Мужем будешь? Настя против всех

© Кошкина Татьяна

© ИДДК

Пролог

Это будет идеальный вечер: он, она и чемпионат мира по вольной борьбе. А главное, никаких мужчин в доме! Стейш с нежностью посмотрела на гигантский телевизор.

Умеет ее временный босс и – о ужас! – сосед Илья Серов жить красиво: огромный пентхаус, панорамные окна на проспект, фантастических размеров диван. Телевизор опять же. Но главное достоинство Серова не кубики пресса, белозубая улыбка и куча денег, а то, что именно сегодня он уехал по делам.

Это значит, что можно не держать оборону. Выйти в гостиную прямо в черной кружевной сорочке и небрежно накинутом на плечи шелковом халатике из того же комплекта, сварить себе потрясающий кофе и три часа смотреть, как суровые мужики в трико месят друг друга.

Внезапный звонок телефона заставил Стейш напрячься, но, увидев имя звонившего, она тут же расслабилась.

– Да, Димась. Конечно, буду смотреть. Уже включаю телевизор!

– Анастасия Викторовна, если не будете, я точно проиграю. – Голос мощного парня на том конце провода подрагивал от волнения.

– Рви всех и никого не слушай. Если твой новый тренер-упырь ляпнет глупость, заткни уши. Работай на сто процентов! Если увижу, как лажаешь, потом приду и надеру тебе задницу. Усек?

– Как прикажет моя темная госпожа!

– Убью, – рыкнула Стейш, но тут же улыбнулась в трубку и добавила: – …если вернешься без медалей.

Хорошо, что от разговора с ней он слегка расслабился. Много нервов – много ошибок. Да, чемпионский титул новичку, который только-только вылез из юниорки, точно не светит. Но это не повод работать вполсилы. Он должен максимально проявить себя, сделать все возможное. В конце концов, парнишка не виноват, что его новый тренер – идиот, да еще и мстительный.

Стейш прекрасно понимала, что Шведов, тот самый тренер-упырь, никогда Димку не простит и вся эта история с чемпионатом не более чем месть. Слишком рано, слишком опрометчиво, с явным желанием сломать неопытного парнишку. Вот только он плохо знает Димасика, очень плохо.

Развалилась на диване, вытянувшись во весь рост. На нем таких Стейш поместится не меньше семи: две на боковых секциях и три по центру. Но сегодня этот фантастических размеров гигант был в единоличном пользовании.

Щелкнула по пульту и не удержалась от смешка. Юниор-сюрприз вступает в дело, а она, если повезет, увидит по телевизору удивленную рожу его тренера. Жаль, что эта маленькая месть не окупит и трети той дряни, что Стейш пережила из-за него. Но с паршивой овцы хоть шерсти клок.

– Кайф! – улыбнулась она пестрой заставке чемпионата и глотнула немного кофе.

И чуть не подавилась, когда в окно кокетливо постучали. И всё бы ничего, но постучали в окно двадцать пятого этажа с панорамным остеклением. Глянула на часы – полночь. Это либо киллер, либо вампир. Третьего не дано.

Стейш покосилась на плотно задернутые шторы. Открыть? Или, может, эта летучая мышь посидит-посидит и улетит дальше? Жертвы нет дома, а у телохранительницы сегодня выходной, кофе и мужчины в трико.

Подумала и, прикинув, что до начала первого боя еще пятнадцать минут трепа, решила все-таки открыть. За это время можно не только с незваным гостем разобраться, но и еще кофейку сварить. В конце концов, Стейш нанимали как охрану. Вот она и будет охранять… гав-гав.

Неспешно поставила чашку на стеклянный журнальный столик, сцепила пальцы в замок и потянулась. В окно снова нетерпеливо постучали, на этот раз с явным намерением разбить стекло, и, кажется, дважды ударили по нему ногами.

– Что ж, невиданный упырь, тетушка Стейш уже идет! – Запахнула халат и рывком отдернула плотную штору.

Она ожидала увидеть мойщика окон – вуайериста, мужика в спецодежде и с автоматом, даже лично Серова в костюме графа Дракулы (с его заскоками босс и не такое отчудить может). Но вот…

– Лунная призма, дай мне сил, – фыркнула Стейш.

За окном, растопырив руки, как малярийный комар на стене, висела девица с хвостиками а-ля Сейлор Мун и, ого-го, в откровенном комплекте из последней коллекции Bordelle[1].

Стейш сама облизывалась на подобный, но увидела цену и закатала губу обратно. Хотя потом еще пару месяцев, получая зарплату, прикидывала: может, стоит отложить немного и через полгода купить себе это великолепное сочетание атласа, кружева и кожи.

«Я думала, он издевается, а Серову и правда нужен телохранитель от сумасшедших баб. И лучше с гранатометом», – подумала она, открывая окно настежь. Не убивать же идиотку.

Блондинка запрыгнула на подоконник, ловко отстегнула страховку и сняла с тела лишние ремни. Хотя, по мнению Стейш, они были совсем нелишние.

Девушка, скривившая презрительную мордашку, чем-то напомнила ей мопса. На таких сложно подобрать намордник, но если очень постараться – можно найти.

Вместо благодарности и банального приветствия Стейш получила напористое:

– Ты кто такая? Где Илья Серов? Он мне срочно нужен!

– Звонить не пробовала? – ответила Стейш вопросом на вопрос и скрестила руки на груди. – Серов в отъезде. Вернется через два дня.

– Он трубку не берет, – рассеянно бросила гостья, но тут же взяла себя в руки. – В смысле не твое дело! Я сюрприз хотела сделать, а тут ты. Еще раз спрашиваю: кто ты такая? Что ты делаешь в квартире моего будущего мужа?

Стейш закашлялась, сдерживая смех. Интересно, а Серов в курсе, что почти женат? Что-то ей подсказывало – нет. И босс этому факту совершенно не обрадуется.

– Я – его телохранитель.

– Кто?!

Она еще раз смерила Стейш взглядом. Свежая короткая стрижка, легкий макияж, черная кружевная сорочка и шелковый халатик от известного бренда, маникюр и педикюр – все по высшему разряду. В голове блондинки отчетливо что-то скрипнуло. Видимо, зубы.

– Те-ло-хранитель, – повторила Стейш по слогам и усмехнулась. – Храню тело, честь и совесть, если она у него есть. В чем я лично не уверена.

– Так я и поверила, – скривилась гостья и, торжественно выпятив силиконовые первые девяносто, совершила круг почета вокруг соперницы. – Значит, вот какой у него вкус. На старушек потянуло? Или ты проникла сюда и хочешь его у меня увести? Решила богатого жениха отхватить?

Горе-Сейлор-Мун сейчас даже не представляла, что раздувает тлеющие угли. Стейш покосилась на телевизор, там вовсю шел первый бой – неинтересные участники, можно пропустить и еще немного поразвлечься.

– Ты меня с собой не перепутала? – уточнила она у блондинки. – Из нас двоих ты пролезла сюда через окно в одном нижнем белье. По должностной инструкции я должна швырнуть тебя через плечо и спустить с лестницы.

Стейш расписывала перспективы не торопясь и с чувством, даже сделала несколько шагов вперед. Но соперница оказалась не из робких, а из наглых. Что ж, тогда лестница – оптимальный вариант.

– Руки коротки. Ты хоть знаешь, кто мой отец?

Девушка явно достала козырь из… Стейш прикинула, откуда тут можно было достать козырь, но подходящего места не нашла. Но вот то, что этим козырем идиотка наступила ей на любимую мозоль – факт.

Анастасия Эндшпиль слыла особой дерзкой, раздражительной и скорой на расправу со всеми неугодными. Особенно с теми, кто козыряет родственниками и чужими заслугами, а не своими достижениями.

– Понятия не имею. Но вряд ли он тебя хорошо воспитал, раз лазаешь по чужим квартирам в белье и предлагаешь себя как дешевка. Может, у тебя и прайс имеется? Визитка? Я могу передать Серову, он тебе позвонит, если будет одиноко.

– ЧТО?!

Первой забрало упало, как ни странно, у Сейлор Мун. Та ринулась было на обидчицу, но замерла и расплылась в такой сладкой улыбочке, что Стейш сразу поняла: за ее спиной кто-то есть и этот кто-то – драгоценный шеф.

В огромной квартире они не услышали, как открылась дверь и объект эротических фантазий блондинки пришел прямо к ней в холеные ручки.

– Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит? – вкрадчиво раздалось за спиной.

Стейш старалась не думать о том, как ситуация выглядит со стороны, и не чувствовать, как пристальный мужской взгляд скользит по новой стрижке, оголенной шее, спине в преступно коротком шелковом халатике и по обнаженным ногам.

Выдохнула. Дернула плечами, отгоняя неуместные ощущения, и обернулась с наигранно широкой улыбкой:

– Илья Васильевич, к вам тут будущая жена. Брать будете?

Промахнулась блондиночка с костюмом. Илья Серов анимешником не был, он специализировался по темной стороне силы и, кажется, готов был это доказать вот прямо сейчас. Ой!

А в повисшей на пару минут тишине надрывался телевизор:

– Невероятно! Кажется, мы видим рождение нового борца! Дмитрий Антипов, который тренируется под началом дважды чемпиона мира Петра Шведова, одержал фантастическую победу в четвертьфинале.

Глава 1

Анастасия Викторовна Эндшпиль, для друзей просто Стейш, последнее время жила такой насыщенной жизнью, что этим утром мечтала оказаться в грязной комнате дешевого мотеля на окраине города. Или просто найти тихое место и побиться головой об стену, пытаясь найти ответ на сакраментальный вопрос: «Когда?..» Далее можно подставлять на выбор.

Когда мир вокруг сошел с ума?

Когда родная мать так возжелала получить внуков, что тащит в дом любого мужика, у которого нет кольца на пальце? У нас товар – у вас купец. И плевать, что товар в глубокой просрочке и не хочет замуж. Не хочет? Укради! Покажи, что ты мужик!

Когда самая близкая подруга забеременела и собралась выходить замуж, а тебе ничего не сказала? И плевать, что вы до этого девять лет вместе воспитывали результат ее предыдущего «залета».

Когда любимый тренер и фактически отец стал настолько стар, что хочет уйти на пенсию и выращивать розочки в саду рядом с домом? И плевать, что «цветочки» в борцовском трико вряд ли смогут найти себе такого же хорошего тренера. Разве что саму Стейш пригласят, но это решать руководству спортивного центра. А когда оно сподобится что-то озвучить? Тоже хороший вопрос.

И еще множество «когда» разной степени свежести. Самое тухлое – это когда родной брат возьмет причиндалы в кулак, подберет булки и вернется в Россию. Но ответ на этот вопрос она знала точно: «Когда жареный петух в жопу клюнет, тогда и вернется». Найти бы того петуха.

Искать ответы на эти «когда» не тянуло, от них хотелось спрятаться под одеялом (даже если оно будет старым, облезлым и пахнуть клопами) и наконец выспаться. Но вместо этого она с победным криком «Хрен догонишь!» вдавила тапку в пол и проскочила на мигающий желтый, оставив позади огромный черный внедорожник.

Проверенная временем серенькая «девятка» лавировала в плотном движении машин, помогая хозяйке сбежать как можно дальше «от своей судьбы». Так считала мама, открывая рано утром двери в квартиру горячим кавказским парням, возжелавшим жениться.

Стейш и в страшном сне не могло присниться, что такие пережитки прошлого еще существуют. Они реально решили ее украсть? Что ж, двое из компании теперь свои ручонки ни к кому не потянут, потому что в гипсе неудобно. А вот еще двое…

Слишком хорошо водят машину! Громкий гудок, и в зеркале заднего вида снова появилась знакомая до боли машина.

– Да что ж ты никак не отстанешь! – выругалась Стейш и крутанула руль, делая полицейский разворот.

Серая «старушка» от АвтоВАЗа свистнула тормозами и послушно заложила вираж. Стейш снова выжала педаль газа в пол и приготовилась вскоре шмыгнуть в знакомые дворы. Вот только преследователь был не промах.

– Хрен в гуталине! Отцепишься ты или нет?..

Она всё в этом мире могла понять, но не столь рьяное желание взять ее в жены. Даже интересно, что мама наплела этому горцу, раз он так возбудился? Точно ни слова правды.

Резкий поворот направо. С трудом притормозив, залетела во двор под суровый шкрябающий звук.

– Да вы издеваетесь!

Выглянула из машины и оценила глубокую царапину на боку ярко-алого спорткара. Ну кто так паркуется? Машина стояла на самом повороте, предлагая всем заезжающим втискиваться в узкий проезд. Она, если бы не спешила, могла проехать без проблем. А вот скорая? Пожарная? Мусоровоз, в конце концов?

По уму нужно остановиться, дождаться хозяина и зарегистрировать ДТП. Стейш, как законопослушная гражданка, хотела так и поступить, прикидывая, что у нее в наличии одна запасная почка и неплохая кредитная история, чтобы замять это дело.

Но громкая песня «Калым» из въезжающей во двор машины тут же выключила режим законопослушной гражданки и включила режим выживания. Драпать. Драпать – и как можно скорее!

Вдавила тапочку в пол и, лавируя между припаркованными машинами, поспешила скрыться за еще одним поворотом. За домом лучшей подруги Саши всегда была парочка свободных мест. Видимо, до подъезда топать далеко, вот и не паркуется никто. Сейчас лень собратьев-автомобилистов была ей как никогда на руку. Как и кусты сирени, которые добрая управляющая компания посадила прямо под окнами.

Листьев еще не было, но крадущаяся среди всего этого плечистая особа очень надеялась, что кусты растут достаточно плотно и ей удастся незаметно проскользнуть вдоль дома к подъезду. Тихо, осторожно, вдоль стены, пачкая легкую черную куртку, она кралась к цели, как заправский ниндзя.

Выглянула из-за угла и выругалась. Ее потенциальный муж вместе со своим «братишкой» стоял прямо посреди дороги и внимательно оглядывал окрестности. Да что за невезенье!

Подгадала момент, когда мужчины будут смотреть в другую сторону, и со всех ног бросилась к своему спасению, но на лестнице в подъезд столкнулась с неожиданным препятствием. Оно болтало по телефону и было под два метра ростом – больше ничего разглядеть не успела, пытаясь протиснуться между ним и перилами.

– Отец, не до тебя сейчас. Я все сказал. Никакого свидания не будет! – громко вещал незнакомец в трубку. – Эй, девушка, что вы…

Большая рука сжала острый локоть, удерживая Стейш на месте. В другое время она непременно обсудила бы с мужчиной, как трудно сохранить паспорт чистым, а психику здоровой, но в этот самый момент ее заметили. Горячие восточные парни замерли, словно прикидывая: этот мужик с ней или у них еще есть шанс размножиться за ее счет? А это идея.

– Стой и не сопротивляйся! – улыбаясь от уха до уха, рыкнула Стейш и, поднявшись на ступеньку вверх, схватила несчастного за ткань идеально белой рубашки.

Поцелуй получился сильный, с разгона, аж губы заболели. От неожиданности мужчина отпустил ее локоть и не только его. Мобильник, печально хрустнув корпусом, прокатился вниз по ступенькам и скрылся в траве.

Стоило ей заметить, как вытянулись лица преследователей, Стейш отпустила свою несчастную жертву и, оттолкнув обалдевшего мужика, со всех ног рванула в подъезд. Сердце отбивало чечетку, голова слегка кружилась от собственного безумия, а на губах остался горький привкус очень крепкого кофе.

Она точно чокнутая! Зато по-прежнему незамужняя.

Знала бы она, каким взглядом проводил ее Илья Серов, исполнительный директор холдинга Креспо, почетный обитатель второго места в списке самых завидных женихов города, красавчик и владелец той самой несчастной ламборгини…

Захар Креспо утверждал, что есть три типа людей: сова, жаворонок и зомби на кофеине, он же Илья Серов. Спорить было бесполезно по двум причинам. Во-первых, у владельца гигантского холдинга Креспо с демократией большие проблемы. А во-вторых, кем еще мог быть его разбуженный с утра пораньше лучший друг?

– Приехать? Вот прямо сейчас? Продукты из магазина? Креспо, ты сдурел? Я из клуба два часа назад вернулся, – проворчал он, вылезая из уютной постели кинг-сайз.

Попасть в эту постель мечтала добрая половина знакомых ему женщин, но прорвать оборону не смог никто. Всё потому, что в своей кровати Илья Серов предпочитал крепко спать, а развлекаться без обязательств – в других местах.

– Илюх, только тебе могу доверить. Это для Саши!

– А про услугу «доставка продуктов» слышал? Возьми и закажи, если так боишься оставить драгоценные ноги Александры Зиминой без присмотра.

– Доставщики не выбирают, а суют первое попавшееся. Не подходит, – решительно заявил Захар. – Она беременна и болеет ветрянкой. Не хватало еще отравления.

– Я уже говорил, что ты свихнулся со своей Зиминой?

– Сколько? – устало выдохнул друг. – Сколько Эсмеральды[2] ты хочешь?

– О-о-о, – от одного упоминания любимого кофе Илья мгновенно проснулся, – ты вовремя. Через неделю аукцион, там они представят специальный выпуск зерен. Хочу минимум полкило!

– Всех миллионеров разоряют женщины, а меня лучший друг, – притворно возмутился Креспо, но возражать не стал. – Ну и выпиши там себе премию, что ли.

– Я себе каждый месяц выписываю.

– За что?

– За моральный ущерб длиной в десять лет. Буду через полчаса, жди.

Илья сунул ноги в черные тапочки сорок шестого размера с логотипом Бэтмена, поправил резинку синих боксеров со знаком Супермена на самом интересном месте (нет, себе не льстил) и отправился спасать мир от тараканов лучшего друга.

С тех пор как тот сошел с ума, сжег дом стоимостью в несколько миллиардов и, бросив компанию, стал работать обычным педиатром, жизнь Ильи Серова сильно изменилась. Из хорошего продажника и грамотного переговорщика он превратился в руководителя гигантской бизнес-машины. И чем дольше руководил, тем сильнее офигевал оттого, что у него это неплохо получается. Но точно знал: самый счастливый день наступит тогда, когда Захар Креспо выбросит дурь из головы и вернется к работе.

И что-то подсказывало – этот день близок. Серов, как старый пес, водил носом и чуял, что цепь, приковывающая его к лакшери-будке со всеми удобствами, вот-вот ослабнет. Потому что если Креспо за что-то ухватился, то уже не отпустит. Однажды так он ухватился за бизнес-идею и создал свою маленькую империю, а теперь вцепился в женщину, ради которой однажды в эту империю вернется.

Что будет делать его верный оруженосец? Наслаждаться свободой! Без регулярной войны с советом директоров, конкурентами и нерадивыми сотрудниками. Еще бы от сумасшедших женщин избавиться, которые так и норовят залезть в койку, цены бы не было.

Стоило подумать о женщинах и нажать кнопку на кофемашине, как раздался еще один телефонный звонок.

– Илья, – в трубке прозвучал усталый женский голос, – тут девушка проснулась, что с ней делать?

– Как обычно: напоить, накормить, посадить в такси. Томчик, у тебя что, настройки сбились?

Звонить ему в такую рань, да еще и с глупым вопросом. Таким его хорошая знакомая и сотрудница обычно не страдала, за что и была повышена аж до директора клуба.

– Так она не уходит. Скандалит. Требует тебя или твой домашний адрес, разнесла всю комнату. Угрожает. Говорит, у нее папа какая-то там шишка.

Раздражающее утро на мгновение скрасил глоток идеального кофе, но тут же все сломалось от деликатного покашливания Тамары в трубку. Серов с ужасом понял, что, кажется, чуть не задремал прямо рядом с кофемашиной, упираясь виском в стену.

– А у нее папа шишка? – И не стесняясь зевнул в трубку.

– Судя по моим сведениям, директор местной кондитерской фабрики. Не скажу, что прямо шишка, но есть влияние.

Свободной рукой помассировал висок и, сделав еще глоток, отставил в сторону чашку с остатками эспрессо.

– Значит, так. Берешь охранников, пакуешь эту истеричку, засовываешь в такси и отправляешь обратно к папе. Будут проблемы – сам разберусь. Мой адрес никому не давать…

– …под страхом смертной казни! – привычно отрапортовала Тамара и звонко рассмеялась. – Я помню ваше главное правило, Илья Васильевич.

– Вот и умница.

Главное правило Ильи Серова: «Никаких женщин дома!» Дом – это его крепость, личный островок спокойствия, и здесь не место истеричкам. От женщин одни проблемы, их ему хватает за пределами этих стен. Он даже сестер сюда не водил, а уж о девицах на одну ночь и говорить нечего.

– Спасибо, Илюх, ты настоящий друг! И хватит ржать!

– Не могу удержаться.

А кто бы смог? Увидев великого Захара Креспо, грозу конкурентов и страшный сон совета директоров, в фартуке с улыбающимися медвежатами и с примятой по правой щеке бородой.

– Иди уже, мне надо кашу сварить, пока Саша не вышла из душа, – невозмутимо фыркнул лучший друг.

Его такие условности никогда не смущали, он мог заставить поседеть любого и в таком виде. В былые времена в офисе это называлось «магия Креспо». Стоило этому коренастому лохматому шатену войти в помещение, окинуть его взглядом, как всем сразу хотелось встать строем и вытянуться по стойке смирно. Всем, кроме Ильи Серова, у которого еще со студенческой скамьи меда против «магии» товарища был иммунитет.

– Подкаблучник.

– Влюбишься – поймешь!

– Да не дай бог! Иди кашу вари, герой-любовник!

Серов прервал дружескую перепалку, захлопнув дверь прямо перед носом Креспо.

Что ж, раз пришел, можно заглянуть в логово лучшего друга и пообщаться с его кофемашиной последнего поколения. Илья сунул руку в карман, откуда ему приятным звоном ответили ключи от жилища Захара.

Но вторую чашку кофе за утро ему опять подпортил телефонный звонок. Абонент с коротким именем «Отец» оставил пять сообщений и звонил уже шестой раз, пока Илья Серов с видом буддийского монаха допивал свой кофе. Он знал, что отец зол, и прекрасно понимал причину гнева.

– Почему ты до сих пор не пригласил Карину Троицкую на свидание? – раздалось в трубке сразу, как только Илья вышел из квартиры и принял вызов.

– И тебе доброе утро, – ответил он устало и равнодушно. – Я тебе сто раз говорил, что не собираюсь жениться. Особенно на Карине Троицкой.

– Она твоя невеста! Как ты можешь так говорить? Ты должен жениться, должен укрепить наш бизнес!

– Во-первых, когда вы с Троицким договаривались, вы забыли спросить меня, хочу я жениться на Карине или нет. Отвечаю в сотый раз с опозданием. Нет, не хочу. – Спустился с третьего этажа на второй. – Во-вторых, мне давным-давно нет никакого дела до нашего семейного бизнеса. – Пробежал со второго этажа на первый, выдерживая так бесившую отца паузу. – И в-третьих, я взрослый самостоятельный…

Замер в дверном проеме как вкопанный, напрочь забыв, что хотел сказать. Это что сейчас было?! Только что серая «девятка» прочертила характерную царапину на боку его любимой женщины. Алой спортивной совершенной Лабри! Только что отполированной Лабри!

И, конечно, за рулем серого обшарпанного автонедоразумения оказалась женщина. Ладно, все-таки девушка.

«Все беды из-за баб!» – эхом отозвалась в голове любимая присказка.

– Я перезвоню, – буркнул отцу и отключил вызов.

Сделал фото и записал номер машины в заметки. И только хотел подойти, как «девятка» сорвалась с места, покинув место аварии. Следом во двор влетел большой черный внедорожник.

– А вот это уже интересно. – Предвкушая веселое зрелище, Серов замер на крыльце, ожидая, когда охотники доберутся до дичи. – Эй, а где?..

Вот только дичь явно знала эти места лучше двух выпрыгнувших из джипа мужчин и уже свернула в какой-то проулок. Серов сам не понял и не заметил, куда исчезла проворная девица. Ему ее ловить без надобности, есть фото и номера машины – полиция найдет.

В руке надрывался телефон. Отец не отступал.

– Отец, не до тебя сейчас. Я все сказал. Никакого свидания не будет! – рявкнул в трубку.

«На ловца и зверь бежит», – пролетело в голове, когда та самая автоледи из «девятки» снова не разъехалась, на этот раз лично с ним. Вписалась в грудь с разгона. Что ж, дают – бери, бьют – беги.

Серов сцапал нахалку за руку:

– Эй, девушка, что вы…

– Стой и не сопротивляйся! – Голос незнакомки оказался слегка грубоватым, а реакция превосходной.

В следующую секунду произошло третье ДТП за утро. На этот раз они столкнулись губами. Эта сумасшедшая схватила его свободной рукой за грудки и с удивительной для девушки силой потянула на себя. Он сам не понял, почему позволил подобное: то ли от неожиданности, то ли от любопытства. Было больно, тепло и странно горько, будто незнакомка только что съела грейпфрут. Но, к удивлению, волнующе.

Он не рассмотрел толком ее лицо, одежду и фигуру. Просто чувствовал губы на губах, и на какое-то мгновение у него онемели пальцы, выпустив на свободу и девушку, и мобильник. Последний пал смертью храбрых в бою со ступеньками.

Она исчезла так же стремительно, как и появилась в его жизни, оставив после себя только громкий хлопок железа о железо. Щелкнул замок, отделяя их друг от друга.

– Офигеть…

Серов медленно провел кончиками пальцев по губам, пытаясь понять, что за ураган только что пронесся по его жизни, и оценить масштаб повреждений. В конце концов, ему еще предстоит выставить этой сумасшедшей счет, вот только за что: за машину, мобильник или моральный ущерб – он еще не решил.

– Хэй, дорогой! Это что, твоя девушка? Почему руки распускаешь? Я на ней жениться хочу! – вывел из раздумий голос с характерным акцентом.

Двое кавказских охотников уже стояли рядом с крыльцом. Выглядели они не так уверенно, как говорили. Илья Серов прикинул, что он один в ширину примерно как два этих мужика, вместе взятых, и полтора в высоту.

– Опоздали. На этой девушке женюсь я. Ищите себе другую, – бросил он с легким оттенком пренебрежения. – Если кто-то против, я готов решить вопрос честным поединком.

Серов усмехнулся и принялся картинно закатывать рукава белой, теперь слегка помятой у горловины, рубашки.

– Нет-нет. Твоя так твоя. Ее мать сказала, что она свободна. Если б мы знали, то мы бы никогда! Я ж это, я ж от чистого сердца хотел ее в семью забрать!

– Ищи другую. Эта моя. – Скрестил руки на груди и демонстративно поиграл мышцами.

– Простите, господа, – прервал диалог мелодичный женский голос. – Ваш разговор безумно интересен, но мне бы хотелось попасть в подъезд.

Миниатюрная брюнетка прижала к груди крошечную ручку в тонкой кружевной перчатке и улыбнулась так, что двое охотников тут же заулыбались в ответ, явно прикидывая, не утащить ли добычу попроще. И только Илья Серов знал, что если считать Музу Загорскую – известную светскую львицу и «бывшую жену» с большим опытом работы – легкой добычей, то можно самому ей стать.

