Любимый студент

Глава 1. Яр

– Вот это буфера! – выдыхаю я, едва слышно.

Девушка спускается по лестнице, и я открываю рот от изумления. Стройная фигура, милое личико, светлые волосы, забранные в строгий пучок на макушке, очки в тонкой оправе. Просто улет!

Мой внимательный взгляд скользит ниже, я подмечаю все детали образа.

Верхние блестящие пуговки на белой блузке расстегнуты, белая атласная ткань плотно обтягивает большую грудь. Буфера, действительно, зачет!

В вырезе блузки видна ложбинка между грудями, от одного ее вида можно кончить. Черт, до чего же хороша эта телочка!

Спускаюсь глазами ещё ниже. Талия – тонкая, стянутая широким черным поясом. Бедра же, наоборот, широкие, обтянутые узкой серой юбкой ниже колена. Лодыжки – стройные, соблазнительные, поблескивают лайкрой. Туфли на шпильке.

Я точно пришел правильно? Это точно филфак? Факультет вечных девственниц, скромных недотрог, фригидных тихонь и заумных ботаничек? Вроде да, и таких тут, действительно, полно!

К примеру, одна из них прямо сейчас стоит рядом со мной, внимательно изучает расписание. Одета в бесформенную вязаную кофту цвета детских экскрементов, на спине лежит толстенная коса русого цвета. Щеки – толстые, румяные, ресницы – густые, черные. Прям Аленушка из русской сказки.

То ли дело эта фифа на лестнице! Сто баллов из ста! Я смотрю на прекрасную девушку и тихонько присвистываю от восторга. Конфетка, да и только!

Она настолько привлекательная, настолько откровенно-сексуальная, что у меня в джинсах все моментально твердеет и набухает.

Высокие шпильки цокают по лестнице, и вот она уже совсем рядом со мной – встала у расписания, ищет свои пары, водит тонким пальчиком в воздухе. Я чувствую едва уловимый цветочный аромат, исходящий от нее. Что это? Ландыш? Или жасмин? Неважно! Как по мне – пахнет чистым сексом!

Я откашливаюсь и говорю, обращаясь к этой красоте.

– Привет, я Яр, новенький. Ты из какой группы? Может, увидимся вечером? Расскажешь мне все самое интересное об этом сраном вузе?

Она нехотя отвлекается от расписания, смотрит на меня строго поверх очков. Взгляд – дерзкий, высокомерный. Ммм… Люблю строптивых!

– Не любишь учиться? – спрашивает она.

Голос – низкий, с приятной хрипотцой.

– Угадала, не люблю. Я считаю, что молодость – это про тусовки, а не про учебу.

– Ясно. Значит, долго здесь не задержишься. Отправишься дальше тусоваться после первой сессии.

Она усмехается, снова смотрит в расписание.

– Хочешь потусоваться со мной? – спрашиваю я и легонько касаюсь ее руки.

Кожа у нее теплая и гладкая. Это мимолетное прикосновение возбуждает меня еще сильнее. Она вздрагивает, убирает мою руку. Я замечаю острые, алые ноготки. Маникюр совсем свежий, как будто она сделала его вчера.

– Не хочу, – резко говорит она.

Она как будто разочарована, уткнулась в расписание и больше на меня не смотрит. Неужели я ей не нравлюсь? Не может такого быть! Я – Яр Борисов, я нравлюсь всем!

Голос у нее – просто секс. А губы… Ммм… Пухлые, влажные, манящие. Так бы и засосал ее прямо здесь, у расписания, на виду у всех этих девственниц-ботаничек, особенно у этой румяной и толстощекой, которая так и стоит за моей спиной. Прижал бы эту красотку к стене, ухватился бы за ее круглую жопу и задрал бы кверху юбку. Она бы стонала от наслаждения в моих объятиях. О, да…

– Молодой человек! У вас тут течет!

Голос доносится сзади. Я оборачиваюсь, и встречаюсь с ярко-голубым взглядом краснощекой девицы с толстой косой. Она смущенно улыбается и показывает рукой куда-то вниз. Со всех сторон слышится звонкий женский смех.

Надо мной что ли смеются эти курицы?

Очнувшись от своих эротических фантазий, я опускаю голову и смотрю вниз. Бутылка с водой, которую я держал в руке, видимо, была плохо закрыта. Вода протекла сквозь крышку и потекла по моим джинсам на пол. Выглядит это так, будто я обоссался. Или еще хуже…

Я смотрю на девушку моей мечты и вижу, как ее губы дергаются в улыбке. Она разворачивается и быстро идет прочь, цокая своими высоченными шпильками.

– Вам помочь? – спрашивает краснощекая девица.

Кажется, она еще сильнее покраснела, теперь щеки ее не просто красные, они пунцовые!

– Да отстань ты! – огрызаюсь я.

Я ругаюсь отборным матом и бегу в туалет. Все взгляды благородных девиц устремлены на меня, а точнее – на то место, где под мокрым пятном находится мой член. Они хихикают, прикрывая лица руками, разглядывают меня, оценивают. Глупые курицы!

Хорошо хоть успел посмотреть, что первая пара – зарубежная литература в аудитории на втором этаже. Только как мне теперь идти на нее в таком виде?

Черт! Черт! Черт!

Гребаный филфак! Гребаные девственницы!

Как вообще меня угораздило оказаться среди них? Все из-за отца!

Забежав в туалет, я опираюсь на раковину и тяжело дышу от злости, которая переполняет меня. И тут вдруг дверь приоткрывается и я слышу тонкий, противный голосок:

– Яр?

Оборачиваюсь – толстуха с косой смотрит на меня, хлопает часто своими густыми ресницами. Лицо – то ли тупое, то ли растерянное. Скорее всего, и то, и другое разом.

– Да чего тебе от меня надо? Чего ты привязалась? Даже в мужской туалет не постеснялась зайти! Маньячка ты, что ли?

На ее пухлом лице – недоумение.

– Это женский туалет, – тихо говорит она.

И в подтверждение ее слов из кабинки тут же выходит худенькая, маленькая девушка. Я слышу звук смытого унитаза. Это капец какой-то. Лучше бы я вообще не приходил сюда!

Девица, вышедшая из кабинки похожа на мышь. Короткие русые волосы, вьющиеся как попало, большие карие глаза, маленький ротик. Груди нет, жопы нет – ничего, за что бы мог зацепиться мужской взгляд, нет. Одета в мешковатую толстовку и широкие штаны. Убогая серая мышь, я таких девушек в жизни даже не замечаю, они для меня – пустое место.

Увидев меня, мышь ничуть не смущается, осматривает меня с ног до головы и демонстративно подходит к умывальнику.

– Извини, неловко вышло, – небрежно говорю я.

Мышь даже не смотрит на меня. Подмигнув толстухе с косой, она говорит на удивление громким голосом:

– Василис, это новенький, что ли?

Толстуха кивает, бросая на меня смущенные взгляды. Оказывается, ее зовут Василиса. Василиса, епте! Имечко ей под стать!

– Ты его когда так напугать-то успела?

Мышь выразительно косит взглядом на пятно на моих джинсах. Я едва сдерживаюсь, чтобы не обматерить ее. Но вместо этого говорю, яростно сжимая кулаки:

– Да это не то, что ты подумала!

– Тась, он водой облился! – пытается оправдать меня толстая Василиса.

Тоже мне защитница!

– Ну-ну! – хихикает мышь.

Звенит звонок на пару. Мышь стряхивает капли воды с рук и выходит из туалета с ехидной ухмылочкой.

Все! Я невероятно зол и понимаю, что лимит моего терпения на этом сраном филфаке закончен. Уж лучше я буду бомжевать и спать в вонючих подвалах назло отцу, чем проведу здесь еще хотя бы полчаса.

Я иду к двери, но толстуха внезапно бросается мне наперерез с раскинутыми в разные стороны руками.

– Стой, Яр! Не сдавайся так сразу! – говорит она с таким нелепым вдохновением, как будто я на ринге или на поле боя бьюсь с врагом, в два раза сильнее меня.

– Чего? Отвали! Я домой, спать! Давайте как-нибудь сами, без меня, – говорю я, грубо отталкивая ее в сторону.

– Если ты пропустишь первую пару по зарубе, Дана Игоревна тебе этого не простит. Завалит на экзамене, как пить дать.

Заруба. Мне уже нравится это сокращение от “зарубежная литература”. Но идти на пару в сырых джинсах – не вариант.

– Да насрать мне на твою Дану Игоревну, – раздраженно говорю я.

Толстуха скидывает свой рюкзак, расстегивает молнию и, порывшись, достает из темного нутра, какой-то скомканный ком.

– На, переоденься.

– Чего? – рявкаю я и отталкиваю ее руку.

Совсем дура. Предлагает мне женские шмотки. Совсем бак потек у толстухи! Так и дал бы ей по башке.

– Это мужские штаны. Брата моего! Адидас, три полоски. Я их на физкультуру беру. Переодевайся быстрее! Если мы задержимся еще на минуту, нам обоим кабздец!

Она кладет мне в руки темно-синий ком и распахивает дверь.

– Давай, Яр! Шевелись! Двести пятая аудитория! Штаны вернешь после пары!

Она убегает, я даже ничего не успеваю возразить ей. Толстая, а такая прыткая! Василиса прекрасная блин! Вот что мне делать с ее штанами? Может, оставить здесь? Найдет потом, не дура же.

Я разворачиваю темно-синий ком. Штаны – адидас, галимая паль.

– Ну ладно, курицы. Хотите поржать? Давайте поржем! Сейчас я вам покажу вайб Яра Борисова!

Я снимаю джинсы, сминаю их, запихиваю в свой рюкзак и натягиваю толстухины спортивные штаны. Надо отметить, что размер подходит идеально. Подогнув их снизу, я выхожу из туалета и не торопясь, вразвалочку, иду к двести пятой аудитории. Толкнув дверь плечом, я вваливаюсь в кабинет и обвожу сидящих девушек дерзким взглядом. Пусть знают, что Яр Борисов – не тот, над кем можно смеяться.

– Ну что, курочки, познакомимся? Я – Яр, новенький на курсе. Кто тут хочет потрахаться со мной сегодня?

Они смотрят на меня с серьезными лицами, переглядываются. Но их странные взгляды устремлены куда-то за меня. Я оборачиваюсь, и нахальная улыбка сходит с моего лица.

Передо мной стоит та самая сексапильная красотка, к которой я подкатывал у расписания. Она смотрит на меня строго сквозь свои очки, буравит взглядом. В руках у нее – последний айфон и папка с бумагами.

“Ну зашибись, че! Будем учиться вместе!” – мысленно радуюсь я.

– Дана Игоревна, это наш новенький студент. Ярослав Борисов, – торопливо говорит толстуха Василиса, глядя на красотку преданным взглядом.

Дана Игоревна?

Эта грудастая чика с высокомерным взглядом – мой препод по зарубе?

Да как так? Ебануться…

Вот это я попал!

Глава 2. Яр

Дана Игоревна, значит?

Ну-ну.

Всю лекцию я ничего не пишу, только пялюсь на ее буфера, обтянутые тонкой белой тканью. Я сижу на первой парте, прямо перед ее столом. У меня лучшее место в этом кинозале! Эти ботанички, видать, бояться садиться к ней близко. Еще бы! Наверняка, их слепит ее красота.

Я же глаз не могу отвести от нее. Когда она дышит, мягкая округлость груди то вздымается вверх, то оседает вниз. Я молюсь, чтобы пуговки на блузке при каком-нибудь глубоком вдохе разлетелись в стороны, и мягкие округлости вывалились наружу.

Ммм…

Интересно, какого цвета ее сосочки? Она блондинка, наверное, они светло-розовые. Хотя… Глаза у нее темно-карие, может, и соски тоже коричневые.

В штанах снова все напрягается. Как с ней, такой секси преподшей, можно учиться? Я даже не могу понять смысла слов, глядя на пухлые, алые губы, которые очень сексуально двигаются во время разговора. У нее ровные, белые зубы и розовый язычок. От одного ее бархатного голоса можно обкончаться! Я еле сдерживаюсь, можно сказать.

Сладкая конфетка…

Страстная, наверное. Горячая. Опытная.

Сколько ей? Чуть больше двадцати пяти?

Красивая. Откровенная сексуальность из нее так и прет!

Я протяжно вздыхаю. Тело горит огнем.

Зуб даю, она будет моей!

В лепешку разобьюсь, но завоюю ее.

Тем не менее, в конце пары, эта сладкая конфетка строго спрашивает меня, глядя в глаза поверх очков:

– Я смотрю, Ярослав, вы ничего не пишите. Видимо, у вас отличная память? Запоминаете лекцию на ходу?

– Да, память у меня идеальная! Помню наизусть рецепты всех известных алкогольных коктейлей и фамилии всех порноактрис! – с нагловатой ухмылкой отвечаю я, – Кстати, зовите меня Яр, так привычнее.

Девственницы сзади шепчутся, охают и вздыхают. Видимо, я не на шутку оскорбил их благородные чувства.

Дана Игоревна вскидывает брови, уголки алых губ едва заметно вздрагивают. Открыв толстый ежедневник, она делает какую-то пометку. Потом снова смотрит на меня. Ну и взгляд у нее! Испепеляющий! Мне становится жарко.

– Отлично, Я-рос-лав – говорит она, нарочно чеканя по слогам мое полное имя и не сводя с меня глаз, – Тогда к завтрашней практике вы подготовите для нас небольшой доклад про Теодора Драйзера. Думаю, с вашей памятью это будет очень легко сделать! Напомню – никаких листочков. Только живая речь.

Уголки ее губ поднимаются кверху, и лицо озаряет улыбка. Вот только улыбка не добрая, а ядовитая и насмешливая.

Я разочарованно вздыхаю.

Сучка… Это жестоко!

Чего она агрится на меня? Недотраханная, что ли? Если так, то это мы быстро исправим. Я трахаюсь, как бог. Нужно лишь правильно подкатить к такой высокомерной недотроге.

Ничего! И не к таким подкатывали! Прорвемся!

– Сделаю, Дана Игоревна, – уверенно отвечаю я, глядя ей в глаза, – Для вас – все, что угодно сделаю!

Улыбка ее слегка меняется, а потом и вовсе сходит с лица. Нахмурившись, она стреляет глазами в разные стороны аудитории – в те места, где раздаются шепотки.

А потом она встает из-за стола и говорит:

– Как видите, котятки, Драйзер прекрасен и не так прост, как кажется. Поэтому не тяните до экзамена. Читайте прямо сейчас. Поверьте на слово, “Сестра Керри” попадет вам в самое сердечко!

