Олимпийские восьмидесятые
© Соколов Б.В., 2025
© ООО Издательство АСТ, 2025
Важнейшие события
1980, 4 января. Президент США Джимми Картер объявил о начале действия санкций против СССР в связи с вводом советских войск в Афганистан. Было отложено рассмотрение в Конгрессе Договора об ограничении стратегических вооружений ОСВ‐2. Заморожены культурные и научные обмены. Введены ограничения на торговлю.
Встреча в Вене Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Леонида Брежнева и президента Соединенных Штатов Америки Джимми Картера (15–18 июня 1979 г.). Леонид Брежнев (слева) и Джимми Картер перед встречей
© Владимир Акимов / РИА Новости
1980, 19 июля – 3 августа. В Москве прошли XXII летние Олимпийские игры. В знак протеста против советского вторжения в Афганистан участие в Играх не приняли спортсмены из 65 государств, среди которых были США, Канада, Турция, Республика Корея, Япония, Египет, ФРГ, Китай. Советские спортсмены завоевали 80 золотых, 69 серебряных и 46 бронзовых медалей и заняли 1‐е место в неофициальном командном зачете.
1980, 10 ноября. Создание независимого профсоюза «Солидарность» в Польше во главе с электриком Лехом Валенсой.
1982, 10 ноября. Смерть Леонида Ильича Брежнева – Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Эти должности занимает Юрий Владимирович Андропов.
1983, 28 июля. Постановление Совета министров СССР, Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов «О дополнительных мерах по укреплению трудовой дисциплины». Отсутствие на работе более трех часов в течение рабочего дня без уважительных причин приравнивалось к прогулу. После этого начались облавы на прогульщиков в магазинах, кинотеатрах и даже в банях.
1983, 1 сентября. Над Сахалином советским истребителем был сбит авиалайнер Boeing 747–230B авиакомпании Korean Air Lines (KAL). Он выполнял плановый межконтинентальный рейс по маршруту Нью-Йорк – Анкоридж – Сеул и из-за неисправности навигационного оборудования отклонился от маршрута и вторгся в воздушное пространство СССР. Все 269 пассажиров и членов экипажа погибли, когда самолет упал в пролив Лаперуза.
1984, 9 февраля. Смерть Юрия Владимировича Андропова – Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Президиума Верховного Совета СССР. 13 февраля генеральным секретарем стал Константин Устинович Черненко, который в речи, посвященной памяти Андропова, заявил: «Он ушел из жизни в самый разгар большой и напряженной работы, направленной на то, чтобы придать мощное ускорение развитию народного хозяйства, преодолеть трудности, с которыми столкнулась страна на рубеже 70–80‐х годов».
1985, 10 марта. Смерть Константина Устиновича Черненко – Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Эти должности занимает Михаил Сергеевич Горбачев.
1985, 23 апреля. На пленуме ЦК КПСС Михаил Горбачев заявил о необходимости реформирования социалистической системы под лозунгом «ускорения социально-экономического развития страны».
1985, 7 мая. Начало антиалкогольной кампании в СССР.
1985, 15 мая. На встрече с ленинградским партактивом Михаил Горбачев впервые сказал о перестройке: «Видимо, товарищи, всем нам надо перестраиваться. Всем».
1986, 28 апреля. Авария на Чернобыльской АЭС, сопровождавшаяся значительным выбросом радиации и радиоактивным заражением больших по площади территорий Белоруссии, России и Украины.
1986, 13–15 мая. V съезд кинематографистов СССР в Москве. Произошла полная смена Союза кинематографистов СССР. Были выпущены в прокат фильмы, годами лежавшие на полке, и объявлено о переводе проката фильмов на рыночную основу.
1986, 31 августа. Из-за ошибок капитанов в Цемесской бухте в 13 км от Новороссийска столкнулись сухогруз «Петр Васёв» и пассажирский лайнер «Адмирал Нахимов». Погибли 423 человека.
1986, 16 декабря. Звонок Михаила Горбачева академику Андрею Сахарову в Горький, куда тот был сослан в январе 1979 года за резкую критику вторжения советских войск в Афганистан. Горбачев объявил Сахарову об окончании ссылки. 23 декабря вместе с супругой, правозащитницей Еленой Боннэр, Сахаров вернулся в Москву.
1987, январь. Выход на экраны фильма Тенгиза Абуладзе «Покаяние», снятого в 1984 году. Тема фильма – резкая критика сталинизма.
1987, 5 февраля. Совет министров СССР принял постановления «О создании кооперативов общественного питания», «О создании кооперативов по бытовому обслуживанию населения» и «О создании кооперативов по производству товаров народного потребления».
1987, 1 мая. Введен в действие принятый 19 ноября 1986 года «Закон об индивидуальной трудовой деятельности».
1987, 28 мая. Немецкий пилот-любитель, гражданин ФРГ Матиас Руст на легкомоторном самолете «Сессна‐172 Скайхок», вылетев из Гамбурга, приземлился на Красной площади в Москве.
1987, 8 декабря. Подписание в Вашингтоне Рональдом Рейганом и Михаилом Горбачевым Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.
1988, 13 февраля. Массовый митинг в столице Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) Азербайджана с требованием присоединения НКАО к Армении. Начало открытого армяно-азербайджанского конфликта из-за Нагорного Карабаха. 27–29 февраля в Сумгаите вблизи Баку произошел армянский погром. Погибло 32 человека.
1988, 1 июля. Вступил в действие принятый 26 мая 1988 года Закон «О кооперации в СССР».
