставлена неизвестная женщина. Я на опознание.

– Здравствуйте. Проходите, пожалуйста, – неожиданно строгим голосом для миловидной молодой женщины ответила врач.

Андрею предложили надеть бахилы, одноразовую шапочку и одноразовый медицинский халат. Без пяти минут вдовец нерешительно вошёл в реанимационный зал. Ошибки быть не могло: на широкой функциональной кровати лежала его жена. Торчащая изо рта интубационная трубка и работающий аппарат ИВЛ без слов указывали на тяжесть состояния. Выглядела Люда весьма удручающе: голова и руки были забинтованы, глаза прикрыты влажными марлевыми салфетками, на лице множественные ссадины, нос искривлён. Рядом с ней стоял штатив с лекарствами. На прикроватном мониторе отражались показатели её артериального давления, частоты сердечных сокращений, сатурации. Андрей испуганно поёжился, его лицо побледнело. Хоть Андрей и работал на кафедре медуниверситета, но терпеть не мог вида крови, травм.

– Андрей! – радостно закричала сидевшая на кровати душа Люды. – Любимый! Ты меня нашёл!

Она бросилась к мужу, попыталась его обнять, но безуспешно. Любимый мужчина не видел и не слышал её.

– Вам плохо? – спросила реаниматолог.

– Да, – честно признался Андрей. – Это моя жена. Людмила Сергеевна Аникина. Она не ночевала дома. Сказала, что у неё встреча с подругами. А оно… Вот оно что.

Андрей развёл руки в стороны, словно не знал, что сказать. Его глаза испуганно смотрели то на тело умирающей жены, то на прикроватный монитор. Медсестра в белом медицинском костюме подошла к Люде и повесила на штангу пакет с эритроцитарной массой. Ноги Андрея подкосились, голова закружилась. Ему показалось, что ещё секунда и он грохнется в обморок.

– Пойдёмте в ординаторскую, – пригласила реаниматолог, опасливо взглянув на побледневшего на Андрея.

Небольшая ординаторская находилась рядом. Андрей с шумом рухнул на диван и схватился руками за голову. После увиденного пакета с красными эритроцитами подташнивало. Душа Люды присела на диван рядом с мужем и положила свою ладонь на его колено. Она смотрела на самого дорогого для неё мужчину с нежностью и любовью.

– Состояние крайне тяжёлое. Прогностически неблагоприятное, – тихим голосом начала реаниматолог. Она услужливо протянула Андрею наполненный водой стакан. Андрей залпом выпил половину. Стало немного легче.

– Я понимаю, доктор. Я работаю на кафедре биологии в Мечке. Можете быть со мной откровенны.

– Я поняла.

– Она долго протянет?

– Не могу сказать. Понимаете, её сердце работает, а мозг мёртв. Такие пациенты идеальные доноры.

– Люсьена была очень доброй, душевной женщиной. Думаю, она бы не возражала, если бы её органы спасли жизнь какому-нибудь нуждающемуся в них человеку!

Андрей тяжело вздохнул и опустил глаза, стараясь не встречаться взглядом с доктором.

– Как на органы? – слова мужа повергли Люду в шок. – Я против! Андрей, ты с ума сошёл? Я поправлюсь, и мы снова будем жить нормальной семьёй. Я буду готовить для тебя овсянку и твои любимые макароны с сыром!

– В таком случае вам необходимо подписать ряд документов. И предоставьте паспорт, полис и СНИЛС вашей супруги. А то она у нас проходит как БОМЖ. Больничный лист ей нужен?

– Да. Она работает. Пишет диссертацию. Умная, грамотная женщина. Никогда не думал, что практически через месяц после свадьбы стану вдовцом.

– Тогда я жду вас сегодня с документами.

– Я буду через пару часов. Простите, но мне нужно прийти в себя.

– Я вас понимаю. Примите успокоительное. Валерьянка, глицин, пустырник, что-нибудь в этом роде.

– Благодарю вас.

Андрей поднялся с дивана. Настроение улучшалось. Он с трудом сдерживался, чтобы не показать свою радость доктору.

"Ну что ж! На сегодня планы меняются! С этого дня, Андрей Максимович, у вас начинается новая жизнь. Я почти вдовец! – усмехнулся он, как только вышел из реанимации. – Как всё замечательно сложилось. Мне квартира и дача, а для Люсьены урна. Правильный раздел имущества. С Надей однозначно поживём раздельно. Чтобы любопытные соседи не судачили. А то скоро живот будет видно. Хотя… мой ли это ребёнок? Короче, вступлю в наследство, а там посмотрим!"

