Дорога на орбиту. Механик

1

Сидя в тени посаженных в красивых кадках мини-кипарисов, Джек потягивал кислородную акву, стараясь немного расслабиться и попытаться поверить в то, что сумел оторваться от внимательного ока «службы дальней связи».

Его чемодан стоял рядом, а мимо, время от времени, проходили, такие же, как и он – по новой легенде, подгулявшие отпускники, сорвавшиеся с катушек после долгих лет работы без отпусков и отдыха.

Они бросали офисы, бронированные лимузины, деловые встречи, завтраки-летучки, где никто не завтракал и захватив свои «золотые», «платиновые» и «бриллиантовые» кредитки улетали на самые дальние острова, к теплому океану, шуму пальм по утрам и полному набору услуг и развлечений.

Некоторым хватало и этого, но те, кто устал от самого образа сверхцивилизованного существование понимали, что это еще не то и стремились дальше, туда где заканчивались, какие либо гарантии свежих полотенец, кофе по утрам и массажа пяток палочками из горного хрусталя.

Они селились в хижинах и финансировали все близлежащие деревни на крохотных островах, заказывая широкое меню – от местного тяжелого пойла, до ласковых островитянок. От танцев «тона-монга», до стремительных бросков на пирогах, чтобы загарпунить самого большого корножского пиностра.

И заканчивалось это лихое празднество лишь после того, как по просьбе обеспокоенных родственников, партнеров и главных бухгалтеров, банки, один за другим, начинали закрывать доступ к счетам, а супруги, бывало, даже требовали поимки и немедленного психического освидетельствования зарвавшегося гуляки, что иногда было не лишним.

И хотя ничего из перечисленного с Джеком не происходило выглядел он так, будто происходило.

Плотный загар, выгоревшие волосы, выпирающие скулы и «неадаптированный взгляд», который в его случае был связан быстрым переходом из ситуации «без выхода», в почти что сформировавшуюся свободу. Плюс – обычный чемодан и чистая, но недорогая одежда.

Именно так и выглядели несколько прогуливавшихся по палубам клиентов «Фангории», заново привыкавших к комфорту и еще не уверенных, что сумели вырваться из водоворота таких заманчивых приключений.

Для снятия напряжения Джек предпочел бы напиться – он не делал этого последние пять лет даже на острове, но рядом был его чемодан со всем, что он скопил и выстрадал за почти двадцать месяцев пребывания на острове.

Более трехсот тысяч в ассигнациях и еще почти столько в камнях и жемчуге.

Раньше он с надеждой ждал окончания срока на острове, полагая, что все накопленное будет стартом в новую счастливую жизнь, однако теперь содержимое этого чемодана могло нести для него опасность, узнай кто-либо о том, что в нем находилось.

Джек ненадолго прикрыл глаза. После стольких переживаний, напряжение, наконец, стало его отпускать.

– Вы позволите?

Джек открыл глаза – оказывается он задремал.

Первой мыслью было: чемодан! И он едва не выдал себя невольным жестом – торопясь схватиться за ручку багажа, однако успел перехватить эту мысль и дернувшаяся было рука осталась лежать на колене.

– Прошу прощения, камрад, кажется я вас разбудил.

Рядом со столиком Джека стоял мужчина лет сорока, крепко загоревший – с копной выгоревших волос, однако чисто выбритый и одетый в шорты и майку из комплекта какой-то гуманитарной помощи.

В руках он держал вещевой мешок, какие в здешних местах носили рыбаки. По-видимому там находились еще какие-то вещи, но немного.

– Ничего, все в порядке. Сморило просто, после…

– Ну да, я вас понимаю. Я присяду?

– Конечно присаживайтесь, – ответил Джек, проходясь по незнакомцу изучающим взглядом.

– Я подумал, что лучше присесть к собрату, чем к этим…

Он кивнул в сторону групп цивилизованной публики одетой поголовно в белоснежное и беж.

– Они смотрят на меня как на бродягу. Я – Томас.

Томас протянул Джеку руку и тот едва не ляпнул: Джек.

– Майк… Догерти… – произнес он через паузу, пожимая крепкую мозолистую руку нового знакомого.

– Давно в побеге, Майк? – пошутил Томас и они засмеялись, хотя Джеку эта веселость далась нелегко.

– Увы, давно, – произнес он со вздохом, решив пока ничего не открывать – даже из придуманной легенды.

– А я скрывался полтора месяца, но… Нашли.

– Полиция?

– Нет, те не потянули. Моя служба безопасности.

Томас вздохнул и тоскливо посмотрел на океанский горизонт.

– И часто вы так убегаете?

– За четыре года второй раз. Но в прошлый раз я продержался только две недели и потом вычислили. А теперь – полтора месяца. Мой личный рекорд. А у вас… Давай на «ты», Майк.

– Легко, Томас.

– А у тебя какой побег?

– Первый, – признался Джек.

– Женат?

– Девушка есть. Синтия.

– Почему сбежал, если вас ничто не связывает юридически?

– Не знаю, – пожал плечами Джек.

– Понимаю. В твоем возрасте можно совершать поступки не требующие объяснения. Сам таким был.

– А почему ты уходил в побег? Жена достала?

– Забавно ты выразился, один мой знакомый из прошлого, имевший пару сроков в Корсе и на Дипвилле, так говорил – «уйти в побег».

– Да, так многие говорят.

– Ну да, и жена достала, и вообще – все дела. Я пашу, как какой-то робот – восемь часов, потом таблетка, три чашки кофе и еще четыре часа. Потом шофер довозит домой, а в машине я просматриваю документы на завтра. Потом сон под электро-тоником, иначе не заснуть. Подъем, таблетка, кофе и снова работа. Представляешь?

– Нет, – честно признался Джек, подозревая, что Томас «заливает».

