Срочно требуется невеста для царевича!

Глава 1

Глава 2

Царевич Стефан не стал далеко отъезжать от дома, где проживали Ясмина с Атолом. Он был уверен, что видел её силуэт в тени. Хотя, возможно, это было лишь воображение. Принято выдавать желаемое за действительное – особенно, когда хочется верить.

Он притормозил коня, приподнявшись в стременах и силясь разглядеть что-то за густой живой изгородью. Но, увы, лиственная стена скрывала почти весь сад, оставляя открытым лишь берег у горбатого моста.

– Досада, – прошептал себе под нос, услышав приближающийся ритмичный стук копыт и чьё-то бормотание.

Царевич спрыгнул на землю, подняв облако пыли, взял под уздцы коня и спросил, кто приближается.

– Ваше Величество, вы так любезны, что решили меня подождать, – раздался запыхавшийся голос барина.

– А где же твоя охрана? Как она посмела оставить своего господина одного? – ехидство так и сочилось.

– Ох и не говорите. Завтра же прикажу всех выпороть на скотном дворе.

– Выпороть? – неприкрытое удивление прозвучало в вопросе, что барин поспешил оправдаться.

– Ну, конечно, в переносном смысле, Ваше Величество! – поспешно пояснил барин. – Официально ведь телесные наказания под запретом, сами знаете. Но иногда так и хочется поставить кого-то на место.

– Что с твоей лошадью, Ахей? – сменил тему царевич.

Они неспешно зашагали по пыльной дороге. Лошади то и дело останавливались, щипля редкую траву на обочине.

– Ваше Величество, я не раз докладывал вашему батюшке об этом смутьяне. Он со своей дочерью вносит беспокойство по всему острову. А утихомирить их не могу – закон не позволяет. Что же мне делать? Вы сами видели, как он себя ведёт. Вы ещё молоды. Как вы собираетесь управлять этим краем – ума не приложу. Но не переживайте, я вам обязательно помогу. Однако Атола нужно посадить. Без него и дочь его быстро угомонится. А ещё лучше – выдать её замуж.

– Замуж? – царевич удивлённо повернулся к Ахею. – И что, есть желающие жениться на этой бунтарке?

– Найдём, – махнул рукой барин.

– Часто находишь таких?

– Случается. Прибегает, скажем, к моей супруге девица, в ноги падает и просит спасти от бесчестия. Забеременела. Или девственности лишилась. Что делать? Начинаем ей жениха искать.

– И находите? – не без удивления спросил царевич.

– Находим. Вдовец какой с детишками, или судимый. А иногда и папашу ребенка заставляем жениться. Пристраиваем. Не в этой, так в соседней деревне.

– Вот, значит как. А что, хорошая мысль. Постой! Ты говоришь, забеременела, а как же Ясмина? Тут другое. Кто возьмёт своенравную и строптивую? Кстати, дочь твоя как по характеру. Тоже дикая? Всё болтаешь и болтаешь, а дочь свою не хвалишь? Царь говорил, что ты сватать её за меня хотел. Или передумал?

Барин приосанился, словно ожидая этого вопроса, и заговорил, понижая голос:

– Ваше Величество, вы будете поражены её совершенством. Она – скромна. Настолько скромна, что никогда не высказывает своего мнения. Словно тень, она всегда позади, не бросается в глаза. Её тихий голосок – как шелест листьев, а глаза – как два озёра, где не отражается ничего лишнего. Она, простите за прямоту, совершенно не умеет спорить. Весьма удобно, не так ли? И, конечно, она настолько покорна, что выполнит любое указание, даже если оно ей вовсе не по душе. Правду говорят, что именно такую девушку вы ищете?

Царевич нахмурился, но барин не заметил этого и продолжал говорить о своей дочери:

– Представьте, Ваше Величество, такая девушка при дворе! Ни одного лишнего слова, ни одной дерзкой мысли. Родителей ваших будет почитать, как собственных. Она будет смотреть на вас, как на солнце, и всегда делать то, что велено. И к тому же… – он замялся, затем с улыбкой добавил, – она ещё и довольно миленькая. Все так говорят, что моя Фиона – просто кладезь добродетели.

– Шампанское любит?

– Что вы, даже и не нюхала.

– А как насчёт танцев в ночных клубах.

– Понятия не имеет

– А не будет ли мне слишком скучно с такой идеальной. Я-то далеко не такой. Люблю весёлые компании. С друзьями по клубам ходим. А там девочки всякие, шампанское рекой. Будет ли твоя дочь согласна…

– Будет, Ваше Величество. Будет ждать вас во дворце, как и полагается жене.

