Любовь, измена и… любовь
Глава 1. Лидия
– Опять мигрень разыгралась? – спрашивает муж, и я киваю.
Мое проклятье. Ничего от нее не помогает. Если начнется, то в первый день еще ничего, а вот потом пару дней приходится лежать в тишине и желательно темноте. Эти приступы у меня давно, с подросткового возраста. Медицина, увы, бессильна. Может только купировать приступ, если совсем невмоготу, а вот вылечить невозможно. Может быть, когда-нибудь, но чую, что не в этой жизни.
– Может, не пойдешь сегодня на работу? – хмурится Коля.
– Ну как ты себе это представляешь? – вздыхаю. У меня новая работа и начальник такой, что умирать будешь – из могилы поднимет и работать заставит. Правда, и платит щедро.
– Не убежит никуда твоя работа.
– Коль, ну ты же знаешь, деньги нужны. Все, я поехала.
Целую мужа и выбегаю из квартиры. Прибегаю как раз вовремя – начальник входит, окидывает помещение пристальным взглядом, проверяя, все ли на рабочих местах, и выходит. А я обозреваю количество папок, которое сегодня предстоит обработать, и вздыхаю…
Звонок телефона отрывает от унылой рутины. Смотрю на дисплей – «любимый». Губы невольно растягиваются в улыбке.
– Привет, – отвечаю на звонок.
– Привет, любимая, – раздается мягкий голос. – Как ты? Как голова?
Какой же он у меня заботливый. Стоило только утром сказать, что мигрень – и вот, звонит, интересуется моим здоровьем.
– Нормально, – отмахиваюсь.
– Может, отпросишься и придешь домой пораньше? Мигрень – это не шутки.
Смотрю на гору работы и вздыхаю. Я бы и рада, да кто ж отпустит-то? Перед выходными нужно все сделать, иначе придется и завтра выходить. А начальство очень не любит оплачивать сверхурочные.
– Брось, не в первый раз. Лучше сегодня задержусь, а завтра отдохну.
– Ну хорошо, – говорит он после секундного раздумья. – Но если что – звони, я тебя заберу. Ты же знаешь, я всегда на подхвате.
– Спасибо. Люблю тебя.
– И я.
Кладу телефон и снова углубляюсь в работу. Но голова болит все сильнее. Раньше такого не было, в первый день весьма терпимо. Но в этот раз все ужасно.
Наконец, не выдерживаю, встаю и направляюсь в туалет. Мочу пальцы в холодной воде, прикладываю к вискам. Бесполезно. Внутри словно раскаленные иглы, которые вонзаются в мозг.
– Ты в порядке? – раздается участливый голос. Олеся, коллега, стоит и внимательно на меня смотрит.
– Да так, мигрень замучила.
– Ой, сочувствую. Тебе бы домой, выглядишь паршиво.
– Кто ж меня отпустит? Григорич три шкуры потом сдерет. Сегодня бы продержаться, а потом два выходных.
– А он уехал, – шепчет, оглядываясь.
– Откуда знаешь? – Я даже не слышала об этом, обычно, когда начальства нет, атмосфера в офисе совершенно другая.
– Валька по секрету сказала. – Валентина – секретарь нашего Павла Геннадьевича, жуткая сплетница, но девушка неплохая, жалостливая. Они с Олеськой давние подруги. – Его на совещание вызвали, сегодня не вернется. Так что отпросись и иди.
– Да у меня еще работы полно.
– Мы с Ксю тебя подстрахуем, – подмигивает она. И хочется отказаться, но состояние не позволяет, голова болит нещадно.
– А она не против? – спрашиваю с сомнением.
– Да ну брось, ты же нам тоже всегда помогаешь.
– Спасибо, девочки, должна буду.
– Свои люди, сочтемся, – улыбается, и с души камень падает. Дышать становится легче, но головную боль это не отменяет.
Плетусь к Валентине, объясняю ситуацию. Она машет рукой, глядя на меня, мол, иди. Видать, видок у меня тот еще.
Сначала хочу позвонить Коле и попросить его приехать, но потом решаю не отрывать его от работы. Он ведь тоже занят. Да и ждать придется. Поэтому вызываю такси.
В машине прошу выключить музыку и откидываюсь на подголовник. Повезло, водитель – пожилой дядечка, смотрит на меня сочувственно.
– Болит что, дочка?
– Голова, – морщусь.
– У меня аптечка есть… – Он уже готов остановиться и достать, но я останавливаю.
– Не стоит, не поможет. Просто довезите быстрее.
– Хорошо, – кивает и умело вливается в поток машин.
Через четверть часа я уже у дома. Водитель гнал, но правил не нарушал. Расплачиваюсь и выхожу.
– Выздоравливай, дочка, – говорит вслед.
– Спасибо. – Обычно меня такие обращения коробят, но не в этот раз. – Хорошей дороги, – желаю и иду к подъезду.
Поднимаюсь на нужный этаж, не сразу вставляю ключ в замок – руки дрожат, перед глазами все плывет. В голове уже не просто иглы, а отбойные молотки стучат без остановки. Любой звук вызывает новый взрыв боли, даже поворот ключа.
Кое-как справляюсь с замком, захожу в квартиру. В ней должно быть тихо, ведь Коля работает и предпочитает делать это в тишине. Но в квартире звучит негромкая музыка, а из комнаты доносятся неясные и очень странные звуки.
Открываю дверь и застываю на пороге. В кровати лежит муж, а на нем спиной ко мне скачет голая девица! И звуки исходят от нее, хоть она и пытается сдерживаться – звукоизоляция у нас в доме ни к черту.
– Коля? – спрашиваю, не веря своим глазам. Это просто не может быть правдой, это сон, кошмар, от которого пытаюсь проснуться, зажмуриваясь. Считаю до пяти, глубоко дышу. А когда вновь открываю глаза, вижу оторопелый взгляд мужа.
– Лида? Ты дома?
В этот момент девица поворачивается, и у меня земля уходит из-под ног.
Глава 2. Лидия
– Марина?
Лучшая подруга неловко слезает с моего мужа, по ходу заворачиваясь в простыню.
– Это не то, что ты подумала, – лепечет Коля, а Маринка гордо задирает подбородок.
– Да скажи ты ей уже, – шипит на него недовольно.
– Сказать что? – изо всех сил стараюсь взять себя в руки, но картинки прыгающей на Николае Маринки не хотят уходить из головы, так и стоят перед глазами.
– Ничего, – мямлит муж.
– Тогда я скажу. – Маринка выступает вперед, несмотря на попытки Коли схватить ее. – Мы с Коленькой любим друг друга. Хотим завести детей. Я забочусь о нем, не то что ты. Вечно на своей работе, которая тебе дороже мужа. Я буду лучшей женой для него, чем ты.
– Что? – смотрю на нее оторопело. – Ты ненормальная? У нас семья, квартира…
– Какая квартира? – закатывает она глаза. – Это Колино жилье. У тебя самой ни черта нет. Приживалка, – выплевывает она, и я перевожу взгляд с бывшей лучшей подруги на белого как мел мужа.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – поднимаю бровь в ожидании.
– Лид, прости, бес попутал.
– Какой, к черту бес? – кричит Марина. – Мы спим уже полгода и каждый раз бес путает?
Полгода? Как раз тогда Николай сменил сферу деятельности и ушел на вольные хлеба. Работал удаленно, почти всегда был дома, даже быт на себя взял. Теперь понятно почему. Пока я пахала в офисе, как проклятая стараясь заработать больше денег на наше совместное будущее, он тут с Мариной шашни водил.
– Какая же ты дрянь! – смотрю на Марину. – Тебе мужиков, что ли, мало? Вон, толпы по улицам ходят. Любого выбирай.
– А мне не нужен любой, – ехидно отвечает. – Мне нужен тот, кто меня любит, заботится обо мне, пылинки сдувает.
– А ты? Чего молчишь? Чем я тебя не устраивала? – обращаюсь к мужу.
Слезы так и рвутся наружу, но я не позволю этим двоим их увидеть.
– Ну…
– Боже, да скажи уже. – Маринка явно хочет побольнее уколоть меня. – В постели ты его не устраивала, понятно? Бревно бревном.
– Ах вот как. Ясно.
Хватаю Маринку как есть, в простыне, тащу к выходу и вышвыриваю за дверь. Следом летят ее шмотки.
– Ах ты тварь! – визжит она. – Сволочь! Ты у меня еще попляшешь!
– Ори, ори, тебя еще не весь подъезд услышал. Щас Зоя Никифоровна полицию вызовет, и заберут тебя бравые ребята в обезьянник в неглиже, – отвечаю и захлопываю дверь.
Выдыхаю. Стараюсь справиться с эмоциями.
– Лидусь, давай поговорим, – блеет рядом Коля, но я окидываю его уничижительным взглядом.
– Видеть тебя не хочу, – отвечаю и отворачиваюсь.
Он кладет мне руки на талию, а я думаю, что эти же ладони всего несколько минут назад лежали на теле Маринки, и выворачиваюсь из объятий. Прохожу на кухню, обхожу стол, создавая преграду между нами, опираюсь ягодицами на подоконник и складываю руки на груди.
– Лидусь, ну правда бес попутал, прости меня, дурака. – Смотрит на меня так проникновенно, что, если бы не видела собственными глазами, поверила бы сейчас. – Это все Маринка виновата, – выпаливает с жаром. – Ходила, соблазняла меня.
– Да что ты?!
– Ну да, – кивает. – Я просто не устоял.
Боже, как противно. Какие же дурацкие оправдания.
– Полгода? Ты полгода изменял мне за моей спиной! С лучшей подругой! И говоришь, что это она виновата? А ты своему, – киваю на штаны, – «дружку» не хозяин, что ли?
Коля молчит, лишь вздыхает.
– Ну прости, – повторяет, – я же не нарочно.
– Не нарочно? – начинаю хохотать. Истерика выплескивается не слезами, а смехом. – Серьезно? Боже, это просто… даже не знаю… Ты водил свою подстилку к нам в дом, укладывал на нашу постель. Целых полгода. И говоришь, что не нарочно?
– На минуточку, это мой дом. – Внезапно голос мужа меняется. Смотрю на него и не узнаю. Нет любящего, заботливого Коленьки, есть жесткий, какой-то чужой Николай. – Не забывай, что это моя квартира, ты живешь в ней, потому что я позволяю.
– А, вон оно как, оказывается. Что ж… Раз так, я сегодня ночую в гостинице. На постель, куда ты приводил… эту, – морщусь, – я больше не лягу.
Прохожу в коридор, обуваюсь и, не слушая, что бормочет за спиной «любимый» муж, выхожу в яркий весенний день. Как ни странно, мигрень больше не беспокоит, и я решаю прогуляться. Очистить мозги, так сказать, уложить все в голове и решить, что делать дальше.
