Расколотые щиты
Расколотые щиты
Суть войны – искусство, подобное поэзии, музыке или танцу. Полководец есть творец, создающий шедевры жизнями воинов.
Цзань-Сэйон, аасимар ордена Солнечных Перьев.
В войне нет ни красоты, ни эстетики. В ней нет места чести, доблести и благородству. Это путь не славы, но боли и скорби, вымощенный кровью и страданиями.
Дарк, бог войны.
***
Конгломерат Света. Город Биривалис. Первая эпоха.
«Тот, кто знает себя и врага, одержит победу в сотне битв. Знающий себя, но не врага, за каждую победу расплатится поражением. Кому не ведом ни он сам, ни его враг, не суждено побеждать вовсе.» – глаза юного стражника жадно пожирали буквы в потрёпанной книжке. Собрание философских суждений о войне за авторством аасимара из далёкого восточного ордена, недавно разошлось по землям Конгломерата, но уже снискало себе немалую популярность. Положив пику себе на плечо и усевшись на ящик неподалёку от ворот, парень так увлёкся, что очнулся лишь когда свет ему загородила чья-то массивная фигура. Стражник поднял глаза и обмер. Перед ним стоял, блестя стально-серой кожей сам аасимар Данграон, предводитель ордена Стальных Сердец, чьи стройные ряды прямо сейчас входили в город.
– Цзань-Сэйон – идеалист, за жизнь не побывавший и в десятке крупных сражений. – Солдат, онемев, созерцал величественный профиль полуангела, глядящего куда-то в сторону. – От этой бумаги будет больше проку, если она согреет тебя холодной ночью, вскормив собой пламя. – Опомнившись, юноша вскочил, чтобы отдать избранному Светлого Брата честь, но тот уже вернулся к воротам, где его заместитель что-то обсуждал с начальником стражи. А мимо, ритмично гремя доспехами, шествовали его воители…
Причина столь весомого укрепления гарнизона крылась, увы, не в голой предосторожности. Прямо сейчас Биривалис подвергался нападению – и единственной причиной, по которой Стальным Сердцам не пришлось прорывать кольцо осады, было географическое положение города. Дело в том, что он стоял на Илфиуме – крупной реке, расходящейся двумя рукавами в центре Биривалиса. Вернее, сам город был построен вокруг развилки, само собой. Благодаря активному торговому судоходству здесь некогда маленькое поселение быстро выросло в настоящую жемчужину среди всех людских королевств, став, по сути, городом-государством.
И когда грянула Первая Война, величие Биривалиса превратило его в главную мишень для войск Аркатуриона. В то время как на юге-западе прорывалась к сердцу Авирского королевства армия Дарка, на севере уже стягивались силы Тёмного Брата, готовые маршем пройти сквозь укрепления Биривалиса. А чтобы облегчить тем задачу, на упреждение было послано несколько специальных отрядов – под защитой элитных пехотинцев к стенам города явились кровавые жрецы Эл-Таэля и теневые заклинатели Ллос. Скрывшись в выработанной каменоломне между рукавов Илфиума в дне пути от города, они сотворили нечестивый ритуал, призвав существ, подобных которым не видел ещё никто среди всех обитателей континента. Краснокожие и рогатые, пышущие жаром, они яростно штурмовали западные ворота. Церковники уже успели прозвать их Hœrdes Dæmonika – происходящим из Logos Imperium термином, перевод которого был утерян.
Обо всём этом – и том, что за день до его прибытия твари ворвались в нижний город – Данграон в подробностях узнал на экстренном военном совете, созванном по прибытии ордена. В городском зале собраний вместо обычных для него представителей власти и знати находились лишь аасимар со своим заместителем, щитоносцем Кирвэлом, а также Рихтер – усатый начальник городской стражи и Альфанг – капитан гвардии с необычным для этих мест именем. Последний, склонившись над объёмной картой, показывал Данграону укрепления и ход боёв. По спине мужчины стелился шелковый фиолетовый плащ – гладкий, едва тронутый пылью. Такие плащи были отличительной чертой гвардии Биривалиса, которые так и назывались – «Пурпурными Плащами». Цвет и качество служили показателем их статусности, элитарности. Плащ Альфанга ещё не успел впитать в себя следы сражений – впрочем, значительная часть военных действий до этого дня сводилась к отстрелу немногих крылатых тварей.
– Стража и гвардейцы ещё удерживают мосты? Хорошо. – Данграон умолк на несколько мгновений, оценивая ситуацию. – Отдавайте приказ об эвакуации. Все горожане должны быть перемещены в ремесленный район, а после…
– Боюсь, это невозможно, – перебил его капитан гвардии, глядя вниз. Скрипнули кожаные перчатки, когда его ладони впились в края стола.
