Развод. Цена моей свободы

Глава 1

– Альберт! – громко позвала я мужа, чувствуя, что сердце готово выскочить из груди. – Тебя Валеев ищет, передать ему, что ты занят и трахаешь его жену?

Альберт сильно вздрогнул и выругался, тут же оттолкнулся от распластанной раком на столе Снежаны Валеевой, попытался натянуть лежащие у щиколоток брюки.

– Элина, мать твою! Стоять! – конечно, ему страшно, что я сейчас все расскажу его очень важному бизнес-партнеру.

Мне тоже страшно, но не поэтому. Есть ощущение, будто я только что подписала себе смертный приговор, только вот и молча терпеть я больше не собиралась.

– Я тут ни при чем! Он сам меня затащил! – заверещала Снежана, худая брюнетка модельной внешности, поднимаясь со стола и натягивая короткое вечернее платье, заправила вылезшую из лифа грудь, которую страстно мял Альберт за секунду до…

Даже развратные красные трусы, валяющиеся возле бильярдного стола, не стала подбирать, помчалась мимо меня, наверняка желая опередить и первой добраться до своего мужа, чтобы все отрицать. Мол, не было ее здесь, это я сумасшедшая ревнивая жена все придумала. Строю козни и интриги.

А я стояла и с нескрываемым презрением глядела мужа, который неуклюже и раздраженно натягивал белье, а потом и брюки, звякнула пряжка ремня, и сверкнули гневом его глаза.

– Ты что несешь? С ума сошла?! Только попробуй сказать такой Валееву, я тебя живьем… – он пошел на меня, угрожая пальцем.

– Прощай, Альберт! – решилась я, наконец, выдохнув давно заготовленные слова. Слишком долго их носила в себе.

– Какое прощай, стоять, сказал!

Но я уже развернулась и быстрым шагом пошла по коридору к широкой лестнице, ведущей в основной банкетный зал. Потом пустилась почти на бег, только на ступеньках немного сбавила скорость, чтобы не упасть.

Шпильки и узкое вечернее платье не слишком помогают быстро убегать, но теперь у меня просто нет выбора. Мало того что я разоблачила мужа в предательстве, так еще и разгневала, показав дерзость характера, который так долго прятала.

Не могу я так больше. Невыносима мне эта клетка, которую называют браком, это давно какой-то фарс, игра на публику, которой ой как сильно нужна красивая картинка. Особенно для предвыборной кампании, которая должна стартовать буквально через месяц.

Я коротко обернулась и заметила, что Альберт не побежал за мной, остановившись на верху лестницы. Ну, конечно, не царское это дело за обманутыми женами гоняться, не треснул бы от своего раздутого эго.

Значит, у меня есть крошечная фора, чтобы первой добраться до стоянки перед загородным клубом, там в машине меня ждет мой водитель.

Я не упущу возможность протиснуться сквозь плотную толпу в зале, где собрались все богатые и знаменитые нашего городка, чтобы блеснуть на приеме у «будущего депутата».

Каждый из этих людей пытался завоевать расположение моего мужа, человека, которому для полной власти над городом не хватает только официального статуса. К полуночи, они наевшиеся деликатесов и напившиеся шампанским, выстроятся в очередь, чтобы вылизать его сверкающий зад.

Тот самый, что я лицезрела, когда открыла дверь в бильярдную в поисках супруга. Накачанный дергающийся от каждой фрикции зад изменника!

Ненавижу!

Я снова обернулась, чтобы увидеть Альберта, говорящего по телефону, но тут же врезалась в кого-то. Раздался звон бокала, упавшего на пол.

– Элиночка! Боже, что за спешка? – вскрикнула пожилая жена одного из «партнеров», которых я должна была знать по именам и отчествам, чтобы обойти весь зал и всем выразить свое почтение и благодарность за визит.

Отвлеклась вот от миссии на разоблачение похотливого ублюдка, не всем улыбнулась. Если бы Альберт не пытался меня сейчас убить взглядом, отчитывал бы за это. Примерная жена должна быть королевой банкета!

Пошел он!

– Извините, тороплюсь подать на развод! – нарочно очень громко ответила я ей, отодвигая за плечи пухлую тетку в блестящем пайетками платье, чтобы дала пройти в сторону.

На меня сразу заинтересованные устремились взгляды, стоявших рядом гостей. Пожиратели грязи, только за этим и пришли! Скандалов и сплетен им подавай! Грязного белья!

Получите!

– Снежана! Ты трусы в бильярдной забыла! – крикнула я на весь зал.

Теперь на меня обернулись все, Валеева пискнула где-то в углу. Зал загудел, а я на глазах у всех сняла с уставших ног дорогущие брендовые туфли, отшвырнула их, и, сжав в руке клатч с паспортом и телефоном, побежала к выходу.

Растолкала всех, кто мешал пройти, но толпа будто сгущалась, притягиваемая любопытством к эпицентру скандала.

Наконец, я в холле, здесь уже почти никого нет, впереди только двустворчатая входная дверь в главное здание клуба. На мое счастье, охранника там не видно, почти уверена, что Альберт звонил им, чтобы меня задержали.

Босиком бежать намного удобней, но только по мраморному полу, снаружи площадка засыпана мелким гравием и это ужасно больно. Я словно русалочка, в ноги которой впиваются ножи от каждого шага по земле.

Но я потерплю эту боль, она ничто по сравнению с той, что пульсирует внутри меня, перемалывая сердце в кровавый комок.

Предатель! Ненавижу!

Я давно подозревала, но так не хотела в это верить!

Почти половина площадки за спиной, я добежала до выезда на подъездную дорожку, дальше стоянка. Там в Лексусе мой водитель, единственный человек, которому я могу доверять, он увезет меня из этого гнезда лести и порока.

Обернулась, чтобы перевести дух и тут же увидела, что за мной уже спешно идут трое охранников в черных костюмах. Бугаи больше похожие на уголовников или головорезов.

Надо бежать быстрей!

И только я рванула, разворачиваясь, как врезалась в каменную стену, которой тут не должно было быть. Об бетон не так больно, наверное, биться. От неожиданности я потеряла равновесие и упала, садясь на дорожку на задницу. С треском разорвалось узкое платье прямо по разрезу, оголяя мою ногу и бедро чуть ли не до талии.

А я ошеломленно уставилась на мужчину в черном костюме, возвышающегося надо мной. Высокий, темный в скудном освещении, пугающий своей фигурой, словно готическая статуя. Только глаза блестят интересом и неестественной темной синевой.

Он один из них, власть держащих ублюдков, для кого человеческая жизнь лишь актив, который можно пустить в «дело» или выбросить, когда выжал все соки.

К моему удивлению, он подал мне руку, чтобы помочь подняться, скользнул взглядом по оголившемуся в разрыве платья телу.

Я схватилась за его руку, как утопающий за круг, потому что да… я иду ко дну. И шансов всплыть все меньше. Быть может, он мой шанс?

– Спасибо! – выдохнула я, распрямляясь и понимая, что я на его фоне просто Дюймовочка. Но он дает мне шанс добежать до машины и уехать!

– Не за что, – сказал незнакомец низким голосом, от которого у меня по телу пошла волна электрических мурашек. Пугающий голос…

Я вдохнула и потеряла дар речи, потянула на себя руку, чтобы продолжить побег. Но длинные тонкие пальцы не разжались, лишь крепче сжимая мою кисть.

Испуганно уставилась на наши руки, потом на него. Что он делает?

– Я ее держу! – крикнул он куда-то за мое плечо.

Глава 2

– Пустите! – я дернулась из железной хватки, в жизни бы не подумала, что можно держать с такой силищей, что даже не качнется. А на вид совсем не качок, как бегущие к нам охранники, – я думала, вы помочь мне хотите!

Мне было ужасно обидно, что я понадеялась на незнакомца даже на долю секунды.

– Помочь в чем? – его цепкий взгляд прошелся по моему лицу, словно он пытался расшифровать мои мысли, летящие галопом. Вряд ли он телепат.

– Убраться отсюда! – выпалила я, уже слыша голоса охраны.

Мужчина прищурился.

– Элина Георгиевна! – крикнул один из парней в костюме, – стойте! Не усугубляйте свое положение!

– Элина? – переспросил мой недобрый пленитель, – Элина Кантор?

О, прекрасно, он знает мое имя. Очень вовремя он это понял.

– Да пусти ты уже! – я с силой дернула руку и снова чуть не упала, потому что он внезапно разжал пальцы. На этот раз меня подхватил добежавший первым охранник, взял за плечи, чтобы уж точно не попыталась убежать от них босиком.

– Значит, мне стоит принести свои извинения хозяйке дома. Я вас принял за воровку, пробравшуюся на банкет с целью наживы. Или чью-то неудачливую любовницу.

– Извинения не принимаются! – я сжала губы, так близка была к свободе, если бы не этот напыщенный индюк. Уже сидела бы в машине и ехала из города.

– А вы кто? Представьтесь, – охране незнакомец тоже показался подозрительным.

– Здесь все написано, – тот одним ловким движением достал из кармана визитку, прямоугольник черно-синего цвета и протянул.

Второй охранник, что не держал меня, быстро прочел и изменился в лице.

– Прошу прощения, – как-то сразу съежился он, – Альберт Измаилович ждет вас. Прошу, проходите в дом, банкет уже начался.

– Благодарю, – ответил явно самый ценный гость моего мужа. Вот повезло же на него нарваться. – Одну минутку, пожалуйста, – он поднял палец и снова развернулся ко мне, не давая нам уйти. – Мне нужна ваша хозяйка, – заявил он и взял меня за плечо, чтобы отвести на один шаг в сторону.

Странно, но охранник меня отпустил, хотя его собачья преданность своему «хозяину» должна была блокировать любое нарушение приказов.

Мужчина в костюме впился в меня пронзительным взглядом синих глаз, а потом медленно наклонился к моему уху, тут же окутывая меня тяжелым пряным ароматом безумно дорогого парфюма.

– Так в чем вам нужна была моя помощь? – вкрадчиво спросил он, снова разгоняя по телу волну обезумивших мурашек. Тембр голоса что ли у него такой, что хотелось потерять силу воли и все ему выболтать.

Но я уже закаленная собственным мужем и его властными интонациями. А еще воспоминанием о том, как он трахал другую женщину на бильярдном столе, заставило магию рассеяться.

– От вас, – я так же таинственно шепнула в ответ, – мне точно ничего не нужно! Сама справлюсь! А вы лучше поторопитесь в дом, а то опоздаете на сеанс анилингуса к моему мужу. Уж не знаю, кто из вас кому будет лизать зад, но вечер у вас явно будет томным.

Во мне давно не было столько яду, сама себе поразилась. Особенно тому, что выдала такой пассаж совершенно незнакомому и скорей всего страшному своей властью человеку.

Но мне действительно хотелось рвать, метать и уничтожать все то, что осталось от нашего брака. Альберт слишком долго топтал его, делая вид, что живы хоть какие-то чувства.

Пусть теперь хлебает полной ложкой.

Наестся моей нелюбви до отвалу!

Незнакомец резко распрямился и рассмеялся, обнажая идеальные белые зубы, собрал рукой свои непослушные волосы, чуть вьющимися прядями рассыпавшиеся от резкого движения.

Я моргнула в оцепенении от внезапной перемены и даже, кажется… красоты в его мимике и жестах. Грации большого хищника из семейства кошачьих.

– Что ж, не буду тогда заставлять его ждать, – все еще улыбаясь, произнес он и передал меня в руки охране, – зачем лишать себя удовольствия, – добавил, явно указав, кто кому будет лизать. – Я теперь хочу назначить встречу и вам, дорогая Элина Кантор!

Меня бросило в краску от совершенно пошлейшей мысли, возникшей в моем сознании при совмещении слов «встреча» и «лизать».

– Разве что в мечтах, – пробормотала я, но он услышал, поддерживая слова улыбкой.

– Мечты сбываются, – покачал головой, – уж мои точно!

И отправился быстрым шагом в сторону дома

Самонадеянный болван, деньги дают много власти, но вот человеческие и особенно мужские качества отбирают напрочь. Уверена, что этот готический незнакомец такой же подлец как и мой муж, если не хуже.

Я проводила его спину недобрым взглядом, а потом вспомнила о своей судьбе, когда охранник набрал моему мужу.

– Альберт Измаилович, вашу супругу вернуть в дом?

– Во флигель ее! Заприте и не выпускайте! – я услышала его голос даже в чужом телефоне. Как же он был взбешен. – Разберусь с ней после банкета!

– Понял, принял! – отчитался охранник. Вова, кажется, если я их не путаю. – Пройдемте, – потянули меня за собой в сторону небольшого строения поодаль от главного здания.

Боится, что гостям будут слышны мои крики? Только чертов банкет и предвыборная кампания его волнует, чтоб он провалился во всех голосованиях!

– Может, мне хотя бы туфли принесете? – через несколько шагов по гравию, я вспомнила, что это ужасно больно. – И что-нибудь из закусок! Я не успела поужинать!