Сам Серов от таких дамочек стремился держаться подальше, и сейчас от побега его удерживали две вещи: преграждающие путь мужики и разбитый мобильник, который только что грациозно подняла с земли Муза. Там фотографии ДТП и номер машины, его нельзя просто так потерять!

– Ваше? – Она с улыбкой протянула ему мобильник.

Стоило Илье сделать шаг вперед, как горячие парни тут же отступили на два и, пользуясь возможностью, быстро дали заднюю к своему джипу. Явно решили, что если и уводить добычу, то не у саблезубого тигра, а у кого-то поменьше.

– Мое. Благодарю.

В тот момент, когда их пальцы на секунду соприкоснулись, Загорская подалась вперед и тихо прошептала:

– Чтобы назвать эту женщину своей, придется изрядно попотеть.

Раньше, чем он успел ответить, миниатюрная красавица проскользнула в подъезд, оставив после себя лишь флер сладких духов, от которых неприятно зачесалось в носу.

Ан нет, он ошибся. Муза Загорская оставила после себя не только ароматный шлейф, но и след, ведущий прямо к наглой загадочной незнакомке. Хороший такой жирненький след. В тот вечер, когда Креспо познакомился с ногами Саши Зиминой, та была в клубе по ВИП-билету вместе с Музой Загорской. Пазл сошелся. Эти три дамочки точно знакомы.

Серов развернулся и направился обратно в подъезд, чтобы устроить засаду на лучшего друга и узнать всё про эту негодяйку. Жениться он не женится, а вот нервы потрепать – святое дело.

Не к месту ожил разбитый мобильник. Илья зло принял вызов и рявкнул:

– Двадцать пятый раз тебе говорю, я никогда не женюсь! Не дождетесь!

К счастью, двое из джипа этого уже не услышали.

Отдышавшись и от души пропесочив лучшую подругу, Стейш плотно закрыла дверь туалета и написала сообщение маме: «Я НИКОГДА НЕ ВЫЙДУ ЗАМУЖ! И ДОМОЙ НЕ ВЕРНУСЬ!»

Она еще не знала, что мама – это меньшая из неприятностей, что уже дышали ей в спину.

Глава 2

Ремень тяжелой спортивной сумки привычно врезался в плечо. Стейш в очередной раз его поправила и прошлась потрепанными кроссовками прямо по луже, которая в рядах тренирующихся во Дворце спорта давно стала легендарной. Она как появлялась в начале весны, так до конца мая и не высыхала, несмотря на то, были дожди или нет. А еще располагалась так, что была совершенно незаметна для тех, кто спускается по лестнице. Опытные сразу перепрыгивали, а новички уходили в мокрой обуви и ловили на себе снисходительные взгляды «бывалых».

Стейш же было все равно – она опаздывала на ковер к большому начальству. Принять должность главного тренера юниоров она готова! Правда, у них сейчас нет девушек, сплошные парни. И обычно женщин на такой пост не назначают. Но с этими обалдуями она была с самого начала их пути – в качестве помощника тренера, – знала каждого и понимала, что лучшего главного тренера для них не найти.

В раздевалке она быстро переоделась в черный спортивный костюм и, мельком глянув на три пухлые тетради с тщательно разработанным планом тренировок, решила оставить их на десерт. Сначала нужно поговорить с начальством, а уже потом «радовать» своих гавриков новыми комплексами упражнений, стратегиями и затяжными боями на выносливость.

Стейш бегом, ни разу не запыхавшись, преодолела три лестничных пролета и остановилась около кабинета директора. Но замерла, услышав за спиной тяжелое дыхание, а следом низкий, хрипловатый голос:

– Настя! Меня подожди! Такая ты быстрая!

– Простите, Архип Федорович! – Она приветливо улыбнулась единственному мужчине, которого по-настоящему уважала.

– Ничего. Я уже старик, а ты в такой форме, что еще могла бы выступать за сборную, – в миллионный раз поддел ее тренер.

Ему недавно стукнуло семьдесят, что не мешало легендарному борцу и одному из самых лучших тренеров страны Архипу Федоровичу Россееву быть в неплохой форме и до недавнего времени участвовать в марафонах и любительских лыжных забегах. Но возраст и старые спортивные травмы брали свое. За последнюю пятилетку его некогда густая шевелюра поседела и поредела, а забеги по лестницам к начальству стали даваться слишком тяжело.

Стейш с болью в сердце наблюдала за тем, как время забирает силы у великого спортсмена, прекрасного тренера и человека, который фактически заменил ей отца. Он был единственным, кто поддержал и помог, когда она ушла из спорта. Дал ей работу. Не бросил, но не смог смириться с тем, что талантливая ученица оставила профессиональный спорт в самом расцвете сил.

А она? Она не могла иначе. Переклинило и хоть режь, но однажды случилось то, против чего Анастасия Эндшпиль не смогла бороться. То, что сломало несгибаемую Стейш. То, о чем не знал никто. И каждый раз, слушая намеки Архипа Федоровича, она невольно вспоминала о том, что мечтала забыть.

– Мне и в тренерской шкуре неплохо, – привычно усмехнулась Стейш.

– Кстати, об этом. Хочу, чтобы ты узнала от меня.

Главным достоинством старого тренера была прямолинейность. Он был убежденным кошатником и предпочитал не тянуть питомцев за причинные места, а говорить все сразу и как есть. Вот и сейчас огорошил без лишних сантиментов:

– Тебе не дадут юниоров. Малкин позвонил и радостно сообщил, что нашел мне очень титулованную замену.

– И помощник в моем лице этой титулованной замене тоже не нужен, – прищурилась Стейш, прикидывая, выпрут ее совсем или просто не дадут рулить процессом.

Было больно. Физически больно от мысли, что она лишится своих мальчиков, которых в воспитательных целях часто называла «рабами», а то и жестче. Но это в рамках тренировок, а на самом деле каждый из них был для нее больше, чем просто ученик. Взять того же Антипова: сколько они пережили вместе, начиная с его дурацкого переходного возраста и шести приводов в полицию, заканчивая громкими словами родителей о том, что профессиональный спорт – это несерьезно и пора бросать, заняться настоящим делом, а борьбу оставить в качестве хобби.

– Насчет помощника можно подумать, но вряд ли ты захочешь…

Он не успел договорить, как распахнулась дверь директорского кабинета.

– А вот и вы! – Директор улыбнулся во все тридцать два и привычно скользнул сальным взглядом по груди Стейш, плотно обтянутой черной футболкой.

Иногда казалось, что Малкин Станислав Сергеевич – грузный средних лет мужчина, явно далекий от спорта, – пришел на эту должность только ради того, чтобы в свободное время ходить по тренажерному залу и пялиться на девушек в обтягивающих брюках, временами заглядывая в залы для тренировок и пуская слюни на юных гимнасток. Мерзко. Но Стейш так прикипела душой к родному Дворцу спорта, что готова была перетерпеть очередного сального бюрократа. Рано или поздно этот пойдет на повышение, а следующий будет лучше. Она еще их всех переживет, не будь она Анастасия Викторовна Эндшпиль.

– И кто он? – спросила, стоило двери за спиной закрыться.

– О! Нам несказанно повезло! – Директор всплеснул руками и с удивительной для «колобка» скоростью рванул к столу. Схватил толстенькую папку и с гордым видом открыл, демонстрируя резюме будущего великого тренера. – Двукратный чемпион мира, член олимпийской сборной и, между прочим, выпускник нашей школы борьбы…

Ей не нужно было заглядывать в личное дело, чтобы узнать имя этого чемпиона и будущего тренера ее мальчиков. Стоило устало закрыть глаза, как в темноте огнем загорелось его имя, тут же в памяти всплыли знакомые черты: красавчик брюнет с вечно растрепанными отросшими волосами, забранными в идиотский хвостик. Хитрая усмешка на тонких губах, прищур карих глаз и пристальный взгляд, от которого подкашиваются колени.

– Шведов. Чтоб он сдох, – выдохнула себе под нос и вернулась мыслями в кабинет. Живот полоснуло фантомной болью, та проползла к груди и сжала с такой силой, что с трудом можно было вздохнуть. – И где этот, – она замолчала, пытаясь подобрать нужные слова, – подарок судьбы?

– Ушел знакомиться с юниорами. – Малкин в упор не замечал ее реакции, радуясь как ребенок. – Если не ошибаюсь, вы тренировались с ним примерно в одно время? Вот и встретитесь со старым другом. Правда, он отказался от помощника, поэтому…

Выдохнула. Хоть на это у него хватило мозгов.

– …мы предлагаем вам вести свою секцию женской самообороны. Я выделю зал на вечернее время. Два раза в неделю. Набирайте группу.

– А детский сад мне у вас не открыть? – прошипела Стейш. – Я хочу тренировать атлетов, чемпионов…

– Вы не можете. – Директор захлопнул папку с «подарком судьбы». – Сейчас у нас ни в детской, ни в подростковой, ни в группе юниоров нет девушек, а мужчин должен тренировать мужчина. Я разрешал вам вести занятия, потому что вы считались помощницей Архипа Федоровича. Федерация ничего против этого не имеет. Но сделать вас официальным тренером я не имею права. Хотите тренировать чемпионов? Набирайте с сентября девочек и ведите женскую группу с нуля. Я готов рассмотреть и такой вариант.

– То есть вы меня увольняете? – Стейш натурально скрипнула зубами. Чертовы предрассудки.

– Нет. По просьбе Архипа Федоровича я предлагаю вам выход из ситуации. Помогаю сохранить работу, а вы нос воротите.

«Сохранить работу»? Вместо трех групп и постоянных командировок будет одна (ну если в сентябре повезет, то две) и без всяких премий. Стейш подсчитала в уме. Зарплата и так была не восторг, а теперь она уменьшится в два с половиной раза.

– Может, еще скажете, что из уважения к Архипу Федоровичу вы сохраните мне зарплату?

– Конечно нет! – «Колобок» возмущенно подскочил. – Будете на базовом окладе, плюс премия за выполнение плана.

– Которую я увижу только перед голодной смертью, – фыркнула Стейш.

– Я бы попросил! – У директора покраснели уши. Он сарказм не любил и не понимал. – Хотите зарплату больше? Наберите людей на персональные тренировки. У вас же широкий спектр навыков. Помнится, вы после вольной борьбы еще занимались самбо и кикбоксингом. Вот и примените знания на практике, включите свое врожденное обаяние…

Она закипала. Ей сейчас очень хотелось выключить обаяние, вспомнить навыки кикбоксинга и с ноги вырубить одного противного директора, а потом отправиться в зал для тренировок и раскатать об стену Шведова. Чисто ради воспоминаний о былой юности.

Стейш медленно обернулась и посмотрела на тренера, который наблюдал за всем происходящим с видом престарелого буддийского монаха. За столько лет он научился читать ее как открытую книгу, поэтому в ответ на красноречивый взгляд коротко попросил:

– Настя, не надо.

– Да пошли вы!

Выплюнула слова в горячий воздух, который жег легкие и почему-то щипал глаза. Нет, это точно не слезы. Она не плакала десять лет и никогда не заплачет снова.

Бегом преодолела все лестничные пролеты, ворвалась в раздевалку и, схватив тетради с программой тренировок, отправилась в зал. Такие дела нужно заканчивать так же быстро, как отрывать полоску с воском от зоны бикини. Будет больно, зато потом красиво.

В плане стояло занятие по общефизической подготовке, поэтому у дверей зала было удивительно безлюдно. Обычно рядом всегда ошивалась пара-тройка девиц из фан-клуба, который парни в шутку именовали «Статья», ибо потрогаешь – сядешь, ведь ходили в него девицы в возрасте от тринадцати до шестнадцати. Обычно они приходили на тренировки, где отрабатывали технику боя, чтобы полюбоваться парнями в трико. Сегодня же формой одежды были простые шорты и футболки – ничего интересного для неискушенных женских глаз.

Зато из-за приоткрытой двери зала слышался мужской галдеж. Стейш фыркнула: «Ну как девицы, ей богу!»

Только хотела войти, как расслышала причину недовольства:

– Где наша темная госпожа? Мы тренируемся с ней и Россеевым. Пока они не придут и не объявят об уходе официально, шага не сделаю.

«Димка, ты идиот! Он же тебя сожрет», – подумала Стейш с почти материнской нежностью.

Этот порывистый, лохматый и бесконечно сильный парнишка всегда был ей дорог чуть больше остальных. Пару раз она ловила себя на мысли, что хотела бы иметь такого сына. Да, с кучей проблем, но зато с дерзким взглядом и обостренным чувством справедливости. Еще и лидер неплохой.

Ей не нужно было открывать дверь, чтобы понять – пока он не скомандует, остальные не шелохнутся. Так уж у них повелось.

– Теперь я ваш тренер! – Знакомый, чуть погрубевший за десятилетие голос заставил поморщиться. – Вы будете делать то, что я сказал, иначе вылетите отсюда на раз-два-три! И что еще за темная госпожа?

Лучшего момента для появления и быть не могло. Стейш с силой рванула на себя тяжелую дверь и ворвалась в зал. Ее шаги эхом отдавались во внезапно повисшей тишине.

Семеро самых перспективных борцов в центре зала одновременно обернулись. Антипов стоял впереди остальных в мятой черной футболке с надписью: «Зачем любить? Зачем страдать? Берем трусы, идем пахать!» Увидев Стейш, он взъерошил лохматую светлую шевелюру и широко улыбнулся, продемонстрировав ямочки на щеках. От его улыбки млели все девчонки без исключения.

Вот только стоящий напротив него мужчина не принадлежал к числу наивных юных гимнасток, да и для секции спортивного танца был уже староват.

– Кого еще черти прине… – Он обернулся и замер, мигом забыв о наглых юниорах. – Настя?

Он изменился. На смену наглому огню в карих глазах пришло усталое спокойствие, идиотский хвостик давным-давно заменила стильная стрижка с подбритыми висками, а в темноте волос, кажется, уже появилась седина. Сколько ему сейчас? Тридцать пять или чуть больше? Не рановато ли поседел? Еще и бороду по моде отпустил, сразу стал немного похож на красиво стареющего арабского шейха, зато меньше выделяется среди борцов, большинство из которых – родом с востока. Глупо отрицать, что при всем при этом он все еще был красив. Но уже не как мальчишка, а как мужчина, которому место на обложке журнала. Даже залегшие под глазами тени усталости не портили внешность Петра Шведова.

Перед ней словно стояли одновременно парень из сборной, по которому сохли все девчонки, и незнакомый мужчина в полном расцвете сил. Она сосредоточилась на незнакомце и нашла в себе силы заявить:

– Для вас – Анастасия Викторовна. Это план тренировок, который разрабатывали мы с Россеевым. Пригодится, раз помощники вам не нужны.

Увесистая стопка тетрадей бахнулась о ближайшую лавку. Столько лет работы, исследований, души и любви к своему делу! Так вышло, что этому мужику на роду написано забирать у нее всё. Пусть подавится.

Смотреть на него не было сил, поэтому она, задавив горечь, неизбежной волной подступающую к горлу, обернулась к своим парням:

– Ребята, такое дело. Россеев уходит на пенсию, ну, об этом он вам чуть позже расскажет, и я ухожу вместе с ним.

– Как так?!

Порывистый Антипов подбежал первым, за ним подтянулись остальные, окружив ее, как великовозрастные цыплята маму-курицу. Пришлось придавить в себе не только горечь, но и желание обнять этих оболтусов. Нельзя. Если сделает, тут же разревется.

Родные дурачки. Она помнила, как Дамир Мамаев – сейчас огромный и устрашающий – пришел к ним худеньким десятилеткой с испуганными черными глазами, отец привел его, чтобы тот вырос настоящим мужчиной. И он вырос. Помнила, как Алымов в тринадцать сломал ногу прямо перед соревнованиями и рыдал как девчонка не потому, что болело, а потому что победил его вечный конкурент Варесов. Потом слезно просил ее никому об этом не рассказывать. И она сдержала слово. Про Антипова с его буйной жизнью и не менее буйным семейством Стейш старалась не думать.

Зато Димка подумал за всех.

– Тогда прощайте! – рявкнул самый перспективный среди ее учеников, схватил сумку и вышел, громко хлопнув дверью.

Дамир по привычке дернулся следом. Он в этом дружеском тандеме всегда был голосом разума.

– Стой, – Стейш привычно остановила его грозным взглядом, – я с ним разберусь. Тренируйтесь.

– Двадцать кругов по залу, начали! – опомнился Шведов и дунул в свисток.

Парни замерли, все еще глядя на Стейш.

– Идите. Вы не должны позволять системе сломать вам жизнь. Слушайтесь тренера, а я буду за вас болеть. Ок? – И громким, хорошо поставленным голосом скомандовала: – Двадцать кругов по залу, парни!

– Как прикажет темная госпожа! – выкрикнул Мамаев, его тут же поддержал нестройный хор. Последний раз.

Все послушно рванули наматывать круги, а Шведов предсказуемо воспользовался моментом и подошел ближе.

– Что это было?

– Наши с Россеевым ученики. Очень способные ребята, не сломай им карьеру. – Она надеялась, что голос не дрожит. Вроде так оно и было.

– Никакой дисциплины, – усмехнулся Шведов в бороду. – А этот блондин?..

– Антипов. У парня талант, но сложный характер. Если подготовишь его как нужно, станешь тренером олимпийского чемпиона. Верхняя тетрадь – система его персональных тренировок на следующие два года с заметками. Пригодится. Разумеется, если он вернется, – напоследок не удержалась от шпильки Стейш.

– Настя, нам надо поговорить.

– Нам надо было поговорить десять лет назад. Срок годности вышел, Шведов. Катись к черту!

Это было бегство с поля боя, которое кое-кто воспринял как тактическое отступление и нагнал Стейш уже в узком пустом коридоре.

– Да подожди ты, – с силой схватил за предплечье, останавливая. – Я не знал! Не знал, что помощница Настя, о которой так снисходительно отзывался директор, это ты! Я сейчас пойду к нему и скажу, что ты мне нужна. Все будет как раньше, только вместо Россеева ты будешь работать со мной.

– Руку отпусти.

«Скажу, что ты мне нужна». Давным-давно, кажется, в прошлой жизни, он уже говорил эти слова. И чего они стоили? Ни-че-го. Ради своих мальчиков она могла бы стерпеть все что угодно, но не то, что на мгновение промелькнуло в темных, почти черных глазах.

– Я не работаю с подлецами, трусами и предателями, Шведов. Ты выбил три из трех.

Руку рывком освободила сама.

– Ты все еще злишься, спустя столько лет? Настя, это безумие. Я был молодым и глупым, сейчас всё иначе. Почти десять лет прошло, мы все изменились. Давай спокойно все обсудим за ужином, я приглашаю, – он пристально глянул в глаза и добавил: – Как друзья и коллеги.

– Мне одним воздухом с тобой дышать противно, Шведов, а твоих ужинов я наелась на сто лет вперед. Иди уже работай, ты теперь у нас главный тренер. Наслаждайся!

Ее тянуло, скручивало и вот-вот готово было вывернуть наизнанку вместе с той болью, что столько лет жила внутри. Стейш думала, что все забылось, она пережила и справилась, но одна встреча – и стало понятно: не справилась. Не пережила. Рана загноилась и начала болеть с новой силой.

Но в чем-то он прав. Молодой и глупый. Он идиот, но и она тоже не лучше. Вот только Стейш пропустила всё через себя, осталась одна на обломках собственной жизни. А он? Он даже не взял трубку. Пятьдесят пропущенных звонков. Сотня смс. Тишина. И она одна в этой болезненной тишине. А потом? Потом Настя узнала правду. Такую, что физическая боль показалась ей раем.

Стейш пришла в себя, стоя на ступеньках крыльца. В лицо бил холодный ветер, на щеки упало несколько капель дождя. Скорее бы сесть в салон своей старушки, врубить печку, музыку погромче и…

– Да вы издеваетесь!

Ее в очередной раз заперли на парковке. Но нынче дело не ограничилось наглым курьером или курицей, которая паркуется в чужой бампер. Путь ей преграждала ярко-красная ламборгини со знакомой до боли царапиной.

Около приметной машины стоял человек. Сложно описать. Будто кто-то неведомый взял все, что Стейш ненавидела в мужчинах, и передал в руки опытного скульптора. Тот поработал на славу и слепил из этого прекрасный образец, раздражающий одним своим видом. Высокий. Красивый. Холеный. Спортивный. Явно богатый. И даже самодовольная ухмылка на лице присутствует.

– Не сегодня, мужик. Не сегодня, – выдохнула Стейш и под пристальным зеленым взглядом рванула в сторону ближайшей станции метро.

Под начинающимся дождем она бежала от настоящего в прошлое. Ведь в метро Анастасия Эндшпиль тоже не ездила долгие десять лет.

Но вопреки всему, когда она подбегала к грязным стеклянным дверям, в голове крутились мысли совсем не о юной Настеньке и красивом Петеньке. Она раз за разом пыталась вспомнить, где раньше встречала этого мужика на ламборгини. Почему он кажется ей странно знакомым?

Глава 3

Тяжелые двери вестибюля метро. Мутные расцарапанные стекла и обшарпанные железные ручки. Стейш могла бы замереть на границе и прочувствовать момент, прежде чем рухнуть в бездну. Но…

– Эй, чего встала?!

Ее внесло в помещение женщиной-танком с двумя огромными сумками в клеточку, их еще называли челночными.

– Вот молодежь! Некуда спешить, так на дороге и встанут, ни пройти ни проехать приличной женщине!

Стейш на секунду растерялась: то ли ругаться, то ли радоваться, что ее причислили к молодежи. В итоге просто шагнула в сторону и сделала то, от чего у грозной тетки вытянулось лицо – рассмеялась. Громко, в голос.

– Малахольная какая-то! Наркоманка! – фыркнула та и ушла проталкивать через турникет стайку кей-поперов. Уже сквозь шум Стейш услышала: – А вы чего тут встали? Еще и бошки свои выкрасили. Ходите как обезьяны патлатые!

И всё бы ничего, но рядом было еще шесть свободных турникетов.

Стейш, хохоча, медленно сползла вниз по стене и просмеивалась, уже сидя на корточках. Она думала, что самый идиотский день в ее жизни был, когда толпа горцев ворвалась в квартиру и попыталась забрать ее в жены. Но сегодня вывело идиотизм на новый уровень. Шведов, Антипов, этот на красной ламборгини, сумасшедшая тетка с сумками. Что дальше? У нее не хватило фантазии придумать нечто более глупое. Как такое вообще возможно? Судьба, которая тасует ее карты, сегодня решила вместо покера сыграть в дурака.

Через несколько минут Стейш все же смогла взять себя в руки, встала, ладонью стерла выступившие на глазах слезы и встретилась с обалдевшим взглядом охранника.

Ответила коротким кивком: мол, всё нормально, минутка шизофрении в общественном месте – не более того. Тот, кажется, поверил.

Она не была в метро долгие десять лет. За это время вестибюль станции перекрасили в какой-то грязно-зеленый, поставили автоматы для пополнения проездных билетов и несколько банкоматов. А так ничего не изменилось. Всё так же спешит к эскалаторам разношерстная толпа, так же охранники отлавливают парней с рюкзаками и отправляют на досмотр, всё так же. Словно ей сейчас восемнадцать и никакой Стейш не существует. Есть Настя.

И на ней впервые за много месяцев надето платье. Она помнила его от подола до воротника-стойки и рукавов три четверти. Белое с мелкими голубыми цветочками и широким атласным поясом в тон. Волосы в тот день были при помощи мамы завиты в крупные кудри, а солнце светило так ярко, что день казался праздничным. А всё потому, что она была юна, глупа и по уши влюблена…

– Подожди! Мы еще успеем!

Он догнал ее у турникета и, ловко поймав за бант на поясе, притянул к себе. С тонких губ сорвался звонкий, беззаботный смех.

– Это последний поезд, Петь.

– Завтра вечером мы уезжаем на сборы. Не увидимся целый месяц.

Высокий красавчик с фигурой профессионального спортсмена, эффектно обтянутой черной футболкой, привлек ее к себе и коротко поцеловал. Настя хихикнула ему в губы и ответила, запустила пальцы в распущенные темные волосы до плеч и растворилась в моменте, не думая ни о чем.

Сегодня они много целовались. Слишком много для третьего свидания, но какая-то сумасшедшая сила тянула ее к нему, и девушка позволяла и ему, и себе эти моменты счастья на остановке, в парке, в кино, в кафе, в вестибюле метро…

Стейш нервно постукивала кончиками пальцев по резиновому поручню, стараясь не думать о том, сколько людей его облапали и у какого процента из них была экзема. Запах пыли, горячей резины и железа щекотал ноздри. Эскалатор двигался слишком медленно…

Он подхватил ее за талию и поставил на ступеньку выше. Так они оказались наравне, смотреть друг другу в глаза, прикасаться губами и шептать глупости стало удобнее. Кто увеличил скорость эскалатора? Они начали целоваться наверху. Одно прикосновение губ. Одна вспышка. И только благодаря отличной реакции Настя успела вовремя среагировать и не полететь носом в пол. К счастью, у Петьки реакция и устойчивость были не хуже, все-таки будущий великий борец – несмотря на юный возраст, его уже взяли в сборную на чемпионат мира. Ей же только предстояло показать себя на чемпионате юниоров.

– Ты будешь звонить?

– Они забирают телефоны, но я что-нибудь придумаю.

– Не сомневаюсь.

Он всегда что-нибудь придумывал и никогда не сдавался. Даже когда она двадцать пятый раз отказалась идти с ним на свидание, все равно не сдался. И добился своего. Месяц назад неприступная крепость Анастасия Эндшпиль пала, распахнула двери и позволила себе наслаждаться сладким поражением.

– С ума сошел? Здесь же люди! – Юная блондинка хлопнула своего ухажера по плечам и чуть оттолкнула, не дав поцеловать.

– Да ладно, всем плевать! – Парень решительно притянул ее к себе, и очередная женская крепость пала перед мужской настойчивостью.

А всем и правда было наплевать. Стейш хмыкнула и медленно обвела взглядом вагон: почти все едут в наушниках, уткнув носы в телефоны. Старушки, которые могли бы стать гарантом безопасности невинной девицы, задумчиво читают книжки или мирно дремлют под шум летящего сквозь темноту поезда.

Стейш всё видела, все слышала, но думала совсем о другом: «Дураки. Целоваться в метро лучше ночью, когда в вагоне только вы двое и мелькающий свет ламп».

Воспоминания тяжелым камнем легли на плечи, пытаясь придавить к грязному полу вагона. Но Стейш не такая. Она выдержала многое и уже не сломается. Больше никогда не поддастся чувствам и не сдастся ни одному мужчине. Даже если это раскаявшийся Шведов.

Нет. Ничего уже не исправить.

Они жили на одной ветке. Ей от Дворца спорта до дома четыре станции, ему пять.