– Зачем мне жена, если с ней в свет не выйти? – хмыкнул царевич.

– Почему не выйти? Очень даже выйти. Я же сказал уже, хороша до невозможности.

– А если спросят что? А она и ответить не сможет. Будут потом смеяться, что жена у меня глупая.

– Очень даже сможет. Она книги умные читает. Всякие там труды, по философии.

– Философии? – царевич скривился. – Я только детективчики всякие читаю. Фэнтези там. Скажут потом, что жена слишком умна.

– Не беспокойтесь, Ваше Величество, – барин махнул рукой, делано засмеявшись. – Философией я называю романы дамские. У них там своя философия. Даже и не думайте, всякий скажет: «Ах, какая у царевича супруга: красивая, скромная и знает, что сказать!». Завидовать вам будут.

Стефан шагал, изредка бросая косые взгляды на разболтавшегося барина. Ахей же, довольный своей речью, не мог скрыть выражения самодовольства, словно уже видел, как царевич очарован его дочерью.

– Постой, а супруга твоя? Такая же тихая и… – он хотел добавить «серая», но передумал и произнёс, – добродетельная?

– Моя супруга? – барин озадаченно почесал затылок. – Моя супруга – хорошая женщина. Она, конечно, не такая, как наша дочь, – Ахей говорил медленно, растягивая слова. – Нет, она скромна, но на ней целый дом в управлении. Я иногда… больным бываю. Кому править, как не ей? Это и наложило… как сказать, отпечаток на её характер. А раньше, когда женились, такая же была. Я её под себя и свои нужды воспитал. И вы воспитаете.

– Я что, на воспитателя похож? Зачем мне детский сад.

– Нет, конечно же, – барин помотал головой, соображая, как бы выкрутиться.

– А ты сам? – царевич сквозь прищур рассматривал барина.

– А что я? Да, бываю жёстким. Но без этого никак. Иначе такие, как Атос и его дочурка совсем оборзеют. Но, поверьте, Ваше Величество, я – справедлив. Каждый раз, когда мне приходится кого-то наказывать, я рыдаю. Да, да, рыдаю. Сердце сжимается от необходимости…

– А как наказываешь-то? Порешь? Говорят, что хорошая порка мозги вставляет.

– Ваше Величество, – барин перешёл на шёпот, обернулся, чтобы убедиться, что никто их не подслушивает, – как можно? Батюшка ваш запретил. Хотя иногда… Очень хочется, но нельзя, никак нельзя. А вот мы и пришли уже. Поторопимся. Бал в самом разгаре. Я поспешу наверх, а вы…

– Я поищу своих адъютантов. Уверен, они уже подцепили по красавице на каждую руку. Надеюсь, твоя дочь не будет возражать, если и я развлекусь. Эх, жаль, что бунтарки не оказалось. Обожаю усмирять, – с этими словами царевич сбежал в другую сторону.

В барском доме и в самом деле веселье стояло в полном разгаре. Девушки со всей округи: блондинки и брюнетки, низкие и высокие, худые и пухленькие – заполонили танцевальный зал так, что им едва удавалось передвигаться.

– Быстро, быстро, убирайте столы, открывайте двери, – в зал вошла дородная женщина в длинном платье из бордового бархата. Её светлые волосы были подняты в высокой причёске, отчего открывалась шея, украшенная жемчугом. С мочек свешивались почти до плеч жемчужные нити. Она ловко проходила между снующей прислугой и гостями.

– Барыня, – её догнал мужчина, лет сорока: красив собой, с гордым профилем и густыми вьющимися волосами. Рукава его рубашки плотно облегали бицепсы. – Давайте перенесём всё во двор. Там и места больше, и дышать легче. Здесь, не ровен час, кто в обморок упадёт. Народ-то всё прибывает и прибывает. А случись всё, не только люд, вы погибнете.

– Так скажи, чтобы никого не пускали больше. Нет места. Дом не резиновый. – она посмотрела на него и слегка улыбнулась оценивая.

– Барин не велел. Сказал, что царевич отбор проводит, – мужчина быстрыми движениями пальцев пробежался по своей одежде, словно проверял, всё ли в порядке. Вопросительно посмотрела на барыню. Та кивнула ему едва заметно.

– Царевич… отбор… Где он тот царевич? – недовольно пробурчала барыня, отвернувшись от мужчины. Она окинула зал и поняла, что слуга прав. Не то что танцевать, двигаться невозможно. – Управляющий, управишься?

