Жестокий космос

Серия «Боевая фантастика»

Иллюстрация на обложке Айрата Аслямова

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону

© Александр Быченин, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Пролог

Дикий любил восходы. Особенно они ему нравились на планетах с кислородосодержащей атмосферой, а лучше всего – с кислородно-азотной, как в этом живописном мире. Мрачные и практически непроходимые джунгли, неохотно отпускавшие из-под крон ночную тьму, магическим образом преображались, стоило лишь светилу выглянуть из-за горизонта. Обычно хватало даже краешка, но здесь, среди сочной зелени древесной растительности и чуть более тусклых, но тоже с прозеленью, водных гладей игра света на капельках росы и обычно незаметных волосках по кромкам листьев давала просто потрясающий эффект. Сколько Дикий себя помнил, это зрелище завораживало его даже больше, чем предсмертная поволока в глазах его очередной жертвы. Да, Охота сама по себе главный смысл и двигатель жизни как Древней, так и Новой Крови, но… как Дикий выяснил еще в детстве, существуют и прочие маленькие радости. Окропить себя кровью нового вида Добычи, впервые овладеть новой самкой, впервые одолеть соперника, как из собственной, так и из чужой касты… полюбоваться живописным рассветом, в конце концов! Особенно когда хорошо потрудился, в точности выполнив поручение Старейшин. Ну и почему бы, собственно, не позволить себе маленькую слабость? Тем более никто не видит – Дикий по праву гордился продвинутым искусством маскировки, которое постиг под чутким руководством Незаметного, лучшего Охотника Новой Крови своего поколения. И пусть Древняя Кровь считает все новомодные технические устройства колдовством и происками враждебных духов. Глупо отказываться от того, что прекрасно работает! А всё злословие Древней Крови обусловлено лишь тем, что использование техники уравнивает Молодую Кровь в возможностях с Охотниками из старой касты. И не просто уравнивает, а еще и позволяет занимать главенствующую позицию в Охоте – уж в чем, в чем, а в здравомыслии Старейшинам не откажешь. Не враги они себе. Попробуй запрети рядовым Охотникам пользоваться Порталами и Небесными Птицами, чтобы добираться до ранее невиданных охотничьих угодий! Или того хуже, Молодая Кровь сама перестанет обслуживать непостижимые для Древней Крови устройства! От глухого ропота до низложения, то есть ритуального убийства на глазах у всего Племени, циклы можно будет по пальцам одной руки пересчитать! Вот и пришлось под зубовный скрежет вводить пришлых в Совет Племени. Но это уже дело прошлого, пусть и славного. Несколько десятков Оборотов уже минуло. И пусть Новая Кровь неплохо укрепила свои позиции, до сих пор приходится плясать под тамтамы Старейшин. Собственно, как раз поэтому Дикий и оказался в данном мире. Хаасс – так звучало название планеты на языке Древней Крови. Или Джунгли на наречии Крови Молодой. Но Хаасс красивее. И таинственнее. И вообще, куда больше подходит зеленому океану, разбавленному кое-где горными грядами, да рассеченному реками. Даже опустевшие города, наследие вымерших Предтеч, вполне себе вписывались в пейзажи, причем изначально – хаасситы старались жить в гармонии с природой. Насколько это вообще возможно для высокоразвитой технологической цивилизации. Собственно, такой – зеленой, кишащей жизнью и прекрасной – Охотники планету и увидели, когда впервые нацелили Портал по указанным в Звездном Атласе координатам. Было это десять Оборотов назад. И такой же ее нашла первая охотничья партия, когда через четыре Оборота после обнаружения до нее дошла очередь. И еще через два, уже вторая, более основательная, исследовательско-охотничья экспедиция, открывшая Древней и Молодой Крови нового достойного соперника, заслуживающего чести пополнить стену с трофеями даже у самых опытных и прославленных Охотников. Правда, Старейшины сразу же провозгласили табу на посещение хаасских угодий, чтобы многочисленные претенденты на следующий поход не устроили свару во время дележки мест в охотничьей партии. Такое тоже бывало и достаточно часто, так что решение Племя выработало еще в незапамятные времена – право на что-то действительно уникальное нужно сначала заслужить. Ну а степень уникальности как раз Старейшины и определяли, равно как и способ добиться вожделенной награды. Как нетрудно догадаться, Дикий добился. Вот только на планете его ожидал, прямо скажем, неприятный сюрприз – Мягкое Мясо добралось и сюда. Пока что пришельцев было до смешного мало, они все умещались в двух крохотных поселениях, разбитых на руинах старых городов сгинувших Предтеч. Но опыт показывал, что в течение ближайшего десятка Оборотов Мягкое Мясо расплодится во много раз, освоив бесхозную инфраструктуру и наладив активное сообщение с другими мирами, заселенными его собратьями. Ну или все поселенцы сгинут за Оборот-другой, что тоже не исключено. Вообще, по наблюдениям Охотников, оба этих варианта практически равнозначны. А потому вмешательство на текущем этапе нецелесообразно. К тому же планета настолько велика, что всегда есть возможность перенацелить Портал, либо добраться в систему на Небесной Птице. И тогда избежать встреч с Мягким Мясом не составит труда. Впрочем, нужно и ареал обитания почетного трофея исследовать, чтобы планировать район Охоты. Но уже того, что видел Дикий, хватает, чтобы с высокой долей вероятности утверждать: вожделенная Добыча распространена практически по всей планете. Нынешний же визит Охотника для Мягкого Мяса оставался тайной – Дикий предпочитал не светиться перед чужими глазами, будь то зверье или разумные существа, которых, кроме Древней Крови и Мягкого Мяса, Дикий и не знал. Все, что были, почему-то вымерли. А ведь многие из них могли бы стать крайне почетной Добычей!

Даже более почетной, чем местные клыкачи-древолазы – крупные, локтей пять в длину… и хвост такой же, и очень толстый! У основания как ляжка самого Охотника! А к кончику сужается до копейного острия. Да оно там и есть – крайняя фаланга конусовидная, без кожи, лишь слегка прикрыта шерстью. Натуральное костяное жало! Четыре мощные лапы, способные выворачиваться под немыслимым углом, чтобы зверь с легкостью спускался по древесным стволам головой вниз, балансируя хвостом, а при необходимости еще и цепляясь им, вонзая кончик-шип в кору. Но и этого мало – из шеи сразу за черепом растут вспомогательные щупальца с загнутыми когтями, больше смахивающими на крючья. Этих гибких отростков может быть от пары до десятка, в зависимости от возраста клыкача и полученных в иерархических битвах с себе подобными ран. И они, как правило, бывают разной длины, поскольку растут на протяжении всей жизни зверя. Самые старые, соответственно, и самые длинные. Чуткие уши, зоркие глаза, тонкий нюх – все это позволяло древолазу занимать вершину местной пищевой пирамиды. А наличие мощных челюстей с очень впечатляющими клычищами вкупе с когтями, крючьями и «копейным наконечником» на хвосте превращало зверя в идеального убийцу. И, что самое приятное, не менее идеальную Добычу! Особенно тот экземпляр, которого Дикий засек еще в предыдущий цикл в окрестностях главного поселения Мягкого Мяса. Да и в текущем цикле планировал немного понаблюдать – и в познавательных, и в чисто эстетических целях. Сразу после того, как налюбуется рассветом, конечно же… то есть уже пора – местное светило полностью вышло из-за горизонта, и вся магия испарилась, как ее и не бывало. Превращение предрассветных сумерек в утро завершилось, а все прочие красоты доступны взору добрую половину цикла, то есть пока снова не стемнеет.

Дикий вздохнул, немного изменил позу, чтобы разгрузить начинающие неметь бедра, и скользнул взглядом по подлеску на противоположном берегу мелкой речушки – он предпочитал иметь между собой и потенциально опасным объектом как можно больше препятствий. Или хотя бы запас дистанции, чтобы вовремя ретироваться. Нынешнего клыкача он убивать не хотел. По крайней мере, не сейчас. Так что подстраховаться не помешает… хотя нет, все в порядке – зверь, во-первых, далеко, а во-вторых, не чует Дикого, поскольку Охотник предусмотрительно расположился с подветренной стороны. Но вместе с тем древолаз чем-то явно заинтересован – вон, как нос морщит! И усы ходуном ходят! Однозначно кого-то учуял… Ну да, вон оно, Мягкое Мясо!

Дикий озабоченно нахмурился, чему маска, хоть и плотно прилегала к коже, совершенно не помешала. Клыкач вел себя… нет, не странно. Наоборот, вполне типично для крупного хищника, учуявшего добычу. Вот только раньше данный вид на Мягкое Мясо вообще никак не реагировал – в этом Дикий убедился уже на третий цикл пребывания на планете и второй наблюдения за популяцией древолазов, облюбовавших местность вблизи поселения пришельцев. Видимо, не распознавал как нечто съедобное либо представляющее опасность. Что и неудивительно – Мягкое Мясо чужаки на Хаассе, им нет места в пищевой цепочке. Собственно, точно так же клыкачи отнеслись и к Молодой Крови, когда первые Охотники появились в здешних джунглях. Так что им пришлось приложить порядочные усилия, чтобы вывести потенциальные трофеи из равновесия и спровоцировать на агрессию. Мало радости убить зверя, который не видит в тебе опасности и попросту игнорирует. Такая Добыча не приносит славы, да и Добычей, в сущности, не считается. На клыкачей даже сначала махнули рукой, но один въедливый Охотник из старшего поколения Молодой Крови проявил похвальное упорство – он не верил, что такой зверь, с таким телосложением, арсеналом и образом жизни, может быть столь миролюбивым. И умудрился-таки раззадорить не очень крупный экземпляр. Правда, от этого Охотнику легче не стало – он с огромным трудом и ценой потери верхней конечности одержал победу. Запись той битвы разошлась по всему Племени, и именно тогда к порталу выстроилась очередь из желающих. А теперь вдруг этот конкретный клыкач неадекватно реагирует на Мягкое Мясо… Дикий озабоченно вздохнул, припомнив, что именно с этого и началась слежка за древолазом, – перед закатом предыдущего цикла он неосторожно попался зверю на глаза. Да еще и позволил себе оказаться с наветренной стороны. И вот тогда-то зверь и оживился, вынудив Дикого отступить и укрыться в верхних ветвях деревьев, куда клыкачу, несмотря на все его способности, хода нет – они слишком тонкие, чтобы удержать такую тушу. А еще он не умел, как Дикий, перескакивать со ствола на ствол, особенно если они разделены расстоянием в десятки локтей. Не было у зверя ни сервоусилителей, ни гарпуна с лебедкой, ни тем более ранца-антиграва. Накануне Дикий ретировался, но сделал зарубку на память. И уже перед рассветом отыскал странного клыкача. И не зря – тот снова не разочаровал Охотника, явно возбудившись при приближении Мягкого Мяса.

Да, почему Дикий накануне так оплошал – засмотрелся. Клыкач перед обнаружением Охотника умудрился разделаться с парой конкурентов и спариться с главной самкой местного прайда. Соперников он не просто победил, вынудив спасаться бегством, как это обычно принято у подобных существ, а умертвил – решительно и безжалостно. Еще один характерный штришок, требовавший более пристального изучения. Ну и если уж совсем углубляться в детали, то в закатных сумерках, уже после кровавой битвы и длительных плотских утех, клыкач пробежался вдоль берегов речушки, оставив в нескольких местах пахучие кучки помета, а также пометив отменно вонючей мочой – или какой-то другой, но аналогичной физиологической жидкостью – несколько древесных стволов. К одному из которых как раз сейчас и приближалось Мягкое Мясо.

Дикий напрягся и подался от любопытства чуть вперед, повиснув на вытянутой руке с опорой на ноги. Разве что свободную ладонь ко лбу не приложил, заслоняясь от светила. Но в этом не было необходимости – маска с ролью светофильтра справлялась выше всяких похвал. А еще активировался зум, и Мягкое Мясо скачком приблизилось примерно вдвое. В смысле изображение, а не само существо. С этого ракурса и с увеличением стало понятно, что Мягкое Мясо – самка средних лет, в самом расцвете сил. То есть должна быть опытной, а потому осторожной и осмотрительной. Но не тут-то было! Едва поравнявшись с окропленным стволом, она смешно наморщила нос и помотала головой, издав странный громкий звук. Потом еще раз принюхалась, в нерешительности оглянулась – на скрывшийся за древесной завесой поселок, – но все же пошла дальше.

В груди у Дикого застучало сильнее – он почувствовал азарт. И слабое, еле уловимое желание предупредить Мягкое Мясо, недостойное настоящего Охотника. Вмешательство в естественный отбор – табу. А здесь и сейчас Дикий наблюдал именно его. И еще какие-то странные эволюционные изменения. Странные, потому что неестественно быстрые. Тут впору вести речь не об эволюции, а о мутации. Или психическом отклонении, причем и у клыкача, и у Мягкого Мяса. Или Мягкое Мясо просто самоубийца. Хотя не исключен вариант, что с клыкачами эта самка уже неоднократно встречалась, а потому и не испытывала страха. А смысл бояться, если ты зверю не интересен даже как объект изучения? Про потенциальный источник пищи и речи не идет. Но вот запах ей явно незнаком – Дикий достаточно хорошо разбирался в мимике Мягкого Мяса, чтобы утверждать это наверняка. Что ж, это будет любопытно…

И Дикий даже не предполагал, до какой степени. Сначала самка Мягкого Мяса дошла до кучки помета – и та моментально привлекла ее внимание. Самка присела, осмотрела находку со всех сторон, потом несмело ткнула в нее пальцем и… поднесла вплотную к носу! Дикий на этом моменте чуть не сверзился с дерева, до такой степени глупым был поступок Мягкого Мяса! Мало того, самка, чуть поколебавшись, лизнула палец, пробуя экскременты на вкус! Нет, наиболее старые и опытные Охотники из Древней Крови владели похожим навыком, но позволять себе такое на другой планете?! В совершенно чуждом окружении?! С другой стороны, никакого защитного снаряжения за исключением легкой облегающей одежды Дикий на самке не заметил. А значит, пришлые уже достаточно хорошо освоились в этом мире, чтобы убедиться в его относительной безвредности для их организмов. Что ж, какая-то логика во всем этом прослеживалась… ровно до тех пор, пока самка не поднялась на ноги и не продолжила путь к своей неведомой цели.

Тут Дикий едва сдержал стон разочарования в умственных способностях Мягкого Мяса. А через несколько ударов в груди медленно выпустил воздух сквозь зубы – дорожки двух существ пересеклись. На узкой, плохо протоптанной тропке, что тянулась вдоль берега, временами ныряя под кроны деревьев. Клыкач, до того чутко прислушивавшийся и водивший носом, одним слитным движением оттолкнулся от ствола и в мгновение ока оказался прямо перед Мягким Мясом, преградив путь. Но самка, споткнувшись и вскрикнув от неожиданности, подозрительно быстро успокоилась, выпрямилась во весь рост и на деревянных ногах зашагала… прямо в ждущие объятия клыкача!

Зверь не сделал ни единого шага навстречу, но жертву это ничуть не смутило. Наоборот, казалось, придало решительности. Но буквально в локте от присевшего на задние лапы джунглевого монстра она все же остановилась, бестрепетно глядя ему в морду, оказавшуюся на уровне ее лица. Дикий скривился, представив, какой смрад доносится из пасти, но в следующее мгновение широко раскрыл глаза от нешуточного удивления: клыкач пустил в ход вспомогательные щупальца – все шесть, вонзив их крючьями в плечи, руки и бока самки Мягкого Мяса. Та на это вообще никак не среагировала, продолжая гипнотизировать зверя взглядом. Или наоборот? Прийти к какому-то конкретному выводу Дикий не успел, потому что в тот момент, когда он задался этим вопросом, клыкач взмахнул хвостом, как будто хотел хлестануть самого себя по спине, и вонзил костяной наконечник жертве в лоб. Шип вошел в голову самки на всю длину, и та умерла мгновенно, даже не успев понять, что произошло. А клыкач, движением хвоста наклонив пробитую голову жертвы, впился клыками в открывшуюся шею…

Дикий подтянулся к стволу и устроился в более устойчивой позиции, про себя испустив тяжкий вздох: похоже, его охотничий поход затягивается. Возвращаться в Племя, не изучив обнаруженный феномен, он не имеет права. По той простой причине, что и без того крайне заманчивый трофей только что на его глазах вырос еще на ранг, до статуса элитного. А на это однозначно стоило потратить время…

Глава 1

Территория: зона влияния Колониального содружества

Сектор: Приграничье

Система: где-то в открытом космосе

Статус: борт МДК «Давид Ливингстон»

Дата: 7 апреля 2084 года

Помещение, открывшееся взгляду, можно было смело назвать братской могилой: всюду, куда хватало глаз, валялись трупы в разных стадиях «разобранности» – от относительно свежих, а потому целых, до старательно расчлененных и разбросанных где и как попало. Хорошо хоть ноктовизор особых подробностей не показывал – так, контуры да разноцветные сигнатуры, по которым можно лишь приблизительно судить о состоянии останков. А вот когда оные попадали в луч нашлемного фонаря, либо мелькали в световом пятне фонаря подствольного, мне едва удавалось сдерживать рвотные позывы. Многое я повидал за годы активной карьеры, но чтобы такое! Трупы… еще трупы… фрагменты трупов… оторванные конечности… Хоть фонари вырубай, право слово! А ведь они еще и разнокалиберные, в смысле тут, в этом здоровенном подвале, собрались и стар и млад. Ну перед тем, как… стряслось, в общем. И, как назло, связь вырубилась! Она вообще в этих развалинах работала с пятого на десятое, а в подземелье и вовсе приказала долго жить. И это, доложу я вам, ни разу не нормально! Ровно так же ненормально, как и соваться во всякие сомнительные места в одиночку. Как я вообще тут оказался?! И почему вместо привычного «калаша» у меня в руках малокалиберная скаутская пукалка?! Из нее только мурашей дробью отстреливать! Уж лучше бы огнемет… Кстати, а перчатки где? Ф-фух, хоть шлем на месте! Но это я уже загнул – если бы шлема не оказалось, как бы я ноктовизор включил? Да и фонарик налобный, опять же… м-мать! На что это я наступил?..

Чуть пригнув голову, я навел луч на неожиданную помеху, и в очередной раз едва не опорожнил желудок прямо в шлем: бронированный ботинок уткнулся носком в… пожалуй, это все-таки рука, оторванная в локтевом суставе. Но узнается с трудом, исключительно по конфигурации костей. А вот все остальное превратилось в невнятную буро-розовую слизь с вкраплениями чего-то белесого… опарыши, что ли? Да чтоб тебя! Дыши глубоко и часто, Никитос! Это всего лишь стандартная работа. Пришел, увидел, порешал. Опционально – устранил. Ну или сам смотался, если устранить не получается. И, похоже, самое время реализовать именно эту часть плана. Что-то не нравится мне зловещая тишина, нарушаемая лишь каким-то еле слышимым писком… а еще шуршанием… прямо над головой! Да ладно! Здесь свод добрых метров десять высотой, что там можно услышать?! В смысле, если кто-то на потолке шхерится. Ну-ка, что тут у нас?

На сей раз я не просто задрал голову, чтобы осветить потенциальную опасность нашлемным фонариком, но еще и сопроводил этот жест движением дробовика, благо у того фонарь прекрасно заменял прицельные приспособления, особенно если огневой контакт предстоит накоротке, как сейчас. И, едва зафиксировав глазом стремительно падающий откуда-то сверху сгусток тьмы с клубком не то суставчатых лап, не то щупалец, рефлекторно нажал на спуск, всадив в неведомую тварь полновесный дробовой сноп. Монстра разнесло в клочья, но порадоваться этому я не успел – прямо перед тем, как я на автомате поразил цель, она успела атаковать сама, исторгнув из вывернувшегося наизнанку – не знаю, желудка, наверное? – смачный шлепок белесой слизи. Мало того, что дробь через нее прошла, как горячий нож сквозь масло, и шлепок противоестественным образом раскрылся в полете «ромашкой», вместо того чтобы собраться в нормальную, пусть и здоровенную, каплю, так он еще и опутал меня с ног до головы. Совсем как ловчая сеть у наших «тяжей», но с ключевым отличием: ячейки… Пожалуй, паутины – (вот она, разгадка!) – были заполнены страшно едкой субстанцией, которая незамедлительно принялась растворять все подряд – броню, дробовик, снарягу, шлем… и в первую очередь голые кисти рук. Те почти мгновенно превратились в покрытые той самой буро-розовой жижей костяки, породив волну дичайшей боли. Заорав больше от паники, чем от болевого шока – его почти сразу нейтрализовали впрыснутые автоаптечкой «пейнкиллеры», – я попытался отшвырнуть дробовик (безрезультатно), а потом просто упрятать руки – ну то, что от них осталось, – под мышки, но сделал только хуже. Клятая паутина затянулась туже, прорезав (или проев?) броневые вставки и кевларовый подклад, и добралась до тела. Болью хлестануло еще сильнее, и я снова заорал – дико, надрывно, на одной ноте, до тех пор, пока белесая жижа не проплавила забрало шлема и не затекла в раззявленный в крике рот. Я вынужденно заткнулся…

…и сел на кровати, судорожно пытаясь хватануть воздуха пересохшей глоткой. М-мать! Приснится же такое! Впрочем, с моей профессией немудрено. Четыре, м-мать их, года! Ветеран из ветеранов, специалист высшей категории с приставкой «мастер». Ну и нервы, соответственно, ни к черту. Типичная картина маслом, называется «Приплыли». Теперь тот подвал с паучарами долго будет в кошмарах являться. Ну или не очень, если получится перебить новыми впечатлениями. Хотя в данном случае я даже не знаю, на что нужно насмотреться, чтобы превзойти картину остатков пиршества существ с внешним пищеварением. Жестокий космос, фуле…

Минуты через две дыхание успокоилось, да и моторчик обороты снизил, так что я сумел немного расслабиться и посмотреть на ситуацию трезво. Посттравматический синдром во всей красе, только в моем случае приставка «пост» не полностью характеризовала клиническую картину. Явно не хватало еще слова «перманентный», то бишь постоянный. Но деваться некуда, сам такую судьбу выбрал. Сознательно. И сугубо добровольно. Даже зарплата далеко не на первом месте стояла, хоть и превосходила все мои, изрядно для Нового Оймякона завышенные, ожидания. Тут больше сработал принцип «охота пуще неволи». Тяжелая наследственность, чего вы хотите? Если предки потомственные сибиряки-охотники, то для потомка итог немного предсказуем, не находите? Хорошо хоть каюта мне, как старшему воинскому начальнику на корабле, полагается персональная, так что никого своими воплями и экстремальными пробуждениями не пугаю. И да, насчет воинского я тоже слегка преувеличил, мы, «альфы», все-таки не армия, хоть и военизированная полугражданская организация. Пожалуй, что-то вроде МЧС, но со своей спецификой и средствами доставки – каюта, как и следует из термина, расположена на жилой палубе самого натурального космического корабля. Вон даже над дверью трафаретом нанесено: МДК, то бишь Малый Десантный Корабль, «Давид Ливингстон». Но это по нашей, человеческой классификации. А у его творцов, Цивилизации Эфракор с Колонии Эфри из одноименной системы, он проходил по классу, приблизительно соответствующему «корвету», то бишь легкому кораблю боевого охранения. А потому обладал нехилой автономностью, относительно слабым вооружением и сканирующим комплексом с крайне широкими возможностями. Собственно, именно этим лоханки такого класса и ценны. Можно сказать, идеальны для базирования отдельного взвода «Альфа-корпуса». Мы, то есть в общей сложности сорок шесть человек личного состава, снаряга, боезапас на пять среднестатистических полевых выходов, пара десантных катеров, плюс команда самого CCS «David Livingstone», что расшифровывается как Colonial Commonwealth Ship, в полста рыл и всё, что необходимо для жизнеобеспечения этой прорвы народа, – вот и вся грузоподъемность нашей лоханки. Не зря же она именно малый десантный корабль! Но нас, «альф», вполне устраивает. Командный состав живет по двое (кроме меня и Видара Густафссона – капрала из третьего отделения, которому не досталось соседа, поскольку я вытребовал персональное жилье), рядовые – по три человека на кубрик, и все вполне довольны. Что же касается флотских… проблемы экипажа – это проблемы экипажа. Пусть их капитан Фохт, Валентин Карлович, расхлебывает. А заодно спасибо скажет, что я своими траблами с расшатанной психикой корабельную медичку – брюнетистую венгерку Каролу Лантос – не напрягаю. Обхожусь, так сказать, собственными резервами. Иными словами, есть у меня, кому в жилетку поплакаться. И, судя по времени (полпятого утра по корабельному), оная «жилетка» как раз доступна для очередного сеанса вербальной терапии. Единственное, в трусах не поперся, влез в треники да ноги в кеды сунул. «Жилетку», в отличие от ежа, только голым задом и напугаешь. А на все остальные угрозы этому тотально непробиваемому типу абсолютно пофиг.

