Безупречное столкновение

«Безупречное столкновение» Эшли Хэшброу

Серия: «Ледяные парни Сент-Пол»

Хоккейная команда «Йельские бульдоги»

1 пятерка

НАПАДЕНИЕ

№13 – «Малыш» – Джеймс Харт – центральный нападающий

№6 – «Дей-Джо» – Матео Аддерли – крайний нападающий; капитан

№39 – «Бискви», «Медвежонок» – Хоакин Кейнджи – крайний нападающий; помощник капитана

ЗАЩИТА

№88 – «Большой Бо» – Боуди Рэйден

№24 – «Тобаско» – Дарвин Флорес

2 пятерка

НАПАДЕНИЕ

№33 – «Скала» – Коди Джонсон – центральный нападающий

№74 – «Суперзвезда» – Уолт Френсис – крайний нападающий

№19 – «Дятел» – Вуди Хопкинс – крайний нападающий

ЗАЩИТА

№47 – «Красотка» – Чед Кессел

№64 – «Грэтти» – Дерек Грэттон

Вратари

№3 – «Регги» – Говард Ригсс – основной вратарь

№59 – «Бурундук» – Мелвин Кэмерон – запасной вратарь

Тренерский состав

«Прими-Забей» – Гэри Армстронг

«Святой Папочка» – Рори Грегори

#знаки_судьбы

Мэйбелин

Avril Lavigne – Smile

– Черт, – присвистывает моя лучшая подруга Ханна Уэндел, толкая меня локтем в ребра. – Ты только посмотри на этого красавчика рядом с Маккейбом. Он похож на актера какого-то охренительно крутого фильма!

Ага. И я скажу, что это за фильм. Ромком, кадры к которому отснял мой мозг. Несколько часов назад я наехала на этого горячего парня во время прогулки на роликах, сбив его с ног. Не то, чтобы я была неуклюжей задницей, – хотя и это тоже, – но в этот раз я просто отвлеклась, записывая очередное видео для своего блога.

– Вы должны обращать внимание на знаки судьбы, ведь она никогда не делает ошибок! – мотивирующее болтаю я, быстро перебирая ногами, не обращая внимания на дорогу перед собой. – Все, что случается, не просто та-ААК… – вскрикиваю, потому что на полной скорости влетаю в кого-то, выпустив из рук телефон.

Незнакомец сжимает мою задницу огромной ладонью в попытках удержать равновесие, но невидимая волшебная сила прямиком из Хогсмида 1 делает еще один толчок мне в спину, отчего мы начинаем падать вниз. Зажмурившись, прижимаюсь сильнее к мускулистой груди до момента приземления, а затем, издав вздох облегчения, открываю глаза, собираясь извиниться. Но то, что я вижу в нескольких дюймах от своего лица, отбирает у меня голос.

Выдающиеся очерченные скулы, темные вьющиеся волосы, большие полные губы с вертикальным шрамом с правой стороны уголка и хищные глаза холодного кофейного оттенка, которые смотрят прямо в мои.

– Привет, – широко улыбнувшись, глубоким и хрипловатым голосом говорит парень.

Продолжая сидеть на нем верхом, я отстраняюсь, упираясь ладонями в каменную грудь, и приоткрываю рот в попытках ответить. Но все, что мне удается – это лишь идиотски пялиться на него, как на священный Грааль.

– Не то чтобы я был против наезда сумасшедших девчонок, но, если ты хотела взять мой номер, могла бы просто подойти, а не сбивать меня с ног.

На его губах играет легкая ухмылка, как у Дэймона Сальваторе, демонстрирующая белоснежные зубы, а я неконтролируемо облизываюсь.

– Собираешься поцеловать меня?

«Собираешься поцеловать меня?», повторяется в мыслях его хрипловатым голосом и я наконец-то падаю с небес на землю.

– П-пошел ты! – оскорбленно вскрикиваю и убираю его руки со своих лодыжек.

– Я бы мог сделать это для тебя, но ты все еще сидишь на мне верхом, опасная роллерша.

Поджав губы и сдвинув брови, пытаюсь слезть, но его массивное тело словно издевается надо мной. Стоит мне только попробовать перекинуть ногу, как я падаю назад, прижимаясь к парню еще сильнее.

– Тебе нужна помощь? – закинув руки за голову, издевается нахальный красавчик, без стеснения рассматривая меня. И я бы сказала, что это все очень миленько и кинематографично, но то, что я ощущаю ягодицами, вызывает совсем другие ассоциации.

– Святая Мария! Ты не мог бы убрать это… Убрать свой… – запинаюсь, в попытках подняться еще раз, но только ухудшаю ситуацию, ерзая на нем верхом.

– Ты о моем члене? Ну прости, детка. Ты седлаешь меня как наездница, ничего не могу с собой поделать.

– El dumbass mas grande en el mundo2!

– Обожаю, когда девчонки ругаются на испанском. Дай угадаю, ты назвала меня придурком?

Неловкость заставляет сердце биться чаще. Щеки вспыхивают от осознания, что я действительно седлаю настоящего парня, словно сошедшего с книжных страниц, и ощущаю задницей его достоинство. Наконец, перекинув ногу, молниеносно поднимаюсь и, еле удерживаясь на кажущихся неустойчивыми роликах, отъезжаю в сторону.

– Меня зовут Джеймс. – Его игривый голос, грохочущий за спиной, напоминает о том, что парень не чертов плод моего воображения. Не книжный герой, и даже не актер сериала, застрявший в моих мыслях. Он здесь, стоит прямо за мной, абсолютно точно сверля наглым взглядом. – Джеймс Харт.

Джеймс нахрен Харт?

– Разве я похожа на ту, кто знакомится с громилами, не соблюдающими правил приличия? Кто вообще носит верхнюю одежду без нижнего белья? Мы в двадцать первом веке, неандерталец! – фыркаю в ответ, не оборачиваясь и краснея еще сильнее от одной только мысли, что я каталась на нем верхом и чувствовала ягодицами его член. – Где мой чертов телефон?!

Быстро осмотревшись, замечаю гаджет на траве и наклоняюсь, чтобы поднять его, но из-за дрожи в коленях не удерживаюсь на ногах и начинаю падать, как неуклюжий ребенок. Джеймс успевает схватить меня в десятке дюймов над землей и притянуть в свои объятия, от чего мы снова оказываемся лицом к лицу.

Дерзко улыбнувшись, он медленно опускает глаза. Опускает глаза… Он.

Он что, пялится на…

Наклоняю голову и смотрю на свой шелковый оливковый топ, который ухватила на последней осенней распродаже. Он великолепен. Лучшее, что мог придумать дизайнер с нашей планеты, но… Есть один минус. Этот топ ужасно скрывает реакцию на этого нахального парня, а также напоминает, что я сама пренебрегаю нижним бельем.

– Неандерталец?

Его дерзкая улыбка и язык, который касается шрама на губе, вызывает по телу настоящую дрожь, сравниваемую с землетрясением в двенадцать баллов из двенадцати по шкале Меркалли. Мое дыхание учащается, от чего грудь подается вперед, и, конечно же, это не остается без внимания.

– Тебе это нравится, опасная роллерша. 

***

– Мэйб, он пялится прямо на тебя.

И я делаю то же самое, Ханна.

– Ты шутишь… – продолжает болтать блондинка, словно отвечая на мои мысли, но я не обращаю внимания, наблюдая, как на лице Джеймса появляется греховно-сексуальная улыбочка, явно запускающая бесшумные вздохи всех присутствующих на этой вечеринке девушек. Он подмигивает и поднимает бутылку с водой, все еще не отрывая от меня своих дьявольски-прекрасных глаз.

Верите ли вы в любовь с первого взгляда? Я – дважды да. Потому что именно это я испытываю, когда смотрю на этого нахального парня.

Схватив подругу под локоть, направляюсь к выходу, чтобы сбежать, но она не дает мне и шанса, обгоняя и перекрывая путь прямо у двери.

– Что происходит?

– Эмм…

Полная ерунда, подруга! Кажется, меня только что поимел взглядом самый сексуальный красавчик, переплюнувший по превосходству даже Дженсена Эклса.

– У меня закружилась голова. – Я прислоняю указательные пальцы к вискам, надавливая на них так сильно, что головокружение становится реальным. – Меня тошнит, Ханна. Мне нужно на свежий воздух.

Я чувствую дрожь на губах от мыслей о наглом парне, отобравшим чувство защищенности и комфорта. Ощущаю, как горят щеки от вранья лучшей подруге, но ничего не могу с собой поделать, потому что потеряла гребаный контроль над ситуацией.

Уэндел приподнимает бровь, внимательно рассматривая меня, а я начинаю нервничать еще сильнее, но уже через несколько секунд она кивает и отходит в сторону, освобождая мне путь к свободе. Бесшумно выдохнув, посылаю мысленное «спасибо» Святой Марии и следую к двери.

– Ты что-нибудь ела сегодня?

– Да. – Тебе все еще плохо, идиотка! – То есть, нет! Не успела. Сегодня был слишком плотный график.

– Правда? А не ты сказала полчаса назад, цитирую: «Каталась на роликах и ничем не занималась».

¡Culo completo!3

Оказавшись на улице, я незаметно ударяю себя ладонями по лицу, чтобы встряхнуть ту часть, которую ученые назвали «мозгом», а затем натягиваю улыбку и поворачиваюсь к подруге.

– Ханна, ты не против, если я уеду? Мне нехорошо.

Обняв себя руками, поднимаю плечи, чтобы спрятать зудящую от стыда шею и пытаюсь ровно и глубоко дышать, чтобы хоть немного унять нервную дрожь.

– Мне стоит волноваться? Ты сама не своя.

Уэндел делает шаг в мою сторону, а я, как загнанная в угол жертва, отступаю назад.

– Все в порядке, – улыбаюсь, но когда понимаю, что подруга явно что-то заподозрила, вскидываю руки в стороны. – Я просто хочу домой!

– Я могу поехать с тобой, Ганс… – продолжает шагать в мою сторону она. Выставив вперед указательный палец, удерживаю ее на дистанции.

– Ну уж нет, Уэндел! Ты должна помириться с Маккейбом, этот парень любит тебя, и к тому же я уже сгенерировала фоторобот ваших детей.

Ничего я не генерировала, но я обязательно сделаю это чуть позже. Сразу после того, как перестану думать о нахале, который выбрался из самого нашумевшего романа и преследует меня.

Уэндел усмехается и, притянув меня к себе, сжимает в объятиях.

– Может, останешься? Мне кажется, этот горячий парень положил на тебя глаз.

Или я на него, но что-то другое… Например: свой зад.

– Меня не интересуют отношения. Предпочту и дальше отбиваться от придурка, который заваливает меня фотками своего члена, используя вместо парня верного Ферби.

Издаю глупый гортанный смешок, когда до меня доходит, что я только что дала имя несуществующему вибратору.

Официальное признание: рухнув на красавчика, я растеряла остаток своего рассудка.

– Стоп. Мэйбелин Армандо Ганстьянс, вы и вправду назвали свой вибратор в честь детской игрушки – хита девяностых?

Я открываю рот в попытке придумать себе оправдание, но все, что приходит в голову, – это НИЧЕГО. Поняв, что у меня нет выбора и дурацкие доводы закончились, шумно выдыхаю и решаюсь рассказать ей правдивую историю о встрече с Хартом, но в этот момент за спиной раздается автомобильный гудок.

Святая Мария услышала мои молитвы!

– О, это за мной! – улыбаюсь так широко, что сводит скулы и, развернувшись, спешу к остановившейся у дома машине.

– Ты не ответила мне, стерва. Ты не можешь уехать! – кричит вслед доставучая блондинка.

– Бла-бла-бла. Я ничего не слышу, Ханна.

– Ну и проваливай! Надеюсь, твой Ферби не сможет прокатить тебя на волне удовольствия, как этот горяченький Крис Вуд, которого ты оставила на растерзание толпе тупоголовых блесток.

Уэндел замолкает и мне уже кажется, что это конец спектакля, но нет.

– Ты пожалеешь! – вскрикивает она, словно проклиная меня, и я готова поклясться, что вижу как вдалеке мерцает молния.

– Вы мисс Хэмсвуд? – уточняет водитель, и несмотря на то, что я вообще не знаю, кто такая мисс Хэм-хрень-что-то-там-еще, нервно киваю, и быстро открыв дверь, сажусь на пассажирское сидение, махая рукой и призывая его быстрее вдавливать педаль в пол. – Я правильно понял, мы направляемся в Dunkin’ Donuts4?

– Да!

Спасибо, мисс Хреньсвуд. Это то, что мне действительно нужно.

#

встреча

Мэйбелин

YONAKA – Lose Our Heads

– Мэйбелита, я опаздываю в аэропорт. Ты должна съездить к отцу и отвезти счета на оплату аренды ресторана! – кричит мама сквозь шум фена, который работает на предельной мощности, как турбореактивный двигатель.

– Да-а, мам!

Пролистнув десятки фотографий с арены, где Маккейб сделал Ханне предложение, тихо хихикаю, рассматривая огромных хоккеистов в костюмах купидонов. Я не смогла приехать на это мероприятие из-за смены в семейном ресторане, но Ханна рассказала обо всем что произошло в мельчайших подробностях. Они с Брайаном собираются пожениться в следующий Хэллоуин. И нет, я не разделяю с ней любви к этому празднику, но конечно же я буду присутствовать на этом событии и найду самый подходящий костюм.

Наполнив чашку блендера овсяными хлопьями, порцией клубники и миндальным молоком, нажимаю на красную кнопку и направляюсь к пакету с кошачьим кормом, чтобы покормить мистера Фогеля, который крутится вокруг ног, жалобно мяукая и выпрашивая завтрак.

– Эй, я сейчас упаду, – наклонившись, наполняю миску и глажу кота по голове, вызывая у него милое урчание. – Приятного аппетита, толстяк.

– И не забудь, что завтра твоя смена в ресторане. У нас полная бронь, а Катарина сломала ногу, поскользнувшись на гуакамоле.

– Я работала в прошлую пятницу. Разве этого недостаточно? Вы могли бы нанять еще одного администратора.

– Я ни слова не сказала, когда ты после окончания старшей школы решила взять перерыв перед поступлением в университет, Мэйбелита. И, если ты не забыла, именно я уговорила на это отца, подмечая, что у тебя будет больше времени на практику.

Закатываю глаза и шумно выдыхаю, пока мама строго наблюдает за мной, сжимая в руках чехол с костюмом от Versace и ручку дорожного чемодана.

– Да, мэм. Я сделаю это. Очередная смена в семейном ресторане, – натягиваю слащавую улыбку и отдаю ей честь, как парень-скаут, впихнувший печенье старушке за несколько мятых франклинов.

– Не забудь про счета на оплату. Они на столе в гостиной.

Когда мама уходит и я слышу хлопок входной двери, улыбка с моего лица тут же превращается в недовольную гримасу Джима Керри.

Я терпеть не могу наш семейный ресторан и устала от того, что родители вечно называют мои блоги ненужной ерундой, отвлекающей меня от самого важного: поступления в Мичиганский университет и работы в ресторане, который перейдет в мои бразды правления по наследству.

Им абсолютно плевать, чем я хочу заниматься. Куда хочу поступить, и что меня в действительности интересует. Вся моя жизнь уже распланирована наперед с того самого дня, как скончался мой дядя Бернардо, оставивший нашей семье свой бизнес с запасами кукурузной муки для энчилады5 в Энн-Арбор.

«Мэйбелин Армандо Ганстьянс – владелица лучшего ресторана мексиканской кухни 6! –El mejor día именно такой заголовок в прессе видит моя помешанная на ресторанном бизнесе семейка, и это вызывает у меня тошноту.

И ладно бы я и вправду тратила время впустую. Благодаря моим блогам люди имеют список фильмов и сериалов на уикенд, плейлист с музыкой под любое настроение, знают о лучших фуд-кортах в ближайших штатах, или что интересного можно найти в Walmart и магазинах Dollar Tree7. И это я еще молчу о всех приближающихся распродажах, полезных купонах на еду и технику, которые возможно получить абсолютно бесплатно.

«Ты должна продолжить семейное дело, Мэйбелита. Твои дедушка и бабушка будут тобой гордиться.»

Но если говорить по правде, – я никому ничего не должна. Мои бабушка и дедушка, комфорта им на небесах, точно не будут хлопать в ладоши, поливая землю проливным дождем, если я посвящу свою жизнь вещам, которые не вызывают у меня ни капли восторга. Да, я люблю еду, мне нравится ее фотографировать, есть и готовить, но я совершенно точно не представляю себя в наглаженном дорогом костюме от Louis Vuitton и неудобных Gianvito Rossi, сидящей в подсобном помещении ресторана с головной болью от бесконечных подсчетов выручки.

Быть Евой Лонгорией8 – не моя мечта!

Плюхнувшись на барный стул, переливаю коктейль в стакан и, устроившись поудобнее, направляю на себя камеру телефона, чтобы отснять материал для влога «День с Мэйбелин».

– Хэй, с вами рубрика «Хештег» и я, ваша лучшая подруга Мэйбелин. Вы просили этот влог несколько месяцев и сегодня тот самый день, когда пришло его время. – Наведя фокус на молочный коктейль, я заливаю его обезжиренными взбитыми сливками, украшаю слайсами свежей клубники и вставляю подходящую по цвету соломинку. – Клубничный коктейль, рецепт которого я публиковала на прошлой неделе, – залог прекрасного начала дня. Да, мистер Фогель?

Перевожу объектив на кота, который все еще расправляется с кормом, но подыгрывает мне, издавая тихое “мяу”.

– Сегодня у нас с вами несколько дел. Мы отправимся в ресторан моей семьи, заедем на закрытую распродажу, а вечером нас ждет поход в кинотеатр на фильм «Моя вина» с лучшей подругой и по совместительству дьяволом в обличии милой девчонки, – Ханной Уэндел, которую вы все прекрасно знаете. – Улыбнувшись, придвигаю стакан ближе и, сжав трубочку губами, делаю первый глоток, издавая довольное мычание. – Я приступаю к завтраку, а вы не отключайтесь, ведь после щелчка мы встретимся с вами в моей спальне, чтобы выбрать подходящий наряд.

Подмигнув и щелкнув пальцами, я выключаю камеру.

***

Выслушав недовольство отца о задержке поставки и о том, что я безответственно отношусь к семейному бизнесу, я отправилась на закрытую распродажу в торговый центр, чтобы отснять необходимый материал.

Я не хотела записывать влог «День с Мэйбелин», потому что на монтаж уйдет слишком много времени, но активность блога падает, а это напрямую связано с моим доходом и запросами на рекламу. Если я хочу избавиться от гребаного ресторана и гиперопеки своих родителей, я должна перейти на более серьезный этап блогерской карьеры и понять, что это не только мое хобби, но еще и работа.

Забросив пакеты с одеждой в багажное отделение, сажусь за руль, набирая через панель управления номер Ханны.

– Да, мексиканская задница.

– Звоню напомнить, что через десять минут состоится киносеанс фильма по книге Рон Мерседес, на который мы планировали пойти еще летом, – вывернув руль, выезжаю на главную улицу Энн-Арбор, устраиваясь в крайней полосе.

– Да-а, – тянет Ханна. – Ты уже там?

– Буду через пять минут.

– Я немного задержусь, есть некоторые проблемы. – Она издает шумный вздох. – Жди меня там, ясно? Не пропускай начало. Брайан, вот же черт!

– Ты что, занимаешься сексом и разговариваешь со мной по громкой связи?

– Привет, Мекс, – подключается к разговору запыхавшийся Маккейб.

– Уэндел, ты поехавшая!

– До встречи в кино, любительница парней-роботов.

Ханна сбрасывает звонок, а я в недоумении продолжаю пялится на дорогу перед собой, пока позади моего автомобиля не раздается громкий гудок.

– Пошел ты! – испуганно вскрикиваю, выжимая педаль в пол, и высунув руку из окна, демонстрирую средний палец водителю старого бордового пикапа. – Как бы ты отреагировал на секс по телефону со своей лучшей подругой и ее парнем? Святая Мария, ну и отстой!

Ударив себя ладонью по лбу, выкручиваю микшер на полную громкость, наполняя машину и улицу песней Pocketful of Sunshine, о которой узнала из фильма «Отличница легкого поведения».

– Угадай песню, старый зануда!

I got a pocket, got a pocketful of sunshine.

I got a love, and I know that it's all mine.

Oh.

Do what you want, but you're never gonna break me.

Sticks and stones never gonna shake me.

No.

Проехав несколько поворотов, обращаю внимание, что чертова развалюха все еще следует за мной. Лица водителя не видно из-за ярких фар, которые ослепляют меня, как выбежавшего на дорогу оленя. Недовольно фыркнув, набираю скорость и заезжаю на бордюр, проезжая по зеленой зоне и паркуя машину у самого входа. Схватив все необходимое, я не оборачиваясь мчусь по лестнице и забегаю внутрь большого здания кинотеатра.

Провались, придурок! Здесь полно людей и ты ничего не сможешь мне сделать. Пока-пока!

Стервозно улыбнувшись и поправив волосы, убираю в сумочку ключи и, выпрямив спину, следую к барной стойке кафе-островка, чтобы захватить острый сырный начос для Ханны, а себе морковные палочки.

– Напитки?

– Спасибо, не нужно.

– С вас четыре пятьдесят.

Вытащив телефон, собираюсь поднести к терминалу, но не успеваю это сделать, потому что чья-то большая рука с татуировкой «13» на безымянном пальце прислоняет свою кредитку.