– А то, эй, ребя! – мужчина улыбнулся барыне, а потом махнул другой рукой и направился на выход, бросив на ходу: – Разве я когда подводил?

– Грех на тебя жаловаться, – сказала она тихо. Впрочем, в том гвалте, который царил в зале, её можно было услышать, только стоя рядом.

Барыня вздохнула, поправив перстень на пальце, который вдруг показался ей слишком тяжёлым. Внезапно она поняла, что на неё смотрит барин.

Ахей видел их. Каждый раз он мечтал застать любовников, чтобы можно было наказать! Но те были слишком аккуратными.

Сейчас он стоял в дверях и наблюдал за разговором управляющего и супруги. На скулах ходили желваки. Кулаки сжимались. Дождавшись, когда она останется одна, подошёл к ней:

– При всех могла бы не прижиматься. Сгною его! Только засеку вас, сразу сгною. А тебя, Фиора, при всех выпорю.

– Давай, чего медлишь-то? – усмехнулась женщина. – Покажи царевичу показательную порку.

Барин выругался сквозь зубы:

– Думаешь, я ничего не вижу? Думаешь, твои взгляды незаметны? – и начал медленно обходить супругу, выискивая беспорядок в её внешнем виде. Его голос был тихим, но наполненным холодной яростью. – Я предупреждаю тебя, Фиора. Ещё один раз, ещё один взгляд, ещё одно слово – и ему придётся молить о милосердии. Я не остановлюсь, пока не уничтожу всё, что он имеет, всё, кем он является.

– Уничтожишь? – Фиора склонила голову, её голос прозвучал с отчётливой ноткой вызова. – А что ты уничтожишь, Ахей? Его или себя? Ты уже давно угробил наш брак.

– Не смей говорить со мной так! – Ахей сжал кулаки, его лицо налилось гневом. – Я не позволю, чтобы кто-то смеялся надо мной, особенно ты и твой любовничек. Если увижу вас вдвоём, если только заподозрю, что вы рядом – он исчезнет. А тебя, Фиора, я сделаю примером для всех остальных. Ты поняла меня?

– Ага, ты ему в ноги должен кланяться. Не он бы, так от барского дома остались бы одни стулья, – Фиора бросила ему твёрдый взгляд. – Но знай одно: ты можешь угрожать, можешь пытаться сокрушить, но это не изменит того, что уже произошло. Твои угрозы ничего не значат для меня. Ты потерял всё, что когда-то имел. И не вернуть. Только Фиону выдадим замуж, так и я от тебя уйду.

– Не бросай вызов, если не готова принять последствия, – прошипел Ахей, глядя на неё с ненавистью. – Голой уйдёшь! Подаяниями жить будешь! Ни монеты не получишь!

– Не скрипи, рухлядь. Сам-то в долгах, как в шелках. И как мужчина ничего из себя не представляешь. Пропил всё своё достоинство, да по другим бабам растерял. Или у тебя только на меня никак? – успела она проговорить, как её губы растянулись в улыбке.

Ахей сообразил моментально, с чего вдруг Фиора сменила гнев на милость. Одно могло заставить его супругу изобразить радость на лице: появление царевича. Барыня хоть и терпеть не могла своего благоверного, но ради счастья дочери могла и потерпеть, и даже поиграть в нежную и любящую.

– Ваше Величество, очень рады вас видеть, – женщина присела в реверансе. – Вы не успели приехать, как умчались по делам.

– Сударыня, – царевич взял руку женщины и поднёс к губам, – что поделаешь, дела государственной важности превыше всего. Ваш супруг хотел мне мост показать, да темно было.

– Мост? Какой мост? – начала Фиора, но, взглянув на супруга, быстро поправилась. – Ах да, мост. Так ведь его снесло водой ещё в прошлом году.

«А это идея, как избавиться от супруга, – со злорадством подумала женщина. – Он разбазарил на своих любовниц да на пьянку всю казну. Ничего, я подскажу, Ваше Величество, где искать надо».

– Вот как? – царевич сделал вид, что впервые об этом слышит. – Разве его не восстановили? Вы же получили царские деньги.