Каюта моя, как и положено главной шишке, располагалась в начале общего коридора, в непосредственной близости от межуровневого лифта, так что далеко тащиться не пришлось. Не то чтобы с этим какие-то проблемы – дежурное освещение хоть глубокой ночью, хоть не менее глубоким утром исправно функционировало – просто лень-матушка. В пределах жилой палубы ходить-то и некуда, санузлы с душевыми в каждый кубрик встроены. Поэтому ключевой момент – близость к камбузу, кают-компании и спортзалу. То есть опять же к лифту, поскольку все перечисленные помещения расположены уровнем ниже. А оружейки и мастерские – двумя. В общем, со всех сторон красота. Сейчас же мой путь лежал, скорее всего, в спортзал, поскольку нужная мне каюта светилась красным диодом на двери, сигнализируя о том, что жилец отсутствует. Никого нет дома, приходите завтра. А еще лучше – вообще не приходите, хе-хе.

Двери лифта, среагировав на приближение живого объекта, бесшумно разошлись в стороны, потом точно так же сошлись у меня за спиной, и кабинка с еле ощутимой вибрацией опустилась на несколько метров вниз, прошипев напоследок пневмодемпферами. Повторно переждав ритуал с автоматическими створками, я оказался в точно таком же коридоре, что и наверху, отличавшемся лишь количеством дверных проемов – всего четыре (кроме вышеперечисленных еще рекреационная зона), и навострил уши в попытке определить, где сегодня искать «жилетку». Помогло не очень: все двери гильотинного типа в нормальном режиме деактивированы, то есть подняты и зафиксированы в крайнем верхнем положении, но посторонних шумов, за исключением стандартного фона, характерного для каждого типа помещений, ниоткуда не доносилось. Ну ладно, че. Пойдем по пути наименьшего сопротивления, благо здесь я вряд ли кого-то разбужу. Да и наверху тоже – в коридоре хоть на ушах стой, хоть по потолку бегай, обитателей кубриков ничто не побеспокоит. Хорошие у эфракоров корабли, с качественной звукоизоляцией! Хотя сигнал тревоги и сквозь нее до печенок пробирает, проверено на практике. Но это уже лирика. А на данный момент задача немного иная. Соответственно, я набрал в легкие побольше воздуха и заорал:

– Митрич! Ми-и-и-итрич!

– Чего глотку дерешь, Никитос? – донеслось, как я и предполагал, из спортзала.

И, в отличие от меня, Митрич вообще не напрягался. Я имею в виду, в принципе. В любой обстановке. Все два года, что я его знаю, не устаю поражаться этой его особенности. Абсолютно непробиваемый тип. Хоть на куски его режь, хоть заживо жуй, хоть заживо же растворяй пищеварительным ферментом – один хрен, в лице не изменится. Разве что поморщится еле заметно. Но чтобы голос повысить? Ни-ни! Не барское это дело. Впрочем, ему, с его-то анамнезом, простительно. Я вообще поражаюсь, как он до сих пор ясный рассудок сохранил. И нет, дело тут не в том, что он «белая кость, голубая кровь», сиречь технический специалист почти наивысшего, пятого из семи возможных, разряда, а, стало быть, в атаках не охреневает, отсиживаясь в базовом лагере. А, скажем так, в истории болезни в целом. Я вот, к примеру, просто неуравновешенный неврастеник, а как Митрича обозвать – без понятия. И не только я, наша медичка тоже в перманентном афиге.

– А как еще тебя, сыча такого, в этих дебрях отыщешь? – хмыкнул я, сунувшись в соответствующий дверной проем. – Зашхерился, и хоть трава не расти!

– Как раз такой план и был, – невозмутимо ответил Митрич, он же Максим Дмитриевич Кузнецов, старший техник моего взвода. Да-да, пятого разряда – четыре за подготовку плюс двухгодичная выслуга, прибавившая очередную единичку. – Пока один здоровенный лоб не приперся.

Здоровенный лоб, как нетрудно догадаться, это ваш покорный слуга. И действительно, я, при своих без малого двух метрах роста, был на голову его выше и минимум вдвое шире в плечах, поскольку Макс отличался какой-то даже нездоровой худобой и жилистостью, так что со стороны мы двое смотрелись довольно комично. Однако ни меня, ни лепшего моего кореша это обстоятельство ничуть не смущало. Дружба, как известно, от массогабаритных характеристик никак не зависит. Тут другие факторы вес имеют. Например, психологическая совместимость. Психологическая, мать ее! Из моих уст это звучит самой натуральной издевкой. А еще жизненный опыт. Ну и характер, естественно. В каковых мы, собственно, и сошлись. Ну в основном. Так что я и не подумал обидеться. Вот еще! Просто у Макса юмор такой, своеобразный. Что-то вроде знаменитого британского, когда шутки произносятся с абсолютно серьезной и непробиваемой рожей, а потому бывают вдвойне смешнее.

А я к тому же реально человека от дела отвлекаю – это у меня расшатанная психика, инсомния, проблемы с ночными кошмарами и вообще лапки. А у Макса по расписанию тренировка – как он сам выражается, гимнастика тай-чи. Днем он этим делом заниматься стесняется, опасаясь, что остальные парни его на смех подымут, а вот так, с утреца пораньше, самое оно. То, что доктор прописал. Традиционной китайской медицины, хе-хе, а не штатный корабельный медик. Моим же дуболомам не объяснишь, что тайцзи-цюань стиля Ян на должном уровне владения превращается в очень грозное оружие. Для них это всего лишь странные телодвижения и пассы руками. Хотя, сильно подозреваю, для самого Митрича тоже. Он таолу больше для снятия психологического напряжения практикует. И нет, у него, в отличие от меня, психика не расшатана, а просто разогнана. Как и почему – это отдельная история, не до нее сейчас. Но когда-нибудь обязательно поделюсь.

– Че, Никитос, не спицца? – все так же ровно, не срывая дыхания, подколол меня Митрич.

– Ты бы уточнил, от какого слова, – ухмыльнулся я, пристроившись на скамейке для жима штанги. И стоять неохота, и коллеге, который ради меня прервать комплекс не пожелал, хотя бы не мешаю. – От слова спать или от слова спиваться?

– Одно другого никак не исключает, Никитос, – чуть дернул уголком губ Макс, обозначив улыбку. – Шурка продинамила, что ли?

Это он на мою, по его же собственному меткому выражению, походно-полевую жену, она же капрал Александра (можно Сандрин или Сэнди!) Вега Перес, тонко намекает. Только ему одному бравая скаутша позволяет подобные вольности, уж не знаю, по какой такой причине. И выяснять, что характерно, не собираюсь. От греха. А то ведь с нее станется, оставит без сладкого. Если вы понимаете, о чем я.

– Не, – отмахнулся я, – с Сэнди все норм, она уже к себе свалила.

– Значит, не любовное томленье, – резюмировал Макс. – А что тогда? Кошмар?

– Угу.

– Все тот же, или?..

– Или. На прошлом полевом выходе обзавелся, – тяжко вздохнул я. – И хрен знает, когда теперь избавлюсь. Такое перебить сложно, знаешь ли! Ты-то в лагере сидишь и ничего не видишь! Я имею в виду, вживую. А там такое было… тако-о-о-ое!

Митрич, завершив комплекс, встал в финальную стойку, глубоко выдохнул и вперил в меня изучающий взгляд:

– Вы хотите поговорить об этом, Никита? Доктор Кузнецов в полном вашем распоряжении. Оплата картой либо услугами.

– Да не, мне бы просто в жилетку поплакаться! – отказался я от «щедрого» предложения.

– Эта услуга по отдельному тарифу, – не изменившись ни в лице, ни в голосе, подмигнул мне Макс. – Так что же тебя гложет, друг мой?

– Да так, – поморщился я, – по мелочи. А если конкретней… что за хрень тут творится?!

– Тут?.. – Старший техник Кузнецов демонстративно повертел головой, скользнув взглядом по спортзалу, заставленному вдоль стен разнообразным инвентарем и тренажерами, и задумчиво смял в кулаке бороденку: – Да вроде как обычно все! Или ты имеешь в виду в принципе?

Да чтоб его! Знает ведь, что конкретно эта его привычка меня дико раздражает! С другой стороны, почему бы не простить другу маленькие слабости? Нужна ему борода на теле двадцатипятилетнего юнца – то есть почти моего ровесника – так пусть выращивает! А мне в мои двадцать восемь растительность на роже ни к чему. Меня и без нее девушки любят. За исключением тех, которые терпеть не могут. А вот Макс задался целью вырастить натуральную дедовскую бороду, как он говорит, чтобы подчеркнуть статус. Согласно психологическому, а не биологическому возрасту. Дед Максим, хе-хе! Правда, пока получается не очень. Лучше бы уж сбрил, право слово, и не позорился. Но ведь не докажешь!

– Да в принципе-то оно понятно! – махнул я рукой. – Все Колониальное содружество исключительно на хрени и держится! Но меня больше интересует, за каким бесом мы поперлись в эту систему? Как ее там? Мир Эндрюса, вот! И какого дьявола на орбите этой вшивой планетенки уже болтается корыто «Новостей Содружества»?! Если, конечно, герр Фохт шутить не изволит.

Говорите, реакция неадекватная? Вовсе нет. Это я еще очень даже сдержан. В принципе не люблю борзописцев, а проходимцев с новостного портала «Commonwealth News» органически не перевариваю. Аж кушать не могу. Потому что заслужили, ур-роды моральные!

– А тебе кэп не сказал, что ли? – с явным подозрением во взгляде (но только в нем!) покосился на меня Митрич.

– Не-а! – возмущенно мотнул я головой.

– Вот и мне нет, прикинь, – ни на йоту не изменился в лице мой собеседник. – Тебя-то хоть поставил в известность в части, тебя касающейся…

– Еще предупредил, что мне журнашлюху встречать, – наябедничал я.

– Точно шлюху? – совершенно серьезно уточнил Макс. – Сюрприза потом не будет? Ты слюни пустишь, а там журнашлюх. Мужского то есть рода?

– Да ну тебя! – состряпал я обиженную физиономию. – Я, понимаешь, поплакаться, а ты издеваешься! Или нет?

Митрич на это лишь дернул плечом – мол, кто знает? И больше никаких признаков. А ты гадай! Впрочем, это как раз в его стиле – за все два года, что мы с ним служим в одном подразделении, я не видел, чтобы он злился, боялся, бурно радовался или как-то еще выказывал эмоции. Все исключительно на словах. Даже на мелкой моторике его внутреннее состояние практически не отражалось. Просто поразительное самообладание! Если, конечно, не знать предыстории появления Максима Дмитриевича Кузнецова в третьем взводе первой роты первого батальона полка «Б» «Дикой дивизии», она же подразделение «Alien Life Form Assault», сиречь A.L.F.A. Ведомственная принадлежность – Колониальная Служба Нейтрализации, отдел «Биологические угрозы», или, если сокращенно, КСН БУ. Впрочем, по-английски звучит не менее интригующе: Colonial Neutralization Service, Biohazard. Ну а если спуститься на уровень моего собственного подразделения, то мы все отзываемся либо на «Альфа-взвод», либо на позывной «Бэ-сто-тринадцать».

– Да чтоб тебя, зар-раза! – в сердцах рыкнул я. – Все бы тебе прикалываться! А что слышно? В общем и целом?

– Ходят слухи, – понизил голос Макс, – что мы готовимся к стыковке с лоханкой борзописцев. Сразу по прибытии, конечно. Но ты никому ни-ни, особенно кэпу!

– Ладно, – несколько разочарованно пообещал я. – Толку от тебя! Завтра… то есть уже сегодня кэп меня и сам озадачит!

– А вот это, Никитос, ты уже наговариваешь, – растянул губы, продемонстрировав все тридцать два зуба (улыбкой это не назовешь при всем желании, слишком морда деревянная), мой подчиненный, он же лучший – и единственный на борту – друг. – Но так уж и быть, на этот раз я тебя прощаю. Так сказать, с высоты прожитых лет и обретенного жизненного опыта.

– Чего?! – опешил я.

– Молод ты и горяч, говорю, – пояснил Митрич с предельно серьезной рожей. – И вообще, вали уже отсюда. Тесно здесь. И дышать темно.

– А как же в жилетку поплакаться?! – возмутился я.

– А разве не уже? – мастерски срезал меня одной-единственной фразой Макс.

И ведь не поспоришь! Опять же, вроде успокоился, так что можно идти досыпать. Я не Митрич, у меня такого строгого режима на борту нет. Могу себе позволить, в общем. И возможностью этой не премину воспользоваться.

Глава 2

Территория: зона влияния Колониального содружества

Сектор: Приграничье

Система: Мир Эндрюса

Статус: борт МДК «Давид Ливингстон», стационарная орбита

Дата: 7 апреля 2084 года

Уж полночь близится, а Германа все нет… Извините, не удержался. Очень уж подходящая к ситуации цитата, ну за исключением пары моментов. Каких? Во-первых, я далеко не пушкинская героиня, одержимая влюбленностью в крайне сомнительного типа, а во-вторых, не полночь, а очень даже полдень. По стандартному, оно же корабельное, времени. Во всем же остальном фраза более чем актуальна – ждем, ждем и еще раз ждем. А потом догоняем и снова ждем. На орбите, что характерно, хотя могли бы уже маневрировать в верхних слоях атмосферы. В нашем деле чем быстрее запряжешь, тем больше людей внизу, на шарике, выживет. Конечно, если мы уже не к шапошному разбору прибыли. А тут, понимаешь, их журнашлю… э-э-э, журналистское величество пожаловать изволили! На попутном извозчике, сиречь курьере с говорящим названием «Стрингер». Видимо, в честь наименее уважаемой категории пишущей братии, той, что подрабатывает исключительно фотками для желтых газетенок. Или не менее желтых «новостных» порталов. И да, с кавычками я не ошибся. Что же касается вновь прибывших… да у них даже катера не оказалось! Пророк же из Митрича получился хреновый – пристыковаться напрямую к нашему старине «Ливингстону» «Стрингер» был физически неспособен. Особенности конструкции не позволяли. Не его, нашей. Наш МДК по сути своей крайне специализированное корыто, и на стыковку со всякими мимо пролетающими проходимцами он тупо не рассчитан. Он либо садится на планету, когда условия позволяют, либо запускает пару шаттлов – «Грифов» под номерами один и два. Вот так вот незамысловато. «Гриф 1», кстати, сейчас и задействован в качестве персонального космического лимузина. И меня на него не пустили, что не может не радовать. Зато представляю, как рада Сара Эштон – и в обычное-то время без меры вспыльчивая англичанка. По отцу. А вот по матери – ирландка, и этим все сказано. Внутри наверняка вся кипит, но, слава богу, помалкивает. Это я точно знаю, потому что сам и приучил пилотессу (или пилотку, хе-хе?) возмущаться про себя, а не засорять матерщиной эфир. Хотя в данных обстоятельствах я бы и на громогласные проклятия закрыл глаза. Ибо нефиг боевого пилота использовать в качестве банального таксиста.

И да, я раздражен! По той простой причине, что меня, как и обещал капитан, припрягли. Работенка непыльная, всего лишь изображать комитет по встрече на дружественной территории, то бишь на борту «Ливингстона», который сейчас больше похож на растревоженный муравейник, нежели на сонное царство, как нынешней ночью. Что и немудрено – все мои люди, за малыми исключениями, делом заняты: кто-то готовит к полевому выходу боекомплект, кто-то проверяет броню и прочую снарягу, а кто-то вообще занят изучением географических, социологических, зоологических и прочих «…ких» особенностей потенциального театра военных действий. Ну а то самое исключение, то есть я, топает в стыковочный отсек, вернее, еще дальше – в так называемый «предбанник» шлюза, каковой сейчас единственный свободен от суетящихся бойцов и техников из команды МДК. Ну я так думал, что там пусто, пока не миновал автоматические раздвижные двери и нос к носу не столкнулся с последним человеком на борту, которого я ожидал здесь увидеть. Соответственно, и удивления не сдержал:

– Валентин Карлович, дорогой вы мой! Ну ладно я, у меня на роду написано во всякие неприятности влипать. Но вас-то за что?! Вы же вроде как бог и царь этого несчастного корыта?!

– Хм… с утра вроде был, – хмыкнул капитан Фохт, помяв гладко выбритый подбородок характерным жестом, каковой он перенял у моего дружбана Макса. – А сейчас уже не уверен.

– Фига се! – присвистнул я. – Это что же за «крыша» у этих борзописцев?! Они точно из «Новостей Содружества»? Портальчик-то с желтизной! Откровенно говоря, даже с изрядным душком! Нам же, по идее, должно быть западло с такими связываться?

– Расскажи это майору Кирпатрику, Никки, – устало вздохнул кэп. – Моих возражений он слушать не стал. Может, у тебя получится?

– Не, даже пытаться не буду! – помотал я головой, смирившись с неизбежным. – Если Упрямый Бобби что-то вбил себе в тыкву… ну, сами понимаете!

– Именно, Никки, именно.

И ведь ни прибавить, ни убавить! Комбат у нас в этом плане крайне своеобразный тип, что даже из прозвища явно следует. Ну а поскольку озадачивал уважаемого капитана сам майор и наверняка по дальней связи (отдельное и очень недешевое удовольствие!), то этот факт объясняет небольшую помятость физиономии герра Фохта. Спать ему нынешней ночью пришлось даже меньше, чем мне. Потому что командиру батальона плевать на расписание вахт, он живет по стандартным суткам, единым для всего Колониального содружества. И привязанным, конечно же, к земным. Да и к календарю тоже. Потому что никак иначе координировать действия столь разрозненного подразделения, как «Альфа-корпус», по определению не получится. Это раз. Плюс самому майору, к гадалке не ходи, хвоста накрутил полковник Кригер, для допущенных в ближний круг подчиненных – просто Генрих Клаусович. Да-да, предки у него с нашим кэпом одни и те же, поволжские немцы, хоть сами они уже совсем из других мест происходят. Обоим уже под полтинник, и оба родились не на Земле, это я точно знаю. Но корней своих не забывают, так что при оказии что с одним, что с другим (с полканом, естественно, реже) у вашего покорного слуги получается пообщаться на великом и могучем. Как, собственно, и сейчас. С одной стороны, дополнительная языковая практика, а с другой – добрых две трети личного состава, что моих «альф», что флотских, нас тупо не поймут. Конспирация, итить ее! Или, скорее, ее видимость – треть-то по-русски еще как шпарит.

Это я все к чему? Да просто комбат напрямую кэпа озадачил. Хотя, по уму, должен был скинуть проблему на ротного, а тот уже и меня в известность поставить. Заодно мне же и перепоручить руководство процессом взаимодействия бравого «альфа-взвода» с прессой. И вот я-то и напрягал бы герра Фохта с присными. В реальности же, как видите, строго наоборот. А это непорядок. Не говоря уже о том, что от всей этой ситуации смердит за версту. Чем? Известно чем – сговором! Кто-то в руководстве борзописцев вась-вась с нашим комполка, поскольку выше него в нашей структуре начальства попросту нет – «Дикой дивизией» в целом рулит аж руководитель всей Колониальной Службы Нейтрализации, то есть реальный небожитель, до которого не каждый президент планеты (если это не планета Земля, конечно же) докричится при нужде. А вот полкан – самое то. Потому что уже майор Кирпатрик, который лишь на одну ступень в иерархии ниже него, своей властью дать добро на столь тесный контакт со средством массовой информации не имеет права. Без приказа сверху, конечно же. Или без предварительного согласования с ним же, то бишь верхом. И это я точно знаю, поскольку мы относительно секретные. Относительно, потому что на власти Колоний (или приравненных к ним образований) мы повлиять никак не можем, разве что силовыми методами, что командованием отнюдь не приветствуется. А те, бывает, и сами прессу привлекают, и другим желающим не мешают. И это нормально. Работает на «сарафанное радио», как Макс говорит. А вот так, с журналюгой непосредственно в составе подразделения, начиная с высадки на планету и далее до благополучного (я надеюсь) разрешения кризиса – это на моей памяти впервые. Спасибо и на том, что предупредили, чего ожидать. А чего, вы думаете, я такой злой?! Просто рвать и метать готов! Но при капитане сдерживаюсь, хоть и с трудом.

– А кого озадачили? – нарушил я подзатянувшуюся паузу.

– А? – встрепенулся кэп, как и я, озабоченный тяжкими мыслями.

– На «Грифе-один» с Сарой кого отправили, говорю?

– А-а-а! Витюшу послал, у него пересменок.

Ясно-понятно. Штурманец наш, Андреев, он же Эндрюсс, Виктор Викторович, под раздачу попал. Вернее, удачно под руку капитану подвернулся. Стало быть, на вахте сейчас старпом – Вилли Линдберг. Этот немец уже натуральный, а не обрусевший. Но в офицерский состав «Ливингстона» вписался очень даже удачно в силу незлобивого, но в то же время требовательного характера. Вот такой парадокс, хе-хе.

– Ненавижу форс-мажоры, – вздохнул я, сменив тему.

– А кто ж их любит-то, Ник? – усмехнулся кэп. Но сразу же озабоченно нахмурился: – Чувствуешь что-то? Интуиция?

– Она самая, – буркнул я. – Плюс наблюдательность и элементарная логика. Слишком все неожиданно и не по штатному расписанию. Вы вот, Валентин Карлович, лучше меня знаете… Скажите, неужели никого из наших поближе не было, а?

– Были, – подтвердил мое предположение кэп. – И «Эвтимен», и «Джон Спик». Из наших, из «бэшек». Плюс «Ацтек» с «Гуроном» из «цэшек». Все, кстати, в пределах Приграничья. А нас, сам знаешь, аж с Фронтира дернули!

Кстати, не ближний свет, пусть и соседние сектора. Их, собственно, всего пять – помимо уже названных, есть еще Кордон, Периметр и Бордерлэндс. Но это совсем далеко, оттуда тащиться не трое-четверо суток или все шесть, как нам, а три-четыре недели. И это при удачном стечении обстоятельств. Опять же, не наша зона ответственности. Я имею в виду, не полка «Б». В любом случае очередная странность – здесь, в Мире Эндрюса, почему-то конкретно мы, взвод «Б-113», понадобились. Ну и кто тут скажет, что не заговор? Выяснить бы, против кого конкретно – лично меня, кэпа Фохта или всех сразу?

– Ну и на хрена? – снова не сдержал я эмоций. – И главное – зачем?!

– Майор Кирпатрик сказал, что это задание особой важности, Никки, – пояснил капитан Фохт. – Цитирую: Болту передай, чтобы расценивал это как особое доверие со стороны командования! Так что, Ник, ты у начальства на особом счету!

– Вот это и пугает! – еще тяжелее вздохнул я.

– А я бы на твоем месте гордился, – попенял мне Валентин Карлович. – Хотя все вы, молодежь, балбесы. Не цените особого отношения!

– Было бы чем! – снова завелся я. Я вообще, когда на нервах, очень легко начинаю кипятиться. Впрочем, со временем это проходит. Но в этот раз крайне «удачно» совпало, я считаю. – Премией, к примеру! Или любым другим материальным поощрением! Оружием именным хотя бы! А не это вот все – особое отношение, особое отношение! В гробу я видал это особое отношение! Как бонусы или работенка попроще – так кто-то другой! А когда всякая задница – так исключительно мы с вами! Не надо меня хвалить, лучше помогите материально!

– Тише, Никки, тише, – попытался утихомирить меня кэп, и даже аккуратно, под локоток, сместил чуть в сторону, дабы я случайно кого-нибудь не зацепил, руками размахивая, но особого успеха не достиг – на меня конкретно накатило.

В принципе, я чего-то такого и ждал, а оттого злился еще сильнее. Есть за мной грешок, известное дело. Еще на первом году службы психозом обзавелся, который иногда – в основном после сильных и неприятных эмоций, связанных с исполнением служебных обязанностей, – помимо относительно безобидных ночных кошмаров принимает и вот такой вот, скандальный и громогласный, вид. Понадеялся, дурень, что успеем на шарик десантироваться, а там истерить станет некогда, крепкий профессионал пересилит психованного неврастеника. Да просчитался. И все из-за какой-то дурищи из «Новостей Содружества»! Ладно бы тот же «Вестник Альфа-корпуса», он хотя бы серьезное издание! А тут, блин, натуральная желтая газетенка, разве что сетевая!

Но кэп, между прочим, прав – негоже мне в таком состоянии перед подчиненными светиться. Те, конечно, в курсе относительно моих маленьких слабостей, особенно ветераны, но по возможности следует избегать подобных перформансов. Не самым лучшим образом такие зрелища действуют на психологический климат в коллективе. А мне ведь еще командовать! Так что я даже и не сопротивлялся особо, послушно сместился вслед за капитаном в сторону от смотровых окошек в сдвижных створках. А еще оказался спиной к шлюзу – уж не знаю на фига. Видимо, так изначально было задумано.

– Вот скажите, Валентин Карлович, с хрена ли я должен радоваться?! – между тем продолжил я кипятиться. – Мне людей к высадке готовить, планы прорабатывать, вводные изучать, а я вместо этого натурально фигней страдаю! Да кто она вообще такая, эта журнашлюха?! С какого-такого перепуга я ей прислуживать должен?! Гордись особым отношением?! Это каким?! На тебе, Никитос, что нам негоже?! Детский сад, штаны на лямках! Да и дуру эту взять! Не могла, что ли, по-другому выслужиться?! Вот ни за что не поверю, что она страшнее атомной войны! Или у нее начальник… или как там его?! Главред, во! Пи… в смысле гей?!

