Бетельгейзе

Глава 1

Меня зовут Альдерон Поллукс, мне 16 лет. У меня тёмные волосы, и люди часто спрашивают, крашу ли я их в чёрный цвет. Действительно, мой натуральный цвет волос настолько глубокий и насыщенный, что кажется необычным. Некоторые даже думают, что я специально окрашиваю волосы, чтобы выделиться. Но это не так – я никогда не красил волосы.

Кроме цвета, у моих волос необычная форма. Иногда мне кажется, что они будто из другого мира. Я не могу точно описать, как это выглядит, но друзья говорят, что они напоминают причёску персонажа из японского аниме. Из-за этого я иногда задумываюсь, не из другого ли я мира.

Ещё у меня янтарно-золотистые глаза, которые тоже привлекают внимание. Хочу рассказать один случай, связанный с ними. Когда мне было лет пять-шесть, мне пришлось остаться дома одному. В тот вечер во всём районе отключили электричество. На улице было очень темно – ни луны, ни звёзд, только ливень и редкие вспышки молний. Я чувствовал странную тревогу, которую раньше никогда не испытывал.

В полной темноте я пробирался в спальню, ощупывая пространство вытянутыми вперёд руками. Вдруг в отражении зеркала я заметил светящиеся янтарно-золотистые глаза. В тот же миг яркая молния ударила в землю, осветив всё вокруг. Меня охватил ужас, и я, не раздумывая, бросился бежать в спальню. К счастью, я хорошо помнил расположение предметов и, несмотря на темноту, смог избежать всех препятствий. Я быстро открывал и закрывал двери, сердце бешено колотилось, а страх гнал меня вперёд. Добежав до спальни, я вскочил на кровать, укрылся одеялом и крепко зажмурил глаза.

Этот случай, произошедший в детстве, до сих пор свеж в моей памяти. С тех пор я стараюсь не смотреть на своё отражение по ночам.

В детстве меня считали странным и не таким, как все. С самого рождения я отличался от других детей, и это часто привлекало ненужное внимание. Можно сказать, я был белой вороной.

Сейчас я живу с мамой в частном доме. У меня нет братьев и сестёр. Об отце я ничего не знаю – ни его имени, ни того, где он сейчас. Мама категорически отказывается говорить о нём, и эта тема остаётся для меня загадкой.

Я тщательно обыскал весь дом в поисках хоть какой-то информации об отце, но, к сожалению, ничего не нашёл. Ни фотографий, ни писем, ни записок, ни документов – ничего, что могло бы стать зацепкой. Словно мой отец был призраком, которого никогда не существовало. Из-за полного отсутствия информации в моей голове начали появляться разные мысли и теории. Однако, как выяснилось, правда оказалась куда проще моих фантазий. В итоге я так и не смог найти ни малейшего намёка на то, кем был мой отец. Казалось, будто он просто исчез с лица земли, словно его никогда и не было.

Близкие родственники моей матери, как и она сама, хранили полное молчание. Они никогда не упоминали отца в разговорах со мной, ни при каких обстоятельствах. Я не могу понять, как можно так упорно хранить тайну. Это только разжигает моё любопытство. Почему бы им просто не придумать какую-нибудь нелепую историю? Хоть что-то, чтобы удовлетворить мои вопросы.

Возможно, их молчание связано с тем, что у мамы есть какая-то компрометирующая информация на всех? Ведь проговориться можно в любой момент – например, в состоянии сильного опьянения или усталости. Как говорится, в каждой шутке есть доля правды, но я ни разу не слышал даже шутки о моём отце.

***

На улице ярко светило солнце, жёлтые листья медленно падали на землю, а небо было чистым и лазурным, без единого облачка. Солнечные лучи согревали всё вокруг, создавая уютную атмосферу.

По пути домой я решил заглянуть в новый парк, который активно рекламировали по телевизору. Этот парк построили по инициативе нового мэра города, и реклама была настолько навязчивой, что казалось, будто открытие парка – величайшее достижение для всей страны.

Парк назывался «Лунные фонари». Название полностью соответствовало его сути, хотя днём он выглядел самым обычным парком, ничем не выделяясь. Его настоящая красота раскрывалась только ночью. Искусственный лунный свет был настолько реалистичным, что его легко можно было принять за настоящий.

В парке было множество «лун» разных размеров и форм, которые ярко освещали территорию в темноте. Особенно выделялась большая голубая луна – её свет был настолько успокаивающим и завораживающим, что казалось, будто этот парк – чей-то сокровенный внутренний мир, воплощённый в реальности.

Насладившись прогулкой, я неспешно отправился домой пешком. После учёбы я обычно возвращаюсь домой пешком. Прогулки – не моё любимое занятие, но я знаю, что они полезны для здоровья, поэтому стараюсь заставлять себя ходить.

Идя по широкой дороге, я случайно взглянул на чистое голубое небо и заметил яркую чёрную точку. Она была маленькой, но чётко выделялась на фоне неба. Эта точка невольно напомнила мне о неопознанных летающих объектах. В голове сразу всплыл забавный видеоролик, который я когда-то видел. В нём пожилой мужчина, впечатлительный и наивный, спрашивал «инопланетянина» о его религиозных убеждениях. На самом деле, это был человек в костюме пришельца, который развлекал детей и привлекал посетителей в тематический ресторан. На вопрос старика: «Какую религию ты исповедуешь?» – «инопланетянин» начал издавать забавные, но совершенно непонятные звуки. Пожилой мужчина, сохраняя полную серьёзность, достал диктофон и стал внимательно записывать эти «инопланетные речи». Человек в костюме так мастерски изображал пришельца, что иногда казалось, будто он и правда не с этой планеты. Видео обрывалось на самом интересном месте, что вызывало недоумение у многих зрителей. Этот ролик стал настолько популярным, что его обсуждали в интернете целых полгода.

«Неужели инопланетяне летят к нам?» – подумал я, глядя на загадочную чёрную точку в небе.

Каждый раз, когда я смотрел на ясное голубое небо, я замечал, что чёрная точка на небе постепенно становится больше.

«Неужели к Земле приближается огромный чёрный астероид?» – с тревогой подумал я.

Я присел на ближайшую скамейку, чтобы скоротать время. Надел наушники, включил музыку и время от времени поглядывал на небо. Рядом со мной сел молодой человек в деловом костюме. Он выглядел приятно, но его лицо было серьёзным и сосредоточенным, что контрастировало с его миловидной внешностью.

Мужчина достал из кожаного портфеля газету и начал читать. Это выглядело необычно, ведь в наше время, когда цифровые технологии стали нормой, люди почти перестали покупать газеты. Казалось, он полностью погрузился в чтение, не замечая суеты вокруг. В его позе чувствовалась какая-то основательность и спокойствие, которые так редко встречаются в современном ритме жизни. Наблюдая за ним, я невольно задумался: может быть, в этом и заключается секрет мудрости – умение ценить простые вещи и находить радость в том, что уже ушло в прошлое? Я бы не придал этому значения, если бы газету читал пожилой человек, но этот мужчина явно был современным: на его запястье красовались новейшие смарт-часы. Бренд этих часов не был широко известен, но в узких профессиональных кругах он пользовался уважением.

Отведя взгляд от необычного соседа, я снова погрузился в свои мысли. Размышляя о приближении гигантского астероида, я не чувствовал страха или волнения. Напротив, меня охватывало какое-то странное веселье. В конце концов, мгновенная гибель от астероида – не самый трагичный исход. По крайней мере, я бы узнал, что ждёт нас после смерти и что скрывается за гранью жизни.

В своем юном возрасте я часто искал острых ощущений. Моё тело жаждало адреналина, требовало страха и ужаса. Неизвестность манила своей таинственностью и опасностью. Я мечтал испытать настоящий страх хотя бы раз в жизни, но проблема в том, что я ничего не боюсь. У меня нет страхов или фобий. Страх перед мамой не в счёт – это другая категория. С детства и до сих пор я боюсь только её, и сам не понимаю, почему. Её гнев действительно пугает, но он не настолько силён, чтобы угрожать моей жизни, поэтому это нельзя назвать настоящим страхом.

Я так хотел испытать страх, что даже решился прыгнуть с парашютом. И сделал это. Но никакого страха я не почувствовал, потому что знал: парашют не даст мне погибнуть.

Тем временем чёрная точка на небе продолжала меняться. Она постепенно увеличивалась, теряя свою идеальную круглую форму. Наблюдать за этим было по-своему интересно.

Спустя полчаса загадочный черный объект в небе постепенно приобрел очертания. Это была птица. Но каковы должны быть её размеры, чтобы её можно было различить даже в термосфере?

Я осознавал, что мое первое предположение о приближающемся астероиде могло оказаться ошибочным. Но представить, что эта черная точка окажется гигантской птицей, – это был самый неожиданный поворот в моей жизни.

С течением времени силуэт изменился. Он утратил птичьи черты и приобрел нечто иное – знакомое, но в то же время чуждое. Существо с хищными глазами парило в воздухе, его взгляд был полон непоколебимой уверенности, будто оно точно знало, куда смотрит. Оно растворялось в небе, принимая окончательную форму.

И вот истина стала очевидной. Это была не птица. Называть его так – значит оскорбить его природу. Передо мной возвышалось нечто из древних мифов, из легенд, которыми пугали детей и вдохновляли героев. Имя ему – Дракон.

Легендарное чудовище медленно приближалось к Земле. Его тёмная, словно сама ночь, чешуя поглощала свет. Несмотря на расстояние, его размеры казались невообразимо огромными – как будто он был ближе, чем на самом деле.

Его облик излучал могущество, но не только. В нем было изящество, граничащее с божественным. Он был прекрасен – прекрасен так, как сияет солнце, когда оно выходит из-за горизонта. Я моргнул, протёр глаза, но ничего не изменилось. Он не был иллюзией. Он не был фантазией.

«Его нужно заснять!» – эта мысль бешено стучала в моей голове. «Видео? Нет, сначала фото, потом видео!»

Я резко выхватил телефон, отключил музыку, запустил камеру. Всё. Сегодня интернет увидит настоящего дракона.

Все видео с НЛО, призраками и прочей чертовщиной всегда размытые, словно их снимали на мыльной камере. Но у меня – хорошая камера, высокое разрешение. И тут… экран замигал. Телефон завис. Открылось какое-то ненужное приложение, затем другое. Сам по себе перезагрузился, снова включился – и снова завис.

Я лихорадочно нажимал кнопки. Бесполезно. Смартфон, который никогда меня не подводил, вдруг отказался работать. Будто неведомая сила не позволяла запечатлеть этого дракона. Другого объяснения просто не было.

«Почему, как в старые добрые времена, нельзя просто вытащить из телефона батарейку?! Черт, да почему даже кнопка перезагрузки перестала работать?!» – злился я, глядя на зависший экран.

Похоже, мне не суждено собрать миллион просмотров и тысячи лайков в видеосообществе.

Тем временем дракон спустился ниже, и его свирепая морда скрылась из виду. Вместо этого на землю легла его гигантская тень. Она медленно, но неумолимо надвигалась, словно грозовая туча, заглушая солнечный свет.

«А вдруг всё это – просто галлюцинация? Но она настолько детализированная, что мой мозг вряд ли смог бы сотворить подобное», – подумал я, не отрывая взгляда от чешуйчатого брюха черного дракона.

Я заметил, как его чешуя поглощала солнечные лучи, будто всепоглощающая тьма. Её гладкая поверхность не отражала ни единого блика – свет просто исчезал в ней, словно растворяясь в бездне.

Постепенно черные чешуйки начали наливаться алым светом. Они раскалялись, накапливая энергию, а затем испускали её наружу в виде ослепительных белых языков пламени.

Я перевел взгляд на его крылья. Всё это время он ни разу ими не взмахнул. Но самым поразительным было то, что они горели. Белый огонь дрожал на их поверхности, едва различимый, но неугасающий.

Внезапно поднялся теплый, мощный ветер. Он едва не унес маленького мальчика, но родители вовремя удержали его. Потоки воздуха подняли в воздух пыль и грязь. Люди зажмурились, прикрывая лица руками.

Теплый ветер в прохладное время дня – редкость для этих мест.

Пыль забивалась в глаза, но я не отрывал взгляда от неба. Такое не увидишь каждый день. Может, я стал свидетелем чего-то великого? Открытия нового мира?

Я провожал дракона пустым взглядом, пытаясь осознать, что только что произошло.

– На что вы так пристально смотрите? – вдруг раздался голос рядом.

Я повернулся. Молодой человек сложил газету и улыбнулся.

– Я что-то пропустил?

– А если я скажу вам – да?

Я глянул на его газету и невольно задумался: как она уцелела в этом ураганном ветре? Почему не вылетела у него из рук? Этот день становился всё страннее.

– Как необычно, – он задумчиво кивнул, – Редко встречаю людей, которые так свободно со мной разговаривают.

– Сказали так, будто вы – мировая знаменитость.

– Так что же вы увидели в небе? – спросил он.

Я усмехнулся.

– Феникса. Видимо, у меня начались галлюцинации.

– И как он выглядел?

– Богоподобно, – честно признался я.

Я глубоко вздохнул и продолжил.

– Мне жаль, что я не смог запечатлеть этот момент. Мой телефон подвёл меня, и теперь я начинаю сомневаться, было ли всё это реально или просто плодом моего воображения. Эти сомнения размыли границы между тем, что я действительно видел, и тем, что мог придумать.

– В следующий раз вам обязательно повезёт, не отчаивайтесь, – подбодрил он меня.

– Надеюсь, что следующего раза не будет, – ответил я.

– Почему? – удивился он.

– А вдруг это была просто галлюцинация? Шизофрения ведь неизлечима, и я не хочу стать шизофреником в 16 лет, – объяснил я, – Если бы экран моего телефона не завис, я бы сейчас точно знал, была ли это галлюцинация или нет.

– Почему вы не перезагрузили устройство? Или оно сломалось?

– Я пытался, но какая-то странная сила мешала мне это сделать, – сказал я, разблокируя телефон. Теперь он работал исправно, – Что и следовало ожидать, – добавил я, убирая телефон в карман.

– Как вы думаете, видео о паранормальных явлениях – это правда или обман? – неожиданно спросил он.

– Если бы паранормальные явления существовали, нашлись бы энтузиасты, которые бы охотились за ними. За ними последовали бы учёные, потом инвесторы, а за ними – государства, стремящиеся получить преимущество над другими государствами,– ответил я.

– С вами не поспоришь, – согласился он.

– Несмотря на ясное небо, сегодня почему-то очень холодно, – заметил я, согревая руки дыханием. – Вы не почувствовали, что тот сильный порыв ветра был тёплым, а не холодным? Или это мне одному так показалось? – спросил я, – Непонятно, что могло вызвать тёплый ветер в такой холодный день.

На лице молодого человека появилась лёгкая улыбка, но она почему-то делала его выражение печальным. Тень меланхолии легла на его черты, контрастируя с улыбкой.

– Действительно, как можно было не заметить такой странности? Если бы не вы, я бы этого не почувствовал, – сказал он задумчиво.

Молчание повисло в воздухе. Внезапно подул ледяной ветер, который, казалось, стремился вытянуть из тела всё тепло. Вдалеке тревожно кричала птица, словно предупреждая о приближающейся опасности.

– Буду рад, если вы никому не расскажете о сегодняшнем тёплом ветерке, – первым нарушил тишину я.

– Почему? В чём причина? – удивился он.

– Это лишь моё предположение… но я думаю, что сила, которая помешала мне сфотографировать феникса, вряд ли обрадуется, если мы начнём болтать об этом, – объяснил я.

– О… Действительно, лучше держать язык за зубами, – согласился он.

– Если вас не пугает смерть, то можете смело рассказывать всем о сегодняшнем странном ветре. Если, конечно, мы доживём до завтра, – добавил я.

– Вы говорите так, будто совсем не боитесь смерти.

– Я редко о ней думаю. Может, поэтому и не боюсь?

– Рад был побеседовать, – сказал он, вставая со скамейки и бросая взгляд на часы. Он аккуратно сложил газету и убрал её в портфель.

– Взаимно, – ответил я. – Нечасто встретишь молодых людей, которые читают новости в газете.

– Не всем же быть одинаковыми в этом восьмимиллиардном мире, – улыбнулся он, надевая чёрную шляпу, – Могу ли я задать вам ещё один вопрос напоследок?

– Дайте угадаю: вы хотите спросить, какими красками я пользуюсь для окраски волос? – предположил я.

– Частично вы угадали, – ответил он, поправляя шляпу, – Но я хотел спросить: вы… сами-то из этого мира?

Его вопрос застал меня врасплох. Я замер, не зная, что ответить. Мысли метались в голове, но слова застряли в горле, так и не найдя выхода.

– Ясно, – сказал он, словно понял что-то по моему молчанию, – Пожалуй, я бы хотел не знать вашего имени. Надеюсь, вы останетесь для меня загадкой до самого конца.

На прощание он протянул руку, и я пожал её, не проронив ни слова. Он ушёл, растворившись в толпе прохожих. Этот мимолётный эпизод оставил в моей душе странный след, словно предчувствие чего-то важного. Я ещё долго сидел на скамейке, пытаясь осмыслить произошедшее.

«На небе одиноко плыло маленькое белое облачко. Оно было едва заметным, но для зорких глаз Альдерона – ясно, как на ладони.»

***

На пороге дома я вспомнил, что никакой еды дома не осталось. Вчера я съел всё, что было съедобным, скушал все запасы, которые хранились в бункере, благо срок годности у этих продуктов подходил к концу. И только сейчас я осознал, что мой аппетит был аномальным. Я потреблял большое количество пищи, что также выходило за рамки нормы.

Мама часто делает закупки, когда в мире происходят неблагоприятные события. У неё есть такая необычная привычка, и я не знаю, откуда она у неё появилась.

При мысли о еде я ощутил голод. Казалось, что он был сильным, но каким-то образом его можно было терпеть, не прилагая усилий.

Чтобы пополнить запасы еды, мне пришлось шесть раз подряд посетить магазин. К счастью, я не был из бедной семьи. Когда я в последний раз закупался, кассирша бросила на меня растерянный взгляд.

– К зомби-апокалипсису готовлюсь, – не удержавшись, в шутку сказал я. В ответ она просто улыбнулась и понимающе кивнула.

При моем уходе она не пожелала мне доброго пути. Ее можно понять: не каждый день приходится шесть раз подряд прощаться с клиентом. Вероятно, она полагала, что я вернусь.

По завершении деловых покупок я расположился на диване, но внезапно вспомнил о необходимости выбросить мусор. Вчера, в воскресенье, мама провела генеральную уборку и выбросила много ненужных вещей. И я не успел тогда выбросить весь собранный мусор. Как назло, мусорный контейнер находится далековато от дома, но это не беда, когда у тебя есть велосипед. Я взял велосипед из гаража и, надев мусорные пакеты на оба руля, поехал выбрасывать оставшийся мусор. Шесть раз подряд мне пришлось совершить поездку в оба конца, чтобы выбросить весь вчерашний мусор. После завершения работы я размышлял о том, что мне еще предстоит сделать шесть раз подряд. По завершении дел я вспомнил о чувстве голода. Я и позабыл, что когда-то был очень голодным существом.