– Не слушайте вы её. Конечно, восстановили. Что с неё взять? Женщина. Знает только, как наряды менять, да кухарок отчитывать. Дальше барского дома по деревне не ходит. Она покидает поместье, чтобы в город наведаться, по магазинам. А мы с вами, Ваше Величество, обязательно поедем. Вначале съездим за мельницу, посмотрите на наших коров, а там и на мост. Дорогая, а где Фиона? – Ахей положил свою крупную мясистую ладонь на талию жене и, пользуясь, что никто не видит, ущипнул. Чтобы не болтала лишнего.

– Стесняется.

– Вы простите, Ваше Величество, схожу за дочуркой, – Ахей, натянув на лицо улыбку, приблизился своими губами к лицу Фиоры. – Дорогая. Я безумно скучал без тебя.

Он наслаждался своей властью, видел, как ей было противно отвечать на его поцелуй, но ради будущего дочери она терпела.

– Ничего, целуйтесь, целуйтесь. Какой пример для подчинённых: вот они, устои брака!

– Простите, Ваше Величество, но как вижу свою дорогую, сразу теряю голову. А вы нашли своих адъютантов?

– Как сквозь землю провалились. По правде говоря, в такой толпе сложно найти кого-то. Да и сеть у вас здесь не ловит, – царевич достал из кармана джинсов раскладушку.

Вензель золотом сверкнул на его крышке. Дорогая игрушка. Последняя модель. Ахей с удовольствием купил бы себе такой же, да никак связь не установит в поместье. Денег не было. Он ждал, когда центр сам сюда протянет «провода», но центр только давал указания да заставлял тендеры на разработку проекта провести.

– Не ловит. Горы. Глушат всё, – пробормотал Ахей. – А вот и дочурка наша.

Царевич обернулся. За его спиной стояла смазливая девица. Стефану она напомнила куклу, что красовалась у царицы-матери на трюмо: круглое лицо, такие же круглые ярко-синие глаза, излишне пухлые губы, ямочки на щёчках. В довершение были локоны пшеничного цвета.

– Наша Фиона, наша ягодка, наш цветочек. Мы с благодарностью, – голос Ахея дрогнул, он моргнул пару раз, словно смахивал слезу, – вручаем её вам и благословляем.

Ахей, словно опытный купец, снова завёл шарманку, расхваливая свою дочь, будто она была редким товаром из дальних краёв. Опять говорил о её добродетели, о её несравненной красоте, которая, по его словам, затмевала даже солнце. Фиона, по словам отца, была «как утренняя роса на лепестке розы», «как луч света в тёмном царстве», и, конечно, «как сладкий мёд в утомлённом сердце». Её пение, уверял Ахей, могло заставить плакать камни, а её танцы – вдохновить закостенелых стариков на подвиги.

Во время этой тирады царевич оценивающе осматривал девушку, будто и правда собирался её купить, и теперь искал какой-нибудь изъян, который бы мог повлиять на цену. С каждым новым эпитетом образ Фионы в его голове становился всё более комичным. Ему представилось, как эта «утренняя роса» льёт слёзы от неудачного мазка на картине, или как «луч света» внезапно ослепляет всех вокруг своей яркостью. А когда Ахей сравнил её с «сладким мёдом», царевич чуть не рассмеялся – в его воображении Фиона вдруг стала миниатюрной пчёлкой в платьице.

«И всё это ради того, чтобы я её взял?» – думал царевич, чувствуя, как уголки его губ непроизвольно поднимаются. Ему хотелось спросить, не включают ли в комплект ещё пару барских домов и парк в придачу. Но вместо этого он лишь кивнул, сохраняя вид серьёзного слушателя, хотя в его голове уже звучала весёлая мелодия, подходящая к театральной сцене, где Ахей отчаянно рекламирует свою «ягодку».

– Отлично, прямо с утра и начнём, – небрежно прервал Стефан надоевшего своей болтовнёй Ахея.

– Что начнёте? – Ахей закашлялся.

Глава 3

Стефан исчез, словно знал, что сейчас начнётся семейная буря.

– Интересно, чем он займётся завтра? – протянул Ахей, почёсывая затылок так, будто пытался нащупать там ответ.

– Тебя, старого, пороть, – без тени сочувствия ответила Фиора и продолжила раздавать указания по расстановке столов.

– Зачем ты это делаешь? – возмутился Ахей. – Этот зал большой и красивый. Этот зал – наша гордость! Мы должны поразить царевича! Что он увидит во дворе?

– Покажешь ему мост – пусть падает в обморок от восхищения, – усмехнулась Фиора. Она повернула голову к мужу и со злорадством спросила, – Боишься, что царевич увидит позорный столб? – выждала паузу, потом продолжила, – благодари управляющего: украсил, как свадебный торт. Теперь под ним не только стоять – жениться не стыдно.

