Похождения Цзиньлуна. Часть 2. Удержать свет

Глава 1. Судьба не спрашивает

Есть вещи, которые не меняются. Например, моя хроническая нехватка сна.

Но есть вещи, которые меняются чересчур быстро. Например, власть в Чанъане. Городе, за который мне пришлось побороться, и который точно не спешил меня благодарить. Хоть я этого особо и не ждал.

Когда Белый Феникс исчез, я наивно подумал, что теперь-то можно будет отдохнуть. Например, взять в руки чашку чая, посмотреть на закат без страха, что тебя вот-вот попытаются расчленить (физически и ментально), и спокойно поразмышлять о жизни. Но, как оказалось, на освободившееся место тут же начали набегать новые кандидаты на роль главного злодея.

Я даже не успел толком почитать великие триграммы, как в город уже полезли те, кто раньше прятался в тенях. Есть такие ребята, известные как клан Мин – гордые, сильные, когда-то уважаемые воины, а теперь жадные до власти, как шакалы. Едва исчезла фигура Белого Феникса, как они начали тянуть руки к брошенному им пьедесталу опасного и властного мудака.

«Тараканы», – подумал я тогда. Но потом вспомнил, что Сяо Лянь с детства панически боялся пауков и решил, что это ироничное сравнение ему понравилось бы больше.

Пауки, которые плетут паутину по всему городу. Они уже в Чанъане.

Сначала клан Мин действовал осторожно. Влиятельные семьи с их людьми пропадали или начинали менять свои взгляды на пользу «сильных мира сего». Затем появились патрули, неофициальные, но агрессивные, контролирующие улицы. Потом торговцы начали платить за «защиту», а те, кто отказывался – находили свои дома сожжёнными дотла.

Если бы я не поседел после битвы с Фениксом, однозначно сделал бы это сейчас. Зато душевная закалка!

Иногда я вижу его глаза. Те самые – холодные, полные уверенности в своём выборе.

«Ты не понимаешь, Цзиньлун…»

Нет, я не хочу даже думать об этом. И уж тем более понимать и принимать его извращенную логику.

В очередной раз вспоминая всё это, я, вздохнув, поднял голову и посмотрел на Пагоду девяти небес. Мастер Ли, несмотря на все усилия его учеников по поддержке остатков порядка в городе, выглядел удручённым в последнее время. Он явно знал больше, чем говорит.

Но я пока не спрашивал.

За последние месяцы рядом с Пагодой восстановили храм – Мэйлин предложила. Наше убежище, некогда почти разрушенное, а теперь более-менее восстановленное. Не роскошные хоромы, конечно, но, по крайней мере, лучше того, что мне досталось во время первой ночёвки в городе, теперь он выглядел как почти достойное жилище.

– Люди должны иметь хоть какое-то место, где они могут чувствовать себя в безопасности, – сказала она тогда.

Так и вышло. Теперь в этом храме собирались те, кто не хотел войны. Старики, дети, да и просто люди, сохранившие крупицы здравого смысла.

Город был расколот.

Три силы противостояли друг другу: клан Мин, которые жаждали власти; последователи Белого Феникса, которые, пусть и не чувствовали его пагубного благословения, ждали его возвращения; и обычные люди, которые просто хотели жить.

Чанъань больше не принадлежал никому.

Я поднялся на крышу, смотря вниз на улицы.

– Думаю, если мы ещё денек-другой не будем вмешиваться, они рано или поздно сами друг друга перебьют, – лениво заметил Шэнь.

– Какой тонкий стратегический ход, – проворчал я.

– Просто люблю экономить силы, – пожал он плечами.

Город бурлил.

– Цзиньлун!

Я обернулся.

Сяо Лянь взбежал по лестнице, запыхавшись.

– Император собирается вмешаться.

Я медленно повернулся.

– Что, официально?

– Пока нет. Но ходят слухи, что скоро прибудет посланник. Вроде бы в других городах уже видели отряды его войск.

Я стиснул зубы.

Пусть я и устранил Белого Феникса (как минимум, физически), родство с кланом Го уже не играла мне на руку. И если император решит, что мы мешаем, нас сотрут с лица земли.

Шэнь усмехнулся:

– Теперь ты точно можешь быть уверен, что нам представится великая честь пополнить список тех, кого казнят последними.

Я не ответил.

Внизу братья Линь, бывшие сторонники Белого Феникса, теперь уже начинающие Истребители, помогали патрулировать улицы. На них то и дело косились, но они не подавали вида. Объяснять, что ты больше не на стороне величайшего тёмного мага, надо всё же словом, а не делом.

– И что ты собираешься делать? – спросил Сяо Лянь.

Я посмотрел на Чанъань ещё раз.

Того города, который я защищал, больше не существовало.

Был только этот.

И мне ещё предстояло решить, спасать его или нет.

– Решать проблемы по мере их поступления, – с хмурой усмешкой ответил я Сяо Ляню.

– Другими словами, плана у тебя нет? – сухо спросил он.

– Можно и так сказать… – пожав плечами, ответил я.

Я не стал договаривать, что, возможно, это к лучшему, и почему.

Если бы кто-то сказал мне год назад, что я стану человеком, который не может доверять даже самому себе, я бы посмеялся.

А сейчас я всерьёз задумывался: насколько вообще стоит слушать свой собственный голос?

После битвы с Белым Фениксом я думал, что худшее позади. Ну, как думал… Слабо надеялся. Но стоило мне избавиться от одного кошмара, как на его месте появилось что-то гораздо сложнее – сомнения.

Они остались во мне. Или я остался в них?

Я разорвал сеть Белого Феникса, обрубил связи, сжёг нити, связывавшие его с людьми, но его след остался в каждом, с кем он когда-то был связан. В том числе и во мне.

Но не так, как я думал.

Это не было проклятьем. Не было даже голосом в голове, не было чёткими мыслями. Это было что-то неосязаемое, как если бы я раз за разом ощущал в комнате чьё-то присутствие, но оборачивался – и видел только себя в отражении.

Иногда мне казалось, что я не один.

Что-то следило за мной из глубины моего сознания.

Тень? Остаток магии? Или…

Я не знал.

Но этот вопрос терзал меня не меньше, чем правда о Хуань Тяне.

Я не сразу разобрался в том клубке эмоций, которые на меня обрушились после той битвы в катакомбах. Я обо всем рассказал моим спутникам, но… Я просто поведал им факты. Но я не знал, как точно передать, что чувствую.

Когда я узнал, что Белый Феникс был моим братом в прошлой жизни, это ударило по мне сильнее, чем его сюрикен.

Тянь. Хуань Тянь.

Я даже не помнил его хорошо, только отрывками, размытыми образами, словно кто-то разбил зеркало прошлого и теперь я мог видеть его только в осколках.

Его смех. Его безрассудная сила и уверенность в своей правоте.

И теперь я сам же убил его.

Я сделал то, чего не смог бы сделать в прошлой жизни.

И я не знал, правильно ли поступил.

Я не знал, можно ли доверять самому себе.

Но дело было не только в этом.

Я спас отца, братьев, сестёр. Спас клан Го. Но теперь я не мог быть с ними.

Го Мо. Мой отец в этой жизни. Человек, который, казалось бы, дал мне всё – и который всё это время предоставлял Белому Фениксу убежище.

Я не мог этого забыть.

И пусть он не знал всей правды. Пусть он просто играл в свою игру, заключал сделки, пытался выжить. Всё равно мне было мерзко.

После того обвала большая часть клана Го, опозоренные, ушли на край своих земель к горам Куньлунь. Они больше не хотели жить в главном доме, как будто пытались убежать от прошлого. Я, конечно, пару раз посылал им письма, но так, для приличия. И то от имени всё того же Хубилая, на всякий случай.

А то праведный гнев не отпускал жителей нашей земли.

В деревнях начались беспорядки. Было много тех, кто хотел напасть на клан Го, потому что они были «замараны» связями с Белым Фениксом.

Если бы не Гань Чжэ и его друзья, ситуация была бы куда хуже.

Никогда бы не подумал, что группа артистов станет спасением для клана воинов.

– Честно говоря, я бы поставил на них в любом бою, – сказал мне как-то Шэнь, наблюдая за тем, как Чжэ с его актёрами тренировались с мечами. Это было несколько месяцев назад, когда мы вновь решили уехать в Чанъань.

– Это почему? – удивился я.

– Потому что они знают, как сделать всё красиво.

И он был прав. Они не только защищали Го, но и делали это с соответсвующим пафосом.

Трагедия.

Спектакль.

И пусть жизнь была далека от театра, зрителей здесь хватало.

Но я всё ещё не знал, кто теперь мой настоящий враг.

Ладно уж Белый Феникс. Он сам по себе был абсолютным злом. Наверное.

А теперь?

Клан Мин? Фанатики Феникса? Или император, который мог в любой момент объявить нас предателями?

– Ты опять завис, – раздался голос Шэня, и я вздрогнул. – Ты и так вечно выглядишь, как человек, которому в жизни не везёт, но сейчас это уже даже меня напрягает.

– Ты не понимаешь, – проворчал я.

– Конечно не понимаю. Разве я когда-нибудь тебя понимаю?

Я усмехнулся, но настроение не улучшилось.

– Если ты не знаешь, что делать, просто спроси у Триграмм, – предложил он. – Может, судьба тебя обрадует.

– Ага. Скажут: «Терпи».

– Ну, а вдруг повезёт?

Я пожал плечами.

Почему бы и нет?

Я спустился вниз, в тихий внутренний двор Пагоды.

Разложил свитки перед собой.

Ничего волшебного в гаданиях не было, я не использовал магию, но этот инструмент направлял меня не единожды.

Куда они направят меня на этот раз?

Ци текла по телу, пальцы касались бумаги. Символы начали раскрываться передо мной, складываясь в ответ.

Я задержал дыхание.

«Жди. Будь осторожен».

– Что?

Шэнь приглушённо хмыкнул.

– Что, судьба опять сказала тебе «терпи»?

– В этот раз – «жди и будь осторожен».

– Ну, хоть не «сдохни».

Я поднял взгляд в небо.

«Жди».

«Будь осторожен».

Но к чему?

Что-то назревало. Всяко лучше, чем переливать из пустого в порожнее и прозябать в погрузившемся в хаос Чанъане.

Я чувствовал, что не просто теряю контроль над ситуацией, но и начинаю самому себе казаться чужим.

Вот только находиться наедине со своими мыслями – последнее, что мне сейчас было нужно.

Но, как назло, именно этим я и занимался.

Некоторое время спустя я в раздумьях спустился во двор Пагоды, наблюдая, как тени вечернего солнца ползут по земле. Было тихо, но в этой тише не было умиротворения – слишком много шума в голове.

Вот в такие моменты неожиданное присутствие чужого человека воспринимается как атака.

– Так и собираешься тут сгнить?

Я дёрнулся, услышав знакомый голос.

Передо мной стояла Мэйлин – хмурая, скрестив руки на груди.

Я почувствовал, как невидимая стена выросла между нами.

Почему-то за последние недели мне было сложнее находиться рядом с ней.

Она была нормальной.

Её жизнь не была привязана к прошлым воплощениям, тёмным проклятиям и навязчивым следам магии.

Она не заслуживала того, чтобы окружать себя людьми, в которых сложно разобраться.

– Обычно ты не подходишь ко мне, если я не вляпался в очередную проблему, – попытался я сказать сдержанно.

– А ты в неё вляпался. Просто этого не видишь.

Она опустилась вниз, присев на ступени, и вздохнула.

– Ты ведёшь себя так, будто должен тащить весь мир на своих плечах.

– Может, потому что так и есть?

– А может, ты просто сам выбрал себе такую долю?

Я промолчал.

Мэйлин пристально смотрела на меня.

– Ты не только из-за меня пришла, верно?

Она замялась, но всё же заговорила.

– Из-за отца.

Я закатил глаза.

– Неужели он вынашивает план, как продать нас всех и остаться в плюсе?

Мэйлин невольно прыснула.

– Мой отец вроде бы не собирался ставить таких рекордов прохидейства. Но вообще… Не знаю… – её голос был тихим. – Он изменился. Я не понимаю, что с ним, но он… будто другой.

Я не удивился.

– Ты всегда знала, что твой отец – тот, кто не делает ничего просто так.

– Но раньше он играл в эту игру осознанно. Теперь… теперь я не уверена, что он вообще знает, чего хочет.

Она сжала руки в кулак, словно пытаясь удержаться за что-то.

– Знаешь, он как-то даже намекал мне, что я могла бы подумать о браке с кем-то из клана Мин.

Я резко посмотрел на неё.

– А ты бы хотела?

– Ты шутишь?

Она грустно усмехнулась.

– Сначала про Мин расходятся слухи, что это они прикончили Фа Цзи, а теперь мой собственный отец считает, что, мол, они сильные и с ними надо примириться.

Она присела рядом со мной.

– Ты бы видел его. Говорил он это таким тоном, будто и сам не понимает, зачем вообще сказал. Как будто кто-то вложил эту мысль в его голову, а он просто передал дальше.

Я почувствовал неприятный холод в животе.

Вэй Лин никогда не был человеком, который бы отдал власть в чужие руки. Он плёл многослойные интриги, держал тысячу нитей в своих пальцах.

Но что, если теперь кто-то натягивал эти нити за него?

– К счастью, я уже усвоила урок, как сказать заботливому родителю «нет», так что в крайнем случае… Да что угодно! Сбегу куда-нибудь, под чужим именем! Не одна, конечно, вместе с тобой! – бодро воскликнула Мэйлин, легко подтолкнув меня локтём и подмигнув.

Я одобрил её отчаянный энтузиазм, но в кои-то веки не мог его разделить. Вместо этого я хмуро пробормотал:

– Может, тебе лучше наоборот стоит держаться от меня подальше…

Она моргнула, явно ожидавшая совершенно иной реакции.

– Что?

– Серьёзно. Ты слишком умная, сильная, нормальная. А я – бедовый неудачник с тёмным прошлым, сражённым братом и прорехами в психике. Может, тебе стоит найти кого-то… попроще?