– Объяснитесь. – Аасимар перевёл непонимающий взгляд на Альфанга.
Ответить тот не успел. Где-то вдалеке громыхнуло, вздрогнула земля. Губы гвардейца сжались в узкую полоску, глаза закрылись в выражении внутренней боли. «Что сейчас…» – Данграон не стал даже заканчивать вопрос. Лицо капитана гвардии рассказало ему обо всём. Провожаемый непонимающими взглядами начальника стражи и своей правой руки, он стремглав бросился к выходу из зала, на ходу призывая свои крылья, блестящие гладким металлом. Один мощный взмах – и фигура аасимара исчезает из виду, взмывая над крышами.
Собравшиеся непонимающе переглянулись, но ни одного вопроса прозвучать не успело. Так же внезапно, как исчез, воитель вернулся – но теперь куда как громче. Витраж над входом, изображающий проливающего на землю свет Империя, разлетелся блестящими искрами, уничтоженный разъярённым аасимаром. Лишь в этот момент Альфанг наконец отцепился от стола, чтобы обернуться – и лицом к лицу встретился с Данграоном. Закованный в сталь кулак сжался на горле мужчины. Будто не замечая веса, аасимар приподнял тело капитана над полом и обрушил на стол, безжалостно сметая фигурки зданий.
– Приказ… отдал… не я… – Только и сумел прохрипеть Альфанг.– ДА КАК ТЫ ПОСМЕЛ?! – Проревел он. – ТЫ ХОТЬ ОСОЗНАЁШЬ, ЧТО НАТВОРИЛ?!
Подскочившие Рихтер и Кирвэл сумели оттащить Данграона, который, впрочем, и сам уже подавил приступ гнева. Но взгляд, наполненный ненавистью, от капитана гвардии так и не отвёл, даже когда в зал ввалился отряд стражников. «Градоправитель?» – спросил аасимар и глаза Алфанга тут же подтвердили его догадку. Крылья за спиной исчезли и воитель, своей походкой сейчас подобный камнепаду, опять покинул зал. Стоявшим перед ним стражникам хватило ума отскочить в стороны – иначе он бы снёс их, вряд ли заметив при этом.
Коротко переглянувшись, остальные последовали за аасимаром – благо, несложно было догадаться, к кому тот направится. Дом градоправителя – и, по совместительству, верховного архиепископа крупнейшего во всех людских королевствах храма Империя – был недалеко. Выйдя на улицу, они увидели лишь, что на западе и севере в воздух медленно поднимается несколько пылевых облаков. Времени выяснять источник не было – хотя смутные догадки уже начинали проклёвываться.
Они подоспели к богато оформленному особняку как раз вовремя. Данграон, источая вокруг почти физически ощутимую ауру гнева, с самыми недобрыми намерениями волок за собой вопящего и упирающегося человека – надо полагать, градоправителя. Охрана особняка выстроилась перед ним, ощетинившись оружием – но по тому, как неуверенно они переводили взгляд с архиепископа на выражение лица аасимара, было ясно, что желанием сражаться они не горят. На их счастье, появление Кирвэла, Рихтера и Альфанга избавило их от этой необходимости.
– Магистр, остановитесь! – Заместитель встал на пути аасимара. – Что бы он ни сделал, это не повод…
– Как легко ты готов спустить ему любое злодеяние, Кирвэл! – прорычал сквозь зубы Данграон. – Этому червю, возомнившему, что церковная мантия возвышает его над простыми смертными, позволяя распоряжаться их жизнями!
– Так скажите же, в чём дело!
– Нет. Пусть его цепной пёс поведает вам! – Аасимар дёрнул подбородком в сторону капитана стражи. Архиепископ тем временем затих, решив, что лучше будет не привлекать внимания.
– Его высокопреосвященство Утерсон Четвёртый счёл, что сил Биривалиса не хватит для обороны ремесленного и духовного районов города, – Альфанг рапортовал чётко, продолжая, впрочем, смотреть при этом в землю. – В связи с этим было принято решение сосредоточиться на защите приоритетной территории: вывести из ремесленного и бедного районов все возможные силы… и обрушить мосты. – Во дворе особняка повисла тишина.
Тело Биривалиса формировали три крупных района, разделённые рекой— на западе, в нижнем городе – бедном районе, зажатом рукавами Илфиума – располагались трущобы. Там жили отбросы общества, преступники и бедняки, до которых не доходила и десятая часть богатств, оседающих в верхнем городе. На юге, во втором по величине районе, обитала знать – здесь стояли их особняки, парки и храмы. Северный же район, он же ремесленный, был крупнейшим – именно тут жила добрая половина горожан… и сейчас он оказался отрезан от всяческой военной поддержки гарнизона.