Супруги продолжали гавкаться, не обращая внимания на дочь, чьё лицо постепенно приобретало свекольный оттенок. Девушка открывала рот и хватала воздух, как рыба, выброшенная на берег.

– А что делать мне? – пискнула Фиона.

– Догонять Стефана! Ты уже должна была дышать ему в затылок! – Ахей уставился на дочь с выражением «и это моё будущее?!».

– Хорошо, что не сидеть у него на коленях, – отрезала Фиора. – Иди переоденься. Это платье больше на портьеру похоже.

– Она должна была грохнуться в обморок прямо в его руки! А она?! – всплеснул руками Ахей.

Фиона, словно исполняя режиссёрский замысел, закатила глаза и осела на пол. Всё было чинно – театрально и с финальным выдохом. Девушка отчаянно пыталась удержаться в сознании, но оно медленно и позорно покинуло её.

Тем временем принц Стефан, словно курьер с остывающей пиццей, прыгая через ступеньку, мчался по лестнице вниз. Сбегал быстро, не обращая внимания на медлительных попутчиков, за что и получил волшебный толчок в спину от одного из слуг:

– Ты, длинноногий, под ногами не мешайся! – это позволило ему преодолеть последние четыре ступеньки на одном вздохе: «Ах», и он уже внизу.

Во дворе кипела суета: одни слуги приносили напольные светильники, другие расставляли столы, третьи занимались сервировкой. Голодные гости успевали схватить с проплывающих мимо подносов канапе.

«С барина нынче щедрость прёт!» – «Ради царевича старается!» – «Подольше бы погостил, что ли!» – «Вот начнётся раздача пилюль после его отъезда!»

Царевич беспрестанно крутил головой, чтобы увидеть говорящих, но ему казалось, что шептались все кругом.

Своих адъютантов он обнаружил в «цветнике». Молодые люди соревновались между собой в остроумии, а девушки, их окружавшие, громко смеялись.

– Красавец, царевич-то приехал или это повод нас собрать у барина? – подала голос одна из девиц.

– А какая выгода барину кормить такую толпу? – спросила другая.

– Расходы растут – может, инвестиции в невест? – третья.

– Знаемо какая. Холит бутон, чтобы потом тычинку припарковать! – следующая.

– Кажется, меня не тому учили на уроках ботаники, – со смехом ввернул Стефан. – В цветочном бутоне пестик и тычинки в комплекте по умолчанию.

Адъютанты, заметив царевича, покинули девичий круг, пообещав вернуться. Царевич, покрутив головой, увидел столб. Он (столб) стоял почти в центре двора. С четырёх сторон, как рупоры, были прикреплены лампы. Сам столб украшен цветами и лентами. Но почему-то пространство около него оказалось пустым, как около налогового инспектора во время банкета. Вот к этому столбу царевич и потащил друзей.

– Смотрите, какое прекрасное место! – воскликнул он.

– Ага, даже странно, что там народ толпится, а сюда не подходит, – произнёс худой, как каркас зонта, с выступающим кадыком на длинной шее Адриан.

– Стефан, как ты думаешь, это кольцо для чего? – спросил второй адъютант. Он был на полголовы ниже Адриана, жилистый с крупными чертами лица, и звали его Фабиан. Он поднял руку, зацепил пальцем за большое металлическое кольцо и приподнял ноги, – Крепко держится, может, для лошадей, чтобы не убежали?

– Ага, конюху спину лень гнуть, вот и вогнал кольцо над головой, – хохотнул Стефан.

– Здесь слишком светло, не находите? Прямо сцена театра одного актёра, – философски заметил Кристиан. Кончик носа так и заходил, – И запах. Так и пахнет прокислым вином.

– Ага, столб вчера перебрал, наблевал и стоит качаясь. Не выдумывай, ничем здесь не пахнет. Зато никто не сможет подобраться и подслушать, – Стефан положил руки на плечи друзей и очень тихо проговорил, – Ясмину мы дома не застали. Ахей не позволил мне одному проехаться по посёлку. Сказал, что в темноте опасно.

– Так, может, и нет никакой Ясмины?

– Ясмина реально существует, только имеет ли она к этому всему какое-то отношение? – пожал плечами Стефан. – Кажется мне, что здесь что-то нечистое. Атол, хозяин, прикидывался скромным зайцем, но готовил роль явно с репетитором. И этот столб… Помните, тот рисунок? Вы у девушек спрашивали?