Вдруг я почувствовал тишину. Но это была не обычная тишина – она казалась особенной: глубокой, умиротворяющей, проникающей в самое сознание. Она расслабляла тело, снимая накопившееся напряжение. Я едва не поддался искушению погрузиться в сладкий сон, но беспокойство взяло верх. Меня тревожила сегодняшняя галлюцинация, а также другие странности, которые со мной происходили. Чтобы успокоиться, я сел за компьютер и начал искать ответы в интернете.

Однако, несмотря на все усилия, я понял, что ответов нет. Как бы огромна ни была всемирная паутина, в ней не нашлось того единственного, сокровенного ответа. Бесконечные потоки информации лишь запутывали и уводили от истины. Всё было двусмысленно, расплывчато, а иногда – просто «водой».

Тем не менее, я узнал кое-что о галлюцинациях. Оказывается, в них нет места реализму: это хаотичный набор образов и объектов, лишённых логики. Во время своей галлюцинации я сохранял ясность мысли, мог контролировать свои действия и понимал, что происходящее – не реальность. Но у людей с шизофренией всё иначе: они уверены, что их галлюцинации – это настоящая реальность.

На форумах я также наткнулся на рассказы о галлюцинациях, вызванных запрещёнными веществами. Под воздействием наркотиков привычный мир превращается в яркий, словно нарисованный мультфильм. Всё вокруг становится бессвязным, знакомые вещи и явления превращаются в хаос. Мир теряет логику, законы и границы. Люди видят странных монстров, собранных из частей разных животных, растений, насекомых, а иногда даже микроорганизмов – бактерий, вирусов или чего-то совершенно невообразимого, вроде инопланетных существ.

Под действием веществ эти монстры кажутся забавными, дружелюбными и даже весёлыми. Страх притупляется, и человек наслаждается этим красочным безумием. Но через час эффект проходит: яркие краски тускнеют, монстры исчезают, а мир возвращается к своему обычному виду. Радость и блаженство уходят, оставляя после себя пустоту.

Со временем эти монстры возвращаются, но уже не такими весёлыми. Они приносят с собой страх, ужас и страдания. Человек чувствует себя подавленным, его сознание пожирает боль. В конце концов наступает ломка, а за ней – печальный финал.

Читая всё это, я задумался: человеческий мозг вряд ли способен детально и реалистично воссоздать что-то вроде гигантского чёрного дракона. Даже современные технологии виртуальной реальности не могут достичь такого уровня.

Закончив поиски, я с чувством выполненного долга выключил компьютер. Наступала ночь, и тишина снова окутала комнату. Усталость давала о себе знать, веки становились тяжелее с каждой минутой. Моя голова опустилась на мягкую подушку, и вскоре я погрузился в спокойный, безмятежный сон.

Глава 2

Мне снился сон. Я летал по небу, словно бабочка, легко взмахивая хрупкими руками и покоряя бескрайние просторы. Ощущение полёта, невесомости и абсолютной свободы захватывало дух. На своём пути я сталкивался с белыми пушистыми облаками. Они мягко обнимали меня, словно пуховое одеяло, окутывая теплом и нежностью. Казалось, можно парить в этой неге вечно. Яркое солнце пробивалось сквозь их воздушную пелену, создавая причудливые узоры света. Это был поистине волшебный момент единения с природой.

Но стоило мне на миг усомниться в реальности происходящего, как этот тёплый и нежный мир начал рушиться. Он трещал, словно хрупкий хрусталь, покрываясь трещинами, сквозь которые просачивался мрак неизвестности.

Краски потускнели, звуки стали далёкими и неясными. Всё, что ещё мгновение назад казалось таким реальным, теперь превращалось в призрачный мираж. Лишь нарастающее чувство тревоги напоминало, что этот распад необратим.

Гравитация потянула меня вниз. Я падал, как лёгкое пёрышко, подчиняясь новому порядку. Небо затянулось серыми облаками, а затем и тёмными тучами. Солнце скрылось, и мир погрузился в меланхоличную серость.

Вокруг воцарилась тишина, предвещавшая скорый ливень. Ветер усилился, заставляя деревья тревожно склоняться к земле. Природа готовилась к буйству стихии.

Я приземлился на крышу небоскрёба. Приземление было болезненным: пронзительная боль пронзила всё тело. Но боль казалась фальшивой, наигранной. Кости хрустели при малейшем движении, но стоило отвлечься, как боль исчезала, оставляя лишь ощущение обмана.

Влажный липкий воздух прилипал к коже, делая одежду мокрой и холодной. Всё вокруг казалось безжизненным и унылым, погружённым в тягучую дрёму.

Небо готово было разрыдаться, но вместо дождя прогремел жуткий сиреневый гром. Его звонкий, пронзительный звук потряс меня, вызвав бурю неприятных ощущений.

Я окончательно осознал, что это сон. Но это осознание не дало мне власти над ним. Я был лишь гостем, а не хозяином этого мира. Оставалось только наблюдать и пытаться понять, к чему ведёт этот странный, причудливый сон. Где-то в глубине души теплилась надежда, что пробуждение уже близко.

Я ясно чувствовал, что у этого мира есть свой хозяин. Мне хотелось поскорее проснуться и забыть этот гнетущий сон, который так напоминал уныние и саму смерть.

По привычке я засунул руку в карман и вытащил оттуда свой телефон. Держа его в руке, я решил поэкспериментировать. Разблокировал экран, но дальше телефон не работал – он превратился в бесполезный кусок пластика. Подойдя к краю небоскрёба, я выбросил его.

Вдруг я заметил человека. Он стоял на краю крыши, и, судя по всему, собирался покончить с жизнью. Это был обычный офисный служащий: строгий костюм, идеально выглаженная рубашка, галстук в тонкую полоску. Всё в нём говорило о человеке, привыкшем к порядку.

Я знал, что всё происходящее – всего лишь сон. Но, несмотря на это, у меня появилось сильное желание спасти этого человека. Осознание иллюзорности ситуации не могло заглушить внутренний порыв вмешаться и предотвратить трагедию. В тот момент границы между реальностью и сновидением казались размытыми и неважными.

Я начал медленно приближаться к нему. Он услышал мои шаги, но не обернулся. Вместо этого он продолжал смотреть вперёд, изредка бросая взгляд вниз.

– Знаешь… – начал я тихо и медленно, – Решив покончить с жизнью, ты не покончишь с болью. Ты просто передашь её другим. Это цитата из интернета, автор неизвестен. Так что… подумай над моими словами, хорошо? Как тебя зовут?

Офисный служащий не ответил. Он продолжал стоять, погружённый в свои мысли, бесстрашно глядя в пропасть.

Внезапно из ниоткуда появился ещё один человек. Его появление было настолько неожиданным, что казалось миражом. Он выглядел странно – бледный, почти как призрак. Его лицо было покрыто мертвенной бледностью, словно первый снег, укрывающий землю.

Этот человек появился так плавно и быстро, будто материализовался из воздуха. Я не успел рассмотреть его лицо, так как он сразу же встал рядом с офисным служащим.

Бледный человек был одет во всё белое. Его одежда напоминала странный симбиоз мундира и длинного пальто. Казалось, он был незваным гостем из потустороннего мира, случайно оказавшимся здесь.

Его телосложение было худощавым, но мускулистым. Несмотря на мертвенную бледность кожи, в нём чувствовалась невероятная жизненная сила. У меня возникло странное ощущение, что этот бледный человек – хозяин этого мрачного мира.

– Ты хочешь его спасти? – неожиданно спросил бледнокожий человек.

– Разве для этого нужна веская причина? – ответил я.

– Герои не спасают жизни, они лишь продлевают их. Ведь рано или поздно каждый человек покинет этот мир. Герои дают людям шанс увидеть ещё один рассвет, испытать радость или найти решение своих проблем. Но они не могут остановить неизбежное, – спокойно произнёс он.

Сначала этот бледнокожий человек казался мне похожим на свежий труп, но его голос звучал живо и уверенно, совсем не так, как я ожидал.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил я.

– Ничего, – коротко ответил он и повернулся ко мне.

Ветер развевал полы его белого пальто, а руки, засунутые в карманы, мешали одежде полностью распахнуться. Я посмотрел ему в глаза. Они были мёртвыми, безжизненными, словно потухший огонь. Но в них не было слабости. Его лицо выражало меланхолию, но это была не печаль, не скорбь и не грусть. Всё оказалось не таким, как казалось на первый взгляд.

Внезапно белая вспышка – и бледнокожий человек оказался прямо передо мной. Он положил левую руку мне на плечо, а правой проткнул мне живот. Его рука прошла сквозь моё тело с лёгкостью, словно разрывая поясничный позвоночник. Бледная рука вышла с другой стороны, оставив дыру в животе. Невыносимая боль сковала всё тело, лишая возможности даже вздохнуть.

Его худые, но мускулистые руки были острее любого холодного оружия. Возможно, они превосходили даже заточенные мечи. Их сила была скрыта за обманчивой худобой, но стоило им напрячься, как становилась очевидной их невероятная мощь.

В животе я чувствовал не просто руку, а что-то чужеродное. Казалось, будто моя кровь вступила в химическую реакцию с его мёртвой плотью. Алая кровь кипела и шипела, соприкасаясь с его холодной кожей.

Он поднял меня на своей пронзающей руке, и мои ноги перестали касаться земли. Я почувствовал лёгкий страх, хотя назвать это страхом было сложно – я понимал, что нахожусь во сне. Но было до боли неприятно. Мне хотелось поскорее проснуться и забыть эту мрачную атмосферу.

– Позволь освободить тебя… от бренной жизни, – холодно произнёс он, глядя мне прямо в глаза. – Я обрежу твои нити биологического рабства.

Я схватил его за воротник, внутри меня пылала ярость. В этот момент зазвучала мелодия – громкая, раздражающая, знакомая. Её можно было сравнить с жужжанием комара над ухом. Мир вокруг меня рушился, словно всё исчезло по мановению руки. Но на мгновение передо мной возник образ: темнокожий мужчина с белоснежными волосами и короткой колючей бородой. Его самодовольная ухмылка и пронзительный взгляд, казалось, видели меня насквозь. Контраст его тёмной кожи и белых волос был завораживающим. Время будто остановилось, пока он смотрел на меня.

Я проснулся.

Раннее утро никогда не было моим любимым временем суток, но сегодня, выключая будильник, я испытывал искреннюю радость. Я даже почувствовал благодарность к нему за то, что он разбудил меня так рано. Это утро действительно можно было назвать добрым. В порыве признательности я поцеловал будильник и снова поблагодарил его.

Всё моё тело было в поту, простыня промокла насквозь, словно её облили водой. В доме было прохладно, и чтобы так вспотеть, нужно было бы провести время в горячей бане. Я пошёл принимать душ.

После душа я надел школьную форму – белую рубашку, чёрные брюки и серый пиджак – и отправился на кухню. Мама, как обычно, сидела за столом с чашкой кофе, глядя в окно. На улице было темно, туман окутывал всё вокруг, создавая таинственную атмосферу. Изредка слышалось пение птиц.

– Доброе утро, – сказала она.

– Сегодня действительно доброе утро, – ответил я.

Я налил воды в кружку и жадно выпил шесть кружек подряд. Прохладная вода освежила горло, каждая капля казалась живительной. Седьмую кружку я не смог допить.

– Сегодня ты в приподнятом настроении, – заметила мама, – Идёшь на свидание?

– Нет, только в школу.

– Тогда в чём причина? По утрам ты обычно ходишь с убийственным взглядом, а сегодня радостный.

– Мне приснился жуткий сон, и я рад, что проснулся. Только и всего.

Мама приподняла брови.

– Что же тебя так напугало? Ты обычно ничего не боишься. Что за сон тебе приснился?

– Вкратце, я убегал от убийцы.

Она взяла свой синий телефон, что-то написала в поисковой строке и начала читать.

– В соннике сказано: «Бежать от убийцы – к долгой жизни, но также это может означать долгое и изнурительное приключение». Теперь ты можешь считать себя долгожителем и авантюристом.

– Какие приключения? Поеду в другой город, а там те же люди, дома и машины. Разве что еда и люди будут немного другими. Но в остальном всё останется таким же – однообразным и скучным, словно перемена места ничего не изменит.

– У тебя слишком пессимистичные взгляды на мир, сынок.

– Объясни, как ты определяешь моё настроение, если моё лицо всегда бесстрастное?

– Я знаю тебя с детства, а в молодости любила играть в покер.

– Всё понятно, – сказал я, – Скажи, мам, я в последнее время ничего странного не делал?

– Нет, а что? Что-то случилось?

– Мне начинает казаться, что у меня появляются сверхчеловеческие способности. Скорее это галлюцинации, а не сверхчеловеческие силы, и всё же внутри у меня теплится надежда.

Мама улыбнулась.

– Тебя похитили инопланетяне? Укусил радиоактивный таракан? Тебе на голову упал метеорит с инопланетными технологиями? Ты подружился с древним магом? Переел волшебных грибов? Или нашёл древний артефакт? Что бы ни случилось, ты явно уже не тот, кем был раньше.

– Я не шучу. Это не смешно.

– Ты ничего запретного не употреблял?

– Нет. Мои видения слишком реалистичны, словно они из другого мира.

– Не переживай. Если ты сойдёшь с ума, у меня достаточно денег, чтобы вылечить тебя или содержать тебя здесь со слугами, – успокоила она меня.

– После твоего ответа я перестал беспокоиться. Теперь мне не страшно сойти с ума.

– Люди, которые боятся сойти с ума, чаще всего сходят с ума. Так что расслабься и плыви по течению. Страх – это петля, которая затягивается, если пытаться вырваться, – произнесла она весьма мудрые слова, которые умиротворили мои внутренние сомнения.

– Спасибо, – сказал я.

Глава 3

Я шёл в школу ранним утром. На улице было темно, и только уличные фонари освещали мой путь, словно указывая дорогу.

Постепенно над горизонтом поднималось солнце. Ночная тьма рассеивалась, уступая место мягкому свету рассвета. Один за другим гасли фонари – больше не нужные, ведь день вступал в свои права.

Когда-то я не любил тёмные и морозные утра, но теперь относился к ним равнодушно. Сегодняшний холод не пробирался сквозь слой зимней одежды, не крал у меня тепло, а ветер больше не казался хищником, вытягивающим из меня последние силы. Темнота перестала тревожить своей загадочностью – будто я уже знал, что скрывается в её глубине. Осторожность, с которой я раньше всматривался в мрачные уголки города, уступила место странному спокойствию.

Но всё же в тени домов кто-то прятался – безмолвный, неподвижный, неправдоподобно спокойный. Это ощущение неправильности настораживало. Казалось, сама ночь таила что-то зловещее. Ветер гулял по узким улочкам, нашёптывая о скрытых опасностях. Голые деревья шелестели под его порывами, добавляя нотку тревоги. Даже хруст листьев под ногами звучал слишком громко, будто выдавая моё присутствие.

Но сегодня этого напряжения не было. Ни страха, ни тревоги – словно их никогда и не существовало.

Мимо меня бесшумно пролетела зимняя бабочка, едва различимая в полутьме. Она казалась почти нереальной, хрупкой, эфемерной – предвестницей скорого снегопада. Вскоре с неба, вероятно, посыплется первый в этом году снег.

– Говорят, зима будет особенно холодной, – услышал я чей-то обрывистый разговор.

– Да, похоже, нам придётся несладко…

Я шагал по брусчатой мостовой, но мыслями всё ещё был в недавнем кошмаре. В том сне бледнокожий человек голыми руками пронзил мой живот, оставив во мне зияющую дыру.

Большую часть снов мы забываем, словно капли воды, исчезающие на раскалённом песке. Но этот сон не растворился. Он остался во мне, сохранился до мельчайших деталей. Я мог в любой момент вновь прожить его – настолько отчётливо он отпечатался в памяти.

Я добрался до школы за тридцать минут – на десять минут раньше обычного. Мне повезло: на всех перекрёстках светофоры загорались зелёным, и мне не пришлось останавливаться в ожидании сигнала.

На пороге школы мои ноги внезапно остановились, будто что-то невидимое удерживало меня на месте. Я не мог сделать ни шага вперёд, но назад двигался без труда, словно столкнулся с барьером. В груди нарастало тревожное волнение. По моим ощущениям, это было как барьер первого уровня, предназначенный для слабаков, который проверял только самые базовые способности и не представлял никакой серьезной сложности для тех, кто действительно был готов к вызовам.

Я попробовал перешагнуть порог, пятясь назад, но это не сработало. Тогда, после нескольких неудачных попыток, я решился на кардинальный шаг – разбежаться и пересечь невидимую преграду силой.

Отойдя подальше, я разогнался и прорвался сквозь этот странный барьер. В момент прохода почувствовал лёгкое сопротивление – словно натянутая плёнка лопнула под моим напором.

Уже в школе я машинально посмотрел расписание. Первым был «Науковедение», затем – «Религиоведение», «Философия» и «Биология поведения человека». Всего четыре урока.

Первый урок проходил в 13-м кабинете. Я не суеверный, но сегодня, тринадцатого числа, это показалось мне не самым приятным совпадением.

Я вошёл в класс. Всё шло, как обычно: кто-то беседовал, кто-то слушал музыку, кто-то спал, а девушки оживлённо обсуждали сплетни. Для полной картины не хватало только местного хвастуна.

Сев на своё место, я достал тетрадь и ручку. Ждал друга, чтобы рассказать ему о своих странных видениях.

Его зовут Марк Адонис. Он худощавый и невысокий, с наивным детским лицом, но внешность обманчива: на самом деле он старше меня на год. Из-за роста Адонис вспыльчив, вечно лезет в драку. У него светло-каштановые волосы, карие глаза и золотые брекеты.

На правой руке он всегда носит два набора часов: классические и умные смарт-часы. Так он подчёркивает свою индивидуальность. Ещё одна его фишка – солнцезащитные очки, которые он не снимает даже в тёмное время суток. У него целая коллекция этих очков.

Как типичный подросток, Адонис склонен к бунтарству, но, в отличие от многих, он делает это стильно. Не выглядит нелепо и всегда в центре школьной жизни.

Долго ждать его не пришлось. Адонис вошёл в класс с лучезарной улыбкой, его золотистые брекеты сияли, отражая свет. Он был явно доволен жизнью, поприветствовал всех, излучая уверенность и энергию. Увидев меня, он подмигнул, как бы говоря, что сегодня он самый счастливый человек в мире.

«Какая муха его на этот раз укусила?» – подумал я.

Но вскоре до меня дошло, в чём дело. Адонис гордо зашагал в мою сторону, невозмутимо сел рядом и заговорил:

– Я самый счастливый человек в мире, – сказал он, улыбаясь во весь рот.

– Я это заметил, – ответил я. – Поздравляю. Желаю, чтобы конфетно-букетный период длился вечно и никогда не заканчивался.

– Спасибо, Альдерон, – искренне поблагодарил он и поспешил делиться своей радостью с друзьями.

– Я и не подозревал, что у меня получится накопить на машину мечты, – донёсся до меня его ехидный голос.

«Завидовать мне или радоваться?» – подумал я.

Недавно Адонис решил признаться в чувствах одной неординарной девушки из параллельного класса. Судя по всему, она ответила ему взаимностью. А я… Я до сих пор не могу влюбиться. Не могу почувствовать этих пресловутых «бабочек в животе».

Но любовь – не экзамен, который нужно сдать по расписанию. Чувства неподвластны нашему контролю. Иногда им просто нужно время, чтобы расцвести. По крайней мере, мне хочется в это верить… Или я просто обманываю себя?