Дохожу до парка и сажусь на скамейку. На лужайке играют дети, по дорожкам рассекают велосипедисты, чуть поодаль с лаем носятся собаки. Отмечаю это краем сознания, сосредотачиваясь на своих проблемах.
Итак, что мы имеем? Мы, как оказалось, ничего. Все, что строилось несколько лет, рухнуло в один миг. Мы строили планы, экономили на всем, чтобы продать квартиру, доложить накопленное и купить жилье побольше. Завести детей… Сейчас их просто было некуда. Мы оба считали, что у ребенка должна быть отдельная комната, свое пространство. А у нас однушка в спальном районе, допотопная хрущевка. А еще ремонт и прочее. В общем, деньги нужны немаленькие. Мы скопили уже половину. Еще года полтора – и вздохнули бы свободно. Но, видимо, не судьба. Придется начинать сначала.
Поднимаюсь и иду по направлению к ближайшей гостинице. Завтра заберу свои вещи, и все. Подам на развод, пусть Коленька с Мариночкой живут припеваючи. Но если он думает, что я отдам ему все накопленное, то ошибается.
Глава 3. Лидия
Всю ночь ворочаюсь, как на иголках. Прокручиваю в голове события последних месяцев и не понимаю, как, где, в какой момент все пошло не так. Возможно, и были какие-то звоночки, но я их не замечала. Работала как проклятая, муж вроде тоже, но с тех пор, как перевелся на удаленку, и правда стал вести себя чуть иначе. Не то чтобы то было сильно заметно, но сейчас, когда я знаю правду, сопоставить все гораздо проще. И цельная картина довольно неприглядна. Судя по всему, Коля начал мне изменять почти сразу, как обустроился дома. А что? Удобно. Жена на работе вкалывает, вся квартира в его распоряжении. Вот сволочь! И Маринка тварь, подруга называется.
На работе, к счастью, выходной, так что я собираюсь с силами и прихожу домой. Ну теперь уже не домой, а в квартиру к бывшему – скоро, очень скоро – мужу. Он только встал, недовольно выходит в трусах и майке в коридор, слыша, как я открываю дверь.
– О, вернулась! – восклицает, почесывая щетину на подбородке.
А я смотрю на него и не узнаю. Обрюзгший, обросший, животик пивной уже торчит, лысина появилась. А ведь еще совсем недавно был стройный, красивый, с лучистыми глазами. Ходил в зал, держал себя в форме, а сейчас…
У меня словно глаза открылись. Прохожу мимо него в спальню, достаю из кладовки чемодан и складываю в него свои вещи. Прихватываю шкатулку с украшениями, которых у меня не очень много, но оставлять их не вижу смысла. Они мои, и точка.
Чемодана не хватает, вытаскиваю сумку и набиваю ее тоже. Муж, опершись о косяк, наблюдает за моими манипуляциями.
– Лид… может, это…
– Что? – поворачиваюсь к нему.
– Ну останешься?
– Ну уж нет. Ты вчера заявил, что это твой дом. Ну и ради бога. Оставайся в своей халупе, а Мариночка тебе постель согреет, детишек родит, ага.
Мысленно усмехаюсь. Какой же Коля дурак. Марина ему с три короба наоббещала, а он и уши развесил, лапшой увешанные. Никогда Маринка детей рожать не будет. Чтобы она фигуру портила? Да ни в жизнь! Мы с ней сто лет знакомы, она убежденная чайлд-фри. И не поверю, что за последние полгода могло что-то измениться.
Трамбую оставшиеся вещи, выкатываю чемодан в коридор мимо Коли и кидаю:
– Счастливо оставаться. На развод подам сама.
Прямо с чемоданом дохожу до ближайшего отделения банка, чтобы снять деньги с общего счета и положить на собственный. Но меня ждет не очень приятный сюрприз – половины суммы как ни бывало. Сотрудники банка говорят, что была снята крупная сумма пару месяцев назад. Странно, что остальное осталось.
Но снять мне разрешают только часть. Типа, счет оформлен на моего мужа, у меня лишь доверенность. Причем счет с несгораемым остатком, который так-то, получается, принадлежит мне, и этот остаток я снять не могу – у меня доверенность без права закрытия счета. Разборки с администратором ни к чему не приводят. Плюю и соглашаюсь. Ничего, значит, будем разводиться не через ЗАГС, как я планировала в начале, а через суд. Прошу все выписки за два года и выхожу из банка с новой картой. Жилье найти не проблема, работа есть, документы тоже при мне. Так что развод и девичья фамилия. Хотя как вспомню, что опять все менять, аж вздрогну. Но, с другой стороны, не хочу носить его фамилию, хватит. Вон Мариночка пусть берет, ей пойдет. Пелипченко Марина. Класс, звучит. А я стану Савельевой, как раньше. И плевать на все переоформления. Не так уж это и сложно по нашим временам.
Возвращаюсь в гостиницу и продлеваю номер еще на пару дней. Нужно найти жилье. Просматриваю объявления. Через агентство было бы быстрее, но платить за это не хочу. Если сама не найду, обращусь. Пока терпит. У меня два выходных.
Все-таки суббота является определяющим фактором. Через час у меня уже есть несколько адресов, по которым можно поехать и посмотреть жилье. Сначала еду туда, где до работы близко. Наездилась из другого района города, теперь хочу поближе.
Меня встречает дородная женщина в засаленной одежде.
– Свекровь моя тут жила, да померла. Продавать не хотим, так что вот, – пропускает меня в квартиру.
Ну что сказать, типичное «бабушкино» жилье. Ковры, большая пружинная кровать, везде всякие вязаные салфеточки, скатерочки и прочее.
– Любила она вязать, свекровушка-то, – зачем-то озвучивает очевидное хозяйка.
– Да, я уже поняла. – Еще раз осматриваю все. – И сколько вы за нее хотите?
Когда мне называют цену, я на мгновение теряю дар речи, а потом разворачиваюсь и выхожу. За такие деньги можно квартиру с евроремонтом и полным комплектом техники снять.
– Девушка, куда вы? Ну да, недешево, так это… все рядом: магазин, аптека, остановка автобуса…
– Я не болею – тьфу-тьфу, – пользуюсь доставкой продуктов и езжу на метро. Так что извините, мне не подходит.
Женщина еще что-то говорит, но я уже не слушаю, бегу по другому адресу.
Там хозяин приличный дядечка средних лет. Квартира неплохая. Не шик, но мне многого и не нужно.
– Вы простите, – указывает он на подранные кое-где углы, – это кот наш, Василий. Все хотели ремонт сделать, когда он… его не стало, да все недосуг. А потом жена заболела… – В голосе послышалась печаль, и он осунулся и поник, разом став ниже ростом. – Ее тоже больше нет. К сыну переехал, а квартира стоит пустая. Тут все есть, даже посудомойка. Ирочке тяжело было самой, вот и купил.
Смотрю на мужчину, и сердце кровью обливается. Вот настоящий любящий муж. Жена умерла, а он до сих пор с такой теплотой о ней вспоминает. И заботился о ней. Не то что некоторые.
– Беру, – говорю, даже не спрашивая стоимость. Мне подходит идеально.
Договор у мужчины с собой, быстро переписываем показания счетчиков, я оставляю залог и оплату за месяц вперед и, наконец, выдыхаю. Можно забирать вещи из гостиницы и отменять бронь. У меня теперь новый дом.
Глава 4. Лидия
На новом месте долго не могу уснуть. Прислушиваюсь к незнакомым, непривычным звукам. Но они не пугают, скорее, просто приучаю к ним мозг, чтобы не реагировать. И хотя устала – весь день был занят переездом, – но сон не идет. Все прокручиваю в голове события последних дней и пытаюсь понять, когда все пошло не так. Вспоминаются мелкие детали, на которые я раньше не обращала внимания: переглядки Марины и Коли, когда она приходила к нам в гости, его переход на удаленку. Даже то, что он постоянно интересовался, где я и когда приду, теперь выглядит в другом свете. Раньше я думала, что это забота – ведь к моему приходу всегда был готов горячий ужин и даже налита ванна. Но сейчас… Качаю головой.
А ведь я и правда его любила. Думала, встанем на ноги, заведем детей, будет крепкая семья, образец для подражания. Да уж.
Против воли всхлипываю. За что он так со мной? Чем я это заслужила? Неужели была плохой женой? Перебираю моменты совместной жизни и не могу найти ответа на эти вопросы. Видимо, что-то упускаю. Какую-то незначительную, на первый взгляд, деталь.
От размышлений начинает чуть-чуть болеть голова, и я пытаюсь расслабиться. Только возвращения мигрени мне и не хватало. Начинаю размеренно дышать, выкидываю мысли из головы. Форточка открыта, что тоже помогает – свежий воздух словно болеутоляющее. Постепенно боль утихает, и я все-таки засыпаю.
От нового места жительства добираться непривычно, и я опаздываю на работу. Всего на пять минут, но вижу, как осуждающе смотрит на меня Павел Геннадьевич, наш главный, и проскальзываю на свое рабочее место. Еще минут десять начальство коршуном наблюдает за нами и наконец ретируется.
– Ты чего? – шепчет мне Олеся с соседнего места. Хотя начальник ушел, у него не уши, а локаторы. В офисе должна стоять тишина, только рабочий шум, никакой болтовни. Словно мы в библиотеке работаем.
– Да так, ничего, – отвечаю, косясь на дверь главного. Он меня уже взял сегодня на карандаш, так что еще раз не хочу попадаться. Работа непыльная, оплата достойная, терять работу мне сейчас не с руки.
Олеська понимающе хмыкает.
– В обед поговорим.
Я лишь киваю, углубляясь в работу.
У нас не офис, а какое-то режимное учреждение, ей-богу, везде камеры, кроме туалетов, а обед строго по звонку. Когда раздается этот противный звук, я встаю, потягиваюсь, беру сумочку и направляюсь к выходу, куда уже течет не ручеек, а полноводная река сотрудников. Приносить еду с собой категорически запрещено. У нас нет ни кухни, ни столовой, ни холодильника, ни даже столика с чайником и печеньками. Так что в обед все разбредаются по ближайшим кафешкам и общепитам.
Олеська хватает меня под руку и тянет в нашу любимую булочную. Плюхнувшись на привычные места, делаем заказ, и тут подругу прорывает:
– Что с тобой? На тебе лица нет. Что случилось?
– Да так, ничего особенного, – машу рукой. – Я от Коли ушла.
– Чего? – Подруга округляет глаза. – Когда успела-то?
– Да вот в пятницу, – усмехаюсь.
– Ты же раньше ушла, – говорит она и отхлебывает принесенный крепкий чай. Потом откусывает приличный кусок булки, жует и смотрит на меня в ожидании продолжения. Ну да, война войной, а обед по расписанию.
