Похождения Цзиньлуна. Часть 2. Удержать свет

Глава 1. Судьба не спрашивает

Есть вещи, которые не меняются. Например, моя хроническая нехватка сна.

Но есть вещи, которые меняются чересчур быстро. Например, власть в Чанъане. Городе, за который мне пришлось побороться, и который точно не спешил меня благодарить. Хоть я этого особо и не ждал.

Когда Белый Феникс исчез, я наивно подумал, что теперь-то можно будет отдохнуть. Например, взять в руки чашку чая, посмотреть на закат без страха, что тебя вот-вот попытаются расчленить (физически и ментально), и спокойно поразмышлять о жизни. Но, как оказалось, на освободившееся место тут же начали набегать новые кандидаты на роль главного злодея.

Я даже не успел толком почитать великие триграммы, как в город уже полезли те, кто раньше прятался в тенях. Есть такие ребята, известные как клан Мин – гордые, сильные, когда-то уважаемые воины, а теперь жадные до власти, как шакалы. Едва исчезла фигура Белого Феникса, как они начали тянуть руки к брошенному им пьедесталу опасного и властного мудака.

«Тараканы», – подумал я тогда. Но потом вспомнил, что Сяо Лянь с детства панически боялся пауков и решил, что это ироничное сравнение ему понравилось бы больше.

Пауки, которые плетут паутину по всему городу. Они уже в Чанъане.

Сначала клан Мин действовал осторожно. Влиятельные семьи с их людьми пропадали или начинали менять свои взгляды на пользу «сильных мира сего». Затем появились патрули, неофициальные, но агрессивные, контролирующие улицы. Потом торговцы начали платить за «защиту», а те, кто отказывался – находили свои дома сожжёнными дотла.

Если бы я не поседел после битвы с Фениксом, однозначно сделал бы это сейчас. Зато душевная закалка!

Иногда я вижу его глаза. Те самые – холодные, полные уверенности в своём выборе.

«Ты не понимаешь, Цзиньлун…»

Нет, я не хочу даже думать об этом. И уж тем более понимать и принимать его извращенную логику.

В очередной раз вспоминая всё это, я, вздохнув, поднял голову и посмотрел на Пагоду девяти небес. Мастер Ли, несмотря на все усилия его учеников по поддержке остатков порядка в городе, выглядел удручённым в последнее время. Он явно знал больше, чем говорит.

Но я пока не спрашивал.

За последние месяцы рядом с Пагодой восстановили храм – Мэйлин предложила. Наше убежище, некогда почти разрушенное, а теперь более-менее восстановленное. Не роскошные хоромы, конечно, но, по крайней мере, лучше того, что мне досталось во время первой ночёвки в городе, теперь он выглядел как почти достойное жилище.

– Люди должны иметь хоть какое-то место, где они могут чувствовать себя в безопасности, – сказала она тогда.

Так и вышло. Теперь в этом храме собирались те, кто не хотел войны. Старики, дети, да и просто люди, сохранившие крупицы здравого смысла.

Город был расколот.

Три силы противостояли друг другу: клан Мин, которые жаждали власти; последователи Белого Феникса, которые, пусть и не чувствовали его пагубного благословения, ждали его возвращения; и обычные люди, которые просто хотели жить.

Чанъань больше не принадлежал никому.

Я поднялся на крышу, смотря вниз на улицы.

– Думаю, если мы ещё денек-другой не будем вмешиваться, они рано или поздно сами друг друга перебьют, – лениво заметил Шэнь.

– Какой тонкий стратегический ход, – проворчал я.

– Просто люблю экономить силы, – пожал он плечами.

Город бурлил.

– Цзиньлун!

Я обернулся.

Сяо Лянь взбежал по лестнице, запыхавшись.

– Император собирается вмешаться.

Я медленно повернулся.

– Что, официально?

– Пока нет. Но ходят слухи, что скоро прибудет посланник. Вроде бы в других городах уже видели отряды его войск.

Я стиснул зубы.

Пусть я и устранил Белого Феникса (как минимум, физически), родство с кланом Го уже не играла мне на руку. И если император решит, что мы мешаем, нас сотрут с лица земли.

Шэнь усмехнулся:

– Теперь ты точно можешь быть уверен, что нам представится великая честь пополнить список тех, кого казнят последними.

Я не ответил.

Внизу братья Линь, бывшие сторонники Белого Феникса, теперь уже начинающие Истребители, помогали патрулировать улицы. На них то и дело косились, но они не подавали вида. Объяснять, что ты больше не на стороне величайшего тёмного мага, надо всё же словом, а не делом.

– И что ты собираешься делать? – спросил Сяо Лянь.

Я посмотрел на Чанъань ещё раз.

Того города, который я защищал, больше не существовало.

Был только этот.

И мне ещё предстояло решить, спасать его или нет.

– Решать проблемы по мере их поступления, – с хмурой усмешкой ответил я Сяо Ляню.

– Другими словами, плана у тебя нет? – сухо спросил он.

– Можно и так сказать… – пожав плечами, ответил я.

Я не стал договаривать, что, возможно, это к лучшему, и почему.

Если бы кто-то сказал мне год назад, что я стану человеком, который не может доверять даже самому себе, я бы посмеялся.

А сейчас я всерьёз задумывался: насколько вообще стоит слушать свой собственный голос?

После битвы с Белым Фениксом я думал, что худшее позади. Ну, как думал… Слабо надеялся. Но стоило мне избавиться от одного кошмара, как на его месте появилось что-то гораздо сложнее – сомнения.

Они остались во мне. Или я остался в них?

Я разорвал сеть Белого Феникса, обрубил связи, сжёг нити, связывавшие его с людьми, но его след остался в каждом, с кем он когда-то был связан. В том числе и во мне.

Но не так, как я думал.

Это не было проклятьем. Не было даже голосом в голове, не было чёткими мыслями. Это было что-то неосязаемое, как если бы я раз за разом ощущал в комнате чьё-то присутствие, но оборачивался – и видел только себя в отражении.

Иногда мне казалось, что я не один.

Что-то следило за мной из глубины моего сознания.

Тень? Остаток магии? Или…

Я не знал.

Но этот вопрос терзал меня не меньше, чем правда о Хуань Тяне.

Я не сразу разобрался в том клубке эмоций, которые на меня обрушились после той битвы в катакомбах. Я обо всем рассказал моим спутникам, но… Я просто поведал им факты. Но я не знал, как точно передать, что чувствую.

Когда я узнал, что Белый Феникс был моим братом в прошлой жизни, это ударило по мне сильнее, чем его сюрикен.

Тянь. Хуань Тянь.

Я даже не помнил его хорошо, только отрывками, размытыми образами, словно кто-то разбил зеркало прошлого и теперь я мог видеть его только в осколках.

Его смех. Его безрассудная сила и уверенность в своей правоте.

И теперь я сам же убил его.

Я сделал то, чего не смог бы сделать в прошлой жизни.

И я не знал, правильно ли поступил.

Я не знал, можно ли доверять самому себе.

Но дело было не только в этом.

Я спас отца, братьев, сестёр. Спас клан Го. Но теперь я не мог быть с ними.

Го Мо. Мой отец в этой жизни. Человек, который, казалось бы, дал мне всё – и который всё это время предоставлял Белому Фениксу убежище.

Я не мог этого забыть.

И пусть он не знал всей правды. Пусть он просто играл в свою игру, заключал сделки, пытался выжить. Всё равно мне было мерзко.

После того обвала большая часть клана Го, опозоренные, ушли на край своих земель к горам Куньлунь. Они больше не хотели жить в главном доме, как будто пытались убежать от прошлого. Я, конечно, пару раз посылал им письма, но так, для приличия. И то от имени всё того же Хубилая, на всякий случай.

А то праведный гнев не отпускал жителей нашей земли.

В деревнях начались беспорядки. Было много тех, кто хотел напасть на клан Го, потому что они были «замараны» связями с Белым Фениксом.

Если бы не Гань Чжэ и его друзья, ситуация была бы куда хуже.

Никогда бы не подумал, что группа артистов станет спасением для клана воинов.

– Честно говоря, я бы поставил на них в любом бою, – сказал мне как-то Шэнь, наблюдая за тем, как Чжэ с его актёрами тренировались с мечами. Это было несколько месяцев назад, когда мы вновь решили уехать в Чанъань.

