Время отшельника

1.

Тренировочная база Аякс, о. Русский

Это был первый раз, когда Алиса видела море. По-настоящему, а не мельком, по старенькому телевизору, который стоял в общем зале. Алиса все время – то есть, всю свою безумно долгую десятилетнюю жизнь думала, что море бывает только там, где тепло и стоят пальмы. А под ногами песок, и ходить можно босиком – не страшно, не простудишься. И шезлонги. Шезлонги – обязательно. Но, кажется, старенький телевизор все—таки слегка привирал.

Здесь не было ни пальм, ни шезлонгов. И море стояло перед Алисой шумное и серое, чуть темнее таких же серых туч над головой. Они сливались там, за горизонтом – море и небо, утопая в утреннем тумане.

А еще дул ветер, такой холодный, пронизывающий до самых костей, что Алиса не могла прекратить дрожать в своей легкой ветровке.

«Это вовсе не море, – думала она. – Совсем даже не похоже».

Большая и холодная лужа. Точно.

Алиса испуганно глянула на Катерину, которая стояла рядом с ней, словно ожидая, что та скажет что—то вроде: «Шутка! Алиса, ты что – поверила? Вот дуреха» и они поедут на настоящее море. Но та лишь посмотрела на нее сверху—вниз своими серыми, такими же серыми и такими же холодными, как море, глазами, и кивнула водителю.

Машина, в которой было так тепло и уютно все это время, что они добирались с причала до бухты, тронулась с места, лишая Алису последней надежды сбежать от этого странного моря.

– Пошли, – сказала Катерина, отдергивая полы пальто. Такого же серого, как и глаза Катерины – как и море, и небо. Тут все было серым.

Алиса шмыгнула носом и, обняв себя руками, кинулась вслед за ней. Катерна шла широкими шагами, не обращая внимания, успевает ли та за ней, а Алиса подскакивала, пытаясь не отстать, то и дело поскальзываясь на камушках, спрятанных под травой. Ей здесь не нравилось, совсем не нравилось.

Море вблизи оказалось еще более шумным. И пахло странно – Алиса никогда раньше не чувствовала такого запаха. Здесь в лицо попадала мерзкая морось, и от ветра начинали болеть уши. Катерина вела Алису к небольшим, деревянным домикам почти у самой воды – стены выкрашены в жуткий зеленый цвет, на одном из крылец сидит кот. Худой, мокрый, грязно—рыжий.

Алиса опять шмыгнула носом.

– Катерина, – раздался незнакомый голос, перебивающий шум накатывающих на камни волн. – Добрый день. Как добрались?

Катерина остановилась, и Алиса чуть не впечаталась лицом в серое пальто.

Перед Катериной стоял молодой парень, одетый в одну только футболку и легкие шорты. Как он появился, Алиса не поняла – была слишком увлечена разглядыванием домиков и кота на чужом крыльце. И дрожанием от холода, разумеется.

– Нормально, – ответила Катерина, хлопая себя по карманам пальто. – На море шторм собирается. Могут отменить паром. Мы успели.

Парень улыбнулся. Поглядел на Алису, старательно прятавшуюся за Катериной.

– Привет, – сказал он.

Та ничего не ответила, только глядела во все глаза на незнакомца.

Катерина посмотрела на Алису, на парня, снова на Алису и, раздраженно отбросив с лица кучерявые волосы, которые то и дело из стороны в сторону бросал ветер, фыркнула:

– Да пошло оно все к черту.

И что—то достала из кармана пальто.

– Ай—яй, – хмыкнул тот. – При детях?

– Да плевать мне, – пробурчала она, зажимая в зубах сигарету. Ладошкой прикрыла огонек зажигалки от ветра, и глянула на Алису. Та тут же отвернулась.

– Дети—дети – меня тошнит от этого. И от наставничества. Тоже.

– У тебя за всю жизнь был всего один ученик, – качнул головой парень. – Мне жаль, что так случилось, Катерина. Но у нас почти никого не осталось.

Катерина поморщилась. Запахло противным сигаретным дымом – ветер кинул его Алисе прямо в лицо. Теперь еще и хотелось чихать.

– Будь я здесь…

– Будь я здесь, Катерина, – мягко перебил парень. – Будь еще кто—нибудь здесь, начнись шторм на пару часов раньше, не случились задержка на речном вокзале, и еще сотни тысяч «бы», Катерина, которые уже ничего не изменят. Их больше нет. Аякс почти пуст.

Катерина поджала губы, на пару секунд отняв сигарету ото рта.

– Нам нужно возвращать все обратно.

– Предлагаешь просто забыть о том, как они вырезали половину базы? – зло бросила Катерина – от этого тона у Алисы по спине бежали неприятные мурашки. Или от холода – она не совсем поняла.

А еще это слово: «вырезали». Как можно вырезать базу?… И какую еще базу?

Алиса задумалась, и даже ветер перестал быть таким промозглым на пару секунд.

– Не забывать, – все так же мягко ответил парень. – Нельзя забывать. Но нужно восстанавливать Аякс. Ассамблея будет ждать нас на следующий Играх.

– Что? – возмутилась Катерина. – Какие еще Игры? Твой дом лежит в руинах, очнись, Аякс!

Алиса вздрогнула – она боялась, когда рядом кричали. Сразу двигаться становилось тяжелее, и ноги словно кто—то ватой набивал. А Катерина к тому же, казалась жуткой – еще более жуткой, чем море и ветер. И холоднее раза в три.

– Через два года. Позовем репортеров, пусть снимают Отбор.

– У нас и двух толковых магов не наберется – а ты предлагаешь Отбор? С ума сошел?

Про магов Алиса, конечно, знала. Читала в одной книжке. А еще знала, что все это – чушь. Это так говорили воспитатели: «чушь». А у Алисы совсем не было причин не доверять воспитателям. И потом – никто ведь не станет называть хорошее дело «чушью». Это даже звучит смешно. И нелепо.

Чушь.

Алиса хихикнула.

Катерина глянула на нее своим холодным взглядом, и та тут же испуганно закрыла рот рукой.

– Нельзя, – парень дернул головой – движение было резким и быстрым. – Нельзя дать Ассамблеи понять, что здесь никого больше нет. Пусть видят, что на Аяксе еще остались маги – и будут здесь, несмотря ни на что. Ты знаешь, как раньше называли между собой это место, Катерина?

– Пошел к черту.

– Крепость Аякс, – не обратил внимание на грубость парень. – Крепость.

Алиса глядела то на одного, то на другого – смысл беседы она перестала улавливать очень давно. Теперь просто разглядывала забавного парня и такую холодную и злую Катерину в ее сером пальто.

Парень был похож на Мишку из первой группы – но тот уже заканчивал одиннадцатый класс, был совсем взрослым, а что заканчивал этот парень, Алиса не знала. Судя по всему, особым умом он не отличался, раз стоял здесь, на ледяном ветру, даже не прихватив с собой самую простецкую кофточку. Да и взгляд у него был какой—то странный – совсем непонятный. Ни капли озорства и хитрости, как у Мишки. Только грусть. Все такая же серая, как море.

– Падет Аякс и нас просто сотрут с лица земли. Не будет больше Игр, не будет больше лицензий – колдовать вы сможете только под чужим присмотром. Ты этого хочешь, Катерина?

Та все еще молча и сердито курила.

– Дай слабину, и они нас отсюда выживут. Так везде работает.

– Мы словно одна единственная база здесь, – наконец, подала голос Катерина. – Выживут нас – найдутся сотни других. Страна огромна.

– Мы первые и последние, – парень отчего—то перевел взгляд с Катерины на Алису, словно обращаясь к ней. – Солнце встает у нас. Если б не мы, то кто бы его встретил?

И он подмигнул Алисе. Та робко улыбнулась ему в ответ – но улыбка получилась очень нервной.

– Здесь лежит граница между двумя мирами, Катерина, тебе ли не знать. Потеряем Аякс – потеряем весь волшебный мир.

Волшебный мир – это тоже «чушь». Алиса знала. Потому что прилагательное «волшебный» – это вообще сто процентная чушь, а Алиса совсем не глупая – даже помнит, что такое «прилагательное».

Парень присел на корточки перед ней.

– Тебя как зовут?

Вместо ответа та снова шмыгнула носом.

– Не говорит, – пожала плечами Катерина, все так же держа в зубах сигарету. – Она вообще мало говорит. Очень странная. Если хочешь знать мое мнение: из нее ничего толкового не выйдет. Так, серая масса. Но я—то что – простой исполнитель. Великому Аяксу лучше знать.

– Поэтому я отдал ее тебе, – с хитрой улыбкой сказал парень. – Неужели ты не сможешь сделать из нее что—нибудь «толковое»?

Катерина ухмыльнулась.

– А еще мне говорят, что я – бессердечная. У тебя нет сердца, Аякс, отдавать мне девчонку.

– Неправда, Катерина – и у тебя, и у меня сердце имеется.

– Девочка очень слабая, – добавила Катерина, не слушая парня. – В обычные времена ее бы не взяли. Ни за что.

– Сейчас не обычные.

– Она – бездарность.

Звучало, конечно, обидно, но Алисе было не привыкать. И пока ее больше волновал жуткий ветер, чем оскорбления.

Парень хитро глянул на Катерину и вновь перевел взгляд на Алису.

– Не слушай ее, – сказал он и протянул ей руку. – Я – Родион.

Та неуверенно дотронулась до его пальцев – на удивление, рука у Родиона была теплая, словно не он стоял здесь одетый в одну футболу и шорты. Парень сжал ее пальцы, глядя прямо в глаза, и улыбнулся.

– Добро пожаловать на Аякс, Алиса, – сказал он. – Надеюсь, тебе здесь понравится.

И Алиса, озадаченная тем, откуда Родион мог узнать ее имя, даже не заметила, как мокрый и облезлый кот, сидевший на крыльце, потянулся всеми четырьмя лапами и ловко забрался на деревянные перила. А оттуда сиганул вниз и пропал – зато вместо кота с громким криком в небо взмыла крупная чайка грязно—белого цвета.

2.

Международный аэропорт Нарита

«7 стран – 13 участников – всего одна возможность победить».

Алиса зевнула, прокручивая статью вниз, и на секунду оторвалась от экрана.

Очередь двигалась медленно, народу было много. До выхода в город оставалось всего-ничего, отсюда и терпения оставалось меньше и меньше. Внутри уже давно и прочно поселился изнуряющий мандраж, и с каждым новым шагом к раздвижным автоматическим дверям, ведущим из аэропорта, он лишь усиливался.

«13 участников для 13 Игр – совпадение или знак судьбы? Станет ли число 13 счастливым, и, главное – для кого?… Пока весь магический мир замер в ожидании начала гонки, мы с вами попробуем разобраться, у кого из самых сильных колдунов мира есть возможность забрать главный приз – артефакт, дарующий без малого вторую жизнь его обладателю».

Но дочитать у Алисы не получилось – телефон завибрировал от уведомлений – это проснулись ребята из Аякса. Подъем на тренировочной базе был ровно в семь, это Алиса отлично помнила.

Она на пару секунд прикрыла глаза, дожидаясь, пока утихнут уведомления и слушая монотонную речь, объявляющую очередную посадку. Сначала – на японском, потом – на английском. На шее у Алисы висел артефакт, помогающий ей понимать любой язык – Проводник, поэтому ей в целом, было без разницы.

Она вспомнила про артефакт и недовольно поджала губы.

Катерина сказала, что раз у Алисы и так хороший английский, Проводник ей не нужен и спрятала тот, который ей выделили на эти Игры. Поэтому Проводник Алиса украла – вынесла из домика самой Катерины.

Она тряхнула головой.

«Ты видела, что они про тебя написали?» – пришло сообщение от Матвея.

Алиса пока не видела. Еще будучи на Аяксе, они все вместе читали эти дурацкие статьи – в преддверье Игры их выходило до неприличия много, и Алисе это порядком поднадоело. Она к такому не привыкла. Иногда даже завидовала, что обычные люди, не связанные с магией, их не видят – вот бы и ей так.

А Матвею статьи нравились – конечно, не ему же предстоит гонка по Токио длинной в неделю. Сидеть там, у моря, и под крики чаек листать новости – звучит как настоящий отдых.

И как она вообще умудрилась с ним подружиться?…

Алиса пролистала статью вниз, потом снова наверх, и снова вниз.

Поджала губы.

«Ничего».

Она проверила еще раз и все же нашла короткую фразу почти в самом конце статьи – «…и две волшебницы из России».

И все. Ни строчки больше – да что это вообще за разбор такой?…

Алиса фыркнула и в потухшем экране телефона с огорчением отметила, как сильно она похожа на Катерину с этими поджатыми губами. Правда, схожесть была не очевидной, и дело было даже не в том, что вместо шикарных темных кудрей, как у Катерины, Алиса обладала только тонкими, порядком выгоревшими на солнце темными волосами, и не в том, что загар, так чудно ложившийся на кожу наставницы, на самой Алисе оставлял лишь красные пятна. Просто в ней никогда не было и не будет того высокомерия и раздражения, какое носила в себе Катерина.

Во всем – во взгляде, в движениях, в словах.

Алиса тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли. Наверное, сказалось волнение: чем ближе была Игра, тем чаще Алиса думала про Катерину. Наставница, и без того не являясь примером приятного человека, явно этого не стоила: воспоминания приносили только злость.

Алиса шагнула к стеклянной будке, где сидел таможенник – как раз подошла ее очередь. Просунула в окошко документы и опять глянула на статью, все так же открытую на телефоне.

«Пожелаем всем участникам удачи – поверьте, многим из них она действительно пригодится».

– Цель визита в Японию? – спросил улыбчивый таможенник по ту сторону прозрачного ограждения.

«Добро пожаловать в Токио, на 13 Игры. И пусть победит сильнейший».

Алиса усмехнулась.

– Туризм.

***

В табличках и указателях Алиса немного запуталась – Проводник переводил письменную речь с каким-то дурацким опозданием, из-а которого буквы одного языка иногда сливались с буквами другого. Пока Алиса щурилась, глядя на надписи, сбоку мелькнуло что-то безумно яркое. Мелькнуло и пропало.

Алиса резко обернулась. Внутри поселилось неприятное чувство – словно стоишь под огромным и тяжеленым грузом – смотришь вверх и вместо того, чтобы убежать, размышляешь, расплющит он тебя, или повезет. Чувство это Алиса знала отлично – не зря она, в конце концов, была знакома с самим Аяксом.

Сильная магия, словно с ног до головы наполняющая тело – вот-вот польется через край. Где-то совсем рядом невероятно могущественный волшебник. Или волшебница.

Алиса замерла, разглядывая разношёрстную, пеструю толпу, и среди кучи людей безошибочно нашла молодую девушку. Да и особых усилий это не стоило – та выделялась и без своей магии.

Высокая, скуластая, в красном платье, чем-то напоминающем китайское ципао, с раскосым взглядом таких черных глаз, что, казалось, зрачок и радужка в них слились в одно целое. Девушка была красивой, а красота эта – грубой и дикой, и оттого еще более привлекательной. Словно из дерева выстругали куклу, всего в пару движений создав произведение искусства.

Девушка стояла чуть дальше от выхода, небрежно положив руку на ручку небольшого чемоданчика – на Алису она внимания не обратила.

– Интересно, – раздался рядом голос, слегка искаженный Проводником. – Целых три мага почти в одно и то же время. У нас нынче специальные рейсы только для волшебников?

Алиса вздрогнула и обернулась.

Позади нее стоял незнакомый парень – светлые волосы, собранные в небрежный хвост, а кожа бледная, почти как у Алисы. Только, конечно же, без этого жуткого загара, как его называла сама Алиса, или, как любила выражаться Катерина – «Господи, опять ты красная, словно рак».

Алиса прищурилась.

Нет, парень не был незнакомцем. Когда он улыбался тонкими губами – как будто через ухмылку, и слегка прищуривал зеленые глаза, Алиса понимала – его лицо она и раньше видела. Значит, маг – но ауры, как у девушки на выходе, она совсем не замечала.

– Или, может, это знак? – обыденным тоном, будто общался с хорошим приятелем, сообщил парень. – Хотя кто знает – может магов здесь в разы больше. Не все могут позволить себя не прятаться, как она.

– С чего бы ей прятаться? – настороженно поинтересовалась Алиса, покрепче прижимая к себе тяжелую сумку с вещами.

Нет ауры – значит, скрывает. А если скрывает – выходит, не хочет быть узнанным.

Алиса была совершенно уверенна: прятаться в Игре нет никакого смысла. Ее суть – собрать части артефакта в единое целое, решая магические загадки, а не сражаться со своими соперниками в рукопашном бое. Зачем прятаться?

– Я дам совет, – доверительным шепотом сообщил парень, – пока тебя не знают, у тебя есть преимущество. Спрячься.

– С чего бы мне твои советы слушать?

Диалог уже порядком раздражал, но уйти Алиса все еще не решалась: никак не могла вспомнить, где видела парня раньше.

– Она вот, судя по всему, не слушает, – ухмыльнулась Алиса, кивнул головой на толпу у выхода из аэропорта. Стоило лишь на секунду сосредоточиться и даже отсюда она видела, как красными всполохами сияет чужая магия.

– А ей не нужно. Кто в здравом уме рискнет кинуться на Лилит?

Алиса фыркнула.

А кто в здравом уме рискнет вообще кидаться на кого бы то ни было? Это просто Игра. И даже не на выживание.

– Китайский демон, Демон из Китая – не знаешь о такой?

Девушка, словно услышав его слова, глянула на незнакомца с Алисой, но почти сразу же отвернулась.

– Конечно знаешь. Уверен, нашла всю информацию про своих соперников – все новенькие так делают. Странно, что меня ты до сих пор не вспомнила. Плохая память на лица?

– На идиотов, – ласково ответила Алиса.