Железный поручень холодил ладонь, а теплый взгляд карих глаз согревал, проникал в душу и заставлял бешеной птичкой трепетать сердце. Он смотрел так пристально, что у Насти не хватало сил отвести взгляд.

«Станция „Лесной проспект“. При выходе из вагона не забывайте свои вещи!»

– Не уходи! – Горячая рука накрыла ее пальцы, и от холода не осталось следа. – Настя, не уходи сегодня.

Мурашки вдоль позвоночника. Голова слегка закружилась от предвкушения, от охватившего безумия.

Всё решили секунды и «мама во вторую смену». Двери закрылись, а Настя осталась.

Иногда Стейш казалось, что Настя осталась в том вагоне навсегда. В той безумной ночи, в тех поцелуях и желании, разлитом по телу раскаленным золотом.

А через несколько недель она узнала страшную истину, которая до сих пор эхом отдавалась в ушах: «Ты такая неприступная крепость, что тебя можно взять только на спор».

Часто Стейш думала о том, что было бы, выйди она тогда из вагона. Как сложилась бы ее жизнь? Она стала бы чемпионкой? Не потеряла веру в мужчин и удачно вышла замуж? Что было бы, если…

Одно она знала точно. Если бы Настя Эндшпиль в тот день вышла из вагона, то Катюши Зиминой – яркой девочки, компьютерного гения и ее «доченьки» со скверным характером – не было бы на этом свете[3].

Лучшая подруга Саша сидела в огромном кресле с чашкой в руках и рыдала. Муза Загорская – трогательность и сентиментальность их дружеского трио – смотрела на подругу сочувствующим взглядом и кивала, позволяя той выговориться.

Обычно Стейш называла такие женские страдания идиотизмом и в утешениях не участвовала, но на этот раз повод у подруги был – и весомый.

– Безвыходная ситуация, Муз. Мне некуда идти, не на что жить, меня бросил жених, и я беременна…

Стейш понимала, что еще пара минут страданий – и Саша изменит свое мнение по поводу аборта. Сдастся. Пойдет по пути наименьшего сопротивления и никогда себе этого не простит. Год назад Стейш цинично убедила бы ее сделать аборт в хорошей клинике, жить дальше и уже потом, лет в тридцать, родить нового ребенка. Год назад, но не теперь.

– Ты еще башкой об стенку побейся! У Музы большая квартира и куча денег, а если еще и замуж выйдет, будет еще больше и свободная квартира. Когда нет сборов, у меня учебы на физкультурке не так много. Саша, ты смелая и сильная, твоим характером можно стены ломать и потом им же отстраивать новые. Мы что, втроем одну девку не вырастим?!

В комнате повисла тишина. Решение, которое она высказала, было радикальным. Зато таким правильным, что у всех присутствующих зазвенело в ушах. В конце концов, их трое! Обычно ребенка растят двое родителей и мужчина не всегда активно участвует. А есть и матери-одиночки, у которых нет никакой помощи. А их трое, черт возьми! Трое на одного ребенка.

– А почему девку? – шепнула Саша.

– Потому что мужик в нашем дурдоме не выживет!

И как это работает? Стоило подумать о Катюхе, как внутри всё успокоилось. Всё, что было прожито и выплакано, оказалось не зря. Сама судьба будто вела ее к этому. Да, узкими, кривыми тропами через тернии, зато прямо к маленькой звездочке по имени Екатерина.

Единственная проблема – как бы они с Музой ни любили эту непоседливую девчонку, у нее только одна настоящая мама.

Кому скажи – не поверят, что суровая темная госпожа Анастасия Викторовна Эндшпиль иногда плачет в подушку, потому что мечтает взять на руки собственного малыша. Но эта мечта навсегда останется лишь мечтой.

Он лишь усмехнулся, проводив взглядом улепетывающую к метро фигуру. Рассмотреть что-то под джинсами и мешковатой толстовкой было сложно, но взгляд все-таки зацепился за необычную манеру ходить – резкие движения, словно она пыталась ударить воздух. Или отшлепать дождь за то, что посмел намочить небрежно собранные в хвост волосы?

От созерцания прекрасного отвлек телефонный звонок. Илья хотел сбросить, но увидел имя абонента и принял вызов.

– У тебя на почте список того, что нужно сделать в кабинете перед тем, как Саша выйдет на работу.

Серов глянул на тяжелое серое небо, будто спрашивая «за что мне это?», но вместо ответа получил каплей в правый глаз.

Перевел по-своему: «Терпи, казак, а то всю жизнь директором будешь!»

– А сразу Лике переслать слабо? Я занят.

– И чем же ты так занят в рабочее время? – Креспо врубил босса скорее в шутку, чем всерьез.

– Сижу в засаде.

– С каких пор ты стал охотником?

– С тех пор как одна неуловимая дамочка поцарапала бок моей любимой Лабри. – Серов почти с нежностью погладил кончиками пальцев царапину на некогда идеально алом боку. Ничего, уже завтра он отвезет ее в сервис, и будет его детка как новенькая.

Креспо на том конце явно чем-то поперхнулся.

– Ты решил поохотиться на Стейш?

– Ну не все тебе девиц осаждать. Может, я тоже хочу? – притворно возмутился Серов.

– Так я тебе и не запрещаю. Обычно они тебя осаждают, а Стейш больше похожа на телохранителя, чем на дичь. Что-что, а распугивать людей она умеет.

– Креспо, – Илья против воли расплылся в предвкушающей улыбке, – тебе говорили, что ты гений?!

Идея для праведной мести была простая, емкая и с размахом, свойственным большому боссу. Не просто поймать эту неудержимую дамочку, но и привязать к себе, захватить всё ее время и…

А что дальше? Дальше он придумает потом. А пока пусть дичь бегает на свободе, ведь чем дольше ловишь добычу, тем больше удовольствия от момента, когда она наконец-то оказывается в клетке.

– Илюх, что ты задумал?

– Месть. Настоящую. Качественную и с размахом.

– Всё из-за Лабри? – Кажется, друг от таких масштабов офигел.

– Не только из-за Лабри, не только.

За наглость. За поцелуй. За побег. За разбитый мобильник. За странные чувства, которые на минуту шевельнулись в глубине души. Эта засранка ответит за всё!

Почему? Да просто так. Имеет он, в конце концов, право немного поразвлечься?

Директор Дворца спорта, увидев его визитку, сначала покраснел, потом побледнел и тут же покрылся мелкими капельками пота.

– Сам Илья Серов у нас. Какая неожиданность. Что ж вы не предупредили? Мы бы подготовились, стол накрыли…

«Подготовили список всего, что нужно купить», – мысленно продолжил Серов, но и бровью не повел, оставаясь привычно невозмутимым и отстраненным. Таким его видели все, кому не положено больше.

– Не стоит суетиться. Я по личному вопросу.

– Конечно-конечно. Чем я могу вам помочь?

Станислав Сергеевич Малкин выдохнул, явно сообразив, что приехали не по его душу, да и в расходные книги, на которые он так выразительно покосился, никто заглядывать не будет. И расплылся в елейной улыбочке.

– Меня интересует ваша сотрудница. Эндшпиль Анастасия Викторовна.

У директора пару раз нервно дернулся глаз, но недаром он был опытным руководителем: тут же взял себя в руки.

– К моему глубокому сожалению, с этого дня Анастасия Викторовна здесь больше не работает…

– …находится в отпуске по семейным обстоятельствам, – с нажимом исправил Серов. – И за то, что она прекрасный сотрудник, вы пошли ей навстречу и сохранили заработную плату в полном объеме.

– С ума сошли?! – Самообладание Малкина дало трещину.

В ответ на выпад Илья молча стукнул кончиком пальца по своей визитке, ненавязчиво напоминая, кто является главным спонсором Дворца спорта, кто помогает закупать самое современное оборудование для тренировок и кто финансирует дорогостоящие поездки на чемпионаты. Не говоря уже о том, что большинство секций для детей тоже спонсирует фонд Креспо, что позволяет городу по праву считать себя «кузницей чемпионов» и привлекать к занятиям детей из малообеспеченных семей. Почему-то именно из них чаще всего получались самые выдающиеся спортсмены.

– Хорошо-хорошо! – устало выдохнул вновь вспотевший директор. – В отпуске с сохранением заработной платы.

– Рад, что мы поняли друг друга. – Серов поднялся и небрежным жестом одернул дорогой пиджак. – Завтра в три часа дня Анастасия Викторовна должна быть в вашем кабинете. Пригласите ее подписать документы, выпить чашку чая или что угодно на ваше усмотрение. Если ее здесь не будет, – он выразительно глянул на злосчастные расчетные книги, – то мой визит перестанет быть личным делом.

Доводить человека до инфаркта не стал, просто развернулся и вышел, оставив после себя запах дорогого парфюма и серебристую визитку с черным тиснением.

Малкин проводил гостя усталым взглядом, достал из кармана пиджака мятый носовой платок, промокнул лоб и проворчал:

– И что они все в ней нашли?

День у него и без этих угроз прошел под именем Анастасии Эндшпиль. Сначала Россеев за нее просил, потом Антипов звонил в гневе и пугал уходом, следом пришел Шведов и заявил, что без помощницы Насти не может работать. Теперь и сильные мира сего подтянулись.

Что она делает с этими мужиками, раз они вокруг нее стаей вьются?

– Настенька! Как хорошо, что ты ответила! Я места себе не нахожу! Ну прости меня, дурочку старую. Я ведь о тебе беспокоюсь. Уже тридцать, а рядом нет ни одного мужчины! Так в девках и…

– Мам, я еду домой, – коротко прервала поток сознания Стейш и вышла на своей остановке, хотя должна была проехать еще две, ведь жила последние три дня в огромной квартире Музы Загорской.

Много лет они обитали там вчетвером: Муза, она, Саша и Катюша. Но Зимины не так давно переехали в свою уютную квартиру рядом с парком, в которой Стейш всегда была желанным, но все равно гостем.

С того дня как они с Музой остались вдвоем на двухстах пятидесяти королевских квадратах, Стейш и у второй подруги стала чувствовать себя просто гостем. Раньше была Катюха, за которой нужен был присмотр, потом няня понадобилась и самой Музе Загорской. Но время успешно залечило старые раны подруги, теперь помощь не требовалась никому. Все были относительно счастливы.

Ну, кроме Елены Сергеевны Эндшпиль, которая спала и видела, как будет нянчить карапузов. И рожать их почему-то должна была Стейш. Видимо, на ее старшего брата мать давным-давно махнула рукой. Еще бы: какие внуки, если сын укатил во Францию и уже несколько лет носа домой не кажет?

Витая в нерадостных мыслях, Стейш шлепала прямо по лужам. Кеды промокли, хвост растрепался, и мокрые пряди противно липли к лицу. Покажись она в таком виде Шведову, он словил бы совершенно неспортивный инфаркт!

Родной дом встретил запахом жареной курочки с чесноком. Мама готовила ее, только если ждала гостей.

– Мам, а что происходит? – устрашающе протянула Стейш, заправляя мокрые волосы в капюшон.

Из кухни выглянула чуть полноватая женщина под шестьдесят в ярко-красной косынке на голове. В этом образе она сильно напоминала девушку с коммунистического агитплаката, постаревшую вдруг на сорок лет.

Мама традиционно убирала этим пережитком прошлого короткое пшеничного цвета каре, начиная готовить. На тонких, как у Стейш, губах Елены Эндшпиль играла довольная улыбка.

– О, Настенька, уже пришла?! Да я тут Василину Ивановну в гости пригласила. Мне же было так одиноко.

– Одну? – настороженно уточнила блудная дочь.

– А с кем же еще? У нее сын давно в Москву переехал. Кстати, очень хороший мальчик и не женат.

– Мама, я сейчас уйду, – предостерегающе рыкнула Стейш.

– Все-все. Заходи. Приводи себя в порядок, отдыхай. Через час придет наша гостья и будем ужинать.

Вот только мироздание сегодня ополчилось против Анастасии Эндшпиль и даже против ее мамы, потому что гостья пришла не одна.

Глава 4

Есть такие люди, которые входят в помещение и заполняют собой все пространство: кто-то энергетически, а кто-то физически. Василина Ивановна – мамина бывшая коллега из бухгалтерии – относилась ко второй группе. Узкий коридор гостья заняла весь, от стены до стены, и так лучезарно улыбнулась, что Стейш прикинула, а не надеть ли солнечные очки. К счастью, приветственная улыбка тут же опасливо сменилась на смущенную, золотой зуб в верхней челюсти застенчиво блеснул в неярком свете лампы.

– Прости, Леночка. Я сегодня не одна. Сын прилетел из Москвы, я не смогла оставить его дома одного.

«Ему что, пять лет?» – не удержалась от злой мысли Стейш, предчувствуя скорое несварение желудка. Что за невезение! Хотела спокойно поужинать с мамой, а тут этот… из Москвы.

– Сын? Из столицы?

Елена Сергеевна широко (не сказать бы «плотоядно») улыбнулась, но под сердитым взглядом дочери поспешила сделать серьезное лицо. Да-да, какой кошмар – незваный гость. Холостой. Успешный. Перспективный будущий зять. Отравить! А потом на скорой – в ЗАГС. Глядишь, очнется и наделает ей внуков. А если не очнется? Статус бездетной вдовы лучше славы старой девы.

Все это было крупными буквами написано на мамином лице. Стейш передернуло. Меж тем Василина Ивановна продолжала вещать грудным голосом:

– В командировку приехал. Хотел мне сюрприз сделать. Мы чуть не разминулись, чудом столкнулись в дверях. Вадик, заходи!

Вошедшему Вадику должно было поплохеть с порога, но он оказался на удивление непрошибаемым. На тощем со впалыми щеками лице улыбка опытного менеджера по продажам крема от загара пингвинам, в руках коробка с киевским тортом, а на шее отвратительный ярко-красный галстук.

И если Елена Сергеевна Эндшпиль мгновенно определила в нем перспективного будущего зятя, то Стейш автоматически активировала протокол СУДАК. Он действовал на всех потенциальных партнеров и, не дай бог, мужей. Если мужчина ему соответствовал, то мог надеяться на благосклонность. Если нет, то мог хоть самолет угнать – никаких шансов.

С – спортивный;

У – успешный;

Д – добрый;

А – «афигенно» любвеобильный;

К – кривенький.

Что ж, командировочный Вадик был точно спортивным и успешным – судя по неплохой фигуре и брендовому плащу. И не слишком симпатичным: достаточно крупный рот, тонкий крючковатый нос и очень глубоко посаженные огромные глаза. Он отчего-то напомнил ей стервятника. Но вот ДА – доброго и «афигенно любвеобильного» – надо было еще проверить. Или не надо.

В любом случае он СУДАК больше чем на пятьдесят процентов, значит, его можно потерпеть за ужином и не заработать гастрит. А поматросить и бросить она всегда успеет.

Хотя после всех сегодняшних злоключений желание было одно – стянуть кусок маминой фирменной курочки, закрыться в комнате и посидеть в тишине и покое. Но полчаса спустя Стейш как хорошая дочь сидела за столом, накрытым столь обильно, будто мама ждала в гости не свою подругу, а толпу прожорливых потенциальных женихов.

Злосчастный Вадик вел себя достойно: похвалил угощение, разлил мамам неизвестно откуда взявшуюся бутылку вина и торжественно нарезал торт. Разговор поддерживал ровно и сдержанно, постоянные намеки на то, что сидящая с каменной рожей девушка не замужем и было бы неплохо вам познакомиться поближе, успешно игнорировал.

Вообще, гость казался таким безупречным, что Стейш в какой-то момент почувствовала себя молчаливой негостеприимной сволочью. В конце концов, мама не знала о ее возвращении домой и не могла подстроить этот ужин. А мужик в идиотском галстуке не виноват в ее бедах, его так же притащила не в меру активная родительница. Может, и невиновен? Хоть индульгенцию заочно выписывай.

Разговор тек обо всем и ни о чем: бывшие коллеги, повышение Вадика и, наконец, мамино последнее увлечение – фиалки.

– О! Совсем забыла, Василин, у меня тут такое чудо расцвело. Идем покажу!

Чудо, разумеется, показать решили только Василине Ивановне, оставив «молодых» пообщаться между собой. Притом мама Вадика так активно шмыгала покрасневшим носом, что Стейш заподозрила у нее аллергию на эти самые цветущие по всему дому фиалки. Но чем не пожертвуешь ради личного счастья сыночка, не так ли?

Стоило женщинам удалиться на сеанс созерцания вонючего и цветущего, как за столом повисла совершенно негостеприимная тишина. Стейш поддерживать дежурные разговоры не умела и с прямолинейным ожиданием уставилась на Вадика. Ну что, мужчина? Бери ситуацию в свои руки. И он взял. Так взял, что захотелось крикнуть: «Брось каку!»

– Анастасия, – он отчего-то называл всех полными именами, – я буду с вами откровенен. Вы как будущая жена меня в принципе устраиваете. Но я хотел бы обсудить нюансы.

Он окинул ее таким взглядом, будто отсканировал и оценил каждый параметр по десятибалльной шкале. Судя по лицу, получилось максимум на семь-восемь, но проходной балл набрала. И это было уже интересно. Кажется, этот идеально сдержанный тип – совсем неидеальный? Отчего-то захотелось посмотреть, насколько именно.

– Да, и какие же нюансы?

– Сущие мелочи. Я предпочитаю завтракать и ужинать дома, поэтому жена должна хорошо готовить и подавать мне еду в шесть утра и семь вечера. Без опозданий. На ужин не менее двух блюд, содержащих максимум белка и клетчатки. Также в своем доме я не потерплю никаких бабушкиных халатов и, – он окинул взглядом старую безразмерную футболку, – вот таких вот изношенных вещей. Только красивые домашние платья, я подберу варианты. И работа. Вы же работаете?

Выслушивая все это, Стейш устроилась поудобнее и подперла рукой подбородок, приняв вид внимательный и слегка придурковатый.

– Да, – улыбнулась она еще шире, предвкушая новые «нюансы».

– Придется уволиться. Жена должна заниматься домом и детьми. Минимум двумя.

– Да что вы говорите. – У Стейш уже ныли мышцы лица. – И откуда же ваша жена должна брать деньги на личные расходы?

– Хороший вопрос. Я рад, что вы понимаете необходимость ведения семейного бюджета. – Мужчина выпятил грудь, заставив взгляд снова зацепиться за отвратительный красный галстук. – Я буду выделять строго ограниченную сумму на твои расходы. Ты будешь сидеть дома, зачем тебе много денег? Если нужно будет что-то сверх нормы, согласуешь со мной. Я решу, нужно нам это или нет. Всё поняла?

Он как-то незаметно перешел на «ты», явно приняв ее идиотский вид за готовность рвануть в законный брак.

– О да. Но у меня тоже есть нюансы.

– Внимательно слушаю. – Мужчина откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что «не слушаю, а пропускаю мимо ушей бабский бред».

Стейш медленно поднялась сама и жестом попросила его сделать то же самое. Усмехнувшись женской причуде, Вадик послушно встал и замер напротив, еще и покрутился, всем видом говоря: «Ну что? Оценила свое счастье?»

Счастье она оценила и с той же дурацкой улыбкой, от которой болели щеки, подошла к нему вплотную.

– Что ж, начну с главного… – И поинтересовалась: – Дорогуша, с чего ты взял, что я хочу за тебя замуж?

Вадика явственно передернуло. Не этого он ожидал, ой не этого.

– Мама сказала, – брякнул этот то ли недоальфач, то ли полуабьюзер. Но тут же собрался и продолжил с вызовом: – Да тебе тридцатник уже. Такие, как ты, на всё пойдут, лишь бы замуж выскочить.

– Такие, как я? – прошипела Стейш сквозь зубы и выгнула правую бровь.

– Залежавшийся товар, – подписал себе приговор Вадик. – Так что не выпендривайся, а соглашайся. Кому ты нужна в своей старой футболке, без сисек и с волосами-сосульками?

Инстинкт «уничтожение мудаков» сработал раньше, чем язык. Подсечка, хват за шею и с силой вниз. Горе-жених успел тихо вскрикнуть перед тем, как ткнуться лицом в оливье. Салат стало жалко, поэтому Стейш поспешила вытащить мужика обратно и, нажав на болевые точки у основания шеи, рыкнуть:

– А теперь слушай сюда, альфа-самец в бета-версии. Я, может, и товар с просрочкой, зато с чувством собственного достоинства у меня все в порядке. А на твои «нюансы» может согласиться только полная идиотка. И еще…

– Ма… ма… – сдавленно пискнул Вадик, с трудом прожевав попавший в рот салат.

– Настоящий мужчина. Мамочку зовет, – фыркнула Стейш, толкая его вперед. Вывела в коридор и, не дав одеться, вышвырнула за дверь. – Если еще раз увижу, с лестницы спущу. Чтобы ни ноги, ни руки, ни рожи твоей здесь не было.

– Чокнутая! Да кто на тебя, мымру, позарится?! Не хочешь – больно надо. Да я себе сотню таких найду!

Истеричный выкрик успешно заглушила дверь. Стейш бросила скорбный взгляд на мужские ботинки: «Эх, а первые полчаса этот тип казался нормальным человеком!» Таким нормальным, что начало подташнивать. Наверное, поэтому, когда он начал гадский монолог о «нюансах», она испытала не отвращение, а странное облегчение. Было бы намного хуже, окажись он СУДАКом. А еще хуже, если бы запал в душу и захватил сердце, как когда-то Шведов. Ну уж нет, лучше мордой в салат – и на улицу.

Взяла ботинки и, приоткрыв дверь, вышвырнула на площадку. Следом полетел плащ. Когда вещей этого типа не осталось в квартире, она наконец смогла выдохнуть.

– Настя, а где Вадик? – В коридоре, благополучно пропустив все самое интересное, материализовались сразу обе мамы.

«Надо же! Даже не подслушивали!» – успела удивиться Стейш.

– Ушел, – пожала плечами как ни в чем не бывало. – Позвонили с работы.

Вторя ее словам, из комнаты раздался громогласный звук рингтона. Скабрезная песенка, которую напевал пропитой мужской голос, стояла на нем уже много лет и проверяла на прочность нервы окружающих.

Мироздание услышало то ли слово «позвонили», то ли слово «работа» и поспешило вернуть Стейш кармический долг. Соврала? Вот тебе звонок с работы в девять часов вечера! Более того: звонок с работы, с которой ты несколько часов назад с триумфом уволилась.

Все три дамы от неожиданности едва не подпрыгнули на месте. Соседи снизу, должно быть, тоже нервно икнули, когда люстра от такого аттракциона опасно покачнулась.

– Настя! Когда ты уберешь со звонка эту кошмарную песню?! – тут же возмутилась мама, поглядывая на вытянувшееся лицо подруги. – Что за ребячество?!

– Вот прямо сейчас и уберу. Торт ешьте без меня, я на диете! – брякнула Стейш и рванула в комнату, радуясь возможности избавиться от расспросов в стиле: понравился ли ей жених и как будут звать их будущих детей.

Телефон обнаружился на широком, заваленном подушками подоконнике. Стейш по достоинству считала его лучшим местом в своей – честно отвоеванной у брата – комнате. Здесь удобно было сидеть, вытянув гудящие ноги, и смотреть, как закатное солнце окрашивает двор то в золотой, то в алый, а люди, не замечая красоты, спешат домой от автобусной остановки. Когда-то она сидела на этом подоконнике и говорила по телефону со Шведовым, смеялась над глупыми шутками и млела от романтических глупостей. А потом плакала, прижимаясь горячим лбом к ледяному стеклу, и кусала губы, чтобы не завыть от боли – мама испугается.

– Соберись, тряпка! – Стукнула себя ладонью по щеке и приняла вызов: – Чем обязана, Станислав Сергеевич? Заявление подписали?

– Анастасия Викторовна, – голос босса звучал напряженно, – тут такое дело…

Он говорил медленно и так тщательно подбирал слова, что Стейш подумала: уж не стоит ли над ним Шведов с пистолетом.

– Я не могу вас уволить. Вы наш хоть и не главный, но заслуженный тренер. Вас очень уважают спортсмены и начальство, – закашлялся, – ценит. Мы подумали, всё обсудили и хотели бы сделать вам интересное предложение.

Умение говорить долго и ни о чем – талант, которого не было у Стейш, зато Малкину он достался в тройном размере. Бесило неимоверно, поэтому сдержать сарказм не удалось:

– А по телефону его сделать нельзя? Или оно незаконное и вы боитесь прослушки?

– Есть нюансы.

– Ну раз нюансы, тогда ладно.

Она с трудом сдержала смешок. Ох уж ей эти нюансы! Один только что вместе с ними в оливье нырнул, теперь новый самовыдвиженец.

Стейш уселась на подоконник и, вытащив из-под подушки блокнот с ручкой, педантично записала время встречи. Она и без звонка собиралась завтра съездить к Дворцу спорта – забрать машину и вещи из шкафчика. Почему бы не зайти на разговор?

Вряд ли Малкин сможет предложить ей что-то по-настоящему интересное или непристойное, как один небезызвестный «пингвин» ее подруге Саше[4]. Законный брак с боссом вместо продвижения по службе? Стейш бы клюв за такое отбила, а Сашка чуть замуж не вышла. Хорошо, что у подруги есть боевая дочь, которая отпугнет от матери кого хочешь, кроме своего педиатра. Неплохой, кстати, мужик. Стойкий и с чувством юмора, далеко пойдет, если Катюша позволит.

Кстати, о наболевшем. А наболевшим значился брат, который должен был отправить подруге результаты экспертизы одной интересной аудиозаписи. Благодаря ей Саша Зимина навсегда выбросит ненужного мужчину из своей жизни.

АнестейшаНеГрей: «Хэй, бро! Ты отправил Сашке письмо счастья?»

Vlad Endgame: «Обижаешь. Отправил, впечатлил по самые уши, получил тонну благодарностей. Дала Сашка маху, конечно…»

АнестейшаНеГрей: «Хорошо, что есть мы! (злодейский смайл)»

Vlad Endgame: «Ты как, систр?»

Влад работал сутками и временами выпадал из жизни на несколько недель, а потом возвращался и с удивлением обнаруживал, что куча всего случилась. Вот и сейчас Стейш пришлось кратко излагать ему все свои злоключения.

АнестейшаНеГрей: «Мама натравила на меня кавказцев. От них я убежала, с мамой поссорилась. Сегодня помирилась. Макнула очередного жениха мордой в салат, поцарапала дорогую тачку, и меня уволили с работы…»

Vlad Endgame: «Все идет своим чередом».

Брат коротко поставил диагноз и дописал свое любимое: «Помощь нужна?»

АнестейшаНеГрей: «Справлюсь. Я же Анастасия, мать моя чокнутая свекровь без зятя, Эндшпиль!»

Vlad Endgame: «Если что, звони. Маме привет! Сашке тоже. Катюхе купи от меня шоколадное мороженое. На удачу».

Стейш несколько минут смотрела на экран смартфона и кусала губы. Не сдержалась и написала в ответном сообщении: «А что передать Музе?» Оставалось лишь нажать «отправить», но в очередной раз не хватило духу.