Меня ужасно злили эти послушные болвачики, которые наверняка знали намного больше, чем я, о похождениях моего мужа. Теперь я начала думать о том, что он мог кого-то возить и домой в мое отсутствие или встречаться по гостиницам, где охрана неустанно следует за ним.

Сообщники, вот они кто.

– По поводу туфлей и ужина указаний не было, – строго ответил Вова, забывая, кажется, что и на меня он тоже работает. – Но я уточню.

– Уточни, уточни… ай! – попался какой-то крупный камешек и вонзился в ступню.

Но это хотя бы отвлекает меня от других бед и перспективы. Как сломать палец, чтобы боль затмила собой все неприятности.

Меня провели к флигелю и вежливо открыли входную дверь, приглашая войти. Не дождались и так же вежливо втолкнули внутрь, тут же запирая за спиной дверь.

Я осталась одна в просторной комнате, заставленной мебелью, как хорошая гостиная. Но не успела я и присесть на диван, чтобы, наконец, углубиться в накатывающие эмоции и безнадегу, как зазвонил мой телефон в сумке.

Я трижды сбросила звонок Альберта. На четвертый решила дать ему шанс.

– Ты хоть понимаешь, что ты натворила? – раздался взбешенный голос в трубке.

– Очень надеюсь, что все совершенно непоправимо! – съязвила я.

– Для тебя, именно так! – прозвучал ответ, заставляя неосознанно съежиться.

Глава 3

Из флигеля был прекрасно слышен шум в большом здании клуба, банкет продолжился, как ни в чем не бывало, и уже перешел к концертной части. Местная музыкальная группа тоже очень сильно хотела денег от моего мужа и поэтому скрашивала скуку гостей разнообразными мелодиями.

На какую-нибудь известную группу муж не пожелал раскошеливаться, считая, что это сборище лизоблюдов того не стоит. Все равно будут хлопать в ладоши и выражать свои восторги «потрясающим вечером», как бы он ни прошел.

Думаю, мое выступление было самым интересным на сегодня и именно его до сих пор обсуждают шепотом в зале на «радость» моему мужу. Ну а виновница теперь тут.

Я долго сидела на мягком диване, глядя в одну точку и размышляя о том, что поступила крайне эмоционально, тут же выдав себя, когда увидела Альберта за «игрой в бильярд» со Снежаной. Есть у меня ощущение, что его кий в ее лузе побывал не в первый раз.

Если сейчас вдуматься и воспроизвести в памяти всю картину, то становится очевидным его уверенная хозяйская хватка на ее груди и расслабленная неторопливость работы бедер. Так не трахают чужую жену, если вдруг случилась внезапная необъяснимая страсть, борьба с собой и боязнь быть пойманным.

Так занимаются сексом с проверенным партнером, зная все эрогенные зоны и чувствуя уверенность в результате. Удовлетворяют постоянную потребность.

Надо было все же пойти к Валееву первым, тогда был бы шанс насладиться полным набором эмоций от обманутого мужа, преданного партнером по бизнесу. А потом получить и унижение Альберта на десерт.

Валеев, наверное, смог бы постоять за себя и свою репутацию, вышвырнув молодую наглую Снежану, качавшую из него деньги, будто она содержанка, а не жена. А потом набил бы морду моему неверному супругу.

Но судя по тому, что я наблюдала до этого из окна флигеля, автомобили гостей только прибывали, а Роллс-ройс Валеева все еще стоял на месте. Значит, Альберт умудрился как-то объяснить происходящее и снять с себя подозрения.

Изворотливый подлый червь.

Мог ведь и улики все спрятать первым, я же крикнула про трусы, когда он был все еще наверху.

Господи, о чем я думаю?

Кому нужна вся эта детективная история, если сейчас закончится банкет, а после него и моя беззаботная жизнь? Альберт уже пообещал мне, что я горько пожалею о том, что натворила.

И на минуточку, про его измену не было ни слова, а только обвинения меня в том, что я порчу его ключевое мероприятие. На жену плевать! Увидела и увидела, как он спит с другой, тоже мне проблема!

Я встала с дивана и в очередной раз сделала круг по комнате. Этот флигель как домик для важных посетителей клуба. Есть гостиная, спальня с огромной кроватью и просторный санузел. В целом практически гостиничный номер.

Меня пронзила внезапная мысль, а ведь Альберт ездил в этот клуб очень много раз. Объяснял это тем, что здесь удобно проводить деловые встречи с партнерами и людьми из власти. Тихо и далеко от посторонних глаз.

А еще он вполне мог возить свою любовницу или даже любовниц в такие вот флигели. Или конкретно в этот.

Меня передернуло от взгляда на открытую дверь спальни, теперь точно туда не пойду. Он ведь мог кувыркаться со Снежаной на той кровати, пока я ни о чем не подозреваю.

А учитывая его темперамент и физическую силу, я уже и не удивляюсь, что он искал секса на стороне. Жаль, раньше об этом не подумала, хотя сигналы были.

Богатый, крепкий мужик слегка за сорок с характером бронепоезда и таким же напором, мог охмурять любых доступных женщин и своих молодых голодных до денег и внимание начальника сотрудниц просто пачками.

Правильно говорят, что мы не видим обычно то, что сами не хотим замечать. Мы с мужем виделись по расписанию, составленному его помощником, будто мы не супруги, а деловые партнеры.

Точно выверенное время совместного обеда, общая презентация, потом открытие какого-нибудь очередного киоска в городе, благотворительность, ужины с партнерами, где я должна была развлекать их жен. Потом домой, сидеть в ожидании, пока дорогой занятой супруг вернется за полночь и одарит меня поцелуем перед сном.

А может быть, и выполнением супружеского долга, которое по эмоциям больше похоже на ежеквартальную уплату налогов. Стараешься, пыжишься, чтобы все прошло как надо, а кайфа никакого, только чувство облегчения от снятого с плеч груза и выполненного обязательства.

Со Снежаной он так не выглядел.

На меня вновь накатила обида, обманутой женщины, которую променяли на другую. И, казалось бы, я ведь толком уже и не ревную, потому что сильных чувств к Альберту не испытываю, но все равно больно.

Я определенно дозрела до развода с этим властным эгоистом, пусть найдет себе другую картинку на предвыборный плакат в год семьи в стране!

Преисполнившись вдохновения снова бежать, я прошлась по всем комнатам, проверяя окна. Они не открывались совершенно, что компенсировалось приточной вентиляцией и кондиционерами. Аквариум какой-то.

Потом пошла к входной двери.

– Эй! Дуболомы! – постучала я в надежде, что охранники на страже меня услышат, – хоть воды мне принесите! Я живой человек и не узница в тюрьме!

При большом желании я могу попытаться снова от них сбежать, особенно если воспользуюсь запрещенными приемами и врежу им по бильярдным шарам. Не будут же они стрелять мне в спину?

А вдруг Альберт отослал моего водителя Мишу и мне некуда бежать? Он мог. Всегда думает на два шага дальше, чем противник.

В отличие от меня.

Я-то не крутой бизнесмен с двумя высшими образованиями и управляющий целой сетью заводов и магазинов. Я та самая бывшая сотрудница, которая устроилась в его империю для того, чтобы набраться опыта, а закончила в его постели.

Мой дорогой папочка помог мне устроиться к Кантору на стажировку, а потом и замуж. Тогда мне казалось, что это она – любовь всей моей жизни.

Потому что этот харизматичный ублюдок с хитрыми глазами и дерзкой бородой, уложил меня своим обаянием и напором сразу на лопатки. Вскружил голову и надел кольцо.

Сейчас я понимаю, что кольцо у меня птичье, чтобы все знали, кто хозяин этой безмозглой поющей канарейки в золотой клетке.

– Вова! – крикнула я снова, ударив ладошкой по полотну двери. – Верни хотя бы телефон, я новости почитаю! Умру от скуки, будешь отвечать перед «хозяином»!

Дверь внезапно распахнулась, заставив меня отпрыгнуть. В проеме стоял совсем не охранник Вова. Это был Альберт собственной персоной, уже без пиджака, в одной расстегнутой на верхние пуговицы белой рубашке с платиновыми запонками.

– Соизволил снизойти? – вырвалось у меня со злобой.

Альберт скривился, и его взгляд вдруг скользнул вниз к разорванному на боку платью, сквозь дыру в котором были видны мои кружевные трусики. В его глазах полыхнул огонь.

– Ты знаешь, чего мне стоило привезти это платье из Лондона? Понимаешь, сколько стоит эксклюзивный наряд от Marchesa, который я заказал для тебя специально для этого банкета?

– Платье? – распахнула я глаза от изумления, – тебя сейчас волнует порванное платье?! Да катись ты в ад вместе с этим платьем!

Я в гневе на обезумевшего в своей жадности мужа, схватилась за края разрыва и дернула в разные стороны. Под громкий треск ткани и брызги отлетающих кристаллов Сваровски, платье разорвалось практически напополам.

– Вот тебе твое платье, похотливый кобель! Изменщик! Ты…

Мой экспрессивный монолог внезапно для меня был прерван звучной пощечиной, которая сбила меня с ног и бросила на пол. Я приподнялась на локте, чтобы обернуться на мужа в полнейшем шоке.

Никогда он меня не бил. До этого дня. Хотя я так же думала, что и не изменял.

– Ты понимаешь, чью руку кусаешь? – навис он надо мной, скривив лицо в отвращении. – Забыла свое место? Сейчас я его тебе напомню!

Глава 4

Альберт схватил меня за плечо и резко поднял с пола, толкнул на диван, в подушках, которого я тут же утонула.

– И что теперь? Изобьешь меня, чтобы показать, кто в доме хозяин? – дерзко подняла я подбородок, отпуская горящую щеку. – Это такой ты мужик? Бьешь жену и трахаешь любовниц? Настоящий мачо и король жизни?!

Меня несло, дальше, чем я собиралась высказываться, видать, удар растряс мои последние мозговые клетки. Но остановиться я не могу, слишком все кипит внутри. Адреналин просто пульсирует в венах!

– Заткнись уже! – ткнул он в воздух пальцем в моем направлении, но не притронулся, хоть я и вздрогнула в ожидании удара. – Ты нарываешься, Элина! Сама напрашиваешься!

– Ты подлец, Альберт! Сколько их всего было? Только Снежана на постоянной основе или каждая встречная, что перед тобой задом покрутит? Поэтому ты вечно такой усталый и сразу спать дома хочешь?

– Что ты несешь? Одурела совсем?

– Ты мне изменяешь! – я привстала от эмоций, – совершенно наглым образом! И это я после этого одурела? Сколько грязи ты приносил в наш дом? В нашу постель! Меня тошнит от тебя, Кантор! Просто вывора…

Альберт не выдержал и схватил меня рукой за подбородок, прерывая на половине слова. Я резко вдохнула от испуга.

– Ты избалованная моей добротой неблагодарная дрянь! Смеешь мне выговаривать что-то? Я сделал все для того, чтобы ты жила припеваючи, тратил на тебя баснословные деньги, чтобы одеть в лучшие вещи! Оплачивал разных косметологов, массажистов и прочих шарлатанов, чтобы ты была самая красивая! Машины, драгоценности! Все делал для тебя! А ты мне за это что? Решила уничтожить репутацию из-за банального секса на стороне?! Сорвать мою предвыборную кампанию грязными сплетнями?! Уничтожить труд последних двух лет?!

 Часто дышала, пока Альберт, склонившись надо мной, кричал все это в лицо. Хотела бы я ему ответить про «банальный секс на стороне», но рот немного занят его пальцами, вдавливающимися через щеки.

– За все то, что я для тебя сделал… в благодарность, так сказать, ты решила, что можно орать на полный зал уважаемых людей что-то про Снежану и трусы? Про чертов развод?!

Все, что я могла, это вцепиться в его руку своими пальцами и испепелить взглядом, стараясь изо всех сил скрыть первобытный страх перед силой, которую я не могу обуздать физически. Альберт был слишком силен, чтобы я могла сопротивляться без риска отправиться на больничную койку.

Муж видел мой взгляд и не находил там покорность, которую так ждал. Страх его не удовлетворял, судя по всему, да и прятала я его изо всех сил, не давая возможности насладиться временной победой.

– Никакого развода не будет, Элина! – прорычал он и оттолкнул меня.

Я упала на подушки и инстинктивно сжалась, подтягивая к себе ноги. Платье, разодранное по боковому шву, совсем сползло и заставило Альберта оглядеть открывшиеся части тела.

– Я не останусь с тобой, не могу жить с предателем и изменником, даже не надейся! – с чувством выговорила я, чуть охрипшим голосом.

– А я не предоставляю тебе выбора, – огрызнулся муж, – ты слишком многим мне обязана в этой жизни. Сколько бы женщин у меня ни было, ты все равно будешь должна мне намного больше! По гроб жизни ты мне должна! И не только ты, – пригрозил он снова, – думаешь, я не знаю, кому ты постоянно отправляешь деньги, надеясь, что я не замечу? Не вижу, что ты кормишь за мой счет поганого иждивенца?