– Ага, ушла. Анекдот про вернувшегося из командировки мужа помнишь?
– Какой именно?
– Да любой. – Олеська открывает рот. – Ага, возвращаюсь я, значит, пораньше с работы, а там…
Рассказываю ей о случившемся. Немного отпускает, хотя и злость, и обида кипят внутри.
– Вот курва! – отзывается о Маринке Олеся. – Правильно ты ее за патлы оттаскала и за дверь выставила, – кивает. – Надо было еще одежду не отдавать. Пусть бы в белье домой возвращалась.
– И как бы она доехала? – усмехаюсь.
– Тачку бы тормознула. А расплатиться и натурой можно, ей вон не привыкать.
Я фыркаю и принимаюсь за еду. От сердца немного отлегло, все-таки Олеська умеет заразить позитивом. Да и время обеда неумолимо заканчивается. К счастью, мы все успеваем и возвращаемся на свои рабочие места вовремя. С обеда тоже звенит звонок. Прямо как в театре. Когда третий – все должны сидеть и работать. Павел Геннадьевич привычно окидывает взглядом помещение, останавливает взгляд на мне. Я его прямо чувствую и поднимаю глаза. Начальник прищуривается, но скрывается у себя в кабинете. Фух, пронесло.
В конце рабочего дня подхожу к Валентине и сообщаю, что у меня сменился адрес. Понятия не имею, зачем это надо, но начальство требует о любых изменениях ему докладывать. «Большой брат следит за вами» – вспоминаю и усмехаюсь. Угу, большой. Павел Геннадьевич – мужчина весьма дородный, под сотню кило при довольно среднем для мужчины росте. Лысина и редкие седые волосы по бокам дополняют картину. Я бы назвала ее «Старость Колобка».
Валя кивает мне, записывает новые данные, и я ухожу. Надо еще закупить продукты, забить холодильник, сделать запасы круп и кофе. Я без него утра не представляю.
Остаток вечера посвящаю тому, чтобы составить исковое заявление в суд. Хочу вернуть свои деньги. Тщательно изучаю законодательство, подготавливаю все, чтобы на работе распечатать – слава богу, начальник еще не дошел до того, чтобы листы бумаги пересчитывать, – и выключаю ноут. Устало потягиваюсь. Нужно лечь пораньше, чтобы завтра не опоздать.
Уже ложусь в постель, как вдруг раздается звонок. Беру телефон – Марина. Что это ей понадобилось на ночь глядя?
***
Дорогие читатели!
Надеюсь, вам нравится моя новая история.
Не забывайте ставить ЗВЕЗДЫ – вам не сложно, а книге плюс в рейтинг, добавлять в БИБЛИОТЕКУ, чтобы не потерять, и, конечно же, писать КОММЕНТАРИИ! Только так я смогу понять, нравится ли вам книга.
***
Глава 5. Лидия
– Алло?
– Привет, Лидуся, – щебечет бывшая подружка, а я лишь глаза закатываю.
– Что надо?
– Фу, как грубо. – Я прямо вижу, как она надувает губки. – Я хотела извиниться.
– Извиниться? – смеюсь. – Ну да, вовремя.
– Ну Лид, ладно тебе…
Слушаю до боли знакомый голос, и аж с души воротит.
– Извинилась? Все, давай, до свидания, – отрезаю. – Мне, в отличие от некоторых, завтра на работу рано вставать.
Мариночка у нас фрилансер. Правда, чем она занимается в данный момент, я не знаю. Она скачет по профессиям, аки заяц по полю от хищника. То за одно хватается, то за другое.
– Какая же ты все-таки, – цокает она.
– Какая? – спрашиваю устало. Мне и правда не до нее. – Ты, значит, спала с моим мужем, причем не один раз, назвала меня фригидной, собралась за него замуж, а я какая-то такая? Ты в своем уме?
– Деньги верни, дрянь. – Тон Маринки мгновенно меняется. И как я все это время не замечала, какая же она стерва.
– Какие деньги? – невинно интересуюсь.
– Которые ты с Коленькиного счета украла!
– Украла?! – Я начинаю нервно хохотать. – Солнышко мое, я эти деньги заработала, между прочим. Они мои.
– Это его счет! – верещит бывшая подружка.
– А тебе-то какое дело, а?
– Мы квартиру покупаем, совместную! А ты украла деньги на нее. Верни, и тогда он согласится на развод.
– Боже, какая же ты идиотка, и как я раньше этого не поняла.
Бросаю трубку и заношу номер в черный список. Хватит, наслушалась. Быстро они обнаружили, что я забрала свою долю. Хотя да, у Коли оповещение стоит. Я отказалась, иначе бы тоже знала, что денег не хватает. Видимо, снял, чтобы в качестве первого взноса отдать. Что ж, вот в суде и разберемся.
На работе распечатываю документы для суда. Надо не забыть отправить. Придется по почте – лично никак не успеваю. Ну да ладно, она у меня в соседнем доме. Зайду на обратном пути.
Убираю документы в сумку – любопытных много, оставлять на столе не стоит. В целом, ничего такого в разводе нет, но кумушкам лишь бы языки почесать. Валентина на меня и так вчера смотрела голодным до сплетен взглядом. Олеська не выдаст, а остальным знать необязательно, не их ума дело.
И все же не могу утаить шила в мешке. Через пару дней ко мне подходит Ритка, та еще сплетница. Я только вернулась с обеда, до его конца всего пять минут. Хотела просто посидеть в тишине, но разве это возможно?
– Говорят, тебя муж бросил? – В голосе то ли злорадство, то ли притворное сочувствие. Рита у нас, как говорят, «баба с прицепом» – муж бросил с ребенком и усвистал в неизвестном направлении. И когда кого-то тоже бросают, она чувствует, что не одна такая. Вот только у меня ситуация иная. Хотя в чем-то очень похоже. Разницы, по сути, никакой. Нас обеих предали.Только я опередила события.
– Не он меня, а я его, – пожимаю плечами. Смысл теперь уже не отвечать. Даже хуже – Рита додумает сама и понесет новости «по секрету всему свету».
– Да ладно, – кривится, – бабы мужиков не бросают. Тем более таких.
– Каких «таких», Рит? Ты моего мужа даже не знаешь.
– А таких. Он у тебя заботливый, постоянно интересуется, ужины тебе готовит. – А вот теперь слышна неприкрытая зависть. – Не мужчина, а мечта.
– Дарю, – фыркаю и усаживаюсь за компьютер.
Рита явно готова продолжать разговор, но звенит третий звонок, и она поспешно отходит.
– Чего она хотела? – шепчет с соседнего места Олеська, после того как голова начальника скрывается в кабинете.
– Ты че, Ритку не знаешь? – отвечаю практически одними губами.
Олеська закатывает глаза и понимающе вздыхает.
– Если что – это не я, – оправдывается.
– Да знаю, – машу рукой, – давай работать. А то Геннадьич нам головы пооткручивает.
Мне всегда нравилась моя работа. Финансовый аналитик. Цифры, таблицы, расчет вероятностей. Но сейчас она меня напрягает. Все пляшет перед глазами, мысли о предательстве настойчиво лезут в голову, и я никак не могу от них избавиться. Ловлю себя на обиде, злости, непонимании. Много негативных эмоций. Они захлестывают, норовят накрыть с головой, но я стараюсь выбраться. Пытаюсь вспомнить приятные моменты, которые были у нас с Колей. Они же были! Не могло не быть! Вот наша свадьба, он смотрит на меня влюбленным взглядом. Влюбленным ли? Вот обнимает меня, жалея, при приступе мигрени. Действительно жалеет или просто выполняет некую обязанность?
Любое хорошее воспоминание омрачается сомнениями. Везде ищу подвох. Все еще пытаюсь понять, что и когда сделала не так, где свернула не туда…
– Лид? – Голос Олеси вырывает из мыслей, разрывая замкнутый круг, по которому они движутся. Трясу головой и оглядываюсь. Вокруг почти никого нет, у входа тонкая струйка народа.
– А?
– Рабочий день закончился, домой собираешься?
– А, конечно. Прости, задумалась.
– Я-то прощу. Главное, чтобы Геннадьич не просек, что ты последний час фигней страдала. Я пыталась тебя дозваться, но ты же знаешь… – виновато пожимает плечами.
Киваю, спешно сохраняю документ, выключаю компьютер и иду к выходу. Засовываю руку в сумку – документы на месте, не забыла. Вот и славно.
Успеваю буквально за четверть часа до закрытия почты. Народу никого, это хорошо.
– Мне заказное письмо отправить, с уведомлением.
– Девушка, мы уже закрываемся.
– Еще целых пятнадцать минут.
– Вы знаете, сколько занимает оформление заказного письма? – недовольно ворчит оператор.
– Знаю. Пять минут, если болтать, и две – если делать все быстро и молча, – чеканю. Мне не до расшаркиваний. – Или могу иначе. Жалобную книгу дайте.
– У нас ее нет, – блеет оператор.
– Как это нет? Должна быть. – Девушка пожимает плечами и возводит очи горе. – Позовите заведующую.
– Она уже ушла.
– Хорошо.
Набираю телефон горячей линии почты и включаю громкую связь. Объясняю ситуацию. Вижу, как оператор сереет, когда на том конце спрашивают номер отделения и фамилию сотрудника. Без колебаний называю номер, а фамилию на бейджике разглядеть не успеваю – девушка хватает мой конверт и склоняется над компьютером, закрывая от меня бейдж. Мне сообщают, что при отказе в выдаче жалобной книги по первому требованию я имею право оставить жалобу на сайте. Благодарю и вешаю трубку.
– Ваш чек, – фальшиво улыбается оператор. Наверное, думает, что пронесло. Но я так зла, что она ошибается.
– Спасибо, – цежу недовольно, выхожу из отделения и тут же захожу на сайт почты. Фамилия оператора указана в чеке, между прочим.
Оставляю жалобу и иду домой. И нет, мне не стыдно, ни капельки. Каждый должен делать свою работу. Не нравится – найди другую. Хотя идеала все равно не существует.
Глава 6. Лидия
После отправки документов в суд аж на душе легко. Хотя мысли все равно витают где-то далеко. На автомате делаю работу, но на перерыве слышу шепотки за спиной. Понятно – Ритуля постаралась, чтоб ей пусто было. И ведь приукрасила наверняка. Мне-то все равно, но приятного все же мало.
Под конец рабочего дня приходит сообщение, хорошо что телефон на беззвучном режиме. Украдкой бросаю взгляд – Коля. Ой, да неужели? Мариночка уже была, теперь он. По очереди собираются названивать?
«Лид, давай встретимся и поговорим» – гласит сообщение. А мне смешно. О чем говорить-то? Разумеется, ничего не отвечаю – бывший муж прекрасно знает, какой тиран у меня начальник, так что до конца рабочего дня ни-ни.
