Норильск – 90-ые

Промозглым сентябрьским вечером молодой человек лет двадцати пяти, накинув на голову капюшон куртки и поёживаясь от прохладного ветерка и моросящего дождя, брёл по улице Лауреатов, что на самой окраине Норильска. Осенняя температура с каждым днём настойчиво опускалась всё ближе к нулю, предвещая наступление холодов. Всё навевало невыносимую грусть, а если ещё при этом была и ломка, то хоть в петлю лезь. Подойдя к дому №33, парень спрятался от моросящего дождя под козырьком подъезда. Ломало всё сильнее, а денег на дозу не было. Парень сжимал в кармане рукоять ножа, прихваченного из дома. И чем сильнее его ломало, тем сильнее нарастала решимость совершить грабёж, выхватив у какой-нибудь женщины сумочку. Но подходящей жертвы не наблюдалось, и тогда парень решил просто вломиться к кому-нибудь в хату.

Войдя в подъезд, он подошёл к двери одной из квартир и подставил ухо. Услышав в квартире голоса, в том числе мужской, парень отошёл от этой квартиры. Подойдя к другой двери, он опять прислушался и, не услышав голосов, позвонил в квартиру. Дверь никто не открыл, и он перешёл к следующей квартире. Опять приложив ухо к двери и, не услышав голосов, он нажал на звонок. На его удачу дверь ему открыла женщина лет сорока в домашнем халате. Наркоман мгновенно ворвался к ней в квартиру, прикрыв за собой дверь, и, подставив ей к горлу нож.

Прижав женщину к стене, он зловещим шёпотом спросил:

– Есть кто ещё в квартире?

Хозяйка от неожиданности и страха потеряла дар речи, уставившись на налётчика широко открытыми глазами.

Парень схватил женщину за волосы и опять повторил вопрос:

– Бл…, есть кто-нибудь ещё в квартире?

Женщине стало больно от того, как он схватил её за волосы.

– Ой-ё-ё-ё-ёй! – завопила было женщина.

Но парень резко оборвал её:

– Заткнись, сука!

Женщина замолчала, слегка скривив от боли лицо. Преступник огляделся по сторонам и, не увидев никого, кто бы вышел на шум, приказал хозяйке:

– Быстро бабки и золото!

Она, не двигаясь с места, продолжала смотреть на него испуганными глазами.

– Сучка, быстрее! – начал истерить парень.

Продолжая держать женщину за волосы, он перешёл с ней из коридора в комнату и, швырнув на пол, тихо прошипел, размахивая при этом ножом:

– Быстрее, быстрее! Где у тебя деньги?

Женщина жестом головы показала в сторону серванта и еле выдавила из себя:

– Там.

– Доставай! – приказал налётчик, немного успокоившись.

Женщина встала и подошла к серванту, оглядываясь на вооружённого ножом молодого человека. Открыв нижний отдел серванта, она из-под стопки белья достала несколько аккуратно сложенных купюр и протянула их бандиту.

Он взял деньги и, быстро посчитав их, удивлённо уставился на женщину.

– И это всё, что ли? – выдавил он из себя.

– Зарплату давно не выдавали, – застенчиво ответила она, пожав плечами.

– Кошелёк где?

– В сумочке, – и робко добавила, – у меня там последние… на автобус.

– Золото снимай!

Женщина сняла с пальцев кольцо и небольшой перстенёк и протянула парню. Он взял эти драгоценности и ножом показал на золотые серёжки в её ушах.

– Их тоже.

Она начала расстёгивать серёжку, откинув чёрную прядь с уха и обнажив красивую шею. Парень вдруг обратил внимание на внешность хозяйки квартиры и стал внимательно её разглядывать: достаточно симпатичная метиска, скорее всего, из местных – карие глаза, красивый изгиб бровей, немного вздёрнутый носик и аккуратный, хорошо очерченный ротик. Женщина стала снимать вторую серёжку. Преступник в это время оценил все прелести её фигуры, обтянутой халатиком, едва доходившим до колен. Хозяйка протянула ему снятые серёжки. Взяв их, бандит толкнул женщину на диван.

– Раздевайся! – приказал он.

– Ты что? Зачем? – еле вымолвила она, поняв, чего от неё хочет парень.

Женщина поджала под себя ноги, съёжившись в комок.

Парень приставил нож к её шее и опять потребовал:

– Раздевайся, я тебе сказал! Что, от тебя убудет, сучка?

Женщина замотала головой.

– Ну не надо, пожалуйста, – попросила она, надеясь, что он отступится от задуманного.

Налётчик схватил её за щиколотки ног и резко рванул, вытянув её вдоль дивана. Женщина попыталась опять поджать под себя ноги, но снова ощутила у себя на шее остриё ножа. Она отвернула своё лицо к стене и, тихонько всхлипывая, заплакала. Парень, резко сняв с себя штаны, лёг на неё и начал насиловать. Быстро удовлетворившись, он поднялся с женщины и оделся.

– Не вздумай заявить, – пригрозил он, в очередной раз подставив нож к её шее, – у меня здесь друзья -в миг с тобой разберутся. Поняла?

Женщина, всхлипывая кивнула головой.

Насильник, поправив на своей голове капюшон, быстро выскочил из квартиры.

Тем же вечером два милиционера ППС неторопливо шли по улице Лауреатов, неся свою службу.

– Не радует сегодня погода, – произнёс сержант Бобров, уже в который раз ругая и слегка моросящий дождь, и понижение температуры.

– Доберёмся до отдела – попьём чайку горяченького, – попытался подбодрить старшина Гришин.

– Ага, – согласился Бобров и невесело добавил, – А потом опять в обход.

– Ну зато и вся шушера сейчас по своим норам попряталась, – опять пытался подбодрить напарника Гришин.

В паре десятков метров от них, у дома №33, показался парень.

– Да похоже, что не вся, – усмехнулся Бобров.

– Вижу. Надо бы его проверить. Внешность какая-то у него наркоманская. Понапялят на себя капюшоны и думают, что они в шапках-невидимках, – пошутил Гришин и обратился к прохожему, – Гражданин, остановитесь, пожалуйста.

Однако парень, бросив беглый взгляд на милиционеров, наоборот прибавил шаг, отдаляясь от них. Милиционеры тоже прибавили шаг.

– Стоять! – скомандовал парню старшина Гришин, перейдя на бег.

Догнав прохожего, он взял его за плечо и, слегка повернув к себе, обратился:

– Гражданин…

Но в то же самое мгновенье молодой человек, примерно ровесник милиционера, сходу воткнул ему в живот нож, и милиционер резко осёкся. Тело патрульного стало обмякать, а наркоман со всех ног бросился прочь от места преступления.

Слегка отставший от старшины напарник увидел, как Гришин взялся за живот и зашатался на ногах, а прохожий стал быстро удаляться. Бобров тут же подскочил к сослуживцу и подхватил его под мышки.

– Игорь, Игорь, ты что? – испуганно прокричал Бобров.

– Серёга, догоняй его! – приказал Гришин.

Бобров кинул взгляд на удаляющегося преступника и хотел было кинуться вслед за ним, но бросить тяжело раненного Гришина, которого покидали силы, он не мог, поэтому решил, что важнее и правильнее в данной ситуации остаться с напарником. Передав по рации в дежурную часть о происшествии, Бобров стал дожидаться скорую помощь и сотрудников из отдела.

К приезду реанимационной бригады старшина Гришин от полученного в брюшную полость ножевого ранения скончался.

Начальник Норильского УВД Старков Николай Иванович срочно собрал совещание по поводу убийства милиционера батальона ППС.

– Сегодня произошло преступление, которое бросило вызов всей российской милиции, – начал полковник, – Ещё раз повторяю, всей российской милиции. Потому что преступление против жизни сотрудника не может носить местный характер. О преступлении уже доложено в Москву, и там расследование убийства старшины Гришина взято на контроль, поэтому расследовать его надо, как можно быстрее – в течение суток.

Полковник оглядел строгим взглядом всех присутствующих на совещании сотрудников – лица у всех были скорбные. Услышав, что преступление должно быть расследовано в течение суток, некоторые сотрудники встрепенулись – срок был не совсем реальный.

– Какие есть соображения? Начальник уголовного розыска, что думаете? – спросил Старков у одного из присутствующих.

Начальником уголовного розыска был подполковник Викторов Василий Яковлевич – широкоплечий, подтянутый, с начинающими редеть русыми волосами. Викторов служил в Норильском УВД с конца семидесятых, начав простым опером. За плечами начальника угро было не меньше сотни раскрытых дел, включая и достаточно запутанные, и очень громкие. На заре своей карьеры Викторов участвовал в разоблачении тогдашнего начальника уголовного розыска майора Волгина, который крышевал игорную мафию Норильска.

– Со слов напарника Гришина преступник, скорее всего, – наркоман. Лица он толком не разглядел, но возраст предположительно от двадцати пяти до тридцати. Очень мало исходных данных, – с сожалением сказал Викторов, – надеяться можно только на чудо.

– Совсем шпана распоясалась, – недовольно произнёс Старков, крепко сжав кулаки – Весь город надо перетрясти, – бросив быстрый взгляд на своего заместителя, обратился к нему, – Злобин, у тебя какие будут соображения по этому поводу?

Подполковнику Игорю Владимировичу Злобину было лет сорок – в норильской милиции служил с семидесятых и уже подумывал о выходе на пенсию. Злобин был готов к вопросу своего начальника.

– Участковых надо будет сорентировать, – не спеша начал отвечать подполковник, – на убийство милиционера мог решиться только конченый наркоман, а уж таких-то участковые должны знать на своей территории. К тому же известен примерный возраст, рост и одежда преступника. В общем, я считаю, что следует напрячь участковых, – подытожил Злобин.

– Да, правильно мыслишь, Игорь Владимирович, надо напрячь участковых, – согласился начальник со своим заместителем.

Старков ещё дал кое-какие указания присутствующим и строго напомнил:

– На раскрытие – сутки!

После этого он распустил подчинённых.

Начальник уголовного розыска собрал у себя в кабинете оперов: капитана Валерия Дерябина – высокого симпатичного брюнета, капитана Марата Яфасова – этнического татарина, высокого широкоплечего старшего лейтенанта Антона Родичева и худощавого лейтенанта Лёшу Павлова.

– Ну что? – оглядел их Викторов и, сделав паузу, продолжил – мне к словам Николая Ивановича добавить нечего. Сейчас поквартирный обход дома 33 на Лауреатов – может, кто-нибудь что-то и видел в окно, а может, во дворе на этого наркомана наткнулся. Трясите своих осведомителей. В общем, всё, как обычно. Капитан Дерябин за старшего. Всё, давайте принимайтесь за дело.

До места происшествия опера доехали на милицейской машине.

– Так, в доме четыре подъезда – каждому по подъезду, – распорядился Дерябин, – Павлов в дальний идёт, следующий от него – Родичев, затем – Яфасов, ну и я – в этот, – указал Дерябин на ближайший подъезд, – После обхода приступайте к работе со своими осведомителями.

– А если свидетель найдётся? – спросил молодой лейтенант Павлов.

– Если свидетель серьёзный – допустим, знает преступника, или хорошо его разглядел, то вызываете машину и в отдел его.

– А если нет осведомителей? – опять спросил Павлов.

Опера с ухмылками переглянулись.

– У тебя что, до сих пор нет осведомителей? – удивлённо спросил Дерябин.

– Да почему нет? Так, пошутил, – смущённо ответил Алексей.

Опера опять весело переглянулись, понимая, что Павлов врёт, и разошлись по закреплённым подъездам делать поквартирный обход.

Дерябин, войдя в свой подъезд, постучался в дверь первой квартиры на первом этаже – ему открыл мужчина в домашней одежде.

– Здравствуйте, – поздоровался милиционер и, предъявив своё удостоверение, представился, – уголовный розыск, капитан Дерябин.

Мужчина поздоровался в ответ, бросив беглый взгляд на милицейское удостоверение.

– Около вашего дома произошло убийство патрульного милиционера. Вы в курсе? – спросил опер.

Мужчина слегка округлил глаза от услышанной новости.

– А когда это произошло? – уточнил он.

– Примерно в семнадцать ноль-ноль.

– Впервые слышу. А чем могу помочь?

– Может, что-то видели в окно, может, во дворе или в подъезде. Убийца – предположительно молодой человек лет от двадцати до тридцати, ростом примерно сто семьдесят пять – сто восемьдесят, в чёрной куртке с накинутым на голову капюшоном.

Мужчина слегка призадумался, пожал плечами и замотал головой.

– Не, ничего не видел, не слышал. Дома весь день с женой просидели. Она сейчас нигде не работает, у меня – отгул. Отдыхаем, телик смотрим.

– Ну ладно, понятно. Если появиться какая-нибудь интересная информация – сообщите, пожалуйста в уголовный розыск.

– Ну, если что…, – без энтузиазма произнёс мужчина.

– Извините за беспокойство. До свидания, – попрощался Дерябин.

– До свидания.

Мужчина закрыл дверь, а Валера перешёл к другой квартире. Два раза нажав на звонок, и, не дождавшись, чтоб ему открыли дверь, он перешёл к третьей квартире. Он опять нажал на звонок, через несколько секунд – ещё раз.

Сделав шаг от двери, капитан вдруг услышал робкий голос:

– Кто там?

– Милиция. Откройте, пожалуйста.

Возникла пауза.

После паузы из-за двери опять послышался женский голос:

– Я же не вызывала вас.

– Мы сами пришли, – усмехнулся Валера, – Откройте, пожалуйста, надо поговорить.

– Вы точно из милиции?

– Точнее не бывает. Вы чего-то боитесь?

Дверь слегка приоткрылась и Дерябин увидел напуганное женское лицо. В небольшой появившийся проём он показал своё служебное удостоверение.

– Старший оперуполномоченный уголовного розыска капитан Дерябин, – представился Валера по полной форме.

Женщина взглянула на удостоверение, потом на милиционера и впустила его в квартиру. Как только Дерябин перешагнул порог, у женщины из глаз хлынули слёзы, и она убежала в комнату. Дерябин в растерянности один остался в коридоре, не совсем понимая, что происходит, и какие действия ему предпринять. Быстро поразмыслив он подошёл к комнате и заглянул в неё. Хозяйка квартиры сидела на диване и не громко всхлипывала, уткнувшись в небольшую подушечку, лежащую у неё на коленях.

– Вы почему плачете? Что произошло? -негромко спросил Дерябин.

Женщина ничего не ответила, продолжая плакать, и тогда Валера, нехотя разувшись, прошёл в комнату и присел на корточки рядом с женщиной. Он положил руку на её подрагивающую спину и слегка погладил по ней.

– Ну-ну, успокойтесь. Расскажите, что произошло?

Женщина приподняла голову, вытерла заплаканные глаза носовым платком, который был у неё в руке и спросила у милиционера:

– Откуда вы это узнали?

Дерябин был очень удивлён этим вопросом.

– Что узнали?

– Ну как что? То, что меня изнасиловали, – ответила женщина и опять всхлипнула.

Дерябин кожей почувствовал, что изнасилование женщины и убийство патрульного – дело рук одного преступника. Теперь ему надо было сделать так, чтобы потерпевшая не замкнулась в себе -никаких резких движений, эмоций и лишних вопросов.

– Во сколько это произошло? – спокойным голосом спросил оперативник.

– Около пяти. Я сейчас на больничном и поэтому нахожусь дома, – пояснила женщина.

– То есть изнасилование произошло у вас дома? -также спокойно продолжал спрашивать Валера.

– Ну да! Он ворвался с ножом – я даже опомниться не успела.

Дерябин ликовал -преступник был практически у них в кармане. В том, что его личность теперь будет установлена – он не сомневался, а его задержание будет делом ближайшего времени.

Он выпрямился во весь рост.

– Извините, но вам сейчас придётся проехать со мной в отдел.

– Нет-нет, я не хочу. Ну во всяком случае не сейчас. Мне надо придти в себя. Вы же должны понять меня, да?

Женщина смотрела на милиционера умоляющим взглядом.

– Ваш насильник сегодня убил сотрудника милиции. Нельзя терять время. Необходимо, чтоб вы его описали, или опознали в картотеке, – пояснил Валера, – Ведь вы его хорошо запомнили?

Женщина кивнула.

– Конечно, хорошо.

– Ну что, мне вызывать машину? Вы проедете в отдел?

– Конечно. Куда ж деваться, раз он ещё и убийство совершил.

– Вот и хорошо. Собирайтесь.

Доставив потерпевшую в отдел, Дерябин действительно достаточно быстро смог установить личность преступника. Им оказался ранее судимый за кражу двадцатишестилетний наркоман Пётр Федоряк.

Сбежав с места преступления, Федоряк избавился от ножа и направился к барыге Андрюхе за дозой. Про убийство милиционера Федоряк старался не вспоминать – всё это было, как во сне. А наяву главным для него было – поскорее уколоться.

Андрюха банчил героином у себя в квартире на Ленинградской. Поднимаясь к нему на четвёртый этаж, Федоряк прошёл мимо трёх обдолбанных наркоманов, ловивших свой кайф прям на лестнице. В проёмах между оконными рамами и по всему подъезду валялись шприцы. Подойдя к Андрюхиной квартире, он постучал в дверь – через несколько секунд она приоткрылась, и в проёме показалась Андрюхина голова.

– А, это ты, – встретил Андрюха очередного знакомого наркомана своей стандартной фразой и впустил в квартиру Игоря.

– Привет, – поздоровался наркоман.

– Привет, – равнодушно ответил барыга.

– Герыч есть?

– Давай бабки.

Федоряк протянул Андрюхе деньги за дозу героина. Андрюха взял деньги и ушёл на кухню, быстро вернувшись оттуда с двумя шариками кофейного цвета, дополнительно замотанными в целлофановый пакетик. Он специально упаковывал граммы и половинки в толстый слой полиэтилена, чтоб клиент мог спокойно уйти с купленным наркотиком, спрятав его во рту.

Покинув квартиру барыги, Федоряк через несколько минут оказался у нужного дома. Зайдя в подъезд, поднялся по лестнице и постучал в квартиру. Дверь открыл Паха – хозяин хаты, торчок с многолетним стажем. Из хаты пахнуло уксусом.

– О, здорово, заваливай! – радостно воскликнул он.

Игорь попытался улыбнуться в ответ.

– Здорово, Паха.

Федоряк зашёл в хату и прошёл в комнату, из которой доносились голоса. В комнате находились знакомые нарики: Гоша, Сява, Валенок и Суслик.

– Всех приветствую, – поздоровался Федоряк, – Кружка свободна?

– Иди сюда! – крикнул ему из кухни хозяин.

Игорь вошёл в кухню. Паха указал на кружку.

– Вот, делай.

Федоряк выложил на стол пакетик и стал аккуратно отлеплять целлофан от фитюлей, соскребая ножом с обёртки то, что осталось.

– Ломает уже пару часов, – произнёс Федоряк, слегка поморщившись.

Приготовив героин, Федоряк вобрал его в шприц и передал Пахе.

– На-ка, подержи.

