Магическая хирургия. Территория любви
Глава 1
Эландлиэль
– Еще одна бомба! Яйцо паука!
– Я нашел Вихрь смерти!
– У меня несколько гранат. Все не разорвались.
– Обнаружил раненых или убитых. Перенесу в перевозку, в клинике разберутся…
Я переговаривался с остальными и продолжал движение дальше.
Синие Топи – странное место, окруженное прочным магическим куполом лишь потому, что никто из живых не способен пробыть здесь больше пары часов. Ни один живой эльф, оборотень, орк или любой другой представитель местных рас, не сумел бы работать тут, как это делали мы – хаэльримы – проклятые и воскрешенные. Существа, которых возродили и привязали к себе Топи…
Это место имело какую-то особенную, загадочную магию. Та выглядела, как синее марево, словно над болотной водой, редкими змейками грунтовок и кочками вился лазурный дымок.
Я осторожно осматривал участок за участком.
Рабочий день приближался к концу, и усталость отчетливо давала о себе знать.
Ноги двигались медленней, колени деревенели, наклоняться и разглядывать в глубокой стоячей воде что-то было гораздо сложнее.
Хаэльримы видели сквозь непрозрачную болотную жижу, могли нырнуть и выплыть на поверхность с бомбой или чем-то еще – остатками недавней войны. Ни тяжесть находки, ни зыбучий песок или топь нас не останавливали. Помогала магия, что оживляла и умертвляла нас одновременно.
Хунды капитулировали, эльфы праздновали победу уже три года или чуть больше, а мы все еще работали в Топях.
Впрочем… если эта работа закончится, что нам останется?
Мы не можем существовать без магии Топей дольше нескольких месяцев…
Я не думал о том, что будет дальше – просто делал все, что мог для общего блага.
И утешал себя тем, что мертвым я оказался бы меньше полезен своим близким, своим друзьям и… родителям…
Они изредка меня навещали. Мама старалась изо всех сил держаться – улыбалась сквозь слезы, обнимала, подбадривала. Отец… он словно закрылся и старался не показывать виду. Вообще не выражать никаких чувств и эмоций…
Впрочем, у меня это получалось куда лучше…
За годы хаэльримом эмоции притупились. Не было сожалений или страха перед неизбежным грядущим. Не было этой сосущей тоски по прежней вольной жизни принцем эльфов…
Я существовал, и мне этого вполне хватало.
Внезапно шею обвили темные руки.
Я крутанулся, чтобы увидеть девушку-дроу. Красивое, остроносое, хотя и немного хищное лицо, яркие, практически желтые глаза, длинные белые ресницы, тонкое тело, и густые пряди белых волос, собранные в множество кос и скрепленные за спиной в один узел… Она была первой красавицей в своем поселении, пока не отправилась медсестрой на нашу войну и не погибла… в один день со мной.
Тонкий белый шелк опутывал тело Таниэльды наподобие тоги, которая снималась фактически легким движением. Белья она не носила, я это уже хорошо изучил.
– Ла-анд… – протяжно произнесла Тан низким бархатистым голосом. – Я хочу тебя. Давай подзарядимся на будущее. А?
– Мне пока что не требуется, – попытался я отбрить влюбленную дроу. – Давай в другой раз, я очень устал… Стазис нам с тобой не грозит еще, как минимум, месяца три…
Я знал, что она меня по-настоящему любит, хотя обычно наши расы даже близко не подходили друг к другу. Наши культуры были слишком разные, слишком противоречивые.
Но здесь, в Топях, став хаэльримами, многие переставали думать о том, что правильно и неправильно, об обычаях и традициях. О том, как должно быть, и как оно есть.
Здесь почти не было разницы – кем ты когда-то родился на свет… Все оказались равны перед общим проклятием, перед Топями, чьими заложниками мы все стали. Оборотни, эльфы, дроу, люди, и даже редкие орки…
Я встречал в Топях и не такие пары, как наша…
Я хотел бы, очень хотел ответить взаимностью Тан. Она этого заслуживала, без разговоров.
Но сердцу ведь не прикажешь. Как быть, если я не испытывал к ней ничего, кроме желания обменяться энергией, чтобы поддержать наше жалкое существование еще на несколько месяцев. Мы этим занимались буквально вчера, так что магия и аура моего не живого и не мертвого тела и без того были наполнены практически под завязку.