Уже выйдя из здания больницы, на улице он позвонил Наде:

– Солнышко, ты не обидишься, если сегодня мы не встретимся? Мне нужно принести документы в больницу.

– Ничего не поняла.

– Люсьена в реанимации.

– Как в реанимации? Людмила Сергеевна? Твоя жена? Я же только вчера с ней общалась!

– Потом всё объясню.

– Я приеду. Хочу быть с тобой в этот момент.

– Нет.

– Я могу представиться твоей сестрой. Правда, Андрей! Я безумно соскучилась! Ну, пожалуйста!

– Хорошо. Договорились.

Никогда Андрей так радостно не возвращался домой. Он словно взлетел по лестнице на третий этаж. Его душа была готова петь. Открыв входную дверь, он принялся лихорадочно искать документы Люды. К счастью, они находились в одной тёмно-синей папке вместе с её дипломами, "Свидетельством о заключении брака", документами на недвижимость и другими бумагами.

Перед выходом из дома он позвонил капитану Тарасову. Как назло, телефон полицейского был занят. Время шло. Андрей нервничал. Хотелось поскорее закончить дела в больнице и уехать вместе с Надей в её небольшую квартирку на станции метро "Девяткино". Он ни раз подходил к висевшему в прихожей зеркалу и, стоя перед ним, подбирал нужные слова, которые скажет полицейскому. Наконец, из сотового раздался спокойный голос капитана Тарасова:

– Слушаю!

– Здравствуйте, это Андрей Максимович Аникин. Мы с вами сегодня общались по поводу неизвестной женщины в Мариинской больнице, – дрожащим голосом произнёс Андрей.

– Да. Добрый день.

– Простите. Я не могу найти подходящих слов. Очень нервничаю… В общем… Это моя жена.

– Вот как? – удивился следователь.

– Да. Никогда не думал, что буду на опознании супруги. Не верю. Люсьены больше не будет рядом со мной.

– Понятно… Примите мои соболезнования. Мне поручено расследовать дело о нанесении тяжкого вреда её здоровью. Думаю, мы с вами ещё ни раз встретимся. Скажите, она часто не ночевала дома?

– Да. У неё было много подруг. Поэтому я даже не подумал, что с ней может что-то произойти.

– Назовите имя хоть одной подруги. Вам известно, с кем она проводила вчерашний вечер?

– Понимаете, мы не так давно женаты. Чуть больше месяца. Люсьена, простите, Люда настаивала на скромной регистрации брака. И с подругами меня не знакомила. Она от природы была очень ревнивой. Если я задерживался на работе, устраивала допрос с пристрастием, проверяла мою одежду на наличие чужих женских волос, отпечатков губной помады.

– Даже так? – усмехнулся следователь, приятно отметив, что его жена с пониманием относится к его службе и не устраивает истерик.

– Но я всё равно очень любил её. Простите, мне нужно в больницу. Везу доктору её паспорт.

– Да… Конечно. Простите, что отрываю вас.

– До свиданья!

– До свиданья!

К Мариинской больнице Андрей почти бежал. Хотелось поскорее поставить точку в семейной жизни с нелюбимой женщиной, которая к тому же оказалась ревнивой. От волнения его щёки полыхали огнём. Как назло, на сотовый поступил входящий вызов. Он совершенно забыл о назначенной на сегодня встрече. Мельком взглянув на экран сотового, он скинул вызов и заблокировал абонента, как больше не нужного в его жизни. Наденька ожидала его возле входа в больницу.

– Замёрзла? – он нежно обнял красивую от природы блондинку за талию и поцеловал в щеку. Женщина определённо нравилась.

– Не успела. Только подъехала. Так что произошло?

– Последствие травмы. Она упала в метро на рельсы.

– Кошмар! Она выживет?

– Доктор говорит, её мозг умер, а тело живёт. Она идеальный донор. В общем, я сейчас подпишу документы и её разберут на органы.

– Кошмар! Ты знаешь, я хочу с ней проститься. Всё-таки работали вместе. И выходит, она нам подарила квартиру и дачу. Нам и нашему будущему малышу.

– Какая ты у меня сентиментальная, – улыбнулся Андрей, глядя в её красивые небесно-голубые глаза.

– Пойдем.

Они вошли в приёмное отделение. Андрей, как настоящий актёр, придав лицу трагическое выражение, предоставил регистратору документы жены. Затем с Надей направился в отделение реанимации. Его встретила та же врач, что и в предыдущий визит.

– Здравствуйте ещё раз. Я уже показывал документы жены в регистратуре. Как её состояние?

– Всё так же, – ответила реаниматолог, с удивлением взглянув на красивую, но безвкусно одетую спутницу Андрея.

