Бальзам для уставших сердец

Размер шрифта: 13

This translated edition was published by arrangement with Toyou's Dream through Shinwon Agency Co., Ltd.

Пролог

Должность заместителя главного врача ушла прямо из-под носа. Как только Сынбом увидел имя на экране, то стиснул зубы от обуявшего его гнева. Сдерживая желание закричать, он с силой потер запылавшее от ярости лицо.

В ушах раздался писк. Что-то вроде предупреждающего сигнала, который Сынбом слышал всякий раз, когда испытывал стресс. Он медленно сделал глубокий вдох.

– Этого не может быть. Конечно нет.

Убеждая себя в том, что просто увидел что-то не то, Сынбом снова посмотрел в монитор. Но даже когда он протер глаза и надел очки, чертово имя никак не хотело меняться, прочно утвердившись на своем месте. Голову окутал туман, и тут он вспомнил случившееся несколько дней назад.

Через раздвижную дверь Сынбом вошел в элитный суши-ресторан и уселся за стол, накрытый самыми дорогими блюдами. Галстук, который он затянул до упора, давил, а из-за неприятного волнения расправленные плечи гудели. Боясь опоздать, он пришел минут на десять раньше назначенного времени и теперь старался выдавить из себя улыбку, обескураженный тем фактом, что Ким Джинтхэ, главный врач клиники восточной медицины «Чеиль», оказался здесь еще до него. Более того, он уже заказал обед по своему вкусу и, не дожидаясь его, с аппетитом принялся за еду.

Сынбом, из последних сил держа улыбку, с противоположной стороны стола наблюдал за главврачом.

Ким Джинтхэ подхватил палочками филе красного морского карася и обмакнул его в смешанный с васаби соевый соус. Навстречу лакомству вытянулся длинный язык. Кусочек филе проскользнул по языку, затем оказался на зубах и в конце концов исчез в горле. Только когда несколько кусочков суши один за другим скрылись во рту после умелых движений палочками, Ким Джинтхэ наконец посмотрел на Сынбома. Под этим взглядом тот быстро протянул черный портфель, который принес с собой:

– Я вложил сюда всю свою искренность.

Выпученные глаза Ким Джинтхэ продолжали буравить Сынбома. Через пару секунд он понял, что тот имел в виду, и громко рассмеялся. Сынбом, решив, что этот смех означает «да», еще сильнее расправил плечи. Главврач салфеткой вытер масло, оставшееся на уголках рта. Затем встал и посмотрел на Сынбома сверху вниз:

– Я прекрасно знаю, что ты вносишь громадный вклад в прибыль нашей клиники восточной медицины.

При этих словах Сынбом низко склонил голову. Его сердце наполняла радость.

– Спасибо, что оценили меня!

– Поэтому я приму твой дар. Ах да, попробуй-ка суши. Они сегодня потрясающие.

Сказав это, Ким Джинтхэ надел пиджак, забрал портфель и оставил в одиночестве Сынбома, который даже не успел подняться вслед за ним. Раздвижная дверь со щелчком закрылась.

Что-то внутри оборвалось. Сынбом встал со своего места и вышел из процедурного кабинета.

Ли Джонми, медсестра, которая разговаривала с пациентом возле дверей, схватила его за рукав:

– Доктор, куда вы? Вас же ждет пациент.

– Разве сейчас это важно?

– А что еще важно, если не это?

Он стряхнул с себя руку растерянной медсестры и быстрыми шагами направился к лифту. Надавив на кнопку самого верхнего этажа, он скрестил руки на груди. Лифт поднимался мучительно медленно. Глядя на неспешно меняющиеся красные цифры, Сынбом фыркнул. В его голове прокручивались все действия главного врача клиники в тот день.

С чего он взял, что начальник смеялся, радуясь за него? Да это была издевательская усмешка! А слова о том, что он вносит громадный вклад в прибыль клиники? Главврач забрал его взятку и просто ушел. Но что это были за деньги! Сынбом отдал все без остатка, чтобы заполучить престижную должность заместителя главного врача. А Ким Джинтхэ решил пустить все его усилия прахом? Этот любитель дорогущих суши с самого начала намеревался так унизить его?

– Ха, а как он их уплетал!

Наконец двери лифта открылись. Сынбом нетерпеливо пересек длинный белый коридор, устремившись в кабинет главврача. Увидев его, секретарь вскочил со своего места. Не обращая на него никакого внимания, Сынбом распахнул дверь.

Секретарь бросился за ним, крича:

– Доктор, минуточку. Там сейчас заместитель!

Ким Джинтхэ, главный врач больницы, восседавший в своем кресле, и Сон Гиюн, развалившийся на диване неподалеку, уставились на ворвавшегося Сынбома, как два самодовольных кота.

– Да какой из тебя заместитель?!

Должность заместителя главного врача ушла вот этому человеку, Сон Гиюну. Он оказался в клинике восточной медицины «Чеиль» исключительно по блату, благодаря родительским деньгам, но в итоге смог заполучить и должность заместителя! Сколько же денег он занес главврачу? Внутри у Сынбома все перевернулось от мысли, что уж точно больше, чем предложил он.

– Эй, как ты смеешь так сюда врываться? – неловко спросил Сон Гиюн, поднявшись с дивана.

Отмахнувшись от него, Сынбом подошел прямо к Ким Джинтхэ.

– Вы же говорили, что прибыль нашей клиники – моя заслуга, разве нет?

Тут Сынбом пристально взглянул на стоящего рядом Сон Гиюна. Тот в ответ пожал плечами и кашлянул, а затем заорал:

– Думаешь, можешь просто городить такую чушь? Раз ты готов на всякую грязь, считаешь и других такими же? Мы с тобой вообще не на одном уровне. Уровень, сечешь?!

– Неважно, вытираешь задницу газетой или влажной салфеткой, все равно будешь вытирать говно, не так ли?

– Что за грязные намеки? – запыхтел Сон Гиюн, уперев руки в боки.

– Доктор Ким, – тихо обратился к Сынбому Ким Джинтхэ, который до этого сидел молча. – Это правда, ты заработал немало денег для нашей клиники, продавая пациентам дорогие лекарства. Но это все. Ты обращаешься с пациентами слишком холодно и официально. Разве ты сам не знаешь, что на тебя часто жалуются и что из-за тебя страдает репутация нашей клиники?

– Разве недостаточно того, что врач восточной медицины просто хорошо лечит?

– Но они обращаются к тебе только один раз. В твоем общении с пациентами нет ни капли эмпатии, поэтому после твоего лечения они и ищут врача, у которого сервис получше, не так ли? Взгляни на доктора Сон Гиюна. В отличие от тебя, он понимает боль своих пациентов и предоставляет им услуги высшего качества. Его теплая забота о них улучшает имидж клиники, поэтому его и выбирают «лучшим врачом месяца». Пусть тебе это и не по душе.

Ким Джинтхэ взял чашку и поднес ее ко рту. Сделав изящный глоток, он решил, что чай уже остыл, а потому поставил чашку обратно на стол и попросил секретаря, стоявшего позади Сынбома, подать напиток снова. В ответ на похвалу Сон Гиюн расправил плечи. Его торжествующее лицо совсем не понравилось Сынбому.

– Как может человек, который не думает ни о ком, кроме самого себя, понять ваши мудрые слова, господин главврач? – поддел Сон Гиюн.

Лицо Сынбома вспыхнуло. Он принес немало денег этой клинике и чувствовал себя униженным, когда на него смотрели сверху вниз и сравнивали с Сон Гиюном.

– Хоть мы и живем в мире победившего индивидуализма, некоторые вещи остаются неизменными. Ты не можешь впечатлить пациентов, у тебя нет денег и особых заслуг. Вот потому-то ты и на меня не можешь произвести даже малейшего впечатления, – произнес Ким Джинтхэ.

Сынбом помотал головой, пытаясь удержать нарастающий гнев, но из-за последних слов главврача безрассудные слова сорвались с его губ сами по себе:

– Если вы решили посадить на место своего зама эту бездарность Сон Гиюна, который только и умеет, что зад лизать, могли бы хоть сказать мне заранее! Тогда моя искренность не пошла бы коту под хвост.

Раз главврач решил так поступить с его искренностью, ее следовало вернуть обратно. Сынбом не мог позволить ему вот так легко захапать его деньги! Он с таким трудом накопил эту сумму и даже снял депозит[1] за съемную квартиру.

Сон Гиюн, вспылив, толкнул Сынбома в плечо:

– И что мы вообще с тобой церемонимся?! Эй, с чего ты решил, что хорошо людей лечишь? Ходишь тут нос задираешь, а на остальных тебе наплевать. Да в мире полно тех, кто лучше тебя. Как тебя вообще родители воспитывали? А, точно. У тебя же нет родителей!

Да, Сынбом уже принял решение во что бы то ни стало вернуть свои деньги и продолжить лечить пациентов, как делал до сих пор, пока не представится перспектива получше… Но стоило Сон Гиюну заикнуться о родителях, как в лицо ему прилетел кулак Сынбома.

Кто-то отчаянно закричал. Неясно, был ли это крик Гиюна, после того как он повалился навзничь, или наружу вырвался внутренний крик Сынбома, когда он внезапно пришел в себя. Но одно Сынбом понимал наверняка: «Черт, я в дерьме».

* * *

– Эй, вы слышали? Доктор Сынбом ударил доктора Гиюна!

Слухи о том, что Сынбом зарядил кулаком по заместителю главврача Сон Гиюну, мигом облетели всех сотрудников. Во время обеденного перерыва медсестры обсуждали произошедшее, попивая кофе. Поначалу это было короткое сообщение, отправленное в групповом чате в КакаоТок[2], но постепенно оно обрастало подробностями.

– Так и думала, что этот доктор что-то натворит. Он ведь совсем с ума сошел от своего желания добиться лучших результатов!

– Уверена, он сделал это потому, что завидовал нашему доктору Гиюну. У него ведь ни одного изъяна. Он симпатичный, обеспеченный, да и характер просто прелесть! У Сынбома из-под носа ушло место зама главного врача, наверное, поэтому он не сдержался и распустил руки! Мы все знаем, что он тоже туда метил. Но куда ему с таким отвратным характером? Эх, а у нашего симпатичного доктора Гиюна теперь на лице синяк. Аж душа за него заболела!

Когда медсестра говорила это, кто-то прошел мимо, сильно толкнув ее в плечо, из-за чего американо со льдом, который она держала в руке, выплеснулся на униформу на груди. Медсестра вскрикнула, а Джонми, которая как раз и толкнула ее в плечо, обернулась и воскликнула:

– Ой, извини! У меня срочные дела, я торопилась. Мне так жаль, так жаль!

Затем она потерла рукой пятно, и оно расползлось по груди еще шире.

Медсестра нахмурилась и стряхнула руку Джонми:

– Ты специально это сделала, да?

– Зачем мне это? Кстати, у тебя есть сменная одежда? Если нет, могу одолжить свою. Чувствую, что в ближайшее время она мне не понадобится.

– Ничего мне не нужно!

– Вот как? Тогда я пошла, дела не ждут. Еще раз извини.

– Эй! – крикнула разозленная медсестра, обращаясь к Джонми, которая с широкой улыбкой развернулась и ушла без всяких сожалений.

Медсестра, сидевшая рядом, обратилась к облитой:

– Эй, просто считай, что наступила в какашку. Она же лучшая подружка доктора Сынбома. Не зря ее называют ядовитой, вон как лютует. Не специально, как же! Идем. Я одолжу тебе свою одежду.

Глава 1
Новое начало

Весенние солнечные лучи грели кожу, а за окном простирался пустынный пейзаж, который оживляли лишь покрывшиеся молодыми листьями растения. «Мерседес-Бенц» ехал по дороге вслед за полным багажа грузовиком. Дорога постепенно становилась уже: от восьми полос осталось четыре, а затем вообще две. Сынбом, который смотрел только на заднюю часть старого грузовика, ослабил тугой галстук. Когда привычный вид городских небоскребов с плотно припаркованными на улицах машинами исчез, он начал чувствовать, что ему становится душно. С одной стороны он увидел горы, а с другой – поля с изредка проскакивающими мимо фермерскими домиками, от этой картины у него ни с того ни с сего закружилась голова, и он открыл окно. Холодный воздух пронесся сквозь духоту салона машины.

– Город Ухва, где красивые пейзажи, чистая вода и хорошо жить! – Ветер принес мужской голос с примесью смеха.

У Сынбома закружилась голова, когда он подумал о человеке, которого какое-то время знал. Он снова закрыл окно. Тхэгён, который сидел на соседнем пассажирском сиденье, украдкой взглянул на Сынбома и включил кондиционер.

– Еще только весна, а уже жарко. Верно, Джонми? – Он намеренно обратился к женщине, которая сидела позади, опустив голову.

Но ответа не последовало. Когда Тхэгён обернулся, то увидел, что она дремлет. А ведь именно она, когда они только выехали на скоростную трассу, громко болтала и смеялась, будто они поехали развлекаться, и твердо решила, что нужно обязательно сделать пару остановок для отдыха там, где вкусно кормят. Тхэгён почувствовал себя неловко, снова услышав в тишине вздохи Сынбома, поэтому достал мобильный телефон. В групповом чате для уволившихся сотрудников клиники восточной медицины «Чеиль» было огромное количество сообщений, выделенных красным. Из-за статьи, которую кто-то загрузил туда, в чате поднялся шум. Тхэгён кликнул на ссылку. Увидев ее содержимое, он охнул, и сидящий за рулем Сынбом перевел взгляд на экран мобильного.

«Врач в известной онкологической клинике восточной медицины попытался получить должность заместителя главврача за взятку?»

Каждое слово заголовка, выделенного готическим шрифтом, возникало перед глазами и расплывалось. Вдруг машина, едущая навстречу, громко засигналила. Тхэгён вскрикнул и крепко стиснул ремень безопасности. Сынбом, испугавшись, крутанул руль и вернул обратно машину, которая успела пересечь центральную линию разметки. С трудом заняв свою полосу, он остановился на обочине.

