Гроши с небес

ГРОШИ С НЕБЕС

Спасибо моему другу А.Г.

за предоставление знаний

в области наркомании

«Если свет, который в тебе – это тьма,

то какова же настоящая тьма в тебе?»

Глава 1. – Яма

«Первый шаг к исцелению – это признать свою болезнь. Но чтобы прийти к этому первому шагу, я прежде потерял все. Мудрецы любят писать, что за каждой утратой следует обретение. Они называют себя мудрецами, потому что считают себя умнее других – и потому позволяют себе обманывать. На деле же потеря – это просто потеря. Без философии. Без возврата. Если повезёт, ты снова станешь на дорогу жизни. Только уже усечённый. Покалеченный. Менее живой.

Мне повезло, в отличии от многих. Я не употребляю уже год, восемь месяцев и двенадцать дней. Но остался зависимым. Это на всю жизнь. Это так. Бывших наркоманов не бывает. Можно находиться в этой стадии бесконечно долгое время, но рецидив возможен и при длительной ремиссии. Так мне сказали врачи. А они не обманывают. Потому что ложь происходит только тогда, когда врун оценивает себя умнее, чем окружение. А врачи не считают себя выше остальных людей. Они видят всех одинаковыми».

– Стоп! Снято! – крикнул худощавый, нервный мужчина в огромных наушниках поверх вязаной беретки.

Съёмочная группа сработала, как по команде. Прожекторы гасли, кабели скручивались, штекеры выдёргивались из разъёмов с сухим щелчком. Молниеносно исчез интерес к единственному актёру – худощавому пареньку, ещё не отошедшему от своего горького, исповедального монолога.

Только что он был в центре внимания – и в тот же миг стал невидимкой. Он растерянно озирался, глаза слезились, дыхание сбивалось. Поднял руки, когда ассистентка отцепляла микрофон от его выцветшей футболки. Безмолвно встал, когда техник попросил освободить стул. Он остался один. Все ушли. Кроме него.

Так всегда и бывает. После того как ты отдал всё, что могли с тебя взять – про тебя забывают. Культура потребления давно заменила человечность. Тебя используют. Ты сам используешь других. А на чувства, на участие, на честные разговоры – нет ни времени, ни желания. Ты -не в приоритете. Ты – не в моменте. Все спешат. В лучшем случае – пришлют сухое СМС с благодарностью. В худшем – еще останутся обиженными, потому что не получили именно того, чего ожидали. И побегут дальше. Обида, помноженная на ненасытность – вот суть нашего времени.

Парень последний раз осмотрел пустую, холодную съёмочную площадку, затем шаркающей походкой вышел на залитую солнцем улицу. В его движениях не было юной упругости. Сутулая спина, опущенные плечи – он казался стариком в теле молодого. По привычке натянул козырёк бейсболки почти до носа и, опустив взгляд в асфальт, направился к автобусной остановке.

– Тебе взрослые не говорили: «выпрямись, не горбись»? – улыбаясь, сидящий на скамейке мужчина, дождался, когда к нему подойдет парень.

– Говорили, – вздохнул тот, вспоминая свою прошлую жизнь.

– Потерпи. Выздоровеешь, снова станешь красивым, – сказал мужчина. Его глаза были красными от хронического недосыпа, но голос звучал уверенно. Он знал, как говорить с такими, как этот паренёк: кого подбодрить, кому напомнить, кого подтолкнуть.

– Ну как там? Новенькие как себя ведут?

– Есть один. Вас заинтересует. Попросил телефон. Я пообещал достать.

– Молодец. Завтра дам тебе специальный. Выглядит, как обычный, но “прошит” нашими спецами. Всё, что он будет делать – мы увидим. Смело передавай.

Собеседники коротко кивнули друг другу и разошлись – один ведомый, другой ведущий.

В этом рехабе спокойно и тихо, по сравнению с другими. Парень за свою удивительно длинную для наркоманов жизнь, побывал во многих реабилитационных центрах. Все они отличались друг от друга, но их всех объединял один и тот же запах.

У любого человека от употребления синтетических наркотиков происходит гормональный сбой. Все выделения жидкости приобретают особый специфический запах. Человеческий пот начинает пахнуть гнусным запахом, едким, противным для обычного восприятия. Запах аммиака, запах кошачьей мочи. В рехабах он повсюду. В комнатах, коридорах, в лечебных помещениях. Поэтому во всех таких центрах ценятся постиранные, пахнущие освежающим кондиционером белье и одежда.