Приоткрыв рот, оборачиваюсь, но вместо того, чтобы сказать хоть что-то, замираю в полной неожиданности.

– Училась водить машину по методичкам сериала «Отчаянные домохозяйки»?

Переведя взгляд на девушку за стойкой, Джеймс улыбается.

– Хорошего вечера, мисс. Охлажденную воду без газа, пожалуйста.

Блондинка миленько кивает, а наглый паршивец возвращает свой чертовски идеальный взгляд на меня.

– Думаешь, что ответить, конфетка?

– Думаю: какого черта ты здесь?

– Девушка близкого друга пригласила меня на киносеанс. Ну а ты?

– Я… – забываю слова, когда Джеймс опирается на стойку, нависая надо мной сверху. Я чувствую прожигающее тепло, исходящее от его тела.

– Ты… – усмехается он, зачесывая небрежно уложенные волосы, пока я набираю полные легкие кислорода, чтобы не задохнуться от повисшего в воздухе напряжения.

– Не твое дело.

– Девяносто девять центов, – отвлекает его барменша, и я с облегчением выдыхаю, когда он отстраняется. – Может, желаете взять закуски? У нас есть диетические боксы.

Схватив свой заказ, быстро смываюсь в кинозал, буквально швыряя по дороге билет в руки девушки-билетера.

Пробежав между опустевших рядов, нахожу нужное место и, плюхнувшись на сидение, спускаюсь по нему вниз, чтобы стать невидимой. Осмотревшись по сторонам и не заметив угрозы, облегченно выдыхаю и достаю из сумочки телефон, открывая переписку с дьяволом из ада, а по совместительству моей подругой.

@.lymaybe:

Кажется я вляпалась в неприятности! Парень с вечеринки Маккейба здесь!

@.lymaybe:

SOS!

Закусив губу, наблюдаю за пляшущими точками у ее никнейма в snapchat.

@little_witch:

Никуда не уходи. Я скоро буду.

Собираюсь написать ей, чтобы она поторопилась, но место рядом со мной занимают, вынуждая заблокировать экран. Свет выключается и начинаются вступительные титры фильма, но я все еще не двигаюсь, сжимая в руке телефон как холодное оружие. Уже знакомый древесно- цветочный аромат, добавляющий игривой остроты и без того дерзкому парню, глубоко забивается в мои легкие, вызывая по телу настоящую дрожь.

Тот самый запах, тот самый парень, то самое чувство, которое я испытала при нашей первой встрече, заглянув в его глаза холодного кофейного оттенка.

Со мной происходило подобное в старшей школе. Два года я была безумно влюблена в гребаного квотербека и самого популярного парня – Скотта Тернера, впоследствии лишившего меня девственности в подсобном помещении прямо на вечеринке в честь выпускного. Это худшее воспоминание в моей жизни, которое осталось в памяти кислотным пятном и изменило восприятие слов «отношения» и «парни».

Мы познакомились с Тернером на первом курсе старшей школы, на совместных занятиях графического дизайна. И именно тогда я поверила в существование любви с первого взгляда. Вот только была одна проблема: Тернер всегда играл против правил. Он приглашал меня на вечеринки, на футбольные матчи, и каждый раз зажимал других девчонок на моих глазах, наблюдая за тем, как я страдаю. Несколько месяцев я велась на его флирт, игривые сообщения в Snapchat, и по новой обжигалась, но потом в моей жизни появилась Ханна и блог, который дал мне понять, что я не одинока, и изменил мою жизнь на триста шестьдесят градусов. Иисусе, я даже встречалась несколько дней с другом Скотта ради эксперимента. Конечно же, эксперимент оказался провальным, потому что парень был полнейшим придурком, но я до последнего верила, что у меня есть шанс забыть квотербека навсегда.

Нет. У меня не было шанса.

Несмотря на то, что я больше не позволяла Тернеру играть со мной, все еще была обезумевшей сталкершей, сохнущей по нему и пытающейся стать единственной девушкой, на которую он будет смотреть, как на лучшее, что когда-либо создал Иисус. В какой-то момент я и вовсе съехала с катушек, потеряв бдительность. Мне правда показалось, что он изменился ради того, чтобы быть со мной. Скотт заботился обо мне, приносил кофе на совместные занятия, а когда сломалась моя машина, завозил в школу и подбрасывал домой, ничего не требуя взамен. Я больше не замечала его зажимающимся с другими девчонками на школьных матчах, в коридорах или на вечеринках, и это сыграло главную роль в спектакле «Я та самая, которую он искал».

На выпускном я надралась и призналась ему в своих чувствах, и это закончилось настоящим провалом. Я сказала: «Я люблю тебя, Скотт Тернер», прямо на виду у всей золотозадой футбольной команды, смотревшей на меня, как на прилипшую к кроссовке жвачку. Квотербек лишь усмехнулся, обменявшись с ними взглядами, а затем посмотрел на меня, и я прочитала в его глазах: «Ты проиграла, Мэйбелин Армандо Ганстьянс».

Ну а потом… Я вылила на его белый костюм чан с грейпфрутовым пуншем и, разорвав платье, которое выбирала несколько месяцев специально по его предпочтениям, двинула Тернеру коленом между ног. После я проревелась в туалете, налегла на алкоголь, и к тому моменту как он решил позвать меня на разговор, уже едва соображала, что делаю, и без колебаний согласилась. Я плохо помню, как так случилось, что я оказалась верхом на квотербеке, разбившем мне сердце. Думаю, он признался мне в любви, поцеловал или что-то в этом роде… Иначе, какого хрена вообще я решила заняться с ним сексом?! Плевать. Что сделано, то сделано. Секс был всего лишь сексом, если бы не одно «но». Меня стошнило ему на грудь, прямо в момент кульминации. Святая Мария, какой же позор!

С того момента я не подпускаю к себе никого. Да, я веселюсь, отдыхаю на вечеринках, знакомлюсь с парнями, хвалю и трогаю их тела, ощущая себя при этом открытой и горячей, но на этом все. Никакого секса, эмоций, никакой влюбленности и мурашек по коже, никаких чувств или желания, только игра. И я с удовольствием бы продолжила играть, делая вид, что со мной все хорошо, но это больше не работает. Все изменилось, стоило мне упасть на парня, чье тело, голос и наглость вызвали во мне ураган пятой категории по шкале Саффира-Симпсона.

– Не понимаю, что нравится девчонкам в таких мудаках, как этот Николас. Он выбросил Ноа из машины посреди ночи хрен знает где.

Шумно выдохнув, откашливаюсь, чтобы избавиться от сухости во рту, которая появилась с того момента, как этот нахальный и невоспитанный неандерталец взял штурмом мое личное пространство.

– А какие тебе нравятся парни?

Громко захохотав, Джеймс откидывается на спинку сидения, а я поворачиваю голову в его сторону под недовольные шиканья девчонок с нижнего ряда. Под бликами огромного экрана Харт выглядит как скандинавский бог. Острые скулы отбрасывают тени на широкую шею, волосы небрежно спадают на лоб, темные глаза направлены на меня, а сухие обкусанные губы, изгибающиеся в ухмылке, словно шепчут: «Эти места созданы для поцелуев. Что думаешь, детка?»

– С чего ты взяла, что меня интересуют парни?

Быстро проморгавшись, отрываю взгляд от его губ, возвращаясь к наполненным азартом глазам.

– Наверное, потому что ты сидишь здесь и смотришь девчачью мелодраму вместо того, чтобы есть попкорн в соседнем зале, где показывают какой-нибудь боевик. Или что там любят парни типа тебя?!

– А может я здесь только ради девчонки, любящей такие фильмы, как этот, – Джеймс улыбается, а я чувствую, как мое сердце разгоняется и, набрав бешеную скорость, ударяется о стену кинозала. Так сильно, что ударная волна, пробежавшая по телу, опускается вниз живота, стягиваясь в фламандскую петлю.

Святая Мария, останови это! Этот парень превращает возведенную мной крепость в пыль, пробираясь глубоко под ребра.

Открыв морковные палочки, запихиваю в рот сразу несколько, тщательно пережевывая, тем самым пытаясь избавиться от дрожи в желудке и появившегося избыточного слюноотделения.

– Где твоя подруга друга? – спрашиваю я с набитым ртом, нервно сжимая пальцами пакет с овощной нарезкой, когда замечаю его не отрывающийся взгляд.

– Кажется, она пошла на другой фильм, – отвечает он, переключая внимание на еду. – Морковные палочки и начос? У тебя очень необычный вкус.

– Начос для моей подруги.

– Невидимой?

– Опаздывающей на фильм, который ты, между прочим, мешаешь смотреть!

– Тш, – вмешивается в наш разговор обернувшаяся девчонка. – Если вы не смотрите, не мешайте другим!

Проглотив пюре моркови, перевожу взгляд на экран, игнорируя сигналы предательского тела, воспламеняющееся от того, что рядом сидит грабитель, укравший чувство спокойствия и способность адекватно мыслить.

– Я по девчонкам, – шепчет мне на ухо Джеймс. – И если тебе интересно, мне нравится, как ты делаешь вид, что я тебе безразличен.

Меня бросает в жар, и я выхватываю из его рук напиток, делая несколько жадных глотков. На экране в этот момент показывают, как Николас целует на глазах у сводной сестры Ноа нескольких девушек подряд, и это вызывает у меня раздражение, временно перебившее желание безрассудно впиться в губы брюнета, который находится в опасной близости.

– Проклятье! Хочешь сказать, он пример идеального парня? Так ведут себя только мудаки.

Закатив глаза, я мотаю головой.

– Серьезно? Ты что никогда не смотрел такие фильмы? Это называется сюжет. Сейчас Ник играет роль плохого парня и ведет себя как настоящий засранец, но дальше… – сглатываю, когда Джеймс вытягивает морковную палочку из пакета в моих руках. – Дальше он…

– Дальше… – бесстыдно повторяет Харт, закидывая руку на спинку моего сидения, а хрустящий ломтик себе в рот.

– Он влюбится в нее и изменится. Вот что будет дальше!

Девушки снизу, кажется, готовы плеснуть в меня свои прохладительные напитки и, если быть честной, я и сама была бы не против. Мои щеки полыхают, сердце продолжает сумашедше стучать. Джеймс тянется за еще одной морковной палочкой, но промахивается, касаясь пальцами внутренней стороны моих оголённых бедер и это вызывает настоящий взрыв.

Втянув воздух, я дрожащей рукой протягиваю ему пакет с нарезанным овощем и вжимаюсь в сидение, ощущая пульсацию внизу живота от нарастающего до предела возбуждения.

– Забирай.

Приняв их, он протягивает мне свой напиток, словно над моей головой появился ромб оранжевого цвета как в игре The Sims, означающий, что персонажу нужно восстановить баланс. И мне правда нужно сделать это, но все что действительно сможет помочь – это уйти, убежать, исчезнуть, избавившись от этого парня, вызывающего у меня чувства, которые я чертовски боюсь испытать.

Следующие полчаса я не двигаюсь, стараясь бесшумно дышать и не отсвечивать, но сцена, которая появляется на экране, разжигает пламя по новой. Я крепко свожу бедра и поджимаю пальцы на ногах, наблюдая за тем, как Ник стаскивает Ноа в бассейн и, прижав к стене, целует. Я сглатываю, откашливая першение в горле и пытаюсь сделать вид, что не смотрю на происходящее, тем временем как сама представляю, что на месте девчонки – я, а на месте парня – Харт.

– Черт. Теперь я понимаю, почему вы смотрите такие фильмы, – шепчет он мне, вероятно случайно касаясь губами мочки уха, что не остается без внимания моего уже и без того пылающего до невозможности тела. – Ты представляешь себя на месте этой девчонки, Мэйбелин?

Подорвавшись на ноги, я забираю сумочку и чуть ли не упав на него, проскальзываю мимо.

– Фильм ведь еще не закончился, – слышу его наглый, наполненный сарказмом голос, но не оборачиваюсь, а лишь увеличиваю скорость. Кто-то недовольно вздыхает, пытаясь заглянуть за меня, пока я проталкиваюсь к выходу, и я их не осуждаю. Ведь картинка на экране – именно то, что я хотела бы испытать и сама, прямо, на хрен, сейчас!

Чертов Джеймс, чертов фильм и чертова Исчадие ада, которая бросила меня под автобус, опаздывая почти на половину киносеанса.

Оказавшись в холле, упираюсь ладонями в колени и шумно выдыхаю, ловя на себе веселый взгляд девушки-билетера.

– Я так же выбежала в первый раз. Николас так горяч, – улыбаясь, произносит она.

Если она считает горячим Ника, что бы она почувствовала, если бы ей на ухо шептал по-настоящему горячий Джеймс Харт?

– Да, Николас просто вулкан Килиманджаро, – наигранно смеюсь, махая рукой у лица, и не дожидаясь ее ответа, быстро направляюсь к выходу.

Выскочив на улицу, поднимаю голову к небу и, выругавшись, втягиваю полные легкие прохладного вечернего воздуха, который моментально исцеляет и избавляет от нахлынувшего возбуждения.

– Ты продержалась гораздо дольше, чем я ожидала, мексиканская задница.

Какого хрена происходит?

– Что ты сказала, Уэндел? – прищурившись, наблюдаю за реакцией подруги, устроившейся верхом на мотоцикле с телефоном в руках.

– Ты продержалась гораздо до-ольше, чем я ожида-ала, – с дьявольской ухмылкой напевает Ханна, и я уже готова сорваться с места, чтобы надрать ей зад, когда она переводит взгляд мне за спину. – Привет, Джеймс. Как фильм?

Широко открыв рот, расправляю плечи и оборачиваюсь, наблюдая на лице парня ту самую грешную улыбочку.

– Привет, секретарь дьявола. Думал, ты выберешь «Восставшие из ада» или что-то про Люцифера. – Он делает паузу, переместив взгляд на меня. – Но и этот фильм оказался не так плох, да, Мэйбелин?

Наигранно улыбнувшись, я поворачиваюсь к Уэндел, прожигая в ней черную дыру.

– Фильм. Просто. Восторг.

#привет_

Мэйбелин

Hey Violet – All We Ever Wanted

Устроившись на кровати в своей спальне, глажу уснувшего рядом кота и подтягиваю на колени ноутбук, открывая сайт «Йельского университета», который находится в шестистах милях от Энн-Арбор. Сегодняшняя смена администратором совершенно точно дала мне понять: никакого Мичиганского и никакого семейного бизнеса. Я не создана для этого дерьма и не собираюсь играть хорошую дочь, если это означает, что я должна перекрыть себе воздух и выстрелить с обреза по своим мечтам.

К черту все. Я уеду как можно дальше и займусь тем, что в действительности принесет мне удовольствие. Еще до того как я начала вести блог, я часто мечтала о том, что стану режиссером. Что буду снимать кино о школьной жизни, проводя на съемочной площадке все свое свободное время. И почему бы и нет? «Йельский университет» – идеальное место, чтобы оказаться от родителей как можно дальше и помочь своей мечте осуществиться. К тому же я по-прежнему смогу заниматься любимым делом – блогами. И никто не будет меня за это осуждать.

Конечно же, это означает, что возможно я останусь без карманных денег и своей кредитки, получая лишь скромную монетизацию и доход от рекламы, но это совершенно не пугает меня. Я сделаю все что угодно, если потребуется даже возьму кредит, который придется выплачивать до конца моей жизни. Найду работу. Буду выгуливать собак по объявлениям, сниматься в рекламе зубной пасты или раздавать флаеры в дурацком костюме курицы, вызывающем аллергический зуд по всему телу, приглашая людей посетить Church’s chicken. Это неважно. Главное, что мне не придется жить в клетке предков, которые привыкли все решать за меня.

Я больше не маленькая сопливая девчонка, которая нуждается в их помощи!

Добравшись до нужной вкладки, чтобы посмотреть варианты комнат в женском общежитии, я устраиваюсь поудобнее и слегка наклоняю экран. Здесь есть десятки вариантов в разной ценовой категории. От самых дешевых находящихся за пределами кампуса, до самых дорогих с личной кухней и ванной комнатой. Выбрав один из престижных, но с пометкой «есть сосед», я рассматриваю внешнее оформление свободных спален. В этот момент мой телефон сигнализирует о входящем сообщении, вызывая недовольный вздох Мистера Фогеля, который прячет нос за лапами.

@little_witch:

Ты можешь одолжить мне то дурацкое платье, в котором твоя задница становится задом-близнецом Cardi Bi?

@little_witch:

Если что, это был комплимент, стерва. Простишь за вчера?

Прочитав подобие извинений, убираю телефон в сторону.

Я все еще злюсь на подругу за это тупое «случайное» свидание. Как оказалось, Джеймс тоже не был в курсе нашей встречи, которую блестяще спланировала стерва Уэндел и ее будущий муж хоккеист.

Откинув голову на подушку, фиксирую взгляд на фотоснимках, закрепленных на стене прямо надо мной. Я с Мистером Фогелем, когда он был еще маленьким комочком. Снимок, как задуваю торт на шестнадцатилетние. Совместное фото с Уэндел на выпускном…

Сколько бы я не пыталась переключиться, ничего не выходит. Джеймс Харт – чертов горячий вампир, высасывающий из меня последние капли разума и заполоняющий мысли своим присутствием под завязку. Этот парень словно поселился в моей голове: разложил свои дурацкие футболки по цветам, потерял под кроватью любимый носок и даже повесил картины, совершенно не собираясь сваливать. Я всю ночь думала о нем, не в состоянии сомкнуть глаз. И, будь я проклята, утром было тоже самое. Ванная комната и теплые струйки воды всегда были единственным, что очищало голову и помогало расслабиться. Так было, правда, но все изменилось. Думаю, я спятила окончательно, ведь по возвращению из кинотеатра, я фантазировала о нем.

О его крепких руках. О пальцах, нежно касающихся бедер. О губах, чувственно и медленно зацеловывающих шею до шумных всхлипов. Харт смотрел на меня своим темным, запретно греховным взглядом, шепча: отдайся мне, детка.

Еще одно уведомление заставляет меня открыть глаза и отдышаться, отгоняя вновь нахлынувшее возбуждение. Взяв в руки телефон, читаю очередное сообщение в snapchat.

@little_witch:

Если ты продолжишь меня игнорировать, я разобью твое окно любимой вазой мамочки Ганстьянс.

Ангелы! Почему, Святая Мария, выбирая мне подругу, не воспользовалась библией и святой водой? Уэндел – настоящий антихрист!

Убрав ноутбук в сторону, вяло сползаю с кровати и подхожу к окну, наблюдая, как Ханна крутит в руках греческую вазу моей матери.

Быстро дернув оконную ручку, высовываюсь наружу.

– Поставь ее на место, Ханна, черт возьми, Уэндел!

Улыбнувшись, она делает вид, что вот-вот уронит ее, а я хватаюсь за сердце, представляя реакцию мамы, когда я скажу, что Аполлония не стало.

– У тебя есть пять минут, чтобы собраться. Мы едем на вечеринку Мичиганского.

– Прости, но я пас.

– Что? Повтори, – она подбрасывает вазу в воздух, вынуждая меня зажмурится и задержать дыхание. – Ты можешь открыть глаза, я поймала эту дурацкую урну для праха.

– Это не смешно, Ханна!

– Смешно, в отличие от того, что моя подруга превращается в декоративное горшочное растение! Признайся, ты участвовала в спиритическом сеансе и в тебя вселилась ханжа из средневековья или с каких гребаных пор ты избегаешь тусовки?

Прямо с тех, как упала на парня, отобравшего у меня спокойный сон и мысли.

Откашлявшись, устало улыбаюсь, чтобы вызвать у подруги хоть каплю милосердия.

– Ханна, послушай. Я только вернулась с работы. Сегодня в ресторане был сущий ад! Официанты путали заказы, повара словно сговорились и в мою смену решили притвориться Аризонскими ядозубами9. А одного мальчика и вовсе стошнило агуачиле10 прямо на мои любимые туфли от Jimmy Choo, пока я решала проблему задержки десерта с его родителями, – передернув плечами, напоминаю себе, что осталось подать документы и потерпеть всего десять месяцев. – Ужасный день. Чертовски отвратительный! Мне точно стоит остаться дома и хорошенько отдохнуть, ведь я испытала настоящий стресс. Ты так не считаешь?

Заметив на ее лице подобие сострадания, мысленно улыбаюсь.

Кажется, сработало.

– Четыре минуты.

– Я не… – какого черта?

– Три!

Заметка: если ваша подруга не ведет себя как моя, считайте, что вы вытащили счастливый лотерейный билет.

– Две, стерва, – продолжает счет Уэндел, ставя мамину любимицу на указательный палец.

– Я согласна, Ханна, только верни гребаного Аполлония на место!

Джеймс

Bryce Savage – Long Hair and Some Tattoos

Устроившись на диване в гостиной маленького съемного дуплекса моей сестры Эмбер, я наблюдаю за тем, как она собирается на вечеринку. Эмбер двадцать один. Она старше меня почти на три года, но ведет себя так, словно вчера выпустилась из старшей школы. Удивлен ли я? Да, потому что именно эта девчонка первая выпорхнула из родительского гнезда и уехала учиться в другой, абсолютно незнакомый ей город, преследуя парня, в которого была влюблена с детства. Но жизнь не сказка, а Брайан Маккейб – не ее принц. Я знаком с Брайаном почти с младенчества и, конечно же, я видел что он зажимал мою сестру, но буду откровенен, скорее это походило на дружбу с привилегиями и ничего больше.