Во время этой агрессивной езды Тхэгён зажмурился и начал читать «Отче наш». Время от времени между словами молитвы проскакивали ругательства и сожаления.

– Что такое? – спросила Джонми, проснувшись и похлопывая Тхэгёна по плечу из-за того, что тот поднял шум.

Вместо ответа Сынбом забрал у Тхэгёна мобильный.

Решив прочитать статью целиком, он прокручивал экран вниз и резко поджал губы, увидев фото, скрытое под мозаичным узором. Любому было очевидно, что на нем изображен именно Сынбом.

Джонми, которая тоже читала статью, вытянув шею, вздохнула:

– Решили сделать так, чтобы человек, которого уличили во взятке, не мог больше никуда устроиться в этой сфере? Но разве плох только тот, кто дает взятку? Главврач, который ее взял, но не насытился, еще хуже. Основное правило в этом мире – взаимный обмен! Так обидно, что не знаю, куда себя деть! М-да, хоть бы фотографию выбрали покрасивее. Что за дурновкусие – брать фото с удостоверения личности?

До заложенных ушей Сынбома долетел голос Джонми.

– Каких трудов стоило этому ядовитому парню попасть в больницу! – пробормотала Джонми, но на этот раз Тхэгён хлопнул ее по плечу, прося остановиться.

Она вернулась на свое место и откинулась на спинку сиденья. Подул леденящий до мурашек ветер, и Сынбом выключил кондиционер. Он мрачно глянул на Джонми в зеркало заднего вида и снова завел машину.

Они были коллегами, проработали вместе как врач и медсестра в клинике восточной медицины «Чеиль» пять лет. Хотя она и назвала Сынбома ядовитым, сама тоже была не промах – не стеснялась говорить прямо и язвить. Но у нее было обостренное чувство справедливости. Поэтому она, когда слышала, что главврач снова отчитал Сынбома, говорила, что для медперсонала важнее всего профессиональные качества, а не хороший сервис, и злилась на Ким Джинтхэ даже больше, чем сам Сынбом. Конечно, она не забывала вставить пару язвительных словечек и о нем вроде: «Он такой наглец, не замечает никого, кроме себя, и просто ослеплен жадностью», но Сынбом прекрасно знал, что Джонми не вкладывает в это никаких плохих намерений.

Когда она охотно согласилась поехать с ним в провинцию, он почувствовал, словно к нему присоединилась тысячная армия, не иначе. Конечно, это решение было принято из предположения, что она получит соответствующее вознаграждение, но Сынбом понимал, что будет намного легче зарабатывать деньги, если к нему присоединится Джонми, способная в одиночку работать чуть ли не за сотню человек. А когда она переманила из клиники восточной медицины «Чеиль» еще и Юн Тхэгёна, талантливого помощника медсестры, пообещав ему «повышение зарплаты с предоставлением проживания и питания», Сынбом пообещал себе, что будет терпеть все ее едкие замечания. И сейчас был именно такой момент.

В салоне машины снова стало тихо. Тхэгён, вероятно, совсем вымотавшись, закрыл глаза. В голове Сынбома, который смотрел только вперед, внезапно возник Сон Гиюн. Во всем случившемся виноват именно он.

И зачем он упомянул родителей? Это правда, что характер Сынбома испортился из-за их развода, но, когда он услышал об этом от того маменькиного сыночка, у него все внутри перевернулось. Жизнь человека, которому повезло с родителями, представляла собой ровную дорогу, по которой можно нестись вперед, но его жизнь была чередой невзгод и страданий.

Родители развелись, когда Сынбом был еще совсем маленьким, его воспитывала бабушка. В то время отец уходил на работу рано утром и возвращался поздно ночью, поэтому он казался скорее сожителем, а не членом семьи, а мама… постоянно пилила отца из-за денег и в конце концов по этой же причине развелась с ним, чтобы встретить богатого американца и эмигрировать к нему, бросив сына. Вспоминая о том, как мать обнимала его, говоря, что он самый лучший ребенок в мире, Сынбом не мог понять, реальность это или сон, потому что это было, только когда он был совсем маленьким.

В детстве он часто ходил в клинику восточной медицины с бабушкой. Она располагалась в изящном ханоке[3] с большим двором и казалась очень крутым местом. Настолько прекрасным, что Сынбом был уверен: живи они в таком доме, мама никогда бы их не бросила. Как бы там ни было, его поступление в университет восточной медицины стало логичным продолжением этих воспоминаний. Он учился с мыслью о том, что, как и у всех врачей, в этой области тоже должны быть неплохие зарплаты. Всегда, кроме разве что первого семестра, он был в рядах лучших студентов. Но после окончания учебы понял, что все сводится к деньгам и связям. Сынбома наполняла надежда, что он сможет хорошо зарабатывать, просто выучившись и получив лицензию врача восточной медицины, но оказалось, что он совершенно ничего не знал об этом мире. Кто-то из друзей получил целую больницу в наследство, кого-то пристроили знакомые. А Сынбом смог устроиться лишь в клинику где-то на окраине столичного региона. Все потому, что у него не было ни денег, чтобы открыть собственную практику, ни связей, которые могли бы помочь попасть в известную больницу.

Но он не мог просто сидеть там до конца жизни. Сынбом старался подняться выше, туда, где он смог бы получить деньги и надежду. Как и сказала Джонми, он бросил все силы и средства на то, чтобы попасть в клинику восточной медицины «Чеиль». Чтобы сделать свое резюме еще лучше, он не гнушался даже при лечении простых болезней прописывать травы, содержащие чрезмерное количество сильнодействующих лекарственных веществ. А всякий раз, когда у него появлялись деньги, он приглашал на встречи врачей из клиники «Чеиль», чтобы завести с ними дружбу. Ради этой дружбы он одаривал их дорогими подарками и алкоголем. Раз у него нет денег и связей, нужно просто их создать.

С такой целью Сынбом устроился в клинику восточной медицины «Чеиль» и несколько лет проработал там врачом. Затем, решив, что пришло время получить больше власти и денег, собрал все свои средства на взятку главврачу. А этот подлец просто взял деньги и посадил на его место другого? А его и вовсе уволил? От его рук, крепко сжимающих руль, послышался хруст.

«Я обязательно прославлюсь и вернусь в Сеул!»

Они выехали на рассвете и прибыли в Ухву в провинции Чолла-Намдо к полудню. Даже в центре города самыми высокими были здания в три этажа, поэтому казалось, что над головой во все стороны простирается огромный небосвод. На однополосных дорогах и улочках города было безлюдно. Сынбом припарковался позади остановившегося грузовика. Здание, в котором на первом этаже располагался хозяйственный магазин, казалось сравнительно новым. Джонми, выйдя из машины, потянулась, разминая затекшее тело. Тхэгён, ворча, пошел помогать разгружать грузовик.

Сынбом наклонился и взглянул на только что повешенную вывеску на втором этаже. Надпись «Клиника восточной медицины Сынбома», начертанная внушительным дворцовым шрифтом[4] на чистом белом фоне, сияла в свете полуденного солнца. Сынбом взял максимально возможный кредит и открыл на втором этаже этого здания полноценную клинику восточной медицины. В Сеуле таких было полно, но здесь, в Ухве, не было ни одной. Сынбом планировал стать монополистом и постепенно обобрать всех стариков Ухвы, чтобы затем вернуть себе имя и открыть рядом с больницей «Чеиль» клинику еще крупнее. А потом отобрать у них пациентов и стать лучшей клиникой восточной медицины в мире!

Сынбом посмотрел в зеркало заднего вида, поправил волосы и глубоко вздохнул. Затем затянул потуже галстук и разгладил свой помявшийся брендовый костюм.

«Да, все получится!»

Обласкать пациентов пустыми словами сочувствия? Если Сон Гиюн на это способен, то и Сынбом сможет. Он объединит это со своими прекрасными медицинскими навыками, и успех не заставит себя долго ждать. Вот так Сынбом, укрепляясь в намерении начать все сначала, вышел из машины. Но стоило ему закрыть дверь машины и отряхнуть помятую одежду, как внезапно его окатило водой.

* * *

Сегодня все было не так, как обычно. Суджон, как и всегда, проснулась рано утром и включила свет в лавке лечебных трав. Она собрала свои седые волосы в пучок и надела современный ханбок[5]. Накинув на плечи куртку, она отперла деревянную раздвижную дверь и вышла на улицу. С самого рассвета стоял густой, непроглядный туман. Он пах влажной землей, и через него проглядывал неясный свет уличных фонарей.

Ху-у. Суджон было душно, она выдохнула, и белый пар ее дыхания просочился в туман. Она направилась к свету уличного фонаря на другой стороне. На всякий случай прошла даже немного дальше, на окраину города, к ручью. Из-за тумана его не было видно, но звук текущей воды разносился довольно громко. Внутри все еще ощущалась духота. Суджон хотелось кричать.

Но она, не произнеся ни слова, вернулась той же дорогой, которой пришла.

В лавке лечебных трав она сняла куртку, бросила ее на оранжевый диван и распахнула все двери. Сильный порыв ветра унес собравшийся внутри запах лекарственных трав. Суджон подмела и вытерла каждый миллиметр в лавке. Протирая сухой тряпкой рамку с сертификатом на торговлю лечебными травами, она внезапно ощутила раздражение. В голове возник вопрос, какой вообще от всего этого толк. Бросив тряпку на пол, она пошла на кухню, чтобы поесть.

Сезон посадки риса был в самом разгаре, и потому число клиентов уменьшилось. Когда Суджон почувствовала было, что денек выдался свободный, ее подруга Гонсиль громко захохотала и захлопала в ладоши, глядя в телевизор. Суджон, которой ее смех показался слишком легкомысленным, нахмурилась. Пол под ногами Гонсиль был весь завален крошками и кусками лепешек.

– Ты не можешь поесть, ничего не запачкав?

Несмотря на недовольство Суджон, Гонсиль, не сводя глаз с телевизора, сунула в рот половинку воздушной рисовой лепешки и снова захохотала, когда мужчина на экране что-то сказал.

– Залезь вообще в свой телевизор, ух! – Суджон, цокнув языком, пошла за метлой, которую оставила в углу.

Когда она прошла между диванами и открыла окно, на улице оказалось более шумно, чем обычно. На другой стороне от лавки лечебных трав какие-то мужчины выгружали из грузовика тяжелые на вид аппараты. Суджон высунула голову и окинула взглядом новую клинику восточной медицины, которая открывалась на втором этаже здания через дорогу. Когда она увидела вывеску «Клиника восточной медицины Сынбома», у нее аж вздутие живота случилось.

Гонсиль, шаркая тапочками, подошла к окну. Высунув лохматую голову, она проследила за взглядом Суджон. Перед глазами Гонсиль предстали мужчины, которые вдвоем поднимали какой-то аппарат по узкой лестнице здания.

– Хм, ты ж послезавтра помирать собралась, чего тебе волноваться? – проворчала Гонсиль.

Она коротко фыркнула, недовольная реакцией Суджон: «Дурацкие сожаления».

Суджон долгое время жаловалась на дискомфорт в желудке и плохое пищеварение, иногда, когда больше не могла терпеть, принимала лекарства, способствующие перевариванию пищи. Но со временем боль в желудке только усилилась, поэтому она пошла сначала в городскую больницу, а затем поехала в Сеул, в университетскую больницу, где прошла ряд обследований и получила диагноз последней стадии рака. Метастазы уже распространились по всему телу, поэтому врачи порекомендовали химиотерапию, но она отказалась. Когда она мимоходом рассказала об этом Гонсиль, та была шокирована. Чем занимается Суджон? Держит лавку с лекарственными травами. Иными словами, продает лекарства людям, которые приходят сюда потому, что больны. Суджон всегда говорит другим, что нужно следить за здоровьем и регулярно принимать лекарства, но о собственном состоянии совсем не заботится. Вот уж правду говорят, врач, исцели самого себя! Это уже даже не смешно.

Шурх. Гонсиль сунула костлявые пальцы в лежащий рядом с ней пакет с воздушными рисовыми лепешками. Достав круглую лепешку, она разломила ее пополам, сунула в рот и вернулась на прежнее место, плюхнувшись на старый диван. В воздух взлетела пыль.

– Слышала, это известный врач восточной медицины из Сеула! Ты рада, верно? Люди Ухвы смогут ходить туда, когда лавки лечебных трав не станет, – сказала Гонсиль, ерзая, чтобы найти удобное положение.

На каждое ее движение диван отвечал скрипом.

– Мне все равно. – Суджон, совершенно не прислушиваясь к этим словам, продолжила подметать пол.

Метла, пройдя под ногами Гонсиль, вымела оттуда упавшие на пол лепешки. В воздух взлетели пыльца и смоляная пыль, и в лавке быстро стало грязно. Суджон снова начала протирать все тряпкой, как делала это утром до того, как прервалась. Она наполнила таз водой, время от времени окунала туда тряпку и протирала шкафы и полки с лекарствами. Пришлось делать это чуть ли не лежа, отчего у нее заныли колени и спина. Крякнув, Суджон подняла таз и вышла из лавки на улицу. Украдкой взглянув на Гонсиль, она увидела, что пол под ее ногами снова весь в крошках и кусках еды.

– Эй, ешь аккуратней, паршивка!

– А раньше говорила, что могу есть как захочу! – раздался крик Гонсиль.

– Видишь же, с каким трудом я делаю уборку. Могла бы и остановиться ненадолго, хотя бы от чувства вины. Нет же, ты решила все до конца сожрать! – Суджон продолжала выплевывать слова недовольства, обращаясь внутрь лавки лечебных трав, и выплеснула воду из тазика на улицу.

И вдруг…

– Ай, холодно!

Суджон, не глядя вперед, с силой выплеснула воду из тазика и окатила с ног до головы вышедшего из машины Сынбома. Вздрогнув от удивления, она поставила таз на землю.

– Ох! Как же быть? Простите. Я не знала, что там кто-то есть.

Суджон бросилась к Сынбому, чтобы вытереть его мокрую одежду полотенцем, которое было обмотано вокруг ее шеи, но тот холодно отбросил ее руку. На его лице ясно читалось раздражение.