– Здравствуйте! Мы с Людмилой Сергеевной вместе работали. И были подругами. Такая потеря для науки… Я могу пройти к ней? – тихим голосом промолвила Надя.

– Да. Конечно.

Облачившись в бахилы, одноразовые медицинские шапочки и халаты, любовники вошли в ремзал и подошли к кровати, на которой лежала умирающая Люда.

– А ты откуда взялась? – душа Люды, удивлённая неожиданным визитом блондинки в сопровождении мужа, облетела вокруг Нади. Она при жизни недолюбливала коллегу, а уж сейчас тем более. – Что это ты рядом с моим мужем делаешь? К моему мужу клинья подбиваешь?!

– Людмила Сергеевна! Как мне вас будет не хватать! – наигранно пустила слезу Надя, в душе радуясь, что теперь ей не придётся объяснять женщине, почему она должна развестись с мужем. Собственно, для этого она и пригласила коллегу в пиццерию. Но неприятная беседа не состоялась: Людмила изрядно захмелела и перестала адекватно воспринимать информацию.

– Пойдём, Наденька. Это тяжелое зрелище. Тебе нужно думать о ребёнке, – на глазах у жены, не стесняясь присутствия посторонних, Андрей обнял блондинку и прижал к себе. Его губы на мгновение коснулись её белых волос. В ответ блондинка прижалась головой к его щеке.

– Ах! Значит, Наденька! Руки от неё убери! Немедленно! – душа Люды, сжав прозрачные ладони в кулаки с намереньем заехать в глаз, набросилась на мужа. К её разочарованию, ничего не произошло. Муж не чувствовал её присутствия.

– Доктор, я готов подписать все необходимые документы для изъятия донорских органов у моей жены. Я понимаю, что прогноз неутешительный. Пусть её сердце продолжает биться в чей-то груди и продлит кому-нибудь жизнь. И пусть этот человек всегда помнит о моей супруге.

– Пройдёмте в ординаторскую.

Тяжёлая дверь реанимационного отделения резко распахнулась, издав при этом отвратительный скрежет. Через мгновение мимо Андрея в ремзал с грохотом влетела каталка в сопровождении медиков. Всё произошло настолько стремительно, что любовники только успели отскочить в сторону.

– Кошмар! – испуганно завизжала Надя и сильнее прижалась к Андрею, чем окончательно взбесила Люду. Прозрачные руки ревнивицы потянулись к шее блондинки, желая её придушить.

– Пойдём, солнышко моё, в ординаторскую… Тебе нельзя нервничать, – шепнул Андрей любовнице, чтобы никто не услышал его голоса.

– Ах! Солнышко! – злилась Люда. – А вот меня ты солнышком не называл, кобель!

Андрей поспешил увести Надю, даже не взглянув на вновь прибывшую пациентку: красивую девятнадцатилетнюю девушку. Её нежная кожа была бледна, роскошные темные длинные кудрявые волосы хаотично разбросаны по каталке. Сопровождавший девушку дежурный реаниматолог на ходу проводил закрытый массаж сердца.

– Откуда? – спросила реаниматолог у коллеги.

– Из клуба. Обдолбленная. Отец уже едет.

– Надо же. Сегодня из экзотических мест привозят. Метро. Клуб. Кладбище.

– Ого! Теперь к нам уже и с кладбища доставляют?.. Да оживай же ты! Дура малолетняя!

Доктор ни на секунду не переставал совершать компрессионные движения по грудной клетке. Он надавливал мощными руками с такой силой, что со стороны казалось, сейчас проломит грудь девушки. Его глаза налились кровью. Щёки полыхали огнём. Было заметно, что доктор уже начал уставать. Вторая реаниматолог, та, что только что общалась с Андреем, ловко ввела интубационную трубку и принялась проводить искусственную вентиляцию лёгких.

– Да что же ты творишь! Дыши! Чтоб тебя! Адреналин! – злился реаниматолог.

Люда увидела, как из тела красотки вырывалась её душа.

– Не надо меня оживлять! Я не хочу жить! Всё! Отстаньте от меня! Ненавижу её! Обманщица! – кричала душа девушки, пытаясь покинуть тело. Наконец, ей это удалось. Она радостно взлетела над своим телом и закричала. – Всё! Вот теперь он пусть поплачет на моей могиле!

– Ещё адреналин! – дал команду доктор набирающей растворы медсестре. В его руках блеснули электроды дефибриллятора. – Отойти от больного!

– Отлично! Ты не хочешь жить? А я очень даже хочу! Я должна разобраться, что эта крашеная стерва делала рядом с моим мужем!