А вот теперь мне стало по-настоящему страшно, потому что этот «иждивенец» умудряется выживать только благодаря тем деньгам, что я вкладывала в ремонт дома и лечение. И эта тайна не должна была быть раскрыта! Уж точно не так!

– Ты не посмеешь… – пробормотала я, теряя последние силы сражаться «до конца». Это слишком болезненный удар, запрещенный прием.

– Посмею! – Альберт встал передо мной и начал расстегивать платиновые запонки на манжетах. – Ты будешь отрабатывать каждую копейку, что я в тебя вложил! Каждый бриллиант, висящий на твоем теле! Каждый божий день, что я любил и боготворил тебя, одаривая всем, что ты пожелаешь! И никакой свободы ты не увидишь! Развода не будет!

Я смотрела, как он закатывает рукава и его слова впитывались в мой мозг, как вода в губку. Я осознавала их смысл, и мне становилось все страшней за свою… и не только свою судьбу.

Страх заставил меня поползти по дивану, пятясь назад, лишь бы подальше от него.

– Ты не ради меня… вешал все эти бриллианты, – зачем-то сказала я, – ты сделал из меня рекламный билборд. Яркий, блестящий и привлекательный. Чтобы я подчеркивала, какой ты добрый и великодушный, какой любящий муж, который балует свою жену, такую простую девушку из народа, как все любят. Сказку про Золушку им показывал. Только вот ты совсем не принц!

– Ничего, – оба рукава теперь были закатаны, обнажив массивные предплечья, увитые венами, – посидишь немного на «голодной пайке» и еще будешь просить вернуть все, как было. Осознаешь, какая была дура неблагодарная, и будешь вставать в конец очереди за моими любовницами, чтобы ублажить меня так, как я это люблю!

– Не дождешься, – хотела, чтобы это звучало дерзко, но получилось очень жалко и тихо. – Я все равно от тебя уйду! Я разведусь с тобой, Кантор, чего бы мне это ни стоило!

– Ну, попробуй! – оскалился он, – проверь меня на прочность, посмотрим, кто кого перегнет. А сейчас, урок послушания номер один!

Он схватил меня за лодыжки и потащил к себе по дивану, платье задралось окончательно, оголяя мои бедра и живот. Я вскрикнула и попыталась вывернуться, с ужасом понимая, куда все идет.

– Не смей! Не смей! – закричала я.

– Имею полное право! Ты моя законная жена! Ты моя собственность!

Меня сковало ужасом, вмиг выжигая остатки адреналина, парализовало и горло, и конечности леденящим страхом перед собственным мужем и…

– Альберт Измаилович! – раздался оглушающий стук в дверь и голос Вовы. – Альберт Измаилович! Извините, но это срочно!

– Что там еще? – заорал он в ответ.

– Там очень серьезная проблема с одним вашим гостем! Требуется ваше вмешательство!

Альберт рыкнул и выпустил мои ноги, отбрасывая их на диван. Я упала без сил и замерла, тяжело дыша и широко распахнув глаза. Еще немного и я сознание потеряю.

– Я не насильник, – вдруг сказал он мне, будто читал мои мысли, – но я тебе верну память, что значит слушаться мужа! Ты у меня станешь шелковая! А пока не вздумай даже рыпнуться! – кинул напоследок и пошел к дверям, – везите ее домой! Хозяйка бала устала и хочет спать, у нее был нервный срыв!

Я слышала слова, сказанные охранникам сквозь пульс, шумящий в ушах.

– Я все равно от тебя уйду… – прошептала в пустоту, – разведусь, чего бы это ни стоило.

Глава 5

Я ходила из конца в конец кабинета Альберта в нашем особняке, стиснув тугим узлом руки на груди, чтобы не начать что-нибудь ломать. Нервы ни к черту.

Меня выдернули из кровати прямо в шелковой пижаме со словами, что мой супруг хочет со мной поговорить. Сначала привезли домой, заперли в гостевой спальне и сообщили, что выходить мне нельзя, чобы даже поужинать. Принесли стакан воды и все.

Это его голодный паек? Очень страшно.

Судя по возне за дверью, ко мне приставили охранника на постоянной основе. Зная моего мужа – это Вова, самый исполнительный, но туговатый на ум, этому даже зубы не заговоришь, будет стоять на своем «у меня приказ» как верный солдат.

Что мне еще оставалось, кроме как лечь спать? Не в окно же прыгать со второго этажа, да и не выйдет это, потому что в особняке Кантора такая система безопасности, что блокирует даже бронированные окна и двери в случае угрозы.

Ни стулом не разбить, ни выстрелом из пистолета, отобранного у охраны.

Да и вообще о чем я думаю? Меня быстрей с размаху лицом в пол положат эти накачанные манекены, чем я смогу хотя бы попытаться сбежать.

Когда я счастливо жила с Альбертом, мне казалось, что безопасность нужна, чтобы защитить нас от разнообразных негодяев, которые могут позариться на богатства или жизнь Кантора, забравшись в дом.

А теперь создалось ощущение, что все, что меня окружает это тюрьма и надзиратели.

И главный негодяй живет внутри, и я заперта тут с ним.

Альберт задержался на банкете, хотя обычно к полуночи уже все заканчивалось. Такие формальные мероприятия обычно не растягивались до самого утра. Редко когда самые важные гости задерживали нас.

Но не в этот раз.

К часу ночи я сдалась, устала бояться и ждать возвращения взбешенного мужа и отключилась беспокойным поверхностным сном. А теперь меня разбудили и вытащили из постели, как я поняла, для разговора.

Дверь в кабинет распахнулась так внезапно, что я вздрогнула и развернулась на месте. Альберт вошел мрачный и грозный, как туча перед рождением торнадо. Еще немного и воронка начнет засасывать меня, добивая разрядами молний.

Он на мгновение встал в дверях и оглядел меня с ног до головы. Я неосознанно опустила руки и нервно поправила полы просторной шелковой пижамной рубашки. Еще на мне были такие же штаны до самого пола, но чувствовала я себя абсолютно голой.

Хорошо хоть горничная догадалась принести мне пижаму и дорожную косметичку, а охрана позволила все это передать. Я умылась и переоделась, а то так и пришлось бы ходить в рваном платье и с поплывшим от слез в машине вечерним макияжем.

– Довольна собой? – внезапно произнес Альберт, дверь за ним захлопнулась, а сам он прошел к своему огромному дубовому столу, на ходу снимая пиджак.

– Нет, не довольна, – я сжала дрожащие пальцы, чтобы это не было заметно. – Буду сразу после того, как разведусь с тобой.

Альберт уселся в кожаное «президентское» кресло и взял с подставки золотую ручку «Паркер», подаренную ему мэром нашего города, и начал постукивать ей по столешнице. Пытался подчеркнуть свою власть над всем и вся вокруг?

Не надо мной.

– Сядь! – рявкнул он и ручка замерла в его руке.

Я продолжила стоять как вкопанная посреди комнаты, чувствуя под босыми ступнями прохладный паркет.

– Сядь, я сказал! – громыхнул басом Альберт и резко встал, отталкивая кресло от себя, а я подпрыгнула и чисто на рефлексах упала в кресло для посетителей.

Черт!

Муж шумно выдохнул, расширив ноздри.

– Я завтра подам заявление, тебе адвокат принесет бумаги на подпись и все, ничего, с чем ты не справишься… – начала я.

– Молчать! – оскалился он, – я тебе не разрешал говорить.

– А я тебе не собака. И даже больше не жена. Без пяти минут развелись.

– Ты что совсем ничего не понимаешь или пытаешься просто вывести меня из себя? – вновь выдохнул Альберт и по своему обыкновению нацепил грозную, но совершенно непробиваемую маску. В ней он обычно «казнил» подчиненных или унижал неудачливых бизнес-партнеров.

– Наоборот, я прозрела и теперь понимаю намного больше. Например, причину, почему ты так часто приходил под утро и так редко хотел меня в постели.

– Хм, – усмехнулся он криво, как ни в чем не бывало, садясь обратно в кресло, – ты думаешь, мне больше заняться нечем по вечерам, как сношаться с любовницами? У меня полно дел и без этого, а сейчас еще и предвыборная кампания готовится, которую ты! – указал на меня пальцем, – решила мне сорвать! Правильно я понимаю? Это твоя цель?!

Я моргнула.

– Мне показалось, или ты действительно сошел с ума и делаешь вид, что ничего особенного не происходит, признаваясь, что любовниц у тебя еще и много. Не одна только Снежана-Красные-Трусы?

– Тебе сколько лет, Элина? Тридцать?

– Двадцать восемь только, уже не помнишь?

– Ты взрослая умная женщина, но порой ведешь себя как конченая деревенская дура! Застала своего тракториста на сеновале с дояркой, так то ли? Очнись! Истеричка!

И почему мне так дико обидно слышать его тон и понимать, что нет в нем ни грамма раскаянья или хотя бы досады за то, что я его застала практически за сексом с другой женщиной? За изменой!

Ему абсолютно все равно, что я чувствую!

Плевать на мою любовь или ее отсутствие. Где были мои глаза раньше? Почему я этого не видела?

– Я не вижу причин, продолжать изображать из себя счастливую семью, – произнесла я скованным голосом, – ты меня не любишь, я тебя больше тоже. Зачем терзать друг друга? Я даже на твои деньги не претендую.

– А при чем тут вообще любовь? Я тебе сказал, ты до конца своей жизни будешь расплачиваться за мою щедрость. Я никогда и ничего не раздаю бесплатно! Благотворительность тоже имеет свою цену! Будешь относиться ко мне, как и раньше, как к любимому мужу! Ходить на банкеты, презентации и ужины и всем улыбаться! Это твоя роль и твой долг! Никакие другие женщины тебя больше не волнуют! Поняла меня?! – Альберт резко подался вперед. – Не слышу ответа!

Я тоже слегка наклонилась к нему.

– Гори в аду, – проговорила четко и по буквам, пытаясь сохранять голос твердым.

– Ты нарываешься на качественный урок послушания, – он снова встал и пошел ко мне, заставляя инстинктивно пожелать вскочить и убежать. – Ты, Элина даже не представляешь, как добр… – раздался громкий звонок его телефона и Альберт резко забыл про меня, выхватывая его из кармана брюк. – Да?! – Выслушал звонящего и оскалился от гнева, – вот тварь! Звони юристам! Путь все перепроверят, может ли он такое реально провернуть или это дешевый блеф! Понял меня? Перезвони сразу!

Я встала с кресла, пока он отвлекся и даже отвернулся, продолжая орать угрозы своему помощнику и проклинать кого-то, кто явно его очень здорово кинул, что бывает крайне редко.

Из дома я не сбегу, но вот запереться в гостевой спальне для перегруппировки смогу. Только я взялась за дверную ручку, как меня рывком развернул и впечатал спиной в дверь мой почти бывший муж.

– Я не закончил! Куда собралась?

– Подальше от тебя, пока меня не стошнило!

– Прибери свой дерзкий язык, Элина! – он навис надо мной, вжимая рукой в стену мое плечо, – иди спать! Завтра утром, в семь, ты должна сидеть за завтраком собранная и в светлом костюме от Valentino! У нас съемки для рекламного ролика! Поняла?

– Ты шутишь? – изумилась я шепотом, – ты серьезно думаешь, что я продолжу вот так запросто играть толь твоей счастливой женушки?

– Конечно, продолжишь! – он был абсолютно в этом уверен, – потому что у тебя больше нет права выбора! Ты моя собственность! А вещи, которые перестают выполнять свои функции, – он осмотрел меня недобрым и голодным взглядом, что захотелось запахнуть уголок выреза рубашки, – я даже не выбрасываю. – Наклонился чуть ниже к моему уху, – я их уничтожаю. Никто не смеет пользоваться тем, что принадлежало мне.

– Я тебе не вещь, – все, на что у меня хватило храбрости.

– Ты даже сама в это не веришь, – усмехнулся он, довольный произведенным эффектом. – И да, кстати, я заблокировал ту банковскую карту, куда ты переводила деньги. А еще твои счета теперь под контролем, любая финансовая операция совершается только с моего одобрения.

– Что? Нет! Ты не можешь так поступить! Ты подлец! – у меня сердце провалилось и забилось где-то у ног.

– Закрой свой ротик, зайка, – его рука оказалась на моей шее, – а то я разозлюсь и наведаюсь к твоей маме лично. – Выждал секунду, чтобы суть угрозы впиталась в мое сознание, – завтра в семь, чтобы была при полном параде! – повторил команду, – и скажи, спасибо, что у меня сейчас срочное дело и я лично не укладываю тебя спать! Не слышу ответ!

– Спа… спасибо…

Глава 6

Пушистая кисточка прошлась по моей щеке и лбу, поправляя грим, хотя все было и так идеально, Альберт лично проследил. Даже костюм от Valentino сидит идеально. Но он не все мог контролировать, например, мои мысли, которые сбивали меня уже во второй раз.