– Эй, разве можно выливать воду на дорогу, по которой ходят люди? – возмутился Сынбом, а затем поднял руку и поднес рукав одежды к носу.

Фу! Он тут же отдернул нос. Суджон, смутившись, снова начала вытирать его одежду полотенцем, которое держала в руках.

– Конечно, в этом тазике я тряпки мыла, но вряд ли от воды настолько плохо пахнет…

– Что вы сказали? Вы окатили меня грязной водой, в которой мыли тряпки? – закричал Сынбом, а его лицо покраснело.

Суджон от испуга открыла рот.

– Даже если бы вы встретили меня красной ковровой дорожкой, этого и то было бы мало! А я вместо приветствия получил тазик грязной воды! – От крика напряглись даже вены на шее Сынбома.

Суджон ничего не понимала. Она же извинилась, разве можно вести себя так высокомерно? На поднявшийся шум вышли хозяева магазинов, где продавались хозяйственные товары, фрукты и ювелирные изделия, а также владелец прачечной.

– Госпожа Ко, что случилось? – Они подошли к Суджон.

Джонми и Тхэгён, которые раскладывали багаж в клинике восточной медицины, выбежали на крик Сынбома.

Джонми, увидев, как он тычет пальцем в Суджон, которая вполне могла оказаться ровесницей его бабушки, вздрогнула и схватила его за руку:

– Главврач, успокойтесь.

Суджон, которая могла только молча открывать и закрывать рот, посмотрела на вывеску клиники восточной медицины на втором этаже.

Вот, значит, что! Это тот самый известный врач восточной медицины из Сеула! Чего?! Красная ковровая дорожка? Очевидно, какое будущее ждет клинику, у которой главный врач имеет такой склочный и гадкий характер!

Она уперла одну руку в бок, а указательным пальцем другой ткнула Сынбому прямо под нос:

– Ха-а! Готов вцепиться в старуху только потому, что она по ошибке окатила водой! Я же могу просто заплатить за чистку костюма, и все!

При этих словах владелец прачечной, который стоял рядом с Суджон, дернул ее за рукав. А затем с улыбкой тихонько прошептал ей на ухо:

– Госпожа Ко, на нем дорогой брендовый костюм. Очень дорогой.

При этих словах лицо Суджон на мгновение застыло, но в конце концов она сбросила руку, которая держала ее за рукав.

– Заплачу, и все!

При этих словах она снова ткнула пальцем в Сынбома.

* * *

Вернувшись в клинику, Джонми плюхнулась на стул в зале ожидания, забитого вещами.

– Вот же… – пробормотал Сынбом, который вошел следом, снял пиджак с галстуком и бросил их на пол.

Джонми пристально уставилась на него.

Сынбом, который на мгновение задумался, стоит ли снять еще и мокрую рубашку, заметил ее взгляд:

– Что?

– Вы правда с ума сошли? Не хотите зарабатывать деньги? Мы же только приехали и должны произвести на местных хорошее впечатление, а вы решили тут же устроить ссору?! Да еще и со старушкой-соседкой? Вы вообще хотите вернуться в Сеул?

– Но ведь она вылила на меня грязную воду из-под тряпок. Это она виновата. Вполне естественно, что я разозлился!

– А что люди будут говорить?! – громко закричала Джонми.

– Скажут не ходить к нам, потому что главврач отвратителен. Ура-а, как я рад. Скоро вернусь в Сеул, – сказал Тхэгён, проходя между Сынбомом и Джонми с простынями в руках.

– Как можно было натворить что-то подобное, когда клиника еще даже открыться не успела? Вы же проиграли Сон Гиюну как раз из-за вашего скверного характера.

– Кто это проиграл? Это я его ударил!

– И за это вас уволили! – выпалила Джонми.

Сынбом только крепко сжал губы.

Джонми вздохнула и распустила волосы:

– А, без понятия. Если собрались так вести дела, зачем было брать с собой и нас? Станьте хоть наполовину, как Сон Гиюн. Сходите к той старушке по соседству и извинитесь.

– С чего мне это делать?

– Значит, решили пойти ко дну?

Сынбом снова замолчал и сжал губы. Он не мог ничего сделать и от досады только провел рукой по лицу. Все идет наперекосяк.

Глава 2
Лавка лечебных трав Cуджон

Несколько дней спустя.

Тхэгён вращал глазами, оглядывая зал ожидания. Он, стоя на белом мраморном полу рядом с черным кожаным диваном, прислушивался к звукам, которые нарушали покой. Услышав едва различимый звук в тяжелой тишине, он повернулся в его сторону:

– Вот ты где!

Когда Тхэгён взмахнул в воздухе свернутой газетой, муха быстро взмыла вверх к потолочному светильнику. Похоже, свет ее совершенно не слепил, и она смогла пробраться в щель, куда не доставала газета. Тхэгён попытался вытащить ее оттуда, но, по-видимому, выползать наружу муха не собиралась.

Джонми, которая сидела за столом регистрации, уткнувшись в свой мобильный, вздохнула, увидев эту картину:

– Тхэгён, если тебе скучно, выйди на улицу и раздай листовки.

Он окинул взглядом кипу листовок на столе:

– Я никогда не забуду, как холодно со мной обращались хозяева соседних магазинов, когда я раздавал тток[6]. Теперь у меня психологическая травма.

– Вот же…

Джонми пристально посмотрела на плотно закрытую дверь кабинета главного врача. Она же сказала Сынбому пойти и извиниться, но он до сих пор, хотя прошло уже несколько дней после открытия, так и не сходил к хозяйке лавки лечебных трав через дорогу. Более того, он даже взял с нее плату за стирку одежды. Раз даже Джонми не понравилась эта ситуация, наверняка хозяева соседних магазинчиков были потрясены еще сильнее. Было ясно, какие слухи разошлись. Как Джонми и ожидала, к ним в клинику восточной медицины не пришел ни один пациент.

– Разве вас не шокирует, что у нас вообще нет посетителей?

– Придется кое-кому хорошенько пострадать… Раз он даже после случившегося не пришел в себя, – надула губы Джонми.

Тхэгён оперся рукой о стол, а затем осторожно спросил:

– Ну, со мной все понятно, я последовал за вами, поверив, что мне хорошо заплатят, а вы почему поехали за доктором Сынбомом? Неужели у вас особые отношения?

Тхэгёну было очень любопытно. Он хотел спросить Джонми об этом еще с того момента, как она пришла к нему с предложением, но сдерживался, понимая, что такой вопрос прозвучит невежливо. Сейчас же он решился задать его, поскольку чувствовал, что этой клинике восточной медицины быстро придет конец. А еще ему хотелось узнать ее истинные чувства. Тхэгёну пришлось набраться смелости, чтобы поднять эту тему, но скривившееся лицо Джонми тут же заставило пожалеть об этом поступке.

– Тхэгён, разве можно такое говорить? Я что, похожа на сумасшедшую? Ты что-то не то съел? Как тебе вообще в голову взбрело задать такой вопрос?

Тхэгён, смущенный словами, которые Джонми произнесла на полном серьезе, поднял ладони вверх, как бы прося ее успокоиться. Когда она, не выдержав, вскочила, он схватил лежащую на столе груду листовок. Ему хотелось поскорее выпутаться из этой ситуации.

– Пойду-ка раздам листовки.

Он уже собирался торопливо уйти, когда дверь снаружи открылась. Дзынь. Колокольчик на двери отозвался ясным звоном. Бу-бух. Из кабинета главврача послышался шум, а затем оттуда вышел Сынбом. Он вел себя как ни в чем не бывало, но, кажется, тоже беспокоился из-за того, что пациентов все не было. Он быстро подошел к столу и встал рядом с Джонми. Тхэгён тоже, семеня, подбежал к ним. Все они вежливо сложили руки на животе и поклонились вошедшей женщине средних лет.

– Добро пожаловать. Спасибо, что посетили нашу клинику восточной медицины. Пройдемте сюда? – сказал Сынбом, не забыв лучезарно улыбнуться.

Это выглядело немного искусственно, но, похоже, он запомнил недавний совет Джонми повторять за Сон Гиюном.

Сынбом уже собирался элегантным, пусть и немного преувеличенным жестом пригласить женщину в кабинет, но та остановила его:

– Ох, разве это не лавка лечебных трав Суджон?

– Мы – Клиника восточной медицины Сынбома, – поправила ее Джонми.

– Я приехала издалека, потому что слышала много хорошего об этой лавке. Кажется, я не туда зашла.

В ответ на ее слова Сынбом замахал руками. Кажется, она совсем не понимает, что да как!

– Нет-нет. Дорогая пациентка, пусть так и не скажешь, но я был довольно известным врачом восточной медицины в знаменитой клинике в Сеуле. Как только я проверю ваш пульс, сразу точно скажу, что у вас болит…

– Извините. – Женщина безжалостно перебила Сынбома и поспешно вышла, не дав и шанса себя задержать.

Джонми и Тхэгён, окончательно пав духом, вернулись к столу регистрации, опустив плечи. Тхэгён положил листовки обратно на стол. Сынбом униженно смотрел в пол. Закатные лучи, пробравшись через открытое окно, растеклись по полу. Бз-з-з. Сынбом думал, что это просто шум в ушах, который продолжается уже несколько дней, но вокруг пальцев его ног плясали мухи.

Он стиснул зубы и подошел к окну. Посмотрел на одноэтажное полуразрушенное здание, стоящее на противоположной от клиники стороне улицы. На выцветшей вывеске едва различимо значилось: «Лавка лечебных трав Суджон», хотя от надписи остались одни контуры. Женщина, которая сказала, что зашла к ним по ошибке, направилась к открытым дверям лавки. Потом оттуда, прощаясь, вышли старик и старушка. Затем в лавку снова вошли другие люди. Пациенты входили и выходили постоянно. А ведь все эти люди – деньги. Если бы не эта лавка, всех их заполучил бы Сынбом. Стоя у окна, он потер живот, потому что почувствовал, как там завертелся червячок зависти. Хлоп! Вдруг в клинике восточной медицины погас весь свет. Внезапное отключение электричества. И гнев остыл, как будто кто-то залил пламя водой. Сынбома накрыло сожалением от осознания того, в каком положении он оказался.

– А? Электричество отключилось. Может, позвать мастера? – Джонми, совершенно не понимая, что творится в душе у Сынбома, взяла в руки мобильный.

Тот ее остановил:

– Не звоните. Мастер тоже попросит денег.

Сынбом снял халат и ослабил галстук. Ворча, что сегодня дела идут отвратительно, он достал ящик с инструментами.

– Я вам помогу. – Тхэгён включил фонарик на мобильном телефоне.

Когда он осветил ящик с рубильниками, Сынбом достал крестовую отвертку. Поднимая и опуская рубильники, он тыкал тут и там кончиком отвертки.

Тхэгён взглянул на Сынбома с подозрением:

– Вы знаете, что делаете?

– Это же очевидно. Нет контакта! Посмотри сюда. – Сынбом указал на провод, который непонятно откуда выпал. – Значит, что? Нужно просто присоединить его обратно. Какой смысл вообще звать мастера из-за такой ерунды?

– А-а, вот оно что.

Сынбом бросил отвертку в ящик для инструментов и схватился за конец провода. Кончики пальцев на мгновение защипало, а затем по всему телу вдруг пробежал мощный разряд электрического тока.

– Акх!

– Главный врач!

Тело Сынбома, вздрогнув, повалилось назад, словно чем-то отброшенное. Бух. Падая, он ударился головой об угол шкафа позади себя. Это произвело довольно громкий шум, на который испуганно прибежала Джонми, смотревшая ютуб на мобильном. Тхэгён, которому не удалось удержать потерявшего сознание Сынбома, только стоял рядом с ним и отчаянно причитал.

– Что случилось?

– Кажется, его ударило током.

Тело Сынбома обмякло. Тхэгён набрал 119[7].

– Ох, доктор Ким. Вставайте. Как же быть? Похоже, он умер. Даже не двигается. Больница! Нужно скорее в больницу… Возьми его на спину!

Джонми поспешила подхватить Сынбома, но Тхэгён испуганно остановил ее:

– Это опасно!

В этот миг Сынбом открыл глаза.

– Я не могу умереть вот так! – закричал он и с трудом поднял верхнюю часть туловища.

Из-за его странного действия Джонми и Тхэгён схватились друг за друга. Когда Сынбом слишком сильно поднял плечи, они медленно отошли от него на несколько шагов. Он вытаращил налитые кровью глаза и уставился на лавку восточных трав Суджон. Гнев, утихший после удара током, вновь вспыхнул с новой силой.

– Я не могу просто взять и умереть! Там должна быть какая-то неизвестная мне тайна!

– Главврач, вы в порядке? У вас что-то болит? – спросила Джонми, спрятавшись за Тхэгёном.

– Да разве похоже, что он в порядке? Состояние кажется очень скверным… – ответил Тхэгён.

Сынбом вскочил с места и бросился к двери, а Джонми и Тхэгён, не успев его поймать, начали подталкивать друг друга, уговаривая последовать за ним первым. Но никто так и не пошел за главврачом.

* * *

Улицы, на которые уже опустилась тьма, освещали фонари. Людей на них не было. С заходом солнца шумные улочки и магазины опустели. Сынбом перешел дорогу, на которой не было ни одной машины. Из всей улицы свет горел только в лавке лечебных трав. Он энергично дошел до входа, но там и остановился. Затем заглянул в лавку через мутное окно, откуда лился оранжевый свет. Похоже, вся толпа пациентов уже разошлась, и здесь стало пусто и тихо.

Сынбом, которому нечего было сказать, покашливая, открыл деревянную дверь. Войдя внутрь, он ощутил запах лекарственных трав. Сильный запах корицы напомнил ему о том, как он за руку с бабушкой ходил в местную клинику восточной медицины. Там пахло точно так же. Пройдя мимо старого дивана, Сынбом остановился перед стеклянной витриной. Пилюли для хорошей памяти, лекарства для пищеварения, снадобье от кашля и простуды, отхаркивающее средство, мазь против выпадения волос. Напротив каждого лекарства, стоящего на витрине и упакованного в бумагу или пластиковый пакет, было написано название. Такими же кривыми буквами, как и характер хозяйки. За витриной Сынбом увидел полуоткрытые упаковки от снадобий. Он заглянул через щелочку, чтобы понять, есть ли в них что-то особенное, но, похоже, эти лекарства ничем не отличались от тех, что используются в клинике восточной медицины.

