Хулиган из школы 93

Была пора: наш праздник молодой

Сиял, шумел и розами венчался,

И с песнями бокалов звон мешался,

И тесною сидели мы толпой.

А.С. Пушкин

К читателям

Лежащая перед вами книга описывает учёбу подростка Лёши в финальных классах обучения (девятом и десятом) самой обычной средней школы времён позднего СССР.

Казалось бы, что в ней может быть уникального? Тем более, что личность главного героя на уникальность не претендует, хотя и весьма своеобразна.

Уникальными являются его похождения.

Ни у одного школьника из всего необъятного СССР не было ничего подобного. Довеском к художественному воспроизведению реальных событий следуют мысленные умозаключения: нестандартные как по форме, так и по логическому обоснованию.

Хотелось бы верить, что книга, наполовину состоящая из описаний внутреннего мира подростка, заинтересует широкий круг читателей, ибо бушующий в этом пресловутом «внутреннем мире» ураган желаний способен самым невероятным образом влиять и на мир внешний, устраняя физические преграды на пути к достижению намеченных целей. И для главного героя уже не существует правил и норм общественного поведения, поскольку они мешают любознательному школьнику познавать жизнь. Он должен шагать дальше, не отвлекаясь на всякие мелочи.

«Что хочу, то и творю» является его лозунгом и путеводной звездой.

В мыслях подростка смешалось всё подряд: наблюдения, рассуждения, логические выводы. Постоянные сомнения, терзающие душу, сопряжены с внутренней сущностью, не принимающей на веру общепринятых понятий. С Лёшиной точки зрения правильность любого из них должна быть тщательно проверена, ибо многие содержат в себе искусно закамуфлированную ложь.

Однако его мысли – это ещё полбеды.

Подробности случившихся событий способны привести нормальных людей в шок. Дикая смесь из антисоциальных выходок и криминала имеет место.

В книге есть и своя «изюминка», выводящая читателей за рамки материалистического взгляда на окружающий мир. Фактология описываемых событий сопровождается тщательным анализом возникновения удивительных причинно-следственных связей, чья сакральная суть до сих пор остаётся неясной.

С точки зрения автора, в жизни творится необъяснимая фигня, формирующая саму жизнь.

Желаю вам удачи!

С уважением, Алексей Корешин.

1 сентября 1979 года

Что может быть прекраснее золотой осени? Её тишины, мягкого тепла, прозрачного воздуха и шелеста первых опавших листьев на чистых тротуарах.

Утро первого сентябрьского дня выдалось тихим и чуть прохладным.

Однако все эти замечательные прелести прощальных поцелуев минувшего лета не вызывали должного отклика в душе новоиспечённого девятиклассника Лёши Корешина. Держа вниз головой букет из трёх гладиолусов, упакованных в прозрачный целлофан, опустив глаза, пряча их от любопытных взглядов, в сопровождении мамы-учительницы он неторопливо приближался к парадному крыльцу своей новой школы № 93.

Будущее, какое оно?

Кто же знает…

Предыстория. Факты и чувства

Жизнь обошлась с Лёшей круто.

Стечение обстоятельств, а также злая воля завуча по воспитательной работе лишили его возможности продолжать учёбу в любимой с детства родной школе № 9.

Изгнание ученика из стен альма-матер произошло стремительно.

Лёша до последнего не верил, что его, недавно с успехом сдавшего экзамены за 8-й класс и имеющего в «Свидетельстве о восьмилетнем образовании» лишь оценки «4» и «5», поведение «уд» и интеллигентных родителей, неведомый ураган сорвёт с насиженного места, унося в неизведанную даль. Однако «неведомый ураган» оказался вполне предсказуем и логически обоснован.

Имея искусственное происхождение, он выметал прочь из школы множество учеников, среди которых были не только нарушители дисциплины, но и вполне лояльные учебному заведению дети, пусть и не хватающие звёзд с неба, но вполне достойные в плане продолжения учёбы.

Описанная ситуация не возникла на пустом месте.

До 1968 года, ураганов, уносящих «вон отсюда» вчерашних восьмиклассников, в природе не наблюдалось, пока директор школы, Зинаида Сергеевна Лурье, по специализации учитель-литератор, не организовала первые экспериментальные классы с углублённым изучением математики (9 «А») и физики (9 «Б»).

В эти «углублённые» классы немедленно набрали отличников и комсомольских активистов из других школ города, фактически украв у них лучших учеников. И всё бы ничего, и всё можно объяснить, ведь прогресс не стоит на месте, являясь необходимым условием развития общества.

Однако, как заметил историк Й. Хейзинга, «прогресс указывает только направление движения, и ему безразлично, что ожидает в конце этого пути – благо или зло».

Любое нововведение считается полезным до тех пор, пока оно не начинает неспешным мельничным жёрновом перемалывать судьбы людей, попавших в его тяжёлые объятия.

Проблема школы № 9 состояла в том, что никому из руководства даже в голову не пришла мысль создать дополнительные учебные места для вновь принятых учащихся, от чего сама собой сложилась необходимость принудительного освобождения образовательного пространства.

А далее всё покатилось перекати-полем по единственно приемлемой схеме: метлу в руки и вперёд – выметать за порог «своих», ради блага «чужих», в погоне за призрачным сиянием ореола элитарности.

В момент появления в школе № 9 параллели специализированных старших классов Лидия Ивановна Баландина – завуч по воспитательной работе, мысленно перекрестилась. Отныне и навсегда она избавлялась от необходимости воспитания «сложных» подростков, ведь, как только у школьника начинали проявляться признаки переходного возраста, выражающиеся в упрямстве, непослушании и свободомыслии, завучу необходимо было лишь дотянуть ребёнка до конца восьмого класса.

Далее следовало исключение из школы в виде жёсткого пинка под зад.

Практика ежегодного формирования-расформирования после восьмого класса позволила исключить из педагогического процесса такое фундаментальное понятие, как «взаимное уважение и товарищество», подчёркнуто-выделенное основателем современной педагогики Антоном Семёновичем Макаренко в качестве опорной точки при взаимодействии учителей и учеников.

К чему вся эта ерунда?

На взгляд завуча 9-й школы города Перми «уважение и товарищество» в отношении подданных её личного царства-государства являлось полным анахронизмом – блажью составителей педагогических учебников. Завуч-воспитатель вдруг поняла всю прелесть процесса ротации, когда она одним росчерком пера могла избавиться от любого воспитанника после окончания им восьмилетки. Избавиться от того, кто косо посмотрел на неё в школьном коридоре, кто осмелился раскрыть рот и высказать свое личное мнение, порой даже не в разговоре с самой Баландиной, такой «великой и ужасной», вальяжно расположившейся на второй ступеньке трона власти, а с её подругой – математичкой Царёвой из кабинета напротив, и нескольких таких же жёстких преподавателей, фамилий которых уже трудно вспомнить.

Увы…

В любой школе работают люди, к профессиональным качествам которых нет претензий, а что до любви учащихся, так им это не особо и нужно. Любовь к детям и сентиментальность являются для таких учителей отстранёнными понятиями, словно запах лесных фиалок для страдающих потерей обоняния. И своих учеников они воспринимают только через критерии молчаливого послушания и высокого процента успеваемости.

Вполне возможно, что в далёком будущем бездушно-равнодушных учителей заменят компьютеры, поскольку слишком много негатива идёт от таких «учителей». И выпускники школ ещё долго поминают их недобрым словом.

Альберт Эйнштейн писал в своих воспоминаниях:

«Учителя в начальной школе казались мне сержантами, а в гимназии – лейтенантами».

* Из Википедии. «Авторитарное отношение учителей к ученикам вызывало у Альберта Эйнштейна неприятие, поэтому он часто вступал в споры со своими преподавателями».

Неприязнь будущего нобелевского лауреата к системе образования, подавляющей человеческую личность, выступающую в качестве носителя индивидуального начала, вылилась к неприятию самой системы.

«У него всё сильнее зрело желание оставить гимназию и уехать к родным. Он уже запасся справкой врача о необходимости полугодичного отдыха в связи с состоянием нервной системы. Однако гимназическое начальство его опередило. Оно давно уже косилось на скептицизм и свободомыслие Эйнштейна. Ему в ультимативной форме предложили покинуть гимназию, так как его присутствие разрушает у учащихся чувство уважения к школе».

Пинок под зад… – получай Альберт!

Знаменитые строки, написанные в России задолго до рождения великого физика, раскрывают суть проблемы. Изложенные мастером, они звучат так:

Не вы ль сперва так злобно гнали

Его свободный, смелый дар…

* «Смерть поэта» («На смерть Пушкина») – стихотворение М. Ю. Лермонтова о трагической гибели Александра Сергеевича Пушкина и двуличности общества.

К чему теперь рыданья,

Пустых похвал ненужный хор

И жалкий лепет оправданья?

Удивительный факт, но всё, сказанное в 1837 году, не потеряло смысла и в дне сегодняшнем.

В школе № 9 два девятых класса из трёх комплектовались «сливками», снятыми с других школ города, а образовавшийся «отстой», состоящий из среднеуспевающих детей, излишне говорливых, свободолюбивых и, само собой разумеется, всяческих «неправильных Энштейнов», педагоги без лишних угрызений совести отфутболивали с глаз долой, отчисляя «в никуда».

Дальнейшая судьба бывших воспитанников никого не интересовала, как и их личные переживания.

Именно таким образом и сам Лёша оказался в свободном полёте в придачу с аттестатом хорошиста, где красовались пять оценок с «золотым» номиналом «5», и одиннадцать с «серебряным» «4».

Красноречивый результат, охватывающий 16 дисциплин и указывающий на перспективность воспитанника, оказался для руководства физико-математической школы № 9 абсолютно неинтересен.

Школа № 9 города Перми…

В ней:

– ценилось послушание, послушание и ещё раз послушание.

– таланты ученика были вторичны и так далее, согласно экспоненциальному закону по отношению к поведению.

– никто не занимался воспитанием «неправильных» учеников и перенаправлением их жизненной энергии в нужное русло. По крайней мере, находящийся «внутри процесса» Лёша никаких перевоспитывающих действий со стороны педагогов не наблюдал.

– были в ходу лишь угрозы, репрессии и палочная дисциплина, культивируемые завучем Баландиной и её подручными.

Надо же, как много зависит от воли одного лишь человека!

Воплощая свои принципы в жизнь, завуч по воспитательной работе сделала попытку «обустроить» и его собственную (то есть Лёши) дальнейшую судьбу, не поленившись лично позвонить директору школы № 93 (маминой начальнице), сообщив в телефонном разговоре относительно грядущего исключения из 9-й школы «отъявленного хулигана Корешина, вконец обнаглевшего» (дословная цитата), надеясь тем самым перекрыть ему кислород и не допустить дальнейшего обучения в стенах другой школы, не менее, чем её собственная, уважаемой и престижной.

Тяжёлые мысли, изводя сознание завуча занудливой настойчивостью, бежали по кругу, не давая ей покоя, заглушая угрызения совести и прочие сомнения относительно правильности линии поведения.

А что такого? Цель, как говорится, оправдывает средства.

Целей у Лидии Ивановны было три.

Во-первых, нужно отомстить персонально Лёше Корешину, как инициатору школьных проблем.

Однако, как это понять: «отомстить 15-летнему подростку?».

Действия педагога не могли вызвать понимания у его родителей, тем более у мамы с высшим педагогическим образованием. Что же касается отца…

«Моральное чудовище» – так он выразился однажды и сквозь зубы.

Во-вторых, отомстить сразу всему классу 8 «В».

«Я им покажу, кто здесь главный, и где зимует эта… как её… – Кузькина мать!» – пылала праведным гневом завуч.

В-третьих, отомстить Леониду Абрамовичу Юзефовичу (будущему российскому писателю, дважды лауреату литературной премии «Большая Книга»), в январе 1979 года письменным приказом отстранённому от классного руководства и получившему выговор в трудовую книжку… историку… блин… недоделанному.

«Отведай же, Лёня, еврейского национального блюда «гефилте фиш», а если по-русски – «леща». Мокрым хвостом, да по чёрной бороде!».

Три цели объединялись в одну сверхзадачу об уничтожении этих, доставивших проблемы, недоумков, ведь месть, всепоглощающая и беспощадная – только она приносит удовлетворение и спокойный сон по ночам.

И плевать, что согласно заветам Иисуса Христа, это противоречит человеческой морали, культуре, нравственности и основам педагогики.

«Плевать на всё и на всех», – рассуждала завуч Баландина.

Однако на защиту 15-летнего подростка встали, по-видимому, силы высшего порядка. Пакость пожилой женщины, увы, к её крайнему расстройству, так и не получила развития, чем нарушила закон жанра.

Как поётся в одной песне, «и не пошла реприза в номер».

В мамину школу № 93 Лёшу взяли без каких-либо проблем. Итоговые оценки в «Свидетельстве о восьмилетнем образовании» говорили сами за себя.

Вот таким образом и закончился период неопределённости.

Перспективы обрели конкретность, но, тем не менее, Лёша мучился от мысли о дискомфорте при неизбежном попадании в чуждый ему новый коллектив учащихся: уже не детей, а подростков со своими привычками и устоявшимися стандартами поведения.

Да и новым ученикам бывшей своей школы № 9 он тоже не завидовал.

Выросшие и повзрослевшие в естественной среде других школ, собранные вновь в другом месте, они должны были также испытывать определённую тоску по дому, по старым друзьям, по любимым учителям. Да и что тут говорить: иногда один лишь запах родного дома придаёт дополнительную энергию и уверенность в силах, пусть и не все люди отдают должное этому фактору.

Возвращаясь к творчеству Лермонтова:

Увы! – за несколько минут

Между крутых и темных скал,

Где я в ребячестве играл,

Я б рай и вечность променял. («Мцыри»)

Эти строки применимы ко всем старшеклассникам, переходящим в другие учебные заведения.

Естественная и комфортная среда обитания, взрастившая бывших детсадовцев до практически взрослых людей, в старших классах школы № 9 заменялась на процесс «углублённой учёбы» и натаскивания на предмет с выдачей максимально возможных учебных нагрузок. Что, само собой, подразумевало минимум вольностей и возможностей для нестандартного поведения.

Насколько это правильно – вопрос, открытый для обсуждения.

Первый день в школе № 93

Волнение, смущение, стеснение – все эти чувства переполняли Лёшу, получившего статус полноправного члена 9 «В» класса. Данный класс был сборным, укомплектованным учениками прошлогодних классов «В» и «Г», изъявивших желание продолжить учёбу и получить Аттестат о полном среднем образовании.

Лёшины новые одноклассники были знакомы друг с другом с малолетства, ибо все они проживали в пятиминутной близости от школы и встречались друг с другом по несколько раз на дню. На первом же уроке «местные» принялись весело перемигиваться, перешёптываться и посылать друг другу записочки.

«Как же неприятно чувствовать себя чужаком, – думал Лёша. – Интересно, смогу ли я наладить отношения с коллективом? Хм-м-м… Совершенно не факт».

Негативный опыт, полученный за время годичной учёбы в 6 классе школы № 6, расположенной прямо под окнами его квартиры на ул. Борчанинова 7, гласил, что, при всём желании, и даже в довольно «пластичном», среднем школьном возрасте, можно не вписаться в коллектив, так и оставшись в нём инородцем на веки вечные.

Тем временем прошёл урок, затем ещё один. А вот подоспел и первый сюрприз.

На одной из перемен к Лёше с двусмысленными ухмылками подкатили местные хулиганы из числа «бывших» и «нынешних».

Слово за слово…

– В натуре, кто ты такой? Ещё и не из нашего района. Возможно, ты еще не понял, куда попал? Ну что ж… скоро увидишь.

Пустой трёп, по сути своей являющийся рядовым наездом, имел целью указать новичку на его нижнюю ступеньку в иерархии местных авторитетов и, соответственно, заставить публично признать их (то есть хулиганов) доминирующую роль.

Но не тут-то было.

Несмотря на то, что новый ученик выглядел довольно скромно и держался не слишком уверенно, прогибаться под хотелки гоп-компании он не спешил, отвечая на вопросы весьма уклончиво, не нарываясь на грубость, но, в то же время, и не имея на лице того глуповато-угодливого выражения, каким отсвечивают оправдывающиеся перед начальством люди.

«С одной стороны, – размышляли хулиганы, – вид у него, не ахти какой. Букву «р» не выговаривает, переминается с ноги на ногу, похоже, что растерялся. Однако его взгляд… – какой-то он неправильный».

Этот взгляд сбивал с толку. В нём полностью отсутствовали испуг и желание понравиться местной братве. Не иначе какой-то глюк, сбой программы. Ведь всё планировалось ровно наоборот.

Новичок с типичной внешностью «ботаника», выходец из культурной семьи, попавший в экстремальную ситуацию и будучи припёртым к стенке, сразу же начинает паниковать. Спустя непродолжительное время он совершает ещё одну глупость, пытаясь силой вырваться из кольца окружения, брыкаясь лошадью и, при всём этом, озвучивая недовольство в свободных, а порой и нецензурных выражениях.

Ну да, он начинает и… проигрывает.

А что ещё можно ожидать от общения с бандитами? Нормы и понятия, имеющие хождение в криминальном мире, весьма специфичны. Да и само преступное сообщество – это вам не клуб юных шахматистов.

Жертве наезда бывает невдомёк, что хулиганы действуют по отработанной схеме, предполагающей развитие конкретного сценария, дающего законный повод спросить «за базар», в том числе и с помощью силовых методов.

– Как ты нас назвал? – кидает предъяву кто-нибудь из шестёрок. – Рамсы что ли попутал?

За обвинением следует акт физического насилия. Удар по почкам, ещё удар – в солнечное сплетение, оглушающий удар ладонями по ушам, и… «всё в ажуре, всё путём».

Синяков нет, царапин тоже. Да и беспредела в чистом виде тоже не было.

– Этот чушок с какого-то перепуга принялся грубить и распускать руки. Он сам виноват, – следует пояснение для случайных свидетелей.

Тут и песенке конец.

Тем временем Лёшино знакомство с местной шпаной перешло в следующую стадию.

Тихо и незаметно поток хулиганского красноречия стал иссякать. Они ещё что-то говорили, озадаченно поглядывая на несостоявшуюся жертву. Лёша же, в свою очередь, взглядом барыги-оценщика, принялся разглядывать их самих.

Данный факт не остался без внимания собеседников.

Хм-м-м…

Когда тебя оценивает незнакомый человек, глядя пристально и с холодным равнодушием, то его (этого человека) дальнейшие намерения начинают вызывать неосознанную тревогу. Что и говорить, развитая интуиция наблюдается не только в среде обманутых женщин. Интуитивное восприятие характерно и для правонарушителей, являясь неким ограничителем их преступной деятельности.

Основной закон гоп-стопа гласит: «Жертва преступления должна соответствовать критериям поведения. Если же жертва ведёт себя нетипично, то впору задуматься о неприятных последствиях для самого себя».

Как и любой другой закон, его можно игнорировать.

Одноразовое нарушение, возможно, прокатит. Может прокатить и во второй раз. Но рано или поздно настанет момент, когда вид летящей прямиком в лоб палки от граблей станет последним впечатлением в никчёмной жизни переоценившего собственные возможности гопника.

Интуиция – это прямое постижение умом истины, не выведенное логическим анализом из других истин и не воспринимаемое через органы чувств.

«Интуиция» является антагонистом к понятию «логика».

В течение всего разговора в Лёшиной голове мелькала бесконечная череда сравнительных образов.

«Естественно, быть битым местным хулиганьём в мои планы не входит, – думал он. – За время учёбы в 9-й школе уличные банды, круглосуточно патрулирующие скверы, парки и подворотни, успели отколошматить всех моих друзей, а некоторых многократно. Приходишь в школу, а там такое… То один светит «фонарём», то другой. Кому-то выбили зуб, а у кого-то сквозь короткую стрижку просвечивает зелёнка, маскируя пробоину в затылочном крае черепа. Увы, такова реальность подростковой жизни в обществе «развитого социализма». С реальностью приходится мириться. Удивительно, но сия злая доля меня миновала. Почему и каким образом – сам не ведаю. Исключением является конфликт с историком Юзефовичем, кинувшим меня в восьмом классе приёмом самбо «через бедро»: с урока и прямиком в школьный коридор. Но то был частный случай, лишь подтверждающий основное правило. – Лёша вздохнул. – И вообще… сколько же раз я выслушивал эти наезды в той или иной форме? Пару сотен раз, ничуть не меньше. Начиная с семилетнего возраста, когда начал самостоятельно (без родителей) ходить в школу, и по настоящее время. Я уже выучил этот текст наизусть… одно да потому… да хреном о колоду. Уже тошнит, словно слышишь надоевшую мелодию с заезженной в хлам грампластинки».

Что и говорить, ежедневно общаясь с уличными хулиганами, а порой и с «бывалыми» зэка, прочим уголовным элементом, так и норовящим тебя избить и ограбить, Лёша умудрился выработать к этой заразе устойчивый иммунитет. Не хуже, чем в физиологии, иммунитет «к наездам» даёт защиту и уверенность, поддерживая психическое равновесие.

Стоит добавить, что когда речь заходит об «одном битом» из известной пословицы, то понятие несёт иносказательный смысл. «Битый» гражданин может ни разу в жизни не получить по морде. «Один битый» подразумевает, прежде всего, наличие специфического опыта.

Сколько там дают за него? «Двух небитых»?

Обоссаться от смеха…

Это весьма скромно для столь значимого в жизни фактора. Лёша подозревал, что в его персональном случае «один битый» равносилен никак не менее десяти «небитым».

Доморощенные гопники из школы № 93 просто не были знакомы с его послужным списком, именуемым странным словом «резюме».

Впрочем, откуда же им было про это знать?

Из воспоминаний

Лёша долгие годы «варился» одновременно в трёх котлах. И в каждом из них он был вынужден мирно уживаться с местными бандитами. Ведь с какой стороны не посмотри, «худой мир лучше доброй войны».

