Дождь идёт вверх

© Александр Валериевич Кожевников, 2025

ISBN 978-5-0067-2989-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРЕДИСЛОВИЕ

Этот рассказ я писал по дороге на море в 2016 году в органайзер телефона. С тех пор многое изменилось – у меня другой телефон, я больше не езжу автостопом и почти забросил музыку. А Скорпио вообще умер.

Ему и моему покойному дяде, который умер той же осенью, посвящаю этот текст.

ВОРОНЕЖ

Оставался один телефонный звонок. В этот раз он дозвонился с первой попытки.

– Кира? Привет. Удобно?

– Привет… – на том конце провода затаилось настороженное любопытство.

– Ты уже вернулась из Питера? В городе?

– А что ты хотел?

– Удели мне 20—30 минут поговорить. На нейтральной территории. Или просто погуляем по району.

– Я вернулась из Питера, но теперь – в Ростове.

– Слушай, я буду там буквально завтра. Словимся?

– Знаешь, наверное, нет. Лучше говори сейчас. Потом у меня не будет возможности разговаривать.

– Это не совсем телефонный разговор.

– А ты попробуй.

– Ладно, почему бы и нет… – он на какое-то время завис, собираясь с мыслями.

– Всё так сложно? Мне становится интересно! – подбодрил его голос с той стороны.

– Гм… Не просто говорить такое по телефону. Впрочем, на расстоянии вытянутой руки ещё сложнее. Ладно, погнали.

– Давай – давай!

– Мммм… постараюсь кратко… знаешь, если отмотать лет на 10 назад… то, что было между нами – это было а-ху-е-нно. Именно это слово. Я иногда вспоминаю. Вот этот вермут и шоколад. И «стойкая помада – стойкая помада». И как мы стояли на остановке, мёрзли и не могли отцепиться друг от друга.

– Ну, идиоты, же. Молодые.

– А помнишь – в октябре выпал первый снег, а сверху прямо на него – листья. И я провожал тебя на пары, а сам – на работу в мокрых кроссовках. Спасибо тебе за это.

– За мокрые кроссовки?

– Ты же понимаешь, о чём я.

– У тебя что-то случилось?

– Да подожди, не перебивай. Я просто говорю «спасибо» за то, что между нами было. За то, как это было. И это только пункт первый.

– Ладно… давай ко второму.

– Ок, пункт два. Когда мы с тобой снова встретились, у меня были другие отношения. Поскольку через эту геометрию Лобачевского мы уже проходили, и выглядело бы это всё ещё сомнительнее, чем в прошлый раз, я решил не говорить тебе об этом.

– Гениальное решение!

– Через какое-то время я похерил эти отношения. Но к тому времени, походу, тебе это стало уже неактуально. Это был пункт два. И есть ещё пункт три.

– Давай уже, жги!

– Ага, ща. Когда ты перевела меня в режим френд-онли. Меня это конкретно разозлило. Выбесило. Знаешь, вся эта «женская дружба»… Типа – позаботьтесь обо мне, и я обязательно вспомню о вас, когда мне понадобиться забота в следующий раз. Поскольку ты была дорога мне, я за каким-то хреном терпел это ещё какое-то время. Потом терпелка лопнула, и я подумал, что помимо церебрального есть ещё и другие виды секса. Более привлекательные. И вышел из игры. Вкратце, пожалуй, всё.

– У тебя точно ничего не случилось?

– Ничего. Не случилось.

– Понятно. Видимо, дело именно в этом… Что ж, спасибо за ваш звонок, он очень важен для нас. Жаль, немного запоздал.

– И тебе спасибо. За всё.

– Не грусти. И хорошего тебе дня.

– Тебе того же. И прощай.

Короткие гудки. Продолжительность звонка – 9:42.

Он раскрыл ежедневник и чертыхнулся. С импровизациями вечно случаются проколы. Пункт два был про самое главное – как она предложила жить вместе, а ему уже третий месяц не платили зарплату. И жить приходилось на подножном корму и колымах. И он придумал какую-то несусветную хрень, чтобы соскочить. Лишь бы не выглядеть в её глазах нищебродом. С этого момента всё и пошло наперекосяк.

