Образец

Владислав Лёвочкин

Образец

Фёдор проснулся от мягкого толчка в лоб и, напрочь забыв «Первый закон космоса», судорожно замахал руками. Не открывая глаз. А зря. Оказалось, за время ночной вахты корабль успел прибыть к точке назначения и мягко оттормозиться. Фёдор, нарушивший в условном «вчера» требования пристёгиваться к спальному месту, воспарил аки ангел и упёрся и во сне допарил до переборки. И теперь крутился вокруг своей оси прямо в центре каюты, неторопливо возвращаясь к спальному месту. Судя по скорости, путь был долгий. Класс «комфорт» – вспомнил он описание корабля это – «индивидуальные спальные помещения с размерами, соответствующими стандартам МОКА по психологическому благополучию и охране здоровья».

Что-то у них было на втором курсе – на вот такой случай. Надо вращаться? Или наоборот – не надо? Фёдор взмахнул руками. Вращение усилилось. К горлу подкатила тошнота. Можно, конечно, позвать на помощь по внутреннему комму. Но признаваться в нарушении техники безопасности – минус балл в оценку практики. С другой стороны, опоздание на вахту – точно такой же минус. Но, всё-таки, менее позорный. Можно сказать, что зачитался. Михаил Александрович чтение одобрял. И, собственно, сам вручил старинную бумажную книгу для ознакомления с представлениями человечества о космических перелётах до прорыва в мирном атоме.

– О! «Лунная радуга»! – присвистнул тогда Аркадий. – Мне её старик тоже давал читать. Рекомендую внимательно дочитать до конца. Он по ней потом зачёт проводит.

Однако, когда Фёдор доложил о готовности сдать зачёт, капитан искренне изумился и обозвал Аркадия диверсантом.

На этом месте кто-то цепко схватил за ногу и подтянул к стене.

– Нарррушаем, значит! – прорычал Аркадий. – Кто должен уже полчаса паковать «Заслоны» в «Володеньку»?

– Извините, зачитался. – Фёдор благодарно схватился за настенную скобу.

Система пискнула напоминалкой и развернула виртуальный экран прямо в лицо Аркадию. Мол, уважаемый практикант, вы сегодня дневник заполнять собираетесь вообще?

Фёдор вздохнул, скомандовал свернуть окно.

– Что за душераздирающие вздохи, Теодоро? – поинтересовался Аркадий. – Нас ждут великие дела. Дроны должны быть в полной готовности к запуску. Который будет – что? – в любой момент!

– А если здесь не будет перспективных целей для разведки?

– Поверьте, Теодоро, на корабле лучше всего быть бортмехаником. Вам никогда не будет скучно!

Фёдор верил. Сам он на семнадцатый день перелёта их «Коперника-245К» (два ходовых и четыре маневровых двигателя, пять членов экипажа, класс «комфорт») к поясу астероидов уже наизусть выучил схему корабля и подумывал не пойти ли на второй круг знакомиться с инструкциями по разрешению внештатных ситуаций. И единственное, что он мог сказать уверенно – что главный закон робототехники это вовсе не про невозможность причинения вреда роботом. Это про «всё, что может сломаться – непременно сломается». А то, что не может, – сломается в самый неудачный момент.

Поэтому все семнадцать дней перелёта они с Аркадием занимались бесконечной профилактикой. И именно поэтому все потенциально опасные расходники для геолого-разведочных дронов хранились в условиях глубокой гибернации, устанавливались на дроны непосредственно перед запуском и активировались исключительно за пределами корабля.

Собственно, установкой интеллектуальных взрывателей и надо было заниматься ближайшие два часа. Но после того как будет определена цель для картирования и забора образцов. А в этом сегменте достойных целей может и не оказаться.

***

– Не приставай к юноше. – в рубку вплыл Михаил Александрович.

Михаил Александрович был достаточно крепок, украшен лысиной и категорически не признавал форменных комбинезонов вне проверки. Капитан, официальный руководитель практики и «просто мировой дядька», как его охарактеризовал Аркадий за глаза.

– Аркаша, как там наш Володенька?..

Фёдор уже знал, что «Володенька» – есть геолого-разведочный дрон «Космос-15 Универсальный». Но первые пару дней, с подачи всё того же Аркадия, пребывал в уверенности, что это ещё один член экипажа. И крайне недоумевал, где же тот так успешно скрывается в столь маленьком пространстве.

На самом деле в распоряжении экспедиции было несколько ГРД. Но именно «Володенька» числился у экипажа в любимчиках. В связи с чем был не только покрашен в ненормативный фиолетовый металлик в крапинку, но и снабжен гордой надписью «ВОВA» по обоим бортам.

– Здравствуйте, мальчики.

Галина Константиновна вполне могла величать мальчиками всех присутствующих.

– Что у нас по прицелам? Дайте бабушке что-то интересное напоследок! Чтоб было о чём рассказать внукам.

Геолог каждый рейс утверждала, что «этот – точно последний». И что муж и внуки уже заждались, когда же блудная бабушка осядет на Земле. Станет, наконец, как все приличные бабушки кормить внуков пирожками и ворчать на молодёжь. Но перед каждым рейсом выход на пенсию откладывался ещё на «вот этот, самый последненький».

– Выбирай, звезда моя. – Михаил Александрович развернул карту на общий экран.

Галина Константиновна хищно впилась взглядом в расцвеченную россыпь точек и пробежалась пальцами по фильтрам. Первыми пропали данные маяков. На этих астероидах уже кто-то побывал и собрал данные. Потом пропали с низкой плотностью, представлявшие собой смесь льда и пыли. Возможно, к ним они вернутся чуть позже, если капитан решит, что необходима дозаправка.