– Только не говори, что пойдешь в этом реквизите для Корриды, – недовольно бурчу, рассматривая наряд сестры.

Длинные рыжие волосы Эмбер собраны в высокий хвост, туго затянутый на затылке, а вместо нормальной одежды она предпочла напялить на себя короткую красную тряпку.

– Это платье, Джеймс, – взвинчено шипит она.

– Если, по-твоему, это платье, тогда ответь на вопрос. Ты хочешь найти себе достойного парня или быка? Просто если первое, то ни один нормальный не посмотрит на тебя как на девушку для отношений, дорогая сестренка.

Повернувшись, Эмбер недовольно цокает языком, изучая мой строгий взгляд.

Я не люблю, когда девушки оголяются для привлечения внимания парней. Но в особенности я не люблю, когда это делает моя единственная родная сестра. Ведь сколько бы мы не спорили, не скандалили и не подшучивали друг над другом на протяжении всей жизни, она всегда будет важна для меня.

– Во сколько мы выезжаем в Сент-Пол?

Поджав губы, вспоминаю причину, почему я совершенно точно не хочу уезжать из Энн-Арбор. Ни в Миннесоту. Ни в Нью-Джерси. И эта причина – брюнетка с большими глазами цвета корицы, которая отобрала у меня здоровый сон и мысли, сбив с ног. Мэйбелин Армандо Ганстьянс, лучшая подруга Ханны Уэндел, девушки парня, являющегося для меня почти старшим братом. Несмотря на то, что у моей семьи сейчас дерьмовые времена, а моя мама нуждается в поддержке больше чем когда-либо, я веду себя как эгоист и думаю совсем не об этом. Я думаю о девчонке и не могу забыть ее розовые от смущения щеки. Последний раз я чувствовал себя таким в шестнадцать. Был окрылен и отравлен одновременно Синтией Донел, которая позабавилась со мной на протяжении гребаного года, а потом решила, что ей нужен кто-то покруче, чем простой парень из небогатой семьи. С того момента я больше не влюблялся и завязал с отношениями, решив, что безнадежно сломан и не гожусь для этого дерьма. Но как же я, черт возьми, ошибался.

– Эй, – щелкает пальцами перед лицом сестра. – Ты завис.

Переведя взгляд на нее, возвращаю себе самообладание, натягивая привычную маску безразличия, которая на протяжении года скрывает мои настоящие эмоции.

– Выезжаем в полдень.

– Отлично, я успею поспать, – отвечает она и, наклонившись к маленькому зеркалу с подсветкой, наносит на губы провокационную красную помаду.

– Ты пойдешь в этом платье только через мой труп, Эмб.

– Если ты так переживаешь, можешь пойти со мной, занудная задница.

Шумно выдохнув, зачесываю спадающие на лоб волосы и, взяв с журнального столика телефон, открываю переписку с Маккейбом.

@.hartjm_13: Завтра уезжаю в Сент-Пол. Что насчет того, чтобы встретиться? Эмбер собирается на вечеринку в Мичиганский и я тащусь вместе с ней.

@fucking_god_29: Ты вовремя, чувак. Мы с ребятами уже здесь. Подождем тебя у башни Бомонт. Идет?

Отправляю ему большой палец и убираю телефон в карман.

– Я в деле. Буду отбивать от тебя быков до последней капли крови, сестренка, – улыбаюсь, зная, как она ненавидит мои подшучивания и гиперопеку.

– Ты такой несносный, а твои шутки – полнейшее дерьмо, Джеймс!

Добравшись до башни Бомонт в переполненной девчонками тачке, протягиваю водителю такси несколько франклинов и выбираюсь наружу под веселое хихиканье подруг сестры.

Эмбер собрала с собой целую банду таких же разодетых цыпочек, которые, к слову, пытались потренировать на мне свои способности «заигрывания» всю дорогу. Ариана – темнокожая девчонка с цветными линзами и причудливыми красными косичками, и Куинси, светловолосая любительница розового с неестественно большой грудью.

– Твой брат такой миленький, – громко шепчет блондинка, выбираясь из машины, пока я придерживаю им дверь. – Ты присоединишься к нам, Джеймс?

– Предпочту приглядывать за сестрой со стороны, – незаинтересованно отвечаю я, выискивая глазами Маккейба, но нахожу кое-кого поинтереснее. Мэйбелин. Конфетку, которая поворачивается, словно почувствовав на себе взгляд и смотрит прямо на меня.

– Я буду не против, если ты присмотришь еще и за мной, – закрывая мне обзор, блондинка облизывает покрытые блеском губы. – Ну знаешь… ко мне может кто-то пристать.

Надувая пузырь из розовой жвачки, она накручивает светлую прядь на палец и лопая его, игриво улыбается и подмигивает, словно это то, что в действительности может меня очаровать.

– Идем, Куинси! – смеется Эмбер, оттягивая от меня свою изголодавшуюся по мужскому вниманию подружку. – Моего брата не интересуют девушки.

– Отличная шутка, дорогая сестренка, – щелкаю пальцами я, направляя указательный в ее сторону. – Ты знаешь мой номер, я буду поблизости.

– Он так горяч, – махая рукой у лица продолжает Куинси, пока Эмбер насильно толкает ее вперед, что-то невнятно болтая.

– Эй, – вскрикивает Брайан, издавая свист. – Мы здесь, Харт!

Засунув руки в карманы, направляюсь в их сторону, цепляясь глазами за задницу мексиканки, которая одета на вечеринку, как на поход в боулинг. Темные джинсы с высокой талией и укороченная куртка спенсер11 бордового цвета, идеально сочетающаяся с высокими кедами такого же оттенка. Мэйбелин обнимает себя за плечи, болтая с Ханной, и недовольно притопывает ногой, бросая краткие кивки в мою сторону.

Интересно, что испытывает эта девчонка, зная, что я в сотне дюймов позади нее?

– Черт, я все еще не могу привыкнуть, что ты не маленький сопляк, – слащаво болтает Маккейб, крепко обнимая меня и хлопая по спине.

– Прости, папочка, пытаюсь быть похожим на тебя.

– Дже-еймс, – весело напевает Ханна, прежде чем взять за руку Мэйбелин и притащить ее к нам с Брайаном. – Как твоя сестренка, сохнущая по моему будущему мужу? Разбита и мечтает о моей кончине?

Приподнимаю бровь, рассматривая Брайана и прохожусь языком по шраму в уголке губ.

– И когда ты, на хрен, собирался мне рассказать?

– Прости, чувак. Я сделал Ханне предложение совсем недавно и еще не успел всех оповестить.

– Унизительно, – добавляет масла в огонь секретарь дьявола. – А ведь он тебе как младший брат.

– Уэндел, – шикает Мэйбл. – Перестань!

– Все нормально, – Улыбнувшись ей, медленно спускаюсь взглядом к ее кедам, а затем также медленно возвращаюсь к глазам. – Со мной это не работает.

Кивнув, конфетка сглатывает, убирая пальцы с рукава кожаной куртки Ханны и стеснительно прячет их в передние карманы джинсов.

– Эм… Ну мы с Брайаном хотели опробовать здесь один из пролетов Бомонт, так что… – Уэндел подмигивает мне и схватив Маккейба под руку, утягивает его к башне.

– Прости, чувак, – машет друг. – Поговорим чуть позже.

– Ханна, стой! – словно призывая о помощи стонет брюнетка, оборачиваясь в сторону наших друзей, которые уже скрылись за старой постройкой.

– Ты отлично выглядишь, – привлекаю ее внимание обратно на себя. – Тебе идет этот цвет.

Заправив волосы за ухо, Мэйбелин поворачивается ко мне и, опустив взгляд, выдавливает смущенное «спасибо».

– По правде говоря, это были первые попавшиеся вещи. Я бы не пошла сюда сегодня, но Уэндел угрожала избавиться от Аполлония, и я… – она замолкает, зажмуривает глаза и ударяет себя ладонью по лбу, словно наговорила полнейшей ерунды. – В общем не важно, у меня не было выбора.

– Аполлоний? – усмехаюсь я. – В твоем доме живет какой-то парень из древней Греции, которого хочет грохнуть Ханна?

– Да, – облегченно улыбается Мэйбелин. – Черт, нет! Никаких греческих парней. Аполлоний – любимая ваза моей мамы.

– Ты меня успокоила, – поймав взгляд девчонки, я замолкаю, рассматривая ее глаза в освещении уличных фонарей кампуса. Коричные, теплые и невероятно притягательные, украшенные длинными подкрученными ресницами. Ее зрачки сужаются и расширяются, когда она переводит взгляд на мои губы, а затем обратно.

– Эмм… У меня сегодня был чертовски плохой день и, если ты не против, я бы хотела вернуться домой и как следует выспаться.

– Или можем прогуляться к столу с напитками и выпить содовой. Если, конечно, ты не против?

Улыбнувшись, конфетка прищуривается, словно ждет от меня что-то еще.

– Я обещаю быть хорошим парнем и не приставать к тебе как вчера в кинотеатре. И если ты захочешь вернутся домой, без колебаний вызову тебе такси.

– Ладно.

– Ладно? – широко улыбнувшись, переспрашиваю я.

– Да. Кажется я хочу немного выпить, чтобы расслабиться, а делать это в одиночестве на вечеринке переполненной пьяными парнями ужасно плохой план.

Она нравится мне все больше.

#_прощай

Джеймс

GLASS TIDES – Unwritten

Во время вечеринок кампусы превращаются в сплошной «Проект Х12», если вы понимаете, о чем я. Пьяные студенты, громкая музыка и танцующие на каждом углу чирлидерши, которым не терпится показать новенькую программу для очередного матча всему университету. Но что в действительности является проблемой – это беспорядочный секс, грязный кайф и следующее утро в полицейских участках, для тех, кто решил помериться своим эго из-за больших упругих сисек и отличных задниц.

Мэйбелин останавливается у стола с выпивкой, и вытянув из упаковки два бумажных стаканчика протягивает один из них мне. Я не отказываюсь, хоть и придерживаюсь мнения, что алкоголь – сущий дьявол.

Наклонившись за бутылкой Микки13, находящейся под столом, конфетка абсолютно не задумывается, что я стою позади нее и пялюсь на ее зад. Потрясающий и сводящий с ума, даже сквозь плотную джинсовую ткань.

– Здесь всего одна закрытая бутылка, – перекрикивает музыку она. – Как ты относишься к крепким напиткам?

– Это гораздо лучше, чем дешевое и выдохшееся разливное пиво.

Кивнув, она широко улыбается.

– А по твоим мышцам не скажешь, что ты позволяешь себе выпивку.

– Мне льстит, что ты заметила мою форму.

– Было не трудно, когда я оказалась на тебе верхом, – словно поняв, что она ляпнула лишнее, Мэйбелин опускает глаза на бутылку и, вероятно, закрывается в себе.

Ухмыльнувшись, я по привычке облизываю шрам в уголке губ, когда ход моих гребаных мыслей меняет направление в запретную зону, подкидывая в голову кадры того, как эта девчонка снова оказывается на мне верхом, но на этот раз уже без одежды и в моей спальне.

– Последний раз я пил на школьном выпускном. Это был самый чертовски ужасный день, если ты понимаешь о чем я. Я выпил так много дерьмового теплого пива, что по сей день чувствую его омерзительный вкус, – я пытаюсь расслабить ее, переводя тему.

– Одинаково! Я вылила чан с пуншем на парня, в которого была влюблена, и двинула ему коленом между ног.

– Что было дальше? Дай угадаю, он отморозил яйца когда пытался избавится от боли?

Карман начинает вибрировать и, выругавшись, я вытягиваю телефон.

– Прости, это звонок от сестры. Побудь здесь, ладно? Сейчас вернусь, – говорю я Мэйбелин, которая с облегчением кивает и с легкостью расправляется с защитной пленкой на горлышке бутылки зубами.

Приняв звонок от Эмбер, я зажимаю ухо пальцем, чтобы услышать что она болтает.

– Джеймс, ты меня слышишь?

– Да, Эмбер. Что-то случилось?

– Все в полном порядке, я возвращаюсь домой.

– Так быстро нашла быка? – подшучиваю я, на что сестра издает еле слышное недовольное фырканье.

– Нет. Красная волна застала серфера врасплох. Что-то знаешь об этом?

– Ты звонишь, чтобы попросить меня найти для тебя тампоны?

– Пошел ты!

Смеюсь, пиная кроссовкой валяющийся на траве измятый стакан.

– Прости, не смог удержаться, сестренка. Но если тебе и вправду он нужен, я помогу найти, я же твой брат.

– Лучше бы мама завела кошку, а не тебя. Ты полнейший придурок, Джеймс!

Эмбер сбрасывает звонок, а я с улыбкой на лице поворачиваюсь к столику, где оставил шикарную брюнетку с бутылкой Микки на пару.

Дерьмо.

То, что я вижу, моментально стирает веселье с моего лица и заставляет кровь в жилах кипеть. Какой-то гребаный блондин в фанатской джерси баскетбольной команды «Лос-Анджелес Лейкерс» стоит рядом с Мэйбелин, о чем-то сопливо болтая.

Убрав телефон в карман, ворочаю шеей и разминаю костяшки пальцев, направляясь в их сторону.

– Я видел тебя в прошлом месяце на вечеринке хоккейной команды. Ты горячая штучка, – говорит он, а Мэйбелин смеется и толкает его ладонью в плечо.

– Привет, чувак, – с улыбкой обращаюсь к парню и, проигнорировав его вытянутую для рукопожатия ладонь, наклоняюсь к уху, переходя на шепот. – Проваливай. Она со мной.

Блондин задирает руки над головой и, не сказав и слова, быстро смывается.

– Почему он ушел?

Выхватив у нее бутылку, наполняю свой стакан и опустошаю его за два глотка.

– Я сказал ему, что видел у башни Бомонд Коби Брайанта14.

Мэйбелин

flora cash – Sadness Is Taking Over

Спустя время я чувствую себя гораздо раскованнее. Джеймс больше не кажется мне парнем, которого стоит избегать. Скорее я даже рада, что он прямо сейчас находится рядом и не сводит с меня глаз, когда вокруг много девчонок, выглядящих гораздо ярче. Короткие юбки, топы с v-образными вырезами, броский макияж и высокие туфли не по погоде, приманивающие взгляд к стройным ногам. Он не обращает на них никакого внимания, в то время как они пускают на него слюни, словно на последний оставшийся в мире экземпляр сумочки от Hermes, стоит ему разразиться чертовски соблазнительным смехом.

– Этот парень хочет, чтобы я сломал ему челюсть, – Харт кивком указывает на блондина, который некоторое время назад пытался подкатить ко мне свои посиневшие пульсирующие яйца. Он держится от нас неподалеку, будто ожидая, что Джеймс смоется, оставив меня одну. Не хотелось бы расстраивать этого баскетбольного фаната, но он далеко не в моем вкусе и я всего лишь воспользовалась ситуацией, чтобы увидеть реакцию неандертальца, засевшего в моей голове.

– Лучше расскажи мне, как вы познакомились с Брайаном, – перевожу тему я, отщипывая несколько травинок.

Мы сидим на газоне, кажется, уже час, медленно растягивая бутылку и болтая о разной ерунде. С каждой минутой я чувствую, как алкоголь медленно рассеивает мои границы, отбирая последние нотки самообладания. Я заваливалась на плечо Джеймса уже десяток раз, когда он смешил меня, а еще без смущения пялилась на его губы, нагло прикусывая свои.

– Они с моей сестрой Эмбер были сладкой парочкой в детстве, ну а я был младшим братом, а по совместительству целью для шуточек и издевательств. Брайан отнимал у меня игрушки и воровал сладости, а потом я подрос и таскал его журналы с девчонками.

Хихикнув, я ударяюсь о его стакан своим и делаю глоток.

– Стой, подожди. Та самая Эмбер, которая влюблена в Маккейба?

– Черт! – усмехается Джеймс. – Я хреновый брат, да? Я даже не задумался о разбитом сердце сестренки, когда узнал о новости с помолвкой.

Что бы он не болтал, я без остановки улыбаюсь и пялюсь на него как сумасшедшая грабительница, планирующая похитить из строго охраняемого хранилища самый дорогой бриллиант для своего обручального кольца.

– Ты точно не плохой брат.

– Ты меня совсем не знаешь, конфетка, – ухмыляется Харт, и стянув с себя бомбер набрасывает его на мои плечи. – Так лучше. Не хватало, чтобы ты простудилась.

Святая Мария, пожалуйста, сделай что-нибудь, пока я не перешла последний рубеж! Этот парень слишком милый.

– Эмбер будет в полном порядке, – продолжает Джеймс, отпивая из своего стакана. – Как вы познакомились с Ханной?

Пожав плечами, я перевожу дыхание и поднимаю взгляд в небо, заставляя себя переключиться на звезды и вспомнить историю знакомства с лучшей подругой.

– Мы познакомились на первом курсе старшей школы. Еще до того, как Ханна стала сущим дьяволом, – улыбаюсь, вспоминая милую девчонку, таскающую с собой коньки, чтобы не возвращаться домой после занятий. – Она была такой миленькой! Розовые платья, косички и лакированные девчачьи туфли на платформе.

– Ты точно говоришь о девушке Брайана?

Хихикаю, толкая Джеймса в плечо.

– Спустя месяц она превратилась в маленькую женскую версию Боба Марли и бросила фигурное катание, меняя коньки на скейт. Я была шокирована, как изменилась моя первая настоящая подруга. Рваные джинсы, странные ботинки… Ханна красила волосы в новый цвет каждую неделю и начала ругаться, как гремлин.

– Гремлин, – громкий и сексуальный смех Джеймса в мое плечо моментально собирает комок возбуждения внизу живота. Я сглатываю и пытаюсь продолжить рассказ, но повернувшись в его сторону тут же забываю, о чем говорила.

Его лицо в нескольких дюймах от моих. Харт смотрит мне в глаза, явно думая о том же, о чем и я. Горячее дыхание обжигает кожу, и я без раздумий тянусь к его соблазнительным губам. Разряд электрического тока проходит по телу, стоит нам соприкоснуться на мгновение, прежде чем он отстраняется, шумно дыша.

– Мы не можем, Мэйбелин.

«Мы не можем», тупым повторяющимся эхом звучит в моей голове, моментально отрезвляя и запуская болезненный яд по венам.

– Завтра я уезжаю, – Джеймс откидывается на ладони, отстраняясь назад, и я ощущаю наполняющую меня пустоту и пронизывающий до костей холод, который не испытывала раньше. – Мой университет находится в шестистах милях от Энн-Арбор.

Горечь от его слов чувствуется во рту, слезы подступают к глазам, но вместо того, чтобы проявить настоящие и искренние эмоции, я выдавливаю улыбку и наигранно усмехаюсь.

– Черт, прости! Я просто подумала… – отмахиваюсь, делая глоток. – Ничего. Это ничего не значит. Всего лишь действие алкоголя.

Наклонившись ко мне, он прихватывает пальцами мой подбородок, поворачивая лицо в свою сторону.

– Ты правда нравишься мне, – он смотрит на меня этим гребаным, пробивающим любые стены взглядом. – Чертовски сильно. Но как бы я не хотел поцеловать тебя прямо сейчас, это только усугубит ситуацию. Я не смогу приезжать сюда чаще, чем раз в несколько месяцев. Мои ежедневные тренировки и поездки в Сент-Пол не дадут нам и шанса.

Сердце ударяется о грудь как несчастная птица, пытающаяся выбраться из тонущей в бассейне клетки. Крупная дрожь от чувства разочарования охватывает все тело.

Сглотнув ком в горле, убираю от лица его теплые пальцы, борясь с желанием раствориться в его объятиях и расплакаться как маленькая сопливая девчонка, которая поверила в существование счастья.

– Все нормально, Джеймс. Я в полном порядке. Не нужно оправдываться.

Поднимаюсь на ноги, допивая остатки из стакана. Он делает то же самое, возвышаясь надо мной.

– Это не оправдания. Я имею в виду, что у нас все могло бы быть иначе, если бы не чертово расстояние, понимаешь?

Понимаю ли я? Сейчас, когда мое сердце рвется из груди, а весь алкоголь испарился, оставляя от себя лишь тревожное чувство, я понимаю лишь одно: Я была не права, когда сказала, что судьба не делает ошибок. Он и я – тому прямое доказательство.

Сдерживая подступающие слезы, я делаю несколько шагов назад.

– Прости, Джеймс, но я пас. Не хочу ничего слышать о «нас», – выделяю кавычками из пальцев самые чертовски болезненные слова. – Ты прав, мы не можем. У нас нет ни единого шанса.

Десять месяцев спустя.

#мечта_сбылась

Мэйбелин

Mob Rich – Oil Spill

– Привет! С вами Мэйбелин и рубрика “Хештег”. И хештег этого дня, барабанная дробь, #мечта_сбылась…

Входящий вызов от “Секретарь дьявола”.

Замечая, что моя запись прерывается видеозвонком Уэндел, шумно выдыхаю.

Maldito sia!15

– Да, Ханна, – выкручиваю руль, въезжая на территорию Йельского университета на машине, которую арендовала на несколько дней.