Только когда парень в третий раз улыбнулся, она, наконец, догадалась.

– Ворон.

– Лилит, конечно, звучит лучше. Мне, выходит, просто не повезло: даже не я придумал. Так что еще один совет: озаботься фальшивым именем заранее, чтобы не вышло что-то подобное.

Алиса про это слышала – специально, чтобы не пасть жертвой тех колдунов, которые полагаются на магию сознания, некоторые участники старательно скрывали свои имена. Раньше Алиса считала, что все это ради пафоса – намного ведь интересней называть игрока Вороном и представлять что-то вроде супер-человека в черном плаще, чем обычным Васей. А потом на деле познакомилась с магией, проникающей в сознание. И все сразу стало намного понятней.

Да и Ворона никаким Васей звать точно не могли. Он жил во Франции – это Алиса помнила.

Ворон, да у него даже ресницы светлые – откуда вообще эта кличка?…

В одном парень был прав: Алиса на самом деле проштудировала всю информацию об участниках, какую только смогла найти: вместе с Матвеем они даже залезли в архивы Аякса, за что потом здорово получили. Правда, Алиса не знала, зачем именно она это делала: то, что они находили, совсем не успокаивало.

У Ворона – одна победа в недавней Игре, у Китайского демона – целых две, если не больше. Лилит – даже не просто участник, она наставник в шанхайском храме – большего признания для мага и придумать сложно. Правда, кроме этого Алиса ничего не смогла про нее найти: ни даты рождения, ни места – словно до первой Игры Китайского демона и не существовало. Или как будто она жила вечно и возникла из неоткуда, как и полагается демону.

А у Алисы… У Алисы совершенно нечестно полученное место. В Токийской Игре она – случайно. И сколькой не убеждай себя, она-то знает правду.

Просто ошибка.

Лилит отошла, катя за собой чемодан. Алиса перестала чувствовать тяжелую и давящую ауру ее магии.

– Но на французском «Ворон» звучит неплохо, – разглядывая свои ногти заметил парень. – Хочешь послушать?

– Предлагаешь снять Проводник? – хмыкнула Алиса. – Конечно. Прямо сейчас.

Артефакты настраиваются долго – и около часа она бы полагалась только на свое знание языка.

– За идиотку меня держишь?

– Немного.

– Пошел к черту, Ворон, – фыркнула Алиса, отворачиваясь от него и закидывая на плечо тяжелую сумку.

В глаза почти сразу бросилась табличка с указанием метро – та самая, которую Алиса так долго искала. Не обращая больше внимания на парня, она двинулась в нужную сторону – теперь внутри поселилось еще больше беспокойства.

Прятать ауру – не прятать, называть свое имя – не называть… Будь у нее еще пару дней, она поговорила бы с Катериной – в конце концов, наведалась бы к самому Аяксу, но у нее больше нет времени. До начала Игры – пару часов. При условии, что Алиса не упустит первую подсказку.

Да и Катерины… Тоже, считай, больше нет.

Алиса снова недовольно поджала губы. Встала на ступеньки эскалатора, ведущего под землю, к электричкам, и устало потерла лоб.

Людей вокруг оказалась целая куча – Алиса к такой толпе не привыкла. Она почти всю свою жизнь прожила на Аяксе, где столько людей не собиралось даже во время Отбора. Ну, или во время туристического сезона: с тех пор как мост из Владивостока дотянулся до острова, людей однозначно прибавилось.

Как среди этой толпы она увидит подсказки?… Как сообразит, где следующий этап?

– Прятаться не будешь, верно? – раздался знакомый голос за спиной.

– Не собираюсь – и поверить не могу, что такой сильный маг как ты, решил это сделать. Что, с Китайским демоном тебе не сравниться?… – ответила Алиса, даже не оборачиваясь. – Да и денег, я смотрю, у тебя не особо, раз на метро катаешься.

Она хмыкнула и добавила:

– И самоуважения тоже не очень – увязаться за новенькой, с ума сойти.

– Что поделать, – ничуть не обиделся Ворон. – С Лилит мне и правда не сравниться – да и тебе советую обходить ее стороной. А такси – такси – это так скучно. Ведь можно прокатиться на метро и завести себе новых друзей.

Он наклонился к уху Алисы.

– Поверь, дружба – это выгодно. Как тебя зовут?

– Алиса, – мрачно ответила та.

– Как-то простенько.

Алиса с трудом сдержала смешок – видимо, Ворон подумал, что это имя она только что выдумала. Забавно.

– Зачем тебе вообще моя дружба? Мне с тобой – вполне, только это не дружба будет, а паразитизм. Тебе это ни разу не выгодно – может ты с ума сошел, Ворон? Мозги у тебя тоже птичьи?

Тот положил руку рядом с рукой Алисы на поручень эскалатора, и поднявшийся рукав белой рубашки обнажил смешные разноцветные фенечки. Алиса бросила на них быстрый взгляд.

Она такие тоже плела. Принцип забавный – пока плетешь, ни о чем больше не думаешь. Перекладываешь ниточки и вместе с ними неосознанно и потоки своей магии.

Туда-сюда. Из одного места в другое, но так, чтобы все осталось на одном месте. Не потерять ниточки, не добавить случайно новой – баланс. Фенечки – не артефакты. Просто способ помнить о равновесии. Раньше Алисе оно было очень нужно, а теперь она и без этого отлично справлялась, и смешных браслетов больше не носила.

А такому сильному магу, как Ворон, они зачем?…

Алиса тряхнула головой. С чего она вообще взяла, что это – что-то связанное с магией?…

– Нет, Алиса, не паразитизм – симбиоз. Взаимовыгодное сотрудничество. Я помогаю тебе пробраться через парочку-другую этапов, потому что – будем честны – без меня у тебя нет шансов. А ты… У тебя есть одно крошечное преимущество – тебя никто не знает. Будешь моими ушами, глазами и прочими частями тела. А потом разойдемся по-хорошему.

Алиса возмущённо оглянулась на него и чуть не оступилась на выходе с эскалатора.

– Подожди, я правильно понимаю – все части Амброзии, которые мы найдем вместе – достанутся?…

– Мне, – как ни в чем ни бывало, кивнул Ворон, сходя с эскалатора вслед за Алисой. – Тут кстати нужно карточку купить… Была когда-нибудь в Японии?…

– Да пошел ты, – не сдержалась Алиса. – Ты не Ворон, слышишь, – ты курица общипанная.

Тот, казалось, ничуть не обиделся.

– Давай на чистоту, Алиса, без меня ты и на второй этап не доберешься. Да и Игру, возможно, так и не начнешь. Это взаимовыгодная сделка.

Но та уже ускорила шаг, стараясь оторваться от Ворона.

С ума сойти. Отдать все самовлюблённому французскому магу просто ради возможности пройти парочку—другую этапов? Бред. И чего он вообще к ней пристал?… Шел бы хоть к той же Лилит – у них двоих всяко бы шансов было больше.

Только уже среди людей, ждущих электричку, Алиса замерла на пару секунд. Прикрыла глаза, слушая гул чужих голосов, и в следующие мгновение на нее обрушилась полная тишина.

Раз – вдох. Громкий, похожий на порыв ветра в наступившей тишине.

Два – выдох, пар изо рта, словно на сильном морозе – смешное действие некоторых заклинаний.

Три.

Алиса распахнула глаза, одновременно с тем, как на нее обрушились звуки – раздался шум прибывающей электрички, и в лицо ударил теплый порыв ветра.

Для окружающих ничего не произошло: Алиса все так же стояла на платформе, туда-сюда шли люди с большими чемоданами, а на табло менялось время до прибытия очередного поезда. Но магическая аура, которая привлекла Ворона, теперь была надежно спрятана: а прятаться Алиса умела – это первое, чему ее научила Катерина.

Алиса поправила сумку на плече, оглядываясь – французского мага нигде не было.

Двери разъехались в разные стороны, пропуская людей в вагон, и вслед за остальными Алиса зашла внутрь. Села, поставила тяжелую сумку себе на колени, тревожно оглядываясь по сторонам. Это все Ворон со своими идиотскими предложениями.

«Давай на чистоту, Алиса, без меня ты и на второй этап не доберешься»

Она дернула головой, пытаясь отогнать непрошенные мысли.

«Да и Игру, возможно, так и не начнешь»

Алиса поджала губы. Нащупала брелок на сумке – малахитовый круглый камушек, который когтистыми лапками держал золотой дракончик. На самом деле, дракончик был не золотым – просто покрашенным какой-то дешевой краской, которая уже порядком облупилась.

Малахит ответил легким покалыванием в пальцах и волной тепла.

По громкой связи объявили следующую станцию, иероглифы на табло на противоположной стене вагона метро дернулись, меняясь, но Проводник перевел все как—то криво: с названиями у него было не очень.

Поезд тронулся.

Телефон завибрировал – пришло еще одно сообщение. Алиса прицыкнула языком – Матвей явно не собирался замолкать. Он был жутким болтуном, и даже в другой стране не собирался оставлять ее в покое.

Алиса глянула на экран и нахмурилась – сообщение пришло не от Матвея. Здесь вообще не было адресата: в строке, где должен был располагаться номер, оказалось пусто. Алиса никогда еще такого не видела.

Она открыла сообщение и глянула на странного вида буквы – Алиса была готова поклясться, что не существует такого языка и такой раскладки клавиатуры, на которой это можно было бы написать. Рваные палочки скакали между собой, собираясь во что—то непонятное – будто ручка, выпавшая из рук, оставила на бумаге неаккуратные черточки.

Но Алиса учила руны с своего первого появления на Аяксе – она отлично знала, что это за черточки.

Малахит в руке стал еще теплее. Она замерла, прислушиваясь к ощущениям и закрыла глаза.

Руны вспыхнули в темноте, словно отпечатавшись на обратной стороне век – загорелись зеленоватым, таким же, как и малахит, цветом. Шум разгонявшейся электрички ударил по ушам, Алиса распахнула глаза и в момент, когда вместо черных, смазанных от скорости стен туннеля за окнами показался свет, все исчезло: поезд ворвался в пустоту.

Секундная тишина, ровно на один вдох – и вокруг снова толпа людей.

Алиса испуганно замерла.

Никакой электрички, грохота и покачиваний вагона, вместо этого – шум автомобилей, чужих голосов. И биение собственного сердца – напуганного столь ярким видением до чертиков.

«Считай до трех, – говорила Катерина. – И отложи свою панику до третьего счета».

Раз – Алиса различает огни – слишком много огней, они сливаются во что-то неясное. Сознание выхватывает все по кусочкам, целая картина никак не соберется: Алиса не понимает, что видит. Только огни.

Огни?

Алиса сосредоточилась – как учил Кир, тренируя ее на стадионе: словно огни – это кончик оружия твоего соперника. Следи, не отрываясь.

Огни. Это свет фонарей.

Два – это свет из окон небоскребов. Из остекленных витрин магазинов, из экранов телефонов людей вокруг – их много, потому что людей тоже – целая куча.

А еще свет светофора. Светофоров – их тоже много.

Три – красный сменяется зеленым. Секунда – вдох – и вся толпа людей приходит в движение.

Алиса с трудом поворачивает голову – прикладывает к этому все усилия, словно мышцы шеи схватил ужасный спазм. Успевает посмотреть, как чужие туфли ступают на белые полоски зебры пешеходного перехода.

Последний рывок – огромный, светящийся рекламный баннер. И цифры на нем – время.

12.00

Страх отступил – вместе с ним исчезло ведение, возвращая Алису обратно в электричку. В вагоне вместе с ней еще человек пять, напротив сидит пожилой мужчина, глядя в экран своего телефона. За окнами вместо туннеля – поля и светлое небо, никаких огней и светофоров.

Алиса опустила взгляд на руны – скачущие неровные палочки исчезли, вместо них появилась фраза на японском, которую Проводник перевел с небольшим опозданием:

«Я буду ждать столько, сколько потребуется».

Следом пришло сообщение уже от Матвея – точнее, сразу целый поток сообщений.

«Руслан сказал, вам должны дать подсказку»

«Алиса! Что у тебя?»

«А Катерина сказала, что ты ее вряд ли поймешь. Но это неправда, я в тебя верю»

«Но Катерина не верит»

«Но посмотрим на это с другой стороны – она ни в кого не верит».

«Только в отсталость концепции моральных принципов.»

«Алиса, ты знаешь, где начинается Игра?»

Она усмехнулась, все так же продолжая в свободной руке держать брелок с дракончиком – малахит снова стал холодным, и написала, чувствуя, как в азартном предвкушение забилось сильнее сердце:

«Знаю».

3.

Тренировочная база Аякс, о. Русский

– Зачем? – она шмыгнула носом – местный климат на пользу не шел. – Мы же не играем в прятки, а…

– Нет, – холодно перебила Катерина.

Она стояла на гальке, в модных сапожках на высоком каблуке, сунув руки в карманы своего неизменного пальто. Алиса просто поражалась, как Катерине удавалось в этих сапожках вообще перемещаться по Аяксу – тут то размытая дождем земля, то мелкие камушки, по которым и в кроссовках—то тяжеловато было ходить, то скользкая от вечной мороси трава.

На Алису Катерина не смотрела – она вообще редко опускалась к ней оттуда, с высоты своего надменного взгляда. Но это было хорошо: внимание Катерины Алиса ненавидела. И боялась.

– Ты слабая, Алиса, такая слабая, что тебя растопчут, только поняв уровень твоей силы. Поэтому ее надо научиться прятать.

Алиса опять шмыгнула носом.

– Зачем меня топтать? – на всякий случай уточнила она.

– Потому что ты даешь такую возможность, – фыркнула Катерина. – Еще раз. Повтори еще раз.

– …зачем меня топтать? – послушно, но не очень уверенно повторила Алиса, и словила полный раздражения взгляд.

– То, что я тебе показала, повтори, – рыкнула Катерина. – Какая глупая. Лучше бы ты и дальше молчала.

Алиса еще раз шмыгнула носом. И в этот раз, возможно, во внезапном насморке виноват был не только климат.

– Чего я с тобой вообще вожусь? Перспектив никаких.

И она болезненно поморщилась, глядя вдаль, на море.

Алиса закрыла глаза. Представила, как на нее опускается купол – прячет ее от моря, ветра, и от злой Катерины. Даже кулаки сжала, напрягаясь всем телом, и зажмурилась, что есть сил. Продержавшись так пару секунд, открыла глаза.

Катерина все так же стояла рядом, глядя на море. Чайки продолжали кричать где—то наверху.

– Цирк, – прокомментировала наставница. – Еще раз пробуй.

– Не получается, – буркнула Алиса.

– Чего?

– Не получается, – громче добавила она, опять сжимая кулаки. – Не получается!

Для полноты впечатления Алиса еще топнула ногой, но тут же спохватилась – не ребенок же она уже, в конце концов. Ей целых десять лет.

– Это простейшая магия, – сквозь зубы процедила Катерина. – Спрятать свою магическую ауру. Просто. Спрятать. Я от тебя не требую потоков огня или фигур из волн – просто спрячься.

Алиса молчала.

– Купол – запомнила? Представь, что ставишь над собой купол. Или, вон, палатку натягиваешь – чтобы тебя не стало. Исчезаешь из этого мира. Прячешься под куполом, под палаткой – мне плевать, что ты там себе представишь. Просто наполни это магией.

– Да какой магией? – буркнула Алиса, опуская взгляд на мелкие камушки на берегу – куда угодно, лишь бы не смотреть на Катерину.

– Твоей. Сначала представляй – а потом сама почувствуешь.

– Я не смогу, – безапелляционно заявила Алиса.

– Прекращай, – брезгливо поморщилась Катерина. – Считай до трех, пока считаешь – убери все свое упрямство и жалость к себе. На третий счет вернешь, но хотя бы на первые два – убери.

Алиса озадаченно почесала макушку.

– Комнату свою ты как—то же подожгла, – хмыкнула Катерина. – И с этим справишься. Если не глупая.

– Я не поджигала! – сразу вскинулась Алиса. – Это не я была!

– А кто? – меланхолично спросила наставница. – Выгнали—то почему—то только тебя. Ошиблись, думаешь?

– Это не…

– Сколько времени до обеда? – перебила Катерина, поднимая рукав пальто, чтобы глянуть на часы. – Ах, еще целый час. Вот тебе время, чтобы научиться – не сможешь спрятать свою магию, останешься без еды.

Алиса обиженно сунула руки в карманы куртки. Ветровку, в которой она приехала, у нее забрали: она оказалась слишком тонкой и, к тому же, с оторванным и навсегда потерянным капюшоном.

– Пробуй, – равнодушно бросила Катерина, отворачиваясь, и направилась к деревянным домикам, с покрашенными в зеленый стенами.

Алиса теперь тоже в таком жила: кровати там было всего две, а не четыре, как привыкла Алиса, и к тому же каждому жильцу полагался свой стол со стулом – раньше у Алисы своего собственного стола не было. Но ночью домики промерзали, а еще в них постоянно пахло сыростью.

И морем.

До чего же противный запах.

Алиса закрыла глаза. Сердито вытерла непрошенные слезы.

Купол.

Купол, прозрачный такой, как в мультиках про фей – магическая защита, это Алиса знает.

Купол, а потом… Или палатка? Может, все—таки палатка? Как те, которые ставили некоторые туристы, приезжавшие на остров – темно—зеленые, например, такие, совсем крошечные.

А как Алиса поместиться в такую палатку стоя?… И считать когда? Уже можно считать?....

– Эй, – услышала она незнакомый голос за спиной. – Эй!

Алиса раздосадовано прицыкнула языком и обернулась. Катерины рядом с ней уже не было, зато на валунах справа, уходящих почти в самую воду, сидел мальчишка с растрёпанными и до ужаса смешными кучерявыми волосами, которые ветер то и дело кидал ему в лицо.

– Эй, – в ответ мальчику мрачно сказала Алиса.