– А я так живу. Ну и, понимаешь, иногда хочется бросится на эту колючую проволоку. Но подумав и все взвесив я просто иду в побег.

Тут Джек был готов солидарно рассмеяться, но Томас выглядел невесело и только сейчас Джек заметил, почти сошедший огромный фингал под глазом нового знакомого.

Очевидно его отпуск проходил очень интересно.

– Ну, так и сбежали бы от жены, если и она добавляет проблем в вашем жестком графике.

– Мы же на «ты», Майк. Да я сбежал бы, но когда-то я дал слово ее отцу, что не сделаю этого. Он финансировал мой бизнес и я по-молодости и глупости дал эту страшную клятву – никогда не бросать его единственную дочь.

К ним робко приблизился официант и остановился в нескольких шагах, ожидая, когда на него обратят внимание.

– Ну, что там? – спросил Томас.

– Сэр, они сказали, что ваш заказ будет готов через восемь часов, как раз к моменту пересадки в Воллексе.

– Хорошо, иди.

– Сэр, они хотят аванс, – произнес официант вытягиваясь еще тоньше и склоняясь еще ниже.

– Но у меня нет доступа к счетам! Они что, не верят моему слову?

В голосе приветливого Томаса зазвучал металл.

– Сэр, они просят, хотя бы сто тысяч… Можно камнями, жемчугом, наличностью – мы принимаем все, а им уйдет электронный транш.

Томас вздохнул и немного повозившись с просоленой, стягивавшей мешок веревкой, развязал его и достав пачку ассигнаций по тысяче дро бросил на столик. Официант тотчас сдернул это пачку, стремительно, словно лесной паук.

– А ваш стриткастер, сэр, подойдет через двадцать восемь минут на первую палубу – ко второму причалу! – сообщил официант, перед тем как убежать.

– Спасибо, – сказал Джек.

– Ну вот, только познакомился с хорошим человеком и сразу расставаться. Ты чем по жизни занимаешься, Майк? Может еще пересечемся?

– Может и пересечемся. Я из Синкопы, торгую автомобильными раритетами. Ну, там, ремонт, восстановление, это тоже.

– Хороший бизнес, я полагаю.

– Не жалуюсь.

– Запиши мой номер – постоянный.

– У меня пока некуда, я еще не купил диспикер.

– Сразу видно – первый побег! – сказал Томас и засмеялся. – Нужно было обратиться к официанту, он бы все сделал. У них тут полный фарш. Вот, возьми мой – свежий. Тут и данные мои, и регистрация на другом материке, так что можешь своей девке, какие угодно макароны на уши вешать.

– Да неловко как-то.

– Забей. Я бы с тобой поехал, просто за компанию, но мне в Воллексе нужно быть, чтобы мой «ганзелл» обратно получить – там мне его дубликат делают. Жена на свадьбу дарила, нельзя без перстня возвращаться.

– Так это ты за него аванс вносил?

– За него. Исходник два миллиона стоил, а я его тут за восемьсот тысяч спустил. Просто надо было очень.

2

Они распрощались, как старые друзья и Джек даже испытал сожаление от того, что был вынужден оставить такого отчаянного и щедрого нового знакомого. Но вдали уже виднелись белые буруны от стремительно мчавшегося «стриткастера» – легкого и высокого, из-за того, что стоял на подводных крыльях. А примерно за полкилометра до причала он сбросил скорость и стал опускаться, разом превращаясь в подобие туристического трехпалубника класса «премиум», которые ходили по большим рекам.

Джек ожидал у причала какой-то толкотни, однако пассажиров набралось не более двух десятков и к каждому был прикреплен услужливый носильщик в белоснежной робе с огромной надписью на спине – «Фангардия».

Один из этих улыбчивый парней взялся за чемодан Джека и тот не стал возражать, однако следил за этим помощником очень внимательно.

Едва борт замедлившегося «стриткастера» оказался рядом, к нему – от причала потянулись телескопические захваты, которые крепко вцепились в гостя замками и лязгнув блокираторами, стали осторожно подтягивать прибывшее судно, не давая ему удариться о причал.

Слышно было, как где-то под технической палубой скрипели несущие конструкции, сдерживая напор прибывшего судна, размеры верхней палубы которого не уступали школьному стадиону.

Еще минута и широкий переходный рукав опустился на причал и с него соскочили двое матросов, закрепляя мост в замковые устройства.

Теперь можно было подниматься на борт и пассажиры неторопливым ручейком стали переходить на «стриткастер».

Джек вслед за остальными предъявил свой билет и контроллер, коснувшись его сканером негромко произнес:

– Палуба «Б», «сто тридцать первый»…

Это адресовалось носильщику, который понятливо кивнул и поспешил в нужном направлении, да так скоро, что Джек за ним едва поспевал.

Скучающие лица пассажиров, суетливые матросы, пожарные щиты и перезвон посуды. Все это мелькало перед глазами Джека и окружало новыми звуками, но он старался не отвлекаться от контроля за своим чемоданом, который носильщик лихо перекидывал из руки в руку.

Наконец, закончились гладкие поверхности палуб и начались мягкие покрытия гостиничного крыла.

Темно-бордовый палас скрывал звуки шагов, а шелест кондиционеров под потолком настраивал на отдых и расслабление.

Вот и номер «131».

У носильщика оказался универсальный ключ и он легко отпер замок двери, прежде казавшейся такой надежной.

Джеку эта легкость не понравилась – он все еще находился в обороне.

Внутри каюты царили прохлада и тишина. Палас здесь оказался бежевым с ворсом на полдюйма длиннее, чем в коридоре.

Номер располагал двумя небольшими комнатами, а почти вся мебель тут была развешана по стенам, отчего в некоторых местах образовались нишевые пространства, где стояли диваны и кресла.