Котёл 1: родная школа № 9 и прилегающие к ней территории в виде парка Горького («Огорода»), стадиона «Динамо», Дома Чекистов и трёх кварталов Комсомольского проспекта.

Всеми делами здесь заправляли бритоголовые бандиты из «Слепухи» (группа домов на ул. Краснова для инвалидов по зрению), напоминающие вечно голодных шакалов, рыскающих стаей в поисках поживы.

Необеспеченные, необразованные, немытые, неопрятной внешности, «слепые» терроризировали родной микрорайон, избивая чужаков, потроша подвыпивших граждан и глумясь над слабаками, не умеющими за себя постоять. В сложившихся обстоятельствах, хочешь или не хочешь, но приходилось искать методы противодействия этой стоглавой кодле («кодла» – компания людей, склонных к совершению преступлений).

А что ещё оставалось делать?

В итоге, приходилось «учиться, учиться, и ещё раз учиться», следуя заветам Ильича. Учиться выпускать когти… – вроде бы и незаметно, при этом лениво потягиваясь, словно кот, до поры до времени демонстрирующий мягкие пушистые лапки. Что и говорить, этой науке не учат родители, не учат и в школе, да и в армии – тоже не учат подобным вещам.

Армейский вариант разборок в виде откровенного «мужского» разговора в среде безбашенных малолетних отморозков не прокатывает от слова «совсем». Прикинут сзади по голове кирпичом и, со словами «получай чепушила», свалят прочь, не забыв избавить упавшее тело от денег и наручных часов. При встрече с бандитами из «Слепухи» было бессмысленно взывать о чести, совести и справедливости.

Не тот контингент.

Котёл 2: школа № 6 рядом с Лёшиным домом (ул. Борчанинова 7), городская эспланада и множество дворов вдоль улиц Ленина, Кирова (Пермской) и Большевистской (Екатерининской).

Каких-либо организованных банд по месту жительства не наблюдалось.

Естественно, парочка отъявленных хулиганов с крепкими кулаками имелась и в этой локации. Сергей Горбачёв, да Олег Зимин по кличке «Борман» держали в страхе дворы за «Стометровкой», но не более того. Лёша, проживающий в соседнем с 6-й школой доме, с утра и до вечера наблюдал снующую мимо мелочную и вороватую шантрапу, своими выходками напоминающую обезьян бандерлогов из сказки про Маугли.

Что же касается эспланады с зимними горками и масштабной стройкой нового Драмтеатра, то на её территории хозяйничали выходцы из школы № 32 расположенной рядом со стадионом «Энергия». Серьёзные и организованные ребята спортивного телосложения внешностью разительно отличались от тех же «слепых», но повадки, стиль, манеры – всё одно и то же, уже до боли знакомое. Стоило лишь повстречать их на пути, как тебя начинали грузить всякой шнягой, вспоминая старые дела, либо пытаться спросить за чужие косяки: существующие, либо виртуальные – всё без разницы. В ответ приходилось брать себя в руки, жёстко цензурируя устную речь, одновременно изворачиваясь ужом, умудряясь при этом сохранять достоинство и, самое главное, ничего им не обещать, с самым равнодушным выражением пропуская наезды мимо ушей.

Спортсмены из 32-й школы не били просто так, но, стоило лишь брякнуть что-либо неуместное, либо приврать сверх того, что было на самом деле, как прилетала «двоечка». Ну а далее – по тому же сценарию, что и у «слепых»: изъятие денег, наручных часов, сигарет.

Котёл 3: «Балка» (барахолка, вещевой рынок), примыкающая к Центральному колхозному рынку.

Лёша посещал её в компании Саши Двойникова, а, бывало, что и в одиночестве, по выходным дням, закупая жевательные резинки, американские и английские сигареты, прицениваясь к музыкальным дискам, да и просто так: в виде развлечения от домашнего ничегонеделания.

На Балке торговалось всё подряд и крутились большие деньги.

Тихий шелест красных «червонцев» и фиолетовых «четвертаков», переходящих из рук в руки, завораживал Лёшу. В столь денежном месте, несомненно, должен был водиться местный криминалитет, однако проходил год за годом, но конкретной информации по данной теме не появлялось. Логика уверяла, что чудес не бывает, но глаза наблюдали обратную картину: мир и благоденствие царили на ограниченном пространстве свободной торговли. Никто тебя не мерил взглядом исподлобья, мысленно предвкушая незаконную экспроприацию приобретённого товара, а пешая дорога домой была абсолютно спокойна и безопасна. На фоне разгула уличной преступности в городе данное положение вещей выглядело довольно странно.

Разговор, расставивший понятия по своим местам, произошёл в один из холодных дней поздней осени.

Зарисовка с натуры, поясняющая криминальную ситуацию на Балке

Вещевой рынок. Суббота.

Два человека прижимаются к ограждающему периметр забору, прячась от колючего северного ветра.

Из бокового кармана болоньевой куртки одного из них торчит открытое горлышко чекушки водки. Глоток… передача товарищу. Тот отхлёбывает и облизывает губы. Закуски нет, но это не важно. И вот, пессимистическое настроение, вызванное холодом и низкой облачностью, меняет вектор. Старая истина права: не бывает плохой погоды – бывает мало водки. Тепло из желудка растекается по телу, вызывая прилив бодрости.

Перекур.

– Димон, с меня пойло, с тебя курево, – заявляет Лёша.

Старший товарищ молча достаёт из кармана жёлтую пачку «горбатого» (Camel, англ. – верблюд) и протягивает приятелю.

– Help yourself with exclusive goods, – пафосно произносит он.

– Чего-чего?

– Ну, это типа того, что эксклюзивные товары имеются только в нашем муравейнике.

Лёша засовывает эксклюзивную сигарету в рот, затем извлекает из нагрудного кармана школьного пиджака одну из четырёх находящихся там спичек, чиркая её о школьные брюки. Спичечная головка воспламеняется с характерным шипением, а на тёмно-синей ткани появляется очередной белёсый след.

Спички – хорошая вещь.

Они зажигаются об оконное стекло, мебельную полировку, листы бумаги, кафельную плитку, да и вообще о любую поверхность: лишь бы на ней не было ямок и складок. Остающиеся навечно полоски являются побочным эффектом от зажигания без спичечного коробка. Да и хрен с ним, с эффектом.

Прикурив, Лёша усиленно принюхивается к тонкому аромату заграничного табака.

Мысли в голове складываются в последовательный логический ряд.

«Вот, что курят нормальные люди. В импортных сигаретах никотина на два порядка меньше, чем в «Беломорканале», как и канцерогенных смол. Приходится констатировать, что из-за физического отсутствия в продаже лёгких сигарет с фильтром советский народ вынужден употреблять всякую дрянь, от которой даже лошади дохнут. Мировой опыт свидетельствует, что с курением бороться бесполезно. Приложив изрядные усилия можно лишь снизить процент курильщиков в обществе, но полностью устранить это явление… увы… не получится. Как ни старайся, как не убеждай людей, часть из них всё равно будет курить. И таких в нашей стране – миллионы, и все они граждане родного СССР.

Естественно, при наличии выбора, добрая половина курильщиков предпочла бы пыхтеть менее вредоносными изделиями, которые набиты взорванными в вакууме табачными стеблями, предварительно избавленными от никотина и канцерогенов, чем травиться термоядерной хренью, произведённой на местной (Пермской) табачной фабрике. Ведь многие люди курят не ради получения дозы никотина, а для психологической разгрузки.

Однако нужно ли это государству? Очень интересный вопрос.

Курильщик трудится не хуже других людей, а живет значительно меньше. Если умножить число курильщиков на пенсионные выплаты и количество недожитых лет, то получатся даже не миллиарды рублей экономии, а триллионы. И это, не считая затрат на бесплатное медицинское обслуживание. Покойникам медицина не нужна, в отличие от ведущих здоровый образ жизни 70-80-90-летних граждан, организм которых с каждым прожитым годом дряхлеет все больше, приходя в полную негодность в соответствии со парадигмой (моделью) «ноги-почки-голова», тем самым доставляя массу проблем поликлиникам, больницам, станциям «Скорой помощи» и отделам социального обеспечения.

Из этих размышлений следует вывод о том, что государству от долгожителей нет никакого прока, наоборот – сплошные убытки. Ведь априори каждый пенсионер – что ярмо на шее. Корми его, оплачивай коммуналку, проезд в общественном транспорте, обеспечивай медицинской помощью и бесплатными лекарствами. А в пенсионном фонде и так зияет чёрная дыра космических размеров, высасывая из бюджета денежные средства, так необходимые для развития экономики.

Пенсионеры государству не нужны.

Тьфу!..

Как же я ненавижу советские сигареты без фильтра: дрянь ещё та. А есть ли альтернатива? С одной стороны, вроде бы и есть. Вот она: здесь и сейчас, прямо перед глазами, однако…

На Балке продаются «Marlboro», «Dunhill», «More» и даже ментоловые «Salem». Завозят и югославские «Ronhill» в позолоченных пачках. Если покупаешь весь блок, то имеешь оптовую скидку. Однако цены… – они даже не кусаются, а бьют наповал. Хотя всё должно быть устроено ровно наоборот.

Самые крепкие по своей убойной мощи сигареты, напоминающие хрущёвскую «Кузькину мать» («Царь-бомбу»), должны продаваться по более высокой цене, чем «соски-пустышки» на 99% избавленные от смол и никотина. В ином случае у множества людей элементарно не хватит денег на приобретение облегчённой продукции. Эта очевидная очевидность пошла бы пользу миллионам граждан, имей государство целью заботу о сохранении здоровья нации.

Но увы… Искать в социальной политике СССР логическую основу – напрасный труд.

Вот так и живём, продолжая курить полное дерьмо, от которого зубы начинают желтеть, да и цвет лица тоже», – подытоживает свою мысль.

– Отличные сигареты, – высказывается вслух. – Made in USA?

– Yes. Штат Коннектикут, – отвечает Дима.

– Первый раз слышу это название. Теперь буду знать.

Дима Маймуст является известной личностью.

Уровень его знакомств и связей таков, что в глазах Лёши он выглядит полубогом. Дима знает поимённо всех пермских спекулянтов, спортсменов, адвокатов, прокуроров, директоров баз и магазинов, таксистов, артистов, аферистов. Порой кажется, что он знаком с каждым мало-мальски известным человеком в родном городе.

На его особом счету – «золотая молодёжь», то есть подрастающее поколение из высшего сословия. Детишки руководителей промпредприятий, надзорных органов, органов правопорядка, профессуры, номенклатуры приносят максимальную маржу, ибо выторговывать скидки, борясь за каждый рубль, затем разочарованно уходить без покупок, после – возвращаться вновь, ради продолжения торга и приобретения желаемого товара по комфортной цене – этим людям не позволяет высокий социальный статус. Да и не умеют они торговаться. Ведь при наличии денег любой дурак может позволить себе любой каприз.

Пришёл на Балку, выдернул из новинок самые крутые виниловые диски в идеальном состоянии, выслушивая довеском в свой адрес множество комплиментов касательно «изысканного вкуса» и прочего-прочего, и рука уже тянется к набитому купюрами портмоне. Стоимость «пластов», находящихся на вершине музыкальных рейтингов, соизмерима с месячным окладом школьной учительницы, однако сей факт никого не смущает. Дети начальников – люди обеспеченные, поэтому распоряжаются деньгами легко и непринуждённо.

А что такого?

Сегодня ты с покупками, но остался без денег. Как говорится, «гол, как сокол». А завтра папа принесёт ещё… с работы… естественно. Не в капусте же он «капусту» находит? И ты снова в теме, снова на коне. Земные радости приносят нескончаемый позитив, особенно, когда они доступны весьма ограниченному кругу лиц.

Не меньше музыкальных дисков «золотую молодёжь» интересуют запрещённые товары нелегального оборота. Среди них:

– золото: царские «червонцы», коллекционные «империалы» и рыжьё с приисков;

– валюта: немецкие марки, английские фунты, доллары;

– печатная продукция в виде глянцевых музыкальных и эротических журналов;

– лекарства: опиоиды и транквилизаторы;

– патроны к ТТ (со стволами проблем нет, но патроны в дефиците);

– трофейные ножи и кортики вермахта со свастикой.

На Балке можно купить всё.

Однако случись что: облава, либо шухер какой-нибудь, сопровождаемые секторальным оцеплением и шмоном (такое здесь периодически случается), запрещёнки никто не обнаружит, ведь товар распихан по хатам и нычкам, находящимся на удалении от торговой территории. На Балке физически присутствуют лишь люди, владеющие информацией – так называемые «барыги». Барыги настолько поднаторели в своём ремесле, что буквально сканируют мысли покупателя, интуитивно улавливая оттенки его эмоционального состояния, шестым чувством определяя фальшь и подставу. Прямо по ходу непринуждённого разговора они решают, стоит ли иметь с этим человеком дело? Уровень знакомств покупателя, его платёжеспособность, рекомендации знакомых – всё это не играет никакой роли. Здесь, на Балке, работают психоаналитики высшего разряда. На всю миллионную Пермь их наберётся всего пару десятков. Они либо сопровождают сделку «от и до», либо сразу дают от ворот поворот. Как им удаётся выживать, занимаясь столь опасным бизнесом на протяжении многих лет, да ещё неплохо зарабатывать на этом – остаётся их профессиональной тайной. Но такие люди реально существуют.

Дима Маймуст тесно связан с барыгами.

«Ещё немного, и он сам превратится в одного из них. Уж больно талантливый у меня приятель», – не останавливаясь ни на мгновение Лёшины мысли анализируют происходящие события.

Номера телефонов клиентов, их имена-отчества, полезные знакомства и прочие сведения Дима держит в голове, поскольку обладает феноменальной памятью. В записной книжке просто нет необходимости.

«Да это не человек, а ходячая энциклопедия, где есть ответы на любые вопросы, – констатирует Лёша. – Про таких, как Маймуст, слагают песни».

Он одевался «по фирме»,

Держал бордель и, кстати,

Не посидел ещё в тюрьме

И точно знал – не сядет.

Он был еврей, всё по уму,

Красавец одинокий.

И правил миром на дому,

Как все блатные Боги. (А. Ватутин, «Школьный друг»)

Относительно внутренней сущности приятеля можно было утверждать, что Маймуст состоит из немыслимого количества диалектических противоречий, характеризуемых классической философией Гегеля, как «совмещение несовместимого, происходящее в рамках одного объекта».

Совсем недавно Дима окончил школу № 6 с золотой медалью, превратившись в студента «мехмата» Госуниверситета, а позже закончил его с красным дипломом. Попутно отучился по классу виолончели в музыкальной школе № 1, расположенной на ул. Швецова, заслуженно именуемой словом «еврейская». Виолончель привела его на конкурс им. Чайковского, где он стал лауреатом. Среди прочих достоинств Маймуст имел первый спортивный разряд по лёгкой атлетике и первый разряд по баскетболу. Он писал песни и стихи, крутился в богемных кругах, общался с музами, вдохновлялся музами, спал в обществе муз. Что и говорить, молодые симпатичные музы благоволят творческим личностям.

Что же касается Балки, то такого матёрого спекулянта стоило ещё поискать. Хитрый, осторожный и удачливый, Дима проворачивал крупные гешефты и имел обширнейшие связи среди барыг, наработанные за минувшую пятилетку. Высокого роста, спортивный, подтянутый и необычайно общительный, он любил пользоваться в разговоре английскими выражениями, порой вставляя туда словечки из идиша, возвращаясь затем на родной русский. Хотя, кто же знает, какой язык является для еврея родным?

– Ты не боишься ходить со своим дипломатом по улицам? – интересуется Лёша.

– В смысле?

– У тебя там одних «пластов» на тысячу рублей. Да и прочего криминала хватает.

– Боюсь, но не очень.

– Скажи, а на Балке, вообще есть бандиты?

– Естественно есть. Только они все свои. Типа местной службы безопасности.

– Это как?

– Ты только представь, что будет, если в эту овчарню, – Дима кивает в сторону толпы музыкальных спекулянтов, – запустить стаю волков? Полный кирдык всем и сразу, и бизнесу тоже. Порвут, разорят, по миру пустят. Тут и без них внутренних проблем хватает. Кто-то из барыг мошенничает, подсовывая низкосортную дешёвку в качественный товар. Другие не спешат возвращать долги. Здесь только с виду всё пристойно. Однако барыги есть барыги: порядочные люди среди них в виде исключения. Каждый спит и видит, как бы ловчее обуть тебя на деньги.

– Можешь рассказать мне про эту «службу безопасности»?

– Дай бутылку.

Запрокинув горлышко в рот, Маймуст делает глоток, второй, третий. Возвращает пустую тару товарищу.

«Вот ни хрена себе золотой медалист, гордость школы № 6, – думает Лёша. – Его фото висит на Доске Почёта рядом с учительской в качестве примера для подражания. При этом образцовый выпускник пьёт водку под забором и без закуски… и даже не кривится».

– Димон, где твоя совесть?

– Отстань. Ты сейчас свинтишь домой, а мне ещё до трёх часов дня топтаться на этом сквозняке. Запланировано несколько деловых встреч.

Рука старшего товарища ныряет в карман джинсовой куртки и вытаскивает оттуда скомканные купюры вперемешку с монетами.

– Держи 2,12. Сходи в Стометровку, купи себе новую чекушку.

– А на трамвай не подкинешь?

– Какой трамвай? Здесь идти пять минут. Тебя что, три копейки на абонемент интересуют?

– Три копейки – нет. Сударь, я рассчитываю на Вашу щедрость.

Маймуст смотрит на Лёшу пристальным взглядом, затем усмехается и повторно лезет в карман. 50-копеечная монета перекочёвывает к Лёше.

– Ну ты и вымогатель. Однако развеселил старика. Wi are quits, aren’t wi?

– Квитс-квитс. Давай рассказывай про местных бандитов пока я окончательно не свалил.

Дима вновь закуривает и начинает выдавать информацию.

– Здесь присутствуют «специалисты» трёх разновидностей. Вон того, – кивает в сторону мужичка в шляпе, гуляющего налегке, – зовут Виктор. Его команда берёт заказы на «дожим» клиентов. Некоторых людей достаточно просто прижать к стенке и нагнать жути про возможные неприятности. Под влиянием испытанного стресса мышление должника сразу возвращается в конструктивное русло. Следует отметить, что причинения тяжкого вреда здоровью данный вариант не предусматривает. Исполнители лишь пугают. Максимум, могут пнуть под зад. Молодцы.

Однако среди непорядочных людей полно и тех, на кого устные угрозы не действуют. В данном случае к решению проблем подтягиваются «домушники». Представляешь? Приходишь домой, открываешь дверь своим ключом, а там всё разбито к едрене-фене: телевизор, холодильник, магнитофон, акустика. Из стиральной машины торчит монтировка, барабан вырван с корнем, а в изголовье двуспальной кровати на тиснёных золотом югославских обоях губной помадой выведена фраза: «Долги нужно платить». Признаков взлома нет, как нет и денежных заначек, доселе «надёжно» спрятанных в книгах, постельном белье, морозилке, кухонной плите и под подоконником.

Полный финиш.

Поверь, эта картина становится своеобразным откровением для подавляющего большинства неплательщиков. Меняй дверной замок, или не меняй – перспективы не радуют. Образ разгромленной вторично квартиры вырисовывается с очевидной неизбежностью. Домушники специалисты в своём деле. Для них не существует закрытых помещений и этических правил. И, если не ограбят повторно, то уж рога точно обломают. Могут избить в подъезде. Могут и перо предъявить. Результатом применения шоковой терапии становится полная сговорчивость клиента и неукоснительное исполнение взятых на себя финансовых обязательств.

Теперь переходим к третьей категории, именуемой словом «корпорация».

Ребята из корпорации работают по отморозкам, шантажистам, петухам всяким, не по масти гнущим пальцы: по всем тем, кто не даёт людям спокойно жить. Сегодня ещё не видел, но ходит тут один… кличут Малыш. Паренёк невысокого роста, метр с кепкой. С первого взгляда – самая заурядная внешность. Неулыбчивый. Разговаривает очень тихо, практически шёпотом, без эмоций, но всегда по делу. Походка упругая, явно спортсмен. Его команда вершит дела тихо и грамотно. Зачем слова, когда они понимают друг друга с одного взгляда? Корпорация похожа на команду профессиональных охотников, которые выслеживают зверя, а затем грамотно обкладывают его со всех сторон. Сюжет незамысловат, однако требует железной выдержки, сноровки и опыта. У меня даже сложилось впечатление, что Малышу нравится его работа. В моменты безденежья его тарифы значительно снижаются до смешных двухсот рублей за заказ. В случае же отсутствия у Заказчика свободных денег Малыш идёт навстречу, предоставляя разумную отсрочку. Отсрочка – это всё те же деньги, только позже. Сам понимаешь, с Малышом шутки плохи, поэтому он даже не парится насчёт просрочки платежей.

Далее происходит вот что: в течение недели, максимум двух, поступает сообщение в виде условного сигнала, свидетельствующего о том, что контракт выполнен и взаимные задолженности сбалансированы в ноль. И, до новых встреч, господа бизнесмены.

– Их что, невозможно вычислить?

– Да никому это не нужно. Малыш… просто Малыш… никто не знает, как его зовут на самом деле, но он вполне себе ответственный исполнитель. Без всяких сомнений кто-то из местных барыг является его покровителем и главным заказчиком. Хм-м-м… Малыш ведь не просто так взял и свалился с неба. Чудес не бывает. Ведь кто-то привёл его сюда, рекомендовал, тихо так, одними намёками, и до сих пор заинтересован в его присутствии.

– А залётная братва здесь появляется?