– А… – начала было Алиса, но тут же передумала.

Алиса – моя одноклассница.

– Чему он, собственно, так радуется? – наконец спросила она, глядя на счастливого Адониса.

– Он стал победителем в лотерее любви, где главным призом является взаимная удача, – ответил я.

– С его-то внешностью? И кто мог его полюбить? – недоумённо спросила она.

– Спроси у Купидона, – уклончиво ответил я.

– Хотела бы я взглянуть на избранницу Адониса, – Алиса хихикнула, – Можешь сказать её имя? Пожалуйста? Я никому не скажу, честное слово.

– Я тебе доверяю, но… – я вздохнул. – С радостью бы рассказал, но не хочу потерять друга. Адонис – настоящий романтик. Он искренне любит её, трепетно относится к избраннице и, как ни странно, боится сглаза.

– Что?! – притворно удивилась Алиса. – Ты несёшь какую-то чушь! Неужели Адонис суеверный? Ему что, кто-то кувалдой в голову эту мысль вбил?

– Конечно, нет. Он не суеверный, но, когда речь заходит о чём-то сокровенном, многие предпочитают подстраховаться, – сказал я. – Если тебе так интересно, сходи и спроси у него сама. В конце концов, это он разжёг твоё любопытство. Я и так уже сказал больше, чем следовало.

Алиса задумалась, отвела взгляд и тихо произнесла:

– Не… не хочешь ли ты сегодня после уроков сходить со мной куда-нибудь?

Её лицо покраснело, она быстро села за парту и больше не смотрела в мою сторону.

Её слова не сразу дошли до меня – это было слишком неожиданно.

Уважаемый учитель Майо вошёл в кабинет. Он был одет в свой неизменный официальный костюм, который придавал ему вид высокопоставленного министра. С первого взгляда его можно было принять за успешного и влиятельного человека, но на самом деле он был просто учителем.

Подобно аристократу, он мерно расхаживал по классу, рассказывая нам о науке. Его всегда можно увидеть в чёрном костюме, идеально выглаженной белой рубашке и с золотыми запонками, подчёркивающими его честолюбие и педантичность. Ярко-красный галстук символизировал силу его знаний, а на запястье красовались дорогие антикварные часы. Всё в его облике говорило о значимости, словно он и правда принадлежал к высшему обществу.

Учитель Майо следил за собой: его тёмные волосы с проседью придавали мужественную статность.

Урок начался. Он заговорил о науке – о её поэзии. Его манера речи и аристократический облик увлекали нас в его совершенный, подобный атому, мир. Это был мир, в котором всё подчинялось строгим законам, где не существовало хаоса и случайности. Мир совершенства, мир, который невозможно так просто понять.

Микромир завораживал нас своей загадочностью, маня непостижимыми тайнами. Мы жаждали прикоснуться к запретному знанию Вселенной, но, как всегда, оно оставалось сокрытым от нас.

Слушая учителя, я невольно задавался вопросами: найдём ли мы когда-нибудь ответы на вечные загадки? Кто мы? Из чего состоит мир? С чего всё началось и чем закончится? Так проходили уроки учителя Майо.

– Наши мысли могут становиться материальными. Если повредить определённые нейронные структуры мозга, навык распознавания отключится, а это… – Учитель взглянул на часы. – Продолжим на следующем уроке. Вы свободны.

Я вскочил на эмоциях – все взгляды тут же устремились на меня.

– На самом интересном месте вы… – начал было я, но осёкся. – Извините.

– Не переживай, я рад, что урок тебя увлёк, – добродушно сказал учитель.

Погружённый в раздумья, я направился на следующий урок, но по пути меня нагнал Адонис.

– Как поживаешь, Альдерон? – бодро спросил он.

– Как видишь, не умер и не женился, значит, всё нормально.

– Это было неожиданно! Ты как пуля вскочил со стула! Это было невероятно! Неужели спортом занялся?

– Я бы скорее назвал это болезнью, чем спортом. Похоже, у меня начинаются галлюцинации.

Я рассказал Адонису обо всех странностях, которые со мной происходили за последнее время. Он слушал молча, лишь изредка хмуря брови и кивая, показывая, что понимает. Когда я закончил, он с умным видом покачал головой и изрёк:

– Тебе стоит сократить употребление спиртного.

– Это не шутки. Я схожу с ума!

– А если без шуток, тебе нужно сходить к школьному психологу. Нет, тебе обязательно нужно к ней сходить. Нет, тебе срочно нужно к ней! Лучше иди прямо сейчас, пока не стало слишком поздно, – произнёс он с таким воодушевлением, будто восхвалял школьного психолога, – Да, тебе определённо стоит её посетить. Уверен, она не только успокоит твоё сердце и душу, но и очистит разум от всех загрязнений и шлаков.

– Умеешь же ты убеждать, – вздохнул я.

Начался второй урок.

Религиоведение у нас ведёт Мурат Азы. Уважаемый учитель с густой белой бородой неспешно расхаживает по классу, рассказывая назидательные истории. Поглаживая бороду, он внимательно смотрит на нас своими добрыми, ярко-голубыми глазами. Кажется, он видит нас насквозь. Мы, словно открытая книга, предстаём перед его мудростью.

Он всегда вежлив и терпелив, прощает опоздания, прогулы и неподобающее поведение. Учитель, который никого не осуждает, достоин уважения.

Его простые слова обладают удивительной силой – они способны усмирить даже самых ярых бунтарей. Он говорит без излишнего пафоса, но так, что ему невозможно не верить.

– Дорогие ученики, – начал он урок, – сегодня мы поговорим об исламе, христианстве, буддизме и атеизме. Каждый человек видит мир по-своему и убеждён, что прав именно он. Но важно помнить: чужая точка зрения может быть не менее ценна, чем ваша собственная. Способность смотреть на мир глазами другого человека расширяет горизонты и помогает прийти к более глубокому пониманию.

Взаимное уважение и готовность к диалогу – вот основа гармоничного сосуществования разных взглядов. Неважно, атеист вы или верующий, кем бы вы ни были – прежде всего, нужно уважать друг друга. Навязывание собственных идей и попытки насильно привязать людей к своему мировоззрению часто становятся причиной конфликтов и разногласий. Вместо этого мы должны научиться вести открытый и уважительный диалог, чтобы понять точки зрения друг друга. Только через взаимопонимание и готовность слушать мы можем преодолеть разногласия и найти общий язык.

Учитель Мурат, как всегда, призывал нас к миру, разумности и милосердию. Я внимательно слушал его, потому что он сам живёт в соответствии с тем, чему учит. А когда слова не расходятся с делами, это вызывает уважение и доверие.

Мурат открыт и честен в общении, не боится делиться мыслями и чувствами, говорит о своих внутренних переживаниях и даже о проблемах. Он подробно рассказывает, что слышат от своих внутренних демонов и что ему говорят его ангелы. Но главное – он умеет подбирать мягкие, добрые слова, которые находят отклик в сердцах слушателей.

Учитель Майо обладает удивительным даром повествования. Он легко вовлекает нас в жизнь рассказчика, заставляя прочувствовать его боль, отчаяние и надежды. В его устах каждое слово, каждый жест оживает, создавая в нашем воображении яркие, запоминающиеся образы. Этот талант – настоящий дар, способный вдохновлять и оставлять след в душе. Благодаря ему уроки религиоведения превращаются в увлекательные путешествия в мир слов и эмоций. Мы настолько проникаемся его историями, что порой кажется, будто проживаем чужую жизнь.

Звонок прозвенел неожиданно, но мы не спешили покидать кабинет. Урок наполнил нас добротой, вселил в сердца оптимизм и милосердие.

Уроки Мурата стоило бы посещать каждому. Он, словно ангел, направляет нас на верный путь, очищая наши умы от негатива. А ещё он, как солнце, согревает нас своим теплом – тем самым теплом, которого так не хватает юным обитателям этого мира.

После второго урока наступил пятнадцатиминутный перерыв. Большинство учеников отправились в столовую.

Наша столовая достаточно большая, но свободных мест всё равно не хватает, и там разворачивается настоящая борьба за пространство и еду.

Я же направился в кабинет школьного психолога, по пути размышляя, как она выглядит.

Кабинет располагался на первом этаже, рядом с медицинским пунктом. Добравшись туда, я с удивлением обнаружил длинную очередь учеников и учениц, ожидающих приёма. Такое скопление школьников вызывало вопросы: что делает психолога настолько популярной? Раньше я просто не замечал этих ребят и всегда проходил мимо, даже не задумываясь, почему они здесь стоят.

– Неужели она настолько популярна? – невольно вырвалось у меня.

– Ха-ха-ха, я почему-то ожидал от тебя такой реакции, – сказал Адонис, хлопая меня по плечу. – Ты и вправду узколобый.

– Я даже не заметил тебя. Ты за мной шпионишь?

– Я шёл обедать, а не шпионить, – ответил он. – Кстати, недавно я заметил, что кто-то пристально смотрит на тебя с явной неприязнью. Видел бы ты этот дикий, убийственный взгляд – мурашки по коже, когда я вспоминаю это. – Адонис провёл ладонью по плечам, будто стряхивая неприятное ощущение, – Что удивительно, ты ни разу не взглянул в сторону этого человека, будто его для тебя вообще не существует. Разве ты в последнее время не чувствовал, как по тебе пробегает холодок?

– Правда? – удивился я. – Я никому не переходил дорогу и ни с кем не конфликтовал. Что я мог такого сделать, чтобы кто-то смотрел на меня с таким кровожадным взглядом?

– Ну, в любом случае, желаю тебе удачи, – сказал Адонис и направился в столовую.

Очередь к психологу двигалась медленно. Я решил не занимать место в очереди, а подошёл к ближайшему подоконнику. Достал из портфеля ручку и листок бумаги, написал: «Я – Альдерон Поллукс, ученик 10-Д класса». Затем я положил записку в почтовый ящик психолога и отправился в столовую.

Добравшись до входа в школьную столовую, я не спешил заходить – внутри всё ещё царило столпотворение. Остановившись у дверей, я наблюдал за своим бывшим одноклассником, который уверенно пробирался сквозь толпу, демонстрируя завидную решимость. Он ловко лавировал между другими учениками, целеустремлённо двигаясь к прилавку, а затем с добычей в руках направился обратно, выискивая свободный столик. Настоящий охотник.

Когда суета улеглась, я вошёл внутрь, спокойно встал в очередь и без лишней толкотни купил себе длинный сэндвич и фруктовый сок. Найдя свободное место, сел, развернул сэндвич и откусил кусок, но в этот момент раздался предупреждающий звонок. Через минуту на телефон пришло сообщение:

«Здравствуйте, Альдерон. Школьный психолог ожидает вас сегодня в 10:10. Не забудьте заглянуть. Всего доброго».

– Как быстро, – пробормотал я, перечитывая сообщение, – Даже слишком быстро.

Я задумался. «Это точно обычная школа? Здесь будто собрались лучшие из лучших. Если подумать, у нас нет ни одного заурядного учителя – все они блещут харизмой и явно претендуют на звание элитных преподавателей», – всё больше укреплялся я в своих подозрениях.

Рассказывать о своих проблемах постороннему человеку для меня непросто. Я не хочу чувствовать себя «открытой книгой», которую кто-то может легко прочитать. Это неприятное ощущение, и оно возникло у меня не просто так. Моя мама, например, видит меня насквозь. Вроде бы ничего страшного, но её острый, проницательный взгляд иногда нарушает моё личное пространство. Это похоже на ситуацию, когда тебе доверяют самую ценную тайну, и ты клянёшься хранить её вечно. А потом появляется кто-то, задаёт пару безобидных вопросов – и вдруг узнаёт твой секрет. Вот этого я и боюсь. Я бы не хотел общаться с ясновидящими людьми, они меня пугают. Чтобы ввести в заблуждение тех, кто умеет холодно читать людей, нужно самому поверить в свою ложь. Но мою маму мне никогда не удавалось обмануть. Никогда.

«И зачем я вообще согласился пойти к психологу?» – злился я на самого себя.

Глава 3 Часть вторая

Я даже не помню, как оказался у кабинета психолога. Внутри меня шла борьба. Я стоял у двери, и мой внутренний голос нашептывал, что мне не нужен никакой психолог. Чтобы этот голос не стал сильнее, я быстро постучал в дверь и, дождавшись ответа, вошёл внутрь.

На коричневом кожаном диване сидела молодая девушка, на вид лет двадцати семи. В руках она держала небольшой синий блокнот с пластиковой обложкой. Меня удивило, что её внешность в точности совпала с тем образом, который я себе представлял.

Она выглядела просто и естественно – без макияжа, накладных ресниц, помады или украшений. Её длинные тёмные волосы и карие глаза выражали понимание и лёгкое любопытство. Девушка производила впечатление человека, приехавшего из глубинки, но при этом у неё была приятная внешность. На ней был белый медицинский халат, а под ним светло-жёлтые джинсы.

Увидев меня, она тепло улыбнулась и жестом пригласила сесть на тот же коричневый диван.

– Добрый день, – сказала она приветливым голосом, – Меня зовут Мия, а ты… Альдерон… – она опустила взгляд на свой блокнот, – Поллукс. Рада познакомиться.

– Спасибо, что уделили мне время. Я оставил записку всего десять минут назад, а вы уже откликнулись, несмотря на очередь учеников.

– Честно говоря, я давно хотела с тобой поговорить.

– Почему? Что во мне особенного?

– Ты выделяешься из толпы. Тебя сложно не заметить. К тому же, я просто люблю знакомиться с новыми людьми.

– Внешность делает меня заметным, но не исключительным.

– Я не жду от тебя чего-то особенного, – мягко сказала Мия. – Единственное, чего мне хочется, – это помочь тебе. Так что же тебя беспокоит?

– Я совершил ужасное преступление, – соврал я.

– В нашей стране законы соблюдаются очень строго, – спокойно ответила она. – Я не имею права разглашать конфиденциальную информацию о своих учениках.

– Это была шутка. Я просто проверял вас. На самом деле, я не совершал никаких преступлений.

– Тогда что тебя тревожит?

– Хорошо, я начну… Это произошло возле нового лунного парка… – и я подробно пересказал тот день, когда увидел чёрного дракона.

Мия слушала меня внимательно, словно я рассказывал ей захватывающую историю.

– К сожалению, Альдерон, я могу лишь порекомендовать тебе обратиться к психотерапевту. Я здесь бессильна и не могу ничем помочь, – наконец сказала она. – Дай мне номер своей медицинской карты. Школа направит тебя к специалисту, и заодно тебе выпишут больничный.

– Номер моей медицинской карты 277353-414180126.

– Хорошо, я всё записала… На твой электронный адрес придёт письмо с адресом больницы и временем приёма, – сказала она, – Тебя ещё что-то беспокоит? Не стесняйся своих тараканов в голове. За свою работу я повидала столько всего, что меня уже ничем не смутить, уж поверь. Так что смело рассказывай, я готова тебя выслушать.

Она говорила так, будто мы были старыми знакомыми.

– Я веду обычную жизнь, как и все: смотрю фильмы, играю в игры… Я самый обычный человек.

– Понятно, – кивнула она, словно что-то для себя уяснив, – А чем ты увлекаешься? Спорт, искусство? Что любишь делать в свободное время?

– Мне нравится исследовать другие миры. Лучший инструмент для этого – фэнтези-игры.

– Можно спросить, почему ты говоришь со мной так отстранённо? В твоих словах нет искренности.

– Я не люблю разговаривать с ясновидящими.

– Поясни, я не совсем поняла.

– Моя мать владеет холодным чтением. Она понимает ход моих мыслей, словно читает их, – ответил я, – В её работе это ценный навык: благодаря ему она добивается успеха в продажах. Но…

– И это многое объясняет.

– Она любит подшучивать надо мной. А когда человек, читающий твои мысли, ещё и смеётся над тобой… Это чувство полной беспомощности.

– Так она действительно ясновидящая? – уточнила она.

– Конечно, я немного преувеличил, но… В моём случае это неважно.

– Почему?

– Разве это не очевидно? Мы ведь живём под одной крышей, – ответил я, – Я поражаюсь, как она может так легко раскрыть правду. Мы живём вместе, и она каждый день наблюдает за мной, задавая невинные вопросы, которые каким-то образом приводят её к истине. И чем больше она наблюдает, тем точнее становятся ее догадки. Даже если я попробую обмануть ее, придумав идеальную ложь, она все равно сможет ее раскрыть в течение дня или недели. Это как будто она имеет особый дар – понимать людей и видеть правду.

– Нелегко тебе живётся, – посочувствовала она.

– Да, приятного мало. Но с другой стороны, этот талант позволяет ей хорошо зарабатывать. А деньги сглаживают многие минусы. Я знаю, как тяжело их зарабатывать. Проверил на собственной шкуре.

– Неужели мама заставила тебя провести все лето на стройке, чтобы ты понял, каково это – зарабатывать на жизнь?» – поинтересовалась она.

– Верно, вы были близки к истине, – сказал я, – Я работал официантом в заведении общепита. На первый взгляд, это кажется простой работой: приносить заказы от кухни к столикам. Подумаешь, что здесь сложного – относить еду и напитки из одного места в другое. Но на деле это оказалось гораздо сложнее, чем я ожидал. Постоянный стресс, многозадачность, необходимость угодить каждому клиенту… Я был поражен, как обычная работа может быть такой изматывающей, и трудной. Как так можно допустить, чтобы обычная работа превратилась в настоящий ад? Иногда мне казалось, что мы сами искусственно усложняем себе жизнь, придумывая эти нелепые правила.

– Я тоже работала официанткой в ресторане. Это была не просто физически тяжёлая работа, но и морально изматывающая. Нужно было постоянно делать несколько дел одновременно, быть внимательной и быстрой. Устают не только тело, но и голова. А платили за это сущие копейки. Чтобы хоть как-то заработать, приходилось надеяться на чаевые, буквально выпрашивая их у посетителей.

– Поэтому я ценю и уважаю свою маму, так как зарабатывать большие деньги могут только те люди, которых бывает очень сложно заменить. Простого официанта легко заменить, так как их и так хватает с избытком.

– Выражаю почтение твоей матери. В шестнадцать лет ты познал жизнь.

– Ваша работа тоже непростая: каждый день слушать нытьё людей – для этого нужна выдержка. Вы всегда должны находить ключ, который поможет человеку решить его проблемы. Каждый человек – это сложный механизм, и к нему нужен особый подход и ключ, который откроет его душу. Знаете, подбирать нужные ключи – это тоже своего рода непростая задача, как по мне.

– Благодарю за понимание.

– У меня есть ещё одна проблема, которая не даёт мне покоя уже много лет. Я бы хотел обсудить это с вами.

– Я тебя внимательно слушаю.

– Как бы это сказать… Я почему-то не испытываю чувства любви к противоположному полу.

– Это… кхм… – запнулась она. – Это нормально, не стоит этого стесняться или бояться, – бодро ответила она мне. И тут я понял, что она неверно интерпретировала мои слова.

– Вы меня не так поняли. Я не имел в виду ориентацию. Я хотел сказать, что никогда по-настоящему ни в кого не влюблялся, и это меня беспокоит. Не то чтобы я завидовал влюблённым людям, просто… про любовь говорят чуть ли не на каждом углу. Не счесть, сколько книг было посвящено истории любви, а стихи и поэзия про любовь льются ванильной рекой. Любовь – это вечная тема, которая всегда будет актуальна, пока бьются человеческие сердца. Я мечтаю влюбиться хоть раз в жизни и понять, что такое любовь.

