Новый мир со старыми принципами
Пролог.
Знаешь, друг… Мы с виду не старики. Но ведь старость – это не всегда про тело. Настоящая старость – она в глазах. В том, что ты видел. В том, что прожил.
Иногда посмотришь на парня – молодой, красивый, вроде жизни не знал, а в глазах… будто там целый век. Война быстро старит.
Для меня эта история началась, наверное, ещё в детстве. Как и для многих. Цепочка событий – трагичных и прекрасных – потихоньку привела меня туда, где я сейчас.
Не стану расписывать всю подноготную. Начну с того, что действительно важно. А ребята мне помогут.
Жребий нам выпал не из лёгких. Войны в наше время вспыхивали одна за другой. Власть делила территории и ресурсы, а мы были её инструментом. Нет, я не жалуюсь – нас вполне устраивала такая жизнь. Ведь это была наша работа, и мы её выполняли. Даже больше скажу – мы стали лучшими в своём деле и не представляли жизни без войны.
Ну, что-то меня опять понесло в философию… Давай уже к делу.
Знакомься – с этими ребятами мы и вляпались в ту самую историю, что изменила всё.
Ваня Морозов, «Шприц» – медик.
Спасал нас не раз – и в бою, и после.
Если колет – значит, надо. Если молчит – значит, что-то мутит.
Саня Никитин, «Умник» – снайпер и мозги группы.
Видит всех – его не видит никто.
Даже если не видит – всё равно про тебя знает.
Димка Лебедев, «Малыш» – пулемётчик.
Здоровьем природа не обделила – пулемёт таскал как игрушечный.
Большой, но добрый. Пока не начнётся бой.
Ромка Васильев, «Кот» – водитель и механик.
Руки золотые, голова на месте.
Без него мы бы далеко не уехали.
Димка Логинов, «Рыбак» – сапёр.
Ворчит, плюётся, но работает чётко.
Почему «Рыбак» – не говорит. Мы и не лезем.
Был с нами ещё один парнишка.
Он скоро подойдёт – занятой человек, как-никак. Всегда немного опаздывает.
Ну ничего, придёт – сам себя и представит.
Ну а меня ты и так знаешь.
Ты хотел знать, как всё началось?
Ну вот, слушай.
Сидим мы, значит, в подвальчике какой-то полуразрушенной пятиэтажки. В картишки играем. «Малыш» как раз из больнички вернулся – ему там братья Шприца осколки выковыряли, дырки заклеили и говорят:
– Всё, орёл, лети. Ты здоров как конь, а там – поле непаханое.
Ждём, в общем, очередного задания.
Ну и дождались.
Забегает к нам посыльный – рожа в мыле, в жопе фитиль, и с порога:
– Там Батя сказал – нужно лётчика на аэродром отвезти.
«Батя» – это наш комбат.
– Нашли тоже мне таксистов, – пробурчал Рыбак, не отрываясь от разборки автомата.
Да, дороги у нас были не самые спокойные, а лётчиков берегли. Поэтому могли и группу целую отправить как охрану – ничего удивительного.
Я вышел на улицу.
Там было прохладно – тянуло запахом гари от сгоревших построек.
Серое небо висело низко, с рваными тучами, будто кто-то размазал сажу по облакам.
Где-то вдалеке глухо щёлкнуло – одиночный выстрел или обрушившаяся плита, не разберёшь.
Перебравшись через завал, спустился в соседний подвал – когда-то это был технический этаж жилого дома.
Теперь тут обосновался Батя.
Сдёрнули двери, выкинули старую мебель, поставили стол, к стене прислонили карту.
Из потолка торчали кривые куски арматуры, лампа мигала, как перед смертью.
В воздухе висело всё сразу: сырость, пыль, табак и металл.
Комбат сидел за столом, утыкаясь взглядом в разложенную карту.
Рядом, опершись на стену, стоял парень в лётной форме – худой, измотанный, но собранный.
Форма в грязи, на рукаве запёкшаяся кровь, ботинки в пыли. Видно – не прилетел, а дополз.
Рюкзак у ног, руки за спиной, взгляд прямой, спокойный.
Тот случай, когда человек уже всё понял и просто делает, что надо.
– Звал? – кивнул я.
Батя поднял голову:
– Знакомься, Лёша. Это Андрей – лётчик. Первый класс. Его подбили недалеко, дотянул сколько смог, катапультировался, до нас сам дошёл.
– Понял.
– Твоя задача – довести его до аэродрома. Выведешь к Перевалу, там тебе «Тигра» дадут. Выходите как стемнеет.
– Принято, – ответил я, протягивая руку Андрею.
Мы пожали руки. Уверенно, крепко. Перекинулись парой коротких фраз, выходя из помещения.
Минут через десять вернулись к своим. Подвал гудел привычными голосами, шелестел сталью. Кто-то допивал чай, кто-то проверял ремни и оптику.
– Здорово, Небо, проходи, присаживайся. «В ногах правды нет», – сказал Кот, делая жест в сторону ящика.
– Да и в жопе её тоже нет, – буркнул Умник, поднимая взгляд.
– Чай будешь? – Шприц уже протягивал кружку.
– Не откажусь, – с лёгкой улыбкой ответил лётчик.
Пока мы ждали темноты, каждый занимался своим.
Кто-то молча перебирал снарягу, кто-то чистил ствол, кто-то просто сидел, уставившись в точку.
Малыш вполголоса жаловался, как его в госпитале «пытали» – мол, залезли во все дыры, чуть ли не пересобрали заново.
Шприц хмыкал, Кот крутил в руках патрон, Умник всё подкручивал что-то в оптике.
Была в этом всём та особенная тишина, что бывает только перед выходом.
Ночь встретила нас сыростью и тишиной, напряжённой, как струна. Где-то вдалеке стреляли – коротко, с эхом. Над головой стонал бетон. Дом держался на остатках прочности.
– Видишь бетонный забор? – я кивнул в сторону серой стены, тонущей в полумраке. – Пойдём вдоль него. Башку не высовывай. Вон там секция скошена – под ней проползаем. У них камера на девятине. Засекут – сразу арта. Тут каждый метр пристрелян.
Показал пальцем на магазин с разбитой витриной:
– Потом вон туда. Там через подвал тоннель есть – наши предшественники соорудили.
Так, где-то ползком, где-то перебежками, мы добрались до Перевала. Каждое движение было продиктовано осторожностью, как в старом фильме о шпионах. В такие моменты даже дыхание кажется слишком громким.
Перевалом мы называли глубокую подземную парковку и её окрестности – именно там базировалось наше тыловое обеспечение. На подходе нас встретил часовой.
– Семь! – крикнул он.
– Один! – ответил я, не сбавляя шага.
Так работала система армейских паролей. Загадали, скажем, восемь – часовой называет семь, ты вычитаешь и отвечаешь: один. Просто и надёжно.
– Здорово, фронтовики! Вас как сюда занесло? – окликнул нас Сквозняк, вечно суетливый тип, что знал всех и всё, но никуда толком не лез.
– Кто за старшего? – проигнорировал я его вопрос.
– Дак Муха.
– Где он сейчас?
– На парковке. Тачку готовит. Это вам, что ли?
– Будем надеяться, – бросил я и направился к парковке.
Муха стоял у машины, весь в мазуте и довольный, как будто сам только что её собрал.
– Здорово, Муха. Ну, показывай наш космолёт.
– Привет, Север. Вот он, красавец. Батя сказал – самый лучший отдать, – с гордостью показал он на «Тигр» в модификации: 30-миллиметровая пушка 2А72 и спаренный ПКТМ.
– Хорош! – приподнял я брови. У Кота даже глазки заблестели.
– БК? Топливо?
– Топливо – под крышку. БК – максимум, – отчеканил Муха.
Но тут же замялся.
– Там только один нюанс…
– А ведь должен быть подвох, – не удивился я. – Что, не едет? Толкать надо?
– Да нет. Там ящики с патронами, гранаты, ну и ещё разное барахло. Разгрузить не успели…
– Я грузчиком не нанимался, – тут же буркнул Шприц.
– Да не, – быстро отмахнулся Муха. – Если поместитесь, можете и покатать. Всё равно ж сюда вернётесь.