Паха аккуратно взял шприц, а Игорь обмотал себе руку жгутом. Потом, вытерев себе лоб от абстинентного пота, он забрал у Пахи шприц и вмазался.

Федоряк тут же почувствовал, как по всему телу разлилась горячая игольчатая волна, а ломавшая его боль ушла и во рту появился металлический привкус. Он достал сигаретку, закурил её и пошёл в комнату к остальным нарикам.

В течение нескольких часов истомной дрёмы убийца милиционера в компании таких же, как и он торчков смотрел телевизор, пока в наркопритон не ворвались три бойца СОБРа во главе с капитаном Дерябиным и не вытащили его оттуда.

Старшина милиции Гришин был со всеми почестями похоронен на кладбище Голиково. Рядом с ним покоились и наркоманы, умершие от передозировок, СПИДа и прочей наркоманской заразы. Таких могил, окружавших его, с каждым годом становилось всё больше и больше. Земля уравняла всех, но память о себе каждый оставил разную.

Капитан Валерий Дерябин родился в Норильске и провёл в нём первые семь лет своей жизни. Перед самой школой они всей семьёй выехали на материк, но воспоминания о беззаботном детстве, проведённом в Заполярье никогда не покидали его. Отслужив армию, он вернулся в город детства и поступил в Норильский вечерний индустриальный институт. Позже он устроился работать в милицию и дослужился до старшего оперуполномоченного уголовного розыска.

Было около полуночи, но Валера ещё не спал, когда услышал у себя в квартире звонок. Он открыл дверь и увидел на пороге соседа Алексея. Лёше было лет сорок, и он проживал вместе с женой Валентиной и двумя дочками – двенадцатилетней Людой и восемнадцатилетней Оксаной. Валера уже давно был с ними в соседях, и у них сложились достаточно приятельские отношения. Вид у соседа был слегка встревоженный.

– Что случилось, Лёха? – спросил Дерябин.

– Валера, к нам зайди, пожалуйста, – попросил мужчина.

Валера взял ключ от своей квартиры, замкнул её и пошёл вслед за соседом.

В квартире у соседа в зале сидела на диване старшая Оксана, уткнувшись головой в колени, а рядом сидела мать, положив дочке на спину руку.

Валера вопросительным взглядом посмотрел на Алексея.

– Совсем суки распоясались, – зло произнёс Алексей, – затащили девчонок в сауну и надругались.

Валера подошёл поближе к Оксане, присел на корточки и спросил:

– Оксана, расскажешь?

Девушка, не отрывая головы от коленей, помотала головой.

– Выйдем, – позвал Дерябин за собой Алексея.

Мужчины вдвоём вышли на кухню.

– Ну что случилось-то? – опять поинтересовался Дерябин.

Алексей закурил и начал рассказывать:

– Они с подругой в сауне отдыхали, а туда четыре жлоба припёрлись. Девчонки хотели уйти, а те их не отпустили. Уговорили немного с ними посидеть. Ну а потом приставать к ним начали.

– Изнасиловали что ли?

– Да не понял я, – раздражённо ответил отец.

Валера вышел из кухни и вернулся к Оксане.

– Оксана, расскажи, что произошло?

Девушка наконец распрямилась и заплаканными глазами посмотрела на Валеру.

– Они в сауну пришли, когда мы уже уходить собирались. А они нас не отпускали. Мы немного ещё остались. А потом меня один изнасиловать хотел. Я кричала сильно, тогда там один остановил его, и я убежала.

– Заявление будешь писать по факту попытки?

– Нет, – замотала головой девушка.

Дерябин развёл руками.

– Ну и чем я могу помочь?

– Валера, и что эти уроды безнаказанными останутся?

– Эх, Лёха-Лёха, – помотал головой Валера, – Что я могу? Ты ж и сам, наверное, не хочешь, чтоб твою дочь по милиции таскали.

Алексей в задумчивости потёр нос. Валентина в разговор не вмешивалась.

Валера молча ждал от них принятия окончательного решения, но они молчали.

Тогда он обратился к Оксане:

– Там ещё эти козлы?

– Да наверное, – ответила Оксана.

– Ладно, успокаивайте дочку. Что-нибудь придумаю, – сказал Валера.

Он вернулся к себе в квартиру и, сняв трубку с телефона, набрал номер. Дождавшись ответа, начал разговор:

– Алё, Марат?

– Да. Кто это? – спросил Яфасов, не узнав спросонья сослуживца.

– Дерябин это. Разбудил?

– Конечно, Валера, – недовольно ответил Марат, – Чё хотел?

– Марат, помощь твоя нужна. Срочно. Можешь от жены оторваться?

– Ну что надо-то?

– Подгребай к сауне минут через пятнадцать. С козлами одними разобраться надо.

Валера был парень крепкий и дерзкий – при своём достаточно добродушном и весёлом нраве не упускал в более молодом возрасте помахать кулаками. Марата он позвал для поддержки, потому что Марат был любителем восточных единоборств.

Встретившись у сауны, менты пожали друг другу руки.

– Ну ты, Валера, даёшь. Другого времени, что ли, не нашёл?

– Как говорил наш любимый шеф, куй железо не отходя кассы, – вставил Валера шутку из фильма «Бриллиантовая рука» и добавил, – У меня девчонку-соседку изнасиловать пытались. Эти козлы ещё в сауне должны быть.

– Ты их задержать, что ли, хочешь?

– Да нет. Девчонка заявление писать отказалась. Просто пи…лей им сейчас наваляем. Надеюсь ты не против?

– Да можно.

Дерябин позвонил в звонок -дверь им открыл банщик.

– Мужики, вы чё охренели, что ли? Всё, сауна закрыта.

– Да у нас там кореша сейчас. Мы с ними, – соврал Дерябин.

– А, ну тогда проходите.

Банщик открыл дверь, пропуская оперов внутрь.

Опера прошли через холл и вошли в зону отдыха, в которой за столом сидели четыре здоровых парня в накинутых на накаченные торсы простынях. На каждом была толстая золотая цепь и виднелись тюремные наколки. На столе были баночки с пивом, бутылка водки и нарезка из копчёной рыбы и мяса. Парни, удивлённо посмотрели на вошедших и переглянулись между собой.

– Чё надо? Ошиблись? – наконец поинтересовался один из них.

– Кто из вас девчонку здесь изнасиловать хотел? -спросил в ответ Дерябин.

Парни переглянулись между собой, скривив рт ы в презрительных усмешках.

– Ты кто – жених, что ли? – опять последовал вопрос от одного из беспредельщиков.

И они все вчетвером засмеялись.

– Вы кому предъявить хотите? Девчонка сама здесь жопой вертела. Пусть спасибо скажет, что отпустили подобру-поздорову, – продолжил хамить всё тот же амбал.

– А кому из вас конкретно спасибо сказать? – спросил Дерябин.

– Да хоть кому, – весело ответил он.

Валера подошёл к нему поближе, но амбал сработал на опережение и, привставая, врезал Валере кулаком под дых.

В то же мгновение Марат нанёс боковой удар ногой амбалу в голову и тот упал, не удержавшись на ногах. Валера, придя в себя после удара под дых подскочил к упавшему и нанёс ему удар в лицо.

Марат в это время опрокинул стол и нанёс ещё одному парню удар ногой в корпус.

Третий же увернулся от удара и принял боксёрскую стойку.

Четвёртый оттаскивал Дерябина от первого. Дерябин распрямившись, заехал ему прямым в нос, и тот отлетел.

– Вы чё вообще ох… На какого рыпнулись, падлы, знаете? -заорал тот, который отбивался из боксёрской стойки.

В это время, услышав шум, в зону отдыха заглянул банщик.

– Мужики, чё происходит-то? – возмутился он.

Драка прекратилась, и все посмотрели на него.

– Ты зачем их сюда запустил? – спросил боксёр, судя по-всему, старший из них.

– Влад, они сказали, что ваши кореша, – начал оправдываться банщик.

Валера взял его за грудки и, подтянув к себе, зло спросил:

– Ты какого х… этих козлов к девчонкам запустил.

Банщик ничего не ответил, и Дерябин вытолкнул из его предбанника, замкнув за ним дверь.

– Ладно, хватит. Всем стоять! – крикнул Валера.

Драка прекратилась и Дерябин, достав из кармана удостоверение, не раскрывая, показал его парням.

– Дак кто девчонку хотел изнасиловать? – опять повторил вопрос Дерябин

– Да никто не хотел её насиловать. Ну посидели, угостили их. Девчонка сама чего-то испугалась – убежала. Никто её не держал, – наперебой затараторили парни.

– Документы удостоверяющие личность быстро предъявляем, – распорядился Дерябин.

– Начальник нам чё, в баню их таскать, что ли?

– Ну тогда едем в отдел для установления личности.

– Да подожди, сейчас пошарим, – нехотя сказал один из них.

Пока они доставали из одежды паспорта, Дерябин с Маратом поставили стол. Валера взял паспорта и сел за стол.

– Звонарёв Владислав Викторович, – прочитал Дерябин и посмотрел на одного из троицы, сличая фотографию.

Потом он достал блокнот и переписал в него данные.

– Феофанов Владимир Петрович, – прочитал Дерябин, взглянув на самого здорового амбала.

Его данные Дерябин тоже зафиксировал в своём блокноте.

– Коленкин Андрей Андреевич, – посмотрел Дерябин на третьего и переписал его данные.

Раскрыв четвёртый паспорт, посмотрел на оставшегося из беспредельщиков, назвал и его:

– Белоголовцев Игнат Матвеевич.

Также переписав данные, убрал блокнот в карман.и с улыбкой спросил:

– Давно откинулись, граждане беспредельщики?

Ответа от них не последовало, и Валера, пристально оглядывая всех четверых, твёрдо сказал:

– Лучше свои жопы прижмите и больше мне не попадайтесь – всех пересажаю.

Подполковнику Игорю Злобину было в район сорока лет. Светловолосый, широкоплечий, с добродушным лицом, он был достаточно обаятельным. В норильской милиции Злобин служил с семидесятых годов, начав простым опером, и, дослужившись до заместителя начальника ОВД. Служба в закрытом заполярном городе его вполне устраивала: зарплата была высокая, отпуска – длинные. Но в 90-ые всё резко изменилось. С началом ельцинской приватизации всё прекрасное закончилось: Комбинат разваливался, жена потеряла работу, а самого Игоря, хоть и повысили в должности, но семья от этого ничего не выиграла. Всю страну захлестнула преступность, а Норильск (в силу определённых исторических, экономических и географических обстоятельств) и подавно. Работы в милиции стало невпроворот, а нищенскую зарплату месяцами задерживали. По этой самой причине семейная жизнь подполковника Злобина дала большую трещину, а с отъездом жены на материк и, вообще, закончилась. Игорь на жену обиды не держал, поскольку их совместная жизнь всё равно никогда не складывалась. Поэтому он со спокойной душой согласился отпустить жену с дочкой на материк, пообещав помогать им материально.

Поздним вечером после работы Злобин зашёл в магазин за продуктами – купил десяток яиц, булку хлеба и колбасы. Достав из кармана портмоне он прикинул остаток и, произведя в уме небольшие вычисления, решил, что можно позволить себе взять ещё и бутылку водки. Рассчитавшись с продавцом, подполковник направился домой на Севастопольскую.

Поднявшись к себе на этаж, Игорь позвонил в дверь соседу – тот через несколько секунд открыл её. Долговязый сосед, открыв дверь, возник в дверном проёме в чёрных растянутых трико и такой же растянутой бледно-зелёной майке. Слегка прищурившись от ярко светящей на площадке лампочки, он уставился на Злобина.

– Привет, Сёма. Не побеспокоил? – поздоровался Злобин.

– Привет, Игорь. Нет, конечно, – ответил сосед с добродушной улыбкой.

Семён Стрельцов родился и вырос в Норильске, здесь же окончил горный институт, но, имея высшее образование, всю жизнь проработал на Комбинате простым электриком. Ему было уже лет сорок пять, и надо было как-то ещё лет пять в непростое время дотягивать до пенсии. Семён был человеком очень добрым, общительным и приветливым. Стрельцов и Злобин познакомились ещё до того, как стали соседями. Семён был шурином Волгина Анатолия Михайловича – начальника норильского уголовного розыска в семидесятых годах, а Злобин, будучи молодым опером, начинал службу под его началом. Как-то на дне рождения Волгина они и познакомились.

Игорь раскрыл пакет, чтоб Семён мог увидеть бутылку водки и, показывая жестом головы в сторону своей квартиры, спросил:

– Будешь?

– Конечно. Я полезных перспектив, никогда не супротив, – ответил Семён прибауткой из поэмы Леонида Филатова, ещё сильнее расплывшись в улыбке, – Сейчас дверь замкну – один момент.

Семён снял ключ с гвоздика в коридоре и замкнул свою квартиру. Игорь в это время отомкнул свою, и они вдвоём зашли к нему.

Минут через пятнадцать стол с поллитровкой и незамысловатой закуской из яичницы с колбасой был накрыт. Игорь разлил водку по рюмашкам.

– Ну, будем, – произнёс он.

Они чокнулись, выпили, немного закусили.

Семён был большим любителем выпить, но никогда не допивался до умопомрачения и человеком был совсем не скандальным, а напротив – весьма дружелюбным. К тому же, знал множество анекдотов на любой случай жизни и с удовольствием их рассказывал. Жена его – Люба, крайне негативно относилась к алкоголю и не позволяла ему перебарщивать. Сейчас же она была в отпуске, и Семён позволил себе расслабиться по полной программе – к нему то и дело заглядывали друзья с выпивкой, а он завсегда был рад гостям.

– Видок у тебя, конечно, не очень, – с улыбкой заметил Игорь.

Из-за долгого запоя Семён, действительно, выглядел не очень благополучно – небритый, немного помятый, слегка опухший и с небольшой трясучкой в руках.

– Да я уже и сам устал. Поскорее бы Люба приехала. Вот время настало – в отпуск вдвоём съездить не на что, – в сердцах сказал Семён.

– Да уж, – поддержал его Злобин.

– Вот скажи, Игорь, долго это продлится?

– Кто его знает? – уклончиво ответил Игорь.

– Сказал же Чубайс, что бесплатный сыр только в мышеловке – вот народ в неё и угодил. Кинули нам ваучеры, как кусочки сыра, а что с них толку – фантики. Ты что со своим сделал?

– Да вложила жена в какой-то фонд – его уже и след простыл. И я про эти ваучеры уже и не вспоминаю.

– А я свой успел пропить, – весело сказал Семён, – А Любка свой и сынов тоже какому-то фонду подарила. И вот что мы от государства поимели? А? – вопросительным взглядом посмотрел Семён на собеседника и сам же ответил, – Это Ельцин с Гайдаром нас поимели. Один – не просыхает, у другого – рожа круглая, от жира блестит, хоть картошку на ней жарь. А тут не то что в отпуск съездить не на что… Я уж грешным делом пить хотел бросить.

Тут Злобин от души засмеялся. Стрельцов тоже повеселел.

– Что там, вообще, на Комбинате? – поинтересовался Злобин.

– Да ничего хорошего. Ты же ни хуже моего знаешь.

– Но от простых сотрудников интереснее узнать, так сказать, из первых уст.

– Москвичи по Комбинату шляются. Говорят, хотят нас к рукам прибрать. Всей страной Комбинат строили, – замотал головой Семён, цокнув при этом языком, – Такие показатели! Такая прибыль стране! А теперь кому она пойдёт? Кому цеха, механизмы принадлежать будут? – разошёлся Стрельцов.

– Не бери в голову, Сёма. Всю страну растащили, не только наш Комбинат. По Кремлю американцы шастают, как у себя по Бродвею – Ельцину советы дают.

– Болит душа за Комбинат. У меня ж сюда отца сразу после войны парторгом прислали, когда здесь ещё одни зэки были, да администрация лагерная.

– Вот и Ельцин когда-то простым парторгом был, а теперь… Союз развалил, чтоб только Горбачёва поскорее из Кремля выкинуть, Верховный Совет расстрелял, чтоб только всё в своих руках сосредоточить. Приватизацию эту устроил грабительскую… Шахтёры в шахту идут – обедов с собой не берут – холодильники пустые. Дети по той же причине в обмороки в школах падают, – тоже понесло слегка захмелевшего Злобина.

Поругав власть, и, выпустив пыл, немного успокоились.

Злобин спросил:

– Воруют на Комбинате шлам и концентраты?

Семён немного с подозрение посмотрел на Злобина, подумав отвечать или нет, но всё же решился:

– Ну, а что скрывать ? Тащат. Да ты и сам побольше моего знаешь. Нет, ну, а что народу остаётся? Вся страна бартером живёт. Кто что производит, тот тем и зарплату получает. Есть-то надо на что-то, детей кормить.

– Да оно понятно. Я ж тоже ни с луны свалился. Месяца три зарплату не получал. Сегодня выдали немного, а они уже и ни те, что три месяца назад были. Обесцениваются ни по дням, а по часам.

– Мне уже полгода зарплату задерживают. Вот и не полетел на материк в отпуск.

– Ты сам смотри на драгметаллах не попадись.

Стрельцов с хитрецой спросил:

– Ну ты ж отмажешь?

– Да я-то отмажу, да москвичи сюда со своей службой безопасности заехать собираются. С хищениями жёстко бороться будут.

– Да не тащу я, Игорь. Ты ж меня ни первый год знаешь. Уж сколь лет по соседству живём, а знакомы и того больше.

– Знаю, Семён, и уважаю тебя очень.

– И я тебя уважаю. У меня дома бутылка «Рояля» недопитая. Может, приговорим её? -предложил Стрельцов.

– Неси.

Семён принёс недопитую бутылку спирта «Рояль», и в итоге засиделись до поздней ночи, ругая на чём свет стоит, и власть, и преступность, и полярные морозы. Благо, что впереди Злобина ожидали выходные.

Влад Звонарёв после отсидки остался в Норильске. Время в 90-ые наступило лихое, а Звонарю лихости было не занимать. Будучи мастером спорта по борьбе и боксу, он хорошо зарекомендовал себя среди блатных на зоне, обзавёлся там связями и, выйдя на свободу, сразу же влился в норильскую криминальную среду. Участвуя в криминальных разборках, Влад всегда выходил из них победителем, зарабатывая себе авторитет и, увеличивая численность своей группировки. Вместе с численностью группировки росло его влияние в городе, и увеличивался личный капитал.

Со своих преступных доходов Звонарь приобрёл шикарные апартаменты на Октябрьской площади, в которых устраивал встречи с ближайшим кругом своих соратников. В этот круг входили: его давний кореш Игнат Белоголовцев (Седой), ближайший помощник Женя Трунов и два амбала – Феофанов Владимир (Фофан) и Коленкин Андрей (Кабан), которые решали вопросы кулаками. На столе стояла бутылка хорошего коньяка, бокалы, ваза с фруктами и лежала шоколадка. Звонарь вошел во вкус сладкой жизни и ему нравился красивый антураж. Его приближённые сидели на стульях за столом, а он вальяжно восседал в кресле. Звонарь посмотрел на Фофана и барственным тоном сказал ему:

– Разливай.