По прогнозам транспортной компании моя будет доставлена на следующей неделе, но остаться без музыки и колес, даже несмотря на то что в кошельке всего несколько тысяч и в кампусе не нужно средство передвижения, – не про меня. Как минимум потому, что я заготовила целый список, куда стоит отправиться, чтобы отснять материал для блогов. Нью-Хейвен не славится большим количеством развлечений или необычных ресторанов, но я всегда мечтала побывать в местах, запечатленных на фотокарточках в Pinterest. Например, в Donut Crazy, находящийся на Йорк стрит. В меню можно найти пончик с беконом, жареным сыром или канноли. А также это место славится монстр-печеньем с необычными вкусами и разными наполнителями. И это я еще молчу о пончик-боксах, которые выглядят как чертово произведение искусства. Не посетить этот рай, находясь здесь, – гребаное преступление для блогера.

– Ты в курсе, что выглядишь как бедняжка из гетто? – спрашивает Уэндел. По ту сторону динамика также раздается отдаленный смех Коуэла. Идиота, который в прошлом заваливал мою почту своими непристойными фото, пока в его жизни (Святая Мария услышала мои молитвы) не появилась девушка.

Нервно усмехнувшись, я киваю на ее «шутку» и пытаюсь удержать вновь подступающие слезы.

Я плакала в такси, во время перелета и даже в уборной аэропорта после приземления в Нью-Хейвен. Я оставила в Энн-Арбор все, что мне дорого: Ханну, родителей и любимого кота – Мистера Фогеля. Конечно же, я не уехала без вести пропавшей, а оставила записку.

Привет, пап! О, мам, ты тоже здесь? Мне очень жаль, но я уехала в Нью-Хейвен, следуя за своей мечтой. «А как же Мичиганский университет и наш семейный ресторан?», спросите вы. О боже, как же мне плевать! Надеюсь, вы справитесь и без меня. А еще, дважды надеюсь, что несмотря на эту новость, вы все еще любите меня и примете мое решение.

Ваша несносная дочь, сбежавшая из дома и любящая бесполезные блоги, Мэйбелин Армандо Ганстьянс.

Да, я тщательно планировала этот побег и долго готовилась, но… Ты можешь репетировать сцену миллионы раз, но по-настоящему ты почувствуешь ее, только когда настанет время выступления.

Закусываю губу и, остановившись на свободном месте, перевожу машину в режим парковки, отворачиваясь к окну.

– Я не просто похожа на бедняжку из гетто. Это мой новый статус, Уэндел, – шмыгаю носом и незаметно смахнув слезу, поворачиваюсь к экрану телефона. – В моем кошельке всего несколько тысяч, а доход с рекламы и жалкая монетизация поступят только в следующем месяце.

– Они заблокировали твою карманную кредитку?

Тру лоб и ударяю ладонью в подушку сигнала, вызывая недовольный стон старого Шевроле Лачетти.

Я правда надеялась, что они примут мое решение и отнесутся к этому нормально. Так сильно, что даже не подкопила достаточно денег на что-либо, кроме оплаты общежития, годового питания и первого семестра обучения. Это был самый глупый поступок не приспособленного к взрослой жизни человека – спустить все кроме налички на интерьерные штучки для комнаты, новые книги и подходящие для кампуса вещи. Я не смогла поступить на бесплатной основе из-за того что моя семья обеспеченная, но у меня все же есть шанс взять несколько дополнительных курсов и стать лучшей на потоке хоть в чем-то, для получения стипендии. Ну, и запасной вариант с костюмом из забегаловки Church’s chicken.

Горячая курочка! Ко-ко-ко! Налетай!

– Я отправлю тебе несколько тысяч, это все что у меня есть. Отец снова лишил меня жалования, в счет посещения психолога и выписанных таблеток от стресса.

– Ты сожгла в камине его детективы?

– Туше. Я всего-то одела Боуи светящиеся очки и оставила его возле спальни отца. Ночью его чуть не хватил сердечный приступ от того, что гном оживает, как экспонаты из фильма «Ночь в музее».

– Твоя любовь к садовым гномам и издевательствам над отцом меня пугает, Уэндел. Не понимаю, как святой ангелочек Брайан терпит твой дьявольский зад у себя под боком.

Прыснув от смеха, Ханна ставит телефон на кухонный островок и отходит на несколько шагов назад и то, что я вижу перед глазами, вынуждает меня открыть рот настолько широко, что если бы я была мультяшкой он бы ударился о землю.

Santo ángel… 16

Блондинка одета в розовый топ с Лило и Стичем, в ее светлых волосах малиновая заколка, а кружка похожа на предмет из кукольного домика Барби.

– Ты шутишь, – мотаю головой, пока она мило улыбается и прислоняет к губам чашку, демонстрируя маникюр запретного розового цвета, используемого нами только для того, чтобы показать обиду. – Мне нужен отбеливатель для глаз!

– Привет, Мэйбелин. Как Йель? – неожиданно в кадре появляется Маккейб, перекрывая вид на счастливую Уэндел, решившую лишить меня зрения.

Снимаю телефон с крепления и выхожу из машины.

– В отличие от твоей поехавшей избранницы, он не похож на день Барби в Диснейленде!

Брайан кивает и, забрав смартфон с кухонного островка, направляется к лестнице ведущей в их спальню, отмахиваясь от Коуэла, который недовольно бормочет ему, что они не доиграли.

– Эй, верни телефон…, – бежит за ним Ханна, – я не успела показать ей свою новую татуировку с розовой пантерой!

– Розовый – её протест против твоего отъезда из Энн-Арбор. Она скучает по тебе, Мэйбелин.

– Вот еще! Я не скучаю по этой мексиканской стерве, выглядящей как гнилое яблоко!

– Она любит тебя, – мило продолжает он.

– Дважды ложь!

Пока Брайан пытается усмирить мою подругу, я с улыбкой наблюдаю за ними через экран. Ханна и Брайан – полная противоположность друг друга. Она – сумасшедшая бестия, плюющая на правила и закон, а он – правильный и хороший парень, но как же прекрасно они смотрятся вместе.

– Я люблю вас, – хрипло шепчу, прилагая все усилия остановить град из проклятых слез, которые снова сыпятся из глаз.

Заходящее за горизонт аномальное для Нью-Хейвена солнце обжигает открытые участки кожи, а я пытаюсь закрыть ладонью экран телефона от ярких лучей, которые мешают мне насладиться их эмоциями.

Уэндел останавливается, и я замечаю, как ее лицо кривится в малознакомой мне гримасе.

Это слезы? Моя лучшая подруга, которая не плакала даже на просмотре “Титаника”, где погибает красавчик Джек Доусон, пускает настоящие соленые ручьи из-за моего отъезда?

– Пообещай, что будешь приезжать, – её голос срывается, она выхватывает телефон у двадцать девятого и я вижу ее мокрые неоновые глаза.

– Я… – стараюсь выдавить хоть слово, но тревожный ком, застрявший в горле, чертовски мешает сделать это. – Конечно, да!

– Ненавижу тебя, – ещё больше заходится Уэндел, а Маккейб прижимает её к своей груди и гладит по светлым волосам.

Сжимаю ладонью рот, сдерживая рвущиеся всхлипы.

Мы плачем по видеосвязи, рассматривая друг друга через экран, как в самый последний раз, и это сводит с ума. Ханна лучший человек, который когда-либо был в моей жизни, даже несмотря на то что ее подкинул сам Люцифер, потому что в аду она нещадно потрепала ему нервы.

– Я хочу тебя обнять, – бормочу я, сглатывая приступ подкатившей истерики.

– Эй, ну всё. Вы можете созваниваться каждый день и болтать часами, смотреть фильмы в трансляциях и летать друг к другу на уикенд.

– Лучше бы тебе заткнуться прямо сейчас, – сопливо болтаю я.

– Да! – поддерживает Ханна, и мы вместе начинаем смеяться сквозь слезы.

– Я всего-то пытаюсь вас поддержать, – пожимает плечами Маккейб и целует Уэндел в щеку, прежде чем перевести взгляд на меня и забрать у нее телефон. – Я чуть не забыл, почему просил принцессу-ада-и-разврата тебе позвонить.

– Прости. Принцессу ада и чего? Я безумно люблю вас и все такое, но не мог бы ты избавить меня от… – в моей голове прокручивается всё, что он только что сказал, – Стоп! Это ты попросил эту лживую задницу позвонить мне?

Недовольно приподнимаю бровь и выпрямляю спину, вытягивая телефон перед лицом.

– Конечно не-ет. Ханна решила тебе позвонить.

– Не-а, нет! Эта стерва… – не успеваю договорить, как Уэндел меня перебивает.

– Это ты стерва, которая бросила лучшую подругу в дыре под названием Энн-Арбор совершено одну!

– У тебя есть Брайан, я не бросала тебя! – В ответ кричу я.

– Эй, хватит. Я хотел тебя кое о чем попросить, Мэйбл. Это очень важно для меня.

Закатываю глаза и шумно выдыхаю, возвращаясь в машину и хлопая дверью старой развалюхи.

– Нет, Брайан! Я поругалась с отцом. Никаких химикатов.

– Тебе не нужен твой отец, мы скинем адрес и…

– Вы поехавшие? Я не буду покупать всякую дрянь, меня могут упечь за решетку! Я еще слишком молода и красива, мне есть что терять!

– Никакого крысиного яда, мексиканская задница! Дай ему сказать, – фыркает Ханна, но Брайан зажимает ей рот, от чего я слышу лишь недовольные мычания.

– Она права. Ничего запрещенного и опасного. Тебе всего лишь нужно проверить малыша.

– Чей-то пес живет неподалеку от Йеля? Ты не говорил, что твои родственники проживают в Нью-Хейвен, – ставлю телефон на крепление и опускаю дефлектор, чтобы посмотреться в зеркало, но не успеваю перевести туда взгляд, как меня привлекает смех друзей.

– Ага, бульдог, – весело хохочет Уэндел, толкая локтем в бок Брайана, который снова зажимает ее рот ладонью.

– Малыш не собака, а маленький засранец, которого я знаю с пеленок. Он поступил в Йель в прошлом году, и судя по его нынешним историям в соцсетях, он явно не в себе. – Маккейб шумно вздыхает. – Этот парень переживает не лучший период жизни, Мэйбл, и он не хочет это обсуждать с человеком, который решил записаться в его папочки.

Поджав губы, вытягиваю из сумочки косметические салфетки. Достаю одну и начинаю вытирать остатки от того, что ещё до отлета из Энн-Арбор было макияжем.

– Значит, я должна стать его мамочкой? Проверить, не подсел ли он на запрещенные вещества и не пьет ли текилу с пупков чирлидерш? – прижимаю салфетку к глазам и тщательно стираю потекшую тушь.

– Он хороший парень, и не думаю, что он будет делать все то, о чем ты только что сказала, но я должен быть уверен, что ему лучше.

Надеваю солнцезащитные Ray-Ban и перевожу взгляд на экран.

– Ладно. Хорошо. Я проверю твоего малыша, но завтра.

– Ты лучшая. Координаты вышлем в смс, – улыбается Брайан.

– Любим тебя! – добавляет Уэндел.

– Ханна… – зову я, прежде чем она завершит звонок.

– Да?

– Помнишь о том, что ты должна забрать Мистера Фогеля?

– Не переживай об этом. Я спасу твоего кота из дома Мексиканской семейки Аддамс. Пока-пока! – отправив мне воздушный поцелуй, она отключается, а я откидываюсь на неудобное сидение, ударяясь о него затылком.

Проверить малыша.

Надеюсь, этот парень в полном порядке, и мне не придется становиться его нянькой. В противном случае я точно сойду с ума быстрее, чем окончу университет.

#

люби

_

себя

Мэйбелин

Avril Lavigne – Rock N Roll

Дотащив чемоданы на четвертый этаж Welch Hal, где находится Princess Suites17, шумно выдыхаю, сдувая с лица прилипшую ко лбу прядь. Welch Hall – одно из лучших общежитий кампуса для первокурсников. Снаружи постройка похожа на средневековый замок, что неудивительно, ведь ей уже более двухсот лет, но внутри все иначе. Благодаря реконструкции, помещение выглядит современным. Светлые пространства, высокие потолки, сдержанные тона и комфортный минимализм с элементами роскоши. Консультант сказал мне, что попасть сюда большая удача, так как большинство второкурсников договариваются с деканатом и остаются еще на один год. И конечно же, это не просто так. Здесь предусмотрено все для комфортного проживания. Большие места общего пользования, спортзал, кинозал, возможность перейти из корпуса в корпус в холодное время, даже не выходя на улицу, и ко всему прочему студенческое кафе, которое работает даже ночью. Однако, везде есть свои плюсы и минусы. Йельский университет входит в «Лигу плюща», в восьмерку самых престижных частных учебных заведений, но десять тысяч за койко-место на один учебный год – настоящее обдиралово. Особенно если взять в расчет, что здесь никто не знает о существовании такой технологии как лифт. И это я молчу о стоимости типичного обеденного плана, за который нужно доплатить еще семь тысяч в год.

Святые ангелы, я чувствую себя Добби, который служит декану Йельского университета за диплом об окончании и мне определенно это не нравится. Но моя мечта стать выдающимся режиссером, а также снять свой первый фильм, который отхватит шесть премий Оскар, как «Повелитель бури» Кэтрин Бигелоу, предполагает под собой абсолютно любые издевательства и мучения!

Вытянув из кармана телефон, открываю электронное письмо с подтверждением заселения, которое получила еще несколько месяцев назад. Пролистав правила проживания, отправляюсь искать номер своей комнаты.

69

Быстро моргаю и, придвинув телефон ближе к лицу, присматриваюсь еще раз, но цифра не меняется.

– Это чья-то глупая шутка? Меня снимают для телешоу «Скрытая камера»?

Крайняя дверь, возле которой я остановилась, внезапно открывается, и я лишь успеваю пригнуться, как над моей головой пролетает огромная розовая косметичка, со звоном ударяющаяся о стену и рассыпающаяся на тени, румяна, консилер и десяток пачек патчей от темных кругов под глазами.

– Ты гребаная стерва, Ларсон! Джеймс мой!

– Еще чего, Бэй!

Раздаются громкие визги и возня, и я неконтролируемо вытягиваю шею, чтобы рассмотреть то, что происходит в комнате.

– Он даже не посмотрит на такую, как ты, – верещит девчонка с красными волосами, отталкивая от себя пышногрудую брюнетку, которая по всей видимости намеревается хладнокровно пронзить ее тело острым кислотно-розовым маникюром.

– Не посмотрит? Я та, которую он видит во снах.

– Да, Стеф. Бедный парень видит тебя каждую ночь в самых страшных кошмарах!

– Повтори это, дрянь!

– Его не интересуют смазливые сучки с вываливающимся задом из мини, изменяющие своим парням. Это ты хотела услышать?

Бэй широко открывает рот.

– Ты покойница!

Вцепившись в красные волосы, брюнетка притягивает Ларсон к себе, как будто она последний экземпляр сумочки Gucci на большой распродаже в честь Черной пятницы.

Священное царство принцесс. Пора сваливать, пока я и моя корона не пострадали от рук этой сумасшедшей.

Быстро схватив чемоданы, тащу их за собой, оглядываясь по сторонам в поисках своей комнаты, параллельно рассматривая висящие фотографии бывших выпускников Йеля. Девяностый год и мода на кожу и объемные прически. Двухтысячный с забавными сумочками, розовыми топами на бретелях и джинсами с низкой посадкой.

– Гребаная стерва! Ты вырвала клок моих волос! – доносится визг брюнетки, который вынуждает меня ускориться.

Пометка! Если моя соседка будет такая же, как эта Стеф:

a) Я перееду жить в машину и запишусь в спортивный кружок, чтобы уметь давать отпор бешенным сучкам.

b) Закручу роман с футболистом.

Ну а что? Буду приходить на его тренировки и незаметно сбегать в раздевалку, чтобы принять душ, по-прежнему проживая в машине.

Нет. Это самая бредовая идея из всех моих сумасшедших идей.

Во-первых, в раздевалках отвратительный запах и антисанитария. Во-вторых, футболисты – самый опасный подвид спортсменов. По статистике, один квотербек за семестр спит с нескольким десятком девчонок и пятьдесят процентов из них отдаются именно в душевой футбольной команды после впечатляющей игры.

c) Останусь в своей комнате, но куплю самый отвратный дезодорант в ближайшем Walmart.

Выбираю «с» – отличный вариант! Буду держать его под подушкой на случай, если соседка решит задушить меня во сне и носить в сумочке как средство защиты от случайно заблудших в кампус медведей.

Здесь водятся Гризли? Задаю себе вопрос, подмечая, что у меня географический кретинизм, над которым стоит поработать.

Остановившись у нужной комнаты, зажмуриваюсь и складываю руки для мольбы.

Святая Мария, будь милосердной. Пусть моя соседка будет средним между ангелом и проповедником. Аминь.

Шумно выдыхаю и стучу в дверь, медленно открывая ее на случай, если мне достанется одержимая демонами или сумасшедшая сучка-зомбячка.

– Эй, привет, здесь кто-нибудь есть?

Осторожно просунув голову в небольшую щель, замечаю миленькую брюнетку с потрясающими формами, устроившуюся на кровати в позе для медитации. Ее блестящие волосы собраны в маленький пучок, а на голове красуются массивные наушники Marshall. Она сосредоточена на чтении. Смущенно улыбнувшись, милашка перелистывает страницу и поднимает книгу выше.

– Это же Элия Гринвуд! – рассмотрев обложку и тут же узнав ее, вскрикиваю я, и распахиваю дверь так сильно, что та ударяется о стену.

Брюнетка испуганно стягивает наушники и захлопывает книгу, словно несовершеннолетняя девчонка, пойманная за чтением самого горячего романа для взрослых. Ее большие зеленые глаза устремляются на меня, и это позволяет мне рассмотреть ее получше. Темные подкрученные ресницы, густые идеальные брови и самое прекрасное, о чем многие могут только мечтать – солнечные веснушки, которыми усыпано все лицо, особенно область щек и носа.

– Привет, я Мэйбелин, твоя соседка по комнате, – улыбаюсь и машу рукой, как пингвины из «Мадагаскара», но она игнорирует мою приветливость, молча возвращаясь к чтению.

Святая Мария, ты издеваешься? Я просила спокойную соседку, а не немую!

– Прекрасная книга, Лав и Зак такие милашки, – пробую еще раз, зажевав губу в ожидании.

Если это не сработает, пожалуй, вернусь к варианту b.

– Ты правда так считаешь?

Спасибо, святая подружка, ты уберегла меня от хламидий из мужской раздевалки!

– Да-а, – прищурившись, тяну я. – Но…

– Но?

– Но история Финна и, – не успеваю договорить, как брюнетка перебивает меня.

– Даймонд.

– Именно! Они многое вместе прошли. Их история любви просто расплавила мне сердце.

– Нет, ты не так поняла, я Даймонд. Даймонд Куин. Разве ты не получала письмо на электронную почту?

Затянув чемоданы, закрываю дверь и сажусь на край свободной кровати, оглядывая комнату.

Светлая и просторная, в бежевых тонах с большим панорамным окном и высокими потолками. Она выглядит также как и на фотокарточках с сайта. Со стороны Даймонд стена комнаты украшена постерами с Калифорнией, Нью-Йорком и Огайо. А прямо над ее столом располагается черно-белая карта мира, разрисованная неоновым фиолетовым маркером.

– Прости, я не обратила внимание на то, что там есть твои данные. Тебе очень идет это имя.

– Маму тянуло на украшения, когда она была беременна мной.

Улыбнувшись, забираюсь на кровать с ногами, все еще продолжая рассматривать маленький рай, в котором мне предстоит жить до конца учебного года. И конечно, я уже вижу как выглядит моя сторона, когда я повешу на нее все, что привезла с собой. Постеры с моей подборки в Pinterest, карта желаний, пробковая доска, фотоснимки и много гирлянд, чтобы добавить уюта.

– Дай угадаю. Твой отец владеет сетью ювелирных магазинов?

– Не совсем, – брюнетка делает паузу, прикусывая щеку изнутри и откладывает книгу в сторону. – Моя мама – клептоманка. Она воровала украшения.

– Твоя мама, что? – замерев от неловкости, я уставляюсь на постер «Большого яблока18», в попытке подобрать правильные слова. – Клептомания, это…

– Расслабься. Это шутка, Мэйбелин, – Даймонд одаривает меня теплой улыбкой, а я облегченно выдыхаю. – Мой отец подарил ей кольцо с голубым бриллиантом, купленным на аукционе Sotheby's 19. Она безумно влюбилась в него, а когда родилась я с таким же цветом глаз, решение назвать меня в честь бриллианта было мгновенным и неопровержимым. Папа хотел, чтобы я была Вирджинией.

– Но твои глаза, они ведь…

– Зеленые, – смеется она. – В девяноста процентах случаев дети рождаются именно с голубыми глазами, но затем цвет меняется.

– Спасибо, Википедия, – подшучиваю я, замечая ее милые ямочки на щеках. – Твоя история имени и вправду интересная.

– По-моему, первая была более оригинальной.

– Даже если бы тебя назвали в честь штата, это лучше, чем жить с именем, ассоциируемым с пудреницей.

– Вау. Твоя семья владеет косметическим брендом?

– Я дочь студентки, которая снималась в рекламе туши. Это была ее первая работа, так что, – пожимаю плечами, наблюдая за тем как Даймонд тихо хихикает, скрывая это ладонью. – Это звучит ужасно, да?

– Cкорее необычно. К тому же у тебя красивое имя, а ты с легкостью могла бы стать моделью, как твоя мама, – Даймонд втягивает губы и издает шумный чмок. – Заработать на этом миллионы и выкупить Maybelline NY, убедив всех, что это он назван в честь тебя, а не наоборот.