Она смотрела на меня, как на идиота.

А потом хмыкнула.

– Да, конечно. Великий Цзиньлун, защитник Чанъаня, внезапно решил, что я должна искать кого-то попроще.

Она поднялась на ноги.

– Послушай, если ты считаешь, что тебе без меня будет лучше – тогда, конечно, попробуй. Просто помни, что без меня ты станешь ещё большим бедовым неудачником.

Я пытался выглядеть непоколебимым, но внутри что-то дрогнуло.

Она не ушла.

Просто села обратно, скрестив ноги, как будто этого разговора вообще не было.

– А знаешь, откуда взялась Хоу? – ни с того, ни с сего задала вдруг Мэйлин вопрос.

Я приподнял бровь:

– Тебе подарил её Фа Цзи, так ведь?

– До этого. Видишь ли… Хоу не должна была выжить.

Я почувствовал напряжение в воздухе.

– Раньше таких огненных саламандр разводили как боевых животных. Но Хоу… не вышла размерами. Слишком маленькая.

Она сжала колени руками, будто боялась говорить дальше.

– Поначалу маленькая Хоу была очень хилая, и её хотели умертвить за ненадобностью. Но Фа Цзи выкупил её. Выкормил, немного выдрессировал, а потом подарил мне.

Я посочувствовал бедной ящерке, невольно вспомнив, как познакомился с Шэнем. Но всё ещё не понимал, к чему клонит Мэйлин.

– А сама Хоу…Знала о том, что с ней хотели сделать?

– Думаю, да, она догадывалась.

– Как думаешь, она изменилась с тех пор, как началось всё это безумие, то есть наше знакомство?

Мэйлин кивнула.

– Она стала разговорчивее.

Я рассмеялся.

– Ты серьёзно? Хоу? Разговорчивее?

– Ну, по меркам Хоу. Теперь она хотя бы отвечает, если к ней обратиться.

– Ты думаешь, это связано с Шэнем?

– Ты сам видел.

Действительно, в последнее время Шэнь и Хоу перестали пререкаться.

Мэйлин вдруг придвинулась ко мне и посмотрела на меня с таким заговорщицким видом, будто готова была поделиться тайной невероятной.

– Ты не поверишь, что я наблюдала накануне, – заявила она, скрестив руки на груди и чуть вскинув брови.

Я лениво поднял голову, раздумывая, насколько серьёзной эта информация могла быть.

– Если это не заговор императора, не тайное логово клана Мин и не призрачное появление Белого Феникса, то… возможно, я действительно не поверю.

Она прищурилась, но явно была полна решимости поделиться своим знанием, несмотря на мою полнейшую неподготовленность к драматическим откровениям.

– Шэнь и Хоу.

Я моргнул.

– Что?

– Они. Вдвоём. На охоте. Почти не поругались.

Я поднял брови выше.

– Ты пытаешься сказать, что они не сцепились в первые же пять минут? Что, мир рухнул? Великие триграммы сломались? Может, это знак грядущей эпохи хаоса?

– Послушай! – она уселась рядом, размахивая руками, как очевидец чего-то невероятного. – Я хотела набрать запасов воды для тех, кто укрылся в храме. И вчера я шла через бамбуковый перелесок тут неподалёку…

– Уже сомнительно.

– Не перебивай. Я увидела, как Шэнь охотится.

Я представил себе нашего дракончика – скрытого в тенях, двигающегося тихо, как призрак, с его светящимися глазами, выхватывающими малейшее движение.

– Он что-то вынюхивал, выслеживал добычу. Всё как обычно. Но тут появилась Хоу.

Я вздохнул.

– И, разумеется, она тут же решила, что его надо морально уничтожить.

Мэйлин кивнула, скрестив руки.

– Ну да. Она подошла, села и смотрела на него так, будто он – просто большая ошибка природы.

– Типичная Хоу.

– Шэнь в ответ поклонился.

– Чего?!

Я подавился воздухом.

– Да-да, кивнул ей, вежливо сказал: «Мы охотимся на одном участке, не хотелось бы мешать друг другу».

Я уставился на неё.

– Шэнь? Наш Шэнь? Дракон, который считает, что правила хорошего тона – это «не есть еду у тебя из тарелки, пока ты на неё смотришь»?

– Он был серьёзен, Цзиньлун. Он реально сказал это так, будто вдруг стал мудрецом.

Я попытался представить это.

Не смог.

– И что сделала Хоу?

– Фыркнула, конечно.

– Разумеется.

– Но не ушла.

Я замер.

– Что?

– Она не ушла. Она смотрела на него, как будто пыталась решить, прибить его или нет.

Я почесал затылок.

– Ладно, допустим. И что было дальше?

Мэйлин театрально развела руками.

– Шэнь подошёл к ней и… положил голову ей на лапу.

Я осознал, что мой мозг отказывается это воспринимать.

– То есть он что?

– Ну, буквально. Просто подошёл. Опустил голову. Положил её на её лапу, как будто это… не знаю… извинение?

Я задумался.

Шэнь никогда никому так не доверял.

Да, он подшучивал, язвил, мог помогать, если это было в его интересах, но… это?

Что это вообще было?

– И что она?

– Видимо, решила, что он сошёл с ума. Смотрела на него минуту, молчала, а потом… лизнула его по голове.

Я едва не упал со своего места.

– Лизнула? Хоу?

– Ага. Вот так.

Я потряс головой.

– То есть… получается, что они теперь…

Мэйлин пожала плечами.

– Не знаю. Но они явно начали… уважать друг друга.

Я хмыкнул.

– И давно ты наблюдаешь за ними?

Мэйлин вдруг слегка покраснела, но не сдалась.

– Ну, знаешь, после того, как Шэнь подрос…

– О, так ты тоже это заметила?

Она попыталась скрыть ухмылку.

– Шэнь заметил. Хоу тоже. И, судя по всему, она решила, что он теперь достоин хотя бы небольшого жеста признания.

Я откинулся назад, глядя в небо.

– Шэнь, который взрослеет. Хоу, которая признаёт его силу. Что дальше? Великие триграммы напишут мне «расслабься и наслаждайся жизнью?

– Ну, что-то намекает на это, – ухмыльнулась Мэйлин.

Мы оба замолчали, смотря в небо, где зажигались первые звёзды.

После такой бурной дискуссии неловкая тишина как-то затянулась.

– Ты ведь понимаешь, что я не только о них говорю, верно?

Я вздохнул.

Да, я понимал.

Она сравнивала Хоу со мной?

Я почесал затылок, усмехнулся.

– То есть ты хочешь сказать, что я тоже маленький и слабый?

– Ты сам так думаешь. У тебя это на лице написано! – добавила Мэйлин, хихикнув.

– Это моё обычное состояние, – пожал я плечами, не удивляясь.

– Зато, пусть ты и не умеешь стрелять огнём, ты выпутываешься из невероятнейших передряг. И других выпутываешь, – добавила Мэйлин с теплотой в голосе.

Я опять промолчал в ответ. И понял, что мне стало легче.

Немного.

– Наверное, это мое нечаянное призвание, – пробормотал я, пока Мэйлин дотронулась до моей ладони. В кои-то веки это перестало у меня вызывать такую смесь радости и ужаса, как перед землетрясением.

– Знаешь, некоторые люди с детства знают, чего хотят. У них есть мечта, цель, к которой они идут, спотыкаясь, падая, но неизменно поднимаясь. Они знают, зачем живут, и, возможно, даже понимают, как этого достичь. А я… Я не был таким человеком.

– Тебе тоже расписывали весь день наперёд, как и положено наследнику-аристократу?

– Это только полбеды. В прошлой жизни я был гениальным алхимиком, и у меня вроде бы были все шансы прожить нормальную жизнь, стать известным и уважаемым… Но мне всегда казалось, что этого недостаточно. Потому что… мой брат был сильнее. Я же просто пытался его догнать. Ну вот, догнал, перегнал, а что теперь?

Мэйлин призадумалась.

Действительно. В этой жизни мне сначала досталось имя аристократа, потом судьба беглеца, затем ярмо «спасителя».

А теперь?

Теперь я метался между Пагодой и храмом, каждый день видел людей, которые нашли там убежище, и не знал, чего хочу сам.

В храме не было войны.

Только люди, которые пытались выжить.

Каждый день здесь царила какая-то странная суета, отчаянно пытавшаяся игнорировать беспорядки за стенами Пагоды и храма. Старики то и дело переговаривались у стен, перебирая чётки в натруженных пальцах. Дети, которым пока неведом ужас мира, строили из камней башенки, будто это было самое важное занятие на свете. Женщины, не поднимая глаз, разбирали мешки с травами, из которых потом под руководством Мэйлин готовили лекарства для раненых.

Они не мечтали о власти. Не хотели мести. Они просто ждали, когда всё закончится.

Мог бы я жить так же?

– Ты выглядишь так, будто только что похоронил свои последние надежды.

Я моргнул.

Мэйлин, слегка склонив голову, наблюдая за мной с выражением, в котором смешивались насмешка и забота.

– Опять читаешь меня, как открытую книгу?

– Ты слишком предсказуем.

Я фыркнул.

– Если бы у меня был шанс уйти, забыться, начать всё сначала, я бы… Я бы что? Я бы открыл лавку и делал бы отравы? Тьфу, отвары! Или я ушёл бы в горы, нашёл там уединение? – начал бормотать я, активно жестикулируя.

Когда я закончил выплескивать свою тираду, Мэйлин вдруг потянула меня и к себе, и мою щеку словно обдало расплавленным металлом. Ну, точнее, это было тепло её дыхания и жар моих покрасневших щёк, но ощущения были схожи.

– Го Цзиньлун, вы тот ещё дурачок, но вы точно умеете делать правильный выбор. Ведь вы уже остались здесь, с теми, кто на самом деле в вас нуждается…

Я хотел что-то ответить, но вдруг нас окликнули. Какой-то семье, бежавшей из самых опасных районов Чанъаня, надо было помочь дотащить несколько котомок до храма.

Хихикнув, Мэйлин лишь подспудно стрельнула в меня глазками с точностью похлеще, чем у императорских лучников, и резво побежала помогать.

Я последовал за ней. Несмотря на эмоциональный ступор, я впервые за долгое время почувствовал облегчение.

***

Чуть позже вечером у меня был другой откровенный разговор:

– Хозяин!

Я едва успел повернуться, как в меня врезался чешуйчатый комок с яркими янтарными глазами и безмерным энтузиазмом.

– Шэнь, ты что, снова во что-то вляпался? – как можно более беспристрастно спросил я, молясь всем триграммам и духам в надежде, что он не был свидетелем ультранеловкой сцены между нами с Мэйлин.

К счастью, Шэнь был в на редкость хорошем настроении, у него явно было что-то на уме. Он приветственно обнюхал меня, затем гордо поднял голову.

– Во-первых, я никуда не вляпываюсь. А во-вторых, у меня новости.

Я вздохнул.

– Ну давай, просвети меня, о великий носитель новостей.

– Ты заметил, что я подрос?

Я моргнул.

На самом деле, заметил.

Он был чуть крупнее, лапы стали сильнее, хвост длиннее.

– Заметил. Это ты к чему?

Шэнь ехидно прищурился.

– К тому, что я отлично натренировался за время наших странствий!

– Это просто я тебя хорошо кормлю.

– Ну, да, и это тоже. Но я всё-таки не теряю время зря и делаю «Кусь!» плохишам, когда надо.

– Да уж! Говорят, Хоу тоже это заметила, – парировал я.

Шэнь, сбитый с толку, поспешно отвёл взгляд.

– А ты это к чему?

Я ухмыльнулся.

– Знаешь, если бы мне кто-то два месяца назад сказал, что ты и Хоу перестанете пытаться друг друга поддеть в каждом разговоре, я бы его просто высмеял.

Шэнь фыркнул.

– Я не понимаю, о чём ты, хозяин.

– Всё ты понимаешь. И тебе неловко.

Шэнь наигранно зевнул, отворачиваясь.

– Давай лучше вернёмся к важному.

– Ты хочешь сказать, что ты – неважный?

– Хозяин!

Я заливисто засмеялся впервые за долгое время, да так, что пара людей в храме на меня покосились.

Но, как оказалось, веселье длилось недолго.

Откуда-то издалека послышался глухой, но размеренный топот копыт.

– Кажется, у нас гости, – пробормотал я. – Ну и наконец-то какие-то новости.

– Интересно, добрые или не очень? – прищурился Шэнь.

Я молча смотрел в сторону горизонта.

Что-то подсказывало мне, что этот вечер будет очень долгим.

Ох уж это ощущение, когда ты нужен, но не слишком.

Мне ли, наследнику клана Го, об этом не знать.

Есть что-то особенное в этих официальных визитах.

Во-первых, они всегда приходят не вовремя. Когда ты уже смирился со своим существованием, обустроился среди руин своей судьбы и почти начал верить, что сможешь пожить без очередного глобального катаклизма.

А потом бах!

И перед тобой уже стоит важный человек в красно-золотом халате, смотрит так, будто ты чуть ниже уровня его сапог, и сообщает, что твоя персона крайне необходима императору.

– Го Цзиньлун, герой Чанъаня, победитель Белого Феникса, тот, чьё присутствие теперь крайне необходимо в столице, – торжественно зачитал гонец, скользнув по мне взглядом, полным снисходительной усталости. – Император желает видеть вас в своём дворце.

Я поднял бровь.

Шэнь едва заметно прищурился, словно пытаясь понять, чего в этом приглашении больше – угрозы или сарказма.

– И что же такого важного в моём присутствии? – лениво поинтересовался я.

– В Чанъане неспокойно, – терпеливо разъяснил гонец, как будто разговаривал с ребёнком. А то я не знаю, что тут творятся беспорядки! – В других городах тоже начались беспорядки. Поэтому император хочет, чтобы в столице находились все, кто может повлиять на ход событий.

– Как, например, клан Мин?

На этот раз он еле заметно напрягся.

– Император хочет видеть именно вас, – ровно повторил он, явно избегая неудобных тем.

Я фыркнул.