– Никки! – шикнул на меня капитан, стрельнув паническим взглядом в сторону шлюза.

Но я на это не обратил внимания, равно как и на шелест сдвижной створки:

– Наберут придурков по объявлениям, а я за ними ходи, слюни и сопли подтирай! И хорошо, если только их! А ну как еще и подгузники менять?! И принесло эту журнашлюшку на мою го…

Тут, наконец, до меня дошло, что кэп натурально изменился в лице, да еще и покраснел, и я резко снизил накал страстей. А если совсем точно, то перешел на шепот:

– Она у меня за спиной, да?.. Скажите, что нет, а, Валентин Карлович?

– За спиной, Ник, – подтвердил мое худшее подозрение кэп.

– Может, хотя бы не поняла?! – попытался я ухватиться за последнюю соломинку. – Она же вроде британка… мисс… как ее там?..

– Мисс Журнашлюшка вас прекрасно поняла, мистер Праведный Гнев! – громко и четко на довольно чистом русском отчеканила у меня за спиной девица.

Точно девица, голос молодой. Хотя кто их, баб, разберет – они что в двадцать, что в тридцать плюс умудряются почти одинаково выглядеть. Ну и акцент легчайший, такое ощущение, что язык ей изначально родной, но пользоваться приходится достаточно редко. И ударения кое-где смещены, и акценты иначе расставлены. Но такое среди билингв сплошь и рядом встречается.

– О-о-о! – расплылся в приветливой улыбке кэп, попытавшись хоть как-то сгладить неловкость. – Мисс Джонс! Какая приятная неожиданность! Вы очень хорошо владеете русским!

Хотя кому я вру – неловкость! Самый натуральный, как говорят мои англоязычные подчиненные, факап. На великий и могучий переводить не буду, уж простите великодушно.

– У нас в семье все им владеют, – такое ощущение, что пожала плечами девица. – Можете, кстати, называть меня не Джули, а Юлия. Иванова. В кои-то веки никто коверкать не будет! Хотя вы, мистер Праведный Гнев, извольте обращаться ко мне не иначе как Юлия Сергеевна! И на «вы», пожалуйста!

– Как пожелаете, ваше жур… э-э-э… барышня! – наконец справился я с собой. И резко обернулся, натянув на физиономию маску бесстрастности: – Мастер-лейтенант Болтнев, к вашим ус… э-э-э… честь имею!

Хрен тебе, а не мои услуги! Докажи сначала, что ты этого достойна! Надеюсь, именно это читалось у меня во взгляде. Но это, сами понимаете, не точно. Опять же, очень многое зависит от интерпретации принимающей послание стороны.

– Болтнев? – удивленно заломила аккуратно выщипанную бровь девица. – А у меня в сопроводиловке написано – Болт.

– Это сокращение, – страдальчески поморщился я. – Вы же почему-то для всех Джонс, а не Иванова. Вот и со мной такая же фигня.

– Пожалуй, я вас понимаю, мистер Праведный Гнев! – чуть смягчилась журналистка. – Раздражает, знаете ли, постоянно слышать Джулиа Иванофф. Пусть уж лучше Джули Джонс. А вас как зовут?

– Никита. Тоже Сергеевич.

– Ха! Это многое объясняет! – улыбнулась девушка. На сей раз без издевки, а потому прямо на глазах преобразилась из холодной и надменной дивы от журналистики в симпатичную довольно миниатюрную блондинку. – Никьйита Болтньефф?

– Я же говорю, сложно! – усмехнулся и я, окончательно успокоившись. Похоже, я был к ней несправедлив. Может быть, и сработаемся. – Вот и зовут Болто́м, в смысле Бо́лтом! – успел я вовремя поправиться. – Мастер-лейтенант Ник Болт, к вашим услугам, мисс!

– Хм… хорошо, – очаровательно прикусила нижнюю губу репортерша. – А вам не обидно?

– Не обиднее, чем мистер Праведный Гнев, – подмигнул я ей. – Да и вообще, «Bolt» в переводе «молния», а это я и есть.

– Потому что вспыльчивый, – вставил свое веское слово капитан.

– Ни за что бы не сказала! – широко распахнула глаза журналистка, прижав ладони к щекам. – Зная своеобразный армейский юмор, скорее бы другое подумала, пошлое!

Вот зараза! Я аж зубами скрипнул с досады. Они что, сговорились, что ли? В смысле с капралом Вегой, которая меня постоянно такими вот грязными намеками донимала, особенно когда мы наедине? Впрочем, ей можно верить, она не понаслышке знакома с предметом, о котором идет речь.

– Мы не армия, мисс, – тем не менее сохранил я спокойствие. По крайней мере, с виду. – Но юмор у нас такой же дурацкий. Капитан, подтвердите.

– Подтверждаю.

– Что ж, будем считать, что знакомство состоялось, лейтенант Болт! – перестала дурачиться Джули.

Или нет? Ведь зачем-то выделила интонацией мою фамилию!

– Мастер-лейтенант! – педантично поправил я.

Раз продолжает выпендриваться, то и я себе ни в чем отказывать не стану.

– Да-да, и это тоже! – отмахнулась девица. – Я готова приступать к работе.

– Не-а, – мотнул я головой.

– В смысле?! Вас что-то еще не устраивает, мистер Праведный Гнев?

– Естественно! – не повелся я. – Меня не устраивает всё, начиная с самого вашего присутствия на борту МДК «Давид Ливингстон»! Капитана, я уверен, тоже, но он человек вежливый и деликатный, а потому не подает вида!

– Это я уже поняла! – набычилась девица. – Я не про вас, герр капитан, а про сомнительные человеческие качества лейтенанта Болта!

– Мастера-лейтенанта!

– Да, и это тоже! – зло прищурилась журналистка. Потом медленно выдохнула сквозь зубы и все же уточнила: – А еще что не так? Ну, помимо вашего врожденного женоненавистничества?

– Всё, – повторил я. И принялся перечислять, загибая для наглядности пальцы: – Форма одежды. Снаряжение. Психологический настрой. Физическая подготовка… Вам мало, ваше репортерское величество?

– А что не так с формой одежды? – мгновенно выделила основное девушка.

Видимо, к остальным инсинуациям уже привыкла. А тут, понимаешь, ей в лицо заявляют – не так ты одета, милочка! Странно, что в ярость не пришла. По собственному опыту знаю, что внешний вид для дамочек крайне болезненная тема. Но только не в этот раз, хе-хе.

– Все не так! – заявил я. – Посмотрите, пожалуйста, на меня.

– Посмотрела.

– Правда, красавчик?!

– Да ну вас!

– А теперь посмотрите на капитана Фохта, – оставил я без внимания эмоциональную вспышку.

– Посмотрела!

– Ну и на себя, – скользнул я взглядом по короткому черному платью в обтяг, дополненному недокофточкой, и дальше – по стройным ногам к лаковым туфлям на шпильках. – Ничего не смущает?

– А должно?! – зыркнула на меня из-под насупленных бровей репортерша.

– А вы, милочка, разве не знали, куда вам предстоит отправиться? – опередил меня кэп, силясь разрядить обстановку.

– На планету, – недоуменно покосилась на него девица. – Освоенную. В поселение с людьми.

– В этом платье-одно-название и на шпильках? – ухмыльнулся я.

– Нет, конечно! – возмутилась Джули. – У меня сменка есть! Вон, в рюкзаке! И одежда, и обувь!

– Кроссовки, небось? – уточнил я без особой надежды.

– И очень удобные! – заверила репортерша. – А еще туристические брюки, футболка и ветровка!

– Фига се! А по размеру и не скажешь, – кивнул я на рюкзак, притулившийся у ног девицы. – Такое впечатление, что там еще палатка с курткой!

– Нет, там еще съемочное оборудование.

Так вот почему она одна, без оператора! Смело, ничего не скажешь.

– Боюсь, ваше репортерское величество, туристических шмоток будет недостаточно, – умерил я тон. – Пойдемте-ка со мной, да рюкзак не забудьте.

– А вы мне разве не поможете? – с намеком покосилась на рюкзак Джули.

– Это не входит в круг моих обязанностей! – отрезал я.

Согласен, цинично. И бестактно. Но мне пофиг.

– Ладно, – вздохнула репортерша. – Куда хоть идем, мистер Праведный Гнев?

– В наш армейский гардероб, прибарахлим вас. Подберем что-нибудь получше, – посулил я. Потом подумал и все-таки подцепил с пола рюкзак, подивившись его неожиданной увесистости. – Идемте, не бойтесь! Вам понравится.

– Обещаете?

– Не-а, – мотнул я головой и шагнул к дверям, даже не удосужившись удостовериться, что репортерша двинулась за мной следом.

Но в этом и не было нужды – шпильки отчетливо цокали по пластиковому напольному покрытию.

А еще я услышал, как капитан Фохт с изрядным облегчением произнес, обращаясь к двери шлюза:

– Все, Витенька, можешь выходить, драки не будет!

Глава 3

Территория: зона влияния Колониального содружества

Сектор: Приграничье

Система: Мир Эндрюса

Статус: борт МДК «Давид Ливингстон», стационарная орбита

Дата: 7 апреля 2084 года

– А вы, Мистер Праведный Гнев, оказывается, еще и Мистер Врунишка? – с вызовом уставилась на меня Джули, когда, вопреки обещанию, я привел ее вовсе не в оружейку.

– Почему это? – заломил я бровь, демонстративно грохнув репортерским рюкзаком по палубе.

Девица вспыхнула, потом страдальчески сморщилась, но сказала явно не то, что собиралась:

– Непохоже это на гардероб, пусть даже и армейский!

– А на что похоже? – продолжил я валять ваньку.

– Скорее, на медотсек, – ткнула Джули пальцем в соответствующую табличку. – Вот, даже вывеска имеется! Так что да, вы еще и Мистер Врунишка, лейтенант Болт!

– Мастер-лейтенант!

– Неважно! – царственно отмахнулась репортерша. – И что же вы скажете в свое оправдание?

– Вы жестоко просчитались насчет врунишки, мисс, – ухмыльнулся я. – Я, скорее, Мистер Рациональность. Идите пообщайтесь с доком Лантос, это вряд ли займет больше четверти часа. А я пока что соответствующего специалиста озадачу, чтобы он к нашему приходу все необходимое уже подобрал. И таким способом мы сэкономим толику времени.

– Ха! Целых четверть часа!

– Поверьте моему печальному опыту, мисс, для людей там, внизу, – ткнул я пальцем в направлении палубы, намекая на планету, – эти пятнадцать минут могут показаться вечностью. А для некоторых и вовсе станут билетом на тот свет.

– Все до такой степени… серьезно? – внимательно посмотрела на меня Джули, отбросив дурашливый тон.

– Более чем, – заверил я. – Речь в прямом смысле слова о жизни и смерти. Так что давайте, мисс, поторапливайтесь. Чем быстрее мы вас доведем до кондиции, тем быстрее начнется высадка. А чем быстрее мы высадимся, тем быстрее начнем разбираться с проблемой и спасать людей. Между прочим, только вас все и ждут.

– Вы явно преувеличиваете, лейтенант Болт, – ничуть не впечатлилась моим спичем репортерша.

– Мастер-лей… а, пофиг! – смирился я с неизбежным. – Даже если и преувеличиваю, то лишь самую малость.

– Если бы каждая минута была на счету, вы бы тут со мной не нянчились, лейтенант, – привела убийственный, как ей казалось, довод Джули. – Загрузили бы меня в десантный транспорт, как есть, и не упустили бы случая лишний раз поиздеваться. А раз издеваетесь здесь и сейчас, значит, ситуация не настолько угрожающая.

– Отнюдь, – помотал я головой. – Судя по тем данным, что поступили от первоисточника… как бишь его? Точно! Мэра Хименеса! И не говорите, что вы с ним до сих пор не пообщались! Вы же на целые сутки больше на орбите провисели! Неужто своими прямыми обязанностями манкировали?

Девица насупилась, но промолчала. Что очень странно, если только…

– Так он вас послал, что ли?! – догадался я. – Мужик! Уважаю!

– Скорее, тупой мужлан! – буркнула журналистка. – Никакого уважения к прессе!

– Скорее, он просто пиетета к вам, пишущей братии, не испытывает, – вступился я за градоначальника. И вернулся к изначальной теме: – В общем, местным сейчас вообще не до шуток. С другой стороны, имеет место конфликт категорических императивов: ваша жизнь против жизней колонистов. И если на обстановку на планете мы не можем повлиять мгновенно, та или иная задержка с сопутствующими жертвами по определению неизбежна, то обезопасить вас наша прямая обязанность. Короче, идите к доку Лантос, она вам выпишет витаминку.

– Я, вообще-то, и привита, и вакцинирована! – с вызовом уставилась на меня девушка. – У нас с этим строго! С людьми работаю и в разных местах!

– На кораблях да космических станциях, небось? – с сомнением покосился я на собеседницу.

– И что из этого?! – вспыхнула та.

Хм… а в гневе она очень даже ничего! Понятно, что ни в какое сравнение с капралом Вегой, ангелом ярости во плоти, не идет, но… перспективная дамочка. Если бы не профессия, хе-хе. Брезгую я, понимаете ли, продажными женщинами. В любом смысле этого слова.

– Да так, ничего, – хмыкнул я. – Будь я и впрямь настолько пропащим, как вы считаете, я бы насчет ветеринарного паспорта и родословной поинтересовался. А я, как видите, не стал! И все же категорически рекомендую наведаться к доктору Лантос, она быстро лишит вас иллюзий. Объяснит на пальцах разницу между стерильными кораблями и живыми планетами, битком набитыми микроорганизмами и всяческой иной заразой, о половине из которой наша биологическая наука понятия не имеет. Ну или можете не ходить, но тогда мы ни за что не отвечаем. Только напишите отказ, в трех экземплярах, пожалуйста: для меня, для капитана и для медика.

– Хорошо, лей… Мистер Рациональность, постараюсь оправдать ваши ожидания! – решительно шагнула к двери медотсека журналистка. – Хотя все это очень странно. Ведь в Мире Эндрюса уже довольно давно живут люди! Если мне не изменяет память, Колонии уже третий год пошел!

– Что вовсе не подразумевает его полной безопасности! – парировал я. – А также инкубационного периода и приобретенного иммунитета! Плюс карантин, причем строгий! То есть никакой авантюры с высадкой и никакого репортажа!

– Да иду уже, иду! Зануда! – припечатала меня напоследок девица.

Вот это хорошо, вот это правильно. Ну и пусть зануда. Зато живой. Опять же, насчет основной причины я ничуть не наврал – мало удовольствия выслушивать безэмоциональный бубнеж Деда Максима, каковой неизбежен, если озадачить спеца внезапно. А так он до нашего появления душу отведет, высказав все, что думает о начальстве, стеллажам с барахлом, а заодно подготовит все, что заказано, причем в наилучшем виде. Ну-ка, где тут у меня его контакт в инфоре? Хоть про пятнадцать минут я и не шутил, но не факт, что уложимся…

Надо сказать, переговорами со старшим техником я настолько увлекся, что позорно проворонил возвращение неугомонной репортерши. И та не замедлила воспользоваться ситуацией, подкравшись сбоку и легонько постучав мне пальцем по темечку:

– Мистер Болтнев? Лейтенант? Вы где-то далеко?

– А?! Что?! – ошалело уставился я на девицу, машинально вырубив инфор, но довольно быстро сориентировался: – Да-да, далековато! Ушел в себя, вернусь нескоро!

– Оно и видно! – укоризненно поджала губы Джули. – Надеюсь, хотя бы с моим снаряжением все в порядке?

– Таки док Лантос спустила вас с небес на землю? – с изрядной долей ехидства хмыкнул я.

– Есть немножко, – кивнула девушка. – У меня, такое ощущение, сейчас все эти прививки, вакцины и микстуры из ушей польются! Я даже предположить не могла, что их столько!

– Суровые будни «альфа-взвода», – философски ухмыльнулся я. – Все через это проходят.

– То есть вы… каждую высадку вот так?! – широко распахнула глаза журналистка. – Сочувствую!

– Не, не каждую, – разочаровал я собеседницу. – Это вам по максимуму досталось, ибо первый раз. А у нас большая часть прививок периодическая, в основном через полгода. Тем, кто жив остается, естественно. Непосредственно же перед высадкой только универсальный антидот и антивирусное обновляется. Автоматически, из встроенной в снаряжение аптечки. Как говорит Митрич, не отходя от кассы.

– Этак и подсесть недолго! – озабоченно нахмурилась Джули.

– Не-а, дохлый номер. В нашей работе адреналина столько, что любую химию за считаные часы вымывает.

– А вас, лейтенант, это не устраивает? – изумилась репортерша.

– Временами, – подтвердил я. – Когда хочется забыться. Но не получается. А алкоголь помогает слабо.

– Вы поэтому такой… нервный? – дошло до девицы.

– Скажем так: и поэтому тоже, – не стал я вдаваться в подробности. – Ладно, идемте, Дед Максим уже ждет.

– Идемте, – и не подумала возразить журналистка. – А кто такой этот Дед Максим? И Митрич, которого вы упомянули?

– А вам не все ли равно? – подхватил я рюкзак с палубы и широким шагом направился прямиком к лифту.

– Нет, не все равно! – рванула следом за мной репортерша. – Должна же я знать людей, про которых пишу!

– И насколько близко? – уточнил я на ходу.

– Чем ближе, тем лучше! Моя цель – показать вас живыми людьми, а не машинами для убийства! Так что мне интересно все: кто, откуда, каким образом, чем занят… о чем мечтает, в конце концов? – широкими мазками обозначила хотелки Джули. – Ну и прочие заботы и чаяния!

– Не советую, – помотал я головой, миновав раздвижные створки и остановившись у сенсорной панели.

– Почему? – притормозила рядом девица.

– Потому что бессмысленно, – буркнул я, попутно шоркая пальцем по дисплею. – Знаете, какая у нас смертность?

– Ну… э-э-э…

– Я сам две трети личного состава запомнить не успеваю, настолько быстро мрут, – окончательно добил я журналистку, ткнув в «enter». – Поехали! Нам на две палубы ниже и еще чуток ножками.

– Тесновато тут у вас, – посетовала девица.

– Скорее, компактно, – поправил я ее. – Нет смысла под пятьдесят человек личного состава выделять что-то действительно крупное. Проще нам самим потесниться. Благо на борту мы проводим от силы четверть служебного времени.

– А все остальное? – уточнила Джули.

– На планетах, – пожал я плечами. – В грязище, кровище и го… э-э-э, ну вы поняли! А отдыхаем либо там же, на планетах, но в более цивилизованных местах, либо на космических станциях Колониальной Службы Нейтрализации.

– Тяжело вам, наверное? – притворно посочувствовала репортерша. – Психологически?

– Сами же меня нервным назвали, – напомнил я и снова подхватил рюкзак – лифт прибыл на нужный уровень. – Наверное, постеснялись обозвать неврастеником? Или вообще истеричкой?

– Что-то в этом роде, – без ложного стеснения кивнула Джули. – Но сочла это несолидным. Все-таки взрослый человек, да еще и с такой профессией!

– Ну да, это было бы обидно, – снова принялся я вышагивать по коридору, не посчитав нужным дождаться спутницу. Впрочем, та уже приноровилась к моему темпу, а потому и не отставала. – Уж лучше маньяком зовите. Или безжалостным убийцей.

– Вы же сами сказали, лейтенант, что «Альфа-корпус» это не армия!

– А… то есть почетное звание «мясников» вы исключительно для армейцев приберегаете? – хмыкнул я. – Интересный у вас взгляд на мир, дамочка!

– Всего лишь интересный?

– Ну был бы я погрубее, обвинил бы вас в излишнем либерализме и идеализме вкупе с романтизмом! – пригвоздил я дамочку и приложил ладонь к сканеру, перекинув рюкзак в левую руку. Дождался зуммера и заорал в отъехавшую в сторону дверь: – Митрич! Гостей принимай!

– Ходют тут всякие, – донесся ровный голос старшего техника из глубин оружейной комнаты, она же каптерка. – Людей от дела отрывают.

– Чего это он? – неожиданно оробела Джули.

– А, не обращайте внимания! – отмахнулся я. И потянул девицу за собой: – Проходите смелее! Время у нас не резиновое! А нам с Митричем тоже еще собираться!

– Значит, все-таки соврали насчет критической ситуации на планете? – подловила меня репортерша.

– Если вам от этого станет легче, то да, не критическая, – признался я. – Угрожающая – это сколько угодно. Но до тотального геноцида поселенцев еще очень далеко. Если, конечно, мэр Хименес сознательно не ввел нас в заблуждение.

– А что, и такое бывает?! – изумилась на ходу журналистка.

– Сплошь и рядом! – заверил я. – То и дело сталкиваемся. Просто местным почему-то кажется, что если мы сочтем ситуацию безнадежной, то можем проигнорировать сигнал бедствия.

– И что, они не правы? – хмыкнула девица.

– Конечно, не правы! Мы в любом случае явимся. Вернее, можем задержаться, если опасность явно преувеличена, – пояснил я. – Но вот когда реальный кирдык… даже если не успеем на выручку, расследовать инцидент мы просто обязаны! Чтобы в будущем не допустить повторения ситуации. И знаете, мисс… – сглотнул я внезапно ставшую горькой слюну, – как раз это и есть самое тяжелое в нашей работе! Видеть результат и осознавать, что ничего уже не исправить.

– У вас… недавно было что-то подобное? – догадалась репортерша.

– Неделю назад, – признался я. – Мы даже в себя толком прийти не успели, сразу же сюда дернули. А в пути оно как-то не особо… без сопутствующих расслабляющих мероприятий. На корабле, сами понимаете, с этим туго. Но я пока не готов об этом говорить. Да и вам самой лучше не знать. А про ваших потенциальных читателей вообще молчу.

– Там… настолько все сурово? – впечатлилась спутница.

– Не то слово, мисс! – покачал я головой. – Так что довольствуйтесь текущей миссией. Если нам повезет, то ничего сверхординарного не случится, и мы устраним проблему еще до того, как последствия станут необратимыми. Кстати, пришли. Вот это Митрич – знакомьтесь! Митрич, это мисс Джонс…

– Можно просто Юлия!

– …мисс Джонс, это Митрич, он же Дед Максим, – не дал я сбить себя с толку.

– Можно просто Максим Дмитриевич, – скользнув по девице безразличным взглядом, столь же безразлично дополнил меня Макс.

Ну а чего стесняться, если дамочка по-русски вполне нормально шпарит? Так что и спрос с нее соответствующий, не то что с басурман. Это, если кто-то вдруг не понял, я его мысли озвучиваю. И плевать, что на вид они оба не старше двадцати пяти. Главное, на какой возраст они себя ощущают. А Деда Максима так прозвали отнюдь не на пустом месте. Просто мы уже привыкли, а у новичков всегда когнитивный диссонанс от таких вот заявлений приключается.

– Хорошо… Максим Дмитриевич! – снова вспыхнула журналистка. Видимо, безразличие старшего техника ее взбесило. – А я для вас тогда Юлия Сергеевна!

– Проходите, Юлия Сергеевна, – не изменился в лице Макс. – Рюкзак вот здесь положите. Никто его не тронет.

– Да я уже сомневаюсь! – с вызовом уставилась на Митрича Джули.

– Даже и не думайте! – ухмыльнулся я и закинул рюкзак ровно туда, куда указывал Дед Максим, то бишь на более-менее свободный верстак.

Внутри баула что-то зазвенело, и журналистка возмущенно воскликнула:

– Полегче, пожалуйста! Там съемочное оборудование!

– Градусов сорок крепости, я полагаю, – спокойно принюхался Макс. – Не переживайте, компенсируем эксклюзивным продуктом категории «хэнд-мэйд». Ведь компенсируем, Никитос?

– От твоих щедрот разве что! – ушел я в отказ.

Вот еще, уникальное пойло на каких-то залетных девиц переводить! Перетопчется. Тем более у нее там банальный коньяк качества сильно ниже среднего, если по, кхм, амбрэ судить. Наверняка из разряда «проставиться непритязательным местным», дабы проще на контакт шли. Но мы не из таких, да!

– А от чьих же еще? Не от твоих же, – скривил уголки губ Митрич. И по-прежнему невозмутимо сообщил: – А у тебя глаз-алмаз, Никитос. Аккурат два-экс-эль подойдет.

– О чем это он? – подергала меня за рукав Джули. – У меня, вообще-то, честная «эмка»!

– По человеческой размерной сетке, – опередил меня Макс. – Но в нашем случае, Юлия Сергеевна, речь идет о продукции цивилизации Мбату, сателлитах расы Эфракоров, а они, если верить сохранившимся изображениям и артефактам, гораздо мельче людей. Так что вам подойдет модель скаутской брони «Мбату-2XL».

– Так они же вроде самые дефицитные! – спохватился я. – И ты вроде бы жаловался, что запасы дно показали?

– Так и есть, – кивнул Митрич. – Пришлось твою ППЖ раскулачить.