1988, 1–2 октября. Создание Народного фронта Эстонии, выступавшего за независимость Эстонии.
1988, 8 октября. Создание Народного фронта Латвии, выступавшего за независимость Латвии.
1988, 22–23 октября. Создание Литовского движения за перестройку («Саюдис»), выступавшего за независимость Литвы.
1988, 7 декабря. Катастрофическое землетрясение в городе Спитак на северо-западе Армении. Погибли 25 тысяч человек.
1989, 26 марта и 4 апреля. Первые в СССР частично свободные выборы, допускающие выдвижение больше чем одного кандидата на одно место. Было избрано 750 депутатов от национально-территориальных избирательных округов, 750 депутатов от территориальных округов и 750 депутатов от общественных организаций.
1989, 7 апреля. Из-за пожара на борту и многочисленных ошибок экипажа в Норвежском море затонула советская атомная подводная лодка «Комсомолец». Она была единственной лодкой с титановым корпусом и предназначалась для охоты за неприятельскими подводными лодками. Из 69 человек, находившихся на борту «Комсомольца», погибли 42.
1989, 9 апреля. Разгон митинга грузинской оппозиции на площади Руставели у Дома правительства в Тбилиси внутренними войсками и Советской армией. Погиб 21 человек.
1989, 25 мая. Открытие I Съезда народных депутатов СССР.
1989, 4 июня. Силовой разгон демонстрации на площади Тяньаньмэнь в Пекине. Это привело к остановке политических реформ в Китае в рамках «Политики реформ и открытости», провозглашенной Дэн Сяопином.
1989, 4 июня. На Транссибирской магистрали под Уфой из-за аварии на проходившем рядом трубопроводе «Западная Сибирь – Урал – Поволжье» произошел взрыв облака легких углеводородов в момент прохождения встречных поездов Новосибирск – Адлер и Адлер – Новосибирск. В результате этой крупнейшей в истории СССР железнодорожной катастрофы погибло 575 человек.
1989, 23 августа. 2 млн жителей Литвы, Латвии и Эстонии образовали живую цепь, соединившую Вильнюс, Ригу и Таллин. Акция «Балтийская цепь» проводилась в связи с 50‐летием подписания пакта Молотова – Риббентропа и секретных протоколов к нему о разделе сфер влияния между СССР и Германией.
1989, 24 декабря. II Съезд народных депутатов СССР признал секретные протоколы к пакту Молотова – Риббентропа и другие секретные соглашения между СССР и Германией в 1939–1941 годах «юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания».
80‐е годы и перестройка – новые слова
Пятилетка пышных похорон. 1981–1985, годы выполнения 11‐го пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР (11‐й пятилетки), стали также временем, когда умерли сразу три генеральных секретаря ЦК КПСС – Леонид Брежнев в 1982 году, Юрий Андропов в 1984 году и Константин Черненко в 1985 году. Кроме того, в этот период умерли такие влиятельные члены Политбюро как многолетний секретарь по идеологии Михаил Суслов (1982) и министр обороны Дмитрий Устинов (1984). Сюда можно добавить смерти председателя Совета министров СССР Алексея Косыгина (1980) и председателя Комиссии партийного контроля Арвида Пельше (1983). Поэтому в народе 11‐я пятилетка получила ироническое название «пятилетка пышных похорон». Тогда же родилось выражение «гонка на лафетах» – якобы любимый вид спорта среди членов Политбюро, поскольку во время торжественных похорон гроб везли на артиллерийском лафете.
Похороны Леонида Ильича Брежнева. Траурная процессия у Мавзолея Ленина
© Владимир Вяткин / РИА Новости
Перестройка. Слово «перестройка» было достаточно известно среди советской номенклатуры. В частности, о перестройке неоднократно говорил Иосиф Сталин. Например, в лекциях «Об основах ленинизма», прочитанных в 1924 году в Свердловском коммунистическом университете, он призывал «к перестройке всей партийной работы на новый революционный лад в духе воспитания и подготовки масс к революционной борьбе»[1]. 23 июня 1931 года в речи на совещании хозяйственников Сталин призывал к тому, «чтобы наши хозяйственные руководители поняли новую обстановку, изучили конкретно новые условия развития промышленности и перестроили свою работу сообразно с требованиями новой обстановки»[2]. А выступая 5 марта 1937 года на пленуме ЦК ВКП(б), генсек заявил, что надо, «чтобы наши советы тоже перестроились на новый лад, имея в виду восстановление демократического централизма в советах… центром будет перестройка рядов наших работников местных советов, где демократизма очень мало, где работа запущена»[3]. Сталин под перестройкой подразумевал значительные изменения и прежде всего – улучшение труда работников, но без смены существующих структур. Михаил Горбачев первоначально воспринимал перестройку близко к сталинскому пониманию. В 1985 году он утверждал: «Каждый на своем месте должен делать [свое дело] добросовестно [и] честно, вот и вся перестройка! А то все говорят “а что такое перестройка?”, “что такое перестройка?” Свое дело делать честно – главная перестройка!»[4] Но уже в 1987 году слово «перестройка» стало восприниматься как что-то значительно более радикальное, связанное с заменой старых структур новыми. Один из архитекторов перестройки, член Политбюро и секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев, вспоминал: «Есть документальное свидетельство – моя записка Горбачеву, написанная в декабре 1985 года, то есть в самом начале перестройки. В ней все расписано: альтернативные выборы, гласность, независимое судопроизводство, права человека, плюрализм форм собственности, интеграция со странами Запада».[5] Уже после появления гласности перестройка стала восприниматься как качественно новые изменения, пересмотр того, что существовало на протяжении 70 лет Советской власти.