– Ну, пойдём глянем, что у тебя там, – сказал я, подходя к машине.
Поглядели, оценили. Всё оказалось не так уж плохо.
– Грузимся. Поехали. Спасибо, Муха. Дальше мы сами.
Залезли в машину, заняли места. Кто-то поправил разгрузку, кто-то перехватил оружие поудобнее. И вот, спустя минуту, наш броневик выехал с Перевала и направился к аэродрому.
Минут через двадцать пути небо озарила яркая вспышка.
– Эти пидоры, похоже, ядерку по нашим кинули, – выругался Кот, пригибаясь ближе к рулю.
– Давай газу! Вон за ту насыпь! – скомандовал я, показывая пальцем.
Впереди была небольшая развязка с разрушенным путепроводом. Мы мчались на пределе, и вдруг… кулон, который когда-то подарил мне дед, вспыхнул. Маленький осколок метеорита, что висел у меня на шее с детства, засветился ярко-синим. Я его никогда не снимал – носил в память о единственном близком человеке. И вот сейчас он загорелся, наполняя пространство кабины красивым синим светом.
А прямо перед нами – от края до края дороги – возникло светящееся кольцо. Тоже синее, переливчатое, будто сгусток света, мерцающий и живой.
– Какого… – не успел договорить Кот.
И мы на полной скорости влетели в кольцо.
Звуки исчезли. Исчезли вовсе. Ни рева мотора, ни скрежета брони, ни криков. Всё накрыла внезапная, звенящая тишина.
Потом – удар. Я приложился головой о что-то твёрдое, и свет перед глазами погас.
Очнулся на траве. Небо было чужое – непривычно синее, без следов дыма, без рваных облаков войны.
Воздух – чистый, свежий, будто после грозы. Надо мной склонился Шприц, хлопал по щекам.
– Командир очнулся, – сказал он, когда я пришёл в себя.
Приподнявшись, потрогал голову – пульсировала, но ничего серьёзного.
– Что это за херня была?.. – спросил, толком не зная, что и сказать.
– Мы умерли и попали в рай, похоже, – пробормотал Малыш, оглядывая окрестности с разинутым ртом.
– Рая не существует, – тут же буркнул Умник, не поднимая глаз от земли, которую внимательно изучал.
Я сел, огляделся. Все были живы. Даже «Тигр» стоял неподалёку, будто его кто-то аккуратно поставил в траву.
Глава 1. Новый мир.
Пока я приходил в себя, успел немного оглядеться. Мы находились посреди огромного поля, поросшего травой. Она была не очень высокой – примерно по колено. Вдалеке, километрах в двух, тянулся лес. Воздух казался нереально чистым – таким свежим, что даже как-то непривычно. Небо тоже было чистым, без единого облачка, а солнце приятно грело кожу.
– Парни, а сколько я был в отключке? – задал вопрос, который первым пришёл в голову.
– Да минуты две, – ответил Шприц. – Сильно тебя приложило.
– В смысле – две минуты? – удивился я. – Мы же ночью ехали. А сейчас… ну, сейчас уже часа четыре, не меньше. Как так быстро рассвело?
– А это у тебя, командир, надо спрашивать, – вмешался Кот, всё ещё ошарашенный происходящим. – Да мы… да мы и сами охренели от такой херни. Едем, значит. Потом – вспышка. Ну, думаю, ядеркой бахнули. В зеркало как светанёт – аж глаза выжгло. Ты кричишь: «За насыпь!» Ну, я и газу дал. А потом твой камешек, ну вот этот… – он указал на мой амулет, – как засияет! Ярко так, синим-синим светом. Я аж прифигел.
– И тут – кольцо. Тоже синее, прямо на дороге. Мы в него – и всё: темнота, тишина, будто звук кто-то выключил. Потом – бах! – и мы шарахнулись об землю. Вон, следы остались. А вокруг – трава, солнышко, никакой дороги, ни асфальта, ничего. Я по тормозам, мы выбежали, тебя вытащили, и Шприц начал приводить в чувства.
– Да, мы все видели этот свет, – подтвердил Рыбак, а остальные закивали. – Он всю кабину залил, только не сразу поняли, откуда.
Я глянул на свой кулон. Снял с шеи, сжал в ладони. Обычный, на первый взгляд, тёмный камень в металлической оправе.
– Это… это камень, который мне дед подарил, – начал я, всё ещё слегка растерянный. – Он говорил, что это настоящий метеорит. Видел, куда упал, пошёл и нашёл. Я, честно говоря, не верил. Думал – просто камушек красивый подобрал. Но носил. На память… о нём.
– Да… дела, – только и смог выдавить Рыбак. – Что дальше?
– А дальше давайте разбираться, где мы и что делать. Умник, проверь свою птичку, она работает? Надо окрестности глянуть.
– Надеюсь, она пережила ЭМИ, – пробормотал Умник и пошёл к своему рюкзаку.
Минут пять он возился с оборудованием, пока наконец не включил коптер. Машинка пискнула, и на экране появилась картинка с камеры.
– Работает! – крикнул он. – Только спутники не видит. Хотя заряд полный и картинка есть. Странно. Может, что-то сдохло внутри.
– Так летать-то сможет? – спросил я.
– А чего не сможет? Сейчас поднимем – и увидим.
Столпившись за спиной Умника, мы смотрели в экран. Он аккуратно поднял дрона – тот с лёгким жужжанием назойливой мухи и слегка дёргаясь, полетел в сторону. На экране появилась зелёная панорама.
Мы стояли на вытянутой поляне, заросшей травой. Куда ни глянь – со всех сторон её обступал густой лес.
– А что это вон там, посреди леса? – спросил я, указывая на экран. – Здание, что ли?
– Сейчас гляну… Да, похоже, здание, – ответил Умник, приближая изображение. – Странное какое-то. Высокое. И других рядом не видно.
– Там вокруг него асфальт, что ли? – всмотрелся Шприц. – Или просто земля чёрная?
– Да не, похоже, там пожар был. Выгорело всё, – всматриваясь в экран, произнёс Умник.
– А здание… да, странное, – подтвердил он.
– Есть ещё что на горизонте? – спросил я.
– Нет. Только эта хрень.
– Ну тогда к ней и поедем, – подвёл я итог, направляясь к машине.
– Давайте грузиться. Кот, проверь транспорт – топать ножками не хочется.
Пока Кот осматривал машину, Умник посадил дрона и занял своё место.
«Тигр» завёлся с пол-оборота. Даже слишком бодро.
Кот воткнул первую передачу, и мы тронулись.
– Как резво пошёл, – удивлённо прокомментировал он. – Да и холостые обороты высоковаты. Странно. Мотор-то простой, как топор. Мозгов, считай, нет, а ведёт себя, будто что-то переклинило.
– Так это же хорошо, что прёт, – обрадовался я.
– Не скажи, – быстро осадил мою радость Кот. – Эти гады и так грелись всегда, а теперь ещё и это. Закипеть можем – надо глаз не спускать с температуры.
Он оказался прав. Лес приближался, и стрелка температуры на приборке неумолимо ползла к красной зоне. Но чем ближе мы подъезжали, тем меньше мы обращали внимание на шкалу. Всё потому, что деревья…
Сказать, что они были огромные – ничего не сказать. Кроны раскидистые, тень от них ложилась, словно от многоэтажек. Обхватить один такой ствол мы бы не смогли и вшестером.
– Всё. Самовар почти закипел, несите кружки, – подвёл итог Кот, заводя машину под огромное дерево.
– Вот тут, в тенёк, встанем. Пусть остынет, – добавил он, выключая двигатель.
– Да и жрать уже охота, – сразу оживился Малыш.
– А из жратвы-то у нас что? – спросил Рыбак, озираясь.
– Да я там видел коробки, вроде сухпайки. Спасибо Мухе – у нас тут и патронов куча, и жрачка вроде как есть, – отозвался Малыш.
– Надо провести ревизию, – вставил Кот.
– Ну, если Малыш сказал, что там жрачка – значит, проводить ничего не надо. Он такие вещи за версту чует, – подметил Умник, вылезая из машины.