Парень работал в рехабе. Самая счастливая история про наркоманов, от которых все отвернулись и в итоге остались одни и без жилья. Вначале ты пациент. Если повезло и ты «соскочил», то ты можешь делать выбор. Планировать, что ты будешь делать утром, днем, вечером. С кем просыпаться, в каких условиях засыпать. И самое главное – где. Двери в мир раскрыты для тебя во все направления. Но многие возвращаются обратно. В первую очередь, из-за того, что потеряли жилье. И во-вторых, потому что не осталось больше тех, кто бы им поверил. Поэтому остаются в центрах и там же работают. Санитарами, надсмотрщиками, уборщиками, истопниками, а чаще всего всеми перечисленными вместе и за это имеют бесплатную крышу над головой и койко-место. Но необходимо еще одеваться, и на мелкие радости деньги нужны. Поэтому выходят они в город на подработку.

Праведник. Так все в рехабе называли паренька, бывшего наркомана. Все пациенты рехаба хотели оказаться на его месте. Но со своими условиями. Продолжать употреблять, но быть привязанным к рехабу. Выполнять нехитрые работы и иметь возможность выходить в город, чтобы купить там дозу. А потом возвращаться, и всегда быть уверенным в том, что доктора с центра подлечат, вытащат с того света. Мечта наркомана – быть наркоманом, но найти применение.

Сколько просьб, угроз, жалостливых историй выслушал Праведник от пациентов, когда те узнавали, что он может беспрепятственно выходить в город. Ему сулили деньги, обещали дозу. Грозили прирезать ночью. Но всегда он возвращался без наркотиков обратно в центр. Жаждущие дозы пациенты на мелкие крошки потрошили небольшие гостинцы, шоколадки и печенки, принесенные им из города, слепо надеясь, что он все-таки принес наркотики и умело спрятал их. Персонал доверял ему. А у пациентов были разнообразные чувства. От зависти до непонимания. Отсюда и его прозвище.

Шагая по длинному коридору, морща нос от въевшегося в стены противного запаха кошачьей мочи, Праведник спешил пройти в свою комнатку. Но остановился у двери, ведущую в большую комнату. Остановился из-за монотонного бормотания, доносящегося сквозь тонкие стены.

В большой комнате проходил час групповой терапии для всех пациентов. «Двенадцать шагов для зависимых» так называется программа исцеления. Первый шаг – необходимость признать бессилие перед зависимостью и неуправляемость. И всегда пациенты на занятиях сознаются в своей слабости, но и одновременно ищут себе оправдания.

«Говорят, дочка алкоголика непременно полюбит наркомана, – молодая женщина с жидкими волосами на голове, скрестив руки перед собой и уткнув взгляд в темный пол, тихо проговаривала свой монолог. – У меня все по книжке. Папа пьяный возвращался поздно домой, сидел, голову опустив, а мама его ругала. Он до того напивался, что не мог даже штаны снять. И беспомощно крутился, ворочался на жестком полу. Мы с мамой с трудом затаскивали его на кровать. Мне было жалко его. А потом уже, взрослея, я жалела всех своих мужчин. Моя проблема в том, что я свою жизнь все время пытаюсь поднять мужчину с низа, с того самого пола в детстве. Обязательно несчастного, отвергнутого, чтобы заботиться о нем. Мне надо было думать о ком-нибудь, а не заниматься своей жизнью. Я всегда старалась заслужить любовь. Вначале отца, а потом уже, когда подросла, мужчины, который со мной рядом. Я хорошая, только если делаю что-то одобряемое. Только сейчас я поняла, что меня можно просто так любить. Не обязательно что-то для этого делать».

Слезы капали и темными пятнышками растекались по протертым голубым джинсам.

Глава 2. – Неизбежное зло

Взрослый мужчина, сидящий на скамейке, проводил взглядом своего агента по прозвищу Праведник. Он еще некоторое время посидел, по профессиональной привычке внимательно оглядывая все вокруг. Раннее время суток, из-за этого малолюдно, тихий сквер возле акимата, везде видеокамеры. Поэтому закладчики наркотиков и сами зависимые в поисках дозы вряд ли появятся здесь. А остальные районы города были в паутине закладок. Мужчина страховал своего агента. Никто из знакомых Праведника не мог появиться здесь.

Показав свое служебное удостоверение на входе в ГУВД, он направился в свой кабинет, на ходу здороваясь в коридорах с коллегами, также спешащими по своим делам.

Первым делом все нужно зафиксировать на бумаге и написать план оперативно-розыскных мероприятий, ОРМ. И чем подробнее, тем лучше. Еще в начале карьеры молодому полицейскому Айдосу матерые волки, асы оперативной работы, внушили первое железное правило оперативника: «Чем больше бумаги, тем чище попа».

Жёсткая формулировка, но точная. Не оформил – не было. Не зафиксировал – сам виноват.