После этих слов Дана Игоревна захлопывает ежедневник, собирает со стола бумаги и, громко цокая каблуками, идет к двери. В это время звенит звонок, пара окончена, девственницы начинают копошиться за своими столами, собирая по сумкам ручки и тетради.

– Всем до свидания! – говорит Дана Игоревна и улыбается, обводя взглядом аудиторию.

Я впервые вижу ее искреннюю улыбку. Она прекрасна… Сердце тает, как ванильное мороженое на солнце…

Ее взгляд доходит и до меня, на секунду наши взгляды встречаются. Я чувствую, как мое сердце срывается и летит вниз со скоростью света. Ее ресницы вздрагивают, и уже в следующую секунду она выходит из аудитории.

Несколько долгих секунд я сижу, не в силах пошевелиться, будто она и вправду растопила меня своим взглядом. А потом соскакиваю со стула хватаю рюкзак и несусь к двери, расталкивая в разные стороны девственниц.

– Эй, ты чего?

– Новенький похож на обезьяну!

– Никакого воспитания!

Мне плевать на этих куриц. Моя любовь, моя мечта уходит от меня все дальше, и на меня накатывает страшная паника, что я вот-вот потеряю ее.

Я выбегаю в просторный коридор, который уже полон студентов. Судорожно оглядываясь по сторонам, я наконец-то вижу Дану Игоревну – она сворачивает по коридору налево. Я срываюсь с места, но тут кто-то хватает меня за руку. Обернувшись, я вижу растерянное лицо толстощекой Василисы.

– Яр, прости, мне нужны мои штаны, сейчас будет физкультура!

Я резко вырываю руку и ору на нее:

– Да подожди ты, блин, со своими дурацкими штанами!

Развернувшись, я бегу по коридору и сворачиваю в полутемный коридор, где скрылась Дана Игоревна.

Он заканчивается тупиком с тремя дверьми. На одной из дверей висит табличка: “Кафедра зарубежной литературы”. Я хватаюсь за ручку и без стука резко тяну дверь на себя.

– Дана Игоревна! – громко зову я, заглядывая в кабинет.

Я сразу же вижу ее – она стоит у окна с каким-то высоким усатым мужиком, ее руки с красными ноготочками лежат у него на плечах, а он своими лапищами обхватил ее круглые бедра.

Я замираю на месте.

Увидев меня, они резко расходятся по разным сторонам. Мужчина хмурится и отворачивается к окну. Дана Игоревна бросает на меня укоризненный темный взгляд.

У меня такое чувство, будто я умираю. Никогда я так мощно не разочаровывался в женщинах.

У моей прелести, у моей сладкой конфетки, у моей огненной красотки, оказывается, есть мужик…

Глава 3. Яр

– Ярослав? Ты что-то хотел? – строго спрашивает моя секс-бомба, глядя на меня сквозь очки убийственным взглядом.

– Хотел, – бубню я в ответ, бросая злые, пламенные взгляды в спину мужика в темном пиджаке, который только что лапал ее бедра.

Что за тип? Встречу один на один, не стерплю, врежу ему от всей души!

Я сжимаю кулаки от лютой ревности, которая жжет мое нутро. Вот ведь женщины! Выбирают себе каких-то старперов! Зачем он ей нужен такой? Ведь у него через пару лет писюн откажет, и что она тогда будет делать? Любоваться на его усы?

Моя прелесть подходит ко мне и нетерпеливо спрашивает:

– Какой у тебя вопрос, Ярослав?

Я снова чувствую божественный аромат ее духов. О боги, как же сладко она пахнет!

– Что именно мне готовить в докладе, Дана Игоревна? – зло спрашиваю я, – Только про жизнь и творчество этого самого Трайзера рассказать?

Дана Игоревна вскидывает брови вверх, ее губы расплываются в улыбке.

– Драйзера, – мягко поправляет она и спрашивает с насмешливым видом, – Мне интересно, Ярослав, как вы вообще оказались на филфаке?

– А чего такое? Не вписываюсь в ваше высшее общество?

– Да нет же, вписываетесь, и девушкам с вами будет повеселее! Уверена, что на завтрашнюю практику все они придут с новыми прическами и макияжем, – улыбнувшись, говорит она, – просто, обычно, такие брутальные парни к нам не попадают, у них другие жизненные интересы, не касающиеся гуманитарных дисциплин.

– Вы и вправду считаете меня брутальным, Дана Игоревна? – с нагловатой улыбкой спрашиваю я.

Она не отвечает, смотрит на меня пристально, а потом говорит:

– Можешь приготовить не биографию Драйзера, а доклад о чем-то интересном из его жизни, возможно, даже пикантном. Углубись в эту тему!

Углубляться я люблю, это она попала в точку!

Она подмигивает мне, и по моему телу бегут мурашки. Сладкая! Так бы и съел ее сейчас!

– Дана Игоревна, мы опаздываем! – подает недовольный голос из своего угла усач. Моя принцесса оборачивается и говорит:

– Уже иду, Петр Сергеевич!

Потом она снова поворачивается ко мне и говорит:

– Если это все, Ярослав, тогда всего хорошего! До встречи на завтрашней практике.

– До свиданья, – отвечаю я, – Кстати, если вы, действительно, хотите узнать, как я оказался на филфаке, то вам придется пойти со мной на ужин в ресторан, и там я вам все расскажу. Знаете, это очень занимательная история!

– Молодой человек, вы позволяете себе лишнее! Идите уже на пару, звонок для вас давно прозвенел! – внезапно рявкает усач.

Не глядя на него, я бросаю прощальный, полный тоски, взгляд на Дану Игоревну и выхожу с кафедры.

И тут же натыкаюсь на печальный взгляд толстощекой Василисы. Она стоит неподалеку, прижавшись спиной к стене. Увидев меня, ее лицо оживляется.

– Яр, – говорит она, чуть не плача,, – я из-за тебя на физкультуру опоздала! Препод – зверь! Опаздывающих не пускает. Что мне делать?

Я, вдохновленный разговором со своей богиней, подхожу к Василисе, кладу руку ей на плечо и говорю:

– Виноват, братан. Прости.

Она обиженно сбрасывает мою руку с плеча и идет по коридору, спускается по лестнице вниз и еще раз вниз – на первый этаж. Я торопливо иду за ней.

– Вот и помогай людям! Правду говорят – не делай добра, не получишь зла!

Всхлипывая, девушка вытирает ладонями мокрые от слез щеки. Мне становится неловко, что довел ее до слез. Все из-за чертовых штанов, которые до сих пор на мне!

– Эй, Василиса, брат, я, кажется, знаю, чем смогу загладить свою вину перед тобой!

Она оборачивается ко мне, смотрит с любопытством.

– Приглашаю тебя на обед! Прямо сейчас! Уж лучше жрать, чем реветь, как думаешь?

Я показываю рукой на прозрачную дверь, над которой висит табличка: Кафетерий. Нет, ну а что еще делать, в самом деле? Тем более сейчас, когда томления любви и страсти отпустили меня, я чувствую страшный голод. Василиса тоже не откажется от еды и парочки сдобных булочек – это видно по ее пухлым щекам.

– Пошли, брат, я угощаю! – говорю я и, положив руку на ее плечо, толкаю ее в стеклянную дверь, чтобы пропустить вперед, как даму.

Кафешка довольно ничего, я наелся до отвала и теперь сижу, откинувшись на стуле и смотрю, как Василиса уплетает уже вторую булку с джемом, запивая ее компотом из сухофруктов. Забавная девчонка. Сто пудов девственница. Эти ее деревенские косы, одежда, как из бабушкиного сундука, наивный взгляд…

“Извини, Васек, но ты не в моем вкусе, иначе помог бы тебе распрощаться с невинностью!” – думаю я, рассматривая Василису.

Василиса ничуть не смущается от моего взгляда, жует булку и одновременно рассказывает мне о девушках, которые учатся с нами в одной группе.

– Таська – хорошая девчонка, никогда не обманет и не предаст. Иногда бывает грубой, но уж лучше быть честной и грубой, чем ласковой лгуньей, как, например, Алена. С этой лучше вообще не общайся! Змея хитрая!

– Это та, у которой буфера лежат на парте? – лениво спрашиваю я.

– Нет. Это такая, с короткими светлыми волосами. У которой буфера – это Жанна. Вся такая из себя, фифа. Считает себя светской львицей, ко всем относится свысока.

– Колхозница она, а не львица! – ехидно замечаю я.

Василиса довольно хихикает и, откусив булку, продолжает:

– Зарина – она у нас самая красивая. А еще талантливая – и танцует, и поет. Нормальная девчонка. Кстати, у нее корни цыганские.

– Ну тогда все понятно, что танцует и поет. Наверное, и “цыганочку” с выходом сумеет изобразить и на картах погадать сможет, – усмехаюсь я.

Василиса снова смеется, а потом ее брови внезапно взлетают вверх, лоб при этом покрывается некрасивыми складками.

– Кстати, как тебе наш единственный парень-филолог? – спрашивает она, а потом торопливо добавляет, – Ну, точнее, он был единственным до твоего появления! До тебя он был нашей “звездой”!

Я с непониманием смотрю на Василису. Парней в их толпе девственниц точно не было! Парня среди женских юбок и бы точно заметил!

– Ну ты чего? – удивленно восклицает Василиса, – Он сидел недалеко от тебя – высокий, худенький, волосы до плеч и лицо прыщавое.

– Короче понятно! Значит этот самый Оскар не очень-то сильно от вас, баб, отличается. Наверняка, такой же благородный девственник.

– Ну уж нет! На первом курсе у него был страстный роман с Зариной!

Я удивленно хмыкаю.

– Надеюсь, они дошли в своих отношениях до главного…

Василиса хохочет, прикрывая рот рукой. На толстых щеках во время смеха появляются милые ямочки.

Нормальная она девчонка. На удивление! Оказывается, с толстухами тоже можно дружить! Я как-то всегда сторонился пышнотелых людей, особенно девушек. Зря. Ничего страшного в их жирке нет.

Василиса вдруг делает серьезное лицо и тянется ко мне через стол. Я по инерции пододвигаюсь к ней ближе, подставляю ухо к ее губам:

– Самое-то главное тебе не рассказала! – шепчет она.

Я морщусь, ее теплое дыхание щекочет мне ухо!

– Ева, наша топ-модель, в тебя втюрилась! Да-да! С первого взгляда влюбилась! Так мне и сказала в конце пары!

Она прищуривает глазки и хитро смотрит на меня:

– Хочешь, познакомлю?

Я пожимаю плечами, делаю скептическое лицо.

– А она хоть нормальная? Лицо? Фигура? Покажи хоть фото!

Василиса достает из кармана телефон, роется в фотографиях, а потом показывает фото, где запечатлена она сама в компании двух девушек. Она указывает пухлым пальчиком на ту, которая похожа на хрупкого ангела – белые кудри обрамляют бледное личико, груди небольшие, зато талия такая тонкая, как у Барби, и ноги – от ушей. Как я мог не заметить такую красоту?

У меня загораются глаза. Мммм… Первая поклонница! Да еще такая! Почему бы и нет? Дана Игоревна пока что все равно не доступна.

– Конечно хочу! Знакомь! – отвечаю я.

Василиса расплывается в широкой улыбке и, в знак одобрения, хлопает меня по плечу. Говорю же – брат!.

“Отлично! – думаю я, – Скоро на одну девственницу на филфаке станет меньше!”

Глава 4. Яр

Мы договариваемся с Василисой пересечься вечером в кафе неподалеку от универа. Я возьму с собой друга, своего верного Темыча, а она приведет свою ангельски красивую Еву.

Темыч – это мой кореш, мы знакомы с ним с детства. Мы с ним очень похожи, только я богатый, а он – бедный.

Мы подружились, когда его отец работал в нашем доме. Подружились, да так и не расставались больше. Как ни странно, в нашем случае деньги не стали препятствием для дружбы. Потому что дружба у нас самая что ни на есть настоящая, из какого только дерьма мы с Темычем друг друга не вытаскивали! Чего только не вытворяли вместе! И чего только вместе не пробовали!

Вот и теперь я надеюсь на его помощь и поддержку. Пусть пофлиртует немного с Василисой, пока я буду занят Евой. От него не убудет!

Переодевшись, наконец, в свои злополучные джинсы, я выхожу из универа и иду к своей машине. Ладно хоть машину отец у меня не забрал! На ходу набираю номер Темыча.

– Друг, хай! Выручай! У меня сегодня свиданка, но она придет в кафешку с подругой-пышкой.

– Мм… А я, как всегда, должен охмурять самую некрасивую, в данном случае – еще и пышку? Яр, ну ты совсем охерел уже, что ли?

Я смеюсь в трубку.

– Да, я такой! Охеревший!

Несколько секунд Темыч молчит, потом говорит недовольно:

– Ладно, так и быть. Скинешь геолокацию.

– Знал, что ты не подведешь! – радостно кричу я в трубку.

– Урод! – недовольно бубнит Темыч перед тем, как сбросить вызов.

Вот она, настоящая мужская дружба и взаимопонимание! Я завожу мотор и уже хочу надавить на педаль газа, как вдруг сердце подскакивает в груди.

По парковке, звонко цокая острыми шпильками, идет Дана Игоревна собственной персоной. Светлые волосы теперь распущены, они лежат на ее плечах красивыми волнами. На ней мягкое черное пальто и клетчатый шарф. Она выглядит очень уютно… Моя королева! Моя мечта…

Я уже хочу выскочить из машины, подойти к ней и завести разговор о какой-нибудь ерунде, но вдруг слышу громкий мужской голос:

– Дана! Дана, стой, кому говорю!

Я напрягаюсь и отчаянно вцепляюсь в руль. За Даной Игоревной бежит этот противный, древний усач. Лицо его покраснело – то ли от бега, то ли от злости. Староват он уже так бегать за девушками! Сердечко-то однажды не выдержит!

Дана останавливается, и я вижу, как она поспешно вытирает слезы тыльной стороной ладони. Что? Кто посмел обидеть мою красавицу?

Подбежав к ней, усач грубо хватает ее за руку и разворачивает к себе рывком.

– Ты чего себя ведешь, как ребенок? – грозно спрашивает усач.

– Как ребенок? Это я-то себя веду, как ребенок? – всхлипывает она.

– Именно так! – усач отпускает ее руку, но смотрит по-прежнему сурово.

– А ты, в таком случае, ведешь себя, как козел! Понял?

– Да ты… А ну, садись в машину!

Я ослышался, или он ее и вправду обматерил?