– Вдвойне приятно слышать такое от невероятно красивой девушки. Я могу называть тебя просто Ди или Дия?

Улыбка с ее милейшего лица моментально испаряется. Она откашливается в кулак и обнимает себя руками.

– Эй, что не так? Тебе не нравится такое сокращение имени? Если да, то ничего такого, я могу называть тебя Даймонд.

Куин горько усмехается и, опустив голову, смотрит на меня исподлобья.

– Я не красотка, а типичная ЖУПа20 со странностями и лишним весом.

Осмотрев ее внимательнее, издаю недовольное шипение и собираю брови вместе.

– Лишним, что? Кто сказал тебе эту чушь? Ты выглядишь круче, чем Меган Фокс в лучшие годы. Ты точно не страшная подружка, а твое тело просто великолепно!

Даймонд шумно выдыхает, пытаясь что-то сказать, но мой телефон наполняет комнату голосом Ланы Дель Рей, и она замолкает, используя это в свою пользу.

– Прости, это мама.

Куин кивает, а я принимаю звонок и выхожу из комнаты.

– Мам?

– Мэйбелита, ты должна вернуться домой.

Прокляните меня.

Прижавшись спиной к стене, наблюдаю за тем, как какая-то девчонка разучивает танец перед камерой под песню Шона Мендеса и мысленно убеждаю себя, что должна сохранять спокойствие.

– Мы с отцом провели переговоры. Он готов вернуть тебе доступ к счету и воздержаться от нотаций, если ты завтра же вернешься домой. Ничего плохого ведь не случилось. Ты все еще можешь поступить в Мичиганский университет, как мы и мечтали.

– Нет, – строго отвечаю я. – Я не вернусь, мам.

– Прости? Не вернешься? Что это значит, Мэйбелин?

Отстранившись от стены, медленно иду в сторону окна, рассматривая хрустальную античную люстру, которая отлично сочетается с современным стилем.

– Я уже поступила в университет и не собираюсь возвращаться, пока не закончу обучение.

– Ты спятила? Por favor!21 – вскрикивает она и я слышу, как по ту сторону динамика разбивается стакан. – Мы приняли это решение еще несколько лет назад!

– Вы приняли решение, а не я.

– Ты ведешь себя как маленькая глупая девчонка! Ты даже и недели не протянешь без покупки новых вещей или своих глупых романтических книг!

Остановившись, сжимаю кулаки и прикрываю глаза, делая глубокий вдох.

– Ты меня слышишь? Возвращайся домой!

– А знаешь, я бы вернулась… – усмехаюсь я, выдерживая паузу. – Но только для того, чтобы забрать оставшиеся вещи и своего любимого кота!

– Ты не в себе, – с акцентом говорит мама, и я уже мысленно представляю, как она качает головой и трет переносицу, точно также как делает каждый раз, когда впадает в бешенство.

– Я всю свою жизнь была не в себе, потому что вы не давали мне на это никакого шанса. Примете вы это или нет, но я не буду учиться в Мичиганском университете. И уж точно не буду работать в вашем семейном ресторане! Я не вернусь, мам. Точка.

– Твой отец все равно вернет тебя. Хочешь ты этого или нет.

– Могу прислать свои координаты. Интересно посмотреть, как он сделает это силой.

– Ты совершаешь большую ошибку!

– Отлично, – улыбаюсь я, нервно перекидывая волосы за спину. – Моя первая собственная ошибка!

– Твои бабушка и дедушка…

– Будут мной гордиться, потому что я выбрала мечту, а не ваш дерьмовый ресторан в богом забытой дыре!

Сбросив звонок, я возвращаюсь в комнату и молча сажусь на кровать, застывая взглядом на постере с Калифорнией, прямо над головой соседки.

– Все нормально? – обеспокоенным шепотом спрашивает она. – Ты какая-то бледная.

– Да-а. – улыбаюсь я. – Кажется, это последствия джетлага. Нужно немного поспать.

Кивнув, Куин возвращает на голову наушники и берет в руки книгу нашего любимого автора, а я ложусь на кровать и, повернувшись к стене, сворачиваюсь в позу младенца, закрывая ладонями наполняющиеся слезами глаза.

Манипуляции. Давление. Газлайтинг. Я безумно устала от этого. Устала от того, что мной управляют как тряпичной марионеткой. Все мои девятнадцать лет они только и делали, что диктовали мне: это хорошо, это плохо. Ты должна быть сдержанной, следовать правилам и думать только о учебе и будущей карьере.

К чему это привело? К тому, что я сбежала из дома бросив все, что было мне бесконечно дорого.

Хотелось бы дать совет всем родителям на свете: позвольте своим детям дышать полной грудью и наслаждаться жизнью. Принимать решения самостоятельно, даже если это значит, что они споткнутся и сотрут ладони, или вляпаются в неприятности. Ведь…

Ведь в этом и есть смысл жизни.

#проверка_малыша

Мэйбелин

Bailey Bryan – Perspective

Мой сон наполняется песней Wild Heart из сериала «Макстон-Холл». Не открывая глаз нащупываю телефон и, приняв звонок, прикладываю его к уху.

– Который сейчас час?

– Почти полдень, – недовольно бормочет Ханна. – Просыпайся! У тебя есть важное дело.

– Что может быть важнее сна в последние выходные дни перед учебой? – зеваю я и накрываюсь одеялом с головой, чтобы избавиться от ярких лучей проникающих в окно.

– Проверка малыша.

Перевернувшись на бок, издаю недовольное кряхтение.

– Этот сопляк может поплакать в подушку еще несколько часов, пока я наслаждаюсь отдыхом.

– Ну уж нет. Через несколько часов у него тренировка!

Тихо смеюсь, когда в моей голове появляется худощавый ботаник, которого придавливает грифом штанги.

– И чем он занимается? Перетаскиванием информации из книг в свой раздутый мозг?

– Когда ты увидишь его, то заберешь свои слова обратно.

– Звучит как угроза.

Усмехнувшись, Уэндел стервозно причмокивает.

– Поднимай свой зад и сделай то, что обещала. Если, конечно, не хочешь, чтобы твой кот остался в доме семейки Аддамс.

– Это запрещенный прием, и если на фоне вселения дьяволов информация обо мне ускользнула из твоих воспоминаний, напоминаю: моя фамилия Ганстьянс! – вскрикиваю я, подрываясь с кровати.

– Не забудь позвонить и рассказать, как все прошло.

– Пошла ты!

Скинув звонок под ее звонкий смех, приоткрываю один глаз и осматриваю спальню. Постель Даймонд аккуратно застелена, а все книги нетронуто стоят на полках. Пожав плечами, шумно зеваю в ладонь и, прихватив косметичку в одном из чемоданов, которые я все еще не разложила после приезда, направляюсь в ванную комнату.

Душ, первые попавшиеся вещи, легкий повседневный макияж, а также рюкзак с книгой, которую я начала читать еще во время перелета, и вот я уже сворачиваю к линии греческих рядов, где располагаются дома братств и сестринств Йельского университета. Закрываю приложение с картой кампуса и, убрав телефон в задний карман джинсов, внимательнее осматриваюсь в поисках нужного общежития, который судя по координатам находится прямо у меня под носом. Остановившись у двухэтажного дома с натянутым баннером «Йельские бульдоги», шумно выдыхаю при виде клюшки и эмблемы хоккейной команды.

Малыш никто иной, как хоккеист. И конечно же, это значит, что он явно не ботаник, чье тело возможно прижать штангой. Скорее он широкоплечий самовлюбленный засранец, мышцы которого сокращаются так же часто, как сердца девушек рядом с ним. Нужно было догадаться, что друзья Брайана Маккейба равно парни с клюшками, разбрасывающие тестостерон, как дети конфеты после Хэллоуина.

Te metiste en esto! 22

Стянув с запястья резинку и завязав волосы в высокий хвост, поднимаюсь по широкой лестнице и, сжав руку в кулак, громко, но неуверенно стучу в дверь, заостряя внимание на железной ручке с выгравированной мордой бульдога.

Этот ледяной замок отличается от других общежитий в греческих рядах. Никаких растений, кустарников или садовых гномов. Строгий минимализм в светлых тонах, панорамные затемненные окна, пустая терраса и грустный, цвета мокрого асфальта, почтовый ящик. На территории также располагается широкая парковка, на которой скучает старенький ржавый пикап бордового цвета с множеством стикеров в стиле underground. Барт Симпсон показывающий средний палец, наклейка группы Nirvana, несколько разбитых сердец разного цвета, надпись «Oh my god! They killed Kenny!23» и писающий гном – точь-в-точь любимый Боуи сумасшедшей Ханны Уэндел.

Прищурившись, я улетаю на десять месяцев назад, вспоминая, как по дороге в кинотеатр за мной ехал точно такой же пикап. Но это не пугает меня так сильно, как то, что владелец автомобиля родом из Миннесоты.

Святая Мария, этого не может быть!

Дверь за моей спиной открывается, и я резко оборачиваюсь, впечатываясь в загорелую и покрытую татуировками оголенную мужскую грудь.

Втянув воздух ртом, делаю шаг назад и подняв голову, застываю как любимый Аполлоний матери. Джеймс Харт. Парень, разбивший мне сердце на вечеринке Мичиганского университета. Он все так же красив, но в отличие от последней нашей встречи, выглядит немного иначе. Темные вьющиеся волосы заметно длиннее, на голове бордовая бандана с множеством граффити-рисунков. В правом ухе брюнета два серебряных кольца, а маленький шрам на губе, который был запечатлен в моей памяти, из-за загара выглядит еще ярче.

Обратив внимание на то, как я рассматриваю его, Харт глухо хмыкает, вызывая у меня подступающую к желудку тревогу.

Вероятнее всего я просто попала под машину и мне вкололи что-то запрещенное, чтобы я не чувствовала адскую боль из-за сломанных костей. Иначе какого волшебного зелья Альбуса-лучше-бы-я-умерла-Дамблдора, я снова вижу это парня?

– Малыш? – дрожащим полушепотом спрашиваю я, заставляя себя дышать и держать взгляд только на его темных глазах.

– Сюрприз? – ухмыляется он и, сложив руки на груди, прижимается плечом к дверному проему, от чего его мышцы приобретают еще более увлажняющий белье вид. – Вау. Я готов аплодировать Брайану. Это его лучший подарок за все мои девятнадцать лет.

Это подстроили Уэндел и Маккейб?

Официальное заявление: у меня больше нет друзей, которым я могу доверять.

– Не думал, что увижу тебя здесь.

Смотри ему в глаза. Не смей рассматривать его тело. Не. Смей!

Провокационная татуировка в виде колючей проволоки вокруг шеи, симметричные змеи на ключицах, маленькая роза с шипами на стебле над грудью, а на самой груди надпись «stay strong24». Нетерпеливо спустившись взглядом по рельефному прессу к основанию пояса потрепанных Levi’s, замечаю еще одну татуировку, которая заставляет мое сердце сжаться. «All we need is love».

«Все, что нам нужно, – это любовь».

– Ты рассматриваешь меня, Мэйбелин? – его глубокий низкий голос возвращает меня к реальности, и я, как пойманная на ограблении банка преступница, испуганно поднимаю глаза.

– Еще чего. Мне это неинтересно, – наигранно усмехаюсь и, облизнув губы, демонстрирую серьезное выражение лица, ответно складывая руки на груди. – Больше неинтересно, Джеймс.

– Это так?

Заглянув в его глаза, я понимаю, что это большая ложь. В тот самый день на вечеринке Мичиганского я готова была продать душу дьяволу всего за один поцелуй с этим парнем, и сейчас я испытываю то же самое. Но даже несмотря на это, он в прошлом – раз и навсегда.

– Кто это, Малыш? – доносится девичий голос, и уже через несколько секунд из-за спины Харта появляется его обладательница.

Изящная блондинка с мокрыми волосами, чье загорелое тело прикрыто лишь одним крохотным белоснежным полотенцем, обмотанным вокруг груди. Пухлые алые губы девушки изгибаются в стервозной ухмылке, когда она кладет руки на плечо Харта и собирает пальцы в замок, помечая свою территорию. Джеймс не сопротивляется и не отмахивается от девушки, и я его не осуждаю, ведь такие как она – настоящая удача. Возможно, в прошлом эта блондинка была «Мисс улыбкой» своего штата или королевой на школьном выпускном. Ну а сейчас, вполне вероятно, капитан группы поддержки футбольной команды или что-то в этом духе. В общем: идеально подходящая кандидатура для такого яркого и горячего парня, как Джеймс Харт.

– Что ж, кхм. Я убедилась, что ты в полном порядке и все такое, а теперь мне пора. – Не дожидаясь его ответа, натягиваю самую обворожительную улыбку и, быстро развернувшись, спешу в сторону дорожки, ведущей обратно к линии греческих рядов.

Сердце предательски стучит, а уши словно заполняются водой. Я не могу разобрать ни слова из того, о чем говорит девчонка, но хриплый голос Джеймса, словно якорь, пробивается сквозь плещущиеся штормовые волны.

– Мэйбелин, подожди!

Очередное сердечное сокращение от того, что он произносит мое имя этим чертовски сексуальным и пробивающим любые преграды голосом, вынуждает ускориться. Однако это вряд ли остановит парня, чья жизнь сплошной спорт. Нагнав меня, он нежно обхватывает мое запястье огрубевшими пальцами и разворачивает в свою сторону.

– Мы ведь даже не поговорили.

Откашлявшись, я поднимаю голову и встречаюсь с его прожигающим взглядом, всеми силами стараясь передать гневное сообщение: «Ты разбил мне сердце! О чем, черт возьми, мы должны говорить?».

– Меня попросили проверить тебя. Ну знаешь… Не обдолбан ли ты до визга морской свинки. Не толкаешь ли опасную дрянь первокурсникам, – освободив запястье, я убираю руки подальше от его касаний в задние карманы джинсов. – Болтать с тобой не входило в мои планы, Джеймс.

Кивнув, он наклоняет голову набок, облизывая шрам в уголке губ, и заглядывает в мои глаза так, словно пытается прочесть там какие-то подсказки.

– Ты и Йель?

«Я и Йель»? Что это вообще значит?

– Харт! – кричит его девушка. – Ты опоздаешь на тренировку.

Посмотрев за его плечо, я вижу, как блондинка улыбается и машет рукой, подсказывая мне, что пришло время убираться.

– Слушай, – начинаю с шепота я. – Между нами и вправду вспыхнуло что-то тогда в Энн-Арбор, но это лишь из-за действия алкоголя. Сейчас у тебя есть девушка, у меня парень, – издаю глухой гортанный смешок, мысленно врезая себе пощечину за очередное вранье. – Давай просто продолжим существовать, отсутствуя в жизнях друг друга. Идет?

Театрально улыбнувшись, я разворачиваюсь, чтобы уйти, но Джеймс останавливает меня, обжигающе касаясь талии кончиками пальцев.

– Я мечтал увидеть тебя снова вне своих снов, Мэйбелин.

Тысяча маленьких и острых иголок пронзают кожу, напоминая мне о том, что я в действительности испытываю к этому парню, даже спустя такое долгое время. Я загораюсь, а мое тело охватывает дрожь от его прикосновения, но я не позволяю себе отключать голову. Не в этот раз.

Сделав глубокий вдох, я стряхиваю его руку и разворачиваюсь, встречаясь с ним взглядом.

– Это было ошибкой, Джеймс. Никаких шансов.

#

возвращение

Джеймс

Chri$tian Gate$ – Dangerous State of Mind

– Джеймс, – треплет меня за плечо Эйприл. – Кто она?

Поджимаю губы, пристально наблюдая за тем, как Мэйбелин спешно отдаляется от нас, унося с собой частичку моего и без того побывавшего под прессом сердца.

– Помнишь, когда Сэм еще был с нами, я рассказывал о девушке, которая сбила меня с ног в Энн-Арбор?

– Да-а… Кажется, вас пыталась свести ее подружка, вроде бы ты назвал ее «Дьяволом из преисподней».

– Секретарь дьявола, – поправляю ее я, все еще не отрывая взгляда от мексиканской красотки.

– Точно. А еще ты говорил, что…

– Влюблен в нее.

– Но ведь это было почти год назад, – с какой-то незнакомой горчинкой в голосе произносит Хэмерсон. – Теперь все иначе?

Развернувшись к ней, задумчиво поднимаю взгляд на баннер «Бульдогов», закрепленный над крыльцом – он подлетает вверх от бушующего юго-западного ветра, доносящегося с пролива Лонг-Айленд.

– Иначе, Эйп. Только что я осознал, что мои чувства стали чертовски сильнее.

Открыв рот, Эйприл задумчиво смотрит вдаль сводя брови вместе, а я решаю оставить ее наедине с мыслями. Похлопав ее по плечу, молча ухожу в дом и, забрав сумку с вещами для тренировки и ключи от пикапа, возвращаюсь, направляясь прямиком к парковке.

– Джеймс, мне казалось, ты завязал с девчонками, – снова отзывается она, все еще продолжая стоять на том же месте, что и несколько минут назад.

– Так и есть, Эйприл. Никаких девчонок.

Грустно улыбнувшись, она кивает и направляется к крыльцу, даже не подозревая, что я хотел сказать после.

Никаких девчонок, кроме одной, чей краткий поцелуй почти год назад оказался причиной навязчивых ярких снов и ненависти к себе по сей день.

***

– С возвращением, Харт! Я ждал, когда твой зад осчастливит нас своим присутствием, – улыбается главный тренер хоккейной команды «Бульдоги» Гэри Армстронг, среди своих «Прими-забей». Мы прозвали старика так, из-за бесконечных повторений этого словосочетания на играх и тренировках. – Готов к штурму ворот «Марронов»? Первая разминочная игра в третью пятницу месяца, приятель.

Поджимаю губы, вспоминая, что не был на льду с решающего матча с Гарвардом в прошлом сезоне.

– Буду стараться, тренер. Я многое пропустил, но готов наверстать упущенное и вернуть себе звание лучшего нападающего.

– Мне не хватало твоей уверенности и боевого духа, Джеймс.

Киваю и, поправив на плече лямку сумки с экипировкой, неспеша направляюсь к раздевалке.

Я не виделся с командой слишком долго и вернулся в общежитие «Бульдогов» только несколько часов назад. Парней дома не было, и они наверняка даже не знают о моем возвращении. Все, кроме капитана, с которым у нас напряженные отношения после случившегося дерьма.

Выдохнув незнакомое волнение, толкаю дверь плечом и захожу внутрь.

– Привет, парни, – поднимаю кулак на уровне подбородка, осматривая команду, по которой, несомненно, безумно тосковал.

– Пережаренные корн-доги! Малыш вернулся к нам, – присвистывает темнокожий парень по имени Хоакин. Хоакин Кейнджи – наш левый крайний нападающий и просто самый милый парень «Бульдогов», который всегда примиряет команду, как маленьких сопливых девчонок, не поделивших между собой игрушечную помаду. У него есть много прозвищ, но самые популярные – Бискви и Медвежонок. Кейнджи образцовый хоккеист, но это абсолютно не все его таланты. Также сильно, как и стучать клюшкой об лед, он любит танцевать и часто демонстрирует это прямо во время матчей, заставляя нашего тренера разрывать глотку от недовольного вопля. Оказавшись ближе, Хоакин обнимает меня и ударяясь лбом об мой, прищуривается.

– Ты как?

Киваю, стягивая с головы бандану лучшего друга Сэма и убираю ее в потайное отделение сумки.

– Со мной все в полном порядке. Готов надирать задницы и забивать голы, как и прежде.

– Эй, Малыш, я чертовски скучал, – стонет Дарвин Флорес, отталкивая Хоакина и сдавливая меня в братских объятиях. Дарвин – главная задничная заноза, играющая на позиции защитника синей линии. Все наши ссоры с противниками и незапланированные драки на льду и в кампусе происходят исключительно по его вине. У Флореса рыжие волосы, веснушчатое лицо и яркие голубые глаза. Многие преподаватели и девушки считают его гребаным воплощением чистоты и благородства, но на самом деле он настоящий комок ненависти из дьявольского котла, который закусывается даже со своим собственным отражением в зеркале. Мы называем его Тобаско. Это прозвище прибилось к нему еще на первом курсе из-за спора с «Прими-забей». Конечно же он с треском проиграл матерому и опытному хоккеисту в терминологической викторине, за что опустошил целый бутылек острого соуса прямо после часовой пробежки.

– Ты стал еще больше, – болтает он, с усилием приподнимая меня вверх.

– Херня, – улыбаюсь я, отталкивая его от себя. – Я набрал всего двенадцать фунтов.

– Херня? Ты весишь как гребаный катафалк!

– Не преувеличивай, Флорес. Просто придерживаюсь высокобелковой диеты и соблюдаю режим.

– Исключение углеводов из рациона превратило его в зануду, – специально громко шепчет он Хоакину, издавая смешок.

– Сделаю вид, что я этого не слышал.

Обменявшись парой слов и рукопожатиями с остальными парнями из нашей команды, прохожу вглубь раздевалки, по дороге стягивая футболку и расстегивая молнию на джинсах. Отбросив сумку у скамьи, достаю из нее форму, которая пылилась в коробке на шкафу слишком долго. Я не планировал играть в хоккей после потери лучшего друга. Не собирался возвращаться в команду, но лед – единственное, что в прошлом спасало меня от дерьмовых идей броситься под автобус 25.