– Стефан, ты себе как представляешь? Неужели мы способны у этих красавиц отобрать мечту? – со смешком произнёс Фабиан. – Девушки пытаются отгадать, кто из нас троих является тобою.

– Мной? – Стефан в удивлении приподнял одну бровь. – Ладно, я предлагаю сейчас тихонько исчезнуть и нанести новый визит Атолу. Надеюсь, что в отсутствие Ахея он станет более разговорчивым. Кто со мной?

– Мы всегда с тобой, – вздохнул Адриан и бросил быстрый взгляд на стоявших в стороне девушек, – только как быть с ними? Охмурили и бросили. Нехорошо получается.

В это время со стороны лестницы раздался голос Ахея. Барин распекал какого-то слугу за то, что тот уронил поднос.

Стефан заговорщицки посмотрел на друзей, и ещё до того, как барин успел выйти во двор, все четверо растворились среди толпы, как капля воды в спитом чае.

Задний двор барского дома утопал в густой непроглядной темноте. Складывалось впечатление, что барин использовал весь свой лимит по освещению на передний двор, куда сейчас перемещался бал.

Раскидистые кроны густо насаженных деревьев скрывали небо. Молодые люди сами себе напоминали внезапно ослепших: они вытянули руки и на ощупь пробирались вперёд.

– Вот будет смешно, если мы сделаем круг и вернёмся под фонарь. – предположил Фабьян.

– Ага, прям обхохотались, – в тон ответил ему Стефан. – Мы сейчас как богатыри на развилке без навигатора. Когда ехал с Ахеем – светло, как на стадионе во время финального матча. А сейчас будто в чулане злого людоеда.

– Интересно, а бывают добрые людоеды? – хихикнул Адриан и внезапно остановился. – Забор!

– Точно, забор! Это не деревня. Стефан, клянусь тебе вот этим забором, что это забор, а не деревня!

– Нобелевка за открытие! Фабьян, в следующий раз, когда решишь пошутить, выбирай момент поудачнее. А сейчас спину подставляй.

– Это ещё зачем? – голос Фабьяна был недовольным.

– Любовную записку буду писать, – деланно вздохнул Стефан. – Через забор полезем, непонятливый ты наш.

– Не понял, ты меня за табуретку держишь?

– Не хочешь быть табуреткой, так и быть, посвящаю тебя в лестницу, – шутливый тон не отпускал Стефана.

– А я? – обиженно протянул Фабьян. – Не хочу быть лестницей, хочу… – он замолчал, подыскивая ответ, чтобы и парировать грамотно, и самому избежать раздачи.

– А ты, братан, слишком много хочешь. Тебе и так выбор предоставили между табуретом и стремянкой, или ты хочешь вернуться к красоткам? Признайся, и мы тебя благословим,– похлопал его по плечу молчавший доселе Кристиан. – Что-то запахнуло. Фабьян, это не ты случайно реактивный двигатель заводишь?

Друзья загоготали, только Фабьяну было не до смеха. Опять они над ним потешаются. И что он им такого сделал? Подумаешь, самый сильный, это не значит, что он готов спину гнуть.

– Вот ты и подставляй, – проворчал Фабьян, ведя плечом, скидывая руку друга.

– Если есть забор, то должна быть и калитка, – философски заметил Адриан.

– Калитка наверняка есть, но может она быть расположенной совсем не там, где нам этого хотелось бы. Вероятно, у неё свои взгляды на географию, – голос Стефана шёл откуда-то снизу. Его Величество присел на корточки и шарил руками по забору. Пару раз ойкнул, уколовшись. – Давайте попробуем найти лаз. Мальчишки наверняка сюда проторили дорожку.

– Если бы я был мальчишкой, я бы забрался на дерево и спрыгнул по ту сторону, – предположил Адриан.

– Хорошо, отсюда ты спрыгнешь, а сюда? – вставил очередные «пять копеек» Кристиан.

– А нам надо отсюда или сюда?

Стефан достал из кармана гаджет и включил фонарик, приговаривая: «Эх, была не была, надеюсь, что нас не засекут».

Свет выхватил сетку. Перелезть – можно. Но за ней… что-то колючее, зубастое и совершенно недружелюбное.

– М-да. Это не куст. Это акула в засаде. Нет, не перелезть. Адриан, принимаю твоё предложение, ищи дерево, с которого мы будем прыгать.