– Ещё как появляется. Падаль всех мастей дуреет от одного лишь вида денег, находящихся в чужих руках. Лишаясь остатков разума, пришлые ребята пытаются заняться вымогательством. Только им хронически не везёт. Быстро появились – быстро исчезли.

Все они мечтают упасть на хвост матёрым бизнесменам: сесть им на шею, да ещё и ножки свесить. Раскрыли рты, словно подкидыши кукушата, и дуют в уши:

«Господа, дайте денег! Ведь их постоянно не хватает, а ведь хочется жить не хуже всех. Мы мечтаем, не прилагая много усилий, питаться в ресторанах. Нам нужны деньги на смазливых девиц и модные шмотки. Хотим одеваться в джинсы «Montana» и кроссовки «Adidas», а на свои шеи повесить «златые цепи» с Пушкинского дуба. «Златая цепь на дубе том…» – романтика! Хочется приобрести «Жигули» цвета «коррида», отдохнуть в Сочи, справить днюху в банкетном зале «Камы» и многое другое. Наши потребности столь велики, сколь и безгранична наша лень. Трудовая деятельность – это не про нас. Поэтому мы никак не можем найти своё место в жизни: того и гляди последние штаны отнесём в комиссионку».

Понимаешь, дружище, – продолжает Маймуст. – Всё их общение с окружающими людьми представляет собой непрерывное «Дай-дай-дай», сопровождаемое протянутой рукой.

Впрочем, с ними общаются весьма вежливо.

«Залётных» выслушивают, кивают в знак согласия, после чего к делу приступает Малыш и его команда. Рандеву (фр. rendez-vous – «встреча») с глазу на глаз назначается в тихом безлюдном месте, коих в городе предостаточно.

А что такого?

Малыш не вызывает опасений: маленький, культурный, без вредных привычек, аккуратно одет, аккуратно подстрижен. И вообще, своими неторопливыми движениями он напоминает заурядного тихоню. По отношению к находящемуся напротив него широкоплечему бандиту выглядит сущим недомерком. И… вроде бы разговор идёт по плану, без оскорбительных выпадов и устрашающих намёков. После согласования условий сотрудничества, Малыш, от имени барыжного сообщества, передаёт в руки нового партнёра «котлету», небрежно перетянутую резинкой («котлета» – пачка денежных купюр), и тут же, без прелюдий, неуловимо быстрым движением фокусника превращает иллюзию в самую обычную реальность.

Вуаля! (фр. – «вот, вот так вот»).

Увы, неприятность.

Пока вымогатель вожделенно теребит в руках денежную подачку, решая чисто земной вопрос: «Пересчитывать или нет?», его сонная артерия теряет целостность. Левая локация шейного отдела – самое уязвимое место человека, а Малыш такой же правша, как и большинство из нас. Плюс к этому, он обладает стремительной реакцией и невероятной точностью нанесения удара. Не человек, а мангуст какой-то… – истребитель королевских кобр. Где он этому научился? Да хрен его знает. Малышу бы в цирке выступать со своими талантами.

После, с самым спокойным выражением лица он наблюдает за падением, будто в приступе бронхиальной обструкции, согнувшегося тела, констатируя, что визави (фр. vis-a-vis – «лицом к лицу»), согласно Михаилу Булгакову, оказался «иногда внезапно смертен». Конвульсии конечностей постепенно затихают, переходя в трупное окоченение: так и должно быть. Хронология событий повторяется из раза в раз, и она точь-в-точь являет собой клиническую картину ухода из жизни матёрой крысы, заваленной на глушняк резким взмахом гвоздатой палки.

Маленькая крыса, большая крыса, либо крыса, похожая на человека – от всего крысиного поголовья несёт тлетворным злом, ядовитыми миазмами… поскольку крысы гадят: везде-всегда-всем. Отсюда и метод противодействия, именуемый словом «ликвидация».

«Наличие крыс означает наличие проблем», – данная фраза является аргументом, оправдывающим беспощадную войну на истребление. Эмоции же, сопровождающие предельно жёсткую расправу… хм-м-м… а что эмоции? Вызывающие душевное волнение, они, со временем, становятся рутиной (фр. routine – «монотонная неинтересная работа»), провоцирующей лишь зевотный рефлекс.

Равнодушно-безжалостный взгляд Малыша пробегает по окружающему пространству на предмет поиска оставленных улик, фиксируясь на анемично-бледном лице жмура.

«Отговорила роща золотая», – лезет в голову творчество Сергея Есенина.

Мысли профессионального и лирического толка начинают конкурировать друг с другом, толкаясь локтями в борьбе за первенство. «Какой же он по счёту? Впрочем, какая разница? Готов огурчик – на остальное плевать. Лично для него всё хорошее осталось в прошлом. «Роща», в натуре, «отговорила», как и положено, а упорхнувший в южные края клин пернатых помахал чуваку взмахами широких крыльев.

И журавли, печально пролетая,

Уж не жалеют больше ни о ком.

Одновременно с этим происходит констатация факта, что мечта сегодняшней жертвы, не сумевшей придумать ничего лучше, окромя вымогательства денег у серьезных людей с Балки – светлая такая… всем мечтам мечта… мечта о халявном обогащении – сбылась на все сто.

Парню, который по жизни «никто и звать никак», родом с рабочей окраины города, несказанно повезло: он на равных пообщался с барыгами, после чего и получил на руки «котлету», состоящую из денег, заработанных другими людьми… – не об этом ли грезилось по ночам?

Однако исполнение мечты не является бесплатным удовольствием. А что вы хотели? В жизни за всё приходится платить. Вот такая мораль.

Закончив осмотр, Малыш степенно усаживается на заднее сиденье подъехавшего мотоцикла и отбывает восвояси.

Спектакль окончен. Тяжёлый бархатный занавес падает, разделяя сцену и зал».

Дима Маймуст картинно поднимает глаза к небу. Делает затяжку табачного дыма.

Завершает рассказ на творческой ноте:

«Что и говорить, театральное действо не оставляет зрителей равнодушными, да и является в высшей мере поучительным. Мораль сей басни такова: шлемазл славно порезвился, за что и поплатился. И увидеть его вновь, по крайней мере, в добром здравии – более не представляется возможным».

– Кто-кто «порезвился-поплатился»? – недоумевающе вопрошает Лёша.

– Лёха, какой же ты невежда. В дословном переводе с идиша «шлемазл» – это неудачник. На территории СССР данное понятие употребляется редко, однако все образованные люди понимают его смысл.

– Странное слово.

– Зато схватывает суть. Сдавая карты, парнишка умудрился заполучить себе голимое фуфло. Шлемазл – иначе и не назовёшь. Он напоминает одноглазого дятла, нарисованного на логотипе чехословацкой автомобильной компании «Шкода» («Skoda»). Три пера, торчащие из хохолка – это его понты. Клюв, справа, служит для приёма пищи. Посредине же – выбитый в пьяной драке глаз… дырка от бублика… – вот и вся его натура.

– Дима, ты не мог бы изъясняться проще? Я элементарно не поспеваю за полётом твоего воображения и речью, состоящей из сплошных аллегорий.

– Что, правда?

– Да.

– Хорошо. Объясняю доступным языком. Человек, совмещающий в себе сразу три порочных качества – жадность, наглость и праздность похож на смертника, собственноручно нацепившего пояс с взрывчаткой и поставивший детонатор на боевой взвод. Одно неосторожное движение и… происходит инициация заряда, по-английски называется «detonation». Отсюда следует, что замочили не «мы его», а он «сам себя». Шлемазл сам виноват в своих проблемах, поскольку нечего соваться туда, куда не звали. Вот ты, Лёха, сунь голову под мчащийся поезд… и что будет? Какие, вообще, могут быть претензии к поезду, коль сам дурак?

– Ты меня шокировал подробностями.

– Not at аll. Если бы ты знал, насколько всё обыденно. Ведь главный закон бизнеса сформулирован всего из четырёх слов: «Или ты, или тебя». Хотя, чисто по-человечески, мне близко и понятно стремление обогатиться за чужой счет. Но нужно понимать и то, что Балка – это не то место, где растут чудо-деревья из сказки про Буратино. Люди, работающие здесь, весьма практичны и сами кого хочешь могут согнуть в бараний рог. Естественно, чужими руками. Зачем мараться, когда вокруг полным-полно узкопрофильных специалистов? Сам знаешь: кто платит, тот и танцует даму. Если что барыги и выписывают в виде халявы, то лишь путёвку в городской морг. Так что советую вести себя порядочно, всегда и везде оставаясь человеком. Психологические слабости партнёров учитывай, но не злоупотребляй ими. Чего здесь непонятного?

– Я всё понял. Ты потрясающе умный человек.

– А то! Спасибо предкам: пусть не златом-серебром, но мозгами меня обеспечили.

«Прописка» в новом коллективе

Разговор с хулиганами закончился.

Поняв, что новый ученик ломаться не желает, его пригласили в школьный двор на поединок. Приглашение озвучил Лёшин ровесник из бывших учеников их параллели. Хулиган имел самую невзрачную внешность, небольшой рост, и не мог стать достойным соперником для Лёши.

«У нас разные весовые категории, так что, дружище, вместо победы ты рискуешь подпортить свой портрет. При условии, что не вмешаются дружки», – трезвая оценка собственных возможностей придала уверенности.

Однако неожиданность. Едва выйдя на улицу, приглашающая сторона загасилась, перепоручив сие ответственное дело другому человеку.

«Замена нападающего, – констатировал Лёша. – Ситуация похожа на свадебный выкуп, где свидетель становится заместителем жениха по «грязной» работе, выполняя обязанности по поеданию торта без участия рук и участию в серии алкогольных возлияний, посвящённой светлому будущему молодожёнов. – Каких только сюрпризов в жизни не случается».

– Муравей! – мелкий хулиган кликнул амбала килограмм под девяносто весом, расслабленно-перекуривавшего под раскидистым деревом напротив входа в школу. – Организуй этому пассажиру прописку. Он сам попросил, – недобрая усмешка перекосила его лицо.

– Ну, если сам, тогда я сейчас его нахлобучу, – басом отозвался амбал Муравей, выдвигаясь в сторону Лёши.

«Что же делать??? Придётся принимать неравный бой», – неравенство весовых категорий сводило шанс победы над Муравьём к полному нулю.

Лёша принял боксёрскую стойку, выученную в период прошлогодних хождений в спортивное общество «Трудовые Резервы» и пригнул голову. В это время Муравей пошёл в атаку.

– Бамс! – первый удар противника пришёлся по касательной к уху.

Лёша отпрыгнул и угрожающе отогнул правое плечо для проведения ответного удара. Муравей замялся и попробовал достать его ногой.

– Вжик, – нога просвистела мимо голени новичка.

Не успел он вновь собраться, как последовал встречный выпад. В глазах Муравья появилось сомнение. В этот момент Лёша начал резво скакать кругами, раскачиваясь в разные стороны, чтобы сбить с толку этого уличного бойца. М-м-да… Изрядная упитанность не позволяла сопернику принять навязанную тактику боя. Не та резвость.

Муравей злобно шипел, кидался вперёд, словно рассвирепевшая змея, но ему постоянно не хватало каких-то сантиметров.

Минута-две…

Со школьного крыльца и из дальних уголков двора начали подтягиваться зрители. Однако поединок, толком не начавшись, внезапно сошёл на нет.

– Да ну его нафиг! – поняв, что быстрой победы не получится, выдохнул амбал.

Тяжело дыша, он застыл на месте, прямо-таки по ходу пьесы принимая образ добродушного парня.

– Меня зовут Вова Муравьёв, – он протянул Лёше руку.

Рукопожатие, символизирующее заключение мирного договора, шибко не понравилось инициатору схватки. Обиженно поджав губы, тот устремился прочь из этих мест.

Школьные будни

Новую классную руководительницу звали Екатерина Николаевна.

«Катя» – один раз и навсегда, окрестили её ученики нового Лёшиного класса, произнося это имя с большим уважением. Екатерина Николаевна отличалась весёлым и добродушным нравом. Без преувеличения она стала для 9 «В» второй мамой.

«Надо же, одни историки мне в классные руководители попадаются, – думал Лёша, добавляя очередное совпадение в длинный список интересных событий. – И, видимо, попадаются не случайно: я люблю этот предмет и готов изучать его со всей тщательностью. История учит жизни и формирует непредвзятый взгляд на социальные процессы. Человека, хорошо знающего историю, намного труднее одурачить, суля ему с высоких трибун златые горы, кисельные берега и скорое наступление эпохи коммунизма».

Новая классная руководительница ему сразу и безоговорочно понравилась.

На «В» класс с завистью и тоской смотрел класс «Б».

Их руководителем, начиная с 4-го класса, являлась Кокуркина – преподаватель географии. Эта дама своим строгим нравом ничем не уступала «сержанту внутренних войск» Царёвой – математичке из бывшей Лёшиной школы № 9.

Худая, с глазами, взирающими сквозь очки со стёклами-линзами, Мария Васильевна умудрилась за прошлые годы так зашугать родных учеников, что к началу 9-го класса они стали…

Термин «хорошие ребята» вполне подходит для их описания. Не бандиты, не раздолбаи, не алкоголики.

И всё бы ничего, однако с ними было неинтересно общаться. Хорошие… и, вместе с тем, «никакие» – вот и вся характеристика.

Сегодня уже сложно вспомнить фамилии учеников «Б» класса, ибо в затеях «Ашек» и «Вэшек» они не участвовали, в курилке отсутствовали, а при встречах лишь сдержанно здоровались, тут же исчезая из поля зрения, оставляя в памяти лишь чувство полного равнодушия.

«Из них получатся хорошие исполнители, не задающие лишних вопросов, – такая мысль частенько приходила Лёше в голову. – Возможно, что и карьеру сделают неплохую, из-за своей молчаливой покорности и трудолюбия».

Похоже, что Кокуркина постаралась на славу, вытравив из учеников любое вольнодумство, уничтожив на корню попытки инициативы, поочерёдно ломая их через колено ещё в средних классах, насильно прививая им психологию «винтиков в большом механизме». С определённой точки зрения – это хорошо. Кто-то же должен воплощать чужие идеи в жизнь, сидеть над стопками отчётов по вечерам и строго выполнять распоряжения начальства. Но, применительно к самому себе… бр-р-р… подрезанные крылья – это не есть хорошо».

Единственной неординарной личностью в классе «Б» был Лёша Токман, мальчик, как и сам Лёша, появившийся в 93-й школе лишь в начале девятого класса.

Токман был прирождённым диджеем: любил организовывать дискотеки и ими руководить. И как ни пыталась классная руководительница высушить ему мозги, как не прессовала, он, вопреки моральному давлению, продолжал оставаться свободным творческим человеком, выполняющим домашние задания по остаточному принципу и иронично относящимся к отчаянным попыткам загнать его в стоящий по стойке «смирно» солдатский строй одноклассников.

На этой фамилии и заканчивались воспоминания о классе «Б».

А вот образ их классной руководительницы, географички Кокуркиной, в Лёшиной голове остался. Она обладала даром морального подавления, угнетая вблизи себя всё живое, словно плесневый грибок «Penicillium notatum», являющийся основой для получения антибиотика Пенициллина.

В волнениях и сомнениях, в каком-то затуманенном состоянии пролетел месяц сентябрь.

Поездки «на картошку» в течение двух недель практически ничем не запомнились. Каждый день одно и то же. Автобус, совхозное поле, прыжок с подножки… бамс: ноги сразу же вязнут в липкой глине. Перед глазами возникает бесконечное поле с гребнями подкопанных корнеплодов.

«Поехали», – глагол в личной форме знаменует начало трудовой деятельности «кверху опой».

Ведро, второе, третье. Хватаешь новый мешок. Вновь наполняешь. Короткая передышка. Взгляд обозревает окрестности. И что мы видим? Опы-опы: везде и всюду, справа и слева, и до самого горизонта – одни сплошные опы. Школьники, студенты, госслужащие… – похоже, что на этот ежегодный «осенний карнавал» подтянулась половина Перми.

Тьфу, что за пошлый пейзаж?

Здесь и сейчас даже не десятки – сотни оп. И все ползают туда-сюда, рискуя утонуть в этой грязи. Большие и маленькие, подтянутые и вислые, узкие и широкие – что и говорить, ассортимент впечатляет. Ого! Некоторые опы начинают вызывать искренние чувства. К примеру, вон та, пальчики оближешь, какая аппетитная, обтянутая зелёными лосинами. Кто же там, в теремке живёт? Прекрасная незнакомка или Баба Яга? Эта особь женского пола, похоже, забыла переодеться после ночной дискотеки. Хм-м-м… Подойду-ка я ближе, проверю. Может, зря волнуюсь?

Тем временем, в голову начинают лезть всякие неприличные куплеты:

Там кто-то задом пятится,

Блестят его глаза. (А.Северный, «Садко»)

Гребень, второй… перемещения туда-сюда.

Резиновые сапоги быстро превращаются в какие-то непотребные «говнотопы», весом по 2 кг каждый, и уже нет сил в них ходить. Мешки… загрузка, погрузка… а тут ещё и дождь пошёл: полный аут, хоть волком вой. Автобус, как избавление от мук, затем родной дом, падение уставшего тела в положение ниц. Помывка сапогов достаётся маме. Лёшина мама – героическая женщина. В душе возникают положительные эмоции в виде сыновьей благодарности.

– Спасибо, мама. Я тебя очень люблю.

Мама кивает головой. Её взгляд не сопровождается словами, но и так понятно, что она взаимно любит сына. Так и должно быть. Ребёнок – это частичка матери, продолжение её самой, её радость и надежда.

Спустя несколько дней, проведённых на полевых работах, Лёша обнаружил парочку положительных моментов в этой, не очень приятной картофельной эпопее.

Во-первых, уборка урожая отодвинула начало учебного процесса. Уроки в школе – это ещё куда ни шло. Но домашние задания… – они вызывают лютую ненависть.

Во-вторых, имеется материальный бонус в натуральном виде.

Перед началом уборки урожая сотрудники совхоза «Верхнемуллинский» предупредили школьников, что эта картошка выращена из голландских сортов, предназначенных к посадке в следующем сезоне: так называемый «семенной фонд». Вдобавок к этому сообщили о возможных репрессивных мерах.

– Горе тому, кто присвоит хоть один клубень этого расчудесного сорта картофеля.

Данная фраза запала Лёше в душу, наполняя энергией его деятельную натуру. В один из дней он нагрузил полную сетку «голландских картошек» и занёс её в автобус.

«Если будет шмон, то никто не докажет, что это моя сетка, – справедливо рассудил юный расхититель государственного имущества.

На него косо поглядывали одноклассники и прочие школьники. Однако в их кристальную честность верилось с трудом.

«Завидуют и ждут, по-видимому, чем это кончится, – думал Лёша. – Однако в жареном виде эта картошечка никого не оставит равнодушным. Да и в варёном тоже».

Действительно: идеально-обтекаемые клубни, розовые, стандартного размера не разваривались даже после долгой варки, как это бывало с картошкой из магазина, а оставались плотненькими и вкусненькими кусочками «иностранного» происхождения.

Следует отметить, что Лёша оказался прав и в отношении человеческой морали. В самый последний день уборочных работ он с лёгкой усмешкой наблюдал за массовой погрузкой в автобус не только вёдер с элитной картошкой, но и пары мешков. Воровство «голландии» приняло массовый характер.

Ответственные за поведение школьников преподаватели старательно отводили глаза в сторону, «не замечая» проделок молодёжи, вероятно, и сами спрятав в рюкзаках незаконную долю совхозного урожая.

«Ну… мешки – это уже чересчур! – думалось Лёше. – Видимо жадность у некоторых товарищей взяла верх над доводами разума. Это опасно. Куча идиотов».

Он бросил в пустое ведро пару грязных перчаток, налегке запрыгивая в салон. Лёша не был жаден от природы, зато чувство опасности своевременно оповещало о возможных неприятностях.

«Ещё не хватало в последний день взойти на Голгофу, сгибаясь, вместо Креста, под тяжестью мешка картошки. Ситуация проста и незатейлива: совхозу мы больше не нужны, поэтому они могут врезать от всей души, как говорится, «дать ворам по рукам». Информацию ведь сложно утаить: наверняка местные уже всё про нас знают», – размышлял он.

Но всё закончилось благополучно.

Автобусы со школьниками не стали досматривать на совхозном посту взвешивания, и «несунам» удалось сорвать куш.

«Глупенькие везунчики, – возникшая мысль имела снисходительный оттенок. – Однажды влетите, как пить дать! Насчёт меня – не факт».

Постепенно с новыми одноклассниками у Лёши начал налаживаться контакт.

Хи-хи, ха-ха на уроках, посиделки в окрестных дворах, в обществе местных хулиганов, пиво, тайком от родителей покупаемое на «обеденные» деньги и выпиваемое под звуки гитары – всё это быстро сплотило коллектив нового Лёшиного класса, сформированного из прошлогодних классов «В» и «Г».

К тому же, самым необъяснимым образом и лишь на третий день учёбы в Лёшином классе появился новый ученик.

Физиономия Хобота возникла в дверном проёме кабинета английского языка во время второй перемены. Высокомерно-поднятые брови и нагло-оценивающий взгляд светского ловеласа были до боли знакомы по совместной учёбе в прошлой школе № 9: в классах с «первого» по «восьмой».

Лёша приподнялся из-за парты, кивая старому приятелю.

– Ты какого хрена здесь делаешь? – не удержался он от ехидцы в голосе.

– А ты ещё не понял? – Миша Славнов придал своему лицу самое серьёзное выражение. – Нашего класса больше нет: его расформировали полностью. Эта нехорошая тётя, сам знаешь какая, с причёской в виде волосяного клубка на затылке, распылила нас по городу, насильно изгнав из родной школы. Прямо не завуч по воспитательной работе, а реинкарнация средневековой инквизиции. Дай ей волю, то весь класс 8 «В» на костре бы спалила – одним чохом, включая классного руководителя – Леонида Абрамовича Юзефовича.