– Мне кажется, у тебя алекситимия.

– Алекси… что? – переспросил я. – Что бы это ни было, со здоровьем у меня всё в порядке. Насколько я знаю, любовь – это совсем другая химия, понимаете? Любить можно и без тычинок и пестиков… наверное.

– Я понимаю, – сказала она, задумавшись на секунду. – Я бы посоветовала тебе попутешествовать.

– Я думал об этом, но… девушки для меня, как бы сказать… грубо выражаясь, просто «ходячее мясо», – ответил я. – Иногда я чувствую что-то вроде долга перед природой, когда вижу очень красивых девушек, но это не любовь, понимаете? Все они кажутся мне одинаковыми, словно сошедшими с конвейера.

– Я тебя понимаю. Слышал ли ты выражение «противоположности притягиваются»?

– Да, слышал, – ответил я.

– Это миф, в который верят многие люди. На самом деле, как показывают исследования, притягиваются похожие друг на друга люди, по крайней мере, на уровне ДНК, – объяснила она. – Альдерон, ты сильно отличаешься от других. Твоя внешность очень необычная. Думаю, среди семи миллиардов людей вряд ли найдётся кто-то, похожий на тебя. Ты словно из другого мира.

– И что вы предлагаете мне делать?

– Попробуй искать свою любовь там, где встречается много разных людей. Начни с общения с иностранцами – это поможет тебе не только найти новых знакомых, но и выучить другой язык, – посоветовала она, – Но помни, любовь не такая, как в сказке. Любовь – это как выигрыш в лотерее, и выигрыш в лотерее не всегда гарантирует красивую и безбедную жизнь, ведь реальность полна разочарований.

– Я понимаю, что любовь может быть источником душевной боли, и что люди могут испытывать сильные эмоциональные страдания из-за неудачных отношений, – произнёс я, – На мой взгляд, мне будет достаточно влюбиться хотя бы один раз в жизни.

– Следует учитывать фактор бесконечной алчности человека: тебе всегда будет мало, и ты захочешь ещё большего. «А любовь – это всего лишь химия», – сказала она.

– Многие говорят, что любовь – это химия. Но ирония в том, что химия – это основа всей нашей жизни. По сути, жизнь сама по себе и есть химия. Хотя, кто я такой, чтобы рассуждать об этом? Я и сам не знаю, что такое любовь

Наша беседа длилась около получаса. Мы общались так легко и непринуждённо, словно были давними коллегами, которые не виделись много лет. Казалось, будто мы знакомы целую вечность – настолько комфортно и естественно проходил наш разговор.

После встречи с психологом я сразу отправился на урок философии. Постучав в дверь, я вошёл в кабинет, поздоровался с учителем, и в этот момент прозвенел звонок. Учитель философии кивнул мне с одобрением и, не задавая лишних вопросов, отпустил.

Затем я и Адонис пошли на четвёртый урок – биологию поведения человека.

Адонис улыбался, и его взгляд словно спрашивал: «Ну что, тебе вправили мозги?»

– Что случилось? Почему ты так подозрительно улыбаешься? – не выдержал я, глядя на его навязчивую улыбку.

– Как всё прошло? – улыбка Адониса стала ещё шире.

– Психолог как психолог, ничего особенного, – ответил я.

Адонис перестал улыбаться и, с оптимизмом в голосе, сказал:

– Однако ты непростой пациент. Сходи к ней ещё раз, и я гарантирую, тебе станет легче.

– Теперь мне ясно, как ты смог завоевать сердце своей возлюбленной. Сам бы ты на такое не решился, – заметил я.

– Ты абсолютно прав, – без колебаний ответил Адонис.

Тем временем мы добрались до кабинета. Заняв свои места, продолжили разговор.

– Мия, богиня этого мира, мне незачем стыдиться! Без Мии я бы не осмелился признаться ей в своих чувствах. Понимаешь? Я не так смел, как может показаться; я тоже волнуюсь, как и все остальные, – с воодушевлением произнёс он, словно верный поклонник.

– Я скажу тебе как друг: воздержись от слов, о которых потом пожалеешь, – предупредил я.

– Альдерон, неужели ты действительно думаешь, что я когда-нибудь стану умнее? Ведь только умные люди осознают свою глупость и стыдятся её, поэтому они так долго сомневаются. Я ценю твоё мнение, но боюсь, что разочарую тебя.

– Теперь я понимаю, почему школьный психолог стала так популярна. Она явно умеет вправлять мозги таким, как ты, Адонис, – заключил я.

Череда необычных событий и странностей продолжалась. Я даже боялся представить, что ждёт меня впереди. С каким ещё чудом я столкнусь завтра или послезавтра?

В кабинете все разом замолчали, как только вошёл преподаватель Роберт. Он выглядел как брутальный мужчина средних лет, но его добрые черты лица смягчали это впечатление. Круглые прозрачные очки делали его почти безобидным. У Роберта была густая серая борода, седые брови и каштановые кудрявые волосы. Его проницательные глаза цвета морской волны смотрели вдаль, словно взгляд мудрого орла.

Пока учитель готовил учебные материалы, класс снова оживился.

– Как думаешь, Адонис, может, мне сделать операцию на лице, чтобы я мог выражать свои настоящие эмоции? – спросил я. – Говорят, у человека на лице 57 мышц. Интересно, сколько это будет стоить?

– Знаешь, мне сложно представить, как ты корчишь гримасы, – ответил Адонис. – Не лишай себя индивидуальности. Лучше потрать деньги на что-то более интересное.

Урок биологии о человеческом поведении начался. Учитель Роберт объясняет основные принципы поведения людей и животных, демонстрируя связь между нашими действиями и биологическими факторами. Для этого он приводит примеры довольно необычного поведения. Кроме того, он подчёркивает важность междисциплинарного подхода, чтобы не повторять ошибок учёных, которые пытались объяснить поведение лишь в рамках одной науки.

Особенность преподавания Роберта в том, что для понимания материала не требуется глубоких знаний биологии. Он разъясняет влияние множества факторов на наши поступки, решения и выборы в доступной форме, делая сложные темы понятными каждому.

К середине урока он, как обычно, делится с нами своей мудростью:

– «Если бы нас разумно спроектировали, то при увеличении потребления наши желания снижались бы. Но наша человеческая трагедия в том, что чем больше нам дают, тем больше мы желаем. То, что вчера приносило нам неожиданное удовольствие, сегодня кажется обыденным, а завтра и этого уже будет мало.» © Роберт Сапольски

Урок заканчивается на ноте, будто кто-то взял и перетасовал картину мира. Привычная реальность теперь воспринимается иначе – сложнее, многослойнее, глубже.

Мы с другом выходим из душного кабинета в коридор, наполненный шумом и суетой. Мы идём молча. Я сосредоточенно осматриваюсь, выискивая человека, который, по словам Адониса, смотрел на меня убийственным взглядом. Но не нахожу никого подозрительного. Возможно, он просто преувеличил чей-то мимолётный презрительный взгляд?

– Психологи нынче очень востребованы, – говорю я. – Может, мне стоит стать психологом? Как по мне, это отличная работа.

– Если готов весь день выслушивать жалобы людей, то перед тобой откроются все двери, мой невнимательный друг, – усмехается Адонис.

– Ты верно подметил: с концентрацией у меня проблемы… Я изменил своё мнение. Лучше уж рисковать жизнью, чем слушать нытьё весь день.

– Быстро ты сдаёшься, – замечает он. – Разве минуту назад ты не собирался стать психологом?

– Как говорится, нет ничего предосудительного в поиске своего места под солнцем.

– Но всё же, ответь мне, Альдерон, почему ты хочешь стать пожарным?

– Не знаю… Просто меня тянет к рискованным профессиям.

Адонис прощается со мной и уходит, почти бегом, словно профессиональный спринтер. Я же остаюсь стоять, размышляя обо всём, что только что услышал и пережил.

Глава 4

Попрощавшись с Адонисом и находясь в хорошем настроении, я направился домой пешком. Меня по-прежнему беспокоили странные, необъяснимые события, происходящие со мной, но одно было очевидно – моя скучная, однообразная жизнь стала куда интереснее.

Погода на улице менялась: в тени было прохладно, а на солнечных участках – жарко. Казалось, что она идеально подходит людям с переменчивым настроением.

Вдруг подул холодный ветер. Мои уши стали невероятно чувствительными к звукам, и едва слышный шелест опавших листьев вывел меня из равновесия. Я потерял координацию и упал на землю. В этот момент в моё сознание ворвался хаос звуков – тысячи шумов слились в единую, неразборчивую массу, перегружая мозг. Я зажал уши руками, но это не помогло – мой слух по-прежнему улавливал даже самые незначительные звуки. Пространство вокруг словно сместилось, и я с трудом, шатаясь, добрался до безлюдного переулка.

Оперевшись спиной о стену, я сосредоточился на настройке своей слуховой чувствительности. Я действительно мог регулировать остроту слуха – но это было невероятно сложно, словно я заново учился ходить. Это напоминало попытку точно настроить микрофон, чтобы уловить слабейшие звуки, не перегружая его посторонними шумами.

Как только мне удалось стабилизировать слух, на смену одной беде пришла другая – запахи. Они хлынули потоком, ударяя по моему обострённому обонянию. Запахи смешивались, сменяли друг друга, накатывали волнами, пока у меня не закружилась голова. Я был вынужден дышать ртом, чтобы хоть как-то адаптироваться к этой сенсорной перегрузке.

«Чёртова шизофрения!» – пронеслось у меня в голове.

Пульс бешено участился, и даже не нужно было прикасаться к груди, чтобы почувствовать, как сильно колотится сердце.

Я ощущал, как мои зрачки расширились до предела, наполовину ослепляя меня. Восприятие окружающего мира с каждой секундой менялось – то усиливалось, доводя до исступления, то внезапно ослабевало, оставляя после себя гнетущее ощущение пустоты.

Спустя час мне наконец удалось привести свои обострившиеся чувства в норму. После этого я перестал завидовать собакам за их острое обоняние. Цена за такой дар оказалась слишком высокой – мне совсем не хотелось бы чувствовать запахи туалетов за километр. Да и когда все запахи смешиваются в единое целое, получается такая вонь, что можно сознание потерять.

Глубоко вдохнув, я встал и продолжил путь домой. Идти пришлось медленно – я всё ещё пытался настроить свои чувства. Руки были спрятаны в карманах, но вдруг я ощутил, как ладони начали нагреваться. Затем появилось потоотделение – сначала лёгкое, а потом всё сильнее. Я быстро вытащил руки и увидел, что кожа стала неестественно красной, словно я получил сильный ожог. Пот буквально струился с ладоней, капли срывались и падали вниз.

Я встряхнул руки и попытался вытереть их об одежду, но это не помогло. Напротив, ощущения становились всё неприятнее – кожу жгло, словно изнутри прорастали тысячи иголок. Температура ладоней продолжала стремительно расти. Боль становилась нестерпимой, и единственное, о чём я мог думать, – это холодная вода. Я мысленно представлял, как опускаю руки в ледяную воду, и эта мысль на мгновение притупляла страдания.

Я снова взглянул на ладони и замер. По всей коже выступили крупные бледно-красные бугорки, готовые вот-вот лопнуть и разбрызгать гной. Руки выглядели так, будто я опустил их в кипящее масло.

Сжав губы, я резко сунул изуродованные ладони обратно в карманы и побежал домой. Бежал так быстро, что уже через минуту сбился с дыхания. Пришлось перейти на быструю ходьбу, но нестерпимое жжение снова заставило ускориться.

Разумнее было бы направиться в больницу, но я просто не мог мыслить здраво. Единственная мысль, заполнявшая разум, – как можно скорее погрузить руки в холодную воду. Всё остальное перестало существовать.

Наконец-то я добежал до дома. Но не успел обрадоваться, как из-за электрического столба появился полицейский – я его просто не заметил.

Легким движением руки он остановил меня, и я резко замер.

Полицейский, крепкий мужчина в солнцезащитных очках, улыбнулся дружелюбно.

– Куда так спешите? – поправляя очки, вежливо спросил он, – Не уделите мне минуту? У меня всего пара вопросов.

– Разумеется, – ответил я, стараясь не выдать раздражение.

– Вы в порядке? Вам плохо?

Я собрался с мыслями и непринуждённо ответил:

– Всё нормально, но, кажется, у меня начинается аллергия с температурой. Чем могу помочь?

– Благодарю за внимание, – он улыбнулся, – тогда первый вопрос: вы здесь живёте? Часто ходите по этой улице?

– Да, это мой дом, – я кивнул и взглядом указал на свой дом, – Что-то случилось?

– Какое удачное совпадение! – протянул он.

Затем он расспрашивал меня о соседке Митчелл: у неё украли антикварную вещь. Полицейский задавал вопросы долго, повторял их с разной формулировкой, незаметно путал меня, искажая смысл моих ответов. Казалось, он мастерски жонглировал словами.

В то же время жжение в ладонях становилось сильнее, превращаясь в болезненный зуд.

– Можете отправить записи видеонаблюдения на почту [email protected]?

– Если докажете, что вы настоящий полицейский, – ответил я, – отправлю.

Он усмехнулся, достал жетон и торжественно продемонстрировал его мне. Я запомнил номер – на всякий случай.

Надеюсь, не забудете прислать материал, – произнёс он любезно. – Вы очень помогли, спасибо.

Он протянул мне руку. Я не ответил.

Полицейский прищурился.

– У меня ладони вспотели, – сказал я, не выдержав напряжения.

– Мужчины не избегают рукопожатий, – назидательно заметил он.

Я нехотя пожал ему руку.

– И правда, вспотели, – усмехнулся он, но тут же его взгляд стал серьёзным, – У тебя ожоги? Что с руками?

«Значит, это не просто моё воображение… Они действительно горят», – мелькнуло у меня в голове.

– Сынок, тебе бы к врачу, – посоветовал он, – Пока эта твоя «аллергия» не распространилась по всему твоему телу.

– Пожалуй, стоит прислушаться.

– Могу вызвать скорую.

– Лучше такси, выйдет дешевле.

– Как скажете. Спасибо за сотрудничество.

Он задержал на мне взгляд, а затем развернулся и ушёл.

Как только полицейский удалился на достаточное расстояние, я поспешил в дом. Мои руки дрожали, и я никак не мог попасть ключом в замочную скважину. Она словно сопротивлялась моим усилиям, будто нарочно не поддавалась. После долгих минут борьбы мне наконец удалось вставить ключ и открыть дверь. Я сразу же бросился к умывальнику. Повернув ручку крана на холодную сторону, я сначала увидел, как из него хлынула вода комнатной температуры. Подождав несколько секунд, я окунул свои горячие руки в ледяную воду.

Как только мои руки коснулись холодной воды, раздался шипящий звук, и из них начал подниматься горячий белый пар. Пар окутал всё вокруг плотной пеленой, заполнив всё небольшое помещение. Я почувствовал странное покалывание, распространяющееся по коже. Несмотря на холод воды, мои руки словно горели жаром. Видимость ухудшилась из-за густого пара, а вентиляция, с шумом и потрескиванием, заработала на полную мощность.

Происходящее было настолько неожиданным, что я не мог осмыслить это. Моё сознание отказывалось принимать реальность, ведь всё выходило за рамки привычного и обыденного. Казалось, будто законы реальности перестали действовать.

Боль была настолько сильной, что мешала мне ясно мыслить. Казалось, будто огромное скопление боли пытается вырваться из моего тела, вызывая невыносимые страдания.

Жжение и боль начали распространяться по всему телу. Теперь горели не только мои руки, но и всё моё тело, словно оно было охвачено невидимым адским пламенем.

«Мне нужно позвонить в скорую помощь», – промелькнуло у меня в голове. С трудом доставая телефон из кармана, я набрал номер скорой, но вдруг передумал и отменил вызов.

«Сначала я должен убедиться, что всё происходящее – просто галлюцинация и ничего больше», – подумал я, чтобы точно в этом убедиться.

Я открыл приложение камеры на телефоне и попытался сфотографировать свою левую руку. Но в этот момент мой большой палец перестал слушаться, и я упал. «Не надо было отменять вызов! Дурак!» – ругал я себя мысленно. Мои губы онемели, голос потерял силу, и я не мог даже крикнуть, чтобы позвать на помощь.

Я расслабился и закрыл глаза, позволив темноте поглотить моё сознание. Передо мной была лишь пустая, безграничная тьма. Она казалась бесконечной и безжизненной. Тьму можно ощущать даже без зрения, а вот свет без глаз увидеть невозможно.

Вначале тьма казалась безобидной, как сама пустота, но внезапно я почувствовал, что за ней кто-то есть. В темноте скрывалось нечто неведомое.

Мои чувства подсказывали, что кто-то наблюдает за мной, и его взгляд был обжигающим. Казалось, именно этот взгляд был причиной моего горящего тела. Моя плоть горела от его пылающих глаз.

Вскоре я увидел их – большие, свирепые глаза, пылающие в кромешной тьме. Всё остальное было скрыто мраком, и я мог разглядеть только эти глаза.

Казалось, я должен был трепетать от страха, но, возможно, мой страх был парализован, как и всё моё тело.

Мне оставалось только беспомощно смотреть в эти таинственные глаза.

Внезапно существо двинулось ко мне. Его шаги были бесшумны, словно сама смерть. Оно приблизилось настолько, что я ощутил его ледяное, беззвучное дыхание.

Но вдруг тишина нарушилась. Через минуту на меня обрушился резкий, ледяной поток воздуха. Его дыхание охладило моё пылающее тело, и острая боль начала постепенно утихать.

Я почувствовал, как возвращается контроль над телом. Теперь я мог пошевелить пальцами рук и ног.

И тут я осознал: всё это время мои глаза были закрыты. Я наблюдал за происходящим, не открывая их.

Я открыл глаза.

Яркий белый свет, подобно солнцу, обрушился на мои чувствительные глаза. Мне понадобилось несколько минут, чтобы привыкнуть к новой окружающей среде.

Я оказался в безграничном белом пространстве. Вокруг меня – только яркий свет. Лишь моё тело не принадлежало этому миру. На фоне чистоты и сияния я выглядел словно грязное пятно, портившее стерильный пейзаж.

Этот белый мир напоминал безжизненную пустыню. Ни единого пятнышка, ни единой тени, ничего, что нарушало бы его совершенство. Казалось, время здесь застыло, скованное безмолвием. В этой мёртвой пустоте не было ни звуков, ни движения, ни самой жизни.

Вы когда-нибудь видели пустоту белого цвета? Мы привыкли думать, что пустота – это тьма, но оказывается, она может быть и белой, полной противоположностью чёрной бездны.

Белый мир выглядел мирным, даже дружелюбным. Здесь не было угроз – просто ей негде было спрятаться. Разве что сами существа могли быть такими же белыми, как и этот мир.

«Я умер и попал в чистилище? Моё наказание – одиночество в пустом мире? Может, это расплата за прошлые поступки – вечность в плену у одиночества?» – мелькнула в голове первая осознанная мысль.

Бескрайняя пустота простиралась во все стороны, не давая ни единого ориентира. Время утратило всякий смысл, растворившись в однообразной нереальности.