Наконец можно идти домой. Поднимаюсь и собираю вещи в сумку. Подскакивает Олеся.
– Лид, мы тут с девчонками собираемся в бар пойти, пропустить по рюмочке, перемыть косточки. Ты с нами?
– Не, – качаю головой, – пожалуй, откажусь. Тем более что Рита тоже идет, да?
Олеся вздыхает.
– Да навязалась на нашу голову. Ее так-то никто не звал, она случайно разговор услышала и заявила, что тоже идет. А сказать, что ее там никто не ждет, как-то стремно, что ли. Расскажет еще Валентине, а та возьми и сказани Григорьичу.
– Так это же свободное время, какое ему дело?
– Ну Ритка же у него в любимицах, ты же знаешь, – закатывает глаза Алеся, а я киваю.
Еще как знаю. Начальник на нее давно глаз положил, а Ритке только того и надо: ходит, задом перед ним крутит. Уж не знаю, до какой стадии их отношения дошли, но в обиду он ее точно не даст. Найдет способ жизнь попортить.
– В общем, я, пожалуй, пропущу это собрание. Да и Коля нарисовался, хочет встретиться и поговорить.
– Поговорить? – начинает смеяться Олеся. – Ну да, самое время. И ты пойдешь?
– Ага, послушаю весь бред, который он мне выдаст. На диктофон запишу. Вдруг пригодится.
– И правильно. Главное, не поддавайся на его чары.
– Чары? – фыркаю. – Не смеши. Были чары, да вышли все.
Подруга понятливо кивает и идет к заждавшимся коллегам. Замечаю, что Ритка недовольно поджимает губы, когда понимаю, что я не пойду с ними. Что ж, не все коту масленица. Дожидаюсь, пока девчонки уйдут, и выхожу на улицу. Не хочу, чтобы кто-то уши грел во время разговора. Набираю Колю.
– Чего хотел? – спрашиваю без предисловий.
– Лидусь, привет, как дела? Как твоя мигрень, не беспокоит? – Он разговаривает так, словно последних дней не было.
– Коль, чего ты хотел? – повторяю.
– Давай встретимся, а? Мне так много нужно тебе сказать…
– А мне нет, – отрезаю. Несмотря на разговор с Олесей, встречаться мне с ним совершенно не хочется.
– Ну пожалуйста, – просит бывший.
– Ладно, – соглашаюсь. В конце концов, вдруг он согласится отдать мне мою долю денег и развестись через ЗАГС.
– Отлично, – радостно восклицает он. – Тогда давай поужинаем, в семь в нашем любимом ресторане. Столик я уже заказал.
Закатываю глаза. Ну да, если бы я не согласилась, отвел бы Мариночку. Она любит такие места. Пафоса хоть отбавляй. И Коля не прав. Это его любимый ресторан, а не мой. Хотя кормят там отменно, не поспоришь.
– Хорошо, – подтверждаю и вешаю трубку. Еще успеваю забежать домой и переодеться – там довольно строгий дресс-код. Хорошо что я теперь живу недалеко от работы.
Выхожу из такси у ресторана, швейцар открывает дверь. Хостес провожает меня к столику. Да-а-а, расстарался Коленька. И цветы, и шампанское в ведерке, и сам выглядит так, словно только что с фотосессии для обложки модного журнала.
– Лидочка, как я рад, – подскакивает ко мне, придвигая стул. – надеюсь, ты не против, я заказал твои любимые блюда.
– Почему я должна быть против? – пожимаю плечами. – Ты же платишь, – поднимаю бровь в ожидании подтверждения. Мужчина пригласил – мужчина и счет оплачивает.
Коленька нервно улыбается, глядя на меня. Неужели думал, что за свою еду я сама буду платить? Э нет, дорогой, я так не играю.
– К-конечно, – соглашается, чуть заикаясь, и тоже садится. Нам приносят первое блюдо: мне равиоли с ягненком, а Коле – французский томатный суп.
Последний раз я ела в обед, так что действительно проголодалась. С удовольствием поглощаю ароматный суп, не обращая внимания на Колю, который сверлит меня взглядом. Официант уносит пустую тарелку и ставит взамен другую. Я лопну, но съем! Моя любимая паста с креветками и домашним сыром.
Сыто откидываюсь на спинку стула, глядя на ковыряющегося в своей тарелке Колю.
– Так что? – Как и планировала, положила телефон на стол и незаметно включила диктофон. Знаю, что в суде эту запись вряд ли примут, но как рычаг давления на крайний случай сойдет. Конечно, если там будет что-то важное.
– Лид, возвращайся домой, – блеет Коля. – Давай все забудем и начнем сначала, а?
– Домой? – поднимаю бровь. – Как ты мне правильно напомнил, это твой дом. А что касается начнем сначала… Ты правда думаешь, что я способна забыть увиденное и услышанное. – Наклоняюсь над столом и шепчу так, чтобы люди за соседними столиками занимались своей едой, а не нами. – Да ее стоны весь подъезд небось слышал. Как и ее слова о том, что я тебя в постели не устраиваю, – многозначительно хмыкаю. – Бревну нечего делать в твоем доме, только мешать будет. Да и требование вернуть тебе мои деньги от твоей пассии звучит более чем нагло.
– Я уже отругал ее за это, не стоило в это лезть, сами разберемся.
Смешно. Отругал он ее. Как будто ей десять лет.
– Лид, ну правда, давай мириться.
– Коль, мир между нами возможен только в одном случае: ты закрываешь банковский счет, возвращаешь мне остаток моей половины заработанных денег и идешь со мной в ЗАГС подписывать заявление на развод. Никакого другого мира между нами не будет.
– Принести вам десерт? – спрашивает внезапно возникший у стула официант.
– Заверните с собой, пожалуйста, – улыбаюсь ему, и парень кивает и ретируется. – Так что? – спрашиваю у Коли. – Такие условия мира тебя устраивают. – Бывший муж продолжает молчать. – Молчание – знак согласия? Или как? – У меня нет времени на эти выкрутасы.
– Нет, – зло шипит он. – Денег я тебе не дам. И то, что ты украла, тоже вернешь. Может, тогда я и подумаю насчет ЗАГСа. – Улыбки как ни бывало. Лицо искажает гримаса гнева.
– Подумает он, – фыркаю. – Встретимся в суде, дорогой.
Встаю и выхожу из-за стола, бросаю салфетку. Появляется официант с фирменным пакетом. Искренне улыбаюсь ему и поворачиваюсь к Коле.
– Спасибо за ужин. Надеюсь, ты не слишком поиздержался? Мариночка не будет против? Да, цветочки можешь ей отдать, у меня на лилии аллергия.
С достоинством выхожу из ресторана. У входа всегда дежурит парочка такси, так что я прыгаю в первое подъехавшее и довольно улыбаюсь, заглядывая в пакет. Там не один, а два десерта. Мне положили и Колин тоже. А уж десерты в этом заведении просто выше всяких похвал. Сытный ужин и вкусняшки – моя компенсация за бездарно потраченный вечер.
Глава 7. Лидия
– Ну что, как встреча? – спрашивает Олеся. Глаза горят от нетерпения.
До начала рабочего дня еще целых пятнадцать минут, основная часть народа еще не пришла, а Ритка вообще является за минуту-две до того как. Так что можно поболтать в свое удовольствие.
Рассказываю ей и давлюсь от смеха. Олеська тоже покатывается.
– Что, прямо так и сказала, что цветы своей шалаве может отдать? – Киваю. – Умора. Не удивлюсь, если и правда не побрезговал. Чего добру пропадать-то.
– Ага, это точно.
– А с каких пор у тебя аллергия на лилии?
– Да нет ее у меня. Я бы их забрала, но подумала, что буду смотреть на них и вспоминать ту сцену в спальне, бр-р-р, – передергивает.
– Да уж, нарисовалось – не сотрешь, – качает головой Олеська. – Ладно, давай работать, вон уж и Ритка приперлась, значит, самое время. Сейчас коршун из гнезда выглянет.
И правда – через пару минут Григорьич выходит из кабинета, обводит всех цепким взглядом и ныряет обратно. Олеська мне подмигивает и углубляется в работу, да и мне надо бы.
Разбираю папки, чувствуя, что что-то не так. Прислушиваюсь к себе – побаливает живот. Неужели это от вчерашнего ужина? Вроде все было свежее. А еще начинает гореть лицо, как при температуре. Или я вирус подхватила где-то? Выхожу в уборную, умываюсь холодной водой и чувствую, что отпускает. Вроде никаких признаков больше нет. Пожимаю плечами и возвращаюсь к работе. Странно, но да ладно. Главное, что мигрени нет. Удивительно – с тех пор как ушла от Коли, приступов не было. Может, давно надо было? Может, ауры там какие-то влияют? Мысленно смеюсь – не верю я во всю эту чушь, но факт остается фактом.
Два дня проходят в тишине и покое. Ни Коля, ни Марина не объявляются, на работе тоже перестали шептаться, как мне кажется. А потом приходит сообщение, что назначена дата предварительного заседания по делу о разводе. И разумеется, в рабочее время.
Делать нечего, иду к Валентине. Показываю ей смс. Она явно недовольна, но, насколько знаю, не отпустить не имеет права.
– Повестку принеси, – цедит сквозь зубы, что-то помечая у себя в блокноте.
– Разумеется, – киваю.
Даже если бы не сказали, все равно попросила бы в суде справку, что была у них. Иначе Григорьич меня с потрохами сожрет. Для него документ важнее всего. Как там про бумажку и букашку? Вот это вылитый он.
– Что там? – любопытствует Олеська. Видела же, как я к Валентине ходила.
– Да суд назначили, ничего особенного.
– А когда?
– Через неделю.
– Надо показать себя в лучшем свете, чтобы прямо судья посмотрел на тебя и увидел образцовую жену. Он должен быть на твоей стороне.
– Он? Ты уверена, что это будет мужчина?
– Ну или она, – пожимает плечами Леська. – Даже лучше, если она. Ну там мужская солидарность, все такое. А женщине тебя как женщину проще понять.
Она еще долго распинается по поводу одежды, макияжа, дает кучу советов, но я ее не слушаю. Раз Леся села на своего любимого конька, то не слезет, пока не выговорится. И ей для этого даже уши не нужны, сама с собой поговорит. Проще всего тупо кивать и не слушать.
Неделя проходит в ожидании заседания. Все это время от «сладкой парочки» ни слуху ни духу. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Успеваю перечитать кучу информации, собрать все документы, которые приходят в голову. Даже приходила к соседке, с которой всегда были в хороших отношениях, чтобы она при необходимости подтвердила факт совместного проживания и все такое. Хотя я зарегистрирована у Коли, мало ли что взбредет ему в голову. Собственник и выписать может абсолютно спокойно, я узнавала.