– Привет, – заулыбался тот. – Я – Матвей.

Улыбка у него была очень широкая, Алиса так улыбаться не умела. Да она, может, и вообще не умела – кто знает. Волны лизнули камень, на котором сидел мальчик, чуть не замочив тому кроссовки, и Матвей в восторге взвизгнул, убирая ногу.

– Понятно, – сказала Алиса, отворачиваясь обратно к морю.

Купол, магия… Или палатка… Или купол? И считать еще надо, Катерина сказала…

Рядом раздались шаги. Кто—то с писком поскользнулся на гальке и упал Алисе прямо под ноги.

– Ты чего пристал? – сердито поинтересовалась она, глядя на Матвея сверху—вниз.

– Мне скучно, – честно ответил он. Подумал, решил, что можно и не вставать, раз уж упал, и остался сидеть на берегу рядом с Алисой. – Мой учитель уехал в город.

Та нахмурилась, деловито почесала нос, и снова обернулась к морю.

– А твой учитель – Катерина?

Кажется, Матвею было не совсем принципиально, чтобы Алиса участвовала в диалоге.

– Катерина страшная, – доверительно сообщил он. – Я ее боюсь. Еще я боюсь морских ежей. Ты видела морских ежей?

Алиса поглубже вдохнула в себя воздух, как перед прыжком в воду, отчаянно пытаясь сохранить спокойствие.

– Нет.

– У них иголки – вот такие, – Матвей раскинул руки в разные стороны. – Представляешь, если они в пятку, например, воткнутся?… А ты боишься Катерину?

С темы на тему Матвей перескакивал очень легко. Алиса даже не совсем поняла, как связаны морские ежи и Катерина.

– А другие ученики ее боятся? У нее много учеников? И все боятся?

– Какие ученики? – не поняла Алиса.

– Ну, другие, – пояснил Матвей, набирая в руки мелкие камушки с берега.

– У нее нет других учеников, – озадаченно сказала она. – Или я их не видела.

– Это потому что Катерина страшная, – авторитетно пояснил мальчик.

– А у других наставников много учеников?

– У нашего я есть, есть Данила, и Настя с Кирой – все думают, что они сестры, но они на самом деле не сестры, честное слово, – принялся перечислять Матвей. – И вчера еще мальчик приехал – но я с ним пока не познакомился.

– Удивительно, – не сдержалась Алиса. – Как зовут твоего учителя?

– Руслан. Руслан звучит как русалка, но он не похож на русалку. Не бывает русалок с бородой. А еще русалки не разговаривают басом – ну, я, по крайне мере, таких не встречал. Хотя я вообще русалок не встречал…

Алиса перестала слушать бесконечную болтовню Матвея, пытаясь вспомнить всех взрослых, которых она здесь видела.

В основном дни на Аяксе проходили довольно скучно – Алиса просыпалась в своем домике, совсем одна – соседку ей все никак не могли найти, умывалась очень холодной водой в умывальниках на улице, и шла на завтрак в столовую – такой же деревянный домик, только побольше. Оттуда ее забирала Катерина, и начиналась ежедневная экзекуция – неприятность ее зависла от того, что придумает наставница. Иногда она тащила Алису на стадион, располагавшийся чуть дальше от домиков, у больших камней с острыми гранями. Но на стадионе Алисе нравилось: там можно было драться палкой с Киром – высоким и худощавым парнем, с очень смешными бровями вразлет и забавной прической: длинные волосы Кир всегда собирал в хвост. Палки Алисе нравились, Кир тоже – он никогда не кричал на нее. Разве что заставлял бегать кругами по стадиону, но это Алисе тоже нравилось. А еще там было не слышно, как шумят волны.

Алиса волны просто ненавидела. Она слышала их везде: когда шла на завтрак, когда чистила зубы и когда ложилась спать.

Иногда, вместо стадиона, Катерина заставляла Алису учить странные символы, которые называла рунами – но это тоже было совсем не страшно. Самым неприятным оказалось тренироваться в магии – хотя бы потому что этому Катерина учила Алису самостоятельно.

Поэтому из всех взрослых она знала только саму Катерину, Кира и еще полную женщину из столовой – иногда она скармливала Алисе оставшиеся пельмени. Пельмени Алисе тоже нравились.

Вот только никакого Руслана она не знала: и вообще почти никого здесь не знала. Видела в столовой других ребят, но каждый раз, собираясь к ним подойти, ловила недовольный взгляд Катерины, и сразу же меняла свой маршрут.

Вообще здесь было мало народу: чаек и того казалось больше.

– А ты видела?

– Кого видела? – не поняла Алиса.

– Русалок.

– Их не существует.

– Откуда ты знаешь?… А как тебя зовут?

– Алиса.

– Алиса звучит как лиса. А лис ты видела?

Алиса схватилась за голову. Ни о какой магии, палатках и куполе речи вообще больше идти не могло: Матвей, казалось, идеально овладел тем волшебством, которое сводит людей с ума.

– А я видел, – не дождавшись ответа сообщил мальчик. – Двух. Там, дальше, в деревьях. Но они какие—то худые. И не рыжие. Точнее рыжие, но не совсем.

– Матвей, – не выдержала Алиса. – Помолчи хоть секунду. Мне надо тренироваться.

Ровно секунду, Матвей, конечно, выдержал – но только секунду.

– А чему ты тренируешься?

Уж лучше, все—таки, шум волн. Наверное.

– Как прятаться от таких болтунов, как ты.

– Это грубо, – ничуть не обидевшись, заметил Матвей. – Руслан говорит, грубить нельзя. Будешь грубить – отправят домой. А мне здесь нравится, тут море есть, а дома нет. И ракушки здесь есть. И эти… птицы… как их….

– Чайки.

– Да, чайки.

Алиса молча развернулась и направилась к домикам.

Чайки, ракушки, русалки – что вообще у этого мальчика в голове?…

К счастью, догонять Матвей не стал – так и остался сидеть на берегу, перебирая камушки. Алиса дошла до своего домика и уселась на крыльце, подперев голову руками.

Палатка. Купол. Нет, пусть лучше будет палатка: палатку Алиса хотя бы видела. Зеленая. Как домик.

Алиса закрыла глаза. Представила, как над ней натягивают палатку – сосредоточилась на зеленой ткани, на постепенно стихающем шуме волн. Кончики пальцев закололо, Алиса обрадовалась и открыла глаза.

И поняла, что ничего не произошло. Она все так же сидела на крыльце, и перед ней над морем кружили чайки.

С чего Катерина вообще решила, что Алиса – маг? Чего в ней магического—то?…

«Да ладно, – подумала Алиса. – Не лишит же она меня в самом деле обеда?»

Она очень сильно недооценивала Катерину.

Опасаясь все—таки остаться без еды, Алиса пришла в столовую раньше положенного: но наставница уже стояла у двери, лениво прислонившись спиной к стене.

– Куда—то собралась?

– Обедать, – немного нервно ответила Алиса. – Я пробовала весь день, но у меня не получается – вы сами видели.

– Ты разве не слышала, что я сказала?

Алиса замолчала.

– Я все еще чувствую твою магию. Она такая слабая, что аж тошнит.

Алиса сложила руки на груди. Упрямо вздернула нос и направилась к двери в столовую.

Катерина даже не взглянула на нее: лишь сделала легкий пас рукой, и Алису откинуло с крыльца, словно тряпичную куклу.

– Но я же не виновата, что у меня не получается! – возмутилась она, поднимаясь с земли и оттряхивая курточку.

– А кто виноват? – холодно спросила Катерина. – Пробуй еще.

Алиса зажмурилась: но обида и злость мешали сосредоточиться. И еще немного голод.

– Я хочу есть.

– И что? – Катерина, наконец, посмотрела на Алису. – Слушай, мне все равно. Мне дали тебя в ученики, и я буду тебя учить. Я не твоя мама, и не твой друг. Моя задача научить тебя владеть магией – не больше и не меньше.

– Если я умру от голода, магии меня никто уже не научит, – справедливо возразила та.

– Не умрешь, – раздраженно ответила Катерина.

Алиса постояла еще немного, злобно пыхтя и глядя на наставницу – но та, кажется, не шутила. Пускать Алису в столовую она и вправду не собиралась.

Еще раз – купол, тишина, магия… Купол, тишина…

Алиса раздосадовано топнула ногой – на обед уже потихоньку подтягивались другие ребята – некоторые заинтересованно глядели на нее и Катерину, замершую на крыльце, но подходить никто не решался.

– О, – раздался окрик позади. – Привет, Алиса!

Та схватилась за голову.

– Помнишь меня, да? Это я, Матвей, – мальчик подошел к Алисе, не замечая ее состояния. – Здравствуйте, Катерина, а вы тоже с Алисой пришли кушать?

«Кушать, – подумала Алиса. – Кушать! Какое мерзкое слово!»

Заключительным аккордом к бесконечной болтовне Матвея и холодному, слегка раздраженному взгляду Катерины стало недовольное бурчание Алисиного живота: есть хотелось ужасно.

Она стиснула зубы.

Ну почему этот глупый Матвей, который говорит слово «кушать» и верит в русалок, сейчас пойдет со всеми обедать, а Алиса останется здесь – да что она вообще такого сделала?

Она сюда не просилась. И магию никакую не хотела: Алиса вообще мечтала стать археологом. Раскапывать динозавров – ну, это она себе так представляла. А вместо этого застряла здесь. Никаких динозавров, только море и злая Катерина, которая даже поесть нормально не дает.

Алиса сжала кулаки.

И Матвей. До чего противный!

Она закрыла глаза.

Считать до трех? Ох, она посчитает!

Раз – пусть исчезнет дурацкий мальчишка с его этим примерзким «кушать»!

Два – пусть пропадет Катерина, и чтобы Алиса ее больше никогда в жизни не видела, и никогда в жизни больше не боялась этого взгляда серых глаз.

Три – пусть, в конце концов, навсегда сгинет весь Аякс с этим шумным морем и холодным ветром.

Пусть!

Пальцы вновь закололо – только в этот раз ощущение быстро перекинулось с пальцев на руки – прокатилось по всему телу и пропало. Вместе с ним пропал и шум море – и болтовня Матвея.

Алиса открыла глаза, не разжимая кулаков.

Катерина никуда не исчезла. Аякс тоже остался на месте.

– Нечего смотреть на меня так, – ухмыльнулась Катерина. – Сделала бы сразу, никаких проблем бы не было.

Она оттолкнулась от стены и поправила пальто.

– Треплешь только мне нервы.

– Ого, – сказал Матвей рядом. – Ты теперь… Как обычный человек.

– Чего стоишь? – бросила Катерина, заходя в столовую. – Обедать тебе расхотелось?…

Алиса посмотрела на Матвея.

– Я и есть, – она шмыгнула носом. – Обычный.

4.

Станция Tokyo Sky Tree, Токио

Алисе многого стоило успокоить этот безумный азарт и сойти совсем не на той станции, куда вела первая подсказка – у нее было еще одно дело.

Безумно спеша, Алиса вышла из вагона метро, чудом не сбив того самого японца, который сидел напротив нее. Извинилась, и под ничего не понимающим взглядом кинулась наверх по ступенькам.

На улице ее встретила духота и стрекот цикад. Алиса даже замерла на пару секунд, прислушиваясь: она привыкла к шуму моря, и этот мерный стрекот, словно накрывший весь город, казался странным. Здесь, на станции многолюдной Sky Tree, среди толпы туристов и проезжающих мимо машин, единственным, что слышала Алиса оказался этот стрекот.

Она обернулась, пытаясь понять, где могут прятаться насекомые, но взгляд тут же уцепился за упирающуюся в небо телебашню. Серая, чем—то напоминающая штатив от камеры – высокая и кажущаяся отсюда, снизу, такой тонкой.

– Осторожней, – Алиса отскочила в сторону от выходящей из метро парочки с большими сумками. – Извините, извините.

Алиса тряхнула головой, прогоняя первое оцепенение, и, глядя на экран телефона, принялась искать нужное место. Она все надеялась, что придется зайти внутрь Sky Tree, и тогда точно можно было бы поглядеть на Токио сверху – но нужный магазинчик прятался рядом с остановкой такси, совсем близко к выходу со станции. Небольшой, но шумный: народу оказалось до неприличия много.

Алиса глянула через окна внутрь, посмотрела на людей, бродящих мимо прилавков с сувенирами и озадаченно почесала нос. Еще раз глянула на экран – адрес был верен. В любом случае, стоять на улице казалось невыносимым: августовская жара выпаривала воду от недавно прошедшего ливня из Токийской земли, создавая невыносимую духоту.

Мелодично звякнул колокольчик, Алиса, стараясь не задеть никого тяжелой сумкой, принялась лавировать между людьми. Она вовсе не собиралась закупаться сувенирами, но некоторые фигурки выглядели так чудно и изящно, что взгляд сам собой цеплялся за них.

Проводник на шее грелся, старательно переводя разговоры толпы, и, очевидно, плохо справляясь с таким объёмом задач.

– Здравствуйте.

Алиса обернулась. Молодой парень—японец вежливо улыбнулся – по белой рубашке и бейджу на груди Алиса легко опознала в нем работника магазина. Иероглифы дрогнули под действием Проводника, складываясь в знакомые Алисе буквы.

«Юичи Сато»

Она моргнула, заглядывая за изнанку мира – вокруг парня вспыхнуло свечение, но такое тусклое, что заметить его было сложно. Слабый маг, не скрывающий своей слабости – потому что не нужно.

– Здравствуйте, – нерешительно ответила Алиса. – Я… Меня отправили к вам. К человеку по имени Юичи.

Потому что никто не кинется на торговца артефактами – себе же дороже.

– Катерина? – переспросил парень.

Сквозь Проводник Алиса слышала, как забавно он коверкает имя наставницы – получалось что—то вроде «Качирина».

Торговля артефактами – сфера прибыльная. И стоит только тронуть такого слабого мага – кого—то вроде Юичи в белой рубашке с вежливой улыбкой, на вид не представляющего никакой опасности, и больше никто и ни в какой стране не станет продавать такому магу артефакты. Останется только одно – черный рынок, где цены выше в два раза, а артефакты нестабильнее во все три.

– Меня зовут Алиса, – нервно представилась она, по привычке хватаясь за брелок—дракончик на сумке. – Меня послала к вам Катерина.

Юичи склонил голову – свет из окна скользнул по его темным, совершенно прямым волосам, и крошечным бликом упал на камень в лапках у дракона. Парень проследил за ним взглядом, и Алиса разжала ладонь, чтобы тот разглядел брелок получше.

– Э, – забавно протянул Юичи. – Алиса, конечно. Пройдемте со мной.

Они прошли к самой дальней стенке магазина – там Юичи открыл дверь – видимо, ведущую в подсобное помещение, и жестом пригласил Алису войти.

– Как поживает Катерина? Я давно ее не видел.

– Хорошо, – коротко ответила Алиса, проходя внутрь. – Но я тоже не встречалась с ней в последнее время.

Юичи удивленно поднял бровь.

Внутри подсобка была совсем крошечной и сверху до низу забитой аккуратно разложенными коробками. Рядом с Алисой на невысоком кронштейне на колесах висели сумки с минималистичным рисунком птицы.

Черный вороненок.

Алиса усмехнулась. Интересно, причем здесь ворон?… Вряд ли Алиса слышала, что эти птицы являются символом Японии.

Юичи проследил за ее взглядом. Усмехнулся.

– Нравится?

Алиса пожала плечами.

– Можете взять в качестве подарка.

Она уже было собиралась отказаться, но тут Юичи добавил:

– Или в качестве подсказки.

– Подсказки?… – сердце, кажется, пропустило удар, и Алиса внимательно уставилась на парня. Но тот только пожал плечами и вежливо улыбнулся.

– Я не Учредитель игр. Это – просто подарок. В честь знакомства.

Он явно что—то не договаривал. Алиса нахмурилась и тряхнула головой, но Юичи, очевидно, не собирался продолжать эту тему.

– Я слышал, Катерина взяла себе нового ученика. Мне жаль Дамира, мои соболезнования, пусть и прошло столько лет… – сказал он.

– Десять, – перебила Алиса, не желая продолжать этот диалог. – Десять лет. Срок большой, не стоит. Все забыто.

Она уже слишком много выслушала про предыдущего ученика Катерины, и больше слышать не желала.

– Смерть забывать не стоит, – мягко возразил Юичи. – Это неправильно.

Алиса оторвала взгляд от сумок. С секунду глядела на вежливо улыбающегося парня, и, чтобы закончить, уже, наконец, этот диалог, сказала:

– Мы с ней поссорились. С Катериной.

– А, – протянул Юичи, – это похоже на Катерину. Она все такая же, верно?

Алиса вопросительно глянула на паренька.

– Такая же? Такая же стерва?

– Ну что вы, – Алиса с удивлением отметила румянец на белой коже Юичи, и на секунду испугалась – не было ли это слишком грубо?

– Разве можно назвать ее по—другому?

– Извините, я на секунду, – вместо ответа бросил Юичи, исчезая за одной из высоких полок.

Алиса поставила тяжелую сумку на пол и потерла плечо.

– Она просто сложный человек, – раздался голос из—за стеллажей. – Катерина. Ей многое пришлось пережить.

– Да, мне тоже, – мрачно ответила Алиса, не горя желанием продолжать этот диалог. – Из—за нее.

Юичи вышел из—за полок и извиняющее улыбнулся – лицо у него при этом приняло забавно виноватое выражение. В руках парень держал небольшого размера шарик на цепочке – зеленый, с прожилками, Алиса легко узнала в нем малахит – ровно такой же держал в лапах ее дракончик. Разве что этот шарик был больше, и обрамляла его изящно изогнутая тонкая полоска серебра – она закручивалась в одном месте, образуя петельку, позволявшую прицепить шарик на цепочку.