АнестейшаНеГрей: «Будет сделано. Береги себя, лягушатник[5]!»

Придурок. Идиот. Кретин. Трудоголик. Обожаемый брат. Как это убиралось в одном Владике, она не знала, но кто-то все перечисленное в него затолкал и выгнал из родной страны в гостеприимную Францию. Кто выгнал, было хорошо известно, но лучшая подруга – это святое, на нее нельзя обижаться. А если твоя подруга – Муза Загорская, это еще и невозможно.

Последняя будто что-то почувствовала.

МузаТвоя: «Привет! Тебя сегодня ждать? Или с мамой помирилась?»

АнестейшаНеГрей: «Помирилась, кажется. Не жди».

МузаТвоя: «Что-то случилось?»

АнестейшаНеГрей: «Да. Слишком много всего. Выпьешь со мной кофе?»

МузаТвоя: «Прямо сейчас?»

АнестейшаНеГрей: «Завтра вечером. Часов в семь. Сможешь?»

МузаТвоя: «Конечно. Буду ждать дома!»

«У тебя дома…» – грустно подумала Стейш и поняла, что нет. В квартиру Музы она возвращаться не хочет.

АнестейшаНеГрей: «Нет, в кафе. Скину адрес».

Она сама не знала, зачем ей эта встреча и о чем говорить с Музой. Подруги ничего не знали про Шведова и о том, что случилось после. Но она чувствовала какое-то иррациональное желание поговорить хоть с кем-то близким. Просто о чем-нибудь. Возможно, чтобы забыться и снова почувствовать себя счастливой, а не замерзшей под весенним дождем.

Мерзнуть под дождем пришлось и на следующее утро. Вспоминая незабвенное выражение «Весна покажет, кто где срал», Стейш могла дополнить его следующим: «А дождь к лету смоет!» Выйдя из подъезда, она тоскливо глянула на парковочное место, где сегодня не было ее жигуленка, зато стояла незнакомая красная машина. Или знакомая?

Серый, под цвет неба, зонт медленно опустился. Дождь тут же намочил собранные в конский хвост волосы и лицо, не нагруженное косметикой. А пара самых наглых капель уже скользнула за шиворот объемной толстовки. Да быть не может! Стейш ошарашенно смотрела на слишком знакомую ламборгини с царапиной во весь бок. Вряд ли в городе есть еще одна такая машина…

Оглянулась, но не заметила поблизости ее приметного хозяина.

– Буду думать, что у него здесь бабушка живет, – шепнула себе под нос и, сложив зонт, со всех ног рванула к метро.

Решать проблемы надо по мере их поступления. И быстро бегать, чтобы новые не догнали.

По злосчастной лестнице, ведущей к кабинету Малкина, она поднималась промокшая насквозь, но довольная. Не попалась! Выжала хвостик в пустой приемной, протерла лицо рукавом серой толстовки и трижды постучала в дверь.

– Войдите!

Стоило ей переступить порог, как лицо Колобка просветлело, будто солнце из-за туч вышло. Круглое такое, чуть желтоватое и обрюзгшее, но все-таки солнышко!

– Анастасия Викторовна! Как я рад вас видеть. А вы чуть раньше, чем планировалось. Присаживайтесь. Чай? Кофе? Я сейчас сам сварю.

– Эм-м, – озадаченно протянула Стейш, – а что происходит?

– Ничего! Вы промокли, еще заболеете. Я берегу ценные кадры. Может, кофе с коньяком? Согреетесь.

Тут она растерялась окончательно. За почти семь лет руководства Дворцом спорта этот тип ей и присесть ни разу не предложил, чего уж говорить о кофе и тем более о коньяке? Неужели он так Шведовым дорожит, что готов ковриком ползать у ее ног, лишь бы осталась? Бред. Незаменимых, как водится, нет. Тогда что происходит?

– Кофе! С коньяком! – ответил за нее Малкин и выбежал из кабинета, тщательно прикрыв дверь, словно боялся, что она убежит.

Оставшись одна, Стейш осмотрелась в поисках то ли скрытой камеры, то ли Шведова с дробовиком в углу. Но ничего выдающегося не обнаружила. Кабинет как кабинет: большой заваленный бумагами стол, потертое кожаное кресло с высокой спинкой, шкаф с толстыми папками и пыльный монитор компьютера. Ничего нового. Тогда почему сегодня это место больше похоже не на логово канцелярской крысы, а на мышеловку? Впервые за много лет она заметила решетки на окнах.

К моменту, когда за спиной щелкнул замок и с едва слышным скрипом открылась дверь, Стейш уже потеряла терпение и, оборачиваясь, выпалила:

– Не хочу я ваш кофе! Объясните, что происходит, и я пой… ду.

Конец фразы застрял в горле. Перед внутренним взором промелькнули решетки на окнах и отсутствие запасного выхода из кабинета – бежать некуда, а очень надо. Мышеловка захлопнулась.

– Ну здравствуй, неуловимая незнакомка.

Вкрадчивый баритон щекотнул мочку уха и будто поцеловал кожу за ним, заставив голову закружиться, а колени дрогнуть. Улыбка незнакомца в строгом сером костюме должна была стать контрольным в голову, но Стейш незаметно ущипнула себя за руку и очнулась.

Так просто она не сдастся.

– А вы кто?

– Кто я? Сейчас напомню.

С трудом подавила желание ответить: «Нет, спасибо!» – и прорваться через Малкина на свободу. Она прекрасно помнила, кто это. Красавчик на красной ламборгини и большие неприятности в одном флаконе.

Глава 5

И тут в голове Стейш некстати заиграл саундтрек из популярного романтического фильма, когда герой, весь такой высокий, красивый и элегантный, с загадочной улыбкой подходит к героине, наклоняется и…

– Ознакомьтесь с документами! – потребовал незнакомец и сунул ей в руки увесистую папку.

– Что? С какими документами? Вы кто такой?! – Изображать дурочку, так до конца.

– Вопрос не в том, кто я такой. Вопрос в том, как ты будешь расплачиваться.

И вот тут она без шуток словила флешбэк[6] об одной из мыльных опер, которые так любит смотреть Муза. «Расплачиваться»… Что, неужели предложит натурой? Самой стало смешно. Кого там обычно берут? Невинных симпатичных девочек? Красоток с приличным бюстом? Ну, как минимум того, кто не может за такое сломать нос и спустить с лестницы. С почти двухметровым красавчиком будет сложновато и, как сказала бы Муза в этой ситуации, проще отдаться и получить удовольствие. Вот только Музе такое никто не предложил, да и ей тоже. Пока.

Тем временем мужчина самым наглым образом прошествовал к директорскому креслу, брезгливо провел кончиками пальцев по крупной трещине на обивке, но, видимо, расценив убогость как неизбежное зло, уселся. И кабинет сразу стал похож на элитный офис. Стейш даже показалось, что окна стали чище, а дверь сейчас откроется и войдет секретарша с неприлично длинными ногами и спросит…

– Вам сколько кубиков сахара? – раздался из-за двери голос хозяина кабинета.

– Нам десять минут тишины, пожалуйста. И дверь плотнее закройте! – потребовал нахальный гость.

– Конечно, Илья Васильевич, – пискнул Малкин так, будто только что прищемил дверью самое ценное.

В кабинете повисла тишина. Для Стейш – напряженная, а для загадочного Ильи Васильевича, развалившегося в директорском кресле, – вполне себе расслабляющая. Он смотрел на замершую с папкой в руках женщину так, будто прекрасно знал, что происходит в ее буйной голове. Чуть скривил красивые губы с едва заметными темными следами от кофе в трещинках.

Стоп. Не пялиться на его губы! Это, как говорит Саша Зимина, признак того, что ты хочешь вести личную беседу, а не деловую. Когда хотят говорить серьезно, смотрят куда-то между глаз. Стейш прицелилась, посмотрела и… зря.

Глаза мужчины в сером оказались не в тон костюму и даже не были карими, как описывают в романах и любят снимать в кино. Пронзительный зеленый, яркий весенний – такой цвет глаз подошел бы взлохмаченному мальчишке, карабкающемуся за яблоками в соседский сад, а не состоятельному бизнесмену или кто такой этот Илья Васильевич. Уж точно не местный грузчик.

– Открывай папку! – не выдержав тишины, скомандовал загадочный незнакомец.

Стейш прищурилась и еще раз смело встретилась с зеленым взглядом. Тут-то до нее и дошло. Он издевается. Нагло издевается, играя роль властного мудака, который запугал директора и теперь пытается запугать ее. Нет, ошибки быть не может. Прищур глаз, едва заметные морщинки в уголках. То, что на губах нет улыбки – ерунда. Важно, что зеленые глаза смеются.

Ореол киношного босса вмиг развеялся, как и повисшее в воздухе напряжение. Тряхнула стянутыми в конский хвост волосами и подошла к столу, небрежно швырнув на него папку.

– А словами объяснить – слабо?

– Там с картинками, – ответил мужчина. – Присаживайся.

Скрипнула зубами. Что за тип? Как можно быть таким раздражающим? Вот вроде бы ничего особенного не делает (пока), но бесит своей невозмутимостью и одновременно насмешливостью. Не удержалась и, послушно усаживаясь на стул для посетителей, огрызнулась:

– Я с тобой на «ты» не переходила.

– Переходила.

– Когда?

– Только что.

Перестрелка фразами вышла столь стремительной, что Стейш на мгновение растерялась. Впервые ей встретился мужчина, думающий в ее «ритме». Хорошо хоть не СУДАК, иначе за такую редкую рыбу пришлось бы замуж выходить. А с красавчиками она давно завязала: слишком лощеный, обласканный женским вниманием, самоуверенный. Нет. Отказать по всем фронтам. Таким лучше раз полюбоваться издалека, а потом уйти в нормальную, понятную жизнь.

– Глупо говорить «вы», когда тебе «тыкают». Мы не так близко знакомы, поэтому прошу вас, – сделала ударение на нужном слове, – соблюдать границы.

– Мы знакомы ближе, чем ты думаешь.

Постучал кончиком пальца по злосчастной папке. Последние слова заинтриговали. Что он несет? Близко знакомились их машины, а вот они точно никогда не пересекались, такой экземпляр она бы запомнила.

Сдалась и открыла папку. Разговаривать с ним невозможно, так пусть документы скажут, что этот тип хочет в обмен на ее права: ведь за побег с места ДТП их точно отберут. Открыла и зависла на первой же странице. И правда, с картинками.

Подробный отчет о повреждениях злосчастной машины, фото царапины и самой Стейш: вот она выглядывает, смотрит на царапину и сматывается. Всё в красках. Но это было не самым ужасным…

– Сколько?! За одну царапину?!

Она с ужасом смотрела на увесистую шестизначную сумму. Обиделся, что убежала с места ДТП? Допустим. Хотел найти, поиздеваться и отомстить? Получилось. Но зачем же вгонять в многолетний кредит скромную владелицу «жигулей»?! Это уже не смешно!

– Не за царапину, – скрупулезно уточнил зеленоглазый засранец и принялся перечислять, загибая пальцы: – Грунтовка, краска уникального цвета «кровь девственницы», которая производится на единственном в мире заводе в…

– Трансильвании? – Стейш не удержалась от шутки о родине графа Дракулы.

– На юге Румынии, – поправил Илья Васильевич, но уголки его губ дрогнули, а глаза вновь заискрились весельем.

Стейш кипела. Да он просто развлекается за ее счет! Притом, что бы она ни делала – ему весело! А если нос разбить? Тоже смеяться будет? Еще раз глянула на папку с очень круглой суммой и доказательствами своей вины. Нет уж, сейчас лучше не усугублять. Судя по ехидной роже, он еще не закончил.

– Дальше. Сложная покраска, полировка. Ну и, конечно, твои права. Ты же не хочешь, чтобы я обратился в полицию? Если хочешь, готов скинуть тысяч тридцать и поедем в суд. – Он выдержал небольшую паузу и добавил: – Но учти, что это не последняя страница.

– Да что там еще? – Стейш перевернула лист с веселыми картинками и увидела еще более веселые. – Мобильник? А при чем здесь…

– Там еще третья страница. – Сидящий напротив мужчина был безжалостен.

– Компенсация морального ущерба?!

– Думал вписать причинение вреда здоровью, – во все тридцать два улыбнулся Илья Васильевич и картинно стукнул пальцем по зубу, – но коронка не вылетела. Поэтому решил простить.

Хотела возмутиться, что этот гад решил повесить на нее вину за все свои злоключения, но в голове сложились два и два. Вот почему он показался ей смутно знакомым! Вот почему вспомнился звук падающего мобильника! Захотелось швырнуть папку мстительному негодяю в лицо и дать деру. Не потому, что денег нет, а потому что стыдно. Наброситься с поцелуями на первого попавшегося мужика… Чем она думала?

С надеждой глянула на выход, но за дверью маячила тень Малкина. Со всех сторон обложили. Даже не так: заманили в мышеловку и захлопнули дверцу, оставив мышку Анастасию один на один с кровожадным зеленоглазым котом.

– Нет там никакой коронки, – брякнула первое, что пришло в голову.

– А вот если бы была, точно бы вылетела!

– Признайте уже, что вы ненормальный. Какое отношение я имею к вашим зубам?!

«Главное – не признаваться!» – вспомнила любимую папину заповедь. Иногда это даже прокатывало. Но, кажется, не в этот раз. Ладно, выбить коронку, которой нет, она могла. Но за воображаемые травмы она готова платить только воображаемыми деньгами. Нарвать ему подорожника?

– Какое отношение вы имеете к моим зубам? Непосредственное. Вы вероломно на них напали и чуть не выбили. И можете не притворяться. По щекам вижу, что вы всё вспомнили.

– Что?!

Только сейчас она осознала, что щеки горят. Покраснела? Серьезно? Ну напала на проходящего мимо мужика, с кем не бывает. Правда? Сам встал посреди дороги, ни пройти ни проехать.

От дальнейшего позора спас телефонный звонок и стремительный переход собеседника от веселящегося засранца к засранцу властному.

– Да чтоб тебя, – ругнулся мужчина, принимая вызов. – Нет. Делайте, как я сказал. Нет, никто никуда не сольется. Либо поставка будет на наших условиях, либо ее не будет вообще. Да!

В трубке зашумел чей-то обеспокоенный голос.

– Нет. Троицкий может засунуть этот компромисс себе в задницу. Вот как только он встанет во главе холдинга, так сразу его и начнете слушать. А пока всем рулю я, делайте так, как я сказал. Вопросы? Заявление на увольнение? Вот и ладно. Чтобы через час у меня на почте был подписанный договор. Если нет – значит мы не договорились.

Отключил вызов и широко улыбнулся, разгоняя начальственный флер.

– Ну что, продолжим наши переговоры? Вижу, ты поняла, в какой ситуации оказалась. У нас есть три варианта. Первый: ты выплачиваешь мне всю сумму. Второй: мы встречаемся в суде, ты лишаешься прав, а после выплачиваешь мне и эти деньги, и судебные издержки. Третий, – он выдержал драматичную паузу, – три свидания.

Последнее – как обухом по голове. Три свидания? С ним? Ему что, так сложно найти девушку?! Еще раз окинула мужчину оценивающим взглядом. Черты лица как у модели на обложке журнала, пронзительный зеленый взгляд, широкие плечи и, без сомнения, спортивное тело. Сразу же додумала: куча денег, есть влияние и врожденное обаяние. Такому мужчине стоит поманить пальцем – любая согласится. Остается лишь один вопрос: она-то ему зачем?

– Хватит паясничать, – выдохнула устало. – Что тебе нужно? Вряд ли три свидания со мной компенсируют все затраты.

– Еще как компенсируют.

Улыбнулся, и впервые в жизни Стейш почувствовала, как это – когда раздевают взглядом. Не деликатно и соблазнительно, медленно стягивая по одной вещи, а рваными быстрыми движениями: вытряхивая из безразмерной толстовки, разрывая футболку и… лифчик под таким взглядом с тихим щелчком лопается сам, даже если он трикотажный спортивный топ.

Он что, и правда решил ее купить? Три свидания с продолжением?! Она что, похожа на элитную эскортницу, которая за приличную сумму разрешает все и даже больше?! Злость накрыла с головой, стирая остатки приличий. Да что он себе позволяет! Красивый, сильный и богатый, значит, все можно? Хрена с два! Анастасия Эндшпиль не продается!

– Знаешь что? Иди к черту! – рявкнула и, вскочив, сунула папку под мышку. – Дай мне месяц, я выплачу тебе все до копейки. И, – пылая от гнева, не удержалась: – делая такие предложения девушкам, ты унижаешь в первую очередь себя!

– Браво! – Он дважды хлопнул в ладоши и поднялся. – Ты идеально мне подходишь.

– Что?!

Стейш в сотый раз за разговор ощутила острое желание свалить куда подальше, потому что от общества загадочного Ильи Васильевича у нее начинал закипать мозг. Он то играл роль властного ублюдка и раздевал взглядом, то становился дельцом и рычал в мобильник, то казался затеявшим шалость мальчишкой – и все это за пятнадцать долбаных минут.

– Три свидания отменяются. Работай на меня. Два месяца – и долг списан.

– Кем? – Стейш растерялась окончательно.

– Телохранителем.

Он протянул ей стального цвета визитку с надписью «Илья Серов. Исполнительный директор холдинга Креспо».

«Как тесен мир!» – промелькнуло в голове Стейш.

Ее подруга Саша больше пяти лет успешно работала в одном из подразделений холдинга и даже чуть не вошла в топ-менеджмент. Если там все такие сумасшедшие, то подруге крупно повезло, что повышение сорвалось. Да и ей самой определенно стоит держаться подальше.

– Знаешь что, Илья Серов? Иди на хрен. Я лучше почку продам!

Развернулась и хотела картинно выйти из кабинета, громко хлопнув дверью, но со всей дури влетела в Малкина с двумя стаканчиками кофе. Горячий напиток мгновенно оказался на ее сжимающей папку руке, на толстовке и потертом коричневом костюме бывшего босса.

– Чтоб вас всех! – еще раз выругалась и, едва не сбив с ног директора Дворца спорта, рванула вниз по лестнице. Подальше от этого безумия.

– Стой, чокнутая! – со смехом донеслось в спину.

Двое сбежали, а директор так и остался обтекать, сжимая обожженными пальцами два бумажных стаканчика с последними каплями отвратительно пахнущего кофе.

– Эта молодежь сведет меня с ума! Уволюсь и уеду в Комарово, лещей ловить! – крикнул он в пустоту кабинета.

– Подожди, ненормальная!

Серов догнал ее в самом конце лестницы и, с удивительной для такого массивного мужчины ловкостью перемахнув сразу три ступеньки, преградил путь.

– Ну прости. Неудачно пошутил. Мне и правда нужен телохранитель.

– Есть компании, которые подберут для тебя профессионала. Я этим не занимаюсь.

Шагнула в сторону, пытаясь обойти исполнительного директора холдинга Креспо, но он тут же повторил ее маневр. Да что за ерунда?!

– Ты мне подходишь.

– А ты мне нет, – зло огрызнулась она и метнулась в противоположную сторону. Опять не успела.

– Ошибаешься. Я идеальный вариант. Тебя не уволят с работы, избавишься от долгов, и если все пройдет хорошо, даже премию выпишу.

Не успела еще раз задуматься над таким выгодным предложением, как в коридоре открылась одна из дверей и оттуда дружной толпой высыпали ее любимые миньоны – они же будущие чемпионы – под предводительством вездесущего Антипова.

– Парни, давайте быстрее! Пока Малкин не уехал. Если все надавим, нам вернут нашу госпо…

Увидел и осекся. Перевел удивленный взгляд со Стейш на преграждающего ей путь мужчину.

– Анастасия Викторовна, у вас проблемы?! Помочь? – Голос парня звучал напряженно. Ого, кажется, кто-то в этом помещении в шаге от сломанного носа.

Стейш чуть не пустила слезу умиления, когда «мальчики» как по команде поспешили к дверям, намереваясь оторвать от нее нахала и (без сомнения) превратить его в фарш. Ее обидчик меж тем медленно обернулся и улыбнулся от уха до уха:

– Ого, Анастасия Викторовна, сколько у вас защитников. Интересно, почему тогда от назойливых женихов вас спасаю я, а не эти бравые парни?

Шесть пар глаз уставились на нее, будто впервые увидели. Ну Серов! Не хватало еще, чтобы все были в курсе ее личной жизни. Слухи про них со Шведовым уже всколыхнули болото Дворца спорта, не хватало еще отчитываться перед парнями по поводу каждого сумасшедшего, кто хочет взять ее замуж.

Хватит. Надоело. Пора прекращать этот цирк. Набрала в легкие побольше воздуха и рявкнула:

– А ну замолкли все!

Серов чуть не подпрыгнул, а опытные борцы тут же втянули головы в плечи и замерли, даже у прожженного Антипова дернулся правый глаз.

– Значит, так. Вы, – грозно зыркнула на «мальчиков», – отдыхать. Сегодня у вас выходной, и я решительно не понимаю, что вы здесь забыли. Завтра в семь утра тренировка! По домам! А ты, – нарочно подчеркнула обращение, – пришли мне номер своего счета. Работать на самовлюбленного засранца, который считает нормальным издеваться над людьми, я не стану! Ищи другую идиотку.

Воспользовавшись тем, что ранее преграждавший путь Серов отошел в сторону, гордо прошествовала мимо и устремилась к выходу. Спиной чувствовала колючие мужские взгляды. Знала, что в эту минуту у всех к ней куча вопросов. Отвечать? Пусть помучаются и для начала наделают глупостей. Иначе для чего в этом мире существуют мужчины?

Хмыкнула. Прижала к груди папку и, улыбнувшись своему помятому ситуацией отражению в зеркальной стене фойе, вышла из Дворца спорта. Только устроившись на потертом сиденье любимых «жигулей», она осознала, что у нее предательски дрожат руки, а сердце в груди бьется как сумасшедшее. Этому Серову удалось вывести ее из себя. Талантливый гад.

– Не буду я на тебя работать. Ни-ко-гда! – произнесла четко, отгоняя призрак не случившегося работодателя.

Кажется, успешно. Вот только, паркуя свою «ласточку» рядом с домом, Стейш не могла избавиться от мысли, что на нее по-прежнему пристально смотрят яркие зеленые глаза.

Всего через несколько часов она убедилась в том, что это не мания преследования. Это предчувствие!

Всё началось с телефонного звонка.

Глава 6

Илья Серов никогда не садился пьяным за руль, несмотря на то, что самый главный человек в ГИБДД лично обещал ему разрулить любую проблему. Особенно если в обмен на любезность Серов женится на его дочери. На любой. Из трех.

К несчастью для облеченного властью родителя, у Ильи уже были собственные три сестры. Такие, что нервов не напасешься, и он не горел желанием влезать в новые «сестринские отношения». Хватало своих.

Одна из сестер как раз и заставила его притормозить у обочины, а потом с тоской глянуть в сторону ближайшего бара.

– Да, Варь. Что случилось?

– Ну почему, если я звоню, значит, что-то случилось?! – Голос сестры в трубке звучал звонко и возмущенно, но не мог никого обмануть.

Илья откинулся на комфортное кожаное кресло Лабри и улыбнулся проходящей мимо девушке – та картинно оступилась, но поняв, что рыцарь не в настроении, тут же наигранно бодро потопала вперед на высоченных шпильках.

– Сколько? – Это он привычно выдохнул в трубку.

– Илюх, на этот раз я реально попала. Надо за квартиру платить, а наш батя снова заморозил мне счета!

– А он их размораживал? Последний год я чувствую себя так, будто взял у тебя приличную ипотеку. Что происходит?

В трубке повисла тишина. Обычно его младшая сестра Варвара, высланная отцом в Лондон на учебу, болтала без умолку, лишь бы заручиться поддержкой брата: как финансовой, так и моральной. Молчание заставило Илью напрячься. Что-то здесь не так.

Ладно, «не так» было уже год. Но Серов наивно полагал, что сестра в очередной раз замутила свое дело и прогорела. Это с ней случалось примерно каждые два года. Варька мечтала пойти по пути старшего брата, стать бизнес-вумен и больше не зависеть от папы.

– Илю, – вспомнила она имя, которым называла его в детстве, – я хочу вернуться в Россию. Но так, чтобы папа не знал.

– Это сложно.

– Знаю. Для этого мне и нужны деньги. Вернуться незаметно. Снять квартиру и найти работу. – Голос звучал глухо, будто Варька вот-вот расплачется. – Помоги последний раз. Пожалуйста.

Серов снова грустно посмотрел на двери бара. Четыре часа вечера. Жаль, его рабочий день только начинается: дела холдинга Креспо, подготовка вечеринки в клубе и одна несговорчивая дамочка. Полный набор.

– Может, оно и к лучшему. Будешь под моим присмотром. Значит, делаем так. У холдинга есть дела во Франции. Найди причину приехать туда через два дня. Конференция, мастер-класс по дизайну или что там у вас в сфере бывает. Вернешься в Россию на личном джете Креспо.

В обычное время сестра прыгала бы до потолка от перспективы лететь частным самолетом, но не сегодня.

– Нет. Давай лучше так. Я прилечу во Францию, а домой отправлюсь уже оттуда как-нибудь незаметно. Ты же сможешь так сделать?

Илья напрягся еще больше, но план, в принципе, был выполним. Люди есть, ресурсы есть – грамотно рульнуть, и дело в шляпе. Только…

– Варь, ты же понимаешь, что шило в мешке не утаишь?

– Да, но можно отсрочить этот душещипательный момент.

– Хорошо. Я договорюсь. Лика с тобой свяжется, пришлет билеты и организует перевод денег. Но как только приземлишься, сразу звони – и встречаемся! Без возражений! Жду подробный рассказ во всех красках.

– Тебе понравится.

– Не пугай меня!

Усмехнулся и отключился. Да, так будет лучше, а с отцом он договорится. В конце концов, не первый раз им из-за Варьки ссориться. Да и не из-за Варьки тоже.

Не успел он включить поворотник и вклиниться в плотный поток машин, как снова зазвонил телефон. Исполнительный директор холдинга Креспо мог проигнорировать любой вызов, кроме того, что назывался коротким «Мама».

– Привет. Что-то случилось?

– Илюш, папа просил с тобой поговорить. Ты проигнорировал уже два семейных ужина. В пятницу у нас Троицкие. Отец настаивает, чтобы ты был. – Голос мамы снова звучал устало, словно у нее нет сил даже дышать, не то что говорить. Илья знал этому причину.

– Значит, заставил тебя позвонить?! Решил зайти с козырей?! – выдохнул, привычно усмиряя вспыхнувший гнев.

– Не злись. Я тоже по тебе соскучилась, и Василиса, и Стеша…

Он мог спорить с отцом до кровавых соплей, мог послать ко всем чертям большого босса и бессердечно раздавить конкурента, но отказать маме было выше его сил. Наталья Николаевна Серова была в его глазах святой женщиной, которую отец не заслужил.

– Хорошо. Передай ему, что заеду в пятницу. Береги себя и девчонок.