Сильно наряжаться, как советовала Олеся, не стала. Строгий костюм, минимум макияжа. Смотрю в зеркало – уверенная женщина, которая знает, чего хочет. Все так, как и должно быть. Мне чужого не надо, но и свое не отдам.
Приставы проверяют документы, пропускают меня через «металлку» и провожают до двери в зал заседания. Присаживаюсь на лавочку. Еще рано, Коли нет. Пока жду, вспоминаю, что должна взять справку для работы, стучу в нужный кабинет.
– Здравствуйте. – Девушка за компьютером,что-то быстро печатающая, поднимает голову. – Мне на работе сказали взять повестку…
– Да, после заседания подойдете, я выпишу, – отвечает и вновь устремляет взгляд в монитор. Киваю и отхожу к окну. Весна уже полностью вступила в свои права, погода отличная. Улыбка сама наползает на лицо. Совсем скоро я стану свободной. Внезапно посещает мысль, что я слишком спокойна. Не переживаю, не бьюсь в истерике, не плачу. Муж мне изменил, мы разводимся, а на душе и в сердце абсолютная пустота. Даже любви нет. Да и была ли она когда-нибудь?
Перебираю в памяти совместные моменты. Да, он мне нравился, с ним было легко, весело, интересно, да и в постели неплохо. Но чтобы как в стихах пишут «голова кружилась и мир клином сошелся» – нет, этого точно не было. Может, я сначала придумала себе любовь, а потом в нее поверила? Пожимаю плечами – может, и так. Что уж теперь, поздно. Возможно, пойми я это раньше, всего этого бы не случилось. Мы бы мирно разошлись, Коля встречался с Мариной, а я… Я бы нашла, чем заполнить свою жизнь. Кота бы завела, точно! Всегда хотела, но у Коли аллергия.
– Вот она! – раздается позади до боли знакомый голос. – Ни стыда у нее, ни совести, – продолжается шипение.
Поворачиваюсь и столбенею. По коридору вышагивает Маринка, толкая перед собой инвалидную коляску с сидящим в ней Николаем.
Глава 8. Лидия
Грохот моей упавшей челюсти был слышен, наверное во всем здании. Это еще что за цирк? Еле сдерживаю смех, глядя, как Коленька вовсю изображает инвалида. Даже руки так сложил, словно они у него не двигаются.
– Вот, смотри, до чего ты мужа довела! – Марина подкатывает ко мне коляску, а я еле сдерживаю смех. – Он из-за тебя инвалидом стал, а ты решила его бросить?
– Что? Ты в своем уме? Неделю назад он был жив-здоров, а сейчас инвалид? Умора.
– Ничего, суд разберется. И в том, как ты деньги у инвалида украла. Уголовку на тебя завести надо, – шипит Маринка. Любая змея позавидует.
Не успеваю ответить, нас приглашают в зал заседания. Марина порывается тоже зайти, но пристав ее не пускает.
– Но я сопровождающий инвалида! – возмущается она. – Он не может сам!
– Что тут происходит? – спрашивает девушка, у которой я спрашивала про повестку.
– Вот гражданка хочет попасть на заседание, говорит, сопровождающая.
Девушка оценивающе смотрит на Марину.
– Вы можете пройти, заседания у нас открытые, но обязаны молчать.
– Ну уж нет, – настает моя очередь возмущаться, – я не согласна. Нечего ей тут делать. Между прочим, тайна личной жизни. Я бы не хотела при посторонней отвечать на личные вопросы судьи. – О да, я подготовилась.
– Посторонняя? – Маринка чуть не с кулаками на меня кидается, но ее перехватывает пристав.
– Все понятно, – говорит девушка-секретарь. – Не пускать. А вы заходите, – смотрит на инвалидную коляску и кивает второму приставу. Тот вкатывает Николая в зал заседания, я захожу следом.
Судья и правда женщина. Смотрит на меня, на Колю и задает первый вопрос:
– Что произошло?
– Попал в аварию.
– Когда?
– Несколько дней назад. Очень переживал после ухода Лиды, вот и… – чуть не всхлипывает Коля. Надо же, какой актер в нем умер. – Возможно, я никогда не смогу ходить, а она развестись хочет. Ну и что я буду делать?
– Мариночка поухаживает, – фыркаю, и судья делает мне замечание.
Заседание проходит скучно. Нам задают вопросы, мы отвечаем. Я говорю правду, а вот Коля врет напропалую. Приходится лишь глаза закатывать на все это. К делу приобщают все документы, которые я принесла, Коля на это лишь поджимает губы.
К середине этого фарса снова чувствую, что мне нехорошо. Духота действует – в зале все окна закрыты наглухо, несмотря на хорошую погоду. Начинаю обмахиваться, к лицу снова приливает жар. Надо бы все-таки сдать анализы, может, и правда какой вирус подцепила. Только заболеть для полного счастья не хватало.
– Истец, вы слышите?
Настолько ушла в себя, что даже не слышала судью.
– Простите…
– Вам нехорошо? – участливо спрашивает женщина в мантии, сочувственно глядя на меня.
– Просто душно, сейчас пройдет. Наверное, заболеваю.
Судья улыбается одними уголками губ, но искренне, а потом повторяет:
– По закону я обязана дать вам месяц на примирение. Если через месяц вы не передумаете расторгать брак, будет назначено основное заседание суда.
– А что мне делать? Она меня бросит, а я останусь инвалидом? Тогда я требую алименты!
Что? Он совсем с ума сошел? Сам бы до такого точно не додумался, это все Марина.
– Чтобы требовать алименты, сначала нужно выдвинуть встречное исковое заявление…
– Я выдвигаю! – перебивает Коля, на что получает гневный взгляд судьи.
– …в письменном виде, а после и доказать факт наличия инвалидности.
– Но у меня же справка… – блеет мой почти бывший.
– Назначу судебную экспертизу, если по ее итогам будут основания для назначения инвалидности, тогда сможете что-то требовать. Сторонам все понятно? – Мы киваем: я довольно, Коля – обреченно. – Тогда заседание закрыто.
Судья выходит, пристав вывозит Колю в коридор, где к нему сразу бросается Маринка.
– Ну что, назначили алименты? – О, я как в воду глядела, ее идея. Только о деньгах и думает.
– Там экспертизу надо, еще что-то подать. Я не совсем понял.
– Экспертизу? Справка из больницы же есть! – возмущается Марина, усиленно делая вид, что меня тут нет.
– Этого мало, так сказали.
– Ничего, я позвоню Паше, он разберется, что там за экспертиза-шмекпертиза.
Она хватает коляску за ручки и везет к выходу, демонстративно отворачиваясь, когда проходит мимо. А я абсолютно уверена, что никакой инвалидности там нет, все это выдумки. Хотя сомнения все же терзают. Вдруг и правда придется что-то выплачивать этой парочке? Может, тоже с юристом проконсультироваться? Надо у Олеськи спросить, у нее везде знакомые.
За всеми этими мыслями чуть не забываю заглянуть к секретарю за повесткой. Валентина с Григорьичем меня живьем сожрут ведь и не подавятся. Девушка выписывает справку, ставит печать и протягивает. Благодарю и выхожу на свежий воздух. Что-то мне опять нехорошо.
Решаю немного посидеть в парке. Время на повестке указано с запасом, плюс, как я вычитала, на работе обязаны прибавить к нему время, которое требуется, чтобы добраться. Так что у меня в запасе примерно час. А до работы минут пятнадцать на транспорте. Еще и перекусить успею – обед-то пропустила.
Как ни хочет Леська узнать подробности, приходится ей ждать окончания рабочего дня. Валентина в ответ на повестку лишь смотрит недовольно. Наверное, думала, что я забуду и можно будет записать мне косяк и лишить премии. Нетушки. Я уже стреляный воробей. Так что приступаю к работе и даже не испытываю угрызений совести, что позволила себе немного отдохнуть после суда. Я заслужила.
Глава 9. Лидия
– Вот это да-а-а! – восклицает подруга, когда мы после работы идем в наше любимое кафе. Дома никто не ждет, так что можно позволить себе расслабиться после рабочей недели. – Правда в коляске приехал?
– Ага, представляешь? – прыскаю. – Я от смеха чуть не померла.
– Слушай… – мнется Леська. – А вдруг он и правда… того…
Хмурюсь в ответ на ее слова. У самой есть такие мысли. И, как ни прискорбно признавать, все это может оказаться не продуманной акцией, а чистой правдой.
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Хочется надеяться, что просто цирк уехал, а клоуны остались. Но…
– Может, тебе с юристом проконсультироваться.
– Тоже думала об этом, – признаюсь. – Так, на всякий случай. У тебя, случайно, знакомых нет?
Леська на секунду задумывается, а потом начинает улыбаться и яростно кивать.
– Есть. Сестра моей школьной подруги – судья. Я позвоню Тане, попрошу узнать все. Или лучше вообще попрошу телефон, чтобы ты позвонила сама. Мало ли что у меня спросят, а я не знаю.
– Судья? – Меня терзают сомнения. – А попроще никого нет? Боязно как-то, все-таки это не простой юрист.
– Ой, да брось. Там Олька – своя в доску, нормальная деваха. Даром что судья. Ох, как мы зажигали в свое время.
– Ну ладно. Мы еще некоторое время болтаем, едим вкуснейшую выпечку, запивая чаем, а потом все же расходимся. Олеську ждет дома парень, а я бреду в свою одинокую квартирку. На мгновение сердце сжимает тоска. Так хочется, чтобы дома кто-то ждал, готовил ужин, заботился. Да просто обнял и поцеловал после трудового дня. Но теперь это в прошлом. Найду ли я нужного человека? Не знаю. А хочу ли? Тоже не знаю. Слишком свежа рана в сердце. Сейчас мне точно никакие отношения не нужны, слишком больно осознавать, что в любой момент тебя может предать самый близкий.
Утро выходного начинается со звонка с незнакомого номера. Надеюсь, не Мариночка новый завела.
– Алло! – отвечаю резко. Рано еще, могла бы еще поспать, но принесла же нелегкая на мою голову.
– Лидия? – Голос женский, но незнакомый, очень приятный, хотя и чувствуются нотки властности.
– Да.
– Это Ольга, ваш номер дала Олеся. Надеюсь, ничего страшного?
Сон как рукой снимает. Ну Леська, когда успела-то?
– Здравствуйте, я не думала, что вы сами позвоните. Простите, просто не ожидала, – начинаю оправдываться.
– Да не волнуйтесь вы так, – смеется Ольга. – Я сама виновата. Звоню в выходной с утра пораньше, разбудила, наверное.
– Нет-нет, что вы, все в порядке.
– У вас ведь какой-то вопрос, да? – спрашивает мягко.