Душа Люды, оттолкнув душу незнакомой девушки, устремилась в её тело.

– Воровка! – возмущённо закричала душа девушки и схватила Люду за ногу. – Это моё! Только попробуй, жирная корова!

– Отстань! – Люда обеими руками вцепилась в тело красотки, ноги дрыгались в воздухе, пытаясь отбросить душу девушки. – Ты всё равно не хочешь жить! А мне надо! Очень надо!

– Не позволю! Это моё тело! – прозрачные руки девушки мёртвой хваткой вцепились в Люду и не отпускали.

Разряд! Невыносимая боль в груди, заставившая подпрыгнуть на каталке. Вдох.

– Есть пульсация! Дышит! – радостно закричал доктор. – Дофамин! Амиодарон! Будет жить!

Глава 3

Люда приоткрыла глаза от неприятного ощущения, что в её лицо ярко светит лампа. Она недовольно поморщилась. Грудная клетка жутко болела, словно её колошматили кулаками, как боксёрскую грушу.

– Наша спящая красавица просыпается, – послышался над ухом весёлый женский голос. – Ночь за окном, а ей не спится.

Люда сильнее открыла глаза. Рядом с её кроватью стояла молоденькая медсестра в белом медицинском костюме и приветливо улыбалась.

– Розанна, как самочувствие? – весёлым голосом спросил подошедший реаниматолог, сопровождавший каталку с красивой девушкой. За ним следом подошла вторая реаниматолог, общавшаяся днём с Андреем.

– Розанна? – в недоумении, почему к ней обращаются чужим именем, переспросила Люда. И испугалась собственного голоса. Он ей показался странным, чужим, незнакомым.

– Переутомилась девочка, – улыбнулся доктор.

– Что видела на том свете? – шутливо спросила женщина-реаниматолог.

– Не помню, – соврала Люда. Общаться с доктором, предложившим её мужу извлечь органы для трансплантации, не было ни малейшего желания.

– А правда интересно, как там на том свете? – спросил реаниматолог. – Мне кажется, я буду в длинном белом балахоне и с лирой в руках прыгать с облака на облако и услаждать слух райским музоном.

– Не дождётесь, Владимир Иванович. Я читала, что после смерти души врачей сразу отделяются от других. Проходят обучение. И потом лечат остальные души.

– Ну вот! Опять учеба! А потом непрерывное обучение в системе НМО. А может, ещё и экзамены на категорию сдавать, – пошутил реаниматолог.

– Если честно, мне после работы в красной зоне ад раем покажется.

– Да ну?

– А чем плохо? Сероводородом пахнет, как на южном курорте. Рогатые мужики постоянно котлы дезинфицируют. Никакой инфекции в воздухе не летает.

– Светлана Александровна, мы сейчас своими разговорами нашу девочку напугаем. Вон как Розанна на нас испуганно смотрит, – добродушно пошутил доктор и, довольный, что спас ещё одну жизнь, посмотрел на Люду. – Больше плохих таблеток глотать не будешь?

– Нет, – ответила, ничего не понимая, Люда, и снова собственный голос показался ей чужим.

– Вот и молодец! Папа очень сильно просил, чтобы мы не приглашали нарколога. Говорит, что сам в шоке от случившегося. Хорошая девушка. В меде учишься. Как говорится, в скором будущем наш коллега. Так что для всех официальная версия: случайно съела просроченные мидии и отравилась.

– Какие мидии? – ещё больше запуталась в происходящем Люда.

– Морские. Завалявшиеся на полочке в холодильнике. Как только тебе станет лучше, разрешим твоим родственникам навестить тебя.

– Моему мужу?

– Какому мужу? Розанночка, ты меня пугаешь! Таким красивым молоденьким девочкам рано думать о скучной и однообразной семейной жизни. Гуляй! Учись! Веселись! Всё! Лекция о смысле жизни закончилась. Отдыхай.

Люда закрыла глаза и попыталась вспомнить, что же такое с ней произошло. Память шаг за шагом восстанавливалась. Она смогла вспомнить, как в ремзал вошли Андрей и Надя. Как её муж нежно обнимал эту мерзкую особу, как на каталке закатили молоденькую умирающую девушку.

"Стоп! Неужели у меня получилось? – наконец-то догадалась она. – Новая жизнь в новом теле! Подарок судьбы! Ну, держитесь, господа! Теперь я вас выведу на чистую воду! Я вам покажу, как за моей спиной амуры крутить! Люда будет мстить!"