Сейчас мы будем снимать третий дубль дурацкого ролика, я помню свои слова, мне даже не сильно пришлось напрягаться, заучивая их. Несколько дней назад, когда мы с мужем обсуждали сценарий и реплики, мне казалось, что они выбраны невероятно гармонично.

Мы с Альбертом рассуждаем о важности любви к семье и родине на фоне свеже отремонтированного детского садика. О ремонте позаботился Кантор, выделив приличную сумму из бюджета и проконтролировав, чтобы ни единый изъян не вылез на камеру в момент съемок.

Нас подгоняет режиссер, скоро уйдет нужный свет, потому что издалека наползает туча, съемки на натуре дело не самое простое. А я лажаю в который раз и Альберт уже готов придушить меня голыми руками на глазах всей изумленной публики.

А я все спотыкаюсь в том месте, где я должна обнять мужа и, посмотрев на него с обожанием, сказать: «вот за это я и люблю тебя!».

Сразу после его длинной речи о том, как он собирается представлять наш регион в Государственной думе, заботясь о благе жителей, поддерживая важнейшие социальные проекты и всеобъемлющее развитие родного города.

«Заложим любовь в фундамент нашего будущего!», – должен сказать Альберт в завершении ролика на фоне детского садика, гуляющей малышни и развевающегося на ветру государственного флага.

Пафосно аж скулы сводит, но еще позавчера я готова была утирать слезу умиления и гордости, а теперь я не могу сказать слово «люблю».

– Еще один провал, Элина, и мне придется принять меры. Съемки в городе стоят чертовски дорого, а ты не можешь нормально одно предложение сказать!

– Мне сложно врать, язык параличом сводит, – я чуть было не облизнула губы от волнения, но вспомнила о том, что там наложена помада, за нервное поедание которой мне снова прилетит.

– Мне отмассажировать твой язык, чтобы он заработал? – прорычал он мне на ухо, царапая кожу жесткой бородой, – а то ведь сейчас отведу в Майбах и пройдусь по нему одним подходящим прибором. – Его взгляд на долю секунды скользит вниз, объясняя, какой свой прибор он собирается вложить в мои уста, если из них не польются нужные слова.

– Макияж придется снова поправлять, а на это нет времени, – я кивком указала на тучу вдалеке. Этот ответ ему более чем понятен, особенно потому, что он сам любил трахать мой рот, пока я слезами не умоюсь.

– Ты меня начинаешь утомлять, – чуть скривился он, чтобы съемочная группа не увидела нашего разлада. Чертов позер. – У нас есть договор, ты подчиняешься, я не трогаю твою мать.

– Ты ее без денег оставил, разве это «не трогать»? – прошипела я, не слишком сильно скрываясь.

– Да, зайка, это «не трогать». А если ты сейчас же не сделаешь финальный красивый дубль, узнаешь, что значит «трогать». Поняла меня?

– Какая же ты мразь! – натянула я фальшивую улыбку от лучших стоматологов. – Вот за это я и люблю тебя! – добавила громко и идеально.

– Отлично, Элина Георгиевна! – обрадовался режиссер, который уже был тут как тут, – а теперь еще раз и на камеру!

– Тебе всегда нужны была правильная мотивация, – пальцы Альберта больно ущипнули меня за ягодицу, опустившись с талии, где он должен был меня обнимать.

Моя улыбка даже не дрогнула, только во взгляде была не любовь, а пожелания ему физических мук, желательно с участием ранее упомянутого «прибора перевоспитания».

Пришлось собрать всю волю в кулак и с тошнотворной выразительностью признаться в любви к Мужу. Дубль, наконец, вышел подходящим, и съемки завершились.

Уже в Майбахе, куда Альберт отправил меня с конвоем в виде Вовы, он выговорил мне все, что обо мне думает и о снова том, что не позволит срывать его кампанию.

– Еще подставы будут? – резко спросил он, развалившись на сидении.

– Нет, – соврала я, – я могу поехать домой или ты еще не удовлетворил свою жажду унижений?

– Можешь, – небрежно бросил он, вытаскивая мобильный и сверяясь со своим планировщиком, – напоминаю твое расписание. Через два часа ты едешь в фитнес-центр на занятия, а вечером у тебя ужин с твоим отцом. И только попробуй где-нибудь что-то вякнуть про развод.

– Если ты так не хочешь, чтобы я «вякала» зачем отправляешь в город? Запер бы на голодном пайке во флигеле, как и хотел изначально.

– Затем, Элина, что ты публичная личность, – напомнил он, теперь ненавистную мне истину, – ты жена кандидата, его моральная поддержка и член избирательного штаба. За тобой и твоей репутацией следят репортеры и мои соперники. Каждый твой шаг считывают, тебе нельзя внезапно нарушить привычный график жизни. Ты будешь ездить туда, куда ездила всегда, посещать свои салоны, спортзалы, рестораны и прочую привычную чушь.

– Это же такой бред! – не выдержала я.

– Бред – это твои мысли о разводе! Прекрати вести себя как бунтующий подросток, брак – это взаимовыгодное сотрудничество! И каждый из нас получает от него свои блага! Ты шикарную жизнь и статус!

– А ты? Что получаешь ты? – не могу я играть покорную овцу, из меня прет злоба, заместившая собой усохшую в одно мгновение любовь.

– Все, что я захочу! Поняла меня? – Альберт ударил ладонью по кожаному подлокотнику, – Вова, отведи Элину в Гелендваген и отвези домой, в два часа у нее занятия в спортзале!

Выбора у меня нет. Весь мой бунт на словах и я только и могу, что огрызаться. Но что делать на самом деле, я не знаю. Поэтому пока что трясусь к Гелике в сторону дома.

А в два часа придется улыбаться и потеть в спортзале, осознавая, что там наверняка кто-то из тренеров нанят Альбертом, чтобы следить за мной и моим примерным поведением.

После отдыха и легкого обеда Вова отвез меня в престижный фитнес-центр премиум класса, единственный на наш небольшой город. Туда ходят все самые богатые и знаменитые работать над своими идеальными (спасибо пластика) телами. Куда ни глянь, лица с банкета.

Всего пара человек, кто мне по-настоящему дорог.

После занятия с личным тренером и нескольких светских пауз на разговоры с «важными» знакомыми, я, наконец, добралась до своей подруги, занимающейся в то же время.

Разговор с ней у меня был более чем серьезный и тайный.

– Карина, ты все запомнила? – полушепотом спросила я подругу, крутящую педали соседнего велотренажера. У меня уже дыхание сбилось рассказывать ей второй раз, куда отправить деньги для моей матери и какие лекарства надо закупить в городе, чтобы ей не пришлось пить те ужасные дешевые аналоги, что выдают в их поликлинике.

– Запомнила, запомнила, – Карина оторвала взгляд от дисплея тренажера и посмотрела на меня с сочувствием. Ей я все рассказала, не выдержала. – Ты уверена, что он не узнает? Я не трусиха, но это же Кантор, он меня в порошок сотрет, если что.

– У меня больше нет никого, кто мог бы помочь, Альберт каждый мой шаг контролирует. Ты не делай все сама, найми помощника или посредника, я придумаю, как отдать тебе деньги.

– Да не надо, я же тебе должна была, ты столько меня по ресторанам водила и в Дубай мы летали за твой счет

– Большое тебе спасибо! Больше мне не к кому было обратиться! – эмоционально прошептала я, пытаясь не задохнуться на большой скорости.

Я пыталась ей рассказать что-то еще, но Карина, кажется, меня больше не слушала, ее взгляд прилип к чему-то за моим правым плечом, да так, что она приоткрыла рот, а спустя пару минут и облизнулась.

– Карина, ты чего? Пить хочешь? – я потянулась к фляжке в держателе.

– А? – она уставилась на меня, будто очнулась, – пить? Разве что в душевой… – ответила что-то странное.

– Что? В душевой?

– Да, – ее взгляд снова через мое плечо, – если вода будет течь по его телу, я ее всю выпью…

Я моргнула. Чего?

После таких слов я не смогла не повернуться в ту сторону, куда она уставилась как зомбированная жертва гипнотизера.

– Что ты там… – и на этом мой словарный запас иссяк, заменившись длинным вдохом.

На дальней беговой дорожке у самого окна, рассекая воздух отточенными движениями охотящегося гепарда, бежал он.

В черном облегающем спортивном трико и такой же черной майке, прилипшей к идеальным рельефным мышцам. Длинные мокрые пряди волос подпрыгивали от каждого его шага, поблескивая под яркими лампами. Каждый открытый сантиметр его тела лоснился от выступившего пота.

Такой же высокий, гибкий и стремительный, вызывающе резкий в движениях и в них же завораживающий.

Кажется, я сбилась с ритма кручения педалей, когда он вдруг стал сбавлять скорость, лишая нас гипнотизирующего зрелища.

Где-то за спиной я услышала короткий вздох ровно в тот момент, когда он спрыгнул с дорожки, взял маленькое черное полотенце, чтобы вытереть пот. Поднял голову, проводя махровой тканью по длинной, гибкой шее, затем по волосам, собирая их назад.

Наклонился за флягой с водой, а подняв ее с пола, высоко задрал, допивая остатки. У меня пересохло во рту, а с его губ сорвались последние прозрачные капельки, падая на шею и видную в вырезе майки рельефную грудь.

– Кажется, я кончила, – прохрипела Карина.

А я захлопнула рот, понимая, что он обернулся, тут же встречаясь со мной взглядом.

И вдруг пошел к нам.

Глава 7

Я слишком хорошо помню этого мужчину, он поймал меня на подъездной дорожке и не дал сбежать от охраны. Он виновник моего пленения Альбертом, иначе я бы уже была у мамы в соседнем городе. И себя спасла бы и её, а теперь я тут в какой-то безумной кабале.

Поэтому как бы он ни выглядел, как бы ни бежали у меня мурашки от его пристального взгляда и этой обтягивающей одежды, прилипшей к рельефу тела, словно сошедшего с постамента в музее. Я даже думать не хочу, как иначе он выглядит без того мрачного костюма, я его просто ненавижу!

Точно так же как и Альберта! Он такой же, как и мой муж, того же отравленного поля ягода. Важный и долгожданный гость Кантора не может быть мне интересен, все, что ему нужно – это добиться моего расположения и таким образом повысить свой вес в глазах Альберта.

Ищет пути получить более выгодные условия сделки или заручиться «дружбой» будущего депутата.

От всех этих мыслей меня начинает колотить крупная дрожь, я только немного успокоилась после утренних съемок с Альбертом. И этот… крадется как кот, глядя уверенно на меня, как на мышь, которую он уже мысленно раздавил когтистыми лапами и сожрал, не оставив и шкурки.

К черту!

– Мне пора, я опаздываю! – объявила я громко и спрыгнула с велотренажера, заставив Карину вздрогнуть, и непонимающе уставиться на меня.

– Серьезно? Сейчас? – она непонимающе моргнула.

– Именно сейчас! Прости! – и я ретировалась в женскую раздевалку, где он точно не будет меня преследовать.

Как я устала от того, что меня все используют.

После скандала с мужем я вдруг переосмыслила отношения с большинством своих знакомых. Почти все они оказались основаны на выгоде, которую я могла им принести, это было так очевидно, что стало обидно, что я не замечала раньше.

Не видела и не чувствовала фальши за всеми улыбками.

А еще удивительно то, что после инцидента на банкете, никто из знакомых даже словом не обмолвился об этом, будто ничего и не случилось. Тишина гробовая.

Не понимаю, как это может быть, учитывая, что множество знакомых женщин только и делали, что обсуждали со мной все последние сплетни.

Видать, теперь это не вариант, раз я сама звезда этих сплетен. Шепчутся у меня за спиной, змеи ядовитые.

Только Карина на моей стороне. Ну, хоть она осталась.

Раздевшись, я встала под бодрящий душ и долго задумчиво глядела в стену, покрытую мраморной зеркальной плиткой. Она была такая гладкая, что я видела свое отражение. Та же самая фальшивая картинка, подтянутая фигура, идеальное лицо, шелковистая кожа.

Все это сделал Альберт и его деньги. Он прав в том, что вот такую меня создал он, а я и рада была, когда во все это окунулась.

Мой отец, конечно, тоже не бедный, но войдя в круг общения Кантора, я поднялась сразу на пять ступеней над его головой, потому что пришлось соответствовать.

– Ты чего убежала-то? – со спины подошла Карина, напугав меня.

Я обернулась через плечо, подруга пришла в полотенце, чтобы тоже притянуть душ в соседней кабинке.

– Тороплюсь, мне еще надо домой съездить и в салон, вечером у меня ужин с отцом.

– А, ну ладно, – странно посмотрела она, – а то я уже было подумала, что ты от Влада убежала.

– Влада?