Усач снова хватает ее за запястье и тянет за собой.

Мое терпение на этом заканчивается. Нет, ну невозможно же, в самом деле смотреть, как какой-то мужлан так обращается в женщиной моей мечты! Я стремительно выпрыгиваю из своего джипа и ору на всю парковку:

– Убери от нее руки, старый козел! Кто тебе дал право так обращаться с девушкой?

Они оба останавливаются и с непониманием смотрят на меня. На лице Даны – искреннее удивление, усач же стал пунцовым и весь раздулся от гнева.

– Да кто ты такой, щенок? Чего ты все тут крутишься? – рычит он, надвигаясь на меня.

Я не боюсь. Если надо подраться, то я всегда ЗА! Не зря же столько лет посвятил спорту! Хоть девушку своей мечты защищу, и то польза. Я уверенно иду на встречу усачу со своим самым наглым лицом, на ходу скидываю куртку и небрежным жестом бросаю ее на землю. Но между нами вдруг встревает Дана Игоревна.

– Стоп! Ярослав, Петр Сергеевич, стоп! Опомнитесь, прошу вас! Не надо драться! Тут вам не ринг! Посмотрите, на нас уже все смотрят! – она бросает взгляды то на меня, то на усача.

Вокруг парковки, и правда, уже собрались толпы студентов. Они стоят и с интересом наблюдают за нами, держа свои телефоны на готове. Начав драку, мы всерьез рискуем сегодня же стать звездами интернета! Лично мне насрать на это! А вот усачу… Я вижу, что он оценил ситуацию, и его пыл значительно поугас.

– Кто это вообще такой? – спрашивает усач у Даны Игоревны.

– Яр Борисов! – выкрикиваю я.

– Это мой новенький студент, только и всего! – оправдывается перед ним Дана Игоревна, – Сам понимаешь, он еще никого тут не знает, первый день на учебе.

Усач как-то ехидно усмехается, глядя на меня.

– Вот это – будущий филолог? – спрашивает он, скривив губы в саркастической усмешке.

– А тебе есть, что сказать по этому поводу? – снова выкрикиваю я, – Если есть, то говори мне в лицо!

Дана Игоревна резко поворачивается ко мне и говорит:

– Ярослав! Да хватит уже дерзить, в конце концов! Это вам не техникум какой-нибудь, а высшее учебное заведение! И перед вами не студент, равный вам, а…

Она вдруг замолкает, взглянув на усача, словно ожидая его поддержки.

– А кто? – спрашиваю я.

Ну, подумаешь, препод какой-нибудь. Невелика честь!

Но Дана Игоревна снова поворачивается ко мне и строго отвечает:

– Петр Сергеевич – декан нашего филологического факультета!

Я замолкаю.

Еб*нуться! Да как так-то? Усач – декан?

Получается, я чуть не набил морду декану?

Получается, моя богиня мутит с деканом?

Получается…

Стоп! Так он же женат, вон и кольцо блестит на пальце… Но она – точно не его жена!

Пока я обо всем этом думаю, усач уходит, и Дана Игоревна, еще раз строго взглянув на меня и погрозив пальцем, идет следом за ним. Они оба садятся в его дорогую, идеально чистую тачку и уезжают. Мне ничего не остается, как проводить их растерянным взглядом.

Черт! Черт! Черт!

Все-таки день – дерьмо.

Я медленно иду к своему джипу, и в это время у меня звонит телефон. Я достаю его из кармана, смотрю на дисплей – отец.

– Еще твоих нравоучений не хватало! – бубню себе под нос.

Выждав еще несколько секунд, жму на зеленую трубку.

– Да, пап, – говорю не своим, мягким и послушным, немного грустным голосом.

– Был на учебе? – без лишних приветствий и предисловий спрашивает отец.

Голос его – низкий, властный и равнодушный. Такой, как обычно.

– Да, вот только вышел из универа, сейчас поеду домой готовиться. Мне задали доклад про… Эм… Про какого-то нерусского писателя, короче.

– Ладно, – сухо отвечает отец, – Вечером заеду. Чтоб не смел никуда выходить!

– Пап, – молящим тоном произношу я, – меня одногруппники позвали вечером в кафешку. Познакомимся, выспрошу у них, что да как тут. Можно пойти?

Отец молчит несколько мгновений, кажущихся мне вечностью. Я ощущаю себя шестиклассником, которого наказали за плохой поступок.

– Ладно, иди. – сухо отвечает он. Но чтобы к десяти был дома.

– Хорошо, пап! До встречи! – говорю я и кладу трубку.

Ох, отец, во всем, что сегодня со мной случилось, виноват ты! Это ты настоял на филфаке! И вот я в первый же день влюбился без памяти и чуть было не подрался с деканом! Какой позор…

По дороге домой я стараюсь отключиться от своих мыслей, врубаю любимый рок на полную катушку и трясу головой в такт. Езда под рок – самая атмосферная, я считаю! Под рок вообще хочется жить…

Я выхожу из машины в отличном настроении. Ведь впереди – ужин в компании прелестной блондинки, которая хочет меня с того самого момента, когда впервые увидела.

Мммм…. Жду-не дождусь! Может, у меня получится лишить ее девственности прямо сегодня?

Глава 5. Дана

Я сажусь в Петину машину. Только что на кафедре мы с ним повздорили, я хотела вызвать такси и ехать домой одна, но из-за этой нелепой драки пришлось засунуть подальше свою гордость и пойти за Петей.

Ох уж этот новенький! Откуда взялся такой на мою голову?

Петя хлопает дверью громче обычного, это значит, что он крайне раздражен. Обычно, он ласково и нежно обращается со своей “ласточкой”.

Мне всегда бывает смешно, как мужики трясутся над своими железяками – разговаривают с ними, дают им имена… В чем прикол?

– Олень еб*нутый! Из какой такой дыры он выполз? Давление мне изрядно повысил! – бубнит Петя.

И это декан филологического факультета! Слышали бы его сейчас наши милые студенточки!

– Петь, успокойся, тебе вредно нервничать, – говорю я.

А сама краем глаза смотрю на этого нахала, который до сих пор стоит посреди парковки и смотрит, кажется… прямо на меня.

До чего красивый! Как его там? Ярослав Борисов. Хорош, засранец! Дерзкий, горячий. Но… Совсем еще юный!

Ничего, на филфаке такой эксклюзив быстро найдет себе пару. Выбор у нас большой!

Мы выезжаем с парковки, и на меня вдруг накатывает странная тоска. Мне не хочется, чтобы Петя поднимался ко мне. Хочу побыть одна – приму ванну и лягу смотреть сериальчики.

– Петь, я устала, давай ты меня высадишь у дома и поедешь к себе. Жена, наверное, ждет.

– Что, понравился этот сопляк? – вдруг спрашивает Петя.

У меня от такого вопроса даже челюсть отвисла.

– Ты что такое говоришь? Какая муха тебя укусила?

Он бросает на меня строгий взгляд.

– А что? Я говорю, как есть. Тебе ведь нравятся восторженные взгляды студентиков!

– Аа, ну да. конечно, – отвечаю я зло, – Я же перетрахала всех студентиков нашего универа!

Он держит руль одной рукой, а другой хватает меня за волосы и резко дергает на себя.

– Отпусти, что ты творишь? – визжу я.

Он отпускает меня, яростно выкручивает руль, подрезая кого-то.

– Нечего так шутить! Ты же знаешь, что я безумно люблю тебя и ревную к каждому столбу!

– Любишь – безумно, а от жены так и не собрался уйти. Какой-то вечный парадокс! Я пять лет хожу у тебя в любовницах, – грустно говорю я, поправляя волосы, – А ревность твоя уже поперек горла сидит.

Мы подъезжаем к моему дому, и он выходит из машины, идет следом за мной.

– Я же сказала, что устала, хочу принять ванну и лечь спать, – говорю я, когда мы заходим в лифт.

– А я хочу тебя, – страстно произносит он.

Прижав меня к стенке лифта, он впивается в мои губы. Его язык проникает в мой рот. Целуется он не очень-то хорошо. Но я люблю его не за это.

Лифт останавливается на моем этаже, мы выходим, и пока я отпираю ключом дверь, он мнет сзади мои ягодицы, задирая юбку все выше и выше.

Едва мы заходим в квартиру, он набрасывается на меня – судорожно расстегивает пуговицы на блузке, стаскивает юбку. Я тоже раздеваю его. Меня возбуждает его сегодняшний напор, обычно, он не такой. Все-таки ревность пробуждает огонек в отношениях.

Мы разбрасываем свою одежду на пути в спальню. Возле кровати он сбавляет темп и включает свое обычное состояние – медлительную нежность. Он целует меня в губы – долго и страстно, а мне хочется, чтобы он развернул меня спиной, нагнул и отымел, как дешевую шлюшку. Хочется жесткого, яростного секса, но, похоже, меня ждет очередная порция томительных интимных ласк.

Спустя полчаса я лежу под Петей, который пыхтит и стонет, двигаясь во мне. Я смотрю в потолок и жду, когда он кончит, сегодня у меня вообще не получилось достичь оргазма. Обычно, меня устраивает наш секс, особенно, если перед этим мы смотрим порнушку, но сегодня все идет не так.

– Тебе хорошо? – шепчет мне на ухо Петя, при этом его усы щекотят мою щеку.

– О, да! – вру я, и начинаю стонать, чтобы он не сомневался в честности моих слов.

У мужчин есть пунктик – женщина всегда должна кончить во время секса, в противном случае они ощущают свою несостоятельность.

Поэтому я эмоционально и громко изображаю оргазма, немного трясусь, имитируя судорогу, а потом лежу под ним, тяжело дыша. Ничего сложного. Вот только скорее бы он свалил к своей жене!

Петя еще какое-то время пыхтит и потеет надо мной, а потом кончает со стонами, похожими на рычание.

– Знаешь что? – говорит он, снимая использованный презерватив, – Я хочу, чтобы ты родила мне ребенка.

Я округляю глаза. Ничего себе заявочки!

– У тебя есть ребенок, Петя, – отвечаю я.

– А я хочу еще одного ребенка, – говорит он, гладя мою грудь.

– Если я забеременею, то сделаю аборт. Потому что не хочу растить ребенка одна!

Я встаю и иду в душ. Как же он меня сегодня бесит!

Когда я выхожу из душа, Петя уже одет.

– Саша звонила, мне надо срочно домой, у них там трубу прорвало, – оправдываясь, говорит он.

– Конечно, поезжай, – отвечаю я без всяких эмоций, – Труба – это важно.

Он уезжает, а я ложусь в постель и сначала плачу, а потом засыпаю.

Спустя час у меня звонит телефон. Не открывая глаз, я беру трубку.

– Алло! – говорю хрипло и сонно.

– Крошка! Спишь?

Это голос моей подруги Лейлы – звонкий, высокий. Как будильник!

– Сплю, – недовольно отвечаю я.

– Просыпайся, крошка! У меня через час, в кафе “Город”, встреча с мужчиной из тиндера, ты должна поехать со мной. Я боюсь, что он маньяк.

– Я тоже боюсь, – отвечаю я.

– Дана! – жалостливо просит Лейла, – Ну прошу! Ну что тебе стоит? Помоги подруге! Всего на один час, больше я тебя не задержу. Если маньяк, уйдем вместе. Если нормальный – уйдешь ты, а я останусь. Договор?

– Договор, – все так же хрипло и сонно говорю я и сбрасываю вызов.

Лейла не унимается – звонит снова. Эта стерва и мертвого в гробу достанет!

– Ну чего еще? – спрашиваю я.

– Встречаемся в шесть в “Городе”! Не забудешь?

– Не забуду, – отвечаю я.

Я хочу снова уснуть, но Лейла своими звонками уже сбила весь мой сон. Я встаю, умываюсь и наливаю себе кофе. К своему удивлению, я ловлю себя на том, что то и дело думаю об этом новеньком студенте – Ярославе Борисове. Это наверное из-за того, что он затеял эту дурацкую драку с Петей! А как он клеился ко мне у расписания! Маленький дурачок! Я дую на горячий кофе, отпиваю маленький глоточек и улыбаюсь непонятно чему.

Ровно в шесть я сижу за столиком в “Городе” и жду Лейлу. Вечно она опаздывает! Я заняла столик в дальнем углу, здесь приглушенный свет – для свидания просто идеально! Так что, если Лейле понравится парень, то я по-быстренькому сбегу домой смотреть сериальчики.

Звонит дверной колокольчик, я отрываюсь от телефона и смотрю на гостей. Снова не Лейла. Два парня снимают куртки и садятся за столик по центру. Я не верю своим глазам! Один из парней – Ярослав Борисов!

Он не видит меня, и я сильнее вжимаюсь в свое кресло, чтобы слиться с ним и стать максимально незаметной. Не хватало еще, чтобы он увидел меня!

Но он даже не смотрит в мою сторону – переговаривается о чем-то с другом, улыбается.

Я не могу оторвать глаз от его красивого, мужественного профиля. Темные волосы, пронзительные зеленые глаза, длинные черные ресницы, прямой нос и пухлые губы, вечно нагло изогнутые! Избалованный, изнеженный мальчик. Судя по всему, единственный сынок. Привык, что все достается слишком легко. Несладко ему придется на филфаке! Даже жаль его!

Ярослав смеется над чем-то, и у меня все внутри захлестывает от восторга. Да что это со мной?

Я отворачиваюсь, смотрю в окно. И Лейла, как назло, не идет…

Дверной колокольчик снова звякает. Я смотрю на дверь – в кафе заходят две девушки, я знаю их, это мои студентки Василиса Егорова и Ева Широких. Улыбаясь, они подходят к столику Ярослава и садятся напротив парней.

Так-так… Красотка Ева решила подкатить к Ярославу? Быстро сообразила!

Я чувствую, как все внутри сжимается от ревности.

Стоп! Кого я ревную?

Новенького студента?

Да нет же! Совет им да любовь! Пусть все сложится!

“Ой, перестань, Дана. Не дури. Лучше закажи себе бокал вина и выпей – полегчает!” – говорит мне мой внутренний голос.

Колокольчик звякает, и я вижу Лейлу. Она обводит глазами зал, но не видит меня. Тогда я встаю и машу ей рукой. Ева, наконец-то замечает меня и пробирается ко мне, обходя столики.

Но еще меня замечает Ярослав. Он поворачивается ко мне, на несколько мгновений наши взгляды встречаются, и я кожей ощущаю горячую электрическую волну, которая пробегает между нами… Я хочу отвернуться, но, как юная дурочка, все таращусь на парня.