Она снова открыла глаза и оглядела ремзал. На соседней кровати лежал мужчина, подключённый к аппарату ИВЛ. На кровати с другой стороны лежала пожилая женщина. Её родного тела нигде не было. Стало обидно, что с ней так грязно поступил тот, от кого она не ожидала удара в спину. Ещё несколько часов назад до безумия любимый муж ничего, кроме омерзения, не вызывал.

"Никогда ни в кого не влюблюсь! Буду использовать мужчин для достижения своих целей! И всё! Похоже, я теперь красотка. Как хочется взглянуть на себя в зеркало. – Люда приподняла перед собой красивые изнеженные руки с длинными тонкими пальцами. – Какой красивый маникюр. Никогда такой не делала. Интересно, а у меня папа или папик? Что-то доктор упоминал о моих новых родственниках. И учусь я в меде. Вопрос в каком? Не там ли, где преподаёт свежеиспечённый вдовец? Людочка, твоя серая жизнь приобретает яркие краски!"

"Уж ярче не бывает!"– где-то из глубины сознания Люда услышала язвительный женский голос с приятным мелодичным тембром.

"У меня появился внутренний голос! – сделала вывод она. – Или внутренняя интуиция… А может, это память девушки, которой принадлежало тело? Как бы то ни было, я жива!"

Снова потянуло в сон. Веки сами собой закрылись. Людмила-Розанна крепко уснула. На это раз до утра.

Глава 4

Как бы не хотелось Андрею, но со следователем Тарасовым ему пришлось встретиться в воскресенье. Капитан Тарасов лично приехал к нему домой.

– Добрый день! Роман Алексеевич Тарасов. Мы с вами общались по телефону. Примите мои соболезнования, – сдержанно произнёс полицейский, стоя на пороге квартиры. Среднего роста темноволосый мужчина с ямочкой на подбородке и с пронзительным взглядом умных голубых глаз заставил Андрея на мгновение замереть от испуга. Но он очень быстро спохватился. Придав лицу страдальческое выражение, Андрей жестом любезно пригласил визитёра войти.

– Добрый день! Проходите, пожалуйста, на кухню. В комнатах мебель старая и не прибрано. Мы с покойной супругой хотели в выходные сделать генеральную уборку. И мебель планировали постепенно поменять, но не успели.

Следователь воспользовался приглашением и, бегло осмотрев старенькую мебель на кухне, присел за кухонный стол. Уж его жена такую рухлядь давно бы вышвырнула из квартиры. Из дорогой кожаной папки Роман Алексеевич вынул чистый лист, ручку и положил перед собой. Андрей взглянул на его красивые для мужчины руки. На безымянном пальце правой руки блестело тоненькое обручальное кольцо.

– Андрей Максимович, я понимаю ваше состояние. Но мне необходимо задать вам несколько вопросов.

– Слушаю вас.

– Вы уверены, что ваша покойная супруга планировала встречу с подругами?

– Конечно… А у вас есть какие-то сомнения?

– Дело в том, что мы проверили телефонные контакты Людмилы Сергеевны. В её сотовом достаточно скудный список телефонных номеров. Безусловно, в нём есть номера подруг, но их всего четыре. И последний раз она звонила им более года назад.

– Ничего не понимаю, – растерялся Андрей, никак не ожидав, что его бывшая жена вела настолько замкнутый образ жизни. Он по привычке поправил очки, нажав указательным пальцем правой руки на переносицу.

– Последние сутки она общалась по телефону с вами, ректором, заведующим кафедрой и каким-то Шерханом. Кстати, в тот день именно ему она позвонила одному из первых. Если быть точным, сначала вам, а затем ему.

– Шерханом? Вот теперь совсем ничего не понимаю… Так… Выходит… У неё был любовник? Какой кошмар! Какой я дурак! Поверил, что она с подругами! А она мне изменяла с каким-то Шерханом!

Андрей достаточно правдоподобно изобразил на лице горе. Для этого особых стараний не понадобилось. Отсутствие у Люды подруг заставило призадуматься. Нужно придумать правдоподобное объяснение, почему его жена не ночевала дома. И он не волновался из-за её отсутствия. У Андрея возникли опасения, что следователь может предположить о его личной заинтересованности в смерти жены.

– Версию с Шерханом мы проверим, – произнёс следователь. – В крови вашей супруги обнаружены алкоголь и феназепам. Скажите, она злоупотребляла алкоголем?

– Выпивала, но не часто. А вот феназепам принимала частенько. У неё после смерти родителей были проблемы со сном. Люсьена мучилась бессонницей. Таблетки лежат в прикроватной тумбочке с её стороны. Пойдёмте, я покажу. Если, конечно, они остались.

Андрей не лгал. Феназепам дома действительно был в небольшом количестве. Его принимала мать Люды после смерти мужа.