«Самым опасным врагом, которого ты можешь встретить, будешь всегда ты сам». – Ф. Ницше.

Я был одет в тонкое белое кимоно. Его холодная ткань приятно охлаждала кожу, создавая ощущение свежести. Лёгкий хлопок струился при каждом движении, словно подхваченный едва ощутимым ветерком.

Глава 4 Вторая часть

Я бесцельно блуждал по этому бескрайнему миру, но не чувствовал ни моральной, ни физической усталости, словно был не живым существом, а призраком. При этом, по какой-то причине, я прекрасно ориентировался в пространстве – мне всегда казалось, что я знаю, где север, юг, запад и восток.

И вдруг я почувствовал чужое присутствие. Кажется, я был здесь не один. В груди впервые ёкнуло сердце, словно предупреждая о возможной опасности. Я ощутил нотки подлинного страха – чувства, которого никогда раньше не испытывал. Холодный пот проступил на лбу, дыхание участилось.

Несмотря на тревогу, я заставил себя осмотреться, медленно поворачивая голову во все стороны.

«Опасайтесь своих желаний – они имеют свойство сбываться». Теперь я понял смысл этих слов, когда впервые ощутил страх, заставивший меня цепляться за жизнь.

Ощущение опасности было неприятным само по себе, но особенно тяготило оно того, кто никогда прежде его я не знал. Однако спустя какое-то время тревога начала угасать – больше я не ощущал на себе чей-то пристальный взгляд.

Неосознанно сделав пару шагов назад, я почувствовал, что наступил на что-то. Опустив взгляд, я не сразу смог разглядеть, что именно оказалось у меня под ногами, но там явно что-то было. Осторожно опустившись на колени, я ощупал пол руками. Пальцы наткнулись на странный предмет. Не раздумывая, я поднял его и внимательно рассмотрел.

Я не поверил своим глазам – передо мной был белый меч. Он напоминал японскую катану, но был длиннее и обладал рядом отличий. Гарда меча оказалась гораздо крупнее обычной, её форма надёжно защищала руки владельца. Однако самое удивительное заключалось в том, что защитная дужка меча была острой, словно лезвие, и служила вторым клинком. Она не только оберегала руку, но и могла использоваться как смертоносное оружие в ближнем бою.

Хотя меч сливался с окружающей средой, мои глаза постепенно начали чётко различать его очертания. Необычный белый оттенок лезвия казался почти светящимся, словно меч испускал слабое сияние.

Я осторожно поднял его. Он был лёгким – невесомым, как орлиное перо или лист бумаги. Но лёгкость эта казалась обманчивой. Меч был прочнее стали: он не гнулся под моим весом, не деформировался, будто заключал в себе скрытую мощь, подвластную лишь опытному воину.

– Быть может, это ключ к выходу из этого мира? – мелькнула мысль. – Но куда его нужно вставлять? Не хотелось бы мне делать харакири, чтобы выбраться отсюда.

Вдруг меня вернуло в реальность странное ощущение – лёгкое щекотание в груди. Я почувствовал чьё-то присутствие. Предчувствие подсказывало, что кто-то стоит за моей спиной и внимательно за мной наблюдает. Мне казалось, что этот взгляд прожигает дыру в моём теле.

Я не стал сразу оборачиваться. Не делая резких движений, принял удобную позу, выполнил лёгкую разминку и только после этого молниеносно развернулся.

На мгновение я уловил тёмный силуэт, но он исчез так же быстро, как появился, будто растворился в пространстве.

– Что это было? – удивился я.

Как это тёмное существо могло так просто исчезнуть в этом ослепительно белом мире? Оно не могло испариться бесследно. Белизна вокруг оставалась нетронутой, словно выбеленная самым ярким светом. Ни единого следа, ни малейшего дуновения ветерка – будто бы его никогда и не было.

Но куда могла исчезнуть тьма в месте, где не существовало ни теней, ни укрытий? Это казалось невозможным.

Я лихорадочно искал его глазами, осматриваясь во всех направлениях. Быстро обернулся, чтобы охватить обзор на все 360 градусов, но тщетно – оно будто провалилось сквозь землю.

– Значит, мне нужно вонзить этот меч в тёмное существо? Тогда я смогу выбраться? – размышлял я. – А иначе в чём смысл этого меча?

Не прошло и минуты, как я вновь ощутил этот взгляд. Невидимый, но пронизывающий до костей. Холод пробежал по спине, заставляя инстинктивно сжаться.

Я медленно обернулся, стараясь не делать резких движений.

За спиной, как и прежде, никого не было. Но взгляд не исчез – я всё ещё ощущал его, словно тёмное существо пряталось прямо за границей восприятия.

– Кто ты? – спросил я, но в ответ раздалась лишь тишина.

Однако теперь я чувствовал, как эта тёмная сущность перемещалась вокруг. Ощущение то ослабевало, то становилось нестерпимо сильным, словно оно играло со мной.

– Что ты делаешь? – спросил я, не оборачиваясь в его сторону.

Держа меч в руках, я ощущал уверенность. Трепет и волнение в груди постепенно рассеивались.

– Чего ты от меня хочешь?

После моих слов он снова исчез. Я медленно обернулся, чтобы убедиться в этом, и, как оказалось, мои чувства меня не обманули – вокруг не было ни души.

Перекинув меч на плечо, я отправился в путь. Он не был настолько тяжёлым, чтобы его приходилось нести именно так, но мне было удобнее.

Блуждая по этому пустынному миру, я внезапно услышал женский голос. Он напоминал едва различимый шум, но, странное дело, я точно знал, что он насмехается надо мной, хоть и не мог разобрать ни слова.

– Мама, это ты? – невольно произнёс я. – Даже в загробном мире я испытываю галлюцинации… Какая ирония. Слышать голоса в пустом мире… даже не знаю, что может быть ироничнее.

Я продолжал идти по белоснежной пустоте, когда в голову пришла неожиданная мысль: а работают ли здесь привычные законы физики? Проверить это можно было с помощью лёгкого меча в моей руке.

Я размышлял: если я его отпущу, он упадёт плавно, как птичье перо, или рухнет стремительно, как камень?

Настал момент истины. Я поднял меч вверх, затем разжал правую ладонь…

И ничего не произошло.

Меч даже не шелохнулся. Он прилип к моей руке так крепко, что я не мог разжать пальцы. Казалось, он стал продолжением моего тела, слился с кожей намертво.

Я должен был найти способ освободиться, пока эта связь не стала необратимой.

Странно, но вторая рука не прилипала к клинку.

– Может, этот меч питается моей энергией? – мелькнула мысль.

Внезапно я почувствовал, как белый меч начал меня куда-то тянуть, направляя в неизвестном направлении. Он испускал лёгкие вибрации, едва ощутимые, но с каждым шагом они усиливались, словно подтверждая, что я иду верной дорогой. Казалось, меч обладал собственной волей и знал, куда стремится.

Я подчинялся этому зову, как марионетка в руках невидимого кукловода. Лишь одно было ясно: этот путь вёл к чему-то важному.

В какой-то момент мои глаза уловили странное мерцание, напоминающее маяк в бескрайнем белом пространстве.

Я ощущал себя мотыльком, летящим на притягательный, но, возможно, ложный свет. Инстинкты кричали об опасности, но я не мог противиться силе притяжения. Заворожённый, я шагал вперёд, несмотря на внутренний страх. Я знал, что этот путь может привести к гибели, но где-то в глубине души теплилась надежда – а вдруг это настоящий свет? Вдруг он укажет путь к выходу?

Когда я приблизился, источник сияния стал различим – два цветка розы, растущие на одном стебле. Их белые лепестки мерцали мягким светом, а стебель был усеян острыми, почти стеклянными шипами.

Я ещё не дотронулся до них, но уже чувствовал их силу – казалось, шипы пронизывают кожу на расстоянии, словно впиваясь в меня безо всякого контакта. Это не было болью, но ощущение было странным и неприятным.

Я понимал, что это ловушка. Очевидная, притягательная, опасная.

И всё же я осторожно протянул руку и прикоснулся к цветку. Его лепестки оказались удивительно тонкими и бархатистыми. Красота и угроза сплелись воедино, создавая завораживающее зрелище.

В этот момент я осознал: я попал в сети неведомой силы.

Внезапно шипы розы превратились в тонкие, острые нити, которые мгновенно обвились вокруг моей левой руки. Они впились в кожу, и я почувствовал, как они высасывают мою кровь.

Алая жидкость выступила на поверхности, окрашивая призрачные нити в пугающий багровый цвет. По телу разлилась странная слабость, словно какая-то неведомая сила вытягивала не только кровь, но и саму жизненную энергию.

Спустя минуту лепестки белой розы стали алыми. А затем, непостижимым образом, весь цветок проник внутрь моего тела.

– Что это было?

Я вновь ощутил чей-то взгляд. Тот, кто наблюдал за мной, был невероятно внимателен. Это чувство было почти осязаемым, как будто невидимый взгляд проникал сквозь кожу, нарушая личное пространство. Это не просто тревожило – это лишало меня покоя.

– Может, перестанешь прятаться и убегать? Зачем ты меня преследуешь? И в какую игру мы играем?

Ответа не последовало.

Я медленно повернулся в его сторону, стараясь не спугнуть. Краем глаза уловил движение… и увидел его.

Это было нечто черное. Чернее черного. Чернее космоса, чернее самой тьмы. Его глубина ослепляла, как нестерпимо яркий свет. Казалось, его тьма излучала собственное сияние, словно тёмное солнце, заливающее пространство вокруг мрачным, но отчётливым свечением.

Тьма, что имитирует свет.

Даже в самых смелых фантазиях я не мог представить, что такое возможно. Это существо словно принадлежало другому миру, где всё подчинялось иным законам.

Я сощурился, пытаясь рассмотреть его. Смотреть было мучительно, но, наконец, зрение сфокусировалось, и иллюзия рассеялась.

Он выглядел как человек.

Строение тела, рост – всё в нём было человеческим.

Хотя он явно принадлежал иному миру… почему он выглядел, как я?

Этот вопрос не давал мне покоя.

– Что, у автора этого мира не хватило фантазии? Он просто сплагиатил людей, чтобы не утруждать себя сложной работой? Или, может, человеческое тело настолько универсально и совершенно, что его невозможно превзойти? – размышлял я вслух.

Существо передо мной было человекоподобным, но его лицо скрывал плотный чёрный дым, похожий на безликую маску. Дым неспешно клубился, окутывая его голову, не давая разглядеть ни единой эмоции. Даже глаза терялись за этой таинственной завесой. Но чем дольше я смотрел, тем яснее начинал различать их.

Глаза были странные. Большие, загадочные, будто обёрнутые тонкой дымчатой пеленой. Вокруг белков мерцал бледный ореол, создавая жуткий контраст с абсолютной чёрнотой его облика.

И вдруг… у безликой маски появился рот.

Он медленно раскрылся, обнажая белые, идеально ровные акульи зубы. Существо ухмыльнулось, и эта улыбка не предвещала ничего хорошего. Враждебность читалась в каждом изгибе его рта, в каждом застывшем в воздухе движении дыма.

– Ты… кто ты такой?

Ответа не последовало.

Я вгляделся внимательнее. Руки. Они были человеческими.

На нём была чёрная рубашка с длинными рукавами – без пуговиц, без единой складки или неровности, словно ткань подчинялась неведомому порядку. Воротник приподнимался и плавно колыхался при малейшем движении. Грудь была слегка приоткрыта. Обычные чёрные брюки – не слишком обтягивающие, но и не мешковатые, без карманов, без лишних деталей.

Но самое странное было не в одежде.

Вокруг него кружил чистый, густой чёрный дым. Он неспешно вращался, подчиняясь невидимой силе, не рассеивался, не растворялся, как обычный дым. Он был слишком плотным, слишком… реальным.

И, что хуже всего, мне казалось, что этот дым поглощает что-то.

Можно ли назвать его просто дымом? Нет. Это была некая субстанция, похожая на магию.

Я совершенно забыл о той розе, что теперь находилась внутри меня.

– Ты умеешь говорить? – спросил я.

Существо глубоко выдохнуло, выпуская густой пар, и едва заметно кивнуло.

– Значит, ты понимаешь человеческий язык? – продолжил я. – Понимать-то понимаешь, а говорить умеешь?

Но в ответ – тишина. Оно стояло неподвижно, словно изваяние, лишь его зловещая улыбка оставалась неизменной.

– Скажи хоть что-нибудь. Или хотя бы покачай головой, – я пытался наладить контакт, но безуспешно. – Так ты просто любишь давать ложные надежды? Наслаждаешься этим? Я прав?

Существо вдруг начало медленно разминать плечи и руки, но его движения были неестественными, словно забытые или чужие. При каждом, даже самом незначительном движении раздавался сухой хруст костей. Оно не обращало на меня никакого внимания – его взгляд был устремлён куда-то вдаль, будто я перестал для него существовать.

И вдруг… оно застыло.

Не как статуя, а как богомол перед атакой – напряжённый, готовый в любой момент выпустить в ход свои смертоносные шипастые лапы. Воздух вокруг словно сгустился, предчувствуя неминуемый удар. В этой неподвижности таилась куда большая угроза, чем в любом стремительном движении.

«Беги!»

Мои инстинкты кричали, требовали, умоляли меня бежать.

Вращающийся вокруг существа чёрный дым начал сгущаться, концентрируясь у его правой руки. Он постепенно принял форму – сначала вытянутую, словно палка, а затем, на моих глазах, превратился в чёрный меч.

Наши мечи были одинаковы.

Разница была лишь в одном: у него меч был чёрным. У меня – белым.

За какие-то пару секунд он сотворил меч из магического дыма. Значит, он способен создавать из чёрного дыма что угодно? Если так, то где границы его могущества?

– Я тоже хочу себе такой магический дым, может, поделишься?

Он поднял левую руку и направил её в мою сторону, будто собирался что-то схватить. В следующую секунду из его ладони хлынула густая, мощная струя чёрного дыма, неумолимо тянущаяся ко мне.

– Я же пошутил! Мне не нужен этот твой волшебный дым! Я великодушно отказываюсь от столь щедрого дара. Не стоит тратить эту драгоценную магическую субстанцию на меня – я недостоин!

Но мои слова не возымели никакого эффекта. Дым продолжал стремительно приближаться.

«Не нравится мне всё это,» – пронеслось у меня в голове.

Я начал отступать, не отводя взгляда от этой зловещей струи.

Может, он как-то чувствует пространство с помощью дыма? Использует его, чтобы компенсировать свою слепоту?

Я размышлял, всё дальше удаляясь от него, пока между нами не образовалось значительное расстояние. Тогда я остановился.

Как только я замер, замер и чёрный магический дым. Он больше не преследовал меня, а завис на месте. Затем начал сжиматься, клубясь и утолщаясь, пока не превратился в небольшое чёрное облако – размером чуть больше арбуза.

У меня возникло ощущение, будто время замедлило свой ход. Эти внезапно нахлынувшие чувства не обманули меня: одно единственное моргание длилось целых три секунды. Я решил больше не моргать.

Я посмотрел на тёмное существо – и вдруг оно исчезло. Буквально испарилось в воздухе.

Переключив внимание на облако чёрного дыма, я неожиданно увидел его снова. Существо появилось ровно там, где раньше был облака дыма. Оно телепортировалось.

Его чёрный меч был направлен прямо мне в голову. Время снова замедлилось, давая мне возможность среагировать и заблокировать внезапный удар.

Если мои глаза меня не обманывают, это существо просто поменялось местами с чёрным магическим облаком. На какую-то долю секунды оно само превратилось в дым и переместилось туда, где был тот самый сгусток.

Несмотря на неожиданность атаки, мне удалось отбить первый удар. Но второго не последовало. Я тут же сделал пару шагов назад.

Время вернулось в нормальное состояние – теперь я мог моргать без труда.

Существо оставалось на месте, неподвижно глядя на меня своими большими, белыми, горящими глазами.

Я успел кое-что заметить: едва уловимая нить магического дыма обвивала меня снизу и, как мне показалось, направлялась к моей спине. Это могло означать только одно: он собирался телепортироваться за мою спину. Внезапно он снова исчез, и я, доверяя своей интуиции, мгновенно развернулся назад. Мой белый меч успешно отразил его атаку. Он не стал продолжать нападение, а просто отступил на несколько шагов, словно оценивая ситуацию.

«Почему после одной атаки он замер, как окаменевшая статуя?» – промелькнуло у меня в голове.

После этой одиночной атаки он продолжал стоять неподвижно, будто снова готовился к какому-то ритуалу. Это явно указывало на то, что он собирается телепортироваться снова.

Я быстро оценил все возможные направления, откуда он мог появиться, но так и не смог точно определить, куда он нацелился. Моя интуиция тоже молчала, не подавая никаких сигналов. Возможно, он намеренно пытался вывести меня из равновесия или ждал, пока моё внимание ослабнет из-за напряжения.

Решив действовать на опережение, я обошел его сбоку и нанес удар сзади. Однако в самый последний момент, когда лезвие моего меча было уже в сантиметрах от его спины, он внезапно развернулся с невероятной скоростью и парировал мой удар своим мечом. Его скорость разворота была за гранью человеческих возможностей.

«Если он так быстр, почему он не сражается со мной всерьёз?» – с этими мыслями я отступил на безопасное расстояние, стараясь сохранять бдительность.

Меня поразило то, как я, совершенно серьёзно, попытался его убить. Во время того удара моя рука не дрогнула ни на миг, сознание оставалось ясным, а мотивы – чистыми. Я словно был прирождённым убийцей, который не колеблется ни секунды. Со стороны это могло выглядеть так, будто я бесчувственный человек, но это было совсем не так.

Ситуация достигла критической точки, и я решил опередить его, атаковав первым. С твёрдым намерением я направился к нему и обрушил на него град ударов.

Однако это загадочное существо, словно предугадывая мои действия, с лёгкостью отражало каждую мою атаку. Его движения были минимальными: чёрный меч едва заметно скользил в его руках, но этого хватало, чтобы без малейших усилий отклонять каждый мой удар.

В ходе серии колющих атак этот загадочный человек ловкими движениями меча менял траекторию моих ударов, отклоняя их в сторону. Он делал это с такой лёгкостью, будто заранее знал, куда и как я буду атаковать.

Я не останавливался, продолжая наносить удары один за другим. При каждом соприкосновении наших мечей разлетались искры, словно они были сделаны из кремня и кресала. Этот загадочный человек не утруждал себя уклонениями или лишними движениями. Несмотря на град моих атак, он не отступил ни на шаг, стоя так твёрдо, будто врос корнями в землю.

Атакуя его, я чувствовал, как теряю гораздо больше энергии, тогда как он лишь двигал кистью руки, легко и плавно направляя её в нужную сторону. Его движения были настолько точными и минимальными, что казалось, будто он почти не прилагает усилий.

Мои атаки были неэффективными и не приносили никакого результата. Продолжать было бессмысленно, но я не хотел останавливаться – меня охватил азарт. Чувство одержимости затмило разум, подталкивая меня к новым попыткам. Несмотря на тщетность усилий, я упорно продолжал действовать. Внутри меня боролись два чувства: желание сдаться и одержимость целью. Рассудок подсказывал остановиться, но азарт гнал меня вперёд.