И все же я отвожу взгляд первая… Сердце быстро стучит в груди, щеки пылают…

Черт! Ну зачем мне это все надо?

Глава 6. Яр

Как только Ева заходит в кафе, я тут же расправляю плечи и нацепляю на лицо свою самую обворожительную улыбку. Она идет к столику, слегка покачивая округлыми бедрами, глаза – большие, синие, алые губки – бантиком, на щечках ямочки. Белокурые короткие завитки обрамляют лицо, от чего личико, и вправду, напоминает ангельское.

На ее фоне крупная, тяжеловесная Василиса со своей русой косой кажется огромным, мутно-коричневым пятном.

Я слышу, как рядом со мной тяжело вздыхает Темыч. Терпи, брат. Ради друга можно потерпеть. Тем более, что с сегодняшнего дня и Василиса – мой верный брат. Вот бы вас влюбить друг в друга. А что? Интересная бы получилась парочка!

Так думаю я, пока девушки идут к нашему столику.

Они подходят, и я, сказав обеим “привет”, приглашаю их сесть напротив нас с Темычем. Василиса грузно плюхается на стул, а Ева аккуратно садится, предварительно расправив свою коротенькую юбку. Специально ведь надела такую, чтоб я видел ее длинные, стройные ноги.

Ева сидит напротив меня, на ней кофточка с открытыми плечами, и я невольно обвожу взглядом красивую линию плеч и останавливаюсь на едва заметной ложбинке между грудей. Потом я перевожу взгляд на ее алые губы, на глаза и только теперь замечаю, что она пристально смотрит на меня.

Хотела смутить? Не выйдет. Яр Борисов не знает, что такое смущение. Я могу без стеснения подкатить к любой девушке.

– Прекрасно выглядишь, детка! – без капли смущения говорю я, пристально глядя ей в глаза.

– Спасибо, – отвечает она, мило улыбается и покрывается персиковым румянцем.

А потом она не выдерживает и отводит взгляд. Я не просто нравлюсь этой крошке, она просто тащится от меня. О, да!

Наверняка, трусики у нее уже влажные. Обычно, девушки хотят меня от одного моего взгляда! Наверняка, Ева не исключение.

Я даю ей небольшую передышку и окидываю зал в поисках официанта. Надо сделать заказ, если честно, я уже хочу жрать! Телочки – это, конечно, здорово, но, чтобы хорошо потрахаться, нужно сначала хорошо поесть.

Где же эти чертовы официанты? Я снова смотрю по сторонам, и вдруг сердце замирает – за дальним столиком в самом углу я вижу… Дану… Дану Игоревну!

Она машет кому-то рукой, а потом смотрит прямо на меня – такая красивая, что дух захватывает!

Сейчас вид у нее совсем другой, не как днем в универе. Распущенные волосы, светло-серое платье-водолазка, соблазнительно очерчивающее все изгибы ее тела. И вид у нее не строгий и надменный, а растерянный и слегка удивленный.

Я не могу отвести взгляд, любуюсь ее красотой. Она тоже смотрит на меня, хлопает длинными ресницами, а потом отводит глаза… Мне хочется закричать: “Нет, нет, смотри на меня, Дана! Я здесь, я люблю тебя…”

Но вместо этого я поворачиваюсь к Еве, беру ее за руку и несу какую-то чушь. Спустя минуту к нам, наконец-то, подходит официант, и мы делаем заказ. Василиса с Евой говорят об учебе, Темыч сидит с унылым видом и то и дело проверяет время на телефоне. А я все бросаю взгляды в дальний угол – туда, где сидят Дана Игоревна и, судя по всему, ее подруга.

Они о чем-то говорят, улыбаются друг другу. Дана Игоревна больше не поворачивается в мою сторону. Наверное, мне показалось, что она смотрела на меня с каким-то особенным выражением. Навыдумывал себе, что могу понравиться такой шикарной девушке, нафантазировал бог знает что…

Вот он – мой удел – милая, хрупкая блондинка, студентка, сидящая напротив меня и заглядывающая мне в рот на каждом слове. Очень даже симпатичная, а главное – доступная.

Я стараюсь больше не смотреть в сторону Даны Игоревны, хоть и все время ощущаю ее присутствие рядом. Вскоре нам приносят еду, и я набрасываюсь на свою долгожданную пасту. По неосторожности томатный кетчуп попадает на мое худи.

– Черт! – ругаюсь я.

– Надо замыть, а то не отстирается потом, – говорит Василиса.

Я встаю из-за столика.

– Хочешь, я помогу тебе? – тонким голоском спрашивает Ева.

– Спасибо, детка, я сам, – отвечаю я, улыбаясь ей.

Она вся светится от того, что я называю ее деткой. Все девчонки так реагируют на это прозвище. Совет парням – хотите завоевать крутую чику, назовите ее “деткой”.

Я иду к туалету. Проходя мимо столика, где сидят Дана Игоревна с подругой, я замечаю, что к ним присоединился мужчина. На вид – солидный дядька, по возрасту, как мой отец. Что за очередной мудак?

Мудак смотрит на Дану Игоревну восторженным взглядом, и я снова чувствую укол ревности.

“Да что ее все на стариков-то тянет? Что она в них нашла” – раздраженно думаю я, проходя мимо.

Дана не смотрит на меня, но я слышу ее голос. Он теперь тоже другой – более мягкий, в нем нет стальных ноток, которые звучали днем. Видимо, стальные нотки – только для студентов.

В туалете я яростно тру пальцами пятно от кетчупа, но оно никак не хочет смываться. Все-таки, надо было брать с собой Еву. Женщины владеют некими тайными знаниями по поводу стирки. Мужчинам эти знания не доступны.

По моей светлой кофте расползается безобразное, мокрое, светло-рыжее пятно. Что за день? С утра – вода на джинсах, сейчас вот – размазанный кетчуп на худи. И главное – опять при Дане Игоревне. Хорошо, что она на меня не смотрит.

Я вытираю руки и выхожу из туалета. Но, проходя мимо столика своей возлюбленной, я замечаю, что ее настроение резко поменялось. Старый мудак зачем-то подсел к ней слишком близко и теперь держит ее за руку. Судя по всему, ей это не нравится, у нее такое лицо, как будто она сейчас заплачет.

Я даже не думаю! Просто иду к их столу, хлопаю по плечу мудака и громко спрашиваю:

– Дед, у тебя все в норме?

Он резко оборачивается и смотрит на меня убийственным взглядом.

– Какой я тебе дед? Тебе чего, парень? – грубо спрашивает он.

– Мне – ничего! – не менее грубо отвечаю я, – а вот тебе – чего? Вот это интересно! Дамы от тебя явно не в восторге! Ты бы лучше шел отсюда и не приставал бы к тем, кто тебе в дочери годится!

– Ярослав! – строго говорит Дана Игоревна.

Ага, включила преподавательницу!

– Извините нас, Михаил! – говорит она оправдывающимся тоном, – Это мой… знакомый. Сейчас я все улажу и тут же вернусь.

Она берет меня за руку и отводит в сторону. Как маленького мальчика, ей богу. Но мне приятно ее прикосновение. Повернувшись ко мне, она говорит приглушенным голосом:

– Ярослав! Прекратите устраивать этот цирк! Я вам не клоун-напарник! Ваше повышенное внимание к моей персоне становится просто оскорбительным!

Я чувствую ее теплое дыхание, и мне хочется поцеловать ее сладкие губы. Но в ее темных глазах застыл укор, и мне, как маленькому мальчику, становится стыдно.

– Простите меня, Дана Игоревна. Я подумал, что этот человек тоже донимает вас своим повышенным вниманием.

Она несколько секунд смотрит на меня, сурово сдвинув брови, а потом произносит своим стальным голосом, не терпящим возражений:

– Как бы там ни было, я не нуждаюсь в защите какого-то мальчишки-студента. Вы целый день будто преследуете меня, Ярослав Борисов! Прошу вас – угомонитесь! В университете мы с вами – студент и преподаватель, а в обычной жизни мы с вами друг другу – никто!

Сказав это, она резко разворачивается и уходит к своему столику, садится снова рядом с мудаком, объясняет ему что-то. Дура! Какой я ей мальчишка?

Я смотрю на нежную блондинку Еву, которая грустит за нашим столиком, ковыряя вилкой салат. Я снимаю свое заляпанное соусом худи и возвращаюсь к друзьям.

– А пойдемте все вместе в клуб?

Темыч тоскливо смотрит на меня и мотает головой.

– У меня турнир в игре, не могу, брат, – говорит он.

– Я не хожу по клубам, чего мне там делать? – пожимает плечами Василиса, теребя свою толстую косу.

Я смотрю на Еву, делая свой самый соблазнительный взгляд. Против этих глаз она не устоит.

– Если хочешь, пойдем вместе! – соглашается Ева.

– Заметано! – радостно восклицаю я.

В кармане начинает вибрировать телефон. Я достаю его – “отец”. Сбросив вызов, я отключаю телефон. Пусть злится. Пусть наказывает. Если хочет – может вообще сбросить меня с моста в реку! Но слушаться его я не собираюсь. Я не собака, чтобы выполнять его приказы!

Мы с Евой прощаемся с Темычем и Василисой, которые так и не понравились друг другу, и едем в клуб.

Мои мысли возвращаются к Дане Игоревне. Она назвала меня мальчишкой! Мальчишкой! Дура! Я врубаю рок на полную громкость и кладу свою руку на Евино колено. Она смотрит на меня и улыбается.

Я не мальчишка!

По потемневшему взгляду Евы, я понимаю, что она хочет меня. Мне даже добиваться ее не надо! Так не интересно, конечно, но… не отказываться же от такой куколки! Тем более, эта чертова стерва Дана Игоревна, по ходу, всерьез меня отшила.

Вспомнив снова ее слова, я весь напрягаюсь, лицо становится мрачным.

– Ты чего? – кричит Ева, пытаясь перекричать музыку.

– Ничего, – кричу я в ответ, подмигиваю и поднимаю руку выше по ее ноге.

Ева в чулках. Смотрится эротично! Она кладет влажную ладонь на мою руку и тормозит мое движение к заветной цели – к ее трусикам.

– Яр, смотри на дорогу, – жалобно говорит она.

Я вижу, что ее щеки покраснели. От смущения? Или от желания?

Интересно, какая у нее киска? Хочу, чтобы она была голенькая! Уж тогда я бы приласкал ее!

Я чувствую, что у меня в штанах все напряглось от этих мыслей.

Нет, я не стану зацикливаться на этой противной и высокомерной Дане Игоревне. Пошла она на х*й!

Ева – тот еще сладкий персик! А главное – не строит из себя невесть кого! Классная девчонка и хочет меня!

Поэтому секс! Сегодня у меня будет секс!

Глава 7. Яр

На танцполе темно и жарко, народу сегодня столько, что все танцуют плотнячком, спина к спине. Ева прижимается ко мне, трется об меня бедрами, извивается в такт музыке. С двух коктейлей ее хорошо так унесло – она улыбается мне, сверкает страстно глазами, откровенно провоцирует меня.

Она пластичная, мне это нравится. Люблю, когда женщина может возбудить танцем.

Я вдруг вспоминаю, как сегодня утром увидел Дану Игоревну, спускающуюся по лестнице. Ее походка тоже напоминала эротический танец. Вот бы увидеть, как она танцует в одном белье…

Музыка бьет по ушам, я двигаюсь, закрыв глаза. Я тоже пьян, выпил у бара почти бутылку виски. Мне хочется сегодня расслабиться.

Дана… Я так сильно влюбился в неё, а она меня отшила… Ах, Дана, зачем я только встретил тебя…

Я прихожу в себя от шума и возни рядом с собой. Открываю глаза – Ева дерется! Вцепилась в волосы какой-то темноволосой девице, того гляди, выдерет ей скальп своими острыми коготками.

Я оттаскиваю эту дикую кошку от ее жертвы. Ничего себе, маленькая, а такая сильная! Кто бы мог подумать! Такая, если вцепится в парня, точно его не отпустит!

Взяв Еву за руку, я вывожу ее с танцпола.

В холле я резко разворачиваю ее к себе. Она смотрит на меня – дерзко и развратно. Нет, эта точно уже не девственница. Не на ту пал сегодня мой выбор.

Ева без своей ангельской маски кажется обычной похотливой сучкой. Я таких перестрахал миллион штук. Иногда менял троих за ночь.

Мне вдруг становится неинтересно. Хочется поскорее отправить Еву домой. Уж лучше трахнуть сегодня проститутку, чем ее.

– Она сама виновата, терлась об тебя, как шлюха! Ведь видела, что ты со мной! – кричит мне на ухо Ева.

Я закатываю глаза. То есть, она конкретно так втюрилась в меня. Уже ревнует!

– Да ладно тебе. Я эту девчонку даже не видел. Там все сегодня друг об друга трутся, как кильки в банке.

– Яр, я все видела, – Ева кладет свои тонкие кисти мне на грудь, притягивает меня к себе и дышит мне в лицо перегаром, – Я тебя никому не отдам. Понял?

Я вытираю испарину со лба. Упругие груди Евы упираются в меня, у меня в штанах все напрягается от этого прикосновения..

Если бы я был трезвый, я бы отвез ее домой и вздохнул бы с облегчением. Но я пьян. Пьян и сильно возбужден. Я с самого утра мечтаю о сексе. Пусть не с Евой, но сейчас все равно никого кроме нее рядом нет.

– Поехали ко мне?

Я касаюсь губами ее щеки, склоняюсь к шее и покрываю ее легкими поцелуями.

– Поехали, – страстно шепчет Ева.

Если что – она прекрасно знает, зачем я ее зову к себе! И она не против.

Я беру ее за руку, и мы выходим из клуба. Подойдя к своему джипу, я распахиваю перед ней дверь.

– Ты что сам поведешь? – удивленно спрашивает она.

– Да, а что? Хочешь, ты веди.

Она смеется и плюхается на пассажирское сиденье.

– Я не умею водить, – отвечает она, – и вообще, я не очень-то люблю ездить на авто. Меня укачивает.

Я сажусь за руль и поворачиваю ключ. Мотор гудит.

– Ну тогда мы сейчас не поедем, а полетим! – с улыбкой говорю я.

Вывернув руль, я резко даю по газам. Джип срывается с места и на огромной скорости вылетает с парковки.

Мы мчимся по ночному городу, проезжая везде на красный свет светофоров. Ева то смеется, то визжит от страха.

Резко повернув в свой двор, я торможу у подъезда и останавливаюсь. Ева поворачивается ко мне и восторженно выдыхает:

– Ты просто сумасшедший, Яр Борисов.