– Это почему? – удивился я.

– Потому что они знают, как сделать всё красиво.

И он был прав. Они не только защищали Го, но и делали это с соответсвующим пафосом.

Трагедия.

Спектакль.

И пусть жизнь была далека от театра, зрителей здесь хватало.

Но я всё ещё не знал, кто теперь мой настоящий враг.

Ладно уж Белый Феникс. Он сам по себе был абсолютным злом. Наверное.

А теперь?

Клан Мин? Фанатики Феникса? Или император, который мог в любой момент объявить нас предателями?

– Ты опять завис, – раздался голос Шэня, и я вздрогнул. – Ты и так вечно выглядишь, как человек, которому в жизни не везёт, но сейчас это уже даже меня напрягает.

– Ты не понимаешь, – проворчал я.

– Конечно не понимаю. Разве я когда-нибудь тебя понимаю?

Я усмехнулся, но настроение не улучшилось.

– Если ты не знаешь, что делать, просто спроси у Триграмм, – предложил он. – Может, судьба тебя обрадует.

– Ага. Скажут: «Терпи».

– Ну, а вдруг повезёт?

Я пожал плечами.

Почему бы и нет?

Я спустился вниз, в тихий внутренний двор Пагоды.

Разложил свитки перед собой.

Ничего волшебного в гаданиях не было, я не использовал магию, но этот инструмент направлял меня не единожды.

Куда они направят меня на этот раз?

Ци текла по телу, пальцы касались бумаги. Символы начали раскрываться передо мной, складываясь в ответ.

Я задержал дыхание.

«Жди. Будь осторожен».

– Что?

Шэнь приглушённо хмыкнул.

– Что, судьба опять сказала тебе «терпи»?

– В этот раз – «жди и будь осторожен».

– Ну, хоть не «сдохни».

Я поднял взгляд в небо.

«Жди».

«Будь осторожен».

Но к чему?

Что-то назревало. Всяко лучше, чем переливать из пустого в порожнее и прозябать в погрузившемся в хаос Чанъане.

Я чувствовал, что не просто теряю контроль над ситуацией, но и начинаю самому себе казаться чужим.

Вот только находиться наедине со своими мыслями – последнее, что мне сейчас было нужно.

Но, как назло, именно этим я и занимался.

Некоторое время спустя я в раздумьях спустился во двор Пагоды, наблюдая, как тени вечернего солнца ползут по земле. Было тихо, но в этой тише не было умиротворения – слишком много шума в голове.

Вот в такие моменты неожиданное присутствие чужого человека воспринимается как атака.

– Так и собираешься тут сгнить?

Я дёрнулся, услышав знакомый голос.

Передо мной стояла Мэйлин – хмурая, скрестив руки на груди.

Я почувствовал, как невидимая стена выросла между нами.

Почему-то за последние недели мне было сложнее находиться рядом с ней.

Она была нормальной.

Её жизнь не была привязана к прошлым воплощениям, тёмным проклятиям и навязчивым следам магии.

Она не заслуживала того, чтобы окружать себя людьми, в которых сложно разобраться.

– Обычно ты не подходишь ко мне, если я не вляпался в очередную проблему, – попытался я сказать сдержанно.

– А ты в неё вляпался. Просто этого не видишь.

Она опустилась вниз, присев на ступени, и вздохнула.

– Ты ведёшь себя так, будто должен тащить весь мир на своих плечах.

– Может, потому что так и есть?

– А может, ты просто сам выбрал себе такую долю?

Я промолчал.

Мэйлин пристально смотрела на меня.

– Ты не только из-за меня пришла, верно?

Она замялась, но всё же заговорила.

– Из-за отца.

Я закатил глаза.

– Неужели он вынашивает план, как продать нас всех и остаться в плюсе?

Мэйлин невольно прыснула.

– Мой отец вроде бы не собирался ставить таких рекордов прохидейства. Но вообще… Не знаю… – её голос был тихим. – Он изменился. Я не понимаю, что с ним, но он… будто другой.

Я не удивился.

– Ты всегда знала, что твой отец – тот, кто не делает ничего просто так.

– Но раньше он играл в эту игру осознанно. Теперь… теперь я не уверена, что он вообще знает, чего хочет.

Она сжала руки в кулак, словно пытаясь удержаться за что-то.

– Знаешь, он как-то даже намекал мне, что я могла бы подумать о браке с кем-то из клана Мин.

Я резко посмотрел на неё.

– А ты бы хотела?

– Ты шутишь?

Она грустно усмехнулась.

– Сначала про Мин расходятся слухи, что это они прикончили Фа Цзи, а теперь мой собственный отец считает, что, мол, они сильные и с ними надо примириться.

Она присела рядом со мной.

– Ты бы видел его. Говорил он это таким тоном, будто и сам не понимает, зачем вообще сказал. Как будто кто-то вложил эту мысль в его голову, а он просто передал дальше.

Я почувствовал неприятный холод в животе.

Вэй Лин никогда не был человеком, который бы отдал власть в чужие руки. Он плёл многослойные интриги, держал тысячу нитей в своих пальцах.

Но что, если теперь кто-то натягивал эти нити за него?

– К счастью, я уже усвоила урок, как сказать заботливому родителю «нет», так что в крайнем случае… Да что угодно! Сбегу куда-нибудь, под чужим именем! Не одна, конечно, вместе с тобой! – бодро воскликнула Мэйлин, легко подтолкнув меня локтём и подмигнув.

Я одобрил её отчаянный энтузиазм, но в кои-то веки не мог его разделить. Вместо этого я хмуро пробормотал:

– Может, тебе лучше наоборот стоит держаться от меня подальше…

Она моргнула, явно ожидавшая совершенно иной реакции.

– Что?

– Серьёзно. Ты слишком умная, сильная, нормальная. А я – бедовый неудачник с тёмным прошлым, сражённым братом и прорехами в психике. Может, тебе стоит найти кого-то… попроще?

Она смотрела на меня, как на идиота.

А потом хмыкнула.

– Да, конечно. Великий Цзиньлун, защитник Чанъаня, внезапно решил, что я должна искать кого-то попроще.

Она поднялась на ноги.

– Послушай, если ты считаешь, что тебе без меня будет лучше – тогда, конечно, попробуй. Просто помни, что без меня ты станешь ещё большим бедовым неудачником.

Я пытался выглядеть непоколебимым, но внутри что-то дрогнуло.

Она не ушла.

Просто села обратно, скрестив ноги, как будто этого разговора вообще не было.

– А знаешь, откуда взялась Хоу? – ни с того, ни с сего задала вдруг Мэйлин вопрос.

Я приподнял бровь:

– Тебе подарил её Фа Цзи, так ведь?

– До этого. Видишь ли… Хоу не должна была выжить.

Я почувствовал напряжение в воздухе.

– Раньше таких огненных саламандр разводили как боевых животных. Но Хоу… не вышла размерами. Слишком маленькая.

Она сжала колени руками, будто боялась говорить дальше.

– Поначалу маленькая Хоу была очень хилая, и её хотели умертвить за ненадобностью. Но Фа Цзи выкупил её. Выкормил, немного выдрессировал, а потом подарил мне.

Я посочувствовал бедной ящерке, невольно вспомнив, как познакомился с Шэнем. Но всё ещё не понимал, к чему клонит Мэйлин.

– А сама Хоу…Знала о том, что с ней хотели сделать?

– Думаю, да, она догадывалась.

– Как думаешь, она изменилась с тех пор, как началось всё это безумие, то есть наше знакомство?

Мэйлин кивнула.

– Она стала разговорчивее.

Я рассмеялся.

– Ты серьёзно? Хоу? Разговорчивее?

– Ну, по меркам Хоу. Теперь она хотя бы отвечает, если к ней обратиться.

– Ты думаешь, это связано с Шэнем?

– Ты сам видел.

Действительно, в последнее время Шэнь и Хоу перестали пререкаться.

Мэйлин вдруг придвинулась ко мне и посмотрела на меня с таким заговорщицким видом, будто готова была поделиться тайной невероятной.

– Ты не поверишь, что я наблюдала накануне, – заявила она, скрестив руки на груди и чуть вскинув брови.

Я лениво поднял голову, раздумывая, насколько серьёзной эта информация могла быть.

– Если это не заговор императора, не тайное логово клана Мин и не призрачное появление Белого Феникса, то… возможно, я действительно не поверю.