Закончив быстрый осмотр, Джек вернулся в коридор и заметил, что носильщик все еще стоит возле двери, как будто что-то забыл.

– Ах да! – кивнул Джек и достал из кармана шорт «карту от Ника», зарегистрированную далеко от этих мест, отчего она и обошлась вдвое дороже имевшейся на ней суммы.

Носильщик, словно фокусник раскрыл ладонь на которой замигал огоньком готовности крохотный терминал с цифрой «100» на экране.

«Однако», – подумал Джек касаясь терминала и сотня чаевых унеслась на далёкий счет.

– Приятной поездки, сэр!

– И вам, – обронил Джек, закрывая дверь.

Когда он практиковался в автомастерских у себя в округе, сотня дро было его дневным заработком, при том, что он таскал железо не разгибаясь.

А в тюрьме за сто дро можно было получить тридцать сигарет с травкой. Сам он был не любителем, но там – за решеткой, это была одна из самых устойчивых валют.

Сбросив смятые сандалии, он нажал на кнопку панели у двери и ему тотчас ответили:

– Слушаю, вас сэр…

– Минут через двадцать мне нужен будет парикмахер.

– Конечно, сэр. Это должен быть мужчина или женщина?

– Мужчина.

– Заказ принят.

– А за ним пришлите кого-то с одеждой – что-то простое, для молодого человека.

– Принято, сэр. Что нибудь еще?

– Пока все.

– Приятного путешествия, сэр. Компания «Лаки Джой» благодарит вас за то, что вы воспользовались нашими услугами.

Сделав заказ, Джек разделся и подхватив чемодан направился в ванную, а открывая дверь улыбнулся, представив, как он сейчас выглядел – голый и с чемоданом.

Но шутки шутками, а мыться дергаясь на каждый шорох он не хотел, а этот чемодан стоил ему слишком дорого и неизвестно насколько, ведь он, все еще, находился здесь, а до прилета челнока оставалось почти три часа.

Встав под душ, Джек почувствовал, как его слегка качнуло – «стриткастер» начала отходить от причала «Фангардии».

Его путешествие выходило на новый этап.

3

В положенное время явился парикмахер – абсолютно лысый, что слегка озадачило Джека, зато с портативным комплектом оборудования и огромным рекламным альбомом, в котором на прекрасной полиграфии были представлены десятки моделей стрижек.

– Что порекомендуете? – для вида спросил Джек, уже зная чего хочет.

– О, вам бы подошел вот этот тренд, сейчас все молодые люди просто свихнулись на этом!.. – воскликнул парикмахер и манерно взмахнув руками, начал раскладывать альбом, чтобы продемонстрировать «тренд».

– Как вам такое, а? Блестит, играет?

При этих словах Джек невольно обратил внимание на золотую цепочку парикмахера надетую поверх красной футболки.

«Наверное тоже какой-то тренд», – подумал он.

– Знаете, название подберите сами, а мне надо, чтобы не слишком длинно и не слишком коротко. Лоб открытый, виски – прямые.

– Ага, – произнес парикмахер. – Ну, тогда давайте начнем.

Хорошо ориентируясь в здешних номерах он притащил из какого-то угла подходящую банкетку и усадив на нее клиента принялся за работу, быстро меняя на своем аппарате насадки и ловко перекидывая шланг, по которому в небольшой бокс, откачивались с воздухом срезанные волосы.

«Типа промышленного пылесоса», – про себя определил Джек. У них в городке стригли по-простому – на пол, в тюрьме примерно так же.

После стрижки, парикмахер, на лацкане которого значилось «У. Бонтер (Вилли)» побрил клиента с применением какого-то модернового устройства, не издававшего ни звука и вместе с тем хорошо массировавшего кожу.

Все эти процедуры прекрасно расслабляли, однако Джек из под прикрытых век следил за дверью в ванную комнату, где оставался его чемодан.

Наконец, стрижка была закончена. Джек одобрительно кивнул своему отражению в зеркале и перекинул по мини-терминалу парикмахера очередную сотню чаевых, а сами услуги мастера были включены в стоимость билета.

Едва Джек проводил одного специалиста, к его номеру с длинной тележкой вешалок подкатил «дизайнер готового платья».

Так значилось на служебном бейдже этого парня, не казавшегося каким-то модным щеголем.

Обыкновенный человек с обыкновенным лицом, который мог бы сидеть в любом офисе – где-то в серединке или стоять охранником у входа в большой магазин.

Лет тридцати пяти, но крепкий – тележка была тяжелой с полусотней вешалок и по мягкому покрытию паласа катилось трудно.

– Я Спарк, сэр. У меня тут для вас… вот…

С этими словами он скинул на руку летнюю пару и встряхнул вещами, как старьевщик на «блошином рынке».

– Рекомендую вот это. Сейчас ведь лето.

– Да, лето, – произнес Джек вертя в руках пиджак. Однако, каково будет в этой одежде на Лиме-Красной? В какую погодную зону он попадет?

В крайнем случае, выглянет из окна вокзала и прикупит что-то на месте.

– Как называется этот цвет?

– «Летучий-серый», сэр. Это совершенно ваш спортивный стиль и размер. У меня глаз – штангенвахт.

– Ладно, прикинем, – согласился Джек и стал надевать обновку.

Получилось хорошо, и в цвет, и в размер.

– Ну, а я что говорил?

– Отлично, Спарк. Добавьте полдюжины рубашек, носки и… что с обувью?

– А вот, – произнес «дизайнер готового платья», движением фокусника выдвигая из нижнего отделения тележки три ящичка, в которых находилась обувь. – Я бы рекомендовал вот эти…

– Мокасины?

– Нет, ну что вы? – с улыбкой возразил Спарк и посмотрел на Джека так, словно он корову назвал собакой. – Это воунби. Но многие путают, да. Возможно вам будут слегка велики, но я принесу другие – у меня есть.