Интересно, что слово «ускорение», под которым понималось ускорение социально-экономического развития страны, появившееся еще при Черненко и особенно популярное в первые месяцы правления Горбачева, довольно быстро вышло из обращения и забылось. С ускорением народ связывал скорое улучшение условий жизни. Но поскольку ничего подобного не происходило, пропагандисты все реже и реже говорили об ускорении.
Наряду с перестройкой во второй половине 80‐х годов популярным стало слово «гласность». Впервые оно появилось в русском языке в начале 1860‐х годов, в эпоху Великих реформ императора Александра II, и было связано прежде всего с судебной реформой. Гласность означала прежде всего открытость в деятельности судов, гласное состязательное судопроизводство. В СССР второй половины 80‐х годов гласность стала своеобразным заменителем полноценной свободы слова. В отчетном политическом докладе XXVII съезду КПСС Горбачев говорил: «Принципиальным для нас является вопрос о расширении гласности. Это вопрос политический. Без гласности нет и не может быть демократизма, политического творчества масс, их участия в управлении».[6] 4 сентября 1986 года Главлит СССР издал приказ, согласно которому цензоры должны были заниматься охраной государственных и военных тайн в печати и информировать партийные органы только о существенных нарушениях в идеологической сфере. Но реально гласность была введена только после январского 1987 года пленума ЦК КПСС. На практике гласность означала ту или иную степень открытости в деятельности государственных учреждений. Стало возможно писать о «темных пятнах» советской истории, в том числе о сталинских репрессиях (но репрессии, проводимые до 1929 года, оставались в тени), о привилегиях номенклатуры, о преступности, о сексе и проституции, о проблемах экологии, о природных и техногенных катастрофах. В условиях ослабления цензурного гнета оставались зоны, закрытые для критики, в частности, фигура Ленина, текущая внешняя политика СССР, деятельность высшего партийного руководства, но зона, доступная гласности, т. е. фактически – публичной критике, постоянно расширялась, и к концу перестройки, в 1991 году, тем, закрытых для критики, почти не осталось. Однако формально цензура СМИ была отменена только 1 августа 1990 года, когда вступил в силу Закон СССР «О печати».
Новое мышление. Понятие «новое мышление» было введено Горбачевым, опубликовавшим в 1987 году книгу «Перестройка и новое мышление для нашей страны и всего мира». Новое мышление провозглашало приоритет общечеловеческих ценностей над классовыми, нормализацию отношений с Западом и прекращение холодной войны. В декабре 1988 года, сообщив в выступлении на Генеральной Ассамблее ООН о значительном сокращении советских войск и вооружений в Восточной Европе, Горбачев заявил, что «формирование мирного периода будет проходить в условиях существования и соперничества разных социально-экономических и политических систем. Однако смысл наших международных усилий, одно из ключевых положений нового мышления состоят как раз в том, чтобы придать этому соперничеству качество разумного соревнования в условиях уважения свободы выбора и баланса интересов. В этом случае оно станет даже полезным и продуктивным с точки зрения общемирового развития. Иначе – если его главным компонентом, как до сих пор, останется гонка вооружений – соперничество гибельно. И это все больше начинает понимать все большее число людей во всем мире – от рядовых до лидеров».[7] После отставки Горбачева термин «новое мышление» быстро вышел из употребления.
«Прорабы перестройки» (прораб (сокр.) – производитель работ в строительстве). Так называли тех, кто, по мнению общества, играл ведущую роль в осуществлении горбачевской перестройки. В первую очередь, это были ближайший помощник Горбачева, секретарь ЦК КПСС и член Политбюро, публицист, доктор экономических наук Гавриил Харитонович Попов, главный редактор журнала «Огонек» Виталий Алексеевич Коротич, главный редактор газеты «Московские новости» Егор Владимирович Яковлев, доктор исторических наук, ректор Московского историко-архивного института Юрий Николаевич Афанасьев и др. Яковлев считался главным архитектором перестройки. Остальные же «прорабы» прославились в основном публицистическими выступлениями с резкой критикой эпохи Сталина и эпохи Брежнева – Андропова – Черненко, которая была названа «эпохой застоя». Термин «застойные явления» применительно к этому периоду впервые употребил Горбачев в отчетном докладе XXVII съезду партии 25 февраля 1986 года. А «Московские новости» и «Огонек» стали наиболее тиражными изданиями, транслировавшими эту критику. «Эпохой застоя» называли период со второй половины 60‐х вплоть до середины 80‐х годов. Он характеризовался снижением темпа роста экономики, отказом от проведения реформ, прекращением критики Сталина и отменой послаблений в отношении критики ситуации в стране, которые допускались в эпоху «оттепели».
«Полочное кино». Так называли фильмы, которые в свое время либо не были показаны в кинотеатрах и на телевидении по цензурным причинам, либо были выпущены в прокат ограниченным тиражом, а потом «положены на полку». После V съезда кинематографистов СССР эти фильмы показали (впервые или повторно). Наиболее известными из них стали «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж» (1966) Андрея Кончаловского, «Комиссар» (1967) Александра Аскольдова, «Интервенция» (1968) Геннадия Полоки, «Долгие проводы» (1971) Киры Муратовой, «Проверка на дорогах» (1971) Алексея Германа, «Одинокий голос человека» (1977) Александра Сокурова, «Тема» (1979) Глеба Панфилова и «Агония» (1981) Элема Климова.