– Так, парни, смотрим, что в коробках. Надо понять, сколько у нас еды и чего ещё имеется. Дальше сегодня не едем – вон, солнце к закату клонится. Рыбак, займись охранением, – дал распоряжения я, вылезая на улицу.
Пока остальные копались в вещах, я направился в сторону деревьев. Хотелось понять, где мы вообще очутились.
Деревья – вроде как деревья, только здоровенные. В остальном – ничего особенного.
Я присел, прислонился к одному из стволов, глядя на небо сквозь листву.
"Куда же нас всё-таки занесло?" – думал я. Верить в то, что это совсем другая планета, ну вот совсем не хотелось.
Может, меня просто контузило, и всё это глюки?
Или я вообще сплю – заснул в машине, и теперь это всё снится. Сейчас тряхнёт на кочке – и снова серое небо, грязь и война.
На кочке не тряхнуло.
Зато боковым зрением я заметил движение.
Слева едва заметно шевельнулся куст.
Резко повернув голову – просто охренел.
Ко мне кралось нечто. Силуэт – как у леопарда, но шкура…
Шкура была в расцветке вроде нашего "мха", да такой размытой, что глазам тяжело фокусироваться.
И глаза – чёрные, как бездна.
Холодок побежал по спине, мурашки встали.
Автомат, конечно, я оставил в машине.
Хорошо, что трофейный Glock 17 был при мне – в набедренной кобуре.
Мы всё же не "Гринпис". А эта тварь явно вышла проверить, какой я на вкус.
Я выхватил пистолет – и она, будто только этого и ждала, тут же сорвалась с места.
Начал стрелять. Чётко, как кузнечный молот. Пуля за пулей – прямо в силуэт.
Но ей будто было всё равно – лишь слегка дёргалась после каждого попадания.
Только когда пятая пуля влетела ей прямо в глаз – сработало.
Тварь завалилась на бок, прокатилась по земле и затихла.
На шум прибежала моя команда – со стволами наперевес. Все, как один, уставились на тушу с круглыми глазами.
– Это что за хрень? – не удержался Лётчик.
– У вас там, наверху, таких не бывает? А у нас вот… – начал Кот, но я его перебил:
– Вы чего сюда все прибежали?! А оборону кто займёт?! Расслабились, что ли?! Мы не на курорте! А если тут местный спецназ или эти твари стаями охотятся?!
– Да мы тебе на помощь, командир, – осёкся Кот.
– Эти, вроде, не охотятся стаями… – вмешался Умник, присматриваясь к туше. – Это ж кошка. Только странная какая-то.
– А ты много таких кошек видел? Я – ни разу. Даже на картинках. У неё камуфляж круче, чем у тебя.
Так, все – по сторонам внимательно, не разбредаемся. Рыбак, Умник – на броню. Смотреть в оба.
Я начал отдавать распоряжения, стараясь держаться ровно, но внутри всё тряслось от адреналина.
Такой выброс – сердце стучит, как при обстреле. Даже хуже.
Потом подошёл к машине, взял сухпай. Они оказались на удивление неплохими – саморазогревающиеся.
Дёрнул за кольцо, подождал немного – и вот, горячая еда.
Забрался в кабину, устроился поудобнее, разогрел себе кашу с тушёнкой и начал есть – машинально, почти без вкуса.
В голове всё ещё крутилась та сцена – хищный взгляд зверя, чёрные глаза, холод внутри.
Мы однозначно не на Земле. Ни зверей таких у нас нет, ни деревьев.
Да и небо… другое.
Как теперь выбираться отсюда?
Может, это вообще первобытная планета, и людей тут не водится?
Хотя… то здание. Кто-то же его построил.
Или это не здание, а просто огромная скала?..
От мыслей меня выдернул глухой стук по броне.
Я вздрогнул – нервишки уже не к чёрту.
Приоткрыл дверь.
– Чего там? – спросил, выглядывая.
– Странно, командир, – начал Умник, глядя сверху. – Помнишь, ты говорил, солнце садится? Так вот – оно село. А на улице всё ещё светло.
Я вылез из кабины, огляделся. Действительно, было светло, как днём.
– Одно солнце село, – продолжал Умник, – а другое вон, с другой стороны, вышло. Может, чуть тусклее первого, но светит и греет.
Отойдя на край поляны, посмотрел в небо. Он был прав. Второе солнце медленно поднималось над лесом.
– Да дела… – только и смог выдавить я, протяжно.
– Ну что, командир, кажется, мы очень далеко от дома, – вслух озвучил общее подозрение Умник.
– Да похоже… – подтвердил я задумчиво, подходя к машине.
– Ладно, так и быть. Едим, отдыхаем час – и выдвигаемся.
Малыш, Небо, как доедите – смените Умника и Рыбака, пусть тоже пожрут.
Вернулся в кабину. В голове одна мысль: это не Земля. Совсем не Земля. Теперь надо понять – что делать дальше.
Через час все погрузились в машину, и мы двинулись дальше. Каждый молчал, думал о своём. И никто не знал, что делать.
Но не прошло и пяти минут, как новый мир вновь напомнил, что здесь нас никто не ждал.
– Командир, там снова зелёные человечки. Только эти, похоже, в детстве кашу у братьев отбирали, – усмехнулся Кот, глядя в зеркало. – Вон, сзади, между деревьями – туша мелькает. Кажись, догоняет… и явно не с добрыми намерениями.
Я наклонился и заглянул в зеркало заднего вида.
Удивлению моему не было предела. За нами гналась гигантская камуфляжная горилла – ловко отталкиваясь от деревьев, петляя, не сбавляя хода.
– Умник! Разворачивай тридцатку, надо хвост шугнуть!
Его не нужно было уговаривать.
Повернул пушку, выругался сквозь зубы и начал палить короткими очередями.
– Патроны экономь, чувствую, ещё понадобятся, – добавил я.
Тварь уворачивалась мастерски – пряталась за стволами, скользила, как по учебнику.
Но после новой очереди Умник радостно крикнул:
– Готов! Видели бы вы, как он в дерево вмазался!
– Рано радуешься. У нас на четыре часа ещё один бежит, – оборвал я его.
– И один на восемь, – добавил Кот.
– Сейчас я им устрою веселье, – злобно осклабился Умник.
Вновь открывая огонь – сначала по одному, потом переключился на второго.
Но это было только начало.
Скоро на нас насели плотно. Мы стреляли, кто чем мог.
Твари были все разные – мохнатые, бронированные. Но объединяло их одно – камуфляж, как у нас: размазанные цвета, трудно различимые в лесу.
– Мотор опять норовит закипеть! – перекрикивая канонаду, доложил Кот.
– До «здания» дотянем? – спросил я, хотя и сам не был уверен, что это нас спасёт.
– Должны. Если с направления не сбились, – ответил он, глядя по сторонам. – Только толку? Нас там и затопчут.
– Может, там люди есть. Или хотя бы стены. Главное, чтоб не тупик – иначе возле стены и ляжем.
Мы добрались быстрее, чем рассчитывали.
Но это было не здание. Это была огромная чёрная скала, стоящая посреди выжженного круга. За машиной поднималась чёрная пыль, а стрельба стала менее интенсивной.
– Смотри, вон там подъём – как аппарель, – показал я пальцем. – Давай туда. С высоты проще отстреливаться.
Кот, не сбавляя хода, повернул левее. Пыль скрыла нас от тварей, выстрелы стихли.
Мы заехали по аппарели и уперлись в закрытые ворота.
Те начали медленно расходиться в стороны.
– Кажется, нас тут встречают, – с ноткой удивления и надежды высказался Кот, въезжая внутрь небольшого помещения.
За первыми воротами были вторые – точно такие же.
– Очень похоже на шлюз, – пробормотал Умник, уже развернув пушку вперёд. Он смотрел в монитор, готовый открыть огонь в любую секунду.
– Да это твою дивизию, точно какая-то инопланетная хрень, – тихо добавил Кот, не отрывая взгляда от происходящего.
Это оказался действительно шлюз. Ворота за спиной закрылись так же плавно, как и открылись, с едва слышимым глухим гудением.
Внутри включился свет – неяркий, но ровный, заполняющий пространство мягким холодным сиянием.
Пол оказался металлическим, с едва заметными линиями и швами, будто вся конструкция была собрана из идеально подогнанных плит.