– Вы могли бы просто сказать, что императору хочется проверить, насколько мне можно доверять.

Гонец почти закатил глаза, но удержался.

– Если бы император считал вас угрозой, вы бы уже не стояли здесь, а лежали где-нибудь в лесу с парой стрел в груди.

– Какая утончённая вежливость.

Он слегка склонил голову, будто в знак признания моей ничтожности.

Я вздохнул.

– Дайте мне день на сборы.

Гонец скептически приподнял бровь, но кивнул.

– Не советую испытывать его терпение, – бросил на прощание гонец и ускакал, оставив меня и Шэня соревноваться в том, кто меньше прокашляется от поднявшейся пыли.

Мда, обычно такие новости вызывали у меня только головную боль.

Почему-то было ощущение, что это не обычное приглашение. В душе как будто-то что-то щёлкнуло.

Долгое время я чувствовал, что просто плыву по течению. Белый Феникс пал, но война не закончилась. Я не мог понять, куда двигаться дальше.

Но теперь мне дали направление. И не только мне – я теперь просто так ни за что не оставлю своих соратников.

Я перевёл взгляд на внутренний двор Пагоды, где несколько молодых бойцов отрабатывали удары деревянными мечами. Среди них выделялись братья Линь.

Раньше их не воспринимали всерьёз. Многие недоверчиво косились на них – ещё бы, они когда-то служили Белому Фениксу.

Но теперь?

Теперь у них был шанс проявить себя. И не только у них – у всех учеников мастера Ли.

Решено: я соберу своих друзей и соратников, и мы все поедем к императору.

Но прежде мне надо обсудить это с мастером Ли. А то у меня уже и так развилась пагубная привычка менять изнуряющие тело тренировки на не менее изнуряющие дух злоключения.

Глава 2. Прогулка с перерывом на засаду

Я уже порядком привык к тому, что жизнь не оставляет мне времени на передышку. Даже если ты одержал великую победу, уничтожил главного злодея, пережил кучу предательств и сражений, судьба обязательно кинет тебе новый вызов. Чанъань стоял на грани хаоса, император явно что-то замышлял, а клан Мин уже протянул свои цепкие пальцы к власти. Так что неудивительно, что перед отправлением в Кайфэн мне нужно было поговорить с тем, кто знал о клане Мин больше всех.

Мастер Ли нашёл меня раньше, чем я успел его разыскать. Вопреки обыкновению, он был не в своих покоях, а сидел в одной из тёмных зал Пагоды девяти небес, склонившись над свитком, но даже не смотрел на него. Тусклый свет пары свечей отбрасывал длинные тени на стены, а в воздухе висело напряжение. Он знал, зачем я пришёл.

– Если ты пришёл звать меня в столицу, можешь не тратить время, – пробормотал он, даже не поднимая головы.

– А если я пришёл спросить вас, мастер, как нам не сдохнуть в столице? – уточнил я с усмешкой, но сам понимал, что разговор будет тяжёлым.

Мастер Ли вздохнул, сложил свиток и, наконец, взглянул на меня. В его глазах я увидел не только усталость, но и сожаление, которое он, кажется, испытывал многие годы.

– Клан Мин, – произнёс он – Ты знаешь, что они были не всегда такими. Когда-то они считались благородными воинами. Их стиль боя был точен, смертоносен и элегантен, как взмахи кисти для каллиграфии, выводящая письмена кровью на поле битвы. Я восхищался ими.

– Но они решили, что лучшее применение их навыков – захват власти, – закончил я за него.

– Именно, – мастер Ли прикрыл глаза, ненадолго погрузившись в прошлое. – Я провёл среди них не один год, изучая их боевые искусства. Тогда мне казалось, что я познаю силу, которая поможет мне защитить слабых…

– Не сочтите за грубость, мастер, но не ожидал, что вы в молодости были настолько наивны, чтобы высоко превозносить известных вояк и считать их безупречными, – сухо сказал я, скрестив руки на груди.

Мастер Ли слегка кивнул и несколько секунд задумчиво смотрел на меня, но без осуждения.

– Ты ведь вспомнил тот момент из своей прошлой жизни, из детства, когда ты был Хуань Лунем?

Я даже вздрогнул.

– Да, мастер, а причём тут это?

– Тот воин, которых вдохновил нас, трёх желторотых юнцов, стать Истребителями… Он и был некогда одним из Мин.

Я присвистнул.

Да, неприятно. До сих пор и я считал этого воина прекрасным примером для подражания, но теперь эта картина как будто смазалась…

– Ну или по крайней мере, тот воин ещё сохранил в себе остатки благородства… Памятуя о нём, я рос, а затем посетил в молодости земли клана Мин, чтобы изучить их искусство. И своих ближайших друзей, самых первых Истребителей, тоже подбил на это дело, – продолжал мастер Ли. – Но затем я увидел, что за прошедшие годы их искусство стало инструментом жестокости. Бывшие воины превратились в завоевателей, готовых подавить любого, кто не склонит перед ними голову.

Я задумался. По сути, знакомая история – как только жажда власти становится важнее самих идеалов, неизменно начинается падение. Но было одно «но».

– Вы ушли тогда, мастер. Но почему? Что именно стало последней каплей? – спросил я.

Мастер Ли невесело усмехнулся.

– В тот день я понял, что мои знания помогли убить невинных. Когда увидел, как мой соратник впервые использовал стиль Мин, чтобы убить целую семью, которая просто отказалась покинуть свои земли. На это я уже не смог закрыть глаза.

Я молча кивнул. Что-то мне подсказывало, что этим самым соратником был мой бедовый братец Хуань Тянь.

Ли продолжил:

– Я ушёл и вернулся в Чанъань. Тогда Орден Истребителей Демонов был ещё силён. Я нашёл прибежище здесь, среди таких же воинов. Но мы были разными… и со временем каждый пошёл своим путём.

Он замолчал, но я понимал, о ком он говорит.

– Отец братьев Линь… А также Вэй Лин, Гань Чжэ, Лэй Чэнь… – перечислил я, всматриваясь в его лицо.

Он вздохнул.

– Да. Мы все когда-то сражались вместе. Вэй Лин всегда был слишком осторожен для воина, но он знал, как держать баланс. Он понимал, что сила требует жертвы. Но теперь я не уверен, что он ещё способен отличить цену от платы. Гань Чжэ… он остался верен себе. Пусть теперь он актёр, но в душе всё тот же Охотник. А Лэй Чэнь…

Ли на мгновение замолчал, затем покачал головой.

– Лэй Чэнь столкнулся с чем-то, что сломало его. Он пересекся одновременно с Хуань Тянем и воинами Мин. Что именно произошло, он так и не смог толком объяснить, но его разум не выдержал. Он ушёл от всего, что было связано с битвой. А теперь он живет в монастыре в горах, разговаривает со звёздами и уверяет, что его меч говорит с ним.

Я невольно вздохнул. Лэй Чэнь, который меня в своё время немало выбесил, был одним из самых яростных бойцов Ордена. Если даже он не выдержал такого давления, значит, клан Мин и Белый Феникс действительно оставили глубокие шрамы в сознании каждого, кто сталкивался с ними.

– И вот теперь вы боитесь столкнуться с ними снова, – произнёс я, не спрашивая, а утверждая.

– Я боюсь, что, увидев их снова, я пойму, что сам был не лучше, – сказал Ли Сень тихо.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы найти нужные слова.

– Если я в этой Пагоде чему и научился, так это некоторой житейской мудрости. Прежде всего, что если хочешь искупить вину, сидя в темноте и жалея себя, – это бесполезно, – твёрдо произнёс я. – Твои знания могут спасти жизни. Или, как минимум, помогут не пополнить список кровавых побед, которыми так гордятся Мин.

Мастер Ли усмехнулся. На этот раз по-настоящему.

– А ты действительно стал умнее, Цзиньлун, – он вздохнул и встал. – Хорошо. Я пойду с вами.

Я кивнул, не показывая, насколько сильно на самом деле желал этого. Потому что вперёди нас явно ждали не просто политические интриги.

А старая тьма, которая ещё не закончила свою игру.

***

Когда ты объявляешь, что собираешься отправиться в столицу к самому императору, то ожидаешь хотя бы какого-то пафоса. Ну, знаете, драматичных вздохов, тревожных взглядов на горизонте, пары воодушевлённых слов о судьбе. Но нет, всё вышло намного прозаичнее.

– Так, Линь Фу, Линь Шао, вы – со мной, – отрывисто сказал мастер Ли, разглядывая строящихся молодых Истребителей.

Братья Линь чуть не столкнулись лбами, когда одновременно кинулись к мастеру.

– Правда? – выпалил Линь Фу, явно пытаясь сдержать радостную улыбку.

– Нам доверили миссию? – подхватил Линь Шао, взгляд которого мгновенно загорелся воодушевлением.

Мастер Ли посмотрел на них так, словно решал, стоит ли им объяснять очевидные вещи. В конце концов, он ограничился скупым кивком.

– В текущей обстановке мы, конечно, не можем оставить Пагоду без защиты, но молодым Истребителям нужен реальный опыт, а не беготня по крышам, – пояснил он.

Братья переглянулись, и хотя явно пытались выглядеть серьёзными, воодушевление буквально сочилось из каждого их движения.

– Мы вас не подведём, мастер! – торжественно заявил Линь Фу.

– Ещё бы, – пробормотал я себе под нос.

Впрочем, он не преувеличивал. Хотя эти двое не так давно присоединились к Ордену Истребителей, они быстро набирались опыта. А главное – были готовы работать, а не просто носиться с мечами наперевес, мечтая о подвигах.

В Пагоде и храме оставалась группа Истребителей пятого ранга. Это были более опытные воины, которые могли поддерживать порядок в городе, пока мы будем решать дела в Кайфэне. Мастер Ли объяснил им их задачу кратко, но строго – следить за безопасностью и порядком и не поддаваться соблазну ввязаться в чью-то чужую игру.

Когда основные приготовления были завершены, оставалось лишь одно…

– Могли хотя бы предупредить заранее, если я вам так нужен оказался, – Вэй Лин стоял чуть в стороне, скрестив руки, и явно пытался выглядеть равнодушным.

Как и всегда у него это не вышло.

Я прищурился.

– Я не помню, чтобы вам предлагали выбор.

– Это меня и беспокоит, – буркнул он.

Хотя на словах он был против поездки, никто из нас не сомневался, что он всё равно пойдёт. Вэй Лин был человеком, который не позволил бы себе оставаться в стороне, когда вокруг плетутся интриги. Но его поведение было странным. Я бы даже сказал, отстранённым.

Как будто он шёл не потому, что хотел, а потому, что должен.

Мэйлин наблюдала за ним, не вмешиваясь, но её беспокойство с каждым днём только возрастало.

Ранним утром мы покинули Пагоду девяти небес.

Город ещё дремал, и даже те, кто обычно не знал покоя, в эту минуту казались равнодушными к нашему уходу.

Но мне не нужно было слышать чьи-то слова, чтобы понимать, что за нами следят.

Я чувствовал на себе взгляды. Бесчисленные. Любопытные. Выжидающие.

– Думаете, кто-то пойдёт следом? – вполголоса спросила Мэйлин, придерживая поводья своей лошади.

– Не стану в этом даже сомневаться, – тихо ответил я.

Я был почти уверен, что нам не дадут доехать спокойно.

Но куда интереснее было другое: кто первым попытается нас остановить?

***

Если честно, я терпеть не могу лошадей.

Нет, я, конечно, не из тех, кто верит, что они специально злятся на меня, но факты говорят сами за себя. Стоило мне подойти к одной из этих прекрасных грациозных тварей, как она тут же либо отворачивалась, либо пыталась сделать вид, что у неё внезапно отказали ноги.

А если и соглашалась везти, то со всей своей благородной, но явной неприязнью.

– Ты что, выбрал самую упрямую кобылу? – ехидно спросила Мэйлин, равняя лошадь рядом с моей.

– Я её не выбирал, это она выбрала меня. Как объект ненависти.

Лошадь недовольно фыркнула, подтверждая мои слова.

– Будь осторожен, они всё чувствуют, – философски заметил Шэнь, удобно устроившийся в седельной сумке и заметно её оттягивая. Весил он уже как небольшой мешок с рисом.

– Тогда объясни, почему они так не любят тебя?

– Я же дракон. У нас с лошадьми сложные отношения.

Хоу, которая устроилась на крупе лошади позади Мэйлин, раздражённо щёлкнула пастью.

– Ты просто пахнешь, как хищник.

– Это комплимент?

– Нет.

Так или иначе, выбора у нас не было. Путь через ущелье был самым коротким маршрутом, но воздушные джонки до Кайфэня через него не ходили из-за соображений безопасности. Местность тут была гористая, и ветра порой бывали очень сильные. На простой лодке было бы плыть долго, мы просто разбились бы о скалы, а тащиться в такую даль в паланкине я не согласился бы даже за всю казну императора.

Так мы двигались вдоль ущелья уже несколько часов, когда зашёл разговор о том, о чём все думали, но никто не решался заговорить. Наверное, нависающие склоны ущелья напомнили нам о тех проклятых катакомбах, где обретался Белый Феникс.

– Знаешь, – Линь Фу вдруг выдал, задумчиво глядя на дорогу, – я рад, что мы с братом не дошли до «благословения» Белого Феникса.

Я поднял голову.

– Ты это к чему?

– Просто думаю, что если бы всё продолжалось, мы бы, возможно, уже не были собой.

Линь Шао кивнул.

– Я краем уха слышал, что ритуал проходил в несколько этапов.

На какое-то время повисло молчание. Мне не нужно было спрашивать, какая мысль проскользнула у каждого в голове. Что бы стало с ними, если бы Феникс дожил до своего триумфа? Что бы стало с Чанъанем?

А главное…

– Что случилось бы, если бы ритуал оборвался на середине? – произнёс я вслух, прежде чем успел себя остановить.

Ответа не последовало.

Но мне он и не был нужен.

Я знал, о чём говорю. Я чувствовал это.