– Его зовут Карфаген, – произнес Юичи, не отрывая взгляд от шара. – Как город.

Могло звучать странно, но Алиса уже привыкла: многим сильным артефактам давали имена. И говорили потом так же: его зовут. Словно живое существо – хотя, возможно, аналогия вполне верна.

Артефакт Проводник, который висел на шеи у Алисы, на самом деле был просто смешной игрушкой по магическим меркам. Да, полезной, но не больше. А то, что держал сейчас в руках Юичи являлось настоящим искусством – сильная, дикая магия, искусно прирученная мастером и спрятанная в форму. Хаос, надежно упакованный в камень. Чтобы проделать такую работу мастера тратили не часы, и не дни, а года, жертвуя при этом своей собственной силой.

– Я подумал, вам подойдет он, – так же бережно держа в ладонях артефакт, добавил Юичи. – Ваш фамильяр…

Алиса с трудом оторвала взгляд от Карфагена и сжала в пальцах маленького дракончика. В этот раз малахит обжег пальцы.

– Катерина говорила о другом оружие.

– Я знаю, – Юичи опустил взгляд. – Но я…

Алиса приподняла бровь – выражение лица вышло – ну копия Катерина.

– Его пришлось отдать.

– Кому?

– Я не могу об этом говорить, – мягко ответил Юичи. – Мы не разглашаем информацию о хозяевах артефактов. Мы лишь посредники.

– Он очень много стоил, – чувствуя подступающее раздражение, сказала Алиса. – У нас была договоренность, и я считаю, что за такие деньги вы должны были выполнить ее безукоризненно. И вы должны Катерине, разве забыли?…

В голосе у нее появились стальные нотки, и Алиса на секунду замолчала, испугавшись, как бы Юичи не обиделся на нее – в любом случае, в Токио она больше не найдет другого оружия. И как бы Алиса не верила в то, что подобный артефакт может пригодиться, отказываться от дополнительной защиты – просто глупо.

Но Юичи ничуть не обиделся – только глянул на нее и улыбнулся.

– Вы похожи.

– Это не комплимент.

Юичи не стал спорить – только склонил голову в уже знакомом Алисе жесте.

– Сципион. Тот артефакт, про который мы говорили с Катериной, носит имя Сципион. К сожалению, его попросили к продаже пару дней назад, и я не мог отказать этому магу. Поверьте, Алиса, у меня не было другого выбора.

– Этому магу? – прищурилась она. – Кому? Он тоже участвует в Игре?

Юичи опустил взгляд, все так же улыбаясь.

– Он заплатил больше?

Алиса поняла, что тот не собирается ничего рассказывать, и раздраженно поджала губы. В голове почему—то появилась самовлюбленная ухмылка Ворона, и настроение испортилось еще сильнее.

– Карфаген создан тем же мастером, который сотворил и Сципион, – Юичи протянул артефакт Алисе. – Он сделал их один за одним, но Карфаген был куплен сразу же – поменял много владельцев, и только после этого попал к нам. Мы очень быстро заполучили Сципион, но Карфаген искали долго – поверьте, он того стоит.

Алиса аккуратно приняла шар из рук парня. Серебряная лента скользнула по малахиту, к коже, разворачиваясь. В отличие от камня, который держал в лапах дракончик, этот отдавал холодом. Таким, от которого немела ладонь.

«Здравствуй, – подумала Алиса, шевельнув пальцами. – Покажи, что ты умеешь».

Серебро, словно расплавившись, скатилось с камня. Зеленые прожилки вспыхнули, пришли в движение, растягивая шар, меня его форму – как будто нефтяные разводы, блестящие, переливающееся.

Алиса сжала руку, хватаясь за рукоять ятагана, и, словно в приветственном рукопожатие, серебряная лента сжала ее запястье, в мгновенье растворившись в коже.

Длинный, острый, тонкий – с изящным изгибом клинка, так не потерявшего зеленоватый оттенок малахита. Алиса перехватила оружие поудобней, делая легкий взмах – от кончика клинка к руке метнулись искры. Такие же серебряные, как и сама рукоять ятагана.

Дыхание захватило.

Алиса закрыла глаза.

Холод. Обжигающий холод – пламя огня, которое не приносит тепло.

Разводы крови, пыль, солнце – опять холод, и снова пыль – пыль от тысячи шагов. Синее ясное небо. Красные кирпичи стен. Кровавое марево.

И бесконечный холод.

Бери больше.

Больше.

Она тяжело сглотнула, открывая глаза. Во рту пересохло.

В малахитовом клинке переливалась разводами магия, готовая служить одной только Алисе. Ей не нужно было владеть холодным оружием, чтобы знать: с Карфагеном она справится. Он поможет ей сам.

Алиса медленно оторвала взгляд от ятагана, не в силах налюбоваться артефактом, и глянула на Юичи. Он все так же стоял напротив, довольно улыбаясь.

– Он вам ответил, – не то вопросительно, не то утвердительно произнес он. – Карфаген отвечает не всем.

Алиса ухмыльнулась.

Не стоит, наверное, говорить парню, что дело тут вовсе не в том, что артефакт ей подошел – просто, когда своей силы почти нет, ничего не остается другого, кроме как брать ее извне. Алисе ответил бы любой артефакт. Просто потому что своей силой она почти никогда не пользовалась: ее было чертовски мало. Самое простенькое заклинание могло на целый день вывести Алису из строя – только если она, конечно, пользовалась своей силой. Когда ученики на Аяксе одним только взмахом руки поднимали волну пару—десятков метров высотой, Алисе приходилось выкручиваться.

Она не ждала ответа от артефактов – она его требовала.

– Он хорош в бою, – сказал Юичи. – В защите и в нападение – легко создает свои барьеры и рушит чужие.

– Я знаю, – перебила Алиса, – уже знаю.

Серебряная ручка блеснула на свету, словно подтверждая ее слова.

– И я вижу… Проблему.

Юичи вздохнул.

– У него есть минусы, – послушно начал он. – Карфаген легко режет ткань мира. Им нужно уметь управлять, и я лишь подумал, что раз вы учились у Катерины…

Алиса качнула головой. Серебро и разводы малахита опять ожили, закручиваясь в шар.

Аякс значительно отличался от других мест лишь тем, что грань здесь между миром мертвых и миром живых была чрезвычайно тонка – иногда она прорывалась сама по себе. Там, за ней – темнота и холод, и не место ни людям, ни магам. Аякс легко штопал дыры – Алисе довелось лишь пару раз видеть ту самую порванную ткань мира. Она знала, что можно пройти туда и вернутся живым – некоторые этим пользовались. Правда, в магическом мире никто подобное не приветствовал – существовал негласный, и такой очевидный закон: живое – для живых, мертвое – для мертвых.

Темными магами называли вовсе не страшных ведьм и колдунов, как писали в книжках обычные человеческие писатели, а тех, кто не пренебрегал возможностью сменить миры на пару минут – тех, кто тревожил мертвых.

– Решили, раз я жила на Аяксе, легко справляюсь с подобным? – холодно уточнила Алиса. – Юичи, это не шутки. Сципион – такой же?

– Так же открывает проходы, – не стал спорить тот. – Это все побочный эффект малахита – камень все время держит связь с другим миром. Но, поверьте, артефакт в умелых руках. Ровно в такие же я и отдаю Карфаген.

Алиса сжала артефакт – тот ответил уже знакомым холодом.

– Вы рискуете.

– Ни капли, – Юичи усмехнулся. – Катерина хотела доверить вам Сципион. Она знала, что делала. Она была в вас уверена.

– Вранье. Катерина никогда не была во мне уверена.

На это Юичи не стал ничего отвечать – Алиса заметила, что спорам он вообще предпочитал молчание.

– Это – самое сильное оружие, которое я могу вам отдать. И ничуть не уступает Сципиону.

– В чем подвох? Почему тот самый маг, имя которого вы решили не называть, выбрал не Карфаген?

В этот раз Юичи мялся – Алиса это видела.

– Я жду.

– Карфаген, – сдался тот, – оружие злое. А с таким всегда труднее – оно даст в несколько раз больше, чем Сципион, но нужно быть начеку.

Алиса хмыкнула, перекатывая шар в руке.

– Злое.

Юичи молчал, Алиса думала. Холода от артефакта она больше не ощущала – он лежал в ладони, превратившись в обычную безделушку, словно давая Алисе время на раздумья.

Но в крошечной подсобке, среди бесконечных коробок, она чувствовала лишь Карфаген – рядом с этим артефактом погас и дракончик, держащий в лапах малахитовый шарик, и Проводник, висящей на шее. И даже голосов, доносящихся из магазина, Алиса больше не слышала – только Карфаген.

Бери больше.

Бери больше – столько, сколько я смогу дать.

– Есть еще что—нибудь? – наконец, спросила Алиса, уже прекрасно зная ответ.

– Нет, – качнул головой Юичи. – Ян—Аши привезли вчера в Осаку, к четвергу из Европы доставят Эдем – вы будете ждать?…

В его темных глазах неожиданно появилась лукавство. Алиса фыркнула.

Ждать она не могла, это было очевидно.

– Ладно, – сказала Алиса, поднимая Карфаген за цепочку к лицу. – Я возьму.

Тот, словно в насмешку, дрогнул – скользнула в сторону серебряная цепочка, вновь поплыли малахитовые разводы. Когти вцепились в шар, сверкнули драконьи глаза – теперь в руках у Алисы был почти такой же брелок, какой висел на сумке. Разве что тот дракончик был золотым, а этот – серебряным.

Артефакт тоже, видимо, умел чувство юмора.

– Ладно, – повторила Алиса, вглядываясь в него.

– Если вам нужна будет помощь, – произнес Юичи, слегка кланяясь. – Вы всегда можете обратиться ко мне. Верно сказали: я должен Катерине. И я собираюсь вернуть ей долг – поверьте, здесь вы всегда сможете спрятаться. Мы не выдаем своих клиентов.

– Я не собираюсь прятаться, – усмехнулась Алиса, глядя, как Карфаген вновь меняет форму – оплетает ее запястье.

Юичи только ухмыльнулся.

– Просто примите к сведению, Алиса. Друзья в чужом городе и в чужой стране – это хорошо.

Та оторвала взгляд от артефакта, теперь превратившегося в тонкий серебряный браслет с редкими вкраплениями малахита, и кивнула.

– Хорошо.

– Вы уже знаете, куда ведет первая подсказка?…

***

Станция Сибуя, Токио

Чувство дежавю вышло просто жутким: точь—в—точь как в видение. Толпа людей на выходе из метро, огромные светящиеся экраны с рекламой на высоких многоэтажках – все сплошь в стекле и пластике, и светофоры на каждой стороне дороги – те самые, из подсказки рун. Они одновременно меняют сигнал и десятки людей заполняют перекрёсток Сибуя.

Алиса замерла, разглядывая огромные высотки и рекламные баннеры на чужом языке – все это было для нее в новинку. И дома, и светофоры, и люди, идущие одновременно со всех направлений. Даже жара и духота перестала казаться чем—то неприятным. Взгляд цеплялся то за одно, то за другое.

Яркое, шумное место, непрекращающееся движение – то машин, то пешеходов. Гомон голосов, чужая речь, черное, гладкое дорожное покрытие.

Алису опять кто—то толкнул – стоять на выходе из метро было не очень хорошим решением. Она кивнула в ответ на чужое извинение и тяжело сглотнула.

Перекресток Сибуя – одно из самых известных мест в Токио. Алиса видела его в фильмах, и на фотографиях – первая подсказка была слишком легкой. Не могла вся Игра состоять только из детально точных видений и простецких рун – и это осознание приносило тревогу.

Алиса глянула на статую Хатико на выходе из метро – серую и слегка угловатую, и неуверенно подошла к одному из пешеходных переходов. Огляделась, пытаясь понять, что делать дальше, и вдруг среди бесконечных лиц заметила знакомую ухмылку. Дернулась и случайно наступила на ногу незнакомой девушке.

– Извините, – быстро произнесла Алиса, продолжая вглядываться в толпу – но никого знакомого уже не смогла найти.

Но он точно был тут. Это ведь не галлюцинация, верно?…

– Новые туфли, – меланхолично и немного грустно произнесла девушка.

Алиса, наконец, обратила на нее внимание – темные, иссиня—черные, совершенно прямые волосы, небольшой рост и европейское лицо с такими большими, карими глазами, что Алиса даже не секунду замерла.

– Извините, – выдавила она.

Девушка махнула рукой, и тут на светофоре сменился свет.

Со всех примыкающих улиц на перекресток хлынула толпа, но Алиса замерла – на огромном баннере напротив она неожиданно заметила цифры – время. Алиса готова была поклясться – раньше вместо цифр там совершенно точно крутилась реклама какого—то нового смартфона.

11.59

Сзади опять кто—то опять толкнул неудобно вставшую прямо на проходе Алису, но та не обратила внимание, во все глаза пялясь на рекламный баннер.

«Нельзя просто стоять и ждать, – пронеслось в голове, – нельзя»

Правда, что именно делать, Алиса все еще не знала – она лишь на секунду прикрыла глаза – поймала легкий блик, словно чей—то хвост, ускользающий куда—то в темноту. Алиса вскинула вперед руку, мысленно хватаясь за блик – пальцы схватили пустоту.

Брелок с дракончиком, который Алиса с сумки, оставленной в магазинчике Юичи, перевесила на шлевку джинс, так сильно нагрелся, что даже сквозь ткань она чувствовала его тепло.

Карфаген серебряно—зеленой каплей скользнул с запястья в ладонь протянутой вперед руки и сорвался с пальцев. Потянул за собой Алису, и она словно наяву услышала звук рвущейся ткани.

Тело окатил страх.

«Карфаген легко режет ткань мира».

Алиса сделала шаг вперед, вслед за Карфагеном – словно зашла в ледяную воду. Ее окатило холодом, а затем все в мгновенье прекратилось, и Алиса распахнула глаза, ожидая как минимум оказаться в мире мертвых.

Все замерло – люди, идущие через перекресток, улыбающаяся японка на огромном рекламном баннере, машины – все. А еще небо потемнело в раз – словно за пару секунд прошел весь день, и наступила ночь – яркая, светящаяся огнями зданий, вывесок и рекламы.

Единственным движением стала смена цифр.

11.59

12.00

Алиса выдохнула, чувствуя неимоверное облегчение. Карфаген услужливо скользнул обратно на запястье и затих, словно говоря: «Смотри, хозяйка, вовсе я и не так плох, как могло показаться».

Это не мир мертвых. Всего лишь пятое измерение – небольшой кусочек реальности, созданной сильным магом, что—то вроде кармашка в общей ткани мира. Катерина умела создавать такое – правда, пятое измерение существовало недолго, рассыпаясь через пару десятков минут.

Алиса огляделась – движение среди замерших прохожих заметить было легко.

Та самая девушка, которой Алиса неудачно наступила на ногу, обернулась к ней и усмехнулась.

– Для мага ты не очень—то ловкая, – заметила она, подходя ближе.

Алиса пожала плечами. Звук в пятом измерении был странным – искажался, звенел, становился громче в тех местах фразы, где этого совершенно не требовалось, или скатывался в шепот.

– Я – Ами, – представилась девушка.

– Алиса.

Они переглянулись, и Алиса медленно шагнула вперед, пробуя это измерение – кто знал, какие ловушки здесь мог оставить создавший его маг. Но движению ничего не мешало – под ногами все так же был черный асфальт, и воздух все так же был воздухом.

Алиса с безумно колотящимся сердцем кинулась бежать, лавируя между застывших людей, и замерла, едва выскочив из толпы на пустой центр перекреста, куда еще не успела дойти толпа.

Рядом раздались саркастичные хлопки – их звук неприятно бил по ушам.

– Браво, – ухмыльнулся Ворон, возникая рядом с ней словно из неоткуда. – Тебе бы имя получше – и, считай, почти полноценный Игрок.

– Тебе бы мозгов побольше – и, считай, полноценный человек, – огрызнулась Алиса.

Ворон откинул со лба светлые волосы, и опустившийся рукав белой рубашки снова обнажил забавные фенечки.

– Кто научил тебя бегать по чужим измерениям?

Алиса, не сдержавшись, показала ему неприличный знак – но взгляд парня скользнул ниже, к ее запястью, на котором поблескивал Карфаген.

– А, – улыбнулся Ворон. – Понятно. И откуда у тебя деньги на такие игрушки?…

Из толпы, оглядываясь, вышла Ами.

– О, Господи, – тихо, на выдохе, произнесла она, глядя куда—то за спину Ворону.

Алисе, в целом, даже не нужно было смотреть – она и так знала, кто выходит из толпы на центр перекрестка.

Лилит поправила прядь темных, совершенно прямых волос, и глянула на Ворона – Алису она по—прежнему игнорировала. Китайский демон все еще выделялась – даже здесь, среди замерших людей, огней ночного Токио и полного магии пятого измерения. Она все еще была другой – слишком другой. Притягивала взгляд своей дикой красотой и силой.

– Здравствуй, – улыбнулся Ворон, оборачиваясь к Лилит. – Давно не виделись.

– Это Китайский демон? – тихо спросила Ами у Алисы. – Это правда она?…

Алиса усмехнулась. По ее мнению, обознаться было сложно.

– Не стоит так, – ответила ей девушка. – Я слышала, ее магия – иллюзии. Она владеет ими в совершенстве – с ней ни в чем нельзя быть уверенной.

Лилит коротко и по—деловому кивнула Ворону. Артефакты светились здесь особенно ярко, и Алиса легко могла заметить: из магических вещиц на Лилит только такой же простенький, как у Алисы, проводник. Кажется, Китайский демон полагалась только на свою собственную силу. А, может, дело и вправду было в иллюзиях – кто знает?

– Да пошла ты, – раздался возмущенный крик рядом. – Серьёзно, каждый раз одно и тоже – я тебе говорила!