Первое время я и вправду справлялся. Мне казалось, что я могу быть нормальным и отказаться от хоккея, но каждая новая неделя, приближающая меня к очередному учебному году, словно возвращала меня к тому самому дню, после которого я больше никогда не стану прежним. Я устал врать себе, что хоккей не то, ради чего я дышал большую часть своей жизни и сейчас я достаточно силен, чтобы это признать.

– Вы помните, что завтра вечеринка в честь вступления новичков? – заходит в раздевалку наш капитан и по совместительству глава хоккейного братства – Матео Аддерли, или как многие привыкли его называть: Дей-Джо26. Самый популярный красавчик нашей хоккейной команды, пользующийся этим на все двести процентов. Блондин с небесно-голубыми глазами и голливудской улыбкой, проникающий в трусики девчонок со скоростью Флэша27. Матео играет на позиции правого крайнего нападающего, а также является беспрецедентным лидером штрафной таблицы. За прошлый сезон он заработал грязную сотню28, пререкаясь с судьей и устраивая разборки на льду.

– Ты в игре, Харт? Новичкам скамьи запасных будет интересно послушать твои истории.

– Завтра я работаю до последнего посетителя, Тео. Не смогу порадовать тебя своим присутствием, – отвечаю я, даже не смотря в его сторону.

Мы были друзьями с Аддерли. Не самыми близкими, но мы вместе учились в старшей школе Сент-Пол, а также играли в связке за одну команду. Конечно же, первый курс университета не был исключением. Нам приходилось много тренироваться для достижения хороших результатов в студенческой турнирной таблице, поэтому мы часто тусовались и зависали даже вне хоккейной арены. Мы – это я, Сэм, Хоакин и Матео. Однако предпоследняя игра в прошлом сезоне и мой отказ выходить на лед из-за гибели лучшего друга стали разрушительным смерчем, уничтожившим любые шансы на нормальное общение с Тео.

– Звучит как очередной побег. Или нет? Как считаете, братья, Джеймс все еще тот парень, с которым мы были на одной волне?

– Я не могу свалить, и эта вечеринка не то, что мне действительно нужно, – раздражаюсь я. – Совсем скоро разминочная игра. Я должен тренироваться в трехкратном размере, держать режим и контролировать сон, если хочу преуспеть и вернуть форму.

Едко усмехнувшись, Аддерли швыряет свою сумку рядом с моей и, стягивая футболку через голову, наклоняется ближе.

– Я понимаю, что вы с Сэмом были очень близки, и ты все еще не можешь пережить эту утрату, но прошло почти восемь месяцев, Джеймс. Ты отсутствовал на тренировках, не появлялся на встречах братства, пропускал вечеринки и избегал интервью с университетской прессой.

– Он был моим лучшим другом, – сквозь зубы выплевываю я, поднимая взгляд на Матео. – Я вернулся в команду. Разве это не то, чего ты хотел?

– Я хотел, чтобы мы обошли гребаный Гарвард в прошлом сезоне и заняли почетное первое место в турнирной таблице, привлекая к нашим задницам агентов. Я должен быть задрафтован после выпуска, Джеймс, и плевать какое дерьмо мне придется пройти.

– А я хотел, чтобы мой лучший друг все еще был жив, но это, нахрен, так не работает!

– Ты бросил свою команду под автобус, – переходит на рык он. – Не приплетай сюда Сэма!

– Остынь, чувак. Дай ему время, – вмешивается Хоакин, хлопая по плечу Матео. – Для всех нас это до сих пор очень болезненная утрата, и ты это знаешь, как никто другой.

– Пять минут до начала тренировки, – оказавшись в раздевалке, энергично болтает Рори Грегори, второй тренер нашей команды.

Мы прозвали его «Святой Папочка», потому что он вечно решает все наши сопляческие проблемы – от расставаний с девушками или нарушенного пищеварения после кампусной бургерной до долгов по учебе, приводящими к разборкам и риску быть исключенным из команды. Рори – типичный умный парень, никогда не игравший в профессиональный хоккей. Лишь несколько провальных матчей в студенческой лиге и неудачный опыт игры в лакросс. Но, уж поверьте, это не делает его дилетантом. В отличии от взрывного Армстронга, занимающего первые позиции в списке лучших хоккеистов своего времени, Грегори обладает отличными аналитическими способностями, что позволяет ему просчитать игру противников вплоть до последней сирены. Он изучает все их матчи, слабые места и дает отличные рекомендации по ведению игры, которые всегда оказываются полезными.

– Пошевеливайтесь парни, Армстронг уже подготовил для вас наказание за опоздание на лед.

Продолжая прожигать взглядом Матео, нагло поднимаюсь со скамьи, вынуждая его отшатнуться в сторону.

– Ты должен всплыть на поверхность, Джеймс. Если ты снова слетишь с катушек, команда не переживет, – грубит Тео, преграждая мне путь.

– Я знаю, что делаю, Аддерли. Обойдусь без твоих уроков, – оттолкнув его плечом, направляюсь к выходу. – Я не одна из твоих девчонок, чтобы ты снимал с меня трусики.

– С возвращением, Джеймс, – улыбается Рори, перехватывая меня на выходе. – Рад, что ты принял наше предложение и вернулся в команду.

– Взаимно, тренер, – отвечаю я, фиксируя взгляд на его руке, которой он по-отцовски сжимает мое плечо. – За время отсутствия я понял кое-что важное.

– Поделишься?

Киваю, провожая взглядом покидающую раздевалку команду.

– Я хоккеист до мозга костей, Рори.

– Другого ответа я и не ждал, – улыбнувшись, он ободряюще хлопает меня по спине. – Поторопись. Гэри собирается накормить опоздавших квашеной селедкой, которую привез из уикенда в Швеции.

Кривлюсь в лице, вспоминая ролики с поеданием Сюрстремминга и ускоряюсь по направлению к тоннелю, ведущему на лед, под веселый хохот Грегори.

Остановившись у калитки, разделяющей лед и резиновый настил, я замираю. Мое сердцебиение ускоряется, а по телу пробегает колючая, как проволока дрожь. Затуманенный взгляд медленно перемещается на ворота, и я словно пытаюсь заставить свое воображение показать мне Сэма, но вместо него я вижу Рэгги, который разминает ноги и садится на поперечный шпагат, махая мне и выдавливая напряженную улыбку.

Проклятье. Возьми себя в руки, Джеймс.

Глубоко втянув носом холодный воздух, закрываю глаза и, сжав клюшку, толкаю коленом калитку, ступая на лед будто онемевшими ногами.

Сделав несколько неуверенных перебежек, сглатываю образовавшийся в горле ком и приоткрываю глаза, позволяя себе встретиться со своим триггером лицом к лицу. Набрав скорость, размеренно и глубоко дышу, ощущаю как волнение и тревога медленно отступают. Словно отсчет от ста до нуля.

– Отличное возвращение, Малыш! – ободряюще окрикивает меня Грегори, когда я перепрыгиваю через тренировочный барьер прокрутившись в воздухе, а затем приземляюсь на лед и, двигаясь спиной, подхватываю крюком клюшки летящую в мою сторону шайбу.

Даже несмотря на долгое отсутствие, я чувствую себя так, словно играл вчера. Возможно, это лишь потому, что несмотря на то что я собирался завязать с хоккеем, я продолжал нагружать себя и вплотную увлекся стрит роллерблейдингом. И нет, я не просто прожигал время, рассматривая рассветы и закаты рассекая на роликах, я ежедневно гонял шайбу или мяч по оживленным улицам Нью-Хейвена, вынуждая людей расходится в стороны. А вдобавок к этому: бегал после пробуждения и перед сном, выжимался в тренажерном зале как проклятый, и несколько месяцев подряд два раза в неделю посещал секцию бокса.

После смерти Сэма я совершено точно прыгнул вниз с обрыва. Моя одежда, вкусы в музыке, навязчивое раздражение и желание причинить себе как можно больше боли. Закрыться от мира, отказаться от любого положительного сценария. За это время я набил больше дюжины татуировок, напоминая в отражении зеркала главаря какой-то бандитской группировки, но в свое оправдание я хочу сказать: это было своего рода обезболивающим, в котором я безумно нуждался.

Открывая глаза каждое гребаное утро, я не мог избавиться от ощущения, что моя жизнь – трейлер к фильму «День сурка». И конечно же, несколько недель я буквально валялся в грязи и растирал сопли сбитыми до ноющих ссадин костяшками пальцев. Но потом ко мне вернулась капля благоразумия. Я начал вспоминать единственную фразу, которую очень часто твердил Сэм, стоило мне включить пластинку о несправедливости судьбы.

«Мы не можем изменить направление течения, но мы в силах плыть против него».

Когда я окреп, то отказался от всего, что могло бы отобрать у меня хоть каплю контроля: никакого алкоголя, тусовок или девчонок.

Конечно же, гибель лучшего друга не была началом апокалипсиса моей жизни, но она явно стала отправной точкой для того, чтобы я наконец-то осознал кое-что очень важное: ты можешь потерять все что тебе дорого, но это не должно отобрать у тебя самого себя.

Когда же случился первый переломный момент в моей жизни? В выпускной год старшей школы. Все началось с раковой опухоли, которую обнаружили у моего отца. Он потерял сознание прямо у крыльца дома, а когда его доставили в больницу и сделали снимок, оказалось, что на борьбу у него осталось слишком мало шансов. Я помню это время как вчера. Вечерняя тренировка и недовольный, вечно вспыльчивый канадец Данай Лемье – тренер нашей школьной команды, который при малейшей промашке швырял в нас шайбами. Он остановил борьбу пятерок и подозвал меня к себе, отпуская команду по домам. Еще тогда я почувствовал, что что-то не так, потому как Лемье впервые не смотрел мне в глаза и был очень взволнован, а это не было похоже на матерого громилу-тренера, которого я видел дважды в день на протяжении нескончаемых недель в роли разъяренного гризли. Но конечно же, тогда я и подумать не мог, что произойдет дальше. Когда я приехал в больницу, меня не пустили к отцу, а моя мама плакала так сильно, что не могла сказать и слова. Ожидая прогнозов врачей, мы просидели молча целую ночь. Я прижимал ее к себе, а моя футболка впитывала ее нескончаемые слезы до самого утра.

На следующий день к нам присоединились бабушка с дедушкой и взявшая академический отпуск Эмбер. Врачи сказали, что мы должны вернуться домой, так как полное обследование, первая химиотерапия и реабилитация займет не менее месяца, но они пообещали, что как только отца переведут в палату восстановления, мы сможем его навещать. Что происходило дальше? Мы все сходили с ума. Я помню как прогуливал школу и тренировки, ввязывался в драки и избегал возвращения домой, некоторое время ночуя у Сэма. Мне было дерьмово от мысли, что я могу потерять отца и было дерьмово еще и от того, что я ничем не мог помочь своей маме. Целеустремленная и жизнерадостная Ребекка Харт, занимающая должность главы городского клуба садоводства, впала в ужасную депрессию. Мой дедушка Риф оборвал телефоны всех знакомых врачей и, выйдя на лучшего в городе, показал ему свою дочь. Маме прописали курс тяжелых транквилизаторов, от которых она с каждым днем выглядела все хуже и хуже. Она напоминала цветок, которому срезали корни и лишили воды. И уже тогда я понял, что жизнь нашей семьи никогда не станет прежней. Но временный просвет, ударивший ярким лучом через штативную лупу, возродил веру и шанс. Бесконечные обследования и три курса химиотерапии с перерывами на реабилитацию под присмотром врачей не прошли зря. Папа вернулся домой. Конечно, он уже не был таким как прежде, но на тот момент мне показалось, что все встало на свои места. Может я просто чертовски сильно этого хотел и продолжал верить, а может просто сошел с ума. Отец правда делал все возможное, чтобы больше не подвергать семью беспокойству. Он улыбался, шутил, планировал совместную летнюю поездку к родственникам в Грин-Бей и вернулся в мастерскую, чтобы продолжить работу над застоявшимися проектами. Мама сияла от счастья, бросила таблетки и вновь приступила к обязанностям в клубе садоводства. Даже открыла новый ботанический сад, чья выручка шла на благотворительность для обеспечения всем необходимым людей борющихся с раком. Эмбер уехала обратно в Мичиганский университет, я приступил к усиленным тренировкам, закрыл долги по учебе, а бабушка с дедушкой купили билеты в Терт-Лейк, чтобы вернуться в свой загородный дом. Все встало на свои места, и мы все словно забыли, что некоторое время назад сука с косой стояла на пороге нашего дома, стуча костлявыми пальцами в дверь.

Кто мог знать, что она лишь взяла перерыв, чтобы захватить в закусочной кофе и пончиков, весело наблюдая за тем, как мы снова живем нормальную жизнь?

Через несколько недель отец отправился в больницу на плановое обследование и последующий курс химиотерапии, а уже через пару дней мне поступил звонок от мамы прямо во время экзамена. Она плакала и кричала в трубку, что у меня осталось слишком мало времени и я должен поторопиться, если хочу с ним попрощаться. Я оставил в аудитории все свои вещи, послал к чертям охранника, который отказался выпускать меня из здания во время сдачи экзаменов и выбрался через окно школьного туалета на втором этаже. Вспотевший и напуганный, я бежал через весь город по заснеженным улицам Сент-Пола в школьной форме, не думая о себе и гребаной пневмонии, которая свалила меня с ног через некоторое время.

Когда я оказался в палате, застал отца в ужасном состоянии. Сильные отеки, бледная липка кожа, синюшные губы. Он с трудом дышал через запотевшую маску, а его жизнь держалась на волоске или, если точнее, на трубках гребаных аппаратов. Я не смог с ним поговорить, лишь обнять на прощание и подержать за ослабевшую руку некоторое время, которого было категорически недостаточно.

В тот день одна часть меня умерла вместе с ним. Чертовски важная часть.

– Переходим к борьбе пятерок! Грэттон, Хопкинс, Джонсон, Кэмерон, Френсис и Кессел, надевайте черные футболки и занимайте позиции, вы в красной команде! Ригсс, на ворота синей команды. Флорес, Рэйден – защита. Харт, Кейнджи и Аддерли в нападение! – командует Армстронг и мы беспрекословно слушаемся, занимая разные стороны игрового поля.

Звучит свисток и Рори делает вбрасывание шайбы на лед, которое я лузерски проигрываю Коди Джонсону. Уолт Френсис оказывается поблизости и принимает от него подачу, молниеносно вырываясь в наступление.

– Харт, прими-забей! – орет Гэри.

Нагнав и толкнув плечом Френсиса, я выбиваю у него шайбу и, разогнавшись на полную мощность, беспрепятственно прохожу линию защиты. Оторвавшись от настигшего и пытающегося остановить меня Кессела, ловко подбрасываю шайбу на крюк клюшки и забрасываю ее в ворота над плечом Кэмерона.

– Он не Малыш, а чертов супергерой! – продолжает разрываться «Прими-Забей». – Похоже, что не он пропустил сотни тренировок, а вы – сопляки!

– Ты должен был отдать мне пас, – недовольно бурчит молниеносно затормозивший рядом Дей-Джо. – Я был ближе к воротам!

– Ты слышал фамилию, которую назвал тренер? Она моя, – сухо отвечаю я, поправляя давящую из-за выброса адреналина форму.

– Пошел ты! – выплевывает Аддерли, врезаясь в мой шлем своим, что призывает Гэри дунуть в свисток еще более агрессивно.

– Аддерли! Не начинай сезон со своего привычного дерьма! Еще одна стычка и почтишь задом скамью!

Вернувшись на свою позицию у центральной точки вбрасывания под давящим взглядом Матео, я сжимаю зубами капу, когда чувствую, как сильно колотится мое сердце.

Сэм, надеюсь ты видишь это. Я вернулся.

#любимое_место

Мэйбелин

Tessa Violet – Crush

– Да вы спятили! – полушепотом вскрикиваю я, прижимая к губам телефон. – Ты вообще можешь представить, как я себя чувствовала, когда встретилась с ним?

– Иисусе, Ганстьянс, прекрати устраивать комедию, – слащаво болтает Уэндел, явно жуя яблоко и беззвучно хихикая.

– Ты знала, что он учится здесь, и даже не предупредила меня. Худшая из худших подруг! Хренов Гринч!

– Ты еще скажешь мне за это спасибо. Кстати, помнишь ты проиграла мне на последней вечеринке перед отъездом из Энн-Арбор?

Останавливаюсь перед пешеходным переходом, пропуская парочку на велосипедах, которые миленько болтают, держась за руки.

– К чему ты клонишь?

– Действие.

– Грохнуть банду Леприконов и украсть их золотые монеты? – взвизгиваю я, от чего парень на велосипеде на секунду теряет равновесие, а его девушка с недовольным выражением лица поворачивается в мою сторону.

– Ничего такого, мексиканская подружка. Ты всего лишь должна поставить в профиль ту фотографию, на которой ты похожа на голодного бездомного, – хихикнув, она издает мычание. – На месяц будет достаточно.

– Какая же ты… – шепотом цежу я сквозь зубы, избегая взгляда разъяренной влюбленной.

– Стерва?

– Провались!

Сбросив звонок, убираю телефон в карман и, сделав глубокий вдох, осматриваю студенческую улицу, на которой расположены кафе и магазины с атрибутикой Йельского университета. Яркие солнечные лучи проникают сквозь панорамное стекло, обращая свое внимание на темно-синие свитшоты с вышитыми эмблемами хоккейной команды и на шопперы с аббревиатурой местного сестринства, аккуратно сложенные поверх витринных стеллажей.

Какого черта я вообще попалась на эту благотворительную удочку под названием «Проверь малыша»?

Поворачиваю голову на звук звенящего колокольчика, оповещающего об открытии двери, и замечаю атмосферное заведение с игривым названием: «Пыльные книги и остывший кофе», которое находится прямо на углу здания моего общежития.

Сдув надоедливую прядь с лица, быстро перевязываю хвост и, перебежав дорогу, захожу в кафе.

Когда я оказываюсь внутри, ноздри атакует запах книжных страниц, свежесваренного кофе и ароматной тыквенной выпечки с кленовым сиропом. Глубоко вдыхая запахи, внимательно осматриваюсь и, заметив свободный столик в углу у тонированного панорамного окна, стягиваю рюкзак с плеч и спешу к нему.

Изумрудный бархатный диван, на который я забираюсь с ногами, кажется идеальным для того, чтобы провести на нем остаток своей жизни. Стянув со спинки шотландский тартановый плед, укутываюсь в нем по плечи, чтобы скрыться от активного обдува кондиционера, прежде чем открыть рюкзак и вытянуть книгу, которую не успела дочитать во время перелета. Хлоя Уолш и ее душераздирающий роман «Зацепить 13». Сначала я скачала эту книгу на Kindle29, но затем увидела великолепное бумажное издание и не смогла воздержаться от заказа печатной версии на Amazon.

– Добро пожаловать в мир книголюбов. Что желаете заказать? – привлекает мое внимание парень, одетый в милую футболку с книжным принтом и сокращением названия кофейни «DB & CC30». Его светлые волосы аккуратно собраны в пучок на затылке, а в ухе красуется серьга по мотивам известного романа Джоан Роулинг. Маленький золотой снич с серебряными крылышками. Улыбнувшись, парень протягивает меню в виде старой потрепанной книги и выпутавшись из пледа, я принимаю его.

Просмотрев несколько страниц и затерявшись в обилии выбора, закрываю книгу и убираю на стол, украшенный горящими свечами и сухоцветами из черных роз.

– У вас есть фраппучино на миндальном молоке с обезжиренными взбитыми сливками?

– Конечно, – улыбнувшись, кивает он. – А еще самые вкусные в мире тыквенные бельгийские вафли с шоколадной пастой, свежей клубникой и миндальной посыпкой. Хотите попробовать?

Закусываю щеку, вспоминая, что в моем распоряжении не так много свободных денег, но, заметив краем глаза девушку за соседним столиком, слишком аппетитно поедающую круассан, моментально решаю, что готова оставить здесь все до последнего цента и устроиться в «Ко-ко» уже завтра, лишь бы попробовать то, что он предложил.

– Это именно то, что мне нужно.

Одарив меня очередной краткой улыбкой, блондин удаляется, а я поудобнее устраиваюсь на диване, вытягивая из кармана джинсов телефон.

– Привет, это Мэйбелин и ее рубрика «Хештег». Скучали? Хештег этого дня – «Любимое_место», – улыбаюсь в камеру, заправляя выбившуюся из хвоста прядь за ухо. – Вы не поверите, но прямо сейчас я нахожусь в заведении «Пыльные книги и остывший кофе», которое расположено на территории кампуса Йельского университета. Да-а, я ничего вам не рассказывала об этом. Но только по той причине, что родители могли узнают эту новость гораздо раньше положенного и не позволить мне уехать.

– Ваш заказ. Приятного аппетита и чтения, – поставив фраппучино с высокой сливочной шапочкой и большую глиняную тарелку с вафлями, официант незаметно удаляется, а я продолжаю болтать.

– Вы только посмотрите на это, – переключив камеру, кладу книгу Хлои на стол рядом с эстетичным дессертом и кофе. – Тыквенные бельгийские вафли, любимый фраппучино, доверху облитый карамелью, и книга «Зацепить 13», которую я начала читать еще во время перелета. Кажется, я застряну здесь надолго, ведь не стану скрывать, Джонни Кавана украл моё сердечко. – Усмехнувшись, переключаю камеру на себя и подхватив губами трубочку напитка, делаю маленький, наполненный удовольствием глоток. – А что вы читаете сейчас? Пишите в комментариях.