Когда Фофан разлил, Звонарь, глядя на Фофана, протянул руку, и тот тут же подал ему бокал с коньяком. Звонарь приподнял бокал, произнёс нечто вроде тоста:

– Давайте, бродяги, за удачу!

Выпили все сразу же до дна и закусили.

После небольшой паузы Звонарь заговорил:

– Короче, братва, есть тема актуальная – драгметаллы.

Звонарёв всех обвёл хитрым взглядом – удивления в их глазах не увидел. Игнат в ответ спросил:

– Ну и чем же она актуальная? Каждый второй шлам и порошок с комбината тащит, аноды и прочую дребедень. Воробей этим занимается, Волк – тоже. Да много кто.

– Да, Седой, – начал он отвечать Белоголовцеву, – тема-то, конечно, не новая, но только на поток её ещё никто не поставил. Работяги тащат понемногу, а надо, чтоб тащили побольше и в одни руки. На меня люди авторитетные из Литвы вышли, цену хорошую предложили. Они же сами и с военными договорились, чтоб до Москвы транспортными самолётами, а дальше – не наша забота.

– Реально хорошая тема, – вставил Трунов, – надо просчитать всё поточнее.

– Просчитаешь, Евгений, – весело подмигнул своему помощнику Звонарь.

– Конкурентов слишком много – недовольные будут, – высказал опасение Игнат.

– Не бери в голову, Седой. Справимся. У нас уже не меньше двадцати бойцов. Будем ещё пацанов привлекать. Гопников сейчас много по улицам неприкаянных шляется. Все хотят под сильной рукой быть. Стволов прикупим.

– А ты знаешь, по поводу чего недавно Воробей сходняк собирал? – спросил Трунов.

– Меня обсуждали, – с улыбкой ответил Звонарь, – да пошли они все на х…. Ничего у Воробья не вышло. Да и, вообще, какой авторитет, такой и сходняк.

– У кого стволы брать думаешь? – спросил Седой.

– С Бароном надо перетереть.

В субботний вечер в казино вошёл Звонарь с гордо поднятой головой в малиновом пиджаке и с борсеткой под мышкой. В игорном зале было достаточно много разношёрстной публики: бизнесмены, гопники и просто непонятно кто. Было полно ярко размалёванных девиц. Звонарь свысока оглядел всех присутствующих, обратив внимание красивую брюнетку с восточными чертами лицами, которая играла в рулетку.

У барной стойки он заметил Барона и, подойдя к нему, поздоровался:

– Привет, Барон.

– Привет, Звонарь.

– Виски налей, – обратился Звонарь к бармену.

Бармен налил ему виски и пододвинул стакан.

Звонарь продолжил разговор с Бароном:

– Хорошо, что тебя встретил – железо надо.

– Да без проблем. Чё хочешь?

Звонарь немного призадумался, прикинув в уме, потом ответил:

– Ну, штук десять Макаровых, пару Калашей, можно лимонок и эргэшек.

– Когда надо? – уточнил Барон.

– А когда сможешь?

– Дня через три устроит?

– Да устроит.

– Ну всё, договорились. А ты воевать, что ли, с кем собрался, Звонарь? – шутливым тоном спросил Барон.

– Да ну, – в тон ему ответил Звонарёв, – Мы – мирные люди. Просто охрана бизнеса – конкурентов много развелось. Многие норовят ножку подставить.

– Понял тебя, Звонарь.

– Как у тебя с Воробьём-то? – поинтересовался Звонарь.

– Да у меня со всеми ровно, – ответил Барон.

– Ну и хорошо. Давай за взаимопонимание, – предложил Звонарь, поднимая свой стакан.

Барон взял свой стакан и приподнял его в знак согласия. Выпили не чокаясь.

– Девочку вон ту не знаешь? – показал Звонарь Барону взглядом в сторону красивой брюнетки за рулеткой.

– Не знаю, – весело ответил Барон, – Ничего так себе.

– Ладно, пойду тоже попытаю удачу за рулеткой.

– Давай.

Звонарь прошёл к рулетке и постарался встать рядом с брюнеткой.

Крупье в это время как раз крутанул колесо и запустил шарик.

– Господа! Ставки сделаны. Ставок больше нет, – сообщил он.

Колесо заканчивало вращение, шарик запрыгал и попал на «5».

– Выиграло пять, красное, – известил крупье и поставил маркер на «5».

Девушка играла на цвет и эту ставку проиграла.

– Не везёт? – закинул «удочку» Звонарь.

– В чём? – с улыбкой спросила девушка.

– В рулетку.

– Да по-разному. Главное, чтоб в любви повезло, – кокетливо ответила девушка.

– Ну, тут, я думаю, вы всегда побеждаете.

– Конечно.

– А может, со мной сыграете?

– Во что?

– В любовь, разумеется.

Девушка с интересом посмотрела на Звонаря – шатен, лет двадцати пяти, немного выше среднего роста, спортивного телосложения с правильными чертами лица.

– И какие будут ставки? – спросила она.

– Ва-банк.

– У-у-у, – протянула девушка, пристально глядя на Звонарёва, – надо подумать.

– Влад, – представился он.

– Ирида, – представилась девушка в ответ

– Интересное имя, красивое, – польстил Звонарь.

– Это значит – посланница богов.

Встречу Звонарь с Бароном назначили в тундре между Норильском и Оганером. Два джипа мчались со стороны Оганера, и в это же время два джипа выехали из Норильска. Люди Барона остановились на обочине и, завидев звонарёвских, просигналили им фарами. Машины Барона свернули в тундру, за ними же свернули и звонарёвские. Отъехав от дороги метров на пятьсот, все четыре джипа остановились, и из них вывалила братва. Звонарь с Бароном поздоровались.

– Ну, как с железом? – спросил Звонарь.

– Всё, как договаривались, – ответил Барон.

Барон подошёл к багажнику своего джипа и открыл его – в багажнике стоял деревянный ящик.

Подняв на нём крышку, он с довольной улыбкой произнёс:

– Десять Макаровых, два Калаша – всё в смазке. Муха не еб…сь.

В ящике лежали десять новеньких ПМ и два АКМ, которые действительно блестели заводской смазкой. Также в ящике были патроны и две гранаты. Звонарь был очень доволен и, достав из внутреннего кармана кожаной куртки пачку сотенных долларов, протянул её Барону.

– Вот, Барон, как договаривались. Ещё сможешь?

– Любой каприз за ваши деньги.

– Ладно, надо покумекать, что ещё понадобится и в каком количестве.

– С размахом работать собрался?

– Нельзя сейчас по-другому. Слишком многие сейчас себе дорогу локтями расчищают. Того и гляди из Москвы рвачи налетят.

Одним из криминальных лидеров Норильска считался директор городского рынка Борис Джумаров, но в крае решили, что пора поставить на город своего смотрящего. Из Красноярска пожаловали авторитеты, которые должны были уведомить Джумарова о своём назначении.

Джумаров не собирался ни перед кем прогибаться и разговор уже проходил на повышенных тонах.

– А с какого этого х… вы решили, что Норильску ваш смотрящий нужен? – уже не сдерживаясь в выражениях, спрашивал Джумаров у приезжих красноярцев.

Оба красноярца были коротко стриженными амбалами. Один из них -Толик Гаврилов по кличке Гаврик, второй – Вакиль Ибрагимов с погонялом Казанец. Сопровождали их двое местных из блатных – Кисель и Лимон.

– Боря, ну реально, как в таком городе без смотрящего? – вставил своё Лимон, пытаясь выглядеть равным среди присутствующих.

– Ты-то кто такой, вообще? Давно у тебя голос прорезался? – осадил Лимона Джумаров, не подбирая выражений.

– А ты чего быкуешь, Боря? – пытался осадить Джумарова Казанец, – Нас к тебе смотрящий с края заслал. Ты сейчас против него и против нашего закона прёшь.

– Кто конкретно вас сюда отправил? – спросил Джумаров.

– А ты чё, в натуре, не знаешь, кто сейчас за краем смотрит? – вопросом на вопрос ответил Гаврик.

– Нет, ты мне, сам назови, кого ты конкретно представляешь? – пытался выяснить Джумаров.

– Петруха сейчас на край поставлен – от него и базар ведём, – пояснил Гаврик.

– Ну Петруха же питерский, – встрял в разговор заместитель директора рынка Андрей Антонов.

– Ну и хули? У бродяги прописки не бывает. Был питерский – стал красноярский. Петруха – законник, и его полномочия подтвердил другой вор в законе – Зорик.

– Короче, мужики, нам здесь смотрящий не нужен, – слегка улыбнувшись, и, помотав при этом головой, попытался закончить разговор Джумаров.

– Мужики лес валят, – ухватившись за слово, попытался наехать на Джумарова Гаврик.

Борис уже понимал, что конфликта не избежать, поэтому дерзко ответил приезжим красноярцам:

– Вот и вы валите отсюда.

Оба красноярца враз вскочили со своих кресел, сжав кулаки.

– Ты чё, сука! Красный, что ли? Или, может быть, думаешь, что неубиваемый? – повысив голос и подойдя поближе к Джумарову, произнёс Казанец.

Джумаров посмотрел на своего заместителя и слегка кивнул ему головой. Антонов, сидевший всё это время поближе к двери, встал со стула и открыл её. В кабинет тут же вошли, разминая кисти рук, пять парней спортивного телосложения

Приезжие сразу же попытались сменить свою агрессию на добродушие.

– Ничего себе, как вы тут гостей встречаете, – смягчил тон Гаврик.

– Не ждали мы гостей, – произнёс Джумаров.

– Выходит, что не договорились мы. Так, что ли, Боря? – решил уточнить напоследок Казанец.

– С вами – нет, – твёрдо ответил Джумаров, – У меня есть с кем в крае договариваться.

– Ну что ж, сегодня ты банкуешь, – ухмыльнулся Гаврик, кинув взгляд на джумаровских спортсменов, – Ладно, покедова.

– Давайте, счастливого пути, – беззлобно пожелал приезжим Джумаров.

Гаврик с Казанцем вышли из кабинета, а следом за ним и джумаровские спортсмены.

– Ну, как мы их? – весело обратился директор рынка к своему заместителю.

– Нормально, – в тон ему весело ответил Антонов, – А если ещё будут соваться? Похоже, что Гаврик всерьёз нацелился здесь смотрящим стать.

Джумаров достал из бара бутылку коньяка и два бокала. Ничего не отвечая Антонову, налил коньяк в бокалы, и один подал заместителю.

– А давай помянем их, – предложил Джумаров.

– Давай, – равнодушно согласился Антонов.

Они выпили не чокаясь.

– Вот кто их сюда звал? Здесь наша земля. Правильно? – Джумаров смотрел в глаза Антонову, ожидая от него подтверждения сказанных слов.

– Правильно, – подтвердил подчинённый.

– А они припёрлись, локтями тут себе пытаются дорогу расчистить. Наказывать за это надо. Или я не прав?

– Конечно прав, Боря, – опять согласился с начальником Андрей.

– Сейчас в крае силу набирает Быков, а с ним у меня всё схвачено. Он сейчас всё правильно делает – все основные ресурсы себе в руки подтягивает и во власть идёт. Надо бы тебя тоже во власть пропихнуть. Как ты на это смотришь?

– Положительно. Почему нет? – улыбаясь ответил Антонов, польщённый предложением, – Мы ж с тобой давно хотели городскую торговлю подмять.

Джумаров взял свой радиотелефон «Senao» и набрал номер. Ответили ему практически мгновенно:

– Алё.

– Ну чё, Шурик, как там гости? – начал Джумаров разговор с начальником своей службы безопасности.

– На хату заехали на Хмельницкого.

– Сколько их?

– Ну те двое, что к Вам в офис заходили и с ними три спортсмена. Передвигаются на местных машинах с Лимоном и Киселём.

– В общем, Шурик, продолжай следить за ними – сообщай мне об их передвижениях.

Добравшись до большой пятикомнатной квартиры на Хмельницкого, Гаврик сразу же стал звонить в Красноярск.

– Алё, Петруха, здорово.

Гаврик начал разговор, не представившись, но на другом конце провода, его сразу же узнали.

– А, Гаврик, ну что там у тебя? Объявил себя в Норильске?

– Петруха, не по плану как-то всё пошло. Ссученные здесь все – законов соблюдать не хотят.

– Дак и надо было этих сук на место ставить. Ты ж с собой людей взял, и местная братва там должна была тебя встретить.

– Всё равно мало бойцов получилось, и со стволами проблема.

– Как я тебе стволы отправлю – посылкой, что ли? Или со стюардессами? -пошутил Петруха.

– Со стволами-то мы на месте порешаем. Людей отправь.

В разговоре возникла пауза.

Гаврик забеспокоился:

– Алё, Петруха, слышишь меня?

– Да слышу. Не суетись, – раздражённо ответил Петруха, – Человек пять я тебе ещё отправлю. Только предупреждал я тебя, что в Норильске у тебя ничего не выйдет? Было?

– Ну было, – виновато согласился Гаврик, – Заднюю же я не буду включать. Ты ж мне поддержку обещал?

– Баблом, людьми обещал, а сам вмешиваться не буду. На Норильск Бык лапу наложить хочет, а у меня сейчас с ним и так не всё гладко. Встанешь на Норильске -хорошо, а на «нет» и суда нет. Понял меня, Гаврик?

– Понял, Петруха.

– Ну всё, давай. Фарта тебе!

– От души, Петруха. Покедова.

Гаврик был явно расстроен тем, что красноярский смотрящий от него практически открестился.

– Как говорится, человек человеку волк, – злобно произнёс Гаврик и тут же добавил, – Всё, братва, в кабак едем.

Красноярская братва забурилась в отживающий свой век ресторан «69 параллель». В зал зашли специально шумно, стараясь показать, что они хозяева города. Всемером уселись за один большой стол. Помимо Гаврика и Казанца в компании были три спортсмена, приехавших вместе с ними из Красноярска, и Кисель с Лимоном.

У местных блатных Киселя и Лимона была небольшая бригада, сколоченная из таких же урок. Занимались они рэкетом, крышуя мелкие торговые точки и были рады оказаться в ближайшем окружении нового смотрящего.

К посетителям подошёл молоденький официант. Все, сидевшие за столом, посмотрели на него с пренебрежением.

– Слышь, бедолага, – начал делать заказ Гаврик, – давай всё самое лучшее. Ну там, типа, деликатесы какие-нибудь северные. Понял, да?

– Да, конечно, – кивнул головой официант.

– Горячего тоже.

Официант опять кивнул головой, записывая заказ в свой блокнот.

– И водки – бутылки три для начала. И смотри мне, чтоб водка не палёная была, а то сам у меня её жрать будешь, – строго сказал Гаврик и после этого, весело улыбнувшись, добавил, – Ладно не ссы.

– У нас палёнки не бывает, – заверил официант.

Он продолжал стоять у стола с раскрытым блокнотом в ожидании дальнейшего заказа.

Гаврик с улыбкой посмотрел на него.

– Всё, бедолага, бегом. Давай побыстрее и постарайся, чтоб мы остались довольны, – и, оглядев свою компанию, спросил одобрения, – Да, братва?

Братва засмеялась, а официант быстрым шагом удалился выполнять заказ.

– Ну что, Лимон, стволы у вас есть? – спросил Гаврик у одного из местных.

Лимон усмехнулся.

– Есть у меня один, а так, вроде бы, ни к чему. А ты повоевать, что ли, решил?

– А ты чё щеришься? – зло спросил Гаврик у Лимона, вспомнив, как их отшил Джумаров, – Весело тебе, а?

– Да брось, Гаврик, чё веселого-то? – оправдывался Лимон.

– На место этих чертей надо ставить, – так же зло продолжил Гаврик, – а то совсем оборзели – решение законника для них нех…я не значит. Умоются суки у меня кровью, и весь Норильск на уши поставлю.

– Правильно, братан, такое прощать нельзя, – поддержал Гаврика Казанец.

– Дак будут стволы? – опять спросил Гаврик.

– В принципе-то, есть люди, которые этим занимаются, – прикидывая, у кого можно раздобыть оружие, замямлил Лимон, – бабло нужно.

– Ты думаешь, я этого не понимаю? Всё будет.

– Гаврик, у Джумарова бойцов много, – попытался предостеречь Кисель.

– Да пообещал Петруха из Красноярска бойцов отправить, так что не ссыте, – заверил Гаврик.

Начальник охраны рынка отзвонился Джумарову.

– Борис Владимирович, красноярцы в «шесть-девять» заехали пожрать.

– Понял, Шурик.

– Дальше следить за ними?

Джумаров, немного подумав, распорядился:

– Короче, слушай, подтяни ещё пацанов и отмудохайте их хорошенько.

– Ну, это запросто, – посмеялся в трубку Шурик и уточнил, – Прям в кабаке их х…ть?

– Да пусть только пожрут сначала. На Севере люди хлебосольные, а то потом скажут, что даже пожрать им не дали, – оба посмеялись, и Джумаров продолжил, – Смотри, чтоб с официантом рассчитались. Гаврика с Кавказцем старайтесь не трогать – всё-таки. И скажите им, чтоб в Норильске духу их, даже близко не было.

– Понял, Борис Владимирович, бить будем аккуратно, но сильно, – вставил Шурик фразу из фильма «Бриллиантовая рука».

– Во-во. Ладно давайте, удачи! – закончил разговор Джумаров.

Официант первым делом принёс три графина с водкой и клюквенный морс. Поставил всё это на стол и тут же быстро удалился на кухню.

Какое-то время спустя в зал вошли джумаровские спортсмены, заняв два стоика. Такая компания в этом некогда очень популярном в Норильске ресторане в девяностые годы никого не удивляла. Теперь здесь местная братва частенько забивала «стрелки» и устраивала разборки. Спортсмены тоже сделали небольшой заказ и стали выжидать, когда красноярцы закончат наслаждаться северными деликатесами.

Красноярцы были очень довольны ужином в норильском ресторане. Гаврик сполна рассчитался с официантом, дав ему большие чаевые.

Увидев, как приезжие начали вставать из-за своего стола, спортсмены тоже встали и направились к ним.

– Кто из вас Гаврик? – спросил Шурик, нагло улыбаясь.

– Ты сам кто? – вопросом на вопрос ответил Гаврик.

– Шурик я, – просто представился спортсмен, продолжая нагло улыбаться.

– Чё хотел?

– Тебе просили передать, чтоб Норильск побыстрее покинул и больше здесь не появлялся.

– Ты совсем берега попутал? – начал возмущаться Гаврик, слегка разгорячённый алкоголем, – Ты хоть знаешь на кого тявкаешь?

– Не-а, – весело ответил Шурик, – меня просто просили передать, чтоб ты со своими шестёрками валил отсюда поскорее.

После этих слов Шурик нанёс правый хук первому попавшемуся ему под кулак приезжему бандиту – тот от сильного удара отлетел на чей-то столик, перевернув его. Остальные спортсмены, пришедшие с Шуриком, тут же включились в драку, стараясь не трогать Гаврика и Казанца. Однако Казанец ударил одного из спортсменов и сразу же получил ответный удар под дых, после которого согнулся пополам.