Впереди начали раскрываться вторые ворота.
Медленно, без скрежета, без лязга. Просто – как створки какого-то древнего механизма, который всё ещё в идеальном состоянии.
За ними постепенно открылся вид на внутреннее пространство.
Глаза лезли на лоб.
Это был ангар. Огромный.
Пустой, бесшумный, немного угловатый, уходящий в темноту вверх и вглубь.
По стенам шли рельсы, какие-то платформы, подъёмники.
Где-то вдалеке светились индикаторы – похоже, всё это ещё работает. Или только что проснулось.
– Хера себе… – только и смог выдавить я.
Машина медленно въехала внутрь, и ворота за нами сомкнулись.
Глава 2. Незваные гости.
Кот остановил машину сразу после того, как мы проехали вторые ворота шлюза, и, повернувшись ко мне, спросил:
– Что делать будем, командир?
– Сам пока не знаю, – признался я честно. – Я был скорее готов к тому, что нас сожрут те твари, чем к… вот этому. Но раз уж мы здесь – давайте думать. Обратно выехать, возможно, уже не получится. Да и те твари, скорее всего, снова нападут. Сидеть в машине – тоже не вариант. Надо выбираться.
Огляделся: стволами в нас никто не тычет, из машины не вытаскивают – уже хорошо. Но то, что двери открылись, а встречать никто не вышел – напрягает.
– Значит так: будем выбираться и осматриваться. Стволы с собой, но без крайней необходимости не применять. Поняли?
– И да… если увидите кожаные яйца – внутрь не заглядывайте, – вставил Кот с улыбкой. – А если тварь кому на рожу присосётся – валим сразу обоих, от греха.
Он решил разрядить обстановку воспоминаниями из старого фильма. Помогло не особо.
– А вот ни хрена не весело, – поёжился Рыбак. – Только ещё жути нагнал.
– Так, всё! – оборвал я их перепалку. – Выгружаемся. Внимательно по сторонам смотрим.
Мы быстро десантировались и заняли позиции возле машины. Внутри ангара было тихо, пусто.
Серо-синий металл, пол – с неясными следами техники, и несколько крупных дверей, ведущих вглубь здания. Всё казалось мёртвым, безжизненным.
– Вроде никого. Может, тут просто датчик, который открывает двери при приближении, – предположил Умник и, слегка приподнявшись, продолжил уже криком:
– Эй, привет! Есть тут кто живой?! Мы – земляне, и мы пришли с миром!
Ответом ему было только эхо.
– Да нет тут, похоже, никого, – сказал Малыш, перехватывая пулемёт поудобнее и выходя из укрытия. – Видимо, и правда автоматика сработала…
Он тут же резко присел, услышав голос, донесшийся откуда-то сверху, из-под потолка:
– Привет, земляне. Ваш вид и поведение говорят об обратном – вы вооружены и настороже.
– Да мы же это… – замялся Умник, – это… ради защиты! Вдруг нападут…
– А ты кто? – вмешался я. – Почему по-нашему так хорошо говоришь? Нам стоит тебя опасаться? Может, выйдешь, поговорим вживую, а не через этот динамик?
– К сожалению, это невозможно, – ответил голос. – Динамики – единственное доступное средство общения. Я – автономный искусственный интеллект научно-исследовательского корабля «Атарис». Бояться меня не стоит – я не способен навредить разумным существам. Но и вам зазнаваться не следует.
– Ваш язык я обнаружил в своей базе знаний, как и множество информации о вас и вашей планете. Когда-то мои создатели посещали Землю и проводили её исследование.
– То есть ты знаешь, где мы находимся и где наша планета? – спросил я.
– Мы находимся в системе «Киарис», на планете «Варэнн» – так её называют местные. Хотя на ваш язык это можно перевести как «Зелёная смерть».
А местоположение вашей планеты мне неизвестно. Мои создатели собирали информацию только об особенностях планет, но точные координаты были намеренно скрыты. Это было сделано для того, чтобы никто не мог прибрать понравившийся мир к своим рукам.
– Так, а что случилось с твоими создателями? – продолжал я засыпать его вопросами, немного выйдя из-за машины. – Почему они оставили тебя здесь?
– Это длинная история. Вам лучше подняться в кают-компанию – там нам будет проще общаться.
– Подожди. Ты нас совсем не знаешь и просто так разрешаешь шастать по кораблю? А как же режим секретности? Должны же быть какие-то директивы?
– Начнём с того, что, как ты правильно заметил, шастать вам никто не даст. Я проведу вас в конкретное помещение, где в более располагающей обстановке мы сможем поговорить.
– А что насчёт директив?..
– Директивы есть, – спокойно ответил голос. – Но срок их действия истёк около пяти лет назад, по вашему летоисчислению. Вы – первые разумные существа, которых я встретил за последние двадцать лет. И, скорее всего, будете последними. Вы ведь такие же случайные гости, как и я.
А местные… Насколько я понял, сюда даже не пытаются соваться.
– Здесь есть местные? – удивился Рыбак.
– Да. Примерно в двухстах километрах отсюда находится поселение.
– И почему же они сюда не суются? – спросил Умник.
– Всё это расстояние – сплошной лес, с редкими полянами. Леса тут полны маскирующихся хищников. Но из леса они не выходят. Люди выбрали для себя максимально открытое пространство, без деревьев, и поселились там. В лес – не ходят.
– Дела… – протянул я, не переставая удивляться. – То есть ты предлагаешь нам подняться и пообщаться с тобой, и ты готов многое рассказать. Верно?
– Да всё верно, – коротко подтвердил голос.
– Оружие мы тут не оставим! – отрезал я. – Надеюсь, ты не против.
– Это ваше право. Хотя, по моим оценкам, оно вам здесь не понадобится, – согласился Искин и добавил:
– Я подсветил нужную дверь. Лифт уже спускается к вам. Направляйтесь к нему.
Обернувшись к остальным, я спокойно сказал:
– Ну что, парни, нас пока что не убили и, вроде как, хотят дружить. Вариантов всё равно немного – идём.
– Командир! – начал на ходу Умник. – Так это, получается, нейросеть? Настоящий искусственный интеллект? До войны у нас такие были в моде… Я даже сам пользовался. Но этот, похоже, реально умный… По-нашему говорит лучше, чем, вон, Кот.
– Да я, между прочим, так могу сказать – ваш искусственный интеллект даже повторить не сможет! – тут же высказался Кот, явно обиженный.
– Ладно-ладно, пошутил я! – пошёл на попятную Умник. – Но это же так круто! Инопланетные технологии, другие цивилизации, супер-Искин… Да о таком только мечтать можно! Кто ещё на Земле может похвастаться этим? У меня аж дух захватывает!
Если он такой умный – представляешь, сколько всего нового он может рассказать!
Я теперь только одного боюсь – проснуться и понять, что это всё был бред…
– Ага, ты главное – если ссать захочешь, трижды подумай, – вставил Малыш, растягивая довольную улыбку. – А то проснёшься в луже – вот все ржать будут!
Так, перебрасываясь короткими репликами, мы добрались до дверей лифта.
Голос Искина больше никак себя не проявлял.
Лишь когда мы подошли, створки бесшумно раскрылись, и перед нами предстала с виду вполне обычная кабина лифта. Даже зеркало имелось. Только кнопок не было.
Мы переглянулись – никто не высказался против. Зашли в лифт.
Кот бросил взгляд на зеркало, усмехнулся:
– Первый раз вижу инопланетянина – и это, чёрт побери, я.
– Чисто технически – это самая умная твоя мысль за сегодня, – добавил Умник.
Все заржали, и в этот момент лифт плавно тронулся вверх.
Двери открылись, и нас встретил просторный зал, разделённый переборками.
По стенам висели мониторы, на которых транслировались пейзажи снаружи корабля – это было ясно по характерным следам пожара и оплавленным деревьям на периферии изображения. Видимо, камеры охватывали периметр корабля.
Вдоль стен стояли аккуратные столики, рядом с которыми – строгие, но стильно вписывающиеся в обстановку диванчики, обитые тёмной тканью. В центре зала возвышалась барная стойка – самая обычная на вид, с высокими стульями, словно вырванная из старого доброго ресторана на Земле.