Джек померил и «воунби» ему понравились. А то, что были чуть просторны, это даже лучше. В тюрьме он полюбил свободную обувь.

– И вот еще что – мне нужен чемодан… – сказал Джек, встав перед зеркалом для заключительной оценки своего вида – в костюме и обуви.

– Какой именно, сэр?

– А знаете, лучше не чемодан, а чехол. Знаете такие безразмерные?

– Я понял вас. Цвет под костюм?

– Да, давайте под костюм.

4

Спустя полчаса Джек уже сидел в кресле перед столиком на котором стоял большой поднос с горячими бутербродами и бутылочками с газировкой.

Он заказал себе «быстрый обед», чтобы обойтись без долгого ожидания и как можно скорее наесться, ведь всем было известно, что перед скоростными путешествиями, прием пищи следовало ограничивать и закончить, как можно дальше от времени старта.

Сам Джек до этого никуда с планеты на планеты не перемещался. Сначала хватало и округа, а потом самым длинным перелетом был атмосферный – до острова в океане. Да и то обычным воздушным транспортником.

Но все знакомые пацаны в его детстве знали, что межпланетные рейсы были длинными, там не полагалось никакого питания, а только «защитные капы» в зубы и наушники электросна.

Об этом многократно «на бис» рассказывал Рори Дипшнайдер, который однажды летал с отцом на какой-то, то ли Нимбус, то ли Ватангус и в подробностях, вероятно всего приукрашенных, повествовал и о противном вкусе капы, и о наушниках, от которых пощипывали уши – «от электричества».

Так-то Рори был замухрышкой и с ним особо никто не водился, поэтому привлечь внимание и подняться в уличном рейтинге, он мог только за счет бесконечного пересказа этой истории со все большим количеством подробностей.

Поначалу Джек собирался и вовсе обойтись без еды, продержавшись до вылета на сладких напитках, однако потом передумал. К тому же у него разыгрался аппетит и хотелось отвлечься на что-то приятное, а это сейчас была только еда.

И пока пережевывал очень качественные, многослойные бутерброды он действительно немного успокоился, а когда съел все, остался сидеть в кресле, еще раз прокручивая в мыслях последовательность предстоящих действий.

Вот сейчас будет сигнал на посадку, он накинет пиджак, схватит чемодан и перед выходом проверит в кармане карту и диспикер подаренный щедрым Томасом.

Промелькнула мысль позвонить родителям в качестве «вольного человека», но его домашних уже могли прослушивать люди из «службы дальней связи». Они тотчас отследят откуда сделан вызов.

А дальше, как говорится – дело техники.

Нет, так рисковать он не станет. Вот доберется до места, тогда можно будет воспользоваться, какой нибудь схемой, какие часто предлагали разные полулегальные агентства.

Из состояния полудремы Джека вывел сигнал передаваемый в каюты транзитных пассажиров для которых борт «стриткастера» был только пересадочной станцией. После сигнала прозвучало сообщение о скором прибытии челнока.

Джек поднялся и осмотрелся, проверяя не забыл ли чего, потом сходил в туалет и умывшись с душистым мылом и промокнув лицо нагретой салфеткой, подхватил чемодан и покинул номер.

В коридоре он никого не встретил – на ярусе было тихо, основная часть пассажиров уже укрылась в своих номерах от дневной жары, готовясь к выходу на обед, что на туристических судах являлось отдельным культурным мероприятием и способом развлечения.

На палубах также царил покой и тишина, если не считать завывания встречного ветра, от которого палубу прикрывали прозрачные носовые экраны. В противном случае при скорости «стриткастера» людей с палуб попросту бы сдуло.

Поднявшись со второй палубы на первую, Джек огляделся. Здесь уже присутствовала какая-то часть публики с которыми он заходил на «стриткастер».

Трех пассажиров – двух женщин и одного мужчину сопровождали носильщики, остальные, как и Джек справлялись со своим багажом сами.

Чтобы не маячить, он отошел к ряду раскладных пляжных стульев и поставив чемодан присел.

По его прикидкам, челнок должен был прибыть минут через семь и едва он сел, как послышался отдаленный шум, похожий на надвигавшийся шквал.

Звук был настолько похожим, что Джек, поживший на острове посреди океана, даже привстал, вертя головой, ожидая увидеть где-то у горизонта темную полосу ударного фронта. Но нет, этот шум издавал челнок, прорываясь с орбиты в атмосферу.

Еще несколько раз ударил отдаленный гром, а затем, собравшиеся пассажиры стали указывать друг-другу на белоснежное облако, которое быстро таяло, оставляя лишь серую точку челнока.

Джек смотрел разинув рот. Он знал, что во избежание перегрева, входившие в атмосферу суда сбрасывали из специальных форсунок кристаллический теплоагент, который распыляясь вдоль стенок корпуса, испарялся от высоких температур и тем самым создавал локальные зоны охлаждения.

Именно этот процесс испарения кристаллов и создавал белоснежное облако, из которого затем выныривал челнок.

Джек неоднократно читал про это, но воочию видел впервые.

Между тем, двое служителей уже просили пассажиров отойти от зоны посадки, вокруг которой поднимались защитный барьеры из прозрачного термостойкого пластика.

Джек встал так, чтобы было удобнее наблюдать за процессом посадки.

Челнок быстро нагонял судно и видно было, как выдвигались из корпуса его куцые крылышки.

Джек поднял чемодан и снова поставил. Его, как и других, начала охватывать предпосадочная лихорадка.

А челнок, тем временем, быстро увеличивался в размерах и Джек уже мог разглядеть закопчённые сопла четырех двигателей, развернутых вниз в режиме посадки.

Их прикрывали громоздкие «бочки» рассеивателей, которые снижали шум от двигателей, правда съедали при этом часть мощности.