– Так это резервный комплект капрала Веги, что ли?! – не на шутку напрягся я.

– Не переживай, Никитос, с Шуркой я вопрос урегулировал, – заверил Дед Максим. – Но чтобы с отдачей. Иначе я рискую некоей довольно ценной частью тела.

– Это она пошутила, – не слишком уверенно сказал я. – Наверное.

– Эй, мужчины! – напомнила о себе репортерша. – О чем, собственно, речь?

– Вот об этом, Юлия Сергеевна, – кивком указал техник на шкаф с открытой дверцей. – На ближайшие несколько дней это ваш самый близкий друг. Комплект полевого снаряжения скаута «Альфа-корпуса». Насчет вооружения никаких распоряжений не поступало, поэтому я ограничился вспомогательными средствами самозащиты – пистолетом и репеллентом.

– Пистолетом?! – сделала большие глаза Джули.

– Ну да, – кивнул Макс, коротко на меня покосившись. – Стандартный «Кольт-Нео». Девять миллиметров, тринадцать патронов в магазине, пуля экспансивная. Прицельные на шлем не выведены, целиться дедовским методом, через мушку и целик. Активации по отпечаткам пальцев или биометрии тоже нет, так что заморачиваться с привязкой не надо. Сплошные достоинства, я считаю. Самое то для оружия последнего шанса, милочка.

– А вы стрелять-то хоть умеете? – спохватился я, осознав, с каким ужасом во взгляде пялится Джули на моего другана.

– Немного, – вышла из ступора журналистка. И с проснувшимся интересом уставилась на бронекостюм: – Какой-то он… громоздкий! Не находите?

– Это вы еще снаряжения мастера-лейтенанта Болтнева не видели, Юлия Сергеевна, – вступился за одну из своих любимых цацек Митрич. – А скаутская броня, между прочим, шедевр компактности и мобильности. Наверное, вам что-то другое в глаза бросилось, но вы просто не сообразили, как это словами выразить.

Фига се! Это что сейчас было? Дед Максим нашу гостью в непрофессионализме уличил? Предельно деликатно, но все же! Чтобы репортерша и вдруг подходящих слов не нашла? Нонсенс! Кстати, интересно оценить ее реакцию…

– Хм… пожалуй, вы правы, Максим Дмитриевич! – согласилась с техником девица, в очередной раз порвав мне шаблоны. – Он не громоздкий. Он… негармоничный. И непропорциональный.

– Вот. Сразу видно, что человек творческий, – невозмутимо кивнул Макс. – Умеете ухватить суть. Он как раз такой и есть, потому что подвергся доработке – по сути, полукустарной. У гуманоидов-мбату другие пропорции тела, особенно соотношения длин конечностей и туловища. Они коротконожки. Поэтому нам приходится заменять часть оригинальных материалов между броневыми элементами обычной кевларовой тканью в несколько слоев. Ну и электронная начинка от этого страдает. Например, сервоусилитель не работает. Но эта беда и тяжелой брони касается.

– Как все сложно! А не проще ли наши, человеческие, разработки применять? – врубила Джули «репортер-мод».

– Нет, не проще. По совокупности эксплуатационных свойств даже вот такая купированная броня гораздо лучше всего, что может предложить современный ВПК Колониального содружества, – занудно отозвался Макс.

– А Земли?

– И Земли, Юлия Сергеевна.

– То есть мне вот это… на себя надевать?! – дошло, наконец, до девицы.

– Угу, – кивнул я. – И поторопитесь, пожалуйста!

– Да я понятия не имею, с какой стороны к этой… к этому… в общем, к этой хрени подступиться! – возмутилась журналистка. – Есть какая-нибудь инструкция?!

– Не-а. Интуитивно понятный интерфейс. Ноги суем в штанины, руки – в рукава. Ну а дальше еще проще: вот это застежка типа «молнии». Короче, сами сообразите! – закруглился я с пояснениями. – Но сначала вот это наденьте, – пододвинул я к девице хрусткий непрозрачный пакет.

– Что это?! – напряглась та.

– Комплект нательного белья, – пожал я плечами. – Мы его поддевкой зовем. Как, знаете, в старые времена под латы. Вещь крайне необходимая, без него вы как минимум в нескольких нежных местах кожу до мяса натрете. Проверено на практике, так что даже и не думайте возражать!

– Ладно! – решительно подхватила пакет Джули. – Где тут у вас можно переодеться? Кабинки не вижу!

– Мы с Митричем выйдем, – буркнул я, скользнув взглядом по окружающей обстановке и не обнаружив запрошенной роскоши. – Идем, Макс!

– Ага, щас, – кивнул техник. – А вы, Юлия Сергеевна, вещички-то тут оставьте, никто не тронет. Этот вот шкафчик можете занять, – ткнул он пальцем в свободную ячейку. – А под аппаратуру вон, под бронькой, дэй-пак лежит. Должно все влезть. И про пистолет не забудьте, он на полочке. Я взял на себя смелость его снарядить и поставить на предохранитель, так что можете не деликатничать. А кобура в броню интегрирована.

– Э-э-э… а-а-а… – вдруг зарделась репортерша.

– Предметы гигиены? – все правильно понял Митрич. – Да в пакете с бельишком все есть, это женский вариант. Ни в чем себе не отказывайте. Юлия Сергеевна! – козырнул напоследок девице Макс и подхватил меня под локоток: – Идем, Никитос, фиг ли тормозишь?

Ну идем так идем. Меня дважды просить не надо, хе-хе. Хотя на красотку-репортершу поглазеть тоже интересно. Однако чревато, причем прилетит сразу от двух разъяренных фурий – капрал Вега с такими вещами шутить не любит. И плевать, что отношения у нас де-юре свободные. Надо смотреть на де-факто. А де-факто Сандрин горячая латинская девушка, что вкупе с полным комплектом скаутского вооружения делает ее крайне опасной противницей. Даже для «тяжей», к коим я отношусь. Так что от греха. Тем более что и нам с Дедом Максимом тоже нужно экипироваться. И еще вопрос, кому проще: мне с тяжелой броней и кучей положенной амуниции, включая штатное вооружение, или ему с инженерным комплектом. Что же до журнашлю… черт, уже и язык не поворачивается так Юльку обзывать! Как у нее это получилось?! В общем, с репортершей мы уже на летной палубе пересечемся. Буду ее личному составу презентовать. Да-да, еще одно крайне сомнительное для моего командирского авторитета действие, но деваться все равно некуда.

Интерлюдия 1

…прайд доедал поселенцев. Спокойно, без суеты, даже как-то деловито. И именно последнее обстоятельство пугало Дикого сильнее всего. Откуда такие разительные перемены в поведении осторожных хищников?! Еще каких-то десять циклов назад клыкачи (за исключением того, самого первого) опасались даже приближаться к поселку, а сегодня, гляди ты, последних живых обитателей сожрали! Подкараулили на улице и порвали, навалившись толпой с нескольких сторон. Впрочем, каждому зверю по отдельности не так уж и много досталось: пять особей Мягкого Мяса на почти два десятка древолазов – это просто смешно. Было бы, не будь так печально. Почему звери вошли во вкус? Что их заставило охотиться на организмы, которые ранее они даже не признавали частью местной пищевой цепочки? Какая-то новая потребность? Новый инстинкт? Но откуда?! За десять циклов древолазы уничтожили почти две сотни поселенцев, не делая разницы между взрослыми и детенышами!

Дикий поморщился, поймав себя на мысли, что снова оперирует десятеричной системой исчисления, которую в Племя принесла Молодая Кровь. А потом мысленно послал Старейшин ко всем демонам сразу – как удобно, так и считаю! Это им, Древней Крови, предками завещано привязываться к количеству хватательных отростков на верхних конечностях, коих у них по четыре, а у ныне действующего поколения Молодой Крови никаких ограничений в этом плане нет. Да и потом Старейшинам и Древней Крови можно пользоваться привнесенными извне техническими устройствами, потому что для Охоты полезно, а Молодой Крови, получается, нет? Ну и где логика? Да, Великий, он же Основатель первого поколения Молодой Крови, учил (да и до сих пор учит, чего скрывать?) – перенимать у Племени все лучшее и в благодарность делиться тем же. Но кто сказал, что для Молодой Крови восьмеричная система оптимальна? Лично Дикий в критические моменты всегда путался. И традиции соблюдал только при взаимодействии с Древней Кровью, исключительно вынужденно – те бы его просто не поняли. А сейчас-то кого стесняться, когда он, Дикий, действует автономно? И действует вполне успешно – уже десять циклов отслеживает прайд и до сих пор жив! Мало того, ему даже ни разу не пришлось убивать, чтобы защитить себя. То есть он справлялся с задачей настолько эффективно, что не предоставил клыкачам ни единой возможности приблизиться на дистанцию поражения. Сам же постоянно держал ситуацию под контролем и был готов задействовать весь свой арсенал – что дальнего боя, что ближнего. От последнего, надо отметить, он удерживался с изрядным трудом, до того подмывало устроить Охоту на достойную Добычу! А в том, что изменившиеся клыкачи стали еще более желанным трофеем, сомнений у Дикого уже не осталось. Пожалуй, в схватке один на один, что у Молодой, что у Древней Крови, шансы были бы равными. Но вот уже вероятность отбиться от парочки хищников – без плазменной пушки или гранат, исключительно копьем, клинками или метательными лезвиями – таяла день ото дня. Дикий не стал бы утверждать наверняка, что звери обрели разум, но поведение их значительно усложнилось. И это нельзя объяснить безусловными рефлексами или врожденными инстинктами. Те настолько быстро и в таких количествах не формируются. Это, скорее, походило на целенаправленное изменение психологии и поведенческой структуры целого вида. Но, демоны побери, как?! Экзотическое излучение? Феромоны? Пси-воздействие? Вопросов гораздо больше, чем ответов. Жаль, что Дикий не ученый. И единственное, что ему остается, – это наблюдать и накапливать информацию. Тот же Пытливый, ознакомившись с предоставленными Диким данными, наверняка сможет сформировать какую-то непротиворечивую гипотезу. Единственно, неплохо бы еще хотя бы одну популяционную единицу изучить где-нибудь на значительном расстоянии от ареала обитания местного прайда. Но это потом, когда наступит окончательная развязка. А что она близка, Дикому подсказывала интуиция. Раз все обитатели поселка кончились, то его связь с другими поселениями Мягкого Мяса прервалась. Так что появление в недалеком будущем разведчиков – дело практически решенное. И вот тогда у Дикого появится возможность сравнить поведение клыкачей и свежего Мягкого Мяса. Даже если прайд, прикончив доступные запасы пищи, откочует подальше от поселения, это тоже результат и повод для размышлений. А если нет? А если обоснуется в брошенных жилищах? Хотя бы для того, чтобы устроить засаду на потенциальных визитеров? Не укажет ли данное обстоятельство на разумность действий клыкачей? Бред, конечно, но бред очень заманчивый!

Впрочем, существовало еще одно обстоятельство, которое вносило изрядную сумятицу в мысли Дикого, вплоть до отказа самому себе в удовольствии поохотиться на элитную Добычу. А именно, поведение Мягкого Мяса. Та, самая первая, самка, бестрепетно шагнувшая в объятия клыкача, никак не шла у него из головы. Ведь разумные же существа! Не менее разумные, чем Молодая Кровь! Ну разве что чуть-чуть. И вдруг такое! Дикий обдумывал тот случай целых два цикла, вплоть до следующего нападения на поселенцев. В первый цикл в поселке поднялся переполох, который лишь усилился после того, как несколько мужчин нашли остатки пиршества клыкача. Они даже вышли на связь с другим поселением Мягкого Мяса. Но уже к закату все успокоилось, и активность сохранила лишь одна особь – судя по снаряжению, кто-то вроде Охотника, такого же, как сам Дикий. Но поскольку клыкач благоразумно скрылся и затаился на целых три цикла, результата Охотник Мягкого Мяса не достиг. А там и он махнул рукой на ситуацию… вскоре после того, как нашел и исследовал пахучую метку, оставленную хищником на древесном стволе, и его же помет. На этом моменте Дикий напрягся, но проверять догадку на себе не стал. И, по всему судя, правильно сделал: за те три цикла, что клыкач не показывался на глаза Мягкому Мясу, он окончательно захватил власть в прайде, задвинув главную самку на второй план, и организовал осаду поселка. До поры до времени незримую, напоминая о себе Мягкому Мясу лишь многочисленными метками и кучками помета. К концу третьей ночи клыкачи потеряли страх настолько, что обгадили крыши ближайших к лесу строений. А дальше… а дальше началось постепенное истребление Мягкого Мяса, которое безропотно подставляло беззащитные тела под клыки и когти и не предпринимало ни малейших попыток хоть как-то защититься. В смысле непосредственные жертвы нападения. Те же особи, что не попали в объятия клыкачей, поначалу пугались, бросались бежать, но очень быстро оправлялись от шока и… принимались заниматься повседневными делами. Как будто воспоминания об опасности очень быстро выветривались у них из памяти. Как такое возможно – Дикий понимать отказывался. Ну ладно, у Мягкого Мяса инстинкт самосохранения отключился! Но хотя бы за детенышей своих они должны были бороться?! Даже у Древней Крови в таких случаях срабатывал инстинкт, перебороть который удавалось далеко не всегда и не всем! А ведь в Племени с давних времен культивируется культ силы, и принцип естественного отбора возведен в абсолют! То есть вывод следовал однозначный: поведение изменилось не только у клыкачей. Мягкое Мясо также подверглось воздействию какого-то внешнего фактора неизвестной природы. И это… заставляло нервничать. По той простой причине, что у Молодой Крови с Мягким Мясом гораздо больше общего в биологическом плане, чем можно подумать, глядя со стороны. А вдруг этот же фактор и Охотников превратит в беспомощных жертв? Вернее, еще хуже: в жертв, даже не осознающих, что они жертвы? Нет, пускать ситуацию на самотек категорически неприемлемо! У Дикого есть Племя, и есть перед этим Племенем Долг. А значит, он сделает все возможное, чтобы обезопасить соплеменников из касты Молодой Крови! Даже если это будет стоить ему жизни. Особенно если это будет стоить ему жизни!

К этому судьбоносному решению Дикий пришел пару циклов назад, сразу после того, как несколько взрослых особей Мягкого Мяса обнаружили около десятка растерзанных прямо в своих постелях детенышей. Почему они содержались в одном, причем неохраняемом, помещении, Дикий тоже понять не мог. Они же должны были сами друг дружку поубивать! Это же детеныши, у них жестокость на уровне категорического императива прописана! Но нет, мелкие жили относительно дружно – Дикий это точно знал, поскольку установил за ними наблюдение, прокравшись в поселок и оставив универсальный датчик малого радиуса действия от регистрирующего комплекса Портала – он же Анализатор – в одном из окошек. Как, впрочем, и в нескольких других ключевых точках поселения. Должен же он знать, чем заняты потенциальные противники? И в данном случае речь не только о Мягком Мясе, но и о клыкачах. И снова Дикий не прогадал: Мягкое Мясо довольно активно пользовалось примитивной и капризной, но зато надежной радиосвязью, а развалины Древних, в которых пришлые устроили базу, фонили в несколько ином диапазоне. Дикий даже не поленился локализовать главный источник этого фона – одну из многочисленных заброшенных башен в центре города – и даже попытался подключиться к коммуникациям, благо Толкователь позволял и не такое, но отвлекся на клыкачей и их жертв. Впрочем, это не беда, к Толкователю он еще успеет вернуться, тот, как говорит Веселый, всего лишь железка, хоть и умная, а потому есть не просит. А вот обзавестись «глазами» в других городах не помешает. Элементарно чтобы иметь возможность дистанционно контролировать перемещения Мягкого Мяса. Опыт подсказывал Дикому, что раз уж эти непоседливые существа куда-то явились, то вытурить их прочь уже не получится. Даже если извести под корень тех, кто уже на месте, вслед за ними с очень высокой долей вероятности появятся другие. Уже на памяти Дикого так было потеряно несколько перспективных охотничьих угодий. Да и Портал к местной инфраструктуре привязать не помешает. Тогда и с наведением на конкретную точку перехода проблем сильно поуменьшится, и энергопотребление резко снизится. Как минимум не нужно будет ждать, пока подзарядятся топливные элементы, а можно запитывать Портал от местных же источников энергии. А их на Хаассе на удивление много! Даже странно, что этот дополнительный фон на здешнюю жизнь не влияет. Или как раз влияет? И влиял с тех самых пор, как Древние ушли в небытие? Опять же неплохо и с причиной этого ухода разобраться – вдруг для Охотников пребывание на планете тоже опасно? Демонские клыкачи, отвлекли от важной задачи! Дикий о ней вообще забыл, увлекшись новой проблемой. А ведь именно для этого Старейшины его и отправили в экспедицию! Оказав тем самым глубочайшее доверие! Ну и от безысходности, конечно же – Древняя Кровь, будь хоть сверхразумной, с этим справиться по определению не способна. Слишком уж мышление у представителей этой касты отличается от Молодой Крови. Нет в них технической жилки. И математического склада ума. Они до сих пор, когда уже третье Поколение Молодой Крови вошло в силу, любые технические устройства считают магией. Ну или демонскими происками, если от какого-то механизма нет очевидной пользы. Вот и пришлось положиться на Дикого, как самого перспективного Охотника своего Поколения. А от сопровождения уже сам Дикий отказался – мало радости нянчиться со сверстниками из Древней Крови. И ладно бы просто нянчиться, но еще и постоянно от их нападок отбиваться! А с опытными Охотниками еще хуже – они на Дикого будут смотреть, как на клыкачий помет. И потому что статус несравним, и потому что происхождение неподходящее. Кто он, выскочка из Молодой Крови, и кто они – матерые Охотники Крови Древней?! Еще большой вопрос, кто кем командовал бы. Вернее, Древняя Кровь наверняка бы не удержалась от кровавой битвы с клыкачами, вместо того чтобы их изучать. И Дикому достались бы лишь жалкие останки – либо клыкачей, либо собственных спутников, в зависимости от того, на чьей стороне была бы удача. Нет уж, лучше он сам, один во всех проблемах разберется, попутно получив всю полагающуюся Славу. Пожалуй, это сейчас основной мотив – да, есть и любопытство, и чувство долга по отношению к Племени, но главное все же Слава. И повышение статуса с нею связанное. Еще не вровень с самыми опытными Охотниками Древней Крови и тем более никакого сравнения со Старейшинами, но для сверстников и юных соплеменников, вне зависимости от касты, Дикий станет реальным авторитетом. И получит право возглавлять походы за Добычей. А там еще чуть-чуть, и вот оно – вожделенное право говорить на Совете Племени! Осталось всего ничего: разобраться с проблемами на Хаассе и выжить. А еще вернуться на родную планету. Но с последним вообще никаких проблем – Портал наведен и активирован, главное хотя бы ползком, на последнем издыхании, но до него добраться. А дома, как говорит тот же Веселый, и стены пещер помогают. Плюс шаманы и целители. И специальный исцеляющий механизм, которых всего шесть на все Племя и воспользоваться ими имеют право только те особи, жизнь которых по какой-то причине важна для всего Племени. Например, носители уникальной информации, к каковым Дикий с некоторых пор себя на полном основании причислял. И не только он – домой уже ушло несколько посланий, и сам Рассудительный, правая рука Великого, о них в курсе. Так что теперь главное самому не оплошать. А это тоже задачка не из легких.

Особенно в свете последних открытий – Анализатор Портала еще позапрошлой ночью засек активный радиообмен между передатчиком в нескольких сотнях дневных переходов к восходу от Дикого и… орбитой! В систему Хаасса прибыл какой-то корабль. А сегодня появился еще один. И это уже повод задуматься, особенно если учесть, что где-то на планете спрятан третий, он же первый, если смотреть по времени прибытия. И вот о нем поселенцы по всем признакам даже не подозревают. Если бы не Анализатор, то и Дикий был бы не в курсе его наличия. И без того, можно сказать, повезло – просто сигнал отличался от тех, что до сих пор испускали объекты инфраструктуры Древних. Ну и Анализатор, конечно же, это несоответствие засёк, поскольку умный. Кстати, еще и по этой причине Дикий намеревался подключить Толкователя к здешним коммуникациям – без них отыскать загадочный корабль нечего и думать. С одной стороны, и демоны бы с ним, конкретно Дикому он ничем не угрожает. А вот с другой… очень плохая привычка оставлять позади неразгаданные загадки. Временами даже смертельная. Раз уж вызвался разведать планету, то работай на совесть. Нормально делай, нормально будет. Так, кажется, звучит одна из ключевых заповедей Великого? Вот и надо ее придерживаться. И не откладывать в долгий ящик. Тем более что хотя бы с одной стороны Дикий уже обезопасился – поселенцы стараниями клыкачей кончились, так что можно чувствовать себя в развалинах гораздо вольготней. Пока, конечно, не появились разведчики. Но фора по времени есть, и нужно ей воспользоваться с пользой. А что до хищников, то… достаточно всего лишь не попадаться им на глаза, что при наличии у Дикого вспомогательных средств для преодоления препятствий и даже кратковременного полета, плюс система маскировки и дыхательные фильтры, особого труда не составит. Главное, новых гостей не прозевать… тех, что с прибывшего сегодня корабля.

Да, именно они самые опасные. Дикий даже подозревал, что новое Мягкое Мясо происходит из касты Охотников, как и он сам. Только из Племени Мягкого Мяса, естественно. Элита из элит! В плане желанности добычи, разумеется. Как он об этом узнал? Спасибо Анализатору, что с некоторых пор работает в тесной связке с Толкователем. Портал – крайне удобная и многофункциональная система, в том числе и отличное средство для сбора и анализа информации. Перехватить радиосигнал? Без проблем. Зафиксировать передачу видеофайла? Тоже – пожалуйста. Интерпретировать текст или голосовое сообщение? И тут не вопрос. Все упирается лишь во время, которое потребуется Анализатору для обучения. Однако в случае с Мягким Мясом все гораздо проще – сам Великий в свое время привнес в быт Племени Толкователь с обширными языковыми базами Мягкого Мяса. С наречиями сгинувших Древних труднее, но для этого Анализатор и создан умным и способным к самообучению, чтобы при помощи Толкователя разгадывать лингвистические структуры и их значения, зачастую исходя лишь из контекста. Так вот, за то время, что Дикий провел на Хаассе, Анализатор перехватил около сотни передач на трех разных языках Мягкого Мяса. К счастью, все они относились к наиболее распространенным, так что перевод Дикий каждый раз получал в режиме реального времени. В основном это был радиообмен между основным поселением Мягкого Мяса на восходе и пострадавшим от набегов клыкачей поселком. Поначалу довольно панический, но чем дальше, тем безразличнее становился тон докладчиков… пока три цикла назад древолазы не добрались до запертых вместе детенышей. Вот тогда Мягкое Мясо переполошилось по-настоящему. Интенсивные переговоры шли весь следующий цикл, а потом местных жителей охватила еще более странная, чем предыдущее поведение, апатия, и они просто перестали выходить на связь со своими Старейшинами. И буквально на следующий цикл на орбите появился первый корабль. Обмен информацией Анализатор расшифровывал чуть дольше, но в этот раз Дикому достались не только голосовые сообщения, но и обрывки видео. Довольно привлекательная самка Мягкого Мяса с необычным цветом кожных покровов и волос на повышенных тонах общалась с матерым самцом из поселения на восходе. Самец, как понял Дикий, Верховный Старейшина, самку оскорбил словом и делом, послав в очень далекую охотничью экспедицию, из каких обычно не возвращаются. И Дикий его даже в чем-то понимал, поскольку самка оказалась выходцем из касты Сказителей Мягкого Мяса. А это такие деятели, от которых нужно держаться как можно дальше, особенно честным Охотникам и Старейшинам. Дурная Слава в первую очередь – дурная и только потом – Слава. А еще Дикому показалось, что Верховный Старейшина очень напуган, а поэтому излишне агрессивен. Стандартная нейролингвистическая практика замещения одной эмоции другой, более конструктивной. И это тоже понятно. А вот у съеденных поселенцев ничего похожего не наблюдалось. Разве что после гибели детенышей имел место кратковременный эмоциональный всплеск.

Ну а сегодняшние гости… о, это совершенно иной уровень противника! Расшифровать технические характеристики и идентифицировать корабль Анализатору пока не удалось, слишком мало данных, но первый же перехваченный информационный обмен оказался очень содержательным: к поселенцам пришла помощь! Оказывается, те подали сигнал бедствия, причем уже довольно давно, семь или восемь циклов назад. А Дикий это дело благополучно пропустил мимо сознания. По-видимому, в тот момент он еще не проникся всей серьезностью ситуации. Да и Анализатор еще не задействовал во всю мощь его возможности. Зато теперь Дикий едва сдерживал радостную дрожь: элитные Охотники не станут отсиживаться в кустах, когда на планете творится такое! Они непременно явятся в истребленное поселение, чтобы разузнать, что здесь произошло. И вот тогда зевать себе дороже. И Добычу упустишь, и с жизнью расстанешься. Рассказов про касту Мягкого Мяса «Альфа-Корпус» Дикий за последние десять оборотов наслушался множество, причем всегда от заслуживающих доверия Охотников. Что ж, похоже, теперь пришло его время составить собственное мнение и сочинить Сказание, достойное звучать на Большом Сходе всего Племени!