Сколько сильных, толковых ребят ушло в «красные» зоны только из-за небрежно составленных бумаг или отсутствия таковых. «Бумага – бронежилет оперативника», так наставляли Айдоса быстрые на резкие движения мужчины.

Потому что, где проходит граница между оперативной работой и явным преступлением может определить только четкая разборчивая резолюция начальства на сером листе.

Поэтому у оперативника два выбора: либо прикрыться бумагами с санкциями вышестоящих и работать более-менее спокойно, либо – находиться в постоянном напряжении в ожидании прокурорских и ведомственных проверок. Если выбираешь второй выбор, то там есть еще дополнительная опция – это быть на крючке у руководства, стать обязанным ему за то, что не дал ходу уголовному делу в отношении сотрудника.

«Поэтому пиши, Моцарт, пиши», – всю свою карьеру заставлял себя Айдос через «не могу».

Телефон зазвонил неожиданно. Настольный, с хриплым голосом пластика. Звонили сверху.

– Разрешите? – вошёл он в кабинет начальника.

– Ты почему в гражданке? – оторвал взгляд от бумаг полковник. Молодой, гибкий, хищный. Полковник был начальником майора и гораздо младше его, но намного опаснее.

– А что?

– А что? – угрожающе переспросил начальник, он не любил, когда сразу не отвечали на его вопросы.

– В «поле» был, на районе ОРМ проводил, – стандартный ответ оперативника на такой вопрос.

– Сегодня коллеги из России прибывают. Я же предупреждал.

– Забыл.

– Что-то ты часто стал забывать мои указания.

Это не было первым замечанием начальника к Айдосу. До этого момента были уже мелкие уколы, придирки со стороны начальства, указывающие на профессиональные и личные качества подчиненного. У Айдоса за плечами годы. Он знал такие типажи. Некоторые начальники нуждаются не только во власти над делами – им нужна власть над личностями. Чтобы человек чувствовал себя виноватым. Чтобы оправдывался. Чтобы склонял голову. «Виноват, исправлюсь», – часто произносили подчиненные в кабинете начальника.

Айдос лишь пожал широкими плечами и сделал на лице отсутствующий вид.

– Иди. Через двадцать минут в большом зале, – отмахнулся начальник.

Российские и казахстанские полицейские были похожи друг на друга. Стражи закона. Офицерская выправка, короткие стрижки, сдержанные телодвижения и внимательные цепкие взгляды. Это был фасад. А что скрывается за ним не надо знать простым гражданам.

Только полицейские знали, что внутри некоторых из них, независимо от страны рождения, серая мораль. Это и отличало их от простых граждан. Чаша весов правосудия в их руках могла качнуться в любую сторону, в зависимости от обстоятельств и ситуации. Те, кто несут закон, часто ходят по тонкому льду. Балансируют. И на совести каждого из них есть что-то, что хотелось бы скрыть. Но когда-нибудь хотя бы одна спасённая жизнь перевесит всё зло, содеянное ими.

Российская сторона начала с сухих цифр:

«Примерный объем выручки российской даркнет-платформы Hydra в год достигал 1,7 миллиарда долларов, а доступ хотя бы к одной «закладке» – тайнику с наркотиками от продавцов – имели 69% россиян. Таким образом, сеть наркоторговли охватывала почти всю Россию», – с этого начали соседи, обрисовывая ситуацию с наркотиками в своей стране.

Начало «специальной военной операции» в Украине также серьезно повлияло на наркотрафик – привело к закрытию границ и трансграничных поставок, нарушению логистических цепочек. В то же время, несмотря на двойной удар, ситуация достаточно быстро выровнялась. На это ушло буквально два-три месяца, – продолжали россияне.

Оперативная «чуйка» давала о себе знать нервным тиком левого глаза. Любые неожиданности воспринимались, как предвестник неприятностей. Поэтому Айдос не был рад коллегам из-за рубежа.

Уже темнело, когда казахстанские и российские коллеги разошлись. Хозяева проявили все свое азиатское гостеприимство. Горячие блюда сменялись одним за одним, а холодные бутылки постоянно присутствовали на большом столу. Несмотря на развязанные алкоголем языки только общедоступная информация витала в большой вип-комнате ресторана. Оперативные разработки и все что под грифом «Секретно» – все это умалчивалось обеими сторонами.

Из всех собравшихся только один Айдос не пил, сославшись на то, что принимает лекарства. Многие коллеги и начальник понимающе усмехнулись. Все знали о его слабости. Айдос был запойным, не мог остановиться, стоило только выпить первую рюмку.

Иногда майор ловил на себе внимательные, абсолютно трезвые и сканирующие взгляды российских полицейских. Айдос в ответ доброжелательно поднимал брови, и тогда волчьи красные огоньки в широких глазах гостей потухали, и их лица снова принимали добродушно-пьяные выражения.