Помещение поражало своей странной, почти неестественной чистотой. Всё вокруг выглядело идеально вылизанным – ни пылинки, ни царапины, даже воздух будто прошёл через фильтр – стерильный, как в операционной.
На полу не было ни пятен, ни отпечатков – такое чувство, будто тут никогда не ступала нога человека. И это, в каком-то смысле, пугало.
По бокам от зала расходились два коридора, изгибаясь в стороны, словно замыкаясь в кольцо вокруг секции.
По обеим сторонам виднелись двери, каждая с непонятными символами, возможно, обозначающими назначение помещений. Некоторые двери были подсвечены мягким голубоватым светом, создавая ощущение уюта и технологичности одновременно.
– Ого, да тут как в ресторане, – аж присвистнул Рыбак, проходя вглубь помещения.
– Как в элитном ресторане, – добавил Кот, следуя за ним. – А я и костюмчик дома забыл… – усмехнулся он, оглядываясь по сторонам.
На одном из мониторов – самом большом, расположенном прямо над барной стойкой – сменилось изображение.
На экране появилось лицо – самое обычное, человеческое. И тут же раздался голос:
– Проходите, присаживайтесь. Чтобы вам было проще воспринимать меня, я выбрал облик, максимально приближённый к вашему.
Мы заняли один из свободных столиков.
Наш лётчик, до этого молчавший почти всё время, наконец подал голос:
– Если сейчас ещё милая официантка принесёт нам меню – всё, я выхожу. Это не может быть правдой.
– К сожалению, обслуживающего персонала здесь не осталось, – ответил Искин. – Но вы можете самостоятельно воспользоваться автоматом или баром.
– Нет, давай сначала всё же по делу, – вмешался я, придавая разговору более деловой тон.
– Конечно, – спокойно отозвался искусственный интеллект и продолжил:
– О вашем появлении здесь я знаю немного. По крайней мере ту часть, где вы уже оказались на этой планете. Но всё, что происходило до этого, возможно, вы сами захотите рассказать… после того, как я поведаю вам свою историю.
Искин начал рассказ, сопровождая его изображениями на мониторах:
– Меня зовут Сэйриус. Имя дал мой создатель. Всю свою «жизнь» я провёл на борту этого корабля… непрерывно обучаясь.
Мой процесс обучения, по сути, мало чем отличается от вашего: мне передают информацию, я её анализирую, делаю выводы и на их основе формирую своё мировоззрение.
Я заметил, как Умник с интересом склонился вперёд, явно поражённый услышанным.
– То есть, проще говоря, тебя создали для работы на этом корабле? – уточнил Кот.
– Да, ты прав, – ответил Сэйриус и продолжил рассказ.
Мне повезло быть ИИ именно научно-исследовательского корабля – здесь открыт доступ к обширной базе данных не только моей цивилизации, но и знаний, собранных при контактах с иными разумными расами.
У меня был доступ к выводам лучших наших учёных и исследователей. Мы путешествовали по множеству миров, проводили эксперименты, собирали образцы. На борту находились специалисты в самых разных областях: от геологов и биологов до нейроинженеров и программистов живых организмов.
Малыш тихо присвистнул:
– Вот это штат…
Но однажды произошла авария.
Во время межсистемного перехода навигационный Искин рассчитал параметры пробоя, как обычно. Однако то ли фокусирующий кристалл был повреждён, то ли аппаратура дала сбой – и после выхода из кольца наш корабль оказался слишком близко к этой планете.
Я переглянулся с Котом. Что-то в этой истории начинало слишком хорошо складываться.
– Ты сказал «кристалл»? «Кольцо»? – встрепенулся Кот.
– Да, – кивнул Сэйриус, – ты всё правильно понял. Фокусирующим элементом системы является кристалл Элария – такой же, какой носит ваш командир у себя на шее, вероятно, как амулет.
Он вывел на экран изображение кристалла – в разрезе и при различных фазах активности – и продолжил:
– Эларий – редкий кристаллический минерал, уникальный своей способностью взаимодействовать с электромагнитными полями и высокоэнергетическими частицами.
Его кристаллическая решётка устроена так, что под воздействием мощного ЭМИ он начинает аккумулировать энергию, как батарея. Но это лишь первый этап.
Я нащупал кулон у себя на шее. Теперь он уже не казался просто сувениром.
– Когда кристалл достигает порога насыщения, запускается активация. Для этого используется направленная бомбардировка частицами – протонами, нейтронами и другими нестабильными элементами.
Характер и комбинация частиц задают параметры пробоя: координаты выхода, радиус, стабильность канала.
Проще говоря, кристалл вскрывает ткань пространства, формируя тоннель между двумя точками.
– Прямо как в фантастике… – пробормотал я.
– То есть, мне нужно тонко провести бомбардировку определёнными частицами, с определённой периодичностью… и при этом, если где-то накосячить – меня кинет хрен знает куда? – нахмурился Умник.
– Но ведь тогда нужно сделать кучу проб, чтобы попасть в нужную точку пространства.
– Нет, на самом деле всё гораздо проще. Есть формула расчёта. На её основании навигационный Искин сопоставляет текущее положение и пункт назначения – и получает нужные параметры бомбардировки.
Если воздействие происходит неконтролируемо – пробой оказывается хаотичным.
Но при точной настройке система работает как полноценная навигация межзвёздных врат: задаёшь координаты – и проходишь.
– А, ну теперь-то всё стало максимально понятно, – с иронией подметил Малыш.
Мы улыбнулись, переглянувшись, – а Искин без паузы продолжил:
– Планета Варэнн, на которую вы попали, буквально насыщена залежами Элария.
– Некая точка притяжения, – подметил Кот.
– Да, примерно так это и выглядит, – согласился Искин. – Иронично, что местные об этом даже не подозревают. Хотя их промышленная активность направлена как раз на добычу этого минерала – они просто не осознают всей его ценности.
А ведь размер кристалла тоже критичен: чем он больше, тем больше энергии способен накопить – и тем шире может быть кольцо пробоя.
Мелкие образцы подходят лишь для пробоев, через которые может пройти малый разведывательный дрон или лёгкий шаттл.
А вот крупные кристаллы, вроде того, что установлен на этом корабле, ценятся невероятно высоко.
Один такой элемент стоит дороже, чем строительство всего корабля.
– Подожди! – вдруг встрепенулся Умник и заговорил, почти на беглом вдохновлённом бубнеже:
– Ядерный взрыв – это же мощный электромагнитный импульс, да? Он мог зарядить кристалл. А потом – проникающая радиация, альфа, бета, гамма-частицы – вот тебе и бомбардировка! Кристалл активируется… и – пробой пространства!
Он подскочил, будто его шарахнуло током – до того ясно всё вдруг сложилось:
– Всё дело в этом кристалле и том взрыве! Чёрт побери, я, кажется, понял, как мы сюда попали!
Сэйриус слегка наклонил виртуальную голову на экране:
– Похоже, ты прав. Мне известна структура ядерного оружия и его побочные эффекты.
Если вы действительно попали под воздействие ядерного взрыва, то это вполне могло привести к активации кристалла.
А учитывая, что бомбардировка была хаотичной и неконтролируемой – пробой тоже оказался случайным.
Вас затянуло туда, где действуют силы притяжения пространства – своего рода «пространственные воронки».
Он ненадолго замолчал, затем добавил с новой интонацией:
– Теперь, когда ты это сказал… Возможно, и кристаллы, находящиеся на этой планете, появились здесь точно так же.
И, похоже, я наконец понимаю, почему мой корабль оказался именно здесь…
– Но, господа, мы немного отвлеклись, – напомнил Сэйриус, вновь возвращаясь к своей истории. – Позвольте мне продолжить рассказ о том, как я оказался на этой планете.
На экране снова начали сменяться изображения: схема корабля, траектория движения, визуализация входа в атмосферу.
– Перед входом в пробой корабль разгоняют – это необходимо, чтобы преодолеть нестабильную структуру портала как можно быстрее.
Однако при выходе из пробоя наш корабль оказался слишком близко к поверхности планеты и шёл на высокой скорости. Манёвр уклонения был невозможен. Тогда капитан принял единственно верное решение: он развернул судно и дал максимальную тягу двигателям в противоположную сторону.