– Ладно хватит с них. Уходим! – скомандовал Шурик.

Спортсмены перестали колотить красноярских бандитов, и Шурик, приблизившись к Гаврику и погрозив ему пальцем, сказал:

– Духу, чтоб вашего завтра в городе не было.

Джумаровские спортсмены быстро покинули зал ресторана, оставив после себя несколько перевёрнутых столиков и напуганную публику. Спортсмены быстро запрыгнули в две свои иномарки и умчались прочь, а в это время по Ленинскому проспекту к ресторану уже мчались два милицейских УАЗика с включенными сиренами.

Четыре милиционера быстро вбежали в ресторан, в котором был устроен погром. У двоих из них были автоматы с укороченными стволами. К ним подошла администратор и указала на кучку помятых людей, приводящих себя в порядок. У некоторых были разбиты носы, у других начали проявляться кровоподтёки под глазами.

– Мордами в стол! Руки за голову! – скомандовал лейтенант.

– Ты чё, командир? – начал возмущаться Гаврик, – Нас здесь только что отхерачили. Ты б разобрался сначала.

– Разберёмся. Мордами в стол! Я сказал! – грозно прикрикнул лейтенант, – Или хотите продолжения банкета?

Бандиты стали усаживаться за свободные столы и утыкаться в них лицами, кладя руки на затылки.

Обшмонав их, лейтенант скомандовал:

– На улицу выходим и в клетки грузимся.

– Не, в натуре, командир, ты чё? Это уже перебор, – опять возмутился Гаврик.

– Лейтенант, мы прилично отдыхали, а на нас какие-то беспредельщики налетели. За что в отдел-то, – поддержал Гаврика Лимон.

– Там разберёмся, – настаивал лейтенант.

– Да прекращай. Здесь разберись. Хватит на сегодня беспредела, – вставил Казанец.

– На каком основании забрать хочешь? – спросил Гаврик.

– Для выяснения личности, – улыбнувшись ответил лейтенант.

– Здесь и выясни, – настаивал Гаврик.

Лейтенанту надоело препираться с приехавшей братвой и он дал команду подчинённому:

– Всё, давай выводи их.

Сержант, вскинув автомат и пытаясь быть грозным, прикрикнул:

– Быстро выходим из ресторана!

Поняв, что в покое их не оставят, Гаврик встал из-за стола и направился к выходу. Следом поднялось всё его окружение и последовало за ним.

Пятерых приезжих и с ними Лимона и Киселя доставили в отдел.

– Ничего себе улов! – пошутил дежурный по отделу капитан, увидев сразу семерых задержанных.

– В обезьянник их определи, – попросил лейтенант, доставивший задержанных.

– Что они натворили-то? – спросил дежурный.

– Драку в «шесть-девять» устроили.

Дежурный посадил задержанных в обезьянник и через какое-то время к ним подошёл капитана Дерябин.

– Ну? С какого начнём, граждане хулиганы? – улыбаясь спросил Валера.

– Давай с меня, начальник, – подойдя к двери сказал Гаврик.

Дерябин завёл его к себе в кабинет – сам сел за свой стол и предложил присесть ему.

Открыв паспорт задержанного, внимательно просмотрел его и задал вопрос:

– Что произошло в ресторане, гражданин Гаврилов?

– А что произошло? – повторил вопрос Гаврилов, – Зашли пообедать, всё нормально. А потом какая-то шобла налетела на нас.

– А в чём причина конфликта была? – уточнил Дерябин.

– Да не было никакого конфликта. Гадом буду.

– Интересно, – хмыкнув произнёс капитан, – А может быть, до этого?

– Ничего такого. Не успели ещё.

– Когда в Норильск прибыли?

– Утром сегодня.

– С какой целью?

– По бизнесу.

– А какой у вас бизнес?

– Разный – посредническая деятельность.

Гаврик отвечал заранее приготовленными фразами и предъявить ему было нечего. После того, как в 1989 году отменили порядок ограниченного въезда в Норильск, в город мог попасть любой желающий без каких-либо на то оснований.

– Где остановились?

– На съёмной квартире.

– Дак говорите, что напали на вас в ресторане?

– Да, начальник, беспредельщики какие-то.

– Заявление пишите тогда. Сейчас побои с вашей компании снимем и дело будем возбуждать.

Гаврик от души рассмеялся.

– Ты чё, начальник, я на терпилу, что ли, похож?

– Сколько у вас судимостей, гражданин Гаврилов?

– Две, начальник, от звонка до звонка.

Дерябин о чём-то размышлял – в кабинете повисла тишина.

– Я б советовал вам, гражданин Гаврилов, поскорее покинуть Норильск.

– Мне твои советы не нужны – сам разберусь, – дерзко ответил Гаврик.

Врач Жаров ранним весенним утром шёл на работу в санчасть. На улице было ещё темно и не многолюдно, лишь изредка ему на глаза попадались прохожие. Проходя через один из дворов, он увидел двух идущих к нему на встречу молодых людей. Он бы и не обратил на них никакого внимания, но один из них с ним поздоровался. Жаров слегка повернул голову в сторону молодых людей, чтоб ответить на приветствие, но тут же получил сильный удар в переносицу, от которого свалился на землю. К лежащему на земле врачу, подскочил второй хулиган и, приподняв его немного за грудки, начал наносить удары по лицу.

Врач был в полной растерянности от происходящего с ним – он даже не догадался позвать кого-либо на помощь. Жаров прикрыл лицо руками и попытался сжаться. Тогда хулиганы стали пинать его, куда придётся: по спине, по бокам, по голове. Избиение продолжалось всего в течение одной-двух минут, но этого вполне хватило, чтоб поломать врачу рёбра и отбить ему всё, что можно.

Сделав своё поганое дело, хулиганы быстро убежали со двора, оставив избитого мужчину на земле. Несколько секунд он ещё полежал на земле, потом сел, вытирая снегом кровь с разбитого лица, и после этого кое-как попытался встать. Голова кружилась, и он пошатывающейся походкой побрёл обратно к себе домой, на ходу сплёвывая изо рта сгустки крови.

В шикарной квартире в доме сталинской постройки, сидя в больших мягких креслах, двое мужчин потихоньку потягивали коньяк. Одним из них был Зотов Станислав – служащий норильского горисполкома, вторым – криминальный авторитет Буравский Сергей.

– Дак говоришь хорошо отмудохали этого фраера? – с довольной улыбкой спросил Станислав.

– Парни говорят, что надолго запомнит, – сделав глоток коньяка, ответил Буравский, – Дак чё у тебя с ним произошло-то?

– Да санитарочка у меня одна была, когда я в санчасти работал – огонь-девка! – Станислав слащаво улыбнулся, – Красавица, фигурка классная. Короче, всё при ней. Ну я естественно, когда уволился не забывал её, захаживал. А тут как-то захожу к ней, а там этот козёл. Я им: что за дела? А он мне хамить давай.

– Ну да, не хорошо получилось. За такое, конечно, наказывать надо.

– Ну, а я что говорю?

– Теперь-то как с этой тёлкой будешь? – поинтересовался Сергей.

– Да х… его знает.

– А, может, меня с ней познакомишь? – хитро улыбаясь, спросил Буравский.

– Ух ты какой, – в тон ему ответил Зотов.

Оба засмеялись, чокнулись бокалами и сделали по глотку коньяка.

– А что за парни-то этому козлу наваляли? – между прочим спросил Зотов.

– Да так, пацаны мои – Кузя с Комаром, – ответил Сергей и добавил, – Как раз для таких дел.

– Понял тебя.

Закурили по сигаретке и продолжили разговор.

– Слушай, Серёга, у меня ещё одно поручение будет – как раз для них.

– Да без проблем, Стас. Чего надо?

– Короче, ко мне в фонд, в котором я директором, два городских депутата нос суют. Достали уже суки со своими проверками.

– Кто такие?

– Да Гольд с Безусом.

– Евреи, что ли? – уточнил Буравский.

– А ты антисемит, что ли? – усмехнулся Зотов.

– Да ну, мне, вообще, ровно. Как говорится, все люди братья.

– Ну и правильно.

– Ну и чё, их так же под пресс?

– Да нет. Как-то интеллигентнее с ними надо.

– Ну как например? Мне-то всё равно, пацанам – тем более. А если им на словах всё популярно разъяснить, «слегка качнув у носа пистолетом»? – вставил Буравский слова из песни Розенбаума.

– Да нет, не надо светиться. Тачки, что ли, у них пусть подожгут.

– А есть у них тачки?

– Ну конечно. Депутаты всё-таки.

– Думаешь дойдёт?

– А там посмотрим.

Станислав в очередной раз посмотрел на свои золотые «Rolex».

– Что-то Джумаров задерживается.

– А ты чего на квартире-то встречу назначил? – спросил Буравский, – Могли б и в кабаке где-нибудь посидеть поболтать о делах наших бренных.

– Да не надо, чтоб меня вместе с вами видели.

– Брезгуешь, что ли? – хмыкнул Буравский.

– Серёга, не гони пургу. Должен понимать, что при моей должности такие контакты нежелательны. Кто-нибудь в прессу сольёт, и хрен я во власть попаду.

– Да брось ты. Тебе ль за это переживать? У тебя в крае всё схвачено.

В это время в квартире раздался звонок.

– Ну вот и Борис подошёл.

Зотов вышел в коридор, открыл дверь, впустил в квартиру Джумарова.

– Привет, Стас, – поздоровался Джумаров.

– Здравствуй, Боря, – ответил на приветствие хозяин, – Что-то припозднился. Мы с Буром тебя заждались.

– Извини, не подрассчитал немного.

– Да ладно, проходи.

Хозяин с гостем вошли в комнату. Буравский встал с кресла, и они с Джумаровым поздоровались, слегка обнявшись – показав тем самым друг другу взаимное уважение.

Зотов достал из серванта ещё один бокал и налил в него коньяк для вновь прибывшего гостя.

Немного поболтав о разной ерунде, Зотов обратился к директору рынка:

– Слышал, Боря, что к тебе наведалась братва из Красноярска.

– От кого ты это слышал? – ухмыльнувшись, спросил Джумаров.

– Да тут сейчас каждый встречный-поперечный болтает о том, как твои парни их выставили отсюда.

– А с чего ты взял, что это мои парни были? Мои парни рынок охраняют. Зачем им куда-то ещё ввязываться?

– Брось, Боря, ты ж не на допросе. Войны не боишься?

– Да пусть сначала в Красноярске у себя разберутся, а то задолбали со своей делёжкой. Ещё сюда суются – смотреть за городом решили. Сами посмотрим, – Джумаров пристально посмотрел в глаза Зотову и спросил у него, – Я правильно говорю, Стас?

– Ну само собой, – согласился с ним Зотов, – А Звонарь не поддержит смотрящего из Красноярска? У него и людей много, и стволы.

– А зачем ему это надо?

– Да просто, чтоб тебя подвинуть. У тебя сейчас самое лучшее положение в городе и твои спортсмены авторитетом пользуются, – настаивал Стас.

– Люди у меня исключительно для охраны рынка – больше я никуда не суюсь. У меня со всеми взаимопонимание.

– Но ты же хочешь за пределы рынка выйти – всю городскую торговлю у себя сосредоточить, – сказал Зотов.

– Исключительно в рамках закона. Ты, Стас, сейчас в мэрию войдёшь – отдай мне весь Норильскторг.

– Городская торговля – лакомый кусок.

– Ну естественно. Дак ведь и ты в накладе не останешься.

– Само собой. Только давай сделаем так, чтоб контроль с моей стороны за всеми делами Бур осуществлял.

Зотов при этом посмотрел на Буравского, потом опять направил свой взгляд на Джумарова. Джумаров при этих словах слегка усмехнулся.

– Стас, ты хочешь, чтоб все мои люди под Буром ходили? – прямолинейно спросил директор рынка.

– Ну зачем ты так?

Зотов был слегка смущён этим вопрос, хотя суть разговора действительно сводилась именно к этому. Буравский хотел стать смотрящим – в городе он пользовался авторитетом. Он занимался рэкетом, решал кое-какие вопросы, но своей пехоты у него не хватало.

– Боря, а что в этом такого? – поинтересовался Буравский.

– А почему я должен тебя поддерживать? – опять прямолинейно спросил Джумаров, – У меня со всеми всё ровно.

– Но ты же сам обращался ко мне, чтоб я тебе всю городскую торговлю отдал, – напомнил Зотов.

– Стас, со всем уважением, но ты ещё не в мэрии.

– А не боишься, что Звонарь тебя подомнёт?

– Нет – у нас с ним интересы разные. Этого Бур скорее боится – они оба с рэкета живут, – съехидничал Джумаров.

Старков вызвал к себе Викторова обсудить происшествия последних дней. Характер всех этих происшествий указывал явно на заказной характер.

– Закуривай, Василий Яковлевич, – предложил начальник УВД своему заму по оперативно-розыскной работе, пододвинув ему пачку сигарет.

Викторов достал из пачки сигарету, размял её и закурил.

– Ну, как там дело по этому избитому врачу продвигается? – спросил у него Старков, начав разговор с обсуждения дела, которое тоже держал у себя на особом контроле.

– Да никак, товарищ полковник, – равнодушно начал отвечать Викторов, – дело было ранним утром без свидетелей. Всё говорит о том, что избили его целенаправленно.

– Ну он же должен предполагать за что его избили, где он накосячил, дорогу кому перешёл, с кем-то лбами столкнулся. – высказался Старков.

– Ну естественно, Николай Иванович. Но он обо всё молчит. Видать, точно где-то накосячил хорошо. Скорей всего, женщина замешена.

– Как говорится, шерше ля фам.

– Можно было, конечно, выяснить с кем и кого он не поделил, да он похоже, сам этого не хочет.

– Ну и хрен с ним тогда, – махнул рукой Старков и продолжил, – Я тебя вот зачем вызвал.

Викторов внимательно посмотрел на своего начальника.

– Тут у нас сегодня ночью двум нашим городским депутатам тачки во дворах спалили.

– Интересно, – улыбнулся Викторов.

– Да уж не говори, – поддержал его улыбкой полковник.

– Что, тоже бабы замешаны? – пошутил Викторов.

– Да уж лучше бы они.

– Ну, а на самом деле что? – спросил Викторов.

– Да залезли эти два депутата с проверкой в один фонд, который их коллега, тоже депутат, возглавляет и, вроде бы как, нашли там массу нарушений и хищений средств из этого фонда.

– Ну дак пусть прокуратура с этим фондом и разбирается, – предложил Викторов и удивлённо спросил, – Мы-то тут причём?

– Да нам не с фондом разобраться надо, а с поджогами автомобилей.

– Тьфу ты, – помотал головой подполковник, – ну, пусть участковые этим займутся, или дознаватели из пожарной части. Делов-то… Может, эти поджоги, вообще, никак с проверкой фонда не связаны. Может, правда, в бабах дело, – опять пошутил Викторов.

– Может, и в бабах, – улыбнулся Старков, – да только депутаты эти хотят себе очков набрать, как ревностные борцы с коррупцией. Так что, Василий Яковлевич, займись этим делом. Оно теперь у нашего мэра на контроле.

– Ну, не знаю, чем там заняться можно и кого можно будет на чистую воду вывести, – задумчиво пожал плечами начальник уголовного розыска.

Чёрная иномарка, не соблюдая скоростной режим, мчалась по Ленинскому, свернула на Орджоникидзе, затем опять на Ленинский и на Вокзальную. Из небольших колонок звучала песня «Комбинации». Настроение у водителя и его пассажира было очень хорошее.

Злобин сидел вместе с двумя гаишниками в их машине, стоящей на Вокзальной. Они травили анекдоты, одновременно внимательно наблюдая за проезжающим транспортом.

– Вон он едет, – азартно воскликнул Злобин

Один из гаишников вышел из машины и тут же с помощью жезла дал команду водителю чёрной «Тойоты» прижаться к обочине. Иномарка остановилась, и к ней подошёл гаишник.

– Лейтенант Спирин, – представился он, – попрошу предъявить документы.

– Чё, командир, скорость превысил? – непринуждённо спросил водитель, подавая в раскрытое окно права.

Гаишник раскрыл права, в которых лежало несколько крупных купюр. Он бросил беглый взгляд на фамилию в правах, закрыл их и пошлёпал ими по другой руке.

– Чё мало, что ли?

В это время к иномарке подошёл Злобин со вторым гаишником. Злобин взял у Спирина права и раскрыл их. Увидев в них сложенные купюры, Игорь весело переглянулся с гаишниками и с улыбкой обратился к водителю:

– Гражданин Трунов, вылазим из машины, – и, взглянув через опущенное стекло в салон, добавил, – И пассажир тоже.

Трунов непонимающе уставился на Злобина.

– Ты кто такой? Тебе чего надо?

Злобин достал из внутреннего кармана удостоверение и, предъявив его в развёрнутом виде, представился:

– Заместитель начальника ОВД подполковник Злобин.

Водитель слегка растерялся, услышав должность и звание подошедшего милиционера.

– В чём дело, товарищ подполковник? – продолжил разговаривать он через приоткрытое окно, но более вежливым тоном.

– Вылазь-вылазь. Будем составлять протокол за дачу взятки сотруднику при исполнении.

– Какая взятка, начальник? Просто купюры в правах лежали.

– Да нам что, силой тебя, что ли, вытаскивать и мордой в асфальт? – начинал раздражаться подполковник.

Первым из машины вылез широкоплечий коротко стриженный парень лет двадцати. Трунов тоже стал нехотя выбираться из своей иномарки, негромко бурча себе под нос:

– Совсем уже менты оборзели.

– Ну ты поговори мне ещё, – беззлобно сказал Злобин и тут же скомандовал, – Руки на машину!

Оба задержанных положили руки на крышу машины.

– Есть при себе запрещённые предметы? – спросил Злобин.

– Нет, конечно, – ухмыльнулся Трунов.

– Досмотри того, – дал указание одному из гаишников подполковник, указав в сторону парня, ехавшего вместе с Труновым.

Сам Злобин слегка постучал по карманам задержанного, произведя нечто вроде личного досмотра, а потом, заглянув в открытый салон «Тойоты», пошарил рукой под водительским сидением и аккуратно, двумя пальцами, достал оттуда пистолет Макарова.

В общем-то, именно ради этого ПМ и был затеян весь этот «спектакль». Злобин от своего информатора, которым и был пассажир иномарки, узнал, что ближайший подручный Звонаря Евгений Трунов должен выехать в Дудинку, прихватив с собой ствол.

– Беспредел какой-то! – возмутился Трунов, – какого хера ты мне ствол подкинул средь бела дня? Где понятые?

– Ты реально хочешь, чтоб я тебе понятых организовал? Ты уверен, что на этом стволе твоих пальчиков не будет? – спросил Злобин, довольный тем, что информатор не подвёл его.

– А ты чего хочешь, начальник?

– Чтоб мы в отдел проехали, – ответил Злобин.

– Воля твоя, – согласился Трунов.

– А со мной что? – напомнил о себе пассажир, – я в машине случайно оказался.

– Верно, начальник, – вступился за своего подручного Трунов, – Просто до Дудинки хотел его подбросить.