– Так нельзя… – в этот момент из кабинета раздался голос Суджон.

Кажется, она все еще консультировала посетителя. Сынбом замер и внимательно прислушался, но не мог как следует расслышать, о чем они говорили дальше. Ему вдруг стало любопытно, что за секретная техника у этой старушки. Она умеет забалтывать, как мошенница? Или проявлять фальшивое сочувствие и льстить, как Сон Гиюн? Сынбом огляделся, чтобы убедиться, что рядом никого нет, и направился к кабинету, стараясь не шуметь.

Он высунулся в окно, соединенное с кабинетом, который был освещен хуже, чем зал ожидания. В помещении, где был лишь один стол, Сынбом увидел длинноволосую женщину, стоящую спиной к нему, и Суджон, которая смотрела на нее и что-то подробно объясняла шепотом. Они сидели так близко друг к другу и говорили так тихо, что пришлось приложить ухо к окну.

– Вы когда-нибудь видели ребенка, который похож на этого? Или ребенка с длинным языком?

«О чем она вообще?» – Сынбом наклонил голову.

Голос Суджон было плохо слышно. Ухо Сынбома еще плотнее прижалось к холодному стеклу. А затем из оконной рамы раздался тихий звук. Тогда длинноволосая женщина повернула голову в его сторону.

Сынбом подумал, что они встретились глазами. Но это были не глаза. Лицо женщины было бледным и покрытым липкой кровью, а на месте глаз зияли черные дыры. Женщина, покачав головой, наклонилась и оперлась руками о землю. Шу-у-ух. Она соскользнула со стула и начала перебирать руками. Ее мокрые руки быстро сновали по полу, таща тело к Сынбому.

Он сделал шаг назад, шевеля одними губами, а когда взглянул за спину женщины, его глаза округлились. Ног, которые должны были оказаться под грязной юбкой, не было. Как раз в тот момент, когда он собирался повернуться и убежать, женщина, проворно перебирая руками, догнала его. Шурх-шурх-шурх. Она протянула руки и схватила Сынбома за лодыжки. Жуткий холодок, пробежав по спине, поднялся к самой макушке. Сынбом несколько раз тряхнул лодыжками. Но как только они попали в костлявую хватку, больше не могли двинуться. Черные глазницы женщины уставились на него.

– Уа-а-а! – Изо рта, где исчез язык, раздался странный звук. – Уа-а-а!

Сынбом не знал, что он сделал раньше: закричал или зажмурил глаза.

* * *

Когда Сынбом снова открыл глаза, к его лицу медленно приближалось бледное лицо женщины.

– Уа-а-а!

Казалось, звук, который она издала горлом, вырвался не изо рта, а из пустых глазниц. Сынбом открыл рот так широко, как только мог, и закричал. Крик, который до этого будто что-то сдерживало, вдруг вырвался сильным потоком.

* * *

– Уа-а-а!

Сынбом подскочил на месте и начал барахтаться. Он попытался убрать руки женщины, несколько раз ударив себя по ногам, но, когда ни за что не смог ухватиться, открыл глаза и увидел вокруг себя незнакомое место.

Уже пришла весна, но ночью все равно было холодно. Из дровяной печи валил белый дым, вода в чайнике кипела, а сам Сынбом лежал на одеяле. Судя по запаху лекарственных трав в воздухе, он был в лавке Суджон. Думая о том, как оказался здесь, он вспомнил призрака, которого видел перед тем, как потерял сознание. Потирая плечи, он попытался успокоить себя тем, что это был либо сон, либо галлюцинация после удара током.

– Молодой доктор восточной медицины, ты проснулся? – В комнату вошла тетушка средних лет и улыбнулась.

Увидев женщину, держащую в одной руке дуршлаг, полный вареного картофеля, Сынбом задумался, что ей сказать. В любом случае он пришел сюда тайно. Может ли он назваться посетителем? Скорее уж вором. Но что он хотел укрась? Ну, конечно, кроме тайного знания.

Обдумывая, что делать дальше, он приподнял уголки рта в улыбке. Гонсиль стояла перед пристально смотревшим на нее Сынбомом, поедая картошку. Но не просто стояла, нет. Она двигалась вперед и назад. Раз-два, раз-два! Садилась и вставала, командуя себе вслух. Ни с того ни с сего эта тетушка решила заняться ночной гимнастикой, и теперь Сынбом просто смотрел на нее, совершенно не понимая, что происходит. Он подумал, что, возможно, эта тетушка нездорова на голову. Так или иначе, ему нужно было любой ценой избежать полицейского участка, поэтому он смиренно опустился на колени и заговорил:

– Ну… не знаю, что вы думаете, но я просто пришел сюда, чтобы получить лекарство. Меня ударило электрическим током. Я совершенно не собирался шпионить в этом месте.

Едва Сынбом выдавил оправдание, которое пришло ему в голову, как Гонсиль хлопнула в ладоши прямо перед его лицом:

– Так это правда. Ты меня видишь!

– Что?

Сынбом заморгал, не понимая, что имеет в виду эта тетушка.

– Хм-м, ну, как тебе сказать…

Гонсиль приподняла одежду и показала бледный живот. Распутывая на нем черные швы, она от души рассмеялась. Обвисшая плоть раскрылась, и картошка, которую она только что прожевала и проглотила, вывалилась на пол. Гонсиль посмотрела на Сынбома с сочувствием, не беспокоясь, как бы его вытаращенные глаза не вылезли из орбит.

– Приятно познакомиться, я – Юн Гонсиль. Но с каких пор ты можешь видеть мертвых?

– А-а-а-а!

Когда Гонсиль задала этот вопрос, Сынбом вскочил и выбежал из лавки лечебных трав.

Он бежал по темной ночной улице, постоянно оглядываясь. Казалось, вот-вот появится призрак и начнет преследовать его. От этой мысли у Сынбома побежали мурашки.

– А-а-а!

Он мчался с такой скоростью, будто собирался пробежать стометровку за десять секунд. На него залаяли собаки, которые жили у кого-то из соседей. Подбежав к дому, стоявшему на небольшом отдалении от клиники восточной медицины, Сынбом открыл, затем тут же запер входную дверь и постучал в комнаты. Поскольку найти несколько квартир сразу было сложно, они решили жить все вместе, так что Джонми и Тхэгён вышли из своих комнат в гостиную.

Они с недовольными лицами устроились на диване, и Сынбом бессвязно рассказал им о том, что с ним случилось в лавке Суджон. От страха и испуга по пути он даже несколько раз подпрыгнул, чего не делал уже лет десять, и потому до сих пор не мог отдышаться.

– Правда, правда! Эта женщина схватила меня за лодыжки, и ее руки были жутко холодными. Когда я на секунду зажмурился, а потом открыл глаза, появилась какая-то тетушка по имени Юн Гонсиль, она ела картошку, а потом спросила меня, очнулся ли я. Она вдруг удивилась, что я ее вижу. Я пытался понять, о чем она говорит, но затем эта тетушка показала мне живот. Там были какие-то швы, которые она тут же развязала. И из живота на пол выпала картошка. Она призрак, точно призрак! Она спросила меня, как давно я их вижу!

Лица Джонми и Тхэгёна ничего не выражали, пока они смотрели, как Сынбом машет руками и топает ногами.

Тхэгён, украдкой глянув на Джонми, сидевшую со скрещенными на груди руками, первым заговорил:

– Может, он выпил?

– Кажется, слетел с катушек от стресса.

Джонми сразу вынесла вердикт, что Сынбом сошел с ума. А он снова замахал руками перед ними.

– Нет. Говорю же, я все это видел своими глазами! – крикнул Сынбом от разочарования, потому что никто ему не поверил.

Джонми, которая молча за этим наблюдала, хлопнула в ладоши:

– Хорошо бы там правда были призраки! Тогда мы могли бы заснять их на видео, загрузить его на ютуб и сорвать джекпот!

Может, тогда этот помешанный на деньгах мужчина наконец посмотрит на нее? Это была безответная любовь длиной почти в пять лет. Все это время она любила мужчину, который, несмотря на кокетство и знаки внимания, не то что не проявлял к ней интереса, а был всецело одержим деньгами! Тем не менее у Джонми была гордость, поэтому она не хотела, чтобы кто-то, кроме объекта воздыхания, узнал о ее чувствах. Вот почему она с такой яростью все отрицала, когда Тхэгён задал ей тот вопрос.

– Какие призраки? Их нет, – вклинился Тхэгён.

– Почему нет? Мама говорила, что есть, – возразила Джонми.

– А моя мама говорила, что их нет. Она держит ресторан в Тондэмуне, и кто-то по ночам мочится перед ним. Она всегда задается вопросом: чем вообще занимаются призраки? Почему они не ловят этого негодяя? Но раз она продолжает и дальше так говорить, значит, призраков нет.

Сынбом, сидя на диване, закрыл лицо руками.

Слушая их разговор, он был на стороне Джонми. Призраки есть. Он видел их собственными глазами не только сегодня. В детстве, после развода родителей, Сынбом какое-то время видел призраков. Сначала он думал, что это люди, но в какой-то момент они начали его преследовать и мучить. Каждый раз, когда у него случался припадок, бабушка отвозила его в местную клинику восточной медицины, говоря, что у него просто слабый организм, и в какой-то момент призраки исчезли из поля зрения. Осознав это, Сынбом поднял голову: «Может, в этом дело? Из-за стресса я снова ослаб? Наверное, следует принять тонизирующее средство?»

* * *

На следующий день

Как только Сынбом пришел на работу в клинику восточной медицины, он взял одну штучку тонизирующего средства, выставленного на витрине, и съел.

Проходившая мимо Джонми цокнула языком:

– Как хорошо. Пациентов нет, поэтому лекарства для продажи подъедает главный врач.

– Так больше не пойдет.

– Вы только теперь это поняли?

– Давайте используем силу комментаторов, медсестра Ли! Вместо того чтобы смотреть ютуб, расскажите о нас в блоге и социальных сетях, а еще напишите обзор.

Джонми посмотрела на Сынбома, как будто считала его жалким:

– Думаете, это сработает?

– Нет! С давних пор все решают деньги! Просто верьте мне! – Сынбом ударил себя кулаком в грудь.

Увидев, что он, полный какой-то уверенности, поднял голову и даже задрал нос, Джонми почувствовала холодок. Даже в Сеуле Сынбом только хорошо лечил пациентов, но не отличался добротой и сочувствием к ним. Она думала, что здесь он покажет хоть какой-то прогресс, но после приезда в Ухву Сынбом стал еще нервознее, чем обычно. Ей казалось, что он до сих пор отрицает реальность, и она беспокоилась каждый раз, когда он намеревался что-то сделать.

Где и что он собирается натворить на этот раз?

Глава 3
Ребенок у хозяйственного магазина

Сынбом пошел в хозяйственный магазин, который располагался на первом этаже, под клиникой восточной медицины.

– Здравствуйте.

– Добро пожаловать, – поздоровался мужчина, который разбирал запасы в углу.

Как только он увидел, что в магазин вошел Сынбом, тут же раздулся, став похож на медведя. Под неодобрительным взглядом хозяина магазина, который стоял скрестив руки на груди, Сынбом протянул первую попавшуюся коробку с витрины. Позже он узнал, что это была ручка от пожарной двери. Она была ему совершенно не нужна, но и нужных ему товаров здесь не было.

– Дайте вот это.

– Девять тысяч вон[8].

– Принимаете карты?

Сынбом достал из бумажника карту и протянул хозяину. Толстая рука тут же выхватила ее. Хозяин небрежно вставил карту в терминал.

Сынбом, наблюдая за его реакцией, украдкой заговорил:

– Дело в том, что я не очень хорошо знаю это место, кто тут самый главный?

– Самый главный?

– Я спрашиваю о человеке, который имеет в городе Ухве большое влияние.

– Значение этих слов я и сам знаю. Но почему ты об этом спрашиваешь?

– Я хотел поздороваться и спросить его мнение, поскольку в первый день приезда со мной случилось нехорошее происшествие.

Хозяин протянул Сынбому карту и окинул его взглядом с ног до головы, словно его слова показались подозрительными.

– А вот мне кажется, все разрешится, если ты первым извинишься перед госпожой Ко.

– Конечно, мне следует это сделать. Но из-за нашей ссоры мне стыдно смотреть ей в глаза, так что я хотел бы получить помощь от самого главного. Я ведь собираюсь работать здесь не один день.

Взгляд хозяина, сосредоточенный на Сынбоме, обратился к проходящему мимо старику:

– О-о, как вовремя. Идите за мной.

Тело хозяина, который шел впереди большими шагами, едва смогло протиснуться через узкий проход. Сынбом быстро схватил коробку с кассы и последовал за ним. Выйдя на улицу, хозяин указал на спину старика, переходившего на другую сторону улицы.

Поношенный костюм, надетый на маленькое тело старика, был таким огромным, что развевался при каждом движении. Судя по длинному кончику ремня, стягивающего его на поясе, можно было предположить, что в молодости старик имел довольно крупное телосложение. В одной руке он держал большую урну, а второй крепко придерживал ее крышку.

– Это он. Старейшина Чан Ёнхо, который живет в деревне Иптонни. Все земли в Иптонни, что находится к востоку от города Ухвы, и окрестные деревни принадлежали ему. Сейчас его дети продали бо́льшую их часть, решив заняться бизнесом в Сеуле, так что у него осталось немного, но из-за его доброго нрава люди следуют за ним. Раз в день он выходит в центр города со своей урной.

– И что в этой урне?

– А? Прах его супруги.

– Что? – вздрогнул от удивления Сынбом.

На это хозяин магазина только усмехнулся, как будто ожидал такой реакции.