– Что ты мне говорила? Ты никогда не затыкаешься, черт возьми!

– Я говорила, что твой Проводник переводит не на японский, а на вьетнамский. Боже милостивый, да как вообще можно спутать японский и вьетнамский?

– Не все такие умные, как ты!

На перекрёсток вышли двое, и Алиса ошарашенно и, наверное, не совсем вежливо, уставилась на парочку.

Две молодые девушки, вряд ли старше Алисы, и совершенно одинаковые. Светлые, совсем белесые и лишенные объёма волосы, бледная кожа, и большие, темно—карие глаза, ярко выделявшиеся на лице. Единственное отличие, которое могла заметить Алиса – разная одежда, да и только.

– Что? – исподлобья глядя на Алису, спросила одна из близняшек. – Только не начинай про манеры – уже по горло этим сыты.

Вторая девушка тоже посмотрела на нее и согласно закивала.

– Серьёзно, я начала говорить по телефону в метро – на меня посмотрели, как на сумасшедшую. Это даже не смешно – просто телефон, черт возьми!

– Но это… – тут же влезла вторая.

– В целом – полная ерунда, – перебила ее сестра. – О мой бог, это Лилит?…

Алиса открыла было рот, чтобы ответить, но тут же закрыла его обратно. Девушки уже и забыли про нее: их внимание полностью поглотил Китайский демон.

– Даже не пытайся, – усмехнулась Ами, вместе с Алисой глядя, как близнецы целенаправленно двигаются к Лилит, – просто сделай вид, что не замечаешь их.

– Элементали? – догадалась Алиса.

– Айрис и Амелия, – кивнула Ами.

– Кто из них кто?

– Понятия не имею.

– У Айрис волосы всегда лежат по—другому, – влез в разговор Ворон, наклоняясь к Алисе. – Смотри – будто с правой стороны головы объём у корней больше, чем с левой. Словно она легла спать с мокрой головой и замяла себе прическу. Еще Айрис дерганная. Их легко отличить.

Алиса пригляделась к девушкам, но разницу все равно не увидела.

– Ладно, – ухмыльнулся Ворон. – Тогда смотри на фамильяра. У Айрис это всегда браслет, у Амелии – сережка. В правом ухе.

Действительно: на тонкой и бледной руке одной из девушек тонкой серебряной цепочкой висел браслет. Он блестел, когда она принималась жестикулировать.

– А кто из них… – Алиса замялась, но Ворон понял без слов.

– Айрис – Элементаль огня, Амелия – северного ветра.

– Северного ветра? – не поняла Алиса. – Разве не льда?

Ворон хотел было ответить, но его неожиданно перебила Ами:

– Северного ветра. Это распространённая и глупая ошибка – думать, что Амелия владеет льдом. А еще опасная. Они отлично работают вместе, и, чтобы понять, как их победить, нужно хорошо представлять себе природу магии каждой.

Ворон с Алисой вопросительно посмотрели на нее, и девушка пожала плечами.

– Я была в их имении в Англии. Смотрела на тренировки. Их наставница – лучшая в Европе, и, к тому же, специализируется на Элементалях. Мне нужно было… Ладно, это не важно.

На секунду повисла короткая пауза.

– Ты тоже Элементаль, – протянула Алиса, а Ворон только хмыкнул.

– Как же нам повезло. Три Элементаля в Игре – можно записывать в книгу рекордов.

Ами развела руками.

Раньше Алиса до чертиков завидовала Элементалям – их сила была не ограничена, они буквально казались воплощением самой магии – по крайне мере, в рамках одной стихии. Им не нужно было развивать силу, не нужно было носить артефакты для сражений, не нужно было черпать магию извне – они и были самой магией.

Вот только потом Алиса узнала обратную сторону медали: необходимость всегда контролировать свою силу. Это до ужаса выматывала Элементалей. Они всегда сдавались, рано или поздно: принимая истинную форму, раз и навсегда прощаясь со всем человеческим и растворяясь в магии вокруг. Неизбежный конец, вопрос лишь – когда?

Элементали из Англии казались очень молодыми, скорей всего, им было явно не больше девятнадцати лет. Ами выглядела старше, и, судя по меланхоличному взгляду карих глаз, пока справлялась со своей силой. Наверняка именно для этого она и ездила в Англию – это было жизненно необходимо.

– Я хорошо себя контролирую, – на всякий случай добавила Ами. – А вот про близнецов… Не уверена, если честно.

– А ты… – начала было Алиса.

– Элементаль вьюги.

Алиса собралась уже ответить, но тут огромный экран моргнул, цифры 12.00 сменились сначала на сплошную черноту, а следом все вывески ночного Токио принялись гаснуть одна за другой. На секунду воцарилась полная темнота, а затем экран, где до этого находились цифры, мигнул.

– Добрый вечер, – голос пронесся по всему измерению – он был везде. – Поздравляю всех, кто сегодня добрался до нашего места встречи.

Вывески снова загорелись – на каждом экране появлялся человек, одетый в легкую красную рубашку с небрежно закатанными рукавами. Лицо незнакомца скрывала маска японского демона они: жутковатая клыкастая улыбка, глаза на выкат и такие же красные, как рубашка, рога.

В освещении экранов Алиса разглядела остальных игроков: они стояли поодиночке и парами, и многих из них она видела впервые.

– Меня зовут Кама—итати, – представился человек. – Я – распорядитель тринадцатых Игр в Японии.

Взгляд упал на лицо Лилит, обращенное к самому большому экрану. В этом тусклом свете она казалась красивой и ненастоящей – словно и вправду – иллюзия.

– Я здесь, чтобы поприветствовать вас в Токио и напомнить: единственное правило Игры – собрать все части Амброзии. Вы не можете закончить Игру, пока Амброзия не будет собрана кем—либо. Вы не можете покинуть страну, пока Амброзия не будет собрана. Вы не можете сбежать, пока Амброзия не будет собрана, или пока в Игре не останется один игрок – тогда все части Амброзии автоматически считаются собранными им. В любом ином случае Распорядителями будут приняты меры – ваша школа больше никогда не сможет участвовать в Играх.

Алиса отвернулась от Лилит и вновь посмотрела на экраны.

– Вы можете использовать любую магию и артефакты. Любые способы и методы разрешены. Количество частей Амброзии – десять.

Алиса нахмурилась, опять начиная чувствовать подкрадывающуюся тревогу.

– Количество Игроков, начинающих Токийскую Игру: тринадцать.

Она быстро огляделась. Значит, руны смогли прочитать все.

– Первая подсказка была получена вами сегодня утром. Желаю всем удачи.

Распорядитель выдержал короткую паузу и закончил:

– Добро пожаловать. Мы рады приветствовать вас на тринадцатых Играх в Японии.

А затем все закружилось вокруг с невероятной скоростью – это схлопывалось пятое измерение, исчерпав все ресурсы. Алиса дернулась, пытаясь выбраться из измерения раньше, чем оно исчезнет – но было уже поздно. Тухли один за одним экраны, разбиваясь на черные пиксели и смешиваясь с темнотой ночи, сжимались, деформируясь до неузнаваемости, дома – словно кто—то огромной рукой мял пространство.

Алиса только и успела что стиснуть руках дракончика, держащего в лапах малахитовый шарик, как ее выбросило в настоящий мир, полный шума машин и чужих голосов.

– Ох, – простонала рядом Ами, которая, видимо, как и Алиса, не успела выбраться из чужой магии вовремя. – Можно же было хотя бы предупредить?....

Одно дело самому выйти из пятого измерения, и совсем другое – быть вытолкнутым из разрушающегося пространство насильственно. Алиса молча огляделась, стараясь дышать ровно – к горлу подкатывала тошнота.

Мир закружился на секунду: ей показалось, что она видит раскосые глаза Китайского демона и серебренный браслет на тонком запястье одного из Элементалей. Она не знала, сколько прошло времени: все смешалось в один ком, как обычно бывает после выдворения из пятого измерения.

– Вот черт, – Алиса тяжело сглотнула, с трудом возвращаясь в реальный мир.

Вокруг шли люди, машины стояли у пешеходных переходов – впереди на огромном экране вновь крутилась реклама смартфона.

– Ворон, – одними губами прошептала она, глядя вслед удаляющейся фигуре в белой рубашке.

Ами повернулась к ней.

– Подсказка, Алиса, они уже ее дали, – сказала она.

– Сколько прошло времени?

– Не знаю.

В чем смысл подсказки, они поняли одновременно: Алисе было достаточно вспомнить путь сюда и странное сообщение с рунами, чтобы догадаться.

Японские кандзи, под действием Проводника складывающиеся в русские буквы.

«Я буду ждать столько, сколько потребуется».

Хатико. Выход из метро.

Они обе кинулись вслед за Вороном, больше не глядя друг на друга. Почти сразу Алиса потеряла Ами среди толпы, пытаясь не упустить французского мага.

– Эй!

Статуя пса – серая, угловатая, находилась все там же, совсем близко к лестнице, ведущей ко входу в метро. Возле нее толпились туристы, но Ворон их словно не замечал. Он стоял прямо у статуи, не обращая внимания на взгляд потревоженной им девушки, которая как раз собиралась сделать фото.

– Какого… – начала было Алиса, но тут же осеклась, когда в руках у Ворона мелькнул артефакт.

Карты – игральные или нет, она не поняла, увидела только мягкое, теплое свечение, каким обычно отдают магические вещицы, и тут же Карфаген обжег ладонь. Алиса моргнула, заглядывая за изнанку мира – ярко вспыхнула иллюзия—подсказка, прочно скреплённая со статуей, и карты Ворона. Стало ясно – он тянет магию из камня, разрушая иллюзию.

– Стой! – крикнула Алиса.

Люди вокруг стали оборачиваться, реагируя на шум. В их глазах Алиса видела непонимание, но ее это совершенно не волновало: Ворон не просто тянул магию из камня, он разрушал единственную подсказку, лишая остальных возможности продолжить Игру.

Это и вправду был не первый его раз в подобных соревнованиях – он, по всей видимости, прекрасно знал, что делает.

– Прости, Алиса, – бросил Ворон и быстрым и отточенным жестом собрал карты в колоду, обрубая магию. – Я предупреждал: со мной лучше дружить.

Нить, связывающая иллюзию со статуей, почти погасла. Но не до конца – Ворон еще не закончил.

Внутри вспыхнула злость.

Где остальные? Почему всем плевать? Неужели Алиса и Ами – последние, кто не успел увидеть подсказку?…

– Это против правил!

Спиной Алиса почувствовала холод – словно легкий порыв ветра коснулся кожи на шее.

– Алиса, – вместо Ворона мягко ответила Ами, касаясь ее руки неожиданно ледяными, как снег, пальцами. – Тут нет правил.

И что? Значит, так и будем смотреть, как Ворон лишает остальных возможности продолжить Игру?…

Нет правил?

Алиса ухмыльнулась.

Значит, никаких правил. Отлично.

– Пошел к черту, – ровно произнесла она, глядя на мага и его сверкающие в изнанке мира карты. – Ворон.

Карфаген перестал греть. Жар сменился на холод – почти такой же, как руки Элементаля вьюги, и Алиса, повинуясь своим эмоциям, вскинула руку вперед, словно пытаясь ухватиться за что—то, и одновременно сжала в ладони Карфаген, изо всех сил блокируя магию внутри артефакта.

Сейчас она была ей не нужна.

Сейчас Алиса делала то, что умела лучше всего и без всяких артефактов.

Свечение карт Ворона дрогнуло. Дернулась тонкая нить магии, замерла на месте и вдруг оборвалась – на секунду Алиса перестала различать ауру, а потом почувствовала приятное покалывание в пальцах вытянутой руки.

…Прищуренные глаза – зрение уже совсем не то. И света мало, надо бы подвинуть свечу поближе. Или, может отложить до утра?…

Пальцы скользят по маленькой фигурке на рабочем столе. Поверхность гладкая, еще хранящяя тепло рук. Работа здесь тонкая, сложная, нужна усидчивость. Да и время – что такое время?…

Он разгибается. Оглядывается вокруг – в саду, за раскрытыми створками, уже совсем темно. Не видно ни пруда, ни каменного сада – разве что очертания валунов можно различить. Горбатые, словно спина дракона, нырнувшего в кажущийся в темноте черным песок.

Господин Таичи постарался на славу. Самому, конечно, такое не сделать – но ведь каждому свое, верно? Его работа – слоновая кость и крошечные инструменты, работа Таичи – вот этот неподвижный и изящный сад.

– Мастер!

Он оглядывается. В сумерках теперь видит совсем плохо – и лица не различить.

– Добрый вечер.

– Мастер, я…

Алиса судорожно вздохнула – руки тряслись. Последним, что она увидела, перед тем как провалиться в новое видение, стал изумленный взгляд Ворона.

Солнце греет неестественно зеленую траву. Весна. Уже жарко, и слышно звуки флейты. Свистки, пение – мелодичное, в такт ритму барабанов.

Шаги, приминающие траву, и снова флейта – флейта и барабаны. Люди, гомон голосов – они тащат повозку – деревянную, покрытую черным лаком и золотом. Повозка тяжелая – внутри еще человек пять, да и скульптуры под самой крышей повозки весят немало.

«Кому из тысячи божеств ты приносишь свои клятвы?… Кому?…»

Красная кожа, оскаленные белые зубы. Черные, неестественно большие и сведенные к переносице брови – страшное лицо демона, держащего в руках оружие.

Зеленая трава. Солнце. Гомон голосов.

Весна.

Алиса вынырнула из видений, тяжело дыша, и тут же отшатнулась назад, чуть не сбив с ног Ами.

– Какого…

Видения валились на нее одно за другим – непоследовательно, равно. Так же грубо, как Алиса ухватилась за чужую магию.

…Люди, гомон голосов, звон монет. Лавки, раскинувшиеся по обеим сторонам улицы – бесчисленное множество торговцев.

Красный, огромный фонарь под такой же красной аркой. Черные иероглифы.

Гомон голосов.

Звон монет.

– Ах вот оно что, – ухмыльнулся Ворон, в мгновенье оказавшись рядом. – Так ты вампир.

Иллюзия оборвалась. Резко и болезненно.

Алиса облизнула губы, словно и вправду только что пила не чужую магию, а кровь.

– Здесь нет правил.

Ворон улыбнулся. Улыбка вышла мерзкой.

– Да, но это низко, – ответил он, перебирая в руках свои карты. – Грязно. Грязнее только темная магия.

Ворон не выглядел расстроенным или ошарашенным – его первое удивление пропало, и Алиса вновь видела только легкую ухмылку.

Она мельком глянула на карты.

Не игральные. На каждой карте свой собственной рисунок. Тот, что успела увидеть Алиса – человек в плаще с поднятой к небу рукой. Знак бесконечности у него над головой и римская цифра один.

Карты Таро?… Забавный артефакт.

– Грязно?… – усмехнулась Алиса, вскидывая руку. – По мне так благороднее некуда.

Секунда, и Алиса видит в изнанке мира, как магия срывается с ее пальцев и рассыпается искрами, возвращая иллюзию на место и вновь связывая ее с камнем. Только на этот раз по—другому – вместо одной нити, окутывающей статую, теперь это тысячи крохотных огней. И разрушить их все Ворон не сможет – на это теперь понадобиться в разы больше времени, которого у них у всех нет.

Тот хмыкнул.

– Спасибо, – тихо сказал Ами у нее за спиной. – Я у тебя в долгу.

Алиса только коротко кивнула.

– Действительно, – ответил Ворон, отворачиваясь. – Безумно благородно.

Хмыкнул и добавил:

– Безумно благородно будет вести гонку еще и с Элементалем вьюги. Тебе и вправду не хватало двух неконтролируемых стихий, Алиса?… Без обид, Ами, я бы вывел тебя из Игры первой.

– Без проблем.

На это Ворон уже ничего не ответил: он не стал пытаться разрушить иллюзию, которую Алиса вернула на место – это не имело никакого смысла. Только сунул руки в карманы и, лавируя между людьми, столпившимися у статуи Хатико, пошел в сторону метро.

– Ты знаешь следующий этап? – спросила Алиса, оборачиваясь к Ами.

Та склонила голову набок.

– Ты мой должник, – напомнила Алиса.

Пусть это и просто слова, но в магическом мире к ним относятся с трепетом – есть смешное суеверие, что, раз нарушив клятву, больше никогда не будешь удачлив. Что—то вроде проклятья – глупо, потому что проклятий не существует. Разве что в книжках.

В голове сразу возник образ цветастой обложки сборника сказок, лежавшего на потрепанной временем тумбочке.

Алиса вздохнула.

– Фигурка из первой иллюзии, – заговорила Ами. – Это нэцке. Что—то вроде брелка – для украшения, в основном.

– Второе видение – мацури. Фестиваль.

– Сандзя—мацури, – кивнула Ами. – Помнишь огромный фонарь под воротами?

Черные иероглифы. Красный цвет – и на фонаре, и на воротах. Алиса уже это где—то видела, точно видела. Когда читала о Японии все, что только может помочь в этой Игре.

– Каминаримон, – после долгой паузы выдохнула Алиса. – Это Аскуса. Но причем здесь нэцке?…

Ами пожала плечами. Тогда Алиса, недолго думая, вытащила из кармана телефон. Магия магией, но никто ведь не запрещал пользоваться Google, верно?…

– В Асакусе находилась школа резчиков нэцке.

Алиса оторвала взгляд от экрана и посмотрела на Ами.

– Значит, Асакуса, – усмехнулась та. – Ворота Каминаримон.

Ами качнула головой. Облизнула губы.

– Там первая часть Амброзии. Это будет…

Она замялась.

– Сложно? – усмехнулась Алиса.

– В Игре тринадцать человек. Это будет не сложно – это будет чертовски сложно. Поэтому и подсказка была такой легкой: первый раунд не на смекалку.