Челнок завис над посадочной площадкой и видно было, как завибрировали защитные экраны, сдерживая напор раскаленных струй.

Между тем, место посадки уже не было сплошной палубой – Джек не заметил момента, когда прогулочный пол был заменен решетчатой структурой, пропускавшей раскаленные струи и отводившей их по специальному каналу за борт «стриткастера».

Джек смотрел во все глаза. Ему здесь все было интересно и в эти минуты он даже забыл про свои тревоги, так сильно захватил его процесс посадки.

Вот челнок уверенно пошел вниз и в его стальном брюхе открылись створки, выпуская четыре опоры.

Последовало касание, импульс которого Джек ощутил собственными ногами, а затем звук двигателей, будто отключили и руки Джека вдруг коснулся кто-то из персонала:

– Сэр, вы можете идти на посадку. Вам помочь с багажом?

– Нет-нет, я сам! – поспешно отказался Джек, не желая расставаться с еще одной сотней дро.

У входа на трап уже образовалась небольшая очередь, но всего на полминуты, а затем пассажиров стали пропускать внутрь, где их принимали две очень милые девушки в голубых костюмчиках.

Снаружи пощелкивали остывая, раскаленные борта, а внутри пассажиров разводили по свободным местам.

Как оказалось, сесть можно было на любое свободное место, поскольку «стриткастер» являлся последним пунктом перед выходом челнока на орбиту.

Джек сел «у окошка», надеясь увидеть что-то во время краткого сорокаминутного полета.

– Пристегните ваш чемодан, сэр, мы стартуем очень резво, – с улыбкой предупредила одна из девушек. Она понравилась Джеку и он надеялся, что также произвел на нее какое-то впечатление.

В конце концов, они были примерно одного возраста. Может спросить ее контакты? Может ее улыбка не просто так и они могли бы…

Фантазии Джека закончились, едва он услышал, как те же фразы и с той же эмоциональной окраской она произнесла за его спиной – на следующем ряду кресел.

5

В свое окно Джек увидел немного.

Только чуточку океана, край рассекавшего волны «стриткастера» и… всё. Челнок резко пошел вверх, отчего тела пассажиров стало чувствительно вдавливать в спинки кресел, а в иллюминаторе образовалось абсолютное «молоко» из-за выброса, все того же порошкового теплоагента.

А потом и вовсе стало темно и лишь какие-то неясные огоньки и вспышки на черном фоне говорили о том, что вокруг наступила абсолютная ночь.

Джек разочарованно вздохнул. От наблюдения за орбитами планеты он ожидал чего-то более красочного и понятного – проносящиеся спутники, освещенные огнями космические фабрики, может быть – одинокие радиомаяки.

Эти образы сложились у него от просмотра новостных роликов и возможно на деле все так и было, однако с борта спешившего по своим делам челнока разглядеть всю эту красоту и технический прогресс было невозможно.

К обстановке в салоне он не успел еще даже привыкнуть, когда пришло время стыковки.

Никакого гигантского, залитого огнями объекта он не разглядел, видимо челнок подходил к терминалу с другой – не парадной стороны.

Стыковка прошла и вовсе незаметно – не так впечатляюще, как посадка челнока на океанское судно.

Симпатичная девушка – та, что понравилась Джеку, а может просто похожая, одаривала улыбкой каждого выходившего пассажира.

Джек нервно улыбнулся в ответ, а проходя через шлюз даже задержал дыхание, вступая в еще один ответственный этап своего бегства.

Его волнение усиливалось ожиданиями, связанными с детскими воспоминаниями чьих-то рассказов. Собственного опыта дальних путешествий у него не было.

Справа от входа прямо в терминальном рукаве, рядком стояли тележки, на которые можно было поставить багаж и они бы потом следовали за хозяином «как привязанные».

Многие пассажиры собирались воспользоваться этой услугой, создав небольшую толчею и Джеку пришлось обойти их чтобы двигаться дальше, навстречу мелькавшим на табло буквам и беззвучным пока гримасам пассажиров, выражавшим удивление или досаду в зависимости от того, что они узнавали из сообщений диспетчера.

Джек пытался ощутить насколько искусственная гравитация здесь отличалась от той, что была в челноке, но там он мало что понял, поскольку его внимание было приковано к видам из иллюминатора.

А здесь – ну, ничего особенного он не ощутил. Шаги как шаги.

Разъехались створки прозрачных дверей и немой театр тотчас обрел звуки и целую палитру запахов.

Объявления диспетчеров грохотали и множились накладываясь на гонги информационных систем, привлекавших внимание к смене расписания отправления, прибытия и временным задержкам.

Рекламный панно, одно ярче другого, призывали воспользоваться лучшими услугами, чтобы быстрее долететь, красивее одеться и вкуснее поесть.

Ряды торговых автоматов с фабричной едой, зазывали красочными картинками, а чуть дальше за клиентов боролись небольшие кафе, магазинчики сувениров и мини-казино. И вокруг всего этого – потоки, потоки и потоки пассажиров.

За первым ярусом высился следующий, а за ним еще один и тоже, вроде бы, не последний.

И все они были заполнены публикой.

Люди переговаривались, сталкивались и извинялись. Останавливались, замирая перед информационными табло и снова расходились.

Стараясь ни на кого не наткнуться, Джек пересек эту реку, чтобы добраться до участка, где вдоль стены стояли информационные терминалы, раздававшие схемы передвижения по этому муравейнику до нужного яруса и посадочного рукава.

Набрав свое новое имя он увидел на экране «плюс», после чего коснулся его диспикером, на котором тотчас зажглась полученная схема.

– Ага, – произнес Джек, осматриваясь и сверяясь с ориентирами. Теперь он мог двигаться к нужной точке.

До отправления его рейса к Лиме-Красной оставалось чуть больше двух часов.