Дикий от избытка чувств поколотил себя кулаками по нагрудным бронепластинам, затем раскинул руки в стороны, задрал голову в маске к небесам и радостно захохотал, распугивая непривычными звуками местную летучую мелочь. Бояться ему было некого – облюбованная в качестве наблюдательной позиции верхушка одинокой скалы, торчавшей посреди джунглей, для тех же клыкачей была неприступна. А больше никого на этой планете Дикий не опасался.

Глава 4

Территория: зона влияния Колониального содружества

Сектор: Приграничье

Система: Мир Эндрюса

Статус: борт десантного модуля «Гриф-1»

Дата: 7 апреля 2084 года

– «Гриф-второй» «Грифу-первому», прием!

– «Второй» «первому», на связи!

– Протокол «Делай, как я»! Повторяю – «Делай, как я»!

– «Второй» «первому», подтверждаю!

Ну все, пошла жара! Судя по еле ощутимому толчку в ноги, наш шаттл, ведомый твердой рукой пилотессы Эштон, успешно отстыковался от МДК «Давид Ливингстон» и приступил к орбитальным маневрам, после которых настанет очередь спуска на шарик – а это задачка куда труднее. Посадочные модули у эфракоров не отличались ни особой вместительностью, ни, тем более, комфортом. Это сейчас, пока мы еще не попали в гравитационный колодец, тряска не чувствуется – так, лишь незначительные отголоски импульсов маневровых движков, а вот ниже начнется натуральная болтанка. Впрочем, до этого еще почти час – в ближайшей перспективе нас ожидает виток вокруг планеты для коррекции нисходящей траектории. И это время каждый тратит по своему усмотрению: кто-то дрыхнет, кто-то медитирует, а кто-то просто изнывает от скуки. На мое счастье, для актуального состава «бэ сто тринадцатого» это уже минимум второй полевой выход с десантированием, так что вряд ли кто-то из новичков сейчас паникует. Да и в прошлый раз, надо отдать пополнению должное, оно себя проявило с наилучшей стороны – никто не проблевался и не закатил истерику. Ни в процессе высадки, ни в самой Колонии, где мы застали уже даже не финал кровавой драмы, а сцену после титров. Предельно тошнотворную, это да, но хотя бы жизням нашим к тому моменту ничего не угрожало. Про тех самых «паучков» с внешним пищеварением мы, во-первых, знали заранее из докладов колонистов – пока еще хоть кто-то оставался в живых, а во-вторых, засекли их с орбиты. И целенаправленно залили район с наибольшей концентрацией напалмом, а после еще прошлись по нему же термобарическими бомбами. И только после этого стали выяснять детали. Те самые, тошнотворные. А вот сегодня нам таких тепличных условий никто не предлагал. Тот же мэр Хименес, по чьей инициативе Колония и подала сигнал бедствия, сам толком ничего не знал. Лепетал что-то про каких-то местных хищников, которые раньше не обращали на людей ни малейшего внимания, а теперь вот ни с того ни с сего принялись на них охотиться. С одной стороны, довольно типичная картина – не менее половины наших полевых выходов начинались с аналогичных или очень близких по смыслу сообщений. С другой – мой собственный опыт подсказывал, что целиком и полностью полагаться на свидетельства очевидцев точно не стоит. И тут сразу множество факторов играет. У страха глаза велики – раз. Далеко не каждый хищник оказывается представителем именно фауны, нередки случаи, когда за таковых принимают по той или иной причине «ожившие» артефакты Предтеч, то бишь разного рода механизмы – от натуральных роботов до биомехов – это два. А бывает и такое, что свидетели выдают желаемое за действительное, как совершенно сознательно, так и под воздействием всяческих психотропных веществ. Или пси-излучения. Но здесь, в Мире Эндрюса, по всем признакам источником неприятностей являются именно местные эндемики, почему-то изменившие собственным пищевым предпочтениям. Да-да, я все-таки выкроил толику времени, чтобы мельком пробежаться по чудом сохранившемуся в архивах КСН отчету разведчиков, посетивших планету во времена Третьей волны. Нынешним колонистам не до научных изысканий, им лишь бы выжить, а вот их предшественники как раз тем и занимались, что проверяли перспективные для освоения миры, информация о которых черпалась из урезанной версии Информатория Бродяг. Ну что сказать? Атмосфера вполне себе пригодная для дыхания, и каких-то специфических средств нейтрализации не требуется – даже микроорганизмы к пришельцам вида хомо сапиенс не агрессивны. Климат, опять же, достаточно мягкий. Но на этом плюсы и заканчивались – что флора, что фауна оказались биологически несовместимы с человеческим организмом. Можно не бояться заразы, это да. Но и в пищу ничего из местных богатств не употребишь. Остается лишь один путь – адаптировать к местным условиям земные виды что растений, что животных, благо набор микроэлементов здесь вполне привычный и даже банальный. Причем с животными сложнее, для них прежде необходимо создать кормовую базу, те же выпасы. Или научиться фураж заготавливать, но тоже из земных сортов. А на привозной жратве долго не протянешь – дорого. Так и получилось, что к исходу второго года существования Колонии ее население не перевалило за пару десятков тысяч человек, раскиданных малыми партиями по всей планете. И из которых почти семь тысяч было сосредоточено в столице. Горожане занимались адаптацией земных организмов к условиям Мира Эндрюса, а остальные пытались отыскать хоть что-то из местного, пригодное к использованию. Пусть даже в качестве минеральных удобрений или элементарной подстилки для скота. Ну и еще относительно удачно развивалось рыбное хозяйство. В смысле всё, что связано с гадами речными и морскими: собственно рыба, моллюски и кое-какие водоросли. Пока справлялись с горем пополам, но перспективы уже просматривались: еще лет десять, и Колония сможет себе позволить перестать контролировать рождаемость, потому что еды будет даже с запасом. Не самый плохой вариант, кстати. Многим другим мирам на начальной стадии освоения везет гораздо меньше. Как в прошлый раз – поселенцы не учли сезонную миграцию «паучков» и всем личным составом пошли им на корм. Но это я немного отвлекся. Сейчас речь не о том.

Сейчас речь о ком. А именно о занозе по имени Юлия Иванова, она же Джули Джонс, журналистка печально известного портала «Новости Содружества». Вот бывают же такие личности, одно появление которых приводит к грандиозному шухеру! Казалось бы, девица и девица. Симпатичная, в меру высокомерная, довольно наглая и… болезненно любопытная! А еще совершенно лишняя в боевом расписании «Альфа-взвода», а потому поломавшая к хренам привычные расклады. Взять хотя бы меня. Во время высадки я должен находиться в десантном отсеке, с парнями из первого полувзвода. На правах командира взвода, а также командира первого отделения «тяжей». Но вместо этого я вынужден составлять компанию репортерше, которой, видите ли, приспичило, цитирую, «полнее погрузиться в атмосферу боевой работы, причем с самого начала, то есть с высадки». Соврала, конечно, просто у них на «Стрингере» подходящего катера не было, а саму лоханку в окрестностях столицы сажать никто борзописцам не позволил. И техника безопасности, и просто нефиг. В результате пришлось взять девицу с собой. Но оставлять ее на растерзание своим бабуинам я постеснялся и устроился вместе с ней в кабине пилотов, в каковой по штату, помимо самой Сары Эштон, перемещались еще и приданные полувзводу техники – Дед Максим, он же глава техподдержки, и его напарник Вася Сидоров. Ну а поскольку мест здесь было только четыре (два пилотских – Сары и резервное, плюс связист и штурман, без каковых «альфы» спокойно обходились), то мы хоть и с трудом, но разместились. Джули устроилась в кресле штурмана, а мне пришлось Васю вытурить к пацанам в десантный отсек, освободив место второго пилота. Так я и оказался рядом с Эштон. На наше счастье, что сам МДК, что его спускаемые модули являлись наследством Предтеч-Эфракоров, ребят довольно габаритных. А вот в качестве вспомогательного персонала они предпочитали представителей цивилизации Мбату – видимо, для экономии жизненного пространства. Так что Митрич с мисс Джули довольствовались тесными даже для них полукреслами-полукоконами. Собственно, Васю я потому и выпер – Сара не вариант, а Макс относительно мелкий. В отличие от здорового лба Сидорова, который, как и я сейчас, имел обыкновение высаживаться в кресле второго пилота. И именно это обстоятельство и заинтересовало, на мою беду, неугомонную журналистку. Впрочем, надо отдать ей должное, терпела она достаточно долго: и во время предстартового построения на летной палубе, хоть и таращилась во все глаза на довольно длинную «шахматную» шеренгу – девять здоровенных лбов, десять мелких и потом опять точно так же; и во время загрузки; и даже во время предстартовой подготовки шаттлов, пока Сара была занята радиообменом с пилотом «Грифа-2» Владой Силич, сербкой по происхождению. И даже тогда Джули вытерпела, хоть и непросто было удержаться от вопроса, что это за дивные акценты. Общались, естественно, на инглише, но далеко не на академически правильном. С другой стороны, и на пиджин он совершенно не походил. Сербка с полуирландкой! И сиди гадай, о чем они! Мы-то уже привычные, а вот для репортерши очередной когнитивный диссонанс. Так что я даже не удивился, когда она обратилась ко мне по-русски:

– Лейтенант Болтнев? Можно вопрос?

– Ну наконец-то! – с изрядным облегчением выдохнул я, от избытка чувств забыв напомнить наглой пигалице про «мастера». – А я уже заждался! Сила воли у вас что надо!

– Это вы меня сейчас похвалили или что? – напряглась журналистка.

– Считайте это комплиментом, Джули, – отбрехался я. – И да, насчет вопроса. Валяйте. Ближайший примерно час я совершенно свободен. Если не налетим на какой-нибудь метеороид или оставшийся от Предтеч космический мусор, то я в вашем распоряжении и отвечу в меру сил и компетентности.

– Эк вы заговорили! – удивилась наша нештатная попутчица. – Реально настолько скучно? Или нервишки того… шалят?

– Даже если и шалят, то вам я постараюсь этого не показать, – усмехнулся я. – К чему лишний раз пугать гражданский персонал?

– А есть повод? – настороженно уточнила девица. – Ну, для испуга?

Я в ответ на это лишь молча пожал плечами, что она, сидя в кресле позади меня, прекрасно видела. А потому не удержалась от язвительного замечания:

– Похоже, лейтенант, вы боитесь даже больше, чем я!

– Естественно! – и не подумал я отрицать очевидное, снова проигнорировав «мастера». – Не зря же древние говорили: во многих знаниях многия печали! Или, иными словами, меньше знаешь – лучше спишь.

– Уели, – вынужденно признала Джули. – У меня, если честно, уже поджилки трясутся. Насмотрелась, знаете ли…

– И чего же? – удивился я. – Всего лишь небольшой строевой смотр!

– Это для вас небольшой, – парировала репортерша. – А для меня это все в диковинку, а потому откровенно пугает. Я, знаете ли, как-то не рассчитывала на такой… э-э-э… кхм…

– Оголтелый милитаризм? – невинным тоном подсказал я.

– Вот-вот, он самый! – обрадованно подтвердила девушка. – А еще эти все несоответствия… Вот почему, например, у вас половина людей здоровенные бугаи, а остальные – чуть ли ни пигмеи?

– Вы будете смеяться, мисс, но насчет пигмеев вы недалеки от истины, – вклинился в разговор Макс. Как он умеет, без эмоций. – Вот только они сейчас на другом шаттле. В отделении капрала Веги их целых трое.

– Действительно? А я и не поняла… – огорчилась девица.

– Так и немудрено, – снова перехватил я инициативу. – Мы же в полном боевом снаряжении, а сквозь забрала, да со стороны, особо не разглядишь. Они на правом от вас фланге были, самые дальние. Но мне почему-то казалось, что они на вас больше комический эффект произведут, нежели пугающий. На контрасте, так сказать.

– Не без этого, – призналась Джули. – Просто это немного неэтично с моей стороны…

– Еще скажите, бодишэйминг! – заржал я. – Вот умора!

– Нет, ну а как еще?! – возмутилась девица.

– Известно как – рационально! – подмигнул я попутчице. – Мое второе имя, помните?

– В каком смысле рационально, лейтенант Болтнев? – не повелась репортерша.

– В таком, что подбор личного состава осуществляется на основании технических возможностей имеющегося в нашем распоряжении снаряжения, а не по каким-то там унижающим человеческое достоинство принципам, – пояснил я. – Иначе говоря: что имеем, от того и пляшем. И нет тут никакого расизма, сексизма, эйджизма и прочих «измов».

– И что же мы имеем? – не пожелала съезжать с темы Джули.

– Ма-а-акс! – технично перевел я стрелки.

– Слушаюсь, господин мастер-лейтенант, – правильно понял меня старший техник. – В общем, Юлия Сергеевна, объективная реальность такова, что мы вынуждены опираться на технический арсенал двух разумных видов – эфракоров и мбату. А они, если вы вдруг не знали, являлись цивилизациями-симбионтами. Чтобы далеко не ходить за примером, взгляните, пожалуйста, на кабину нашего шаттла: два члена экипажа здоровяки-эфракоры, а остальные двое, причем явно вспомогательный состав, мелкие мбату. И так у них во всех сферах деятельности. Принцип разделения труда в действии, да еще и возведенный в абсолют, если мне будет позволено так выразиться…

– Вам – будет, – заверила Джули, но Митрич пропустил ее выпад мимо ушей.

– Как результат, функционал эфракоров и мбату жестко разделен, и эта граница в полной мере отражена в их снаряжении. Пожалуй, эфракоров с полным на то основанием можно назвать ленгтистами, от слова «length», то есть «рост»…

– А почему не толлистами? – полюбопытствовал я. – «Tall» тоже вполне подходит!

– Считай это моим авторским произволом, Никитос, – не изменившись в лице, отбрехался Макс. И снова переключился на спутницу: – Почему они так жили, нам, людям, понять сложно. Но, видимо, на то были объективные причины. Ну а поскольку нам приходится пользоваться их Наследием, то и выбора особого нет: тяжелым Охотникам полагается доработанная броня эфракоров, причем, замечу, трех наименьших размеров, то бишь XS, S и M, если на наши мерки переводить, а скаутам – снаряжение мбату с размерами 2XL и 3XL соответственно. Маркировка, кстати, такая и есть: «Эфракор» либо «Мбату», и наш размер… Хотя это, думаю, вам не особо интересно.

– Мне интересно всё! – отрезала репортерша. – А если вы опасаетесь, что я не смогу запомнить столько информации, то спешу вас разочаровать, Максим Дмитриевич: смогу. Память у меня хорошая. А еще диктофон и камера работают.

– А?.. – озадаченно уставился на меня Макс, но был безжалостно перебит неугомонной дамочкой:

– Лейтенант Болтнев разрешил!

– Приказ майора Кирпатрика, – пожал я плечами, предвосхитив следующий вопрос Деда Максима. – Да ты продолжай, Митрич, не стесняйся. И ни в чем себе не отказывай. И еще, Юлия Сергеевна…

– Да-да?

– Мастер-лейтенант. Запомните раз и навсегда.

– Это несущественные детали! – барственно отмахнулась девица. – Да и слишком громоздко! И вообще, в чем разница?!

Хм… если по документам, то всего в трех квалификационных классах (с третьего по первый соответственно) и четырех годах выслуги. А вот в реальности… опыт, опыт и еще раз опыт. Предельно кровавый и грязный. Ну и куча сожженных нервов. О прочих телесных повреждениях молчу, они, в отличие от душевных, неплохо поддаются лечению.

– Не понимаете? – пристально уставился я на репортершу, но та даже не дрогнула:

– Вообще понятия не имею!

– Ну и ладно, – вздохнул я, осознав всю тщетность приложенных ранее усилий. – И дай вам бог не выяснить эту разницу на практике. Так для нас всех будет лучше.

– Так вот о чем я, душа моя Юлия Сергеевна? – поспешил сгладить неловкость Макс. – Есть некие обстоятельства, над которыми мы не властны…

– О чем речь, Ник? – очень вовремя окликнула меня Сара. Естественно, на английском, ибо русским не владела даже на бытовом уровне. – Наш Дедуля оседлал любимую тему?

– Типа того, – с изрядным облегчением отозвался я. Ну ее, эту язву-репортершу. Чую, хлебнем мы еще с нею горюшка. – Мисс Джонс, как и большинство ее коллег по борзо… кхм, журналистскому цеху, отличается изрядным любопытством на фоне тотальной безграмотности в большинстве освещаемых тем.

Означенная мисс предпочла пропустить мою шпильку мимо ушей, сделав вид, что увлечена разговором с Митричем, но я ничуть не расстроился – так даже лучше. Если не отреагировала, значит, выпад точно достиг цели.

– Ну так борз… э-э-э… журналистам и положено! – ухмыльнулась пилотесса в ответ. – Не грузись, доставлю вас на шарик в лучшем виде, условия почти идеальные. Даже на виток зашли штатно…

– Что-то заметила? – вклинился я в задумчивую паузу.

– Да как тебе сказать, Ник… Мелькнуло что-то, но толком не пойму что, – неуверенно покачала головой Эштон. – Может, глянешь?

– Давай, – безразлично дернул я плечом.

Ну а чего? Все равно делать нечего. Даже журнашлю… то есть репортершу, Дед Максим развлекает. А так хоть отвлекусь немного, благо запалиться перед посторонними, сиречь гражданскими, риска нет – Митрич еще в прошлом году доломал кодировку шаттлов и сумел-таки подружить локалку корабликов с модернизированной БСУ – боевой системой управления, «залитой» в шлемы всех «альф». Даже в репортерский. Но в нем БСУ до поры до времени инактивна, ибо нефиг. Зато у нас с пилотом полнейшее взаимопонимание: доля мгновения, и соединение установлено. Что характерно, в безопасном режиме, то есть на защищенной частоте и с зашифрованным аудиоканалом, так что нас сейчас даже Макс не слышит, не говоря о неугомонной девице. Как результат, мне на забрало спроецировалась та же картинка, которую лицезрела сама Сара. Ну, помимо вида, открывавшегося в курсовом иллюминаторе. А если еще точнее, то интерфейс сканирующего комплекса МДК «Давид Ливингстон», своеобразными выносными антеннами которого – ну либо периферийными устройствами, как кому больше нравится, – выступали десантные модули. Решение насколько элементарное, настолько же и изящное, как почти все, к чему приложили руки эфракоры. Или мбату, кто их, ныне вымерших, разберет? Но лично я склоняюсь к последнему варианту, потому что здоровяки-эфракоры куда больше подходили на роль отбитой на всю голову военщины. А мбату, соответственно, техподдержка. Совсем как наш Дед Максим с подчиненными, хе-хе.

– Ну и где? – хмыкнул я, скользнув взглядом по подробной трехмерной модели Мира Эндрюса, отображавшей даже две лоханки на орбите. – Обычный ровный фон, насколько я вижу, даже местная спутниковая группировка уже издохла. Так, кое-какой мусор летает, не более.

– Вот, – крутанула изображение Сара, задействовав виртуальные манипуляторы, встроенные в перчатки скафандра.

В моем боевом таких не было, и мне оставалось довольствоваться одним лишь курсором, «привязанным» к указательному пальцу правой руки. Ну хоть так, и на том спасибо. Правда, в боевой обстановке это далеко не самый удобный способ. Но на этот случай в шлеме присутствует интерфейс физический, в виде кнопок, на которые нужно жать подбородком. Или вовсе задействовать выносной сенсорный дисплей на левом запястье. Это, кстати, тоже уже наше, человеческое усовершенствование. Мы же не только портить хорошие вещи умеем, в конце концов! Ну и нужда заставила – перчатки эфракоров людям не подходили по предельно прозаической причине: здоровяки имели всего лишь трехпалые конечности. Ну а мбату, словно в насмешку, были оснащены аж шестью пальцами на каждой грабке. Так что этот элемент экипировки у нас полностью самопальный.

– Ну и? – непонимающе уставился я на смазанный пик в трехмерной диаграмме, «вспученной» из сферической поверхности модельки. – Помехи?

– Скорее всего, – пожала плечами Эштон. – Но все равно подозрительно… Оп-па! Снова пик! Теперь видишь?

– А почему смазанный? – озадачился я.

– Отраженный сигнал? – предположила Сара. – Какую-то фонящую хрень самым краешком задевает, вот и…

– То есть можно забыть, как страшный сон?

– Пожалуй, да, – кивнула Эштон. – Вон еще один импульс прошел и ничего… И еще один…

– Да и отклика всего два было, – поддержал я пилотессу. – То есть совпадение, не более. На закономерность пока не тянет. Ну и чего ты мне нервы треплешь, Сарочка?

– По должности положено! – задорно отгавкнулась та. – Плюс мне еще кое-что… показалось.

– Ну, давай порази меня до глубины души! – смирился я с неизбежным.

– Вот, – снова сместила изображение Эштон. – Но тут вообще какая-то стремная штука, ни на один стандартный сигнал не походит.

– Артефакт Предтеч? – задумчиво заломил я бровь.

– А у тебя есть другое объяснение, Ник? – отплатила мне той же монетой Сара.

– Не-а, – мотнул я головой. – Но тот факт, что явление единичное, изрядно настораживает. Почему других таких нет? Что-то уникальное, возможно?

– Не проверишь – не узнаешь! – развела руками пилотесса. – Но на данный момент, сам понимаешь, такой возможности нет!

– Напряги бездельников на «Ливингстоне», – лениво посоветовал я, потеряв интерес к… ну пусть будет к графическим артефактам. – Им все равно делать нечего, пока на орбите прохлаждаются, вот пусть и шерстят все подряд. Вдруг там действительно что-то стоящее? Ты же хочешь бонус от Службы, а, Сарочка?

– Сам-то как думаешь, Никки? – ухмыльнулась в ответ Эштон.

– Я думаю, что ты таким вот нехитрым способом прикрыла свой очаровательный зад, радость моя! – моментально раскусил я замысел пилотессы. – То есть переложила ответственность с больной головы на здоровую!

– Ну вот, ты сам все прекрасно понимаешь, Никки! – и не подумала возмутиться та. – А теперь не отвлекай меня!

– Как скажешь, – пожал я плечами и разорвал соединение.

Условная «вата в ушах» моментально рассосалась, и до слуха снова донесся бубнеж старшего техника:

– … а самое главное, милочка, это то обстоятельство, что эфракоры… или мбату, сейчас уже и не разберешь, имели при жизни схожее до степени смешения с человеческим техническое мышление. Бог с ним, со строением конечностей. Куда важнее восприятие окружающей реальности. А оно очень близкое к нашему. Это даже в их языках программирования нашло отражение. И это, на мой взгляд, самое интересное…

Ясно-понятно. Таки оседлал любимого конька Дед Максим. Киберлингвистика его главная страсть в жизни. Я этого не говорил, что ли? Ну вот, исправляю это упущение. Что же до сути явления – пожалуй, как-нибудь в другой раз расскажу. Это довольно длинная и печальная история, впрочем, как и вся жизнь старшего техника Кузнецова.

Глава 5

Территория: зона влияния Колониального содружества

Сектор: Приграничье

Система: Мир Эндрюса

Статус: Столичное поселение Рио-Рохас

Дата: День 693 (7 апреля 2084 года), местное время 17:44

– Внимание экипажу! – Сара Эштон с изрядным облегчением откинулась на спинку кресла, выпустив, наконец, из рук штурвал, и после нервной паузы завершила фразу: – Поздравляю с успешной посадкой! Протокол «Зона высадки» активируется через три… две… одну! Всем спасибо, все свободны!

Из динамиков аудиосистемы донеслись нестройные аплодисменты – а попробуй поаплодировать дружно после такой болтанки, да еще и в не предназначенных для этого перчатках! – и мы с Максом присоединились к дружному десантному коллективу, отдавая дань уважения нелегкому труду пилотов. В «Грифе-втором», я уверен, сейчас происходило ровно то же самое – традиция! Плюс это самое малое, что мы, бойцы, могли сделать для наших отважных летчиц. По той простой причине, что Сара оказалась права, когда напророчила нам час относительно спокойного спуска, ну а после него нехилую взбучку. Так оно и вышло: атмосфера Мира Эндрюса не отличалась дружелюбием по отношению к чужакам, и мы аж трижды попали в турбулентность, сгладить которую не самые совершенные гравикомпенсаторы эфракоров не сумели. То есть не то чтобы почти полностью. Тут даже о половине речь вести не приходится. Скорее, сгладили лишь чуть-чуть. Так что мы в полной мере прочувствовали на собственных шкурах всю прелесть полета в атмосфере, особенно в нижних – самых плотных – ее слоях. Хорошо, тот же Макс вовремя вспомнил, что с нами гражданский, и почти насильно пристегнул репортершу к ее кокону. Но, судя по зеленому лицу мисс Джонс, от тошнотиков она удержалась исключительно чудом. Кто сказал силой воли? Тут скорее гонором можно объяснить. Не пожелала ударить лицом в грязь, хе-хе. Но это я уже так, по привычке ворчу. И исключительно мысленно. Не знаю, впервые у нее высадка в таких условиях или ей и раньше доводилось испытывать нечто подобное, но самообладание девицы вызывало исключительно уважение. Мне, что удивительно, и подкалывать ее не хотелось. Пожалуй, стоит даже немного подбодрить – нам в кабине еще довольно долго париться, по нормативам время развертывания малого охранного комплекса на оценку «отлично» составляет десять минут ровно. Меньше – лучше. Но, насколько мне известно, рекорд КСН в этом компоненте составлял девять минут сорок две секунды. Ну а поскольку мы сейчас отнюдь не на оценку работаем, и непосредственной опасности нет – оба «Грифа» благополучно сели на штатную площадку вблизи местной столицы, – то стоит рассчитывать минут на пятнадцать где-то. В пределах нижнего значения на оценку «хорошо», чтобы я потом не бухтел еще и по этому поводу. Если, конечно, останется, на кого бухтеть.