– Ммм… Не будь букой… Мой маленький Ланд… Ты же знаешь, я могу сама сделать все, тебе даже двигаться особенно не потребуется. И я настаиваю!
Она потерлась об меня высокой, небольшой грудью.
– Я хочу тебя. После очередного адского дня. Гранат, бомб, осколков опасных магических орудий, мертвых и живых… очень хочется ласки…
Она, действительно, нуждалась в моем внимании. Ей, правда, хотелось, как и любой женщине, получить порцию комплиментов, горсть страсти и хотя бы щепотку любви. Пусть и не настоящей, пусть даже наигранной.
Тем более, что у дроу женщины доминировали, и Тан не привыкла не получать того, чего хочет. Красавица, принцесса, она одним движением глаз заставляла мужчин делать то, что ей требовалось.
И я очень хорошо научился имитировать страсть, любовь и прочие чувства…
Я мог бы найти другую, которой ничего этого не нужно – лишь соитие – и банальный энергетический обмен. Но я очень хотел пусть даже на короткое время сделать Тан хорошо… В конце концов, будущее хаэльримки незавидно… Пускай девушка получит хотя бы крохи тепла, страсти, счастья, уж если на то пошло…
Раз мне это все недоступно.
Я вздохнул.
– Ну… если тебе это так нужно…
– Да! Ла-анд! Я просто впадаю в депрессию от того, что, когда наша миссия кончится…
– Я понял.
Я выдохнул и попытался настроиться на секс, ощущая, как Тан уже ласкает мой член, и механическое поглаживание работает – тот наливается кровью, тяжелеет, яички слегка поджимаются…
С дроу все происходило чисто физиологически. Я, словно машина, заводился от нажатия рычагов и стартовал, чтобы завершить наш общий путь…
Ну, что ж… Если я не могу больше получить счастье, любовь, да и вообще – будущее, пусть хотя бы эта милая девочка, погибшая как герой, получит нечто подобное. Даже, если это ложь, даже, если придется притвориться страстным и нежным любовником, безумно жаждущим ее тела…
Пусть… Так мое существование становилось хоть чуточку более осмысленным, наполненным, что ли. Я делал ее счастливой, помогал пережить нашу общую беду…
Тан гладила меня, продолжала ласкать…
Но это было… наверное, похоже на то, как описывала «пластмассовую» клубнику Василиса – невеста наследника соседского клана эльфов.
Мол, она красивая-красивая была в магазинах, прямо, как с картинки сошла. Но на вкус – пластик пластиком…
Вот и я понимал, что Тан умеет обращаться с мужчинами, старается, из кожи вон лезет, чтобы именно мне сделать приятное… Но ощущения были искусственные, без эмоций, порывов…
Я потянулся к ее губам, сбросив рубашку, когда слева раздался глухой стон.
Я выпрямился и чуть отстранился.
– Отложим, Тан. Прошу тебя, где-то тут раненая…
Дроу недовольно надула губки, вздохнула и произнесла:
– Ладно уж, знаю, как тебе важна эта работа… Хотя, что она нам дает?
– Чувство нужности и верности своему долгу?
– Возможно.
Она все еще куксилась, но я не стал надевать рубашку, повешенную на одну из плакучих ив, и подключил зрение хаэльрима.
Стон был очень далекий, едва слышный…
– Я пойду в свой сектор, может выловлю еще одну рыбку из пруда, – вздохнула Тан.
Я уже едва ее слышал, и двигался просто на звук. Женщина, а это несомненно был женский голос, стонала тихо и словно бы с огромным усилием.
Не знаю почему, но мне стало неожиданно критически важным спасти ее во что бы то ни стало. Ее голос вел за собой, будто привязанного.
Звонкий, чистый, словно горный ручей и такой… не знаю… манящий…
Даже с хрипотцой слабости, даже с придыханием…
Казалось – она зовет именно меня…
И я обязан, должен ее найти.
Глава 2
Голубоватый отсвет болот, запах тины и затхлой воды, плакучие ивы, что склонялись и будто плакали над судьбой этого места, высокие камыши с аккуратными коричневыми пампушками…
Все вокруг будто кричало: «Найди! Найди! Найди!»