– Да-а-а, – изменилась сразу Карина, глаза ее заблестели, – его зовут Влад, представляешь. Какой у него голос, я просто трусы промочила, кайфовый. Ммм. Он пригласил меня на кофе, представляешь?

Я выключила воду и обернулась в полотенце, сняв его с крючка рядом, обеспокоенно поглядела на Карину.

– Ты уверена, что стоит? Он какой-то важный партнер Альберта, его на банкете ждали, будто это визит Карла третьего.

– Да брось! Я же просто кофе! Да и… ты же его видела, и я уверена, сама потекла, он же ходячий секс. Как от приглашения такого можно отказаться?! Я бы себе не простила!

Я вздохнула, что я свою паранойю переношу на подругу. Проще надо быть. Карина давно страдала от того, что не получается ни с кем завести отношения. Как я могу встать у нее на пути, не обидев?

– Меня этот Влад… Дракула совсем не интересует, наелась я такими, как он до конца своей жизни, – ответила я. – Но кто я, чтобы лезть в твою личную жизнь? Главное, будь с ним осторожна, такие люди обычно ничего не предлагают просто так.

– Не переживай! Я могила и ни малейшим словом не упомяну ни тебя, ни тем более твою маму. Если он дружен с Альбертом, от меня точно ничего не узнает. Даже под пытками!

Я зачем-то представила те пытки, что мог бы устроить ей этот Дракула и это были совсем не средневековые истязания или методы Гуантанамо. Перед глазами вставали только картины влажных голых тел и стоны, вызванные совсем иной мукой.

Черт, уйди из моего сознания, непрошеный гость!

– Спасибо, Карин! Я это очень ценю, сообщи мне, как мы договаривались кодовыми словами, когда отправишь деньги и лекарства.

– Хорошо. Но учти, я тебе расскажу, и чем закончится наше свидание, я по глазам вижу, что ты очень хочешь это знать.

– Тебе кажется, – я покачала головой, нечего там видеть в моих глазах, я вообще завязала с богатыми мужчинами, – пока! Увидимся!

И пока она забралась в душ, побежала быстро одеваться. Не хочу продолжать разговор об этом Владе или как его там. Вообще, больше не хочу его видеть. У меня и без того проблем полно.

Например, то, что за мной как за женой президента ходит целый отряд охраны и я не могу и шагу в сторону сделать. Еще один повод для слухов, но уверена, Альберт их сможет объяснить, он мастер притворяться и лгать.

Как и было запланировано после того, как я съездила домой и в салон, я отправилась в ресторан «Buono». Сверхпафосное место в нашем городе с того момента, как московский хозяин решил открыть у нас его филиал. Ничто так не придавало веса в моем городе, как московские корни, будь то ресторан, бутик или человек.

Будто с Олимпа они все спустились к нам, чтобы облагодетельствовать.

Итальянский ресторан был полон, сюда сложно попасть даже по предварительной брони, но не таким, как Кантор и мой отец, директор одного из градообразующих предприятий, крупного завода полимерных материалов.

Я надела на встречу не самое броское и дорогое платье, облегающее темно-синее до колена, строгое и сдержанное. Папа уже сидел за столом и читал меню, как только увидел меня, встал и тепло поприветствовал, обнимая и целуя поочередно в обе щеки.

Галантно отодвинул стул, чтобы я села, позвал официанта и сразу же начал расспрашивать о том, как мои дела. Я вежливо отвечала, но тоже начала ловить себя на мысли, что отец был на банкете, слышал мой крик на весь зал про трусы.

Быть может, даже слух о разводе мог до него дойти, но ни малейшего слова об этом.

Я долго поддерживала теплую семейную беседу, все пристальней приглядываясь к пожилому импозантному мужчине с редеющей седой шевелюрой и избыточным весом человека, привыкшего жить в стабильной роскоши. Мой отец ведь тоже очень сильно изменился с того момента как…

– Пап, – внезапно позвала я его, прервал рассказ о том, как Кантор приезжал на его завод с очередной комиссией.

– Что такое, Эль? – не стал он ругать меня за то, что недослушала важную для него тему.

– Скажи мне, пожалуйста, только честно, – я набрала в грудь побольше воздуха, покрутила дрожащими пальцами вилку, – а то, что ты стал директором завода сразу после моей свадьбы с Альбертом… совпадение или…

Папа вдруг резко выпрямился на стуле и громко положил нож на тарелку.

– Что или? – в его глазах мелькнуло нечто темное и недоброе, будто угроза.

Он сразу догадался о том, что я хочу спросить? Понял, куда я клоню, потому что виноват? Так это интерпретировать?

– Или это плата за то, что «подарил» ему меня?

Глава 8

– Ты на что намекаешь, Эля? – отец напрягся, сведя брови и тут же растеряв все свое благодушие.

– Я уже не намекаю, папа, я прямо спрашиваю. Ты меня познакомил с Альбертом, ты же меня и уговорил пойти к нему стажироваться по профессии, хотя я не очень подходила, а потом долго не могла понять, как он согласился на это. – Я окончательно потеряла аппетит и больше не могла есть вкуснейший салат. Глянула на бокал белого вина, желая выпить его залпом для храбрости. – Потом мне стало все равно, детали стали не важны, когда мы начали встречаться. Но…

– Что еще за «но»? – папа был недоволен.

– Но все случилось настолько стремительно и сейчас, вспоминая наш очень бурный роман и скорую женитьбу, я не могу понять, что он во мне нашел.

– Влюбился! Что такой солидный мужчина сделан из какого-то иного теста? Не может полюбить добрую красивую девушку? О чем ты вообще говоришь? – возмущался, он. Взял салфетку со стола и промокнул вдруг заблестевший лоб.

– Раньше я так и думала, но вот на днях разглядела этот сорт теста получше. Ты ведь был на банкете у Кантора, однозначно все слышал.

– Ничего я не слышал, – слишком быстро ответил папа, – и никто не слышал!

– Никто? – я в неверии прищурилась. Не ужели все вот так?

– Да, никто! И скажи «спасибо», что Альберт прикрыл твой конфуз! Как любящий муж, позаботился о твоей репутации, иначе как бы ты потом смотрела в глаза всем своим друзьям и знакомым? Да ты бы на маникюр не могла бы сходить без осуждающих взглядов и шепота за спиной. Благодарной надо быть, что он о тебе так заботится!

Вот… это… поворот!

Я все же взяла бокал и махнула залпом все вино, только открыла рот, чтобы высказаться, как возле столика из ниоткуда материализовался официант с бутылкой и наполнил его вновь. Дождалась, пока он точно так же растворится, чтобы продолжить.

– Конфуз? – пока еще спокойно спросила я. – Это в котором Альберт, как животное сношал на бильярдном столе Снежану Валееву, пока гости упиваются шампусиком, а я любовалась его голой задницей, когда туда вошла? Этот конфуз?

– Эля, – в голосе папы звучало предупреждение и он почему-то поднял со стола нож.

– Или тот, когда я объявила во всеуслышание про развод и красные трусы?

– Это тот, – теперь папа серьезно разозлился, – где ты занималась организацией банкета, переутомилась и выпила слишком много шампанского от волнения за своего мужа! А потом тебе что-то привиделось в темноте комнаты!

– Привиделось? Ты серьезно? – я аж отодвинулась от него в шоке.

Вот какую, значит, легенду придумал Кантор и заткнул всем рты этой неправдоподобной сказочкой. Точней той, в которую всем было очень выгодно поверить, чтобы не ссориться с владельцем, двух заводов, фабрики, торговых центров и будущим депутатом Государственной думы?

– Да, серьезно! Не было никакой Снежаны, измены и… – он помахал ножом перед собой, – трусов! Никакого развода не будет!

– Вы меня с Альбертом в команде решили отгазлайтить?

– Не кидайся этими дурацкими словечками, ничего ты не понимаешь! – начал раздраженно и слишком старательно пилить стейк на тарелке, стараясь понизить голос, и нас никто не подслушал.

– Что я не понимаю? Что ты втолкнул меня в выгодный для тебя брак за кресло директора или что теперь прикрываешь моего мужа изменника, сваливая все на меня и мою… расшатанную усталостью психику? Может, еще в клинику неврозов засунешь, как тогда маму?

Вот это был удар, которого он не ждал, потому что реакция была мгновенной и громкой. Нож и вилка с оглушительным звоном опустились на тарелку, и зал ресторана сразу же притих.

Папа шумно выдохнул, заметив это. Наклонился ко мне, чтобы говорить тише, а я услышала.

– Если понадобится, и тебя туда отправлю, поняла меня? – прозвучали до боли знакомые слова. – Ты будешь делать, что тебе сказано и слушаться мужа, как прилежная жена!

– И ты туда же? Не ожидала я папа! – я разочарованно покачала головой.

– Что ты не ожидала? Что настоящая жизнь с серьезным богатым человеком не похожа на девчачью сказку? Золушка закончилась свадьбой с принцем, сладкая моя. Дальше началась жизнь, где нужно правильно оценивать поступки людей, особенно если это муж, который дал тебе так много! Сделал из тебя настоящую леди, женщину из высшего общества!

– А еще подарил завод, – не смогла я это не ввернуть.

– Даже если это и так, ты только представь, насколько он тебя ценит! А ты ему в ответ что? Жизнь решила испортить? Не можешь свою гипертрофированную гордость поглубже засунуть? Ну, спал он с кем-то разок и что? Все мужчины это делают! Это естественно, смирись!

– Значит, мама была права, – в полном шоке пробормотала я, – ты действительно изменял ей!

– Твоя мать тут вообще и при чем! – процедил он сквозь зубы, утирая уже шею салфеткой. – И вообще, это она сбежала из клиники с другим мужчиной! Твоя мать была…

Пришла моя очередь прерывать поток грязи из уст отца. Никакого он права не имеет обвинять мою мать в том, что собирался сказать! Не после того, что он с ней сделал!

– Не звони мне больше, – я вскочила из-за стола, – даже если тебя Альберт подошлет или второй завод пообещает! Ты… да ты как он! Или еще хуже!

– Следи за языком, дочь! – папино лицо покраснело, было видно, что он едва сдерживается от крика на меня. Но устраивать шумный скандал в этом ресторане для его репутации смерти подобно.

– Прощай, – я схватила со стола маленькую сумочку и пошла в сторону выхода, громко отстукивая по каменному полу каблуками.

Во мне кипела самая настоящая ярость с примесью разочарования и обиды! Он! Как он мог?! Он же отец!

У входа топтались целых два моих охранника, Вове прислали усиление, чтобы им всем икалось. Поэтому я развернулась и резко пошла в другой конец зала, где находились уборные комнаты и запасной выход.

Совершенно неосознанно скользя взглядом по залу, я вдруг зацепилась им за парочку за угловым уединенным столиком за резной сетчатой перегородкой.

– Да вы издеваетесь, – покачала я головой, глядя на Карину с этим… Владом, который, кроме кофе, ее еще и на ужин пригласил. Знаю я, чем такие ужины заканчиваются.

Сказала же ей быть осторожной и не вляпаться в этого мужчину, он выглядит опасным, а еще лжецом! А она ему… взгляд скользнул ниже… она ему коленку под столом массирует?

Да боже же ты мой, зачем я на это вообще смотрю!?

Неширокий коридор вел к массивным деревянным дверям туалетов и… перекрытому очередным амбалом запасному выходу. Этого зовут Олег и он занимает все пространство от стены до стены своими плечами.

– Да чтоб вас всех! Достали!

Я резко свернула в женский туалет и закрылась в нем. Встала у раковины, опираясь руками на длинную столешницу с мозаикой палаццо. Закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Я себя так совсем закопаю.

Нельзя так резко на все реагировать, надо быть умнее и спокойней, иначе… иначе мне не удастся сбежать от Альберта. Но у него обнаруживается все больше сообщников, даже из тех, кого я раньше не подозревала.

Отец… как он мог?

Обидно до слез. Я включила холодную воду и намочив руки, приложила холодные пальцы к горящим щекам. Выдохнуть, успокоиться и подумать, что же делать дальше. Кто мне еще может помочь?

Карина… интересно, она вообще выполнила мою просьбу или с самых занятий в зале не может отклеиться от Дракулы? Нашла время.

А может, это он к ней приклеился и тоже следит за мной под видом интереса к подруге? Они оказались в том же самом ресторане, в то же самое время, это может быть совпадением?

Не думаю!

Или я просто медленно схожу с ума от мании преследования.

Я выдохнула и собралась, глянула мельком на окошко высоко на стене. Через него не сбежать, слишком узкое. Придется на этот раз сдаваться охране, чтобы отвезли меня домой. Не хочу больше видеть отца, зря я надеялась, что он может быть на моей стороне. Он на стороне денег.

Я вышла из туалета, роясь в сумочке и желая проверить телефон, быть может, там уже пришло шифрованное сообщение от Карины, и она справилась с заданием.

– Вот и встретились, – раздался низкий голос и я резко подняла голову, но это не помешало мне почти врезаться в него.