Хотя нет.

Юзефович заслуживает индивидуального костра, не хуже, чем у философа и поэта Джордано Бруно. И пусть он оттуда, из огненного пекла, кричит о том, что «Земля круглая», в смысле личного понимания осуществления педагогического процесса.

А в это время, под аккомпанемент предсмертных воплей Юзефовича, «Баландина и партнёры» не откажутся от улюлюканья и ритуальных плясок.

Представляешь, Лёха, мне даже не помогло то, что мой уважаемый папа, кандидат медицинских наук, тоже окончил школу № 9. Тебя сослали и меня сослали, как тех декабристов, устроивших бунт против царя.

Так что… расслабься, чувак. Есть ещё вопросы?

Вопросов у Лёши не было, кроме одного: почему этот прохвост очутился в наиболее удалённой от его дома школе?

Дело в том, что жил Миша на Октябрьской площади (Екатерининская 88), в самом центре центрального района города Перми. В пределах 15-ти минутной пешей прогулки от Хоботовского места жительства, окромя перешедшей в категорию «бывших» школы № 9, находилось множество других школ: «математическая» № 17, «английская» № 7, «французская» № 22, «культурная» «Дягилевская» № 10, плюс несколько общеобразовательной направленности.

С самим Лёшей было всё понятно: для него не существовало других вариантов. Мама, учительница английского языка школы № 93, поспособствовала продолжению обучения собственного ребёнка. Каким ветром в Лёшин класс занесло Мишу Хобота – остаётся загадкой и по сей день.

Следует отметить, что школа № 93 была тоже не совсем обычной.

В каждой из параллелей класс с литерой «А» состоял из спортсменов-пловцов, тренирующихся в бассейне «Комсомолец» по два раза в день. Ребята из класса «А» были плечистыми, разговорчивыми и абсолютно коммуникабельными людьми, разительно отличаясь стилем жизни от учеников класса «Б», никогда и ни в чём не проявлявших инициативы. В классные руководительницы «Ашкам» досталась душевная и отзывчивая «химичка» по имени Олимпиада.

Да, именно так: Олимпиада Германовна.

Среди пловцов «А» класса, Лёша обнаружил несколько давних приятелей: Диму Тумаса – закадычного друга детства, Алексея Серебрянникова (Лёху Белого) – друга из пионерлагеря «Восток», Сергея Дмитриенко – бывшего одноклассника из школы № 9, перешедшего в 93-ю школу из-за занятий плаванием. Да и девочки из этого класса были с приставкой «супер». Огненной пантерой мимо умолкающих мальчиков грациозно следовала рыжеволосая Рита Дидюра. И очень ожидаемо, что Ритка впоследствии вышла замуж за своего же одноклассника.

Лёшино появление было встречено учениками «А» класса на ура. Несмотря на двухразовые тренировки по будням, в выходные дни «Ашки» беззастенчиво пьянствовали в хулиганских компаниях родного микрорайона. Обладая огромной физической силой (плечистые пловцы априори не могут быть слабаками), они могли и за себя постоять, и «дать в бубен» всякому, кто им внешне не понравился.

Микрорайон, раскинувшийся от «Огорода» (парка Горького) и до ул. Белинского, среди подростков именовался «Техас». Ниже «Огорода» (в сторону Камы) располагалась кишащая бритоголовыми бандитами «Слепуха». Выше улицы Белинского находились «Красные казармы» и «Зелёнка». Вышло так, что 90% коренных жителей «Техаса» учились в 9-й и 93-й школах, так что жизнь и судьбы этих ребят естественным образом заплетались в одну символическую русскую косу (плетение волос «колосок»).

Учёба учёбой, но вся жизнь подростков проходила на улице. На улице было весело, но…

Деньги!

Этого ресурса всем и всегда не хватало. Поэтому случалось всякое.

Лёшин друг из «А» класса, кандидат в мастера спорта по плаванию Серёжа Дмитриенко по прозвищу «Палкин», страдая от безденежья, в один из слякотных осенних дней исхитрился утащить прямо с витрины магазина «Аккорд» магнитофонную приставку «Нота».

Прозвище «Палкин» прилипло к Серёже в седьмом классе, когда он внезапно вымахал ввысь до 183 см. Абсолютно прямая спина, впалый живот и «отсутствие попы» ассоциировались у Серёжиных друзей с черенком от лопаты. Сам он, мягко говоря, был недоволен данной ассоциацией, но ничего поделать не мог. Хорошо, что никто не называл Сергея этим именем в его присутствии.

Но за глаза… да уж… за глаза его называли именно так.

Ребят с именем Серёжа вокруг было, как собак нерезаных, а фамилия Дмитриенко была трудновыговариваемой. Нужно отдать должное, что к концу учёбы обидное прозвище «Палкин» трансформировалось во вполне нейтральное «Палыч».

«Палыч» – звучало даже уважительно, учитывая, что в среде пермских спортсменов так именовали знаменитого и уважаемого тренера по боксу Геннадия Павловича Дылдина, давшего путёвку в жизнь двум чемпионам СССР и нескольким десяткам именитых боксёров, выступавших за Пермскую область.

Лёша спокойно перекуривал у ступенек магазина, когда зашедший туда пару минут назад Палкин, бодро выскочил, держа свою куртку в руках. Округлившиеся и ставшие похожими на цыганские, глаза Серёги свидетельствовали о его нешуточном душевном волнении и лёгких угрызениях совести, после чего, и без лишних вопросов, был предпринят совместный стайерский забег с «курткой в руках» («стайерская» дистанция – это очень-очень далеко, свыше 3 км).

– Зря бежали, – спустя десять минут сообщил Лёша своему запыхавшемуся приятелю. Он с самого старта наблюдал за обстановкой за кормой и не видел ничего угрожающего двум любителям бега.

Серёга напряжённо молчал.

Первая кража – она, словно первая женщина. Множество противоречивых эмоций: стыд, смущение, и, вместе с тем, удовлетворение… мирно и органично дополняют друг друга. И лишь дамокловым мечом висит над душой пугающая неизвестность вероятных последствий: залёт – не залёт? Кто же может сказать заранее?

Смущённый румянец залил лицо молодого спортсмена.

– Давай показывай, что ты там намыл, – требовательно сообщил Лёша.

Магнитофонная приставка «Нота», несмотря на отсутствие динамиков (она выдавала сигнал на усилитель или на наушники) была замечательным изделием Новосибирского электромеханического завода, входящего в министерство радиотехнической промышленности СССР. Качество записи на «Ноте» было превосходным, несмотря на 2-й класс изделия по официальной классификации.

– Это твоя добыча, – Лёша решил не мелочиться. – Можешь загнать её за полцены. Тебе таких денег мама за год не давала. За шестьдесят рублей у тебя её с руками оторвут.

Мама и папа Дмитриенко: Клара Ивановна и Александр Сергеевич, действительно, не очень баловали Сергея. В его карманах всегда свистел ветер.

Однако в отличие от Палкина-спортсмена коммерсант из Серёги не получился. Не вняв совету друга, попытавшись сбыть «Ноту» своим знакомым с незначительной скидкой от «магазинской» цены, Серёжа везде получил отказ, после чего оставил приставку себе. Как он легализовал изделие перед родителями до сих пор является загадкой.

В итоге «Нота» заняла своё место на Серёжином письменном столе и, благодаря Палкину, у Лёши появилась дополнительная возможность качественных магнитофонных записей для распространения рок-музыки. Хорошие магнитофоны были в конце 1970-х в страшном дефиците: они имелись буквально у единиц, стоили непомерных денег, вследствие чего были на вес золота.

Серёжа, по натуре своей, не был меркантильным – это огромный плюс в его психологическом портрете.

Что же касается кражи… – так ведь если копнуть, то в жизни каждого из нас найдутся ещё и не такие моменты, а то и похлеще.

Кража – это ведь не предательство.

Да и сами кражи сильно различаются по степени нравственности. На некоторые из них у порядочного человека просто не поднимется рука. В этой связи вспоминается, как небезызвестная Сонька Золотая Ручка вернула многодетной вдове украденные у неё накануне 3000 рублей, когда узнала, что эти деньги являются разовой выплатой от государства по случаю смерти мужа – единственного кормильца в семье.

Всё правильно.

С собственной совестью нужно жить в согласии, а при оценке поступков других людей учитывать следующее:

«Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф.7:1-6).

Мальчики из Лёшиного класса

Время шло.

Про погоду в Перми нет смысла рассказывать, поскольку времена года повторяются с неумолимой периодичностью. Поздняя осень – самая унылая пора с дождями, голыми деревьями и сквозняками между домов. Неповторимы лишь события далёкой юности и эмоции, переполняющие душу подростка.

Дружеские встречи с одноклассниками, проходившие после уроков и в выходные дни, давали Лёше много информации. Он постепенно начал узнавать круг интересов новых знакомых, их привычки и индивидуальные особенности. Совместное времяпровождение быстро подружило его с Бухаровым и Скворцовым. Оба одноклассника жили в соседних домах по ул. Газеты «Звезда» и у обоих, в течение дня, имелись свободные от родителей квартиры, куда можно было заскочить для более тесного общения.

Всего в Лёшином классе училось 17 мальчиков, из которых особнячком держались всего лишь четверо:

1. Витя Лютиков, сын второго секретаря Пермского Обкома КПСС,

2. Илья Черепанов, сын специального корреспондента газеты «Правда» по Пермской области,

3. Коля Хорошков, круглый отличник,

4. Андрей Игнатов, круглый отличник.

Персонажи под номерами «три» и «четыре» все дни напролёт ходили парой, похожие на попугаев-неразлучников. Однако их внешние данные разительно отличались друг от друга. Игнатов был тощим и бледным очкариком-доходягой: ткни пальцем – упадёт. Второй же, Хорошков – упитанным, розовощёким и жизнерадостным бодрячком. Эти двое учились на «пять с плюсом», щёлкая домашние задания, словно семечки. В остальное же время, страдая от безделья, они играли в шахматы, иногда совращая на пару партий Мишу Катаева – пьяницу и раздолбая, удивительно сочетающего в себе внутреннюю распущенность с изящной наружностью щёголя, одетого в безукоризненные пальто и шляпу, напоминающие прикид киллера из фильма «Укол зонтиком» и обладающего, к тому же, потрясающе поставленным дикторским баритоном.

«Ему бы на Первом канале программу «Время» озвучивать, вместо Игоря Кириллова, – с завистью думал про себя Лёша. – А он… то в шахматы играет с двумя неразлучными балбесами, то со взрослыми бабами на ихних «флэтах» зависает (англ. flat – квартира)».

У Миши была одна странная особенность: он профессионально и неутомимо «любил» некрасивых женщин. Случайно или нет, но все его «возлюбленные» имели солидный возраст и богатый жизненный опыт. Однако Катаеву сей факт был по барабану. «Девушка» неопределённого возраста, ежедневно и ежечасно мечтающая о парных выступлениях в стиле «фэнтези», материально обеспеченная и имеющая отдельную жилплощадь, со слов Миши, являлась «мечтой паета».

Токайское вино, бутерброды с копчёной колбасой, свежие фрукты… – самые лучшие, прямо с рынка: данный антураж вызывал у Миши неподдельный восторг. Продолжительный «стояк» в качестве побочного эффекта от полученного позитива очень ценился женщинами.

– Вариант № 1 – это Эля, – перечислял Катаев своих подруг. – У неё папа из партийной номенклатуры. Специально для меня Элечка сделала ламинированный пропуск в Горисполком (сегодня здание Администрации на углу Ленина и Сибирской). Теперь я захаживаю в их столовую кушать мясные блюда и десерты, по качеству не хуже, чем в ресторане, но за сущие копейки.

Вариант № 2 – это Леночка. Она работает на базе «Сельхозснаба». Чего там только нет: болгарские сигареты с фильтром, бренди «Слънчев Бряг» и замороженные осетры… – прямо Эльдорадо какое-то.

Вариант № 3… моя прелесть… мой Светик… – что луч света в тёмном царстве. Денег у Светки больше, чем у дурака махорки. Немного странная особа, но очень любвеобильная… хм-м-м… с некоторых пор я стал побаиваться её постельных фантазий.

Именно так, «вариантами», Миша называл своих, одновременно действующих объектов ухаживания. Дамы были старше Миши минимум на пятилетку и, мягко говоря, не отличались стройностью. Поэтому гулять своих подруг Миша старался в удалённых местах и очень расстроился, когда однажды Лёша застукал его в компании с толстой очкастой тёткой.

«Молодые» ворковали между собой, держась за руки, неспешно прогуливаясь по Балке (барахолке) в солнечный воскресный день, видимо, выбирая очередную обновку материально-обеспеченной «девушке». Приветственный кивок одноклассника Миша попытался «не заметить», оставив без ответа, на чём крупно просчитался.

Тем временем Лёша шагнул навстречу и, радостно улыбнувшись, протянул руку. Во время секундного замешательства на лице Катаева сменилась целая гамма чувств, типа: «в упор не вижу», переходя в выражение «крайнего удивления» и, имея в финале самую дружелюбную улыбку.

– Дружище, как же я рад тебя сегодня встретить! – воскликнул он.

В это время бледная дама подозрительно разглядывала Лёшу сквозь усиленные очки. Вид у того был, мягко говоря, непрезентабельным. Кроличья шапка, пальтишко с цигейковым воротником, плюс мятые штаны с вытянутыми коленями.

Эти дурацкие колени… – у Лёши они были острыми и вытягивали любые брюки всего за пару недель носки. Самое печальное, что даже после стирки брюки, в коленном сгибе, продолжали сохранять вытянутую форму.

Опасливо оглянувшись на спутницу, Миша мгновенно просёк её недовольство и поспешил раскланяться.

– Сегодня я занят. Встретимся когда-нибудь и пообщаемся, – сообщил он весьма неприязненным тоном, после чего странная парочка, вильнув напоследок упитанной кормой непонятно какого «варианта», скрылась в гуще людей, заполняющей территорию барахолки.

Где и каким образом он умудрялся знакомиться с дамами никто не знал.

«Среди Мишиных подружек, – констатировал Лёша, – сплошь взрослые женщины из элиты общества, имеющей доступ к материальным благам. Рабочим и колхозницам они не чета, поскольку относятся к другому социальному слою. И вообще, что же это творится? Бабы совсем сдурели! Потеряв стыд и совесть, они развлекаются с юнцом, сбивая того с правильного жизненного пути, развращая по полной программе деликатесами, денежными подачками, импортными шмотками и сексуальными игрищами, полагая, что ничего зазорного в этом нет. Возможно, кто-то из них и мечтает о большой и светлой любви, но, увы, статьи 119 и 120 УК РСФСР трактуют ситуацию несколько иначе.

А что, если Мишина мама, наблюдая, как её сыночек стремительно деградирует, превращаясь в альфонса на содержании, возьмёт и накатает Заявление в милицию? Да она костьми ляжет на амбразуру, лишь бы оградить любимое чадо от дурного влияния возрастных развратниц!

Матери и блудницы являются непримиримыми антагонизмами, и война между ними не знает компромиссов. Если дело дойдёт до народного суда, то он априори встанет на защиту прав несовершеннолетнего. А у Катаева ещё хватит ума взять и подтвердить, что эта «прости Господи» мадмуазель действительно домогалась невинного мальчика, порой насилуя его, усевшись голышом сверху, обманом заманив в собственную квартиру. Вот ведь, б… (в смысле – бяка) какая!

В моральной беспринципности одноклассника Лёша был уверен на сто процентов.

В свободное от любовных похождений время Миша играл в шахматы с Хорошковым и Игнатовым, либо пьянствовал с другими одноклассниками, предпочитая падать кому-нибудь «на хвост».

Внешность Катаева не оставляла сомнений в его еврейских корнях, доставшихся, по-видимому, от бабушки, потчующей внука куриными бульончиками, а после – пытающейся уложить «Мишеньку» вздремнуть после обеда.

Прочие ребята из класса 9 «В» быстро подружились между собой, настроившись на общую волну. В их компанию мгновенно влился и Миша Хобот (Славнов) – одноклассник, изгнанный из школы № 9 аналогичным, как и сам Лёша, образом.

Нужно признать, что завуч по воспитательной работе Баландина в полной мере исполнила своё обещание, разметав учеников непокорного «класса Юзефовича» по полям и весям, словно злая ведьма Гингема, наславшая на людей «чудовищный смертоносный ураган». О том, что её саму может прихлопнуть упавший с неба фургон, Лидия Ивановна, вероятно, и думать не думала.

Что ей чужой опыт?

Кроме собственных амбиций Баландину, похоже, вообще ничего не интересовало. Ну что ж… каждому своё. Человек формирует жизненный путь поступками своими, попадая, в итоге, в царство любви и света, либо в мрачную реальность, насквозь пропахшую серой.

Периодически в компании новых друзей появлялся ещё один одноклассник – Игорь Власов.

– Что это за Игорь такой? – как-то поинтересовался Лёша у Ромы Бухарова. – То он есть, то его нет. Когда он есть, то выглядит в доску своим, этаким рубахой-парнем. Затем происходит непонятная метаморфоза, и Власов исчезает из поля видимости на неделю, а то и на две. Какой-то он странный.

– Игорёк учится в нашей школе всего с пятого класса. Его семья переехала в Пермь с Крайнего Севера. Мама, папа, да ещё старшая сестра. Поначалу он был весь такой упитанный, но в последнее время неожиданно исхудал, – пояснил Рома. – И ещё… Из-за маленького роста и неуёмной энергии мы прозвали его Кыпсом.

– Почему Кыпсом? – не врубился Лёша.

– Понимаешь ли… По телевизору изредка крутят мультфильм, где главным героем является «кинооператор Кыпс». Внешность и повадки данного персонажа один к одному напоминают Власова. Такой же мелкий и прыткий.

– Ну да, помню я этот мультик, – согласился Лёша.

– Имей в виду, что Игорёк при слове «Кыпс» сразу в драку лезет. Эти четыре буквы действуют на него, словно красная тряпка на быка. Башню рвёт по полной программе, натурально сносит. В такой момент важно проследить, чтобы поблизости не оказалось колюще-режущих предметов, – то ли в шутку, то ли всерьёз, добавил Рома.

Комментарий запомнился.

И вот однажды, дружная компания, состоящая из школьников девятиклассников, в день годовщины Великой Октябрьской Революции 7 ноября 1979 года, вальяжно расположилась на зрительской трибуне стадиона «Юность». Три поллитровки на десятерых – это немного, только-только пригубить. Впрочем, «на повеселиться» вполне хватало. Не каждый же раз упиваться.

Ребята предварительно отметились на месте сбора школы, на обязательном для всех старшеклассников политическом мероприятии, и…

Не дожидаясь начала распределения красных флагов и следующего этапа в виде формирования праздничной колонны, они ушли «налево» – в направлении приключений.

«Не знаю, как всем остальным, но нам точно «налево», – размышлял Лёша, по мере стремительного рывка от школы.

Доступ на территорию спортивного объекта «Юность» осуществлялся через дыру в сетчатом ограждении позади трибуны, позволяя беспрепятственно перемещаться: как из Горьковского сада на стадион, так и в обратном направлении. Охранникам объекта было глубоко плевать на сиюминутно возникающих, и так же быстро исчезающих любителей выпить, присаживающихся на значительном удалении от центрального павильона. Чай не спортсмены в охранниках сидят, чтобы бегать каждые три минуты дистанцию 200 метров «туда-сюда-обратно». Тем более, никакого ущерба заведению алкаши не приносили. Люди как люди, самые обычные. А в день праздника – вообще грех гонять народ.

Торжественное шествие с высоко поднятыми головами с видом на пермское начальство, расположившееся на красно-мраморной трибуне Октябрьской площади, под громкий рёв революционной музыки и под чтение бесконечных коммунистических лозунгов, было ребятам не по душе. Пусть лучше будет водка: она греет душу и тело. Пасмурным осенним днём водка является лучшим лекарством, купирующим депрессивное состояние.

Из Лёшиной памяти всплыл негатив дней минувших.

«Особенно угнетает ситуация, когда негде пописать, – на него нахлынули воспоминания о прошлых демонстрациях и неодолимое желание отлить, при невозможности осуществить это в толпе народа. – А затем ещё приходится пешком домой идти, по кругу обходя центральные районы, оцепленные ментами, – обида на власть Советов возрастала пропорционально прожитым годам. – Интересно, а как девочки с этой проблемой справляются? Сбор у школы в 9-00, начало шествия в 10-00, прохождение трибун в 11-00, сдача флагов и расставание с коллективом в 11-30, долгожданный санузел, в родной квартире, в 13-00…», – Лёша в принципе не понимал: как долго можно терпеть и не лопнуть в итоге?

В отличие от дам, прошедшие через Октябрьскую площадь мужики, не стесняясь и не оглядываясь по сторонам, выстраивались во дворах многоэтажек по Комсомольскому проспекту, д.7, д.11 и в Тополевом переулке; да и просто там, где есть свободное место возле забора.

Данный сюжет был озвучен вслух перед участниками компании.

– Вот такой у меня опыт участия в демонстрациях, – подытожил Лёша.

– Забей. В данный момент вопрос не актуален, – заявил Виталий Нечаев, рослый и жизнерадостный парень из числа новых Лёшиных друзей.

Нечаев по своему интеллекту, внешним данным и физическим возможностям наиболее соответствовал собственно Лёшиным параметрам. Ну… пил он меньше, «через раз», а в остальном – словно родной брат. Правда тесной дружбы у них никак не получалось, но парнем Виталик был хорошим, как говорится «без двойного дна».

Общение между одноклассниками продолжилось.

Анекдоты, байки, приколы. Плюсом к ним шли непринуждённые разговоры с аккуратным прощупыванием интеллектуальных возможностей собеседника, что являло собой обычный подростковый стиль, по итогам которого формируется мнение о находящемся перед тобой человеке.