– Буду ждать. Испеку твой любимый яблочный пирог. И еще, Илюш, спи больше.

«Илюша», конечно, пообещал маме и, повесив трубку, прикинул, сколько часов сна ему сегодня светит. По самому оптимистичному прогнозу – пять, по реалистичному – не больше трех. А если позвонит Креспо или Троицкий выползет с очередной интригой, то о здоровом сне можно забыть. Как же он ждал того дня, когда беглый олигарх перестанет прятаться от мира и снова возьмет холдинг в свои руки!

Серов же предпочел взять в свои мягкую поверхность руля, медленно провел и на секунду зажмурился, наслаждаясь тишиной. Ее в жизни так мало, оттого эти мгновения бесценны. Медленно опустил правую руку и, кайфуя от каждого неспешного движения, откинул крышку и нажал кнопку запуска двигателя. К счастью, от столкновения со Стейш у Лабри пострадал только внешний вид. Голос любимой машины остался неизменным: рычащим, чуть покрикивающим, но с нежными низкими нотками на оборотах.

А бок? Совсем скоро приедет краска. Была Лабри просто красная, а станет алая, как «кровь девственницы». Он давно мечтал ее перекрасить, но повода не было. Анастасия Эндшпиль, очевидно, в тонах краски не разбиралась, вот и повелась на красивую историю и астрономический счет. Ничего, со временем научится разбираться и в машинах, и в краске, и много в чем еще. Серов предвкушал введение этой женщины в курс дел так же, как и возвращение босса. После встречи с ней на одну маленькую мечту в его жизни стало больше. Это ли не радость?

Стоило подъехать к офису, как телефон снова дал о себе знать. На этот раз все было предсказуемо:

– Илья Васильевич, данные, которые вы просили, на почте. Кандидатки на мое место ждут в приемной. Смотреть будете? – Голос Лики звучал на удивление бодро для обладательницы живота размером с большой арбуз и с не в меру активными малышами внутри.

– Они прошли предварительные собеседования?

– Да. Остались только те, кого пропустили персональщики. Безопасники пока работают.

– Ну вот как безопасники отработают, так и посмотрю. Отпускай домой. Резюме с фотографиями скинь на почту, изучу в свободное время.

«Только этих мне сейчас не хватало!» – подумал, но Лике, разумеется, ничего говорить не стал. Она и так была в курсе всех проблем босса и компании. Но, как свойственно женщинам, в самый ответственный момент ушла в декрет.

Изначально случившееся не казалось ему проблемой. Помощник? Да любая более-менее смышленая девица справится! Но последние месяцы показали, что впереди его ждет катастрофа. Где найти такую же надежную, красивую и, что самое основное, совершенно не заинтересованную в нем помощницу? Четыре месяца поисков, шесть кандидаток, вылетевших с испытательного срока. Пять из них – за демонстрацию нижнего белья начальству. Одна сбежала, оценив опытным взглядом объем работы.

Новых кандидаток Серов все-таки застал. Краем глаза насчитал десять фигуристых штук разной степени свежести: парочка размалеванных уверенных в себе юных блондинок, которых должны были отсеять специалисты по персоналу, но то ли просмотрели, то ли те просто не ушли, когда нужно, в надежде на встречу; штуки три перспективных, ухоженных, явно замужних женщин – они будут в приоритете, если понравятся безопасникам; и стайка растерянных дамочек, которые замерли у стены со смартфонами в руках.

Стоило Илье выйти из лифта, как все они разом глянули на него. В голове большого босса невольно проскользнула мысль: «Мне срочно нужен телохранитель!»

Анастасия Эндшпиль точно разогнала бы их в два счета, у нее один карий взгляд чего стоит. Сразу снимает скальп, пережимает горло и закапывает останки в ближайшей лесополосе.

Задумавшись о будущей сотруднице, он не сразу заметил, что одна из кандидаток стремительно припустила прочь по коридору, отчего-то пытаясь скрыться с места собеседования. И едва не врезалась в Лику, а точнее в ее идущий впереди фантастических размеров живот. Сотрудники офиса давно привыкли, что это два полноправных участника коридорного движения, и разбегались в стороны, едва услышав звонкий голос помощницы. А вот незнакомая с новыми правилами женщина ошиблась, привлекая всеобщее внимание.

– Эй, осторожнее! – рявкнула Лика, выставив вперед руки.

– Простите, – шепнула незнакомка и припустила к дублирующим лифтам в другом конце коридора.

Даже едва различимый шепот показался Серову знакомым. Но где? Где он его слышал? Разговаривай она с ним, точно бы узнал. Не бежать же за ней? В конце концов, мало ли где они могли пересечься. Отмахнулся от ненужных мыслей и тепло улыбнулся Лике.

Длинноногая красавица-брюнетка, которую счастливый брак и беременность совершенно не испортили, а только украсили, добавив глазам счастливого блеска, достала будто из ниоткуда красную папку и открыла.

– Илья Васильевич! Скорее! Вас уже ждут…И еще важное…

Она мгновенно утянула босса в ворох дел, форс-мажоров и человеческого идиотизма. Да так, что очнулся он лишь спустя четыре часа в своем наглухо запертом кабинете с кофейной чашкой в руках. На огромном экране монитора – фотография той самой незнакомки из коридора, на столе уже две минуты орет телефон, а он не может вспомнить, где видел эту женщину.

– Амин, ты как раз вовремя!

– Я всегда вовремя, – отозвался шеф службы безопасности.

Семья Мароевых занималась охраной достопочтенного семейства Креспо с тех самых пор, как великий Захар еще под стол пешком ходил, а его дед только начал строить фундамент для бизнеса, который сейчас разросся до внушительных масштабов. Несколько лет назад Амин унаследовал должность главы службы безопасности и пока работал без сучка без задоринки. Еще бы помощницу Серова в законный брак не уволок, был бы вообще молодцом! Но это уже издержки процесса.

– Мария Федоровна Иванова.

– Как раз хотел о ней поговорить, – оживился Мароев. – Чиста как белый снег. Вот только что-то не дает мне покоя. Знаешь, нюхом чую, что-то с этой теткой не так.

– Мария? Иванова? У меня одного возникает ощущение, что имя на ходу придумали?

Серов попытался вспомнить хоть одну знакомую Марию, но не нашел в памяти ни одной. Совсем.

– Вот и у меня. И знаешь, на первый взгляд все такое чистое, как под твои требования подгоняли. Взяли чек-лист и галок наставили.

– Узнай всё. Что? Где? Кто за ней стоит?

– Уже работаю, шеф. Как там мое семейство? – Амин бросил последний вопрос как бы между делом.

– Прекрасно. Наводит священный ужас на коллег, заставляет всех выстроиться по стойке смирно. Типичная Лика.

– Отпусти ее уже в декрет.

– Вот найдем замену, и отпущу. Кстати, что там с информацией по Эндшпиль?

– Через полчаса будет у тебя на почте. Адреса, телефоны, родственники. Она не слишком скрывается. Плевая работа, – фыркнул Мароев, который привык рыть носом и выгрызать до мяса, а не читать открытые книги.

– Зато девушка огонь.

– Илья Васильевич, не нравится мне твое новое увлечение.

– А тебе и не нужно, будущий отец двойни. Важно, что новое увлечение нравится мне.

Серов довольно улыбнулся и кликнул на письмо, только что упавшее в почтовый ящик. Вопреки ожиданиям, это был не квартальный отчет (а он, между прочим, нужен!), а сообщение от управляющего.

«Илья Васильевич, дегустация новых сортов кофе сегодня в девять вечера. Вас ожидать? Из тридцати столиков общего зала сейчас зарезервировано двадцать пять. Ожидаем полную посадку…»

В голове перещелкнуло. Ожидать! Еще как ожидать и, возможно, не только его…

Планы меняются. Настроение улучшается. Вечер становится интересным.

Все началось с телефонного звонка от лучшей подруги.

– Ты еще хочешь выпить со мной кофе? – мурлыкнула в ухо Загорская.

– Конечно, как и договаривались. Сейчас пришлю адрес.

Стейш припарковала своего железного коня рядом с домом. Как раз на том месте, где еще утром стояла знакомая ламборгини цвета «кровь девственницы». Всего за полдня тем для разговоров с подругой стало в два раза больше.

– Стой. Ты же любишь хороший кофе? Я только что получила приглашение на дегустацию в «О-ла-ла». Сходим?

– Что за «О-ла-ла»?

– Говорят, что там варят лучший кофе в городе. Сегодня бесплатная дегустация и угощения, только для членов клуба и их друзей.

Пояснение породило больше вопросов, чем ответов. Полезных знакомств у Музы было навалом, но вот любовью к кофе подруга не страдала: пила, только если веселилась всю ночь или была в плохом настроении.

– А ты как туда попала?

– Кто-то из знакомых прислал мне инвайт[7]. Может, это судьба?

Стейш мгновенно напряглась. Сегодня она уже побывала в мышеловке, и призрак Серова будто замер за спиной, угрожая снова загнать туда непокорную добычу.

«Прекрати! Муза каждый день получает сотню приглашений и ходит по тусовкам. Это просто очередное развлечение! В конце концов, когда еще безработной перепадет элитный кофе? Дают – бери. Бьют – беги», – успокоила себя Стейш.

– Договорились. Скидывай адрес. Продукты домой отнесу и готова выезжать.

– Отлично! Не забудь отпроситься у тети Лены, – хихикнула напоследок подруга.

– Я просто скажу ей, что там будет толпа неженатых миллионеров, и она все поймет.

Отключила вызов и не успела открыть багажник с кучей пакетов, как пришло сообщение со ссылкой на сайт этого суперэлитного кофейного клуба. Стейш щелкнула и прочла с характерным русским акцентом:

– «О-ла-ла, кофе!»

Интересно, какой идиот придумал это название? Такое чувство, что там не кофе пьют, а танцуют канкан и предаются разврату. Хотя какая ей разница? Главное – найти тихое место, чтобы поболтать с подругой и выпить любимый напиток.

Место оказалось в стиле Музы Загорской. Огромный зал с высокими, украшенными пестрой росписью в виде птиц, поющих в райском саду, потолками и хрустальной люстрой, которую словно сперли из дворца и зачем-то повесили в этом заведении. Светлые стены с лепниной в виде силуэтов танцующих девушек не создавали уют, а наоборот, заставили Стейш поежиться. Столики на витиеватых кованых ножках напоминали цветы: стебель и венчик с искрящимися в ярком свете лепестками под прозрачными стеклянными столешницами. И пестрая толпа – как пчелы, слетевшиеся на луг.

Холеные дамы в коктейльных платьях и разноцветных украшениях, мужчины в дорогих костюмах и ярких галстуках. Закрытый кофейный клуб гудел как улей.

– Думала, мы просто выпьем кофе, а здесь какая-то ярмарка тщеславия на выгуле, – проворчала Стейш, поправляя толстовку, которая вдруг стала «парадно-выходной».

– Я же скинула ссылку. Там был написан адрес и формат мероприятия, и про дресс-код тоже, – пожала плечами Муза, приветливо улыбаясь парню-администратору. Тонкий плащик соскользнул с острых плеч и был пойман в полете. – Муза Загорская и плюс один. Молодой человек, у нас не будет проблем из-за этого недоразумения? – мурлыкнула ему светская львица и кивнула в сторону нахмурившейся Стейш.

«Недоразумение»? А по телефону предупредить – слабо? Да, сама виновата. Надо было не только адрес посмотреть, но и почитать про это место подробнее, подготовиться. А то хвост, драные джинсы и толстовка могут травмировать хрупкий эстетический мир высшего общества.

Стейш это волновало примерно никак. Она пришла за хорошим кофе, а не за фальшивыми улыбками, тонной визиток и богатеньким потенциальным мужем.

– Мы всегда можем пойти в другое место. Я знаю приличную кофейню за углом.

Администратор будто только что ее увидел. Смерил неоднозначный прикид взглядом, поначалу нахмурился, но подошел к стойке со списком гостей и мгновенно изменился в лице: любезная улыбка от уха до уха, снисходительный кивок и тонна заверений, что никаких проблем с дресс-кодом не будет. Здесь рады всем!

Их тут же проводили за один из тех самых круглых столиков-цветков. Хрупкая официантка в белом фартуке появилась будто из воздуха и тут же защебетала о сортах кофе, которые им предстояло испробовать, выяснила предпочтения и испарилась.

Вечер потек своим чередом, и Стейш даже удалось немного расслабиться. Нет, местная богема временами бросала на нее недоуменные взгляды, но закидывать пирожными неизвестно откуда взявшуюся замарашку не спешила. Были другие дела: улыбнуться соседу в костюме из последней коллекции Армани, шепнуть что-то на ухо глянцевой подружке и похихикать. Да какое им дело до сумасшедшей в толстовке и джинсах? Как конкурентка, она не опасна, как подруга – невыгодна. Пусть болтает с оригиналкой Загорской, та всегда была не от мира сего.

– Ты серьезно? – Муза едва не подпрыгнула от возмущения. – Не дали главного тренера, потому что ты женщина?! В Европе это осудили бы. Дискриминация по половому признаку.

– Вряд ли, – хмыкнула Стейш в ответ, сделала глоток и зажмурилась. Теплая горечь скользнула по горлу, согрела грудь и оставила во рту едва различимое фруктовое послевкусие. – Я все понимаю. У мужчин своя специфика, и лучше, чем другой мужчина, им об этом никто не расскажет. Плюс связи, у меня их почти нет, как и титулов.

– Тогда на что ты надеялась?

– Сама не знаю.

Впервые Стейш призналась в этом себе. Всё, что она делала столько лет и с такой большой любовью, вело в никуда. Перспектив у неслучившейся чемпионки не было изначально. Малкин прав. Кто возьмет женщину тренировать мужчин? Тем более женщину, которая так глупо схоронила свою карьеру. Да, она умеет тренировать, а ее спортсмены – побеждать, но иногда этого недостаточно. Особенно если речь идет о чемпионате уровня страны и попадания в олимпийскую сборную.

Муза позволила ей немного перевести дух и задала тот самый вопрос, от которого Стейш последнее время убегала намного чаще, чем от преследующих ее мужиков:

– Что будешь делать дальше?

Ответить не успела, потому что случилось непредвиденное: по залу прошел шепоток и посетители кофейного клуба будто впервые увидели ее. Косились все: и напомаженные мужчины, и нарядные женщины, и даже парочка официанток.

– Муза-а-а, – шепнула Стейш, – я что, всех так шокирую?

Подруга странно широко улыбнулась:

– Не напрягайся. Ты шикарно выглядишь в драных джинсах.

– Я и не напрягаюсь, зато все остальные – да.

Еще раз обвела взглядом зал и только сейчас заметила, что все смотрят не на нее, а на что-то за ее спиной. Или на кого-то.

– Ну что, попалась, Настенька?

На плечо по-хозяйски легла тяжелая мужская рука. И Стейш в полной мере осознала, что хуже десятка потенциальных мужей – один потенциальный работодатель в лице Ильи Серова. И что еще за «Настенька»?!

Глава 7

Муза привычно расплылась в загадочной улыбке: идеально белые зубы, пухлые губы, ямочки на щеках и хитрый прищур огромных глаз – ни один мужчина не устоит.

– Доброго вечера, Илья Васильевич.

Стейш, не оборачиваясь, могла предсказать реакцию. Вот самовлюбленный кот за ее спиной отвечает подруге такой же улыбкой, его голос смягчается и становится многообещающе вкрадчивым, будто они уже на свидании тет-а-тет. И сейчас все сведется к горячему шепоту на ушко, разумеется, если дама позволит.

Кожей уже ощущала горящий в мужских глазах огонь предвкушения, как ее окатили ледяной водой. За спиной с холодной формальностью прозвучало:

– И вам, Муза Вениаминовна. Рад, что вы приняли мое приглашение. Надеюсь, вас все устраивает? Никаких проблем не возникло?

«Этот Серов что, железный?!» – пронеслось в голове.

Надо было что-то сказать или лучше сделать: схватить за руку и сломать пальцы, плеснуть в него горячим кофе или наступить пяткой на брендовые ботинки. Но она не сделала ничего, прислушиваясь.

– Все прекрасно. Благодарю за приглашение. Признаюсь честно, я не разбираюсь в кофе, поэтому привела с собой подругу, которая способна оценить его по достоинству.

– Я в этом не сомневаюсь. – В следующую секунду горячее дыхание обожгло шею Стейш. – Может, ваша подруга согласится высказать свое мнение о напитках лично мне как владельцу заведения? И заодно обсудить перспективы карьерного роста…

Это снова звучало как очень-очень непристойное предложение и было сказано тем самым вкрадчивым тоном, каким обычно обращались к Музе. Вспомнила – вот и всплыло, не иначе.

Время на молчание кончилось, и Стейш выдала первое, что пришло в голову:

– Пальцы.

– Что? – Гад на секунду растерялся.

– Убери свою руку, иначе пальцы переломаю. Все.

– Шикарно. Сто лет не был на больничном, ломай, – шепотом обрадовался Серов.

«А-а-а-а-а-а-а!» – вот что ей хотелось крикнуть в ответ. Ну как можно быть таким раздражающим, самоуверенным и более вредным, чем она? Сам напросился. Она честно предупредила.

Через мгновение ее пальцы уже изо всех сил сжимали мужскую руку, такую горячую, что казалось: еще чуть-чуть – и обожжет. Стейш резко повернулась, чтобы видеть лицо Серова, когда он испытает настоящую боль, но совершила ошибку. Наклонившийся к ее уху мужчина оказался слишком близко. Кончик носа коснулся гладко выбритой щеки, еще хранящей свежий аромат геля после бритья, переплетенный с запахом крепкого кофе.

И, черт возьми, он должен был отодвинуться первым! Но Серов не шелохнулся и произнес:

– Ломай, если сможешь. На один судебный иск с моей стороны будет больше. И работать со мной придется на пару месяцев дольше! – Специально обернулся так, что их носы почти соприкоснулись. – Что скажешь, Настенька?

Отступать. Бежать с поля боя, и к черту хваленая прямота, сила и скверный характер, отпугнувший десяток женихов. Сбросила его руку и тихо рыкнула:

– Я не буду на тебя работать. И не называй меня Настенькой!

Стейш смотрела в смеющиеся зеленые глаза и чувствовала себя чайником, в котором начинают появляться мелкие пузырьки. Вода сейчас закипит, вот только носик кто-то вероломно заткнул, и теперь пар не может найти выход. Чайник вот-вот взорвется.

– Желание дамы – закон.

– Прекрасно. Тогда у меня их два. Никакой Настеньки и свали уже отсюда.

– Законы созданы, чтобы их нарушать! – вздохнул так, будто невидимый босс силой заставил его коснуться кончика ее носа своим и явно запланировать очередную глупость.

Одно мимолетное касание. Кожа к коже. Тепло к теплу. Два кофейных дыхания переплелись в невидимом танце. Головокружение. Стейш, надеясь, что никто не заметит, изо всех сил вцепилась пальцами в сиденье. Сердце несколько раз до боли ударилось о ребра, разгоняя текущий по венам жидкий огонь.

Но тут очнулась Муза.

– Может, оставить вас вдвоем? – мурлыкнула она.

«Тут что, еще кто-то есть?!»

В мир мгновенно вернулись и шум чужих голосов, и звон чашек о блюдца, и стук каблуков симпатичных официанток. Поняв, что Илья Серов занят, все вновь занялись своими делами. Ресторан пришел в движение, только Стейш этого не заметила.

Что творилось в голове у Серова, она понятия не имела, но чуть не упала со стула, когда они одновременно обернулись к Музе и задали один и тот же вопрос:

– Что?!

– Кажется, вам стоит обсудить нечто важное. Могу оставить вас вдвоем, – все так же загадочно улыбалась подруга.

Она смотрела на них, как счастливая теща на молодоженов, и от этого Стейш стало как-то не по себе. Ладно мама, которая готова выдать ее замуж за первого встречного, но от лучшей подруги – это настоящий удар в спину.

– Нет, что вы. Я подошел пожелать вам приятного вечера и напомнить Анастасии о выгодном предложении.

Он выпрямился во весь свой немалый рост и едва заметно кивнул, глядя в дальнюю часть зала. Рядом со столиком мгновенно материализовалась официантка с подносом, на котором возвышалась пирамидка разнообразных пирожных.

– Угощайтесь. Комплимент от заведения, – во все тридцать два улыбнулся Серов.

Стоило ему отстраниться, как Стейш вновь стала собой, а не дурочкой, которую кто-то стукнул кирпичом по голове. Даром что у кирпича даже имя имеется, хорошее такое, русское народное, богатырское.

– Это что?

– Мои надежды и мечты, что путь к твоей трудовой книжке лежит через желудок! – Довольная, явно издевательская улыбка так и прилипла к лицу негодяя.

Почетная сладкоежка их компании – Муза Загорская – уже плотоядно косилась на горку пирожных и, кажется, готова была продать лучшую подругу замуж в лучших традициях «за бочку варенья и корзину печенья».

– Мимо. Моя трудовая книжка не такая доступная.

Серов, кажется, тоже заметил провал плана, но не стушевался:

– Что ж, я должен был попытаться. Приятного вечера, дамы!

Потерпев неудачу, он откланялся с видом победителя и двинулся прочь. Монументальная серая фигура на фоне изящных столиков и чашек из тончайшего фарфора смотрелась зловещей гранитной глыбой. Несмотря на это, каждый второй гость мужского пола поднимался, чтобы пожать ему руку, а девушки краснели и старались сесть так, чтобы показать себя с лучшей стороны: ножки, грудь, губки. Стейш показалось, что она в супермаркете, где только один покупатель – Илья Серов. А все вокруг – товар, который умоляет взять его с полки.

– Шикарный мужик, – заявила Муза, доедая второй макарон[8]. – Зря отказываешься.

– С ума сошла? Он типичный самовлюбленный самец, перед которым все стелются. Привык, что приходит – и все сразу к ногам падают. – Стейш зло глянула на дверь, за которой только что скрылся мужчина.

– А ты, значит, не такая?

Стейш возмущенно фыркнула, но Музу этим было не обмануть. Она неспешно отпила кофе и вернулась к добиванию лучшей подруги:

– Мы дружим двадцать лет. И на моей памяти это первый мужчина, который так тебя зацепил.

– Хочешь сказать – выбесил? Сама посмотри, он же играет со всеми, как зажравшийся кот с попавшими в его лапы мышами. Ходит весь такой важный в своем сером костюме, усмехается, глумится. Да он просто невозможен! Очередной пустоголовый самовлюбленный индюк, который живет на всем готовеньком и верит, что он король мира, потому что у него есть бабло и крутая тачка.

– Точно зацепил. Но я позволю себе заметить, ты неправа. Он не пустоголовый папенькин сынок и не прожигатель жизни. Насколько мне известно, семья Серова действительно очень богата. Но он с юности живет отдельно от родителей и сделал себе карьеру сам, был одним из основателей русской части империи Креспо. Не говоря уже о том, что десять лет назад Захар Креспо исчез, повесив на лучшего друга все дела компании. Все думали, что это конец, но нет. Серов не только сохранил холдинг, но и серьезно расширил бизнес. Он дважды за десять лет получал премию «Руководитель года».

– Ты что, читала его биографию?

Муза пожала хрупкими плечиками и кокетливо улыбнулась.

– Если такой человек приглашает тебя на закрытое мероприятие, лучше подготовиться. Видишь, пригодилось.

– Этот человек просто хотел поймать меня в ловушку и снова поиздеваться.

– Делай как знаешь, но я бы такую настойчивость уже вознаградила. Тем более он зовет тебя работать, а не в койку. Или в этом дело?

– Что?! – Стейш только глотнула кофе и протянула руку к одному из пирожных, но поперхнулась.

– Я среди городской элиты уже много лет, и одно мне известно точно. Каждая незамужняя девушка мечтает оказаться в постели Ильи Серова. Да и, чего греха таить, половина замужних.

– Ты забыла о тех, кто там уже побывал. – Стейш передернуло. С этой точки зрения она о Серове не думала. Точно же бабник.

– Слухи ходят, но пока таких я не встречала. Многие говорят, что были с ним, но сама знаешь эту женскую фантазию. Он ей ручку поцеловал, а она в своих мечтах вышла за него замуж и родила троих детей.

Стейш с трудом сдержала подступающий смех. «Таких не встречала»? Ну он же не монах, ей-богу. Да и на гея вроде не похож. Хотя кто знает. Может, временами свечку ставит куда не надо.

Меж тем Муза не унималась:

– В конце концов, он, как и все мужчины, охотник. Бегает за тобой только потому, что ты убегаешь. А ты возьми и согласись. Вы же практически идеальная пара – Анестейша и Мистер Грей…

– Я что, похожа на трепетную невинную лань? – Усмешка Стейш больше напоминала оскал голодного хищника.

– Скорее на саблезубого тигра, – хихикнула подруга. – Но если это не коварный план по затягиванию тебя в койку, то что? Как он вообще тебя нашел?

– Я поцарапала его жутко дорогую тачку. Мстит. Выкатил мне огромный счет и грозится подать в суд, если не соглашусь на него работать.

– Серьезно? – Муза проницательно прищурилась. – Из-за машины? Уверена, что ничего больше не произошло?

Стейш вспомнила свой безумный порыв, губы на губах. Сердце, которое только что вошло в нормальный ритм, вновь принялось долбить о ребра. Какого черта она учудила тогда? Напрыгнуть на первого попавшегося мужика! Но кто бы знал, что этот первый попавшийся окажется таким приставучим. Прилип, как банный лист к заднице.

Нет, о том, как вероломно напала на Серова, она не расскажет даже лучшей подруге.

– Муза… ешь пирожные!

Фантастический, насыщенный аромат кофе повсюду. Мягкие подушки и священная тишина. Илья Серов откинулся на спинку дивана в ВИП-кабинке Oh là là café. А мог бы сейчас бегать как ошпаренный по клубу, помогая Томке готовить вечеринку. Определенно, эта игра в догонялки хорошо на него влияет. Догнал – поймал – пока сидит, можно расслабиться. Но скоро же снова побежит.

Улыбнулся идиотским мыслям и, поставив чашку с кофе на низкий стеклянный столик, коснулся пальцами щеки. Глупое столкновение. Касание кожа к коже, как награда для победителя этого забега. Достойная награда. Но что делать дальше? Несговорчивую Настеньку надо дожимать, пока ее не дожал кто-то другой. А желающие были…

Илья еще раз открыл файл, присланный Амином, и перечитал.

«Десять лет назад дошла до финала европейского турнира юниоров, но в последнем бою получила травму (подробности не уточнял, но если нужно, могу поднять архивы) и заняла второе место. После чего в спорт так и не вернулась. Занялась тренерской работой…

По слухам, в то время состояла в отношениях с Петром Шведовым. Недавно он вернулся в город, чтобы тренировать перспективных юниоров. Из-за этого Анастасия Эндшпиль уволилась с работы.

Важно: больше ни в каких отношениях замечена не была».