– Что ж, – объявил я, одним нажатием соответствующей кнопки расцепив «сбрую» собственного кресла, – на данный момент мы живы! И это радует. Главное, чтобы через час оставшиеся в живых не позавидовали мертвым!

– А вы умеете вселить в окружающих оптимизм, лей… – Джули сбилась, судорожно сглотнув, но снова пересилила тошноту и завершила фразу: – Мастер-лейтенант Болтнев! Если у вас каждый раз так, то…

– Не каждый, – мотнул я головой, повернувшись к журналистке вместе с креслом, благо по завершении полета оно такие вольности позволяло. – Бывает и хуже. А бывает и лучше. Тут не угадаешь. И да, можете звать меня просто лейтенант. Или вообще Никита.

– Хорошо… Никита, – кивнула девушка. – А вы тогда зовите меня Юлией. И вам огромное спасибо, мисс… – перешла репортерша на инглиш, устремив потвердевший взгляд на нашего пилота.

– Эштон, – подсказала та. – Но можно просто Сара. Мы ж не в армии. Верно, Йу-ли-а?

– Джули! – улыбнулась журналистка, окончательно переборов тошноту. Вон даже цвет лица нормальным стал. – Не мучайтесь, Сара. Я уже привыкла. И еще раз спасибо вам большое! Это, наверное, очень трудная задача – отвечать за двадцать с лишним человек?

– Терпимая, – не стала вдаваться в подробности Сара. – Но вы пока посидите, выходить еще рано. Пусть ребятки из десантного отсека поработают.

– А они уже что-то делают? – спохватилась репортерша. – А что именно? А можно посмотреть?

– Макс, – с намеком покосился я на шлем журналистки.

– Слушаюсь, господин мастер-лейтенант! – снова врубил тот служаку. И после неких скрытых от посторонних глаз манипуляций поинтересовался у Джули: – Ну как, Юленька? Теперь видите?

Юленька? Фига се! И она даже не возмущается! У меня от удивления глаза на лоб полезли – когда успел-то?! Впрочем, это же наш Дед Максим, у него такая суперспособность. Нет, не заговаривать зубы едва знакомым девицам. И не ездить по ушам им же. Берите шире – коммуникация в целом. Иными словами, Митрич умел найти подход абсолютно к любому, вне зависимости от пола, возраста и интеллекта. И вот оно, доказательство во плоти – сидит и ресницами хлопает, что прекрасно видно сквозь прозрачное забрало.

– А почему они так… суетятся? – наконец, подобрала подходящее слово девица. – Как муравьи! Или какие-нибудь термиты!

– А им по должностям положено, Юленька, – невозмутимо пояснил Макс. – То, что вы сейчас наблюдаете, в Полевом Уставе КСН отдела БУ именуется «штатным развертыванием малого охранного комплекса «Кораль» в потенциально угрожающих условиях внешней среды».

– Ого! – впечатлилась репортерша. – А у вас в Службе понимают толк в казенщине!

– Ну, все Уставы написаны кровью, – еле заметно дернул плечом Митрич. – Там, уж извините, не до красного словца. Но и вы, Юленька, к ребятам несправедливы. Они вовсе не суетятся. Роль каждого расписана по минутам. А еще буквально до шага: кто что берет, куда тащит, к чему цепляет, что подключает… и так далее, и тому подобное. У нас до тридцати процентов времени тренировок именно этой компоненте посвящено.

– Хотите сказать, именно это в вашей работе самое трудное? – снова захлопала ресницами Джули.

– Не в нашей, – помотал головой Макс. – Мы, техники, не побоюсь этого слова, интеллектуальная элита Службы, контролируем ход работ дистанционно, а еще отвечаем за коммуникации, в том числе и технические. В основном, конечно, электричество. Ну и за сканирующий комплекс и сигнализацию. А вот непосредственно монтаж элементов системы – это уже работа, как изволил выразиться господин мастер-лейтенант, парней из десантного отсека. А среди них, к сожалению, очень велика доля естественной убыли. Вот и приходится то и дело новичков обучать, а потом еще и тренировать на взаимодействие с ветеранами.

– Вы меня откровенно пугаете, Максим Дмитриевич! – подыграла старшему технику девица. – Хорошо, что я под надежной защитой!

– Вы еще просто не осознаете, насколько, Юленька, – все таким же ровным тоном заверил Макс.

И вот теперь журналистку точно пробрало – я это понял по ее расширившимся зрачкам. Ну и рука у нее дрогнула, хоть она и попыталась это скрыть. Дохлый номер, у меня глаз наметан. Сколько я таких вот внезапных испугов видел за карьеру в КСН! Не перечесть. И примерно в половине случаев это было последнее, что ощущал обделавшийся боец перед смертью. Да, в нашем деле это именно так работает: страх, а тем более паника, и жизнь – понятия несовместимые. Совсем как гений и злодейство. А вот страх и смерть идут рука об руку. И зачастую смерть предельно жестокая и мучительная. Ну а как вы хотели? Агрессивные инопланетные формы жизни шутить, как правило, не настроены. И бьют наверняка. Не факт, что сдохнешь мгновенно или хотя бы быстро, но зато точно. Тех же «паучков» из прошлой миссии взять. Б-р-р-р!!!

– Да не переживай ты так, сестренка! – вовремя сообразила, в чем дело, Сара. Причем исключительно по выражению лица репортерши. – Наш Дедуля любит нагнать страху. Пивом не пои, дай поиздеваться над новичком!

– Думаете? – с надеждой покосилась Джули на пилотессу.

– Уверена! – ободряюще подмигнула та. – Поверь, сестренка, на борт «Грифа» ни один монстр не проберется! Я имею в виду, достаточно большой. Насчет микроорганизмов утверждать не стану, но их в расчет можно не принимать.

– А почему? – заинтересовалась репортерша.

С русского на английский к этому моменту она переключалась столь же непринужденно, как и с английского на русский. Удивительно быстро адаптировалась! Мы-то ладно, мы постоянно в таком режиме живем. А ей, если вспомнить нашу первую встречу, приходится в основном в англоязычной среде вращаться.

– Потому что это не наша специализация, Юлия, – вмешался я в беседу. – Если бы речь шла о какой-то невидимой заразе или просто мелочи вроде упомянутых вами муравьев или термитов, то здесь бы сейчас ошивались парни из полка «С», а не мы. Да и карантин бы уже давно объявили. Но позвали нас, а значит, местные уверены, что угроза исходит от чего-то… или кого-то, относительно крупного. А крупного, уж поверьте мне на слово, мои парни разберут на запчасти еще на подходе. У них для этого все необходимые средства имеются.

– Как у вас, Никита? – с намеком покосилась на мой боевой обвес журналистка.

– Почти, – кивнул я, машинально огладив по ствольной коробке верный «калаш». С нескрываемым обожанием во взгляде, хе-хе. Зря, что ли, я столько времени, нервов и денег в его тюнинг вложил? И вот, наконец, дивиденды! – Но не у всех. В оружии тоже есть специализация.

– Как интересно! А можно подробнее? Какой у вас автомат… изящный! – довольно ловко сместила акцент с биологической опасности на столь милые любому мужскому сердцу игрушки Джули. – Это русский, да?

– Макс! – по привычке съехал я с темы.

– Да, Юленька, это русский автомат, – оседлал второго своего любимого (естественно, после киберлингвистики) конька Митрич. – Конкретно вот такой, как у господина мастера-лейтенанта, а также у половины «тяжей» в каждом отделении, называется АК-74NG. Что в переводе на нормальный человеческий язык означает автомат Калашникова модели две тысячи семьдесят четвертого года «Новое Поколение». Так что к канцелярщине, как видите, не только наши штабные крючкотворы склонны. Промышленники в этом отношении еще более консервативны. Даже в прекрасных новых мирах, если вы понимаете, о чем я.

– Не очень-то он похож на одноименного предка, – неожиданно продемонстрировала незаурядное знание предмета репортерша. – Если только общая компоновка… то есть, я хочу сказать, хотя бы не булл-пап.

– А так и есть, Юленька, – и не подумал смутиться Макс. – Компоновка да схема автоматики – вот и все сходство. Ну, помимо маркировки.

– Врешь, Макс. Калибр еще сохранился, – лениво напомнил я. – Семь шестьдесят два на тридцать девять.

Лениво, потому что за бортом ничего сверхординарного не происходило. Я бы даже сказал, рутина: «тяжи» застыли на строго предписанных боевым построением местах, ощетинившись стволами аналогичных моему «калашей», а мелкие скауты сновали от шаттла к растущему вверх забору из «колючки» и обратно. Еще несколько минут, и каркас будет полностью собран. И вот тогда настанет очередь габаритных парней – сдав посты более компактным коллегам, они под их прикрытием подхватят каждый по «столбику», он же энергопреобразователь, с прицепленными к ним длиннющими «бородами» колючей проволоки, и разойдутся от десантного модуля этакой звездой сразу в восьми направлениях – аккурат по количеству секций мобильной ограды. И растянут ее, насколько позволят длина пролетов из «колючки» да рельеф местности. В данном конкретном случае, ввиду наличия ровной площадки с твердым покрытием, периметр получится огородить максимально возможный. Ну а дальше вообще дело техники: доволок, поставил «столбик» на попа да ткнул большую красную кнопку на внутренней грани, активировав механизированные «когти», которыми ограда и вцепится в опору. Да с такой силой, что, пожалуй, и у слона не выйдет своротить ее с места. Что характерно, даже если через «колючку» ток не пустим. Вот такая вот мини-крепость, пусть и рассчитанная исключительно на защиту от животных, имеющих обыкновение передвигаться по поверхности планеты. От атак сверху «Кораль» в текущей конфигурации не защищал. Но если бы мы таковую ожидали, то ограничились бы малым периметром – с зазором между оградой и корпусом шаттла не более пяти метров – и накинули сверху еще одну сетку с мелкой ячейкой. Тоже, понятно, электрифицированную. Другое дело, что пока в этом нет необходимости, а лишнюю работу никто не любит. Даже мои подчиненные, хе-хе. Вернее, особенно мои подчиненные.

– Господин мастер-лейтенант как всегда прав, – остался в образе Макс. – Но если уж опускаться до таких подробностей, современный патрон представляет собой безгильзовый унитар, поэтому в наших образцах отсутствует механизм выброса стреляных гильз. Но возможность вручную извлечь давший осечку боеприпас предусмотрена, – предвосхитил он следующий вопрос Джули. – Во всех образцах, даже в вашем пистолете, Юленька.

– А их много? – сосредоточенно прикусив губу, уточнила та.

Фига се! Реально ведь что-то записывает, причем вручную, на планшете! Похоже, я был к девице несправедлив, оценивая ее профессиональные качества. Или просто на публику играет? А если и играет, то что? Наоборот, молодец! Знает, как клиента обработать! Впрочем, восхищение восхищением, но, пожалуй, стоит держать с ней ухо востро. Чтобы самому на ее уловки не попасться. Хрен с ним, с Максом. Он и не из таких передряг выпутывался. А вот мне с девицами связываться не резон. Капрала Веги выше крыши, хоть у нас с ней и исключительно свободные, они же походно-полевые, отношения. Что совершенно не мешает ей под настроение закатывать сцены ревности. Опять же, по большей части притворные, чтобы потом мириться было приятнее. Но это неточно.

– Образцов-то? – вздернул бровь Макс, видимо, прогоняя список в памяти. – Не очень…

– Это секретная информация, да? – среагировала на паузу журналистка.

– Господин мастер-лейтенант? – отплатил мне сторицей Митрич.

– Майор Кирпатрик приказал содействовать, – пожал я плечами. – И особо подчеркнул, что единственное ограничение – безопасность мисс Джонс. Насчет разглашения служебной информации указаний не было.

– Да и то верно, – снова собрался с мыслями Макс. – Кому вы, Юленька, эту информацию сольете? Я имею в виду, налево? Регулярам мы не интересны, ибо не армия, а зверью, есть такое подозрение, на это в принципе плевать…

Макс снова заткнулся, сделав вид, что задумался, но я его знал слишком хорошо, чтобы в это поверить. Просто вовремя прикусил язык и не стал заострять внимание репортерши на том простом факте, что и подавляющему большинству ее потенциальных читателей на наши стволы плевать еще сильнее, чем инопланетным монстрам.

– В общем, из автоматического у «тяжей» «семьдесят четвертые» модификации NG, а у скаутов – NGS, то есть они же, но «short», укороченные, – продолжил импровизированную лекцию Митрич ровно с того места, где прервался. – Боеприпас одинаковый, универсальный. Магазины на сорок патронов, больше не нужно, уже приходится мобильностью и удобством жертвовать. Так что огневая мощь у взвода изрядная, на крупных хищников с большим запасом. Ну а если на мелочь вдруг нарвемся, то для них припасены самозарядные дробовики – либо «Сайга-12FG», от «Future Generation», двенадцатый калибр, либо компактные «Сайга-410.70». Эти под патрон.410 Magnum, по убойности сильно скромнее, зато в магазине двадцать патронов против десяти. Но даже из такого, если картечью засадить, то зверюгу размером с земного тигра остановить вполне реально. А пулей тем более…

– Ну ты, Макс, и зануда! – не выдержал я пытки «заклепничеством». – Что ты нашу гостью грузишь? Лучше бы про тактику рассказал!

– До этого мы еще доберемся, – недовольно перебила меня Джули. – Не мешайте, лей… Никита! И давайте вы не будете решать за меня, что мне интересно, а что не очень!

– Окей, вы сами напросились, Юлия! – отгородился я руками от раскрасневшейся репортерши. – Нравится вам бубнеж слушать, ну так ни в чем себе и не отказывайте!

Журналистка насмешливо фыркнула и демонстративно развернулась лицом к Митричу, так что мне теперь пришлось лицезреть исключительно спинку ее кокона, но меня это ничуть не смутило. По той простой причине, что появилась возможность украдкой показать Максу кулак, мол, чего халтуришь?! Я-то, наивный, натравливая его на репортершу, надеялся, что той очень быстро надоест, и она перестанет дергать нас по пустякам, а оно вон как получилось – не на ту нарвались! Вон даже Сара уже глаза закатила, поскольку даже до нее дошло. А Юлии хоть бы хны! Ну а поскольку этот жест Митрич проигнорировал, я ему еще и два пальца показал, мол, удвой усилия. А потом, поскольку ничего иного пока не оставалось, приготовился скучать дальше. Что, впрочем, не избавило меня от необходимости прослушивать нудную лекцию из курса молодого бойца, посвященную особенностям вооружения и снаряжения личного состава «Альфа-взвода».

Ну вот скажите на милость, какому нормальному человеку – я имею в виду гражданскому – интересно знать, что автоматные унитары у нас есть стандартные, а также бронебойные, трассирующие и до кучи еще экспансивные? Или что патроны к ружбайкам в наличии пулевые, картечные и дробовые? А на фига нормальному человеку инфа о тактико-технических характеристиках снайперских винтовок, стоящих на вооружении у наших штатных марксменов? А вот Юлька, чтоб ей икалось почаще, старательно записала в файл на планшетнике, что снайпер «тяжей» использует модель СВЛК, она же снайперская винтовка Лобаева «Космос», под патрон.308 Лапуа-Магнум, с дальностью прямого выстрела до тысячи шестисот метров. И еще дополнительно пометила, что магазин у нее аж на пять унитаров! А потом столь же педантично законспектировала характеристики СВЛС, она же снайперская винтовка Лобаева «Скальпель-VII», под боеприпас 7,62х51, он же.308 Win, десять зарядов в магазине, дальность прямого выстрела до тысячи двухсот метров. Лично я на этом моменте, не сдержавшись, изобразил фейспалм, благо шлем и не такое воздействие выдержать способен.

Ну а, признав собственное поражение, не менее занудное изложение особенностей устройства и использования штатных «Кольтов-Нео» сорок пятого калибра я уже из принципа слушать не стал. Равно как и различных спецсредств, как-то: гранаты осколочные, свето-шумовые и ультразвуковые; шашки химические и репелленты; сеткометатели, боло и арканы; патроны с транквилизаторами разной дозировки; огнемет «Горыныч», он же «Dragon», с жидкостным или порошковым реагентом; и вишенкой на торте – штатный холодняк в виде ножей, топориков и мачете. Только репортерскому терпению поразился до глубины души. А потом, на наше счастье, пацаны из десантного отсека закончили монтаж «Кораля», о чем нас всех и известила не меньше меня обрадованная Сара Эштон:

– Готово! Экипажу разрешаю покинуть шаттл!

Ф-фух, свершилось! Меньше пятнадцати минут в общей сложности, а так задолбался! Теперь главное успеть разорвать дистанцию, чтобы репортерша так с Максом и осталась. Он, естественно, заранее проинструктирован, да и самому в рассудительности не откажешь, равно как и в исполнительности, но Юлия Сергеевна, как выяснилось, та еще штучка! Если ей взбредет в прелестную голову сопровождать меня, пока я командую высадкой, то единственный способ удержать ее от этого – применить силу. Грубую мужскую шовинистическую силу. А на это у нас, к сожалению, соответствующей санкции со стороны командования нет. Разве что когда ей непосредственная опасность угрожает, то есть – не здесь и не сейчас. Так что торопись, Болт, и не вздумай оглядываться! Даже если окликнет! Вернее, особенно если окликнет! Тут ведь всего ничего: через люк в переборке проскочить в десантный отсек, к этому моменту уже девственно пустой, потом по прямой между рядами посадочных мест с дугами безопасности, ныне откинутыми вверх, и вот она, аппарель! Выходит, естественно, на противоположную от блистера пилотской кабины сторону, то бишь в хвост шаттла. И если задрать голову и покоситься влево (или вправо, без разницы), то сразу же наткнешься взглядом на здоровенные сопла маршевых движков, отражающие лопатки которых сейчас повернуты так, чтобы можно было при необходимости реактивными струями снести все живое метров на пятьдесят от нашей лоханки. И при этом, что характерно, все, кто успеют запрыгнуть на аппарель, ничуть не пострадают. Разве что вспотеют от жара. Еще один, действительно последний, рубеж обороны. И да, в отдельных случаях реально помогает, чему я лично был свидетелем до трех раз за время карьеры. О тех выходах, кстати, вспоминать тянет еще меньше, чем о предыдущем, с «паучками». Но психика, да и память, очень забавная штука. Стоило лишь скользнуть беглым взглядом по очертаниям шаттла, как в голове пронеслась цепочка картинок-слайдов, вызванная из небытия нехитрыми ассоциациями. Но я решительно их отогнал и не менее решительно шагнул с металлической плиты аппарели на что-то вроде асфальта, задержав перед этим на краткий миг ногу на весу. Тоже своеобразная традиция – сердце замирает всякий раз, как впервые ступаю на очередную планету. Док Лантос говорит, что это у меня условный рефлекс сформировался, но я ей не очень-то верю. Хотя, как показывает практика, стоило бы.

Глава 6

Территория: зона влияния Колониального содружества

Сектор: Приграничье

Система: Мир Эндрюса

Статус: Столичное поселение Рио-Рохас

Дата: День 693 (7 апреля 2084 года), местное время 17:58

…а вот воздух в Мире Эндрюса вполне себе… вкусный. И ароматный. В смысле пахучий, но отнюдь не вонючий. Плюс сладковатого запаха гнили почти не ощущается. И это хорошо. Это означает, что беда пока еще не у порога, а где-то довольно далеко. То есть это нам самим придется искать неприятности на афедрон, а не наоборот. Что тоже повод для сдержанного оптимизма – хотя бы инициатива на нашей стороне. Нет ничего хуже, чем внезапное нападение из засады, особенно если ты преступно расслаблен. А в патруле не побездельничаешь, там все органы чувств работают на всю катушку, и это хоть как-то уравнивает шансы «альф» и их диких оппонентов. И да, первый вдох – когда это возможно чисто технически – тоже ритуал. Под номером два.

Ну а ритуальное действие номер три, оно же заключительное – беглый взгляд по ближайшим окрестностям. Именно беглый, это важно. По той простой причине, что работает периферийное зрение в связке с подсознанием. И в таком режиме гораздо больше шансов засечь что-то необычное, а значит, по определению угрожающее. А если начнешь вглядываться внимательно, обязательно все важное проворонишь. А оно, это важное, на тебя со спины потом напрыгнет да примется рвать когтями и клыками. Ну или душить начнет, в чем тоже приятного мало. Но вроде бы все в полном порядке: и ограда «Кораля» на месте, и парни на постах, и вон местные уже прутся. В смысле не от нашей офигенности, а ножками, прямиком от здания аэровокзала (или что у них там?) к нашим лоханкам. В полный рост, быстрым шагом, и аж вчетвером. Делегация по встрече? Похоже на то. А вон тот пухляш, который в центре, скорее всего, и есть мэр Хименес. И что-то мне подсказывает (да-да, встроенный афедронный сенсор!), что товарищ не столько напуган, сколько возмущен. И взвинчен. Даже издали по походке это видно. Интересно, и кто же умудрился его довести до такого состояния? Мы-то вряд ли успели, если только самим фактом прибытия, что странно – как раз мэр нас и вызвал. Значит, есть еще какая-то не менее важная причина.

Что ж… похоже, уже скоро очень многое прояснится. Пусть идут. Единственное, надо им помахать ручкой, чтобы направление слегка подкорректировали и не уперлись носами в глухой пролет «Кораля». А если вот так, по вашему покорному слуге ориентироваться, то аккурат к проходу в «колючке» подгадают. А то они изначально вообще на «Грифа-второго» нацелились, что притулился неподалеку и уже точно так же, как и наш шаттл, отгородился от мира забором под током. Молодцы, кстати. Капрал Вега своих мужиков в кулаке держит! Этим, кстати, и спасаюсь – на меня ее властности уже практически не остается. Наоборот, она для того со мной и мутит, чтобы, как она сама выражается, хотя бы иногда почувствовать себя мамаситой, а не строгой дуэньей в интернациональном борделе. Короче, все сложно. Бабы – они такие. Но и без них никак…

Черт! Сглазил! Догнали-таки! Хотя надо отдать Максу должное, времени, чтобы сориентироваться в обстановке, он для меня выиграл достаточно. Да и сейчас, если честно, меня не дергают – магический бубнеж старшего техника продолжает действовать. Единственное, тему сменили. И не просто сменили, а Юлька перехватила инициативу:

– А вы чем занимаетесь, Максим Дмитриевич?

О! Это она прямо в точку. Тема обширная. И увлекательная. Главное, чтобы Макс был в настроении потрындеть о собственном житье-бытье. Порою на него накатывает, и он подобные вопросы игнорит.

– Я старший техник, на мне всё техническое обеспечение, – пояснил Митрич, и я про себя с облегчением выдохнул: пронесло! – Как в полевых выходах, так и на борту «Ливингстона». А также руководство еще тремя техническими специалистами из личного состава «Альфа-взвода».

– Так вот почему вы все подробности помните! – подыграла ему Джули. – Завидую вашей памяти! И профессионализму!

– А куда деваться? – меланхолично буркнул Макс. – Знаете же пословицу: «Хочешь сделать хорошо, сделай сам»?

– Я-то знаю, – улыбнулась репортерша. – А вот мой главред – нет. Он, наоборот, считает, что если в принципе что-то хочешь сделать, найди, кому делегировать.

– Тоже подход, – кивнул мой друган. – Только нервов не напасешься. А мне их беречь нужно.

– Правда? А почему? – заинтересовалась девушка.

– По состоянию здоровья, Юленька, – не стал вдаваться в подробности старший техник. – Это долгая и весьма поучительная история, но у меня она, буду откровенен, вот где уже! – схватил себя за горло Макс. – Если вам это действительно интересно, а не просто по долгу службы, поспрашивайте в минуту затишья у господина мастера-лейтенанта. Думаю, он не откажется порадовать спортсменку, комсомолку и просто красавицу.

– Кого, простите? – озадачилась журналистка. – Комсомолку? Это кто?

– Не обращайте внимания, – едва заметно поморщился Митрич. – Издержки воспитания. И давайте вернемся к теме.

– Как скажете, Максим Дмитриевич, – не стала спорить Джули. – С вашими служебными обязанностями разобрались. А чем вы занимаетесь, скажем так, для души?

– Для души?.. – демонстративно задумался Макс. – Для души у меня киберлингвистика.