Она прищурилась, но явно была полна решимости поделиться своим знанием, несмотря на мою полнейшую неподготовленность к драматическим откровениям.

– Шэнь и Хоу.

Я моргнул.

– Что?

– Они. Вдвоём. На охоте. Почти не поругались.

Я поднял брови выше.

– Ты пытаешься сказать, что они не сцепились в первые же пять минут? Что, мир рухнул? Великие триграммы сломались? Может, это знак грядущей эпохи хаоса?

– Послушай! – она уселась рядом, размахивая руками, как очевидец чего-то невероятного. – Я хотела набрать запасов воды для тех, кто укрылся в храме. И вчера я шла через бамбуковый перелесок тут неподалёку…

– Уже сомнительно.

– Не перебивай. Я увидела, как Шэнь охотится.

Я представил себе нашего дракончика – скрытого в тенях, двигающегося тихо, как призрак, с его светящимися глазами, выхватывающими малейшее движение.

– Он что-то вынюхивал, выслеживал добычу. Всё как обычно. Но тут появилась Хоу.

Я вздохнул.

– И, разумеется, она тут же решила, что его надо морально уничтожить.

Мэйлин кивнула, скрестив руки.

– Ну да. Она подошла, села и смотрела на него так, будто он – просто большая ошибка природы.

– Типичная Хоу.

– Шэнь в ответ поклонился.

– Чего?!

Я подавился воздухом.

– Да-да, кивнул ей, вежливо сказал: «Мы охотимся на одном участке, не хотелось бы мешать друг другу».

Я уставился на неё.

– Шэнь? Наш Шэнь? Дракон, который считает, что правила хорошего тона – это «не есть еду у тебя из тарелки, пока ты на неё смотришь»?

– Он был серьёзен, Цзиньлун. Он реально сказал это так, будто вдруг стал мудрецом.

Я попытался представить это.

Не смог.

– И что сделала Хоу?

– Фыркнула, конечно.

– Разумеется.

– Но не ушла.

Я замер.

– Что?

– Она не ушла. Она смотрела на него, как будто пыталась решить, прибить его или нет.

Я почесал затылок.

– Ладно, допустим. И что было дальше?

Мэйлин театрально развела руками.

– Шэнь подошёл к ней и… положил голову ей на лапу.

Я осознал, что мой мозг отказывается это воспринимать.

– То есть он что?

– Ну, буквально. Просто подошёл. Опустил голову. Положил её на её лапу, как будто это… не знаю… извинение?

Я задумался.

Шэнь никогда никому так не доверял.

Да, он подшучивал, язвил, мог помогать, если это было в его интересах, но… это?

Что это вообще было?

– И что она?

– Видимо, решила, что он сошёл с ума. Смотрела на него минуту, молчала, а потом… лизнула его по голове.

Я едва не упал со своего места.

– Лизнула? Хоу?

– Ага. Вот так.

Я потряс головой.

– То есть… получается, что они теперь…

Мэйлин пожала плечами.

– Не знаю. Но они явно начали… уважать друг друга.

Я хмыкнул.

– И давно ты наблюдаешь за ними?

Мэйлин вдруг слегка покраснела, но не сдалась.

– Ну, знаешь, после того, как Шэнь подрос…

– О, так ты тоже это заметила?

Она попыталась скрыть ухмылку.

– Шэнь заметил. Хоу тоже. И, судя по всему, она решила, что он теперь достоин хотя бы небольшого жеста признания.

Я откинулся назад, глядя в небо.

– Шэнь, который взрослеет. Хоу, которая признаёт его силу. Что дальше? Великие триграммы напишут мне «расслабься и наслаждайся жизнью?

– Ну, что-то намекает на это, – ухмыльнулась Мэйлин.

Мы оба замолчали, смотря в небо, где зажигались первые звёзды.

После такой бурной дискуссии неловкая тишина как-то затянулась.

– Ты ведь понимаешь, что я не только о них говорю, верно?

Я вздохнул.

Да, я понимал.

Она сравнивала Хоу со мной?

Я почесал затылок, усмехнулся.

– То есть ты хочешь сказать, что я тоже маленький и слабый?

– Ты сам так думаешь. У тебя это на лице написано! – добавила Мэйлин, хихикнув.

– Это моё обычное состояние, – пожал я плечами, не удивляясь.

– Зато, пусть ты и не умеешь стрелять огнём, ты выпутываешься из невероятнейших передряг. И других выпутываешь, – добавила Мэйлин с теплотой в голосе.

Я опять промолчал в ответ. И понял, что мне стало легче.

Немного.

– Наверное, это мое нечаянное призвание, – пробормотал я, пока Мэйлин дотронулась до моей ладони. В кои-то веки это перестало у меня вызывать такую смесь радости и ужаса, как перед землетрясением.

– Знаешь, некоторые люди с детства знают, чего хотят. У них есть мечта, цель, к которой они идут, спотыкаясь, падая, но неизменно поднимаясь. Они знают, зачем живут, и, возможно, даже понимают, как этого достичь. А я… Я не был таким человеком.

– Тебе тоже расписывали весь день наперёд, как и положено наследнику-аристократу?

– Это только полбеды. В прошлой жизни я был гениальным алхимиком, и у меня вроде бы были все шансы прожить нормальную жизнь, стать известным и уважаемым… Но мне всегда казалось, что этого недостаточно. Потому что… мой брат был сильнее. Я же просто пытался его догнать. Ну вот, догнал, перегнал, а что теперь?

Мэйлин призадумалась.

Действительно. В этой жизни мне сначала досталось имя аристократа, потом судьба беглеца, затем ярмо «спасителя».

А теперь?

Теперь я метался между Пагодой и храмом, каждый день видел людей, которые нашли там убежище, и не знал, чего хочу сам.

В храме не было войны.

Только люди, которые пытались выжить.

Каждый день здесь царила какая-то странная суета, отчаянно пытавшаяся игнорировать беспорядки за стенами Пагоды и храма. Старики то и дело переговаривались у стен, перебирая чётки в натруженных пальцах. Дети, которым пока неведом ужас мира, строили из камней башенки, будто это было самое важное занятие на свете. Женщины, не поднимая глаз, разбирали мешки с травами, из которых потом под руководством Мэйлин готовили лекарства для раненых.

Они не мечтали о власти. Не хотели мести. Они просто ждали, когда всё закончится.

Мог бы я жить так же?

– Ты выглядишь так, будто только что похоронил свои последние надежды.

Я моргнул.

Мэйлин, слегка склонив голову, наблюдая за мной с выражением, в котором смешивались насмешка и забота.

– Опять читаешь меня, как открытую книгу?

– Ты слишком предсказуем.

Я фыркнул.

– Если бы у меня был шанс уйти, забыться, начать всё сначала, я бы… Я бы что? Я бы открыл лавку и делал бы отравы? Тьфу, отвары! Или я ушёл бы в горы, нашёл там уединение? – начал бормотать я, активно жестикулируя.

Когда я закончил выплескивать свою тираду, Мэйлин вдруг потянула меня и к себе, и мою щеку словно обдало расплавленным металлом. Ну, точнее, это было тепло её дыхания и жар моих покрасневших щёк, но ощущения были схожи.

– Го Цзиньлун, вы тот ещё дурачок, но вы точно умеете делать правильный выбор. Ведь вы уже остались здесь, с теми, кто на самом деле в вас нуждается…

Я хотел что-то ответить, но вдруг нас окликнули. Какой-то семье, бежавшей из самых опасных районов Чанъаня, надо было помочь дотащить несколько котомок до храма.

Хихикнув, Мэйлин лишь подспудно стрельнула в меня глазками с точностью похлеще, чем у императорских лучников, и резво побежала помогать.

Я последовал за ней. Несмотря на эмоциональный ступор, я впервые за долгое время почувствовал облегчение.

***

Чуть позже вечером у меня был другой откровенный разговор:

– Хозяин!

Я едва успел повернуться, как в меня врезался чешуйчатый комок с яркими янтарными глазами и безмерным энтузиазмом.

– Шэнь, ты что, снова во что-то вляпался? – как можно более беспристрастно спросил я, молясь всем триграммам и духам в надежде, что он не был свидетелем ультранеловкой сцены между нами с Мэйлин.

К счастью, Шэнь был в на редкость хорошем настроении, у него явно было что-то на уме. Он приветственно обнюхал меня, затем гордо поднял голову.