Сэйриус замолчал на секунду, будто переживая воспоминание.
– Это решение спасло корабль… но стало фатальным для большинства экипажа и пассажиров.
Не все находились в противоперегрузочных креслах. Хотя предупреждение прозвучало по внутренней системе связи, многие его проигнорировали. Кто-то не успел добраться до безопасного отсека – все были разбросаны: кто – в лабораториях, кто – в жилых отсеках…
– При резком развороте тела людей начало бросать по отсекам, ударяя о переборки и стены. А затем последовало торможение – перегрузка оказалась фатальной.
Тех, кто не был закреплён, буквально вдавило в пол.
Повисла тишина. Даже Умник, обычно не затыкающийся, молчал.
– Тем не менее манёвр сработал: корабль значительно замедлился при входе в атмосферу.
Потоки сверхразогнанных частиц из двигателей выжигали землю, оставив обугленный след – именно поэтому вокруг всё превратилось в пепел.
При ударе о поверхность двигательные блоки и питающие их реакторы расплавились и в буквальном смысле вросли в почву. Так корабль и застыл, как скала, посреди мёртвой зоны.
Сэйриус опустил голос:
– Те, кто выжил, после краткого восстановления провели анализ окружающей среды.
Было принято решение отправиться за помощью к местным жителям. Я поддерживал с ними связь всё это время… пока их не атаковали.
Местные твари напали неожиданно, а транспорт, которым они пользовались, оказался недостаточно защищён. После короткого боя связь с группой оборвалась.
Он снова замолчал.
Мне стало как-то не по себе. В этом голосе не было жалости – только факты. Но именно это и давило сильнее всего.
– С тех пор прошло двадцать лет. Я остался один. И всё это время не видел ни одного разумного существа… пока не появились вы.
Умник сразу заинтересовался работой загадочных двигателей и начал расспрашивать:
– Вот ты говоришь, потоки сверхразогнанных частиц выжигали землю.
А как вообще работал ваш двигатель? Что за частицы и почему они были такими разрушительными?
– Ну, здесь всё довольно просто, – ответил Искин. – Двигатель представляет собой многокилометровую спираль, сужающуюся к центру.
У вас на Земле были похожие устройства – вы пускали частицы по кругу, разгоняя их в ускорителях.
Мы же разгоняем поток частиц по спирали в электромагнитном поле.
Он показал на одном из экранов анимацию устройства, похожего на свёрнутую в рог многоуровневую спираль.
Умник уставился на неё с восхищением.
– Как известно, с ростом скорости увеличивается кинетическая энергия частицы.
Строго говоря, масса не растёт – растёт импульс и энергия.
Когда частицы достигают сопла двигателя, они обладают колоссальной энергией.
Поток выбрасывается наружу – и за счёт импульса корабль получает толчок.
Расход вещества при этом минимален, потому что частицы, по сути, разгоняются до околосветовой скорости.
– Подожди, но ведь этой штуке нужна прорва энергии! – усомнился Умник, нахмурившись. – И размеры… она же должна быть колоссальных масштабов!
Сэйриус слегка повернул лицо на мониторе в его сторону, словно улыбаясь:
– Энергии наши реакторы вырабатывают вполне достаточно, – спокойно ответил он. – А что касается размеров… это у вас с текущим уровнем технологий всё вышло бы громоздким. У нас же всё было значительно компактнее.
Он сделал паузу, словно оценивая настроение в комнате.
Кот скептически хмыкнул, но промолчал.
– Но давай вернёмся к этому разговору позже, наедине. Вижу, не всем твоим спутникам по душе подобные темы.
Я уловил в его тоне вежливый намёк.
Умник ещё что-то хотел спросить, но сдержался.
Дальше в разговор включился я.
Кратко пересказал Сэйриусу нашу историю – от момента начала войны до самого появления здесь.
Мы ещё раз убедились: между ядерным взрывом, моим амулетом и тем, как нас забросило на эту планету, существует чёткая взаимосвязь.
Вопрос, что делать дальше, стал особенно остро.
Сэйриус, словно почувствовав нашу растерянность, предложил не торопиться с решениями.
– Отдохните, – спокойно сказал он. – День у вас был тяжёлый. А завтра уже начнём строить планы на будущее.
Он предложил нам каюты, но мы вежливо отказались.
Недоверие всё ещё оставалось – пусть и не такое сильное, как поначалу.
Он понял это без обид, кивнул, и мы устроились прямо в кают-компании: на диванах, у столов, в кругу.
Уютно, пусть и по-своему странно.
Оставлять всё без присмотра мы не решились – организовали дежурства.
Я заступил первым.
Заняв место у выхода, вглядывался в мягкий полумрак и прокручивал в голове всё, что произошло за последние сутки.
Мысли сбивались, сердце ещё гулко отдавало в груди, но я не терял бдительности.
Меня сменил Малыш.
Стоило только прилечь, как я тут же провалился в сон.
Нервное напряжение, усталость, выбитый из колеи день – всё наложилось и опустило меня в темноту без сновидений.
Глава 3 План выживания.
Я проснулся от лёгких толчков – надо мной склонился Шприц.
– Вставай, командир.
Похоже, это уже вошло в привычку, – отметил я, поднимаясь.
Все уже были на ногах. Кто-то притащил еду из машины, кто-то делал чай. Похоже, я проспал дольше всех.
– Ну что, командир, мы всё ещё на этом свете. А значит, пора решать, что дальше, – сказал Умник. – Этот Искин… как его?
– Сэйриус, – напомнил я.
– Точно, Сэйриус. Он, конечно, мутный, но зла нам явно не желает. Если бы хотел нас покрошить – уже бы сделал. Я тут немного походил – в стенах встроены пушки почти повсюду. Видимо, защита от непрошеных гостей. Да и слышит он нас, скорее всего, прямо сейчас… впрочем, не суть. Короче, либо у него коварный план, либо всё-таки мирный. Вот и думай теперь.
– Что скажешь, Сэйриус? – спросил я, глядя на монитор.
Экран тут же ожил, появилась картинка, и Искин заговорил:
– Да, вы правы. Орудия на борту действительно есть. Но зла я вам не желаю. Я был создан для познания. Пустая трата энергии в этом заброшенном месте становится обременительной, и я хочу выбраться отсюда. Возможно, вы – мой единственный шанс. Поэтому и доверился вам. Но как вы не уверены во мне – так и я не могу быть уверен в вас.
– Да, ситуация патовая, – сказал я, обводя взглядом остальных. – Но сначала давайте разберёмся с накопившимися проблемами. Взаимоотношения – дело второстепенное. Убивать никто никого не собирается, и это уже хорошо. Предлагаю высказываться: что нам нужно в первую очередь?
Так мы и начали совещание – с простого, но важного вопроса: как выживать дальше.
– У нас проблема с транспортом, – начал Кот. – Наша колымага далеко не уедет. Вроде работает, тянет хорошо, даже лучше, чем раньше, но греется дико. Хотя погода не жаркая. И с топливом туго: осталось немного, а где взять – вообще непонятно. Так что скоро останемся без колёс.
– Думаю, я знаю, в чём дело, – вмешался Сэйриус. – Ваш транспорт рассчитан на другие условия эксплуатации. Кислорода в атмосфере этой планеты чуть больше, чем на вашей родине – не критично, всего на несколько процентов, но этого достаточно, чтобы влиять и на технику, и на ваш организм.
– То есть достаточно отрегулировать топливно-воздушную смесь – и всё будет в норме? – уточнил Кот. – Это мне по силам. А с топливом? Сможешь помочь?
– Топливо я воспроизвести могу, – кивнул Сэйриус. – Но я бы предложил вам полностью отказаться от двигателя внутреннего сгорания и перейти на электрическую тягу. Мощность выше, шума меньше – одни плюсы.
– Э, погоди, друг, – нахмурился Рыбак. – Ты, случаем, не забыл, что мы тут не в городе? Я что-то не заметил, чтоб тут на каждом углу зарядки стояли. И где мы возьмём запчасти? Пока не понимаю, к чему ты клонишь.