Десять подростков курили «Беломор» и «Приму», пили водку из одного, переходящего из рук в руки гранёного стакана, занюхивая выпитое «рукавом». Периодически, кто-то из компании убегал наверх, чтобы, устроившись на бортике трибуны, отлить накопившуюся влагу в сторону парка Горького, ничуть не стесняясь направленных на него посторонних взглядов.

Они резвились от души, в то же время взрослея и набираясь жизненного опыта.

По мере опьянения в ход пошли анекдоты. Чего в них только не было.

Слово взял Яша Ровда.

Сидят гусары за широким столом, пьют шампанское, перекуривают и веселятся над всякой всячиной. Вдруг один из них встает и с самым недовольным выражением лица заявляет:

– Почему у нас все анекдоты крутятся вокруг попов? Тут попы, там попы. Другой темы нет? Да и комментарии… тьфу… мат на мате. Ни культуры тебе, ни возвышенных чувств. Давайте лучше поговорим о птичках.

Встаёт другой гусар:

– Согласен с тобой, дружище. Есть у меня одна история.

– Рассказывай, – грянул хор подвыпивших служивых.

– Не так давно, – начал рассказчик, – протоирей Тихон гонял на колокольне воробьёв.

«Что б вас черти взяли! – кричит пернатым. – Как же вы умудрились обосрать все колокола? Быстро у…вайте отсюда!».

Крутит кадилом, словно пращей, скачет по кругу. В какой-то момент спотыкается, путается в собственной рясе и валится на резной парапет. Перила – хрусть! Короче, нае…лся Тихон вниз башкой. И, что интересно, во время полёта даже не чирикнул!».

Финал анекдота утонул в громовом хохоте нетрезвой компании школьников.

В это время Игорь Власов постепенно, но весьма настойчиво начал вязаться к Лёше. Смешливое выражение лица, такая хитрая улыбочка, как говорят «с нюансом». Разные намёки, как говорится «ниже пояса». Среди прочего не остались без внимания: и еврейская внешность, и большой нос, и буква «р», что никак не желала правильно произноситься. Сие действо Лёше крайне не понравились. В какой-то момент он не выдержал напора Власовского «юмора» и заявил:

– Задолбал ты уже со своими приколами… Кыпс!

Воцарилась тишина.

Игорёк осёкся на полуслове и оглянулся по сторонам.

– Да я… за это слово раньше морды бил! – с чувством выдохнул он.

Лёша оценил ситуацию: «Ну-ну… то было раньше, сейчас же ситуация изменилась. Как говорят на Руси, «не по Сеньке шапка».

Во-первых, Игорь Власов был не в той весовой категории, чтобы затевать конфликт с Лёшей. Лёша имел рост 178 см и вес 76 кг, да и слухи о его драке с амбалом Муравьём в первый день учёбы наверняка дошли до ушей многих Лёшиных одноклассников.

Во-вторых, среди присутствующих Игорь не нашёл понимания; все были свидетелями его разнузданного красноречия, переходящего установленные рамки приличия.

Он сник и отвёл глаза. Спустя некоторое время, отозвав Лёшу на перекур, Игорь предложил заключить Договор о ненападении.

– Я больше не буду тебя подкалывать, но и ты меня больше так не называй, – серьёзным тоном произнёс он.

– Замётано.

Про себя Лёша отметил, что любые домогательства можно мгновенно прекратить, найдя у соперника болевую точку. «Ахиллесова пята» имеется у любого из нас и, если по ней крепко врезать, следует падение тела – моральное падение. Устраивать кулачные бои вовсе не обязательно.

Мир и согласие в конце третьего акта.

Впечатления о школе

Лёша был сильно удивлён атмосферой непринуждённости, оптимизма и беззлобного юмора, царящей в его новой школе. Подавляющее число учителей запросто шутили на уроках, прикалываясь над двоечниками, тем самым внося в учебный процесс некое разнообразие, без доли сомнения идущее на пользу школьникам.

Лёшина мама, преподаватель английского, тоже любила использовать нестандартные методы обучения, как например:

– Вы знаете, что «мыться» по-английски звучит как «вошь»? (англ. – «wash») – спрашивала Галина Владимировна у притихшей группы. – Кто не моется, у того заводятся эти насекомые. И вообще, сколько видов вшей существует в природе?

Ученики открывали рты в недоумении.

– Так вот, вшей в природе существует всего три вида, и все они заводятся у людей, которые редко моются.

Внезапно дети припоминали одну из разновидностей, название которой начинается с буквы «м», и у них начинался безграничный приступ смеха, в конце которого иностранное слово накрепко западало в память.

– Или как запомнить слово «поворачиваться»? – вопрошала Лёшина мама. – Иди к доске, Нечаев. Для начала ответь, как звучит по-английски десять?

– Тэн, – недоумённо отвечает Виталик.

– Теперь, чтобы запомнить глагол «поворачиваться», будь добр, повернись десять раз перед классом.

Пока Нечаев вертелся вокруг собственной оси, школьники запоминали «turn» («тэн» – глагол «поворачиваться» звучит одинаково по отношению к цифре «десять»), попутно и от души веселясь.

Лёшина симпатия к наставникам школы № 93 росла и крепла с каждым днём. Здесь работали уникальные и весёлые педагоги, своим поведением, диаметрально отличающиеся от сотрудников физико-математического (скорее – «исправительно-трудового») учреждения № 9. В школе № 93 никто и никогда не перегибал палку, запуская маховик репрессий, реализуя политику тотального контроля и морального подавления учащихся.

Ну и, слава Богу.

Низкий поклон прекрасным людям.

В свободное от учёбы время Лёша любил анализировать происходящие вокруг него события, делая порой неожиданные умозаключения.

«То, что я перешёл учиться в школу № 93, попав с ходу не в «А» и не в «Б» классы, а в девятый «В», на поверку оказалось сущим благом. А ведь первое время после исключения из 9-й школы я сильно переживал. Поначалу в голове рисовались сюжеты, один трагичнее другого, прямо-таки Шекспировского масштаба, – размышлял Лёша. – Однако по неизвестным причинам вся эта фигня так не воплотилась в жизнь. Момент фазового перехода, обнулившего негативную тенденцию и кардинально изменившего траекторию развития, я прозевал, ибо он никоим образом не был привязан к конкретной дате и месту. Хм-м-м… – в голове появился важный вывод. – Похоже на то, что события, определяющие дальнейший жизненный путь, отнюдь не случайны, являя собой сложную программу с незначительными вероятностными отклонениями. Наобум вылетают лишь шары на розыгрышах лотереи «Спортлото».

В жизни всё устроено иначе.

«Кирпич ни с того ни с сего, никому и никогда на голову не свалится», – утверждал Михаил Булгаков.

Действительно, падение пресловутого «кирпича» на голову – это финальный штрих в цепочке последовательно реализовавшихся событий, имеющих материальную природу, но оставшихся вне поля зрения человека, словно подводная часть айсберга.

Об учителях школы № 93

В новой Лёшиной школе всё было не таким, как в школе № 9. Понятно, что фамилии преподавательского и руководящего состава изменились, но не это имеется в виду. Моральные качества учителей: душевность, забота, любовь – эти понятия определяют царящую в школе атмосферу. Лёша долго наблюдал, не веря собственным глазам, задавая себе один и тот же вопрос: «Неужели такое может быть?».

Ответ: «Может».

Какими же словами выразить наставникам свою признательность и благодарность? Хвалебными речами? Патетическими сравнениями?

Всё это не то.

В память о ваших добрых делах, книга о 93-й школе, образца 1980-1981 годов, содержит ваши имена. Ведь, не зря говорят, «что написано пером, того не вырубишь топором». Да и память о тех далёких светлых днях будет жить вечно в наших душах-сердцах-делах.

– Директор школы – Беляева Ася Семёновна.

– Завуч по воспитательной работе – Климова Елена Григорьевна.

– Физика – Бразговская Людмила Васильевна.

– Химия – Возякова Олимпиада Германовна.

– Биология – Бессонова Зинаида Михайловна.

– Математика – Увина Клавдия Дмитриевна.

– История (классный руководитель) – Овчаренко Екатерина Ивановна.

– Физкультура – Оборина Алевтина Николаевна, и её муж – Оборин Николай Александрович.

– Преподаватель НВП – Ефимов Василий Иванович.

Ну и, конечно, нельзя не упомянуть Лёшину маму, Галину Владимировну Корешину, преподающую английский язык: она запомнилась многим поколениям выпускников с исключительно положительной стороны.

Естественно, коллектив школы № 93 не являлся однородным.

Среди педагогов имелась парочка крайне непопулярных личностей – даже со стороны коллег (так сказала мама), типа географички Кокуркиной или литераторши Паюсовой. Но погоды они не делали. Сказать по правде, их место было вовсе не здесь, а в предыдущей Лёшиной школе № 9, среди учителей, склонных к жёстким методам воспитания и авторитарному стилю руководства.

Особенностью школы № 93 являлся и факт, выходящий из ряда вон.

Самая обыкновенная чёрная ведьма трудилась наравне с остальными, посещая педсоветы, ведя классное руководство и расписываясь в классных журналах.

«Ведьмой», коллектив преподавателей справедливо считал учительницу английского языка Тамару Михайловну Суханевич. Уже давно было замечено, что как только Суханевич похвалит кого-нибудь из коллег, у того начинаются болезни и неприятности.

– Какое сегодня на тебе платье красивое, – однажды сообщила Тамара Михайловна Лёшиной маме. – Тебе очень идёт.

На следующий день у мамы пропал голос. Больничный лист и срыв учебных планов, как закономерный итог данной похвалы.

– Вот ведь неприятность какая. Что же делать? Хоть с ней не здоровайся.

Лёша молча кивал головой, думая про себя о том, что вариант «не здороваться» может привести к ещё большим проблемам, когда Суханевич однажды пожелает его маме «счастья и долгих лет жизни».

«Так можно и сиротой остаться», – грустные мысли возникали в его голове.

Школьная ведьма зимой и летом выглядела одинаково. «Дежурный» костюм (пиджак-юбка), серебристого цвета в рябую крапинку, пошитый из синтетической ткани «кримплен», составлял весь её гардероб.

Этот костюм Суханевич носила годами, не обновляя внешнего вида, откладывая все деньги на сберкнижку. Муж у Тамары Михайловны давно умер: в двухкомнатной квартире жили лишь сын-шизофреник и длинношерстная кошка. Уже в начале 90-х годов, после распада СССР, Суханевич призналась Лёшиной маме, что у неё, в результате реформ и инфляции, на сберкнижке «сгорело» 40000 (Сорок тысяч) рублей.

* Для сравнения, на 1980 год:

– переезд из однокомнатной квартиры в трёхкомнатную, по схеме «обмен с доплатой», стоил 20000 рублей, аналогично рыночной цене автомобиля «Волга» ГАЗ-24;

– размер зарплаты учителя был 160 руб./месяц (около 2000 руб./год);

– месячный отпуск в Ялте обходился в 200 рублей, включая стоимость проживания и ж/д билетов.

Думаю, что все остальные пояснения по поводу шокирующей суммы «Сорок тысяч рублей» будут излишними.

Конец жизни у Тамары Михайловны Суханевич был полон драматизма, как и у прочих ведьм. В 2001 году сын-шизофреник в собственной квартире на ул. Пионерской нанёс ей два удара по голове чугунной сковородкой, отправив душу матери в преисподнюю. Интересным моментом являлся тот факт, что в момент прибытия сотрудников милиции их взору предстал полностью обнажённый труп жертвы, распростёртый на входе в кухню. Что это было? Риторический вопрос.

Однако будет наука людям…

Колдовство, ворожба, да и прочие контакты с тёмными силами сулят, поначалу, моральное удовлетворение и защиту, к тому же, принося немалую материальную выгоду. Но увы, в конечном счёте, они ещё никому не пошли на пользу.

Дальнейшие события не отличались оригинальностью.

Внезапно «осиротевший» сын ведьмы отправился в психиатрическую лечебницу на пожизненное содержание. Ни в чём не виноватая кошка – на улицу. Домашнее животное жалко до слёз, в отличие от Тамары Михайловны.

«И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф. 25:41,46).

Конец ноября 1979 года

С началом второй учебной четверти жизнь наконец-то вошла в положенное русло, заполнившись уроками, домашними заданиями, вечерними посиделками во дворах и разгульными «выступлениями» по выходным и праздникам.

Несмотря на появление новых друзей Лёша продолжал общаться с Сашей Двойниковым, регулярно выбираясь с ним на прогулки в район парка Горького и кинотеатра «Октябрь». По выходным же дням ребята крутились среди меломанов на балке, обменивая фирменные виниловые пластинки и докупая новые, по ходу пьесы заводя знакомства со спекулянтами, мошенниками… и опытными коллекционерами – серьёзными ребятами, вызывающими искреннее уважение.

Обеспечивал всю эту движуху Сашин папа-полковник, который был весьма обеспеченным «буратином». По мере взросления единственного наследника папа, для поощрения хорошего поведения, снабжал того денежными знаками, достаточными для приобретения последних дисков любимых рок-групп: «Queen», «Pink Floyd», «Rainbow», «Wings», «Nazareth» и «Smokie».

К тому времени ансамбли «Boney M» и «ABBA» уже воспринимались друзьями только в качестве прикола для малолеток.

Зарплата «чёрного полковника», облачённого в чёрный мундир командира полка морской авиации, в размере 700 руб./месяц, казалась сказкой Шахерезады. В те годы, когда средний доход гражданина СССР равнялся 148 рублям (статданные 1979), на эту тему имелась даже шутливая песня про «простого советского дипломата»:

А что я пью? А пью я братцы,

Простой коньяк «Наполеон»,

Простой коньяк «Наполеон»…

Его в Союз пришёл вагон.

А что я ем? А ем я осетрину,

Простую русскую еду,

Простую русскую еду…

Что я ловлю в своём пруду.

А кто я есть? А есть я братцы,

Простой советский дипломат,

Простой советский дипломат…

И восемьсот рублей оклад.

После пинка из 9-й школы – прямиком на вылет, да с ускорением – прощального привета от известной всем дамы, лучший Лёшин друг был зачислен в школу № 32, которая находится рядом со стадионом «Энергия», в шаговой доступности от Лёшиного дома.

Саше Двойникову повезло: в числе его друзей появились удачливые коммерсанты и спортсмены. В новом Сашином классе учились по-настоящему выдающиеся личности, фамилии которых сегодня известны как в узких кругах, так и в публичном пространстве.

* Все эти люди нашли своё место: кто в спорте, кто политике, а кто и в бизнесе. Хотя, в нынешнее время, и спорт, и политика – это всё один и тот же бизнес, только под разным соусом. Они разъезжают на джипах последних моделей, а на перламутровой визитке одного из Сашиных одноклассников написано всего два слова: имя и фамилия, плюс 11 цифр номера мобильного телефона.

В момент получения этой визитки, автору книги вспомнилась знаменитая цитата из фильма «Иван Васильевич меняет профессию»: «Царь, приятно познакомиться, царь!».

А вот у другого Сашиного одноклассника, политического деятеля ЕР при Госдуме, живущего сейчас в Москве и курирующего выборы, на визитке, на фоне флага Российской Федерации, написано на одно слово больше: добавлено отчество. Значит он тоже Царь, но поменьше рангом, чем предыдущий.

Есть такая закономерность: чем больше слов написано на визитной карточке, тем менее известен её владелец. И наоборот: президенту России достаточно написать всего одно слово в виде собственной фамилии, чтобы отбросить все ненужные вопросы об имени-отчестве, должности и социальном статусе.

Это ранжирование «царей» наводит на воспоминания об Арбате и его сувенирных лавках, заставленных рядами разнокалиберных матрёшек.

Школа № 32, где продолжил учёбу Саша Двойников, была кузницей руководящих кадров, и в чем тут секрет, до сих пор неясно. Какая-то положительная аура висела над этой школой, выводя выпускников в люди, что происходило, возможно, от близкого соседства с действующим православным храмом. В конечном счете и сам Саша Двойников успешно перевоплотился из раздолбая, кидающегося молотками в преподавателей труда, в кадрового офицера-ракетчика.

Однако такого весёлого разгула с попутным употреблением спиртного, как в школе № 93, в новой школе у Двойникова не наблюдалось. Поэтому учился Саша в одном месте, а отдыхать-выпивать предпочитал со своим привычным окружением, попутно пересекаясь с новыми Лёшиными друзьями, втридорога продавая им товары с Балки. Английские сигареты «Dunhill», в зелёных и красных пачках, цветные голографические фото с голыми японскими девушками: без кимоно, но с веерами, французские брелоки для ключей «под серебро» в виде Эйфелевой башни, музыкальные записи… – всё шло в ход.

Впрочем, среди Лёшиных одноклассников магнитофонные записи пользовались весьма ограниченным спросом. У главных друзей, Бухарова и Скворцова, магнитофонов дома не было, несмотря на высокие должности родителей.

Папа Ромы Бухарова работал заместителем начальника треста «ПермНефтеГеофизика», а папа Скворцова – начальником секретного «ракетного» цеха на заводе ПЗХО (Пермский завод химического оборудования). Папы друзей разъезжали на служебных автомобилях, имели индивидуальный доступ к любым товарам и продуктам, но домашняя музыка… – тут существовал большой пробел. У Бухарова она ограничивалась вертушкой «Аккорд», а у Скворцова – шестиструнной гитарой. Правда дома у обоих имелись пианино, но кроме самого Лёши, лихо исполняющего на них «Цыганочку» и «Собачий вальс», он никогда не слышал, чтобы кто-либо играл на этих инструментах.

Где он научился? Да у Ильи Чернышова – соседа по площадке из квартиры № 30.

Илья посещал музыкальную школу, а Лёша в свободное время с энтузиазмом «лабал Мурку» дома у приятеля, возможно, вызывая не самые положительные эмоции у жильцов смежных этажей.

Злобная кошка

Ещё у Бухарова дома жила сиамская кошка Багира: белоснежная, с чёрной мордочкой, такого же цвета кончиками ушей и лапок, и укороченным, как у рыси, хвостом.

Стоило лишь зазеваться, как это чудовище, затаившееся на полке для шляп, прыгало вниз, норовя вцепиться когтями в плечи каждому из пришедших в гости Роминых друзей. Так что, комплекс мероприятий по дрессировке агрессивной кошки входил в «обязательный минимум» при посещении Бухаровской квартиры. Интересным моментом являлось и то, что животное долгое время не желало отказываться от своих дурных привычек даже под угрозой, мягко говоря, богатой фантазии девятиклассников. Дошло до того, что после очередной попытки нападения Лёше пришлось серьёзно задуматься о воспитании усатой твари.

«Укротитель я, или не укротитель? – размышлял он. – Ведь я нутром чувствую все её повадки. И, вроде бы, должен бояться, но отчего-то не боюсь. Даже тени страха не испытываю. Похоже на то, что я являюсь точно такой же тварью, только более крупной. А она, хоть и злобная, но маленькая. Так что держись крепче, сучка драная: я тебе покажу, кто в доме хозяин».

Агрессия – это понятие, схожее с заболеванием, для устранения проявлений которого применяется симптоматическая терапия. Наука дрессировки диких животных не ставит своей целью изменение их внутренней сущности (да и как её изменишь?), но внешние симптомы в виде своенравия и непослушания должны быть надёжно купированы, иначе с хищниками будет невозможно работать. Да чего там работать… сожрут тебя заживо, покромсав на мясное рагу, да и дело с концом. Это ведь плотоядные хищники (!), а не «розовый слон» из одноимённого мультфильма.

Какими же методами достигается положительный эффект? Хм-м-м…Что и говорить, метод здесь только один.

Возвращаясь к дрессировке агрессивной Багиры.

Закрыв межкомнатные двери, Лёша проводит сеанс «воспитания». Кошка выгнула спину дугой и злобно шипит, загнанная в угол коридора, делая вид, что ещё шаг, и как набросится! Однако не набрасывается. Видать чует, бестия такая, реальную угрозу для собственной жизни. Лёша настроен решительно, и ему пофиг на это шипение. Он не из тех людей, кто боится всякой ерунды. Страха, действительно, нет и в помине. И Багира это тоже чувствует, всеми силами пытаясь уклониться от прямого контакта. Движение, напоминающее выпад фехтовальщика, следует в её сторону. Он является ложным, призванным вызвать панику.

Кошка одним прыжком взлетает на полку с головными уборами. Пригнув уши, пытается спрятаться среди кроличьих шапок. Но это ей не помогает, поскольку так и было запланировано. Развитие сценария приближает развязку.

– Теперь ты попалась, – тихо произносит Лёша.

Безотрывно глядя в вертикальные зрачки голубых кошачьих глаз, он стремительно распахивает левой рукой дверь в большую комнату. Путь к бегству открыт.

Далее следует акт физического воздействия.

* Для тех, кто не в курсе, полезно знать, что хищники не внемлют «политике умиротворения».

Они равнодушны и к эмоционально-пламенным речам, и к ласковым задушевным уговорам на тему «хорошего поведения». С ними (с хищными кошками), естественно, можно жить дружно: здороваться за лапу, как с человеком; спать в обнимку; чесать за ухом, слыша в ответ нежное «мур-мур»; засовывать собственную голову в клыкастую львиную пасть, но… следует учитывать один важный нюанс.

На первом этапе взаимодействия хищник должен признать твоё полное доминирование (лат. «dominary» – преобладание). А также признать за тобой главенствующую роль вожака, буровить на которого себе дороже. Каким бы ты ни был кровожадным монстром, угроза безжалостного насилия с сопутствующими ему болевыми ощущениями… да ну его нафиг… такую перспективу.

И вот результат: свирепый убийца, поджавши хвост, принимает образ мультяшного Лунтика: «Я родился! П-п-п-привет!».

* История из жизни.

Пермский цирк. Антракт. На низком столике посреди арены разлеглась пантера. Рядом находятся дрессировщик, фотограф и мамаша с двумя дочками.