– Во-первых, я никуда не вляпываюсь. А во-вторых, у меня новости.

Я вздохнул.

– Ну давай, просвети меня, о великий носитель новостей.

– Ты заметил, что я подрос?

Я моргнул.

На самом деле, заметил.

Он был чуть крупнее, лапы стали сильнее, хвост длиннее.

– Заметил. Это ты к чему?

Шэнь ехидно прищурился.

– К тому, что я отлично натренировался за время наших странствий!

– Это просто я тебя хорошо кормлю.

– Ну, да, и это тоже. Но я всё-таки не теряю время зря и делаю «Кусь!» плохишам, когда надо.

– Да уж! Говорят, Хоу тоже это заметила, – парировал я.

Шэнь, сбитый с толку, поспешно отвёл взгляд.

– А ты это к чему?

Я ухмыльнулся.

– Знаешь, если бы мне кто-то два месяца назад сказал, что ты и Хоу перестанете пытаться друг друга поддеть в каждом разговоре, я бы его просто высмеял.

Шэнь фыркнул.

– Я не понимаю, о чём ты, хозяин.

– Всё ты понимаешь. И тебе неловко.

Шэнь наигранно зевнул, отворачиваясь.

– Давай лучше вернёмся к важному.

– Ты хочешь сказать, что ты – неважный?

– Хозяин!

Я заливисто засмеялся впервые за долгое время, да так, что пара людей в храме на меня покосились.

Но, как оказалось, веселье длилось недолго.

Откуда-то издалека послышался глухой, но размеренный топот копыт.

– Кажется, у нас гости, – пробормотал я. – Ну и наконец-то какие-то новости.

– Интересно, добрые или не очень? – прищурился Шэнь.

Я молча смотрел в сторону горизонта.

Что-то подсказывало мне, что этот вечер будет очень долгим.

Ох уж это ощущение, когда ты нужен, но не слишком.

Мне ли, наследнику клана Го, об этом не знать.

Есть что-то особенное в этих официальных визитах.

Во-первых, они всегда приходят не вовремя. Когда ты уже смирился со своим существованием, обустроился среди руин своей судьбы и почти начал верить, что сможешь пожить без очередного глобального катаклизма.

А потом бах!

И перед тобой уже стоит важный человек в красно-золотом халате, смотрит так, будто ты чуть ниже уровня его сапог, и сообщает, что твоя персона крайне необходима императору.

– Го Цзиньлун, герой Чанъаня, победитель Белого Феникса, тот, чьё присутствие теперь крайне необходимо в столице, – торжественно зачитал гонец, скользнув по мне взглядом, полным снисходительной усталости. – Император желает видеть вас в своём дворце.

Я поднял бровь.

Шэнь едва заметно прищурился, словно пытаясь понять, чего в этом приглашении больше – угрозы или сарказма.

– И что же такого важного в моём присутствии? – лениво поинтересовался я.

– В Чанъане неспокойно, – терпеливо разъяснил гонец, как будто разговаривал с ребёнком. А то я не знаю, что тут творятся беспорядки! – В других городах тоже начались беспорядки. Поэтому император хочет, чтобы в столице находились все, кто может повлиять на ход событий.

– Как, например, клан Мин?

На этот раз он еле заметно напрягся.

– Император хочет видеть именно вас, – ровно повторил он, явно избегая неудобных тем.

Я фыркнул.

– Вы могли бы просто сказать, что императору хочется проверить, насколько мне можно доверять.

Гонец почти закатил глаза, но удержался.

– Если бы император считал вас угрозой, вы бы уже не стояли здесь, а лежали где-нибудь в лесу с парой стрел в груди.

– Какая утончённая вежливость.

Он слегка склонил голову, будто в знак признания моей ничтожности.

Я вздохнул.

– Дайте мне день на сборы.

Гонец скептически приподнял бровь, но кивнул.

– Не советую испытывать его терпение, – бросил на прощание гонец и ускакал, оставив меня и Шэня соревноваться в том, кто меньше прокашляется от поднявшейся пыли.

Мда, обычно такие новости вызывали у меня только головную боль.

Почему-то было ощущение, что это не обычное приглашение. В душе как будто-то что-то щёлкнуло.

Долгое время я чувствовал, что просто плыву по течению. Белый Феникс пал, но война не закончилась. Я не мог понять, куда двигаться дальше.

Но теперь мне дали направление. И не только мне – я теперь просто так ни за что не оставлю своих соратников.

Я перевёл взгляд на внутренний двор Пагоды, где несколько молодых бойцов отрабатывали удары деревянными мечами. Среди них выделялись братья Линь.

Раньше их не воспринимали всерьёз. Многие недоверчиво косились на них – ещё бы, они когда-то служили Белому Фениксу.

Но теперь?

Теперь у них был шанс проявить себя. И не только у них – у всех учеников мастера Ли.

Решено: я соберу своих друзей и соратников, и мы все поедем к императору.

Но прежде мне надо обсудить это с мастером Ли. А то у меня уже и так развилась пагубная привычка менять изнуряющие тело тренировки на не менее изнуряющие дух злоключения.

Глава 2. Прогулка с перерывом на засаду

Я уже порядком привык к тому, что жизнь не оставляет мне времени на передышку. Даже если ты одержал великую победу, уничтожил главного злодея, пережил кучу предательств и сражений, судьба обязательно кинет тебе новый вызов. Чанъань стоял на грани хаоса, император явно что-то замышлял, а клан Мин уже протянул свои цепкие пальцы к власти. Так что неудивительно, что перед отправлением в Кайфэн мне нужно было поговорить с тем, кто знал о клане Мин больше всех.

Мастер Ли нашёл меня раньше, чем я успел его разыскать. Вопреки обыкновению, он был не в своих покоях, а сидел в одной из тёмных зал Пагоды девяти небес, склонившись над свитком, но даже не смотрел на него. Тусклый свет пары свечей отбрасывал длинные тени на стены, а в воздухе висело напряжение. Он знал, зачем я пришёл.

– Если ты пришёл звать меня в столицу, можешь не тратить время, – пробормотал он, даже не поднимая головы.

– А если я пришёл спросить вас, мастер, как нам не сдохнуть в столице? – уточнил я с усмешкой, но сам понимал, что разговор будет тяжёлым.

Мастер Ли вздохнул, сложил свиток и, наконец, взглянул на меня. В его глазах я увидел не только усталость, но и сожаление, которое он, кажется, испытывал многие годы.

– Клан Мин, – произнёс он – Ты знаешь, что они были не всегда такими. Когда-то они считались благородными воинами. Их стиль боя был точен, смертоносен и элегантен, как взмахи кисти для каллиграфии, выводящая письмена кровью на поле битвы. Я восхищался ими.

– Но они решили, что лучшее применение их навыков – захват власти, – закончил я за него.

– Именно, – мастер Ли прикрыл глаза, ненадолго погрузившись в прошлое. – Я провёл среди них не один год, изучая их боевые искусства. Тогда мне казалось, что я познаю силу, которая поможет мне защитить слабых…

– Не сочтите за грубость, мастер, но не ожидал, что вы в молодости были настолько наивны, чтобы высоко превозносить известных вояк и считать их безупречными, – сухо сказал я, скрестив руки на груди.

Мастер Ли слегка кивнул и несколько секунд задумчиво смотрел на меня, но без осуждения.

– Ты ведь вспомнил тот момент из своей прошлой жизни, из детства, когда ты был Хуань Лунем?

Я даже вздрогнул.

– Да, мастер, а причём тут это?

– Тот воин, которых вдохновил нас, трёх желторотых юнцов, стать Истребителями… Он и был некогда одним из Мин.

Я присвистнул.

Да, неприятно. До сих пор и я считал этого воина прекрасным примером для подражания, но теперь эта картина как будто смазалась…

– Ну или по крайней мере, тот воин ещё сохранил в себе остатки благородства… Памятуя о нём, я рос, а затем посетил в молодости земли клана Мин, чтобы изучить их искусство. И своих ближайших друзей, самых первых Истребителей, тоже подбил на это дело, – продолжал мастер Ли. – Но затем я увидел, что за прошедшие годы их искусство стало инструментом жестокости. Бывшие воины превратились в завоевателей, готовых подавить любого, кто не склонит перед ними голову.