Бывший любовник? Старые обиды? Еще и травма, после которой она на пике завершила карьеру. Ему хватило нескольких коротких встреч, чтобы понять – Анастасия Эндшпиль не из тех, кто мог бросить любимое дело из-за травмы. Она упертая, как сотня баранов. Здесь точно было что-то еще, и это что-то может быть важным.

Открыл почту и черкнул коротко:

«Найди мне всю информацию о той травме. И узнай про отношения со Шведовым. Даю неделю».

Что ж, через неделю он будет знать все, а пока нужно заставить эту строптивую девушку подписать трудовой договор. Судиться с ней будет не так весело, как работать. Плюс она точно не попытается залезть к нему в брюки. Это уже огромное достоинство.

– Интересно, если заставить ее изобразить мою девушку, она сразу сломает мне челюсть или отделаюсь легким испугом? – произнес он вслух и одним махом допил свой горький, хорошо прожаренный, очень крепкий кофе.

Идея была прекрасной. С такой боевой дамой не рискнет связываться ни одна назойливая «невеста», разве что Карина Троицкая попытается, но и та проиграет. Вот только прятаться за женской спиной – не в его стиле. А втягивать темпераментную Анастасию в большую бизнес-игру опасно в первую очередь для самой девушки, будь она хоть сто раз чемпионка. А что, если воспитать из нее достойную смену Лике? С дополнительной опцией по ломанию пальцев неугодным?

Этот вариант ему понравился больше всего. Ничего личного. Ничего близкого. Просто работодатель – подчиненная. Идеально и, черт побери, весело. Об этом он позаботится.

В очередной раз пересмотрел резюме от Амина, зацепился взглядом за интересный факт и набрал нужный номер:

– Васька, привет! Грызешь гранит науки? Расчехляй фотошоп! Есть дело!

Глава 8

Несмотря на феерическую встречу с Серовым, остаток вечера прошел спокойно. Больше никаких попыток вероломного захвата трудовой книжки не случилось. А она ждала. Временами косилась в сторону ВИП-зоны, но оттуда так никто и не появился. Враг отступил, и ее не покидало ощущение пустоты. Всё будто лишилось красок. Что ни говори, а хорошая ссора добавляет в жизнь яркости!

– Давай забудем про Серова, – наконец смилостивилась Муза и отставила чашку. – Что происходит? Ты сама не своя, я же вижу.

– Так заметно?

– Мне – да. Не будь мы знакомы сто лет, я бы решила, что ты влюбилась в Серова и страдаешь от боязни несоответствия.

– Что?! – Кофе попал не в то горло, Настя закашлялась и тоже поспешила отставить чашку с напитком подальше. – Боязни чего?!

Идея забыть про Серова с треском провалилась и притащила из этой ямы нелепую подругу.

– Ну, он весь такой красивый, богатый, успешный. Мечта всех женщин. А ты, как говорят, из другой лиги, – пожала плечиками Загорская. – Психолог объясняла, что мои отношения часто рушатся именно из-за этого. Но у тебя, в отличие от моих мужиков, с самооценкой всё в порядке. Так что случилось?

У Стейш закололо кончик языка от желания крепко высказаться в ответ на «в отличие от моих мужиков». В отличие от одного мужика, из-за которого подруга загремела в крепкие руки психологов и психотерапевтов. Убила бы гада, не будь он любимым старшим братом.

– Ты права, дело не в Серове. Сама не знаю, что на меня нашло. Это увольнение…

Она не хотела упоминать Шведова, даже думать о нем не хотела. Но все равно на мгновение вспомнила, и вечер вдруг окончательно испортился. Скис, как забытое в стакане молоко.

– Сломало? – участливо подсказала подруга.

– Нет. Скорее, отрезвило. Я ведь шла к должности тренера юниоров с таким упорством, как будто мне могут ее дать. Придумала невозможную цель и бежала к ней, а в итоге оказалась просто белкой в колесе. Давно могла бы открыть школу самообороны или заняться чем-то не связанным со спортом. Но как дура держалась за то, что мне не принадлежит. Давным-давно я решила не возвращаться в большой спорт, так и надо было уходить окончательно, а не цепляться за прошлое. Вчера, когда Малкин притащил другого тренера и подписал мое заявление об уходе, я как будто очнулась. Прости за сумбур.

– Никакого сумбура. Отличный психоанализ. И что думаешь с этим делать?

Ответа на этот вопрос у Стейш не было. Что делать? Начать новую жизнь, меняться, искать что-то интересное для себя – классно, но ее не покидало ощущение, что это очередное бегство.

В одном она была уверена на все сто и твердо заявила Музе:

– Для начала перееду от мамы.

– Твоя комната свободна, – улыбнулась подруга, которой в огромной квартире было одиноко. – Когда перевезешь вещи?

Вот только на этот раз она ошиблась. Стейш на те же сто процентов была уверена еще и в том, что переезжать нужно не к Музе. Да, подруга великолепная, деликатная и почти не бывает дома, но это значило снова стать гостем. А быть гостем Стейш больше не желала.

– Нет, ты не поняла. Я перееду от мамы не к тебе. Хочу пожить одна. Сниму квартиру, обустрою так, как мне хочется.

– Звучит как план! Но знаешь, что говорит мой психолог в таких случаях? Куда бы ты ни переехал, ты всегда берешь с собой себя. – Подруга хитро прищурилась, коротким глотком допивая остатки кофе. В процессе успела подмигнуть официанту, который тут же запнулся о стул и начал поспешно извиняться перед сидящим на нем посетителем.

Стейш психологов не любила, а их мутные объяснения любила еще меньше. Поэтому, услышав очередную великую мысль, взъершилась.

– Застрели уже своего психолога и научись говорить как нормальный человек.

– Я и говорю как нормальный человек, – невозмутимо ответила Муза, ее таким не проймешь. – Перевожу для спортсменов. Менять нужно не только место жительства, но и себя.

– Как?

– Начни делать то, что «старая ты» никогда бы не сделала. Не знаю, посещать необычные мероприятия, носить другую одежду, пробовать что-то совершенно новое.

– В балет записаться? – брякнула Стейш самое нелепое, что пришло в голову.

– Почему бы и нет? Можно не в балет, а начать танцевать танго или сходить в пару клубов. Вот мы с Сашей сходили, получилась отличная перезагрузка.

– Замечательная. Сашка так перезагрузилась, что не знает, кто отец ребенка. Как хочешь, но я в «Амброзию» ни ногой.

– Зря, – пожала плечиками Муза, – там бывают и приличные вечеринки.

– Уж лучше на балет.

– Куда бы ты ни пошла, знай, что если идешь по правильному пути, Вселенная всегда поможет! Визуализируй свои желания, посылай правильные запросы…

– Муза, еще одно слово, и я придушу твоего психолога!

Топая домой под моросящим весенним дождем, Стейш раз за разом прокручивала в голове этот разговор. А может, подруга права? Стоит взять и попробовать нечто совершенно новое. Например…

С праведного настроя сбило назойливое жужжание мобильника. С прошлого вечера он был лишен голоса, поэтому просто нервно дрожал в кармане, требуя внимания.

Стейш чертыхнулась и выудила гаджет из кармана. Несколько капель упали на светящийся в темноте экран. Неизвестный номер. Обычно она такие игнорировала, но сегодня…

– Что ж, начнем с малого. Сделаю то, чего никогда раньше не делала, – заявила хозяйка мобильнику и нажала «принять». – Слушаю…

– Настя, нам надо поговорить.

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Убейтесь об стену сами, пожалуйста!

Отключила вызов и быстро сунула телефон в карман – казалось, что оттуда вот-вот выскочит Шведов. Как он узнал ее номер? Как вообще додумался позвонить? И дважды позвонить. И трижды.

Она, как заколдованная, смотрела на обшарпанную дверь подъезда и не могла сделать ни шага. А телефон все звонил и звонил. Петр Шведов не привык сдаваться ни на ковре, ни в жизни.

После пятого звонка в ход пошли сообщения.

«Настя, ответь!»

«Я хочу поговорить».

«Просто поговорить! Хватит злиться».

«Это ребячество! Давай поговорим как взрослые люди».

«Я написал заявление. Тебя обещали вернуть в штат».

«Настя, позвони мне».

«Я просто хочу поговорить».

Дождь усиливался. Толстовка и джинсы быстро промокли насквозь. Стейш рывком стерла ладонью стекающие по щекам капли. Дождь. Это совершенно точно дождь.

Только захочешь стать чем-то новым, как хорошо забытое старое дает о себе знать. Куда бы мы ни бежали, оно всегда рядом.

Дома было сухо, тепло и пахло жареной картошкой с грибами. Мама по своему обыкновению колдовала на кухне, пробуя очередной рецепт из интернета. Последнее время классические блюда она готовила редко, так что жареная картошечка точно будет с сюрпризом.

Стейш, как пришедшая под утро с дискотеки школьница, прокралась по коридору, переоделась и даже смогла повторить этот маневр ниндзя, добравшись до горячего душа. Мама поймала ее только на выходе, когда непокорная дочь уже вытирала волосы мягким махровым полотенцем.

– Вернулась. Кушать будешь? У меня тут картошечка с лисичками под перуанским зеленым соусом.

«А без соуса можно?» – с грустью подумала Стейш, но вслух, разумеется, сказала совсем другое:

– А в Перу растут лисички? Не слышала о таком.

– Лисички там не растут, но девчонки с форума сказали, что это идеальное вкусовое сочетание. Пища богов! – Елена Сергеевна Эндшпиль воинственно махнула силиконовой лопаткой. – И не вздумай сбежать от ужина! Жду через пятнадцать минут!

– Мам, я только из кафе, – ответила ей вслед Стейш, но кто бы ее услышал. Великий творец пищи богов уже отправился домешивать свое ядовитое варево.

Одно радовало: Шведов перестал звонить и заваливать сообщениями. В жизни наступила благословенная тишина – лучший момент, чтобы как следует просушить волосы полотенцем, заварить чай покрепче, залезть с ногами на широкий подоконник и хорошенько подумать о будущем.

Миллионы людей оказывались на этом подоконнике до Стейш и не меньше окажутся после нее. Кто-то в шестнадцать, кто-то в семнадцать, кто-то в двадцать пять, а кто-то и в тридцать с хвостом. Всему свое время. Время принимать серьезные решения, переворачивать свою жизнь с ног на голову, уходить из уютной бухты в свободное плавание. Забыть про страх, глядя на бушующую стихию. Потому что пора. Потому что по-старому жить ты уже не можешь.

– Ну и цены, – выдохнула Настя, просматривая третью страницу сайта недвижимости. Она никогда не думала, что снять самую захудалую однушку – это так дорого. – Мне срочно нужна работа. Ну что, Вселенная, которая всегда помогает нуждающимся? Где ты там, ау? Настенька хочет поработать! Найти себя!

Глянула на свое размытое отражение в окне: растрепанные влажные волосы, морщинка на лбу и горькая усмешка на губах. Ей хотелось спросить себя: «Настя, какого черта? Только феечки типа Музы получают подарки от Вселенной. Простым смертным приходится справляться самостоятельно».

Не успела окончательно разочароваться во Вселенной, как в дверь позвонили. Громко. Отрывисто. Резко. Так, что от неожиданности Настя подпрыгнула на месте и чуть не свалилась с подоконника.

Но встретиться с подарком судьбы не удалось – мама успела раньше.

– Что это? – послышался ее вопрос из-за приоткрытой двери.

– Доставка для Елены Сергеевны Эндшпиль, – заявил юный мужской голос.

«Эх, Вселенная, снова мимо», – хмыкнула про себя Стейш. Хотела закрыть дверь и вернуться к поиску квартиры, но замерла, услышав удивление в мамином ответе:

– Но я ничего не заказывала.

– Женщина, я не в курсе. У меня на листочке написано: передать Елене Сергеевне Эндшпиль. Это вы? Если вы, то вот, держите!

– Это же… Не может быть!

– Забирать будете? – уточнил парень, который, судя по интонации, уже терял терпение.

– Еще как буду! Всё буду! С ума сойти, кто же мне это прислал?

– К ней прилагается два конверта и коробка…

Щелкнул дверной замок, и квартира на несколько секунд погрузилась в тишину, а после:

– Настя! Скорее! Иди сюда!

Стейш не заставила себя долго ждать. И без того сгорала от любопытства, что за повод для столь бурной радости.

Маму она застала прямо посреди коридора в компании небольшого коричневого горшка и чего-то зеленого, по виду совершенно инопланетного. Извивающиеся слегка мохнатые стебли торчали во все стороны, а на концах расширялись в подобие «шапочек» или…

– Ты только посмотри! Ушки Шрека! СК-Лунатик!

Мама с такой нежностью обняла горшочек, что Стейш обрела надежду – внуки уже не нужны. Их заменит СК-Лунатик, чем бы он ни был.

– Что это?

– Это нецветущая фиалка, редкий сорт. Я за ним полгода охотилась! А теперь мне его принесли, представляешь?! Просто так!

– Мама, стоп. Кто принес? От кого? Ничего в этом мире просто так не бывает.

В отличие от мамы Стейш излишней доверчивостью никогда не страдала. Если какой-то аноним дарит тебе то, чего ты очень хочешь, это может значить только одно. Когда-нибудь он придет и потребует то, чего очень хочет он. И отказать будет уже невозможно.

– С такой подозрительностью ты никогда замуж не выйдешь! – пригрозила в ответ мама и кивнула на пуфик у двери. На нем лежала красная коробка с большим золотым бантом и конверт. – Это, кстати, подписано для тебя.

Стейш бросилась к конверту с такой скоростью, будто внутри могла оказаться маленькая ядерная бомба. Значит, СК-Лунатик тут не главный. Главное в конверте: ответ на все вопросы.

– Я посмотрю в комнате!

Схватила все и поспешила унести к себе, пока мама не решила заглянуть в конверт и выяснить, будет у нее зять или нет.

– Кто бы он ни был, говори да! – крикнула вслед засидевшаяся «в девках» потенциальная теща. – С ума сойти, мне Лунатика прислали! Ути мой хороший, пойдем я тебя с моими девочками познакомлю. Тебе там понравится…

«Держись, Лунатик! Сейчас она тебе личную жизнь наладит», – подумала Стейш и, плотно прикрыв дверь, распечатала конверт. Втайне радуясь, что на этот раз мама направила свою неуемную энергию в другое русло.

«Настенька, будь моей…» – гласила короткая надпись, а следом шел qr-код[9].

Вот и разгадка. «Настенька» тут же прозвучало в ушах голосом невыносимого Ильи Серова. В глазах потемнело, а конверт мгновенно превратился в ненужный комок бумаги и полетел в стену. Вопреки привычному гневу, на губах Стейш появилась улыбка.

– Вот придурок! А если бы я была адептом кнопочных звонилок[10]?! – спросила у своего же отражения в окне, но вовремя сообразила. Этот настойчивый тип узнал, о каком цветке мечтает ее мама, а значит, в курсе и марки телефона, и, вероятно, трещины в левом нижнем углу экрана.

Поспешила взять мобильник и узнать, что же скрывается за высокотехнологичным квадратом Серова. Экран моргнул и через мгновение загрузил картинку.

Стейш как стояла, так и села на ковер, трясясь от хохота.

– Он ненормальный!

С экрана на нее смотрела Чудо-женщина[11], которой кто-то пририсовал в фотошопе суровое лицо Стейш. Кажется, такая фотография стояла у нее на аватарке в соцсети. Подпись под картинкой гласила: «Будь моей телохранительницей!»

– Вселенная! Какого хрена? Почему, если на моем пути встречается мужик, то он либо гад, либо псих? Могла хоть раз в жизни подкинуть мне нормального человека?!

Многострадальная Вселенная откликнулась жужжанием телефона. Псих прислал сообщение:

ИльяS: «Согласна?»

АнестейшаНеГрей: «Признайся, ты – маньяк, которому доставляет удовольствие меня преследовать».

ИльяS: «Признаюсь. Я маньяк, которому доставляет удовольствие тебя преследовать. Так что, готова на меня работать?»

АнестейшаНеГрей: «Подать бы на тебя в суд».

ИльяS: «Всегда готов!»

Стейш рыкнула и сжала телефон с такой силой, что пальцы онемели. Как с ним вообще можно разговаривать? Готов он!

Уже почти набрала: «Я никогда не буду с тобой работать!», но так и не дописала. В голове эхом раздалось: «Сделай то, чего никогда бы не сделала…»

– Я об этом пожалею, – сказала своему отражению в окне и написала:

АнестейшаНеГрей: «Я согласна».

ИльяS: «Дорогая, ты сделала меня самым счастливым боссом на планете!»

Стейш совсем иначе, как-то незнакомо, хихикнула. Да, работать с ним будет весело, и раз уж он выбрал такой стиль общения, то пусть получает по полной. В эту игру можно играть вдвоем, мистер S!

АнестейшаНеГрей: «И где салют? Лепестки роз? Оркестр? Где это все?»

ИльяS: «Организую после испытательного срока! Договор в коробке. Завтра жду в полдень. Инструкция и адрес офиса тоже в коробке».

ИльяS: «И да, имя в чате отличное!»

Рука дрогнула от желания добавить его в черный список, но каким-то чудом Стейш сдержала порыв. В конце концов, им теперь работать вместе, что бы коварный тип под этим ни подразумевал. Главное, что он подготовился! Предсказал ее, как дурочку!

На минуточку стало обидно, но стоило открыть коробку, смех развеял все плохие эмоции. Точно псих.

«А ничего, мотивирует!» – подумала Стейш, вспоминая новое украшение комнаты, а именно гигантский постер с ней в роли Чудо-женщины.

Если, посылая портрет, Серов надеялся, что она явится на работу в бронелифчике и мини-юбке, то прогадал. В половине двенадцатого бывшая спортсменка вошла в стеклянные двери бизнес-центра, то и дело одергивая рукава черного делового костюма. Он был единственным в ее гардеробе, состоящем по большей части из спортивной одежды, джинсов и толстовок. Ну и маленьких женских радостей, о которых Серову точно знать не полагалось.

Двери лифта открылись и выпустили ее в длинный узкий коридор офиса.

– Да, лучше бы пришла в костюме Чудо-женщины, – шепнула Стейш, рассматривая снующих туда-сюда людей.

Особенно бросались в глаза одетые с иголочки женщины: обтягивающие строгие юбки, офисные платья, подчеркивающие каждый изгиб фигуры, блузки из тончайшего шелка. Невольно вспомнились наряды ее подруги Саши, всегда казавшиеся Стейш слишком красивыми и дорогими для ежедневной рабочей одежды. Длинноногой красотке Зиминой они шли, а вот Настя Эндшпиль себя в таком образе и в страшном сне не могла представить. И вот теперь брела по коридору офиса в черном костюме, как мрачный монах среди расфуфыренной толпы.

«Надо было одолжить у Саши что-то поприличней!» – Хорошая мысля пришла опосля и тут же вылетела из головы, когда Стейш увидела надвигающийся на нее живот. А следом за ним и его счастливую обладательницу.

Та напомнила ей лучшую подругу: такая же высокая, стройная (насколько это возможно в ее положении), с прямым карим взглядом. Только Саша Зимина была блондинкой, а перед ней стояла жгучая брюнетка.

Сердце сжалось, когда Стейш глянула на огромных размеров круглый живот. Легкая капля горечи скользнула по горлу, но девушка привычно ее проглотила. Не время и не место.

– Анастасия Эндшпиль? – звонко поинтересовалась незнакомка и приветливо улыбнулась. Получила в ответ короткий кивок и продолжила: – Меня зовут Лика, я личная помощница Ильи Васильевича. Он попросил вас встретить и проводить в приемную. Босс очень вас ждет.

– Что ж, надеюсь, еще пять минут без меня он переживет, – хмыкнула в ответ и получила одобрительный, понимающий взгляд.

Кажется, Лика тоже не прочь язвительно поговорить о собственном боссе. Или так только показалось? В любом случае женщина, рассекающая коридор как большой крейсер и уводящая ее в недра шикарного офиса, была ей глубоко симпатична на каком-то инстинктивном уровне.

Спустя десяток стеклянных стен и три поворота они дошли до высоких дверей из темного дерева, таких неуместных в полупрозрачном офисе, что казалось, будто за ними Нарния, а не приемная большого босса. Стейш замерла, разглядывая едва заметную резьбу. Она напомнила ей книгу со сказками: цветы с огромными изогнутыми лепестками, вьющиеся стебли, лисицы, волки и еще какое-то мелкое трудно различимое зверье.

– Красивые? Это двери кабинета Захара Креспо – владельца холдинга. Они закрыты уже десять лет, – сообщила Лика. – А нам туда.

Стейш проводила взглядом вход в загадочный кабинет и прошла дальше, там ее ждали вполне обычные офисные двойные двери из матового стекла. Приемная тоже ничем особенным не выделялась: у одной стены – стол помощницы с тонким ноутбуком и несколькими папками на краю, шкаф на замке, у противоположной стены – пара кресел для ожидающих, низкий журнальный столик и…

«Слона-то я и не заметила!» – хмыкнула мысленно Стейш, глядя на большую профессиональную кофемашину.

Проницательная Лика тут же поймала ее взгляд и прокомментировала:

– Илья Васильевич – большой ценитель кофе. Присаживайтесь. Вам сварить чашечку?

– Нет, спасибо.

Кофе очень хотелось, а вот гонять по глупой прихоти глубоко беременную женщину не позволила совесть. Вообще, в ее положении надо сидеть дома и вязать пинетки будущему чаду, а не играть в офисные войны. О чем только Серов думает?!

А сама Стейш о чем? О том, что эта женщина может быть беременна от босса. О том, что она случайно перенервничает на работе, что-то случится с малышом – и она никогда себе этого не простит. О том, что сама Стейш зря согласилась на эту работу и пришла туда, где чувствует себя чужой.

Лика уселась в кресло с высокой спинкой и, довольно вздохнув, откинулась назад. Кажется, эта девушка обладала даром читать мысли, потому что стоило Стейш начать поглядывать в сторону выхода, как ее тут же успокоили:

– Не переживайте, он скоро освободится и вас примет. У него финансовый директор, это всегда непредсказуемый визит.

– Мне некуда спешить.

Пожала плечами и еще раз глянула на спасительный выход, а потом на Лику. Нет, эта девушка хоть и выглядит как умильный колобок, из кабинета ее не выпустит. Было в ней что-то такое, едва уловимое и очень опасное.

– И не нужно. Отдохните, расслабьтесь, посидите спокойно. Вам нескоро это снова удастся. Согласно договору вы должны быть постоянно рядом с Ильей Васильевичем, чтобы обеспечивать его безопасность, а он у нас очень активный человек. Ненормированный рабочий день – это не шутка.

– Ничего страшного, я здесь ненадолго.

– Я тоже так думала, а теперь стаж работы пять лет и никак в декрет уйти не могу. Ох, – Лика завозилась и коснулась рукой живота, – простите, дети пинаются.

– Их там несколько?! – Стейш с уважением глянула на живот.

– Да, двойняшки. Мальчик и девочка. – Голос будущей матери стал мягким и нежным.

Милую беседу прервал телефонный звонок. Лика мгновенно выпрямилась, взяла трубку и уже уверенным, звенящим голосом спросила:

– Что случилось? – Там что-то ответили, но Стейш разобрала лишь шум. – Поняла. Сообщу. – Лика положила трубку и тут же набрала короткий номер. – Илья Васильевич, простите, что отвлекаю. У нас случилась эпическая хрень. Да, очень эпическая хрень.

Стейш порадовалась, что отказалась от кофе. «Эпическая хрень»?! Это что за доклад боссу такой? Судя по дрогнувшим в улыбке губам Лики, это было что-то вроде секретного кода.

– Хорошо, задержу, насколько смогу. Кого вызвать? Вас Анастасия Эндшпиль ожидает в приемной. Поняла. Да. – Снова ввод короткого номера. – Инга, зайди к Серову. Прямо сейчас и не забудь отчет. Они с финансовым там два часа уже совещаются.

Положила трубку, и Стейш в очередной раз за последние двадцать минут встретилась с ней взглядом. Тот изменился. На этот раз Лика смотрела без веселья, а странно задумчиво, будто что-то поняла. Но что? О чем? Что за эпическая хрень здесь происходит?!

– Анастасия, Илья Васильевич очень извиняется. Но вам придется немного подождать. Сейчас время подготовки отчетов, и мы обнаружили в них большую ошибку. Ее непременно нужно исправить. Это займет не более получаса. Давайте я все-таки сварю вам кофе? – Улыбка и совершенно точно заученный текст.

Стейш кольнуло обидой. Вот так всегда: сначала мужик за тобой бегает, будто ему заняться нечем, а как только добивается своего – «я занят, подожди меня два часа, и скорее всего, я не приду». И плевать, что сейчас это работодатель, а не ухажер. Схема та же.

На этот раз она посмотрела на двери, ведущие в кабинет Серова. Они были не из стекла, а из серого металла. Бронированные? Возможно. От пуль, может быть, и спасет, а от урагана «Стейш» вряд ли. Желания сбежать уже не было, а наметилось желание войти и «вежливо» обсудить условия будущего сотрудничества.

Не успела ответить, как в двери приемной вошла богиня любви Венера Милосская во всей красе. Блондинка с идеальной фигурой «песочные часы» и длинными волосами, струящимися по плечам золотыми волнами. С точки зрения Стейш, у нее был один недостаток – руки на месте.

– Инга, отлично! Ты успела! – тут же воодушевилась Лика. – Знакомьтесь. Инга, это Анастасия Эндшпиль, будущий личный телохранитель Ильи Васильевича. Анастасия, это Инга – наш директор по продажам.

«По продажам чего? Тела? Чести и достоинства?» – промелькнуло в голове. Образ красавицы с серьезной должностью не вязался. Зато с этим отлично вязались слова Серова «не хочу жениться». Конечно, не хочет, если вокруг него столько красивых женщин. На любой вкус, под любое настроение. Стейш не удивилась бы, что у Серова на каждый день недели – баба с определенными параметрами.

Инга ей совершенно не понравилась, а вот она Инге, кажется, очень. Девушка мгновенно просияла, рванула к ней и чуть ли не обняла. Встретилась с тяжелым взглядом и вовремя одумалась. Но энтузиазма не растеряла.

– Привет! Ой, я так рада, так рада, что у нашего босса наконец-то появилась надежная телохранительница. Надеюсь, вы сработаетесь! – Сто слов в секунду – это было точно про нее. – Лика, на одну красотку в нашем дружном коллективе стало больше. Очень-очень рада!

– Инга-а-а-а, – многозначительно протянула Лика и глянула на дверь.

– Бегу-бегу. Потом поболтаем, – подмигнула она Стейш и рванула в кабинет.

Через пару минут из него быстрым шагом вышел высокий нескладный мужчина с коричневой кожаной папкой в руках. Бледный, губы поджаты, между широкими бровями глубокая складка – допек его Серов, не иначе.

– Валерий Федорович, может, чайку заварить? Отдохните пока. Вы очень напряжены, – дежурно улыбнулась ему Лика. – Всё решили?