Начинаю путано объяснять – еще не до конца проснулась, и голова не соображает так четко, как надо.
– Давайте так, – прерывает меня Ольга. – Встретимся, вы мне все расскажете, покажете, а я постараюсь дать ответ на ваш вопрос.
– Неудобно как-то… – мнусь. Занятой человек будет тратить на меня кучу времени.
– Неудобно на потолке спать – одеяло падает, – снова смеется она. Смех у нее прямо заразительный – открытый, звонкий. Так и хочется улыбнуться, и я не отказываю себе в удовольствии, чувствуя, как поднимается настроение. – Тем более я сама предложила. Да и знаете, хочется хотя бы в выходной выбраться куда-то, побыть не дома и не на работе. Отвлечься. Таня мне рассказывала, что они с Олесей постоянно в какую-то кофейню ходят.
– Да-да, мы с ней тоже там постоянно зависаем.
– Ну вот и давайте там встретимся примерно… – Видимо, она смотрит на часы, прикидывая, сколько потребуется времени. – Часа через полтора устроит?
– Конечно. И спасибо вам большое.
– Да пока не за что. Вам спасибо – появился повод «выгуляться».
Мы прощаемся, кладу трубку и вихрем мчусь в душ. Надо же создать о себе приятное впечатление. Навожу марафет, натягиваю новое платье, ботильоны, накидываю легкую курточку, подходящую по стилю, и неторопливо направляюсь к месту встречи.
Прихожу чуть раньше, но мне уже машут рукой. Красивая, ухоженная женщина чуть старше нас с Лесей. Надо же, такая молодая, а уже судья. Короткая стрижка, аккуратный маникюр, не кричащий макияж. Но, судя по всему, я зря наряжалась – Ольга в футболке и джинсах. Чувствую себя глупо, но уже поздно.
– Лидия?
Киваю. Сажусь, тут же подскакивает официант. Делаю привычный заказ и сосредотачиваюсь на женщине напротив. Рассматриваю ее, пока не замечаю усмешку.
– Что, представляли меня иначе? Наверное, как старую каргу с бородавкой на носу и балахоне.
– Нет, что вы, – тут же отвечаю и смущаюсь. Становится неловко за такое пристальное разглядывание.
– А давайте перейдем на «ты»? Не против?
– Конечно нет.
– Вот и славно, тогда зови меня Оля. А теперь рассказывай.
Нам как раз приносят заказ, и мы поглощаем завтрак под мое несколько сумбурное повествование.
– Я правильно понимаю, что еще неделю назад твой муж был в полном здравии?
– Абсолютно. Он даже простудой почти не болеет, на нем пахать можно.
– Ну вероятность того, что он и правда попал в аварию, есть, конечно, исключать нельзя, – пожимает плечами Оля. – Но подстава более вероятна.
– И что делать? – Мне совсем не улыбается выплачивать бывшему хоть сколько. Он прекрасно может заработать сам.
– Надо выяснить, что там с его якобы травмой. Ты же все еще его законная жена, так что можешь обратиться в больницу и попросить документы. Хотя можно сделать еще проще, – подмигивает она мне.
– Как?
– Он какие-то документы в суд приносил?
Вспоминаю и киваю.
– Да, справку из больницы.
– Вот и отлично. Ты как участник процесса имеешь полное право знакомиться со всеми материалами дела. То есть прийти в суд, запросить и все изучить и даже сфотографировать. Он имеет такие же права. Но, как я понимаю, тебе скрывать нечего.
– Совершенно, – машу головой. Все мои справки и выписки абсолютно правдивы.
– Ну тогда вперед. Идешь в суд, изучаешь, что там и как. А вообще суд имеет право назначить алименты, но не обязан. Обязанность распространяется только на несовершеннолетних детей, а не на супругов-инвалидов, у которого даже заключения об инвалидности еще нет. Я бы вообще послала куда подальше с такими запросами.
– Жаль, что не ты моя судья.
– Ну что ж, ничего. А у тебя кто?
Называю фамилию, и Оля кивает.
– Тоже неплохо. Она справедливая. И подкупить ее вряд ли возможно. А еще дотошная, докапывается до любой мелочи. Если твоему благоверному есть что скрывать, будь уверена – Вера это выяснит. Хотя, возможно, в результате это немного затянется.
– Это не страшно. Мне главное результат.
Через некоторое время мы решаем разойтись – у каждой куча дел. Вернее, у меня не особо, а у Оли в прямом смысле слова. В выходные она пишет решения суда.
Я очень довольна итогами встречи. А когда заикаюсь об оплате услуг, на меня так машут руками, что создается ощущение, будто они сейчас оторвутся. Однако все равно неловко, поэтому я настаиваю на оплате заказа. Еле уговорила. И все же удается.
Мы тепло прощаемся, а я по дороге домой думаю, как убедить Валентину отпустить меня на полдня в суд для изучения дела. Дни за свой счет в нашей компании не приветствуются, и чаще всего начальство подобные заявления не подписывает. Придется просить, чего делать я категорически не люблю.
Глава 10. Лидия
За все утро не находится ни одной свободной минутки, чтобы подойти к Валентине и отпроситься в суд. Работаю не поднимая головы. Леська рядом, то и дело бросает на меня вопросительные взгляды, но мне некогда. И только собираюсь все-таки встать и подойти к секретарю главного, как внезапно становится дурно, а живот пронзает сильная боль. Я вскрикиваю и сгибаюсь.
– Лид, что с тобой? – подрывается Олеся. А я даже ответить не могу, из глаз слезы текут. – Лида? Валя, тут Лиде плохо, вызывай скорую.
Пытаюсь дышать сквозь стиснутые зубы, но глубоко не получается, приходится вдыхать мелкими порциями. Боль накатывает приступами, болит внизу справа.
– У меня, похоже, аппендицит, – хриплю, и Олеся кричит это Валентине. Та уже на связи со скорой, сквозь звон в ушах слышу, как она разговаривает с оператором и сообщает о моем состоянии.
– Потерпи немного, Лидусь, сейчас врачи приедут, все будет хорошо, – успокаивает меня Олеся. Она сама чуть не плачет, руки дрожат.
Пытаюсь ей улыбнуться, но меня снова скручивает.
– Пропустите! – слышу зычный мужской голос. – Где больной?
– Сюда, – кричит Леся и машет рукой.
Кто-то касается меня, пытается пощупать живот, что-то спрашивает, но мне уже все равно.
– Все понятно, грузим, – слышу громкий приказ, и меня быстро водружают на носилки.
– Я поеду с ней! – заявляет Олеська. Пытаюсь сказать, что не нужно, хоть как-то рукой махнуть, но сил нет ни на что. Я словно воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Этакая тряпочка. Лежу и не отсвечиваю.
В машине снова сгибаюсь от приступа боли. Врач смотрит на меня сочувственно.
– Дайте ей что-нибудь! – просит Леся, держа меня за руку.
– Не могу, – качает головой врач, – пока не сделаем анализы и не поймем, с чем имеем дело, нельзя.
– И все это время она страдать должна? – Возмущению Олеси нет предела. Я слышу это в ее голосе. Чувствую, что она уже готова выдать обвиняющую тираду.
– Не надо, – сжимаю ее руку, – они просто делают свою работу.
До больницы доезжаем быстро. Чтобы отвлечься, пытаюсь думать о хорошем. Ищу это самое хорошее. И единственное, что приходит в голову – если мне дадут больничный, не придется отпрашиваться в суд. Криво усмехаюсь. Как говорится, будь осторожен со своими желаниями, они могут сбыться.
Пока у меня берут всевозможные анализы, врач таки осматривает меня. Пальпирует, от прикосновения к некоторым местам меня чуть ли не подбрасывает. Врач хмурится, делает какие-то пометки.
– С чего вы взяли, что у вас аппендицит? – спрашивает, глядя на меня.
– Ну я предположила… – отвечаю с трудом. – Симптомы похожи.
– Давайте вот что сделаем, – предлагает врач, – я отправлю вас на УЗИ, и станет ясно, есть у вас воспаление аппендикса или нет.
Киваю. Как будто у меня есть выбор.
Узистка равнодушно водит датчиком по моему животу, а я пытаюсь разглядеть хоть что-то на экране в мельтешении точек и рисок. Но оставляю бесплодные попытки разобраться. На каталке привозят обратно. Врач смотрит результаты УЗИ и хмурится еще сильней.
– У вас абсолютно точно нет никакого аппендицита, – авторитетно заявляет, – но я бы на вашем месте сдал анализ на онкомаркеры.
Онко… что? Он подозревает у меня рак? От страха все внутри сжимается так, что я уже не чувствую боли.
– Среди родственников были онкобольные? – спрашивает врач.
– Да, бабушка. Рак поджелудочной. За три месяца «сгорела». Но она заболела уже после моего рождения!
– Вы все равно в группе риска, – бубнит мужчина, опять делая какие-то пометки. – Как вы? – спрашивает.
– Мне уже лучше, – отвечаю и даже не кривлю душой. Спазмы все реже и слабее, лишь отголоски того, что было раньше.
– Ну и славно, – отвечает врач. – Вот вам назначение: несколько дней покоя, никаких стрессов, сдадите анализы и с результатами уже к онкологу.
Слов-то какое страшное – онколог. Даже думать не хочется. Гоню от себя страшные картинки. Я хоть и была маленькой, но помню, как мучилась бабушка, как плакала мама, как разводили руками врачи.
– Если боли возобновятся – выпейте болеутоляющее. Если это то, что я думаю, то оно, скорее всего, на нервной почве. Волновались в последнее время?
О да. Этого добра выше крыши. Яростно киваю.
– Ну вот видите. – Лицо врача светлеет, словно он в лотерею выиграл. – А теперь идите домой. Вас там ждут, – указывает в сторону двери. – У вас больничный на неделю, завтра сдадите анализы, а закрывать придете уже к своему врачу.
– Спасибо, – благодарю и стараюсь отвлечься от того, что предстоит завтра.
В коридоре ко мне кидается Олеся.
– Ну что?
– Домой отправили. Сказали, что нервное, скорее всего.
– Еще бы, – фыркает. – Справку-то хоть дали какую-то?
– Больничный. На неделю
– Вот и отлично, отдыхай. Тебе и так досталось. Пошли, отвезу тебя домой.
Протягивает мою сумку. Молодец, Леся, догадалась прихватить. Берет меня за руку, выводит наружу, вызывает такси и доводит до самой двери.
– Справишься? – спрашивает с тревогой в голосе.
– Да, не волнуйся.
– Если что – сразу звони! – дает наказ. – Мне плевать на Валю и Григорьича. Тут же примчусь. Ключи запасные где?
– Нету, всего один комплект.
– Ну ты даешь. А если с тобой что случится?