Я задумался. По сути, знакомая история – как только жажда власти становится важнее самих идеалов, неизменно начинается падение. Но было одно «но».

– Вы ушли тогда, мастер. Но почему? Что именно стало последней каплей? – спросил я.

Мастер Ли невесело усмехнулся.

– В тот день я понял, что мои знания помогли убить невинных. Когда увидел, как мой соратник впервые использовал стиль Мин, чтобы убить целую семью, которая просто отказалась покинуть свои земли. На это я уже не смог закрыть глаза.

Я молча кивнул. Что-то мне подсказывало, что этим самым соратником был мой бедовый братец Хуань Тянь.

Ли продолжил:

– Я ушёл и вернулся в Чанъань. Тогда Орден Истребителей Демонов был ещё силён. Я нашёл прибежище здесь, среди таких же воинов. Но мы были разными… и со временем каждый пошёл своим путём.

Он замолчал, но я понимал, о ком он говорит.

– Отец братьев Линь… А также Вэй Лин, Гань Чжэ, Лэй Чэнь… – перечислил я, всматриваясь в его лицо.

Он вздохнул.

– Да. Мы все когда-то сражались вместе. Вэй Лин всегда был слишком осторожен для воина, но он знал, как держать баланс. Он понимал, что сила требует жертвы. Но теперь я не уверен, что он ещё способен отличить цену от платы. Гань Чжэ… он остался верен себе. Пусть теперь он актёр, но в душе всё тот же Охотник. А Лэй Чэнь…

Ли на мгновение замолчал, затем покачал головой.

– Лэй Чэнь столкнулся с чем-то, что сломало его. Он пересекся одновременно с Хуань Тянем и воинами Мин. Что именно произошло, он так и не смог толком объяснить, но его разум не выдержал. Он ушёл от всего, что было связано с битвой. А теперь он живет в монастыре в горах, разговаривает со звёздами и уверяет, что его меч говорит с ним.

Я невольно вздохнул. Лэй Чэнь, который меня в своё время немало выбесил, был одним из самых яростных бойцов Ордена. Если даже он не выдержал такого давления, значит, клан Мин и Белый Феникс действительно оставили глубокие шрамы в сознании каждого, кто сталкивался с ними.

– И вот теперь вы боитесь столкнуться с ними снова, – произнёс я, не спрашивая, а утверждая.

– Я боюсь, что, увидев их снова, я пойму, что сам был не лучше, – сказал Ли Сень тихо.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы найти нужные слова.

– Если я в этой Пагоде чему и научился, так это некоторой житейской мудрости. Прежде всего, что если хочешь искупить вину, сидя в темноте и жалея себя, – это бесполезно, – твёрдо произнёс я. – Твои знания могут спасти жизни. Или, как минимум, помогут не пополнить список кровавых побед, которыми так гордятся Мин.

Мастер Ли усмехнулся. На этот раз по-настоящему.

– А ты действительно стал умнее, Цзиньлун, – он вздохнул и встал. – Хорошо. Я пойду с вами.

Я кивнул, не показывая, насколько сильно на самом деле желал этого. Потому что вперёди нас явно ждали не просто политические интриги.

А старая тьма, которая ещё не закончила свою игру.

***

Когда ты объявляешь, что собираешься отправиться в столицу к самому императору, то ожидаешь хотя бы какого-то пафоса. Ну, знаете, драматичных вздохов, тревожных взглядов на горизонте, пары воодушевлённых слов о судьбе. Но нет, всё вышло намного прозаичнее.

– Так, Линь Фу, Линь Шао, вы – со мной, – отрывисто сказал мастер Ли, разглядывая строящихся молодых Истребителей.

Братья Линь чуть не столкнулись лбами, когда одновременно кинулись к мастеру.

– Правда? – выпалил Линь Фу, явно пытаясь сдержать радостную улыбку.

– Нам доверили миссию? – подхватил Линь Шао, взгляд которого мгновенно загорелся воодушевлением.

Мастер Ли посмотрел на них так, словно решал, стоит ли им объяснять очевидные вещи. В конце концов, он ограничился скупым кивком.

– В текущей обстановке мы, конечно, не можем оставить Пагоду без защиты, но молодым Истребителям нужен реальный опыт, а не беготня по крышам, – пояснил он.

Братья переглянулись, и хотя явно пытались выглядеть серьёзными, воодушевление буквально сочилось из каждого их движения.

– Мы вас не подведём, мастер! – торжественно заявил Линь Фу.

– Ещё бы, – пробормотал я себе под нос.

Впрочем, он не преувеличивал. Хотя эти двое не так давно присоединились к Ордену Истребителей, они быстро набирались опыта. А главное – были готовы работать, а не просто носиться с мечами наперевес, мечтая о подвигах.

В Пагоде и храме оставалась группа Истребителей пятого ранга. Это были более опытные воины, которые могли поддерживать порядок в городе, пока мы будем решать дела в Кайфэне. Мастер Ли объяснил им их задачу кратко, но строго – следить за безопасностью и порядком и не поддаваться соблазну ввязаться в чью-то чужую игру.

Когда основные приготовления были завершены, оставалось лишь одно…

– Могли хотя бы предупредить заранее, если я вам так нужен оказался, – Вэй Лин стоял чуть в стороне, скрестив руки, и явно пытался выглядеть равнодушным.

Как и всегда у него это не вышло.

Я прищурился.

– Я не помню, чтобы вам предлагали выбор.

– Это меня и беспокоит, – буркнул он.

Хотя на словах он был против поездки, никто из нас не сомневался, что он всё равно пойдёт. Вэй Лин был человеком, который не позволил бы себе оставаться в стороне, когда вокруг плетутся интриги. Но его поведение было странным. Я бы даже сказал, отстранённым.

Как будто он шёл не потому, что хотел, а потому, что должен.

Мэйлин наблюдала за ним, не вмешиваясь, но её беспокойство с каждым днём только возрастало.

Ранним утром мы покинули Пагоду девяти небес.

Город ещё дремал, и даже те, кто обычно не знал покоя, в эту минуту казались равнодушными к нашему уходу.

Но мне не нужно было слышать чьи-то слова, чтобы понимать, что за нами следят.

Я чувствовал на себе взгляды. Бесчисленные. Любопытные. Выжидающие.

– Думаете, кто-то пойдёт следом? – вполголоса спросила Мэйлин, придерживая поводья своей лошади.

– Не стану в этом даже сомневаться, – тихо ответил я.

Я был почти уверен, что нам не дадут доехать спокойно.

Но куда интереснее было другое: кто первым попытается нас остановить?

***

Если честно, я терпеть не могу лошадей.

Нет, я, конечно, не из тех, кто верит, что они специально злятся на меня, но факты говорят сами за себя. Стоило мне подойти к одной из этих прекрасных грациозных тварей, как она тут же либо отворачивалась, либо пыталась сделать вид, что у неё внезапно отказали ноги.

А если и соглашалась везти, то со всей своей благородной, но явной неприязнью.

– Ты что, выбрал самую упрямую кобылу? – ехидно спросила Мэйлин, равняя лошадь рядом с моей.

– Я её не выбирал, это она выбрала меня. Как объект ненависти.

Лошадь недовольно фыркнула, подтверждая мои слова.

– Будь осторожен, они всё чувствуют, – философски заметил Шэнь, удобно устроившийся в седельной сумке и заметно её оттягивая. Весил он уже как небольшой мешок с рисом.

– Тогда объясни, почему они так не любят тебя?

– Я же дракон. У нас с лошадьми сложные отношения.

Хоу, которая устроилась на крупе лошади позади Мэйлин, раздражённо щёлкнула пастью.

– Ты просто пахнешь, как хищник.

– Это комплимент?

– Нет.

Так или иначе, выбора у нас не было. Путь через ущелье был самым коротким маршрутом, но воздушные джонки до Кайфэня через него не ходили из-за соображений безопасности. Местность тут была гористая, и ветра порой бывали очень сильные. На простой лодке было бы плыть долго, мы просто разбились бы о скалы, а тащиться в такую даль в паланкине я не согласился бы даже за всю казну императора.

Так мы двигались вдоль ущелья уже несколько часов, когда зашёл разговор о том, о чём все думали, но никто не решался заговорить. Наверное, нависающие склоны ущелья напомнили нам о тех проклятых катакомбах, где обретался Белый Феникс.