Стефан, медленно поворачиваясь спиной к забору, пробежался лучом по деревьям. Наконец, они нашли то, что искали: исполинских размеров с раскидистыми толстыми ветками ореховое дерево. Оно росло просто идеально удобно. Оставалось на него забраться, проползти по самой нижней ветке, которая как раз уходила над забором на «свободную территорию» и прыгнуть вниз.

«Я говорю вам, воры в саду» – «Откуда ворам здесь взяться? У барина даже мыши по распорядку живут!» – «А я говорю, что воры. Сам видел свет». – «Погоди пургу гнать. Если мальчонки, шуганём. Сам знаешь, дойдёт до барина, до смерти заколотит», – «А если не мальчонки? Давай собак спустим», – «А если опять Фионка сбежать решила?» – «Спускай, иначе потом нас с собаками на перегонки пустят».

Царевич и его адъютанты превратились в слух. Голоса приближались. Ещё немного, и их застукают в саду. Становилось понятно, не стоит напрасно терять время и дожидаться собак. С садовниками бы они ещё смогли договориться, но с собаками – вряд ли. Кроме того, тогда тайная вылазка в деревню накроется по всем жанрам плохого детектива.

Они достаточно быстро забрались на первую толстую ветку, способную выдержать четырёх молодых людей.

«Ладно, иди в псарню. Темно здесь. Я покараулю», – сказал один.

Эта фраза заставила четырёх друзей поторопиться. Они, словно огромные гусеницы, припали животами к ветке и друг за другом стали перемещаться к её концу. Раздался жалобный скрип дерева.

– О нет, – прошептал царевич, который находился во главе экспедиции.

– О да, – ответил Фабьян, замыкающий цепочку.

– Прыгайте, Ваше Величество, надеюсь, что под нами не терновник.

Дерево ещё раз скрипнуло, а потом раздался треск. Ветка резко пошла вниз. Фабьян, увлекаемый земным притяжением, заскользил вперёд, толкая вперед Адриана. Тот, в свою очередь, наехал на Кристиана. Сколько ни крепился, но был вынужден столкнуть Стефана.

– Барин, смотрите!

Ахей стоял на дороге. Он вышел за усадьбу в поисках царевича, которого не находил в доме. Охрана на воротах сообщила, что никто не покидал территорию. Садовник пошёл обходить участок, да так пока и не вернулся. Верный Ябеда стоял рядом с господином. Он первый заметил, как на фоне круглого диска луны по ветке ореха сползают гигантские гусеницы. Ахей повернул голову как раз в тот момент, когда, сделав сальто в воздухе (а может, это было и не сальто, а попытка ухватиться за ветку) на землю посыпались четыре человеческих силуэта. Следом раздались пронзительные крики:

– А! Это не терновник! Это дикая ежевика!

– ААА! Это не ежевика! Это ёж в полном обмундировании!

– Какой ёж! Курс иглотерапии без анестезии!

– Чёрт! Больно!

– Не двигайся!

– Вытащите нас!

Это были самые приличные выражения, которые выкрикивали молодые люди. Чем больше они трепыхались, тем больше заматывались в ежевичные плети.

– Ваше Величество, Ваше Величество! – Ахей, освещая себе путь фонариком, побежал на крики. – Подождите, сейчас вас спасут! Эй, Ябеда, прикажи включить фонари и срочно сюда с садовыми ножницами. Его Величество упал в ежевику.

Крики молодых людей прекратились. Они почти затихли в ожидании свободны, если не считать издаваемые время от времени стоны и покрякивания. На самом деле им предстояло как можно убедительнее соврать, что они потеряли в этих дебрях.

– Скажу, что хотел преподнести букет цветов Фионе, – выдавил царевич, едва сдерживая смех.

– Стефан, имей совесть, и так больно, – хохотал Адриан.

– Букет… из ежевики, ой, больно! – наперебой стонали то ли от смеха, то ли от боли Кристиан и Фабьян.

Неизвестно, кого было больше: тех, кто вызволял Стефана с адъютантами из ежевики или зевак.

Первым к месту событий прибыл садовник с огромными ножницами. Он бодро щёлкнул ими пару раз – вероятно для устрашения кустов – и двинулся в заросли, но через минуту сам запутался так, что выглядел новым сортом ходячей ежевики.

– Вот что, если хочешь, можешь и ночевать здесь, – кричал Ахей, носившись взад-вперёд и размахивая руками, как дирижёр растянутого вдоль кромки зарослей оркестра, – а Его Величество доставай! Я тебе покажу мастер-класс по садоводству!