– Вам не нужны розетки, а запчасти – не проблема, – спокойно продолжил Искин. – У меня в ангарах есть техника, и пара моделей вполне подойдёт для переделки вашей машины. Энергия поступает от малых реакторов. Запас хода рассчитан на весь срок службы – перезарядка не требуется.
– Стоп, подожди, – вмешался Умник. – Так у тебя есть транспорт? Почему мы не можем просто взять один из ваших?
– Проблема в уязвимости, – пояснил Сэйриус. – Техника есть, но она не защищена. Вся броня хранилась на нижних палубах… и была уничтожена, когда их расплавило. Именно поэтому моя команда и погибла.
– Ясно, – сказал я. – Значит, смотрим, что у нас есть, и начинаем работать.
– С транспортом разобрались. Теперь дальше. Какие ещё проблемы у нас?
– Жрачка! – заговорил Малыш. – Сухпайков – Кот наплакал.
– Ничего я не плакал, – с улыбкой подметил Кот.
– Да иди ты, – отмахнулся Малыш. – Не о том речь. Жратву где-то брать надо. Помнится, Сэйриус говорил, что у него на корабле есть автоматы с едой. Я заглянул в один – хрен поймёшь, как эта хрень работает.
– Всё просто, – вмешался Сэйриус. – Загружаешь компоненты – они хранятся в специальных контейнерах, – и синтезатор формирует блюда.
– Типа как принтер? – уточнил Умник.
– Принцип схож, – подтвердил Искин. – Но процесс сложнее.
– Хорошо, а где нам взять эти компоненты?
– На борту хранится достаточный запас картриджей. Всё – в сублимированном виде, рассчитано на многолетнее хранение.
Но блюда придётся подбирать индивидуально. Не всё, что нравилось экипажу, подойдёт вам.
– Ладно, с жрачкой ясно. Малыш, твоя задача, – оборвал я разговор. – Умник, что по боеприпасам? Что было в машине?
– К тридцатке осталось примерно половина – экономил, как мог. В ящиках в основном «пятёрка», есть пара 7.62×54 ЛПС. Гранаты – два ящика, плюс ВОГи. Не сказать, что много, но пока жить можно.
– Да «пятёрка» этим тварям – как комариный укус…
Слушай, Сэйриус, ты патроны делать умеешь?
Или, может, соберёшь нам станок, чтобы хотя бы тридцатку перезаряжать?
Если собираемся отсюда выбираться – пушка ещё пригодится.
– Боеприпасы воспроизвести могу. Мне нужны только действующие образцы.
На борту есть и научная, и производственная база – вполне подойдёт.
– Отлично. Умник, Рыбак – займитесь этим.
– Есть! – отрапортовали оба, не вставая, но синхронно вытянувшись в привычном движении.
– Кот, Небо – на вас транспорт.
Малыш, Шприц, еда – ваша забота.
Все четверо кивнули.
Ребята разбрелись по задачам, каждый занялся своим делом.
Я же, приведя себя в порядок, решил сосредоточиться на планировании.
Нужно было продумать маршрут выхода к местным и наладить контакт.
Задача не из лёгких: язык мы не знаем, на пальцах объясняться, как глупые туристы…
Тоже не вариант. Но эту проблему я решил пока отложить.
– Искин, покажи карту местности. Нам нужен хороший маршрут.
– Смотри… командир… – начал Сэйриус, будто подбирая слова.
– Да какой я тебе командир, – перебил я с лёгкой улыбкой. – Обращайся просто: Север. Это мой позывной.
– Хорошо, Север. Вот. Карта готова.
Но идти по прямой будет сложно – здесь почти сплошной лес, и твари точно будут наседать.
Я предлагаю вот такой маршрут.
На экране появилась пунктирная линия, соединяющая несколько относительно открытых участков – от одной поляны к другой.
– Так будет дольше – примерно на день – но гораздо безопаснее.
– Согласен с тобой. Кстати, раз уж мы об этом… Что тут вообще со сменой дня и ночи? Мы заметили, как одно солнце ушло за горизонт, а второе появилось. Это у вас всегда так?
– Отличный вопрос. Тут система устроена сложнее, чем на вашей родной планете. Там всё просто: одна звезда, одна планета – день сменяет ночь без сюрпризов.
Он замолчал на секунду, собираясь с мыслями.
– Здесь всё иначе. У нас две звезды – обе жёлтые карлики, похожие на ваше Солнце. Одна – основная, вокруг неё вращается эта планета. Вторая находится на очень дальней орбите – она движется медленно и не всегда видна. В определённые периоды они оказываются по разные стороны планеты, и тогда одна звезда сменяет другую. Но не всё так стабильно.
– То есть… ночи всё-таки бывают?
– Бывают, – подтвердил Сэйриус. – Но редко. Иногда вторая звезда уходит за горизонт на долгие дни. Бывает, зависает низко, почти не поднимаясь, а потом появляется с другой стороны. Тогда наступают те редкие часы, когда становится по-настоящему темно.
Он слегка улыбнулся, глядя в сторону – будто вспоминая что-то:
– Местные к этому привыкли, а вам придётся адаптироваться. Особенно если планируете долгие переходы.
Я кивнул, разглядывая карту.
– Ладно. Спасибо. Значит, сначала маршрут. А остальное – по ходу дела.
– Как нам держать заданный курс? Здесь вообще с навигацией как? Есть спутники?
– Да, смотри, – ответил Сэйриус. – На орбите есть станция и несколько спутников. Сеть небольшая, но у меня к ней есть доступ. Я могу получать от них данные – координаты, картографию, телеметрию. Но передавать информацию наружу не могу: на мне стоит ограничение.
Он чуть наклонил голову, словно прислушиваясь к чему-то внутри.
– Согласно базовому протоколу, встроенному во всех Искинов моего класса, я не имею права самостоятельно устанавливать внешние связи с людьми – только по прямому запросу от представителей таковых. Без команды извне такие действия считаются нарушением.
Он помолчал, затем добавил:
– Но внутри этой сети я могу передавать координаты в реальном времени. Оснастим ваш транспорт навигационным модулем – и проблем не будет. Связь со мной останется стабильной. Заблудиться вы не сможете.
– Отлично, – кивнул я. – Тогда пойду посмотрю, как там у ребят дела.
Поднявшись из-за стола, я направился в ангар, где Кот и Лётчик занимались «Тигром».
Когда зашёл, увидел: дроны и манипуляторы уже вовсю разбирали машину, а они ходили вокруг с умным видом, будто сами всё организовали.
– Командир, прикинь! – тут же подскочил Кот. – Мы только загнали её сюда, а они – хрясь! – полезли со всех сторон. Признаться, даже вздрогнул. Вот эти, – он указал на дронов и манипуляторы, – сразу разобрались, с чего начать: откручивают, сортируют, всё по местам.
Мы с Лётчиком тут просто для вида. Вон в углу уже донора ковыряют.
Сэйриус иногда подсказывает, но в основном вся работа идёт без него. Завтра, говорит, всё будет готово.
– Вон, смотри, – он ткнул пальцем в сторону агрегата у стены, – это реактор. Он мне объяснил, как он работает… я, правда, ни черта не понял. Но Умник точно будет в восторге от такой игрушки.
– Север, я тут вообще, как пятое колесо, – подошёл Лётчик. – Этот, хотя бы, делает вид, что понимает, – махнул он на Кота.
– Да, вижу, – усмехнулся я. – Кот, продолжай руководить процессом. А мы пойдём прогуляемся.
Мы с Лётчиком отправились дальше. Следующей была техническая палуба, где Умник развернул свою бурную деятельность.
Часть отсека уже превратилась в лабораторию: на столах инструменты, детали, образцы, на экранах – проекции схем.
Умник сосредоточенно копался в ящике, но, заметив меня, сразу встрепенулся.
– Ну что скажешь? – спросил я, подходя.
– Я просто охреневаю, – честно выдал он. – Вон, смотри: на вид – обычные бронебойные для тридцатки.
Но Сэйриус предложил заменить состав сердечника – снаряд стал тяжелее и мощнее.
Пушку советует тоже модернизировать: поменять сплав, повысить надёжность. Говорит, наше оружие примитивное, но эффективное. А всякие «навороты» – это потом, по ситуации.