– В твоих глазах это, должно быть, кажется чудачеством. Но старейшина говорит, что в молодости недостаточно заботился о супруге, только постоянно ее расстраивал, и потому, когда она умерла, очень сожалел, с тех пор ходит каждый день вот так. Его супруга очень хотела пойти на рынок. А он ей не позволял. По словам госпожи Ко, старейшина тайно встречался с хозяйкой кофейни на перекрестке. Теперь чувствует себя виноватым. Он так раскаивается и приходит сюда каждый день, что кажется, более любящего мужа не сыскать. Не так ли?

«Какой смысл делать что-то подобное, когда человек уже мертв? Это просто для самоуспокоения».

Старейшина Чан, проходя мимо лавки лечебных трав Суджон, прокашлялся и сплюнул мокроту прямо перед входом. Сынбом перевел взгляд на хозяина магазина. Ему показалось, что огромная фигура рядом с ним коротко вздрогнула.

– Характер у него хороший, но с госпожой Ко они не в ладах. Супруга старейшины Чана при жизни с ней дружила. А кстати, когда отключили электричество, мог просто позвать меня. Зачем было пытаться починить все самому? Слышал, с тобой чуть страшная неприятность не случилась! – извиняющимся тоном сказал хозяин магазина, почесывая затылок.

Сынбом тут же повернул голову:

– Что? Откуда вы вообще об этом узнали?

– Как думаешь, кто все починил?

Было очевидно, кто ему рассказал. В Клинике восточной медицины Сынбома как раз есть два болтуна.

– Хочешь, я и впредь буду помогать?

– Нет. Уж с чем-то подобным я и сам справлюсь.

– Боюсь, ты можешь случайно руки повредить…

Сынбом снова поднял уголки рта до предела и быстро прервал разговор, поблагодарив хозяина магазина. Похоже, он был разговорчивее, чем ожидалось. Сынбом уже собирался было подняться обратно в клинику, скомканно попрощавшись, когда откуда-то изнутри выскочил мальчик. Столкнувшись с главврачом, он упал назад. Затем вздрогнул, закрыл лицо руками и пробормотал:

– Никому… не надо.

Слова прозвучали неясно, поэтому Сынбом наклонил голову:

– Что? Нужно быть осторожнее.

Мальчик посмотрел на Сынбома, на его лице не читалось ни капли боли.

– Настоящий мужчина не должен плакать, когда падает. Он должен сам подняться на ноги.

С этими словами мальчик тряхнул руками и встал.

Сынбом кивнул:

– Не играй здесь, иди лучше на улицу. Если хочешь прийти сюда, приводи еще и своих родителей. Хорошо?

Сказав это, Сынбом, даже не послушав ответа, вошел в клинику восточной медицины. Сидевшая за столом регистрации Джонми радостно встала. Она мелкими шажочками подошла к Сынбому и протянула мобильный телефон. У того в голове вспыхнули неприятные воспоминания, и он отодвинулся от экрана.

– Что? На этот раз что такое?

– Почему вы так удивляетесь? Какой толк от одних комментариев? Давайте проведем мероприятие для продвижения.

– Мероприятие для продвижения?

– Я тут увидела, что многие проводят церемонии открытия. Украсим все воздушными шарами, попросим гостей прочитать рекламные речи, пригласим клоунов, а сами будем раздавать листовки! Если уж собрались вести бизнес, нужно проявить активность.

Объяснение Джонми звучало вполне правдоподобно.

– Тогда делайте так, как считаете нужным, медсестра Ли.

– Я точно могу сделать так, как я хочу, да?

Сынбом, неопределенно махнув рукой, вошел в свой кабинет. Прежде чем закрыть дверь, он обернулся и кое-что добавил:

– Главное, чтобы не слишком дорого.

– Конечно, – ответила Джонми, не отрывая взгляда от мобильного телефона.

Это зрелище напрягло Сынбома, но у него было кое-какое важное дело.

* * *

В день мероприятия на улице царило оживление. Перед входом в клинику восточной медицины была установлена арка из воздушных шаров, а за ней стояли музыкальные колонки, рядом танцевали две девушки. Рослый клоун ходил вокруг, надувая воздушные шары на глазах у людей. Он крутил и растягивал их, быстро мастеря пуделей. Взбудораженные дети собрались вокруг него. Каждый из них выпрашивал себе такого же пуделя. Клоун умело крутил их одного за другим и вручал детям.

Сынбом вышел из клиники в очень стильном наряде. Портфель, который он держал в одной руке, был весьма увесистым. Джонми, раздававшая листовки прохожим, увидев Сынбома, подошла к нему:

– Куда вы собрались? Мы же сейчас так заняты!

– У меня есть важное дело, поэтому я ненадолго отлучусь.

– Именно сегодня?

Джонми, округлив глаза, провела взглядом вокруг. Она словно спрашивала, неужели Сынбом не видит всю эту толпу людей, но он только пожал плечами.

– Кто знал, что сегодня все будет так?

– Я же несколько раз говорила!

С большим трудом Сынбом раздобыл контакты старейшины Чана и договорился о встрече, но она оказалась назначена именно на сегодня. Он подумывал, а не перенести ли встречу на другой день, но шанс нужно было хватать тогда, когда он представился. Особенно тот, что касался его будущего. Сынбом похлопал Джонми по плечу:

– Все это, конечно, важно, но прошу вас, поймите: мое нынешнее дело тоже безотлагательное. Я скоро вернусь.

– Но куда вы вообще идете? Что будете делать? Доктор Ким!

Сынбом, проигнорировав крики Джонми, прошел мимо клоуна. Затем вернулся и выхватил у него красный шарик.

– Ты должен раздавать их справедливо. Разве не видишь, что малец протянул руку первым?

Сынбом вручил воздушный шар мальчику, который тянул руку из-за спин других детей, что-то ворча. Он был ниже остальных, поэтому клоун продолжал раздавать шарики другим детям, как будто не замечая его протянутой руки. Мальчик, которого Сынбом встретил на лестнице на днях, посмотрел ему в глаза и снова закрыл лицо двумя руками. Сынбом цокнул языком, взял маленькую ручку мальчика и вложил в нее воздушный шар. Судя по тому, что ребенок оставался здесь уже несколько дней, похоже, он был сыном хозяина магазина хозтоваров. Ну, его отец ведь помог Сынбому.

И клоун, и дети нахмурились, глядя на Сынбома. Он всего лишь вклинился в очередь, зачем так злиться?

– Работайте, работайте! Ребята, дяденька мигом сделает для вас шарики, – кое-как выкрутился Сынбом, а затем продолжил свой путь.

Воздушный шар, ненадолго задержавшись в пустом пространстве, понесся вслед за ветром.

Глава 4
Старейшина Xан Ёнхо

– Слышал, лавка лечебных трав и клиника восточной медицины повздорили.

Старейшина Чан залпом выпил тонизирующий напиток, который купил для него Сынбом, поставил пустую бутылку на стол и облизнул губы. Затем достал из коробки еще один и открыл крышку. Пока старейшина Чан выполнял эти действия, Сынбом окинул взглядом дом. Все, что было в гостиной старого одноэтажного кирпичного дома, – это кожаный диван, телевизор и бутылки со спиртовыми настойками на комоде. На кухне, где сейчас не горел свет, в беспорядке валялись посуда и остатки еды, а за прикрытой дверью спальни был хаос из одеял, на которых лежал старейшина Чан до прихода Сынбома. Повсюду стоял кисловатый запах, но Сынбом учтиво приподнял уголки рта.

– Новости уже и досюда дошли?

– Разве это не большой переполох для маленького тихого городка? К тому же тут все друг с другом знакомы, поэтому мне потребуется всего лишь пара телефонных звонков, чтобы узнать, что ты делал вчера. Да я даже цвет твоего нижнего белья могу выспросить! – сказал старик и расхохотался, раскрыв рот, в котором почти не осталось зубов.

– Ох, даже так? – Сынбом рассмеялся в ответ, но эти слова звучали так правдоподобно, что у него аж мурашки пробежали.

Старейшина Чан, допивая тонизирующий напиток, спросил:

– Но что привело тебя сюда?

– Мне нужна мудрость старшего. Из-за моей нервозности возникло большое недоразумение. Конечно, вина лежит полностью на мне. Нельзя же препираться со старшими. Вот я и хотел бы заручиться вашей помощью.

– Хм, значит, хочешь получить от меня помощь? Но какой тебе прок от старика, весь день сидящего у себя в углу?

Старейшина Чан откинулся на спинку дивана и скрестил руки на груди. Диван скрипел от каждого его движения.

– Слышал, все вокруг слушаются вас из-за вашего добродушия. Сейчас для меня вы – единственный лучик света в темноте. Кажется, я поступаю слишком бессовестно, обратившись к вам сразу с просьбой.

Сынбом достал из принесенного с собой портфеля бумажный конверт. Стоило ему лечь на стол, как серые глаза старика тут же впились в него. Сквозь небольшую щель проглядывали желтые купюры[9].

– Я так поспешил, что доставил вам дискомфорт.

– Нет. Я совсем так не думал.

Старейшина Чан взял конверт, толщина которого, похоже, весьма его порадовала. Его голос зазвучал мягче:

– Зачем же было готовить что-то подобное?

Заглянув в конверт, он рассмеялся.

Если бы это зрелище увидела Джонми, она бы схватила Сынбома за грудки и хорошенько встряхнула, спрашивая, не забыл ли он, что покупать пациентов незаконно, и не хочет ли, чтобы у него отозвали лицензию. Но когда он увидел, как в глазах старейшины Чана зажглась жадность, понял, что беспокоиться не о чем. Купить человеческую душу за деньги… Пусть один раз Сынбом потерпел неудачу, но дважды этому не бывать!

– На самом деле мне и самому госпожа Ко из лавки целебных трав не по душе. Я тебя понимаю. Пусть ты и отреагировал нервно, но разве не из-за сварливого характера госпожи Ко ситуация дошла до такого? Это же ясно как день. Она всегда любит отвешивать колкие замечания и задевать других за живое.

Сынбом энергично закивал. Сколько людей указывало на него пальцем, называя грубияном? Они могли так говорить лишь потому, что не испытали того, через что прошел он. Пройди они через нечто подобное, прекрасно бы поняли его чувства. Какое раздражение, дискомфорт и злость ощущаешь, когда тебя окатывают водой из-под тряпок! К тому же в ситуации, когда простых извинений явно было недостаточно, Суджон еще и вспылила. Сынбом никак не мог взять в толк, почему люди тыкали пальцами только в него. Но когда он встретил человека, который его понимал, почувствовал искреннюю благодарность, идущую из самой глубины души.

– Начинать новое дело в непосредственной близости от конкурентов, конечно, невежливо, но ты ведь совсем на ином уровне! Ты же работал в известной больнице в Сеуле. Не волнуйся. Я сделаю пару телефонных звонков, и недоразумение разрешится. Разве не должны все узнать о случившейся с тобой несправедливости? Людям нужно лечиться в настоящей клинике восточной медицины.

– Ох, спасибо. Меньшего от вас и не ожидал, старейшина.

– Да не за что. Тебе ж непросто было прийти сюда. Ох, что это у меня с памятью? Ничего не дал гостю. Пойми уж. В моем возрасте часто забываешь такие детали.

Старейшина Чан выпрямил согнутое тело:

– Нет, все в порядке. Мне уже пора идти.

– Невежливо отпускать тебя просто так. Подожди немного. Возьми-ка хотя бы то, что принесли мои малыши.

– Что?

Старик вразвалку пошел на кухню. Сынбом, поднявшись вслед за ним, решил, что садиться обратно бессмысленно, и начал бродить по гостиной. Он без особого интереса стал разглядывать настойки на комоде. Тодок[10], женьшень, ого, и даже змея? Раньше, когда Сынбом работал в клинике в Сеуле, один из пациентов в знак благодарности принес ему змеиную настойку, говоря, что она полезна для печени, очищает кровь и предотвращает старение, но поверить в это было невозможно. Поэтому Сынбом просто ее выбросил. Покачав головой, он опустил взгляд, и перед ним предстала урна, которую он уже видел раньше.

«А-а, урна с прахом его жены, которую старик носит с собой».

Рядом с белой урной, которая имела голубоватый отлив, стояла старая фотография. Похоже, это было групповое фото, которое кто-то сделал во время совместной поездки, но лицо женщины, стоящей в середине, выглядело знакомым. Сынбом вытаращил глаза и внимательно уставился на нее. Фото было старым и размытым, поэтому он не понимал, узнает лицо или нет.

– Это наша первая и последняя семейная фотография.

Сынбом удивленно повернулся и увидел, что старейшина Чан незаметно подошел к нему и теперь протягивал черный пакет.

– Это голубые яйца. Их принесли мои дорогие малыши.

– Спасибо.

Когда Сынбом взял пакет, старик протянул руку и погладил урну.

– Много трудностей моя жена здесь натерпелась после замужества. В нашей семье важна преемственность, а она родила трех дочерей подряд! Конечно, моя мать часто ее ругала. К счастью, когда она наконец родила сына, с ней стали обращаться намного лучше, но и тут она настрадалась, потому что ребенок родился слабеньким. Возложив на ее плечи заботы о доме, сам я занимался делами снаружи. Уверен, ей от этого было невыносимо. Верно говорю?

– Да, похоже, что так.

«Где же я видел это лицо?»

– Когда жена внезапно погибла из-за несчастного случая, я вдруг резко пришел в себя. Понял, что надо было больше о ней заботиться. Когда я увидел готовое к кремации тело, от которого остались только кости, чуть совсем из ума не выжил. Поэтому везде ношу эту урну с собой, думая, что моя жена всегда рядом. В жизни она не знала никого, кроме меня, так почему бы ей не сопровождать меня и после смерти? Раз уж я так истязаюсь, может, однажды мы хотя бы раз увидимся?

– Да, возможно.

Сынбом кивнул. Он уже прекрасно знал эту историю и только снова задался вопросом, какой смысл заботиться о жене, когда она уже умерла. Думает, что она будет рядом даже после смерти? М-да. Старик пристально посмотрел на Сынбома. Тот, почувствовав, что о его мыслях догадались, быстро проговорил:

– М-м, как бы это выразиться? Не знаю, могу ли так говорить, но вы правда любящий муж.