В годы перестройки также появилось понятие «возвращенная литература». Так стали называть литературные произведения, которые по цензурным условиям не могли быть изданы в СССР и либо были изданы только за границей, либо вообще оставались в архивах. Во второй половине 80‐х – начале 90‐х годов в Советском Союзе были впервые изданы романы Бориса Пастернака «Доктор Живаго», Василия Гроссмана «Жизнь и судьба», Андрея Платонова «Чевенгур», Евгения Замятина «Мы», Владимира Войновича «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина», Василия Аксенова «Ожог» и «Остров Крым», Андрея Битова «Пушкинский дом», Юрия Домбровского «Лавка древностей» и «Факультет ненужных вещей», Анатолия Рыбакова «Дети Арбата», Александра Бека «Новое назначение», художественное исследование Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», романы и повести Владимира Набокова, повести Михаила Булгакова «Собачье сердце», Андрея Платонова «Котлован» и Венедикта Ерофеева «Москва – Петушки», ранее не публиковавшиеся стихотворения и поэмы Анны Ахматовой, Иосифа Бродского, Осипа Мандельштама, Марины Цветаевой, Николая Гумилева, Николая Клюева, пьесы Михаила Булгакова и Николая Эрдмана и др. Тиражи журналов «Новый мир», «Знамя», «Дружба народов» и «Октябрь», в первую очередь публиковавших «возвращенную литературу», многократно возросли и достигли многих сотен тысяч и миллионов экземпляров. Произведения литературы, созданные несколько десятилетий назад, стали восприниматься читателями как отвечающие на актуальные вопросы современности.
Административно-командная система – термин, изобретенный Гавриилом Поповым в статье «С точки зрения экономиста» («Наука и жизнь», 1987, № 4), в которой советская плановая экономика исследовалась с помощью анализа романа Александра Бека «Новое назначение». Административно-командная система – это система управления хозяйством. В ее основе лежит директивное планирование, когда все предприятия получают из центра планы выпуска продукции. Центр устанавливает цены на продукцию, состав выпускаемой продукции и ее количество. В такой системе в отсутствие рынка неизбежно возникает дефицит товаров, пользующихся спросом, и в то же время производится масса товаров, которые население не покупает из-за их низкого качества или ненадобности. Также возникает фальсификация отчетности, когда часть продукции существует только на бумаге, чтобы уложиться в заданное планом количество товаров.
«Борис, ты не прав!» – эти слова секретарь ЦК КПСС Егор Лигачев адресовал Борису Ельцину 1 июля 1988 года на XIX партийной конференции. Ельцин, бывший первый секретарь Свердловского обкома КПСС, был переведен в Москву по рекомендации Лигачева и в конце 1985 года был назначен главой Московской парторганизации. 21 октября 1987 года на Пленуме ЦК КПСС Ельцин резко критиковал медленные темпы перестройки и коллег по Политбюро, в том числе Лигачева, а Горбачева обвинил в том, что вокруг него формируется новый «культ личности». За это выступление Бориса Николаевича вывели из кандидатов в члены Политбюро и разжаловали в первые заместители председателя Государственного комитета СССР по строительству. На XIX партийной конференции Ельцин критиковал привилегии партноменклатуры, обвинил Политбюро в «застое» и призвал убрать из руководства Лигачева. Егор Кузьмич не выдержал и бросил реплику: «Ты, Борис, не прав. Мы расходимся с тобой уже не только в тактике. Борис, ты обладаешь огромной энергией, но эта энергия не созидательная, а разрушительная! Ты свою область посадил на талоны…» Имелось в виду, что при Ельцине в Свердловской области были введены талоны на мясо. Правда, те, кто в бытность Лигачева первым секретарем Томского обкома партии побывали в Томской области, утверждали, что талонов на мясо там не было, но и мяса в свободной продаже тоже не было. Фраза «Борис, ты не прав!» была спародирована сатириком Геннадием Хазановым и ушла в народ. Только сторонники Ельцина переиначили ее как: «Борис, ты прав!»[8]
Юрий Андропов – «железный генсек»
Юрий Владимирович Андропов родился 2/15 июня 1914 года на станции Нагутская (часть села Солуно-Дмитриевское) Ставропольской губернии. Вопрос о своем происхождении сам Юрий Владимирович пытался максимально запутать. Его отцом был Владимир Константинович Андропов – донской казак, уроженец Старочеркасской станицы Области Войска Донского, родился в 1885 году. Он окончил Харьковский технологический институт в 1912 году с отличием со званием инженера-технолога. В 1914 году он был начальником станции Нагутинская, а в 1915 году стал младшим контролером службы движения 2‐го отделения Управления Владикавказской железной дороги в Беслане. Мать Юрия Владимировича, Евгения Карловна, урожденная Флекенштейн, родилась в 1891 году и была учительницей музыки. Интересно, что в свидетельстве о рождении будущий генсек назван двойным именем Юрий Григорий, что для православных довольно необычно, притом что оба родителя были православного вероисповедания. Согласно записи в Метрической книге Николаевской церкви при Московском институте инженеров путей сообщения, 17/30 апреля 1914 года был заключен брак Евгении Флекенштейн и Владимира Андропова. Там сообщалось: «Жених Казак области войска Донского, Старочеркасской станицы, Инженер технолог Владимир Константинович Андропов, православного вероисповедания, первым браком 29 лет. Невеста дочь Финляндского гражданина девица Евгения Карловна Флекенштейн, православного вероисповедания, первым браком 23 года. Поручители: По женихе: Германский подданный Гельмут Феодорович Лоос. Ординатор Московской Мариинской больницы, Коллежский Советник Николай Иванович Фомин. По невесте: Московский цеховой Анатолий Германович Шарпенак. Действительный Статский Советник Владимир Дмитриевич Левинский».