Однако вскоре я выдохся и прекратил нападения. Энергия, которая бурлила во мне, постепенно угасла. Тело наливалось тяжестью, движения становились медленными и неуклюжими. Дыхание сбилось, стало прерывистым и поверхностным.

Я отошёл от него на десять шагов, пытаясь восстановить силы. Правая рука онемела от перенапряжения мышц и дрожала без остановки. Меч, который был невероятно лёгким, вдруг стал казаться непосильной ношей. Моя рука устала так, будто я всё это время размахивал двухкилограммовым мечом.

После короткого перерыва мы возобновили поединок. Точнее, это он его возобновил.

Мы скрестили мечи, оказавшись в клинче, и начали толкать друг друга. Он шагал вперёд, а мне приходилось отступать. Если бы пол был немного скользким, я бы не отходил, а просто скользил назад. Но сейчас я едва справлялся с его натиском. Я понимал, что долго не выдержу. Кто бы мог подумать, что клинч на мечах требует столько сил и энергии?

Пока я обдумывал стратегию выхода из клинча, мой оппонент совершил неожиданный манёвр: он внезапно прекратил наступление. Это вызвало у меня потерю равновесия, и я едва устоял на ногах. В тот же момент этот загадочный человек попытался нанести боковой удар, стремясь отрубить мне голову. Однако страх смерти сработал быстрее, чем мои мысли: мои ноги подкосились, и я упал на одно колено, тем самым случайно избежав смертоносного удара.

Сердце бешено колотилось, колени и руки дрожали, а свежий воздух бодрил мои лёгкие. Я был удивлён, обнаружив, что страх может сделать человека таким живым. Словно до этого момента я был внутренне мёртв, а теперь вновь ощутил всю остроту жизни.

Меня удивляло, что он не продолжил атаку. Если бы он нанёс ещё один удар, я бы уже был мёртв. Но почему он ограничивался только единичными смертельными ударами? И почему он застывал на месте после каждой атаки?

Внезапно он снова ожил. Это тёмное существо подняло левый указательный палец и начало указывать на меня. Я слегка сместился в сторону, и его палец последовал за мной. Я не мог понять, что он пытается этим сказать. Даже если бы я начал строить догадки, вряд ли смог бы приблизиться к разгадке этого странного жеста.

Внезапно я ощутил резкую, пронзительную боль. Посмотрев вниз, я увидел, что из моего живота торчит длинное чёрное лезвие, покрытое моей кровью.

«Что?» – я не мог понять, что произошло. Его внезапная невидимая атака полностью выбила меня из равновесия. Мой разум лихорадочно пытался осмыслить произошедшее.

Сначала я почувствовал боль со стороны спины, а не спереди. Это означало, что на меня напали сзади. Обернувшись, я был потрясён: за моей спиной стояло точно такое же тёмное существо, с которым я только что сражался.

Глава 4 Третья часть

– Так вас было двое?!

Я быстро оглянулся по сторонам и убедился, что их действительно было двое. Второй, который находился за моей спиной, начал медленно вытаскивать свой тёмный меч из моей плоти.

Моя рука инстинктивно сжала меч ещё крепче, а мышцы напряглись от ярости и негодования. Как только он полностью вытащил лезвие из моего тела, я резко развернулся к нему и нанёс удар сверху вниз с такой ненавистью, что разрубил его пополам. Это не составило мне труда, но, к моему удивлению, из него не хлынул фонтан крови. Крови не было вообще – он просто превратился в чёрный дым и испарился.

– Так это был его клон из магического дыма?

«Получается, чтобы не нападать исподтишка, он предупредил меня? Или же он пытался отвлечь моё внимание?» – размышлял я, пытаясь понять его мотивы.

Я осторожно ощупал рану, но сильной боли не почувствовал. Неуклюже сдвинув кимоно, я с удивлением обнаружил, что смертельная рана исчезла бесследно. От неё осталась лишь засохшая кровь.

«Возможно, мне следует покаяться в своих грехах?» – промелькнуло у меня в голове.

Я закрыл глаза, очистил разум от потока мыслей, расслабил мышцы тела и начал делать глубокие, ровные вдохи и выдохи, готовясь к покаянию. К счастью, человекоподобное чёрное существо стояло неподвижно и не собиралось нападать.

В этот момент мой белый меч задрожал, мои чувства обострились, время словно замедлило свой ход, а всё тело расслабилось, будто сбросив с себя тяжесть. Но как только я собрался с мыслями, что-то начало мне мешать. Я почему-то не мог раскаяться в своих грехах. Что-то потустороннее, обиженное и невидимое заставляло меня умолкать снова и снова.

Мои обострённые чувства подсказывали, что в данный момент я не нахожусь в чистилище. В итоге мне так и не удалось раскаяться в грехах.

Чёрное существо, заметив моё спокойствие и уверенность, не стало медлить и сразу же начало оказывать на меня давление, обрушивая непрерывные серии атак. Теперь оно не ограничивалось одиночными ударами – его атаки следовали одна за другой без остановки, словно лавина, обрушивающаяся на меня.

Мне оставалось только защищаться от его стремительных и яростных нападений. Я не был мастером защиты и не умел хорошо блокировать удары мечом, но всё же это было лучше, чем совсем не защищаться. Каждое парирование давалось с огромным трудом. Силы покидали меня с каждой секундой, а натиск противника лишь усиливался.

Его меч оставлял на моём теле глубокие порезы. К счастью, раны быстро заживали, но каждый раз это сопровождалось пронзительной, жуткой болью. К счастью, боль была кратковременной: она возникала резко и так же быстро исчезала, но от этого она не становилась менее неприятной.

Царапины заживали гораздо быстрее, чем глубокие раны, но даже они оставляли неприятный осадок в моей голове.

«Почему он не использует свой волшебный дым? – мелькнула у меня мысль. «У него есть лимит на использование магии? Или у него просто закончилась мана?»

Время шло неумолимо. Постепенно я потерял ощущение его течения и погрузился в состояние потока, где время казалось бесконечным, а собственное «я» растворялось в этом бесконечном движении.

Чем больше времени проходило, тем лучше у меня получалось блокировать и парировать его атаки. Боль стала моим учителем, и я быстро учился. Вскоре я уже не только защищался, но и начал переходить в наступление. Однако мои атаки всё ещё оставляли желать лучшего. В защите я стал гораздо увереннее, но с атакой мне не везло.

Каждый раз, когда я пытался нападать, я тут же пропускал несколько серьёзных ударов, и боль была настолько сильной, что желание атаковать мгновенно пропадало.

Я начал всё чаще замечать повторяющиеся комбинации в его атаках, выпадах, защите и парировании.

Сосредоточившись, я стал внимательно изучать его привычки, стиль боя, последовательности ударов. Я запоминал его любимые комбинации, приёмы и манеру движения, стараясь уловить каждую деталь и найти уязвимость в его атаках.

И вот, в один момент мне улыбнулась удача: после очередной серии атак он сделал слишком широкий замах мечом, что дало мне временное преимущество. В момент его агрессивного выпада я мгновенно присел, избежав потенциально опасного удара. Его размашистое движение замедлило его, и я, не теряя ни секунды, прыгнул вперёд, нанося прямой пронзающий удар в живот. Однако он сохранил самообладание и выполнил боковой встречный удар, изменив траекторию моего удара и тем самым избежав его. Его молниеносная реакция спасла его от моей атаки.

Не теряя спокойствия после неудачи, я повернул голову налево и сделал вид, что заметил что-то вдалеке.

– Это же… не может быть! – произнёс я, слегка переигрывая и с наигранным удивлением глядя в пустоту, будто бы там действительно что-то было.

Он тоже на мгновение отвлёкся, повернув взгляд влево, и я, не упуская шанса, мгновенно вонзил в него меч.

Мой лёгкий клинок вошёл в его тело без сопротивления, словно он и правда состоял из чёрного дыма.

Неприступная на первый взгляд стена, которую я так стремился покорить, наконец дала брешь. Однако, как оказалось, она не была такой уж неприступной, как я себе представлял.

Я быстро вытащил белый меч из его дымчатой плоти и отступил на безопасное расстояние, готовясь к следующему шагу.

Вдруг мой белоснежный меч начал темнеть, постепенно превращаясь в чёрный клинок. Тёмные пятна расползались по его поверхности, словно ядовитые лианы, захватывая всё больше пространства. С каждой секундой чернота становилась всё гуще, поглощая сияние стали. Вскоре от былого блеска не осталось и следа: клинок превратился в зловещее чёрное лезвие.

Сила этого существа была настолько велика, что мой белый меч полностью изменил свою природу. Чернота продолжала стремительно распространяться, и вскоре тьма достигла рукояти. Ощутив надвигающуюся опасность, я инстинктивно разжал руку и в последний момент отпустил меч. К моему большому облегчению, это удалось сделать без усилий, хотя раньше меч был прочно прикреплён к моей правой ладони, и я не мог освободить руку.

Меня охватило любопытство: что бы произошло, если бы эта чернота добралась до меня? Я осмотрел правую руку и с облегчением вздохнул – тьма не успела коснуться моей кожи.

Мой меч, который когда-то был белоснежным, теперь полностью почернел и превратился в чёрный пепел.

Он начал рассыпаться на мелкие частицы, которые растворились в воздухе, словно дым.

Тем временем само чёрное существо тоже начало медленно превращаться в пепел. Его тело распадалось на мелкие чёрные частицы, рассеиваясь в воздухе, как пар. Теперь его магический дым уже не обладал прежней массой и плотностью.

«Я ничего не понимаю, – подумал я, наблюдая за этим. – Я бессмертен, а это чёрное человекоподобное существо оказалось смертным».

Я стоял, глядя на то место, где ещё мгновение назад был мой меч, и пытался осмыслить произошедшее.

Это существо умирало эффектно и завораживающе, подобно черному пламени. Его темный дым словно горел, излучая густую тьму, которая медленно поглощала его хрупкое тело. В воздухе раздавались треск костра и шипение, сопровождавшие его гибель. Смерть этого существа была поистине прекрасна – настолько, что ее можно было назвать искусством. О ней можно было слагать поэмы и стихи, ведь она напоминала гибель сверхмассивной звезды, чей свет продолжает сиять в глубинах Вселенной еще миллионы лет.

Для полного погружения в это зрелище не хватало лишь печальной предыстории и грустной музыки, которые добавили бы драматизма.

Однако спустя какое-то время я заметил, что существо, похоже, не полностью растворяется в воздухе. Возможно, я поторопился с прощанием. Мне показалось, что его черный позвоночник не собирался исчезать так просто.

Как я понял позже, это существо не полностью состояло из черного дыма и газа. У него был твердый черный позвоночник странной формы, который неестественно выгибался, нарушая привычные очертания тела. С каждым мгновением трансформация становилась все очевиднее. Плоть словно подчинялась неведомой силе, принимая новую форму. Человеческое начало меркло, уступая место холодному блеску отполированной стали. Вскоре от прежнего облика не осталось и следа – только клинок, сверкающий чернотой.

Но можно ли назвать эту метаморфозу и переход в иное состояние смертью? Пока я размышлял над этим вопросом, газообразное тело существа полностью превратилось в черный меч. Острое лезвие, казалось, впитывало свет, оставляя после себя лишь зловещую ауру. Холодный металл излучал странную энергию, от которой по коже бежали мурашки. Казалось, он манил к себе, нашептывая обещания неведомой силы. В этот момент я понял, что передо мной не просто оружие, а нечто гораздо более зловещее.

Когда оказываешься в пустынном мире, трудно удержаться от любопытства, даже зная, что оно может таить в себе опасность.

Черный меч парил в воздухе, неподвижно и ровно, будто подвешенный невидимой нитью. Его зловещий вид притягивал взгляд, и я не мог отвести глаз от этого оружия, застывшего в неестественной неподвижности. Меня охватило желание взять его в руки. Форма меча была точь-в-точь как у белого меча, и я не заметил никаких видимых различий или изменений.

Возможно, если я возьму этот меч, появится следующее человекоподобное существо, которое мне придется победить, и весь этот цикл начнется заново.

Несмотря на страх, я решился взять черный меч в руки. Его лезвие, казалось, поглощало свет, оставляя вокруг лишь ледяной холод. Несмотря на кажущуюся тяжесть, клинок идеально лег в мою ладонь. В тот же миг я почувствовал странный импульс, пробежавший по руке, отчего по коже побежали мурашки. В этот момент я понял, что связал свою судьбу с этим оружием.

Внезапно на меня обрушился порыв черного света, сопровождаемый ледяным ветром. Черный меч начал испускать густой магический дым, который быстро распространился по всему моему телу, окутывая его плотным коконом. В течение нескольких секунд дым, словно живой, сжимал меня в мертвой хватке, как змея свою добычу.

Черный дым был невероятно холодным, будто сама Антарктида обрушилась на меня. Я чувствовал, как густой дым проникал внутрь, словно тысячи игл, пробивающих себе путь сквозь плоть. Казалось, он проникал в самое существо, заполняя каждую клетку тела.

Магический дым с легкостью преодолевал барьер моей кожи, проникая все глубже и глубже. Странное ощущение, похожее на прикосновение холодного шелка, быстро распространялось по венам, заставляя сердце биться чаще. В голове возникали причудливые образы, будто кто-то шептал на ухо древние заклинания.

Темная энергия оплетала мое сознание, обещая невиданную мощь и одновременно пугая своей неизвестностью.

В груди развернулся настоящий водоворот, бушевавший с невероятной силой. Казалось, он разрывает внутренние органы, вызывая невыносимую боль. Жуткое ощущение охватило все мое тело, терзая сознание и оставляя лишь страх и смятение.

В этот момент избыточный магический черный дым, который не смог полностью вместиться в моем теле, тонко обволок мою кожу. Под его воздействием тело начало шипеть, и из него стал исходить белый пар. Постепенно моя плоть начала превращаться в черную ткань.

Спустя минуту черный сгусток окончательно преобразовался в одежду, похожую на ту, что носило человекоподобное существо, но с небольшими отличиями. Задняя часть черной рубашки опускалась до ахиллова сухожилия, и, хотя сверху она выглядела как обычная рубашка, снизу она расширялась, приобретая форму пальто.

Рубашка была облегающего кроя, что позволяло мышцам рук двигаться свободно. Черные брюки казались неприметными, но они были более свободными, чем рубашка, и при этом очень удобными.

Ощущения от новой одежды были странными: казалось, будто я был совершенно голым. Я не чувствовал ткань на своей коже, словно на мне вообще ничего не было. Это происходило из-за того, что материал был чрезвычайно тонким. При каждом дуновении ветра или шаге по телу пробегали тысячи невидимых мурашек, словно крошечные насекомые бегали по коже.

Моя новая одежда не была полностью черной: снаружи она была угольно-черной, а изнутри – ослепительно белой.

Внутри моего тела кровь начала бурлить и кипеть, но в хорошем смысле. Черный магический дым, проникший в меня, вступил в реакцию с моей алой кровью, создавая новый, невиданный источник энергии и силы. Этот источник формировался в центре груди, а затем распространялся по всему телу, после чего снова возвращался в центр.

То, что образовалось в центре моей груди, напоминало большое ядро, которое управляло потоком внутренней энергии. Проще говоря, у меня появилось второе сердце.

Я закрыл глаза и, сосредоточившись, направил поток внутренней энергии в левую руку. По пути к свободе энергия вызывала жгучую, острую боль, но, думаю, это того стоило. Когда я почувствовал, что новая энергия наконец вырвалась наружу, меня охватило облегчение, сравнимое с тем, что испытываешь после долгожданного посещения туалета, – словно ненужный и обременяющий груз был наконец сброшен. Открыв глаза, я увидел тот самый черный магический дым, который активно вырывался из моей левой руки.

Я понял, что могу мысленно управлять этим дымом. Силой мысли я менял направление его движения, мог собрать его в плотный сгусток, а затем снова разделить на части. Скорость дыма также зависела от того, насколько я концентрировался: он беспрекословно подчинялся каждому моему мысленному приказу.

Я и представить не мог, что, взяв в руки этот черный меч, я обрету не только силу магического черного дыма, но и черную одежду.

– Меч, дающий силу…

Я осторожно прикоснулся рукой к этому магическому дыму. Он был холодным – настолько, что его можно было назвать ледяным. И тут у меня возник закономерный вопрос: как этот магический черный дым внутри меня не превратил меня в ледышку?

Называть это явление «черным дымом» было бы некорректно. Оно было гораздо чище и эстетичнее, чем любой обычный дым. Называть такую красоту «черным дымом» – настоящее оскорбление самой красоты.

Мне казалось, что чёрный меч – это злой брат-близнец белого меча. Однако, когда я взял его в руки, ощущение было совершенно иным, чем с моим прежним белым мечом. В этот момент я осознал: тьма в сердце рождается не от меча, а от того, кто его держит.

Я явно чувствовал, что связан с этим новым чёрным мечом незримыми нитями единения. Он будто стал продолжением моей руки, словно я вступил с ним в симбиоз. По моим венам текло ощущение мощи, заставляя сердце биться чаще. Восхищаясь мечом, я вдруг услышал в своей голове имя – «Бетельгейзе». Оно возникло будто из ниоткуда.

– Бетельгейзе? – произнёс я вслух.

Неожиданно чёрный меч выскользнул из моей руки и в одно мгновение принял человеческую форму.

Несмотря на то, что я потерял меч, сила не покинула меня: я всё ещё мог высвобождать чёрный дым и управлять им.

– Так тебя зовут Бетельгейзе?

Он кивнул в ответ.

– Ты умеешь говорить?

– Да, – ответил он. Но это был не звук, а скорее голос, прозвучавший у меня в голове.

Ощущение было странным: голос исходил не извне, а будто из самой глубины моего сознания. Это вызывало лёгкое недоумение, но в то же время завораживало.

– Сначала я хотел бы узнать, где я нахожусь. Этот вопрос не даёт мне покоя.

– Ранкай. Ты находишься в Ранкае.

«Эта информация мне ничего не говорит» – подумал я.

– Как мне отсюда выбраться?

– Скоро ты покинешь это место, – коротко ответил он.

Его голос не соответствовал его зловещей внешности, что делало его ещё более загадочным. Казалось, за этой маской скрывается нечто непостижимое. Эта таинственность одновременно притягивала и настораживала. Мне хотелось разгадать секрет, скрытый за его непроницаемым обликом.

– Скажи, ты можешь существовать в двух состояниях – одушевлённом и неодушевлённом. То есть ты способен умирать и оживать. Что ты чувствуешь, когда находишься в состоянии смерти?

– Ничего, – ответил Бетельгейзе.

Воцарилась тишина. Ввиду того, что Бетельгейзе не продолжил беседу, я также предпочел сохранить молчание. Оставалось только наблюдать и ждать, что произойдёт дальше.

– Ранкай – это место, где люди обретают силу, сражаясь со своей противоположностью. Если сюда попадёт злой человек, он будет сражаться с доброй версией себя.

– Ты не похож на мою противоположность.

– Верно. Иначе ты не смог бы получить мою силу. Перед тем как отправиться в Ранкай, люди тщательно готовятся к этой смертельной битве.

– По всей видимости, мне просто повезло, – сказал я, – Что это за магический дым, который ты использовал против меня? – спросил я, продолжая управлять этим таинственным веществом.

– Это тёмная материя.

– Тёмная материя, – повторил я, размышляя над его словами, – Почему же я сразу об этом не догадался?