Ами хмыкнула.

– А на силу. Отсеять большую часть.

Они, наверное, могли бы стать союзниками. На время, может, на всю Игру – кто знает?…

«Нет, Алиса, не паразитизм – симбиоз. Взаимовыгодное сотрудничество»

Алиса посмотрела в большие, карие глаза Ами. Теперь ей казалось, что она видит в них холод – тысячи снежинок в быстром вихре и искрящийся снег.

Элементаль вьюги, справившийся со своей стихией. Хороший вариант для союзника.

«Я помогаю тебе пробраться через парочку—другую этапов, потому что – будем честны – без меня у тебя нет шансов…

– Подожди, я правильно понимаю – все части Амброзии, которые мы найдем вместе – достанутся?…

– Мне».

– Удачи.

– И тебе.

Алиса уже собиралась уходить, когда Ами положила ей холодную руку на плечо.

– Вампиров не любят, Алиса, – тихо сказала она. – Тебе же лучше, если больше ты так делать не будешь.

Алиса и без ее слов прекрасно это знала. Воровать чужую магию – низко. Ворон прав: подлее только тревожить мертвых, но у Алисы не было других вариантов. И потом – она училась у Катерины.

Честность и Катерина?… Даже звучит абсурдно.

– Хорошо, Ами, – после короткой паузы, хмыкнула она. – Без проблем.

***

Она чувствовала на себе этот взгляд с тех пор, как Алиса ушла. Тяжелый, недружелюбный. Это Ами хорошо умела различать – Зои научила ее в самый первый день в поместье близнецов. Элементали находились в тесной связи со всем окружающим миром – намного теснее, чем все остальные маги. Им даже не нужны были артефакты – доставало и своей магии. Иногда у Ами получалось видеть магию, не меняя зрения и не глядя за изнанку мира – но редко. Зои говорила, что даже близнецы этого пока не могут, слишком уж много концентрации требуется на такое просто действие.

Вокруг толпилось слишком много людей. Определить, кто именно смотрит на Ами, не представлялось возможным – поэтому она направилась в противоположную от входа в метро сторону. Пересекла один из пешеходных переходов, нырнула в небольшой переулок – взгляд уткнулся в расписанные граффити стены небольшого туннеля. Над головой натянуты провода, как будто бы совершенно безнадежно запутанные между собой, по обоим сторонам стоят велосипеды. Туннель выглядел совсем не так, как весь остальной район – слишком уж грязный.

Сверху загрохотал поезд. Ами подождала, пока состав проедет мимо, и шагнула в туннель. Здесь все еще было слишком много народу, поэтому она вдохнула, чувствуя, как заколола пальцы магия, прикрыла глаза, а когда вновь распахнула их, увидела, как заканчивают собираться в единое целое части пятого измерения.

Оно долго не продержится, но Ами на это и не рассчитывала: ей нужно было разобраться с ее преследователем.

Она обернулась. Руки опять закололо. Звуки исчезли – в пятом измерении, созданном Ами, шума улицы не существовало.

– Выходи, – спокойно произнесла она, позволяя магии заполнить ее целиком.

А дальше все закрутилось с невиданной скоростью: Ами только и успела что заметить зеленые прожилки малахита в чужих руках и запястья – тонкие, изящные, с бледной кожей, сжимающие рукоять артефакта.

Она резко крутанулась вокруг себя, вокруг взметнулась пурга – ледяная, с острыми, режущими кожу снежинками. Ами не увидела, скорей, почувствовала чужую магию – она столкнулась с пургой и отскочила в сторону.

Это было ее измерение, но увидеть нападавшего Ами не могла – и это казалось странным. Это ведь ее пространство, а, значит, и ее правила.

Ами моргнула. Секунда – и ее кожа покрылась инеем, словно броней. Она все еще не видела нападавшего, только чувствовала магию. Магию и тепло малахита чужого артефакта.

Она развернулась – вытянула руку вперед, наугад бросая порыва ледяного ветра. Невидимый противник молчал, но ветер наткнулся на преграду и ледяные снежинки легко разрубили чужую кожу – Ами это тоже почувствовала. Вьюга была ее частью – она сама была вьюгой.

Поэтому, когда малахитовое лезвие, наполненное магией, разрезало ее защиту, Ами это тоже ощутила. Она выдохнула, стиснув зубы от боли, и отступила назад.

Раздался свист рассекающего воздух клинка, и один за одним попадали велосипеды, стоявшие у стены туннеля – словно домино, один за другим.

Малахит. Она где—то видела малахит, Ами помнит. Она видела это сегодня, видела…

Видела у Алисы в руках.

Ами отвлеклась всего на секунду, пораженная этой мыслью, и лед хрустнул, надламываясь. Измерение принялось схлопываться – секунда, и Ами рухнула на колени в реальном мире.

Лезвие малахитового клинка вошло прямо в грудь, легко рассекая плоть.

5.

Тренировочная база Аякс, о. Русский

Родион сидел чуть выше, на трибунах. Он снова был одет в шорты и футболку, но в этот раз еще и забыл про обувь – Алиса даже снизу, с арены, видела его босые ноги.

«Он сумасшедший, – просто подумала она, уже порядком привыкнув к местным чудесам. – Просто сумасшедший».

Зима наступала – противная и промозглая. В домиках становилось все холодней и холоднее, а серое море беспокоилось все сильнее и сильнее. Умывания на улице превращались в настоящую пытку, и Алиса совсем не понимала, что они будут делать, когда вода в умывальниках просто—напросто превратиться в лед.

Но она в целом мало что здесь понимала. Например, откуда берутся толстые серые чайки. Или почему Матвей никогда не замолкает. Или почему все вокруг называют Родиона Аяксом. Алиса—то была уверена, что Аякс – это место, а не человек. Да и потом – разве одного имени Родиону не достаточно?…

Родион – и звучит вроде неплохо…

– Проснись!

– Ая—яй! – завопила Алиса, рухнув на землю, и сразу же схватилась за голову. – Ай!

Кир воткнул деревянный меч в землю и небрежно облокотился на него.

– Ну и о чем ты думаешь?

Алиса шмыгнула носом. Наверное, подразумевалось, что вопрос этот чисто риторический, и что она просто поднимется и продолжит учебный бой, но Алиса была не из тех, кто понимал все с полуслова.

– Почему вы называете Родиона Аяксом?

Подниматься Алиса тоже не планировала. Только подвинула к себе поближе деревянный меч и поудобней устроилась на земле.

Кир вздохнул. Темные волосы, собранные в хвост, порядком растрепались, и теперь ветер кидал пряди ему в лицо, словно пытаясь поиграть – то хватался за распахнутую куртку парня, бросая воротник в разные стороны, то брался за хвост, делая прическу еще более неаккуратной.

– Потому что он – Аякс, – разумно ответил Кир. – Поднимайся.

Алиса нахмурилась. Кир сделал вид, что замахивается мечом, и та тут же подскочила, разбрасывая мелкую гальку под ногами в разные стороны.

– Меч.

Алиса подхватила свое оружие с земли, и, взявшись за него двумя руками, встала в стойку. Эти занятия ей не очень нравились – Алисе по душе больше пришлась сабля, которую нужно было держать одной рукой. Сабля была тонкой, изящной, с красивой гардой. А деревянный меч в руках у Алисы сейчас выглядел таким громоздким – да еще и стоять приходилось не полу боком, как она привыкла, а полностью развернувшись к противнику. Это казалось неправильным – подставлять все свое тело под удар.

– Аякс – это не имя, – сказал Кир, делая короткий замах.

Алиса шагнула назад, сбивая чужое лезвие в сторону и попыталась ударить сама, но промазала. Разница в росте давала о себе знать. Кир недовольно прицыкнул языком.

– Дистанция, – сказал он, принимаясь за новую серию ударов. – Расстояние.

Алиса принялась отбиваться. И речи не шло о том, чтобы атаковать – она только и успевала, что парировать чужие удары.

– Кончик клинка смотрит мне в горло, – Кир ударил по Алисиному мечу, тем самым опуская лезвия оружие ниже. – Держись ближе, ты даже не можешь начать атаку.

Алиса поджала губы. Шагнула вперед, замахнулась, и тут же получила удар по запястью.

Кир бил не сильно, да и меч был учебный, сделанный из дерева, но удар все равно вышел болезненный.

Алиса отскочила назад, пробежала еще пару шагов, чтобы уж наверняка сбежать от Кира, и принялась растирать руку. Вид у нее при этом был крайне обиженный.

В голове все крутился еще один вопрос – среди тысячи других таких же.

Зачем ее вообще учиться драться на мечах?… Она же собирается сражаться с помощью артефактов, как настоящий маг. Какие мечи?… И потом, люди уже давным—давно изобрели огнестрельное оружие.

Боковым зрением Алиса заметила движение на трибунах – обернулась, и увидела, как Катерина усаживается рядом с Родионом, элегантно откинув полы пальто. Сам парень только небрежно положил ногу на ногу, устраиваясь поудобней, и что—то сказал Катерине – Алиса отсюда не слышала.

Теперь под этим взглядом серых глаз Алиса точно запаникует, получит тумаков от Кира, а потом еще и от Катерины, когда бой закончится. Это точно.

– Родион – это имя, – сказал Кир, подходя ближе к Алисе и поднимая меч на изготовку. – Аякс – это должность.

– Но… – договорить Алиса не успела – пришлось отбиваться от атаки Кира.

Справа, слева – нет, все еще справа, это финт. Короткий обмен ударами, и Алиса отскакивает в сторону, чтобы перевести дыхание. Секунда – и все повторяется.

Справа, справа. Снизу – где—то у ног. Отбить, ударить, снова отбить. Отбить, отбить, отбить.

Взгляд Катерины казался словно физически ощущаемым – Алиса чувствовала его даже здесь, на арене, не глядя на трибуны.

Она ждет пока Алиса начнет атаковать. Она ждет, пока Алиса победит – но Алиса не может победить Кира. Алисе только недавно исполнилось одиннадцать, а Киру на вид точно больше тридцати. Он высокий, с крепкими мускулистыми руками – весь словно жёсткое переплетение мышц, а Алиса устает держать меч минут через пять после начала боя.

И как она может победить?

Дистанция, расстояние. Пара шагов вперед, короткий замах. Кир парирует, легко и изящно, кажется, даже не напрягаясь. Алиса снова защищается, отбивает чужой меч и в смешной и нелепой попытке атаковать тянется вперед.

Удар – Кир даже не защищается, просто делает шаг в сторону, ускользая из—под траектории меча и бьет Алису куда—то в бок – и парировать у нее уже не получается, баланс потерян.

– Ай! – раздосадовано воскликнула она, со злости ударяя деревянным мечом землю. – Да что такое!

– Дистанция, – меланхолично отозвался Кир. – Расстояние. Ты быстрая – так пользуйся этим. Лезвие…

– …Лезвие смотрит в горло, я знаю, черт побери! – воскликнула Алиса.

Она слово чувствовала, как взгляд Катерины все мрачнеет и мрачнеет – ее разочарование было слишком очевидно. Это злило – раздражало до ужаса. Вот это самое разочарование – Алиса только его и видела, ничего больше.

Разве виновата она, что ее магии хватает только на самые просто заклинания?… Разве Алисина вина в том, что она не настолько сильная, чтобы победить Кира?… Разве ее вина в том, что из—за того жуткого утра на Аяксе Катерине теперь приходится нянчится с такой бездарностью, как она?

Злость быстро накрыла Алису с головой – она вообще легко поддавалась эмоциям. Алиса шагнула вперед, крепче сжимая меч, замахнулась – быстро, но недостаточно быстро, чтобы Кир не отреагировал.

Она его так не победит. Она слабее.

Алиса моргнула, заглядывая за изнанку мира. Вокруг Кира расплылась аура, расцвела золотым цветом магия.

Его силы было так много, что Алиса о таком могла только мечтать. Словно расплавленное золото – текучая магия, переливающаяся с одного места на другое, беспрерывно курсирующая у Кира в жилах.

Алиса сглотнула.

Почему так нечестно?… Отчего вдруг одним – все, а другим – ничего?…

Она атаковала, думая лишь о том, как было бы славно и справедливо получить хотя бы кусочек этой магии. Хотя бы одну каплю золота – Кир даже не заметит, он…

– Стоять! – неожиданно громко заорал тот, шарахаясь назад от Алисы. – Ты что творишь? С ума сошла?

Его меч с глухим звуком шлепнулся на землю, и только сейчас Алиса почувствовал этот запах – запах гари. Дерево горело прямо в руках у Кира.

– Что? – Алиса моргнула, опуская свое оружие. – Это я?…

– Кто еще? – Кир выглядел злым и раздосадованным. – Мы не на уроке магии, Алиса, это запрещено. Это нечестно и низко.

Но магия огня требовала наибольшей силы, Алиса никогда в жизни не смогла бы сколдовать и искры, не то что поджечь целый меч. Здесь что—то не складывалось – Алиса даже усталости не чувствовала, как после обычных заклинаний.

– Но я не могла, – растерянно произнесла она, во все глаза глядя на почерневший меч. – Я даже на простые заклинания трачу по часу. У меня мало силы, Катерина так сказала.

– Если бы это была твоя сила, – Кир схватил Алису за рукав куртки и потащил за собой к трибунам, где сидели Катерина и Родион.

– Что? – Алиса совсем перестала что—либо понимать. Злости уже давно не было – только страх.

– Ты взяла мою силу.

– Что? – опять повторила Алиса, чуть не споткнувшись о ступеньки трибун. – Как?

– Как вампир.

– Привет, Алиса, – произнес Родион. В его зеленых глазах Алиса не видела ни злости, ни осуждения – и это порядком успокаивало. Родион выглядел расслабленным, как и всегда – ледяной ветер трепал его слегка вьющиеся волосы и ткань легкой футболки, но парень не обращал на это внимания.

Алисе он нравился – приносил спокойствие. Его зеленые глаза так сильно отличались по цвету от серого моря и серого неба, а улыбка всегда была чуть—чуть хитрой, словно Родион задумал что—то забавное, но совсем не злое. А еще Алиса заметила на его щеках едва видимые веснушки – и это тоже почему—то успокаивало.

Но рядом с Родионом сидела Катерина. Холодная, как лед, с идеально прямой спиной и, казалось, даже ветру страшно касаться ее кучерявых волос.

– Вы видели? – произнес Кир, отпуская Алису. – Вы видели, что она сделала?

– Выиграла бой? – уточнил Родион, улыбаясь.

Кир подавился следующей гневной фразой.

– Что?

– Ну, выиграла бой, – усмехнулся Родион. – Ты обезоружен, Кир.

– Она использовала магию в бою на мечах, – сквозь зубы процедил тот. – Что уже само по себе чертовски низко. А плюсом ко всему, это была не ее магия, это была моя магия. Она – вампир, а хуже и подлее вампиров нет никого. Я удивлен, Катерина, что ты ей не объяснила.

Катерина на удивление молчала, задумчиво глядя на Алису, и та даже не видела в ее глазах прежнего разочарования.

– Да, правила бы лучше соблюдать, – без капли осуждения ответил Родион.

– Вас никого не смущает, что вы вырастили вампира? – возмутился Кир. – Аякс, где ваша совесть и честь?…

Тот равнодушно пожал плечами.

– Осталась там же, где мы похоронили пару десятков магов после нападения на Аякс.

– Что значит вампир? – все—таки рискнула вмешаться Алиса. – Что я сделала?

Казалось, сердце билось громче, чем обычно. Случилось что—то плохое?… Отчего Кир так злиться?… Что вообще произошло?

Родион поддался ближе к ней, опираясь локтями о колени.

– Ты взяла магию Кира, – сказал он. – И использовала ее против него. Выпила его силу. Как вампир.

– Да, и это подло, – вставил пострадавший.

– Можешь помолчать хотя бы секунду? – вдруг раздраженно сказала Катерина. Кир сложил руки на груди, возмущенно глядя на нее, но все же замолчал.

– То, что ты сделала, Алиса, среди магов считается крайне низким поступком, – медленно начала Катерина. – И, если кто—нибудь заметит, как ты воруешь чужую силу, проблем не избежать. Это очень грязно и подло.

Алиса тяжело вздохнула, уже готовая просить прощения, но тут Катерина добавила:

– И эффективно.

– Что? – одновременно переспросили Кир и Алиса.

– Какого черта, Катерина? – возмущенно выдохнул тот.

– Слушай, она слабая – такая слабая, что ты и представить себе не можешь. Ее магии недостаточно даже для обычных вещей.

– Но вампиризм…

– Но вампиризм – это тоже своего рода магия, – сказал Родион.

– Все могут этим заниматься, это не чудо и не суперспособность, – возразил Кир. – Это просто мерзко.

– Знаешь, почему ты так злишься? – улыбнулся Родион, наклоняя голову и глядя на Кира снизу—вверх. – Потому что ты не заметил, как она это сделала. Потому что ты не смог защититься. Потому что она была слишком хороша в воровстве твоей силы.

Хороша? Алиса – и хороша?

Кир не нашел что ответить.

Тогда Алиса глянула на Катерину, и с удивлением поняла, что та не спешит возражать Родиону.

– Понимаешь, что произошло?… – медленно начала она. – Кир увидел огонь. Понял, что ты колдуешь. Разозлился. Но самый забавный факт в том, что он определил вампиризм, только когда вспомнил уровень твоей магии и то, что сотворить заклятия огня для тебя – слишком сложно. Он даже не почувствовал твое воровство. Ты сделала это так легко и изящно, что он не понял, Алиса.

Катерина посмотрела прямо ей в глаза и сказала то, что Алиса никогда в жизни от нее не слышала, и что повергло ее в настоящий шок:

– Ты молодец.

Но тут же добавила:

– Ты такая слабая, что твой вампиризм невозможно почувствовать.