– Знаешь, – Линь Фу вдруг выдал, задумчиво глядя на дорогу, – я рад, что мы с братом не дошли до «благословения» Белого Феникса.

Я поднял голову.

– Ты это к чему?

– Просто думаю, что если бы всё продолжалось, мы бы, возможно, уже не были собой.

Линь Шао кивнул.

– Я краем уха слышал, что ритуал проходил в несколько этапов.

На какое-то время повисло молчание. Мне не нужно было спрашивать, какая мысль проскользнула у каждого в голове. Что бы стало с ними, если бы Феникс дожил до своего триумфа? Что бы стало с Чанъанем?

А главное…

– Что случилось бы, если бы ритуал оборвался на середине? – произнёс я вслух, прежде чем успел себя остановить.

Ответа не последовало.

Но мне он и не был нужен.

Я знал, о чём говорю. Я чувствовал это.

Как будто и внутри меня осталось нечто, что должно было быть завершено, как этот проклятый ритуал. А теперь это нечто застряло во мне, впившись клыками в мой здравый смысл. Точнее, в его остатки.

Я начал машинально теребить свою седую прядь, затем стиснул зубы и попытался прогнать эти мысли.

Но не тут-то было.

– Знаете, – внезапно подал голос Сяо Лянь, который до этого молчал, – я тут подумал… если Белый Феникс оставил в людях свой след, то сколько теперь вокруг нас ходит опустевших людей?

Я резко повернулся.

– Что ты имеешь в виду?

Он пожал плечами.

– Ну, если его сила сожрала чью-то личность, но потом он исчез… что стало с ними? Они вернулись к себе? Или…

Я почувствовал, как у меня пересохло в горле.

Проклятье.

Меня и после битвы посещали эти мысли, но я старался их гнать от себя. Может, от шока, а может от того, что не знал, что с этим делать.

Тогда, в катакомбах, я был настолько увлечён борьбой с Белым Фениксом, будучи искренне уверенным, что это пойдёт всем во благо, что не подумал о том, что именно могло случиться с теми, кого он слишком сильно и непоправимо изменил.

Что, если они действительно опустошены? Что, если я не просто уничтожил врага… а отнял у кого-то возможность снова стать собой?

Теперь, когда кто-то ещё озвучил этот неутешительный вердикт вслух, на моей душе кошки заскребли ещё сильнее. Да не кошки, а, я бы сказал, настоящие тигры.

Мастер Ли повернул голову и посмотрел на меня, словно угадывая мысли.

Но ничего не сказал.

А я продолжал упорно и упрямо ждать, когда мы уже наконец покинем это ущелье, чтобы я смог пустить лошадь галопом вперёд и попытаться убежать от этих мыслей.

Но они догоняли меня.

Меня стала терзать тревога, словно кто-то насыпал мне в жилы не то песок, не то мелко толчёное стекло. Чтоб тебя, и не помедитируешь ведь на лошади (от которой у меня уже начали болеть такие места, о существовании которых я даже и не подозревал).

Надо было на что-то отвлечься, срочно.

И тут чуть вперёди замаячил конец ущелья и чуть дальше редкий, но величественный лес. Я решил задать вопрос мастеру Ли:

– Как-то тут подозрительно тихо, вы не находите, а, мастер? Всё-таки дорога в столицу. Где там торговые караваны или бродячие собратья Гань Чжэ по ремеслу?

Ли Сень охотно кивнул. Кажется, ему тоже надо было отвлечься от тяжких дум.

– Как ни странно, но это так. Раньше из Чанъаня в Кайфэн можно было быстро добраться по старым торговым путям, когда-то весьма востребованным, теперь же забытым…

– Как неудачные пророчества великих триграмм? – подал голос Шэнь из моей походной сумки. – Мне казалось, дорога между двумя крупнейшими городами империи должна сотрясаться от вечного потока караванов, гонцов и паланкинов с важными особами.

– Ляпнешь ещё раз про паланкины – чешую обдеру, – процедил я сквозь зубы.

– Чанъань и Кайфэн слишком долго соперничали за право называться столицей, – непринуждённо продолжал мастер Ли. Одно поколение правило здесь, другое – там, и каждый раз город, терявший этот статус, словно отрекался от другого. Торговля нередко сильно сокращалась на годы…– Неудивительно, что дороги тут такие… ну, неприветливые.

– А ты заметил, что тут практически никого и ничего нет? – пробормотала Мэйлин, поглядывая на пустую дорогу.

– Конечно. Народ разумен, предпочитает не соваться в такую глушь. Тут одни колючки да скалы, до леса никакого привала не устроишь, – попытался пошутить я.

Мэйлин не смеялась.

Она всё утро выглядела мрачно.

– Отец ведёт себя совсем странно, – ни с того ни с сего наконец сказала она, вполголоса, явно опасаясь, что ехавший чуть поодаль Вэй Лин может услышать.

Я только кивнул.

– Я тоже это заметил.

– Он… он не похож на себя. Ты и сам знаешь о его благородстве. Он никогда не играл в опасные игры и не плёл интриги, но… А сейчас… сейчас он будто сам не понимает, во что ввязался.

Я понимал её тревогу, но моя собственная голова была забита другими проблемами.

– Может, ты скажешь что-нибудь? – она повернулась ко мне.

Я вздохнул, сжимая поводья.

– Я тоже себя не узнаю.

Она нахмурилась.

– Что?

– Ты все переживаешь за своего отца, но как будто даже и не пытаешься с ним об этом поговорить. Ещё и от меня ждешь помощи, а я… – я стиснул зубы, пытаясь подобрать слова. – Я боюсь, что Белый Феникс всё ещё где-то рядом. Что-то осталось… от него… во мне.

Она уставилась на меня, будто не верила своим ушам.

– Ты шутишь?

– Нет.

– Ты победил Белого Феникса и видел, как он исчез. Значит, твои страхи, скорее всего, иллюзорные. В то время как мой отец очень даже реален, и его странное поведение – тоже!

Я раздражённо дернул поводьями.

– То есть ты сейчас сердишься за то, что я до сих не отошёл от битвы с психованным тёмным магом?!

– Я этого не говорила. Мне не нравится, потому что ты опять зацикливаешься на себе, а не на людях, которые тебя окружают!

Я сжал зубы.

– Прости, что я не идеален.

– Вот как раз твоя зацикленность на себе и идеале тебя и портит!

Она пришпорила лошадь и ускорила темп, оставляя меня в лёгком… недоумении.

Шэнь, который сидел у меня в седельной сумке, медленно повернул ко мне голову.

– Кажется, ты облажался.

Я мрачно покосился на него.

– Серьёзно? Я даже ничего не понял.

Шэнь ухмыльнулся и удобно свернулся клубком.

– Зови, если нужны будут свидетели твоего позора.

Я вздохнул и погнал лошадь вперёд.

Мэйлин больше не смотрела в мою сторону. Краем глаза я заметил, что Хоу у неё на плече смерила меня взглядом, как бы предупреждая, что испепелить меня ей ничего не стоит.

До самого вечера мы с Мэйлин не обменялись даже словом.

И это молчание тяготило больше любых разговоров.

***

Когда ночь опускается на дорогу, мысли становятся тяжелее, а тьма – глубже.

Мы разбили лагерь в небольшой рощице у дороги. Лес не был густым, но деревья росли плотно, их ветви скрывали свет луны. Было тихо, слишком тихо. Ветер, кажется, избегал этого места, как будто даже ему не хотелось здесь задерживаться.

После дневной перепалки с Мэйлин я чувствовал себя так, будто мне прокусили лёгкое и заставили дышать через трубочку из бамбука. Я, конечно, привык к её упрямству, но её реакция окатила меня ледяным, как утренний иней, душем.

Весь вечер она держалась ближе к отцу, который вызвался стоять ночью в дозоре.

Я устроился у костра, завернувшись в плащ, и старался не думать. О себе. О Фениксе. О том, что будет дальше.

Но, как выяснилось, мысли – это не те гости, которых можно выставить за дверь, если они уже забрались внутрь.

И они пришли ко мне во сне…

***

Сначала всё было тихо.

Я стоял в пустоте, белой, как снег, прежде чем на ней выведут первые чернила.

Потом появился он.

Белый Феникс.

Нет, не совсем он – что-то в форме человека, но с тенями крыльев за спиной. Его движения были плавными, почти изящными, он кружился вокруг меня, как танцор в пьесе, которую я не знал.