[9] Получается, что родители узаконили свои отношения всего за полтора месяца до рождения Юрия Григория. Мать Андропова была дочерью крупного торговца ювелирными изделиями и часами уроженца Финляндии Карла Францевича Флекенштейна, лютеранина по вероисповеданию. Он имел большой магазин «Ювелирные вещи» и ювелирную мастерскую в центре Москвы (Большая Лубянка, 26). То, что свадьбу сыграли спешно, а жених был рядовым железнодорожным служащим на окраине империи, наводит на мысль, что ускоренная женитьба лишь должна была прикрыть грех дочери ювелира. Вполне возможно, что отцом Юрия Григория Андропова на самом деле был не мелкий железнодорожный чиновник Владимир Константинович Андропов, который, по утверждению Юрия Андропова, сильно пил, а кто-то другой, вероятно, живший в Москве и занимавший значительно более высокое положение в обществе, но, будучи женатым, не имевший возможности вступить в брак с Евгенией Карловной. Как вспоминал внук Юрия Андропова по первому браку Андрей, богатые дед и бабка нашли Евгении Карловне «подходящего супруга». В 1932 году Юрий Андропов писал, что его отец умер в 1916 году, а в 1936 году – что весной 1915 года, а в 1937 году – что в 1915‐м. А вот в автобиографии, написанной в августе 1937 года, будущий генсек утверждал, будто его отец умер в 1919 году от тифа. И жила Евгения Карловна с сыном отнюдь не в Ставропольской губернии, а в Москве. В 1909 году она стала преподавать в московской женской гимназии Мансбаха и продолжала это делать вплоть до 1915 года. Евгения была классной надзирательницей младших приготовительных классов, а затем в них же – учительницей русского языка. Между 1910 и 1913 годом она перешла из лютеранства в православие. В апреле 1914 года она уволилась из гимназии из-за беременности. Это говорит о том, что дата рождения в метрических документах Андропова правильная и что его родители венчались незадолго до его рождения. Не исключено, что и сам Юрий Владимирович родился в Москве, а в метрическую книгу в Ставропольской губернии был вписан только для того, чтобы легализовать отцовство Владимира Андропова, которому в Москву переезжать никто не предлагал. В мае 1915 года в Москве произошел крупный антинемецкий погром, в ходе которого пострадал и магазин лютеранина Флекенштейна. Дед Андропова не пережил связанного с этим потрясения и в августе умер. Семейным бизнесом занялась его вдова, бабушка Андропова Евдокия Михайловна, урожденная Сидорина, из крестьян Верейского уезда Московской губернии. Они венчались в 1882 году.
Генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Владимирович Андропов на торжественном заседании ЦК КПСС, Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР в ознаменование 60‑летия образования СССР в Кремлевском Дворце съездов
© Юрий Абрамочкин / РИА Новости
В 1916 году она из дома на Большой Лубянке переехала на окраину, на Александровскую площадь (ныне – площадь Борьбы, недалеко от Марьиной Рощи), дом 9/1. Магазин же переехал на Пречистенку, 17. Незадолго до смерти Андропов говорил лечившему его академику Чазову: «Недавно мои люди вышли в Ростове на одного человека, который ездил по Северному Кавказу – местам, где я родился и где жили мои родители, и собирал о них сведения. Мою мать, сироту, младенцем взял к себе в дом богатый еврей. Так даже на этом хотели сыграть, что я скрываю свое истинное происхождение». Фамилия Флекенштейн (Fleckenstein) встречается как среди немцев (от средневерхненемецкого vlecken «бить, ломать, раскалывать» + stein «камень», могла даваться каменщикам и вообще строителям), так и среди евреев-ашкенази (от немецкого Flecken «пятно» (идиш flekn) + Stein «камень»). Однако два поколения предков Карла Флекенштейна были лютеранами и женились на немках. Не исключено, что Андропов ошибочно считал евреем либо приемного отца своей матери, либо неизвестного нам ее биологического отца, либо своего биологического отца, если таковым не являлся его официальный отец Владимир Андропов. Сведения о том, что Евгения была приемной дочерью Карла Флекенштейна, сохранились в архивном документе. Она была «подкинута» 25 декабря 1890 года, крещена как Евгения и удочерена Карлом и Евдокией Флекенштейн не ранее конца 1892 года. По предположению историка Геннадия Костырченко, Евгения могла быть внебрачной дочерью Карла Флекенштейна, а бездетная Евдокия Михайловна закрыла глаза на грех мужа.[10] 10 января 1939 года, давая объяснения Ярославскому обкому партии о своем происхождении, Андропов писал: «Мать моя младенцем была взята в семью Флекенштейн. Об этой семье мне известно следующее: сам Флекенштейн был часовой мастер. Имел часовую мастерскую. В 1915 году во время еврейского погрома мастерская его была разгромлена, а сам он умер в 1915 г. Жена Флекенштейн жила и работала в Москве. Прав избирательных не лишалась. Родная мать моей матери была горничной в Москве. Происходила из Рязани. О ней мне сообщила гр-ка Журжалина, проживающая у меня. Гр-ка Журжалина сообщила мне, что она, живя прислугой в номерах (Марьина Роща, 1‐й Вышеславцев переулок, дом № 6), знала проживающую там гр-ку Рудневу, знающую мою мать. Руднева рассказала Журжалиной о моей матери и бабке, а также о том, что моя мать родственница Журжалиной по ее мужу. Об этом же Руднева рассказала и моей матери, которая вскоре взяла ее к себе. Журжалина знает мать с 1910 г. Живет у нас с 1915 года».[11] Однако Евдокия Михайловна, проживавшая в тот момент в Москве, подтвердила, что Евгения была приемной дочерью, но отрицала какое-либо родство Журжалиной с Андроповым, а называла ее его няней. А Евгения Карловна с сыном уехала к своему формальному мужу (или к его родне, если он к тому времени умер) в Северную Осетию, где в конце концов обосновалась в Моздоке. Можно предположить, что она уехала из Москвы в 1916 году, вскоре после смерти приемного отца. В 1921 году она вышла замуж за помощника паровозного машиниста Виктора Александровича Федорова. В этом браке у Андропова родилась сводная сестра Валентина. Годом смерти матери Андропов в 1937 году называл 1929 год, в 1932 году – 1931‐й, в 1936 году – 1930‐й. согласно же свидетельству бывшего ученика Евгении Карловны, она умерла весной 1931 года.