– В отделе разберёмся, – подытожил Злобин.

Он не хотел, чтоб на его информатора упали подозрения, поэтому вынужден был прихватить парня с собой в отдел. В отделе подполковник отправил парня в обезьянник, а с Труновым прошёл к себе в кабинет.

Усевшись за свой рабочий стол, Злобин достал из ящика стола чистый бланк протокола и обратился к задержанному:

– Итак, гражданин хороший, как там тебя?

– Трунов Евгений Романович, – спокойно ответил задержанный и тут же добавил, – Да только ствол-то чистый. Я его во дворе на Талнахской подобрал и в милицию сдать собирался.

– Дак говоришь, чистый ствол?

– Конечно, гражданин начальник.

– Ты, что ли, в смазке его нашёл, а? Почему так уверен, что он чистый?

– Да во дворе я его подобрал. Ствол понюхал – порохом не пахнет.

– Шибко грамотный, смотрю, – с издевательской усмешкой сказал Злобин, – Экспертиза установит чистый он или нет. Но в любом случае за незаконный оборот оружия статья у тебя уже есть.

– Не гони волну, начальник. Изъял ты у меня его без понятых, так что любой адвокат дело это твоё липовое в пять секунд развалит, – уверенно огрызнулся Трунов.

Опер с хитрой ухмылкой смотрел на задержанного.

– Ну-ну, – сделал паузу, – Под кем ходишь, гражданин Трунов?

– Это как понять? – изобразил непонимание Трунов.

– В каком преступном сообществе состоишь? Кто у вас старший? Так понятнее?

– Да вы что, гражданин начальник? Я – законопослушный гражданин.

– И судимости нет?

– Нет, конечно.

– Ну, тем более, надо тебе её организовать, – хмыкнул Злобин, – Место работы есть?

– А как же? ТОО «Держава».

– И чем вы там занимаетесь?

– А чем сейчас все занимаются? Посредническая деятельность.

– Ну, раз ты сам по себе, то и поручиться за тебя никто не может, – сделал вывод Злобин, – придётся тебе в КПЗ посидеть, пока экспертиза будет производиться. А там всё равно срок за хранение и ношение огнестрельного оружия.

– Да нашёл я этот ствол! – занервничал Трунов.

– Все так говорят. Вот если б кто-нибудь авторитетный за тебя вписался, то можно было бы тебя под подписку выпустить. Но ты ж ни под кем не ходишь? – уточнил Злобин, пристально глядя в глаза Трунова.

Тот отвёл взгляд и спросил:

– Можно позвонить?

– Кому?

– Товарищу надо позвонить.

– Авторитетному? – с подковыркой спросил Злобин.

– Деловому, – твёрдо ответил Трунов.

– Кто такой?

– Владислав Викторович Звонарёв.

Злобин был доволен, что добился своего, но вида не подал и, пододвинув телефон, небрежно сказал:

– Звони.

Трунов набрал номер и, дождавшись ответа, заговорил:

– Алё, Влад, меня в ментовку забрали. Сможешь подъехать, порешать?

– Что случилось? – донеслось из трубки.

– Ствол во дворе нашёл – нёс сдать, а меня взяли.

Злобин, слушая разговор, еле сдерживал смех.

Из трубки опять донеслось:

– Куда подъехать?

– Куда подъехать? – продублировал Трунов вопрос, глядя на Злобина.

– В УВД к подполковнику Злобину, – подсказал Валера.

– В УВД к подполковнику Злобину, – повторил Трунов.

– Хорошо, буду, – послышался из трубки ответ, и пошли короткие гудки.

– Вставай, – скомандовал Злобин, – в обезьяннике подождёшь.

Подполковник отвёл Трунова в дежурную часть и обратился к дежурному лейтенанту:

– Этого в обезьянник, – указал он на Трунова, – А сейчас ко мне должен подъехать гражданин по фамилии Звонарёв – его ко мне в кабинет.

– Понял, товарищ подполковник.

Сержант из дежурки повёл Трунова в обезьянник, а Злобин вернулся в свой кабинет.

Примерно через полчаса дверь в кабинет распахнулась, и в него вошёл Звонарёв. Увидев Злобина, он подумал про себя, как лучше к нему обращаться – на «ты», или на «Вы». И решил оставить это на усмотрение милиционера.

– Я – Звонарёв, – представился вошедший, – о встрече договаривались.

Подполковник оценивающе посмотрел на него, выдержал паузу и, указав рукой на стул, предложил:

– Присаживайтесь, Звонарёв.

Опер знал, что у Звонаря сейчас самая мощная группировка в городе, и что со многими местными авторитетами у него тёрки, поэтому давно хотел наладить с ним взаимовыгодное сотрудничество. Сейчас как раз и представился такой случай.

– Приближённого вашего взяли со стволом, – начал разговор Злобин, не совсем понимая, как перевести его в нужное русло.

– Ну он же сказал, что нашёл его.

– Сказать-то мало. Если хотя бы свидетели нашлись или, ещё лучше, объявился бы тот, кто ствол потерял, – намекнул Злобин.

Звонарь улыбнулся и, давая понять, что намёк понял, предложил:

– Я думаю, что смогу найти свидетелей, а возможно и того, кто этот ствол потерял.

– А почему вы так за Трунова переживаете?

– Заместитель он мой и друг, а я друзей в беде не бросаю.

– Ну вы ж понимаете, что мне будет очень сложно ему помочь? Трунов задержан официально, дело по нему зарегистрировано, – соврал подполковник.

– Всё понимаю, гражданин начальник. – хитро сказал Звонарь.

После этих слов он достал из внутреннего кармана конвертик, приоткрыл одну из папок, лежащих на столе у Злобина, и положил его в неё.

– Не так ты меня понял, Звонарёв, – для понта пожурил его Злобин, перейдя на «ты».

– Да брось, начальник, – последовал Звонарь его примеру, – а как ещё можно этот вопрос решить? Все ж мы люди. Я к тебе со всем уважением.

– Давай так, я тебе сейчас услугу оказываю – Трунова отпускаю, а мне твоя понадобится – позвоню.

– А какая тебе от меня может услуга понадобится?

– Да мало ли? Ты, ведь, тоже ко мне обратиться сможешь. Или думаешь, что больше не пересечёмся?

– Ну, почему не пересечёмся? Норильск – город маленький, хоть и крупный.

– Верно подметил, – со смешком сказал Злобин, – давай мне свой номер телефона.

Звонарь достал из кармана пиджака визитку и протянул её Злобину.

– Ну ладно, жди звонка, – произнёс Злобин, приоткрыв папку, в которую Звонарь положил конверт с деньгами, и, указывая на него глазами, намекая на дальнейшие взносы.

– Понял, подполковник, – с хитрой ухмылкой ответил Звонарь.

– Ну, значит, до встречи.

– Покедова, капитан, – попрощался Звонарь и вышел из кабинета.

Злобин опять приоткрыл папку, в которой лежал конверт с деньгами и посмотрел на него. С финансами действительно возникли в последнее время большие проблемы – зарплата оставляла желать лучшего, к тому же надо было помогать жене с ребёнком, и это тоже была значительная статья расходов. Все эти мысли пронеслись у него в голове, пока он смотрел на конверт с деньгами. «А почему бы и нет? Все берут», – подытожил Злобин, поймав себя на мысли, что он сам этого и добивался. Милиционер взял конверт и сунул его себе во внутренний карман пиджака.

У капитана Дерябина ночь после долгожданной зарплаты выдалась достаточно бурной. Накидавшись водки в «Созвездии», Валера решил провести остаток ночи у одной своей знакомой. Он приехал к ней с бутылкой водки, но по ходу её распития выяснилось, что у девушки критические дни. Допив всё-таки до конца водку, он ушёл к себе домой не солоно хлебавши

Проснулся Валера ближе к полудню, ощущая перепой, но с радостным чувством, что его не побеспокоили со службы по какому-нибудь срочному делу, и он смог хорошо выспаться, что в последнее время случалось крайне редко. Он быстро привёл себя в порядок и решил прогуляться по городу. Погода в конце мая выдалась хорошая, светило солнце, и у Валеры было приподнятое настроение. Он дошёл до драмтеатра им.Маяковского на Ленинском проспекте и присел на лавочку покурить.

История норильского драмтеатра началась в 1941 году на улице Горной – это был Норильский Второй Заполярный театр (Первый Заполярный театр был в Игарке). К бывшему зданию столовой второго лагерного отделения быстро пристроили сцену и гримёрки. В трупу вошли актёры из Игарского и Ачинского театров, а также из числа заключённых Норильлага. К 1954 году здание пришло практически в негодное состояние, и после ремонта в нём открыли кинотеатр «Луч», а театр переехал в ДИТР (дом инженерно-технических работников) на улицу Севастопольскую, 20. К этому зданию также достаточно быстро пристроили фойе, сцену и гримёрки. Именно этот театр с наибольшей теплотой вспоминают норильские театралы. На его сцене блистали такие звёзды, как Георгий Жженов и Иннокентий Смоктуновский. К середине восьмидесятых годов прошлого века здание пришло в аварийное состояние, а 23 февраля 1987 года оно полностью сгорело с частью театральных реквизитов, которые не успели вывезти. Правда, как раз к этому времени и было окончено строительство нового драмтеатра на Ленинском проспекте, начатое в 1983 году.

Мимо Дерябина сновала молодёжь в спортивных костюмах, молодые мамочки с колясками, и со стороны казалось, что все они вполне счастливы и довольны жизнью.

Среди праздно шатающейся толпы людей, он увидел эффектную брюнетку. Валера был очень симпатичным, но сам себя почему-то таковым не считал. В общении с противоположным полом он был очень застенчив и никогда не умел знакомиться на улице. Он с лёгкой грустью смотрел, укоряя себя за застенчивость, на эту, проходящую мимо него эффектную брюнетку, от которой не мог оторвать зачарованного взгляда и прокручивал у себя в голове различные варианты слов, с которых можно было завязать разговор, но в голову ничего не приходило, и язык был как будто ватным. А она вдруг резко остановилась около него и как-то взбалмошно спросила:

– У вас сигаретки не будет?

– Конечно, – растерянно ответил Валера.

Он суетливо достал из кармана пачку сигарет и протянул её девушке. Девушка взяла сигареты, достала из пачки одну и слегка помяла её. А Валера в это время достал зажигалку и дал девушке прикурить. Она прикурила и села рядом с Валерой.

– Как же меня достал этот режиссёр! – с возмущением воскликнула она.

У Дерябина в голове продолжали вертеться мысли о том, как поддержать разговор с девушкой, чтоб у них завязалось знакомство. При этом всё казалось до жути банальным, и он просто спросил:

– Вы – актриса?

– Ага, – иронично ответила девушка, – из погорелого театра.

Дерябин с улыбкой сказал:

– Предыдущее здание театра, которое было на Севастопольской, действительно, сгорело в восемьдесят седьмом году.

– Да я знаю историю норильского драмтеатра, хоть и приезжая.

– Да здесь почти все приезжие. Я тоже уже лет пять, как приезжий. Правда, провёл здесь детство.

– И опять вернулись? – удивлённо воскликнула девушка, – И как вас только угораздило?

Валера, улыбнувшись, пожал плечами.

– Да не знаю. Просто воспоминания о беззаботном детстве. Мне казалось, что здесь все тогда были весёлыми и счастливыми.

– О, наивная детская простота, – тоже улыбнулась брюнетка.

– А вас как сюда занесло? – поинтересовался Валера.

– Да ничего интересного. Окончила Новосибирское театральное, устроилась там же в ТЮЗ. Ну и что? – спросила она, и сама же стала отвечать, – Да ничего. Кикимор там год играла, а потом этот долбаный девяносто второй, когда Ельцин объявил, что у нас в стране рыночная экономика началась. Театр, вообще, никому не нужен стал. Подруга в Норильск позвала, а тут опять – ни одной главной роли. Я что, для массовки в театральном училась?

Валера действительно был очень удивлён, что такой красивой девушке не дают главной роли.

– А в чём причина?

– У режиссёра фаворитка есть. И представьте себе? моя подруга, которая позвала меня в Норильск.

Дерябин внимательно слушал девушку, но в то же время его по-прежнему не покидала мысль о том, чтоб продолжить с ней знакомство. В конце концов осмелившись, он решился:

– Меня, кстати, Валера зовут, а можно узнать, как вас?

– Рита, – запросто ответила девушка и протянула ему руку.

Он с удовольствием подал ей свою и уже запросто спросил новую знакомую, указывая жестом головы в сторону ресторана «69 параллель»:

– Рита, а позвольте угостить вас коктейлем?

– Алкогольным? – спросила Рита, лукаво улыбнувшись.

– Да каким захотите.

– А давайте! – бесшабашно согласилась Рита, продолжая лукаво улыбаться.

Дерябин встал со скамейки, а Рита опять протянула ему руку, чтоб он помог ей встать, и Валера с большим удовольствием сделал это. Он был безмерно счастлив от знакомства с Ритой, от того, что идёт с ней в ресторан, и где-то в глубине сознания мелькнула мысль: «Как же хорошо, что вчера на работе немного зарплаты подкинули».

В ресторане решили вместо коктейля сразу взять бутылочку вина и что-нибудь поесть. Рита была очень хорошей собеседницей, довольно начитанной. И Валера тоже был просто в ударе – постоянно находил темы для разговора и очень к месту шутил.

Время близилось к вечеру, и ресторан стал наполняться разношёрстной публикой. В основном в «шесть-девять», как называли в народе этот любимый многими норильчанами ресторан, собиралась молодёжь. Но в девяностые эта, собирающаяся здесь молодёжь, была явно криминальной направленности, поэтому здесь часто происходили драки, заканчивающиеся разбитыми витринами и вызовами милиции. Посетителей было уже предостаточно и, даже стало не хватать мест, но Валера попросил официанта, чтоб он к ним никого не подсаживал, и они продолжали сидеть вдвоём.

– Пойду носик припудрю, – сказала Рита Валере.

Встав из-за столика, она пошла в дамскую комнату.

Валера остался в зале – он давно приметил двух парней хулиганского вида, которые то и дело бросали взгляды на них с Ритой и явно обсуждали их. Как только Рита вышла из зала – они тут же встали и тоже пошли на выход.

Дождавшись Риту у дамской комнаты, один из гопников злобно спросил:

– Ты чё с мусором связалась?

Рита была удивлена вопросом, поскольку Валера в их разговоре уклончиво ответил про свою работу, и она не стала на этом заострять внимание. Сейчас же, не подав вида, что удивилась, она дерзко ответила:

– А тебе какое дело?

– А Воробей узнает?

Рита равнодушно хмыкнула:

– Ну, и…?

– Шеи свернёт обоим.

– Боялась я…– опять хмыкнула, – И отвалите от меня нахрен, шестёрки.

Гопники явно не ожидали от девушки такой дерзости.

– Ты чё, шмара? Попутала? – возмутился парень.

Он хотел взять Риту за распущенные волосы, но в то же самое время почувствовал, как кто-то разворачивает его за плечо и тут же бьёт ему прямым в лицо. Гопник отлетел к стене и скатился по ней, присев на жопу. Дерябин подошёл к нему и замахнулся. Гопник прикрыл лицо обеими руками, но удара не последовало. Дерябин слегка наклонился к нему и, погрозив пальцем, строго сказал:

– Ещё раз увижу рядом с ней – самому шею сверну, как петуху.

Подойдя ко второму парню, который не стал смешиваться в драку, Дерябин уже более спокойным тоном сказал ему:

– Тебя это тоже касается. Надеюсь, понял?

Дерябин, не дождавшись от парня ответа, взял Риту за руку, и вернулся с ней в зал. Сели за столик и Рита тут же спросила:

– Дак ты, Валера, в милиции, что ли, работаешь?

– Служу, – с улыбкой поправил её Валера.

– И в каких чинах?

– Да какие чины в моём возрасте? – усмехнулся Валера, – старший опер в уголовном розыске, капитан, – возникла пауза и Валера продолжил, – После армии сюда приехал, поступил в индустриальный институт, устроился на работу в милицию. Давай об этом как-нибудь в другой раз, – резко прервал свою историю парень, намекая при этом на продолжение знакомства.

– Давай, – согласилась девушка.

– А тебя откуда эти бандиты знают?

– Давай об этом в другой раз, – повторила она с улыбкой его слова.

– Давай, – ответил улыбаясь Валера.

Мельком кинув взгляд в зал ресторана, Дерябин поймал на себе несколько недружелюбных взглядов от товарищей гопников, с которыми у него только что был конфликт и обратился к Рите:

– Слушай, дружки этих бандитов, с которыми у нас сейчас вышел эксцесс, будут весь вечер на нас пялиться. Может возьмём ещё вина и рванём ко мне?

Рита с улыбкой смотрела на Валеру – он ей явно понравился, к тому же она была подшофе и сама хотела продолжения любовного приключения.

– А где ты живёшь?

– На Советской.

– Ну что ж, давай рванём.

Они вышли из ресторана и поймали машину. Сев вдвоём на заднее сиденье, Валера взял в свою руку Ритину, и они со страстным желанием посмотрели друг на друга. Через пять минут такси остановилось у Валериного дома на Советской. Они вышли из такси, зашли в подъезд и стали подниматься по лестнице. Остановившись на площадке между этажами, они уже не смогли сдержать страсть, начав обнимать и целовать друг друга. Сделав паузу, быстро поднялись к Валериной квартире. Он отомкнул её, пропустил вперёд Риту и захлопнул дверь. В коридоре они продолжили объятия и поцелуи, продвигаясь в комнату и на ходу снимая друг с друга одежду.

Звонарь с Труновым обедали в ресторане, когда в зале появились Кисель и Лимон и подошли к ним.

– Привет, Звонарь, – дружелюбно произнёс Кисель, протянув Звонарю руку.

Звонарь пожал ему руку, ответив на приветствие, и пригласил за столик:

– Присаживайтесь.

Кисель присел к столику, и к нему тут же подошёл официант. Приняв заказ, официант ушёл на кухню.

– Ну, чем общество дышит, Кисель? – улыбаясь, поинтересовался Звонарь.

Звонарь, как и в общем-то все норильские авторитеты, был в курсе того, что из Красноярска хотели поставить на город своего смотрящего, и Кисель это решение поддержал. Звонарь был против смотрящего из Красноярска и был доволен тем, что джумаровские спортсмены выставили красноярцев из города.

– Да ты ж в курсе, что Петруха сюда хотел Гаврика смотрящим поставить, а Джумаров с ними воевать собрался.

– Ну, а ты чью сторону принять решил? – поинтересовался Звонарь.

– Ну, а чем плохо, что мы все вместе будем?

– И кто ещё за красноярского смотрящего?

– Воробей тоже такое решение поддерживает.

– А как с Джумаровым вы думаете вопрос решать?

– Да, Звонарь, что нам этот Джумаров? Барыга он – вот и весь сказ. Спортсменами себя окружил, законов наших не соблюдает. Мы-то с тобой вместе должны быть. Иль не так, Звонарь?