– Ах, какая же ты милашка! – восторг детей до краёв наполнен чувствами искренней симпатии. – Подари мне, мама, на День Рождения такую же киску, – умоляет старшая дочка. – И мне подари, – вторит ей младшая.

После этого 50-килограммовая «киска», желтоглазая и чёрная, словно ночь, родом из тропических лесов Южной Америки, питающаяся в природе кайманами (амазонскими крокодилами) и человекообразными обезьянами, начинает позировать в фотосессии с участием детишек.

Что и говорить, любые кошки, и большие и маленькие, обладают развитым интеллектом. И даже те, в чей ежедневный рацион входят куски окровавленного мяса – всячески пытаются избежать насильственной порчи собственной шкуры.

На то и дрессировщик стоит рядом.

– Чтобы я тебя на этой полке больше не видел! – грозно кричит Лёша.

Кошка, получившая жёсткий удар и сжавшаяся в комок, вместо ответа прыгает с полки на пол, покидая ставшее вдруг очень ненадёжным укрытие, вихрем уносясь в глубину квартиры.

На следующий день акт воспитательного действа, исполненный в прежнем стиле, повторяется в целях закрепления усвоенного материала. В итоге, затраченный труд оказался не напрасным: результаты удивили всех.

Со слов Ромы Бухарова кошка резко изменила свое поведение. При появлении в квартире посторонних людей она стала осторожничать, а увидев среди гостей Лёшу – сразу же гаситься под диваном в большой комнате. И куда только её прежняя наглость делась?

Ну что ж, можно поздравить себя с успехом.

Впрочем, как выяснилось спустя ещё некоторое время, никаких открытий в процессе воспитания сиамской кошки Лёша не сделал.

Блин… даже обидно.

Просто оказалось, что дрессировка хищников не является какой-то сверхсложной задачей, особенно для людей, имеющих точно такую же хищную натуру – синонима собирательного понятия «внутренняя сущность».

Тигры, львы, пумы, рыси… и что?

Все кошки подконтрольны инстинктам.

Дрессировщик, являющийся в цирковом прайде доминирующей особью, может позволить себе любую вольность, к примеру: огреть ленивого подопечного хлыстом, да по полосатой спине, либо, в случае особо наглого непослушания, шмальнуть из револьвера холостым выстрелом прямо над ухом. Тигр, если не обделается прямо-таки «здесь и сейчас», то искры из глаз уж точно не станут метафорой. И спасение от этих воспитательных методов, как несложно догадаться, находится под пресловутым «диваном». Только там, наблюдая в узкую щель за перемещениями исключительно опасного двуногого существа, похожего на злобного Бармалея, можно ощутить себя в безопасности.

В отсутствие же спасительного «дивана» тигры послушно сидят на бортике арены – вне досягаемости от жалящих по рёбрам ударов и прочих неприятностей физической направленности.

В этом и состоит суть дрессировки.

Общая описательная тема

Постепенно, через своих одноклассников, Лёша познакомился со всеми обитателями района «Техас».

Антисоциальные личности, как правило, концентрировались у точек продажи алкоголя, представленных магазинами «Вино-водка» и специализированными отделами гастрономов, коих в центре Перми было предостаточно. Не имея денег, но одолеваемые жаждой выпивки, они были готовы сутками торчать у входа в заведение в надежде упасть кому-нибудь «на хвост» или отжать пару рублей у «лоха чилийского».

Но увы…

Эти «сутки» были ограничены по времени работы: начиная с «часа волка» и до 19-00.

* В СССР спиртные напитки начинали продавать в 11-00 утра. По наступлению этого часа в Москве, из окошка часов, расположенных на фасаде «Театра им. Образцова», появлялась фигурка волка.

Бухаров и Скворцов были лично знакомы с местными авторитетами, уголовниками, «деловыми» ребятами, а также затрапезного вида алкашами, проживающими поблизости, поскольку общение с ними происходило с раннего детства.

В компании друзей Лёша мог разгуливать по «Техасу» совершенно спокойно, заводя новые знакомства, постепенно усваивая науку коммуникабельности, закаляя твёрдость характера и тренируя изворотливость ума.

Что и говорить, городские жилые кварталы времён «развитого социализма» напоминали дикие джунгли.

А жизнь в джунглях, как известно, поневоле учит многим важным вещам. Тем вещам, без которых сложно превратиться в настоящего мужчину: защитника Отечества, готового дать врагу достойный отпор и, без лишних сантиментов, свернуть ему шею, врезать по зубам, по рогам… уничтожить, похоронить, закопать… превратив боевые единицы неприятеля в шеренги безымянных холмиков на дальнем погосте.

И даже если ты остался один против всех, и твоё положение совершенно безнадёжно, присутствие духа, словно защитный иммунный ответ организма, выработавшийся от постоянных «тёрок» с уличной шпаной, бандитами, козлами, петухами… и прочими тварями, населяющими окружающий зверинец, вынуждает держать оборону до конца.

Ведь истина, гласящая, что «русские не сдаются», возникла не просто так.

Эта особенность реально свойственна русским людям: она существует и исходит из их условий жизни, весьма неблагоприятных, вынуждающих постоянно держать себя в тонусе. Условия вечной борьбы с врагами внешними, с врагами внутренними, с необустроенным бытом, с уличным криминалом и прочими напастями, кои мешают расслабить булки и, подобно европейцам, предаться сытой праздности. Трудности лишь закаляют волю, делая человека непобедимым.

«Воистину, праздность научила многому худому» (Сир. 33:28).

Мягкий графит становится твёрдым алмазом лишь в исключительно жёстких условиях: при огромном давлении и столь же высокой температуре. И вот результат: попробуешь надкусить – лишь зубы обломаешь.

Относительно русских национальных особенностей

Любопытство является движущей силой познания окружающего мира, а логический анализ создаёт «кирпичики» для формирования правильного мировоззрения.

И хотя ты уже давно «не крошка сын», который (согласно В. Маяковскому) «к отцу пришёл», а давно сформировавшаяся личность, социальная сфера продолжает волновать по-прежнему, вызывая живой интерес. Социология, как наука по изучению общества, позволяет лучше понять процессы, происходящие внутри отдельных социумов, а также мотивы, заставляющие людей вести себя определённым образом, а не как-нибудь иначе.

В связи с этим хотелось бы рассмотреть вопрос, относящийся к внутренней сущности европейцев.

Так чем же отличается «Наша Раша» и её граждане – те самые «russo turisto, oblico morale», от греков, поляков, итальянцев, французов, литовцев?

Ответ на данный вопрос критически важен для понимания будущего России, величие которой всегда заключалось в силе духа людей, её населяющих. Будет ли наше государство процветать в веках, либо ему уготована судьба Европы, погрязшей во лжи, упадке нравственности и толерантности к кукарекающим ордам содомитов, бодро шагающих в своё светлое будущее под радужными знамёнами?

Следует отметить, что деградация Европы началась не вчера. В своё время, Гитлер щёлкал европейские державы, словно гниды вшей, одну за другой, нигде не встречая сопротивления.

Сдулись европейцы… сдулись ещё в прошлом веке.

Взять, к примеру, Польшу.

Кичливые польские паны, изображавшие из себя… типа «мы крутые ребята… – круче всех», после вторжения германских войск поджали хвосты, навострив лыжи прочь из родного Отечества.

В итоге, польскую столицу, Варшаву, оказалось просто некому защищать. Все защитники массово свинтили за рубеж.

Увы, приходится констатировать горькую правду: потомки шляхтичей-завоевателей оказались пёстрым сборищем хвастунов и пустозвонов. «Бумажный тигр» – эта китайская метафора как нельзя лучше характеризует внутреннюю сущность поляков.

Уже на 27-й день от начала войны польское командование позорно капитулировало, подписав Акт о сдаче Варшавы вермахту. Естественно, в качестве обоснования была указана «забота о мирном населении, страдающем от авианалётов». Сами же польские воины в полном здравии отбыли за границу: в Венгрию, Румынию, СССР, обрекая польскую нацию на рабство, нищету и страдания.

А что такого? С точки зрения расчётливых поляков, «себя нужно беречь».

В конце сентября 1939 через одну лишь польско-румынскую границу, вслед за собственным правительством, упорхнуло 84 600 польских военнослужащих – численность, равная личному составу пяти (!) пехотных дивизий (аналогично германским). И плевать на Родину, плевать на родственников, и на всё остальное – тоже плевать. Собственная шкура – ценнейшая вещь в общественном сознании поляков. Шкура должна быть сохранена любой ценой, и даже ценой измены.

Кто бы мог подумать, что всего через 1 год и 9 месяцев после захвата Польши, немцы получат конкретный «убарасшан» (нем., überraschung – «сюрприз, неожиданность»), в виде Брестской крепости?

Ориентируясь на динамику польской компании, вермахт планировал взять укрепления Бреста за один (!) день, по-видимому, предполагая, что услышав грозную команду «Хенде Хох» (Hände hoch), русские, подобно полякам, побросают оружие и, построившись в колонны, дружно сдадутся в плен.

Однако русские – это вам не сводные братья-славяне.

В первый же день осады Брестской крепости всё пошло не по плану. Ещё через 8 дней, окончательно озверевшие гитлеровцы, подключили авиацию к наземным атакам и артобстрелам из тяжёлых орудий, начав бомбить Восточный Форт. Двадцать две бомбы, содержащие по 500 кг тротила каждая… и ещё одна, весом 1800 кг… – сделали своё дело. Лишь уничтожив защитников полностью, немцы рапортовали о взятии Восточного бастиона.

Однако радость была недолгой: прочие укрепления Брестской крепости (Волынское, Кобринское и Тереспольское) продолжали отплёвываться свинцовыми очередями ещё целый месяц. Горы трупов отборных немецких солдат усеяли прилегающие к крепости территории. Десятки, сотни трупов… – их уже никто не эвакуировал, опасаясь попасть под кинжальный огонь обороняющихся. И даже по ночам диверсионные группы советских воинов совершали вылазки, продолжая собирать «урожай», прореживая поголовье 45-й немецкой дивизии, набранной из земляков Гитлера, отличавшихся особой преданностью фюреру.

Погибшие фашисты…

За время осады крепости их число составило 1 197 (Одна тысяча сто девяносто семь), включая 87 офицеров. Все они сложили голову в первый месяц «блицкрига», во время штурма ничтожно малой географической точки, находящейся в далёком тылу развернувшегося широкомасштабного наступления.

В итоге, взятие крепости встало поперёк горла немецкому командованию этакой костью, фатально-убийственной, и не только в прямом смысле, но и…

Моральный дух 45-й дивизии оказался начисто сломлен. Вера в собственную исключительность и непобедимость рассеялась призрачной дымкой наваждения, заменившись вопросом: «Кого же мы собрались победить? Русских людей? Подобных тем, что засели в Брестской крепости? Ну уж нет, только не этих ребят! Мы готовы воевать с «храбрыми» поляками, «отважными» датчанами, «бравыми» французами… с кем угодно, но только не с русскими. Русских победить невозможно».

Из исторической хроники:

«Это было 23 июля 1941 года, то есть на тридцать второй день Великой Отечественной войны… В этот день гитлеровцы привезли в лагерный госпиталь только что захваченного в крепости майора. Пленный майор был в полной командирской форме, но вся одежда его превратилась в лохмотья, лицо было покрыто пороховой копотью и пылью, и обросло бородой. Он был ранен, находился в бессознательном состоянии и выглядел истощенным до крайности.

Но немецкие солдаты, которые взяли его в плен, рассказали врачам, что этот человек, в чьем теле уже едва-едва теплилась жизнь, всего час тому назад в одиночку принял с ними бой, кидался гранатами, стрелял из пистолета, убил и ранил нескольких гитлеровцев. Они говорили об этом с невольным почтением, откровенно поражаясь силе духа советского командира, и было ясно, что только из уважения к его необычайной храбрости пленного оставили в живых».

И вот вывод: то, что оказалось за пределами понимания немцев, поляков, да и всех остальных «цивилизованных» европейских народов, для русских людей являлось нормой. Ведь реализация возложенной на тебя миссии – это великая честь. И ты просто не можешь поступить иначе, ведь за твоей спиной остались мать, жена, дети… твой дом, твоя страна… – всё то, что тебе любо и дорого. Стать презираемой всеми продажной дешёвкой, рассуждающей категориями «выгодно -это хорошо, а невыгодно – плохо», для истинно русского человека хуже смерти.

Продолжение описательной темы

За короткое время Лёша овладел прикладными истинами, касающимися поведения в обществе.

В условиях, когда на тебя постоянно пытаются наехать, либо обобрать, поневоле приходится учиться говорить оппонентам твёрдое «НЕТ», а не впадать в безумную истерику, превращаясь в попугая, узревшего на соседней ветке змею. А тех оппонентов, которые являются «условно вменяемыми», дрессируют иным способом, присылая им, лично или опосредованно, жёсткий «привет», состоящий из физических методов воздействия, возвращая их обратно в полностью вменяемое состояние и заставляя вести себя согласно табелю о рангах.

Впрочем, как оказалось в дальнейшем, даже среди хулиганов, бандитов и засиженных урок количество «условно вменяемых» было очень незначительным. Любой человек, дружащий с головой, подобно норовистой лошади интуитивно чует твёрдую руку и потенциальную опасность от неё исходящую. Ввиду вышесказанного местная шпана «на хвост» друзьям не падала, ограничиваясь употреблением напитков, купленных за свои собственные деньги, довольствуясь общением на свободные темы на скамейках, расположенных в густых зарослях Скворцовского двора (ул. Газеты Звезда, 54), посмеиваясь над шутками и обсуждая любовные похождения общих знакомых.

А похождения были ещё «те».

Близкий друг Андрея Скворцова, Игорь Иванов, сын известнейшего профессора медицины, обладал талантом охмурения женщин, гипнотизируя их, словно индийский заклинатель змей, соблазняя и подталкивая к совершению всяких глупостей. Вчерашний школьник, ныне первокурсник мединститута, он с энтузиазмом перебирал юных дам.

Каждую неделю жители двора по ул. Газеты Звезда, 54, наблюдали явление Игоря с очередной возлюбленной. Папа-профессор, как правило, допоздна торчал на работе, и мама тоже. А в это время их сыночек, кудрявый, симпатичный и стройный паренёк, занимался непотребством в полногабаритной родительской «трёшке», попутно употребляя спиртное всех видов: от коньяка до одеколона.

И вот однажды вечером, когда Ивановская квартира была уже «не свободна», Игорь повёл очередную «королеву дня» на свидание в расположенный по соседству детский садик. Новоявленный Дон Жуан, проникши на запретную территорию через дыру в заборе, принялся целовать любимую девушку с целью околдовать её своим вниманием и, пользуясь замешательством дамы, завалить её на деревянную скамейку детской веранды. Но стандартный приём, прошедший проверку временем, на этот раз дал осечку.

Обратное появление Игоря Иванова рассмешило народ до слёз. Белая рубашка на нём была изодрана когтями объекта любви в клочья. Сквозь свисающие лохмотьями рукава проглядывали продольные царапины на руках и впалой груди незадачливого любовника. Каким образом из садика исчезла сама «мадмузель», неизвестно. Видимо сиганула через забор, забыв поцеловать ухажёра на прощание.

Этот случай местная шпана, давясь от хохота, вспоминала ещё долгое время.

Проблема местного значения по фамилии Бразгин

Смех смехом, но без внутренних конфликтов всё же не обходилось.

В те времена, когда пермские дворы и улицы, скверы и парки были сверх всякой меры переполнены криминальной публикой, конфликтные ситуации, даже среди «своих», возникали с неизбежной закономерностью. Особенно на фоне повального пьянства. Употребив алкоголь, некоторые люди съезжали с катушек, теряя при этом рассудок, а бывало, что и человеческий облик. А у отдельных индивидуумов начинали чесаться руки… хм-м-м… точнее кулаки.

В Скворцовском дворе с завидным постоянством появлялся некий Олег Бразгин.

К своим 23 годам он уже успел отсидеть несколько лет: сначала в колонии для малолеток, а после достижения совершеннолетия, и на взрослой зоне ИК-29, расположенной на «Балмошной».

Этот отморозок раздражал Лёшу одним лишь своим присутствием. А с каким гонором он держался: кто не видел лично, не поверит. Малознакомым людям Олег любил ездить по ушам, хвастаясь «червонцем», отмотанным за колючкой, дабы выглядеть крутым авторитетом. Надменный взгляд гордо поднятой головы сопровождал его беззастенчивую ложь.

Стоить отметить, что истинные авторитеты, лишь услышав этот фуфел про «червонец», непременно бы спросили с баклана по понятиям. Уважаемые люди такого не терпят. За такое могут дать по рогам, а то и опустить до чертячьей масти: пусть лепит горбатого среди чертей. Но Бразгину пока сходило с рук.

Ну что ж…

Слово «пока» предоставляет отсрочку. «Пока» – это синоним словосочетания «временно свободен». Да и вообще, нашёл, чем гордиться.

В лишении свободы нет ни романтической темы, ни героической. Бывшие сидельцы очень не любят вспоминать об этом факте собственной биографии, ведь помойка – не то место, где рождаются и крепнут герои нашего времени. Тем не менее, некоторые люди, отмотав срок, всё же пытаются использовать данный факт для самоутверждения.

И вот перед нами находится чижик о двух руках и двух ногах. Кто он? Герой, а, может быть, геморрой? Разницу ощущаешь, стоит лишь принюхаться. Герои эпоса чисты и благородны, вторую же категорию сопровождает душок внутреннего происхождения.

Вот такой каламбур, отражающий реальность.

Бараки, локалки, запретки, БУРы, ШИЗО… пёстрые, шерстяные, ссученные, наседки, активисты… хозяин, кум, подкумок, вертухай, цирик… – все эти слова характеризуют кичу, где народ чалит отмерянные судьёй-портным сроки.

Каким словом не назови это место, ничего хорошего там нет.

Был один маршрут – от «жилки» к «промке»,

А другой маршрут – через забор.

Только на «запретке» псы, как волки,

А на вышке мент, и в лапах ствол. (Алексей Князев, «Феня»)

Наводя тоску на «местных» своими тюремными замашками, уголовник с каждым разом наглел всё больше.

Как-то вечером, запив водкой две таблетки «Этаминала-натрий», Бразгин окончательно сдурел, неожиданно вознамерившись «мочить всех рваных пассажиров». Что означает сие понятие (спр. – термин карточных шулеров), Лёша не знал, но блуждающий взгляд отмороженного бандита зафиксировался именно на нём.

«Похоже назревает кипиш, – очевидный вывод напрашивался сам собой. – Сейчас главное держаться достойно, иначе разом потеряешь уважение в обществе. Тьфу… кулачные бои… глупость какая! С одной стороны, дать лёгкую отмашку не является проблемой. В недавнем времени я посещал секцию бокса в спортзале «Трудовые Резервы», что за кинотеатром «Искра». И, если кто-то думает, что осуществить прямой «тычок» в моём направлении легче легкого, то он глубоко ошибается. Поставлю блок, затем уклонюсь, отпрыгну в сторону, проведу встречный выпад. С подачи тренера Борискина условные рефлексы закрепились где-то внутри и, похоже, что надолго. С другой стороны, с помощью драк проблемы не решаются, да и не люблю я эти забавы. С животным миром всё понятно: обезьяны, кенгуру, петухи всякие… за неимением альтернативы вынуждены доказывать своё преимущество с помощью грубой силы. Даже зайцы, встав на задние лапы, порой сходятся врукопашную. Но человек – это же, блин, вершина эволюции! Впрочем, иногда попадаются люди с характером петуха и интеллектом обезьяны. Что и говорить, каких только чудаков не живёт рядом с нами: как говорится, на любой вкус и цвет.

Оценив текущую ситуацию, Лёша начал анализировать возможное развитие событий, выходящее за рамки сегодняшнего дня.

Ход мыслей от первого лица

Этот шут гороховый, Бразгин, глуп и самонадеян, раз до сих пор не въехал, что моя внешность, напоминающая мультяшного Кота Леопольда, руководствующегося принципом «давайте жить дружно», весьма обманчива. Как ни крути, кот, семейство кошачьих, относится к отряду «хищные», да ещё и «плотоядные». А у хищников совершенно другое естество, нежели у зебр, антилоп и прочих козлов с бугра (в смысле – горных козлов). Недооценка этого фактора может привести к самым печальным последствиям.

Естественно, та идиллическая картинка, где усато-полосатая морда умиротворённо лежит кверху пузом, греясь на солнышке, напоминая этакого мохнатого «мурлыку», ласкового и безобидного, способна ввести в заблуждение кого угодно. Однако если вздумаешь тискать против его воли, то немедленно пожалеешь об этом. Размер кошки здесь не имеет вообще никакого значения, ведь даже самые мелкие разновидности, типа каракалов, манулов, камышовых котов, лесных котов, кустарниковых котов… сибирских, кавказских, норвежских… являются чрезвычайно свирепыми тварями, особенно, в моменты раздражения, либо самозащиты.

С хищниками, словно с огнестрельным оружием, нужно уметь обращаться. А если не умеешь – лучше не экспериментировать. Целее будешь.

Взять меня самого: в жизни я спокойный и уравновешенный человек. Правда не обладаю усидчивостью, но много ли людей ей обладают? С точки зрения врачей я совершенно здоров. Ни психозов тебе, ни неврозов, ни депрессий, ни маниакальных состояний. Веду себя порядочно. Ненавижу подлость и обман. К славе и почестям отношусь равнодушно. В жадности и крохоборстве уличён не был. В отношении перечисленных качеств – весь пошёл в папу. Папа молодец, его уважают в обществе.

Но всё это не означает, что меня невозможно разозлить. Очень даже можно. И если кто-либо меня унизит, оскорбит, либо предаст, взяв на душу грех Иуды, то я, действительно, разозлюсь не на шутку. А далее начнут происходить интересные вещи… хм-м-м… порой весьма необычные с точки зрения философского материализма.