Губы старика расплылись в улыбке до ушей. Видя, что даже его глаза приняли форму полумесяцев, Сынбом подумал, что старейшине действительно понравились эти слова.

– Что ж, я, пожалуй, пойду. С удовольствием съем эти яйца.

– Давай. Просто доверься мне и иди.

Старейшина Чан помахал похожей на сухую ветку дерева рукой. Черный полиэтиленовый пакет в руке Сынбома зашуршал. Похоже, все шло хорошо. Явное изменение в поведении старика вселило в Сынбома уверенность, что деньги были потрачены не зря. Выйдя за облупившуюся калитку, он пошел вдоль высокой стены. Вдруг перед ним возникла женщина.

– Что ты здесь делал? – закричала она.

От ее внезапного появления Сынбом выронил пакет. Это была женщина с фотографии. Та самая тетушка-призрак, которая распутала шов на животе в лавке лечебных трав Суджон?!

– Я спрашиваю: что ты здесь делал?

– А! А-а-а!

Сынбом какое-то время не видел призраков, поэтому решил, что у него все прошло.

«Разве после приема лекарств я не поправился? Или надо было принять больше? Неужели я все еще ослаблен? Почему я до сих пор ее вижу?»

Шокированный этой невероятной реальностью, он подхватил с земли пакет и побежал. Женщина последовала за ним.

– Уа-а-а-а!

Ее синее лицо сморщилось, она смотрела на Сынбома так, будто собиралась его убить. А он даже представить не мог, что же сделал не так. На бегу он попытался прочитать про себя «Отче наш» и перекреститься, но призрак продолжал гнаться за ним с гневным лицом.

* * *

В процедурном кабинете Сынбом осматривал бок владельца прачечной, который сидел перед ним, сгорбившись и задрав рубашку. Когда он коснулся места, где появились волдыри, мужчина средних лет вздрогнул.

– Мне кажется, это похоже на опоясывающий лишай. Как давно вы болеете?

– Уже где-то с неделю. Когда убирал белье, я вдруг почувствовал жжение на коже, и боль усиливается с каждым движением. Я-то думал, это просто токсины накопились, а вы говорите, опоясывающий лишай?

Сынбом опустил рубашку пациента и вернулся на свое место.

– Да. Лучше всего будет обратиться к терапевту.

– Но раз я пришел, нельзя ли справиться с этим с помощью иглоукалывания?

– Иглоукалывание может укрепить иммунную систему и облегчить боль, но оно дает не слишком быстрый эффект. Что ж, раз вы здесь, я проведу вам иглоукалывание, но после него обратитесь к терапевту.

Сынбом позвал Джонми, и она увела пациента за собой. Глядя им вслед, главврач вздохнул. Иногда пациенты приходили. Некоторых привлекло рекламное мероприятие, другие приходили по знакомству от старейшины Чана. Но их число было намного меньше, чем рассчитывал Сынбом, поэтому он уже начал жалеть о тех деньгах, что дал старику и потратил на продвижение. К тому же он продолжал видеть призраков. Та тетушка-призрак вставала у самого входа в клинику восточной медицины, как будто в знак протеста, но стоило прийти кому-то из знакомых старейшины Чана, как она, почувствовав себя неловко, уходила. Каждый раз, когда Сынбом видел это, он вздрагивал от испуга – никак не мог привыкнуть.

В любом случае нельзя было позволить дефициту пациентов продолжаться. Проценты по кредиту неуклонно капали, а при нынешнем доходе Сынбом едва мог выплатить зарплату сотрудникам. К счастью, сегодня ему позвонил знакомый пациент из Сеула и обещал приехать. Наполненный благодарностью, Сынбом пообещал себе обследовать его в тысячу раз любезнее, чем Сон Гиюн.

– И почему все идут туда? – сказала Джонми, которая смотрела на улицу, поливая цветок в горшке, купленный ею на свои деньги, и попивая кофе.

Сынбом подошел к ней. Когда он посмотрел на лавку лечебных трав на другой стороне дороги, то увидел, как несколько человек суетливо идут по улице. Но стоило заглянуть за их спины, как глаза Сынбома округлились.

Мужчина-призрак, преследовавший этих людей, широко раскинул руки. Мышцы его рук шевелились, а сами они становились все длиннее и длиннее. Покачиваясь, одна рука задела старушку, которая собиралась сойти с обочины, рассеянно глядя вперед. Она вздрогнула и вернулась на тротуар. Сынбом вспомнил, какой холод ощутил, когда за его лодыжку ухватился призрак. Старушка, смешавшись с толпой, вошла в открытую деревянную дверь лавки лечебных трав.

Дзы-ы-ынь. Зазвонил телефон.

– Да, это Клиника восточной медицины Сынбома, – ответил на звонок Тхэгён, который сидел за стойкой регистрации и бездумно рылся среди книг на полке.

Несколько раз произнеся «да, да», он позвал Сынбома.

– Это звонок от пациента из Сеула.

Сынбом прижал беспроводной телефон к уху и встал у окна. В трубке раздался солидный мужской голос:

– От развязки до клиники далеко? Навигатор показывает много времени.

– Не должно быть далеко. Вы свернули на второстепенную дорогу, не заезжая в подземный тоннель?

– Да. А, вижу центр города. Вашу клинику тоже сразу должно быть видно?

В трубке послышался звук поворотника. Сынбом вытянул верхнюю часть туловища и посмотрел вдаль направо. К клинике медленно подъезжал белый автомобиль. Как только он приблизился, Сынбом увидел на водительском сиденье мужчину средних лет. Это был пациент.

– Я вижу вас. Клиника восточной медицины на втором этаже. Сейчас я машу вам рукой. Видите меня? – Он помахал рукой в сторону машины.

Затем их с пациентом взгляды встретились. Тот тоже помахал Сынбому, который широко улыбался от радости. Но тут он увидел женщину на пассажирском сиденье. На ее бесстрастном лице, наполовину скрытом длинными волосами, появилась ухмылка. Испугавшись этого зрелища, Сынбом отшатнулся и потерял равновесие.

– Осторожно!

Если бы Джонми рефлекторно его не поймала, он бы выпал наружу. Призрак, мешая пациенту вести автомобиль, повернул руль и остановился перед лавкой лечебных трав. Пациент уронил мобильный, который держал в руке, и вышел из машины. Затем рассеянно направился к лавке лечебных трав Суджон, а не к Клинике восточной медицины Сынбома.

– А? Господин! – Сынбом поспешил вниз.

Войдя в лавку лечебных трав, он обнаружил пациента из Сеула стоящим среди толпы людей.

– Господин!

Когда Сынбом схватил его за руку, пациент вздрогнул от испуга.

– А? Доктор Ким? Эм? Как я вошел сюда? – Пациент ошалело огляделся по сторонам.

– Кажется, вошли сюда вслед за другими людьми. Это лавка лечебных трав, а клиника восточной медицины – на противоположной стороне.

– Вот оно что. Идемте скорее.

– Сюда.

Сынбом сделал вид, что не заметил женщину-призрака, которая уставилась на него из-за спины пациента. Но сидевшая перед телевизором Гонсиль увидела его.

Когда они вышли на улицу и подошли к клинике восточной медицины, пациент сконфуженно рассмеялся:

– Хе-хе, это же совсем другое место! И как я мог ошибиться? Доктор, даже чувствую, что виноват перед вами. Может, в меня призрак вселился?

– Нет-нет. Неудивительно, что поездка по незнакомой дороге вас утомила. Поднимайтесь. Я приготовил чай из китайского лимонника.

Сынбома, который шел вслед за пациентом, вдруг осенила мысль, и он остановился. Ситуации, которые случились раньше и сейчас, были похожи. Что, если, как и сказал пациент, это призраки вселялись в людей и приводили их в лавку лечебных трав?

– Эй, доктор восточной медицины!

Сынбом, увидев, что Гонсиль увязалась за ними, вздрогнул.

Когда он уже повернулся, чтобы убежать, она выпалила:

– Я могу помочь!

При этих словах Сынбом остановился. Хоть он и думал, что это полная ерунда, сам того не осознавая, обернулся. Увидев, что он остановился, Гонсиль сделала шаг к нему, но Сынбом отошел назад.

– Десять человек за одного призрака! – в спешке крикнула Гонсиль.

Сынбом снова остановился и открыл рот. Что это значит? Десять человек за призрака? Его взгляд обратился к лавке лечебных трав, где толпились и те и другие.

– Если госпожа Ко помогает призраку, он платит за это, приводя к ней десять человек.

– Неужели призраки действительно вселяются в людей?

– Именно. Смотри, я ведь уже тебе помогаю, а, доктор восточной медицины? Давай поговорим как следует. Перестань уже убегать.

Гонсиль подняла обе руки, призывая Сынбома успокоиться. А затем медленно приблизилась.

– Я прекрасно понимаю, что тебе страшно оттого, что ты нас видишь. Думаешь, мне с самого начала нравился мой нынешний облик? Но ты способен видеть нас. Так было всегда? Твой дар действительно превосходен. Ты и видишь меня ясно, и даже поговорить со мной можешь.

– Да разве это дар? Настоящее проклятие. Со мной случалось что-то похожее в детстве, но я лечился и в итоге поправился. Ха! Неужели я правда потерял способность назначать лекарства? – проворчал Сынбом, отступая назад.

Гонсиль закатила глаза. Разве можно избавиться от этой способности с помощью лекарств?

– Когда это снова появилось?

Ее вопрос заставил Сынбома вспомнить тот день, когда его ударило током. Тогда он впервые увидел женщину-призрака без ног и Гонсиль с распоротым животом.

– Когда впервые встретил вас.

Гонсиль скрестила руки на груди. Возможно, духовное зрение Сынбома, которое все это время дремало, вновь открылось под влиянием Суджон, ведь их способности очень похожи. Точно так же, как обычный человек, проведя какое-то время рядом с мудан[11], начинает ощущать призраков под влиянием его духовной силы.

– Как ты уже знаешь, госпожа Ко тоже из таких. Возвращение твоей способности, которой ты на время лишился, – настоящее откровение с небес. Разве не удивительно, что в Ухве есть целых два человека с духовным зрением? – сказала Гонсиль, хлопнув в ладоши.

Сынбом нахмурился:

– О чем это вы?

– Тц-тц. Ты называешь свой дар проклятием, но подумай как следует. Госпожа Ко умело использует эту способность, чтобы успешно вести бизнес с призраками, а ты собираешься просто делать вид, что у тебя ее нет? Какая растрата, какая глупость! Сколько еще ты собираешься сидеть и ловить мух? Тебе тоже нужно начать зарабатывать.

– А вы, значит, собираетесь мне помочь?

– Конечно! Я могу познакомить тебя с призраками. Буду переманивать посетителей из лавки лечебных трав. Но раз я тебе помогаю, должна и получить что-то взамен, верно? – Гонсиль, которая уже подошла почти вплотную, ухмыльнулась.

От этого зрелища на Сынбома вновь накатил страх, но слова о деньгах заставили его напрячь дрожащие ноги. Он тяжело сглотнул. Так вот что чувствуешь, заключая сделку с дьяволом?

– И чего вы хотите?

Подул пронизывающий ветер, и белые семена одуванчика, лежавшие на полу, как пыль, взмыли вверх.

* * *

– Тяжело вам было приехать из Сеула, верно?

Когда Сынбом вошел в процедурный кабинет, пациент Чан Сокчон, который ждал его, попивая кофе, протянул руку. Главврач пожал ее.

– Нет-нет. Это пациенты должны следовать за знаменитым доктором. Ведь моя семья стала намного здоровее благодаря вам, пока вы были в Сеуле!

– Как идет лечение паралича лицевого нерва вашей супруги? Я бы вылечил ее до конца, если бы не тот досадный инцидент. Простите.

– Ей намного лучше. Ее губы, которые были приподняты, опустились на место, а онемевшие нервы на лице потихоньку возвращаются к жизни. Сегодня я приехал, чтобы получить лекарство, которое вы всегда прописываете жене, и что-то для меня. Другие клиники восточной медицины нам совсем не подходят. Доктор, а вы ведь теперь главный врач Ким, верно? Мне было непросто разузнать, куда вы решили уехать. Хе-хе-хе.

Пациент Чан Сокчон уже на протяжении трех лет постоянно лечился у Сынбома с тех пор, как тот еще работал в клинике восточной медицины «Чеиль». Пациенты всегда стремятся найти «свою», подходящую именно им клинику, но сделать это – задачка не из простых. Чан Сокчону пришлось обойти немало мест, и, если ему хоть что-то не нравилось, он тут же шел в другое. Такие постоянные пациенты обычно приводят свои семьи, дальних родственников, друзей и знакомых или рассказывают им о клинике, весной и осенью обязательно приезжают за тонизирующими средствами, а при любой боли – за лекарствами. Для пустого кошелька Сынбома этот пациент был как долгожданный дождь в пустыне. Дождь из денег.

«Десять человек за одного призрака!»

Вдруг перед глазами возникло лицо Гонсиль. Если Сынбом поможет одному призраку, тот вселится в десять человек и приведет их к нему. Весьма дельное предложение. Калькулятор в голове тут же начал подсчеты, но остановился, когда перед глазами снова появилось лицо Гонсиль. Сынбом кашлянул.

Он взял себя в руки, положил руку на запястье пациента и пощупал его пульс.

– Вы проделали долгий путь сюда, поэтому я позабочусь о вас от всей души. Вы говорили, что в последнее время вас беспокоила острая боль в затылке. Как вы чувствуете себя сейчас?

Глава 5
Предложение, от которого можно отказаться

Тхэгён сидел за компьютером и искал работу.

– Сказала же, это бесполезно.

– Не говорите так. Есть места, где набирают людей. Там и зарплата хорошая, и плюшки всякие. Джонми, вы тоже лучше что-нибудь поищите. Если из-за одних только дружеских чувств решите продолжить работать в клинике восточной медицины, которой вот-вот грозит банкротство, можете остаться даже без выходного пособия. Хотите, я и для вас что-нибудь подыщу?