Как будто и внутри меня осталось нечто, что должно было быть завершено, как этот проклятый ритуал. А теперь это нечто застряло во мне, впившись клыками в мой здравый смысл. Точнее, в его остатки.

Я начал машинально теребить свою седую прядь, затем стиснул зубы и попытался прогнать эти мысли.

Но не тут-то было.

– Знаете, – внезапно подал голос Сяо Лянь, который до этого молчал, – я тут подумал… если Белый Феникс оставил в людях свой след, то сколько теперь вокруг нас ходит опустевших людей?

Я резко повернулся.

– Что ты имеешь в виду?

Он пожал плечами.

– Ну, если его сила сожрала чью-то личность, но потом он исчез… что стало с ними? Они вернулись к себе? Или…

Я почувствовал, как у меня пересохло в горле.

Проклятье.

Меня и после битвы посещали эти мысли, но я старался их гнать от себя. Может, от шока, а может от того, что не знал, что с этим делать.

Тогда, в катакомбах, я был настолько увлечён борьбой с Белым Фениксом, будучи искренне уверенным, что это пойдёт всем во благо, что не подумал о том, что именно могло случиться с теми, кого он слишком сильно и непоправимо изменил.

Что, если они действительно опустошены? Что, если я не просто уничтожил врага… а отнял у кого-то возможность снова стать собой?

Теперь, когда кто-то ещё озвучил этот неутешительный вердикт вслух, на моей душе кошки заскребли ещё сильнее. Да не кошки, а, я бы сказал, настоящие тигры.

Мастер Ли повернул голову и посмотрел на меня, словно угадывая мысли.

Но ничего не сказал.

А я продолжал упорно и упрямо ждать, когда мы уже наконец покинем это ущелье, чтобы я смог пустить лошадь галопом вперёд и попытаться убежать от этих мыслей.

Но они догоняли меня.

Меня стала терзать тревога, словно кто-то насыпал мне в жилы не то песок, не то мелко толчёное стекло. Чтоб тебя, и не помедитируешь ведь на лошади (от которой у меня уже начали болеть такие места, о существовании которых я даже и не подозревал).

Надо было на что-то отвлечься, срочно.

И тут чуть вперёди замаячил конец ущелья и чуть дальше редкий, но величественный лес. Я решил задать вопрос мастеру Ли:

– Как-то тут подозрительно тихо, вы не находите, а, мастер? Всё-таки дорога в столицу. Где там торговые караваны или бродячие собратья Гань Чжэ по ремеслу?

Ли Сень охотно кивнул. Кажется, ему тоже надо было отвлечься от тяжких дум.

– Как ни странно, но это так. Раньше из Чанъаня в Кайфэн можно было быстро добраться по старым торговым путям, когда-то весьма востребованным, теперь же забытым…

– Как неудачные пророчества великих триграмм? – подал голос Шэнь из моей походной сумки. – Мне казалось, дорога между двумя крупнейшими городами империи должна сотрясаться от вечного потока караванов, гонцов и паланкинов с важными особами.

– Ляпнешь ещё раз про паланкины – чешую обдеру, – процедил я сквозь зубы.

– Чанъань и Кайфэн слишком долго соперничали за право называться столицей, – непринуждённо продолжал мастер Ли. Одно поколение правило здесь, другое – там, и каждый раз город, терявший этот статус, словно отрекался от другого. Торговля нередко сильно сокращалась на годы…– Неудивительно, что дороги тут такие… ну, неприветливые.

– А ты заметил, что тут практически никого и ничего нет? – пробормотала Мэйлин, поглядывая на пустую дорогу.

– Конечно. Народ разумен, предпочитает не соваться в такую глушь. Тут одни колючки да скалы, до леса никакого привала не устроишь, – попытался пошутить я.

Мэйлин не смеялась.

Она всё утро выглядела мрачно.

– Отец ведёт себя совсем странно, – ни с того ни с сего наконец сказала она, вполголоса, явно опасаясь, что ехавший чуть поодаль Вэй Лин может услышать.

Я только кивнул.

– Я тоже это заметил.

– Он… он не похож на себя. Ты и сам знаешь о его благородстве. Он никогда не играл в опасные игры и не плёл интриги, но… А сейчас… сейчас он будто сам не понимает, во что ввязался.

Я понимал её тревогу, но моя собственная голова была забита другими проблемами.

– Может, ты скажешь что-нибудь? – она повернулась ко мне.

Я вздохнул, сжимая поводья.

– Я тоже себя не узнаю.

Она нахмурилась.

– Что?

– Ты все переживаешь за своего отца, но как будто даже и не пытаешься с ним об этом поговорить. Ещё и от меня ждешь помощи, а я… – я стиснул зубы, пытаясь подобрать слова. – Я боюсь, что Белый Феникс всё ещё где-то рядом. Что-то осталось… от него… во мне.

Она уставилась на меня, будто не верила своим ушам.

– Ты шутишь?

– Нет.

– Ты победил Белого Феникса и видел, как он исчез. Значит, твои страхи, скорее всего, иллюзорные. В то время как мой отец очень даже реален, и его странное поведение – тоже!

Я раздражённо дернул поводьями.

– То есть ты сейчас сердишься за то, что я до сих не отошёл от битвы с психованным тёмным магом?!

– Я этого не говорила. Мне не нравится, потому что ты опять зацикливаешься на себе, а не на людях, которые тебя окружают!

Я сжал зубы.

– Прости, что я не идеален.

– Вот как раз твоя зацикленность на себе и идеале тебя и портит!

Она пришпорила лошадь и ускорила темп, оставляя меня в лёгком… недоумении.

Шэнь, который сидел у меня в седельной сумке, медленно повернул ко мне голову.

– Кажется, ты облажался.

Я мрачно покосился на него.

– Серьёзно? Я даже ничего не понял.

Шэнь ухмыльнулся и удобно свернулся клубком.

– Зови, если нужны будут свидетели твоего позора.

Я вздохнул и погнал лошадь вперёд.

Мэйлин больше не смотрела в мою сторону. Краем глаза я заметил, что Хоу у неё на плече смерила меня взглядом, как бы предупреждая, что испепелить меня ей ничего не стоит.

До самого вечера мы с Мэйлин не обменялись даже словом.

И это молчание тяготило больше любых разговоров.

***

Когда ночь опускается на дорогу, мысли становятся тяжелее, а тьма – глубже.

Мы разбили лагерь в небольшой рощице у дороги. Лес не был густым, но деревья росли плотно, их ветви скрывали свет луны. Было тихо, слишком тихо. Ветер, кажется, избегал этого места, как будто даже ему не хотелось здесь задерживаться.

После дневной перепалки с Мэйлин я чувствовал себя так, будто мне прокусили лёгкое и заставили дышать через трубочку из бамбука. Я, конечно, привык к её упрямству, но её реакция окатила меня ледяным, как утренний иней, душем.

Весь вечер она держалась ближе к отцу, который вызвался стоять ночью в дозоре.

Я устроился у костра, завернувшись в плащ, и старался не думать. О себе. О Фениксе. О том, что будет дальше.

Но, как выяснилось, мысли – это не те гости, которых можно выставить за дверь, если они уже забрались внутрь.

И они пришли ко мне во сне…

***

Сначала всё было тихо.

Я стоял в пустоте, белой, как снег, прежде чем на ней выведут первые чернила.

Потом появился он.

Белый Феникс.

Нет, не совсем он – что-то в форме человека, но с тенями крыльев за спиной. Его движения были плавными, почти изящными, он кружился вокруг меня, как танцор в пьесе, которую я не знал.

Его лицо то становилось моим, то превращалось в чужое.

Я хотел отступить, но ноги не слушались.

А затем появился ещё один человек.

Обычный, без лица, без имени. Не то… Вэй Лин? Не то… Простой прохожий. Один из тех, кого я пытался защитить, один из тысячи.

Белый Феникс протянул ему руку.

И тот пошёл за ним.

Я хотел крикнуть, остановить, но голоса у меня не было.

Танец продолжался.

Феникс кружил вокруг него, плавно, с восхитительной грацией, водя рукой по воздуху, как художник, рисующий линии.

А затем…

Человек начал меняться.

Я не мог разобрать деталей, но я чувствовал: его больше нет.

Он стал частью чего-то другого.

Чего-то чуждого.

И тогда они слились.

Я увидел символ.

Инь-ян.

Но не тот, что рисуют в храмах.

Этот был живым.

Его чёрная и белая части двигались, перетекали друг в друга, но с каждой секундой одна сторона становилась темнее, а другая светлее, пока одна не поглотила вторую.

Я понимал, что вижу не просто видение.

Я видел себя.

Что-то внутри меня дрогнуло.

Проклятье, если я не проснусь сейчас – я не проснусь никогда!

***

Крик.

Резкий, пронзительный.

Нет, не зов о помощи.

Скорее, крик полнейшего удивления от твоего на беду говорящего питомца, не уважающего твой же ночной режим.

Я рывком сел, судорожно вдыхая ночной воздух.

Лагерь был на месте.

Небо не упало.

Но кто-то продолжал кричать.

Шэнь.

Я вскочил и бросился в сторону шума.

– Ну, что случилось? Ты что там, линять начал?

Дракончик стоял на краю лагеря, шерсть на загривке дыбом, его хвост нервно дёргался.

Он принюхивался к земле.

– Следы.

Я попытался успокоить бешено стучащее сердце.

Но его слова прозвучали как эхо моего кошмара.

Ну, как и следовало ожидать по закону жанра и подлости – кто-то точно наблюдал за нами.

– Не нравятся мне эти следы, хозяин, – пробормотал Шэнь, всё ещё водя носом по земле, как охотничья собака.

– Тебе вообще мало что нравится, – буркнул я, пытаясь прогнать из головы остатки кошмара. – Что там, от старой нечищенной обуви воняет месяцами пренебрежения к личной гигиене?

Конечно, я так от волнения попытался отшутиться, но Шэнь был в чём-то прав.

Следы были слишком четкими. Кто-то был здесь.

– Может, они просто нас проверяют? – предположил Линь Фу, хмурясь.

– Если кто-то настолько хочет, чтобы мы знали о его присутствии, это значит одно – он уже приготовился к атаке, – сухо ответил мастер Ли.

Едва он это сказал, ночь разогнала тишину – словно сами тени зашумели и зашевелились.

И они прыгнули.

***

Когда ты в первый раз сталкиваешься с воинами Мин, кажется, что ты находишься в театре боевых искусств. Их движения были отточены, словно кисти мастера каллиграфии. Быстрые, смертоносные.

Ну или так я их опишу, если мне когда-нибудь взбредёт в голову засесть за мемуары.

Один из бойцов Мин шагнул вперёд, его лицо скрывала маска, украшенная золотыми линиями.

– О, какая, однако, встреча. Сам мастер Ли, – произнес он, голос его был глухим, но в нём слышалось явное удовлетворение.

Учитель нахмурился.

– Не думал, что кто-то из клана Мин будет настолько глуп, чтобы встретиться со мной лицом к лицу.

– И не думал, что ваш страх перед прошлым загнал вас так далеко.

– Я не боюсь прошлого. Но вот твое будущее мне очень интересно.

– Значит, вы не слышали, что теперь у нас… новые возможности.

– Ох, ну конечно, опять эти дешевые трюки, – устало вздохнул я.

Но, видимо, на этот раз это был не трюк.

Мужчина внезапно выгнулся, словно от сильной боли.

И начал меняться. Это выглядело… неестественно.

Словно кто-то пытался втиснуть огромного зверя в человеческую кожу, а теперь эта оболочка лопалась по швам.

Кости удлинялись, руки превращались в когтистые лапы, лицо вытянулось, губы трескались, обнажая клыки, а кожа покрывалась странными узорами, как будто на ней проступали древние заклятья.

Черный мех покрыл его тело, а из-за спины вырос хвост, похожий на змеиный, усеянный острыми шипами.

– Вот дерьмо, – пробормотал Сяо Лянь.

– Зверь-переросток, – оскалившись, добавила Хоу.

Зверь издал рёв.

А потом двинулся на нас.

– Держать строй! – выкрикнул мастер Ли, уже перехватывая меч.

Но монстр не атаковал сразу.

Он рванул к Мэйлин.

– Ну, конечно! – взревел я, бросаясь ему наперерез.

Нападать на девушку, чтобы её спасали – как банально!

Но, видимо, я был единственным, кого это так выбесило.

Мэйлин вдруг прокричала, чтобы я остановился, явно догадавшись о моих намерениях.

Я замер. Я что, успел её заразить своей тягой к неприятностям?

Тем временем зверь взметнулся в воздух, выпрямляя лапу с когтями. Но Мэйлин была быстрее.

Она точно не была принцессой, которую нужно спасать.

Резким движением она метнула что-то в пасть зверя.

Монстр замер.

А затем… задрожал.

И начал задыхаться.

Я едва не споткнулся от неожиданности.

– Что это было?!

– Что-то из запасов. Может, яд. Может, слабительное.

– Ты даже не знаешь?!

– Некогда было разглядывать!

Монстр завыл, падая на землю, его тело дрожало, пока не приняло прежнюю человеческую форму.

Он дернулся несколько раз в агонии, потом затих.

Пара остальных его соратников, вскрикнув, подбежали к телу павшего. Их это, однако, не напугало, а явно лишь разозлило. Упс, непредвиденный побочный эффект.

Я успел лишь тяжело выдохнуть, прежде чем один из Мин с нечеловеческой скоростью набросился на меня. Резко взметнулись его тёмные одежды, словно тень, которая решила избавиться от своего хозяина. Я едва уклонился от удара, проклиная себя за медлительность.

– Следующий раз предупреждай, когда собираешься кого-то отравить, ладно?! – раздражённо крикнул я своей спутнице.

Мэйлин фыркнула.

– Тебе не угодишь!

Краем глаза я заметил Вэй Лина: он стоял неподалёку и лишь вяло отражал атаки, словно боялся случайно ранить врагов. Что-то здесь было нечисто, но размышлять было некогда.

Ещё двое бросились ко мне. Выбора не было. Я глубоко вдохнул, собирая ци, и тьма вокруг наполнилась тенями, похожими на нас, но эфемерными, как призраки из ночных кошмаров. Наемники Мин явно запутались, пытаясь отличить настоящих от фальшивок.