Подмигнув, выключаю запись, публикую видео и, отложив телефон на край стола, делаю укус тающих на языке вафель, приступая к чтению.

Джеймс

Paloma – Bad

Попрощавшись с тренером и командой, забрасываю сумку на плечо и направляюсь в сторону выхода из спортивной арены Ingalls Ice Rink, где ежедневно проходят наши тренировки. Каток «Ингаллс», который также называют «Йельский кит», является популярным местом. Он давно признан лучшим среди студенческих, и одним из самых удивительных зданий во всем мире по мнению Sports Illustrated и Architectural Forum. Он даже стал обладателем довольно престижной награды от The Wall Street Journal – «Лучший университетский хоккейный каток». Его спроектировал архитектор Ээро Сааринен, выпускник Йельской школы архитектуры и создатель арки в Сент-Луисе, а также центра полётов TWA в аэропорту Кеннеди. Ээро был нанят для создания нового хоккейного катка для своей альма-матер и справился с этой задачей блестяще. «Йельский кит» вмещает в себя три с половиной тысячи человек, а отсутствие опорных балок и колонн обеспечивает беспрепятственный обзор с каждого места арены. Китом его прозвали не случайно, всему виной своеобразная архитектура – изящно изогнутая крыша и нависающий «хвост».

Сбросив сумку в кузов пикапа, достаю ключи из кармана и, сняв сигнализацию, забираюсь на водительское кресло, заводя мотор.

Работа после нагрузок не лучший вариант для мышц и силовых показателей, но у меня нет выбора. В отличие от всех остальных парней, я не будущий наследник семейного бизнеса и не уникум, чьи мозги могут принести миллионы долларов. Я простой парень, отец которого, до гибели, занимался любимым делом, приносящим не так много: реставрацией потрепанных путешествиями автомобилей и старых рыбацких лодок на заказ. Сын домохозяйки, в прошлом любящей проводить все свободное время в саду за рассаживанием и опрыскиванием растений, а также в кругу единомышленников – клубе садоводства. Я вырос в классическом районе Сент-Пол, штата Миннесота, где есть всего несколько развлечений для парней подростков: игра в хоккей или бесполезное скитание по улицам и распитие спиртного. Конечно же, мой счет не может похвастаться несколькими десятками нулей, и именно поэтому я работаю в свободное от тренировок и учебы время, чтобы позволить себе все необходимое. Да, я определенно не обделен. У меня снова будет спортивная стипендия и крыша над головой, но после моего отказа играть в прошлом учебном году все было абсолютно иначе. Я жил в общежитии с парнями, изучающими естественные науки, погружаясь во мрак университетской программы, чтобы подтянуть свою успеваемость и не потерять все то, от чего напрямую зависит мое будущее. А также работал в кафе без выходных, дополнительно подрабатывая на полставки в доставке.

– Привет, Джеймс, – машет мне Келли, мой сменщик с ирландским акцентом. Веселый блондин с голубыми глазами, в чьем ухе постоянно сменяются серьги-артефакты по серии книг Джоан Роулинг. – Как возвращение на лед?

Пожав его руку, бросаю сумку на пошарпанные дерматиновые сидения в помещении для персонала и стягиваю поло, вытаскивая из шкафчика рабочую футболку и брюки.

– Как ни странно, парень, словно и не пропускал.

Похлопав меня по плечу, Келли избавляется от своей формы, небрежно заталкивая ее в шкафчик и переодевается в повседневную одежду. Если быть честным, Келли Бирн – настоящий фрик, миксующий плотные клетчатые или буклированные пиджаки, спортивные шорты, подтяжки и броги31, но что можно требовать от Ирландца, который с уважением чтит традиционный стиль своего государства?

– Я всегда знал, что ты станешь хоккейной звездой.

– Ты хотел сказать: выдающимся нападающим, забивающим шайбы без помощи рук и с закрытыми глазами?

Улыбнувшись, он щелкает пальцами, направив указательным в мою сторону.

– Это я и имел ввиду. Увидимся завтра, чувак. Я буду здесь до шести.

– Никаких проблем. Я закончу с тренировкой в половину.

– Не опаздывай. У меня свидание с миленькой кореянкой, играющей в драмкружке и увлекающейся комиксами и аниме, – ярко улыбается ирландец, подмигивая мне.

Стукнув о его выставленный кулак своим, одариваю Келли ответной широкой улыбкой, прежде чем он исчезает за дверью. Накинув лямку дурацкого фартука на шею и подвязав его на бедрах, складываю в нагрудный карман блокнот с ручкой и выпрямив плечи выхожу в зал.

Кратко осмотревшись, я понимаю, что в заведении никого нет, но чтобы убедится наверняка, прохожу вперед, проверяя скрывающиеся за массивными стеллажами книг столики.

Черт.

Судьба испытывает меня, вынуждая играть в ее законченные игры. Ведь именно сегодня, именно сейчас и именно в мою смену, за столиком сидит она. Девчонка, укравшая у меня спокойный сон. Мэйбелин Армандо Ганстьянс. Смуглая шикарная брюнетка с мексиканскими корнями. Она держит в руках книгу с названием «Зацепить 13», которую я встречаю далеко не в первый раз. И дьявол бы меня побрал, это вызывает на моем лице самую глупую ухмылку пубертатного подростка, впервые увидевшего девчонку в бикини.

Забыв о своих обязанностях, я бесшумно подхожу к столику и усаживаюсь напротив нее.

– Не знал, что застану тебя здесь с методичкой о захвате моего сердца.

Брюнетка вздрагивает, поднимая взгляд поверх книги. И клянусь, когда она видит меня, в ее глазах зажигается фитиль, ведущий к взрывоопасной бочке с тротилом, который способен подорвать весь чертов мир.

– Что?

– «Зацепить 13», – флиртую я. – «13» – мой хоккейный номер.

Вытянув книгу из ее дрожащих рук, поворачиваю к себе и откинувшись на спинку дивана, погружаюсь в чтение.

«– Да расслабься ты, – взмахнул руками Гибси. – Я лишь о том, что ничего страшного, если она тебе нравится.

– Не начинай.

– Если тебя тянет к симпатичной девчонке, это вполне естественно.

– Прекрати.

– Всем плевать, если ты позовешь ее на свидание.

–Я серьёзно. Слезь с темы.

– Между прочим, она тоже на тебя пялится.

– Заткнись, Гибси.

– Собственными глазами видел.

– Гибси, я сказал – заткнись.

– В коридорах и в…

– Да заткни же свой гребанный рот, Гибси!»

Усмехнувшись, слюнявлю палец и перелистываю страницу, явно вызывая гнев у мексиканской красотки. Выхватив у меня книгу с недовольным шипением и вернув на прежнюю страницу, она кладет в нее пурпурную закладку и убирает в рюкзак.

– Ты преследуешь меня? Мне казалось, я поделилась с тобой новостью о том, что у меня есть парень.

– С радостью, конфетка, но нет, – отвечаю ей и с болью в мышцах поднимаюсь с дивана, наблюдая за ее мечущимся по заведению взглядом. – Я здесь работаю. Хочешь что-нибудь еще?

– Да… – откашливается она, возвращая теплые коричные глаза прямо на мои. – Счет и твой график работы, чтобы больше не встречаться.

– Никаких проблем.

Отдав ей честь, как настоящий бойскаут, направляюсь к барной стойке и, выхватив салфетку из подготовленной стопки для завтрашних ланчей, пишу записку.

Окончив, заворачиваю в сверток ручку и возвращаюсь к ней.

– Держи.

– Что это?

– График и счет.

– Джеймс! – зовет меня Эрин, наша Фея сладостей. – Нужно подготовить заказы для доставки, Пинч приедет за ним через пять минут.

Мэйбелин

Clairo – Feel Something

Когда Джеймс уходит, я разворачиваю скрученную салфетку и читаю содержимое.

Стоимость – твой номер.

p.s. готов подстроить свой график так, чтобы видеться с тобой как можно чаще.

Шумно выдохнув, запускаю пальцы в корни волос и зажмуриваюсь, пытаясь избавиться от навязчивого желания оставить ему свой контакт. Джеймс – идеальный. Тот парень, о котором я могла лишь мечтать, но то, что произошло между нами в прошлом… и наличие его девушки в настоящем, совершенно точно не позволит мне сделать этот глупый шаг.

Переметнув взгляд на экран телефона, ахаю от удивления.

Я просидела в кафе больше шести часов, совсем потеряв счет времени.

Отодвинув салфетку, достаю из кошелька двадцатку и, оставив ее на краю стола, быстро направляюсь к выходу.

На улице уже стемнело, тусклые фонари кампуса освещают дорожки переполненные гуляющими студентами. Все они весело болтают, смеются, пьют кофе и делают совместные фотокарточки, возможно для того, чтобы оповестить своих друзей о возвращении в кампус или рассказать аудитории блогов о долгожданной встрече со своими однокурсниками. Поправив рюкзак на плече, неспеша обхожу здание, чтобы добраться до главного входа в общежитие, абстрагируясь от веселой болтовни вокруг.

Я не была готова к нашей очередной встрече с Хартом, и уж точно не думала, что он один из тех парней, кто совмещает учебу, работу и тренировки. Кто бы что не говорил, но это добавляет мужчине особого шарма и мужественности. Многие парни его возраста едва ли могут приготовить себе завтрак или застелить за собой постель, настолько они не самостоятельные.

Пройдя оживленный шумный холл и открыв дверь ведущую к широкой лестнице, медленно поднимаюсь, игнорируя целующиеся на пролетах парочки. Все здесь напоминает старшую школу в Энн-Арбор, но кажется более развязным. Все те же парни в форменных бомберах футбольной команды с чирлидершами, чьи юбки еще короче чем в школе. Они флиртуют друг с другом и обмениваются слюной, даже не думая о том, что их может кто-то застукать. И это не удивительно, ведь мы в университете и вряд ли кто-то из преподавателей вообще обратит на такое внимание, не говоря о том, чтобы сделать замечание или настучать родителям. Уступив дорогу девушке с коробкой в руках, я медленно продолжаю подниматься на свой этаж, бросая короткие взгляды на прозрачные двери, сквозь которые видно прощание родителей со своими отпрысками. Они улыбаются, крепко сжимают друг друга в объятиях и пускают слезы. Это вызывает настоящее уныние. Пустоту внутри от того, что моим близким всегда было глубоко плевать на меня. Я впервые чувствую себя настолько жалкой и уязвимой. Мне еще никогда не было так одиноко, даже в моменты, когда мои родители не являлись на собрания или важные мероприятия в школу. Я всегда относилась к этому просто и старалась не обращать внимание на то, что у других все далеко не так. Но сейчас… Сейчас это чувство обострилось до отвратительного жжения в желудке и нервной пульсации в области живота.

Поднявшись на свой этаж, открываю дверь и пропускаю чью-то заплаканную маму, которая бросает на меня нежный согревающий взгляд и одаривает заботливой улыбкой.

– Хорошей учебы, мисс.

– Спасибо, – отвечаю ей я, опуская взгляд на свои кеды и, вытерев скопившиеся в уголках глаз слезы, быстро прохожу к своей комнате.

Оказавшись внутри, замечаю беззаботную Даймонд, которая сидит точно также как и при первой нашей встрече. Она снова читает, оставляя пометки карандашом и клеит цветные стикеры у корешка книги, прикусывая губу и подергивая ногой в такт играющей в наушниках песне.

Подняв голову и заметив меня, Куин улыбается и, отключив музыку, откладывает наушники на край кровати.

– Привет, Мэйбелин.

– Привет, – подавлено улыбаюсь я и машу ей рукой.

– Как первый день в кампусе?

Пожав плечами, прохожу к своей кровати и, расшнуровав кеды, забираюсь на нее с ногами.

– Побывала в кафе «Пыльные книги и остывший кофе». Очень миленько.

– Обожаю это место. Там готовят самые вкусные тыквенные вафли и мой любимый Дабл-Дабл32.

Выдержав паузу, я прикусываю язык, чтобы не задать вопрос, который крутится у меня в голове, но моя нетерпеливость берет надо мной верх.

– Ты знаешь, кто такой Джеймс Харт?

Посмотрев на меня, Куин облизывает губы и кивает.

– Его все знают. Джеймс – местная хоккейная звезда. Он был одним из лучших нападающих «Бульдогов» в прошлом сезоне, пока не случилось кое-что ужасное с Сэмом Уайлдером.

– Сэм Уайлдер, – повторяю за ней. – Что с ним произошло?

Распустив хвост, затягиваю резинку на запястье и начинаю заплетать волосы в косу, параллельно наблюдая за Даймонд, которая неловко теребит край широкого аргайлового жилета.

– В прошлом году футбольная команда устроила вечеринку прямо посреди недели в честь своей победы над Дьюком в плей-офф. Это не было обычной тусовкой, больше напоминало карнавал Марди Гра, но проходящий в кампусе университета. Ну знаешь… тематические костюмы, грохочущая музыка, переполненные студенческие улицы.

Молча киваю, наблюдая на ее лице заметное волнение.

– В ту ночь многое произошло. Одна из чирлидерш сломала ногу неудачно спрыгнув в бассейн с балкона второго этажа дома футбольного братства. Кто-то из баскетболистов попал в сводку новостей из-за снесенного гольф-каром пожарного гидранта. Но это все было сущей ерундой, в отличие от смерти студента, у которого остановилось сердце прямо в разгар вечеринки.

– Святая Мария, – зажмуриваясь, шепчу я.

– Это и был Сэм.

– Но как?

– Если верить информации, которую рассказала профессор по этнической литературе, миссис Конуэл: в крови Уайлдера были обнаружены запрещенные вещества, явно поспособствовавшие его смерти. А еще, – сделав паузу, она переводит взгляд на окно. – Кажется, ему был противопоказан спорт, но его родители подкупили комиссию, чтобы он смог продолжить играть в хоккей.

– Разве это возможно?

– Честно говоря, я не знаю правдиво ли это. Может просто очередные слухи, которые здесь далеко не редкость.

Вздрогнув, я делаю глубокий вдох и, перевязав кончик косы, поднимаюсь с кровати, чтобы наконец-то разложить в шкаф одежду из чемодана.

– Ты хорошо знала Сэма?

Повернувшись в ее сторону, выгружаю вещи на кровать.

– Нет. Мы С Уайлдером не общались, но вместе посещали кафедру американистики каждый вторник. Курсы обсуждения этнической литературы вела как раз миссис Конуэл. Сэм был отличным парнем. Знаешь, – на ее губах появляется нежная улыбка. – Мы часто противостояли в дебатах касаемо социальной справедливости и равенства. Уайлдер считал, что авторы не принадлежащие к определенной этнической группе, не должны писать о представителях этой группы, так как это может привести к неаутентичному изображению и укреплению стереотипов. Но а я настаивала на том, что если автор проводит тщательное исследование, то имеет полное право. Мы никогда не сходились во мнении, – усмехнувшись, Даймонд облизывает губы. – Мне нравилось проводить время с Сэмом, пускай и таким странным образом.

– Но как это связано с Джеймсом? – непонимающе спрашиваю я, пытаясь разложить по полкам в своей голове все то, о чем она рассказала.

– Уайлдер и Харт были лучшими друзьями. Они вместе приехали из Сент-Пол и также вместе прошли отбор в хоккейную команду. Эти двое были неразлучны. Многие даже думали, что они не друзья, а родные братья, и я в том числе. Сейчас, – сжав в руках телефон, Даймонд что-то усердно ищет. – Вот, – подойдя ближе, она поворачивает экран в мою сторону, и я приоткрываю рот от удивления.

Джеймс и практически его точная копия с небольшим количеством отличий: разные прически и одежда. Парень на фото мило ухмыляется, тормоша кулаком волосы Харта, который совершенно точно задорно смеется.

– Джеймсу пришлось нелегко, – сглатываю я.

– Я думаю, он все еще страдает.

Холодные мурашки пробегают по коже. На секунду я представляю, что бы я ощутила, если бы не стало Ханны. Сумасшедшей блондинки, посланной из ада для того, чтобы жизнь окружающих ее людей не казалась сахарной ватой.

Вытянув из кармана телефон и открыв переписку с Уэндел, быстро печатаю сообщение.

@.lymaybe:

Прости меня, Ханна. Я тебя очень сильно люблю!

@little_witch:

Ты уже поставила мою любимую фотографию на аватарку?

– Дьявольская сучка!

@.lymaybe:

Забираю свои извинения и признания в любви обратно. Иди к черту!

– Это твоя подруга? – с интересом спрашивает Куин.

– Приспешник Люцифера в девчачьем обличии, – отвечаю ей я, не отводя взгляда от трех точек у никнейма Уэндел.

@little_witch:

Готовишься к завтрашней вечеринке? Надеюсь, ты не собираешься надеть на себя обет безбрачия и маску свежеиспеченной Нью-Хейвенской стервы, ведь есть вещи, которые идут тебе гораздо больше Например та ужасная клетчатая юбка, еле прикрывающая твой огромный мексиканский зад.

Приподняв бровь и отодвинув телефон от лица, смотрю на стоящую рядом Куин.

– Завтра в кампусе вечеринка?

– Ага. Хоккейная команда объявила о ней сегодня в университетском чате.

– И ты молчишь? – недовольно фыркаю, отбрасывая телефон на подушку. – Мы идем.

– О нет, прости, Мэйбелин. Я не хожу на вечеринки, – опустив взгляд, Даймонд пожимаем плечами и возвращается обратно на кровать. – Дурацкая затея.

– Не ходила, – поправляю ее я. – Не ходила, пока в твоей жизни не появилась сумасшедшая соседка, которая не даст тебе умереть от скуки.

– Мэйбелин, это очень плохая идея.

– Плохая идея – это торчать в четырех стенах в самые лучшие годы своей жизни.

– Мне нечего надеть, – пытается избавиться от меня Куин.

Осмотрев вещи на своей кровати, я замечаю небесное платье в пол, которое совсем недавно мне прислали для рекламы. Свободного кроя, с длинными рукавами клеш и глубоким вырезом на груди.

– Это не проблема.

Взяв шелковую ткань в руки, я поворачиваюсь к Даймонд и, прикрыв один глаз, присматриваюсь к сочетанию цветотипа ее кожи и оттенку платья, пока она растерянно прикусывает губы и расширяет глаза.

– Идеально!

#девчонка_из_снов

Джеймс

KID BRUNSWICK – Stockholm

Закончив со сбором заказа, первым делом возвращаюсь к скрытому за стеллажами столику в надежде застать там Мэйбелин, но ее нет. Этого следовало ожидать, ведь она совершенно точно не собирается идти со мной на контакт.

Выдохнув, забираю со стола салфетку, двадцать баксов и медленно направляюсь к барной стойке, чтобы провести оплату.

Звук колокольчика, висящего над входной дверью, мелодично разносится по залу и я, полный надежды, что Мэйбелин вернулась, оборачиваюсь.

– Я звонила тебе дважды. Ты добавил меня в черный список? – направив ключи от автомобиля через панорамное стекло, Эйприл ставит свой яичный Шевроле Спарк на сигнализацию. – Тео сказал, что ты ушел раньше всех.

Обернувшись обратно к экрану, выбиваю чек и закрываю счет.

– Ты же знаешь, я выключаю телефон во время тренировок. Будешь что-нибудь?

– Диетическое печенье и колу без сахара, – шумно вздыхает она у меня за спиной.

– В раздевалке команды поддержки теперь измеряют уровень сахара в крови?

Обогнув барную стойку, убираю деньги в кассу и поднимаю глаза на Хэмерсон.

– Нет. Но если я буду в плохой форме, мисс Керриган может забрать у меня звание капитана.

– Она не сделает это. Ты как и всегда в отличной форме, Эйприл.

– И это только потому, что я не позволяю себе все, о чем мечтаю.

Киваю.

Спорить с девушкой, помешанной на идеале, не имеет смысла. Скажешь, что нужно позволить себе съесть что-то вкусное – будешь виноват во всех смертных грехах.

– Принести тебе воду и невидимые пончики за счет заведения?

– Слишком слабо для такого комика как ты, Харт, – недовольно бормочет она.

– Никаких шуток, Эйп. Это книжное кафе, а не отдел в Publix33 для диабетиков.

– Воды с лимоном.

– Лед?

– Побольше льда, ведь я на грани взрыва от этих прекрасных запахов!

Усмехнувшись, смотрю за тем как она машет руками у лица и придерживаю дверь на кухню ногой.

– Эрин готовит хрустящее ванильное печенье с шоколадной крошкой на завтра. Это рай для вкусовых сосочков на твоем языке, подруга.

Хэмерсон выставляет средний палец, а я улыбаюсь и исчезаю на кухне.

Набрав в стакан воды, добавляю ломтик лайма и крошку льда, наблюдая, как наша Фея сладостей вытаскивает противень с печеньем из духовки.

– Эрин, сделаешь порцию для сладкоежки Хоакина? – отвлекаю я.

– Я скучала по этим просьбам. Никаких проблем.

Улыбнувшись, она берет бумажный пакет из стопки и, хорошенько встряхнув, наполняет горячим печеньем.

– Ты в порядке, Джеймс? Как парни восприняли твое возвращение?

– Лучше, чем я ожидал. Хотя капитан явно был не в восторге.

– Матео успокоится. В конце концов, он понимает, что им не выиграть без тебя.

– Я бы так не сказал, – отставив стакан у фильтра, достаю несколько листиков мяты из холодильника и добавляю их в напиток для Эйприл. – В этом году много заявок на просмотр в команду.

– Ты недооцениваешь себя, Джеймс.