Я выхожу из машины, обхожу ее сзади и распахиваю дверцу со стороны Евы.

– Прошу, моя королева! Мы приехали в мои владения! – говорю я нарочито пафосным тоном.

Она выходит с гордым видом, и тут же оступается. Высокий каблук подворачивается, и она падает. Но я успеваю подхватить ее. Я же почти супермен!

Подняв легкое девичье тельце на руки, я заношу Еву в подъезд и поднимаюсь по лестнице пешком на второй этаж. Мне совсем не тяжело! Если бы понадобилось, я бы мог носить ее целыми днями!

– Какой ты сильный! Мой герой! – шепчет Ева мне на ухо.

Перед дверью я ставлю ее на ноги. Ева прижимается ко мне всем телом, обхватив мой торс руками. А я отпираю дверь.

– Ты так вкусно пахнешь! Я еще в аудитории почувствовала запах твоего одеколона. Очень сексуальный аромат.

Я помогаю ей войти, включаю свет в коридоре и снимаю с себя худи.

– Алиса, включи романтичный трек, – говорю я умной колонке.

– Включаю, – тут же отзывается она.

Квартира наполняется звуками медленной, красивой песни. Ева начинает танцевать и я минут десять смотрю на нее. Она чертовски красиво двигается!

– Будешь виски? – спрашиваю я, проходя на кухню.

– Буду! – уверенно отвечает Ева, а потом добавляет с восторгом, – Крутая у тебя квартирка!

– Отец купил, – отвечаю я и достаю начатую бутылку из холодильника.

Ева садится прямо на стол и осматривает мою кухню.

– Так значит, ты у нас папенькин сынок? – ласково спрашивает она.

– Ага. Единственный и нелюбимый, – будто не замечая ее подкола, отвечаю я.

Я наливаю виски в два стакана, бросаю лед, подхожу к Еве и протягиваю ей один стакан.

– Крепкий, пей понемногу, – говорю я.

Это в моих интересах. Она должна быть пьяной, но не слишком сильно. Заниматься сексом с бессознательным телом – как-то не кайфово.

Я раздвигаю рукой ее ноги и прижимаю ее к себе. Склонившись к ней, я снова целую ее шею. Ева ставит стакан на стол, обвивает мою шею руками. Наши губы встречаются. Я засовываю язык к ней в рот и чувствую, как она начинает дрожать. После поцелуя у нее слегка помятый вид – помада размазалась вокруг губ, волосы растрепались. Смотрится не очень красиво.

Я допиваю виски залпом, беру ее на руки и несу в спальню.

Осторожно положив Еву на кровать, я снимаю свою футболку и начинаю раздевать ее. Сначала я снимаю кофточку. Евины груди очень красивые – острые, с маленькими, твердыми сосочками.

Я обхватываю их ладонями и сжимаю, потом склоняюсь к ней и беру в рот сосок. Сначала один, потом другой. Ева гладит мои волосы, перебирает их пальцами. Я снимаю с нее юбку, стягиваю чулки, а потом и трусики. Ее киска покрыта ҡороткими светлыми волосами. Ладно, и так сойдет.

Я раздвигаю пальцами сомкнутые половые губы и касаюсь клитора, надавливаю на него, наблюдая за ее реакцией. Она сначала смотрит на меня, закусив губу, а потом начинает дышать все чаще.

Я начинаю гладить затвердевший от прикосновения бугорок пальцем, двигаясь по кругу. И Ева начинает стонать.

– Да, детка, вот так! – шепчу я ей на ухо.

Я сдвигаю пальцы к ее узкой дырочке – она уже вся в смазке.

– Ты ведь не девственница? – спрашиваю я.

– Нет, конечно! – с гордостью заявляет Ева.

Нашла, чем гордиться!

Я ввожу палец в ее вагину и начинаю двигать им вперед-назад. Она выгибает спину. Ну точно кошка!

Я снимаю джинсы и нависаю над ней абсолютно голый. Ева смотрит мне в глаза и тяжело дышит. А потом обхватывает мой член рукой и сжимает его.

– Какой он… большой! – округлив глаза от удивления, говорит она.

Это звучит, как комплимент.

– Да, секс со мной ты не забудешь никогда! – тщеславно отвечаю я.

Ловко надев презерватив, я раздвигаю ее ноги и с силой вхожу в нее. Люблю, когда баба подо мной визжит от первого толчка, это невероятно возбуждает.

У Евы внутри все очень узко. Наверное, секс у нее был от силы пару раз. Она не визжит, но внезапно всхлипывает и закрывает лицо руками.

– Убери его из меня! Мне больно! – сквозь слезы говорит она.

Я сдвигаюсь в сторону, смотрю на свой член и вижу, что он весь в крови.

– Бл*дь! Ты что – целка?

Ева садится на кровати. Вид у нее испуганный. Она подтягивает к себе колени и рыдает, уткнувшись в них лицом. Под ней, на простыни, – темное пятнышко крови.

Я обнимаю ее, глажу по волосам и шепчу на ухо:

– Малышка моя, прости, пожалуйста! Почему ты такая дурочка? Если бы ты сразу сказала, что ты девственница, все было бы по-другому!

Ева вытирает слезы и смотрит на меня. Лицо ее стало опухшим и некрасивым.

– Ты бы засмеялся надо мной… – тихо говорит она.

Я ничего не отвечаю, целую ее в губы – нежно, долго. Потом начинаю ласкать руками ее тело, уделяя больше всего вниманиям острым грудкам. Они у нее просто восхитительны!

Когда Ева снова начинает тихонько постанывать, я пробую снова – вхожу в нее, но на этот раз двигаюсь очень осторожно, чтобы не сделать ей больно. Я максимально нежен и ласков, и Ева постепенно расслабляется и начинает двигать бедрами мне навстречу.

Быстро она все-таки схватывает этот вайб! Секс – это ее тема! Сегодня она открыла мир удовольствия со мной, а завтра ее будет не удержать. Она будет трахаться много и часто – такой темперамент.

Мы меняем позу. Теперь Ева стоит на коленях, упираясь руками в спинку кровати, и я трахаю ее сзади, одновременно массируя рукой ее клитор. Она стонет, а потом ее стон переходит в крик. Потом она на секунду замирает, и по телу ее проходит мощный импульс, даже внутри у нее все сжимается при этом.

Она закрывает глаза и шумно выдыхает. Это оргазм. Я всегда различаю, когда телки имитируют, а когда – реально кончают. Имитация не возбуждает, а вот реальный оргазм приближает мой собственный экстаз.

– Боже мой, я как будто только что дотронулась руками до звезд, – шепчет Ева.

Я начинаю двигаться быстрее, и вскоре тоже кончаю с утробным стоном.

Мы падаем без сил на подушки и засыпаем в обнимку.

Ну вот, все, как я и предполгал – минус одна девственнница на филфаке!

Глава 8. Яр

Утро было недобрым.

Я просыпаюсь от того, что кто-то толкает меня в бок.

– Яр, проснись, кто-то только что вошел в квартиру!

Я еле-еле разлепляю веки и смотрю на испуганную девушку, которая трясет меня за плечо.

Так…Стоп…

Что за белые кудряшки?

Я вспоминаю, кто это, и почему она здесь.

Универ.

Василиса.

Дана.

Кафешка.

Василиса.

Темыч.

Ева.

Дана.

Снова Ева.

Ночной клуб.

Все. Вспомнил.

– Яр, там реально кто-то ходит! – испуганно шепчет Ева, продолжая трясти меня.

– Да отстань ты!

Я грубо отталкиваю тонкую, но удивительно сильную женскую ручку.

– Не тряси ты, и так башка разрывается! – недовольно бубню я.

Шаги раздаются совсем рядом. Дверь в спальню прикрыта. Ева трясется от страха, но я-то знаю, кто там за дверью.

– Отец, не входи, я не один, – громко говорю я, сжимая пальцами виски, готовые лопнуть от боли.

Ева, услышав слово “отец”, ныряет под одеяло.

– Ярослав! Поднимай свою жалкую задницу от кровати и иди сюда. Иначе я войду и с позором выволоку тебя с твоего траходрома!

Голос отца гремит на всю квартиру. Мне кажется, что мои перепонки сейчас не выдержат и лопнут.

Я с трудом поднимаюсь с кровати, смотрю на телефон – времени семь утра. Еб*нуться! Еще пораньше не мог прийти? Мы только недавно уснули!

Пока я ковыляю к двери, вспоминаю, что к восьми нужно быть в универе.Черт! Почему учеба всегда так рано начинается? Нужно же учитывать, что студенты любят потусить! Когда еще тусить, если не сейчас?

Я выхожу на кухню и виновато смотрю на отца сонными, опухшими глазами.

– Пап, я все объясню… – начинаю я.

Но он не дает договорить, поднимает кулак и изо всех сил стучит по столу. Стаканы со вчерашним виски звонок подпрыгивают, я вздрагиваю – больше от боли, чем от испуга.

– Какую шлюху ты опять приволок к себе в постель? Чего ты вытворяешь? Чего добиваешься, Ярослав?

– Пап, это не шлюха, это моя одногруппница! Клянусь деканом филфака! – шепотом отвечаю я, – мы готовили вместе доклад и… просто засиделись!

– Я приезжал сюда вечером, тебя не было дома, – чуть тише, но все еще недовольно говорит отец.

– Так мы из кафе вернулись около одиннадцати. А телефон у меня – сел.

Отец смотрит на меня сурово сдвинув брови.

– Пап, я не вру, – говорю я, чувствуя себя нашкодившим школьником.

– Ярослав! – низким голосом произносит отец, – Ты знаешь, что будет, если тебя отчислят из университета. А если ты вдруг забыл, то я тебе напомню.

Я оборачиваюсь и бросаю взгляд на дверь спальни. Наверняка, эта маленькая блондиночка уже выползла из постели и теперь греет уши, подслушивая наш разговор. Поэтому я торопливо отвечаю:

– Пап, я знаю. Все будет нормально. Меня не отчислят. Вот увидишь, твой сын станет круглым отличником!

Отец встает и идет к двери. Я выдыхаю с облегчением. Мне тяжело находиться рядом с ним.

Я у него – единственный сын, всю свою отеческую любовь он отдает мне, но любовь эта больше похожа на жажду безграничной власти. Он с детства пытается прогнуть меня, сломать, заставить жить по его указке.

Вот только Ярослав Борисов младший, как и Ярослав Борисов старший, – крепкий орешек! По силе характера я не уступаю отцу. Плюс сказывается моя избалованность. Я привык получать все по первому требованию. Я привык жить по полной, веселиться, развлекаться, кутить.

Отец был относительно терпелив ко мне долгие годы, но в последние месяцы будто взбесился – стал контролировать меня, запрещать тусоваться и пить. Он решил “сделать из меня человека” по его выражению. Вот только… Не опоздал ли он с этим? Мне уже девятнадцать лет! Меня воспитывать уже поздно!

Мы начали с ним ругаться, как два пса – старый и молодой. Признаться честно, он так достал меня со своим контролем, что я уже собирался уехать к матери в Чехию. Мы с отцом разругались и по этому поводу. Погрызлись в пух и прах и даже перестали всякое общение.

Но потом со мной кое-что случилось, в общем, я сильно влип по собственной глупости. Если бы отец не помог, для меня бы все кончилось печально. Я бы отправился в места не столь отдаленные.

Но я у него – один-единственный сын и наследник. Он помог мне, а взамен потребовал лишь одного – полного подчинения. Теперь я паинька, делаю все так, как он хочет. На филфаке я оказался тоже только потому, что отец так захотел. Он договорился о моем зачислении с ректором, который оказался его старинным другом. И вот я – студент. Кто бы мог подумать!

Отец бросает на меня еще один суровый взгляд из-под темных, густых бровей и уходит.

Я закрываю за ним дверь, подхожу к холодильнику, достаю оттуда полторашку воды. Жадно присосавшись к горлышку, я пью и замечаю, как из моей спальни выглядывает Ева.

Она уже оделась и даже привела в порядок волосы. Без помады и темной подводки она кажется гораздо младше своего возраста.

Я вспоминаю, что ночью лишил ее девственности, и мне становится неловко. Не то, чтобы стыдно, а именно неловко. Как будто теперь я что-то должен ей. А я ведь больше всего на свете не люблю секс с обязательствами!

– Надо будет познакомиться с твоим папой в нормальной обстановке, – мило щебечет Ева.

Я натянуто улыбаюсь и киваю ей. Размечталась! Отец всех моих девушек считает шлюхами (что, в принципе, так и есть!).

– Я в душ, а потом поедем в универ, – говорю я.

– Хорошо, милый, я пока приготовлю нам кофе, – так же слащаво говорит она.

Меня бесит этот ее тон!

– Я не пью кофе с утра, – недовольно бубню я и захлопываю за собой дверь в ванную.

Едва я успеваю намылить голову шампунем, как слышу щелчок открываемой двери, и уже через несколько секунд Ева заходит ко мне в душевую кабинку совершенно голая. Я не очень-то рад, но ее маленькие, острые грудки притягивают мой взгляд. Она обвивает мои шею своими худенькими руками и целует меня. От нее пахнет перегаром, но от меня, наверное, тоже пахнет. Пофиг.

Я приподнимаю ее, прижимая спиной к стенке душевой кабины, и сажаю ее легкое, худенькое тельце на свой член. Мне нравится, что она такая тугая. Ощущения – просто шик! Я кончаю очень быстро, буквально через минуту, предварительно вынув член из ее вагины и массируя его рукой до тех пор, пока на ее живот не падают последние капли спермы.

– Ты супер, детка! – говорю я и выталкиваю ее, слегка разочарованную, из душевой кабины.

Мне без разницы, кончила она или нет. Утренний секс должен быть легким и быстрым! Только мужики это поймут.

Когда мы подъезжаем к универу, я паркую свой джип и выхожу из машины. Ева тоже выходит, вид у нее слегка потерянный. Мы идем рядом, но мне хочется поскорее отделаться от нее.

У самого универа она вдруг просовывает свою маленькую ручку в мою ладонь. Мне ничего не остается, как сжать ее. И, конечно же, по классике жанра – из припарковавшегося рядом такси выходит Дана Игоревна.

– Здравствуйте, – звонко произносит Ева.

И я тоже здороваюсь, а потом сразу отвожу взгляд в сторону.