Джонми вздохнула и отложила телефон. Оперевшись подбородком на руки, она с жалостью посмотрела на Тхэгёна:

– В начале года мне погадала цветочная фея, на которую недавно снизошло благословение.

Тхэгён тоже оторвал взгляд от монитора и с тем же выражением посмотрел на Джонми:

– Вы в это верите?

– Она попала в точку! Даже угадала, что каждый мужчина, с которым я встречалась, был придурком и неудачником, поэтому я до сих пор одна.

– Так и знал, что вы встречаетесь! А мной просто воспользовались.

Тхэгён хлопнул по столу, а Джонми отвесила ему подзатыльник. Он только ойкнул.

– Я же сказала, что нет. Ведь и правда, главврач Ким тоже из таких! А, без разницы! Мне нагадали, что прямо сейчас рядом со мной есть господин, который имеет дело с золотом и жизнью. Если держаться его, то можно будет наслаждаться богатством и славой. Золото и жизнь! Кто этим занимается? Главврач Ким! Поэтому хочу сказать тебе, Тхэгён, чтобы ты не ерзал, а терпеливо ждал.

– Вам правда так сказали?

– Можешь послушаться, ведь это слова благословенной тетушки-мудан! – сказала Джонми, энергично кивая.

Теперь ее слова вызывали больше доверия. Даже с точки зрения физиогномики лицо Джонми выглядело так, словно она точно знала, о чем говорит, поэтому ее слова проникли Тхэгёну прямо в душу. Он всегда был таким наивным, что принимал на веру все, что говорили окружающие. Хотя мать постоянно предупреждала его не слушать других, искушение оказалось слишком сильным. К тому же, кажется, он где-то слышал, что мудан, которому только что пришло благословение, предсказывает точнее всего. Потирая голову, все еще болевшую после подзатыльника, он бросил взгляд на вакансии на мониторе, а затем закрыл их. Дзынь.

– Ох, добро пожаловать. Проходите.

Дверь открылась, и вошел Сынбом. Джонми и Тхэгён, думая, что он привел с собой пациента, встали. Вежливо положив руки на животы, они стали ждать, чтобы поздороваться. Но дверь тут же закрылась. Они решили, что сейчас в спешке все же войдет пациент, но Сынбом продолжал что-то бормотать себе под нос, глядя в пустоту. Затем он вежливо открыл и закрыл дверь в свой кабинет, как будто исполняя пантомиму. Джонми и Тхэгён, увидев это, переглянулись. Выйдя из-за стола регистрации, они приоткрыли дверь в кабинет главврача. Внутри Сынбом, лучезарно улыбаясь, все так же разговаривал сам с собой.

– Ох, кажется, он совсем спятил.

– Да ладно?

Тхэгён стал отрицать слова, которые совсем недавно ему сказала Джонми, теперь стоявшая с расстроенным лицом. А ведь не прошло и нескольких минут с тех пор, как он решил ей поверить. Ситуация казалась такой абсурдной, что он больше не мог даже рассмеяться.

Из кабинета главврача доносился полный уверенности голос Сынбома.

– Что ж, дорогой пациент, скажите мне, где у вас болит.

Словно агент 007, Сынбом, прячась от глаз Суджон и Гонсиль, поймал у лавки лечебных трав пациента-призрака и привел его к себе. Он бы солгал, если бы сказал, что совсем не боится мужчины-призрака, который сейчас сидел рядом со столом в его кабинете. Внешность его была жуткой: глазные яблоки вылезли наружу, а лохмотья кожи на ободранных губах дрожали. Сынбом с трудом отвел взгляд и сжал трясущиеся руки. Пациент-призрак открыл рот.

Когда он заговорил, сквозь щели между зубами просочились слова:

– Пусь негадяй, каторый в атвете за убийство, палучит па заслугам.

Хм? Этот призрак молодого мужчины не сказал, где у него болит, а попросил поймать человека, на которого он держит обиду?

Хоть эти слова и вызвали у Сынбома замешательство, он несколько раз откашлялся и спокойно произнес:

– Дорогой пациент, это клиника восточной медицины. Я могу прописать иглоукалывание или прием трав, поэтому прошу вас сказать, что у вас болит.

Здесь не полицейский участок. А прощупать пульс призрака и вовсе было невозможно.

Мужчина повторил то же самое:

– Памагити разришить майу дасаду. Тагда мне станит луще. Хазяйка лафки с трафами лечит нас, разришая нашы дасады. Здесь вы тожы далжны нас лечить!

– Так ведь это не лечение! – раздраженно крикнул Сынбом.

Что за чушь?! Что это такое? Лечение состоит в том, чтобы избавлять призраков от досады? Это же полнейший абсурд. Этот призрак что, шутит над ним?

– Если собираетесь и дальше нести подобную чушь, уходите. Здесь лечат тех, кто болен, а не облегчают досаду.

Когда Сынбом попытался выгнать призрака, тот надулся.

– Не хочешь меня слушать? Ты такой же, как и другие люди!!!

«Что? Теперь он все говорит правильно? Разве его слова звучали неясно не потому, что у него нет нормальных губ?»

Свет в клинике восточной медицины вдруг мигнул. Вокруг мужчины-призрака распространилась темная энергия. Его лицо стало тускло-синим и еще более жутким. С опозданием Сынбом понял, что совершил огромную ошибку. И как он теперь должен поступить?

– П-послушайте, пациент. Успокойтесь и…

Призрак издал низкий животный вой, заставив все предметы в кабинете попадать. Его тело вдруг раздулось и заполнило весь кабинет главного врача. Призрак стал таким большим, что давил на подбородок Сынбома, который, придавленный к стене, не мог пошевелиться. Кожа его оказалась холодной и липкой, словно покрытая травой. Взгляд Сынбома, пытавшегося во что бы то ни стало вырваться, встретился с красными глазами призрака, смотрящего на него сверху вниз. Призрак поднял подбородок и открыл рот. Между изодранными губами показалась черная дыра. Сынбом, который решил, что она вот-вот его поглотит, отпрянул.

– Уа-а-а! – закричал на него мужчина-призрак.

От сильного ветра лампочка лопнула, а из окон, которые только что были в полном порядке, брызнули стекла.

Началось землетрясение.

Когда предметы со стола и книжных полок начали падать на пол, Джонми и Тхэгён ухватились друг за друга. А затем, ошеломленные тем, что землетрясение внезапно прошло, словно его и не было, увидели, как Сынбом закричал, весь скрючившись.

– Главврач…

Вдруг подул порыв ветра. Джонми и Тхэгён плюхнулись назад. Лампочки и окна с грохотом разбились вдребезги. Тхэгён, крича, вскочил на четвереньки и схватил Джонми. Стряхнув его руку, она достала из кармана мобильный и начала снимать на видео происходящий вокруг хаос. Тхэгён, больше не желая оставаться в этом месте ни на мгновение, выбежал на улицу.

«Этой клинике точно конец!»

* * *

Понятно, по какой причине Сынбом привел мужчину-призрака втайне от Суджон. Но почему он сделал это без ведома Гонсиль? А дело все в том, что их переговоры сорвались. Когда Сынбом спросил, чего хочет Гонсиль, ее серые глаза сверкнули. Увидев знакомый взгляд, полный желания, он подумал, что люди и призраки мало чем различаются.

– Ты ведь встречался с тем господином, верно?

Сынбом вспомнил тот день, когда он встретился со старейшиной Чаном. А заодно и о том, что видел Гонсиль на семейной фотографии в том доме.

– Мне все равно, что вы там обсуждали. Помнишь урну, которую он всегда носит с собой?

– А, да, госпожа. В ней ваш прах? – осторожно спросил Сынбом, указывая на Гонсиль.

На это она только рассмеялась и махнула рукой:

– Аж неловко, что ты меня так назвал! Зови лучше тетушкой Гонсиль, по-дружески. Рада, что ты помнишь ту урну. Кхм. Хочу, чтобы ты, доктор восточной медицины, принес ее мне!

– Что?.. Предлагаете мне взять и украсть ту урну?

– Это так звучит? Ну, пусть в урне нахожусь я сама, но она никак не может принадлежать мне. Все же подумай. Разве я, призрак, прошу тебя, человека, не потому, что не могу сделать этого сама?

– Но вы же просите меня совершить преступление. Отказываюсь. Вы можете пойти и посмотреть сами. Старейшине Чану все равно никак вас не увидеть. Точно. Может, можно как-то сделать так, чтобы он вас увидел? Он же очень хотел с вами встретиться.

При этих словах Гонсиль нахмурила брови.

– Если бы я могла, уже оторвала бы ему башку! Он так себя ведет, потому что боится, что подумают другие, и это заставляет меня чувствовать внутри настоящий пожар. У вас, людей, что, совсем глаз нет, раз вы с первого раза поверили в то, что видите?!

Гонсиль яростно вытянула руки в воздухе и свернула воображаемую шею, как будто ее муж был сейчас перед ней. Сынбом, боясь, что шею свернут и ему, быстро прикрыл ее руками.

– Не знаю, какие у вас обстоятельства, но на преступление не пойду. Разве могу я из-за этого разрушить собственное будущее?

– Сто человек!

Сынбом, ответив отказом, собирался было уйти, но Гонсиль торопливо подняла указательный палец.

– Я приманю к тебе больше сотни призраков!

Предложение звучало заманчиво. Сколько же пациентов принесет такое количество призраков? Сынбом, прерывая подсчеты в уме, помотал головой. Как он сможет заполучить урну? Разве старик послушно отдаст ее, если просто попросить?! В таком случае придется перелезть через забор и украсть. А если его поймают? Если он станет заключенным, то не сможет увидеть даже оставшихся пациентов-людей, не говоря уже о сотне призраков.

– Отказываюсь!

Над таким предложением долго раздумывать не пришлось. Он ответил резким отказом и ушел. Сынбом был уверен, что сможет справиться даже без помощи Гонсиль. Суджон это делает, так почему не сможет он? Ему удалось доставить в клинику пациента-призрака без ее ведома. Но затем из-за него же Сынбом чуть не умер.

Когда он пришел в себя, мужчина-призрак исчез, и он увидел только Джонми, которая снимала его на мобильный. Деньги или жизнь? Моргая, Сынбом задумался. Глядя на разбитые лампы и стекла, он начал считать. Конечно, жизнь первостепенна, не без денег он точно так же умрет. Старейшина Чан или тетушка Гонсиль? Сотня пациентов-призраков была точно лучше парочки знакомых и родственников, которых изредка присылал к нему старик. И все же это преступление. Проснулись остатки совести, которые все еще теплились в Сынбоме. Но если оглянуться на его прошлое, разве не следует и взятку считать преступлением?

«Это верно».

– Если не можете встать, мне позвонить в «один один девять»? – спросила Джонми, по-видимому, закончив съемку.

– А вы еще не позвонили?

– Решила, что, раз вы не кричите, вам не больно.

Сынбом вытянул шею и выглянул за пределы своего кабинета.

– А где Тхэгён?

– Сбежал.

– Что? Почему вы его не схватили?

– Подумала, что, если не выходит зарабатывать на жизнь профессией медсестры, попробую хоть на ютубе произвести фурор.

«Было бы обалденно, если бы призраков можно было заснять».

Сынбом, прокручивая ее слова в голове, серьезно задумался. В таком случае ему не пришлось бы беспокоиться о том, как помогать призракам, и подвергать себя подобным ужасам. Но по угрюмому выражению смотревшей на свой мобильный Джонми он понял, что она не смогла заснять даже следы призрака.

Сынбом встал и оглядел свой кабинет, где в беспорядке валялись книги и предметы. Не зная, с чего начать, он просто посмотрел в окно, от которого остались только осколки стекла в раме. Небо поздней весны было голубым, как осенью, по нему медленно плыли кучевые облака. Высоких зданий здесь не было, поэтому Сынбом одним взглядом окинул свежую зелень гор и леса вдалеке. Этот мирный пейзаж настолько противоречил тому, как выглядела их клиника, что он совсем упал духом.

– Что это сейчас было? – спросила Джонми, которая уже начала расставлять книги, обращаясь к безучастно стоявшему Сынбому.

Ее беспокойный голос звучал не так, как обычно.

– Я и сам не знаю, чем вообще сейчас занимаюсь.

Даже если он расскажет ей, она не поверит. Сынбом взял мусорное ведро, валявшееся на полу, и начал складывать в него сломанные предметы.

* * *

Дзынь. Звук раздался от дверей, когда они убирали беспорядок в клинике восточной медицины.

– Почему никого нет? Есть здесь кто-нибудь? – проворчал вошедший мужчина.

На его зов в зал ожидания, отряхнув руки, вышла Джонми.

– Здравствуйте.

– Если бы я был здоров, пришел бы я сюда? Девушка, совсем ты не соображаешь, – недовольно пробурчал мужчина.

Джонми улыбнулась ему и начала заполнять карту первого визита, пробормотав себе под нос:

– Вот как.

Мужчина увидел, что стеклянная перегородка между кабинетом главного врача и залом ожидания разбита, и цокнул языком:

– Вы же давно уже открылись, а все еще ремонт? Лечить-то хоть можете?

– Конечно можем. Стекло внезапно разбилось, вот у нас и случился бардак. Приносим свои извинения.

Тем временем Сынбом привел в порядок растрепанную одежду и вышел через другую дверь, ведущую в кабинет для иглоукалываний. Пациентов-призраков он лечить не умел, но с пациентами-людьми все было иначе.

«В этом уж я эксперт!»

Заполнив все карточки, Джонми провела пациента в кабинет для иглоукалываний в конце коридора.

– Добро пожаловать. Пройдите сюда. Давайте посмотрим, что у вас болит.

Шестидесятичетырехлетний мужчина был низкого роста. Он был одет в опрятную походную одежду от известного бренда, а на его левом запястье звенели блестящие золотые часы. Крепко поджав тонкие губы, он хромающей походкой пошел по коридору. Вскоре он понял, что его направили в кабинет для иглоукалываний, и нахмурился.

– Ты проводишь осмотр прямо здесь? В других клиниках пульс проверяли в кабинете главврача.