В 1931 году Андропов окончил Моздокскую семилетнюю железнодорожную фабрично-заводскую школу. К этому времени его мать уже умерла. В 1930 году Юрий вступил в комсомол. В Моздоке он работал рабочим на телеграфе, а затем помощником киномеханика в Клубе железнодорожников. С Северным Кавказом его ничего не связывало, и он в 1932 году отправился в Рыбинск поступать в речной техникум, который окончил в 1936 году. В 1935 году он женился на дочери управляющего Череповецким отделением Госбанка Нине Ивановне Енгалычевой, учившейся в том же техникуме. Хотя у них было двое детей, Евгения и Владимир, скорее всего, это был брак по расчету. Еще до женитьбы Юра писал Нине признания в любви на обороте посланной ей своей фотографии: «На память о том, кто так нежно и страстно тебя любит. Милая, милая, далекая и вечно незабываемо близкая Нинурка. В память о далеких, морозных, но полных счастья ночах, в память о вечно сияющей любви посылает тебе твой хулиган Юрий». А после женитьбы уже на обороте совместной фотографии последовало не менее пылкое признание: «Если вам когда-нибудь будет скучно, если вы хоть на минуту почувствуете себя несчастной, то взгляните на эту фотографию и вспомните, что в мире существуют два счастливых существа. Счастье заразительно. Оно вместе с воздухом проникает к вам в душу и в одно мгновение может сделать то, что не в состоянии сделать годы. Нина и Юра. 1/III‐36».[12] На самом деле вся эта лирика не стоила ломаного гроша. Как выяснилось позднее, Нина Андропова любила, а он ее – нет. С помощью связей тестя Андропов вошел в местную номенклатуру. В 1936 году он стал освобожденным секретарем комсомольской организации техникума, а затем комсоргом Рыбинской судоверфи. Уже тогда Юрий Владимирович страдал диабетом и проблемами со зрением, и потому был в 1936 году снят с воинского учета. Комсомольская карьера развивалась успешно, чему способствовал Большой террор 1937–1938 годов, когда были репрессированы многие представители номенклатуры. Уже в декабре 1938 года Андропова сделали первым секретарем Ярославского обкома ВЛКСМ. Но тут возникли нестыковки в его автобиографиях. По этому поводу Юрий Владимирович дал объяснение 10 января 1939 года: «Я при вступлении в ВКП(б) автобиографию написал раньше, чем анкету, не имея еще письма от Федорова. Получив от него письмо, я в анкете исправил неточности (и о них сообщил т. Шмелеву). О том, что год смерти матери не 1929, а 1931…». В июне 1940 года по рекомендации секретаря Ярославского обкома партии Николая Патоличева его повысили до первого секретаря комсомола Карело-Финской ССР. Жена с детьми, в том числе с только что родившимся Владимиром, осталась в Ярославле, причем особо теплых чувств к ним Юрий Владимирович не испытывал. Геннадий Николаевич Куприянов, глава коммунистов Карелии, вспоминал об Андропове не слишком лестно: «Юрий Владимирович сам не просился послать его на войну, в подполье или партизаны, как настойчиво просились многие работники старше его по возрасту. Больше того, он часто жаловался на больные почки. И вообще на слабое здоровье. Был у него и еще один довод для отказа отправить его в подполье или в партизанский отряд: в Беломорске у него жила жена, она только что родила ребенка. А его первая жена, жившая в Ярославле, забрасывала нас письмами с жалобой на то, что он мало помогает их детям, что они голодают и ходят без обуви, оборвались (и мы заставили Юрия Владимировича помогать своим детям от первой жены). …Все это, вместе взятое, не давало мне морального права… послать Ю. В. Андропова в партизаны, руководствуясь партийной дисциплиной. Как-то неудобно было сказать: “Не хочешь ли повоевать?“ Человек прячется за свою номенклатурную бронь, за свою болезнь, за жену и ребенка».[13] По мнению Куприянова, нежелание Андропова отправиться за линию фронта «было продиктовано исключительно большой хронической трусостью и удивительным даром приспособленчества, которым он обладает».[14]
В Петрозаводске Андропов познакомился с Татьяной Филипповной Лебедевой, по первому мужу Самознаевой (муж погиб в советско-финской войне), комсомолкой и дочерью бойца Чапаевской дивизии, и потребовал от жены развода, который она сразу же дала несмотря на наличие двух детей. Вероятно, Нина не могла простить измену. Андропов утверждал: «Таня для меня – свет в окошке, и жить без нее нет никаких сил…»[15] Поторопиться с разводом ему пришлось, поскольку в НКВД Карелии поступил сигнал «по поводу поведения Юрия Андропова. Имея в Ярославле жену и двух детей, он сожительствует с секретарем Зарецкого райкома комсомола Татьяной Самознаевой. Ранее свои отношения они тщательно скрывали, а сейчас об этом уже знают многие…» Андропов зарегистрировал новый брак 31 марта 1941 года.[16] В 1941 году у них родился сын Игорь, а в 1947 году – дочь Ирина.