Потому что взгляд у Даны Игоревны такой, будто она хочет просверлить дыру в моем лбу. Так и жжет своими темными глазищами! Сегодня она в черном брючном костюме, на шее блестит золотое колье, волосы забраны в высокий хвост. Губы, накрашенные алым цветом снова притягивают мой взгляд. Улыбнувшись, она говорит:

– Ева, Ярослав, отлично смотритесь вместе! – радостно говорит она и добавляет, – Доброе утро!

Где сегодня ее мерзкий усач? Может, помер от старости?

– Ярослав, – она смотрит на меня и жжет меня своим взглядом, – Вы ведь подготовили доклад о Драйзере?

В моей голове взрывается тысяча бомб! Еб*ть мой х*й! Доклад! Я же совсем забыл про него!

– Подготовил, – как ни в чем не бывало, отвечаю я, судорожно думая, как мне выкрутиться из этой ж*пы!

– Тогда жду вас обоих на практике через десять минут!

Ну все. Я конкретно влип. Практика по зарубе еще и первой парой!

Выхода нет. Как же низко я упаду в ее глазах…

В универе наши с Даной Игоревной пути расходятся. Она идет на своих острых шпильках к лифту, а мы с Евой останавливаемся у гардероба.

– Яр, – тихо спрашивает Ева, – Скажи, а мы с тобой теперь пара?

Я закрываю глаза и с шумом втягиваю в себя воздух. Только этого мне еще не хватало! Вообще сейчас не до нее! Пристала, как банный лист!

– Не знаю. Наверное. Давай, позже поговорим! – отвечаю я, чтобы только отвязаться от нее.

Отдав в гардероб свою джинсовку, я говорю:

– Ладно, я побегу, мне кое-куда надо.

Ева хватает меня за руку и, прильнув ко мне всем телом, целует меня в губы у всех на глазах.

– До встречи, милый! – шепчет она.

Я киваю ей в ответ, выдергиваю свою руку из ее крепкой хватки и бегу к лестнице.

Снова у меня все через ж*пу! Ну почему??? Почему я сразу не сказалЕве, чтобы она шла нахер?

Вот пары закончатся, тогда и поговорим с ней начистоту. Яр Борисов дважды в одну вагину не входит. Пусть уяснит это раз и навсегда!

Глава 9. Дана

Я просыпаюсь и первое, о чем я думаю – КАК ЖЕ МНЕ ВСЕ НАДОЕЛО!

Надоела такая жизнь. Вечная нестабильность, вечное ожидание, вечное одиночество.

Я произвожу впечатление одинокой волчицы, сильной и самодостаточной, но даже у нас, сильных женщин, душа – нежная, трепетная и хрупкая, как стекло. Мы не всегда носим свою непробиваемую броню, порой, она нуждается в капитальном ремонте. И тогда любой пустяк способен ранить или вывести нас из себя, а любое обидное слово – довести до слез.

Я беру телефон. Ещё только пять утра. Я захожу в сообщения и пишу смс Пете:

“Приезжай. Мне одиноко.” Ставлю в конце смайлик-поцелуй.

Ответ приходит спустя пять минут. Наверное, опять прячется от жены в туалете.

“Дана, ты с ума сошла? Договаривались же, что ты мне не пишешь и не звонишь, когда я дома!”

Я смотрю на экран телефона и недовольно поджимаю губы. Какой же он зануда! Я пишу:

“Я хочу тебя!”

Ответ приходит сразу же:

“Я весь твой после работы.”

“Я хочу сейчас. Если не приедешь, придется все делать самой!”

“Отключаю телефон. Извини.”

Я в ярости! Задираю майку и фотографирую свою голую грудь, а потом кидаю ему это фото.

Но у фото остается статус “не доставлено”.

– Ну и иди, трахай после работы свою толстую женушку, пропахшую жареными котлетами!

(На самом деле, в глубине души я завидую этой полной, кудрявой, уютной женщине. И я также знаю, что женщина, пропахшая жареными котлетами – мечта любого мужчины.)

Но теперь я слишком зла и возбуждена. Я проклинаю Петю и всю его семью. Я проклинаю свое одиночество.

Стянув с себя трусики, я достаю из тумбочки вибратор и смазку. Вскоре комната наполняется жужжанием и моими тихими стонами. Я не растягиваю удовольствие, кончаю быстро. После оргазма, как обычно, накатывает приятное чувство – в животе будто порхают маленькие мотыльки.

– Зачем ты вообще мне нужен, Петя? Вибратор трахает меня чаще, чем ты! – ехидно говорю я.

Наши с Петей отношения длятся уже почти десять лет. Тогда, десять лет назад я была студенткой-второкурсницей, а он был моим моим преподавателем.

Он уже тогда был женат, а я встречалась с крутым парнем, гитаристом, играющим в рок-группе. Этот гитарист, в итоге, меня бросил, а Петя (тогда еще Петр Сергеевич), увидев, что я горько плачу в коридоре универа, подошел и спросил, что у меня случилось. Он выслушал меня с искренним интересом и сочувствием.

С того самого момента у нас все закрутилось – вечером Петр Сергеевич написал мне смс, на следующий день мы пошли вместе в театр, якобы, чтобы я перестала грустить, а через неделю занялись сексом в убогом отеле.

Помню, меня тогда сильно мучили угрызения совести. Я места себе не находила от стыда и неловкости. Он ведь был женат, и его жена, как выяснилось, была еще и беременна!

Но Петя (тогда уже Петя!) меня успокоил. Он признался, что давно охладел к жене, и что, как только она родит ребенка, они разведутся, и он будет только моим.

Вот так уже десять лет он “разводится”.

За эти годы мы многое пережили, изучили друг друга вдоль и поперек, несколько раз даже расходились Я тоже не была ангелом! Изменяла Пете и не единожды. Но это было – так, секс на одну ночь, а Петя всегда оставался постоянной величиной в моей жизни.

Я любила его. Да я и сейчас его люблю, просто уже не могу все терпеть и оставлять так, как есть. Он никогда не уйдет от жены, все время будет бегать от нее ко мне и обратно. А я… Я просто дура! Пора уже что-то менять в своей жизни.

С такими мыслями я встаю, моюсь, одеваюсь и еду на работу.

Выйдя из такси, я, как назло натыкаюсь… на новенького!

Опять этот Ярослав Борисов! Куда ни глянь – везде он!

Он опять идет с Евой Широких, держит ее за руку. Как мило! Неужели они провели вместе ночь? Ну-ну. Этот смазливый красавчик – тот еще бабник! За день соблазнить девчонку – шустрый малый!

Я смотрю на него своим самым строгим взглядом. Честно говоря, за вчерашний день он мне уже изрядно успел надоесть своими выходками. Инцидент в кафе стал последней каплей.

“Держись, мачо, спуску я тебе не дам!” – думаю я, глядя на него.

Сегодня он какой-то угрюмый, даже не смотрит в мою сторону. Тем лучше.

Ева здоровается со мной, и я напоминаю мачо, что на первой паре жду от него заданный накануне доклад. Я вижу, как на долю секунды в его глазах мелькнула растерянность, которую он тут же скрыл под своим обычным, нагловатым взглядом.

Я знаю, что он не готов. Наверняка, тусил по клубам всю ночь, а потом, до самого утра развлекался со своей новой девушкой.

К горлу вдруг подкатывает обида. Я прибавляю шаг, чтобы оторваться от этой сладкой парочки, а они все идут и идут за мной по пятам. Поднимаясь по лестнице, я оборачиваюсь и смотрю на них. Они стоят у гардероба и говорят о чем-то – такие юные и, наверняка, жутко влюбленные друг в друга…

Я вдруг резко ощущаю себя… невероятно старой!

На практике меня ожидает сюрприз! Когда я вызываю к доске Ярослава Борисова с его докладом, он, к моему удивлению, выходит. Лицо, как обычно – наглое и полное уверенности в себе.

Он встает совсем близко от меня. Я чувствую его парфюм – свежий, морской ветер. Ммм… У него мощная мужская энергетика. Совсем еще сопляк, а пахнет сексом…

У меня мурашки идут по коже от его близости. Чтобы не выдать своего волнения, я встаю из-за стола, отхожу к окну и складываю руки на груди. Наверное, скоро овуляция, вот и лезет в голову всякое!

– Уважаемые слушатели! – говорит парень, привлекая к себе всеобщее внимание, – Сегодня я хочу рассказать вам историю из жизни американского писателя, журналиста и общественного деятеля Теодора Драйзера. Наверняка, все вы знакомы с его биографией, ведь он был, поистине великим человеком!

Ярослав эффектным жестом проводит рукой по волосам и обводит пристальным взглядом девушек, не сводящих с него любопытных и восторженных глаз.

Чертов мачо! Я тоже любуюсь им – его стройным телом, крепкими мускулами, красивым лицом.

Что он здесь забыл? Ему бы фотографироваться для обложек журналов и сниматься в кино, а он пришел изучать языки и литературу.

– Не буду повторять вам скучные, однотипные факты, – продолжает Ярослав уверенным голосом, – Скукоту вы сами прочитаете в учебнике. Лучше я расскажу вам одну интересную историю из жизни Теодора Драйзера. Едва ли о ней знает хоть одна из вас.

Его взгляд становится загадочным. Он поворачивает голову и бросает на меня многозначительный взгляд.

– Так вот, когда Дразейр был так молод, как мы с вами сейчас, он учился в Индианском университете в Блумингстоне. И все бы ничего, да вот только он влюбился в преподавательницу, которая была немногим старше его.

Я вся напрягаюсь, услышав эту фразу. Но решаю слушать дальше. Девушки смотрят на Ярослава, точно завороженные. Разве только рты не пооткрывали!

– Девушка эта была красива, как ангел. И умна, как бес! Она так поразила юного Теодора своим острым умом, что тот потерял голову от любви. Он ходил за ней по пятам, как преданный пес, но молодая преподавательница не замечала его. А потом она и вовсе обозвала его щенком и сказала, что у нее, видите ли, любовь со стариком-деканом, и вообще, она никогда не опустится до отношений с нелепым студентиком!

На несколько мгновений в аудитории повисает неловкая тишина. А потом я тихо спрашиваю:

– Да вы что? Вот так и сказала?

Ярослав поворачивается ко мне, и в его взгляде я замечаю тоску. Он похож на грустного котенка.

– Не дословно, но смысл был именно такой, – тихо отвечает он.

Мы смотрим друг на друга несколько долгих секунд, и все это время я ощущаю горячий огонь в груди.

Зачем он появился здесь, этот маленький, избалованный мальчишка? Зачем свалился, как снег на мою голову? Чтоб терзать меня своим взглядом?

Я с трудом отворачиваюсь от него, подхожу к своему столу и сажусь на стул.

– Вы свободны, Ярослав. За доклад я ставлю вам “неуд”.

Он по-прежнему стоит около меня. Я поднимаю голову и снова встречаюсь с ним глазами. Вспышка-искра-огонь-безумие! Надеюсь, это ощущаю только я… А что, если он тоже это чувствует???

Я отвожу глаза, но успеваю заметить его ярость. Он подходит к своему столу, хватает рюкзак и выбегает из аудитории.

Несколько секунд я прихожу в себя, делая вид, что что-то пишу в своем ежедневнике. Сердце колотится, как бешеное. Потом я смотрю на девушек – у них удивленные и печальные лица. Ушел их единственный лучик света, их новый любимчик. Наверное, они все разом возненавидели меня. Особенно Ева Широких.

– Дана Игоревна, а за что вы поставили Яру неуд? История ведь интересная, – осторожно спрашивает Василиса.

– История интересная, но она не про Теодора Драйзера! Ярослав просто выдумал ее, чтобы скрыть то, что он не подготовил доклад, – спокойно отвечаю я, а потом добавляю: – А теперь, девушки, открываем методички на странице восемнадцать. Там есть несколько вопросов по пройденной теме, на которые вы должны написать ответы на листочках. Даю вам на это десять минут. После сдаем листочки. Я отлучусь ненадолго, мне нужно сделать важный звонок.

Девушки шелестят страницами методички, а я беру телефон и выхожу из аудитории.

Конечно, телефон – это только отговорка.

Я ищу Ярослава и нахожу его, сидящего на подоконнике в дальнем конце коридора. Я подхожу к нему, но он не смотрит на меня, сидит, уставившись в телефон.

– Признаю, задумка интересная. Вы очень находчивый и талантливый студент. Если вы добавите к этим качествам трудолюбие и старание, то закончите филфак с красным дипломом.

Я улыбаюсь, но он не реагирует на мою шутку. Обиделся, малыш…

– Ярослав, прошу, вернитесь на занятие, иначе ваши одногруппницы четвертуют меня после звонка. Похоже, за один день вы успели очаровать их всех!

– Не вернусь! Отстаньте от меня, Дана Игоревна! – недовольно бубнит он, не глядя на меня.

– Я не отстану от вас, Ярослав! – отвечаю я.

Он поднимает голову, смотрит на меня пронзительно-грустными глазами цвета зеленой травы. Глаза у него – очень красивые, ресницы – длинные, черные. Я опускаю взгляд на пухлые, чувственные губы и…

И вдруг кладу ладонь на его затылок, притягиваю его к себе и… страстно целую эти манящие, сладкие губы…

Глава 10. Дана

Мысленно…

Конечно же, я поцеловала его мысленно…

Но, боги, как же все затрепетало внутри от этой безумной, мимолетной фантазии! Что со мной сегодня? Недостаток секса? Только флирта со студентом мне ещё не хватало!

– Ярослав, я от тебя не отстану, пока ты не вернешься в аудиторию, – повторяю я уже строже, – Что это еще за детские капризы?

Он соскакивает с подоконника и идет, но только не к аудитории, а к лестнице, сбегает вниз, скрывается из виду.

Упрямый! Глупый мальчишка! Мачо недоделанный! Ну и пусть обижается.

Цокая каблуками, я возвращаюсь в аудиторию. На моем столе уже лежат листочки с ответами. Хочется швырнуть их на пол, взять сумочку и уйти домой. Хочется быть такой же смелой бунтаркой, как этот Ярослав. Но… Мне почти тридцать, и я давно не девочка-студентка. Это им можно быть дерзкими и безбашенными, но не мне.

Я смотрю на притихших девушек и замечаю на себе пристальный и внимательный взгляд Василисы Егоровой. Ох уж эта Василиса! Наверняка, догадалась, что я бегала за ее подопечным. Слишком сильно она о нем заботится.

– Девушки, вы молодцы! – спокойным голосом говорю я, глядя в глаза Василисе, – А теперь, когда бунтари самоликвидировались, давайте продолжим разговор о Теодоре Драйзере.