– Ничего, дверь взломаешь. Ты можешь, я знаю, – усмехаюсь. – Если Леся поставит перед собой цель, ее даже танком с него не свернуть.
– Это точно, – соглашается. – Ладно, отдыхай давай. И держи меня в курсе, ладно?
Киваю и захожу в квартиру. Выдыхаю и буквально падаю на кровать. Страшно, очень страшно. Что же со мной такое? Неужели и правда рак? Только этого и не хватало для полного счастья.
Глава 11. Лидия
Хорошо, что больничный, хоть выспалась. Чувствую себя куда лучше, но один взгляд в сторону сумки, где лежит куча направлений на анализы, пугает до умопомрачения. И все же беру себя в руки – анализы надо сдать. Лучше узнать сейчас, чем когда будет поздно. Чтобы отвлечься от страшных мыслей, неторопливо собираюсь, выбираю ближайший медцентр, где все это можно сдать, и направляюсь туда.
Очереди никакой. Администратор на рецепшен приветливо улыбается, берет все мои направления, записывает, что-то объясняет, а меня снова начинает колотить дрожь. Глубоко дышу, пока со мной проводят всякие манипуляции. А после сразу направляюсь в ближайшую кофейню – я не завтракала и теперь чувствую, что упаду, если не поем.
Наслаждаюсь нежными блинчиками, запиваю кофе. И только сейчас вновь ощущаю прилив сил. Раз уж я свободна от работы на ближайшую неделю, стоит заодно сходить в суд. Что я и делаю.
– Вот, – кладет передо мной секретарь канцелярии тонкую папку. – Можете сесть вон там, – показывает на стол и лавочку у окна, – изучать и фотографировать, но забирать с собой запрещается, – смотрит на меня строго.
– И в мыслях не было.
Беру папку и сажусь за стол. Листаю. Мое исковое заявление, всякие определения суда, протокол заседания… О, приобщенные документы, посмотрим.
Все то, что я принесла в суд, подшито и пронумеровано. Но это я уже видела, мне нужно другое. Наконец, нахожу тонкий лист – справка из больницы. Читаю – Коля действительно попал в аварию за три дня до заседания. И даже есть протокол из полиции о ДТП. Я не специалист, поэтому просто фотографирую нужные страницы. Отдам тому, кто разбирается.
Больше ничего интересного в деле нет. Возвращаю его секретарю и с чувством выполненного долга иду домой. Но по дороге решаю наведаться в ту больницу, из которой принес справку Коленька.
– Извините, мы не можем вам выдать эту информацию, – заявляет медсестра.
– А кому можете? – Все это как-то подозрительно.
– Только самому больному. Или по доверенности.
– Я его жена, я и есть доверенное лицо.
– Дамочка, вы американских фильмов насмотрелись, да? У нас тут Россия, между прочим, другие законы…
– Послушайте, я не прошу раскрыть мне какой-то секрет. Просто хочу узнать о состоянии своего мужа. Он не хочет говорить, – прикидываюсь дурочкой, делаю вид, что вытираю слезы. Медсестра смотрит на меня уже более сочувственно. Наверное, надо было на актерский поступать. – А я хочу знать, чего ждать. Чтобы подготовиться, понимаете? – наклоняюсь к ней. – Он думает, что я его брошу, если узнаю правду. Что инвалид мне не нужен. Но мне все равно…
Медсестра вздыхает и машет, предлагая следовать за собой. Мы приходим в комнатушку, где вдоль всех стен полки с ящиками.
– Как зовут вашего мужа?
Называю фамилию и имя, а также дату аварии, она есть в справке, которую я видела в деле. Сестра достает папку.
– Вот, смотрите, он поступил с травмой позвоночника. Общее состояние было вполне удовлетворительное, так что от госпитализации он отказался, мы его выписали. За ним приехала…
Прерываю медсестру, принимаясь сочинять на ходу.
– Сестра моя. Видимо, он ей позвонил. Я была в командировке, когда это случилось, – вру напропалую, терять уже нечего, – а он мне не сообщил. И сестре, наверное, запретил. Возвращаюсь – а он в коляске, представляете? И не говорит ничего, только «не волнуйся, я в порядке». А какой может быть порядок, если любимый ходить не может? – притворно сокрушаюсь. – Можно я сфотографирую? Покажу всем врачам, которых найду.
– Пожалуйста, – двигает ко мне папку.
Быстро щелкаю на телефон, благодарю медсестру, сую ей в карман купюру. Да, мы все еще в России, я помню. А тут за хорошее отношение принято платить. Она расплывается в улыбке и желает моему мужу скорейшего выздровления.
– Спасибо, – благодарю и единственный раз за весь разговор не кривлю душой. Очень хочу, чтобы Коленька поскорее выздоровел, иначе придется этого изменщика содержать, а у меня и без него забот хватает.
Дома тщательно изучаю полученную информацию. Гуглю незнакомые термины, сопоставляю факты. И вырисовывается интересная картина. Выходит, что почти сразу после нашей встречи в ресторане Коля попал в аварию. Сама она была не очень значительной, но он умудрился получить травму позвоночника. То ли не пристегнут был, то ли еще что, пока непонятно. Далее его осмотрели, сделали МРТ, а он вместо того чтобы остаться в больнице – травма-то серьезная, – отказался от госпитализации. Его забрала Мариночка – указана в качестве сопровождающего. Собственно, все. И если сопоставить все факты, слишком много дыр в этой истории. Надеюсь, суд разберется.
Весь день чувствую себя хорошо, лишь под вечер начинаю ощущать слабость. Но это не страшно, можно и спать пораньше лечь. Ведь у меня неделя свободы. И только об этом думаю, звонит телефон.
– Ну ты как? – интересуется Олеська.
– Нормально, слабость только небольшая.
– Витаминчиков тебе надо попить, – авторитетно заявляет подруга, – весна, авитаминоз, все дела.
– Обязательно. Только результаты анализов получу и сразу начну принимать. А то вдруг там какие-то нельзя.
– Это да, ты у врача спроси. А то мало ли…
– Как там на работе? – Рассказывать Олесе о подозрениях по поводу Коленьки пока не хочу, так что перевожу тему.
– Да как, – хихикает. – Григорьич недоволен, сегодня целый день ходил хмурый. Валентина бубнила, что вечно работники отлынивают. Но после того как я напомнила, что тебя все-таки по скорой увезли, притихла. Ритка сплетни разводит, шушукается по углам. В общем, змеючник цветет и пахнет.
– Ага, никогда такого не было, и вот опять.
– Точно, – смеется. – Ладно, отдыхай там, наслаждайся внезапным отпуском. И не смей приходить на работу раньше!
– И не думала, – ухмыляюсь в ответ. Пока не узнаю, что со мной, ни на какую работу не пойду.
Глава 12. Лидия
Неделю тупо отдыхаю. Такой кайф. Да и чувствую себя отменно, понятия не имею, что это такое было на работе. Может, и правда стресс? Очень хочется на это надеяться. Но анализы до закрытия больничного не пришли, так что приходится его закрывать и идти на работу. Что ж, запишусь на вечерний прием.
Валентина недовольно изучает мой больничный, рассматривает как под лупой. Так и хочется сказать, чтобы еще на зуб проверила. В конце концов, отпускает меня, но ворчать не перестает. Я уже и не слушаю – привыкла за столько лет.
Олесе я все-таки о подозрениях рассказала. Они терзали меня все сильнее. У подруги оказались знакомые и в полиции. Так что она поговорила с тем, кто выезжал на место ДТП.
И вот мы сидим в кафешке в обед, поглощаем салаты, а Олеся рассказывает мне, что узнала.
– В общем, гаишник этот, Паша, сообщил, что авария была фиговая – водитель не справился с управлением и впилился капотом в столб. Перед помят, но ничего особо критичного. А сам водитель не пристегнулся. На вопрос почему ответить внятно не смог.
Хм, странно это. Сколько знаю Колю, он всегда ездил очень осторожно. У него даже ни одного штрафа нет! И мне всегда напоминал, чтобы пристегнулась. И тут вдруг такое. Так был расстроен нашим разводом? Или тут другим «разводом» попахивает?
– В общем, вылетел он через лобовое стекло и каким-то образом получил травму.
– Дело ясное, что дело темное.
– Ага. Не думаешь, что сладкая парочка врачу заплатила?
Олеська озвучивает мои мысли. Конечно, думала. И не раз за эту неделю.
– Судья ведь экспертизу назначила. Значит, разберутся, – отвечаю, но в голосе сомнение. – Должны! – добавляю увереннее.
– А чувствуешь себя как?
Олеся каждый день звонила и справлялась о моем здоровье. Вообще не понимаю, с чего Маринку считала лучшей подругой. Ей ведь на всех плевать, кроме себя. Я ее просто принимала такой и ничего не требовала. Но мне ничего и не надо было. А вот в сложившейся ситуации я бы фиг от нее получила поддержку.
Почему осознала это только сейчас? Ответа у меня нет. Видимо, последние грабли оказались достаточно крепкими, чтобы вышибить из меня дурь.
– Хорошо, – отвечаю на ее вопрос, с аппетитом уминая салат «Цезарь».
– Анализы когда придут?
– Обещали послезавтра.
– Сразу к врачу сходи! Интернет врет! – наставительно грозит пальцем.
– Разумеется, я уже записалась на прием. Я же не дурочка. – Хотя, принимая во внимание последние события, в этом есть сомнения.
– Молодец. А мигрень твоя как?
– А знаешь, – задумываюсь всего на мгновение, – с тех пор, как с Колей разошлась, ее не было. Только в суде чуть начала голова болеть, но быстро прошла.
– Я всегда знала, что твой Колька – вампир энергетический. Энергию из тебя тянул, вот голова и болела.
Я смеюсь.
– А что? Это, между прочим, научно доказанный факт, – поднимает палец. – Погугли.
– Ты две минуты назад сказала, что интернет все врет.
– Это другое!
– А, ну конечно, – не могу удержаться от сарказма, но Леська не обижается.
С нетерпением жду анализов. И когда их получаю, сразу смотрю. Но я не врач, ничего не понимаю. Только что некоторые показатели завышены, а другие занижены. Гугл тоже не особо дает ответ. Там разброс от «можно в космос запускать» до «ваш пациент уже мертв, зачем вы его лечите». Так что приходится только ждать заключения врача.
После работы резко подрываюсь и бегу в клинику. Не хочется опаздывать, да и результаты буквально жгут руки. Хочется уже узнать правду. Говорят, что в некоторых случаях неведение лучше, но не в моем. Я хочу все знать.
Сижу у кабинета и нервно заламываю руки. Наконец, меня приглашают в кабинет. Улыбчивая медсестра и немолодая врач с серьезным лицом. Берет мою медкарту.
– Ну, рассказывайте, Лидия Андреевна, что привело вас ко мне.