Внутри меня что-то вибрировало, обрывалось и тянулось к голосу, сильнее, сильнее…
Не припомню, чтобы даже при жизни я испытывал нечто подобное.
Я раздвигал камыши, перемахивал с кочку на кочку, припускал по змейкам грунтовок между разливами болот и шел вброд, по икры погружаясь в зеленоватую влагу.
Хаэльримы в болотные топи почти совсем не проваливались. Там, где любого другого уже затянуло бы и, возможно, поглотило совсем, мы шли, лишь чуть-чуть утопая в воде.
Кожаные, пропитанные магией сапоги не намокали, и неудобств я практически не испытывал.
Оборотни хаэльримы шли босиком, потому что иногда обращались, и одежда в этом случае лишь мешала. И так приходилось сбрасывать брюки-платья.
Большинство хаэльримов-двусущих не носили даже рубашек.
Я же как-то не приучен был выходить «в свет», оголяясь до пояса.
Разве что сегодня, когда все, к чему привык, и чем жил стало неважным по сравнению с желанием найти незнакомку. По сравнению с острой, какой-то жгучей необходимостью спасти ее. Обязательно! Непременно!
Хотя я еще даже не представлял – возможно ли это…
Однако другого варианта даже не мог и рассматривать…
Какое-то время чудилось – звук не становится громче, а, значит, я не приближаюсь к своей важной цели.
Стало так жутко, хоть волком вой.
Я аж дрожал от нетерпения и волнения.
Внезапно звук оборвался на выдохе…
И я заметался, начал бегать, как ненормальный.
Искать, осматривать окрестности…
Снова и снова…
Молить… Ну давай же! Давай! Ну подай же опять голос!
Незнакомка молчала, и мое сердце, которые уже много месяцев билось с частотой пять ударов в минуту, вдруг заколотилось чаще эльфийского. В ушах звенел пульс. Я уже очень давно такого не чувствовал.
Я запаниковал, не слыша ее голоса.
Начал еще быстрее и заполошней искать…
Взгляд цеплял детали: разбитый грузовой автомобиль, который провалился сюда из внешнего мира. Чьи-то вещи – мешок военного с амуницией и провизией.
Повисшая на ветках ивы разодранная одежда раненого – его еще вчера увезли в клинику.
Кочки, кочки, снова плакучие ивы, чавкающие пузыри на болоте, вдруг взрывающиеся мерзким хлопком… разнося вокруг фейерверки вонючей тины и водорослей.
Внезапно я уловил едва различимый вздох… и рванул в камыши.
Там, среди примятых стеблей лежала восхитительная незнакомка.
Светлая, чуть загорелая кожа казалась какой-то золотистой, нездешней.
Фигура вызывала самые живые, самые мощные мужские порывы. Высокая пышная грудь, широкие крепкие бедра и тонкая талия, как эдакий перешеек между ними. Такой, что аж голова сразу шла кругом.
Вокруг головы незнакомки огненным ореолом рассыпались рыже-красные пряди.
Личико у девушки было нежным, округлым, практически детским, с огромными глазищами… которые вдруг распахнулись, и я утонул в их янтарной глубине…
Попаданка… еще одна…
Их было несколько, и та же Василиса попала к нам несколько лет назад, в самый разгар войны с хундами.
Эта угодила примерно тогда же… Судя по состоянию ногтей и губ.
Чуть пухлые, как маленький бутон, последние были цвета спелой малины и на фоне бледного лица смотрелись несколько странно.
Ногти же, и вовсе, казались лиловыми.
Так замораживали Топи некоторых существ, давая им как бы выжить и восстановиться.
С попаданкой почему-то этого не случилось. Она умирала, и я это очень хорошо видел.
Но не погибла, еще балансировала на грани жизни и смерти…
А может… Может…
Она смотрела на меня и гипнотизировала.
Внутри просыпалось нечто мощное, давно позабытое в той, прошлой жизни эльфийского принца.
Даже вспомнилось, когда в последний раз я такое испытывал.
Вдруг очень ярко вспыхнула в памяти картинка.