– Решили, – фыркнул он. – Лучше бы не решали. Да пошло оно все! Уволюсь к чертовой матери! Надоело! – выдохнул и стремительно вышел.

Лика вслед ему только понимающе хихикнула и тут же пояснила для зрителей:

– Ревнивый мужик. Все нормально.

– Лика, – наконец ожила Стейш, – покажите мне, как работает кофемашина. Кажется, здесь без кофеина не выжить.

Пока ковырялись в кофемашине, перешли на ты и сварили пару чашек для дегустации. Лика предусмотрительно пить не стала, поэтому Стейш пришлось утилизировать за двоих. Кофе, к слову, был изумительный: насыщенный, чуть горьковатый, но с удивительным фруктовым послевкусием. Илья Серов на себе не экономил.

Когда вторая чашка опустела, дверь открыли с такой силой, что она стукнулась о стену. Громко цокая высоченными каблуками, в приемную ворвалась расфуфыренная темноволосая девица с яркими, явно накачанными губами и наращёнными ресницами, которыми, без преувеличения, можно было хлопать и взлетать.

Девица с презрением глянула на Лику и выпалила:

– Где Илюша? Снова уехал?! – Голос оказался визгливым и чем-то напомнил Стейш блеяние козы.

– И вам добрый день, Карина Станиславовна. Мы вас не ждали. У Ильи Васильевича плотный график. Сейчас он на месте, но занят.

– На месте, значит, – плотоядно улыбнулась Карина, облизав алые губы кончиком языка. Распрямила плечи и разгладила мини-юбку. – Ничего, прервет свое совещание. Я за ним уже три недели гоняюсь.

– У него важное совещание с отделом продаж. Вот и девушка тоже ждет.

Лика попыталась преградить ей путь, но слова «девушка ждет» заставили цокающую расфуфыренную дамочку остановиться. Она смерила Стейш высокомерным карим взглядом: простенький костюм, волосы забраны в привычный конский хвост, на ногах черные балетки из ближайшего масс-маркета и никакой косметики на лице.

– «Девушка»? Если это можно назвать девушкой, оно подождет.

Все сложилось. Стейш поняла, зачем Илье Серову женщина-телохранитель, от кого его нужно охранять, и уже знала как. В конце концов, контракт они уже подписали (оба экземпляра как раз лежали в ее сумочке). Почему бы не начать выполнять свои непосредственные обязанности прямо сейчас? Особенно когда руки так и чешутся.

Карина не успела сделать и пары шагов в сторону кабинета, как Стейш оказалась рядом. Подножка – каблуки легко скользнули по кафельному полу. Схватила девицу за руку, рывком завела ее за спину и под крик: «Ты что делаешь, идиотка?!» – аккуратно поставила нахалку на колени.

– Да ты знаешь, кто мой отец?! – верещала обезвреженная девица.

– Что я делаю? – тихо прошипела Стейш. – Выполняю свою работу. И мне насрать, кто твой отец. Лика, мы все-таки помешаем Илье Васильевичу.

– Не стоит, – пискнула помощница большого босса, но ее никто не услышал. И тем более не увидел, как она нажала едва заметную кнопку на краю стола.

Стейш заставила Карину подняться и втолкнула в двери кабинета.

– Илья Васильевич, я тут поработать решила. Вот вам приветственный подаро…

Подняла взгляд и онемела. Отчет у него, значит? Эпическая хрень?! С трудом сдержала порыв бросить наглую девицу и навалять работодателю, который решил разложить на столе совсем не отчет, а директора по продажам.

Инга сидела прямо на папках с бумагами. Ногами девушка обхватила бедра босса, который тем временем увлеченно шарил ладонями у нее под юбкой.

А дальше все было как в плохом кино:

– Настя, это не то, о чем ты подумала.

Глава 9

«Настя, это не то, о чем ты подумала!»

Он мог бы так сказать, но вместо этого спокойно выпрямился, освободив девушку, и коротким движением застегнул пуговку на сером пиджаке. Ворот полурасстегнутой рубашки так и остался некрасиво торчать, напоминая о случившемся. Но больше всего глаз резал характерный след от помады на гладко выбритой щеке.

– Инга, солнышко, иди поработай.

Девушка, не моргнув глазом, спрыгнула со стола, поправила юбку, не забыла собрать бумажки и была такова. На прощанье даже весело подмигнула Стейш. После ее ухода в кабинете стало зябко и на несколько мгновений пугающе тихо.

Это время Карина использовала с толком – набрала в грудь побольше воздуха, чтобы завопить:

– Илюша, убери от меня эту сумасшедшую! Твои сотрудницы вообще страх потеряли! Как они обращаются с твоей невестой?! Уволь ее прямо сейчас!

Серов медленно обернулся, небрежно оперся пятой точкой на столешницу, где совсем недавно возлежала Инга, и посмотрел на Карину, как слон на Моську.

– Уволить? Я три дня за ней бегал, чтобы заманить на работу. И вижу, что не зря. Анастасия, – он внимательно глянул ей в глаза, будто спрашивая: «Ну что, будешь ругаться или стерпишь?», – вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями. Мои комплименты. А теперь отпустите госпожу Троицкую.

Стейш молча освободила из захвата дергающуюся девицу. Говорить не хотелось – хотелось уйти домой и вымыть ботинки. Казалось, она только что вляпалась ими в кучу собачьих каках. Ситуация была настолько мерзкой, что воняла не хуже. «Важное совещание», заставшая их невеста и она со своими обязанностями. Знала бы, никогда не подписала этот треклятый трудовой договор. Хотя оба экземпляра все еще в ее наплечной сумке.

– Новенькая? И какие у нее обязанности?! – Карина подпрыгивала от возмущения, противно цокая железными набойками по офисному полу, как коза копытами.

– Телохранитель. С сегодняшнего дня Анастасия – мой личный телохранитель. Она будет решать, кто может со мной встретиться, а кто нет. Защищать меня от незапланированных гостей, сумасшедших женщин и всех, кто раздражает.

В ответ на его спокойствие Троицкая распалялась еще сильнее.

– Знаешь что! Это уже чересчур. Я терплю всех твоих девиц. Трахай кого угодно! Но унижать себя я не позволю!

Стейш не удержалась и фыркнула себе под нос. Вот это логика! То, что он в свободное время развлекается с девицами, ее, значит, не унижает? Какая прекрасная невеста. Идеальная. Вот уж точно: у богатых свои причуды. А Серов именно тот, кем Стейш его и считала: избалованный богатенький козел, которого судьба наделила привлекательной внешностью, и он ею пользуется на полную катушку. На секунду, только на одну секунду Музе удалось ее убедить, что Илья Серов – нечто большее и работать с ним будет не так плохо. Увы.

В конце концов, кому она поверила? Музе Загорской? Да подруга трижды была замужем и все три раза за какими-то идиотами. Та еще специалистка по мужчинам.

– А теперь закрой рот.

Серов даже голоса не повысил, но прозвучал так, будто сейчас достанет пистолет и выстрелит Карине в лоб. Та тоже это почувствовала и примолкла.

– Во-первых, то, что отцы мечтают нас поженить, не делает тебя моей невестой. Во-вторых, я свободный мужчина, который может лезть под любую юбку, когда ему заблагорассудится. В-третьих, это мое рабочее место и принимаю я исключительно по записи. Если ты не записана, мои сотрудники могут выставить тебя вон и будут правы. Если ты устраиваешь скандал и врываешься в кабинет, то мой телохранитель имеет право скрутить тебя и даже вызвать полицию, потому что это ее обязанность. Все понятно? – Не меняя тона, повернулся и обратился к Стейш: – Анастасия, вы молодец. С меня премия.

Как будто кончиком ножа, холодным и острым, провели вниз по позвоночнику. Стейш была не робкого десятка, но отчего-то ей захотелось сбежать из просторного кабинета Серова.

К счастью, мужчина снова сосредоточил внимание на Троицкой.

– Раз уж наши семьи дружат, я, так и быть, тебя выслушаю. Чего хотела?

– Мне при ней говорить? – Брюнетка сдула с лица выбившиеся из прически пряди и зло глянула на Стейш.

– Да. Если я лично приглашаю кого-то на работу, это подразумевает абсолютное доверие. Это надежнее, чем брак. Интимнее, чем секс.

Он не смотрел в ее сторону, но говорил совершенно точно для нее. И Стейш в полной мере осознала важность момента: это ее последний шанс сбежать. Сейчас. Либо она выходит из кабинета, рвет в клочья контракт и живет дальше. Либо окончательно увязает в гигантской луже, из которой уже не выбраться.

Выбор. Секунды. Вдох-выдох. Она привыкла быстро принимать решения, и чем важнее это решение, тем быстрее оно принимается.

– Нет. Я с вами работать не буду. Передумала.

Стейш вышла из кабинета и громко хлопнула дверью. Пусть любятся, дерутся, сплетничают – что хотят, то и воротят, но без ее участия. Она хочет поменять жизнь к лучшему, а не увязнуть по уши в чужом гуано[12]. Эти грязевые ванны – без нее.

Взяла забытую на кресле сумку и, достав оттуда трудовой договор, прямо на глазах у невозмутимой Лики разорвала надвое.

– Прости, не задалось у меня с работой на Серова. Это, – положила остатки документов на стол помощницы, – передай своему боссу.

– Уволил?

– Нет, премию пообещал.

– Понятно. – На лице девушки никакого удивления. – Выход там. До встречи, Настя.

Уже в дверях Стейш, сама не зная почему, остановилась и добавила:

– Я не вернусь.

Лика в ответ лишь широко улыбнулась и пожала плечами. Мол, говори что хочешь, а я не прощаюсь.

Проблемы с побегом от Серова начались уже у лифтов. В узком коридоре толпился народ: кто-то шуршал бумагами, кто-то просто переминался с ноги на ногу и нервно поглядывал на часы. Стейш выцепила взглядом нескладного парнишку с пятном от кофе на потертом пиджаке. Он либо стажер, либо тоже случайный гость огромного бизнес-центра – во всех смыслах ее собрат по несчастью.

– Привет, что тут происходит?

– Да лифты почему-то вырубились, – пожал плечами парнишка. – Сказали, сбой программы. Через пятнадцать минут запустят.

– Черт! А лестницы здесь нет?

– Есть, конечно. Вон там, за поворотом.

– Спасибо. Выручил! – Стейш как могла тепло улыбнулась парню, но тот почему-то побледнел и отошел от нее на два шага.

«Нервный малый».

Пожала плечами и со всех ног рванула к лестнице. Уходить надо быстро, пока не передумала. А то постоит, посмотрит на комфортный офис, почувствует запах денег и, не дай бог, передумает. Нет уж. Совесть Анастасии Эндшпиль не продается!

К счастью, не она одна решила воспользоваться лестницей. По ступенькам то и дело пробегали чертыхающиеся из-за сбоя лифтов люди, что наводило на радостную мысль: «Настя, ты идешь верным путем!» Но чем ниже она спускалась, тем меньше становилось народа. Сотрудники проворными муравьями сновали между этажами и отделами. Обеденный перерыв давно закончился, а до конца рабочего дня было еще далеко, поэтому на первый этаж никому оказалось не нужно. В итоге от цифры три до цифры один Стейш спускалась в полном одиночестве.

– А вот и выход!

Над нужной дверью горела яркая зеленая табличка. На секунду Настя замерла напротив. Так легко? Бросить все и снова вернуться в свой привычный мир. Возможно, даже примириться со Шведовым в нем и работать как раньше. Заниматься своими «мальчиками», гонять их до посинения и поздно вечером возвращаться домой к маме. В стабильную, привычную жизнь.

Наверное, это и есть ее жизнь и другой уже не будет. Что-то пошло не так в желании кардинально все изменить. Да. Просто не судьба.

Стейш шумно выдохнула, пытаясь выдуть из головы все депрессивные мысли, и дернула за ручку. Один раз. Другой. Третий. Дверь, в которую она хотела выйти и оставить все приключения позади, не открылась. Заперто. Выхода нет.

– Что еще за ерунда?! – Дернула еще пару раз. Ничего. – И что теперь делать?

В кармане пиджака зажужжал телефон и, оказывается, не в первый раз. Абонент по фамилии «Серов» позвонил уже трижды.

«Рано или поздно мне придется с ним поговорить, – с досадой подумала девушка. – И лучше сейчас, чем когда я остыну и позволю себя уговорить!»

Набрала побольше воздуха, чтобы выдать все, что она о нем думает, но не успела ничего сказать, потому что в трубке раздалась странная и сухая команда:

– Поверни направо.

– Что?

– Поверни направо. Выход там.

Стейш, вопреки требованию, никуда не повернула, а посмотрела наверх. Оттуда ей приветливо мигнула красной лампочкой камера видеонаблюдения.

– Ты отвратительный человек, Илья Серов. Я не буду на тебя работать.

– Выход направо, – повторил он еще раз и отключился.

– Вот же…

Справа и правда оказалась дверь с точно такой же надписью. Внутри кольнуло разочарованием. Какая-то часть Стейш надеялась, что это очередное коварство Серова, что так просто ее не отпустят. Эту часть она загнала в самый темный угол своей души, засунула в рот кляп из старых носков и на всякий случай приковала к батарее. Теперь та могла только мычать, но даже это бесило до крайности.

В реальном мире даже самый настойчивый человек рано или поздно отступает. Вот и Серов отступил. У него там бешеная Карина, красотка Инга и дел по горло.

Стейш остановилась у заветной двери. Напоследок не удержалась и показала камере средний палец. Глупо, по-детски, но почему-то на душе стало легче. На этот раз дверь без проблем открылась, и Стейш трудом удержалась, чтобы не завопить: «Ну кто так строит?!» Перед ней вместо просторного холла оказался очередной длинный коридор без дверей и поворотов, а в его конце – снова табличка «Выход».

На всякий случай Стейш глянула под потолок – там камер не было.

– Решил завести меня в лабиринт под бизнес-центром и заморить голодом? – хмыкнула себе под нос, но за неимением других вариантов продолжила путь.

Очередная дверь снова вела не в холл, а…

Она замерла на пороге и жадно втянула носом воздух, наполненный влагой и ароматом цветов. На долю секунды показалось, что среди зелени, под высоким стеклянным потолком, раздается пение птиц. Зимний сад? Нет, она недооценила размах. Перед ней была настоящая оранжерея: пальмы, неизвестные высокие растения с огромными плоскими листьями, под ними ряды мелких цветущих то ли фиалок, то ли других пестрых цветов. Ботаника никогда не была ее сильной стороной. Но общую красоту Стейш оценить могла.

Как и то, к чему ее привела узкая бетонная дорожка. Среди зелени и цветов стояло около десятка круглых столиков на кованых ножках – таких же, как в Оh là là café. За одним из них сейчас восседала мечта всех женщин холдинга Креспо, ожившее совершенство – как называли его в списке «ста завидных холостяков» – и просто вездесущий Илья Серов собственной персоной. За его спиной мерно журчал небольшой фонтан в виде морской раковины.

Картинкой, чего греха таить, можно было залюбоваться, но фантазия Стейш услужливо дорисовала на щеке мужчины след от помады, а идеально сидящая сейчас рубашка показалась измятой.

– Зараза…

Ее снова поймали в ловушку. Но почему от этого больше радости, чем злости?

– Ну садись, Настенька. Наконец-то мы можем поговорить.

Спокойно. Расслабленно. Никакого чувства неловкости после того, как его застали в самый пикантный момент. Всем бы такое бесячье самообладание.

– А кто сказал, что я хочу с тобой разговаривать? И куда ты меня завел?

– Наша оранжерея. Место для прогулок персонала. Несмотря на масштабы и шесть зон для отдыха, в обеденный перерыв здесь не протолкнуться. Мы с Креспо заботимся о здоровье сотрудников. Пусть дышат нормальным воздухом.

– Какие молодцы. – Вышло что-то среднее между сарказмом и восхищением.

– А то. Холдинг Креспо получает премию «Лучший работодатель года» уже пять лет подряд. Все мечтают у нас работать, а ты договор рвешь. Хорошо, что на бумаге мы тоже не экономим. – Он постучал кончиками пальцев по лежащему на столе свежему экземпляру.

– Договор был не с холдингом, а с тобой лично. Я умею читать. А еще у меня аллергия на чужое грязное белье. Оно, знаете ли, пованивает.

– Зато ты вживую увидела причину, по которой я тебя нанял. Мне нужна помощь. Садись. Выпьем кофе и я все подробно объясню? Или ты, как типичная женщина, предпочитаешь играть в игру «сама придумала – сама обиделась»?

Она могла развернуться и уйти (хоть куда-нибудь!). Стейш сотню раз так делала с другими мужчинами, да и с женщинами. Рубила сплеча, не давая шанса объясниться или исправить ошибку. Но сейчас, вновь некстати, вспомнила слова Музы: «Делай то, чего никогда не сделала бы!» И это пренебрежительное «как типичная женщина» из уст Серова завершило дело. Она все-таки села за стол, стараясь не думать о том, почему ей не хочется быть типичной придурковатой бабой в глазах красавца-босса. Не хочется, и всё.

– Я не обиделась, мне противно.

Вторую чашку принесла неизвестно откуда взявшаяся тоненькая девушка в белом кружевном фартучке и тут же скрылась в зелени.

– Вот от этого «противно» ты и будешь меня защищать. Я могу говорить с тобой откровенно? – пододвинул к ней бумаги Серов и подал ручку.

– Хотелось бы. Иначе как работать вместе?

Стейш глотнула крепкий кофе, который сначала показался отвратительно горьким, но стоило его проглотить, оставил на языке пряное фруктовое послевкусие. Такое, что тут же захотелось повторить эту горечь и вновь ощутить вкус во всей его яркости. Напиток напомнил ей общение с Серовым. Точно так же – то горько и противно, то не хочется останавливаться. Определенно, если бы человек мог стать напитком, Илья Серов стал бы этим кофе. А она? На ум не пришло ничего, кроме коньяка приличной выдержки: крепкого, обжигающего и очень на любителя.

– Тогда подписывай, а я позабочусь, чтобы нас никто не услышал.

Мужчина принялся что-то быстро набирать на клавиатуре ноутбука. Пара мгновений, и он с довольной улыбкой закрыл крышку ультратонкого и, без сомнения, дорогого гаджета.

Стейш же почему-то медлила. В очередной раз читала договор, который просмотрела дома пару сотен раз и не нашла в нем ничего криминального, даже зарплата была, хоть Серов и обещал заставить работать за еду. Стоит подписать – и она сможет спокойно снять небольшую квартиру и жить там, ни в чем особенно не нуждаясь. Да, шиковать с учетом выплаты долга не получится, но это лучше, чем взять три кредита и продать почку.

– Подписала?

– Да, – ответила в сторону и несколькими рваными движениями черкнула подпись.

Пока Настя пыталась отделаться от мысли, что продала душу дьяволу по сходной цене, Серов шустро спрятал бумаги под ноутбук. Не иначе, испугался очередного уничтожения.

– Отлично. Тогда к делу. Я руковожу этим холдингом десять лет. Все это время он стабильно развивался, но скоро его ждут тяжелые времена. В руководстве не все гладко: члены совета директоров дерутся за власть, как старые брехливые псы. А всё из-за того, что их настоящий хозяин очень давно не появлялся на людях и не натягивал поводок.

– Зачем мне все это знать? Я же тебя от баб охранять должна, а не от бизнес-партнеров.

– Ты будешь рядом со мной постоянно и должна понимать причины и следствия. У многих из этих партнеров есть дочери. Карина, с которой ты уже познакомилась, дочь главного засранца. Они готовы на все, чтобы перетащить меня на свою сторону. Пока они убеждают, но рано или поздно я выпью чашечку кофе, а потом очнусь на Гавайях – причем женатым. Подальше от всего. А за это время Троицкий возьмет пару бумаг с моей подписью, перевернет все с ног на голову и уничтожит холдинг.

– Поняла. Мне теперь лично варить тебе кофе и пробовать твою еду на наличие яда? Сдохну – не жалко?

– Не перегибай. Просто наблюдай за всем вокруг и отпугивай Троицкую любыми методами. Как и других дам, желающих познакомиться поближе. Я подготовил список тех, кто может явиться по мою душу, – хмыкнул и добавил: – с картинками. Ну и ты мне будешь нужна в любое время дня и ночи. График ненормированный. Полная секретность – документы о ней ты уже подписала.

– Это понятно. Дальше?

– Всё. Как только ситуация выровняется, а Креспо вернется к своим обязанностям, я уеду в отпуск, ты вернешься к своей прежней жизни без долгов, с хорошей премией и добрыми воспоминаниями. Это в идеале. А что случится за эти месяцы на самом деле, я не могу предсказать. Не волшебник. И, – он отпил кофе, выдерживая паузу, – будь готова к тому, что тебя тоже могут прессовать или пытаться подкупить. От мамы лучше съехать.

– Я и без этого собиралась. Думаю, мне имеет смысл снять квартиру в твоем районе, чтобы не бежать через весь город.

– Мой дом безопасен, тебе не придется туда приезжать. Я никому не говорю свой адрес.

– Вообще никому?! – удивилась Стейш.

– Даже маме не сказал, – кивнул Серов и допил остатки кофе.

– Хорошо. Тогда только один вопрос. С чего ты решил, что мне можно доверять? Неужели нет настоящих профессионалов? У тебя должна быть куча охранников.

Именно это последние дни интересовало ее больше всего. Зачем держаться за неопытную девицу, если с его деньгами можно нанять сотню телохранителей с лицензией или что там у них еще бывает.

– Много причин. Во-первых, ты сама попалась под руку. Во-вторых, проявила стойкость и показала железный характер, не купилась на мои деньги и приглашение на свидание. В-третьих, я навел справки: репутация у тебя что надо. И в-четвертых, скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Александра Зимина давно работает на холдинг и хорошо себя зарекомендовала.

При упоминании Саши он так хитро улыбнулся, что Стейш задумалась: не довелось ли подруге побывать на его рабочем столе? Поэтому такое доверие? Нахмурилась, но тут же одернула себя. Нет, если Серов – кобель, то Саша Зимина никогда не стала бы пробивать себе дорогу в жизнь через постель. Это не в ее характере, слишком честолюбивая. А тот «пингвин» не в счет, это было скорее для здоровья, чем для карьеры.

– Значит, ты собрал досье и всё обо мне знаешь?

– Почти всё, – поправил с той же гадкой ухмылкой на губах. – Например, я не знаю, что случилось десять лет назад и почему ты ушла из большого спорта.

– Это не твое дело, – оборвала слишком резко, но поздно спохватилась.

Серов может сделать охотничью стойку и со временем раскопать то, о чем никто и никогда не должен узнать.

– Ты права, не мое, – удивительно покладисто согласился новоявленный счастливый босс и добавил: – А теперь нам пора.

– Куда?!

– В магазин. Ты должна соответствовать статусу и радовать мой глаз. Этот костюм наводит меня на мысли о похоронах любимой бабушки. У нее был точно такой же.

– Эй!

Стейш хотела бы с ним поспорить, но костюм и правда был из разряда «в шкафу и в нафталине». Сегодня в пафосном офисе она почувствовала это как никогда остро.

– Хорошо, – улыбнулась, прочитав во взгляде Серова искреннее удивление, – но шопинг за счет начальства!

– Только если ты без возражений примеришь все, что скажу.

– И что это будет? Костюм Чудо-женщины? – не удержалась Стейш и припомнила ему недавний подарок.

– Мне нравится ход твоих мыслей…

Последнее прозвучало так, будто Серов ее в этом костюме уже представил и, возможно, даже раздел. Но это не точно, потому что новый босс совершенно непредсказуемый засранец.

– Извращенец.

– Ты этот бред предложила, а извращенец я. Обожаю женскую логику!

Они так и дошли до машины, постоянно переругиваясь. К своему стыду, Стейш не запомнила дорогу, а увидев чересчур знакомую красную машину, как идиотка, замерла на несколько секунд.

– Красавица, да? – Серов с нежностью провел ладонью по капоту. – Лабри, сегодня Настенька была хорошей девочкой, поэтому мы ее покатаем.

– Лабри?! Ты дал имя машине?! Точно извращенец.

Глава 10

Огромный торговый центр, в котором Стейш бывала примерно два раза в год, встретил обилием стекла, света и пустыми коридорами. Оно и понятно, сюда ходят в дни распродаж или очень обеспеченные люди по записи.

Будь воля Стейш, она туда не заходила бы никогда, но именно здесь три года назад открыли один хороший магазин, где работала не менее хорошая знакомая. Она сообщала о начале распродажи раньше рекламных рассылок.

То, что остальное время приходилось копить деньги на эти распродажи, уже условности. Настоящая любовь к прекрасному не признает социального неравенства, не так ли?

– У тебя что, деньги лишние? – уточнила девушка прежде, чем они вошли в один из магазинов. – Можно было найти место поскромнее.

– Серьезно?! – Он глянул на нее сверху вниз, как на неразумное дитя. – Еще раз напоминаю: ты будешь постоянно находиться рядом со мной. И то, что сейчас я вбухаю в твои наряды кучу денег – это инвестиция в мой имидж. Ну, и тебе бонус. Все поняла?

– Слушаю и повинуюсь! – Она скопировала позу послушного джинна и хотела добавить еще что-то, когда взгляд привычно зацепился за витрину любимого магазина.

«Хочу!» – вспыхнуло в голове ярко-красными буквами. А на заднем плане сразу включился калькулятор, прикидывающий, сколько ей придется откладывать на это чудо из переливающегося черного шелка, что так причудливо переплетается с искусным кружевом и тончайшими кожаными ремешками.

Мало кто знал о ее тайной страсти к дорогому нижнему белью и сопутствующим товарам, а кто знал – сразу дарил на все праздники вместо подарков деньги. Но даже с этими вложениями идеальный пеньюар и сорочка ей не светили.

Калькулятор завершил подсчеты. Слишком дорого, даже с потенциальной скидкой на сезонной распродаже. Эх, она уже чувствовала, как прохладная струящаяся ткань облегает грудь и чуть щекочет бедра, будто заигрывая. А длинный полупрозрачный халат то ли скрывает, то ли, наоборот, интригует и притягивает взгляд к изгибам.

– Так мы идем?! – С трудом отвисла и распрощалась с великолепием.

К счастью, подсчеты заняли всего пару мгновений, вряд ли Серов настолько внимателен. Жаль, что он не был киногероем, который со словами «Держи карту – купи что хочешь» отправил ее по магазинам. Она бы не постеснялась. Но увы, этот невыносимый тип предпочитал наблюдать и глумиться.

Чем с удовольствием и занимался следующие полтора часа. Серова, как супер-вип-гостя в каждом магазине усаживали на диваны, предлагали кофе, показывали ему одежду, и он то кивал, то небрежным жестом отправлял в сторону. Все, что он одобрял, приносили ей в примерочную. В первом и втором магазине Стейш скрипела зубами, но терпела. В конце концов, это как командная форма на соревнования – ее не выбирают. Но в третьем, когда ее запаковали в розовое коктейльное платье с провокационными разрезами до середины бедра, поставили на шпильку и сверху предложили накинуть такого же идиотского цвета пальто – не выдержала. Вылетела из примерочной и подошла к боссу.