– Я ж говорил: выкорчевать надо! А вы: "пусть растёт, от воров защитит!" – возмутился садовник, делая попытку развернуться, но сумел только повернуть голову вполоборота.

– Ты мне ещё поговори! Выберешься, высеку!

– Я уж лучше здесь постою, спокойней будет, – пробурчал садовник, понимая, что наказания ему не избежать.

– Ваше Величество, не волнуйтесь! Я лично вас спасу! – Ахей выдохнул, махнул головой и геройски, позабыв про ежевику, шагнул вперёд. Однако его хватило на два небольших шажка. Он резко отскочил, как будто пол под ним открылся люк со змеями.

Невдалеке раздалось урчание мотора: за ворота барской усадьбы выехал погрузчик. Следом несколько работников тянули шланг, тащили судя по всему тяжелый ящик. Лица у них были такие, словно им предстояла миссия по спасению планеты от пролетающей кометы.

– Они случайно к нам сюда не переезжают жить? – простонал Стефан, одновременно хихикая и ойкая.

– Барский дом на каникулах, – в тон ответил Фабьян.

– Барин, – управляющий остановил подъемник, выпрыгнул из кабины и встал рядом с хозяином, – есть два способа. Первый – поджечь ежевику.

– Кажется нас хотят поджарить. Царевич в ежевичном соусе, – прокомментировал это предложение Стефан.

– Не подходит! – рявкнул барин. – Спалите мне сад ещё. Вдруг она быстро горит, как спичка на морозе.

– Нормалёк. Он не о наших жизнях заботиться, а о своем благосостоянии. Ваше Величество, запишите ему в карму, – продолжал веселиться Фабьян.

– Второй способ: аккуратно вырезать и доставить в дом, там уже разбирать этот фруктовый клубок.

– Вырезай, – сурово скомандовал барин.

– Он случайно в детстве не мечтал стать хирургом, – не успокаивался Фабиан.

Управляющий подошёл к ящику, откинул крышку и достал оттуда какой-то предмет. Это оказался костюм, похожий на космический скафандр, только без шлема и кислородных баллонов.

– Ваше Величество, не беспокойтесь, вреда вам не принесем, но будет немного больно. Ребя, начинай!

Несколько человек подтянули к зарослям машинку, похожую на газонокосилку, поставленную на попА. Раздался мерный шум мотора, а следом хруст переламываемых старых веток.

– Управляющий, много молодых плетей. Надо бы их вначале убрать, как бы не намотались на мотор, – раздался голос одного из помощников.

– Поджигай, – коротко бросил управляющий, не обращая внимания на вопли барина.

– Кажется, с вырезкой не вышло, будет жаркое, – прокомментировал царевич. – Уж скорей бы, а то нога затекла.

Из шланга вырвался огненный язычок: плети шипели, воздух наполнялся ароматом хорошо протопленной бани. Управляющий со шредером двигался по освобождённому маршруту, как герой боевика.

Вскоре садовник, который стоял ближе всех, был вызволен. Его перевезли погрузчиком на барский двор. Его, садовника, доставили прямо так, как удалось извлечь, в обмотке из ежевичных плетей.

Царевича и адъютантов привезли, по иронии судьбы, под тот самый столб, откуда они начинали свой маршрут.

– Круговорот царевича на барском дворе, – хихикнул Адриан.

Молодых людей уже поджидали девушки небольшими секаторами в руках. Откусывая плеть за плетью, они освободили молодых людей от ежевичного плена.

Дальше началась эпопея по вытаскиванию шипов и обработке ран йодом.

Около царевича хлопотала Фиона. На девушке было простое льняное платье. И в нем она нравилась царевичу куда больше. Тонкими длинными пальцами она умело обращалась и с примочками, и с бинтами.

– Фиона, дайте мне слово, что вы никогда больше не наденете тот чехол для рояля, в котором вы были до этого, – проговорил царевич улыбаясь.

Девушка покраснела, будто ей вручили премию за лучший спектакль года.

– Что вы делаете сегодня вечером? – продолжал Стефан.

– Ваше Величество, сейчас час ночи. Вас интересует, что я буду делать, когда приведу вас в форму или когда отдохну после вашей ежевичной эпопеи?

– А вы гораздо интереснее, чем говорил ваш отец. Так что вы делаете после того, как приведёте меня в порядок?

Фиона быстро обернулась, чтобы убедиться, что их не подслушивают, наклонилась к уху Стефана и прошептала: «То, что полагается делать взрослой порядочной девушке».