Я в школе, и в класс входит восхитительная девушка. Длинные рыжие волосы, словно лепестки пламени, глазищи – зеленые, раскосые, губы – пухлые, чувственные. И я стою, смотрю, понимаю, что выгляжу, как полный дебил, но не могу, не в силах оторвать глаз от новенькой…
Та первая любовь потом как-то постепенно сошла на нет.
С Элиандриэль мы стали друзьями.
Ну а потом… потом я умер в бою.
И вот сейчас, вдруг, после трех лет безмолвия, чувства опять вдруг начали вспыхивать.
Магия заструилась по венам, окутала и я прямо видел, как она сплетается с магией и аурой попаданки… Скручивается в сложный красивый орнамент и уже не расцепить, не убрать эти связки между нашими чарами…
А потом… не знаю, что со мной вдруг случилось.
Накрыло жгучее, болезненное желание, почти нестерпимое, неестественное, плотское…
Член напрягся так, что стало аж больно, яички загудели, все тело будто собралось для единого порыва.
И сердце заколотилось, как полоумное. Во время секса с Тан оно билось разве что с частотой пятнадцать ударов в минуту.
Сейчас же, кажется, превысило сто.
Я плохо соображал, в голове плыл туман.
В ушах барабанил пульс, как годы назад, когда я еще жил и был эльфом, не хаэльримом.
Незнакомка выдохнула еще раз – с натугой и протянула ко мне тонкие руки. Они казались неестественно идеальными: изящные, аристократичные кисти, какими не всякая принцесса эльфов похвастается, длинные пальцы, красивые ногти…
Женщина напряглась и с трудом произнесла:
– Пожа-алуйста…
О чем она просила?
Я так и не понял.
Но пришло осознание – надо заняться любовью – и я передам ей энергию также, как Тан.
Будет обмен, и незнакомка начнет поправляться.
Да, я очень хотел ее. Так хотел, что свело скулы и в паху запульсировало. Я чувствовал, как выделяется смазка прямо в штанах! Прямо в белье!
Но я знал, что смогу сдержаться, не тронуть восхитительную попаданку, если для нее это вредно или ненужно. Да что там вредно, ненужно – даже слегка неприятно! Уже это одно меня бы остановило!
Однако другого способа помочь ей я сейчас не видел.
Если вытащить женщину из камышей, где она немного, спиной касалась зачарованной влаги – попаданка погибнет, и это факт. Болотная жижа соединяла ее и энергию Топей. Консервировала тело, чтобы оно не «остановилось» и не начало умирать уже окончательно.
Не знаю почему женщина и Топи именно так взаимодействовали, но… случилось то, что случилось…
Не помню, как сдернул одежду, не помню, как стянул ее тонкую тунику и кожаные лосины…
Помню лишь, как пристроился между бедер попаданки и ощутил, что еще никогда ничего более потрясающего не испытывал.
Я провел рукой по ее животу – нежно, осторожно, смакуя подушечками пальцев бархатистую кожу, совершенно лишенную растительности. Я еще не встречал людей, у которых на теле было так мало волос!
Опустился, принялся целовать, гладить попаданку везде.
Она чуть стонала, выгибалась навстречу. Но слабо – она еще была словно бы в полуанабиозе.
Я разогревал ее сильнее, насколько вообще получалось.
Член пульсировал, смазка аж капала с него, и выглядело даже потешно. Я невольно елозил по бедру попаданки, чтобы хоть немного сбавить градус желания…
Она же едва положила руку мне на спину – и по телу будто прошелся разряд. Я задрожал от этого крошечного, возможно, инстинктивного, случайного прикосновения… Изнутри словно пронзили тысячи молний – приятно и болезненно, вызывая еще большее желание, еще большее возбуждение.
Я выдохнул, чтобы не войти в нее полностью – прямо сейчас, чтобы уже избавиться от гнета гормонов хотя бы немного. Еще раз выдохнул и ощутил, что воздух из легких стал горячее.
Все мое тело охватил жар, словно я опять стал живым эльфом.
Я дрожащими руками – медленно и бережно – принялся ласкать жемчужинку клитора, нижние губы, так, что женщина медленно выпустила воздух из губ и подвинулась.
Ой, как неудачно. Ее бедро прямо прошлось по моему члену. Я задрожал и резко излился.
Как какой-то мальчишка, не в силах терпеть, не в состоянии даже дождаться соития…
Все тело сотрясали приятные спазмы.