– Я. Это. Не надену! – прорычала сквозь зубы и уперла руки в бока.

Мужчина на мгновение замер, а потом отдал сухое распоряжение:

– Девушки, принесите вон то черно-белое и классическую блузу.

Но стоило консультантам рвануть на склад, как он спрятал лицо в ладони и бессовестно заржал. Смехом это назвать было нельзя, слишком громко и неудержимо. Кажется, он пару раз даже всхлипнул.

Отсмеявшись, вытер выступившие на глазах слезы и снова глянул на закипающую Стейш:

– Это уже не развидеть.

– Знаю я один способ. Шпилькой в глаз.

– Не поможет. Твой светлый образ, Настенька, навсегда останется в моей памяти.

– Если ты это купишь, я заряжу тебе шпилькой в такое место, что судиться будет стыдно, – прошипела Стейш сквозь зубы.

В десятый раз за час зазвонил телефон. Серов тут же натянул маску серьезности и принял вызов. Или, может, веселье было маской, надетой специально, чтобы поглумиться над типа-телохранительницей? Понять невозможно. Какой он настоящий?

Любопытство было свойственно Стейш, как и любой нормальной женщине. Желание разгадать эту загадку свербило где-то в районе груди, но она изо всех сил старалась игнорировать его. Эта викторина не для нее. В ней можно получить приз, который рано или поздно превратится в камень на шее и утянет на самое дно.

– Нет, я не знаю, где Креспо. Мы общаемся удаленно! – в очередной раз за день сообщил он и повесил трубку. После откинулся на спинку кресла и устало выдохнул: – Началось.

На несколько мгновений он, кажется, забыл о Стейш. И она могла его понять. Звонки за время похода по магазинам задолбали даже ее. Хорошо, если все заканчивалось короткими фразами, как сейчас, а было несколько разговоров, когда Серов с удивительным спокойствием объяснял что-то на незнакомом ей языке прибылей и отчетностей. Сначала прислушивалась и пыталась вникнуть, потом плюнула. Это не ее дело, сколько денег пошло и куда.

– Закругляемся. У меня встреча через полтора часа, а у тебя через час запись в салон.

– В салон?..

– Красоты, Настенька. С твоим хвостом надо что-то делать и… – Он поймал ее за руку и притянул к себе, рассматривая ногти. – Хм, ладно, маникюр можно отменить.

Стейш только фыркнула, уходя в примерочную. Для начала нужно избавиться от розового кошмара, все перебранки потом. А уж за мнение о ней, как о девчонке из сарая, он точно когда-нибудь ответит. Что-что, а маникюр, педикюр и депиляция у нее всегда на высшем уровне, потому что себя надо любить, холить, лелеять и на массажик водить. А волосы? С ними все сложно. Ей не хотелось, чтобы кто-то лишний раз к ним прикасался.

Черно-белый комплект сел как влитой. Вообще, ей шло такое: контрастные цвета, строгие линии, юбки классической длины. Невольно засмотрелась на себя в зеркало. Светлая блузка с воротником-стойкой подчеркивала длинную шею (на нее даже захотелось повесить что-нибудь красивое и блестящее), черная жилетка еще и приподняла грудь так, что она говорила: «Привет, неудачники! Вам такое не светит». Ну и главным достоинством стала черно-белая юбка, обтянувшая тонкую талию и бедра так, что Стейш несколько раз крутанулась перед зеркалом, прикидывая, не стоит ли еще немного подкачать попу к лету. Но и так было очень-очень неплохо. А главное, ноги, которые после занятий спортом стали достаточно мощными и не со всех ракурсов женственными, она хорошо скрыла. Хоть дразнящий небольшой разрез и остался, но так – показать коленку и спрятать.

Сфоткала себя в зеркале.

«Если Серов не возьмет этот комплект, то ему можно спокойно выколоть глаза как ненужный орган».

Спустя еще полчаса они вновь оказались в холле торгового центра. Серов – с видом полного удовлетворения, Стейш – никакая, ведь после одежды они посетили еще и несколько магазинов обуви. А впереди уже маячил салон красоты.

– Лучше бы на свидание согласилась, уже бы отмучилась.

– А я говорил, – эхом отозвался босс, задумчиво глядя куда-то ей за спину. – Думаю, мы забыли выбрать еще кое-что интересное.

– Что? – оглянулась она и, проследив за его взглядом, наткнулась на знакомую витрину. – Ни за что! Обалдел?

«Да-а-а-а! Отдай мне свою карту и вали! Я оставлю там круглый ноль!» – вопил ее внутренний голос, но пришлось быстро его заткнуть.

– Без хорошего белья одежда будет плохо смотреться, – не отступал Серов.

«Как бы так согласиться, чтобы это не выглядело позорной капитуляцией?» – размышлял внутренний голос.

Стейш прищурилась, еще раз глянула на вожделенный пеньюар. Нет, это ей точно не светит, но закупиться красотой без вреда для личного бюджета – неплохая компенсация за изрядно потрепанные этим типом нервы.

– Согласна, если ответишь честно на один вопрос.

Азартный блеск в скользнувшем по ней зеленом взгляде говорил сам за себя. Рыбка попалась на крючок.

– Задавай.

– То утро, когда я поцарапала твою машину. К кому ты приезжал?

Она не могла сама себе объяснить, почему с момента их знакомства ее так волновал этот вопрос. То ли предчувствие, то ли подозрение. В любом случае стоит знать, что происходит под боком у лучшей подруги.

И предчувствие не подвело.

– Там живет мой друг. Он недавно начал работать в нашем медицинском центре. Я заехал перед работой выпить с ним кофе.

Хоть и существуют предрассудки, что спортсмены не самые умные люди в мире, но два и два Стейш сложить смогла. При этом характерно скрипнув зубами.

– А зовут его Захар?

– Да.

«Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты» – вспомнила она известную мудрость.

И заодно припомнила, как в тот день вбежала в квартиру Саши. Этот самый прилипчивый в мире педиатр как раз был там и…

– Вы не знаете, кто из вашего подъезда на ламборгини ездит?

– На красной?

– Ага.

– Понятия не имею.

Значит, друга он не сдал. И тут в мозг ворвалась другая мысль: друга он не сдал, зато сдал ее! Вот почему она так быстро попала в лапы Серова.

«Ну, доктор, мне есть чем тебе отомстить!»

Довольно улыбнулась и достала мобильник.

– Твой дружок?

Открыла в галерее фотографию, сделанную одним великолепным утром, и продемонстрировала Серову. Развидеть ее в розовом? Легко! Сейчас он увидит кое-что по-настоящему выдающееся.

Это был странный поход по магазинам. Илья рассчитывал на бодрящую ругань, женское фырканье и немного отдыха от дел. Но получил намного больше: тонкую талию, притягивающую взгляд грудь и руку с нежной кожей и аккуратными острыми коготками. Ему и в голову не могло прийти, что под нелепой одеждой кроется нечто настолько… необычное. И на это необычное было вполне приятно смотреть.

Признаться честно, он не собирался заманивать свою телохранительницу в магазин нижнего белья, но когда они только вошли, Стейш так на него посмотрела, словно ее провели мимо ворот рая в какую-то задницу. Серов это заметил, поставил галочку, но и представить не мог, к чему это приведет.

Он дважды моргнул и потер правый глаз, пытаясь сбить наваждение, но оно никуда не улетело. Перед ним на фото был Захар Креспо собственной очень важной персоной. Бизнесмен, которого последние сутки начали слишком активно разыскивать журналисты, частные детективы и даже коллекторские компании. Номер один в списке завидных женихов и некогда первый среди самых влиятельных людей города (и не только). На фото он изволил спать на диване в обнимку с огромным плюшевым мишкой, его ногти были накрашены розовым лаком с блестками, а отросшие волосы и бороду украшали мелкие заколки из набора «Мамина принцесса». Ну и на десерт – лицо крепко спящего бизнесмена, чье имя до сих пор вселяет ужас во многие сердца, было намазано кремом от торта с разноцветной посыпкой.

Илья мужественно, на силе одной лишь великой дружбы, держался несколько секунд. Но все же сдался и рассмеялся. Ему нужна эта фотография в личный архив! Такое нельзя упускать!

– Ну как?

Еще не успев до конца отсмеяться, Серов сообразил важное: «Это фото надо изъять! Любой ценой. Потому что рано или поздно до него могут добраться журналисты».

– Великолепно. Я покупаю это фото!

– Что?! – Стейш посмотрела на него как на идиота. – С ума сошел?

– Я серьезно. Любая цена, но ты передашь фото мне, а со своего телефона удалишь. Совсем удалишь, чтобы оно осталось только у меня.

Между тонкими темными бровями пролегла едва заметная морщинка. Серов не сдержал улыбки, заметив, что этой женщине даже морщинки к лицу. Но поспешил тут же отогнать от себя эту мысль – не хватало еще влюбиться. Одно дело – наслаждаться перепалками с подобием женщины в безразмерной толстовке, бесить ее, играть как с котенком, и совсем другое – мечтать затащить ее в койку. Этого он не переживет.

– Прямо любая?

– Да. Хочешь… – Он сделал вид, что задумался. Как бы между прочим глянул на манекен с комплектом, который ранее привлек внимание Стейш. – Вот это. Все, что есть на манекене прямо сейчас. Годится?

Он замер, ожидая, что сейчас она, как приличная девушка, начнет отнекиваться. Все, кого он знал и кому что-либо покупал (кроме сестер и мамы), сначала строили из себя гордых и бескорыстных, но лишь для того, чтобы получить больше. И она непременно…

– Идет. Только не отказывайся, когда узнаешь цену!

– Я от своих слов не отказываюсь. Идем, Настенька.

– Подожди, еще момент. Это, – кивнула на манекен, – и килограмм мороженого. Для автора шедевра!

Он согласился, предвкушая новый виток веселья при выборе нижнего белья. Только всё вновь разрушил звонок мобильника. Илья готов был вырубить эту гадость, но увидел имя абонента и принял вызов.

Интересно, что на этот раз хочет от него амбициозная заноза в их с Захаром задницах и по совместительству папа его излишне активной «невесты».

Ей показалось, что Серов ждал отказа. Держи карман шире. Анастасия Эндшпиль всего пару дней назад научилась принимать подарки судьбы, и если работа у Серова со всех сторон «подарочком» была сомнительным, то комплект с манекена – идеальным.

Но все бы ничего, если бы Стейш, войдя в магазин нижнего белья с шикарным мужиком за спиной, не встретилась с удивленным взглядом старой знакомой. Повезло, что та была опытным продавцом. Длинноногая блондинка «хорошо за тридцать плюс» мгновенно взяла себя в руки и ослепительно улыбнулась, приглашая их ознакомиться с новой коллекцией. На этот раз без всяких скидок.

Обычно Настя предвкушала дни в этом магазине, как ребенок – поход в парк аттракционов, но сегодня пятой точкой чуяла, что насладиться процессом не выйдет. У Серова определенно есть суперспособность – превращать любое удовольствие в пытку.

Но тут удача наконец-то перестала демонстрировать ей свой целлюлит и повернулась более приятной частью. Хмурый босс вновь схватился за телефон и, не отвечая на вызов, достал из кармана пластиковую карту.

– Девушка, нам то, что на манекене, – махнул рукой в сторону витрины, – и все, что она выберет. Адрес доставки – по карте клиента.

Сунул ей в руки карту, на ходу буркнув, что код сейчас пришлет сообщением, и принял вызов.

– И вам доброго вечера. Какой неожиданный звонок…

Дальше Стейш не расслышала, глядя, как босс удаляется в глубину магазина, где висело совсем уж непристойное белье, состоявшее из жалких ниточек кружева. Увы, от созерцания прекрасного он сейчас удовольствия явно не получал. Она заметила, как мужчина напряженно выпрямился, превратившись в тетиву лука, готовую чутко среагировать на малейшее прикосновение и выпустить стрелу в обидчика.

В душе шевельнулось беспокойство: «Кажется, это важный звонок. Стоит подслушать?»

От благих мыслей отвлек восхищенный шепот:

– Крутого мужика отхватила, подруга. Я бы отработала с ним сверхурочные!

– Эля, – так звали эту блондинку с выдающимися формами, – это мой босс! – тут же возмутилась Стейш, глядя, как консультант пожирает взглядом широкую мужскую спину. И невольно выпрямляется, выставляя вперед внушительных размеров бюст. Вдруг обернется и заметит!

Серов и правда обернулся, но не попялиться на прелести, а чтобы махнуть рукой с часами, напоминая, что стоит поторопиться.

– Поверь мне, – хмыкнула девушка, – если босс заставляет тебя покупать нижнее белье, надолго он просто боссом не останется.

Стейш лишь фыркнула. Да, конечно! Вот пара из них получится: красавец и темная госпожа Эндшпиль. Сказочка не для слабонервных. И темная сторона силы при любых раскладах пострадает больше всех, а принц как всегда выйдет из воды в мокрой, облегающей накачанный торс рубашке и продолжит пачками доводить невинных дев до инфаркта.

– Этот останется. Он просто странноватый.

– Стейш, ты его видела вообще?! Да хоть шизофреник!

Она еще раз глянула на Серова, который говорил по телефону и задумчиво крутил на пальце что-то маленькое, красное и кружевное. Если она увидит это среди своих покупок, то затянет на шее босса. Ибо такая вещь может служить разве что удавкой.

От крамольных мыслей и кружев ее отвлек собственный телефон.

«О великая, ты хотела поговорить?:)»

Ответила быстро: «Да. Сегодня в восемь. На лобном месте».

Пока она набирала ответ, Эллина выложила перед ней все самое интересное. И Стейш порадовалась, что та в курсе всех ее предпочтений и ей не придется отметать безвкусицу и тот тонкий полудохлый кошмар, который лапал Серов.

– Знаешь, я бы на твоем месте была поскромнее, а то он подумает, что ты корыстная, – посоветовала «опытная» совратительница миллионеров.

– Да? – Стейш усмехнулась. – Пожалуй, не буду ни в чем себе отказывать! Мне те, что по артикулам новой коллекции были от 265 по 278.

И пусть Серов обалдеет, увидев сумму списания со счета.

А она? Так и быть, сходит в салон, после чего займется действительно важным делом.

Глава 11

Он наблюдал, как стремительно тает один из его счетов и только хмыкал, прикидывая, стрясти с Захара стоимость прекрасного недоразумения с витрины или пусть живет безмятежно? С одной стороны, репутация босса стоила почти четыре сотни. С другой, этот комплект явно был создан для Стейш и мечтал воссоединиться с ней любыми силами. Скорее всего, она будет в нем офигенно смотреться.

Его фантазия успела нарисовать лишь расплывчатый силуэт, который тут же спугнуло очередное сообщение.

– Хорошо, что у меня есть суперспособность зарабатывать деньги, а у Настеньки нет таланта их тратить.

Остановился у входа в самый дорогой ресторан города и, приоткрыв окно, столкнулся с мечтательным взглядом парковщика. Вытянутое лицо, явно с трудом уложенные кудрявые волосы – новенький, а это значит, что вопрос неизбежен.

– Доброго дня. Я припаркую ваш автомобиль? – учтиво предложил новичок.

– Только через мой труп, – в тон ему ответил Серов. – Какое место я могу занять?

– Но так не положено… – растерялся парнишка, но еще больше глупостей наделать не успел.

К ним подбежал администратор, чем-то похожий на новенького парковщика, но старше лет на двадцать. Он выглядел встревоженным, не иначе узнал приметную Лабри и поспешил сгладить потенциальный конфликт.

– Илья Васильевич, счастливы видеть вас снова. Место тринадцать всегда свободно для вас. Станислав Владленович уже прибыл и ожидает в третьем кабинете. Я пришлю человека, вас проводят туда прямо из паркинга.

– Благодарю.

Отъезжая, не закрыл окно и услышал характерный звук подзатыльника.

– Сын, ты охренел? Выучи список випов и все примечания перечитай. Это же Серов, он никому не дает водить свой автомобиль! Вечно с тобой…

Дальнейшую отцовскую нотацию он, к счастью, не услышал.

Илья их терпеть не мог, но его телефон решил, что выслушивать отцовские нравоучения все же придется. Только не в качестве наблюдателя, а в роли несчастного, в чьи уши великий отец-молодец решил влить очередную порцию житейской мудрости. Абонент «Серов-старший» названивал ему всю дорогу до парковки, пока Илья ставил Лабри на уютное место недалеко от входа, и все же добился своего – нерадивый сын принял вызов. Игнорировать нельзя, иначе отец найдет и добьет лично. По телефону хотя бы можно отвлечься на симпатичную девицу в обтягивающей юбке, которая как раз шла впереди, провожая его в ВИП-зону.

– До тебя как до президента! – рявкнул отец в трубку. – Игнорируешь?

– Нет, вдохновение. Снизошла на меня муза игнора.

Хмыкнул. А что, Настенька вполне справилась бы с такой ролью. Особенно если нарядить ее в тот самый пеньюар и дать в руки огромную термокружку с кофе. Вот прямо идеально. Такая может и на что поинтереснее вдохновить, тем более если снять верхний халатик.

– Прекрати паясничать. Выслушай Троицкого, у него к тебе хорошее предложение.

– Для человека, которому плевать на мои дела, ты слишком много об этом знаешь.

Серов хотел сказать ему много чего интересного, но сдержался. Каким бы козлом ни был этот человек, это его отец. Поэтому Илья устало выдохнул, помассировал кончиками пальцев ноющий висок и произнес:

– Не лезь в эти дела. Троицкий сам роет себе могилу.

– Троицкий – настоящий мужик и амбициозный бизнесмен. В отличие от тебя, шут гороховый. На что ты рассчитываешь? На подачки своего дружка Креспо? Он давно потерял влияние. Совсем скоро его забудут, и акционеры, перестав чувствовать твердую руку, начнут рвать холдинг на куски. И либо тебя порвут вместе с ним, либо ты поддержишь Троицкого, вступишь в его семью и будешь владеть всем. Думай головой!

– Я думаю, а вот ты впал в глубокий маразм.

Серов сбросил вызов и ускорился. Отец, сам того не ведая, выдал ему кучу спойлеров к этой встрече. Она обещает быть интересной.

Перед входом в кабинет отключил сим-карту и врубил диктофон. Запись разговора должна быть чистой, понятной и сразу копироваться «в облако». Слава халявному вай-фаю!

В небольшом круглом кабинете уже был накрыт стол на две персоны, а Станислав Троицкий, ни в чем себе не отказывая, вкушал непрожаренный стейк из мраморной говядины, запивая дорогим красным вином.

Стоило Серову сесть напротив и сделать заказ, как мужчина откинулся на спинку кресла, небрежно вытирая губы салфеткой. Вальяжный, расслабленный, он чувствовал себя хозяином жизни.

– Ну привет, зять.

Серова передернуло. Его с первой минуты знакомства бесил Станислав Троицкий, весь целиком: от темных лоснящихся волос, искусственной белозубой улыбки до смуглой кожи и кончиков щегольских, начищенных до блеска баснословно дорогих туфель. Он был тем, кого так часто видели в самом Илье, амбициозным баловнем жизни. Что может быть противнее собственной рожи в кривом зеркале? Хорошо, что иногда это бывает смешно.

Рожденный в очень богатой семье, Троицкий прошел типичный путь: элитное образование, красивая жизнь, на все готовые девочки, а после эффектный прыжок сразу в кресло заместителя генерального директора и удачный брак по расчету. Именно таким Серов-старший хотел видеть сына. Правда, Троицкому кое-где не повезло, его отец на старости лет крупно облажался, а вот Захар подсуетился и очень выгодно поглотил все наследие этой семьи. Правда, Станислава выгнать не вышло, это было одним из условий сделки – Троицкие входят в совет. Поначалу с минимумом акций, но за десятилетие им удалось многократно усилить свое влияние и в бизнес-среде, и внутри холдинга.

– Снова делите шкуру неубитого медведя, Станислав Владленович? Я вам не зять и не бродячая собака, которая должна лететь к вам по первому зову.

– Но ты же приехал. И к Захару бежишь по первому зову. Кто ты, если не собака? Выполняешь команды, машешь хвостом. Безукоризненный домашний пес.

– Вы пригласили меня, чтобы оскорблять? Или это комплимент? – Несмотря на откровенную фамильярность, Серов принципиально не стал переходить на «ты» с этим зажравшимся котом. – У меня плотный график, Станислав Владленович. Если хотите перемыть мне кости, езжайте к отцу. Если хотите сказать что-то важное, начинайте.

Разговор прервал расторопный официант, который поставил перед Серовым салат и чашку с кофе.

– Может, вина?

– Я за рулем.

– Скучный ты человек. И за что тебя только Каринка любит, а? – усмехнулся Троицкий и пригубил вино из бокала.

– За харизму и наглость. Если вы не собираетесь говорить о деле, я поем и пойду.

Сделал глоток вполне приличного кофе. Пока поглощал свой салат с мясом, Троицкий переваривал язвительный выпад и молчал. К разговору вернулись, только когда тарелки опустели.

– Илюш, вот скажи: ты совсем без амбиций? Тебя не напрягает, что Креспо сел тебе на шею и ноги свесил? Ты пашешь, а он где-то шляется и бабло гребет.

– Меня не напрягает. Еще вопросы?

– Да, один. Где находятся резервные сервера холдинга?

Серов обрадовался, что успел доесть. Вот так запросто выложить ему, где находится архив всего и вся корпорации? Старый котяра явно давно не получал под зад хозяйским сапогом.

– Это не ко мне. Это к сисадминам.

– Про те сервера я знаю. Но думаю, что есть еще.

«Конечно, есть. Но не про твою честь», – подумал Серов и порадовался, что еще не придумали гаджет, позволяющий читать мысли. Внешне же и бровью не повел.

– Ну тогда ищите, Станислав Владленович. Может, по дороге клад найдете или лампу Аладдина. Удачи.

Разговор вышел коротким, зато очень познавательным. Значит, Троицкий что-то темнит не только у себя, но и ведет грязные дела непосредственно в холдинге. И ответ на вопрос: «Что именно?» можно найти, если заставить кого-то хорошенько изучить данные. Ну и на всякий случай предложить Захару сделать копию копии, вдруг кто-то из доверенных все же продастся Троицкому.

– Ты понимаешь, что можешь получить? Ты женишься на Карине, я получу холдинг, а затем передам его тебе. Ты станешь владельцем. Не цепным псом, а хозяином. Неужели не привлекает?

– Нет. Захар не хозяин, он мой друг. А друзей я не предаю.

– Даже ради семьи?

Серов уже поднялся и собрался уходить, но замер, вновь глянув на собеседника.

– Вы не моя семья. Или, – он выдержал многозначительную паузу, – вы мне угрожаете?

– Я? Нет. Твоя сестра и так вляпалась по самое не могу. Передавай ей привет. Надеюсь, сюрприз ты оценишь.

– Обожаю сюрпризы. До встречи, Станислав Владленович. И расторгните, наконец, эту нелепую помолвку. Ее заключили, когда мне было пять лет, а ваша дочь еще не научилась ходить – это бред. Найдите Карине достойного жениха. В моей будке для нее слишком мало места.

Развернулся и вышел, громко хлопнув дверью. Троицкий знал, на что давить, но самое ужасное – он знал что-то еще, о чем не догадывался Илья Серов. И это касалось Варвары. Точно Варвары, потому что остальные его сестры не обладали уникальным талантом влипать в неприятности.

Уже выгоняя Лабри с парковки, он набрал Амина по громкой связи:

– Так, начальник службы безопасности. Есть дело, глубоко личное. Я должен знать все подробности жизни Варвары Серовой.

– Мне что, теперь и за твоей сестрой следить?

– Надо, Амин. Это касается не только меня, но и холдинга. Доберусь до клуба – вышлю тебе все инструкции…

Приятно впервые за день оказаться в привычном месте. И почему она все делает чересчур? Хотела выйти из зоны комфорта, так делала бы это постепенно. Как там психолог говорил Музе? Сначала сделайте то, чего никогда не сделали бы: попробуйте новое блюдо, пойдите домой необычным маршрутом или посетите музей, о котором давно мечтали, но почему-то откладывали. Узнай психолог, что Настя Эндшпиль с разгона влетела в новую жизнь, проведя весь день в офисе с самым бесячим человеком в мире, потом с ним же в баснословно дорогих магазинах и потом уже одна в элитном салоне красоты, то сначала поседела бы от ужаса, а потом сдохла от зависти.

– Да, – прошептала себе под нос Стейш, разглядывая сосиску в тесте на бумажной тарелке, – Серов – это вам не лобстер, а шопинг – не выставка Ван Гога. Выкусите, психологи. Никаких полумер. Заходим красиво и с ноги. Кто не спрятался, я не виновата.

Глотнула кофе из пластикового стаканчика и поморщилась. Подслащенная дрянь из пакетика «2 в 1». Что касается кофе, с новой жизнью ей повезло. В комплект к очень некомфортному боссу она получила очень комфортный кофе и как-то резко к нему привыкла. Вот буквально несколько чашек – и помои из студенческого буфета в нее уже не лезут.

– Госпожа, вы изволите говорить сама с собой? – Над ней нависла тень, а через мгновение напротив уселся улыбающийся блондин.

– О, сосисочка! Мне?

– А ну кыш! – шлепнула его по загребущей руке. – Не заслужил! Какого черта происходит, Димась?

– Я что, как в десять, должен продаться за сосиску в тесте?

– Ну, не хочешь – как хочешь, – пожала плечами Стейш и пододвинула тарелку к себе. – Я еще не ужинала.

Веселость была подставная, и сидящий напротив массивный парень это понимал. Да, ему давно не десять, и он не повздорил с родителями, не сбежал из дома и даже не отстранен от тренировок. Он просто их бросил. А такие проблемы они с «Темной госпожой» традиционно решали один на один в этой кафешке напротив универа.

Много лет назад Настя привела сюда нескладного лохматого парнишку, который неделю слонялся по улицам, поругавшись с семьей в пух и прах, и накормила пресловутой сосиской в тесте. С тех пор это место стало особенным.

Они разбирали за столиком в углу все конфликты, семейные проблемы и пару раз даже готовились к соревнованиям. Дмитрий Антипов хоть и был, как говорят, неудержимым монстром, но нервничал перед важными боями не меньше остальных. Приходилось, как он сам выражался, «глушить нервы сосисонами».

И он велся на эту игру: что в десять, что в двадцать один.

– Ну Анастасия Викторовна! – Дима состроил умильную рожицу, при виде которой юные девочки были готовы на всё.

– Не строй мне глазки. Разговор будет серьезный. Почему не ходишь на тренировки?

Выпендриваться парень перестал и, скрестив руки на груди, заявил:

– Потому что вас там нет. Я тренировался под вашим руководством, а какой-то хрен с горы мне неинтересен. Тем более он козел.

– «Козел»? С чего ты взял?

Она догадывалась, что из-за возвращения Шведова их история всплывет, так оно и произошло.

– Я знаю, как он с вами поступил. Если он человек-говно, то и тренер тоже говно.