Один всё же прорвался ко мне, и я, инстинктивно вытянув руку, вызвал ярчайшую вспышку белого света. Тот, вскрикнув, отшатнулся, прикрывая глаза. После этого остальные нападавшие быстро переглянулись и решили отступить, явно не ожидая от меня такого трюка. Но их пара косых взглядов напоследок красноречиво говорила, что навсегда мы не прощались.

Я тяжело дышал, пытаясь осознать произошедшее. Какого эти прославленные воители решили вот так просто скрыться в заросли посередь битвы от одного моего магического выпада?

Если только?

Неужели это магия Белого Феникса снова откликнулась во мне?

Я и сам не знал, хорошо это в нашей ситуации или плохо.

– Наша взяла! – беззаботно и залихватски воскликнул Сяо Лянь, вытирая пот со лба, явно не отягощенный излишними думами и рассуждениями, а уж тем более неконтролируемой магией.

Впрочем, грех, конечно, не порадоваться такому внезапному отступлению врагов, но тут Вэй Лин, оглядев тело павшего монстра, с какой-то холодной укоризной произнёс:

– Не думал, что моя дочь может так хладнокровно убивать монстров с помощью каких-то травок. Ладно уж защищаться клинком от людей, но ответить звериной жестокостью на жестокость…

Заметно стушевавшись, Мэйлин пробормотала:

– Я… Вообще-то на такое не рассчитывала. Он первый напал!

– Ну, никогда не знаешь, когда у монстра окажется сильная аллергия на жасминовый чай! – решил пошутить Сяо Лянь, чтобы разрядить обстановку. Но его шутку никто особенно не оценил.

Линь Фу и Линь Шао стояли, смотрели на тело человека, который буквально пару минут назад был чудовищем, и пытались осознать увиденное.

– Ты это тоже видел? – медленно выдавил Линь Фу, повернувшись к брату.

– Видел, но не уверен, что хочу это осознавать, – Линь Шао нахмурился и отвернулся.

Они были потрясены. Я мог понять их.

Я тоже когда-то думал, что клан Мин – это простые люди. Опасные, расчётливые, амбициозные, но всё-таки люди.

Но нет. Теперь они превращаются в монстров.

– Так вот почему вы ушли от них, мастер Ли, – наконец сказал Линь Шао, всё ещё слегка бледный.

– И поэтому тоже, – мрачно кивнул мастер Ли. – Вы думаете, я только лишь разочарован в их принципах? Нет, не только в этом, юноши. Я видел, на что они готовы ради власти. Видел, как они перешагнули черту, за которой перестали быть людьми. Точнее, тогда это было только фигурально, но я догадывался, что такое насилие над природой и магией – лишь вопрос времени. А вот вам теперь и наглядное доказательство!

Линь Фу и Линь Шао молчали, переваривая эту информацию.

– Значит, они могут делать… это? – тихо спросил Линь Фу, глядя на мёртвое тело.

– Могут. И это лишь начало, – сурово ответил Ли.

Я мрачно покачал головой.

Отлично. Как будто у нас и так было мало проблем.

Я уже собирался приказать убрать тело и выдвигаться дальше, когда Линь Шао что-то заметил.

– Что это у него за пазухой?

Линь Фу осторожно склонился над телом и что-то вытащил.

Это было письмо.

Промокшее в крови, смятое, но всё ещё читабельное.

Я взял его, осторожно разглаживая пальцами, и начал читать.

– «…когда Кайфэн падёт, все обещанные земли будут переданы тебе, как компенсация за недавно потерянные…»

Мои пальцы сжались на куске шёлка. Адресат не был указан, вероятно, из соображений секретности, но я нутром чуял, что кто бы это ни был, он прекрасно знал, что эта весточка рано или поздно должна была до него дойти. Клан Мин вряд ли бы стал разбрасываться такими дарственными направо и налево.

– Во дела! – воскликнул Сяо Лянь. – Это они кого-то хотели подкупить землями Кайфэна?

– Меня больше удивляет, что они послали этого своего гонца одновременно с отрядом нападающих, – покачал головой мастер Ли, в задумчивости погладив бороду. – Они, конечно, уверенные в себе воины, но зачем нападать на нас и так лезть на рожон, рискуя письмом? Которое они, кстати говоря, всё же утратили? Не легче ли обойти нас или послать гонца к месту назначения отдельно?

Действительно. Клан Мин – искусные стратеги, разве бы они могли так облажаться?

Подождите-ка.

Кому-то явно не из своего клана Мин обещали земли в обмен на сотрудничество. Кому-то, кто свою земли не так давно потерял.

Мин намеренно нашли нас.

Вопрос на засыпку: кто среди нас недавно лишился кучи земель?

Кто вчера вечером стоял в дозоре, но по какой-то причине, в отличие от Шэня, утром не обратил внимание на следы у нашего лагеря?

Кто вообще был сам не свой в последние месяцы со дня битвы с Белым Фениксом?

Кто рассчитывал породниться с Мин, найдя среди них партию своей дочери?

Не может быть…

Я не хотел в это верить, да и сыщик из меня был никудышный, но… Я медленно поднял голову и посмотрел в упор на Вэй Лина.

Он стоял неподалёку, и я видел, что его глаза тоже вцепились в письмо.

В воздухе повисло напряжение от невысказанного обвинения.

Когда кто-то уходит в темноту лагеря после такого обвинения, обычно его либо оставляют в покое, либо следуют за ним с оружием наготове.

Я был готов выбрать третий вариант: дать ему возможность заговорить. Ведь это могло быть и простое недопонимание, и моя паранойя…

Мэйлин, впрочем, не собиралась ждать.

Она подбежала к отцу, схватила его за рукав и, глядя прямо в глаза, произнесла почти шёпотом, но так жёстко, что прозвучало хуже любого крика:

– Отец, ты что-то знаешь? Не молчи!

Он замер.

А затем… усмехнулся.

– Ты всегда была такой наивной, дочь.

Тишина застыла между ними.

– Наивной?! – в её голосе был не просто гнев – отчаяние.

– Ты действительно думаешь, что ваша победа что-то изменила? – продолжил он, как ни в чём не бывало. – Вы разрушили всё, что он строил, но его тень осталась. И что теперь? Империя всё ещё гниёт, воры и убийцы заполняют улицы Чанъаня, Кайфэн и десятки других городов. Разве не лучше объединиться с теми, кто знает, как править?

Мэйлин не верила своим ушам.

– Ты… Ты действительно так считаешь?!

Она пошатнулась, как будто её только что ударили.

Я всё понял.

Теперь я всё понял.

Куски мозаики сложились.

Мои сны. Странное поведение Вэй Лина. Голос Белого Феникса, который не замолкал во мне.

Он был здесь.

Он не исчез. Паутина разрушилась, но отдельные паутинки все ещё болтались в воздухе.

– Ты его слышишь, да? – мой голос был стальным, когда я шагнул вперёд.

Вэй Лин резко обернулся ко мне, его глаза сверкнули – как у «благословенных» Феникса.

– Ты опять всё усложняешь, Лунь, – произнёс он не своим голосом.

Я не дал ему продолжить.

Я ударил.

Ладонь коснулась его груди – и магия вспыхнула.

Золотые символы зажглись в воздухе, впитываясь в его тело, замедляя дыхание, отключая сознание.

Вэй Лин рухнул, будто подрезанный.

Мэйлин обернулась ко мне, всё ещё не веря в происходящее.

– Что ты сделал?!

Я тяжело дышал, смотря на бледное лицо её отца.

– Он не предал нас, Мэйлин.

Я перевёл взгляд на неё.

– Его нужно освободить от влияния Феникса.

Тьма не отступала.

Но теперь я знал, что с ней делать.

– Он дышит, – тихо сказала Мэйлин, не отводя взгляда от Вэй Лина.

Я стоял рядом, всё ещё чувствуя горечь от содеянного.

Она осторожно положила руку на его грудь, словно убеждаясь, что он здесь, с нами, не ушёл в ту бездну, в которую пыталась его утянуть чужая воля.

– Я… – я сглотнул, подбирая слова. – Извини. За то, что тогда думал только о себе. Я… боялся, что Белый Феникс всё ещё на меня влияет. Боялся, что это… неизбежно.

Она медленно повернулась ко мне, в тёмных глазах плескался океан эмоций.

– А теперь?

Я выдохнул.

– Теперь я понял, что, возможно, единственный способ справиться с этим – помогать тем, кто тоже оказался под его влиянием.

Она долго смотрела на меня, затем отвела взгляд.

– Прости и ты. Я слишком быстро сделала выводы…

Я лишь миролюбиво улыбнулся в ответ и заметил, как её плечи немного расслабились.

Но радость продлилась недолго.

Мы до сих пор не понимали, что именно с Вэй Лином сделали. А главный вопрос: что нам с ним теперь делать?

– Как именно Феникс превращал людей в своих марионеток? – задумчиво спросила она, всё ещё глядя на отца.

– Если бы я знал… – я потер висок.

Но если он всё ещё оставался в людях, значит, он не просто захватывал их разум, а завладевал душой, самой сутью.

– Может, магия клана Мин как-то с этим связана? – предположил Линь Шао, подходя ближе.

Я посмотрел на него.

Точно.

Силы клана Мин давно вышли за грань человеческого понимания. Их магия изменяла людей, обращала в подходящие им инструменты.

Но чтобы понять это, нам нужны были знания.

Настоящие знания.

Я посмотрел на тёмное небо.

– Если мы понравимся императору, может, он даст нам доступ к архивам.

Мэйлин кивнула.

– Там могут быть записи о магии Феникса. Или о том, что делали Мин.

Я мрачно улыбнулся.

– Ну что ж. Придётся понравиться императору.

Как будто у нас был выбор.

Глава 3. Вход свободный, выход под вопросом

Я уже порядком устал от битв, особенно от тех, в которых противник, вместо того чтобы умереть, начинает светиться, уродливо изгибаться и трансформироваться в нечто, достойное ночных кошмаров. В конце концов, даже у судьбы должен быть предел извращённого чувства юмора, так ведь?

Ага, конечно. Размечтался!

Путь через лес, и без того унылый, окончательно потерял всякую прелесть, когда нам пришлось тащить связанного Вэй Лина на лошади. Связанного, на всякий случай, по настоянию мастера Ли.

Я уже начинал думать, что легче было бы везти на себе мешок батата, чем этого несчастного, бормочущего что-то неразборчивое и весьма тревожное. Конечно, я его нейтрализовал магией, но кто его знает, как остаточная магия Белого Феникса себя проявит. Братья Линь, сменяя друг друга, удерживали его в седле, и каждый раз, когда он внезапно начинал дергаться, Линь Шао шептал нечто крайне витиеватое, явно выходящее за рамки приличий даже для простого воина.

– Эй, осторожней там, – бросил я через плечо, заметив, как Вэй Лин едва не упал.

– Я осторожен настолько, насколько позволяет твой потенциальный тесть, – сквозь зубы процедил Линь Шао. Я хотел запустить в него чем-нибудь, но боялся попасть в Вэй Лина, что пришлось бы совсем не по нутру Мэйлин.

– Ты уж прости его, брат, – более расслабленно заметил Линь Фу, ехавший рядом. – Просто вспомни, что всё относительно. Как сказал бы Лэй Чэнь, будь он здесь, наше мучение – лишь миг на фоне великой вечности.

– Вечно бы его слушал, – съязвил в ответ Линь Шао. – Особенно сейчас.

Тропа становилась всё уже, а лес вокруг – всё гуще. Время от времени в кустах шуршали мелкие звери, осторожно наблюдающие за нами издалека. Пару раз путь нам пересекали любопытные зайцы, а чуть поодаль у ручья мы видели стайку журавлей. Обычные, не магические, не такие, как Шэнь и Хоу. И это наводило на определённые мысли.

– Слушайте, – внезапно сказал я, нарушая мрачную тишину нашего шествия. – Никто не замечал, что в последние годы как-то… маловато стало магических зверей?

Мэйлин удивлённо взглянула на меня:

– И правда. Я помню, когда была ребёнком, то и дело слышала от слуг, что порой в землях отца можно было наткнуться на что-нибудь с хвостом, когтями и нездоровой тягой к огню и молниям. Особенно ночью. А сейчас…

– Сейчас тут и там только я, – гордо заметил Шэнь из моей седельной сумки.

– А тебя всё равно избегают, – с усмешкой сказала дракончику Хоу, беззлобно, как-то даже по-дружески.

– А если серьёзно, – вмешался мастер Ли, нахмурившись, – дело может быть в другом. Как я уже говорил, клан Мин научился манипулировать животной магией. Посудите сами: энергия животных намного более хаотична, чем человеческая, особенно если дело касается магических существ.

– То есть, если клан Мин научился её использовать… – медленно произнёс Сяо Лянь, – получается, они охотятся за животными, чтобы укрепить свои силы?

– Именно, – кивнул мастер Ли. – К тому же, звериная магия по природе своей более близка к растительному целительству. Ведь оба питаются напрямую силами природы.

– Значит, именно поэтому то лекарство так повлияло на монстра?! – воскликнула Мэйлин.

– Именно. Обыкновенно магия трав гармонирует с телом, укрепляет его и дух, и физическую силу и человека, и животного, – ответил ей мастер Ли. – Однако Мин всегда были склонны использовать даже самую благородную идею в своих целях. Поэтому, вероятнее всего, эффект получился не лечебный, а убийственный.

– Сдаётся мне, – заметил Линь Шао, – они перешли к тому, чтобы не только поглощать энергию животных, но и при этом самим опускаться до состояния диких и разъярённых зверей. Как тот монстр, что мы видели…

– Я надеюсь, что они хотя бы делают это только с собой, по собственной воле, а не проворачивают с другими, как Белый Феникс, – поёжившись, добавил Линь Фу.

Я почувствовал, как по спине крайне неприятный пробежал холодок. А вдруг Линь Фу сейчас невзначай попал пальцем в небо?