На последний вопрос Звонарь просто произнёс:

– Ладно, Кисель, я тебя услышал.

В это время официант принёс графин с водкой и холодную закуску.

– Может, по рюмашке, Звонарь? – предложил Кисель, приподняв графин с водкой.

– Не, Кисель, – отказался Звонарь, – Дел невпроворот.

Звонарь вытер рот салфеткой, небрежно бросил её в пустую тарелку и встал из-за стола. Проходя мимо Киселя, он похлопал его по плечу.

– Приятного аппетита.

Выйдя из ресторана, Звонарь с Труновым сели в джип и стали обсуждать прошедшую встречу.

– Значит Кисель поддержку у Воробья нашёл, чтоб смотрящего из Красноярска поставить, – задумчиво произнёс Звонарь.

– А Воробью нах… это надо? – недоумевающе спросил Трунов.

– Ты чё, Женя, сам не понимаешь?

– Хочешь сказать, против тебя Воробей игру ведёт?

– Меня Воробей боится – вот и хочет за чужой спиной пёрышки свои распушить, – пояснил Звонарь.

– Ну и что делать собираешься?

– С Киселём разобраться надо, – уверенно сказал Звонарь.

– А с Воробьём? – уточнил Трунов.

Звонарь, немного поразмыслив, с ухмылкой ответил:

– Да пусть живёт пока. А там – посмотрим на его поведение.

– Понял тебя, Влад.

– Ну, вот и порешали, Женя. Побыстрее этот вопрос закрой. Стволы не свети – пусть по-тихому всё будет.

Трунов послушно кивнул головой.

Тимоха с Кирпичом из бригады Звонаря начали пасти Киселя ещё в ресторане. Как только они поняли, что Кисель со ссвоей девушкой собрались уходить, то опередив их, вышли из ресторана, сели в свою машину и быстро домчались до дома Киселя на Хантайской улице. Кирпич остался за рулём машины, а Тимоха расположился на площадке между вторым и третьим этажами в ожидании жертвы.

Кисель со своей спутницей приехал на такси. Рассчитавшись с таксистом он вылез из машины, держа при этом в правой руке бутылку шампанского. Перед тем, как войти в подъезд он приобнял девушку и присосался к ней долгим поцелуем. Оторвавшись друг от друга, они вошли в подъезд и стали подниматься по лестнице.

Тимоха, услышав приближение парочки, достал из кармана куртки нож и присел на корточки.

Поднимаясь по лестнице, Кисель с девушкой заметили, сидящего на корточках парня с накинутым на голову капюшоном.

– Достали эти наркоты – шагу ступить негде, – недовольно произнёс Кисель, грязно выругавшись при этом.

Он пропустил вперёд девушку, а сам, приблизившись к Тимохе, слегка пнул его и скомандовал:

– Эй, чертила, ну-ка, вали на х.. отсюда.

Парень распрямляясь стал приподниматься и в это же время внезапно воткнул нож Киселю в живот. Кисель широко раскрыв глаза и, не сразу поняв, что произошло, чисто инстинктивно со всей силы нанёс Тимохе по голове сокрушительный удар бутылкой шампанского, находящейся у него в правой руке. Тимоха, вытащивший нож, из пуза Киселя для второго удара, так и не успел это сделать, растянувшись на полу от потери сознания. Кисель выпустил из руки горлышко от разбитой бутылки шампанского, приложил руку к ране, потом приблизил эту руку к глазам, увидел на ней кровь и после этого посмотрел на девушку. Глядя на девушку, Кисель слегка зашатался, его тело стало обмякать, ноги подгибаться, и он упал рядом с Тимохой.

Девушка истошным криком завопила на весь подъезд и стала стучаться во все двери подряд. Из некоторых квартир вышли ничего не понимающие мужчины.

– Вызовите, пожалуйста, скорее скорую помощь! – кричала девушка, – Вызовите скорую! Быстрей вызовите скорую, пожалуйста!

Подъезд стал наполняться проснувшимися людьми, увидевшими в луже крови двух лежащих человек. Кто-то уже сообразил вызвать милицию. Любопытные жильцы обсуждали случившееся происшествие, выдвигая различные версии, и, не обращая внимание на девушку, которая сидела на корточках, обхватив голову руками.

Милиция приехала достаточно быстро, и в подъезд вбежали два пэпээсника, а следом за ними – капитан Дерябин и судмедэксперт.

Увидев два мужских тела, лежащих в луже крови, оперативник строго обратился к столпившимся в подъезде жильцам:

– Ну, что здесь произошло?

Толпа немного отступила от девушки, сидящей на корточках. Она приподняла голову и посмотрела на Дерябина.

– Что здесь произошло? – повторил свой вопрос Дерябин.

В это время судмедэксперт окликнул его:

– Валера, здесь один дышит.

– Это он! Он напал на нас! – истерично закричала девушка, указывая пальцем на парня, которого судмедэксперт начал приводить в чувства.

Тимоха слегка застонал, потом сел на полу, снял с разбитой головы капюшон и, плохо соображая, что происходит, начал ощупывать её. Парень кое-как начал вставать на ноги, оглядывая не понимающим взглядом собравшийся народ.

Дерябин одному из пэпээсников указал жестом головы в сторону Тимохи:

– Обыщи!

Милиционер развернул Тимоху.

– Руки на стену!

Тимоха послушно упёрся руками в стену, и милиционер быстро обыскал его. После этого опять повернул лицом к Дерябину.

– Надень наручники, – распорядился Дерябин.

– Руки! – скомандовал милиционер.

Тимоха послушно протянул руки, и сержант застегнул на них наручники.

– Ты его? – спросил оперативник у задержанного.

Парень ничего ему не ответил.

В это время на место убийство прибыл следователь прокуратуры Зяблицев Андрей Викторович. Он поздоровался с Дерябиным, судмедэкспертом и пэпээсниками. Оглядев собравшихся жильцов, попросил милиционеров убрать посторонних.

Один из них обратился к зевакам:

– Граждане, разойдитесь, пожалуйста, по квартирам. Не мешайте работать оперативно-следственной группе.

Жильцы стали медленно расходиться по своим квартирам.

Следователь осмотрел место происшествия и труп Киселя, затем задал несколько вопросов Тимохе и девушке убитого. Эксперт-криминалист сделал несколько снимков, после чего труп увезли в морг.

– Ну что, давай этого в отдел, – указал Зяблицев на Тимоху.

– На выход! – скомандовал задержанному сержант.

Тимоху вывели из подъезда и посадили в машину в отсек для задержанных.

– Девушка, Вам тоже придётся проехать с нами в отдел, – обратился следователь к свидетельнице.

Девушка молча кивнул и стала спускаться по лестнице. Следом за ней стали покидать место преступления и сам следователь вместе с Дерябиным.

– Ну, в общем-то, картина понятная. Хорошо, что этот убитый успел после ножевого ранения вырубить своего убийцу, – рассудил следователь, – Взяли его прямо на месте преступления под белы рученьки.

– Да уж не говори, – поддержал его Дерябин и, ухмыльнувшись, добавил, – не всегда так везёт.

– Ага. И свидетельница имеется, – показал взглядом Зяблицев на впереди идущую девушку.

Допрос Тимохи отложили до утра в связи с тем, что он жаловался на сильную головную боль. Врач осмотрел его и подтвердил сотрясение головного мозга. Допрос девушки тоже перенесли на утро в связи с её тяжёлым эмоциональным состоянием.

Кирпич, ожидающий Тимоху в машине, видел, как к подъезду подъехала милицейская машина, потом скорая помощь и чуть позже ещё машина со следователем и криминалистом. Кирпич понял, что что-то пошло не так и, когда увидел, как Тимоху вывели из подъезда в наручниках и посадили в милицейский УАЗик, решил сообщить обо всём Трунову.

Трунов был удивлён позднему визиту Кирпича и, запустив его в квартиру, недовольно спросил:

– Кирпич, ты чё среди ночи заявился?

– Женя, Тимоху повязали, когда он Киселя мочил.

Трунов удивлённо посмотрел на Кирпича, немного не врубаясь спросонья в сказанные им слова.

– Я не понял что случилось-то, как это произошло?

– Да я и сам не знаю – меня с ним не было.

– А где ты был?

– Я в машине его ждал. Мы к дому подъехали – я в машине остался, а Тимоха в подъезд пошёл ждать его. Кисель с какой-то шалавой попозже появился.

– Тогда с чего ты взял, что Тимоху замели?

– Ну я видел, как менты понаехали, а потом его в наручниках из подъезда вывели и в ментовскую машину посадили.

– А Киселя-то он замочил?

– Ну труп же из подъезда вынесли. Наверное, это Кисель и был.

– Что значит «наверное»?

– Ну труп-то простынёй был накрыт с головой.

– Ой, бл…, – замотал головой Трунов и, повысив голос, сорвался на Кирпича, – Вы почему такое простое дело не смогли чисто сделать? Вам что-нибудь поручить можно, дебилы?

Трунов схватил Кирпича за грудки и стал его трясти, стукая спиной об стену. Потом отпустил и влепил сильную затрещину по голове.

– Язык не развяжет? – спросил Евгений.

– Да он чё дурак, что ли?

– Ладно давай дуй отсюда. И сам смотри лишнего не сболтни, если жить хочешь, – строго предупредил Трунов.

– Да всё я понимаю, Женя. Давай, пока.

Выпроводив Кирпича, Трунов тут же позвонил Звонарю.

Звонарь тоже был не доволен тем, что его разбудили среди ночи, но, выслушав своего подручного, он спокойно у него спросил:

– Ну и что ты так кипишуешь?

– Ты чего, Влад, а если он расколется, что это ты их зарядил?

– Ну, во-первых, не я, а ты, – попытался пошутить Звонарь, – а во-вторых, он же не дурак лишнего болтать. Правильно?

– Да кто его знает.

– Брось, Женя, я своим пацанам доверяю.

Трунова успокоила уверенность Звонаря:

– Ну смотри, Влад, тебе виднее.

– Успокойся, Женя, всё нормально будет.

Немного поразмыслив, Звонарь взял свой телефон, набрал номер и стал ждать ответа.

– Да. Злобин слушает, – раздался в трубке недовольный голос.

– Игорь, это Звонарёв.

– Ты чё, совсем, что ли? – так же недовольно спросил Злобин.

– Игорь, извини. Это очень срочно.

– За жопу, что ли, тебя взяли? – хамовато пошутил милицейский начальник.

– Ну типа того.

– Рассказывай, что случилось?

– Блатного сегодня одного завалили – Киселя. Выясни срочно, что по этому поводу в ментовке известно.

– Да ты вообще охренел, что ли? Ты, что ли, хочешь, чтоб я сейчас подорвался выяснять, что с твоим авторитетом случилось?

– А за что я тебе бабла подкидываю? – наехал на Злобина Звонарь.

– Чтоб не трогали тебя, – резко ответил подполковник.

– Вот и пошевелись немного. И ещё, там девчонка с Киселём была – выясни, кто такая и, где её найти.

– Ладно, жди звонка.

Примерно, через полчаса у Звонаря зазвонил телефон – он быстро схватил трубку и ответил:

– Да.

– Короче, Киселёва зарезал в подъезде некто Тимофеев, – начал сообщать подробности подполковник, – но Киселёв успел его вырубить, разбив бутылку шампанского об его голову. Поэтому и взяли этого Тимофеева, прям на месте преступления. Свидетельницей там проходит подруга Киселёва -Зайцева Светлана. Она лично видела, как Тимофеев её парню нож в пузо воткнул.

– Как её найти?

– Проживает в общаге на Лауреатов, 29, комната 908.

– Ну, всё понятно. Спасибо, Игорь.

– Да пожалуйста. Двойной конверт с тебя в следующий раз.

– Без проблем, – согласился Звонарь.

Примерно ещё через полчаса в общежитии у комнаты Светланы Зайцевой стояли Фофан и Кабан. Фофан постучал в дверь и прислушался к происходящему в комнате – там была тишина. Он постучал опять, чуть громче, и услышал за дверью тихие шаги.

– Кто там? – послышался из-за двери сонный голос девушки.

– Это милиция, – соврал Фофан. – Откройте, пожалуйста.

– Вы же сказали, чтоб я утром пришла.

– Извините, срочно надо.

– Подождите минутку.

Через минуту девушка открыла дверь, и Кабан тут же одной рукой схватил её за халат на груди, втащил в комнату и швырнул на диван. Следом в комнату вошёл Фофан и прикрыв дверь, замкнул её на ключ. Девушка испуганно забилась в угол, но при этом не проронила ни слова

– Ты, что ли, вчера с Киселём была? – спросил Фофан.

– Вы кто? – наконец-то вымолвила девушка.

– Неважно, – произнёс Фофан, – Ты. Главное, веди себя нормально. Дак ты была с Киселём?

– Я, – кивнула Светлана.

– И что, прямо видела, как Киселю в пузо нож воткнули? – с усмешкой спросил Фофан.

– Да, видела, – опять кивнула головой Светлана.

– Слушай внимательно, как на самом деле было дело, – строго произнёс Фофан, – Вы с Киселём зашли в подъезд, и там он наехал на парня, стал его бить. Врубаешься?

Светлана молча кивнула.

Фофан продолжил:

– Парень достал нож, чтоб припугнуть Киселя, а тот – сам налетел на нож. Всё усекла?

Светлана опять молча кивнула.

– Ну вот и умненькая девочка, – ласково сказал Фофан.

– Если что напутаешь – глаз тебе вырежу, – предупредил Кабан.

– Да поняла я всё, – заверила Светлана и заплакала.

Кабан погладил её по голове.

– Ну тогда живи пока, – произнёс он и обратился к Фофану, – Всё, пойдём.

Утром в прокуратуре появился адвокат Норкин Ефим Моисеевич и прошёл в кабинет к Зяблицеву. Он постучался в дверь, тут же приоткрыл её и, просунув голову в образовавшийся проём, спросил разрешения войти.

– Ефим Моисеевич, – удивлённо произнёс Зяблицев, – Проходите. Что это вас ко мне занесло с утра пораньше?

Адвокат вошёл в кабинет.

– Здравствуйте, Андрей Викторович, – вежливо улыбаясь, произнёс он.

– Здравствуйте, Ефим Моисеевич. Дак по какому вопросу?

– У вас здесь задержанный -Тимофеев Николай.

– Ну есть такой. Ночью задержали. А вы-то когда успели про это узнать? – ухмыльнувшись, поинтересовался опер.

– Дак с утра и узнал.

– Очень оперативно. И от кого вы это узнали?

– Да не всё ли равно? – скорчил гримасу адвокат, – Родственники его меня наняли. Так что, будем работать.

– Ну да, – согласился Зяблицев, – Правда, боюсь, что тяжеловато вам придётся его защищать. Тимофеева задержали на месте убийства с ножом в руках. Есть железный свидетель, у которого всё это на глазах произошло.

– Хорошо-хорошо, – послушно закивал головой адвокат, – Мне б с клиентом пообщаться, Андрей Викторович.

– Да пожалуйста, Ефим Моисеевич. Только он сейчас в больнице с сотрясением.

– Ну ничего – мы с ним там пообщаемся.

– Как вам будет угодно. Сейчас Дерябину дам команду, чтоб он вас в больницу сопроводил, а сам попозже к вам присоединюсь.

– Хорошо. Только не задерживайтесь, пожалуйста, а то дел невпроворот.

– Не задержусь, Ефим Моисеевич, – заверил следователь.

Зяблицев снял трубку с телефона и набрал номер телефона в кабинете оперативников. Дерябин, как раз, оказался на месте.

– Валера, тут ко мне адвокат задержанного ночью Тимофеева пожаловал – хочет со своим клиентом пообщаться.

– Ну ничего себе оперативность, – удивился Валера.

– Во-во, и я об этом же, – поддержал Зяблицев

– Что от меня-то надо?

– Слушай, проводи Ефима Моисеевича до задержанного в больницу.

– Хорошо, Андрей Викторович.

До больницы Норкина и Дерябина подвезли на милицейской машине. В больничном коридоре их встретили врач и милиционер, дежуривший у палаты.

– Ну, как он? – спросил Дерябин у врача.

– Да нормально.

– Ну вот и хорошо. Значит сегодня ему меру пресечения назначим и в тюремную больничку переведём, – уверенно сказал Валера.

– Да без проблем, – поддержал врач и, посмотрев на дежурившего у палаты милиционера, с улыбкой добавил, – А то нам ваш сотрудник весь интерьер нам портит.

Оперативник с адвокатом зашли в палату. Тимофеев лежал на кровати, пристёгнутый к ней наручниками. Увидев вошедших, он кинул на них любопытный взгляд

– Позвольте мне переговорить с моим клиентом с глазу на глаз, – обратился адвокат к оперу.

– Да, пожалуйста, – разрешил Дерябин и вышел из палаты.

– Я – твой адвокат Норкин Ефим Моисеевич.

– Быстро мне адвоката назначили. Я ещё даже не успел попросить об этом, – хмыкнул Тимоха, улыбнувшись.

– Мне тебя Звонарёв назначил. Врубаешься?

– Конечно, – ответил Тимоха, перестав улыбаться и изобразив послушное лицо.

Хоть Николай и считался бойцом Звонаря, но на короткой ноге с ним не был, поэтому был явно польщён таким вниманием к себе от городского авторитета.

– Владислав попросил передать, что он своих не бросает. Умышленное убийство мы тебе переквалифицируем, но ты нигде не должен сболтнуть, что выполнял чью-то просьбу.

– Да само собой разумеется. Я б и так никому ничего не сказал. Я ж к Звонарю с полной уважухой. Вы так и передайте, – заверил Тимоха, возбуждённый радостной новостью.

– Ну вот и славно. Тогда показания твои будут такими: ты находился в подъезде; туда вошёл Киселёв с девушкой; он начал тебя оскорблять и бить; ты защищался и нож достал, чтоб припугнуть Киселёва, а он сам на него налетел. Всё понятно?

– Конечно. А как с тёлкой-то быть – она ж всё видела? – взволнованно спросил парень.

– Не твоя забота. Она скажет всё, как надо.

– Ну ладно вам виднее.

– Вот именно. А теперь давай уточним детали.

Норкин ещё сделал кое-какие указания Тимофееву и был доволен тем, что его клиент всё понял.

Как раз в это время в палату заглянул Зяблицев.

– Ну как, Андрей Моисеевич, переговорили со своим подопечным?

– Да-да, Андрей Викторович.

– Ну вот и славно, – сказал Зяблицев, проходя в палату, – Тогда приступим к допросу.

Он расположился на соседней кровати, достал из своей папки протокол допроса и начал его заполнять.

Уточнив у задержанного все его данные, следователь попросил:

– Гражданин Тимофеев, расскажите как и за что вы убили гражданина Киселёва.

– Я не хотел его убивать. Этот парень сам на меня напал, – уверенно заявил допрашиваемый.

Следователь посмотрел на него с непониманием.

– В смысле?

– Ну он с девушкой зашёл в подъезд и начал меня оскорблять, а потом кинулся на меня в драку. А я просто достал нож, чтоб его припугнуть, и он сам на него и напоролся.