– Что? – взвыл Кир. – Ты будешь хвалить ее за воровство чужой магии?…

– И правда, Алиса, – мягко произнес Родион. – Видишь, как Кир зол?… Магам не нравится, когда их силу воруют.

Алиса совсем запуталась. Почему тогда Катерина впервые похвалила ее? Она ведь нарушила правила.

– Поэтому, когда будешь это делать, делай незаметно, – добавила Катерина.

Кир совсем лишился дара речи. Он хватал ртом воздух, как рыба, и глядел на наставницу широко раскрытыми глазами. Но Катерина не стала больше ничего объяснять, только поднялась, стряхнула несуществующие пылинка со своего пальто, и коротко кивнула Родиону.

– Как вижу, урок окончен. Меня ждут дела.

– Все в порядке, Кир, – улыбнулся Родион. – Я все улажу, не волнуйся.

Может, Кира действительно успокоили эти слова, а, может, он устал от попыток доказать, что вампиризм – это плохо, но он только устало потер лоб.

– Кто я такой, чтобы спорить с самим Аяксом, – буркнул он, отворачиваясь. – Урок окончен, Алиса.

На это Родион ничего не ответил, и Кир принялся спускаться вниз, к арене. Алиса осталась один на один с парнем – совсем растерянная и мало что понимающая. Да еще и в голове крутился этот дурацкий вопрос.

– Алиса? – Родион похлопал рядом с собой по скамейке, приглашая сесть. – Хочешь что—то спросить?…

– Да, – Алиса неуверенно присела рядом, чувствуя себя до ужаса глупо. – Как вас зовут?

Тот усмехнулся.

– Родион.

– Но Кир назвал вас Аяксом.

– Аякс – это моя должность, – улыбнулся Родион, глядя, как Кир поднимает порядком подкопченный меч. – Я – хранитель этого места. Аякс для Аякса, запомнить легко.

– А…

– Ты можешь обращаться ко мне так, как хочешь, – сказал Родион, прекрасно поняв ее вопрос.

– А… – опять протянула Алиса и на секунду замолчала. Теперь ее волновал другой вопрос.

– А сколько вам лет?

– Двадцать пять. Я уже стар.

– Стар? – не поняла Алиса. В ее представлении «стар» – это как минимум восемьдесят. Ну, или семьдесят – но никак не двадцать пять.

Родион рассмеялся, откидывая со лба волосы.

Он выглядел как мальчишка – бесшабашный, веселый, не знающий никаких забот. Двадцать пять?… Да ему не больше шестнадцати. Лишь иногда Алиса ловила какую—то странную эмоцию в его глазах – что—то вроде печали напополам с грустью. Тоска.

Бесшабашный, веселый и не знающий никаких забот хранитель крепости Аякс. Мальчишка. Задорный и хитрый.

– Это большая ответственность, – отсмеявшись, сказал Родион. – Хранить места. Я поддерживаю магию здесь. Но ведь магия не берется просто из ниоткуда, верно?

Алиса озадаченно кивнула.

– Это место живет благодаря моей магии. Оно делает примерно то, что ты сделала с бедным Киром – забирает мою силу.

Родион ненадолго замолчал, позволяя Алисе обдумать услышанное.

– Лет через десять меня не станет, – спокойно закончил он и перевел взгляд в небо. – Аякс съест всю мою силу.

– Вы…

– Умру? Не знаю, – ухмыльнулся Родион. – Понятия не имею, Алиса. Жизнь – такая непредсказуемая. Может, и не умру вовсе.

– А что тогда?

– Стану вот той чайкой, – он ткнул пальцем в небо, где кружились шумные птицы.

Алиса редко видела Родиона. Он был для нее незнакомцем – она вряд ли стала бы горевать по незнакомцу, верно?… Но внутри что—то кольнуло – неприятно и остро. Почти как когда она уезжала из детского дома сюда, на Аякс, и Нина – полноватая женщина, которая кормила их в столовой, пыталась спрятать слезы расставания. Но Алиса их все равно видела. Нина тоже улыбалась и иногда смотрела на небо – почти как Родион прямо сейчас. Но Родион не плакал.

Он был слишком беззаботным, и так же беззаботно говорил о смерти.

– Не грусти, – заметив ее выражение лица, сказал Родион. – Когда меня не станет, смотри на небо – кто знает, может, я действительно стану чайкой.

Алиса шмыгнула носом. Подняла голову, глядя на птиц.

– И как я узнаю, какой именно чайкой? – мрачно спросила она, стараясь не реветь. – Их много.

Родион глянул на нее. Улыбнулся – улыбка вышла слегка грустной, но Алиса ее не увидела – она смотрела на серое небо и таких же серых чаек.

– Я дам тебе знать, – пообещал он.

1.

Буддийский монастырь Гандантэгченлин, Улан—Батор, Монголия

Свет плотным потоком падал через узкие окна под самым потолком – растекался по золоту статуи и молитвенных барабанов. Здесь всегда царил полумрак и прохлада – у Алтан этот полумрак теперь ассоциировался с долгими часами медитаций. Когда она сидела здесь, у упирающейся в потолок статуи Авалокитешвары, и часами пыталась усмирить свою магию.

Свет падал на золото. Золото текло, переливалось. Золото становилось ее частью, вместе со светом – таким же золотым. Текло вместо крови по венам, заполняло все тело. Алтан видела его даже с закрытыми глазами – чувствовала кожей.

Раздался звон, разлившийся по всему монастырю, и она открыла глаза. Уже поздно. Скоро начнется утренняя служба, надо собираться.

Билгэ сегодня выглядел особенно обеспокоенным. Он стоял у молитвенных барабанов, задумчиво глядя на лучи, играющие на их золоте, и желтая ткань его монашеского одеяния выглядела еще ярче от солнечных бликов.

Алтан молча поднялась, разминая затекшие ноги. Нащупала кулон в виде Дхармачакре под тонкой тканью рубашки и сжала, стараясь прикосновеньем вернуть себе ощущение реальности.

Здесь, в полумраке монастыря, пахнущего благовониями, среди золота и бликов утреннего света, легко было оторваться от реального мира – забыть на секунду про машины, пыльные улицы, и толпы туристов снаружи.

– Что—то не так? – спросила Алтан, все еще прикасаясь к Дхармачкаре. Фамильяр нагревался под пальцами – отвечал на магию.

Билгэ покачал обритой на лысо головой, тревожно щуря глаза.

– Внутри не спокойно.

Он всегда так говорил – немного странно, строя предложения не в том порядке, в каком полагалось, но Алтан привыкла.

– Из—за Игры?

Билгэ посмотрел на нее. Прикрыл на секунду глаза и сделал глубокий вдох. Алтан видела – пытается разобрать свои ощущения. Билгэ практиковал магию разума, и довольно успешно. Он не мог драться, как Алтан, да и не было в нем совершенно никакого желания это делать, зато Билгэ мог читать мысли. Внушать, копаться в чужой голове, и, как побочный эффект этих практик, – иногда – даже не видел, а чувствовал – будущее.

Билгэ говорил, его это пугает. Словно реальность стирается – нет больше прошлого, настоящего, нет этой границы, которая позволяет оставаться в трезвом уме. Но Билгэ принимал это.

Человек живет в тревоге и страхе. В непостоянстве. Нужно найти причину страданий, а не бежать от нее – нужно подчинить себе эту способность. Что он и делал. Например, как сейчас.

– Из—за Игры, – после долго молчания ответил Билгэ. – Я вижу лисий хвост. Рыжий. Грязно—рыжий.

Алтан слушала.

– И лисьи глаза. И чувствую смерть – смерть и жизнь.

– Перерождение?

– Перерождение.

Они оба посмотрели на статую Авалокитешвары. Божество глядело на них снизу—вверх равнодушно—мудрым взглядом.

– И золото, – закончил Билгэ и покачал головой. – Игра выйдет плохой.

Алтан вздохнула. Глянула на свои руки – пальцы все еще хранили тепло фамильяра.

Билгэ редко ошибался – он слишком хорошо умел слышать свои чувства. Слишком хорошо знал свой ум. Слишком хорошо знал умы других.

По коже метнулись искры. Словно на секунды стали видны все сосуды – только вместо крови в них текло золото. Алтан вскинула руку, сжимая пальцы, и молитвенные барабаны закрутились с бешенной скоростью.

– Я думаю, Алтан, – произнес Билгэ после короткой паузы, совсем не обратив на это ребячество внимания. – Тебе не следует отправляться в Японию.

Та усмехнулась.

Конечно, Алтан верила Билгэ. Но еще она верила в собственную силу.

– Наставники выбрали меня. Я справлюсь.

– Есть кое—что, с чем не справится.

– Например?

– Злой рок.

Алтан рассмеялась, и ее смех утонул в деревянных конструкциях храма.

– Злые люди, – добавил Билгэ, и, казалось, совсем утратил интерес к этой теме. – Не забудь о Аматэрасу. Я договорился, встретишь артефакт на вокзале.

Алтан кивнула.

– Данжуур поможет тебе. Научит, как правильно обращаться. Вещь своенравная. Капризная.

– Как и все сильные артефакты, – хмыкнула Алтан. – Не в первый раз.

Билгэ опять покачал головой, и Алтан добавила:

– Все будет в порядке. Не переживай.

На это он ничего не ответил.

Алтан уже слышала шум снаружи – монахи ждали, пока она покинет монастырь, чтобы начать свою службу. Поэтому она коротко кивнула Билгэ на прощание, и повернулась спиной к золотой статуи, собираясь уходить.

Молитвенные барабаны все еще крутились.

2.

Асакуса, Токио

Наступала ночь.

Сверху вниз, из—под насупленных, черных бровей, на Алису смотрели жуткие, на выкате, глаза. В одной руке демон держал что—то вроде длиннющей палки, а вторая рука была обращена красной ладонью к Алисе, словно существо пыталось остановить ее. Предостеречь.

Не стоит сюда лезть. Просто не стоит – останься здесь, перед воротами, и Асакуса отпустит тебя.

Алиса вздохнула.

Демоническое тело было покрыто жгутами мышц. Искусственная подсветка выделяла рельеф еще сильнее – казалось, вот—вот существо зашевелиться, и придут в движение мышцы, начнут перекатываться под красной кожей.

Но демон все так же оставался статуей за сеткой в одной из колон ворот Каминаримон. С другой стороны тоже виднелся еще один краснокожий демон под тем же искусственным светом и каждый из них казался таким настоящими, что иногда мурашки бежали по телу.

Алиса еще раз моргнула, заглядывая за изнанку мира. Холодные статуи, холодные ворота – ни капли магии. Она вздохнула, тряхнула головой, и прошла дальше, лавируя между туристами.

На Токио опускалась ночь и город загорался тысячами огней – выглядело волшебно, но Алиса чувствовала лишь тревогу. Где все? Неужели битва за первую часть Амброзии окончена?… Она опоздала?…

Алиса нырнула под огромный фонарь, который висел в середине ворот, и замерла.

На нижней крышке фонаря она увидела рисунок. Дракон – сложный орнамент, складывающийся в знакомые очертания. Алиса снова заглянула за изнанку, и где—то сбоку рисунка вспыхнула золотая искра. Алиса протянула руку, хватаясь за крошечного светлячка, и потащила его к центру – искра послушно заскользила по плоскости фонаря, повторяя орнамент. Как только она оказалась в самом центре, по краям крышки принялись вспыхивать новые огоньки – штук десять, не меньше, – и все они тянулись к самой первой искре.

Рисунок дракона вспыхнул, на мгновенье ослепив Алису. Карфаген на руке ответил жаром, а фонарь загорелся изнутри, словно кто—то зажег еще одну лампочку искусственного освещения.

Алиса обернулась, пытаясь понять реакцию толпы людей вокруг, но в этот момент такие же искры пронеслись по волнистым крышам пагоды, по мостовой, коснулись фигур демонов в воротах и те ожили – бешенные глаза уставились на Алису, жуткие губы, прежде растянутые в оскале, сложились в нечто наподобие улыбки. Но эта улыбка пугала даже больше, чем тот самый оскал.

Никто из людей вокруг этого не замечал – да и людей больше и не существовало. Искры стирали их, перенося Алису в пятое измерение – так легко и незаметно, что сразу становилось понятно: маг, создавший его – настоящий мастер. Здесь все было тем же – темнота ночного Токио, красные опоры ворот с бесконечным переплетением узоров, три огромных фонаря – разве что без толпы туристов.

Демон в левой колонне зашевелился: опустил руки, удобно оперся о свое оружие.

Алиса обернулась к нему. Взгляд у существа был тяжелый, полный спрятанного внутри безумия и в то же время осознанный. Стоять вот так вот и смотреть в глаза демону было сложно, но Алиса только судорожно сглотнула, пряча страх куда подальше.

Демон заговорил – в его голосе она слышала рычание дикого зверя, пробивающееся через человеческие слова.

– Какое испытание должно быть самым сложным? – спросил демон. – Первое или последнее?

Алиса пожала плечами.

Ее готовили к битвам и загадкам, отвечать на странные вопросы в этот список не входило.

– Первое, – сказала она. – Чтобы отсеять слабое звено.

– Слабое звено, – рычащим эхом ответил демон. – Что такое «слабое звено»?

Алиса вновь пожала плечами. Все ее тело было в бесконечном напряжении – и мысли скакали в разные стороны под этим тяжелым взглядом.

– Слабые маги, – ответила она.

– Ты – сильный маг?

– Я… – начала было Алиса, но наточенная тревогой осторожность заставила ее резко обернуться. Алиса поняла, что не так, лишь секундой позже – голос больше не принадлежал демону. Он так же рычал, но доносился уже из—за спины и менялся – стремительно превращаясь в самый обычный, человеческий. Женский.

– Ты – сильный маг?

Ее собственное лицо улыбнулось ей, вызывая волну липкого страха по всему телу. Алиса смотрела на саму себя – тонкие, русые, выгоревшие на солнце волосы, упрямо вздернутый кончик носа и кожа со следами неудачного загара. Алиса совсем не была пугающей – самой себе она скорее напоминала неуклюжего подростка, но по коже скользнул холодок ужаса. Смотреть на свою собственную копию напротив оказалось более жутко, чем она могла себе представить.

– Ты – сильный маг? – в который раз повторила копия—Алиса.

Настоящая Алиса оглянулась на секунду – демоны вновь замерли, превратившись в статуи, и тяжело сглотнула, вновь оборачиваясь к своей копии.

– Да.

– Не ври, – улыбнулась та, делая шаг навстречу. – Я – это ведь ты сама, понимаешь? Я знаю, когда я вру.

Алиса медленно шагнула назад.

Ее собственное лицо напротив сбивало с толку и мешало сконцентрироваться. Словно смотришь в зеркало, но твое отражение вдруг начинает двигаться самостоятельно.

Дистанция. Расстояние.

В голове на секунду возник образ Кира.

Дистанции. Расстояние.

Так было легче – думать о Кире, а не о двойнике напротив.

Карфаген скользнул в руку, превращаясь в каплю серебра.

– Еще раз, Алиса, – клон склонил голову на бок. – Ты – сильный маг?

– Нет.

Та удовлетворенно кивнула.

– Получается, ты – слабое звено?

– Не я, – ухмыльнулась Алиса, тщательно наблюдая за движениями своего двойника. – Мы.

Вот оно: это не она сама напротив, это лишь чужая магия. Ловушка. Чтобы отсеять слабых магов, а Алиса – не слабая.

Клон один в один скопировал ее ухмылку.

– Верно. Тебе не нужно со мной драться, – прекрасно заметив, что Карфаген исчез с ее запасться, сказал двойник Алисы. – Тем более, я единственная могу дать тебе подсказку.

– Подсказку?

– Да, – та склонила голову на бок. – Но ты такая упрямая, Алиса. Правда, это не то упрямство, с которым можно горы свернуть и все такое, это глупое упрямство. Никому не нужное.

Алиса много чего хотелось ответить, но она заставила себя промолчать. Проглотила обиду, разом вспыхнувшую внутри.

– Пробовала когда—нибудь дышать под водой?

– Что?

– Ну, дышать под водой. Магией, – двойник склонил голову набок, словно и вправду ожидая ответа.

– Было пару раз, – растерянно произнесла Алиса. – К чему это?

– Просто стало интересно, – хихикнул двойник. – Кто знает, может тебе это понадобится.

– Дышать под водой? В Токио? – это дикий и не имеющий смысла диалог порядком начинал раздражать. – Ты имеешь в виду Сумиду?

Двойник расхохотался.

– Ты такая глупая, Алиса, – буквально задыхаясь от смеха, произнесла она. – Ужасно глупая.

Алиса поджала губы.

Вдох—выдох.

Раз – это просто иллюзия.

Два – если Алиса убьет ее, то не получит подсказку.

Три – это просто слова. Просто смех.

Уж кому—кому, а Алисе не привыкать к оскорблениям.

Она буквально на секунду прикрыла глаза, а затем посмотрела на двойника и усмехнулась.

– Забравшись слишком высоко, не бойся упасть, – в ответ на ее молчание продолжила тот. – Это, собственно, и губит тех, кто достиг вершин. Боязнь упасть. Она превращается в паранойю, ест тебя изнутри, и однажды где—то, м—м—м….

Двойник задумалась.

– Где—то в двенадцать часов утра ты просыпаешься в холодном поту от очередного кошмара, и в твоей голове поселяется мысль: чтобы не позволить падению застать меня врасплох, я лучше, пожалуй, упаду сам. Сам выберу время и место. Иллюзия контроля. Дерево, которое уходит в никуда – вершины то и не видно, наверное, за облаками. И ты падаешь вниз, с этого дерева, в своем упрямом стремлении контролировать все. Даже падение.

– Что ты, черт побери, несешь? – совершенно ничего не поняла Алиса. – О чем ты?

– О падении.