6

Следуя по указанному на диспикере маршруту Джек вышел на второй ярус и пробираясь среди отпускников, командированных и персонала, нашел нужный ему «выход 12-С» и выходивший из него транспортный рукав «номер 3».

Здесь был тупик, поэтому людей оказалось немного.

Джек сел на пластиковое кресло, посидел, поерзал и поднявшись дошел до автомата, чтобы купить жвачки.

Выбрал «апельсиновую» и «кофе-черри».

Он бы с удовольствием еще чего нибудь съел, поскольку бутерброды съеденные в каюте «стриткастера» уже благополучно улеглись, как будто их и не было. Но есть перед путешествием на «лонг-шипах» не рекомендовалось.

На самом деле, в этом не было ничего страшного, поскольку для приостановки физиологических процессов в рейсе выдавались таблетки специального стабилизатора. Но все же плотный перекус перед вылетом не приветствовался.

Так и было написано мелкими буквами на обратной стороне билета.

О том, что ждет впереди Джек старался не думать и чтобы отвлечься, принялся рассматривать проходивших мимо пассажиров.

Разумеется, более всего его интересовали девушки. Но их тут было немного, а те что попадались, были какими-то «внутри себя». Вероятно они хорошо учились или читали много книжек.

Причем, не художественных, а всяких там – «для развития».

Джек, было время, тоже увлекался чтением, но чаще его хватало на сокращенные версии. Нажал кнопочку и вот тебе пять страничек вместо полутора сотен.

Развернув обе жвачки, Джек выбрал «апельсиновую», а «кофе-черри» запаковал и убрал в карман – на потом.

Взглянул на подаренный диспикер, чтобы узнать время.

Оставалось ждать час-сорок.

Джек вздохнул. Как протянуть это время, не погружаясь в тревожные мысли?

Кое какая практика у него в этом деле имелась. В тюрьме он научился не думать о тамошней своей жизни без особой на то нужды.

Отработал, упал спать, а назавтра утро и снова на работу.

Примерно год ушел на то, чтобы настроиться на эту схему, а те, кто не сумел – страдали, впадали в депрессию, попадали в санчасть и возвращались оттуда не в лучшем виде.

А совсем отчаянные пускались в побег. Но ничем хорошим это не заканчивалось.

Подтащив чемодан к ногам и пережевывая «апельсиновую» Джек прикрыл глаза, чтобы немного подремать и отключиться от тревоги ожидания.

Он и сам не понимал отчего так тревожился. То ли от ожидания полета на «лонг-шипе», чего подсознательно боялся с самого детства, то ли от того, как все сложится на новом месте и как ему придется пристраивать свои капиталы.

Как найти надежные банки – те что не развалятся? Или стоит сделать вложения на бирже?

Нет, что-то тут на воле работало не так, как за решеткой.

Мысли скакали одна быстрее другой и ему никак не удавалось успокоиться.

Чтобы чем-то заняться, он решил проверить сколько средств на подаренном диспикере. Ответ его озадачил, там было написано «безлимитно».

Джек вздохнул. Человек сделал ему такой подарок, а он даже не узнал, как его фамилия.

Ну, зато теперь у него появилось какое-то занятие.

Джек сел ровнее и вызвав поисковую систему «спейснета» набрал «Томас имя миллионера» и получил длинный список с фото, но быстро пробежавшись, не нашел там своего знакомого.

Тогда он исправил миллионера на миллиардера и получил список всего из пяти имен и одним из них оказался его знакомый Томас Мальбурн, располагавший капиталом в двенадцать миллиардов дро.

Теперь было ясно, почему у него связь на «безлимитке».

Между тем, в тупичок транспортного рукава «номер 3» стали подтягиваться пассажиры.

Сначала дама лет сорока пяти в брючном костюме цвета «фуксия» с перламутровым робо-чемоданом. Затем седоватый мужчина в очках с золотой оправой, которого Джек про себя сразу прозвал «Доктор».

Дама-фуксия и Доктор расположились чуть поодаль и погрузились в свои дела. Дама стала обсуждать по диспикеру некую «вызывающую особу», а Доктор начал перелистывать пожелтевшие страницы какого-то отчета с вклеенными в него, то ли старыми фото, то ли древними рентгеновскими пленками.

Джек взглянул на часы. Ждать еще предстояло долго.

Эти вторжения в его мирок рукава «номер 3», мешали ему. Почему-то он полагал, что взойдет на борт «лонг-шипа» в полном одиночестве.

Впрочем, рейс был проходящий, поэтому эти двое вполне могли оказаться его единственными попутчиками со всего терминала.

Но Джек ошибался. В его обжитый тупичок неожиданно вторгся еще один попутчик – мужчина лет сорока, рыжеватый и небритый пару недель.

В парусиновым костюме песочного цвета, потертом и местами даже заштопанным вручную. Причем штопка была наложена очень профессионально и это вызвало у Джека интерес, поскольку в штопке он поднаторел ремонтируя одежду в тюрьме начальника Монтегю, где очень строго следили за состоянием одежды и обуви. И все это приходилось ремонтировать своими руками.

Помимо профессиональной штопки, Джек обратил внимание на рамный туристический рюкзак с какими ходили по неудобьям только настоящие фанатики.

Обычному человеку иметь рюкзак с грузоподъемности до ста двадцати килограмм было попросту незачем.

– Я присяду? – спросил незнакомец и не дождавшись ответа сел в ряд кресел напротив.

– Да, пожалуйста, – с запозданием отреагировал Джек.

– Ненавижу этот рейс… – признался незнакомец, пристраивая снятый рюкзак так, чтобы тот не сваливался.

– А что с ним не так?

– И с ним все не так, и со мной не так. Постоянно перед вылетом испытываю жуткий голод. Прямо, сожрал бы целого вартонга жаренного. Пробовали вартонга?