– Но девушка, которая была с Киселёвым показала, что он вас не трогал, а вы сразу же достали нож и ударили им Киселёва.

– Андрей Викторович, – включился в разговор адвокат, – а когда девушка вам это сказала? Вы её уже допрашивали?

– Да нет ещё, – растерянно произнёс Зяблицев, – Это она нам сказала ночью на месте преступления.

– Ночью она была в шоковом состоянии. Вы б её сегодня допросили, – подсказал адвокат.

– Я уже дал указание, чтоб её ко мне доставили.

– Ну и хорошо. Я бы хотел присутствовать на её допросе.

– Пожалуйста, Ефим Моисеевич.

– Надеюсь, что после её допроса вы переквалифицируете статью на превышение пределов необходимой самообороны, или даже причинение смерти по неосторожности.

– Не много ли вы хотите, Ефим Моисеевич?

– Думаю, что нет, Андрей Викторович.

Тимофеев почти с нескрываемой радостью вслушивался в диалог следователя и адвоката. Зяблицев же, не ожидавший такого поворота в деле, наоборот был крайне не доволен уверенность Норкина. Задав ещё несколько уточняющих вопросов, Зяблицев закончил допрос и предложил адвокату проехать в прокуратуру.

В прокуратуру уже была доставлена девушка убитого Киселёва – Зайцева Светлана.

Басаев вошёл к себе в кабинет, пригласив её вместе с Норкиным.

– Это адвокат задержанного за убийство вашего знакомого – Норкин Ефим Моисеевич,-пояснил Зяблицев.

Девушка каким-то слегка испуганным взглядом посмотрела на адвоката и молча кивнула.

Следователь достал протокол допроса и начал заполнять его, выясняя данные о личности свидетельницы.

Наконец он спросил у девушки:

– Минувшей ночью на месте преступления вы заявили, что некий гражданин напал на вашего парня с ножом и зарезал его. вы подтверждаете свои слова?

– Андрей Викторович, – встрял Норкин в допрос, – не надо напоминать свидетельнице, что она говорила, находясь в шоковом состоянии.

– Ефим Моисеевич, – одёрнул следователь адвоката, – Вы не являетесь адвокатом гражданки Зайцевой, поэтому не вмешивайтесь, пожалуйста, в допрос, а то удалю вас отсюда.

– Хорошо-хорошо. – Послушно закивал головой адвокат.

Следователь опять обратился к девушке:

– Светлана, вы подтверждаете, что гражданин Киселёв, которого вчера задержали на месте убийства вашего парня, первым напал на него?

Девушка опять с каким-то испугом в глазах посмотрела на адвоката и стала отвечать:

– Нет, это было не так. Мы зашли в подъезд и увидели там парня. Серёжа начал его обзывать, а потом начал бить его.

Девушка посмотрела на адвоката – тот едва заметно кивнул головой.

– А как был нанесён удар ножом Киселёву? -спросил следователь.

– Парень достал из кармана нож, а Серёжа дальше продолжал бить его и наткнулся на нож.

– Ну вот, – довольно сказал адвокат, – что и требовалось доказать.

– А вы хорошо подготовились, – ухмыльнулся Зяблицев.

– Ну это ж моя работа, Андрей Викторович. – ухмыльнулся в ответ Норкин.

Дерябин с недоумением узнал, что прокурор изменил Тимофееву статью на более лёгкую, по которой он может, вообще, уйти от ответственности. Оперативник тут же решил переговорить со своим непосредственным начальником подполковником Викторовым.

– Товарищ подполковник, что творится-то, вообще? – возбуждённо воскликнул опер прямо с порога.

– Успокойся, Валера, что случилось? – спросил Викторов.

– Товарищ подполковник, я хотел поработать с этим Тимофеевым, которого на убийстве взяли, а его, вообще, отпускать собираются.

– Ну слушай, там адвокат хорошо подсуетился, – начал объяснять Викторов, – Да и, вообще, ну замочил он блатного, на которого у нас материала вагон и маленькая тележка, – равнодушно продолжал начальник, – Считай, что работу нам облегчил.

– Да тут ситуация интересная складывается – я хотел поработать с этим задержанным и попытаться выйти на Звонарёва.

– Да? -заинтересованно спросил подполковник, – И каким образом?

– Дело в том, что этот задержанный, Тимофеев – он из группировки Звонаря, – пояснил Дерябин.

– Ну и что?

– На днях сюда из Красноярска прилетал авторитет Гаврик, которого сюда назначили за городом смотреть, а им отсюда указали от ворот поворот.

– А дальше что?

– Против Гаврика здесь выступили Джумаров и Звонарёв, а встречали его – Кисель и Лимон. В общем, у меня есть все основания считать, что Киселёва убрал Тимофеев по приказу Звонарёва.

– Ну в принципе всё логично, – согласился начальник уголовного розыска со своим подчинённым, – Только нет у нас сейчас ничего против Тимофеева.

– Решающим при предъявлении обвинения Тимофееву были показания свидетельницы Зайцевой Светланы. На допросе она поменяла свои первоначальные показания, которые давала сразу же после убийства Киселёва. Товарищ подполковник, с ней явно поработали перед допросом – запугали или подкупили.

– Ну и что мы теперь можем поделать?

– Товарищ подполковник, разрешите мне пообщаться со свидетельницей?

– Пообщайся, – разрешил начальник, – да только не думаю, что она теперь изменит свои показания. Время своё только потратишь.

Дерябин застал Светлану Зайцева дома. Девушка была явно не рада визиту к ней милиционера.

– Ну и что вам ещё надо от меня? – недовольно спросила она.

– А вы меня помните?

Девушка пристально посмотрела на Валеру.

– А что мы с вами где-то встречались? – поинтересовалась она.

– Да нет конечно. Я другое имею ввиду – я прибыл на место убийство вашего друга с другими сотрудниками.

– А-а-а, – протянула девушка, – Нет, я вас не помню.

– Извините, что мне опять приходится вас беспокоить, но тогда вы сказали, что этот Тимофеев умышленно убил Киселёва.

– Ну не знаю. Может быть.

– Дак всё-таки, Светлана, как всё было на самом деле? Может, так, как вы показали сразу на месте преступления? – стал уточнять Дерябин.

– Я всю правду сказала следователю на допросе. Что вам ещё от меня надо? Почему вы заявились ко мне домой? – раздражаясь выпалила девушка, переходя на крик.

– Успокойтесь, пожалуйста, Светлана.

– Как же вы мне все надоели! Не надо меня успокаивать. Просто оставьте меня в покое, – уже более сдержанно произнесла девушка.

– Да, я сейчас уйду, но ответьте, пожалуйста, вас кто-то попросил поменять показания?

Светлана немного призадумалась прежде, чем ответить.

– Кто меня мог об этом попросить? С чего вы это взяли?

– Ну я же вижу, что вы напуганы.

– Не ваша забота. вы-то мне чем можете помочь?

– Скажите, кто к вам приходил, и мы сможем Вас защитить, – настаивал Дерябин.

– Ага, как же, защитите вы, – выкрикнула Светлана, – Я следователю сказала всё, как есть и оставьте меня в покое.

– И всё-таки, без протокола – вас кто-то запугал?

Девушка пристально просмотрела в глазу милиционеру и ничего не ответила. Он всё понял без слов и, попрощавшись вышел из её квартиры.

В отделе Дерябин опять зашёл в кабинет к своему начальнику подполковнику Викторову.

– Ну что, капитан, призналась тебе гражданка, что её принудили дать показания против её же парня? – усмехнувшись спросил Викторов.

– Никак нет, Василий Яковлевич, но из разговора стало понятно, что всё именно так и было.

– Не переживай, Валера, всё равно Звонарь на чём-нибудь погорит.

Звонарь стоял у окна, глядя на Октябрьскую площадь и на памятник Ленину. Ему нравился этот вид. Он родился и вырос в Советском Союзе и с ностальгией вспоминал, как школьником ходил на первомайские и ноябрьские демонстрации. Тогда всё это казалось формальным и ненужным, а теперь в памяти всплывала вся эта праздничная суета – радостные лица одноклассников, весёлый смех, громкие лозунги и ответные крики «Ура!». Смотрел Звонарь на Шмидтиху и Медвежку, на дымящиеся трубы комбината. «Как же грубо кинула власть народ! Сначала на всё отпустили цену, обесценили все вклады, вытянули из народа всё до копейки, а потом объявили приватизацию и на награбленное же у народа всё себе практически задарма хапнули. Прихлебатели кремлёвские… – думал Звонарёв, и в голове завертелась старая прибаутка, – Прилетели к нам грачи, пидорасы, москвичи».

– Да, Комбината не видать нам, как своих ушей, – задумчиво произнёс Влад.

– Чего-чего, – не расслышал Трунов, находящийся вместе с ним в комнате.

– Да так – размышления вслух.

Звонарь снял трубку с телефонного аппарата, набрал номер и, дождавшись ответа, начал разговор:

– Привет, Витаутас.

Из трубки послышался ответ с прибалтийским акцентом:

– О! Влад, привет! Рад тебя слышать. Как ты?

– Нормально. Как сам?

– И у меня всё нормально.

– Витаутас, звоню по нашему делу. У меня всё собрано, готово к отправке.

– Это хорошо. Могу присылать к тебе своего человека?

– Конечно, Витаутас.

Попрощавшись, разговор закончили.

– Ну, чё, Евгений? – с довольной улыбкой посмотрел Звонарь на своего заместителя, – сейчас зелень на нас посыпется. Сумеешь дебет с кредитом свести.

– Я баксы ещё при советской власти считал.

– Молодец Женя. Потому мы с тобой и вместе.

Звонарь повертел в руках свой радиотелефон «Panasonic», недовольно рассматривая его с разных сторон.

– И когда у меня, наконец, нормальный телефон будет? В кино показывают какие-то типа радиотелефонов, но они автономные – без базы.

– Ну давай на Поле чудес сгоняем – предложил Трунов.

– Думаешь там есть? – с сомнением спросил Звонарь.

– Ну, а почему бы и нет?

– Ладно поехали.

В начале девяностых на улицах Норильска, как и во многих городах, стали образовываться стихийные рынки. Как правило, они возникали около крупных магазинов или на узловых автобусных остановках, например, около кинотеатра «60 лет Октября». Но особенно популярным среди норильчан стал торговый ряд на Молодёжном проезде, прозванный в народе Поле чудес. На нём можно было купить практически всё: парфюмерию, косметику, сигареты, выпивку, продукты, шмотки, электронику и прочую дребедень.

Звонарь с Труновым быстро домчались до Молодёжки и припарковались в начале ряда. Выйдя из машины, пошли вдоль деревянных прилавков, разглядывая товар. У кого-то из магнитофона громко играла песня в исполнении группы «Ace of base». Среди толпы покупателей и просто праздно прогуливающейся публики увидели трёх парней из своей бригады. Парни подошли к Звонарю и Трунову, поздоровались.

– Привет, пацаны, – поприветствовал их Звонарь, – Как дела?

– Да всё нормально, – за всех ответил долговязый.

– С баблом нормально? Нужды нет?

– Да всё нормально.

– Ну и ладненько. Скажу Кабану, чтоб ещё подкинул. Я свою братву никогда не обделяю.

– От души, Звонарь, – с удовольствием поблагодарил долговязый, – А вас каким ветром на Поле чудес занесло?

– Радиотелефоны хорошие нужны.

– А это чуть подальше, у Лёни Сенао, – подсказал долговязый.

– Что за поганяло?

– Да он трубками фирмы «Сенао» торгует, вот и приклеилось.

– Понял. Когда-нибудь всех вас трубками обеспечу, чтоб сбор по первому звонку был.

Парни с удовольствием переглянулись.

– Классно будет.

– Ну ладно, пацаны, отдыхайте.

Звонарь с Митюней двинулись дальше и, увидев прилавок с телефоном, подошли к нему.

Торгаш с заискивающей улыбкой спросил:

– Телефонами интересуетесь?

– Ты, что ли, Лёня Сенао? – с улыбкой спросил Звонарь.

– Ну я, – в тон ему ответил Сенао.

– Радиотелефоны нужны, чтоб на большом расстоянии работали.

– Есть такие – вот Сенао. Разные модели, – указал Лёня на лежащие на прилавке трубки.

– Ну и как они работают? – спросил Митюня.

Лёня всё быстро обсказал.

– Ну и сколько за такое удовольствие? – спросил Митюня.

– Штука баксов, – ответил Лёня и, выжидающе поглядел на клиентов, потянут или нет.

Звонарь присвистнул, достал из внутреннего кармана пиджака лопатник, раскрыл его, прикинул, сколько у него в нём стодолларовых купюр.

– Много у тебя этих трубок? – спросил Звонарь.

– Здесь – одна, дома – ещё пара.

Звонарь отсчитал десять стодолларовых купюр, небрежно кинул их на прилавок.

– Завтра обе трубы прихвати с собой. Про Звонаря слышал?

– Слышал.

– Обращайся, если что.

Вечером Звонарёв, Трунов, Фофан и Кабан сидели в клубе у Валентины в Старом городе. Звонарь выложил на стол перед собой новый радиотелефон и с довольным видом наблюдал за стриптизом. В зал вошёл Воробей с братом – огляделся и, заметив компанию Звонаря, махнул им рукой. Те тоже поприветствовали братьев.

– Надо как-то двигать Воробья, – сказал Звонарь Трунову.

– Да на всех шлама хватит.

– Воробей против меня мутит. Если он силу наберёт – выдавит нас из города. Завтра от Витаутаса человек прилетает – надо ему показать наш размах. Вот тогда точно у нас в Норильске конкурентов не будет

На следующий день человека от Витаутаса из Литвы встречали в Алыкеле на двух джипах, прямо у трапа самолёта – норильчане сразу же хотели показать приезжему свои возможности. У одной из машин стояли Звонарь и Трунов. Прибалт спустился по трапу и подошёл к встречающим.

Первым ему протянул руку Звонарь.

– Влад, – представился он.

– Айварис, – в ответ представился литовец.

Трунов тоже подал ему руку.

– Женя.

– Айварис.

– Как долетел? – поинтересовался Звонарь.

– Всё хорошо.

– Ну и славненько. С дороги отдохнёшь, а потом посмотришь, что мы имеем.

– Окей.

Айварис и Трунов сели на заднее сиденье джипа, Звонарь – на переднее. Обе машины выехали со взлётной полосы и помчались от Алыкеля в сторону Норильска.

На следующий день Айвариса привезли в гаражи и в одном из них показали ему мешки со шламом.

– Здесь две тонны – пробная партия, как и договаривались, – сказал Звонарь, показывая свои закрома.

Айварис был доволен увиденным.

– Сегодня сможете отправить?

– Конечно, – уверенно ответил Звонарь и тут же спросил, – А когда будут деньги?

– После погрузки в самолёт. Вместе со мной прилетели два человека с деньгами.

Звонарь повеселел и дал своим парням распоряжение по поводу погрузки. Шлам быстро закидали в машину, которую тут же отправили в аэропорт.

– Ну вот теперь можем ехать в вашу гостиницу за моими друзьями, – сказал Айварис Звонарю.

Быстро доехали до гостиницы «Норильск» и высадили Айвариса. Прибалт вошёл в неё и минут через десять вышел оттуда с двумя парнями, которых ранее никто не видел. Они специально не светились, потому что имели при себе наличные доллары для рассчёта и боялись кидалова. Все уселись в джип и поехали в аэропорт, по дороге догнав грузовик со шламом и сопровождающий его автомобиль с людьми Звонаря. В аэропорту их уже ждал военный самолёт, готовый к вылету, в который под наблюдением прибалтов быстро загрузили все мешки. После погрузки Звонарь с Айварисом сели в джип, и Айварис достал из сумки целлофановый пакетик с пачками стодолларовых купюр.

Протянув их Звонарю, произнёс:

– Здесь всё, как договаривались.

Звонарь светился от удовольствия, еле скрывая слишком довольную улыбку.

– Да, всё нормально.

Айварис тоже был доволен.

– В нашей платежеспособности вы убедились. Надеемся на дальнейшие поставки.

– Ну и вы наши возможности увидели. Мы тоже будем рады дальнейшему сотрудничеству.

Пожали друг другу руки и оба вышли из машины.

У самолёта Айвариса ждали его парни – он подошёл к ним, и они втроём зашли в самолёт.

Звонарь подошёл к своей братве – Трунову, Седому, Фофану и Кабану. Они выжидающе смотрели на него.

Звонарь с довольной улыбкой приподнял пакетик с пачками баксов, радостно заявив:

– Вот он, большой навар, пошёл! Теперь все в шоколаде будем!

– О-о-о! -раздалось в ответ от братвы.

Парни тоже были рады навару и радостно переглянулись между собой. Звонарь достал из одной пачки четыре стодолларовые купюры и протянул их Кабану.

– На, – пацанам за погрузку отдай и развези их по домам. Потом – ко мне. Вы, – обратился он к остальным, – в мою машину. Надо отметить.

Воробей узнал, что Звонарь наладил с литовцами канал контрабанды. Пусть бы кто другой, дак Воробей бы и не расстроился – просто взял бы своё, а со Звонарём у них не заладилось. Воробью очень не нравилось, что Звонарь богател и набирал силу.

Воробей решил заехать к Рите и снять стресс. Он с ней познакомился как-то на тусовке у одного местного актёришки. Воробей приволок на тусовку кокаин – Рита тоже не отказалась. Воробей воспользовался тем, что она была под кайфом и алкоголем и поимел её прямо в ванной. Потом Воробей снял для неё квартиру и, конечно же, завозил ей иногда кокаин. Рите Воробей не нравился, даже был неприятен, но заезжал он не часто, и она терпела его. Пацаны донесли до Воробья, что у Риты появился мужик из оперов. Баб Воробью хватало, но Рита ему очень нравилась, его тянуло к ней. И поэтому ему крайне неприятно было делить её с легавым. Надо было завязывать с ней, но так, чтобы она потом кусала локти.

Воробей позвонил в квартиру, и Рита открыла ему дверь. Воробей изобразил на лице подобие улыбки – Рита не стала изображать ответную радость.

– Привет, – поздоровался Воробей.

Рита, ничего не ответив ему, вернулась в комнату.

Воробей, недовольно хмыкнув, без приглашения зашёл в квартиру и, не разуваясь, прошёл в комнату, где в кресле около журнального столика присела Рита, поджав под себя ноги.

Воробей не стал уже скрывать недовольства. «Всё одно к одному», – подумал Воробей, начиная психовать.

– Не понял я, что за приём, Ритуля? – спросил он девушку, повышая голос.

– А что тебе не нравится? – ответила она ему вопросом на вопрос.

– Ты думаешь, если с легавым связалась, то недосягаемой стала?

– Да пошёл ты! – дерзко ответила Рита.

Воробей уже не сдерживал себя и влепил ей сильную пощёчину.

От неожиданности Рита истерично выкрикнула:

– Не тронь меня, гад!

Воробей стал возбуждаться и опять нанёс Рите сильную пощёчину.

– Не тронь меня, гад! – со злобой, но уже не очень громко произнесла Рита.