После пар я сижу на кафедре. Передо мной – чашка с остывшим кофе и листочки с ответами группы Р-12. Мне нужно их проверить. Но вместо того, чтобы проверять, я смотрю, как за окном сгущаются осенние сумерки. Настроение – самое скверное и тоскливое.

Внезапно дверь открывается, и на кафедру заходит Петя. Раньше, когда я видела его, все внутри сжималось и трепетало. Когда это чувство прошло?

– Вот ты где! Звоню-звоню, ты не берешь трубку! – недовольно говорит Петя, встав возле меня и сложив руки на груди.

Я молчу. Не хочется говорить с ним после такого утреннего облома. Что он мне скажет? Наверняка, предложит поехать ко мне и заняться сексом, как будто я по-прежнему двадцатилетняя студенточка и только и мечтаю о сексе.

А потом он, как обычно, уедет к жене и будет весь вечер смотреть с ней в обнимку сериальчики. А то что я тоже хочу смотреть с ним сериалы – это его ничуть не волнует. Это мои проблемы! Я ведь должна входить в его положение! У него – семья, ребенок, а я всего лишь любовница.

Петя не понимает главного – любовницей может быть только молоденькая, на все согласная, дурочка, потом любая девушка умнеет, перерастает такие потребительские отношения. Каждая любовница мечтает стать одной-единственной для мужчины.

– Дана! Ты меня слышишь? – нервно произносит Петя.

Я смотрю на него усталыми глазами и говорю:

– Петя, так больше не может продолжаться. Извини, но, похоже, я окончательно перегорела. Ты не уйдёшь из семьи, а я больше не могу находиться на втором плане, не могу больше быть в статусе любовницы.

– Ты просто устала, Дана. Поехали к тебе. Обсудим завтра.

Он берет меня за запястье, тянет к себе, заставляя встать из-за стола. Я подхожу к нему и отчетливо вижу все морщинки на его красивом лице. Я знаю все его родинки и шрамы. За десять лет мы успели сродниться, крепко переплестись жизнями и судьбами.

Но теперь я реально готова разорвать нашу связь. Пусть это будет так же больно, как ножом по живому. Пусть! Я готова!

– Нет, Петя. Мы больше не поедем ко мне. Между нами все кончено.

– Опять двадцать пять! – вздыхает он.

Перед тем, как уйти, он топчется у двери, а потом все же говорит:

– Если честно, мне и самому все это уже изрядно надоело! Все эти твои капризы, истерики, бесконечные ссоры и выяснения отношений. Это утомляет знаешь ли.

– Да что ты? – ехидно говорю я, – Ну прости, раз так! На этом и закончим!

Петино лицо краснеет от напряжения. Он невероятно зол. Если бы мы были дома, он мог бы ударить меня. Но здесь он не посмеет этого сделать.

– Дана, может, тебе и вправду замутить роман с каким-нибудь студентиком? Будете на пару выносить мозги друг другу! Ты присмотрись к этому новенькому аборигену!

– Я присмотрюсь! – огрызаюсь я.

Теперь я тоже злюсь. Да так сильно, что готова запустить в него стулом. Хоть бы он скорее ушел!

– Удачи тебе! – зло говорит он.

– И тебе! Привет жене! – кричу я, пытаясь сделать свой голос максимально радостным и беззаботным.

Едва за Петей захлопывается дверь, я роняю голову на стол и начинаю рыдать, заливая слезами ответы на вопросы группы Р-12. Меня словно прорвало – слезы льются потоком, из груди рвутся истеричные всхлипывания. Давно я так не рыдала!

И тут дверь снова открывается. Наверное, снова Петя – как всегда передумал и пришел просить прощения. Вечно он сначала вспылит, а потом извиняется.

Я продолжаю рыдать, не поднимая головы. Пусть видит, до чего он меня довел!

Он подходит и кладет ладонь на мое плечо. Какое-то странное прикосновение. Вовсе не Петино, слишком нежное.

– Дана Игоревна… Кто вас обидел?

Я вздрагиваю. Голос тоже вовсе не Петин, а…

Я мгновенно замолкаю,поднимаю опухшее, красное заплаканное лицо с черными разводами от туши на щеках и встречаюсь взглядом с Ярославом Борисовым.

Глава 11. Яр

После того, как я ушел с практики по зарубе, я решил устроить себе выходной и пропустить все оставшиеся пары. Пошло все на х*й!

Сходил в спортзал, потом позвонил приятелям и встретился с ними в баре, выпил бокал пива с и рассказал парням о моих сердечных делах.

– Слушай, может и нам на филфак поступить? Судя по твоему рассказу, там полно безотказных телок!

– Да иди ты! – смеюсь я.

Парни начинают ржать.

А меня будто переклинило. Внутри стало жечь от желания еще раз увидеть Дану Игоревну. Не получается у меня найти к ней подход. Даже общего языка найти не могу! Все не так, как должно быть! И я дурак, и она упрямая стерва!

Но вот когда она утром подошла ко мне в коридоре, встала от меня очень близко, я чуть не офигел от этой близости, сидел, как дурак, не мог даже взглянуть на нее, а потом и вовсе сбежал.

Какой же я дурак! А ведь она права – веду себя, как мальчишка. Нет. Как недоразвитый, тупой мальчишка!

Надо извиниться перед ней. Реабилитироваться, так сказать. Может, она еще в универе?

Я бросаю парней и еду в универ, бегом поднимаюсь на второй этаж и сталкиваюсь у расписания с Василисой. Место встречи изменить нельзя!

– Эй, братуха, ты что здесь забыла? Пары-то давно кончились! – весело говорю я и кладу руку на пухлое плечо Василисы.

Она тут же сбрасывает мою руку, сверкает зло своими голубыми глазами и отвечает:

– Я была в библиотеке, готовилась к коллоквиуму. А ты что тут?

– Коло… Что? – непонимающе спрашиваю я, а потом машу рукой и спрашиваю, – Не подскажешь, белобрысая стерва еще тут?

Василиса хмурится.

– Ты про Дану Игоревну?

– Ага, про нее.

– Видела ее недавно, она вроде бы еще на кафедре.

– Спасибо, брат! Увидимся завтра!

Я звонко целую Василису в щеку – безобидно, по-братски, но она краснеет до корней волос.

– Ну и дурак ты, Яр! – бубнит она.

– Ага, конченный придурок! – кричу я ей через плечо, направляясь к кафедре зарубежной литературы.

Подойдя к заветной двери, я слышу сдавленные рыдания и, не задумываясь, распахиваю дверь. Дана Игоревна сидит за столом, сгорбившись, и плачет так, что у меня сердце готово тут же взять и разорваться.

– Дана Игоревна… Кто вас обидел? – спрашиваю я.

Она поднимает на меня свое лицо, и у меня екает в груди. Она кажется мне маленькой девочкой, которую нужно непременно защитить от зла.

– Что случилось? – с беспокойством спрашиваю я.

А сам наклоняюсь к ней и вытираю ладонями ее слезы. Это вполне естественно – утешить горюющего человека и вытереть ему слезы. Даже если этот человек – твой препод.

Дана Игоревна вся дрожит и начинает снова рыдать. Я замечаю в углу кулер с водой, подхожу к нему, наливаю воды в пластиковый стаканчик и подношу к ее губам. Она делает несколько глотков, а потом роняет голову на мое плечо.

– Я не могу больше! Не могу! – сквозь слезы шепчет она.

Я ставлю стаканчик с водой на стол и, поколебавшись, обнимаю ее, глажу по мягким, распущенным волосам, как маленькую девочку. Сердце неистово бьется в моей груди. Она рядом! Она в моих объятиях! Я дышу ее запахом и не могу надышаться…

– Ну все, тише-тише, не плачь, – говорю я.

Ей требуется десять минут, чтобы прийти в себя. Когда она перестает всхлипывать и отходит от меня к окну со смущенным видом, я говорю:

– Вы можете не объяснять мне ничего. Я в душу лезть не буду. Сделаю вид, что не видел вас здесь. Но, прошу, позвольте мне сейчас довезти вас до дома. Клянусь, я ничего никому не расскажу, все останется между нами.

Она поворачивается ко мне – растрепанная, заплаканная. Обычная земная девушка, уже не далекая небесная богиня. Но от этого она для меня становится еще более желанной. В ее глазах столько печали! Как бы я хотел сделать так, чтобы она улыбнулась…

Дана Игоревна смотрит на меня долго и пристально, а потом тихо говорит:

– Хорошо, Ярослав. Отвезите меня, пожалуйста, домой. Только вы идите прямо сейчас, а я подойду через пять минут. Тут еще не все разошлись… Нас не должны видеть вместе.

Я киваю с самым серьезным видом и выхожу с кафедры. Выйдя из универа, я бегу к своему джипу, завожу двигатель и включаю радио. Внутри все ликует. Сейчас она сядет в машину, и около получаса мы будем очень близко друг к другу, все это время я буду вдыхать ее чудный запах…

Я вижу, как Дана появляется в дверях универа. Она несколько секунд стоит на месте, будто думая, принимать мое предложение или нет, но потом смотрит в сторону парковки. Я моргаю фарами, и она спускается с крыльца и идёт ко мне.

Сев рядом со мной, она пристегивается и говорит адрес. Голос ее звучит спокойно.

Она успела привести себя в порядок – лицо уже не красное, а волосы собраны в аккуратный хвост..

Мы едем молча, и я прибавляю громкость радио, чтобы молчание не давило на нас обоих. Ее запах сводит меня с ума, а руки еще чувствуют тепло ее тела. Я безумно хочу ее…

– Ярослав, – вдруг говорит Дана Игоревна, не глядя на меня, – а зачем ты заходил на кафедру?

Я снова убавляю радио.

– Хотел извиниться перед вами. Глупо вышло утром. Я виноват, не подготовил доклад. Заслужил “неуд”. Но повел себя с вами, как дурак. Извините меня.

– Я не поставила “неуд”. Сделаешь доклад к завтрашнему дню, – тихо говорит она.

И я так же тихо отвечаю:

– Спасибо.

Ее дом не далеко от универа, и уже через десять минут я паркуюсь возле подъезда.

Она не выходит, сидит и смотрит в лобовое стекло. Я глушу двигатель, выключаю фары. Все вокруг погружается в темноту. Атмосфера очень романтичная.

Я кладу свою ладонь на ее руку и слегка сжимаю ее.

– Ярослав, – тихо говорит Дана, – Мне нужно кое-что вам сказать.

Я весь напрягаюсь, поворачиваюсь к ней. Она смотрит на меня. В темноте ее глаза страстно блестят.

Я смотрю на ее пухлые губы, и все внутри ноет от желания. Я горю! Я пылаю! Она – самая прекрасная девушка в мире. Она – моя мечта. И она сейчас так близко, что сердце замирает от восторга!

Я наклоняюсь вперед и целую ее. Она приоткрывает губы навстречу поцелую, и я ласкаю их своими губами и языком. Время останавливается, я весь расвторяюсь в этих нереальных ощущениях. Я никогда не целовал таких сладких женских губ.

Но она вдруг отталкивает меня, прижимает ладонь к губам и хрипло произносит:

– Я хотела вам сказать, что не стоит на что-то рассчитывать. Я вижу, что вы проявляете ко мне повышенный мужской интерес и делаете знаки внимания, и хочу сказать, что они не уместны! Еще раз повторяю: вы студент, я – преподаватель. Никаких других отношений, кроме учебных, нас связывать не может.

У меня все внутри обрывается, летит вниз, в бездонную пропасть. Я готов поклясться, что она только что ответила на мой поцелуй! Это был самый потрясающий поцелуй в моей жизни! Почему же она говорит мне такое?

– Дана… Игоревна… – говорю я, и в голосе моем слышится отчаяние.

– Ярослав! – строго перебивает она, – Сегодняшний вечер должен остаться между нами. Вы просто появились не в том месте не в то время и увидели лишнее. Я прошу вас – оставьте свои попытки приударить за мной! Иначе я приму меры. У вас есть девушка, направьте свое внимание на нее.

После этой гневной тирады она выходит из машины и смотрит на меня с укором.

– И еще… – она на секунду замолкает, но потом договаривает, коснувшись пальцами своих удивительных, сладких губ, – Больше никогда так не делайте!

После этого Дана Игоревна уходит, а я остаюсь сидеть в темноте. Сижу и смотрю в одну точку, сжав кулаки.

Чертова стерва! Да как же мне сейчас забыть-то о ней???

Глава 12. Дана

Неделю спустя

Я сижу за столом, смотрю поверх очков на Ярослава. Он сидит за первой партой, прямо напротив меня, сосредоточенно пишет что-то на листе бумаги. Он такой милый в эту самую минуту!

У группы Р-12 сегодня коллоквиум, поэтому все склонились над своими партами: вспоминают пройденный материал, думают, пишут.

Я смотрю на Ярослава, рассматриваю его смуглое лицо. Кожа на щеках – такая бархатистая, ресницы – длинные, изогнутые, брови – густые, черные. Сегодня он не побрился, мне хочется коснуться рукой жесткой щетины.

Он что-то шепчет себе под нос, а я смотрю на его губы и таю. Губы у него – сладкие, пухлые, чувственные. Я с трудом отрываю от них взгляд. Волосы – темные, вечно в беспорядке, как будто он только что встал с постели после бурной ночи, но это ему идет.

Мачо!

Мачо на филфаке!

Мачо, который сводит меня с ума. Мне все сложнее скрывать это. Я влюбилась в него, как юная дурочка! В кого?! В этого мальчишку!

Смешно! Но едва он заходит в аудиторию, как я тут же чувствую приятное напряжение во всем теле и вибрацию в низу живота. Недавно он защищал доклад по Драйзеру. Мои трусики стали мокрыми, пока я слушала его голос, не понимая смысла слов.

Ярослав. Яр.

Господи… Мне почти тридцать лет, а я влюбилась в студента, которому еще двадцати нет! Чую, ни к чему хорошему это не приведет…

Поэтому я, как могу, глушу в себе эти чувства, убеждаю себя в том, что все это – блажь, прихоть, временное помутнение рассудок.

Но мне так хочется еще раз почувствовать вкус его губ… Тогда, в машине, я едва не потеряла разум от его поцелуя. Вовремя опомнилась! Но позже, в своих фантазиях, я несколько раз представляла наш секс на заднем сиденье. Каждый раз приходилось доводить себя до оргазма вибратором, потому что я так сильно возбуждалась, что не могла ни о чем думать.

Ярослав Борисов стал моим наваждением! Я признаю это…

Я пыталась избавиться от мыслей о нем и даже по глупости переспала со старым приятелем Львом. Лев тоже был филологом, он работал несколько лет на нашей кафедре, а потом уволился. Вроде ничего – высокий, красивый мужчина, с чувством юмора, а главное – мой ровесник, причем не женатый!