Незнакомец, а точней Влад, стоял передо мной и слишком довольно улыбался одним уголком губ. Темно-синий костюм, судя по виду стоящий целое состояние, эти чертовы чуть вьющиеся волосы и пронзительный взгляд, словно рентгеном просвечивающий или… раздевающий меня.

– Пропустите, – попыталась я обойти его, но он перекрыл коридор.

– Наша встреча состоялась, как я и говорил.

– Вас ждет Карина, лучше не обижайте ее.

– О, поверьте, Элина, она не останется обиженной, – такой самоуверенный и довольный собой, что сейчас треснет по шву. А я злюсь еще сильней.

– Мне все равно, я ухожу…

Передо мной в стену уперлась рука, и пришлось резко остановиться.

– И ты тоже, – вдруг приблизился он, заставляя меня попятиться назад к стене.

– Что… что вам надо? – не могу понять отчего, но сердце мое подпрыгнуло и забилось, как удара током.

– Элина! Ты должна… – со стороны послышался все еще раздражённый голос отца, который отправился на поиски сбежавшей дочери.

– Прекрасно, – тихо сказал Дракула и… впечатал меня спиной в стену, надавливая большой ладонью на плечо.

Я вспыхнула, подняла в мгновенной реакции руку, чтобы оттолкнуть его от себя за такое бесцеремонное нападение и тут же оказалась пойманной за запястье, как в силки.

– Да ты… – вдохнула я и не выдохнула, потому что его лицо мгновенно приблизилось, и мой рот накрыли горячие мужские губы, запечатывая поцелуем.

Глава 9

Время будто замедлилось вместе с моим замершим вдохом, я шокировано глядела на его опускающиеся ресницы, чувствовала щетину на подбородке, царапающую мою кожу. Но больше всего горячие сухие губы, вжавшиеся в мои. И разряд тока, обезумившими мурашками побежавший от точки соприкосновения.

Его пальцы вдруг оказались на моем подбородке, вместо запястья, но я так и стояла, подняв руку статуей, будто меня парализовало. И это так… боже, у меня сейчас сердце остановится!

И внезапно все закончилось.

Влад резко оторвался, оборачиваясь назад и я не сразу поняла, что это охранник, посланный Альбертом следить за мной и дежуривший у запасного выхода, дернул того за плечо. Коротким движением рука качка в черном костюме была сбита с дорогого пиджака, как назойливая муха.

– Я не позволял ко мне прикасаться, – резанул он сталью в голосе.

А меня никто не хочет спросить, что я позволяю? Я уже занесла было руку, чтобы одарить нахала звонкой пощечиной, как подпрыгнула от громкого шокированного голоса сбоку.

– Эля?! – чуть ли не взвизгнул мой охрипший отец.

Я шокировано перевела на него взгляд, он позвал меня по имени? Не «оставьте мою дочь», не «уйди урод», не «тебе конец, извращенец»?!

– Ты что творишь, бесстыжая?! – схватил меня за поднятую руку, – совсем страх потеряла?!

У меня просто челюсть упала и я стояла, раскрыв рот и не зная, что сказать. На меня напал маньяк, а папа на меня орет? Я бесстыжая?

И Влад так же внезапно рассмеялся, глядя на нас, так удовлетворенно, будто выиграл очередной тур на аукционе, унеся всю коллекцию Моне за раз.

– Да что вы творите?! – я обратила весь свой гнев на Дракулу.

А он вдруг придвинулся, не обращая внимания на отца и охранника, и обнял меня за талию, тут же прижав к каменному прессу.

– Продолжим позже, детка, – хрипло сказал он возле моего уха и скользнул носом по шее, вдыхая мой запах.

– И не мечтай! – я оттолкнула его, плевать на статус и связи с Албертом, да будь он сам Господь бог! Безмерная наглость вселенских масштабов!

– Довольно! – отец закричал еще, раз уже не обращаясь к кому-то конкретному, – мы уходим прочь! Какой позор! Боже мой!

Он потащил меня за руку к двери запасного выхода, будто я взбунтовавшийся подросток, а не взрослая женщина.

Но прошли те времена, когда он воспитывал меня, забрав у матери из-за ее бесконечных «туров» на лечение. Я самостоятельный человек и сформировавшаяся личность! Довольно с меня домашней тирании от мужа и отца! Достали!

– Я никуда не пойду! Хватит уже! – попыталась вырваться, но потная ладонь папы не соскользнула, лишь крепче вцепилась, пока он не вытащил меня наружу в проулок за заданием.

– Ты бесстыжая дрянь! Ты что творишь за спиной мужа? – он сам отпустил меня ровно в тот момент, когда со спины мой побег отрезал трехстворчатый «шкаф» в черном костюме.

– Я творю за спиной мужа? Да этот псих ненормальный на меня сам набросился! Я его даже не знаю!

– Как ты можешь врать мне в лицо! Я все видел! Как ты с ним сосалась, как последняя шлюха в углу!

– Господи, папа! Почему ты мне не веришь? Почему ты Альберта покрываешь с его бесконечными изменами, а на меня вот так сразу всех собак спускаешь?!

– Так теперь мне и тебя покрывать надо? Так что ли? Отомстить решила? Ты охреневшая избалованная дрянь! Быстро в машину! – глянул на выбежавших из двери остальных двух охранников, – быстро мою машину к выезду!

Скомандовал он, а у меня все кипело внутри. Мало того что этот предатель заодно с моим мужем, так еще и меня теперь шлюхой считает!

– Ты ничего не видел! А уже посчитал, что я изменяю! Я этого мужчину только на приеме в первый раз встретила! Да мне и в голову не пришло бы мстить! Я что, по-твоему, такая… Снежана Валеева?!

– Оставь Валеевых в покое! И Альберта тоже!

– Я уверена, что ты все знал! Давно они спят? А кто еще? – двинулась я на него с обвинениями, чтобы защитить себя. – Скольких он вот так дерет за моей спиной, а тебе хоть тлюй в глаза, и слова мне не скажешь?! Настолько тебе важно пресмыкаться перед Альбертом? – реакция папы была красноречивой, он сжал губы и его щеки и второй подбородок пошли красными пятнами. Он потянул за ворот рубашки и галстук.

– Не собираюсь это с тобой обсуждать! Я отвезу тебя домой к мужу, и только попробуй хоть слово ему вякнуть про то, что сейчас произошло!

Теперь пришла моя очередь смеяться нервно-безумным смехом.

– Да ты шутишь, да? – я всплеснула руками, – а это ты меня защищаешь от гнева Альберта или себя?

– Я разгребаю твое дерьмо, девочка! – он ткнул пальцем в мою сторону, – и не смей повышать на меня голос, я твой отец! Я не обязан перед тобой отчитываться!

– Ты мой отец?! Да со мной самый злой тренер в зале мягче обращается, чем ты сейчас! Ты не меня защищаешь! Меня могли изнасиловать или еще что, а ты сделал бы виноватой меня?

– Не смей наговаривать на уважаемого человека!

– Да иди уже поцелуй его в задницу, папа! Своего уважаемого человека! Вдруг он тебе тоже завод подарит!

Отец зарычал, краснея уже полностью, и дернулся, отчего я отшатнулась. Перед глазами тут же промелькнул эпизод с пощечиной от Альберта и сразу же пропал голос. Сердце подскочило к горлу.

– Ты играешь с огнем! – произнес он чуть ли не по слогам. – Не зли меня. И тем более своего мужа, иначе окажешься на помойке, вот это будет твой новый дом! – он кивнул в сторону большого металлического бака у кирпичной стены.

– Как ты поступил с мамой, да? – использовала я запрещенный прием и папа начал бледнеть.

– Ты ничего не знаешь про свою мать! Но я теперь вижу, в кого ты такая грязная блудница! Еще раз увижу, что ты близко подходишь к ключевому партнеру Альберта, я расскажу ему все, что между вами происходит, детка! – подчеркнул он последнее слово.

Я хотела было высказаться еще про маму и блудниц, но до меня вдруг дошло, что папа воспринял слово «детка» из уст Влада именно как подтверждение своей теории. Вот ведь скотина провокационная этот Дракула! Что это за безумная игра?

– Тебя водят за нос, папа, и это не я!

– Не хочу даже слушать, – отмахнулся он от меня, подав знак охраннику тащить меня в сторону подогнанной машины, – мне неинтересны твои дешевые отмазки! Завела интрижку на стороне, имей хотя бы ум не светиться! Такой позор на мою седую голову! Такой позор для мужа твоего! – бормотал он, пока мы шли, точней меня мягко подталкивали в спину, а он несся тяжелой грузовой ракетой в потном дорогом костюме.

Я уже начала прощаться с психикой, если отец решит меня запилить в дороге до дома, я выйду на трассу из машины. Еще немного и я сойду с ума! Ненавижу их всех!

Внезапно показался мой спаситель. Водитель Миша стоял на выходе из проулка и за ним наша машина.

– Георгий Анатольевич! – пошел он наперерез моему папе, – я отвезу вашу дочь домой, если ужин закончен.

– Миша, не сейчас! Я сам! – возразил отец.

– Вы же знаете, как Альберт Измаилович не любит, когда нарушают его приказы, – нажал сильней Миша, – он будет очень недоволен. А еще начнет переживать и расспрашивать о причине изменений планов.

Это будто отрезвило моего отца и он встал как вкопанный, оглянулся на меня, но я отчетливо видела в его глазах страх перед Альбертом. Молодец, Миша, нашел нужную кнопку. Мой ангел-хранитель!

– Мы с тобой еще поговорим! – пригрозил мне пальцем папа, но тихо, чтобы не слышали водитель и охрана. – Только пикни про свою связь с этим человеком, и Альберт тебя убьет! Он не простит тебе измену никогда! – подчеркнул он последнее слово.

– Я ему тоже, – шепнула я папе и обошла его, чтобы сесть в свою машину с Мишей.

Замечательно прошел ужин в кругу семьи, лучше не придумаешь. Когда мы отъехали довольно далеко, а вся охрана тащилась за нами в своем Гелендвагене, я обратилась к Мише, стараясь не сильно отвлечь его от дороги.

– Миш, у меня очень сложная ситуация, дай мне, пожалуйста, свой телефон позвонить?

– Конечно, Элина Георгиевна, – он вытащил телефон из внутреннего кармана пиджака формы, – пожалуйста, говорите, сколько вам нужно.

Я улыбнулась, принимая недорогой аппарат.

– Ты мой спаситель, я тебе так благодарна! – откинулась тяжело на спинку заднего сидения и по памяти набрала номер Карины.

Сейчас меня больше всего волновало начала ли она выполнять мою просьбу, нашла ли помощника или сама занялась покупкой лекарств для мамы, перевела ли ей деньги?

Гудки в трубке тянулись дольше, чем я хотела бы. Еще и еще.

– Ну, где же ты, – звонок принялся.

– Да? – странно выдохнула Карина.

– Карина, это я, скажи, что ты смогла разобраться с лекарствами.

– Эля… – какая-то возня и шорох, – я почти, погоди… – голос у нее был какой-то слабый и будто полупьяный. – Я все сделаю, обязательно.

– Я помешала? Ты в дороге? – звук непонятный вокруг нее.

– Нет… да… – шорох тканей.

– Ты домой едешь? Перезвони мне, когда приедешь. Только уже на мой номер.

– Я не… к себе, я тебе… ах, – и это был такой томный вздох, будто она там не одна, а с мужчиной и они уже… – Ох, Влад… – из трубки послышался нетерпеливый мужской стон и надломленный голос Карины, – я перезвоню.

Связь оборвалась.

Я уставилась на экран смартфона.

Влад?!

Глава 10

Я шла босиком по темному коридору нашего особняка, и еще никогда он не казался мне таким пустым и мрачным как сейчас, будто это дом с привидениями или тюрьма, где казнили множество людей. Один узник тут точно есть.

Может и казнь не за горами, если я не придумаю, как выбраться.

Жизнь с Альбертом – это тоже своеобразная казнь, просто растянутая по времени, как китайская пытка капельками воды, падающими на лоб.

Сейчас так поздно, что погашен верхний свет, прислуга давно убрала со стола в большой столовой, Альберт так и не приехал к ужину, как обещал… или угрожал, не знаю, как теперь правильно. Велел утром завтракать вместе с ним и вечером ужинать, как мы делали раньше.

Не сказать, что жили сильно счастливо, но мне так казалось.

Теперь я сплю в отдельной гостевой спальне, но меня беспокоит предчувствие, что скоро Альберт захочет вернуть наш совместный сон и не только сон в общей кровати. Даже думать об этом не могу, сразу перед глазами Снежана и многие другие женщины, которые ему улыбались, а он смотрел им в ответ.

Любой взгляд мог означать интерес с его стороны.

А ведь я любила этого человека. Хотя нет, не этого. Похоже, того, что я выдумала.

Мне плохо от этой мысли, моя жизнь разрушилась как карточный домик. Мне противен муж. Его тело словно осквернено теперь для меня, меня бросает в дрожь отвращения от мысли о сексе с ним.