– Может ты и права, – улыбаюсь ей я.

Кивнув, она ставит крафт на металлический остров в середине кухни и толкает его в мою сторону.

– Не забудь про салфетки.

– Ты лучшая, Эрин.

Подхватив одну упаковку запечатанных в бумажный конверт салфеток, забрасываю их в пакет и свернув его, клею наклейку с логотипом нашего кафе.

– Джеймс! Где моя гребаная вода и невидимые пончики?

***

Вернувшись в дом братства, перевожу взгляд на часы, стрелка которых переваливает за полночь.

Завтра утренняя тренировка перед началом занятий и дополнительные две после ланча. Я чертовски измотан сегодняшним днем и на сон осталось не так уж и много, но это абсолютно не помогает мне избавиться от мыслей о девчонке, с которой мы столкнулись дважды за сегодня.

Мэйбелин. Ее имя отпечаталось у меня перед глазами и мешает сосредоточится на чертовски важных вещах. Я должен быть готов к разминочной игре с командой из Фордхемского университета, и не облажаться на первом важном матче с представителями «Лиги Плюща». Не в этот раз, когда я решительно настроился вернуться и показать всем, что я не кусок дерьма, который способен только сбегать. После окончания сезона почетный третий Кубок Клири займет свое место в святыне Йельского университета, и я сделаю для этого все, что в моих силах.

Поднявшись по лестнице, тихо прокрадываюсь к спящему Бискви и, оставив печенье на столе, направляюсь в свою комнату.

Как насчет того, чтобы пойти ва-банк? Кубок Клири и премия Уэйна Дина34 за спортивное мастерство? Держу пари, я единственный придурок, кто ведет такие диалоги с самим собой в голове и жмет свою же руку, чтобы добиться результатов.

Оказавшись в комнате, сбрасываю сумку со снаряжением и падаю на кровать, набирая номер Брайана.

– Дже-ймс Харт. А ты в курсе сколько цифр на гребаных часах? – недовольно хрипит он.

– Это важно.

– Не можешь уснуть, пока не поговоришь со своим самым любимым хоккеистом?

– Почти. Как считаешь, я смогу забрать награду Уэйна Дина как лучший хоккеист в студенческой лиге?

– Ты, на хрен, серьезно?

Усмехнувшись, достаю из кармана джинсов салфетку, которую написал милой мексиканочке, не выходящей из моей головы.

– На самом деле, я звоню для другого. Мне нужен номер Мэйбелин, хочу вернуть ей двадцать баксов.

Засмеявшись, Брайан откашливается.

– Не мог придумать что-то более оригинальное?

– Она сегодня была в кафе, где я работаю, и оставила лишние деньги.

– Это на нее похоже. Но все же, может признаешь, что ты просишь ее контакт определенно для других целей?

– Я уже ответил. Хочешь, чтобы повторил?

– Лучше расскажи мне, как все прошло.

– Ты о том, что она пришла проверить израненного щенка, но столкнулась со мной и моей подругой в крохотном полотенце после заплыва наперегонки в бассейне? Мог бы предупредить.

Хохотнув, Маккейб явно открывает шкафчик и достает что-то пожевать. И когда я слышу шелест пакета и хруст каких-то снеков, понимаю, что оказался прав.

– Я всего-то хотел сделать для тебя сюрприз. Ты в последнее время сам не свой, – он снова что-то жует, издавая громкий хруст. – Черт, знаешь что? Ты должен быть благодарен, что я привел эту девчонку к твоему порогу, маленький говнюк.

– Я благодарен. Ты отправишь мне ее контакты? Не хочу, чтобы она подумала, что я парень, который не в состоянии оплатить счет девчонки.

– Попался с поличным.

– Ты уже достал! Я просто хочу быть вежливым с ней.

– Как, по-твоему, я буду дерьмовым другом, если сброшу звонок и заставлю тебя задрочиться до смерти?

– Ты перестанешь быть им.

– Сейчас пришлю, но пообещай, что моя дорогая подруга не будет икать всю ночь.

– Всего лишь несколько минут, – подыгрываю ему я.

– Срань, Харт. Ты – грязный извращенец!

– Спокойной ночи, капитан важная задница.

Сбросив звонок под его тихий ехидный смешок, открываю почтовый ящик и, обновив несколько раз, замечаю то самое письмо счастья.

Snapchat, номер телефона, а также ссылка на ее блог.

Взяв ручку с прикроватной тумбы, прижимаю салфетку к напряженной на ноге мышце и переписываю ее никнейм, рисуя рядом маленькое сердце.

Прости, детка, но пытаться избавиться от меня – это все равно что бежать от лавины по отвесному склону.

У тебя нет шансов.

#улыбайся

Мэйбелин

Avril Lavigne – Love Sux

Открыв глаза, первым делом беру в руки телефон, но вместо того, чтобы проверить количество просмотров на последней публикации и размер монетизации с рекламы протеиновых батончиков, которую отсняла еще находясь в Энн-Арбор, я замечаю перевод с незнакомого номера и сообщение в snapchat.

@hart13:

Тебе не нужно было оставлять деньги, Мэйбелин.

Утро начинается не с кофе, а с парня, который решил включить функцию: «Посмотри на меня, я пытаюсь исправиться».

@.lymaybe:

Святые ангелы, какой же ты милый, Джеймс. Я всего лишь оплатила свой счет.

Выбравшись из-под одеяла, сажусь на край кровати и потягиваюсь, рассматривая спящую Даймонд. Она уснула с книгой в руках и включенным налобным фонариком, который освещает потолок комнаты.

Поднявшись, бесшумно подхожу к ней и, осторожно стянув прожектор со лба, убираю его на прикроватную тумбу, то же самое проделывая и с книгой. Куин издает непонятное кряхтение, когда я поправляю ее плюшевое одеяло с милыми пасхальными кроликами и отмахивается рукой, вызывая у меня тихий смешок.

Мой телефон вибрирует, и я на носочках возвращаюсь к нему.

@hart13:

Я серьезно. Я в состоянии оплатить твой счет.

Этот парень и вправду думает, что разбитое сердце склеит гребаная двадцатка?

@.lymaybe:

Тупая попытка отмыть руки. Может включишь сообразительность? Т.М.Н.И.

@hart13:

«Ты мне нравишься»? Но причем здесь «И»?

@.lymaybe:

Ты. Мне. Не. Интересен.

@hart13:

Больно. Я просто хотел быть вежливым. В моем поступке нет никакого подтекста.

@.lymaybe:

Где ты вообще достал мой номер?

@.lymaybe:

Ах, да! У нас же есть общие «друзья», которым наплевать, что я могу быть против.

Важная пометка: добавить Уэндел и ее будущего мужа в черный список!

@hart13:

Я не планировал надоедать тебе. Всего-то вернуть деньги и дело с концом.

@.lymaybe:

Отлично. Потому что я не собираюсь становиться твоей подружкой.

@.lymaybe:

Хорошего дня, мистер «вежливость без подтекста».

Шумно выдохнув, закрываю диалог и, подхватив вещи, которые подготовила с вечера, направляюсь в ванную комнату.

Выкрутив кран и встав под теплую воду, закрываю глаза.

Сегодня первый учебный день, но для меня и Куин он является всего лишь ознакомительным. Еще до моего заселения в общежитие Даймонд подала заявку в администрацию на кураторство и теперь она может отсутствовать на занятиях и отвечать на мои звонки даже во время лекций, если мне понадобиться ее помощь. Отчасти это было обязательным условием для нее, так как общежитие, в котором мы находимся, предназначено лишь для первого курса. Но, как и в любой системе, в Йельском университете есть свои хитрые лазейки. Второкурсники могут брать под свое крыло до пяти студентов, получая за это бонусы, но как сказала Даймонд, это не так уж и легко. Для начала, куратор должен помочь подопечному определиться с тем, какие курсы и в каком объеме он будет учить в предстоящем семестре. Я могу взять четыре курса на неделю и тогда у меня будет много свободного времени на тусовки, подработку и все, что я пожелаю. Или же взять шесть и погрязнуть в учебе, думая лишь о том, как упасть на кровать и не проспать очередную лекцию. Конечно же, для начала я планирую выбрать первый вариант, так как мои финансовые трудности не решатся сами собой и мне все еще нужна работа. Но прежде чем принять это решение, сегодня мы посетим более двадцати прослушиваний. Что еще входит в обязанности куратора? Даймонд заведет мне почту во внутренней сети университета, и когда я определюсь с программой на семестр, передаст эти данные моим преподавателям, чтобы они могли высылать мне материалы по теме на изучение до посещения их занятий. Также она должна подобрать мне подходящую группу среди потока кинооператоров, продюсеров, звукорежиссеров и сценаристов, чтобы мы вместе могли проделать общую экзаменационную работу и сдать ее к концу учебного года.

Вынырнув из-под потока воды, вытираю кожу полотенцем и просушиваю волосы. Сегодняшний день войдет в историю, ведь я мечтала о нем целую вечность.

Ты справишься, Мэйбелин! Помни о Кэтрин Бигелоу и невероятном успехе.

***

После посещения бесконечных прослушиваний, определения курсов на первый семестр и подбора команды, я попала в настоящий ад. Компьютерная лаборатория, рассчитанная на двадцать человек, которые как и я мечтают стать режиссерами. Что же в этом ужасного? А то, что в определенное время открывается запись «четырёхчасовых слотов» на мастер-классы с выдающимися режиссерами и работу в киностудии, а ты должен успеть забить место под себя вперед на семестр.

– Не переживай. Ты сможешь обменяться слотами в течении всего семестра с другими студентами.

Усмехнувшись, я взмахиваю руками.

– Это полнейший идиотизм! Одна девушка чуть не подралась с парнем из-за того, что он увел у нее из-под носа мастер-класс с Сэмом Левинсоном.

– О боже, да любая бы убила за встречу с ним! Ты успела схватить этот мастер-класс?

– Ага, – улыбнувшись, я поправляю волосы. – Вообще-то это я увела у нее этот слот.

Даймонд округляет глаза.

– Почему она подумала на парня?

Прикусив губу, я прищуриваюсь, прежде чем повернуть голову и игриво взглянуть на Куин.

– Наверно потому что я закричала на всю аудиторию: «Арестуйте меня, пока я не совершила убийство!», и ударила сумочкой о клавиатуру, что вызвало улыбку бедолаги.

Хихикнув, Дия осуждающе мотает головой.

– Что? Вообще-то я не виновата, что эта девчонка спутала эмоцию разочарования и невероятной удачи, а также неправильно трактовала улыбочку этого парня, – закатываю глаза я. – Она же будущий режиссер!

– Ты права. Этот поступок не заставит Санту насыпать угля в твой каминный чулок, – улыбается Куин.

– Как насчет того, чтобы рассказать мне поподробнее о том, что меня ждет дальше?

– Хорошо. Помимо утренних лекций, ты будешь проходить занятия в киностудии в те дни и часы, которые успела ухватить. Она расположена в южной части кампуса, а вечером и ночью ты и твоя команда сможете использовать ее для самостоятельной работы над проектом.

– Создание фильма?

– Верно. В конце первого семестра, который длится двадцать недель, вы должны определиться с названием, закончить работу над кратким сценарием, отснять пробные кадры и собрать из них визитный трейлер.

– Сложно договариваться с актерским курсом?

Открыв двери в кафетерий, Даймонд пропускает меня вперед.

– Не переживай. Продюсер твоей команды выставит краткое описание вашего фильма и требования к нужным типажам на университетском сайте. Актеры сами придут к вам на пробы.

– А если нет? Я в том смысле, если мы не подберем подходящих.

– А если нет, ты можешь попросить своих друзей, однокурсников или сняться в фильме сама.

– Это не смешно, – направляю на нее указательный палец я.

– Я не шучу, Мэйбелин.

– Снимешься в моем фильме? Я позову на главную роль какого-нибудь горячего красавчика-спортсмена, который похож на Финли35, и организую ваш первый поцелуй.

Щеки Даймонд покрываются румянцем, прежде чем она делает крест из рук.

– Ни за что!

– Лгунья!

Зажевав губу, Куин набирает несколько сэндвичей с тунцом, нарезку авокадо, и ванильный пудинг на свой поднос. Я следую ее примеру, но добавляю еще и теплый салат с баклажаном. Определившись с напитками, оплачиваем еду студенческими обеденными картами и направляемся к свободным столикам. Заняв один из них, мы молча смотрим друг на друга.

– Что? – прерывая молчание, улыбаюсь я. – Думаешь над моим предложением? В твоем взгляде черным по белому написано: «у меня есть кандидат на роль парня, с которым я хочу перепробовать все самые горячие сцены».

– Вовсе нет.

Даймонд врет. Ее глаза опущены на поднос, тело сползает вниз по стулу, а плечи опускаются и выдвигаются вперед. Только идиот не поймет, что она совершенно точно что-то скрывает. Учитывая, что мы обсуждаем парней, это очевидно тайная влюбленность, которая находится с нами в одном кампусе.

– Он наш библиотекарь? – наклонившись к ней, шепчу я.

– Боже, нет! Как ты могла об этом подумать? У него жена и трое детей.

– Не буду спрашивать, откуда у тебя такая информация, – взмахнув вилкой, я накалываю несколько кусочков томленых баклажанов и кладу их в рот. – Рано или поздно я все равно узнаю, ведь ты моя соседка.

– Нет никакого парня, Мэйбелин, – взяв в руки сэндвич, она делает большой укус, а я тихо усмехаюсь, наблюдая за тем, как Куин ерзает на месте и бесконтрольно поправляет свои волосы.

– Не-у-бе-ди-тель-но, – пропеваю я. – Но раз ты еще не готова об этом говорить, я не настаиваю.

– Ты уже думала о дополнительных кружках в свободное от занятий время?

Кивнув, я проглатываю все, что находится у меня во рту.

– Мне понравился литературный клуб у миссис Коул.

Куин расширяет моментально загоревшиеся глаза.

– Миссис Конуэл. Если быть честной, я считаю ее лучшем преподавателем на потоке.

– Она ведет этническую литературу, верно?

– Не только, но литературный клуб для нее скорее хобби. Она приходит туда просто чтобы поговорить о книгах нашего времени и провести время с единомышленниками. Как наш друг.

– Обсуждение горячих романов? – играя бровями, подшучиваю я, от чего Куин стеснительно заправляет прядь морозно-каштановых волос за ухо.

– Типа того. Если относить к ним такие произведения, как «Грозовой перевал» Эмили Бронте, – хихикает она.

– А что если предложить на прочтение книги Элии Гринвуд или Хлои Уолш?

– Ты хочешь, чтобы у нее остановилось сердце?

– Если верить статистике, еще никто не умирал от возбуждения, – смеюсь я, заканчивая с салатом и приступаю к сэндвичу.

– Иисус, я совсем забыла рассказать тебе о драматической ассоциации. Тебе обязательно стоит записаться туда. «Йельский драматург» является второй старейшей театральной труппой колледжа в стране. Благодаря ему многие талантливые актеры смогли добиться успехов на Бродвее и в Голливуде.

– Я смогу поучаствовать в процессе?

– Конечно! Я хожу туда с первого курса, и поверь мне, ты не разочаруешься. Коллектив драмкружка всегда ставит лучшие постановки, прорабатывая старые пьесы на новый лад. Ты сможешь наблюдать за процессом как режиссер, примерить на себя актерскую роль или даже внести свои идеи в работе над сценарием.

– Звучит интересно.

– Я запишу тебя, – улыбнувшись, Куин достает телефон и, сделав несколько несложных действий, поворачивает его экраном в мою сторону. – Осталось дождаться одобрения и выбрать подходящие дни. Я посещаю драмкружок четыре часа в неделю, по пятничным и воскресным вечерам.

– Класс! Сегодня утром ты говорила, что расскажешь мне о наборе баллов.

– Конечно. По окончанию семестра ты должна набрать минимум, чтобы пройти на более продвинутый уровень и больше максимума, если хочешь получить стипендию.

– Поподробнее, пожалуйста.

– Баллы начисляются в течение всего семестра. Отдельная сумма за посещения выбранных классов, за дополнительные кружки, в твоем случае это драмтеатр и литературный клуб. А также отдельно за эссе, любые виды активности, курсовые, самостоятельные работы в студии, тесты и заключительные экзамены.

– Кажется, меня тошнит, – машу сэндвичем у лица, представляя весь этот ужас, который мне предстоит испытать.

– Не переживай. Многие умудряются сдать всего несколько работ и добрать нужное количество баллов на заключительных экзаменах. В этом нет никаких сложностей.

– Ну, а если я наберу нужное количество еще до экзамена?

– Ты можешь на него не приходить. Но если вдруг ты хочешь превысить максимум для получения стипендии, экзамен станет отличным дополнением.

Кивнув, я шумно выдыхаю.

– Что ты имела ввиду под видами активностей?

Взяв ложку для десерта, Куин опускает ее в аппетитный пудинг.

– Ты можешь предложить свою помощь в организации благотворительных сборов, взяться за продажу билетов на спектакль или помочь преподавателю в постановке.

– Уборки кампуса как в фильмах – полная ерунда?

– Вовсе нет, – усмехается она. – Это тоже считается. Есть очень много всего, что приносит дополнительные баллы.

– Супер! Всегда мечтала надеть свитер с аббревиатурой университета и собирать разбросанные кофейные стаканчики на виду у всего кампуса. Это так связывает с кино и телевидением.

Прыснув от смеха, Куин закрывает рот ладонью, чтобы проглотить пудинг, который только что чуть не отправился обратно в пластиковый стакан.

– Кстати об этом. В нашем студенческом городке есть магазин Gant Campus, где можно достать такой свитер.

– Там есть что-то от Prada? – продолжаю шутить я.

– Конечно нет, но там есть отличный выбор коллекционной одежды в линейке YALE CO-OP, разработанной самим Майклом Бастианом еще в 2010-м.

– Мне кажется, я что-то слышала об этом. Если я правильно помню, он внедрил в студенческую коллекцию уличный стиль, преппи и кэжуал?

– Да, – улыбается Даймонд. – Цветовая гамма вещей начинается от приглушенного верблюжьего, черного, серого, хаки и заканчивается ярко-оранжевыми, красными и желтыми цветами. В прошлом году на распродаже в «Черную пятницу» я ухватила невероятный кремовый жилет с золотистой эмблемой университета. Он по сей день является моей любимой вещью в гардеробе.

– Это интересно.

– Еще как. Я слышала, что в этом году появится новая линейка от дизайнера, чье имя пока держат в строжайшем секрете.

– Вы только посмотрите, это же сам Джеймс Харт, – звучит знакомый женский голос, и я неконтролируемо оборачиваюсь. Розовый пиджак с «Y» на уровне груди, белоснежная рубашка, заправленная в серую мини-юбку и кричащие туфли стилеты на высоком каблуке цвета фуксии. Мне не нужно много времени, чтобы понять, кто же эта эффектная блондинка, стоящая спиной и поправляющая волосы в десяти футах от нас. Та самая девушка Джеймса, которая, приметив его, сразу же вешается к нему на шею, оставляя легкий поцелуй на щеке.

Парни в бомберах и именных футболках «Йельских бульдогов» устроились за дальним столиком у панорамного окна, и Харт направляется в их сторону, придерживая ее за талию.

– Эйприл Хэмерсон. Бывшая девушка Уайлдера, – читая мои мысли говорит Даймонд, и я поворачиваюсь в ее сторону.

– Хочешь сказать, Харт встречается с девушкой погибшего лучшего друга?

Открыв содовую, Куин пожимает плечами.

– Мне казалось они просто друзья, но я не могу быть в этом уверена.

– Вы не знакомы? – нервно запихивая в рот несколько ложек пудинга, я кривлюсь в лице от приторной сладости и отставляю почти нетронутый десерт в сторону.

– Я знаю ее, но наше знакомство, – Даймонд откашливается. – Ну знаешь… Не самое приятное.

Хмыкнув, откидываюсь на спинку сидения и складываю руки на груди.

– Дай угадаю. Она местная королева и чертово совершенство?

– Типа того. У нас разные интересы.

Обернувшись на столик с хоккеистами, я собираюсь получше рассмотреть Хэмерсон, но вместо этого натыкаюсь на Джеймса, который смотрит на меня как на милого котенка, упавшего с дерева прямо в его объятия.

Повернувшись обратно и вытянув из кармана телефон, открываю нашу переписку в snapchat.

@.lymaybe:

Прекрати на меня так пялиться.

Отправив сообщение, убираю гаджет на стол, но не успеваю взять стакан с морковным соком, как экран загорается от входящего сообщения.

@hart13:

Ты отлично выглядишь. Ничего не могу с собой поделать.

Усмехнувшись, поправляю волосы и печатаю ответ.

@.lymaybe:

Можешь не пытаться, я не верну твои двадцать баксов.

Цепляющий слух хриплый смех вынуждает меня снова обернуться. И, конечно же, я вижу ту самую ломающую любые преграды невероятную улыбку. По правде говоря, этот парень выглядит гораздо больше, чем «идеально». Его небрежно уложенные волосы перевязаны банданой, над бровью наклеено несколько цветных тейп-полосок. Джеймс касается кончиком языка шрама в уголке губ, оттягивая пальцами горло будто удушающей футболки и, стоит мне перевести взгляд на его глаза, как я замечаю его игривое подмигивание.

Святая Мария, он снова застал меня за рассматриванием!

Быстро обернувшись, я оседаю на стуле, закрывая себя выставленной у лица ладонью и опускаю взгляд на экран телефона, который держу под столом.