– Нет, даже не слышал.

– Ну, это и к лучшему, – отмахнулся мужчина. – На Лиму первый раз?

– Первый, – кивнул Джек.

– А у меня четвертый заход за последние пять астрономических лет.

– О! – произнес Джек, хотя понятия не имел хорошо это или плохо. – По работе?

– По призванию. Я геолог. Ищем трубчатый «аквариум».

– Аквариум это…

– Нет-нет, «аквариум» – это мы так его называем. Ищем трубчатоструктурный минерал аквасивит.

– Никогда не слышал. Очень ценный?

– Не то слово. Это завтрашний и послезавтрашний уровень вычислительной техники.

– А в чем его особенность? Чем он лучше процерция, который, как я слышал, сейчас применяют для выращивания полицирконов?

– Да вы, я вижу, на острие научного прогресса! – не без издевки произнес геолог, складывая руки на груди.

– Ничего особенного, по образованию я механик автотехники, поэтому меня интересует все, что как-то связано с… с логикой, что ли, – пояснил Джек. – Когда проскакивает какая-то новость – я читаю.

– Понятно. Ну, особенность в том, что этот минерал проявляет свою квантово-механическую природу еще на этапе его обнаружения. Мы приезжаем и находим его. Пишем отчет и даже получаем премии. Приезжают команды добытчиков – и бац! Нету минерала. От слова – «ни хрена». Они нам претензии, начальство нас – в хвост и прочие места. Вы жулики, лжегеологи и все такое прочее, вас таких – под суд. Мы, разумеется, от всего этого были крепко удивлены – и я, и коллеги. Поэтому помчались по старым адресам, снова подтвердили наши результаты и сунули их в нос – и начальству, и добытчикам. Все анализы строго под радиокост и видео. Начальство извинилось, добытчики – глаза в пол. Мы возвращаемся со щитом, они едут добывать и снова – пустота.

– Да ну! – не сдержал удивлением Джек и Дама-фуксия, прервав обличительную речь в адрес «вызывающей особы», покосилась в его сторону.

– А вот! – хлопнул по колену геолог. – Александр Дрозд, кстати.

– Джек… Э-э… Майкл Догерти, – ответил Джек пожимая мозолистую руку геолога.

– Так вот – мы снова туда и снова все подтверждаем, но теперь у нас возникают вопросы к добытчикам – а все ли у них в порядке?

Геолог Александр сделал паузу и с прищуром проницательно посмотрел на Джека.

– А у них?

– А у них в палатке бабы и алкоголь.

– И что?

– А то, что объекты квантово-механической природы очень подвержены мыслительной и всякой другой тонкой деятельности. Если вы приехали за минералом – вот он, добывайте, а если за бабами и алкоголем, так оставайтесь в гостинице, пока у вас не закончится… что-то из двух. И лишь потом езжайте на место.

– Неожиданно, – после паузы ответил Джек, взвешивая услышанное.

– А уж, как мы были удивлены, когда до нас дошел смысл этой закономерности.

7

Так за разговором с интересным человеком, пронеслись остававшиеся полтора часа ожидания, которые Джек поначалу не знал куда девать. И когда над входом в пассажирский рукав вдруг зажглась яркая надпись, геолог сказал:

– Ну, наконец-то.

А Дама-фуксия поднялась и первой заняла очередь на посадку, как будто здесь было не полдюжины пассажиров, а полсотни.

Ее перламутровый робо-чемодан, немного постоял в нерешительности, а потом нехотя подкатил к хозяйке.

Пришли двое служащих, которые шустро поднырнули под перекрывавшую проход планку и побежали куда-то внутрь рукава и вскоре скрылись за его поворотом.

– Куда это они? – спросил Джек.

– По инструкции обязаны присутствовать при срабатывании автоматики крепления переходного шлюза, – пояснил бывалый геолог. – Как никак, за стеной – космос.

Рядом с вывеской обозначавшей номер рукава появилось табло с бегущими цифрами, отмерявшими время остававшееся до посадки.

Получалось уже меньше пяти минут.

– Пора уже и объявлять, – заметил геолог, взглянув через плечо на появившиеся часы.

И едва он сказал это, раздался гонг и загудели слова объявления, которые здесь в тупике звучали очень невнятно.

– Ну, вот и нам пора, – сказал геолог поднимаясь и Джек поднялся тоже. Теперь, когда рядом оказался такой подготовленный человек, ему стало спокойнее.

Вернулись двое убегавших в рукав сотрудников и Джек по выражению их лиц пытался угадать, нормально там все со шлюзом или нет. Однако, недовольство на их лицах выглядело профессиональным, а им на смену пришла женщина в форме похожей на костюм бортпроводниц, только юбка была подлиннее, а женщина постарше.

– Не торопимся, господа пассажиры, не торопимся! Все успеют, судно без вас не отойдет!

Коснувшись ключом планки, закрывавший проход в рукав, она тут же остановила Даму-фуксию жестом, громко сказав:

– Подождите, это не для вас открыли, это для прибывших!

И действительно, вскоре из рукава послышались торопливые шаркающие шаги и из-за поворота, стали появляться прибывшие пассажиры.

Они шли плотной группой, не разговаривая и не улыбаясь, словно вернувшийся с задания отряд.

Так же молча миновали тех, кто готовился на посадку и промаршировав через тупичок влились в потоки остальной публики.

– Таблетки действуют, – пояснил геолог. – Видимо с самого Гроссума добирались. Четверо суток под стабилизаторами, это тебе не шутка.

– Не шутка, – согласился Джек, продолжая смотреть вслед ушедшему отряду. – Но нам-то не четверо?

– Нам не четверо. У нас полегче задача.

– Проходим, пассажиры! Чего ждем!? – пронзительно закричала отставная бортпроводница. – Что думаете, судно вас вечно будет дожидаться!?