Обидчик легкомысленно полагает, что его поведение не будет иметь последствий.

Действительно, кто бы стал лезть на рожон, зная наперёд о грядущих неприятностях? Это всё равно, что стрелять себе в ногу. Раздробить выстрелом сустав, либо порвать связки, либо повредить важные кровеносные сосуды, обрекая ногу на гангрену «сухой» этиологии (некроз на фоне гипоксии тканей) и последующую ампутацию… – наличие подобной угрозы действует отрезвляюще, причём на всех подряд, включая конченых дегенератов. Ведь собственная шкура является несоизмеримо большей ценностью, чем расписные понты и прочая дребедень.

Чаще всего ход мыслей обидчика имеет следующий порядок: «Ну… опустил Лёшу в моральном плане… поглумился на потеху публике. Это ли предмет для переживаний? Лёша утрётся, да и кто он вообще такой? Правильно – никто. Одним обиженным больше, одним меньше, какая, в пень, разница?».

Однако я – вовсе не тот человек, о которого можно безнаказанно вытирать ноги. Эта немаловажная деталь, пусть и неприметная с первого, весьма поверхностного взгляда, играет главенствующую роль в дальнейшем развитии событий. Люди, привыкшие вести себя по-хамски, как правило, её игнорируют.

И очень даже зря.

В то время, пока обидчик занимается самолюбованием, сравнивая себя с разного рода суперменами и «суперстарами» («Jesus Christ Superstar»), в моём сознании начинает формироваться определённый алгоритм действий, похожий на график функции, начинающий медленное восхождение с нулевой ординаты по оси «Y» и заканчивающийся обрывистым падением вниз, символизирующим торжество справедливости. Отрицательному персонажу данный сюжет не сулит ничего хорошего. А если точнее, то наказание за наглость превращается для него в абсолютную неизбежность, становясь лишь вопросом времени. Незримой тенью детально проработанная модель негативного плана зависает над головой нехорошего человека, подобно дамоклову мечу, следуя за ним по пятам, подстерегая везде и всегда, днём и ночью, зимой и летом, постепенно срастаясь с его кармой и не оставляя даже малейшего шанса на благоприятный исход.

Молитва, содержащая слова искреннего Раскаяния, обращённая к Богу (именно Раскаяния, принципиально отличающегося от Исповеди), скорее всего, изменила бы ход событий, но хамское быдло (сокр. – «хам-ло»), никогда и ни в чём не раскаивается. На то оно и хамло.

Сохранение спокойствия – залог успеха.

Я спокоен везде и всегда, будучи твёрдо уверен в двух вещах:

1. «Ответка» неотвратима, словно утренний восход солнца. Мелкие нюансы, касающиеся локализации и звуковых эффектов, типа со свистом прилетит, да промеж глаз; либо без свиста, да под дых; крадучись в вечернем тумане или в момент послеобеденного отдыха… – карта подробностей не значима. Да и какая разница? Это случится, и всё тут.

2. «Ответка» может иметь совершенно непредсказуемую форму. И дело тут вовсе не в богатом воображении. Отнюдь. Настигающая врагов кара порой реализуется независимо от каких-либо усилий с моей стороны. Очень странное явление. Однако с годами убеждаешься, что оно существует, наглядно демонстрируя своё присутствие то в одном эпизоде, то в другом. Невероятное разнообразие форм ответного наказания – как следствие участия в процессе посторонних сил, либо сущностей, совершенно неосязаемых, но, в то же время, обладающих неограниченными возможностями.

А, может быть, этому способствует особый склад ума? Что там написал классный руководитель Юзефович в школьной характеристике по итогам восьмилетнего обучения?

«Этот ученик обладает абстрактно-логическим типом мышления».

Ну да…

Леонид Абрамович, в отличие от лагерного выкидыша Бразгина, неплохо разбирается в психологии. «Абстрактно-логическое мышление» звучит красиво.

Действительно, моя голова работает весьма странным образом: она сама формирует задачи, пополняя виртуальную папку с пометкой «на подпись директору». Затем в неё же и скидывает программы действий. Полученная информация незамедлительно анализируется.

Итоговые резолюции бывают двух видов: «одобрено», либо «не одобрено».

Всё просто.

В случае одобрения задача принимается к исполнению. С этого момента мысли в голове начинают закручиваться в плотный вихрь, набирающий обороты, разрастающийся вширь и ввысь, забирающийся на всё более и более высокие уровни. В основании вихря находится цель, подсвеченная ирреальным голубоватым свечением, и ты уже сам себе не хозяин, пока не добьёшь её, устранив раздражитель, превратив его в мимолётное воспоминание из череды ему подобных.

«Цель добивают во что бы то ни стало. Добивают любой ценой, любым способом», – в данной формулировке заключено одно из жизненных правил, не подлежащих обсуждению. Вся же остальная повседневность: «Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, – всё суета!» (Еккл. 1).

Однажды французский кутюрье Пьер Карден сообщил в интервью: «Главная черта моего характера – это упорство. Если ты поставил перед собой задачу, то должен её выполнить». Жизненная позиция столь уважаемого человека априори достойна уважения, ибо она отражает саму суть процесса успешного становления личности.

Интересным наблюдением является и ситуация, происходящая непосредственно по присвоению объекту приоритетного статуса. После загрузки его образа в операционную систему мышления, логика внешних событий и их последовательность сами по себе начинают подстраиваться под функцию оптимального решения проблемы, образовывая причудливые причинно-следственные связи, порой не поддающиеся рациональному объяснению. Особенно это касается финансовой составляющей. Стоит лишь появиться цели, как немедленно появляются и деньги для её реализации: в нужном количестве и буквально из «ниоткуда». Другими словами – из тех источников, рассчитывать на которые всерьёз было бы верхом наивности.

Однако факт остаётся фактом.

Ведь при отсутствии финансирования ты невольно превращаешься в импотента, из числа тех, кто «хочет, но не может». В этой связи вспоминается роман «Граф Монте-Кристо», входящий в золотую коллекцию классики мировой литературы.

Александр Дюма (отец) рассуждает вполне здраво, озвучивая читателям простую истину, а именно: в отсутствие денег все твои планы относительно торжества справедливости напоминают фата-моргану, зависшую над горизонтом чередой бесконечно повторяющихся миражей, сколь ярких, столь и недостижимых. В ином же случае, то есть при наличии несметных сокровищ, ты превращаешься в Творца, способного менять реальность по собственному усмотрению.

Порой последовательность событий напоминает ряд случайностей, описываемых понятием «само вышло так». Но не всё так просто, ведь существует наука под названием «Теория вероятностей», являющаяся сугубо математической дисциплиной, занимающейся изучением закономерностей в случайных явлениях. Страховщики утверждают, что вероятность наступления того, либо иного события можно заранее просчитать с помощью специальных алгоритмов. Их словам охотно веришь: уж кто-кто, а страховые фирмы кормятся с этой поляны и в данной науке познали толк.

Однако… в то же самое время можно утверждать, что «Теория вероятностей» неприменима к определённому кругу людей. Множество невозможных совпадений и исключений из правил, происходящих регулярно, из раза в раз и десятками случаев, наводит на определённые мысли.

Возвращение к местной проблеме с фамилией Бразгин

Лёша смотрел в глаза уголовника, будто пытаясь донести до его сознания урезонивающие слова: «Чувак, подумай ещё раз. Желаешь ли ты нажить еще одного врага? Я ведь не забуду, а долг платежом красен».

Затем сделал шаг в сторону бандита. Продолжая сидеть на скамейке, тот лишь улыбался.

– Олег, мне нравится, когда люди улыбаются, поскольку люблю позитив. Но твоя улыбка… она вообще не в тему. Ты что, действительно, хочешь мне что-то предъявить? Давай озвучивай, я весь во внимании. Только учти: вокруг нас находятся свидетели, и ты будешь неправ, если устроишь порожняковый наезд.

– Чего? – остекленевший взгляд Бразгина упёрся в Лёшину переносицу.

Он вдруг перестал улыбаться, оторвал зад от лавки и напрягся, готовясь к броску.

Секунда, другая…

Внезапно ситуация в корне изменилась. Свою позицию обозначил Андрей Скворцов, неожиданно оказавшийся между Лёшей и бандитом.

– Мочить моих друзей будешь только после меня. Предлагаю начать прямо сейчас, – заявил друг.

Молчание.

Оппонент, пребывающий «не совсем в себе», обвёл присутствующих тяжёлым взглядом, прикидывая что-то в уме. А что тут прикидывать? Сегодня не день исполнения желаний, да и ты – далеко не Дед Мороз.

В это время рядом с Скворцовым нарисовался Повар-младший (Алексей Поварницын). Брать эту двойку на понт – напрасный труд. Немного в стороне, но в полной готовности к бою, находился и Кама (Саша Каменских) – ещё один житель Скворцовского двора. Собравшаяся компания была способна уложить мордой в грязь кого угодно, ведь правота полностью и безоговорочно находилась на их стороне. Ну, а если что-либо пойдёт по беспределу, то немедленно возникнет Повар-старший (Сергей Поварницын), который без лишнего базара и угрызений совести снесёт башку обидчику младшего брата.

«Какой же тогда смысл заваривать эту кашу? – подумал Лёша. – Похоже Бразгин серьёзно фраернулся, подставившись со всех сторон, но никак не может догнать, в какое дерьмо вляпался».

Однако ситуация критическая.

«Так «бить или не бить?», – ответь нам, дядя Уильям Шекспир.

Эмоционально-насыщенная пауза, именуемая словом «театральная», повисла в воздухе.

«Пока всё тихо следует покинуть это место. Скворцов разрулит ситуацию в настоящем, а я на досуге поразмыслю над глобальными аспектами», – подумал Лёша, с достоинством разворачиваясь в сторону дома.

Краем глаза он увидел, как Скворцов и Бразгин, удалившись на некоторое расстояние от остальных, принялись выяснять личные отношения тет-а-тет.

После описанного случая Лёша не появлялся в Скворцовском дворе больше недели. Спустя ещё пару недель его обидчик куда-то пропал.

Ещё вчерашним днём Бразгина видели все: он гулял по улице «Газеты «Звезда» с самым непринуждённым видом и дымящейся сигаретой во рту. А сегодня его уже нет, и завтра тоже, и всегда.

Никто так ничего и не понял.

Ну что ж… проблема разрешилась сама собой, и это хорошо.

It will be good to people.

Виталий Балахнин

«Этаминал-натрий», употреблённый Бразгиным перед началом кипиша… хм-м-м… что за странное лекарство?

Лёшу разобрало любопытство. Он дошёл до уличного таксофона и, закинув в него 2-х копеечную монету, набрал номер.

Друг из школы № 9, Виталий Балахнин, не остался в прошлом, хотя и был на два года старше самого Лёши. Нынче Виталик учился в медицинском институте на одном курсе с неисправимым бабником Игорем Ивановым, продолжая держать связь с Лёшей по телефону, периодически встречаясь с ним за кружкой пива, ведя умные разговоры о массовой культуре и современной музыке.

Да-да, в его квартире на Разгуляе, на втором этаже деревянного дома с печным отоплением и туалетом на улице, имелся телефон. Ещё у Виталика был продвинутый магнитофон со скоростью воспроизведения 19 см/сек. Кто имеет представление о звукозаписывающей технике СССР, тот оценит.

«Набор джентльмена» включал и финансовые средства.

Осенью 1979 года, в честь поступления в мединститут, Маргарита Александровна преподнесла любимому сыночку «царский» подарок: два золотых червонца с профилем Николая II, которые Виталик тут же загнал барыгам, по 180 руб./шт., что было на 10% ниже рыночной цены. Плюсом к «премиальному» траншу бюджет Балахнина начала пополнять студенческая стипендия в виде 40 руб./мес. Ещё одним источником дохода являлись заграничные товары с Балки, которые реализовывались среди студентов мединститута.

Зарабатывание денег увлекло друзей.

Через непродолжительное время к «левым» заработкам привлекли даже маму Виталика. Как она не сопротивлялась, как не отнекивалась, политика выкручивания рук привела к итоговому консенсусу и плодотворному сотрудничеству, но об этом будет написано несколько позже.

Лёшин друг происходил из богатой и известной до революции еврейской семьи. Ну и, как у всех евреев, у Балахниных имелись неучтённые государством капиталы в виде рыжья на «чёрный день».

Однако, в отличие от своих прижимистых предков, Виталик не страдал жадностью, за что и был искренне уважаем Лёшей, невзирая на определённые «нюансы» в личной жизни, о которых стоит умолчать. К дружбе по взаимным интересам они никоим образом не относились.

В результате звонка другу, буквально через день, мама Виталика доставила из своей аптеки интересующее лекарство.

Лёша держал в руках бумажную коробочку, размерами 3,0 х 1,5 см, по типу спичечного коробка с выдвижной вставкой, глядя на десять малюсеньких белых таблеток.

Да уж…

Совсем не зря в конце 1980-х годов препарат сняли с производства в СССР, исключив из списка лекарственных средств. «Этаминал-натрий» относился к быстродействующим барбитуратам, но, при этом, «сносил крышу» весьма необычным образом. Причём, никакого успокаивающего и снотворного действия, как было обещано в фармацевтическом справочнике М.Д. Машковского, Лёша не обнаружил. Зато проверенным фактом оказалось то, что человек, вкусивший сего вещества, терял всякие моральные ориентиры. Он мог спокойно вытворять любые гадкие действия, находясь в устойчиво активном состоянии.

Вот в чём подвох…

Абсолютно любые хотелки, приходящие на ум, исполнялись немедленно. Тормоза отпускали в буквальном смысле слова, а совесть и стыд, спустя секунды после приёма таблетки, улетучивались клочьями утреннего тумана – без следа. Оставались лишь спонтанные желания, для осуществления которых исчезали все преграды.

Лекарство с дьявольским эффектом.

Больше в своей жизни Лёша с такими препаратами ни разу не сталкивался, и слава Богу.

Декабрь 1979 года

Школьная жизнь всегда шла и будет идти по замкнутому кругу, бесконечно повторяясь в реинкарнациях, принося необыкновенные ощущения и восхитительные открытия очередным поколениям воспитанников. Ученики считают каждый год новизной, но на самом деле, что родители, что дети – все мы лишь проходим базовые этапы жизненного развития и духовного становления.

В наступившем декабре 1979 года продолжилась учёба с сопутствующими ей проблемами невыученных уроков, недосыпа, взаимоотношений с членами окружающего общества. Лёша получал новые впечатления, делал выводы и набирался практического опыта.

Учителя 93-й школы были справедливы и доброжелательны.

Правдой было и то, что они, как и учителя бывшей школы, ставили двойки, выгоняли с уроков и записывали в дневники замечания. Однако такого морального давления, как в былые времена, Лёша не испытывал. Видимо всё дело заключалось в том, что в этой школе никто специально не накалял обстановку, раздувая из мухи слона и, после этого, сам же не впадал в истерику от «масштабности» события.

Вот как много зависит от адекватности руководства школы.

Курили школьники в туалете второго этажа – небольшом помещении с двумя унитазами и при одном окне.

Туалет находился напротив медпункта, где работала медсестра Лидия Петровна Новикова, запомнившаяся многим поколениям выпускников своей душевной отзывчивостью. На одну дверь дальше медпункта находился кабинет директора школы, и Лёша порой с ужасом наблюдал, как завеса табачного дыма, вырвавшись в коридор, медленно плывёт в сторону приёмной директора, уважаемой Аси Семёновны Беляевой.

Но, на удивление, каких-либо репрессий к нарушителям режима не применялось.

В этой школе никто не знал об опыте гонений на курильщиков, наработанном в заведении № 9. Да и какой толк в репрессиях? Педагоги – чай не собаки. Их дело учить детей, а не гонять по лесному массиву «як зайців».

И лишь изредка, для проформы, завуч по воспитательной работе, Елена Григорьевна Климова, выпроваживала малолетних курильщиков из туалета, отправляя их на школьное крыльцо.

Однако декабрьская стужа…

Раздетые детишки, лишь единожды вдохнув морозный воздух, сразу устремлялись, обгоняя друг друга, в крайний подъезд дома по ул. Белинского 49, преодолевая стометровку быстрее, чем немка Марлиз Олснер (10,88 сек.), в 1977 году «распечатавшая» предыдущий спортивный рекорд для женщин (11,00 сек.).

Бега на переменах в соседний дом продолжались некоторое время.

А затем…

Затем один из курильщиков, самый ленивый, тайком возвращался в туалет на 2 этаже, типа пописать… ну и быстренько перекурить. Через пару дней помещение вновь заполнялось дымящей толпой, и всё начиналось сначала.

Больше всего на свете Лёша боялся нарваться на собственную маму, Галину Владимировну, кабинет которой располагался в дальнем конце коридора второго этажа. Мужской туалет находился в самом неудачном месте: рядом с директорским кабинетом, медпунктом, и на пути миграции мамы из кабинета английского языка в учительскую.

Ввиду некомфортных обстоятельств Лёша изобрёл индивидуальный способ перекуров: вместо ближайшего дома, подъезд которого был виден со школьного крыльца как на ладони, он начал бегать в другой дом, примыкающий к дальнему торцу школы. Беговая дистанция получалась на 50 м дальше (лишних 5 секунд забега), зато чувство безопасности с лихвой компенсировало этот недостаток. Дом по ул. Белинского 43, ничем не отличался от своего 49-го собрата: такая же пятиэтажка из белого силикатного кирпича; такой же подъезд с фанерной дверью и пружиной вверху.

К вопросу о девочках

И вот однажды, в начале декабря 1979 г., Лёша и Миша Хобот (Славнов) стояли во время «длинной» школьной перемены в облюбованном подъезде, затягиваясь папиросным дымом, прислонившись к тёплой батарее, обсуждая своих одноклассниц.

– Понимаешь, – вещал Хобот, – в нашем классе есть только два зачётных экземпляра. Увы… остальные имеют определённые недостатки. Некоторые из девочек слишком заумные и чересчур независимые. Взять, к примеру, Ирину Гордееву: у неё такие стройные ножки, что глаз не оторвать, но мы с тобой ей абсолютно параллельны. Видал, как она снисходительно поглядывает на пацанов? Что у неё в голове – вообще непонятно. Гордеевой, похоже, вообще интересна другая тема, и она твёрдо уверена в своей правоте. К Ирине подкатывать – проигрышный вариант, можешь, Лёха, поверить опытному человеку. Другие же девочки, в мыслях своих, ещё словно дети. Посмотри на Ирину Костареву: ангельские голубые глазки ребёнка – это, конечно, умиляет, однако чревато своей непредсказуемостью. Да и домогаться её… блин… просто непорядочно.

Миша с достоинством выпрямил спину. Продолжил:

– Чувак, давай разделим сферы влияния. Выбирай первым, кто тебе больше по душе: Жанка или Танюха?

Как истинно деловой человек он резко сузил круг интересов, поставив вопрос ребром.

Лёша задумался. Выбор был чрезвычайно сложен. Ему нравились обе одноклассницы.

С одной стороны, Жанна Турунцева.

У этой девушки была настолько стройная фигура, что взгляд непроизвольно фокусировался на ней, сопровождая девушку до предела видимости. Идеал. Точка. Ярко-лучистые карие глаза, улыбка во все 32 белоснежные зуба: девушка-праздник, никак не иначе.

Однако оставалось небольшое сомнение в виде опасения «норовистости» дамы.

Эти чувства затаились в Лёшиной голове после нескольких прилюдных взбрыкиваний объекта, сопровождающихся выплеском эмоций. С непредсказуемо-эмоциональными девушками Лёша не понимал, как себя вести. Мало того, что отсутствовал необходимый опыт общения, так ведь и устная речь… – она постоянно подводила. Его речь вызывала усмешки окружающих людей своей неуклюжестью и неправильными оборотами. В присутствии девушек Лёша страшно волновался, что только усугубляло ситуацию.

«Нет-нет… Я не готов кричать на женщину во время ссоры, кипя возмущением и пытаясь с пеной у рта доказать свою правоту. А ведь близкая дружба с Жанной рано или поздно выльется в разборки на тему: «Кто из нас неправ?». Увы, людская вспыльчивость становится приговором близким отношениям.

Характер…

«Тяжёлый, потому что золотой, – пришло на ум дурацкое сравнение. – Однако любовь может не вынести столь тяжёлую ношу. Так что… ну его нафиг», – пронеслось в голове в качестве финального заключения.

Другое дело Танюха.

Таня Петрова была очень симпатичной девочкой.

И, хотя её фигура несколько уступала по стройности Жанкиной, но на ощупь… – прикосновения к ней были бесподобными. И не только прикосновения.

На первой же классной дискотеке, посвящённой «ноябрьским» праздникам, совпадающим с окончанием первой четверти, в темноте кабинета истории на третьем этаже, в сполохах огней цветомузыки, Таня Петрова пригласила Лёшу на «белый танец». О том, что произошло дальше, наверное, стоило умолчать.

Её губы… тёплые влажные губы… глубокий томный поцелуй… едва уловимый запах нежной кожи, смешанный с тонким запахом парфюма… талия, мягкая и податливая талия… и этот вид шелковистых, каштанового цвета волос, спускающихся на плечи. Ощущения доброты, комфорта и умиротворения. Чарующая медленная мелодия, звучащая из колонок. Смятение в душе ещё не познавшего любви юноши.

Ответную реакцию Лёшиного организма, немедленно проявившуюся в неконтролируемом «явлении-появлении», партнёрша по танцу сделала вид, что не заметила. Отодвинувшись на «пионерское» расстояние, он, чуть дыша от неуместности своих желаний, весьма смущённый, сразу после окончания композиции сбежал в угол, где меньше света.

– Петрова!!! – сказал, как отрезал Лёша.