Судьба сына Андропова Владимира сложилась трагически. Он связался с дурной компанией, дважды сидел за кражи, затем, поселившись в Тирасполе, пристрастился к спиртному. Андропов присылал ему деньги, помог с получением двухкомнатной квартиры, но почти не встречался с Владимиром. Тот умер в 1975 году в возрасте 34 лет от цирроза печени. Андропов на похороны не приехал. Впоследствии Андропов тайно перезахоронил старшего сына в Москве. В новой семье Андропова тоже не все обстояло благополучно. Сын Игорь, ставший дипломатом, много пил, а Татьяна Филипповна пристрастилась к наркотикам. Как вспоминала врач Кремлевской больницы Прасковья Мошенцева, «она просто придумывала себе разные недомогания и требовала наркотиков. От успокоительных уколов отмахивалась. Видимо, она привыкла к наркотикам с молодых лет. Может быть, виной тому был фронт. Сейчас мне кажется, что виноваты врачи. Это они уступали ее настойчивым просьбам, подсознательно трепеща пред одним именем ее мужа. Врачи и приучили ее к наркотикам».[17] По ее словам, они, «врачи, сочувствовали Андропову – жена была его заботой и болью, он очень переживал за нее. И, конечно, это отражалось на его и без того плохом здоровье».[18]
Во время войны в обязанности Андропова входило формирование комсомольских партизанских отрядов. Карело-финское население на оккупированной финнами территории было настроено по отношению к советским партизанам враждебно, а русское население либо эвакуировалось в Россию, либо было интернировано финнами и заключено в лагеря. Поэтому постоянно действующих партизанских отрядов в Карелии не было, и советские партизаны совершали рейды из-за линии фронта, которые особых успехов так и не принесли. Тем не менее Андропов, как и другие руководители партизанского движения в Карелии, был награжден медалью «Партизану Отечественной войны» 1‐й степени. Да и никакого отношения к неэффективности действий партизан Карелии Юрий Владимирович не имел, так как занимался политической, а не боевой подготовкой.
В сентябре 1944 года Андропов стал вторым секретарем Петрозаводского горкома партии, а в январе 1947 года его повысили до второго секретаря ЦК Компартии Карело-Финской ССР. Ему покровительствовал Купириянов. Но затем началось «Ленинградское дело» – кампания репрессий против партийных и советских работников, связанных с руководителями Ленинградской парторганизации. Одним из них был Куприянов, и Андропов, не колеблясь, сдал своего покровителя. В январе 1950 года на пленуме обкома партии, когда снимали Куприянова, председательствовавший Юрий Владимирович его не пощадил, заявив: «Я признаю, что не проявил бдительность, партийную принципиальность, не сигнализируя вовремя в вышестоящие инстанции о недопустимом, в ряде случаев, поведении товарища Куприянова. Да, между Геннадием Николаевичем и Министерством лесной и бумажной промышленности Союза создались совершенно ненормальные отношения, которые он пытался перенести на других членов бюро, в том числе и на меня. (Реплика Куприянова из зала: “Юрий Владимирович, опомнитесь!..”) Куприянов единолично решал важные хозяйственные вопросы республики, ни с кем не советуясь и не считаясь ни с чьим мнением. Теперь я понимаю: вести борьбу с недостатками в нашей республике – это значит вести борьбу с Куприяновым. Такой борьбы я не вел в течение длительного времени. Я с умилением смотрел в рот товарища Куприянова и считал многие вещи совершенно правильными и допустимыми, а возражал только по мелким вопросам, например, в области расстановки кадров. На самом деле это была самая настоящая беспринципная линия соглашательства…»[19] В марте Куприянов был арестован и получил 25 лет лагерей. Его реабилитировали в 1957 году, к счастью, не посмертно.