Его лицо то становилось моим, то превращалось в чужое.

Я хотел отступить, но ноги не слушались.

А затем появился ещё один человек.

Обычный, без лица, без имени. Не то… Вэй Лин? Не то… Простой прохожий. Один из тех, кого я пытался защитить, один из тысячи.

Белый Феникс протянул ему руку.

И тот пошёл за ним.

Я хотел крикнуть, остановить, но голоса у меня не было.

Танец продолжался.

Феникс кружил вокруг него, плавно, с восхитительной грацией, водя рукой по воздуху, как художник, рисующий линии.

А затем…

Человек начал меняться.

Я не мог разобрать деталей, но я чувствовал: его больше нет.

Он стал частью чего-то другого.

Чего-то чуждого.

И тогда они слились.

Я увидел символ.

Инь-ян.

Но не тот, что рисуют в храмах.

Этот был живым.

Его чёрная и белая части двигались, перетекали друг в друга, но с каждой секундой одна сторона становилась темнее, а другая светлее, пока одна не поглотила вторую.

Я понимал, что вижу не просто видение.

Я видел себя.

Что-то внутри меня дрогнуло.

Проклятье, если я не проснусь сейчас – я не проснусь никогда!

***

Крик.

Резкий, пронзительный.

Нет, не зов о помощи.

Скорее, крик полнейшего удивления от твоего на беду говорящего питомца, не уважающего твой же ночной режим.

Я рывком сел, судорожно вдыхая ночной воздух.

Лагерь был на месте.

Небо не упало.

Но кто-то продолжал кричать.

Шэнь.

Я вскочил и бросился в сторону шума.

– Ну, что случилось? Ты что там, линять начал?

Дракончик стоял на краю лагеря, шерсть на загривке дыбом, его хвост нервно дёргался.

Он принюхивался к земле.

– Следы.

Я попытался успокоить бешено стучащее сердце.

Но его слова прозвучали как эхо моего кошмара.

Ну, как и следовало ожидать по закону жанра и подлости – кто-то точно наблюдал за нами.

– Не нравятся мне эти следы, хозяин, – пробормотал Шэнь, всё ещё водя носом по земле, как охотничья собака.

– Тебе вообще мало что нравится, – буркнул я, пытаясь прогнать из головы остатки кошмара. – Что там, от старой нечищенной обуви воняет месяцами пренебрежения к личной гигиене?

Конечно, я так от волнения попытался отшутиться, но Шэнь был в чём-то прав.

Следы были слишком четкими. Кто-то был здесь.

– Может, они просто нас проверяют? – предположил Линь Фу, хмурясь.

– Если кто-то настолько хочет, чтобы мы знали о его присутствии, это значит одно – он уже приготовился к атаке, – сухо ответил мастер Ли.

Едва он это сказал, ночь разогнала тишину – словно сами тени зашумели и зашевелились.

И они прыгнули.

***

Когда ты в первый раз сталкиваешься с воинами Мин, кажется, что ты находишься в театре боевых искусств. Их движения были отточены, словно кисти мастера каллиграфии. Быстрые, смертоносные.

Ну или так я их опишу, если мне когда-нибудь взбредёт в голову засесть за мемуары.

Один из бойцов Мин шагнул вперёд, его лицо скрывала маска, украшенная золотыми линиями.

– О, какая, однако, встреча. Сам мастер Ли, – произнес он, голос его был глухим, но в нём слышалось явное удовлетворение.

Учитель нахмурился.

– Не думал, что кто-то из клана Мин будет настолько глуп, чтобы встретиться со мной лицом к лицу.

– И не думал, что ваш страх перед прошлым загнал вас так далеко.

– Я не боюсь прошлого. Но вот твое будущее мне очень интересно.

– Значит, вы не слышали, что теперь у нас… новые возможности.

– Ох, ну конечно, опять эти дешевые трюки, – устало вздохнул я.

Но, видимо, на этот раз это был не трюк.

Мужчина внезапно выгнулся, словно от сильной боли.

И начал меняться. Это выглядело… неестественно.

Словно кто-то пытался втиснуть огромного зверя в человеческую кожу, а теперь эта оболочка лопалась по швам.

Кости удлинялись, руки превращались в когтистые лапы, лицо вытянулось, губы трескались, обнажая клыки, а кожа покрывалась странными узорами, как будто на ней проступали древние заклятья.

Черный мех покрыл его тело, а из-за спины вырос хвост, похожий на змеиный, усеянный острыми шипами.

– Вот дерьмо, – пробормотал Сяо Лянь.

– Зверь-переросток, – оскалившись, добавила Хоу.

Зверь издал рёв.

А потом двинулся на нас.

– Держать строй! – выкрикнул мастер Ли, уже перехватывая меч.

Но монстр не атаковал сразу.

Он рванул к Мэйлин.

– Ну, конечно! – взревел я, бросаясь ему наперерез.

Нападать на девушку, чтобы её спасали – как банально!

Но, видимо, я был единственным, кого это так выбесило.

Мэйлин вдруг прокричала, чтобы я остановился, явно догадавшись о моих намерениях.

Я замер. Я что, успел её заразить своей тягой к неприятностям?

Тем временем зверь взметнулся в воздух, выпрямляя лапу с когтями. Но Мэйлин была быстрее.

Она точно не была принцессой, которую нужно спасать.

Резким движением она метнула что-то в пасть зверя.

Монстр замер.

А затем… задрожал.

И начал задыхаться.

Я едва не споткнулся от неожиданности.

– Что это было?!

– Что-то из запасов. Может, яд. Может, слабительное.

– Ты даже не знаешь?!

– Некогда было разглядывать!

Монстр завыл, падая на землю, его тело дрожало, пока не приняло прежнюю человеческую форму.

Он дернулся несколько раз в агонии, потом затих.

Пара остальных его соратников, вскрикнув, подбежали к телу павшего. Их это, однако, не напугало, а явно лишь разозлило. Упс, непредвиденный побочный эффект.

Я успел лишь тяжело выдохнуть, прежде чем один из Мин с нечеловеческой скоростью набросился на меня. Резко взметнулись его тёмные одежды, словно тень, которая решила избавиться от своего хозяина. Я едва уклонился от удара, проклиная себя за медлительность.

– Следующий раз предупреждай, когда собираешься кого-то отравить, ладно?! – раздражённо крикнул я своей спутнице.

Мэйлин фыркнула.

– Тебе не угодишь!

Краем глаза я заметил Вэй Лина: он стоял неподалёку и лишь вяло отражал атаки, словно боялся случайно ранить врагов. Что-то здесь было нечисто, но размышлять было некогда.

Ещё двое бросились ко мне. Выбора не было. Я глубоко вдохнул, собирая ци, и тьма вокруг наполнилась тенями, похожими на нас, но эфемерными, как призраки из ночных кошмаров. Наемники Мин явно запутались, пытаясь отличить настоящих от фальшивок.

Один всё же прорвался ко мне, и я, инстинктивно вытянув руку, вызвал ярчайшую вспышку белого света. Тот, вскрикнув, отшатнулся, прикрывая глаза. После этого остальные нападавшие быстро переглянулись и решили отступить, явно не ожидая от меня такого трюка. Но их пара косых взглядов напоследок красноречиво говорила, что навсегда мы не прощались.

Я тяжело дышал, пытаясь осознать произошедшее. Какого эти прославленные воители решили вот так просто скрыться в заросли посередь битвы от одного моего магического выпада?

Если только?

Неужели это магия Белого Феникса снова откликнулась во мне?

Я и сам не знал, хорошо это в нашей ситуации или плохо.

– Наша взяла! – беззаботно и залихватски воскликнул Сяо Лянь, вытирая пот со лба, явно не отягощенный излишними думами и рассуждениями, а уж тем более неконтролируемой магией.

Впрочем, грех, конечно, не порадоваться такому внезапному отступлению врагов, но тут Вэй Лин, оглядев тело павшего монстра, с какой-то холодной укоризной произнёс:

– Не думал, что моя дочь может так хладнокровно убивать монстров с помощью каких-то травок. Ладно уж защищаться клинком от людей, но ответить звериной жестокостью на жестокость…

Заметно стушевавшись, Мэйлин пробормотала:

– Я… Вообще-то на такое не рассчитывала. Он первый напал!