Описываю всю ситуацию. Как было недомогание, как забрали по скорой с подозрением на аппендицит, как он не подтвердился, зато посоветовали сдать на онкомаркеры.
– И вот я тут. Скажите, доктор, у меня рак? – спрашиваю и, затаив дыхание, жду ответа.
Врач внимательно изучает все документы, а потом поднимает на меня глаза.
– А кто вам про рак сказал?
– Ну как кто… врач скорой. Мол, раз у бабушки он был, я в группе риска.
Врач только головой качает.
– Да уж, понабрали по объявлению, – ворчит. – Не волнуйтесь, никакого рака у вас нет. Однако ваши анализы не соответствуют норме. И кажется, я знаю, в чем дело.
Поднимает трубку, набирает какой-то номер и говорит:
– Татьяна Вадимовна, кажется, у меня пациентка по вашему профилю. Хорошо…
Кладет трубку и смотрит на меня, протягивая карту с результатами анализов.
– Идите в двенадцатый кабинет, вас там ждут.
Иду куда велено, а сама радуюсь. Раз онколог сказал, что все в порядке, остальное вообще мелочи.
Стучусь в дверь с цифрой двенадцать.
– Войдите, – раздается изнутри, и я толкаю створку.
Просторный кабинет, как и тот, в котором я была, но есть еще одна дверь, за ней я вижу только ширму. Больше ничего разглядеть не удается. За столом сидит врач, куда моложе первой, но все равно видно, что не девочка после института.
– Здравствуйте, меня к вам направили, – протягиваю ей все документы.
– Садитесь, – приветливо улыбается и начинает изучать документы, а потом спрашивает: – А к онкологу зачем пришли?
Я снова рассказываю историю про скорую. Эта врач тоже ворчит на некомпетентных коллег, которые пугают пациентов до полусмерти.
– Раз Любовь Владимировна отправила вас ко мне, значит, рак не подтвердился?
– Да, она сказала, что никакого рака у меня нет, а потом позвонила вам.
– И правильно сделала. Видите ли… – Она замолкает на секунду, а я снова рисую в голове какие-то ужасы. – У вас нет ни рака, ни аппендицита. Все куда проще. Вы беременны.
Что? Ушам не верю. Этого не может быть!
– Но… как?
– Ну что «как»? – вздыхает врач. – Вы что, не знаете, как получаются дети?
– Знаю, конечно, но мы с мужем всегда предохранялись!
– Ни одна защита не дает стопроцентной гарантии, – назидательно говорит врач. – Только отсутствие матки. А у вас она есть, насколько я могу судить. Срок, скорее всего, небольшой. Какие-то симптомы были?
Называю все, что удается вспомнить.
– В обморок не падали? – Качаю головой. – На солененькое или на что-то необычное не тянуло? – Снова отрицательный ответ.
– Это странно?
– Нет, бывает, что симптомы вообще отсутствуют. Так что ваш случай не уникальный. Вам надо на УЗИ, я выпишу направление, можно пройти прямо сейчас здесь или сходить в поликлинику по месту жительства. Если хотите бесплатно.
Ну уж нет. Все сделаю сразу. Сообщаю об этом врачу, потом иду с направлением в кабинет УЗИ. Там все проходит довольно быстро, и я возвращаюсь.
– Что ж, могу вас поздравить. Срок пока небольшой, всего четыре-пять недель. Есть время подумать, что делать дальше.
Дальше? О чем она говорит?
– Подумать? – переспрашиваю.
– Ну я так понимаю, известие о беременности стало для вас сюрпризом. Возможно, когда вы все взвесите, то решите не сохранять ее. В любом случае не затягивайте принятие решения. Аборт делать чем раньше, тем лучше. Ну и на учет вставать тоже.
Выхожу из клиники и на автомате иду домой. Мысли вихрем крутятся в голове. Обдумываю все за и против, перед глазами все плывет. Слышу визг тормозов и крик: «Ненормальная, глаза разуй!» – и понимаю, что иду по пешеходному переходу на красный свет. Нет, так нельзя. Я еще жить хочу.
Дохожу до ближайшей лавочки и начинаю взвешивать все за и против. Плюсы: детей я всегда хотела, несмотря на ситуацию, вырастить и поднять смогу и сама. У меня есть работа, так что не пропадем. Минусы: ребенка от Коленьки – а больше не от кого – я на данный момент не хочу точно. С другой стороны, ребенок не виноват, что у него папаша чудак на букву «м». Еще один минус – пока еще не особо устойчивое положение, отсутствие своего жилья. Время в целом неподходящее.
Так ни к чему и не придя, возвращаюсь домой. Вижу пропущенный от Олеси – она знает, что я ходила к врачу. Набираю ее, иначе она телефон оборвет.
– Ну, что сказал врач?
– Рака у меня точно нет, – отвечаю.
– Ура! Это здорово! – визжит от радости. – Тогда что это было?
– Усталость, стресс, короче, всякая фигня.
Не хочу пока никому говорить о беременности. Сама еще не решила, что делать.
– Ну и славно. Отдыхать тебе надо побольше. Тем более сейчас.
– Сейчас? – Она что, догадалась?
– Ну как же, впереди бракоразводный процесс и вешающий лапшу на уши бывший.
Ах вот она о чем! Выдыхаю.
– Это да. Ладно, как раз пойду отдыхать. Врач то же самое говорил: поменьше нервничать, побольше гулять на свежем воздухе, правильно питаться.
– Ну и молодец. Давай, целую.
Мы прощаемся, и я без сил опускаюсь на диван. Интересно, а можно ли разводиться при беременности? Удовлетворят ли мой иск? Хочу уже встать и пойти к ноуту, чтобы погуглить, но чувствую, что сил просто нет. Сделаю это завтра.
Глава 13. Лидия
Несколько дней голова как чумная. Все думаю и думаю и никак не могу принять решение. Казалось бы, все так просто. Но одновременно очень сложно.
На работе все валится из рук. Это замечают все. Ритка косится, Олеся смотрит сочувственно, Валентина высказывает недовольство. А Григорьич все время поджимает губы и прищуривается. За годы работы я уже знаю: это грозит неприятностями. Мне бы взять себя в руки, но я не могу.
К концу недели ожидаемо начальник вызывает к себе. Не знаю, чего ожидать. Возможно все. Вплоть до увольнения. Единственное, что знаю, – ничего хорошего из этого разговора не выйдет.
– Лидия Андреевна, в последнее время вы словно сама не своя, – начинает Григорьич без всяких расшаркиваний, – работаете гораздо хуже, чем раньше, постоянно косячите… – Вопросительно поднимает бровь, словно ожидая подтверждения, и я киваю. Что скрывать – это чистая правда. – В общем, я принял решение. – Затаиваю дыхание. Увольнение мне сейчас совершенно ни к чему, но и прерывать шефа – плохая идея. Он этого терпеть не может. – В понедельник вы отправляетесь в командировку. Все необходимые документы Валентина уже подготовила, билет на самолет тоже. – Видимо, мой вид довольно красноречив – от удивления у меня отнялся язык. – Я подумал, что после произошедшего вам необходимо отдохнуть, сменить обстановку.
Эти слова и тон, которым они сказаны, настолько не похожи на привычного Григорьича, что я удивляюсь еще сильнее. Хотя куда уж больше.
– Спасибо, – выдавливаю из себя. – А куда я хоть лечу?
– Ульяновск.
О, Волга-Волга, родина Ильича, и все такое. Могло быть и хуже.
– Все подробности у Валентины.
Он машет мне рукой, и я выхожу из кабинета. Валя тут же останавливает меня, вручает бумажный пакет.
– Инструкции, билет на самолет, командировочные, – перечисляет. – Гостиницу тоже заказала на первую неделю. Потом сними квартиру – ты там месяца на два. Советую не шиковать, он, – кивает в сторону кабинета начальника, – не одобрит. И так еле уговорила его тебя отпустить.
Это она? Ну вообще Валентина жалостливее Григорьича. С мигренью меня домой отпускала, например. Так что удивляться нечего. Она хоть и ворчит, но все же вполне адекватная.
– Спасибо, – улыбаюсь и иду на свое место.
– Ну что? – шепчет Леська. – Сильно ругался? Выговор с занесением? – В ее глазах жалость. – Вот урод!
– Да нет, наоборот, в командировку отправил. На два месяца. Сказал, надо сменить обстановку.
– Ого! И куда?
– На родину дедушки Ленина.
– Мдэ… – Олеся скептически поджимает губы. – Повеселишься. – В ее голосе слышен неприкрытый сарказм.
– Зато там виды шикарные, – пожимаю плечами.
А еще у меня будет время обдумать все в спокойной обстановке и точно решить, что я хочу делать.
– Ну ты это, держи меня в курсе, хорошо?
Киваю. Леся искренне обо мне заботится, так что ее просьбу я выполню. А еще я вспоминаю, что у меня заседание суда. Гуглю, что нужно делать в таком случае, отправляю все необходимые заявления и собираю чемодан.
В понедельник вылетаю в город на Волге. Два часа в воздухе – и вот я на месте. Конечно, на небольшом сроке летать не рекомендуется, но выбора у меня особо нет. Да, рискую, но что поделать. Сообщать всем о своем положении сейчас я не хочу.
Но все проходит отлично. Я оказываюсь в глубокой провинции. Конечно, не деревня и даже не небольшой городок, а областной центр, но печать провинциальности лежит на всем. Однако меня это не сильно волнует. Я приехала сюда работать, а не красоты рассматривать. Хотя одно другому не мешает.
Заселяюсь в гостиницу. Небольшая и уютная, она напоминает дома отдыха при СССР, мне мама рассказывала. При воспоминании о родном человеке на глаза наворачиваются слезы. Я по ней очень скучаю. Она умерла несколько лет назад, инсульт. Тромб оторвался – и мгновенная смерть. Конечно, это очень внезапно, но врачи сказали, что так даже лучше – она не мучилась, даже не поняла, что произошло. А могло быть хуже – стала бы «овощем», и я была бы просто привязана к ней. И все равно мне ее очень не хватает. Особенно сейчас. Совет мамы не помешал бы.
К работе я должна приступить в среду, так что у меня есть полтора дня, чтобы разведать обстановку, узнать, что и где находится, и немного освоиться.
Этим я и занимаюсь. Городок может на первый взгляд показаться унылым, но это не так. Я наслаждаюсь прогулками по скверу, совсем небольшому, но уже тенистому – весна наконец вступила в свои права, и деревья покрылись листочками. Летом тут наверняка все лавочки заняты парочками. Но пока почти пусто. К вечеру становится прохладно, и я выхожу, чтобы отправиться во временное пристанище, и вдруг вижу, как на дорогу выбегает ребенок. Девочка лет шести стоит прямо на проезжей части, а на нее несется на большой скорости автомобиль.