Я переждал, немного отдышался, и попаданка вдруг двинулась немного сильнее.
Терпеть я больше не мог – убрал пальцы и вошел в женщину.
Вначале слегка, сцепив зубы до скрежета, терпел, ждал, когда она хоть немного привыкнет. Но упругое лоно так сжало член, что я больше не смог выдержать и начал двигаться.
Чуть быстрее, глубже, еще и еще…
И… голову уже снесло окончательно.
Настолько, что я был не в состоянии и дальше себя полностью контролировать.
Если я вообще мог сейчас это сделать.
Я, как безумный, вбивался в нее, а женщина выгибалась и стонала, охватив руками мою шею. Тянулась ко мне губами, и я торопливо накрыл их поцелуем. Безумным и горячим настолько, что у самого ни одной связной мысли в голове не осталось.
Она ответила!
Ответила!
Ответила!
Вдруг с языком меня поцеловала, и начала двигаться в унисон.
Меня унесло. Я совсем уже ничего не соображал, лишь чувствовал, что нужно излиться, нужно закончить, иначе просто взорвусь, просто сдохну…
Хотя я и так давно не был живым.
Впрочем, таким живым я еще никогда не был.
Даже до того, как стал хаэльримом.
Я двигался, ощущая, как она дрожит, как узкие стеночки стискивают стояк, и аж стонал от возбуждения, нетерпения.
С каждым толчком, с каждым нашим движением незнакомка оживала все больше, заметней.
Двигалась активней, губы становились более розовыми, пухлыми.
Глаза наполнялись хоть какими-то мыслями.
Ногти стали нормального оттенка.
На коже проступал слабый румянец.
Я почему-то знал, что особо румяной она не была никогда, но сейчас она перестала выглядеть такой бледной, будто с кожи намеренно убрали все красные и розоватые оттенки.
Я, как безумный, наращивал ритм. Терзал мягкие, сладкие губы. Крал ее дыхание и разменивал на свое…
Прижимал ее, стискивал, приближал и, нехотя удаляясь, вновь максимально сокращал расстояние между нами…
Туда-обратно, еще и еще…
Это были сумасшедшие гонки на летающих автомобилях, безумные прыжки в пропасть на магическом батуте… Это был драйв, улет, и такой кайф, после которого и сдохнуть не жалко.
Мне еще никогда не было так хорошо с женщиной… Ни с одной. Хотя принцем я имел очень опытных, умелых любовниц, которые дразнили и заводили, ласками почти лишали самоконтроля… Которые знали где погладить, как надавить, чтобы мужчина окончательно потерял голову и получил максимальное удовольствие от секса.
Попаданка не казалась особо умелой, не использовала хитрые приемы, и фактически – не особо подогревала. Но… я желал ее, как никакую другую: жаждал, изнывал от возбуждения, нетерпения…
В крови словно почти не осталось крови – сплошные гормоны, сплошной эндорфин.
Случись сейчас апокалипсис, упади на планету ее солнце, я бы все равно не остановился, не кончив…
Мы пришли к пику одновременно. Женщина прильнула ко мне, словно искала успокоения. Я прижал ее, не в силах выпустить из объятий. Поднял на руки и начал качать, как ребенка…
Было так хорошо, так здорово.
Вспомнилось, как мама в детстве обнимала и прикрывала глаза, будто ничего лучше в жизни еще не испытывала.
Я тоже прикрыл глаза, весь ушел в ощущения…
– Тты-ы… Кто? Что вообще происходит?
Возмущенный крик пронзил вязкий, неживой воздух Топи.
Я резко отпустил перепуганную попаданку, и та, пошатнувшись, спряталась в камыши. А затем упала, слава богу, на кочку. Я рванул на помощь, но отступил. Она запрокинулась на спину и смотрела широко расширившимися от ужаса глазами.
Я заполошно принялся одеваться, на ходу вытираясь какими-то листьями, чтобы убрать остатки спермы с все еще твердого стояка.
Женщина приподнялась и ощупала себя, понимая, что почти полностью голая.
– Где я? Что случилось? Кто вы? Где Митя?
Я аж вздрогнул от этого имени.
Мужчина. Да… Видимо, у нее есть мужчина. И она его любит, ищет, переживает…