– Ну, никогда не знаешь, когда у монстра окажется сильная аллергия на жасминовый чай! – решил пошутить Сяо Лянь, чтобы разрядить обстановку. Но его шутку никто особенно не оценил.

Линь Фу и Линь Шао стояли, смотрели на тело человека, который буквально пару минут назад был чудовищем, и пытались осознать увиденное.

– Ты это тоже видел? – медленно выдавил Линь Фу, повернувшись к брату.

– Видел, но не уверен, что хочу это осознавать, – Линь Шао нахмурился и отвернулся.

Они были потрясены. Я мог понять их.

Я тоже когда-то думал, что клан Мин – это простые люди. Опасные, расчётливые, амбициозные, но всё-таки люди.

Но нет. Теперь они превращаются в монстров.

– Так вот почему вы ушли от них, мастер Ли, – наконец сказал Линь Шао, всё ещё слегка бледный.

– И поэтому тоже, – мрачно кивнул мастер Ли. – Вы думаете, я только лишь разочарован в их принципах? Нет, не только в этом, юноши. Я видел, на что они готовы ради власти. Видел, как они перешагнули черту, за которой перестали быть людьми. Точнее, тогда это было только фигурально, но я догадывался, что такое насилие над природой и магией – лишь вопрос времени. А вот вам теперь и наглядное доказательство!

Линь Фу и Линь Шао молчали, переваривая эту информацию.

– Значит, они могут делать… это? – тихо спросил Линь Фу, глядя на мёртвое тело.

– Могут. И это лишь начало, – сурово ответил Ли.

Я мрачно покачал головой.

Отлично. Как будто у нас и так было мало проблем.

Я уже собирался приказать убрать тело и выдвигаться дальше, когда Линь Шао что-то заметил.

– Что это у него за пазухой?

Линь Фу осторожно склонился над телом и что-то вытащил.

Это было письмо.

Промокшее в крови, смятое, но всё ещё читабельное.

Я взял его, осторожно разглаживая пальцами, и начал читать.

– «…когда Кайфэн падёт, все обещанные земли будут переданы тебе, как компенсация за недавно потерянные…»

Мои пальцы сжались на куске шёлка. Адресат не был указан, вероятно, из соображений секретности, но я нутром чуял, что кто бы это ни был, он прекрасно знал, что эта весточка рано или поздно должна была до него дойти. Клан Мин вряд ли бы стал разбрасываться такими дарственными направо и налево.

– Во дела! – воскликнул Сяо Лянь. – Это они кого-то хотели подкупить землями Кайфэна?

– Меня больше удивляет, что они послали этого своего гонца одновременно с отрядом нападающих, – покачал головой мастер Ли, в задумчивости погладив бороду. – Они, конечно, уверенные в себе воины, но зачем нападать на нас и так лезть на рожон, рискуя письмом? Которое они, кстати говоря, всё же утратили? Не легче ли обойти нас или послать гонца к месту назначения отдельно?

Действительно. Клан Мин – искусные стратеги, разве бы они могли так облажаться?

Подождите-ка.

Кому-то явно не из своего клана Мин обещали земли в обмен на сотрудничество. Кому-то, кто свою земли не так давно потерял.

Мин намеренно нашли нас.

Вопрос на засыпку: кто среди нас недавно лишился кучи земель?

Кто вчера вечером стоял в дозоре, но по какой-то причине, в отличие от Шэня, утром не обратил внимание на следы у нашего лагеря?

Кто вообще был сам не свой в последние месяцы со дня битвы с Белым Фениксом?

Кто рассчитывал породниться с Мин, найдя среди них партию своей дочери?

Не может быть…

Я не хотел в это верить, да и сыщик из меня был никудышный, но… Я медленно поднял голову и посмотрел в упор на Вэй Лина.

Он стоял неподалёку, и я видел, что его глаза тоже вцепились в письмо.

В воздухе повисло напряжение от невысказанного обвинения.

Когда кто-то уходит в темноту лагеря после такого обвинения, обычно его либо оставляют в покое, либо следуют за ним с оружием наготове.

Я был готов выбрать третий вариант: дать ему возможность заговорить. Ведь это могло быть и простое недопонимание, и моя паранойя…

Мэйлин, впрочем, не собиралась ждать.

Она подбежала к отцу, схватила его за рукав и, глядя прямо в глаза, произнесла почти шёпотом, но так жёстко, что прозвучало хуже любого крика:

– Отец, ты что-то знаешь? Не молчи!

Он замер.

А затем… усмехнулся.

– Ты всегда была такой наивной, дочь.

Тишина застыла между ними.

– Наивной?! – в её голосе был не просто гнев – отчаяние.

– Ты действительно думаешь, что ваша победа что-то изменила? – продолжил он, как ни в чём не бывало. – Вы разрушили всё, что он строил, но его тень осталась. И что теперь? Империя всё ещё гниёт, воры и убийцы заполняют улицы Чанъаня, Кайфэн и десятки других городов. Разве не лучше объединиться с теми, кто знает, как править?

Мэйлин не верила своим ушам.

– Ты… Ты действительно так считаешь?!

Она пошатнулась, как будто её только что ударили.

Я всё понял.

Теперь я всё понял.

Куски мозаики сложились.

Мои сны. Странное поведение Вэй Лина. Голос Белого Феникса, который не замолкал во мне.

Он был здесь.

Он не исчез. Паутина разрушилась, но отдельные паутинки все ещё болтались в воздухе.

– Ты его слышишь, да? – мой голос был стальным, когда я шагнул вперёд.

Вэй Лин резко обернулся ко мне, его глаза сверкнули – как у «благословенных» Феникса.

– Ты опять всё усложняешь, Лунь, – произнёс он не своим голосом.

Я не дал ему продолжить.

Я ударил.

Ладонь коснулась его груди – и магия вспыхнула.

Золотые символы зажглись в воздухе, впитываясь в его тело, замедляя дыхание, отключая сознание.

Вэй Лин рухнул, будто подрезанный.

Мэйлин обернулась ко мне, всё ещё не веря в происходящее.

– Что ты сделал?!

Я тяжело дышал, смотря на бледное лицо её отца.

– Он не предал нас, Мэйлин.

Я перевёл взгляд на неё.

– Его нужно освободить от влияния Феникса.

Тьма не отступала.

Но теперь я знал, что с ней делать.

– Он дышит, – тихо сказала Мэйлин, не отводя взгляда от Вэй Лина.

Я стоял рядом, всё ещё чувствуя горечь от содеянного.

Она осторожно положила руку на его грудь, словно убеждаясь, что он здесь, с нами, не ушёл в ту бездну, в которую пыталась его утянуть чужая воля.

– Я… – я сглотнул, подбирая слова. – Извини. За то, что тогда думал только о себе. Я… боялся, что Белый Феникс всё ещё на меня влияет. Боялся, что это… неизбежно.

Она медленно повернулась ко мне, в тёмных глазах плескался океан эмоций.

– А теперь?

Я выдохнул.

– Теперь я понял, что, возможно, единственный способ справиться с этим – помогать тем, кто тоже оказался под его влиянием.

Она долго смотрела на меня, затем отвела взгляд.

– Прости и ты. Я слишком быстро сделала выводы…

Я лишь миролюбиво улыбнулся в ответ и заметил, как её плечи немного расслабились.

Но радость продлилась недолго.

Мы до сих пор не понимали, что именно с Вэй Лином сделали. А главный вопрос: что нам с ним теперь делать?

– Как именно Феникс превращал людей в своих марионеток? – задумчиво спросила она, всё ещё глядя на отца.

– Если бы я знал… – я потер висок.

Но если он всё ещё оставался в людях, значит, он не просто захватывал их разум, а завладевал душой, самой сутью.

– Может, магия клана Мин как-то с этим связана? – предположил Линь Шао, подходя ближе.

Я посмотрел на него.

Точно.

Силы клана Мин давно вышли за грань человеческого понимания. Их магия изменяла людей, обращала в подходящие им инструменты.

Но чтобы понять это, нам нужны были знания.

Настоящие знания.

Я посмотрел на тёмное небо.

– Если мы понравимся императору, может, он даст нам доступ к архивам.

Мэйлин кивнула.

– Там могут быть записи о магии Феникса. Или о том, что делали Мин.

Я мрачно улыбнулся.

– Ну что ж. Придётся понравиться императору.

Как будто у нас был выбор.