Перезванивать он не стал. Это выглядело бы, как оправдания. А оправдываться он не собирался. Ни перед кем. Только голые факты, только хардкор. И любые трактовки. На усмотрение.

Он вычеркнул очередное дело из списка.

Гитара пахла табаком и дымом – у него аж защипало язык и запершило в горле. Он взял пару аккордов. Пальцы прилипали к струнам. Запасной комплект струн в заначке имелся, но чтобы привести всё в порядок, придётся повозиться. Подумав, он убрал инструмент в кофр и набрал номер его хозяйки.

– Привет. Вы дома? Я сейчас закину вам вашу гитарку. Нет, я не передумал. Да, поеду. Просто решил взять флейту и не таскать лишний груз. Но всё равно спасибо. Да. В течении получаса. До встречи.

Он уложился в двадцать минут.

Начинало темнеть, но жара не спешила спадать.

Оставались сборы и блаблакар. Сущие мелочи. Десять минут – найти тачку на блаблакаре и связаться с водителем.

Час на сборы рюкзака, тщательно, чтобы ничего не забыть. Штормовка, шерстяная термуха, два компактных спальника, цепная пила, армейский котелок с сухофруктами и овсянкой – вниз. Сверху – простынь, штаны, х\б футболки и летние термухи, запасные труселя, плавки, носки и носки шерстяные. Совсем сверху – мини-аптечка, банданы, зарядка для телефона, диктофон, блок флейта, налобник и чуть-чуть жратвы в дорогу. Термос 0.8л в один боковой карман, полторашку с водой – в другой. Термоковрик на внешнюю подвеску. Документы и складной нож с телефоном – в ксивник. Итог – всё заархивировано в 28 литров, рюкзак, который смог.

Полчаса – на ремонт палатки. Поправить пассатижами бегунок и заклеить скотчем изнутри пару начинающихся затяжек на тенте, пока не расползлись.

Душной ночью ему снились дельфины.

Выходя ранним утром из подъезда, он понял, что забыл блокнот и ручку, но возвращаться уже не стал.

За остановкой «Политех» мигала аварийкой ждущая его «Киа».

Он взялся за ручку и открыл дверь.

– Привет. Я – Дэн.

– Привет, Дэн. Я – Алексей. Кидай в багажник рюкзак, и поехали.

РОСТОВ

Они вырвались из города, который был ещё пуст и чист и свеж той самой мимолётной утренней свежестью, которая рассеется с приближением часа пик, когда улицы заполнятся машинами, когда Солнце встанет чуть повыше над крышами многоэтажек.

Длинные тени деревьев ложились под колёса, рябили на лобовом, прижимались покрепче к начинающей выгорать траве. На востоке алели подсвеченные зарёй облака. Трасса пока ещё была пуста. Пользуясь этим, Алексей зацепился за нитку левого ряда и погнал – стрелка спидометра закачалась на отметке «150».

Дэн вытащил телефон и начал набрасывать заметки в органайзере.

Валить по дорогам, уходящим в рассвет,

По дорогам, уходящим в закат.

Осенние тени прижались к траве,

Но смотри, как нежны облака.

Подсвеченные заревом тысячи Солнц,

Замкнутых в солярный же круг.

Несомые ветром на юг.

На юг.

«Валить» – пожалуй, топорно и грубовато, но в последнее время ему нравился именно такой, простой и грубоватый язык. Но вот каким стремительным домкратом взялись осенние тени в середине июня, в самый разгар лета?

Волна прошла где-то рядом, но оседлать её не удалось. Что же, может в следующий раз. Задел неплохой, но явно требует правки и продолжения. Пусть пока отлежится.

– Что ты там пишешь, Дэн? Путевые заметки? Или завещание? Не переживай, на все деньги вваливать не буду.

– Стихи.

– Ого! Да ты поэт?! – Алексей на миг даже оторвал взгляд от дороги.

– Совсем чу-чуть, – сковеркал Дэн.

– И как, много на этом зарабатываешь?

– Зарабатываю я не на этом, – Дэн усмехнулся, – это скорее отдушина.

– Сублимация, как сказал бы дядюшка Фрейд.

– Ого! – теперь уже Дэн оторвался от заметок в органайзере, – да ты психолог?!