Вернувшись в спальню, я погасила верхний свет и присела у трюмо, чтобы нанести вечерний крем на лицо и руки, расчесать еще влажные после душа волосы. Но из зеркала на меня смотрела женщина, которой я не знала. Несчастная и никому не нужная.

Нет, нужная одному человеку, маме. Она без меня пропадет. Если бы я не нашла ее полтора года назад, уже пропала бы без заботы и лечения.

Но это совсем не то, что быть любимой женой.

Любимой женщиной…

Мой взгляд скользнул к бледным губам и яркое воспоминание вечера в ресторане заставило меня их рефлекторно облизнуть, чтобы убрать ощущение чужих губ. Мне не понравилось, это был грешный и грязный поцелуй, украденный у меня без разрешения.

Сейчас эти губы целуют другую, даже не задумываясь между сменами партнерш. Влад такое же воплощение мерзости и цинизма, как Альберт. А то, что мои щеки горят от мысли о нем, так это стыд и отвращение.

Кто же я теперь?

Я всмотрелась в отражение, пытаясь это понять, но не выдержала и закрыла глаза, желая перестать его видеть. Хочу темноты и пустоты, спокойствия, которое у меня раньше было и сладких снов в обнимку с любимым мужчиной.

Того мужчины больше нет и женщины тоже. Она исчезла… растворилась вместе с любовью к Альберту, потому что была соткана только из нее.

– Ты такая красивая, – раздался голос возле моего уха и я вздрогнула, распахивая глаза. В отражении Альберт склонился над моим плечом и отодвигал воротник шелковой рубашки, оголяя кожу. – Скоро забуду, какая ты на ощупь, – он отодвинул волосы с плеча и мягко поцеловал меня в шею.

Как он так тихо вошел?

Сердце заколотилось, я рефлекторно схватилась за столик, внезапно вспоминая, как Альберт рвал на мне платье и собирался силой напомнить, кто в доме мужчина. Это теперь не вытравливается из сознания, превращая его поцелуи в жгучие капли кислоты.

А губы, которые я так любила раньше целовать, теперь, словно мерзкие слизни ползут по моей коже.

– Альберт, – позвала я в момент охрипшим голосом, – не надо, я очень устала.

– И я устал, – продолжал он, поглаживая мое плечо и скользя ладонью вперед и вниз, – у меня был очень тяжелый день и я хочу провести его конец с любимой женой, – рука скользнула под ткань рубашки.

– Я не хочу, – я схватилась за его запястье.

– Тебе это кажется, я чувствую, что ты тоже соскучилась, – он поднял лицо, скользя бородой по моей щеке, и взглянул в зеркало на мое отражение, – твои темные глаза выдают желание.

– Это… – мне тяжело дышать, потому что он ласкает полушарие моей груди, пропуская сосок между пальцами, – это страх. Я боюсь тебя… я больше не хочу. Отпусти, – я сжала его руку, пытаясь вытащить ее из-под одежды, но он не давал мне этого сделать.

Мне некуда бежать и негде спрятаться. Я могу только убеждать его словами.

– Хочешь, не упрямься, это глупая обида, – он словно меня не слышал совсем, не чувствовал мою дрожь, или думал, что она от вожделения, а не ужаса, который меня парализует от его близости и власти надо мной.

– Это не обида, как ты не понимаешь? Ты изменил мне с другой женщиной! Прямо у меня на глазах! Я видела все в деталях и больше не смогу этого забыть!

Альберт вдруг собрал мои волосы на затылке в руку и чуть дернул, заставляя лицо подняться и посмотреть на себя в зеркало.

– Ревность мне нравится еще больше, – повернул лицо и укусил меня за краешек ушной раковины, горячо выдыхая, – это заводит. Ух… – зарычал, – как заводит. Идем…

Поднял меня с пуфика прямо так, как и держал, заставляя спотыкаться и путаться в ногах.

– Я уже несколько дней сплю один, я хочу мою любимую жену! – кажется, он заводился все сильней.

Нет! Нет! Нет! Ни за что, я не могу!

Каким-то чудом я вывернулась из его рук, спасибо скользкому натуральному шелку пижамы.

– Как ты можешь? – я попятилась, а по моим щекам покатились предательские слезы, – как? Говорить мне о любви после того, как предал?

– Эля, – Альберт пошел ко мне, протягивая руки. Он был в одних брюках и расстегнутой белой рубашке, оголившей мощную грудь с порослью волос.

– Сколько это продолжалось? – я все шла, боясь, что он меня вновь коснется, – сколько женщин было в постели с тобой? Какая любовь? Я была для тебя удобной и полезной игрушкой!

– Эля! Какая разница, сколько их было, если здесь, со мной в этом доме живешь ты? Ты выиграла главный приз, а не кто-то из них! Ты моя жена! Это уже максимально много для наших отношений!

– Я не жена, – я покачала головой и уперлась спиной в стену между высокими окнами, – больше нет. Не так. Это не любовь и не брак. У нас больше нет будущего, просто отпусти меня.

– Отпустить? Я не могу и не хочу тебя отпускать! Ты моя женщина! Этим все сказано! А что мое, то мое навсегда! Пойми это наконец, Элина! У тебя есть только два пути, ко мне в объятья добровольно или…

– Или что? – хрипло от волнения спросила я.

– Или я перестану тебя уговаривать. Но я люблю тебя и хочу, чтобы ты сама пришла ко мне. Добровольно!

– Не могу… я больше не люблю тебя, Альберт Меня… – я словно на эшафоте, – меня тошнит от близости с тобой. Я не… могу пересилить себя. Это все. Между нами все закончено!

Он опустил голову и руки, глядя куда-то в рисунок мягкого ковра под ногами.

– Я ведь пытался по-хорошему, тебе просто нужно осознать, что, кроме прощения у тебя нет другого пути. – Снова посмотрел на меня, – тебе просто нужно подумать, все через это проходят. И ты пройдешь. А потом поймешь, что сейчас идеальное время.

– Что?

– Я даю тебе неделю, чтобы тебя перестало «тошнить», – он подчеркнул последнее слово, – потом ты сама придешь ко мне в постель и получишь всю ласку, что заслуживаешь. Это мой тебе подарок в честь примирения.

– Ты вообще меня не слышишь? – в неверии прошептала я.

– Через неделю мы начнем все заново и, более того, я сделаю тебе самый большой подарок в твоей жизни. А ты будешь за него благодарна.

Первая моя мысль была о свободе, но ведь это не реально для меня?

– Какой? – осмелилась спросить я.

– Ребенка, Элина. Нам пора расширять семью.

Глава 11

Голос Альберта, что-то кричащего по телефону в столовой, был слышен даже возле моей временной спальни. Я опоздала к завтраку, потому что почти не спала ночью. Попеременно боялась закрыть глаза, чтобы обнаружить мужа на себе, явившегося зачать мне ребенка и пропустить сообщение или звонок от Карины.

Но телефон подруги молчал, и мои сообщения не были доставлены даже к утру. Я начала откровенно волноваться, а потом отключилась за час до подъема.

Поэтому сейчас я иду в пижаме, а не при параде, как «обязана радовать глаз мужа» и мне абсолютно пофиг, что он скажет. Есть беспокойства поважней, чем настроение Альберта.

Например, были ли отправлены маме деньги и лекарства. Ответа пока нет и моего спокойствия тоже. Звонить самой маме из дома я не рискую, потому что у меня уже паранойя, что меня везде прослушивают и подглядывают. Вычислил же Кантор, что я содержу свою мать и тайно общаюсь с ней.

– Перепроверь еще раз! – кричал Альберт на кого-то, – как вы могли не заметить, что такое количество миноритариев продают свои акции? Найдите, кто их скупает! Или остановите торги, снимите акции! – он был просто в бешенстве и орал, скорей всего, на своих подчиненных. – Мне плевать, что это невозможно! Остановите это! Найдите каждого акционера, что сбросил свою долю и лично вытрясите из него, кому он их продал!

Теперь я чувствую себя вообще на пороховой бочке, разве могло быть еще хуже?

Войдя в столовую, я обнаружила мужа, бороздящего зал как лев клетку в зоопарке. Выражение лица было соответствующим, захотелось вернуться в спальню и подпереть дверь кроватью. Но выбора у меня нет и, если я не сяду с ним завтракать, добрей он не станет.

Я заняла свое место, а он будто почувствовал мое присутствие и обернулся, чтобы испепелить гневным взглядом. Но телефон не убрал, а еще несколько минут продолжал кому-то угрожать расправой за какие-то проданные акции. Кажется, все плохо.

Служанка Мадина, принесла мою тарелку с завтраком и чашку горячего кофе, к которому я сразу припала как эликсиру жизни. Выпила почти залпом, пока Альберт был занят криком, и попросила вторую.

Я сегодня буду явно не в себе, недостаток сна, нервное истощение и передозировки кофеина, что может быть прекрасней? Разве что муж.

– Что за вид? – недовольно бросил он, освободившись и усевшись за стол. Уставился на меня, пока Мадина наливает ему кофе. – Почему не одета и не причесана?

– Проспала, плохо себя чувствую.

– Вызову тебе врача, – он снова поднял телефон, – сейчас не время болеть. Нет, лучше отвезу тебя сам в клинику к Миронову, пусть полное обследование организует. Может стоить тебе полежать там пару дней.

– Нет! – тут же подпрыгнула я, сразу вспоминая мать и ее «обследования», из которых она больше не вернулась вменяемым человеком, – я просто не выспалась! Мне нужно немного кофе! – я выпила еще полчашки, обжигая горло слишком горячим напитком.

Сразу бросило в жар и закружилась голова, я чувствовала, как горят щеки.

– У тебя больной вид, – чуть поморщился Альберт, будто я его разочаровала, – это не допустимо. Вечером у нас планы, ужин с моими партнерами.

– Может, я сегодня пропущу? Слишком много событий, я вымотана… – я не договорила, видя, как глаза Альберта темнеют. Кажется, у него другие планы. Не выйдет у меня попытаться свалить из дома по лесистой части нашего участка, как я придумала ночью. – А, впрочем, я еще успею прийти в себя. Только не в клинике!

– А где? – муж поставил чашку и испытующе уставился на меня, – ты должна выглядеть блестяще.

– Схожу в спа! Массаж, обертывания, масочки, к вечеру ты меня не узнаешь! – не совсем мой план, но на ходу я уже вижу несколько вариантов, как сбежать прямо оттуда, главное паспорт с собой захватить. А еще мне нужна одна особа, – ты же не против, если я возьму для компании Карину?

Альберт знает мою подругу, хорошо знаком с ее отцом, местным воротилой в сфере недвижимости. На нее он никогда не подумает плохого, она кажется ему пустоголовой куклой. Как, впрочем, и я.

– Хорошо, – на мое счастье, согласился он, – бери свою Карину. Мне не звони, я буду занят. Я разблокирую тебе на карте денег на процедуры и обед.

– Спасибо! Процедуры и обед, я поняла! – а еще билет на междугородний автобус или такси, но это мой маленький секрет. Главное, чтобы он подумал, что я теперь покладистая и на все согласная.

Альберт прищурился с подозрением. Кажется, переборщила с покорностью. Надо отвлечь.

– У тебя проблемы на работе? – слишком быстро выпалила я, хватая ложку, чтобы есть полезную злаковую кашу в тарелке передо мной.

– Нет никаких проблем, – соврал он, но тут же мысленно погрузился в эти самые «акции», что его так беспокоили и забыл про меня. Начал яростно распиливать омлет, будто он не из яиц, а из твердых пород дерева сделан.

Я попыталась запихнуть в себя завтрак, уже обдумывая планы на день и, как вытрясу из Карины причину ее исчезновения. И в ее интересах потерять телефон или оказаться в коме в больнице, а не всю ночь и утро кувыркаться с Дракулой, променяв мою просьбу на секс.

У Альберта зазвонил телефон.

– Да! – вновь заставил он меня вздрогнуть и окончательно увериться, что проблемы есть и очень серьезные. – Сука! – грохнул он кулаком по столу, что даже на другом конце подпрыгнула моя чашка. – Ройте дальше! И остановите уже торги! Вы что, не понимаете, что он делает? Он формирует мажоритарный пакет акций! И если это Ромин… то я вас всех лично отвезу на бетонный завод в качестве сырья! Отправлю ваш фарш на фундамент грёбаного Перинатального центра! – он разъединил связь и вскочил со стула, забыв про завтрак. Бросил на меня испепеляющий взгляд, хоть я и не была виновата в этих неприятностях. Что-то вспомнил, – чуть не забыл!

– Что? – чуть не поперхнулась я.

– На следующей неделе прием в честь дня рождения мэра, куда приедет и губернатор! И только попробуй что-нибудь выкинуть и сорвать мне его! Тоже отправишься в фундамент центра, вместо того, чтобы торжественно стартовать строительство вместе со мной!

– Я с тобой, – осипшим голосом ответила я. Главное, отвести угрозу прямо сейчас, а не умереть во цвете лет, так и не убежав.