– Это было бы даже хуже, чем то, что делал Белый Феникс, – задумчиво сказал я, разглядывая едва заметную тропу вперёди. – Под его контролем люди хотя бы оставались людьми. Да, лишёнными воли, но всё же людьми. А если клан Мин и вправду стремится превращать себя и других в подобных монстров…

– Тогда понятно, почему они могут быть заинтересованы в магических животных, – заметил Сяо Лянь. – Если сумеют подчинить, это усилит их контроль и над людьми.

– Пусть только попробуют, – хмыкнул Шэнь, – я и без того еле терплю вас, людишек. Ещё одного хозяина я точно не переживу!

Хоу перепрыгнула с лошади Мэйлин на мою, чуть хлестнула Шэня кончиком хвоста по носу, затем прыгнула обратно к хозяйке. Тот возмутился, но отвечать на такой выпад не стал.

Мы ехали ещё какое-то время в молчании, пока наконец из-за деревьев не показались очертания крыш Кайфэна, подсвеченные закатным солнцем. Но даже это не принесло мне облегчения. Гнетущие мысли о планах Мин, о непонятном состоянии Вэй Лина, о прошлом, которое никак не хотело отпускать, не давали мне покоя.

– Знаете, я теперь почти уверен, что Мин разрабатывали свои планы с Белым Фениксом на пару. Если бы я когда-то не связался с моим бедовым братцем, возможно, сейчас не пришлось бы исправлять его ошибки. Интересно даже, что бы подумала та девятиглавая гидра, если бы осталась жива? Она наверняка бы не оценила, что теперь творят с её силами!

– Да уж, вот её мнения нам только и не хватает, – усмехнулся Сяо Лянь.

Магия природы… лечение через связь с энергией животных… Всё это было далеко от того, чем мы обычно занимались в Ордене. Но если животная магия может служить ключом к пониманию того, что сделал клан Мин, то, возможно, поможет спасти и Вэй Лина?

– Возможно, нам действительно стоит самим над этим подумать, – наконец ответил я. – Или, как минимум, мне нужно попытаться изучить эту магию, чтобы вылечить хотя бы Вэй Лина. По крайней мере, хуже точно не будет.

– Ой, не говори так, – поморщился Шэнь. – Каждый раз, когда ты так говоришь, становится только хуже.

– Думаю, нам не стоит тратить больше времени на пустые рассуждения, а узнать наверняка. Если императору от нас, точнее, от Цзиньлуна, нужна информация или некая услуга, то можно попросить доступ к императорским архивам. В качестве награды.

– Ну, стало быть, дело за малым – хотя бы попытаться произвести на императора хорошее впечатление, – попытался пошутить я.

– Это для тебя хоть и непростое, но посильное задание, – с иронией, но назидательно ответил мастер.

Мы не стали больше терять время. Вэй Лина нужно как можно скорее доставить к императору. Может, совместными усилиями мы смогли бы найти нужное лекарство или заклинание и вылечить Вэй Лина, но сколько на это может уйти времени? Если где и были самые точные ответы на вопросы тонкой и искусной магии, то точно в архивах императора.

А если повезет, глядишь, он и паре самых лучших придворных лекарей прикажет помочь нам.

***

Я всегда говорил: если на пути нет голодных демонов, злых трактирщиков-оборотней и внезапных засад с отравленными дротиками, значит, день уже удался. Конечно, радоваться заранее было бы глупо – нам предстояло встретиться с императором, да и состояние Вэй Лина оставляло желать лучшего, но пока что дорога выдалась на удивление спокойной.

Мы добрались до Кайфэна, когда вечерние тени уже окутали его крепостные стены, словно мягкое одеяло, обещая городу покой и безопасность. Я, признаться, ожидал увидеть мрачную столицу, строгую и надменную, где по улицам разгуливают исключительно угрюмые чиновники и усталые солдаты.

Но вместо этого город словно искрился жизнью и радостью. Купеческие лавки гремели звонкими голосами, словно в Кайфэне вообще не существовало такого понятия, как «закрыто». Караваны, гружённые экзотическими товарами, двигались мимо неторопливо, вальяжно, будто здесь у каждого торговца был запас времени размером в несколько реинкарнаций.

И ни следа той напряжённости, к которой я так привык в Чанъане, где вечерняя прогулка легко могла обернуться знакомством с любителем вырвать тебе сердце.

Короче говоря, не город, а какая-то прилизанная цитата из шёлкового свитка.

Когда мы вошли простенький, но вполне уютный трактир, я с облегчением отметил, что ни один из посетителей вроде бы не был оборотнем, призраком или демоном с претензией на мировое господство. Что уже неплохо.

Трактирщик, коренастый мужчина с лицом, напоминающим коряво высеченную статуэтку какого-нибудь мелкого и обиженного духа-покровителя, встретил нас далеко не с распростёртыми объятиями. Особенно много подозрений вызвал Вэй Лин, чьё бормотание и пустой взгляд заставили хозяина таверны пару раз нервно схватиться за метлу, как за оружие последней надежды.

– Слушайте, господа, а он часом не заразный? – хмуро спросил он, косясь на нашего связанного спутника.

– Зависит от того, что вы имеете в виду под словом «заразный», – попытался я изобразить самую обаятельную улыбку. – Это больше душевная болезнь. Не переживайте, не кусается.

Трактирщик нахмурился ещё сильнее, и я уже было подумал, что нам снова придётся ночевать в лесу, в компании комаров и подозрительно дружелюбных волков, когда Линь Фу выразительно кашлянул, доставая из сумки горсть монет и выкладывая их на стойку. (Видимо, служба у Белого Феникса приносила неплохой доход!) Глаза трактирщика чуть расширились, и он заметно расслабился.

– Ну… раз душевная… – начал он уже спокойнее, сгребая деньги в карман фартука. – А то я вроде видел пару раз на окраинах таких же вот людей с пустым взглядом. Думал, никак зараза какая-то приставучая…

– К счастью, нет. Мы знаем наверняка! – подхватил я как можно более уверенным тоном, почувствовав, что нужно закрепить успех. – Видите ли, мы тут с, хм, благотворительной миссией! И если всё пойдёт, как надо, возможно, скоро появится способ их вылечить. А вы, уважаемый, сможете рассказывать посетителям, как помогали спасать мир.

Трактирщик на мгновение задумался, явно представив себе будущий поток посетителей и звон монет в карманах. Затем, наконец, кивнул, соглашаясь:

– Ну, ладно. Проходите уж.

Я облегчённо вздохнул, краем глаза замечая довольную ухмылку мастера Ли. Вэй Лина кое-как усадили в углу занятого нами дальнего стола.

Тем временем трактирщик принёс нам чай и нехитрую закуску.Надо сказать, что в целом в трактире было уютно и тепло. Неожиданно приятное ощущение, учитывая, что в последнее время каждое место привала либо оказывалась засадой, либо приютом для особо злобных монстров. Мы сидели за массивным деревянным столом, осторожно попивая чай. Я мысленно благодарил судьбу, что в этом трактире никакие неожиданности нас не поджидали.

Мэйлин воспользовалась моментом, чтобы продолжить свои размышления о магии.

– Я вот одного не могу поймать, в чём принципиальная разница между алхимией и целительством? – внезапно спросил Сяо Лянь, нарушив молчание. – Или всё это одна и та же магия?

Я задумался. Алхимия всегда казалась мне чем-то точным и строгим. Формулы, реактивы, бесконечные расчёты. В моей прошлой жизни, когда я был Хуань Лунем, она была для меня естественной, как дыхание.

– Алхимия – это прежде всего управление веществами, – произнёс я наконец. – Преимущественно металлами или минералами. Если вкратце, ты берёшь сырьё, меняешь его суть, переплавляешь, перестраиваешь. И если ты ничего не напортачил и не взорвал, то по сути, ты упрашиваешь природу поступить согласно своей воле. Это… грубая сила знаний и экспериментов.

– А целительство? – спросил Линь Фу, взглянув на Мэйлин.

– Целительство ближе к гармонии, – мягко ответила она. – Это не склонение воли природы, а просьба о помощи. Ты просишь тело вспомнить его естественное состояние, помогаешь энергии ци вернуться в изначальное русло, и природа сама восстанавливает баланс.

– Интересно… А можно ли объединить эти оба способа? – вдруг спросил Линь Фу, слегка нахмурившись.

Я посмотрел на Мэйлин, которая задумчиво крутила в руках стебель растения с мелкими синими цветами.

– Думаю, что возможно, – сказала она. – Но магия природы и животных, например, работает через энергию ци и духовную связь. Нужно чувствовать, быть открытым. А если я правильно поняла Цзиньлуна, алхимия – это прежде всего точность и контроль. Она не терпит сомнений и требует расчёта.

Я же снова задумался о Вэй Лине, который тихо бормотал что-то про огонь и птиц, периодически пытаясь освободиться.

– И всё-таки, как ты думаешь, – обратился я к Мэйлин, – можно ли совместить наши знания, чтобы помочь твоему отцу?

Она задумчиво посмотрела на меня, затем слегка улыбнулась:

– Попытаться стоит. Возможно, нам нужно перестать разделять алхимию и целительство, а объединить их. Ведь обе магии стремятся вернуть равновесие, просто идут к этому разными дорогами.

Хоу хмыкнула, посмотрев на нас с выражением кошачьего скептицизма:

– Люди всё усложняют.

Я усмехнулся, допивая чай. Хоу была права – мы любили усложнять. Но, возможно, на этот раз это было именно то, что требовалось.

***

Мы решили отправиться к императору на следующее утро. Мастер Ли, в силу привычки, встал раньше всех и решил разведать дорогу, а заодно и предварительно сообщить, что я прибыл в Кайфэн и готов к аудиенции.

Мне было велено явиться к середине дня. Братья Линь и мастер Ли решили остаться в трактире вместе с Вэй Лином. Не тащиться же с ним во дворец! Ещё не факт, что наш план выгорит…

Я хотел отправиться во дворец совсем один, но Сяо Лянь и Мэйлин в один голос настояли, что как минимум на пути туда мне понадобится моральная поддержка. К тому же, если на улицах Кайфэня есть кто-то из шпионов Мин или фанатиков Белого Феникса, мне понадобится не только поддержка, но и помощь.

Что ж, я не возражал.

Путь ко дворцу не занял много времени, но лично для меня всё равно растянулся на вечность. Кайфэнские улицы были на редкость широкими, чистыми, пахли благовониями и специями на рынке. И всё же здесь не было такого хаоса и суеты, что порой творился в землях моего родного клана в разгар дня. И в то же время не было напряжённости, что уже который месяц витала в Чанъане. Люди не прятали взгляды, не вздрагивали от каждого шороха. В этом городе пока не привыкли к страху.

Возможно, именно поэтому мне стало неуютно. Всё было слишком хорошо. Особенно перед встречей с Сыном Неба, который ещё неизвестно как отнесётся к наследнику проштрафившегося клана.

Дворец был совсем близко, и с каждым шагом я всё больше чувствовал, как внутри нарастает странное чувство. То ли волнение, то ли раздражение от осознания, что мы вот-вот окажемся перед правителем всей Поднебесной. И нам предстояло убедить его, что мы не шайка бесполезных искателей приключений, а единственная надежда на спасение страны. Хорошо, что со всеми нашими злоключениями в дороге я не потерял пригласительной депеши от того снисходительного гонца.

– Знаешь, – пробормотал Шэнь, уютно устроившись у меня на плече. – У императора наверняка подают шикарные угощения. Может, стоит сразу предложить ему сделку: мы спасаем империю, а он нас кормит?

– Если бы всё было так просто, – хмыкнул я.

Я бы и сам не отказался от чего-то съедобного, но, подозреваю, наш ужин будет состоять из длинных разговоров, обвинений, вопросов о нашей лояльности и, возможно, угроз. Надеюсь, обойдёмся без казни.

Мы поднялись по широкой лестнице, ведущей ко дворцу. В отличие от Чанъаня, где вокруг официальных зданий стояли многолюдные рынки и улицы, дворец Кайфэна находился немного в отдалении. Здесь не было толпы, кричащих торговцев и попрошаек. Только тишина, величие и хорошо организованный порядок.

Шэнь, конечно, захихикал, но мне почему-то казалось, что ничего смешного в ближайшие часы нас не ждёт.

– Ждите меня здесь, – тщетно пытаясь звучать уверенно, сказал я своим спутникам.

Мэйлин, Хоу и Сяо Лянь не возражали: император требовал только моей аудиенции. А вот Шэнь возразил:

– В смысле, хозяин, ты даже меня не возьмешь, как обычно? А вдруг император сразу тебя отправит куда-нибудь в казематы, а мы тут будем ждать до скончания века, как дурачки?

Да, такая вероятность была. Ну, или я, всё ещё стыдясь за свой клан, её себе навоображал. Но я настоял на своём:

– Говорить с императором – это тебе не кусать наёмников Феникса за причинные места. Дипломатии я тебя потом научу, обещаю!

Повернувшись, я услышал гневное фырканье Шэня, и задался вопросом, правильно ли я поступаю.

А то ведь Шэнь обязательно что-нибудь этакое выкинет. Хотя, может, ожидая меня, он тоже что-то натворит…

***

Я всегда знал, что однажды окажусь перед императором. Может быть, в цепях. Может, с мечом в руке. Но вот так, без официальных обвинений, без обречённого «казнить» – не ожидал.

Я шагал по мраморным коридорам дворца, скользя взглядом по тонкой резьбе на колоннах, по свиткам, расставленным на столиках придворных писцов. Где-то играла музыка – тонкие переливы струн, лёгкий звон колокольчиков.

Стоило им увидеть депешу от самого императора у меня в руках, охранники, уже немного напрягшиеся, тут же пропустили меня в тронный зал.

Величественный, высокий, увешанный алыми знаменами, зал был по-королевски строг. Император сидел на троне, облачённый в шёлк самого лучшего качества. В его взгляде было всё: мудрость, терпение, осторожность.

Дворец был именно таким, каким я его представлял. Высоченные колонны, красное дерево, золотая отделка и та самая атмосфера, которая давит на тебя одной только мыслью: «Ты смертный, а мы – нет».