Мужчина недовольно сел на койку. Испещренное морщинами лицо с темным загаром от ежедневного нахождения на солнце кого-то напоминало.

– Прошу прощения. Как видите, стекло в моем кабинете разбито. Не беспокойтесь. Я внимательно прощупаю ваш пульс.

– Я четвероюродный брат сватьи старейшины Чан Ёнхо. Пришел сюда в надежде, что ты хорошенько меня осмотришь.

– Конечно.

Сынбом проверил пульс и расспросил пациента о его привычках в еде и образе жизни.

– У меня болит спина и немеют ноги. С возрастом становится все больше болячек. Еще у меня пульсирует затылок в месте, куда меня ударил друг, когда нам было двадцать с небольшим.

– Сильно ударил?

– Сильно, он туда всю обиду вложил.

– Одна из причин – ухудшение кровообращения, к тому же нервы в пояснице сжимаются, вызывая боль в ногах.

– А это, случаем, не подошвенный фасциит?

– Он обычно появляется, когда на подошве ноги есть воспаление, но у вас все иначе. Первым делом сегодня сделаю вам иглоукалывание на спине и ногах, а также кровопускание в голове. Потребуется несколько курсов иглоукалывания, так что приходите, когда у вас будет время. Прошу, ложитесь.

Пациент расстегнул пуговицу на штанах и ремень, а затем лег. Сынбом закатал ему штанины. Когда он увидел голени, от которых остались одни кости, его руки с дезинфицирующей ваткой остановились. Он достал иглу, поместил ее в акупунктурную точку и повернулся.

– В других местах, как только я говорил, что у меня болит спина, меня тут же укладывали и вставляли иголки в ноги.

– В каждой клинике восточной медицины иглоукалывание проходит по-разному. Можно вводить акупунктурные иглы на противоположной стороне от болезненной области, но я использую метод, при котором иглы вводятся непосредственно в нее или рядом с ней.

– А-а, доктор, но у меня еще рука болит, может, и туда поставишь иглу? В других местах всегда так делают.

– Ох, вот как? Если бы сказали сразу, я бы немедленно ее туда поместил.

Сынбом снова ввел акупунктурную иглу.

– Ай!

Внезапно пациент вскрикнул и согнулся. Иглы, которые уже были вставлены в его тело, сдвинулись. Сынбом удержал мужчину, который дергался всем телом. Ай! На него вдруг наложилось изображение кого-то из прошлого, кто так же кричал от боли.

– Вы не должны двигаться. Иглы погнутся.

– Но мне так больно. Почему настолько больно? Может, ты куда-то не туда поставил иглу? Ни в какой другой клинике так больно не было!

Сынбом посмотрел на раздраженное лицо мужчины. Оно очень напоминало лицо человека, которого он когда-то знал.

«А мне неплохо» – так всегда говорил тот человек.

Внутри тут же поднялся гнев. Вот заладил же: в другом месте, в другом месте!

– Раз уж вы пришли сюда, должны довериться мне! Почему вы так много говорите? – выместил он раздражение на мужчине.

– Ч-что? Нет бы извиниться за то, что причинил мне боль своим методом иглоукалывания, а ты еще и злишься? С чего ты решил, что можешь на меня орать?

– Я хочу сказать, что раз вы постоянно сравниваете нашу клинику с другими, вот туда и идите! Медсестра Ли, выньте иглы у этого человека.

Джонми, которая до этого лишь наблюдала со стороны, вынула иглы.

– Откуда вообще взялась такая недружелюбная клиника восточной медицины?! Я расскажу об этом всем старшим! Ты еще пожалеешь!

Мужчина ткнул пальцем в Сынбома и вышел из клиники. Джонми в замешательстве посмотрела на главврача.

«Вы действительно решили развалить клинику!» – выругалась она глазами.

Пусть даже пациенты, бывало, и переступали черту, он никогда не обращался с ними так грубо. Джонми не понимала, куда делся прежний Сынбом, который терпел всех пациентов, видя в них всего лишь деньги, и не знала, почему он выглядит обиженным после того, как сам позволил гневу взять верх. Хотя сегодня произошла большая неприятность, а у них и без того дела шли не то чтобы хорошо. На мгновение повисло молчание.

– Я тут все приберу, а вам лучше подышать свежим воздухом.

– Спасибо.

Без малейших колебаний Сынбом снял докторский халат и вышел на улицу.

* * *

Вечером Джонми навела порядок в клинике восточной медицины и рано ушла с работы. Она взяла с собой рекламные листовки и заходила в каждый магазин. Раздавая их, она иногда составляла хозяевам компанию для беседы, а иногда немного помогала в магазинчиках.

– Если вы придете в нашу клинику, я попрошу главврача предоставить вам дополнительно процедуры физиотерапии.

Джонми использовала все навыки, которым научилась у матери, королевы страховок. Она помассировала плечи хозяину магазина фруктов и прилепила пластыри, которые продавались в клинике, на спину хозяину универсального магазина. Эти пластыри прописали самой Джонми, потому что у нее болели плечи, но она их не жалела. Она приветливо поздоровалась с бабушками, которые торговали в ларьке у входа на рынок, купила у них овощи и зелень.

– Нашего главного врача обманул его начальник, а потом с ним одно за другим произошли скверные события. Один из сотрудников вообще сбежал, пожаловавшись, что жить в деревне трудно, вот главврач и почувствовал себя загнанным к краю пропасти. Мне нравится в Ухве, здесь все относятся ко мне очень доброжелательно, но сами понимаете, молодежь нынче даже малейших трудностей не выносит. Конечно, он сам виноват в том, что так неучтиво повел себя по отношению к пожилому человеку, но он очень раскаивается. Мы изо всех сил стараемся, поэтому надеюсь, вы тоже поможете нашей клинике восточной медицины. – Джонми взывала к сердечности старушек и излучала обаяние.

Она даже донесла их поклажу до автобусной остановки, помогла каждой сесть в нужный автобус и помахала рукой. Как только последний автобус ушел, она, глядя ему вслед, глубоко вздохнула. Теперь, когда стемнело, Джонми, осматривая закрывающиеся один за другим магазины, пошла в аптеку и купила тонизирующий напиток.

– Извините.

Войдя в магазин лечебных трав Суджон, Джонми осторожно осмотрела пустое помещение, в котором не было ни одного посетителя. Пока она оглядывала зал ожидания, где пахло лекарствами и травами даже сильнее, чем в клинике восточной медицины, из кабинета вышла Суджон.

– По какому ты делу?

– Здравствуйте. Меня зовут Ли Джонми, я работаю в клинике восточной медицины по соседству, – поздоровалась Джонми.

Суджон кивнула:

– Я знаю. В прошлый раз ты дала мне тток в честь открытия клиники.

– Мне очень жаль, что наш главный врач тогда проявил к вам такую грубость.

– Это же его вина, а не сотрудников.

– Он может казаться узколобым и колючим, но на деле он совсем не такой негодяй. А мне было стыдно приходить с пустыми руками, и я принесла небольшую взятку.

Джонми поставила принесенный с собой тонизирующий напиток на стол.

– Взятку?

– Понимаю, вы наверняка недовольны, но я прошу проявить доброту к нашему главврачу. Мы же соседи. Пусть и не станем друзьями, но мне бы не хотелось, чтобы между нами были обиды. Я буду очень благодарна, если вы окажете нам хоть малую частичку вашей огромной милости. Пожалуйста.

– Ха-ха-ха, какая смелая девушка, – держась за живот, захохотала Гонсиль, которая сидела в кресле и наблюдала эту картину.

– Конечно, я постараюсь привести главврача в чувство. Еще не знаю, что буду делать, но постараюсь изо всех сил.

Когда Джонми поклонилась в знак извинения, Суджон так смутилась, что, сама того не осознавая, фыркнула. Выглядело все так, словно мать пришла просить прощения за проступок своего ребенка.

– Джонми, ты такая талантливая и искренняя. Не повезло тебе встретить такого бестолкового человека. Ты его опекун?

– И правда. Может, они супруги? Вместе из Сеула приехали, – хлопнула в ладоши Гонсиль, отвечая на вопрос Суджон.

Джонми вздрогнула и замахала руками:

– Нет. Я не его опекун, мы просто друзья. В Сеуле мы пять лет работали вместе в одной клинике. Он всегда был грубияном, хоть и очень талантливым. Мы ровесники, нам по тридцать три года. Как бы там ни было, мы давно работаем вместе, и я знаю, что он за человек. Хоть он и видит в пациентах источник заработка, в душе он все равно заботится о них. Непросто ведь не сдаваться и продолжать лечить. А деньги его так волнуют потому, что он верит, что именно они делают людей счастливыми. Наверняка вы и сами уже догадались, но у него совсем нет друзей. В душе он добрый и заботится даже в мелочах о тех людях, которым открыл душу. Его забота и привела меня сюда. Все говорят, что я сумасшедшая, но я хочу продолжать пытаться до самого конца.

Джонми бесстыдно заявилась сюда, прося проявить доброту к Сынбому, но по мере того, как она говорила, ее лицо становилось все более красным. Настоящий юношеский пыл.

Гонсиль бросила взгляд на Суджон, которая молча смотрела на Джонми:

– Нет, ну так они еще больше похожи на супругов!

Глава 6
Призраки

Примерно двадцать минут Сынбом шел от центра города, где находилась его клиника, до рынка, расклеивая листовки на все стены и автобусные остановки. В обычное время деревенский рынок был довольно безлюдным, но с третьего по восьмой рыночные дни здесь яблоку было негде упасть, поскольку со всей Ухвы и из близлежащего городка Чхонхо приезжали люди, которые хотели увидеть пятидневный рынок. Если пересечь четырехполосную дорогу у главных ворот рынка, можно выйти к автобусному терминалу, откуда люди добираются во все районы и за город. Там всегда многолюдно. Если, пройдя мимо терминала, продолжить идти еще минут десять, можно дойти до виллы, где жили Сынбом и Джонми.

Сынбом, украдкой оглядываясь по сторонам, положил рекламу клиники восточной медицины поверх листовки с надписью: «Хозяин сошел с ума, открытие склада одежды». Машины оживленно ездили туда-сюда, а по улицам ходили люди. Здесь, в городе, а не в лавке лечебных трав Суджон, среди бела дня было трудно отличить призраков от людей. Призраки обычно сохраняли тот внешний вид, который был у них в момент смерти. Если не было ничего, что явно выделялось, например длинных рук или отсутствующей шеи, можно было принять призрака за обычного человека. Только когда призрак проходил мимо и у Сынбома от холодка неосознанно вставали дыбом волосы, он понимал, кто это был на самом деле.

Если внимательно присмотреться, можно было увидеть, что они предпочитали тень местам, залитым ярким солнцем, и жили в своем собственном мире, не проявляя к людям никакого интереса. Возможно, они просто сдались, потому что люди не могли их видеть.

Что они станут делать, если узнают, что Сынбом обладает духовным зрением? Будет ли им любопытно? Станут ли они злиться? Будут ли просить избавить их от досады, чтобы исцелиться, как призраки в лавке лечебных трав Суджон?

– Это главный врач клиники восточной медицины, да? О нем же говорил хозяин мельницы!

– Да разве он только хозяину мельницы нагрубил? Слышал, он в первый же день повздорил с госпожой Ко из лавки лечебных трав.

Похоже, слухи, что Сынбом нагрубил пациенту, уже разошлись, и теперь люди вокруг шептались, поглядывая на него. Не обращая на эти взгляды внимания, он откусил кусочек скотча зубами, приклеил его к углу листовки и хорошенько прижал. По мере того как лучи дневного солнца удлинялись, людей вокруг становилось все меньше, и вскоре голоса, ругающие Сынбома, совсем пропали. Рядом каркнула ворона.

Когда Сынбом пришел в себя, он стоял перед лавкой лечебных трав Суджон. В его руках осталось совсем немного листовок. Он повесил одну из них рядом с лавкой и заглянул внутрь. Оттуда послышались голоса и вышли люди. Сынбом резко отвернулся и сделал вид, что полностью поглощен расклейкой листовок. Гонсиль, которая со скукой на лице смотрела телевизор на диване, заметила, как Сынбом заглядывает внутрь через окно. С ее губ сорвался глупый смех.

1 В Южной Корее распространена система съема жилья – чонсэ, когда жильцы оставляют владельцу квартиры большой депозит (обычно несколько миллионов в пересчете на рубли), при этом не платя ежемесячные арендные платежи. Когда человек съезжает, депозит возвращается.

2 КакаоТок/КаТок (카카오톡/카톡) – популярный корейский мессенджер.

3 Ханок (한옥) – традиционный корейский дом.

4 Дворцовый шрифт (궁서체) – шрифт, созданный на основе того, который использовался в древности для дворцовых приказов и прочих важных документов. Выглядит помпезно и серьезно. Сейчас практически не используется, но может применяться для выражения показной серьезности или сарказма.

5 Ханбок (한복) – корейский национальный костюм. Современный ханбок (개량 한복) – его модифицированная версия, подходящая для повседневной жизни.

6 Тток (떡) – лепешки из рисовой муки.

7 119 – номер телефона службы спасения в Южной Корее.

8 9000 вон – около 630 руб.

9 Купюры 50 000 вон (около 3,5 тыс. руб.) желтого цвета.

10 Тодок/кодонопсис (더덕) – многолетнее цветковое растение семейства колокольчиковых. Используется в корейской народной медицине.

11 Мудан (무당) – корейские шаманы, обычно женщины.

Продолжить чтение

Бальзам для уставших сердец

Пролог

Глава 1Новое начало

Глава 2Лавка лечебных трав Cуджон

Глава 3Ребенок у хозяйственного магазина

Глава 4Старейшина Xан Ёнхо

Глава 5Предложение, от которого можно отказаться

Глава 6Призраки

Глава 1
Новое начало

Глава 2
Лавка лечебных трав Cуджон

Глава 3
Ребенок у хозяйственного магазина

Глава 4
Старейшина Xан Ёнхо

Глава 5
Предложение, от которого можно отказаться

Глава 6
Призраки