– Совсем чу-чуть, – в тон ему отозвался Алексей.

– Пишешь диссер про автостопщиков и блаблакарщиков? Или терапевтируешь их по дороге?

– Ненене, – Алексей отмахнулся, – с диссером вопрос закрыт, а добро я причиняю только за деньги.

– Ну тогда я совершенно спокоен.

– Ну раз ты ледяное спокойствие Дэна, может расскажешь, чем занимаешься?

– Еду на море!

Они расхохотались.

– Два мудреца на ржавом тазу пустились к морюшку в грозу! – подытожил Дэн.

– Терапию готов оказать психолог, если путь их окажется слишком долог! – в тон ему скаламбурил Алексей.

Короткая передышка на заправке – перекусить и размять ноги. Алексей взял кофе и круассан, а Дэн плеснул себе чая в крышку термоса и достал из заначки пару фиников.

– А по жизни?

– Айтишник.

– Кодишь?

– Не, – он отхлебнул из крышки и закусил фиником. – Починяем примусы. Перепаиваем не перепаиваемое, прошиваем не прошиваемое, доламываем не доламываемое. Сейчас не сезон, работы мало, поэтому решил развеяться на пару недель.

– Взял отпуск?

– Не. – Дэн махнул рукой – Я сам себе вольный дятел. Могу паять, могу не паять.

– То есть работаешь на себя?

– Ну да.

– И как оно?

– Да по-всякому. Бывает густо, бывает пусто. Вот прямо сейчас с деньгами туговато и перспективы туманные. Но зато есть здоровье и хорошее настроение. Так что держусь.

– Не боишься? – покачал головой Алексей, отправляя стаканчик в мусорное ведро.

– Чего именно?

– Мало денег, туманные перспективы – а если это затянется надолго?

– Буду решать проблемы по мере поступления, – Дэн рассмеялся – А от безысходности всегда можно пойти в «Магнит» или «Пятёрочку». Или в «Макдональдс». Хотя туда, уже, наверное, по возрасту не возьмут.

– Завидую. Легко относишься к жизни.

– Да отношусь по-разному, на самом деле. Паранойи хватает. Но конкретно сейчас не охота лишний раз заморачиваться.

– Всё равно завидую, – улыбнулся Алексей, – мне в этом году море только снится. Ребёнок, жена, ипотека – всё по-взрослому. Ну что, погнали?

– Погнали.

Хлопнули двери, клацнули защёлки ремней, тихо заурчал двигатель, и машина скользнула с выезда из заправки на магистраль и далее в левый ряд. Солнце уже начинало припекать, но без кондиционера ещё можно было обойтись какое-то время.

*

За окном мелькнул указатель «Миллерово».

– Сколько тебе, Дэн?

– Тридцать семь.

– Пушкинские годы? – Алексей улыбнулся.

– Ага. Нигде не работаю, читаю рэп, самое время умереть в перестрелке. Один только недостаток – белый.

– Ну, загар на тебе держится неплохо, может, сойдёшь за своего.

– Можно ещё закосить под Лермонтова. Но тогда надо было умереть в перестрелке лет на десять раньше.

– Шутник, однако. В разводе? Жена, дети есть?

– Нету.

– Что, ни разу не был женат?

– Да как-то не задалось.

– Ну, ты даёшь. А почему?

– Умру молодым, никому не достанусь, пусть все плачут!

– Да ладно, брось. А если серьёзно?

– Ну, пока был молод, нищебродствовал и никого не звал. Сейчас тоже далеко не олигарх. А когда были подходящие моменты в жизни, с теми, кого звал, как-то не задалось. Осторожнее!

– Вижу, – Алексей плавно придавил тормоз. Идущая впереди фура вдруг ломанулась без поворотника в левый ряд, чтобы не терять на подъёме скорость. Какое-то время они тащились за ней вверх, а на спуске она также внезапно, без поворотников, ломанулась в правый.

– Поворотники для слабаков, – прокомментировал Дэн.

– Ага, – согласился Алексей, ускоряясь, – ну хоть не спит за рулём, и на том спасибо.

– Спасибо, что живой?

– Ага.

– Может, он как раз спит, а за рулём автопилот? – предположил Дэн.