– Но ты сказала, что…

– Ах, подсказка, – двойник махнула рукой. – Алиса, я даже не человек. Я – иллюзия. Это не моя Игра, даже не мой мир. Я просто декорация. Сумасшедшая и бесполезная.

Она расхохоталась, трясясь от этого безумного смеха.

– Бесполезная, – сквозь смех выдавила она. – Бесполезная, прямо как ты.

– Да какого…

– Твой ход, – опять буквально задыхаясь от дикого хохота, прохрипела двойник. – Твой ход, Алиса.

И она резко замолчала. Будто и не она только что билась в странной и пугающей истерике.

Повисла тишина. Алиса тяжело дышала, пытаясь справиться с эмоциями: двойник теперь пугал. Пугал и выводил из себя, и Алиса не понимала, что ей следует делать. Она была потеряна и зла. Безумно зла.

– Твой ход. Это же Игра, – наконец пожала плечами двойник.

– Что мне делать? – тихо спросила Алиса.

Двойник улыбнулась.

«Какая у меня злая улыбка», – подумалось Алисе.

Почти как у Катерины – такая же холодная. Она раньше не замечала, до чего улыбки у них теперь схожи.

– Постараться не утонуть и не разбиться, упав с дерева?… Откуда мне знать, я ведь всего лишь привратник. Как те краснокожие ребята, – она кивнула на ворота за спиной у Алисы. – Раз уж спрашиваешь у привратника – может, зря ты ввязалась в Игру, а? Может, ты слишком слаба и глупа, чтобы играть, Алиса? Или, может, заняла чужое место? Признайся, Алиса, ты попала сюда обманом, да?…

Алиса показалось, что сердце упало вниз, в пятки. И оттуда, снизу, к груди прокатилась холодная и липкая волна жуткой смеси страха и сожаления.

– С чего бы? Что за чушь?

Двойник, продолжая улыбаться, положила правую руку чуть ниже шеи. Алиса судорожно сглотнула.

– То есть, ты не забирала чужое место?

– Нет.

– Вранье, – совсем тихо произнес клон. – Кто сможет доказать обратное?… Катерина? Не смеши меня, она тебя ненавидит. Матвей? Он слишком слабый. Родион?… Ах, постой—постой…

Алиса стиснула зубы.

– Он ведь мертв, – безжалостно продолжил двойник. – Что, Алиса, быть честной так больно?…

– Заткнись!

– Конечно больно, – двойник шагнул к ней ближе. – Признать свою слабость – больно. А ты слабая, Алиса, ты не выносишь боли.

Ты слабая, Алиса. Ты не выносишь боли.

Слова попали куда—то очень глубоко, и Алиса сделала ошибку. Она совсем потеряла концентрацию. Зажмурилась, тяжело дыша, а двойник все продолжал и продолжал говорить, но она уже не слышала.

– Эй! – раздался чужой громкий оклик, в мгновенье приведший Алису в чувство.

Рука. Рука двойника – на ней тоже нет Карфагена. Это значит, он готов к бою, прячется в ладони.

Она ближе еще на полшага – этого достаточно, достаточно для…

Алиса резко отшатнулась назад, Карфаген, мгновенно трансформируясь в длинное зеленоватое лезвие, отразил удар совершенно такого же малахитового клинка. Она поймала чужой выпад в последний момент, чудом оставшись в живых.

Ее Карфаген змеей метнулся вперед, словно лассо. Двойник попытался отбить его своим клинком, но в секунду поменяв зрение, Алиса заметила: Карфаген клона ненастоящий. Он не горит той сухой злобой, какой горит ее.

Звука не было – лезвия не столкнулись. Алисин Карфаген легко обогнул чужой клинок, становясь гибким, словно резина, а не малахит, и прошил насквозь плоть – чуть ниже груди. Алиса замерла, боясь вдохнуть, и все на мгновенье застыло.

Всего секунда, а потом Карфаген, блестящий от крови, свернулся в малахитовый шар на руке у Алисы. Двойник приложил руку к ране – ее ненастоящий артефакт тут же испарился.

– Чудно, – сказал двойник. – Чудно.

Это была сама Алиса – это она стояла напротив, зажимая рану рукой. Словно вживую смотришь на свои последние мгновенья жизни – жутко и по коже ползут мерзкие и липкие мурашки страха. Это ведь ее лицо, ее выцветшие от моря и солнца волосы, ее местами обгоревшая кожа, ее улыбка – ее отражение в зеркале, зажимающая жуткого вида рану.

Ох, Карфаген не просто уколол – он разорвал плоть, нанося как можно больше урона, причиняя как можно больше боли.

Потому что Карфаген и боль – синонимы.

– Твое лицо, Алиса, – опять расхохотался ее двойник, сгибаясь это этого страшного смеха пополам. – Так забавно, ты бы видела.

– Какого…

– Ты словно призрака увидела, – двойник закашлялся, падая на колени. – Призраков не существует, Алиса, ты такая глупая.

В уголках губ собралась кровь. И когда клон вновь посмотрела на нее, ее улыбка была красная, страшная и полная сумасшествия. От этой улыбки хотелось спрятаться.

– Не существует, не существует…

– Эй, эй, – словно издалека раздался чужой голос. – Эй!

Тот самый, что выдернул Алису из паутины, заботливо сплетенной словами ее двойника.

Она изо всех сил затрясла головой, хватаясь руками за волосы, пытаясь выкинуть из памяти вид умирающей себя.

– Все в порядке, – чужой голос уже звучал намного более четко. – Соберись, не время для этого.

Алиса, тяжело дыша, подняла взгляд на говорящего. Она не успела переключиться на обычное зрение, и на секунду оказалась ослеплена золотым сиянием, окутывавшим фигуру.

Алиса моргнула. Сияние пропало, вместо него возникла молодая, высокая девушка, с темными, совершенно прямыми волосами, собранными в высокий конский хвост. Раскосые глаза и выдающиеся вперед скулы придавали ей сходство с Китайским демоном – красота незнакомки тоже была дикой.

Но в отличие от Китайского демона, кожа девушки была смуглой, вовсе не бело—фарфоровой, как у Лилит. А еще силу незнакомки Алиса не чувствовала так явно – она не давила на нее со всех сторон, пусть и магии в девушке было предостаточно: Алиса сама видела ослепительное золотое сияние.

– Спасибо, – только и выдавила из себя Алиса, оглядываясь на ворота.

За ними исчезали торговые ряды – рассыпались красными искрами, подстраиваясь под изменяющуюся реальность. Вверх вытягивались крыши пагод и загорались иероглифы – зрелище было завораживающим.

– Первый раз?

– А? – Алиса тряхнула головой, отвлекаясь от красных искр, выстраивающих новое измерение сразу за воротами.

– Это твоя первая Игра?

– Ага, – она посмотрела на незнакомку, тоже внимательно следящею за искрами. – А ты?…

– Тоже первая, – качнула головой та. – Алтан.

– Алиса. Это…

Она сделала шаг к воротам, протягивая вперед руку.

Там, где раньше тянулись торговые ряды с бесконечными сувенирами и лавками с едой, теперь раскинулся целый город. Старенькие, деревянные дома, мостовая из аккуратно выложенных камней, и храм в конце улицы. Двухскатные крыши, колонны, исписанные иероглифами и небольшая коробка для подношений, куда нужно бросить монетку – Алиса видела, как это делают японцы.

Город был полупрозрачен, через него можно было увидеть остальной Токио с его бесконечными небоскрёбами и хайвеями. Красные искры сплелись в дома и храм, и эта реальность вышла красивой, но жуткой – каждая доска и каждый камень на мостовой, – все это было словно сплетено из красных капель.

Как кровь.

Алиса вздрогнула и разжала руку, в которой держала Карфаген. Тот тут же послушно скользнул на запястье, превращаясь в браслет.

На коже осталась кровь.

Алиса тяжело сглотнула.

Клон был ненастоящим. Значит и кровь тоже.

– Это пятое измерение, – сказала Алтан, тоже подходя ближе к созданному искрами городу за воротами. – Только другое.

Алиса в очередной раз тряхнула головой.

Да что такое! Это словно кошмар – все это испытание. Вязкий и тягучий, от которого просыпаешься в холодном поту и кажется, будто и не спал вовсе.

Надо собраться.

Она вплотную подошла к границе между измерениями. Здесь пространство колебалось – как холодный и горячий воздух, сталкиваясь, образуют забавные вибрации.

– Ты же не собираешься просто так туда идти? – хмыкнула Алтан. – Хотя мне без разницы. Увижу хоть, что за ловушки там приготовили.

Алиса глянула на нее и усмехнулась. Присела на корточки, протянула руку и заглянула за изнанку.

Дома и храм не изменились – все так же остались сплетены из красных искр. Фигура Алтан рядом вспыхнула золотом.

Этому трюку ее научил Родион.

Каждая вещь хранит свою память. Ее, порой, сложно добыть – особенно, если вещь не магическая. Но с волшебством договориться легче – в конце концов, Алиса умеет работать с артефактами, чего ей стоит глянуть память этого измерения?…

Это тоже часть вампиризма. Красть магию, силу. Воспоминания.

Украденные воспоминания – явно в стиле Родиона, верно?…

Алиса вздохнула, сосредотачиваясь, и кончиками пальцев коснулась мостовой.

По камням побежали золотые огоньки. Они обернулись фигурой женщины в кимоно, с убранными в пучок на затылке волосами.

Женщина прошла до самого храма, бросила монетку в коробку с подношениями, позвонила в колокол, которые висел под потолком храма, два раза хлопнула в ладоши и замерла, слегка наклонив голову.

Золотые огоньки взметнулись ввысь, по толстому канату, что вел к колоколу под потолком и рассыпались крошечными фейерверком, на секунду складываясь в форму шара.

Вот только шар был не золотым, а бархатно—черным – в нем нельзя было различить никаких бликов. Словно пропасть, дыра в измерении.

– Артефакт, – выдохнула Алтан позади. – Амброзия.

А затем все пропало. Алиса моргнула, меняя зрение на обычное.

– Амброзия – самое дебильное из всех возможных названий для артефакта, дающего вторую жизнь. Это так патетично, не находишь?

– Пожалуй, – согласилась та. – Думаешь, Торнадо или Артефакт—не—дающий—вторую—жизни звучит лучше?

– Да, особенно последнее, – хмыкнула Алиса. – Это делает все не таким очевидным.

– Однозначно.

Они переглянулись, улыбаясь, и Алиса почувствовала, как на секунду отступает напряжение.

– Забавный трюк, – прокомментировала Алтан.

– Спасибо. Это все, что нам нужно сделать? Просто позвонить в колокол?

– Бросить монетку, – ответила та. – Позвонить в колокол и хлопнуть в ладоши два раза. Это синтоистский ритуал.

– И забрать Амброзию? – недоверчиво уточнила Алиса. – Так просто?

Алтан протянула руку и коснулась границы измерений.

– Суть не этом, – задумчиво протянула она. – Часть артефакта всего одна. Нас – двенадцать. Испытание с двойником пройти легко, особенно тем, кто в мире с самим собой.

Алиса вздохнула, но та не обратила на это внимание.

– Им не нужно ставить ловушки для нас в этой части, другие игроки сделают это за нас. Это драка за артефакт, Алиса, а не игры разума.

– Двенадцать?

– Что?

– Ты сказала игроков – двенадцать? Но нас было тринадцать, – не поняла Алиса. – Еще пару часов назад мы начинали Игру, и нас было тринадцать.

– Один из игроков мертв, – Алтан удивленно вскинула брови. – Ты не читала новости?

– Что? Как?

– Они нашли тело час назад, рядом с Сибуей. Я не знаю подробностей, но в комментариях пишут, что это девушка—Элементаль.

Алиса вздрогнула.

Девушка—Элементаль? Айрис? Амелия?… Ами?

Нет.

Не время сейчас об этом думать.

– То есть, хочешь сказать, первое испытание – просто драка?…

– Если мы не пришли первыми, – пожала плечами Алтан. – То да.

Алиса кивнула.

Моргнула, заглядывая за изнанку мира, и Карфаген серебряной каплей стек в руку, готовый в любой момент превратиться в малахитовый клинок.

Вдох—выдох.

Раз – убрать мысли о той, мертвой Алисе. О клоне, продырявленном насквозь Карфагеном.

Два – перестать ощущать ставшую липкой кровь на ладони. В ней – только артефакт. Только чистая сила, которой Алиса управляет.

Три – почувствовать, как фамильяр на поясе пульсирует успокаивающей прохладой.

И сделать шаг вперед, меняя измерения.

***

Прежде всего, она ощутила ветер. Легкий порыв, едва заметный, ласково коснувшийся щеки.

Но чувства, обостренные до предела, заставили отшатнуться назад и вовремя: следом за ветром ударило пламя. Красное, словно ненастоящее, а нарисованное, но от этого не менее горячее.

Алтан, ступившая следом за ней в пятое измерение с красным храмом, так же молча кинулась в сторону. В неправильной и немного жутковатой тишине измерения раздался хохот, отскочивший от стен домов и брусчатки на полу хрустальным звоном.

– Хватить угорать, – раздался недовольный голос, и Алиса чудом успев вскинуть руку с Карфагеном в ней, отразила поток чужой магии – ледяного ветра с острыми кристаллами снежинок внутри. Она была готова поспорить: эти снежинки режут плоть не хуже ножей.

– Опять меня подставить хочешь?

– Да с чего бы?

Алиса поняла, что перед ней Айрис, когда та недовольно стряхнула искры с пальцев.

«Айрис – Элементаль огня, Амелия – северного ветра».

– Мы и так из—за тебя опоздали, – недовольно фыркнула Амелия, поправляя короткую клетчатую юбку. – А тебе весело?

Алтан и Алиса на пару секунд замерли, готовые к бою.

Из всего разнообразия противников им достались именно Элементали – повезло, ничего не скажешь.

Алиса прикусила губу. Пока близнецы стояли на месте, она не собиралась атаковать – какими бы несобранными и невнимательными не выглядели эти двое, Алиса знала: Элементалей нельзя недооценивать.

– Ой, кто бы говорил, – отмахнулась Айрис, – это я что ли неверно настроила Проводник?… Я тебе говорила, он переводит на Вьетнамский, черт побе…

И она ударила – внезапно, не закончив предложение. Алиса избежала этого удара лишь чудом: успела заметить, как дернулась Амелия, подставляя пальцы под огненный поток, созданный сестрой. Под порывами ветра бесформенное пламя превратилось в стрелы, и Алиса почти что рухнула на красные камни мостовой.

Тут же перекатилась, подскакивая, и с коротким замахом атаковала Айрис: удар должен был прийтись куда—то в плечо, но та вновь вскинула руку, и Алиса отскочила назад, подальше, от созданной Элементалем огненной стены.

Она на секунду заглянула за изнанку: огонь Айрис вспыхнул неправильным зеленоватым свечением. Он был весь соткан из магии, и мог легко навредить Карфагену.

Истинная сила, не спрятанная в камень, не украденная у других, а существующая сама по себе, внутри, рождаемая природой, намного более опаснее обычной магии. Карфаген против огня Айрис – рискованно, до ужаса. Но свою магию Алиса не может использовать – у нее ее почти нет.

Она перехватила артефакт, принявший форму ятагана, поудобней, отходя еще на шаг назад. Переглянулась с Алтан.

Артефакт девушки, принявший форму клинка овального сечения с длинной рукоятью, горел золотом в этом измерении: от него веяло спокойной силой, и в изнанке мира он сиял ровным свечением.

Ее Карфаген переливался перламутром– светился то ярче, то слабее, всем своим видом показывая несдержанное и опасное нутро.

Алтан коротко кивнула на Амелию.

Они встретились пару минут назад, но Алиса поняла ее без слов.

«Они отлично работают вместе», – сказал Ворон тогда, на Сибуе, и был чертовски прав.

Алиса видела, что Амелия помогает сформировать Айрис поток пламени – делает его сильнее и опаснее, придает скорости.

– Ну и вырубила бы вообще этот Проводник, – недовольно крикнула Амелия сестре. – Раз такая умная!

Алиса кинулась вперед, за спину Элементалю, отрезая ту от Айрис, и рубанула ятаганом – клинок извернулся, меняя форму, и почти достал до плеча Амелии. В последний момент та успела увернутся и послать перед собой очередную волну пламени: но без помощи сестры оно было уже не таким быстрым, и Алиса легко ушла из—под огня.

Шаг вперед, оттесняющий Элементаля еще дальше, очередной взмах гибким лезвием Карфагена – поток жёсткой, злой и агрессивной энергии, которой даже пламенем отбить сложно.

Выражение лица Амелии изменилось. Беззаботная улыбка пропала, уступая место ухмылке.

– Ладно, – сказала она, впервые за время боя обращаясь к Алисе. – Хорошо.

Сзади взорвался сноп золотых искр – сила Алтан откинула Айрис на пару метров.

– Но если хочешь победить Элементаля, возможно, следует использовать свою собственную магию, а?

Амелия прицыкнула языком. Алиса молчала.

– Не считаешь нужным? – Элементаль отступила назад, складывая руки вместе и переплетая пальцы в странном знаке. – Думаешь, и так справишься?

Алиса сжала рукоять Карфагена, готовая в любой момент сорваться с места.

– Ты меня недооцениваешь, – качнула головой Амелия. – И это обидно.

Она выпрямила руки, ладонями вперед, и Алиса кинулась было в сторону, ожидая вспышки огня, но огня не было.

В грудь ударил горячий поток, и от него невозможно было спрятаться – Алиса его не видела, в отличие от пламени. Магия разом лишила Алису возможности дышать, выбивая из легких весь воздух, и заставила рухнуть на колени, отчаянно кашляя.

Алиса моргнула, вновь меняя зрение, и тут же перекатилась в сторону, уходя из—под очередного удара. В изнанке мира даже эта магия все еще светилась тем самым неправильным зеленоватым свечением.