Так вышло, что мы случайно встретились с ним в супермаркете, прогулялись, поболтали, потом зашли в ресторан, поужинали, выпили вина за встречу. А потом, пьяненькие, поехали к нему и занялись сексом. Вялым, скучным, третьесортным сексом. Четыре минуты в одной позе. Мда… Неудивительно, что он не женат! Я даже не кончила!

Когда Лев, тяжело дыша, слез с меня, мне стало противно от себя самой.

“Да уж, Дана, докатилась! Спишь с кем попало. Это и сексом-то назвать сложно!” – презрительно подумала я.

Лев же был в восторге и уже строил совместные планы на наше с ним будущее. Пообещав позвонить ему, я поспешила поскорее сбежать из его неуютной холостяцкой квартиры.

К моему удивлению, разрыв с Петей прошел спокойно. Мы видимся с ним каждый день, но общаемся только по рабочим вопросам. Меня это более чем устраивает. Вот только… Я слишком хорошо знаю Петю. Успела изучить за десять лет! Он проявит себя позднее, когда соскучится по мне и поймет, что может потерять меня навсегда. От таких, как он, абьюзеров, сложно отделаться! Но пока даже не хочется думать об этом…

Я сижу перед Ярославом, смотрю на него и понимаю, что сойду с ума, если не заполучу его. Ярослав, будто почувствовав мои вибрации, поднимает голову и смотрит на меня. Несколько секунд я выдерживаю его пристальный взгляд, но потом отворачиваюсь, чувствуя, как в лифчике напрягаются, твердеют соски.

После того, как я отшила его в машине, он больше не подходит ко мне, даже не смотрит почти в мою сторону. Обидчивый малыш!

Я перевожу взгляд на ссутулившихся за партами девушек и внезапно встречаюсь со злым взглядом Евы Широких. Маленькая кудрявая блондинка смотрит мне прямо в глаза, сурово сжав губы.

У ревнивых женщин хорошо развита так называемая “чуйка”. Видимо, Ева видит во мне потенциальную соперницу, хоть я и не давала повода предполагать, что имею виды на этого красавчика, на которого, кстати сказать, запала половина студенток филфака. Я прекрасно вижу, как девушки смотрят на него, когда он идет по коридору – высокий, стройный, с накачанными руками.

Ярослав любит женское внимание, он привык купаться в нем. Еву это ужасно злит. Не знаю, какие отношения их связывают, спят ли они, но в универе они всегда вместе, Ева всегда держит за руку своего мачо. И правильно. Пусть держит крепче. А не то уведут.

– Дана Игоревна, я написал. Можно мне уйти пораньше? – говорит Ярослав, и я слегка вздрагиваю от звука его низкого, бархатного голоса.

Я подхожу к нему и беру исписанный листок. Наши пальцы на мгновение соприкасаются, по мне проходит волна жара, кажется, даже на щеках выступает румянец.

– Идите, Ярослав, – тихо говорю я.

Ева тут же вскакивает со своего места. Проходя мимо моего стола, она бросает листок и у двери догоняет Ярослава. Я вижу, что он сам берет ее за руку, и чувствую острый укол ревности. Маленькая сучка!

Ярослав вдруг оборачивается и спрашивает:

– Дана Игоревна, а вы ходите в клубы?

Я поднимаю на него удивленные глаза.

– Почему ты спрашиваешь?

– Мы сегодня идем в новый, недавно открывшийся клуб “Грязный лис”, отмечаем мой день рождения. Приходите тоже. Повеселимся!

Ярослав смотрит на меня с хитрым прищуром, и я не могу понять, реальное это приглашение или просто стеб. А потом Ева с едким смешком замечает:

– Дана Игоревна уже не в том возрасте, чтобы ходить по клубам.

А потом она смотрит на меня и говорит:

– Простите его, Дана Игоревна! Он дурак! Не принимайте всерьез!

Смеясь, они выходят из кабинета. Девушки перешептываются, узнав, что у главного мачо универа сегодня день рождения.

– Девочки, тише! Дописываем побыстрее! Скоро конец пары, – строго говорю я и опускаю голову, делая вид, что проверяю сданные работы.

Вечером я хожу по квартире и не нахожу себе места от волнения. Неужели у него сегодня и вправду день рождения? Сколько ему уже? Двадцать? Уже лучше! Разница в возрасте сокращается!

Чтобы удостовериться в этом, я открываю соцсети, ищу его в строке поиска по имени и фамилии. И нахожу… Сердце неистово колотится в груди. Его страница переполнена фотографиями, несколько из них я сохраняю на телефон. Но дата рождения скрыта. Черт!

Я еще какое-то время мечусь по квартире, а потом хватаю телефон и набираю номер Лейлы.

– Лейла, овца моя ненаглядная, привет! Что ты делаешь сегодня вечером?

Лейла звонко щебечет мне в трубку о том, что затеяла у себя ремонт, шпаклюет и красит стены днями и ночами. Якобы, выслушала у какого-то продвинутого психолога, что новый ремонт привлекает в дом новую энергию, а эта новая энергия, в свою очередь, притягивает нового мужчину.

Я, не в силах больше слушать этот бред, кричу в трубку:

– Лейла, вот как раз, чтобы проверить эту гипотезу, мы сегодня с тобой идет тусить в клуб “Грязный лис”. Вспомним молодость!

Лейла что-то возражает в ответ, но я обрываю ее тираду резким, строгим голосом училки:

– Возражения не принимаются. Через полчаса я жду тебя у себя дома. И еще… – я приглушаю голос и говорю загадочно, почти шепотом, – Захвати с собой свой рыжий парик! Не забудь!

Спустя два часа мы с Лейлой выходим из такси у “Грязного лиса”. Народу тут – тьма, судя по очереди у входа. Мы с Лейлой обе – в коротких платьях, ярко накрашены. Выглядим на все сто!

– Если бы я встретила тебя на улице в таком виде, я бы тебя на узнала. Ты похожа на шлюшку! – шепчет мне на ухо Лейла.

Мой образ – часть большого плана. Все дело в том, что никто из моих студентов не должен меня сегодня узнать.

Сегодня я не Дана Игоревна, строгая преподавательница зарубежной литературы, а огненная и страстная рыжеволосая незнакомка, пришедшая поздравить Яра Борисова с днем рождения…

Глава 13. Яр

Клуб – просто огонь! Официантки тут ходят топлесс, от разнообразия женских сисек самых разных размеров и форм у меня кружится голова. Ева смотрит по сторонам с недовольным видом. Она не ожидала, что тут будет ТАК.

Я пью один коктейль за другим, пьянею, смотрю по сторонам – повсюду горяченькие девочки трясут своими телами. Офигенные груди, офигенные ж*пы, ноги от ушей… Я улыбаюсь и подмигиваю самым сексуальным телочкам.

Ну и что, что моя рука лежит на Евином плече. Ну и что, что я типа ее парень. Это она так думает, я так не считаю!

Ева яростно вцепилась в мои пальцы и переплела их со своими тоненькими пальчиками – даже если буду вырываться, не выпустит. Я в капкане! Ева, конечно, классная, мне нравится трахаться с ней, но сегодня хочется свободы, и я уже жалею о том, что взял ее с собой.

Потягивая очередной коктейль, я, не стесняясь, рассматриваю девушек. Я бы ушел сегодня вон с этой брюнеткой с огромными бедрами. У нее просто дикий взгляд! Представляю, какой бы дикий секс нас ждал у меня дома. Я даже представляю ее большие бедра, прыгающие на мне. Ммм…

Или вот эта блондиночка, тоже хороша. Высокая, гибкая, волосы – распущенные, гладкие и длинные, как у русалки. Силиконовые губки, как аппетитные пельмешки – так и хочется увидеть их на моем члене. Да и подруга у нее тоже ничего – такая же длинноногая, стройная. И загар у нее такой, будто вчера вернулась из Таиланда. Боже, как они танцуют! Я бы забрал их обеих, устроили бы тройничок!

Ева видит мой взгляд хищника и ревнует. Она обнимает меня, обвивает руками мою шею и целует. Маленький язычок проникает в мой рот, я касаюсь ладонью ее маленькой груди, обтянутой тонким топом. У меня встает член. Ладно, Ева тоже сойдет. Я так возбудился, что уже не могу терпеть.

– Пошли в туалет! – говорю я ей на ухо.

– Зачем? – кричит она, пританцовывая под музыку возле меня.

– Я хочу тебя! – отвечаю я.

Я беру ее за руку и тяну за собой. И тут вдруг встречаюсь глазами с девушкой. Что-то щелкает внутри от ее пристального взгляда, будто я ее знаю, встречался с ней где-то, но не могу сообразить где. Она взмахивает рыжими волосами и отворачивается, идет дальше. А я чувствую, что если сейчас потеряю ее из виду, то потом буду жалеть, так сильно она меня зацепила. Девушка уходит на танцпол, и я кричу Еве:

– Жди меня в крайней кабинке женского туалета. Я друга увидел, сейчас поздороваюсь и приду!

Ева снова страстно целует меня, а потом улыбнувшись, уходит.

Я иду по танцполу, сталкиваясь с танцующими людьми. И вот, наконец, нахожу взглядом ее – ту самую рыжую красотку. Она танцует, не обращая внимания на мужчин, которые окружили ее со всех сторон. Танцует откровенно, страстно, профессионально, как стриптизерша. Ее блестящее платье такое экстремально короткое, что еще чуть-чуть, и, кажется, я увижу ее трусики. Член пульсирует в джинсах…

Она поворачивается ко мне, смотрит мне в глаза, и меня будто дергает током.

Что?

Дана?

Дана Игоревна?

Да ну на х*й…

Я подхожу к ней, расталкивая столпившихся возле нее мужчин. Одному из них не понравилось, что я сильно толкнул его, и он хватает меня за ворот футболки с криком:

– Ты че, баран, совсем берега попутал?

Я смотрю в его темные глаза и бью со всего размаха ему в лицо. Он выпрямляется и тут же бьет меня в ответ. Огромная доза адреналина выплескивается в кровь, течет по венам, и я начинаю молотить кулаками изо всей силы. Слышу крики, визги вокруг, а потом нас разнимают охранники.

Я поднимаю обе руки, давая понять, что все, я успокоился и все осознал. Краем глаза я вижу, что рыжая бестия, из-за которой мы сцепились с черноглазым мужиком, идет к бару, сексуально покачивая бедрами. Я бегу за ней, хватаю за руку, резко разворачиваю и прижимаю к себе, обхватив тонкую талию руками. Она не сопротивляется, замирает в моих объятиях, оказавшись очень близко. Я чувствую ее сладкий, цветочный запах – он мне до боли знаком, этот взгляд карих глаз я тоже узнал бы среди миллиона других женских взглядов.

Я молчу, тяжело дышу, чувствую, как из разбитой губы течет кровь. Она кладет руки мне на плечи, улыбается уголками губ и говорит.

– С днем рождения, Яр.

Я молчу, смотрю на нее серьезно, даже хмуро, но рук не разжимаю. Я люблю ее. Я хочу ее. И вот, она со мной…

Я поймал свою золотую рыбку, и не отпущу, пока она не исполнит мое желание.

Дана, будто по волшебству, кладет свои руки мне на плечи, вытирает нежным движением пальцев кровь с разбитой губы, а потом целует меня.

Поцелуй сначала робкий, нежный, но я не могу сдерживаться, прижимаю ее крепче к себе и проникаю языком к ней в рот, ласкаю ее губы жадно и настойчиво. Время будто останавливается, в голове шумит от возбуждения и переизбытка эмоций, а мы все стоим и целуемся. Руки Даны ласкают мой затылок, она целуется потрясающе, я готов кончить от ее нежных губ и не хочу, чтобы это прекращалось.

Но тут вдруг я слышу тонкий голос Евы. Черт! Ну почему она здесь?

– Яр! Что ты делаешь? Кто это? – кричит она.

Я разжимаю руки, и ту же Дана (а это была именно она!) ускользает, растворяется в толпе танцующих людей. Ева подлетает ко мне и влепляет мне звонкую пощечину.

– Яр! Я жду тебя в туалете полчаса, а ты тут сосешься с какой-то рыжей шлюхой? Кто она?

Ева вытягивает тонкую шею, высматривая в толпе Дану, но я хватаю ее за руку и резко тяну на себя..

– Она сама меня поцеловала. Я не знаю, кто она! – огрызаюсь я.

Лучшая защита – это нападение.

Ева вырывается, глаза ее наполняются слезами.

– Ты дурак, Яр? Ну почему ты такой?

Она разворачивается и, рыдая, бежит к выходу.

– Ева! – кричу я, но она не оборачивается.

Ну и ладно. Пусть едет домой. Она мне уже сильно надоела! Приставучая, как пиявка!

Я в абсолютной растерянности иду к бару и заказываю двойной виски. Член стоит, но трахаться с кем-то кроме Даны я уже не хочу.

Она сводит меня с ума. Я люблю ее, черт возьми!

Я пью виски и заказываю еще. А потом еще. И еще…

Не помню, в какой момент я теряю контроль над происходящим.

Но на следующее утро я просыпаюсь в чьей-то постели.

С трудом открываю слипшиеся глаза и вижу на подушке рядом с собой – длинные рыжие волосы.

Несколько мгновений я смотрю на эти женские волосы круглыми от удивления глазами. Я вспоминаю клуб и встречу с Даной, которая нацепила на себя этот парик и танцевала, как стриптизерша, вспоминаю наш волшебный поцелуй…

Сердце начинает неистово колотиться в груди. Я поднимаю одеяло и вижу женскую спину и голую попку. Боже, неужели у нас с ней все было? Я помню прошлую ночь какими-то обрывками… Какая досада!

Я осторожно касаюсь мягкой булочки, сжимаю ее, чувствуя, как от этого прикосновения член тут же встает. Я целую ее теплую спину губами и шепчу:

– Дана…

Она вздрагивает и резко поворачивается ко мне…

Глава 14. Яр

– Какая я тебе Дана?

Высокий, хриплый после сна, голос звучит недовольно.

Какой-то незнакомый голос!

Я смотрю на лицо девушки, рядом с которой только что проснулся. Довольная улыбка сходит с моего лица.

Черт!

Черт!

Черт!

Это не Дана!

А кто же тогда?

Девчонка не страшная, но лицо блеклое, бесцветное – бледная кожа, едва заметные веснушки, светло-рыжие брови и ресницы. На Дану она совсем не похожа.