Стражники проводили нас внутрь, и я внезапно поймал себя на мысли, что ни разу не видел императора лично.

О нём ходило множество слухов. То ли мудрый правитель, то ли интриган, то ли человек, который держит страну в руках только потому, что никому другому этого делать не хочется. Хотя, наверное, такое говорили обо всех правителях во все времена.

Впрочем, я всё равно ещё не решил, какая из версий мне нравится больше.

Взгляд императора был холоден, но не жесток. Скорее… изучающим. Я с учтивостью поприветствовал его поклоном в пояс, не смея заговорить первым.

– Го Цзиньлун, – сказал он, наконец, своим глубоким, ровным голосом. – Значит, это ты.

– Выходит, что так, Ваше Императорское Величество, – кивнул я, слыша, насколько тише звучит голос в этом зале. – Позвольте пожелать вам десять тысяч лет жизни…

– Мы ценим твоё уважение к дворцовому этикету, но оставим церемонии, – император властно взмахнул рукой, и я нервно сглотнул. – Мы наслышаны о твоих… подвигах. Ты убил Белого Феникса. Ты разрушил его сеть. А помнишь ли ты, что случилось после?

Ох, ну конечно.

Я знал, что этот вопрос прозвучит, но от этого легче не стало.

– После? Начался хаос, – ответил я честно.

Император кивнул.

– Ты понимал, что так будет?

– Я знал, что это возможно, – признался я. – Но если бы я оставил всё как есть, было бы только хуже.

Небольшая пауза.

– Возможно, – задумчиво сказал император. – Но теперь, когда всё это случилось, ты пришёл к нам не только по нашему приказу, но и за помощью. Не так ли?

– Да, – покорно ответил я, уже и не удивляясь, что и император всё прочитал на моём лице.

Он медленно провёл рукой по подлокотнику трона.

– Ты не первый человек, который так поступает. Многие до тебя искали поддержки у императора. Те, кто понимал, что сила, решительность и даже доброе сердце не гарантируют победу. Что без знаний и ресурсов всё это бессмысленно.

Я почувствовал, как внутри что-то дрогнуло.

Когда-то давно, когда я был Хуань Лунем, у меня ведь был шанс поступить на службу к императору. Получить знания, познакомиться с лучшими алхимиками, продолжать их славное дело и изобретать снадобья на благо процветания народа Китая…

Но вместо этого я решил, что лучше буду помогать своему брату и прославлюсь вместе с ним после победы над гидрой.

Ага, конечно.

Да, братец мой Хуань Тянь был гением, сильным и харизматичным. Он убеждал меня, что нам не нужны даже самые лучшие учителя, что мы сами будем вершить судьбу мира.

А потом он продал свою душу власти.

Я вспомнил, как мы вместе сражались с гидрой, какой силой она обладала… Я был сосредоточен на победе. Но Тянь уже тогда думал о другом.

О том, как использовать эту силу для подчинения людей.

И, наверное, именно тогда он и стал на путь, который привёл его к клану Мин.

Я резко вернулся в реальность, когда император заговорил вновь:

– Опыт переговоров подсказывает, что ты, Го Цзиньлун, чего-то не договариваешь, – император прищурился. – Скрываешь? Или же стыдишься?

Да уж, правило: «честность – лучшая политика» сами политики обычно не соблюдают, но я почувствовал, что на этот раз стоит ему последовать. Но начать с самого начала, а не с отца Мэйлин.

– Я понимаю, что мой клан… запятнал себя позором, – медленно заговорил я. – Я не был в курсе связей моего отца с Белым Фениксом, но это не освобождает меня от ответственности. Я надеюсь на ваше снисхождение, хотя не смею его просить.

Император задумчиво посмотрел на меня.

– Если бы мы не приняли к сведению, что ты, Го Цзиньлун, избрал правильный путь борьбы с Белым Фениксом, мы бы не позвали тебя сюда. Да, твоему клану, особенно твоему отцу, будет непросто искупить свою вину. Но тебе не следует отвечать за них всех. Отвечай лишь передо нами и всем Китаем только за свой выбор. Воинов у нас достаточно, а вот победителей со светлой головой на плечах не так много.

Я стиснул зубы. В этом зале, под внимательными взглядами императора и его советников, мои ошибки будто становились… весомее?

– Да, Ваше Императорское Величество. И-и…

– И?

– Я взываю к вашему милосердию, Ваше Императорское Величество, но не для себя, а для моего спутника. И, возможно, для многих жителей Вашей империи.

– Даже так? – приподнял бровь император.

– Да, Ваше Императорское Величество. Разум моего спутника, землевладельца Вэй Лина, был некогда затуманен Белым Фениксом. И теперь может показаться, что Вэй Лин ведёт себя как потенциальный предатель, но я знаю его настоящего достаточно хорошо.

– Это смелое заявление. Что вину, что невиновность человека нужно ещё суметь доказать, – несколько нахмурившись, изрек император.

– Ваши слова не подлежат сомнению, – согласился я, на миг опустив взгляд. – Но сейчас Вэй Лину нужна не тюрьма и не позорения, а помощь, хотя бы и временная. Хотя я и одолел Белого Феникса, я успел убедиться, что для исчезновения его магии одной победы не достаточно. И Вэй Лин – лишь один из тех, кто был под влияние Белого Феникса в той или иной степени.

Император обдумал мои слова, прикрыв на несколько миг глаза, затем произнёс:

– Несомненно, за преступлением должно следовать наказание. Но если человек действовал не по своей, а по чужой злой воле, избавляться от него, вместо того чтобы попытаться помочь – определенно расточительство…

Ого, неужели у меня и вправду есть шанс уговорить императора?

– Однако с учётом того, сколь искусен был Белый Феникс в магии, мы склонны предположить, что и излечить зло в его жертвах следует столь же сильной магией, – продолжал рассуждать император, а я ни на секунду не мог полностью расслабиться. – Скажи же, Го Цзиньлун, как же ты намереваешься обрести такую магию? И самое главное: сможешь ли ты совладать с ней?

Вот он, момент истины! Я с готовностью ответил:

– Если Ваше Императорское Величество позволит мне и моим самым доверенным спутникам посетить ваши архивы, я уверен, что смогу обрести требуемые мне знания магии и целительства для того, чтобы довести дело до конца. Пусть я и хотел бы попросить помощи ваших придворных лекарей, хотя бы на первое время, я считаю, что найти способ вернуть разум всем пострадавшим от Белого Феникса – это прежде всего моя забота и обязанность. Ведь, как вы сами справедливо отметили, Ваше Императорское Величество, я начал это хаос перемен. И я его и закончу!

Уф! Всё-таки уроки красноречия в доме отца не прошли для меня даром.

Ну или точнее я надеялся, что это всё-таки было красноречие, а не бахвальство.

Император обдумал мои слова, прикрыв глаза, погладил свой подбородок и седую бороду, сделал лёгкий жест рукой, от которого его рукава, расшитые золотыми драконами, слегка взметнулись в воздух, и изрёк:

– Посещение наших архивов – серьёзная просьба. Мы готовы её удовлетворить, при условии, что ты используешь все обретённые там знания только во благо…

Я не знал, что ответить. Но прежде чем я успел продолжить, раздался негромкий хлопок, постукивание когтей по мрамору – и я понял, что обречён на неловкость.

Шэнь и Хоу.

Два пушистых воплощения хаоса, каким-то образом сумевшие просочиться во дворец и теперь не спеша приближавшиеся ко мне.

Я замер, не решаясь смотреть в глаза императору.

– Я пыталась его остановить, – сухо заметила Хоу, пытаясь поймать дракончика.

– Ну что, ты выжил? Нам пришлось идти за тобой, иначе кто ещё тут будет думать? – засыпал меня вопросами Шэнь, оглядывая тронный зал, как будто выбирая место, где было бы удобнее дремать.

Тишина.

Я обречённо выдохнул и… услышал, как император тихо рассмеялся.

– Забавно, – произнёс он, улыбаясь так, словно только что увидел что-то по-настоящему интересное. – Такого нахальства стены этого дворца ещё не видели.

– Я предупреждал их, Ваше Императорское Величество, – пробормотал я, мысленно прикидывая, каким образом мог бы телепортировать их подальше отсюда.

– Но они принадлежат тебе, так ведь?

– Дракон – да! Я его выходил, кормил и дрессировал. А саламандра – питомец моей… спутницы. Дочери Вэй Лина. И эта милейшая саламандра тут вроде как компенсирует недостаток здравого смысла у дракончика, – как провинившийся ребёнок, пытался оправдаться я.

Но император не выглядел раздражённым. Наоборот, в его взгляде появилось нечто похожее на… любопытство.

– Может, эта его шалость и к лучшему, – задумчиво произнёс он.

Я остолбенел. С чего это мне так сегодня везёт? Как-то подозрительно.

– Ваше Императорское Величество?.. – тихо обратился к нему я.

Он не сразу мне ответил, а лишь неожиданно сделал несколько шагов вперёд. Я вздрогнул и машинально вытянулся по струнке, уверенный, что если император может испепелять взглядом, он это сейчас со мной сделает. Но тот спокойно прошёл мимо меня, присел и погладил ничуть не смутившегося Шэня по его синеватой чешуе.

– Видишь ли, Го Цзиньлун, когда мы только вступили на трон, страна пережила одну из величайших эпидемий. Ситуация в Чанъане была ужасной, и столицу в очередной раз перенесли в Кайфэн. Но люди гибли и здесь. Мы искали спасение, и лучшие алхимики империи работали, не зная сна.

Я напрягся.

Лучшие алхимики.

Я мог бы быть среди них, если бы когда-то, много лет тому назад, выбрал другой путь. Если бы не пошёл за Хуань Тянем, не поверил бы в его идеи…

Император продолжил:

– Мы нашли способ укреплять силу духа людей, используя магию природы, связь со зверями. В том числе и вот с такими вот драконами. У нас до сих пор есть личный зверинец в дальней части дворца. А тогда это спасло тысячи жизней. Но клан Мин… они извратили эти знания. Они нашли способ черпать не только духовную силу зверей, но и физическую. И так они стали искажать облики самих себя…

Я почувствовал, как холод пробежал по спине.

– То есть они используют ту же силу, но в обратную сторону?

– Насколько можем судить, да, – кивнул император. – Они уже делают это. И они не остановятся.

Я задумался.

Возможно, Хуань Тянь когда-то двигался в том же направлении. Я помнил, как он хотел победить девятиглавую гидру, но не потому, что она угрожала людям… Нет. Он хотел использовать её силу. Подчинить её. Как сейчас пытается клан Мин.

Мой брат всегда играл с огнём. Теперь этот огонь горел в руках других.

– Ты понимаешь, почему мы открываем тебе этот секрет? – голос императора вывел меня из размышлений.

Я кивнул.

– Потому что теперь у нас общий враг.

– Верно, – император поднялся, его мантия слегка скользнула по мрамору. – И потому мы дадим тебе доступ в магический архив дворца. И о твоих спутниках мы тоже позаботимся. А в архивах ты найдёшь записи о ритуалах, о магии, которая может помочь.

Я склонил голову.

– Благодарю вас, Ваше Императорское Величество.

– Но помни, – добавил он. – Ты выйдешь из архива с ответами. Вопрос лишь в том, понравятся ли они тебе.

Я снова встретился с ним взглядом.

Я знал, что должен был сказать кое-что ещё. Не потому, что мне нравилось вываливать чужие секреты на мраморные полы дворцов, но потому, что если кто-то в этом мире и мог поверить в перерождение, так это император.

Я сделал глубокий вдох.

– Ваше Императорское Величество, я не тот, кем кажусь.

Император слегка приподнял бровь, но не прервал меня.

– Я… Я помню свою прошлую жизнь, – сказал я, прежде чем разум начал шептать, что я совершаю величайшую глупость. – Я был не только тем, кто стоит перед вами сейчас. Раньше я носил другое имя. Меня звали Хуань Лунь.

В зале воцарилась тишина.

Имя повисло в воздухе, как сорванный с крыши флаг, потрёпанный, но всё ещё значимый.

Император внимательно смотрел на меня. Он не вскочил, не воззвал к небесам, не рассмеялся мне в лицо, что, конечно, было приятной неожиданностью. Он просто ждал.

Я продолжил:

– Я был алхимиком. В юности мне следовало пойти на службу к императору, но я выбрал… служение другому человеку.

Тень прошлого лёгко прикоснулась к моей душе.

– Моего брата, – добавил я, и только тогда понял, как странно звучит это слово из моих уст после стольких лет. – Хуань Тяня.

Император на миг замер.

Я не знал, чего ожидал: недоверия, ярости, насмешки. Но когда он заговорил, его голос был спокоен:

– Так вот почему ты так хорошо понимаешь врага.

Я моргнул.

– Вы верите мне?

Он слегка улыбнулся.

– Уверен, тебе должно быть известно, что алхимия – очень непростая наука. Те, кто постиг её, знают: мир течёт, меняется, и ничто не исчезает бесследно. Разве так сложно поверить, что душа, которой суждено продолжить свой путь, найдёт себе новый сосуд?

Я был почти разочарован, что не пришлось доказывать свою правоту.

– Впрочем, – добавил император, чуть сузив глаза, – если ты лжёшь, то выбрал весьма смелый способ.

Я хмыкнул.

– А какой смысл мне лгать вам, Ваше Императорское Величество?

Император слегка кивнул, и я заметил проблеск… одобрения в его взгляде.

– Значит, ты был алхимиком, – сказал он. – В юности я встречал лишь лучших. Годы назад, когда я только пришёл к власти, я собрал при дворе величайших мастеров этого искусства.

Я напрягся.

– Вы действительно смогли создать тогда средство от чумы?

Император на мгновение замолчал.

– Да, но не без последствий. Как ты уже, наверное, заметил…

Я сжал кулаки, и тут меня самого потянуло на откровение:

– Мой брат, в отличие от меня, не был алхимиком. Он искал способы подчинения. Даже тогда, когда мы сражались с девятиглавой гидрой… он не хотел просто её победить. Он хотел её использовать. И не только её – и меня тоже. Так со временем он и стал Белым Фениксом.