– Подстилка ментовская! – выкрикнул Воробей.

Он скинул с себя малиновый пиджак, грубо схватил девушку за волосы на затылке и поволок её к дивану.

– Сволочь! – произнесла Рита, скривив от боли лицо.

Воробей кинул её на диван, а сам стал быстро снимать с себя штаны. Рита сделала попытку встать, но он опять поставил ей сильную пощёчину и полез на неё.

Изнасиловав девушку, Воробей стал надевать на себя штаны, с издевательской улыбкой глядя на неё.

– Ну что, сучка, получила удовольствие?

Рита обнажённая, не шевелясь, лежала на диване и молча глядела в потолок. Воробей уставился на неё, разглядывая её красивое тело. Рита перехватила его сальный взгляд и накинула на себя покрывало. Воробей достал из кармана небольшой целлофановый пакетик с кокаином и небрежно кинул его на журнальный столик.

– На. Заработала.

Супруги Борисовы прожили в Норильске всю жизнь, приехав сюда в середине шестидесятых, сразу же после института. Им пришлось задержаться в Норильске, чтоб муж мог доработать в районах Крайнего Севера до пятидесяти пяти лет и выйти на заслуженный отдых со значительной прибавкой к пенсии. Теперь, выработав стаж и оформив пенсию, Борисовы готовились к переезду на материк.

В Норильске в девяностые, как и по всей стране, было безденежье. Зарплаты уже не казались такими большими по сравнению с материковскими, как в советское время, а цены на продукты, да и на всё прочее, были просто космическими. В связи со всем этим недвижимость уходила, можно сказать, за копейки, потому что желающих выехать с Севера было полно, а желающих приехать – наоборот практически не было. На свою шикарную квартиру на Ленинском проспекте, 17, в доме сталинской постройки, они кое-как нашли покупателя, выручив за неё значительно меньше, чем изначально запросили.

– Вы расчёт уже произвели? – обратилась нотариус к покупателям и продавцам.

– Нет, – почти в один голос ответили они, замотав головами.

– Тогда вон за тем столиком можете пересчитать деньги, – подсказала нотариус, указывая на столик.

Борисовы очень волновались, у обоих выступила испарина – сумма для них была достаточно внушительной. Пересчитав все деньги, Борисова сложила их в свою дамскую сумочку и крепко зажала у себя под мышкой.

Получив на руки договора купли-продажи и договорившись с покупателями, что Борисовы смогут пожить в своей квартире ещё две недели, чтоб была возможность отправить контейнер с вещами на материк, они вышли от нотариуса и пошли домой.

До дома была недалеко, но Борисовы не теряли бдительность, оглядываясь по сторонам.

– Завтра надо попытаться акции продать, – сказал Борисов.

– А может, пока не будем? Вдруг они подорожают, – предположила Борисова.

– Ага, как же? Подорожают… Или наоборот – ничего стоить не будут, – раздражённо ответил муж, – Надо продавать, пока они ещё хоть кому-то нужны.

– Ой, не знаю, не знаю. Ну скупают же их зачем-то.

– А вдруг на материке на квартиру не хватит? Что делать будем?

Мужчина открыл дверь в свой подъезд, пропуская вперёд жену. Следом он зашёл сам, закрыв за собой дверь. Однако через пару секунд дверь резко распахнулась – Борисовы враз оглянулись назад, но никак не успели среагировать. Сначала от сильного удара отлетел к стене мужчина, потом – женщина. К женщине подскочил один из грабителей и рванул у неё сумочку с деньгами. Борисова начала громко кричать, не выпуская сумочку из рук. Грабитель ещё раз сильно ударил её по лицу и со второй попытки всё-таки выдернул у неё сумочку из рук.

Оба бандита выскочили из подъезда, и тут же были замечены проходившими мимо пэпээсниками. Бандиты кинулись бежать, но один из них, запнувшись об бордюр, упал и был схвачен. Однако второму вместе с сумочкой удалось скрыться.

Пэпээсники надели наручники на пойманного грабителя, и в то же время к нему подскочил Борисов. Он успел нанести грабителю два сильных удара по лицу, прежде, чем милиционер успел оттащить разъярённого мужчину. Но тут же к грабителю подскочила Борисова.

– Где деньги, тварь? Где деньги? – истерично кричала она, пытаясь расцарапать ему лицо.

Милиционеры собой прикрыли грабителя, получая несильные удары от Борисовой.

– Граждане, успокойтесь, пожалуйста! – попросил милиционер, – Чем быстрее мы доставим задержанного в отделение, тем быстрее с него начнут снимать показания.

– Шкуру с него, с пидора, снять надо! – грозно выкрикнул Борисов.

А женщина схватилась за сердце и застонала. Муж подскочил к ней и, не зная, чем помочь, обратился к милиционерам:

– Скорую вызовите побыстрее! Пожалуйста!

Достаточно быстро подъехали и скорая, и патрульный УАЗик. Женщину поместили в скорую и в сопровождении мужа, который отказался её оставить, повезли в больницу. А задержанного грабителя – в отдел, где его передали операм. Преступление надо было раскрывать по горячим следам, поскольку сумка с деньгами осталась у сбежавшего грабителя. Однако задержанный пошёл в полный отказ:

– Начальник, в натуре, я ж говорю, что сам за грабителем побежал, чтоб поймать его. По лестнице спускаюсь, а он у бабы из рук сумочку вырывает. Я в подъезде его не успел схватить, выбежал за ним, да споткнулся. А ваши пэпээсники-то и повязали меня по ошибке.

– Кузьмин, ты что мне горбатого лепишь? – всё больше распалялся капитан Яфасов, – Ты думаешь, что я хоть одному твоему слову поверю? На тебе клейма ставить негде, да и потерпевшие укажут, что ты на пару в ограблении участвовал.

Начальник уголовного розыска Викторов вышел из своего кабинета и пошёл по коридору. В отделе, как всегда, был аврал. Опера бегали из кабинета в кабинета, в коридоре толпились задержанные и конвойные. Кое-кто из задержанных пытался качать свои права.

Викторов зашёл в кабинет к капитану Яфасову.

– Ну, как дела? – жестом головы показал в сторону Кузьмина.

– В отказ пошёл. Говорит, что за грабителем погнался, а сам не при делах.

– Так и было, гражданин начальник, – закивал головой Кузьмин.

– Ну клоун, – усмехнулся Викторов, – У тебя сколько ходок?

– Одна, по молодости. Но, как говорится, кто из нас ни без греха? Отсидел, осознал. Сейчас – законопослушный гражданин.

– Ещё поди и место работы имеешь? – спросил Викторов.

– Безработица в стране. Предприятия закрываются, зарплату не платят. Сами же всё знаете.

– Ну, а на что живёшь?

– Да собачья жизнь! Родители пока кормят. Скоро на пенсию выйдут – на материк уедем. Там, может, и подыщу себе работу.

– А если их перед отъездом грабанут – не жалко будет?

– Да не дави на гнилуху. Сказал же, не при делах я.

– Дурак ты, Кузьмин. Наши сотрудники сообщника твоего срисовали и сейчас к нему в адрес едут. Вот только, там его, наверяка, не будет. А если ты подскажешь, где его искать, то возможно все бабки он потратить не успеет – вот тогда и ему, и себе участь облегчишь. А так кореш твой на совместно добытое от души натешится, а потом всё равно попадётся, но срока уже совсем другие будут.

Кузьмин был в раздумьях, но потом медленно, с паузами, произнёс:

– Ладно… на Бегичева,3, он…у тёлки…у своей.

Викторов с Яфасовым радостно переглянулись.

– Ну вот и славно, Кузьмин. Считай, что свой гражданский долг исполнил.

– Да плевал я на этот долг гражданский. Я никому ничего не должен.

– Яфасов, давай дуй в адрес, да смотри не спугни там. Из машины заранее с бойцами выйдите, – дал указание Викторов.

– Всё понял, товарищ подполковник.

Яшка Комарский, шарахаясь от каждой тени и прячась по подъездам, почти час добирался на Бегичева,3 до своей подруги Валентины с Ленинского проспекта, где они с Кузей ограбили Борисовых. Он прибежал к ней взволнованный и испуганный.

Валентина была в курсе того, что парни пошли на дело, и, пропуская его в квартиру, спросила:

– А где Толян?

Комар не ответил на вопрос и, не разуваясь, прошёл в комнату. Он сел на диван и, достав из-за пазухи дамскую сумочку, положил её рядом с собой. Валя замкнула квартиру и тоже вошла в комнату, уставившись на Комара вопросительным взглядом.

– Не знаю я, – начал он наконец отвечать, – Мы из подъезда выскочили, а на улице – менты. Я первый бежал, Кузя – за мной. Он, вроде бы, споткнулся. Я дворами бежал, ховался, где мог. Толян-то налегке был. Я думал, что он уже у тебя.

– А если его повязали?

– Сдаст тогда.

– А может – нет?

– А какой ему резон молчать?

В комнате повисла гнетущая тишина.

– Налей выпить, – прервал молчание Яшка.

Валя пошла на кухню и вернулась оттуда с двумя рюмками водки. Одну подала Комару.

– Давай за то, чтоб всё нормально, – предложила она.

Они чокнулись и выпили. Комар закурил и, выдохнув сигаретный дым, задумчиво произнёс:

– Может, и обойдётся, а?

Валя молча пожала плечами. Опять в комнате повисла тишина. Валентина взяла рюмки и вышла на кухню. Из кухни было слышно, как Валя постукивала бутылкой об рюмки, когда наливала водку. Она зашла в комнату с рюмками и снова одну подала Комару.

Они молча выпили, и Валя спросила:

– Ну, как всё прошло?

– Как по маслу. Видала? – с улыбкой произнёс Комар, приподнимая в руке сумочку.

Выпитая водка разлилась у него по телу тёплой волной, и настроение поднялось.

– Сколько там? – поинтересовалась Валя.

– Дохренища, – повеселел Комар.

– Давай посчитаем, – предложила Валя.

Комар открыл сумочку и высыпал из неё деньги на диван. Валя подошла к парню и села к нему на колени. У Яши вдруг возникло непреодолимое желание интимной близости. Он одной рукой обнял Валю за спину, другой взял за грудь и прильнул своими губами к её губам. Девушка обвила его шею своими руками и страстно ответила на его поцелуй. Яша повалил Валю, прямо на деньги, разбросанные по дивану, и стал расстегивать на ней халатик. Потом он быстро скинул с себя кофту, футболку, джинсы и плавки. Валя сняла с себя трусики. Они опять прильнули друг к другу обнажёнными телами, страстно целуя друг друга.

В то же самое время к Валиной квартире подошёл капитан Яфасов с двумя милиционерами. Он подставил ухо к двери, прислушался и закивал головой, подавая знак милиционерам, что в квартире кто-то есть. Достав из кобуры пистолет, позвонил в дверь и стал ждать из квартиры ответа.

Услышав звонок в дверь, Валя и Яша резко дёрнулись от неожиданности. Не зная, что делать они затаились, но в квартире опять раздался настойчивый звонок. Они оба подскочили, начали быстро одеваться.

– Может, Кузя? – без особой надежды сказал Яша.

Валя пожала плечами, ничего не ответив.

В дверь опять раздался настойчивый звонок. Комар взял плед с дивана с находящимися на нём деньгами, свои кроссовки, куртку и спрятался в ванной. Валя вышла в коридор и открыла дверь.

Яфасов, не предъявляя удостоверения, отодвинул Валю в сторону и быстро вошёл в квартиру. Он прошёл в комнату, потом на кухню и, никого там не обнаружив, резко открыл дверь в ванную и направил пистолет на спрятавшегося там Комара.

– Гражданин Комарский? – спросил Яфасов.

– Я, – обречённо ответил Яша.

– Выходи.

Комар вышел – один из милиционеров быстро обыскал его.

– Где деньги?

– Под ванной.

Яфасов достал из-под ванной плед с деньгами.

– Всё здесь? – поинтересовался Яфасов.

– Всё. Ни рубля не взял.

– Ну вот и славненько, – довольно сказал Яфасов, – Возможно тебе это зачтётся.

– Вот порадовал, – съязвил Комарский и, глядя на Валю добавил, – сдал всё-таки Кузя, сука.

– А ты б не сдал? – усмехнулся Яфасов.

Когда Комарский был доставлен в отдел, Яфасов по телефону сообщил о задержании второго сообщника своему начальнику. Уже через несколько секунд Викторов вошёл к оперу в кабинет с довольной улыбкой.

– Молодцы! Быстро сработали! – похвалил он капитана.

– Рад стараться, товарищ подполковник, – довольный похвалой ответил оперативник.

Вечером Звонарёв у себя дома ждал Злобина. Когда он пришёл, Звонарь пригласил его в зал и предложил виски.

– Не люблю виски, – отказался Игорь.

Звонарь посмотрел на него вопросительным взглядом.

– А чего хочешь? Водка? – постарался сказать Звонарь слово «водка» на американский манер, как Шварценеггер в роли милиционера в фильме «Красная жара».

– Да нет, ничего не хочу.

У Злобина сложились со Звонарём деловые отношения на взаимовыгодной основе. Они делились друг с другом полезной информацией, и вдобавок Игорь стал регулярно получать от Звонаря небольшие конвертики с купюрами. Чаще встречались в каком-нибудь скромном кафе, а на квартире у Звонаря Игорь был первый раз. Он внимательным взглядом обвёл звонарёвские хоромы: просторный зал с высокими потолками, дорогая мягкая мебель, антикварный шкаф и несколько икон на стенах. Звонарь с удовольствием приметил, что Злобину понравилась обстановка в его квартире.

– Шкаф с материка вёз – Царских времён, – пояснил Звонарь, – здесь такого антиквариата нет. Можно только ретро приобрести у старой номенклатуры – тоже хапали в своё время коммунисты. Как говорится, красиво жить не запретишь.

На журнальном столике Злобин увидел книгу Марио Пьюзо «Крёстный отец». Показав на неё жестом головы, спросил:

– Походить хочешь?

– Да ну брось, Игорь, – засмущался Звонарь, – Просто фильм хороший и книга тоже. Говорят, что Брежневу этот фильм очень нравился. А мне зачем эти понты?

– Ну-ну, не скромничай, – незаметно подковырнул Злобин, – вес набираешь, матереешь. Смотри, не заиграйся.

– А чего мне опасаться? У меня со всеми всё ровно.

– А с Воробьёвым?

– А что мне этот Воробей?

– Ну, вроде как, в смотрящие метит.

– Да брось ты, Игорь, какой он смотрящий?

– А кто у нас в городе смотрящий?

– Нет у нас смотрящего. Сейчас Джумаров, директор рынка, спортсменов себе набрал.

– И что они?

– Да ничего. Больше для охраны, но вес имеют. Против меня Джумаров конечно не попрёт – обломает зубы.

– А Воробья-то не хочешь прижать?

– Да не хочу с ним пока связываться, руки марать.

– Ну давай я поспособствую, – предложил Злобин, – Узнай, когда он драгметаллы из Норильска потащит.

– Да не проблема.

Звонарь подошёл к антикварному шкафу, взял оттуда конверт и положил его на журнальный столик перед Злобиным. Подполковник заглянул в него и, заметив, что Звонарь не забыл вложить туда гонорар за недавнюю услугу, сунул конверт во внутренний карман.

Дерябин кое-как смог вырваться со службы домой. Он опять припозднился, хоть и старался возвращаться домой пораньше, но никак не получалось. Валера уже достаточно долго жил с Ритой и был с ней очень счастлив. Из театра Рита ушла, вконец разругавшись с режиссёром, и уже давно нигде не работала. Какое-то время это её устраивало, но безделье, к тому же на Крайнем Севере, стало её доставать. Правда, у Риты сохранились хорошие отношения с коллегами по театру и прочей норильской богемой, поэтому свои вечера она, как правило, проводила на какой-нибудь вечеринке, где можно было курнуть травки, или понюхать кокаина.

Рита услышала, как Валера открыл дверь и вошёл в квартиру. Она вышла в коридор, чтоб встретить его. Они слегка обнялись и поцеловались.

– Как прошёл день, Валера? – ласково спросила Рита.

– Нормально, солнышко. А у тебя? – в тон ей ответила мужчина.

– У меня тоже.

Рита стояла в коридоре, прислонившись к стене, и с улыбкой наблюдала, как Валера разувается. Валера разулся, выпрямился и перехватил на себе её взгляд. Он подошёл к Рите и ещё раз её поцеловал. Ему показалась странной её улыбка.

– Ты что, под кайфом? – спросил он, отстранившись от неё и внимательно вглядываясь в её лицо.

– Не говори ерунды, Валера, – уклонилась от ответа Рита.

– Ну я же вижу.

– Просто курнули травки.

– И где вы только её берёте?

– А то ты не знаешь. На каждом углу какой только дури нет.

– Надо как-нибудь тряхнуть всю вашу компанию, – шутливо сказал Валера.

Однако Рита наоборот настроилась на серьёзный лад:

– А чем тебе наша компания не угодила? В нашей компании все люди интеллигентные и дурь в город не прут. А вот почему ваша компания превратила Норильск в самый наркоманский город?

– А при чём тут наша компания?

– А вы разве не крышуете тех, кто наркоту продаёт?

– Я – нет, – твёрдо сказал Дерябин.

– А твои коллеги?

– Мои коллеги борются с торговлей наркотиками.

– Вижу я, как они борются. Ты по Ленинградской пройдись – каких только обдолбышей не встретишь прямо на улице.

– Рита, всё не так просто. Здесь много факторов соединилось. Наркотики всю страну заполонили, а в Норильске просто народ побогаче, вот и прут сюда наркоту с юга. Когда-нибудь всех прижмём.

– Вот тогда и будешь мне морали читать. А сейчас я ничего страшного не вижу в том, что иногда травку курю. Алкаши бывают гораздо страшнее и неприятнее, – как бы подытожила Рита, но вдруг внезапно спросила, – Валера, а что мне ещё делать остаётся? Норильск – не мой город. Мне здесь всё обрыдло: грязь, морозы, полярная ночь. Я хочу на материк – туда, где море и солнце, и люди не прячут свои лица в воротники каждый раз, выходя на улицу.

Валере не хотелось ссоры, и он еле сдерживал раздражение от того, что девушка не может войти в его положение: у него здесь служба, должность, стаж. И тут же он сам себя ловил на мысли, что и ему всё это уже давно обрыдло, и он с удовольствием бы махнул на материк вместе с Ритой. Но он не был готов к импульсивным переменам в своей жизни. Просто придти на работу и уволиться? А что дальше: всё здесь бросить, уехать на материк и начать всё с нуля? А получится ли в такое нестабильное время. Да и отношения с Ритой казались для него какими-то шаткими, несмотря на то, что в данный момент у них всё было хорошо – слишком разное у них было прошлое и слишком разные у них были планы на будущее.

Буравский вышел из подъезда и сел в подъехавшую иномарку.

– Привет, братва, – поздоровался Бур с сидевшими в машине тремя парнями.

Те ему ответили.

– Давай сейчас к ювелиру заедем – он должен был нам сегодня бабло приготовить, – сказал Буравский своему водителю.