– Не надо. Теперь понятно, откуда в крови феназепам.

– А насчёт алкоголя… Наверное, пила с любовником… Вы не представляете, как мне сейчас тяжело говорить. Я – рогоносец. В голове не укладывается.

– Сегодня больше не буду вас отвлекать. До свиданья! – следователь поднялся из-за стола и покинул квартиру.

Оставшись один, Андрей начал нервно ходить по комнате. Следователь определённо не нравился. Интуиция подсказывала, что Тарасов будет долго и въедливо копать, ковыряться в деталях, и изрядно потреплет ему, Андрею, нервы. Немного подумав, он позвонил Наде.

– Кто такой Шерхан? – первое, что спросил он.

– Да так. Наш системный администратор. Самый обычный мужчина. Ничего особенного, – хитрила Надя. Расписывать достоинства красавчика сисадмина мужчине, за которого она собирается замуж, было бы полнейшей глупостью.

– Зачем моя жена звонила ему утром?

– У неё комп не включался. Твоя толстая корова вилку в розетку не воткнула. А почему ты спрашиваешь?

– Как выяснилось, у Люсьены не было подруг. Следователь её контакты проверял. Спрашивал, кто такой Шерхан. А вдруг он правда её любовник?

– Отличная версия! Только ходят слухи, что у него нетрадиционная сексуальная ориентация. Хотя… Пусть этот высокомерный эгоист докажет, что он не любовник, – задорно засмеялась Надя, живо представив, как целуются красавчик сисадмин и отвратительная Людмила Сергеевна. До знакомства с Андреем Надя сама пыталась строить глазки Шерхану, даже набралась смелости и пригласила его на чашку кофе. Но мужчина оказался равнодушен к прелестям красивой блондинки. Более того, даже нагрубил в ответ. Хотелось чисто по-женски отомстить за отказ. Андрей, конечно, не красавец, как Шерхан, но такой домашний и интеллигентный. Надя искренне считала, что именно с Андреем её ждёт счастливая семейная жизнь.

– Понял. Знаешь, о чём я думаю? Наверное, тебе не стоит никому рассказывать, что ты в пятницу ужинала вместе с моей женой. Следователь крайне неприятный тип. Будет задавать массу вопросов. А ты будешь нервничать. Всё-таки ты ждёшь ребёнка. Я очень переживаю за тебя, моя любимая.

– Ты у меня такой заботливый. Конечно, я никому ничего не скажу.

– Кстати, как ты себя чувствуешь? Не тошнит?

– Нет. Всё нормально. Завтра приедешь?

– Да. После работы. А вечером сюда. Соседям глаза помозолю. А то решат, что я не успел жену похоронить, как налево пошёл.

– Договорились. Жду.

Тем временем, в Мариинской больнице Люда свыкалась с новым телом. Она уже ни на раз рассмотрела свои ухоженные руки с нюдовым маникюром, длинные стройные ноги с недавно сделанным педикюром, заглянула на аккуратную зону бикини, упругую грудь с торчащими розовыми сосками, заметила пирсинг пупка. Её очень огорчало, что в реанимации нет зеркала. Хотелось поскорее увидеть своё новое лицо.

– Розанна, к тебе посетители, – улыбнулась заступившая утром на смену медсестра. Люда приятно отметила, что все сотрудники реанимации излишне приветливы по отношению к ней. Словно она была каким-то особенным пациентом.

Через пару минут в ремзал вошёл голубоглазый, светловолосый, коротко подстриженный, среднего роста, немного полноватый мужчина, возрастом где-то ближе к пятидесяти, в тёмно-сером, явно дорогом костюме классического кроя. Его сопровождала излишне худая, но очень красивая, изысканно одетая крашеная блондинка с огромными голубыми глазами. Спутница мужчины выглядела значительно моложе его.

"Сестра? Подруга? Какая-то родственница? Ей не более двадцати пяти",– терялась в догадках Люда.

Посетители уверенно подошли к её кровати. Их лица выглядели уставшими. Было не сложно догадаться, что они провели бессонную ночь.

– Розанна! Рози! Дорогая! Как ты нас с Севочкой напугала! – запричитала женщина. На её длинных ресницах блеснули капли слёз. Она тут же кинулась обнимать Люду. В нос бросился запах дорогих духов.

"Севочка? Уменьшительное от Северин? Всеволод? Севастьян? Евсей? – ломала голову Люда. – Разберусь по ходу дела!"

– Я лично этому мерзавцу яйца оторву! – возмущался мужчина. – Чуть не отправил на тот свет мою девочку! Как его имя? Саша?

– Я не помню, – соврала Люда, совершенно не представляя, о каком мерзавце идёт речь.