Струи тёмной материи извивались в воздухе, подчиняясь моей воле. Это завораживающее зрелище заставляло сердце биться чаще. Контроль над этой эфемерной субстанцией давал ощущение неограниченной власти. Возможности, которые открывались передо мной, казались безграничными. Оставалось лишь направить эту силу в нужное русло.

– Помимо мечей и клонов, какие ещё объекты можно создать из тёмной материи? – спросил я.

– Магия материи ограничена. Она не столь разнообразна, как у магов, – ответил Бетельгейзе.

«А я-то думал, что силой мысли можно создавать из этой тёмной силы всё, что угодно», – промелькнуло у меня в голове.

– У нас мало времени, поэтому было бы неплохо, если бы ты чему-нибудь научился, чтобы выжить, – добавил он.

Бетельгейзе без усилий высвободил из правой руки тёмную материю. Эта лёгкость, эта грация демонстрировали его высочайший уровень владения этим тёмным искусством. Мастера, посвятившие годы оттачиванию своих навыков, с лёгкостью выполняют то, что для обычных людей кажется невероятно сложным.

Он начал собирать тёмную материю, медленно формируя из неё круглый шар, словно демонстрируя мне основы. Над его ладонью уже парил большой шар, чуть больше арбуза. И вдруг произошло нечто удивительное: тёмная материя начала поглощать свет, превращая его в нечто необычное – так называемый тёмный свет.

– Попробуй повторить увиденное, – сказал мне Бетельгейзе, медленно рассеивая собравшуюся энергию внутри шара.

С этого момента начались мои тренировки, во время которых я в прямом смысле слова напрягал мозги.

Тёмная материя легко поглощала свет, но самая большая сложность заключалась в том, чтобы удерживать энергию внутри тёмного шара. К счастью, она могла переходить в твёрдое состояние, что значительно упрощало мой процесс обучения.

После долгой и мучительной работы у меня наконец получилось. Мне удалось добиться желаемого результата: я минимизировал поглощение света тёмным шаром, что дало мне контроль над этим опасным объектом.

– Теперь перейдём ко второму этапу, – сказал Бетельгейзе.

Он вытянул указательный палец вперёд, и вокруг его кончика начала сгущаться тёмная материя, постепенно формируя плотный шар. Всего за несколько секунд шар, по размеру напоминающий арбуз, вобрал в себя огромное количество света. Свет, втягиваясь внутрь, не успевал освещать пространство вокруг, создавая ощущение, будто тьма поглощает всё вокруг. Неожиданно шар начал сжиматься, становясь всё меньше и плотнее. Внезапно энергия внутри него вырвалась наружу с колоссальной силой, создав мощный порыв ветра. Из крошечного шара хлынул поток черно-белой энергии, устремляясь вперёд в виде луча. По мере того как луч распространялся, его радиус поражения увеличивался, становясь всё более разрушительным. Мощь этой энергии внушала страх – она несла с собой хаос и разрушение.

Меня поразило, насколько непринуждённо Бетельгейзе управлял этим потоком разрушительной энергии. Он делал это без малейших усилий, будто это было самым простым делом на свете. Со стороны могло показаться, что повторить его действия будет проще простого, но я понимал, насколько это сложно.

– Повторить это я не смогу, – признался я.

– Тренируй свой разум каждый день, и тогда ты сможешь это сделать, – ответил он.

После этих слов раздался гул, и нас накрыла огромная волна воды. Стихия обрушилась, заполняя пустое пространство.

Следующее, что я помню, – это пробуждение в больнице.

Глава 5

Я проснулся и увидел перед собой незнакомый двухуровневый белый матовый натяжной потолок. В воздухе чувствовался запах фенола и, чуть слабее, хлора. Это сразу дало мне понять, что я нахожусь в больнице.

– Вот зачем нужно учить химию? – пробормотал я, вдыхая знакомый больничный аромат.

– Решил вспомнить детство и уснул на полу? – раздался голос мамы. Она сидела в кресле рядом со мной, листая рекламный журнал. – Так можно и простудиться ненароком.

– Надо закалять тело, чтобы оно не болело, – ответил я.

– Эх, что бы я тебе ни говорила, ты всегда найдёшь отмазку, – спокойно сказала она.

– У меня есть к тебе вопрос, на который ты, скорее всего, не ответишь…

– Задавай, – перебила она уверенным тоном.

– Мой отец случайно не обладал сверхчеловеческими способностями?

– Нет, – коротко ответила она.

– Ну, нет так нет.

– Раз ты проснулся, я схожу к психиатру, чтобы сообщить, что ты пришёл в себя. Скоро вернусь.

После этого меня довольно быстро выписали из больницы. С тех пор я постоянно ношу электронные часы, которые круглосуточно измеряют мою температуру.

***

Сейчас идёт урок о когнитивных искажениях, который ведёт наш учитель из Японии, Сакамото. Он приехал по обмену из Ассоциации Учителей (сокращённо – А.С.).

Начиная с десятого класса, нас готовят к взрослой жизни. Этот этап подготовки – лучшее время юности для любого подростка. Ведь мы не сдаём тесты и экзамены, нам не задают домашние задания и не ставят оценки. От нас требуется только одно – не пропускать занятия.

– Итак, как выбраться из болота заблуждений? – спросил учитель Сакамото.

– Зачем нам выбираться из болота, если нам и так хорошо? – шутливо ответил Бонапарт. Половина класса улыбнулась его словам.

– Всё просто: нужно найти правильный путь, который выведет нас из болота, – хитроумно заметил один из учеников.

– На самом деле всё довольно просто, – продолжил Сакамото. – Чтобы выбраться из болота невежества, вам нужно отбросить высокомерие и никогда не переставать задавать вопросы. Возможно, вы пропустите мои слова мимо ушей или просто забудете их, но я повторю для тех, кто хочет взобраться на вершину. Отбросьте гордыню и всегда оставайтесь учеником. Даже став учителем, вы должны продолжать учиться. «Великий человек – это тот, кто не утратил своего детского сердца.»

– Мы запомним ваши слова, – сказал один из учеников.

– Чем вы докажете, что ваше утверждение верно? – спросила Алиса.

– Позвольте задать вам встречный вопрос, – ответил Сакамото. – Почему, согласно статистике, молодые врачи часто демонстрируют более высокие результаты в лечении, чем опытные врачи с многолетним стажем? Ответ довольно прост. Молодые врачи осваивают актуальные знания, основанные на последних научных исследованиях. Медицина быстро развивается, и вместе с этим появляются новые методы лечения. Если говорить прямо, пожилые врачи зачастую пренебрегают учебой, поддавшись своему высокомерию. Поэтому я ещё раз повторю: каких бы высот вы ни достигли, всегда оставайтесь учениками.

– Мы вас поняли, учитель Сакамото, – сказали ученики.

Примерно так проходили наши уроки: учителя не снижали темпа, щедро делясь знаниями. Занятия шли в интенсивном режиме, каждый день приносил новые открытия и углубление в предмет. Активное участие учеников помогало лучше усваивать материал, а живая, увлечённая атмосфера вдохновляла на дальнейшее изучение темы.

Только вчера меня выписали из больницы, и теперь я снова возвращаюсь к привычной, спокойной жизни.

– Альдерон, не забудь зайти после урока к психологу, – вдруг напомнил мне учитель.

– Хорошо.

***

Я стоял перед кабинетом психолога, испытывая сомнения: стоит ли заходить? Пока колебания не усилились, я решил постучать в дверь, чтобы внутренний голос не успел поколебать моё решение.

– Входите, – раздался её голос. Я открыл дверь и вошёл.

– Снова я. Вы вызывали?

– Да, вызывала. Присаживайся, – она жестом указала на диван. – Как у тебя дела?

– Отлично, того же и вам желаю, – ответил я, садясь напротив неё.

– Спасибо, – с улыбкой поблагодарила она. – Как самочувствие? Были ли приступы галлюцинаций при высокой температуре?

Я задумался и отрицательно покачал головой.

– Не обманывай меня. Быть может, ты поверил всему, что с тобой происходило в припадке.

– Нет, – ответил я. – Нет, к счастью, галлюцинаций не было. Если, конечно, не считать обычный сон галлюцинацией.

– Ты что-то от меня скрываешь? Знаешь, я хочу верить в волшебство. Мне бы хотелось взглянуть, как работает твоя супергеройская сила.

– Я тоже хочу понять, как активировать свою суперсилу, но никак не могу разобраться.

– И какими силами ты обладаешь?

– Я тёмный маг с мечом. Хотя, возможно, это неверное определение, ведь то существо сказало, что я не маг.

– Вместо посоха у тебя меч? Как интересно.

– Это был просто сон, не стоит придавать ему большого значения.

– Расскажи мне, как ты провёл последние два дня своей жизни. Начни с самого утра и закончи поздним вечером. Расскажи всё до мельчайших подробностей. У людей с шизофренией реальность смешивается с вымыслом, и они верят в то, что видят. Мне важно знать всё о тебе. И, пожалуйста, расскажи тот необычный сон до мельчайших деталей. Я должна всё знать.

Я подробно описал ей свои будни, не упуская ни одной детали.

– Прекрасно, – сказала она с улыбкой. – Теперь, пожалуйста, представь, что в твоей руке огонь. Вообрази, что твоя рука горит.

Я попытался представить тёмную материю, мысленно призывая её из глубин своего организма. Я чувствовал, как она циркулирует внутри меня, но она никак не реагировала на мой зов.

– Как долго мне нужно это представлять? – спросил я.

Она начала осторожно ощупывать мои руки и ладони, словно пытаясь уловить что-то важное.

– Меня что-то беспокоит, – с тревогой в голосе сказала она. – Почему ты перестал переживать из-за своей проблемы? Ты ничего не боишься? Почему ты так спокоен?

– А какой смысл переживать и бояться того, что неизбежно? Разве мои переживания что-то изменят? – ответил я. – Великие люди видели то, что не видели другие, и слышали то, что не слышали остальные. Быть может, я смогу написать книгу о своих галлюцинациях. Думаю, она станет популярной.

– Хех, – она тихо рассмеялась. – Ты прав. Кто из нас тут психолог? Меня ещё никто так не унижал. Но, если это не секрет, расскажи мне, какие сны ты видел при высокой температуре.

– Сначала я подумал, что попал в загробный мир…

Я не стал приукрашивать свой рассказ, а, наоборот, опустил многие детали и не стал углубляться в подробности. Она внимательно слушала, время от времени делая заметки. Мой рассказ занял около семи минут.

– И когда огромная волна смыла меня, я проснулся.

– Очень правдоподобный сон, – сказала она. – Словно всё это произошло с тобой наяву. Твой сон говорит о том, что ты – творческая личность. А я, например, когда меня что-то беспокоит, чувствую себя виноватой. Поэтому мне было бы спокойнее, если бы ты приходил ко мне каждый день. Мне важно знать, что ты под моим наблюдением.

– Как бы это сказать…

– Я не буду настаивать, – быстро добавила она, перебивая меня.

– Думаю, было бы здорово найти компромисс, – продолжил я. – Честно говоря, мне не очень удобно отчитываться каждый день. Во-первых, это требует времени и сил, а во-вторых, не каждый день в моей жизни происходят какие-то значимые события. Просто сообщать каждый день, что у меня всё хорошо, кажется излишним.

– Может, будешь заглядывать ко мне раз в неделю? – предложила она.

– Может, раз в месяц? – начал я настаивать на своём, а после долгого её молчания я не выдержал и сказал, – Хорошо! Раз в неделю, так раз в неделю, – согласился я – Ну, мне пора идти на занятие.

– Заходи почаще, – сказала она. – На кону моя клятва Гиппократа.

«Разве психологи – это врачи? Хотя, неважно», – мелькнуло у меня в голове.

Глава 5 Вторая часть

Идя обратно на следующий урок, я задумался о работе психолога.

«Мне интересно, как Мия умеет так притягивать к себе людей? Наверное, чтобы стать для кого-то тёплым светом, нужно найти ключ к их сердцу. Этот ключ состоит из слов, которые нужно выстроить так, чтобы они смогли открыть сердца людей. Такое умение требует огромных умственных усилий. Стоит лишь сказать что-то не то, и ты из тёплого света превращаешься в холодную тень. Как же всё-таки трудна работа психолога.»

Я постучал в дверь класса, объяснил причину своего опоздания и сел за парту.

– И зачем она тебя позвала? – спросил Адонис, сгорая от любопытства. – Тебя так долго не было, что я начал беспокоиться.

– Она сказала, что я должен заглянуть к ней домой вечером, – ответил я с шутливой улыбкой. – Представляешь, она пригласила меня к себе домой.

– Серьёзно?! – воскликнул он, окаменев на мгновение, но затем до него дошло. – Это же шутка, да? Я на секунду поверил тебе.

– Конечно, это шутка. Зачем мне уводить твоего кумира?

– Из тебя вышел бы великий обманщик, если бы ты врал до конца, – сказал он, и в его голосе прозвучала лёгкая нотка подозрения.

– А может, ты в неё влюблён? – спросил я.

– Кто сказал, что нельзя любить двух женщин одновременно? Как ты думаешь, почему я ношу на руке старые и новые часы?

– Я думал, ты носишь двое часов просто ради забавы.

– Я пошутил, но, знаешь, в каждой шутке есть доля правды.

– Ладно, а что я пропустил, пока меня не было?

– В твоё отсутствие к нам зашла заместитель директора и сказала всем мальчикам явиться в актовый зал после уроков.

– Что случилось? Была массовая драка с другой школой? Или произошло что-то серьёзное, вроде убийства?

– Мои источники сообщили, что один старшеклассник из общежития заставлял младшеклассников читать ему сказки на ночь. Из-за этого всех парней вызвали в актовый зал.

– Какой ужас! Заставлять младшеклассников читать сказки на ночь! Это просто преступление, такого даже врагу не пожелаешь, – воскликнул я. – Надеюсь, это была твоя глупая шутка. Так что на самом деле произошло? И с каких пор ты начал называть сплетников информаторами?

– Я вообще-то не шутил, – ответил он. – Если отбросить шутки в сторону, ты же сам знаешь: нас не вызывают в актовый зал из-за пустяков. Значит, он ещё что-то сделал с младшеклассниками.

– Если бы мир можно было изменить красивыми словами… а дальше я не помню, как продолжается эта цитата.

– Ты не один страдаешь от головной боли из-за всех этих нравоучений, которые, как мне кажется, не действуют на бунтарские умы.

Сегодня время для меня текло медленно, словно мои биологические часы сошли с ума. Что мне нравится во времени, так это то, что оно движется только вперёд. Лишь мысль о её уходе в дальний путь хоть как-то облегчает моё утомлённое состояние.

После уроков мы с Адонисом попытались покинуть школу через спортивный зал, но безуспешно: дверь оказалась заперта. А за углом, притаившись, нас ждала дежурная, которая нас и поймала.

– Так-так, кто тут у нас? Боевой сплетник и инопланетянин? Вы думаете, что только вы такие умные и находчивые?

– Ну что ж, видимо, от судьбы не убежишь, – с усмешкой сказал Адонис дежурной.

– За это вам полагается дополнительное занятие в качестве штрафа.

– Может, мы как-нибудь договоримся? – спросил Адонис, подмигнув ей.

– Ты что, предлагаешь мне взятку?

– Я просто от всего сердца хочу подарить такой красивой девушке шоколадку. Это не таит в себе ничего корыстного.

– В таком случае, я не откажусь от шоколада, но сначала назовите мне ваши имена и фамилии.

– Этого красавчика зовут Альдерон Поллукс, а меня – Боевой Сплетник… – начал он, но, не выдержав строгого взгляда девушки, всё-таки назвал своё настоящее имя и фамилию.

– Что ж, вы свободны, – сказала она, записав наши имена.

Когда мы отошли на достаточное расстояние, Адонис не сдержался и выругался:

– Чёрт бы побрал этих праведников!

– Жизнь без препятствий была бы слишком скучной, – возразил я. – Именно преодоление трудностей делает нашу повседневность яркой и насыщенной эмоциями.

– Не понимаю тебя, – пробурчал Адонис в ответ.

Тем временем в актовом зале царила напряжённая тишина, нарушаемая лишь тихим шёпотом и звуками переминания с ноги на ногу. Взгляды мальчиков блуждали по залу, ни на чём не задерживаясь надолго. Слова о важности дисциплины и ответственности, звучавшие со сцены, казалось, отражались от стен, не достигая сознания слушателей. В воздухе витало ощущение чего-то важного, но пока неясного. С каждой произнесённой фразой напряжение в зале нарастало. Лишь те, кто был в курсе сплетен, понимали, в чём дело, остальные же оставались в полном неведении.

Наконец, на сцену вызвали того самого ученика, из-за которого и было организовано это собрание. Когда виновник вышел вперёд, директор начала перечислять его проступки.

Слова Адониса о том, что старшеклассник заставлял младших читать ему сказки на ночь, подтвердились. Кроме того, он принуждал их убирать свою комнату, а также отбирал у них деньги, еду и сладости. Затем на сцену поднялись те самые младшеклассники, которые не только подтвердили слова директора, но и добавили несколько новых подробностей.

– Это шоу стоило моего времени, – с улыбкой и лёгким смешком произнёс Адонис.

– Публичное осуждение ребёнка – довольно спорный метод воспитания, – заметил я.

– Зато эффективный, – парировал Адонис. – Таким образом можно повлиять не только на этого подростка, но и на всех остальных. Наша директорша, можно сказать, убила двух зайцев одним выстрелом.

Собрание продлилось около сорока минут, и, что интересно, мальчика не отчислили. Ему дали второй шанс исправиться, и, судя по всему, стороны смогли прийти к взаимному соглашению.

– Вы свободны, можете идти, – объявила директор.

– Нам придётся вернуться сюда завтра, так что мы не совсем свободны, – пошутил один из учеников.

Его ирония вызвала тихий смешок у окружающих, и на этом всё закончилось.

– Куда ты так спешишь, Адонис? Давай лучше посидим и подождём, пока толпа рассосётся.

Мы остались на своих местах, наблюдая, как люди, толкаясь и пихаясь, спешили к узкой двери, чтобы выбраться наружу. Каждый был сосредоточен только на себе, стремясь поскорее оказаться на свободе. В этой суете чувствовалось отчаяние и нетерпение.

– Почему ты так отчаянно избегаешь скоплений людей? Расскажи, что тебя так травмировало.

– Я хорошо помню тот день, – начал я свой рассказ. – Погода была сырая и холодная, все были одеты в толстые куртки. Густой туман окутывал город, скрывая привычные пейзажи. Я сел в зелёный автобус, который постепенно заполнялся людьми. Давление толпы мягко, но настойчиво оттесняло меня всё дальше вглубь салона. За окном мелькали городские виды, сливаясь в размытую ленту. И вот тогда это случилось… Я оказался рядом с женщиной, волосы которой, казалось, не мыли целый год. Вокруг неё стоял такой сильный запах, что я чувствовал сладковатый аромат конфет даже с

передней части автобуса. Этот отвратительный запах до сих пор отзывается в моей памяти, словно клеймо. Он преследует меня даже во сне, лишая покоя. Даже сейчас, спустя время, я иногда ощущаю его фантомное присутствие.

– Тяжело тебе пришлось, хлебнул ты горя, мой друг.

Незаметно для нас пространство вокруг опустело. Мы поднялись и спокойно покинули зал.