– Ну, ты выбрал сам, мне, по большому счёту, похрен, – ответил Хобот и, широко улыбнувшись, протянул руку для закрепления сделки. – Контракт подписан и изменению не подлежит.

Лёша посмотрел на руку товарища. Внезапно откуда-то из подсознания всплыло изображение холста средневекового художника, изображающего рукопожатие грешника с дьяволом на фоне свитка, именуемого «Contract», с пятнышком крови внизу текста.

«Тьфу-тьфу-тьфу, о чём же я думаю? – он огорчился. – Но ведь, каков сукин сын! Культурный и аккуратной внешности… с первого взгляда. В то же время – продуманный и хваткий. Да и отношение к девушкам у него вовсе не такое, как у меня. Попользует свою «любовь» и пойдёт дальше, искать следующую. Натура такая. Но ведь так нельзя! В финале можно и у разбитого корыта остаться».

В голове самопроизвольно включилась песня Виктора Слесарева о мужском одиночестве, как следствии непостоянства в личной жизни.

Был молод когда-то, имел свои вёсны,

И гордился своей незабвенной мечтой.

Шумели над берегом стройные сосны,

И девушка рядом шагала со мной.

Но ты же её посчитал некрасивой,

А стёжки-дорожки к другой увели.

Другая тебе показалась ревнивой,

Была ещё третья, а годы всё шли. («Что так низко склонилась твоя голова»)

Лёша всегда старался думать о перспективе, и наглядные примеры из жизни некоторых из родительских знакомых свидетельствовали о разумности учёбы на чужих ошибках.

Дело в том, что его мама водила тесную дружбу с Людмилой Ломакиной – мамой девочки, у которой являлась классным руководителем. Этой доброй и порядочной женщине не повезло с мужем. Муж, как говорится, гулял «налево и направо» вплоть до той поры, пока и вовсе не бросил семью на произвол судьбы, исчезнув в тумане легкомысленных связей.

И вот, спустя шесть лет разгульной жизни, у папы-Ломакина отказали почки. Оказавшись в больнице без денег, жилья и родственников, мгновенно забытый всеми мимолётными поблядушками, он взмолился о помощи.

– Помогите! Вы же мои родные! – возопил он с больничной койки.

Да уж… Не зря баснописец Крылов трудился, создавая свои нетленные шедевры.

«Ты всё пела, это дело».

Звук захлопывающейся двери в финальной сцене.

Развязка.

Увы, в отличие от театральных, в конце жизненных драм не бывает аплодисментов, ведь предателей не прощают.

И лишь Бог – судья этим людям.

Новогодние перспективы

Этому разговору в подъезде предшествовал урок истории, на котором их классная руководительница Катя (то есть Екатерина Николаевна) объявила:

– У нашего класса будет незабываемый праздник на Новый Год! В целях сплочения коллектива, сформированного из бывших учеников 8 «В» и 8 «Г» классов, руководство школы выделило нам путёвку для поездки в Псков на время зимних каникул. Сначала мы едем на поезде до Ленинграда, посещаем исторические места, и уже оттуда перемещаемся к основному месту назначения.

– Ура!!! – раздался оглушающий рёв из тридцати глоток.

– Тише-тише! – попыталась урезонить свой класс Катя. – В соседнем кабинете сейчас работает Кокуркина – руководитель параллельного класса «Б». Она не воспринимает шума на уроках. Тем людям, кто хочет лично пообщаться с Марией Васильевной, прошу орать в коридоре. И после этого на меня не обижайтесь.

Класс мгновенно затих.

Образ географички, кабинет которой располагался по соседству с кабинетом истории, вызывал живую ассоциацию с гнездом гадюки и её взглядом, пробирающим насквозь. В Лёшиной голове возник образ мутновато-жёлтых глаз с вертикальными зрачками, таращащимися из засады в готовности к смертельному броску.

«Надо же, какое меткое сравнение: большая гадюка и Кокуркина. Стоит одеть на гадюку очки с толстыми линзами – сразу вызовет внешнюю ассоциацию с Кокуркиной.

Появившиеся в голове сведения из Большой Советской Энциклопедии вызвали цепь размышлений.

«Интересно, а как у Марии Васильевны зубы устроены? Ведь у гадюки они на шарнирах и, незаметные поначалу, два ядовитых выскакивают лишь во время укуса, когда она, эта змея-гадюка, широко пасть раскроет. Однако Екатерина Николаевна права. В присутствии Кокуркиной лучше не давать повода для разевания пасти. Что-что, а шипеть по-змеиному она умеет… – вон, как сразу все притихли».

Лёша внезапно обратил внимание на одноклассников.

Так была устроена его голова, что посторонние сравнения и ассоциации непрерывно возникали в мозгу, не давая сосредоточиться на чём-то одном. Этот бардак в голове был похож на собрание членов садоводческого кооператива, когда кричат все разом, и тема обсуждения постоянно меняется в зависимости от громкости озвучки тех или иных проблем.

Ему вновь подумалось о предстоящей поездке: «Ого! Это получается, что без пап и мам? Действительно, круче не бывает!».

Голос Кати прервал поток посторонних мыслей:

– Взнос каждого ученика составляет девять рублей – на ж/д билеты. Питание, экскурсии и места в гостинице предоставляются бесплатно.

Неожиданное сообщение о поездке повергло школьников в шок. Несколько дней прошло в обсуждениях перспектив. Но о разговоре Лёши с Хоботом в тёмном подъезде так никто и не узнал.

Однако…

Вроде бы уже поставлены все точки над «i», но сомнения в душе остались. Лёша продолжал тайком коситься на одноклассниц.

«Ирина Жебелева тоже притягивает внимание», – размышлял он про себя.

На одном из осенних субботников, увидев её стройные ноги, обтянутые светло-голубыми джинсами, и прекраснейший… хм-м-м… «низ туловища», Лёша был потрясён. Он никак не мог забыть этой запечатлевшейся в сознании картинки.

Несмотря на то, что в школе Ирина постоянно ходила в коричневой плиссированной юбке, вид её привлекательных ножек намертво врезался в память и никак не давал сделать ему окончательный выбор своих предпочтений.

«Почему же я не могу ни на ком остановиться?» – в сотый раз корил себя Лёша.

В моменты размышлений о девушках его сознание делилось, дробясь до бесконечного значения функции «пи» после запятой. Весь этот процесс мог бы остановиться сразу, если бы кто-нибудь из «объектов» симпатии, так усердно перебираемых в уме, обратил бы на Лёшу своё внимание. Но увы, такого внимания не было.

Ситуация из бывшей школы № 9 повторялась в точности.

Девочки, которые ему нравились, не воспринимали Лёшу как мужчину. Дружеские улыбки не в счёт. Прочие же были абсолютно неинтересны.

«Возможно для некоторых ребят интеллект девушки не имеет решающего значения, как и пропорции её фигуры, однако точно не мне», – итог раздумий подводил черту по данной теме.

Из-за неудачных отношений с женским полом над Лёшей постоянно довлело чувство внутренней неуверенности.

Неуверенность – плюс это или минус? Наверное, всё зависит от конкретной ситуации, но порой эта отличительная черта психики изрядно напрягает.

О социалистическом половом воспитании

Да уж…

Близкой девушки у Лёши не было и в ближайшее время не предвиделось: в этом была его первая проблема.

Второй проблемой были Лёшины родители: они были против близких добрачных связей, считая их категорически недопустимыми.

По большому счёту, тема половых отношений в 1970-е годы была полностью закрыта и необсуждаема, что являлось серьёзнейшим недостатком государственной политики, сдвинувшей населению Страны Советов мозги набекрень.

В куцем остатке, именуемом «половым воспитанием молодёжи», содержались догмы жёстко определённого смысла. Те из них, что относились к мужской половине общества, имели следующее содержание:

1. Сначала нужно достигнуть возраста половой зрелости, установленного законодательством «не ниже 18». И государству параллельны твои личные проблемы: неврозы и съезжающая от гормонов крыша. Всякий интим до 18 лет порицается на официальном уровне. И, на этом точка.

2. После взятия рубежа, скрывающегося под цифрой «18», ты получаешь законное право общения с дамой с целью обретения её нежных ласк, то есть для удовлетворения главной потребности мужского организма. Но, для начала, ты должен ползать на коленях, плясать вприсядку, подпрыгивать и кувыркаться: чтобы ОНА тебя заметила и сочла достойным «the prize of my collection.» (англ. – лучшим экземпляром).

3. После того, как дама не отвергла тебя с ходу, начинай красиво ухаживать за ней, поминутно признаваясь в «неземной любви», выгуливая за ручку по микрорайону, попутно одаривая цветами и конфетами. Ритуал томительного бдения под окнами её квартиры входит в обязательную программу брачных игр.

Имеется большая вероятность того, что ОНА заценит твои старания, поощрив мимолётной улыбкой и лёгким кивком головы.

В процессе ухаживания можешь врать ей напропалую, пороть всякую чушь, ежесекундно сочиняя небылицы на свободные темы. В случае же врождённого отсутствия фантазии рекомендуется озвучивать фразы из советских музыкальных шлягеров, бесконечно повторяя:

«Всё, что в жизни есть у меня – это всё ты».

«Готов целовать песок».

«Всё равно мне милая без тебя не жить».

Действительно, дамы любят слушать всякую ерунду, лишь бы сцена была сыграна с артистическим профессионализмом и зажигательным энтузиазмом.

А что здесь особенного?

Коммунистическая идеология не имеет возражений против затуманивания разума женщины в целях её беспардонного охмурения в период получения доступа к телу.

Официальные правила позволяют:

– вешать лапшу на уши и паясничать,

– караулить у подъезда,

– петь серенады под окном,

– устраивать разборки с другими мартовскими котами… пардон… ухажёрами-конкурентами, претендующими на любовь дамы, при условии не нанесения им тяжких телесных повреждений.

Ведь главный смысл заключается НЕ в этих действиях.

Финал брачных игр в обществе «развитого социализма», стремящемся в светлое коммунистическое будущее, ничем не отличается от прочих «финалов» и предусматривает самое обыкновенное, до банальности примитивное соблазнение женской натуры на постель (не путать с «пастелью» – техникой живописи).

Государству важна взаимность между «М» и «Ж» («Мадам» и «Жентельмен») в момент зачатия ребёнка.

Все остальное вторично.

Как выразился «мистер Тень» из «Пятого элемента»: «Деньги не имеют значения: мне нужны лишь только камни».

Завершают ритуал ухаживания две вещи: смачная клякса штампа в паспорте, символизирующая попадание в семейные узы, ну и… супружеский поцелуй, под ликование упившейся в хлам толпы родственников, сослуживцев и дворовых соседей.

В качестве центрального торжества предусматривается церемония застолья в ближайшей столовой, включающая поздравление от партийной организации предприятия, где работает молодой муж.

Речь парторга наполнена пафосом:

– Молодец! Ты порядочный и ответственный мужчина, истинный строитель коммунизма. Знай, что такого дисциплинированного члена общества мы очень ценим и уважаем. Однако не забывай про свой долг перед государством. В Советском Союзе расслабление и отдых не предусмотрены. Ждём тебя через девять месяцев в роддоме с букетом гвоздик. В ином же случае с тебя начнут взыскивать «Налог на бездетность» в виде удержания 6 % от суммы твоей нищенской зарплаты, в добавок к «Подоходному налогу» (13%) и комсомольским/партийным взносам (1,5% / 3%).

* Историческая справка.

«Бездетным» налогом облагались все мужчины СССР, возрастом от 20 до 60 лет, не имеющие детей.

К женщинам это не имело никакого отношения: хочешь рожай ребёнка, а если не хочешь… – на нет и суда нет.

Отношение к «сильному» полу было принципиально иным. Власть притесняла мужиков с особым цинизмом.

По достижению гражданином СССР двадцатилетнего возраста уже никого не волновало его семейное положение. Во имя светлого коммунистического будущего мужчина, даже неженатый, был просто обязан сделать беременной любую доступную женщину.

В каком месте случится зачатие ребёнка стране Советов было абсолютно пофиг: в квартире, сортире, соседней подворотне, на лавке в детском саду… да хоть у чукчи в чуме… хоть на арктической полярной станции. Да находись ты даже на Луне – ты обязан, и на этом всё!

Иначе будешь платить в казну дурацкий «бездетный» налог.

Однако материнство… – эту важнейшую роль Бог-Творец отвёл всё-таки женщине.

Да и как можно требовать с мужчины ребёнка, если этому мужчине, к примеру, никто «не дает» и замуж за него выходить не собирается? Ведь для обзаведения ребёнком нужен интим, нужно согласие дамы и предварительные ласки. Не насиловать же её! А дамы, в свою очередь, весьма капризны и добровольно отдаются не каждому встречному, страждущему их любви.

В итоге возникла ситуация, когда значительная часть населения оказалась дискриминирована по половому (гендерному) признаку, превратившись в людей без вины виноватых. Увы, это являлось реальностью социалистического прошлого России, плевавшего на «равенство полов, их прав и обязанностей», прописанное в Конституции СССР.

Конституционные гарантии… хм-м-м… вроде бы и существовали.

Однако, как метко отметил В. Я. Шишков в романе «Угрюм-река»: «Закон, что дышло, куда повернул – туда и вышло. На бумаге всё гладко, хорошо…».

Из дальнейшей поздравительной речи парторга:

– Гвоздики гвоздиками, но ты, чувак, запасайся и пелёнками. Тебе предстоит воспитание новорожденного в духе марксизма-ленинизма. Что же касается главного приза… Ты получишь его лишь в конце жизни и при условии примерного поведения, когда страна бесплатно выдаст тебе, в честь выхода на пенсию, маленькую квартирку в панельном доме из расчёта 12 м. кв. на каждого дармоеда. Ну а сейчас живи, где хочешь, хоть в шалаше. Новые члены общества нас очень интересуют, а вот жилищные блага предоставляются лишь ветеранам труда, а вовсе не молодым любителям интимных наслаждений, пусть даже и с малолетними детьми на руках. Ты же «гегемон», а значит – ничтожная букашка на фоне великих перемен жизни к лучшему. Преодолевай трудности, живи в бараке вместе со своим выводком и вкалывай по-стахановски. За ударный труд и долготерпение ты будешь получать периодические почётные грамоты с профилем Владимира Ильича Ленина.

О наших родителях

Узнав о предстоящей поездке с классом Лёшины родители, мягко говоря, не пришли в восторг. На их месте другие бы предки, проживающие в тесной «двушке» со смежными комнатами, лишь услышав, что любимое чадо посреди зимы убывает прочь из дома, обязательно бы обрадовались, ведь в сорокалетнем возрасте у многих людей наблюдается полный расцвет эмоций и желаний. Поэты и мыслители окрестили пору, когда человек достаточно молод и способен к полноценной жизни, но, одновременно с этим, уже умудрён опытом – «бальзаковским возрастом».

Целых десять дней для повторения первой брачной ночи, да ещё в новогодние праздники, когда мама-учительница свободна от работы, а у папы закрыты прошлогодние проекты: что может быть романтичнее?

Ужин при свечах, игристое вино в хрустале, долгий утренний сон… – это же ничем не хуже летнего отпуска в Крыму. Хоть гостей приглашай на холодец и пельмени, хоть лежи весь день в кровати… Работа не волк, да и кого интересует работа в начале января?

Однако имелось одно «но».

Сын, неравнодушный к спиртному – эта мысль портила весь праздничный родительский настрой.

Что делать с ним, периодически появляющимся в нетрезвом виде после вечерних гуляний в обычные будние дни? Да ещё таким неуёмным экспериментатором?

Во время домашних приборок мама находила в самых непредсказуемых местах заначки сына: химические реагенты, патроны, неучтённые деньги, американские жвачки и сигареты, тёмные флаконы 0,2 л без этикеток, типа с «очистителем электронных плат», но, на деле, заполненные «Фторотаном», и тёмно-серый аммонал в поллитровке из-под кефира. Список неожиданных находок ставил родителей в полнейший тупик. Сам ребёнок молчал, иногда лишь сваливая всё на случайных знакомых.

– Это не моё… это мне дал на сохранность… – называлась фамилия какого-нибудь шапочного знакомого из соседнего двора. – Просил спрятать от посторонних глаз, – мычал Лёша во время процедуры дознания.

Лучших друзей он никогда не сдавал.

Наши родители…

Они не всегда могут повлиять на ситуацию. И за это их не стоит корить. Родительская любовь достойна низкого поклона и молитвы, ибо она святая.

Лёшина мама чего только не пережила.

Однажды она наткнулась на надорванную пачку фотобумаги и, заглянув внутрь, обнаружила там чужой паспорт на 36-летнего мужчину, недавно попавшего под хулиганскую раздачу прямо на троллейбусной остановке «Комсомольская площадь» под окнами «Башни Смерти». Нетрезвый мужчина усилиями двух восьмиклассников, Муравья и Полоза, после жёсткого нокаута лишился не только паспорта, но и фирменных джинсов, отбывши домой в куртке, семейных трусах и ботинках. И долго ещё Полоз (Игорь Полозников) щеголял по школе в иностранных штанах, вызывая приступы зависти у обитателей учебного заведения.

Лёша, всего за один рубль и тридцать две копейки (стоимость 3-х литровой банки пива «Жигулёвское») умудрился выкупить у грабителей удостоверение личности. Что с ним делать он пока не решил, одно лишь знал, что «левая ксива» когда-нибудь пригодится. Тем более, что при оставлении паспорта в качестве залога, фотокарточка размером «2 х 3» в левом нижнем углу первой страницы, да ещё на четверть перекрытая синим штампом, практически никого не интересовала.

* «Башня Смерти», то есть Главное Управление Внутренних Дел по Пермской области, являлась пограничной территорией между неформальными районами «Техас» и «Зелёнка». То в одном месте, то в другом по соседству со зданием УВД случались мордобои между местным хулиганьём. А пьяный пешеход – это вообще законная добыча.

Хорошо, что у мамы хватило ума не отнести найденный паспорт в правоохранительные органы. Там уже лежало Заявление от потерпевшего в рамках заведённого уголовного дела. Да уж… любимый сын никоим образом не попадал под категорию «свидетель».

Конечно же, 15-летний Лёша ещё не обладал конспиративными талантами штандартенфюрера СС Макса Отто фон Штирлица, ведь для сокрытия следов деятельности нужны опыт и полная сосредоточенность. Ни того, ни другого у Лёши не было.

Бедлам (состояние беспорядка, хаоса) в голове…

Вечный бедлам в мыслях и поступках, он же – «энтропия» (логарифм числа доступных состояний системы). Вот такая безнадёжно неправильная голова досталась Лёше от природы.

Подготовка к туристической поездке

Время шло, неспешно сбрасывая бумажные листы отрывного календаря на кухне, с каждым днём уменьшая его толщину. На улице установились морозы, заставляя Лёшу укутываться в колючий шерстяной шарф, поддеваемый под клетчатое драповое пальтишко. Вторая учебная четверть неслась к финишной черте, приближая «праздник отъезда из дома».

Лёшины родители, скрепя сердце, выдали ему 9 рублей на билеты и освободили небольшой рыжий чемодан для складирования запаса одежды. Спортивных сумок из синтетики в то время не было: народ путешествовал с пузатыми портфелями на стяжках, чемоданами и самодельно-сшитыми холщёвыми сумками, похожими на мешки из грубой ткани с ручками для переноски.

В центральном универмаге Лёша приобрёл несколько плёнок «125-й» чувствительности для своего фотоаппарата «Смена-8М». Зимнее время года даёт мало света: чувствительность «65» и «32» к зиме точно не подходят, а «250-ю» плёнку найти в продаже не представлялось возможным.

«Жаль, что фотографии внутри помещений не получаются без фотовспышки. Столько кадров будет потеряно…» – заранее расстраивался он.

Но где взять вспышку Лёша не знал, хотя стандартное посадочное гнездо на верхней панели фотоаппарата имелось.

«В московских магазинах, вероятно, вспышки продаются, – грустно размышлял он. – Там вообще всё есть».

Возвращаясь из столичных командировок, папа привозил с собой марочные вина, французский сыр «Камамбер», кофе в зёрнах, шоколад и прочие дефициты.

Порой отец рассказывал вообще трудновообразимые вещи:

– В гастрономе «Новоарбатский» даже красную икру можно купить. Грузчики продают из-под полы. Они ходят среди толпы на первом этаже и шёпотом предлагают народу зелёные баночки по цене 10 рублей. Однако рука не поднимается это купить, так как на самом деле банка икры стоит 4,20 руб. Государственная цена выбита прямо на этикетке.

Лёша сглатывал слюни и мечтал-мечтал.

Фантазия несла его в далёкую даль – в мир, где товары не прячут под прилавком и не продают их из-под полы. Где на витринах стоят стройные ряды шоколадных зайцев, сосательных петушков на палочке, банки с красной икрой, а также разложены апельсины, виноград и бананы.

Ради покупки бесконечного количества бананов Лёша решил выучить английский язык, чтобы однажды поехать в Индию, где этот язык является государственным, а бананы продаются огромными связками, одна из которых свалились на Женьку с Волькой в фильме про Старика Хоттабыча.

И были слёзы на глазах… – не только у киношного Женьки, сбросившего через «не хочу» своё банановое сокровище с ковра-самолёта.

Что касается фантазии, то у Лёши она была красочной и образной. Порой думая о предмете мечтаний, либо о предмете ненависти, он забывал об окружающем мире, сидя с открытыми глазами и отрешённый от всего мира, напоминая буддийского монаха.

Размышления, начавшиеся с фотовспышки и закончившиеся связкой бананов, внезапно иссякли.

«А что же мы будем пить в нашей поездке?» – подумал Лёша.

Этот вопрос крутился в мыслях не у него одного.

За неделю до отправления в путешествие 9 «В» класс собрался на неофициальное мероприятие в помещении левой рекреации школы на третьем этаже.

– Господа, на что будем скидываться? – Рома Бухаров взял на себя функцию ведущего собрания.