– Впервые слышу!

– Это и неудивительно, Юленька. Слишком специфическая сфера деятельности. Но если по-простому, – взял Митрич короткую паузу, – то я пытаюсь подружить алиеновские информационные технологии с человеческими. А киберлингвистика – это примерно то же самое, что и обычная лингвистика, сиречь языковедение, только в приложении к языкам программирования. Что нашим, человеческим, что инопланетным.

– О! – восхитилась девушка. – Да вы полны сюрпризов, Максим Дмитриевич! Может, вы еще и философ? Суровый такой, армейский?

– Мы не армия, – мотнул головой Макс. – Но с философией я тоже в какой-то мере дружен. Как и все мы в «Альфа-взводе».

– Ага, к потерям философски относимся, – не сдержавшись, фыркнул я. – А также к идиотизму и бюрократии на местах.

– Действительно? – иронично глянула на меня Джули, и я мысленно содрогнулся: ну вот кто тебя, Болт, за язык тянул?

Не отвертишься же теперь!

– Господин мастер-лейтенант во многом прав, но есть и другие сугубо философские вопросы, – пришел мне на помощь Макс, снова оттянув на себя репортерское внимание. – Например, что есть жизнь?

– А это вам зачем? – реально заинтересовалась девица.

Это я по резкой смене тональности понял. До того журналистка поддерживала беседу скорее в ироничном ключе, но вот сейчас стала более серьезной.

– Затем, чтобы определить, кто будет нам противостоять в очередном полевом выходе, Юленька, – изложил официальную версию Митрич.

– А что, это настолько сложно? – удивленно распахнула глаза та.

– Боюсь, ничего сложнее в нашей работе и нет, – заверил собеседницу Макс. – От ответа на этот вопрос зачастую зависит жизнь и смерть множества людей. Мы в «Альфа-корпусе», конечно, универсалы, но все же у каждого полка существует некая специализация. Кто-то лучше управляется со зверьем, кто-то – с мелочью вроде насекомых и микроорганизмов, а кому-то лучше всего дается борьба с гибридами живого и неживого, мы их биомехами называем. К примеру, как определить, робот перед вами или живое существо?

– Э-э-э… – пришла в замешательство репортерша.

– А на этот вопрос, Юленька, с точностью сто процентов вам никто и не ответит, – обломал девицу Макс. – Ведь что есть жизнь? Вопрос крайне болезненный и по большей части насквозь философский… Да начать хотя бы с академического определения жизни. Его просто не существует. Есть сотни попыток отразить в словесной форме ту или иную особенность того или иного класса организмов или даже машин, но единого и, не побоюсь этого слова, универсального определения до сих пор никто не предложил. Предкам, запертым на Земле, в этом отношении было чуть проще – они знали исключительно биом родной планеты и только его и пытались описать в удобоваримой терминологии. А сейчас? Сколько уже в Колониальном содружестве обитаемых планет? Под пару тысяч? И на каждой из них – на каждой, Юленька, – существует своя, порой ни на что другое не похожая, жизнь. Или не-жизнь? Кто даст ответ?

– Кто?! – захлопала ресницами репортерша.

– Точно не я, – помотал головой Митрич. – Но если вы хотите об этом поговорить…

На мое счастье, в этот момент я получил повод свалить подальше от спорщиков под предлогом выполнения служебных обязанностей. Иными словами, делегация местных достигла-таки «Кораля» и теперь растерянно топталась у «калитки», то есть подвижной секции в сплошной стене заметно искрящей «колючки». Так что мне не оставалось ничего иного, как дать сигнал «дежурному по КПП», чтобы тот деактивировал дверной проем, и шагнуть навстречу высокой принимающей стороне. Хотя тут еще надо разобраться, кто из нас принимающая сторона. Так-то они у себя дома, но приперлись к нам на взлетно-посадочную полосу, и принимаю я их внутри защитного периметра, то бишь, согласно и духу, и букве боевого Устава Колониальной Службы Нейтрализации, на ее, этой самой Службы, суверенной территории. Вот как только свернемся да взлетим, тогда она и вернется под юрисдикцию местных властей. Но это уже откровенное крючкотворство, согласен. Ну а сейчас задача ровно одна: сбить агрессивный настрой колонистов. То есть наладить нормальную, а не на повышенных тонах и нервах, коммуникацию. А для этого необходимо перехватить инициативу. Да вот хотя бы первым поприветствую вновь прибывших – способ рабочий, проверено на практике. Заодно и с официальным языком общения определимся. Хотя и здесь есть поистине универсальный вариант.

– Приветствую, господа! – обратился я по-английски к решительно настроенным визитерам, как только «дежурный по КПП» распахнул «калитку».

Вернее, сдвинул ее в сторону по специальной рельсе-направляющей – до распашных секций разработчики «Кораля», слава богу, не опустились. Хотя могли, я это точно знаю. В более дешевых гражданских версиях так и сделано. Плюс в них вместо «когтей» на энергораспределителях в комплекте целая куча подпорок типа «лом чугуниевый обыкновенный». Или титановый, не суть.

– Э-э-э… а вы, собственно, кто? – пристально и, я бы даже сказал, с вызовом уставился на меня коренастый и чернявый мужик ярко выраженной латинской внешности.

Добавь ему усы, сомбреро и пончо, и будет вылитый карикатурный мексиканец. Но этот облачен в стандартный универсальный комбез, туго натянутый на пузе. Плюс справа, скорее всего, под рабочую руку, поясная кобура с чем-то монструозным и однозначно старинным – как бы ни «Кольт Анаконда»! – как символ власти. Вторая характерная деталь – вместо широкополой шляпы замызганная бейсболка с замусоленной до полной неразборчивости эмблемой какого-то, судя по смутно различимой перчатке, бейсбольного же клуба.

А вот на ногах самые натуральные мексиканские сапоги-чарро! Мало того, штанины комбеза, такое ощущение, изначально слишком длинные, распороты сбоку по шву чуть ли не до колена, и щегольская – некогда, возможно, даже белая – шнуровка вставлена! Вышивки только не хватает, а то вообще бы аутентично было. Черт! И пояс, пояс! Такой же традиционный, широкий, пузо до пупа закрывает. А сразу над ним комбез расхристан, да так, что заросшую буйным волосом грудь видно. Вот это я понимаю, эклектика! Так и подмывает спросить, типа: уважаемый мачо, а можно с вами сфотографироваться? С трудом, если честно, удержался. И акцент, акцент! Круче только у моих соотечественников. Если мужик не мексиканец, то я тогда не уроженец Нового Оймякона!

Н-да… что-то дофига восклицательных знаков. Становлюсь излишне впечатлительным, что ли?..

– Мастер-лейтенант Болт, – не менее пристально, да еще и с чуть издевательской ухмылкой, уставился я на местного в ответ. С собственным акцентом, кстати, перебарщивать не стал, чтобы тот не подумал, будто я передразниваю. – «Альфа-корпус», взвод «Бэ-сто-тринадцать». Прибыли на сигнал бедствия. Или у вас уже все в порядке? – иронично заломил я бровь, заметив недовольную гримасу на физиономии второго визитера – того, что шел рядом с мачо.

И от его внимания моя реакция не ускользнула, спасибо прозрачному забралу. Интересно, кстати, что за хрен с горы? Очень похоже, что здесь, в Колонии, двоевластие.

Оставшиеся двое держались чуть позади, и, судя по одежде и наличию каких-то ружбаек, антикварных даже на вид, представляли собой банальную охрану. Вопрос только, чью конкретно – мэра или его визави. А то, что они между собой на ножах, я понял сразу. Тут не надо быть двух пядей во лбу. Сколько я уже таких вот парочек на своем веку видел! Не сосчитать. Впрочем, оно и неудивительно – люди везде одинаковы. Если есть власть, то обязательно найдутся те, кто на нее претендует. Но кому-то повезет чуть больше, и он заберется на вершину местной бюрократической пирамиды, а кто-то остановится буквально в шаге от вожделенной цели и примется строить козни в надежде спихнуть более удачливого конкурента. И чем малочисленнее такие вот социумы, тем жестче в них вертикаль власти. Вплоть до диктатуры, а в иных случаях и рабства. Но по этим двоим сразу видно, что они заклятые друзья – ненавидят друг друга, аж нормально кушать не могут, но и поодиночке не вывозят. А от этого «заклятая дружба» лишь крепчает.

Кстати, раз уж мэра описал, то и второго придется. Хотя что тут описывать? Есть прекрасный термин – антипод. И этим все сказано. Долговязый, тощий, снулый, с недовольной физиономией. Гринго. Комбез как на вешалке и без излишеств в виде нестандартных украшений. Но и у этого символ власти в наличии – точно такой же, только меньше и другой, как выражается Макс. То есть самопал, но в подмышечной кобуре и что-то явно глокообразное. А еще взгляд – мертвый и пронзающий насквозь. И жесткий. Как зыркнет, и ощущение, что гвоздь в тебя забил. Двухсотку как минимум. Да, еще тип лысый. А там, где не лысый, то какой-то пегий – и не рыжий, и не сивый, а нечто среднее. Если бы не эти две детали – взгляд да колер – то ничем бы, помимо худобы, и не запомнился. Обычный мужик, изрядно побитый жизнью. Или, что более вероятно, офисными интригами. Ну вот не на своем он тут месте, и все! Попробуйте теперь меня в этом разубедить.

– Да!

– Нет!

Фига се! Хором получилось. Но у крепыша-мексиканца голосина, с характерной такой хрипотцой, а у блеклого и голос такой же блеклый, как он сам. Но, против ожидания, его «да» на фоне решительного «нет» напарника отнюдь не затерялось.

– Занятно, – хмыкнул я. – Похоже, вам двоим стоит определиться с общей позицией. От нее, уж поверьте, многое будет зависеть.

– Просто улетайте! – буркнул блеклый, но был безжалостно перебит мексиканцем:

– Уймись, Хуан! Пока я мэр Рио-Рохас, безопасность населения – моя проблема! А ты вместе со своими яйцеголовыми можешь идти в задницу! Или в любую сторону на выбор! Планета большая, руин много! На всех хватит!

– Ты забываешься, Хорхе, – скривился Хуан. Впрочем, взгляд его остался таким же мертвым. – Моя головная организация финансирует весь этот бордель! И от меня зависит, как долго это будет продолжаться!

– Ровно до тех пор, пока вы все не отправитесь к дьяволу! – огрызнулся мэр. – Мы теряем людей! Нам нужна защита! Нам нужны специалисты, а не твои пендехо-самоучки! Так что – они остаются! – ткнул мексиканец в меня пальцем.

– Ты вынуждаешь меня поднять перед руководством вопрос о прекращении субсидирования, Хорхе! – продолжил стоять на своем блеклый. – Или пусть убираются прочь!

– Уважаемые! Уважаемые! – вклинился я между чуть ли не схватившими друг друга за грудки спорщиками. – Давайте без нервов, пожалуйста! Мне, собственно, глубоко фиолетово на вас и ваших людей, а также на все ваши проблемы! Как прилетел, так и улечу! Но мы, во-первых, сюда явились, затратив определенное количество ценных ресурсов, а во-вторых, потеряли уйму времени и не помогли кому-то еще, более платежеспособному. И если утраченные жизни бесценны – хе-хе! – то все остальное имеет конкретные тарифные ставки! И только вам решать, за что вы будете платить: за реальное решение проблемы, раз уж мы все равно здесь, или неустойку. Боюсь, за последнее вас, Хуан, начальство по голове не погладит!

– Джон! – снова болезненно скривившись, поправил меня блеклый. – Джон Голдстейн. Это здесь меня в Хуана переименовали, им так удобнее, видите ли!

– Очень приятно, Джон, – изобразил я дежурный поклон, больше смахивавший на кивок. – Насколько я понял, вы представляете какую-то стороннюю структуру, а вовсе не Колонию Мир Эндрюса?

– Именно так, – подтвердил тот. – Я из Корпорации «Нокс Биотекнолоджиз», которая является основным спонсором поселенцев на этой проклятой богом планете.

– Что ж, пожалуй, ваше право голоса неоспоримо, – задумчиво покивал я. – Но при этом ваш голос отнюдь не является решающим. Вы рискуете исключительно в финансовом плане. А вот уважаемый мэр… – с намеком покосился я на крепыша-мексиканца.

– Хорхе Хименес, – правильно понял меня тот. – Да, сеньор. Я здешний градоначальник. И даже немного больше – у нас есть еще около десятка поселений вне Рио-Рохас, и они тоже подчиняются мне.

– В том, что касается повседневной жизни, – педантично уточнил Голдстейн. – Но работают в большинстве своем по задачам Корпорации. Мы вам платим. Пока что.

– А и перестанете, не издохнем! – рыкнул мэр. – С голоду уж точно! Зато от зверья спасемся!

– А вот с этого места поподробнее! – перехватил я инициативу. – Что за зверье? Размер, вес, пищевые пристрастия? Образ жизни? Рассказывайте, и как можно подробнее! Время идет, счетчик тикает. Чем быстрее мы разберемся с вашей проблемой, тем дешевле это вам обойдется, уважаемые. А вот на неустойку льготные условия не распространяются! – уточнил я специально для блеклого.

Не скрою, с известной долей злорадства.

– А, да идите вы! – в сердцах махнул тот рукой. – Вик, возвращаемся! Похоже, придется переходить в автономный режим работы!

Хм… неожиданно. Чтобы такой тип, да так быстро сдался? Странно это, странно это, быть беде. По-любому есть здесь двойное дно. Иначе Корпорация не заинтересовалась бы заштатным мирком. А тут, глядите-ка, что-то настолько ценное и секретное, что корпы готовы пожертвовать всей Колонией, лишь бы не выносить сор из избы. Тут поневоле сделаешь стойку, как хороший охотничий пес. С другой стороны, ситуация достаточно типичная, чтобы хоть немного удивлять. Вот напрягать – сколько угодно. Но не удивлять. Ну зато хотя бы с дальнейшими действиями определились: работаем с мэром и его людьми, а корпов опасаемся и держим на контроле. Тоже, в общем-то, стандартная схема. Я бы даже сказал, банальная.

– Так что же у вас такое стряслось, мэр Хименес, что пришлось аж «Альфа-взвод» вызывать? – чуть понизив голос, пока Голдстейн с прихвостнем не отошли достаточно далеко, спросил я.

– Всего лишь пропала связь с одним из поселков, сеньор, – развел руками мэр. – Понимаю, что для вас подобные речи привычны, но здесь такое впервые за все два года! Да, люди гибли и раньше, но исключительно в результате несчастных случаев либо по злому умыслу соплеменников. А в Рио-Плата, судя по дошедшим до нас сообщениям, уже вторую неделю свирепствуют хищники!

А теперь, получается, досвирепствовались, хмыкнул я про себя. Н-да. Работаем по плану, фиг ли. Не зря именно нас подтянули.

– Какие-то подробности есть? – моментально переключился я в рабочий режим.

– Конечно, сеньор! – заверил местный градоначальник. – И фотографии, и видео. Самого зверья не очень много, я имею в виду, в процессе… ну вы понимаете! Но есть более старые записи, плюс отчеты зоологов и прочего ученого люда. И крайне неприглядные картинки с мест… э-э-э…

– Инцидентов? – подсказал я.

– Их самых, сеньор! – облегченно выдохнул мэр. – Боюсь, у меня нет технической возможности подключиться к вашей сети напрямую, но все материалы хранятся в моем компьютере, в кабинете. Можете пока пройти со мной, либо отрядите специалиста-компьютерщика, чтобы он связь организовал.

– Мы сделаем даже лучше, сеньор Хименес, – посулил я. – И к вам сходим, и специалиста с собой возьмем. Надеюсь, вы позволите подключить к вашим коммуникациям наш бортовой «мозг»? Это очень сильно облегчит нашу задачу.

– Боюсь, Хуан будет против, – задумчиво покачал головой градоначальник, но потом решительно рубанул рукой воздух: – А и к дьяволу его! Наши жизни дороже любых денег!

– Вот это правильный подход, – одобрительно кивнул я. – Дайте мне пару минут, и пойдем.

– Хотите подчиненных озадачить? – догадался мэр.

– Точно! – подмигнул я ему и постарался ободряюще улыбнуться. В меру своих возможностей, разумеется. А потом вырубил внешнюю аудиосистему брони и переключился на закрытый канал «альфа-взвода»: – Макс! Иди сюда!

– Ой, а мне можно с вами?! – моментально сориентировалась в ситуации Юлька.

– А почему нет, собственно? – пожал я плечами.

Уж если к нашей инфе с пометкой «для служебного пользования» у нее практически полный доступ, то чем лучше мэрия заштатной Колонии? Правильно, ничем! А в профессиональных качествах репортерши я уже убедился на собственной шкуре. Пожалуй, такой союзник нам совсем не помешает. Надо только ее при случае на Джона-Хуана натравить. Но это попозже. А пока есть еще одна задача:

– «Мама-Икати» «Папе-Рино»!

– На связи, – недовольно отозвалась капрал Вега, заправлявшая в данный момент на «Грифе-2» и в его ближайших окрестностях. – Что, уже собираться?

– Умница, киса! – похвалил я заместительницу.

Ничуть, между прочим, не погрешив против истины. Именно она, главная «кошечка» – ибо «икати» в переводе с языка зулу «кот» и означает – занимает должность помкомвзвода. И именно к ней в случае моего выхода из строя переходит вся полнота власти в той части операции, что происходит на планете.

– А от тебя, «носорога» долбаного, только таких комплиментов и дождешься! – огрызнулась Сандрин, благо на закрытом канале опасаться прослушки не приходилось. – Ведь только-только успели разложиться!

– Ну так теперь собирайтесь! – перешел я на приказной тон. – Сейчас господин мэр поделится координатами пострадавшего поселения, и вы по-быстрому метнетесь на разведку.

– Да тут до темноты часа два, максимум три осталось! – совершенно справедливо возмутилась капрал. – Только туда и обратно успеем!

– А больше на сегодня и не требуется, – заверил я подчиненную. – Одна нога здесь, другая там. Одним глазком глянете и бегом обратно. А дальше война план покажет.

– Тебе, дорогой, надо поменьше общаться с Максом, – хмыкнула моя собеседница. – «Мама-Икати» «Папе-Рино»: приказ поняла! Приступаю к выполнению!

– Давай, – подбодрил я ее. – Минут пятнадцать у тебя точно есть, или даже больше. Пока дойдем, пока в комп залезем, пока Макс его хакнет… Кста-а-ати! – обернулся я к незаметно подкравшимся технику и репортерше. – Вы уже здесь! Молодцы! Разрешите представить: мэр Хименес – старший техник Кузнецов, мисс Джонс, журналистка. Мисс Джонс, старший техник Кузнецов – мэр Хименес! И пойдемте уже.

Интерлюдия 2

Ожидания Дикого не обманули – разведчики Мягкого Мяса в истребленном поселении появились, причем подозрительно быстро. Не успели шаттлы с транспортника совершить посадку в основном месте сосредоточения колонистов, как один из них уже куда-то полетел. Анализатор Портала пока еще не полностью подчинил систему мониторинга сгинувших Предтеч – чему виной в основном Толкователь, – поэтому определить точку назначения получилось далеко не сразу, а лишь через половину такта, коий, в полном соответствии с заветами Древней Крови, составлял ровно одну тридцать вторую часть цикла на родной планете Племени. Ну а такт, в свою очередь, состоял из тридцати двух ходов, каждый из которых был разбит на такие же тридцать два отрезка – удара. Вот такая нехитрая система отсчета времени. Весьма, кстати, далекая от распространенной среди Мягкого Мяса. В том смысле, что удар, принятый за базовую единицу измерения в Племени, примерно эквивалентен их трем секундам. Ну и далее по цепочке. Впрочем, против этой системы Древней Крови Дикий ничего не имел, поскольку она хотя бы обладала внутренней логикой, то есть все временные периоды были кратны шестнадцати, по числу отростков-пальцев на четырех конечностях Охотников. А если взять пару, пригодную к воспроизводству потомства, то как раз два набора. А вот чем объяснить разбивку цикла на двадцать четыре такта, а такта – на шестьдесят ходов у Мягкого Мяса, Дикий даже предположить не брался. Равно как и разбивку хода на шестьдесят ударов. Даже если это Традиция, то почему такая глупая? Хотя, как показала практика, Мягкое Мясо вообще не отличается ни умом, ни сообразительностью. Даже элита и та действовала против всех законов Охоты. Ну вот кто из Древней Крови, да и из Молодой тоже, в здравом уме и ясной памяти отправил бы ровно половину отряда буквально в неизвестность? Без анализа обстановки и предварительной разведки через Анализатор? Ну ладно, у пришлых его нет. Но, опять же, Глава Охотников Мягкого Мяса имел возможность пообщаться с местными, прежде чем начинать действовать. Но он предпочел рискнуть половиной личного состава. Ну или как минимум половиной наличных технических средств, если вести речь исключительно о кораблях. Но какой тогда смысл отправлять корабль без десанта, способного решать боевые задачи по месту прибытия? А Портала у Мягкого Мяса нет. Дикий об этом уже упоминал, но не упустил случая порадоваться данному факту еще раз.

Впрочем, задумка главы Охотников Мягкого Мяса прояснилась меньше чем через полтора такта, ровно в тот момент, когда разведывательный корабль совершил первый – пробный – заход на руины Предтеч. К этому моменту Дикий предусмотрительно переместился с вершины скалы, защищавшей исключительно от зверья, но зато открытой всем ветрам, в ту самую башню в городе, в которой установил Толкователя. Скорее всего, у сгинувших хозяев планеты это строение служило чем-то вроде ретранслятора, а потому занимало господствующее над местностью положение. Но и на фоне соседей не особо выделялось, так что Дикий посчитал его достаточно неочевидной целью для первой высадки. Да и вообще, по уму Мягкому Мясу следовало бы наведаться в район руин, ранее занимаемый поселением их соплеменников, а не шастать по плотной, пусть и заброшенной, застройке. Если бы не одно «но»: шаттл кружил над городом не просто так, он его натуральным образом… засеивал. Чем именно, Дикий пока не знал, но догадывался – наверняка какими-то стационарными датчиками, вроде сенсоров Анализатора. Или банальными записывающими головками, потому что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, особенно от Сказителей. И да, всплеск активности в эфире, не ускользнувший от внимания искусственного интеллекта Анализатора, которого Древняя Кровь, не мудрствуя лукаво, звала Великим Духом, косвенно подтверждала предположение Охотника.

Ну а дальше разведка Мягкого Мяса действовала точно в логике Дикого: корабль некоторое время покружился над городом на значительной высоте, не прекращая тысячами разбрасывать сенсорную мелочь, а затем сместился ближе к окраине и сменил горизонт на более низкий, заодно заметно сбавив скорость. Дикий со своей позиции все это прекрасно видел – и собственными глазами, и через Анализатор, который к тому же еще и часть коммуникационной инфраструктуры Предтеч успел задействовать. По-хорошему, Дикий даже на крышу мог не лезть, устроившись в недрах башни – там довольно много удобных помещений, как под завязку забитых различной аппаратурой, подозрительно напоминавшей телекоммуникационную, так и весьма роскошно и удобно обставленных. Но вот захотелось ему удостовериться во вменяемости Мягкого Мяса лично, не полагаясь на одну лишь технику! Да и закатом полюбоваться, чего уж скрывать. В конце концов, имеет Дикий право на маленькую слабость? А до заката уже немного осталось. Кстати, еще одна причина заподозрить главу потенциального противника в скудоумии: к чему куда-то переться на ночь глядя? Что тут успеешь-то? А в темноте встреча с местным, а потому прекрасно ориентирующимся в обстановке хищником удовольствие крайне сомнительное. Разве что изначально такую встречу не планировать. Как, собственно, и произошло: покружив еще немного и сузив район поиска до возможного минимума, корабль разведчиков совершил посадку на центральной площади истребленного поселка и откинул аппарель, по которой съехали два колесных транспортных средства с тремя особями Мягкого Мяса на каждом. И вот уже они принялись нарезать все расширяющиеся круги, в итоге добравшись до крайних строений, приспособленных сгинувшими колонистами под жилища. Здесь экипажи остановились, облюбовав каждый одну из построек, и пары бойцов с оружием наготове осторожно, прикрывая и страхуя друг друга, осмотрели внутренние помещения. Снаружи, через дверные проемы и окна. Внутрь, против ожиданий Дикого, не сунулись, проявив удивительную для них предусмотрительность. Сам Дикий точно знал, что клыкачей в поселке нет, но Мягкое Мясо об этом не в курсе, верно? Тем не менее в плохо просматриваемые места пришельцы не полезли. Да и вообще, передвигались предельно рационально, не теряя друг друга из вида. Плюс постоянно оставались в поле зрения как товарищей, не выгрузившихся из транспортных средств, так и группы огневой поддержки, которая появилась из чрева корабля чуть позже передового отряда. И, надо сказать, она значительно отличалась от предшественников. Если экипажи колесных машин являлись по меркам Дикого даже не миниатюрными, а субтильными, то стрелки почти не уступали в габаритах Древней Крови. А один даже превосходил среднестатистического Охотника. То есть даже для своих был крупноват, не говоря уж о Молодой Крови. Вооружение двух групп Мягкого Мяса также довольно сильно отличалось, как качественно, так и количественно. А вот в дизайне брони прослеживалось определенное сходство, примерно как между довольно близкими родственниками. И в общей компоновке, и в форме броневых вставок, и даже в материалах отделки – твердые элементы в лучах заходящего светила маслянисто поблескивали, выдавая органическое происхождение. Пожалуй, Дикий сравнил бы этот материал с кусками панцирей жуков-прядильщиков с родной планеты Племени. Тех, что считались у Дикой Крови до появления Крови Молодой и возможности поохотиться в иных мирах самым почетным Трофеем. Да и узор, если присмотреться, похожий – асимметричные разводы. Покрытие эластичных частей рисунок пыталось воспроизвести, но именно что пыталось – сходство хоть и прослеживалось, но на этот раз весьма отдаленное. Тем не менее, в целом снаряжение Охотников Мягкого Мяса выглядело не то чтобы внушительным, но на удивление гармоничным. И даже обладало кое-какими маскирующими свойствами, хотя от сенсоров Анализатора владельцев не скрывало. С другой стороны, а что скрывало? Дикий таких материалов не знал. Анализатор был способен определить наличие активной биомассы даже сквозь километровую толщу камня. Что ему какие-то жучиные панцири?