– Как не помнишь? – удивлённо приподняла тонкие брови блондинка.

– Мама дорогая! Ну не помню я! И всё!

– Мама? – ещё сильнее удивилась блондинка и озадаченно посмотрела на мужчину. – Севочка, она назвала меня мамой. Неужели я так старо выгляжу?

Следом из глаз блондинки хлынули слёзы. Люда поняла, что она зря сказала любимое выражение "мама дорогая".

"Ха! Ржу, не могу!"– из глубины мозга Люда услышала язвительный смешок.

– А что ты хотела услышать? Если она колёс наглоталась! – прикрикнул на блондинку Севочка. – Она тебя за Рафаэллу приняла!

– Рози, дорогая, твоя родная мама сейчас в Италии. Мы с Севочкой специально не стали её нервировать. Чтобы она голос не потеряла.

– Да… Конечно… У меня ещё не всё восстановилось в голове, – соврала Люда. – Конечно, мама в Италии… Рафаэлла… Что же ей с таким именем в России делать… А когда я к ней поеду? А то я что-то запамятовала.

– После зимней сессии. Доченька, ты планировала вместе с Изольдой обновить гардероб в Италии, – пояснил Сева.

"Так… Значит, этот бледнолицый мой папа. Моя мама распевает песни в Италии. А эта молодая швабра – подружка моего папы. Ничего себе семейка!"– не смогла сдержать удивления Люда.

– Да! Рози! Но если ты себя плохо чувствуешь, мы можем перенести наш шоппинг. А просто съездить куда-нибудь отдохнуть. Подышать морским воздухом.

– Да. Сочи не помешает, – со знанием дела ответила Люда. – Хорошо бы пройтись в январе по набережной, полюбоваться Чёрным морем.

Сева и Изольда недоумённо переглянулись. Сева развёл руки в стороны, всем своим видом давая понять, что не ожидал, что у его дочери будут столь выраженные проблемы с головой. Изольда просто открыла рот и округлила и без того большие голубые глаза.

– Рози, – наконец смогла произнести Изольда. – Ты нас с Севочкой так не пугай. Мы имели в виду Таиланд или Пхукет. Мальчикам будет приятно покупаться в тёплом море.

– Ах! Да! Я не подумала о мальчиках! Конечно, им будет приятней отдохнуть на Пхукете, – натянула улыбку Люда.

– Богдан тебе передавал привет. Он очень за тобой скучает. А Денька места себе не находит. Сидит возле твоей кровати и так жалобно скулит, – смахивая слёзы с глаз, всхлипнула Изольда.

"Стоп! Один мальчик и один не совсем мальчик",– озадаченно предположила Люда. Новая семья с каждой минутой казалась всё более и более странной.

– На сегодня эмоций достаточно, – к кровати подошёл дежурный реаниматолог. – Девушка идёт на поправку. Скорее всего, завтра переведём в отделение.

– Я бы хотел отдельную палату. В какое время мне завтра подъехать, чтобы решить эту проблему? – деловито поинтересовался Сева.

– Около десяти утра. После обхода заведующим будет ясно.

– Благодарю вас, – вежливо ответил Сева.

Новые родственники поцеловали Людмилу и направились к выходу из реанимации. Люда заметила, как её теперешний папа сунул в карман медсёстрам, санитаркам и врачам деньги. Изольда перед тем, как перешагнуть порог ремзала, оглянулась и посмотрела на неё с каким-то холодком в глазах. Затем словно спохватилась, улыбнулась и приветливо махнула рукой.

"Дурдом! – подумала Люда. – Но лучше быть живой и иметь больных на всю голову родственников, чем гнить в земле. Ещё и без собственных органов!"

"Согласна!"– добавил внутренний голос.

Глава 5

В понедельник в холле Санкт-Петербургского Государственного Университета появился чёрно-белый портрет Людмилы Сергеевны с траурной ленточкой в углу. Перед портретом лежал скромный букет из шести красных гвоздик. Некоторые студенты и сотрудники университета на мгновение останавливались, чтобы поинтересоваться, кто же умер. Большинство с безразличием проходили мимо. Некрасивая, излишне занудная и требовательная преподаватель не была кумиром студентов и не пользовалась популярностью среди преподавательского состава. Возле портрета лежал номер сотового секретарши ректора, собирающей деньги, чтобы оказать материальную поддержку семье умершей. В холле появилась высокая широкоплечая фигура Шерхана. Студентки с неподдельным интересом рассматривали темноволосого красавца с сексуальной щетиной. Шерхан приблизился к фото.

– Что это вдруг? – низким голосом поинтересовался он у протиравшей шваброй пол технички тёти Вали.