Джек огляделся. Попутчиков набралось всего восемь человек. Первой прошла Дама-фуксия, потом Доктор с папкой и следом Джек с геологом.

Двигаясь до поворота рукава он, все еще ожидал увидеть там за поворотом, что-то особенное, что конечно же удивит его. Однако, изнутри переход на борт выглядел, как продолжение транспортного рукава.

Те же низкие потолки и невнятная отделка, то ли серых, то ли песочных тонов.

Если бы не сканер к которому следовало приложить билет, чтобы получить идентификацию, Джек едва бы смог понять – он уже на судне или еще в посадочном рукаве.

На первый взгляд, тут отличался лишь цвет напольного покрытия, зато качество воздуха на борту оказалось заметно лучше.

Было такое ощущение, что Джек из крохотного душного помещения вышел на лесную полянку.

Он даже разобрал какие-то цветочные оттенки и уже хотел спросить сопровождавшего его стюарта, чем здесь так хорошо пахнет, когда тот крепко ухватил его за локоть и сказал:

– Вот сюда, пожалуйста, мистер…

И потащил его в какой-то сумрачный лабиринт, оказавшийся пассажирской галереей, в которой по обе стороны стояли по два ряда кресел, где размещались пассажиры, пребывавшие в состоянии электронного сна.

Их лица подсвечивались в темноте синеватыми лампочками, а в спинках впередистоящих кресел имелись небольшие экраны на которых отображались параметры состояния каждого пассажира – как в какой нибудь палате интенсивной терапии.

Выглядело это жутковато.

– Вот ваше место, мистер, – сказал стюард, указывая на ближнее к проходу кресло соседствующее с местом, которое занимал какой-то толстяк, спавший с полуоткрытыми глазами.

Увидев выражение лица Джека, который с ужасом взирал на того, с кем рядом предстояло провести сутки, стюард спросил:

– Первый раз?

– Да.

– Ну, идемте, посажу вас одного. Свободных мест у нас достаточно, а эта транзитная станция была последней. За ней только Лима.

Свободная пара мест нашлась всего в двух шагах и Джека разместили «у окошка», хотя никаких окон здесь не было, пассажирские галереи в корпусе судна размещались плотно, как колбаса в коробке, поэтому не о каких видах «на космос» речи не шло, однако психологически пассажирам было комфортнее, если рядом имелось «окошко».

– Чемоданчик можно на полочку – вот сюда, – предложил стюард.

– Не нужно, он небольшой пусть здесь постоит. Я его ногами придержу, – отказался Джек.

– Ну, как пожелаете, – легко согласился стюард, который тут разного насмотрелся. – Садитесь поудобнее и примите таблеточку.

Джек вытянул ноги и на его взгляд, чемодан надежно держался между его левом бедром и стенкой.

– Ну, готовы?

– Давайте.

Стюард открыл коробочку, в которой оказались таблетки разных оттенков.

– И какую брать?

– Какая понравится. «Апельсин», «яблоко», «персик» и «малина»…

Джек выбрал «малину» и стюард подал ему крохотную бутылочку с водой, которую тот сразу открыл, но выдержал паузу, собираясь с духом.

Эх, был бы рядом бывалый геолог Александр – он бы поддержал, но его билет оказался в другую галерею.

Наконец, таблетка была принята и пришло время выбирать капу – которых также имелся целый набор – на любой цвет.

И вовсе она оказалась не горькой, как рассказывал когда-то Рори Дипшнайдер. Хотя, с тех времен тут – в «лонг-шипах» все могло поменяться.

Джек осторожно достал из прозрачной упаковки тоненькие наушники для электронного сна и кое как приладил их на голову.

Потом вопросительно взглянул на стюарда.

– Пока и так сойдет, я позже подойду – поправлю. Отдыхайте.

Джек так и сделал. Устроившись поудобнее, он еще раз ощупал чемодан и убедившись, что тот рядом, постепенно провалился в сон.

А через несколько минут, стюард, проходя мимо, поправил на пассажире наушники, потом вытащил его чемодан и открыв багажную полку, забросил на нее багаж.

Он любил, чтобы у него в галерее был порядок. Лишь после этого он мог отправиться в кают-компанию для среднего звена, где стюарды и стюардессы, позволяли себе расслабиться до следующей станции.

Выпить, в нарушении инструкций чего-то легкого, потом нарушить правила как-то еще, но те, кому было за тридцать пять, предпочитали другим забавам партию в «тримбурт».

На огромном «лонг-шипе» трудилось более двух десятков служащих, не считая группы пилотов, поэтому здесь устраивали настоящие чемпионаты, в которых участвовали все, кроме доктора.

Он не имел права нарушать никаких инструкций и даже в туалет отлучался со служебным планшетом, на который подавался сигнал тревоги, в случае, если жизненные параметры какого-то из пассажиров выходили за пределы нормы.

Тогда беднягу будили, кололи поддерживающими средствами и держали в бодрствовании до окончания рейса.

8

А показатели Джека были в полном порядке и ни в какой медицинской помощи он не нуждался.

Ему снились сны. Очень яркие, на грани реальности, где он шагал по непроходимым джунглям, снося лианы и ядовитые лопухи лихими ударами острого мачете.

Взлетали напуганные жуки и бабочки, птицы на деревьях начинали неодобрительно переругиваться, а он все шагал и рубил, чувствуя в этом какое-то свое главное предназначение.

Он понимал, что непременно должен куда-то идти, но о конечном пункте этого пути ничего не знал, испытывая радость уже от этой простой работы.

И уже наблюдая впереди просвет среди высоких деревьев, переплетенных в несколько ярусов колючими лианами, он срубил очередную их связку, которая обрушилась на него вместе со скопившейся влагой, полчищами слизней и личинок жука-пилильщика. Это было жутко неприятно и он закричал.