– После этого случая я стараюсь избегать скоплений людей, – закончил я свой рассказ.

– Если бы ты встретил в той давке прекрасную богиню, то, возможно, полюбил бы эту давку. Тебе просто не повезло, друг мой невезучий, – сказал он. – Кстати, у меня для тебя кое-что есть. Угадаешь, что?

– Подарок? Не люблю я получать от тебя шуточные подарки. Твой выбор всегда вызывает у меня недоумение.

– Это то, что может изменить твою жизнь к лучшему или даже к худшему, – уверенно заявил он.

– То, что может изменить мою жизнь? – повторил я. – Честно говоря, я не могу себе этого представить. И, признаюсь, мне немного страшно от услышанного. Но, пожалуйста, не затягивай с этим подарком и отдай его мне.

– Я отдам тебе это, когда мы выйдем на улицу. Лишние взгляды и внимание нам сейчас ни к чему, – сказал он.

– Ого, всё настолько серьёзно? – удивился я.

– Да, ведь если кто-то это увидит, это может испортить мою репутацию, – ответил он.

– А разве у тебя в школе есть какая-то репутация? – поинтересовался я.

– Ты вообще представляешь, на что способны сплетники? Они могут так исковеркать правду, что ложь начнёт казаться реальностью, – объяснил он.

– Интересно, что это за предмет, который может изменить мою жизнь и при этом повредить твоей репутации? – спросил я.

– Честно говоря, я даже начинаю тебе завидовать, – признался он.

Когда мы оказались рядом с кабинетом директора, то заметили журналистов, которые явно интересовались этим инцидентом.

– Кстати, ты не замечал, что люди перед камерой ведут себя совсем не так, как в жизни? – начал я рассуждать. – Они стараются выглядеть идеальными: подбородок чуть приподнят, взгляд уверенный, словно они святые, а мы, зрители, – грешники.

– Люди часто показывают себя лучше, чем они есть на самом деле, – ответил он. – Кстати, ты веришь в суеверия? Говорят, если друзья в пятницу начинают философствовать без причины, то один из них скоро умрёт.

– Что за чушь? Никогда о таком не слышал, – удивился я.

Наконец, найдя укромное место, Адонис достал из портфеля розовый конверт и с торжественным видом передал его мне. Конверт был запечатан изображением сердца, что подчёркивало важность его содержимого.

– Так, значит, это могло испортить твою мужскую репутацию? – спросил я с улыбкой. – На твой следующий день рождения я обязательно подарю тебе розовые брендовые очки.

– Знаешь, перекрасить розовые очки в чёрный цвет – не такая уж сложная задача, – парировал он. – Лучше скажи, каково это – получить своё первое любовное письмо? Ты даже не представляешь, кто попросил меня передать его тебе.

– Может быть, это конверт от того человека, который смотрит на меня с убийственным взглядом? – предположил я.

Адонис на мгновение замер, словно не находя подходящих слов. Тишина повисла в воздухе, нарушаемая лишь лёгким шелестом листвы. Его взгляд стал расфокусированным, будто он искал ответ где-то вдали. Мысли вихрем проносились в его голове, но ни одна не казалась достаточно подходящей.

Напряжение нарастало с каждой секундой молчания. Наконец, он глубоко вздохнул, словно собираясь с силами, чтобы нарушить тишину.

– Прочитай, и сам всё поймёшь, – наконец произнёс он.

Я отошёл от друга на некоторое расстояние, вскрыл конверт и достал из него лист белой бумаги. Белизна бумаги была настолько яркой, что слепила глаза, создавая ощущение пустоты.

Гладкая поверхность листа не имела ни единой помарки, ни малейшего изъяна. Казалось, что этот лист никогда не соприкасался с ручкой или карандашом.

Эта нетронутость вызывала странное чувство тревоги. Что-то важное должно было быть здесь, но отсутствовало.

– Хорошая шутка, – произнёс я, пытаясь скрыть недоумение.

– Что там написано? – спросил Адонис,– Позволь мне предположить… Может, там написано: «Я тебя убью»? Или: «Задушу подушкой под покровом ночи»?

– В письме ничего нет, – ответил я, показывая ему чистый, белый лист.

– Возможно, она использовала невидимые чернила, чтобы сохранить конфиденциальность, – предположил он. – Вдруг она не хотела, чтобы письмо случайно прочитал кто-то другой?

– Ты можешь сказать мне её имя?

– Ни за что. Хочешь знать почему? Потому что я её боюсь. И это не шутка.

– Надо же, – удивился я. – Ты тоже чего-то боишься.

– Прошу тебя, не выражай такого удивления. Это немного смущает.

Я убрал конверт в сумку, и мы продолжили идти.

– Ты был у психиатра? Что он сказал?

– Мы спокойно поговорили, он выписал мне пару лекарств.

– И просто так отпустил тебя к нормальным людям? Быть того не может, – прошептал он. – Сегодня на автобусе поедешь?

– Да, мне лень идти пешком, я немного устал

– Удачи, она тебе не помешает.

– Увидимся

Таким образом, наши пути разошлись, поскольку мы жили в разных концах города.

Глава 5 Третья часть

Автобус № 44 пронёсся мимо, и я бросился за ним. Впереди загорелся красный свет, автобус затормозил. Я, как законопослушный гражданин, свернул к остановке – благо, она была рядом, и мне не пришлось долго бежать.

Забравшись внутрь, я занял свободное место, устроился поудобнее, достал наушники, включил музыку и закрыл глаза.

Я настолько расслабился, что уснул за считаные секунды.

Мне снился непонятный сон, в котором кто-то звал меня «мальчик мой».

– Мальчик мой, мы приехали.

Меня потряхивал за плечо водитель автобуса.

– Что?..

Казалось, я лишь на мгновение сомкнул глаза, но этот миг стоил мне целого часа.

– Мы на конечной.

– Я вас понял.

Водитель автобуса выделялся своим атлетическим телосложением. Его смуглая кожа блестела под солнечными лучами, а аккуратно подстриженные коричневые усы подчёркивали его опрятность. Серая кепи на голове намекала на его мексиканское происхождение. Внешность его внушала доверие и уважение, но при этом он больше походил на актёра из боевика, чем на водителя автобуса. Казалось, его потенциал лежит где-то в киноиндустрии, а не в перевозке пассажиров.

Невольно опустив руки в карман, я достал мелочь, пересчитал её и оплатил проезд.

– Сынок, у тебя остались деньги на обратную дорогу? – спросил водитель.

– Да, – ответил я.

Неожиданно водитель вернул мне оплату за проезд, не дав возможности отказаться.

– У меня есть деньги, – попытался я вернуть их, но он твёрдо отказался.

– Оставь себе, они тебе пригодятся, – сказал он.

– Мне неудобно, и… за ошибки приходится платить двойную цену, иначе будешь наступать на одни и те же грабли, – пробормотал я, доставая из кармана крупную купюру.

В результате водитель твёрдо отстоял свою позицию, и мне пришлось смириться с его решением.

– Счастливого пути, – пожелал он.

– Ага, и вам тоже счастливого пути, – ответил я.

Я вышел из автобуса, глубоко вздохнул и направился куда глаза глядят.

Через пару минут я достал из кармана телефон, включил GPS, открыл приложение «Карта города Камина» и проложил маршрут до дома. Кратчайший путь составлял 17 километров, а более длинный – 27 километров.

Кратчайшие пути всегда опасны: они таят в себе места обитания преступников и наркоманов. Тем не менее, я выбрал именно этот маршрут.

Я решил пойти пешком, чтобы наказать себя за слабость, которая стоила мне потери драгоценного времени.

Наказание – лучший способ быстро научиться не повторять одни и те же ошибки. Надеюсь, этот урок запомнится мне навсегда.

У меня были деньги и на автобус, и на такси, но, чтобы избежать подобных ситуаций в будущем, я решил немного помучить себя.

Как же так вышло, что я уснул в автобусе? Я был бодрым и полным сил, меня совсем не клонило в сон. Может, мне действительно стоит начать регулярно посещать психолога? Она была права: мне нужно отчитываться перед ней, особенно если со мной происходят такие странные вещи.

В моей памяти нет ни одного случая, чтобы я засыпал в машине или автобусе. Обычно в таких ситуациях я всегда остаюсь начеку, даже если чувствую усталость.

Пройдя около километра, я начал подумывать о том, чтобы сесть в такси и быстрее добраться домой. Меня манила мысль поскорее поиграть в новую компьютерную игру. Сначала это были лишь мимолетные идеи, но постепенно они набирали силу, как волна, которая сметает все на своем пути, не оставляя шансов сопротивляться.

Навигатор предложил маршрут через автокладбище. Чтобы значительно сократить путь, нужно было пройти напрямик. Если же обходить кладбище, пришлось бы добавить лишних три, а то и четыре километра.

Въезд на автостоянку для утилизации машин выглядел именно так, как я себе представлял. Ржавые оранжевые колонны стояли молчаливо, словно врата в забытый мир. За ними простиралось кладбище автомобилей, покрытых слоем пыли и времени.

Металл стонал под напором ветра, будто шепча истории прошлого. Воздух был пропитан запахом бензина и тления, создавая гнетущую атмосферу. Это место казалось застывшим во времени, хранящим молчаливые свидетельства ушедшей эпохи.

Между двумя колоннами висела вывеска: «Добро пожаловать, старый железный друг! Ты хорошо поработал».

Я направился прямо к колоннам. Навстречу дул сильный ветер, несущий с собой пыль и песок. Перепрыгнуть через секционный забор казалось проще, чем идти к официальному входу в это царство брошенных машин, тем более что путь был неблизким. Внезапно ветер стих, и вдали я заметил силуэт, напоминающий призрака. Возможно, это был мираж, но у колонн появилось что-то, похожее на призрак умершего человека, парящий между ними, словно флаг.

Я не придал этой иллюзии большого значения, но с каждым шагом оптический обман не исчезал, а становился всё яснее и чётче.

Это явление не вызывало у меня ни волнения, ни страха. Моё подсознание было уверено: призрак не способен причинить вред моему физическому телу.

Вдруг облик призрака начал размываться, и с каждым моим приближением в его форме появлялась вертикальная, прозрачная трещина в пространстве. Чем ближе я подходил к колоннам, тем отчётливее была видна эта трещина. Она была непохожа на те, что обычно изображают авторы фэнтези.

«Неужели я нашёл врата в другой мир?» – промелькнуло у меня в голове.

Наконец, я оказался у заржавевших колонн. Достал телефон, открыл камеру и включил режим видеосъёмки. Навёл объектив на трещину, но на экране её не было видно. Смартфон не фиксировал то, что ясно видел своими глазами.

«В любом случае, этим телефоном я бы не смог снять того дракона. Может, стоит купить новый?» – подумал я.

Я убрал телефон в карман и осторожно прикоснулся к трещине. На ощупь она была мягкой и упругой, словно вода в гладком пакете. Прикосновение сопровождалось булькающим звуком, отдалённо напоминавшим журчание воды. Обе мои руки свободно помещались в эту трещину, и, судя по ощущениям, в неё можно было легко пролезть целиком.

Заглянув внутрь, я ничего необычного не увидел, там не было ничего фантастического, я видел те же ржавые машины.

Вход был совершенно свободным, и ничего странного там не наблюдалось.

Я, недолго думая, решил зайти туда.

«Герои фильмов ужасов часто ведут себя глупо и принимают нелогичные решения. Никогда бы не подумал, что стану одним из них. Надеюсь, со мной ничего страшного не случится», – подумал я.

Я понимал, что, возможно, поступаю неразумно, но не мог справиться с охватившим меня любопытством.

Я раздвинул края пространственной трещины и шагнул внутрь. Как только я оказался внутри, я почувствовал, как моё второе сердце начало работать, прокачивая по венам тёмную материю.

Теперь я мог высвобождать её из своего тела. Внутри меня активировалось ядро, которое работало на полную мощность, укрепляя моё тело и наполняя его нескончаемой энергией.

Передо мной открылась картина разрушения: ряды машин, покрытые слоем серой пыли и грязи, стояли в хаотичном беспорядке. Некоторые автомобили были сплющены в тонкие металлические листы, словно их раздавила невидимая сила. Тишина вокруг была настолько густой, что давила на уши, и лишь редкие порывы ветра заставляли металл поскрипывать, нарушая мёртвую тишину.

Было трудно понять, как машины оказались в таком состоянии. Их искорёженные корпуса переплетались, образуя сложный и опасный лабиринт. Узкие проходы между ними были похожи на тропы с острыми краями и неожиданными поворотами. Сквозь щели в этой металлической паутине пробивались солнечные лучи, играя светом и тенью на помятых поверхностях. Воздух был пропитан резким запахом бензина и ржавчины.

Я двинулся вперёд по широкой тропе, покрытой сверкающим золотистым песком. Отсутствие такого песка на других дорогах подчёркивало уникальность этого пути. Однако по мере продвижения золотистый блеск начал тускнеть, и песок постепенно становился тёмным. Чёрный песок под ногами казался обычным на вид, но был твёрдым, словно я шёл не по песку, а по бетону. Из любопытства я присел, опустил руку и взял горсть этого песка.

Он был невероятно тяжёлым, словно состоял из металла. Мне показалось, что это мог быть осмий – самый тяжёлый металл на Земле. Если это действительно он, то я мог бы собрать его и продать за огромные деньги.

Теперь я понимал, почему этот песок не разносился ветром: его масса была настолько велика, что даже сильные порывы не могли его сдвинуть.

Внезапно, без видимой причины, мои инстинкты самосохранения пробудились. Я впервые в жизни почувствовал настоящий страх. Я начал оглядываться, пытаясь найти источник опасности, но вокруг не было ничего, кроме машин и едва заметного прозрачного ветра. Тишина была мёртвой, лишь изредка нарушаемой шорохами. Даже убедившись, что угрозы нет, я продолжал испытывать тревогу на глубинном уровне. Предчувствие беды сковывало меня, словно ледяные объятия, не позволяя расслабиться. Смутное беспокойство, как змея, скользило по спине, заставляя вздрагивать от каждого звука.

– Простите меня, герои фильмов ужасов, шептал я себе, пытаясь успокоиться, – Теперь я понимаю, что вы чувствовали, и понимаю, почему вы совершали глупые и нелогичные поступки.

Моё любопытство неуклонно росло, а страх постепенно уступал место жажде познать неизведанное. Он отступал на задний план, потому что во мне пробудилось желание схлестнуться в битве, услышать звон мечей, почувствовать вкус крови. Мне хотелось орудовать мечом, выплеснуть накопившуюся энергию, которая буквально рвалась наружу. Внутри всё бурлило, требуя выхода. Сдерживаться больше не было сил – этот порыв напоминал взрыв, и оставалось лишь направить его в нужное русло.

На свой страх и риск я двинулся к источнику своего страха. Чем дальше я шёл, тем сильнее ощущал, что именно лёгкий ветерок приносил это тревожное чувство. Каждый шаг приближал меня к эпицентру беспокойства, усиливая внутреннее напряжение.

– Теперь я понимаю, почему так популярны экстремальные аттракционы, – сказал я, – Может, хватит искать оправдания своему безумию?

Дорога из чёрного песка привела меня на круглую арену, частично собранную из автомобильных деталей. Её окружали белые автомобили, а над ней возвышались бетонные трибуны.

Судя по обломкам машин и их осколкам, разбросанным по арене, здесь устраивали сражения на автомобилях.

Я перепрыгнул через один из белых автомобилей и оказался внутри арены. Осматривая её, я вдруг заметил вдали фигуру – нет, не просто человека, а девушку, стоящую на противоположной стороне.

«Что она здесь делает? И почему совсем одна?» – мелькнуло у меня в голове.

Что-то мешало мне разглядеть её чётко, будто она была окружена невидимым барьером. В груди защекотало; чем ближе я подходил, тем сильнее нарастало волнение. По какой-то причине я не мог сфокусировать взгляд – невидимая преграда мешала оценить её красоту в полной мере.

Даже приблизившись на достаточно близкое расстояние, я так и не смог её как следует разглядеть. Но чем больше я смотрел, тем сильнее хотелось увидеть её.

Как только щекотание в груди прекратилось, я наконец увидел её. У неё были великолепные серые волосы, собранные в пучок с косой, а её изысканная причёска была украшена нежно-голубым бантом. Этот бант, завязанный изящным узлом, мягко обрамлял её волосы, добавляя образу лёгкости и грации.

Её серые, словно бархатные, волосы очаровали мой разум. Были ли они настолько прекрасны сами по себе, или моё восхищение искажало восприятие, я не мог сказать. На ней было длинное синее платье, напоминающее чистое небо, которое подчёркивало её хрупкую и изящную фигуру. На платье начал проявляться серебряный рыцарский нагрудник, добавляя образу неожиданную строгость и силу.

Её фиолетовые глаза, пронзительные и глубокие, словно проникали в самую глубину моего сознания. В её взгляде была какая-то необъяснимая магия, которую невозможно описать словами.

Её глаза казались опустошёнными, будто она пережила многое, но в них также читались высокомерие и уверенность, словно она принадлежала к знатному роду и знала себе цену.

Подул лёгкий ветерок, и она поправила свои длинные чёлки рукой, одновременно железной и хрупкой. Это движение было настолько прекрасным, что я словно утонул в омуте своих чувств. Её руки были защищены рыцарскими металлическими перчатами, что, как ни парадоксально, только подчёркивало изящество и хрупкость её женских пальцев.

Всё в ней было безупречно, словно передо мной стояла не обычная девушка, а настоящая богиня. На её груди, примерно в центре нагрудника, была изображена вращающаяся чёрная звезда, излучающая свет и мельчайшие частицы. Что означал этот символ, я мог только догадываться.

Но что бы ни происходило, её неземную красоту нельзя было отрицать. Даже её опустошённые и печальные глаза не могли скрыть её совершенства. Никакие эмоции не могли лишить её этой красоты.

Я не мог отвести от неё взгляд. Возможно, для других она была просто девушкой, но для меня она казалась особенной. Да, я встречал в своей юной жизни много красивых девушек, но ни одна из них не тронула моего сердца. Ни одна не вызывала во мне таких чувств, как она. Что же отличает её от множества других девушек? Что делает её такой особенной для меня? Почему мои сокровенные чувства откликаются именно на неё, а не на кого-то другого?

Я влюбился в неё с первого взгляда.

«Не похоже, чтобы на этой арене устраивали женские рыцарские бои,» – невольно подумал я.

Она подняла правую руку, и моё тело вдруг встревожилось, словно ожидая опасности от её действий. Этот простой жест вызвал во мне необъяснимое чувство тревоги. В воздухе повисло напряжение, предвещающее что-то неожиданное. Сердце забилось чаще, будто предчувствуя неизбежное. Мысли лихорадочно искали объяснение этому страху. Тело напряглось, готовое к любому развитию событий.

Я вздрогнул, когда её железная правая рука за что-то схватилась. Металлический скрежет разнёсся эхом по арене.

Что может быть прекраснее, чем жуткий страх, смешанный с любовью?

Она буквально вытаскивала что-то из воздуха. Её рука, словно в замедленной съёмке, плавно опускалась. Я не мог отвести от неё взгляда. И вот, изящным жестом она извлекла меч из пустоты.

В её руках оказался длинный меч-цвайхендер. Он казался слишком большим для её хрупкой фигуры, но её сильные руки легко справлялись с его весом.