– Не знаю. Говорят, что в ДТП попала. А подробностей никто не знает, – не отрываясь от своего занятия, сухо ответила она.

– О покойниках говорят только хорошее. Тогда царствие ей небесное.

Уже в своём кабинете Шерхан перевёл с сотового на телефон секретарши пятьсот рублей. Не успел он включить компьютер, как его пригласил заведующий кафедрой английского языка. Шерхан недовольно поморщился, что его отрывают от дел, но просьбу заведующего игнорировать не стал. Широкими шагами он направился на кафедру. Какого было его удивление, когда в кабинете заведующего он увидел всех сотрудников кафедры и сидевшего за столом незнакомого мужчину в форме капитана полиции.

– Станислав Анатольевич, доброе утро! – начал заведующий кафедрой. – Простите, что побеспокоил. Следователь Роман Алексеевич Тарасов желает задать вам пару вопросов о Людмиле Сергеевне.

– Да… Пожалуйста, – пробасил Шерхан, совершенно не понимая, чем он может помочь следствию.

– Доброе утро! – начал Роман Алексеевич. – Скажите, в каких вы были отношениях с погибшей?

– В обычных, – не раздумывая, ответил он.

– То есть?

– В самых обычных отношениях.

– Вы были близки?

– Ну… Если она пару раз назвала меня пидарасом, то можно сказать да, – неудачно пошутил Стас.

– То есть вы не отрицаете, что между вами была любовная связь?

– Смотря что вы считаете связью.

– Вы были любовниками? – в лоб спросил Тарасов.

– Вы Людмилу Сергеевну при жизни видели? О каких отношениях вы вообще можете спрашивать? – вспылил Стас, которого этот странный разговор начал бесить.

– Людмила Сергеевна утром в день своей смерти звонила вам. А вечером упала в метро под поезд в состоянии алкогольного опьянения. Не с вами ли она пила?

– Утром Людмила Сергеевна звонила мне, так как у неё не включался комп. А пить в компании общипанных куриц у меня нет привычки.

– А вот эта женщина утверждает, что вы были любовниками, – полицейский кивком указал на покрасневшую до ушей Надю.

– Что? – удивлённо вылупил глаза Стас. В этот момент он был готов разорвать крашеную блондинку в отвратительном чёрном платье с люрексом и кружевными вставками, которая так нагло его оклеветала.

– Людмила Сергеевна сама мне говорила, – убедительно произнесла Надя. – Она под большим секретом сказала, что между вами были интимные отношения.

"Выкручивайся теперь! Будешь знать, как девушкам отказывать!"– ликовала Надя, стараясь внешне выглядеть спокойной. Перспектива скорого замужества придавала женщине уверенность. Она смело смотрела на раскрасневшегося сисадмина, прекрасно понимая, что он не сможет оспорить её враньё.

– Дурная на всю голову баба с больными эротическими фантазиями! – не на шутку разозлился Шерхан. – Да не было между нами ничего! Я что? На извращенца похож? Хотите, проверьте меня на детекторе лжи!

– Похоже, вы американских фильмов насмотрелись, уважаемый! Везде и всюду детекторы лжи мерещатся. Алиби на вчерашний вечер у вас есть? Где вы были вчера вечером?

– В отеле, – резко ответил Шерхан.

– Даже так? И что же вы там делали?

– Какая вам разница! Был и всё! С другом встречался. А потом домой добирался. Можете с видеорегистратора снять данные, по каким улицам и с кем я ехал.

"Точно! Извращенец! Потому на баб его и не тянет! Козёл! – недовольно отметила Надя. – Был вечером в отеле и не хочет говорить с кем!"

– Товарищ капитан, – заступился за сисадмина заведующий кафедрой. – Мне кажется, Станислав Анатольевич не будет обманывать полицию. Людмила Сергеевна при жизни была крайне замкнутым человеком и считала, что на рабочем месте нельзя заводить романы. Так как за их развитием будет наблюдать весь коллектив.

– Но она мне сама сказала, – уверенно отстаивала свою версию Надя, не оставляя попытку насолить высокомерному сисадмину.

– Думаю, она пошутила, чтобы позлить нашего уважаемого Станислава Анатольевича. И немного пофантазировала. А вы со свойственной вам порядочностью никому ничего не рассказали и не дали сплетне ход, – на ходу пытался придумать хоть какое-то объяснение услышанному заведующий кафедрой. Он даже в мыслях не мог допустить, что между Людмилой Сергеевной и Шерханом может быть хоть малейший намёк на романтические отношения. И сейчас из мужской солидарности пытался как мог защитить сисадмина.