Кстати, довольно интенсивный радиообмен Анализатор тоже засек. И даже сумел скопировать большую его часть. Жаль, что расшифровать аудиопоток с ходу Толкователю не удалось, тот запросил около десяти ходов на обработку данных. А на слух Дикий понимал не очень хорошо, к тому же лишь один диалект из трех задействованных – тот, что наиболее близок к языку Молодой Крови. Но даже то, что Охотник разобрал, еще раз подтвердило его предположение – нынешний визит разведчиков всего лишь предварительный. Чтобы зафиксировать текущую обстановку, сформировать поле сенсоров и организовать передачу данных на основную базу. Ночью на опасной территории никто оставаться и не собирался. Так что зря Дикий наговаривал на главу оппонентов. В разрезе именно Охоты, то есть противостояния с неразумными хищниками, такое действие выглядело вполне оправданным и укладывалось в общую логику функционирования охотничьей экспедиции. Вот если бы Мягкое Мясо воевало с себе подобными, да еще и вооруженными не хуже, тогда подобная самодеятельность могла выйти беспечным разведчикам боком. С Древней Кровью, кстати, тоже, поскольку представители этой касты не отличались ни осторожностью, ни предусмотрительностью, присущими тому же Дикому. Да и последствия просчитывать дальше, чем на два-три шага, привычки они не имели. Другое дело Кровь Молодая! Дикий даже снисходительно ухмыльнулся, представив выражение физиономий Старейшин, скажи он им что-то такое в лицо. Пусть Мягкое Мясо порадуется, сегодня ему повезло. В том смысле, что Дикий и умен, и предусмотрителен. А еще умеет жертвовать удовольствием в угоду Долгу. Радует, однако, что такая ситуация не может длиться вечно. Рано или поздно настанет момент, когда Дикий сочтет, что собрал достаточно информации для выступления перед Советом Племени. И вот тогда уже ничего не помешает ему устроить вожделенную Охоту! Как минимум на клыкачей, а если Охотники Мягкого Мяса до этого не уберутся с планеты, то и на них тоже. Собственно, в силу этой – пока еще достаточно призрачной – надежды Дикий и затеял слежку за разведчиками. А почему бы и нет? Сам он тщательно укрыт, эфир не засоряет, то есть ведет себя, как образцовый Скаут. В результате потенциальная Добыча абсолютно ничего не подозревает, опасаясь исключительно зверья. А Дикому только этого и надо, потому что Анализатор не просто все слышит и видит, он все это еще и фиксирует в памяти. И чем больше, тем лучше. Впрочем, Дикий будет в выигрыше, даже если разведчики прямо сейчас все бросят и улетят – уже полученные данные позволяют судить о вооружении и защите, плюс частично о тактике. Но, опять же, информация о врагах лишней не бывает. А потому Дикий во все глаза пялился на пришлых, стараясь не упускать ни единой детали. Но и ни на чем не зацикливался, полагаясь больше на подсознание и периферийное зрение. Если у Мягкого Мяса есть нечто, выбивающееся за общие рамки, от сознания это не ускользнет. Тут основная проблема это самое нечто вычленить из потока информации, а дальше дело техники – в его распоряжении довольно качественное видео и вся мощь Великого Духа, способного дорисовать недостающее даже по контексту.

Дикий настолько увлекся наблюдением за Мягким Мясом, что пропустил сигнал Анализатора, доложившего о завершении дешифровки переговоров пришельцев. Позже, все позже! Сейчас главное составить общее впечатление. Оно поможет понять, чего конкретно следует опасаться. Или кого конкретно. Для чего-то же у Мягкого Мяса присутствует градация личного состава по антропометрическим свойствам? Дикий хмыкнул, поймав себя на мысли, что снова сбился на любимую тональность Пытливого, но этим и ограничился – отвлекаться нельзя, Мягкое Мясо, по всему судя, завершило анализ обстановки, равно как и сбор данных, и готовилось к отбытию. А возвращение с Охоты, как известно всем Охотникам Племени, вне зависимости от касты всегда самый опасный этап. Эйфория от славных Побед застит глаза, эмоции распирают, и внимание ослабевает. Когда Древняя Кровь еще не приняла в Племя Кровь Молодую, и кланы Охотников враждовали друг с другом, множество триумфаторов рассталось с жизнью именно в таких вот ситуациях. Старейшины даже выработали правило: собрал Добычу – не расслабляйся и не мешкай! Праздновать будешь дома. Мягкое Мясо, судя по четкости взаимодействия отдельных особей между собой, а также быстроте маневра, имело схожую философию завершения Охоты. Дикий даже невольно залюбовался, насколько слаженно личный состав погрузился в корабль, ни на единый миг не теряя бдительности. И провожал шаттл задумчивым взглядом до тех пор, пока тот не скрылся за горизонтом. Вернее, в слепящих лучах опустившегося к самому лесу светила. И только после этого вывел интерфейс Анализатора на дисплей маски, попутно активировав в перчатках датчики движения, позволявшие совершать манипуляции с меню настроек и файлами без мысленного управления. Даже Молодой Крови так проще работать, чего уж говорить о Крови Древней!

В первую очередь Дикий просканировал эфир, хотя его так и подмывало залезть в расшифровку переговоров Мягкого Мяса. Однако вдумчивое чтение требовало немалого времени, не говоря уж о прослушивании, так что Дикий предпочел начать с того, что тупо быстрее. Плюс особых усилий прикладывать не нужно – Толкователь разобрался в хитросплетениях командного режима телецентра и задействовал всю его мощь, дополнив усилия Анализатора. Так что ничего удивительного, что оставленную пришлыми сеть датчиков Дикий локализовал за считаные удары. Удивительно другое – назначение сенсоров. Лишь малая часть из них была способна фиксировать звуки и картинку, передавая данные в режиме реального времени на какой-то сторонний накопитель. Подавляющее же большинство представляли собой банальнейшие емкостные ячейки, реагирующие на контакт с чем-то – или кем-то – движущимся. То есть это всего лишь сигнализация, не более того. С другой стороны, если предположить, что у пришлых все-таки есть доступ к технологии по типу Анализатора, пусть это всего лишь достаточно мощный вычислитель, то при наличии специализированного программного обеспечения по сигналам даже таких убогих в функциональном плане сенсоров можно отследить, к примеру, перемещения самого Дикого. Если, конечно, тому придет в голову соваться в столь стрёмное место. Ни о массе, ни о габаритах отслеживаемого объекта наблюдатели не получат ни малейшего представления, но им, по всему судя, и не нужно – для этих целей у них есть видеоголовки. Что ж, Дикий эти изменения в окружающей обстановке учтет. В объективы камер соваться не станет, благо Анализатор уже дал полный расклад по зонам покрытия, а все остальное не волнует. Мягкое Мясо наверняка на клыкачей подумает. Так что паниковать рано. Да и вообще не следует, если есть желание сохранить жизнь и здоровье.

Покончив с первоочередной задачей, Дикий таки переключился на расшифровку радиообмена, в темпе пробежавшись по разрозненным кускам текста, приведенным Толкователем к удобоваримому виду. И тут без сюрпризов: все то же четкое взаимодействие как между особями малого размера, так и между крупными. Да и между собой фракции общались строго по существу, не проявляя преступной небрежности. Главное, что для себя вынес Дикий из логов – алгоритм. У Мягкого Мяса существовал свой алгоритм практически под любую задачу, причем достаточно гибкий, чтобы адаптироваться к конкретной ситуации по месту действия. А вот это уже опасно. Такого противника гораздо сложнее застать врасплох. Равно как и принудить к действиям на эмоциях, подразумевающим глупые промахи. То есть к Охоте на такую Добычу готовиться нужно как можно тщательнее. Хорошо, что Дикий может себе это позволить, не сильно отвлекаясь от главной цели экспедиции. А еще сам принцип алгоритмизации типовых действий показался Дикому весьма перспективным в деле обучения юных Охотников. Ведь получается, что один бывалый Наставник сможет довести до некоего усредненного уровня одновременно несколько подопечных! Как минимум четверых-пятерых, а особо авторитетные – и до десятка. Конечно, Древняя Кровь на подобные инновации категорически не согласится, ведь для них отношения «ученик – Наставник» не менее священны, чем Охота. Но Древней Крови много, и для них поддержание традиции гораздо важнее разбазаривания ресурсов, тем более, что этот ресурс всего лишь время. А вот Крови Молодой такая методика придется ко двору. Ведь элементарно же можно разбить обучение на две ступени: начальное групповое и продвинутое индивидуальное. А если второй уровень совместить с практикой на реальной Охоте, то дело пойдет гораздо быстрей, чем раньше. Плюс не потребуется отрывать столько Наставников от их главной задачи – завоевания Славы и добычи Трофеев. Что, несомненно, скажется на их характерах в лучшую сторону. И если они из-за этого хотя бы калечить учеников перестанут, Молодая Кровь за два-три десятка Оборотов заметно укрепит свои позиции в Племени. Исключительно в силу количества полноправных Охотников. То есть можно избавиться от главного слабого места касты и еще немного подвинуть Старейшин из Древней Крови. Пожалуй, это надо хорошенько обдумать. И посоветоваться с Пытливым и Рассудительным, а потом, чем демоны не шутят, и до самого Великого Основателя дойти! Дикий довольно улыбнулся своим мыслям и постарался отрешиться от разгулявшегося воображения – не время сейчас. Тут задачка посложнее.

Потому что следующий не самый приятный вывод заключался в том, что пришлые весьма опытны в своем деле. Не все, но большинство. И принадлежность к разным Племенам внутри одного разумного вида им в этом ничуть не препятствовала – коммуницировали они без проблем. И все благодаря общему наречию, тому, что больше всего походило на язык Молодой Крови. Все особи Мягкого Мяса владели им в достаточной степени, чтобы не испытывать затруднений при общении. А ведь в свое время это была целая проблема для Молодой Крови! Древняя Кровь упорно не желала принимать изменения в языковых нормах, привнесенные Молодой Кровью по прозаической, но неразрешимой причине: из-за разницы в строении речевых аппаратов некоторые звуки из речи Древней Крови для Молодой оказались непроизносимыми. Но в конце концов даже сверхконсервативным Верховным Старейшинам пришлось смириться с неизбежным.

Да, противник силен своей организованностью и многочисленностью. Это основной вывод, к которому пришел Дикий. Однако же не единственный. Организация организацией, но с голыми руками особо не поохотишься. В смысле не на всякую дичь. Но и в этом плане у Мягкого Мяса был полный порядок: просмотрев несколько видеофайлов, Дикий заскринил особо заинтересовавшие его кадры и тщательнейшим образом изучил все образцы оружия, которые удалось запечатлеть Анализатору. И вот их, в отличие от элементов брони и транспорта, включая корабль-матку на орбите, Великий Дух идентифицировал с высокой точностью. Не в том плане, что определил мастера-оружейника, приложившего лапу к каждому экземпляру, а в том, что уверенно отнес их все к огнестрельному оружию. Впрочем, этому Дикий ничуть не удивился: именно такой тип был наиболее широко распространен у Мягкого Мяса. Огнестрел. Пули. Кинетика. Опасно, но в меру. Судя по диаметрам отверстий в стволах, а также размерам контейнеров для хранения зарядов, примкнутых к каждому образцу, броня Дикого спокойно выдержит даже очередь в упор. Другое дело, что внутренним органам и костям придется несладко, ну так и нечего подставляться! Ты на Охоте или на веселой прогулке? Ну а на дистанции защита практически абсолютная. За исключением одного конкретного экземпляра, который Анализатор обозначил как «крупнокалиберная снайперская винтовка». Терминология Мягкого Мяса почти ничего не говорила Дикому, но вид оружие имело крайне внушительный. До того, что Дикий сделал очередную зарубку на память.

А вот наручных клинков, к его немалому изумлению, Охотники Мягкого Мяса не имели вообще. Равно как и копий. Хотя у каждого клинковое оружие в том или ином виде и размере присутствовало, но исключительно одинарное, предназначенное для хвата ладонью. Почему Мягкое Мясо добровольно наложило на себя такие ограничения, Дикий не понимал. Это ведь неудобно! Чтобы взять клинок, нужно выпустить дистанционное оружие! И наоборот! А как таким коротышом, да еще и удерживаемым одной рукой, парировать полноценный удар сдвоенным «потрошителем», надежно закрепленным на запястье? Правильный ответ – никак. Только пропустить удар и умереть. Либо лишиться одной из конечностей, в первую очередь той, которой пытаешься отмахнуться. А вот теми клинками, что побольше, с режущей частью в полруки длиной, хоть как-то орудовать в бою еще можно. Но именно что хоть как-то. Отсюда вывод: в перестрелку на дистанции лучше не ввязываться, ибо толку никакого, и держаться вплотную, при каждом удобном случае вступая в ближний бой. То есть именно то, что Дикому нравилось больше всего. И в чем он, без преувеличения, весьма силен даже по меркам Древней Крови. Ну и как тут удержаться от довольного хохота?! Никак. Тем более Мягкое Мясо уже ретировалось. А клыкачи привыкли, так что их такими звуками не напугаешь.

Глава 7

Территория: зона влияния Колониального содружества

Сектор: Приграничье

Система: Мир Эндрюса

Статус: Столичное поселение Рио-Рохас

Дата: День 693 (7 апреля 2084 года), местное время 18:02

Пока мы шагали от посадочной полосы до ближайших строений, ничего беды не предвещало. Шли и шли, как выражается Макс, торгуя лицом. Интересно же, в конце концов, как здесь люди живут! И чем. А еще интереснее, как до них жили Предтечи. Иными словами, мы постоянно вертели головами, по въевшейся привычке пытаясь запечатлеть как можно больше визуальной информации. Пусть подсознанию потом будет чем заняться. И мое-то, на опыте да скилле, порою выдает удивительные вещи. А про Макса с его разогнанной психикой вообще молчу. Да и Юлька, судя по ее энтузиазму, данный метод весьма ценила и использовала по прямому назначению. Вот только мы с Максом работали на безопасность, создавая бэкграунд для вычленения подозрительных изменений в обстановке при последующем наблюдении (эх, как сказал!), а репортерша искала сенсацию. Ну или хоть какой-нибудь, даже самый ничтожный, информационный повод. Ну и пусть ее. Главное, никого не теребит, хотя лично я ожидал, что она сразу же вцепится в мэра. Но, видимо, даже мисс Джонс поняла, что местный градоначальник на взводе и лучше его не злить. С этим и без нас кое-кто очень хорошо справился. Не будем показывать пальцем на корпов. Хотя у тех это профессиональное – выбешивать местное население. За предыдущие четыре года службы я такого столько насмотрелся, что мама не горюй.

Все эти мысли лениво ворочались у меня в голове, пока мы шагали от шаттла к… ну пусть будет ратуша, раз уж нас целый мэр встречает. Однозначно какое-то административное здание, выполнявшее аналогичную функцию и у Предтеч, – это я с достаточной долей вероятности определил по его расположению, а также размеру и наличию легко вычленяемых модулей различного предназначения. Тут тебе и что-то хозяйственное, типа склада или гаража, и помещение для личного состава, и даже присутственное место – вон, дверищи какие! Целой толпой ломиться можно, и то затор не сразу устроишь. Кстати, в эту «парадную» мы и зашли, миновав нечто вроде лестницы с колоннадой, а потом демонтированный за ненадобностью шлюз. Или охранную зону, попробуй разбери. Далее путь наш лежал через просторный вестибюль, ныне заставленный разнокалиберной мебелью, такое ощущение, что собранной из разрозненных кусков другой, для людей не предназначенной. Эклектика, однако! Зато функционально, а это главное. По крайней мере, народ – клерки и секретариат в количестве до десятка особей – чувствовал себя на рабочих местах вполне комфортно. Местные в большинстве своем, как я заметил и по редким зевакам на улице, и по бюрократической машине мэрии, относились к латиносам с примесью индейской крови. Мексиканцы, что ли? Если судить по мэру Хименесу, то да. Но с таким же успехом могли оказаться и какими-нибудь боливийцами. Или колумбийцами. Или вовсе сборная солянка. Вникнуть в такие детали на борту «Ливингстона» я не успел, а выяснять их прилюдно считалось не очень приличным, по крайней мере в самих Колониях. Но чуть позже, уединившись с мэром, можно будет и полюбопытствовать. Так сказать, для общего развития.

Еще я заметил, что клерки старались на нас не глазеть, хоть и проявляли вполне естественное в таких обстоятельствах любопытство. Косились, но продолжали работать. И это тоже много говорило о местном градоначальнике, равно как и об уровне доверия к нему со стороны населения. Пожалуй, правильно я сделал, что не пошел на поводу у корпов. Те слишком скользкие, а мэр Хименес хотя бы настроен серьезно. И намерен стоять за своих людей горой. Вплоть до выдворения корпоративных маньяков с планеты, что не могло не радовать. Понятно, что ничего у него не выйдет, раз уж «ноксы» здесь что-то интересное обнаружили, но неприятностей доставить может. Очень сложно сосуществовать на одной планете с враждебно настроенным населением. Того и гляди, на вилы поднимут – у них есть, я сам видел. А уж разгромить и сжечь исследовательские комплексы сам бог велел. Опять же, опыт подсказывает, что у поселенцев подавляющее численное превосходство. И тут уже большой вопрос, в чью пользу завершится разборка. Если избиратели мэра Хименеса заупрямятся, то корпам не останется ничего другого, кроме как устроить натуральный геноцид. Корпоративной СБ это вполне по силам, но что потом делать с общественным мнением? Мы вот, к примеру, приперлись. Да не одни, а с представителем «желтой» – «желтее» не бывает! – прессы. Тут поневоле взвоешь. И отступишь с зубовным скрежетом, что мы и наблюдали совсем недавно. Впрочем, и нам расслабляться не стоит. От подлых корпов любой подставы нужно ожидать, на то они и подлые. И беспринципные. Как они там говорят? Ничего личного, просто бизнес? Ну а у нас и личное есть, хоть руководство Службы этого и не поощряет. С другой стороны, не запрещает же? Так что на наше усмотрение. И в таких ситуациях я предпочитаю сохранять нейтралитет. Либо могу примкнуть к местным, но точно не к корпорации. Научен горьким опытом, знаете ли.

Между тем путь наш лежал далее, по лестнице на второй этаж. Совершенно обычной лестнице с пролетом посередине, разве что из какого-то местного – и довольно красивого – камня. Плюс двустворчатые двери, сейчас распахнутые, дабы не препятствовать хождению туда-сюда. Лифт я тоже заметил – если, конечно, правильно определил назначение сдвижной створки, порядочно утопленной в стенной панели, – но мэр предпочел добираться на своих двоих, а мы ему препятствовать в этом не стали. Вряд ли нас заманивают в ловушку, такого я бы от Голдстейна ждал, но никак не от Хименеса. Тем более что его молчаливый охранник с антикварной ружбайкой отстал аккурат в приемной, заговорив с одной из брюнетистых и, пожалуй, миловидных секретарш, и дальше мы пошли в компании одного лишь мэра. А что такое его самопал против моего «калаша» и кастомного «кольта» Макса? Про репортершу молчу, на ее стрелковые рефлексы надежды никакой. А вот на профессиональные – очень даже! В отличие от меня, она и здесь, в здании, головой крутить не стеснялась. Да и клеркам уделила гораздо больше внимания, чем мы со старшим техником. Видимо, в знакомой стихии очутилась и начала на автомате выявлять сходства и различия. Потом, кстати, надо будет ее расспросить, что она там надумала. Глядишь, и пригодится.

Мэр все это время вышагивал с совершенно непробиваемым видом, на колонистов поглядывал свысока, а нас демонстративно игнорировал, в том смысле, что не докучал разговорами, а целенаправленно пер к цели. Какой именно, выяснилось сразу же, как мы оказались на втором этаже, в холле чуть поменьше, чем у парадного входа, но схожего по компоновке и наполнению. Едва миновав дверь и дождавшись, когда мы все трое тоже войдем в помещение, он хлопнул ладонью по сенсору на стене, активировав внутренний защитный контур, и с видимым облегчением выдохнул:

– Ну наконец-то! Знали бы вы, сеньоры… и сеньорита! Знали бы вы, как давит ответственность! Слова лишнего боишься сказать, чтобы не истолковали превратно!

– Ответственность перед избирателями, сеньор Хименес? – не упустила возможности уточнить Джули.

– В том числе, – кивнул мэр. – Но куда больше перед самим собой. Народ у нас здесь горячий, склонный к скоропалительным решениям и скандалам, вот и приходится держать лицо. Давить, так сказать, авторитетом. Иначе мигом бунт устроят.

– А есть повод? – удивился теперь уже я.

– Ах, оставьте, сеньор Болт! – всплеснул руками мэр. – С каких это пор людям нужен какой-то повод? Достаточно самой возможности! Это же одно из немногих доступных на этой планете развлечений! Потрепать нервы мэру Хименесу, поколотить парней из его охраны, а его самого публично унизить, чтобы не забывал, кому именно обязан своим положением, да и…

– …разойтись по делам? – невозмутимо закончил мысль градоначальника Макс.

– Именно так, сеньор?..

– Зовите меня Митрич, так всем будет проще, – воспользовался общеупотребительной версией старший техник.

– Мит-рес? – с трудом выговорил мэр.

– Ну или так, – не стал возражать Макс. – Но вам и впрямь не позавидуешь. С одной стороны, все от вас чего-то требуют, а с другой – желающих занять ваше место что-то не наблюдается.

– Вы поразительно точно ухватили суть, сеньор Митрес! – похвалил моего друга мэр. – Вот и представьте теперь, какая на мне ответственность! Кстати, пройдемте дальше, ко мне в кабинет. Здесь нас тоже не подслушают, но там у меня есть замкнутая система кондиционирования с фильтрацией, а еще компьютерный терминал. Вы же именно его спрашивали, правильно?

– Угу, – кивнул я. – А этот терминал… он ваш? В смысле, вы его с собой привезли или?..

– Или, – подтвердил мое предположение Хименес. – Это часть местной инфраструктуры, мы ее оживили… наконец. Почти через год после основания Колонии! Было трудно, но мы справились!

– А можно пообщаться с тем ценным специалистом, который оживлял здешнюю технику? – на мгновение опередил меня Макс.

– К сожалению, нет, – помотал головой мэр. – Он был откомандирован в Рио-Плата, еще до того, как… ну, вы поняли. Должен был работать по профилю. От него первого мы и узнали, что там неприятности. А потом он пропал со связи, так что, боюсь, его мы уже ни о чем не спросим…

– Ну, сеньор, не будьте таким пессимистом! – попыталась успокоить Хименеса Джули. – Вы же молодцом держались! А теперь, когда пришла помощь, раскисли! Можете мне поверить, лейтенант Болт и его люди – лучшее, что есть в «Альфа-корпусе»!

– А вам это откуда знать, сеньора? – не повелся Хименес. – Вы, уж простите, как-то не вписываетесь в их компанию. Вы какой-то… узкий специалист? Ученый, быть может? Биолог? Зоолог?

– Скорее, треполог, – ухмыльнулся я.

– В каком смысле, сеньор? – напрягся мэр.

– В прямом, сеньор Хименес, в прямом. Она журналистка, – сдал я девицу с потрохами.

– Ну и зачем?! – изменился в лице градоначальник. – Мало нам своих неприятностей, так нас еще и на всё Колониальное содружество ославят?!

– Не вас, сеньор, – помотала головой репортерша. И не удержалась от мстительной улыбочки: – Героев из «Альфа-корпуса», что всегда спешат на помощь к страждущим! Вы в данной драме всего лишь пострадавшие, господин мэр. И лично вам, увы, уготована участь стенающего на камеру чинуши. И еще бы неплохо позаламывать руки в бессильной ярости, для антуража! Впрочем, как я поняла, вам не привыкать! Зато, если хорошенько надавить на жалость, можно собрать неплохую гуманитарку.