В 1946–1951 годах Андропов заочно учился в Высшей партийной школе при ЦК ВКП(б) и одновременно на историко-филологическом факультете Карело-финского государственного университета в Петрозаводске, но окончил только ВПШ. В июне 1951 года его перевели в Москву инспектором ЦК, курировавшим республики Прибалтики. В мае 1953 года Андропов перешел в МИД заведующим IV европейским отделом (Польша, Чехословакия, Румыния), уже в июле был направлен в Венгрию советником-посланником, а год спустя стал послом. Ни одного иностранного языка он не знал, но это не мешало карьере в зависимых от Кремля социалистических странах Европы, где к тому же значительная часть политической элиты говорила по-русски. Во время венгерского восстания 1956 года Андропов был потрясен тем, как на улицах Будапешта вешали сотрудников венгерского министерства госбезопасности, и он выступал за жесткие меры для подавления «контрреволюционного мятежа». В конце октября 1956 года посольская машина, где находился Андропов, была обстреляна. Юрий Владимирович уцелел, но ему с шофером потом два часа ночью пришлось добираться до посольства пешком. Его деятельность в Венгрии Хрущев одобрил, так отозвавшись о деятельности Андропова в Венгрии в мемуарах: «С посольскими делами он справлялся хорошо и отлично разбирался в других событиях. Он докладывал нам обо всем со знанием местной обстановки и давал полезные советы, вытекавшие из сложившейся ситуации».[20] В апреле 1957 года Андропов возглавил Отдел ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран. В 1962 году его повысили до секретаря ЦК КПСС. Участие Андропова в заговоре по смещению Хрущева было не слишком значительным. Андропов был одним из тех, кто подготовил доклад об ошибках Хрущева, с которым секретарь ЦК Михаил Суслов выступил на Октябрьском Пленуме 1964 года, когда снимали Хрущева.[21] При Брежневе Андропов сохранил свой пост и постепенно настолько сблизился с Леонидом Ильичом на заседаниях секретариата, что тот 18 мая 1967 года назначил его председателем КГБ после того, как его предшественник Владимир Семичастный крепко проштрафился тем, что дал разрешение на выезд в Индию для похорон мужа дочери Сталина Светлане Аллилуевой, которая 6 марта 1967 года попросила политического убежища в посольстве США в Дели, а затем объявила о намерении издать книгу мемуаров. Семичастному инкриминировали то, что он не смог предотвратить ни бегства Аллилуевой, ни вывоза рукописи ее книги за границу.
На посту председателя КГБ Андропову пришлось бороться с диссидентским движением. Диссиденты выступали за либерализацию политического режима в СССР, осуществление в стране демократических свобод и соблюдение прав человека. Они использовали ненасильственные методы борьбы. Андропов стал шире использовать так называемую карательную психиатрию, когда диссиденты объявлялись сумасшедшими и без суда помещались на принудительное лечение в специальные психиатрические лечебницы. Андропов также старался принудить диссидентов к эмиграции, особенно после отбытия лагерного срока, и практиковал высылку наиболее видных диссидентов за границу, где они, как считал глава КГБ, представляли меньшую опасность, чем внутри страны. Так, по инициативе Андропова в 1974 году был выслан и лишен гражданства нобелевский лауреат писатель Александр Солженицын, а в 1980 году был выслан в закрытый для иностранцев город Горький другой неформальный лидер диссидентского движения академик Андрей Сахаров, один из «отцов» советской водородной бомбы. К концу 70‐х годов КГБ удалось почти полностью подавить диссидентское движение. Андропов также был одним из инициаторов ввода войск Варшавского договора в Чехословакию для подавления попытки построить там сильно отличающийся от советского «социализм с человеческим лицом». При Андропове активизировались зарубежные операции КГБ и были созданы новые агентурные сети во многих странах НАТО. В конце 1979 года Андропов был одним из инициаторов советской военной интервенции в Афганистане и устранения президента Афганистана Хафизуллы Амина, союзника СССР.
Председатель КГБ СССР Владимир Ефимович Семичастный. 1965
© РИА Новости
Рос и аппаратный вес Андропова. В 1973 году он стал членом Политбюро, в следующем году был удостоен звания Героя Социалистического Труда, в 1976 году был произведен в генералы армии. Когда в январе 1982 года умер второй секретарь ЦК Михаил Суслов, Брежнев, к тому времени уже тяжело больной, назначил на этот пост, второй в советской иерархии, Андропова, тем самым сделав его своим преемником. Хотя здоровье Андропова тоже было неважным: еще в марте 1966 года он перенес инфаркт миокарда, страдал диабетом и болезнью почек. После смерти Брежнева Юрий Владимирович в ноябре 1982 года стал генеральным секретарем ЦК КПСС, а в июне 1983 года – председателем Президиума Верховного Совета СССР.
Правление Андропова запомнилось двумя громкими кампаниями – по укреплению трудовой дисциплины и по борьбе с коррупцией. Первая свелась к облавам по магазинам, кинотеатрам и даже баням, где отлавливали «прогульщиков» – тех, кто посетил данные заведения в свое рабочее время. Пойманным грозили выговоры, лишение премии, исключение из партии. Но люди ходили в магазины в рабочие часы не от хорошей жизни. В СССР почти все было в дефиците, и в магазинах выстраивались большие очереди. Особенно они были характерны для Москвы, которая снабжалась гораздо лучше провинции. В Москву за дефицитными товарами (а дефицитом, например, были, сыр и копченая колбаса) съезжались жители не только Московской области, но и Тульской, Калининской и некоторых других областей. Особенно большой наплыв людей в магазины был в официальный обеденный перерыв. Поэтому многие предпочитали выскакивать в близлежащие магазины до или после обеденного перерыва, когда людей там было меньше. Никакого положительного эффекта облавы не дали и, вопреки ожиданиям Андропова, к повышению производительности труда не привели. Ведь ходили рабочие в магазины тогда, когда им не требовалось стоять у станка или осуществлять непрерывный цикл производства. Отсутствия же на работе ряда служащих во многих учреждениях вообще не замечали. Согласно коммунистической доктрине, в СССР не существовало безработицы. Поэтому на предприятиях и в учреждениях была большая избыточная занятость. Когда люди из-за облав перестали уходить по своим делам с места работы в рабочее время, больше сотрудников стало толкаться без дела по коридорам.