Император кивнул.

– А теперь ты думаешь, что те, кто идут по его пути, делают то же самое?

Я безрадостно усмехнулся.

– Разве это не очевидно?

Император не ответил сразу.

– Мы рады, что ты пошёл по иному пути… Пусть, как ты заявляешь, тебе для этого пришлось начать жить заново. Но не стоит больше медлить. Ты получил доступ в архивы. Уверен, там ты найдёшь то, что тебе поможет.

Воодушевлённый, я склонил голову в знак уважения.

– Благодарю вас, Ваше Императорское Величество.

Он усмехнулся.

– Иди, алхимик. Посмотрим, что ждёт тебя среди древних свитков. Только помни: иногда истина хуже лжи.

Я кивнул и направился к выходу.

Но его голос задержал меня у дверей.

– И ещё… Го Цзиньлун.

Я обернулся.

Император смотрел мне прямо в душу.

– Мы не знаем, кем ты станешь в конце своего пути. Но кажется, твой брат не единственный, кто может изменить этот мир.

С этими словами он отвернулся, а я с Хоу и Шэнем вышли во двор, где нас уже ждали Мэйлин с Сяо Лянем и магические архивы, готовые раскрыть свои секреты.

***

Великие архивы Кайфэна напоминали лабиринт, созданный кем-то с явной страстью к запутыванию человеческих судеб. Ну, или архитекторы просто любили закладывать не только фундамент, но и за воротник. По крайней мере стеллажи, уходящие ввысь, полки, уставленные древними свитками, книги, которые, судя по толщине, можно было использовать в качестве кирпичей для строительства ещё одного дворца. Сяо Лянь помогал нам с Мэйлин двигать тяжёлые лестницы.

– О, сколько же тут знаний, – тихо выдохнула Мэйлин, оглядывая бесконечные ряды письменных сокровищ.

Я кивнул, притворяясь спокойным, но на самом деле испытывал лёгкую дрожь. Эти архивы хранили мудрость, которая пережила эпохи. А где-то среди этих свитков могло быть то самое знание, которое поможет нам разобраться с Вэй Лином, с Белым Фениксом… да и с самим мирозданием.

– Если бы я был тёмным магом, – пробормотал Шэнь, усаживаясь на одну из низких полок, – я бы спрятал самые опасные записи в самом скучном свитке. Например, назвал бы его «О налоговых реформах эпохи Ся».

– Кто сказал, что это не так? – хмыкнул я.

– Я хочу верить, что даже тёмные маги не настолько жестоки, – ответил он.

Пока мы изучали помещение, Хоу уселась на один из столов, её хвост лениво покачивался.

– Здесь пахнет старой бумагой и тайнами, – фыркнула она.

– Отличное сочетание, – заметил я.

Я остановился перед огромной полкой с древними свитками, чувствуя, как в голове рождается приятная паника: искать здесь нужную информацию было всё равно что ловить рыбу голыми руками в океане.

– Может, спросим у великих триграмм? – предложила Мэйлин, заметив мою растерянность.

– Отличная идея, – вздохнул я. – Надеюсь, хоть в этот раз они скажут нечто более конкретное, чем «терпи, Цзиньлун».

Я разложил деревянные дощечки с триграммами, чувствуя, как ци течёт сквозь пальцы, связывая меня с невидимыми нитями судьбы. Лёгкий ветерок, полный магии, зашевелил их.

Я взглянул на символы и нахмурился.

– И что там? – нетерпеливо спросила Мэйлин.

– «Тень прошлого откроет путь», – пробормотал я, хмурясь. – Ну или: «Услышь голос, что звучит за гранью жизни».

– Звучит… многообещающе, – кисло заметил Шэнь.

Я мрачно вздохнул.

– Да уж, лучше бы сказали: «Не ходи туда, там призрак».

– О, ну это как-то слишком в лоб! – хихикнула Мэйлин.

– История, – вдруг пробормотала Хоу.

– А ведь верно… Если уж верить триграммам и если речь идёт о некой древней магии, лучше сразу обратиться к записям по истории.

– Ох, надеюсь, что ты прав… – протянула Мэйлин, оглядывая огромные, простиравшиеся, казалось, до другой части дворца, если не всего мира, архивы.

– Я тоже надеюсь, – сказал я, несколько обречённо пожав плечами.

Мы не стали медлить. Начали поиски с разделов, касающихся истории алхимии, магии и древних ритуалов. Около получаса спустя Мэйлин наткнулась на нечто необычное.

Она осторожно развернула старый свиток, пергамент которого был уже хрупким, но символы сияли так, словно были нанесены лишь вчера.

– Смотри, – она указала мне на первые строки. – Это предание… Оно говорит, что вся магия происходит из двух древних источников.

Я наклонился ближе.

– Инь и ян? – уточнил я, хотя и без того догадался.

– Да, но есть загвоздка, – глаза Мэйлин загорелись азартом. – Магия ян связана с материальным миром: камнем, металлом, телесной формой. Это основа алхимии, ремёсел, даже оружейного искусства.

– А инь?

– Это мир духов. Эфир, растения, животные, сама природа, – она медленно провела пальцем по древним строкам. – Именно поэтому мои травы подействовали на того монстра… Магия природы противостояла искусственному созданию.

Я задумался.

– Получается, твоя магия и моя алхимия – это две стороны одной силы.

Мэйлин кивнула.

– Подобное тянется к подобному. Тело лечится телом, дух – духом.

Я вздохнул и покосился на неё.

– Выходит, мне надо учиться у тебя.

– Может быть.

– Ты будешь моей наставницей, прекрасной и мудрой… – я подался чуть ближе, надеясь, что мои слова звучат достаточно интригующе. И ещё радуясь, что Сяо Лянь и наши питомцы нас в тот момент не могли увидеть.

Мэйлин прищурилась.

– Это ты сейчас флиртуешь?

– Попытка не пытка, – пожал я плечами.

– Если бы ты знал, сколько раз ты уже пытался…

Я хотел было продолжить, но тут же ощутил, как что-то изменилось.

Воздух в архиве стал густым, как липкий туман после ночного дождя. В висках неприятно запульсировало.

– Чувствуешь? – тихо спросила Мэйлин, прижимая свиток к груди.

Я кивнул.

В помещении был ещё кто-то.

Я медленно обернулся.

На дальнем конце зала, где свет от свечей угасал в тенях, что-то двигалось.

Не тело.

Не человек.

Смутный, призрачный силуэт, словно полупрозрачная ткань, развевающаяся на ветру.

Я сглотнул.

Призрак. Тот самый, которого я ощущал, но до сих пор не видел.

А триграммы-то и вправду не соврали…

Мой разум с каждой секундой становился всё тяжелее. Глаза закрывались, как будто меня затягивало в глубокий сон.

– Цзиньлун? – голос Мэйлин казался далёким, будто я слушал его сквозь толщу воды.

Я не мог ответить.

Передо мной фигура вдруг замерла.

И заговорила.

– Чжоу Лю.

Голос прозвучал не громко, но резанул меня в самое сердце.

Я вздрогнул.

Мир перед глазами начал расплываться.

– Чжоу… Лю…?

Что-то внутри меня щёлкнуло, как затвор двери, ведущей в прошлое.

И тогда я провалился куда-то в темноту…

Глава 4. По волнам памяти вплоть до качки

Я сразу понял, что снова попал в прошлое. Это ощущение всегда было странным – будто тебя за шкирку вытянули из собственной головы и засунули в чужие воспоминания. Или, что хуже, в твои же, но из другой жизни.

Я сидел за деревянным столом, и передо мной медленно поднимался пар от чашки чая. Запах был терпким, чуть горьковатым – травяной сбор, какой Чжоу Лю всегда заваривал по вечерам, когда надо было отдохнуть после целого дня занятий алхимией.

Главное – не перепутать отвары и отравы!

Я огляделся. Всё здесь было таким… простым и знакомым. Узкие окна с резными ставнями, ряды склянок, колб и керамических сосудов на полках, огромный шкаф с пожелтевшими свитками. В дальнем углу стояла массивная печь, где что-то тихо побулькивало, источая пряный аромат.

А вот и сам Чжоу Лю.

Учитель сидел напротив, скрестив руки на груди, и буравил меня взглядом поверх чашки. В его глазах отражалось пламя свечей, а на лбу читалось то самое выражение, которое я помнил: «Ты опять натворил что-то, из-за чего я должен пить этот крепкий чай для успокоения нервов».

– Значит, ты решил, что сегодня тебе не нужно учиться, да? – Чжоу Лю поставил чашку на стол с мягким стуком.

Я тут же выпрямился. Я знал, что в чём-то был виноват, но не мог вспомнить, в чём именно…

– Нет-нет, учитель, что вы, конечно же…

– Тогда почему ты весь день пропадал с Тянем и даже не удосужился заглянуть в мастерскую?

– Мы… – я на секунду замялся. – Мы практиковали боевые искусства!

– Ах, боевые искусства! – учитель всплеснул руками, будто я только что заявил, что мы пытались поймать луну сачком. – Ну конечно. Ты же у нас будущий воин, верно?

Я почувствовал, как внутри кольнуло знакомое чувство вины.

– Просто… – пробормотал я, подбирая слова. – Вы всегда говорили, что алхимия и умение постоять за себя должны идти вместе, чтобы…

– Чтобы дополнять друг друга, – перебил он меня, прищурившись. – Но знаешь, Лунь, когда одно из них совсем игнорируется, баланс уже не получается.

Он вздохнул и наклонился ближе, опираясь локтями на стол.

– Ты умён, Лунь. В тебе есть талант. Возможно, ты мог бы стать даже величайшим алхимиком, если бы не пытался всё время быть кем-то ещё.

Я невольно отвёл взгляд.

– Я просто… хочу быть полезным. Во всём!

– Ах, Лунь, ты уже полезен, – смягчаясь, устало сказал Чжоу Лю, потирая виски. – Но вместо того, чтобы развивать свой дар, ты бегаешь за братом, который…

Он осёкся, но я понял, что он хотел сказать.

Который всегда был вперёди. Которого все в округе считали сильнее, который никогда не испытывал сомнений.

А может, мне, ещё совсем мальчишке, только так казалось?

– Тянь ведь тоже ваш ученик, – напомнил я. – Почему же вы отчитываете только меня? Вы гордитесь им больше?

Чжоу Лю помолчал, словно собираясь с мыслями. Затем устало провёл рукой по растрепавшимся волосам.

– Я горжусь вами обоими, – признался он. – Но его амбиции… они иногда пугают меня. Поэтому я в назидание послал его на рынок за ингредиентами, а с тобой решил поговорить лично.

Я нахмурился.

– Почему?

Учитель долго смотрел на меня, затем снова взял чашку и сделал глоток.

– Потому что он не знает меры, Лунь, – произнёс он наконец. – А ты не знаешь, когда нужно остановиться и подумать.

Я помолчал, но внутри у меня было странное, щемящее чувство.

Мне тогда казалось, что он просто ворчит. Я даже не подумал, что он мог бояться за нас.

Как же я был глуп…

Но я не успел ничего добавить, потому что вдруг нечто, подобное промозглым осенним ветром, вдруг сдуло это воспоминание, заменив его новым…

***

Я теперь уже не узнавал эту мастерскую. Сами предметы в ней были вполне знакомы, но теперь тут царила другая атмосфера. Тускловатый свет свечей, пыль на полках, тени, которые казались длиннее, чем должны быть.

Чжоу Лю сидел за столом, усталый, постаревший. В его волосах уже было немало седины. Я ахнул – ведь я не дожил до тех лет, когда он мог таким стать… Перед ним на каменной плите был разложен свиток с символами, рядом стояли три стеклянные колбы с мерцающей жидкостью.

– Вы снова работаете допоздна, учитель, – раздался знакомый голос.

Я вздрогнул.

Из дверного проёма плавно шагнул Хуань Тянь. Его облик тоже поразил меня.

Он выглядел бодрее, чем на озере Дунтин, но теперь его лицо заострилось, в глазах появился тот холод, который я видел многим позже, когда он уже стал Белым Фениксом.

Но сейчас… он странно улыбался.

– Тянь? – голос Чжоу Лю был удивлённым, но не настороженным. – Что ты здесь делаешь?

– Я пришёл помочь вам, конечно, – мягко ответил Тянь, опускаясь на стул напротив. – Вы же знаете, я всегда восхищался вашей работой.

Учитель хмыкнул.

– Да, восхищался, но никогда толком не изучал. Последние лет пятнадцать, как минимум…

– Ну, времена меняются, – ухмыльнулся Тянь. – Разве порицается желание помочь своему уважаемому наставнику?

Я смотрел на это и чувствовал, как внутри нарастает неприятное предчувствие.

Я уже знал, чем всё кончится. Но, как это бывает во снах, отчего-то не мог и даже не хотел вмешиваться.

– Вижу, вы нашли лекарство, – продолжал Тянь, кивая на колбы.

– Возможно, – кивнул Чжоу Лю, бросив на него оценивающий взгляд. – Стоит, однако, проверить, насколько оно действенное, и дать ему настояться.

– А если я скажу, что у меня есть способ ускорить процесс? – вкрадчиво произнёс Тянь.

Я почувствовал, как Чжоу Лю напрягся.

– Ускорить?

– Да. Я тут изучал кое-какие… древние тексты. Возможно, есть компонент, который…

Но он не договорил.

Рука его уже скользнула по столу, и прежде чем Чжоу Лю понял, что происходит, Тянь резко вскочил и бросил что-то в варочную печь.

Всё произошло за секунду.

Сначала раздался странный хлопок. Затем воздух наполнился удушающим запахом.

– Тянь?! – Чжоу Лю вскочил, но было поздно.

Печь загудела, как бешеный зверь, из неё вырвалось багровое пламя, и в ту же секунду всё вокруг затрещало. Колбы на столе взорвались одна за другой, свитки мгновенно вспыхнули, алхимическая мастерская превратилась в хаос.