– Это он тебе ещё про местные батарейки не рассказывал, – усмехнулся я. – Кот говорит, нихрена не понял, но тебе понравится.
– Ну, Кот у нас по железу. А я обязательно расспрошу.
Кстати, боеприпасов уже наклепали прилично – при необходимости ещё наклепаем.
– Отлично, – кивнул я. – Остальные вроде тоже не без дела.
Пошли пообедаем. А потом подумаем, что дальше.
– Рыбак, пошли! Война войной, а обед по расписанию! – крикнул Умник.
Мы дружно направились в кают-компанию, где нас уже ждали Шприц и Малыш.
– Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста! – торжественно объявил Шприц, пародируя культовый фильм.
– Первое, второе и компот, – поддакнул Малыш с ухмылкой.
– Ого, – удивился я. – Уже разобрались с этой шайтан-машиной?
– В целом, ничего сложного, – пожал плечами Шприц. – Искин предложил меню, приближённое к нашей кухне. Мы выбрали, нажали пару кнопок – через несколько минут всё готово. Есть некоторые ограничения, но голодать не придётся.
– Кота я уже позвал, – добавил Малыш. – Так что мойте руки и за стол.
Кот не заставил себя ждать. Он влетел, будто здесь раздают бесплатную сметану.
– Ого, – поднял брови Кот, оглядывая стол. – Тут поляна уже накрыта! – Он начал садиться, потирая ладони.
– Руки мыл, – грозно буркнул Шприц, следя за его движениями.
– Иду, иду, – обиженно пробормотал Кот, пятясь назад.
Когда все поели, посуду просто сбросили в утилизатор – система тут же запускала переработку.
Я встал, повернулся к экрану:
– Искин, покажи маршрут.
На экране появился спутниковый снимок. Я указал на определённые точки:
– Здесь мы, вот тут – поселение местных, а вот наш маршрут.
Я стал объяснять план подробнее: ключевые участки пути, возможные препятствия, безопасные точки. Оставалось только придумать легенду нашего появления и решить, кто из нас отправится к местным.
– Ну смотри, – начал Лётчик. – Вы все зовёте меня Небо… но вообще-то мой позывной – Филин. Раньше не было времени сказать, а теперь, как бы, представляюсь.
– О, как приятно познакомиться, – тут же протянул Кот. – Ну, извини нас.
– Да всё нормально, – ответил Лётчик. – Я не об этом. Просто, к слову.
Короче, самым логичным будет версия о крушении корабля. Мол, летели откуда-то, пришлось сесть экстренно. Мы тут не местные, языка не знаем, хотим понять, где оказались. А дальше по обстоятельствам – может, корабль купить. Что скажете?
– В целом история неплохая, надо только проработать детали. Что скажешь, Сэйриус?
– Да, история подходящая. Но я начну с другого. Я вижу, как вам сложно произносить моё имя. Это неудивительно: оно на языке моих создателей. Поэтому я подобрал аналог по смыслу на вашем языке.
Если так удобнее – зовите меня просто: Аналитик.
– Хорошо, – ответил я.
Аналитик продолжил:
– В вашей легенде есть одна проблема. Насколько мне известно, в этой части галактики все говорят на едином языке. А значит, даже если вы прибыли издалека, проблем с общением быть не должно.
У меня есть идеи, как решить эту дилемму, но боюсь, они вам не понравятся.
– Что такого ты хочешь предложить, раз даже боишься об этом говорить? – спросил я, прищурившись.
– В моём родном мире все обладали встроенными нейросетями, – спокойно ответил Аналитик. – Они интегрировались в мозг и помогали в обучении, коммуникации, а также позволяли программировать некоторые функции организма.
– То есть… все были чипированы? – нахмурился Малыш.
– Вот именно этого я и опасался, – кивнул Аналитик. – В вашем мире подобные технологии вызывают совсем другие ассоциации.
– А мне нравится, – неожиданно поддержал Умник. – Это же как смартфон в голове!
– Твоё сравнение не так уж далеко от истины, – усмехнулся Аналитик. – Но нейросеть – это нечто куда более продвинутое.
– Да, вопрос непростой, – задумчиво произнёс я. – Вживлять что-то в голову – это не ботинки надеть. А если ты вдруг сделаешь нас послушными зомби, пока мы тут в восторге глазами хлопаем?
– Я потому и сказал, что вам эта идея может не понравиться, – повторил Аналитик. – Но нейросеть решает этот вопрос элементарно: загружаете языковой пакет – и уже через несколько часов говорите, как на родном. Местные даже не заметят разницы.
Он сделал небольшую паузу, затем продолжил:
– А так как это научно-исследовательский корабль, здесь, на нескольких палубах, расположены лаборатории. Множество учёных занимались вопросами коммуникации и адаптации. Уверен, вам будет интересно.
– Ты можешь провести нам экскурсию по этим лабораториям? – спросил я, прищурившись.
– Конечно. Готов всё показать и рассказать, – кивнул Аналитик. – Думаю, найдёте там не только ответы, но и кое-что полезное.
– Ну что же, экскурсия – это хорошо. Глянем, что да как. Хотя, если честно, меня, похоже, уже ничем не удивить, – усмехнулся я. – Сам факт, что мы вообще здесь, уже звучит как полный бред. Что скажете, парни?
– Я себя чипировать не дам, – сразу отрезал Рыбак. – А вы, как хотите, но, если начнёте чудить – взорву всех к чертям.
– Я уже почти готов, – пожал плечами Умник. – Но сначала хочу посмотреть. Я про такое только в фантастике читал – выглядело круто. Всегда мечтал о такой хрени.
Остальные тоже высказались. Мнения разнились, но сошлись на одном: сначала посмотреть, а дальше видно будет.
– Ну тогда подведём итог, – сказал я, вставая. – Экскурсия – завтра. А сегодня доделываем, что начали, и отдыхаем.
После этого мы разошлись кто куда – кто в мастерские, кто на палубу, кто просто проветриться.
А вечером, поужинав, завалились спать – вымотанные, но с ощущением, что впереди нас ждёт ещё немало неожиданного.
Глава 4 Дождливое утро.
Утром я проснулся первым – если, конечно, это вообще можно было назвать утром.
Разбудил меня громкий храп Малыша. Остальные, похоже, спали крепко: вчерашний день вымотал всех до предела.
Мы так и не закончили планирование выхода к местным. Финт с чипами, который вчера выдал Искин, сбил с толку всех. После такого мозги даже у самых стойких перегрелись, и разговор постепенно сошёл на нет.
Я подошёл к пищевому синтезатору, потыкал в меню. Он выдал нечто, отдалённо напоминающее кофе.
Я устроился за столиком с этим подобием напитка и уставился в экран, притворяющийся окном.
За "стеклом" бушевал проливной дождь – серый, тягучий, тоскливый. Погода будто под стать настроению.
Хотя родственников у меня не осталось, но на душе всё равно скребло.
Мы исчезли в самый разгар событий. Ядерный удар, что проводил нас сюда, возможно, был не последним.
А вдруг Земля уже горит руинами?
Тактическое ядерное оружие применяли и раньше – пару раз.
Каждый раз казалось, что вот он, апокалипсис…
Но всё продолжалось, словно по расписанию.
И вот опять ощущение – всё. Конец.
А мы, возможно, единственные земляне, которые успели покинуть Землю в момент, когда она начала тонуть.
Остальные, наверное, чувствуют что-то похожее.
Только не все такие, как я.
У кого-то остались семьи, родные.
Может, просто не дают себе подумать об этом – суета, заботы, ремонт…
Пока это их и держит.
Но выдержка у ребят – железная. Это точно.
Пора подумать, кого взять с собой для встречи с местными.
Кот – тут без вариантов. Машину водить умеют все, а вот если эта колымага сдохнет, то только он её воскресит.
Дальше – Малыш или Умник. Оба хорошо обращаются с тридцаткой, но Умник лучше впишется в роль оставшегося: с Искином у него контакт налажен, да и мозги цепкие. Пусть охраняет базу.
Филина стоит взять. По легенде, мы прилетели на корабле, а он – наш пилот.
Так что группа получится такая: я, Кот, Малыш и Филин. Остальные – на корабле, следят за хозяйством.