– Буду сам звонить, – кинул он через плечо, удовлетворенный моим ответом и унесся ураганом в холл и, кажется, кабинет. Потом оттуда снова послышались его крики, пока он не собрался и совсем не уехал из дома.

Спустя некоторое время, я сидела в своей машине с Мишей за рулем, а на хвосте у нас висел полный внедорожник моих конвоиров. Я нервно набрала Карине длинное сообщение о том, что я жду ее в спа-салоне и, если она не приедет, то приеду к ней домой лично.

А еще пусть позвонит уже в конце то концов!

– Миш, – примерно через двадцать минут пути, решилась я, – ты ведь давно у Альберта работаешь, да? И раньше ты возил его.

– Да, так и было, – ответил водитель, не отрывая взгляда от дороги.

– Ты когда-нибудь слышал от него имя Ромин?

Неожиданно Миша взглянул в зеркало на лобовом, и вид у него был очень обеспокоенный.

– Слышал, а почему вы спрашиваете? – голос его стал скованным, будто он занервничал.

– Он кто? – я следила за тем, как Миша отвел взгляд, словно не желал отвечать, – друг или враг? – уточнила я вопрос.

– Как вам сказать, – замялся Миша и потер оплетку руля, – враг – это очень мягко сказано. Когда… Альберт Измаилович несколько лет назад пытался влиться в столичный крупный бизнес, скажем так, въехав туда на коне и больших капиталах, этот Ромин, кажется, был его партнером. А потом…

– Что? – меня распирало любопытство.

– Что-то пошло не так и этот человек разорвал все сделки, даже несмотря на неустойки и долгие судебные тяжбы. В итоге Альберт Измаилович вернулся сюда, а Ромин остался при своем в Москве.

– Как интересно.

– Я не так много знаю, у меня довольно поверхностная картина, собранная по разговорам в машине. А бизнесом я не интересуюсь, чтобы понимать лучше.

– Ничего, я поняла тебя, – я откинулась на спинку и задумалась. Жаль, что этот Ромин в Москве. Не знаю почему, но у меня появилось ощущение, что он мог бы мне как-то помочь.

Враг моего врага – мой друг? Или я наивная?

Вынув телефон, я долго рылась в интернете, чтобы понять, кто такой этот Ромин, зацепившись за совершенно призрачную надежду. Но чем дальше я искала, тем мрачней становилась.

Это не человек, а призрак какой-то. Кроме списка Форбс, где он каждый год перемещается все выше и выше и уже торчит в десятке, оставив Кантора далеко позади, о нем нет почти ничего!

Ни статей, ни фотографий, ни светских сплетен на желтушных сайтах. На паре каких-то заброшенных новостниках, то ли заметки, то ли вымысел, что он умер три года назад.

Короче, бред полнейший и я снова в отправной точке.

Нет предела моему разочарованию и, кажется, придется вернуться к рискованным версиям с бегством по лесам или в багажном отделении междугороднего автобуса.

Но не успела я уйти в печаль, как получила долгожданное сообщение от Карины, которая оказалась все же жива. Вчиталась в текст.

– Да ты шутишь! – в изумлении уставилась я на экран.

Глава 12

– Замуж?! – воскликнула я чересчур громко, показывая Карине телефон с ее последним сообщением, – ты с ума сошла? За мужчину, с которым провела одну ночь?!

– Эля, – подруга покраснела, – а можно не орать это на весь спа-центр? Пойдем присядем где-нибудь, и я тебе все расскажу, пока ты меня окончательно не скомпрометировала. Тут же уши повсюду!

Мы стояли в холле неподалеку от стойки администрации, где только что встретились с Кариной и я не смогла сдержаться. Потому что сообщение, которое она мне прислала, вызвало у меня самый настоящий шок. Я с опаской оглянулась на своего охранника, вставшего у входа.

– Уши, – покачала я головой, – как тут сдержишься, если это полнейшее безумие? Что ты в нем нашла?

– Что я в нем нашла? – Карина взяла меня под руку и повела в залы. На ходу приблизилась к моему уху, – я в нем нашла все! Вообще все! Это мужчина моей мечты! Он просто потрясающий!

– О, боже мой, – мне так хотелось накрыть лицо ладонью, потому что я помнила этого маньяка, и он точно не тот, кто нужен Карине. Но не могу же я ей в лоб сказать, что он приставал ко мне в ресторане. С большой вероятностью она не поверит, слишком яркое впечатление он произвел на нее. Да еще и обидится

Мы отошли в сторонку в зону для отдыха с мягкой мебелью, растениями и мелодично журчащим фонтанчиком.

– Скажи мне, наконец, что ты выполнила мою просьбу! Это все, что я хотела от тебя узнать, а не подробности прошлой ночи, – мне хотелось покраснеть от нескольких сообщений, что прилетели после объявления о потенциальном замужестве. Некоторые вещи я не желала знать, например, размер достоинства Влада! Будь он неладен!

Карина присела и откинулась на спинку диванчика и, будто специально не сразу ответила.

– Ты же не думаешь, что я настолько безответственная? Конечно, я все сделала.

Я выдохнула с облегчением. Села рядом.

– Все удалось? Когда? Сразу, как мы расстались или позже? – я не стала называть, ни что она должна была сделать, ни для кого. Вдруг персонал тут тоже шпионит за мной за деньги Альберта. Он вполне на такое способен. Карина права насчет ушей.

– Первый пункт я сделала еще в фитнес-центре, после того как ты ушла. А второй чуть позже. «Конфетки», кстати, доставят по адресу завтра, потому что ты заказала очень редкие сорта. Курьер должен мне отзвониться сразу после доставки.

– Спасибо тебе огромное, сообщи сразу и мне, а то я очень переживаю за «сладкоежку», а сама спросить пока не могу, – с души упал один огромный валун, – я немного переживала, что ты забудешь, учитывая, что не одна.

– А зря, я помнила про твою просьбу и нашла первый же подходящий момент для этого в ресторане, когда Влад отошел сделать какой-то важный телефонный звонок. Как раз набрала курьеру и зачитала ему весь список.

– Постой, в ресторане? – на мгновение я задумалась, видела ли Карина меня тем вечером. А еще поняла, что за «звонок» делал Дракула за спиной подруги.

– Мой красавчик отвел меня не просто на кофе, а в «Buono», представляешь?

– А почему именно туда? – в груди неприятно екнуло, я ей не говорила, что буду там с отцом.

– Не знаю, хотела проверить, насколько он балабол, взяла и сказала: «удиви меня». И он удивил! Это же самое крутое заведение города! Ты сама мне рассказывала, что ходишь в него с мужем или папой, а меня туда никто не водит!

– Карин, – я вздохнула.

– Что? Мне знаешь, как надоели мужики, которые из меня хотят денег вытрясти? Я девочка! Я должна купаться в подарках, а не делать их! Вот и решила его проверить, и он не разочаровал! Мало того, он предложил мне заказывать все, что я захочу и вино взял самое дорогое. Настоящий щедрый мужик! Не то что мой бывший.

– Если он друг Альберта, или даже его важный партнер, – я вдруг вспомнила, как отреагировала на Влада охрана мужа и что его ждали на приеме как самого дорогого гостя. – То и денег у него, соответственно, очень много. Альберт выбирает только лучших.

– Ну немало у него денег это точно! Мы в «Гранд-Отель» потом поехали и там был такой номер, ух! Люкс с огромной кроватью и душем за стеклянной стеной! Какие мне виды открылись, когда он…

– Почему в отель? – прервала я ее восторженные воспоминания. – Ты не подумала, может, он женат? – нехорошее у меня предчувствие про этого Влада, ох, не стоит Карине с ним связываться, а причин я не могу найти, кроме как самой неприятной правды. Но…

– Да не женат он! Он просто не местный, приехал сюда по каким-то делам. Что-то по бизнесу, покупает или продает, я не поняла.

Мое сердце забилось в слабой надежде. Оно, конечно, не сходится по остальным параметрам, но вдруг.

– А он откуда, не сказал?

– Москва, детка! – рассмеялась Карина, мечтательно сверкая глазами. А у меня в памяти всплыла фраза «продолжим позже, детка» и горячая рука на моей талии.

– Карин, – нет, это было бы слишком, такое совпадение. – А ты его фамилию, случаем, не знаешь?

– Конечно, знаю! – она была довольна собой, – а тебе зачем? Я то за него замуж собралась, мне ее примерять самое то, а ты с какой целью интересуешься?

– Чтобы знать, кого проклинать, когда он тебя бросит, а ты снова будешь рыдать! Может, киллера закажем у твоего папы, чтобы отомстить за разбитое сердце! – пошутила я, – тоже фамилия пригодится.

– Все прикалываешься. Не веришь ты в меня, да? Я вот сегодня преображусь, – она очертила пальцами свое лицо, намекая на будущую неземную красоту, – и поражу его в самое сердечко. Мы завтра, между прочим, с Владом идем на прием, там же в «Гранд-Отеле» будет, какая-то бизнес-конференция с банкетом в конце.

Я решила пойти сразу в лоб.

– Его фамилия Ромин? – спросила и замерла.

– Что? – идеальные брови Карины взлетели вверх, – нет, конечно. Демидов он. А что? Что за Ромин?

Я выдохнула, но честно говоря не знала, чего в этом больше облегчения или разочарования.

– Да так… не важно.

– Так, давай без этих твоих «не важно», ну-ка рассказывай! – Карина придвинулась ближе и заговорщически огляделась, – мне можно доверять, ты же знаешь.

– Я слышала, – я закусила губу в сомнениях, но с кем мне еще делиться, – в общем, я слышала, что это какой-то серьезный конкурент Альберта. Кантор на него очень сильно ругался утром.

– И? Тебе он зачем?

– Я подумала, что если мне удастся с ним встретиться, то… – я сильно понизила голос, чтобы меня не услышали посторонние, – я смогу попросить его о помощи. – Карина непонимающе наклонила голову. Пришлось уточнить. – Этот Ромин ужасно богатый, в десятке Форбс по России, и явно точит зуб на Кантора. Быть может… – мне самой страшно и противно говорить об этом, – я смогу заключить с ним сделку. Он поможет мне развестись с Альбертом, потому что в этом городе ни один ЗАГС или судья не пойдут против Кантора и его друга мэра, у меня никто даже заявление не примет, хоть я им все свои деньги предложу.

– А Ромин этот? Чем он поможет?

– Он из Москвы, у него наверняка есть связи и в судах, и во власти, что ему мэр и будущий депутат от какого-то захолустного городишки? Против власти и денег может пойти только большие власть и деньги! Я отдам ему все свои накопления, – выпалила я, а потом вспомнила, что Альберт их все заблокировал, – да что угодно отдам! Компромат на Кантора ему найду. Потому что… потому что долго терпеть меня Альберт не будет. А я не могу с ним жить и притворяться. Он уже пригрозил мне несколько раз, что если я не буду играть роль хорошей жены, он меня уничтожит. Ты же не думаешь, что он блефует?

– Я… – засомневалась Карина, – вообще-то, не думаю. Я тоже этот слух знаю про то, что Альберт не только с мэром дружит, и кое-кто из криминальных кругов ему помогает с некоторыми услугами. – Увидела мое ошеломленное лицо, – мне папа как-то рассказывал, что у Альберта иногда внезапно пропадают некоторые неудобные «партнеры», – она нарисовала кавычки пальцами, – в аварию попадают, внезапно из окна выходят. Это, конечно, слухи, но…

От разговора с Кариной мне больше не хочется смеяться. Строительный бизнес ее отца не так прост и там полно полукриминальных схем и связей и кто, как не он, может знать подобные вещи.

– Альберт угрожал не только мне, но и моей маме. Я боюсь, что он может с ней что-то сделать, даже если я на все соглашусь. Не верю я ему. А защитить я ее никак не могу, потому что я как узник под вечным конвоем! Ни поехать, ни позвонить ей не могу! А что с ней будет, если меня не станет?

– В смысле не станет? – только сейчас прозрела Карина.

– Выйду случайно из окна, – ответила я ее же словами. – Или наемся таблеток и усну в ванне, – добавила я одно из своих самых ужасных воспоминаний о маме. Ее успели спасти. Успеют ли меня? Да и кто?

Подруга замерла, впитывая мои слова, сжала свои пухлые губы, а потом сказала.

– На той конференции в «Гранд-Отеле» слет каких-то московских инвесторов, форум или что там у них. Этот твой Ромин наверняка будет там или хотя бы кто-то, кто его знает. Ты должна попасть туда и встретиться с этим денежным мешком. Вдруг тебе и правда есть, что ему предложить. – Карина взяла меня за руку, – хочешь, я спрошу у Влада, вдруг он с ним знаком?

– Не надо, не вмешивай его, ладно? Не доверяю я ему, и ты будь осторожна. С друзьями Альберта нужно держать ухо востро. Обещай, не касаться с ним в разговорах этой темы даже краешком.